Пролетарий всех стран,

_ соединяйтесь!

Главный Политике-Просветительный Комитет Республики

СЕРИЯ
ШЩИОНЙО-РОПАГЩШШЯ
с

M Н. ПОКРОВСКИЙ
Общественные науки а России яа четыре
" О года
w

Ä - Т И M ИРЯ ЗЕВ
Ці за четыре года

ГОСУДАРСТВЕННОЕ .ИЗДАТЕЛЬСТВ» .
ß] J, .„ s?
''V • -Ий"
 J S3 У

if*
№. H, Покровский.

Общетенные науки s России за 4 года. •

(1917—1921).

Октябрьская революции принадлежит к числ^ явлении,

которые должны дать могучий толчок развитию общество-
знания. Мир но видал более колоссального общественного
эксперимента'—л как бы мы им оценивали блнжаішше пра-
ктические последствия этого эксперимента, его теоретиче-
ского интереса не могут отрицать даже злейшие враги рево-
люции. Ценные признания этого рода можно встретить уже и
теперь не только у разочаровавшихся коитр^еволюциоиеров
гемено-вехопокого.» пли хотя бы милюковсііого типа, но и
на страницах столь пезатгшашго * белых изданий, как
берлинский «.Руль».
Что революция пустила в оборот множество новых идеи и
положила конец множеству старых предрассудков, этого уже
il теперь не станет отрицать im один разумный человек. Чего
стоит хотя бы отказ Милюкова, от его шеударетнешш
теории русского исторического процесса; теории, еще л
W8 гщ снова и уйдем быюинѵтей тторнем ршШ
революции* и аннулированной в 1921 году предисловием
к этой самой «Истории». Чего стоит хотя бы откро-
венное превращение партии -социалистов-революцио-
неров), с их традициями, верой в сельскую общину и т. д., и
т. д. в откровенную демократическую партию мелкой бур-
жуазии. Правда, они всегда были ею, правда, их «социа-
лизм* уже во времена Плеханова был только плохой тео-
рией; но важно, что теперь даже эта теория стала для них
самих и невозможной, и ненужной.
Наивный человек мог бы ожидать, что этот колоссаль-
ный идейный сдвиг должен сразу выбросить в мир массу но-
вых работ в области обществознанин, целую библиотеку но-
вых исследований, но грандиозности достойную размеров са-
мого сдвига. Но так мог бы думать только наивный человек.
Люди всегда действуют быстрее, чем думают, а думают бы-
стрее, чем пишут. Идеи являются после фактов, а та ор-
ганизованная система идей, которую называют наукой, на.
много отстает от появления и самих идей, в их первоначаль-
ном, сыром виде. Философия французской революции, диа-
лектическая философия Гегеля, явилась на свет, когда самой
революции не было уже налицо,—а завоевала мир, когда не
было на свете и самого Гегеля.
Бот почему количество к н и г но обществознанию. по-
явившихся в Советской России, до смешного не пропорцио-
нально массе и значительности тех и д е й, которые совет-
ская революция бросила в мир. И крайне наивно было бы
опять-таки сваливать «вину» на недостаток бумаги, на ти-
пографский кризис п тому подобное. Иго все могло бы отра-
зиться и отразилось, как увидим ниже, фактически на
опубликовании сырого материала, па появления в свет мел-
ких, так-сказать «черновых», работ. Но для крупных, ре-
зюмирующих вещей, этапов общественной науки, у нас
всегда было достаточно бумаги и «типографских возможно-
стей». Книги Бухарина попадали в печатный станок неметь
ленно-же, как только бывала готова рукопись: только руко-
писей-то таких почти не было. И это, повторяем, вполне
естественно. Неестественностью, чудом было бы противопо-
ложное. •
Идейная революция, связанная с выступлением пролета-
риата в 1917 году, имела две стороны: с одпои стороны,
рождение новых понятий, общественных и политических, от-
части и философских, с другой — умирание и распад поня-
тий старых традиционного мировоззрения буржуазии. Аго-
ния этого мировоззрения началась, собственно, уже раньше
пролетарской революции, в процессе той всемирной ката-
строфы, при помощи которой буржуазия, как некий новый
Сардаиапал, сожгла самое себя на всемирно-великолепном
костре. Теперь она из всех сил старается потушить пламя—
в этом ее отличие от настоящего Сардаиапала, который, ка-
жется, не звал на помощь пожарной команды. Но сгорело
уже так много, что в идейной области защищать, пожалуй,
уже нечего. Империалистская война унесла безвозвратно три
четверти буржуазного права, с его «свободой торгового обо-
рота», «личной неприкосновенностью », «свободой передвиже-
ния», «тайной частной корреспонденции» л т. д., и т. д . —
целиком-.всю буржуазную мораль, целиком все нарядные.
