***********************************************************************************

************
Разбитые зеркала
https://ficbook.net/readfic/12530484
***********************************************************************************
************

Направленность: Слэш
Автор: nm_iau (https://ficbook.net/authors/5601433)

Фэндом: ENHYPEN
Пэйринг и персонажи: Ким Сону/Нишимура Рики
Рейтинг: R

Размер: 7 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: завершён
Метки: Ханахаки, Современность, Высшие учебные заведения, От друзей к возлюбленным,
Признания в любви, ООС, Нецензурная лексика, Флафф, Повседневность, Hurt/Comfort,
Первый поцелуй, Драббл

Описание:
Рики был уверен в том, что ромашки его погубят. Но в самый последний момент
случилось то чудо, которое он даже не ждал...

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

========== Часть 1 ==========

Весенний солнечный свет радовал всех теплом. Хоть и веял небольшой прохладный
ветер, но это не мешало жителям Сеула бросить куртки и ходить в более легких вещах.

Перед Сеульским университетом собралась небольшая толпа. Опоздавшие на первую пару

стояли в очереди, чтобы записать свое имя. Конечно, идти к декану за опоздание —
это страшно. Но не быть на парах еще страшнее. Даже врагу не пожелаешь такого.

— Посмотрите-ка, кто тут, — дежурный профессор поправил свои очки, глядя на парня
сверху вниз. — Сам Ким Сону опоздал.

— Бросьте, профессор Чхве, — блондин мило улыбнулся, хотя внутри уже выпалил
десятки матов. — Один раз опоздал за год. Разве это смертельно?

— Любое опоздание смертельно, — цокнул мужчина, закатив глаза. — Что вы, что ваш
друг. Опаздывают, потом оправдываются.

— Друг? — Сону нахмурился, записывая свое имя; парень за ним явно никуда не спешил,
можно и поболтать. — Ли Хисын?

— Нишимура Рики, — профессор даже не задумался, пока произносил имя. — Быстро

бегите в свою аудиторию. Пара началась десять минут назад.

А Киму не нужны были эти слова. Он и без того принялся бежать, не оглядываясь. По
пути невозможно кого-то встретить. Профессора не любят выпускать студентов в
коридор, да и отпрашиваться мало кто будет. Значит, можно двигаться на полной
скорости и ни о чем не переживать.
— Извините, можно в… — блондин крикнул чуть ли не во всю аудиторию, держась за бок.
— А где профессор?

— Ушел куда-то, — Хисын, что сидел в первом рядом, поджал губы. — Хорош опаздывать.
Кто в здравом уме опаздывает в понедельник?

— Мой лучший друг, — парень широко улыбнулся и присел рядом с японцем. — Не

выспался, да?

— Еще бы, — Нишимура приподнял уголки губ, хоть и выглядел уж слишком бледным. —
Кто выспится, если всю ночь по городу гонял?

— Зато нам было весело, — по выражению старшего можно было заметить, что тот в
восторге. — С кем тебе еще удастся так покататься, если не со мной?

— Думаю, ни с кем, — одобрительно кивнул второй, потерев сонные глаза; он бросил на

Ли взгляд а-ля спасай, и тот вскочил с места.

— Ты подготовил уже проект к философии? — шатен сразу вскочил с места и потянул

Сону за руку, чтобы парень тоже встал. — Я не могу разобраться со своей темой.

— А что за… — не успел Ким как-то среагировать, как дверь резко открылась и за ней
показалась высокая женщина.

— А ну по местам! — прикрикнула она, двигаясь к учительскому столу. — Ушла на пять

минут, а уже свинарник устроили.

— Какой свинарник без главной свиньи? — прошептал Сону и быстро пошел к своему
месту. — Как дела, Хун? Одолжи конспекты.

Каждый день начинался примерно так. Только опаздывал блондин очень редко, так как к
декану идти ему особо-то и не хотелось. Тот, хоть и был доволен этим студентом за
его заслуги в разных мероприятиях, но к опозданиям относился с особой строгостью.
Идти против него, это как идти на верную смерть.

Ким был довольно активным человеком. И учиться успевал, и участвовать в жизни

своего учебного заведения, и веселиться не забывал. Прямо-таки сверхчеловек.

К нему никто не мог высказать претензий, ведь трудился парень усердно. Никто не
понимал, откуда он берет столько энергии.

