***********************************************************************************

************
твой мальчик тоже мой мальчик
https://ficbook.net/readfic/11397766
***********************************************************************************
************

Направленность: Слэш
Автор: evanssdi (https://ficbook.net/authors/5474802)

Беты (редакторы): Knock-Knock_P

Фэндом: Bangtan Boys (BTS),GOT7(кроссовер)

Пэйринг и персонажи: Ким Тэхён/ОЖП/Чон Чонгук, Ким Тэхён/Чон Чонгук
Рейтинг: NC-17

Размер: 124 страницы

Кол-во частей: 7
Статус: завершён
Метки: Любовный многоугольник, Sugar daddy, Dirty talk, Флирт, США, Месть,
Великолепный мерзавец, Кризис ориентации, Драма, Стёб, Элементы гета, От
сексуальных партнеров к возлюбленным
Описание:
— И врать не буду, я волнуюсь за наши отношения с Чонгуком, поэтому даже не думай…
смотреть в его сторону.

Тэхену много не нужно, и он сразу догоняет, что имеет в виду сестренка. Переживает
за жениха. Крепко переживает, оказывается.

— Малышка, да ты что, — цокает и вмиг оказывается рядом, обняв её за плечо,

успокаивая. — Я же твой брат, я даже не посмею! Тем более, у вас же свадьба на
носу, все такое…

— Точно? — недоверчиво и подозрительно.

— Ручаюсь.
Посвящение:
всем кто любит тэхена актива, он тут ох и ах

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания:
Плэйлист:https://open.spotify.com/playlist/2nbe2QuA8ShEPAa1RBtZZ9
Визуализация фанфика:https://pin.it/1n1Uea3

========== $: давай знакомиться, но я тебя знаю ==========

Комментарий к $: давай знакомиться, но я тебя знаю

https://open.spotify.com/playlist/2nbe2QuA8ShEPAa1RBtZZ9?
si=0qoLC0ESRK6vJo4Ux1wv7A – плейлист. обязательно обращайте внимание на музыку,
спрятанную в [?], чтобы прочувствовать атмосферу.
работа как раз на вычитке, если что.
«Ваш счет пополнен на 2 300 000. $. Спасибо, что воспользовались нашей услугой!»

Красно-багровым карандашом обводят контур девичьих губ, чтобы те казались чуть

пухлыми, на длинные ресницы наносят чёрную тушь, а щеки покрывают слабым румянцем —
для изящности. Если честно, она волнуется: действия неуверенные, и к тому же,
подрагивают пальцы. Когда уже готова выходить, то еще раз осматривает себя в
зеркале и вздыхает, чтобы привести дыхание в норму. Девушка на большинство
процентов уверена, что этот долгожданный день пройдёт на ура. Казалось бы,
волноваться просто незачем.

Но куда без суеты?

— Инесса, ну пошевелись, тебя Чонгук уже там заждался, — подгоняют девушку. —

Бедный, ему так неловко, что он готов сбежать отсюда, — тетя стоит позади виновницы
небольшого торжества и хохочет.

— Блин, я так волнуюсь, но… Думаю, все будет хорошо, верно? — та разворачивается, в
надежде услышать поддержку.

— Да всё будет зашибись, не кисни, — женщина усмехается и тянется за телефоном,

чтобы проверить не пришло ли сообщение. — Чертов Тэхен, как можно не отвечать целых
два дня?! Хоть бы постыдился и имел уважение, мелкий засранец.

— Может, работает? — предполагает блондинка, пока прихорашивается в зеркале перед

собой. То, что брат не выходит на связь, совсем, честно говоря, не заботит.

— Работает? — переспрашивает тетя и нервно усмехается с услышанного. — Ага,

конечно, работает он… Пожалуй после очередного клуба потерялся бедный в аллеях
Америки и второй день не может оклематься. Скажешь такое… «Работает».

— Да забудь о нем. Пойдём уже, — девица напоследок поправляет волосы и направляется

к террасе.

На улице, хоть и стрелка часов пробила за шесть вечера, было еще светло. Летний
день в очередной раз радовал теплотой, а жара, что стояла утро и обед, уже прошла.
За большим, накрытым едой столом сидели довольные родители, дядя, и Чонгук, который
все-таки желал провалиться сквозь землю из-за неловкости и чужих взглядов на себе.
Ну а когда вернулась невеста, стало чуточку легче и свободнее.

— Так, а сколько тебе лет? — затягивает седая женщина вопрос — судя по всему, мать
любимой Инессы, и так взглядом рассматривает, что будущий зять даже мимолётную
дрожь по телу словил.

— Двадцать один, — отвечает ради приличия и ковыряется в тарелке, притворяясь, что

есть желание кушать. Чонгуку, честно, и кусочек в горло не лезет.

— О, старше Инессы всего на годик, — улыбается отец блондинки. — Это хорошо.

— Пап, — предупреждающе стреляет взглядом дочь, так как последнее было лишним. —
Так вот, — говорит и укладывает свою ладонь поверх ладони парня. — Что насчёт
октября? По-моему, прекрасный месяц. Я смотрела на числа и, думаю, семнадцатого.

— Нет-нет, малышка, семнадцатого октября у бабушки день рождения, мы не можем

сделать в этот день вашу свадьбу, — сообщает мама и накалывает кусочек мяса на
вилку, чтобы отправить в рот. — Может, чуточку позже? В декабре?

— Любимая, ты чего? — хмурится старший Ким и смотрит на жену. — В декабре я на

целый месяц еду в Китай на переговоры, мы уже говорили об этом. Нет, декабрь
отменяем сразу. Ну какая свадьба, и без отца?

Инесса вздыхает, облокачивается локтем на стол и переводит взгляд на Чонгука: тот,

кажется, вместе со своими мыслями куда-то улетел. Но спустя минуту улыбается,
откидывается на спинку стульчика и слабо обнимает за плечи. Сидят они близко друг к
другу.
— Ты что скажешь?

— Думаю, мои родители одобрят любой месяц и число, как и я, — вяло приподнимает
уголки губ Чон и оглядывает будущих родственников.

— Но в январе никто свадьбу не делает, — хмурится невеста и косится на родителей.

— Так, а в чем проблема? Сейчас июль, можно сделать в сентябре. Да, может, два
месяца мало времени на подготовку, но все же, — тетя присаживается на место рядом с
мужем и довольствуется идеей, что пришла в голову.

— Точно, — вспыхивает Инесса и хлопает пару раз в ладони от радости. — Чонгук, что
скажешь?

— Я не против, — пожимает плечами и отодвигает тарелку, чтобы не всунуть случайно

новую чёрную рубашку в еду, а затем взлохмачивает отросшие волосы. — Хоть сейчас
можно идти выбирать свадебное платье, — роняет слегка с сарказмом, хорошо, что
никто этого не понял.

— Семнадцатое число. Семнадцатого сентября, — улыбается блондинка и кусает радостно

губу.

— Я уйду в дом, нужно еще поработать, — сообщает отец, затем вежливо улыбается
гостям, просит прощения и уходит.

— Почему семнадцатое? Что ты прицепилась к семнадцатому числу? — хмурится мама. —

Давай другое, мне не нравится.
{?}[Get You Better – Daniel Di Angelo.]— Мам, это моя свадьба, — напоминает дочь. —
Наша, — поправляет, и хватает под руку жениха. — Спасибо за понимание, — поспешно
прерывает, прежде, чем женщина смогла бы возразить.

— Фу… Ну у вас и жарища тут, — всем со стороны слышится знакомый голос. Точнее,
всем, кроме Чонгука. — Твою мать, — ругается под нос пришедший, аккуратно ставит на
бордюр пластиковый стаканчик с апельсиновым соком, рядом — миниатюрный, прозрачный
бальзам для губ со вкусом яблока, а потом снимает с себя кожаную курточку, цепляет
на средний палец и отправляет вещь за спину. Парень подхватывает свои вещи, через
трубочку отпивает сок, пока взлохмачивает голубые волосы и подходит ближе к
родственникам, которых не видел… А! Он не считал.

— Т-Тэхен? — прошептала неуверенно и уставилась на брата Инесса.

— Вот это да… Ты как тут оказался-то? — вскакивает с места тетя, и сразу тормозит
рядом, принимается крутить любимого племянника и оглядывать со всех сторон.

— Да вот, пролетал рядышком, думаю, дай загляну… проведаю любимую сестричку, —

умничает тот и проходится вниманием по всем родным, затем останавливается на
незнакомце и стреляет в него пристальным взглядом. — А это, я так понимаю, жених? —
кажется, слабую ухмылку заметил только Чонгук.

И все бы нормально было, только вот эти голубые волосы, прокол в правом нижнем углу
губы, легковесное поведение и странный отблеск в глазах — Чонгука это чуть
припугивает. Инесса, конечно, говорила, что у неё есть еще брат. И признавалась,
что он не дружит с головой, но сказала, что волноваться точно незачем, потому что
он живет в Бруклине. Больше о родственнике тема не затрагивалась, а Чон и вовсе
позабыл об этом.

— Тэхен, ты это… — теряется от внезапного появления сына мать: принимается

расставлять еду на столе, освобождая место для него. — Садись-садись, покушаешь!
Почему ты не сказал, что прилетаешь? Господи, совсем ведь удивил.

— Я не голоден, — лениво бросает, но отпивает свой сок, все еще прожигая блондина,
которого впервые видит, взглядом. — Не волнуйтесь, я всего на пять дней, — Тэхен
цокает и деликатно подходит ближе к столу, плюхаясь на освобождённое мамой кресло,
сразу напротив будущих невесты и жениха. — Там у ворот Панамера, никто не хочет
забрать из багажника мою сумку? Только это… она тяжёлая немного.

— Где-то Семин бегал, сейчас его позову, и он всё сделает, — говорит тетя,
направляясь в дом, чтобы позвать десятилетнего сына для данного дела. А муж этой
женщины сидит в телефоне и ни на кого не обращает внимания, похоже, занят своими
делами.

Ким вздыхает и откидывает свою кожанку на свободный стульчик рядом, а затем

разминает шею, устало откинувшись на спинку кресла и подобрав одну ногу под себя,
немного раздвинув, чтобы было удобнее. Небо все еще голубое, но постепенно темнеет
— он подмечает, пока запрокидывает голову, чтобы размяться, затем убирает со лба
крашеную прядь волос и возвращает взгляд на сидящего напротив Чонгука, ловя чужое
внимание. Это щекочет самолюбие — чужой пристальный взор на себе. Только жених
сестры чего-то немного стеснительным кажется — отводит глаза, стоит поймать его с
поличным.

— Эй, ну, Тэхен, у нас тут гости вообще-то, сядь хотя бы прилично, — тормошит его
пришедшая тетя, сложив руки на груди.

— Неа. Мне так удобно.

— Может быть, ты ставишь его в неловкое положение, — бубнит женщина, намекая на

неприличную позу, в которую уселся племянник. И, наверное, если бы она этого не
сказала, то Чон точно бы не ощущал себя так неловко.

— Говорить вроде умеет, скажет, если что не так, — стреляет в него взглядом Тэхен,
садясь на сторону подлокотника, а после опять тянется за пластиковым стаканчиком,
чтобы отпить сок.

Инесса замечает этот взгляд Тэхена на своём любимом и прекрасно знает, что он может
значить, поэтому пропихивает ком из горла и деловито накрывает своей ладонью ладонь
будущего мужа, слегка подвинувшись ближе.

— А мы тут всем семейством думали, что ты там в Бруклине пожалуй затерялся в

аллеях, раз на связь не выходил так долго, — хмыкает девушка, пытаясь перенастроить
внимание брата на себя. — Если серьезно, почему ты приехал?

— А может быть, я соскучился, — вздёргивает бровь, а затем тянется к своему

бальзаму для губ, принимаясь прокручивать в своих тонких пальцах, играясь. Он
слегка усмехается: — Шучу. Стало скучно, приехал вот, жениха твоего подбодрить
перед казнью, — и слегка ухмыляется, а сестра эту ухмылку хочет стереть, чтобы не
видеть. Казнь — свадьба, что ли?

— Вообще-то мы любим друг друга и для нас это никакая не каторга, — фыркает она,
переплетая пальцы с ладонью Чона.

— Угу, заметно по лицу твоего… стой, а как его зовут? А! Чонгук, точно. Чон Чонгук,
— пробует имя на вкус и кивает макушкой пару раз, радуясь, что вспомнил — упомянула
тетя, когда рассказывала новость, что сестра выходит замуж. — Лови, шпингалет, —
негромко выдает Тэхен, бросая ключи от арендованного авто десятилетнему пареньку. —
Только это… в бардачок не лезь, туда тебе заглядывать незачем, не дорос ещё.
От услышанного становится почему-то неудобно, поэтому Чонгук достаёт свой
мобильник, чтобы хоть как-то отвлечься. Этот брат любимой девушки реально
поехавший, от него так и прет бунтарством и дерзостью. А еще мысль, что он знает,
как зовут Чонгука, заставляет блондина напрячься.

— У нас свадьба через два месяца, — выдает Инесса Тэхену, рассматривая своего
жениха и радуясь тому, что в ближайшем будущем они уже навсегда свяжут себя узами
брака.

— Вау, — явно безразлично. — Прости, что не прыгаю от радости, спина болит, — врет
Тэхен, запрокинув голову и прикрыв глаза. Перелёт знатно вымотал.

— И что, вы уже успели познакомиться? — интересуется с улыбкой вернувшаяся мать,

ставит тарелки с едой поближе к сыну, чтобы тот смог покушать, если передумает. —
Тэ, хоть бы сел прилично! — невольно.

— Инесса, представь меня своему жениху… Или мне самому делать это? — вздыхает
Тэхен, осторожно теребя кончиком языка колечко на проколотой губе, а глазами
проходится по сидящему напротив блондину, исследуя.

— Мой брат — Ким Тэхен, — нехотя проговаривает девушка, стрельнув в родственника

взглядом. Что ж он так смотрит-то на любимого? — Я тебе говорила, он живет в
Америке. Ему двадцать четыре и он безобразник.

— О да, тот ещё, — беззаботно подтверждает, поддерживая зрительный контакт с карими

глазами — Чонгук почему-то теперь отказывается стесняться.

Он облокачивается на подлокотник и продолжает крутить элегантно свой тюбик блеска,

а когда замечает, что внимание малознакомого парня случайно падает на его пирсинг
на губе, то специально закусывает колечко, заставляя Чонгука незаметно сглотнуть и
тут же отвести глаза в сторону.

— Ты же прилетишь на их свадьбу? — присаживается мама под боком на стульчик, своим

вниманием вынуждая Тэхена прекращать испытывать на прочность чужую выдержку.

— Неа, — тянется за соком сын, толкнув языком щеку внутри.

Инесса соврёт, если скажет, что не рада этому.

— Но почему это?

— Зачем портить невесте праздник? — вздыхает Тэхен, присаживаясь наконец-то

приличнее, а потом подхватывает свои вещи и кожанку с соседнего места, чтобы
зацепить на палец и закинуть за спину. Поднимается на ноги, вздохнув. — Я это… с
Югёмом давно не виделся, поэтому быстренько схожу в душ, переоденусь и покину вашу
веселую компанию, — предупреждает, остановив свое внимание на маме. — А где папуля?

— Работает. Лучше покажешься ему позже, — советует.

— А, понял, — взлохматив волосы, он в последний раз бросает взгляд на Чонгука, и

пока Инесса с остальными между собой болтают, ухмыляется и едва заметно
подмигивает.

Чонгуку это, честно говоря, не особо нравится. Но то, что спокойнее становится,
когда Ким младший уходит — факт.

🧢
Чонгук облокачивается руками на столик перед собой и прикрывает глаза. Зеркало
отражает слегка взволнованного и нервного парня. Его невеста все еще сидит на
террасе и с тётей бубнит о свадьбе, родители ушли спать, а Чонгук решил отойти в
ванную, чтобы привести себя в порядок. Но ждёт в коридорчике, потому что там
занято. И ему кажется, что лучше бы он не дёргал за ручку двери и не стоял здесь,
ожидая, пока комнатку освободят. Он убедился, что у этого внезапно появившегося
чудика с голубыми волосами немного наклонен здравый рассудок, порядочность, а ещё
скромность. Потому что… ну что за сканер-взгляд был? Чонгуку не пятнадцать, он
разбирается в подобном, только вот, что делать, если до тебя докапывается брат
невесты своим извращенным взглядом, без понятия.

Замок в двери щелкает два раза, а у Чонгука ярко щелкает что-то в области груди,
когда мозг все еще судит о том, почему он не додумался свалить назад к невесте.
Мимо него прошмыгивает мужчина, обтирая полотенцем свои мокрые волосы, и Чон бы
точно выдохнул спокойнее, если бы он, пройдя мимо, не решил остановиться и
вернуться, заметив на себе взгляд карих глаз — ну угораздило Чонгука проследить за
его отражением в зеркале. Тэхен застрял позади, обтирая голубые волосы, и глядя в
зеркало, встречается с Чонгуком взглядами, и продолжает так стоять, только Чона это
настораживает больше, чем любые его всевозможные действия.

Старший в пальцах, как обычно, крутит бальзам для губ (что ж так прицепился к нему,
спросил бы Чонгук), а еще сканирует глазами так, будто перед ним миллионный
экземпляр стоит. Чонгук, честно говоря, мысленно кричит на себя и дает пощечину за
то, что не может отвернуться и оборвать эти гляделки. Но давайте будем честны,
таких наглых парней с голубыми волосами видишь не каждый свой скучный день.

Двое молчат около минуты. У Чонгука уже от этого взгляда на себе начинают потеть
ладони и он решает сделать вид, что поправляет свои волосы, уже глядя на себя в
зеркале. Тэхен оставляет влажное полотенце на плечах и убирает свои пряди назад, а
дальше подходит ближе, становится прямо перед младшим, закрывая тому вид на себя, и
смотрит… опять. Блондин ни на шаг не отходит, стоит едва не вплотную с этим
странным мужчиной. Приходится смотреть ему в глаза. И если честно, то у него
интересный пирсинг на губе.

— Реванш? — бросает вопросительно Тэхен, по привычке закусив маленькое колечко на

губе. — Какая досада, у тебя пересохли губы, — кивает бровью и подмигивает.

— И что дальше? — тянет с безразличием, сложив руки на груди.

Ким пожимает равнодушно плечами, и его взгляд падает на бальзам, после чего он
раскручивает крышку от баночки, намазывает свой указательный палец мазью и
прислоняет к верхней губе Чонгука, чуть увлажняя, а затем и нижнюю, при этом
пристально глядя в глаза напротив. Хоть и бесцветный, но зато так пахнет яблоком —
Тэхен, к примеру, очень любит этот запах.

— А я уж подумал, что ты немой, — ухмыляется, закрыв крышечкой бальзам. — В любом

случае, было бы не страшно — ты такой предсказуемый, что тебя и по глазам прочитать
можно.

— Да? А вопроса «чего ты до меня доебался» ты там случайно не замечал?

— О, ты даже с характером, — подмечает Тэхен и облокачивается поясницей на комод. —

Повезло Инессе, ты смотри.

Чонгук поджимает губы и отводит взгляд. Точно, Инесса! Она сидит без него уже минут
десять, а то и больше... Так или иначе, сейчас самое главное, чтобы никто их не
засек, потому что это будет полный звиздец. Нет, ну только представьте: жених и
брат невесты в такой близости — в обморок падать да матами покрывать, обоим стыдно
быть должно. Чон складывает руки на груди и отходит на шаг, когда слышит
приближающиеся шаги из коридора, а затем появляется его любимая. Он хорошо знает
этот дом, и то, что он может учуять топот ног по паркету, не удивляет никого из
них. Гуку приходится обнять её за талию и улыбнуться, делая вид, что все нормально.
Но нормально ли? Нет.

— И что вы тут делали? Разговаривали? — выгибает бровь, взглянув мимолетно на

брата, который все не сдвигается с места, а продолжает себя легковесно чувствовать,
хотя повеяло некой резкой атмосферой.

— Я ждал, пока освободится ванная, — незаметно стирает тыльной стороной ладони с

губ чужой блеск Чонгук, радуясь, что это остается незамеченным. — Уже все
нормально. Думаю, мне пора ехать, поэтому я в машину. Ты со мной или остаешься
дома?

— Нам нужно на днях поехать выбрать свадебное платье, чтобы позже не было проблем,
— сообщает Инесса, обхватив шею жениха, и усмехается.

— Это делают со своими подругами… Или матерью? Разве нет?

— Да, но я хочу, чтобы со мной был ты. Поможешь выбрать, м?

— Ладно, как скажешь, — нехотя соглашается.

— Какое занимательное дело, — оживляется Тэхен с равнодушием в глазах, внимательно

выслушивая их разговор, затем выравнивается, поправив полотенце на плечах. — А
может быть, я составлю вам компанию? Возьмешь еще какую-то свою подругу, и вот,
например, после всего этого сходим куда-нибудь все вместе?

— Тебе лишь бы по клубам ходить, — выделяет последнее слово та, но без раздражения.
— Ладно, я не против. Возьму Лилу, она говорила, тоже хотела помочь мне выбрать
платье.

Чонгук, который решил не встревать и не делиться своим мнением по поводу всего

этого, только прикрыл глаза, уже ощущая во всем этом какой-то пиздец. По физиономии
Тэхена явно можно прочитать что-то весьма ебанное, потому что этот вызывающий и
хитрый взгляд ничего хорошенького предвещать не может уж точно. Помним — блондин
людей научился различать — помним, — мысли (почти) тоже.

— Остановись на минутку, — просит девушка, когда брат собрался скрыться с глаз

подальше.

Он дергает плечами, вернувшись, чтобы выслушать, пока Чонгук уходит, сообщив, что
ждет в машине, и не забывает встретиться взглядом с новым знакомым, проходя мимо —
Тэхен-то остаётся подозрительным. Но какое ему дело до него, если подумать.

— Какая беда, я думал ты обнимешь хотя бы, потому что соскучилась, — умничает,
сложив руки на груди, и облокачивается поясницей на комод за спиной.

— Тэхен, давай не будем делать вид, что все нормально. Я, по крайней мере, не могу
не переживать, пока ты здесь, — коротко намекнула, хотя говорить все это крайне
неудобно. Инесса вздохнула, стараясь подобрать слова правильно, чтобы было ясно и
понятно для брата. — И врать не буду, я волнуюсь за наши отношения с Чонгуком,
поэтому даже не думай… смотреть в его сторону.

Тэхену много не нужно, и он сразу догоняет, что имеет в виду сестренка. Переживает
за жениха. Крепко переживает, оказывается.

— Малышка, да ты что, — цокает и вмиг оказывается рядом, обняв её за плечо,

успокаивая. — Я же твой брат, я даже не посмею! Тем более, у вас же свадьба на
носу, все такое…

— Точно? — недоверчиво и подозрительно.

— Ручаюсь, — заверяет, щелкнув пальцем по носу девушки. — Можешь не волноваться,

малышка, — и отходит, оставляя ее в коридорчике, пока планирует свалить в комнату,
потому что осталось не так много времени на то, чтобы собраться. — Звякнешь, когда
решите, в какой день за платьем выберетесь.

Мобильник в спортивных штанах начинает вибрировать, и Тэхен тянется за ним,

принимая вызов от своего друга Югёма, с которым планируется встреча. Когда Инесса
бросает, что скажет, он не обращает внимания, а скрывается в комнате, принимаясь
переодеваться.

Черные облегающие штаны и красная футболка, поверх которой будет накинута темная
кожанка, идеально подчеркивают характер. Тэхен никогда не морочит себе голову
одеждой и прочей ерундой, поэтому собираться научился за жалких пару минут. И,
обговаривая следующие планы с другом, успевает брызнуть на себя резкий мужской
одеколон, а после хватает ключи и покидает временную каморку. Дом погружен в
темноту. Родители наверняка уже улеглись, тетя с дядей уехали домой (живут на этой
же улице), а Чонгук, оказывается, все еще сидит в своем авто, дожидаясь любимую.
Пассат Чона припаркован на дороге, и Тэхен, все еще болтая по телефону, садится в
свой автомобиль и внутри себя усмехается, когда встречается с карими глазами
напротив. Надо же так, авто в авто — глаза в глаза.

— Югём, ты главное сделай так, чтобы когда я щелкну, счет перевелся точно на мою
карту и без задержки. У меня будет мало времени.

Тэхен включает в салоне зажигание, откладывая в сторону кожанку, заводит мотор и

глядит на Чонгука. Блондин совсем расслаблен: сидит в телефоне, облокотившись на
подлокотник, а вот когда заметил Кима, стал бросать на него взгляды.

— В пятницу в шесть часов вечера у меня самолет прямиком в Бруклин, поэтому, если
ты достанешь билет, чтобы я не трепался с этим, было бы очень здорово, — он
поправляет волосы, а потом специально, когда ловит взгляд Чона, подмигивает фарами
два раза, едва усмехнувшись. Тот вспыхивает, нервничает — Тэхен прекрасно это видит
по бегающим по чему угодно, но не ему, глазам, и поджимающимся губам. — Все, я
сейчас буду, — заканчивает разговор, закатив глаза на рассказ друга о какой-то
ерунде. — Бывай, — отъезжает и приостанавливается рядом с чужим автомобилем,
спуская окно с левой стороны сиденья. У Чонгука окно уже было спущено. — Лови, — он
легковесно бросает небольшую сумму денег через окошко младшему парню в руки,
облокачиваясь на подлокотник.

— Что это? — вздергивает бровь, равнодушно взглянув на него. Прекрасно видит, что
деньги, но не спросить невозможно.

— Побалуй сестренку. От меня она денег не возьмет.

Чонгук раздраженно фыркает, облизав пересохшую губу, и снова возвращает взгляд на

него.

— Думаешь, это нормально?

— Ноу, ты что, — наиграно удивляется Тэхен, толкнув языком щеку внутри, а дальше
откидывается на спинку сиденья, расслабляясь. — Это так ненормально… Но все равно
сделай. И это не просьба, — подмигивает, после чего поднимает окно и срывается с
места, не позабыв посигналить Чонгуку, засмеявшись.

Этот парень довольно интересная личность. Тэхену весело.

🧢

— А он ко мне: ну сладкий, ну милый… — акцент переполнен насмешкой. — Извращенец

ебанный, — слабый, но самодовольный смех. Тэхен ухмыляется воспоминанию, а после
хлопка дверьми автомобиля прижимает свой мобильник, по которому разговаривает,
ухом, чтобы удобнее зацепить на шее шарф, подхватить кошелек под пальцы и из второй
ладони не уронить напиток. На улице кромешная тьма, на циферблате два часа ночи.

— Черт, и подумать не мог, что реально существуют такие наивные старые дураки, —
слышится в трубке, и Ким буквально видит, как Югём тоже усмехается. — Отвечаю, он
будет по тебе сильно скучать.

Он смеется, отворяя дверь и тихо пробираясь внутрь спящего особняка, отпивает через
трубочку апельсиновый сок, осторожно снимая обувь, чтобы быть менее громким, и
вновь пускает смешок на слова друга. О да, по нему будут скучать.

— Мне похуй, я ему сразу намекнул, что становиться его любовником не планирую, —
негромко говорит Тэхен, приспустив кожанку на плечи. — Твою мать, — фыркает, когда
попытка тыкнуть на фонарик в телефоне проваливается. — Прикинь, сколько таких
глуповатых уебков, — продолжает, передвигаясь по гостиной с тусклым освещением,
решив не включать свет.

— Ууу, — затягивает приятель, — это ж какой у него стояк должен быть на тебя, что
он так клюнул…

Сдерживаться невозможно, Ким смеется, стаскивая с одного рукава кожанку, отправляя

кошелек в задний карман штанов и отпивая свой сок через соломинку. Лишь бы не
разбудить кого-то — портить вечер (ну и день) каким-то дурацким скандалом совсем не
хочется. Но он слишком громко хохочет — слова друга правдивее чистой воды.

Но, как оказывается, сюрпризы на этом не заканчиваются, потому что проходя мимо
гостиной, в которой, кстати, тоже было темно, он по случайности фонариком
натыкается на влюблённую парочку, сидящую на диване в обнимку. От неожиданной
картины перед собой он дернулся и ругнулся, остановившись. Югём переспросил, все ли
окей, на что Тэхен ляпнул что-то про родителей, про то, что перезвонит, и отключил
телефон, с неким осуждением и насмешкой оглядывая сестру и ее парня. Предупреждать-
то надо, что они тут привыкли в одиночку в темноте сидеть, Тэхен бы не ляпал всякой
херни, а то наверняка те все слышали.

— Ах, как неловко, — вздыхает равнодушно и отпивает напиток, стянув шарф с шеи и
оглянув сидящих напротив гостей. Инессе стало неудобно, потому что до появления
брата они тут целовались, а теперь, соответственно, и садиться приличнее нужно.

— Я думала, все спят, и ты, в том числе, — пропихивает ком из горла девушка,
оттягивая свою юбку. — Хотя, Боже, что я говорю… — язвит.

— Малышка, а ты то время видела? — дергает бровь, закидывая кожанку за спину,

нацепив на палец. Когда взгляд падает на Чонгука, который продолжал себя не
напряженно ощущать, то он понятливо хмыкает. — А, ну да, всё никак не могу
привыкнуть, у тебя ведь уже без двух месяцев муж.

Инесса цокает раздраженно на услышанные слова, поправляет футболку и поднимается с

места. Чонгук продолжает молчать, лишь поддерживает зрительный контакт — иногда в
глазах ведь прочитать можно гораздо больше.

— Да я уже ухожу, — сообщает Гук, поднимаясь с места, и обнимает любимую за плечи.

— Иди, отдыхай, наверняка ты устала за сегодня.
— Да, точно.

Тэхен закатывает глаза на эти любовные диалоги, вздыхает разочарованно, отпивает

напиток, специально причмокивая и привлекая к себе внимание, а затем направляется к
лестнице. Запомнил, как Чон провел его взглядом. Очень-очень прочно запомнил. Он
достает свой мобильник, набирает номер Югёма, пока лениво поднимается по лестнице
наверх, но вдруг останавливается, взглянув на знакомых с высоты.

— Вейпа случайно лишнего никто из вас не имеет? Покурить захотелось.

— Адекватные не курят, — бросает сестра прежде, чем подумает.

— А, — понятливо щелкает пальцами. — Чонгук?

Инесса вздернула бровью, прекрасно поняв намек, внутри себя недовольно вспыхивает,
но сдерживается, чтобы не выплюнуть яд в ответ.

— Не имеем, — уверенное от него. Только сотрите из памяти Чонгука то, что в

бардачке его же авто сейчас лежит купленный со вкусом клубники. О котором, кстати,
он помалкивает уже месяц — Инесса ведь не одобряет подобное.

— Скучные вы, — цокает Тэхен, осторожно, чтобы не пролить напиток, накидывая на шею
шарф. — До безобразия скучные, — притягивает мобильник к уху, когда друг поднимает
трубку, затем следует к себе. — Алло, так, о чем там мы болтали…? А! Точно, об
упущенном мной любовнике…

Дальше голос отдаляется, заставляя сестру покачать головой и вздохнуть,

повернувшись к Чонгуку, который продолжал глядеть еще пару секунд на то место, где
минутой назад стоял Тэхен.

Оказавшись в комнате, Ким откидывает кожанку на пол, оставляет вещи на комоде и

плюхается на кровать, вздыхая. Хочется сходить в душ, что он и планирует сделать,
поэтому хватает домашние спортивные штаны, футболку, полотенце, и спустя пятнадцать
минут, чтобы опять не столкнуться с Инессой, выходит в ванную на первом этаже,
продолжая болтать тихо с приятелем по мобильнику.

Дело нужно обговорить. Ким-друг-Югём тот еще эмоциональный человек, а то, какое
дело они провернули сегодняшним вечером, вообще заставляет восхищаться и
восхищаться собой — выговориться ему некому, а Тэхен — приятель, который выслушает,
если тема ему интересна так же. А тема ой как интересна, Тэхен ведь главную роль
отыгрывает в ней.

— Если честно так, тебе их даже ни капли не жаль? — слышится в мобильнике, когда
Тэхен включает на громкость звук и оставляет гаджет на полке рядом с зеркалом.
Дверь остается приоткрытой, внизу никто не шастает (все спят на втором этаже), пока
он начинает чистить зубы на ночь.

— Деньги, Югём, делают свое дело, — не совсем внятно бурчит, глядя на свое
отражение в зеркале. Ванную освещают лишь две лампочки в углу стены. — Да Боже,
если бы они хотя бы красивые были, а то ни лица, ни мозгов, — сплевывает пасту,
принимаясь полоскать рот.

— Ну, допустим, — от друга, а следом задумчивый выдох. — А как ты справляешься с

собой? На протяжении всех случаев у тебя серьезно… ну, ни разу не дошло до секса?

— Один раз, — вспоминает Тэхен с безразличием, а затем смеется тихо. — Или не один?
Может, два? Может, два и три? — он усмехается, встряхнув волосами, и кивает, словно
друг может его видеть. — Остановимся на цифре пять. Но только в этих случаях жертва
более-менее красива.
— Знаешь, а я ведь даже занервничал, когда счет завис и перечисление на пару секунд
прекратилось.

Что там дальше Югём бубнил, Тэхен не слышал, так как его внимание привлек
появившийся у дверей Чонгук. Но тот совсем не удивляется этому, продолжает
умываться, облокотившись по обе стороны раковины. И пока наблюдает, как с лица
стекают холодные капли воды, то отлично чувствует на себе пристальный контроль со
стороны. Как интересно — Инесса отправилась спать, а Чон, оказывается, не ушел.

— Не могу скрыть то, что такие придурки заслуживают подобное, — возвращается в

разговор Тэхен, цокая.

Чонгук удивляется тому, как прекрасно тот делает вид, что находится в одиночестве и
совсем не скрывает разговор с другом. Сует руки в карманы джинс, облокачивается на
плечо, наблюдает.

Если быть откровенным, Ким-дьявол-Тэхен, блять, так красив. Чонгук уже не один раз
поймал себя на мысли, что засмотрелся на этот божественный профиль, и не один раз
поймал себя, что своим этим безобразным характером и легковесной манерой Тэхен
заставляет тянуться вслед за ним; заставляет не выпускать из виду. Вынуждает хотеть
постоянно наблюдать за ним. Чон знает, что это не нормально. Знает. Знает, твою
мать, но все равно сейчас явился сюда вместо того, чтобы действительно свалить
домой.

— Кстати, я решил тебе с билетом. Когда уезжаешь?

— В пятницу, — протирает полотенцем лицо, встряхнув челкой, а затем поворачивается

на стоящего в проходе гостя. Чонгук выглядит так, словно ему что-то нужно. — Ладно,
я собираюсь в душ, поэтому давай… Goodbye.

Через минуту разговор прекращается, а Тэхен укладывает полотенце в сторону, снимает

футболку и включает душ, чтобы сбежала холодная вода прежде, чем он зайдет в
кабину. Становится перед зеркалом и смотрит на себя, ощущая, как стоящему недалеко
Чону неловко — тот явно не ожидал, что Ким решит снять футболку (спасибо, хоть
только ее). В тишине проходит минута. Две. Чонгук сглатывает ком из горла и
складывает руки на груди, заставляя на себя обратить внимание, поджимает губы в
усмешке.

— Наебываешь крупных людишек на деньги, значит, — он не маленький, а услышав много

чего из разговора, несложно догадаться, о чем шла речь. Чонгук удивлен, потому как
не ожидал того, какие выводы придется сделать о Тэхене, которого по-прежнему,
похоже, это не заботит. — А любимые родственники твои-то наверняка не в курсе.

— А ты хочешь им об этом сказать? — с насмешкой интересуется, и ухмыляется, делая

несколько шагов в сторону Чона. — Да, представь себе, обворовываю крупных уебков. А
они так красиво ведутся, думают, что способны меня действительно заинтересовать… а
потом, бум, — полушепотом затягивает, остановившись в шаге от него, и дарит оскал,
— и «на счету недостаточно средств». Красиво, правда?

Чонгук слегка кривится в лице, дескать, ну такая себе работа, и продолжает стоять
на месте, не отходя ни на шаг назад. Было бы намного удобнее разговаривать, если бы
Тэхен находился в футболке, ведь подтянутое тело отвлекает.

— Ты ненормальный? — приподнимает бровь в удивлении. — И много уже бизнесменов ты

обворовал?

— Мм, — затягивает задумчиво. — Да, много.

Можно ли говорить Чонгуку, что Тэхен — один из известных мошенников по всему
Бруклину? Наверное, нет. Нет, точно нет — это может парня лишить веры в
человечество. Тэхена таким воспитала Америка, и такое ему по душе, а чтобы менять
что-нибудь, вряд ли скоро зайдёт об этом речь.

— Ты, получается, разрушитель семей, — заключает Чонгук, сует руки в задние карманы
джинс. И эта тишина, пока двое молчат, самая странная из всех, которую доводилось
слушать. — И не жаль тебе их?

— Кого? — усмехается. — Тех идиотов, которые вместо того, чтобы провести время со
своими детьми, ищут себе подходящую любовницу или любовника, я должен жалеть? — он
осуждающе вздыхает, облокотившись рукой о перегородку над головой Чонгука,
заставляя второго немного вжаться назад. — Таких не жалко, потому что когда этот
уебок проводит время со шлюхами, дома его ждет сын или дочь — это очень печально.
Таких нужно наказывать, — ему лицо Гука вблизи гораздо интереснее рассматривать,
оказывается. — Я бы таких жизни лишал.

— А твой отец? — бросает необдуманно и, наверное, точно пожалеет через время о

выплюнутом. — Ты ведь в курсе, что он такой же, как и эти, о которых ты так
отзываешься. Из-за него ты взялся за это дело?

Тэхен отвёл взгляд, а затем оглянулся, убеждаясь, что их только двое. Дом погружен
в гробовую тишину и темноту. А Чонгук не дурак, как можно было подумать сначала, и
сказанное, по правде, задевает внутренность Кима где-то в углу сердца, проходясь по
почти затянувшимся ранам.

— Не задумывался, — пожимает плечами и свободной рукой манит пальцем к себе, чтобы

тот получше расслышал, когда сам приближается и выдает негромко: — Мне не нравится
моя семья. Теперь. Раньше я ее обожал. Они все стали совсем другими, — признается,
облизав по привычке колечко на проколотой губе. — Только маму люблю чистой любовью.

— Любить — не значит жалеть, — вытянул, зависнув взглядом на его губах. — Ну, в

любом случае, печально у тебя.

— А мне как-то пофиг, — говорит равнодушно, выравнивается. — У меня давно своя

жизнь и меня в ней устраивает совершенно всё.

— Вот твои деньги, — вытаскивает из кармана купюры Чонгук, сует в его ладонь. —
Твоя просьба не вызывает желания для исполнения.

— Себе значит забери, мне они не нужны, — Тэхен осторожно сует купюры обратно в
задний карман чужих джинс, и нарочно не убирает руку, усмехнувшись про себя от
чонгуковой растерянности. — Или выбрось в мусор, если тебе тоже не нужны.

Чон вздернул бровь и закатил глаза, убрав его ладонь от себя. У самого, конечно,
пальцы какого-то черта подрагивают от этого сумасшествия, но он держаться научился.

Вода в душе все еще шумит, но на это совершенно никто не обращает внимания. Тэхен
вновь облокачивается рукой о стенку над его головой и скользит пристальным взглядом
по лицу напротив. Чонгук выглядит немного взволнованным: его глаза бегают, и Ким
прекрасно замечает, как часто взгляд карих глаз останавливается на губах —
интересует пирсинг? И если бы Чон задал вопрос, не болит ли губа или не больно ли
было прокалывать ее, то совсем бы не удивил этим.

— Ты ведь сегодня уже был в душе, перед тем как уезжал, разве нет? — странный
вопрос, Чонгук сам знает. Он складывает руки на груди и раздражается внутри себя
оттого, что ощущает, как от этой всей атмосферы у него начинают потеть ладони. Это
значит, что он позволяет себе слишком много — стоять здесь и сейчас.
— М, да, — соглашается легковесно, выравнивается и следует к раковине, где
расположено полотенце, накидывает его на голые плечи. — Может, я подрочить
планирую. А что, со мной хочешь?

— И тебя совсем не заботит то, что я люблю твою сестру? — удивляется возмущенно, не
находя покоя. — И женюсь на ней.

— Дай подумаю, — нарочно делает задумчивое лицо, — неа, не заботит, — он пробует

воду на ощупь, но сразу отдергивает руку от кипятка, а дальше пытается настроить
смеситель. — А любишь ли? Потому что если бы это была любовь, ты бы здесь сейчас не
стоял, — дальше одаряет ухмылкой, заставляя внутренности Чона раздраженно запылать.

Бред несет! Полнейший! Но защищаться Чонгук не спешит, помалкивает, только и

позволяет себе закатить глаза, но так, чтобы это заметили. Спорить почему-то не
хочется совсем, то ли из-за усталости, то ли из-за…

— Ты безумец, — делает выводы Чонгук, решая отсюда уходить. Знает, что давно пора.
— Это как твое второе имя.

— Первое. Второе — Тэхен.

Гук качает головой, тянется за ручкой двери, чтобы закрыть ее и наконец-то покинуть
этот странный дом.

— Руку не сотри, — язвит, насмехаясь. Но прежде, чем затворилась бы дверь, Тэхен

успевает бросить ему вслед:

— Если так волнуешься, то я не отказался бы от твоей помощи.

Наверное, хорошо, что дверь уже заперта, а Чонгук научился себя контролировать.

Следующие два дня были неспокойны, потому что парень не мог внутри себя связать
своих демонов на шнур и прекратить наконец-то травить свои мысли о появившемся
откуда ни возьмись мужчине. Тэхен просто взорвал разум, перевернул наизнанку и
заставил две следующие ночи не спать. Потому что, черт возьми, Чонгук таким не был.
Он раньше не позволил бы себе так засматриваться на кого-то другого, и Инесса была
как приоритет, а тут произошел переворот, и теперь от этого переворота у Чонгука
начинает трещать дверь от ломившейся в голову совести на подкорках сознания.

Ждал ли он этот день — сложный вопрос. Ответ, наверное, даже он сам не знает. То, в
каком именно платье она будет на свадьбе, не особо заботит, поэтому Чонгук и
соглашался со всеми вариантами, которые ему показывала девушка.

Чонгуку бы сейчас холодной воды и спокойствия.

Тэхен лениво развалился на диванчике неподалеку, попивает свежевыжатый апельсиновый

сок, который взял по пути, и зависает в телефоне. Ему неинтересно от слова
«совсем». Неинтересно, в чем будет его сестра на этом важном мероприятии, где его
не будет; неинтересно смотреть, как они суетятся над разными вариантами платьев,
хотя он бы сказал, что ни одно из выбранных не является красивым. Зато интересно
наблюдать исподтишка за Чонгуком, который на каждое «это лучше?» отвечает, что, да.
Нихуя не лучше — на физиономии написано. Киму смешно, если честно. Он вкидывает в
рот несколько skittles и убирает мобильник в карман, чтобы получше было видно
стоящего недалеко парня.

— Инесса, — брат подходит поближе, потянув сок через трубочку, и облокачивается на

стенку, взглянув на сестру. — У меня в Америке подруга есть, она тоже недавно замуж
вышла, так такое себе необычное свадебное платье нашла… Хочешь, покажу? Вдруг себе
подберешь что-то похожее, — язвит больше, чем помощь предлагает.

— Ну нет, глядеть на позор я не намерена.

— Странно, а в зеркало почему-то часто заглядываешь, — хмыкает Тэхен, не сдержав

своих демонов внутри. Друзей, как ни крути, оскорблять он не любит.

— Тэхен, а ты еще не женишься? — появляется Лилу, которая уходила за какой-то

побрякушкой на волосы для невесты. — Помню, как мы еще в средней школе вместе за
партой сидели, ты постоянно твердил, что рано женишься.

— На-пиз-дел, — пожимает плечами невинно, отпивает сок.

— Так ты в Бруклине проживаешь сейчас, верно? — подруга помогает Инессе поправить

платье, пока та стоит перед зеркалом, и все равно умудряется бросать на Тэхена
короткие, но очень внимательные взгляды.

— Верно.

— И как тебе город?

— Грешный, если честно.

— Домой не хочешь вернуться жить?

— Боже упаси.

— А кем работаешь? Сколько зарабатываешь?

Тэхен внутри себя хочет как-нибудь заткнуть эту болтушку, и не потому, что вопрос
тупиковый, а потому, что она не первый день бесит своими допросами.

— Тебе лучше не знать.

«И если бы только это была шутка», — хотел бы добавить Чонгук, выслушивающий их

разговор.

— Глядя на него, можно понять, что достаточно много, — фыркает Инесса, оглядывая
себя со всех сторон. То платье, что на ней, честно, прямо восхищает. — Как вам, м?

— Да, — вздыхает Тэхен, неслышно бросая: — А глядя на вас, девушек, хочется своими
деньгами скинуться вам на мозги.

— Что? — оборачивается сестра. Лилу, похоже, не расслышала тоже, копаясь в стороне.

— Красиво, — врет тот, — Чонгук, вот, просто слов не находит, — смотрит на

знакомого, а когда ловит чужие глаза, то подходит. Девушки копаются между собой и
не обращают на них внимания, обговаривая платье. — Томное это дело, согласен? —
вновь отпивает сок.

— Совру, если скажу, что нет.

— Мм, — сочувственно мычит, хлопает по плечу и выдает на ухо: — А будет ведь еще
хуже. Через два месяца.

Тэхен уходит, не позабыв подмигнуть и усмехнуться.

Чонгук провожает его взглядом и проходится языком по ряду белых зубов, вздохнув.
Капля правды в словах, как ни крути, имеется.

— Ну и клуб вы, конечно, выбрали, — с отвращением оглядывается Тэхен, разочарованно

осматривая помещение.

Он продолжает крутить в пальцах бальзам для губ, как игрушку, с которой почти не
расстается, и поправляет волосы, приводя себя в порядок. Надоело. Целый день
сегодня — одна сплошная скукота. Хорошо, хотя бы с Чонгука можно было стебаться,
ловя его взгляд или наводя панику, бросая в разговоры непристойные шутки.
Нервничает при невесте — других выводов Ким не делал.

