Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Девиантный король
Девиантный король
Девиантный Король
Серия: Королевская Элита #1
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
Привет, дорогой друг!
Если тебе раньше не доводилось познакомиться с моими книгами,
возможно, ты не знаешь, но я пишу мрачные истории, которые могут
тебя расстроить и вызвать беспокойство. Мои книги и главные герои
не для слабонервных.
Девиантный Король — это мрачный роман о плохих парнях
средней школы, где содержатся сомнительные ситуации, которые
некоторые читатели могут счесть оскорбительными. Если ты в поисках
героя, то Эйден НЕ тот, кого ты ищешь. Если, однако, тебе не терпится
стать злодеем, то, во что бы то ни стало, добро пожаловать в мир
Эйдена Кинга. Эта книга является частью трилогии и НЕ является
самостоятельной.
ПЛЕЙЛИСТ
Grip — Bastille & Seeb
Hipnotised — Coldplay
Shiver — Coldplay
Power — Bastille
Avalanche — Cemetery Sun
Destroy Yourself — Dangerkids
Dangerous Night — Thirty Seconds to Mars
Fire — The Faim
Beautiful Drama — The Faim
State of Mind — The Faim
Collide — Normandie
Moth — Normandie
Believe — Normandie
Lethargy — Bastille
Doom Days — Bastille
Good Grief — Bastille
Bury Me Low — 8 Graves
RIP — 8 Graves
A Rush of Blood to the Head — Coldplay
Warning Sign — Coldplay
Swallowed in the Sea — Coldplay
Square One — Coldplay
42 — Coldplay
Глава 1
Люди говорят, что не уйдет много времени на то, чтобы ваша жизнь
перевернулась с ног на голову.
Момент.
Секунда.
И все кончено.
Я должна была догадаться. Если бы до меня дошло, я бы поступила
по-другому.
Возможно, я пошла бы другим путём.
Возможно, моя история не закончилась бы так, как закончилась.
Но что насчет «возможно»? Оно бесполезно.
Я машу тете, стоя на старом тротуаре викторианской эпохи. Она
машет в ответ из окна своей серебристой Ауди с ослепительной
улыбкой.
Рыжие волосы тети Блэр никогда не теряли своего огненного,
естественного оттенка, ниспадая идеальными волнами до плеч. У нее
высокие скулы и высокая, стройная, похожая на модель фигура, по
сравнению с которой мое неуклюжее шестнадцатилетнее тело
выглядит, как картофелина.
Я стремлюсь стать ею, когда вырасту. Не только в том, что касается
внешности — хотя я никогда не перекрашусь в рыжий, но и в том, что
касается тяжелой работы и индивидуальности. Она партнер своего
мужа в их бизнесе. Их небольшая компания, Quinn Engineering, с
каждым днем становится больше, и я не могла бы гордиться ими ещё
больше.
— Покажи им, на что ты способна, Эльзи!
Она сигналит.
— Тетя. — мое лицо пылает, когда я оглядываюсь по сторонам,
высматривая кого-нибудь, кто мог бы услышать. — Эльза. Просто
Эльза в школе.
— Но мне нравится моя Эльзи, — она дуется в аниме-милой
манере. Ее телефон звонит стандартной мелодией. Брови тети
хмурятся, когда она проверяет кто это, прежде чем отключиться. — С
тобой все будет хорошо, дорогая?
Я киваю.
— Ты не должна была меня подвозить.
— Я бы ни за что на свете не пропустила первый день моей Эльзи
в этом огромном чертовом месте. — она оборачивается. — Долбаная
Королевская Элитная школа! Ты можешь в это поверить?
— Меня не было бы здесь без тебя и дяди.
— Ой, прекрати. Мы могли бы подергать за несколько ниточек, но
если бы у тебя не было оценок, ты бы здесь не оказалась.
И денег. Она забывает упомянуть, что обучение стоит целое
состояние и несколько органов, проданных на черном рынке, чтобы я
оказалась здесь, среди элиты.
Тем не менее, тяжесть, давящая мне на грудь, немного ослабевает
от ее заразительного энтузиазма.
— Командная работа.
— Командная работа!
Она открывает дверцу своей машины и вылезает, заключая меня в
объятия мамы-медведицы.
Я стараюсь не обращать внимания на то, как странно мои будущие
одноклассники должны думать обо мне, обнимающую тетю. Запах
лосьона с какао и духов Нины Риччи окутывает меня безопасным
коконом.
Когда она отстраняется, ее кобальтово-голубые глаза блестят от
непролитых слез.
— Тетя...?
— Я просто так горжусь тобой, дорогая. Посмотри на себя, такая
взрослая и так похожа ... — она замолкает и вытирает под глазом
тыльной стороной указательного пальца.
Ей не нужно этого говорить, чтобы я уловила смысл.
Я очень похожа на свою маму. В то время как тетя пошла в моего
рыжеволосого дедушку, мама пошла в мою белокурую бабушку.
Или мне так сказали.
Боль, которая никогда не умирала, всплывает, как демон, из темной,
мутной воды.
Время лечит — все это большая жирная ложь.
Восемь лет спустя я все еще ощущаю потерю до мозга костей.
Это все еще причиняет боль.
Это все еще приносит пугающие кошмары.
— Боже, я веду себя так глупо в первый учебный день моего
ребенка. — тетя Блэр еще раз быстро обнимает меня. — Не забудь
свои лекарства и никакой нездоровой пищи. Иди и сделай их, дорогая.
Я жду, пока она сядет в машину и что-то крикнет расслабленному
водителю перед ней. У тети нет фильтра, когда дело доходит до ее
драгоценного времени. Вот почему я чувствую себя виноватой, когда
она настояла на том, чтобы отвезти меня.
Как только ее машина отъезжает, я борюсь с желанием позвонить и
сказать ей, чтобы она вернулась.
Теперь я действительно предоставлена сама себе.
Независимо от того, сколько мне лет, чувство одиночества
невозможно забыть.
Я смотрю на массивное здание передо мной.
Старая архитектура создает жуткое, внушительное ощущение.
Десять высоких башен украшают периметр главного здания школы.
Трехэтажная школа расположена на большом участке земли,
окруженном огромным садом, который лучше подходит для дворца,
нежели для учебного заведения.
Королевская Элитная Школа это, в основном, ее название.
Расположенная на окраине Лондона, школа была основана королем
Генрихом IV в начале 14 века для обеспечения образования ученых,
которые позже служили при его дворе. После этого каждый король
использовал эту школу для воспитания своих лучших подданных.
Позже школой стали владеть аристократические семьи и
влиятельные деятели. Они обладали самыми высокими и самыми
закрытыми билетами на вход в страну. По сей день Королевская
Элитная Школа — или КЭШ — принимает только один процент
интеллигентной и грязно богатой элиты. Здешние ученики наследуют
высокий IQ наряду с огромными банковскими счетами своих
родителей.
Большинство премьер-министров, членов парламента и бизнес-
магнатов окончили эту школу.
Высшее привилегированное образование может дать мне
уверенный толчок в Кембридж. Тетя Блэр и дядя Джексон учились
там, и являются моими образцами для подражания во всем.
Моя мечта принадлежит им. Командная работа.
Это мой шанс избежать всех слухов в моей старой школе и начать
сначала.
С новой страницы.
С новой главы.
С чистого лица.
Я смотрю на свою форму, которую моя тетя отутюжила до идеала,
и на очаровательные черные лоферы — подарок дяди Джексона.
