ЛЮБОВЬ В ТЕМНОТЕ

Королевская коронная Академия , Книга Четвертая

КХАЙ ХАРА

Любовь В темноте © 2023 Хай Хара

Все права защищены.
Никакая часть данной публикации не может быть воспроизведена, сохранена или
передана в любой форме или любыми средствами, электронными, механическими,
копировальными, записывающими, сканирующими или иными без письменного
разрешения издателя. Копирование этой книги, размещение ее на веб-сай те или
распространение любыми другими способами без разрешения запрещено законом,
за исключением использования кратких цитат в рецензии на книгу.

Этот роман - полностью художественное произведение. Имена, персонажи и

происшествия, описанные в нем, являются плодом воображения автора. Любое
сходство с реальными персонажами, живыми или умершими, событиями или
местностями является полностью случай ным.
Тем, у кого демонов столько же, сколько у них мечтаний и амбиций .
 СРАБАТЫВАЕТ!

В этой книге рассматриваются темы, которые могут беспокоить некоторых

читателей , такие как дискуссии о психическом здоровье, расстрой ствах пищевого
поведения, упоминания об употреблении наркотиков и алкоголя, физическом
насилии и многое другое.

Зависимость – какую бы форму она ни принимала – это невероятно личный опыт, и

я не берусь описывать чей -либо жизненный опыт, не говоря уже о каждом. Тем не
менее, я надеюсь, что некоторые из вас, как и я, най дут утешение в этой истории, и я
всегда приветствую любые отзывы.

Другие триггеры включают отношения ученика и учителя, насилие в семье, буй ство,
первобытную игру, игру с дыханием, дубляж, анальный секс, легкое связывание,
порку и общие сцены грубого секса. Читатели, будьте осторожны, будьте готовы,
будьте взволнованы.

В соответствии с остальной частью этой серии, если вам не нравятся герои-

собственники, то эта книга, возможно, не для вас.
РЕКЛАМНЫЙ РОЛИК

Меня выслали в Швей царию под вымышленным именем, заставив моего отца
провести год, обучая избалованных богатых детей в наказание за то, что я унизил
его.
Предполагается, что я должен держаться подальше от неприятностей , избегать
скандалов, учиться ответственности.

Я не должен был встречаться с ней.

Я облажался еще до того, как переступил порог священных залов RCA.

И вот она здесь.

В коридорах.
В моем классе.
В моих венах.

Везде, блядь.

Она станет моим падением.

Или, может быть, мое спасение.
СПИСОК ВОСПРОИЗВЕДЕНИЯ

Интриги – Эй с Сэвидж

The Light – Альбомный лист

Разбитая любовь – Он

Кровь В вине – Гештальт

Одна из девушек – Икингамир

Оставшись на улице одна – Анастей ша

Не будь так строга к Себе – Джесс Глинн

Безумие – Племенная Кровь

Глава 1

Тристан

“ТРистан. Тристан! Проснись”.

Сквозь пелену сна и пульсирующую головную боль, которую я испытываю из-за
очень плохих решений , которые, как я смутно помню, приняла прошлой ночью, я
отдаленно слышу сердитый голос, который шипит мое имя, требуя моего внимания.
Весь выпитый мною вчера виски затуманил мой мозг почти до бесполезности,
лишив возможности узнать владельца голоса. Сдавленные слоги моего имени в
сочетании со строгим тоном произнесения дают мне понять, что тот, кто нуждается
во мне, в ярости.
Этого недостаточно, чтобы разбудить меня. Я был в разгаре особенно яркого
сна, в котором были я, супермодель и немного взбитых сливок, и я намерен довести
его до того, что, я уверен, будет очень приятным завершением.
Я стону и отворачиваюсь от шума, твердо настроенная снова заснуть и не
обращая внимания на нежелательное вмешательство.
Первый намек на то, что что-то не так, приходит немедленно. Вместо того чтобы
откинуться на матрас с эффектом памяти и закутаться в простыни из египетского
хлопка с количеством нитей в тысячу с лишним, мое плечо ударяется о твердую
поверхность.
Я приоткрываю глаз и понимаю, что нахожусь не там, где должна быть. Вместо
того чтобы видеть свои белые стены, я ловлю себя на том, что смотрю на плинтусы и
начало массивной стены с окнами, через которые я вижу горизонт города, который я
хорошо знаю.
Что я делаю, просыпаясь в офисном здании?
 Что еще более важно, что я делаю, просыпаясь на гребаном этаже упомянутого
офисного здания?
Я внезапно просыпаюсь, пытаясь собрать воедино фрагменты воспоминаний о
прошлой ночи. Я сажусь лицом к окну и тут же в агонии хватаюсь за голову из-за
внезапного головокружения.
-Черт, ” бормочу я, опуская голову на руки и массируя чувствительные виски.
Когда я опускаю взгляд на свои колени, я понимаю, что совершенно голый .
Единственная причина, по которой мой член не выставлен на всеобщее обозрение,
это то, что кремово-белая нога зажата у меня между бедер.
Я медленно иду за ним к его владелице и нахожу такую же обнаженную
блондинку, распростертую слева от меня, все еще без сознания.
Рядом с ней брюнетка постарше с загорелой кожей . Ее сиськи вываливаются из
чашечек лифчика, что вполне логично. Я мало что помню, но помню, как поспешно
отодвинул его в сторону, чтобы получить быстрый и легкий доступ к ее массивной
груди.
Воспоминания проносятся в моей голове, как фильм 1920-х годов, настоящая
карусель плохих решений , которые я принял прошлой ночью.
Против своей воли посещаю ежегодную вечеринку в честь начала лета в
компании моего отца, подпитываемую гневом и негодованием.
Даю бармену на чай солидную пачку стофунтовых банкнот, чтобы тот передал
мне бутылки вместо напитков.
Невинная блондинка, флиртующая со мной из-под трепещущих ресниц,
неотрывные взгляды более осведомленной брюнетки с другого конца комнаты.
Схватил их обоих с планом сказать моему отцу ‘пошел ты’, трахнув их в его
кабинете.
Он был слишком пьян, чтобы добраться до своего офиса, и вместо этого
предпочел зал заседаний с окнами от пола до потолка.
Вылизываю брюнетку и вычерчиваю линию на ее киске, пока блондинка
отсасывает мне.
Трахаю блондинку пальцем, пока брюнетка предлагает мне свое тело в мое
пользование.
Включаю питание в каждый из них, один за другим, пока они не стали умолять
меня остановиться.
Я не помню их имен, не знаю, знал ли я их когда-нибудь.
Мне все равно.
-Тристан, ” снова гремит голос позади меня, и, к сожалению, на этот раз я узнаю
его.
Черт, я думаю, пришло время встретиться с музыкой лицом к лицу.
Мне не избежать взбучки, которую я вот-вот получу.
Но когда я поворачиваюсь и мои глаза сталкиваются с разъяренным взглядом
моего отца, я осознаю истинную серьезность своего положения.
Одно дело для него - застать своего сына голым после коитального акта после
того, что, я уверена, было фантастическим сексом втроем, судя по тому немногому,
что я помню об этом, в помещении, которое я теперь узнаю как зал заседаний его
девяносто этажного офисного здания в центре Лондона, и совершенно другое для
остальных членов его правления - обнаружить меня вместе с ним.
Семеро мужчин стоят там, разинув рты, с выражениями от недоверчивого до
апоплексического, наблюдая за разворачивающей ся перед ними сценой . Там тоже
есть женщина, но в ее взгляде больше интереса, чем чего-либо другого, когда она
смотрит на меня сверху вниз, вытягивая шею, чтобы попытаться разглядеть, что
находится под ногой блондинки.
Я отодвигаюсь, чтобы немного подразнить ее, не заботясь о своей наготе и о
том, что продолжение дразнить моего отца еще больше ухудшит мое положение. Она
краснеет, рассматривая замысловатые татуировки на моей груди и четко
очерченный V-образный изгиб моего пресса, ведущий вниз к моему толстому стволу,
который теперь, по край ней мере частично, выставлен на всеобщее обозрение.
Она одобрительно облизывает губы, и этого было бы достаточно, чтобы у меня
снова встал, если бы рядом со мной не раздался тихий голос, произносящий одно
слово и бессознательно решающий мою судьбу.
-Папа?
Я поворачиваюсь к блондинке, которая теперь полусидела, одной рукой потирая
заспанные глаза, другую перекинула через грудь, чтобы скрыть сиськи. Я хочу
сказать ей , что она опоздала, что она дала каждому мужчине в этой комнате
достаточно материала, на который можно подрочить в следующем финансовом году,
но мой взгляд возвращается к группе руководителей , и я вижу, как на лице одного из
них проступает возмущение.
“Кэти?” Спрашивает он, как будто сомневаясь в том, что говорят ему его глаза,
что он видит. “Кэти, одевай ся и иди сюда”, - шипит он. “Мы уходим”.
“Да, папочка”, - отвечает она, явно оскорбленная.
Мой член ошибочно дергается в ответ, думая, что его вызывают для следующего
раунда дей ствий . Прошлой ночью она кричала мне те же самые слова.
Она поспешно хватает свою одежду и встает, показывая все мое обнаженное
тело и возбуждая брюнетку в процессе. Она подбегает к отцу, и они чопорно выходят
из комнаты, но не раньше, чем он бросает язвительный взгляд на моего отца.
Остальная часть доски стоит там, потрясенная. Мне было бы смешно, если бы в
этот момент все не начинало затягиваться. Пожилой мужчина делает шаг вперед, его
брови хмурятся, когда он смотрит сверху вниз на распростертую брюнетку, которая
теперь просыпается рядом со мной .
Я остаюсь таким, какой я есть, ноги раздвинуты, перенося свой вес на локти, мой
член выставлен на всеобщее обозрение, но я не стыжусь своего обнаженного тела и
смотрю на них сверху вниз.
“Что ты наделал?” Спрашивает мой отец, его лицо становится мраморно-
красным. Вена, которую я никогда раньше не видела, сердито выделяется и
пульсирует у него на лбу, и я боюсь, что у него будет аневризма, если он в
ближай шее время не сделает вдох.
Ну, “страх”.
Он может упасть замертво у меня на глазах, и я боюсь, что мне на самом деле
будет насрать.
Прежде чем я успеваю ответить, заговаривает мужчина постарше. “Венеция?”
 Я узнаю его. Он президент правления, второй по рангу после моего отца.
Брюнетка поворачивается к нему, легкая улыбка, которую она адресовала мне,
соскальзывает с ее лица, когда она оглядывает нашу аудиторию.
-Милый , - отвечает она, и мои глаза закрываются, когда я подавляю
разочарованный стон.
Блядь.
“Ты его знаешь?” Я спрашиваю ее.
–Он... он... - бормочет она, оглядываясь вокруг в поисках чего-нибудь, что могло
бы прикрыть ее наготу.
К несчастью для нее, она выставлялась достаточно долго, чтобы у каждого
человека в этом зале было время увидеть все те развратные вещи, которые я
проделывал с ее телом.
Засосы, следы укусов.
Струй ки спермы высохли на ее сиськах.
Мрачная ухмылка приподнимает уголки моего рта. Очень скоро мой отец
заставит меня пожалеть о каждом решении, которое я принял за последние
восемнадцать часов, но сей час я не могу не наслаждаться делом своих рук.
В том, как это унижает его конкретно.
-Вставай , - кипит мужчина, его глаза горят от смущения, когда он смотрит на
Венецию.
Краем глаза я замечаю ее платье, висящее на одном из стульев в зале заседаний
слева от меня. Я хватаю его и бросаю в нее. Она ловит его, не говоря ни слова и не
глядя в мою сторону, но, надевая и вставая, бросает взгляд назад, словно проверяя,
не забыла ли чего, и при этом дерзко подмигивает мне.
В этом взгляде обещан второй раунд, если я захочу поддержать ее в этом.
К несчастью для нее, я никогда не возвращаюсь на несколько секунд назад.
“Держи своего сына-дегенерата подальше от моей жены”, - рявкает мужчина на
моего отца, яростно хватая ее за запястье.
Я бы чувствовала себя еще хуже, если бы точно не знала, что он годами трахал
свою секретаршу в этом самом здании. Весь этот поступок - всего лишь попытка
сохранить хоть какую-то долю достоинства перед лицом унижения, причиненного
ему женой .
Я бы не стала заходить так далеко, чтобы утверждать, что то, что мы с Венецией
сделали, было феминистским актом возмездия, но женский гнев дей ствительно
прекрасен.
“Я приношу извинения от его имени”, - говорит ему мой отец, слегка наклоняя
голову, и я знаю, чего ему стоили эти слова.
Я знаю, что он еще много ночей будет лежать без сна, думая о том, как ему
пришлось смириться с высоким пьедесталом, на котором ему нравится
господствовать, и это само по себе оправдывает то наказание, которое он собирается
обрушить на меня после этого.
“Не нужно извиняться за меня, я прямо здесь”, - язвительно замечаю я со своего
места. Все трое поворачиваются ко мне. - Я могу извиниться за себя, если сочту это
оправданным.
 Я медленно и высокомерно улыбаюсь им и позволяю тишине затянуться после
моего заявления, проясняя свою позицию и наслаждаясь тем, как у моего отца идет
пена изо рта от моей очевидной провокации.
Я не знал, кто были эти две женщины, когда мы трахались, но я не сержусь на
непреднамеренные последствия. Я надеюсь, что это вызовет потрясения в совете
директоров, я надеюсь, что его компания дрогнет и в конце концов рухнет.
Все, что угодно, лишь бы меня не заставили пой ти по его стопам в этом
корпоративном кошмаре.
Хотя на самом деле я знаю, что это несбыточная мечта. За последние несколько
лет я понял, что чем больше я сопротивляюсь, тем сильнее мой отец затягивает
поводок на моем горле, чем больше он заставляет меня подчиняться его воле, тем
больше ему нравится лишать меня жизни и свободы.
Но я не могу остановиться. Я отказываюсь смиряться с бездушной жизнью, как у
моего отца, но он, в свою очередь, отказывается видеть причину. Он упрям и
непреклонен в своем плане сделать меня своим преемником на посту генерального
директора, хотя должен понимать, каким катастрофическим было бы это решение.
Вся эта ситуация доказывает мою точку зрения, но он проигнорирует это, как
делал это в прошлом. Он временно ограничит мой доступ к трасту и, скорее всего,
заставит меня извиниться перед советом директоров. Через две недели все это
будет забыто, и после этого все вернется к обычной работе.
От жизни, которую он наметил для меня с момента моего рождения, никуда не
деться, как бы сильно я ни старался. Я знаю, где я буду, когда мне исполнится
тридцать, за кого я вый ду замуж, когда мне исполнится тридцать пять, и как я
назову своих детей .
Черт возьми, я уверен, что он даже выбрал, кем будут мои любовницы, потому
что дворяне женятся на наследницах только для того, чтобы иметь наследников
голубой крови, и уж точно не трахают своих жен ради удовольствия.
Я знаю все это, потому что он уже принимал эти решения за меня. Все они
разложены в папке под названием ‘Тристан’, которую он хранит в своем офисе, а
теперь у него есть цифровая копия на рабочем столе и в облачном хранилище.
Он усвоил урок создания резервных копий своих фай лов на собственном
горьком опыте, когда я подожгла единственную существующую копию в свой
восемнадцатый день рождения.
“Я этого не потерплю”, - шипит мужчина на моего отца, прежде чем вый ти из
зала заседаний , таща Венецию за собой .
-Все вон! ” орет отец на оставшихся зрителей .
Мужчины, похоже, испытывают облегчение от того, что третья женщина не
появляется из ниоткуда в последнюю минуту, и они уходят, по-видимому,
довольные тем, что их жены, дочери и сестры вернулись домой в безопасности.
Я игнорирую испытующий взгляд женщины, когда она уходит, мой собственный
устремлен на напряженную спину моего отца. Когда уходит последний человек, он
медленно поворачивается ко мне, и я думаю, что, возможно, теперь я это сделал.
Он почти раскалился от ярости, его лицо покрылось пятнами и почти
побагровело, челюсти плотно сжаты, кулаки прижаты к бокам. Он злее, чем я когда-
либо видел его, и, возможно, теперь он наконец понял, что чем больше он пытается
навязать мне этот путь, тем больше я буду бороться с ним.
Может быть, он признает поражение и сдастся.
Но, глядя в его яростные глаза, я знаю, что ошибаюсь. Мой отец никогда не
проигрывает, и уж точно не своему сыну. В его взгляде появляется садистский блеск,
который говорит мне, что мои выходки только удвоят его усилия.
-Ты позор, - говорит он ровным голосом, теперь он держит себя в руках, и я
вижу, как в его глазах зарождается идея. “Ваши провокации - не более чем легкие
раздражители, с которыми мне приходится иметь дело, но вы подчинитесь. Я
подчинюсь. Заставлю. Ты, ” объявляет он.
Я встаю и снова надеваю брюки от костюма, держа их низко на бедрах,
скрещиваю руки на груди и смотрю на него.
-Ты ничего не сможешь мне сделать.
“Для тебя, может быть, и нет”, - щебечет он в ответ, его намерения предельно
ясны.
Я старательно сохраняю невозмутимое выражение лица, но внутри у меня все
переворачивается. У меня есть одна уязвимость, которую он точно знает, как
использовать, но он никогда раньше не разыгрывал этой картой .
Теперь я вижу, что просчитался.
Он не собирается сдаваться или менять свое решение. Единственный человек,
который здесь проиграет, - это я.

✽✽✽
Глава 2

Тристан

-Яорнинг, Клай в, - говорю я семей ному дворецкому, когда он открывает входную

дверь и впускает меня.
“Доброе утро, сэр. Ваш отец ждет вас в своем кабинете”.
Я стискиваю зубы, чтобы удержаться от того, чтобы сказать ему, что мне похуй ,
где мой отец и ждет ли он меня, и вместо этого киваю, проходя мимо него в
гостиную.
Я позволяю себе опуститься в одно из удобных кресел и достаю телефон, решив
потратить немного времени на приложения и заставить отца ждать.
После разгрома в его офисе он приказал мне встретиться с ним дома в
следующий понедельник и быстро вышел из зала заседаний . Растягивание всего
этого на несколько дней было частью его плана, психологической пыткой заставить
меня ждать, прежде чем он вынесет мне приговор.
-Так, так, так, если это не сам блудный сын, - раздается дразнящий голос у меня
за спиной . Я оборачиваюсь и вижу свою сестру Тесс, неторопливо входящую в
комнату. “Я все слышала о твоих подвигах, братишка. На этот раз ты дей ствительно
превзошел самого себя”.
Я улыбаюсь и встаю, заключая ее в крепкие объятия. “Я уверен, что все, что ты
слышала, было преувеличено”.
- Дочь и жена? Нет, это настоящий подвиг, даже для тебя. Ты потратил на это
сверхурочно ”. Она смеется, обнимая меня в ответ с такой же нежностью.
“Что, если я скажу тебе, что это было ненамеренно? Я не знал, кто они такие ”.
Она бросает на меня равнодушный взгляд, ее брови приподнимаются почти до
линии роста волос. “Вы были на корпоративной вечеринке, на которой
присутствовали только старшие сотрудники и их семьи. Ты думал, что встречаешься
с членами команды уборщиков? Она похлопывает меня по плечу. “Да ладно, ты знал
”.
 В ее словах есть смысл.
Как бы мне ни хотелось заявить о своей невиновности в этой ситуации,
подсознательно я это знал. Я с головой окунулся в саморазрушительное поведение,
как делаю всегда. Хотя на этот раз у меня есть предчувствие, что последствия будут
значительными.
Я направляюсь к бару в углу комнаты и наливаю себе порцию чистого виски,
прежде чем снова поворачиваюсь к Тесс. Она бросает на меня проницательный
взгляд, оценивая все во мне, от выражения моего лица до моего наряда, вплоть до
напитка, который я, очевидно, должна выпить до полудня.
Тесс гораздо более блестящая, чем я когда-либо буду, что подтверждается ее
Кембриджским дипломом и степенью MBA в Уортоне. Помимо своей учености, она
проницательна, сообразительна и сообразительнаи она видит меня насквозь так,
как никто другой .
Хотя я далек от того, чтобы быть неразумным, мной движут не те же
соображения, что и ею. Она любит приобретения, P & L и энергичные дискуссии о
годовых прогнозах. Она - аналитическое левое полушарие моего творческого
правого полушария мозга и гораздо более очевидный выбор для того, чтобы
унаследовать Noble Group от моего отца, чем я.
По его мнению, у нее есть только один недостаток, и в его глазах он фатален –
она женщина.
К несчастью, мы оба обречены на одну и ту же судьбу, каждый не на той стороне
медали. Я отчаянно пытаюсь избежать роли, которую мне насильно навязывают.
Она, отчаянно пытающаяся претендовать на роль, которую по праву заслужила
тысячу раз больше.
Если бы я мог взять это и отдать ей , я бы так и сделал.
-Может быть, тебе не стоит пить, если ты собираешься пой ти с ним? -
предлагает она, стараясь, чтобы ее тон оставался легким.
-Именно поэтому мне нужно выпить, - говорю я, осушая весь стакан и ставя его
обратно на стой ку. Я наливаю себе еще. “Где мама?”
Она хмуро смотрит на меня, но мудро решает больше ничего не
комментировать. “Наверху, в своих комнатах, она готовится к благотворительному
бранчу”.
Я киваю в знак признательности. “Я собираюсь пой ти поздороваться и
разобраться с папой , но я могу приготовить нам обед, когда вернусь, если хочешь.
При условии, что я все еще буду стоять на ногах после того, как он сорвет мне новый .
“Да, черт возьми, за то, что ты готовишь нам обед. Ты можешь приготовить ту
пасту с горошком и фенхелем, что в прошлый раз?
“Ты понял”. Я выхожу из гостиной со своим напитком в руке. “Скоро увидимся,
Тесстиклз”.
Я слышу ее проклятия из коридора.
–Если ты еще раз назовешь меня так, Тристан... - кричит она, когда я
поднимаюсь по лестнице.
Я усмехаюсь про себя. В свои двадцать четыре и ее двадцать пять мы с Тесс всего
лишь ирландские близнецы, но близки, как настоящие близнецы. Клички и шутки из
тех времен, когда мы были детьми, поражали нас в двадцать с небольшим так же
сильно, как и тогда.
На третьем этаже пятиэтажного таунхауса моих родителей я зову маму. “Мама?”
“Здесь, дорогой ”, - отвечает она из своего будуара. Я иду на чистый и легкий звук
ее голоса и нахожу ее сидящей за туалетным столиком.
Я наклоняюсь и нежно целую ее в щеку, когда ее руки поднимаются и
обхватывают мое лицо. Ее глаза на мгновение находят мои.
“На этот раз ты дей ствительно разозлил его, дорогой ”, - мягко говорит она мне.
Рукава ее мантии спадают с рук, когда она обнимает мое лицо, обнажая
исчезающие синяки на правом запястье. Они синего, желтого и зеленого цвета и
выглядят невероятно болезненными и нежными на ощупь.
Гнев захлестывает меня, и у меня перехватывает дыхание. Я нежно беру ее руки
и убираю их от своего лица, спокой но осматривая ее синяки. Я пытаюсь обуздать
свой темперамент, пока он не вырвался наружу и не напугал ее. Годы жизни с моим
отцом сделали ее пугливой .
-Он сделал это с тобой ? Мой голос грохочет под тяжестью едва сдерживаемой
ярости, но я рада, что, по край ней мере, могу говорить.
Она опускает взгляд на свои запястья и нервно одергивает рукава мантии,
чтобы скрыть синяки.
“О! Это ничего, совсем ничего...”
-Когда?
-Правда, Тристан. Я поранилась...
“Нет, мам”, - перебиваю я ее. “Когда он это сделал? Это было после вечеринки на
прошлой неделе?” Я требую, и если она скажет "да"… Я не знаю, что я сделаю, если
узнаю, что ей пришлось страдать от последствий моих идиотских дей ствий .
Тошнота подкатывает к моему животу, и она, должно быть, видит боль в моих
глазах, потому что снова обхватывает мое лицо ладонями, заставляя мой взгляд
встретиться с ее.
“Нет, дорогой . Они намного старше, чем на прошлой неделе”. Она целует меня в
щеку. - Ты не имеешь к этому никакого отношения.
Я резко встаю, мне нужно израсходовать энергию, которая так и рвется наружу
из моего тела в форме насилия. Запустив руки в волосы, я поворачиваюсь к ней .
“Почему, мама? Почему ты не бросишь его, я не понимаю”.
В какой -то степени я понимаю. Ее воспитали послушной женой и пособницей
могущественного мужчины. С подростковых лет ее учили, что она будет жить в тени,
в лучшем случае ее будут игнорировать, но, скорее всего, постоянно унижать, вечно
подчиняясь прихотям своего мужа.
Ее родители были богаты, так что она самостоятельно обеспечена, и все же она
не может уехать. Он осторожен, мой отец, заботится о том, чтобы синяки никогда не
были видны, чтобы ей никогда не было слишком больно, потому что она по-
прежнему олицетворяет его и его силу.
Не нужно выбивать из людей реальное влияние, но он ни хрена об этом не
знает.
Я никогда не видел, чтобы она истекала кровью, только синяки, но мысль о том,
что однажды он может зай ти слишком далеко и убить ее, приходила мне в голову и
раньше. Ответственность за ее дальней шую безопасность и благополучие тяжелым
грузом лежит на моем сердце.
“Все не так просто, дорогая. Он - все, что у меня есть”.
“Нет, у тебя есть Тесс и я, мама. И мы устали видеть, как папа выбивает из тебя
все дерьмо. Подумай о примере, который ты подаешь Тесс”.
В ту же секунду, как эти слова были произнесены, я хочу взять их обратно. Они
прозвучали так, будто я обвинял ее, а это не входило в мои намерения. Я просто
хотел най ти способ достучаться до нее, заставить ее понять, как важно, как
необходимо , чтобы она ушла.
Она убирает руки от моего лица и отворачивается от меня, к своему туалетному
столику.
“Тебе лучше уй ти, Тристан. Твой отец ждет тебя”.
–Мама...
-Пожалуй ста, уходи. ” Она припудривает носик и слабо улыбается мне в зеркало.
“Увидимся на позднем завтраке в следующие выходные”.
Я выхожу из ее комнаты, допиваю свой напиток и ставлю стакан на столик в
прихожей , прежде чем, перепрыгивая через две ступеньки за раз, поднимаюсь в
кабинет отца на четвертом этаже.
Он подписывает документы, когда я вхожу, явно не обеспокоенный почти
тридцатью минутами, которые я заставила его ждать.
Его холодные глаза – того же прозрачно-голубого цвета, что он передал мне, –
поднимаются навстречу моим, но в их огромной пустоте не мелькает никаких
эмоций , когда он окидывает меня взглядом. Он снова опускает взгляд на свой стол и
заканчивает подписывать оставшиеся документы.
-Садись, - приказывает он.
“Просто скажи мне, что ты планируешь со мной сделать, чтобы мы могли
покончить с этим. Не нужно делать вид, что мне нравится быть в твоей компании, ”
рычу я.
В уголках его губ появляется улыбка, когда он закрывает свою папку, и я
понимаю, что мне крышка.
-Я попросил об одолжении, - объявляет он, ставя локти на подлокотники кресла
и откидываясь назад, чтобы посмотреть на меня.
Он собирается заставить меня спросить его, придурок.
“От кого?” Выдавливаю я сквозь стиснутые зубы.
-Роберт Рой ял.
Мы никогда не встречались, но я знаю это имя. Что еще более важно, я знаю
репутацию. Он дипломированный психопат, и, если слухи верны, он знает о темном
искусстве супружеского насилия больше, чем даже мой отец. У меня мурашки бегут
по спине, когда я слышу его имя в связи со своим.
“Он входит в совет директоров Королевской академии короны в Обоне. Вы
слышали об этом?”
Конечно, видел. Пытаясь силой превратить меня в чопорного бизнесмена, каким
он хотел меня видеть, мой отец отдал меня в британскую частную школу, и мы часто
играли против RCA.
 Тогда я все еще думала, что он заботится обо мне, об этой семье. Я преклонила
колено, подавила свои собственные мечты и страсти, и я пыталась. У меня был
успешный первый год, и когда я приехала домой на лето, я застукала своего отца,
ударившего мою мать по лицу.
Он увидел меня. Вместо того чтобы извиниться, он одарил меня устрашающей
улыбкой и сказал: “смотри и учись, потому что однажды мне придется наказывать
свою собственную жену”.
Затем он ударил ее снова.
Мне было пятнадцать, и я сошел с ума. Наркотики, алкоголь, вечеринки,
неограниченный доступ к деньгам и полный контроль над импульсами стали моей
жизнью. Меня выгнали из трех школ, прежде чем мой отец в конце концов вложил в
решение проблемы достаточно денег, чтобы я смог окончить четвертую. Я окончил
Калифорний ский университет, но только потому, что скрыл от своей семьи тот факт,
что посещал столько же занятий искусством, сколько и бизнесом.
Я делала все, чтобы взбунтоваться, разозлить его, потому что уже тогда
понимала, что худшее, что я могла с ним сделать, - это разрушить его имя и планы по
наследованию престола.
-Я немного старовата, чтобы возвращаться в среднюю школу, - говорю я ему
насмешливым тоном.
“Ты как раз достаточно взрослый , чтобы преподавать”, - заявляет он, вынося
наказание с быстротой молотка по звуковому блоку.
Я громко смеюсь над этим, но это звучит невесело. Улыбка сползает с моего
лица, когда он остается бесстрастным. - Ты шутишь.
Чего бы я ни ожидал, это было не это.
-Ты начинаешь в сентябре.
“Ты хочешь, чтобы я пошел учить детей? Я?” Я усмехаюсь. “Как это может хоть
как-то помочь? Чему я должен научиться из этого?”
“Ответственность”, - отвечает он, презрение сочится из каждого слова.
“Смирение. Зрелость. Как исправить свой поступок. Как избежать общения с прессой .
Я хочу, чтобы ты исчез, Тристан. Я не хочу ничего слышать о тебе в течение года,
пока ты здесь ”.
- Год?
-Год, - повторяет он бескомпромиссным тоном. “С меня хватит твоих детских
бунтов, и я больше не позволю тебе портить имя семьи или репутацию. Твоя
квартира продана, и твои вещи вывозятся, пока мы разговариваем. Я также отзываю
доступ к твоему трасту. Ты проживешь год на зарплату своего учителя ”. Он делает
паузу, ухмыляясь мне. “Ты должен поблагодарить меня за то, что я отправил тебя в
частную школу вместо государственной , где ты получал бы минимальную зарплату”.
Я качаю головой , выражая свой отказ. “Я не буду этого делать. Если вы
вынудите меня к этому, выступление на прошлой неделе будет выглядеть детской
забавой по сравнению с тем, что я сделаю в Швей царии ”. Добавляю я, моя угроза
ясна.
-Ты сделаешь это, если хочешь снова увидеть свою мать.
Я напрягаюсь, мой взгляд натыкается на его мертвое тело, когда истинный ужас
выбранного им наказания захлестывает меня.
 -Что?
“Ты хочешь, чтобы твоя мать была в безопасности? Тогда ты поступишь в RCA и
будешь, черт возьми, лучшим учителем, который у них когда-либо был. Ты будешь
хорошо себя вести. Ты будешь держаться подальше от первых полос таблоидов ”.
Вот она. Карта, которую он всегда носил в заднем кармане, но до сих пор ни разу
не разыгрывал.
Ответная гримаса на его лице совершенно зловеща, раскрывая истинное зло
этого человека. Он получает удовольствие от этого, от власти, которой он обладает
над нашей семьей , и от того, как он может использовать это, чтобы поставить меня в
узду.
-Зачем ты это делаешь? Я требую: “Тесс может продолжить твое наследие, она
готова и хочет этого”. Он прищуривает глаза, глядя на меня, его рот сжимается в
жесткую линию. – Я могу подчиниться, если ты просто позволишь мне...
“Ни один мой сын не будет работать в подсобке ресторана, как плебей из ”синих
воротничков", - бушует он, теряя надуманный контроль над своим характером. “Ты
унаследуешь эту компанию и повзрослеешь.
Единственная страсть, которая есть у меня в жизни, единственное, что
заставляет мою кровь биться быстрее и пробуждает творческий интерес, - это
приготовление пищи. Когда я росла, мои родители часто уезжали из города и
оставляли нас на попечение домашней прислуги, поэтому я привыкла проводить
вторую половину дня с нашими шеф-поварами. Сначала я просто наблюдал и
впитывал все в себя, затем запачкал руки основами, такими как омлеты и
смешанные салаты, чтобы в конечном итоге работать бок о бок с ними и изучать
более сложные рецепты и то, как сочетаются вкусовые характеристики.
Я тщательно скрывал это от своего отца, интуитивно понимая, что ему это не
понравится. Но однажды, тем же летом, когда я был свидетелем того, как он ударил
мою маму, он рано вернулся домой из деловой поездки и застал меня на кухне с
закатанными до локтей рукавами, руками в тесте для макарон и довольной улыбкой
на лице, и он разозлился.
Он схватил меня за горло и швырнул через всю комнату, как будто я ничего не
весила, потому что тогда я этого не делала. Он тут же уволил шеф-повара, запретил
следующему сотруднику общаться со мной и позаботился о том, чтобы я больше
никогда не приближалась к другой кухне.
Он продолжает. “У тебя не будет никаких контактов с матерью или сестрой в
течение года, пока ты не научишься какой -нибудь дисциплине”.
Я открываю рот, чтобы возразить, обругать его, но он продолжает. - Если я
узнаю, что у тебя есть, - он растягивает каждое слово, подчеркивая безошибочную
угрозу в своем тоне, пока не убедится, что я зацепилась за каждое слово, - ты знаешь,
что я сделаю с твоей матерью.
Жестокость его тактики запугивания чуть не ставит меня на колени. Я не вижу
выхода из этого и нахожусь в ловушке между чувством страха перед тем, что он
сделает с моей мамой , если я хоть на шаг переступлю черту, и яростью из-за того, что
он победил.
Что бы я ни делал, мне никуда не деться.
 Неотвратимость моей судьбы хватает меня за горло и душит, мне трудно
говорить. - Если я сделаю, как ты говоришь, ты оставишь ее в покое?
“Наконец-то ты начинаешь понимать, как это работает”, - говорит он с
самодовольной ухмылкой , и мне не терпится стереть ее с его лица своими кулаками.
-Пошел ты нахуй , - выплевываю я.
Я разворачиваюсь на каблуках и направляюсь к двери, когда он наносит
последний удар.
-И еще кое-что, Тристан. Я расправляю плечи и снова смотрю на него. Что бы он
ни собирался сказать, я знаю, что он не зря приберег это как последнее откровение.
“Больше никаких скандалов - значит, больше никаких девушек. Ты будешь держать
свой член в штанах, пока будешь в Швей царии. Торнтон, директор школы,
присмотрит за вами, чтобы убедиться, что вы придерживаетесь этого условия. Зная
вас, могу сказать, что вам понадобится няня ”. Улыбка на его лице искажена
извращенным удовольствием, когда он продолжает. “Кто знает, может быть,
безбрачие пой дет тебе на пользу”.

✽✽✽
Глава 3

Тристан

-Ещечто-нибудь, - кричу я. Бармену не нужно дополнительных приглашений ,

чтобы подой ти и наполнить мой бокал.
Я бесцельно смотрю на густую коричневую жидкость, растекая ее по контурам
моего бокала, вспоминая бурные события последних двух месяцев.
После того, как мой отец накинул петлю мне на шею и, образно говоря, затянул
ее почти до удушья, он выполнил свое обещание выселить меня из дома. Меня
бесцеремонно выгнали из моего жилища в Челси, а мои вещи сдали на хранение.
Я отказывалась переезжать в Обонн или даже признавать, что переезд, пусть
даже временный , происходит. Вместо этого я заявился к Тесс только с спортивной
сумкой . Когда она открыла дверь, я протиснулся мимо нее и почувствовал себя как
дома, сославшись на привилегии моего младшего брата и сестры как на причину, по
которой она позволила мне остаться с ней .
Учитывая, что у меня не было ни гроша, я обменяла бесплатное жилье на
вкусную домашнюю еду, и мы провели последние два месяца в одной комнате и вели
себя так, как привыкли в детстве. Это было весело, и это помогло мне отвлечься от
мыслей о предстоящем году и о том, что было поставлено на карту, если я
облажаюсь.
Я не рассказал Тесс о масштабах угроз нашего отца. Ее возмущение заставило бы
ее попытаться вмешаться от моего имени, а последнее, что мне было нужно, это
чтобы она подвергла себя опасности. До сих пор она избегала внимания моего отца,
и я отчаянно пытался сохранить это в тай не.
Я сказал ей , что он запрещает любые контакты между нами, и в ответ она так
внезапно вспылила, что мне почти пришлось удерживать ее, чтобы она не ворвалась
в его кабинет и не столкнулась с ним лицом к лицу. Более ужасные комментарии о
нашей маме я оставила при себе.
 Как только она смирилась с тем, что эти два месяца были последним разом,
когда мы виделись какое-то время, она сосредоточилась на качественном
времяпрепровождении, включая помощь мне с планами уроков. Потому что,
вдобавок ко всему, предметом, который мой отец выбрал для преподавания
следующему поколению самых ярких умов Европы, был бизнес.
Если это не было гигантским "пошел ты" в мой адрес, я не знаю, что это было.
Я разработал основные планы, и она помогла мне воплотить их в жизнь, как
настоящая перфекционистка. Если у меня и были какие-то затаенные сомнения по
поводу отсутствия у меня интереса к бизнесу или управлению компанией из списка
Fortune 500, этот маленький эксперимент моего отца развеял их. Мне до слез
надоели те самые уроки, которые я должен был преподавать через пару недель.
Вчера я поцеловал маму в щеку, обнял Тесс и попрощался. Я приехала в
Швей царию и, все еще отрицая, что меня сослали в деревню, которая по сути была
сельской местностью, решила остаться в Женеве до ночи перед началом занятий .
Сегодня я отправился в Обонн, чтобы встретиться с Торнтоном и решить
несколько административных задач. Место было таким, как и ожидалось. Красивое
историческое здание, но у черта на куличках. Я собирался быть окруженным
несносными, титулованными, шикарными придурками из средней школы – я знал
это точно, потому что сам был одним из них, – и никуда от этого не деться.
Мне нужно было запастись выпивкой , чтобы хотя бы прожить этот гребаный
год в здравом уме.
Я допиваю виски и встаю, застегивая пиджак от сшитого на заказ костюма и
быстро оценивая полупустой бар. Указывая на свой пустой стакан, я жестом прошу
бармена принести мне новый .
Мой телефон звонит, когда я направляюсь через бар к месту для курения. Я
достаю его из кармана костюма и вижу имя Тесс, размазанное по экрану.
–Эй ... - начинаю я, снова лезу в карман и вытаскиваю косяк, который скрутила
перед тем, как спуститься в бар.
-Если ты еще раз назовешь меня Тесси, Тристан, - перебивает она, обрывая меня.
“Я приду туда и убью тебя сама”, - обещает она. “Статистически женщины не
склонны к ручному удушению, но я более чем счастлив увеличить средний
показатель по нашей группе, если вы протестируете меня ”.
Я хихикаю, зажав косяк между губами, и закуриваю. Пара, перекуривающая на
другом конце зала, бросает на меня неодобрительный взгляд. Я сбрасываю их.
“Я знаю, как сильно ты заботишься о статистике. Если они говорят, что ты не
должен убивать меня, я советую тебе прислушаться к ним. ” Отвечаю я, делая
затяжку и втягивая дым глубоко в легкие.
“Дело не в том, что я не убью тебя, а в том, что исторически у меня гораздо
больше шансов отравить тебя”.
Я прислоняю голову к стене и закрываю глаза, чувствуя, как напряжение
покидает мои плечи.
-На расстоянии этого не сделать.
Она на секунду замолкает, и я знаю, что она тщательно подбирает слова. “Как
дела?”
Я вздыхаю. “Прекрасно”.
 “Тебе следует вернуться домой . Ты можешь остаться со мной , мы можем
разделить мое доверие...”
“Нет, - перебила я, “ мне нужно это сделать”. Я говорю не только о годе в
Швей царии. Я начал смиряться с тем фактом, что секс втроем в офисе был моей
последней битвой в этой недолгой вой не против моего отца. “Есть судьбы похуже,
чем захват компании стоимостью в миллиард долларов”, - шучу я, пытаясь уловить
нотки веселья в своем тоне.
Она снова молчит, но это не так, как в первый раз. Это молчание что-то
скрывает, я знаю ее достаточно хорошо, чтобы понять это.
“Что?” Спрашиваю я.
-Кстати, о худших судьбах, - начинает она, прежде чем громко сглотнуть. - Папа
сегодня заговорил о браке.
У меня кровь застывает в жилах. В этом году непризнанным фактором стало то,
что моя сестра приближается к брачному возрасту по договоренности, по край ней
мере в нашем мире. Я не хочу, чтобы ее постигла судьба, подобная судьбе нашей
матери.
-Надеюсь, ты послал его нахуй , - рычу я.
“Это были не совсем мои слова, нет”, - говорит она, и я слышу намек на улыбку в
ее голосе. “Но я сказал ему, что занят слиянием и что нам нужно будет вернуться”.
Я ухмыляюсь этому. Классический прием быть уравновешенным и
рациональным перед лицом потенциального кризиса.
“Послушай , мне нужно бежать. Сегодня утром переговоры сильно сдвинулись с
мертвой точки, так что здесь настоящее столпотворение. Я сей час буду, Джули”, -
говорит она своей помощнице, прежде чем снова взять трубку. “Я просто хотела
пожелать тебе удачи и сказать, что буду скучать по тебе. Я думаю, увидимся через
год ”. Ее голос понижается на октаву в энергии на последнем предложении.
“Никогда не думал, что скажу это кому-нибудь, но желаю повеселиться от
слияния. Скоро увидимся ”. Я собираюсь повесить трубку, но добавляю: “Эй , не
вступай в брак по расчету с каким-нибудь надутым придурком, когда я вернусь,
ладно?”
-Нет, если я буду иметь к этому какое-либо отношение, - мрачно обещает она, и
решимости в ее голосе почти достаточно, чтобы заставить меня пожелать, чтобы
наш отец обручил ее с кем-нибудь, просто чтобы я мог наблюдать, как она бегает
кругами вокруг своего будущего мужа.
Я раздавливаю каблуком окурок косяка и направляюсь обратно,
целеустремленными шагами пересекая барную стой ку к ожидающему меня напитку.
Я сажусь, обхватываю стакан пальцами и делаю глоток.
Один год.
Один год под вымышленным именем. Тристан Новак, преподаватель
международного бизнеса.
Один год без моих друзей , сестры или матери. Один год без богатства, у черта на
куличках, в стране, где никогда ничего, блядь, не происходит.
Один год ни с кем не трахался.
Я провожу рукой по лицу. Черт возьми, я не готов.
 Вместе с ящиками спиртного мне придется вложить деньги в лосьон против
натирания рук.
В заключение, один очень долгий год.
Мне неприятно это признавать, но мой отец дей ствительно превзошел самого
себя в этом деле.
Моя рука медленно опускается от лица, потому что я чувствую ее запах еще до
того, как вижу или слышу ее. Ее аромат, убий ственная комбинация мощного
ветивера и сладкой ванили, достигает моего носа и обостряет мои чувства.
-Прошу прощения, - раздается страстный голос прямо у меня за спиной . У
основания моей шеи появляются мурашки, как будто она ласкала это место
пальцами. Она наклоняется достаточно близко, чтобы ее грудь прижималась к моей
руке.
Не двигаясь, я наклоняю лицо в сторону и смотрю на нее из-под ресниц.
Мой взгляд встречается с парой темных, сияющих глаз, которые смело смотрят
в мои. Я отдаленно осознаю, что мое дыхание на мгновение перестает
выравниваться и я пропускаю выдох, но я слишком захвачен ее глазами, чтобы
обратить на это внимание.
"Красивая’ - слишком банальное слово, чтобы описать ее.
Она поразительна.
Черные прямые волосы, разделенные на прямой пробор посередине, обрамляют
лицо в форме сердца и ниспадают на грудь. Ее выразительные миндалевидные глаза
сидят над маленьким носиком и пухлыми губами, накрашенными красной помадой .
Она выглядела бы почти хрупкой в своей красоте, но в ней есть скрытая грусть,
которая придает остроту ее лицу. Я знаю это, потому что распознаю ту же печаль
внутри себя.
Она выше среднего роста, я бы сказал, что ее макушка достигает чуть ниже
моего плеча, но я едва замечаю это, когда мой взгляд скользит по ее телу, и я
понимаю, что меня вот-вот подвергнут суровому испытанию за мои грехи.
Она завернута, как подарок рождественским утром, в ярко-розовое платье,
доходящее до середины бедер и подчеркивающее то, что кажется километрами
длинных, подтянутых ног, которые я мгновенно представляю согнутыми по обе
стороны от моей головы, когда она садится мне на лицо.
Ее не было в толпе, когда я просматривал ее раньше, я бы ее заметил.
Я бы запомнил ее.
-Извините меня, - повторяет она, потому что, кроме молчаливого пяления на
нее, я еще не признал ее. Я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с ней . Она
одаривает меня соблазнительной улыбкой . “Ты хочешь заняться со мной сексом?”
Глава 4

Nera

-Eизвини, ты хочешь заняться со мной сексом?

Если бы мне дали второй шанс снова задать свой первый вопрос, я бы изменил
свой выбор слов. К сожалению, они вышли, и я решил сформулировать их именно
так, так что это то, что есть. Сей час нет смысла сомневаться в них.
К его чести, он не ошеломлен моим заявлением. На самом деле, он почти никак
на это не отреагировал, если не считать легкого изгиба брови.
Интересно, может быть, это случалось с ним раньше?
На самом деле, я уверен, что так и есть. То, как он сидит один в этом баре,
потягивая виски, чувствуя себя совершенно комфортно в собственной компании и
не обращая внимания на окружающий мир. Это привлекает любопытные взгляды,
особенно женщин в зале. Я заметил, что некоторые из них незаметно вытягивали
шеи, чтобы взглянуть на задумчивого мужчину в костюме.
Я была одной из них, смотрела на него из тени крытой кабинки в углу. Я
надеялась, что, когда он покажет свое лицо залу, оно окажется таким же приятным,
как сильные линии его широких плеч. Он выглядел так, словно взвалил на них всю
тяжесть мира.
А потом он встал, и мое желание исполнилось. Он прошествовал через комнату,
и я почувствовала внизу живота прилив физического влечения, которого никогда
раньше не чувствовала.
Пронзительные ясные голубые глаза, которые я могла разглядеть даже с
другого конца комнаты, скрывались под густыми бровями и еще более густыми
волосами. Прическа была искусно растрепана, как будто он кому-то щедро заплатил
за такую прическу, но я инстинктивно поняла, что это произошло из-за того, что он
несколько раз провел рукой по волосам. Его подбородок был твердым и
заостренным, рот плотно сжат, и мне захотелось поцеловать его, просто чтобы
посмотреть, смогу ли я заставить его расслабить губы.
 Судя по моей физической реакции на него, я поняла, что нашла то, что искала.
Видите ли, после тщательного обдумывания я решил, что хочу – нет, нуждаюсь в
ком–то, кто будет меня ругать.
Не занимай ся сексом или любовью, а по-настоящему трахни меня. Лицом вниз
на матрасе, руки тянут меня за волосы, пока его член входит в меня, и он шепчет мне
на ухо непристой ности. Когда я заставляю его сой ти с ума, а он заставляет меня
поверить в Бога. Как он, надеюсь, заставляет меня кончать, жестко.
Просить его трахнуть меня прямо у ворот было слишком агрессивно, но теперь я
жалела, что попросила о ‘сексе’.
Слишком клинически.
Он откидывается на спинку стула, скрещивает руки на груди и небрежно
наклоняется ближе ко мне. Мой нос улавливает аромат его кедрового одеколона.
Он не смеется надо мной и не соглашается сразу на мое предложение. Я хорошо
читаю язык тела, но по нему ничего не видно. Он загадка, окутанная тай ной ,
которую я, по-видимому, отчаянно пытаюсь разгадать.
“Я думал, что у эскорта в пятизвездочном отеле было бы чуть больше
утонченности в выражениях”.
Его голос скользит по моему телу, как перышко, дразнящее кожу.
Может быть, он слишком сильный для меня.
Я задалась целью най ти девушку на одну ночь, кого-то, кто мог бы сделать секс
приятным для меня, когда мой предыдущий опыт был совсем другим. Секс с моим
бывшим был в лучшем случае сносным, но в основном несчастным. Только в
миссионерской позе, менее чем за две минуты, без каких-либо навыков, опыта или,
откровенно говоря, без какой -либо заботы о том, получаю я удовольствие от этого
или нет. А я не была, в основном потому, что ему никогда не удавалось заставить
меня кончить.
Никогда. Ни разу.
Честно говоря, я задавалась вопросом, повлияло бы на Рекса мое пребывание в
сознании или нет, но я никогда не спрашивала его.
Мы встречались всего три месяца, прежде чем расстаться в прошлом году, и с
тех пор я устала прикасаться к себе, чтобы получить хоть какое-то облегчение.
Заставить себя кончить получалось, но это никогда не приносило полного
удовлетворения. После шести месяцев удручающе неудовлетворительных оргазмов,
когда никто не привлекал моего внимания, я начала закручиваться по спирали и в
шутку высказала Шестому вслух мысль о том, что, возможно, я асексуальна.
Моя физическая реакция на мужчину в баре говорит мне, что это не так, но
после одного его взгляда и одного ответа я внезапно чувствую себя опасно не в
своей лиге. Он определенно старше, и его отсутствие реакции на мой подход "шок и
трепет" заставляет меня чувствовать себя так, словно я случай но пропустил пару
уровней в этой игре и сразу перешел к финальному боссу.
“Я не проститутка, но я смотрела каждый сезон "Дневника девушки по вызову", а
это значит, что я точно знаю, сколько труда уходит на то, чтобы стать
высококлассным эскортом, так что я принимаю ваш комплимент ”. Я пожимаю
плечами, прежде чем просто добавляю: “У женщин есть потребности”.
 Пока я говорю, его взгляд опускается на мои губы, и это отвлекает. Он точно
знает, что делает. Он знает, как соблазнить женщину, и делает это практически без
усилий .
-И что же это за потребности?
Я вздыхаю, и его взгляд скользит вниз, туда, где мои груди упираются в вырез
платья. Вспышка тепла проходит через безграничную глубину его глаз. Это первый
признак того, что я каким-то образом повлиял на него, и я хватаюсь за это.
-Говоря быстро и прямолиней но, - говорю я ему, - меня нужно расколоть, как
светлячок. Меня нужно трахнуть так, чтобы отбросить феминизм как минимум на
пару сотен лет назад. Ты кажешься как раз тем парнем, который это сделает.
Заинтересован?”
Это вызывает у него улыбку. По край ней мере, именно так я интерпретирую
приподнятие левого уголка его рта.
Он делает глоток своего напитка и кивает мне.
-Продолжай .
“Мне просто нужна одна ночь непосильного секса, чтобы избавиться от страха.
На самом деле это все”. Я ставлю свой напиток на стой ку и смотрю через плечо на
гостиную позади нас. “Раньше здесь было мертво, так что у меня не было больших
надежд, что я кого-нибудь най ду, но потом я увидел, как ты маршируешь по комнате,
как будто это место принадлежит тебе, и, возможно, так оно и есть. Кто знает. Но
что-то в твоей походке подсказывает мне, что ты точно знаешь, что делаешь в
спальне, и я хочу сменить тему ”.
Его рука поднимается, чтобы провести по подбородку, прикрывая свою
смертоносную улыбку, пока он рассматривает меня. В отличие от того, что было
раньше, теперь я могу видеть более ясно за его взглядом. Он заинтригован и
разрывает меня на части своими глазами, как будто прикидывает, хищник я или
добыча.
-Ты всегда такой прямолиней ный ?
“Прямолиней но?” Говорю я с холодной усмешкой , изображая чистую
уверенность. “Это я в лучшем своем проявлении”.
В его глазах вспыхивает вызов, и мучительная дрожь пробегает по моей спине в
ответ.
Я могу сказать, что ему нравится играть.
Он наклоняет голову, глядя на меня. “Тогда делай самое худшее”.
Отодвигая стул рядом с ним в сторону и обеими руками цепляясь за свою
ложную уверенность, я вклиниваюсь между ним и стой кой .
Стороннему наблюдателю это выглядит совершенно невинно, как будто я
наклоняюсь над стой кой бара, чтобы заказать напиток.
Для нас двоих в воздухе витает дополнительный трепет.
Я слегка наклоняюсь и кладу руку ему на бедро, медленно двигая ее вверх по
ноге, пока не ощущаю всю длину его тела в брюках от костюма. Он твердый , толстый
и пульсирует у его бедра, и я колеблюсь, мои прикосновения несколько неуверенны,
когда я обхватываю его член.
Я снова поднимаю на него взгляд и не знаю, чего я ожидала – может быть, того,
что его глаза закроются от удовольствия или голова откинется назад, когда он
наслаждается ощущением моей руки на себе, – но вместо этого я обнаруживаю, что
его глаза прикованы ко мне. Он засовывает кусочек льда в рот языком, его щеки в
свою очередь впадают, пока он продолжает смотреть.
Он проводит своей рукой по моей , и я замираю, пораженная разницей в
размерах между ним и мной и почти слышимым потрескиванием химии, когда он
прикасается ко мне. Я ожидаю, что он оттолкнет меня, но вместо этого он накрывает
мою руку своей большой ладонью и более уверенно прижимает ее к своему члену,
заставляя меня сжимать его по всей длине.
“Если ты собираешься прикоснуться к моему члену, не стесняй ся этого”.
Хриплый стон срывается с его губ, и я не могу не смотреть на его рот, пока он
облизывает их. - Прикасай ся ко мне так, как будто ты это серьезно.
Я определенно не в себе с ним, и румянец на моем лице доказывает это. Его
большой палец поднимается, чтобы нежно погладить розовый оттенок моих щек.
-Очаровательно, ” выдыхает он как бы про себя.
Я отчаянно хочу каким-то образом вернуть себе преимущество или, по край ней
мере, элемент неожиданности.
-Чем ты занимаешься?
Он хихикает, и я на мгновение оказываюсь очарованной этим звуком.
“Странный вопрос, который ты задаешь мне, когда гладишь мой член”.
“Дай угадаю”, - говорю я, делая вид, что рассматриваю его с головы до ног,
одновременно поглаживая его от кончиков пальцев до основания. Его губы слегка
приоткрываются, и я не могу сдержать самодовольной улыбки, которой одариваю
его. “Вы юрист”.
Его пальцы обхватывают мое запястье, останавливая мое движение.
“Что меня выдало?” Его тон - не более чем соблазнительный шепот.
“Идеально сидящий костюм”. Я указываю подбородком на его запястье.
“Изящные и простые незаметные часы, которые на самом деле стоят тридцать тысяч
фунтов. Коричневый ликер. Задумчивость. Общий вид презрения к миру ”
Я поражена тем, как двигается его грудь, когда он делает ровные вдохи. Теперь
в его глазах светится юмор, и я задаюсь вопросом, не ошиблась ли я.
“Ты меня достала”, - отвечает он, и его большой палец касается чувствительной
кожи моего запястья, оставляя после себя обжигающий жар. “Чем ты занимаешься?”
Черт. Я не думала о том, что он снова задаст мне вопрос. Скользящих
прикосновений достаточно, чтобы измотать меня, пока я ищу ответ.
Он бы закрыл это дело, если бы я сказал ему правду.
“Я графический дизай нер”. Это недалеко от истины, просто я зарабатываю на
жизнь не этим. “Я люблю рисовать. На самом деле я сделала свою первую татуировку
этим летом ”.
Он напевает, ясно показывая свой интерес. Его взгляд медленно скользит по
моему телу. “Где это?”
Я снова сжимаю его член, и его глаза темнеют, когда он опускает взгляд на наши
переплетенные руки, лежащие у него на коленях.
-Я пытаюсь затащить тебя в свою комнату, чтобы показать тебе, - шепчу я, глядя
на него из-под ресниц.
 Он приподнимает бровь, глядя на меня, точно так же, как тогда, когда я впервые
подошла к нему.
-У вас есть комната?
-Я пришла готовой , - говорю я, снова пожимая плечами.
“Сколько тебе лет?” Спрашивает он.
“Двадцать два, почему? Сколько тебе лет?” Надеюсь, я разыгрываю это
естественно. Думаю, он бы сбежал в горы, если бы знал настоящий ответ.
Он подносит бокал ко рту и делает глоток. Он не торопится, смакуя ликер, затем
проглатывает его, прежде чем поставить бокал обратно на стой ку. Я наблюдаю, как
работает его Адамово яблоко, пока жидкость стекает по его горлу.
“Удостоверяюсь, что сегодня вечером меня не посадят в тюрьму”. Он
облизывает губы. “Мне двадцать четыре”.
Теплая рука обхватывает мое бедро, заставляя вздрогнуть. Я даже не заметила,
как он пошевелился, и теперь он использует свою хватку, чтобы притянуть меня
ближе к себе. Он слегка поворачивается, раздвигая ноги и располагая меня между
ними.
Мы так близки, как только могут быть два человека, моя рука на его члене, его
на моей , а остальные наши тела неприлично прижаты друг к другу в этом модном
баре отеля.
-Назови мне свое имя, - требует он, приказ мрачно срывается с его губ и
сжимается вокруг моего горла, как тиски.
-Сначала скажи мне свою.
Его взгляд снова опускается на мои губы, и я дей ствительно хочу, чтобы он
этого не делал. Не сей час, когда мы все еще на публике.
-Меня зовут Гэри.
Я морщу нос в ответ. “Ты теряешь из-за этого несколько очков
привлекательности, извини”.
“Полагаю, у меня еще достаточно денег, чтобы стать твоим первым выбором на
сегодняшний вечер”, - самоуверенно отвечает он.
Я просто знаю, что он собирается сделать со мной что-то плохое, и я не могу
дождаться.
“Хм, тебе повезло, что ночь выдалась неспешной ”.
Улыбка, которой он одаривает меня, напоминает мне, что я пескарь, играющий
лапками с большой белой акулой .
“Сохраняй такое отношение, пока еще можешь. Скоро из тебя все вытрясут”. Мое
сердце сжимается в горле, когда жидкое тепло разливается в животе. - А теперь
назови мне свое имя.
“Дженни”, - лгу я. Думаю, если бы я услышала, как этот мужчина шепчет мне на
ухо мое имя, он навсегда испортил бы мне секс.
Начало уже сложное, и мне не нужно, чтобы оно умерло и было похоронено еще
до того, как мне исполнится двадцать.
Его губы растягиваются в медленной улыбке, и теперь это я с жаром смотрю на
его рот. “Тоже не самое уникальное имя”.
Я наклоняюсь и выдыхаю свои следующие слова ему в губы, ободренная
обжигающей химией между нами.
 “Ты все равно будешь стонать от этого”.
Он делает резкий вдох, крадя дыхание с моих губ, когда делает это. Его пальцы
впиваются в мои бедра, по интенсивности прикосновения почти до синяков.
“Осторожнее”, - отвечает он, и мое горло сжимается от гортанных хрипов его
голоса, - “На самом деле я еще не решил, собираюсь ли трахнуть тебя сегодня
вечером”.
Мои глаза слегка прищуриваются от его ответа, переводя взгляд с него на меня,
пока я пытаюсь понять, говорит ли он серьезно или это игра, в которую он хочет
поиграть. В его взгляде есть что-то похожее на нерешительность, и это сбивает меня
с толку.
Ему... ему не нравится то, что он видит? Несколько мгновений назад он
выглядел так, словно едва сдерживался, чтобы не трахнуть меня в баре на глазах у
всех присутствующих, а теперь он колеблется.
Это последнее, чего я хочу или в чем нуждаюсь от своего сегодняшнего
перепихона. Если он не уверен, тогда я обращусь к другому варианту. Я не из тех, кто
дает людям много шансов, особенно после того, как вокруг меня рушатся стены.
Я отодвигаюсь от него, убирая руку с его члена и отступая назад от
промежности между его ног. Мой взгляд скользит по залу, пока не останавливается
на троице парней , похожих на финансистов, которые сидят за стой кой бара, громко
разговаривая и неприятно хлопая друг друга по спине.
Не идеально, но один из них должен подой ти. Я не позволю этому красивому,
нерешительному незнакомцу разрушить мои тщательно продуманные планы.
Я поворачиваюсь к нему с легкой улыбкой и пожимаю плечами в знак того, что
мне не повезло.
“Ты не единственный вариант для меня сегодня вечером”, - говорю я. “Думаю, я
попробую свои шансы вон там”.

✽✽✽
Глава 5

Тристан

Jтак же неожиданно, как она подошла ко мне, она отступает назад и заставляет меня
смотреть, как она уходит от меня к группе парней , сидящих сразу за поворотом бара.
Первый , кто замечает ее, несколько раз хлопает своего друга по плечу и
указывает подбородком в ее сторону, призывая его посмотреть на сирену,
неожиданно, но решительно приближающуюся к ним.
Мой кулак сжимает стакан, когда я вижу, как они косятся на нее. Они не должны
были смотреть на нее. Она все еще должна быть прижата к моей груди, положив
руки на меня.
Она ворвалась, как гребаный торнадо, со своими духами, своими глазами
"трахни меня", своим греховным платьем и своими жадными руками на моем теле, и
вот где они все еще должны быть.
Не через бар, направляясь к этим придуркам.
Я отчаянно хочу обладать ею. Я чувствую это по своему твердому члену, по
скрученному узлами животу, по пульсирующей на виске вене.
В том, как моя кровь бешено пульсирует по телу, создавая на своем пути
пульсирующую энергию, которая остается запертой во мне и не имеет немедленного
выхода.
Я хочу окликнуть ее, приказать вернуться сюда, но вместо этого скриплю
зубами и смотрю, как она уходит. Мои глаза не отрываются, я слежу за ее
продвижением, в то время как раздражение поднимается в моем теле с каждым
шагом, который она делает, удаляясь от меня.
Прошло два месяца в году и две недели до того, как я на самом деле начал
преподавать, а я вот-вот эффектно провалю первое условие моего изгнания.
Если я пой ду за ней , незнакомкой – соблазнительной , но, тем не менее,
незнакомкой , – то я повторю точно такой же цикл поведения, который привел меня
в эту ситуацию с петлей на шее и отсутствием свободы воли.
 Но она так отчаянно хотела заполучить меня, что сбежала при первых
признаках моей неуверенности. Она обращалась со мной как с каким-то случай ным
придурком, которого можно заменить практически на кого угодно, и одно это
вызывает у меня желание схватить ее за горло и поставить на колени передо мной . Я
мог бы заставить ее проповедовать Евангелие о своей покорности мне в течение
часа.
Я не привык быть по эту сторону связи на одну ночь. Я тот, кто обычно спит с
безымянными, а иногда и безликими девушками. Я из тех, кто не привязывается, кто
живет словами ‘с глаз долой , из сердца вон’.
Для меня это ново, и мне это не нравится. Мое эго пострадало, и ему это тоже не
нравится.
В ней есть что-то притягательное и завораживающее, больше, чем просто
первоначальное физическое влечение. Это притягивает меня ближе, заставляя
захотеть узнать, кто она на самом деле. Мне срочно нужно раздобыть ее номер, не
позволить ей ускользнуть от меня сегодня вечером. Что я пожалею об этом.
Голос в моей голове, тот, у кого нет контроля над импульсами, снова кричит мне
остановить ее, пока она не добралась до них.
Мое разочарование заливает кровью ноги, когда я выбиваю ногой тревожный
ритм по полу. Я бессилен подавить это, но оно резко прекращается секундой позже,
когда она подходит к другим мужчинам у бара.
Я выпрямляюсь, мои мышцы напряжены.
Она заворачивает за угол и одаривает их застенчивой улыбкой , от которой у
меня сжимаются челюсти. Она играет с прядью своих волос, накручивая ее на палец,
хихикая над чем-то, что говорит один из них, и я знаю, что это фальшивка. Даже
основываясь только на нашей короткой реплике, я знаю, что это не она. Она
разыгрывает спектакль, и я хочу сорвать с нее эту маску и показать настоящую
Дженни.
Я вспоминаю, как она подошла ко мне, с какой уверенностью она смело
произнесла свою вступительную реплику. Как она нагло сжимала мой член в кулаке
и двигалась вверх-вниз по всей длине, пока я не остановил ее.
Она предлагает им то же самое? Она там просит одного или всех троих трахнуть
ее, как она умоляла меня десять минут назад?
Я пристально смотрю на нее через стой ку. Смотрю, как она флиртует, пока один
из них не встает и не складывает руки на груди, чтобы продемонстрировать свой
рост и толщину мышц.
Внутри меня словно отворачивается винтик, когда она поворачивается к нему и
кладет маленькую ручку на его бицепс.
Когда он в ответ разжимает руки и делает шаг к ней , в моем мозгу что-то
происходит не так, и я встаю. Будь я проклята, если буду сидеть сложа руки и
смотреть, как он трогает то, что принадлежит мне на эту ночь.
Мой контроль над импульсами небрежно пущен по ветру, когда я направляюсь к
ней через бар, не тратя ни секунды на то, чтобы обдумать близорукую глупость
своих дей ствий .
Сожаления - вот для чего нужен завтрашний день.
 Прямо сей час я потерян для всего, что меня окружает, кроме пульсирующей в
моих венах потребности заявить на нее права.