 мифы «всечеловѳчества», «мировой солидарности* и,-нако-
нец, целиком же нее то историческое мировоззрение, которое
начало воздвигаться со времени французского и английского
позитивизма. Анализ общественной действительности, анализ
неполный, не доходящий до конца, методологически обеспло-
женный, но все же тщательный и, в подробностях, тонкий,
сменился грубым трафаретом, назвать который «газетным»
было бы обидою для газет, ибо до такой грубости в старое
время доходили только погромные листки. Возьмите наиме-
нее пошлые и наиболее старающиеся быть объективными пи
с а н и буржуазных историков военного периода, хотя бы, на-
пример, «Историю Европы в начале ХХ-го столетия» Ка
реева. Вы и там встретите ту же упрощенную «военную,
идеологию, для которой мир делится на «наших» и «не на-
ших», на «немцев» и «всех остальных», А это, повторяем,
еще одна из сравнительно приличных книжек.
Совершенно понятно, что в такой обстановке не могло за-
родиться ни одно крупное и оригинальное произведение.
Российская буржуазная общественная наука, поскольку эта
наука являлась более пли менее непосредственным отраже-
нием жизни, не дала нам за эти четыре года ровным счетом
ничего,. что было бы отмечено печатью самостоятельной
мысли. Парадоксальным образом жизнь лучше сохранилась
в наиболее далеких от жизни областях обществоведения.
Буржуазная истерия умерла вместе с буржуазным правом
и буржуазной политической экономией: мьт'имеем .в виду,
конечно, не физическую смерть книжки, книжку можно пе-
репечатывать сколько угодно, можно даже писать сколько
угодно новых книжек по старым образцам, мы имеем в виду
смерть научной идеи. Но буржуазная археология продолжает
жить H, в известной мере, развиваться, как бы прививаясь
к новому древу жизни, дереву революции. За четырехлетие
не отмеченное ни одной крупной исторической книжкой из
буржуазного лагеря, мы имеем целый ряд не только книжек,
но своего рода открытий, и даже создание новых организа-
ций в области исследования м а т е р и а л ь н о й к у л ь -
т у р ы . Наша художественная археология обогатилась та-
кими новыми данными, как настоящее «открытие» так на-
зываемой Владимирской иконы Богоматери, древнейшего
памятника русского живописного искусства, если не одншв
из древнейших памятников живописи вообще, Что касается
археологии в обычном, популярном ее понимании, т.-е.
раскопок, то но этой части революционный период дал
едва ли не больше, чем предшествующие десятилетия. Одно
время вся русская провинция была охвачена манией копа-
ния, но всегда разумного и не всегда, нужно добавить, вполне.
бескорыстного. Таманский полуостров в самом разгаре меж-
доусобной войны был раскопан так, как не удалось бы де-
сяти археологическим обществам, по немногие добытые при
раскопках предметы искусства увидали музеи, особенно если
эти предметы были из золота пли серебра. По. несмотря на
хаотичность копания, оно все же дало, повторяем, цекцей-
шнѳ результаты. Достаточно указать па открытые хотя "бы
в Поволжье, между Саратовым и Царицыном, остатки.та-
тарской культуры Х Щ — X I V веков - целая татарская Пом-
яея. способная, ігпежто всего, радикально покончить С ЛОГАМ-
 — 8 — —
дои о -диких кочевниках», завоевавших Русь 700 лет тому
назад. Эти «дикие кочевники», оказывается, умели бороться
с тою засухой, перед которой мы должны капитулировать,
и знали центральное отопление в те времена, когда Русь
знала только курную избу. Организационным достижением
в области археологии является образование «Академии исто-
рии материальной культуры», успевшей уже выпустит^ 1-й
том - .Трдов».