Голубая юбка обтягивает мою талию и расходится чуть выше колен,
где чулки до бедер подчеркивают мои длинные ноги.
Моя белая рубашка на пуговицах заправлена в юбку с высокой
талией. Темно-синяя лента обвивается вокруг шеи, как изящный
галстук. На мне также обязательный школьный пиджак, на котором
выгравирован золотой символ школы: щит, лев и корона.
Мои белокурые волосы, собранные в хвост, спадающий на спину. Я
старалась изо всех сил, нанося немного макияжа. Тушь подчеркивает
ресницы и мои детские голубые глаза. Я даже надушилась духами
тети.
Сегодня именно тот день, который определит мою жизнь на
ближайшие три года. Черт, это определит мою дальнейшую жизнь,
если — когда — я поступлю в Кембридж, так что мне нужно все
сделать правильно.
Проходя через огромную каменную арку школы, я пытаюсь
подражать уверенности других учеников. Это тяжело, когда я уже
ощущая себя аутсайдером. Здешние студенты носят свою нетронутую
форму, будто она сделана из пропитанной золотом ткани. От
разговоров и размеренного шага веет аурой аристократического,
могущественного и немного снобистского.
До этого девяносто процентов учащихся КЭШ посещали Младшую
Школу Королевской Элиты. Они болтают друг с другом, как старые
друзья, воссоединяющиеся после лета, в то время как я выделяюсь, как
одиночка.
Снова.
Зуд начинается под кожей и распространяется по рукам. Дыхание
становится глубоким, а шаги энергичными, когда воспоминания
решают возвратиться.
Бедненькая.
Слышали, что случилось с ее родителями?
Слышали, что ее тетя и дядя занимаются
благотворительностью.
Я отмахиваюсь от этих голосов и пробиваюсь сквозь них. На этот
раз я полна решимости слиться с толпой. Никто здесь не знает о моем
прошлом, и если они специально не нарыли на меня информацию, они
ничего не знают.
Эльза Куинн новый человек.
У входа я замечаю студентку, которая избегает толпы, пробираясь
по боковой дорожке, ведущей к огромным двойным дверям. Я замечаю
ее, потому что тоже размышляла о том же пути.
Хотя я бы с удовольствием вписалась, толпа вызывает у меня
знакомый зуд под кожей.
Юбка одиночка больше. Она в теле, и у нее самые округлые, самые
милые черты лица, которые я когда-либо видела у девушки моего
возраста. С ее огромными глазами, пухлыми губами и заплетенными в
косу длинными каштановыми волосами она почти похожа на ребенка.
И она первое присутствие в этой школе, которое не придает мне
«неприкасаемой» атмосферы.
Я догоняю ее и подстраиваюсь под ее быстрый шаг.
— Доброе утро. — ее голова поворачивается в мою сторону, но
вскоре она смотрит себе под ноги, крепче сжимая ремешок рюкзака. —
Прости. — я предлагаю свою самую приветливую улыбку. — Не
хотела тебя напугать.
Возможно, она тоже одна из новеньких здесь и чувствует себя
запуганной.
— Ты не должна разговаривать со мной, — шепчет она себе под
нос.
Даже голос у нее милый.
— Почему я не должна? — она впервые смотрит на меня такими
зелеными глазами, что они почти сверкают, как тропическое море. —
Вау. У тебя красивые глаза.
— С-спасибо. — ее губы изгибаются в неуверенной улыбке, словно
она не должна улыбаться. Говоря это, она пинает воображаемые камни.
— Ты слишком хорошенькая, тебе не следует разговаривать со
школьным изгоем.
— Изгоем? — недоверчиво переспрашиваю я. — Не существует
такого понятия, как изгой. Если я захочу поговорить с тобой, я это
сделаю.
Она кусает нижнюю губу, и, клянусь, мне не терпится ущипнуть ее
за очаровательные щечки.
— Ты тоже здесь новенькая? — спрашиваю я, вместо того чтобы
вести себя, как гадюка при первой встрече.
Она качает головой.
— Я училась в МШКЭ.
— МШКЭ?
— Младшая Школа Королевской Элиты.
— Оу.
Учитывая, что она не находилась в толпе людей, я предположила,
что она новенькая. Возможно, ее друзья еще не приехали.
— Хочешь, покажу тебе окрестности? — спрашивает она
неуверенным, тихим голосом.
Тетя, дядя и я приехали на экскурсию этим летом, но я не откажусь
от шанса сблизиться со своим первым потенциальным другом.
— Конечно. — я переплетаю свою руку с ее. — Как тебя зовут?
— Кимберли. Тебя?
— Эльза — и в свою защиту скажу, что я родилась задолго до
выхода диснеевского фильма.
Она слегка щебечет от смеха.
— Твои родители, должно быть, обладают экстрасенсорными
способностями.
— Тетя сказала, что мама назвала меня в честь шведской
медсестры, которая спасала много людей в обеих мировых войнах и
получила прозвище «Ангел Сибири». Ты знаешь, Сибирь, Эльза, а
потом Холодное Сердце, ледяная принцесса, ледышка? Так что,
возможно, мамы действительно обладала экстрасенсорными
способностями. Довольно не очень. Я знаю.
— Нет. Это круто.
Ее застенчивость потихоньку проходит, когда мы идем вместе.
Теперь, когда я познакомилась с ней, я не чувствую себя такой
одинокой или подавленной.
Моя улыбка становится шире, когда Кимберли показывает мне
элегантные, огромные классы. Раздевалки. Бассейн — этого я буду
избегать. Кабинет директора, над которым она шутит в шекспировском
тоне, что мы никогда не посетим его.
Мои три года в КЭШ будут чудесными. Я почти чувствую это.
Как только мы достигаем огромного ярко-зеленого футбольного
поля, меня охватывает иное головокружение. Не только потому, что я
фанатка Премьер Лиги и Арсенала, как дядя, но и из-за длинной
трассы, окружающей поле.
В этой школе определенно лучшее оборудование, чем в моей
предыдущей, и я могу продолжать заниматься бегом, как обычно.
Надеюсь, мои проблемы с сердцем больше не проявятся.
Толпа студентов КЭШ собирается возле проводки, которая
окружает поле. Нетерпеливый шепот и возбужденные отблески витают
в воздухе, и это похоже на Рождество или первое посещение ребенком
парка развлечений. Кажется, всех естественным образом тянет в это
место, и они продолжают умножаться с каждой секундой.
— Элита.
— Они здесь.
— Я говорю, что это год чемпионата.
— Конечно.
— Ты видела, как это маленькое дерьмо стало еще более
незаконным? Я бы так с ним и поступила.
— Заткнись. Он не знает о твоем существовании.
Пока все радостно болтают, Кимберли стоит в дальнем конце, у
стены, ведущей к выходу. Ее легкая, хотя и робкая улыбка увядает, а
светлая кожа еще больше белеет.
Я присоединяюсь к ней и следую за ее взглядом.
На поле игроки футбольной команды передают мяч друг другу
головами или плечами. Они не играют и даже не в майках команды.
Школьная форма для девочек симпатичная, но у парней она просто
великолепна, особенно если у них подтянутые тела, как у этих
спортсменов.
Форма у них в виде отглаженных темно-синих брюк, белой
рубашки и пиджака, как у нас. Единственная разница в том, что у
парней красные галстуки с символикой школы.