✽✽✽
Глава 6

Nera

“Ярад, что тебе понравился галстук, у меня наверху есть пара других дизай нов из
той же коллекции”. Говорит Кевин с самоуверенной улыбкой на лице. “Я был бы рад
показать тебе, если хочешь”.
Я замолкаю, услышав его слова, но скрываю свою реакцию за рассеянной
улыбкой . Это предложение, которого я ждала, и все же разочарование скручивает
мой желудок.
Кевин и его друзья неискушены в искусстве соблазнения. Возможно, мой
собственный сексуальный опыт ограничен, но даже я могу сказать это наверняка.
Подой дя к ним, я понял, насколько легко их заметить, поэтому выбрал более
мягкое отверстие, чем то, которое использовал в первый раз.
Гэри заставил мое сердце учащенно биться, а кровь - биться быстрее, потому что
вместо этого не повел меня наверх и не подшучивал надо мной . Вот чего здесь не
хватало.
Как бы сильно я ни хотел, чтобы меня трахнули сегодня вечером, я также хочу
немного поработать ради этого. Я надеялась най ти тот же кокетливый ответ, те же
электризующие колкости, что были с ним.
Тот-Кого-Нельзя-Называть-Или-Признавать, потому что теперь, когда я ушел, я
не позволю себе оглядываться назад.
Вместо этого, после краткого представления, Кевин начал с хвастовства своим
новым домом на озере Комо.
Через две минуты он встал и поигрывал мускулами, как павлин, распускающий
перья, - его версия современного брачного клича. И вот на третьей минуте он
попросил меня подняться с ним в его комнату.
Он слишком нетерпелив, и его очевидный энтузиазм показывает, что, если я
поднимусь с ним наверх сегодня вечером, ему определенно понравится поездка, но
мое время, скорее всего, окажется лучше потраченным дома с моим вибратором.
 Мне хочется закатить глаза и сказать ему, что я не возражаю, если он только
немного разогреет меня. Я имею в виду, не слишком ли многого я прошу?
Я открываю рот, чтобы сказать именно это, когда большое тело подходит ко мне
сзади и интимно прижимается к моей спине. Его теплая рука собственнически
ложится на нижнюю часть моего живота и притягивает меня к твердым плоскостям
его груди и к нему в властном проявлении собственности. Очень небрежно его
пальцы касаются верхней части моей киски. Мой желудок переворачивается в ответ.
Адреналин пронзает меня, когда его лицо прижимается к моему. Он зарывается
ртом в массу моих волос, горячее дыхание срывается с его губ и обжигает мою щеку.
-Хватит, ” приказывает он, угрожающе прижимаясь губами к раковине моего уха.
Мое сердце подскакивает к горлу, а по шее и позвоночнику пробегает волна
мурашек.
Мне не нужно поднимать голову, чтобы знать, кто это.
Гэри прижимает меня к себе, легко обнимая своей большой рукой , и уводит
прочь от троих мужчин, даже не обратив на них внимания.
Издалека я слышу, как Кевин возмущенно кричит мне вслед, но я уже забыла о
нем.
Гэри не ведет меня обратно туда, где он сидел. Вместо этого он направляется
прямо к лифтам.
Он наклоняется вперед, по-прежнему крепко прижимая мое тело к себе, и
нажимает стрелку ‘вверх’ на панели.
“Гэри?” Спрашиваю я, поднимая на него глаза.
Нервы сжимаются внизу моего живота, когда он не отвечает и не смотрит на
меня. Он продолжает смотреть прямо перед собой .
Он напряжен, его тело изогнуто, как будто он готов нанести удар, и на
мгновение я задумываюсь, должна ли я бояться. Единственное применимое знание,
которое у меня есть о том, как защитить себя, - это бой на мечах, так что, если у него
в комнате не валяется свободная шпага, у меня нет возможности защититься.
Его рука все еще крепко обнимает меня, как будто он боится, что я снова уй ду, и
его указательный палец выбивает дикий ритм внизу моего живота.
Мои чувства сосредотачиваются на этом, пока предчувствующее постукивание
не становится похожим на тай мер, отсчитывающий время до взрыва бомбы.
Напряжение между нами натянуто и готово лопнуть. Мое тело словно натянуто под
напряжением от того, как он прикасается ко мне, и между нами даже нет контакта
кожи с кожей .
Лифт звонит, объявляя о своем прибытии, и я вздрагиваю в ответ, чуть не
выпрыгивая из собственной кожи.
Двери открываются, и мы входим. Он отпускает меня, и я оборачиваюсь как раз
вовремя, чтобы увидеть, как он проводит черной карточкой -ключом и нажимает
кнопку номера в пентхаусе.
Он напряженно стоит рядом со мной .
Я больше не могу выносить тишину ни на минуту.
Двери начинают закрываться.
–Что...
 Прежде чем я успеваю сказать что-либо еще, он прижимает меня к стене,
проглатывая мои слова своим ртом, когда его губы яростно опускаются на мои.
Я замираю всего на мгновение, прежде чем со стоном отвечаю на его поцелуй с
таким же энтузиазмом и страстью.
Мои руки хватаются за него, сначала за жилет его костюма, стаскивая его с плеч,
затем за узел галстука, срывая его с шеи, и, наконец, за волосы.
Его восхитительно мягкие волосы.
Мои руки перебирают густые пряди, хватаясь за них, чтобы притянуть его
ближе, намного ближе. Я не могу насытиться, когда его рот перемещается по моему,
пропуская любое начальное поддразнивание в пользу полномасштабного
нападения.
Его губы опустошают мои, когда он с легкостью раздвигает их и засовывает
свой язык мне в рот. Когда я сосу его в ответ, один из нас стонет, но я не знаю, кто
именно. Это могли быть мы оба. Он хватает мою задницу жадными руками,
поглаживая мои щеки и прижимая меня к своей твердой длине.
Я чувствую его, горячего и пульсирующего у моего живота, и его потребность
совпадает с моей . Я выгибаюсь навстречу ему, и на этот раз стонет определенно он.
-Ты чувствуешь, что делаешь со мной ? Он рычит, не утруждая себя тем, чтобы
приоткрыть рот, и произносит свои слова прямо напротив моих губ.
Я энергично киваю и одобрительно хнычу, пока мои лихорадочные руки
вслепую тянутся к пуговицам его рубашки. Наши носы соприкасаются, и мы
обмениваемся прерывистыми вдохами, когда его ладони обхватывают мою талию,
блуждая по бедрам и животу, как будто он не может держать руки неподвижно на
моем теле.
Это уже намного горячее всего, что я испытывал. Мои чувства напряжены, разум
отключен. Все, что осталось, - это невыразимая тоска в моих костях и моей киске по
этому почти незнакомому человеку.
Я хочу его.
Мне нужно, чтобы он был внутри меня.
Он как одержимый срывает бретельки моего платья с моих плеч и просовывает
свое лицо между моих сисек. Он проводит ртом по горячей плоти, покусывая,
облизывая и посасывая ее, как бешеное животное. Корсет моего лифа все еще
прикрывает мои груди, но они рвутся сквозь ткань, отчаянно желая вылезти наружу,
чтобы с ними поиграли.
Мои руки в его волосах, и я громко стону, когда мои глаза закрываются, а голова
откидывается на стену позади меня. Я выгибаюсь навстречу его рту.
Безумный . Вся эта встреча безумна. Отчаянные руки, жадные рты и
неподдельная потребность.
Громко и разрушительно звенит лифт.
В мгновение ока он отрывается от меня.
Я открываю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как он почти пьяно
приваливается спиной к стене напротив меня, увеличивая расстояние между нами,
когда открываются двери.
 Кровь приливает к моей голове, а возбуждение, пульсирующее во всем теле,
притупляет мои когнитивные способности. Долгое время я не понимал, почему он
положил этому конец.
Я смотрю на него, делая неровные, судорожные вдохи. Мои сиськи так плотно
прижаты к платью, что из-за спущенных бретелек на плечах и того, как я борюсь за
кислород, они почти полностью вываливаются из моего топа.
Он смотрит на меня так, словно собирается проглотить. Возбуждение, которое я
испытываю от этой перспективы, пьянящее, как наркотик. Его глаза горят похотью,
его взгляд всепоглощающий , когда он физически сдерживает себя по другую
сторону лифта.
Входит мужчина, насвистывая мелодию и вертя в пальцах карточку-ключ. Его
взгляд сразу же останавливается на мне, его свист резко обрывается на середине
ноты.
Я не могу себе представить, как я выгляжу в его глазах. Мои волосы растрепаны,
на полуоткрытой груди образуются синяки, а ноги в обтягивающем коротком
платье беспричинно раздвинуты, пока я пытаюсь отдышаться. Я выгляжу как
подарок, который уже наполовину развернули, и состояние моей одежды не
оставляет места для воображения.
Если раньше Гэри думал, что я эскортщица, то этот человек, должно быть,
думает, что я только что закончила работу с очень довольным клиентом.
Гэри остается незамеченным, когда мужчина похотливо смотрит на меня. Его
глаза похотливо скользят по моему телу, и он облизывает губы. Я судорожно
сглатываю, намек на страх подрывает мою уверенность. Внезапно я очень остро
осознаю уязвимость своего положения.
Он настолько сосредоточен на мне, что не задумывается о том, что со мной в
лифте может быть кто-то еще. Я вижу, как в тот момент, когда он принимает
решение подой ти, возбуждение расцветает в его глазах, как гаснущая лампочка.
Он поднимает ногу.
Я резко вдыхаю.
Он не успевает сделать и шага ко мне, как голос Гэри прорезает тишину подобно
раскату грома.
“Она со мной ”, - рычит он. “Отвернись, черт возьми”.
Угроза в его голосе настолько явная и мрачная, что собеседник поворачивается
и с проклятием подпрыгивает, тут же делая шаг назад и понимая, что он чуть не
напал на жертву очень территориального хищника.
Он отворачивается от меня, вставая между нами двумя и в нескольких дюй мах
от двери. Он тянется и несколько раз нажимает кнопку следующего этажа, стремясь
поскорее покинуть это тесное пространство, где эмоции настолько непостоянны, что
воздух кажется удушливым.
Его глаза прикованы к небу, пока он ждет, пока лифт поползет на следующий
этаж. Двери открываются, и он, спотыкаясь, выходит, быстро удаляясь, не
оглядываясь.
Когда я перевожу взгляд обратно на Гэри, он остается невозмутимым. Он
сосредоточенно смотрит на меня, как будто все это время нас было только двое.
 -Иди сюда, - хрипло произносит он, раскинув руки в стороны, вцепившись в
перила позади себя так, что костяшки пальцев побелели от усилия.
Я пересекаю пространство и хватаюсь за его рубашку менее чем за пять шагов.
Его глаза темнеют, когда я обхватываю его щеки и притягиваю его лицо к своему.
-Хорошая девочка, - мурлычет он, прежде чем мои губы встречаются с его.
Я выгибаюсь навстречу ему, довольная его похвалой и желающая большего. Он
хватает подол моего платья и задирает его мне на задницу, чтобы положить на
бедра, в то время как его рука проникает под мои трусики к моему горячему центру.
Я понятия не имею, есть ли камеры в этом лифте. Я предполагаю, что они есть,
но мне все равно. Не в данный момент. Может быть, когда мы закончим, стыд
захлестнет меня, но прямо сей час все, о чем я могу думать, это забраться под этого
мужчину.
-Я собираюсь погубить тебя, черт возьми, ” рычит он, свирепо прикусывая мою
нижнюю губу, в то время как его палец находит мой вход, входя и выходя один раз,
чтобы проверить мою готовность. “Мне нужно быть внутри тебя сей час”.
Я слышу звук расстегивающей ся молнии, за которым следует характерный звук
рвущегося презерватива, когда он убирает свой член в ножны, а затем, прежде чем я
успеваю осознать это, он толкается в меня.
Он вонзается по самую рукоятку одним мощным движением, исторгая
лихорадочный крик с моих губ.
Мой рот приоткрывается от мучительного удовольствия.
Я чувствую, что трещу по швам, как будто я всего лишь один распущенный
стежок, после того как меня разорвало на миллион кусочков.
Как бы сильно я ни думала, что достигла своего предела и больше не могу этого
выносить, оказывается, я ошибалась и вынуждена смириться с этим, когда он
начинает накачивать меня.
Он зверь, жестокий и решительный , когда берет и забирает.
Он обхватывает мое бедро прямо за коленом и подтягивает его к своей талии,
меняя угол, углубляя свои толчки и высвобождая еще больше безумия, когда входит
в меня.
Он переворачивает нас так, что я прижимаюсь к стене, его рука опускается и
ложится рядом с моим лицом, когда он безжалостно входит в меня, разделяя меня
надвое.
Лифт снова звякнул, возвещая о прибытии в пентхаус. Гэри хватает меня за
другую ногу, поднимает на руки и обхватывает мои бедра вокруг себя. Он
невидящей походкой выходит из лифта и входит в свой номер.
Мы далеко не уй дем.
Через несколько мгновений он прижимает меня к стене фой е, вонзаясь в мою
киску так, словно не может насытиться этим.
-Твоя киска такая чертовски тугая, - выдавливает он, прижимаясь к моей шее. “Я
собираюсь кончить”.
Я напрягаюсь, когда чувствую, как сжимаются его плечи, и слышу, как его стоны
становятся почти болезненными.
Как бы мне это ни нравилось, я не собираюсь кончать.
 Может быть, я сломлен. Если такой горячий секс, такой грязный и
ненормальный , не может довести меня до оргазма, то смогу ли я когда-нибудь это
сделать?
Со мной дей ствительно что-то не так?
Стыд и сомнения овладевают мной , и я просто хочу, чтобы это закончилось. Я
хочу убраться из его номера, прежде чем он пой мет, насколько я фригидна. Я не могу
вынести смущения после того, как рассказал о такой большой игре.
Но я знаю, как работает мужское эго. Я знаю, что если я не приду, он в лучшем
случае обидится. Скорее всего, он разозлится и обвинит меня. Стоять надо мной и
орать, что со мной что-то сломано. Все, что угодно, лишь бы не подвергать сомнению
его собственную мужественность.
По край ней мере, этому научил меня мой ограниченный опыт.
Итак, когда он вонзается в меня в последний раз, и я чувствую, как его мышцы
напрягаются, а затем подергиваются, я изображаю громкий и похотливый стон. Я
утыкаюсь лицом в его шею и несколько раз сжимаю свою киску, выкрикивая его
имя.
Я знаю, что выступаю хорошо.
У меня была некоторая практика.
Мы стоим так молча несколько секунд, прежде чем он отстраняется и отпускает
мои ноги, позволяя мне сползти по стене, пока я не встаю на пятки.
Я отвожу взгляд, избегая его взгляда, пока демонстративно расправляю платье
на бедрах.
Он хватает меня за подбородок и заставляет посмотреть ему в глаза.
- Ты только что симулировала оргазм?
Я напрягаюсь, мое лицо пылает от смущения. Нервы сжимаются в животе, и
меня хочет вырвать, мое тело отчаянно пытается избавиться от этих чувств. Желчь
подступает к моему горлу, но я сдерживаюсь, цепляясь за маску спокой ствия,
обращенную ко мне внешне.
Я высвобождаю свою челюсть из его хватки и пытаюсь отодвинуться, но он не
позволяет мне.
–Нет, я...
“Ты симулировала оргазм”, - повторяет он, на этот раз как утверждение. Он
наклоняет голову набок, его глаза видят слишком много, изучая мое лицо. На его
губах появляется настоящая веселая усмешка. - Ты думаешь, я не смогу заставить
тебя кончить?
В его голосе слышится юмор, как будто то, что он только что предположил, -
самая нелепая вещь, которую он когда-либо говорил.
Это не та реакция, к которой я привыкла. Он заставляет меня чувствовать себя
сбитой с толку, и что-то подсказывает мне, что в долгосрочной перспективе это
гораздо опаснее для меня, чем гнев.
Хорошо, что это всего лишь одна веселая ночь.
“Ответь мне, и я отпущу тебя”, - приказывает он.
-Я был с ..., - начинаю я и замолкаю, не зная, что сказать. “ Мой бывший парень,
он не смог меня заставить…ты знаешь, ” говорю я, запинаясь на словах. Как бы
удобно мне ни было говорить о чем-либо, связанном с сексом, когда дело доходит до
моей неспособности достичь оргазма, я превращаюсь в легкомысленную дурочку.
Мне не нравится признавать вслух наличие очередного недостатка дизай на. Есть
секреты, которые ты просто держишь при себе. “Ты не должен принимать это на
свой счет. Я не думаю, что я... смогу.
Он отступает, как и обещал, небрежно снимая и завязывая презерватив, прежде
чем спрятаться и выбросить его в ближай шую мусорную корзину. Он
поворачивается ко мне и смотрит сверху вниз, его пальцы тянутся к незастегнутым
пуговицам его рубашки, которые я пощадила. Он начинает расстегивать их.
Я на мгновение отвлекаюсь, сбитая с толку тем, что он делает, а затем
поражаюсь размаху загорелой груди, которую он обнажает. Он вытаскивает рубашку
из брюк и снимает ее, обнажая рельефные, аппетитные мышцы, покрытые
татуировками. Я хочу подой ти ближе и исследовать.
Мои глаза поднимаются, чтобы встретиться с его, и улыбка, которой он
одаривает меня, теперь совершенно дерзкая.
-Скажи это, - приказывает он, хватаясь за пряжку ремня и с ее помощью
выдергивает ремень из петель и снимает его. Удар ремня нарушил тишину между
нами, и, клянусь, я чувствую, как он облизывает кожу моей задницы. “Твой бывший
не смог заставить тебя кончить”.
Он откидывается на спинку дивана и скрещивает руки на груди, ожидая, когда я
заговорю. Как я могу формулировать слова, когда то, как он двигается,
непреднамеренно подчеркивает толщину его рук и подтянутый живот?
Или уже восемь?
-Что ж, - говорю я, хлопая в ладоши и отводя от него взгляд, когда внезапно
возвращаюсь от своих глазений к моменту, когда до меня доходят его слова. “Это
было весело. Спасибо вам за, эм, участие, ” добавляю я, поворачиваясь, чтобы
поискать панель лифта, чтобы я могла выбежать отсюда и позволить унижению
медленно убивать меня где-нибудь в другом месте, вдали от его любопытных глаз.
“Этот первый трах был для меня”, - заявляет он.
Его голос обволакивает меня, мрачный тенор его слов щекочет мою кожу и
пробирает жужжанием до мозга костей . Я поворачиваюсь к нему лицом, но он не
двигается. Его челюсть сжата, глаза темные и напряженные.
“Назови это наказанием за то, что ты ушел от меня и оставил меня с самым
болезненным стояком, который у меня когда-либо был в жизни. За то, что заставил
меня преследовать тебя, - рычит он. “Этот следующий только для тебя. Ты можешь
поблагодарить меня, когда я закончу. А теперь иди и сядь мне на лицо”.
С моих губ срывается вздох.
Должно быть, я неправильно его расслышал.
-Прошу прощения?
Он выпрямляется и подходит ко мне медленными, целеустремленными шагами,
от которых меня охватывает предвкушение. Мое сердце бьется где-то в горле, когда
тот же ток, который пробудился к жизни, когда он впервые посмотрел мне в глаза,
снова проходит через нас.
-Я даже не начинал с тобой , - мурлычет он. “Ты никуда не уй дешь, пока твоя
сперма не будет у меня на языке и стекать с лица”.
Он упрямый .
 Я тоже.
-Говорю тебе, я не., - прошептал он. - Я не могу.
Он перебирает пальцами прядь моих волос, рассеянно играя с ней , прежде чем
его взгляд возвращается ко мне.
“И я говорю тебе, что у меня не будет никаких проблем заставить тебя прий ти.
Ты будешь смущена тем, как быстро я заставлю твою прелестную маленькую киску
плакать у меня на языке ”. Он отпускает прядь волос и опускает руку. “Иди, сядь мне
на лицо. Я больше не буду спрашивать.
Я и раньше знал, что был прав.
Здесь я в полном меньшинстве.
Я качаю головой . “Я слишком тяжелый ”.
Он либо не желает больше меня слушать, либо ему надоело, что я трачу его
время впустую, потому что он наклоняется в талии и обхватывает меня руками
между ног. Он обхватывает мои бедра своими предплечьями и высоко поднимает
меня к своей груди, как будто я ничего не вешу, разворачивает нас и идет по
коридору в сторону спальни со мной на руках.
“О, Боже мой !” Я вскрикиваю.
Я скорее слышу, чем вижу, как он пинком распахивает дверь, а затем швыряет
меня на кровать. Я подпрыгиваю, но он не дает мне успокоиться. Он хватает меня за
бедра и переворачивает так, что я оказываюсь лицом вниз на матрасе.
Прежде чем я успеваю что-либо сказать, он хватается за молнию на спине моего
платья и одним движением полностью расстегивает ее. Он далеко не нежен, когда
стягивает с меня ткань, открывая мое обнаженное тело, одетое только в стринги под
ней .
“Выключи свет”. Я умоляю.
У меня никогда не включался свет во время секса, и я чувствую, как мои мысли
блуждают по всем несовершенствам, которые он должен видеть.
Его ладонь с предупреждающим хрустом опускается на мою задницу, и я
вскрикиваю.
“Ни за что на свете. Я хочу видеть каждый дюй м тебя”, - решительно говорит Он.
Я краснею в ответ.
“Я не думал, что что-то может превзой ти твою уверенность, но эта
застенчивость убивает меня”.
Я вскрикиваю, когда он кусает меня за правую щеку, его зубы глубоко
впиваются в кожу, когда он обхватывает мою задницу обеими руками.
-Разве ты не знаешь, что это плохая идея - отрывать мужчину от еды, когда он
голоден? Требует он, его голос хриплый от возбуждения. “И я, блядь, умираю”.
Его палец скользит по моей спине, искусно обводя меч, который я
вытатуировала вдоль позвоночника. Рукоять покрыта розами и шипами и идеально
сидит у меня между лопаток. Кончик шпаги заканчивается у меня на пояснице прямо
над двумя ямочками.
-Прекрасно, - шепчет он. “Ты талантлива”, - добавляет он, вспоминая мой
предыдущий комментарий .
 Мои щеки пылают от его комплимента, довольная улыбка растягивает мои
губы, но он снова переворачивает меня, прежде чем я успеваю сформулировать
ответ.
Мои сиськи подпрыгивают, когда я поворачиваюсь, и его взгляд прикован ко
мне. Кровать расположена низко, так что он дей ствительно возвышается надо мной ,
осматривая мое тело. Я теряюсь в догадках, оценивает ли он то, что видит,
отталкивает ли его какая-то часть меня, но затем он наклоняется и облизывает мой
проколотый сосок, прежде чем взять его в рот.
Я визжу в ответ. От ощущения его влажного языка на холодном металле и моей
теплой плоти у меня под веками вспыхивают звездочки. Я проколола его всего
несколько недель назад со своей лучшей подругой Сикстин, так что это новое и
деликатное дополнение.
Он рычит, когда его зубы впиваются в пирсинг, от вибрации по моей плоти
бегут мурашки.
“Еще какие-нибудь сюрпризы?” Спрашивает он.
Я качаю головой , потеряв дар речи.
-Уже не находишь слов? Он замечает, его пальцы танцуют по моей коже. “Лучше
побыстрее обрети дар речи, я планирую заставить тебя кричать”.
С этими словами он отпускает мой сосок, одним четким движением срывает с
меня стринги и ложится на кровать рядом со мной . Он хватает меня за бедра, и я
вскрикиваю, когда он поднимает меня так, словно я ничего не вешу, и ставит мои
согнутые в коленях ноги по обе стороны от своего лица.
“Гэри..., о, Боже мой!” Я вскрикиваю, когда чувствую первые прикосновения его
языка к моему центру.
-Такая влажная для меня, - рычит он, затем лижет меня во второй раз от входа
до клитора. “Ты такая чертовски вкусная”.
Мои глаза закатываются к затылку, когда он погружается внутрь, зализывая
боль от того, как он только что оттрахал меня. Как и обещал, он как умирающий с
голоду мужчина. Его язык чавкает по моим складочкам с таким смаком, что в
результате взрывающегося удовольствия внутри меня становится почти
невозможно оставаться в вертикальном положении. Я наклоняюсь вперед, мои руки
отчаянно сжимают простыни, мышцы моего живота сокращаются.
Он обхватывает ладонями мою задницу и прижимает мою киску к своему лицу,
пока я не убеждаюсь, что он не сможет дышать. Когда я опускаю взгляд, все, что я
вижу, это его сосредоточенно нахмуренные брови, когда он ест меня, и его
кристально-голубые глаза мрачно прикованы к моим, впитывая стоны
удовольствия, хаотично срывающиеся с моих губ. Довольные мурлыкающие звуки,
которые он издает, показывают, как сильно ему это нравится.
Это безумие, как легко он заставляет меня забыть о своих угрызениях совести,
так что все, на чем я могу сосредоточиться, - это шероховатость его языка, когда он
трется о мою плоть.
Внутри меня что-то зарождается, отголоски чего кажутся чем-то знакомым по
оргазмам, которые я испытывала сама. Но я знаю, что когда эта волна достигнет
максимума, воздей ствие будет гораздо более разрушительным.
 Я выгибаю бедра в ответ на его нападение, пока не выгибаюсь дугой от каждого
движения его языка и каждого прикосновения его зубов к моей чувствительной
плоти.
-Вот так, оседлай мое лицо, - ворчит он в мои складки, и его грязные слова
становятся искрой . Они держат меня на привязи в промежутках, пока мои мышцы
напрягаются. “Трахни меня в лицо вот так”.
Мой желудок сжимается, пальцы на ногах подгибаются, а глаза закрываются,
поскольку я едва могу поверить, что вот-вот кончу, причем так легко, как он обещал.
А потом он берет мой клитор в рот и посасывает его зубами, и это зажженная
спичка, от которой мой мир становится пустым.
Мощно, безжизненно, пусто.
Каждый атом в моем теле высвобождается и взрывается, когда я разбиваюсь на
его языке. Я временно ослепла, проваливаясь в бездонное забытье.
Я с воплем рушу стены, неспособная приглушить свое удовольствие или как-
либо обуздать его, борясь с силой своего оргазма.
Я не знал, что это может быть так, и я не приспособлен к тому, чтобы справиться
с этим. Пот выступает у меня на лбу, а бедра дрожат до такой степени, что я не
уверена, смогу ли когда-нибудь снова ходить.
Это занимает долгие минуты, но я вся дрожу, когда кончаю, волны моего
оргазма отступают почти неохотно.
Я возвращаюсь к реальности только для того, чтобы понять, что он все еще
жадно облизывает мои складочки, его пальцы впиваются в мои бедра так же крепко,
как и тогда, когда он начал.
Он не подает никаких признаков замедления или остановки.
“Что…что ты делаешь?” - С трудом спрашиваю я, все еще не оправившись от
оргазма и снова теряя себя, когда его язык удваивает свои усилия. Это все время,
которое мне дается на то, чтобы пережить свой первый вспомогательный оргазм,
потому что он уже подталкивает меня ко второму.
-Один оргазм мог бы быть удачей , - протягивает он, его слова приглушаются
моим телом, “ но два - это мастерство. Его рука тянется к моей груди. Он разминает
нежную плоть, а затем щелкает по пирсингу, прежде чем ущипнуть сосок. Боль
исходит из моего бутона и превращается в восхитительное удовольствие, прежде
чем я успеваю это осознать. “Я не хочу, чтобы были какие-либо сомнения по поводу
моего выступления здесь”, - самоуверенно добавляет он.
Я стону, мое тело перевозбуждено до предела. Теперь, когда я испытала оргазм
от его рук – или, скорее, от его рта, – я не уверена, что смогу выдержать еще один.
Я не знаю, переживу ли я это.
Мой рот приоткрывается в громком стоне, когда я чувствую, как его палец
проводит по моим складочкам. Он проводит им вверх и вниз по моей щели, нежно
задевая мою чувствительную плоть и собирая мою влагу, пока мне не хочется
закричать на него, чтобы он прекратил дразнить меня.
Я должна сказать это вслух, мой тон выражает глубокое сексуальное
разочарование, потому что он хихикает, его теплое дыхание ласкает мою киску и
разжигает во мне огонь.
 Он прикладывает палец к моему входу и толкается внутрь, не останавливаясь,
пока не окажется внутри меня так глубоко, как только сможет. Мои бедра
напрягаются в ответ, когда я борюсь с немедленной потребностью кончить. Должно
быть, я душу его между ног, потому что его лицо теперь полностью скрыто моим
телом, но я не могу осознать свое беспокой ство.
Я хватаю ртом воздух, пока он играет на мне, как виртуоз на гитаре. Я падаю
вперед, но рука на моей груди поднимается, чтобы схватить меня за горло, заставляя
меня оставаться на ногах только благодаря силе его руки.
Когда он вводит второй палец рядом с первым, он сталкивает меня с обрыва
моего удовольствия прямо во второй оргазм.
На этот раз мои крики смолкают. Мой рот открывается в яростном крике, но
звук приглушается, поскольку вся моя энергия уходит на то, чтобы справиться с
этим бешеным торнадо ощущений . Мои бедра не расслабляются, пока он
продолжает есть меня, жадно слизывая вытекающие из меня соки, и я удивляюсь,
как я еще случай но не убила его.
Наконец, я сопротивляюсь, и звуки вырываются из глубины меня. Я без конца
кричу, мой голос звучит почти с болью для моих собственных ушей . Я падаю
навзничь на его живот, моя голова покоится на его колене. Мое сердце бешено
колотится, грудь пульсирует в такт, дыхание прерывистое, когда я набираю полные
легкие кислорода.
Я слышу, как он сам хватает ртом воздух, когда я наконец отпускаю его. Он
садится, вытирая нос и рот тыльной стороной одной руки, в то время как другая
тянется ко мне и собственнически сжимает мое бедро.
“Я думаю, что моя точка зрения хорошо доказана, не так ли?”

✽✽✽
Глава 7

Тристан

Онараспластана передо мной , ее ноги раздвинуты по обе стороны от моих бедер, а

ее киска прижата к нижней части моего живота. Ее глаза закрыты, и она выглядит
так, словно вот-вот погрузится в сытый сон, но я не собираюсь давать ей покоя, пока
она не кончит с моим членом внутри себя.
Она оказывается захватывающей находкой . Три оргазма между нами двумя, и
мой член не подает признаков насыщения в ближай шее время.
Я планировал подвергнуть ее сексуальным пыткам. Чтобы растянуть ее
удовольствие, мучительно растянуть его, а затем отстраниться, прежде чем она
сможет кончить. Снова и снова, дразня ее часами напролет, пока она не закричит от
отчаяния, и я не подарю ей кульминационный момент в ее жизни.
Но затем я почувствовал, как ее мышцы нерегулярно сокращаются вокруг моего
члена, сопровождаемые неестественно громкими звуками удовольствия.
Ее выдала не громкость, а то, как она кричала.
Я был заинтригован как тем фактом, что никогда раньше не видел, чтобы
женщина имитировала оргазм, так и тем, что она чувствовала, что ей нужно это
сделать. Мои первоначальные планы о пытках быстро сменились другим видом
пыток.
Чрезмерное наслаждение может быть таким же мучительным, как и отказ от
него.
Из этого должно было что-то вый ти. Как только я закончу с ней и похоть уй дет
из того места, где она держала в плену мои рациональные мысли, я, вероятно,
осознаю опасные последствия своих дей ствий .
Но, похоже, прямо сей час я не мог заставить себя ни хрена не делать. Не тогда,
когда у меня все еще было так много того, что я планировал сделать с ней .
 Я провожу большим пальцем по ее клитору, и она вздрагивает, ее глаза сонно
приоткрываются. Она смотрит на меня из-под ресниц. В этом взгляде нет ничего
наигранно кокетливого, и все же он посылает толчок прямо к моему члену.
“Как ты хочешь взять мой член дальше?” мурлыкаю я, продолжая нежно ласкать
ее бутон. “Лицом вниз? На спине?” Я предлагаю: “Ты так хорошо поработала верхом
на моем лице, как насчет того, чтобы показать мне, как хорошо ты ездишь на моем
члене?”
Возбуждение горит в ее взгляде от моих грязных слов. Она протягивает руку,
чтобы обхватить мой затылок. Я не могу удержаться, чтобы громко не сглотнуть,
когда она использует это, чтобы сесть, ее голая киска трется о мой прикрытый член.
“Презерватив?” Она выдыхает вопрос прямо мне в рот. Ее рука все еще
обхватывает мой затылок, и она трется о мой член, сводя меня с ума.
Мне требуется колоссальное усилие, чтобы оторвать руки от ее бедер и схватить
презерватив из бумажника на прикроватном столике, особенно когда ее другая рука
опускается, чтобы погладить широкую поверхность моей груди.
Я расстегиваю молнию, но она забирает презерватив у меня из рук. Я наблюдаю
сквозь тяжелые веки, как она зубами разрывает фольгу, выдувает уголок и тянется к
пуговице моих брюк. Она непоколебимо смотрит мне в глаза, обхватывая рукой мою
длину. Я шиплю, и ее взгляд опускается на мой рот.
Она вытаскивает меня и несколько раз накачивает вверх-вниз мой член, сжимая
его по всей длине своим крепким захватом, прежде чем натянуть на меня
презерватив.
-Встань и сними с меня брюки, - приказываю я. Я не хочу, чтобы что-то встало
между нами, когда я буду трахать ее в этот раз.
Она выполняет инструкции и встает, затем опускается на колени между моих
ног. Я смотрю, облокотившись, как она расстегивает одну туфлю, затем другую,
снимает их, прежде чем схватиться за пояс моих брюк и проделать то же самое.
Когда я вижу, как она опускается передо мной на колени, у меня возникают
всевозможные мрачные фантазии о том, как я трахну ее в рот, но с ними придется
подождать. Сей час мне нужно снова оказаться внутри нее.
Я тянусь к ней , обхватывая по полной ягодице каждой рукой , приподнимая и
притягивая ее обратно на себя. Моя длина прижимается к ней , и она выгибает бедра,
бессмысленно потираясь об меня, как будто поддразнивание меня не заставит ее
трахнуться, пока она не потеряет сознание.
Я сжимаю ее бедра, не давая ей пошевелиться.
-Хватит, - рычу я, и ответная самодовольная улыбка растягивается на ее лице.
“Введи меня в себя”.
-Властный , - шепчет она со вздохом.
Я хватаю ее за горло, заставляя посмотреть мне в глаза.
Мне кажется, она напрягается на миллисекунду, но я моргаю, и это проходит.
Она хватает мой толстый член, ее рука слишком мала, чтобы полностью обхватить
меня по ширине, и прикладывает ее к своему входу. Она замолкает, смесь
предвкушения и опасения мелькает в ее глазах, но я сой ду с ума, если она и дальше
будет прижимать мой кончик к своему теплому входу, не впуская меня внутрь.
 -Тебе это нравится, ” возражаю я. Полностью обхватив одной рукой ее талию,
чтобы прижать ее к себе и не дать ей двигаться, мой член раздвигает ее складки, и я
начинаю толкаться внутрь.
Она стонет, когда я нахожусь в трех дюй мах, ее голова опускается мне на плечо,
пока она пытается взять меня. Под этим углом она полностью растягивается для
меня, и мои глаза снова закатываются, когда я могу проникнуть еще глубже, чем
раньше.
Я играю с ее левой грудью, а правую беру в рот. Мой член продолжает свой путь
внутри нее, теперь пронзая ее на шесть дюй мов. Она нервничает, ее руки
обвиваются вокруг моих плеч, когда она двигает бедрами, пытаясь погрузить меня
глубже в себя. Но на этот раз я не тороплюсь.
Когда осталось два дюй ма, я толкаюсь до конца, пока полностью не оказываюсь
внутри нее. Она кричит, а затем кусает меня за плечо, маленькая банши.
Я обхватываю ее затылок, когда мой рот находит раковину ее уха.
“Ты чувствуешь, как я погружаюсь глубоко в твою тугую пизду?”
Я чувствую, как она кивает мне через плечо.
-Говори своими словами.
“Да”, - выдыхает она. “Ты такой большой ”, - стонет она, и я вижу бисеринки пота
у нее на лбу.
Я слизываю его, наслаждаясь солоноватым вкусом ее усилий .
“Твоя киска душит мой член”. Говорю я, подчеркивая свои слова толчками
своего члена. “Я собираюсь получить огромное удовольствие, растягивая тебя”.
Она вскрикивает, ее голова запрокидывается, шея выгибается дугой , рот
приоткрывается, по телу пробегает сильная дрожь.
-С-остановись.
“Остановиться?” Я спрашиваю.
Она поднимает голову и открывает глаза, глядя на меня взглядом, который
почти ослеплен похотью.
“Я должна была прокатиться на тебе, помнишь?” Говорит она мне, кладя руки
мне на плечи.
Ее сиськи двигаются, когда она делает страстный вдох. Она прикусывает губу, и
в отличие от того, как она обхватила мой член в баре, это движение совершенно
невинное и незатронутое.
В глазах у меня темнеет, из горла вырывается рычание.
-Тогда оседлай меня, - приказываю я.
Ей не нужно дальней ших приглашений , чтобы выполнить инструкции.
Удерживая меня, она выгибает свою задницу назад, а затем снова опускает вниз.
Дюй мы разделяют наши лица, и она улавливает каждую микроскопическую
реакцию на моем лице, когда начинает подпрыгивать на моем члене.
Сдавленный стон и неразборчивые слова похвалы срываются с моих губ, одно за
другим, по мере того как ощущения захлестывают меня. Она замедляет ритм, ее
руки поднимаются, чтобы обхватить мое лицо, когда она прижимается своими
губами к моим.
 Я посасываю ее язык, а она прикусывает мою губу, и мы терзаем друг друга.
Наши прикосновения безумны, наши рты голодны, наши тела в напряжении, когда
мы пытаемся насытиться другим человеком.
Она отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза, пока вращается на моем члене,
ее бедра вращаются из стороны в сторону, сводя меня с ума. Я рычу, когда ее рука
обхватывает мое горло и сжимает, давление ограничивает приток кислорода. Моя
голова откидывается назад, когда я смотрю на нее потемневшими и возбужденными
глазами.
Я не против того, чтобы мной управляла женщина.
Это просто сделает ее подчинение мне намного слаще.
Она держит руку на моем горле, продолжая оседлывать меня. Остекленевший
взгляд в ее взгляде показывает, что этот момент власти надо мной только разжигает
пламя возбуждения внутри нее еще жарче.
Она стонет, давление на мою шею немного ослабевает, когда она откидывает
голову назад, полностью наслаждаясь ощущениями, прокатывающимися по ее телу.
Она богиня, и я не думаю, что она даже знает об этом.
-Мне нужен твой номер, ” выдыхаю я, мои руки больно сжимают ее бедра, чтобы
заставить ее посмотреть на меня. Я не знаю, откуда взялись эти слова, но я не жалею
о них.
Она качает головой . “Нет”.
Из моего горла вырывается рычание от ее отказа.
Еще один первый .
“Что тебе нужно, чтобы отдать это мне?” Требую я, мой большой палец находит
ее клитор.
Ее мышцы напрягаются, когда она чувствует мое скользящее прикосновение.
-Одна ночь, - выдыхает она, - это всего лишь одна ночь.
Я отрываю ее руку от своего горла и завожу ей за спину, прижимая другой рукой
к пояснице.
Свободной рукой я несколько раз касаюсь ее клитора. Я далек от нежности,
когда мой большой палец выбивает дикий ритм на ее плоти, но я хочу, чтобы она
почувствовала, что я делаю с ней .
Я чувствую, как сжимаются ее мышцы, как внутри нее начинает подниматься
волна, когда она приближается к оргазму. Ее голова наклоняется вперед, и она
зарывается лицом в изгиб моей шеи, постанывая что-то неразборчивое.
-Я хочу этого.
-Н-нет, - заикается она, мотая головой из стороны в сторону от неподдельного
удовольствия.
Я отпускаю ее клитор, и она недовольно стонет. Она выгибает бедра, ища моего
прикосновения, но я держу его вне досягаемости. Разочарованные стоны срываются
с ее губ, когда она пытается насадиться на мой член.
-Попробуй еще раз.
-Может быть, - начинает она, делая паузу, чтобы перевести дыхание, продолжая
оседлать меня, - Может быть, ты отдашь мне свою. Зависит от того, как прой дет
остаток ночи.
 Я сжимаю ее клитор, и она замирает на середине толчка. Она изо всех сил
пытается высвободить руки, но я крепко прижимаю их к ее спине, когда волны
удовольствия захлестывают ее. Она выезжает на них, крича от облегчения и
обессиленно прижимаясь ко мне.
Она лежит у меня на груди, пытаясь отдышаться. Обхватив ее рукой , чтобы она
не упала с меня, я наклоняюсь и беру ручку и блокнот с ближай шего столика. Я что-
то нацарапываю и постукиваю по нему ручкой , чтобы привлечь ее внимание.
“Это мой номер. Я дала тебе более чем достаточно причин, чтобы принять это, -
говорю я, в моем голосе сияет высокомерие, - но позволь мне продолжать проявлять
себя на всякий случай .
С этими словами я ложусь на спину, так что мои плечи опираются на край
кровати. Мои бедра свисают с бортика в положении моста, ноги поставлены на пол.
Она сидит на мне, а мой твердый член все еще внутри нее. Я отводлю бедра назад,
этот угол не ограничивает диапазон моих движений или глубину моих толчков в ее
киску, и сила возвращается в нее.
Она вскрикивает, не готовая и почти сваливается с меня, но я хватаю ее за бедро
и крепко удерживаю на своем члене. Я не даю ей шанса привыкнуть, прежде чем
начну долбить ее в сводящем с ума темпе.
Я хватаю ее за горло и удерживаю там, яростно толкаясь в нее, заставляя ее
подпрыгивать, а зубы стучать при каждом толчке. Ее ногти впиваются в мою грудь,
отчаянно ища опору, но я не даю ей передышки.
Другой рукой я собираю ее волосы в конский хвост и сжимаю в кулак. Я тяну за
них и продолжаю учить, заставляя ее позвоночник выгибаться назад, в сторону от
меня. Она лежит ничком, пой манная в ловушку в этой позе, и я добиваюсь своего,
когда безумно вонзаюсь в ее тугую киску снизу.
Быстрее, чем мне хотелось бы, я чувствую, как мои плечи напрягаются, а мышцы
живота сжимаются, когда поток удовольствия устремляется прямо к моему члену. У
меня есть время сделать толчок всего пару раз, прежде чем я кончаю с ревом, мое
семя изливается в презерватив.
Я подхватываю ее, когда она падает, и поднимаю нас обеих обратно на матрас.
Только когда она удобно устраивается на кровати, я выхожу из нее.
Она хнычет, и мой член дергается, как будто его позвали. Ее разочарование из-за
того, что мой член исчез у нее между ног, взывает к какой -то первобытной части
меня, которая заставляет меня хотеть отметить ее.
Я избавляюсь от презерватива, вытираю ее и себя и возвращаюсь в кровать. Она
спит точно так же, как я ее оставил. На животе, ноги подбоченены, руки по обе
стороны от лица. Она повернута на левую щеку и отвернута от меня, ее
растрепанные волосы разметались вокруг нее.
Во сне с ее лица исчезает печаль, скрытая в глазах.
Она выглядит прекрасно.
Я хватаю простыню и натягиваю ей на бедра, ложась рядом с ней . Я ложусь на
спину и кладу голову на согнутый локоть, задумчиво глядя в потолок.
В ее задумчивости есть что-то такое, что привлекает меня к ней . Я хочу знать
больше, понять, дей ствительно ли ее преследуют тени или мне это просто
мерещится.
 “Если бы тебе исполнили одно желание, что бы ты попросил?”
Я поворачиваю к ней лицо и вижу, что она все еще лежит с закрытыми глазами,
выглядя так, словно дремлет. Я думал, что она крепко спит. Ее голос звучит
измученно, она говорит тихим голосом.
Так близко я могу различить россыпь крошечных косметических отметин на ее
носу. Я не замечал их раньше. Их пять, расположенных в виде созвездия на
переносице, причем одно находится чуть дальше центра кончика.
Я думаю над ее вопросом, о том, дать ли реальный ответ или чушь собачья, и
спрашиваю ее об этом.
-Настоящий , - шепчет она, - Всегда настоящий .
Я некоторое время думаю об этом, о том, как сформулировать свое самое
большое желание.
“Свобода”.
“От чего?” Спрашивает она, закрыв глаза.
Это не то, что я могу объяснить незнакомцу, поэтому я стараюсь говорить
просто. “От вещей , которые мешают мне делать то, что я хочу делать”.
-Твоя мечта?
-Помимо всего прочего, да.
-Что это?
Она первый человек, не считая моей сестры, кто спросил меня об этом. Мой путь
был проложен для меня еще до моего рождения, поэтому никто из моего окружения
никогда не утруждал себя вопросом, хочу ли я чего-нибудь еще, потому что зачем
мне это?
Предположительно, у меня уже все это есть.
-Владеть собственным рестораном.
“О, да?” Мягкая улыбка касается ее губ, глаза все еще закрыты. “Это потрясающе.
Что мешает тебе сделать это?
Мне пришлось бы провести ее через многолетнюю семей ную травму и драму,
чтобы ответить на этот вопрос, ни одним из которых я не хочу делиться, поэтому я
соглашаюсь на что-то касательное, правдивое.
-Мне нужно оплачивать счета.
Она одобрительно хмыкает. “Да, и ты, должно быть, неплохо зарабатываешь как
юрист”.
Я понятия не имею, поэтому киваю. Я понимаю, что она этого не видит, поэтому
говорю: “Да”.
Несколько секунд мы сидим в уютной тишине, прежде чем я спрашиваю: “А что
у тебя?”
Она вздыхает, при этом глубже зарываясь в подушку.
“Быть по-настоящему счастливым”.
Я тихо смеюсь, но не над ее ответом, а над своим собственным. “Это более
вдохновляюще, чем мое”.
Она слегка хмурится, и я понимаю, что уже несколько минут не отрываю взгляда
от ее лица.
 Я убираю руку из-за головы и поворачиваюсь к ней лицом. Даже если она все
еще наполовину спит, в этой позе я могу наблюдать за всеми ее микровыражениями
по мере того, как они развиваются на ее лице.
-Не обязательно, ” шепчет она. “Звучит так, будто мы дей ствительно могли бы
пожелать одного и того же”.
Она делает паузу, и я чувствую, что она хочет добавить что-то еще. Она
колеблется, решая, говорить об этом открыто или нет.
“Я не думаю, что знаю, как быть счастливой , - говорит она. - Я даже не уверена,
возможно ли это для меня”.
Ее тон бесстрастен. В ее словах нет страсти или уныния, просто так, но голос у
нее все еще тихий , и я не думаю, что это только из-за того, что ей нужно поспать.
- Хочешь узнать секрет?
“Всегда”, - отвечает она.
-Я не думаю, что кто-то знает. Я думаю, это Большая ложь ”. Ее глаза
открываются впервые с тех пор, как я лег рядом с ней . Они сразу же находят мои,
взглядом призывая меня продолжать. Я думаю о своих словах. “Я думаю, что для
того, чтобы быть счастливым, требуется тяжелая работа, и это дается нелегко.
Каждый день приходится принимать решения, чтобы достичь этого, и иногда
кажется, что тебе приходится цепляться за каждый дюй м удовлетворения ”. Я снова
переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок, проводя рукой по волосам. На
потолок падает луч лунного света, по форме напоминающий лезвие. “‘Счастье’
строится по кирпичику окровавленными руками, это правда. Но нам преподносят
это как то, чем мы просто должны быть, так что, когда ты не такой , кажется, что,
возможно, тебе чего-то не хватает. Как будто проблема в тебе, и это естественно для
всех остальных, кроме тебя. Но это не так, и с тобой все в порядке ”. Я вздыхаю,
размышляя о своих собственных мыслях и чувствах по этому поводу. “Быть
счастливым чертовски трудно”.
Когда я заканчиваю, я понимаю, что мой ответ вышел далеко за рамки того, что
она, вероятно, нуждалась или хотела услышать, но я больше не смотрю на нее,
поэтому понятия не имею, что она думает о моей тираде.
-Вы, должно быть, хороший юрист.
Она говорит это с улыбкой , но ее тон также задумчивый , как будто я дал ей
пищу для размышлений . Я хихикаю вместо ответа, не желая продолжать лгать,
особенно сей час.
Тишина затягивается на долгие мгновения, и я думаю, что, может быть, на этот
раз она заснула.
“Значит, ты счастлив?” Спрашивает она с любопытством в голосе.
Невеселая улыбка растягивает мои губы, но она не видит этого в темноте.
В этот самый момент мы просто два человека, которым нужно избавиться от
затаенной тьмы в своей груди. Мы выбираем делать это друг с другом.
-Нет.
Момент кажется тяжелым. Слишком тяжелым для того, что мы здесь делаем, и я
качаю головой .
Поворачиваясь к ней снова, я говорю ей :
 “Твой бывший понятия не имел, что делал”. Ее глаза распахиваются и
встречаются с моими грешными. “Спи. Тебе нужна энергия для третьего раунда”.
Они слегка расширяются при моих словах. “Опять?”
Я одобрительно хмыкаю. “Ты так жаждала моего члена раньше”, - говорю я,
протягивая руку и поглаживая ее губы. - Я хочу, чтобы ты показал мне, на что
способен этот рот.

✽✽✽

Я просыпаюсь несколько часов спустя. На улице все еще темно, но на горизонте

видны первые признаки восхода солнца. Мой член шевелится, проснувшись и
готовый продолжить с того места, на котором мы остановились.
Рядом со мной простыни откинуты, и постель холодная.
Она ушла.
Я поворачиваюсь и смотрю на свой прикроватный столик.
Верхний лист блокнота отсутствует, бумага оторвана.

✽✽✽
Глава 8

Nera

“Давай продолжай , Нера. Еще раз! Встань и иди снова”.

Я согнут в талии, руки на коленях, пытаюсь отдышаться. Пот стекает с моего лба
и падает на коврик подо мной . Тренер Кравцов стоит в пяти футах от меня и кричит.
Ну, "кричащий ". Его громкость никогда не опускается ниже уровня
"разгневанный генерал армии", независимо от темы разговора, так что, я думаю, он
бы сказал, что мы просто ведем дружескую беседу. Его приветствий "доброе утро"
достаточно, чтобы заставить вас выпрыгнуть из собственной кожи, если вы не
готовы к ним.
Я делаю неровные вдохи, но такое ощущение, что кислород не попадает в мои
легкие.
Ему все равно.
“Перестань стоять там. Двигайся! Ты никогда не выиграешь, если будешь
продолжать вести себя так лениво и эгоистично ”.
Вытирая влажные руки о шорты, я сажусь на корточки и запускаю пальцы под
обод двухсотфунтовой шины. Моя хватка ослабевает прежде, чем я успеваю поднять
ее, и я падаю навзничь на задницу.
-Еще раз, - приказывает тренер Крав, не обращая внимания на мое измученное
состояние. “Неловко. Чемпионы Франции могут делать это во сне ”.
Я приседаю и снова хватаюсь за шину, сжимая живот и упираясь пятками в
землю, пытаясь справиться с весом. Я меняю хватку на нижнюю.
Пот стекает мне в глаза, ослепляя меня. С трудом я переношу вес на себя. Мне
просто нужно поднять его и снять, перевернув.
Я делаю это уже в десятый раз, и мне больше нечего отдать. Я чувствую
слабость. У меня кружится голова, зрение затуманивается, мышцы ноют, но я не
потерплю неудачу.
 -Неудача не входит в лексикон Мацуоки, Нера. Если ты потерпел неудачу, значит,
ты недостаточно этого хотел, недостаточно старался ”.
Слова моего отца эхом отдаются в моем мозгу, когда я делаю глубокий вдох,
приседая, готовясь перевернуть колесо. Я качаю головой , словно пытаясь физически
выкинуть эту мысль из головы, но она остается там, громкая и отвлекающая.
-Ты собираешься оставаться таким вечно или собираешься что-нибудь
предпринять? Тренер Крав усмехается, наклоняясь так, что его лицо оказывается в
нескольких дюй мах от моего.
Я ненавижу этого мудака.
Мои ноги начинают неистово дрожать под тяжестью груза, руки сводит
судорогой , когда они пытаются удержать шину. Я иду в тихое место в своем
сознании и настраиваю тренера Крава на столько, на сколько могу.
С усилием стиснув зубы, я собираю последние остатки своих сил, издаю
животный вопль и отталкиваюсь от каблуков.
Мой вес отрывается от земли, мои руки вытягиваются, когда они толкают шину,
и я наблюдаю со смесью самодовольного удовлетворения и облегчения, как шина
переворачивается, приземляясь с громким хлопком.
У меня нет ни секунды отдыха.
“Десять кругов вокруг объекта за то, что потратил впустую мое время”, -
объявляет Крав, прежде чем уй ти проверить другого ученика.
Я вытираю лоб предплечьем, мои руки опускаются обратно на бедра, пока я
смотрю, как он неторопливо уходит. Я уже час занимался художественной
гимнастикой , час - техническими упражнениями, а этот последний час - работой ног
с отягощениями. При мысли о пробежке на выносливость, даже короткой , у меня
внутри что-то сжимается. Я хороню это чувство, запирая его вместе со всеми
другими чувствами, которые я не позволяю себе испытывать, и заставляю свои ноги
начать двигаться.
Я игнорирую то, как кружится у меня голова, и сосредотачиваюсь на том, чтобы
ставить одну ногу перед другой . Я отправляюсь в то место в своем сознании, где я
могу отрешиться от физической и психической боли и просто делать.
Тренер Крав в этом году новый , его оплатил и привел в штат RCA мой отец с
единственной целью подготовить меня к золотой медали к летним Олимпий ским
играм. Это всего лишь моя десятая тренировка с ним, и каждая из них заканчивалась
для меня физической агонией . Он тренировал золотого призера двух игр назад, так
что его послужной список доказан, но его методы, похоже, нарушают Женевские
конвенции.
Неважно, сколько я отдаю, этого никогда не кажется достаточным. Я ни разу не
пожаловалась, ни разу не показала ему никакой слабости, и все же каждую секунду,
когда я не заставляю себя истекать кровью перед ним, он ведет себя так, будто я не
принимаю это всерьез.
Недостаточно улучшить работу ног. Моего нового личного лучшего времени на
разминке в 5 км недостаточно. Моего места на вершине таблицы лидеров по
количеству побед внутри команды недостаточно.
Я думаю, даже если я выиграю золото, он най дет какую-нибудь ошибку в том,
как я это сделал.
 Больше всего на свете я люблю фехтование. Когда я выхожу на трассу со шпагой
в руке, это единственное время, когда я чувствую себя сильным и иду в ногу со
своим телом. Когда я полностью одет и надеваю маску, я чувствую себя крутым
парнем. У меня это великолепно получается, но это давление быть лучше, чем
лучшие, удушает.
Мои кулаки сжимаются, когда я чувствую, как внутри меня начинают нарастать
тревога и ужас.
Без слабостей, Нера. Неудача - это не выход.
Я повторяю ее про себя постоянно, пока мантра не становится единственным,
что остается в моем сознании, а остальные непродуктивные мысли не вытесняются.
Меня вытаскивают из ментальной кроличьей норы, в которую я себя загнала,
когда рядом со мной раздаются шаги.
-Привет, детка, ” раздается протяжный голос.
Отлично. Как раз то, что мне было нужно.
Я увеличиваю темп, чтобы отстраниться от него, и мои икры кричат мне за это.
Оно того даже не стоит; он легко поспевает за мной .
-Оставь меня в покое, Рекс. - говорю я.
-Вау, - отвечает он, легко кладя руку мне на плечо, - Это не очень мило, детка.
Я не останавливаюсь, огибаю поворот, чтобы проехать четвертый круг. Мои
челюсти сжаты так сильно, что кажется, будто я сбриваю верхний слой эмали с
зубов.
Я решаю не обращать на него внимания, уверенная, что он потеряет интерес и
уй дет туда, где команда мальчиков заканчивает свою тренировку.
Но я ошибаюсь.
Вместо того, чтобы отпустить меня, его рука сжимается в кулак вокруг моего
предплечья, и он резко останавливает меня.
-Отпусти меня, Рекс. - Говорю я ровным голосом, не сводя глаз с того места, где
он все еще сжимает мою руку своими пальцами.
“Попроси меня вежливо, и я сделаю это”, - отвечает он фальшиво любезным
тоном. За его словами едва скрывается то, как сильно он заводится в любой момент,
когда у него есть надо мной власть. “Я просто хочу поговорить”.
Он никогда не применял ко мне физического насилия, когда мы встречались, но
надвигающаяся возможность этого всегда существовала. Это было видно по тому,
как он стискивал зубы, когда я говорила что-то, что ему не нравилось, а потом
бесконечно ругал меня за это, как только мы оставались наедине. То, как он кричал и
унижал меня, когда мы спали вместе, и он был единственным, кому это доставляло
удовольствие.
Хотя, теперь я, несомненно, знаю, что проблема была в нем, а не во мне. У меня
не только, по-видимому, нет проблем с тем, чтобы прий ти, но я могу сделать это
несколько раз.
Мои мысли возвращаются к тому гостиничному номеру с Гэри, как это
случалось чаще, чем я хотела бы признать за последние две недели.
Необузданную страсть и уязвимость той ночи было не так легко запереть в
темных уголках моего мозга, как все остальное.
 Я чувствовал себя живым так, как давно не чувствовал. Может быть, дело было в
анонимности и спонтанности такого смелого поступка, за который мои родители,
несомненно, убили бы меня, если бы узнали об этом, но часть меня думала, что сам
Гэри имеет к этому какое-то отношение.
Интересно, что было бы, если бы я осталась, что бы он сделал со мной дальше,
когда уже погубил меня для всех остальных мужчин, которые придут за ним.
Он бы взял меня в рот, а потом, вероятно, перевернул так, чтобы я лежала лицом
вниз на матрасе, пока он...
Дрожь пробегает по моей коже, когда я думаю о возможных последствиях.
Когда я выскользнула наружу, то заколебалась на полпути к двери, не
уверенная, должна ли я уй ти или остаться. Я обернулась, чтобы в последний раз
взглянуть на его спящую фигуру, на номер, который он нацарапал в блокноте.
И когда я обнаружила, что отрываю страницу и засовываю ее в клатч, я не стала
задаваться вопросом, почему я не могла просто уй ти без нее.
Оказывается, это не имело бы значения, если бы я оставил это позади.
Когда я вернулась домой и разделась перед душем, я обнаружила его изящный
почерк на своей коже, его номер, написанный черным маркером прямо над моей
киской .
Потребовалась неделя, чтобы успешно оттереть это с моего тела, в течение
которой я бесконечно прикасалась к себе, представляя, как он пишет это на мне,
пока я была в отключке.
С тех пор я несколько раз подумывала написать ему, но всегда останавливала
себя. Что бы я, что мог я сказать? Не было никакого способа открыть эту дверь
обратно, не разобрав ту ложь, которую я ему наговорил. Что мне было всего
восемнадцать, что я была студенткой , что меня звали не Дженни...
Вместо этого его номер прожег дыру в моем списке контактов, мое сердце
замирало каждый раз, когда я прокручивала его имя.
“Детка?” Рекс тянет меня за руку, чтобы привлечь мое внимание, как ребенок в
разгар истерики, зовущий свою маму.
Я сохраняю невозмутимое выражение лица, когда поворачиваюсь к нему лицом,
зная, что отсутствие реакции - это то, что разозлит его больше всего. Попытка
вырвать свою руку из его хватки ни к чему не приведет, и он будет слишком
наслаждаться моей борьбой .
-Нам не о чем говорить, Рекс.
-Я не согласен.
Что-то внутри меня начинает подергиваться от того, что его прикосновения все
еще на мне, но я стараюсь держать себя в руках. Я мастер в этом, в контроле своих
эмоций , своих реакций , всей своей жизни.
-Я скучаю по тебе, - мурлычет он, подходя ближе. Я сдерживаю вздрагивание. “Я
хочу, чтобы мы снова были вместе”.
У меня сводит живот от этой мысли. Я встречалась с ним только потому, что он
был подходящим выбором для меня, тем, кто сделал бы счастливыми моих
родителей . Его отец разбогател на нефтяном бизнесе, и моя мама просто ликовала,
когда я сообщила ей новость о наших отношениях. Она уже видела заголовки на
страницах светской хроники: “Нефтяной магнат женится на наследнице
бриллиантов на роскошной европейской свадьбе.”
Я был под кай фом от ее похвалы, ее редкое одобрение меня дей ствовало
сильнее любого наркотика, и именно это позволило мне поддерживать отношения в
течение нескольких месяцев, хотя я должен был разорвать их после того, как мы
впервые переспали вместе. Когда он лишил меня девственности, не заботясь о том,
больно это или нравится мне это или нет.
Я продержался еще пару месяцев, пока в конце концов мне не пришлось
поставить свое выживание выше ее счастья. Когда я объявила новость о том, что
рассталась с ним, это чуть не убило ее.
По край ней мере, так она утверждала.
Она успокоилась только после того, как я пообещал, что най ду что-нибудь
получше. Следующий человек, с которым я встречалась, должен был быть принцем
или кем-то в этом роде, иначе мне пришлось бы всю оставшуюся жизнь
выслушивать постоянные комментарии о том, как она разочарована в моем
партнере.
“Nera!” - Зовет тренер Крав, его сильный русский акцент разносится по всему
залу. - Ты закончил свои круги?
“Нет, тренер”. Отвечаю я, глядя на Рекса с лукавой улыбкой .
-Перестань отвлекать моего спортсмена, Кэррингтон, - рявкает Крав.
Я вырываю свою руку из его хватки и начинаю пятиться назад, подальше от
раздраженного Рекса.
“Мы никогда не будем снова вместе, Рекс. Никогда”.
Я поворачиваюсь и начинаю бежать, вновь обретенный прилив энергии
наполняет меня энергией на последнем круге. Впервые с тех пор, как Крав стал моим
тренером, его воинственный подход к режиму моих тренировок доказал свою
полезность.
Глава 9

Nera

WКогда я заканчиваю с растяжкой после тренировки, я направляюсь в раздевалку.

Здесь установлены самые современные душевые кабины с многочисленными
насадками для душа и дюжиной различных настроек давления. Это одно из моих
любимых мест в кампусе, и иногда я сижу там часами, позволяя своему разуму
отдохнуть, пока струи массируют затекшую спину.
Сегодня я прихожу и ухожу меньше чем за десять минут. Мне нужно вернуться
домой вовремя, чтобы поприветствовать наших новых американских соседей по
комнате, Беллами и Тай ер. Они приедут в RCA на наш последний год и шесть
месяцев, и я был очень рад приветствовать их в нашей квартире.
Когда я выхожу из душа, у меня так сильно кружится голова, что я теряю
равновесие. Я спотыкаюсь и хватаюсь за стену. Я остаюсь там на пару минут, ожидая,
пока прой дет волна головокружения.
У меня низкий уровень сахара в крови. Мне нужно что-нибудь съесть. Я собираю
свои вещи дрожащими руками и направляюсь к парковке, радуясь, что больше не
было никаких стычек с Рексом. Я не настолько наивна, чтобы думать, что на этом
наш разговор закончился – Рексу не слишком знакомо слово ‘нет", – но если я смогу
отложить его на несколько недель, это уже победа.
Самый близкий мне вариант - пой ти в Bella's, американскую закусочную в
кампусе. Это всего лишь жирная пища, и я уверена, что позже пожалею об этом, но
боюсь, что упаду в обморок, если не съем что-нибудь прямо сей час.
Сикс одолжила мою машину, чтобы забрать девочек из аэропорта, так что я еду
туда на одном из гольф-картов кампуса и делаю заказ. Первый кусочек бургера по
вкусу напоминает спелый персик в теплый летний день.
Небеса.
 Я набрасываюсь на еду, и каждый последующий кусочек после этого заставляет
меня осознавать, насколько я был голоден. Я не ел бургер ... целую вечность. Затем я
беру несколько кусочков картошки фри и с жадностью съедаю их.
Сообщение от Шестой вырывает меня из состояния пищевого блаженства.

Шестой: мы в пяти минутах езды

Шестой: скоро увидимся!

Черт, время ускользнуло от меня.

Я направляюсь обратно к Загону, одна рука на руле, в другой держу свой бургер.
Я на секунду останавливаюсь на обочине, чтобы ответить на ее сообщение, когда
начинает звонить мой телефон.
Моя спина напрягается, когда я вижу, кто звонит. Я подумываю отправить ее на
голосовую почту, но знаю, что она просто будет звонить снова и снова, пока я не
возьму трубку.
К тому же, я дей ствительно скучаю по разговорам с ней .
-Привет, мам. ” говорю я, вызывая FaceTime.
-Нера, - говорит она теплым, но осуждающим тоном. - Что я тебе говорил насчет
того, чтобы отвечать на телефонные звонки таким образом?
Мои плечи напрягаются. “Прости”, - говорю я ей . “Привет, мама”.
“Так-то лучше. Тебе дей ствительно нужно начать вести себя более подобающим
леди образом. Любой мог услышать, ” говорит она с усталым вздохом.
-Мне очень жаль, - повторяю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. На
самом деле больше нечего сказать, когда она в таком состоянии.
“Все в порядке, дорогая. Просто ... постарай ся стать лучше, хорошо?” Я киваю,
неловко ерзая на своем стуле. Она хмурит брови. “Это бургер?” Ужас в ее голосе
сродни тому, как если бы она спросила меня, ем ли я гниющую тушу животного, а не
бургер.
Я проглатываю застрявшую в горле массу. Внезапно бургер неприятно оседает у
меня в желудке, словно кусочки шлакоблока, отягощающие меня. Мои
саморазрушительные мысли восстают подобно мертвецам и бьются о стенки моего
черепа, требуя дей ствий , и требуют их немедленно.
Это безумие, как одно ее слово, один осуждающий комментарий , один полный
отвращения взгляд со всего мира могут проникнуть в мою душу и задеть за живое.
“У меня был низкий уровень сахара в крови, мне нужно было поесть”. Я слышу,
как защищаюсь, но, по край ней мере, это скрывает стыд, который она заставляет
меня чувствовать. “Это самое близкое, что я смог най ти”.
“Я уверена, что это было удобно, дорогой ”. Ее слова добры, но тон
укоризненный . “Но тебе нужно быть умнее с тем, что ты ешь. Ты же знаешь, как
легко тебе набрать вес, и ты не хочешь возвращаться к тому, как ты выглядела
раньше, верно?
Я смотрю вдаль, прежде чем ответить. “Нет, мама”.
Она бросает на меня задумчивый взгляд, как будто понимает, что ее слова
причиняют мне боль. Если и так, этого недостаточно, чтобы заставить ее
остановиться.
 “Я просто пытаюсь позаботиться о том, что лучше для тебя, дорогой . На самом
деле, - говорит она, и ее лицо светится. “Я только что прочитала эту потрясающую
статью в Elle. Эта замечательная новая диета, которой придерживаются все светские
девушки, она такая замечательная, вот увидите. По сути, вы начинаете с имбирного
чая и простого й огурта без сахара по утрам, а затем ...”
Я отключаюсь, пока она продолжает говорить. Оставив свой бургер на
пассажирском сиденье, я выезжаю на дорогу и направляюсь домой , кивая и напевая
в ключевых моментах, чтобы она думала, что я все еще слушаю.
Но внутри мое сердцебиение отдается в висках, и зуд начинает нарастать, как
угрожающий прилив в моем мозгу. Каждый раз, когда я пытаюсь снова
сосредоточиться на ее словах, навязчивые мысли снова затягивают меня, как рыбу
на крючок.
Я заперт в самом худшем месте, которое я знаю, – в темных и извращенных
закоулках моего собственного разума. Цена, которую я плачу за тихое место в своем
сознании, куда я убегаю, когда мне нужно безопасное пространство, - это садистский
голос в моей голове. Ненавистная, недобрая версия меня, которая стремится только
к саморазрушению.
Я начинаю тревожно постукивать левой ногой , пытаясь заглушить голос. Я
ковыряю ногти, впиваясь большим пальцем в плоть вокруг них и сдирая кожу. Боль -
долгожданное облегчение от моих суматошных мыслей . Они кричат мне, что я
никчемная и непривлекательная. Они непреднамеренно подтверждаются каждым
словом, которое говорит моя мама.
-Тебе лучше не рвать кутикулу, ” укоризненный тон моей матери прорывается
сквозь дымку.
Ты ничего не можешь сделать правильно, Нера, кричит голос.
Ты ничего не стоишь.
Смущение.
Я закрываю глаза, чтобы не слышать тираду самобичевания, которую
обрушивает на меня голос, надеясь, что если я зажму их достаточно сильно, то смогу
прогнать ненавистную себе часть моего мозга.
Неудача.
-Это отвратительная привычка, ” она раздраженно вздыхает. “Дей ствительно,
какой смысл тратить все эти деньги на одежду и прическу, если твои руки будут
выглядеть так, будто ты зарабатываешь на жизнь мытьем посуды?”
Если я скажу ей , что маникюру фехтовальщицы трудно оставаться безупречным,
она не услышит. Она никогда не хотела, чтобы я занимался спортом, это был
любимый проект моего отца - сделать из меня спортсмена.
Она хотела, чтобы я была светской девушкой , дебютанткой , как она. Она
бесконечно разочарована во всем, что не соответствует тому, что я идеальная леди, и
не одобряет того, что ее амбиции в отношении меня прямо противоположны
амбициям моего отца.
Неудача - это не вариант для меня, но и успех тоже, когда я застрял между
разными и часто удушающими стремлениями моих родителей .
 У меня сводит живот, когда я заезжаю на парковку, решив припарковаться
сзади, где кусты и деревья обеспечат мне уединение. Мне нужно положить трубку,
пока она не придралась к тому, как я дышу.
Как зуд, отчаянно нуждающий ся в царапине, голос кричит мне, чтобы я его
уничтожил.
-Мне нужно идти, я собираюсь познакомиться со своими новыми соседями по
комнате, - говорю я ей .
Ее взгляд смягчается, впервые она смотрит на меня не осуждающе с тех пор, как
я ответил на ее звонок.
-Ты же знаешь, что я люблю тебя, правда, дорогая?
Вообще-то, да. Во многих отношениях моя мама хороший родитель, просто она
не заинтересована в том, чтобы разорвать порочный круг поколений . Она
воспитывает так, как ее воспитывали, когда критика затмевает комплименты, а
эмоциональный интеллект высмеивается как нечто, присущее только хиппи.
-Я тоже тебя люблю.
Повесив трубку, я кладу голову на руль и пытаюсь отдышаться. Я пытаюсь
игнорировать зуд, который ползет у меня под кожей , игнорировать голос в моей
голове, который запугивает и контролирует меня, извергая в мой адрес
ненавистные слова, как какой -то темный монстр, но уже слишком поздно.
Я бессилен сопротивляться этому.
Это завладевает моими рациональными мыслями, отталкивая настоящую меня
на задний план, когда я снова погружаюсь в это.
Я выхожу из гольф-кара и оглядываюсь по сторонам. Я с трудом могу
заниматься этим со своими новыми соседями по комнате наверху. Справа от меня
есть несколько кустов. Здесь никого нет, никто меня не видит.
Я бегу к кусту и опускаюсь за ним на колени. Мне больше не нужно засовывать
пальцы себе в горло, чтобы сделать это, но я все равно это делаю.
Я бесстрастно наблюдаю, как бургер и картошка фри легко поднимаются и
падают на траву подо мной . Я снова начинаю, желая, нуждаясьв этом. Я преодолею
головокружение. У меня наверху есть овощи и курица, которые я могу съесть, если
понадобится. Кислота обжигает мне горло, и желчь душит меня. Я захожу снова. Что-
то мокрое попадает мне на щеку, и я вытираю это тыльной стороной ладони.
Облегчение длится недолго и быстро смывается сокрушительным стыдом. У
меня нет времени предаваться этим мыслям, не тогда, когда я должен идти
знакомиться с девушками. Лезу в свою спортивную сумку, достаю пачку жвачки и
жую одну, чтобы избавиться от кислого привкуса во рту.
За дверью я перевожу дыхание, чтобы прий ти в себя. Я смотрю на себя в камеру
телефона. Я удивляюсь, почему никто другой не может сказать, насколько я сломлен,
когда для меня это так болезненно очевидно.
Я изображаю счастливую улыбку и открываю дверь.
Я захожу и вижу брюнетку, обнимающую мою лучшую подругу, в то время как
вторая девушка с серебристыми волосами говорит: “Серьезно. Ты был великолепен,
Сикс!”
Я слежу за тем, чтобы моя улыбка была на месте, когда подхожу к ним.
- Мы уже лучшие друзья?
Глава 10

Nera

В первый раз, когда я заставил себя блевать, мне было пятнадцать.

Мы с мамой весь день ходили по магазинам в Цим Ша Цуй в поисках идеальных
вечерних платьев для нас обеих, чтобы надеть их на благотворительный вечер в эти
выходные.
Для нее это должно было быть достаточно сексуально, чтобы привлечь деловых
партнеров моего отца, показав, насколько красива его жена, не переходя на
территорию распутства. Привлечение внимания, но не превращение ее в центр
внимания, потому что женщина не должна была затмевать своего мужа.
Сколько я себя помню, моя мама не съедала больше половины грей пфрута на
завтрак, салата без заправки на обед и чая с лимоном на ужин, так что в тот день
каждое платье сидело на ней идеально. Мы довольно быстро нашли подходящее,
красивое зеленое платье от Valentino, и все же я заметил неуверенность на ее лице,
когда она надевала его. Она безжалостно разглядывала в зеркале свои видимые
недостатки.
Нам нужно было следовать аналогичному набору критериев и для моего платья.
Я помню, как пробежалась пальцами по десяткам платьев, которые подобрал для
меня стилист, пока не остановила свой выбор на красивом красном атласном платье
Marchesa.
Я примерила его, и мне понравилось, как оно на мне сидит. Я вышла показать
маме, взволнованная ее реакцией на это.
Я помню, как она оторвала взгляд от телефона. Как расширились ее глаза, а
затем в них появилась жалость. Не произнося ни слова, я могла точно сказать, о чем
она думала – о том, что ткань подчеркивает выпуклость моего живота, что изгибы
бедер создают несовершенный силуэт, что вырез "сердечком" подчеркивает
лишнюю кожу на моих руках.
 Она открыла рот, чтобы что-то сказать, подумала и в конце концов
остановилась на: “Не волнуй ся, дорогая, мы можем составить план, чтобы твое
увеличение веса не вышло из-под контроля”.
Я был в разгаре полового созревания и неуклюже врастал в свое тело, как любой
подросток.
Платье было шестого размера.
Тошнота подступила к моему горлу от того, как она смотрела на меня. Я больше
никогда не хотел, чтобы она так смотрела на меня, как на уродливого.
“Черный ”, - добавила она. “Мы должны най ти тебе что-нибудь черное”.
Итак, у нас было.
Более цветастое, менее облегающее черное платье.
Как только мы оказались дома, я бросила сумку с покупками в своей спальне и
побежала прямо в ванную. Я сняла с себя всю одежду и встала перед зеркалом, где
корила себя и свое тело за все его грехи.
Слезы тихо текли по моему лицу, когда я проклинала свои неразвитые руки,
свой дряблый живот и свои трогательные бедра. Я схватила самые мягкие части себя
между сжимающими пальцами, дергая и причиняя себе боль, как будто могла
оторвать их от себя одной лишь силой воли.
Я даже не пытался заставить себя блевать. Питаемая моей ненавистью к себе,
она вырвалась из меня сама по себе, заставив меня отвернуться от зеркала и упасть
на колени, схватившись за унитаз.
Это было легко, и облегчение пришло мгновенно и шокирующе. Я сбросил
тяжесть со своего тела и почувствовал себя физически и эмоционально легче,
мгновенный эффект был подобен приливу наркотика. Глядя вниз на эту
отвратительную кучу наполовину пережеванной пищи, ощущая запах кислоты, от
которого меня почти угрожало снова стошнить, я почувствовал, что очистил себя от
омертвевших тканей , которые она увидела и захотела убрать, когда посмотрела на
меня.
Я пристрастился к этому чувству, к возможности контролировать это так же, как
я контролировал любую другую часть своей жизни. Видеть, как убывают цифры на
шкале. За то, что одежда становится свободнее на моих бедрах. За то, что я чувствую,
как ее взгляд становится мягче по мере того, как я становлюсь меньше.
Я чувствовал себя победителем, как будто нашел способ выиграть эту
новообретенную вой ну против своего тела. Я занималась спортом, меньше ела,
полагаясь на свой подростковый метаболизм и засовывала пальцы в горло, когда это
было необходимо. Я сбросила детский жир и стала подтянутой .
Внешне я выглядел счастливым.
Но на самом деле я променял одного монстра на другого.
Что бы я ни делала, этого было недостаточно. Я похудела на пятнадцать фунтов,
и все же моей маме удавалось находить недостатки, которые можно было
критиковать. Я начал прибегать к еде для утешения и очищению для наказания. Я
пристрастился к эмоциональному комфорту, который давала мне еда, и позволил
немедленному чувству стыда, которое я испытал после переедания, подтолкнуть
меня к туалету.
Каждый раз я обещала себе, что это в последний раз.
 Каждый раз, когда этого не происходило, отвращение к себе росло, пока я не
оказался в ловушке этого порочного круга, из которого не было выхода. Я сражался с
невидимым противником, вел безмолвную вой ну сам с собой , и все это время
внешний мир видел, как я процветаю.
Для них я был сильным и состоявшимся человеком. Перфекционистом,
которому все давалось легко.
Если бы только они знали, как я разрушаю себя в собственной голове.
То, что начиналось как потребность в контроле, переросло в полное его
отсутствие. Рациональное мышление сменилось жестоким голосом в моей голове,
который звучал как я, но не был мной , и этим ментальным зудом, который
становился все сильнее, чем больше я пыталась его игнорировать.
Я воздвиг стены вокруг себя. Чтобы защитить себя от боли, которую причинили
мне мои родители, от осуждения и комментариев со стороны, но также и для того,
чтобы никто не узнал о моей самой постыдной тай не.
В безопасности за моими стенами, никто не сможет причинить мне боль.
Никто не может увидеть слабость, которая скрывается под маской
феноменального успеха.
Неудача - это не вариант, Нера.
В тот день я что-то потеряла в ванной . Я не уверена в своей невинности, моей
радости, моей душе. Что бы это ни было, с тех пор я не плакала три года.

✽✽✽

“Где занятия?” Спрашиваю я.

-Эм, я не уверена, дай мне посмотреть. ” отвечает Шестая, вытаскивая телефон и
просматривая свое расписание. “В одиннадцать утра занятия проходят в ...
лекционном зале Arc”.
“Черт”, - говорю я, глядя на свой телефон. “Это на другой стороне кампуса. Нам
нужно бежать, если мы не хотим быть л— Сикстинцами!”
Она пробегает мимо меня еще до того, как я заканчиваю предложение.
Я со смехом следую за ней .
“Это уже была проклятая неделя, не считая того, что к ней добавилось
наказание за опоздание”, - выкрикивает она. “Давай , моя маленькая королева
фехтования”, - поет она на мотив Dancing Queen группы ABBA, - “Мне нужно держать
свой рекорд в чистоте, о да!”
Я смеюсь, потому что с Шестью это легко.
Она - мое убежище от множества других проблем в моей жизни.
 Я никогда не мог рассказать ей о своих трудностях. Я боюсь, что если я это
сделаю, это испортит маленький пузырь вокруг нашей дружбы, и я не хочу этим
рисковать.
Я нервничал из-за приезда Беллами и Тай ера. Мне трудно быть уязвимым и
глубоко доверять людям. Я стараюсь держать их на расстоянии вытянутой руки, но
достаточно близко, чтобы они могли видеть внешнее лицо, которое я представляю
миру.
Но что-то в них подсказывает мне, что они не безразличны к боли и собственной
внутренней борьбе. Прошло всего несколько дней , но у меня есть подозрение, что
им, возможно, самое место в пузыре с Сикстином.
В любом случае, Сикс не врала. Начало недели было тяжелым, и это только
первый день занятий . За это время Беллами нажил себе опасного врага в "Изгое", Рис
стал одержим Тай ером, а Феникс решил признать существование Сикс после двух
лет молчания.
Давай те просто скажем, что время никак не смягчило его подход.
В заключение скажу, что девочки в смятении, а мы еще даже не успели
пообедать в первый день. Я рад освободиться от этой драмы.
Хотя.
В самых потаенных уголках моего сознания мелькает очень слабая мысль о том,
что было бы неплохо иметь что-то, на что я мог бы отвлечься.
Мелькает еще одна нежеланная мысль, что, возможно, мне следует написать
Гэри. Я могла бы увидеть его еще раз как Дженни, а затем удалить его номер ...
Нет.
Я не знаю, почему я зациклена на мыслях о нем. Это была всего лишь одна ночь.
И теперь, когда я знаю, что не я была проблемой в моих отношениях с Рексом, я могу
просто най ти кого-нибудь другого.
Но именно его слова, так же как и его прикосновение, запомнились мне после
нашей ночи в Женеве.
“С тобой все в порядке. Быть счастливым чертовски сложно”.
Он дал мне более вдумчивый ответ, чем я ожидал. Я задавался вопросом, были
ли у него свои собственные демоны, говорил ли он исходя из опыта и чувствовал,
что я тот, кто может понять.
“Мы сделали это”, - восклицает Шестая, когда мы останавливаемся перед все
еще открытой дверью класса. Она сгибается в талии и кладет руки на колени,
пытаясь отдышаться. “Путейн, я не в форме”.
-Эта задница не выглядит потерявшей форму.
Она выпрямляется и поворачивается лицом к Феликсу — четверокурснику из
футбольной команды, — когда он подходит к классу. Он бледнеет, когда узнает ее, и
делает шаг назад.
“О черт. Черт. Я не знал, что это был ты...
Его яростно дергают за воротник и заталкивают через дверной проем в класс.
Его летящее тело выдает Феникса. На его лице появляется грозное выражение,
когда он заходит на место, ранее занимаемое Феликсом, и устремляет свой мрачный
взгляд на Шестого. Она отводит взгляд и опускает его в пол, отказываясь
выдерживать его взгляд.
 Он молча смотрит на нее еще пару секунд, прежде чем вой ти в класс. В тот
момент, когда он поворачивается и уходит, весь кислород вылетает обратно в
коридор.
Я вздыхаю. “Отлично, так он в этом классе?”
“Я же говорила тебе, что это проклятая неделя”, - отвечает она, покорно
пожимая плечами, и тоже проходит через двери.
Я следую за ней , и мы направляемся к ряду, который находится на полпути к
лестнице лекционного зала. Шестая спускается по ряду первой , я следую за ней ,
когда она останавливается перед двумя сиденьями.
Моя сумка цепляется за спинку стула, и ее срывают с моего плеча, рассыпая ее
содержимое повсюду. Раздражение, которое я испытываю, похоже на то, когда у
меня лопается резинка для волос, когда я пытаюсь собрать волосы в конский хвост.
“Новый профессор подходит к концу”, - говорит Шестая, глядя на время в своем
телефоне, пока я опускаюсь на колени рядом с ней и начинаю собирать свои вещи.
“Он, наверное, какой -нибудь пыльный семидесятилетний старик, которого
вытащили из комфортной пенсии и поселили в лачуге на другом конце кампуса, дай
ему передохнуть”.
Предыдущий профессор IB получил “единственную в жизни возможность
порыбачить” в Белизе и внезапно ушел на пенсию в конце прошлого года. Учитывая,
что средний возраст профессоров RCA, как правило, переваливал за пятьдесят, все,
на что мы могли надеяться в отношении этого профессора, - это на то, что он будет
немного более жизнерадостным.
“О, путейн.”
-Простите, это было оскорбительно? Я уверен, что он будет...
-Нет, Нер, - выдыхает она, и я поднимаю глаза, удивленный неузнаваемым
тоном ее голоса. Она стоит, почти не веря своим глазам, в передней части комнаты.
Я все еще стою на корточках, собирая содержимое своей сумки. Передняя панель
стола скрывает от моего взгляда остальную часть лекционного зала.
-Что?
“Ему... ему не семидесятилетний ”. Кажется, она не находит слов.
“Правда?” Спрашиваю я наполовину заинтересованно. Я протягиваю руку и беру
желтый хай лай тер, который перекатывается у нее между ног.
“Не-а. Нера, он горячий. Она наклоняется, пока ее глаза не оказываются на одном
уровне со мной , и взволнованно шепчет мне, помогая собирать ручки. “Он
великолепен. Слишком великолепен. Они ни за что не смогут поместить его в класс,
полный подростковых гормонов. Девочки будут драться, чтобы привлечь его
внимание, мальчики возненавидят его за то, что он сексуальнее их. Ну, почти все
они, ” задумчиво бормочет она. Ее взгляд метнулся ко мне, и она покраснела как
помидор, откашлялась и добавила: “Кхм, это будет настоящее столпотворение”.
Я фыркаю, хватаю свой последний блокнот и запихиваю его в сумку, когда
встаю.
–Не может быть, чтобы он был таким шлюхой ...
Слова застревают у меня в горле, когда мой взгляд падает на фигуру,
склонившуюся над столом и пишущую что-то на листе бумаги.
 Он полностью одет, но я вспоминаю, как видела его обнаженную спину и
склонилась над прикроватным столиком, пока он записывал свой номер в блокноте
отеля.
Он не поднял глаз, и все же я его знаю.
Гэри.
-Я же тебе говорила. ” говорит Шестая, неправильно истолковав мое молчание. -
Пожалуй ста, согласись со мной , что он такой горячий , как я и обещала.
Гэри.
Я чувствую, что все клетки моего мозга коллективно покидают корабль, потому
что я не в состоянии понять, что здесь делает Гэри из бара, адвокат Гэри.
Он выпрямляется и смотрит в толпу слева от меня, где пара парней начинает
хулиганить. Его подбородок такой же четко очерченный , глаза такие же холодные и
проницательные, какими я их помню.
За исключением тех случаев, когда он смотрел на меня. Тогда лед в уголках его
взгляда растаял.
Он одет в темно-синий костюм и белую рубашку, похожую на ту, что была на
нем в тот вечер, но без галстука. Интересно, смог ли он спасти эту рубашку, я помню,
как слышал, как пара пуговиц упала на землю.
-Успокой ся! ” рявкает он, и, Господи, если я не был уверен, кем он был раньше,
то теперь уверен. Он командовал мной в своей спальне голосом, который звучал
почти так же, хотя в ту ночь он был более гортанным и менее контролируемым.
“Земля вызывает Нер Беара”. Шесть звонков справа от меня.
-Что? Мне с некоторым трудом удается оторвать взгляд от Гэри, чтобы
посмотреть на нее. - Что ты там говорил?
Она с любопытством смотрит на меня, и я понимаю, что, должно быть, веду себя
очень странно. Я никогда не рассказывал ей о том, что делал в Женеве. Она бы не
поняла и предостерегла меня от такой безрассудности.
“Что я не преувеличивала, насколько он горяч, верно?”
Я прочищаю горло. “Нет, ты этого не делал”.
Теперь ее реакция имеет смысл. Он - урок физического совершенства и
абсолютная противоположность учителю средней школы. Энергия струится от его
плеч вместе с наплевательским отношением, которое кричит: "не подчиняется
приказам и плохо переносит всякую чушь", и все же он профессор.
Притом избалованных богатых детишек.
Он не юрист. Как и я, он лгал о своей жизни.
Хотя я и шокирован, обнаружив его в этой комнате, я думаю, что его ждет еще
более неприятный сюрприз, когда он в конце концов заметит меня. Нервы
сжимаются у меня в животе, но я обнаруживаю, что отвлекаюсь на другую мысль.
Если он солгал о своей работе, интересно, о чем еще он солгал.
-Как, вы сказали, его звали? - Спрашиваю я Шестого, мои глаза все еще
прикованы к нему, я слежу за его движением, пока он достает свой ноутбук и
подключает его к телевизору по Bluetooth.
“Я не могу вспомнить сразу, но это было прямо под названием занятия в
расписании. Позвольте мне поднять его”, - говорит она, и это не занимает у нее
много времени, потому что у нее все еще открыт предыдущий счет. “Его зовут…
Тристан Новак”.
Тристан.
Дрожь пробегает по моей коже.
Мой язык обводит буквы "Т" в его имени, как будто я шепчу чувственное
обещание. Это имя подходит ему идеально. Он похож на Тристана.
Бабник.
Долбоеб.
Я внезапно чувствую себя глупо, полагая, что его зовут Гэри. Это так явно ему не
подходит.
Мое сердце учащенно бьется при мысли о предстоящей конфронтации,
несомненном столкновении, которое вот-вот произой дет между нами, и связанных с
этим сложных чувствах по этому поводу.
Я не готов встретиться лицом к лицу ни с ними, ни с ним.
Однако, судя по приглушенным разговорам вокруг меня, я могу сказать, что я не
единственный , кто заметил нашего нового профессора. Легкий намек на
раздражение вспыхивает во мне, когда я вижу заинтересованные взгляды девушек
вокруг меня.
Он был моим первым.
Я удивлена всплеском злобы внутри меня при мысли о том, что он встречается с
кем-то другим.
Он громко прочищает горло. “Ладно, все, успокой тесь. Я профессор Новак, это
мой первый год в RCA. Я буду преподавать вам захватывающий предмет
международного бизнеса ”. Он говорит это так, словно это что угодно, только не это.
“Программа курса должна лежать перед вами на столах. Темой этой недели будет
глобализация, и мы начнем с обсуждения того, как появились современные
финансовые системы, а затем перей дем к их влиянию на развитие общества ”. Он
говорит скучающим голосом, едва отрывая взгляд от экрана. Он совсем не похож на
того обаятельного, харизматичного, обаятельного мужчину, которого я встретила в
баре тем вечером. “Во-первых, я начну с учета посещаемости. Пожалуй ста, встаньте,
когда я позову вас, чтобы я мог узнать ваше имя в лицо”.
О, черт.
Я с трудом сглатываю комок в горле. Я в тринадцати буквах от того, чтобы он
меня обнаружил, и у меня возникает внезапное желание спрятаться.
Но от этого никуда не деться, и я застываю на стуле, когда слышу, как он идет по
алфавиту. С каждым письмом чувствуешь себя на шаг ближе к краю обрыва.
Одновременно моя кровь нагревается, а кожа краснеет. Я понятия не имею, что
сей час произой дет и как он отреагирует, и предвкушение заставляет мое сердце
трепетать так, как не трепетало уже давно.
За исключением той единственной ночи в баре.
“Самсара Махар”.
Она встает, и он поднимает голову, ища ее глазами. Заметив ее, он кивает.
Она снова садится, ее щеки покраснели, и мне хочется стереть румянец с ее лица.
Чтобы сделать ее невосприимчивой к нему.
-Феликс Мастерсон?
 -Здесь, - отвечает он, вставая.
-Принято к сведению, ” отвечает Тристан.
Могу ли я хотя бы мысленно называть его "Тристан"? Я никак не могу называть
его профессором Новаком. Не тогда, когда он был первым мужчиной , который
заставил меня кончить, не говоря уже о еще двух случаях после этого без особых
усилий . Он, вероятно, продолжил бы, если бы я не улизнула.
Теперь моя очередь краснеть.
“Нера Мацуока?” Спрашивает Он, и мои глаза на мгновение закрываются.
Я наслаждаюсь тем, как он произносит мое имя. Я никогда не представляла, что
мое тело может на это реагировать, причем настолько интуитивно, но на меня
внезапно обрушиваются видения того, как он стонет мое имя у меня над ухом, входя
в меня.
-Нера, ” шипит Шестая рядом со мной . “Он назвал твое имя, ты должен встать”.
Она толкает меня локтем, и я вскакиваю на ноги, громко ударяясь о стол и при
этом опрокидывая свое сиденье на пол позади меня.
-Это я, - говорю я и наблюдаю, как его глаза медленно поднимаются от листа
посещаемости и смотрят прямо в мои.
Я задерживаю дыхание, ожидая его реакции, но...
Он этого не делает.
На долю секунды мне кажется, что я вижу, как его глаза сужаются, но лицо не
двигается. Должно быть, это просто игра света.
Потому что его взгляд скользит по мне, как по всем, кто был до меня, –
бескорыстно, как будто он предпочел бы заниматься буквально чем угодно другим.
Точно так же, как он не отреагировал, когда я подошла к нему и предложила
переспать со мной в баре, он не реагирует и сей час. Я не знаю, то ли это потому, что
он дей ствительно не узнает меня, то ли потому, что он так хорошо скрывает свои
реакции.
Прошло всего две недели. Не может быть, чтобы он забыл меня так быстро,
верно?
Верно?
Если только с тех пор он не приводил девушку в свой пентхаус каждую ночь. У
меня скручивает живот при мысли, что, возможно, это его ход. Сидит в баре с таким
таинственным видом, чтобы заманивать женщин в ловушку, затем соблазняет их и
уводит к себе в номер.
-Приятно познакомиться, - говорит он, но уже снова утыкается в свою газету.
Приятно познакомиться?
Как он посмел не помнить меня? Внезапно я разозлился больше, чем когда-либо
за долгое время.
-Ммм, - громко говорю я с невпечатленным вздохом, опускаясь на свое место и
скрещивая руки на груди.
Краем глаза я вижу, как глаза Шестой сначала расширяются, а затем щека у меня
заливается краской . В то же время его взгляд снова поднимается, чтобы встретиться
с моим.
Они скользят вниз по моему телу, прежде чем подняться к лицу, где сужаются.
 “Звучит так, будто тебе нужно леденец от кашля, чтобы избавиться от першения
в горле”, - говорит он без обиняков. Но я вижу, как тундра в его глазах застывает, а
его слова звучат как лезвие ножа. “Я предлагаю тебе сходить за одним. Сей час же”.
Я чувствую, как все головы в лекционном зале поворачиваются, чтобы
посмотреть на меня. Смущение разливается по моим венам и затуманивает зрение. Я
не могу поверить, что он так поступает со мной и выделяет меня таким образом.
Я спускаюсь по лестнице размеренными шагами с прямой спиной , отказываясь
показывать степень своего унижения. Я на полпути к двери, когда он окликает меня.
“И... Нера, это было?” Я поворачиваюсь к нему лицом, мое унижение завершено.
“Не возвращай ся. Используй это время, чтобы подумать, хочешь ли ты добиться
успеха в моем классе или нет ”.
Краем глаза я вижу, как у Шестой от шока отвисает рот. Я бы счел это смешным,
если бы не был на грани срыва.
Впервые в жизни меня выгоняют из класса.
Я начинаю думать, что Сикс ошибался.
Это будет чертовски проклятый год.