Другой, на первый взгляд далекой -от жизни, наукой
является л и и г в и с т и к а. И тут мы имеем замечательные
исследования Н. Я. Марра в области так называемых «яф'е-
тидекпх» наречий, т.-е. тех языков, на которых говорило
до-арийское население Средиземноморья. Здесь удалось уста-
новить не только в высочайшей степени любопытные куль-
турные связи, вроде лингвистического, а стало быть, в ко-
нечном счете н культурного родства пирннейскых .басков с
племенами западного Кавказа н Закавказья, но и нащупать
совершенно новые принципы возникновения языков, позво-
ляющие исследованию проникать в лингвистическое прошлое
гораздо глубже и дальше, чем это когда-либо кому-нибудь
мечталось. Меньший, по все нее очень крупный интерес пред-
ставляют последние работы покойного А. А. Шахматова о
древнейшей истории русского племени, заканчивающие, в
сущности, то, что начато было покойным исследователем
многие годы тому назад;.
Новостями в области археологии и лингвистики огра-
ничивается, одпакожѳ, все, что нам дала буржуазная наука,
П области истории, экономики пли нрава она уже бесплодна.
в
1J тут приходится отмечать только то, что шло с противопо-
ложной стороны баррикады.
Творческая работа научного коммунизма была бы, несо-
мненно, гораздо об'емистео по своим результатам, если бы на
представителях марксизма не лежали в наши дни прежде
всего другие педагогические обязанности. Когда перед иссле -
дователем-марксистом лежит, с одной стороны, возможность
узнать нечто новое, а с другой стороны — необходимость
научить жаждущий знания пролетариат тому, что давно уже
перестало быть новостью для исследователей, но чего проле-
тариат по знает, а знать должен, марксист, конечно, выби-
рает второе. Тут приходится отметить в первую голову, то.
что преподавателей-марксистов сейчас можно считать дюжи-
нами ~ тогда как еще подавно приходилось отдавать обще-
ственные науки даже в Московском университете в исклю-
чительную монополию представителей заживо умершей бур-
жуазной науки. Три года тому назад не удалась попытка, по -
ставить в Moc-Kçe одно высшее учебное заведение, которое бы
давало хотя некоторую пропедевтику марксизма. Социали-
стическая Академия первого извода имела всего один учеб-
ный год. Теперь же мы могли решиться на попытку двух
учебных заведений, дающих не пропедевтику марксизма, а
знание, углубленное настолько, чтобы кончившие курс этих
заведенпіпщщп войти на ушшереитетсткуіо кафедру. Это. с
о д н о й ^ ^ & І І І п с т и т у т Красной Профессуры, с другой, сто-
ронь/-~ ш щ ^ т у Л а р к с а и Энгельса, И хотя, конечно, за
шітштгж ручаться нельзя, но самая воз-
можщеть ^ появ^ния свидетельствует а том. что мы чу в-
 - И —
етвуем теперь у себя под ногами такую твердую почву, о
скую библиотеку в России,—библиотеку, которая станет
какой и помпну не было в 1918 году.
скоро, по всей вероятности, лучшей социалистической би-
Мы только что упомянули п, как будто, не совсем одобри-
блиотекой мира.
тельно об основанной в этом году Социалистической Акаде-
Научное творчество пролетарской России, однако, вовсе
мии, Она дала немного, это правда,. Но будущий историк от-
не ограничивалось тем, что давала Социалистическая Ака-
метит, что русский коммунизм принялся за научное твор-
демия. Вне ее приходится отметить две группы исследова-
чество и научную пропаганду буквально на другой же день
тельских работ, представляющие на первый взгляд литера-
после того, как пролетариат в России стал у власти, нельзя
туру не «ученую*, а «деловую*, но без которых не обой-
даже сказать «лишь только замолкли последние выстрелы
дется ни один исследователь истории октябрьской револю-
междоусобной воины*, потому что именно в это время пальба,
ции. Мы имеем в виду связанные с работой ВСНХ и других
только что разгоралась. Междоусобная война, возложившая
экономических органов произведения т. т. Ларина, Осинского,
іта плечи коммунистов-теоретиков ко всему прочему еще
Крицмана, Преображенского и др., труды центрального ста-
обязанности агитаторов, пропагандистов и воспитателей не
тистического управления и тому подобные экономические ис-
только юного пролетариата, но еще и двинутой на защиту
следования. Это во-первых. А во-вторых, группу работ Ин-
революции крестьянской массы, разумеется, менее всего дру-
ститута советского права, работ, заинтересовавших уже
гого могла способствовать работе научного исследования.