А клуб действительно не очень: помещение маленькое, люди почти не танцуют, да что

там, их вообще мало, и музыка какая-то скучная… Тэхен бы перечислял и перечислял,
что ему не нравится, но решает не возмущаться раньше нужного и предпочитает
пережить эти несколько часов, потому что дальше (по плану) намного интереснее.
Любимый ремень на штанах немного жмет, в клубе душно, градус желания отсюда
съебаться стремительно уходит выше, пока Тэхен снимает с себя кожанку, забрасывает
ключи от автомобиля в карман и вздыхает, наконец-то умостившись на диванчик,
который выбрали девушки. Садиться пришлось рядом с Лилу, потому что, как и
ожидалось, те двое сели вместе.

— Отпразднуем, так сказать? — улыбается Инесса, довольно оглянув помещение.

Кажется, все знают, как она «не против» (реально), зависнуть с пивом в таком
заведении.

— Отпразднуем, — хмыкает Чонгук, и в акценте этом совсем не радость.

Лилу зовёт официанта и принимается вытягивать беднягу на разговор, пока тот

раскладывает меню. Тэхен безразлично листает список, чтобы найти что-то подходящее
для себя, но, к сожалению, это не Америка, и подходящих алкогольных напитков в меню
нет, поэтому останавливается, как и все, на соджу.

— Предлагаю развеять эту сопливую атмосферу. У меня есть идея, как мы будем
выпивать, — Тэхен вытаскивает руки на стол и оглядывает всех.

— Мы просто будем пить, без всяких идиотских игр, — останавливает его сестра,
стрельнув взглядом.

— А, ну да, — поджимает губы, потому что этого и вполне мог ожидать, откидывается
на спинку и закатывает глаза. Тэхен сейчас действительно похож на ребенка, которому
не позволили взять любимую конфету.

Чонгук вяло усмехается, опуская взгляд на свою ладонь, которой поглаживает колено
любимой.

— О, кого я вижу!

Сидящие за столиком рефлекторно поднимают головы, встречаясь с невысоким парнем. И,

как понимает Тэхен, с ним знакомы все, кроме него. Пак Чимин — как представился тот
Киму — является одним из близких, бывших, друзей Чонгука и Инессы. Симпатичный,
ухоженный, веселый брюнет — Тэхен даже завис на его светлой улыбке на секунду.
Когда Инесса представила Чимину своего брата, то первый был удивлён.

— Не знал, что у тебя брат есть, — хмыкает Пак, облокотившись на диванчик рядом с
Инессой. Увидев компанию знакомых, просто решил подойти и поздороваться. — Слышал,
у вас свадьба скоро…
— А, да, — неуверенно пропихивает ком из горла девушка. — Это спонтанно вышло. Я
даже подумать не могла, что Чонгук на такое решится.

Чонгук знает, что Чимин неровно дышит к ней, и заранее решил забрать девушку под
венец. И, да, признается сам себе, что, возможно, поспешил. Раньше страшно
нервничал, если между этими двумя возникал разговор дольше пяти минут — а так как
Пак был одним из действительно близких людей для Инессы, этого избежать было
практически невозможно. Но сейчас уже ощущает себя не так напряженно, и не
переживает. Только нужно выяснить: потому что не страшно, что Чимин посмеет забрать
ее себе, или потому, что уверен в их крепкой любви.

— Понятно. И как подготовка?

— Может, к нам в компанию? — предлагает Чонгук без единого яда.

Чимин, взглянув на друга (уже не совсем), улыбается, отмахиваясь, и думает, что в

словах есть какой-то подвох.

— Нет, меня ждут мои друзья.

— Жаль, — опять без яда, и Инесса не может понять, что с Чонгуком не так. Раньше он
бы не предложил чего-то подобного.

— И много у тебя друзей? — задает вопрос Тэхен, который до этого лишь выслушивал
чужой разговор. Он сканирует взглядом нового знакомого, и врать не будет, с
удовольствием бы отправился в другую компанию, чтобы повеселиться, даже если они
незнакомы от слова «совсем».

— Да, — слегка усмехается Пак. — Человек, может, десять. Компания велика.

— Ого… Это ты такой дружелюбный или просто повезло? — ухмыляется, по привычке

пройдясь языком по колечку на губе.

— Скорее первое, чем второе, — коротко смеется и выравнивается. — Ладно, поздравляю

вас, что ли, — тише говорит Чонгуку и Инессе, и отходит в сторону, чтобы пришедшему
официанту было удобнее расставлять заказ. Договаривает: — А ты, Тэхен, если хочешь,
то можешь присоединяться к нам.

Дальше Чимин уходит за столик, который находится на втором открытом этаже — их

слабо видно, но если приглядеться, компанию можно рассмотреть. Тэхен усмехается
самодовольно на приглашение, хотя знает, что никуда, к сожалению, он идти не
планирует, как бы ни хотелось. Не заинтересовал бы его Чонгук, он бы с
удовольствием отправился туда, но Ким решает остаться.

— Если честно, я так давно не выпивала! — радостно парирует Лилу, удобнее мостясь в
углу диванчика.

— Сочувствую, — глухое от Чонгука, который принимается разливать напиток по

стопкам, иногда бросая взгляды на сидящего напротив мужчину. Его вольная аура, если
честно, так притягивает. — По старинке? Вопрос — ответ? — спрашивает у любимой.

— Можно.

Тэхен, не поняв, вздергивает вопросительно бровь. Но он не первый день живет,

поэтому догнал только спустя минуту, о чем идет речь. Выпиваешь после ответа. Ну
или что-то наподобие.
— Окей, — вспыхивает Инесса, внимательно оглядев всех, и останавливается на женихе:
— Начнем с тебя!

— Ладно.

— Я первая. Что же тебе задать? — задумывается та.

— У меня вопрос нарисовался. Пока ты думаешь, мы можем начать с меня, — кусает губу
Лила, поправив прическу, и смотрит на Чона. — У Инессы на теле три шрама?

— Эм-м, да.

— Неправильно, — довольствуется та, сумев подловить парня на таком откровенном

вопросе. — Даже я знаю, что два.

Чонгук вливает в себя стаканчик, поморщившись.

— Две стопки, — чеканит Лилу. — Если вопрос такого характера, а ответ неправильный,
пьешь две.

Чонгук наливает вновь и выпивает.

— К тебе, — вздергивает бровь Гук, глядя на девушку напротив. Лилу вопросительно

хмыкнула. — Положительно относишься к инцесту?

— Ну-у, — затягивает, не спуская зрительного контакта. — Да. Положительно, — и

выпивает.

— Инесса, — вступает Тэхен, усаживается удобнее, толкнув языком щеку внутри. — Ты

бы хотела уехать отсюда?

Девушка на секунду зависает, услышав вопрос. А брат еще и таким взглядом смотрит
внимательным, что растерянность только возрастает.

— Не знаю, возможно…

— Да или нет?

— Нет.

Ким понятливо кивает и наблюдает, как сестра с потерянностью в глазах выпивает

алкоголь. Хотела бы — на глазах написано.

— Чонгук, у тебя были еще отношения до меня? — Инесса поворачивается к своему

любимому.

— Да.

— С кем?

— Это второй вопрос.

— И ты не ответишь? — буквально давит, приподняв бровь.

— Нет.

— Тэхен, — Лилу наливает в стаканчик и осторожно укладывает ладонь на колено

сидящего рядом мужчины, и это не может ускользнуть от внимания Чонгука. — Переспал
бы со мной?
— Ого… — хохочет тихо Инесса.

Тэхен смотрит в глаза Ли и вспоминает, как однажды в средней школе он по своей

глупости докатился до того, что поцеловал эту девушку, и уже с тех пор, честно,
догадывался, что покоя ему не будет. Да, дети еще и все такое, но… Но все в силе
запомниться, если думать об этом очень часто. Тэхен не думал. Думала она. После
средней школы Ким улетел в Америку — его выслали туда родители, вернее, отец, якобы
на работу, и Лилу уже тогда часто зависала у них в доме, став внезапной подругой
Инессы. Покоя не было, пока Тэхен окончательно не оставил Корею. Она довольно
симпатичная и красивая девушка, но не тянется душа к ней, ничего не поделаешь.

— Нет, — прилетает уверенное от него, и Тэхен выпивает, даже не поморщившись. —

Чонгук, — зовет, наполняя свой стаканчик напитком. А у того на свое имя из этих уст
аж дыхание сбивается. — Любимая марка машины?

— Porsche, — сразу, без раздумий.

И этого достаточно, чтобы Тэхен понял, как Чонгука можно подкупить. Где-то внутри
него выцарапывается довольный оскал, Тэхен не может вспомнить, когда еще был бы так
удовлетворен ответом, как сейчас. Больше вопросов Чону не будет.

Инесса любит выпить, но напиваться так, чтобы не чувствовать ног, не ее конек,

поэтому она держала себя. Чонгук почти такая же копия. Он сколько бы ни выпивал,
держал себя под контролем — сегодня немного кружило голову, но более-менее
нормально. Лилу, кажется, была пьянее всех. Тэхен был в себе, несмотря на десять
выпитых стаканчиков — это меньшее, что он пил в своей жизни.

— Всё, реально пора домой, уже девять вечера, — разминается Инесса, вздохнув.

Тэхен помнит, что все они приехали с ним, потому что… Ну потому что это была идея
его и, несмотря на небольшие разногласия Чонгука, они все-таки остановились на этом
решении. К тому же кому не хотелось прокатиться на такой красивой машине? Выводы
можно сделать мигом.

— Слишком быстро, давайте еще посидим часика два, — Ким поправляет волосы, нарочно
бросив эту фразу.

— Нет-нет, — парирует сестра, — нужно домой. Не хочешь, оставайся.

— Вызвать вам такси? — интересуется Чонгук, встав рядом с девушкой, когда та

принялась приводить себя в порядок.

— А ты что, тоже остаешься?

— Там Чимин, я думаю, что нужно сходить к нему, мы давно не виделись, — обнимает за
плечи, затем помогает надеть легкую ветровку. — И после тоже домой. Или на такси,
или Тэхен, вот, подвезет. Не волнуйся.

— Тэхен, вызови нам такси, значит, — вздыхает, взглянув на брата, который уткнулся
в телефон. — Лилу, алё, подъем!

— Да-да! — пьяно машет головой та, задремав.

— Пошли, я проведу вас, — поднимается с места Ким, засунув мобильник в задний

карман, и поправляет кольцо на среднем пальце, чтобы не мешало. — Чонгук, закажи
апельсиновый сок для меня, пожалуйста.
— Тэхен, ты подозрительно добрый, — тянет, прищурившись, Инесса, но забывает об
этих глупостях тут же. — До встречи, любимый, — вяло мажет по губам поцелуем и
принимается придерживать подругу, помогая брату.

На улице свежий воздух, который все равно не помогает взбодриться, хочется только в
кровать и спать, поэтому в мыслях почти пусто. Такси подъехало быстро, судя по
всему, было недалеко, поэтому уместив подругу на заднее сиденье, девушка наконец-то
облегченно вздохнула, когда Тэхен закрыл дверь.

— Ты тоже к Чимину пойдешь? — интересуется, принимаясь поправлять волосы, и

протирает устало лицо. — Как же спать охота…

— Вряд ли.

— Хорошо. Только, Тэхен, — бросает предупреждающе сестра, стрельнув взглядом, —

если будешь отвозить Чонгука, то давай без твоих приколов, окей?

— Обижаешь, — хмыкает, открыв сестре вторую дверь, чтобы удобнее было усесться. — Я
же не настолько подлый, — следует легкая ухмылка, которую, к счастью, девушка не
замечает.

— От тебя можно ожидать что угодно, — фыркает та. — Всё! Алё, дядя, поехали! —
бросает водителю. — Больше не пейте, — приказывает старшему.

— Без вас и капля в рот не полезет, — безразлично язвит.

Хлопает дверью, кивает таксисту, и тот принимается отъезжать. Тэхен провожает

автомобиль взглядом, слегка ёжится от прошедшего по коже ветра, который сразу
исчезает и опять появляется теплота, шум людей у клуба.

Чонгук находился на месте, позволив себе сесть удобнее, потому что диванчик
освобожден, и копался в телефоне.

— Наконец-то от них избавился, — вздыхает облегченно Тэхен, а добравшись до

столика, хватается за свою кожанку и натягивает на себя, кинув в рот мятную
конфетку со стола, принесшую официантом в знак комплимента.

Чонгук, наблюдавший за ним, прячет мобильник и не совсем понимает, почему тот

собирается.

— Ну что, поехали?

— Куда? — вздернув бровь, хотя знает, что в независимости от ответа, он будет не

против.

— Я покажу тебе жизнь.

Тэхен коротко подмигивает, хватает заказанный сок с собой и манит пальцем, чтобы
Чонгук за ним последовал.

И Чонгук сошел с ума, потому что, черт побери, следует.

Комментарий к $: давай знакомиться, но я тебя знаю
https://open.spotify.com/track/0WOirSTp64ARKNQdGl1qax?si=UsmcrYL8Tpqmf-bfNDoGYw

========== $: возьми мою свободу ==========

Комментарий к $: возьми мою свободу

обязательно, ссылка на песню “love you like me”, которая встретится в главе:
https://on.soundcloud.com/7GQt1D3BueGxnJTZ6 — слушать эту версию.
Взгляд Тэхена — пробирающийся под кожу, прямиком в сердце.

Взгляд Тэхена является эпицентром любого взрыва.

Для чего это гребанное испытание в жизни Чонгука, еще не совсем понятно. Но он его
про-ва-ли-ва-ет — это небольшой факт. Еще не до конца в этом убедился, конечно,
зато стремительно лавирует к выводу, что он совсем-то и не против всего этого
сумасшествия. То ли свободы в жизни было мало, то ли таких грешных как Тэхен не
встречалось…

В салоне играет любимая Тэхену «GDFR — Flo Rida…» {?}[GDFR — (feat. Sage the Gemini
& Lookas).], пока он ушел внутрь заправки, чтобы заплатить. А еще в салоне пахнет
духами энергичного унисекс аромата с цитрусовыми нотками, который с тяжестью, но
Чонгук узнает. Убрано и свежо — даже придраться ни к чему. В груди какое-то
странное ощущение восторга от всего этого, и блондин, если честно, к себе мысль,
что это все не правильно, не подпускает. Такая атмосфера воли напросто стягивает ко
дну все здравые мысли, поэтому Чонгуку (врать не будем) интересно узнать, что
обезбашенный Тэхен решил дальше делать, раз прихватил его с собой и бросил: «покажу
тебе жизнь». От него можно ожидать все что угодно — и это только добавляет
таинственности. Чонгуку не далеко, чтобы свихнуться от этой странности, если
серьезно. Проводит взглядом Кима, который возвращается в автомобиль и садится за
руль, а потом отворачивается осматриваясь. Свои мысли давно пора привести в
порядок.

Панамера плавно выруливает на главную дорогу, понемногу набирая скорость. Свет

погашен, потому что смысла включать лампочки попросту нет, а так… ну хоть красиво…
Чонгук, например, без ума от этого автомобиля, без ума от этого кожаного прошитого
салона в коричневом цвете и от руля, которого бы потрогать не отказался. Несмотря
на небольшое равнодушие к происходящему (с виду), в глазах, если присмотреться,
можно увидеть адреналин. Он и в венах растекается, поэтому сердце и заводится
моментами в бешеный ритм. А плейлист с музыкой тоже добавляет в обстановку чего-то
невероятного резкими битами и пошлыми текстами.

— Куришь? Или действительно Инессу слушаешься? — приподнимает уголки губ. — В

бардачке есть вейп, можешь подать… — и опять наблюдающий взгляд.

— Курю, конечно, — хмыкает Чон и открывает бардачок, пробегаясь глазами по лежащим

внутри вещам. — Тут презервативов что, на сто тысяч? — язвит, взглянув коротко на
хозяина авто. Тот ухмыляется. Опять заглянув внутрь, он перебирает всякие
побрякушки, все-таки находит вейп и подает Киму, незаметно для того, потянув одну
пачку защиты себе в задний карман джинс. Захлопывает бардачок и откидывается на
спинку сидения.

Тэхен даже курит красиво — Чонгук одну чертову эстетику ловит рядом с ним. Пирсинг
действительно интересная игрушка, по которой можно проходиться кончиком языка и
убеждаться, что колечко правда есть, и Чонгук, наблюдая, как чужие губы смыкаются,
затягиваясь куревом, думает, что сам не против пройтись языком по колечку. Ему
интересно, каково это — целоваться, когда мешает пирсинг. Мешает ли? Он залип на
то, как струйка дыма растворяется в салоне, а Тэхен осторожно выруливает, съезжая с
трассы на дорогу в поле.

— Изнасилуешь и закопаешь? — умудряется подшутить Чонгук, оглядываясь. Волнения

почему-то совсем нет, будто бы инстинкт самосохранения напросто покинул разум.

Пока они едут медленно по горбатой дорожке, Тэхен осторожно тянется свободной рукой
к заднему сидению и нащупывает футболку, после чего бросает в руки Чону,
усмехнувшись. Сначала тот выгибает вопросительно бровь и ждет объяснений.
— Она новая. Надень, пожалуйста, — выговаривает, а отложив вейп в сторону,
принимается заезжать во двор домика, который ярко светится от пребывающего света
внутри помещения. Судя по припаркованным авто и слышной едва доносящейся музыке,
там явно много народа. Только чуть позже Чонгук понял, что это, похоже, бар. Клуб.
Или что-то на подобии.

— Зачем?

— Позже увидишь, надевай, — расстегивает ремень безопасности, заглушив мотор

автомобиля.

— И ты даже не выйдешь?

— А нужно? Ты стесняешься? — ехидное в ответ.

Гук не отвечает, только про себя удивленно хмыкает от чужой нескромности, и все же
снимает верхнюю часть одежды, собираясь натянуть новую футболку. Тэхен, наблюдавший
внимательно за данной картиной, мигом проходится глазами по подтянутому прессу
парня и тату с изображением двух букв «ap», которая находилась чуть ниже талии. От
этого внимания со стороны, Гуку (на удивление) не стыдно даже, он мигом натягивает
футболку на себя и расправляет, подмечая, что та на размер меньше, чем ему нужна.

— Догоняй, — подмигивает Тэхен, затем покидает автомобиль, выходя на улицу и вдыхая

свежий запах ночи.

Чонгук выходит следом, продолжая оглядываться. Он для удобства заправил футболку в

штаны, чем вызвал новую волну внимания от Тэхена, который то и дело засматривался
на его формы подтянутого тела благодаря облегающей одежде. Ким поправляет волосы,
блокирует авто и следует внутрь дома, уже чувствуя весь движ, который появляется в
крови от слышных криков и музыки из особняка.

Это закрытый клуб «Poison», и принадлежит он Ким Югёму — раскрыл маленькую тайну
Тэхен. Где Тэхен такого крутого друга сцапал — интересный вопрос, потому что
Чонгуку вот не попадались такие приятели, которые имели бы такие взрослые
развлекушки у себя под боком. Это вызывает у блондина восторг: добиться такого не
каждый сможет. Еще Тэхен рассказал, как он с Югёмом познакомился в интернете: все
началось с того, что они принялись спорить под видео в инстаграмм, но позже остыли,
разошлись на мирной ноте и узнали друг друга получше в личных сообщениях, чтобы не
засорять комментарии. Чонгук слушает эту историю и не сдерживает усмешки. Тэхен или
Югём — кто из этих двоих страннее, стоит еще хорошенько подумать.

Как только они ступают в дом, в нос сразу ударяет запах алкоголя, табака, и
сладкие, смешанные ароматы парфюмов. Они пробираются сквозь толпу компании и
останавливаются у столика, за которым сидят пятеро парней. Чонгук не ловит ни
одного знакомого лица, что очень радует. Тэхен принимается здороваться со всеми по
порядку, перекидывается короткими рассказами о жизни, а Гук зависает взглядом на
втором этаже: балкон выходит внутрь дома, поэтому видно танцующих людей.

— Это Чонгук, знакомьтесь, — Ким закидывает руку на его плечо, и ухмыляется,

взглянув на Югёма, который поднялся с места, подойдя ближе. — Понимаешь, да?

— О, третий? — тушит сигарету Югем, пройдясь взглядом по Гуку, а потом приподняв

бровь, глядит на Тэхена.

— Что? — Чон переводит взгляд на Кима.

— Они думают, что мы спали, — поясняет полушепотом на ухо, усмехается. — Только не

говори им, что такого не было, а то ведь мне придется воплотить это в реальность.
Чонгуку доходит, что это очередная выходка Тэхена, поэтому он даже не удивляется.

— Ну, попробуй, — бросает необдуманно.

— Держи, твои деньги, — отвлекает их пришедший Югём и вручает купюры приятелю. — Ты

меня раздражаешь, потому что у тебя выходит легко зарабатывать себе на грешную
жизнь, — смеется, усевшись на свое место.

Тэхен ухмыляется, прячет деньги в карман, взглянув на Чона рядом: тот сложил руки
на груди и, похоже, осваивается.

— Пить будете? — интересуется Юнги, один из компании этого столика.

— Обижаешь. Мы сюда за этим и ехали, — Тэхен, опять закинув руку на плечо Чонгука,
добавляет: — Отойдем на минутку, а вы наливайте.

Ким движется в сторону уборной, а потом, выгнав оттуда девушку и двух парней,
жестом приглашает Чонгука войти первым, что второй и делает.

— Держи, они твои, — вытаскивает из кармана те самые деньги, которые отдал ему Югём
Тэхен и облокачивается рукой на стенку за спиной Чона, смотря на реакцию.

— Ты ненормальный?

— Опять?

— Зачем мне деньги? Почему ты вечно ими разбрасываешься? — складывает руки на

груди, спиной прижавшись к перегородке позади. — И за что ты их получил? Ты просто…
Реально ненормальный.

— Я поспорил с ними, что если приведу трех парней в чисто белых футболках, значит,
я со всеми спал. Ну, пока эту неделю отсиживался у вас тут в Корее. Сечешь тему?
— вздергивает бровь, ухмыльнувшись. А ведь руку, которая над макушкой Гука, так и
хочется запустить в эти светлые пряди.

— Но мы не спали.

— Прекрати отрицать будущее. Это такая выходка, понимаешь? Откуда им там знать, что
мы не спали, и кто ты такой? — легковесно тараторит Тэхен, не сдержав себя от
порыва чувств: прикоснулся все-таки пальцами к чужим волосам.

— А если я расскажу? — прищурившись, чеканит Чон. Почему-то в глазах отображается

откуда-то взявшаяся дерзость.

— Я не против, вперед, — приподнимает уголки губ, — если хочешь меня позлить

немножко. В любом случае, для тебя это закончится летальным исходом. Что-то вроде
«о нет, остановись, Тэхена~, не надо…»... Ну, ты сам понимаешь… — подмигивает,
оглядывает сверху вниз и ухмыляется, а Чонгук прямо учуял, как этот взгляд по его
телу током прошелся.

— Это ты сейчас на что намекаешь? — интересуется, хотя правильно всё понимает.

— Расскажи им и увидишь, — Тэхен на секунду приближается до такой степени, что,

кажется, едва не соприкасается кончиком своего носа с чужим, а затем подмигивает и
отходит.

А у Чонгука отходит дыхание и все его здравые мысли. Он, бедный, забыл как дышать.

Через пару минут они вернулись к столику. Чонгук серьезно для себя решил сегодня не
прятаться от веселья, а позволить себе почувствовать ту свободу и вольность на
вкус, которую предлагает ему Тэхен. Свобода эта с многообещающими эмоциями —
плохими или хорошими, будет видно после всего этого пару часового (!) пиздеца. То,
что Чонгук хорошо влился в компанию, не понятно, счастьем ли окажется позже в его
жизни, но сейчас, узнавая каждого сидящего чуточку поближе, Чон подмечает, что эти
ребята довольно-таки крутые. Общительные, веселые, и в целом, забавные чуваки.
Тэхен оказался самым причудливым из всех. Чонгук убедился в том, что он просто
немного своеобразный. Ладно, много своеобразный.

— Мне нужно его удивить, — ухмыляется Ким, взлохмачивает волосы и хлопает не больно
сидящего рядом Чонгука по колену, незаметно, но нарочно съехав ладонью по бедру,
после чего смотрит на Югёма, который напротив.

— Одного твоего существования разве недостаточно? — скалится, приподнявшись, чтобы

налить алкоголь в высокие стопочки.

Чон хмыкает и усмехается про себя. Одного тэхенового существования достаточно,

чтобы он убедился, какие существуют в хорошем смысле дикие и необычные люди. Но
зато свободные, что главное.

— Винт — соревнование, кто больше выпьет. Нужны два соперника, — громко парирует
Юнги, принимаясь расставлять стопки в рядок, а затем доливает алкоголь так, что тот
едва не вытекает верхом.

Чонгук запоминает каждое мгновение и ловит от этого сумасшествия ядовито сладкий

кайф. Вся эта дурная атмосфера тусовки сводит с ума, потому что здесь ты думать
разумно долго не будешь — даже в воздухе веет грехом. Песни предъявляют текст с
плохими словами, битами и громкостью, но почему-то это только ласкает слух — не то
чтобы Чонгук был любителем пошлой музыки, нет, просто… Ну да, иногда слушал дома,
зато редко. Будем честны.

— Пойдешь против меня? — самодовольно хмыкает Тэхен, обратившись к Югёму, что

расставлял закуски тем, кто выдвинется в участники.

— Может быть, я? — вызывается Чонгук, поднимается с места и заставляет сидящего

Юнги подвинуться, после чего усаживается напротив Кима, который смотрит в глаза и
ухмыляется совсем-совсем слабо, но совсем-совсем по дьявольски. Кто-то затянул
восхищенное «у-у-у…», прибавляя Гуку неведомой смелости.

— Ты уже рассказал ему, какова на вкус победа, что ли? — усмехается Югём, обращаясь
к Тэхену. — Кто побеждает, тот просто молодец.

Тэхен тихо смеется, присаживаясь удобнее. В этих играх побед не имеется.

— Кто выиграл — тот просто бессовестный, — тянется за вейпом, закуривает, не

спуская взгляда с карих глаз напротив.

— А кто проиграл — просто красивый? — язвит Чон, приподнимает уголки губ, потом
отводит наконец-то глаза и осматривается. Глядя на Тэхена, самому хочется закурить.

— Иногда бессовестный и красивый неплохо сочетаются, — Югём, облокотившись на стол

руками, глядит на выпивку, а потом на двух знакомых.

— Когда они соединяются, может произойти ядерный взрыв, — проходится кончиком языка
по губе Ким, запрокинув голову и выдохнув сладкий дым к потолку.

Чонгук незаметно сглатывает и ощущает воспаление внизу живота, после чего

неосознанно поправляет ремень на штанах — жмет.
— Ну так что? Старт?

— А ты что, смелости набрался? — Ким поправляет кольцо на среднем пальце и

облокачивается локтями на колени, чтобы быть поближе. — Тебе все равно меня не
победить, мальчик.

Чонгук усмехается и закусывает верхнюю губу, потому что, ну пусть даже так, зато
как весело будет… А еще любопытно посмотреть на пьяного Тэхена и как далеко он
сможет зайти.

— В общем, так, — заставляет на себя взглянуть Югём. — В центре стоят последние

ваши стопки, кто первый дойдет и выпьет свою, то выиграл раунд, — указывает на
стаканчики, расставленные вдоль столика, и ухмыляется. — Будет три раунда для
начала. Поехали?
{?}[Runnin Low — Kieran Alleyne.]Тэхен откладывает вейп и расправляет плечи,
подарив поразительный оскал. Рядом шумящие люди автоматически отходят на задний
план со своими возгласами и смехом. В воздухе, как и в глазах, прибавляется азарт,
спутываясь с невидимой страстью и энтузиазмом. Чонгук ходит по очень тонкому льду,
и лед этот с каждой минутой дает трещину. Тэхен проигрывать не любит и иногда от
этого злится, если что-то идет не по его плану — и об этом Гуку нужно было сказать…
Но эту небольшую тайну здесь никто, кроме самого Кима, не знает, а он продолжает
молчать. И будет продолжать молчать, потому что хочет увидеть, как блестяще Чонгук
провалится под изготовленный Тэхеном лед.

Прямо. Ему. В руки.

— Есть какие-то правила? — вздергивает бровь Чон, посмотрев на нового знакомого.

— Побеждает только Ким Тэхен, — цокает Ким, легковесно бросив фразу, и проходится
взглядом по танцующим в стороне людям и задерживается на Чонгуке. — Кажется, всё.

— Не страшно, мы можем внести поправки, — язвит, усмехнувшись. Тэхен тоже

ухмыляется.

— Сделай это и посмотрим, чем всё обернется.

— На счет три, — бросает Югём, заставляя двух присесть ближе к своим стопкам для
удобства. — Три…

— Два… — следует от Юнги.

— Один!

С выкрикнутым счетом Тэхен и Чонгук начинают как можно скорее избавляться от

каждого стаканчика с алкоголем, медленно следуя к центру, где расположены последние
рюмки. Шум тут же остается практически неслышным, а в голове словно поставили
кассету с одним лишь словом «скорее…». Югём где-то под боком тоже подгоняет своими
огласками, только вот кого именно — не понять. Тэхен вливает в себя и даже не
жмурится — смело следует к цели, уверенный в своей победе. Рядом ребята, которые
громко выкрикивают слова поддержки, стоят прямо над душой и ждут победителя. Всем
интересно.

Ким хватается за последнюю рюмку, вливает в себя, самодовольно усмехается, а затем

прикрывает глаза и облокачивается руками на столик, чтобы привести дико
разбушевавшееся дыхание в порядок.

— Ну, Тэхена, ты молодец. Но Чонгук, кажется, не собирается отступать, — ухмыляется

Юнги, наблюдая за веселой картиной.
Чонгук облизывает губы и глубоко вдыхает, ощущая, как от такой дозы алкоголя
начинают гореть все внутренности. Кожа тоже. Он глядит на взгляд Тэхена, что перед
ним, и приподнимает уголки губ, пожав плечами.

— Три… — объявляет Югём, спустя две минуты.

Сосуд уже другой, рюмки побольше и с соломинками, чтобы было интереснее. Последние
стаканы уже налиты, расставлены прямо друг напротив друга, и Чонгук готовится
встретиться с живым взглядом Тэхена. Готовится и его выдержать.

— Два…

— Один!

С трубочки пить сложнее, пришлось даже склониться над столиком, но Тэхену на все
эти мелкие детали было наплевать, ведь Чонгук, мать твою, добирается к выигрышу в
этом раунде скорее. Их лица так близко, их лица напротив, а они боятся разомкнуть
веки, потому что рискуют угодить в плен созерцания друг друга. Тэхен, пока
выпивает, умудряется пробежаться глазами по закрытым и слегка подрагивающим черным
ресницам, потому что такая внимательность Чонгука в этом деле — необычное явление.
Только вот лично попадает в плен карих глаз, в которых, казалось, отобразилась
половинка месяца, и моментально слабеет. Он давится напитком и кашляет, не
подпуская мысль в голову, что глаза Чонгука заставили его так среагировать.

— Чонгук... Ууу… — где-то под боком навязчивое.

Ким взлохмачивает волосы, облизывает губы, сглотнув ком из горла, и выравнивается.

Прошла громкая волна смеха из-за ситуации.

— Ну, теперь коронный раунд, — бросает Югём, ухмыльнувшись.

— Что, одного взгляда испугался? — чеканит полушепотом Чон, наклонившись вперед к

нему. — На тебя глаза, оказывается, имеют влияние, — шутит, но Тэхену это не особо
нравится.

На него влияние не имеет ничто и никто, он сам себе контроль. Ким притягивает
Чонгука к себе за шею и наклоняется к уху, опаляя горячим дыханием:

— Ты дорвался. И в твоем случае лучше, чтобы это была шутка.

— Три… — Югём своим голосом заставляет их вернуться на места.

— Два…

— Один!

Тело уже впитало много алкоголя, поэтому начинало слегка покачиваться тело. Чонгук,
несмотря на легкие волны веселья, в которые его бросало каждую минуту, старался не
наделать глупостей, и это почти выходило. Пьяный. Чонгук пьянеет и ему это
нравится, потому что обстановка становится ещё более экстремальной. А опасность эта
затягивает и манит за собой пальцем, он чувствует себя свободным прямо здесь и
сейчас, видит дурные поступки ребят рядом, их искренние разговоры, смех, и
расслабляется, кайфует.

На этот раз, когда они добираются до последней рюмки, никто из них не пьет с
закрытыми глазами. У Чонгука мурашки по коже от красивых глаз напротив, которые
наполнены этой смелостью, грубостью и бесстрашием. Они как самый мощный торнадо
затягивают, дарят неизвестные, смешанные чувства и изводят внутренности ниже
живота. Гук, возможно, и продержался бы, если бы Тэхен не умудрился ему подмигнуть
и вяло ухмыльнуться прежде, чем завершит этот коронный раунд, в котором выходит
победителем.

И в сторонке явно стоит судьба, наблюдает за Чонгуком и смеется с него, глядя на

то, как он кашляет от напитка.

Самолюбие Кима по стандарту взлетает вверх, потому что получился такой исход, как
он желал.

Все начинают восклицать и делиться эмоциями, кто-то даже хлопает ребят по спине, но
те никого вокруг не замечают.

— Расставляем заново! Юнги хочет отвоевать свое мужество, — смеется тихо один из
парней. — Чонгук, чуточку в сторону, — незнакомец, имя которого он не запомнил,
привел в реальность и заставил отойти.

Тэхен плюхается на диванчик, тоже отодвинувшись в сторону, чтобы не мешать, и

вздыхает, не позабыв прихватить вейп. Югём опускается напротив, продолжая бубнить о
вечере, но у Кима до сих пор в мыслях «что, одного взгляда испугался» и ухмылка,
которая достает. Как только он вытянул руку на спинку диванчика, Чонгук опускается
рядом, запрокидывает голову на его кисть и прикрывает глаза: алкоголь дал свое. На
лице тот такой расслабленный, что Тэхен не сдерживается и разглядывает его дольше
нужного.

— Ты уже тоже успел бахнуть, — подмечает Ким, посмотрев на друга, что не мог найти
себе места. — Как успехи в деле?

— Всё путем, за ближайшие пару часов убедишься.

— Югём, сколько тебе лет? — интересуется Чонгук, выровнявшись, и смотрит на нового

знакомого, прищурившись. — Ты ведь, как я?

— Двадцать один.

— О, вот это да, — усмехается и откидывается на спинку диванчика, ощущая на своих

плечах руку Тэхена. И этому хотелось бы уделить меньше всего своего времени, но
выходит наоборот. — Тэхен тут что, старше всех нас, получается? — приподнимает
уголки губ, повернувшись к Киму и поймав его терпкий взор на себе. Югём смеется с
услышанного.

— Тэхен… — зовет друг, рассказывает какую-то сегодняшнюю ситуацию…

Но Тэхен большинство пропускает мимо, потому что внимание зацеплено на руке,

которая позволяет себе медленно забраться под рукав футболки Чонгука и огладить
пальцем частичку нежной кожи, вынуждая себя же потупить взгляд в пространство,
пытаясь прочувствовать это внимательнее. Тэхен вспоминает, как Чон переодевался в
автомобиле, каким жестом он снял футболку, как невесомо подрагивало его тело от
мимолетного ветерка, и неосознанно сжимает чужое плечо своей ладонью.

— Черт возьми, Тэхен, ты прослушал меня, что ли? — возвращает его из мыслей
раздраженный Югём, пытливо ожидая ответа.

Чонгук дернул плечом, избавляясь от прикосновений, и выравнивается, собираясь

подняться с места.

— Я всё слушал, — врет очень правдоподобно.

— Так вот, думаю, мы это быстренько замнем и проблем можно будет избежать…
— Подожди меня у выхода, — командует Тэхен Чонгуку, когда видит, что тот собирался
идти.

— Догоняй, — легковесно бросает и, покачиваясь, движется к выходу, пытаясь его

найти самостоятельно.

Югём и Тэхен провожают его взглядом. Пока Югём думает, что Чонгук оказался куда
веселее, чем казалось, то Тэхен задерживается взглядом на его обтянутых тканью
бедрах, прикусив пирсинг на нижней губе.

— Я вообще не планировал его брать сегодня с собой, — поделился мыслью, наблюдая,

как спина Гука теряется в людях, и переводит на друга внимание.

— Почему? Все идет как ты хотел, разве нет?

— Я не рассчитывал, что Чонгук, это молодой, красивый и страстный парень. Я

рассчитывал на другое. Думал, что это наивный зануда, такой, как и все дураки, что
постарше, знаешь… — он задумчиво прищуривается, тянется за вейпом, закуривает и
выдыхает. — А Чонгук — он не глупый и не дурак, каким я представлял его, узнав
новость о сестре.

— Ох, понятно, — устало вздыхает, облокотившись на стол локтями. — А гонки на поле?

Отмена?

— Да. В другой раз как-нибудь, — поднимается с места, поправляя одежду. В голове,

несмотря на то, что он напился, более или менее порядок. Мысли, конечно, лавируют в
сумасшествие и тело слегка покачивает, но это совсем малое, Тэхен еще и не так
напивался.

— Но ты ведь уезжаешь завтра.

— Верно, — насмехается. — Увидимся.

Он находит Чонгука на улице: тот облокотился на стенку, запрокинув голову в

ожидании его.

— Уже успело пройти так много времени? — язвит, заметив приближающегося к нему
Тэхена. — Ты невыносимый.

— Будем мериться, кто крепче пьян? Ты и так за целый вечер наговорил себе наказаний
на целую вечность, — Ким мыслит не совсем осознанно, и так немного раздражен,
потому что чертовы слова про глаза и воздействие, воронами над головой. Что-то все-
таки задело его самолюбие.

— Целую вечность, — повторяет, усмехнувшись. — От тебя, что ли?

Чонгук направляется к автомобилю, ощущая прямо за спиной уверенный взгляд на себе,

а потом разворачивается и прислоняется спиной к закрытой дверке Панамеры, сложив
руки на груди — перед глазами слегка раздраженный Тэхен, который тут же
облокачивается рукой на авто над головой Чона, уменьшая между ними дистанцию,
становясь едва не вплотную. Двое прекрасно слышат слегка сбитое дыхание друг друга
и навязчивые мысли о такой ненормальной для них близости. Ким, серьезно, научился
своими глазами просто уничтожать, потому что при таком изучающем взгляде невозможно
не рассыпаться. Чонгуку даже мыслить как-либо тяжело.

— А что именно тебя зацепило? Я повторю или сделаю это еще раз, — дразнится, не
спуская взгляда с глубоких глаз напротив.

Тэхен поражается услышанному и ухмыляется, скользя вниманием с карих зрачков на

слегка покрасневшие и сухие губы. Давно бы уже вцепился в них грубым поцелуем и
показал Чонгуку, на что способен еще, но только неведомый рычаг держит на цепи. Он
укладывает ладонь на его поясницу, все-таки не сдерживается и разрешает себе
прижать парня собой к авто — может, это развеет его пьяную дерзость. Тело горит, и
не только Чонгука.

— Ты не доводи меня, — советует уверенно, едва чувствительно скользя ладонью вниз и

останавливаясь у бедра.

— А то что? — вздергивает бровь.

Тэхен спускается к заднему карману чонгуковых джинс и вытягивает оттуда украденный

презерватив, а затем показывает ему, усмехнувшись. Чонгук лишь на секундочку
теряется.

— А то будет использованный, — подмигивает.

Гук усмехается с ситуации и выскальзывает из чужих рук, а забрав презерватив, вновь

сует себе в задний карман, пройдясь вдоль машины и оглянув её. Насчет того случая —
он удивлен, ибо, оказывается, Тэхен видел, как он спиздил вещь, и все время просто
молчал. Вышло неудобно, но об этом Чон долго не думает.

— Позволишь за руль сесть? — старается облокотиться на авто так, чтобы меньше было
заметно, что тело покачивается от опьянения. В своей голове он твердит, что не
пьян.

— Нет. Ты не заслужил пока, — вздыхает Ким, поправляет кожанку и открывает

пассажирскую дверь. — Садись.

— Пока? — переспрашивает, прищурившись, подходит ближе и заглядывает прямо в глаза.

— Тебе не кажется, что ты слишком строгий?

— А с тобой нужно помягче? — безразлично приподнимает бровь.

Чонгук на секундочку задумывается, хмыкает, и прежде, чем усесться внутрь машины,

бросает:

— Нет.

Тэхен ухмыляется и хлопает дверкой, направляясь к водительскому месту. Сначала

снимает кожанку и откидывает ее на заднее сиденье, расправив красную футболку.
Машина медленно покидает территорию клуба. Едут они не в ту сторону, из которой
приехали, но Чонгука, кажется, это не заботит, потому что он сейчас явно витает в
облаках, откинувшись на удобную спинку сидения. Тэхен красивый, когда за рулем —
прямо взгляд не оторвать.

— Почему его клуб в поле? — Гук открывает на несколько минут окно, чтобы
проветриться. На улице свежий летний воздух, хорошая ночная погода.

— Потому что он так захотел, — неторопливо выруливает, внимательно глядя на узкую

дорожку, по бокам которой поле.

— А это что? — смотрит на дорогу, которая расходится в несколько других, Чонгук.

— Сейчас тебе покажу, — заворачивает в одну из них и пристегивает находу ремень

безопасности, прося сделать это и его.

Машина постепенно набирает скорость, мчась по узкой дороге, а если взглянуть в

зеркало, можно увидеть, как на хвосте автомобиля следует за ними куча пыли. И это
так волшебно, что Чонгук, несмотря на то, что никак не показывал своего внутреннего
кайфа, лишь задерживал дыхание. Окно с его стороны открывается еще больше, а сам он
вытягивает руку, чтобы поймать пальцами летний ветер.

— Тут Югём сделал площадку для гонок, чтобы копы не запалили, — поясняет Тэхен,
тоже открыв окно со своей стороны, и прибавил музыку. Ветер тут же делает на
волосах кавардак как и у одного, так и у другого. — Можно гонять сколько угодно и
ощущать себя полностью свободным. Мы должны были остаться и поучаствовать в них, но
я не захотел.

Чонгук фыркает на последние слова, столько ведь можно было бы почувствовать,

оставшись они на гонках.

— Принцесса, не сердись, — злит еще больше, невольно хлопнув по бедру, и ладонь не

убирает. Пока.

— Отвали, — вскипятился Чонгук от такого обращения и шутки, сразу скидывая его руку
со своего колена.

Тэхен ухмыляется, еще прибавляет музыку и убавляет скорость, откидываясь на спинку

сидения.

Машина постепенно останавливается, а спустя минуту он выходит из неё, открывая

дверку Чонгука, который немножко протрезвел, но в голове все равно тучей кружились
неправильные мысли и бредовые идеи. Он склоняется над ним, облокотившись руками на
крышу авто, и молча оглядывает.

— Помнится, ты хотел сесть за руль? — с любопытством глядит на него. — Садись.

Только одно условие — ты будешь курить.

Чонгук усмехается и в удивлении приподнимает бровь.

— Курить? И в чем прикол?

Тэхен тянется за своим вейпом, лежащим рядом с коробкой передач, тем самым
заставляет Чонгука немного вжаться в сиденье, а потом нависает над ним.

— Ни в чем…

«Просто у меня на это фетиш», — остается не озвученным. Ким приподнимает уголки

губ, закуривает сам, выдохнув дым в лицо Чона, после чего протягивает вещь,
выжидающе глядя. Чонгук долго не думает, обхватывает руками пальцы Тэхена и
притягивает вейп, затягиваясь. Выпускает дым так же в лицо, как тот. Только Тэхену
от этого крышу срывает, вытесняя все здравые мысли из разума напрочь. Пальцы у Гука
теплые, по сравнению с чужими, а хватка цепкая, к тому же, он позволяет себе
сдавить покрепче. Глаза темные, как небо, что над ними. Тэхен вновь видит в них
полумесяцы и опять попадает в плен, сам не понимая, почему нет сил отвернуться,
чтобы не поддаваться воздействию. Они опьянены: от алкоголя или друг друга — вопрос
тяжелый.

«Твои дьяволы в душе за милым личиком нашептали мне, что ты пылаешь искрами…», —
громче нужного доносится музыка из дисплея, привлекая внимание Тэхена, который все
равно смотрит на Чонгука.

— Нельзя так делать, — полушепотом объясняет, чувствуя, как кожа под чужими
пальцами горит.

— Почему? Не привык, что кто-то может позволить себе выдохнуть дым тебе в лицо?
— насмехается, приняв слова за шутку, снова затягивается.
{?}[william singe - love you like me(slowed&reverb).]Только выдохнуть не успевает,
потому что Тэхен, который видит в этом неземной кайф и красоту, впивается в чужие
губы грубым поцелуем, заставляя вжаться всем телом в спинку кожаного сидения.
Чонгук пробует медленно испустить дым и даже не думает, а сразу отвечает таким
неприемлемым поцелуем, совсем выпустив из внимания руку, которой удерживает чужую
ладонь и вейп, опуская ее на свое бедро. Тэхен целуется резко, выявляя этим свою
несдержанность, показывая, как долго его нервы выдерживали все соблазны Чонгука. И
эта жесткость только сводит с ума, а не отталкивает. Только больше заставляет
ощущать ту непристойность и аэродром вульгарности, которыми обладает Ким Тэхен.

Потому что Чонгук дорвался. Своим этим поведением пьяным, своими словами и глазами…
глазами, наверное, больше всего. В них заметна жажда — Ким её точно видел. В глазах
Чонгука обитает влечение и легкая страсть — и это он замечает тоже. Поэтому и
позволяет себе целовать так огненно и распускать руки, притягивая к себе еще ближе.
Тэхен взялся за Чонгука и не хочет отпускать, потому что он оказался куда жгучее,
чем думалось, а такая черта характера только заводит. Тоже воспаленный, тоже
азартный и тоже горячий.

Чон покидает сиденье, не разрывая губ с чужими, и оказывается прижатым к

автомобилю, разрешает и себе цепляться пальцами за талию того. Он, наконец-то,
может пройтись языком по колечку на нижней губе Кима и попробовать, каково все же
это — целоваться, когда пирсинг. И это довольно интересно, оказывается, ибо Тэхен
от этого только сильнее горячится, дает почувствовать свое возбуждение, вжимая в
автомобиль, и добирается пальцами к футболке, которую сам же заставил надеть,
заставляет снять. Ткань летит на землю, пока Ким имитирует слабый толчок и
зарывается в светлые волосы пальцами, даря новый поцелуй, от которого Гук еще
распаляется.