✽✽✽

В поисках утешения я переключаюсь на еду и запихиваю в рот гигантское

буррито из кафетерия, съедая все до последнего кусочка, даже когда наедаюсь до
отвала, испытывая физическую боль.
Мой желудок сжимается, но я продолжаю есть, надеясь, что это заполнит
пустоту внутри и заставит меня забыть о том, что только что произошло.
Но все, что это дает голосу в моей голове повод отругать меня, его
наказывающий тон становится все громче и громче с каждой минутой , пока буррито
не остается в моем желудке, пока я не бегу в ванную, хватаюсь за унитаз
трясущимися руками и не выплевываю все это.
Я выхожу из ванной так же быстро, как и вбежала, боясь, что мои друзья
заинтересуются, куда я пропала, и придут меня искать.
Шестая крепко обнимает меня, извиняясь за поведение Тристана, как будто она
имеет к этому какое-то отношение.
“Я не могу поверить, что он так выделил тебя”, - говорит она со злым
раздражением.
Я тоже не могу. Это само определение добавления оскорбления к травме.
“Не беспокой ся об этом”, - говорю я ей , притворяясь. “В следующий раз я просто
сяду сзади, чтобы он не слышал моего дыхания”.
-Я, конечно, посижу с тобой , - отвечает она, беря меня под руку, когда мы идем
на следующее занятие.
Что мне нужно после такого утра, как это, - это тренировка. Мои вены гудят от
нерастраченной , неистовой энергии, и я чувствую, что вот-вот вылезу из кожи вон
до конца дня, пока не доберусь до тренировочного центра.
 Я переодеваюсь в серую май ку и фехтовальные штаны, оставляя бретельки
болтаться на талии, вместо того чтобы набрасывать их на плечи, и выхожу на
тренировочную площадку.
Я вхожу в ту зону повышенной концентрации, соревновательности в своем
сознании, где мир вокруг меня исчезает, и использую это, чтобы сосредоточиться на
тренировках. Я двигаюсь вверх и вниз по трассе, отрабатывая последовательность
парирований и ответных ударов против невидимого противника.
Снова и снова я иду вперед, пока пот не выступает у меня на лбу, а легкие не
начинают гореть. Я сосредотачиваюсь на работе ног, на правильном движении с
хорошим балансом, на расширении выпадов, а затем возвращаюсь в свою форму.
Упражнение по игре в перчатках. Упражнение на основе повторений .
Техническая подготовка. Три схватки. Десять кругов вокруг объекта. Я делаю все
это. Я перегружаю свой мозг физическими усилиями и изнурением до тех пор, пока
не могу думать ни о чем другом.
Я едва осознаю, что остальные спортсмены уходят домой . Они оставляют меня в
покое. Они знают, что не стоит беспокоить меня, когда я в таком состоянии. Даже
тренер Крав выскальзывает, не сказав ни слова. Ему не нужно устраивать
мучительную тренировку, когда я и так отлично справляюсь с наказанием себя.
Я надеваю наушники и слушаю музыку, пока подхожу к манекену, чтобы
попрактиковаться в мастерстве владения мечом и ловкости рук. Есть что-то такое в
том, как Меган насаживает своего Жеребца на манекен, что заставляет меня
чувствовать себя чертовски сильным.
Я начинаю покачивать бедрами, а затем всем телом, чувствуя, как ритм
проходит через меня. Мой конский хвост касается спины, когда я танцую.
Я откидываю голову назад и делаю вдох, чувствуя, как мои плечи
расслабляются, наслаждаясь легким движением.
После того, как я прошел через это, мне приятно просто двигаться ради
удовольствия.
От осознания этого у меня покалывает затылок. Зловещий холодок
скручивается между лопатками. Я не слышу никакого шума, кроме музыки,
играющей в моих ушах, но я чувствую движение воздуха позади меня. Там кто-то
есть, я чувствую это по тому, как меняется энергия.
Интересно, не Рекс ли это, пришедший запугать меня, когда нас никто не
прерывает. Я бы не стал сбрасывать это со счетов.
Уже поздно, темно, и я одна, но я отказываюсь бояться. Я продолжаю танцевать,
как ни в чем не бывало, но незаметно меняю хватку на рукояти своей шпаги. Когда
он крепко сжимается у меня в кулаке, я срываю наушники и разворачиваюсь,
полностью вытянув руку.
В одно мгновение острие моего меча упирается в кадык незваного гостя, мои
глаза на мгновение задерживаются на этом участке загорелой кожи, прежде чем я
поднимаю взгляд, чтобы встретиться с ним.
Шок пробегает рябью по моей спине, когда ледяной взгляд встречается с моим.
Тристан стоит там, высокий , разъяренный и такой чертовски красивый , что
моему сердцу удается трепетать даже сквозь стены непроницаемого ограждения, за
которым я держу его взаперти.
 Я не знаю, как долго мы стоим вот так, застыв в этом моменте, разделенные
несколькими футами с моим мечом у его шеи, но секунды мучительно тянутся.
Его глаза скользят по моему лицу, гнев в них обжигает мою кожу. Я не отвожу
взгляд. Мое сердцебиение так громко отдается в ушах, что на секунду я задаюсь
вопросом, слышит ли он это.
Но затем он делает шаг ко мне, еще глубже вдавливая шпагу в кожу. Он не
вздрагивает и не подает никаких признаков того, что замечает это, не говоря уже о
том, чтобы чувствовать. У меня сводит живот, когда он открывает рот и наконец
заговаривает.
Его челюсть сжата, голос хриплый от гнева, слова звучат как оскорбление.
-Дженни, графический дизай нер.

✽✽✽
Глава 11

Тристан

-Джей энни, графический дизай нер, ” рычу я.

Nera.
Ее зовут Нера. Красивая женщина, о которой я безостановочно думал последние
две недели, на самом деле красивая девушка и моя ученица.
Мое горло сжимается, но не из-за давления, которое она продолжает оказывать
на мою шею своим мечом, а потому, что я внезапно осознаю, как сильно я себя
трахнул.
Предполагается, что я должна держаться подальше от неприятностей и, в
частности, соблюдать целибат, а я, сама того не ведая, пошла и переспала с одной из
своих студенток.
Если бы на Олимпий ских играх было какое-нибудь Провальное мероприятие, у
меня было бы больше медалей в этом виде спорта, чем у Май кла Фелпса в плавании.
Ее губы слегка приоткрываются, когда я говорю, - единственный признак того,
что мои слова как-то повлияли на нее. Она выглядит так же восхитительно, как
когда была обнаженной и лежала на моем матрасе.
Затем ее губы сжимаются в тонкую линию, а глаза прищуриваются, глядя на
меня поверх лезвия меча, когда гнев сменяет удивление.
-Гэри, юрист, - объявляет она, морщась, как будто у этих слов дурной вкус. -
Значит, ты все-таки помнишь меня.
Как я мог забыть?
Я отводлю тонкое лезвие ее меча от своей шеи, но быстрым и ловким
движением запястья, демонстрирующим ее спортивную ловкость, она снова
приставляет пуант к моему горлу.
Легким прикосновением она сильнее прижимает его к моей шее, предупреждая,
чтобы было ясно, что она здесь главная.
 Мой член твердеет в штанах, возбужденный ее напористостью так же сильно,
как и при нашей последней встрече.
Моя физическая реакция злит меня еще больше. Мой член еще не получил
памятку о том, что я не должен и не могу най ти в ней ничего привлекательного и
очень трахаемого.
Я последовал за ней сюда после окончания занятий и часами ждал, пока она
останется одна, чтобы поговорить с ней . Чтобы най ти способ заставить ее держать
рот на замке о том, что произошло в Женеве.
Вместо этого я в ее власти и жду, когда она что-нибудь скажет.
Я мог бы отступить, но не сделаю этого.
Не в этой игре в шахматы, в которую мы играем.
Я думал, что этот разговор будет легким, что она быстро сдастся, как это было
во время урока, но теперь я вижу, что ошибался. Без угрозы разоблачения и
дисбаланса сил в обстановке классной комнаты она встретит меня ударом на удар.
Я столкнулся с другой Нерой , и в обтягивающей серой май ке, обтягивающих
белых брюках и с мечом в руке мне трудно примирить ее с женщиной , которая
носила розовое. Она выглядит свирепой и представляет собой устрашающую и
впечатляющую фигуру на фоне черных стен учебного центра.
Эта часть ее меня еще больше заинтриговала, и, черт возьми, это не совсем то
дерьмо, которое я не должен замечать прямо сей час.
“Знаешь, я могла бы убить тебя. Не этим”. Ее голос звучит почти разочарованно.
“Он затуплен. Бесполезно, ” говорит она с отвращением, наконец опуская лезвие к
своему боку. “Но тебе полезно знать, если у тебя когда-нибудь возникнет желание
снова подкрасться ко мне”.
Ее грудь вздымается с каждым вздохом, отчего ее сиськи приподнимаются под
тканью обтягивающего топа.
“Ты смуглая маленькая штучка, не так ли?” Говорю я, слегка наклоняя голову
набок.
Черт, почему это прозвучало так хрипло?
Ее глаза метают в меня кинжалы, и она упрямо вздергивает подбородок. “Я не
маленькая”.
-Это то, с чем ты не согласился?
Она вздергивает подбородок. “Да”.
Не смотри на нее. Не делай этого я–
Мой взгляд опускается на ее тело.
Ты гребаный дурак.
Она маленькая. Не по росту, а по размерам. Если бы я не наблюдал за ее
сверхчеловеческой многочасовой тренировкой , я бы предположил, что она
физически слабее.
Как бы то ни было, я удивлен, что она смогла тренироваться так, как она это
делала. Ей , должно быть, потребовалось вдвое больше энергии, чем более
мускулистой спортсменке, чтобы выполнить то, что она только что сделала. Она
должна быть полностью измотана и готова сесть или отдохнуть. Вместо этого она
стоит передо мной , расправив плечи, в напряженной позе и вызывающе вздернув
подбородок.
 Неохотно я позволил ей вытянуть из меня больше, чем на дюй м уважения.
Несмотря на ее худобу, ее аура излучает чистую силу. Она сияет яркой
индивидуальностью, хотя тот намек на грусть, который я видел раньше, все еще
скрывается под ней .
Я помню, как она сказала мне, что не знает, как быть счастливой . Интересно,
почему это происходит, когда все в ней выглядит идеально.
-Я это вижу.
Она рассеянно проводит рукой по животу, как будто пытается смахнуть
пылинку.
“Чего ты хочешь?” Спрашивает она, отворачиваясь от меня. Должно быть, я
жажду наказаний , потому что скучаю по той связи, которую мне принес
ненавистный взгляд в глаза друг друга.
-Ты солгал мне, - мне удается выдавить сквозь стиснутые зубы.
Она резко оборачивается, и я не могу контролировать чувство удовольствия,
которое возникает во мне от того, что она снова смотрит на меня.
“Ты лгал так же, как и я. А потом ты унизил меня перед моими друзьями ”.
Я делаю шаг вперед, скрещивая руки на груди, чтобы удержаться от того, чтобы
схватить ее. “ Я не ставил на карту все твое гребаное будущее, ” выплевываю я.
“Лучший сценарий для меня, если кто-нибудь узнает, это то, что меня уволят. Это
лучший исход. Тебе хотя бы восемнадцать?
Она колеблется и бросает на меня взгляд из-под ресниц.
-Не играй со мной , - рычу я.
“Почему бы и нет?” Спрашивает она с искренним любопытством. - Тебе
понравилось играть со мной , когда мы виделись в прошлый раз.
-Черт, ” рявкаю я, отступая от нее и возбужденно проводя рукой по волосам.
Я не могу играть с ней в эти игры. Если я это сделаю, она закончит тем, что
упадет лицом вниз, задницей кверху на свой драгоценный фехтовальный коврик.
Как бы то ни было, я рискую всем, находясь здесь. Если бы Торнтон застал нас
прямо сей час, мне и моей маме пришел бы конец…Я не хочу думать о том, что мой
отец сделал бы с моей мамой .
“Тебе восемнадцать или нет?” Я чеканю каждое слово.
Она одаривает меня долгим взглядом, невыносимо растягивая молчание. Я хочу
перекинуть ее через колено и отшлепать по заднице до появления рубцов, чтобы
наказать ее за дерзость.
-Да.
Я облегченно выдыхаю, в моих глазах появляется свежий блеск. Она обращает
на это внимания не больше, чем на предыдущие.
“Ты сказал точно такую же ложь, Тристан. Не веди себя как единственная
пострадавшая сторона здесь ”.
-Не называй меня так, - огрызаюсь я, “ для тебя это профессор Новак. Но волосы
у меня на руках встают дыбом в ответ на то, что она впервые произносит мое имя.
Мои сжатые кулаки дрожат от усилий сдержать желание отдать еще одну команду.
Скажи это еще раз.
 “Я так не думаю”, - язвительно замечает она в ответ. Моя рука снова дергается
от желания отшлепать ее за этот ее рот. “Мы были двумя взрослыми людьми по
обоюдному согласию, я не вижу здесь проблемы”.
-Ты едва ли взрослый , а я твой профессор.
Она задумчиво склоняет голову набок, и я могу сказать, что мне не понравится
то, что слетит с ее губ.
“Значит ли это, что у тебя нет никаких фантазий между учителем и ученицей ?”
Она щелкает языком по зубам. “Это очень плохо, я была бы счастлива надеть
школьную форму для тебя”.
Сделав два больших шага, я возвышаюсь над ней . Я закрываю ей рот ладонью
одной руки, а другой сжимаю ее конский хвост.
-Заткнись, Нера, - рычу я, вибрируя от эмоций в этот момент. Они охватывают
всю гамму - от гнева и раздражения до возбуждения и ажитации.
Она не может говорить, но самодовольство в ее взгляде едва ли не более
невыносимо, чем ее слова. Я убираю руку и вместо этого легонько обхватываю ее за
шею.
-Мне нравится, как ты произносишь мое имя, - шепчет она. - Я так и не услышал,
как ты стонешь от этого.
-И я так и не услышал, как ты кричишь “Мой ”, - ворчу я. “Мы не всегда получаем
то, что хотим”.
Какого хрена, Тристан?
Я полностью упустил из виду цель. Я сошел с рельсов и так далеко от них, что
мне приходится прилагать усилия, чтобы най ти дорогу назад. Особенно когда я
вижу, как ее темные глаза темнеют еще больше, как будто какие бы грязные мысли
ни приходили ей в голову, они окрашивают сам цвет ее глаз.
“Ты мог бы”, - отвечает она как ни в чем не бывало.
“Держись от меня подальше, Нера”, - приказываю я. “Это, мы, это больше не
повторится. Никто никогда не должен узнать. Я потеряю все”.
Я потеряю больше, чем она может себе представить.
Она улыбается мне, и мне хочется стереть это с ее лица зубами и языком.
“Насколько я помню, именно тебе был отчаянно нужен номер моего телефона.
На самом деле, ты в таком отчаянии, что написал это на мне, чтобы убедиться, что я
не уй ду без этого. ” Ее взгляд опускается туда, где моя рука обхватывает ее шею. “И
ты единственный , кто не может перестать прикасаться ко мне. Похоже, это я должен
просить тебя держаться от меня подальше.
Мой взгляд опускается к ее губам. “Это было до того, как я узнал, что ты была
ребенком, малолетка”.
Вместо того, чтобы отступить, она делает шаг ко мне, прижимаясь своим телом
к моему.
“Чувствую ли я себя для тебя ребенком?” Шепчет она.
Я отрываюсь от нее с хриплым стоном и сердитым рычанием.
“Остановись. Я не могу”.
-Но ты этого хочешь?
-Нет, - раздраженно огрызаюсь я. “ Я не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты
был прав, это была всего лишь одна ночь.
 “Твоя потеря”, - говорит она, невозмутимо пожимая плечами. Она убирает шпагу
в сумку и перекидывает ее через плечо, направляясь к раздевалке, прежде чем
остановиться. Она смотрит на меня через плечо. “Однако есть кое-что во мне,
профессор”, - выпаливает она мне, ее намеренное ударение на последнем слове
проникает прямо в мой член и заставляет меня пожалеть, что приказал ей называть
меня так. - Я умею хранить секреты.
Она выходит, больше не оглядываясь и не ожидая услышать, есть ли у меня что
сказать в ответ.
Я не знаю.

✽✽✽
Глава 12

Тристан

Bкогда я добираюсь домой , в голове у меня полный сумбур.

Если бы я впервые встретил ее на занятиях, она бы меня привлекла, но мне не
пришлось бы доводить себя до предела, чтобы устоять перед ней .
Но знание того, что я был внутри нее дважды, и воспоминание о том, как ее
тугая киска сжималась вокруг моего члена, когда она кричала для меня, - это лучшее
отвлечение. Каждый раз, когда я позволяю своим мыслям блуждать, я думаю о ней .
Я в ярости, что она солгала и поставила меня в такое положение, потому что как
я могу целый год преподавать, как будто ее там нет и я не мечтаю уложить ее на
стол и снова съесть?
Я подсознательно облизываю губы, наркоман, ищущий дозу, но не получающий
ее. Она была такой чертовски вкусной . Я жаждал попробовать еще один напиток так
же сильно, как жаждущий человек в пустыне жаждет воды.
Я открываю дверь в свою крошечную квартирку на нижнем этаже двухэтажного
дома. Это небольшая однокомнатная квартира, предоставленная RCA и, к счастью,
расположенная недалеко от кампуса, так что у меня может быть хоть капля
уединения. Она не обновлялась около пятнадцати лет, но делает свое дело. Не то
чтобы у меня был большой выбор.
Бросив сумку у входа, я подхожу и сажусь на край кровати, позволяя себе упасть
обратно на матрас.
Какой , блядь, первый день.
Семь занятий в день с преподаванием одной и той же скучной курсовой работы
студентам, которые в основном так же не заинтересованы в предмете, как и я.
Среди них класс, в котором мне придется пережить постоянное присутствие
Неры.
 Этот год будет ползти мучительно медленно. И снова я не могу не мысленно
поздравить своего отца с его творческим наказанием. Прой дет еще день, и я уже
могу сказать, что это приведет именно к тому, чего он хотел.
Я хочу пой ти куда-нибудь со своими друзьями. Я хочу поговорить с Тесс и
убедиться, что с ней и моей мамой все в порядке. Черт, я хочу проснуться в своей
собственной постели, в своей собственной гребаной квартире.
Я беру с кухни неоткрытую бутылку бурбона без стакана и направляюсь к
дивану, устраиваюсь поудобнее и делаю глоток прямо из бутылки. Забвение стоит
на повестке дня на сегодняшний вечер, как и большинство ночей подряд, и я не могу
дождаться сладостного облегчения от того, что ничего не чувствую и не думаю.
Я должен приготовить себе ужин и заняться чем-то, что мне нравится, с
помощью чего я могу проявить творческие способности, бурлящие в моем мозгу, но
я не могу. Чем дальше я удаляюсь от воплощения своей мечты стать шеф-поваром в
реальность, тем больше мне хочется полностью дистанцироваться от
приготовления пищи. В конце концов, зачем беспокоиться?
Мой телефон звонит, и я незаметно тянусь к нему, моя рука ощупывает подушки
дивана рядом со мной , пока я ищу его. Я нахожу это и читаю текст на своем
домашнем экране.

Неизвестный номер: это только из-за профессора удерживает тебя от

повторения этого?

Я выдыхаю долго задерживаемый вдох и откидываю голову на спинку дивана. В

моем животе и плечах возникает напряжение из-за похоти, запертой внутри меня и
не имеющей выхода.
Ее сообщения мне - это риск. Я должен заблокировать ее или ответить ей и
сказать, чтобы она никогда больше не писала мне. Я должен сообщить об этом
Торнтону и сказать ему, что это произошло еще до того, как мы узнали, кто был тот
другой .
Мне следовало бы сделать много чего, но я не делаю ни одного из них.
Вместо этого я затемняю экран и продолжаю пить. Я включаю телевизор в
поисках чего-нибудь, что можно посмотреть на моей платформе спортивных
трансляций . Я собираюсь поставить игру "Челси", когда вижу предложение прямо
под ней .
Это финал прошлогоднего чемпионата по фехтованию.
До сегодняшнего дня я никогда не встречал фехтовальщика. По край ней мере,
насколько я знал. Я был загипнотизирован Нерой на ковре, ловкостью ее ног и рук,
когда она орудовала мечом против своих невидимых противников.
Бешеный стояк, который я испытал, наблюдая за ней , все еще пульсирует у меня
в штанах, требуя разрядки.
Я ловлю себя на том, что готовлюсь к схватке и наблюдаю. Когда видео готово,
предлагается видео от юниорской команды, и у меня перехватывает дыхание, когда
я вижу ее на заднем плане миниатюры.
 Зачарованный , я сажусь и нажимаю кнопку воспроизведения. Видеть ее на
юниорских соревнованиях только в прошлом году - это только напоминание о том,
насколько она молода.
Слишком молода, даже если бы я не был ее профессором.
Кажется, я и глазом не моргаю, наблюдая за ее матчем. То, что я вижу ее рядом
со сверстницами, только подтверждает то, что я заметил ранее. Она намного слабее
их.
То, чего ей не хватает в грубой силе, она восполняет ловкостью. У нее быстрая
работа ног, и она ловка в движениях. В ней есть грация, почти как у балерины, и я в
восторге наблюдаю за ней .
Она хороша. Дей ствительно чертовски хороша.
Поединок проходит взад-вперед, два противника практически равны по
мастерству. Все сводится к последнему очку. Я обнаруживаю, что стою с бутылкой в
руке и наблюдаю за столкновением их мечей .
Хотел бы я видеть ее лицо, но маска делает это невозможным. Я разрываюсь
между желанием, чтобы она надела это в постель, и пониманием того, что я ни за что
не смогу кончить, не увидев выражения ее лица, когда она разваливается на части
из-за меня.
Она делает выпад, нанося удар своему противнику, но не попадая в цель. Когда
она собирается отступить, она спотыкается. Другая фехтовальщица видит свою
возможность и пользуется ею.
Она ныряет, и я смотрю, как ее меч попадает Нере прямо в грудь. Вдалеке
загорается красный огонек, и другая фехтовальщица срывает с себя маску и
победоносно кричит.
Голова Неры слегка наклоняется вперед, и я чувствую, как от нее исходит
глубокое разочарование, хотя ее лицо остается скрытым. Она выпрямляется и
снимает маску.
Теперь я стою в нескольких дюй мах от экрана, и когда камера наводится на нее,
я вижу расфокусированный взгляд в ее глазах.
Я чувствую, что здесь что-то не так.
Она качает головой , как будто хочет от чего-то избавиться, а когда замолкает,
выражение лица исчезает.
Я знаю, что мне это не почудилось.
Она пожимает руку другому фехтовальщику и кивает, затем отстегивает
обвязку и подходит к краю ковра.
Привлекательный , но сурово выглядящий пожилой мужчина, которого
несколько минут назад здесь не было, ждет ее сей час. Я вижу, как напрягаются ее
плечи, когда она видит его. Она почти незаметно останавливается на полушаге,
прежде чем подой ти к нему.
Он кладет руку ей на затылок. Она так неподвижна, что кажется
неодушевленным предметом даже на экране телевизора. Камера перемещается,
перемещаясь к победителю схватки, так что Нера и таинственный мужчина
наполовину скрыты на заднем плане, но я вижу резкие линии его рта, когда он
приближается к ее уху. То, как напрягаются мышцы его рук, когда он хватает ее за
шею. То, как она напрягается еще больше, пока я не убеждаюсь, что она не дышит.
 Из-за того, что мне пришлось выслушать изрядную долю замечаний , я знаю, что
она подвергается абсолютной критике.
Канал резко переключается на рекламный ролик, поэтому я не вижу, что
происходит дальше, но что-то в этом обмене репликами встает дыбом у меня на
затылке.
Экран на секунду гаснет и отражает мое собственное лицо всего в нескольких
дюй мах от экрана, диван давно забыт, заставляя меня осознать абсурдность своих
дей ствий .
Испытывая отвращение к самой себе, я выключаю телевизор и падаю обратно
на диван. Я не доживу до завтра, не говоря уже о июне, если буду продолжать в том
же духе.
Если я думал, что отсутствие ответа на мое сообщение отпугнет ее, я ошибаюсь.
Через час после ее первого сообщения она пишет снова.

Неизвестный номер: Мне так и не удалось показать тебе, что я могу делать
своим ртом :(

Стон, срывающий ся с моих губ, звучит почти мучительно для моих собственных
ушей . Она доведет меня до смерти, если продолжит заниматься сексом.
Если я напишу ей , чтобы она остановилась и поддалась тому, как она так явно
меня травит, тогда она продолжит. Я беру свой телефон и незаметно швыряю его за
спину в свою спальню, радуясь, что он падает на мою кровать, а не на пол.
Но сей час все, о чем я могу думать, это о ней у меня между ног, о ее темных
глазах, прикованных ко мне, когда она обхватывает ртом мой член.
Моя рука в штанах и сжимает мою пульсирующую длину. Вены вдоль моего
ствола вздулись, и весь мой член зол из-за отсутствия использования, когда я
обхватываю его пальцами.
Я двигаюсь вверх и вниз по всей длине яростными движениями, получая
столько же боли, сколько и облегчения, когда дрочу от мыслей о том, как она берет
меня в рот.
Я бы намотал ее волосы на кулак и использовал это, чтобы контролировать ее.
Сначала я позволял ей поступать со мной по-своему, позволяя ей задавать скорость и
ритм, но в конце концов я брал верх. Я давил на нее до тех пор, пока она не начинала
задыхаться от моего члена, а в уголках ее глаз блестели слезы.
Я бы сделал последний мощный толчок глубоко в заднюю часть ее рта, прежде
чем спуститься в горло. Она бы жадно проглотила меня, а затем поблагодарила.
Я откидываю голову на спинку дивана и смотрю в потолок, пока эти видения
ошеломляют меня. Ее рот не идет ни в какое сравнение с моей рукой , я уже знаю это,
а мой кулак - бледная имитация настоящего.
Мне лучше привыкнуть избавляться от всех своих разочарований , потому что
тогда я не получу ничего настоящего. Я должен держать ее на расстоянии,
независимо от того, как сильно я хочу ее трахнуть.
Мой пресс напрягается по мере приближения кульминации. Я сжимаю свою
длину с каждым движением вверх и вниз, пока не кончаю с разочарованным стоном.
Сперма попадает мне на живот и джинсы, когда я отпускаю член и перевожу
дыхание, размышляя о том, каким печальным зрелищем я, должно быть, являю
собой , дроча при мысли о восемнадцатилетней девушке, которая чуть ли не
набрасывается на меня.
Я привожу себя в порядок и решаю покончить с этим вечером, прежде чем
приму еще какие-нибудь плохие решения.
Но, оказывается, у меня еще есть время еще на одно.
Я совершаю глупость. Оглядываясь назад, я должен был понять, что именно
тогда я сошел с ума и высек свою судьбу на камне.
Я сохраняю ее номер в своем телефоне.

✽✽✽
Глава 13

Nera

-T его довольно вкусный . Ты так не думаешь, Нера?

Я рассеянно гоняю еду по тарелке, почти не слушая, что говорит мой отец, и
уделяю ему достаточно внимания только для того, чтобы он знал, что у меня все еще
есть пульс.
“Да, отец. Это очень хорошо”. Я отвечаю бесстрастно.
“Все блюда были превосходными”.
-Конечно.
Еда на самом деле феноменальная, и это не причина моего плохого настроения.
Мы в Sambour, недавно открывшемся ресторане в Женеве, отмеченном звездой
Мишлен. Шеф-поваром должен быть потрясающий молодой парень, которого все
таблоиды окрестили ‘плохим парнем кулинарной индустрии’. Я уверена, что это
одна из причин, почему, когда мой папа позвонил моей маме, чтобы сказать ей , что
он в городе и приглашает меня поужинать, она предложила это место.
Кроме того, в истинно мишленовской манере порции крошечные, так что она
знает, что я не переедаю и не набираю вес.
Но настоящая причина, по которой мне нужно отмежеваться от этого ужина, в
том, что здесь мой отец.
Его визиты всегда похожи на то, что у меня на плечах прибавляется
сорокафунтовый груз, который я должна нести, куда бы ни пошла, не морщась и не
выказывая никаких признаков напряжения. У него будет долгая проверка с
директором Торнтоном и еще более долгая - с тренером Кравом, чтобы убедиться,
что я прогрессирую с той скоростью, которую он ожидает.
Сегодня утром он уже побывал в квартире, чтобы убедиться, что все в порядке.
К счастью, девочки в это время были на занятиях, поэтому им не пришлось быть
свидетелями его изучения и суждения об их доме.
 Слава Богу, что это только конец первой недели занятий , иначе он бы тоже
связался с моими преподавателями. Я содрогаюсь при мысли о том, как прошла бы
эта встреча с Тристаном.
К концу недели он окажет на меня такое давление, что мне понадобится пара
недель, чтобы оправиться от стресса. Он помешан на контроле, ему постоянно нужно
контролировать и управлять всей жизнью меня и моего брата Джуда. Его случай ные
встречи - это просто еще один способ установить контроль над нами.
Этот визит особенно изматывает.
Конечно, я видел его летом, но в последний раз он приезжал в Женеву на
чемпионат мира среди юниоров в прошлом году.
Чемпионат, который я проиграл.
Тревога и предвкушение ожидания своей очереди, осознание того, что я работал
ради этого весь год и наконец настал тот момент, заставили меня опустошить всю
свою приветственную корзину. За пятнадцать минут до финала я все еще был
наверху, в своем гостиничном номере, очищаясь.
Вый дя на трассу, я почувствовал легкое головокружение. Мои руки были
липкими, перчатки намокли еще до старта. Я боролся с головокружением до
последнего штриха, когда нырнул в выпад. Внезапно блэк заметил мое зрение, и у
меня на мгновение возникло сильное головокружение. Через долю секунды все
было кончено.
Я до сих пор помню руку моего отца на моем затылке, достаточно большую,
чтобы угрожающе обернуться вокруг половины моей шеи. В тот момент то, что он
сказал, могло бы показаться не таким пугающим, но не сомневай тесь, в его словах
была угроза.
“Неудача - это не вариант. Если вы добровольно не будете совершенствоваться,
то это будет вытягиваться из вас дюйм за дюймом ”.
Я чувствую, как капельки пота выступают у меня на шее при одной мысли об
этом.
Вот почему был нанят тренер Крав. Чтобы заставить меня работать до тех пор,
пока я не стану золотым призером, в зависимости от того, что наступит раньше. В
глазах моего отца цель оправдывает средства, особенно если это связано с именем
Мацуока.
Раньше он не всегда был таким. Когда я рос, он приобщал меня к различным
видам спорта, чтобы посмотреть, не прижилось ли что-нибудь. Он приходил на мои
игры и подбадривал меня, потому что он был лучшим отцом.
По край ней мере, я так думал.
Теперь я знаю, что он был заинтересованным покупателем, с тревогой
следившим за растущей стоимостью своего жеребенка. Я ни в чем особенно не
блистал, во всяком случае, до фехтования.
По какой -то причине это пришло мне в голову естественно.
Когда мне было девять, он включил меня в соревнование десяти лет и младше
под названием "Аве Мария", и в итоге я выиграла турнир. Занятия футболом,
которые я посещал, дали мне хорошую работу ног, танцы - хорошую подвижность.
Бокс заставил мои навыки уклонения и защиты блистать так ярко, что, когда я взял
в тот день свою арендованную шпагу, я поразил зал, полный профессионалов, своим
потенциалом.
Иногда я задаюсь вопросом, насколько другой была бы моя жизнь, если бы я
просто облажался в тот день. Отказался бы мой отец от своих спортивных
устремлений ? Была бы я идеальной дебютанткой и заставила бы свою мать
гордиться мной ?
Это второе более вероятно, чем первое.
Моя мама англичанка, она выросла в шикарном пригороде Лондона. Она более
или менее сбежала от деспотичной матери и отсутствующего отца и решила
переехать на лето в Токио.
Она проработала две недели хостессой в популярном ресторане, когда
познакомилась с моим отцом, японским бизнесменом.
Ее стремление к совершенству для меня проистекает из того, что у нее есть
большая нагрузка на собственные плечи, как из-за критики, которую она получала
от своей матери, так и из-за того, что она не была безупречной светской девушкой
под руку с моим отцом. Ей постоянно приходилось доказывать свою
состоятельность его деловым партнерам - и, что более важно, их женам – и бороться
за то, чтобы завоевать уважение своих коллег.
Даже сей час, спустя почти двадцать лет после того, как они поженились – хотя
счастливыми из них были только пять, – на нее все еще бросают осуждающие
взгляды с другого конца бального зала, словно она любовница, а не жена. Мы
покинули Токио десять лет назад и переехали в Гонконг, и все равно острые языки
последовали за нами.
Она прошла через этот звонок, поэтому знает, какими жестокими могут быть
люди. Она не хочет этого для меня. Ее вариант помощи мне заключается в том,
чтобы критиковать меня раньше, чем они смогут, и следить за тем, чтобы я ничего
не оставлял открытым для их пристального внимания.
Ее усилия ошибочны, но не совсем злонамеренны, и именно поэтому так трудно
ненавидеть ее, даже если иногда я дей ствительно это делаю.
Так что, если мы не вернемся в прошлое до того, как моя мама ушла из дома и ее
перенаправили в Сидней вместо Токио, эту часть моей судьбы уже не изменить.
“Нам нужно вызвать шеф-повара, я бы хотел поговорить с ним”, - говорит мой
папа, щелкая пальцами ближай шему официанту.
В изысканном ресторане самый разгар часа пик, и мой папа хочет отозвать шеф-
повара с кухни. Это верх грубости - даже думать о том, чтобы сделать это сей час, но
ему все равно. Хуже того, он чувствует, что имеет право на внимание этого человека
исключительно потому, что считает его ниже себя. Работа шеф-повара - это ручная
работа, и в мире моего отца ты пользуешься руками только для того, чтобы
подписать контракт или поднять весло, чтобы сделать ставку на что-то.
Он снова щелкает пальцами, дважды. Громко.
Стыд ползет вверх по моей шее. “Отец, я уверена, что он занят, ресторан полон.
Мы не должны...”
-Мальчик, - зовет мой отец через всю комнату, - и теперь я хочу, чтобы дыра в
земле разверзлась и поглотила меня. Тогда я бы хотел, чтобы меня сбили до ядра
Земли и сожгли заживо, чтобы мне не пришлось больше ни секунды терпеть это
безумие. “Приведите шеф-повара”.
-Отец, ” пытаюсь я снова.
“Хватит, Нера. Если мне нужно твое мнение, я спрошу его. Просто ешь свою еду и
молчи ”.
Внутри меня жарко закипает гнев, необузданный , который я не могу
контролировать, как обычно.
“Так-то лучше”, - говорит он, делая глоток вина и причмокивая губами. “Итак,
расскажи мне, как фехтование? Кравцов довольно скоро выложит мне
неприкрашенную правду, но я хотел бы услышать ваше мнение об этом.
-Все идет хорошо, - говорю я сквозь стиснутые зубы, пытаясь сдержать свой
гнев.
-Сколько забитых касаний ?
-Двести сорок шесть.
-Получено?
-Сто девяносто восемь.
Он фыркает. “Должно быть лучше. Какая у тебя дистанция на сто метров?”
-В двенадцать тридцать четыре.
-Ты можешь сделать это пониже.
Я киваю.
“В скольких официальных поединках ты сыграл?”
Вена на моем виске пульсирует. Я не знаю, почему он достает меня сегодня,
когда это почти тот же вопрос, который он задает мне всегда.
Может быть, это потому, что он был груб с персоналом ресторана.
Или, может быть, это потому, что у меня была тяжелая неделя, даже без него. Я
еще дважды писала Тристану, и оба раза он игнорировал меня. В классе было почти
то же самое. Если я поднимал руку, он делал вид, что меня там нет. Если я задавал
вопрос, он отвечал, но не смотрел на меня.
Я начинаю думать, что мне больше нравилось, когда он вызывал меня на дуэль
перед всем классом.
Я думала, после того, как он выследил меня в понедельник, что он снова
заинтересован в сексе, что я смогу убедить его.
Я хочу не столько его, сколько это чувство. Я отчаянно хочу снова испытать
такую невесомость, временную свободу от давления моей жизни. Я начинаю
чувствовать, что сломаюсь, если не получу это в ближай шее время.
Вместо этого он кажется гораздо менее взволнованным, чем я. Если не считать
той первой стычки в тренировочном центре, он вообще не подавал никаких
признаков моего существования.
“Nera?” Мой отец резко прерывает меня. “Ради бога, обрати внимание.
Неудивительно, что ты проиграл чемпионат, если твои мысли блуждают именно так
”. Он щелкает языком по зубам и делает еще один глоток вина. - Сколько было
схваток?
Неудача - это не вариант.
-Шестнадцать.
-Сколько побед?
 -Тринадцать.
Неудача - это не вариант.
Он снова неодобрительно щелкает языком по зубам. Повторяющий ся звук
начинает прокручиваться в мозгу, как моя собственная специальная версия пытки
каплями. Это выводит меня из себя безвозвратно.
“Недостаточно хороша, Нера. Помни, неудача - это не вариант”.
Что-то наконец обрывается внутри меня.
“А как насчет неоднократной измены своей жене? Вы не считаете это неудачей ?”
Слова вылетают прежде, чем я успеваю их переосмыслить.
Это все равно что плеснуть полную канистру бензина в бушующий пожар. Его
глаза расширяются, почти комично выпячиваясь из орбит, когда лицо приобретает
глубокий красный оттенок.
–Ты маленький ...
“Здравствуй те”, - мягко перебивает голос. “Мне сказали, что вы хотели со мной
поговорить”.
Я поднимаю взгляд на обладателя голоса, спасенная тем, что он прервал меня.
Он высокий , с волнистыми руками, покрытыми татуировками, и он так же
красив, как о нем писали таблоиды. Светлые волосы, зеленые глаза, ухмылка,
обещающая неприятности. Я просто знаю, что он знает все способы разрушить
жизнь девушки.
И его глаза прикованы ко мне.
-Да, - говорю я, прочищая горло, когда слово застревает. - Мой отец хотел
выразить свои поздравления по поводу сегодняшнего ужина.
Я бросаю взгляд на своего отца и вижу, что к нему вернулось самообладание. Он
никогда бы не проявил такой большой слабости, как эмоции перед незнакомцем.
Свою способность разделять на части, как дар, так и проклятие, я унаследовал
от него.
“Да, поздравляю...” - он протягивает ему руку. - “Прости, я забыл твое имя”.
Это одна из его любимых игр власти, напоминающая другому человеку о том,
насколько он для него незначителен. Но шеф-повар выглядит совершенно
безразличным, его взгляд даже не поднимается, чтобы встретиться со взглядом
моего отца, когда он пожимает ему руку.
-Марчезани, - говорит он. Наконец он встречается с ним взглядом. “Luca
Marchesani.”
Он смотрит на меня в ответ, и я должна быть польщена его интересом, но его
глаза зеленые, а не голубые, и я ловлю себя на том, что сравниваю его с Тристаном.
“Еда была восхитительной . Особенно мне понравился разобранный прибой и
газон. Очень умно.
“Я рад, что вам понравилось”, - говорит Лука, подзывая проходящую
официантку. “Мари принесет вам десерт за счет заведения. Чтобы поблагодарить вас
за то, что вы такие замечательные клиенты”. В последней части он поворачивается к
моему отцу, потворствуя ему и манипулируя им таким образом, что он даже не
осознает.
Он слишком счастлив, крича о том, что да, он на самом деле отличный клиент,
чтобы заметить, что Лука без особых усилий справился с ним.
 Что-то подсказывает мне, что он не был в неведении о споре и надвигающемся
взрыве, произошедшем за нашим столом, когда он подошел к нему.
Лука извиняется еще через пару минут подобострастной беседы и бросает на
меня последний взгляд, прежде чем уй ти. К счастью, внимание моего отца настолько
отвлечено обещанием бесплатного десерта, что он забывает, что мы собирались
поспорить.
Для меня определенно лучше, чтобы он ничего не помнил.
Вскоре после того первого раза, когда я делала чистку в своей ванной , я
отправилась в офис моего отца, чтобы встретиться с ним за ланчем. Я вошел и
обнаружил, что он трахает свою секретаршу на своем столе, фотография его семьи
была в нескольких дюй мах от его члена, когда он вонзал в нее. Это погасило
последние угольки моей отцовской привязанности к нему.
До сегодняшнего дня мы никогда не обсуждали его роман. Я никогда не
поднимала эту тему перед ним, и он никогда не признавал этого. С моей стороны
было опрометчиво вступать с ним в конфронтацию, когда я совсем недавно узнала о
степени его ярости и потребности контролировать себя. Я знаю, что лучше не терять
контроль над своими эмоциями рядом с ним, и все же я это сделала.
Небрежно.
Он заказывает эспрессо, и я, извинившись, иду в ванную. Я сегодня почти ничего
не ела, так что не чувствую себя перееденной , но все равно хочу посмотреть, смогу
ли я от чего-нибудь избавиться.
Поскольку мой отец в городе, тренер Крав обязательно взвесит меня на этой
неделе, и я боюсь набрать хотя бы одну унцию.
Я прохожу мимо открытой кухни в коридор и вижу Луку, возвращающегося из
мужского туалета, вытирающего руки белым полотенцем на поясе. Заметив меня, он
замедляет шаг и в конце концов останавливается передо мной .
-Спасибо за помощь, - говорю я ему, не зная, что еще сказать.
“Нет проблем. Казалось, что он вот-вот сорвется, - отвечает он, приподнимая
плечо и окидывая меня оценивающим взглядом. “Обычно это не очень хорошо для
бизнеса”.
Я киваю и делаю шаг, чтобы уй ти, но он делает такой же шаг назад,
останавливая меня на полпути.
“Пой дем куда-нибудь со мной ”, - говорит он. “Позволь мне пригласить тебя на
ужин”.
Я поднимаю бровь, глядя на него. “Ты меня не знаешь”.
Очаровательная улыбка изгибает его губы. “Мне повезло, что я знаю именно то
место, где смогу познакомиться с тобой поближе. У них есть такая свинина в чарси,
от которой ваши вкусовые рецепторы заплачут ”.
Я поворачиваюсь так, что моя спина прислоняется к стене коридора, и
обдумываю это, и его, и его предложение.
-Я не хожу на свидания, - честно говорю я ему.
После того, как я получила место в первом ряду после фиаско, постигшего брак
моих родителей , наблюдала, как все друзья моих родителей изменяют своим
супругам, и пережила собственные ужасные отношения с Рексом, свидания для меня
исключены.
 Даже предполагая, что любовь существует — а я должен это делать, потому что
я встречался с родителями Сикс, — я видел, на что способны люди, которые любят
тебя. С меня хватит "любви" людей на всю жизнь.
Однако чего я дей ствительно хочу, так это физической связи.
Его ухмылка становится шире. “Я рад вообще пропустить часть о свиданиях,
если это то, что ты предпочитаешь”.
Я должна сказать "да", я должна пой ти на свидание с этим великолепным
парнем и позволить ему трахать меня до завтра. Достаточно одного взгляда на него,
чтобы у меня не осталось никаких сомнений в том, что он знает, что делает.
Но все, о чем я могу думать, это знает ли Тристан, что перепихон - это все, чего я
хочу? Может быть, он думает, что я привязаюсь, если мы продолжим спать вместе и
захотим чего-то серьезного.
Все, о чем я могу сей час думать, - это сообщить ему и посмотреть, изменит ли
это ситуацию. Я уже сказала ему, что умею хранить секреты, Господь свидетель, у
меня есть своя справедливая доля, поэтому, если я ясно дам понять, что хочу, чтобы
это было чисто физически, я смогу убедить его. Верно?
Очевидно, Лука не из тех, кого легко разубедить молчанием, достает визитную
карточку и протягивает ее мне.
“Вот мой номер. Я обещаю, тебе будет очень весело, если ты им
воспользуешься”.
Я смотрю на красивый дизай н. “Ко мне никогда раньше не обращались с
визитками”.
Он хихикает. “Надеюсь, это означает, что ты воспользуешься этим”.
Я снова смотрю на него, склонив голову набок.
-А как насчет того, чтобы быть друзьями?
Он кивает, понимая, что вряд ли услышит меня. По край ней мере, не так, как он
ожидает.
“Я тоже готов к дружбе”, - говорит он.
Настала моя очередь слегка улыбнуться ему, когда я ввожу его номер в свой
телефон. “Хорошо”.

***

Когда я возвращаюсь к столу, мой отец уже расплатился и, по-видимому, ждет

меня в машине. Он не обращает на меня внимания, когда я забираюсь на заднее
сиденье рядом с ним, и мы молча едем к Загону.
Я вспоминаю свой разговор с Лукой , о том, чего, я знаю, я хочу. Я достаю свой
телефон и вызываю чат с Тристаном, думая о том, как лучше с ним поговорить.
Я его не знаю. Все, что мне нужно, - это провести одну ночь в его номере,
поэтому я ломаю голову над тем, какая информация может мне здесь помочь. Я
думаю о том, как начался наш разговор, внезапно оборвался и как он начался снова.

Я: Я хотел кое-что прояснить.

Я: Мне не нужно, чтобы ты встречался со мной или влюблялся в меня, на самом
деле, я был бы очень признателен, если бы ты этого не делал. Что мне
дей ствительно нужно и чего я дей ствительно хочу после прошлого раза, так это
чтобы ты трахнул меня.

Я мог бы покончить с этим на этом, но я хочу вывести его из себя.

Что еще более важно, я хочу получить от него ответ. Думаю, я знаю, как это
сделать.

Я: Сегодня вечером я встретила кое-кого еще. Если тебе не интересно, просто

дай мне знать, и я напишу ему следующее.

Я надолго задерживаю дыхание, ожидая ответа от него. Наконец, когда я

чувствую, что мои легкие вот-вот взорвутся, я выдыхаю.
Моя голова откидывается на подголовник позади меня, и я смотрю в окно,
наблюдая за огнями города, мимо которого мы проезжаем. Есть что-то такое в
пустом ночном городе, что меня так успокаивает.
Я дей ствительно думала, что моя стратегия сработает. Думаю, наша ночь вместе
не произвела на него такого впечатления, как на меня, и почему, я думаю. Я тот, кто
сделал что-то совсем непохожее на меня, и у кого было чему поучиться. Может быть,
он дей ствительно трахнул кучу разных женщин после меня.
Машина заезжает на парковку при Загоне и останавливается перед входом в мое
здание. Мой отец не утруждает себя прощанием, слишком поглощенный своими
электронными письмами, чтобы даже заметить, что я ухожу.
Я выхожу из машины, когда мой телефон вибрирует.

Гэри: Не пытай ся заставить меня ревновать, Нера. Это не сработает.

✽✽✽
Глава 14

Тристан

Я вхожу в свой класс в одиннадцать утра и бросаю сумку на стул с середины класса.
Пара голов поднимаются на громкий шум.
Я плохо спал прошлой ночью. Я хочу сказать, что это из-за стресса этого года
или просто старой доброй бессонницы, но каждый раз, когда я закрывал глаза, я
видел образы Неры, дающей свой номер другому парню, отпечатанные у меня под
веками.
Когда я в конце концов заснул, то проснулся весь в поту. Я винил в этом жару
конца сентября — хотя было не слишком жарко — и отсутствие кондиционера в
моей дерьмовой квартире, а не тот факт, что она снилась мне на свидании с кем-то
другим.
Я ни за что не собирался продолжать позволять ей вот так преследовать меня в
снах и кошмарах. Если бы надо мной не висел этот чертов пункт о безбрачии, как у
какой -нибудь знаменитости, только что вышедшей из реабилитационного центра, я,
возможно, могла бы подумать о том, чтобы най ти кого-нибудь другого.
Так сказать, я застрял, прокручивая в голове ту ночь в Женеве. Не помогло и то,
что последнее слово осталось за ней после того, как я написал ей вчера.

Я: Не пытай ся заставить меня ревновать, Нера. Это не сработает.

Нера: Похоже, в тот вечер в баре все прошло довольно успешно.

Я не ответил, не желая признавать ее правоту. Не ревность побудила меня пой ти

за ней той ночью. Этого не могло быть. Я никогда не был собственником по
отношению к женщинам, не говоря уже о том, чтобы интересоваться чем-то больше,
чем одной ночью.
Нет, это было отвращение при мысли о поражении. Вот и все.
Теперь я был вынужден снова посмотреть ей в лицо.
 Не вглядываясь в толпу и не выискивая ее, я инстинктивно знал, где она сидит.
Ближе к началу, в третьем ряду, на среднем месте. Рядом с Сикстиной , ее
рыжеволосой лучшей подругой .
“Урок начнется через две минуты, так что садитесь”, - говорю я ученикам, все
еще слоняющимся без дела и болтающим со своими друзьями.
Мой телефон звонит, и я достаю его из сумки, чтобы поставить на беззвучный
режим.

Нера: Ты должен знать.

Нера: На мне нет трусиков.

Мои глаза поднимаются, чтобы встретиться с ее взглядом, когда мое кровяное

давление падает. На ее лице торжествующая улыбка, но я едва замечаю это, потому
что слишком занят осознанием того факта, что на ней гребаная юбка.
Стол, за которым она сидит, не имеет передней панели, поэтому нечего
закрывать ее ноги. Когда она замечает, что я смотрю, она слегка раздвигает их.
- Выдыхаю я с шипением, когда кровь стучит у меня в висках.
Она слишком далеко, чтобы я мог разглядеть что-либо, кроме темных теней , но
одного осознания того, что ее киска выставлена на всеобщее обозрение, достаточно,
чтобы перекрыть доступ кислорода в мои легкие.
Я отворачиваюсь и тереблю галстук на шее в поисках хоть какого-то
облегчения, чтобы не сделать какую-нибудь глупость, например, затащить ее к себе
за стол и трахнуть на глазах у всех ее коллег.
“Хорошо, сегодня мы поговорим о политической экономии торговли и роли
правительств в глобализированной торговле”, - говорю я, заставляя себя посмотреть
на свой план занятий . Слова сливаются воедино, мой разум не в состоянии
сосредоточиться на них, и я слишком долго молчу, пытаясь расшифровать то, что
читаю. “ Открой те свои учебники на странице сорок семь, ” наконец говорю я,
поворачиваясь, чтобы попытаться спасти этот урок еще до того, как он начнется.
Я жду, пока ученики выполнят инструкции, мой взгляд невольно возвращается
к Нере. Ее книга открыта, так что у меня нет причин делать ей выговор, но я очень
хочу его сделать. Ее самодовольная улыбка все еще приклеена, и если она когда-
нибудь снова попадется мне в руки, я трахну ее прямо с ее красивого личика.
“Кто может сказать мне, что означает глобализация в ее отношении к
торговле?” Спрашиваю я, заставляя себя отвести взгляд.
Несколько студентов, включая ее, подняли руки.
-Нера, - говорю я, мой голос понижается на октаву при произнесении ее имени.
Только она понимает предупреждение, которое содержится в этом одном слове.
Я вижу, как она сглатывает и делает крошечный вдох, прежде чем заговорить.
“Открытие границ в экономических и, в частности, торговых целях, чтобы был поток
товаров, денег, информации. По сути, экономическая интеграция разных стран”.
“Хорошо. Может кто-нибудь –” - мой голос обрывается, как скрип пластинки,
когда чья-то рука опускается на колено Неры.
Большая рука, маленькое колено.
Мое зрение опасно сужается.
 Мой взгляд перемещается на Рекса, который сидит рядом с ней , его голова
повернута в ее сторону, как будто они одни, а не посреди моего гребаного урока.
-Извини, - наконец говорю я, громко откашливаясь. Он не отворачивается от нее.
Я качаю головой в надежде вразумить себя. “Виктория, пожалуй ста, прочти первые
три абзаца на странице сорок семь”.
Она начинает читать, когда я поднимаю взгляд на лицо Неры. Ее глаза
прикованы ко мне, рот приоткрыт в удивленном вздохе. Рекс наклоняется к ней
поближе, что-то шепча всего в нескольких дюй мах от раковины ее уха.
По выражению ее лица я могу сказать, что он понятия не имеет, что под
короткой юбкой у нее ничего нет, но это никак не подавляет кровожадные порывы,
бушующие во мне.
Его рука все еще лежит на ее колене, его пальцы танцуют по ее коже, и что-то в
том, что я вижу его пальцы так близко к ее киске, когда я знаю, что на ней нет
трусиков, вызывает у меня желание оторвать его от нее и разорвать в клочья.
За исключением одной или двух мрачных фантазий , я не жестокий человек. Я не
склонен к таким сильным эмоциям или край ностям. Мне просто все равно.
Однако прямо сей час у меня возникают весьма наглядные видения моего
участия в кровавой бой не.
Его палец постукивает по ее колену, и я вижу кровь, разбрызганную по стенам.
Другая его рука ложится на спинку ее стула, и я представляю, как счастливо
танцую чечетку по свежим лужицам его крови, и на моих губах растягивается
настоящая улыбка.
“Вопрос ...” - начинаю я, понимая, что Виктория закончила читать, и притихший
класс смотрит на меня как на ведущую. “Вопрос в том, как мы регулируем
международную торговлю, когда каждая сторона кровно заинтересована во влиянии
на политику в интересах своей страны?”
Я едва могу связать два слова. Я даже не знаю, есть ли во мне смысл. Я уже с
самого начала не забочусь о том, чтобы хорошо преподавать в этом классе, и это
было до того, как меня заставили прой ти через эту пытку.
Мой взгляд продолжает возвращаться туда, где он прикасается к ней , где она,
черт возьми, позволяет ему. Ее ноги все еще раздвинуты, и, клянусь Богом, если его
рука двинется еще дальше, я прикончу его.
Я потираю рукой подбородок, пытаясь сосредоточиться на уроке.
Краем глаза я вижу, как ее рука обвивается вокруг его запястья, а затем она
отталкивает его от себя.
ДА.
Хорошая девочка, хочется мне сказать ей .
“Как нам избежать коррупции в глобальном масштабе?”
Его рука возвращается, на этот раз на ее бедро, и я срываюсь.
–Здравствуй те, Рекс, мы вам не мешаем?
Он резко поворачивается ко мне лицом, его рука убирается с ее тела. Я осознаю,
что мое веко дергалось только потому, что я чувствую, что это прекратилось, когда
он больше не прикасается к ней .
“Извините, профессор. Я задал Нере вопрос о плане сегодняшнего урока”, - лжет
он.
 “Спроси меня в следующий раз. Так ты не будешь беспокоить своего
одноклассника или прерывать мой урок, ” говорю я ледяным голосом.
Его глаза вспыхивают гневом, но он мудро решает ничего не говорить, кроме
как еще раз извиниться.
“Садись сюда”, - говорю я, указывая на место в первом ряду. “Я хочу тебя прямо
там, где я могу тебя видеть”.
Он краснеет, плохо перенося свое унижение, но делает, как я говорю. Он кладет
руку на плечо Неры, проходя мимо нее, и если бы я не была так уверена, что он
понятия не имеет о ней и обо мне, я бы сказала, что он делает это просто, чтобы
подразнить меня.
Он плюхается на свое новое сиденье, его лицо обещает возмездие. Я слишком
занят, пялясь на Неру, чтобы заметить это.
Ее глаза блестят от возбуждения, как будто она получает удовольствие,
наблюдая, как я вмешиваюсь. Мой желудок сжимается в ответ, потребность
положить свои руки на нее пульсирует в моих венах болезненным ритмом.
Она искусительница, и я не думаю, что она даже осознает это.
-Как я уже говорил, ” я прочищаю горло.
О чем, черт возьми, я говорил?
“Как нам избежать коррупции в глобальном масштабе? К сожалению, мы этого
не делаем. Вы обнаружите, что нет ни одного регулирующего органа, который не
был бы коррумпирован. Этика в эпоху глобализированной торговли - это еще не то,
что мы разгадали ”.
Две девушки, сидящие во втором ряду прямо перед Нерой , хихикают, когда я
смотрю на них. Они кокетливо улыбаются мне, когда я не сразу отвожу взгляд.
Позади них я вижу, как Нера сжимает челюсти, раздражение распространяется по ее
лицу в ответ.
Я отворачиваюсь, уже достаточно отвлеченный . Втай не мне приятно видеть, что
она так же взволнована, как и я.
Я провожу урок еще пятнадцать минут, прежде чем хлопаю в ладоши и смотрю
на учеников.
“Хорошо, мы собираемся использовать остальных учеников класса для
викторины ”. Класс дружно стонет. “Плохая идея показывать, как сильно вы
ненавидите викторины, возможно, мне придется теперь проводить их на каждом
занятии. Избавлю себя от необходимости разговаривать со всеми вами ”. Они
смеются, потому что я пошутил. Они раздают раздаточные материалы, которые я
раздал переднему ряду. “У вас есть до конца урока, примерно двадцать минут, чтобы
ответить на вопрос эссе на бумаге, которую вам только что вручили. Никаких книг
или телефонов, только твое образование за восемьдесят тысяч фунтов в год. Удачи ”.
Я сажусь в свое кресло, закидываю ноги на стол и наблюдаю, как они работают.
Нера сосредоточена на своей работе, ее брови очаровательно наморщены от
сосредоточенности, так что я могу открыто пялиться на нее. На ней плиссированная
зеленая юбка и бежевый облегающий топ с красными пуговицами на правом плече.
Она похожа на рождественский подарок, который я отчаянно хочу развернуть.
Я, должно быть, смотрю на нее дольше, чем осознаю, потому что меня вырывает
из моего разглядывания звонок, объявляющий окончание урока.
 Студенты стоят посреди какофонии скрипящих стульев и громких разговоров.
“, прежде чем уй дешь, положи свои контрольные на мой стол. Я верну их вам с
оценкой через несколько дней ”.
Я демонстративно раскладываю документы по мере их поступления, чтобы не
наблюдать за ее приближением. Я избавлюсь от нее, как только она покинет мой
лекционный зал.
Кто знает, может быть, я смогу сосредоточиться на преподавании своего
следующего урока, если ее не будет рядом.
-Детка, - зовет Рекс, и я сразу понимаю, кому адресованы эти слова. - Позволь
мне поговорить с тобой .
Я напрягаюсь, моя спина и шея напрягаются.
Красотка.
Я изо всех сил стараюсь не смотреть на них, когда они приближаются. Она
подходит, чтобы сдать тест, и он следует за ней .
Почему он называет ее малышкой ? И почему она сразу не поправляет его?
-Нера, останься после урока, - рявкаю я.
Ради всего святого.
Если не считать покупки лопаты и выкапывания ямы, я почти идеально
справляюсь с тем, чтобы похоронить себя здесь заживо. Я хочу сказать ей ‘не
обращай внимания’, но я также хочу сказать ей , чтобы она никогда больше с ним не
разговаривала.
Но когда она заговаривает, я понимаю, что принял правильное решение.
-Я не могу выразиться яснее, Рекс. Пожалуй ста, не ждите меня, мне нужно
поговорить с профессором Новаком.
Я бы внутренне замурлыкал от победы, если бы она дей ствительно назвала мое
имя, а не псевдоним, который придумал мой отец, чтобы скрыть мою личность, пока
я здесь.
Это должно послужить напоминанием о том, почему я должен держаться от нее
подальше, но это только еще больше раздражает меня.
Ученики медленно выходят из класса, единственным исключением является
Сикстин, которая, как я слышу, шепчет Нере: “Тебе нужно, чтобы я остался?”
Она встревожена, я слышу это по ее голосу, и она защищает свою подругу. Ей
следует остерегаться оставлять ее здесь со мной в моем нынешнем состоянии.
“Нет, все в порядке. Увидимся за ланчем”.
Дверь тихо закрывается, а затем наступает тишина. В комнате остались только
мы, но я не поднимаю глаз. Я не тороплюсь приводить в порядок бумаги и убирать
их в свою сумку.
Она такая же терпеливая, как и я, и не желает делать первый шаг, когда я
заставляю ее ждать.
Все в ней - противоречие. Она хорошая ученица, но непокорная. Деликатная, но
властная. Застенчивая, но наглая.
Успешен, но не удовлетворен.
У нее есть богатство, красота, ум и успех. Она должна быть самым счастливым
человеком в любой комнате, и все же это не так.
 От нее исходит меланхолия. Как будто у нее невидимая, но зияющая рана, из
которой сочится печаль вместо крови.
Там что-то скрыто, для меня это очевидно. Она из тех, чьи настоящие улыбки
нужно заслужить, и я ловлю себя на том, что надеюсь получить от нее еще один
незащищенный момент.
В то же время какая-то часть меня знает, что пой ти туда снова равносильно
тому, чтобы смертельно туго затянуть петлю на моей шее.
Но наблюдать за ней с кем-то другим не просто невыносимо, это невозможно.
Наконец, я выпрямляюсь и смотрю на нее. Мои глаза приковывают ее взгляд, но
она так же пристально смотрит на меня в ответ.
-Он бывший ?
Тот, о ком она упоминала, кто не смог заставить ее кончить. Но кто, тем не
менее, был с ней .
Она моргает, не отводя взгляда. “Да”.
Я опускаю взгляд обратно на стол, пряча гримасу.
Однако мне не удается скрыть звук моего сжатого кулака, когда он опускается
на деревянную поверхность. Я не бью сильно, просто достаточно резко, чтобы
выпустить немного едва контролируемого гнева, потому что я не могу потерять
самообладание. Не рискуя жизнью моей мамы.
Я глубоко дышу через нос, изо всех сил стараясь выкинуть из головы видения
ее, распростертой под ним.
Ее ноги обвились вокруг его талии.
Его рука на ее груди.
ЧЕРТ.
Ярость ревности сдавливает мой череп, как обруч. Мне нужно, чтобы она ушла.
-Он останется твоим бывшим, - приказываю я.
Гнев искажает мои слова. Я говорю это как требование, а не как вопрос, но она
все равно отвечает.
-Он меня не интересует.
Я киваю, мускул на моей щеке дико дергается. Мне придется сделать его новое
назначение постоянным, потому что я ни за что не собираюсь смотреть, как он
клеится к ней у меня на глазах в течение гребаного года.
-Держись от него подальше, Нера.
-Или что?
Я молча смотрю на нее. Я боюсь того, что скажу, если открою рот. Я не думаю,
что ей нужны угрожающие слова, чтобы понять угрозу в моем заявлении.
Должно быть, она что-то заметила в моем ледяном взгляде, потому что тяжело
сглатывает и отводит взгляд, чтобы скрыть свою реакцию.
-Кажется, ты хочешь меня только тогда, когда это делает кто-то другой ,
Тристан, - говорит она, твердо встречая мой взгляд. “ Боюсь, ты выпустил на волю
немного чудовища, и теперь, когда я знаю, каково это, когда мужчина доводит меня
до оргазма, я отчаянно хочу почувствовать это снова. Она наклоняется над столом и
произносит следующую часть близко к сердцу, стараясь, чтобы я не пропустил ни
слова. “Я не собираюсь ждать тебя вечно”.
 Она отстраняется, а я держусь за стол так, что побелели костяшки пальцев,
чтобы не протянуть руку и не схватить ее. Она уже в дверях, когда я говорю.
-Ты всегда такой зануда?
Она оборачивается и смотрит на меня через плечо.
“Только тогда, когда я знаю, чего хочу”.
Она выходит, закрывая за собой дверь. Я начинаю по-настоящему уставать
смотреть, как она уходит, оставляя меня с моим гневом, пульсирующим стояком и
без видимого облегчения ни для того, ни для другого.

✽✽✽
Глава 15

Nera

Lменьше недели спустя я швыряю газету на его стол, моей ладонью проталкивая ее
в поле зрения Тристана.
“Девять из двадцати”, - заявляю я дрожащим от гнева голосом.
Он заканчивает писать заметку в работе другого ученика, затем не спеша
надевает колпачок на карандаш и кладет его на стол, прежде чем поднять взгляд на
меня, ублюдок.
Эффект от его взгляда, как обычно, мгновенный . Он пронзает меня с силой
удара, заставляя на мгновение затаить дыхание. Даже когда я злюсь на него, даже
когда я так переживаю из-за своей неуспеваемости, что у меня начались
болезненные спазмы в животе со вчерашнего вечера, когда оценки транслировались
в прямом эфире на портале, у меня все равно остается эта реакция на него.
Сегодня я дождался окончания занятий , чтобы встретиться с ним лицом к лицу.
Я хотела, чтобы мы были одни; я едва ли могла кричать на него перед всеми моими
друзьями.
“Может быть, вместо того, чтобы тратить свое время на флирт на моем занятии,
тебе стоит уделить немного больше внимания учебному материалу”, - отвечает он,
прежде чем обратить на меня свой бесстрастный взгляд.
Я фыркаю и делаю шаг назад.
“Так это расплата за то, что случилось с Рексом?” Спрашиваю я, скрещивая руки
на груди.
“Я не понимаю, о чем ты говоришь”, - говорит он со зловещей улыбкой ,
откидываясь на спинку стула и властно расставляя ноги. Он сидит, а я стою, но я тот,
кто чувствует себя в его власти. “Это была плохая статья”.
“Это была блестящая статья, и вы это знаете”, - поправляю я. “Тебе нужно
исправить это прямо сей час”.
-Боюсь, я не смогу этого сделать.
 Я думаю о гневе моего отца, когда он узнает, и он так и сделает.
Разочарование моей мамы.
Еще одна неудача. Небольшая, но им нравится вести подсчет, и в их глазах я
поднялся на целый метр.
Мой отец только что уехал, и если он сочтет эту причину достаточной , чтобы
развернуть самолет, мне придется иметь с ним дело еще неделю. Кто знает, как он
отреагирует, если я буду на расстоянии вытянутой руки от него, когда он узнает.
“Ты не можешь”. Я выдавливаю слова сквозь стиснутые зубы. Я слышу тихую
дрожь в своем голосе и хотела бы скрыть это, но я устала. Прямо сей час я не так
хорошо контролирую свои эмоции. “ Я сяду в конце класса и оставлю тебя в покое, ”
предлагаю я. Когда он не отвечает, я думаю о сообщениях, которые продолжала
отправлять, даже когда он не отвечал, одно даже прошлой ночью. “Я тоже перестану
писать тебе, обещаю. Я понимаю, что ты меня не хочешь.” Я смотрю ему в глаза,
когда говорю, чтобы он знал, насколько это важно. “Но ты должен все исправить”. Я
делаю паузу. “Пожалуй ста”.
Он не знает, чего мне стоит обратиться за помощью, особенно к тому, кому я не
доверяю.
Или, может быть, так оно и есть, потому что он садится, нахмурив брови.
-Что случилось?
Я внезапно начинаю ненавидеть его за то, что он говорит так, будто ему
дей ствительно не все равно.
“Ничего, просто исправь мою оценку”, - раздраженно говорю я и толкаю листок
обратно к нему.
Он смотрит на нее, а затем снова на меня. “Я ничего не меняю. Скажи мне, что не
так”.
-Я же сказал тебе, ничего.
“И я говорю тебе, я тебе не верю. Я видел такое выражение на твоем лице всего
дважды, и в другой раз это было, когда ты проиграл чемпионат мира среди юниоров,
так что не притворяй ся, что с тобой все в порядке.
Мои глаза расширяются от удивления, и его тоже.
“Откуда ты об этом знаешь?” Он не отвечает, но его челюсть подергивается. “Ты
смотрел мой матч?”
На его лице написано раздражение, и ясно, что он не хотел показывать, что
видел это. Я не знаю, что и думать об этой новости. Интересно, как это вообще
произошло. Он искал видео со мной ?
Было ли на него произведено впечатление тем, что он увидел?
Почему тебя это волнует, Нера?
“Да”, - говорит он, небрежно пожимая плечами, но с проницательным взглядом. -
Кто был этот человек?
Мы оба знаем, о ком он говорит.
“Какой мужчина?” Спрашиваю я.
-Тот, который разговаривал с тобой в конце матча.
-После того, как я потерял тебя, ты имеешь в виду, - говорю я с невеселым
смехом.
 “Проигрыши случаются”, - пожимает он плечами. “Нельзя быть совершенным
все время”.
Мой отец возненавидел бы такое отношение. Он назвал бы это "менталитетом
неудачника’.
“Он твой отец”, - решает он. Это не вопрос.
-Откуда ты знаешь?
Он берет ручку со стола и начинает перекатывать ее между пальцами. “Я знаю
этот типаж”.
Я смотрю на него, дей ствительно смотрю на него. На то, как его глаза тускнеют
в задумчивости, как опускаются брови и поджимаются губы. Возможно, он понимает,
с каким давлением я сталкиваюсь больше, чем я думал вначале.
“Это из-за тебя ты не можешь стать шеф-поваром?"
Он напрягается, его затуманенный взгляд переводится с ручки на мое лицо.
“Я не говорил, что хочу быть шеф-поваром. Я сказал, что хочу владеть
рестораном ”. В его голосе нет осуждения, скорее… любопытство.
Это заставляет меня думать, что я, возможно, угадал правильно, даже если бы он
мне ничего не сказал.
-Мне жаль, что я неправильно понял.
Он и глазом не моргает. “Ты этого не делала”.
Я отвечаю на незаданный вопрос.
Как ты узнал, что я хочу стать шеф-поваром?
-Я просто предположил, что именно это ты имел в виду, говоря о владении
рестораном. У меня такое чувство, что ты из тех людей , которые не преуспеют
только перед домом. Ты бы процветал на задворках, пачкая руки и позволяя своему
творчеству управлять тобой ”.
К тому времени, как я заканчиваю говорить, его взгляд становится совершенно
расплавленным. В последний раз, когда он так смотрел на меня, он закончил тем, что
пожирал меня, пока я сидела у него на лице.
-Ты получил все это за одну ночь?
-У меня сложилось впечатление, что ты мужчина, который любит поесть, -
отвечаю я, краснея, но сохраняя зрительный контакт.
Слова звучат так многозначительно, как я и намеревалась. Его взгляд обжигает
меня настолько, что обжигает кожу.
-Нера, - предупреждает он, но его голос звучит противоречиво.
Мне одновременно нравится и ненавистно, что я могу превратиться из
несчастной и встревоженной в возбужденную и невероятно возбужденную всего за
несколько минут пребывания с ним.
Это слишком большая власть для одного человека над операционной системой
другого.
Он не позволит себе отвлекаться.
-Что он тебе сказал?
Я пытаюсь вспомнить, о чем мы говорили до того, как отважились далеко
отклониться от намеченного пути. Когда я это делаю, волна беспокой ства снова
накрывает меня с новой силой , как будто я только что распахнул шлюзы.
 -Он сказал мне то же, что и каждый раз, когда я его вижу. ” отвечаю я
неопределенно.
Он постукивает ручкой по кончику пальца.
-И что же это такое?
От меня не ускользнуло, что он не ответил на мой вопрос о своем отце, хотя я
знаю, что в этом что-то есть. Я вообще не хочу отвечать на его вопрос, особенно
когда он не сделает того же в ответ.
Я никогда ни с кем не говорила о своем отце, и он не первый человек, которому
я хочу это рассказать.
-Не твое дело.
Он кивает и, взяв мою газету, протягивает ее мне. “Спокой ной ночи”.
Он встает и начинает собирать свой компьютер и документы, укладывая их в
рюкзак. Мой тест остается зажатым у меня в руках.
-Ты серьезно?
Он застегивает молнию на своей сумке и одаривает меня бесстрастной улыбкой .
“Вы можете оспорить это в комиссии по обзору, если хотите”.
Он знает, что я не могу этого сделать.
Я раздраженно скриплю зубами, когда поднимаю на него взгляд.
“Ты изо всех сил пытаешься манипулировать мной , заставляя сообщать тебе
личную информацию, которую я не хочу тебе предоставлять. Ты ведешь себя как
настоящий мстительный засранец по отношению к тому, кто утверждает, что не
хочет меня ”, - огрызаюсь я. “Если я скажу тебе, ты изменишь мою оценку?”
“С каждой секундой это становится все менее вероятным”, - протяжно
произносит он.
Он так близко, что я чувствую запах алкоголя в его дыхании. Я ошеломлена
этим, занятия только что закончились. Я не знаю, пьян ли он, я не могу сказать.
Кажется, он полностью контролирует свои функции и, безусловно, по-прежнему
способен использовать свой язык с обидными намерениями.
“Я ненавижу тебя”, - клянусь я.
И я благодарен за то, что ты фактически вынудил меня признать это вслух.
-Я в этом сомневаюсь.
Я бросаю на него сердитый взгляд, затем склоняю голову, закрывая глаза,
словно собираясь с силами.
“Он сказал мне: ‘неудача - это не вариант’. На самом деле в этом нет ничего
нового, он говорит мне это по край ней мере раз в день, ” говорю я сквозь стиснутые
зубы, глядя направо и отказываясь встречаться с ним взглядом. “Только на этот раз
он добавил: "Если ты добровольно не пой дешь на поправку, то это будет
вытягиваться из тебя дюй м за дюй мом", а затем схватил меня сзади за шею и с такой
силой сдавил ее пальцами, что у меня закрылись дыхательные пути и помутилось
зрение ”. Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть ему в лицо. “ Доволен? -
Спрашиваю я, зная, что это дерьмовый вопрос.
Он смотрит на меня так, как никогда раньше.
Думаю, если бы я был нормальным, я бы заплакал. Все, что я чувствую, - это
глубокое чувство одиночества и гулкой пустоты, которые, я думаю, никогда не будут
заполнены.
 Я испытываю небольшое облегчение от того, что наконец-то кому-то
рассказала, но мне это чувство совершенно не нравится. Я сразу же сожалею о том,
что проявила какую-то слабость.
Я обнажила частичку уязвимости, и теперь, когда это проявилось, я отчаянно
хочу забрать свои слова обратно. Вырвать у него слова и держать их при себе, зная,
что могу их контролировать.
“Он когда-нибудь причинял тебе боль раньше?” Спрашивает Тристан, и я
удивляюсь хрипоте его голоса.
Его руки обхватывают туловище, лицо в остальном совершенно непроницаемое.
Я бы сказал, что мое откровение не повлияло на него, если бы не звук его голоса и
то, как он держит свое тело, как будто физически сдерживает себя.
-Нет.
-С каких пор?
Я пыталась рассказать об этом маме, упомянула, что он был немного грубоват.
Она сказала мне, что иногда он увлекается своими привязанностями, но делает это
только потому, что любит меня.
Они прозвучали как слова, которые он мог бы сказать ей в качестве извинения
при очень похожем сценарии. Она повторила их мне с заученной интонацией
человека, который слышал их не один раз.
Я почувствовала, как слои льда утолщаются вокруг моего сердца.
Она не смогла бы спасти меня, если бы не смогла спасти даже себя.
Парализующий страх, который я испытала, почувствовав, как его рука
сомкнулась на моей шее и выдавила воздух из моего горла, был очень реальным. Он
зашел недостаточно далеко, чтобы оставить синяки — в конце концов, мы были на
публике и на национальном телевидении, — но он приложил всю необходимую силу,
чтобы.
В одно мгновение я поняла, как легко он мог бы причинить мне боль, если бы
захотел.
“Нет.” Я качаю головой . “Но ты можешь понять, почему я не спешу давать ему
еще одну причину считать меня неудачницей ”. Я не могу собрать достаточно
энергии, чтобы это прозвучало как шутка, которой это должно было быть.
Я опустошен тревогой последних двадцати четырех часов. Стрессом и
безостановочным выступлением на прошлой неделе, когда он был в городе. Из-за
постоянного беспокой ства последних шести месяцев.
Целой жизнью стремясь к совершенству.
Я вышел невредимым из этого последнего визита и не горю желанием, чтобы он
вернулся еще раз.
Тристан кивает, уставившись на меня непонятным взглядом. Я бы все отдала,
чтобы прямо сей час получить ключи к его разуму и увидеть, о чем он на самом деле
думает.
Что бы это ни было, я не позволю себе чувствовать себя униженной из-за того,
что открыла ему часть моей метафорической золотой тюрьмы. Он потребовал этого
от меня, и я не буду стыдиться этого.
 После паузы, которая тянется почти невыносимо долго, он первым отводит
взгляд. Я выдыхаю с тихим вздохом, когда он отворачивается, как будто оборвалась
физическая нить, соединявшая нас.
Я смотрю, как он тянется за ручкой . Затем он выхватывает бумагу из моих рук и
с стуком кладет ее обратно на стол. Он добавляет единицу перед девяткой в верхней
части листа, превращая ее в почти идеальную оценку. Я знаю, что это самая высокая
оценка, которая была выставлена на этом листе.
Он молча возвращает его мне. Мое сердцебиение учащается, и напряжение,
стягивающее живот, немного ослабевает.
Мгновенное облегчение огромно.
Мои пальцы сжимаются вокруг него, и я тяну, но он не отпускает его. Мой
взгляд встречается с его взглядом, и я вижу, что он уже смотрит на меня.
“Неудачи - это часть жизни. Без них вы не сможете стать лучше. Это не то, чего
стоит бояться, и уж точно не то, за что можно быть наказанным ”. Он отпускает
газету, и я прижимаю ее к груди обеими руками, не сводя с него глаз. Его взгляд
становится мертвым, а подлая жилка на челюсти начинает зловеще пульсировать. -
И если кто-нибудь когда-нибудь снова поднимет на тебя руку, воспользуй ся
номером, который я тебе дал, и позвони мне.
Он делает шаг ко мне, пользуясь тем, что я все еще не оправилась от его слов,
чтобы прижать меня к себе. Он возвышается надо мной и наклоняет голову, пока не
оказывается в нескольких дюй мах от моего рта.
Мое сердцебиение громко звучит в тишине, и я уверена, что он слышит его. Я
уверена, что оно эхом отражается от стен класса.
-И я дей ствительно хочу тебя, малолетка. Его взгляд опускается на мои губы, его
глаза темнеют от вожделения. “ Я просто не могу позволить себе обладать тобой . ”
Он опускает голову еще ниже, и его рот оказывается так близко к моему, что я
вообще перестаю дышать. Я помню, как раньше обхватила его лицо и прижалась
губами к своим. “Если бы я мог, я бы украл все твои секреты один за другим, пока
тебе не осталось бы ничего, что можно было бы скрывать от меня”.
Он касается моего носа кончиком пальца и задерживает дыхание, эротичная
улыбка растягивает его губы.
Затем я моргаю, и он уходит, забирая с собой единственное тепло, которое я
чувствовала рядом с ним за последние недели.

