Пролог

Аврора

Ненависть и любовь тесно связаны.

И то, и другое может лишить вас дыхания и обездвижить своей интенсивностью. Они
представляют собой высшую из человеческих эмоций. Они должны быть полными
противоположностями, разделенными огромной пропастью других, менее сильных эмоций, но
так бывает не всегда, и в том, что касалось Невио, они определенно были не для меня. В моем
случае любовь и ненависть были как ядовитые любовники, танцующие свое разрушительное танго
внутри моего тела.

Я не думала, что они могут существовать рядом друг с другом. И все же они существовали. Любовь
и ненависть играли в перетягивание каната с моими сердечными струнами, истощая меня
постоянной обратной реакцией, которую я чувствовала.

Я любила Невио Фальконе почти половину своего детства и подростковой жизни, пока не поняла,
что мне нужно научиться ненавидеть его, если я хочу уйти невредимой.

Хотя это больше не было возможным.

Не физически.

Не морально.

Невио мог причинить мне гораздо большую боль, чем уже причинил.

Я знала, что должена остановить его.

Но я не была уверена, смогу ли.

Самое худшее? Что часть меня даже не хотела пытаться. Часть меня хотела рискнуть разбитым
сердцем и болью, просто чтобы быть с ним. Часть меня была так же зависима от наших катаний на
американских горках ненависти и любви, как он был зависим от своих ночных охот.

Возможно, в этом и заключалась особая сила Невио «заставлять тебя стремиться к чему-то, что
потенциально могло тебя уничтожить».

Я была влюблена, но я не была слепа.

Невио воплощал собой чистое разрушение, и где-то на этом пути я стала сопутствующим ущербом.

Невио.

Иногда мне хотелось причинить боль всем, но были определенные люди, которых я всегда хотел
спасти немного больше, чем причинить им боль. Спаси их от себя. Проблема была в том, что с
каждым днем я все меньше был уверен, кто держит бразды правления, я или монстр. Монстр, от
которого пахло кровью и который жаждал кровавой бойни.

Возможно, я бредил, когда думал, что между монстром и мной есть разница.

Первая глава

Невио, 19 лет
Невио.

Я не уверен, кто начал называть Массимо, Алессио и меня «Нечестивой Троицей». Возможно
Савио, у него был хитрый талант придумывать прозвища. Сколько я себя помню, моя близняшка
Грета была Куколкой, а я — заноза в заднице – естественно. И это было задолго до того, как я
оправдал это имя и занялся с первой девушкой анальным сексом.

Я полагаю, название было подходящим, хотя любое сравнение с чем-либо, связанным с церковью,
определенно считалось богохульством, учитывая, чем мы втроем занимались по ночам.

Музыка гремела из динамиков моего полностью черного Dodge Ram. Все черное, как и наша
одежда, от ботинок со стальными носками до черных брюк-карго, кожаных манжет, бандан, бала-
клав, вплоть до клинков.

Все черное, как наши души. Хотя мне нравилась вспышка серебра лезвия и то, как оно иногда
отражало панику наших жертв.

Приборная панель и маленькие светодиоды на центральной консоли и дверях, светились красным

изнутри. Даже мои фары имели красный оттенок.

Красный из-за крови, которая вскоре окрасит нашу кожу и одежду. Мой пульс участился от
нетерпения, когда я подумал об аромате и мягкой текстуре.

Массимо часто закатывал глаза из-за чрезмерного символизма, как он это называл, чего-то, что он
приписывал институциональной церкви как способу загипнотизировать массы людей. Тем не
менее, он никогда не носил их, не надевал ничего, кроме черного, на наши рейды, и это, конечно,
было не из-за давления сверстников. Он не был восприимчив к этому дерьму.

Я свернул с асфальтированной дороги на длинную грунтовую подъездную дорожку. Огромные

знаки с надписями “Посторонним вход воспрещен”, “Вооруженный ответ” и “Пружинные
пистолеты” приветствовали нас. Черт возьми, да.

Массимо бросил свою бала-клаву на заднее сиденье. Его темно-каштановые волосы, на несколько
тонов светлее моих, были прижаты ко лбу. Он быстро встряхнул ими, чтобы они упали свободнее.
Я подавил смех. Не тщеславный? моя задница. “Здесь, я думаю, нам не нужно будет прятать наши
лица”, - сказал он.

Моя собственная бала-клава была надвинута мне на голову, чтобы волосы не падали на лицо. В
отличие от Массимо, я чертовски ненавидела, когда мне на глаза падали пряди, вот почему я
стриглась короче, чем у него, хотя мы все подстригали бока и спину. “Это не вопрос
необходимости, а веселья. Люди сходят с ума, когда не видят наших лиц”.

“Они сходят с ума, когда видят твое лицо. Это кричит о сумасшедшем ублюдке-убийце. Это никого
не оставит равнодушным”, - сказал Алессио со своего места рядом со мной. Одна его нога лежала
на моей спинке кресла. Его волосы были такими же длинными, как у Массимо, но из-за завивки
они всегда были уложены на макушке в гребаном стиле мальчика-сёрфера. Как будто эмо—бой,
когда-нибудь пользовался доской для сёрфинга – разве что для того, чтобы разбить ею чью-нибудь
голову! “Кто сегодня вечером?”