— Черт, ты действительно являешься бессовестным, — полушепотом бредит Чон,

прикрывая глаза от наслаждения, пока шея покрывается чужими губами.

— Так и есть, я бессовестный, а ты красивый. Что там может произойти, если эти двое
сойдутся? — ухмыляется, разрешая себе отдышаться. — Чонгук, ты чертовски
непокорный, — скользит взглядом по его губам, зарывая пальцы в светлые пряди еще
глубже. — Что мне с тобой делать? Скажи мне, — едва слышно последнее.

Гук усмехается, ведя ладонью по спине Тэхена, вынуждает отдалиться, чтобы футболка
того тоже оказалась там же, где и белая. Кожа нежная, приятная, поэтому на нее
ведутся, Тэхен весь обаятельный и чертовски сексуален, а от таких у большинства
людей сносит крышу. И Чонгука тоже унесло, когда он стал появляться рядом с
Тэхеном. Так нечестно, но это правда. Он тоже соблазнился, впал в грех.

— Ничего. Завтра будет такое же завтра, как и до твоего приезда, — пытается убедить
себя, когда это сумасшествие переубеждает в обратном.

— Ты лучше меня, потому что ты не сможешь так. Проблема в том, что я смогу,
понимаешь? — шепчет Тэхен, прижимает, позволяет себе прикусить его нижнюю губу,
оттянуть, и снова жарко целует, исследуя десна языком.

И, действительно, Тэхен, думается, сможет смириться с тем фактом, что сейчас он

соблазнил жениха своей сестры. Смириться будет несложно, потому что это будет не
смирение, а непреклонность своему характеру и железному «я». Опять напоминание, его
таким воспитала Америка: немного лицемерным, дурным и плохим, поэтому вряд ли уже
что-то или кто-то из него это выведет.

— Да простят меня все за этот маразм, — негромко чеканит Чонгук, надавливая на него
телом, чтобы поменяться местами.

Вновь. Вновь. Вновь желанный поцелуй.

Ким ухмыляется в губы на такой поступок, но долго прижатым не остается, потому что
Чонгук в руках размякает и становится чертовски податливым. Он свободной рукой
тянется к ремню, осторожно хлопая дверкой, и перемещается с Гуком на капот
автомобиля. Чон такой послушный, его не узнать. Он и сам себя не узнает — любая
встреча с Тэхеном очень плохо на него влияет.

На улице теплый летний вечер. Чонгук получает для себя комплименты в виде уже более
нежных поцелуев, чем раньше. Тэхен уже не так груб, как сначала, хотя заметно, как
он пытается себя посадить на цепь, чтобы не обращаться жестко. Гук мало помнит,
спустя сколько минут ладони Тэхена ныряют в его задний карман и достают
презерватив, мало помнит, как сам расстегивает свой ремень на штанах и немного
приспускает, мало помнит, потому что топится в ласке и получает засосы на местах,
где этого не будет видно.

— Мы просто пьяны, — снова убеждение, которое летит мимо.

— Ты пьян, — прилетает в ответ. — И не от алкоголя, а от меня.

После услышанных слов Чонгук чувствует стрелой пронзающую боль в области ниже
живота, потому что Тэхен входит в него резко и без лишних колебаний. Он весь
разгорячился, горит так, что не узнать. Боль уходит только спустя нескольких минут,
Тэхен покрывает её своими толчками, вынуждая поддаваться в ответ. Чон уверен, что
Ким мог бы быть намного резче и несдержаннее, но куда уж больше, ему представить
сложно.

Тэхен похож на вулкан, который наконец-то позволяет себе взорваться, ведь он

слишком долго ждал падение Чонгука. Это казалось вечностью. Зато ощущать царапины
на своей обнаженной спине от энтузиазма молодого паренька — чересчур приятно.
Видеть его отдачу и то, как открывается доступ к его чувствам — так же ахуенно. А
еще сладкие поцелуи, и факт, что Чонгук опьянел им.

— Тэхен, — стонет, откидывается на холодный капот Панамеры и сжимает в ладонях

плечо Кима, склонившегося над ним. — Что б тебя… — в беспамятстве шепчет, с
тяжестью выдохнув и облизав сухие губы. — Ты безумный, Тэхен. Черт, ах. Ты просто
дьявол.

Тэхен ухмыляется, находя глазами трепещущие черные ресницы и толкается глубже,

прихлынув губами к его груди. Да, Тэхен — дьявол, потому что какой адекватный
мужчина позволит себе совращать занятого парня? Это слишком жестоко. Но ему едва ли
не все равно то, что сейчас Инесса наверняка дремлет в своей теплой кроватке и даже
не подозревает, что брат так открыто трахает её жениха прямо посреди поля на капоте
белоснежной Панамеры.

Да… Тэхен — дьявол.

А Чонгук, похоже, допустил, чтобы он стал любимцем его внутренних чертей.

— Пожалуйста, глубже, Тэхен, — хрипит, расцарапывая на спине неясные узоры, но Киму

не больно, потому что, черт возьми, такая дикость заводит. — Я бы подумал, что ты
меня хочешь обокрасть, если бы не тот факт, что у меня нихуя нет, — подшучивает,
словив горячий поцелуй в губы.

Тэхен посмеивается, зарываясь носом в его шею — там сладкий запах духов, которые он
учуял еще при первой встрече — тогда, в ванной. Старается не быть слишком грубым и
резким, но эти толчки само собой получаются жадными, и Чонгук, должно быть, видит
похоть, которой страдает Ким. Страдает ли?

— И что в тебе Инесса нашла, раз денег нет, — язвит, ухмыльнувшись. — Верную душу?
— В здравом уме, я бы ей не изменил. Это все алкоголь, — неуверенное убеждение.

— Ну да, конечно.

Где-то в глубине души Чонгук понимает, что Тэхен прав. Но что делать, когда тело и
мысли сами навязывают желание почувствовать власть к себе, которая есть у
нахального Тэхена. Это так неправильно и грязно, но Чонгук растворяется в нем и ни
капли об этом не жалеет. В этих быстрых толчках, ярких задержках, бурных поцелуях с
языком. Хочется только поддаваться.

— Вот так, да… ауч… Еще чуть-чуть глубже, умоляю, — выдыхает, стараясь попасть в
такт движениям. — Всё, я больше… Тэхен… черт побери, — речь обрывается на тяжелом
стоне, после чего тело откидывается на капот, получая желаемое наслаждение.

Тэхен готов за этим наблюдать вечность — Чонгук, который получает оргазм — сплошной
кайф для грешной души.

— Еще немного, — шепчет сам себе Ким, нависая над покрасневшими губами и прикрывая
от наслаждения глаза. — Еще. Немного, — хрипит, отдает пару резких толчков и сам
извергается, наваливаясь на молодое тело под собой и утыкаясь в шею Чонгука,
глубоко выдохнув. — Вау…

Тэхен осторожно выходит из него и ругается под нос, потому что умудряется оставить
на своих штанах пятно от спермы. Чон сначала пытается отдышаться и только сейчас
понять реальность, которая бьет по голове чем-то тяжелым. Он думает, какой же
придурок, но новый поцелуй от Тэхена вынуждает обо всех этих глупостях временно
забыть. Гук приводит себя в порядок находит в бардачке авто салфетки и вытирает
прилипшую к телу жидкость, а после натягивает нижнюю часть одежды, пока Тэхен
возвращается, становясь рядом. И у него до сих пор внимательный взгляд и до сих пор
распускаются руки, Ким оказывается вплотную и рассматривает.

— Реванш?

— И что дальше? — Чонгук ловит дежавю.

Тэхен ухмыляется, зарывшись носом в висок парня, и оставляет невесомый поцелуй, а

обняв за талию, направляется к дверке с водительской стороны, открывает и кивает.

— Садись, повезешь меня, ты же хотел, — подмигивает, скользя глазами по губам Чона.

Они слишком мягкие, к ним хочется прихлынуть по новой. — Только мы не домой.

— Ты ненормальный, — мотает макушкой, сразу поняв, о чем речь, и выскальзывает из

крепких рук, садясь за руль. Эмоции сразу сменяются удовольствием, стоит только
взять в руки руль и оглянуться. Это слишком кайфово.

— Да, ты уже говорил об этом, — безразлично хмыкает, хлопает дверкой, обходит авто
и садится, взяв в руки, выброшенный час назад Чонгуком, вейп. — Зря я не сплю,
завтра мне это не понравится, — Тэхен закуривает, откидываясь на спинку сиденья, и
открывает окно, чтобы автомобиль немного проветрился.

— Пиздец, это просто дико, — комментирует сегодняшний вечер Чон, принимаясь

выезжать и искать из этого поля съезд. Руль красиво смотрится под пальцами, а
Панамера чувствуется так, словно Чонгук едет на ней не впервые. Если быть
откровенным, он и представить не мог бы, что ему удастся сесть в салон такой марки
авто — к сожалению, его финансовое состояние частенько топило ко дну и закрывало
доступ дорогим развлечениям.

— Нет ничего невозможного, если ты охуел до нужной степени, — приподнимает уголки

губ Тэхен, затягивается вейпом, запрокидывает голову и выдыхает, вытащив руку на
крышу автомобиля.

Хлопок двери. Разносится тихий и задорный смех Тэхена, потому что Чонгук, когда был
прижат к стенке, умудрился столкнуться боком о стоящий шкафчик, за что получил со
стороны насмешку. Обувь снимается быстро, как у одного, так и у другого, пока двое
заняты затяжным и одновременно дразнящим поцелуем. Свет включать не намерен никто,
это будет лишним. Номер уютный и свежий, кровать стоит середине комнаты, на всю
стенку панорамное окно с видом на город, шторы которого были полностью открыты… А
еще милый столик, на котором стоит бутылка красного вина, два бокала и тарелка с
фруктами. Ким с мотелем не прогадал.

— У тебя такое идеальное тело, — признается Тэхен, снимает его футболку, отбрасывая
её в сторону. Кожа Чона в области ключиц мгновенно покрывается пылкими поцелуями.
— Мне нравится целовать твои плечи, — прилетает следом интимно.

Его тоже через пять минут оставляют без верхней одежды. Чонгук не хочет знать, что
с ним сейчас происходит, почему эта безрассудность кружит голову и зачем он вообще
согласился с Тэхеном в мотель. Кажется, он протрезвел, но теперь хочет думать, что
это дело алкоголя. Что будет в дальнейшие дни — очень тяжелый вопрос, на который
Чонгук, честно сказать, не хочет знать ответ. Наверное, это желание ощущать под
пальцами медовую кожу Тэхена пройдет завтра и придется дальше жить, заполненным
мыслями о предстоящей свадьбе, в которой теперь Чонгук не уверен. Нет, он все еще
не безразличен к Инессе, но… Появилось стальное «но», которое всплывает каждый раз,
стоит задуматься о будущем с девушкой.

— Ты хочешь, чтобы на нас смотрел весь этот город? — игриво проговаривает, когда
его прижимают к себе и целуют чуть ниже уха в то время, пока Гук замечает
светящийся мегаполис в окне.

— Сомневаюсь, что мы кому-то нужны, — усмехается, надавливая на него телом, и

валится вместе с Чоном на кровать, продолжая ненасытно целоваться. — Хотя я не буду
против, если за нами будут наблюдать, — всплывает ухмылка.

— Ты слишком любишь излишнее внимание, тебе об этом говорил кто-нибудь или я

первый? — смеется приглушенно, прижимаясь как можно ближе к горячему телу. Тэхен
так быстро заводится, понять бы Чонгуку, всегда так или на его ласки.

— Я же в Америке перевоспитывался, — зарывается рукой в мягкие пряди и натягивает

не больно на кулак. — А Бруклин — грязный городок попался. Там полно сюрпризов.

— Говорят, там красиво, — задумывается Чонгук, прикрывая глаза, ведь шея, до

которой добрался Тэхен, является очень чувствительной зоной. — У тебя там много…
приятелей? Есть родные?

— Родных, к счастью, нет. Друзей, да, много.

— Живешь ты, я так понимаю, один, поэтому и не знаешь, что такое бережность.

Ким отдаляется и нависает над ним, выжидающе заглядывая в глаза.

— Ты сейчас договоришься, я клянусь, — скользит ладонью по крепкому бедру и

задерживается чуть выше ягодиц. — Ты слишком умный, и мне это не нравится.

— Но ты рушишь семьи — и это факт, — язвит Чонгук полушепотом на ухо, принимается

расстегивать чужой ремень, впиваясь во влажные губы.
— Избавляю от тех, кто не заслуживает даже уважения, — поправляет в словах Тэхен,
но в целом, соглашается.

— Дело в шляпе! — Югём ухмыляется и тыкает пальцем на экран автомата, после чего
поднимается на ноги, покидает спящую пустую улицу и движется в сторону своего авто,
заходя в чат с другом. «Уже всё готово. Ты пропал на несколько часов. Интересно
просто, жив ли. Отзовись, если да», — печатает, уткнувшись в мобильник.

— Ну наконец-то, — закатывает глаза Юнги, стоящий рядом с черным бмв и закуривающий

сигарету. Ждать знакомого целых полчаса было невыносимо. — Чего так долго?

— Дела, ты должен понимать, — насмехается, подойдя к двери водительской. — Поехали?

— Да. Отвезешь меня домой. Жди секунду, выброшу, — Юнги затягивается последний раз
и, пока тот садится в авто, отходит в сторону, чтобы выбросить фильтр. Только вот
совсем не заметил мимо проходящего паренька, поэтому случайно столкнулся с ним
плечом о плечо, едва не сбив с ног.

— Аккуратнее, — немного недовольно затянул прохожий.

Мин возмутился, накинул капюшон на голову и направился к Югёму, запрыгивая на

правое пассажирское сиденье.

— Сбивает с ног, еще и виноватым делает, — ворчит, прослеживая глазами в зеркале

исчезающего в темноте парня.

— У тебя просто сегодня день не удался, — насмехается Югем, ухмыльнувшись, и

заводит бмв, выезжая с парковки. — Не то что у некоторых вот, трубку целую ночь
взять не может…

— Тэхен?

— Ага.

— Забавный он, кстати, — откидывается на спинку Юнги. — Ладно, давай быстрее, а то

сейчас тут усну.

— Упаси боже.

🧢
{?}[Одно я знал_выдох – T-fest.]Чонгук после секса засыпает мгновенно. Успевает
привести себя в порядок, но в душ не идет, потому что лень, а сразу вырубается,
будучи слишком уставшим.

В номере свежий запах и тишина, которая ласкает уши Тэхену, который устал и тоже
планирует отправиться спать, но сначала хочет проверить мобильник, поэтому
накидывает на себя лежащий на комоде белый халат и в приглушенном свете принимается
искать кожанку. Находит мобильник и проверяет, присаживаясь на кровать, затем
мимолетно глядит на спящего Чонгука, приподняв уголки губ. Он красивый, и не только
потому, что разложен на белой простыне этого номера.

На экране мобильника высвечивается несколько пропущенных от Югёма и еще одно

сообщение от Инессы, которая, похоже, проснулась, потому что обычно в три часа ночи
она спит.

«Не могу что-то дозвониться до Чонгука. Ты его отвез?».

Ким откидывает челку назад, выравнивается и ухмыляется, взглянув на спящего в
постели Чонгука.

«Конечно, малышка, он давно дома спит, наверное», — отправляет, наклоняется к Гуку,

чтобы оставить невесомый поцелуй в губы, и поднимается с кровати. Он видит
сообщение еще от друга, поэтому следом набирает, чтобы с ним связаться. Югём, к
счастью, отвечает за минуту.

— Кого слышу, — язвят сразу в трубку. — Я так понимаю, ночь у тебя выдалась
веселой. Как и вечер, впрочем.

— Ага, — равнодушно прилетает от Тэхена. — Что ты хотел?

— Сообщить, что выполнил последний штрих. Если я не ошибаюсь, ты завтра улетаешь

уже. Как мне передать билет?

— Пока передавать ничего не нужно, — оглядывает дремлющего Чона и сует руку в

карман халата. — Мне нужен еще один билет.

— Стоп. Еще один? Зачем? — спрашивает Югём растеряно, а затем послышалось затяжное
«ааа». — Для Чонгука, что ли? — насмешка. — Ты хочешь забрать его с собой? Подожди,
а ты точно отрезвел?

— Я не планировал этого. И, блять, Югём, никого я не хочу с собой забирать, — шипит

тихо, отрекаясь своих слов, завязывает пояс халата и вздыхает тяжело. — Он даже,
когда я его трахал, говорил, что типа ей не изменяет, — рассказывает, взглянув на
бутылку вина. — Поэтому я даже не удивлюсь, если он не согласиться ехать.

— А если согласиться? Тебе твою сеструху жаль не будет? — слышится от друга

заинтересованное.

Ким прижимает ухом мобильник, наполняет два бокала красным вином и приподнимает
уголки губ, поставив бутылку на столик.

— Нет.

— Ну не знаю… Жестко это немного, — признается тот. — Хотя это меня вообще не
касается. Ладно, подыщу я тебе еще один билет. Будешь должен.

В ответ Тэхен только мычит, а потом сбрасывает звонок и подхватывает ножку бокала.
Город лежит перед ним и горит огнями, восхищает красотой, а полный месяц, который
возвышается над мегаполисом, завораживает.

Тэхену ни капли не жалко. Его чувства раньше тоже не жалели — губили по полной и
растаптывали, не задумывались. Он вырос и нашел способ, как можно убаюкать свою
душу, которая очень жаждала расплаты, чтобы восстановить справедливость. Потому что
Инесса не понимает, что карма существует. Его прошлые детские обиды, которые
собрались в груди жгучим клубком за все это время, перевоплотятся в нечто тяжелое и
обрушатся ей на голову, когда она этого ждет меньше всего. Ох, а за что только
сестра не задевала своими резкими словами, стоит спросить, какие только вредные
поступки не сваливала на него… Насмешки были и за «неправильную» ориентацию, и за
слабость, из которой Тэхен выбрался. Он выдохнул, когда семья отправила его
заграницу, хотя семнадцатилетний мальчик тогда знал, что таким способом от него
избавились. Чувствовал. Только с тетей и мамой связь поддерживал — единственные,
кто не забыли о родственнике. Сначала невыносимо, да, тяжело было, но Тэхен смог. А
когда узнал радостную новость, которую от него скрыли, о сестре, захотел наведаться
в гости.

Поэтому нет — не жалко.

Тэхен Чонгука не использовал. Сначала он рассчитывал, что Чонгук, о котором
замолвила пару слов тетя, окажется примерно такого возраста, как и он сам, но никак
не меньше на три года. Он хотел подразнить сестру неверностью будущего мужа да и
всё, но молодого парня стало жаль, а самоуверенный характер и привлекательность
Чонгука мимолетно заинтересовали.

Зачем взял еще один билет, Тэхен сам не в силах ответить себе на этот вопрос.
Чонгук чувствует что-то к ней — тут понятно, поэтому вот так вот бросить всё вряд
ли наберется смелости. Ким знает, что ему не будет грустно, если Гук останется — по
крайней мере, он так думает. Так или иначе, равнодушно он отреагирует на любой
исход дальнейших событий.

Телефон покоится на столике рядом с нетронутым вторым бокалом вина, пока Тэхен
поднимается с нагретого кресла, отпивает глоток и глядит на человечество перед
собой. Высота в семь метров, поэтому и завораживает. Только уже давно не дом, в
который можно было бы вернуться.

Мобильник засвечивается от сообщения: «Ваш счет на карте пополнился на 1 000 000 $.

Спасибо, что воспользовались нашей услугой!».

— За твое счастье, любимая сестричка, — ухмыляется Тэхен.

А дальше слышится томный стук бокала об панорамное окно, за которым стелется ночной
город, что давно погрузился в сон.
Комментарий к $: возьми мою свободу
Деньги, что пришли насчёт Тэхена – деньги не Чонгука! Это купюры левого
бизнесмена. Просто чтобы вы не подумали, что Тэхен обокрал Чонгука, у которого
нихуя нет – как он выразился.

Tae mood:https://open.spotify.com/track/3Hk1TBFRnKOCP144ne8Isp

========== $: не сдавайся, мальчик ==========

Чонгук просыпается от навязчивого телефонного рингтона. Продолжает дремать и в

мыслях ругаться, что назойливый звук никуда не пропадает, пока не понимает, что
звонит его же мобильник. Он подрывается с места, хмурится, прогоняя сонливость, и
мигом принимается искать свои джинсы, в которых, собственно, звонит телефон. На
улице яркое солнце, оно хорошо освещает комнату благодаря огромному панорамному
окну — из-за этого Чонгук быстро находит гаджет и сначала, прежде чем принять
звонок, смотрит на время — 09:04. Немного волнительно брать трубку от Инессы,
потому что от нее было еще пять пропущенных раньше, но Гук поправляет волосы,
натягивает мигом на себя джинсы и приводит дыхание в порядок, чтобы разговор прошел
очень правдоподобно. Поднимает трубку и отходит к окну, протирая лицо.

— Ну наконец-то, — слышится затяжное в трубке. — Чонгук, ты что, спишь? Со

вчерашнего вечера трубку не берешь. Даже не ввел в ведомость, что домой добрался.
Хорошо хоть Тэхен написал, что отвез тебя, а то я ведь совсем перепугалась, жив ли
ты.

— А-а, — снова сглатывает ком из горла, облизав сухие губы. — Нет-нет, я не сплю,
просто немного занят сейчас, понимаешь… Отправился к… Чимину, — он прикрывает
глаза, протерев стыдливо висок от придуманной лжи. — Отец попросил передать что-то
его родителям, ну, ты понимаешь, как обычно.

Папа Чонгука правда очень часто просит сына сгонять к старшему Паку, чтобы передать
какие-то вещи — они являются хорошими друзьями. Вот он и выдумал первое, что пришло
в голову.
— Понятно. Блин, жалко, я думала, ты дома. Дело в том, что я возвращаюсь из города
и как раз мимо вас проезжаю, думала, загляну к тебе.

— Нет, не дома. И без понятия, когда вернусь. Тут очень много дел.

— Ясно все, — вздыхает Инесса, после чего слышится на фоне шум машин. — А не
написал вчера почему?

— Телефон выключился, а когда я поставил на зарядку, то уже сам уснул, — выдумывает

Чонгук, вздыхает и зарывается рукой в волосы, глядя на суетливый город перед собой.
— Ладно, солнце, мне сейчас совсем не удобно разговаривать, созвонимся позже, идет?

— Вечером у нас будет ужин с семьей, и ты приглашен. Так что я буду ждать тебя, —
проговаривает девушка уверенно и коротко смеется. — Ты должен привыкать к нам.

— Ну да… хорошо. До встречи.

— Целую тебя, — успевает бросить.

— И я тебя, — выдыхает он, затем первый ждет, пока звонок закончат.

Чонгук откладывает мобильник на стол и замечает заполненные вином два бокала, а еще
телефон Тэхена. Когда он понимает, что тот не ушел, становится так комфортно, ведь
старший наверняка сваливает после бурной ночи, даже думать нечего. Гук
взлохмачивает волосы и направляется к кровати, взглянув на спящего Кима, свободно
развалившегося на постели и совсем, кажись, не слышавшего навязчивый рингтон,
который мог его разбудить. Чонгук присаживается на край, принимается проверять
сотовый, который все-таки не смог оставить на столе, и пишет Чимину, что, если что,
то он у него. Чон уверен, знакомый в любом случае подыграет, потому что, как бы зол
Пак не был на него, все равно остается хорошим приятелем.

В комнате тишина, слышны тиканье часов на стене и негромкая возня утреннего города
за окном. Чонгук чувствует слабые мурашки по спине, ведь по-прежнему остается без
футболки, но почти не обращает на это внимания, потому что ведет короткую переписку
с Чимином. Знакомый, несмотря на предательство со стороны друга, остается хорошим
человеком, и Чонгуку, если брать честно, даже неловко перед ним. Но долго об этом
он не размышляет, так как ощущает руки у себя на спине, плечах, легкие поцелуи в
зоне шеи, отчего сердце будоражится, вызывая снова по телу дрожь. Телефон резко
становится позабытым, а мысли, что пора домой, отходят подальше, потом и вовсе
испаряются. Несмотря на воздух, которого в комнате полно, Чонгук чует, что начинает
медленно задыхаться. Тэхен отбирает этот воздух самолично.

— Что, уже вызывают домой? — ухмыляется сонный Ким, спустившись ладонями по

оголенной груди и обхватив со спины руками. Невесомо проходится кончиком носа по
сладко пахнущей макушке, вдохнув его аромат. — Я думал, не выдержу и сам подниму
трубку. Ты слишком крепко спал.

— А ты бы поднял? — сомневается, спиной развернувшись к нему, и не узнаёт Тэхена,

потому что когда он сонный, то будто бы совсем другой человек. Слишком милый. И Гук
согласился бы смотреть на него такого вечность.

— Запросто.

— Не поднял бы.

— Хочешь проверить?

Чонгук ему верит, но проверить отказывается.

— Еще чего, — фыркает, отвернувшись, откидывает мобильник в постель и прикрывает
глаза, чувствуя, как руки Тэхена скользят по плечам, массажируя и расслабляя.

— У тебя классный аромат на теле, — приподнимает уголки сухих губ, пройдясь

кончиком носа по ключицам, пока тот запрокидывает голову на его плечо. — Ты
потрясающе пахнешь, Чонгук, — полушепотом, а затем затяжные поцелуи в шею. — Я бы
тебя съел, — игриво усмехается, шаг за шагом тонкими пальцами добираясь к прессу и
укладывая ладонь на торс.

Чонгук заводится молниеносно, как будто от одной спички, и какая именно из фраз
Тэхена стала той самой спичкой, понять несложно. Становится жарко, хоть он и
находится без футболки; внизу живота начинается буря, стоит прикрыть глаза и
окунуться во вчерашнюю ночь. С Тэхеном хочется позабыть обо всем. О жизни
никчемной, в которой он не уверен, что нашел свое, и о дневных заботах. С Тэхеном
получается расслабиться, и это определенно будет лучшим, чем последние несколько
недель. Признаться в этом, пока что, Чон себе не готов.

— Знаешь, чего я не против сейчас? — голос сходит на нет, Ким прикусывает его мочку
уха, чуть оттягивает. Гук внутри себя весь мечется, но держится красиво и
выслушивает соблазняющий шепот. — Чонгук, — едва слышно, будто манит за собой. —
Чувствовать тебя, Чонгук, — то, что срывает крышу напрочь. — Распустить свои руки
на тебе, — плавно съезжает ладонью к паху, — целовать жадно, зарываясь в твои
мягкие волосы, — проходится влажными губами по шее, оставляя короткий поцелуй чуть
ниже уха. — Ты ведь тоже хочешь этого, м, Jungkook? Yes? Do you want me? — на ухо,
словно это секрет.

Английский Тэхена просто божественный, Чонгук против него пойти не находит сил. Не
ищет даже. Он в школе английский учил, и сейчас, наверное, впервые, где он реально
пригодился, потому что он легко понял речь. Да, Чонгук хочет Тэхена. Снова получить
его как вчера, опять оживить раны на спине ногтями, вновь сойти с ума. И он ломится
от одного только тихого интимного шепота, стоит тому заговорить. Чон находит на
ощупь его ладонь, которая затерялась в области паха, и накрывает, откидываясь
полностью на грудь Кима и сглатывая вязкую слюну.

— Я тебя скоро возненавижу, ты слишком много грязного болтаешь, — заводя чужую руку
себе под брюки, позволяет почувствовать накатившее возбуждение.

— Возненавидь, — кокетливо усмехается Тэхен, оставляя легкий поцелуй на плечах. —

Ты меня еще больше заводишь, когда злишься, — шепчет, не больно сжав в ладони
пульсирующий член, за что получил тяжелый вздох. У самого внизу живота все заныло
от такого стона. — Вчера ты был очень опасный, когда сердился, что я тебя побеждаю
в выпивке, — по-доброму смеется, вспомнив. — Такой сексуальный…

Чонгук лижет пересохшие губы, возбуждаясь от тэхеновой ладони, принявшейся ему

дрочить. Тело изнывает, а желание попросить у Кима ускориться резко умножается, но
он молчит, рвано дыша через приоткрытые губы от приятных ласк.

— Тебе нравится, м, Чонгук? — соблазнительно ведет, прикрыв от наслаждения веки. —

Обожаю, когда ты так вздыхаешь.

Чонгук набирается сил, убирает его руку от своего члена, пока еще не дошло дело до
оргазма, разворачивается и впивается во влажные губы страстным поцелуем, проходится
языком по деснам и белым зубам, заставляя улечься на кровать. Необычно смотреть на
Тэхена, находившегося снизу: он притягательный, возбужденный, его глаза смотрят с
желанием, тоже дышит неровно. Его губы хочется кусать, хочется заставить больше
делать, чем болтать.

— Ты просек, что я завожусь от твоей грязной речи, и теперь собираешься этим

владеть? — расставляет руки по обе стороны его Чонгук, скользя взглядом к губам,
где красится самодовольный оскал. — Но, знаешь, что я скажу тебе, — нависая сверху
и прислоняясь телом к нему, ведет кончиком носа по скуле. — Если я дал два раза, на
третий я возьму.

Ким признается внутри себя, что шепчущий всякие пошлости Чонгук — божественный, и
он готов слушать. Осторожно натянув сползшее одеяло на себя и Гука и укрывшись до
пояса, он позволяет его рукам распуститься на своем теле и нарочно вытягивает шею
для поцелуев.

— Тогда возьми и делай со мной, что хочешь, раз ты так завелся, — вполголоса
говорит, возбуждаясь от такого характерного парня.

Ким помогает снять джинсы и отбросить в сторону, целует, задирая ногу повыше для
удобства. За минуту они избавляются от боксеров, топятся в горячих поцелуях, Чонгук
исследует медовую кожу, пока Тэхен кайфует от сильных рук и венах на шее. До
полного адреналина хочется вейпа, которого сейчас категорически Тэхену не хватает,
ведь за этим дымом можно было бы спрятать на несколько секунд их разгоряченные
желания.

Тэхен и не догадывается, что сегодняшним утром Чонгук заставит его просить.

Днем невыносимая жара, приходится прятаться в прохладных помещениях, чтобы выжить.

Тэхену сложно привыкнуть к такой духоте, ему кажется, что в Бруклине летом погода
не такая жаркая, как здесь, но он себя обманывает, солнце там то же горячее.
Хорошо, что отец додумался дома поставить кондиционер, хотя бы одно желание есть
возвращаться в этот особняк. Тэхен полдня зависал в городе, родственников не видел
со вчерашнего обеда, но уже был готов выслушивать укоры по поводу этого. Он снимает
солнцезащитные очки, цепляет их на покрашенную синюю макушку, переступая порог
домашней террасы, где, на удивление, встречается только сидящий в кресле и
играющийся с лабрадором Чонгук. Ким не знает, чему больше удивлен, собаке в доме
или Чонгуку, сидящему так рано у них. Он отпивает апельсиновый сок, оглядывается,
усмехается, а встретившись с карими глазами, заметившими его не сразу, подходит
ближе. Гук склонился над псом, поглаживая его шерсть, но сразу выровнялся, оглянув
пришедшего.

— Какие люди, — не выдерживает Тэхен, усаживается напротив и ставит пластиковый

стаканчик на стол, сложив руки замком. — А где вся любимая семья? И почему ты здесь
сидишь в ужасном одиночестве?

— Я сам пришел недавно. Инесса сказала, у нее какая-то беда, — безразлично чеканит,
мягко поглаживая ластившегося к нему пса. — Без понятия, кто где, я решил внутрь не
входить.

— Завидую, — приподняв уголки губ, глядит пустым взглядом на собаку, — я бы тоже

внутрь не заходил, — поднимается с места и снимает с макушки очки, вдохнув летний
прошедший по коже ветерок. — А что за проблема у любимой сестрички?

— Без понятия.

Тэхен понятливо мычит, цепляет очки на ворот футболки и обходит его кресло,
становясь за спиной. Чонгук ощущает, как начинает напрягаться тело от уложившихся
на плечи рук. Может, напрягаться стало не только тело, а и весь он, волнуясь, чтобы
в этот дурацкий момент никто не посмел выйти из дома.

— Тут как тут, по первому зову, м-м-м, как мило, — язвит, ухмыльнувшись и
склонившись над ухом, чтобы его получше расслышал Гук, будоражащийся от шепота.
— Я надеюсь, у нее действительно важная причина, — тот устало вздыхает, уложив
голову на спинку и прикрыв глаза.

— Ладно, когда разрешите свои семейные проблемы, то найдешь меня, хочу поговорить с
тобой, — он отпивает сок, подмигивает и движется к входу дома, но вдруг
останавливается. — У нас есть подсобка в конце коридора, встретимся там через
двадцать минут.

— Это будет разговор? — смотрит на него Гук.

— А ты хочешь чего-то другого? — натягивает на переносицу очки. — Если что, меня ты

не видел, — негромко добавляет, будто бы это секрет, посылает воздушный поцелуй и
скрывается за дверьми, пытаясь не наткнуться на родственников.

Чонгук в кресле сидит минут десять, пока ждет свою девушку. Лабрадор под ногами
стал засыпать. В телефоне делать было нечего, но он поиграл в игру, что убила еще
две минуты. На горизонте показалась совсем не веселая Инесса, и сначала Гук
подумал, что дело в нем, но, как оказалось, дело не в нем, а она искала Тэхена.

— Во сколько ты вчера вернулся? — Инесса принялась убирать на столе.

— В десять, — сглатывает ком из горла Чонгук, выравниваясь. Вряд ли будет хорошей

идеей добавлять, что утра, поэтому он помалкивает, надеясь не слышать подобных
вопросов.

— Значит, ты долго не сидел, это хорошо, — будто бы с собой разговаривает девушка,

расставляя тарелки по столу. — Как Чимин поживает?

— Нормально, — тот поднимается с места, подходит и обнимает ее за талию, наблюдая

за работой. — Мне кажется, ты на меня обижена. Что-то случилось?

— Потом, — коротко отмахивается и тяжело выдыхает. — Так ты Тэхена не видел? Он не

возвращался до сих пор домой, что ли?

— Без понятия. Не видел, — поджимает губы, пожав плечами.

Инесса еще минут пять продолжала расставлять посуду на столе, позже снова попросила
подождать и ушла в дом, чтобы найти папу. Чонгук, желая, чтобы поскорее это
закончилось, хватает мобильник со стола и направляется в особняк. Прошло двадцать
две минуты, а Тэхен, похоже, так и не умудрился попасться на глаза родственникам —
что-то у него есть невероятное в характере, размышляет Чонгук.

К счастью, пока он находит подсобку, по пути ему никто не встречается — плюсы

огромного дома все-таки есть. Стоит дернуть за ручку, Чонгука встречает мрак и
темнота, ведь в каморке нет окон, но он все равно ныряет в эту тьму, закрывая после
себя дверь. Тэхен чиркает зажигалкой, появляется небольшое освещение, и продолжает
стоять в нескольких шагах, облокотившись поясницей на закрытый шкаф-купе. Им
казалось, еще никогда в жизнях обоих не пребывала такая тишина и темнота. Чон
складывает руки на груди, подходит ближе и тормозит в одном жалком шаге, но желает
и эту дистанцию между ними убрать.

— Тебя там ищут по всему дому, — сообщает приглушенно, глядя на слабо освещенные
черты лица перед собой, которые направлены на огонь. — Ты уже успел что-то
натворить?

Тэхен ухмыляется, убирает палец с зажигалки и единственное освещение пропадает,

погружая двух в кромешную тьму. Чон ничего не видит, но ощущает поблизости тепло
тела, и это сносит разум. Чонгук не пугается, когда его не больно хватают за
запястье, меняют местами, прислоняются вплотную. Он не видит, но чувствует горячее
дыхание Тэхена прямо у себя на шее, не видит, но чувствует скользящие ладони под
своей футболкой и покрывается мурашками. Сам утыкается локтями на плечи того и
зарывается в волосы, губами попадая в губы и сливаясь в поцелуе. Чонгук не знает,
сумеет ли когда-либо противостоять этому, но, похоже, нет. Тэхен, позволивший себя
попробовать, стал гораздо притягательнее, гораздо ненасытнее, и Чонгук неосознанно
плюет на каждое «нельзя» и тянется к нему. Он знает, это называется влечение. Но он
бессилен выдерживать такое испытание, когда оно буквально рядом мелькает перед
глазами. Когда все равно заставит целовать рано или поздно, ведь Тэхен
собственноручно создает интимную атмосферу, каждый раз ловя Чонгука на его
слабостях.

Ким приспускает его футболку с плеч, гуляет своим влажным языком по сладким
участкам кожи, и довольствуется тем, как быстро Чонгук размякает в руках и тает.
Хочет.

— Дверь не закрыта на замок, — шепчет Гук, незаметно сглатывая, а когда открывает

глаза, то опять темноту встречает. — Тэхен… послушай…

— Так боишься, что нас поймают? — ухмыляется, ведя кончиком носа по плечу и
неуловимо вдыхая аромат.

— Таких приключений не особо хотелось бы, — неуверенно усмехается. — У тебя десять

минут, чтобы сказать, что ты хотел.

— Ого, вот как, — отстраняется тот. — Только десять? За десять я не справлюсь.

— Не ёрничай, — больше просит, чем приказывает.

Тэхен тянется рукой к себе в задний карман, достает зажигалку и чиркает,

потянувшись к деревянной поверхности в стороне, чтобы зажечь свечу. Чонгуку, когда
есть освещение, чуть проще, он может видеть этого наглого Ким Тэхена, который
вторую руку возвращает на талию и продолжает стоять вплотную, скользя взглядом по
лицу.

— Это билет в Бруклин, и он твой, — достает абонемент с кармана и укладывает в

чонгукову ладонь. — Я сегодня вечером улетаю, и ты можешь полететь со мной. Решать
тебе, — тепло приподнимает уголки губ, принявшись снова исследовать шею Чона,
впавшего в легкий ступор.

Гук целую минуту пытается пересчитать в голове все плюсы и минусы всего этого
сумасшествия, а потом только поднимает глаза на него.

— Это очередная твоя выходка?

— Похоже?

Чон неспокойно вздыхает, отвернувшись, но потом снова натыкается на отстранившегося

от шеи и разорвавшего поцелуй Тэхена.

— А я тебе зачем? У меня даже ничего нет.

— Понимаешь, а у меня в Америке двухэтажный дом и двуспальная кровать. Хотелось бы

вторую половину кровати с кем-то разделить, — Ким подмигивает, проходится пальцами
его по светлым прядям и убирает их за ухо.

— Тэхен, — тяжело шепчет, мечась между выводами в голове. — Я не могу так.

— Для тебя, сделать так, будет лучшим решением.

— С чего бы?

— С того, что женишься ты или нет, жить ты все равно с Инессой нормально не
сможешь. Твои, — он тыкает пальцем в его висок и наклоняется ближе, — мысли, все
равно будут со мной. Да и в любом случае, я буду временами появляться перед твоими
глазами, а ты не настолько стальной, чтобы держаться долго. Пойми, для тебя семья —
это самая немыслимая ноша, которую тебе хотелось бы брать на свои плечи, и ты
прекрасно об этом знаешь, просто не признаешься. А со мной ты получишь свободу.
Вместо того чтобы застрять здесь, я могу показать тебе мир за пределами твоего
скучного дома, — заглядывает в глаза. — Так что подумай хорошенько. Потом ты можешь
пожалеть.

Это «а со мной ты получишь свободу» почему-то отдается навязчивым эхом в голове

Чонгука, который внутри себя поддерживает эту идею и в то же время полностью
отрицает это безумие. Это определенно ужасная, определенно самая плохая идея... Но
если вдруг Чон примет решение ехать — сколько будет себя винить в том, что поступил
так с девушкой? С сестрой того, с кем уедет. Это полное безрассудство.

— Нет, Тэхен, я не полечу, — мотает головой, замечая, как тот отстраняется и

забирает свои нежные поцелуи с плеч с собой.

— Что, прости? — с нервным оскалом.

— Я не могу бросить Инессу. Я не полечу с тобой, — отказывает опять, хотя в своей

голове твердит, что пожалеет о принятом решении. Но зато будет честно и
справедливо.

Тэхен сначала поднимает вопросительно бровь, молчит, а потом принимает чужие слова
и согласно кивает, дескать, отлично, раз так. Убирает свои ладони с разгоряченной
кожи и облокачивается рукой над светлой макушкой. Не то чтобы он разозлился...
Просто он действительно не ожидал того, что ему откажут в этом. В том, что ему
вообще откажут. Возможно, ему не понравился ответ Чонгука. И скорее всего, это так.

— Ну смотри, второй раз предлагать не буду, — старается не грубо, но выходит как

выходит. — Все. Ты свободен, — отстраняется, позволяя уйти.

Чонгук чувствует, как у него подрагивают пальцы, держащие билет, и признается себе,
что уходить совсем никуда не хочется. Тэхен, складывающий руки на груди и ждущий,
что Гук покинет комнатку, выглядит безразличным ко всему. Поэтому Чон сует ненужный
билет в задний карман к телефону и движется к выходу… Затем тормозит у дверей, но
не найдя, что сказать, уходит, закрыв плотно дверь.

Тэхен двумя пальцами тушит зажженную свечу, пристально глядя в пространство, и

отправляет подсобку в тягостную тьму.

Чонгуку почему-то стало все равно, поймают ли его на том моменте, когда он покидал
каморку или нет, и сидя за столом, пока тетя Инессы болтает о жизни с девушкой, он
только и молчит, обдумывая то, что произошло пятнадцать минут назад. Все еще
взвешивает за и против, хотя давно принял решение, которое, как бы, является
намного разумнее, чем то, что предложили.

— … я тоже не в восторге, — говорит женщина, отправляющая своего сына подальше,

дабы тот поигрался с лабрадором и не слушал разговор. — Может, ты что-то
перепутала, Инесс?

— Перепутала? Нет уж, — фыркает Инесса, накладывая кусочек торта на тарелку жениха.
— Если бы он этого не вытворил, давно бы появился дома, — предполагает.

Чонгук продолжает делать вид, будто бы сидит в мобильнике, хотя слушает их разговор
и не совсем понимает, о ком идет речь. А через пару минут до него доходит, что
говорят они о Тэхене.

— Ты так и не объяснила, что у тебя произошло, — заставляет обратить на себя

внимание девушки Гук, вяло улыбнувшись и убрав сотовый в карман.

Вдруг слышится шум у входных дверей на виранду, а когда все смотрят туда, то
встречаются с Тэхеном, который лениво отправляет очки на макушку и прячет телефон,
похоже, после разговора.

— Посмотрите, кто явился домой! — выплевывает Инесса, не по-доброму улыбнувшись.

— А ты что, уже успела так соскучиться? — язвит брат, суя руки в карманы джинс и
подходя ближе. — Слышал, ты меня тут ищешь по всему дому, — приподнимает уголки
губ, глядя на нее, затем коротко и равнодушно оглядывает сбоку Чонгука.

— Я бы на твоем месте не радовалась так, — Инесса откладывает в сторону тарелку

тети, в которую планировала положить кусочек сладости. — Думаешь, можешь позволить
себе делать, что захочется?

— Ну, вообще, да. А ты что, можешь мне что-то запретить? — тот обходит столик и
движется к играющемуся с псом племяннику. — Твой? — спрашивает у того, а когда
десятилетний мальчик кивает, усмехается. — Милый песик…

— Тэхен, я с тобой разговариваю! — раздражается девушка, сложив руки на груди. — Ты

совсем, что ли, совесть потерял, м?

Ким прикрывает глаза от усталости и вздыхает, поднимаясь на ноги. Чонгук,

наблюдавший за всем этим, хотел бы понять, что все-таки случилось, и очень
надеется, что эта тема его не зацепит.

— Думаешь, я не в курсе, что это ты сделал?

— Что «это»? — ведет бровью тот, подойдя и поправив очки.

— Ничего себе, показался! — из дома выходит явно недовольный чем-то отец.

Тэхен не совсем понимает, чего они все подряд тут на него взъелись, но молчит,
давно привыкнув к таким семейным сюрпризам.

— Делаешь вид, будто ни при чем, — сжимает зубы сестра, сделав несколько шагов к
нему. — Тогда я тебе сейчас покажу, а ты объяснишься. Перед всеми нами, придурок.

— Давай, попробую, — бросает равнодушно, наблюдая за тем, как Инесса пропадает за

дверьми особняка. — А меня уведомить, что тут творится, м? Или я не вписываюсь в
вашу…

— Не паясничай, — резкое от отца.

Тэхен прислоняет ладонь к губам, дескать, молчу, и отправляется к свободному

креслу, а оттянув его в сторону почти на середину террасы, чтобы прекрасно всех
видеть, плюхается на него, сложив руки замком.

— Ну что ж… Отчитывайте.

— Тэхен, тебе двадцать четыре, а ты ведешь себя похуже подростков мальчишек, —

складывает руки на груди папа, мельком оглядывает сына и тяжело вздыхает. — Тебе
самому не совестно? Не объявлялся почти целых три года, а тут прилетел на жалких
пять дней и такое вытворяешь? Ладно, пусть так. Но Инесса тебе что плохого сделала?

— Любимый, ну подожди, может, это все совсем не так… — останавливает отца мама,
пытавшая выгородить сына.

— Ну хоть кто-то пытается меня защитить, — говорит неслышно Тэхен, взглянув на

женщину.

Наконец-то показывается Инесса. И Тэхен внутри себя хмурится, когда девушка бросает
на свободный диванчик под стеной свое свадебное платье и плюхается рядом,
заплаканными глазами глядя на отца. На этом моменте Тэхен офигел по всем
параметрам, понимая, в чем дело.

— Считаешь это нормальным — портить мне мое имущество? — вздергивает подбородок та,
поднявшись на ноги и схватив подол белого платья, чтобы показать всем. — Придурок!
Думал, я не узнаю, что это ты испортил мое платье?

— Так, минуточку, — пропихивает ком из горла Тэхен, поднявшись на ноги и зацепив

едва не слетевшие очки себе за ворот футболки, а потом делает несколько шагов к
ней. — Малышка, ты обалдела? Что за сюрприз? — нервно усмехается, но держит себя в
руках, даже можно подумать, что ему все равно на самом деле.

— Оно мне так понравилось, я была бы самой красивой на свадьбе, но из-за такого
брата, как ты, — Инесса откидывает часть ткани и тыкает пальцем в грудь брата,
сделав шаг на него. — Ты все испортил, Тэхен, я тебя ненавижу. Что мне теперь
делать скажешь, м?