✽✽✽
Глава 16

Тристан

Jab. Кросс. Хук правой .

Удар. Кросс. Хук слева.
Апперкот. Апперкот.
Я мысленно прокручиваю движения про себя, ударяя по мешку со всей силой , на
какую только способна.
Мои руки ноют от изнеможения. Я уже несколько часов бью по мешку и все еще
использую свои комбинации ударов. Я не беру паузу, используя всю силу, которая
есть в моем теле, в надежде, что смогу выплеснуть гнев.
Моя серая футболка промокла насквозь, на ткани остались большие пятна на
животе, спине и подмышках. Она прилипает ко мне, и я срываю ее, не желая иметь
дело с дополнительным раздражением.
В моих наушниках звучат песни, соответствующие моему настроению. Сердитая,
громкая музыка, которая подпитывает мою потребность разрушать.
Признание Неры подтолкнуло меня к этому. Я едва выбрался из той комнаты, не
дав волю своей ярости. Алкоголь только подстегнул ярость, текущую в моих венах, и
мне нужно было най ти для нее выход.
Никогда раньше мне не нужно было находить физическую отдушину, чтобы
изгнать гнев из своего тела. Обычно я выкуриваю косяк и расслабляюсь, но я знал,
что в данном случае этого будет недостаточно.
На прошлой неделе я подслушал разговор пары студентов о старой шоколадной
фабрике. По-видимому, ее недавно переоборудовали в подземный боксерский зал.
Я вышла из класса прямо на его поиски, полагаясь на ручную сумку с
тренировочной одеждой , которую всегда носила в багажнике своей машины. Я не
ожидал многого, и это именно то, что встретило меня. Это было темное и
невероятно жуткое место, особенно ночью, и студенты очень вольно использовали
слово ‘обращенный ’.
 Когда я вошел, там была главная зона с дерьмово выглядящим кольцом в
центре, окруженным стоячими лампами. В углу - импровизированный бар.
Я рискнул спуститься по коридорам и прой ти в другие комнаты, обнаружив
неиспользуемую кухню, заброшенное оборудование, унылые раздевалки и пару
жалко выглядящих тренировочных комнат с подвесным мешком в каждой .
Я выбрал ту, у которой была самая тяжелая сумка, и приступил к работе.
Удар.
Я почувствовал это.
Когда я смотрел тот матч, я почувствовал напряжение того момента. Скрытую
опасность этого.
Крест.
Представляя, как он прикасается к ней , у него хватает смелости сделать это на
глазах у тысяч людей ...
Удар. Кросс. Хук справа.
Мысль о том, что Нера в чем-то так же уязвима, как моя мама, вызвала в моих
венах такую ярость, какой я никогда раньше не испытывал.
Удар. Перекрестный. Удар. Перекрестный. Удар. Перекрестный. Удар.
Крест.
Я никогда не пой му мужчин, поднимающих руки на женщину.
Отвращение скручивается у меня в животе.
Удар. Кросс. Левый хук.
Сумка подпрыгивает на металлическом крюке под силой моих ударов, и я держу
ее, нанося по ней яростные апперкоты, как будто это разумное человеческое
существо, которое чувствует, как я ее порчу.
Я отталкиваю его и бью высоко. У меня нет навыков в спорте, только грубые
эмоции. В том, что я делаю прямо сей час, нет ничего красивого.
Удар. Перекладина. Колено. Колено. Колено.
Костяшки моих пальцев кровоточат, кожа на коленях содрана. Пот стекает по
моему торсу, и я издаю рев, который звучит безумно даже для моих собственных
ушей .
Чья-то рука опускается на мое левое плечо. Не останавливаясь, я поворачиваюсь
и бью незваного гостя кулаком.
Я не попал ни во что, кроме воздуха.
Феникс легко отклоняет удар, даже не двигая ногами, как будто я только что не
нанес ему свой самый сильный удар.
Я прищуриваюсь, глядя на него. Судя по его рефлексам и тому, как он остается
совершенно невозмутимым, он знает, как драться. Он пристально смотрит на меня,
не говоря ни слова, ожидая, пока я достану airpods.
“Что ты здесь делаешь, Новак?” - спрашивает он, и его собственный вопрос
звучит почти скучающе, как будто ответ его совершенно не интересует.
Я не знаю, почему мой отец решил, что отправить меня сюда было хорошей
идеей . Эти подростки такие же ненормальные, как и я.
Я не поправляю его в том, как он обращается ко мне.
Мне наплевать на тот дерьмовый иерархический протокол, которому мы оба
должны следовать.
 -Я искал тихое местечко.
“Ты нашел мою”.
В его тоне нет никаких эмоций . Это не приглашение и не просьба уй ти.
“Ты сражаешься здесь?” Спрашиваю я.
Никакой неловкости, когда мы стоим там, глядя друг на друга сверху вниз. Я без
рубашки и вспотевшая, обнажая замысловатые татуировки на груди, которые иначе
он никогда бы не увидел.
Я вижу, как он заносит эту информацию в свой мозг, как новый кусочек
головоломки, пытаясь оценить, кто я такой . Кажется, его не беспокоит мое
присутствие, отнюдь.
Я бы так и думал.
Если я скажу Торнтону, что видел здесь Феникса, его могут исключить.
Может быть, в отличие от меня, он свободен от последствий своих дей ствий .
Вместо этого он честно отвечает мне.
Он кивает и добавляет: “Вы заметили, что ваше тихое место стало значительно
менее уютным?”
Только когда он указывает на это, я, наконец, улавливаю грохот музыки и
громкие звуки, доносящиеся из глубины здания, и догадываюсь, где я видела
боксерский ринг.
“Сегодня вечером будет драка?” Я не хочу задавать это как вопрос, но так оно и
выходит.
Стоя передо мной , скрестив руки на груди и изучая меня, он выглядит намного
старше своих восемнадцати лет.
“Феникс, разогревай ся. Ты выступаешь через двадцать минут”, - говорит
мужчина, входя в комнату позади него с планшетом в руке. Он замолкает, когда
видит меня. “Кто ты, черт возьми, такой ?”
“Тот, кого здесь быть не должно”, - бросает Феникс через плечо, отвечая за меня
прежде, чем я успеваю. Он снова наклоняет голову ко мне, его взгляд изучающий .
“Если только ты не хочешь, чтобы половина студентов увидела тебя на незаконной
драке”. Он делает паузу, одаривая меня наглой ухмылкой . - Интересно, что бы об
этом подумал Торнтон?
Черт. Эти титулованные богатые придурки - именно тот тип людей , которые
донесли бы директору, если бы застукали меня здесь.
-Здесь есть другой выход?
-Нет.
Мою рубашку нельзя носить, поэтому я бросаю ее в сумку вместе с накидками. У
меня там больше ничего нет, кроме моего ноутбука, пары мини, кепки и твидового
блей зера, который Тесс купила мне в шутку, когда узнала о плане нашего отца. Она
подумала, что в нем я буду выглядеть более педагогично. Могу с уверенностью
сказать, что я никогда его не носила и не собираюсь начинать сей час.
Но теперь я столкнулся с необходимостью вый ти в толпу без рубашки. Это
привлечет ко мне внимание, как ни крути. Я сомневаюсь, что кто-то еще, кроме
парней на ринге, будет с обнаженной грудью, и я отчаянно пытаюсь избежать
внимания, чтобы не испортить всю свою жизнь.
 Я хватаю кепку и надеваю ее под бдительным взглядом Феникса, прежде чем
направиться к двери.
“Новак”, - зовет Феникс, когда моя рука уже на ручке. Я поворачиваюсь к нему
лицом. “О чем ты думал?” Он делает шаг ко мне, прежде чем я успеваю ответить,
снова скрещивая руки на груди. “Или, скорее, о ком ты думала?”
Мои глаза прищуриваются, я сжимаю челюсть. “Что заставляет тебя думать, что
я о ком-то думала?”
“Я бью так только тогда, когда думаю о ком-то”, - отвечает он, и впервые в его
лицевой броне появляется трещина. Все закончилось в мгновение ока, но осталось
там достаточно долго, чтобы я мог это увидеть.
Похоже, у Феникса может быть слабое место в виде "кого-то", на кого он только
что ссылался. Теперь моя очередь хранить эту информацию в своем собственном
сознании.
Интересно, знаю ли я ее, учится ли она в одном из моих классов.
-Я ни о ком не думала, ” говорю я ему. “Если не считать того факта, что я
вымещал свое разочарование из-за того, что мне приходилось снова и снова
преподавать одно и то же дерьмо студентам, которые предпочли бы ползать на
четвереньках по полям битого стекла, чем слушать, от чего зависят обменные курсы.
Не то чтобы я мог их искренне винить.
Его ответная ухмылка говорит мне, что моя речь, хотя и правдива, не
обязательно убеждает его.
Он наклоняется в талии и лезет в свою сумку, вытаскивая черную толстовку с
капюшоном. Я хватаю ее в воздухе, когда он бросает ее мне. Я прижимаю руку к боку,
удивленная этим актом милосердия. Он просто не похож на такого типа людей .
Феникс отворачивается к тому, кто, как я теперь понимаю, является его
тренером. Он показывает ему планшет, проверяет свой телефон и объявляет, что
предыдущий бой закончился досрочно и следующим будет Феникс.
Я накидываю толстовку и натягиваю капюшон поверх кепки.
Если бы это не была ветхая фабрика, я уверен, что выглядел бы так, будто
пытался ограбить заведение, но как бы то ни было, я думаю, что отлично впишусь.
“Не возвращай ся сюда, Новак”. Я смотрю на Феникс. “Это место не для тебя”.
Теперь моя очередь ухмыляться. “Ты ни хрена не знаешь о том, что для меня
важно, а что нет. Увидимся на занятиях, Синклер”.
Мне не нужно просить его держать эту встречу в секрете, и он тоже. Мы ничего
не скажем. Он наклоняет ко мне подбородок, и я отвечаю ему тем же. Я не желаю ему
удачи перед уходом.
Что-то подсказывает мне, что ему это не понадобится.
Подтянув подбородок так, чтобы лицо было скрыто полями кепки, я выхожу в
темный коридор. Вокруг толпится всего несколько человек, и все они, похоже,
являются частью разных команд бой цов. Никто не обращает на меня внимания.
Я низко опускаю голову и выхожу в переполненный главный зал. Он
совершенно неузнаваем по сравнению с тем, в который я входил всего несколько
часов назад. Энергия наэлектризована. Люди кричат и подбадривают друг друга,
прижимаясь друг к другу, пытаясь подобраться поближе к своим любимым бой цам.
 Мне не следует оставаться. Я должен воспользоваться тем фактом, что взгляды
всех прикованы к центру сцены, и улизнуть. Но я бессилен противостоять такой
атмосфере и вместо этого оказываюсь в толпе людей .
Я останавливаюсь как вкопанный , когда вижу сирену, которая сама преследует
меня в моих кошмарах, приходящую, чтобы попытаться совратить меня с моего
нынешнего праведного пути.
И сегодня вечером я в настроении поддаться искушению.
Ее лицо почти прижато к канатам, когда она смотрит на ринг. Выражение ее
лица граничит с обожанием, когда Феникс выходит на мат.
Мой желудок сжимается в ответ. Она там ради него? Подожди. Это о ней думает
Феникс, когда дерется?
Мысль пускает ядовитые корни и отравляет все вокруг. У меня нет времени
сомневаться в раскаленном добела чувстве собственничества, которое сжигает меня
насквозь, не тогда, когда оно уже толкает меня к ней .
Я лишь смутно осознаю свой путь к ней . Я протискиваюсь мимо орущих
фанатов, мой взгляд гипертрофированно устремлен на ее затылок, вниз по изгибу
спины и к изгибу ее задницы. На ней черный укороченный топ и мешковатые серые
застиранные джинсы. Мой член пульсирует в шортах при виде этих обнаженных
участков кожи.
Она чувствует себя слишком красивой , слишком хрупкой , чтобы находиться в
подобном месте.
Я знаю, что она оторвет мне яйца, если я скажу ей это, думаю я про себя.
Справа от меня Феникс нокаутирует другого бой ца одним ударом, опуская его
на мат грудой безжизненных конечностей .
Толпа сходит с ума.
Я смотрю, как Нера прыгает вверх-вниз, крича изо всех сил и, возможно,
ущипнув меня при этом.
Во второй раз за сегодняшний вечер она заставляет меня остановиться как
вкопанный . Проходят долгие секунды, и я остаюсь единственным человеком,
стоящим неподвижно в толпе, которая теряет рассудок, когда я смотрю на нее.
Я просто смотрю на нее.
Были придуманы слова, чтобы описать ее красоту.
Она поворачивается, чтобы улыбнуться Тай ер, студентке с другого моего курса,
и я никогда не видел, чтобы она так улыбалась. Адреналин сияет в ее глазах,
возбуждение окрашивает ее щеки, а неверие и чистая радость растягивают ее
улыбку. Она выглядит потрясающе, и я не знаю, как кто-то может смотреть на
бой цов, когда она рядом. Когда они могли смотреть на нее.
Она сияющая, и я хочу ее для себя.
Я слежу за всеми людьми вокруг нее, за всеми студентами, которых я преподаю,
которые могли бы оглянуться и узнать меня. Я в одном неверном шаге от того,
чтобы все это испортить только потому, что я не могу контролировать свой член.
Я разрываюсь между осознанием того, что она не может быть моей , и тем, что я
зашел слишком далеко, чтобы мне было на это наплевать. Когда она успокаивается
после празднования, радостно хлопая в ладоши, ее щеки все еще розовеют от
волнения, я решаю, что даже если я не смогу заполучить ее, мне невыносима мысль о
том, что она может достаться кому-то другому.
Когда толпа начинает успокаиваться, я прохожу остаток пути, пока не встаю у
нее за спиной . Тай ер все еще дико прыгает, хлопая ладонями по ковру ринга и
подбадривая меня, поэтому она меня не видит.
Я остаюсь там на пару секунд, отвлеченный тем, как хорошо мы подходим друг
другу, как легко я мог бы обхватить ее всем телом.
Я сокращаю расстояние между нами, так что ее спина оказывается прижатой к
моей спереди, и лениво обвиваю рукой ее бедро, собственнически проводя ладонью
по ее обнаженному животу.
Она напрягается.
-Иди домой одна сегодня вечером, ” приказываю я, прижимая свой
прорычавший приказ к ее волосам.
Я чувствую, как она мгновенно расслабляется в моих объятиях, при этом почти
разрушая мою решимость уй ти.
Но я не могу остаться.
Я с трудом отрываюсь от нее и растворяюсь в толпе.

✽✽✽

На следующий день в висках у меня стучит от головной боли, любезно

предоставленной мне бутылкой бурбона перед сном.
Возвращение домой , в дерьмовую однокомнатную квартиру, в стране, которой я
не принадлежу, с чужим именем и без девушки, которая у меня есть, только
подчеркнуло, насколько бесцветной стала моя жизнь.
Итак, сегодня утром моя голова совершенно поникла, и я не в настроении,
чтобы со мной трахались. Я уже отчитал двух студентов и накричал на третьего, но
когда я вижу, как Нера подходит к Финиксу, я чувствую, как сильно дергаю себя за
поводья.
Я не хочу, чтобы она приближалась к нему.
Все обрывается окончательно, когда она заталкивает его в открытый класс,
входит следом за ним и плотно закрывает за собой дверь.
Я провожу рукой по волосам и делаю успокаивающий , хотя и дрожащий выдох.
После прошлой ночи я не хочу думать о том, почему ей нужно поговорить с ним
так срочно и наедине.
Если бы она проигнорировала меня, если бы отвезла его домой ...
Я обнаруживаю, что не могу закончить эту мысль.
Однако она предупредила меня.
-Я не буду ждать тебя вечно.
 Я так сильно скриплю зубами, что боль пронзает челюсть от давления. Я не могу
туда пой ти. Только если я не хочу испортить весь этот год.
Никто не должен знать.
Эгоистичная часть меня призывает меня брать то, что я хочу, как я всегда делаю,
к черту последствия.
За исключением того, что последствия уже не те, что были в прошлом.
Еще один раз, и она исчезнет из моей жизни.
Никто не должен знать.
Я не могу рисковать своей семьей ради интрижки.
Он, наверное, сейчас там, трахает ее.
Эгоизм побеждает, и все рациональные мысли немедленно испаряются, как
пламя задутой свечи.
Я вижу красную кровь.
Там должен быть я.
Я подхожу к двери и распахиваю ее за считанные секунды, но мне удается
достаточно контролировать свою ярость, чтобы не врезаться ею в стену. Вместо
этого я тихо открываю и закрываю его, не желая привлекать к этому моменту
излишнее внимание.
К тому времени, как я захожу в класс, мой гнев из гневно-красного превратился
в гораздо более волнующий ледяной белый .
И когда я не замечаю ее сразу, что-то во мне дает трещину и выпускает наружу
обезумевшего территориального зверя.
“Какого хрена вы двое здесь делаете?” Требую ответа.
Феникс делает шаг назад, и она, наконец, появляется.
К счастью, полностью одетый .
Он возвращает ей телефон, и у меня дергается веко. Интересно, дала ли она ему
свой номер?
Тот самый , который она мне не дала.
По мере того как мое настроение мрачнеет все больше и больше, оно
высасывает весь кислород из комнаты.
Феникс невозмутимо поднимает бровь, глядя на меня. “Тебе разрешено так
разговаривать со студентами?”
-Убирай ся, ” шиплю я.

✽✽✽
Глава 17

Nera

Мне становится трудно дышать.

Издалека я слышу, как Феникс растягивает слова: “Это даже не твой класс,
почему тебя это волнует?”
В этой комнате не хватает воздуха, который сдавливает мои легкие и учащает
сердцебиение, и это из-за него.
Тристан стоит, скрестив руки на груди. Его ладони сжимают один из бицепсов с
такой силой , что вены вздуваются на коже.
Его трясет от гнева.
Я понятия не имею, что его взбесило. Когда он прервал меня, я допрашивал
Феникса о том, что он делал в женской раздевалке с Шестой после вчерашней драки.
Он преследовал ее в течение многих лет, но выражение, которое я видела на его
лице прошлой ночью, было скорее одержимым, чем сердитым.
Он сломает ее, если продолжит так с ней играть. И, если моя догадка верна, он
сломает себя прямо рядом с ней .
Судя по тому, как взгляд Тристана скользит от меня к Фениксу, я думаю, он
неправильно понимает, что здесь происходит.
Его ярость витает в воздухе. И это одновременно наэлектризовывает и пугает
меня. Я не уверен, что хочу находиться с ним в такой маленькой комнате, когда он в
таком состоянии. Я не думаю, что она достаточно велика, чтобы сдержать его гнев.
“Давай просто уй дем”, - говорю я, подталкивая Феникса рукой вперед. Он
смотрит на Тристана каким-то взглядом альфа-самца и не двигается.
Взгляд Тристана устремляется туда, где я касаюсь Феникса и обжигаюсь.
Моя рука опускается, как будто он обжег меня.
Тот, кто так беспокоился о своей репутации и своей работе, что неделями не
прикасался ко мне, похоже, внезапно не заботится ни о том, ни о другом. Феникс не
может не обращать внимания на то, что здесь происходит на самом деле. Если не
считать того, что Тристан помочился на меня, он не мог вести себя более
территориально.
Я должен вытащить нас отсюда, пока он не сорвался и случай но не разрушил
свою карьеру и репутацию.
Я следую за Фениксом, опустив голову и отведя взгляд. Я чувствую, как глаза
Тристана обжигают мне щеку, но я не поднимаю на него глаз.
Я напишу ему позже или как–нибудь еще...
Его рука вытягивается передо мной , отделяя меня от Феникса.
-Ты останешься.
Мое сердце замирает.
Краем глаза я вижу, что лицо Тристана полностью повернуто влево, подбородок
опущен, чтобы посмотреть на меня. Я вижу его на периферии своего зрения, когда
смотрю на Феникс.
Он останавливается и оборачивается, когда видит, что я не иду за ним. Тристан
сердито рычит в ответ. Это мрачный рокот, который ползет вверх по его горлу и
сексуально срывается с его губ, и он скользит по коже моей шеи.
“Все в порядке, ты можешь идти. Я поговорю с тобой позже”.
Феникс уходит, не оглядываясь, и затем я остаюсь наедине с Тристаном.
Медленно, почти сводя с ума, он закрывает дверь, а затем запирает ее, не сводя
глаз с моего лица. Его пальцы задерживаются на засове, и что-то пульсирует внизу
моего живота.
Наконец, я поднимаю свой взгляд, чтобы встретиться с ним, и момент, когда
наши взгляды встречаются, посылает через меня заряд энергии. Он опускает руку, и
я нервно делаю шаг назад.
Его пальцы обхватывают мое запястье, заставляя меня замереть на месте, пока я
справляюсь с физическим натиском от его прикосновений . Мое сердце учащенно
бьется, дыхание сбивается, а между ног скапливается влага.
Я настолько сосредоточена на своем запястье, что только когда он обхватывает
меня другой рукой за шею, я понимаю, что он даже пошевелился.
Я напрягаюсь от смеси страха и возбуждения.
Каким бы сильным ни был его гнев, он сдерживает насилие внутри себя. Его
пальцы свободно лежат на моей шее, большим пальцем он проводит мягкие круги
вокруг точки пульса.
Его глаза ошеломлены похотью, но в то же время насторожены, когда он
обводит взглядом мое лицо.
“Все в порядке?” спрашивает он, наклоняя голову и тихо произнося слова мне в
ухо.
Что-то смягчается внутри меня, что-то, что не привыкло, чтобы меня
беспокоили добрым вниманием. Никто вокруг меня никогда не спрашивает меня,
чего я хочу и нравится ли мне что-то, это всегда предполагается за меня или мне
приказывают.
Я ошеломлена тем, насколько сильнее меня это привлекает к нему, если это
вообще возможно.
-Да.
“Хорошо”, - говорит он, похлопывая меня по носу.
 Доброта исчезает с его лица, и когда его рука снова находит мою шею, его
пальцы обхватывают всю округлость моего горла и сжимают. Я задерживаю
дыхание, мои глаза слегка расширяются. Это объятие вызывает у меня желание
беспричинно выгнуться ему навстречу.
“Потому что я не собираюсь обращаться с тобой так, будто ты хрупкая, когда
знаю, что это не так”.
Как же он ошибается.
Несмотря на это, меня охватывает дикое возбуждение, более сильное, чем я
когда-либо чувствовала, от того, как он доминирует надо мной . Почему-то это
чувство все еще бледнеет по сравнению с тем, которое я испытываю от его слов.
Он заводит мое запястье мне за спину и использует его, чтобы надавить на
поясницу, прижимая меня к своему телу. Мы приклеены друг к другу от бедер до
груди, моя шея гротескно запрокинута назад, чтобы посмотреть на него.
Таким образом, я полностью в его власти.
“Ты сделал, как я просил?” Его голос звучит невероятно низко, тенор сердитый .
Я зачарованно наблюдаю за движением его губ. Дрожь пробегает по всему
моему телу в ответ на гортанные слова. Связь между нами кажется такой плотной и
напряженной из-за бездей ствия, что я загипнотизирована его губами и еще теснее
прижимаюсь к нему.
“Помнишь, что я сказал о том, что ты хочешь меня только тогда, когда это
делает кто-то другой ?” Мне удается спросить. “Ты не совсем опровергаешь мою
точку зрения”.
Правда в том, что прошлой ночью я почувствовала его прикосновение еще долго
после того, как его рука покинула мою кожу. Тепло, исходившее от него, на
мгновение прижавшегося ко мне, в сочетании с властным прикосновением его
большой руки, заставило что-то внутри меня немного сой ти с ума.
Особенно когда я обернулась, а его уже не было.
Я бы поверила, что мне это померещилось, если бы не положила свою руку на то
место, где только что была его рука, и не почувствовала тепло его ладони, все еще
там, временно отпечатавшееся на моей коже.
Я до сих пор не знаю, что он делал во время боя и как он так таинственно
появился, а затем исчез, не сказав ни слова, кроме как сказать мне, чтобы я больше
никого не трахал.
-Ты сделала, - повторяет он, игнорируя меня и угрожающе растягивая каждый
слог, - сделала, как я просил?
Я подначиваю его. “Напомни мне...”
“Ты трахалась с Фениксом прошлой ночью?” Он огрызается.
Я мгновенно отшатываюсь.
Мысль о сексе с Фениксом, мягко говоря, тревожит.
–Конечно, нет...
-Он не хотел оставлять тебя здесь со мной , ” рычит он, приближая свой рот всего
в миллиметрах от моего. “Был бы он таким собственником по отношению к тебе,
если бы знал, как я трахал тебя месяц назад?”
“А ты? Я забыла, должно быть, это было не так уж и незабываемо”, - вставляю я.
 Его губы больно прижимаются к моим. Мгновенное неверие сменяется
возбуждением, за которым следует прилив адреналина к моему телу.
От этого сочетания у меня кружится голова.
Я хочу вцепиться в него, но он держит меня в ловушке.
-Соплячка, ” ворчит он мне в рот. “В это было бы гораздо легче поверить, если
бы твой вкус не был все еще на моих губах после твоих многочисленных оргазмов”.
Он использует свою хватку на моей шее, чтобы поднять мое лицо вверх,
предоставляя ему беспрепятственный доступ к моему рту. Его губы жадны в своей
атаке, когда они заявляют на меня права, отчего у меня легко перехватывает
дыхание.
Волнение пульсирует в моих венах.
Наконец-то.
На его губах вкус бурбона, и это словно подливает бензина в пламя моего
возбуждения.
Он ведет нас назад, пока моя задница не ударяется о его стол. Отрывая от меня
губы, он яростным пинком отшвыривает стул в сторону. У меня есть время только
на крошечный вдох, прежде чем его губы возвращаются к моим.
Он легко поднимает меня на стол и устраивается своим большим телом между
моих ног, заставляя их раздвинуться. Его руки обхватывают мою талию и
притягивают к себе. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, когда я выгибаюсь
навстречу ему. На этой высоте мой центр упирается в ширинку его брюк. Я нагло
трусь своей прикрытой киской о его твердую длину, наслаждаясь разочарованным
стоном, который он издает мне в рот. Сильная дрожь пробегает по его телу, когда
его руки требовательно сжимаются на моих.
Мне нравится, как он реагирует на мои прикосновения, как будто каждое
движение моего тела сводит его с ума от вожделения.
Он отпускает меня и делает шаг назад, только для того, чтобы перевернуть меня
так, что я склонилась над его столом лицом вниз, поставив ноги на пол. Он
наматывает мои волосы на кулак и использует их, чтобы удержать меня на месте,
когда наклоняется надо мной .
Его дыхание прерывистое, грубые вздохи срываются с его губ и вызывают
мурашки по моей коже.
-Почему ты была здесь с ним?
Другой рукой он задирает мою юбку на бедра. Прохладный ветерок овевает
обнаженную кожу моей задницы, одетую только в стринги. Это прямо
контрастирует с теплом его руки, когда он прикладывает ее к моей щеке.
Он обхватывает ладонями мою задницу, собственнически сжимая плоть, пока
ждет моего ответа. Когда я не делаю этого, слишком увлеченная тем, как он
прикасается ко мне, он шлепает меня.
“Черт”, Шиплю я.
Импульс тепла пронзает прямо мой центр.
Он снова шлепает меня, и я сжимаю свою киску в ответ, возбуждение вытекает
из меня.
-Не заставляй меня просить тебя снова, Нера, - предупреждает он, тон его голоса
подобен лезвию заточенного лезвия.
 -Я говорила с ним кое о чем, ” упрямо говорю я.
Его рука снова опускается на мою задницу, на этот раз удар за ударом, нагревая
кожу моих щек, пока они не становятся влажными. Каждый удар - это смесь боли и
удовольствия, которые устремляются прямо к моему клитору, пока я не сжимаю
свои дрожащие бедра, чтобы не кончить.
Меня смущает то, как легко я оказываюсь на грани. Мне нужно сдержаться,
последнее, чего я хочу, это чтобы он понял, что контролирует мои оргазмы, как
будто я марионетка на веревочках, а он мой хозяин.
-Тристан, - говорю я, мой голос дрожит от усилий держать себя в руках.
Он мрачно хихикает мне на ухо, его губы опускаются, чтобы поцеловать изгиб
моей шеи.
Мою кожу покалывает, когда его рука снова опускается вниз, на этот раз задевая
чувствительную плоть там, где мои бедра соприкасаются с задницей . Я поднимаюсь
на цыпочки, но он заставляет меня опуститься обратно, нанося еще один удар по
моей чувствительной заднице.
Два пальца проскальзывают под ленту моих стрингов и спускаются между моих
щек. Они раздвигают мои складочки и проскальзывают в мою прилизанную щель.
-Ты промокла насквозь, - хвалит он, его голос такой горячий и самодовольный ,
что по мне пробегает невменяемая дрожь. “Но этого недостаточно. Я хочу, чтобы
твоя сперма стекала по твоим бедрам, прежде чем я трахну тебя”.
Он надавливает на мой клитор и так же легко, как если бы нажал на спусковой
крючок пистолета, вызывает взрывной оргазм. Мои колени подгибаются, когда
неожиданный , но мощный оргазм настигает меня. Я громко стону, радуясь, что стол
поддерживает меня, когда мое тело становится невесомым и обмякшим.
Одно прикосновение.
Это все, что ему потребовалось, чтобы разорвать меня на части.
Как и в прошлый раз, я пытаюсь осознать, как он может так легко довести меня
до оргазма, в то время как я все еще борюсь с физическим натиском оргазма.
Мое лицо вспыхивает, и я отворачиваюсь от него, смущенная тем, что кончила,
когда он едва прикоснулся ко мне.
Не из тех, кто упускает возможность позлорадствовать, он накрывает мое тело
своим и шепчет мне на ухо: “Твое тело жаждет моих прикосновений . Мои
прикосновения. Все, что требуется, - это пара поглаживаний , чтобы ты так красиво
кончила для меня ”.
Я хочу поспорить с этим злорадствующим ублюдком, но у меня нет опоры.
“Если ты захочешь прий ти сегодня снова, ты ответишь на мои вопросы”.
Я поворачиваю лицо обратно, прижимаюсь щекой к столу и смотрю на него
через плечо.
“Ты не трахнешь меня?” Я ненавижу, как жалобно звучит мой голос.
Он мрачно смеется, как будто я только что сказала что-то невероятно смешное.
“О, я собираюсь трахнуть тебя в любом случае. Но так же легко, как я знаю, как
заставить тебя кончить, я могу отказать тебе в удовольствии, если ты настаиваешь
на игре со мной . Он покусывает мою нижнюю губу и шепчет: ”Помни о лифте“.
Я издаю разочарованный звук, извиваясь на столе и выгибая бедра ему
навстречу.
 -Тристан, ” стону я.
Я слышу разочарование в своем голосе. Я хочу, нет, мне нужно, чтобы он
продолжал прикасаться ко мне.
-Малолетка, - отвечает он, поддразнивая меня.
-Пожалуй ста, - умоляю я.
-Нет, - отвечает он, слезая с меня. Я ожидаю, что он уй дет, но вместо этого
чувствую, как он опускается на колени позади меня. Я скорее слышу, чем чувствую,
как он срывает трусики прямо с моего тела.
От смущения мое тело напрягается, когда он проводит ладонями от моих
коленей вверх по задней поверхности бедер. Он, должно быть, чувствует это, потому
что резко шлепает по все еще чувствительной коже моей задницы, заставляя меня
расслабиться.
Его руки хватают меня за щеки, поглаживая и массируя их, когда я слышу, как
он издает одобрительные звуки позади меня. Он облизывает заднюю часть моего
бедра до середины левой щеки, где впивается зубами в мою плоть. За этим следует
раскаленная добела боль, и я вскрикиваю, мои пальцы хватаются за край стола над
моей головой , чтобы не упасть.
-К тому времени, как мы здесь закончим, не останется ни одной частички тебя,
которую я не попробовал бы и не отметил.
Он раздвигает мои щеки, и мое лицо вспыхивает. Мучительно долгие секунды
он просто смотрит на мои влажные складочки и набухший клитор.
-Ты была права в одном, - мрачно мурлычет он, его голос звучит опьяненно
похотью, - я мужчина, который любит поесть.
А потом я чувствую, как его язык опускается обратно туда, туда, к которому
никто никогда не прикасался.
Я вскрикиваю и выгибаюсь дугой из-за стола, но он хлопает меня рукой по
пояснице и заставляет лечь лицом вниз, куда он хочет.
“О боже… О, о, ” заикаясь, бессвязно бормочу я.
Раздвинув руками мою задницу, Тристан легко зарывается лицом между моих
щек. Его язык вырывается и кружит вокруг моей тугой складки. Звуки того, как он
счастливо ласкает мою тугую дырочку, достигают моих ушей и сводят меня с ума.
Ощущения ошеломляющие и настолько мощные, что я боюсь, что они поглотят
меня. Сочетание возбуждения и неуверенности в его запретном исследовании,
смешанное с диким удовольствием, которое он доставляет своим искусным языком,
заставляет меня потерять контроль над реальностью.
Я извиваюсь на столе, как пой манная рыба, пытаясь избежать его языка,
пытаясь прижать его ближе ко мне, не уверенная, чего именно я хочу.
Он ест как умирающий с голоду человек. Шершавость его языка трется о
завиток моего ануса, дразня и расслабляя напряженные мышцы с решительным и
почти насильственным намерением.
Я почти теряю сознание, когда чувствую, как его язык проникает сквозь мое
кольцо в мою задницу. Он входит и выходит, доводя мои щеки до предела
возбуждения. Я ошеломлена незнакомым, но электрическим ощущением и нахожусь
на грани очередного оргазма.
 Мои мышцы начинают сводить спазмы, когда он резко отстраняется. Как бы
близко я ни была к краю, меня резко отдергивают от него, когда мой оргазм
отступает.
-Тристан, - хнычу я. Сексуальное разочарование бурлит в моих венах. Мне
нужно, чтобы он заставил меня кончить. Я вслепую тянусь к нему, но он хватает
меня за запястье и прижимает его к пояснице.
“Мне так и не удалось с первого раза услышать свое имя из твоих уст”, -
вспоминает он, и раздражение окрашивает его слова. “Но слышать, как ты поешь это
сей час, как будто я твой Бог и ты молишься о пощаде, чертовски хорошо
компенсирует это”.
“Почему ты остановился?” Я хнычу.
-Я же говорил тебе, ” рычит он мне в ухо хриплым голосом. “ты не сможешь
кончить снова, пока не ответишь на мой вопрос”.
Я недовольно вздыхаю, по мере того как мой оргазм все дальше и дальше
отдаляется от меня. Я так измотана своим возбуждением, что даже не могу
вспомнить, о чем он меня спросил.
-Ч-что?-Что?
-Расскажи мне о Фениксе, - просит он.
-Он не хочет меня, ” отвечаю я. Больше я ему ничего не скажу, по край ней мере,
после того, как мы с шестой не говорили об этом.
Тристан наклоняется надо мной , всем своим телом накрывая мое, когда я
чувствую, как два его пальца погружаются в мою киску. Я стону, содрогаясь под ним.
Его другая рука поднимается к моему горлу, отрывая мое лицо от стола. Он
прижимается губами к моей коже, его теплое дыхание касается моей щеки и сводит
меня с ума. Он втягивает мою мочку в рот, лениво вводя и выводя из меня пальцы.
-Тогда он идиот, - рычит он мне в ухо. “Идиот, который доживет до следующего
дня”.
Комплимент обжигает мне кожу. Он умеет разрушать мое тело и душу своими
губами, от которых тает верхний слой льда вокруг моего сердца.
-Ты вчера никого не приводил домой ?
Я хочу сказать ему, что это не его дело, я хочу сказать ему, что могу делать все,
что хочу, но я сей час не в том состоянии, чтобы играть в игры.
Он был прав, я в его власти.
-Нет, - шепчу я.
Он одобрительно урчит, вибрации в его груди отдаются эхом по моей спине. Он
поворачивает мое лицо к рядам парт.
-Посмотри вверх, - командует он, его палец покидает мою киску и тянется вверх
по складкам к моей заднице. Я напрягаюсь, когда чувствую, как его палец обводит
мою темную дырочку, а затем шиплю, когда он проталкивает его мимо моего кольца
в мой неиспытанный канал. “ Я хочу, чтобы ты представила, как сидишь на своем
месте в понедельник, - мурлычет он мне на ухо, в то время как его палец проникает
глубже в меня. Я задерживаю дыхание, когда он переходит ко второй костяшке,
немедленно вытаскивая ее, чтобы погрузиться полностью. “Вспоминая, как ты
склонилась над этим столом и раздвинула для меня ноги, чтобы я мог потрогать
твою задницу”.
 -Тристан, - выдыхаю я, когда его палец начинает медленный ритм вытягивания
и возвращения внутрь. Это обжигает и жалит, но за этим скрывается извращенное
удовольствие. Мои ноги дрожат, и я снова прижимаюсь бедрами к его руке.
“Вспоминаю, как ты в ответ насаживалась своей задницей на мой палец, как
жадная маленькая шлюшка”.
Мои щеки пылают от его унижения, но мое тело поет.
Еще.
Пока он говорит, второй палец толкается рядом с первым, заставляя меня
вскрикнуть. Растяжение слишком сильное, ощущения слишком ошеломляющие. Он
ласкает кожу моего нежного ободка большим пальцем, его губы целуют
чувствительную область за моим ухом.
Я думаю о картине, которую мы, должно быть, рисуем прямо сей час. Мой
профессор склонился надо мной , засунув пальцы мне в задницу, и шепчет
непристой ности мне на ухо. Запретная природа всего этого момента обжигает мой
позвоночник до тех пор, пока я не начинаю жаждать большего.
Он слезает с меня и опускается обратно между моих раздвинутых ног, его
пальцы все еще внутри меня, его рот находит мой влажный центр.
“Вспоминаю, как я зарылся лицом в твою мокрую пизду и лизал твою
чувствительную киску”.
Он вынимает пальцы из моей задницы, засовывает их в мою киску, а затем
засовывает их обратно в мою заднюю дырочку до перепонки, его язык все это время
не покидал мой клитор.
Твою мать.
Я пытаюсь вскочить со стола, но другая его рука крепко удерживает меня на
месте. Когда он прекращает мои страдания и кусает мой клитор, я не могу
удержаться и кончаю с искаженным, неразборчивым криком. Все мое тело
содрогается во власти оргазма, когда он пронизывает меня насквозь. Он
безжалостно лижет меня на протяжении всего оргазма, пока я не почувствую, что
собираюсь кончить снова, если он продолжит.
Но затем он убирает пальцы из моей ноющей задницы и встает, и я слышу
характерные звуки расстегиваемого ремня. Он продевает его через петли и хватает
мои руки, прижимая их к пояснице. Он оборачивает ремешок вокруг моих запястий и
затягивает его, пока они не оказываются зажатыми у меня за спиной .
-Вспоминая, как я трахал тебя, пока твои руки были связаны за спиной , -
заканчивает он, его собственные руки опускаются на мои бедра в требовательной
хватке. Он бормочет смешанные похвалы, пока его руки ласкают все еще красную
кожу моей задницы. “Ты принимаешь таблетки?”
-Да, - говорю я, пытаясь отдышаться. - Но возьми презерватив.
“Нет”, - категорично отвечает он. “Я ни с кем не трахался с тех пор, как мы
встретились. Я чист”.
У меня нет права или причины распоряжаться им, но осознание того, что он ни с
кем не спал после меня, наполняет мой разум чувством собственничества и
заглушает все рациональные мысли.
Он принимает мое молчание за неуверенность и продолжает, его тон манящий , а
его освобожденный член трется вверх и вниз по моим складочкам.
 “Ты понимаешь, под какой лавиной дерьма я окажусь погребен, если кто-нибудь
когда-нибудь узнает об этом? Если они узнают, как ты позволила мне связать себя,
засунуть пальцы тебе в задницу и трахнуть тебя, склонившись над столом какого-то
случай ного профессора? Он стонет, заводясь от собственных слов. “Как бы сильно ты
меня ни привлекал, а хрен знает, что это так, это всего лишь раз. После этого это не
должно повториться”.
-Не волнуй ся, я не буду привязываться, ” легкомысленно отвечаю я. Сочетание
его члена, трущегося об меня, и его слов о том, что этого больше никогда не
повторится, совершенно сюрреалистично. Я не могу позволить себе думать о
завтрашнем дне или даже о том, что будет через час, не тогда, когда он заставит
меня балансировать на краю обрыва. - Я же сказал тебе, меня не интересует ничего
серьезного.
Он ворчит у меня за спиной , и звучит это сердито, как будто я только что
сказала ему не совсем то, что он хотел услышать.
“Я хочу почувствовать твое крепкое тепло. Я хочу почувствовать, какая влажная
и теплая твоя киска, как она сжимается вокруг меня, когда я заставляю тебя
кончить. Как это забирает мою сперму ”, - его голос звучит с болью от усилий
сдержаться, и когда он снова заговаривает, в нем слышится чистый яд. “Ничто не
встанет между моим членом и ощущением всей тебя, когда я трахну тебя в
последний раз, так что никаких презервативов”.
О Боже.
Я хочу все, что он только что описал, каждую непристой ную часть этого.
Я киваю, у меня заплетается язык, и я схожу с ума от вожделения.
“Попроси меня трахнуть твою киску”, - требует он, приставляя свой твердый
член к моему входу.
Я выворачиваюсь изо всех сил, сцепив руки за спиной , и смотрю на него через
плечо, мои темные глаза находят его ледяные. Ухмылка изгибает уголки моих губ, и
его зачарованный взгляд опускается на мой рот.
-Трахни меня, Тристан, - говорю я соблазнительно, прикусывая губу и смягчая
взгляд.
Он сам широко раскрывает рот в ответ, его зрачки расширяются, пока не
затмевают цвет радужки.
Он погружает большие пальцы в ямочки на моей пояснице, и его руки властно
смыкаются вокруг моих бедер там, где они соединяются с моими бедрами. Он входит
в меня одним плавным движением, погружаясь глубоко в меня, пока его бедра не
прижимаются к моей воспаленной заднице.
Мой рот открывается в беззвучном крике.
Из моего горла вырывается крик, когда он вырывается и снова входит в меня.
-Ааааа! ” кричу я.
Он зажимает мне рот рукой .
“Тсс, красотка. Мне нужно, чтобы ты помолчала ради меня. - Он обнимает меня
за талию и притягивает к себе, так что мои руки и спина оказываются у него на
груди. Он наклоняет мою голову в сторону, заставляя меня смотреть ему в глаза,
когда он входит в меня. “Я никогда раньше никого не трахал голым”, - признается он
с темным, властным блеском в глазах. Я пою, прижимаясь к его руке, я напеваю в
такт движениям его члена и моему удовольствию. “Пой для меня именно так,
малыш”.
Мои глаза закрываются, когда он называет меня так, и я разбиваюсь вдребезги
рядом с ним.
-О, черт, - бормочет он, когда мои мышцы мощными волнами сжимают его по
всей длине. Я прижимаюсь к нему в течение нескольких секунд, пока каждый трепет
ударяет по мне, сжимая его член с почти неприятным давлением. “Посмотри, как
хорошо ты кончаешь для меня”, - высокомерно хвалит он.
Он толкается в меня, когда мой оргазм начинает угасать, его руки прижимают
меня к его груди. Этот способ кажется таким интимным, но в то же время таким
грязным. Его дыхание касается моего лица, а мое согревает его руку, когда он
трахает меня с такой силой , что я подпрыгиваю, как тряпичная кукла.
Он отпускает мою талию и хватает мою левую ногу за колено, подтягивая ее
вверх и перегибая через стол. Этот новый ракурс невероятно широко раздвигает
мои ноги, давая ему неограниченный доступ входить в меня так, как он пожелает.
И он задает дикий ритм.
Мои глаза закатываются на затылок, когда я беру то, что он мне дает, и пытаюсь
удержаться. Он проникает невероятно глубоко, глубже, чем кто-либо прежде, и я
слышу, как я похотливо постанываю для него.
Кто-то стучит в дверь и дергает ручку, но он не останавливается. Я даже не
знаю, слышит ли он их за звуками того, как он трахает меня.
Я не могу заставить себя волноваться или паниковать в этот момент. Вместо
этого я выгибаю свою задницу навстречу ему, кладу голову ему на плечо и смотрю
ему в глаза.
Он шипит, его ледяные, бездонные глаза устремлены на меня. Его взгляд
перемещается с моего на рот и обратно, и я забыла, какой он тяжелый . Каким
всепоглощающим является его взгляд, как он окутывает меня жаром и желанием.
“Твоя киска такая приятная на ощупь”, - говорит он, заставляя меня сильнее
прижаться к нему. Его зубы скрипят, голова запрокидывается, черты лица искажены
агонией .
Его руки сжимаются на моей талии достаточно сильно, чтобы остались синяки.
Впервые я ловлю себя на том, что надеюсь, что они это сделают. Я хочу сохранить
воспоминание об этом времени, проведенном вместе, чтобы посмотреть на него
после того, как мы покинем эту комнату, даже если оно исчезнет к концу недели.
Его рука скользит вниз к моей киске. Он раздвигает мои складочки и находит
мой пульсирующий клитор, его пальцы надавливают вниз и рисуют на нем узкие
круги.
Мои ноги дрожат, и я почти теряю равновесие, но его свободная рука
обхватывает меня за талию, чтобы поддержать. Он входит в меня один, два, еще три
раза, каждый толчок мощнее следующего, и я кончаю с громким криком. Мой оргазм
накрывает меня с головой , пока я не начинаю неровно дышать, а мои мышцы не
сокращаются по всей длине.
Я слышу сдавленное проклятие, а затем чувствую, как он кончает, его теплое
семя выстреливает в меня. Струй ка за струей его сперма наполняет меня, пока его
кульминация длится, по ощущениям, часами, моя киска жадно принимает все это.
 Кроме того, я впервые занимаюсь сексом без презерватива, и ощущение того,
как его сперма стекает из меня по бедру, кажется мне почти порнографическим. Я
вздрагиваю от этого ощущения и сжимаю бедра, чтобы удержать его внутри.
Он вырывается, и мои чувствительные стенки сжимаются вслед за ним,
отчаянно пытаясь удержать его там, где он есть. Я слышу, как он подтягивает брюки
и застегивает их, когда возбуждение сменяется неловкостью. Это опускается между
нами и делает так, что мне даже не хочется поворачиваться к нему лицом.
Но он хватает мою юбку и натягивает ее обратно на мою задницу, развязывает
меня и поворачивает лицом к себе. Я осторожно потираю запястья, чтобы мне было
чем занять руки. Я чувствую, что его глаза пристально следят за движением.
“У тебя есть мои трусики?” Я опускаю взгляд на пол вокруг нас, но не вижу их.
-Я верю.
Мои глаза поднимаются, чтобы встретиться с его. Его руки скрещены на груди, и
он смотрит на меня непроницаемым взглядом.
-Отдай их обратно, ” приказываю я.
“Ты кончила за мной , когда была в них”, - отвечает он. “Это делает их моими”.
“Ты хочешь, чтобы я сегодня днем ходила на все занятия без нижнего белья?”
Спрашиваю я, скрещивая руки на груди.
Его взгляд на мне темнеет. “У тебя не было проблем с этим, когда ты играла в
свои маленькие игры”, - рычит он. Он делает шаг ко мне и шепчет: “По край ней мере,
на этот раз моя сперма стекает по твоему бедру”. Он похлопывает по карману своих
джинсов, куда, как я теперь знаю, он засунул мои трусики. “Я сохраню это как
маленький сувенир”.
Я вздергиваю подбородок, и его взгляд опускается на мои губы, наши лица
снова в нескольких дюй мах друг от друга. “И что я получу?”
Он смотрит на мой рот сквозь опущенные веки. “Семь оргазмов”, - говорит он. “Я
думаю, это честная сделка, не так ли?”
“Ты ведешь подсчет?” Спрашиваю я, мои губы растягиваются в недоверчивой
улыбке.
-Я вел счет, - поправляет он, отворачиваясь от меня и разрывая связь между
нашими взглядами.
У меня мелькает странная мысль, что, возможно, он не может заставить себя
смотреть мне в глаза, когда говорит это. Я убираю это туда, где храню все остальные
вещи, о которых не могу и не хочу думать. Мне не идет на пользу давать волю своему
воображению, рисуя вещи, которые, как я знаю, невозможны.
Мои глаза сужаются, глядя ему в спину, пока он идет к двери. Я не собираюсь
оставлять за ним последнее слово. “Я дам тебе знать, когда следующий парень
побьет твой рекорд”.
Он останавливается как вкопанный и напрягается, его плечи опускаются, как
кирпичная стена. Я ожидаю, что он развернется и вернется, но он просто смотрит
вперед и кричит через плечо: “Никому не рассказывай об этом”.
Раздраженный , я щелкаю языком по зубам и отвечаю: “Тебе не кажется, что если
бы я планировал рассказать кому-то, я бы уже этого не сделал?”
Он коротко кивает и выходит, хлопнув за собой дверью. Он оставляет меня с
чувством одновременно пресыщенности и неполноты.
 У меня в груди ноет, чего не должно быть. Мы переспали вместе, у меня было
множество оргазмов, потрясающих реальность, и теперь наши пути расходятся.
Именно так, как я и хотел.
Тогда почему здесь задерживается ...что-то, с чем я не знаком?
Злясь на себя, я подхожу к стулу, на который бросила сумку, и собираю свои
вещи.
Когда я слышу, как дверь снова открывается, а затем закрывается за мной , я
встревоженно оборачиваюсь. Тристан решительно направляется ко мне с грозным
выражением лица. У меня едва хватает времени признать свое замешательство,
прежде чем его рука оказывается на моей щеке, а губы на моих.
Он целует меня томно, страстно, его губы раздвигают мои, и его язык
погружается внутрь. Я накрываю его руку своей и отвечаю на поцелуй с таким же
пылом, и это чувство разочарования мгновенно улетучивается.
Его рука опускается вниз, чтобы обхватить мой затылок, и он резко притягивает
меня к себе. В этом поцелуе есть чистое насилие — в том, как он атакует,
прикасается и заявляет права, — и вместо того, чтобы оттолкнуть его, я наклоняюсь
ближе. Я просовываю свой язык ему в рот. Я сжимаю в кулаке его рубашку. Я
царапаю его спину. Я гротескно стону ему в рот, когда он прикусывает мою губу и
слизывает кровь.
Плохая идея, предупреждает голос, когда у меня кружится голова, он опасен. Он
уничтожит тебя, если ты впустишь его.
Так же быстро, как он возвращается, он отрывается от меня. Он прижимается
своим лбом к моему, тяжело дыша. Я делаю то же самое, и на мгновение мы дышим
как одно целое.
Безрассудно. Мы ведем себя чертовски безрассудно.
Если бы мой отец узнал, что я переспала с одним из моих профессоров, он,
вероятно, убил бы нас обоих.
-Один последний поцелуй , ” гортанно шепчет он, его пальцы касаются моего
носа. - Мне нужно было в последний раз попробовать тебя на вкус, малолетка.
А потом он ушел.

✽✽✽
Глава 18

Тристан

“Я нахожу это интересным”, - раздается протяжный голос за моей спиной на

следующий день.
Я оборачиваюсь и вижу Феникса, слоняющегося в дверях. Из моего горла
вырывается раздраженный рокот.
-Что, Синклер? Рявкаю я, поворачиваясь обратно к своему столу. Я не в
настроении разбираться с ним. Не сей час, когда мои зубы все еще скрипят при
мысли о том, что он где-то рядом с Нерой .
Вчера она сказала мне, что между ними ничего не происходит, но я все еще
настороже. Мои кулаки сжимаются при одной мысли об этом.
Не то чтобы у меня было какое-то право быть собственником по отношению к
ней . Вчера я потерял контроль, хотя и необходимый , и теперь я могу оставить ее
позади. Я смогу сделать это, как только перестану вспоминать, как физически, так и
мысленно, ее губы на моих. О том, как она отчаянно цеплялась за меня, когда я
вернулся и завладел ее ртом в последний раз.
“Твой малыш один на один с Нерой ”, - говорит он, и я слышу ухмылку в его
голосе, не оборачиваясь. “Это точно не свидетельствовало о профессионализме”.
Я медленно поворачиваюсь к нему, на моей щеке дергается мышца.
-Держи ее имя подальше от своих уст, - огрызаюсь я.
Черт бы тебя побрал.
-Я понятия не имею, о чем ты говоришь, - добавляю я, пытаясь оправиться от
промаха в своей пылкой поправке.
Теперь его ухмылка растягивается в настоящую ухмылку, и мои кулаки
сжимаются от необходимости убрать ее с его лица.
“Дей ствительно очень интересно”, - говорит он.
-Убирай ся из моего класса, Феникс, - рявкаю я. “То, о чем я говорю с другим моим
студентом, вас не касается”.
 “Это так, если ты, блядь, упомянутый студент”, - шутливо комментирует он.
Красный застилает мне зрение, и я стараюсь подавить свой гнев, прежде чем он
вырвется наружу.
-На твоем месте я бы был очень осторожен с распускаемыми слухами.
Он небрежно пожимает плечом, выглядя таким же скучающим, как обычно. “Я
не заинтересован в распространении слухов”.
“Тогда почему ты здесь тратишь мое время на них?” Я делаю угрожающий шаг к
нему. - Если только у вас нет личной заинтересованности в этом деле.
Интересно, не в этом ли дело. Хочет ли он ее для себя, независимо от того, что
она мне сказала. Если да, я не знаю, что я сделаю. Желание защитить и насилие
бурлят в моих венах, чувства все еще совершенно новые для меня, и я боюсь, что что
бы ни слетело с его уст в следующий раз, меня уволят и арестуют за нападение на
ученицу.
“Меня чертовски волнует, что ты с ней делаешь”, - говорит он бесстрастно. Но
затем его плечи напрягаются, позвоночник выпрямляется, глаза темнеют, пока не
гасят весь свет, который раньше был в них. - Но если твои интересы перей дут от нее
к кому-то другому, - он зловеще улыбается мне, - тогда у нас возникнут проблемы.
Мои брови хмурятся. “Между мной и Нерой ничего нет”, - повторяю я. “И о чем
ты говоришь?”
Он скрипит зубами. “Держись, блядь, подальше от ее друзей ”, - усмехается он. - Я
сохраню твой секрет, если ты это сделаешь.
Что-то расслабляется в моей груди, что-то, о чем я и не подозревала, раньше
было невероятно напряженным. Она раскрывается, принося как физическое
облегчение в виде того, как напряжение в моих плечах спадает, так и ментальную
разрядку в виде того, как гнев немедленно отступает.
“Он не хочетменя”, - сказала она. Акцент на мне.
Эта мысль одновременно непостижима для меня и приносит гребаное
облегчение.
Теперь моя очередь ухмыляться. “Какой друг?” Спрашиваю я, наслаждаясь
таким поворотом событий . “Тай ер?”
-Ты ошибаешься, Новак.
-Беллами?
Я не расследую, почему я знаю, кто лучшие друзья Неры. Не думаю, что мне
понравится признаваться самому себе в том, почему.
—Я сказал...
-Шесть?
-Ее зовут Сикстина, - огрызается он, вперив в меня пристальный взгляд. Его
левое веко опасно подергивается. “Я предлагаю тебе воспользоваться этим”.
Я хихикаю, не позволяя себя запугать. Феникс, может, и умеет драться, но он
меня не нервирует. Есть и другие способы уничтожать людей .
-Дей ствительно очень интересно, ” говорю я, бросая ему в лицо его же
собственные слова.
-Пошел ты нахуй , ” выпаливает он.
Сей час я откровенно смеюсь. Я думаю, что в другой жизни мы с ним могли бы
быть хорошими друзьями.
 Я опускаю руки и протягиваю ему ладонь.
-Тебе не о чем беспокоиться, - говорю я ему. Нера похоронена достаточно
глубоко в моих мыслях, и моя единственная задача - най ти способ вытащить ее
оттуда.
Его взгляд опускается на мою руку и обратно, его взгляд задумчивый . Его рука
сжимает мою, и мы пожимаем ее, между нами возникает понимание.
Ты не лезешь в то, что принадлежит мне, я не буду лезть в то, что
принадлежит тебе.
Хотя, судя по тому, что я видел, Феникс и Сикстай н презирают друг друга.
Хотя я не могу позволить себе заполучить Неру.
Он кивает и молча уходит, оставляя меня наедине с мыслями о том, как
выкинуть Неру из головы, прежде чем она устроит себе там постоянный дом.

✽✽✽

Я беру себя в руки и прерывисто выдыхаю.

-Десять... одиннадцать... двенадцать, - громко выкрикиваю я, ставя гантель
обратно на стой ку.
Мои бицепсы ноют от напряжения, но я даю себе только пятнадцать секунд
отдыха, прежде чем поднимаю следующий вес и приступаю к следующему подходу.
-Раз... два... три, - выдавливаю я.
Я всегда был больше бегуном. Всякий раз, когда мне нужно выплеснуть какие-
либо эмоции или нервную энергию, я бегу. Мне всегда удавалось сосредоточиться
исключительно на том, чтобы переставлять ноги до тех пор, пока я полностью не
отключусь от своих мыслей .
Но бега больше недостаточно. На самом деле, этого перестало быть достаточно
две недели назад, когда я впервые приехал на завод и занимался боксом, и с тех пор
это стало только менее эффективным.
Сосредоточение на том, чтобы ставить одну ногу перед другой , больше не
работает. Мне нужна невыносимая боль, чтобы отвлечься от мыслей о
темноволосой , темноглазой соблазнительнице, которая преследует меня в снах.
Только когда я бью кулаком по сумке, которую повесил в своей квартире, пока мои
руки и запястья не распухнут, или поднимаю тяжести, пока мои мышцы не
почувствуют, что они вот-вот разорвутся пополам, у меня появляется краткий миг
передышки от мучений видеть ее каждый день и притворяться, что она просто еще
одно лицо в толпе.
Верный своим словам, сказанным, когда я вышел из класса после самого
жаркого траха в моей жизни, я с тех пор к ней не подходил.
Проблема в том, что и она тоже.
 Она была везде, куда бы я ни посмотрел, но никогда не смотрела на меня.
Это то, чего я хотел, и я получаю от этого такое же удовольствие, как от удара
раскаленной кочергой .
Отсюда необходимость выплеснуть гнев и горечь, чтобы я не наделал глупостей ,
например, вломился в ее квартиру и похитил ее. С той скоростью, с которой я
двигаюсь, к концу года я достигну экспертного уровня в четырех-пяти новых видах
спорта.
Дверь в тренажерный зал, предназначенный только для профессоров,
открывается, и женщина входит сама, как будто я ее позвал.
Она замирает в дверном проеме, ее темные глаза смотрят на меня.
Наконец-то.
Дыхание громко вырывается из моего горла и срывается с губ прежде, чем я
успеваю его пой мать.
Я скрываю это с хмурым видом.
Две недели напряженной работы были разрушены в один приводящий в
бешенство, волнующий момент.
-Это профессорский спортзал, ” рычу я, поднимаясь со скамей ки, на которой
лежала, и вставая.
Ее глаза опускаются на мой обнаженный торс и расширяются. Я смотрю вниз,
понимая, что моя грудь и пресс блестят от пота после тренировки. Наверное, мне не
стоит ходить без рубашки в этом общем спортзале, но остальной персонал дряхлый ,
и никто, кроме меня, этим помещением не пользуется. Я привык думать о нем как о
своем собственном тренажерном зале, похожем на тот, что был у меня дома.
Однако одно можно сказать наверняка: он закрыт для студентов.
Она тяжело сглатывает, как будто у нее пересохло во рту, и снова поднимает
взгляд, чтобы встретиться с моим. Она показывает мне карточку-ключ, которой ,
должно быть, воспользовалась, чтобы попасть сюда.
“У меня есть доступ”, - говорит она, отводя от меня взгляд и заходя в комнату. Я
немедленно хочу, чтобы эти магнетизирующие глаза снова были прикованы ко мне.
“Почему?” Я спрашиваю. Этот тренажерный зал находится в здании,
принадлежащем RCA, ближе к моей квартире, чем к кампусу, поэтому я посещаю его
почти каждый день. Хотя я никогда не видел ее здесь, по край ней мере до
сегодняшнего дня.
Она сбрасывает куртку и стоит передо мной в спортивном лифчике и
бай керских шортах. За исключением того, что она стоит спиной , когда наклоняется и
ищет что-то в своей спортивной сумке, поэтому она дает мне возможность взглянуть
на ее подтянутую, округлую попку, обтянутую этой соблазнительной , открытой
тканью. С таким же успехом она могла бы быть обнаженной , потому что эти шорты
так мало скрывают ее изгибы, и все, о чем я могу думать, это о том, как всего пару
недель назад мои пальцы были в ее упругой попке.
Мой член мгновенно твердеет. Я меняю позу, пока она смотрит в другую
сторону, чтобы не обернуться и не обнаружить, что моя толстая длина натягивает
шорты.
Она встает и собирает свои длинные волосы в конский хвост, открывая эту
чертовски сексуальную татуировку, которая сводит меня с ума, и линии ее
мускулистой спины. Она строй на, но сила чувствуется в том, как ее тело движется с
легкой грацией .
“Привилегия спортсмена”, - отвечает она безразличным тоном.
Она даже не оглядывается через плечо, разговаривая со мной , не глядя в мою
сторону. Легкость, с которой она отмахивается от меня, раздражает доминирующую
сторону меня, которая требует ее внимания.
Я толкаю ее туда, куда, я знаю, попадет удар. “Значит, ты здесь не для того,
чтобы заставить меня трахнуть тебя снова?”
Она резко оборачивается, ее конский хвост развевается, и я осознаю свою
ошибку, когда вижу спереди ее плотное тело, обернутое еще более плотной тканью.
Ее сиськи прижаты к вырезу спортивного лифчика, над которым аппетитно
выглядывает раскрасневшаяся розовая кожа. Ее соски покрыты камешками, и от их
хлопковой тюрьмы у нее текут слюнки, пирсинг выделяется и отвлекает меня. Это
вызывает у меня желание сорвать с нее лифчик зубами, прежде чем погрузить их в
ее плоть.
“Я здесь не ради тебя, высокомерный ублюдок. Я здесь, чтобы тренироваться”, -
шипит она. “У меня есть доступ в этот тренажерный зал для ночных тренировок, так
что мне не нужно пересекать кампус в одиночку”.
-Надень топ, ” отрывисто говорю я. Моя челюсть сжата, и я не могу смотреть на
нее сверху вниз, когда она стоит, уперев кулаки в бедра, и сердито смотрит на меня.
Она весело выдыхает. “На тебе надето меньше, чем на мне. Как насчет того,
чтобы что-нибудь надеть? Так мы будем квиты, и ты не будешь вести себя как
лицемерный мудак. Еще раз ”.
Я прикусываю губу в ответ, чтобы удержаться от того, чтобы не зацеловать ее за
такое отношение. Ее взгляд устремляется туда, где мои зубы впиваются в мою
плоть, и ее рот слегка приоткрывается. Интересно, знает ли она, что все, что она
делает, возбуждает, и я живу в постоянном состоянии агонии по милости того, как
она дразнит меня своими микроэкспрессиями.
Я стону и делаю несколько шагов назад, увеличивая расстояние между нами,
чтобы не тянуться к ней . Я замечаю что-то похожее на разочарование в ее глазах, но
оно быстро проходит, сменяясь насмешкой , слетающей с ее губ.
Она отворачивается и идет к тренажеру для жима ногами в углу,
демонстративно и дерзко играя бретелькой своего лифчика, чтобы подразнить
меня. Она стягивает его с плеча и демонстративно почесывает голую кожу, прежде
чем натянуть обратно.
Я падаю на скамей ку, став совершенно бесполезным из-за моей пульсирующей
эрекции. Я несколько минут треплюсь по телефону, внутренне желая, чтобы он
отключился. Краем глаза я бросаю быстрые взгляды на Неру.
Она сказала, что пришла сюда работать, и она не шутила. Я наблюдаю, как она
проводит чудовищную тренировку. Это почти наказание по своей интенсивности, ее
лицо полностью сосредоточено, когда она доводит себя до того, что, я знаю, должно
быть, превысило ее предел.
Я легко перемещаюсь между разными машинами, внимательно присматривая за
ней , когда она переходит от станции к станции. Она почти не делает перерывов и
определенно не замечает, что я все еще там. Я испытываю почти благоговей ный
трепет, видя в ней слепой драй в и упорство, которыми, я знаю, обладают только
спортсмены высокого уровня. Из-за этого она выглядит намного старше своих
реальных лет.
Когда я должен искать способы выкопать ее из своего мозга, я понимаю, что
только закапываю ее глубже. Проведя час в одной комнате с ней , я впечатлен
больше, чем с кем-либо еще в своей жизни.
Я должен уй ти, но я не могу. Я должен отвести взгляд, но я не могу. Вместо этого
я делаю все возможное, чтобы не пялиться на нее открыто. Это лучшее, что я могу
сделать прямо сей час.
Видя, как она так напрягается, я вспоминаю реакцию ее отца, когда она
проиграла чемпионат мира среди юниоров. Мои кулаки угрожающе сжимаются
вокруг браслета в моих руках. Интересно, какую роль он играет в той суровой
дисциплине, к которой она себя принуждает.
“Что сказал твой отец о твоей оценке?” Я слышу свой вопрос.
Кажется, она так же удивлена, как и я, услышав, что я говорю. Ее взгляд
останавливается на мне, туман рассеивается, когда она понимает, что я все еще
здесь, неподвижно стою в углу, из которого наблюдал за ней последние двадцать
минут.
Она бросает на меня настороженный взгляд, как подозрительная добыча,
почуявшая ловушку. Очевидно, она не хочет говорить о нем.
Ее глаза вопросительно скользят по моему лицу в течение нескольких секунд,
пока она переводит дыхание.
-Он был счастлив.
Я жду, что она продолжит, но она ничего не говорит.
“А ты был там?” Тихо спрашиваю я.
Это едва заметно, но я улавливаю. У нее перехватывает дыхание.
“Был ли я счастлив?”
Я киваю, безмолвно отвечая на ее уточняющий вопрос.
Она так долго молча смотрела мне в глаза, что я начинаю думать, что она не
собирается мне отвечать. Я позволяю этому тянуться дальше, пока почти не готов
сам нарушить молчание, когда она незаметно качает головой . Это едва заметное
движение, ее ответ передается скорее глазами, чем чем-либо еще.
-Я тоже, - отвечаю я, хотя она меня и не спрашивала. Но потом я понимаю, что
это не совсем так. “За исключением пары примечательных моментов”. Я не смотрю
на нее, когда говорю это.
“Зачем ты преподаешь, если ненавидишь это?”
Черт, это вопрос со сложным, невозможным ответом. Лгать проще, поэтому я и
лгу. Я держусь расплывчато, не желая создавать целую фальшивую предысторию. Я
все еще хочу быть самим собой , когда разговариваю с ней .
“Семей ный бизнес”.
-Твои родители были учителями?
-Да, - говорю я, скрывая свою морщину.
Она задумчиво кивает, и взгляд ее становится отсутствующим.
“Вес стремлений и ожиданий наших родителей такой сокрушительный ”, -
размышляет она. “Я надеюсь, что ты осуществишь свою мечту”.
 Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, когда я не сразу заговариваю.
“Надеюсь, у тебя тоже получится воплотить свои мечты в жизнь”. Она
отворачивается, но я пока не готов ее отпустить. “Помни, что я сказал о выборе. Ты
должен сделать что-то, что сделает тебя счастливым сегодня вечером ”.
Она останавливается, оглядываясь на меня через плечо. “Например?”
Уголок моих губ приподнимается, и я пожимаю плечами. “На самом деле, все что
угодно, но только ты знаешь ответ на вопрос, что делает тебя счастливым”.
Она наклоняется, чтобы поднять гирю потяжелее, и опускается в глубокое
приседание, прижимая ее к груди.
-Подкинь мне идею.
“Я не знаю, делаю то, чего ты обычно не делаешь. Как насчет того, чтобы
поплавать в полночь в пруду?
Ее губы изгибаются, и она поворачивается, чтобы посмотреть на меня,
искренняя улыбка растягивает ее губы. Я обнаружил, что был бы готов взять на себя
пару титанических задач, чтобы это повторилось.
-Я не шучу, - говорю я легким тоном. “Попробуй сделать что-нибудь подобное
этому, что заставит тебя почувствовать себя живой ”. Я наклоняю голову,
рассматривая ее. “Я собирался предложить заняться чем-то незаконным, например,
кражей или взломом со взломом, но вы не производите впечатления человека,
который часто нарушает правила”.
“Я не знаю, ты довольно сильно нарушаешь правила”, - дерзко замечает она.
“Уверяю тебя, я не часто трахаюсь со своими профессорами”.
Я делаю шаг к ней . “Часто?”
Она опускается на корточки. “Никогда”, - говорит она, поднимаясь. “Но не
волнуй ся, я завязала с учителями. Это был забавный эксперимент, пока он
продолжался, но, в конце концов, ваша судьба просто слишком сложна. У меня нет на
это времени, поэтому отныне я буду придерживаться мужчин, соответствующих
возрасту ”.
“Ты имеешь в виду мальчиков предпубертатного возраста, которые понятия не
имеют, как заставить тебя кончить?” Я рычу, мой гнев вспыхивает.
Ее взгляд прищуривается на мне, ее язычок такой же острый , как мой .
-Я не знаю, - огрызается она насмешливым тоном. Она садится на корточки, мои
глаза навязчиво следят за тем, как она опускается и снова поднимается. “Я думаю, ты
кое-чему меня научил. Я просто позабочусь о том, чтобы они сначала набросились на
меня, похоже, это сработает ”.
В следующую секунду я уже пересекаю комнату, предупреждающе обхватывая
ее рукой за горло. Оказывается, я подоспел как раз вовремя, чтобы подхватить ее,
когда она, спотыкаясь, поднималась с корточек.
Возбуждение легко гасится беспокой ством, когда я хватаю ее за обе руки и
прижимаю к себе. Она такая маленькая, что облегает мое тело, как перчатка. Ее глаза
ошеломлены и расфокусированы, когда я вглядываюсь в них.
“Nera?”
Момент проходит так, словно его никогда и не было, и она выпрямляется,
толкая меня в грудь, чтобы отодвинуться от меня.
“Я в порядке”, - говорит она. “Просто отпусти меня”.
 Мои руки медленно опускаются с ее бедер, пока я убеждаюсь, что она снова
может держаться. Она выглядит бледной и нездоровой . Ее слегка трясет, почти
незаметно. Интересно, не понизился ли у нее уровень сахара в крови?
-Вот, - говорю я, залезая в спортивную сумку и вытаскивая один из протеиновых
батончиков muscle up. “Съешь это”.
-Со мной все в порядке, спасибо, - говорит она, пытаясь вернуть мне батончик.
Я скрещиваю руки на груди, мой тон тверд, и я смотрю на нее. “Ты выглядела
так, словно была в нескольких секундах от того, чтобы упасть в обморок. Тебе нужно
поесть.
Она разглядывает батончик, как будто изучает марку и вкус, но я вижу, что она
смотрит на этикетку с питанием. Я хмурю брови при виде этой детали.
“Спасибо”, - радостно говорит она. “Я съем это по дороге домой ”. Она тянется за
своей сумкой и опускает ее в передний карман. Она берет бутылку с водой и рубашку
и направляется к двери, выглядя так, словно по какой -то причине собирается
убежать. “Увидимся”.
“Nera.”
Она останавливается в дверях и оглядывается на меня.
-Если ты позволишь одному из этих парней прикоснуться к тебе, - я делаю паузу,
растягивая угрожающее молчание, чтобы она поняла, насколько я серьезен, - от его
трупа ничего не останется, как только я покончу с ним.
Во мне просыпается защитная и территориальная сторона, жаждущая отстоять
свои права на Неру.
Она открывает дверь, останавливаясь на пороге.
-Я же говорила тебе, что не заинтересована встречаться с тобой , Тристан.
Я улыбаюсь, с моих губ срывается тихий смешок. “Съешь протеиновый
батончик, малолетка. Я хочу иметь возможность погрузить пальцы в мясистую
плоть твоей задницы, когда буду трахать тебя в следующий раз.
“Я не сижу без дела, ожидая, пока ты решишь, хочешь ли ты переспать со мной ,
Тристан, и когда именно. На прошлой неделе ты сказал, что на этом все закончилось,
и, как оказалось, я согласна. Следующего раза не будет ”. С этими словами она
выходит, позволяя двери захлопнуться за ней .
Я почти не слышу шума из-за скрежета моих зубов. Сопротивляться ей - не
жизнеспособная цель в долгосрочной перспективе. Каждое наше взаимодей ствие
насыщено сексуальным напряжением, недомолвками и откровенными
заигрываниями.
Я чувствую, что с каждым днем теряю контроль. Нравится мне это или нет, но в
конце концов я сломаюсь.
Оказывается, я не могу оставаться в стороне.
Если она сможет держать язык за зубами насчет нас, тогда мы сможем
продолжать наши внеклассные занятия еще некоторое время. Она не ищет ничего
большего, чем физическое влечение, и, видит Бог, я не должен заниматься даже
физическим, не говоря уже об эмоциональном, чтобы это могло сработать.
Теперь все, что мне нужно, это убедить ее.
Что бы ни говорили ее губы, еще через несколько дней она будет отчаянно
нуждаться в этом. Я знаю, потому что начинаю чувствовать надоедливый огонь в
своих венах, который , я уверен, точно так же распространяется и по ее венам. Моя
высвобождает потребность, которая зовет ее, чтобы она была покорной подо мной ,
чтобы, наконец, ее рот оказался на моем члене, когда меня неделями преследовало
это желание.
Я точно знаю, когда это сделать. И, возможно, у меня будет шанс одновременно
удовлетворить одну из моих давних фантазий .