У Алессио был комплекс Робин-Гуда. Хотя ему нравилось охотиться и убивать, ему нужна была
причина для этого, чтобы примириться со своей совестью. Он всегда был настороже, когда
приходила моя очередь выбирать наши цели, хотя в основном я следил за тем, чтобы у них был
послужной список.

“Убив их, ты почувствуешь себя лучше. Не волнуйся”.

“Дом метамфетамина”, - сказал Алессио в тот момент, когда я припарковал машину перед
хижиной. На самом деле больше ничего не было. Через открытые окна вонь кошачьей мочи и
тухлых яйц ясно выдавал, что задумали обитатели дома.

Одна из наполовину оторванных ставень на окне слева сдвинулась. Я нажал на газ, и машина
рванулась вперед. Несколько пуль попали в кузов моего грузовика, и судя по звуку, это была
птичья дробь. Починка обошлась бы в целое состояние.

Я стиснул зубы. “В следующий раз, когда мы посетим «метамфетамин», мы возьмем твою машину.
Милые жертвы не пытаются разнести твою машину на части, когда ты наносишь им визит”.

Алессио закатил глаза, прежде чем высунуться из машины и сделать несколько выстрелов из
своего полуприцепа. Я пришел сюда не для того, чтобы случайно кого-то застрелить. Веселье
закончилось слишком быстро.

У оружия было свое время и место, но не во время наших ночных рейдов. Это было чистое
ощущение. Мне нужно было чувствовать и нюхать кровь, а не гребаный порох.

Я припарковал машину за углом, затем толкнул дверь и вышел. Пригнув голову, не снимая бала-
клавы, я побежал вдоль стены здания, пока не достиг задней двери. Бросив взгляд через плечо, я
убедился, что Алессио и Массимо следуют за мной по пятам. Они оба вытащили пистолеты, но у
меня в руке был только мой боевой нож с пилообразным лезвием. Это была моя новая покупка, и
мне не терпелось его опробовать. Я выбил заднюю дверь. Скрытность больше не имела смысла.

Теперь предстояло получить максимум удовольствия.

Я зашел на грязную кухню, где уже давно никто ничего не готовил, учитывая грязную на плите
громоздились кастрюли, заплесневелый хлеб для бутербродов и плавленый сыр были
единственными продуктами в заведении, и у меня было ощущение, что эти придурки все еще едят
их. Поскольку они были под кайфом от наркотиков, плесень, вероятно, была наименьшей из их
забот. Вонь была невыносимой: мусор, плесень, что-то сладковато-гнилостное. Вероятно, мне
пришлось бы вытаскивать этих засранцев для пыток, иначе я бы даже не почувствовал запаха их
грязной крови.

Справа от меня что-то скрипнуло, и узкая дверь в камеру хранения распахнулась. Существо,
похожее на зомби с отсутствующими зубами и вьющимися обесцвеченными волосами, шатаясь,
приближалось ко мне с топором. Ухмыляясь, я поднырнул под зловещий взмах топора, затем
вонзил свой нож в грудную клетку нападавшего и вырвал его, вывернув запястье, чтобы нанести
максимальный урон. Хлынула кровь, и я отпрянул, чтобы избежать ее — была хорошая кровь и
плохая кровь, и это было последнее — но капли все еще попадали мне на горло и грудь. Тело,
шатаясь, приближалось ко мне в смертельной схватке. Я вскочил на ноги и оттолкнул его от себя.
Оно опрокинулось назад и на пол со звуком ломающихся костей и хрипящего чайника.

Теперь, когда он не двигался, я мог видеть, что нападавшим на меня была женщина, возраст
которой трудно было угадать из-за состояния, в котором находилось ее тело после многолетнего
употребления наркотиков. Ее халат широко распахнулся, обнажая ее. Ее сиськи и половые губки
были похожи на висячие уши осла, а большая часть ее кожи была покрыта волдырями, которые,
как я предположил, были каким-то заболеванием, передающимся половым путем. “Черт”, -
пробормотал я и быстро подошел к раковине, чтобы смыть кровь с горла. У меня еще не было
открытых ран, и я не трогал ее волдыри, но я не хотел рисковать. Затем я бросился в дверной
проем, который вел в коридор с лестницей, ведущей в темный подвал.

“Генитальный герпес и сифилис. Не трогай ее”, - сказал Массимо.

“Спасибо за совет”, - пробормотал я и указал на кровь на моей одежде. Дяде Нино придется позже
сделать анализ моей крови. Снова.

Потребовалось бы много дополнительной крови, чтобы настроить меня на секс после пыток,
который был давней традицией, с которой я бы не хотел расставаться только из-за отвисших сисек
шлюхи-наркоманки.

“Я имел в виду Алессио”.

Алессио показал нам обоим средний палец, прежде чем накрыть ее тело пледом. Я покачал
головой, но ничего не сказал. Я уже привык к этому. Если бы он начал читать молитву за наших
жертв, он мог бы продолжать убивать в одиночку.

“Тебе не следовало убивать ее. Она, вероятно, жертва обстоятельств”.