крупные международные учреждения, посвященные новым
Тем более стоит отметить, что в этот именно период были
явлениям в юридической области, вроде известного Ниль-
две книжки «Трудов Социалистической Академии», содержав-
ского Института или Бресдавльского Института по изучению
шие: первая «Политическую экономию рантье* Н. И. Бу-
Восточной Европы, Это в высшей степени характерно, ко-
харина, а вторая его же «Экономику переходного периода.*.
нечно, что политика и право Советской России вызвали объек-
Если научная производительность Академии не отличалась
тивное к себе отношение и стали предметом научного ис-
обширностью, то зато с полным правом можно сказать, что
следования в ученых учреждениях буржуазного Запада —
если в России появилось что-нибудь научно-оригинальное в
тогда как дома эту политику и право все еще числят под
области экономической литературы, это немногое можно
рубрикой «большевистских нелепостей*, достойных только
найти только в трудах Социалистической Академии. И если
осмеяния или негодования, в зависимости от того, находится
эта последняя дала немного современникам, она воздвигла
ли смеющийся пли негодующий в пределах пли за пределами
исключительной прочности базу для будущих исследовате-
досягаемости для Советской власти.
лей, создав, трудами Д. Б. Рязанова, лучшую ссщиалиетиче-
Если мы перейдем теперь от экономики п права к п с т о-
р и и, мы увидим ту же картину. Буржуазные историки за
 - i-J
ею время с какой-то ігеобмоншюй щщвзятоегш культиви-
руют темы, которые, с позволения сказать, были положены
ш чердак еще после первой революции. Дело доходит до л *
ч рорывашш в сотый раз такой ветоши, как путешествие, кня-
гини Ольги в Царьград. IIa этом фойе монография о Борисе
Годунове (С. Ф. Платонова), не дающая нп одного факта, ко-
торый не был бы известен специалистам, и ни одной мысли,
которую нельзя было бы найти уже давно в писаниях того
же автора или других, более, чем он, радикальных истори-
ков, представляет уже «шаг вперед». Более бодрыми, как и
следовало ожидать, явились «всеобщие историки». У них
можно найти несколько работ довольно свежих, иные с яв-
ным марксистским уклоном, отчасти уже напечатанных, от-
части еще ожидающих своей очереди. Таковы работы перм-
ского проф. Оттакара о французских городах, московского
ученого Сергеева о капитализме в древнем мире, казанского
Дитякшіао ломбардских городах средневековья я о мировой
торговле в эпоху кризиса 1 9 1 7 — 1 9 2 1 г.г. Длинный хвост
. перед Госиздатом мешал и мешает до сих пор и опубликова-
нию новых материалов, что составило бы, конечно, казовой
конец работы нашей буржуазной исторической науки. Так,
до сих пор не опубликованы замечательные дела Холопьего
Приказа, открытые в московском дворцовом архиве А. И.
Яковлевым я позволяющие нам документально воспроизве-
сти ту историю возникновения крепостного права, которую
гипотетически изобразил Б. 0. Ключевский, затем открытые
тем же ученым новгородские кабальные книги, дающие пре-
восходную иллюстрацию к социальной эмбриологии Смутного
времени, масса нажщящпхея отчасти в обработке вотчшшьтх
архивов/позволяющих нарисовать такую полную картинѵ
крепостного хозяйства, в частности вотчинной "фабрики ка-
кой мы пс имели раньше, и т. иод. Кое-что удалось однако
опубликовать, вышел, например, первый том петербург-
ской комиссии по изучению истории труда в России, сложив-
шейся из работ нескольких преимущественно буржуазных
специалистов. Можно отметить еще издаваемый Академией
Наук «Русский Исторический Журнал», посвященный
правда, больше некрологам, я петербургское же издание
'«Дела и Дни», опубликовавшее кое-какие ценные материалы
по новейшему временіь-диевиик бывшего военного министра-
Сухомлинова и т. под. Но с этим мы уже переходник раз-
ряду публикаций по история революция. о чем будет ска-
зано ниже.