✽✽✽
Глава 19

Nera

“Do как ты думаешь, Дэми дей ствительно нравится Индия? Или он просто играет в
игру?” - Спрашивает Тай ер.
Беллами удрученно выдыхает. “Если бы я знал, как отличить одно от другого,
моя жизнь была бы намного проще”.
Мы сидим в нашей гостиной , едим попкорн и смотрим "Остров любви". Как
настоящие фанаты, мы анализируем все отношения в шоу и выясняем, есть ли у
парней добрые намерения или нет.
“Посмотри, какая ты задумчивая”, - говорит Тай ер, поддразнивая ее. “Эти
гормоны менструального цикла дей ствительно вызывают у тебя столько эмоций ”.
“Ты постарай ся не отставать от перепадов настроения Роуг, а потом скажи мне,
если не почувствуешь, что катаешься на эмоциональных американских горках”, -
отвечает она, щелкая резинкой для волос на запястье по голове Тай ер. - Его
невозможно прочесть.
“Как человек, который давно знает Роуга и с детства был свидетелем его
международного правления террора, я говорю вам, что это другое дело. Он никогда
не был таким, ” говорит Шестая, вскакивая.
“Да, но это хорошо или плохо?”
Сикс с надеждой смотрит на Беллами. “Я желаю добра”.
После очень трудного старта Роуг и Беллами недавно превратились из заклятых
врагов во врагов с выгодой . Вся эмоциональная зрелость Роуга в романтических
отношениях приравнивается примерно к размеру одного рисового зернышка, так
что Беллами проходит через это.
Она решила провести с нами ночь, чтобы провести так необходимое девушке
время.
Я ковыряю попкорн в своей миске. Я уже съела две полные миски и
отказываюсь от третьей . В моей голове слышится знакомая пульсация, и я знаю, что
это означает, что голос не за горами. В данный момент он приглушен, но через
несколько минут прорвется наружу.
Все в порядке, это просто попкорн.
Сегодня я тренировался три часа.
Ты съел тот протеиновый батончик.
Голос проникает в мое сознание со свирепостью белого человека,
высказывающего свое мнение.
Тренер Крав собирается взвесить тебя. Если ты окажешься тяжелее, кто
знает, каким будет наказание. Папа придет, и мама напомнит тебе, как она
разочарована в тебе.
Ядовитые мысли кружатся в моей голове, когда нервная энергия пульсирует в
моих венах. Я царапаю кожу вокруг ногтей , пытаясь заглушить голос, сосредоточив
свое внимание на чем-нибудь другом.
“Nera?” - Спрашивает Беллами, ее голос звучит вопросительно.
“Прости?” Говорю я, вырываясь из своей спирали с хриплым смехом. - Я там на
секунду отключился.
-Я просто спросил тебя, что ты думаешь об этой истории с мошенниками.
Про себя я облегченно вздыхаю. Это безопасная тема, которую я с
удовольствием обсуждаю.
“Думаю, мне трудно най ти другой пример парня, более одержимого девушкой ,
чем тобой , детка”.
Она счастливо краснеет и опускает взгляд на свой телефон, но я вижу, что она
все еще думает об этом, по тому, как морщится ее лоб.
-Кроме, может быть, Риса, - добавляю я, поддразнивая.
“Даже не ходи туда, Нера”, - ворчливо говорит Тай ер.
-Или, раз уж я затронул эту тему, Феникс.
“Возможно, одержим идеей пораньше свести меня в могилу”, - сухо отвечает
Сикс.
“Не думай , что мы не заметили, что ты кому-то переписываешься в последнее
время, Нера. Прежде чем ты попытаешься отрицать это, пожалуй ста, знай , что
каждый раз, когда ты это делаешь, на твоем лице появляется улыбка, ” говорит
Беллами, поднимая бровь в мою сторону.
“Я улыбаюсь, когда переписываюсь со многими людьми”, - защищаюсь я.
-Не совсем и не с этой улыбкой .
“Наш маленький Нерита есть тай ный человек,” Тай ер дразнит.
Сикс смеется на заднем плане, но бросает на меня взгляд, говорящий , что ты
сам по себе.
“У меня нет тай ного мужчины. Об этом не стоит говорить, я серьезно”. Тай ер
открывает рот, чтобы что-то сказать, но я меняю тему, прежде чем она успевает что-
либо сказать. “И я думаю, что Дэми дей ствительно нравится Индия. Он был просто
идиотом в Casa.
Тай ер слегка улыбается мне, но, к счастью, понимает, что я не хочу говорить об
этом, и опускает тему. Беллами нажимает кнопку воспроизведения, и мы
продолжаем смотреть конец серии, но мои мысли витают в другом месте.
 Когда я вошла в спортзал и была поражена видом обнаженного, потного торса
Тристана, его вздымающей ся от усилий грудью, я на мгновение оглохла и онемела.
Мысли о том, чтобы слизать его пот, провести языком по его соскам и покусать его
шею, переполняли меня.
Мне хотелось упасть на колени и умолять его трахнуть меня. Но при всей моей
физической потребности в нем, у меня также была некоторая гордость. Я не
собиралась быть у него на побегушках и ждать, пока он перестанет бороться с
влечением между нами.
Но я был на грани того, чтобы сдаться.
Единственный раз за последнее время, когда я чувствовала что-то, кроме
глубокой отстраненности, был с ним. Даже когда я провожу время со своими
друзьями, тени прячутся недалеко надо мной , ожидая, чтобы спуститься, как сей час.
Он слишком возбуждает меня, слишком возбуждает, слишком расстраивает,
слишком злит, слишком отвлекает, чтобы думать о чем-то еще.
“Я люблю Ташу и Эндрю”, - говорит Сикс.
“Да, они милые, но я всегда стремлюсь к превосходству”, - отвечает Тай ер.
“Я думаю, они победят. Они такие милые”, - говорит Беллами, вытирая слезу из
уголка глаза. Эти гормоны менструального цикла дей ствительно дей ствуют на нее.
“Я видел спой леры, так что мои губы на замке”, - говорю я им.
Беллами зевает. “Ребята, не стесняй тесь продолжать без меня. Я собираюсь
немного отдохнуть, вернусь позже.
Мне приходится напрячь все силы, чтобы одновременно не пой ти в туалет и не
избавиться от этого попкорна. Мне не нравится, как это оседает у меня в животе,
словно давящий на меня кирпич.
Просто иди и достань это, ты почувствуешь себя намного лучше.
Я смотрю на экран и пытаюсь сосредоточиться на эпизоде. Внешне, я уверен, я
выгляжу так, будто полностью поглощен сериалом. Внутренне я едва улавливаю
каждое второе слово.
Раздается стук в дверь, который пугает нас троих, эффективно успокаивая мои
мысли о ненависти к себе. В-шестых, мы с Тай ером переглядываемся, когда я беру
пульт и ставлю шоу на паузу. Мы никого не ждем.
Снова раздается стук, на этот раз громче.
-Иду, - кричит Тай ер, направляясь к двери.
Она приоткрывает дверь всего на дюй м, выглядывая из-за борта, чтобы
посмотреть, кто там, когда Роуг хлопает ладонью по двери и распахивает ее. Он
врывается и марширует прямо в комнату Беллами, даже не взглянув в нашу сторону.
Он открывает дверь ее спальни, как будто она принадлежит ему, и захлопывает ее
так громко, что стены сотрясаются.
Мы втроем застываем на пару секунд, бокал Сикс комично поднят на полпути ко
рту.
Тай ер смотрит на нас через плечо. “Что это было?”
“Он, должно быть, не в восторге от того, что она нарушила правило ночевки”, -
комментирует Сикс.
 Роуг манипулировала Беллами, заставив провести шесть недель с ночевкой у
него. Она должна была быть там сегодня вечером, но вместо этого решила остаться с
нами.
“Мне отчаянно хочется подслушать под дверью, а тебе?” Нахально говорит
Шестая.
“Это было бы край не неуместно”, - отвечает Тай ер.
-Так...ты в деле?
Она закатывает глаза. “Очевидно”.
Шестая радостно хлопает в ладоши. Мы откидываем одеяло и встаем, но
успеваем сделать только два шага, когда дверь Беллами снова открывается и
выходит Роуг. Он закрывает ее за собой и снова проходит мимо нас, не обращая
внимания на наше присутствие.
Он выходит за дверь и исчезает прежде, чем мы успеваем что-либо сказать.
На мгновение воцаряется тишина, а затем Тай ер резко оборачивается и смотрит
на меня широко раскрытыми глазами. - Что это?
-Без понятия.
“Ты думаешь, он вернется?” Спрашивает она.
“Держу пари, что да”, - отвечает Сикс.
“Должны ли мы проверить Б?” Спрашиваю я.
“Я так не думаю. Она вый дет, если мы ей понадобимся ”.
Издалека я слышу, как они продолжают разговаривать, пока мы слоняемся по
кухне. Этот момент всплеска адреналина заставил мою кровь забурлить, и я не хочу
возвращаться к просмотру телевизора. Боюсь, если мы ляжем обратно, мои мысли
просто продолжат вращаться по спирали. Я знаю, чем закончится эта история, если
они это сделают.
Я вспоминаю слова Тристана.
Тебе следует заняться чем-нибудь, что сделает тебя счастливой сегодня
вечером.
Часть меня жалеет, что я никогда не задавал этот вопрос в гостиничном номере.
Я хотел рассказать секрет незнакомому человеку, снять его с души в момент полной
анонимности. Я не хотела обнажать уязвимую часть себя и позволять ей повсюду
следовать за мной , становясь предметом разговора с ним.
И все же другая часть меня обнаруживает, что я хочу прислушаться к его совету.
Он без осуждения выслушал то немногое, что я ему рассказала до сих пор, и был
удивительно вдумчив в своих ответах.
Я хочу быть счастливой .
-Нам нужно искупаться нагишом, - слышу я свой голос.
Две головы поворачиваются, чтобы посмотреть на меня.
“Что?” Спрашивает Тай ер, и улыбка начинает растягивать ее губы.
“Я просто хочу сделать что-нибудь немного сумасшедшее сегодня вечером. Что-
нибудь другое, понимаешь? Я никогда не делаю ничего импульсивного ”. Я не
говорю им, что в последний раз, когда я это делал, я трахался с незнакомцем в
гостиничном номере. “Мы можем спрыгнуть с понтона в пруд. Я не думаю, что это
против правил, технически, но никто не пой мает нас, если мы отправимся туда в это
время ночи. Будет слишком холодно, если мы подождем до следующей недели, но
мы можем пой ти сегодня вечером ”. Я делаю паузу. “Я знаю, что это случай но, но…в
этом какой -то смысл ”.
“Говори меньше”, - отвечает Тай ер, как всегда спонтанно. “Я согласен”.
Я смотрю на Шестую, более осторожную. Она покусывает нижнюю губу, глядя на
меня.
“Мы можем быть туда и обратно за двадцать минут”, - говорю я ей , затем
перехожу к следующему подходу — подкупу. - Я приготовлю тебе горячий шоколад,
когда мы вернемся.
В ее глазах появляется вызывающий взгляд, который я не привык видеть. Что-
то изменилось с тех пор, как мы вернулись на четвертый курс, но я не уверен, что
именно.
“, Черт возьми, да”, - отвечает она.
Волнение разрастается в моей груди, когда на моих губах появляется настоящая
улыбка.
Двадцать минут спустя мы заезжаем на ближай шую к пруду парковку и
выпрыгиваем из машины.
Шестая дрожит и засовывает руки в карманы. “На улице холодно”, - говорит она,
и я боюсь, что она передумает, но она бросается бежать. “Давай , давай не будем
проводить здесь больше времени, чем нам нужно”.
Тай ер бежит за ней , ее раскаты смеха разносятся по ветру, когда я следую за
ними. Мое сердце бешено колотится, дыхание замирает, и я так остро ощущаю свои
волосы, которые развеваются вокруг моего лица, и ветер, который обдувает мою
кожу, окрашивая мои щеки румянцем.
“Это будет скорее погружение в полярный мир, чем что-либо другое!” Кричит
Тай ер, и я слышу адреналин в ее голосе.
“Мы сможем это сделать!” Кричу я в ответ, догоняя их.
Мои ноги ступают по влажной земле, размягченной холодным ночным туманом.
Я вытягиваю руки на бегу, позволяя головокружению момента взять верх и
прояснить мой разум.
Мы добираемся до понтона и пробегаем трусцой весь путь до конца, звуки
шагов по закаленному дереву смешиваются с нашим тяжелым дыханием и
ликующим смехом. В воздухе витает что-то электрическое, когда мы
останавливаемся и смотрим друг на друга.
Затем мы лихорадочно тянемся к шнуркам и сбрасываем обувь. Расстегиваем
куртки, снимаем рубашки и стягиваем брюки с ног.
-Мы должны входить и выходить, иначе, мне кажется, я могу замерзнуть до
смерти, ” говорю я.
-Не могу поверить, что я это делаю, - говорит Шестая, подпрыгивая на месте,
чтобы согреться, и снимая носки.
“Не могу поверить, что я не сделал этого раньше!” Тай ер взволнованно ликует.
Она бросает стопку теплых полотенец, которые мы принесли, на свою куртку,
защищая их от мокрой земли.
К счастью, на улице совершенно темно, единственным источником света
является луна и ее отражение в воде, поэтому, когда я снимаю лифчик и снимаю
нижнее белье, я не думаю о своем теле.
 Я прогоняю эти мысли, встряхивая головой .
Я тянусь к рукам Тай ера и Шестой по обе стороны от меня. Я слышу, как стучат
их зубы в темноте, и чувствую, как они подпрыгивают на цыпочках, чтобы не
слишком замерзнуть.
“Готовы?” Спрашиваю я, пожимая им руки.
“Рожден готовым”, - восторженно шепчет мне в ответ Тай ер.
“На счет три?” Спрашивает шестая.
“Один...”, - начинаем мы.
Мы делаем шаг назад, чтобы у нас было немного места для прыжка.
-Два...
Я сжимаю их руки в последний раз, и когда поворачиваюсь, чтобы посмотреть
на Шестую, моя улыбка отражается на ее лице.
-Три!
Издав звук, похожий на слаженный крик, мы подбегаем к краю понтона и
спрыгиваем. Есть секунда, когда мы балансируем, наши ноги отрываются от земли,
наши тела парят в воздухе, и я испытываю полное умиротворение. Это мимолетно,
но так тихо и умиротворяюще.
Затем я ударяюсь о воду, и весь воздух выходит из моих легких. Я погружаюсь,
замечая, как вода обволакивает каждый дюй м моей кожи и поглощает меня
целиком. Я погружаюсь в темные глубины, мои волосы развеваются вокруг меня,
пока я наслаждаюсь невесомостью своего тела.
Первоначальный шок проходит, и меня сразу охватывает холод. Становится
жутко холодно. Мои кости кажутся хрупкими, кожа натерлась. Мои конечности
кричат от ледяной воды. Мои губы синеют.
Но потом мое сердце бьется, и я слышу это.
Что еще более важно, я чувствую это.
Упрямый и сильный , он пульсирует в моих венах, единственный звук в темных и
безмолвных глубинах. Ритм оживленный и громкий , с гордостью объявляющий о
моем присутствии всему, что живет под поверхностью. Я уверен, что каждый удар
вызывает рябь на воде.
Я жив.
Я не часто это чувствую.
Я улыбаюсь под водой и позволяю себе проплыть на несколько секунд дольше.
Когда я готова, я брыкаюсь ногами и выныриваю на поверхность, громко выдыхая.
“Это было потрясающе!” Шестая вскрикивает, когда видит меня.
Они с Тай ером бредут по течению. Они дрожат от холода, у них стучат зубы.
“Это было так п-весело, но давай убираться отсюда, пока я не п-замерз до
смерти”, - говорит Тай ер, направляясь к понтону.
Холод есть, но он вторичен по сравнению с ощущением легкости в груди.
Мы плывем к трапу и вылезаем, бросая друг другу полотенца и набрасывая
куртки на плечи, пытаясь согреться.
-Последний , кто придет в машину, должен завтра помыть посуду, ” кричу я,
проносясь мимо них с одеждой , прижатой к груди.
“Мошенник!” Я слышу, как Сикс кричит у меня за спиной .
 Мы смеемся, бежим и радостно кричим. Я так запыхался, что мне кажется, мои
легкие вот-вот взорвутся. Мое тело болит, когда я добираюсь до машины и
запрыгиваю на заднее сиденье, но я чувствую это. Это чувство радости.
Оно нерешительно вспыхивает и гаснет в моей груди, не уверенное, что это
приятно. Я хочу взять его в руки и крепко прижать к себе. Нежно держаться за это,
зная, что, возможно, какое-то время я больше этого не испытаю.
Сикс визжит от смеха, запрыгивая на пассажирское сиденье, каким-то образом
опережая Тай ера до машины.
“Она поскользнулась на грязном пятне”, - говорит она, и слезы текут по ее лицу
от сильного смеха.
Дверь со стороны водителя открывается, и Тай ер с ворчливым проклятием
садится внутрь. Она любит соревноваться и ненавидит проигрывать, даже в чем-то
таком тривиальном, как это.
-Нам нужно переделать, - сердито бормочет она.
“Нам нужно тепло как можно скорее, вот что нам нужно. Заводи машину и
взрывай ее, пока у меня пальцы на ногах не потеряли всякую функцию, ” отвечает
Шестая.
Она делает, как велено, и я издаю стон, когда понимаю, где она сидит.
-Послушай , мы отменим мытье посуды, если ты позволишь одному из нас
отвезти тебя домой .
Она отстраняет меня, не оборачиваясь, и теперь моя очередь смеяться.
“Я не знаю, откуда у меня такая откровенно клеветническая репутация, но я
хочу, чтобы вы оба знали, что я отличный водитель”. Мы с шестой снова
разражаемся смехом. “К счастью для тебя, я ненавижу мыть посуду, поэтому я
согласна. Но я хочу отметить для протокола, что это единственная причина, по
которой я принимаю приглашение!” Яростно добавляет она.
-Замечено, - говорю я, все еще смеясь.
Мы меняемся местами, и я сажусь за руль. Долгие минуты мы сидим молча,
проверяя наши телефоны и потирая руки над обогревателями, чтобы согреться.
Мне не следовало писать ему, но я обнаружила, что должна сказать ему. Странно
не делать этого, и я хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я была счастлива сегодня
вечером.

Я: Я сделал это. Я нырял голышом.

Я затемняю экран, ожидая не услышать от него ответа, но его ответное

сообщение приходит немедленно.

Гэри: Я сказал прыгать, а не купаться нагишом.

Гэри: Черт.
Гэри: Теперь каждый раз, когда я иду на работу, я буду представлять, как ты
плаваешь голышом в этом пруду.
Гэри: Скажи мне, что ты был один.
Я: Я пошел с девочками.
 До его следующего сообщения остается минута, и я почти вижу его, как будто он
передо мной . Он будет хмуриться, смотреть на свой телефон, думая о том, что я
нагишом. Хотел бы он обхватить рукой мое горло и заставить меня подчиниться его
воле.

Гэри: И?
Гэри: Как это было?
Я: Моя кожа горит, а лицо болит от улыбки.
Гэри: Сделай снимок и пришли его мне.

Я незаметно оглядываюсь на девушек. Я никак не могу сделать здесь селфи,

чтобы на меня не обрушилась испанская инквизиция.

Я: Прямо сей час я не могу.

Гэри: Почему бы и нет?
Я: Со своими соседями по квартире.
Я: Я отправлю это, когда буду дома.

Проходит еще пара минут, и я обнаруживаю, что мое внимание приковано к

телефону, надеясь, что он ответит. Чувство непривычное и некомфортное. Я
списываю это на остатки адреналина от нашего прыжка в пруд, и ничего более
эмоционального, чем это.

Гэри: каково это было?

Я: Я не знаю, как это описать.
Я: Потрясающе?
Гэри: Нравится первый вкус мороженого летом. Нравится читать хорошую
книгу с неожиданным концом. Как тот самый момент, когда ты понимаешь, что в
баре играет твоя любимая песня. Как свежий дождь на твоей коже, когда ночью тебя
застигает гроза.
Гэри: Вот так?

У меня перехватывает дыхание, когда я читаю его слова. Он так прекрасно

передал это чувство.

Нера: Да.
Нера: Именно так.
Гэри: Хорошая девочка.

Я не знаю, почему мое лицо краснеет, когда я читаю его слова. Я не уверена, за
что он меня хвалит, но мне это нравится.
Я скорее чувствую, чем вижу, как Тай ер смотрит через мое плечо на мой
телефон, а затем слышу, как она спрашивает: “Кто такой Гэри?”
Мое сердце на мгновение останавливается в груди. Облегчение захлестывает
меня, когда я понимаю, что так и не обновила его имя в своем телефоне. В этой
ситуации я благодарю свои счастливые звезды за эту частичку удачи.
 -Никто, - говорю я, затемняя экран.
“Видишь, мы знали, что ты с кем-то разговариваешь”, - говорит она с ухмылкой ,
прежде чем поднять руки. “Вы не обязаны нам ничего рассказывать, но мы будем
здесь, когда вы будете готовы”.
Шестая кивает и подмигивает мне.
Они оба держат свои соответствующие карты Риса и Феникса близко к груди,
поэтому знают, что не стоит давить.
“Давай , пой дем домой . Я обещал тебе горячий шоколад”.
Шестая радостно визжит в ответ. Я застегиваю куртку поверх полотенца, чтобы
прикрыть свои биты, чтобы не выпячивать сиськи за рулем.
Я паркуюсь перед нашей квартирой , мы хватаем наши вещи и выходим. Я
проверяю свой телефон и вижу, что у меня пропущенное сообщение от Тристана.

Гэри: Ты ужинал?

Мое сердце замирает от этого вопроса. Ранее он был необычай но настой чив в
том, чтобы я приняла его протеиновый батончик. У него нет причин подозревать,
что со мной что-то не так, и все же что-то в этом взаимодей ствии заставило меня
почувствовать, что он наблюдает за мной .
Я решаю отнестись к этому с юмором.

Я: Да, папа.
Гэри: Не подавай мне никаких идей насчет того, чтобы заставить тебя называть
меня папочкой .

Я судорожно сглатываю, в горле внезапно пересохло. Удар двери по моей руке,

когда она закрывается, выводит меня из задумчивости.
“О, осторожнее! Прости, Нер, я думала, ты смотришь”, - извиняющимся тоном
говорит Шестая, открывая его для меня.
-Это моя вина, я отвлекся, - легко отвечаю я.
Я не собираюсь отвечать. Я поднимаюсь за ними по лестнице в нашу квартиру,
когда мой телефон звонит снова.

Гэри: Где моя фотография?

-Я собираюсь принять горячий душ, ” говорю я девочкам, направляясь в свою

ванную.
“Фантастическая идея, я делаю то же самое”, - отвечает Тай ер. - Встретимся на
кухне через тридцать, выпьем горячего шоколада?
-Договорились.
Оказавшись там, я оборачиваю полотенце вокруг груди и слегка взъерошиваю
волосы, убирая их набок через плечо. Подняв телефон над головой , я смотрю в
камеру и улыбаюсь. Он кажется неестественно большим и не похожим на меня,
поэтому я смягчаю его. Моя кожа покраснела от холода, а волосы спутались от воды
и местами слиплись. На мне нет ни капли косметики, и я завернута только в
полотенце. Это не та фотография, которой вы хотели бы поделиться с парнем, с
которым разговариваете, но мои глаза ярко сияют, темный цвет более яркий , чем я
когда-либо видела, поэтому я все равно отправляю ее.
Я не хочу признавать тот факт, что, затаив дыхание, жду его ответа. Если он не
отвечает или думает, что я ужасно выгляжу, что ж…кого вообще волнует, что он
думает? Это он хотел сфотографировать меня, только что искупавшуюся в
двухградусной воде.
Мой телефон звонит, и у меня перехватывает дыхание. Я наклоняюсь к экрану,
чтобы посмотреть на ответ из одного слова, который он прислал.

Гэри: Красиво.

Я выпрямляюсь, прижимая полотенце к груди, когда смотрю на его сообщение.

Мои глаза поднимаются, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Хотел бы я хранить в
себе безымянную эмоцию, которая будоражит мои нервные окончания и согревает
грудь. Я бы поставил ее на полку и сохранил до тех пор, пока она мне не
понадобится.
Когда я принимаю душ, я ловлю себя на том, что напеваю песню в своей голове.
Я не могу вспомнить, когда я делал это в последний раз.

✽✽✽
Глава 20

Тристан

Мой пристальный взгляд следит за Нерой , когда она перемещается по комнате,

мои глаза не отрываются от нее, пока она порхает между группами людей .
Глядя на нее, я чувствую стеснение в груди, которое не могу объяснить. Она
греховно облачена в великолепное оранжевое бальное платье современного и
смелого покроя, которое может снять только она. Я сжимаю кулаки, подавляя
желание собственнически положить руку ей на талию, чтобы все знали, с кем она
сегодня вечером пой дет домой .
Мне нужно быть осторожным с этим. Мне нужно быть умным, даже несмотря на
мою глупость. Особенно учитывая, что Торнтон пристально наблюдает за мной на
этом мероприятии.
Мы на торжественном открытии библиотеки Макли, подаренной школе одним
из моих учеников, Рисом, в честь его родителей , которые трагически погибли в
автомобильной аварии пару лет назад.
Здесь собралась вся школа, разодетая в пух и прах, включая Торнтона,
директора RCA и надзирателя моей метафорической тюрьмы. Я знаю, что он не
спускает с меня глаз, даже когда притворяется, что это не так. Вот почему он
поручил мне сопровождать его на этом мероприятии.
Но я больше не сопротивляюсь Нере. Все, что потребовалось, - это
сфотографировать ее с обнаженным лицом и розовыми щеками, и мне конец. Я хочу
ее, и как бы чертовски глупо это ни было, я готов поставить на кон свое будущее и
свою семью, чтобы заполучить ее, пусть даже только временно. Я знаю, что в конце
концов мне придется следовать плану, который мой отец составил для моей жизни,
но сей час я просто хочу наслаждаться ею.
Наслаждаться всем тем, что я планирую с ней сделать.
 Как бы мне ни хотелось, я не могу идти на ненужный риск. Вот почему я стою
здесь, на другой стороне комнаты, беспомощно глядя на нее, в то время как она все
дальше удаляется от меня.
Сегодня вечером она была в основном со своими друзьями, так что мне не
пришлось смотреть, как она танцует с кем-то еще, слава богу. Мне нужно было
вернуть ее в свои руки с тех пор, как несколько дней назад она упомянула о купании
нагишом, и мысль о том, что кто-то доберется туда раньше меня, ужасно портит мне
настроение.
Я достаю фляжку из оттопыренного кармана своего костюма и делаю большой
глоток. Мои глаза не отрываются от нее, пока я откидываю голову назад и позволяю
жидкости литься в горло, наслаждаясь тем, как бурбон обжигает на своем пути. Это
похоже на наказание за то, что я не могу контролировать себя, когда дело касается
ее.
Я вижу, как она крадется к концу комнаты, а затем она скрывается из моего поля
зрения. Что-то опасно дергается внутри меня, когда я теряю ее из виду. Я делаю шаг
вправо, беспечно пробираясь сквозь толпу, пожимая руки и кивая знакомым. Хотя
внутри я остро сосредоточен на том, чтобы снова привлечь к ней внимание.
Я ухожу с первого этажа и огибаю стену. И тут я вижу ее. Она, спотыкаясь,
выходит из-за большой группы студентов, которые загораживали мне обзор. У нее
на плече мужчина, и она изо всех сил пытается поднять его. Она делает пару шагов
назад и показывает Тай ера, на которого приходится вторая половина веса парня.
Я хмурю брови, во мне быстро проявляется защитная часть. Я делаю шаг к ней .
-Тристан, ” зовет кто-то у меня за спиной .
Я знаю, кто это, еще до того, как оборачиваюсь. Я закатываю глаза, когда от
разочарования мои плечи напрягаются.
“Что?” Нахально спрашиваю я.
Торнтон прищелкивает языком по зубам, отчитывая меня за мой
невоспитанный ответ.
“У нас было не так уж много возможностей пообщаться друг с другом с начала
года. Будьте уверены, - говорит он с лукавой улыбкой , - я наблюдал.
У меня кровь застывает в жилах от того, как он смотрит на меня. Загнав Неру в
угол на фехтовальной площадке, публично отчитав ее в классе и трахнув ее в
лекционном зале, я не был так осторожен, как следовало бы. Но никто нас не видел,
никто даже ничего не подозревает, кроме Феникса, так что Торнтон никак не может
знать. Верно?
Что для меня нетипично, моя первая мысль о ней , а не о себе. Что-то
подсказывает мне, что ее отец не очень хорошо отреагировал бы на новость о том,
что она переспала со своим профессором.
Дважды.
Причем третий раз не за горами, если я имею к этому какое-то отношение.
Тай ная ухмылка растягивает мои губы, но я сдерживаю ее, прежде чем Торнтон
это заметит.
“И вы были впечатлены моим профессионализмом и неизменной преданностью
своим научным обязанностям?” сардонически спрашиваю я его.
 Он бросает на меня самодовольный взгляд, и я не могу не пожалеть его. Он
наслаждается той каплей власти, которую имеет надо мной , возможно, впервые в
жизни у него была какая-то власть над кем-либо, и было бы трагично, если бы это не
было так чертовски раздражающе.
“Мои отчеты о проделанной работе для вашего отца были положительными”, -
подтверждает он. “Пока. Это может измениться”.
Я смеюсь, и он хмурится, сбитый с толку реакцией . Вероятно, он ожидал, что я
подчинюсь. - Власть приятна на вкус, не так ли?
Он напрягается, расправляя полы своего устаревшего пиджака. Его голос
дрожит от гнева. – Я советую вам придерживаться прямой линии, молодой человек...
-На этом я вас остановлю, ” говорю я, хватая низкий бокал с шариками с подноса
проходящего официанта и делая шаг к нему. “Я думаю, что из-за вашей сделки с
моим отцом у вас сложилось ошибочное впечатление, что вы имеете надо мной
какую-то власть, поэтому позвольте мне с радостью разубедить вас в этом
заблуждении. Это касается только меня и его. Я переживу этот год и продолжу жить
дальше. Еще долго после того, как я покину это место, ты все еще будешь здесь.
Разыгрывать из себя административную сучку на коленях перед каждым богатым,
незаинтересованным родителем с достаточно глубокими карманами, чтобы ваш
совет директоров был доволен, а вы соответствовали своей роли. Я предлагаю вам
воздержаться от новых попыток запугать меня. В следующий раз я не буду
реагировать так любезно. Понял?”
Его глаза вспыхивают, а зубы сжимаются. Его взгляд скользит между уголками
глаз, украдкой проверяя, услышал ли меня кто-нибудь.
Я хлопаю его по плечу один раз, сильно. Он дергается, делая шаг назад, чтобы
принять удар. “Хорошо. Я так рада, что мы поговорили об этом, Фил, - говорю я
неискренне. “А теперь спокой ной ночи”.
Я поворачиваюсь на каблуках и ухожу.
Не самый лучший момент для меня, учитывая все обстоятельства. Это глупый ,
импульсивный шаг - нажить в нем откровенного врага, я просто ничего не мог с
этим поделать. Любой , кто пытается хоть как-то контролировать меня, производит
эффект размахивания красным флагом перед разъяренным быком. Мой
темперамент вспыхивает, а затем выходит наружу.
Плюс, в мою защиту, он прервал меня в особенно уязвимый момент.
Я направляюсь туда, где видел Неру в последний раз, но ее уже нет. Я бормочу
проклятия себе под нос и оглядываю толпу в поисках нее. Ее нет в этой комнате,
нигде нет никаких признаков ее темного взгляда или яркого платья.
Я должен остаться здесь.
Я должен выполнять свою работу и присматривать за этими детьми. Возможно,
арестую парочку из них за пьянства несовершеннолетних. Мне следовало бы сделать
много чего, но вместо этого я направляюсь по темному коридору в поисках красивой
девушки с завораживающими глазами.
Школа - настоящая паутина коридоров с бесконечными дверями и местами, где
она могла бы быть. Если мне придется обыскивать все здание, я должен закончить
как раз к празднованию первого годичного юбилея библиотеки.
 Мне приходится прой ти через четыре коридора и вернуться с пустыми руками,
прежде чем я решаю сразу перей ти к делу. Я достаю телефон и делаю звонок.
“Почему ты мне звонишь?” Отвечает Нера, ее голос слегка прерывается.
-И тебе привет, малолетка, - говорю я с улыбкой в голосе, направляясь в
следующий коридор. Я стою у входа, замирая, чтобы увидеть, могу ли я что-нибудь
услышать или уловить какое-нибудь движение, но ничего нет. Я закрываю дверь и
перехожу к следующей . “Где ты?”
-Кто спрашивает? Ее тон дерзкий , и моя ладонь дергается от желания еще раз
огреть ее задницу за дерзость.
-Я.
-Почему ты хочешь это знать?
“Я хочу тебя видеть”. Я иду по следующему коридору и поворачиваю направо.
Меня ждет еще один пустой коридор.
–Вам придется встать в очередь, я очень занят...
“Где ты?” Я повторяю. Мой голос мурлыкает, вибрация в каждом слове
доносится через телефон к ее уху.
Она замолкает на пару мгновений , и я могу только представить, как она тяжело
сглатывает, во рту у нее внезапно пересыхает.
-Тристан, я...
-Это хорошая новость для тебя, что ты в настроении, чтобы за тобой гнались, ”
шепчу я. Я сбегаю трусцой по винтовой лестнице, мои дорогие туфли шлепают по
старинным мраморным плиткам.
Я подъезжаю к перекрестку в трех точках, перед которым несколько коридоров.
Налево, направо или прямо.
“Что это должно значить?” Спрашивает она, и я слышу ее настоящий голос на
расстоянии.
Я делаю паузу, ожидая, скажет ли она что-нибудь еще. Мрамор создает эхо, и
звук ее голоса отражается от стен, из-за чего трудно определить, где она находится.
Она ждет, когда я заговорю, и я заговариваю.
“Почему ты не танцуешь в зале со всеми остальными?”
“Я была там”, - говорит она, и я поворачиваю налево. “Но потом мне пришлось
помогать Тай еру с Картером. Он пьян и потерял сознание, поэтому я принесу ему
воды, когда он проснется ”.
Я подхожу к двери со стеклянными окнами, ведущей в полутемный коридор.
Единственные огни - это те, что с обоих концов указывают на выходы, и один прямо
над головой Неры, освещающий ее, как некий нимб вокруг божества.
Она опирается о стену одним плечом и отворачивается от меня, прижимая
телефон к уху свободной рукой .
“Кто такой Картер?” Спрашиваю я, открывая дверь. Она не замечает и не
слышит меня, отвлеченная моим вопросом, и я направляюсь к ней по коридору.
“Тай ер парень”.
-Я думал, она встречается с Рисом, - говорю я из-за ее спины, одновременно
говоря в телефон.
Она вздрагивает и резко оборачивается, ее рука опускается, она забыла о
вызове. Наши горячие взгляды сталкиваются, когда я медленно опускаю телефон и
засовываю его в карман куртки. Отражение света отражается в ее глазах, когда она
смотрит в мои. Я ловлю себя на том, что жалею, что не могу ее откровенно
сфотографировать.
Она весело улыбается, и теперь моя рука дей ствительно чешется от
необходимости поднять телефон и увековечить этот момент.
“Что тут смешного?” Спрашиваю я.
Я никогда не разговаривал с Рисом или Тай ером один на один, но, основываясь
на моих сторонних наблюдениях, мне показалось очевидным, что они встречаются.
Кажется, он не может оставаться в стороне и следит за тем, чтобы вокруг нее
никогда не крутились другие парни, поэтому для него стало шоком узнать, что она
встречается с кем-то другим.
Нера качает головой , но легкая улыбка все еще на ее лице.
-Ничего, - говорит она.
Мой взгляд скользит по ее телу и, наконец, упивается крупным планом в платье.
Я делаю шаг назад и медленно, с наслаждением окидываю взглядом ее формы,
впитывая каждый незаконный дюй м ее тела, обернутого в шелк, и возвращаюсь к ее
глазам. Им удается так много общаться, и в то же время совсем ничего.
“Чего бы я только не отдал, чтобы залезть в твой маленький темный разум”, -
говорю я ей .
Ее глаза расширяются, испуганные и подозрительные. Что-то опускается за
ними, скрывая любую уязвимость в них, если мне показалось, что я ее заметил.
“Странный способ сказать мне, что я сегодня прекрасно выгляжу”, - говорит она,
отклоняясь с тем же фальшивым смехом, который я видел у нее у тех троих парней в
баре. Я ненавижу, что она использует это сей час со мной .
Она слегка подпрыгивает, когда я кладу руку ей на талию. Я усиливаю хватку,
пока мои пальцы крепко не впиваются в ее плоть, и притягиваю ее ближе к себе.
Я делаю это снова. Безрассудно рискую своим будущим из-за притяжения между
нами. Мы стоим посреди коридора, на нас буквально падает свет, и моя рука
неуместно лежит на ее теле, и все, на чем я могу сосредоточиться, это на том факте,
что я собираюсь сделать с ней еще много непрофессиональных и аморальных вещей .
Я наклоняю голову и наблюдаю, как ее кожа покрывается мурашками, когда мое
дыхание касается ее шеи. Ее лицо отвернуто от меня. Дотрагиваясь указательным
пальцем до ее подбородка, я заставляю ее снова посмотреть на меня, наши лица
теперь в нескольких дюй мах друг от друга. Тишина становится тяжелой , когда ее
взгляд опускается на мои приоткрытые губы, ее зрачки расширяются все больше с
каждым моим прерывистым вдохом.
Я наклоняю голову и прижимаюсь носом к ее носу. Она тихо выдыхает, и мои
губы касаются ее губ.
-Ты самая красивая женщина в любой комнате, в которую входишь, в бальном
платье или без. Пока я говорю, мои губы двигаются, касаясь ее губ. Ее веки
приоткрываются, дыхание становится поверхностным. Она наклоняется, и мой рот
захватывает ее в пламенном поцелуе. Я толкаю ее в нишу, моя единственная
полуразумная мысль о самосохранении, когда мои руки находят ее грудь поверх
ткани платья. Я рычу от разочарования из-за отсутствия доступа и отстраняюсь. Она
тяжело дышит, изо всех сил цепляясь за мои плечи. “Но я в равной степени
заинтересован в том, чтобы проникнуть в крепость, которой является твой разум, и
взглянуть на все секреты, которые ты там хранишь”.
Она снова опускается на цыпочки, ее глаза затуманиваются и становятся
настороженными, когда находят мои.
-Это запрещено.
-Хм, ” напеваю я, небрежно проводя указательным пальцем по линии ее четко
очерченной челюсти. Я чувствую, как упрямо она скалит на меня зубы. “Это мы еще
посмотрим”.
Она хватает меня за запястье, резко останавливая. Ее рука такая маленькая, что
она не может полностью сомкнуть пальцы вокруг моей руки.
“Даже не пытай ся, Тристан”, - говорит она. “Я не заинтересован, и это
невозможно сделать”.
Я опускаю ладонь вниз, чтобы обхватить ее горло, ее рука все еще обнимает мое
запястье. Она держит меня так же, как я держу ее. Я использую свою хватку, чтобы
притянуть ее ближе к себе, так что ее грудь полностью прижата к моей , моя эрекция
упирается ей в живот.
-Это то, что ты сказал о том, что я заставляю тебя кончить, - заявляю я,
высокомерная улыбка растягивает мои губы. Свободной рукой я обвиваю ее талию,
чтобы схватить за задницу, поглаживая ее жадно и собственнически. “Напомни мне,
сколько времени мне потребовалось, чтобы опровергнуть это?”
Она краснеет, ее щеки восхитительно горят, и толкает меня в грудь. Я не
отпускаю ее, я еще не готов отпустить ее мягкое тело.
-Встретимся через двадцать минут в саду за домом, возле римских статуй , у
линии деревьев, ” требую я.
Она снова толкает меня, но тщетно. Тихий недовольный звук срывается с ее губ,
когда я даже не двигаюсь.
-Нет, - говорит она, сдувая прядь волос с лица.
На этот раз, когда она прижимается ко мне в ответ, я отпускаю ее. Я смотрю, как
покачивается ее задница, когда она поворачивается и начинает уходить от меня.
-Через двадцать минут, Нера.
Она останавливается и смотрит на меня через плечо.
-Почему я должен?
Я сокращаю расстояние между нами и обхватываю ее бедра. Мои руки
опускаются достаточно низко, чтобы мои пальцы скользили по верхушке ее киски. Я
притягиваю ее к себе спиной , мой твердый член раздвигает ягодицы. Он
возбужденно дергается, чувствуя, что его будущий дом рядом.
Я убираю ее волосы за ухо, а затем через другое плечо, наслаждаясь тем, как она
вздрагивает от моего прикосновения. Мой рот находит раковину ее уха, но не
раньше, чем я смотрю на ее лицо и вижу, что ее взгляд невидяще устремлен вдаль,
зачарованный возбуждением, которое бушует между нами.
-Потому что ты хочешь снова почувствовать то, что почувствовала, когда
прыгнула в ту воду, ” соблазнительно шепчу я. “Этот рев в твоем животе, этот огонь
в твоих венах”. Я касаюсь раковины ее уха, царапая ее плоть зубами. “Я
единственный , кто может дать тебе это”.
 Она поднимает на меня взгляд, и эмоции в нем заставляют меня замереть.
Похоть. Возбуждение. Страх. Предвкушение. Неуверенность. Все они борются за
господство в одном взгляде, который она бросает на меня.
Я обхватываю ее затылок и прижимаюсь губами к ее губам. Неузнаваемый
гортанный стон поднимается из моего горла и гремит в густой тишине. Она сводит
меня с ума и даже не пытается. Я едва могу прожить пару минут, не прикасаясь к ней ,
когда она передо мной .
Она отводит руку назад и обнимает меня за шею, возвращая поцелуй так, словно
от этого зависит ее жизнь. Когда я отрываюсь от нее, она прерывисто дышит, ее
глаза ошеломлены и расфокусированы.
“Я буду ждать, Нера. Не опаздывай ”. Я провожу большим пальцем по ее носу, а
затем отпускаю ее, отступая назад и позволяя темноте коридора окутать меня.
Ей лучше появиться. Хотя нет никакой разницы, придет ли она сюда
добровольно или мне придется ее выслеживать. У меня всегда были мрачные
сексуальные фантазии, и сегодня я могу воплотить одну из них в реальность.
Сегодня вечером я охочусь.

✽✽✽
Глава 21

Nera

Я полна решимости проигнорировать приказы Тристана и просто вернуться на

вечеринку, оставив его ждать меня до поздней ночи. Поэтому я удивляюсь, когда
обнаруживаю, что ноги несут меня не вверх по лестнице обратно в библиотеку, а
вниз по ступенькам в поисках сада за домом.
В итоге я так и не купила Картеру бутылку воды. После того, как Тристан ушел,
я свернула в первую попавшуюся ванную и прислонилась к стене, чтобы
отдышаться, как будто я только что сбежала от охотящегося хищника.
Даже сей час мое сердце все еще учащенно бьется при мысли о том, как он
прикасался ко мне, как целовал меня. Грязные обещания, которые он шептал мне на
ухо. Мою кожу почти неприятно покалывает, мое тело осталось неудовлетворенным.
Он дразнил меня, выводил из себя, а потом ушел. Он точно знает, что делает,
ублюдок.
Я открываю дверь, и у меня перехватывает дыхание, когда на меня
обрушивается свежий воздух. Я накидываю на плечи свою шаль из искусственного
меха и выхожу на улицу. Адреналин бурлит в моих венах, когда я спускаюсь по
ступенькам террасы и ступаю на траву. Запретный и скрытный характер этих
встреч, нашего романа в целом, настолько непривычен для меня. Запретный аспект
этого только усиливает мое возбуждение.
Сияющая луна - единственный источник света, который направляет мое
путешествие, когда я прогуливаюсь по идеально ухоженным садам. Сегодня вечером
полнолуние, которое придает воздуху неистовство, от которого моя кожа только
сильнее нагревается. Оно большое и нависает надо мной , как будто наблюдает за
мной .
Тристан там, стоит в конце темной тропинки.
Нет.
Он расхаживает взад-вперед.
 Прядь его волос падает на лоб, когда он наклоняет голову и смотрит на часы. Он
пару раз взмахивает запястьем, явно раздраженный , и засовывает руку обратно в
карман. Он откидывает волосы с лица и отступает в противоположном направлении.
Я опаздываю на пятнадцать минут. Я не собирался подчиняться его приказам
без небольшой собственной игры на власть. Но пятнадцать минут - это самое
большее, на что я могла заставить себя подождать, и потому, что возбуждение
побуждало мое тело отправиться на поиски его, и потому, что часть меня боялась
того, что он сделает, если я промедлю еще немного.
Я наступаю на лист, и он громко хрустит в ночной тишине. Он вскидывает
голову, его кристально чистый взгляд немедленно находит мой , отчего у меня
перехватывает дыхание по совершенно другой причине.
Он выглядит убий ственно в смокинге. Он облегает его широкую фигуру,
складываясь вокруг широких линий плеч и узкой талии. Это подчеркивает изгиб его
длинных ног. Он не надевал галстук с той ночи в отеле, и то, что он надел его
сегодня вечером, вызывает всевозможные грязные воспоминания.
Стоящий в одиночестве, освещенный только серебристым лунным светом, он
выглядит почти потусторонним. Определенно не такой смертный , как все мы. Его
лицо потеряно в его профессии; ему самое место в рекламе дорогих духов и на
первых страницах журналов.
Он не ждет, пока я подой ду к статуям. Его руки вынимаются из карманов, когда
он сокращает расстояние между нами и подходит ко мне. И, черт возьми, его руки. Я
не знала, что возможно испытывать сексуальное влечение к чьим-то рукам, но это
одна из вещей , которые возбуждают меня в нем больше всего. Каждый раз, когда он
хватает меня за бедро, делая карликовой в своем захвате, каждый раз, когда он
обхватывает мое горло, почти полностью обхватывая его пальцами, каждый раз,
когда я смотрю, как он оценивает мое домашнее задание и пишет "хорошо сделано",
прежде чем вернуть его мне, влага скапливается внизу моего живота от того, как
вены на его руках набухают и работают.
Я даже представить не могу, как двигаются его руки, когда он готовит, когда он
делает то, что любит. Это, должно быть, настоящий порнографический опыт. Я
думаю, если бы он месил тесто у меня на глазах, мне пришлось бы отлучиться в
другую комнату для экстренного сеанса с моим вибратором.
Непрошеная мысль приходит мне в голову.
Интересно, будет ли он когда-нибудь готовить для меня?
Я внутренне трясу головой , чтобы прогнать эти мысли. Последнее, что мне
нужно, это чтобы он в упор узнал мой секрет. К тому же, я все равно не ищу
отношений .
И все же.
Он останавливается менее чем в футе от меня, возвышаясь надо мной .
-Ты опоздал.
Вместо ответа я достаю из сумочки помаду телесного цвета. Я откупориваю ее и
наношу повторно, глядя на Тристана.
-Тебе повезло, что я вообще пришла, - говорю я, проводя пальцем по верхней
губе. “Я же говорил тебе; ты можешь хотеть меня не только тогда, когда тебе это
удобно”.
 Его глаза жарко следят за моими руками, его взгляд обжигает мои губы. Он так
зациклен на моих губах, что я не уверена, слышит ли он меня. Я сжимаю губы, а
затем причмокиваю ими, вырывая его из оцепенения.
-Я думал, ты не пытаешься встречаться, ” рычит он, слова вырываются с трудом
из-за возбуждения в горле.
“Я также не из тех, кто является легким вариантом для тебя”. Эти слова в
точности противоречат тому факту, что я хочу броситься к нему и умолять трахнуть
меня.
Он преодолевает оставшееся расстояние между нами за один шаг, заставляя
мою голову полностью запрокинуться назад, чтобы посмотреть на него.
Его адамово яблоко напрягается, а глаза при взгляде на меня невероятно
темнеют.
-Тогда позволь мне догнать тебя.
Огонь разгорается в моих венах, а нервы сжимаются в животе. Я неправильно
его расслышала; должно быть, я ошиблась.
-Что? Мой голос звучит робко и непохоже на меня.
Между нами вспыхивает животная сексуальная напряженность, и мрачная
улыбка растягивает его губы. Он кивает на линию деревьев позади меня.
-Я дам тебе пятиминутную фору.
Я оглядываюсь через плечо на ужасающе черный лес. Он серьезен. Я резко
оборачиваюсь, чтобы посмотреть на него, мой пульс бешено колотится в груди.
-Поэтому вы пригласили меня сюда? Теперь мой голос откровенно дрожит, но я
думаю, что это трепет и предвкушение, а не страх.
Я чувствую, что мой разум и тело сошли с ума. Я не могу разобраться в том, что я
думаю или чувствую, боюсь ли я или взволнована, хочу ли я убежать и надеяться,
что он оставит меня в покое, или бежать и молиться, чтобы он пришел за мной .
“Беги, малолетка”, - угрожает он.
Адреналин обволакивает мое сердце и сжимает. Моя кровь бурлит, мощными
волнами ударяясь о стенки вен.
-Давай поговорим об этом, - пытаюсь я оправдаться. Все, чему меня научило мое
воспитание, все, что моя мать вбивала в меня ежедневно с тех пор, как я был
ребенком, говорит мне, что я должен быть потрясен этим. Вместо этого я потираю
бедра друг о друга, чтобы мое возбуждение не потекло вниз по ноге.
Обещание полного отсутствия контроля так заманчиво, что я не могу это
выразить словами. Обещание нескольких минут свободы не поддается описанию.
“Конечно, но ты просто теряешь свое время. В буквальном смысле”, - добавляет
он, глядя на часы. - Четыре с половиной минуты.
-Я не могу. Его глаза вспыхивают. “Не в этом платье”, - добавляю я.
Его взгляд скользит вниз по моему платью в знак признательности, а затем он
опускается передо мной на колени. При моем входе во мне нарастает возбуждение.
Как я могу испытывать что-либо, кроме неконтролируемого желания, наблюдая, как
он опускается на колени у моих ног. Я не могу удержаться, чтобы не протянуть руку
и не обхватить его затылок, играя с волосами у основания его головы.
Взгляд, которым он одаривает меня, вызывает настоящий оргазм. Никто не
должен так хорошо выглядеть, стоя на коленях перед кем-то другим.
 Я ловлю себя на мысли, что надеюсь, что он больше никогда не сделает этого с
другой девушкой .
Если он это сделает, я выцарапаю ей глаза своим свежим маникюром.
Громкий звук рвущей ся ткани разрывает ночь, и я ахаю. Мой взгляд опускается
на подол моего платья, который теперь примерно на два фута короче, чем раньше, и
грубо свисает выше колен.
С моих губ срывается наполовину мучительный , наполовину похотливый стон.
“Это было от кутюр”, - говорю я, затаив дыхание.
Его пальцы скользят вверх по моим икрам в дразнящей ласке. “Я куплю тебе еще
одну”.
-Я не думаю, что ты можешь себе это позволить, ” дерзко отвечаю я в ответ, мои
глаза закрываются, а ноги выгибаются под его прикосновениями. Профессор, даже в
такой престижной школе, как RCA, ни за что не сможет сэкономить на покупке этого
платья, сшитого на заказ. Но опять же, его зарплаты не хватило бы на пентхаус в
пятизвездочном отеле или часы AP watch, а он справлялся и с тем, и с другим.
Мои брови хмурятся, когда я думаю об этом.
Его рука забирается под недавно укороченный подол моей юбки и резко
шлепает меня по заднице. Я вскрикиваю, мои глаза распахиваются и опускаются,
чтобы посмотреть в его кристально чистые радужки, теперь потемневшие от
возбуждения.
-Четыре минуты, - говорит он с улыбкой , от которой у меня по спине пробегает
горячая дрожь. Он обхватывает мою правую пятку и приподнимает ее, снимая
шпильку и ставя мою ногу на прохладную траву. Он повторяет то же движение с
моей левой .
-Почему ты улыбаешься?
“Потому что ты заплатишь за это нахальство меньше чем через десять минут”, -
говорит он, обнажая острые зубы в улыбке. Опасность пробегает по моей коже вверх,
к чувствительному участку на затылке. Там меня встречают с восторгом и свежей
волной адреналина, точно таким же набором эмоций , который я испытывал, бегая и
прыгая в пруд с Шестой и Тай ером.
Его пальцы снова на моих ногах и обхватывают заднюю поверхность бедер. Он
смотрит на меня, его глаза сияют от возбуждения. Его зрачки настолько расширены
от желания, что он выглядит почти неузнаваемым. От вида того, как они широко
раскрыты, у меня сжимается горло.
Он медленно поднимается. Его руки пробегаются вверх по моему телу, касаясь
каждого дюй ма моих изгибов, пока он встает. Он трется своим носом о мой .
-Твое стоп-слово “цвета”, - шепчет он мне в губы, прежде чем заявить о своих
правах. Он опустошает меня с чувственным мастерством, его губы на вкус как
алкоголь, и это делает поцелуй еще более головокружительным.
По моему позвоночнику пробегают мурашки, и я наклоняю голову, чтобы
сделать глубокий вдох. “Зачем мне нужно стоп-слово?”
Он нежно убирает выбившуюся прядь волос с моего лица и заправляет ее за ухо.
“Потому что я собираюсь преследовать тебя по этому холодному, темному лесу. Я
собираюсь бежать за тобой и использовать твой запах, твои звуки и запах твоего
страха в воздухе, чтобы охотиться на тебя, как на зверя. Он прижимается грубым
поцелуем к моим губам, обнаруживая, что они приоткрываются от потрясенного
вздоха. Он прикусывает уголки моих губ. “ И когда я най ду тебя, я собираюсь силой
поставить тебя на колени и, наконец, засунуть свой член в твой дерзкий маленький
ротик. Я собираюсь трахнуть твое горло так, как мечтал неделями, и я не
остановлюсь, пока ты громко не захлебнешься вокруг меня.” Мощная дрожь
пробегает по нему, сотрясая плечи. “Черт возьми, может быть, я даже запишу это,
буду использовать звук как будильник, чтобы просыпаться по утрам”.
“Тристан...”,
-Это звучит ужасно похоже на жалобный стон, детка, - шепчет он, двигаясь,
чтобы прикусить мою челюсть. Вот оно снова, это слово.
Малыш.
Я хочу, чтобы он прекратил. Я хочу, чтобы он сказал это снова.
Детка, детка, детка.
Он неторопливо проводит большим пальцем по центру моего рта, теребя
нижнюю губу.
“Как только твой горячий рот коснется моего члена, приятного и влажного, с
которого капает твоя слюна, я собираюсь толкнуть тебя на живот, и ты знаешь, куда
я собираюсь засунуть свой член?”
Его большой палец скользит по моим розовым щекам, покрасневшим одинаково
от холода и жара его слов. Меня пронзает трепет, и я качаю головой .
“Я собираюсь погрузить его в твою восхитительно тугую задницу и трахать тебя
до тех пор, пока ты не закричишь от желания. И я имею в виду, кричать. Так громко,
что с деревьев срывается листва и луна прячется за облаками”. Он наклоняется и
кусает меня за мочку. Он шепчет мне на ухо: “Так громко, чтобы остальные лесные
существа знали, кто главный хищник и как именно он предъявляет права на свою
добычу”.
Я напрягаюсь, широко раскрыв глаза от неожиданной паники, и пытаюсь
отступить, но он дергает меня к себе.
-Этого не будет, ” слабо пытаюсь я, мой голос дрожит. - Ты не сделаешь... этого.
Одна рука сжимается вокруг моей талии, в то время как другая опускается,
чтобы схватить меня за задницу, пальцы жестко впиваются в мою кожу. Хриплый
стон срывается с его губ.
-Скажи мне, кто-нибудь уже брал тебя за задницу или я буду первым? Он
облизывает губы, как будто мысль о том, чтобы быть первым, кто опустошит мою
неопробованную дырочку, восхитительна. “Я предполагаю, что никто этого не
сделал, учитывая, что парни, с которыми ты трахалась, не могли даже справиться с
твоей тугой киской ”. Его хватка на моей заднице усиливается, когда он трется своей
эрекцией о мой живот. Его губы возбужденно изгибаются вокруг острых зубов.
“Теперь ты трахаешься с мужчиной , Нера, и мне будет не сложнее заставить тебя
кончить от члена в твоей заднице, чем от моего языка в твоей киске”.
Я в ужасе и дрожу в его объятиях, но мои соки уже стекают по внутренней
стороне бедра и на дюй м приближаются к краю платья.
-Две минуты.
Он прикусывает мою губу, выпуская кровь и всасывая ее в рот, как обезумевшее
животное.
 “Этого не случится, если ты используешь стоп-слово”, - мурлычет он. - Но что-то
подсказывает мне, что ты так же отчаянно хочешь подставить мне свою задницу, как
и я - принять это.
-Нет, нет, нет, - стону я, переполненная измотанными эмоциями.
“Нет?” Шепчет он, растягивая губы в мрачной улыбке, обнажающей его зубы. Он
опускает голову, пока его глаза не оказываются на одном уровне с моими, и шепчет:
“Тогда беги”.
Я отступаю на несколько шагов, мои ошеломленные глаза встречаются с его
восхищенными, затем поворачиваюсь и бегу, спасая свою жизнь.
-И молись любой высшей силе, в которую ты веришь, чтобы я тебя не пой мал.
Позади себя я слышу его мрачный смех. - Или, может быть, молиться, чтобы я это
сделал.

✽✽✽
Глава 22

Тристан

Я наблюдаю, как она снова спотыкается о свои ноги, ее тело еще не подчинилось
безумным командам мозга. Темная энергия пульсирует во мне, какое-то неистовое
возбуждение, которого я не испытывал уже давно. Я как дикая скаковая лошадь,
привязанная за стартовыми воротами, лихорадочно бью копытами по земле в
ожидании выстрела.
Мне требуется вся моя сила, чтобы подождать те две минуты, которые я обещал
ей , но я знаю, что это в моих же интересах. Я хочу затянуть погоню, затянуть ее до
глубины леса. В этой охоте дей ствительно нет никакого удовольствия, если она
заканчивается слишком быстро.
Я наблюдаю, как она преображается у меня на глазах. Исчезла та
спотыкающаяся девушка, что была несколько мгновений назад, когда ее атлетизм
взял верх. На ее месте находится могущественная сила, которая быстро использует
свои физические способности, чтобы грациозно подняться на ноги. Ей требуется
всего пять секунд, чтобы смириться с тем, что это происходит, и превратиться в
яростную соперницу.
Она бежит, ее сильные ноги сразу же обретают скорость, хотя она все еще
босиком. Довольная улыбка растягивает мои губы. Она не собирается быть легкой
добычей , и это делает меня для нее еще более трудным.
Она исчезает за линией деревьев, и мое сердце замирает. Что-то в том, что я
больше не вижу ее, мне не нравится, даже когда я говорю ей бежать. Мои кулаки
сжимаются, и я делаю глубокий вдох, расправляя плечи. Не отрывая взгляда от
деревьев впереди, я расстегиваю пуговицы на своем жакете и сбрасываю его, бросая
рядом с остатками ее платья.
 Я хватаюсь за узел галстука и тяну его, освобождая фалды. Он тоже падает на
землю. Я расстегиваю ворот рубашки и рукава, закатывая их, чтобы обнажить
предплечья.
“Намного лучше”, - говорю я себе.
Я смотрю на часы и вижу, что ее две минуты истекли. Медленное урчание
зарождается у меня в животе и подкатывает к горлу, пока мои губы не изгибаются в
зверином рычании. Я даю ей еще пятнадцать секунд, а затем наступает время охоты.
Пятнадцать...
Я пользуюсь последними минутами тишины, чтобы прислушаться к любым
звукам, которые она может издавать, но никаких звуков не доносится.
Десять...
Интересно, как далеко она зашла. Интересно, какую стратегию она выбрала,
прячется ли она или убегает.
Интересно, знает ли она, что у нее вообще может быть стратегия?
Пять...
Я не позволяю себе фантазировать о том, что я сделаю, когда пой маю ее. Это ни
в коем случае не может сравниться с тем, на что будет похоже на самом деле, потому
что не сомневай тесь – нет такого мира, где это закончилось бы иначе, чем когда она
извивалась бы подо мной , моля меня о пощаде.
Ноль.
Я бегу еще до того, как успеваю закончить мысль. Мои длинные ноги несут меня
к линии деревьев гораздо быстрее, чем ее. Адреналин вспыхивает, когда моя ладонь
натыкается на первое дерево, и я останавливаюсь. Я ничего не слышу за звуком
собственного возбужденного сердцебиения. Отключившись от этого, я
сосредотачиваюсь на шумах леса. Прислушиваясь к небольшому возмущению или
особенности, которые ощущаются другими.
Вокруг ничего. Ни звука. Даже другие животные притихли, как будто все они
наблюдают за ходом этой игры. Возбуждение пронзает меня и твердеет мой член до
такой степени, что вызывает дискомфорт. Кровь пульсирует во мне, призывая меня
най ти ее и грубо оттрахать.
Что-то подсказывает мне, что она сбежала, а не спряталась. Она бы не стала
легкой добычей , когда у нее есть шанс перехитрить меня.
Мое чутье подсказывает, что она побежала прямо в лес, чтобы увеличить
расстояние между нами, насколько это возможно, забыв, что чем глубже она
забирается в кусты, тем больше она в моей власти.
В сотне метров от опушки леса я нахожу следы ее прохождения. На мягкой части
земли есть отпечаток ноги. Я не могу не думать о том, как, должно быть, сей час
болят ее ноги. Как она все равно продолжает бегать.
Мое маленькое смуглое создание.
Каждый день, проведенный рядом с ней , каждое мгновение, проведенное с ней ,
удивляет меня. Она держит меня на отчаянном крючке, заставляет гадать, что
творится в ее хорошенькой головке. Я боюсь, что она может заставить меня умолять,
если в ближай шее время не позволит мне заглянуть в ее печальные глаза.
В лесу пульсирует темная энергия, и это придает мне сил.
 “Где ты, малолетка?” Кричу я хриплым голосом. Я говорю негромко, но в ночной
пустоте мои слова звучат отчетливо.
Я снова бегу, направляясь глубже в лес. Я быстро преодолеваю расстояние, и она
успевает пробежать совсем немного, прежде чем ей приходится остановиться и
перевести дыхание. Она не стала бы прятаться на первой остановке, поэтому я
продолжаю бежать.
Вспышка цвета на близком расстоянии привлекает мой взгляд, и меня пронзает
электрический разряд. Вот она, моя добыча. Почти слишком легко, но это можно
простить для ее первого раза. Желание пульсирует в моем члене, делая меня почти
безмозглым от замешательства. Все зовет меня най ти ее и жестко оттрахать.
Она не двигается, явно прячась за деревом. Небольшой уголок ее оранжевого
платья выдает ее положение.
Это гребаное платье. Я чуть не выдал себя, сказав, что могу купить ей другое. У
настоящих профессоров нет второго счета, на который их сестра перевела крупную
сумму денег на экстренные нужды, как у меня. Но в какой -то глупый момент
покупка ей еще одного из этих платьев показалась мне по-настоящему неотложной .
Я подхожу ближе, бесшумный , как самый страшный из хищников. Интересно,
какое лицо у нее будет, когда я откроюсь ей . Закричит ли она или застынет на месте.
Что-то не так, когда я тихо двигаюсь к ней между деревьями. Я не чувствую ее. У
меня нет покалывания в нервах, нет напряжения в животе, как обычно, когда она
рядом. Не имеет значения, что я физически не могу ее видеть. Мне никогда не нужно
было знать, когда она находится в моем пространстве.
Я выпрямляюсь во весь рост и обхожу дерево, направляясь туда, где она
прячется.
Только это не так.
С низкой ветки свисает меховая шаль, в которую она была одета, чтобы не
замерзнуть. Рядом с ним, намеренно размещенные так, чтобы привлечь мое
внимание и сбить меня с толку, лежат остатки ее модного платья.
Что-то вроде удивления и гордости сжимает мое сердце и крепко обнимает. Она
сбросила яркое платье, чтобы лучше сливаться с окружающей обстановкой , и
воспользовалась случаем, чтобы ввести меня в заблуждение.
Умная девочка.
Я стягиваю платье вниз и подношу его к носу, глубоко вдыхая. Меня поражает в
чувства приливная волна ее вызывающего привыкание запаха, такого сильного, что
мои глаза закрываются, чтобы впитать его.
Она разделась поздней осенью, просто чтобы помешать мне. Она в темном и
сыром лесу почти голая, убегает и прячется от меня.
Черт, она идеальна.
Мне следовало бы догадаться, что та, кто смело подошла ко мне в баре и
попросила грязно трахнуть ее, заставит меня попотеть за это.
Теперь мой член болезненно пульсирует, предварительная сперма вытекает из
моего кончика, когда я начинаю отчаиваться оказаться внутри нее. Я больше не хочу
затягивать это, я хочу най ти ее и заявить на нее права, сейчас.
Мои глаза закатываются на затылок, когда я делаю еще один глоток ее аромата.
Смертельно, так чертовски смертельно.
 Оказывается, даже когда я думаю, что разгадал ее, я все равно недооцениваю ее.
Она не просто использует свое выброшенное платье, чтобы сбить меня с толку.
Она использует это, чтобы отвлечь меня.
Она использует это, чтобы сосредоточить все мои чувства на моей находке,
чтобы я не замечал ее позади себя, чтобы не чувствовал, как она приближается.
Она точно понимает, как играть со мной , все еще прячась, чтобы я никогда не
заметил ее приближения.
И когда она внезапно появляется передо мной , в обтягивающей кружевной
сорочке и больше ни в чем, она не кричит и не замирает.
Вместо этого она отводит ногу назад и наносит смертельный удар по моим
яй цам. Она общается с точностью будущей золотой медалистки Олимпий ских игр и с
высокомерной ухмылкой наблюдает, как я падаю перед ней на колени.
Горячая боль пронзает меня, и я падаю. Я хватаюсь за свои ушибленные яй ца,
ища воздух, которого там нет. Наконец, я набираю в грудь достаточно кислорода,
чтобы на вдохе откинуться на пятки.
Нера пользуется моим положением ничком, чтобы дерзко наклониться поближе
ко мне, безрассудно делая ставку на то, что я, скорее всего, все еще полупарализован
после ее удара.
Из-под тяжелых век она нежно проводит большим пальцем по моей нижней
губе. - Я поставил тебя на колени раньше, чем ты меня на свои, не так ли, детка?
Мое горло сжимается от этого ласкательного имени, от того, как она
насмехается надо мной , ее тон в равной степени похотливый и победоносный .
Я внезапно вспоминаю, что это девушка, чей семей ный девиз - "неудача - это не
выход".
Предупреждающий рык срывается с моих губ, и ее уверенность колеблется, в
ответ ее нога движется назад, а затем немедленно возвращается туда, где она была
раньше, чтобы скрыть промах. Мои глаза поднимаются и встречаются с ее. Они
расширяются в ответ, неуверенность отражается в ее радужках, когда она видит
медленную улыбку, растягивающую мои губы.
Моя рука вырывается и сжимает ее запястье. Тихий удивленный вздох
срывается с ее губ, и она снова пытается пнуть меня. Это не так просто, когда я уже
нахожусь на земле. Но эта поза также ограничивает диапазон моих движений , и
когда она дергает себя за запястье, у меня нет выбора, кроме как отпустить ее.
Она усваивает свой урок быстрее, чем я, и не задерживается поблизости, чтобы
узнать, сколько еще я собираюсь пробыть на земле. Она бежит в противоположном
направлении, как и раньше, обратно к RCA и вечеринке. Назад к безопасности и
победе.
Меня охватывает новое волнение, когда я замечаю ее бледную кожу на фоне
темной ночи. Эти длинные ноги, эти подтянутые руки двигаются, когда она убегает
от меня. Я снова чувствую это, ее трепет. И это принадлежит мне, я хочу этого.
Дикая, первобытная сторона меня берет верх, и я клянусь, что мои глаза
чернеют до полуночи. Образы развратных вещей , которые я собираюсь сделать с
ней , мелькают перед моими веками и заставляют меня подняться на ноги.
-Беги, спасая свою жизнь, Нера! ” кричу я ей вслед, мой голос не более чем
звериное рычание. “Это то, что ты делаешь, так что беги быстро.
✽✽✽
Глава 23

Nera

Я дей ствую на чистом животном инстинкте.