Я фыркнул. “Она пыталась раскроить мне череп топором. У каждого преступника в прошлом есть
печальная история, так что оплакивай их (меня) рекой. Черт, даже я, вероятно, жертва
обстоятельств. Пообещай мне, что не накроешь меня грязным ковриком, если меня убьют.”

Алессио уставился на тело. “И она слишком молода, чтобы быть шлюхой-наркоманкой, которую ты
хочешь найти”.

Массимо бросил на меня настороженный взгляд. С тех пор, как Алессио узнал, что Киара и Нино
не были его биологическими родителями, он пялился на каждую наркоманку, как будто она могла
быть его биологической матерью. Я предполагаю, что она гнила где-то в пустыне.

Пуля из дробовика с оглушительным грохотом оторвала куски деревянной дверной рамы прямо
рядом со мной. Мы с Массимо упали на колени, а Алессио бросился в камеру хранения.

По крайней мере, у него хватило здравого смысла не бросаться на труп. Киара не была бы
впечатлена, если бы он подхватил сифилис.

“А теперь перестань оплакивать шлюху и помоги нам поймать этих засранцев, чтобы началось
веселье”, - прорычал я, теряя свое гребаное терпение. Он всегда был более сострадательным, чем
мы с Массимо, но новость о шлюхе, которая вытолкнула его из своего влагалища, по-настоящему
вывела его из себя.

Я подполз к дверному косяку и высунул голову в коридор. Выстрел не мог быть произведен из
подвала, даже если судя по обыску, там были люди. Из дверного проема напротив нас выглянула
голова. Уродливый рыжеволосый парень с такими же волдырями по всему лицу, как у мертвой
шлюхи. Я действительно надеялся, что все эти идиоты не скрещивались, как гребаные кролики.
Если бы у них у всех был сифилис, мне пришлось бы надевать защитный костюм на все тело, чтобы
мучить их. Какая пустая трата возможностей.

В этом и была проблема, если мы выбирали в качестве жертв самых низших отбросов общества. К
черту совесть Алессио. В следующий раз мы бы охотились на кого-нибудь, кто знает основные
правила гигиены.

Я хотел чувствовать кровь на своей коже и не пахнуть резиновой уткой в течение нескольких часов.
Алессио промчался мимо нас. Я попыталась дотянуться до его ноги, чтобы остановить его
маниакальные движения — обычно это было моей специальностью — но промахнулась.
Рыжеволосый парень вышел и прицелился в него из дробовика. Алессио метнул в парня свой нож
«циклон», который пронзил его глазное яблоко. Он отклонился назад и выстрелил, проделав дыру
в потолке. На нас посыпались новые осколки.
- «К черту это, Алессио. На одного мучителя меньше. Я не из тех, кто будет делить жертву. Ты и
Массимо не можете делать это», - прорычал я.

“Выплачь мне целую реку слез”, - сказал Алессио со смехом. “Разве не это ты сказал?”

Я вскочил на ноги и проверил парня, но, конечно, он определенно был мертв. Алессио вытащил
нож, и из глазницы хлынула кровь. Лязг, донесшийся снизу, отвлек меня от моего разочарования.
Массимо, Алессио и я столпились вокруг крутой лестницы, ведущей в подвал. Судя по грубым
стенам, он был вбит в землю кем-то, кто делал это непрофессионально.

“Похоже на гробницу”, - сказал Алессио.

Массимо изобразил на лице задумчивость. “Это может быть ловушка. И мы делаем себя
уязвимыми, спускаясь по лестнице”.

“Мы могли бы попытаться выгнать их слезоточивым газом”, - предложил Алессио. “В машине еще
осталось немного в багажнике.”

“Мы не знаем, есть ли там второй выход. Там может быть откидная дверь, и они смогут сбежать”, -
сказал я.

”Что ты предлагаешь?» Осторожно спросил Массимо.

Я заглянул в подвал. Лестница была такой крутой, что это была практически стремянка, и пол был
не слишком далеко внизу.

“Не надо…” — начал Массимо, но я не дал ему закончить. Я присел на корточки и спрыгнул в
подвал.

С кряхтением я приземлился на ноги, взметнув грязь. Двое парней ошарашенно уставились на

меня, с такими же уродливыми лицами, как у парня сверху. Они были заняты упаковкой своих
наркотиков. Я метнул свой самый маленький нож в того, кто был ближе всего ко мне, и проткнул
его правую руку, которая тянулась к пистолету, лежавшему перед ним на столе. Затем я вскочил на
ноги и бросился к ним, столкнувшись со вторым. Я услышал еще один глухой удар, предполагаю
что Массимо или Алессио прыгнули за мной. Я вырубил парня и услышал еще одно ворчание
позади себя. Массимо вырубил другого парня.

Суматоха в задней части подвала привела меня в движение. Третья жертва. Сегодняшняя ночь
была удачной для Алессио. Ему не пришлось бы делиться.

Когда я добрался до конца подвала, я увидел, как длинные ноги исчезли за откидной дверью, а
затем исчезла и веревочная лестница. Я ускорился и катапультировался, так что мои пальцы
ухватились за деревянную раму откидной двери.