Еще более, чем это стояние в хвосте документов все-
таки далекого прошлого, хотя важных и шттереслых, досадно
такое же положение работ комиссии по изучению империа-
листской войны (при Социалистической Академии). Ряд
сборников, подготовленных еще два года назад к печати и
содержащих в себе капитальнейшие документы по истории
вооитшоветшя войны (письма Извольского к Сазонову, до-
клады Сазонова, царю п т. иод.), увидят свет, кажется,
только благодаря любезному содействию иностранных това-
рищей коммунистов. А между тем эти документы огромной,
не только академически научной, но и агитационной ценно-
сти, могли бы увидеть свет уже в начале 1920 года.
Совершенно естественно, что главное внимание поторикоть
коммуниотов И тех специалистов, которые работают иод их
 — и —
{руководством, было ооращѳио на историю великого перево-
рота 1917-го года со всеми его антецедентами, в первую го-
лову историю социализма в России вообще и Р. К. П. в част-
ности. Специально для этой последней задачи создана комис-
сия по истории Р. К, П. (большевиков), сокращенно «Ист-
парт», за год своего существования даже и количественно
сделавшая очень много. Ею подготовлено к печати четыре
сборника различных документов и воспоминаний (издан пока
один—Из эпохи «Звезды» и «Правды») и три книжки ее
оргапа «Пролетарская Революция» (на-днях вышел первый
номер). Ею подготовляется обширная, история-хроника Ок-
тябрьской революции (первый том, посвященный периоду от
февраля 1917 года до марта 1918-го года, должен выйти
ближайшей весной) и намечен целый ряд монографий в этой
области.
Переходя к более глубоким слоям того же процесса, к
истории революционного движения и социалистической
мысли в России до возникновения нашей партии и до начала
массового рабочего движения, приходится указать прежде
всего на несколько исключительной важности публикаций о
Бакунине — первом русском социалисте, деятельность ко-
торого получила интернациональное значение, и во многом
родоначальника нашей революционной идеологии вообще.
Вышел первый том обширной биографии Бакунина Ю. I .
Стеклова, основанный в значительной части на совершенно
новых документах, ставших доступными науке только благо-
даря революции» Важнейший из этих документов, знамени-
тая "Исповедь» Бакунина, появился в печати целиком, что
должно окончательно рассеять легенду, окутывавшую это:
никому до сих пор неизвестное, произведение Бакунина ра-
нее. Редактор и автор предисловия к этому изданию, В. П.
Полонский, готовит большой труд о том же деятеле (малень-
кая популярная книжка его о Бакунине вышла еще года 2
назад),
о
Из времен, болбе ранних, можно указать на издание не
менее капитальное: впервые должно появиться в печати по-
длинное дело декабристов. Эта публикация должна оконча-
тельно развенчать тот ореол, которым окружены первона-
чальной русской буржуазной революции, во многих попу-
лярных изложениях, еще и до сих пор. Хотя, нужно сказать,
уже отрывки из дела, опубликованные в 1 9 0 5 — 1 9 0 7 годах,
оставляли очень немного иллюзий. В издании всех этих более
ранних документов, отчасти полезную, а отчасти просто па-
раллельную работу выполняют нерегулярно, но всо же время
от времени продолжающие выходить исторические журналы
старого типа, в особенности «Былое», довольно правильно
выпускающие по книжке каждые пять—шесть месяцев, а
также и «Голос Минувшего», в 1919 еще году выпустивший
две книжки. Эти издания питаются, главным образом, част-
ными архивами и воспоминаниями деятелей, не принадле-
жащих к кругу-активных работников Советской России,
что не мешает, конечно, тому, что воспоминания их пред-
ставляют большой интерес и для историка этой последней,
Это в особенности приходится сказать о воспоминашшх опре-
деленного врага Советской власти и скончавшегося в заклю-
чении. как участника одного из белогвардейских заговоров'
Д. 11. Шилова. Для некоторых эпизодов, правда, довольно да -
лекого прошлого ( 1 9 0 4 — 1 9 0 7 годы) em «Воспоминания и
думы о пережитом* являются перворазрядным источником.