Холодный туман увлажняет мое лицо, ветки хлещут по моим обнаженным
рукам. Он зовет меня вслед, но я продолжаю бежать. Волосы на моей шее встают
дыбом от его приглушенного, сдавленного тона. Это более угрожающе, чем все, что я
когда-либо слышала от него.
Меня охватывает возбуждение, заставляющее меня чувствовать себя почти
сверхчеловеком. Из-за того, что адреналин берет верх, мне кажется, что я бегу и
плетусь быстрее, чем когда-либо прежде.
Я настолько осознаю окружающий мир, эмоции, проходящие через меня, что
чувствую себя почти на высоте. Многие из этих чувств для меня новы и безымянны.
Ощущение погони, восхитительный страх не знать, на мне он или далеко позади,
ощущение ветра в волосах и неровной земли под ногами - я не знаю, как это
определить, но в сочетании они заставляют меня чувствовать, что я лечу.
Я знаю, что если я позволю ему пой мать меня, меня затянет в торнадо
ощущений , которым я буду бессильна сопротивляться. К тому же, я не готова к тому,
чтобы он трахнул меня ...там.
Это слишком табу, слишком порочно, чтобы я мог себе даже представить. Хотя
мое тело дрожит, когда я вспоминаю, как он растягивал меня пальцами и лизал
языком. Но растягиваться вокруг его огромного члена? Это слишком.
Но есть и другая часть меня. Та непроницаемая тьма, которая заставила меня
заманить его в ловушку и противостоять ему, вместо того чтобы бежать. Та, которая
дразнила его и радостно кричала над ним, хвастаясь своей победой . Эта часть меня
знала, что я подстрекаю его, что я делаю его еще более безумным, диким,
неуправляемым. И все же я надавил.
Зная, что когда он пой мает меня, то заставит заплатить.
 Яростный рев разрывает ночь и леденит мой позвоночник. Он преследует меня.
Я бегу быстрее, высоко вскидывая руки. Мои ноги продираются сквозь кустарник.
Мои ноги кричат от боли на жесткой земле. Ледяной ветер леденит мои легкие. Тем
не менее, я бегу. Эти бесконечные круги, которые заставляет меня пробегать тренер
Крав, стоят боли.
Я вижу это вдалеке, линию деревьев. Я собираюсь это сделать. Победа
пульсирует в моей крови и будоражит меня сильнее, чем чувство триумфа, которое я
испытываю на соревнованиях. Тристан обещал это, и он выполнил. Часть меня
ненавидит его за это, за то, как легко он, кажется, точно знает, что мне нужно, когда
никто до него этого никогда не делал.
Эта мысль заставляет меня бежать быстрее, пока я не оказываюсь менее чем в
пятидесяти метрах от края. Я чувствую его прямо за собой . Мое дыхание учащается,
когда он приближается. Я собираюсь это сделать.
Ладонь обхватывает мою руку, тепло его тела сотрясает ее. Тихий
разочарованный вскрик срывается с моих губ. Это теряется на ветру, когда он
разворачивает меня к себе.
Его рука запутывается в моих волосах, он притягивает меня ближе, а затем его
губы грубо обрушиваются на мои. Между нами вспыхивает жар. Наши зубы
скрежещут, наши языки борются за господство. Мое сердце колотится где-то в
горле; страх, возбуждение и предвкушение, слившись воедино, блокируют мои
дыхательные пути.
-Пой мал тебя, - рычит он мне в рот, отстраняясь ровно настолько, чтобы
пробурчать эти слова, прежде чем снова наброситься на меня с полноценной атакой .
Мягкие губы приоткрываются вокруг острых зубов, когда он кусает меня.
Я отталкиваю его, яростно сопротивляясь, когда его руки сжимаются вокруг
меня, прижимая к себе. Я отрываю рот и кричу. Он мрачно хихикает в ответ, и этот
звук ужасающим образом взрывается в моих ушах.
“Давай , кричи. Здесь ты можешь говорить так громко, как захочешь, тебя никто
не услышит.
Мои соски болезненно напрягаются в ответ, плоть сжимается вокруг
металлического пирсинга. Он раздвигает мои ноги, заставляя меня опуститься на
колени. Его рука остается в моих волосах, сжимая их и откидывая мою голову назад,
чтобы посмотреть на него. Он прекрасно освещен луной , его зубы острые, а плечи
напряжены, когда он почти маниакально улыбается мне сверху вниз. Он будет
безжалостен, я это чувствую. Я хочу этого.
Я слышу звяканье его ремня, за которым следует звук расстегиваемой молнии,
но не отвожу взгляда от его взгляда. Мы увязли в битве взглядов и желаний , и я
отказываюсь отступать.
Краем глаза я вижу, как он вытягивает свой член и сжимает его в кулаке.
-Ты собираешься извиниться перед моим членом, - процедил он сквозь
стиснутые зубы. - Открой свой хорошенький ротик и покажи мне, как тебе жаль.
Мои губы приоткрываются по команде, подчиняясь его воле, а не моей
собственной . Он не ждет, пока я откроюсь шире, вдавливая свою толстую головку
мне в рот и растягивая его сам. Искаженный стон вырывается из глубины его горла,
когда он впервые соприкасается с моим влажным языком.
 -Я уже знаю, что ты убьешь меня этим ртом, ” грубо бормочет он, просовывая
свой член дальше.
Притягивая его к себе, я впиваюсь щеками и сосу его твердый ствол. Я чувствую,
как он содрогается от восхитительного давления. Он одобрительно стонет, когда я
обводю языком всю его длину повторяющимися движениями, и влага в ответ
приливает к моему входу.
Его голова запрокинута, кадык покачивается, обнаженные жилистые
предплечья тянутся ко мне. Одна рука все еще в моих волосах, удерживая меня
прижатой к нему, а другая собственнически сжимает мою челюсть.
Я опускаю свой рот ниже на его член, пока мне не начинает казаться, что у меня
вот-вот отвалится челюсть. Я так наполнена им, и все же его толстый ,
пульсирующий член вошел только наполовину.
-Больше ... Ты можешь взять больше, - выдыхает он, глаза сияют мрачным
намерением, когда он опускает голову, чтобы посмотреть на меня. - Открой мне свое
горло.
Моя кожа нагревается по его приказу. Слюна стекает по моему подбородку, и он
вытирает ее большим пальцем, втягивая в рот с маниакальным звуком
удовольствия. Я расслабляю челюсть и мышцы горла и стараюсь впустить его
глубже. Он бормочет ободряющие, нежные слова, которые резко контрастируют с
тем грубым способом, которым он преследовал меня.
Но он терпит недолго, прежде чем его рука сжимается в моих волосах, и он
толкается вперед, опускаясь к задней стенке моего горла. Я напрягаюсь, на
мгновение подавляясь, когда влага собирается в уголках моих глаз.
“Так глубоко”, - бормочет он, его глаза закатываются на затылок. “Но
недостаточно. Возьми меня глубже.
Он толкается еще дальше, превышая то, что я считала своим пределом, пока не
уверяюсь, что он собирается задушить меня до смерти своим членом.
Какой бы это был некролог.
Я делаю отчаянные вдохи через нос, мои губы плотно обхватывают его, моя
челюсть полностью расслаблена, когда его член оказывается на полпути к моему
горлу.
-Ты хорошая девочка, - мурлычет он, и моя киска сжимается в ответ. Я опускаю
руку и потираю свой ноющий клитор. Возбуждение вытекает из меня на мою руку,
напоминая мне, что каким бы грубым он ни был со мной , мне это чертовски
нравится.
Он издает разочарованный звук, когда я отступаю, позволяя его голове
полностью оторваться от моего рта, но это заглушается еще одним стоном, когда я
снова опускаюсь, полностью принимая его обратно одним движением. Моя рука
обхватывает основание его члена и сжимает. Я двигаю им вверх и вниз, моя хватка
скручивается и давление чередуется с движением моего рта.
Другой рукой я продолжаю массировать тугие круги вокруг своего
пульсирующего клитора, подталкивая себя все ближе и ближе к краю.
Его взгляд затуманен желанием, его дыхание учащается, когда я двигаюсь вверх
и вниз по его члену. Он не позволяет мне надолго взять инициативу в свои руки. Он
собирает мои волосы в одну руку и откидывает мою голову назад, так что между
моими губами остается только кончик. Мои широко раскрытые, невинные глаза
встречаются с его темными, садистскими, и я дрожу.
-Я не думаю, что ты достаточно сожалеешь, - говорит он, а затем злобно входит
обратно, безжалостно ударяя по задней стенке моего горла.
Я сильно давлюсь, полностью набитая. Он вырывается и так же грубо толкается
обратно. Я никогда не испытывала такого уровня интенсивности или безумия. Он
завладевает моим ртом, не обращая внимания на то, могу я дышать или нет, но
соперница во мне не позволяет ему увидеть, как сильно он влияет на меня.
Мои руки обхватывают его талию, чтобы схватить за задницу, мои пальцы грубо
впиваются внутрь, и мои глаза поднимаются, чтобы встретиться с его взглядом. Я
выдерживаю его взгляд, пока он входит и выходит из моего рта, и позволяю ему
насытиться своим удовольствием.
-Скажи, что тебе жаль, - говорит он, подчеркивая свое требование выпад. Я
моргаю на него и шире открываю челюсть, пока не чувствую, как трескаются мои
губы. “Скажи это, Нера”. Толчок. “Скажи это, широко раскрыв рот вокруг моего
члена”. Толчок.
Он непримирим в том, что берет то, что хочет, но я не сдаюсь. Влага ручей ками
стекает по моим щекам и смешивается с моей слюной и его предварительной
спермой . Я вижу свои ресницы, когда смотрю на него снизу вверх, и знаю, что тушь
непристой но стекает по моему лицу.
Толчок. - Скажи мне, что тебе жаль, и я буду помягче с тобой . Толчок. Он
использует меня для собственного удовольствия, жестко, эгоистично входя в меня. Я
крепче сжимаю его задницу и притягиваю к себе, безмолвно призывая его сделать
все самое худшее. Он рычит, его темп снова становится бешеным.
“Ты же не хочешь этого, не так ли? Я имею в виду, посмотри на себя”, - шепчет он
с мрачным благоговением. “С твоим макияжем, небрежно стекающим по щекам. Ты
выглядишь измученной и уже хорошо оттраханной , а я только в первой из твоих
трех дырочек. Так идеально”, - хвалит он. “Ты хочешь, чтобы я трахнул твой рот вот
так. Пускаешь слюни и давишься моим членом, стоишь передо мной на коленях в
темноте, пока потираешь свою тугую пизду. Ты дей ствительно маленькая шлюшка,
не так ли?” Я рычу по всей его длине, и он толкается глубоко в меня, наказывая
толчком за дрожь, которую я посылаю по нему.
Я снова напеваю, пытаясь подтолкнуть его к краю, и в его глазах вспыхивает
жестокая целеустремленность.
Он наклоняется и зажимает мой нос, эффективно блокируя оба дыхательных
пути. Доступ кислорода прекращается, и мои глаза расширяются. Он усиливает
толчки, когда углекислый газ начинает скапливаться в моих легких. Я борюсь с
паникой , которая нарастает вместе с этим, и, прищурившись, смотрю на него.
Толчок.
Толчок.
Мышцы его живота напрягаются, даже более отчетливо, чем обычно.
Бессвязные ругательства бесцельно слетают с его губ, как будто он повторяет какое-
то колдовство, а не хвалит меня за то, что у меня горячий , влажный рот.
Толчок. Толчок. Толчок.
Его зубы скрипят от усилия. “Извинись”.
 Тристан наказывает и наказывает, и я не могу дышать. Другой рукой он
удерживает мою голову от откидывания назад. Черные пятна затуманивают мне
зрение. Я нахожусь в полном физическом смятении. Я все еще потираю свой клитор,
все ближе и ближе, выше и выше, приближаясь к мощному извержению, и я не знаю,
что наступит раньше, мой оргазм или моя потеря сознания.
Я сжимаю свой клитор и выгибаюсь, мои мышцы напрягаются, когда я
взбираюсь на гору. Время останавливается, и я переваливаюсь через край … и он
яростно дергает меня назад. Он грубо шлепает меня по руке, и оргазм отступает со
скоростью гоночного автомобиля Формулы-1.
-Извинись.”
-Саххххх, - прерывисто бормочу я, изо всех сил сжимая его член, наконец
сдаваясь.
“Фууууук”, - кричит он, искаженный крик удовольствия. Он напрягается,
проводя своим членом по всему моему горлу, и одновременно отпускает мой нос,
позволяя мне сделать отчаянный , неровный глоток воздуха.
Тристан кончает, кажется, целую вечность, струя за струей его теплого семени
покрывает мое горло. Я проглатываю это, но бросаю на него сердитый взгляд,
раздраженная тем, что он вмешался в мой собственный оргазм. Он урчит в
последний раз, его живот сексуально работает, его большой палец мягко касается
моего носа, прежде чем он выходит из меня. Я делаю первый настоящий вдох за
долгие минуты, и мой мозг благодарит меня.
Должно быть, он видит недовольство на моем лице, потому что дергает меня за
волосы, заставляя снова посмотреть на него.
-Ты приходишь только тогда, когда я тебе скажу.
Затем он прижимается своими губами к моим, его язык проникает мне в рот, как
будто его члена там просто не было, как будто я все еще глотаю его сперму.
Непринужденная грязность этого заставляет свежее возбуждение просачиваться из
моей нуждающей ся, игнорируемой киски.
Он толкает меня на землю, его тело наваливается на мое, чтобы раздавить меня
своим теплом. Полярность холода у меня за спиной и тепла спереди сводит меня с
ума. Его пальцы касаются моего чувствительного бугорка почти с любовью. Это не
то, что мне нужно, и он это знает.
Я извиваюсь под его рукой , ища его прикосновения. Каждый раз, когда я
приближаюсь, он отстраняется, в конце концов отвешивая мне резкую пощечину,
когда я недовольно стону. Это пронзает меня насквозь и тут же останавливает мое
нытье.
Он ложится на бок, приподнимая туловище и уравновешивая его предплечьем,
которое опускает прямо над моей головой .
-Ты заставляешь меня хотеть играть в новые игры, ” мурлычет он в нескольких
дюй мах от моего рта. Его рука обрамляет ореол моих волос, его лицо так близко к
моему, что я чувствую его дыхание на своих щеках. “Последний из них заключается в
том, сколько разных способов я могу заставить тебя кончить, зная, что каждый из
них будет для тебя первым. Мы уже кое с чем разобрались, но сегодня вечером, - Он
снова прижимается своим ртом к моему, в то время как его пальцы на этот раз с
нажимом надавливают вниз, заставляя меня вздрогнуть. “Я собираюсь заставить
тебя кончить, только прикоснувшись пальцами к твоему клитору и губами к твоим
великолепным сиськам”.
Мои глаза вспыхивают от возбуждения, и он самодовольно ухмыляется. Я
нетерпеливо терзаюсь о его руку, нуждающаяся и нетерпеливая. Его рот
приближается к моей груди, и он хватает кружевную ткань зубами. Его глаза
поднимаются, чтобы встретиться с моими, прежде чем он дергает ее, разрывая ткань
своими острыми резцами. Она громко рвется, этот звук заставляет меня застонать.
Он ведет себя как животное, когда возвращается для второй атаки на
оскорбляющую одежду.
Его язык ласкает мой сосок, все еще покрытый кружевом. Сочетание его
влажного языка и шероховатой ткани, царапающей мой сосок, вызывает у меня
внизу живота приступы удовольствия. Мои мышцы напрягаются, и я выгибаюсь
навстречу ему, ища большего контакта.
Он срывает ткань, освобождая мои соски. В его взгляде мелькает неистовое
желание, такое собственническое и темное, что это должно напугать меня.
Вместо этого я выдыхаю: “Я жду”.
Он дерзко ухмыляется, его глаза встречаются с моими, когда его рот наконец
смыкается вокруг моего напряженного соска. Я вскрикиваю, затем взвизгиваю,
когда его зубы задевают пульсирующую вершинку.
Мои руки поднимаются, чтобы схватить его за волосы, они обе перебирают его
густые пряди и притягивают его ближе. Он стонет возле моего соска, возбужденный
тем, как я прикасаюсь к нему.
Его пальцы непрерывно массируют грубые круги вокруг моего клитора, пока он
не начинает нестерпимо ныть от потребности кончить. Его рот перемещается к
другому моему соску, его зубы задевают холодный пирсинг. Его язык высовывается,
чтобы надавить на него, край штанги упирается в левую сторону моего соска. Он
поворачивает и щелкает металлическим стержнем с другой стороны, так что теперь
он плотно прилегает справа. Он постоянно дразнит меня, сводя с ума от желания, но
никогда не доводит до конца.
Моя пустая киска пульсирует, отчаянно требуя хоть какого-то внимания, но он
игнорирует это. Он сосредотачивается только на моем клиторе, мучая меня.
Наконец, он шлепает меня по киске. Один раз, затем второй и, наконец, третий .
После последнего шлепка он надавливает рукой вниз и одновременно прикусывает
мой сосок. С моих губ срывается громкий стон, и я благодарно кончаю, мои ноги
сжимают его руки, чтобы он продолжал прикасаться ко мне, пока волны накатывают
на меня.
Он проводит пальцем по моей щели, собирая мою влагу, а затем подносит его ко
рту, глубоко всасывая.
-Ммм, ” стонет он, глаза горят от вожделения. “Ты такая сладкая на вкус”.
Моя грудь вздымается, когда я резко вдыхаю, но он не дает мне ни секунды на
отдых. Его пальцы движутся к моему входу, и он проникает в меня двумя толстыми
пальцами. Я прижимаюсь к нему бедрами, счастливая, что наконец-то он в моей
киске.
Он зловеще улыбается. “Сделай их красивыми и мокрыми”.
 Я все еще, в моем взгляде читается неуверенность. Он видит это, потому что
говорит: “Верно, ты знаешь, куда они направятся дальше”.
Я сжимаюсь так сильно, как только могу, пытаясь удержать их в своей киске там,
где я хочу. Мои мышцы сводит спазмом от усилий удержать их внутри, но он легко
вырывается и резко хлопает меня по бедрам. Я вскрикиваю.
“Спасибо за напоминание о том, какая у тебя тугая киска, - мурлычет он, - Но я
не буду трахать ее снова, пока не поимею твою задницу”.
С этими словами его указательный палец раздвигает мои щеки в поисках
запретной дырочки. Он находит мою тугую складку скрытой и труднодоступной ,
поэтому хватает мою ногу и сгибает ее в колене, ставя мою ступню на землю. Он
проделывает то же самое с другой моей ногой , пока мои щеки не приподнимаются и
не отрываются от земли.
На этот раз его палец легко находит меня, и я мяукаю, закрыв глаза. Он воркует,
когда чувствует мой тугой ободок. Ободряющее бормотание слетает с его губ, когда
его палец обводит тугой пучок мышц. Он возвращается к моей киске и собирает еще
больше моих соков, прежде чем снова най ти мою дырочку.
У меня пересыхает во рту, когда он усиливает давление и толкается внутрь, чуть
раздвигая мышцы для своего прохода. Его палец легко опускается до первого
сустава, и я шиплю. Его глаза закрываются, как будто он не может поверить, как
сильно я сжимаю его палец, и это заставляет меня сжаться на его пальце.
“Даже крепче, чем я помню”, - горячо хвалит он.
Я краснею, застигнутая врасплох. Мои мышцы расслабляются в ответ, и он
толкается глубже с ограниченным сопротивлением. Я вскрикиваю и закрываю глаза.
Я чувствую, как костяшки его других пальцев раздвигают мои щеки, вот как глубоко
он проник в меня.
Это кажется таким напряженным и чувствительным, но боли нет. По край ней
мере, пока. Вместо этого есть мрачное табуированное удовольствие. Он хмыкает, и
мои глаза распахиваются, обнаруживая, что его взгляд прикован ко мне. Он так
близко, что я могла бы поднять голову и поцеловать его.
“Вот почему я хотел засунуть свои пальцы внутрь тебя таким образом”, -
гортанно объясняет Тристан, одновременно вынимая член. Он снова входит в меня,
раздвигая мои мышцы одним скользким толчком и заставляя мой рот
приоткрыться. С моих губ срываются короткие, прерывистые вдохи. “Чтобы я мог
наблюдать за твоим лицом, когда ты потягиваешься, чтобы принять меня в свою
тугую попку. Черт, посмотри, как ты краснеешь”.
Он начинает пульсировать внутри меня, доводя меня до исступления. Я забыла,
как хорошо это было, когда он делал это в последний раз.
“У тебя красные щеки, пухлые губы, приоткрытый рот, твои глаза, твои
гребаные глаза”, - благоговей но бормочет он. “Они оживленные, взволнованные и
такие чертовски живые.” Теперь он толкается в меня, его запястье неистово
двигается взад-вперед между моими ягодицами, пока он трахает меня пальцем. “С
этого момента я должен только преследовать тебя и грязно трахать”.
-Мы всего лишь... случай ные ..., - мне удается вырваться между его яростными
толчками. “Никаких... свиданий ”.
 Глаза Тристана сердито вспыхивают, и его челюсть сжимается. Вместо ответа
его большой палец находит вход в мою киску и проникает внутрь.
“Ты никогда не кончала с пальцем в своей киске и еще одним в своей заднице”, -
злобно рычит он.
Его пальцы одновременно проникают в меня, от двой ного проникновения у
меня перехватывает дыхание. Он находит мою точку g и несколько раз ударяется о
нее, пока моя голова не начинает дергаться из стороны в сторону. Палец в моей
заднице надавливает вниз, потирая чувствительное местечко, что удивляет меня. Я
выгибаюсь в шоке, ощущения слишком сильные, но он прижимает меня к земле,
закидывая ногу на обе мои.
Когда он проводит пальцами через тонкую стенку, отделяющую мою киску от
глаз, за моими веками взрываются звезды. Я вскрикиваю, и мое тело сотрясается,
пока я почти не замираю на месте, когда он захлестывает волны моего оргазма.
Теперь я громко дышу, мое лицо уткнулось ему в грудь, чтобы скрыть уязвимость,
которую я чувствую.
Его большой палец покидает мою киску, но равновесие немедленно
восстанавливается, когда я чувствую, как второй палец толкается в мою задницу
рядом с первым. Я замираю, неуверенная. Он прорывается сквозь мое
сопротивление, его большой палец теперь работает, успокаивая мой нежный ободок.
Дискомфорт почти невыносим, моя бедная задница растягивается, чтобы
приспособиться к нему, почти без смазки.
Как будто он слышит мои мысли, он откидывается назад и смотрит мне между
ног. Я смотрю, как он плюется, затем чувствую, как жидкость касается моей складки.
Ощущение холода посылает по мне волну удовольствия, которую он не пропускает.
Он ухмыляется и выкрикивает команду.
“Раздвинь ноги”. Я делаю, как он просит, но он недоволен. “Шире, шлюха”.
Я открываю их так широко, как только могу, смущение стучит у меня в висках. Я
лежу на спине в разорванной комбинации и больше ничего, мои ноги непристой но
широко раскинуты, пока мой профессор вдавливает два своих пальца глубже в мою
задницу. Мысли о том, как, должно быть, выглядит мое тело и оценивает ли он то,
что видит, проносятся у меня в голове и тут же исчезают, изгнанные горячим и
властным взглядом его глаз.
Его слюна помогает проходу его пальцев, и он толкает их к первому суставчику
внутри меня. Он толкается, входя и выходя, быстрее, медленнее, он сжимает пальцы
ножницами, он скручивает их, он трется ими о то чувствительное местечко, которое
сводило меня с ума во время моего последнего оргазма. Он сводит меня с ума от
желания.
Возбуждение смачивает раскинутые ягодицы, и такое ощущение, что луна
светит прямо на них. Как раз в тот момент, когда я думаю, что начинаю привыкать к
растяжке, Тристан засовывает их во вторую костяшку, а затем прямо в перепонку.
Мой рот приоткрывается, задерживаясь в восприятии агонии. Затем его большой
палец снова находит мою киску и входит так же глубоко.
-Ты никогда не кончала с пальцем в своей киске и двумя в заднице, - произносит
он угрожающе низким голосом, слова повторяют его предыдущие.
 У него хватает времени только на то, чтобы выдернуть руку и толкнуться
обратно, и тогда я кончаю с таким громким криком, что птицы слетают с
ближай шего дерева.
Он хихикает и толкается снова и снова, сталкивая меня с обрыва в бурный
оргазм. Мои стоны непрерывны, удовольствие мучительно. Все мое тело сжимается
в судорогах вокруг его пальцев. Когда я спускаюсь, он убирает волосы с моего лба.
-У тебя так хорошо получается, - мурлычет он, и в момент слабости я
прижимаюсь щекой к его руке, а не отворачиваюсь.
Тристан пользуется моим незащищенным положением, чтобы приставить
третий палец ко входу в мою задницу. Я смотрю в его глаза, а мои расширяются от
тревоги. Он сжимает мою челюсть прежде, чем я успеваю пошевелиться, и опускает
свой рот на мой , одновременно проникая внутрь тремя пальцами. Он целует меня
небрежно, жадно, лишая моего дыхания и сосредоточенности на долгие секунды,
прежде чем отстраняется.
“Ты тоже никогда не кончала с тремя в заднице”, - рычит он, его голос искажен
удовольствием.
Я хнычу от боли, и он убирает большой палец из моей киски, чтобы дать себе
больше места. Он не успевает далеко продвинуться, его пальцы скручиваются прямо
у входа в мой напряженный сфинктер, моя задница отказывается подчиняться.
-Помнишь свое стоп-слово?
Я молча киваю, по-прежнему не сводя с него глаз. Страх и предвкушение
закручиваются внутри меня, почти заглушая физические ощущения.
“Мне это понадобится?” Спрашиваю я, мои губы непроизвольно дрожат.
Он опускает глаза и видит, как я нервно впиваюсь зубами в свою губу, похоть
расцветает еще сильнее в его и без того безумном взгляде.
“Нет, детка, ты возьмешь это”.
Момент заботы заканчивается прежде, чем я успеваю это осознать, его глаза
злобно темнеют. Он интригует меня своей более мягкой стороной , которую иногда
демонстрирует мне. Это заставляет меня чувствовать себя в безопасности, даже
когда он жестоко обращается со мной так, как мне нужно.
Он сильнее надавливает пальцами, и мои глаза закрываются от унижения, когда
я слышу хлюпающие звуки, исходящие из моей задницы. От моих множественных
оргазмов капли моих соков стекают на мою дырочку и покрывают его руку. Его
челюсть напрягается в концентрации, его член снова тверд и пульсирует у моего
бедра. Мое собственное лицо кривится от извращенного удовольствия и явной боли,
когда я пытаюсь расслабить мышцы своей задницы и принять его вторжение.
“О Боже… О! О, нет. Пожалуйста...”
Мои руки сжимаются на его груди, сжимая рубашку в безумной агонии. Он
опускает голову и берет в рот один из моих сосков. Они такие тугие, что от одного
прикосновения его языка я снова оказываюсь на грани. Чувство наполненности
всепоглощающее, до такой степени, что кажется, будто я не могу вздохнуть из-за
страха кончить. Его пальцы даже не до конца вошли. Они застряли у первого сустава,
моя задница отказывается их пропускать.
Тристан не позволяет этому обескуражить его. Вместо этого он пользуется
возможностью поиграть с моим ободом и растянуть его. Он мини-засовывает свои
пальцы внутрь и наружу, почти не двигаясь, но посылая волну за волной
удовольствия вверх по моей дырочке. Он меняет угол наклона, сводя пальцы в одну
сторону так, чтобы кончики все еще были внутри, а затем обводит их полным
кругом вокруг моей задницы. Он получает садистское удовольствие от того, как я
визжу в ночи, прижатая и бьющаяся под его телом.
“Это слишком туго! Это слишком много, слишком – о Боже”. Я вскрикиваю, когда
он полностью убирает пальцы с моей задницы. Немедленное ощущение пустоты
заставляет меня почувствовать себя оторванной от реальности. Как я могу скучать
по его пальцам в моем самом запретном месте?
Но я недолго скучаю по ним. Он гладко проводит ими по моей щели, собирая там
всю влагу, а затем засовывает их обратно в мою задницу, теперь уже до второй
костяшки.
На этот раз я кричу.
“Тристан! Пожалуй ста, о, черт!”
Я бросаюсь в сторону, моя верхняя часть тела уворачивается от него так, что моя
верхняя половина оказывается лицом вниз на земле.
Он предупреждающе рычит у меня за спиной .
-Мы можем сделать это таким образом, если ты предпочитаешь.
Он хватает меня за ноги и переворачивает их так, что я оказываюсь полностью
на животе, лицом вниз и вдыхаю свежую грязь. Он хлопает рукой по моей пояснице и
прижимает меня к земле, а другая его рука высвобождается из моей растянутой
дырочки, чтобы резко шлепнуть меня по заднице.
-Уфф, ” стону я, мой разум помутился. Я больше не знаю, где проходит грань
между болью и удовольствием, где заканчивается реальность и начинается
фантазия.
Мой клитор вибрирует от желания. Он проводит пальцами от моей киски к
заднице и проникает полностью. Мои согнутые ноги дрожат и сжимаются вместе,
пальцы на ногах сжимаются, как рыба-иглобрюх, которая втягивается, чтобы
выдержать натиск удовольствия.
Я не знаю, кончу я или нет, все, что я знаю, это то, что мое тело не выдержит
этого. Влажные звуки моего возбуждения в сочетании с его колотящими пальцами
слишком грязны, чтобы я могла их даже переварить. Его вторжение обжигает, мой
ободок белеет от растяжения, и мне кажется, что я никогда не вернусь к тому, каким
был раньше. И все же я знаю, что мне нужно растянуться сильнее, потому что его
член в два раза шире, чем его пальцы, сложенные вместе.
Он вырывается и плюет мне на задницу. Он наблюдает, как слюна попадает в
мою дырочку, а затем я чувствую, как она скользит по коже между моей задницей и
киской , пока не проходит через мою щель и не заканчивается на моем клиторе.
Я отвлекся и не готов к тому, что он надавит в ответ. Он опускается, затем
вытаскивает. Опускается, вытаскивает. Снова, и снова, и снова, пока я не начинаю
умолять его просто избавить меня от страданий .
Боже милостивый , он именно это и делает. Он снова погружается в меня. Его
пальцы сжимаются, касаясь мягкой области внутри моей задницы. Я мурлыкаю от
удовольствия, выгибая спину ему навстречу.
-Тебе это нравится?
 -Н-нет, ” вру я.
“Тогда почему ты дрожишь? Почему ты дрожишь только тогда, когда я касаюсь
именно этого места?” Он трется об него еще раз, и мои глаза закатываются. Он
хватает меня за волосы и дергает назад, пока я не откидываюсь на бедра. Его пальцы
проникают в мою задницу под новым углом, и я извиваюсь от удовольствия. Я
бессмысленно терзаюсь в его руке. “Это не будет похоже на твой последний оргазм”,
- бормочет он мне на ухо хриплым от собственного возбуждения голосом. “Твоя
задница кончит без какой -либо помощи твоей киски. Посмотри, как расширились
твои глаза. Не нервничай , ты увидишь, каким чертовски восхитительным может
быть анальный оргазм ”. Другой рукой он хватает меня за подбородок и
поворачивает мое лицо к себе. Он лижет мою щеку, как бешеное животное, и я
непроизвольно сжимаюсь вокруг его пальцев в ответ. Он стонет. “Я не могу
дождаться, когда почувствую, как твоя дырочка сжимается под моими пальцами,
зная, что ты маленькая грязная шлюха, которая кончила только потому, что я
поиграл с ее задницей ”.
Он отпускает меня и толкает обратно на живот, его толчки в мое лоно
становятся совершенно порочными. Я визжу и воплю в ночи, как будто меня
убивают, боль от его вторжения борется с удовольствием за доминирование. Не
имеет значения, кто победит; в любом случае я приближаюсь к потрясающему
оргазму.
Наконец, он засовывается в последний раз глубоко в мою задницу. Он
раздвигает пальцы, пока не растягивает меня шире, чем когда-либо, а затем сжимает
их.
“Ах! О боже... да. Да!”
Яркий свет взрывается за моими веками, и мои ноги подкашиваются, когда моя
киска ударяется о землю. Он ласкает мою дырочку, когда я падаю, его пальцы не
отпускают меня, никогда не прекращают своей доминирующей атаки, даже когда я
сжимаю его так сильно, что слышу, как он шипит от боли.
“, Черт возьми, да, Нера. Обхвати свою тугую задницу вокруг моих пальцев.
Сожми вот так. Хорошая девочка. Хорошая маленькая шлюшка”.
Я подставляю бедра под его настой чивые пальцы, пока он доит меня самым
долгим оргазмом, который я когда-либо испытывала. Я полностью распластана
спереди и лежу ничком, мои трусики обмотаны вокруг бедер, а моя кремово-белая
задница выставлена на всеобщее обозрение, когда он, наконец, медленно
останавливается. Я стону, когда он вытаскивает свои пальцы из моей
использованной задницы, его проникновение сквозь мои чувствительные стенки
причиняет боль.
-Черт, - говорит он, целуя меня в затылок. - Мне нравится эта игра.
Я тяжело дышу и пытаюсь спуститься на Землю, но он не дает мне на это
времени. Я чувствую его член, сердитый и ноющий , прижатый к моему бедру. Он
хватает меня за бедра и поднимает их вверх, отрывая от земли. Я вяло хнычу, но
резко просыпаюсь, когда чувствую, как он раздвигает мои щеки и смотрит на меня
оттуда.
Я напрягаюсь и тут же пытаюсь отползти. Мои ноги омертвели, и далеко я не
уй ду, но я, по край ней мере, должна попытаться. Его пальцы сжимаются на моих
бедрах, легко удерживая меня на месте. Он резко шлепает меня по щеке, и я начинаю
визжать, но звук замирает у меня в горле, когда я чувствую, как головка его члена
касается моей задницы.
Он не давит на меня. Он упирается им в мой вход, как угрозой , и я задерживаю
дыхание.
- Хочешь узнать секрет?
“Сей час?” Вряд ли сей час подходящее время для болтовни.
“Я, блядь, ненавижу, что кто-то был в твоей тугой пизде. Что я должен смотреть
на него каждый гребаный день и сопротивляться сильному желанию врезаться ему
в лицо, ” рычит он, от пониженного тона его голоса у меня мурашки бегут по шее.
“Но эта задница моя. Я собираюсь заявить на нее права сегодня вечером, и она будет
принадлежать мне. Мой желудок сжимается от его собственнического тона, моя
кожа горит. “После того, как мы закончим, ты больше никогда никому не позволишь
это сделать. Ты понимаешь меня, Нера? Я единственный мужчина, которого ты
пускаешь в свою идеальную задницу.
Он не ждет ответа. Позади себя я слышу звук открывающей ся крышки, за
которым следует капание жидкости на мою дырочку.
Я ахаю. “У тебя есть смазка?”
-Как ты думаешь, зачем мне понадобилось двадцать минут, прежде чем
встретиться с тобой .
“О Боже”, - стону я. “Почему ты не воспользовался этим раньше?”
Он рычит у меня за спиной , его облизанный член трется вверх-вниз по влажной
дорожке между моими щеками. Я промокла насквозь, сочетание смазки и моего
собственного возбуждения создает беспорядок.
“Мне нравилось смотреть, как твоя задница пытается взять мои пальцы”, -
горячо бормочет он. “Это моя единственная любезность за ночь. Тебе лучше
расслабить свою тугую задницу, иначе это будет очень болезненно для тебя ”.
“Я-я не могу. Пожалуй ста, просто ... не надо. Вместо этого трахни мою киску”.
-Нет. ” Его голос резок, лишен каких-либо эмоций .
-Мне это не нужно.
-Стоп-слово, - спрашивает он, а затем нажимает кнопку.
-Ааа! - вскрикиваю я, лицо искажается от боли.
Черт, это больно. Жжет, когда он толкается в самом незначительном
количестве, его голова едва начинает раздвигать мои мышцы. Я задыхаюсь, делаю
быстрые, неглубокие вдохи, которые неприятно задерживаются в верхней части
моих легких, когда он усиливает давление.
Моя задница не поддается, не позволяет ему вой ти. Даже после всего того
времени, что он потратил на растягивание меня, мои мышцы сжимаются вокруг него
и отказывают ему во входе.
Он снова шлепает меня по заднице, отдавая резкие команды.
“Расслабься и открой свою задницу. Сделай это. Открой ся для меня сей час”.
“Прекрати”, - хнычу я. “Это не подой дет”.
Он делает резкий , неглубокий толчок бедрами. Это сокрушительный удар, и его
достаточно, чтобы слегка вдавить головку его члена в мой невероятно
напряженный сфинктер. Я вскрикиваю, когда он наталкивается на сопротивление, и
моя спина прогибается от внезапного, нежелательного вторжения. Боль разрывает
меня на части, овладевая моими чувствами.
“Это просто замечательно подходит”, - бессердечно отвечает он.
-Ты делаешь мне больно, ” хнычу я.
Его руки опускаются, чтобы широко раздвинуть мои щеки, его большие пальцы
тянутся, чтобы погладить мой упругий ободок.
-Стоп-слово, - еще раз требует он.
Я сжимаю губы, стискивая зубы. Боль почти невыносима, но я к ней привыкла.
Боль - это моя жизнь. Я могу забыть о том, что он врывается в мою задницу, я просто
не могу. Я не могу. Потому что тогда мне пришлось бы признать, что темной части
меня, которую я тщательно прячу, на самом деле это нравится. Это значит признать,
что в боль вплетено огромное удовольствие, и это не похоже ни на что, что я когда-
либо испытывал. Это грязно, табу и так неправильно.
“Я так и думал”, - победоносно заявляет он. Он наклоняется и хватает меня сзади
за шею, вдавливая в землю до тех пор, пока мое лицо не отклоняется в сторону. “Ты
можешь притвориться, что не хочешь этого. Ты можешь корчиться, брыкаться и
кричать на меня, чтобы я остановился, но на самом деле ты этого не хочешь.
Его член яростно пульсирует внутри меня, его головка находится прямо у входа
в мою задницу. Это худшее место для него, чтобы остановиться, потому что я
растянута невероятно широко и не чувствую облегчения от того, что он
приближается или отступает. Его бедра совершают небольшие движения, несмотря
на мое сопротивление, сводя меня с ума от двой ственности боли и удовольствия.
-Знаю, - лгу я.
“Тогда используй свое стоп-слово”, - насмехается он. Он ухмыляется, когда я
ничего не говорю. “Ты не можешь, потому что хочешь, чтобы я владел твоей
задницей , как я и предполагал. Твой рот может лгать мне сколько угодно, это
нормально. Я буду наслаждаться трахом твоей задницы в любом случае. Но твое
тело… твоему телу это чертовски нравится. Твоя киска такая мокрая, что ты
наводишь беспорядок в лесу. Ты это слышишь?” - Спрашивает он, и я почти теряю
сознание, когда он наклоняется и засовывает два пальца мне в пизду. Он яростно
входит и выходит, влажные, неряшливые звуки моего возбуждения непристой ным
эхом разносятся вокруг нас. “Да, тебе это чертовски нравится. Так что открой свою
задницу и надави на мой член, чтобы я мог показать тебе, как хорошо я могу тебя
трахнуть ”.
Его речь зажигает огонь по моей коже, пока я не чувствую, что каждая частичка
меня обнажена и чувствительна. Мое дыхание учащается, когда я чувствую, как он
прижимается ко мне. Как будто его слова освобождают меня от сомнений , и я
чувствую, что моя задница открыта для него. Мышцы моей спины напрягаются,
когда я пытаюсь подчиниться. Мой клитор болит, игнорируемый и молящий о
внимании.
“Давай , малолетка. Ты можешь взять меня”, - мурлычет он, поглаживая верхнюю
часть моей спины собственническим прикосновением. “Открой ся и впусти меня в
свою тугую задницу”.
Еще одним толчком бедер он протискивается вперед и, наконец, прорывается
сквозь плотное кольцо моих мышц. Головка его члена проскальзывает в мою
задницу, и вместе с этим приходит сочетание облегчения и еще большей боли. Он
громко шипит, звук мучительный .
“Черт возьми, да. Хорошая девочка, вот так. Теперь я в деле, я в деле. ” Его голос
дрожит от усилия.
Я хватаю траву. Мои руки вытянуты над головой , я отчаянно цепляюсь за землю
в поисках опоры. Мои пальцы впиваются в землю, когда низ моего живота
сжимается в ответ на его вторжение. Дополнительное возбуждение изливается из
меня. Жжение в моей складке немного уменьшается, но облегчение длится недолго,
когда он начинает толкаться в меня.
Еще один дюй м проскальзывает в мою растянутую дырочку, и я бессвязно
бормочу. Он в равной степени поражен, крошечные спазмы в моей заднице
болезненно сжимают его член и заставляют его бормотать искаженные слова
похвалы.
“Так чертовски крепко, что я едва могу думать. Давай , возьми меня. Просто так.
Черт, какое приятное ощущение”.
Пока он нежен. Его рука мягко поглаживает мое бедро, облегчая его
проникновение в мой неиспытанный канал. Еще один дюй м проскальзывает внутрь,
и я выгибаю спину. Я не знала, что от такого траха возможно такое удовольствие.
Дискомфорт отступает, когда удовольствие берет верх, и я хочу, чтобы он кончал
быстрее. Чтобы вышвырнуть меня из этого чистилища, в котором он сей час держит
меня, где его член только наполовину входит в мою задницу.
-Черт, - выдавливает он сквозь зубы, его голос находится на тонкой грани между
болью и возбуждением. “У меня дей ствительно на руках анальная шлюха”.
Моя задница прижимается к нему в ответ на возбуждение. Он вскрикивает и
шлепает меня по щеке. Я сжимаюсь вокруг него и отпускаю, мои расслабленные
мышцы позволяют ему проскользнуть еще на два дюй ма внутрь. Я шиплю от
невероятного растяжения.
-Тебе нравится, когда я говорю тебе, какая ты грязная девчонка. Он снова
раздвигает мои щеки и смотрит дикими, блестящими глазами, как он надавливает
дальше. “Боже, твоя узкая дырочка поглощает весь мой член. Обхватываю его и
сжимаю еще крепче, чем этот твой рот.
Я громко мяукаю, извиваясь под ним. Я так невероятно наполнена им, что,
кажется, не могу пошевелиться. Мои ноги дрожат от давления, его руки на моих
бедрах - единственное, что удерживает меня от земли. Это все от него? Я никак не
могу выдержать больше и не упасть в обморок. Как бы то ни было, я боюсь, что в тот
момент, когда он начнет двигаться, он трахнет меня до потери сознания.
Я получаю ответ мгновением позже, когда он вытаскивает до тех пор, пока
внутри не остается только кончик, а затем засовывает в меня. Вся его длина
проникает в меня так глубоко, что кажется, будто он у меня в горле. Его бедра
упираются в ягодицы, руки ласкают кожу.
Он вздыхает от удовольствия, и моя киска сжимается, мое тело полностью
подчиняется ему.
-Ты выглядишь чертовски непристой но, принимая меня таким образом, -
выдыхает он, глядя вниз, где его член полностью поглощен моей задницей . Он
выходит, и каждое нервное окончание в моем теле словно горит. Я чувствую его
взгляд на том месте, где мы соединяемся, когда он снова входит в меня. - Расскажи
мне, каково это.
-Ужасно, ” говорю я дрожащим голосом.
Он резко входит, все девять дюй мов его члена пронзают мои внутренности. Я
вскрикиваю.
-Лгунья, - ровным голосом произносит он. “Я хочу знать. Расскажи мне, каково
это - чувствовать, как мой член растягивает твою задницу.
“Это ... хорошо. О боже ... да.” Я едва могу ответить, когда он начинает входить в
меня. “Это т-ти... бой . Так туго. Прямо здесь, Тристан”, - я тяжело дышу при
последнем заказе, мой рот похотливо приоткрывается, когда он меняет
направление. Его член изгибается и касается того чувствительного места внутри
меня, которое сводило меня с ума ранее. То самое место, которое он бесстыдно
трогал пальцами, пока я не кончил по всей его руке.
Я откидываю голову назад и в сторону, пытаясь взглянуть на него через плечо.
Его прежняя мягкость превращается в дикую жестокость, которой я так жажду от
него. Он толкается сильнее, быстрее, грубее, его прикосновение к моей заднице
наказывает. Каждое отступление заставляет мои мышцы напрягаться, а каждое
продвижение - это новый натиск удовольствия и боли.
Он врезается в меня с такой силой , что мои колени и предплечья сильно
царапают неровную землю. Я едва осознаю это, все мое внимание сосредоточено на
том, как он грубо предъявляет права на мою задницу. От пальцев ног поднимается
жужжание, по венам разливаются огненные шары. Мои пальцы сжимаются, моя
киска.
“Все твои друзья там”, - гортанно рычит он, все еще держа руку на моем затылке,
заставляя меня посмотреть на огни здания RCA вдалеке. “Тепло. Вместе. Пьем и
веселимся. Наверное, гадаем, где ты”. Он слегка наклоняется вперед, шепча мне на
ухо: “Если бы они только знали, что ты лежишь лицом в грязи, раздвинув ноги, и
твой профессор трахает тебя в задницу”.
Он протягивает руку и щиплет меня за клитор, и ослепляющий оргазм
пробегает по моему позвоночнику. Он прокатывается по моему телу и накрывает
меня приливной волной , унося меня на дно. Мои бедра выгибаются в его руке,
насаживаясь на его член, и я кончаю с душераздирающим криком.

✽✽✽
Глава 24

Тристан

Сколенями. Шлепок. Шлепок.

Я продолжаю шлепать ее по клитору, заставляя ее испытать жестокий оргазм.
Она мечется вокруг меня, ее задница так сильно прижимается к моему члену, что
останавливает приток крови. Я сжимаю свои мышцы и смотрю в ночь, чтобы не
кончить на месте.
Ее задница даже лучше, чем я себе представлял. Гоняться за ней , трахать ее в
рот, и то, и другое бледнеет по сравнению с растягиванием ее неопробованной
дырочки моим твердым членом. Она вибрирует вокруг меня, ее тугая попка жадно
обхватывает мою длину и отказывается меня отпускать. Как бы она ни пыталась
притвориться, что не хочет этого, ее тело приспосабливалось к каждому моему
вторжению.
Все ее тело дрожит, бедра все еще приподняты только потому, что я держу ее
одной рукой , в то время как другой наказываю ее киску. В другой раз я най ду способ
засунуть ей в обе дырочки, чтобы ее нуждающаяся пизда не осталась без внимания,
но сей час я хочу быть уверенным, что она всегда будет знать, кому принадлежит эта
ее дырочка.
Я вонзаюсь в нее в диком, зверском темпе. Ее голова втягивается в плечи. Ее
руки отчаянно цепляются за землю.
Я толкаю ее вниз, пока она не оказывается вровень с землей , ее лицо повернуто
в сторону. Я вижу ошеломленный взгляд в ее глазах, когда подхожу ближе, ложась
своим телом поверх ее, а мой член полностью погружается в нее. Мои руки
опускаются поверх ее, наши пальцы переплетаются, когда она сжимает кулаки. Мой
вес на ней добавляет новое измерение к удовольствию, и она извивается подо мной .
 “Ни один мальчик не может трахнуть тебя так, как это делаю я. Могу заставить
тебя кончить так, как кончаю я, ” выплевываю я, мои губы прижимаются к ее уху.
“Запомни это, черт возьми”.
Я подчеркиваю каждое слово резкими толчками, а она отвечает пронзительным
скулением.
“Да, прямо здесь. Просто так, да.
Она отчаянно, невидяще кивает, и я знаю, что прямо сей час она находится в
другом плане реальности. Где-то застряла между удовольствием и болью от
обладания мной и едва способна общаться.
Даже находясь подо мной , она умудряется выгибать попку. Она толкается в
меня, и мои глаза закрываются от мучительного удовольствия. Она так жаждет
этого, моя маленькая смуглая шлюшка.
“Эта задница моя, Нера. Мой ”.
Слава богу, что она подошла ко мне, а не прошла мимо в ту ночь в отеле. Я бы
так и не узнал, что я чуть не упустил, если бы не это.
Я выпрямляюсь и поднимаю ее обратно на четвереньки. Она недовольно стонет,
измученная, но принимает позу, пока я продолжаю обрабатывать эту все еще до
смешного тугую дырочку.
“Твоя задница идеальна, но особенно когда в нее насажен мой член”, - хвалю я. Я
снова раздвигаю ее щеки, останавливаясь на середине толчка и вытаскивая, пока не
останется только кончик и не растянется ее ободок. “Ты выглядишь невероятно,
Нера”. Она дергается в ответ, затем наклоняет бедра, призывая меня начать трахать
ее снова. Когда я этого не делаю, она смотрит на меня через плечо.
“Что ты делаешь?” Она скулит.
Я обводю большим пальцем весь ее ободок, и она дико дрожит. Держа руки на ее
щеках, я поднимаю глаза и встречаюсь с ней взглядом.
“Насаживай свою задницу обратно на мой член”.
-Ч-что?-Что?
“Покажи мне, что тебе это нравится. Трахни меня своей задницей ”.
Ее глаза сияют на моих. Она сохраняет контакт, когда медленно опускает свою
задницу обратно на мою длину, беря контроль. Ее рот расслабляется, когда она
отстраняется, а затем закрывается, когда она толкает меня, на этот раз сильнее. Ее
глаза стекленеют, теряя фокус, даже когда они остаются на мне, и ее ритм
ускоряется. Она тяжело дышит, нуждающаяся, хнычущая, что сводит меня с ума.
Теперь, когда она главная, она кажется еще более возбужденной , если это
вообще возможно. Похоже, ей нравится контроль, ее толчки становятся такими же
жестокими, как и мои. Я прикусываю губу, когда мои мышцы снова сжимаются, а
член пульсирует, требуя разрядки, в которой я себе уже некоторое время отказывал.
Пока нет, если ей это нравится.
Я обнимаю ее за талию и приподнимаю. Когда я поднимаюсь на ноги, ее вес
возвращается ко мне, и я легко несу ее одной рукой .
“Кто ты такой — Тристан!”
Она вскрикивает, а затем громко стонет от того, как глубоко она насажена на
мой член, когда я стою.
 Я сажусь обратно, теперь моя спина прислонена к дереву, и увлекаю ее за собой .
Ее ноги согнуты и отведены назад за мои бедра, когда она отворачивается от меня.
Ее задница все еще обхватывает мой член, моя рука опускается на ее плечо, так что
она полностью пронзена, а мои яй ца упираются в ее киску.
Ее все еще неудержимо трясет, ей трудно сидеть прямо из-за приступа
ощущений , которые я обрушиваю на нее. Она держится за мои бедра, ее пальцы
впиваются в мою кожу. Я раздвигаю ее щеки и смотрю туда, где я погружен в нее.
“Последнее начало этой ночи”, обещаю я. “Получи свое удовольствие и оседлай
меня. Я хочу смотреть, как твоя задница растягивается, раскрывается и сжимается
вокруг моего члена. Я хочу, чтобы ты заставила себя кончить вот так.”
Я срываю оставшиеся лоскутки кружева с ее тела и отбрасываю их в сторону,
обнажая ее сексуальную татуировку. Мои ладони возвращаются вниз, чтобы
обхватить ее талию.
Я ожидаю, что она будет неуверенно раскачиваться взад-вперед, слишком
застенчивая или уставшая, чтобы попробовать что-то большее, чем самый минимум.
Но она снова удивляет меня. Я смотрю, завороженный видом ее обнаженной
бледной кожи, как она поднимает руки. Она бессмысленно зарывается пальцами в
волосы и громко стонет, почти порнографически. Она небрежно собирает волосы в
ладони, поворачивает лицо в сторону и призывно смотрит на меня через плечо. Все
это время она скачет на мне верхом. Она двигает вверх и вниз по всей моей длине,
сначала медленно, затем быстрее, грубее, она добавляет движения бедрами,
покачивает задницей , напрягает мышцы, и я знаю, что долго не протяну.
-Ну же, - выдавливаю я сквозь стиснутые зубы, подбадривая ее. Я грубо
насаживаю ее вверх-вниз на свой член, задавая более быстрый темп. “Трахни меня”.
-Ммм, да. Ее глаза закрываются. “Это так здорово, Тристан”.
“Сильнее. Сильнее!”
Мой взгляд прикован к ее заднице, к тому, как хорошо она меня принимает, но
мой взгляд поднимается к ее лицу, я загипнотизирован ею. По тому, как она
получает удовольствие, несмотря на дискомфорт и боль, как она откидывается на
мой член горячими толчками и еще более горячими стонами.
Ее сперма стекает по ее бедрам на мои. Нас окружают звуки нашего траха,
влажные шлепки, громко раздающиеся в ночи. Мои пальцы впиваются в ее бедра, и я
толкаюсь вверх, пока она опускается вниз. Мы встречаемся в потрясающей середине,
ее задница так глубоко насажена на мой член, что ее щеки раздвинуты по обе
стороны от моего живота.
“Вот так, бери все”.
-Аааа.
Она кричит так, как я никогда раньше не слышал, чтобы женщина кричала от
восторга. Гортанно, безудержно и так долго, что я поражаюсь вместительности ее
легких. Наблюдать за тем, как она расстегивается, - завораживающее зрелище, и, как
всегда, я ловлю себя на том, что смотрю на нее не мигая.
Она сжимает мой член, а затем ее тугой жар многократно сокращается, посылая
ослепляющее наслаждение вверх и вниз по моему стволу. Я погружаюсь глубоко в
нее в последний раз, когда мой разум немеет от оргазма, который сводит меня ни к
чему, кроме всепоглощающего удовольствия, которое сотрясает каждый дюй м моего
разума и тела. Я лениво толкаюсь, следуя за струями своей кульминации, когда
горячее семя извергается из моего члена и покрывает использованные стенки ее
задницы.
Все ее тело расслабляется, и она собирается упасть вперед, но я обхватываю ее
рукой и прижимаю спиной к своей груди. Мой все еще твердый член остается в ее
заднице, когда я прислоняюсь к стволу дерева. Она следует за мной , безвольно лежа
на мне, полностью опустошенная.
Я откидываю ее голову назад на свое плечо и заправляю волосы ей за ухо. Мой
рот прижимается к густым прядям прямо над ее ухом.
-Двенадцать, ” гордо шепчу я.
-Тринадцать, ” поправляет она.
В уголках моих губ появляется ухмылка. “Просто хочу убедиться, что ты
обращаешь внимание”.
Я чувствую, как она дрожит, прижимаясь ко мне, и внезапно вспоминаю о
холодной температуре и ее наготе. Я перекладываю ее на бок и кладу руку под ноги,
прижимая ее к своей груди, когда встаю. Ее сонное бормотание превращается в
тихое поскуливание, когда я ставлю ее на ноги.
Я срываю с себя рубашку и заворачиваю ее в нее. Теперь она дей ствительно
дрожит, ее нижняя губа дрожит и становится синеватой .
Желание защитить разрывает меня на части, внезапная потребность согреть ее
почти ослепляет. Я снова беру ее на руки и направляюсь к линии деревьев
быстрыми шагами, прижимая ее к своей обнаженной груди, чтобы согреть.
Моя похоть временно удовлетворена, освобождая меня от темной дымки
желания, которая заставляла меня односторонне сосредоточиваться на обладании
ею, и теперь я задаюсь вопросом, не переборщил ли я и не перешел ли ее границы.
Насколько я знаю, ей понравилось это в тот момент, но сей час она прижимается ко
мне так, что у меня сжимается живот.
Она слегка наклоняет голову и смотрит на меня.
“Куда мы идем?” Спрашивает она сонным голосом.
-Я отвезу тебя домой .
-Хорошо, спасибо, - говорит она, снова прижимаясь щекой к моей груди.
Интересно, может ли она сказать, как быстро бьется мое сердце. Она выглядит такой
... нежной .
“Нет, не твой дом. Мой дом”.
“Почему?” Пораженно спрашивает она. “Ты не обязан этого делать”.
Возвращаясь, я припарковал свою машину на опушке леса, так что до нее рукой
подать. Я открываю пассажирскую дверь и осторожно опускаю ее на сиденье. Мой
член снова твердеет, когда она слегка вздрагивает, потребность обладать ею,
очевидно, не такая насыщенная, как я думал. Я беру ключи, которые чудесным
образом все еще у меня в кармане, и протягиваю руку через нее, чтобы включить
зажигание. Я включаю обогрев в ту же секунду, как заводится двигатель, и стою над
ней , ожидая, пока ее окутает теплый воздух. Она смотрит на меня почти
подозрительно, как будто не доверяет моим намерениям. Как будто она не
привыкла, чтобы о ней кто-то заботился.
“Я трахаю тебя, а потом забочусь о тебе, вот как это происходит”.
 –Но...
“Обсуждениюнеподлежит”.
Ее взгляд насторожен, когда она моргает, но она не спорит со мной .
-Где твое пальто?
-Я это проверил.
“Подожди здесь и согрей ся, я схожу за ним и твоими ботинками. Я сей час
вернусь”.
Я достаю из сумки черную рубашку и надеваю ее, закрывая за собой багажник,
направляясь в RCA. Я обхожу здание с тыльной стороны и забираю туфли Неры и
свою куртку там, где мы оставили их в саду. Я надеваю ее и застегиваю на все
пуговицы, чтобы мой внешний вид не так сильно выделялся. Я весь в грязи, а мои
брюки помяты чаще, чем оригами, поэтому я многого прошу от этой куртки.
Я возвращаюсь к передней части здания и бегу вверх по лестнице к главному
входу, где находится гардероб. Дверь распахивается прежде, чем я успеваю взяться
за ручку, и в комнату врывается темноволосая девушка.
Она врезается в меня, ничего не видя, волосы и конечности разлетаются, когда
мы сталкиваемся, наш совместный импульс заставляет нас вращаться опасно
быстро. Мои руки сжимаются вокруг ее предплечий и дергают ее назад как раз
вовремя, чтобы не дать ей скатиться с лестницы.
Когда мы оба приходим в себя, я выдыхаю, наполненный адреналином. Тихий
всхлип привлекает мой пристальный взгляд к ней , и я узнаю лицо, частично скрытое
за массой волос.
“Беллами?” Спрашиваю я. “Ты в порядке?”
Она выглядит совсем не так. Она явно расстроена, слезы текут по ее покрытым
пятнами щекам, рыдания сотрясают ее тело.
-Профессор, ” прерывисто выдыхает она между резкими вдохами. - Прости, я... я
не могу сей час говорить.
Она учится в другом моем классе, и я знаю, что она одна из лучших подруг Неры.
Я никогда не видел ее такой , расстроенной и плачущей так сильно, что она едва
может дышать. Интересно, что случилось, не пострадала ли она. Я не вижу никаких
явных признаков физического расстрой ства, но это не значит, что боли нет.
Последнее, чего я хочу или в чем нуждаюсь, это оказаться в центре
подростковой драмы, но она подруга Неры. Досадно, но я нахожу, что это означает,
что я не могу просто позволить ей уй ти.
-Тебе нужно, чтобы я отвез тебя обратно в загон?
Она шмыгает носом, пытаясь взять себя в руки. Она вытирает ладонью щеки, ее
рука вся в слезах.
“Нет, все в порядке. Спасибо. Просто притворись, что ты никогда не видел меня
такой .
Ее глаза снова затуманиваются слезами, и она поворачивается, чтобы уй ти. Что-
то кольнуло меня в животе, когда я понял, насколько уязвимой и легкой мишенью
она сей час является.
“Прекрати”, - рявкаю я, и она оборачивается с широко раскрытыми глазами. “Я
не отпущу тебя домой одну в твоем нынешнем состоянии. Я возьму тебе машину,
оставай ся здесь.
 —Профессор...
-Если ты уй дешь, я завалю тебя на экзамене за половину семестра на следующей
неделе.
Когда я начинал этот год, я и не подозревал, что угрозы моим студентам станут
такой рутинной частью моей работы, но метод оказался эффективным.
Я разворачиваюсь на каблуках и захожу в здание, не дожидаясь ее
подтверждения. Я забираю оба наших пальто и направляюсь к парковщику, которого
наняли для сегодняшнего мероприятия. Я заказал черную машину для Беллами в
считанные минуты, и мне приятно видеть, что она все еще стоит там, где я ее
оставил, когда я возвращаюсь. Я жду рядом с ней те пять минут, которые требуются,
чтобы машина приехала.
“Спасибо, что помогли мне”.
Она все еще тихо плачет, настолько сосредоточенная на том, что причиняет ей
боль, что не замечает состояния моих брюк или того факта, что я держу пальто и
туфли ее подруги.
Она опускается и садится на каменные ступени, ее бальное платье драматично
развевается вокруг нее. Я присоединяюсь к ней , сажусь в нескольких футах от нее,
чтобы я мог наблюдать, но не достаточно близко, чтобы она чувствовала себя
неловко. Я знаю, что она встречается с Роугом, и последнее, что мне нужно, это
чтобы его психопатическая задница преследовала меня за то, что я слишком близко
общался с его девушкой .
Что-то подсказывает мне, что угрозы в адрес его оценок не окажут на него
такого же эффекта.
Интересно, где он сегодня вечером, почему он не с ней .
Мы сидим молча, единственный звук, нарушающий тишину ночи, - это
прерывистые вдохи, которые она делает, пока слезы продолжают катиться по ее
щекам.
Когда машина на месте, я открываю ее дверцу и жду, пока она сядет на заднее
сиденье. Наклоняясь, я смотрю на нее сверху вниз.
- С тобой все будет в порядке?
Она кивает, внезапно почувствовав неловкость и смущение. Она успокаивается,
и то, что я называю смущением, просачивается наружу. Это неоправданно, но я не
утруждаю себя тем, чтобы сказать это. “Да, у меня есть мои друзья. Еще раз спасибо”.
Я едва заметно киваю ей и закрываю дверь, дважды постукивая по крыше в
качестве сигнала водителю.
Мой разум разрывается между тем, говорить Нере или нет. Она определенно
захочет узнать, что у ее подруги не все в порядке, но эгоистичная часть меня не
хочет оставлять ее на ночь. По край ней мере, пока.
Особенно когда я возвращаюсь к своей машине и нахожу ее крепко спящей ,
прелестно прислонив голову к окну. Она выглядит невинной и безмятежной , ее
грудь мягко поднимается и опускается при каждом вздохе. Ее губы расслаблены и
припухлые, и я сопротивляюсь желанию распахнуть дверь и завладеть ими своими.
Я ловлю себя на том, что смотрю на нее пару минут, просто наблюдая, как она мирно
спит.
 Я сажусь за руль и веду машину, время от времени оглядываясь на нее. Она
свернулась калачиком у окна, совершенно измотанная. На ней все еще только моя
рубашка, ее ноги обнажены. На красный свет я протягиваю руку на заднее сиденье,
беру ее пальто и накрываю ее. Он соскальзывает из-за того, как она сидит, поэтому я
поддерживаю его одной рукой , а другой продолжаю вести машину, пока не заезжаю
на парковку.
Мне не хочется будить ее, когда она выглядит такой умиротворенной , но внутри
ей будет гораздо комфортнее.
-Привет, - говорю я, поглаживая ее по щеке. “Просыпай ся, красотка”.
Когда она просыпается, я провожу кончиками пальцев по одной стороне ее лица,
а костяшками пальцев вверх по другой . Она смотрит на меня затуманенными
глазами, и на этот раз я не могу сопротивляться. Я наклоняюсь и завладеваю ее ртом
в требовательном поцелуе, двумя пальцами под ее подбородком удерживая ее на
месте.
Через пару минут она отстраняется и моргает, прогоняя сон с глаз. Ее взгляд
становится удивленным и пугливым, когда она выглядывает в окно.
-Я думала, ты везешь меня к себе, ” недоверчиво говорит она. Она отводит
взгляд от меня и смотрит на Ручку, обращаясь к окну. “Ты передумал?”
-Нет.
Она снова поворачивается ко мне лицом.
-Ты нужен Беллами, ” говорю я сквозь стиснутые зубы. Эгоистичная, я, которая
была несколько месяцев назад, поставила бы себя на первое место, даже не
задумываясь об этом. Я не знаю, почему я позволяю тому, чего, как я думаю, хотела
бы Нера, направлять меня вместо этого.
-Что? встревоженно спрашивает она. Ее глаза широко раскрыты, а рука лежит на
двери, готовая выбежать. Я нажимаю кнопку автоматической блокировки со своей
стороны и оставляю ее здесь.
“Я столкнулся с ней , когда возвращался в RCA, и она плакала. Она сказала, что ей
нужны ее друзья, - говорю я ей , прежде чем добавить: “ Я даю тебе один час и ни
секундой больше с ней , и тогда ты моя. Я вернусь сюда, припаркую машину на этом
самом месте через пятьдесят восемь минут, и я ожидаю, что ты спустишься и
встретишь меня, чтобы я мог отвезти тебя к себе.
-Как я уже сказал, в этом нет необходимости.
“И, как я уже сказал, это не подлежит обсуждению. Мы понимаем друг друга?”
Она быстро кивает, и я снова нажимаю на кнопку, отпирая двери.
Она открывает его, затем делает паузу. Кажется, она что-то взвешивает, но
затем принимает решение. Она разворачивается и тянется, чтобы поцеловать меня,
ее губы застенчиво опускаются на мои. Я стону и хватаю ее за талию, но в
следующий миг она выходит из машины. Я слежу за ней через лобовое стекло, а
затем через свое окно, когда она взбегает по парадной лестнице, распахивает дверь
и исчезает в здании.

✽✽✽
Глава 25

Nera

WКогда двери лифта закрываются за мной , я ахаю. Я впервые смотрю на себя в

отражении металлических дверей , и я выгляжу грязной во всех возможных смыслах
этого слова.
Мои волосы, обычно гладкие и ухоженные, сей час в спутанном беспорядке.
Косметика размазалась по лицу. Я вся в грязи, царапинах и медленно появляющихся
синяках, и мой кулак отчаянно сжимает рубашку Тристана, застегнутую у меня на
груди, ее полы доходят до середины бедер и открывают мои голые ноги. Любой , кто
посмотрит на меня, пой мет правду – что меня трахнули грубо и грязно.
Я все еще не оправился от всего, что произошло сегодня вечером, моему телу
трудно оправляться от огромного выброса адреналина, вызванного погоней , а затем
жестоким трахом. Мои губы потрескались, а задница невероятно болит, но мой пульс
выбивает бешеный ритм в венах.
Сегодня вечером я увидел его с другой стороны, и это, в свою очередь, выявило
другую сторону во мне. Сторону, которая, возможно, смелее, определенно темнее и
абсолютно более живая. Я хочу держаться за этого человека как можно дольше.
Я поспешно провожу пальцами по щекам, пытаясь поправить макияж, насколько
это возможно, учитывая запекшееся месиво на моем лице. Когда двери снова
открываются, я выбегаю и бегу по коридору к нашей квартире, возясь с ключами,
чтобы открыть дверь. Я тихо толкаю ее, радуясь, что она погружена в темноту.
Издалека я слышу плач Беллами через закрытую дверь ее спальни. Сердце
замирает у меня в груди. Это зовет меня немедленно пой ти к ней , но я не могу, не в
таком виде. Я заставляю себя вый ти из ее комнаты и направиться в ванную, где
быстро принимаю душ с обжигающе горячей водой . Я выпью еще одну позже, как
только увижу Беллами.
 Когда я выхожу из ванной в пижаме из свитера и шорт, я обнаруживаю, что Сикс
и Тай ер тоже дома. Тай ер сидит на кровати Беллами, а Шестая смотрит на нее из
дверного проема с выражением страдания на лице.
Беллами обезумела, ее лицо было мокрым от слез, а щеки покраснели от эмоций .
У меня перехватывает дыхание, когда она рассказывает нам, что Роуг предал ее, и
объясняет, как именно. На мой взгляд, то, что он сделал, непростительно, и глубина
ее разбитого сердца теперь имеет смысл. Мое собственное сердце еще больше
разрывается, когда я слышу ее историю и ее рыдания, мои теории об отношениях
только еще больше подкрепляются ее страданиями.
После того, как мы успокаиваем ее, Тай ер ложится в постель рядом с ней . Мы с
шестой закрываем за собой дверь, оставляя их, как я знаю, наедине с беспокой ным
ночным сном, и каждый из нас направляется в свои комнаты.
Я лежу на кровати с усталым стоном и смотрю на время в телефоне. С тех пор,
как он ушел, осталось семнадцать минут до часа. Я барабаню пальцами по животу,
думая о новой встрече с ним, особенно в контексте всего, что происходит между
Роугом и Беллами.
“Я трахаю тебя, а потом забочусь о тебе, вот как это происходит”.
Еще один первый . Я не привыкла, чтобы обо мне заботились, никогда, не говоря
уже о сексе. Инстинкт самосохранения и бдительность, которую я выставил, говорят
мне не доверять ему и всей этой ситуации, даже несмотря на то, что часть меня
жаждет поверить в его добрые намерения.
Я ловлю себя на том, что считаю минуты до его прихода, не уверенная,
раздражена ли я, что он заставляет меня идти к нему, или втай не довольна.
Стираются границы между повседневностью и ...чем-то большим. Я этого не хочу, я
не могу себе этого позволить. Мне нужно напомнить ему об этом, ради моего
собственного здравомыслия.
Я чувствую сильное влечение к нему и не могу позволить себе поддаться ему.
Время тянется, пятнадцать минут ползут, как пятьдесят. Тревожное чувство
поднимается по моему телу, пока я больше не могу этого выносить и встаю. Я
подхожу к окну и смотрю на парковку. Когда я смотрю вниз, я вижу его машину там,
на том самом месте, где он обещал, что она будет стоять. Мой телефон сообщает мне,
что до назначенного часа осталось пять минут.
Интересно, был ли он там все это время?
Я жду, пока время не пробьет час, а затем жду еще немного. Две минуты. Пять
минут. Семь.
У меня звонит телефон.

Гэри: Не заставляй меня приезжать за тобой .

Я: Конечно, потому что появление моего профессора в моем доме посреди ночи
не вызовет ни у кого удивления.
Гэри: Есть другие способы вытащить тебя из этого здания.

Я хмурюсь, читая его сообщение, а затем появляется фотография. Это снимок

его руки, лежащей на коленях, сверху вниз. В его ладони, большим пальцем надавив
на запал, зажата зажигалка с горящим ярко-оранжевым пламенем.
 Мой желудок сжимается, даже когда возбуждение – которое здравомыслящая
часть меня подвергнет сомнению позже, когда она восстановит контроль над моим
разумом и телом, – разливается по моей крови. После того, что он показал сегодня
вечером, я верю, что он способен практически на все.
Я надеваю слай ды и беру телефон, ключи и бумажник. Я крадучись выхожу из
своей комнаты, а затем и из квартиры, пока не переступаю порог здания и не
останавливаюсь на верхней ступеньке, глядя на него сверху вниз. Его глаза мрачно
устремлены на меня через лобовое стекло, и то неконтролируемое, необъяснимое
электричество, которое я чувствую, когда нахожусь рядом с ним, снова оживает.
Я бросаю на него сердитый взгляд, когда подхожу к пассажирскому сиденью и
сажусь внутрь.
“Ты гребаный псих, ты ведь это знаешь?”
-Очевидно, - весело говорит он. Он выезжает со стоянки на улицу, его правая
рука опускается и собственнически кладется на мое обнаженное бедро. “Это
довольно новая разработка”, - задумчиво добавляет он, глядя на улицу впереди.
“Кажется, это проявляется только по отношению к тебе”.
-Мне повезло, - сухо говорю я, но мой желудок радостно сжимается, предатель.
-Нет, мне повезло, - мурлычет он, его большой палец проводит мягкими кругами
по моей ноге.
У меня пересыхает в горле, и я молчу, не зная, что сказать.
Но моя рука тихо опускается поверх его руки и остается там до конца поездки к
нему домой .
Это невзрачный двухэтажный дом, и я узнаю в нем один из домов, которые RCA
держит для своих сотрудников. Он обходит машину с моей стороны и открывает
мою дверцу. Когда я выхожу, он берет меня за руку и ведет к квартире на первом
этаже.
Мой взгляд прикован к тому месту, где соединены наши руки, завороженный
тем, как легко и естественно он держит меня таким интимным образом. Я знаю, что
должна отстраниться, но вместо этого обнаруживаю, что переплетаю свои пальцы с
его. Теперь его очередь смотреть на наши сцепленные руки, а затем он встречается
со мной взглядом и одаривает меня кривой улыбкой , от которой у меня что-то тает
внутри.
Прогнившая, сломленная часть меня, которая отказывается оставить меня в
покое, которая отказывается впускать кого-либо или быть уязвимой в любом случае,
заставляет меня вырвать свою руку из его. Я скрещиваю руки на груди и избегаю
снова смотреть ему в лицо, зная, что вид его встревоженного выражения только
ранит меня изнутри.
Он открывает дверь и жестом приглашает меня вой ти впереди него. Я так и
делаю, подходя и останавливаясь на открытом пространстве, которое одновременно
является кухней и гостиной . Слева от меня столовая открытой планировки, а справа
- диван и телевизор. В глубине я замечаю дверь в спальню.
Я оглядываю пространство вокруг себя. У него есть все возможности быть
уютным и домашним, но оно скудное. Нет никаких признаков жизни, никаких
признаков его личности. Стены голые, никаких безделушек или гаджетов,
украшающих пространство, или даже мальчишеских вещей , разбросанных по всему
помещению. Он новичок в RCA, но мы уже достаточно далеко продвинулись в
учебном году, чтобы чувствовать себя здесь больше как дома.
Тристан внимательно наблюдает за мной с порога, его плечи напряжены.
Должно быть, он неправильно истолковал мою оценку его квартиры, потому что
я слышу, как он говорит у меня за спиной : “Это не номер в пентхаусе, но он
справляется со своей задачей ”. Он небрежно пожимает плечами, изображая
напускную беспечность. - Мне все равно не нужно много места.
Я поворачиваюсь к нему лицом. “Я думаю, это мило”. Складка на его лбу
разглаживается в ответ, и я понимаю, что часть его с нетерпением ждала моей
реакции. “Я просто удивлен, что ты не сделал больше, чтобы чувствовать себя здесь
как дома”.
Что-то пробегает по его чертам, и он замыкается.
-Это не совсем мой приоритет.
В воздухе витает напряжение, которого не было несколько секунд назад, и я
отворачиваюсь. Легкая дрожь пробирает меня до костей от холодного ветерка,
который доносится по квартире. Он проходит мимо меня к противоположной стене,
и я наблюдаю, как он поднимает термостат на несколько градусов. Теплый воздух
врывается в комнату из вентиляционного отверстия над моей головой , и мое сердце
сжимается от того, как легко он, кажется, всегда знает, что мне нужно.
-Давай , - говорит он, кивая головой в сторону закрытой двери рядом со
спальней . - Пора в душ.
-Я уже приняла душ, ” бормочу я, скрещивая руки на животе. Последнее, к чему я
готова, - это быть настолько обнаженной рядом с ним. Это кажется слишком
интимным.
Игнорируя меня, он тянется к подолу своего свитера и стаскивает его через
голову, обнажая упругую грудь, рельефный пресс и аппетитную V-образную форму,
переходящую в брюки.
-Не со мной .
–Мне не нужно...
Следующим он сбрасывает брюки, так что теперь стоит передо мной в одних
трусах. Слова застревают у меня в горле при виде его толстых, сильных бедер,
выставленных напоказ, и четких очертаний его твердой длины.
Он приподнимает бровь, когда видит, что я не пошевелилась.
“Я буду рад снова догнать тебя и сорвать с тебя эту новую одежду, если ты не в
настроении подчиняться. Полагаю, эти шорты не от кутюр?
Я предупреждающе указываю на него пальцем. “Во-первых, это H & M, а во-
вторых, они мои любимые, так что не смей ”.
Тристан хихикает, делая неторопливые шаги, чтобы сократить расстояние
между нами, пока он снова не оказывается на моей орбите. Я полностью откидываю
голову назад, чтобы сохранить зрительный контакт, его собственный взгляд
затуманен и игрив, когда он встречается с моим. Его руки опускаются и
останавливаются на моих бедрах, одна из них обводит мою ноющую задницу.
-Ну же, - шепчет он умоляющим тоном. - Позволь мне позаботиться о тебе.
Его пальцы дергают за свисающий шнурок моих шорт, ловко развязывая узел,
пока он следит за моими глазами. Я чувствую, как ремешок ослабевает, пока мы
продолжаем смотреть друг на друга, а затем мои шорты спадают с моей задницы до
лодыжек.
На секунду мы оказываемся в ловушке какого-то момента времени.
Тристан ждет моего решения, и я зависаю на веревке, пока, наконец, не
высвобождаю ногу и не выхожу из ткани. За ней быстро следует другая нога. Его
губы растягиваются в ухмылке, которая получается одновременно довольной и
разгоряченной , и я обнаруживаю, что была бы готова на многое, лишь бы он
улыбался мне так еще какое-то время.
По-прежнему не сводя с меня глаз, он слегка приседает, но только для того,
чтобы схватить меня сзади за бедра и поднять к себе на руки. Мои уставшие мышцы
стонут, когда он обхватывает мои ноги вокруг своей талии, но он быстро ведет нас в
ванную, где усаживает меня на туалетный столик.
Не говоря ни слова, он лезет в душ и включает воду, проверяя температуру
пальцем, а затем еще сильнее поворачивает ручку в сторону красного. Через
мгновение он снова стоит у меня между ног, его ладони потирают вверх и вниз мои
бедра, чтобы согреть меня.
Он смотрит на меня долгими секундами, тяжело дыша, с непроницаемым
выражением лица. Его глаза темнеют, когда я смотрю в ответ, и его рот жадно
опускается на мой , удивляя меня.
Знакомый вкус бурбона разливается на моих губах, и я обхватываю его затылок,
чтобы притянуть ближе к себе, в то время как другая моя рука ласкает обнаженную
поверхность его груди. Он такой теплый , его кожа такая гладкая и мягкая, но его
тело такое удивительно твердое, что меня начинает раздражать барьер, который
мой свитер воздвигает между нами. Я толкаю его обеими руками, и он неохотно
отступает назад, его взгляд смущен и опьянен похотью.
Когда он видит, что я застегиваю подол своего свитера, он делает шаг вперед с
горячей улыбкой и хватает его, его руки накрывают мои. Он срывает его одним
плавным движением и отбрасывает в сторону. Я едва успеваю заметить, как ткань
скользит по моей голове, прежде чем его рот снова опускается на мой .
Я бессильна сопротивляться притяжению между нами и выгибаюсь навстречу
ему, мои руки поднимаются, чтобы погладить его спину, в то время как наши рты
продолжают свое взаимное нападение. Пар заполняет ванную комнату вокруг нас и
остается незамеченным, когда мы хватаемся друг за друга, как одичавшие.
Когда я еще сильнее раздвигаю ноги и хватаю его за задницу, чтобы еще теснее
прижать его и его твердый член ко мне, он бормочет проклятия и поспешно
стягивает трусы с ног.
Он тянется и сжимает верхнюю часть моих бедер, наклоняя мой центр к себе.
-Прости, это не входило в мои планы, - бормочет он, задыхаясь. “ Но я должен
обладать тобой . Прямо сей час”.
Он срывает с меня трусики и засовывает два пальца в мое тугое лоно.
Оставшуюся часть ночи моя киска была в основном проигнорирована, и теперь моя
киска так нуждается в нем, что он находит меня полностью промокшей и готовой .
“Я не думаю, что ты когда-либо была такой мокрой ”, - хвалит он, его тон почти
маниакальный , глаза определенно такие. Его пальцы входили и выходили, звуки
нашего соединения были громкими и небрежными. “Я одержим твоей киской ,
малолетка”.
-Ты же знаешь, что я не малолетка. Мне восемнадцать, - напоминаю я ему между
прерывистыми вздохами.
-Не напоминай мне, - сердито рычит он, прижимаясь своим лбом к моему. Его
губы снова находят мои, убирая поцелуями неуверенность, которая вспыхивает во
мне при его словах.
Он убирает от меня свои пальцы и быстро заменяет их головкой своего члена.
Он тянет меня до тех пор, пока половина моей задницы не свисает с прилавка, и мои
руки обвиваются вокруг его шеи для покупки. Он входит медленно, не торопясь. Его
вторжение продолжается, его толстая длина раздвигает мои стенки с точностью до
дюй ма, готового лопнуть.
Когда он погружается в меня, его голова полностью откидывается назад, а из
его рта вырывается животный стон. Прижавшись к нему так, как сей час, я нахожусь
в нескольких дюй мах от его лица и зачарованно наблюдаю, как его зубы впиваются
в нижнюю губу в восторженной агонии. Его адамово яблоко работает, когда он
тяжело сглатывает.
Когда он поднимает голову и открывает глаза, чтобы посмотреть на меня сверху
вниз, они полностью расплавлены похотью. Цвет мне неизвестен, как у чистей ших
океанских вод на Мальдивах с темными пятнами, скрытыми прямо под
поверхностью.
-Держись, - предупреждает он сквозь стиснутые зубы.
Тристан едва дает мне секунду, чтобы переварить сказанное, прежде чем
вытаскивает и вонзает обратно по самую рукоятку. Потрясенный вздох срывается с
моих губ, и он ловит его своим ртом.
Он задает безумный темп, его бедра двигаются взад-вперед внутри меня. Я
непрерывно, громко, прерывисто стону ему в рот, в то время как его губы остаются
на моих. Я воспеваю свое удовольствие, свою болезненность, когда он грубо трахает
меня. Его член принимает то, что нужно нам обоим, несмотря на то, что его руки
нежны. Один зарывается в мои волосы, обхватывая мой затылок, чтобы наклонить
меня к своему рту. Другой рисует круги на моем бедре большим пальцем.
Мои собственные ногти царапают его спину, вырывая из него еще один стон. Он
отстраняется и шипит, когда они впиваются в его плоть, оставляя следы, которые, я
знаю, останутся там в обозримом будущем. Рука в моих волосах перемещается к
горлу, и мы смотрим друг на друга, затаив дыхание, пока он продолжает входить в
меня.
-Мне нравится, как хорошо ты воспринимаешь меня, ” бормочет он.
Я сжимаюсь вокруг него от его слов, и его пресс сокращается в ответ.
-Черт, это так приятно, - стонет Тристан, падая вперед и прижимаясь ко мне
грудью. Я прижимаю его к себе обеими руками, держась единственным известным
мне способом.
-Так хорошо, - выдыхаю я, снова сжимаясь вокруг него. Мощная дрожь сотрясает
его тело и оставляет после себя мурашки по коже. Его спина двигается от усилия
держать ее вместе.
 Звуки его бедер, шлепающих по моему центру, и наши лихорадочные стоны
непристой но раздаются вокруг нас. Пар густой , и в сочетании с мощным
возбуждением, клубящимся в замкнутом пространстве, я чувствую, что едва могу
отдышаться.
Внутри меня нарастает приливная волна, угрожающая утопить меня. Кажется,
что моя кожа горит, каждое нервное окончание настроено на то, как этот мужчина
трахает меня. Я многократно сжимаюсь вокруг члена Тристана, мой темп
соответствует его неистовой натуре, пока я не чувствую, что мы оба на грани. Я
почти ослеплена похотью, мой мозг полностью помутился.
Он выпрямляется и обхватывает мои ноги вокруг своей талии так, что я
наполовину лежу на стой ке. Мои руки тянутся за спину в поисках опоры, ладони
оставляют следы моего присутствия на запотевшем стекле.
Я борюсь с желанием кончить, чтобы растянуть это еще больше, но когда его
большой палец опускается и грубо обводит мой клитор, я ничего не могу поделать. Я
потерялся в ощущениях, в пятидесятифутовой приливной волне, которая
поднимается, поднимается, поднимается прямо у меня над головой и, наконец,
достигает вершины.
Мой оргазм поражает меня с такой силой , что мои крики больше похожи на вой .
Я так сильно прижимаюсь к Тристану, что чувствую, как по моим стенкам
проносятся уколы боли. Я ничего не могу сделать, кроме как плыть на волне и
надеяться, что выживу. Мои стенки яростно пульсируют вокруг него, пока мне не
начинает казаться, что я высасываю из него его собственный оргазм.
Он следует за моим освобождением своим собственным, кончая громким
криком, выкриками похвалы и неопределимым, искаженным удовольствием.
Горячие струи его семени извергаются из меня и покрывают стенки моей киски.
Кажется, что его кульминация длится долгие минуты, пока мы оба тяжело
дышим, его лицо зарывается в мою шею. Я чувствую, как он покрывает влажными
поцелуями мою ключицу, изгиб шеи, чувствительную область за ухом. Он
перемещается к линии моей челюсти, кончику носа, изгибу губ. Он осыпает меня
поцелуями, и это ошеломляет.
Наконец, он вырывается. Все мое тело болит, и я не могу пошевелиться. Думаю,
я бы легко заснула даже в таком скрюченном положении, если бы не он.
-Давай , - говорит он, подхватывая меня на руки и заходя со мной в душ. “Я
обещаю не поступать с тобой по-своему здесь”. Он опускает меня на землю и встает
позади меня. Его рука опускается мне на плечо, чтобы повернуть насадку для душа
так, чтобы струя воды попадала на меня. - По край ней мере, не сегодня.
Я собираюсь сказать ему, что нет никакой гарантии, что будет следующий раз,
но его рука обхватывает меня спереди и поднимает к подбородку, где он откидывает
мою голову назад. Мои глаза встречаются с его, когда он поднимает съемную
насадку для душа над моей головой , и вода каскадом стекает по моим волосам. Я
обнаруживаю, что слова пересыхают у меня в горле, когда его пальцы заплетаются в
мои волосы, нежно массируя кожу головы.
Мои глаза закрываются, и я откидываюсь на него, позволяя ему поддерживать
мой вес. Внезапно на меня накатывает изнеможение. Физически - от всего, через что
он заставил меня прой ти сегодня вечером, но также и эмоционально - от
необходимости все время безупречно держать себя в руках, по край ней мере, для
того образа, который я показываю миру.
Я слышу, как открывается крышка, а затем чувствую, как жидкость стекает по
моей макушке. Он тщательно втирает шампунь до образования пены, а затем его
пальцы возвращаются в мои волосы, намыливая пряди гелем с цветочным
ароматом. Он снова начинает массировать меня, и тихий стон срывается с моих губ.
Я слишком смущен, чтобы открыть глаза и увидеть его реакцию, поэтому держу
их закрытыми. Он не комментирует мою реакцию, он просто продолжает работать.
Он смывает шампунь, его руки ловко проводят струей воды по моим волосам,
чтобы убедиться, что пряди абсолютно чистые.
“Подними голову”, - хрипло приказывает Тристан. Я открываю глаза и
обнаруживаю, что его глаза снова потемнели от желания, а завораживающие глаза
устремлены на меня.
Я делаю, как он говорит, и слышу, как открывается еще один колпачок. После
этого на мои волосы наносится средство с фруктовым запахом, начиная с кончиков.
Мои плечи сжимаются, а мышцы напрягаются, когда я понимаю, что он наносит
кондиционер.
Цветочный шампунь и кондиционер с фруктовым ароматом - не совсем то, что
есть в арсенале одного парня, и все же сегодня вечером у него было и то, и другое в
наличии.
Это его прием - трахать девушек, а потом притворяться, что заботишься о них?
Использует ли он на мне средства, которые использовал на бесчисленном множестве
других?
“Зачем тебе кондиционер?” Огрызаюсь я, делая шаг вперед, чтобы попытаться
увеличить дистанцию между нами, нелепая попытка в этом маленьком душе.
Он все равно не дает мне далеко уй ти.
Его рука обхватывает меня спереди и ложится на нижнюю часть живота,
прижимая меня спиной к его твердой груди. Он целует меня в щеку.
“Я купил это для тебя, пока ты была с Беллами”, - говорит он, в голосе слышится
что-то, что я не могу распознать. “Почему? Ты ревнуешь?
Мой желудок сжимается.
“Нет”, - лгу я. “Мы не встречаемся, ты можешь делать, что хочешь”.
В ту минуту, когда слова слетают с моих губ, мне хочется вырвать себе язык. Я
не хочу отношений , но от мысли о том, что он прикасается к кому-то еще, желчь
подступает к моему горлу, а в руках пульсирует ярость.
Мои слова встречает гробовая тишина. Жаль, что я не стою к нему лицом, чтобы
видеть его лицо. Я понятия не имею, как интерпретировать отсутствие ответа.
Через пару секунд его руки снова опускаются в мои волосы. Я делаю глубокий ,
облегченный вдох.
На секунду мне показалось, что я сказала что-то, что вывело его из себя. Я бы не
знала, что делать, если бы он разозлился на меня. Я не знаю, почему эта мысль
пугает меня больше, чем гнев моего отца, но совершенно по-другому.
Я не думаю, что я даже близко не готова отпустить Тристана, как я думала.
Когда я чувствую, как его руки поднимаются к моей макушке, я протягиваю
руку назад и накрываю его своими, останавливая его движение.
 “Кондиционер наносится только на кончики, а не на все волосы”, - говорю я ему.
“А, ладно”, - мягко говорит он.
Чувство собственности пронизывает меня, смывая остатки гнева. Мне нравится,
что он этого не знает, что ни одна другая девушка не научила его этому.
Он заканчивает наносить крем, а затем его руки покидают мое тело.
Секунды идут, и когда я оглядываюсь через плечо, то вижу, что он изучает
обратную сторону бутылки, очаровательно наморщив лоб.
-Ты читаешь инструкцию?
“Да, я не уверен, что ты должен делать дальше”.
Я смеюсь, и его взгляд переключается на меня, фиксируясь на моих губах, когда
они приоткрываются в улыбке. “Оставь на несколько минут, а затем прополощи”.
Он не реагирует, по-прежнему не сводя взгляда с моего лица.
-Тристан?
“Извини”, - говорит он, приходя в себя. “Понял”.
Он хватает мыло и мочалку и опускается на колени позади меня. Он тщательно
моет меня, поднимая одну ногу, затем другую, двигаясь по моим ногам, моей
заднице и киске, моему животу, моей груди. Его прикосновения какие угодно, только
не сексуальные, даже когда он очищает самые интимные части моего тела.
Его руки разминают ноющие мышцы моих плеч, пока он моет мне спину, и я не
могу удержаться и откидываю голову ему на грудь. Тепло воды в сочетании с его
нежными массирующими прикосновениями расслабляют меня так, как не
расслабляли годами. Напряжение, которое я не подозревала, что держала в плечах,
ослабевает, пока я не чувствую себя безвольной , как лапша. Я едва удерживаю
собственный вес, большей частью опираясь на него, пока борюсь с подступающей
потребностью заснуть.
Он быстро умывается, затем смывает кондиционер с моих волос. Он первым
выходит из душа и направляется в свою спальню. Когда он возвращается, на нем
серые спортивные штаны и черная футболка, и, клянусь, я физически чувствую, как
у меня во рту скапливается слюна при виде этого. Он несет стул, и это усилие
заставляет мышцы его рук напрягаться под тканью, гипнотизируя меня.
Он хватает идеально сложенное и совершенно новое пушистое полотенце
лавандового цвета, срывает бирку и выбрасывает его в мусорное ведро. Я судорожно
сглатываю, видя еще одно доказательство его предусмотрительности.
Протягивая руку, он выключает воду и заворачивает меня в полотенце,
поднимая на руки, как будто я одновременно хрупкая и драгоценная. Я чувствую
себя совершенно невесомой , когда он опускает меня обратно на туалетный столик,
где мы только что занимались сексом.
Я ожидаю, что он оставит меня переодеваться, но вместо этого он садится
передо мной и тянется за чем-то в шкафчике под раковиной . Он достает коробку,
полную бутылочек, ватных дисков, лей копластыря и других предметов, связанных с
аптечкой первой помощи.
Он тянется к моей ноге, сгибает ее в колене и кладет мою ступню себе на бедро.
Он осматривает порезы там, переворачивая мою ногу в своих руках, когда из его
груди вырывается недовольное урчание.
 А затем он приступает к работе, склонив голову и сосредоточившись на руках.
Он наносит мази на синяки и осторожно протирает ватным тампоном, смоченным в
спирте, грубые царапины на нижней стороне моих ног. Его прикосновения нежны,
взгляд непоколебимо сосредоточен.
Безымянная эмоция сжимает мое горло, когда я смотрю, как он продолжает
заботиться обо мне еще долго после того, как любой другой давно бы сдался. Это так
неожиданно, так ошеломляюще, так чертовски сбивает с толку, что мое тело бунтует
в порыве неуверенности, не уверенное, оттолкнуть его или притянуть ближе и
никогда не отпускать.
Я хнычу от боли, когда он касается особенно чувствительной царапины, и он
замирает. Темные глаза встречаются с моими, прежде чем снова опускаются на мою
ногу.
Медленно он наклоняется вперед, пока я не чувствую, как его теплое дыхание
ритмично касается верхней части моей стопы. Я ловлю себя на том, что сам
задерживаю дыхание, в воздухе вокруг нас внезапно повисло необъяснимое
напряжение.
Он проводит губами по чувствительной коже рядом с раной , прямо под моей
лодыжкой .
-Прости, детка, - шепчет он, глядя на меня снизу вверх, все еще касаясь губами
моей кожи.
Я прерывисто выдыхаю, когда его губы задерживаются на мне, мое сердце
колотится, разум кружится, душа в огне.
Мои глаза закрываются, и я крепко держусь за стены, которые годами укреплял
вокруг себя. Образно говоря, они трясутся под силой его нападения, и я пытаюсь
быть объективной , сохранять какую-то дистанцию. Потому что у меня такое
чувство, что разбитое сердце от рук Тристана - это не то, что я смогла бы пережить.

