Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Н. И. Цимбаев
История России XIX – начала XX вв
© ООО «Филологическое общество „СЛОВО“», 2010
© ООО «Филологическое общество „СЛОВО“», оформление, 2010
***
ГЛАВА I
Внутренняя политика Александра I
1. Проблема законности
2. Правительственный реформизм
ГЛАВА II
Внешняя политика Российской империи в первой четверти
XIX века. Отечественная война 1812 года
ГЛАВА III
Общественная борьба при Александре I. Декабристы
1. Консерваторы и либералы
2. Декабристские организации
ГЛАВА IV
Внутренняя политика Николая I
1. Апогей самодержавия
Манифест 13 июля. В день казни декабристов 13 июля 1826 г. был издан Манифест
Николая I, который возвещал о суде над государственными преступниками: «Дело, которое
мы всегда считали делом всей России, окончено; преступники восприяли достойную их
казнь; Отечество очищено от следствий заразы, столько лет среди его таившейся».
Важнейший документ николаевской эпохи содержал утверждение: «Не в свойствах,
не в нравах российских был сей умысел. Составленный горстию извергов, он заразил
ближайшее их сообщество, сердца развратные и мечтательность дерзновенную; но в десять
лет злонамеренных усилий не проник, не мог проникнуть далее. Сердце России для него
было и будет неприступно. Не посрамится имя русское изменою престолу и Отечеству».
События «мгновенного мятежа» соединили все сословия в преданности государю, «тайна зла
долголетнего» раскрылась, «туча мятежа» была рассеяна. Единодушное соединение всех
верных сынов отечества укротило зло, «в других нравах неукротимое». Манифест
провозглашал: «Горестные происшествия, смутившие покой России, миновали и, как мы
при помощи Божией уповаем, миновались навсегда и невозвратно».
Манифест обращал внимание российских подданных на нравственное воспитание
детей: «Не просвещению, но праздности ума, более вредной, нежели праздность телесных
сил, – недостатку твердых познаний должно приписать сие своевольство мыслей, источник
буйных страстей, сию пагубную роскошь полупознаний, сей порыв в мечтательные
крайности, коих начало есть порча нравов, а конец – погибель. Тщетны будут все усилия, все
пожертвования правительства, если домашнее воспитание не будет приуготовлять нравы
и содействовать его видам». Дворянству – «ограде престола и чести народной» –
предлагалось стать «примером всем другим состояниям» и предпринять «подвиг
к усовершенствованию отечественного, не чужеземного воспитания».
Николай I верил в незыблемость вековых устоев России: «В государстве, где любовь
к монархам и преданность престолу основаны на природных свойствах народа, где есть
отечественные законы и твердость в управлении, тщетны и безумны всегда будут усилия
злонамеренных: они могут таиться во мраке, но при первом появлении, отверженные общим
негодованием, они сокрушатся силою закона. В сем положении государственного состава
каждый может быть уверен в непоколебимости порядка, безопасность и собственность его
хранящего, и спокойный в настоящем может прозирать с надеждою в будущее.
Не от дерзностных мечтаний, всегда разрушительных, но свыше усовершаются постепенно
отечественные установления, дополняются недостатки, исправляются злоупотребления».
Идеократия Николая I. Написанный М. М. Сперанским Манифест 13 июля заложил
идейные основы николаевского царствования. В историю России оно вошло как первая
попытка идеократического правления, когда целостная, повсеместно насаждаемая и жестко
контролируемая система воззрений определяет основы внутренней и внешней политики,
развития просвещения и культуры, частную жизнь граждан. В Манифесте 13 июля впервые
были официально высказаны догматы, которые спустя несколько лет развивал С. С. Уваров.
Их важнейшей составной частью стало противопоставление России и Европы, русских
и европейских политических, общественных и культурных идеалов.
Вступив на престол тридцати лет, Николай I главную свою задачу видел в укреплении
самодержавной власти. События 14 декабря он связывал со слабостью, которую проявлял
покойный император, с его конституционными начинаниями. Не обладая ни способностями
Александра I, ни его политическим кругозором, он без колебаний принял на себя бремя
правления, полагая, что их с избытком заменят твердая воля и работоспособность. У него
был ясный систематический ум, отличная память, он хорошо разбирался в инженерном деле
и, как все сыновья Павла I, был знатоком фрунта. В науке ценил ее прикладную сторону,
к просвещению относился подозрительно, презирая «дух времени».
Самодержавную власть новый царь понимал как безграничное самовластное
вмешательство в ход даже самых мелких государственных дел, как право распоряжаться
судьбами подданных. Он лично определял цвета мундиров полков, редактировал сочинения
А. С. Пушкина, указывал, какими должны быть построения кордебалета на императорской
сцене. Он был мелочен, подозрителен и мстителен.
Николай I не простил декабристам их выступления, не желая при этом знать, что
расправа над ними противоречила российскому законодательству и давней политической
традиции, которая обязывала монарха править, опираясь на первенствующее сословие.
Новый монарх не без оснований считал, что родовитое дворянство с ним в ссоре, и полагался
на армию и бюрократию. А. И. Герцен писал: «Казарма и канцелярия стали главной опорой
николаевской политической науки. Слепая, лишенная здравого смысла дисциплина,
в сочетании с бездушным формализмом… таковы пружины знаменитого механизма сильной
власти в России. Какая скудость правительственной мысли, какая проза самодержавия, какая
жалкая пошлость!».
Герцен – свидетель обвинения. Но и люди, ближе знавшие императора
и благожелательно к нему настроенные, говорили о том же. Вот, к примеру, свидетельство
А. X. Бенкендорфа, личного друга царя: «Развлечения государя со своими войсками,
по собственному его признанию, единственное и истинное для него наслаждение». Да и сам
император воспевал военную службу, где «порядок, строгая законность, никакого
всезнайства и противоречия, все вытекает одно из другого, никто не приказывает, прежде
чем сам не научится повиноваться».
Доведенный до предела милитаризм, безграничная регламентация, бюрократическая
централизация были основами николаевского режима, они определяли его прочность,
которая долгое время удивляла Европу и внушала чувство бессилия его подданным.
При Николае I самодержавие достигло своего апогея, чтобы из творческой силы
исторического развития превратиться в режим личной власти, внешне могущественный,
но безответственный и губительный для России. Самодержавная инициатива, измельчавшая
при аракчеевщине, перестала определять развитие страны. Передовое общество не шло
за властью, как в екатерининские времена и в первые годы александровского правления,
но находилось в постоянной к ней оппозиции.
При воцарении неопытный Николай I не представлял ход работы государственной
машины, но твердо знал, что ему не нужен первый министр. Впавший в глубокую депрессию
А. А. Аракчеев был отстранен от «общегосударственных дел» . Были отправлены в отставку
столпы аракчеевщины – М. Л. Магницкий и Д. П. Рунич. Одновременно вскоре оказался
не у дел популярный в армии А. П. Ермолов. Император доверял немногим, среди которых
были лично ему близкий А. X. Бенкендорф, И. Ф. Паскевич, А. Ф. Орлов. Влияние на дела
сохранили начальник Главного штаба И. И. Дибич, министр финансов Е. Ф. Канкрин
и министр иностранных дел К. В. Нессельроде.
Планы преобразований. Чтобы глубже понять внутреннее состояние государства,
царь приказал делопроизводителю Следственного комитета А. Д. Боровкову составить свод
мнений декабристов, который он часто просматривал и откуда «черпал много дельного».
Для изучения возможных преобразований 6 декабря 1826 г. был образован Секретный
комитет во главе с давним сотрудником Александра I В. П. Кочубеем. Первостепенную роль
в Комитете играл Сперанский, в котором Николай I нашел «самого верного и ревностного
слугу с огромными сведениями, с огромною опытностию». Комитет должен был разобрать
бумаги, оставшиеся в кабинете Александра I, где было немало давних проектов, ему же был
передан свод показаний декабристов.
Более всего членов Комитета занимал крестьянский вопрос и административная
реформа, последняя понималась как «усовершенствование посредством некоторых частных
перемен и дополнений». Кочубей считал полезным обратить внимание правительства
на «рабство» помещичьих крестьян, но призвал к осторожности, «удаляя всякую мысль
о даровании мгновенно свободы». Проработав четыре года, Комитет прекратил свои
заседания, не выработав никакой общей программы преобразований.