Еще один уродливый рыжий уставилась на меня широко раскрытыми ошеломленными глазами.
Эти глупые братья определенно все трахнули флаппи-киску-зомби. Он сжал веревочную лестницу
в покрытых волдырями руках, затем его взгляд метнулся к дробовику у его ног.

“Я проткнул уродливую сучку сверху. Надеюсь, она не была твоей подружкой”. Он вскинул голову,
и я одарила его своей самой маниакальной улыбкой.

Он потянулся за пистолетом, и я приподнялась. В тот момент, когда я оказался над землей, я

прицелился и ударил ногой вверх. Дробовик вылетел из руки и пуля едва не задела его голову.

Фу.

Он в панике уставился на меня, приоткрыв рот.

“Беги”.

Он отшатнулся, чуть не споткнулся о лестницу, прежде чем уронил ее и убежал. Я покачал головой.
В следующий раз я бы выбрал достойных жертв. Эти ублюдки были такими жалкими. В чем был
вызов?

“Что ты делаешь?” Крикнул снизу Массимо, неодобрительно сдвинув темные брови.

“Пытаеюсь немного повеселиться”.

“Не дай ему сбежать. Здесь внизу мины-ловушки. Он мог бы поджечь их издалека”.

Я вздохнул, но побежал за парнем. Через минуту я догнал его. Никаких гребаных проблем. Я
повалил его на землю и потащил его ошалевшую задницу обратно в наркодилерскую. К этому
времени Алессио и Массимо ждали перед домом, а два других придурка лежали у их ног.

“Мы будем пытать их здесь. Я не хочу, чтобы их изуродованные трупы были в моей машине”, -
сказал я.

Два часа спустя я получил предсказанный результат. Разделывать их было совсем не весело. И по
настоянию Массимо мы надели защитные костюмы.

Когда мы закончили, я забрался на кузов грузовика и выкурил свою обычную сигарету после
пыток. Это не возымело желаемого эффекта. Я все еще чувствовал неудовлетворённость.

“Не хандри”, - сказал Массимо.

Я нахмурился. “Это был беспорядок. Я, блядь, не уборщик на месте преступления”. Я указал на

покрытый кровью защитный костюм, который бросил на землю.

“Пойдем, возьмем тако. Я умираю с голоду”, - сказал Алессио.

Я бросил сигарету на землю и затоптал ее. “Не знаю, как вы, но единственное, чего я жажду, - это
приличной добычи. Вы можете зарыться лицом в гуакамоле, если хотите, но я собираюсь найти
другого ублюдка, которого можно убить”.

Алессио и Массимо обменялись раздраженными взглядами.

“Тебе нужно учиться сдерживать себя, тогда этого будет достаточно”, - сказал Массимо голосом
наших отцов.

“Не в этой жизни. Я хочу крови, и я ее получу. Ты можешь пойти со мной, или я подброшу тебя в
«Тако Белл». Мне, блядь, все равно”.

Я забрался в машину. Я знал, куда еду. У меня все равно было запасное убийство в списке на
сегодняшний вечер, потому что я предвидел этот жалкий праздник убийств.

Я ввел адрес в GPS, пока Массимо и Алессио спорили. Когда они сели в машину, я понял, что они
поедут со мной.

“Мы присоединимся к тебе”, - отрезал Массимо.

Алессио выглядел разозленным.

“Это будет весело. Он бывший боксер, ставший адвокатом, доставляющий неприятности

Каморре”.

“Мы участвуем в этом не ради забавы, а потому что Массимо хочет держать тебя в узде. Мы твои
няньки”.
Я ухмыльнулся. ”Удачи».

Вторая глава

Невио

Ночь выдалась бурной — более бурной, чем обычно. Наша жертва сбежала, потому что у меня
была нездоровая склонность к охоте, и я позволил ему убежать. Мы почти не нашли его.

Массимо бросил на меня неодобрительный взгляд. Даже с солнцезащитными очками,

закрывающими его глаза, я понял, что это было так, по опущенному уголку его рта и еще более
резким очертаниям щек. Он был по-королевски зол на меня. Он никогда бы не рискнул, чтобы
одна из наших целей ускользнула. Не потому, что полиция арестовала бы нас — наши отцы
немедленно вытащили бы нас от туда, — а потому, что нашим родителям не нравились наши
ночные приключения. Особенно, если жертвы не были заранее одобрены.

Когда папа поймал нас в прошлый раз, он пригрозил разлучить Алессио, Массимо и меня и
отправить нас работать как подчиненных в разные штаты.

Охота была веселой, хотя и затянулась до раннего утра.

“Ты знаешь, что она снова на тебя смотрит?”

Скучающим тоном спросил Алессио. Как и Массимо, он растянулся в шезлонге рядом со мной, на
его глазах были темные очки.

”Кто?»

“Аврора”.

Я оглянулся через плечо на то место, где Карлотта и Аврора загорали в шезлонге на другом конце
бассейна. Аврора действительно смотрела в мою сторону, сжимая в одной руке бокал, но она
быстро повернула голову, затем небрежно оглянулась и натянуто улыбнулась мне. Она не
заметила, как ее стакан опрокинулся и его ледяное содержимое разлилось по всему ее телу. Она
издала потрясенный вопль и уронила стакан — к счастью, небьющийся благодаря чрезмерной
заботливости Киары, так что его оставшееся содержимое разлилось повсюду. Ее напиток был
красным — вероятно, какая—то ужасно сладкая фруктовая смесь – и оставил красные брызги по
всему ее белому бикини. Это был первый раз, когда я увидел ее в бикини. До этого момента она
носила купальные костюмы или плавки и майки.