✽✽✽
Глава 26

Тристан

Послетого, как я заканчиваю промывать порезы на ее ногах, я оставляю ее

переодеваться в ванной и направляюсь на кухню, чтобы приготовить ей ужин.
У меня не так много продуктов в холодильнике, и у меня нет времени
приготовить что-нибудь дей ствительно сложное, но я обнаруживаю, что хочу
произвести на нее впечатление. Я разглядываю содержимое, пока у меня не
формируется идея. Я не собираюсь получать звезды Мишлен за это блюдо, но это
идеальная домашняя еда, так что я приступаю к работе.
Я нарезаю хлеб на закваске и кладу пару ломтиков в тостер. Параллельно
измельчаю в кухонном комбай не мяту, фету, замороженный горошек и лимонный
сок. На сковороду я кладу несколько полосок канадского бекона, которые купила в
иностранном супермаркете, и готовлю их, пока они не станут идеально хрустящими.
Когда хлеб будет готов, я смазываю каждый ломтик оливковым маслом и натираю
его чесноком. Посыпаю горошком и распределяю ложкой , пока он полностью не
покроет одну сторону. Затем я добавляю немного редиса, который я мариновала в
прошлые выходные, крошу еще немного феты и посыпаю сверху беконом. Помидор
для бифштекса нарезаю тонкими ломтиками и кладу туда же.
Я лезу в холодильник за ветчиной , когда слышу, как открывается дверь ванной ,
и чувствую, как Нера входит в кухню позади меня. Бросив взгляд через плечо, я
указываю на маленький столик в центре комнаты.
-Присаживай тесь.
Рукава ее свитера опускаются ниже рук, и я вижу, как ее пальцы нервно теребят
ткань. Она смотрит в сторону, в сторону входной двери, и я могу сказать, что ей
хочется убежать.
“Nera.” Она смотрит на меня, когда я зову ее по имени, звук моего голоса ровный
и уверенный . “Сядь”.
 Она у себя в голове. Я научился распознавать, когда ее мысли закручиваются в
спираль, и теперь я это вижу. Ее затененные глаза оценивающе смотрят на меня,
пока она взвешивает свои варианты. Есть только один, хотя она, кажется, еще не
осознает этого. Если она попытается вый ти за дверь до того, как я ее покормлю, я
возьму ремень из своего комода и привяжу ее к стулу.
Она отодвигает стул от стола и опускается на него. Часть меня разочарована
тем, что мне приходится отложить идею связать ее на потом. Большая часть
довольна тем, что она решила остаться.
“Что ты делаешь?” Спрашивает она.
Довольный тем, что она успокоилась, я поворачиваюсь обратно к стой ке и
заканчиваю собирать сэндвич.
“Готовлю тебе ужин”.
“Я не голодна”, - говорит она, и я слышу оттенок... чего-то в ее голосе. Я не могу
точно определить, что это было, за исключением того, что это звучало точно так же,
как тон, который она использовала, когда я давал ей свой протеиновый батончик в
спортзале.
“Ты все равно съешь”. Я кладу верхний ломтик хлеба и разрезаю бутерброд по
диагонали, прежде чем выложить его на тарелку. Я ставлю его на стол перед ней и
сажусь на стул напротив. “Мое мнение о блинчике с канадским беконом и горошком,
мятой и соусом фета”.
Она смотрит на него голодным взглядом, но не тянется к нему. Я начинаю
подозревать, что там что-то происходит.
Я собираюсь сделать своей миссией выяснить, что это такое.
Я протягиваю руку через стол и беру ее пальцами за подбородок, поднимая его
так, чтобы она смотрела на меня.
“Ты, должно быть, проголодалась после того, как мы трахались сегодня
вечером”, - говорю я ей , нежно потирая большим пальцем ее подбородок.
“Попробуй ”.
–Я просто...
-Для меня.
Она смотрит на меня, ее глаза затуманены. Я почти в отчаянии от желания
сорвать эту завесу и навсегда почувствовать себя в них как дома.
Наконец, она поднимает руку и высовывает ее из рукава, наклоняясь, чтобы
взять половину сэндвича. Другой рукой она придерживает его, закрывая, и подносит
ко рту. Она слегка колеблется, ее глаза поднимаются, чтобы встретиться с моими, а
затем она откусывает кусочек.
Есть что-то такое в том, как она смыкает губы с едой , которую я приготовил, что
возбуждает меня так, как никогда раньше. Гордость и собственничество
захлестывают мой мозг, вызывая головокружение. Я задерживаю дыхание, пока она
тщательно пережевывает, и мне кажется, что я в нескольких секундах от того, чтобы
заработать себе аневризму.
Она сглатывает, и я открываю рот, чтобы что-то сказать, но останавливаюсь,
когда она снова подносит сэндвич к губам и откусывает еще кусочек.
И тут она стонет.
 И что-то внутри меня становится яростным собственником. Меня пугает,
насколько сильно это чувство пульсирует в моих венах.
Мои глаза сияют от необузданного желания, мой член пульсирует, отчаянно
желая снова оказаться внутри нее.
“Это так чертовски вкусно, Тристан”.
“Да?” Я притворяюсь невозмутимым, но внутри я сдерживаю себя от того, чтобы
наклониться и облизать маленькую капельку, оставшуюся в уголке ее губ.
“Да, это лучший BLT, который я когда-либо пробовала”. Она протягивает мне
половинку, которую держит в руках. “Вот, попробуй ”.
Я откусываю от него прямо, вместо того чтобы взять из ее рук, и при этом
смотрю ей в глаза. Ее взгляд нагревается, и она судорожно сглатывает.
“Очень вкусно”, - говорю я ей . На самом деле я думаю, что это просто
замечательно. Если бы у меня было больше десяти минут, я мог бы приготовить что-
нибудь дей ствительно особенное. “Не хватает немного пряности и дополнительного
уровня текстуры, как у чего-нибудь хрустящего”.
-Ты слишком строг к себе.
“Ты из тех, кто умеет говорить”.
Ее глаза расширяются, но в остальном она никак не реагирует на мои слова.
“Я думаю, это идеально”, - говорит она, откусывая еще кусочек. “Если вы так
готовите сэндвич, я не могу представить, насколько вкусной должна быть ваша
настоящая кухня. Если бы вы открыли ресторан, люди выстроились бы перед вами в
очередь, я уверен в этом. Я знаю, что преподавать - дело ваших родителей , но разве
они не поняли бы, если бы вы пошли по этому пути? ”
Я снова тянусь за ее сэндвичем, игнорируя половину, которая все еще лежит на
тарелке между нами.
-Нет, они бы этого не сделали.
-И ты не можешь пой ти против того, чего они хотят?
Я прерываю зрительный контакт и смотрю в сторону, прежде чем ответить и
выбрать честность. “Я не борюсь за что-то”.
Она отмахивается от меня, когда я пытаюсь вернуть ей сэндвич, и склоняет
голову набок. “Что ты имеешь в виду?”
Она откусила всего три кусочка, но я не заставляю ее продолжать есть.
“Только это. Я не боец, я никогда не борюсь за то, чего хочу. Я знаю, чего хочу, но
я не собираюсь добиваться этого, потому что у меня не хватает смелости рисковать
”. Я смеюсь без всякого юмора. “Оказывается, я трус ”.
“Ты абсолютно не трус”, - огрызается она, ее голос внезапно становится таким
твердым, что это удивляет меня. “Так тяжело идти против своей семьи. Быть
пой манным в ловушку амбициями своих родителей - это своего рода тюрьма, и я
знаю по опыту, что кажется, что выхода нет ”. Мягче она добавляет: “Не называй себя
трусихой , потому что если это так, то кем это делает меня?”
“Я начинаю думать, что это самая интригующая женщина, которую я когда-либо
встречал”, - говорю я ей .
Настала ее очередь глухо рассмеяться. “Должно быть, вы знаете не так уж много
женщин”.
“Я люблю, и ты не похож ни на кого из них”.
 Она неловко ерзает на своем стуле, как будто то, как я на нее смотрю, заставляет
ее смущаться.
“Я очень скоро разрушу эту иллюзию ради тебя, не волнуй ся”, - говорит она
бесцветным голосом. “В любом случае, мы отклонились от темы. Тебе следует
попытаться най ти способ продолжать готовить, сохраняя при этом свою работу в
RCA ”.
“Это не так просто”, - говорю я ей . “Пробиться в индустрию сложно без какого-
либо формального обучения, даже если это просто стажировка, и это еще сложнее,
когда я никого не знаю в Швей царии. Но все в порядке, я отказалась от этой мечты”, -
честно говорю я ей . “Я счастлива просто готовить дома и таким образом развивать
навыки”. Эта часть - ложь, но я не могу сказать ей , что моя жизнь была
распланирована за меня с самого рождения, и в ней нет места не только для такого
хобби, как приготовление пищи, но и для нее.
Не случай но и не как-то иначе.
Не то чтобы она вообще хотела занять место в моей жизни надолго, но я нахожу,
что мысль о том, чтобы отпустить ее в ближай шее время, еще более болезненна, чем
никогда больше не брать в руки нож.
“Что случилось с твоими родителями?” Спрашиваю я.
Нера напрягается, и стена рушится у нее перед глазами. У нее самые заметные
стены, которые я когда-либо видел. И все же, похоже, что никто, кроме меня, их не
видит.
“Да ладно, я поделился. Это только справедливо”. Ее молчание меня не
разубеждает. - Твоя мать так же строга к тебе, как и отец?
“Разными методами, но да”.
Удалить мне зубы мудрости было проще, чем вытянуть из нее информацию, но
каждое слово, каждый маленький кусочек ее жизни, который она мне рассказывает,
на вес золота. Я откладываю их на потом, как отдельные кусочки головоломки,
разложенные на столе, чтобы сформировать полную картину того, кто она есть. У
меня закончены только две стороны внешней рамки, но я не вижу, чтобы
останавливался, пока изображение не будет завершено.
“Какова их конечная цель? Почему твой отец был так зол, что ты проиграл в
прошлом году?”
“Он хочет, чтобы я завоевал золотую медаль на летних Олимпий ских играх этим
летом”.
Я тихо присвистываю, впечатленная. Откидываюсь на спинку стула, складываю
руки на груди и удобно расставляю ноги. Я скрещиваю лодыжки за ее ногой , слегка
удерживая ее за столом на случай , если она попытается сбежать от нашего
разговора.
“Как я уже сказал, самая интригующая женщина, которую я когда-либо
встречал. И потенциально самая талантливая ”.
Она усмехается. “Каждый может быть хорошим. Им нужно, чтобы я была
великой . Иначе.”
Я не упускаю из виду тот факт, что она говорит "нужно" вместо "хочу".
-Или что еще?
 Она пожимает плечами, и мои плечи напрягаются. Если я когда-нибудь доберусь
до ее отца, я сверну ему шею за то, что он когда-либо касался ее рук.
“Ты хочешь победить?”
“Что?” Спрашивает Нера, широко раскрыв глаза, когда они встречаются с моими.
“Это твоя мечта? Твоя цель? Ты заставляешь себя напрягаться каждый день,
потому что, если ты не выиграешь этим летом, это сокрушит тебя? Или потому, что
это их раздавит?
Она все смотрит и смотрит, как будто не понимает, о чем я ее только что
спросил.
“Что?” Спрашиваю я.
Она качает головой . “Меня об этом никто никогда не спрашивал”.
Мне знакомо это чувство. “Тогда дай мне честный ответ”.
Нера на секунду задумывается, проводя пальцем по краю тарелки, прежде чем
снова поднять взгляд на меня. Ее глаза светятся соперничеством, которое я хорошо
узнал.
“Да, я хочу победить. Я хочу этого больше всего на свете”. В ее голосе слышна
какая-то свирепость, которая заставляет меня благоговеть перед ней . “Я так сильно
этого хочу, что иногда я больше времени провожу в мечтах о победе, чем живу на
самом деле”. Ее взгляд немного смягчается, но в нем больше уязвимости, чем она
когда-либо показывала мне. “Но я этого не делаю…Я не думаю, что хочу побеждать
по правильным причинам ”.
-Продолжай .
“Когда я мечтаю об этом наяву, я не вижу себя с медалью на шее. Я не вижу себя
машущей толпе с букетом цветов в руках. Я вижу, как мои родители улыбаются. Я
вижу, что мой папа наконец-то гордится мной . На этот раз я вижу, что моя мама
любит меня безоговорочно ”. Ее горло сжимается, как будто эмоции держат ее в
заложниках, но глаза не увлажнились больше, чем раньше. “Я чувствую облегчение, а
не триумф. Это то, ради чего я работал всю свою жизнь, чего мой тренер изо всех сил
старается достичь, что мой отец не успокоится, пока я не получу, чего бы мне это ни
стоило и чем бы ни жертвовали на этом пути, то единственное, чего я отчаянно хочу,
и я даже не могу выразить никакого восторга по этому поводу. В своих мечтах наяву
я просто испытываю такое же облегчение, какое испытываешь ты, закончив работу
по дому. Потому что, надеюсь, тогда это будет сделано, и я смогу двигаться дальше
без этого огромного давления в моей жизни ”.
У меня возникает почти инстинктивное желание отодвинуть стол в сторону и
заключить ее в объятия, но я знаю, что она сбежала бы куда подальше, если бы я это
сделал.
Вместо этого я наклоняюсь вперед, перенося свой вес на локти. Под столом моя
икра прижимается к ее - молчаливое проявление поддержки, и я знаю, что это
единственная поддержка, которую она примет.
“Как ты думаешь, почему это тобой движет?”
Она опускает взгляд на свои руки, лежащие на коленях, и на мгновение
задумывается, прежде чем ее взгляд снова поднимается и встречается с моим.
“Потому что предполагается, что твоя семья любит тебя. Сотни лет научных
исследований говорят об этом, и я не могу объяснить, почему мои не могут, когда я
чувствую, что всегда делала именно то, о чем они меня просили ”. Мягче, так мягко,
что я едва улавливаю это, она добавляет: “И если я не могу заставить своих
собственных родителей полюбить меня, то кто еще сможет?”
Желание защитить меня яростно бьется в моих венах, потребность оградить ее
от жестокости мира почти животная в своем пылу.
“Иногда люди, которые должны любить тебя больше всех, на самом деле
причиняют тебе больше всего боли”, - говорю я ей . “Это говорит все о них и
абсолютно ничего о тебе”. Я слегка наклоняюсь вперед, очарованный печалью в ее
глазах. - Для меня это полное безумие, что ты думаешь, что тебя трудно полюбить, -
шепчу я, рассеянно проводя большим пальцем по ее щекам, обхватив ладонью ее
лицо.
Я прочищаю горло, чтобы придать своим словам беззаботности. Они прозвучали
почти как заявление, чего я, конечно, не хотел. Я только имел в виду, что был
очарован ею, поэтому мог только представить, как легко и быстро парень, открытый
для чего-то долгосрочного, влюбился бы в нее.
От этой мысли у меня сжимаются кулаки.
После каждого нашего семей ного признания между нами повисает гробовое
молчание. Металлические ножки моего стула с резким звуком ударяются об пол,
когда я отодвигаю его и встаю. Она настороженно наблюдает за моим
приближением, но когда я наклоняюсь в талии, обхватываю ладонями ее лицо и
прижимаюсь губами к ее губам, она отвечает на мой поцелуй .
Она встает, наши губы все еще сливаются, и обнимает меня за шею.
-Ты невероятна, ” горячо бормочу я ей в губы. “И твои родители придурки, если
они этого не видят”.
Она издает что-то вроде хриплого хихиканья, от которого мой и без того
твердый член становится таким твердым, что я боюсь, как бы он не переломился
пополам. Сперма вытекает из моего члена, когда первобытная потребность в ней
берет верх над рациональной частью моего мозга. Мое предплечье обхватывает ее
поясницу, и я поднимаю ее на руки, обхватывая ее ноги вокруг своей талии.
Она хнычет, и я напрягаюсь, какое-то осознание прорывается сквозь пелену
вожделения, напоминая мне, что я жестоко трахнул ее всего несколько часов назад.
“Почему я не могу насытиться тобой , а?” - Спрашиваю я, покусывая ее за
подбородок, когда поднимаюсь к ее уху и втягиваю мочку в рот. “Мне уже нужно
трахнуть тебя снова. Я хочу видеть, как расширяются твои глаза, когда я толкаюсь в
тебя, и слышать те хриплые звуки, которые ты издаешь каждый раз, когда я
погружаюсь в тебя ”.
Мне не следовало этого делать. Я сознательно и охотно трахаю студентку
неоднократно. Сознательно подвергаю опасности ее репутацию и свою собственную.
Сознательно ставлю свои потребности выше маминых, зная, что с каждым разом,
когда мы делаем это, шансы на то, что нас раскроют и, следовательно, ей причинят
вред, возрастают в геометрической прогрессии.
Я все это знаю и все равно это делаю.
Это становится почти болезнью, эта одержимость обладать ею любой ценой .
Меня не волнуют последствия, если это означает, что я овладею ею хотя бы еще раз.
 Ее руки играют с моими волосами, ее ногти впиваются в мою кожу и посылают
восхитительные мурашки по моей спине. Она выгибается мне навстречу, полностью
запрокинув шею и закрыв глаза, когда трется своим нуждающимся центром о мой
твердый член.
К черту все это. Я не собираюсь ждать, пока она успокоится.
Наклоняясь, я сметаю содержимое со стола одним резким движением руки.
Тарелка отлетает и разбивается о ближай шую стену. Этот звук заставляет глаза
Неры распахнуться. Она ошеломленно оглядывается вокруг, оценивая сцену, когда я
укладываю ее на теперь уже пустой стол.
Ее глаза снова находят мои, когда я встаю между ее согнутых ног, мои руки
собственнически обхватывают ее бедра на мгновение, прежде чем я срываю с нее
шорты и трусики.
-Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты слишком неуравновешенный
для профессора?
Ее глаза искрятся озорством и возбуждением, и я знаю, что она увлечена этим
так же, как и я.
“Вини во всем эту великолепную болтливую девчонку, которая не дает мне
спать по ночам мечтами о ее горячей киске и упругой заднице”.
Я грубо задираю свитер на ее груди, издавая стон, когда становятся видны эти
тугие пики.
-И ее идеальные сиськи, ” продолжаю я, обводя языком ее твердый сосок,
прежде чем взять его в рот. Она стонет, прижимая мою голову к своей груди и
выгибаясь дугой от моих прикосновений .
-И ее жадный рот, - заканчиваю я, поднимаясь между ее ног, чтобы снова
прижаться своим ртом к ее рту. Мои руки непрерывно блуждают по ее телу, никогда
не задерживаясь на одном месте больше чем на пару секунд, как будто они не могут
поверить, что я снова могу к ней прикоснуться.
Она стонет мне в рот, когда мои пальцы опускаются к ее щелочке, лаская вверх и
вниз ее влажный жар, пока я продолжаю предъявлять права на ее рот. Я погружаю в
нее два пальца, и по ее телу пробегает сильная дрожь.
“Такая отзывчивая”, - одобрительно хвалю я. “У тебя болит киска?” Я начинаю
двигаться внутри нее, мои пальцы грубо входят и выходят, когда я смотрю ей в
глаза.
-Немного, - выдыхает она, держась за мою рубашку.
-Так же болит, как и твоя задница?
Она бесцельно качает головой , закрыв глаза.
-Говори своими словами.
-Н-нет.
-Очень жаль.
Другая моя рука опускается между ее ног, и мой указательный палец обводит
тугое сморщенное отверстие. Она напрягается, ее глаза открываются и
сталкиваются с моими, когда она бросает на меня встревоженный взгляд.
-Не волнуй ся, сегодня я больше не собираюсь брать тебя за задницу. Облегчение
вспыхивает в ее глазах, и она судорожно сглатывает, все еще не сводя с меня
взгляда. Я продолжаю свои мягкие ласки вокруг ее использованной дырочки, чему
способствует возбуждение, которое изливается из ее киски и капает, чтобы смазать
ее край . “Но я сделаю это, скоро. Лучше привыкай к этому, Нера. Я буду трахать твою
задницу жестко и часто, и ты будешь кричать для меня все громче и громче каждый
раз, когда я это буду делать ”.
Она краснеет, ее глаза закатываются от удовольствия, когда я попеременно
засовываю пальцы в ее киску и потираю ее чувствительные мышцы.
“Я не могу тебе поверить… это сделала, ” говорит она, внезапно смутившись.
Я выпрямляюсь, хватаю ее за ногу и высоко поднимаю ее, когда начинаю
прокладывать дорожку из поцелуев от ее лодыжки вниз по бедру, в конце концов
устраивая ее ногу у себя на плече.
“Вы просили меня отбросить феминизм на пару сотен лет назад, и я не из тех,
кто разочаровывает”. Я хватаю ее за другую ногу и повторяю то, что проделал с
первой . “В этом случае отказ дей ствительно не был вариантом”. Я перекладываю его
на другое плечо, останавливаясь, чтобы посмотреть на нее сверху вниз вот так на
мгновение. Она выглядит непристой но, киска выставлена напоказ, поскольку обе ее
ноги прижаты к моим ушам. - А теперь позволь мне оттянуть еще несколько лет.
Я опускаюсь на колени, и мой рот находит ее центр. Когда первое
прикосновение моего языка касается ее киски, ее бедра отрываются от стола. Я
прижимаю ее к себе и дергаю за бедра, чтобы подвести к краю. Опускаясь обратно
между ее ног, я снова облизываю ее центр, на этот раз начиная с ее ануса и
продвигаясь вверх по всей ее щели, пока не облизываю ее клитор языком.
-О, мой Бог.
Я отстраняюсь и смотрю на нее. Она лежит на спине, руки отчаянно вцепились в
края стола, лицо перекошено от вожделения. Ее глаза открыты, ошеломленные,
смущенные и полностью переполненные желанием, когда она смотрит на меня
сверху вниз.
“Почему ты остановился?” Она ноет, и черт возьми, если видеть, как она
отчаянно нуждается во мне, не моя любимая версия ее.
“Ты звал меня”, - отвечаю я с ухмылкой . “Знаешь, ты можешь называть меня
просто Тристан. Нет необходимости в формальностях.
–Ты такой ... аааа, ” начинает она, обрываясь сдавленным стоном, когда мой рот
снова опускается на нее. Я протягиваю руку между ее ног, чтобы пощипать
проколотый сосок, мой язык танцует вокруг моих толкающихся пальцев, пока я
приближаю ее к краю.
Я чувствую, как ее стенки начинают сотрясаться вокруг меня, ее бедра крепко
сжимают мое тело, как будто хотят навсегда запереть меня у себя между ног. Ей не
нужно этого делать; я с радостью останусь там на всю вечность, просто поедая ее и
наблюдая, как она разваливается на части.
Когда я втягиваю ее клитор в рот, она кончает с тихим вскриком, выгибая спину
над столом и слепо протягивая руки, чтобы схватить меня за волосы. Я продолжаю
лизать ее во время оргазма, мой язык яростно проводит по ее щелочке, пока она не
выкрикивает мое имя, начиная звучать как заезженная пластинка, проигрывающая
одни и те же две секунды трека.
Я встаю и вытаскиваю пальцы из ее влажной киски, подношу их к губам и
засасываю в рот. Ее глаза сияют, когда она смотрит, как я наслаждаюсь ее соками.
 -Так чертовски мило, - стону я.
Я лезу в карман своих спортивных штанов и вытаскиваю свой твердый член,
приставляя его к ее входу. Я потираю вверх и вниз ее щелочку, дразня ее и собирая
ее соки, чтобы облегчить свой вход.
“Такой влажный для меня”, - размышляю я, прижимаясь к нему. “Такая тесная
для меня”. Она мяукает так тихо, этот горячий звук заставляет мою кровь биться
быстрее, когда она обхватывает меня ногами за талию. “Так чертовски жаждешь
меня”.
Я толкаю ее бедра, снимая ее лодыжки со своей талии и широко раздвигая ей
ноги. Когда она раздвигается для меня, я толкаюсь внутрь по самую рукоятку, пока
не оказываюсь в ней глубже, чем когда-либо, мои бедра полностью прижимаются к
ее киске. Ее крик превращается в сдавленный стон, когда она пытается принять
меня.
-Ты такой большой , - прерывисто выдыхает она.
“Ты брал меня и в более трудных ситуациях”, - говорю я с гордостью.
Бля. Если я продолжу думать о том, каково это - погружаться в ее невероятно
тугую задницу, я тут же кончу.
Я вытаскиваю до тех пор, пока не остается только головка, и погружаюсь
обратно. Она визжит так, словно ее трахают в первый раз, и я знаю, что не смогу
продлить это. Это будет коротко и мило.
И грубый , если я имею к этому хоть какое-то отношение.
Я наклоняюсь и обхватываю ее руками за талию, поднимая на руки. Она
вскрикивает, затем стонет, когда я снова обхватываю ее ногами и усаживаю на свой
член.
Ее руки опускаются на мою шею, когда она держится изо всех сил. Одна моя рука
остается на месте, удерживая ее прижатой ко мне, а другая перемещается, чтобы
обхватить ее затылок. Она смотрит в мои глаза, ее глаза широко раскрыты,
шокированы, переполнены похотью и удовольствием, и я наблюдаю, как они
закатываются, а ее рот приоткрывается, когда я отводлю бедра назад и вхожу в нее.
-Думаю, с этого момента я буду трахать тебя вот так, - заявляю я сквозь
стиснутые зубы. “Итак, я вижу, как выражение сменяется на твоем лице, когда ты
берешь мой член. Тебе не нужно ничего говорить, твои глаза сами все говорят прямо
сей час ”.
“О, да?” Ей удается вымолвить сквозь рваные штаны. - И что они говорят?
“Что тебе это чертовски нравится. Что ты не можешь насытиться. Что ты хочешь
большего, жестче, глубже, быстрее ”. Я яростно толкаюсь. “Грубее”. Она
подпрыгивает на моем члене, единственное, что удерживает ее на месте, это мои
руки на ее бедре и шее. Я запускаю пальцы в ее волосы и хватаю густые пряди.
“Снова и снова, пока ты не кончишь так сильно, что твои соки потекут на мой пол”.
Она похожа на тряпичную куклу, когда я швыряю ее силой одних только своих
бедер. Она так сильно сжимает меня своей киской , что мне кажется, будто она
перекрывает приток крови. Но ее тело также удерживает меня, отчаянно прижимая
к себе, когда она берет его.
-Скажи мне, Нера, - требую я, используя ее волосы, чтобы откинуть ее голову
назад, чтобы она смотрела на меня.
 -Я собираюсь кончить, - стонет она. “Ты всегда заставляешь меня кончать так
сильно, что я едва могу это выносить”. Она начинает подпрыгивать, встречая мой
толчок за толчком, как будто ей недостаточно. “Мне нравится, как ты меня
трахаешь”.
Собственнический рык вырывается из моего горла, когда она наклоняет голову
и ее зубы смыкаются на моем плече. Они погружаются в мою плоть, когда мои
пальцы сжимают ее клитор, и она кончает, мышцы вздрагивают с каждой
атакующей волной ее кульминации. Я вонзаюсь в нее в последний раз, прежде чем
последовать за ней через край обрыва, выстреливая свой заряд в ее растянутую
киску.
По моей коже пробегают мурашки, и все мое тело содрогается, когда мой оргазм
растягивается до бесконечности, моему члену уютно внутри ее тугого жара и
хочется пометить каждый его дюй м своим семенем.
Наконец, я осторожно опускаю ее обратно на стол и вытаскиваю.
-Черт, это было здорово, - говорю я, проводя большим пальцем по ее носу,
прежде чем натянуть спортивные штаны на мой все еще твердый член. Я касаюсь
своими губами ее губ. “Думаю, возможно, пришло время еще раз принять душ”, -
говорю я с ухмылкой .
Она быстро отводит глаза.
-Я дей ствительно собираюсь идти, ” говорит она, толкая меня в грудь, чтобы я
освободил ее ноги. Перемена резкая, но я привык распознавать, когда рушатся ее
стены. Это всегда происходит тогда, когда она чувствует себя наиболее уязвимой ,
особенно после того, как она раскрыла что-то уязвимое в себе.
Я напрягаюсь. “Нет”.
“Я должна. Я понадоблюсь Беллами завтра, и девочки будут гадать, где я. Ты
хочешь, чтобы мне пришлось отвечать на эти вопросы не больше, чем я сам.
Она права.
И все же я не хочу ее отпускать.
-Тристан, - говорит она, толкая еще раз. - Мне нужно идти.
На этот раз я делаю шаг назад, и она спрыгивает со стола, хватает свои шорты и
нижнее белье и надевает их. Я молча наблюдаю, как она суетится по комнате, хватая
туфли и телефон.
Когда у нее все готово, она оборачивается и неловко машет рукой , как будто мы
только что встретились и мой член был в ней не меньше пяти минут назад.
-Ладно, пока, - говорит она, направляясь к двери.
-Куда, по-твоему, ты направляешься?
Она оборачивается, нахмурившись. – Я только что сказала тебе, что я...
“Ты же не пой дешь домой пешком посреди ночи. Я отвезу тебя”.
“Я могу воспользоваться Uber, все в порядке”.
Сердитое рычание вырывается из моей груди. “Ты тоже не сядешь в машину с
незнакомцем”.
“Все в порядке, Тристан. Тебе не нужно делать это для меня ”.
“Я делаю это для себя”, - говорю я, сокращая расстояние между нами. “Тебя
только что трахнули, и ты выглядишь соответственно. На тебе почти нет одежды, а
моя сперма стекает по твоему бедру. У меня не будет ни секунды душевного покоя,
если я позволю тебе вый ти за эту дверь в темноту гребаной ночи одной .
Она бросает на меня непроницаемый взгляд. “Ты всегда так защищаешь свои
связи?”
Я хочу сказать ей "нет", потому что я никогда раньше не спал с одной и той же
женщиной дважды, и, честно говоря, меня никогда не волновало, что происходит с
ними после того, как я перестаю их трахать.
“Я никуда не отпущу тебя без меня, Нера. Либо ты ложишься в мою постель и
обнимаешься, либо садишься в мою машину и позволяешь мне отвезти тебя домой .
Что это будет?”
Она раздражается от категоричности моего тона. Она хватает ключи от машины,
которые я повесил на крючок у двери, и швыряет их в меня.
Я хватаю их в воздухе, когда она распахивает входную дверь и выходит.
-Осторожнее, ” говорю я, крича ей вслед, когда выхожу и закрываю за собой
дверь. “Ты же знаешь, как сильно я люблю выбивать из тебя дурное отношение”.
Моя улыбка становится шире, когда мои слова заставляют ее сбиться с шага по
пути к машине.
-Ты ненасытен.
-Да.
Она резко оборачивается. “Ты не собираешься с этим спорить?”
“О чем тут спорить?” Спрашиваю я, закрывая за собой дверцу машины и
выезжая на дорогу. “Единственный раз, когда я не думаю о том, чтобы трахнуть тебя,
это когда я трахаю тебя. Именно поэтому я не позволю тебе подвергать себя
потенциальному риску.
Она закатывает глаза. “Со мной бы ничего не случилось”.
-Может, и нет. Но что, если бы это было так? Я бросаю на нее мрачный взгляд.
Мои следующие слова мягки. “Как бы я тогда жил с самим собой ?”
Моя рука опускается ей на бедро, и она долго смотрит на нее, прежде чем
отвернуться в окно.
“Хорошо”, - говорит она. Ее рука лежит поверх моей , как и раньше, ее пальцы
зарываются под мою ладонь, чтобы удержать ее. Она не смотрит на меня при этом,
как будто не хочет признавать эту маленькую частичку уязвимости.
Я заезжаю на парковку при загоне и паркуюсь перед ее зданием. Она не сразу
двигается, чтобы вый ти.
Прогресс.
Я обхватываю ее затылок и поворачиваю ее лицо к себе. Усталые,
незащищенные глаза встречаются с моими, и притяжение между нами зовет меня. Я
собираюсь прижаться губами к ее губам, когда она сокращает дистанцию и заявляет
права на мои.
Я громко стону, удовлетворенный , и ее рука неуверенно протягивается, чтобы
обхватить мою челюсть. Я расстегиваю ее ремень безопасности и сажаю ее к себе на
колени, чтобы получить лучший доступ к ней . Мои руки запутались в ее волосах,
когда мы целуемся так, словно не виделись несколько недель.
Наконец, она отстраняется, тяжело дыша. Ее глаза остекленели и смотрят на
меня почти нежно.
 Знает ли она, что каждая мелочь, которую она делает, заставляет меня хотеть
удержать ее? Она вообще об этом знает?
“Приходи завтра”, - требую я.
К моему удивлению, она кивает. “Я не могу остаться на ночь”.
Я скриплю зубами от разочарования. Если бы ты сказал мне четыре месяца
назад, что я разозлюсь, когда девушка откажется спать в моей постели, я бы со
смехом выставил тебя из комнаты. Теперь это прямо-таки превращается в мою
самую большую, самую отчаянную фантазию.
-Тогда я отвезу тебя домой .
Она снова кивает, больше не сопротивляясь мне. “Хорошо”.
Я целую ее в последний раз в губы, а затем еще раз в нос, прежде чем открыть
дверцу своей машины. Она убирает ноги с обеих сторон от меня и выходит, закрывая
за собой дверь.
“Спи крепко, красотка, и наслаждай ся временем со своими друзьями. Я вернусь
за тобой раньше, чем ты успеешь оглянуться.

✽✽✽
Глава 27

Nera

Я возвращаюсь на следующий день.

И следующий .
И еще один после этого, пока я не моргну и не прой дет три недели. Три недели
проводить вечера со своими друзьями и ускользать, как только они засыпают, чтобы
пой ти к Тристану.
Три недели, когда он трахал меня каждый день, всеми возможными способами,
пока я не начала умолять кончить. Верный своему слову, он никогда не насытился.
Он никогда не трахает меня меньше двух раз, как будто у него не может прой ти
больше часа или двух, прежде чем ему снова придется овладеть мной .
Три недели, когда он каждый вечер готовил мне ужин. Когда я возвращаюсь на
второй вечер, у него по меньшей мере десять пакетов с продуктами, и он хлопочет на
кухне, раскладывая их по местам.
Я смотрю, как он готовит каждое блюдо своими привлекательными руками,
загипнотизированный тем, что у него получается. Он превращается в совершенно
другого человека, когда у него в руке нож, его истинная страсть настолько заметна,
что ее невозможно отрицать.
Я никогда не видела его таким сосредоточенным на занятиях, и это согревает
лед в моем сердце, когда я вижу, как он наклонился, сосредоточенно нахмурив
брови, накладывая на тарелку блюда, которые он приготовил для меня, потому что
думал, что они мне понравятся.
Это восхитительное блюдо за восхитительным блюдом, от свиной вырезки в
домашнем жуге до хрустящих тостад из тунца с медовым соусом юзу.
Он смотрит, как я ем, и сначала я думаю, что это потому, что он что-то
подозревает. Но потом я понимаю, что он просто ждет моей реакции.
 Мне кажется, он даже может нервничать, его плечи напряжены, дыхание
прерывистое, руки играют кухонным полотенцем, когда он смотрит, как я
откусываю первый кусочек. Я ловлю себя на том, что хочу есть и позволяю себе
наслаждаться этим, потому что мне нравится, как изгибаются его губы, когда я
говорю ему, что это новое блюдо - мое любимое.
Я говорю это каждый раз и каждый раз имею это в виду.
Он говорит мне, что это означает, что он должен готовить блюда лучше с
каждым днем, что он не может оступиться. Что я неосознанно даю ему необходимое
обучение.
Жар разливается по моему сердцу в ответ.
Он такой талантливый и такой преданный делу, когда занимается любимым
делом. Я узнаю тот же драй в, ту же слепую одержимость фехтованием, что и он
своим ремеслом, и это заставляет меня чувствовать себя ближе к нему.
Опасно близко. Гораздо ближе, чем я когда-либо хотел быть. Мне приходится
потрудиться, чтобы не наклониться еще больше и вместо этого отступить назад.
Когда я напоминаю ему, что мы не встречаемся, он целует меня в губы или нос,
успокаивает “хорошо, детка” и возвращается к тому, что делал.
Это три недели, когда я возвращаюсь домой , в свою постель, и втай не жалею,
что не осталась на ночь. Три недели убеждала себя, что поступаю правильно, не
подпуская его слишком близко, потому что он просто разочарует меня, как и все
остальные.
Он терпелив, никогда не заставляет меня оставаться или как-то иначе давит на
меня, кроме как настаивать на том, чтобы каждый вечер отвозить меня обратно в
мою квартиру.
Есть еще одна причина, по которой я не остаюсь.
Скрывать от него свой секрет - пытка. Когда голос обращается ко мне — громче
и самобичевательнее, чем когда-либо прежде, потому что он чувствует, что,
возможно, я начинаю искать шанс вырваться из его лап, — мне некуда обратиться.
Его квартира слишком мала, я не могу провести там чистку так, чтобы он не
узнал. Голос в ярости из-за того, что я не подчиняюсь немедленно. Его раскатистый
тенор врывается в мой разум, привлекая мое внимание к нему, пока я едва могу
поддерживать разговор, который веду с ним.
У меня мурашки по коже, и я на взводе, пока не выберусь оттуда и не вернусь
домой . Там я бегу в ванную, а голос кричит на меня всю дорогу.
Зачем ты это съел?
Жирная свинья.
Ты отвратителен.
Позор. Позор для твоих родителей.
Я в ярости на себя, кричу, расстроен, в депрессии. Отвращение как к своему
разуму, так и к телу. Как я могла есть ту еду, которую он приготовил, когда я знала,
что от этого я наберу вес?
Сегодня была лазанья с говядиной . Он сказал, что мне нужна энергия для
завтрашней трехчасовой тренировки, что еда - это топливо.
Ты ничего не стоишь.
Я стою на коленях и засовываю пальцы себе в горло.
 Уродливый, глупый, сломленный.
Неудача.
Рвота вырывается из моего горла и попадает в воду. Часть ее брызгает на белое
сиденье, приводя меня в ужас.
Кислота обжигает мне горло. Голова идет кругом.
Меня трясет.
Мой желудок неуправляемо переворачивается. Несчастен.
Я скребу сиденье до нитки. Скребу еще долго после того, как блевотина ушла.
Скребу маниакально, счищая грязь, которую я не вижу. То, что я знаю, есть.
Никаких доказательств.
Никаких доказательств того, насколько я неполноценен.
Промыть. Закрутить.
Хаотичная вода, такая же, как хаос в моем мозгу. Это невидимая зона боевых
дей ствий , и я - ежедневная жертва.
Пятно исчезло, как и еда.
Ты такой чертовски тупой.
Никакого самоконтроля вообще. Ты ничем не лучше животного.
Я поднимаюсь на ноги и спотыкаюсь.
Слабый.
У меня трясутся ноги, я дрожу, глядя на себя в зеркало.
Отвратительно.
Презрение. Апатия.
Я вытираю губы тыльной стороной ладони и полощу рот водой .
Я изо всех сил держусь за раковину.
Такая легкомысленная.
Это даже не будет стоить того. Если я не выброшу это немедленно, я не
избавлюсь от этого, по правде говоря.
Я избавляюсь от лишнего веса, но ущерб уже нанесен. Поглощенные калории.
Все, что говорят твои родители, правда.
Я чувствую, как растягиваются мои бедра, растет жир на животе - последствия
моей неспособности контролировать себя.
Позорно.
Глубокий , жгучий стыд.
Это все, что я чувствую.
Ты даже не заслуживаешь того, чтобы жить.
Я выключаю свет и ложусь в постель, зная, что голос снова держит меня в своих
когтях.
Хуже всего ночью. У меня даже нет комфорта в виде шума внешнего мира, чтобы
заглушить это. Нет, оно начинает орать на меня до тех пор, пока я не стану умолять о
побеге, который и есть небытие сна.
Я закрываю глаза и позволяю мыслям о ненависти к себе погрузить меня в
беспокой ный сон, зная, что завтра я проснусь и снова сделаю то же самое.
 ✽✽✽

“Nera! Иди сюда.

-Да, тренер, - говорю я, подбегая к тому месту, где стоит Крав. Прошлой ночью,
вернувшись домой , я плохо спал, поэтому на этой тренировке продвигаюсь немного
медленно.
Это последний час моей тренировки и наше единственное время один на один,
пока все остальные отфильтровываются.
Я надеялся, что Крав будет помягче со мной , но он, похоже, намерен сделать всю
эту сессию болезненной . Садизм светится в его взгляде, когда он видит, что я
приближаюсь.
Я запинаюсь, мои глаза расширяются от ужаса, прежде чем я быстро скрываю
выражение лица, когда понимаю, что он держит в руке.
Весы.
“Пора понять, где ты находишься”, - говорит он, тенор его голоса в сочетании с
акцентом звучит совершенно безжалостно.
Бороться с ним бесполезно. Он просто выполняет приказы. Я не уверен, моего
отца или моей матери. Это не имеет значения. Сегодня один из тех дней , когда страх
свободно поселяется в моем сердце. Остальная часть этой тренировки, черт возьми,
даже следующие несколько недель, полностью зависят от того, как прой дет
взвешивание.
Он ставит его на землю, и я наступаю, затаив дыхание. Надеясь, что то, чем я
занималась в ванной , когда вернулась домой от Тристана, сбалансирует мое
питание.
Цифры повторяются и в конце концов сходятся. Кровь в моих венах застывает,
когда я вижу окончательный вес.
Я прибавила полкило с тех пор, как он в последний раз взвешивал меня
несколько недель назад. Я должен был проиграть так много, чтобы оставаться у
цели, которую они с отцом наметили для меня.
Я не осмеливаюсь поднять глаза и встретиться с ним взглядом. Не тогда, когда я
чувствую, как от него исходит полярный вихрь.
-Ты не воспринимаешь это всерьез.
Его тон ужасающий , и я знаю, что мне будет по-настоящему больно. Я стараюсь
спрятаться в том месте в своем сознании, куда я хожу на подобные практики.
-Нет, тренер.
Нет смысла спорить, от этого будет только хуже.
-Двести отжиманий .
Не колеблясь, я опускаюсь на землю и начинаю. Он медленно обходит меня, его
ноги зловеще остаются в поле моего зрения. Мое горло сжимается от напряжения, но
я справляюсь с этим. Через несколько секунд я чувствую холодную тяжесть в
пояснице.
 “Что...”
-Продолжай , - приказывает он.
Мои руки дрожат под дополнительным весом постороннего предмета, а я
отжался всего сорок раз. Я опускаюсь и с трудом отжимаюсь, мои мышцы ноют.
“Ты был отвлечен. Не сосредоточен. Ты приходишь на тренировку уставшим и
не готовым к работе. Я начинаю думать, что ты безнадежен.
Это неправда. Ладно, в последнее время я больше устаю из-за времени,
проведенного у Тристана, но когда я появляюсь, я появляюсь. Это беспочвенное,
несправедливое обвинение, и он это знает.
Но дело не в том, что справедливо.
Все дело во власти.
Все дело в контроле.
И в данной ситуации у меня нет ни того, ни другого.
Я прохожу еще двадцать минут, когда чувствую, что к моей спине прибавилась
вторая тяжесть.
-Твой отец разрешил мне использовать еще немного… применяйте методы, если
вам не хватает целеустремленности. Они будут дей ствовать до тех пор, пока вы не
научитесь некоторой дисциплине ”.
Я громко хнычу, боль невыносима. Каждый нерв в моем теле кричит об
освобождении, умоляя меня просто остановиться, когда я снова преодолеваю это,
отдавая все, что у меня есть.
Добавляется третий вес, еще более тяжелый , чем первые два.
Я падаю под ним на землю, не в силах больше держаться.
Я не могу остановиться.
Его рука обхватывает мой конский хвост и он дергает его, запрокидывая мою
голову назад. Я кричу от боли, но он заставляет меня следовать за ним. Он держит
меня за волосы, пока я пытаюсь подняться.
“Ты не остановишься, пока не закончишь. Продолжай. Ебля. Ухожу.”
Я отключаюсь, мой разум ломается.
Я не помню, как закончил отжимания, точно так же, как не помню последующие
четыре упражнения, каждое из которых было мучительнее следующего.
Все, что я знаю, это то, что когда он, наконец, уходит, не сказав ни единого
доброго слова, он оставляет меня распростертой на земле от острой боли.
Связки на моих руках пульсируют так сильно, что я не могу согнуть ни один
локоть. Это невыносимо. Черные пятна затуманивают мое зрение, когда я
переворачиваюсь на спину, вскрикивая, когда появляющиеся синяки соприкасаются
с землей . Прерывистое дыхание причиняет боль моему измученному животу, болит
в том месте, куда он ударил кулаком по моему прессу, когда я жала лежа под
предлогом “укрепления своего ядра”.
Я не поползу в раздевалку. Я не позволю ему так со мной поступить.
Мне нужно встать.
Я знаю, что смогу это сделать.
Я сильный .
Я вскрикиваю, когда пытаюсь сесть, и тут же падаю обратно. Мое дыхание
работает так, словно я только что пробежал полумарафон. Такое ощущение, что
крупные осколки стекла пронзают все мое тело, когда я пытаюсь снова, но на этот
раз мне удается принять сидячее положение.
Затем я встаю и горжусь тем, что лишь слегка прихрамываю по направлению к
раздевалке. Я продвигаюсь медленно, каждый шаг обходится мне дорого.
Это была худшая тренировка с наказанием за все время. Они случались в
прошлом, но никогда не были настолько плохими. Никогда с явным намерением
причинить мне боль, подчинить те немногие оставшиеся кусочки моей души,
которые все еще целы, подчинению.
Когда я уже за дверью, чья-то рука зажимает мне рот, и кто-то заталкивает меня
в женскую раздевалку.
На мгновение мне кажется, что это Тристан.
Проходит всего полсекунды, прежде чем я понимаю, что все это неправильно.
Это не та большая рука или широкие плечи, прижимающиеся к моей спине. Не
тот жар, который разливается по моему телу, когда он прикасается ко мне.
Когда меня разворачивают и чья-то рука сжимается у меня на шее, меня
охватывает настоящий страх, а сердце колотится о стенки грудной клетки.
Рекс.
Он беспокоил меня всего дважды с первых дней учебы в школе, и последний раз
это было несколько недель назад. Честно говоря, я совсем забыла о нем, и это
убаюкало меня ложным чувством безопасности.
Он стоит между мной и дверью, прижимая меня к стене своей рукой . Тревожные
звоночки звенят, когда мой пристальный взгляд встречается с его, и я ловлю
яростный блеск в его глазах.
-Отпусти меня, ” рычу я, сопротивляясь ему.
Но я сей час так слаба, что едва могу собрать достаточно сил, чтобы поднять руку
и прикрыть ту, что он держит у меня на горле. Я слабо вцепляюсь в его пальцы, и он
отмахивается от меня, как от мухи.
“Что ты, блядь, делаешь? Отпусти меня, сейчас.
-Я устал быть терпеливым, Нера, - шепчет он, его гнилостное дыхание касается
моего лица. Мое сердце бьется в бешеном ритме. Может, он и не такой крупный , как
Тристан, но он намного крупнее меня, и я осознаю этот ужасающий факт, когда он
подходит еще ближе. Я отворачиваю лицо в сторону, прижимаясь им к стене, чтобы
он не мог дотронуться до меня, но он пой мал меня в ловушку. Я сдерживаю всхлип.
“Мы снова вместе. Ты знаешь, что в этом есть смысл, особенно когда об этом просят
обе наши семьи, так что перестань сопротивляться. ” Он проводит другой рукой по
моей щеке. Я безуспешно толкаю его в грудь, мои толчки - не более чем слабые
попытки. Ужас покидает мое сердце и разливается по венам, когда я понимаю, что он
не сдвинется с места. “Я даже не знаю, почему ты придаешь этому такое значение.
Это мне приходится мириться с твоей фригидной киской . А пока ты получаешь меня.
Ты должен благодарить меня ”.
Гнев на мгновение придает мне сил, и я толкаю его. Он делает всего лишь шаг
назад, но этого достаточно, чтобы оторвать его от меня.
-Да, я просто понимаю твой вялый член и неспособность доставить
удовольствие женщине, повезло мне, - огрызаюсь я, разъяренный и глупый .
Он дает мне пощечину.
 Тяжело.
Я не предвижу, что это произой дет. Звон раздается у меня в ушах еще до того,
как я осознаю, что он ударил меня, и я падаю на землю.
Я застываю от шока, когда поднимаю на него взгляд.
Мои волосы падают мне на лицо, и я вижу ужасающие образы его сквозь мое
частично затуманенное зрение, когда он идет ко мне. Адреналин временно
заглушает боль в мышцах, мое тело чувствует, что теперь у него есть одна миссия.
Выжить.
Я отползаю от него на руках, находя в себе какую-то сверхчеловеческую силу,
чтобы убежать от него, но я двигаюсь не в том направлении. Я направляюсь вглубь
раздевалки, подальше от безопасности.
Его глаза сияют садистской жестокостью, когда он наконец раскрывает
настоящего человека, которым я всегда подозревала его.
- Ты что, с ума сошел? - Недоверчиво спрашиваю я, надеясь заставить его
осознать всю глупость своих дей ствий , прежде чем он пой дет дальше.
Но я вижу, что он зашел слишком далеко.
Я использую последние остатки своих сил, чтобы подняться на ноги, хватаясь за
стену в поисках опоры, чтобы удержаться на ногах.
“Я увидел, как приближается Крав и его ‘руки вверх’. Похоже, это сработало для
твоего обучения, так что я думаю, это сработает и для того, чтобы заставить тебя
осознать причину ”. Он нависает надо мной и снимает куртку. Он закатывает рукава
до предплечий , и его охватывает настоящий ужас. Он собирается причинить мне
боль. “Если ты не сделаешь это добровольно, я без проблем заставлю тебя.
Возможно, мне это даже понравится гораздо больше ”.
Он бросается на меня, и я кричу. Я ненавижу, что он заставляет меня проявить
слабость, но ужас берет верх.
Я кричу, когда он снова дает мне пощечину, и я кричу, когда он накрывает мое
тело своим, ощупывая меня руками. Желчь подступает к моему горлу и угрожает
вырваться наружу. Я надеюсь, что так и будет. Я надеюсь, что меня стошнит на него
от страха, и я настолько ему опротивею, что он уй дет.
Мне так не везет.
Он хватает и выворачивает мое запястье так больно, что у меня в глазах
взрываются звезды. Угол совершенно неправильный , и боль пронзает мой локоть. Я
боюсь, что он сей час сломается.
-Я знаю, что это твоя рука с мечом, Нера.
Его голос ледяной , смысл его угрозы ясен. Самый холодный страх, который я
когда-либо испытывала, замораживает мои легкие и душит меня. Он бы так со мной
не поступил.
Только не это.
-Не моя рука. ” Я вырываюсь, но он выкручивает ее еще сильнее. Болезненный
стон срывается с моих губ.
“Попрощай ся с Олимпиадой , сука”. Он широко улыбается, демонстрируя всю
свою злобность и гордость. “Это должно заставить тебя подчиниться”.
Его глаза сияют безумным садизмом, когда он еще сильнее сжимает свою хватку
и усиливает давление.
 В одну секунду он на мне, а в следующую его уже нет. Его швыряет через всю
комнату, и его тело с грохотом врезается в ближай шую стену.
Я моргаю в направлении, где он стоял, мой мозг не в состоянии переварить то,
что только что произошло.
На его месте появляется Тристан. Его крупное тело нависает над сценой , делая
меня карликом на фоне стены. Его лицо искажено ужасающей гримасой , выражение,
запечатленное на его чертах, настолько мрачно искажено, что напугало бы
случай ного наблюдателя.
Это почти раздавливает меня от облегчения.
Вот он, мой собственный ангел мщения.
Приди, чтобы спасти меня.

✽✽✽
Глава 28

Тристан

WКогда я услышала крики, доносящиеся из женской раздевалки, я вбежала туда, не

раздумывая ни секунды.
Но я никогда — никогда — не ожидал вбежать туда и увидеть Неру прижатой к
стене.
Никогда не ожидал увидеть, как она всем телом прячется за мужчиной ,
держащим ее в заложниках, как ее руки бьются о него, пытаясь освободиться.
Даже проживи я тридцать жизней , я знаю, что этого времени все равно будет
недостаточно, чтобы най ти правильные слова, чтобы описать эмоции, которые
терзают мое сердце и сдавливают трахею, когда я нахожу ее в ловушке и в
опасности.
У меня короткое замыкание на пол-удара сердца.
Меня возвращают к жизни, как будто кто-то использует на мне дефибриллятор,
когда она снова кричит.
Меня охватывает дикий страх в сочетании с яростью и животной потребностью
перегрызть глотку этому человеку, который скоро станет покой ником, голыми
руками.
Она выглядит такой маленькой и уязвимой , а этот кусок дерьма прикасается к
ней .
Я теряю сознание. Я отрываю от нее Рекса и отбрасываю его в сторону с силой , о
которой и не подозревал, что обладаю, наконец-то взглянув на нее.
Она прижалась к стене, глядя на распростертое тело Рекса. Шок приковывает ее
к месту, за исключением того, что ее тело сотрясается. Она обхватывает себя руками,
словно защищаясь, и невидящим взглядом смотрит на меня в ответ.
-Что, черт возьми, здесь происходит?
 Мой взгляд останавливается на том, что ее рукав неестественно расположен на
запястье. На полпути вверх по предплечью, как будто его рука касалась ее
обнаженной груди. Я не мог видеть, что он делал, когда я вошел, только то, что он
прижимал ее к стене. Этого самого по себе было достаточно, чтобы вывести меня из
себя, но теперь я дей ствительно оценил ее состояние.
Он стонет на заднем плане, но я едва слышу его из-за звона в ушах, когда
подхожу к ней и осторожно беру ее за запястье.
Кожа покрыта пятнами и начинает покрываться синяками.
Я хмурюсь и поднимаю глаза на ее лицо. На выражение ужаса, запечатленное на
ее чертах. На темно-красный след, уродующий ее щеку. К расцветающей розовой
полоске у нее на шее.
Ужас от того, на что я только что наткнулся, медленно проникает до меня, когда
я смотрю на ее искаженное лицо. Образы ее израненной натуры переплетаются с
очень похожими воспоминаниями о моей матери. Они проносятся в моей голове с
ослепительной скоростью.
Звон становится громче, мой взгляд опасно приближается к ней .
-Он, блядь, тебя ударил?
Мой голос становится неузнаваемым, и она вздрагивает. Я хочу иметь
возможность утешить ее прямо сей час, но не могу. Мой голос звучит совершенно
безумно, мой тон обезумевший , и это отражает то, как слабо я сей час держусь за свое
здравомыслие. Мне едва удается сдерживать себя от яростной вспышки,
угрожающей вырваться из меня. Я вот-вот сорвусь.
Она медленно кивает, как будто все еще обдумывает это сама.
—Он ударил м- Тристана, нет!
К тому времени, как она произносит слова, уже слишком поздно.
Он как раз поднимается на ноги, и я ныряю за ним, сильно врезаю плечом ему в
живот и швыряю его обратно на землю.
Мой кулак врезается ему в челюсть. Его лицо отлетает в сторону с
тошнотворным хрустом.
Он стонет и отворачивает лицо, и я бью его снова.
И еще раз.
И снова.
Мой кулак опускается с незнакомой мне злобой , когда первобытная
потребность защитить Неру берет верх.
-Тристан, пожалуй ста, - слышу я, как она зовет меня сзади.
-Она вдвое меньше тебя, ” рычу я в нескольких дюй мах от лица Рекса. Он
съеживается, нижняя губа дрожит, когда он отворачивает от меня лицо. Я злобно
встряхиваю его, выплескивая свою ярость ему в лицо. “Вдвое меньше тебя, блядь,.
Тебе нравится бить женщин, ты, отвратительный кусок дерьма?”
Я бью его головой об пол и бью снова.
“Пожалуй ста, остановись. Пожалуй ста”, - слышу я издалека, чувствуя, как
маленькие руки тянут меня за плечи. Она ничего не может поделать, я едва замечаю
ее присутствие, ослепленный своей яростью.
Ее лицо оказывается на периферии моего зрения, когда я обнимаю Рекса за шею
и сжимаю.
 “Каково это, придурок?” Я в ярости плююсь. “Вот так я собираюсь тебя убить.
Выбивает из тебя жизнь и ломает твою шею надвое за то, что ты схватил ее за
гребаное горло.
-Тристан, ” теперь умоляет Нера. В ее голосе слышится отчаяние. Мольба. Она
приседает рядом с тем местом, где я прижимаю Рекса к земле, и мне ненавистно, что
я заставляю ее приближаться к нему на расстояние нескольких дюй мов только для
того, чтобы она могла достучаться до меня. “Пожалуйста. Пожалуй ста, отпусти его, я
умоляю тебя. ” Она обхватывает мое лицо руками, заставляя мои дикие глаза
встретиться с ее испуганными.
Видя все еще испуганный взгляд в ее глазах, я возвращаюсь к реальности.
“Я не хочу, чтобы у тебя из-за этого были неприятности, я себе не прощу, если
ты это сделаешь. Он того не стоит, так что, пожалуй ста, отпусти его, ладно? Ее тон
умоляющий , ее губы опускаются на мои, чтобы подчеркнуть ее слова. “Для меня”.
Она ласкает мое лицо, и я не могу поверить, что ей приходится успокаивать меня,
когда на нее напали. “Отпусти его ради меня. Вместо этого отвези меня домой .
Я отпускаю его в ту же минуту, как она произносит эти слова.
Я тянусь к ней и прижимаю к своей груди, когда встаю, мои руки сжимают ее
затылок и поясницу.
Я чувствую, как она медленно расслабляется. Ее руки обнимают меня за талию и
ложатся на спину. Я прижимаю ее к своему бешено бьющемуся сердцу, успокаивая
неистовый орган, что с ней все в порядке.Что она в безопасности.
Наслаждаясь ощущением ее изгибов на моем теле.
Стараясь не думать о том, что случилось бы, приди я на несколько минут позже.
Если бы я вообще не искал ее.
-Спасибо тебе, ” говорит она приглушенно, прижимаясь к моей груди.
Я откидываю ее голову назад, убирая волосы с ее лица и поднимая их так, чтобы
они встретились со моими. Она дрожит как осиновый лист, и новая волна насилия
захлестывает меня, требуя выхода.
-Как ты здесь оказался?
Я оставляю долгий поцелуй на ее лбу, прижимая ее к себе, пока мои глаза
закрываются. Я только начинаю контролировать свое сердцебиение.
“Тебе следовало закончить тренировку и быть у меня дома несколько часов
назад. Я волновался ”.
Она прижимается ко мне, и я думаю, может быть, она плачет. Когда я смотрю на
ее лицо, ее щеки сухие, но свет в глазах погас.
Примитивная потребность защитить ее берет верх. Рекс без сознания позади
нас, но мне нужно увести ее отсюда.
Она не сопротивляется, когда я заключаю ее в свои объятия. Она устраивается у
меня на груди, как будто ей самое место там, ее глаза закрываются, когда
убывающий адреналин уступает место глубокой усталости, которую он временно
скрывал.
Я прохожу по коридорам RCA. Уже больше девяти вечера пятницы, так что здесь
никого нет, но мне было бы похуй , даже если бы здесь присутствовала тысяча
студентов. Ничто не помешает мне прямо сей час доставить ее в безопасное место.
 Она засыпает еще до того, как мы добираемся до машины. Если бы я так
отчаянно не хотел отвезти ее к себе домой , я бы просто сидел там и обнимал ее.
Я еду к себе домой и трусцой поднимаюсь по парадной лестнице с ней на руках.
Мне приходится физически сдерживать себя от того, чтобы вышибить собственную
дверь, чтобы это не замедлило меня, вместо того чтобы тратить время на ее
открытие.
Оказавшись внутри, я увеличиваю обогрев на пару градусов, потому что знаю,
что ей всегда холодно при той температуре, которую я обычно поддерживаю у себя,
и крадусь в ванную.
Она проснулась, но выражение ее лица почти оцепенело, когда она смотрит мне
в лицо. Я подставляю ее полностью одетую под струю горячей воды и залезаю
следом за ней .
Она оборачивается, когда я присоединяюсь к ней , и обвивает руками мою шею,
наклоняя мое лицо и прижимаясь губами к моим. Она напориста, заявляя на меня
права, и от этого вся кровь приливает от моей головы прямо к члену.
Но когда я хватаю ее за талию и спину, чтобы прижать к себе, и она вздрагивает,
я резко отрываю свой рот от ее.
Она бросает на меня осторожный взгляд. В ее глазах полно секретов, и я хочу
вытянуть из нее все до единого.
Я хватаю ее тренировочный топ и стаскиваю его через голову.
Новый ужас пронзает меня изнутри, когда я обнаруживаю огромные пятнистые
синяки на ее плечах и спине. Они еще только формируются, но уже красные,
фиолетовые и, судя по всему, невероятно болезненные. Тошнотворное, кислое
чувство скручивается у меня в животе, а в ушах звучит рев.
Я нежно провожу по ним пальцами, и моя кровь стынет. Я чувствую, как она
застывает в моих венах, потребность в возмездии заполняет мое видение.
“Насколько я опоздала?” Шепчу я, мучаясь от синяков, которые вижу. - Сколько
времени он провел с тобой , прежде чем я появился?
Я представляю себе худшее, мои внутренности гложут сами себя, зная, что я не
защитил ее.
-Это не от него.
Мои глаза вспыхивают. Ярость, которую я держал в опасном, неустой чивом
состоянии, вырывается наружу, как лава из бушующего вулкана.
“Кто, черт возьми, это с тобой сделал?” Рычу я.
-Это не имеет значения, ” говорит она, обхватывая мою шею и притягивая меня
обратно к себе. Я останавливаю ее, кладя руку ей на подбородок.
“Не держи от меня секретов прямо сей час, детка, я вот-вот сой ду с ума. Скажи
мне, кто прикасался к тебе.
Ее взгляд скользит вниз, к моим губам. Прежде чем ответить, она замечает, как
они сердито растянуты вокруг моих зубов.
“Мой отец подумал, что пришло время сменить метод моих тренировок”, -
говорит она. Ее глаза снова поднимаются на меня. “Тренер Крав выполнил эти
приказы. Эти специфические синяки появились, когда он обвязал резинками две
шины, а другой конец привязал к одному из моих плеч. Он заставил меня протащить
их десять кругов по спортзалу ”.
 Я отшатываюсь, потрясенная увиденным. “Почему ты позволила ему? Почему
ты просто не отказалась это делать?”
Эти слова звучат обвиняюще, и я тут же сожалею о них.
Нера поворачивается ко мне с напряженным лицом.
Она внезапно злится, выплескивая всю ярость и беспомощность, которые
чувствовала ранее, во взгляд, который она устремляет на меня. Я тянусь к ней , но
она отбрасывает мою руку.
“Это не так просто, и ты это знаешь”, - огрызается она. “Я сказал тебе почему. Ты
не можешь судить меня или обвинять в вещах, с которыми у меня нет выбора, кроме
как смириться. Это мне приходится жить с ними, а не тебе.
Нера толкает меня, пытаясь отодвинуть с дороги, чтобы она могла вый ти из
душа. Я преграждаю ей путь.
Она никуда не денется.
-Я думала, ты понял, - кричит она, снова толкая меня. Ее кулаки опускаются на
мою грудь, выражая ее жгучий гнев и затаенный страх. “Очевидно, я была неправа.
Ты этого не понимаешь, и я не буду тебе снова ничего объяснять”. Когда я не
двигаюсь, она удваивает свои усилия. Ее маленькие кулачки невесомы. Они ударяют
меня в грудь почти без силы, больше для показухи, чем для настоящей агрессии. “
Уй ди с моей дороги, ” требует она сквозь стиснутые зубы.
В моей груди появляется огромная дыра, когда я понимаю, что причинил ей
боль. Это последнее, чего я когда-либо хотел.
Я хватаю ее за плечи и на мгновение сцепляю ее руки по бокам. Чтобы не дать ей
уй ти, не дать ей оттолкнуть меня, физически или как-то иначе.
“Прекрати”, - говорю я, слово вырывается из моего горла, хриплое и
переполненное эмоциями. “Прости. Мне жаль. Это не то, что я имел в виду, это был
глупый , неосторожный комментарий ”, - повторяю я, умоляя ее своим тоном
остаться. Я несколько раз качаю головой . “Я понимаю, правда. Я просто ... я— мой
папа бьет мою маму, ” признаюсь я. Ее тело расслабляется в моих руках, ее глаза
расширяются от полученной информации. “Я плохо справляюсь с этим из-за этого, и
мне чертовски жаль. Видя, как тебе больно… Я отключился. Я снова увидел, как
больно моей маме. Я бы убила его за то, что он прикоснулся к тебе, если бы ты меня
не остановила, ” клянусь я, прерывисто дыша. “Я не хотел быть бесчувственным, я
просто отреагировал как мудак, потому что я не могу мыслить здраво, когда дело
касается тебя, особенно когда ты в опасности. Прости меня?”
Я обхватываю ее лицо руками, словно боюсь, что она убежит. Ее глаза -
печальные чернильно-черные, блестящие озера, которые затягивают меня в свои
глубины.
Я запечатлеваю мягкий , умоляющий поцелуй на ее губах.
-Пожалуй ста, детка, ” прохрипела я.
Ее пальцы смыкаются на моей пояснице, впиваясь в плоть. Притягивая меня
ближе, вместо того чтобы отталкивать.
Она вздергивает подбородок, и меня охватывает огромное облегчение.
“Мне жаль твою маму”, - говорит она, и в ее тоне слышится настоящая печаль. - Я
не знал.
 -Мне жаль, что меня не было рядом, чтобы помочь тебе. ” Мой голос срывается. -
Прости, что опоздал.
“Все в порядке”, - говорит она дрожащим голосом. “Ты мне не нужен. Мне никто
не нужен.
“Всемкто-тонужен, Нера. То, что я тебе нужен, не делает тебя слабой , ” шепчу я
в ее волосы. “Я не боюсь признать, что ты мне нужна”.
Она дрожит в моих объятиях, ее глаза налиты кровью и умоляюще смотрят на
меня.
“Трахни меня”, - умоляет она. “К черту боль. Это то, что мне нужно”.