Совершенно иначе Николай I действовал, перестраивая полицейский аппарат. В январе
1826 г. Бенкендорф подал царю проект «Об устройстве высшей полиции». Он предлагал
создать политическую полицию, построенную на основах строгой централизации
и простирающуюся на «все пункты империи». Реализация проекта была возложена на самого
Бенкендорфа, который возглавил III отделение Собственной его императорского
величества канцелярии. Одновременно он стал шефом Отдельного корпуса жандармов. Штат
Третьего отделения был немногочисленным, но оно было всеведущим и эффективным,
располагало сетью тайных агентов в России и за границей.
III отделение. На него возлагалось наблюдение «за общим мнением и народным
духом», сыск по политическим делам, надзор за общественными деятелями, писателями
и учеными. Ему подчинялись секретные политические тюрьмы. Одновременно оно следило
за иностранными подданными в России, осуществляя функции контрразведки, ловило
фальшивомонетчиков, ведало расколом и сектантством, надзирало за действиями
администрации, вело статистику крестьянских волнений. III отделение должно было
составлять ежегодные отчеты, представляемые императору. Призванное обеспечивать
«безопасность престола и спокойствие государства», Третье отделение было органом,
который позволял императору лично осуществлять полицейско-карательные функции.
Его деятельность укрепляла власть Николая I, но объективно ослабляла государство, так
как возникал опасный, чреватый конфликтами параллелизм в действиях III отделения
и министерства внутренних дел.
Большое значение имело и общее преобразование императорской канцелярии,
благодаря чему возросло личное влияние Николая I на государственные дела. Первоначально
его разделили на три отделения, затем их число увеличилось до шести. В I отделение все
центральные ведомства должны были каждое утро доставлять сведения о своей деятельности
и особо представлять дела, которые требовали личного рассмотрения царя. У Николая I
возникала иллюзия, что ход дел постоянно находится под его контролем.
Для повседневного вмешательства во все сферы правительственной деятельности
и общественной жизни он использовал офицеров свиты. Генерал-адъютанты
и флигельадъютанты исполняли самые разные поручения. К примеру, С. Г. Строганов
в 1826 г. ревизовал Московский университет, и по его представлению было запрещено
преподавание философии.
Кодификация законов. II отделение должно было заниматься кодификацией законов,
ему же «в порядке верховного управления» вменялось в обязанность разрешать отступления
от законов. Иными словами, император контролировал всю законотворческую деятельность.
Другие отделения ведали воспитательными и благотворительными учреждениями,
подготовкой реформы в государственной деревне, кавказскими делами. В целом
императорская канцелярия, выполняя не только надзорные функции, подменяла собой
соответствующие ведомства, ее деятельность неизбежно вносила дезорганизацию в работу
государственного аппарата. Достигавшаяся при этом предельная централизация давала
кратковременный эффект.
Отвергнув конституционные начинания Александра I, Николай I противопоставил им
систему, которая давала возможность упорядочить российское законодательство, ограничить
судебный и административный произвол. Он придавал большое значение кодификации
законов, что означало систематизацию действующего законодательства. При самодержавном
правлении не только законодательные акты и указы, но и распоряжения монарха имели силу
закона. Со времен Соборного уложения царя Алексея Михайловича накопилось так много
противоречивых установлений, что давней актуальной задачей стало создание нового
всеобъемлющего законодательства, своего рода нового Уложения.
Отказавшись от этой мысли, которая была не по плечу даже Екатерине II, Николай I
поручил Второму отделению распределить в хронологическом порядке и подготовить
к печати законы Российской империи от 1649 г. до конца царствования Александра
I. Так возникло «Полное собрание законов Российской империи». Затем Сперанским и его
сотрудниками из них были выбраны и распределены по соответствующим разделам те, что
должны были составить действующее законодательство. К 1832 году был подготовлен
знаменитый «Свод законов Российской империи», который начал действовать
как «положительный закон» с 1 января 1835 г.
Николай I не поощрял стремление Сперанского внести дополнения и изменения
в действующее законодательство. Ему органически было чуждо творческое начало. Свод
законов выполнял регламентирующую и стабилизирующую роль, но с его появлением
ничего нового в административную и судебную практику самодержавия внесено не было.
Объективно он укреплял всевластие бюрократии, и логично, что за его создание светоч
александровской либеральной бюрократии Сперанский получил орден Андрея
Первозванного.
Самодержавная власть. Первый раздел первого тома свода законов носил
характерное название: «О священных правах и преимуществах верховной самодержавной
власти». Здесь были изложены правовые понятия, определявшие объем полномочий царя.
Первая статья этого раздела гласила: «Император всероссийский есть монарх
самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной его власти не токмо за страх,
но и за совесть сам Бог повелевает». Это была апелляция к теории божественного права,
которая в XIX в. безнадежно устарела. Согласно дальнейшим статьям, Российская империя
управлялась на «твердых основаниях положительных законов, исходивших
от самодержавной власти». Иными словами, император был единственным источником
законности.
Свод законов знал принцип разделения властей, который особо тщательно
оговаривался в отношении прав и обязанностей министерств. Власть законодательная,
как составляющая ведение Государственного совета, и власть судебная, как принадлежащая
Сенату и судебным местам, были исключены из их функций: «Существо власти, вверяемой
министрам, принадлежит единственно к порядку исполнительному: никакой новый закон,
никакое новое учреждение или отмена прежнего не могут быть установляємы властию
министра». И далее: «Никакое министерство само собою никого судить и никаких тяжб
решить не может». Министерствам принадлежала исполнительная власть: «В порядке
государственных сил министерства представляют установление, посредством коего
верховная исполнительная власть действует на все части управления». Функциональное
разделение властей, установленное Сводом законов, упорядочивало работу государственного
механизма, но не могло заменить отсутствие политической системы подлинно независимых
и взаимно уравновешивающих ветвей власти.
Утверждая прерогативы самодержавия, Николай I следовал наставлениям Карамзина,
которого он высоко ценил, и верил в самодержавную инициативу. Когда в 1830 г.
во Франции началась революция и была свергнута династия Бурбонов, он рассуждал о том,
что «Россию наиболее ограждает от бедствий революции то обстоятельство, что у нас
со времен Петра Великого всегда впереди нации стояли ее монархи».
Восстание в Варшаве в ноябре 1830 г. император воспринял как личное оскорбление,
в особенности потому, что он как польский король в мае 1829 г. исполнил неприятный ему
обряд коронации и присягнул на верность конституции. Против повстанцев, которые
объявили о свержении династии Романовых с польского престола, были направлены войска
И. И. Дибича, которого затем сменил И. Ф. Паскевич. Восстание было подавлено,
и в феврале 1832 г. был издан Органический статут, по которому Царство Польское
объявлялось неотъемлемой частью Российской империи. России-
ский император делался наследственным обладателем польской короны, и отпадала
необходимость отдельной коронации. Польский Сейм был ликвидирован, армия распущена.
Царь покончил с главным конституционным начинанием Александра I, с надеждами
на возвращение правительственного реформизма.
Укрепление дворянства. Усмирив польское восстание, видя себя оплотом
легитимизма в Европе, Николай I сделал попытку укрепить российское дворянство.
В декабре 1831 г. было обнародовано Положение о дворянских обществах. По нему
повышался имущественный ценз, необходимый для участия в дворянских выборах.
Избирательным голосом обладали дворяне, имевшие не менее ста душ крестьян в пределах
данной губернии. Мелкопоместные дворяне должны были объединяться, чтобы послать
своего представителя для участия в голосовании. Состоятельные представители поместного
дворянства получали преимущества при занятии выборных должностей. Губернские
дворянские собрания наделялись правом делать представления правительству
как о дворянских нуждах, так и по общим местным вопросам.
Ограничивался доступ в ряды дворянства, для чего в 1832 г. было учреждено новое
сословие – потомственных и личных почетных граждан, какими могли стать богатые купцы,
ученые и лица свободных профессий. Почетные граждане освобождались от телесных
наказаний и рекрутской повинности. Мера, выдержанная в духе сословной регламентации
XVIII в., отнюдь не снижала социальной напряженности, скорее она подчеркивала
привилегированное положение дворянства. Тому же служил закон 1845 г. о майоратах,
который разрешал превращать имения, где было свыше тысячи душ, в заповедные
и передавать их в наследство старшему сыну. Это противоречило давним традициям
дворянских разделов и не привилось. В целом действия Николая I по возвышению
дворянства носили ограниченный характер, они не останавливали ослабления помещичьего
хозяйства и в конечном счете были безрезультатны.