Конечно, все было бы именно так.

Аврора вскочила со своего шезлонга, вероятно, чтобы привести себя в порядок. Ее грудь
подпрыгивала вверх-вниз в треугольном топе бикини. Она красиво наполнила его, и красный сок,
стекающий по ложбинке между ее грудей, напомнил мне кровь, что сделало зрелище еще более
привлекательным. Я отвел глаза, пока мои мысли не унеслись далеко. Прошлой ночью я пролила
кровь, и Рори был под запретом.

“Похоже, тебя навестила тетя Флори”, - хихикнул ее младший брат Давидэ, указывая на ее
задницу. Задняя часть ее бикини действительно была красной, причем весьма
компрометирующим образом.

Аврора посмотрела в мою сторону, ее лицо стало свекольно-красным. Несмотря на загар, ее от

природы бледная кожа легко и очень часто краснела. Сжав губы, она развернулась, ее светлый
хвостик взметнулся в воздух, прежде чем она бросилась к дому, пробормотав: “Я схожу за
шваброй”.

Карлотта, которая наблюдала за всем с озабоченным видом, последовала за ней, как и следовало
ожидать.

Массимо с большим интересом наблюдал, как она уходит. На ней не было бикини. Конечно, нет. И
все же скромный купальник, казалось, ни в малейшей степени не уменьшил очарования Массимо.

“Они вернутся не скоро. Аврора, вероятно, заплачет, и Карлотта скажет ей ободряющую речь. Даю
этому час”, - сказал я.

Аврора была великолепна в катании на скейтборде и вообще в спорте, но у нее был ужасный
талант, который делал ее полной дурой рядом со мной. Грета думала, что это потому, что она
влюблена в меня. Я знал, что это так. Проблема была в том, что Авроре нравилась моя версия,
которая в значительной степени соответствовала версии PG. Но у настоящего Невио не было даже
рейтинга R. Фильм обо мне был бы запрещен из-за избытка насилия и сумасшествия.

Массимо нахмурился. “Мне все равно, когда они вернутся”.

Алессио усмехнулся. “Он говорил не о них”.

“Хотела бы я, чтобы это была кровь, которая превратила бы жалкое зрелище в немного забавное”,
- размышлял я, снова вытягиваясь, скрестив руки под головой.

Алессио вздохнул. “Не облажайся”.

Я приподняла бровь, глядя на него. “Рори меня абсолютно не интересует. От нее разит
невинностью. Ее неуклюжесть даже пробуждает во мне защитную реакцию. Это не сексуально. Я
не трахаюсь из жалости”.

“Ты ни к чему не испытываешь жалости”, - пробормотал Алессио. “Пока она случайно не упадет на
твой член, все хорошо”.

“Более вероятно, что я случайно трахну тебя в задницу, придурок, ясно?”

“Тогда мой «циклонный» нож проткнет тебя насквозь”.

Я пожал плечами. “Так я только быстрее кончу. Боль и удовольствие, ничто не сравнится с этим”.

Массимо встал со стула, покачав головой. “Мне нужно проветрить голову. С каждой секундой
твоей бессмысленной болтовни я чувствую себя все глупее”.

“Тебе следует подождать со своим водным шоу, пока Лотти не вернется. Я уверен, она оценит, как
блестят твои мышцы, когда они мокрые, - сказал я.

Он показал мне средний палец, а затем нырнул в воду в идеальной форме.

Аврора

Я ворвалась в свою комнату, совершенно злясь на себя. За мной последовали мягкие шаги.

Я не останавливалась, пока не оказалась в своей комнате. Когда Карлотта закрыла дверь, я начала
стягивать с себя бикини. Красный сок на белой ткани действительно выглядело так, будто у меня
месячные. Мои глаза горели от унижения, даже если это было не так. Я потратила несколько дней,
набираясь смелости, чтобы надеть бикини. Не потому, что я стеснялась своего тела, а потому, что
это просто было не в моем обычном стиле, так что это было само собой разумеющимся, что все
заметят.

Я хотела, чтобы Невио заметил, но не так, правда.

“Мы должны вернуться. Не придавай этому большого значения. Если ты преуменьшишь ситуацию,
мальчикам будет все равно. Им, вероятно, в любом случае все равно. Они не чувствуют смущения,
как мы, - сказала Карлотта своим рассудительным голосом.

Ей часто приходилось прибегать к этому, когда Невио был обеспокоен.

Я кивнула, хотя на самом деле мне не хотелось возвращаться туда. Это был не первый раз, когда я
вела себя как неуклюжая корова рядом с Невио, но легче от этого не стало. “Почему я такая?”
Сердито спросила я.

Карлотта пожала плечами.

Я достала из ящика знакомый спортивный купальник.

“Надень другое бикини”, - сказала Карлотта.