Внимание толпы переключается на четырех парней, стоящих в
стороне, наполовину играющих с командой, наполовину болтающих
друг с другом.
Не нужно быть гением, чтобы понять, что они в своей собственной
лиге.
Взгляд Кимберли по-прежнему прикован к самому высокому
парню, который подбрасывает мяч в воздух и смеется, как молодая
кинозвезда в процессе становления. У него классическая внешность
золотого парня. Прилизанные светлые волосы, острый подбородок,
загорелая кожа и ослепительная улыбка, которая видна даже с такого
расстояния.
Однако выражение лица Кимберли не выражает восхищения или
волнения, как у всех присутствующих. Он выражает... страх?
— Кто они? — спрашиваю я, любопытство берет верх надо мной.
— Они Элита из Элиты. — ее голос дрожит, искренне, но дрожит.
— Если хочешь мирной жизни в КЭШ, ты должна быть на их стороне.
— Это просто смешно. — подростки не могут владеть школой. —
Кто этот светловолосый парень?
— Ксандер Найт, и от него одни неприятности, — выпаливает она
быстро, как будто ее задница в огне. — Ты мне нравишься, Эльза, но я
серьезно, когда говорю: держись от них подальше.
В любом случае, его собранный тип меня не интересует. Я бросаю
на него еще один взгляд, чтобы дополнительно все обдумать.
Волосы на затылке встают дыбом, как иголки, когда я встречаюсь с
самыми дымчатыми, самыми леденящими глазами, которые я когда-
либо видела.
Я не заметила его раньше, потому что он был наполовину скрыт
Ксандером и его мячом. Он почти такого же роста, как Ксандер, но с
более крупными плечами. Он без галстука, и выглядит невероятно
красивым. Длинные и гладкие чёрные волосы посередине, но
волнистые по бокам. Его нос передаёт аристократическую нотку, хотя
он, кажется, немного кривым, словно его повредили раньше. Это
маленькое несовершенство добавляет ему еще больше загадочности и
интриги.
Что-то в моей груди шевелится. Не могу сказать, что, но
происходит какое-то движение.
Это похоже на заключенного, прятавшегося в уголках моей груди и
теперь решивший, что он хочет свободы.
Даже если я захочу разорвать зрительный контакт, я не смогу.
Он смотрит на меня, слегка наклонив голову, с молчаливым
маниакальным интересом, словно увидел старого друга.
Или врага.
— Дерьмо! Дерьмо! — Кимберли хватает меня за пиджак и тянет в
направлении выхода.
— Что...?
Я не верю своим ушам и немного затуманена от того, что разорвала
зрительный контакт с этим парнем.
— Просто иди, Эльза, — шипит она, когда ее быстрые шаги
слышны на тротуаре.
— Почему ты уводишь меня отсюда?
— Кинг, — бормочет она себе под нос. — Эйден долбаный Кинг.
— И... кто это?
— Он Король, как и его фамилия. Наследник King Enterprises и
этой проклятой школы. Это место принадлежит ему и другим
родителям, и ты ни за что не захочешь связываться с ними.
— Хорошо.
Я не хочу связываться с ним. Он слишком привлекателен для этого.
Хотя не могу понять, что на меня нашло, когда я встретилась с ним
взглядом.
Парни меня не интересуют. Я слишком занудная для этого, и моя
учеба всегда была превыше любой драмы с парнями.
И сейчас это не изменится.
Тем более что моя Кембриджская мечта в пределах досягаемости.
Тогда почему мне так хочется еще раз взглянуть в эти глаза?
— Ой. Черт! — Кимберли снова выругалась. — Они идут.
Я оглядываюсь через плечо и, конечно же, Эйден и Ксандер идут к
нам, а остальная футбольная команда следует за ними, как банда в
фильме о мафии. Весь смех исчезает, и даже болтовня посторонних
резко обрывается, и в воздухе воцаряется гробовая тишина.
Толпа расступается перед ними, как красное море расступилось
перед Моисеем.
— Беги!
Кимберли кричит шепотом, ее ногти впиваются в мое запястье,
пока я не убеждаюсь, что идет кровь.
— Зачем мне бежать?
Из-за моей борьбы с Кимберли они добираются до нас в мгновение
ока и блокируют наш эпический провал, бегущий к выходу.
Вблизи ресницы Эйдена густые и такие же чёрные, как и его
волосы. Маленькая, красивая родинка расположена в уголке его
глубоких, дымчатых глаз.
Он смотрит на меня сверху вниз холодным, затуманенным
взглядом, который соответствует цвету его глаз.
Назовите это инстинктом, но что-то подсказывает мне, что я
должна его опасаться.
Как тот заточенный зверь из прошлого, что-то впивается когтями в
уголки моей груди, крича мне бежать и никогда не оглядываться.
Это просто смешно. Я не знаю Эйдена, почему я должна бежать?
— Разве это не Пузо? — Ксандер спрашивает Кимберли
отстраненным тоном, прежде чем его губы изгибаются в жестокой
ухмылке. — В этом году ты выглядишь еще более заумно.
Все вокруг нас разражаются смехом, бросая в ее сторону
постыдные замечания. Мои щеки краснеют от прозвища Ким, но это
не из-за смущения.
Моя кровь закипает, чтобы разбить взгляд золотого парня Ксандера
о землю.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но меня обрывают, когда
Ким опускает голову, ее губы дрожат, и она уносится прочь мимо
Ксандера к выходу.
Он следует за ней с ухмылкой на губах.
Я должна была предвидеть, что произойдет в следующий раз.
Но я облажалась.
Сильная рука обхватывает меня за горло и прижимает к стене. Моя
спина ударяется о кирпич, и боль пронзает позвоночник и сжимает низ
живота.
Я всегда считала себя храброй, но ничто, абсолютно ничто не
могло подготовить меня к этой внезапной, агрессивной атаке со
стороны совершенно незнакомого человека.
Серые глаза, которые я считала прекрасными несколько секунд
назад, сверкают в моей душе с убийственным намерением. Темная
тень на его лице пугает меня больше, чем его хватка на моем горле.
Другой рукой он сжимает мою челюсть, и мои губы дрожат при
мысли, что он свернет мне шею.
— Ч-что ты делаешь?
Он наклоняется вперед, так что его губы оказываются в нескольких
сантиметрах от моих, и рычит.
— Я уничтожу тебя.
Эти слова решают мою судьбу.
Глава 2
2 года спустя
Никакого давления.
Ничего.
Его палец обнаруживает убежище в моих тесных стенках, словно
ему всегда было там место. Словно он имел на меня права с самой
первой нашей встречи.
— Подчинение мне заводит тебя. — он добавляет еще один палец,
заставляя хныкать. —Находясь в моей власти, ты чертовски сильно
промокаешь. — я качаю головой, прижимаясь к металлу, но из-за его
мертвой хватки на моей шее я едва двигаюсь. — Тебе не обязательно
признаваться в этом сейчас, но ты признаешься... — он яростно
вонзается в мою киску. — Рано или поздно.
Мои глаза закатываются, и я зажимаю рот рукой, чтобы не издать
громкий стон.
Эйден не останавливается. Он загоняет свои пальцы внутрь сильно
и быстро, как будто трахает меня своим членом. Я выгибаюсь дугой
над капотом с каждым безжалостным толчком.
Я задыхаюсь и мяукаю. Хуже всего то, что я не могу это
контролировать.
Даже несмотря на дождь, общественное место и тот факт, что тетя
может выглянуть с кухонного балкона в любую секунду, я не могу
остановиться.