Апогей самодержавия выявил узость его социальной базы, расширение которой было
проблематично. Его следствием стал политический и социальный застой, падение престижа
верховной власти внутри страны и на международной арене. Подводя итоги царствования
Николая I, его современнике. М. Соловьев писал: «Фрунтовики воссели на всех
правительственных местах, и с ними воцарились невежество, произвол, грабительство,
всевозможные беспорядки. Смотр стал целью общественной и государственной жизни.
Вся Россия 30 лет была на смотру у державного фельдфебеля».
2. Крестьянский вопрос
3. Николаевская реакция
ГЛАВА V
Общественная жизнь николаевской России
2. Славянофилы и западники
ГЛАВА VI
Внешняя политика Николая I. Крымская война
1. Европейское равновесие
3. Крымская война
ГЛАВА VII
Экономическое положение дореформенной России
1. Структура народного хозяйства
ГЛАВА VIII
Падение крепостного права
2. Реформы Александра II
ГЛАВА IX
Общественная борьба пореформенного времени
2. Народничество
ГЛАВА X
Пореформенное самодержавие
1. Окраины России
Александр Михайлович Горчаков. Поражение в Крымской войне и условия
Парижского мира, которые привели к созданию Крымской системы, ограничили влияние
России на европейские дела. Петербург перестал быть дипломатической столицей Европы.
Весной 1856 г. Александр II отправил в отставку К. В. Нессельроде, на которого
общественное мнение возлагало вину за внешнеполитические неудачи. Новым министром
иностранных дел стал лицейский приятель Пушкина А. М. Горчаков. Опытный дипломат, он
был известен в николаевское время своими выступлениями против проавстрийской
ориентации, что долгое время мешало его карьере. В 1854 г. он был назначен чрезвычайным
посланником в Вене, и его влияние предотвратило вступление Австрии в Крымскую войну
на стороне союзников. Горчаков был умен, дальновиден и, в отличие от своего
предшественника, склонен к принятию самостоятельных решений.
Возглавив министерство иностранных дел, он разработал внешнеполитическую
программу, одобренную императором. Она была изложена в циркулярных письмах,
направленных российским послам, и стала достоянием общественности. Исходя
из признания экономической и военной слабости страны, ее дипломатической изоляции,
Горчаков говорил о необходимости преимущественного внимания к внутренним делам
России, о ее стремлении к миру и о том, что она свободна в выборе союзников и средств
для защиты своих национальных интересов. Он заявлял: «Россия не сердится, Россия
сосредотачивается в себе». В сфере внешней политики это означало особое внимание
к отношениям с соседними государствами и отказ от активной европейской политики.
Горчаков сумел использовать изоляцию России для расшатывания Крымской системы.
Не обремененный союзническими обязательствами, он начал сближение с Францией,
которое привело к встрече Александра II и Наполеона III в Штутгарте в сентябре 1857 г.
Стороны сближало неприятие австрийской политики и стремление к совместным действиям
на Востоке. Одним из результатов русско-французского взаимодействия стало их согласие
на объединение Дунайских княжеств, в результате чего в 1859 г. возникло новое
государство – Румыния. В том же году был подписан секретный договор о дружбе
и сотрудничестве между двумя странами, что означало выход России из дипломатической
изоляции. Дальнейшего развития связей России с Францией не получилось: ему мешали
давний спор о Святых местах, нежелание Парижа пересматривать нейтральный статус
Черного моря и польский вопрос.
Польское восстание 1863 г. Воцарение Александра II и смерть И. Ф. Паскевича,
который долгие годы был наместником в Царстве Польском, где умело поддерживал
внутреннее спокойствие, привели к оживлению польского национального движения.
По стране прошла волна патриотических манифестаций, одна из которых в феврале 1861 г.
в Варшаве была разогнана силой оружия. Вместе с тем власти пошли на уступки, что
выразилось в провозглашении политики примирения, которую пытался проводить
назначенный наместником великий князь Константин Николаевич. Он поручил разработку
программы реформ влиятельному польскому аристократу А. Велёпольскому. Тот подготовил
указы об облегчении положения крепостных крестьян, о школьном образовании на польском
языке, о восстановлении Варшавского университета. Это была попытка предотвратить
восстание, которое готовили «белые» и «красные».
Первые были связаны с польской эмиграцией, центром которой был парижский отель
«Ламбер», в течение долгих лет резиденция Адама Чарторыйского, когда-то бывшего
«молодым другом» Александра I и затем претендовавшего на польскую корону. К партии
«белых» принадлежала преимущественно шляхта, готовая сражаться во имя национальной
независимости, но не желавшая решать крестьянский вопрос. Свои расчеты «белые» строили
на ожидании помощи Англии и Франции. Партия «красных» состояла из людей
демократических убеждений, которые понимали важность социальных вопросов. В поисках
их решения «красные» устанавливали связи с русскими революционерами.
В октябре 1862 г. Велёпольский, на которого патриоты дважды устраивали покушения,
объявил о рекрутском наборе: по заранее составленным именным спискам в армию должны
были призвать политически неблагонадежную молодежь. Это ускорило восстание, которое
началось в январе 1863 г. нападением на военные гарнизоны небольших городов и местечек.
Руководители восстания объявили о создании временного правительства и провозгласили
независимость Польши. Политика примирения великого князя Константина Николаевича
себя не оправдала. Восстание поддержали шляхта, радикальная интеллигенция
и католическая церковь, но польское крестьянство осталось в стороне.
Польское восстание 1863 г. серьезно повлияло на политику великих держав. Полную
поддержку России оказала Пруссия. Уже в январе 1863 г. в Петербурге была подписана
конвенция, которая предусматривала, что для восстановления порядка и спокойствия
воинские части двух стран могут переходить через государственную границу, если это
нужно для преследования повстанцев. Этим соглашением прусское правительство надеялось
предотвратить распространение польского освободительного движения на своей территории
и наладить добрые отношения с Петербургом, от позиции которого в немалой степени
зависело объединение Германии.
В Англии и Франции расценили польское восстание как предлог для вмешательства
в дела России. Правительства двух стран предложили восстановить польскую конституцию
и дать амнистию восставшим. Горчаков отверг эти предложения. Он исходил из того, что
польский вопрос есть внутреннее дело России, и блокировал предложение Наполеона III
о созыве международного конгресса. В августе 1863 г. Константин Николаевич был лишен
всех постов в Царстве Польском, где подавлением восстания руководил генерал Ф. Ф. Берг.
В Северо-Западном крае против восставших действовал облеченный чрезвычайными
полномочиями генерал-губернатор М. Н. Муравьев. Надежды польских повстанцев
на действенную помощь западных держав не оправдались, к тому же обострились
противоречия между «белыми» и «красными», которые не могли прийти к согласию
в крестьянском вопросе. Провозглашенный в сентябре 1863 г. диктатором Р. Траугутт
не смог поднять крестьян на борьбу, и к лету 1864 г. восстание было подавлено.
Горчаков признавал, что польский вопрос является «камнем преткновения для всех
держав», он предлагал российским дипломатам за границей прекратить любые обсуждения
положения в Польше, но считал, что, избежав открытого вмешательства Англии и Франции,
он укрепил позиции России в Европе и создал условия для ведения более активной внешней
политики.
Административная унификация. Для успокоения Польши правительство 19 февраля
1864 г. издало указ о крестьянской реформе. В его основу легли предложения
Ю. Ф. Самарина, развитые Н. А. Милютиным и В. А. Черкасским. Польские крестьяне
без выкупа получали всю землю, что находилась в их пользовании, и становились
земельными собственниками. Поместное землевладение ограничивалось, помещики были
лишены полицейской власти над крестьянами, что было продиктовано желанием ослабить
шляхту. Крестьянская реформа в Польше достигла своей цели: был создан слой
собственников, заинтересованных в политической и социальной стабильности. Реформа
показала способность самодержавия к радикальным действиям в критические моменты.
Одновременно правительство стремилось ограничить влияние католической церкви, стало
проводить политику русификации в области судопроизводства и народного образования.
Унифицировалось административное устройство Царства Польского, которое было
разделено на десять губерний и стало называться Привислинским краем.