Блондин принялся действовать на нервы Пака, обняв того за шею. Он что-то шептал
старшему в ухо, из-за чего тот сразу же хмурился, но отталкивать не стал. Так
ситуация усугубится. А ему это надо?

Японец бросил на них быстрый взгляд и с силой проглотил ком в горле. Парень пытался
дышать глубже и не думать ни о чем, кроме учебы. Но мысли буквально пожирали его, а
горло начало болеть.

— Извините, — Рики поднял руку, на что женщина нахмурилась. — Можно выйти?

— Идите, — цокнула та, скрестив руки на груди. — Ну вот вечно так. Почему именно на
моей паре. Это вам что…

Выслушивать речь профессора сейчас хотелось меньше всего. Руки предательски

тряслись, а на глаза подступали слезы из-за приступа рвоты.

Зайдя в туалет, он запер дверь на ключ. В кабинках никого не было, значит и проблем
не будет.
Это чувство преследует Нишимуру уже второй месяц. Из горла лезли белые лепестки
ромашек, что были окрашены в красный цвет из-за его же крови.

Сначала эти приступы были очень редкими. Раз в две недели, подумаешь. А сейчас, уже
каждые 3-4 дня. Это пугало парня до такой степени, что порой он начал плакать,
оставшись наедине со своими мыслями.

В первый раз он перепугался до жути и рассказал Хисыну. Тот, конечно, впал в шок,
но уже через секунду кричал в трубку, что придет через пару минут.

Друзья чуть ли не до ночи сидели, обшаривая весь интернет, пытаясь понять, что это
за болезнь такая. Но потом стало понятно, что это ханахаки.

Все началось в тот самый ужасный день, когда они всей группой сыграли в правду или
действие. Японец еще с самого начала учебного года был влюблен в Сону, который так
и лез к нему с объятиями и теплыми словами. Ли, что знал об этом, решился задать
очень интересный вопрос.

— Правда или действие? — шатен хитро улыбнулся, как бутылка остановилась, указывая
горлышком на Кима. — Выбирай.

— Правда, — а тот и думать не хотел над этим вопросом. — Я не хочу есть бумагу,
извольте. Лучше сказать правду.

— Тебе нравится кто-то из нас? — такого вопроса уж точно никто не ожидал; Нишимура
даже подавился воздухом. — Отвечай, герой.

— Нет, не нравится, — на лице Сону было огромное безразличие. — Даже если бы и

нравился, то это точно не был бы кто-то из вас.

В груди темноволосого, в этот самый момент, началась огромная буря. Это даже не
буря, а настоящее торнадо. Остаток вечера он провел в ужасном настроении, и даже
ушел домой раньше всех, несмотря на недовольные возгласы. И той же ночью у него
появилась самая огромная проблема.

Любимые цветы Сону — ромашки. Он всегда говорил о том, что любит минимализм. Его
вкус всегда останавливался на чем-то простом. И с цветами была та же тема.

И японец любил эти цветы, пока они не начали лезть из его горла.

— Это не хорошо, Рики, — Ли чувствовал себя виноватым; его мучали мысли, что если
бы не он, то друг был бы здоров. — Ты должен рассказать ему об этом.

— И что он сделает? — младший плелся по улице рядом с ним, глядя на свои ноги. — От
этого можно избавиться только получив взаимность. Что я могу поделать, если он меня
не любит?

— Все равно он должен знать, — шатен никак не унимался. — Кто-то болеет этой
цветочной фигней из-за него, а он даже не в курсе. Все еще зовет тебя лучшим другом
и зовет гулять.

— Ну так мы друзья, — второй шмыгнул носом. — И это нормально, что мы так гуляем. Я
бы отказался…

— Но не можешь, — Хисын уже запомнил чужую фразу. — Ты повторил это уже тысячу раз.

— Так пора бы понять, что и говорить смысла нет, — устало выдохнул Нишимура,
заметив, что они уже дошли до общежития. — Я пошел. Мне нужно готовиться к
завтрашним парам.

— Звони, если что, — старший понимающе кивнул. — Приду.

— Окей, — выпалил тот и, показав на входе свой пропуск, направился прямиком к

лестнице.

Комната парня находилась на самом верхнем этаже, и сейчас он проклинал это, потому
что подниматься туда становилось все сложнее. Сломанный лифт и ноги, что едва ли
держат даже при простой ходьбе — это самое удивительное комбо.

— Блин, ну что это? — зайдя в комнату, японец резко нахмурился. — Чонвон, что ты
тут устроил?