Тэхен молчит. Ни слова в свое оправдание. Привык, что ему в этом окружении никто не
верит, ведь это доверие давным-давно подорвано этой же девушкой. Он только
понятливо хмыкает и, глядя в глаза сестре, удивленно приподнимает уголки губ,
поражаясь наглости этой малолетки.

— А чем докажешь? — спрашивает спокойно, не сводя зрительного контакта с противных

глаз напротив и стараясь испепелить одним своим взглядом. — Делать такое нет
выгоды. Боже, это даже бессмысленно, — с вялой насмешкой. Кажется, умолкли все,
даже тот ворчливый отец.

— Чонгук сказал, что видел, как ты портил наряд, — чеканит ядовито Инесса, вздернув
подбородок. И в ее голосе столько уверенности, что не был бы Чонгук Чонгуком, тоже
поверил бы. Все взгляды падают на гостя, пока тот не может выйти из ступора. —
Чонгук, скажи им, — вынуждает девушка, кивнув на брата.

Гук около минуты тормозит. По груди, казалось, кто-то проходится когтями, нанося
дискомфорт от данной ситуации. Тэхен смотрит на него въедающимся под кожу взглядом.

— Возможно, да… — сглатывает ком из горла, облизав пересохшую губу. — Видел, — но

неуверенно.

— Я думала, ты изменился, но нет, — выплевывает с тяжестью сестра. — Теперь я снова

терпеть тебя не могу из-за того, что ты сделал!

— Ах да, Чонгук сказал, — раздраженно выплевывает Тэхен. — Похоже, когда я портил

твое платье, позабыл, что у тебя же есть золотой защитник, который потакает каждому
твоему лживому слову, — едва приподнимает уголки губ.

Чонгук внутри себя сожалеет, но в свою защиту не спешит выдвигать каких-либо

отмазок. Первым отводит взгляд от глаз Тэхена, поправляя волосы.
— Тебе еще какие-то доказательства нужны? — роняет с фальшивой обидой в словах
Инесса, прикрывает лицо ладонями и опускается на кресло около Чонгука, ноя: — Это
просто невыносимо!

Гуку ничего не остается, кроме как обнять невесту и погладить по волосам, пытаясь
успокоить. Тэхен удивленно вздыхает, оглядывает присутствующих и останавливается на
отце.

— Знаете, я планировал остаться до вечера и специально не брал билет слишком рано,

но вижу, вы не можете дотерпеть, когда я уже свалю отсюда, — нервно усмехается,
безразлично добавляя: — Да пошли вы все…

Он складывает руки на груди и движется к дверям, но вдруг останавливается. Не то

чтобы ему было обидно, нет — просто мама выглядит так, что заметно, у нее болит
сердце за сына больше всех.

— Ах да, вот… — Тэхен вытаскивает из кошелька доллары и тыкает в грудь Инессе, — за

испорченное платье.

— Но здесь много, — нехотя и как-то растеряно бурчит девушка.

— На сдачу советую купить себе несколько ящиков салфеток, чтобы было чем вытирать
свои горькие слезы, — стараясь держать себя в руках, наклоняется, и прежде чем
уйти, поясняет: — Ты будешь очень много плакать, сестренка.

Инесса покрывается неведомым волнением, но молчит. Тэхен бросает короткий взгляд на

сидящего Чонгука, достает мобильник и набирает Югёма, двинувшись к дверям особняка,
чтобы забрать вещи.

— Мне нужен билет, чтобы вылететь через полтора часа… — начинает разговор, но
пропадает, поэтому Чонгук дальше не слышит.

Гук будто бы в омуте: не разбирает посторонних разговоров, шума и прочего дерьма.

Думает о том, что только что произошло и что Тэхен через полтора часа покинет
Корею, а вернется ли — никто не знает.

— Купишь новое, не расстраивайся, — тянет осевшая над племянницей тетя.

Чонгук поглаживает светлые пряди девушки и устало прикрывает глаза от всей

ситуации.

— Малышка, пойдем, — он поднимает невесту, улыбнувшись ее родственнице: — Мы

проветримся.

Та лишь улыбается и позволяет пройти. Было видно, что Инесса не хотела слушать
Чонгука, но пришлось. Отойдя в сад, где никого не было, обнимающий ее Гук
облизывает губы и заставляет присесть на лавочку.

— Солнце, что это только что было? — спокойно и без нажима интересуется.

— Давай хотя бы мы не будем ссориться, Чонгук, — выпрямляет плечи девушка. — Ты мне

соврал, что вернулся так рано домой, хотя долго сидел в клубе, верно? Мне сказали,
тебя видели.

У Чонгука на секундочку внутри все замирает.

— В смысле? Кто? — стараясь придать уверенности в голос.

— Неважно кто. Сказали, что видели тебя в какой-то компании незнакомцев, — обиженно
бубнит. — Это ты мне объясни, с кем ты был.

— Малыш, — вздыхает Чонгук, прислоняя макушку невесты к своей груди. — Да, солгал,
виноват. Прости. Тэхен правда отвез меня домой рано, а потом мне написал Чимин,
предложил еще провести вместе время… потусить… Мы поехали к его знакомым, ты их не
знаешь, я сам впервые этих парней видел. Понимаешь? Не злись.

— Даже пусть и так, — она понимается с места после недолгих объятий. — Тэхен
заслужил это. Пусть катится в свою Америку, ему здесь не место, по крайней мере,
пока мы не женились.

— Тебе лучше знать, — говорит нехотя.

— Пошли в дом, тетя там ждет нас.

Чонгук глядит ей вслед и откидывается на спинку лавочки, прикрыв лицо ладонями.

Сегодня явно не их день.

В клубе совсем мало людей, играет спокойная, расслабляющая музыка, пахнет куревом и
сладкими духами. Так как большинство столиков пусты, становится легче на голову,
шума тоже нет. Парни сидят в углу, чтобы быть менее замеченными. Табачный дым на
кончике языка растворяется благодаря коньяку, которым сразу запивают, стоит
закурить. Никто из сидящих давно не припоминает, когда были в такой спокойной
атмосфере, как сейчас.

— Ну и идиотка у тебя сестра, — заключает Югём, усмехнувшись, и наливает в стакан

алкоголь, сразу осушив его.

Тэхен сидит напротив и помешивает в рюмке по краям коньяк, обдумывая все, что
произошло за целый гребаный день. Пить совсем не хочется пока что. Он уже час
находится здесь, в клубе, делится с другом о произошедшем и все-таки в глубине души
корит себя за то, что предложил Чонгуку улететь вместе. Может, Тэхен и вовсе не
хотел, чтобы Гук выбрал улететь с ним? Может, он просто себя накрутил, хотя обычно
не занимается такими глупостями. Обычно забывает и даже не думает о ненужных людях,
и Чонгук должен был быть в списке тех людей.

— Мелкая соплячка, — уставившийся взглядом на помешивающий коньяк, Ким второй рукой

тянется, чтобы закурить вейп. Каждый раз, когда электронку к губам прислоняет,
вспоминает дурные губы Чонгука.

— И что делать будешь? Серьезно настроился улетать через… — друг бросает взгляд на
наручные часы. — О, через полтора часа! Так быстро…

— Да. Но это далеко не конец, — вздыхает спокойно, облизав пересохшую губу, глядит
на друга, а затем снова втыкает в налитую рюмку. — Я вернусь сюда через полтора
месяца. За неделю до их свадьбы.

— Ну это интересненько. И надолго?

— Конечно, нет, меня же здесь не терпят, — ухмыляется.

— А что делать будешь? Уже есть план? — Югём выпивает, откинувшись на спинку
диванчика.

— Да. И мне понадобишься ты и Юнги, — Тэхен затягивается вейпом, запрокидывает

голову и выдыхает, прикрыв глаза. — Fuck, как это будет красиво…

— Если я не ошибаюсь, то все вышло из-под твоего контроля, — смеется тот, наблюдая
за ним.

— Я не буду рушить их почти построенный брак, — с закрытыми глазами говорит.

— Ты его уже разрушил.

— Мне все равно.

И это правда, потому что желание отомстить девушке за ее выходки возрастает

молниеносно. Тэхен не позволит терпеть подобные вещи по отношению к себе. Мало
того, что сестра подорвала доверие к родителям — больше даже к маме относится, чем
к отцу, — так еще и пытается снова провернуть такое спустя стольких лет, в которых
Тэхен ждал, что мама остынет и заскучает.

— Эй, послушай, — Югём, сложив руки замком и облокотившись на стол, выравнивается.

— Может быть, тебе нужно просто забыть это дерьмо и жить дальше, м, чувак?

— Такое дерьмо не забывается, чувак, — выдыхает дым тот, отпив глоток алкоголя. —
Это дерьмо где-то глубоко в сердце. И пока я не выведу это дерьмо чем-то еще
хуевее, оно там обживется и съест меня… Understand? — ухмыляется, вздернув бровь.

— Почему ты так уверен в себе?

— Потому что пока эта мелкая соплячка давится Чонгуком — Чонгук давится мной. Пока
она сходит с ума по нему, Чонгук сходит с ума от меня, — Тэхен помешивает коньяк,
выпивает и откидывается на диванчик, глядя на друга. — Теперь взгляни на ситуацию и
пойми, тут жизнь вручила мне корону в руки.

— Ну если так, то это вообще песня будет. Звякай, если нужна помощь, — соглашается
Югём, усмехается, опять наливает в рюмки алкоголь и оседает на место, оглянувшись.
— О, кажется к тебе гости, — ухмыляется резко.

Тэхену даже не нужно оборачиваться, потому что он и так догадывается, кого сюда
могло бы принести. Он продолжает помешивать налитый напиток в стакане и закуривает,
безразлично глядя на рюмку, пока Югем поднимается с места и здоровается с
подошедшим.

— Ну, я позову тебя, короче, когда нужно будет ехать, — бросает друг и уходит,
оставляя их наедине.

Чонгук бросает ключи от своей машины на столик, присаживается напротив, на место

ушедшего, отодвигает пустой чужой стакан и вздыхает, продолжая смотреть на
равнодушного и взбалмошного Тэхена. Как обычно — в своем облике.

— Что, пришел сказать, что ни при чем? — не выдерживает, говорит легковесно и

приподнимает уголки губ в сухом оскале. — Можешь не говорить, я это и без тебя
знаю, не дурак, — отодвигает свои лежащие на столике очки и укладывает ладонь, в
которой зажат вейп. Это привлекает внимание Гука. — Инессы нет, ты можешь закурить.

— Не ёрничай.

Тэхен коротко и сухо смеется, убрав вещь и пожав плечами, дескать, нет так нет,
затем курит, глядя на пришедшего.

— И что ты сделаешь ей за такую выходку? — интересуется Чонгук, сложив руки на

груди.
— Я? Ты что, я же люблю ее! Что я могу сделать ей… — мотает головой безразлично,
будто бы имея в виду, что ничего.

— Тэхен, прекрати лицемерить, — настойчиво просит, на что получает властный,

внимательный взгляд Кима. — Я серьезно.

— Ни-че-го, Чонгук. Ничего, понимаешь, м? Я не намерен тратить свое время на эту

идиотку, — нервно усмехается, чуть приблизившись, выпивает коньяк, немного
успокаивается и вновь откидывается на диванчик. — Я улетаю к себе и живу так, будто
это был просто… ну, неудачный сон? — щурится. — Да, это так.

Дальше снова тишина, Чонгук смотрит на Тэхена, а Тэхен на стакан с алкоголем, вяло
помешивая в руках. Гук знает, что не стоит верить этим словам, но они такие
убедительные, что возникает множество новых вопросов. Но уже насчет их двоих.

— Знаешь, что я скажу тебе? — негромко и спокойно парирует Ким. — Ты попал в

ужасную семью, парень. У тебя просто ужасная жена, — ухмыляется, подняв взгляд на
того. — Да и родственнички так себе. Нет-нет, себя я из этого списка не исключаю, —
он ставит рюмку на столик, цокнув. — Но зато ты поступаешь правильно и справедливо.
Молодец! — язвит.

— Я выбросил билет, — сообщает Чонгук, выслушав все и решив проигнорировать, ведь

частично с этим соглашается.

— Wow… Мне тебе поаплодировать? — максимально безразлично вздергивает бровь, хотя

ощущает, как внутри все зажигается яростью.

— Ты невыносимый, Тэхен, — поразительно вздыхает, обессилено дернув плечами, и

поднимается на ноги. — Я этим имел в виду, что точно никуда не полечу.

— Прекрасно, — слышится наплевательское в ответ. — У тебя все?

— Да.

— Выпьешь? — пододвигает коньяк, хладнокровно глядя на Чона.

— Нет.

— Ну тогда проваливай отсюда, — отпивает с того самого стакана, прячет вейп в

карман и натягивает на макушку солнечные очки.

Чонгук ощущает, что эта грубость частично и есть Тэхен, поэтому даже не чувствует
колкости от этого. Наверное. Ну или пытается себя так убедить.

— И надолго ты улетаешь? — не выдерживает и все-таки задает вопрос, забрав свои

ключи со столика и сложив руки на груди.

— А ты уже соскучился?

Гук закатывает раздраженно глаза, потому что с Кимом иногда невозможно даже просто
поговорить.

— Тэхен, поехали, время! — зовет Югём откуда-то из-за угла. — Я жду тебя в машине,
— и скрывается.

Чонгук чувствует, как ему чужие слова сдавливают где-то в области груди от всего
этого, но ни слова больше, ведь это просто нужно выстоять, а через время пройдет.
— Что ж, проваливать, похоже, придется мне, — вздыхает с насмешкой, поднимаясь на
ноги. — Обещаю вернуться нескоро, можешь передать сестричке, — подходя ближе,
останавливается едва не вплотную, а приблизившись, будто бы собирается напоследок
поцеловать, бросает шепотом колючее: — Так что будьте счастливы.

И его тихий голос проходится не только по поверхности чонгуковых губ, но и на

поверхности грудной клетки, нарочно втаптывая.

Тэхен отстраняется, натягивает очки на глаза, хлопает Чонгука ладонью по груди и

обходит, чтобы удалиться.

— До встречи.

— А она будет? — неуверенное от Чонгука, пока он сам разворачивается, глядя вслед.

Тэхен ничего не отвечает, только ухмыляется, прощается рукой, уходя первым и

оставляя Чонгука одного на весь клуб.

Сегодняшняя Вселенная явно принадлежит не им.

Комментарий к $: не сдавайся, мальчик
https://open.spotify.com/track/4AEisBBZWTGnlNWKiqRxfc

========== $: вкус горько-сладкий ==========

Комментарий к $: вкус горько-сладкий

https://open.spotify.com/track/484LMdXUamhgpvUUqNBks7?si=UHgPdqjWSeSjRwyb1KOUbg
Почти два месяца спустя{?}[1 месяц, 20 дней]

В доме Кимов царит волшебная атмосфера: тишина, уют, осенний ветер проветривает
помещение через приоткрытые окна, убрано, кажется, в каждом углу. Гудит кофемашина,
пока на просторной кухне возятся с приготовлением напитка. Тикают настенные часы,
пока Чонгук тикает указательным пальцем по столу, ожидая, чтобы данные минуты
прошли скорее. Час. День. Неделя. Месяц. Год. Пожалуйста. Это все тянется просто
невыносимо долго. Каждая минута, словно вечность, и Чон не вывозит этого
сумасшествия. А ведь это началось, когда Ким Тэхен убрался из жизни. Прошло почти
два месяца, и эти два месяца прошли так тоскливо и без ебанных приключений, что
Чонгук задумался даже над тем, чтобы однажды пойти в клуб к Югёму и закинуться
алкоголем в хлам. Хотя бы раз. Но передумал он тут же — вспомнил, что Инесса
закатит очередной скандал, а тупых выяснений перед свадьбой хочется меньше всего.
Не хочется вообще, если честно.

Чонгук зачастил в особняке Кимов и все новость эту воспринимают с радостью, потому
что довольны будущим мужем любимой дочери. Парень кажется милым, добрым и
справедливым. Справедливым — не то слово — он даже сам себя корит, ведь иногда
можно нарушать это правило, а его честная совесть такого сделать, увы, не может.
Свадьба через четыре дня, а Гук по-прежнему ошибается, что это сделает его
счастливым. Для всех людей свадьба разное понимание этого: кто-то невыносимо желает
вырасти, найти своего человека, жениться или выйти замуж и родить много-много
детей, кто-то жениться просто, чтобы поставить галочку в статус «занят», кто-то,
чтобы не быть одиноким... Кто-то не хочет жениться или выходить замуж просто
потому, что не желает или не готов. Чонгук находит себя в каждом из этих
перечисленных выше реплик. Может, это странно, но зато правда. И когда-нибудь его
неуверенность со справедливостью доведут его до очень плохих вещей. Плохих и
подлых.

— Блин, что ж такое-то, а… Задолбало! — Инесса клацает в мобильнике и опять злится,

а Чона это вновь напрягает. В последнее время она стала очень нервной, а он стал ко
всему безразличен.
— Что случилось? — отправляет свой гаджет в карман Гук и поднимается с места,
подходя ближе. — Какие-то проблемы?

— Это ужасно, Чонгук, — хнычет разочарованно девушка, бросает сотовый на кухонный

стол и тяжело вздыхает, зарывшись пальцами в свои волосы. — Я не знаю, была ли у
кого-то еще такая ужасная подготовка, как у меня… Куда не позвоню — все занято.
Заявилась в любимый ресторан, чтобы забронировать, а они мне: «простите, но весь
сентябрь занят». Издеваются? Или вот, — перечисляет та, загибая пальцы. — Прическа,
маникюр, макияж, декор и прочая херня… Даже с этим нет никакого устройства!
Постоянно «мы не можем» или «для вас может быть только такой вариант». А «только
такой вариант» — он просто ужасен! — умолкает, протерев лицо ладонями и глубоко
вздохнув. — Меня будто сглазили, ей-богу…

— Солнце, не говори ерунды, — чеканит устало, обняв ее и погладив по волосам. — Но

ты же смогла настроить, значит, все не так плохо, верно?

— Да, но у меня теперь постоянное чувство, будто бы что-то сейчас снова пойдет не
так.

— Ты себя просто накручиваешь, — переубеждает Чонгук. — Где родители? Не

спускаются?

— Спускаются. У них была какая-то важная беседа между собой, — отстраняется Инесса,
двинувшись в сторону кофемашины. — Твой латте готов. Возьми. Можешь идти на
террасу, а я пойду позову родителей и сядем за стол.

Чонгук ничего не отвечает, только коротко целует ее в макушку, говорит, что сам
справится с напитком и выпроваживает любимую из кухни. День сегодня такой же серый,
как и обычно, несмотря на то, что за окном теплое и яркое солнце. Он переливает
латте в бумажный стаканчик для удобства и помешивает сахар, не находя крышечки,
чтобы закрыть напиток. В доме просторно и почти никого нет, ведь все спальни
находятся на втором этаже — соответственно, больше времени и все разговоры они
проводят там. Чонгук плюет (в переносном смысле) на крышечку, которую лень искать,
и движется к выходу, стараясь не разлить напиток, чтобы не обжечься.

Но куда без невезучего дерьма, которое преследует Чонгука буквально по пятам?

Он взлохмачивает волосы, тормозит у выхода, который ведет на террасу, открывает

дверь и сталкивается с кем-то, проливая немного латте себе на пальцы и пришедшему
на белоснежную рубашку. Сначала Гук шипит от кипятка, а протерев мигом пальцы о
штаны, наконец-то позволяет себе поднять взгляд и встретиться глаза в глаза с
пришедшим, кажется, совсем позабыв, что такое дышать.

Тэхен снимает с переносицы любимые и незаменимые очки, не в восторге глядя на свою

рубашку, где уже нарисовано пятно, а потом только сталкивается взглядом с карими
глазами, переместив чупа-чупс на другую сторону щеки.

— Ай-йя-яй, какая беда… — слышится спокойный и до боли знакомый голос, порождая

спустя столько дней те самые мурашки по коже Чонгука.

Наверное, у него перевернулся разум, потому что твердить в своей голове, что все-
таки он немного рад этой встрече — ненормально. Но мысли испаряются тут же, как
только Тэхена обхватывают со спины и обнимают, звонко смеясь и ярко улыбаясь.
Наверное, это ненормально, когда в мыслях мелькает «только не это», а на сердце
выливают ведро пламени, больно обжигая еще и всю грудную клетку. Тэхен явился не
один, он явился с девушкой и, похоже, не просто знакомой… В принципе, все
нормально. Или нет.

— Какие люди и без охраны, — язвит Чон, сглотнув ком из горла, и отходит на шаг для
того, чтобы не стоять слишком близко. — Или это твоя охрана? — кивает взглядом на
незнакомку.

Ким ухмыляется, довольствуясь ситуацией, и глядит на спутницу, которая все еще его
обнимает.

— Я девушка Тэхена, — представляется брюнетка, улыбаясь, и протягивает руку для

рукопожатия Чонгуку.

Он выбирает не пожимать ладонь, а просто кивает и отходит, позволяя зайти внутрь

дома. К этой незнакомке притрагиваться не хочется, она не понравилась. Чон
оглядывает ее полностью, пока та проходит дальше, и смотрит на Тэхена, совсем
позабыв о латте.

— А рубашка-то за пол-ляма, — вздыхает Тэхен, оттянув ткань на секундочку, чтобы

убедиться, что пятно не очень большое. — Постираешь, м? — и глядит так, что у
Чонгука все внутренности переворачиваются. Этот взгляд точно ничего хорошего
предвещать не может.

— Тебе как? Вручную?

— А ты умеешь? — проходит и оглядывается, зацепив очки за ворот своей рубашки.

— Я многое умею, — безразлично бросает Чонгук и сам ловит себя на мысли, что звучит
это как-то… двусмысленно.

Пока закрывает дверь за Тэхеном, он оценивает его охрененный образ и,

соответственно, красоту. Ему врать себе незачем и он признает, что Ким Тэхен красив
как бог. Потому что его привычку заправлять рубашку в обтянутые штаны, а ремень с
инициалами «GG», который идеально подчеркивает стиль, Гук помнит — сам его снимал.
Он вздыхает и обходит пришедших, направляясь к диванчику, чтобы усесться.

— Да что за херня, — Инесса быстрыми шагами спускается по лестнице, а когда

поднимает голову от телефона и встречается взглядом с гостями, тормозит, удивленно
оглядывая брата и незнакомку, стоящую рядом с ним. — Тэхен?! А это еще кто?

— Я пойду… — Чонгук, обращаясь к своей девушке, на секунду затормаживает, но вскоре

бросает: — заменю латте, — и уходит на кухню.

— Нет, я тебе много раз говорила, что не подойдет оно к помещению! Это даже будет
нелепо смотреться, — слышится голос мамы, спускающейся по лестнице вместе с отцом.
А стоит завидеть на горизонте любимого сына, так женщина сразу хлопает в ладони от
радости и мчит оглядывать его со всех сторон, пока, наконец, не замечает в доме
незнакомку.

— Может быть, представишь? — складывает руки на груди отец, не сводя взгляда с

гостей. — Не ожидал, конечно, твоего приезда так быстро.

— Для начала здравствуйте, любимая family, — приподнимает уголки губ Тэхен, закатав
рукава рубашки по локти, а затем сует руки в карманы обтянутых черных брюк.
— Знакомьтесь, это…

— Кэйси, — представляется девушка раньше.

— Ну да, — щелкает пальцами тот. — Это Кэйси, и она…

— Девушка Тэхена, — снова первая тараторит.

Чонгук, вернувшийся из кухни, лишь ухмыляется, облокотившись плечом о косяк двери.

Сам он что-то слабо верит всем этим словам, но в целом картина правдоподобная. Но
если бы ему сказали, что эти двое знакомы от силы два дня, этому он бы поверил
больше.

— А ты привез ее нам показать или просто мимо пролетали и решили заглянуть?

— умничает Инесса, направившись к своему жениху, и вяло его обнимает, глядя на
пришедших.

— Ты вместо того, чтобы умничать здесь, пошла бы лучше платье свое прятать, —
ухмыляется Тэхен, подмигнув. — Ну мало ли что, знаешь, ты убедила, что в жизни
бывает всякое.

— Тэхен, ты хоть нас представь своей девушке, — улыбчивая мама спешит открыть дверь
на террасу, чтобы все последовали туда для обеда. — Пойдемте-пойдемте! Как раз
познакомимся, пообедаем вместе.

— Как мило, — больше равнодушно, чем искренно бросает Инесса, закатив глаза.

— Это мама, папа, — коротко кивает Тэхен на родителей, отодвигая для Кейси кресло,
а потом присаживается сам. — А это Инесса, моя сестра... и Чонгук — без двух недель
муж Инессы. Парень, которому повезло с женой меньше всех, — подшучивает, удобно
размещается напротив Гука, поймав взгляд на себе. Тот коротко и фальшиво улыбается,
невесомо закатив глаза.

— У нас в это воскресенье свадьба вообще-то, — поправляет сестра, оседает около

своего парня на кресло и подвигается поближе.

— Мне… — шепчет, а слово «п-о-х-у-й» Тэхен выговаривает беззвучно, и одаривает

ложной улыбкой сестру. При родителях материться нельзя.

Чон отворачивается в сторону, подавляя в себе желание усмехнуться. Стол уже был
накрыт заранее, а мама побежала за главным из всех ингредиентов — рисом и курочкой,
поэтому пропала на минуту.

— А чья это машина припаркована в гараже? — интересуется Тэхен, отодвинув тарелку,

ведь кушать снова не хотелось. Как и раньше, после перелета хотелось только лечь и
отдохнуть.

— Моя, — вздергивает подбородок Инесса и отпивает сок, приподняв уголки губ.

— Ну, я что-то так и подумал, — сломав в пальцах палочку от чупа-чупса, глядит на

Чона, сидящего бок о бок от сестры. — И как у вас продвигается подготовка к этой
потрясающей казни?

Чонгук, услышав вопрос, убирает мобильник в сторону. Он встречается взглядом с

Тэхеном и зависает, а шумные голоса отходят на задний план, пока его не толкают в
локоть.

— Чонгук, скажи, — бурчит Инесса, усмехнувшись и принявшись наливать себе в стакан

сок.

— Я прослушал вопрос, — прямо предупреждает, чтобы не было неловких ситуаций. Он

слышит самое привычное: «ну опять» от невесты и снова достает мобильник, чтобы
ответить на сообщение.

— Ты с кем-то переписываешься? — интересуется, нахмурившись, девушка.

— Да.
— С кем?

— Поговорим об этом позже, — отмахивается Чон, облизав пересохшую губу.

— Ты в последнее время странный…

— А вы жениться… — начинает мама, обратившись к сыну.

— Нет, — без колебаний бросает Тэхен, прежде, чем договорили бы вопрос, и допивает
сок. — Жениться никто не планирует. И в ближайшие десять лет тоже. Может, даже
больше. Может, даже никогда. Ну тут уж как пойдет…

— Мам, ты же знаешь, в чем проблема, — дерзко приподнимает уголки губ Инесса,

взглянув на Тэхена и словив его уверенный взгляд.

— И ты знаешь, так что тебе стоит переживать, — ухмыляется невесомо тот, а снова
переломав палочку на части, бросает на стол и она откатывается к пустой тарелке
Чонгука.

Хорошо, что почти никто не понял, что только что произошло, а сами родители
принялись дальше болтать и кушать. Инесса, кажись, сама в омуте.

— А вы надолго к нам? — задает вопрос отец. Он своего строгого костюма и

командующей гримасой на лице не заменит никогда — вот, за что еще сын его не любит.

— Завтра вечером лечу обратно. Не переживайте, долго засиживаться не планирую, —

откидывается на спинку кресла Тэхен, закинув ногу на ногу.

Чонгук облокачивается на подлокотник и втыкает в пространство, о чем-то размышляя.

Между Кэйси и родителями развивается беседа, которую слушает только Инесса. Гук
пытается занять себя чем угодно, лишь бы не стараться так часто натыкаться на
сидящего напротив Тэхена — второй все еще не избавился от своей нескромности,
поэтому позволяет себе открыто глядеть на Чона, стараясь подловить его взгляд. Он
знает, как тот реагирует на это.

Взгляд Тэхена ведь является эпицентром любого взрыва.

Ей-богу, Чонгук не выбирал садиться напротив него, потому что знал — ему это будет
как наказание. Но… Выбирал Тэхен. Наверное, сколько мужчина будет жить, столько и
будет провоцировать своим внимательным взглядом, ухмылкой и этой таинственностью,
которой веет от него каждую минуту. Тэхен крутит большим пальцем кольцо на
безымянном и с безразличием в глазах оглядывается, а когда убеждается, что на него
и Чонгука никто не обращает внимания, потом вновь смотрит, чуть склоняя голову к
плечу. Гук откидывается на спинку кресла и приподнимает бровь в немом вопросе к
Тэхену. Он на что-то намекает? Намекает. И Чон убеждается в этом, когда тот лениво
кивает глазами на свою рубашку и приподнимает уголки губ, забавляясь мимолетной
растерянностью в глазах напротив.

Хотя Чонгук догадывается, что в глазах Тэхена читается «что будем с этим делать?»,
потому что оставленное пятно на рубашке никуда не исчезло, а если Ким не солгал и
этот кусок ткани реально стоит таких денег, тогда он конкретно влип. Пиздец. Как.
Влип. Гук сглатывает ком из горла и вздыхает, пытаясь выровняться, чтобы сесть
удобнее, но зависает, понимая, что его левая нога попала в плен и оказалась
несильно зажата ногами сидящего напротив Тэхена. Именно с этого момента у Чонгука
начинается внутренняя паника, потому что, черт бы побрал долбанного Ким Тэхена —
сесть удобнее теперь невозможно. Инесса спрашивает, все ли нормально, и ему
приходится улыбнуться и солгать, что все просто отлично. Но нихера не отлично, ведь
наблюдающий за всем взгляд Тэхена можно сравнить со взглядом хищника, который
медлит с нападением и дразнится, хотя всем известно, что цель уже у него в руках.
Гуку удается сесть получше, когда ногу освобождают, он расслабляется в кресле и
отпивает сок, думает шесть раз, смотреть ли снова на него, и все же сдается. Дальше
не понятно, жалеет ли, что не подумал в седьмой раз… ведь Тэхен прислоняет руку к
подбородку и невесомо проходится тонким указательным пальцем по нижней губе,
останавливается у пирсинга, облизывает незаметно и вновь указывает глазами куда-то
вниз. Чонгук надеется, что на рубашку. Чонгук надеется, что не понимает этого
намека. Но стальная надежда Чонгука разбивается об новую ухмылку Тэхена.

И Чона спасти бы, потому что у него внутри горит все. А еще его внутренняя паника
молниеносно увеличивается.

Когда Ким неуловимо и предупреждающе подмигивает, то Чонгук в ответ еле мотает

головой, дескать, даже не думай. А где-то в глубине души корит себя за то, что он
бессилен перед Тэхеном, каким бы уверенным ни был. Кажись, все правильно он понял.
А хорошо это или плохо — одному дьяволу известно.

— А вы у нас на ночь останавливаетесь? — вопрос от мамы, вынудивший двоих

оторваться друг от друга и взглянуть на нее.

— Нет. Мы поедем в отель, — отвечает Тэхен безразлично, сложив руки на груди и

оглянув беседующих родственников. — Чтобы вам тут не мешать, — добавляет, словив
наблюдающий чонов взгляд на себе.

И если подумать, то Гука это вообще не должно было бы волновать, но он не в

восторге от услышанного. Выходит, Тэхен и эта Кэйси будут ночевать в отеле. Вместе.
То есть в одном номере. То есть, может даже, в одной кро…

— Чонгук, ты меня вообще слушаешь? — толкает локтем под боком Инесса, на что тот
приходит в себя и переводит внимание на невесту. — Сделать тебе латте?

— Что ж, мы с папой, наверное, пойдем, нужно решить еще некоторые дела. Вы можете
еще сидеть, — улыбается мама, поднимается с места под чужим наблюдением, а потом
еще перекидывается несколькими словами с гостями и уходит следом за мужем.

— Инесс, а может, покажешь мне, какая у вас будет свадьба, м? — с искренним

интересом спрашивает Кэйси, отодвинув от себя тарелку, и улыбается. — Мне интересно
было бы узнать, какие свадьбы устраивают в Корее… Заодно и платье, если можно,
конечно. Чонгук, ты же не против, если я украду у тебя ее на время?

Чонгук смотрит на гостью и ищет в этих словах какой-то подвох, но вскоре лишь
улыбается, кивает в знак согласия и выпускает из ладони ладонь невесты, позволяя
отойти.

— Так ты латте не будешь? — вновь интересуется Инесса, поднявшись с места и убрав

тарелки.

— Нет.

— Давай я тебе помогу, чтобы было быстрее, — усмехается Кэйси, тоже принимаясь
убирать со стола и нести грязную посуду в кухню.

Тэхен, о чем-то помышляя, проходится языком по колечку на нижней губе, достает вейп
из кармана и закуривает, откинувшись на спинку кресла для удобства.

— Тэхен, ты же знаешь, я не переношу этот запах, — недовольное от сестры. — Хочешь

покурить, то выйди или хотя бы пойди в другую комнату.

— Точно, как раз хотел закинуть рубашку в стирку, там и покурю, — щелкает пальцами
Тэхен. — А где у вас…

— В подсобке, — сразу отвечает девушка. — Стиральная машина у нас в подсобке внутри

правого шкафчика, — и уходит на кухню отнести еду.

Тэхен встречается взглядом с Чонгуком, поднимается с места и подмигивает, после

чего уходит на кухню к Кэйси, чтобы предупредить, что пропадет на время. Гук через
окно, которое напротив него, может наблюдать за тем, что происходит в гостиной, а
из-за открытых дверей и за тем, что на кухне, поэтому Тэхена и брюнетку видел
отлично. Но лучше бы не видел, потому что смотреть на то, какая у них «милая»
беседа, не хочется. Он закатывает глаза и отворачивается, когда Ким ловит его
взгляд. Тэхен будто бы нарочно таинственно кокетливо переговаривается с Кэйси,
иногда бросая взор на Чонгука, у которого любопытство брало вверх и не позволяло
отводить от гостей внимание.

— Мы будем наверху, — Инесса оказывается сзади и обнимает за плечи, вынуждая

взглянуть на себя. — Можешь подождать здесь или ехать домой, если хочешь.
Сомневаюсь, что тебе будет с нами интересно, — усмехается.

— Все нормально. Думаю, я поеду домой.

— Возьмешь мою машину? — облокачивается на него, натянуто улыбнувшись.

— Да. Ты же знаешь, мою вернут только послезавтра с ремонта, — коротко целует

девушку в макушку. — Иди, тебя ждут.

Инесса лишь дарит легкий поцелуй в губы и уходит с Кэйси наверх, принимаясь что-то
бурно обсуждать. В доме снова воцаряется тишина, а Чонгук, выслушивая ее,
облокачивается локтями на стол и прикрывает лицо ладонями, вздыхая. Он запутался и
где-то внутри борется сам с собой. Одна сторона тянет его подальше от этого дома,
вторая — тянет отыскать Тэхена и поговорить. Только вот говорить им не о чем. И это
решение определенно закончится чем-то неразумным, но Чонгук проигрывает второй
стороне и поднимается с места, входя внутрь особняка. Тихо. Чувство, будто бы в
доме совсем никого нет. Но все собрались на втором этаже, кроме Тэхена, который
наверняка находится в подсобке.

Двери приоткрыты и из-за этого слышится томное копошение внутри каморки. Чонгук
складывает руки на груди, оглядывается, подходя ближе, а тормозит у прохода. Застал
момент, когда Тэхен скинул с плеч грязную рубашку, скомкал и закинул в стиральную
машинку, склонившись над ней, чтобы включить. Если спросить, то Чон ответил бы, что
все-таки готов что-то променять на то, чтобы сейчас вновь прикоснуться своими
ладонями к оголенной тэхеновой груди и попробовать на ощупь нежную кожу. Мурашки,
наверняка, будут как будто впервые.

— Мне кажется, нужен порошок, иначе кнопка запуска не сработает, — Чонгук

облокачивается плечом о косяк двери.

Тэхен сначала поднимается на ноги, а только потом поворачивается, но только на пару

секунд.

— И не стыдно подглядывать? — он собирается сделать так, как посоветовали, после

чего опять склоняется, чтобы запустить стиральную машину. — Боже, я ведь даже не
одет, — иронично бурчит, ухмыльнувшись и поднявшись на ноги. — Какая опасность…

Опасность — не то слово, Чонгук согласен.

— Ну тебе же не стыдно было подглядывать, — вспоминает Чон, вяло приподняв уголки

губ, затем проходит внутрь подсобки, закрывая за собой дверь и щелкая замком. — У
меня появились вопросы к тебе…
— Что это было за столом? — вздергивает игриво бровь Тэхен, усмехнувшись, и
облокачивается поясницей на стиральную машину, которая постепенно начинала громче
гудеть.

— Нет, — мешкает, взлохматив волосы. — Давай не о твоей безумной фантазии,

— шутливо поясняет, суя руки в задние карманы штанов.

— Ты о чем? — палит, ухмыльнувшись. — Я тебе намекал о рубашке. Было бы круто, если

бы ты постирал ее мне, не я же сам на себя кофе разлил.

— Это был латте.

— Уже неважно, суть одна — виновник ты, — Тэхен, взлохматив волосы, молчит около
нескольких секунд, а затем отталкивается и подходит ближе. — Ладно, — легковесно
добавляет, обходя Гука. — Может, ты и прав, говорил я не совсем о рубашке, — чуть
тише и таинственнее.

Чонгук закатывает глаза и фыркает, дескать, я так и понял, а дальше поворачивается,

потому что Ким остановился сразу за спиной.

— И зачем ты приехал? Не просто так ведь. У тебя ничего не может быть просто так, —
прищуривается, но шаг назад не делает, продолжает стоять так близко. Эта интимность
его снова к себе призывает.

Тэхен усмехается услышанным словам и делает шаг на него, вгоняя назад, и Гук
сталкивается спиной с высоким шкафом. Не один раз Ким думал о желании снова это
сделать: облокотиться рукой над головой Чонгука и заставить его вжаться в стенку.
Все это как забава, и он заигрывается.

— Ты правда думаешь, что я тебе скажу? — усмехается, поражаясь чужой глупости.

— Чонгук, ты, конечно, лучший из всех, кто находится в этом дурацком доме, но не
будь абсурдным, когда дело касается моих планов. Не обижайся, — легковесно мычит,
убрав прядь чужих светлых волос за ухо. — Тебе пока знать этого не стоит.

— Кэйси тоже часть твоих дел, я прав? — не удерживается, задает вопрос, стараясь не
думать, что сделал Ким секунду назад, из-за чего дурацкое сердцебиение снова
ускоряется. У Тэхена появилась новая привычка.

— Wow, а ты так кайфово ревнуешь… мм… — издевается.

— Не говори бред, я не ревную, — защищается, вспыхнув.

— Нет? — наигранное удивление.

— Сто раз «нет», — бурчит Чонгук, сложив руки на груди и с полной в глазах
уверенностью глядя на него. Хотя, где-то в душе эта уверенность все-таки
надламывается.

— Жаль, было бы здорово, — саркастично роняет, изводя своим характером все больше.
— Но ты можешь расслабиться, Кэйси мне просто хорошая подруга и она отправляется
сегодня ночью уже к себе домой, — оповещает, на что Чонгук победно усмехается: чуял
ведь в этом всем какой-то подвох. Тэхен не мог привести в дом девушку и назвать
своей – по крайней мере, до последнего в это не верилось. — Что, рад? — ухмыляется,
скользя взглядом по открытой шее Гука, запах которого имеет какое-то особое
очарование.

— Ахуеть как, — равнодушно буркает, поймав Тэхена за запястье, ладонь руки которой
оказалась на бедре. — Может, отпустишь? У меня свадьба через четыре дня.
И если поймать Чона на том, что на свои последние слова ему все же плевать, станет
неловко. Но пока никто не разоблачит, Чонгук тоже лишь говорит в пустоту, вместо
того, чтобы предпринять какие-то действия со своей стороны.

— Хочешь сказать, это помешает мне тебя поцеловать, если я захочу? — хмыкает,
перекрутив не больно запястье и поймав чонгуково. Карие глаза напротив такие
проницательные, и Тэхен снова вспоминает тот случай про взгляд в клубе. Въелось в
память, черт побери. — Не помешает. Я всегда получаю то, что я хочу. Без
исключения, — вполголоса властное доносится, и Чонгук уверен, в зрачках напротив
вспыхнул тот самый огонек. Взгляд Тэхена будто бы поменялся и стал похож на тот,
который Гук видел последний раз в клубе при проигрыше Кима.

— Совру, если скажу, что я не скучал по твоей неадекватности, — выплевывает Чонгук,

едва усмехнувшись. Сказал он это с целью съязвить. — Отпусти. Мне. Больно, — по
слогам, чтобы услышали.
{?}[like u — Rosenfeld.]Несколько секунд Тэхен молчит, ни на что не реагирует, лишь
глядит на него, все-таки ослабляет хватку на чужом запястье и отпускает вовсе.
Опять эта тишина в ушах, несмотря на то, что стиральная машина гудит над ухом
довольно громко. Тэхен будто бы в омуте, но отчетливо видит, как Чон пытается
размять свою руку от цепкой хватки. Делать больно не было в планах — Ким сам не
понял, как так вышло. Проходит томная минута тишины, Чонгук лишь бросает короткий
осуждающий взгляд и обходит, чтобы уйти, только вот Тэхен успевает перехватить и не
позволяет скрыться. Он разворачивает за локоть, тянет на себя и впивается в его
губы, жадно целуя, свободной рукой притягивает за шею к себе, чтобы поближе, а
Чонгук, наверное, все же заразился этой неадекватностью, раз отвечает на этот
резкий поцелуй не менее страстно.

Наверное, они двое сумасшедшие, а судят друг друга, будто один лучше другого. Пусть
Чонгук более закрытый, скрывает свои истинные желания, но это не значит, что их нет
или они обычные. Пусть Чонгук будет долго молчать, пусть научится усмирять своих
внутренних дьяволов, но момент, когда он может проморгать свой самоконтроль все
равно наступит. Потому что против Тэхена ему пойти нереально. Он еще раньше понял,
что болеет этим дурным влечением. И в один день говорит себе, что все в полном
порядке, когда на второй мечется от желания еще раз утонуть в тех чувствах, которые
дарит Ким. В жадных поцелуях, благодаря которым получаешь наслаждение. В кайфе, где
растворяешься слишком быстро. У Чонгука такого еще не было ни с кем, возможно, от
этого он и колеблется.

Из головы выветриваются все мысли, стоит только Тэхену углубить поцелуй, позволить
прижаться к себе и прикоснуться к своим оголенным плечам. Тэхен проходиться языком
по его нижней губе, оттягивает и снова горячо целует, а Чонгук опять падает в этот
капкан, хотя говорил себе, что больше такого не повторится. Может, хорошо, что не
клялся, все равно не судит себя — бесполезно. В принципе, значит, все не так
катастрофично.

— Не понимаю, что происходит, — шепчет, зависнув взглядом на влажных и покрасневших

губах Кима. — Я тебя ненавижу, или что это, черт возьми? — сжимает в ладонях чужую
талию, злясь на самого себя. От ощущения, как Тэхен водит пальцами по коже под
футболкой так кайфово. — А если я тебя ненавижу, то какого дьявола ты мне снишься?
— еще тише добавляет, опаляя горячим дыханием.

Тэхен самодовольно усмехается. Его это радует — и пусть даже на два дурацких дня он
заявился сюда, не жалеет ни капли. Он оставляет между их губами жалкие сантиметры,
продолжает оглядывать черты лица, пытаясь запомнить. Гук такой красивый, когда
хочет поцеловать.

— Что, ждал меня, да? — вполголоса. И снимать сейчас футболку Чона не было в
планах, но Тэхен не может лишить себя такого удовольствия. — Каждый день, каждый
час, каждую минуту и секунду, ты ждал меня, Чон, — шепчет на ухо.

Он сам не замечает, как старается сильнее прижаться, сам не замечает, как выдержка
медленно рвется по швам, усиливая уровень возбуждения. Что-то идет не по плану.
Вернее, никакого плана и вовсе нет, но Ким не хотел позволять себе заводиться
настолько сильно здесь и сейчас. Только вот Чонгук… он такой… чувственный и
красивый. Такой сексуальный, что невозможно.

— Мы не можем сделать это здесь, — нашептывает то ли себе, то ли Киму, непонятно.

— Тэхен, — тот запрокидывает голову, говорит внутри себя, что сейчас все
прекратится, но проигрывает и открывает доступ к своей шее, желая, чтобы ее покрыли
поцелуями. — Это слишком подло.

«Но, да, я скучал по этому», — останется не озвученным.

Тэхен хочет, чтобы последние слова Чонгук повторил еще сто раз, потому что — нет,
он так не считает. Это не подлость, это просто… Без понятия, как можно назвать, но
Тэхен плевать хотел на какую-то справедливость по отношению к своей сестре, ведь
если она позволяет себе так поступать, то, значит, Тэхену тоже можно вытворять. Все
по-честному.

— Как же я соскучился по твоему телу, — успевает прошипеть сквозь поцелуй,

ухмыльнувшись, спускается ладонями к чужим штанам, нащупывая кнопку и ширинку.
— Чонгук, ты чертовски капризный, — укоризненно, но негромко, пока тела сплетаются,
а свободной рукой тянется к своему ремню, дабы избавиться от возбуждения, которое
уже слишком сильное. — Ты упрямый, и мне это не нравится. Какого черта ты делаешь
здесь, когда я готов купить тебе билет, забрать с собой и увезти далеко отсюда.
Туда, где тебя никто не найдет, — нашептывает, будто приблизившись так, что голос
до самого сердца достает. Чонгук сглатывает и цепляется за чужие плечи, ощущая, как
подрагивают колени. — Одно твое слово, — повторяет шепотом, хватаясь за талию того
и прижимаясь так близко, насколько это возможно, готовясь в скором времени войти в
него. — И ты со мной.

Чонгук щурится, сжимает зубы и чувствует, как ноги становятся ватными, а руки все
сильнее потеют под кожей Тэхена. Он вжимается в шкафчик все крепче, зная, что
сейчас пройдется по всему телу дрожь, но ждет. Жаждет.