Черт, от этого мне становится еще жарче. Так жарко, что дождь
почти испаряется на моей коже.
Он овладевает мной и превращает меня в эту чужую, страшную
версию.
— Ты не позволишь никому другому прикоснуться к себе. Это
ясно?
Я слишком поглощена его дьявольскими пальцами, чтобы
обращать внимание на его слова.
Что-то жестокое и разрушительное устраивается внизу моего
живота, сталкиваясь и разбиваясь в его ритме.
Я ощущаю эту волну. Она в пределах досягаемости. Я и раньше
доводила себя до оргазма, но всегда сдерживалась в последнюю
минуту, боясь той интенсивности, которая это приносит.
Теперь я не могу остановить это, даже если бы захотела.
Его слова вызывают яростное ощущение в моих внутренних
стенах.
Боже. Что со мной не так?
— Скажи «да», — приказывает он, щелкая мой клитор. Стон
вырывается у меня изо рта, как бы я ни старалась его сдержать. Он
крепче сжимает мою шею. — Скажи «да», или я остановлюсь.
Его движения становятся все более интенсивными, словно
доказывают свою правоту.
Я хнычу, выпучив глаза.
Нет, он не может остановиться. Не в этот раз тоже. Я почти. Почти
кончила.
— Я… Я...
— Блядь, скажи это.
Он сильнее вонзается в меня, заставляя звезды образоваться за
веками.
— Да! — я кричу, когда острая сила ударяет меня.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но выходит только «о».
Он украл у меня способность говорить.
Дышать.
Думать.
Яростная волна не отпускает меня. Не совсем. Даже когда он
убирает свои пальцы из меня.
Он погружает свои пальцы — которые все еще блестят от меня —
мне в рот.
— Открой.
Я качаю головой, приоткрывая губы, чтобы возразить, но он
использует этот шанс, засовывая оба пальца мне в рот.
— Ощущаешь себя на мне, милая, а?
Он проводит мимо моих губ и гладит пальцами мой язык.
Слюнки текут, но я хочу покачать головой от унижения. Сердце
сжимается в ответ прежде, чем я успеваю произнести хоть слово.
— Соси.
Я делаю это осторожно, просто чтобы не пускать слюни, как
собака.
Пробуя себя на нем, я испытываю странное, вне телесное
ощущение. Но не останавливаюсь.
Я не могу.
Как будто мой язык хочет что-то выразить после того ощущения,
которое он мне только что доставил.
Эйден вынимает пальцы так же внезапно, как и засовывает их,
оставляя меня ошеломленной и все еще прислоненной к машине,
тяжело и неровно дышащей.
Затем он делает что-то, что шокирует меня до глубины души.
Он нежно целует меня в нос.
Его глаза все еще темные, но проясняются, когда он произносит:
— Хорошая девочка.
Глава 42
Я должна была знать, что эта ночь станет катастрофой, как только
Коул и Ким вместе вошли в кинозал.
Или, когда у Ксандера задергалась челюсть.
Или, когда Эйден наблюдал за этой сценой с холодным расчетом.
Мы все сидим лицом к огромному экрану, занимающему всю стену.
Черт, он такого же размера, как экраны кинотеатров. Кожаные диваны
могут легко проглотить человека. Даже имеются подставки, куда
можно положить гамбургеры, чипсы и пиво.
Мы с Ким соглашаемся на содовую. Я игнорирую тот факт, что
Эйден берет обычную колу и сует мне в руки диетическую. Я уже не
раз говорила ему, что диетическая кола содержит меньше калорий, но
вредна для здоровья. Однако на этот раз я отпустила это.
Если я чему-то и научилась, будучи с Эйденом, так это тому, чтобы
выбирать свои битвы.
Прямо сейчас самая важная битва это узнать, что, черт возьми, он
запланировал для Ким.
Когда я попыталась сесть рядом с ней, Эйден притянул меня и
усадил между своих раздвинутых бедер.
Он повсюду. Его грудь нависает в нескольких сантиметрах от моей
спины, но я чувствую его запах, смешанный с гелем для душа. Каждый
мой вдох наполнен его всепоглощающим присутствием. Он проникает
под мою кожу и оседает в сердцевине с резкой волной вожделения.
Эйден даже не прикасается ко мне, но ему это и не нужно. Он словно
завладел мной с первого прикосновения.
Воздух колышется от обещания его кожи на моей. Я сжимаю бедра
и сосредотачиваюсь на экране.
Сегодня Арсенал проводит самые важные матчи сезона в Лиге
Чемпионов Европы. Если бы я была с дядей, мы были бы горячими
Стрелками, радующимися от души, как Ксандер и Ронан.
Они прыгают, как кролики, кричат и даже пинают воображаемые
мячи. Говорят, с сильным акцентом, о котором роскошные люди даже
не слышали. Должно быть, это связано с общением с другими
фанатами.
Интересно, Эйден тоже говорит с таким акцентом?
Кинозал наполняется криками болельщиков, энтузиазмом
комментаторов и фанатичным безумием Ксандера и Ронана.
Коул и Эйден спокойные зрители. Коул произносит несколько охов
и ахов, но никогда не двигается со своей позиции.
Ким сидит рядом со мной, а Эйден с Коулом по другую сторону от
нее, потягивая свое второе — или третье — пиво.
Она может быть поклонницей Элиты, но ей не очень нравятся
Премьер Лига.
В то время как Ронан и Ксандер кричат, ругаются и разбрасывают
чипсы и закуски повсюду, Ким наблюдает за ними с большим
интересом, как будто они игра.
В каком-то смысле они демонстрируют занимательное шоу. Когда
Арсенал в нападении, они пинают мячи вместе с ними. Они наносят
воображаемые штрафные удары и ударяются плечами, когда
происходит что-то хорошее.
Я смеюсь к тому времени, когда они подпевают фанатским
песнопениям в фальшивой мелодии. Ким тоже смеется, ее глаза
наполовину расслаблены. Когда она допивает свое пиво, Эйден сует ей
в руку еще одно, и она принимает с небрежной улыбкой.
Я бросаю на него свирепый взгляд.
— Ты пытаешься ее напоить?
Его холодный взгляд не отрывается от экрана, но он, похоже, не
слишком интересуется игрой.
— Уже.
— Эйден. — моя голос понижается, когда я полу оборачиваюсь, так
что моя спина упирается в его согнутое бедро. — Что ты делаешь?
Его металлический взгляд скользит по мне медленно, хищно.
Просто так, отвратительная, психопатическая сторона Эйдена выходит
на сцену. Просто потому, что я иногда не замечаю его натуру, не
значит, что она исчезает.
— Ты согласна с тем, что я сказал ранее?
— Нет, пока ты не скажешь мне, почему.
Я поджимаю губы, чтобы не наброситься на него и не устроить
сцену.
— Неправильный ответ.
И вот так просто его внимание возвращается к игре.
Я отталкиваюсь от него, но он мертвой хваткой хватает меня за
локоть, и не даёт вырваться.
С разочарованным вздохом я придвигаюсь ближе к Ким, насколько
позволяет его хватка.
Ее темно-синее полосатое платье доходит до середины бедер и
завязывается внизу. Румянец заливает ее щеки, а зрачки расширяются.
Она определенно в состоянии алкогольного опьянения.