Административная унификация проводилась при Александре II и на других
национальных окраинах – в Прибалтике, Финляндии, Бессарабии, Закавказье.
Она сопровождалась более или менее последовательной русификацией школьного дела,
насаждением русского языка не только в государственных учреждениях, но и в органах
местного самоуправления. Широкие масштабы эта политика приняла с воцарением
Александра III. Если в 1863 г. Александр II лично открыл заседание финского Сейма,
чтобы в разгар польского восстания подчеркнуть уважение к особым правам автономии, то
в следующее царствование было упразднено финское войско, а делопроизводство стало
вестись на русском языке. Русификация и унификация не были эффективным инструментом
управления и противоречили давним традициям империи.
Имперская государственность. Фундаментальный принцип российской имперской
государственности – принцип многообразия, что означало полное отсутствие какой-либо
административно-политической, правовой, национальной, культурной
или конфессиональной унификации. В период своего расцвета, который приходился
на 1740-е-1820-е гг., от Елизаветы Петровны до Александра I, Российская империя
гарантировала своим подданным, особенно тем из них, что стали подвластны ей
сравнительно недавно, все те права, привилегии и преимущества, какими они обладали
прежде, до присоединения. Именно так обстояло дело в Остзейском крае, в Закавказье, где
правительство столкнулось с давней политической культурой Грузии, азербайджанских
и армянских земель, в Финляндии, а также на территориях, которые отошли к России после
разделов Польши, и на большей части Кавказа.
Даже в отношении земель, давно присоединенных к русскому государству, власти
проявляли крайнюю осторожность. К примеру, на Украине гетманство было ликвидировано
лишь при Екатерине II, а перестройку губернского управления по великорусскому образцу
осуществил Николай I. Само губернское устройство, которое начиная с екатерининской
реформы 1775 г. обеспечивало внутреннюю стабильность, распространялось не на всей
территории империи, а губернское управление имело существенные местные отличия.
Российская имперская политика – политика национальной и конфессиональной
терпимости, и именно она делала Российскую империю столь притягательной для выходцев
из других стран – немцев, сербов, греков, болгар, армян, евреев, которые большими
группами селились в стране и принимали участие в ее хозяйственном развитии. Долгое
время ни о каком государственном стремлении уравнять отдельные народы и земли
Российской империи не было и речи, как не было оснований говорить и о какой-либо
иерархии земель и народов. Более того, было просто бесполезно сравнивать социальные
и политико– правовые реалии Великого княжества Финляндского и, к примеру,
Новороссийского генерал-губернаторства.
При Александре I предпринимались попытки совершенствования имперской
государственности. Одна из них была связана с идеями федерализма и легла в основу
Государственной Уставной грамоты и «Конституции» Н. М. Муравьева, другая содержалась
в проекте П. И. Пестеля, где проводились принципы административной унификации
и централизации.
События 14 декабря 1825 г. и воцарение Николая I привели к тому, что были
отвергнуты оба пути переустройства российской государственности. Николаевским ответом
на вызов времени, на выступление декабристов, на требования социальных перемен стали
политический застой и идеологическая изощренность. Император полностью отказался
от александровской идеи эволюционного федерализма и вместе с тем не решился следовать
по пути скорой и последовательной централизации. Уваровская триада «православие,
самодержавие, народность», правительственное поощрение разнообразных проявлений
«русского духа» означали распад державного имперского сознания и были заведомо
неприемлемы для значительной части подданных. Естественным ответом на них стал рост
национализма нерусских народов. Николай I и его последователи с их идеей «Россия –
для русских» сознательно порвали с имперской традицией терпимости.
Административная и правовая унификация, правда далекая от радикальных
рекомендаций Пестеля, которая сопровождалась ограничением прав католиков, мусульман,
иудаистов и представителей других конфессий, а также насильственной русификацией
нерусских народов, началась при Николае I. Его политику последовательно продолжали
Александр II (особенно в Царстве Польском), Александр III, при котором кризис империи
принял необратимый характер, и Николай П. Неэффективная и провокационная политика
русификации входила в противоречие с дискриминацией и сегрегацией отдельных народов –
евреев, кочевых «инородцев» Сибири и Туркестана. Эта политика была несовместима
с традиционными принципами имперской государственности. В то же время следование ей
исключало возможность модернизации политических институтов и социальных отношений
и обрекало Российскую империю на несостоятельность.
Дальневосточная политика. В царствование Александра II получил завершение вековой
процесс строительства империи, что отвечало принципу А. М. Горчакова о необходимости
для России «сосредоточиться в себе». Определенное внимание министерство иностранных
дел стало уделять Дальнему Востоку. В 1858 г. в Айгуне был подписан договор с Китаем
о возвращении России территорий по левому берегу Амура, плавание по которому
разрешалось только русским и китайским судам. Создавались предпосылки
для урегулирования пограничных вопросов, которые долгие годы оставались нерешенными.
В том же году был заключен Тяньцзиньский договор о торговых и дипломатических
отношениях между странами. Китайское правительство, опасавшееся колониальной
экспансии Англии и Франции, было заинтересовано в добрых отношениях с Россией.
В 1860 г. в Пекине по инициативе графа Н. П. Игнатьева было подписано новое
соглашение, которое закрепило за Россией Уссурийский край. После этого началось быстрое
освоение Приморья и Приамурья: был основан Владивостокский порт, стали строиться
города Благовещенск и Хабаровск, расширилась русско-китайская торговля.
В те же годы велись русско-японские переговоры о статусе Сахалина, который
находился в совместном владении двух стран. Они завершились в 1875 г. подписанием
Петербургского договора, по которому Япония соглашалась на переход Сахалина в полное
владение России в обмен на передачу ей Курильских островов. Между Россией и Японией
установились дружественные отношения, что укрепляло русские позиции на Дальнем
Востоке и на Тихом океане.
В 1867 г. Россия согласилась на предложение правительства США продать русскую
часть Аляски и Алеутские острова. Это был акт доброй воли, вызванный желанием
продемонстрировать дружественные отношения к стране, где недавно было отменено
рабство. Во время Гражданской войны в Америке российские власти и общественность
поддерживали северян и охотно проводили параллели между судьбами двух стран.
На Аляске у России не было ни экономических, ни военно-политических интересов, и ее
уступка получила общее одобрение.
Среднеазиатская политика. Дипломатия А. М. Горчакова обратила внимание
и на Среднюю Азию. По мнению министра, Россия не могла допустить там рост английского
влияния. Важная роль отводилась налаживанию торгово-экономических отношений
с Бухарским эмиратом, с Кокандским и Хивинским ханствами. В министерстве иностранных
дел считали, что «торговля есть основной клапан всей нашей политики в Средней Азии».
Русские купцы были поставлены там в заведомо неравные условия, будучи вынужденными
платить пошлины в два-четыре раза выше, чем мусульмане. Безопасность границ
и благоприятный режим торговли стали главными приоритетами горчаковской
среднеазиатской политики, которая была составной частью русско-английского
противостояния.
Иначе смотрели на дело власти Оренбургского и Туркестанского
генерал-губернаторств, военное министерство и особенно местные воинские начальники
в Закаспии. Они постоянно сталкивались с набегами кочевых племен на российские
территории, с угоном пленных на невольничьи рынки Средней Азии. О военной помощи
во время междоусобиц просили местные владетели. Нередко они проявляли инициативу,
ставя Петербург перед свершившимися фактами. Характерна запись в дневнике министра
внутренних дел П. А. Валуева за 1865 г.: «Ташкент взят ген. Черняевым. Никто не знает,
почему и для чего».
В николаевское время при Оренбургском генерал-губернаторе В. А. Перовском
по берегам Сыр-Дарьи были построены укрепления – Сырдарьинская военная линия.
Тогда же был заложен город Верный, от которого до Семипалатинска шла Сибирская
укрепленная линия. Перовский успешно отражал нападения кокандского хана, за которым
стояла британская дипломатия.
В 1863 г. Александр II утвердил предложение военного министра о переходе
к активным действиям в Средней Азии. Главным мотивом этого решения был фактор
российско-британского соперничества. Сыграло роль и стремление установить границы
империи по естественным рубежам. Русские части возглавил генерал М. Г. Черняев,
направив главный удар против Кокандского ханства. Силы были неравны: при взятии
Ташкента русские войска потеряли убитыми 25 человек.