— Тэхен, я не могу, — мотает головой, замечая, как руки того подхватывают сильнее,
а у самого едва находятся силы стоять на ногах. Тэхен его держит. И входит резко и
неожиданно, вынуждая поморщиться. — Черт побери, — чем потише стонет. — Кто из нас
сорвался — не понятно.
{?}[Gimme Love — Rosenfeld.]Ким усмехается с этого «я не могу» и доходит
прерывистыми поцелуями с шеи к мочке уха, опаляя неровным дыханием. Прочно держит
за бедро, задирая ногу, и пробует медленно толкаться, желая, чтобы выходило не
грубо. С Чонгуком здесь нужно не так. С Чонгуком вообще нужно не здесь… Но да
ладно.

— Изволь узнать, в чем проблема, м? — то ли с насмешкой, то ли раздраженно, Тэхен

пока сам понять не может. Но таким ответом он недоволен, как и тогда, когда
протягивал уже купленный билет.

— Я люблю ее, — неуверенное.

Тэхен тихо смеется, прикрывает глаза и вздыхает, сдерживая себя от желания начать
толкаться резко, чтобы причинить хотя бы немного дискомфорта за такое решение
Чонгука.

— Вот она – ваша крепкая любовь, — стиснув зубы, изрекает, толкаясь глубже, пока не
начинает чувствовать, как пальцы Гука царапают спину, хотя на это плевать. — Но
если тебе уж так нравится, — ускоряется в ритме, прислоняясь ближе, — люби ее.
Люби. Только вот парадокс – это не та любовь, в которой ты сейчас от меня
растворяешься, Чон.

— Тэхен, мне больно, — недовольно шипит, и хотя чувствует расслабление, но все

равно эти горячие ритмические толчки доставляют дискомфорт. — Девяносто шесть часов
до свадьбы, а ты предлагаешь свалить? — словно это какой-то бред, нервно
усмехается. Только вот злится он совсем не на Кима.

— Ах, ну да, это же я, блять, дождался, пока это дерьмо подойдет едва не вплотную,
а потом решил все сорвать, — издевается, чуть замедлив с рывками, а поняв, что
попадает по простате, наконец-то улавливает наслаждение, едва сплетая разговор.
— Да пофиг, это твои проблемы, не мои, — прерывисто выдыхает, прислоняясь и целуя
острые ключицы того. — Не меня должно заботить то, что если я вновь вернусь через
каких-то пять или десять лет, то ты, — делает резкий толчок, вынуждая Чона
отвернуться в сторону и закусить губу, лишь бы не застонать в голос, — будешь идти
ко мне.

— Даже не думай об этом, придурок. Такого не будет.

— Будет, Чон. Будет, — усмехается, склонившись над ним, Тэхен. — Потому что мы уже
позволили себе пропитаться друг другом. Даже если ты сто раз скажешь «нет», от меня
будет сто раз «да». А мое «да» сильнее твоего «нет».

Он прислоняется ладонью к шкафу над чонгуковой головой и вздыхает тяжело, закрыв

глаза, но двигаться не прекращает; наполнять его собой не прекращает. Он знает, что
в некоторых моментах перебарщивает со своим цинизмом, знает, что с Чонгуком так
нельзя, но когда злится, контролировать себя становится в разы тяжелее. Только
сейчас самого кроет от этого молодого тела, тоскующих поцелуев и уверенных
отрицаний того, чего уже нельзя предотвратить. Секс с Чонгуком стал больше, чем
просто «ну, можно было бы попробовать». Тэхен сам не понял, когда при виде Чонгука
стал таким несдержанным, ведь раньше этого не происходило. Не то чтобы он вернулся
сюда за этим… вроде бы нет, но Ким знал, что между ними вспыхнет снова эта страсть.
Может, больше заслуга в том, что Тэхен действительно хотел этого. Не здесь и
сейчас, конечно, но добивался этого снова.

А в данный момент, заполняя каждым новым толчком и позволяя себе входить глубже,
Тэхен мелькнувшими мыслями понимает, почему он здесь. И дело не в мести, которая
сюда притянула. Дело в Чонгуке, который заставил сюда приехать. В Чонгуке, который
красивее любого, с кем его ни сравни, но оставшегося в Корее, а не там, где
хотелось бы. Поэтому Тэхен такой уверенный, что падать они будут каждый раз, когда
он будет возвращаться — сам этого хочет. А когда Тэхен хочет — он все равно
получает.

От поцелуя он возвращается из своих мыслей, сбавляет скорость и двигается чуть

плавнее, топясь в этом неземном наслаждении. Скользит ладонью по оголенной груди
Гука и доходит до поясницы, ощущая под пальцами ту самую незаметную татуировку,
которую имеет парень. Ему интересно, что значат эти две буквы, но спрашивать пока
не решается. Хотя если сейчас упустить момент, то когда он повторится — без
понятия. Тэхен жмется поближе, зарываясь носом в его мягкие светлые волосы,
прикрывает глаза и невесомо вдыхает этот сладко пахнущий аромат.

Чонгуком ему не надышаться.

Тэхен удивился, что родственники поверили в то, что Кэйси является его девушкой.
Естественно, актер из него вышел бесподобный, ни к чему не придерешься. Целый день
пришлось провести дома, позже пришла тетя, а не познакомить ее с Кэйси было
невозможно. Вечером, когда родители уехали в гости, а в особняке не было охоты
сидеть, Кэйси попросила отвезти в аэропорт, поэтому Тэхен без раздумий согласился.
Он с ней знаком чуть больше полугода — она бывшая девушка лучшего друга из
Бруклина. Это очень странно, но это, действительно, единственная девушка, которая
находит общие темы и интересы с Ким Тэхеном. Одним вечером они вместе с компанией
отрывались в клубе, и там ему пришла в голову идея взять девушку с собой в Корею на
два дня. Уезжать она должна была вместе с ним, но появились какие-то срочные дела,
поэтому Ким взял ей билет на вечер раньше. Может даже, так лучше. Услышав
предложение сыграть роль любимой девушки, Кэйси согласилась, решив, что будет
весело, поэтому уговаривать не пришлось. В любом случае, Тэхен бы и не стал — это
была попытка чисто на «да-да, нет-нет».

Возвращаясь после того, как брюнетку отвез в аэропорт, Тэхен размышлял над тем,
чтобы заехать к Югёму и обговорить одно важное дело, но друга не оказалось на месте
и он был занят, поэтому встреча отложилась на завтра. Кроме дома родителей больше
ехать было некуда, поэтому прибыл он туда быстро. Казалось, дом был полностью пуст:
Инесса, перед тем как брат уезжал, говорила, что собирается куда-то, а родители
ушли еще раньше, поэтому было тихо и спокойно. Но Тэхен удивился, когда дернул за
дверную ручку и дверь в особняк оказалась не закрыта. Он подумал, что родители
вернулись.

Ким откидывает ключи от автомобиля в задний карман и принимается закатывать

отстиранную рубашку по локти. На кухне приятно пахнет чем-то сладким — наверное,
мама занималась готовкой. Тэхен принимается делать себе американо, а пока ждет,
тянется за телефоном и облокачивается поясницей на столешницу. Нужно проверить соц.
сети и написать Кэйси, поблагодарить, что-ли.

— Ого, видеть тебя в восемь часов вечера дома что-то нереальное, — Инесса,
появившаяся на кухне, заглядывает в холодильник, пока Тэхен зависает.

— Подожди… ты разве не уехала? — хмурится, над чем-то задумываясь.

— Нет, — та коротко усмехается, словно это бред, и плюхается за столик, вздыхая.

— Не нашлось, на чем ехать.

— В смысле? А твоя машина? Ее же нет во дворе, — он забирает приготовленный

американо и напрягается, хотя этого не видно.

— Ну так ее Чонгук взял на сегодня, потому что у него машина на ремонте, какие-то
запчасти нужно менять и все такое, — буднично говорит, доставая мобильник из
заднего кармана и подминая ногу под себя.

— Так, значит, Чонгук поехал на твоей? — переспрашивает, меняясь в лице, глубоко

вздыхает, прикрывает глаза и протирает ладонью лицо, резко взглянув на сестру.
— Какого черта? — шепотом, облокотившись руками о стол.

— Что? — в недоумении бурчит. Проходит буквально пару секунд, как мобильник девушки
звонит, и долго не думая, та поднимает трубку. — Да, Чонгук, что там у тебя?

Тэхен выжидающе глядит на сестру и молчит. Ждет новостей, потому что, по выражению
ее лица, произошло что-то серьезное.

— А где ты сейчас? — поднимается Инесса на ноги, потупив взгляд в пол. — Может,

нужно приехать? Я не знаю… Тэхен дома, я думаю мы…

— Нет, Инесс, — перебивает Чонгук на том проводе, по голосу явно не в настроении.

— Я в порядке, всего лишь разорвал кожу на запястье и все. Машину увезли в
полицейский участок на стоянку, потому что она повреждена, а виновник свалил с
места происшествия, — слышится томный вздох. — Кто у вас есть дома? Родители есть?
— Нет, — растерянно тянет, закусив ноготь по привычке. — Только я и Тэхен. Мама с
папой еще не вернулись.

— Хорошо. Я сейчас приеду.

— А как…

— Не переживай, доберусь, — прерывает Чонгук. — До встречи.

— Л-ладно, — хлопает растерянно ресницами, выслушивая навязчивые сбитые гудки. Она

глядит на Тэхена, присаживается обратно и прикрывает лицо ладонями. — Чонгук
сказал, что попал в аварию. С ним все хорошо, но он повредил запястье. Машину
забрали, потому что она повреждена.

Тэхен вздыхает, дескать, ничего себе, и размешивает в напитке сахар, а перед тем,
как уйти, останавливается в проеме двери. Хочет что-то сказать, но не решается,
поэтому уходит на террасу, набирая чей-то номер. Инесса долго сидеть в кухне тоже
не хотела, да и в целом, места себе найти не могла, пока ждала Чонгука. Она тоже
умостилась за столиком на террасе, косо взглянув на брата, который свободно
раскинулся на кресле, копаясь в мобильнике.

Пятнадцать минут, пока Чонгук добирался до их дома, шли очень долго. Глядя на него,
можно было сказать, что он явно не в настроении: волосы потрепаны, брови хмурые, да
и на каждый вопрос — холодный ответ. Инесса под горячую руку старалась не лезть,
поэтому просто попросила сесть и посидеть, пока она приведет разорванную кожу на
запястье, из которого виднелась еще свежая кровь, в порядок. Все время Чонгук
молчал и думал, потупив взгляд. Тэхен, который все еще сидел на кресле недалеко от
них и копался в телефоне, попивая американо, часто бросал короткие взгляды на Гука,
но в общем, делал вид, что его случившееся не заботит вовсе. Ну или же притворялся.

— Не шевелись, а то я замотаю неправильно, — бурчит Инесса, обматывая его запястье

бинтом, чтобы не попало заражение. Рана уже была обработана, но Инесса заставила
обмотать. — У тебя и так вот еще и кончик брови разбит, так что тебе лучше не
двигаться.

— Там не нужно обрабатывать, — предупреждает равнодушно, облокотившись на кресло и

принявшись разминать запястье, все еще глядя в пространство. — Я в норме, спасибо.
Инесс, пожалуйста, иди в дом, мне нужно поговорить с Тэхеном, — просит, взглянув на
девушку.

Сидящий в полном спокойствии Тэхен поднимает глаза на этих двоих, услышав свое
упоминание — знал, что Чонгук захочет поговорить. Инесса растерянно оглянула брата,
а затем своего парня, чуть нахмурившись.

— О чем это? — вздернув бровь, поднимается на ноги и принимается складывать все

вещи в аптечку.

— Готовлю тебе сюрприз, а Тэхен мне помогает в кое-чем, — говорит первое, что
пришло в голову. В голосе слышится раздражение.

— Но…

— Инесс, — предупреждает буквально глазами, что лучше послушаться. — Я сказал, иди

в дом.

— Ладно, — нехотя фыркает, взглянув на Тэхена, после чего подхватывает аптечный

ящик и перед тем, как скрыться за дверьми особняка, бросает Чонгуку: — Пришел твой
костюм, нужно, чтобы ты завтра его примерил. Говорю сейчас, потому что могу забыть.
Если что, я буду в своей комнате.

Чонгук кивает в знак согласия и ждет, пока она уйдет. Снова наступает тишина. Тэхен
ставит стаканчик с американо на столик и выравнивается, пряча мобильник в карман.

— Пошли, — безразлично командует, а обойдя Кима, выходит на улицу, направляясь в

сторону сада.

Тэхен сглатывает ком из горла, пожимает плечами сам себе, дескать, ну окей, и сует
руки в карманы штанов, направившись следом. В саду тишина, слышны только журчание
ночных сверчков и отдаленные звуки шумевшего города. Летний ветер спокойно треплет
волосы, пока Чонгук останавливается между деревьев, чтобы из окна дома их нельзя
было заметить и услышать.

— Так быстро соскучился? — язвит Тэхен, приподняв уголки губ и притормозив рядом. И
хотел продолжить, но Чонгук не позволяет, хватается руками за ворот его рубашки и
припечатывает к холодному дереву спиной, сжав в пальцах часть чужой одежды.

— Ты совсем охренел? — сквозь зубы шипит, приблизившись так, чтобы хорошо было
видно чужие глаза. — Какого черта ты творишь, Тэхен?

— Воу-воу, полегче, — издает смешок, чуть выровнявшись, но защищаться не спешит, в

ответ никаких действий не принимает. — Мне жаль, что так получилось.

— Тебе жаль? — издает удивленный смешок Чонгук, с раздражением в глазах глядя на

него. Не выдерживает и крепче вдавливает в дерево, чтобы Ким ощутил неприятность от
крепкой хватки в районе груди. — Я видел того парня, он был из компании Югёма, а
значит, это дело твоих рук, — негромко продолжает, заглядывая в его глаза. — Не
могу поверить, что ты это подстроил.

— Чон, — закатывает глаза, на пару секунд отвернувшись, но потом возвращает

внимание к нему, — не кипятись раньше времени, все же отлично.

Чонгук нервно усмехается, закивав головой.

— Я понимаю, тебе плевать. Но раз ты вернулся сюда, чтобы показать всем, что ты
ошибок не прощаешь, будь милостивым – меня не трогай, — сужает в непонимании брови.
— Ты понимаешь, что я мог умереть?

— Я бы не допустил этого, ты ведь знаешь, — шепчет серьезно Тэхен, вырывается из

его рук и поправляет рубашку. — Ты сейчас просто на эмоциях, — больше себя
переубеждает, чем Гуку говорит. — Я тебя садиться в машину Инессы не просил.

— Значит, ты это вытворяешь, потому что решил с ней поквитаться, — догадывается,

огорченно оглянув его, и отходит на шаг, чтобы не находиться так близко. — И
подготовка, с которой у нее были проблемы, твое дело тоже, верно? Какого дьявола,
Тэхен? Чего ты добиваешься? — вскидывает руки в стороны.

Чонгук запрокидывает голову к небу и вздыхает, тыльной стороной ладони вытерев у

разбитой брови засохшую кровь. Ему больше нечего сказать — то ли столько смешанных
чувств внутри, то ли одно разочарование.

— Этого всего не было бы, улети ты тогда со мной, — безразлично хмыкает Тэхен,
встряхивает головой, приводит себя в порядок и суёт руки в карманы, облизав
пересохшую губу. — Чон, не злись так…

— Ах, так ты такое творишь, потому что разозлился, что я тебе отказал? Не привык
отказы принимать? — догадывается Гук и делает несколько шагов к Тэхену, становясь
едва не вплотную. — Привыкай, Тэхен. Если я с тобой переспал, это не значит, что за
одним твоим зовом полечу с тобой хоть на край света.

Ким молчит, но после услышанного вяло ухмыляется, а чтобы успокоиться и не

заводиться, прикрывает глаза и вздыхает. На Чонгука не хочется гневаться, потому
что в гневе Тэхен может наделать и сказать много лишнего. Он согласен — чуть
накосячил, но не специально ведь это получилось.

— Полетел бы, давно уже полетел. К чертям все оставил бы и полетел, —

прищуривается, словив растерянный взгляд карих глаз напротив. — Чужое мнение – вот,
что тебя останавливает. Смелости не хватает – вот, что держит…

— Замолчи, — прерывает Чонгук, сжав кулаки и сдержав себя от эмоций. — Ты не знаешь

ничего из того, что я чувствую, поэтому замолчи и не говори больше ничего.

Гук около минуты глядит на Кима, а потом сканирует мельком его с головы до ног и
разворачивается, чтобы уйти.

— Чон, ведешь себя, как ребенок, — пытается поймать его запястье и закатывает глаза
от всего наговоренного. — Хватит дуться. Я не специально, ты же в курсе.

— Сделай одолжение, — вырывает руку из крепкой хватки и вздыхает. — Уезжай, а если

возвращаешься сюда, предупреди как-нибудь, чтобы я смог убраться, лишь бы не
видеться, идет?

— Чонгук, не стоит меня расстраивать, — советует Тэхен, отказываясь принимать

услышанное, тяжко вздыхает и убирает волосы назад, суя руку в карман. Глядит на
Гука и пытается держать себя в руках, чтобы не припечатать его к дереву и не
заткнуть.

— Серьезно, Тэхен, — опускает плечи, прикрыв глаза. — Давай избавляться от этого.

— Чего «этого»? — вздергивает бровь, хотя отдаленными мыслями понимает, о чем речь.

— От нас, — шепчет и отворачивается. — Хотя «нас» даже не существует.

— Поговорим, когда ты успокоишься, — облизывает нижнюю губу Тэхен, расправив

рубашку и закатав рукава, затем вновь прячет ладони в карманах. — В любом случае,
все глупости, которые ты наговорил, я сделаю вид, что не слышал.

— Ты никогда себе не изменишь, — сгоряча бросает Чонгук и уходит под пристальным

вниманием Кима.

Всю ночь не спалось. Куда-либо ехать не было настроения, и в отель, который был
забронирован, тоже, поэтому Тэхен решил переночевать дома, в своей давней комнате,
завтра на целый день уехать к Югёму, а вечером заявиться, только чтобы попрощаться,
потому что возвращаться в ближайшие годы не будет. После разговора прошло больше
трех часов, он вернулся в дом и уже никого на своем пути не встретил – Чонгук
уехал, а Инесса… Куда делась Инесса, было плевать.

На часах полвторого ночи, а в мыслях Чонгук со своим последним разговором. И Тэхен

не понимает, почему он не спит, поскольку это тревожить его совсем не должно было
бы. Ведь это нужно пропустить мимо себя, как это делал со многими ненужными
разговорами, но чонгуково «уезжай, а если возвращаешься сюда, предупреди как-
нибудь, чтобы я смог убраться, лишь бы не видеться» – звенит в мыслях уже второй
час, не позволяя уснуть. Ким знает, что тот сказал это сгоряча, только вот Чонгук
действительно зол, обижен и огорчен. Слушать не стал. Тэхен бы и не пытался
оправдаться, потому что не планировал – он, по сути, ничего катастрофического не
сделал, – но места себе из-за этого найти не может. Эти навязчивые ненужные мысли.

Тэхен подкладывает себе под голову руку и глядит на потолок перед собой,
раздумывая. Ему бы понять, почему Чонгук так прилепился к Инессе, неужели правда
любит? Вряд ли. Да, Ким видит, как тот смотрит на нее, и убеждается, что Чон что-то
чувствует к девушке, но вряд ли сильную любовь. Изменять бы ей не стал, если бы
любил так крепко, и флиртовать взаимно тоже не стал бы, смотреть небезразличным
взглядом... И на поцелуи не отвечал бы с таким влечением. Чонгука раскусить легко —
где врет, где искренен, достаточно присмотреться хорошенько.

— Что за бред в твоей голове творится, — в голос спрашивает.

Только в ответ тишина. В ответ тихое тиканье часов и только. Чонгук таинственнее,
чем кажется — Тэхен это понял сразу. Чонгук не простой, даже если подпускает к себе
очень близко, Чонгук красивый и до беспредела капризный, а простые деньги и харизма
не заинтересуют его полностью. И Тэхен соврет, если скажет, что не бесится оттого,
что тот во второй раз отказался лететь с ним в Америку. Твою мать, об этом мечтает
половина мира! Тут не понятно, с Чонгуком что-то не так или… Скорее всего, первое,
ибо второго не существует.

Он прожигает глазами потолок и понимает, черт побери, в этом городе его никто не
ждет и ждать не будет. Ни родители, ни друзья — из друзей тут только Югём… Ни
Чонгук. Никто. На эту правду он даже не обижается ни капли, это реальность, о
которой уже привычно думать. Тэхен и не уверен, что в Америке есть кто-то, кто мог
бы ждать, но не загоняться же по этому, даже если правда. Там тоже пусто — дом, в
который постоянно приходится возвращаться… А там уют, но похуй на уют, если не с
кем его разделить. Тэхену, честно, и на заработанные деньги пофиг, потому что их
уже тратить на себя и на прочую херню не в удовольствие. Обычно о таких глупостях
он не задумывается — разве что раз в месяц, может, когда настроение не очень.

Только раз в месяц ему по-настоящему кажется, что он никому не нужен. В остальные
дни вроде бы все нормально. Вроде бы.

— Придурок, — шепчет, поворачиваясь на правую сторону и прикрывая глаза. Кому

адресовано – не понятно, то ли Чонгуку, то ли себе.

— Так нормально?

— Да. Хотя, нет, немного все-таки жмет в плечах.

— Только не говори, что нужно покупать другую рубашку, — хмурится Инесса, оглянув
его, цокает и движется к зеркалу, чтобы найти телефон. — Я и не думала, что у тебя
такие широкие плечи. Но если так, стоит заказать новую, верно?

— Не нужно, я придумаю что-нибудь сам, — равнодушно проговаривает, глядя на себя в

зеркало. — Позаботься лучше о других вещах, более важных.

— Ладно, — соглашается легковесно, усмехнувшись, хватает телефон и подходит ближе.

— Свадьба через три дня, а я уже начинаю волноваться.

Чонгук сухо приподнимает уголки губ, придержав ее за талию, оглядывает лицо и

переводит взор на себя в зеркале. И лучше бы он тоже волновался, чем ощущал такое
безразличие.

— Слышал какой-то шум внизу, — стараясь не подавать интереса, пытается застегнуть

на рукаве пуговицу. — Что это было?
— А, — легко бросает Инесса, двинувшись к комоду, чтобы забрать уже остывший кофе.
— Это Тэхен вернулся, а у нас тетя со своим сыном, вот малец и дурачился с ним,
поэтому так шумно было.

— Он еще не улетел?

— Насколько мне известно, то у него самолет через три часа, — неуверенно отвечает,
отмахивается рукой, усмехнувшись. — Поскорее бы он отсюда убрался, не терплю его, —
движется к любимому и целует в щеку, а затем отпивает напиток. — Черт, уже успел
остыть…

— Понятно, — выдыхает Чонгук, расправив подбородок, чтобы взглянуть на свадебный

костюм еще раз. Почему-то подрагивают пальцы и бешено стучит сердце, но он открыто
это игнорирует.

— Спускаться не будешь?

— Нет, пока побуду здесь и рассмотрю костюм, кажется, чего-то не хватает, —

выдумывает глупости, лишь бы избежать вопросов.

— Ну смотри. Я к родителям, хочу поговорить насчет запланированного ужина. Если

что, спускайся, или пиши мне.

Гук улыбается и кивает, осторожно целует ее в макушку и наблюдает за тем, как она
скрывается за дверьми. В тишине лучше думается, а ему сейчас это необходимо. Хотя
для него, может, будет правильнее не думать о Тэхене слишком много, потому что, как
правило, это может плохо закончиться. Только вот мысли неконтролируемые. С того
разговора они даже не встречались. Хорошо ли это? Фактически, да, разумеется, это
хорошо. Так будет лучше. Сердце побушует, но со временем перестанет и
утихомирится – как минимум, Чонгук на это очень надеется. Он ненавидит, что от
Тэхена так сносит крышу, но с этим нужно завязывать, это нужно искоренять сейчас
же. Сейчас же не слишком поздно, наверное.
{?}[Millions — Always Never.]Чонгук слышит, как скрипит дверь и бросает туда
взгляд, замечая в проеме собственную проблему, имеющую имя. Тэхен сначала стоит
минуту и молча наблюдает, сложив руки на груди и облокотившись плечом о дверь. А
Чонгук старается взять себя в руки и угомонить свое сердце. Ни то, ни второе не
получается сделать.

— Хочу сказать радостную новость – я пришел попрощаться, — сунув руки в карманы

джинс и взглянув в зеркало, встречается там взглядом с Гуком. — Все еще обижен,
значит, — делает заключение, цокнув и покачав головой.

Он отталкивается от двери и закрывает ее за собой, двинувшись вперед, а

останавливается сразу за спиной Чонгука, глядя на него в отражении. Тот продолжает
расстегивать на запястье пуговицы, ведя себя как можно безразличнее. Во взгляде –
холод и незаинтересованность. Тэхен этому верит, поэтому доставать еще больше не
планирует.

— Тебе идет, — делает комплимент, стоя позади и едва не касаясь грудью чужой спины,
ощущает, как Чонгук напрягается.

Чон вздыхает и начинает снимать пиджак, а Тэхен, чтобы немного разбавить эту
напряженную атмосферу, вызывается помочь, поэтому осторожно помогает. После,
надевает на себя, смотрит в зеркало, продолжая стоять за спиной Чонгука, и
любуется. Он, когда в такой элегантной одежде, невероятен.

— Мне тоже идет, — ухмыляется, суя руки в карманы и замечая в зеркале на себе его
взгляд. — О, мы неплохо смотримся вместе. Могли бы пожениться… Но я был бы плохим
мужем, — в голосе проскакивают нотки флирта.
— Мне жаль твою будущую половинку, — безразлично бросает Чонгук, принимаясь
расстегивать пуговицы на своем запястье.

— Я бы сказал, тебе не стоит себя жалеть, но это будет не в тему – ты же не мой, —

снимает пиджак, откладывает на спинку стульчика и возвращается на место. — Чон,
хватит дуться, — притрагивается к талии, осторожно прижимаясь к теплому телу своим.
— Я ведь действительно улетаю и возвращаться не планирую в ближайшие пять лет. Или
больше.

— А от меня ты чего ждешь? — бурчит, глядя в зеркало и чувствуя на затылке горячее

дыхание. Тэхен снова подбирается слишком близко, и это сводит с ума, но Чонгук
держится.

— Ну не будь таким вредным и злющим, — нашептывает, кончиком носа зарываясь в

пахнущие светлые волосы, пока руками еще притягивает к себе. — Помнишь те деньги,
которые я тебе отдал в клубе Югёма? Там пятьсот долларов, ты сможешь полностью
решить проблему с автомобилем и даже немного останется, — совсем тихо добавляет,
обняв со спины.

— Проблема совсем не в деньгах, — облизывает сухие губы, убрав его руки от своей
талии, но отходить пока не собирается. — Но, спасибо, хоть в чем-то ты
действительно помог, хотя ты это и вытворил.

Тэхен устало цокает и вздыхает. Чонгук, оказывается, капризнее, чем казался.

— Эй, ну, Чон, ты слишком жестокий, — еле слышно продолжает, вновь медленно съехав
ладонью к его пояснице и невесомо вдохнув сладкий запах, который исходит от него.
— Даже поцеловать на прощание не позволишь, м?

Чонгук не находит, что сказать, поэтому молчит и глядит в зеркало, хотя у себя
внутри буквально сносит все к черту из-за того, что сейчас происходит. Тэхен
невыносимый и до боли в груди… притягательный. Но Гук мысленно покрепче сжимает
свои кулаки и не думает спускать с лица эту стальную безразличность. Даже когда Ким
медленно обходит и становится очень близко, прямо перед глазами, до сих пор держа
за талию. Даже когда приближается, чтобы поцеловать – Чонгук в миллиметре до того,
как прикоснуться к желанным губам, отворачивается в сторону, заставляя себя и
старшего замереть на месте.

— Уходи уже, — тихо просит, хотя от этих слов самому почему-то больнее, чем Тэхену,
кажется. Или просто Тэхен хорошо научился делать вид, что слышать такое нормально.

— Ну что ж, — поджимает губы, убирая руки, но потом одну возвращает на место, а

второй тянется к подбородку Чонгука, осторожно направляет взгляд на себя и
накрывает его губы своими, оставляя слабый поцелуй. И не удивляет то, что Чон не
отвечает. — Все, — поднимает руки, якобы сдается, и приподнимает уголки губ,
вздохнув. — Ухожу. Больше тревожить не буду. Ты, конечно, вряд ли сделал хороший
выбор, но это твой выбор, я понимаю, — он подмигивает, еще раз оглядывает красивые
карие глаза и только после этого обходит, направившись к дверям. — Провожать не
стоит.

— Не планировал, — холодно отвечает, принимаясь расстегивать пуговицы, чтобы снять

эту дурацкую рубашку и наконец-то переодеться.

— Goodbye, — легко машет рукой, а Чонгук успевает проследить за ним, пока не

закрылись двери с той стороны.

У Гука немного дрожат пальцы, когда он расстегивает застежки, мысли не находят

спокойствия, предупреждая, что он пожалеет о сделанном выборе. Чонгук и сам знает,
просто не подпускает это в свое сердце слишком близко. Тэхен сейчас садится в авто
и уже покидает двор – он знает, ведь слышит заведенный мотор автомобиля и то, как
звук медленно заглушается. И все вроде бы нормально, только вот… болью где-то в
груди давит и давит. И снова давит. Потом опять, даже спустя несколько минут.

Чонгук прикрывает глаза и вздыхает. Осознает, Тэхен чертовски прав – ему не хватает
смелости, чтобы покончить с этим, и боится чужих мнений по поводу всего того, что
может случиться, сорвав сам лично свадьбу. Может, стоило это сделать еще с самого
начала, когда не было так поздно? Тогда было время, которого сейчас нет.

Он так и не понял, что Тэхен второй раз возвращался, чтобы забрать его с собой, и
даже не понял, что второй раз проморгал возможность лишиться того, что не приносит
уже никакого восторга. Поэтому сейчас, стягивая с себя свадебную рубашку, которую
не отказался бы порвать, лишь сминает ее в клубок и бросает в свое отражение в
зеркале, подходя ближе. Убеждает себя, что на самом деле все нормально, и
облокачивается руками на комод, взглянув вперед.

Тэхена в отражении себя Чонгук видеть не должен, даже если сильно хочется.

========== $: не хочу без тебя ==========

Brooklyn, 02:22.

— Бля, ты можешь не быть таким обидчивым? — говорит на английском.

— Но, Тэхён, ты действительно груб. Можешь быть немного нежнее?

— Не с тобой, — тише, но не менее раздраженно. — Окей, иди отсюда.

— Ты странный, — возмущенное прилетает в ответ от молодого паренька осуждено

поглядывающего на него. Незнакомец принимается искать футболку на полу, а когда
находит, надевает и уходит, не позабыв фыркнуть на услышанные в свою сторону слова.

Тэхен вздыхает, натягивает спущенную кожанку на плечи, взлохмачивает волосы,

подхватывает сок длинными, украшенными кольцами пальцами, и выходит из уборной
клуба. Освежается американским осенним ночным воздухом. Вокруг болтающие между
собой компании, пары, молодежь, а ему нужно отыскать друга, которого в последний
раз видел у входа в клуб. Телефон в кармане облегающих джинс коротко вибрирует,
намекая, что пришло новое сообщение, но Ким на это не обращает внимания. В любимом
клубе сегодня на ночь оставаться не хочется – хочется уйти к океану, подышать
воздухом или пойти домой спать.

— Наконец-то! И как тебе этот малыш, м, хороший? — игриво подмигивает лучший друг –
Чон Хосок, говоря на английском, и, толкнув в плечо, опять облокачивается на
стенку, затягиваясь сигаретой. С Хосоком у Тэхена проходит почти вся его
американская жизнь. Чего они только не видали вдвоем, в каких пиздецах только не
бывали и какую хуйню только не вытворяли.

— У тебя все еще хромает английский, поэтому не стоит снова это мне
демонстрировать, okay? — вяло ухмыляется Тэхен, переходя на корейский, и отпивает
сок из соломинки, оглядывая скопившуюся молодежь неподалеку. Он тоже облокачивается
плечом о стенку, достав из кармана вейп. Около нескольких секунд пялится на вещь,
но сглатывает ком из горла, прислоняет к губам, затягивается и прикрывает глаза.
Каждый раз, стоит прикоснуться к затяжке, вспоминаются чужие губы. Тэхен не знает,
отчего так происходит. Потому, что он никогда в жизни не позволял кому-либо
касаться своей электронки, так как эту вещь он считает слишком личной; или потому,
что хочется снова почувствовать его губы в затяжном поцелуе. Он выдыхает дым к
небу, где задерживает взгляд, и смотрит на зависшего в мобильнике друга. — Я тебя
убью, если ты снова начнешь снимать, — добавляет, дарит оскал.
— Мои фолловеры тебя любят больше, чем меня, почему мне нельзя на тебе хайпануть?
— смеется заливисто тот, снимая на камеру оживленную молодежь, стоящую у входа в
клуб, да и в целом красивую территорию. — Kim Taehyung, do you love my followers{?}
[— Ким Тэхён, ты любишь моих подписчиков?]? — интересуется опять на английском,
хохоча.

— Иди нахуй, — необдуманно и безразлично бросает, проводя взглядом проходящую мимо

девушку. Та выглядит странно: у нее необычная прическа и она мексиканка. Тэхен с
равнодушием следит за ней, снова затягиваясь вейпом, и хмыкает.

— Тебе что, не хватило того паренька? — кокетливо спрашивает Хосок, толкнув в

плечо, отходит и снимает его, пока Ким этого не видит. — Скажи, он был хорош, да?
Ммм… Это залетит в мои истории, и ты снова наберешь популярность в моем профиле.

— Здорово, — равнодушно мычит и только сейчас замечает, что Чон навел на него
камеру. — Я позволяю тебе себя снимать только из-за моего хорошего настроения, знай
это, — выдыхает дым, запрокинув голову на холодную стенку и подперевшись ногой. — В
клубе играет слишком дерьмовая музыка, похоже, поменяли диджея.

— Поэтому ты оттуда и свалил? — смеется, принимаясь улыбаться в объектив. — Привет,

это мой блог, и сегодня в главной роли мой лучший друг – Ким Тэхен! Надеюсь, будет
много лайков! Тэхен, скажи пару слов моим фанатам, — изображает оскал на
покрасневших губах, направив на знакомого камеру: сначала сунет едва не в лицо,
пока Тэ его не отодвигает подальше и не продолжает пялиться в сторону.

— Не смотрите истории этого парня, — спокойно чеканит грубым голосом, снова по-
английски, после чего на секунду затыкает объектив своим стаканчиком от сока,
ухмыльнувшись. — Не смотрите истории этого парня – вот, как будет на корейском.

— Эй, ты… — фыркает, поймав съезжающий с ладони мобильник. — Тэхен просто никого не
любит, даже своих друзей, — косясь на того, добавляет. Но веселеет, глядя на себя в
камере. — Холодный-Ким Тэхен, у меня просят тебе передать, что хотят видеть сегодня
твою трансляцию.

— Не заслужили.

— Кстати, ты так и не ответил. Как тот парень, м? — опять цепляется за прошлую тему
Хосок, продолжая снимать. — Дай три совета по соблазну. Думаю, это будет полезно
моей аудитории, — смеется издеваясь. — Ты же мастер.

— Того идиота я прогнал, — устало приподнимает уголки губ, затягиваясь дымом и

доставая мобильник из заднего кармана. — Во-первых, важно менять партнера на каждый
свой раз, если не хочешь влюбиться. Во-вторых, не будьте стеснительными. Третий
совет – завалите этому умнику директ, чтобы он меньше меня доставал. Thank you Jung
Hoseok followers! Bye{?}[— Спасибо подписчикам Чон Хосока! Пока!], — он отодвигает
ногой оставленный пустой стаканчик, прислоняет телефон к уху, затягивается вейпом и
машет рукой, отдаляясь.

— Эй, ты куда? — хмурится друг.

— Встретимся завтра. Я иду домой, меня там ждет мой любимый, — прищуривается,
сладко усмехнувшись и толкнув языком щеку внутри. Хосок возмущенно фыркает,
направляя камеру на себя, после чего провожает приятеля взглядом и вздыхает.

— Я же не один иногда ненавижу Ким Тэхена, верно? — короткий смех. — Спасибо за

просмотр! Пока!

🧢Seoul, 21:52.
{?}[Here for you — Devin Williams]В салоне, пропитанном цитрусовым сладким запахом,
ненавязчиво играет трек, пока сам автомобиль медленно едет по трассе. На улице
стемнело, город окутался в вечернюю суету. Субботний день подходит к концу, завтра
воскресенье. И завтрашнее воскресенье — день, который Чонгук должен ждать, но он
что-то совсем не рад этому. Спокойно ведя автомобиль и помышляя совсем не о
невесте, которая точно сейчас находится дома и нестерпимо ждет завтрашнее утро,
Чонгук блокирует мобильник и откидывает на пустое соседнее сиденье, тяжело вздыхая.
Инесса снова опубликовала общую фотографию, а это, если честно, не нравится. Он
заворачивает в поворот, съезжая с главной дороги, и направляется по знакомому пути,
все обдумывая последний разговор с Тэхеном. Прошло два дня, и эти два дня снова
тянулись, словно целая вечность. И Чону бы смириться со всем, потому что это давно
прошло и волновать, фактически, не должно, но он не может найти себе места. Чонгук
не может ни на минуту забыть о нем. Чонгук, благодаря тэхеновому исчезновению,
понял, что сам лично от мыслей о нем избавляться не хочет. Ему уже даже похуй, что
это ненормально. А это так и есть.

Без Тэхена жизнь однотонная и серая, почти бессмысленна — в этом Гук себе признался
не сегодня и даже не вчера, признался, после первого его отлета. После второго —
прочно убедился. Если Чонгук думал, что безразличен ко всему, что его окружает, то
сейчас понимает, что эта так званая «апатия» стремительно развивается. Из-за этого
они даже с Инессой несколько раз ругались: девушка видит, что ему плевать на любые
детали по поводу свадьбы или чего-то другого. Чонгук всегда отвечает, что просто
нет настроения, и все вроде настраивается, но не у него в сердце.

Хочется к Тэхену, или Тэхена сюда, чтобы быть рядом. Чонгук сходит с ума один. Он
никогда не мог подумать, что будет скучать даже по дурацкому и противному
характеру. Он согласен выслушивать издевки в свою сторону, лишь бы слушать —
ощущать опустошение из-за нехватки голоса, тоже ненормально, кажется, но Гук ничего
не может с собой поделать. Царапать спину, кусать губы, ухмыляться друг другу и
плавиться от прикосновений — именно то, чего вновь так сильно хочется.

Вдыхать друг друга как дым. И знать, что есть только они вдвоем.

Чонгук даже не скрывает, что скучает. Кричит, конечно, не на публику, а внутри

себя — но не скрывает. Тэхена невозможно стереть из памяти и забыть, он под самую
кожу въелся с первого дня знакомства. Наверное, хорошо, что у Гука нет его номера
телефона: ночью иногда кроет так, что без глупостей не обойтись. И даже ни одной
фотографии нет, чтобы взглянуть хоть глазком на него. Может быть, Чонгук это
заслуживает.

С кем он зависает? Интересно, скучает ли так же? Хотя бы капельку? Совсем чуть-
чуть? Хотя бы вспоминает? Не забыл ли, что за химия между ними творилась? У Чонгука
к нему появилось много новых вопросов. А еще он очень жалеет, что не поцеловал на
прощание, хотя желал. Сейчас уже на гордость плевать он хотел.

Сейчас уже Тэхен — зависимость и недостаток Чонгука.

Влечение намного сильнее, чем можно было думать, оно не оставляет его в покое. И
вряд ли оставит. Размышляя над многим, Чонгук выключает зажигание в автомобиле и
хватает мобильник, выходя из авто. В лицо ударяет свежий ночной ветер и треплет
волосы, пока он добирается до клуба. Черное пальто совсем не греет, ладони мерзнут.
Может, и не только ладони. В клубе людей не так много, как было в тот вечер, когда
он впервые приезжал сюда с Тэхеном. Думать Чонгук себе много о той ночи не
позволяет — эти слишком сладкие воспоминания делают больно, если возвращаться в
них. От чего? Оттого, что сам Чонгук понимает, как было весело в тот момент. Как
было хорошо и кайфово, когда рядом только Тэхен и больше никого. Они вдвоем.
Оттого, что наедине Тэхен не полностью, но все же открывался и был не таким, как со
всеми.
— О, Боже, кого я вижу! Разве у тебя завтра не свадьба? — Югём находит Чонгука
сразу, стоило только второму переступить порог особняка. И он даже привстает из-за
стола, за которым сидел с друзьями. Чон коротко здоровается со знакомыми лицами, а
затем ждет, пока тот подойдет поближе. — Поздравляю вас, кстати, что ли… А что ты
тут делаешь, Чон Чонгук?

— Хочу выпить немного и поговорить с тобой, — взлохмачивает светлые волосы,

поправив пальто и неловко отводя взгляд от барной стойки, за которой развлекаются
незнакомцы. — Да. Завтра свадьба, все верно, — нехотя отвечает. — Спасибо.

— Оу, ну, без проблем, — усмехается приятель. — Я думаю, тебе лучше выбрать место,
где меньше шума, верно? На втором этаже есть такой столик. Иди туда, а я возьму
выпивку и приду через минуту.

Чонгук ничего не отвечает: сует руки в карманы, почти незаметно кивает и следует к
лестнице, чтобы подняться наверх. Югём сообщает компании, что удаляется, а потом
зовет одного из официантов, чтобы на указанный столик принесли коньяк и что-нибудь
на закуску. Его тут же слушаются и выполняют.

На вид Чонгук так себе, если быть откровенным. Югём прекрасно видит эту далекую
усталость… или… разбитость, что ли. У него в черных зрачках написано, что то, что
вокруг него, совершенно его не радует. Югём, когда заглядывает, то прекрасно это
видит. Шум немного сошел, когда они уместились за угловым столиком, а официант тут
же подоспел с коньяком.

— Покури — это расслабляет, — советует негромко Югём и подвигает к нему сигареты,

пока Чонгук складывает руки на груди и наблюдает за тем, как он принимается
разливать алкоголь в стаканы. — Не ожидал тебя, конечно, у нас видеть, да еще и в
субботу вечером, — усмехается, подвигая к знакомому напиток, и, не дожидаясь, слабо
сталкивается с чужим стаканом, издавая лязг посуды и отпивая глоток. — Пришел в
последний раз выпить в статусе «холостяк»? — без лишнего издевательства роняет.
{?}[Lucy — SEV.]Чонгук вытаскивает из пачки сигарету и чиркает лежащей рядом
зажигалкой, о чем-то размышляя, а потом откидывается на спинку диванчика,
затягиваясь. Югём выглядит счастливым — кажется, у него есть все, что нужно.
Понятное дело, что его душа, и то, что там творится, никому не известно. Но все же,
на вид он счастливый. Блондин зажимает меж пальцев фильтр и достает мобильник из
кармана, выкладывая на стол, чтобы не мешал.

— И о чем ты хотел…

— Расскажи мне о нем, — перебивает Чонгук, подняв взгляд на знакомого. Потом снова
затягивается да покрепче, пока в мыслях мелькает лишь одно имя.

— Прости? — сначала непонимающе и вопросительно роняет тот, тоже доставая сигару.

— Я хочу знать о Тэхене всё. Каждую деталь и мелочь, — заявляет парень, выдохнув
табачный дым в сторону, а дальше запивает горьким коньяком, поджав губы. — Любую
подробность хочу знать и всякий элемент, касающийся Тэхена.

Югём не сказать, что сильно удивлен, может быть, немного лишь. Чонгук говорит о
том, о ком, как и ожидалось, зайдет тема. Ким вздыхает и выпивает, закуривая
следом, чтобы немного тоже расслабиться. Чонгук напротив настроен слушать, похоже,
каждую речь, в которой будет упомянут общий знакомый. И это Югём читает в карих
глазах.

— Сколько вы уже знакомы? — не дожидается блондин и задает первый вопрос. Он снова

выдыхает и внимательно глядит на приятеля, слушая. — Почему он живет в Америке?
Почему у них такие отношения с Инессой? Что вообще творится у него в голове?
— Ну на самом деле Тэхен неплохой парень, — начинает, отложив свой мобильник в
сторону, чтобы тоже не мешал своими уведомлениями. Югём складывает руки на груди,
закуривая. — Если человек ему нравится, то он в жизни ничего плохого ему не
сделает. А если не сойтись характерами, тогда, да, можно пожалеть.

— Почему у него такие ужасные отношения с родителями? С Инессой? — интересуется,

облизав пересохшую губу. — Тэхен ведь тоже хорош, он лишний раз не промолчит.

— Да, Тэхен у нас тот еще умник, — слабо ухмыляется Югём, пальцем обстучав пепел.
— Иногда я даже его ненавижу за дикость и наглость, но на то он и Ким Тэхен, —
хмыкает, закинув ногу на ногу. — Его таким сделали. Я же Тэхена не первый год
знаю, — слабая насмешка. А Чонгук, о чем-то размышляя, вздыхает и запрокидывает
голову, прикрыв глаза. Но все равно отчетливо слышит каждую мелочь, которая
касается его. — Тэхен у нас слишком самостоятельный, чтобы делиться чем-то. А
иногда мне кажется, что он вообще не человек, раз реагирует на некоторые дурные
поступки так спокойно, — продолжает Югём, уткнувшись взглядом в стакан и помышляя,
что бы еще важного рассказать. — Я без понятия, как он себя так воспитал, и что
творится у него внутри. Но даже мне он рассказывает очень-очень мало всего…

Чонгук облокачивается локтями на стол и выпивает, ощущая, как покалывает в пальцах

и гудит немного в голове. Коньяк горячо разливается внутри, заставляя немного
сощуриться, но, несмотря на это, алкоголь хочется выпить весь.

— А о Инессе он тебе говорил что-нибудь? Почему они так часто ссорятся?