— Я хотел научиться делать колесо, — парень, что был чуть старше его самого, поджал
губы. — Как видишь… безуспешно.

— Зачем тебе, будущему фармацевту, уметь делать колесо? — цокнул темноволосый,

убирая вещи на ходу. — Что за выкидоны?

— Мне надо быть в форме, — Ян принялся ему помогать, делая виноватое лицо. —
Очевидно же.

— Это врачам надо быть в форме, — Рики бросил на него взгляд «ты что, дурак?». —
Тем более, быть в форме — значит заниматься спортом, и уметь бегать. Причем тут
вообще колесо?

— Не знаю, — второй пустил в ход свою милую улыбку. — Мне только колесо в голову и
пришло.

Младший всегда удивлялся со своего соседа по комнате. Этот парень был старше его
всего на пару месяцев, но казался младше на несколько месяцев. Всегда придумывал
всякие вещи, а потом пытался воплотить это в жизнь. Таких людей, обычно, называют
либо идиотами, либо гениями. Только вот Чонвон ни на кого из них не смахивал.

Настенные часы указывали ровно 3:00.

Японец устало бросил ручку на рабочий стол, только-только закончив с конспектами. У

него всегда был принцип, сначала выучить, а потом уже конспекты. Но сегодня их было
больше, чем обычно. Даже слишком много.

Спать парню совсем не хотелось. Хотя через часов пять нужно было на пары. Сон махал
ему ручкой, словно бы говоря «тебе сегодня меня не видать».

Нишимура оглянул всю комнату. За окном сплошная темнота. Горит свет только в его
комнате. А старший уже давно уснул, уткнувшись носом в книгу по анатомии.

Рики схватил свою любимую толстовку черного цвета и вышел из комнаты, тихо закрыв
за собой дверь. Коридор был темным. Включать сейчас свет — было бы огромной
ошибкой. Именно поэтому, японец включил фонарик на телефоне и двинулся в знакомом
направлении.

— Как же я давно тут не бывал… — парень вдохнул в легкие свежий воздух, но почему-
то ощутил знакомый запах. — Ромашки что ли? Блин.

Он любил сюда забираться, потому что это место его успокаивало. Тут можно было
рассмотреть весь город в огнях и насладиться одиночеством.

— Знаете что? — и тут даже можно было поговорить с самим собой, что являлось
огромным плюсом. — Я так устал. Это нормально умирать от неразделенной любви? А
говорили, что от любви еще никто не умирал. Почему эта чертова болезнь прицепилась
именно ко мне? Я бы хотел умереть как-угодно, — он вдруг взглянул вниз. — … но не
так.

В этот момент ему хотелось со всей силы ударить себя по лицу, потому в голову
пришла абсолютная ужасная вещь. Странно, что до этого он никогда о таком не
задумывался. Какой бы хаос ни творился в его жизни, какие бы беды с ним не
приключались, ему даже думать о таком было страшно.

Только сейчас все по-другому. Сейчас он не видел другого выхода из сложившейся

ситуации.

Собрав всю свою решительность в кулак, парень подошел к самому краю. В голове
играла громкая сирена. Весь организм словно бы сжался в одну огромную кучку, даже
не смея предположить, что же случится дальше.

— Рики? — знакомый голос заставил парня вздрогнуть. — Ты что делаешь?

— Да так, в бильярд играю, — саркастично выдал японец, глядя на ночной город. —

Присоединяйся, если хочешь.

— На бильярд это похоже в последнюю очередь, — Сону проглотил ком в горле, пытаясь
придумать, что бы сказать. — Ты же высоты боишься. Чего стоишь там? Спускайся.

— Не хочу, — темноволосый отрицательно помотал головой, поджав губы. — Я пришел

сюда, чтобы подышать свежим воздухом. Но, кажется, нашел решение своей огромной
проблемы.

— Эй, что это за проблема такая? — в глазах Кима можно было легко разглядеть страх.
— Любую проблему можно решить без всего этого. Смерть — не выход.

— В моем случае, еще какой выход, — Рики пустил смешок, глядя вниз; там можно было
увидеть только пару машин. — Самый быстрый.

— Не глупи, ты же никогда не был таким, — такое выражение лица у блондина еще

никому не удавалось видеть. — Мы вместе найдем решение.

— Я все равно умру, какая разница, как именно? — сердце младшего билось с огромной
скоростью; ему казалось, что оно вот-вот выпрыгнет из его груди. — У меня ханахаки.