В 1867 г. было образовано Туркестанское генерал-губернаторство, которое включало
Сырдарьинскую и Семиреченскую области. Генерал-губернатором был назначен опытный
военный администратор К. П. Кауфман. Его система управления основывалась на началах
постепенности и осторожности. Он избегал применять силу и полагал, что «всякая крутая
мера принесет более вреда, чем пользы, и вызовет фанатизм и упорство народа». Кауфман
надеялся «ввести внешний порядок и спокойствие, обеспечить необходимые государству
средства от взимания податей, установить мир с соседями и постепенно ввести население
в состав Российской империи». Российские власти охраняли права мусульманского
духовенства, не вмешивались в местные правоотношения. Огромное значение имело
повсеместное запрещение всех форм рабства. Со временем потребности русской легкой
промышленности привели к распространению посевов хлопчатника, что, в свою очередь,
способствовало совершенствованию ирригации. Вместе с тем современники отмечали
низкий уровень колониальных чиновников.
Кокандское ханство и Бухарский эмират, войска которого были разбиты в 1868 г.
под Самаркандом, сохранили автономию, но их внешняя политика находилась под полным
контролем России.
Дальнейшее проникновение в Среднюю Азию было связано с действиями Хивинского
ханства, чьи отряды совершали постоянные нападения на торговые караваны. В 1869 г.
генералом Н. Г. Столетовым был заложен город Красноводск, откуда спустя четыре года
началось наступление на Хиву. Хивинский хан вынужден был признать вассальную
зависимость от России. Российские власти объявили о ликвидации рабства и работорговли,
освободив до 40 тыс. невольников. Приведя Хиву, Бухару и Коканд, как он выражался,
«к одному знаменателю», Кауфман на этом не остановился. В 1876 г. Кокандское ханство
было преобразовано в Ферганскую область.
Продвижение России в Средней Азии крайне остро воспринималось правящими
кругами Великобритании, которые усматривали в этом угрозу своим индийским владениям.
Развязав войну в Афганистане, англичане заняли Кабул и усилили агитацию среди
туркменских племен, отношение которых к русским не было дружественным.
Военный министр Д. А. Милютин был сторонником наступательных действий, которые
могли бы остановить англичан в Закаспии. Он предложил занять Ахалтекинский оазис
и крепость Геок-Тепе. Выполнение задачи было возложено на генерала М. Д. Скобелева,
который уже прославился на Балканах. В 1881 г. крепость была взята. В том же году
в Тегеране была подписана конвенция о границах между Россией и Ираном. Фактически это
был союзный договор, направленный против Англии. Иранский шах отказывался
от претензий на Мерв, следствием чего стало добровольное присоединение жителей
Мервского оазиса к России в 1884 г.
Это событие вызвало обострение русско-английских противоречий, которое привело
к вооруженному конфликту. В 1885 г. войска афганского эмира, где ключевые позиции
занимали английские офицеры, вышли на левый берег реки Кушка, где находились русские
части. Эмир заявил о своих претензиях на туркменские земли. Произошло столкновение,
которое закончилось отступлением афганской армии. Россия одержала важную
военно-политическую победу. Ее следствием стало подписание ряда соглашений,
по которым устанавливалась российско-афганская граница по естественным водным
рубежам. События 1885 г. укрепили престиж России в Средней Азии, ослабили позиции
Великобритании и способствовали тому, что в отношениях двух стран наметилась тенденция
к смягчению противостояния.
Присоединение Средней Азии к Российской империи завершилось.
1. Пореформенная деревня
2. Пореформенная промышленность
1. Экономическая модернизация
3. Русско-японская война
ГЛАВА XIII
Первая русская революция
2. Апогей революции
ГЛАВА XIV
Третьеиюньская монархия
1. Власть и общество
Избирательный закон 3 июня 1907 года был составлен таким образом, что
при любом настроении избирателей исход выборов был предрешен. Из вариантов закона,
представленных на его усмотрение, Николай II выбрал тот, что сами создатели называли
«бесстыжим». Была исправлена ошибка старого закона, который самую большую долю
выборщиков отдавал крестьянам. Закон 3 июня обеспечил дворянам-землевладельцам
большинство в губернских избирательных собраниях. Число крестьянских выборщиков было
сокращено почти вдвое. Курия городских избирателей была разделена на две на основе
имущественного ценза, что вытеснило демократическую интеллигенцию во вторую, где
голос избирателя значил в 8 раз меньше, чем в первой. Сократилось число городов
с прямыми выборами, представительство от Польши и Кавказа. Вовсе были лишены
представительства среднеазиатские губернии.
По подсчетам министерства внутренних дел, в России было всего, с учетом
многоступенчатой системы выборов, около 3,5 млн. избирателей, т. е. чуть более 3 %
населения. Как и прежде, не имели права голоса военнослужащие, женщины и многие
категории лиц наемного труда. Третьеиюньская система опиралась на очень тонкий слой
избирателей. Полным имущественным цензом, дававшим право прямого участия в выборах
в Государственную думу, в 1907 г. обладало около 180 тыс. чел. Это было громадное
меньшинство населения.
Представляя 8 % избирателей, землевладельческая курия контролировала губернские
избирательные собрания. Для поместного дворянства родство и давнее знакомство заменяло
политическую агитацию. Только в городах с прямым представительством предвыборная
борьба приобретала партийный характер. Имущественный и образовательный цензы,
сословное происхождение определяли характер думского представительства
Третьеиюньской монархии. Государственная дума была цензовой, и партии, в ней
представленные, выражали интересы цензовой общественности, а не всего населения.
Вместе с тем Государственная дума была необходимым и важным органом
конституционной монархии. Дебаты в ней давали выход общественному недовольству, ее
законотворческая деятельность в определенной степени ограничивала привычный
российскому обывателю произвол власти. Дума обеспечивала контроль за действиями
отдельных министров, назначение которых было вне ее компетенции, но которые обязаны
были отвечать на ее запросы.
Для Столыпина Дума была инструментом, умелое использование которого позволяло
проводить намеченные реформы. Отношения правительства и Государственной думы редко
были безоблачными. Создатель закона 3 июня Крыжановский говорил: «Возьмите 400
урядников, посадите их и скажите, что они – законодательное учреждение, и они станут
к вам в оппозицию». Иначе выражался кадетский лидер Милюков, который заявлял: «Пока
в России существует законодательная палата, контролирующая бюджет, русская оппозиция
останется оппозицией его величества, а не его величеству».
III Государственная дума. Выборы в III Государственную думу принесли победу
октябристам, которые вместе с примыкавшими к ним группами контролировали свыше трети
голосов. Чуть меньше имели правые и националисты. Число кадетских депутатов
сократилось до 53, но, блокируясь с октябристами, они могли составить большинство.
Сложилось положение, когда самая многочисленная фракция в Думе, октябристы, чтобы
получить необходимый результат голосования, должна была обращаться за поддержкой
к правым депутатам или к кадетам. Эту ситуацию правооктябристского
или октябристско-кадетского большинства назвали «думским маятником». Правые часто
отвергали предложения реформ, исходившие от Столыпина, и он нередко прибегал
к проведению указов по статье 87 Основных законов.
Правительственная программа П. А. Столыпина. В начале работы III Думы перед ее
депутатами с краткой речью выступил Столыпин. Он изложил «ясную и определенную
правительственную программу», подчеркнув, что депутатам будут предложены
законопроекты, которые вносились и в прежние Думы. Однако, по его мнению, изменились
условия, при которых приходится работать: «Для всех теперь стало очевидным, что
разрушительное движение, созданное крайне левыми партиями, превратилось в открытое
разбойничество и выдвинуло вперед все противообщественные преступные элементы,
разоряя честных тружеников и развращая молодое поколение». Его вывод:
«Противопоставить этому явлению можно только силу».
Столыпин обнародовал программу преобразований, программу социальной
модернизации России. Ее стержень – аграрная реформа: «Не беспорядочная раздача земель,
не успокоение бунта подачками – бунт погашается силою, а признание неприкосновенности
частной собственности и, как последствие, отсюда вытекающее, создание мелкой личной
земельной собственности, реальное право выхода из общины и разрешение вопросов
улучшенного землепользования – вот задачи, осуществление которых правительство считало
и считает вопросами бытия русской державы».