— Он не из тех, кто жалуется, Чонгук, — поясняет, выдохнув в сторону табак, а затем

подхватывает под пальцы стакан с коньяком. — Тэхен воспитал сам себя так:
«существую только я, доверять только себе, заботиться только о себе, любить только
себя…», и перечислять можно еще много подобного, но я уверен, что за этим что-то
стоит. Знаешь, — задерживается Югём, не решаясь продолжать, но все-таки
выговаривает: — Что-то вроде детской травмы.

Чонгук сжимает в пальцах фильтр от сигареты, и он ломается на пополам. Блондин еще

не совсем уведомлен, что могло с Тэхеном происходить, но ему почему-то неприятно от
одних только мыслей, что тот мог поддаваться воздействию каких-то давлений.

— Я вспомнил, — нарушает тишину Югём, негромко проговорив. Он отпивает коньяк и

вздыхает, сложив руки на груди и облокотившись спиной на диван. — Как-то раз, по-
моему, четыре года назад, когда Тэхен приезжал сюда на несколько дней, мы с ним
очень сильно напились… Или это было не четыре, а… О, точно, где-то четыре года
назад, — усмехается приятель коротко. — Так вот… Мы с Тэхеном сильно напились и
принялись философствовать, знаешь, как это обычно бывает… Больше, конечно,
жаловался я на жизнь, но мне захотелось послушать, что у него в голове, и спросил,
как он попал в Америку… Тогда Тэхен рассказал, что отец отправил его в США на
учебу, как только ему исполнилось семнадцать. Но он прекрасно знал, что на самом
деле от него просто избавились. Это мне показалось очень… странным, хоть он и
рассказывал это так, будто бы шутит.

— Я знаю, господин Ким — подонок, тут понять несложно, — усмехается криво Чонгук,
вспоминая ту ночь, когда поймал Тэхена в ванной и у них завязался разговор, в
котором упомянули отца. Тогда у блондина в голове утвердился факт, что господин Ким
действительно является одним из таких ублюдков, которых Тэхен самолично ненавидит
из-за измен.

— Ну и еще он говорил, что отец все время к нему ужасно относился и даже иногда мог
поднять руку, а Инесса пользовалась этим. Иногда использовала ситуацию против него
и много осуждала, из-за чего, похоже, сейчас у них такие отношения, — бубнит устало
Югём, вздыхая. — Без обид за невесту. Я просто говорю как есть, — добавляет следом.
Чонгук ничего не отвечает: пилит взглядом стакан с коньяком, который тут же осушает
и прикрывает глаза от этого всего. Конечно, он замечал, что она действует иногда не
совсем честно и даже лицемерно — ситуация со свадебным платьем подтвердила это, —
но чтобы подумать, что Инесса, как младшая сестра, могла делать в детстве подобные
вещи… Это разочаровывало, если откровенно говорить. Это очень не понравилось и…
задевало, казалось, самого Чонгука, хотя, касаться, по факту, не должно. «— Мне не
нравится моя семья. Теперь. Раньше я ее обожал. Они все стали совсем другими.
Только маму люблю чистой любовью.
— Любить — не значит жалеть.
— А мне как-то пофиг. У меня давно своя жизнь и меня в ней устраивает совершенно
все», — тут же приходит на память разговор с Тэхеном в первый день знакомства, если
можно так говорить. Чонгук запрокидывает голову на диванчик и глядит на потолок
размышляя.

Тэхен, на самом деле, очень сильный человек. Очень-очень сильный мужчина. Выдержать
такое не каждый мог бы — встать на ноги и показать, что жизнь лучше, чем говорили.
Лучше, потому что строишь сам. Со своими желаниями и со своей страстью к этому
миру, который перестраивал заново своими руками. Тэхен, на самом деле, не
сумасшедший, даже если умело притворяется. Тэхен просто безразличен теперь ко
всему — вот и все. Тэхена просто ничего не интересует в этой жизни, кроме семьи, в
которую возвращаться не хочется, но он возвращается. Не так часто, конечно, как
хотела бы мать, но возвращается ведь… Наверное, ради нее и возвращается.

«Какого черта ты делаешь здесь, когда я готов купить тебе билет, забрать с собой и
увезти далеко отсюда. Туда, где тебя никто не найдет», — вспоминает его слова
Чонгук и открыто жалеет, что не бросил тогда все и не улетел вместе.

«Одно твое слово… И ты со мной»

Одно слово Тэхена, и Чонгук уже сходит с ума. Одно слово Тэхена, и Чонгуку
достаточно, чтобы верить ему. Одно слово Тэхена, и Чонгук лишается самообладания.

— И сколько вы уже… дружите? — а блондину бы ревновать, но нельзя — это будет

ненормально. — Или… знакомы? — добавляет, обратившись к Югёму, который тут же
откладывает свой мобильник.

— Сколько Тэхен уже в Америке? — размышляет, словно сам к себе обращается. — Лет
семь. Он туда в семнадцать полетел. А мы знакомы… — задумывается. — Где-то около
пяти. Да. Точно, — усмехается приятель, на что Чонгук удивленно хмыкает. Пять лет
Тэхен знаком с Югемом? Твою мать, это слишком много. Это слишком-слишком много, еще
капля, и Чонгук начнет подозревать, что у них не просто дружба. — Если тебя
интересует, было ли за это время у нас что-то большее, чем просто разговоры и
совместная выпивка, то нет, — будто читает мысли Ким, сразу оповещая не менее
важную деталь. Чонгук, ладно, признается, что ему спокойнее.

— Я не ревную Тэхена, — тут же необдуманно выбрасывает, чуть нахмурившись.

— Кто говорил, что ты его ревнуешь? — в легком недопонимании хмыкает знакомый. — Я

просто объясняю, чтобы ты не подумал ничего лишнего, — поясняет. Блондин вздыхает,
затем тянется к коньяку и все выпивает, облизав пересохшую губу. Замечает, что
мобильник Югёма начинает звонить и сначала не придает этому никакого значения,
ровно до того момента, пока знакомый не выдает: — О, хаха, как раз этот оболтус и
звонит. Странно… Хочет чего-то от меня или что?

Югём, не раздумывая, принимает видео звонок от друга, ставя мобильник перед собой
на стол, чтобы было хорошо видно себя в отражении экрана. Чонгук, сидящий позади
мобильника, напрягается тут же, стоит услышать чужой хриплый короткий смех.

— Лучше бы провел трансляцию с Хосоком, — парирует Югём, облокотившись на диванчик

и отпив коньяк. — Ты что, только проснулся? — дальше следует короткая насмешка.
— Боже, ну ты и страшный, когда сонный… — в шутку бросает последнее.

— Ты как смеешь курить без меня? — голос Тэхена какой-то уставший и очень хриплый.
Но Чонгук его узнает из тысячи. И у него опять эти мурашки по коже, хотя он даже
его не видит. — Я позвонил всего на пять минут, чтобы показать тебе кое-кого, —
договаривает и опять коротко хрипло усмехается, пока сердце Чона уходит куда-то в
пятки.

«Показать тебе кое-кого».

— Ты нашел себе нового любовника, что-ли? — издевается друг.

Чонгуку, сидящему и выслушивающему разговор, честно, вообще не смешно.

— Слушай и запоминай — его зовут Ёнтан, — доносится от Тэхена. — Вдруг ты надумаешь

приехать к нам в гости, чтобы знал. Я воспитаю его так, чтобы он кусался, когда
увидит тебя, okey? Я хочу теперь посмотреть на это, — смеется, но все так же
натянуто.

А Чонгук с ума сейчас сойдет опять. Только на этот раз оттого, что не может видеть
мужчину.

— Воспитай так, чтобы заговорил, м. Будет лучше, — умничает Югём, но все равно
улыбается.

— Как там обстановка? О Чонгуке ничего не слышал? Кажется, с ним хорошо общается
Юнги, — внезапно спрашивает Тэхен, а у сидящего за телефоном Чонгука учащается
пульс так, что страшно. Блондин тут же смотрит на Югёма и машет руками, чтобы не
выдавал и сделал вид, будто его нет.

— Эм, — запинается, но все-таки пропихивает ком из горла и отпивает коньяк. — Да,

тоже слышал, что они неплохо подружились, но нет. Как там Чонгук, я не знаю. Ты
почему на их свадьбу даже не явишься? Сестра как-никак твоя.

Послышался вздох, пока Чонгук внимательно прислушивается к каждой мелочи.

— Незачем мне ломать Чонгука своим появлением. К тому же, Боже, кто меня на этой
свадьбе ждет, я тебя умоляю, — насмехается Тэхен. — Эй, Ёнтан, твою мать, —
слышится тяжелый и недовольный вздох.

— Может, хотя бы через полгода приедешь? Меня навестишь, — Югём снова закуривает,
глядя на сонного друга, который плюхается на кровать и оглядывается, в поисках
своего питомца. — На денек хотя бы к своим заскочишь.

— Неа-неа, я не приеду, — уверенно в ответ. — Не приеду, пока по-настоящему не

заскучаю. Но, думаю, это будет нескоро.

Чонгук вертит в пальцах стакан с коньяком и пилит взглядом телефон, который хочется
развернуть, чтобы встретиться взглядом с Тэхеном и поговорить. Хотя говорить им не
о чем. Почему-то сказанные мужчиной слова так неприятно режут по сердцу. Сдавливают
снова где-то в районе груди. Как тогда, когда он уходил.

— По кому? — ловит его Югём, усмехнувшись и подыграв бровями. А потом мельком

глядит на сидящего блондина и вновь закуривает. — Не по Чонгуку, случайно, м?
— ухмылка. Парень пытается подловить друга, но только делает неприятнее Чонгуку.

А ведь у того самого Чонгука, кажется, сейчас просто сердце остановится в неком
ожидании.
— Miss my boy the most{?}[— По моему мальчику больше всего], — слышится хрипло от
Тэхена, а затем слабый смех, вызывающий кучу эмоций, потому что Чонгук, в отличие
от Югёма, понимает английский язык.

— Хватит говорить так, ты ведь в курсе, я не понимаю тебя. Ты специально?

— возмущается, раздраженно вздохнув, приятель.

Чонгук, втыкая задумчивым взглядом в пространство, совсем потерялся от такого

ответа… Он чувствует себя немного совестно и так растеряно от всего, что сейчас
творится с ним. У него слабо подрагивает ладонь, которой он держит стакан, у него
рвется все внутри от желания бросить это и убраться отсюда. Блондин не слышит, о
чем там еще болтают друзья, а только сидит и думает об услышанных словах. Это так
красиво звучит от него по-английски. Парень вздыхает и хватается за мобильник,
после чего заходит в Инстаграм и кладет телефон на стол, кивнув Югёму, чтобы ввел
ник Тэхена, на что второй, к счастью, понимает просьбу без проблем и вводит так,
чтобы знакомый из телефона этого не заметил. Он уже искал Кима в сети — пробовал
через аккаунт Инессы, но там не оказалось никого даже подобного с таким именем.

Пока те двое все еще разговаривают, Чонгук заходит на его страничку и мигом
проходится глазами по фоткам, подмечая, что не так уж там и много публикаций. Зато
куча историй. Блондин поднимается с места и отходит в сторону, чтобы когда будет
смотреть видео, ничего не было слышно. Первая история, которая опубликована
девятнадцать часов назад, была снята рядом с каким-то клубом и была добавлена от
друга, что упомянул его. Тэхен там в привычной своей манере: курит и о чем-то
весело разговаривает с приятелем… И все бы ничего, но Чонгук останавливается на
словах «Тэхен просто никого не любит, даже своих друзей» и зависает хмыкнув. Он
проматывает сторис обратно до самого начала и внимательно все смотрит. Мужчине,
похоже, там не скучно.

«Во-первых, важно менять партнера на каждый свой раз, если не хочешь влюбиться…», —
зависает на этом моменте Чонгук и задерживает историю, глядя на Тэхена, которого
красиво засняли на камеру. Чон облокачивается головой об угол столба, мимолетно
взглянув на сидящего сбоку Югема, а потом задумывается над словами старшего… Если
подумать, то Тэхен следует своим правилам. Вернее, следовал, пока не наткнулся на
Чонгука. И правда в его словах есть — если бы он не позволил себе потянуться к
Чонгуку второй раз, то не зацепило бы так сильно. Было бы как с остальными… Парень
проматывает истории и натыкается на последнюю, которая была обновлена час назад: на
коротком видео с пальцами Кима играется милый питомец, а сбоку красуется надпись:
«Сегодня воскресенье — значит, выходной. Салют, это Ёнтан — и он новый житель в
пустующем доме Ким Тэхена. Пока». Вот значит, кто такой Ёнтан… Блондин даже
усмехается про себя из-за того, что успел много всего передумать насчет этого.

— Эй, Чонгук, — зовет Югём, на что второй тут же оглядывается, а затем следует к
своему месту, оседая. — Выпьем еще?

Он сохраняет в закладки профиль Тэхена, но не подписывается и прячет мобильник,

вздыхая и откидываясь на спинку диванчика, оглянувшись. Да, выпить еще однозначно
нужно. На трезвую башку можно загнать себя мыслями слишком далеко.

— А давай…

🧢
{?}[Как Ты там — Alekseev.]Прохладный осенний воздух треплет волосы и пробирается
под футболку, щекоча горячую кожу. Время уже давно перевалило за полночь, небо
потемнело, а настроение Чонгука только ухудшилось, потому что ему подниматься на
ноги в семь часов, чтобы хорошенько подготовиться ко дню, а он вместо того, чтобы
отправиться домой и привести себя в порядок, сидит на капоте своего автомобиля,
взлохмачивает по три раза в минуту волосы и зажимает пальцами мобильник, зависнув
на профиле Тэхена. Ему хочется написать. Но у Чонгука нет вопросов — им даже не о
чем говорить, если на то пошло. Хотя желание спросить даже банальное «как ты?»
стремительно увеличивается, стоит выпить еще один глоток ликера.

Он завтра просто не выживет. Знает, что завтра его будет рвать изнутри. Он будет до
последнего мечтать проснуться… Он будет врать, что желает этого, когда будет
говорить «да», на вопрос «готов ли ты взять ее себе в жены». Чонгук вроде взрослый,
но ведет себя как ребенок. Сам это знает, сам себя за это ненавидит. Кажется, даже
ребенок иногда смелее, чем он. Парень вновь заходит в пустой чат и глядит на свою
клавиатуру, облизав пересохшую губу. Ликер оставляет на капоте, а сам разваливается
на авто, глядя на небо. Поле вокруг тихое и молчаливое. Снова не хватает Тэхена.
Снова Чонгук сошел с ума. У него кружится голова и слишком разленилось тело, чтобы
подняться и уехать домой — ему здесь хорошо, даже если холодно в одиночестве. Экран
мобильника в глазах тоже немного плывет, но это не мешает пялиться на пустой чат и
бороться внутри себя с желанием все-таки написать ему. Он пьяный. И совсем будет
странно, если действительно это сделает.

«— Мы просто пьяны.
— Ты пьян. И не от алкоголя, а от меня»

Проблема в том, что Тэхен сказал правду. Проблема в том, что голову кружило не от
напитка, а от мужчины, проблема в том, что Чонгук себе позволил. Он поступил очень
подло по отношению к девушке, но это его желания и пристрастия, в сеть которым он
попал. Проблема в том, что даже сейчас Чонгук позволяет себе скучать.

— Боже, что делать? — кажется, смотря на звезды, он даже не моргает. Если он будет
кричать, его никто не услышит, но этого не хочется, поэтому он просто шепчет. — Я
же не смогу так жить… У меня просто не получится.

«Люби ее. Люби. Только вот парадокс — это не та любовь, в которой ты сейчас от меня
растворяешься, Чон», — тогда Тэхен был полностью прав. И снова, черт возьми. Любовь
с ней, и с ним — слишком разная. «Не меня должно заботить то, что если я вновь
вернусь через каких-то пять или десять лет, то ты будешь идти ко мне». А ведь
реально пойдет к нему. Уже соскучился так сильно по его рукам и голосу… по
прикосновениям. Даже спорить не о чем. Чонгук поднимает над лицом мобильник и
цокает, засматриваясь на чат. Нажимает на кнопку, которая записывает голосовое и
вздыхает…

— Забери меня к черту отсюда, пожалуйста, Тэ… — слышится ленивый выдох, пока
блондин глядит на небо. — Я согласен терпеть твой характер, только забери меня
отсюда. Знаешь, я поступил по справедливости, но прав оказался все равно ты. А я
просто трус… — он вновь смотрит на запись и убеждается, что все записывается, после
чего переводит взгляд на темное небо. — Луна сегодня красивая, не так ли?

Молчит несколько секунд, а потом нажимает «отменить» и откидывает телефон,

прикрывая глаза, которые слишком устали за последние несколько дней. Месяцев.

Пуговица на запястье все никак не хочет застегиваться, и это невыносимо бесит.

Бесит и то, что не выспался, и то, что костюм все-таки жмет в плечах немного. Бесит
вообще всё. Чонгук вздыхает и прикрывает глаза раздраженно, пытаясь успокоиться, а
затем ждет минуту и после снова осторожно пытается застегнуть чертову пуговицу. Еще
несколько попыток и, наконец-то, получается это сделать. Из окна, которое закрыто
шторой, умудряется просачиваться солнце, вынуждая парня покрепче натянуть ткань,
чтобы полностью затемнить комнатку. Чонгуку не хочется сейчас любоваться даже такой
хорошей погодой, потому что внутри него протест всему, что сейчас происходит. Когда
накидывает пиджак, глядя на себя, и вздыхает глубоко, пытаясь не казаться слишком
грозным, он принимается цеплять на запястье часы, замечая, что в комнату проходит
Юнги, который, кстати, тоже приглашен. Югёма Чонгук не стал звать — ему было
настолько безразлично, что он попросту забыл об этом.

— Ты такой нервный, потому что волнуешься? — друг проходится взглядом по комнатке,

сунет руки в карманы смокинга и оседает на огромное кресло, закидывая ногу на ногу.
В помещении, где они сейчас находятся, слышен шум людей, доносящийся с первого
этажа — там главная комнатка для церемонии вступления в брак.

— Я нервный, потому что не хочу этого всего, — без какого-либо колебания изрекает
Чонгук, поправив волосы и вздохнув. А запрокинув голову, сразу прикрывает глаза.
— У меня много причин, почему я нервный.

— Ну так искореняй их, — с легкостью советует Мин, слегка ухмыльнувшись.

Блондин, прежде чем в комнату заявится невеста, только успевает одарить Юнги
взглядом. Инесса, которая пришла сообщить, что внизу уже все начинают собираться и
через несколько минут ему нужно будет спуститься, замечает сидящего сбоку
незнакомца и только одаривает безразличным взглядом. Уже через несколько минут они
будут регистрировать свой брак, а Чонгук до сих пор мыслями далеко не здесь. Ким
Инесса, определенно, красивая девушка, и сейчас, когда она в белом свадебном
платье, точно вынуждает подметить, что прекрасна… Но он не хочет жениться. Тэхен
был прав: женитьба — это самая немыслимая ноша, которую Чонгуку хотелось бы брать
на свои плечи, и он об этом думал, просто не мог себе признаться.

— Я друг Тэхена, он нас и познакомил с Чонгуком, — представляется Юнги, поднимаясь

на ноги и подходя к девушке, чтобы пожать слабо руку и улыбнуться для приличия. Она
только одарила слабой натянутой усмешкой, скорее, похожей на незаинтересованность,
а затем принялась поправлять пиджак жениху. Чонгук выглядит каменным.

— Я не буду спрашивать, когда он успел вас познакомить, — предупреждающе

заглядывает в карие глаза жениха, вот только на этот раз Чон уже с полным
безразличием глядит в ответ. Юнги, стоящий сбоку, слабо ухмыляется, складывая руки
замком. — Не могу поверить, что этот день настал. Мои родители так рады, что я
выхожу за тебя.

— Вас только двое в семье? — вздернул вопросительно бровь Юнги, взглянув на

девушку. — У ваших родителей это первая свадьба детей?

— Конечно, — хмыкает Инесса, вздохнув и поправив прическу Чонгука. А потом

выплевывает то, что заставляет блондина раздраженно поджать губы и заглянуть со
скрытым возмущением ей в глаза: — Тэхену не суждено иметь по-настоящему любимого
человека, поэтому совсем не удивительно, что я выхожу замуж раньше. За него замуж
или жениться никто не решается.

— Хватит, Инесс, — стараясь придать спокойствия голосу, отчеканивает холодно

Чонгук, убрав руки девушки от себя. Только для парня одного понятно, что сказал он
это на слова, а не на ее действия. Она решила оставить прическу в покое, совсем не
поняв, что речь идет не о внешнем виде жениха.

— А мне вот кажется, что с момента рождения твоего брата, он — единственная девица
в вашей семье на выданье, — усмехается Юнги, доставая мобильник из заднего кармана,
но все равно поглядывая на блондинку. И в небольшую защиту знакомого роняет: — Ты,
может, и невеста, но не жена еще, так что не спеши.

Инесса невесомо фыркнула на слова, вздернув подбородок. Чон даже и не думает

защищать свою девушку, ведь и сам бы не против броситься парочкой колких фраз.
Инесса поправляет платье, глядя на себя в зеркало, и не может понять, что с
Чонгуком в последние несколько дней. Он стал настолько холодным, что даже поцелуи
не цепляют никак, а о каких-то просьбах вообще стоит молчать.
— Эх, был бы здесь Тэхен, точно сказал бы, как сильно любит свою сестричку, —
вздыхает Юнги, скрывая насмешку внутри себя, но прекрасно отображая ее в
выброшенной фразе. Направляется к выходу и тормозит у дверей. — Может, даже и
показал бы, — добавляет негромко, встретившись с Чонгуком глазами и слабо приподняв
уголки губ. Просто у Юнги вдруг назрел вопрос: смог бы Тэхен взять Чонгука даже
здесь? Наверное, это будет первое, что он спросит у Кима, когда будет разговаривать
с ним по телефону.

— Я бы на это посмотрел, — негромко роняет Чонгук, сунув руки в карманы и

направившись к комоду за своим телефоном.

Юнги коротко ухмыляется и закрывает за собой двери, достав ключи от машины из

кармана и направившись к лестнице, чтобы спуститься в зал, а также занять хорошее
место. А вообще, он сюда явился чисто из интереса, действительно ли Чонгук женится.
Короткое сообщение в мобильнике заставляет потупить туда взгляд, из-за чего Юнги
сталкивается на лестнице с мимо проходящим парнем. У того небольшая коробочка
валится на землю, пока сам блондин раздраженно вздыхает.

— Познакомимся? — выдает первое, что пришло в голову, достав вещь и протянув парню.

— Я вообще-то Чонгука ищу, — вздергивает в небольшом недопонимании бровь Чимин,

оглянув оценивающим взглядом.

— Не вопрос, — прокручивает ключи от машины в пальцах Юнги, слегка наклонив голову.

А дальше выдает самое нелепое, что Пак мог бы слышать за период всей своей жизни:
— Я могу побыть Чонгуком.

Чимин слегка возмущенно вздыхает, сложив руки на груди. Пройти ему, конечно же, не
позволяют.

— Ты друг Тэхена, верно? — он уже и так знает, какой будет ответ, просто нужно
уточнить. Тэхен, вообще, ему, как человек, понравился, а вот друг у него довольно-
таки странный.

— И Чонгука. И твоим могу быть, — вздыхает Мин, сунув руку в карман. — Тебе нужна
какая-то помощь?

— Себе помоги, — отрезает Чимин уже более холодно, а затем слабо закатывает глаза,
усмехается и обходит, поднимаясь по лестнице. Но останавливается. — Так где Чонгук?

— Такие секреты я рассказываю только за поцелуй, — сквозь зубы вздыхает Юнги,

обернувшись и словив на себе чужой равнодушный взгляд.

— Мне срочно.

— Это аргумент? — насмехается, но потом все-таки решает не дразнить парня. — Вторая

правая дверь.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — пожимает плечами, ухмыльнувшись. — Теперь ты должен поцелуй.

Чимин закатывает глаза и спешит к Чонгуку, мысленно зарядив этой коробочкой по

плечу этого недоумка.

Юнги вообще не слушал, когда регистратор бракосочетания болтала что-то о семье,

любви и красивой жизни после того, как Чонгук и Инесса выйдут из этого здания, он
только поглядывал на пустующий стульчик рядом с тем самым парнем, с которым
столкнулся на лестнице, и переубеждал себя пересесть поскорее к нему. Тут
непонятно: чтобы вновь достать его нервы или познакомиться? Он симпатичный. У него
красивая улыбка и пухлые губы, в которые так и хочется вцепиться. Которые, как
уверен Юнги, наверняка умеют вытворять чудеса. На его теле очень деловито смотрится
смокинг, в который сегодня тот нарядился, а также невероятно красиво сияют кольца
на пальцах, украшая, когда попадает луч солнца. Поэтому Юнги все-таки переубеждает
себя, и осторожно, пока ведется обряд, проходит меж людьми к концу ряда, чтобы
умоститься на стульчик по правое плечо блондина, который, по выражению лица, не так
уж и рад появлению Мина. Все было нормально более или менее, пока Юнги не
разместился на стульчик и у него из кармана брюк не вылетела пачка сигарет, скользя
под стульчик Чимина. К великому сожалению, сидят они в первом ряду, поэтому
смириться с тем фактом, что Паку неудобно перед людьми, которые глядят странно на
них, не выходит.

— Ужас, как неловко, — затягивает негромко с равнодушием Юнги, садясь более удобно
и взглянув коротко на парня.

— Подними, а то люди подумают, что это моя пачка, — стреляет недовольным взглядом,
сложив руки замком и переводя взгляд на Чонгука, стоящего на небольшом выступе.

— Предлагаешь мне лезть под стул? — издевается снова Мин, закинув ногу на ногу и
облизав пересохшую губу. От Чимина исходит такой сладкий запах духов, что его прям
всецело забрать к себе хочется.

— Что? Нет, — прилетает тут же от парня, который опять одарил возмущенным взглядом.
— Но ты мог бы…

— Дотянуться рукой? — перебивает Юнги, уложив одну руку на спинку стульчика Чимина,
что не ускользнуло от внимания второго. — Сомневаюсь. Тебе наверняка было бы снова
неудобно перед людьми.

— Не могу понять, что вас с Чонгуком связывает, — с насмешкой оглядывает того,

затем складывает руки на груди и облокачивается на спинку стула. — Когда мы были
лучшими друзьями, он не общался с такими странными людьми, как ты.

— Ну, видимо, сейчас он поумнел, — выбрасывает брюнет, усмехнувшись. Он глядит на

Чона, который встречается с ним взглядом, где читается полная безразличность ко
всему происходящему, и облизывает губу.

Смотреть на свою маму, которая сидит на переднем ряду, и на отца, что рядом с ней,
и задумываться над тем, настоящая ли у них любовь, то, чем занимается Чонгук все
время, пока стоит с невестой и пропускает мимо ушей слова регистратора. У них были
ссоры, но Чонгук их очень мало помнит. А еще он очень надеется, что его отец не
такой, как господин Ким, который изменяет своей жене. Это будет делать больно не
только маме, а и самому Чонгуку — в какой-то мере блондин прекрасно понимает
Тэхена. Но лишь в какой-то мере.

— Свадьба — это одно из событий, после которого в жизни людей начинается новый
этап… — улыбаясь, проговаривает женщина, стоящая рядом, и подглядывает иногда на
жениха и невесту. Но Чонгук прослушивает почти все. — Брак — это серьезный шаг. Я
не могу узаконить ваши отношения, пока не спрошу вас… — громче обычного продолжает,
на этот раз привлекая внимания всех находящихся в этом томном зале. Чонгук ощущает,
как у него спирает дыхание, как немеют пальцы и сушит горло из-за этого напряжения.
— Согласны ли Вы, Чон Чонгук, взять в законные жены Ким Инессу?

Наступает такое давящее на голову молчание, которое в своей жизни блондину еще не
удавалось слышать. На него смотрят все. Все ждут ответа. А у Чонгука просто язык не
поворачивается сказать что-либо или хотя бы улыбнуться для приличия.

— Ну, — слегка вздергивает бровь Инесса, совсем тихо протянув.

— Согласны ли вы, Чон Чонгук, взять в законные жены Ким Инессу? — улыбается
женщина, повторив еще раз вопрос.

— Да, — подтверждает он едва слышно, пока встречается взглядом с Юнги, сидящим

неподалеку. Пропихивает ком из горла, а стоит прикрыть глаза, так тут же вспоминает
Тэхена. Чонгук, черт возьми, не должен ощущать себя заложником, но ощущает. «Давай
избавляться от этого», — вспоминает свое сказанное, которое адресовалось мужчине.
«Чего «этого»?» «От нас». Может быть, так правда будет лучше? Явно не Чонгуку, явно
не Тэхену… Но если не Тэхену и не Чонгуку, тогда кому? Тому, кто не заслужил?

— Согласны ли вы, Ким Инесса, взять в законные мужья Чон Чонгука?

— Да.

— В присутствии родителей, членов семьи, гостей, я услышала ваши ответы. На их

основании я регистрирую ваш брак. Прошу вас подойти ко мне и поставить свои
подписи, — улыбается довольно женщина и подходит к столу, разворачивая бумаги и
передавая ручку Чонгуку, чтобы парень поставил подпись первым.

Блондин вздыхает и подходит вместе с Инессой к столу, а затем сглатывает, когда ему
указывают, куда поставить подпись. Взгляд Юнги такой проницательный и внимательный,
что Чонгук на сто процентов уверен в том, как пристально тот следит за ним.
Впрочем, как и все сидящие в зале. У него немного подрагивают пальцы и вновь
сбивается дыхание от нервозности. Инесса это, конечно, не замечает — Чонгук
научился слишком хорошо прятать свои настоящие эмоции. Парень берет ручку в руки и
тыкает в бумагу, начиная чиркать роспись… Но останавливается.

— Нет… Нет, — совсем-совсем шепотом изрекает, прикрывая глаза. Снова облизывает

сухие губы и глубоко вздыхает. — Тысячу раз «нет», — снова вполголоса, но уже
Инесса слышит, из-за чего сгибает в непонимании брови. Чонгук откладывает ручку и
вздыхает, поворачиваясь к девушке, а затем наклоняется и слабо обнимает,
приближаясь к уху. — Прости меня, если сможешь. Я бы сказал, давай разведемся, но
мы даже не расписались, поэтому говорю, давай расстанемся. Прощай, — последнее,
действительно с искренностью.

— Ты шутишь? — вспыхивает девушка. А когда видит, что блондин отстраняется и

собирается уйти, то успевает перехватить его за руку и выдавить: — Ты идиот?
Подожди, стой, Чонгук…

— Инесс, пожалуйста, — убирает чужую ладонь от себя, что вцепилась крепкой хваткой.
— Так будет лучше для тебя. И меня.

Так действительно будет лучше, потому что Чонгук без Тэхена не сможет. Потому что
если Тэхен вернется через пять или десять лет, то Чонгук все равно будет идти к
нему. Блондину не хочется быть тем, у кого будут, возможно, в будущем дети, но он
будет ехать и изменять жене. Чонгук не хочет быть в числе тех, которых Тэхен
ненавидит.

— Чонгук, что это значит? — успевает перехватить его Чимин, вскочив на ноги и
загородив собой путь к выходу. Люди постепенно начали шуметь, а также между собой
сплетничать, и Пак точно чувствовал бы себя на месте Чонгука очень стыдливо. Не то
чтобы Чимин был раздражен из-за такого поступка по отношению к девушке — нет,
просто он совсем этого не ожидал.

— Я не люблю ее, Чимин. Будь другом, если нужно будет забрать какие-то мои личные
документы, сделай это, а потом передашь, — совсем невнятно бубнит Чон, снимая с
себя пиджак и кольцо, а затем вручает знакомому, заглянув в глаза. — У тебя есть
шанс и ты можешь этим воспользоваться, — слабо приподнимает уголки губ.

— Но мне она не нужна, — в свое оправдание бросает Пак, вслед уходящему приятелю. И
это правда.

— Мне тоже, — успевает бросить Чонгук, прежде чем выйдет из этого здания полностью
свободным.

Ему стыдно за это. Ему хочется еще раз попросить прощения у нее, но он уверен, что
лучше уйти сейчас, чем страдать несколько лет дальше. И дело не совсем в Тэхене, к
которому Чонгук привязался всем собой. Дело в свободе, которой блондин не
насладился сполна. Дело в независимости, которой хочется продолжать жить. Ну и, да,
еще дело в Тэхене… «Ты лучше меня, потому что ты не сможешь так. Проблема в том,
что я смогу, понимаешь?», — вспоминает Чонгук сказанное Тэхеном. Речь шла о том,
как они будут чувствовать себя после секса и этой вспышки, что произошла между
ними. Он знает, что Тэхену намного спокойнее, может даже, все равно… Он знает, что
Тэхен продолжает развлекаться и гулять. Но все равно надеется на то, что Тэхен,
может быть, хоть немного его ждет, раз сказал, что скучает. Не прямо, конечно, но в
разговоре с Югёмом сказал это. Чонгук надеется, что не разочаруется.

— Может, поженимся? — подходит к Чимину Юнги, глядя на то, как Чонгук даже не
закрыл за собой входную дверь. Он ловит слегка нахмуренный взгляд парня, поэтому
добавляет, ухмыльнувшись: — А что? Кольцо и пиджак у тебя уже есть.

— Ты невыносим, — вздыхает бессильно, прикрыв глаза.

Мин усмехается, а затем машет рукой, направляясь к выходу, и перед тем, как выйти
на улицу, бросает шепотом «до встречи» так, чтобы парень разобрал по буквам. Он
ухмыляется, сует руку в карман и достает мобильник, набирая номер знакомого, а
когда попадает на улицу, то успевает заметить уезжающую машину Чонгука. Юнги
прислоняет телефон к уху и облизывает губу, сунув правую ладонь в карман.

— Цитирую, — негромко начинает первым разговор с серьезностью в голосе. — Похоже, в

тебя до безумия втрескались, Ким, чертов, Тэхен, — вздыхает и точно чувствует, как
на том проводе ухмыляются.

— Не суждено, значит, иметь мне любимого человека, — слышится спокойно и

безразлично, но с насмешкой в глазах, которые никто не видит. — Fuck{?}[— Блять],
какая беда, — с иронией добавляет.

— Кстати, у меня назрел вопрос, — ухмыляется, облизав пересохшую губу и вспомнив

разговор со знакомыми раньше. — Посмел бы ты взять Чонгука перед их церемонией,
если бы был здесь, м?

— Думаешь, я настолько жестокий? — чуть с осуждением чеканит Тэхен в трубку, но

потом следует короткая самодовольная насмешка. — Конечно же да.

Юнги сам усмехается, а через минуту выключает мобильник, наконец-то позволив и себе
снять этот тесный нарядный пиджак. Ей-богу, скоро Ким Тэхена Юнги возненавидит —
тот получает все, чего захочет его душа. Или кого захочет.
Комментарий к $: не хочу без тебя
https://open.spotify.com/track/0azZtV6JlO52Z0P45f94vj?si=6a2W2lqbQha7p4IaR6j71Q
- ЛЮБОВЬ.

https://soundcloud.app.goo.gl/FmrJwKL6dCNixUHf8 &
https://soundcloud.app.goo.gl/nZvT3vyU3GHjnGnC7
========== $: горячее влечение ==========

USA, State of New York.Brooklyn.

В зеркале Тэхен себя видит слишком усталым. Настолько, что даже сползший с плеч
халат, оголяющий часть тела, лень поправлять. В глазах вся его безразличность
делится надвое. В ванной комнате перед зеркалом, где он стоит, от ароматизатора
слишком сильно пахнет сладким, из-за чего может начать кружиться голова… Но ему к
этому не привыкать. Вода из крана прекращает течь, когда он перекрывает смеситель,
задерживая руку на нем, а затем, еще раз бросив взгляд на себя, Тэхен вздыхает,
натягивает на лицо улыбку и облизывает сухие губы, задевая пирсинг, и покидает
ванную комнату.

— So what were you doing there for so long, m{?}[— Так что ты там делал так долго,
м?]? — прилетает вопрос от сидящего в большом кресле мужчины. Затем тот скользит
взглядом по голому плечу Тэхена и слабо приподнимает уголки губ. — Maybe I'm bored.
{?}[— Может быть, мне скучно.]

— Wow, so fast{?}[— Вау, так быстро?]? — слабо ухмыляется, отталкиваясь от косяка

двери и еще спуская белый халат с плеч, за которым скрывается медовая кожа и
подтянутое сексуальное тело. — What are you going to do to me for wasting another
ten of your expensive minutes{?}[— Что ты собираешься сделать со мной за то, что я
потратил впустую еще десять твоих дорогих минут?]? — негромко интересуется Тэхен,
подходя со спины и обвивая чужую шею своими руками, чуть наклоняясь. — Will you
punish{?}[— Ты будешь наказывать?]? — соблазняющим шепотом добавляет, вынуждая того
ощутить собственное возбуждение, которое слишком быстро появляется при одном виде
на него.

— {?}[— Ты так прекрасен, что за твою неземную красоту тебя нужно наказать,]You are
so handsome that for your unearthly beauty you need to be punished, — парирует
мужчина, забывая о включенном мобильнике в своих руках. Ким одним своим видом
заставляет позабыть обо всем на свете.

— Then you know, Ernest, what I suggest{?}[— Тогда знаешь, Эрнест, что я
предлагаю?]? — вполголоса роняет Тэхен, слабо прикусив мочку уха, а рукой забирает
чужой мобильник, чтобы не мешал. И ему послушно отдают вещь, теряясь в этой
натянутой интимной атмосфере. Пока Ким шепчет разные глупости, то попутно тянется
за своим мобильником, включая нужную программу, а затем бросает телефон мужчины к
своему в общий карман. — So what do you say m? Tempting offer, right? I think it
will be very hot…{?}[— Так что ты скажешь м? Заманчивое предложение, правда? Думаю,
будет очень жарко…]

— You think well,{?}[— Ты хорошо думаешь,] — ухмыляется, притягивая к себе за

затылок и даря несколько поцелуев. Но Тэхен тут же отстраняется, слабо закусывая
колечко на нижней губе.

— But first I want to drink some wine. Without wine sex is very bad,{?}[— Но
сначала я хочу выпить вина. Без вина секс очень плох,] — усмехается он, обходя
кресло и добираясь к столику, на котором уже стояли два бокала с красным. Он
подхватывает тонкими пальцами, и один сосуд подает мужчине, усмехаясь. — Let's
drink to a good continuation of the night, m? And for me.{?}[— Выпьем за хорошее
продолжение ночи, м? И за меня.]

— With pleasure,{?}[— С удовольствием,] — ухмыляется тот, поднявшись на ноги и

вздохнув. — But can we come to the bed?{?}[— Но мы можем подойти к кровати?] —
осторожно хватает чужое запястье и тянет медленно за собой, принимая свой бокал.
Тормозят они у постели, оседая, а мужчина сразу ловит возможность прикоснуться:
обнимает со спины. А когда Тэхен коротко сталкивается бокалами, то он отпивает.
— Good wine…{?}[— Хорошее вино…]
— Really?{?}[— Правда?] — усмехается Ким, тоже отпивая и причмокивая,
удостоверяясь, что так и есть. Затем ставит бокалы на ближайший комод и
возвращается, нависая над мужчиной. — Do you want me to show you a lot of
attractive things?{?}[— Хочешь, я покажу тебе много привлекательных вещей?] —
усмехается, приближаясь к чужим губам все ближе, но останавливаясь за миллиметр.

— Show me how passionately you can kiss,{?}[— Покажи мне, как страстно ты можешь
целоваться,] — роняет, закусывая губу, а потом прикрывает глаза и откидывается на
заправленную постель, засыпая на ближайшие полтора часа так точно. Тэхен
выравнивается и поднимается с кровати, получше завязав пояс белого халата на себе,
а затем ухмыляется.

— Конечно, я покажу. Но не тебе, — делится мыслью — теперь на корейском. Он

вздыхает и тянется за двумя телефонами, открывая доступ к нужным программам, пока
присаживается на большое и мягкое кресло. Меж пальцев крутит свой бокал вина,
которое сразу выпивает, расслабляясь. — Как же я устал, — выбрасывает лениво,
откидываясь на спинку и откладывая два мобильника на стеклянный столик рядышком,
пока идет загрузка.

Перед глазами Бруклинский мост, который освещается ночными огнями города и

пересекает пролив Ист-Ривер, соединяя с Манхеттеном. Выстроенные небоскребы словно
тянутся к звездам на небо, изображая красивую картину, которую по глупым рассказам
никогда не передать. Город постепенно засыпает.

🧢
{?}[One Day — Trading Yesterday.]Нью-Йорк — земля, где смешались нации и обычаи,
переплелась реальность с фантазией. До невозможности населенный людьми город,
который завораживает своей красотой. Высокие разбросанные многоэтажки словно
скопированы из красивой картинки, а южное побережье района Бруклин, которое
омывается Атлантическим океаном, завораживало любого. К сердцу, наконец-то, за
столь долгое время подкрадывалось облегчение и легкость, Чонгук, наконец-то,
действительно ощущает себя свободным человеком. Для многих Америка — место, куда
невозможно попасть, как бы сильно не хотелось, и когда-то он был в списке тех
людей. Чонгук даже толком не собирался, он взял с собой один только небольшой
рюкзак и всё. Надеется, что домой ему возвращаться не придется, но от Тэхена,
который не в курсе о его прибытии, можно ожидать что угодно, поэтому ко всему нужно
быть готовым. На нем, наконец-то, удобная одежда: любимые джинсы и тонкая серая
кофта, спрятанная под кожанкой. Погода здесь еще более или менее теплая, несмотря
на то, что через несколько дней октябрь, поэтому Чонгуку холодно не было.

Сразу после свадьбы, с которой он ушел, Чонгук отправился прямиком к Югёму, чтобы
знакомый написал ему адрес Тэхена. Договорились ничего никому не говорить —
кажется, на Югема можно положиться и друг он неплохой. Парень перебросил чупа-чупс
на другую сторону щеки, пока втыкал в свой мобильник, пытаясь сверить адрес,
который сбросил ему Югём, и адрес здания напротив. Чонгук прошлялся по городу целый
божий день, решив попасть к Тэхену под вечер, когда он уже наверняка будет дома… Но
когда наткнулся на здание с вывеской: «sex shop», то не совсем понял, что
происходит, ведь адрес точно правильный.

— Что за херня? — с возмущением роняет, снова перекинув чупа-чупс на другую сторону

щеки и приподняв телефон, чтобы наверняка удостовериться в адресе. Но, да… Его
привело к зданию «секс-шоп».

Где-то в нескольких метрах от него слышится чей-то заливистый смех, на что он

оглядывается.

— Ты опоздал на целых пять минут, тебе уже ничего не продадут, — слышится весело,
когда Чонгук натыкается на него, вновь забывая, что такое дышать. — Эй, вы похожи
на того, кто сбежал с собственной свадьбы.

Тэхен облокотился о фонарный столб, сложив руки на груди, а на лице все та же

ухмылка, сопровождающая слабую насмешку. На макушке все те же старые солнечные
очки — хотя их пора снять, но, видимо, Ким себе не изменяет… и кожанка. В его
глазах по-прежнему плещутся сарказм и ирония, но Чонгук научился распознавать еще и
теплоту, смешивающуюся с нежностью. У Чонгука немеют пальцы, а сердце снова уходит
куда-то в бездну, вынуждая затаить дыхание и застыть, так и глядя на Тэхена, по
которому он так сильно заскучал. Настолько сильно, что это заставляет выбросить
палочку от леденца куда-то под ноги, а туда и свой рюкзак, сорваться на бег,
запрыгнуть на мужчину, который тут же подхватил своими руками, немного
пошатнувшись, и сильно-сильно поцеловать, наконец-то ощутив неизменный вкус сладких
губ Тэхена на своих. Ким крепко держит за бедра, пока он покрепче обхватывает
своими ногами его тонкую талию, обвивая руки вокруг головы и впервые касаясь чужих
щек своими ладонями. Очки Тэхена слетают с макушки куда-то под ноги, но, к счастью
младшего, не ломаются. А даже если бы и сломались, было бы не страшно: Ким это
простил бы, потому что Чонгук целует так, словно они не виделись полтора года.
Чонгук целует так, словно он знаком с Тэхеном целую вечность. Чонгук целует так,
что у самого Тэхена неясный трепет давно покалеченного сердца слышен. А тот был
уверен, что никто этого возобновить не сможет… Ошибся, оказывается. У них мурашки
по коже бегают, а сердце на бешеный ритм сорвалось от этого порыва. Мужчина,
наконец-то, может получше придержать Чонгука, обняв за талию, ощущая вложенную в
поцелуй всю скопившуюся тоску за эти несколько дурацких дней, которые даже для него
казались чем-то невыносимым. Он сам прижимает к себе своего Чона посильнее, вновь
сходя с ума от этого запаха, которым пропитан парень. Аромат этот настолько
особенный, что замену никогда не найдешь, хоть всю Америку обыщи. Тэхен так запал
на этот запах, что страшно.

Когда дыхания категорически не хватает, парень решает немного отстраниться,

прислоняясь своим лбом к чужому, не в силах открыть глаза и поверить, что это, черт
возьми, не очередной сон, а реальность, в которой они снова повстречались. Тэхен
Чонгуку слишком много снился.

— Я жалею о тех трех потерянных днях, которые мог бы провести с тобой, — невесомо
глотает воздух, наконец-то открывая глаза и встречаясь с тэхеновыми… Там можно
увидеть желание существовать только для него. Он принимает все свои отрицания, что
Тэхен небезразличен, и соглашается с собой.

— Чон, ты прекратил уже на меня злиться из-за своего раненого запястья?

— усмехается, пристально вглядываясь в карие глаза напротив и полностью в них
утопая. — Знаешь… Я тебя выгонял, но ты из моей головы даже покурить не выходил, —
скользит взглядом по лицу напротив, невесомо касаясь большим пальцем чужой губы.
— И не стыдно тебе? — вновь ухмылка.

— Без тебя я не курю, ты же знаешь, — изображает слабый оскал, а потом умолкает на

несколько секунд. — Предложение разделить кровать все еще в силе? — приподнимает
уголки губ, запуская пальцы в волосы мужчины и проходясь взглядом по желанным губам
того. Потом он невесомо сглатывает… Ему так сильно хотелось поцеловать Тэхена,
просто невыносимо сильно.

— Ну да… Моя постель ждет тебя уже как два месяца, — насмехается, ведя подушечками
пальцев от чужих губ к подбородку.