Я пытаюсь выхватить у нее пиво. Одному богу известно, что Эйден
подсыпал в это. Хочется думать, что он не причинил бы вреда Ким и
что он не из тех, кто накачивает девушек наркотиками, но он
психопатический демон, который не остановится, пока не получит,
желаемого.
Ким для него не человек. Она всего лишь средство для достижения
цели.
Она прижимает свое пиво ближе к груди и надувает губы, будто я
хочу забрать ее любимую игрушку.
— Ким. Ну же, ты достаточно пьяна.
— Не-а, — бормочет она невнятно. — Я совершенно трезва, Элли.
В течение следующих нескольких минут я безуспешно пытаюсь
разлучить ее с ее пивом.
Эйден смотрит с той бесстрастной холодностью, которую мне
хочется стереть с его лица.
Не знаю, как он понял, что Ким становится дикой, находясь в
нетрезвом состоянии, но он использует это в своих интересах.
Первая половина игры заканчивается со счетом ноль ноль. Ксандер
и Ронан наконец садятся. Ронан поглощает чипсы, как изголодавшийся
солдат на войне, в то время как Ксандер бросает суровые взгляды в
сторону Ким.
Когда звучит европейский гимн, она шатается на нетвердых ногах и
поет вместе с ним от всего сердца. На невнятном немецком. Я знала,
что она берет уроки немецкого, но не имела понятия, что она так
свободно говорит.
Ронан кладет руку на сердце и ставит тарелку с чипсами, и
подпевает. На тарабарщине.
Коул усмехается:
— Ну, какого черта.
Он стоит так, чтобы Ким оказалась между ним и Ронаном, и поет
Оду Радости на более совершенном немецком, чем у Ким, — хотя,
вероятно, это потому, что он не мертвецки пьян, как она.
— Не убивай мою атмосферу, капитан! — Ронан бросает в него
чипсы. — Пой в той тарабарской версии, которую мы все знаем.
Я смеюсь как над его глупостью, так и над легкой улыбкой Ким и
невнятными словами. Это того стоит, если она хорошо проводит
время.
Я пытаюсь встать и присоединиться к ним, но Эйден хватает меня
за руку и смотрит на Ксандера с серьезным лицом.
— Эй, Найт. Может, тебе стоит отвезти Рид домой, пока ее
родители не забеспокоились?
— Нет! — я кричу одновременно с тем, как песня обрывается.
Все взгляды обращены на меня, словно я маньяк, который только
что предложил Ксандеру, заклятому врагу Ким, отвезти ее домой.
Мои щеки пылают, когда я бросаю на Эйдена резкий взгляд, он бы
вспыхнул или даже смутился, если бы был хоть немного похож на
человека.
Я вскакиваю на ноги и вывожу его из зала. Удивляет, что он следует
за мной, не говоря ни слова.
— Не двигайся, Ким, — говорю я ей и обращаюсь к Ксандеру. — И
не прикасайся к ней.
Коул кивает в мою сторону, как бы заверяя. Не знаю почему, но я
ему доверяю.
Ронан, кажется, не обращает внимания на весь этот беспорядок,
занятый тем, что набивает рот чипсами и закусками.
Как только мы оказываемся снаружи, я захлопываю дверь и вхожу
в пространство Эйдена.
— Перестань использовать Ким, чтобы заставить меня что-то
делать.
— А если я скажу «нет»?
Он холодный, такой холодный, что мой темперамент просто
зашкаливает.
— Ким моя лучшая подруга.
— Я знаю это.
— Тогда как ты можешь предлагать отправить ее домой с ее
мучителем? Что, если он причинит ей боль? Ты собираешься взять на
себя ответственность за это?
— Я не беру на себя ответственность за дерьмо других людей.
Кроме того, если бы Найт хотел причинить ей боль, он бы сделал это
много лет назад, а не сейчас.
— Не в этом дело!
— Тогда в чем?
— Если ты хочешь мое доверие, ты не можешь использовать
благополучие моей лучшей подруги, угрожая мне. Это заставит меня
доверять тебе меньше, а не больше.
— Если бы ты согласилась, я бы не прибег к этому методу.
Держись подальше от Джонатана, а я буду держаться подальше от Рид.
Простая сделка.
Тот факт, что он настаивает на этом, заставляет меня еще больше
заинтересоваться магнатом King Enterprises. Однако мне не любопытно
до такой степени, чтобы рисковать благополучием Ким.
Эйден знает, что задел меня за живое.
— Отлично!
Я ударяюсь плечом о его руку, когда возвращаюсь внутрь, кипя от
сдерживаемого гнева.
Я хватаю Ким за локоть, останавливая ее соревнование в выпивке с
Ронаном.
— Мы уезжаем.
— Нет, — ноет она. — Послушай, Рон учит меня, как пить шоты.
— Рон? — Ксандер усмехается, его плечи напрягаются от
напряжения.
— Давай, Ким.
Я тащу ее, но она с таким же успехом могла превратиться в камень.
— Я остаюсь.
Она вырывается и возвращается к Ронану, как будто он держит
младенца Иисуса вместо бутылки пива.
Мои попытки тщетны, как бы я ни старалась. Невозможно
контролировать Ким, когда она пьяна.
Эйден ухмыляется мне, сидя рядом с Коулом.
Мудак.
Во время второго тайма Ким безостановочно болеет вместе с
Ронаном.
— Почему вы говорите Стрелки? — спрашивает она его.
— Потому что это Арсенал, детка!
Он зарабатывает пощечину от Ксандера.
Игнорируя попытки Эйдена усадить меня между его ног, я
присоединяюсь к Ким, Ронану и Ксандеру. После двух кружек пива я
достаточно расслабляюсь, болея за команду. Игра слишком
увлекательна и быстро развивается, чтобы не наслаждаться ею.
Когда Арсенал забивает, мы вчетвером заключаем друг друга в
групповые объятия. Коул радостно кричит на заднем плане, и сильная
рука хватает меня за воротник рубашки. Я отстраняюсь от Эйдена и
продолжаю праздновать.
Я так зла на него прямо сейчас. Самое меньшее, что он может
сделать, это не испортить мне просмотр игры.
Еще остаётся пятнадцать минут, когда Ким падает на одно из
кресел, тихо посапывая. Я перемещаю ее в удобное положение и
возвращаюсь, досматривая остальную часть игры.
Ронан, Ксандер и я спорим о заменах игроков, которые появились
во втором тайме.
Игра заканчивается счетом один ноль. Мы могли бы сыграть
лучше, но мы на пути к чемпионству.
Я праздную вместе с Ронаном, Ксаном и даже Коулом, который
присоединился к нам ближе к концу, спев Мы Чемпионы.
Звонит телефон. Телефон Ким.
Я роюсь у нее в кармане рюкзака. Ее мама.
Дерьмо.
Она посадит Ким под домашний арест, если та вернется домой в
таком состоянии. Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, обдумывая
решение.
— Останься на ночь. — язвительно замечает Эйден у меня за
спиной.
Я вздрагиваю, и это только заставляет его сильнее толкнуть меня в
спину.
— Что? Нет.
Это звучит скорее удивленно, чем холодно.
— Просто проведи ночь с Рид. — он тяжело вздыхает. — Не
усложняй все.
Мои возможности ограничены. Я могу попросить Эйдена отвезти
нас до дома Ким, и она будет наказана. Он может отвезти нас ко мне
домой и выставить Ким в дурном свете перед тетей и дядей.
— Хорошо, но я запру дверь.