Я приподнял бровь. “Лотта, ты пытаешься превратить меня в грешницу?”

Я иногда поддразнивал ее из-за ее чопорных купальников и спортивной одежды.

“Это не грех. Я просто чувствую себя более комфортно, если мои самые интимные места
прикрыты. Но это привлекло бы еще больше внимания, если бы ты вернулась к своему старому
стилю только из-за небольшого несчастного случая”.

Я схватила второе бикини, которое у меня было, бирюзовое, которое, по словам Карлотты,
подчеркивало голубизну моих глаз.

Карлотта показала мне поднятый вверх большой палец, затем посмотрела на свое отражение. Ее
купальник был скромным, с высоким вырезом, хотя я знал, что это в основном для того, чтобы
скрыть ее шрам. Ей все равно удавалось выглядеть непринужденно сексуально.

Она взяла меня за руку, и мы направились обратно вниз. Притворившись, что ничего не случилось,
мы направились прямо к бассейну и прыгнули в него. Холодная вода прочистила мне мозги.

Когда мы вынырнули, мы с Карлоттой оба смеялись.

Давид выскочил прямо рядом со мной, напугав меня, и попытался окунуть. Несмотря на то, что он
был на три года младше меня, он уже был сильнее и выше, и ему удалось столкнуть мою голову
под воду. Карлотта пала жертвой младшего брата Невио, Джулио, которому было всего семь лет,
но с которым приходилось считаться.

Я захлебнулся, когда мне удалось вынырнуть почти через минуту.

Карлотта кашлянула где-то позади меня, затем снова взвизгнула.

Сквозь затуманенное зрение я увидел, как Невио и Массимо нырнули в бассейн. Вскоре после
этого Невио оказался рядом со мной и с коварной ухмылкой окунул моего брата.

Массимо помог Карлотте, но его вмешательство выглядело менее забавным. Он схватил Джулио
за горло и оттолкнул его. “Будь осторожен. У Карлотты больное сердце”.

Джулио потер горло и показал язык своему кузену, затем бросился прочь и начал обрызгивать
Алессио, который остался сидеть в шезлонге.
Давид последовал его примеру, оставив меня с Невио. “Все хорошо?” спросил он, затем его глаза
опустились ниже. Я опустила взгляд и покраснела. Крошечный кусочек моего соска выглядывал. Я
быстро натянула майку на место. Что-то на лице Невио заставило меня вспыхнуть, и не от
смущения.

“Я в порядке, правда. У меня не остановится сердце из-за небольшой игры в воде”, - сказала
Карлотта, выглядя смущенной. Массимо, казалось, был не согласен, судя по суровому выражению
его лица.

“Юная любовь, должно быть, сладка”, - пробормотал Невио.

“Да”, - согласился я. Наши глаза встретились, и жар на моих щеках усилился. Невио смотрел мне в
глаза, и я не могла отвести взгляд. У меня не было надежды, что он не увидит на моем лице
выражение моей глупой влюбленности.

Алессио бросился в воду с бомбочкой, облив Давиде и Джулио. Вода плеснула Невио и мне в
лица.

“Водная битва!” Закричал Невио.

Прежде чем я поняла, что происходит, Невио посадил меня себе на плечи, и мои бедра обхватили
его шея. Ошеломленная, я уставилась на его черную макушку.

“Тебе следует переждать”, - сказал Массимо Карлотте, которая неохотно подошла к краю и
вылезла из бассейна. Я послала ей извиняющуюся улыбку, но она только подняла большой палец.

“Я хочу подраться с ней!” Закричал Давид.

Я послала ему мрачный взгляд. В последнее время он был чертовски надоедлив. Мама сказала,
что у него гормональные изменения, но что с того? Я тоже последние несколько лет, и никогда не
была такой надоедливой.

- Надери ему задницу, ладно? Я рассчитываю на тебя, - сказал Невио, глядя на меня снизу вверх,
демонстрируя свои белые зубы в вызывающей ухмылке. Мое сердце забилось чаще, и я
улыбнулся в свою очередь. “О, я так и сделаю”.

Давид забрался на плечи Алессио, пока Массимо играл роль судий.

“Не дергай за волосы”, - строго сказал Массимо моему брату, который определенно попробовал
бы этот прием.

“Алессио, Невио, вы можете пинать друг друга. Запретных зон нет”.

“Наконец-то хорошие новости”, - сказал Невио.

Алессио наставил на него пальцы, как пистолеты. “Тебе лучше следить за своими яйцами”.

Массимо издал свисток, и битва началась.

В конце концов, я запыхался, и мы сошлись на ничьей после того, как мы с Давиде оба
приземлились в воду около двух десятков раз. Я опустился рядом с Карлоттой, которая протянула
мне полотенце. Моя грудь вздымалась с каждым моим вдохом.

Невио послал мне еще одну улыбку из бассейна. “Хорошая работа, Рори”.

Я улыбнулась в ответ и кивнула.

“А теперь посмотри на меня”, - пробормотала Карлотта, и я так и сделала. Она улыбнулась.

“Видишь, ты можешь вести себя нормально рядом с Невио. Это хорошее начало”.
“Это было весело”. Потом я протрезвел. “Мне жаль, что тебе пришлось сидеть в стороне”.