— Что…? — второй округлил глаза, пытаясь вспомнить, что это вообще такое. — Эта та
болезнь из-за неразделенной любви? Это же так легко решить. Рики, давай, спускайся.
Мы с тобой завоюем сердце этого болвана, — он был просто уверен в своих словах. —
Кто это? Хисын? Я уверен, что…

— Это ты, — выпалил Нишимура, что уже не выдерживал чужие слова. — Это все… из-за
тебя одного.

— Как так? — кажется, у Сону началась перезагрузка; все мысли в голове перемешались
между собой, словно бы нитка, у которой не было конца и края, и он не понимал, за
какую мысль ему стоит схватиться. — Ты… в меня?

— Представь себе, — каждый раз, когда японцу было не по себе, он говорил слишком
грубо и с сарказмом. — Какой смысл рассказывать тебе об этом сейчас?

— Стой! — заметив, что второй пристально смотрит вниз, блондин резко приблизился
ближе; он стоял в паре сантиметров от собеседника. — Не принимай решение так
внезапно. Я тебя тоже…
— Какой смысл от того, что ты врешь? — Рики хотел сделать шаг вперед и наконец-то
выполнить задуманное, но его в ту же секунду схватили за руку и потянули назад.

Парень свалился на крышу от такой силы и зашипел, когда рука больно ударилась об
что-то. Он едва ли поднялся с места с недовольным выражением лица. Из глаз уже
которую минуту текли слезы, на которые темноволосый даже внимания не обращал.

— Дай мне хоть умереть нормально! — возмущение японца было слишком громким. — Я и
так…

Не успел младший закончить свою речь, как его притянули к себе и буквально впились
в губы. Казалось, что все это сон. А ведь и правда было похоже. Он бы никогда не
решился на такое действие, никогда бы не смог сказать подобных слов, и никогда бы
не подумал, что его первый поцелуй будет с Кимом.

— Вот по-другому тебя не заткнуть, — Сону выдохнул прямо в чужие губы. — Люблю я
тебя. Как не понимаешь?

— Ты меня обманываешь. Сам же говорил, что никто не нравится, когда мы играли, —

младший шмыгнул носом, глядя в светло-карие глаза напротив. — Просто не хочешь,
чтобы я…

— Дослушай уже, — блондин нахмурился, снова того перебив. — Тогда я соврал. Потому
что думал, что тебе нравится Хисын. Если бы я сказал, что кто-то нравится, от меня
бы не отстали. Все равно узнали бы, что это ты. Поэтому просто скрыл. Если бы знал,
что из-за этого будет что-то подобное, то сказал бы правду.

— Как мне может нравиться Хисын? — чужую логику Нишимура вообще не понимал. — Мы же
с ним просто друзья.

— Мы и с тобой друзья, — тот замялся, его руки все еще были на талии собеседника, и
убирать он их был не намерен. — Просто… просто ты проводил с ним очень много
времени. Вы гуляли вместе, кушали вместе. Да еще и он часто проводил тебя до
общежития. Мне не хотелось мешать своей бесполезной любовью.

— Ты дурак, Ким Сону, — японец все же приподнял уголки губ, и вытер рукавом
толстовки заплаканные глаза. — Но и я не промах.

Ухмылка на лице старшего всегда означала, что он доволен. Он снова потянулся за

поцелуем, притягивая темноволосого к себе. Им казалось, что во всем мире не
осталось никого, кроме них двоих. Казалось, что все прекрасное и чудесное создано
только для них двоих.

Рики уже два месяца как перестал верить в чудо. Считал, что все. Вот так вот
закончится его жизнь. Вот так вот его погубит болезнь, которую никакими таблетками
вылечить нельзя. Но чудо ведь явилось к нему. Явилось в тот самый момент, когда он
окончательно был уверен в своем выборе.

Мы никогда не сможем понять, что же скрывает от нас человек. Ведь улыбка не

означает, что все в порядке. Есть люди, которые улыбаются даже перед лицом смерти,
но это не значит, что им страшно.

Порой мы думаем, что молчание — это самый лучший выход. Не хочется кого-то
беспокоить своими лишними разговаривами и проблемами.

Но нужно понимать, что разговоры «лишними» не бывают. Нам морально необходимо

делиться тем, что у нас на душе.
Быть сильным — это не значит все время держать в себе чувства. Быть сильным —
значит уметь доверять, уметь любить, и уметь признавать.