Из воспоминаний деятелей революции появились такие/
книжки, как «Великий переворот* А. В. Луначарского, п р е д о
етавлягощий собой собственно эскиз автобиографии, сопр£ь
вождаемый блестящими характеристиками вождей пролетар-
ской революции, далее «Накануне 1917-го года* тов. Шляп-
никова, «На полюсе холода* В. П. Иогшта, быть может, были
п другие, которые моглп ускользнуть от внимания читателей
в наше время довольно хаотического издательства. К полу-
мемуарной литературе относится и книжка тов. Троцкого
«Октябрьская революция*, дающая одна коже неизмеримо
больше простых воспоминаний. С анализом движения, как-
ой дан автором, несомненно, придется считаться всем науч-
ным историкам нашей революции, когда таковые придут.
Наконец, нельзя не отметить и весьма своеобразной, чрезвы-
чайно в то же время полезной работы Л. Б, Каменева,—син-
хронистических таблиц к биографии тов. Ленина, по случаю
его пятидесятилетия. Это, в сущности, скелет истории по-
следних 25 лет, еще по написанной марксистами, и каждому,
кто возьмется за эту тему, придется этими таблицами поль-
зоваться.
Ценные работы и материалы разбросаны также и в та-
ких специальных изданиях как с Военный сборник » или
«Вестник Иаркомштодед », ' по их перечисления—задача ужо
пиблиографа.
А, Тимирязев.
Точные науки за 4 года.
Всякий, сколько-нибудь знакомый о научной работой в
области естествознания, знает, каких трудов стоит—даже
при самых благоприятных условиях — постройка и обору-
дование новых лабораторий, новых научных институтов; на
это уходят годы. Вот почему самый факт возникновения за
последние четыре года новых научных центров, к тому же
успевших, несмотря на тяжелые условия, в которых нахо-
дилась Республика, выполнить крупные научные работы—
факт знаменательный, о котором стоит вспомнить сегодня
в день четвертой годовщины великих октябрьских р е й .
В 1918 году осенью в Петербурге были основаны два
научных института: «Оптический.» н «Рентгенологический»:
Красный Питер в этом отношении шел впереди. За истекшие
Три \С небольшим года эти институты издали уже по не-
скольку выпусков своих трудов. В известиях Оптического ин-
ститута появилось впервые исследование Д. С. Рождествен-
ского «Спектральный анализ н строение атомов». В этой
статье, помимо блестящих исследований, намечающих новые
методы для изучения строения атомов, дается обширная про-
грамма дальнейших работ института. Рентгенологический
институт, кстати сказать великолепно оборудованный, также
-дал уже много новых работ, особенно в облости применения
лучей Рентгена к медицине. Появление первой книжки изве-
стий этого института в Берлине произвело, по словам орга-
низатора института, М. И. Неменова, в ученом мире ошело-
мляющее впечатление: немецкие ученые увидели своими гла-
зами, что научная работа в Советской России не только не
замерла, по продолжает успешно развиваться. В результате
многие из выдающихся рентгенологов прислали свои неиз-
данные рукописи для печатания на страницах журнала
вновь созданного научного .института.
В Москве, правда несколько позже, в 1919—1920 г. от-
крылись также новые лаборатории — новые институты, ко-
торые па-ряду с существовавшими раньше приступили уже
к работе; в числе этих новых начинаний необходимо упомя-
нуть об институтах: «Научно-химическом», «И. по изучению
твердого вещества» и «Государственный Научно.-Техниче-
екий Институт» («Гонти»). Во всех этих новых лаборато-
риях идет работа, при чем полученные результаты .были уже
доложены в ученых обществах п на с'ездах, но, к сожалению,
большинство их еще не напечатано—в этом отношении Мо-
сква сильно отстает от Питера.
Интересно отметить, что во всех вновь организованных
лабораториях на-ряду с чисто научными исследованиями,
имеющими ' пока только теоретический интерес, как, напр.,
работы по строению атома (Оптическ.Инст.) или по построй-
ке модели, воспроизводящей явления распространения лучей
Рентгена в кристаллах (В. И. Романов и И. А. Кайцов в
Москве), ведутся работы, выдвинутые текущим моментом.