Столыпинская программа включала преобразование местного управления на началах
бессословности; преобразование местного суда; государственное страхование рабочих;
достижение бюджетного равновесия; введение всеобщего начального образования;
реорганизацию вооруженных сил и постановку их «на ту высоту, которая соответствует
чести и достоинству России»; распространение земского самоуправления на окраины;
мероприятия на «пользу господствующей церкви и духовного сословия». Не затрагивая
основ конституционной монархии, не подвергая сомнению прерогативы самодержавной
власти, он излагал программу социальных реформ и выражал надежду на постепенное
создание «правового уклада, соответствующего русскому народному самосознанию».
Борьба с революционным движением. В противодействии тому, что он называл
«разъедающей язвой революции», Столыпин был беспощаден. Он был безупречно храбр
и с думской трибуны заявил революционерам: «Не запугаете!» Ответом революционеров
стали 11 совершенных на него покушений.
Наводя порядок в охваченной революцией стране, премьер опирался на цензовую
общественность, на разветвленный и в достаточной мере эффективный бюрократический
аппарат, на полицию и армию. На одном из заседаний правительства военный министр
А. Ф. Редигер упрекнул его: «Армия не учится, а служит вам!» Столыпин без колебаний
приостанавливал и запрещал оппозиционные органы печати, при нем был установлен
строгий надзор над профессиональными союзами и общественными организациями.
В короткое время правительство закрыло свыше 350 профессиональных рабочих союзов,
пошло на убыль стачечное движение: в 1908 г. бастовало 176 тыс. рабочих, спустя два
года – 47 тыс. Число политических стачек сократилось до 8 %. Был полностью разгромлен
Всероссийский крестьянский союз, работа его местных отделений и комитетов прекращена.
После 3 июня 1907 г. главной задачей Боевой организации партии эсеров стала
подготовка цареубийства, но разоблачение провокатора Азефа в 1908 г. полностью
деморализовало Боевую организацию, и она была распущена. Центральный комитет партии
подал в отставку. Эсеровский террор почти прекратился, влияние партии на крестьянство
упало.
Череда расколов прошла среди социал-демократов, лидеры которых находились
в эмиграции и почти утратили связь с немногочисленным подпольем. В эти годы Ленин,
по словам Горького, приобрел репутацию «создателя постоянной склоки в партии». Попытки
сочетать нелегальную и легальную деятельность привели к появлению ликвидаторов
и отзовистов. Первые настаивали на ликвидации подпольных групп, вторые предлагали
отозвать рабочих депутатов из Думы и перейти к нелегальной борьбе. Эти распри привели
к падению влияния меньшевиков и большевиков в рабочей среде.
Видную роль в социал-демократическом движении играл провокатор
Р. В. Малиновский, который при активном содействии охранки был избран в IV
Государственную думу, где стал председателем большевистской фракции, ее главным
думским оратором. Одновременно следуя инструкциям директора Департамента полиции
С. П. Белецкого и решениям руководимого Лениным Большевистского центра, он проводил
политику, направленную на углубление раскола в РСДРП. Обвинения Малиновского
в провокаторстве большевики долго отвергали как клеветнические.
Кризис российского либерализма. Глубокий кризис переживала кадетская партия.
Число ее членов сократилось, были закрыты все сельские организации и многие уездные
комитеты. Милюков не раз заявлял, что партия как единое целое перестала существовать.
Среди либеральной части цензовой общественности усилились настроения неверия,
мистицизма и социальной апатии. Их выражением стал вышедший в 1909 г. сборник статей
о русской интеллигенции «Вехи». Среди его авторов были видные мыслители
и общественные деятели – Н. А. Бердяев, П. Б. Струве, С. Н. Булгаков, М. О. Гершензон.
Они подвергли ревизии традиции освободительного движения, обвинили российскую
интеллигенцию в радикальном экстремизме и незнании народной жизни, в безбожии
и отсутствии христианского смирения. Они предлагали обратиться к идеалам личной
нравственной ответственности и гражданского правосознания. Инициатор сборника
Гершензон утверждал: «Каковы мы есть, нам не только нельзя мечтать о слиянии
с народом, – бояться его мы должны пуще всех казней власти и благословлять эту власть,
которая одна своими штыками и тюрьмами еще ограждает нас от ярости народной».
Для цензовой общественности эти слова звучали как признание заслуг правительства
Столыпина в наведении порядка.
Столыпин и думское законодательство. III Дума была единственной в истории
Третьеиюньской монархии, которая отработала весь отведенный ей по закону срок.
«Маятник» позволял удовлетворительно решать второстепенные вопросы, прохождение
которых называлось «законодательной вермишелью». К важным положениям, принятым
Думой, можно отнести аграрное законодательство, решение о предоставлении правительству
полумиллиардного кредита для выполнения военно-морской программы.
В мае 1910 г. Дума приняла правительственный законопроект о введении земства
в шести западных губерниях, где было заложено деление избирателей на национальные
курии – польскую и так называемую русскую, где должны были голосовать украинские
и белорусские крестьяне. Фактически речь шла о подчинении польских помещиков
решениям земских гласных, большинство которых было из крестьян. За внешним
противопоставлением по национальному и вероисповедному принципам лежали глубокие
социальные разногласия. Именно поэтому возник конфликт между Думой
и Государственным советом, где выражавшие дворянские интересы правые в марте 1911 г.,
получив негласное разрешение Николая II, демонстративно отклонили законопроект.
Для Столыпина это стало свидетельством двуличия царя, который не поддержал
предложение премьера. Он поставил перед Николаем II вопрос об отставке, заявив, что
правые ведут страну к гибели. Отставки он не получил, поскольку царь не признавал
за министрами права выходить в отставку по собственному желанию. Кроме того,
на Николая II оказывали давление великие князья и его мать, императрица Мария
Федоровна, которые считали, что Столыпин ведет Россию к «светлому будущему».
Император согласился распустить на три дня Государственный совет и Государственную
думу, и законопроект был проведен в порядке статьи 87 Основных законов.
Убийство Столыпина. Николай II не простил председателю Совета министров его
настойчивости и всероссийской популярности. Дело вновь шло к отставке.
В августе 1911 г. Столыпин отдыхал у себя в имении. Ему пришлось прервать отпуск
для поездки в Киев, где по случаю недавнего юбилея Великой реформы открывали памятник
Александру П. На торжествах Столыпину не нашлось места в автомобильном кортеже,
в котором следовал царь и его свита. Ему не дали казенного экипажа, и он должен был
нанять извозчика.
1 сентября 1911 г. в киевском оперном театре П. А. Столыпин был смертельно ранен
на спектакле, на котором присутствовали Николай II, его семья и ближайшее окружение.
В премьера, который в антракте стоял у оркестровой ямы, стрелял платный агент киевского
охранного отделения, связанный с эсеровским и анархо-коммунистическим подпольем,
М. Богров. Выяснить, как он проник с оружием в тщательно охраняемое здание, следствию
не удалось. В отношении главы политического сыска генерала П. Г. Курлова было вынесено
на усмотрение императора решение о предании его суду по обвинению в «превышении
власти и бездействии». Николай II повелел оставить дело без последствий.
Эволюция Третьеиюньской монархии. После убийства Столыпина председателем
Совета министров стал В. Н. Коковцов, который сохранил за собой пост министра финансов.
В отличие от предшественника, он считал приоритетной поддержку промышленности,
предлагал заменить государственные займы прямыми инвестициями иностранного капитала,
он придерживался принципа бюджетного равновесия и предостерегал от «фантазии
и авантюризма в финансовой политике». При Коковцове заметно возросли государственные
доходы, за те 8 лет, что он возглавлял министерство финансов, почти вдвое вырос золотой
запас.
Однако покровительственное отношение премьера к промышленникам вызвало
недовольство поместного дворянства. Против Коковцова правыми была организована
кампания травли, его обвиняли в нежелании содействовать мерам Николая II против
народного пьянства, которые он охарактеризовал как развал финансов страны. Премьер
предупреждал, что тайное винокурение и подпольная продажа вина негативно скажутся
и на здоровье народа. В январе 1914 года В. Н. Коковцов получил отставку, председателем
Совета министров вновь был назначен престарелый И. Л. Горемыкин.