Я ухожу с телефоном на улице, где нет шума, и отвечаю маме Ким.
Я говорю ей, что Ким проведет ночь со мной и что она уже спит. Она
соглашается без вопросов. Затем я звоню дяде и, после того, как я
взволнована победой Арсенала, говорю ему, что проведу ночь у Ким.
Странно. Мне больше не кажется плохим лгать тете и дяде.
Когда я возвращаюсь в дом, туда, где парни — за исключением
Эйдена — празднуют, мой позвоночник резко выпрямляется. Он
смотрит на меня с нечитаемым блеском, который напоминает тот
первый день, когда мы встретились.
Я определенно запру дверь сегодня на ночь.
Глава 43
Ксандер помогает мне отнести Ким в комнату для гостей. Я
пыталась остановить его, но он не слышал моих протестов.
Как только он положил ее на кровать, я вышвырнула его и
повернула ключ.
Сняв с нее обувь, я укладываю Ким и накрываю ее одеялом. Она
бормочет что-то, что звучит как Ода Радости, к тому времени, как я
снимаю форму и лифчик. Я остаюсь в шортах и майке.
Ложусь рядом с Ким.
Усталость давит на мои нервные окончания, но, хоть убейте, я не
могу заснуть. Кровать удобная, а подушка, кажется, набита перьями.
Комната для гостей стерильна, как гостиничный номер. Все белое и
чопорное, ничего личного в поле зрения.
Смотря в потолок, все, о чем я продолжаю думать, это
сегодняшний хаос. Доктор Хан, потом Сильвер, затем Джонатан Кинг.
Эйден должен был стать вишенкой на вершине, решив быть
придурком.
Я не пропустила, как он стоял рядом с дверью, пока я выгоняла
Ксандера.
Разочарованно выдохнув, я закрываю веки.
Полчаса спустя я все еще не могу уснуть. Я просматриваю
Инстаграм и вскоре мне становится скучно. Откидывая одеяло, я
надеваю халат, прежде чем выйти.
В доме царит жутковатое спокойствие, когда я направляюсь на
кухню. Должно быть, все парни ушли, а Эйден крепко спит.
На прилавке я нахожу чипсы, взбитые сливки и даже несколько
нетронутых гамбургеров. Сажусь на стул и ем. Насыщенный вкус
наполняет мой рот.
Тетя убила бы меня за это, но прошла целая вечность с тех пор, как
я в последний раз ела нездоровую пищу. Возможно, годы? Дядя тайно
иногда угощал меня случайной нездоровой едой, но после того, как
мое сердце взбунтовалось в средней школе, он бросил эту привычку.
Половина меня чувствует себя грешницей, но другая половина
просто наслаждается этой редкой едой. Закончив, я прибираюсь на
кухне и возвращаюсь в комнату.
Затем в голову приходит сумасшедшая идея. Я хочу посмотреть,
где спит Эйден. Это глупо после всего, что он сделал, но
несправедливо, что он видел мою комнату, а его я нет.
Я спускаюсь вниз, куда он направлялся раньше, и подавляю вскрик
всякий раз, когда автоматически включается мягкий свет. В этом доме
невозможно прокрасться незаметно.
Справа от меня раздается звук плещущейся воды, и я следую за
ним, как любопытный котенок. Я сворачиваю за угол и
останавливаюсь перед двойными стеклянными дверями.
На другой стороне под закрытым куполом поблескивает вода. В
крытом бассейне совершенно темно, если не считать мягкого белого
света, исходящего из воды.
Эйден сидит на ступеньках, наполовину в воде, наполовину над
ней. Он не плавает и не пытается плавать. Он просто сидит, его
обнаженная спина колышется от напряжения, а татуировки со
стрелками направлены по бокам.
От одного вида воды у меня учащается дыхание. Руки становятся
липкими, и переполняет зуд, чтобы вымыть их.
Ты можешь это сделать.
Сделав последний глубокий вдох, я открываю дверь и
проскальзываю внутрь.
Голова Эйдена наклоняется в мою сторону. Его влажные
чернильные волосы падают на лоб в совершенном беспорядке. Капли
воды прочерчивают дорожку вдоль тонких волосков на его груди,
рельефного пресса и под черными боксерами. Я ловлю себя на том, что
следую за ними, как зачарованная.
Я должна злиться на него, черт возьми.
— Я шёл, чтобы забрать тебя.
Я останавливаюсь на безопасном расстоянии от воды.
— Я заперла дверь.
— Как думаешь, милая, запертая дверь удержит меня подальше от
того, что принадлежит мне?
— Я зла на тебя. Если я хочу, чтобы ты держался подальше, ты
будешь держаться подальше.
— Конечно. — кажется, он не верит ни единому моему слову. — А
теперь сними этот халат и присоединяйся ко мне.
— Ни за что!
Мой крик граничит с истерикой, когда я засовываю руку в халат.
Он еще больше наклоняет голову.
— Говорить «нет» не обязательно должно быть твоей
рефлекторной реакцией на все, о чем я прошу.
— Дело не в этом. — я неопределенно указываю на бассейн. Дна
даже не видно. — Глубокая вода пугает меня.
Его дымчатый взгляд на секунду блуждает по мне, словно он
обдумывает информацию.
— Я на ступеньках. Ты не утонешь.
— Все еще нет. — я хватаюсь за перила. — Кроме того, ты
пропустил ту часть, где я зла на тебя?
— Я тоже зол на тебя. Мы можем злиться друг на друга, пока ты
сидишь у меня на коленях.
Пока мое тело соблазняется его предложением, взгляд блуждает по
бассейну, а затем снова переходит в сторону. Я ни за что не полезу в
воду. Черт, я даже не могу смотреть на неё больше секунды, не
ощущая, как что-то ползет по моей коже.
— Ты можешь зайти добровольно, или я сделаю это.
Я фыркаю и поворачиваюсь, чтобы уйти.
— Не убегай, или я почувствую необходимость преследовать и
взять вверх, милая.
Часть меня хочет сделать именно это и увидеть его реакцию, но на
сегодня я трусиха. И он прав, мы оба злимся друг на друга, и я
ненавижу это.
Ненавижу то, что мы не близки, когда это мой первый визит в его
дом.
Я расстегиваю халат и вешаю его на перила, оставаясь в белой
майке и шортах. Мои шаги осторожны, когда я приближаюсь к
бассейну, где Эйден ждет меня, нахмурив брови.
— Как насчет того, чтобы пойти в твою комнату? — я спрашиваю в
крайнем случае.
— В следующий раз.
Как только я оказываюсь в пределах досягаемости, Эйден
обхватывает меня за запястье и тянет вниз. Я вскрикиваю, погружаясь
в воду по пояс. Я приземляюсь ему на колени лицом к глубокой,
темной воде.
Мое сердце колотится в груди, желая вырваться наружу. Нуждаясь
в помощи. Я чувствую, как краска отливает от лица, когда я
продолжаю смотреть на воду.
Оно не настоящее. Оно не настоящее.
— Эй, — руки Эйдена скользят по моей шее.
Я поворачиваюсь так, чтобы мои колени оказались по обе стороны
от его бедер на ступеньках, а моя грудь оказалась вровень с его.
Я обнимаю его за шею и прячу лицо в изгибе его плеч, тяжело
дыша ему в кожу.
— Поговори со мной, — пальцы Эйдена зарываются в мои волосы,
и он распускает хвост, позволяя волосам упасть на плечи.