“Не стоит. Я уже привык к этому. Диего еще хуже Массимо”.

- Массимо действительно беспокоится о твоем здоровье, - поддразнила я, глядя на неё. Он болтал

с Невио и Алессио в бассейне. Мой взгляд остановился на Невио, который провел пальцами по
своим мокрым волосам, прежде чем выбраться из бассейна, напрягая бицепсы, со своей
фирменной улыбкой на лице. Это была не та улыбка, от которой хотелось улыбаться, потому что ты
понимал, что за ней что-то скрывается.

Карлотта ткнула меня локтем в бок. Я быстро отвела от него взгляд. Я не была уверена, почему
мне было так трудно игнорировать Невио. Магнетическое притяжение, которое он оказывал на
меня, иногда было ужасающим.

Глава третья

Аврора

Мой шестнадцатый день рождения был не за горами, но мама прижимала меня к себе, как будто
я была маленьким ребенком, и я не протестовала. Это было похоже на последние мгновения
нашей жизни. От страха у меня перехватило горло, а сердце бешено заколотилось в груди. Мама
поцеловала меня в висок, ее руки еще крепче обхватили мое тело, когда перед нами завизжали
колёса и раздался металлический скрежет. Через лобовое стекло я увидел, как машина с Римо,
Нино и их семьями врезалась в транспортный контейнер. Я съежилась, и мамина хватка на мне
стала болезненной.

Мы были в промышленном районе Нью-Йорка, я не была уверена, где именно. Во время моих
редких визитов в Нью-Йорк за эти годы я так и не смогла по-настоящему разобраться в местности
города. Мы пристегнулись ремнями безопасности, когда папа нажал на тормоза.

“Пригните головы”, - крикнул он, прежде чем выскочить из машины с пистолетом наготове.
Раздались выстрелы, и раздался еще один грохот.

“Выходите из машины”, - сказал Адамо, выходя и придерживая для нас дверь. Его жена Динара,
которая сидела рядом со мной, вышла первой, вытащив пистолет, который был у нее с собой. Я
была рада, что они решили оставить своего маленького сына Романа с дедушкой в этой поездке.
Так, по крайней мере, он был в безопасности.

Мы с мамой были безоружны. Я знала, что мама практиковалась в стрельбе с папой, но я никогда
не видела ее с оружием, а я держала его в руках всего раз или два. В Лас-Вегасе никогда не было
момента, когда я чувствовал бы себя в опасности. Мне никогда не нравилось ощущение оружия в
руке, и учитывая дрожь в моем теле, я сомневался, что смогла бы хорошо прицелиться в подобной
ситуации.

Мы спрятались за перевернутым фургоном. Вокруг него тянулся кровавый след там, где папа
оттащил водителя.

Вдалеке я видел приближающиеся машины, черные лимузины. Вероятно, подкрепление для

Семьи, которая напала на нас. У меня все еще не укладывалось в голове. Эти стрелявшие в нас
мужчины были мужами моих тетей. Мы были здесь на свадьбе. Как они могли так поступить?

Мне было плохо, когда я наблюдала, как распадается моя семья. Я не видела своих тетушек и
кузенов в Нью-Йорке, но с тех пор, как я потеряла бабушку, единственную бабушку которую я
когда-либо встречала, это была единственная большая семья, которая у меня была. Теперь они
тоже исчезнут из моей жизни, если мы переживем это.

Учитывая количество машин Семьи, направляющихся в нашу сторону, у меня не было особой
надежды на нас. Я еще не думал о смерти. Иногда я беспокоилась за папину жизнь, когда он не
вернулся вовремя, и мамино беспокойство подпитывало мое собственное, но я всегда чувствовала
себя в безопасности.

Что, если это были последние минуты моей жизни?

“Все будет хорошо”, - прошептала мама. “Мы в любом случае будем в безопасности. Они не
причиняют вреда женщинам”. Как только она это сказала, взгляд мамы переместился на папу и
страх отразился на ее лице.

Может быть, мы были в безопасности, или настолько в безопасности, насколько может быть
женщина в нашем мире, но папа и другие мужчины определенно умерли бы.

Образ Невио вспыхнул в моей голове. Он остался дома с остальной частью Нечестивого трио, так
же как Савио и его семья, и мой брат Давидэ.

К нам подъехал фургон и остановился взвизгнув шинами. Раздвижные двери резко распахнулись,
заставив мое тело сжаться от страха. Сколько еще солдат Семьи устроят нам засаду? Но я увидел
не незнакомое лицо. Невио вышел из фургона. Мои глаза расширились от облегчения, а затем от
полного шока, когда я заметила женщину в его объятиях. Он прижимал нож к ее горлу. Даже
издалека я сразу узнала свою тетю Джианну. Она выглядела обеспокоенной. Я знал ее только как
дерзкую, крикливую женщину, поэтому увидев ее такой, я действительно осознал серьезность
ситуации.

Я не мог поверить, что Невио угрожал ее жизни, но с другой стороны, возможно, это был наш
единственный шанс чтобы выбраться отсюда живыми.

“Стойте!” Взревел Маттео. Семья прекратила огонь, и наша сторона тоже.