В предвоенные годы заметно возросло непосредственное влияние императора
на выработку и проведение правительственного курса. В обстановке подготовки
и празднования 300-летия дома Романовых, когда правые инспирировали проявления
народной преданности царю и исконно русским началам, вокруг Николая II усиливался
«культ самодержавия», который придворные и дворянские круги понимали как возвращение
к неограниченной монархии. У самого царя воспоминания о недавних революционных
потрясениях поблекли и уступили место, по свидетельству Коковцова, «идее величия
личности государя и вере в безграничную преданность ему, как помазаннику Божию, всего
народа, слепую веру в него народных масс рядом с верой в Бога». Он верил, что «может
сделать все один, потому что народ с ним». Третьеиюньская монархия совершала попятное
движение от думского конституционализма к «народному самодержавию».
Ленский расстрел. Деятельность IV Государственной думы проходила на фоне
общественного оживления. Потрясением для всей России стало известие о расстреле рабочих
на Андреевском прииске, который принадлежал Ленскому золотопромышленному
товариществу. В нем участвовал английский и российский капитал, среди его акционеров
были императрица Мария Федоровна, Витте, бароны Гинцбурги. Проводя биржевую игру
на понижение курса акций, руководство компании спровоцировало рабочих на стачку.
Рабочие протестовали против систематических нарушений договоров о найме, неверного
учета выработки, дороговизны продуктов, вопиющего несоблюдения техники безопасности.
Они требовали 8-часового рабочего дня, улучшения жилищных условий и медицинского
обслуживания, отмены трудовой повинности для женщин.
В ответ на забастовку, которая началась 29 февраля 1912 г., правление товарищества
пригрозило массовыми увольнениями и выселением рабочих. Наступившая ранняя весна
отрезала прииски от мира, и эта угроза ставила рабочих и членов их семей на грань голодной
смерти. Рабочие решили обратиться с письменным ходатайством к товарищу губернского
прокурора, который находился на Надеж динском прииске. На подступах к нему толпа
в несколько тысяч человек была встречена воинской командой. Солдаты без предупреждения
дали несколько залпов, затем стреляли по бегущим и упавшим на землю. Ленский расстрел
привел к гибели более 200 человек. Практически все политические течения осудили действия
местной администрации. По стране прошли стачки протеста, в которых участвовало свыше
300 тыс. чел. Ленин заявил о начале «нового революционного подъема».
Состав IV Думы принципиально не отличался от состава предыдущей. Октябристы
сохранили ведущие позиции, но их фракция сократилась. Возросло значение правых
и фракции прогрессистов, которая занимала промежуточное положение между кадетами
и октябристами. В IV Думе чаще, чем в прежней, складывалось октябристско-кадетское
большинство. Видную роль в ней играл ее председатель октябрист М. В. Родзянко. В 1913 –
начале 1914 гг. думское большинство поддерживало кадетские законопроекты о свободе
печати, собраний, союзов. Однако практического значения это не имело, поскольку они
не проходили через Государственный совет. Взаимоотношения думских деятелей
с правительством были неровными.
Промышленный подъем. Высокие урожаи зерновых и повышение мировых цен
на хлеб привели к росту доходов казны и экспортеров сельскохозяйственной продукции.
В свою очередь, это стало толчком к увеличению внутреннего спроса на промышленную
продукцию. В сочетании с программой перевооружения армии и флота эти факторы вызвали
промышленный подъем в стране, который начался в 1909 г.
Темпы роста промышленного производства в предвоенные годы были устойчиво
высоки, рос внутренний товарооборот. Бурное промышленное развитие вело к дальнейшей
урбанизации, удельный вес городского населения к 1913 г. достиг 18 %. В Петербурге было
более 2 млн. жителей, в Москве –1,7 млн. Важным свидетельством капиталистического
развития экономики стало увеличение численности обществ взаимного кредита и городских
банков. Совокупная сумма их основных активов на канун войны превышала 1,1 млрд. руб.
Облегчение доступа к частному кредиту создавало условия для укрепления буржуазных
слоев общества.
Крепнущее торгово-промышленное сословие стало все активнее вмешиваться
в вопросы экономической политики, которые традиционно были прерогативой
правительства. Особое возражение буржуазии вызывало казенное предпринимательство.
В 1908 г. на съезде представителей промышленности и торговли было заявлено:
«Правительства, будучи лишены необходимой подвижности, не могут быть хорошими
предпринимателями». На казенных заводах себестоимость продукции была значительно
выше, чем на частных. Покрытие убытков шло из бюджета. Казенное хозяйство, которое
включало военные заводы, железные дороги, лесные и земельные угодья, винную
монополию, давало власти чувство относительной экономической независимости
от буржуазии. Одновременно правительство продолжало привычное вмешательство
в частную торгово-промышленную деятельность, что в XX в. приобрело новые формы.
Монополистический капитализм. В годы промышленного кризиса 1900–1903 гг.
и вызванной им депрессии власти покровительствовали созданию синдикатов.
Монополизация промышленности позволяла легче справиться с экономическими
трудностями, привлечь иностранный капитал, добиваться контроля над профессиональным
рабочим движением.
Возникшее в 1902 г. Общество для продажи изделий русских металлургических
заводов – Продамет – контролировало свыше 80 % всей продукции металлургической
промышленности. Поощряемая правительством, монополизация одновременно отвечала
объективным экономическим процессам, и потому в короткое время она охватила ведущие
отрасли. Синдикат Продаруд объединил крупнейшие горнорудные предприятия Юга России.
Железнодорожное машиностроение почти полностью монополизировали Продвагон и Союз
паровозостроительных заводов. Синдикат «Треугольник» объединил все предприятия
по изготовлению резиновых изделий, Русское товарищество торговли цементом –
производство цемента. В 1905 г. товарищество «Братья Нобель» и общество «Мазут»
заключили соглашение, которое позволило им взять под контроль около 80 % продажи
нефтепродуктов. Синдикат Продуголь подчинил себе 75 % всей добычи угля Донбасса.
Русское Общество пароходства и торговли – РОПИТ – монополизировало грузовые
перевозки на Черном море.
Создание монополистических объединений способствовало развитию банковской
системы. Государственный банк по-прежнему оставался крупнейшим кредитным
учреждением и, наряду с министерством финансов, определял экономическую политику
правительства. Вместе с тем росла сеть частных акционерных банков, происходила
концентрация банковского капитала. Около половины всех частных банковских активов
приходилось на 5 ведущих петербургских банков: Русско-Азиатский, Русский для внешней
торговли, Торгово-промышленный, Петербургский международный, Азовско-Донской.
Укрепление позиций промышленников и банкиров в экономической, финансовой и,
как следствие, политической жизни страны вызывало недовольство бедневшего поместного
дворянства, к голосу которого всегда должно было прислушиваться правительство. Перед
войной власти начали последовательно наступать на крупнейшие синдикаты Продамет
и Продуголь. Отчасти это было вызвано и тем, что синдикаты произвольно поднимали цены,
по которым казна расплачивалась за военные заказы.
В марте 1914 г. была принята программа постепенной ликвидации Продугля. В ответ
лидер торгово-промышленной буржуазии П. П. Рябушинский открыл в издаваемой им газете
«Утро России» кампанию против поместного дворянства и провозгласил: «Купец идет».
Весной 1914 г., выступая на очередном съезде представителей промышленности и торговли,
он выразил надежду, что «страна сумеет пережить свое маленькое правительство».
2. Реформы Столыпина
ГЛАВА XV
Россия в Первой мировой войне. Февральская революция
1. Июльский кризис
4. Крушение империи
Начало революции в Петрограде. В субботу 25 февраля 1917 г. в стачке участвовало
свыше 80 % петроградских рабочих. На Выборгской стороне были разгромлены полицейские
участки. На площади у Московского вокзала шел стихийный митинг под политическими
лозунгами. Вечером командующий Петроградским военным округом генерал С. С. Хабалов
получил присланное из Ставки повеление Николая II «завтра же прекратить в столице
беспорядки». Ночью были арестованы активисты социалистических партий. Хабалов отдал
приказ войсковым начальникам применять против демонстрантов оружие. На следующий
день город был скован всеобщей стачкой. Организованные выступления рабочих переросли
в мощное стихийное возмущение. В Петрограде началась революция.