— Прям два?

— Yes. С первого дня нашего знакомства, — слышится уверенное, после чего тот
позволяет себе игриво подмигнуть. Младший слабо усмехается. — Только мой дом
немного не здесь, — подшучивает, намекая на здание, куда адрес привел. Чонгук
вздыхает, будто уже вполне привык к этим подьёбам — наверняка — это идея Кима. Они
с Югёмом сговорились?

— Ты знал, что я приеду? — без удивления роняет, глядя на мужчину и ощущая, как его
ладонь осторожно скользит по талии к ягодице. Чонгук соврет, если скажет, что не
скучал по этому. — Идиоты. Это точно твоя с Югёмом идея кинуть мне адрес этого
магазина. Только тебе такое в голову могло взбрести, — и Чонгук совсем не злится.
Ни капли. Лучше уж это, чем приехать и очень жестко разочароваться, узнав, что тебя
даже не ждут и о тебе не думают.

— Ах, а тебе не понравился сюрприз? — хохочет негромко Тэхен, приближаясь к тому и

останавливаясь в миллиметре до того, как прикоснется к его губам. — Что, умирал со
скуки без меня, Чон? — самодовольная усмешка касается лица.

— Ты якобы вышел мне на встречу? — язвит, касаясь указательным пальцем чужой

сережки в ухе и слабо оттягивая.

— А ты не хотел? Представлял нашу встречу по-другому? — ухмыляется мужчина, обдувая

горячим дыханием губы и не сводя внимания с его глаз. — Ну ты же растаял, скажи, —
издевается специально. Он чувствует, как коротко вибрирует его телефон в заднем
кармане, но старается не обращать внимания.

— Не будь таким самодовольным, — умничает в ответ, после чего снова прикладывается

своими губами к чужим, затягивая в поцелуй, от которого снова сердце заводится. Ким
проходится ладонью по лицу и притягивает еще ближе за шею, снова растворяя своим
умением целоваться. Как же не хватало этих поцелуев — они такие особенные. — Все,
отпускай меня, — роняет, когда отстраняется первым.

— Ты устал с дороги? — интересуется старший, выискивая глазами электросамокат,

который оставил поблизости, а перед этим не позабыв все-таки отыскать на земле свои
очки и нацепить на волосы снова. — Мой дом совсем-совсем рядом, но мне нужно
вернуться в клуб, чтобы забрать свою машину, — Тэхен, пока Чонгук хватает свой
брошенный рюкзак, подзывает его к себе, кивая на самокат. — Становись, поехали.
Прокачу тебя, Чон, — со слабой ухмылкой закусывая колечко на нижней губе по
привычке.

— В каждом твоем слове я ищу подвох, — признается Чонгук, отдавая рюкзак мужчине,
чтобы было удобнее — тот сразу накидывает его себе на плечо. Пока блондин
становится впереди, а Ким подключает самокат, то вздыхает. — Я теперь понял, почему
твоя психика поехала — твой дом напротив секс-шоп магазина? Ну или где-то
поблизости, — в шутку роняет, слабо усмехнувшись, когда Тэхен становится позади,
прижимаясь к нему, и начинает ехать.

— Договоришься, — опаляя горячим дыханием, предупреждает мужчина, ухмыльнувшись,

затем укладывает свои ладони поверх чонгуковых, тоже управляя рулем.

Чонгук соврет, если скажет, что у него не трепещет сердце.

Американский клуб не очень сильно отличается от всех других иностранных, разве что
тем, что здесь молодежь, ничего не стесняясь, позволяет накидываться наркотиками
прямо у прохода или в самом помещении. Чонгука, честно, это не впечатляло. Музыка
орет так, что может уши заложить, а пахнет тут, как и у всех: табачным дымом и
алкоголем. Алкоголя, кстати, ого как много… Чонгук с легкостью познакомился с двумя
друзьями Тэхена — Хосоком и Джином, которые, как оказалось, тоже из Кореи прилетели
сюда когда-то учиться. И у них столько общего с ним, что, то общее у Тэхена с
Югемом кажется малостью. Сидя лениво на диванчике и закидывая в бутылку от кока-
колы жвачку ментос, наблюдая за тем, как жидкость тут же показывает свою бушующую
реакцию, Тэхен выслушивал какую-то очередную историю Хосока, иногда поглядывая на
Чонгука, сидящего бок о бок. Блондин чужих историй не слушал, они совсем
неинтересны, поэтому раскинулся слабо на плече мужчины, играя в телефон. Ким
вздыхает и оставляет свой мобильник на столе, откидываясь на спинку диванчика и
укладывая свою ладонь на колено блондина… Парень, который красиво делает вид,
словно этого не замечает, на самом деле напрягается всем телом, будоражась от
такого простого обычного касания. Когда умудряется коротко взглянуть на Тэхена,
задерживает взгляд, но сразу возвращает его к мобильнику: долго в эти глубокие
глаза смотреть тяжело, потому что быстро теряется. Следующие десять минут тоже шли
обычно, пока мужчина не решил скользнуть ладонью выше, останавливаясь у бедра,
вынуждая младшего напрячься. Он ведет выше-выше-выше… пока Чонгук не останавливает
своей рукой, медленно убирая чужую от себя. Вряд ли сейчас время испытывать на
прочность выдержку друг друга.

— Ну, я тебе давно говорил, что у тебя в этой работе старт будет. Твои проблемы,
что ты не верил, — болтает мужчина с друзьями, словно ничего не происходит,
прокручивая снятые с волос очки на столе, как новое мимолетное увлечение. Чонгук
слабо кусает губу, втыкая в мобильник, но не играет, а вслушивается в их разговор…
вернее, в голос Тэхена: он ведь просто прекрасен.

На телефон мужчины, лежащий на столе экраном вверх, снова пришло сообщение, и как
подметил блондин — уже третье за время, пока они в клубе. И все было бы нормально…
только вот, пока Тэхен весело болтал с друзьями, Чонгуку удалось прочитать:
«Сегодня встретимся, малыш?» — от какого-то Эрнеста. И все было бы нормально…
только вот это неприятное чувство проснувшейся ревности, которой, если по факту, у
Чонгука быть не должно. Тэхен ему ничего не обещал, ни о каких отношениях между
ними речи не шло. Ни о каких запретах на общение с другими — тоже. Да и если даже
так, то наверняка это лишь работа мужчины. Чон помнит, кем он работает, а когда
вспоминает об этом, снова раздражается на то, что умудрился втрескаться в него...
Боль в таких недо-отношениях никто не отменял. Чонгук ему не может запретить — это
будет самое глупое, что он смог бы сделать… Поэтому даже не заикается. В любом
случае парень сам выбрал это, ибо знал, на что идет.

— Я сейчас, — прячет свой мобильник Чонгук, убирая руку Кима от себя, и поднимается
на ноги, натянуто улыбнувшись знакомым, ощущает, что Ким замечает эту
переменчивость, но сразу уходит на поиски уборной.

Людей не настолько много, чтобы толкаться в очередях. Так как английским Чонгук
немного да владеет, спросить не составило труда, где здесь комната. В туалет ему не
хотелось, хотелось просто умыться и привести себя в порядок. Встряхнув челкой,
взглянув на себя в зеркало, он проигнорировал в свою сторону комплимент от
проходящего мимо парня и потянулся к салфеткам, чтобы вытереть мокрые руки. Пахнет
здесь откровенно ужасно: табачный дым вперемешку с каким-то вонючим дерьмом,
похожим на духи. Изнутри помещение гораздо лучше, но, честно, все настроение
Чонгука скатилось с момента, как он прочитал чужое сообщение, и хотелось просто
закрыться где-то. В голову, чередуясь, полезли мысли о том, не ошибся ли Чонгук в
сделанном выборе. Конечно, если Тэхен и не намекал о верности и большой любви со
своей стороны (а он не намекал), то не все так печально, ведь Чонгук может добиться
каких-то карьерных успехов, раз он попал в Нью-Йорк. Он не глупый человек. Умный и
схватывает быстренько. Можно ли считать, что план б существует? Хотя Чонгук в любом
случае будет пускать в ход этот план б, даже если Тэхен будет действительно рядом:
не планирует блондин сидеть у него на шее, уж точно. К тому же Ким сам сказал
(намекнул?), что даст ему этот «старт» для чего-то, если нужно.

Чонгук вздыхает и облизывает губу, чуть закусив: хоть думай о чем угодно, но все
равно мысли, что мужчина может флиртовать или еще хуже — заниматься с кем-то другим
сексом, просто взрывают голову… Не хочется мыслить, что кому-то тоже могут
доставаться такие же сладкие поцелуи и чувствительные прикосновения. От такого и
раздражение появляется, которого быть не должно. Но Чонгук со многим справился,
поэтому смириться, кажется, в этом случае тоже должен, хочет этого или нет. Откинув
использованную салфетку в урну, он вздыхает и взлохмачивает свои светлые волосы,
направляясь к выходу из уборной, но в дверях тут же сталкивается с внезапно
пришедшим Тэхеном, который тут же прикрыл после себя дверь.

— Тебя так долго не было, что я уж подумал, может, ты сбежал обратно в Корею, —
подшучивает, слабо усмехнувшись, после чего слегка вздергивает бровь. Он цепляет
свои очки на воротник рубашки и кусает слабо колечко на губе. У него, кстати,
вопросительный взгляд. — Выглядишь так, будто тебя обидели, — скорее всего, новая
шутка, на что Чон слегка приподнимает уголки губ, скорее всего, устало.

— Если обидели, то что? — роняет необдуманно и ради глупости, сложив руки на груди
и взглянув на того. Тот факт, что людей как раз нет, наверное, только радует.

— Ну, вмазать по лицу не обещаю, — слегка выгибает бровь, подходя все ближе и
останавливаясь рядом. А поправив светлую прядь волос, договаривает: — Но лишить его
всего, что он имеет — можно, — негромко, спускаясь своими глазами к чужим сухим
губам и задерживая там взгляд. А потом находит карие глаза. — Поехали домой, Чон?

— Домой? — Чонгук немного опешил от такого заявления: это так странно звучит от
Тэхена. Поэтому и вопрос был слегка со вздернутой бровью.

— Да. Или ты забыл, что отныне живешь со мной? — слегка ухмыляется, опуская свою
ладонь на плечо младшего. Продолжает оглядывать.

— Такое из головы ничем не выветришь, — и даже если блондин не усмехается,

усмехаются его глаза, а Тэхен это стопроцентно видит.

— Мне это нравится, — с нескрываемой насмешкой отчеканивает Ким, снова глазами

спустившись к чужим губам, к которым так и хочется прикоснуться. — Ладно, —
вздыхает, оглянувшись и убрав руку от Чонгука. — Подожди меня снаружи, я пару
минут, и тогда пойдем, — скорее приказывает, чем просит.

Чонгук ничего не отвечает, только кивает, сует руки в карманы и выходит за двери,
закрывая их за собой и прислоняясь к стенке рядом, ожидая. Он оглядывает танцующую
молодежь вдали и мельком снова пробегается глазами по интерьеру клуба: просторно, в
неоновых огнях и с атмосферой, от которой веет разгулом. В целом, как Тэхен и
говорил, Бруклин — действительно грешный. Но это ничуть не отталкивает.

— Hey handsome, can you join us? We can have a drink and then go to my place…{?}
[— Привет, красавчик, можешь к нам присоединиться? Мы можем выпить, а потом пойти
ко мне…] — слышится где-то поблизости, а когда блондин оглядывается, то замечает
незнакомца, который с каждой секундой приближался к нему. Это что-то не особо
радовало: было видно, что тот уже подвыпивший.

— {?}[— Отвали.]Back off, — безразличным и холодным взглядом, как и акцентом,

бросает Чон, сложив руки замком и облокотившись спиной на стенку рядом с дверьми.

— C'mon, boy, do not make it difficult for us… Come with us!{?}[— Да ладно, пацан,
не ломайся… Пойдем с нами!] — снова то самое предложение, только на этот раз
незнакомец деловито облокотился рукой о стенку рядом с его светлой макушкой, слабо
ухмыляясь.

Чонгук устало закатывает глаза и вздыхает, чтобы придумать, как бы погрубее его
послать, но не успевает, потому что скрипит дверь рядом, а затем появляется Тэхен,
который как раз натягивает свои очки на волосы и слабо обследует незнакомца
вопросительным взглядом… Или, скорее, предупреждающим, что у него могут быть
неприятности.

— Any problems?{?}[— У тебя есть какие-либо проблемы?] — слегка вздергивает бровь,

укладывая руки на плечи парня и отодвигая от Чонгука, заглядывая незнакомцу в
глаза. — If you need them, then I can create them for you, buddy,{?}[— Если они
тебе нужны, то я могу создать их для тебя, приятель,] — слабо приподнимает уголки
губ и скользит кончиком языка по пирсингу, стерев неведомую пыль с плеча того.

— Yours?{?}[— Твой?] — растеряно роняет, кивнув глазами на Чонгука.

— Mine.{?}[Мой.]

— Understood. No problem,{?}[— Понял. Без проблем,] — слабо усмехается и поднимает

руки вверх на секунду.

— Great, you have two seconds to get out of here…{?}[— Отлично, у тебя есть две
секунды, чтобы свалить отсюда…] — слабо подмигивает, облизав пересохшие губы и
сунув руки в карманы штанов.

Чонгук, стоящий под боком, снова забыл как дышать. Он лишь глядит вслед уходящему
незнакомцу, а потом отталкивается от стены, пропихнув ком, который стал в горле. И
хотел было идти к столику Хосока, как они и планировали, но Тэхен внезапно хватает
за запястье, вынуждая вернуться на место, после чего сам облокачивается рукой на
стенку рядом с макушкой, заставляя того слегка вздернуть вопросительно бровь.

— Посмотрите, ты почти повелся, — шутит мужчина, слабо ухмыльнувшись, а затем, ловя

возмущенный взгляд Чонгука, облизывает свои сухие губы и убирает ухмылку с лица.
— Я шучу. Но, запомни, Чон, если ты приехал сюда ко мне, живешь в моем доме, со
мной — значит, и спать ты должен только со мной, — негромко проговаривает, оглянув
губы младшего, а потом снова возвращается к карим глазам. — И заниматься сексом ты
должен только со мной. И хотеть ты должен только меня. И смотреть тоже… — голос
сходит на нет, пока Чонгук слегка напрягается. — Должен только на меня. Understand?
{?}[— Понимаешь?]

— А что это? Собственничество? — подшучивает на этот раз Чонгук, сложив руки на

груди и слабо усмехнувшись. В принципе, его все устраивает. — Не волнуйся, если бы
я хотел спать с кем-то другим, то нашел бы способ сделать это, — и с уверенностью в
глаза заглядывает, продолжая вполголоса: — И заниматься сексом я хочу только с
тобой. И хочу я только тебя. И смотреть хочу только на тебя. Understand?{?}
[— Понимаешь?]

— У тебя слишком много «хочу» на меня, не находишь? — ухмыляется Тэхен, сдерживая

себя, чтобы не сорваться и не припасть к губам младшего. Всему свое время, так
сказать.

— Как и у тебя «должен» на меня, — выравнивается, становясь едва не вплотную с ним.

А затем ради интереса снимает с волос Тэхена его очки и надевает на себя, слабо
усмехнувшись: реакция, которая читается в глазах старшего, забавляет. — Хочется
домой. Чтобы без людей… Понимаешь, о чем я? — он изображает слабый оскал, вздыхает
и обходит Тэхена, направившись к столику Хосока, чтобы забрать свои вещи. Ким
провожает его взглядом, слабо закусив нижнюю губу… потому что… ну, кажется, такой
Чонгук ему и нужен.

И, да, парень видел то сумасшедшее желание мужчины поцеловать его, но специально не

позволил: теперь у Чонгука тоже есть рычаг на него — он сам. Ким, оказывается, тоже
сильно попал… Просто этого не показывает.

Домой Чонгуку было позволено ехать за рулем Панамеры черного цвета, что очень его
радовало. А вообще, так кайфово держать под пальцами такой дорогой автомобиль, и
управлять, слыша этот прекрасный рык двигателя — Чонгук сказал себе, что
обязательно должен заработать на подобное авто, раз тут. Ехать долго не пришлось,
дом Тэхена был недалеко. Не все время, но Ким сидел в мобильнике, отвечая кому-то
на сообщения — это не могло ускользнуть от внимания Чонгука. Его это, честно,
расстраивало. Особняк был очень хорош: просторные комнаты, везде убрано, вся мебель
была из новой. Двухэтажный дом — не соврал Тэхен по поводу этого. И, если честно,
Чонгук где-то в глубине души явно не скрывал довольства от того, что в ближайшее
время будет жить здесь. Пока мужчина направился в спальню, Чонгук, стараясь не
показывать любопытства, продолжал оглядывать дом: оказалось, еще есть комната с
бассейном.

— Хочу сходить в душ, — негромко вздыхает, бросив рюкзак на мягкий диванчик, а

затем находит глазами вернувшегося Тэхена. — У тебя, случайно, не будет халата для
меня?

— А если нет? Не пойдешь в душ или будешь щеголять по дому без халата?
— подшучивает с ухмылкой, а затем ставит на стол бутылку красного вина и
оглядывается. — Будет. Ты можешь взять мой, он чистый, — добавляет, подходя ближе.
Но снова отвлекается на телефон, куда пришло сообщение. Чонгук это отказывается
комментировать, поэтому вздыхает, про себя закатывает глаза и планирует обойти
того, но мужчина ловит его за талию, не позволяя далеко шмыгнуть. — Эй, снова
злишься, Чон? — и в глаза заглядывает, притягивая к себе.

— Нет. С чего ты взял? — слегка вздергивает вопросительно бровь, стараясь придать в

голос как можно больше уверенности.

— На лбу написано, — слабо приподнимает уголки губ, приближаясь еще, а затем

хмыкает. — Я тебе говорил, что ты предсказуемый. Ты забыл? — издевается, наверное.
Тэхен проходится глазами по чужим губам, а потом находит взгляд. — Не будь в душе
долго, идет? А то ведь я не выдержу и загляну к тебе, — добавляет с усмешкой, желая
этим смутить.

— Это угроза? — роняет Чонгук, останавливая своей хваткой руку Тэхена, которая так
быстро оказалась чуть ниже поясницы.

— Угроза, — негромко выдает, слабо коснувшись своими губами мочки уха блондина,
отчего тот напрягся всем собой от пробежавших мурашек по коже. — У меня есть
классная новость, но расскажу только после душа, — предупреждает, приподняв уголки
губ и чуть отстранившись. Как только Чонгук хотел сцепить руки замком за спиной
старшего, так снова слышит звук сообщения, отчего снова раздражается, но умело это
скрывает.

— Хорошо, — отрезает, облизав сухие губы, а затем медленно убирает от себя руки
мужчины. — По коридору направо? — интересуется, подхватывая свой рюкзак.

— Yes, — провожает его взглядом, оседая на диван.

В спальне очень красиво: большая мягкая кровать, темная мебель, которой тут очень
мало, и приглушенный свет. Перед панорамным окном, вид с которого открывается на
ночной город, стоит небольшой рабочий стеклянный столик, где мужчина часто проводит
свое время за ноутбуком. Небольшая неоновая лампа, которая висит вдоль стены, сияла
приглушенным синим цветом. А на столике, за которым сейчас, как и по обычаю, сидел
и работал Тэхен, стояла бутылка вина, два бокала — один из них наполнен, и
сигареты, лежащие сбоку. Он до сих пор не переодевался в более удобную одежду,
поэтому одет в рубашку и черные облегающие штаны. Любимые солнечные очки тоже
покоились на столике рядом с бутылкой красного. Слышен шум из душа, где сейчас
находился Чонгук, и это отвлекало от работы больше нужного: из мыслей все еще не
выходила картина расслабленного и обмякшего от его рук парня… Тот, который так
сладко прикрывает глаза от удовольствия, стоит Тэхену нашептать какую-то интимную
глупость. Тот, который так сладко хрипит имя, что уже точно ничем не выведешь — оно
под кожей, а то и глубже. Но мужчина встряхивает головой и продолжает работать,
отложив сигарету и притянув к себе бокал вина, чтобы увлажнить пересохшие губы.

— Работаешь? — Чонгук, который вернулся спустя минуту, говорит негромко, чтобы не

нарушать эту красивую тишину комнаты. Тэхен от этого покрывается мурашками: тот
появился неожиданно и обвил руками шею со спины, склоняясь прямо над ухом. Он так
сладко и свежо пахнет, а белый халат и эти влажные волосы придают столько
сексуальности, что терпение мужчины постепенно рвется по швам. — Неужели мне
придется ложиться без тебя? — еще тише добавляет, опаляя горячим дыханием чужую
шею. Тэхен откладывает ноутбук на колени, а бокал на столик, и запускает одну
ладонь во влажные волосы блондина, чуть поворачиваясь, чтобы видеть эти глаза, в
которых целый мир отображается.

— Я не позволю сегодня тебе ложиться самому, — властно доносится в ответ, пока он

слабо поглаживает светлые волосы, притягивая к себе, но не целует, сам себя
распаляет. — Мне еще немного. И я постараюсь потерпеть, — слабо ухмыляется, скользя
взглядом по чужим губам и мысленно давно их расцеловывая. Но только сглатывает и
себя утихомиривает. — Твой аромат очаровательный — обожаю это в тебе.

— Правда? — приподнимает уголки губ Чонгук, ощущая на щеке дыхание мужчины, пока
сам медленно расстегивает самую верхнюю пуговицу на чужой рубашке, но дальше не
продолжает — дразнит. — Ты скучал по мне, верно? — негромко, отчего у Кима уже
спирает дыхание.

— Хочешь знать? Я покажу тебе, как скучал, только дай закончить с работой, Чон, —
коротко целует в область щеки, а затем вздыхает глубоко, чтобы привести свое
дыхание в норму, и выравнивается, цепляясь пальцами за ноут, хотя дорабатывать
совсем не хочется. Чонгук слишком сильно отвлекает. Тлеющая сигарета тоже снова
возвращается к тонким пальцам мужчины, пока он, работая, слабо затягивается и
выдыхает дым.

— Ну, тогда я выпью, — цокает согласившись. Парень убирает руки от мужчины и

покрепче связывает поясом белый халат, обходя кресло и принимаясь наливать в чистый
бокал вино. Тэхен, который часто бросает на него свои жадные взгляды, все еще
желает отбросить этот лэптоп и… — У тебя очень красивая спальня, — роняет Чонгук,
неправильно подхватив ладонью бокал, отчего старший слабо усмехается, увидев это.
— И кровать.

— Выбирал, что помягче, чтобы тебя на ней удобно было… — затормаживает, не отводя
взгляд от экрана и выдыхая табачный дым из приоткрытых губ, но быстро добавляет: —
Любить.

Чонгук слабо усмехается, помешивая в бокале жидкость, а затем подходит к

панорамному окну, глядит и подмечает всю красоту, которая стелиться будто бы на
ладони.

— Выпью за… — затягивает обдумывая.

— Нас, — ровно бросает Тэхен, все еще не поднимая взгляд.

— Тогда, за нас, — хмыкает Чонгук и поворачивается, чтобы столкнуться бокалом с

окном, а затем выпить, вот только после столкновения, рюмка трескается и
разбивается, из-за чего большая часть стекла падает под ноги. — Оу, упс…
— затягивает, слабо закусив губу и ловя на себе пристальный взгляд глаз напротив.
— Но я все равно могу выпить, — возвращает уверенность в голосе, собираясь глотнуть
вина из неповрежденной стороны бокала.
— Не пей, — останавливает тут же командующим, но спокойным голосом Тэхен, вздохнув.
Он тушит сигарету об находящуюся под ногами пепельницу и оставляет ее там. — Стекло
могло попасть в вино, Чон, — слабо усмехается, откладывая все-таки ноут и
поднимаясь с места, подходя ближе. — Первая ночь, а ты уже громишь мне весь дом…
Что же будет дальше? — подшучивает, наклонившись, чтобы достать большие части
стекла.

— Зато я красиво могу расплачиваться за разгром, — пожимает плечами, подмечая, что

картина, когда он смотрит на мужчину сверху вниз, довольно привлекательная. — Не
хочешь удостовериться в этом? — со слабой ухмылкой, пока Ким на секунду поднимает
глаза.

— Страшно хочу. Но мне нужно закончить работу, Чон, а ты продолжаешь меня

соблазнять, — выговаривает Тэхен, поднимаясь на ноги и забирая из чужих рук
разбитый бокал, чтобы оставить его на столе. — Лучше не поступай так, — советует
тише. Но Чонгук слишком ждал этого, чтобы послушаться, поэтому и подходит со спины,
позволяя ощутить свою грудь, прижимавшуюся к спине старшего. Мужчина зависает,
прикрывая на минуту ресницы, пока тот расправляет его заправленную рубашку и
скользит медленно ладонью к животу, в это же время опаляя дыханием шею.

— Я понимаю, тебя ждут любовники… — умничает Чонгук, едва-едва касаясь своими

губами чужой кожи при разговоре. — Но я думаю, они будут не против, если ты
забудешь о них и возьмешь меня, — добавляет вполголоса, чувствуя, как мужчина
напрягается все сильнее: его кожа тоже кроется мурашками, а внизу живота приятно
тянет, с каждой секундой усиливая возбуждение. — Ты ведь тоже ждал этого, м? — от
Тэхена пахнет этой властностью и страстью. Табачный дым, что слабо впитался в его
рубашку, и губы, прекрасно смешивался с ароматом мужских духов, создавая свой,
который сносит Чонгуку крышу напрочь.

— Попробуй когда-нибудь так притягивать кого-то еще, кроме меня, и это обернется
чем-то не очень радостным, Чон, — предупреждает Тэхен, не в силах открыть глаза,
потому что воображение слишком красиво рисует откровенные картинки в голове. — А
если хочешь кого-то соблазнять, приходи ко мне.

— Как скажете, Ким Тэхен, — слабо прикусывает частичку кожи, усмехаясь, пока руками
оглаживает чужие бока. Блондин оставляет поцелуй на мочке уха и отвлекается,
вспоминая их разговор. — О какой новости ты хотел рассказать? — и явно издевается,
раз убирает свои руки, а потом отходит и следует к освобожденному креслу, ощущая на
себе пристальный взгляд. — Я все-таки выпью, — вздыхает, потянувшись к бокалу
Тэхена, который был все еще наполнен наполовину. И, наконец, отпивает, увлажняя
губы и откидываясь на спинку кресла.

— На днях поедешь, купишь себе нужные вещи, потому что через несколько дней мы
летим в Сан-Паулу по работе, — сглатывает ком из горла, поправив волосы, а затем
подходит ближе, наблюдая за парнем.

— Вау, — явно безразлично прилетает в ответ от Чонгука, который поднимается с места

и останавливается рядом, снова отпив вино. — А мне что надо будет делать, пока ты
будешь трахать своих…

— Эй, Чон, полегче, — ухмыляется тут же, не позволив договорить. Он притягивает

того к себе за талию, замечая в карих глазах легкое раздражение, когда заходит эта
тема. И, наконец, объясняет: — Не ревнуй. Мне противно с ними спать — и этого не
изменить никогда, знай. Поэтому не ревнуй так сильно.

— Не получается, — выдает уверенно, не спуская зрительного контакта с чужих глаз, и

продолжает: — Не получается тебя не ревновать.

— Учись. Привыкай, потому что это моя работа и пока бросать ее я не намерен, —
негромко выдвигает, прислоняясь кончиком носа к виску того и слабо вдыхая сладкий
запах шампуня — Чонгук пахнет Тэхеном.

— Да ладно, мне все равно, — бросает парень, стараясь заставить верить в это самого
себя. Он немного отстраняется, выпивая вино.

— Тебе небезразлично, и я учту это, — слабо подмигивает бровью мужчина, словив его
глаза.
{?}[Love You Like Me — William Singe.]— Выпьешь? — чтобы перескочить на другую
тему, роняет, кивая глазами на бокал. А когда Ким соглашается, то он прислоняет к
чужим губам сосуд, осторожно позволяя глотать жидкость. Но потом специально чуть
отдаляет, из-за чего капля вина просачивается и стекает с подбородка по шее вниз,
впитываясь в ворот рубашки, пока Чонгук ловит на себе пристальный взгляд Тэхена.
— Очень красиво, — комментирует, любуясь этим.

— Минус еще одна рубашка, — вполголоса чеканит мужчина, облизав свои сладкие губы.

— Минус еще один бокал, — вполголоса добавляет Чонгук, выпуская из рук рюмку,
которая тут же падает на пол и разбивается, рисуя на полу небольшую лужу из вина и
разбитого стекла, пока сам он глядит в глаза Тэхена и утопает в них. Минута тишины.
И они бы поиграли, кто дольше выдержит, но двое напрямую сдаются и сталкиваются
друг с другом, как две планеты, вызывая могущественный взрыв.

В этом рваном и резком поцелуе стараются высказать все накопившееся желание

чувствовать друг друга, стараются показать, как долго терпели… Чонгук горячими
губами проходится по влажной дорожке, языком слизывая сладкую жидкость с шеи, к
подбородку, и на скорую руку, дрожащими пальцами пытается расстегнуть чертовы
пуговицы на чужой рубашке, чтобы обвести своими ладонями все тело и словить любимый
кайф, пока Тэхен притягивает к себе ближе за светлые волосы, подхватывая на руки и
двинувшись к панорамному окну, которое за спиной, чтобы прижать Чонгука хоть к
чему-то… Последние застежки парень все-таки рвет, стягивая с того одежду, и бросает
под ноги, продолжая целоваться с языком, чувствуя, как же сильно спирает дыхание и
расплывается тепло под кожей — с Тэхеном повезло — он ходячий секс. Когда все хотят
завладеть им, Чонгук может себе позволить владеть им.

— Только не наступи на стекло, — предупреждает негромко, прикрывая глаза от

наслаждения, когда старший прижимает его собой, покрепче подхватывая за упругие
ягодицы, проскользнув под едва не спадающий халат.

— Будешь слизывать кровь, если это произойдет, — сквозь поцелуй выдыхает мужчина,
после чего снова находит его губы, пробираясь языком к деснам и проходясь по ряду
чужих белых зубов. А второй рукой развязывает дурацкий халат. — Пришло мое время,
Чон, — не выдерживает, ухмыляется, ставя на ноги парня и срывая с него халат,
который тут же оказывается на полу, после чего оглядывает мельком оголенные части
молодого тела и, кажется, задыхается от наслаждения. — Я знал, что заполучу. Было
бы глупо отдать тебя ей, — опирается ладонью об окно над макушкой блондина, которое
сразу же потеет, снова даря жаркий поцелуй в губы, что вяло усмехаются.

— Ты, кажется, сделал исключение: разрушил семью, которая даже не построилась, —

умничает, обхватывая руками голову мужчины и зарываясь своими пальцами в
покрашенные волосы, сжимая. — Я тебя так ненавижу, — шепотом добавляет, прикусывая
колечко пирсинга, а потом скользя кончиком языка по нему, играясь.

— Ненавидишь ли? — сминает своими крепкими ладонями бедра, задирая, чтобы можно
было сымитировать слабый толчок и распалить друг друга до невозможности… Тэхену так
нравится это возбуждение, которое мелькает перед глазами и притягивает к себе. — За
что ты меня ненавидишь, м?

— Ненавижу за то, что ты такой сексуальный, — ведется Чонгук на разговор, находя на

ощупь ремень, чтобы оставить наконец-то без одежды Тэхена. — За то, что так шикарно
целуешься и владеешь мной…

— Ты сам сдаешься мне в руки, мой дорогой Чон, — ухмыляется, ведя кончиком носа по
шее парня и снова-снова-снова наслаждаясь чужим ароматом. Помогает младшему
расстегнуть ремень и вновь тянет к себе за затылок, подхватывая его на руки, чтобы
уложить наконец на свою мягкую кровать.

— И ни разу не жалел, — сглатывает, ощущая голой спиной холодную атласную простынь

черного цвета, отчего снова бегут мурашки по коже.

Тэхен нависает над ним, глядя сверху вниз, и снимает ремень, насыщаясь сценой, что
перед глазами: Чонгук такой очаровательный, когда без одежды, когда на черной
постели и когда с переполненным желанием в карих глазах чувствовать в себе мужчину…
Ким напрочь лишается самообладания из-за этой обжигающей обстановки. Он не
выдерживает и склоняется над парнем, затягивая в жаркий поцелуй, пока ведет шаг за
шагом пальцами к боксерам того, дразнясь, замечая, как Чонгук начинает изнывать от
жажды.

— Тэхен, — трепещущие ресницы тут же прикрываются, когда мужчина спускается

горячими поцелуями по груди к прессу, расцеловывая. — Ах… Это так… Это так шикарно,
черт побери… — облизывает сухие губы, сглатывает и слабо выгибается, чтобы с него
спустили боксеры. — Никогда не прекращай целовать меня, твои поцелуи — то, что
сносит мне крышу напрочь, — шепчет, ощущая влажные губы в области своего паха, и
находит волосы мужчины, зарываясь в них поглубже костяшками пальцев.

— Помнишь ту ночь в отеле, м? — приподнимает уголки губ, прислоняясь всем телом к

младшему и устраиваясь между ног, после чего скользит ладонями по бедру вверх, а
доходя до поясницы, закусывает губу, наслаждаясь. — Я не могу забыть то, как жарко
я тебя приручил, — невесомо целует внутреннюю сторону бедра, отчего тот весь
содрогается. — Постоянно думаю об этом, и мне так нравится, — снова целует, только
уже головку пульсирующего члена, который слабо увлажнился капелькой смазки, что
чуть выступила. А Чонгук от этого задыхается. — Чего ты ждешь, Чон? Чего ты ждешь
от меня сейчас? — шепотом, поднимая жадный взгляд.

— Возьми его в рот, — слабо постанывает, чуть надавливая пальцами на макушку

старшего, чтобы он послушался. — Прошу тебя, возьми его в рот, Тэхен, — выдыхает,
сминая в свободной руке простынь от нетерпения. — Я так хочу этого… Да… — сжимает
зубы, запрокидывая голову крепче, когда наконец ощущает, как член проскальзывает
меж влажных губ Кима. — Ох, да, именно вот так, Тэхен…
{?}[Till Death Do Us Part — Rosenfeld.]Чонгук расправляет едва не всю простынь,
наматывая на вспотевшую ладонь, потому что мужчина настолько прекрасно двигается
вверх-вниз, слабо посасывая головку, что кричать хочется. Рвать все вокруг от
нехватки воздуха в комнате хочется. Он сжимает во второй руке волосы и надавливает
покрепче, чтобы тот взял глубже, что Тэхен и выполняет, заставляя повторять его имя
словно в бреду. Еще немного посасывает, но потом отстраняется, тяжко вздыхая.
Целует. Снова крепко и влажно, снова горячо, будто бы впервые — как тогда, посреди
поля. И хватает жалких пару секунд, чтобы лишить себя, наконец-то, дурацких брюк и
потянутся в шкафчик, который рядом с кроватью, за смазкой и презервативом. Блондин,
чтобы было лучше, подвигается на центр кровати, сглатывая и с нетерпением наблюдая
за тем, как старший сначала натягивает защиту на свой член, а потом смазывает
смазкой пальцы, откидывая тюбик куда-то в сторону, отчего баночка скользит по
атласной кровати и падает на пол. Мужчина нависает снова над ним и целует,
несдержанно проникая двумя пальцами внутрь, не церемонясь. Чуть растягивает, а
потом резко добавляет третий, отчего блондин немного поморщился.

— Достаточно, — отрезает уверенно Чонгук, облизав сухие губы, пока находит глазами
чужие. — Я хочу тебя. Пожалуйста, Тэхен, давай скорее… Я так соскучился по тебе, ты
просто не представляешь, как сильно.
{?}[I want to — Rosenfeld]— Мой, — ухмыляется, целуя в шею и вытаскивая пальцы,
после чего задерживает дыхание и, наконец-то, входит, видя, как дрожит тело Чонгука
и как с его губ срывается самое любимое имя. — Мой Чон, — начинает толкаться в
парня, зарываясь носом в пахнущие волосы. — Никто, — вырывается шепотом из влажных
губ, пока сам ускоряет ритм. — Кроме меня, — опять рывок в то время, как парень
вновь царапает спину от удовольствия. — Тебя больше не получит.

Топит в себе Чонгука и открыто наслаждается этим.

— Еще, Тэхен, — стонет громче, находя губы того и получая поцелуй. — Покажи, как ты
скучал по мне… Как сильно ты хочешь меня, давай, ну…

И несмотря на то, что Ким не умеет этого показывать и признаваться в своей голове
открыто, что так и есть, он целует старательно сильно, позволяет себе прикусить не
больно губу и получать удовольствие. Находит свободной рукой на ощупь ладонь
Чонгука и переплетает пальцы, сжимая, пока сам чуть хмурится, толкаясь все так же
глубоко и не убавляя ритм.

— Ты так красиво тонешь во мне, Чон, — оглядывает расслабленное лицо мужчины, слабо
приподнимая уголки губ, кайфуя от всего, что сейчас творится в этой комнате.
Творилось ближайшие несколько часов.

— Пусть меня не спасают, — шепчет Чонгук, впервые касаясь большим пальцем так
осторожно кожи на лице и осматривая его. — Я готов утонуть полностью.

— Так нельзя, — ухмыляется и вздыхает тяжело, чувствуя, как приближается оргазм.

— Я по своей глупости могу делать тебе больно.

— Мне все равно, — роняет негромко, стискивая чужие плечи и выгибаясь в спине от
коротких поцелуев, которые получает в свою шею.

— Я плохой человек для тебя, Чон, — задирает чужое бедро Тэхен, крепче раздвигая
ноги того, и выходит из него, коротко целуя. — Иди сюда, — негромко командует,
когда сам плюхается спиной на кровать, а затем помогает парню приподняться и вновь,
пока они целуются, насаживает его на свой член, придерживая за крепкие бедра.
— Wow, — шепчет, закусывая свою же губу от наслаждения и прикрывая глаза, пока
Чонгук осторожно пробует двигаться, нависая так, что его светлая челка едва не
касается лба мужчины. Младший все же глаза отказывается открывать: видеть то, какой
Тэхен божественный, когда снизу, и пропасть заново, становится чем-то весьма
обычным.

— Мне все равно какой ты, — вполголоса бубнит, чуть морщась от мимолетного
дискомфорта, который тут же сменяется удовольствием, когда он продолжает
насаживаться, громко вздыхая. Парень открывает глаза и наслаждается тем, как
красиво Тэхен кусает губу, а дальше не сдерживается и сам впивается в чужие губы. А
потом добавляет: — Я все равно не уйду от тебя, пока ты этого не захочешь.

— Даже если это будет короткий срок? — слабо приподнимает сухие губы, толкаясь
бедрами к нему, после чего хватает не больно за светлые волосы и притягивает к
себе, чтобы в глаза заглянуть. — В любом случае, это сейчас совсем неважно. Пока
мне это нравится, ты ни на шаг в сторону кого-то другого, Чон. Я не люблю делиться.

Чонгук слабо усмехается, утыкаясь носом в ключицы мужчины и целует, исследуя

ладонями красивые изгибы чужого тела.

— You are just the owner{?}[— Ты просто собственник,], — впервые он позволяет себе
заговорить с Тэхеном по-английски, будоражась, от того, что это звучит так хорошо.

— It's because you are mine.{?}[— Это потому, что ты мой.]

— Как же это мне нравится, Тэхен, — толкается навстречу ему, ведя кончиком носа по
мочке уха, а потом прикусывает, отдаваясь со страстью в ответ. — Когда ты делаешь
именно так, да… Я просто без ума от тебя. Твоя страсть — это мой наркотик.

Мужчина продолжает приподниматься, чтобы поглубже входить в него, но вскоре сам

откидывается затылком на кровать, чувствуя, как содрогается тело Чонгука, который
все-таки кончает быстрее нужного, наваливаясь сверху.

— That's right, Jungkook, yes, that's right… Just a little more…{?}[— Верно,
Чонгук, да, верно… Еще немного…] — хриплым голосом стонет Тэхен, отдавая последние
рывки и обхватывая рукой талию парня, прижимая к своему воспламененному телу. — I'm
crazy about you too my boy,{?}[— Я тоже без ума от тебя, мой мальчик,] — срывается
с губ уверенное, после чего мужчина полностью откидывается на кровать, получая
желанное удовлетворение следом. Ловит кайф и дышит так глубоко, что страшно.

«Я тоже без ума от тебя, мой мальчик», — слова, которые навсегда отпечатаются в
мыслях Чонгука самым надежным штампом.

🧢
{?}[Here for You — Devin Williams.]Через приоткрытое окно слабо доносятся звуки
ночного Нью-Йорка и проскальзывает прохладный осенний воздух, проветривая комнату,
которая погружена в тишину. Одна неоновая лампочка освещает, но это не мешает им
находить друг друга глазами, когда снова хочется встретиться взглядами или
поцеловаться. На полу пролитое вино и неубранное стекло от разбитого бокала,
валяющийся белый халат у окна, порванная мужская рубашка у кровати и закатившийся
тюбик смазки где-то под комодом… Их ноги сплетены, пока они валяются на кровати,
все еще прижимаясь друг к другу, а дыхание уже пришло в норму. Тэхен, который
облокотился спиной на изголовье кровати затягивался вейпом, выдыхая дым в сторону,
пока свободной рукой обнимал парня, что спокойно лежал на груди, рисуя кончиком
ногтя неясные узоры на теле мужчины. Так спокойно и легко сейчас, будто бы Чонгук
дома. Хотя он отныне и является дома — с Тэхеном, на какой бы край мира их не
занесло, все равно будет ощущать себя свободно и уютно. И это та самая свобода, к
которой Чонгук так сильно рвался.

Каждый думает о своем. Тэхен думает, что он сошел с ума. Потому что он впервые за
ночь переплел с кем-то свои тонкие пальцы, держась за руки, впервые позволил
касаться кожи на своем лице так близко и впервые сам целовал с искренней страстью и
трепетом. А раньше все перечисленное выше было категорически запрещено тем, с кем
Тэхен занимался любовью… До сегодняшнего дня. До появления Чонгука, который лучше
всех из восьми миллионов жителей Нью-Йорка — мужчина уверен в этом.

— Твоя тату, что значит? — наконец Тэхен находит момент, чтобы задать вопрос,
который нацепился ярлыком в мыслях еще с того момента, когда блондин переодевался в
Панамере. Он слабо проводит подушечками пальцев по пояснице, ощущая под пальцами
выцарапанные две буквы: «ap».

— Это сокращения слов «above price», — прикрывая глаза, проговаривает, покрепче

обхватив рукой чужую талию и прислонившись поближе. — Я набил ее, когда расстался с
парнем, с которым встречался до Инессы.

— Почему «выше цены», а не имя, как обычно делают?

— Потому что он постоянно набивал себе цену, не ставя меня во счет, — негромко
выдает, едва не засыпая.

Тэхен выдыхает дым и задумывается над услышанными словами, слабо поглаживая голую
спину Чонгука. Получается, тогда в клубе, когда они выпивали, и Инесса задала
вопрос, с кем был в отношениях до нее, Чонгук не сказал, ведь знал, она
рассердится, узнав, что парень. Мужчина закусывает губу, глядя в окно и о чем-то
раздумывая, пока Чонгук слабо содрогается, разомкнув веки, а потом вздыхает.

— Ты можешь лишить меня секса, если я буду обижать тебя, — приподнимает уголки губ
Тэхен, чуть наклоняясь и откладывая на комод свой вейп, после чего возвращается и
вынуждает посмотреть на себя, подхватив пальцами подбородок парня. — Я не умею
нежно любить, но я могу научиться этому, — нерешительно договаривает, скользя
взглядом по расцелованным губам. — Только придется терпеть мои провалы, —
подшучивает ухмыльнувшись. — Но я обещаю предоставлять тебе все, чего ты только
захочешь.

— Я понял, — спустя минуту поджимает губы Чонгук, убирая с лица усмешку и снова
откидываясь затылком на грудь того. — Сколько времени? — и снова ощущает нелюбимый
дискомфорт в области груди, выговаривая: — Через сколько времени мне нужно будет
уйти?

— Кто сказал, что тебя кто-то куда-то отпустит? — прикрывает веки мужчина, невесомо
вдыхая запах своего шампуня, который использовал для себя Чонгук. И это так
нравится.

— Не отпускай, — шепчет Чон, натягивая одеяло на двоих получше. — Мне теперь ни с

кем, кроме тебя, не хочется.

Тэхен слабо усмехается, коротко взглянув на светлую макушку и прикоснувшись своими

губами, оставляя неясный поцелуй.

— Только не сомневайся во мне, — снова нарушает тишину старший, утыкаясь затылком

на изголовье и глядя в окно, что напротив.

— Я ничего не могу с собой поделать, — поджимает губы Чонгук, скользя своей ладонью
по тыльной стороне чужой, добираясь к пальцам.

— Эй, Чон, — облизывает сухие губы мужчина. — Посмотри туда… — он, заставляя,
взглянуть в глаза, продолжает: — Что ты там видишь, м?

— Что я там должен видеть? — лениво роняет, слабо вздернув бровь, пока
разворачивается и утыкается подбородком в чужую оголенную грудь, снова переплетая
ноги.

— Ничего особенного, это просто глаза, — ухмыляется Тэхен, убирая светлую прядь
волос за ухо Чонгуку. А потом проговаривает: — Но я бы не звал тебя к себе домой
жить, если бы ты нужен был мне просто для секса. Я мог бы прилетать в Корею каждый
раз, когда мне захотелось тебя, поверь, денег у меня хватило бы на билет туда-
обратно, — поясняет, проходясь пальцем по нижней губе парня, и, наконец, поднимает
взгляд. — Так что не неси глупостей и возьми себе это на заметку, Чон, — со слабой
ухмылкой заключает.

— Ну ты страшен в гневе, так что мне остается только слушаться тебя, — умничает
Чонгук, склоняясь и коротко целуя мужчину в губы, после чего поднимается с кровати
и под наблюдательным взглядом со стороны подхватывает на полу боксеры и натягивает.
— Наконец-то, я тут, где меня никто и никогда не найдет, — усмехается слабо,
вздыхая и поднимаясь на ноги, чтобы накинуть на плечи запятнанную рубашку, дабы
немного прикрыть ягодицы: Тэхен ведь не выдержит, если Чонгук продолжит щеголять
без одежды перед ним.