— Я ненавижу это. — мой голос дрожит. — Ненавижу такое
огромное количество воды.
— Почему?
— Не знаю. Хотела бы я знать.
— Тогда давай поговорим о чем-нибудь другом.
Я чуть приоткрываю глаза, мое дыхание все еще прерывистое.
— Например?
— Например о том, как ты веселилась с парнями до этого, когда я
сидел позади.
Я хихикаю.
— Ты сейчас ревнуешь?
— Я излагаю факты.
— Верно. — я толкаю его в плечи. — Кроме того, я еще не
согласилась стать твоей девушкой.
Его руки сжимаются вокруг моей талии в тисках.
— Титулы не имеют значения, единственное, что имеет значение,
это то, что ты моя. Перестань вести себя так, будто это не так.
— И ты перестань заставлять меня не доверять тебе, — я кладу
ладони ему на щеки. — Я хочу доверять тебе, Эйден, я действительно
хочу, так что помоги мне. — сидя на нем, он погружается в воду. Я
кричу, когда вода достигает шеи. — Черт, Эйден. Это не способ помочь
мне доверять тебе.
— Ш-ш-ш. — он успокаивает, когда мои конечности дрожат. —
Доверься мне.
Я держусь за него изо всех сил, потому что, если я этого не сделаю,
меня бросят в безжалостную воду.
— Эйден... — я предупреждаю.
— Просто представь, что здесь только мы.
— Я не могу.
Вода вот-вот поглотит меня.
Эти руки будут удерживать меня внизу. Я не смогу дышать или...
Губы Эйдена прижимаются к моим в медленном, властном
поцелуе. Его пальцы вплетаются в мои волосы, когда он продолжает
свое неустанное исследование.
Страх наименьшая из моих забот, когда он проводит губами по
впадинке на моем горле, а затем по моему розовому соску сквозь
промокшую белую ткань. Он прикусывает твердый кончик, и я стону,
запрокидывая голову назад.
Он делит свое внимание между двумя моими грудями: сосет,
покусывает и дразнит.
Его свободная рука стягивает мои шорты вниз, пока он не находит
мою ноющую киску. Моя голова падает ему на плечо, где вода едва
достигает ключицы.
Его пальцы обнаруживают мои складки, и он проводит по ним,
прежде чем войти в меня двумя пальцами одновременно.
— О боже, — выдыхаю я в него.
— Расслабься, — шепчет он мне на ухо.
Я мысленно приказываю своему телу ослабить напряжение.
Затем Эйден вновь целует меня, и это как афродизиак. Я запускаю
пальцы в его влажные волосы и целую его в ответ с полной
самоотдачей.
Внутри меня нарастает другое напряжение, и я отпускаю его. Я
вжимаюсь в Эйдена и кончаю в безмолвном крике.
Но он еще не закончил.
Нет.
Он прижимает меня к краю бассейна. Моя спина ударяется о
холодные плитки, и он смыкает мои ноги вокруг своей талии, входя в
меня.
Я задыхаюсь, держась за его плечи. Он целует меня дико и с
неукротимым безумием, вонзаясь в меня. Моя задница ударяется о
плитки с каждым его безжалостным толчком. Вода усиливает трение в
одну секунду и уменьшает в следующую. Это похоже на игру.
— Эйден...
Мои ногти впиваются в рельефные мышцы его спины.
— В чем дело, милая? — рычит он мне в рот.
— Я… Я...
Он обхватывает рукой мое горло, и что-то внутри меня трескается.
Я кончаю в то же время, когда его толчки становятся дикими. Он
почти полностью выходит из меня, а затем входит обратно.
Когда он смягчается внутри меня, я прячу лицо у него на шее,
слезы застилают глаза.
Эйден просто взял страшное место и превратил его в счастливое.
Я обхватываю ладонями его щеки и целую, когда он выносит меня,
обхватив ногами за талию.
Глава 44
В течение нескольких недель мы все вместе смотрели футбол.
Даже Ким стала завсегдатаем наших вечеров в особняке Кинга.
Иногда Леви и Астрид присоединялись — когда у Леви не было
игры.
Эйден все еще не повел меня в Meet Up, но обещал это сделать.
За все время, что мы провели у Эйдена, мы сблизились из-за
футбола — единственная вещь, которую мы все любим.
Я узнала, какой на самом деле раздолбай Ронан. Каким страстным
может быть Ксандер и каким крутым, но полным энтузиазма Коул.
И Эйден.
Чертов Эйден.
С той ночи в бассейне он принимал каждую из моих фобий и
превращал их в эротическое блаженство. Однажды он пробрался в
мою комнату, выключил ночник и запрыгнул ко мне в постель. Я стала
такой мокрой и кончила через несколько секунд.
В другой раз он жестко и безжалостно прижал меня к столу в
подвале возле своего крытого бассейна. Я не могла думать о том,
насколько это пространство узкое или как я задохнусь в нем до смерти.
Все, что я могла ощущать, было сокрушительное удовольствие, когда
он врезался в меня сзади.
Мы занимались сексом в бассейне так много раз, что я сбилась со
счета.
Хотя все это удовольствие смыло страх, оно было лишь
временным.
Я все равно не подошла бы к бассейну, подвалу или темноте, если
бы Эйден не держал меня за руку или не нес на руках.
Это странно звучит как доверие.
Доверяю ли я Эйдену?
Я хочу. Боже, я действительно хочу погасить то небольшое
недоверие, которое испытываю к нему. Не помогает и то, что он всегда
прибегает к своим манипулятивным способам, когда чего-то хочет.
Эйден никогда не перестанет брать то, что он хочет, только потому,
что может.
Когда Джейми, игрок в регби, спросил, можем ли мы
присоединиться к проекту, я согласилась.
Эйден, будучи обычным мудаком, сказал мне сказать «нет».
Когда я не согласилась, он просто ушел. Днем позже Джейми
извинился за то, что не сможет участвовать в проекте со мной.
Позже я услышала, что снаряжение Джейми для регби было
испорчено, и его место в команде также оказалось под угрозой из-за
алкогольной зависимости.
Не нужно было быть гением, чтобы понять, кто стал причиной
этого. Когда я столкнулась с Эйденом по этому поводу, он сказал:
— Жалкий ублюдок не должен был смотреть в сторону того, что
принадлежит мне. Кроме того, он нуждался в сигнале, чтобы играть в
регби, не загрязняя свою печень.
— Кто ты такой? Полиция регби? — я спросила.
Его глаза потемнели так, что мои бедра сжались вместе и от страха,
и от предвкушения.
— Теперь ты предпочитаешь регби футболу?
— Я футбольная девушка, но дело не в этом. Перестань быть
придурком по отношению ко всем.
— Я не придурок по отношению ко всем. Я придурок по
отношению к тому, кто угрожает тому, что принадлежит мне.
Он даже опубликовал фотографию моего вида сзади, когда я уютно
устроилась у него на коленях во время игровой ночи с подписью:
Футбольная девушка.
После этого инцидента и нескольких других, когда Эйден и его
стая волков закрыли от любого, кто дышит в мою сторону, меня как
будто снова ненавидят.
Только теперь по другой причине. Они ненавидят видеть меня с
Эйденом и остальной футбольной командой. Королева ненавистников
Сильвер прячет свои когти.
Мне не нравится самодовольство, которое появляется у нее на лице
всякий раз, когда она проходит мимо меня и бросает комментарий про
крестьянку.