Антиправительственные настроения рабочих передались солдатам гарнизона, которых
подогревали известия о том, что полиция стреляет в голодных женщин и детей. Днем
26 февраля на Невский проспект вышла 4-я рота запасного батальона лейб-гвардии
Павловского полка, которая обстреляла конных городовых. Рота была обезоружена,
но 27 февраля восстали запасные батальоны гвардейских Волынского, Преображенского,
Литовского и других полков. Солдаты выходили из казарм и присоединялись к рабочим,
не подчиняясь приказам командиров.
Вечером 26 февраля председатель Государственной думы М. В. Родзянко
телеграфировал царю: «Положение серьезное. В столице анархия. Правительство
парализовано. На улицах идет беспорядочная стрельба. Части войск стреляют друг в друга».
Он просил Николая II поставить во главе правительства лицо, пользующееся доверием
страны, и заключал: «Медлить нельзя. Всякое промедление смерти подобно». Царь ответил
указом о перерыве в занятиях Думы до апреля. Он не отдавал себе отчета в серьезности
положения.
Политический переворот. Совет старейшин Думы подчинился царскому указу.
Тем самым любые дальнейшие действия депутатов теряли законную силу, превращаясь
в частные совещания. На первом из них днем 27 февраля был утвержден состав Временного
комитета Государственной думы. Вечером того же дня последний царский премьерминистр
князь Н. Д. Голицын известил Родзянко об отставке правительства. В те же часы
в Таврическом дворце открылось первое заседание Петроградского Совета рабочих
депутатов, председателем которого был избран думский депутат меньшевик Н. С. Чхеидзе.
Большинство Исполнительного комитета Совета составили представители социалистических
партий, заявившие, что Совет есть «центр сплочения революционной демократии» и что он
«смотрит за властью, но сам он не есть власть».
28 февраля восставшие захватили Зимний дворец, Петропавловскую крепость
и арсенал. После переговоров им сдался находившийся в Адмиралтействе Хабалов.
Ряд министров и генералов были арестованы. 1 марта восставшие моряки Кронштадтского
порта убили военного губернатора Кронштадта адмирала Р. Н. Вирена и нескольких старших
офицеров. В тот же день великий князь Кирилл Владимирович привел к Таврическому
дворцу Гвардейский морской экипаж, чтобы заявить о своей радости по поводу
свершившейся революции.
Таврический дворец на время стал центром власти, где одновременно работали
Временный комитет Государственной думы и Петроградский Совет. Его заполняли толпы
восставших солдат и вооруженных рабочих. Позднее Шульгин вспоминал: «Пулеметов – вот
чего мне хотелось. Ибо я чувствовал, что только язык пулеметов доступен уличной толпе
и только он, свинец, может загнать обратно в его берлогу вырвавшегося на свободу зверь.
Увы, этот зверь был его величество русский народ… Ах, пулеметов сюда, пулеметов!»
В ночь на 28 февраля Временный комитет Государственной думы в воззвании
к народам России объявил, что берет на себя «восстановление государственного
и общественного порядка». Для временного управления министерствами и ведомствами
были назначены комиссары из членов Думы. 1 марта Центральный военно-промышленный
комитет призвал Временный комитет Государственной думы к «немедленной организации
власти», послы Франции и Англии известили Родзянко о признании Временного комитета
Государственной думы «единственным законным Временным правительством России».
В тот же день Петроградский Совет издал «Приказ № 1 по гарнизону
Петроградского округа всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного
и точного исполнения, а рабочим Петрограда для сведения». Приказ предписывал выборы
солдатских комитетов, призывал солдат подчиняться Совету, отменил вне службы вставание
во фронт и отдание чести офицерам. Приказ № 1 положил начало гибели старой
императорской армии, он углубил всегда существовавший раскол между офицерами
и солдатами и быстро стал распространяться на фронте. А. И. Верховский, который позднее
стал военным министром Временного правительства, записал 7 марта в дневнике:
«Как бомба с ядовитыми газами, упал к нам приказ номер первый. Ведь теперь чернь
получила язык, на котором она сможет говорить». В гарнизоне начались стихийные выборы
солдатами начальников, что 5 марта приостановил Приказ № 2. В тот же день Гучков,
ставший к тому времени военным и морским министром, подтвердил основные положения
Приказа № 1.
Временное правительство. В ночь с 1-го на 2-е марта завершились переговоры
об организации власти между Временным комитетом Государственной думы и Исполкомом
Петроградского Совета. 2 марта Временным комитетом Государственной думы было
сформировано Временное правительство, а на следующий день обнародован его состав.
Временное правительство не имело законного права на власть, преемственная передача
которой не была осуществлена ни одной из высших государственных инстанции Российской
империи. Основой власти Временного правительства была победившая революция.
Выступая 2 марта с речью о создании правительства, Милюков, назначенный министром
иностранных дел, заявил: «Нас никто не выбирал. Нас выбрала русская революция».
Отречение Николая II. Попытка сохранить преемственность законной власти была
предпринята Временным комитетом Государственной думы, который рассчитывал
на отречение Николая П. Соответствующий проект манифеста составил В. В. Шульгин,
который днем 2 марта вместе с А. И. Гучковым тайно выехал в Псков, где в Ставке
командующего Северным фронтом находился Николай П.
От царя требовалось отречение в пользу наследника-цесаревича Алексея. Начальник
штаба Ставки Алексеев и Рузский запросили по телеграфу мнение командующих всеми
фронтами и командующих Балтийским и Черноморским флотами. Это были великий князь
Николай Николаевич, генералы В. В. Сахаров, А. А. Брусилов, А. Е. Эверт, адмиралы
А. И. Непенин и А. В. Колчак. Все они высказались за необходимость отречения царя
от престола, видя в том единственное средство «прекратить революцию и спасти Россию
от ужасов анархии». С ними согласились генералы М. В. Алексеев и Н. В. Рузский.
На отречении настаивал председатель IV Государственной думы М. В. Родзянко, от царя
отступили члены Священного Синода Русской православной церкви.
Николай II полагал, что «кругом измена и трусость и обман». Первоначально
согласившись на предложение Временного комитета Государственной думы, он, после
разговора с Гучковым и Шульгиным, отрекся от престола и за себя, и за сына в пользу брата,
великого князя Михаила Александровича. Одновременно он подписал указы о назначении
Г. Е. Львова председателем Совета министров и великого князя Николая Николаевича
Верховным главнокомандующим. Тем самым, как ему казалось, обеспечивалась
преемственность власти.
Подписанный в Пскове в 15 часов 2 марта 1917 г. Манифест об отречении сохранял
видимость законной передачи власти. Николай II провозглашал: «В дни великой борьбы
с внешним врагом, стремящимся почти три года поработить нашу родину, Господу Богу
угодно было ниспослать новое тяжкое испытание России. Начавшиеся внутренние народные
волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба
России, честь геройской нашей армии, благо народа, все будущее дорогого нашего отечества
требует доведения войны во что бы то ни стало до победного конца». Во имя «сплочения
всех сил народных для скорейшего достижения победы» Николай II признал за благо
«отречься от престола государства Российского» и, «не желая расстаться с любимым
сыном», передал «наследие наше брату нашему великому князю Михаилу Александровичу,
благословив того на вступление на престол государства Российского».
Манифест выражал надежду, что новый царь будет «править делами государственными
в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных
учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены». Иными словами, власть Михаила
Александровича заведомо ограничивалась конституционными формами.
По сути, Манифест об отречении нарушал Основные законы Российской империи
и противоречил павловскому закону о престолонаследии. Николай II не имел права
по своему произволу отрекаться за наследника, передача престола Михаилу была
незаконным актом. Отречением Николай II подтвердил свое пренебрежение нормами права
и законности, верховным гарантом которых в Российской империи был император.
Последовавшее затем 3 марта отречение Михаила не имело юридического значения.
Он подписал Акт, где ставил условием «в том лишь случае воспринять Верховную власть,
если такова будет воля великого народа нашего, которому и надлежит всенародным
голосованием, через представителей своих в Учредительном собрании, установить образ
правления и новые законы Государства Российского». Династическая монархия тем самым
прекращала свое существование, уступая свои прерогативы демократическому народному
голосованию. Опубликованный на следующий день, Акт разрушал надежды немногих
искренних монархистов и создавал иллюзию законности существования Временного
правительства, которое само апеллировало к Учредительному собранию.
Российская империя потерпела полное крушение.
ГЛАВА XVI
Культура России XIX – начала XX вв