— Ты сильно скучал по мне, — подмечает Тэхен, ухмыльнувшись. Глаз от него оторвать

не может. — Что даже к Югёму поговорить приходил… Ох, Чон, — едва слышная насмешка,
пока блондин удивлено глядит на него.
— Ты знаешь?

— Yes, Jungkook, — вздыхает самодовольно, закусив губу, пока сгибает ногу в колене,
продолжая наблюдать за тем, как младший ищет свой рюкзак по комнате. — Когда ты еще
думал, идти или нет, я уже знал, что ты придешь, — ухмыляется. — У меня всегда все
под контролем. Особенно ты.

Чонгук лишь фыркает, слабо приподняв уголки губ: так и есть. Он наконец находит
свой мобильник и вытаскивает симку, после чего хватает ножницы, которые специально
для этого бросил в рюкзак, и подходит к окну, открывая его настежь. Парень один раз
только усомнился в своем выборе: в клубе, когда увидел сообщение от другого… Но
верит Тэхену, потому что в его глазах действительно читается то, о чем он говорит.
Чонгук больше не сомневается, поэтому облокачивается локтями на подоконник, режет
симку и выбрасывает ее, ощущая, как его плечи обхватывают со спины и прижимают к
крепкой груди, едва касаясь губами мочки уха, отчего пробегаются любимые мурашки по
коже. Тэхен делает с ним невероятные вещи, заставляет испытывать невероятные
чувства.

— Чон, ты творишь очень странные дела, — язвит мужчина, усмехаясь, пока притягивает
к себе поближе за талию. — Я куплю тебе новый телефон. Этот тоже можешь выбросить.

— Конечно, купишь, — дерзит, откладывая все вещи в сторону и поворачиваясь к тому,

обхватывая шею. — А то ведь я лишу тебя секса, — шутит, усмехаясь, из-за чего
поцеловать не удается.

— Не лишай меня такого удовольствия, это слишком жестоко с твоей стороны, —

ухмыляется Тэхен, прикусывая чужую нижнюю губу и затягивая в свои крепкие руки.

— Я подумаю над этим, Тэ, — шепчет, после чего прислоняется губами к чужим,
медленно и осторожно целуя, пока старший зависает…

— Как ты меня назвал? — негромко интересуется.

— Тэ, — повторяет нежно Чонгук, усмехаясь.

— Меня так называла только моя мама, Чон, — оповещает, слабо притянув к себе
поближе, зарываясь в его волосы.

— Значит, мне нельзя?

— Нужно, — еще тише шепчет, чувствуя, как Чонгук робко целует, и отвечает сам с
такой же нежностью. Тэхен впервые за такое долгое время, наконец, ощущает, как
плавится его сердце и чувствует намного больше, чем простое влечение к человеку.

Ноутбук, лежащий на столике, засвечивается от пришедшего сообщения:

«Вам на карту пришел бесценный счет. Спасибо, что воспользовались нашей услугой!».

А Ким Тэхен ухмыляется в поцелуй, потому что уверен: отныне Чон Чонгук выше любой
цены, которая существует в этом мире.
Комментарий к $: горячее влечение
всем спасибо.
я очень кайфовала при написании.

а ещё я забыла о Ентане (хотела написать прикольный какой-то момент с ним, но

вспомнила о нем когда дописала бонус). простите грешную.
мой твиттер: https://twitter.com/diianaevans/
мой телеграмм, где больше всякой инфы: https://t.me/+kABbR7N3GzZmNjcy
и пусть эта история отпечатается в памяти читателей так же, как отпечатался Тэхен в
памяти Чонгука со своим «мой мальчик»;)
https://open.spotify.com/track/3Hk1TBFRnKOCP144ne8Isp?si=L16V6XhiRMKbEpGAwY6_4w

========== бонус: меньше говори, больше делай ==========

Комментарий к бонус: меньше говори, больше делай

для вас, любимых.
Спустя полгода

На Бруклин сошла красивая темная ночь, и пока люди прятались в своих домах, приходя
измученными с работы или с прогулок, Чонгук, наблюдая за городом, кусал задумчиво
губу и ощущал, как начинает волноваться, стоит стрелке на часах перевалить за
девять вечера. Тэхен сказал, придет в девять. Ровно в девять. Чонгук его ждет и
готовится к разговору, о котором, кстати, предупредил. К большому счастью, мужчина
никогда не заставлял себя ждать дольше: сказал в девять, значит, в девять, сказал,
придет, значит, точно будет. Редкие случаи, когда опаздывал, а опоздать мог
максимум на минут десять: городская суета Америки иногда задерживала. На часах
9:10, и наконец Чонгук слышит, как щелкает входная дверь, а у него внутри
загораются легкие: наконец-то Тэхен вернулся с работы. Только на этот раз его не
обвивают чонгуковы руки, как это обычно бывало, когда мужчина возвращался домой, на
этот раз его не целуют сразу на пороге дома… На этот раз Чонгук продолжает стоять у
окна и размышлять о том, как бы правильно поговорить, чтобы в разговоре донести
суть, которую он хочет.

— Чонгук? — слышится спокойное в гостиной эхо голоса, которое расходится по

большому дому. — У меня для тебя неплохая новость, Чон, — уже ближе, а затем в
проеме двери появляется Тэхен. И блондин с удовольствием бы посмотрел на него,
чтобы влюбиться заново, но сдерживает себя, поэтому продолжает глядеть в окно,
кусая слабо нижнюю губу от нервозности, которую умело скрывает. Он продолжает,
подходя ближе: — Завтра летим в Сан Диего. Помнится мне, ты очень хотел туда
попасть, — пробегается взглядом по чужим губам, а находя глаза, усмехается, желая
обнять за талию, но Чонгук сухо поджимает губы и убирает его руки от себя, отходя
на шаг.

— Здорово, — пропихивает ком из горла и наконец заглядывает в глаза. — Мы

собирались поговорить, помнишь?

— Если бы ты не говорил мне, что нам нужно поговорить каждый день по пять раз, то,
возможно, да, забыл бы, — шутит, отходя и снимая с себя футболку, чтобы сейчас же в
ближайшем времени сходить в душ и освежиться. — А так… Нет, не забыл, конечно. Что
там у тебя?

— Тэхен, я съезжаю от тебя, — без колебаний выговаривает, зависнув и заметив, как

застывает мужчина. Тот около минуты не дышит, а потом слегка поворачивается, чуть
вздернув вопросительно бровь.

— И куда, интересно, — с наигранным равнодушием прилетает от него, пока сам Тэхен

вздыхает, скомкав футболку и отбросив ее куда-то к кровати. Он разминает плечи,
прикрывая глаза, и думает, что это шутка. Чонгуку немного обидно, потому что в
акценте проскользнули нотки… иронии? И нет, не той, которая между ними обычно была.
Другой. Более острой.

К счастью, за полгода в отношениях Чонгук дураком не был, поэтому взялся за ум,

использовал ситуацию и заработал денег, чтобы получать пассивный доход в интернете…
А значит, вполне мог себе позволить снять квартиру. Или отель. Он не намеревался
быть от Тэхена зависимым в финансовом плане, так как это ему не особо нравилось —
головой думал. Теперь мог с уверенностью заявить, что жить ему уже точно будет за
какие деньги… Главное, что за свои.
— Сниму квартиру, — снова кусает нижнюю губу, вздохнув и отвернувшись к окну, чтобы
взглянуть на ночной город. — Вернее, уже снял. Вещи перевезу завтра.

Тэхен вздыхает глубоко и складывает руки на груди, поворачиваясь к блондину и

скользя по нему своим взглядом, пока вновь вздергивает бровь. Когда он успел,
понять бы еще.

— Вроде все нормально, но ты не учел один ма-а-аленький момент… — затянул мужчина,

сделав пару шагов к тому и остановившись рядом. А потом поясняет: — Ты у меня не
спросил, хочу ли я, чтобы ты жил отдельно.

Чонгук усмехается надменно, сунув руки в карманы своих черных брюк и смотря на
него.

— Ты же у меня не спрашиваешь, когда едешь в город и пропадаешь на два часа, —

начинает, совсем не желая упрекнуть, а желая упомянуть важное: — Ты же меня не
спрашиваешь, когда уходишь с Хосоком в клуб. Ты же у меня не спрашиваешь, когда
приводишь в дом не пойми кого, — заканчивает, ощущая, как подрагивают пальцы от
своих же слов — это так раздражает. И не то, что Тэхен у него не спрашивает. А то,
что ему небезразлично все, что происходит.

— Последнее было только раз и то, когда я напился в день рождения Хосока. Тот чел
просто прикольный друг, мы хотели поболтать, и все, — в свою защиту бросает и
глубоко вздыхает, надеясь, что парень быстро перебесится и успокоится. — Чон, ты
злишься за тот случай? Ну заканчивай, ты же знаешь…

— Нет, Тэхен, все, хватит, — прикрывает глаза, облизав пересохшую губу и отойдя на
шаг, чтобы не стоять снова так близко. Когда он рядом, держаться невыносимо тяжело.
Молчит около минуты, а дальше добавляет: — Я не обижаюсь, я уже тебе говорил. Ты
сам сказал, никто никому ничего не должен, — напоминает, пропихивая ком из горла и
пройдясь по комнате, взглянув на того. — Вот. Раз так, тогда я могу съехать. Ничего
ведь не произойдет… — последнее, кажется, сказано, чтобы все-таки немного
упрекнуть. Тэхен всегда говорил, что ничего же не произойдет, если он на дольше
задержится в городе или у Хосока в клубе. Только цена этого «ничего же не
произойдет» очень велика. Чонгуку, например, тяжело.

— Ясно, — с безразличием вздыхает мужчина, сделав в своей голове выводы: — Хочешь,

значит, чтобы я за тобой побегал, — и следует к комоду, чтобы оставить там свои
часы.

Чонгук ощущает, как ему почему-то неприятно от услышанного, но умело делает вид,
что все нормально. Да, это так — Тэхен полностью прав. Только блондину не хочется,
чтобы это было для галочки… Хочется так, чтобы быть уверенным, что он не только
тот, к которому Тэхен может прийти в любое время, когда скучно или когда хочется
секса… Хочется быть уверенным, что кроме Чонгука его никто больше не интересует.

Хочется быть уверенным, что топится Тэхен взаимно, а не только один Чонгук.

— Тэхен, ты знаешь и видишь, что ради тебя я на все… — негромко парирует, сложив
руки на груди и наблюдая с безразличностью за людьми в окне. Между ними снова такая
громкая тишина, что аж непривычно — такие случаи редкие. — Я не прошу много,
просто… Я просто хочу быть уверенным в том, что… ты… — а потом вспоминает все его
ранее слова о «мне любви не нужно», и умолкает, не желая продолжать. Кажется, это
бесполезно.

— В том, что я тебя люблю и все такое… — разминает свое запястье, закончив
чонгукову речь. — Любви захотелось? — опять со вздернутой бровью и с некой
иронией — Чонгук-то ее прекрасно различает в голосе. Успел выучить.
— А что, только тебе ее получать? — сделав голос как можно более равнодушным,
отчеканивает тихо блондин, не решаясь поворачиваться и снова пересекаться с ним
взглядами.

— Ох, Чон, — цокает устало, направившись к шкафу, чтобы достать более удобную
одежду. — Ты же знаешь, я не хочу тратить время на эти смазливые игры в любовь и
все такое… Можно ведь без этого обойтись, — вздыхает, откладывая очки на комод и
копаясь в одежде. — Ты же знаешь, что ты мне тоже небезразличен, — добавляет
добивая.

— На словах, — не удерживается Чонгук. — Да, знаю. Только слова мне не помогают,

когда ты приходишь с работы, а я знаю, какая у тебя работа… — продолжает негромко,
а потом вновь возвращает взгляд к окну. — И если бы можно было, я бы заставил себя
не ревновать. Но я не могу.

— Ты снова о работе? Давай не будем, — утомленно вздыхает Тэхен, подходя со спины

вплотную и обвивая чужую талию своими руками, придвигая к себе, пока слабо касается
кончиком носа чонгуковой щеки. — Нам ведь так хорошо вместе, м? Без этих всяких
разборок… — чуть тише, прекрасно зная, что парень от этих прикосновений на талии
тает.

— Где нам хорошо? — разбито улыбается Чонгук, поворачиваясь наконец-то к нему и

встречаясь с любимыми глазами. — Тебе хорошо, а не нам. Мне кажется, если я уйду,
ты этого даже не заметишь, — выдавливает из себя, убирая чужие руки, а затем
вздыхает и направляется к выходу. Но тормозит. — Это не конец, Тэхен, — поясняет,
пока мужчина поворачивается, складывая руки на груди. — Но мы так близко.

— Люди взрослые, а ведем себя, как дети, — устало роняет, наблюдая за блондином.
— До завтра у тебя это пройдет? — направившись снова к своему шкафу, хмыкает. — Не
хочу, чтобы мы летели в Сан Диего такими злыми друг на друга.

— Кто сказал, что я полечу? — вполголоса проговаривает Чон, застряв в проеме двери.
Оборачивается, сунув руки в карманы штанов. — Найдешь себе кого-то менее
требовательного за ночь, — предполагает, чувствуя, как самому больно от своих же
слов. — К тому же, думаю, у тебя это легко получится.

— Не хочу другого, — безразлично в ответ, хотя сразу и не скажешь.

— Не хочу, чтобы ты был самовлюбленным придурком. Но от того, что я просто «хочу»,

ничего же не меняется, — наводит пример, надеясь, что до Тэхена дойдет, о чем речь.
— Вещи завтра заберу сам, — заканчивает. — Во сколько у тебя самолет, чтобы успеть,
пока не закроешь дом?

— В десять утра, — без колебаний в ответ.

Чонгук зависает, поражаясь тому, настолько Тэхен безразличный человек. А это не

шутка ведь — действительно уходит. Если не сейчас, то через пару дней окончательно.

— Отлично, — изрекает, придавая уверенности в голос, и в последний раз встретившись

с ним взглядами, уходит.

Тэхен слышит громкий хлопок двери.

На улице любимая летняя июльская ночь. Время перешагнуло стрелкой за одиннадцать

вечера, в ресторане, который находится на первом этаже отеля, где Чонгук снял
номер, людей стало меньше — бармен стал более общительным, а вино — более крепким.
Он много не пил, не хотелось. Хотелось другого — к Тэхену, например. Хотя прошло
только два с половиной часа с тех пор, как ушел. Это слишком. Терпеть расстояние —
это слишком тяжело. Чон думает, что его хватит максимум на пару дней, но он должен
держаться, хочется или нет. Тэхена нужно проучить. Нужно показать, что Чонгук тоже
не пальцем деланный — характер имеет, хоть и влюблен так сильно. Но подумав только,
что мужчина его даже не попытался остановить, так больно становится… Невыносимо
больно и обидно. А если все? Вот действительно все: Тэхену меньше проблем, когда
живет без Чонгука. Меньше стычек и разных недоговоренностей, не придется
рассказывать и отчитываться, где так долго с Хосоком пропадал… Он же любит свободу,
ему должно быть легче.

Ему невыносимо сильно хочется написать или позвонить. Чонгук знает, что если
сделает это, то Ким тоже не будет против встретиться, чтобы вновь утопить в своих
любимых ласках и прикосновениях… Но если блондин это сделает, то жизнь опять пойдет
по заученному сценарию и отношения будут такими же. Он, скорее всего, будет таким
же.

— Может, мне не стоило этого делать?

Бросать ради Тэхена все и ехать к нему полгода назад, чтобы быть рядом. Может,
нужно было перетерпеть, и чувства ушли бы? А Чонгук ведь только подкрепил их тогда
своим приездом. Это запутывает. Он снова это делает — сжимает в руке мобильник,
кусая губу, и глядит на мраморный потолок, ощущая, как внутри все горит от
алкоголя. Или не алкоголя вовсе… Отель, в котором Чон планирует переночевать (если
не остаться), находится в нескольких районах от их с Тэхеном дома. А от мужчины ни
слуху ни духу — ей-богу, и след простыл.

Чонгук вздрагивает, когда мобильник начинает трезвонить, а на экране высвечивается

«Чимин». Несмотря на то, что он поменял карточку и телефон (вернее, Тэхен поменял,
как и говорил), номер Чимина все равно переписал, чтобы не потерять с ним связь.
Как ни крути, он все еще друг.

— Алло, — запрокинув голову на спинку, вздыхает устало, прикрывая глаза.

— Чонгук, клянусь, у меня больше нет сил терпеть это, — жалуется сразу, стоило
поднять трубку. Слышится какое-то копошение, пока блондин старается не обращать на
это внимания.

— Что? Юнги снова не оставляет тебя в покое? — предполагает, прекрасно зная, каким
будет ответ друга. И сам усмехается сухо.

— И ты хочешь сказать, что он нормальный? — кажется, тот улыбается в трубку. — Я

ему сто раз пояснял, что… Я. Не хочу. Отношений. А он… — голос сходит на нет, пока
Пак утомленно вздыхает.

— По-моему, он слетел с катушек, — делает заключение, чуть вздернув бровь, пока

подвигает к себе бутылку с вином. — Пожалей парня… а. Ты его еще не устал динамить?
Полгода уже прошло, — безразлично прилетает следом, пока Чонгук ставит на стол
бокал вина и оглядывается, замечая, что из ресторана уже все почти разошлись.

Если честно, то Чонгук Чимину немного завидует. Не то чтобы завидует… просто, он

хотел бы, чтобы Тэхен тоже был так, как Юнги — прям готов на все ради любви. Любви,
а не только секса — что самое главное.

— Да он на самом деле неплохой, — колеблется друг, раздумывая. — Но какой-то

конченый, если честно, иногда. А иногда ничего даже… Но в основном конченый, да, —
смеется приглушенно, вынуждая и Чонгука устало усмехнуться.

«Как же хочется к Тэхену…»

— А если он уйдет однажды? — выдает Чон, задумавшись. — Без шуток. Прекратит
надоедать, возьмет и уйдет…

— О, нет-нет, — парирует Чимин, отрицая. — Юнги уж не уйдет, я-то знаю, поверь мне.
Он пока своего не добьется, его ничем не отцепить. У меня, конечно, нет сил уже, но
я включу еще пару дней мороза, а потом… Ну там видно будет… — Чонгук усмехается на
заявление знакомого, но улыбка тут же сползает с лица, стоит Паку спросить: — А у
тебя что там? Как Тэхен?

Чонгук Чимину все рассказал. Время понадобилось, конечно, но тот, кажется, сам
догадывался, куда друга понесло из Сеула… Он оказался лучше, чем можно было думать.

— Мы, кажется, расстаемся, — негромко прилетает в ответ, пока он закусывает

задумчиво губу, помышляя о мужчине. — Я… Я его люблю, но… Мне тяжело с ним. Очень
тяжело. В наших отношениях, кажется, просто все идеально, кроме одного — его
ебанная работа, — сжав зубы, цедит последнее.

— А кем он работает? — задает вопрос Чимин.

— Неважно, — отмахивается, облизав сухие губы и потупив взгляд на столик, на

котором бутылка с красным стоит. Чонгук возвращается из своих мыслей в реальность,
когда сообщают, что ресторан закрывается и стоит покинуть помещение. — Ладно,
созвонимся как-нибудь…

— А ты это… — затягивает друг, задумавшись. — Вернуться в Корею не хочешь?

— Нет.

— Даже на день сюда не хочешь?

— Не знаю, — прилетает от Чона, пока он покидает ресторан и движется к лифту, чтобы

подняться в номер. — Возможно, если с Тэхеном окончательно разорвем связи, то
приеду…

— Понял. Ладно, наберемся!

Чонгук мычит и выключает телефон, сунув его в задний карман штанов. Везде
приглушенный свет. И тишина, которой наконец-то можно насладиться. Коридоры
напомнили отель в Корее тогда, когда они с Тэхеном целую ночь проводили вместе,
наслаждались друг другом и утопали в кайфе, что создавали сами же. И с ним
нереально хорошо, с ним нереально круто. Его не хочется терять ни в коем случае,
но… Но Чонгук не хочет снова чувствовать себя так паршиво и волноваться, не
променял ли он его на кого-то другого, каждый раз, когда тот задерживается где-то в
городе.

Блондин возвращается из-за пришедшего уведомления из мыслей, а потом, наконец,

осознает, что лифт уже во второй раз закрылся, остановившись на нужном этаже.

«Эй, Чон, ну хватит дуться», — читает и хмыкает, вздернув бровь. Ага, легко
сказать, когда накосячил именно ты. Чонгук ничего не отвечает, блокирует мобильник
и движется к номеру.

«Если ты не ответишь, я найду тебя и отшлепаю по заднице за игнор, и я не шучу, ты

знаешь», — прилетает следом.

Найдет? Ну да, конечно. Чонгук, чтобы наверняка, стер любые данные, за которые
можно было бы зацепиться и узнать, в каком он отеле остановился. И Чимину даже не
скажет, если Тэхен через него будет пробовать узнать. Парень бросает ключи на комод
и закрывает за собой дверь на замок, сунув мобильник в карман. Снимает обувь и
мечтает просто отоспаться, отдохнуть. Тэхен утомляет больше, чем какая-либо работа,
ей-богу. Город с четвертого этажа выглядит намного, намного загадочнее и красивее:
он освещается ночными огнями, а выстроенные небоскребы все так же тянутся к звездам
на небо…

«Ну, Чон, ну хватит», — опять новое сообщение, пока мобильник продолжает покоиться
в заднем кармане.

«Возвращайся ко мне», — снова через минуту.

Чонгук в него больше не заглянет, на сегодня хватит. Он только идет в душ, приводит
себя в порядок и планирует посмотреть что-нибудь на плазме, устроенной прямиком
перед кроватью. Сегодня — вечер, чтобы разобраться в себе.

🧢
{?}[Прости меня моя любовь — Lx24]На часах 2:23 ночи, и все бы ничего, но Чонгук
просыпается от какого-то шума в коридоре: там кто-то шастает и не позволяет
нормально спать. На часах 2:33 ночи, и все бы ничего, но Чонгук слышит несколько
приглушенных стуков в свою дверь и хмурится, потому что мало того, что ему не
позволяют спать, так еще и, оказывается, навязываются. Полицию бы вызвать, ей-богу.
Он вздыхает, поправляет шорты и движется к двери, заглядывая в глазок, и тут же
закатывает глаза.

— Я знаю, что ты за дверью, — негромко прилетает от него. Тэхен, облокотившись

плечом о дверь, снова стучит два раза. — Чон, с меня хватит, открывай, давай, — на
заявление блондин лишь устало вздыхает и складывает руки на груди: ладно, хорошо,
он хотел увидеться с Тэхеном снова, но не в отеле, в котором находятся до тысячи
злых людей, что готовы будут вызвать полицию, если спать не дадут, и не посреди
ночи же.

— Два часа ночи, Тэхен, какого черта ты творишь? Ради своей же безопасности вали
домой, пока тебе не вызвали полицию, — не выдерживает Чонгук, снова закатив глаза.

— Уже, — доносится следом. — Я заплатил денег, и они сказали, чтобы ты немедленно

открыл, иначе им придется запрашивать ордер на обыск всего отеля, а в особенности,
твоего номера, — продолжает негромко, поставив бутылку с коньяком на мраморную
плитку и облокотившись локтями на свои колени, осев. — Ну все, ну открывай, сколько
можно? Ну да, я виноват, я согласен… — нехотя выговаривает, чуть согнув бровь, пока
перебирает в пальцах свои солнечные очки. — Давай мириться? Я сделаю все, что ты
захочешь.

— Иди домой и проспись, — холодное от Чонгука. Хотя тот даже не подозревает, что
блондин со всей силы уговаривает себя не вестись на эти слова. Тоже присаживается
на пол, облокачиваясь спиной о дверь и вздыхает, прикрывая глаза, пока
запрокидывает голову.

— Чонгук… — приглушенное от него. — Ну хвати-и-и-т, — до невозможности усталое.

— Ты же хочешь ко мне, я же знаю. Пошли домой.

Знает-то, куда давить.

— Я дома.

— Там меня нет.

Знает-то, что правду говорит.

— Тэхен, я не открою, — на полном серьезе выдает. И, действительно, не шутит. — Иди

домой. Завтра увидимся.

— Когда ты будешь вещи забирать?

— Да.

— Так не пойдет, — мотает макушкой, запрокидывая голову к двери и глядя на потолок.

Чонгука голос такой уставший… — Я согласен, я виноват. Мне жаль, что… иногда
заставляю тебя себя ненавидеть, — толкает языком колечко на губе, после чего слабо
закусывает вздыхая. — Прости меня, м? — еще тише. А Чонгук ведь и не помнит, когда
в последний раз между ними была такая искренняя тишина. Не та, что по сердцу режет,
а та, что исцеляет. — Ты же меня любишь…

— Я тебя люблю. Но не открою. Поезжай домой, — сам поднимается на ноги, собираясь

отправиться спать.

— Я подкупил полицейских, и если ты уйдешь, я заставлю их открыть твою дверь, —

успевает выбросить Тэхен спокойно, вынуждая Чонгука затормозить и возмутиться.
— Если не хочешь открывать, хотя бы просто побудь со мной. Я соскучился по тебе.

— Ого, как мало времени тебе понадобилось, — язвит, закатив глаза и взглянув на
закрытую дверь. Тэхен просто невыносимый.

— Немало, я давно это знал, просто тебе не говорю, — признается вполголоса. — Хотя
пора бы уже, — добавляет, чтобы блондин не слышал.

— Давно, — все-таки услышал.

— Так ты меня простил?

— Нет, — все равно безразлично в ответ.

— Ну, Чо-о-он, — затягивает, устало вздохнув. — Я же извинился.

— Дело не в извинениях.

— Я же сказал, что ты мне тоже небезразличен, — прилетает снова.

— Не помню ничего подобного, — хмыкает задумчиво Чонгук, сложив руки на груди и с

презрением взглянув на закрытую дверь — можно представить, что в его спину.

— Скучаю по тебе. Сделаю все, что ты захочешь. Прошу быть рядом… Разве этого
недостаточно? Хочешь звезду с неба? — в последнем, скорее всего, язвит.

— Хочу, чтобы ты не был таким придурком — это даже меньше, чем звезду с неба, но ты
и этого не можешь дать, — той же монетой отвечает Чонгук, не совсем довольно
пробубнив. — Все, Тэхен, увидимся завтра. Поезжай домой без приключений, я тебя
прошу.

— Чонгук, эй…

Но дальше блондин не слышит, так как действительно уходит, чтобы лечь спать и
забыть обо всем, что только что произошло.

Тэхен почти заставил сдаться, но чего-то действительно не хватает.

На часах 4. До сих пор даже не начало светлеть, на улице ночь. На часах 4, Чонгук
снова просыпается от какого-то шума, только на этот раз шум за окном. На часах,
твою мать, четыре утра, казалось бы, какой может быть шум… Ему явно сегодня не
дадут выспаться. Он вспоминает о Тэхене, застрявшем около двери, и поднимается с
кровати, двинувшись к проходу. Когда открывает дверь и выглядывает, никого не
замечает. Коридор полностью пуст, а Тэхен ушел. И все вроде бы нормально… но какой-
то такой неприятный осадок. Что, если он действительно ушел? То есть всё?

Чонгук дергается испуганно от какого-то хлопка во дворе и прикрывает раздраженно

глаза, собираясь нажаловаться, что ему не дают нормально поспать, но когда
выглядывает в окно, застывает с нахмуренными бровями: внизу во дворе, где пустующая
парковка, стоит Тэхен во всей своей красе… Ну да, кто бы сомневался. Очки на
макушке, закатанная рубашка по локти, как это у него обычно принято… Дурацкая
ухмылка на лице. И Чонгук бы притворился, что никого не видел, закрыл бы шторку и
отправился дальше спать, только вот Тэхен, прежде чем блондин об этом подумал,
поднимает руку и указывает в небо, заставляя поднять взгляд…

— Боже, какой позор, — шепчет стыдливо Чонгук, прикрывая губы и уставившись на

надпись в небе:

«Да отсохнет мой язык, если я хоть раз обижу тебя словом, да не увижу я любимых
сигарет, если глаза мои посмеют посмотреть на тебя со злостью. Я обещаю быть нежным
котенком, сладкой конфеткой, рыбкой и зайкой, всем, чем пожелаешь, только прости
меня».

К большому счастью, на улице людей было очень мало. Но все равно идущие ребята в
сторонке не упустили возможность поржать. Чонгук глядит на Кима и крутит пальцем у
виска, пытаясь намекнуть, что он реально сумасшедший.

— Если ты меня сейчас простишь, непременно получишь бонус: я тоже извиню тебя.
Давай перестанем дуться, все забудем? — кричит во весь голос Тэхен, а Чонгук
мечтает, чтобы он сорвал этот свой голос. Мужчина пытается сделать максимально
безобидное выражение лица, надеясь, что Чонгук непременно простит и обязательно
позволит к себе подняться. Только вот Чон вздергивает вопросительно бровь, мотает
головой, не соглашаясь с таким раскладом, а дальше закатывает глаза и задергивает
шторку, отправляясь дальше спать.

До утра осталось два часа — за два часа ничего не должно произойти такого, за что
снова может стать стыдно. По крайней мере, Чонгук надеется.

— Спасибо, что воспользовались нашими услугами, — улыбается довольно девушка на

регистратуре, протягивая паспорт.

Чонгук кивает и усмехается, а затем забирает свой документ, сует его в карман и
достает мобильник, направляясь к выходу из отеля. Ни одного сообщения от Тэхена, ни
одного сообщения от Чимина. Чимин, ладно, понятно… А вот насчет Тэхена — Чонгук
удивлен. Неужели, после надписи в небе, он успокоился? Не сказать, что ему это не
понравилось, если честно… Но таким способом выражать свои извинения очень странно.
Эта ночь, наверное, одна из всех, в которой Тэхен ну реально не дал возможности
выспаться… Если не одно, то второе — Чонгук просыпался через каждые два часа.

Разблокировав свой новенький мерседес, парень садится за руль и подключает телефон,

чтобы включить музыку, пока будет ехать за своими вещами. Несмотря на то, что он не
выспался, чувствует себя бодрым на удивление. На часах восемь утра. Через два часа
у Тэхена самолет. Блондин вздыхает и выезжает с парковки, взглянув на небо —
надпись, конечно же, растворилась. Он облизывает губу и медленно направляется по
главной дороге, переключая трек, чтобы подобрать подходящий, а остановившись на
светофоре, его взгляд случайно падает на рекламный щит, где черным по белому
большими буквами красуется:

«Виноват. Каюсь. Прости долбо*ба».

— Тэхен, — догадливо пилит взглядом вывеску Чонгук, прикрыв глаза, но тут же

дергается испуганно, когда автомобиль, стоящий позади, сигналит, намекая, что давно
горит зеленый свет и пора ехать.

«Виноват. Каюсь. Прости долбо*ба»

«Виноват. Каюсь. Прости долбо*ба»…

И все было бы нормально, только вот по всей дороге к дому Чонгук по очереди
натыкался на такие же самые рекламные щиты с такой же надписью. Он что, решил весь
Бруклин этими вывесками украсить? Если так, то идея эта не особо нравится. Вообще
не нравится, если честно.

Чонгук добирается до особняка за пять минут. Во дворе, как обычно, тишь да гладь.
Машина мужчины стоит в гараже, значит, он дома. У блондина есть свой ключ, поэтому
стучать, чтобы ему открыли, не нужно было. Внутри помещения убрано и свежо,
просторно и самое главное — тихо. Становится даже подозрительно от такой тишины.

— Ты дома? — напрямую интересуется Чонгук, бросая ключи на комод и проходя дальше,

оглянув кухню — пусто. — Тэ? — снова зовет, направляясь в спальню, где, на
удивление, снова не замечает никого.

За ночь Чон решил для себя, что стоит все-таки взять некоторые вещи на время, пока
он не будет уверен, что Тэхен согласится делать изменения в их отношениях. Вернее,
в своей жизни. Заглянув в еще некоторые комнатки, он открывает шкаф в спальне и
достает сумку, бросая на кровать. Нужно просто взять самое необходимое, то, что
пригодится на первое время.

— Вещи в Сан Диего собираешь? — внезапно слышится над ухом, вынуждая Чонгука
содрогнуться от неожиданности: Тэхен со спины подкрался слишком неожиданно. Парень
прикрывает устало глаза и продолжает стягивать с полки свои футболки, стараясь не
обращать на старшего внимания… Только как тут не обращать, когда он прямо за
спиной, едва не в затылок дышит, да еще и заблокировал рукой выход, чтобы сбежать,
не удалось.

— Почти, — язвит в ответ равнодушно. — Что за цирк ты устроил ночью? Тебе спать не
хотелось, что ли? Тебе двадцать пять, а ты ведешь себя, как восемнадцатилетний
мальчишка, — не сдерживается и изрекает, искоса поглядывая на того.

— Для тебя устраивал. Тебе не понравилось? Я очень старался, — приподнимает уголки

губ, подловив взгляд карих глаз на себе и не отодвинувшись, даже когда Чонгук
намекнул взглядом отойти. — Ты до сих пор злюка, как я вижу.

— Почему же… — хмыкает. — Понравилось… — язвит, смирившись с тем, что из этого хода
ему не выбраться. Он складывает руки на груди, глядя на того, и добавляет: —
Почему-то я даже не удивлен, что тебе взбрело подобное в голову.

— Но ты же меня простил, я прав? Значит, сработало, а это — главное, — негромко

выдает, вздернув игриво бровь и приблизившись еще, вынуждая того чуть отодвинуться
назад, чтобы, в случае чего, не позволить себя поцеловать. Чонгук-то прекрасно
знает, чем Тэхен неплохо властвует. — Заканчивай, Чон, — виновато поджимает губы,
скользя глазами по чужому лицу и останавливаясь на губах. — Ты же знаешь, что мне
плохо без тебя, зачем меня мучаешь, — тише прилетает следом. — Что ты именно хочешь
слышать? Что не хочу ни с кем другим, кроме тебя? — продолжает, подходя ближе и
прислоняясь своим телом к чужому, притягивая к себе за талию. — Я не хочу ни с кем
другим, кроме тебя, — повторяет, касаясь кончиком носа чужого виска и вдыхая
любимый запах Чонгука. — Что ты самый лучший? — снова негромкое на ухо. И сразу
ответ, вынуждающий постепенно сдаваться и размякать в его руках: — Ты самый лучший
и самый красивый. Тебе не найти замену, клянусь, — умолкает. А затем выговаривает
дальше: — Что я люблю тебя? — вопросом, вынуждая застыть. — Я люблю тебя. По-
настоящему. Сильно. Да, может, не говорю так часто, но я люблю тебя. И скажу еще
сто раз, если захочешь… Только будь со мной.

— Твоих слов мало, Тэ, — вздыхает Чонгук, взглянув в чужие глаза и чуть
отодвинувшись.

— Ну что мне еще сделать? Ты реально звезду с неба захотел, что ли? — обессилено и
с насмешкой прилетает. — Работу бросить? — догадливо, пока находит карие глаза и
скользит ладонями по чужим рукам, находя пальцы. — Брошу. Она пойдет к черту.
Обещаю. Найду что-нибудь другое… Буду работать в интернете. Идет, Чон? Только не
уходи, — заглядывая в глаза, выдает. — Мне не хочется без тебя… Только ты один
можешь меня утихомирить. Только тебя я слушаю, потому что без ума, ты ведь знаешь.

Тэхен осторожно вытаскивает из чонгуковых пальцев зажатую одежду и приподнимает

уголки губ, отбрасывая ее куда-то за спину, а дальше подхватывает парня и
придерживает за бедра, вынуждая того сцепить ноги на талии и обвить руками шею.
Кайфово ведь, когда так… Когда можно быть рядом, сходить с ума друг от друга и
тонуть обоюдно в этой сумасшедшей любви.

— Запомни, на кону твой язык и любимые сигареты, — предупреждающе парирует Чонгук,

зарываясь пальцами в чужие волосы и прислоняясь лбом ко лбу мужчины, пока тот с
наслаждением прикрывает глаза и вдыхает любимый запах. Он не в силах держаться —
это против его воли. И ведь сколько бы между ними не было ссор или недопониманий,
Чон все равно ведь меньше любить не станет. Тэхен все равно ведь меньше сходить с
ума не станет.

Чонгук всегда пахнет домом, поэтому дом без Чонгука — не дом вовсе.

Ким усмехается, вспоминая надпись в небе, и открывает глаза, не в силах сдержать

себя от желания наконец-то снова его крепко поцеловать…

Целует. Но крепче все-таки, наверное, обнимает, прижимая к себе с невероятной силой

и клянясь, что в жизни больше не застанет любимого Чонгука с раненым сердцем.

Да отсохнет у Тэхена язык, если он хоть раз обидит Чонгука словом, да не увидит он
любимых сигарет, если глаза его посмеют посмотреть на Чонгука со злостью. Тэхен
обещает быть нежным котенком, сладкой конфеткой, рыбкой и зайкой, всем, чем Чонгук
пожелает, только бы он рядом с ним был.

🧢
Сан Диего. 3:16 часа дня.

Тэхен, например, захотел освежиться, поэтому и попросил у Чонгука спрятаться в

отеле, где его мог спасти от духоты кондиционер и ресторанчик внизу со вкусной
мороженкой.

— Ты же сюда по работе ехал, как обычно, я прав? — интересуется Чон, сунув руку в
карман и плюхнувшись рядом на диванчик, пока наблюдает за пришедшими незнакомыми
людьми в ресторанчике. — Ты отменил встречу? — прищуривается, пока чувствует, как
мужчина обнимает за плечи, вынуждая облокотиться на него.

— Ну как сказать… — задумывается Тэхен, ловя взгляд блондина, а затем ухмыляется.

— Он понял. Будет смешно, если мы встретимся, — издевается, желая Чонгука
подразнить.
— Будет смешно, если кто-то за следующий месяц ни разу не получит секса, —
отплачивает той же монетой, фальшиво усмехнувшись и достав мобильник из кармана.

— Так нечестно.

— Сам сказал, я могу лишить тебя этого удовольствия, если ты будешь меня злить, —
напоминает, приподняв хитро уголки губ.

— Там в условии стоит, если я буду тебя обижать, — поправляет Ким, вздернув бровь.

— Ничего страшного, мы внесем поправки…

— Звучит как фраза: «твоя жизнь — моя жизнь», — усмехается Тэхен, наклонившись к
тому и словив поцелуй в покрасневшие губы.

— Так и есть, — слабо улыбается Чонгук, замечая уведомление от Чимина. Он вздыхает

и выпутывается из любимых рук. — Я на минутку…

— Не уходи надолго, — просит, притягивая к себе какой-то журнал, чтобы полистать,

пока будет ждать. — Я уже умер со скуки по тебе.

Чонгук закатывает глаза, сдерживает себя от желания улыбнуться и следует к лифту,

набирая номер Чимина. Складывает руки на груди и заходит в лифт, чтоб попасть на
рандомный этаж: все равно ведь пока будет болтать, успеет сто раз вернуться. Друг
берет трубку сразу, долго ждать не заставляет.

— Что там у тебя? Дышишь так, будто бы убегал от кого-то, — замечает Чон, выходя на
седьмой этаж и направляясь к панорамному окну, глядя на океан перед собой…
Невероятно красиво. Он так рад, что все-таки попал сюда именно с Тэхеном.

— Да нет, не бежал, просто… — запинается тот, вздыхая, а потом хмыкает. — Это не

важно. Хотел спросить, ты там как? Что с Тэхеном? Вы помирились или…

— Я его ненавижу, но мы помирились, — закатывает глаза, усмехнувшись коротко:

кажется, он всю жизнь будет вспоминать, как Ким просил прощения. — Попробуй
угадать, как он умудрился прощения просить?

— Ну судя из того, что он такой же ненормальный, как Юнги, то даю сто проц, что
тебе было стыдно… — смеется Чимин. — Он что, успел еще сто раз накосячить, пока
извинялся?

— И не говори. Я ведь в отель на ночь поехал, надеясь, что это вправит ему мозги
немного, — начинает Чонгук, проходясь вдоль номеров и вздыхая. — Он сначала
умудрился выпить, привалить в два ночи в отель и под дверью сидеть, ждать, пока я
открою. До сих пор не могу понять, откуда он узнал, в каком я номере вообще…
— задумывается нахмурившись. — Кстати, нужно будет спросить, — хмыкает, тормозя
перед дверью одного номера, на котором висит прикрепленный файл с надписью:

«Здравствуйте. У меня сложилась такая проблема: в июле этого года Чон Чонгук — мой
парень — против того, чтобы я работал на такой работе, поэтому я увольняюсь.
Спасибо за сотрудничество. До свидания».

Чонгук не выдерживает, поэтому начинает открыто смеяться в трубку, пока Чимин

хмурится.

— Эй, ты тут? Что у тебя там?

— Да ничего, на увольнение Тэхена наткнулся, — закатил глаза, направившись обратно

к лифту. — Он бросил свою работу, наконец-то. Теперь я могу спокойно выдохнуть.

— Ты странный: ревновать его к работе, — хмурится друг, усмехнувшись. — Ну это не

мое дело. Так, а что там дальше?

— А-а-а, — вспоминает Чон, войдя в лифт. — Расскажу как-то в другой раз, окей?
Напомнишь мне.

— Эй, ну раз начал… — прилетает с возмущением.

— Тэхен зовет, — выдумывает парень, притормозив у выхода и взглянув на сидящего

неподалеку мужчину. Сидит себе послушно, журнал читает, не вытворяет ничего… аж
непривычно.

— Так хотя бы послушай, как мы с Юнги скатились до того, что я к нему в постель
попал… — начинает Чимин.

— Спешу.

— Я мигом! Минутку твоего времени. Так вот, — начинает, вынуждая Чонгука тяжко
вздохнуть, но выслушать. — Он же меня на сорок третье свидание пригласил — вчера
это было. А я мороз включил, мол, сомневаюсь, нет настроения… Потом прибегает ко
мне брат, сообщает, что какой-то придурок оставил кольцо с пиджаком на пороге и
требует, чтобы я вышел… Я когда вышел, так стыдно стало: Юнги ведь напялил
свадебный пиджак твой, который ты мне на свадьбе отдал тогда, когда Инессу бросал,
на себя, а еще кольцо по принуждению натянул на мой палец… Я тогда понял, что, всё,
это была последняя капля, — смеется Пак, пока сам Чонгук не выдерживает и
улыбается, наблюдая за Тэхеном.

— Забавно, — соглашается. А потом слегка хмурится, вздернув бровь. — Так… А причем

тут постель?

— Так мы целоваться начали, а у меня дома как раз никого не было: брата я отправил
гулять, вот так Юнги и попал ко мне случайно. А ты сам знаешь, до чего поцелуи
доводят… Решили, что свидание устроим дома.

— Странные вы, — вздыхает, облизав сухую губу. — Ладно, Юнги привет передавай!
Пойду к Тэхену, пока не забыл кое-что у него спросить.

— Ну давай! Удачи. Созвонимся.

Чонгук усмехается, выключает телефон и сует его в задний карман шорт, направившись
к мужчине. Тэхен сразу откидывает в сторону неинтересный журнал, когда на горизонте
появляется парень.

— Пойдем к пляжу? Скоро стемнеет, будет красиво, — хмыкает, слабо обняв за талию и
направившись к выходу из отеля.

— У меня назрел вопрос… Откуда ты узнал в каком я номере, и вообще, отеле находился
этой ночью? — хмурится, тоже обняв слабо в ответ.

Тэхен ухмыляется.

— Угадал, — выдает, оглянув улицу и натянув на глаза свои любимые солнечные очки.

— Ну да, поговори мне тут, — недоверчиво и подозрительно.

— Да никак… Там это… девушка, которая на ресепшен работает — сестра Хосока, —

поясняет Тэхен, притянув к себе Чона и слабо чмокнув в висок, пока переплетает с
ним пальцы. А потом заканчивает: — Она тебя узнала и позвонила ко мне
поинтересоваться, делать ли тебе скидку или все-таки нет.

— Я вот думаю, какого хера я заплатил так мало, — вздыхает Чонгук, вздернув бровь и
охнув. — У меня нет слов, — закатывает глаза. — Кстати, — вспоминает, закусив
нижнюю губу, сдержав себя от желания усмехнуться. — Милое у тебя увольнение
получилось…

— Я рад, что ты заценил, — ухмыляется Тэхен, придвигая к себе и оставляя короткий

поцелуй в губы.

— Как ты узнал, что я буду на том этаже?

— А вот это уже секрет, — приподнимает уголки губ, покрепче сжав в своей ладонь
Чонгука.

— Пф-ф… — затягивая, якобы, больно надо, а дальше, оглядывается… Такая красота

вокруг.

— Не могу понять, почему мы именно сюда прилетели и как нам дальше жить, если
отныне я безработный, — подшучивает Тэхен, взглянув на своего парня, после чего не
сдерживается и усмехается, получая не больно по плечу.

А вообще Тэхен, когда задумывается, почему же все-таки сюда прилетел,

останавливается на том, что не против бы прогуляться с Чонгуком в два часа ночи по
пляжу Тихого океана, несколько часов целоваться прямо там же, а потом взять яхту и
кататься до самого утра, пока Чону не надоест. Ну и, конечно же, вернувшись после
этого в номер, жарко провести весь остаток времени в постели, покрываясь
наслаждением с головы до пяток. А вообще Тэхен и просто обниматься всю ночь не
против, если Чонгуку захочется. И уделять ему все свое время, и делать счастливым
до конца жизни тоже не против…

И звезду с неба достать, если уж на то пошло.

Комментарий к бонус: меньше говори, больше делай
https://open.spotify.com/track/04f7fQILKDgLE8aHbF73VO?si=wvXWGXynTdG2z3o_t7RFMg
— один из главных саундтреков.
Главный:https://open.spotify.com/track/3Hk1TBFRnKOCP144ne8Isp?
si=rA5M88VvRE6dFYr5LLqxXQ

Я давно планировала написать бонус по этому поводу, но думала это сделать попозже.
Но некоторые комментарии (их несколько) дали мне по башке и заставили настрочить
часть, где Тэхен наконец-то бросает работу ради Чонгука, и поэтому, я не смогла
удержать себя.
Тэхен балбес, но он честно любит Чонгука. А я не хочу, чтобы у вас оставался какой-
то печальный осадок после этой истории;)

А так же хочу пригласить Вас в свой телеграмм.

ссылка:https://t.me/+kABbR7N3GzZmNjcy