Так, сотрудникам физической лаборатории Московского уни-
верситета и вновь открытого «Гонти» удалось по заданию
Наркомпочтѳля выработать способ одновременной передачи
нескольких телефонных разговоров и телеграмм по од-
ной и той же проволоке, применив при этом методы беспрово-
лочной телеграфии к телеграфии и телефонии по проводам,
Это указывает, что в нашем ученом мире произошел значи-
тельный перелом; большинство научных работников уже по-
няло, что от тесного общения науки и техники выигрывают
обе стороны и что научный подход к техническим задачам
может много дать для самой отвлеченной теории. Такое тес-
ное единение приносит больше всего плодов в радиотех-
нике—эта отрасль техники всего теснее связана с т. н. «чи-
стой» наукой, и в этой области у нас в России очень много
сделано за последние годы: об удачных опытах по беспрово-
лочной телефонии неоднократно сообщалось • на страницах
нашей ежедневной печати. Необходимо отметить, что и в
этой повои области видную роль сыграла построенная в
1919 г. радиотехническая лаборатория в Нижнем Новго
роде.
Едва ли, однако, не самое интересное начинание в обла-
сти научной работы, в самом широком смысле этого слова
представляет собою'недавно возникший в Москве «Институт
научной методологии», ставящей себе целью сближение ме-
тодов, выработанных отдельными науками. Современной нау-
кой все чаще и чаще выдвигаются задачи, для осуществле-
ния которых требуется одновременная согласованная работа
специалистов в самых разнообразных отраслях эшп-тц, ц 0 и,.
 С.их пор такие, сотрудничество ÖLUO почти исключительно
сейчас в заграничных журналах, так как у автора является
делом случая. Вот почему Институт Б программу своей работы-
вполне понятное желание как можно скорее сообщить уче-
ставит как раз такие задачи, которые должны привлечь ш
ному миру свои новые мысли.
совместной работе самых разнообразных специалистов ш т а -
Каковы же условия работы в любой научной лаборатории
ким образом положить начало правильной организации,
в наши дни? Без всякого колебания можно сказать, что при
науки. При; выборе тем, конечно, приходится считаться с ин-
должной энергии (для преодоления больших и маленьких не-
дивидуальными склонностями вошедших в Институт ученых,,
достатков нашего механизма) обставить научную работу
но но мере возможности темы отдельных работ связываются-
вполне возможно в в известных отношениях много лучше,
с задачами текущего момента. Во всяком случае на собра-
чем в прежние годы; вспомним, как скупо давало средства
ниях Института, при обсуждении плана работы но какой-либо
царское министерство просвещения на научные исследова-
отдельной отрасли знания, собираются за одним столом пред-
ния. Но вместе с тем нельзя закрывать глаза на условия,
ставители самых разнообразных специальностей: физики,
особенно тяжело отзывающиеся на.научной работе: самый
биологи, статистики и экономисты, и это одно, уже значи-
сильный тормоз, это—страшная перегруженность деятеля
тельно способствует сближению, заставляя, каждого задумы-
науки педагогической работой. Отчасти это обгоняется ма-
ваться над тем, что делается вне пределов его специаль-
териальной необеспеченностью, отчасти нехваткой препода-
ности.
вателей и лекторов, способных удовлетворить массовому сти-
Из сказанного ясно, что в области, науки четыре года не
хийному порыву к знанию, которому можно только'радо-
Прошли даром, и это лучше всего доказывается тем, что, не-,
ваться н которое особенно сильно проявилось в последние
смотря на крайне тяжелые условия, Советской Весну блике месяцы.
удалось не только поддержать старые научные центры, но и
Во всяком случае перед нами задача: по возможности
создать новые, намечающие в своей работе новые пути. Лет
уменьшить неизбежную в наши дни «педагогическую повин-
никакой возможности перечислить в короткой заметке все,
ность» для тех, кто проявил себя способным в высшей 4орме
что сделано в области науки нашими учеными в эти четыре,
человеческого труда—к труду ученого.
года, но, как показывают доклады па всевозможных с'ездах;
сделано гораздо больше, чем это обычно думают. Одна из при-
чин нашей неосведомленности лежит в крайне тяжелом по-
ложении с печатанием научных работ. Многие работы, наших
ученых, (шеющщ1 тшѵиттоп значение и науке, печатаются
 С а Д E P Ж А и HE,

Стр.
Общественные науки s России sa 4 года . . . , à
Точные науки за -1 года , •