После школы я расстроена, что у Эйдена тренировка и он не
сможет отвезти меня домой.
Поскольку тетя и дядя сегодня работают, я планировала, что он
останется на ночь и я заставлю его посмотреть со мной криминальный
триллер. Не знаю, когда я перешла от того, чтобы умолять его уйти, к
тому, что хочу, чтобы он проводил со мной ночи.
С Эйденом все это процесс. Нелегко смотреть сквозь поверхность,
но, когда я смотрю, я отчетливо вижу маленькие жесты. Например, как
он всегда кладет меня сверху, когда мы спим. Как он готовит завтрак,
когда я просыпаюсь.
Как долго мы принимаем горячие ванны.
Даже его грубые ночные и утренние сообщения иногда могут быть
милыми.
Он медленно, но, верно, разрушает любую стену, которую я держу
вокруг своего хрупкого сердца.
Даже на днях я подписалась на него в Инстаграме.
По правде говоря, у меня никогда не было выбора, впускать его или
нет. Эйден ворвался и вырезал свое удобное место у меня на груди.
Мысль о том, чтобы вырвать его, приносит привкус горечи и ужаса.
По дороге на парковку, чтобы встретиться с Ким, звонит мой
телефон. Я ухмыляюсь как идиотка, когда имя Эйдена мелькает рядом
с фотографией нашего первого поцелуя в доме Ронана. Он установил
ее для меня, но я не стала убирать.
— Разве ты не должен быть на тренировке? — я спрашиваю.
— Ключевое слово «должен». Тренер убьет меня, если увидит, что
я разговариваю по телефону.
— Тогда иди. Не хочу, чтобы тебя убили.
— Оно того стоит, если я услышу твой голос. — я впиваюсь зубами
в нижнюю губу, сдерживаясь от идиотской ухмылки. — Где ты? —
спрашивает он, его голос немного понижается.
— Направляюсь домой с Ким.
— Не позволяй ей остаться на ночь. Я собираюсь заявить о своих
правах после тренировки.
— Разве ты уже не заявил о своих правах?
Все еще улыбаясь, я иду медленнее, чем необходимо, пиная
воображаемые камни.
— Даже близко нет, милая. Я должен еще немного заявить о своих
правах на всякий случай. Мне не нравится чувствовать угрозу.
— Ой, могущественный Эйден Кинг ощущает угрозу?
— Если ты продолжишь настаивать на том, чтобы ребята смотрели
игры с нами, блядь, я чувствую угрозу.
Я хихикаю и прижимаю тыльную сторону ладони ко рту.
— Они твои друзья.
— Разовые, если угрожают тому, что принадлежит мне. — он
говорит совершенно серьезно. — Если один из этих ублюдков снова
прикоснется к тебе, я сломаю ему и другим ноги, чтобы они могли
попрощаться со своим последним футбольным сезоном.
Боже. Он аномалия.
Иногда мне кажется, что Коул, Ронан и особенно Ксандер
проявляют свою собственническую сторону только для того, чтобы
посмотреть, как он себя поведет. Они привыкли к расчетливой, хотя и
спокойной версии Эйдена. Его тщательно спрятанная чудовищная
версия пугает, но они все равно хотят ее увидеть.
— Кинг! — кто-то кричит на заднем плане.
— Это тренер. — Эйден издает звук между бормотанием и стоном.
— Не будь убит.
— Не тогда, когда у меня есть право на долю. — он усмехается. —
Увидимся позже, милая.
— Увидимся, — говорю я в ответ, но он уже повесил трубку.
Я все еще улыбаюсь про себя, будто сошла с ума, что не так уж
ужасно, учитывая, что у меня есть чувства к Эйдену.
Это беспорядок, но это правда.
Я иду к автостоянке, пытаясь убедить себя, что не поддамся и не
стану дожидаться окончания его тренировки, или даже не понаблюдаю
за ним украдкой, как некоторые фанатки.
Дело не в том, что я выше того, чтобы быть фанаткой, но мне
нужно учиться, прежде чем я потеряю не только свое сердце, тело и
душу из-за Эйдена, но и свое будущее.
— Ты обещал, дядя.
Мои ноги с визгом останавливаются от взволнованного голоса
Сильвер. Я прячусь за углом, ведущим к автостоянке, и выглядываю.
Сильвер стоит рядом с блестящим черным мерседесом.. Джонатана
Кинга?
Его широкая, высокая фигура возвышается над ней. На нем черный
костюм-тройка с бриллиантовыми заклепками. Сильвер, как обычно,
выглядит безупречно в своей отглаженной школьной форме и
дизайнерских туфлях.
— Говори потише, — говорит Джонатан твердым, властным тоном.
— Ты сказал, что она исчезнет. Сказал, что Эйден бросит эту суку
Эльзу в мгновение ока. Очевидно, что он этого не сделал. Во всяком
случае, он любит ее больше, чем когда-либо.
Мои ногти впиваются в камень, когда я регистрирую груз
информации. Эйден сказал своему отцу, что бросит меня?
— Сильвер, Сильвер. Разве твой отец не научил тебя тактике
заманивания, прежде чем напасть? Жертва должна падать сильнее,
когда она верит, что ей ничего не угрожает, а не наоборот. Вот чем
Эйден занимался все это время. Заманивал добычу. Теперь, когда она
доверяет ему, ее падение раздавит ее на части.
Мое дыхание прерывается, а под кожей зарождается зуд. Я
хватаюсь за лямки рюкзака и поворачиваюсь, чтобы уйти, не желая
больше ничего слышать.
Они лгут.
Они оба лгут.
— Как ты можешь быть так уверен, дядя? — спрашивает Сильвер.
Я невольно останавливаюсь, мои пальцы дрожат на ремне рюкзака.
— Родители Эльзы убили его мать. Единственная причина, по
которой Эйден когда-либо смотрел в сторону этого монстра, чтобы
заставить ее заплатить за грех ее родителей.
Джонатан и Сильвер продолжают разговор, но я ничего не слышу.
Мои ноги несут меня в противоположном направлении, но я ничего не
вижу.
Краска сошла с моих щек, и мое сердце колотится о ребра, желая
вырваться наружу.
Я спотыкаюсь и падаю, но снова встаю. Что-то жжет у меня в
коленях, но это ничто по сравнению с зудящим ожогом под кожей.
Это похоже на то, как будто я воспламеняюсь изнутри без топлива
или даже огня.
Я вновь спотыкаюсь, но на этот раз чья-то рука хватает меня и
поддерживает. Я отталкиваю человека. Он о чем-то спрашивает, но я
ничего не слышу из-за громкого жужжания в ушах.
Мой рассеянный взгляд устремлен вперед, я уже в школе, иду Бог
знает куда.
Я должна дойти до поля и попросить Эйдена сказать мне, что то,
что я только что услышала, ложь.
Что его отец ошибается. Что мои родители не убивали его мать.
Что он приблизился ко мне не ради мести.
Я уничтожу тебя. Он сказал мне это при первой встрече.
Нет, Нет, нет...
Мои ноги подкашиваются, когда я оказываюсь на краю бассейна.
Все, кроме футбольных и регбийных команд, разошлись по домам, так
что здесь пусто и темно, если не считать голубой воды.
Какого черта я здесь делаю?
Я поворачиваюсь, чтобы уйти, но сильная рука толкает меня. Я
падаю и кричу.
Звук заглушается, когда я полностью погружаюсь в воду.
Все темнеет.
Продолжение следует…