“Сюрприз, ублюдки”, - крикнул Невио с широкой ухмылкой. Я видел несколько вариантов его
ухмылки, но сегодня вечером, освещенный несколькими фарами жутким образом, я получила
представление о том, что чувствовали люди, которые были в ужасе от него. В нем было что-то
неуравновешенное, дикое и голодное. Я не была уверена, волнует ли его то, что Джианна
женщина.

Он потянул Джианну за собой, направляясь к Римо, Нино, Адамо и папе. Она вырывалась из его
объятий, но это было бесполезно. Один взгляд на лицо Римо сказал мне, что он не знал, что Невио
был здесь. Невио всегда плохо соблюдал правила, даже когда они исходили от его отца, капо
Каморры.

Следом за ним выскочил Массимо, а затем Алессио с моей кузиной Изабеллой на руках. И без того
растрепанные волосы Изабеллы растрепались ещё сильнее, ее очки были разбиты и она
выглядела так, словно плакала. Я пыталась поймать ее взгляд, может быть как-то показать ей, что
все будет хорошо, даже если я была последним человеком, который мог повлиять на исход
сегодняшнего вечера, но она ни разу не посмотрела в мою сторону. Из-за того, что мы были
спрятаны за фургоном, она вероятно даже не могла нас видеть.

“Если ты тронешь хоть один волосок на их головах, я заставлю тебя пожалеть о том дне, когда ты
родился”, - прорычал Маттео. Я знал его только как веселого, покладистого мужа Джианны. Мне
всегда нравились его шутки. Было трудно внезапно увидеть в нем врага.
Я все еще испытывал жалость к нему за то, что ему пришлось наблюдать, как похищают Джианну и
Изабеллу и я чувствовал себя виноватым, потому что часть меня почувствовала облегчение.

Невио сверкнул зубами в сторону Маттео и на мгновение коснулся волос Джианны. Она
попыталась вырваться из его хватки, но он еще раз приставил нож к ее горлу в качестве
предупреждения. “Я пока ни о чем не жалею”.

Я никогда не видел Невио или моего отца в действии как состоявшихся мужчин мафии. Я знала
только их семейную жизнь. Было легко забыть, что это была лишь малая их часть.

“Изабелла, Джианна, вы в порядке?” спросил Амо. Я мельком взглянула в его сторону. Он был
причиной, по которой мы были здесь, причиной обострения ситуации. Затем мой взгляд
переместился на Грету. Ее глаза были устремлены на него, взглядом который я чувствовала
глубоко внутри и в своем сердце. Ее лицо выражало то, что я иногда чувствовал, когда смотрел на
Невио. Страстное желание и задумчивость.

Ее чувства к Амо, а его – к ней, привели к конфликту между Семьей и Каморра. Любовь может
быть разрушительной силой.

Внезапно Маттео бросился на Невио, и Луке пришлось его остановить. “Этот ублюдок ударил
тебя!”

Мои глаза заметили синяк на лице Джианны. Я резко втянула воздух, но я просто не могла
представить, чтобы Невио дал пощечину моей тете. Это было не в его стиле…

“Боюсь, это неправда”, - сказал Невио, подходя к отцу. “Прости, папа. Я ослушался, но я просто не
смог удержаться и не испортил свадьбу. Если бы я знал, что до этого дойдет…” Он усмехнулся и
обменялся взглядами с Массимо и Алессио, выглядя так, словно это была величайшая ночь в его
жизни. Он совсем не испугался. Он шел навстречу опасности, как будто это ничего не значило, как
будто его жизнь ничего не значила, как будто смерть и боль ничего не значили.

“Ты заходишь слишком далеко”, - тихо сказал Маттео.

“Слишком далеко?” Прорычал Римо. “Ты нападаешь на меня и мою семью, пока мы гости на
вашей территории. Никогда больше не говори мне о чести. Я мастер грязной игры, Витиелло. Ты
только что открыл чертов ящик Пандоры”.

Невио посмотрел на Джианну сверху вниз и глубоко вздохнул. “Я чувствую запах войны”. Он
рассмеялся, как будто это была хорошая новость. Война.

“Покиньте мою территорию. Мы квиты. И отпустите Джианну и Изабеллу прямо сейчас”, - сказал
Лука.

Римо усмехнулся. “Прольется много крови Семьи, прежде чем я буду считать, что мы квиты, Лука”.

“Я думаю, Алессио был неравнодушен к твоей дочери”, - продолжал провоцировать Невио.

Я перестала слушать их игру власти. Я сжала мамину руку, желая чтобы мы могли что-нибудь
сделать, чтобы остановить этих людей. Было слишком поздно останавливать войну, даже я это
знала, но мы все могли уйти живыми сегодня. Я не хотел, чтобы умирали люди, которых я знал. Я
не хотел смотреть, как они умирают. Может быть, это было эгоистично, но эта мысль терзала меня.
Особенно если учесть, что кто-то, кого я любила, мог убить того, кого я знала.

Где-то послышался вздох, и внезапно Грета побежала к воде. На ее лице была решимость. Никаких
признаков страха, даже когда она бросилась в Гудзон и исчезла под черной поверхностью. …