✽✽✽
Глава 29

Nera

Глаза Тристана сверкают редкой свирепостью. Он прижимается своим ртом к

моему и крадет мое дыхание и мои мысли на одном дыхании. Нет места ни для чего
другого, кроме как сосредотачиваться на его руках, когда он прикасается ко мне, как
сей час.
Он пробегает по моим изгибам жадными пальцами, хватая и лаская, как будто
не может насытиться. Он отрывает свой рот от моего лишь для того, чтобы сорвать
рубашку через голову, а затем возвращается к поцелуям.
Он снимает с меня шорты и стринги и стягивает спортивный лифчик. Его руки
осторожны, как будто он боится прикоснуться ко мне. Как будто я - кусочек тонкого
фарфора, который может разбиться на миллион крошечных кусочков, если он
прикоснется ко мне слишком сильно.
Он слишком осторожен, почти неуверен. Он не хватает меня за горло и не гладит
мою задницу, его пальцы впиваются в мою плоть.
Он не вертит мной и не приказывает мне, чтобы делать со мной все, что хочет.
Я ненавижу осторожность. Я этого не хочу.
-Прикоснись ко мне там, где он прикасался ко мне, ” выдыхаю я ему в рот,
хватаю одну из его рук и кладу ее себе на горло. “Прикоснись ко мне так, как ты
обычно прикасаешься ко мне, Тристан. Не позволяй сегодняшнему дню изменить
это. Нас. Пожалуй ста.” Я хватаю его другую руку и кладу ее себе между ног. - Не
обращай ся со мной так, будто я слабая.
Его рука сжимает мою киску, другие пальцы смыкаются на моем горле и
притягивают меня в нескольких дюй мах от его лица.
-Слаб? ” рычит он, обнажая острые зубы спереди и посередине, а его лицо
искажается от гнева. “Ты, блядь, самый сильный человек, которого я знаю. Не
принимай мою нерешительность за незаинтересованность”, - говорит он, прежде
чем вцепиться мне в горло. Он посасывает и прикусывает дорожку вверх по моей
шее чуть ниже уха. “Я не хочу причинять тебе боль”.
-Тогда не надо.
Он поднимает меня одной рукой , а затем насаживает на свой толстый член. Мой
рот открывается в громком крике, и он ловит звук ладонью, заглушая его. Я стону в
его руку, когда он входит в меня.
Его рот заменяет мне руку, но я отворачиваюсь от него, внезапно ошеломленная
этой близостью. Он сжимает мою челюсть и притягивает меня обратно к себе. Он не
оставляет мне выбора. Его рот снова находит мой , тот же острый и сладкий вкус
бурбона на его губах. Он держит меня за подбородок и удерживает на месте.
“Никто и никогда больше не прикоснется к тебе, слышишь меня? Никогда”. Он
обещает. - Нет, пока у меня есть воздух в легких.
Моя кровь кипит от его интуитивного обещания. Звучит так, будто он готов в
одиночку справиться с моими худшими страхами, если я просто попрошу его об
этом.
Я обхватываю его лицо руками, заглядывая глубоко в его глаза.
“Спасибо тебе”, - говорю я ему дрожащим от эмоций голосом. “за то, что спас
меня”.
Он снова входит в меня, один раз. Сильно.
Нет никакой подготовки, никаких тонкостей к тому, что будет дальше, просто
мужчина трахает женщину, которая отчаянно в этом нуждается. Это жестко, быстро
и противно.
Он врезается в меня, бормоча похвалы и угрожая физической расправой
любому, кто причинит мне боль. Я хватаюсь за полуоткрытую дверь душа, чтобы не
упасть, и выгибаю спину.
Он хватает меня за грудь, кусает за плечи и проникает в мою киску, его
потребность во мне такая же безумная и неистовая, как и моя собственная. Он
прогоняет боль, как я и хотела, и оставляет меня не более чем сгустком
удовольствия.
Мои мышцы болезненно сжимаются, внезапно напоминая о невероятной
болезненности моего тела, но я ничего не могу поделать. Я пытаюсь бороться с
приближающей ся кульминацией , но боль как будто делает ее сильнее, делает ее еще
более мощной .
Я хватаю его за плечи и рву волосы. Я кусаю его нижнюю губу и слизываю кровь
с губ, безумно постанывая, когда он входит в меня. Наши губы соприкасаются, когда
он толкается в последний раз, погружаясь так глубоко в меня, что, клянусь, я
чувствую его в своем лоне.
Мы кончаем вместе, тяжело дыша и постанывая друг другу в губы, прижимаясь
друг к другу. Теплая сперма струится в мою киску, покрывая мои стенки, когда они
сжимаются вокруг члена Тристана.
Медленно он опускает меня на пол. Он заворачивает меня в полотенце, ставит
перед зеркалом и протягивает мне зубную щетку, пока расчесывает мне волосы.
Именно стоя там, я понимаю, сколько частичек себя я оставила у него дома.
Нет, не ушел.
 Вещи, которые он купил и заставил меня уй ти отсюда. Сиреневое полотенце с
той первой ночи. Зубная щетка, которая была там, когда я вернулась на следующий
день. Расческа, которая волшебным образом появилась неделю спустя после того,
как я пожаловалась, что не могу вый ти из его дома совершенно растрепанной .
Заколки для волос, средство для умывания лица и крем, который я использую от
волдырей на руках. Я упомянула о них, и постепенно они начали появляться.
Я нахожусь в его пространстве, и он поместил меня туда. Я не знаю, насколько
это осознанный выбор, но он хочет, чтобы я был здесь. Осознание этого затрагивает
самые мягкие части меня.
Я смотрю на него в зеркало, и его глаза встречаются с моими. В них тот же
маниакальный блеск, что и тогда, когда мы впервые уставились друг на друга в
раздевалке. Когда я смотрела на него так, словно он был богом, сошедшим прямо с
небес, чтобы спасти меня.
Его рука обхватывает меня спереди, обхватывает за горло, при этом
запрокидывая мою голову назад. Его глаза смотрят в мои сверху с пронзительной
интенсивностью.
“Ты еще что-нибудь хочешь мне сказать?” мягко спрашивает он. “Ты можешь, ты
знаешь”. Его большой палец рисует круги над точкой моего пульса. Он должен
чувствовать, как она подскакивает каждый раз, когда он говорит. “Я убью твоих
монстров, всех до единого, черт возьми, до единого”.
Он целует меня, всего один раз. Долгий , томительный поцелуй , наши губы
глубоко прижаты друг к другу, и все. Я сжимаю его запястье, удерживая его так же,
как он держит меня, и жадно прижимаюсь губами к его губам в ответ.
Я хочу довериться ему, открыться ему, но как я могу заставить его понять, что
мой мозг сломан? Что у меня красивая внешность, но нет никакой надежды спасти
кого-то, у кого внутри так же уродливо, как у меня?
Я тихо качаю головой , и Тристан в ответ бросает на меня исподлобья взгляд. Он
уходит, возвращаясь с футболкой из своей комнаты и натягивает ее мне на голову.
Ткань поглощает меня, низ рубашки опускается до середины бедра. Она такая
удобная и даже слегка пахнет им, несмотря на нотки моющего средства. Я никогда
не хочу его снимать.
Одетый только в боксеры, он тащит меня на кухню и усаживает за стол, чтобы
накормить.
Сегодня утром он написал мне, что попробовал гравлакс, приготовленный из
свеклы, и ему не терпится, чтобы я попробовала, но это не то, что он готовит.
Вместо этого я смотрю, как он достает кастрюлю и пару ингредиентов, а через
пятнадцать минут подает мне самые вкусные простые макароны с сыром, которые я
когда-либо видела.
Тристан подходит к моей стороне стола и жестом предлагает мне встать. Я
встаю, и он занимает мое место. Его руки поднимаются, чтобы обхватить мои бедра,
и он тянет меня обратно на себя, так что я сижу у него на коленях.
Он поднимает вилку, вместо того чтобы позволить мне взять ее, и я открываю
рот и закрываю его, проглатывая дымящий ся кусочек еды. Я не хочу ни о чем
думать, даже о чем-то таком незначительном, как поднесение вилки ко рту.
 Я не возражаю против еды, которую он мне дает. Я хочу есть; мне это нужно,
чтобы восстановить хоть какое-то подобие моего физического здоровья.
Время от времени он откусывает кусочек, и когда он снова подносит вилку к
моим губам, я смотрю ему в глаза, прежде чем взять ее в рот. Его глаза намекающе
горят, радужки пылают похотью, и я убеждена, что даже после того, что он увидел, я
все еще привлекаю его.
Что то, что я показала ему сломанную часть себя, не заставило его уй ти
навсегда.
Когда я заканчиваю есть, он несет меня в спальню. Он откидывает простыни и
укладывает меня на матрас, натягивает на меня одеяло и садится на край кровати
рядом со мной .
–Тристан, я...
-Даже не предлагай идти домой прямо сей час, - говорит он, нежно убирая пряди
моих волос за ухо. “Я не хочу этого слышать. Ты остаешься здесь на ночь”.
-Почему?
Он тихо вздыхает. “Потому что мне нужно убедиться, что с тобой все в порядке.
Потому что я хочу спать, обнимая тебя. Потому что я хочу просыпаться рядом с
тобой . Выбирай причины сам. В любом случае, ты проведешь ночь со мной ”.
Бабочки порхают у меня в животе, даже когда мои глаза так отяжелели от сна,
что я не могу спорить. Правда в том, что даже если бы я могла, я бы не стала. Я
больше нигде не хочу быть сегодня вечером.
Я думаю, что в его постели и рядом с ним - единственное место, где я могу спать
спокой но. Это единственное место, где я чувствую себя в безопасности.
-Тогда я хочу на другую сторону кровати, - сонно бормочу я.
Он хихикает, звук глубокий и насыщенный . Тепло разливается у меня в животе
от осознания того, что я заставила его рассмеяться.
“Я могу жить с этим компромиссом”.
Я переворачиваюсь, и он ложится рядом со мной , прижимая меня к своей груди.
-Ты занимаешь безбожно много места, ” фыркаю я. Его большое тело поглощает
весь его бок и часть моего, но в основном это заставляет меня чувствовать себя в
безопасности. Особенно то, как его рука обнимает меня, а ладонь ложится на мое
бедро.
-Всегда пожалуй ста, ложись на меня.
-Мне нравится мое личное пространство, ” говорю я, отворачиваясь и делая
движение, чтобы сесть на край матраса.
-Очень жаль, - отвечает он, поднимая руку и с легкостью перекатывая меня
обратно к себе на грудь. Он переворачивает нас, поднимая меня, как будто я ничего
не вешу, и прижимает к своей груди так, что я становлюсь маленькой ложечкой для
его большой ложки.
Это удушающе и чудесно. Я даже не могу притворяться, что борюсь с ним, когда
таю в его объятиях и проваливаюсь прямиком в сон.
Через несколько минут Тристан осторожно высвобождает руку и встает с
кровати, будя меня при этом. Я притворяюсь спящей , когда он останавливается в
дверях и оглядывается на меня. Я чувствую, как его взгляд ласкает мое лицо, прежде
чем он отворачивается.
 Я слышу, как открывается и закрывается входная дверь, а затем приглушенный
голос. Я не могу разобрать, что он говорит, но думаю, что он разговаривает по
телефону.
Через несколько минут он возвращается и заглядывает внутрь, чтобы
посмотреть, на месте ли я. Как будто я могла переехать без его ведома.
Он наклоняется, его руки опускаются по обе стороны от моего тела. Он
оставляет горячий поцелуй на моем лбу и отстраняется, снова покидая комнату и
квартиру.
На этот раз его не было несколько часов, прежде чем он вернулся и скользнул в
постель рядом со мной . Я все это время спала; я знаю, как долго его не было, только
потому, что солнечный свет пробивается сквозь жалюзи.
-Где ты был?
Он напрягается при звуке моего голоса.
-Подышать свежим воздухом.
Я поворачиваюсь на бок лицом к нему. Тристан делает то же самое, хватая меня
за задницу и притягивая к себе. Он перекидывает мою ногу через свою талию,
прижимая свои бедра и твердый член к моему животу. Его рука скользит вверх и
вниз по моему бедру, останавливаясь на моей заднице.
-Не лги мне.
Даже в темноте его взгляд пригвождает меня к месту. “Мне нужно было кое с
чем справиться”.
Я протягиваю руку и обхватываю его щеку, нежно проводя большим пальцем по
очерченным линиям его скул. Его глаза полуприкрыты, когда он смотрит на меня
сверху вниз с такой интенсивностью, от которой , я знаю, я должна быть в ужасе.
“Что ты сделал?” Тихо спрашиваю я.
-Тебе не о чем беспокоиться, - говорит он, прижимая меня еще теснее, так что
его подбородок оказывается на моей голове, а мое лицо прижимается к его груди.
“Тристан...”
“Я всегда буду защищать тебя, это все, что тебе нужно знать”, - яростно говорит
он. - Я не буду извиняться за то, на что готов пой ти, чтобы обезопасить тебя.

✽✽✽
Глава 30

Тристан

“Hello?” - Спрашивает грубый голос, когда он берет трубку.

Это сказано дерзко, почти грубо, например, как я смею нарушать его покой
телефонным звонком.
Я жду, пока за мной закроется входная дверь, прежде чем заговорить. Я оставил
спящую Неру в своей спальне и не хочу, чтобы она случай но услышала мой разговор.
“Роуг? Это Новак”, - говорю я. “Тристан Новак”.
Мое имя встречает тишина. Роуг, вероятно, застигнут врасплох тем фактом, что
я обращаюсь к нему.
В начале семестра я получил копии номеров всех моих студентов. Я просмотрел
листок и убрал его, так и не сохранив контактную информацию в своем телефоне.
Мне пришлось покопаться в своих вещах в поисках бумаги, прежде чем я, наконец,
нашла ее. До сегодняшнего вечера мне никогда не приходилось ею пользоваться.
До сих пор.
-Чего ты хочешь?
-Мне нужна услуга.
Тишина снова отключает связь и тянется так долго, что я начинаю думать, что
вызов не удался и я потерял соединение.
“Ты назвала мое имя, так что это не похоже на неправильный номер, - наконец
размышляет он, - и все же я все еще чувствую необходимость проверить себя на
невменяемость…Ты хоть понимаешь, кому ты только что позвонила?
-Да.
“Значит, вы полностью упустили сюжет”.
Он говорит это так, словно это факт, а не вопрос.
-У меня не очень много альтернативных вариантов.
Снова тишина.
 “Послушай ”, - говорю я, разочарованно выдыхая. “Если бы у меня был другой
выбор, я бы не звонил. Ты можешь мне помочь или нет?
-Беллами рассказал мне, что ты сделал.
Я хмурюсь, но он этого не видит. “Что?”
“На торжественном открытии библиотеки”, - уточняет он. “Ты заботился о ней ,
ты убедился, что она благополучно добралась до дома, когда была уязвима. Ты не
прикасался к ней ”. Его голос вибрирует от напряжения. После сегодняшнего вечера
я больше, чем когда-либо, понимаю собственничество, которое слышу в его тоне.
Он делает паузу, прежде чем добавить:
-Кажется, я все-таки у тебя в долгу.
Я не думал о потенциальных долгосрочных выгодах, которые я мог бы
получить, когда помогал Беллами все эти недели назад, но я счастлив пожинать их
сей час.
-Я попал в довольно щекотливую ситуацию.
-Насколько липкий ?
-Вы ведь председатель правления RCA, не так ли?
У меня в голове не укладывается, что он мог быть одновременно студентом и
технически ответственным, но он унаследовал это место после смерти своего отца,
так что он босс.
“Ах. Значит, ”по-королевски облажался" липкий ?
Интересно, как бы он отреагировал, если бы я сказал ему, что я работаю здесь
из-за его отца. Мы неразрывно связаны, он и я, а он понятия не имеет.
Его отец помог организовать весь этот учебный фарс, и теперь он мертв в
результате несчастного случая, в котором был замешан Роуг.
Очевидно, его отец убил его мать. Это именно тот конец, которого я боюсь для
моих собственных родителей , особенно учитывая, что наши отцы были друзьями и
имели общее садистское хобби - избивать своих жен в свободное время. Мне не
нужно, чтобы моего отца вдохновляло то, что сделал Роберт Рой ял.
Надеюсь, тот факт, что человек, о котором идет речь, погиб с пулей в сердце,
удержит воображение моего собственного отца от слишком похожих кругов.
“Да. Ты или нет?” Я повторяю.
-Да.
“Мне нужно, чтобы ученика исключили и...” Я замолкаю, подбирая правильные
слова. “...разобрались”.
-Кто?
-Рекс Каррингтон.
Он насвистывает себе под нос, этот звук производит мрачное впечатление.
“Его нашли без сознания и едва живым в женской раздевалке. Он в отделении
интенсивной терапии больницы в Женеве. Ты имеешь к этому какое-то отношение?
Я молчу, и он смеется, насмешливо и холодно.
“Вы меня шокировали. Должен отдать вам должное, вы очень хорошо скрываете
буй ного психопата, профессор. Я вообще этого не предвидел, и меня ничто не
обманет ”.
-Ты сможешь справиться с этим или нет?
 -Конечно, могу, - фыркает он, раздраженный тем, что я вообще спрашиваю. -
Зачем ты это сделал?
В его голосе больше любопытства, чем я когда-либо слышала, как будто он
заинтригован тем, что могло толкнуть меня на такое насилие.
-Он прикасался к тому, к кому не должен был прикасаться.
Он не дурак, он должен понимать, что если этот кто-то связан с Рексом, то это
должен быть студент. Меня не волнует, что я раскрываю ему эту возможность, это
гораздо менее важно, чем убедиться, что Нера в безопасности.
Я чувствую, что он все еще на другом конце провода. Он не просто молчит, он
неподвижен.
-Кто-то, кто принадлежит тебе?
-Да.
-Тогда считай , что дело сделано.
Для него это так просто.
-Еще кое-что.
Он снова смеется, по-настоящему удивленный . “И что теперь?”
-Мне нужен адрес.
Я знаю, если бы я могла увидеть его прямо сей час, я бы увидела мрачную
усмешку на его губах.
-Завтра по этому адресу будет най дено еще одно тело?
-Нет.
Он делает паузу.
- По этому адресу будет еще одно тело сегоднявечером? - спросила я.- Что?
Я закатываю глаза. “Он не умрет, если тебе от этого станет лучше”.
Он в смятении щелкает языком по зубам.
-Похоже на упущенную возможность.
-Я буду тебе должен за адрес.
“Напиши мне имя”.
Я делаю это и слышу, как его телефон звонит с уведомлением о моем
сообщении. Я, должно быть, включила громкую связь, пока он ищет имя в школьной
системе. Я слышу, как он печатает и нажимает несколько кнопок, делая глоток из
бутылки бурбона в моей руке, пока я жду.
В конце концов, он заговаривает. “Улица Шанива, 33”.
-Спасибо тебе.
Он ничего не говорит, и я собираюсь повесить трубку, когда он вмешивается. “Я
облажался той ночью в библиотеке. Ужасно. Мне повезло, что Беллами когда-либо
простил меня. Я продолжаю ожидать, что она передумает”, - признается он, удивляя
меня. Он не из тех, кто болтает, и это признание кажется тяжелым. “Ты позаботился
о том, чтобы с ней ничего не случилось. Это стоит больше, чем пара трупов, так что
ты мне ничего не должен ”. Он снова подносит телефон к уху и ворчит: “Но считай ,
что теперь мой долг погашен. Мы квиты. Я не люблю быть кому-то чем-то
обязанным.
Он вешает трубку, не дожидаясь ответа, оставляя меня ни с чем, кроме моего
отражения и мрачного взгляда, который оно бросает на меня в ответ.
 ✽✽✽

Он не готов к моему появлению в его доме.

Сей час середина ночи. Я нажимаю на его звонок несколько раз, настой чиво. Я
слышу, как он звонит через дверь, его пронзительное эхо пугает в ночной темноте.
Я повторяю это снова и снова, пока у него не остается выбора, кроме как
ответить, и он отвечает, тупой гребаный придурок.
В коридоре загорается свет, прежде чем открывается дверь. Там стоит Валерий
Кравцов, одетый во фланелевые штаны, красную футболку и до смешного
потрепанный халат.
Он все еще протирает заспанный глаз, когда я взмахиваю битой высоко в небе и
опускаю ее прямо на середину его бедра с болезненным, сильным ударом.
Белки его глаз взрываются, и он визжит, как заколотая свинья, его вопли эхом
разносятся по пустой улице, когда он падает на пол в виде груды конечностей . Я
нависаю над ним, пока он перекатывается, отчаянно схватившись за левую ногу.
Я снова поднимаю биту и обрушиваю ее обратно на то же место, ликующая
улыбка растягивает мои губы, когда я слышу, как ломается его бедренная кость.
Кажется, я даже сломал ему пару пальцев вместе с этим.
Я выпрямляюсь, небрежно отбрасывая биту назад, чтобы она легла мне на
правое плечо. Я делаю глоток прямо из бутылки бурбона, которую все еще ношу с
собой , обжигающий вкус коричневой жидкости в горле приятно отвлекает.
Он все еще кричит.
Как бесполезно.
Здесь никто не живет, никто не придет за ним.
Нет, единственное, чего ему удалось добиться своим пронзительным воем, - это
вызвать у меня мигрень.
-Заткнись нахуй , - рявкаю я, мой голос ужасающе холоден.
Он снова визжит и пытается отползти от меня. Я наступаю ему на руку, не давая
убежать, и присаживаюсь рядом с ним. Я слышу, как его пальцы хрустят под моим
весом, и он снова взвизгивает.
“Не такой уж и крутой , когда ты не издеваешься над девочками-подростками, не
так ли?”
От страха его глаза расширяются еще больше, пока белки не начинают комично
сиять на фоне черноты полуночи. Его трясет, то ли от боли, то ли от ужаса, мне
похуй .
Нижняя половина моего лица обернута банданой , верхняя половина скрыта
бей сбольной кепкой . Мы никогда не встречались, даже пути наши не пересекались в
RCA, но никогда нельзя быть слишком осторожным.
“Кто ты? Чего ты хочешь?” Его глаза дикие, безумные, они бегают по стенкам
глазницы. “Деньги? У меня есть деньги, их много. Они в моем сей фе, код семь-два-
пять– а!”
 Он кричит, когда я сильнее впиваюсь каблуком в его пальцы, заставляя
замолчать его ненужную чушь.
-Мне нужно, чтобы ты выслушал меня очень внимательно, ты можешь это
сделать, Вэл?
Он трясется от страха, когда я называю его по имени, но энергично кивает.
Слезы и сопли отвратительно стекают по его лицу на футболку, но он не делает ни
малей шего движения, чтобы вытереть их.
-Хорошо, - хвалю я, извращенно проводя битой по его лицу и к груди. “Нера
Мацуока”.
“Ч–что с ней ?” Он пищит.
-Что ты с ней сделал?
“Ноти–ггргрглллг”.
Он давится осколками своих зубов, когда я переворачиваю биту и вонзаю
рукоятку в его лживую гребаную глотку. Я надеюсь, что осколки разорвут ему
легкие по пути вниз и он захлебнется в ванне из собственной крови.
-Неправильный ответ.
Красный ослепляет мое зрение, поскольку нормальная, функциональная
сторона меня отодвигается на задний план, и садизм берет верх. Я пытаюсь
уговорить себя остановиться, не убивать его, но меня трясет от необходимости
прикончить его самым болезненным из возможных способов.
“Э-э-э...”, - он давится битой , поэтому я засовываю ее поглубже. - “Полегче...с'оп”.
Я вытаскиваю биту. Он выплевывает слюну и осколки зубов на порог
собственного дома.
У этого парня совсем нет манер.
-Ты готов говорить?
Он кивает, по его лицу текут слезы.
Слабый , хныкающий засранец.
Я делаю еще глоток из своей бутылки.
“Ее отец. Он мне доплатил”.
-Чтобы причинить ей боль?
-Чтобы сломить ее.
Я не осознаю, что снова двигаюсь, пока бита не обрушивается Кравцову в пах,
ломая по край ней мере его таз и, надеюсь, обмякший член вместе с ним.
Образы боли, которую ей пришлось пережить до того, как Рекс добрался до нее,
проносятся в моем мозгу, как фильм ужасов.
Мои кулаки сжимаются. На лбу выступают капельки пота.
Мое сердце бьется так быстро, что кажется, оно вот-вот прорвется сквозь
грудную клетку и выскочит из груди.
Успокой ся. Мне нужно успокоиться .
-Почему?
-Я не знаю, чувак. Потому что он этого хотел? Он свернулся в клубок,
отвернувшись от меня. Его искалеченная нога вытянута под ним, как сломанная
ветка дерева. “Он не назвал причины, просто сказал, что я должен преподать ей урок,
если почувствую, что она не воспринимает это всерьез”.
 В этом нет смысла. Она тренируется каждый день, по нескольку часов в день.
Когда она не в школе или на тренировках, она изучает игровой процесс
противников. Она не могла относиться к этому более серьезно.
-Почему тебе показалось, что она не восприняла это всерьез?
-Она прибавила в весе.
Я отступаю. Какое, блядь, это имеет отношение ко всему?
Я думаю о ее нежелании есть. Протеиновый батончик. Сэндвич. Все блюда,
которые я ей готовила.
Она хрупкая для своего роста, я всегда так думал. Ей нужно есть, чтобы набирать
вес, а не терять его. Ее организму, должно быть, едва хватает энергии, чтобы
поддерживать себя в течение обычного дня, не говоря уже об изнурительных
тренировках.
-Она маленькая, - говорю я вслух, скорее наблюдая за собой , чем за чем-либо
еще.
-Недостаточно маленький .
Я опускаюсь на корточки и сжимаю кулаком его убитую челюсть. “Скажи еще
одно гребаное слово, я осмелюсь”.
Он яростно трясет головой , белки его глаз выпучиваются. Я отталкиваю его
лицо, вытирая свою теперь уже грязную руку о его халат, когда встаю.
В его глазах светится облегчение, как будто он думает, что между нами все
кончено. Я ставлю ногу ему на горло и нажимаю, пока он не начинает полоскать
горло.
Я остаюсь на этом месте, прокручивая в голове события последних нескольких
месяцев. Примерно неделю назад я зашел в свою спальню, чтобы взять часы, и
застал там Неру, только что вышедшую из душа и разговаривающую по телефону со
своей матерью.
Казалось, она не услышала, как я вошла, хотя я и не вела себя тихо. Но,
возможно, это потому, что она была сосредоточена на наказывающих словах,
которые бросала в ее адрес мать. Я был отвлечен тем, как хорошо она выглядела –
сидела с мокрыми волосами на моей кровати, в моей футболке, – и слова ее матери
дошли до моих ушей с десятисекундной задержкой . Ее голос звучал раздраженно, и
ее тон сразу же поддержал меня.
“... не более девятисот калорий. Сейчас сезон отпусков, вам нужно быть особенно
осторожными. У нас намечены важные праздничные мероприятия в честь твоего
отца, ты хочешь убедиться, что хоть раз выглядишь приемлемо ...”
Со спины я видел, какими напряженными были мышцы спины Неры, как высоко
и близко к ушам опустились ее плечи. Она подняла руку и начала покусывать кожу
вокруг ногтей .
Я схватил телефон и повесил трубку посреди обличительной речи, к большому
разочарованию Неры. Она побледнела и потянулась за телефоном, но я отбросил его
на другую сторону кровати, опустился на колени и отвлек ее своим языком.
Когда мы закончили, и я спросил Неру, по поводу чего был телефонный звонок,
она отмахнулась от меня и потребовала, чтобы я отвез ее домой .
Я отмахнулась от этого разговора как от напряженного момента между матерью
и дочерью. Теперь эти слова не давали мне покоя.
 Я медленно складывал все больше кусочков головоломки воедино. Та картина
Неры, которая когда-то была такой неясной , с каждым днем становилась немного
яснее.
Как и моя потребность защитить ее.
Я надавливаю на горло Кравцова, кожа на его лице становится темно-
помидорно-красной .
“Ты больше никогда не приблизишься к Нере ближе чем на пятьсот метров.
Кивни, если понял”.
Он кивает настолько, насколько это физически возможно, учитывая, что моя
нога все еще прижимает его горло к земле.
“Ты собираешься продолжать посылать свои отчеты ее отцу, как будто ничего
не изменилось. Вы дадите ему восторженные отзывы о ее работе, ее мастерстве, ее
преданности делу. Если понадобится, о ее весе, ” говорю я сквозь стиснутые зубы.
“Ты скажешь ему, что никогда не видела такой спортсменки, как она, и
позаботишься о том, чтобы он ничего не заподозрил. Все еще со мной ?”
Он снова кивает.
“Хорошо”. Я снова приседаю, угрожающе прижимая биту к его виску. “Если я
узнаю, что ее отец знает правду. Если я узнаю, что ты кому-нибудь рассказала об
этом маленьком разговоре один на один, который у нас был. Если, не дай Бог, я
узнаю, что ты каким-либо образом связался с Нерой , и ради твоего же блага я
действительно надеюсь, что никогда этого не сделаю, ” говорю я с безумной
улыбкой . “ Вся эта ночь покажется тебе забавным бушем по сравнению с
полноценной трапезой боли, которую я запихну тебе в глотку, когда вернусь за
тобой . Я жестоко бью битой по его сломанному бедру, позволяя ему выть долгие
секунды, прежде чем продолжаю. “ Я выпотрошу тебя на части, пока ты не начнешь
молить меня о смерти, но я не позволю тебе умереть. Я соберу твои кусочки обратно
вместе ровно настолько, чтобы доставить тебя живым в ближай шую больницу, где
ты проведешь остаток своей долгой естественной жизни, питаясь из тюбика и
мочась в пакет. Я позабочусь об этом, Валерий Кравцов. Я буду навещать тебя, чтобы
ты никогда не забывал обо мне и моем маленьком друге, ” говорю я, угрожающе
подбрасывая биту в ладони.
Он открыто плачет, в воздухе стоит терпкий запах мочи, потому что страх
заставляет его пачкаться.
Я встаю, наконец-то закончив. Я делаю еще глоток, прежде чем швыряю
бутылку на пол его дома позади него.
“Дерьмовой тебе ночи, Вэл. Время от времени оглядывай ся через плечо, я буду
наблюдать.
Я делаю шаг в сторону, прежде чем остановиться и снова посмотреть на него,
скрюченного и сломленного на земле.
“О, какого черта. Один на дорожку”.
Я бью битой в последний , блаженный раз и разбиваю ему колено.
 ✽✽✽

Я забираюсь в постель рядом с ней , как только прихожу домой , надеясь, что мое
отсутствие останется незамеченным, но она проснулась и спрашивает, где я был.
“Я не буду извиняться за то, на что я пой ду, чтобы обеспечить твою
безопасность”, - клянусь я, не раскаиваясь.
-Расскажи мне.
Я глажу ее по волосам, качая головой в ответ. “Это сделало бы тебя сообщницей .
Тебе нужно завоевать золотую медаль, я не могу ею рисковать, ” замечаю я.
“Ты не сможешь обеспечить мою безопасность, если будешь в тюрьме”, -
отвечает она мягким голосом, зарываясь лицом в мою шею.
“Зависит от обстоятельств. Ты бы не зашел ко мне?”
Нера напевает у моего горла, вибрации посылают волны тепла прямо к моему
сердцу. “Только если они разрешат нам совершать супружеские визиты”.
-Почти уверен, что мне пришлось бы жениться на тебе, чтобы получить доступ к
ним.
Она бросает на меня потрясенный взгляд.
“Что, тебе не нужен муженек-тюрьма?”
-Нет, спасибо.
-Прекрасно, - драматично вздыхаю я. “Думаю, мне придется подписаться на одну
из этих гражданских компаний друзей по переписке, чтобы развлечь себя. Най ду
себе сумасшедшую пуму, ищущую сладкую крошку внутри”.
-Нет.
Я поднимаю бровь, глядя на нее. - Что значит “нет“?
Она поднимает голову от изгиба моей шеи и резко прикусывает мою челюсть в
знак предупреждения. “Если ты сидишь в тюрьме за убий ство моего бывшего парня,
ты не имеешь права писать об этом другой женщине”.
Ее глаза сердито блестят, моя маленькая собственница. Я крепче обнимаю ее и
притягиваю еще ближе.
“Тогда ты мне напишешь?”
Она снова прячет лицо у меня под подбородком.
-Если бы ты этого хотел.
Я напеваю, мое сердце бьется быстрее.
-Грязные штучки?
Она наклоняет губы к моему уху. “Самый грязный ”.
Сильная дрожь прокатывается по моему телу, заставляя мой член напрячься.
“Видишь ли, но это проблема”.
-Почему?
“Потому что, если ты будешь писать мне мерзкие письма, на которые я буду
дрочить, тогда мне определенно придется жениться на тебе”.
 Она смеется, прижимаясь грудью к моей , когда ее хриплое хихиканье достигает
раковины моего уха.
-Тюремная свадьба, ” сонно бормочет она, ее слова звучат неуверенно. Она
замолкает, и я думаю, что она заснула, но затем она говорит снова, на этот раз еще
тише. “По край ней мере, мы знаем, что я хорошо выгляжу в оранжевом”.
Я почти уверен, что засыпаю с улыбкой на лице.

✽✽✽

Когда я просыпаюсь на следующий день, Неры больше нет в моих объятиях, а

кровать рядом со мной холодная. Я сразу же возвращаюсь в пентхаус на следующее
утро после нашей встречи, когда я проснулся в такой же холодной постели и с такой
же пропавшей девушкой .
Мне не нравится момент паники, который охватывает меня, когда я понимаю,
что она ушла, не сказав ни слова. Снова.
Мое сердце сжимается в груди, когда я сажусь и сбрасываю с себя одеяло. Я
натягиваю брюки, оставшиеся со вчерашнего вечера, тянусь за парой туфель и
наугад надеваю их, думая о том, что я сделаю, когда разыщу ее и доберусь до нее.
Притащить ее обратно сюда за загривок выглядит как выигрышный вариант,
мое настроение резко ухудшается, когда я сердито распахиваю дверь своей спальни.
Я резко останавливаюсь, как вкопанный , когда нахожу ее у себя на кухне,
одетую в мою одежду, изучающую содержимое моего холодильника, когда она стоит
на одной ноге, а другую согнула треугольником, создавая наилучшее впечатление
фламинго.
Она оглядывается через плечо, когда слышит, как открывается дверь, и ее глаза
находят мои.
-Привет.
-Привет, - тепло говорю я, мое сердцебиение выравнивается до нормальной
скорости, когда я понимаю, что она осталась.
Ее взгляд опускается на мои брюки, на единственную туфлю, которую я все еще
держу в руке. “Куда ты идешь?”
Я швыряю туфлю в угол комнаты и отшвыриваю ту, что на мне уже надета, в
том же направлении.
-Нигде.
Нера нервно теребит подол рубашки, которую я ей одолжил. Она неловкая и
неуверенная в том, что ночевала у меня.
Я обхожу стол и подхожу к ней , обнимаю ее за талию и притягиваю к себе. Мои
губы требуют ее, смакуя вкус ее первого блюда утром.
 Я отстраняюсь, и ее глаза распахиваются, в них сияет тот пьяный от похоти
взгляд, который я так люблю.
-Доброеутро.
“Доброе утро”, - говорит она с легкой улыбкой . Она вдыхает и выдыхает, ее
плечи расслабляются. “Я встала пораньше, чтобы приготовить тебе завтрак, но я
безнадежна, так что держи”, - она поворачивается и хватает что-то со стола, прежде
чем протянуть мне. “Я насыпала тебе хлопьев. Не за что.
Кожа на ее щеках приобретает приятный розовый оттенок, когда я улыбаюсь и
забираю у нее миску. Держа ее одной рукой , я беру ложку и откусываю кусочек.
-Ммм, ” драматично стону я.
-Что?
“Это, черт возьми, самые вкусные хлопья, которые я когда-либо пробовал”.
Ее лоб разглаживается, а в глазах мелькает веселье.
-Ах, да?
“Я думаю, это из-за того, как его налили. Знаете, не каждый может налить его
правильно, это настоящая форма искусства ”.
Она хихикает, игриво шлепая меня по груди. “Заткнись”.
“Нет, серьезно. Это настоящий навык ”. Я подношу кулак к ее рту, притворяясь,
что это фальшивый микрофон. “Расскажите нам, в чем заключается ваша техника?”
Она снова смеется, потакая мне. “Все зависит от взмаха руки”.
С моих губ срывается возбужденный стон.
-Тебе придется попрактиковаться в этом движении на мне позже, ”
многозначительно шепчу я, сокращая расстояние между нами. Я обхватываю ее
затылок свободной рукой и прижимаюсь губами к ее рту.
Я ощущаю приторный вкус хлопьев на языке, и она жадно засасывает их в рот. Я
поднимаю ее одной рукой и усаживаю на столешницу, ставя миску рядом с ней ,
одновременно обхватывая ее руками по обе стороны от нее.
Из ее горла вырывается тихий звук, что-то среднее между хриплым стоном и
нуждающимся подвыванием. Я впиваюсь пальцами в ее шею, прижимая ее ближе.
-Я приглашаю тебя куда-нибудь сегодня вечером, ” сообщаю я ей . Я наклоняю
голову, чтобы снова завладеть ее губами, но она кладет руку мне на плечо,
останавливая меня.
Ее глаза вопрошают мои, но она ничего не говорит.
-Мне надоело отсиживаться в этих двух комнатах. Я хочу отвести тебя куда-
нибудь, где ты сможешь принарядиться”. Я утыкаюсь носом в ее шею. “Куда-нибудь,
где я смогу прикасаться к тебе на людях, не опасаясь, что меня пой мают”.
“Где?” Спрашивает она хриплым от волнения голосом.
-Я подумаю о месте.
-Хорошо.
Я поднимаю голову и смотрю на нее сверху вниз. “Хорошо?”
Я ожидал, что она устроит какую-нибудь драку. Ей нравится каждый день
напоминать мне, что мы не встречаемся. Я был счастлив трахнуть ее до полного
подчинения, если потребуется.
Она смеется, обвивая руками мою шею и проводя пальцами по моим волосам.
“Да, хорошо. Я давно никуда не выходил.
 - Удовлетворенно урчу я, снова утыкаясь лицом в изгиб ее шеи. Она снова
хихикает, когда я покрываю горячими поцелуями ее шею, щекоча ее своим
дыханием.
Я одержим этим звуком, легкостью и частотой , с которой он срывается с ее губ,
когда она со мной .
Одержима желанием сделать все необходимое, чтобы быть уверенной , что она
никогда не перестанет смеяться.
“Ты наденешь для меня красивое платье, детка?”
-Ммм, - она восхитительно дрожит, прижимаясь ко мне, когда я посасываю ее
пульсирующую точку. - Какого цвета?
Я поднимаю лицо, чтобы выдохнуть ей на ухо свои следующие слова. “Я хочу
тебя в розовом”.
-У меня только одно розовое платье.
-Я это хорошо помню.
“Ты бы так и сделал, ты оторвал молнию. Я еще не починил ее ”.
-Добавь это к моему счету, - собственнически рычу я, вспоминая ее лежащей на
животе в моей постели. - И удиви меня.

✽✽✽
Глава 31

Nera

Тристан помогает мне вый ти из таун-кара и вый ти на тротуар перед баром. Я

секунду смотрю на двери, прежде чем поворачиваю лицо, чтобы посмотреть на него,
в моих глазах светится возбуждение.
-Это то, куда мы направляемся?
Он кивает, кладет теплую руку на мою обнаженную спину и ведет меня к
двой ным дверям.
Это наш бар.
То самое модное место в отеле, где мы впервые встретились много месяцев
назад.
Он открывает дверь и впускает меня внутрь, направляя к стой ке официантки.
Нахлынули воспоминания об обстановке, о месте по другую сторону бара, где я к
нему подошел. О том лифте на дальней стороне, который унес нас в его пентхаус.
Он стоит позади меня, его тяжелая грудь прижата к моей спине, голова
наклонена на мой рост, руки небрежно лежат на моих бедрах, пока мы ждем, пока
кто-нибудь покажет нам наши места.
-Я хотел отвести тебя туда, где впервые увидел. Когда ты стояла там,
прижавшись ко мне в своем розовом платье, с этими грязными словами на устах ”.
Его взгляд опускается на мой рот и обжигает бесконечно. “Я много думаю о той
ночи”.
“Правда?” Спрашиваю я, и бабочки порхают у меня в животе.
“Я облажался, отпустив тебя, не узнав твой номер. А потом ты появился в моем
классе и замучил меня.
–Я бы не сказал, что я мучаю...
“Пытали меня”, - повторяет он. “Особенно зная, что я не смог бы заполучить
тебя”. Он хихикает, теплый звук прижимается к моим волосам. “Я недолго
сопротивлялся, как я мог?” Он утыкается носом в мою шею сзади, шепча мне на ухо:
“У меня не было ни единого шанса, когда дело касалось тебя”.
Я краснею от его слов, но они также напоминают мне о риске, которому он
подвергается, приводя меня сюда. “Ты уверен, что здесь безопасно? Что, если нас
кто-нибудь увидит?
Он целует меня в макушку. “Все будет хорошо, не волнуй ся об этом”.
“Привет, чем я могу вам помочь?” Спрашивает официантка, подходя к стой ке. На
ее бей джике написано ‘Кассандра’. Она игнорирует меня, но ослепительно улыбается
Тристану, кокетливо заправляет прядь волос за ухо и смотрит на него из-под
опущенных ресниц.
Он выглядит невероятно красивым, одетый в отглаженный и сшитый на заказ
черный костюм. Его глаза цвета чистей шего океана, а волосы искусно растрепаны,
жесткие пряди свободно падают на лоб. Он выглядит почти неземным в своем
совершенстве, поэтому я понимаю ее реакцию — я все еще испытываю к нему такой
же благоговей ный трепет, как и в ту первую ночь.
Но Кассандра навсегда потеряет свою милую улыбку, если не убавит ее на пару
сотен тысяч знаков.
“У нас забронирован номер на имя Новака”, - говорит он ей , глядя на меня сверху
вниз и слегка улыбаясь. Его рука уютно обвивается вокруг моего бедра.
Что-то в его словах о том, что у нас забронирован номер на его фамилию,
заставляет мою кровь петь в жилах.
“Ах, да”, - чопорно отвечает она, сжимая губы в тонкую линию. - Я вижу, мы
отмечаем особое событие?
-Что? Спрашиваю я. Мой взгляд встречается с его взглядом, но он смотрит на
нее.
“Да, очень особенная. Мы празднуем, что она наконец согласилась пой ти со мной
на свидание ”.
-О боже мой , ” стону я, заливаясь густым румянцем и избегая осуждающих
взглядов хозяй ки.
“Как мило”. Она произносит это так, будто это что-то не то. “Прямо сюда”, -
добавляет она, резко поворачиваясь на каблуках.
-Я собираюсь убить тебя, - шепчу я ему, когда мы следуем за ней .
Тристан тихо смеется, его грудь вздымается позади меня. “Я подумал, что мы
могли бы отпраздновать это знаменательное событие”.
Я чувствую на себе взгляды, устремленные на меня, когда мы проходим через
бар к нашей зарезервированной кабинке.
Все дело в платье.
На мне мини-платье цвета металлик, которое ярко переливается на свету. Оно
полностью без спинки и едва прикрывает верхнюю часть моей голой задницы. Я
сочетала его с такими же висячими серьгами и такими же серебристыми ремешками
на каблуках. Я сияю, как бриллиант, в немногочисленном, но мерцающем свете бара.
Это потрясающее платье, и я надела его в надежде, что оно понравится
Тристану.
Когда я вышла на улицу, чтобы встретить его, он стоял, прислонившись к таун-
кару, проверяя свой телефон.
 Он посмотрел вверх и снова вниз, затем сделал быстрый двой ной вдох, от
которого, должно быть, заболели мышцы шеи. Он выпрямился, его рука поднялась к
левой стороне груди, как будто он пытался схватиться за сердце. Он тяжело
сглотнул, наблюдая за мной .
Я повернулась к нему, оглядываясь через плечо, демонстрируя свою голую
спину.
Его взгляд потемнел до полуночи, зрачки расширились так, что ледяной синевы
радужки больше не было видно. Он перепрыгивал через три ступеньки за раз, чтобы
добраться до меня, его руки были дикими от ненаправленного желания, когда он
схватил мое лицо, мою талию, мою задницу. Хватал любую часть меня, до которой
мог дотронуться, все время бормоча, как сексуально я выгляжу и как больно ему
будет смотреть, как другие мужчины хотят меня всю ночь.
Теперь он собственнически прижимает меня к себе, когда мы пересекаем
перекладину. Он прижимает меня к себе, прижимая к своему твердому телу. Его рука
лежит на нижней части моего живота, пальцы касаются верхней части моей киски в
откровенно притязательном жесте, призванном показать всем, кто смотрит, что я
принадлежу ему.
-Ты же знаешь, это всего лишь ужин, - говорю я, и мой страх уязвимости снова
поднимает свою уродливую голову. Мне вдруг становится неуютно, не по себе в
собственной шкуре, в собственной голове. “Ничего серьезного”.
Я не хочу портить этот вечер, но я распознаю предупреждающие знаки.
Его рука сжимается на моем бедре, но тон остается легким. Невозмутимый .
“Конечно, я просто угощаю тебя ужином, а потом трахаю позже. Совсем не
похоже на свидание.
Меня избавляет от необходимости отвечать официантка, которая
останавливается и машет рукой в сторону столика подальше от бара, в глубине
ресторанной зоны.
“Это область, которую вы зарезервировали. На ужин также предусмотрена
отдельная ванная комната, прямо по этому коридору и направо ”, - говорит она,
указывая. “Вот ваши меню. Скоро мы принесем вам бесплатный бокал шампанского”.
-Спасибо, - бормочу я, играя салфеткой , чтобы избежать его взгляда.
Его рука лежит на моем бедре. Я поднимаю взгляд как раз в тот момент, когда
его губы опускаются на мою шею, прямо под изгибом подбородка. Мой пульс
трепещет под его ртом, и он стонет, звук хриплый от возбуждения, когда он
перемещается от моего горла к моим губам.
-Ты такая красивая.
У меня болит сердце.
Даже когда я мудак, он добр ко мне. Что-то внутри меня раскалывается от
осознания того, что он на самом деле может быть одним из хороших.
Я не заслуживаю его. Я не заслуживаю его внимания или терпения.
Я ничего из этого не заслуживаю.
-Каждый мужчина в этой комнате пялился на тебя, когда мы вошли, - хрипло
шепчет он мне в горло. “Потом на меня, удивляясь, как мне так чертовски повезло,
что ты выбрала меня”.
 Его рука властно движется вверх по моему бедру, его пальцы приближаются к
моему центру. У меня перехватывает дыхание.
-Это из-за тебя хозяй ка была на взводе.
-Хмм? ” спрашивает он, все еще утыкаясь лицом в мою шею, касаясь губами моей
кожи.
“Она бросала на тебя взгляды, пытаясь пофлиртовать с тобой . Ты ее не видел?”
Его пальцы касаются моей щели, обнаруживая ее обнаженной и влажной . Он
мурлычет мне на ухо, когда чувствует, насколько я промокла.
-Я смотрю только на тебя.
Я обхватываю его лицо руками и притягиваю к себе, глубоко целуя. Он стонет и
наклоняется надо мной в кабинке. Одна рука защищающе лежит на моем бедре, не
давая платью задраться до бедер. Другая хватает меня за задницу, грубо сжимая и
ощупывая меня.
Он стонет мне в рот, когда я провожу ногтями по его затылку и шее. Я хватаю
его за лацкан пиджака и притягиваю к себе еще сильнее—
“Эм, прошу прощения?” Голос вырывает меня из задумчивости, и я отталкиваю
Тристана. Он не уходит далеко. “Привет. Вау”. Тристан предупреждающе рычит на
него. “Эм, нет, я имею в виду, извините”, - быстро добавляет официант
извиняющимся тоном. В руках у него два полных бокала шампанского. “Мне сказали,
что это для первого свидания”. Он делает паузу, хмуро глядя в свой блокнот, как
будто, должно быть, неправильно понял информацию. “Вы, ребята, кажетесь очень
уютными для первого свидания”.
“Мы не на свидании”, - отвечает Тристан. Он смотрит мне в глаза
соблазнительно, почти высокомерно, и большим пальцем стирает остатки моего
блеска для губ с уголка своей губы, прежде чем медленно втянуть его в рот. Это
движение настолько плотское и заряженное сексуальным напряжением, что я
чувствую, как влага стекает по моему бедру на сиденье подо мной . Он дерзко
ухмыляется мне, когда видит, что мой взгляд опускается на его рот. - Просто
ужинаю.
Я закатываю на него глаза, и он смеется глубоким смешком, от которого у меня
по спине пробегает волна удовольствия.
“В этом еще меньше смысла. Но, отлично!” - жизнерадостно говорит официант,
ставит бокалы перед нами и уходит.
Наблюдая, как он уходит, я замечаю их на другом конце бара.
Них.
Разбой ник, Рис и Феникс.

✽✽✽
Глава 32

Nera

Извсех баров Женевы им пришлось выбирать именно этот. Они принадлежат по

край ней мере к двум джентльменским клубам, и все же они здесь, сидят менее чем в
двадцати метрах от меня и моего второго самого большого секрета. Или он мой
самый большой ?
Мне следует держаться от них подальше. Нас разделяет половина комнаты, они,
скорее всего, никогда сюда не заглянут.
И все же, когда я оглядываюсь, я вижу опустошенного Риса. Я не могу просто
сидеть здесь, не убедившись, что с ним все в порядке. Они с Тай ером расстались пару
недель назад, и я знаю, что он не очень хорошо справлялся с этим. Тяжело видеть
джокера нашей маленькой долбаной группы таким несчастным. Он совсем не похож
на себя.
-Тристан.
“Ммм?” Говорит он, делая глоток шампанского. Услышав мой тон, он переводит
взгляд на меня и тут же следит за направлением моего взгляда.
Он на мгновение замолкает, когда видит, на кого я смотрю. Я ожидаю, что он
будет выглядеть напуганным тем, что его разоблачат, но он невозмутим. Он вообще
никак не реагирует, если не считать небольшого прищура глаз.
Его реакция удивляет меня.
-Я собираюсь поздороваться и убедиться, что с ним все в порядке.
Я ввел Тристана в курс дела Риса и Тай ера несколько недель назад, так что он
хорошо знает ситуацию.
Его рука сжимается на моем бедре.
-У него есть свои друзья.
“Я знаю, но теперь, когда я увидела его, я должна сообщить Тай ер, насколько
несчастным он выглядит. Это женский кодекс. Ей понадобятся подробности,
поэтому мне нужно взглянуть поближе.
 Он ворчит и отпускает меня.
Я выхожу из кабинки и встаю. Едва успеваю сделать шаг, как он протягивает
руку и хватает меня за руку. Я смотрю на него сверху вниз через плечо, моя рука
вытянута за спину, где он меня держит.
Он бросает на меня ледяной взгляд из-под своих темных бровей .
“Будь очень осторожна в этом платье”, - предупреждает он.
Я киваю и улыбаюсь, и его рука опускается, чтобы обхватить мой палец на пути
вниз, прежде чем он снова прижимается к его боку.
Я подмигиваю ему и одариваю своей собственной дерзкой ухмылкой , а затем
ухожу, соблазнительно покачивая бедрами из стороны в сторону с каждым шагом,
который я делаю, удаляясь от него. Металлическая ткань подпрыгивает вверх-вниз,
дразня кожу прямо под моей задницей .
Позади себя я слышу, как он бормочет множество творческих проклятий .
Я обхожу бар и подхожу туда, где Рис наполовину облокотился на стой ку, а Роуг
и Феникс тихо разговаривают с ним.
Я похлопываю его по спине, и когда он поворачивается, его глаза слегка
расширяются.
-Как поживаешь, Рис?
-Прекрасно, как у нее дела?
-Она могла бы убить меня за эти слова, но примерно так же хорошо, как,
кажется, делаешь ты.
Она не напивается до одури, но искра в ней погасла. Она ходит на занятия и на
тренировку, возвращается домой и ужинает с нами, но шутки приглушены.
Она просто грустная, и мне, как грустной девушке, это трудно понять.
-Скажи мне, что мне нужно сделать, чтобы она простила меня.
“Она единственная, кто может ответить на этот вопрос, и я думаю, что она сама
не знает ответа. Как бы то ни было, я думаю, она простит тебя.
-Да?
-Да, - я поднял руки вверх. “Впрочем, ты сам по себе, я и так сказал слишком
много”.
Я не хочу вмешиваться в их отношения, я просто хочу подтолкнуть их в
правильном направлении.
Когда эта мысль мелькает у меня в голове, я улучаю мгновение, чтобы осознать,
как много изменилось. Несколько месяцев назад я, вероятно, не верила бы ни в
какие отношения настолько, чтобы считать, что они стоят второго шанса, не говоря
уже о том, чтобы сей час пытаться помочь им самой .
“Все в порядке, спасибо, что сказал мне”.
Его телефон звонит, и когда он смотрит на экран, его глаза расширяются. На его
лице появляется улыбка, и он вскакивает на ноги, забыв о своем пьяном состоянии.
Он почти убивает своих друзей и еще пару человек, но Феникс ловит его.
“Ты в порядке, приятель?” Спрашивает Феникс.
“Да, да. Мне нужно идти, написал Тай ер”.
Я улыбаюсь, наблюдая, как он собирает свои вещи, радость, которая внезапно
исходит от него, ощутима в комнате.
“Nera.”
 Я поворачиваюсь на звук своего имени и смотрю на Роуга.
-Да?
Его взгляд прикован к чему-то вдалеке. Мой желудок сжимается. Он не
двигается, просто напряженно смотрит.
-Это тот, о ком я думаю?
После его слов я наблюдаю, как взгляды Риса и Феникса медленно скользят
туда, куда смотрит он. Глаза Риса расширяются, в то время как глаза Феникса
остаются пустыми.
Я смотрю через плечо туда, где в нашей кабинке сидит Тристан, его черный
пристальный взгляд устремлен на меня с жаром. Нет смысла отрицать, кто он такой ,
или притворяться, что он не со мной . Не тогда, когда его территориальный взгляд в
мою сторону делает очевидным для любого мужчины вокруг нас, что он трахает
меня.
-Да.
“Ты играешь с огнем”, - говорит Феникс.
-Ты из тех, кто болтает, - огрызаюсь я на него в ответ. Сикс совсем недавно
рассказала нам, что они спали вместе, что они даже помолвлены.
Я хочу сказать, что увасgot your own lane to worry about своя полоса, о которой
нужно беспокоиться. Потом я вспоминаю, что он мог рассказать Торнтону о нас с
Тристаном, и проглатываю эти слова.
-Я знаю, что делаю. Они все каким-то образом связаны с моими лучшими
друзьями, а это значит, что я почти уверен, что они сохранят это в секрете. “Ты ведь
ничего не скажешь, верно?”
-Нет.
Я киваю, между нами возникает понимание, и я собираюсь уй ти. Я на полпути к
своей кабинке, когда слышу, как Роуг зовет меня вслед. Я поворачиваюсь, замечая,
что Рис ушел, и делаю несколько шагов назад к ним.
-Да?
Он указывает подбородком в сторону Тристана.
“Если он когда-нибудь перей дет черту, дай нам знать”.
Удивленная улыбка медленно растягивается на моих губах.
-Да, и что ты собираешься делать, если он это сделает?
Феникс наклоняется вперед, опершись локтями о стой ку. “Разберись с
проблемой сам”, - говорит он с угрожающей улыбкой .
“Фу, не вымещай те на мне сей час все эмоции, ребята, это полностью разрушает
ваши представления о плохих мальчиках”, - поддразниваю я. Но я протягиваю руку и
сжимаю предплечье Роуга. Он смягчил свои психотические наклонности с тех пор,
как они с Беллами снова сошлись, и я тронут его заботой обо мне. “Но спасибо тебе”.
Я чувствую Тристана еще до того, как он прикасается ко мне, его теплое тело
зовет мое еще до того, как он прижимается к моей спине и кладет большую руку мне
на бедро. Я думаю, ему надоело наблюдать издалека.
Я поднимаю на него глаза и вижу, как он показывает подбородок Роуг и
Фениксу. Они возвращают его, и я потрясен, увидев, как в глазах Роуга мелькает что-
то вроде веселья.
 “Почему ты больше не беспокоишься?” Я шипящим шепотом обращаюсь к
Тристану, когда он ведет меня обратно к столу. “Я думал, ты будешь волноваться из-
за этого. Почему ты такой спокой ный ?”
“Они никому не расскажут”, - уверенно отвечает он.
Я согласен, но почему он это знает? Я часто спрашиваю его об этом.
“Просто догадка”, - говорит он, загадочно пожимая плечами.
Я не успеваю ответить, когда возвращается наш официант, на этот раз в
сопровождении двух официантов, несущих тарелки с дымящей ся едой .
“Я заказал несколько тарелок, чтобы разделить их, пока тебя не было”, - говорит
он, когда блюда ставятся перед нами.
Теплый чесночный хлеб, ребрышки, жареные артишоки, картофельное пюре.
Все, что мама и мой мозг запрещают мне есть.
После того, что произошло вчера на тренировке, я не могу позволить себе снова
перечить тренеру Краву. Я вернусь к тренировкам с ним в понедельник, и я уверен,
что он захочет взвесить меня еще раз.
Страх и тревога так сильно сжимают мои легкие, что мне кажется, я не могу
дышать.
Я понятия не имею, как мне выпутаться из этого.
Мои глаза украдкой бегают по ресторану, пытаясь что-нибудь най ти. Мой
взгляд останавливается на баре.
Отвлечение внимания. Отвлечь его - это хорошо.
Я кладу руку ему на бедро. Его разгоряченный взгляд немедленно
переключается на меня с того места, где он наливал себе воды.
“Что, если мы поиграем в ролевую игру?” Говорю я. У меня перехватывает
дыхание, потому что так оно и есть. От стресса у меня становятся липкими руки и
учащенно бьется сердце. Еда пахнет потрясающе, и я голоден, но я не могу. Я просто
не могу. “ Мы могли бы воссоздать то, как мы встретились, ” говорю я с намеком. Я
провожу рукой дальше вверх по его бедру, чтобы обхватить его член.
Гортанный стон срывается с его губ. Он наклоняется ближе, пока наши лица не
разделяют всего несколько дюй мов.
-Я так не думаю. ” Его взгляд неторопливо опускается к моему рту, лишая мои
легкие остатков кислорода. “Я не играю ни в какие игры, которые требуют, чтобы ты
сидела одна и подальше от меня в этом платье”.
Тристан нежно проводит большим пальцем по кончику моего носа, прежде чем
завладеть моими губами одним жестким, животным поцелуем. Когда он
отстраняется, он хрипло дышит и смотрит на меня темными, опасными глазами.
-Ешь свой ужин, тебе понадобятся силы.
Он хватает ложки и язычки и начинает накладывать что-нибудь на мою
тарелку. Я пытаюсь отказаться от пары блюд, но он объясняет мне питательную
ценность каждого из них или говорит: “это просто чертовски вкусно”, прежде чем все
равно дать мне порцию.
-Для чего?
-Наверху.
 Вскоре моя тарелка наполняется едой и снова ставится передо мной . Выглядит
и пахнет она восхитительно. Мой желудок урчит от голода, даже когда сквозь него
доносится пронзительный голос.
Не ешьте это. Это вредно для вас. Это отвратительно, как и вы, если вы это
съедите.
Размажьте его по тарелке.
Подумай о понедельнике. Подумай, стоит ли оно того.
Это нетак.
Только тот, у кого нет самоконтроля, позволил бы себе съесть это.
Голос так громко ревет в моей голове, что мне трудно сосредоточиться. Я теряю
сознание.
-Ты снял для нас комнату?
В его глазах мелькает озорство, когда он снова смотрит на меня.
-То же, что и в прошлый раз, - говорит он, беря кусочек чесночного хлеба и
поднося его к моим губам. “Вот, попробуй это”.
У меня нет выбора, кроме как открыть рот и поесть. В горле пересохло, и
глотать трудно.
-Ужасно самонадеянно с твоей стороны, - говорю я.
-Думаю, если я пообещаю, что заставлю тебя кончить по край ней мере столько
же раз, сколько в прошлый раз, ты согласишься, - отвечает он, и ухмылка изгибает
уголки его губ.
Он пробует стей к и тихо стонет, от этого звука у меня внизу живота возникает
острая боль вожделения. То, как он относится к еде, его любовь, страсть и принятие
этого, вызывает у меня зависть. Это то, чего я хочу.
Отчаянно.
Иметь возможность откусить кусочек хлеба, не нанеся себе тридцати ударов
плетью, или съесть немного жареного артишока, не убеждая себя, что я чувствую,
как нарастает целлюлит.
Съесть немного картофельного пюре, не бегая сразу в ванную.
Для него еда - это то, что нужно смаковать и получать удовольствие. Для меня
это пытка.
“Это один из лучших стей ков, которые я пробовал за долгое время”, - говорит он,
кладя пару кусочков мне на тарелку.
Я смотрю на него, застыв. Не в силах поднять вилку, но загипнотизированная
тем, как чимичурри растекается по моей тарелке. Загипнотизирован ароматами,
которые доносятся до моих ноздрей .
Тристан говорит, и я отвечаю, но понятия не имею, о чем мы говорим. Я на
автопилоте. Мой нож режет мясо, моя вилка подносит его ко рту, и я ем. Я не
ощущаю ничего, кроме эмоционального облегчения от того, что сдаюсь, и
физического удовлетворения от того, что я сыт.
Я ем, и я ем, и я ем, мой контроль ускользает у меня из пальцев, как оборванная
веревка. Я не знаю, что я ем и нравится ли мне это, это не имеет значения – временно
это заполняет зияющую рану внутри меня и заставляет меня чувствовать себя
цельной .
Но затем приходит осознание.
 Сокрушительный стыд.
Я со смехом извиняюсь. Мне кажется, Тристан зовет меня вслед, но я его не
слышу. Нетвердые ноги несут меня по темному коридору в сторону ванной , голова
идет кругом. Я хватаюсь руками за стену, спотыкаясь на каблуках.
Отчаяние сжимает когтями мою грудь. Ненависть к себе обхватывает мой мозг
своими липкими пальцами-щупальцами и сдавливает.
Я открываю темную дверь, и меня ждет ванная.
Мой враг.
Мое освобождение.
Там есть открытая площадка с зеркалом, прилавком и шезлонгом. С другой
стороны - две раковины и кабинки. Обстановка шикарная, современная и
воздушная, и я собираюсь запятнать ее всей своей разбитостью.
Я опускаюсь на колени перед туалетом, дверь кабинки закрывается за мной .
Мои руки дрожат. Перед глазами все расплывается, пока я едва могу их разглядеть.
Облегчение от временного освобождения от контроля, которое дала мне еда,
превращается в яму тьмы ненависти к себе, которая поглощает меня изнутри.
Наружу, это должно выйти.
Толстая, уродливая, никчемная, сука.
Я сжимаю голову руками, ероша волосы на висках. Заткнись, мне хочется
крикнуть в ответ на этот голос, оставь меня в покое.
Так трудно объяснить битву, которая бушует в моем мозгу за идеальной
улыбкой , которую я нацепляю на других. Две стороны меня, только одну я признаю
собой , постоянно работают над этим. Внутренний шум в моей голове становится все
громче, пока голос зла не заглушает все остальное.
Это побеждает, это всегда побеждает. Даже когда я нахожусь в середине
прекрасного ужина.
Безнадежность сокрушительна.
Смотрю вниз, в унитаз, и невидимый монстр в моей голове буквально ставит
меня на колени.
Рука, сжимающая бортик. Пальцы в горле. Рвота пачкает белый фарфор.
Захватывающее ощущение. Пустота - это сила.
Чувство облегчения. Невесомость, за которой следует размельчающий груз
стыда.
Ты никогда не будешь достаточно хорош.
Почему я не могу остановиться?
Меня снова тошнит.
Я ударяюсь спиной о стенку кабинки в ванной . Я прижимаю колени к груди.
Головокружение затуманивает зрение, и я борюсь с манящим зовом беспамятства.
Продолжай, мама будет гордиться тобой.
Учащенное сердцебиение пугает меня. На лбу выступил пот. Болит горло. Болят
зубы. После этого мое тело ослабело.
Мне нужно собраться с мыслями.
Когда я допустил, чтобы все стало так плохо?
Еще раз. Сделай это еще раз.
Неудача - это не вариант.
 Я хочу кричать. Кричать так громко, что голос прячется обратно в темные
закоулки моего разума, откуда он пришел, и больше никогда оттуда не выходит.
Ленивый, позорный, пустая трата места.
Эмоции застревают у меня в горле. Я так устала. Я не могу продолжать делать
это с собой .
Я не могу остановиться.
Комната медленно возвращается в фокус. Я лежу на полу, на висках у меня
выступают капельки пота.
Я не знаю, как долго меня не было, но это надолго. Тристану будет интересно,
где я.
Мне нужно вернуться туда. Мне нужно снова нарисовать эту улыбку и показать
ему, что со мной все в порядке.
В моей сумке есть тюбик зубной пасты и зубная щетка, я никуда без них не
выхожу. Быстрая чистка, и видимость совершенства снова будет на месте.
Вытирая рот рукой , я открываю дверь кабинки и выхожу. Я роюсь в сумочке в
поисках своих вещей . Кажется, у меня тоже есть спрей от дыхания.
Я беспорядочно вываливаю содержимое своей сумочки на стой ку. Дрожащими
руками беру освежитель дыхания и пару раз брызгаю им в рот. Я подставляю зубную
щетку под кран и подношу ее ко рту, глядя в зеркало.
Мое сердце замирает с сокрушительным скрежетом.
Такое чувство, что она полностью замыкается в себе и медленно разрушается,
когда мои глаза встречаются с глазами Тристана в отражении.
Я резко оборачиваюсь, хватаясь за стой ку раковины позади себя для опоры.
В зеркале его глаза такие темные и пронзительные, что от синевы не осталось и
следа. Все, что я вижу, - это самый мрачный взгляд, который когда-либо был
направлен на меня.
Отрицание мгновенно срывается с моих губ.
“Это не то, что ты думаешь”, клянусь.
Взгляд его глаз говорит мне, что мне это с рук не сой дет.
“Серьезно? Потому что звучит так, будто ты только что заставил себя блевать ”.
Эти слова звучат как пощечина, и я вздрагиваю. Мне их никогда раньше не
говорили, и я не готов их принять.
Я разворачиваюсь и отворачиваюсь от него. Я опускаю дрожащие руки под воду,
растягивая свой ответ, пытаясь сохранить самообладание.
-Мне было нехорошо, ” говорю я бесцветным голосом, избегая его взгляда в
зеркало. “Я предпочел просто разобраться с этим и покончить с этим”.
Я чищу зубы, по-прежнему отводя глаза. Он ничего не говорит. Тишина сжимает
воздух в комнате, пока я не чувствую, что не могу дышать. Я чувствую, как он
невероятно неподвижно стоит у меня за спиной , пристально глядя на меня сверху
вниз.
Наконец, он прерывает это.
-Ты лжешь.
Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом и задержать его. Он
ничего не выдает. На моем хрупком сердце появляется трещина, которая медленно
разрастается, распадаясь на десятки маленьких щупалец, пока мне не начинает
казаться, что стоит мне только вздохнуть, как оно разорвется.
Он делает шаг ко мне.
Потом еще один.
“Это не первый раз, когда ты доводишь себя до рвоты, просто я впервые стал
свидетелем этого. Вы делали это какое-то время. Как долго, я не уверен, но я бы
предположил, что это не недавняя разработка ”.
-Остановись.
“Преимущество одержимости тобой в том, что я наблюдаю за тобой , Нера. Все
время. Я вижу, как ты иногда спотыкаешься, я вижу, как ты хватаешься за
поверхность. Тебе больно. У тебя кружится голова. Ты голоден.
Его голос стучит у меня в висках. В нем нет злобы или критики, но я не могу
дышать, я ничего не вижу. Он тянет за собой все, что я держала вместе, пытаясь
вырвать это, чтобы он мог посмотреть на уродство под этим. Он не имеет права.
-Остановись.
Мной овладевает паника. Я никогда не хотела, чтобы он видел меня такой .
Только не он. Я не могу заставить его понять это. Я не могу вынести его суждения
обо мне, его ужаса от того, насколько я облажался.
Хуже того, его отвращение ко мне.
“Так вот почему ты не останешься на ночь? Так вот почему ты отталкиваешь
меня каждый раз, когда я пытаюсь приблизиться?
Стыд и ужас наполняют меня. Это мой худший кошмар, все, чего я боялась,
произой дет с тех пор, как я поняла, что у меня есть к нему чувства.
Как бы я ни старалась держаться от него на эмоциональной дистанции, ему
удалось пробраться ко мне. И боль от осознания того, что он раскрыл мой секрет и
что он, несомненно, собирается отвергнуть меня из-за этого, причиняет больше
боли, чем любой физический синяк или удар.
Я чувствую себя такой беззащитной , что этого почти достаточно, чтобы меня
снова затошнило.
Я копаю глубже, ища это место в своем сознании, и пытаюсь похоронить себя
там, окутывая себя холодной отчужденностью, как будто я не умираю изнутри.
“Я не остаюсь на ночь и отталкиваю тебя, потому что меня не интересуют
отношения с тобой . Я тебе это уже неоднократно говорил, но ты просто не хочешь
слушать.
Он смотрит на меня с бездонной напряженностью, и я не могу этого вынести.
Я отвожу взгляд.
“Я тебе не верю”, - парирует он.
-Я думаю, тебе лучше уй ти, ” говорю я, отворачиваясь.
-Нет.
Просто.
Почему он все так усложняет?
-Я сказал, иди.
Мои плечи трясутся, все мое тело дрожит, когда вихрь эмоций яростно
проносится сквозь меня, разрушительный , как землетрясение. Я опускаю голову в
знак поражения и смотрю на свои руки. Как они хватаются за раковину для опоры,
отчего у меня белеют костяшки пальцев, несмотря на боль. Как красный лак для
моих ногтей выглядит как кровь на фоне белого фарфора.
Невероятно трудно оставаться в вертикальном положении. Все, чего я хочу, это
рухнуть на пол. Мои руки поддерживают меня. Ему нужно уй ти, пока я окончательно
не развалилась на части.
Я слышу, как он сокращает оставшееся расстояние между нами, а затем его руки
ложатся мне на плечи, и он разворачивает меня.
Что-то похожее на рыдание застревает у меня в горле.
Я проглатываю это.
Я сильно толкаю его.
Он мне не нужен. Мне никто не нужен.
Его взгляд опускается на то место на груди, куда я толкнула его, но он не
отстраняется. Вместо этого он тянется ко мне, притягивая к себе.
Я толкаю снова. Когда он по-прежнему не двигается, я делаю это снова.
И еще раз.
И еще раз.
Это как будто вся темная энергия разом вырывается из меня. Я сражаюсь как
одержимая, годы сдерживаемой боли, гнева и страха выливаются без разбора и
несправедливо на единственного человека, который когда-либо защищал меня.
Голос целится туда, где, как он знает, будет больнее всего, и стреляет.
Ненавистные мысли бьются о стенки моего черепа, как шарики в лотерей ном
автомате.
Оттолкни его, пока он не отверг тебя.
Ты все равно его никогда не заслуживала.
“Просто уходи!” Я кричу.
Но это все равно что сражаться с кирпичной стеной . Он принимает это,
принимает все уродство, которым я обрушиваю на него, как физическое, так и
эмоциональное, и не дрогнет. Не двигается ни на дюй м. Его глаза прикованы к
моему лицу, и они видят слишком много. В них царит соответствующий мир хаоса,
как будто моя боль каким-то образом причиняет ему боль.
Наконец, я толкаю его с достаточной силой , чтобы он сделал шаг назад.
Он снова набрасывается на меня, прежде чем я успеваю моргнуть.
-Нет, - рычит он. Он прижимает меня к себе, обнимая за талию, а ладонь кладет
мне на затылок. Его сердце колотится у моего уха, но его тело теплое, большое и
манящее.
Успокаивает.
Я не понимаю, почему он просто не уйдет.
Пузырь эмоций поднимается вверх по моему горлу и вырывается изо рта в виде
пронзительного крика.
“Прекрати, Тристан. Я хочу, чтобы ты ушел, прямо сей час мне это не нужно”.
-Нет, - отвечает он, теперь его губы прижаты к моему уху.
Я борюсь, но веду проигранную битву. Он больше, выше, сильнее меня и крепко
прижимает меня к себе. Единственный способ вырваться из его объятий - это если
он захочет мне позволить.
 “Почему ты просто не уй дешь?” Я кричу, совершенно расколотая. Я чувствую
себя оголенным нервом. “Отпусти меня”, - умоляю я. “Просто отпусти меня...”
Мой голос срывается на рыдание.
Нет.
Нет, нет, нет.
“Никогда”, - шепчет он. Он крепко обнимает меня.
Не важно, как сильно я сопротивляюсь, он не отпускает меня. Он держит меня. И
в конце концов, когда я понимаю, что не могу победить его, что он не уй дет, я,
наконец, отпускаю его. Мои ноги подкашиваются, и мое тело сдается, падая на него,
и его тело без колебаний опускается вслед за моим на пол.
Он не бросает меня. Он не причиняет мне боли, он не наказывает меня. Он
просто ... обнимает меня.
Я прижата к его груди, когда он сползает спиной по стене ванной . Он опускает
меня так, что я сижу у него на коленях, прижатая к его сердцу.
Он гладит меня по волосам. Он горячо шепчет мне на ухо заверения. Он
проводит успокаивающими круговыми движениями по моей спине. Он нежно гладит
мою щеку своей большой , теплой ладонью, и только когда он наклоняется и
слизывает слезу, я понимаю, что они там.
“Тебе не нужно прятать от меня части себя. Я хочу это все, каждую частичку. И
Нера, - шепчет он мне на ухо, - я никуда не пой ду без тебя.
Падает следующая слеза, застигая меня врасплох и удивляя. За ней следует
другая, затем третья, пока мое лицо не становится мокрым. Впервые за многие годы
я позволяю себе заплакать. Слезы градом текут по моим щекам и приносят с собой
почти сокрушительное эмоциональное облегчение.
Тристан поддерживает меня на протяжении всего этого, ни разу не дрогнув.

✽✽✽
Глава 33

Тристан

TДвери лифта открываются, и я вхожу в пентхаус с Нерой , все еще сжатой в моих
объятиях.
Она не произнесла ни слова с тех пор, как ушла в ванную. Я не знаю, как долго
мы сидели там, прижимая ее ко мне, пока она тихо плакала. По край ней мере, час, и
каждая новая слеза, скатившаяся по ее лицу, разжигала во мне новую ответную
ярость.
Я хотел забрать ее боль и сделать ее своей . Лучшее, что я мог сделать, это
слизывать ее слезы, когда они падали, пробуя ее страдание точно так же, как я
пробовал ее радость в прошлом.
Когда я увидел, как она встает из нашей кабинки и почти вслепую направляется
в ванную, я понял. Знал, что я нужен ей .
Итак, я последовал за ней .
Я прокрался к ней сзади и услышал, как она ушиблась.
Гнев, не похожий ни на что, что я когда-либо знал, скрутил мои кулаки. Гнев на
ее родителей , гнев на весь мир за то, что он причинил ей такую боль. Злюсь на себя
за то, что не заметил этого раньше, за то, что не позаботился о ней .
После того, что произошло внизу, в чем я, наконец, убедился, я не знаю, смогу ли
я когда-нибудь снова разлучиться с ней . Желание защитить меня меркнет по
сравнению с тем, что было раньше, когда я уже был обеспокоен своим слепым
увлечением ею.
Теперь это прямо-таки навязчивая идея, и когда я опускаю ее на землю и
отпускаю, мне приходится физически сдерживать себя, чтобы не потянуться к ней ,
когда она отходит от меня на шаг.
 Нера поворачивается ко мне, и ее глаза такие чертовски широкие и печальные,
что мое сердце болезненно сжимается. Она заставляет меня поклоняться у ее алтаря
одним взглядом в мою сторону, а сама даже не подозревает об этом.
Стыд и покорность ярко горят в них, но она встречает мой взгляд. Струй ки слез
покрывают ее лицо, как холст, и стекают с изгиба подбородка. Даже в своих
страданиях она прекрасна.
“Ты сказал, что я не хрупкая”, - говорит она с невеселым смехом. “Теперь ты
видишь, насколько я сломлен на самом деле”.
-Ты не сломлен.
“Посмотри на меня”, - умоляет она, ее голос срывается от отчаянной мольбы.
Она поднимает руки в знак поражения, прежде чем безвольно опустить их по бокам.
-Да, - отвечаю я грубым тоном. “Все, что я делаю, это смотрю на тебя”.
Я хватаю ее за руку и тащу за собой в спальню. Там я ставлю ее перед зеркалом в
пол. Я включаю свет и расстегиваю застежку у ее шеи, которая скрепляет платье.
Тихий вскрик срывается с ее губ, когда она хватается за подол платья и
прижимает его к груди.
-Что ты делаешь?
Я указываю подбородком на ее платье. “Сними это”.
Нера выглядит такой хрупкой , такой юной , стоя там. Спина впалая, она больше
не чувствует себя уверенно в платье, которое раньше доставало до колен целому
бару. Она отрицательно качает головой , поэтому я хватаю ткань и стягиваю ее с ее
бедер и с себя.
“Тристан!” Она плачет, прикрывая грудь и живот.
Я хватаю ее за руки и прижимаю их к бокам, так что она оказывается
обнаженной перед зеркалом.
“Что ты видишь?” Требую я грубым голосом.
Она отводит взгляд и закрывает глаза, отказываясь смотреть на себя.
“Что ты видишь, Нера? Ты видишь кого-нибудь красивого?”
Она качает головой , все еще не открывая глаз.
-Хочу, - мягко отвечаю я. Я прижимаюсь губами к ее затылку. “Я вижу строй ные
плечи, на которых лежит тяжесть мира”. Я перемещаю рот к ее правому плечу, целуя
округлый край спины. “Я вижу подтянутые руки, которые этим летом выиграют
золотую медаль”. Мои руки ласкают изгибы ее тела, двигаясь вниз в тандеме с
моими губами, пока я продолжаю исследовать ее тело. Ее глаза открываются и
находят мои в зеркале, когда я опускаюсь на колени позади нее.
“Я вижу сильный желудок, который позволил тебе выдержать больше, чем кто-
либо должен. Я вижу мощные бедра и ноги, которые приведут тебя ко всему, чего ты
захочешь в жизни, потому что из того, что я знаю о тебе, когда ты чего-то
добиваешься, ты всегда достигаешь этого ”.
Влага застилает ее глаза, когда она смотрит на меня, уязвимость в ее взгляде
поражает меня до глубины души.
Мои руки поднимаются, чтобы обхватить ее задницу, мои пальцы жадно
впиваются внутрь, как они делают каждый раз, когда я прикасаюсь к ней .
“Помимо этого, я вижу задницу, о которой думаю половину времени наяву,
бедра, к которым мне нужно прикасаться всякий раз, когда ты рядом со мной , и
аппетитные сиськи, которые отвлекают”. Я встаю, притягивая ее спиной к себе.
“Твое тело идеально, Нера. Во всех отношениях”, - рычу я ей на ухо.
-Я так не думаю, ” отрывисто бормочет она. “Как мне исправить себя, когда я так
сломлен?”
-Тут нечего чинить, потому что ты не сломана, - отвечаю я, целуя ее в лоб.
-Да, это так.
-Нет, детка, - говорю я, обхватывая ладонями ее лицо и поднимая его, чтобы она
посмотрела на меня. “Не так уж много раз тебе могут сказать, что ты недостаточно
хорош, прежде чем ты начнешь в это верить”.
Я запечатлеваю жаркий поцелуй на ее губах, вздох облегчения вырывается из
моего горла при соприкосновении.
Она шепчет так тихо, что я едва разбираю ее слова. “Может быть, это потому, что
это правда”.
Ее глаза закрыты, как будто она даже не может смотреть на меня, когда
произносит эти слова. Мой рот опускается на ее правое веко, нежно целуя его. Я
наклоняю ее голову вверх, переходя к другому веку. Затем к носу. К щекам. К
челюсти.
Наконец, ее рот.
“Нет, это не так”. Я знаю, что мой поцелуй передает всю силу моих чувств, когда
он опускается на ее губы. “Я бы хотел, чтобы ты могла видеть себя такой , какой вижу
тебя я. Красивой внутри и снаружи”.
“Как ты можешь так говорить, когда только что увидел, какой я внутри?
Извращенная, уродливая и намеревающаяся разрушить любой шанс, который у меня
есть, быть кем угодно, только не несчастной ”. Она опускает голову. “Я испортила
нашу ночь”.
-Ты ничего не испортила, - говорю я, поворачивая ее подбородок ко мне. “Я
вошел в это, желая проникнуть за эти стены, желая увидеть те части тебя, которые
ты упрямо держишь в неведении”. Я глажу ее по щеке, шепча: “Я получил именно то,
что хотел сегодня вечером”.
“И?” Спрашивает она. Я могу сказать, что она затаила дыхание. “Теперь, когда ты
это увидел, что ты думаешь?”
Я улыбаюсь ей , убирая прядь волос ей за ухо. “Я думаю, что мне больше всего в
тебе нравится твой ум”.
–Тебе не обязательно лгать...
“Я думаю, что это красиво, сильно, жизнерадостно, конкурентоспособно и умно.
Когда я смотрю на тебя, я вижу кого-то доброго, с недостатками, человечного,
интересного и такого чертовски неотразимого, что это очаровывает меня ”. Я мягко
толкаю ее за плечи, направляя к кровати. Задняя сторона ее бедер упирается в
матрас, и она садится, не сводя с меня глаз. “Я вижу тебя, Нера. Я всегда так делал.
Ничто в сегодняшнем вечере этого не изменит ”.
Я переворачиваю ее на спину и ползаю по ее телу, пока мое лицо снова не
оказывается над ее лицом.
-Но никто не причинит тебе вреда, детка, включая тебя, - рычу я, мой тон
меняется с нежного на хриплый . “Я дал тебе это обещание и намерен его сдержать.
Итак, мы собираемся составить игровой план, как сделать так, чтобы ты больше
никогда не навредил себе ”.
Она протягивает руку и зарывается обеими руками в мои волосы, приближая
мое лицо к своему и сокращая разрыв, чтобы поцеловать меня. Я гортанно стону,
опьяненный ее губами. У нее другой вкус, соль ее слез придает ей острый привкус,
который только подстегивает меня завладеть ее ртом.
-Завтра. Завтра мы поговорим, - говорю я, задыхаясь, отрываясь от ее губ. “Во-
первых, тебе нужно научиться любить свое тело так же сильно, как и я”.
Мне требуется вся моя сила воли, чтобы оторваться от нее, но я это делаю. Я
выпрямляюсь и делаю пару неуверенных шагов назад. Я хватаю стул в углу комнаты
и придвигаю его ближе к кровати, опускаюсь на него и сажусь, раздвинув ноги. Мои
глаза сияют одержимым вожделением, когда я смотрю на нее.
“Что?” растерянно спрашивает она, садясь.
Она скрещивает ноги, чтобы скрыть свою наготу.
“Тебе нужно стать более уверенной в своем теле. Разожми ноги”, - приказываю я.
Она краснеет, колеблется, затем, в конце концов, сдается. Ее бедра слегка
подрагивают, когда она опускает правое рядом с левым. “Теперь потрогай себя”.
Даже в темной комнате я вижу, как сильный румянец заливает ее щеки.
-Я не могу, ” смущенно говорит она.
Мои руки с побелевшими костяшками сжимают край подлокотников, чтобы
удержать меня от того, чтобы дотянуться до нее. Мой член болезненно тверд в
штанах и требует внимания.
“Я скажу тебе, что делать”, - говорю я хриплым от вожделения голосом.
“Раздвинь ноги и покажи мне мою киску. Я хочу посмотреть, какая ты мокрая.
Она снова колеблется. Но когда я опускаю руку, чтобы погладить член поверх
брюк, она сглатывает и отодвигается глубже на кровать. Она откидывается назад,
перенося вес на одно предплечье, когда ее глаза находят мои поверх ее сомкнутых
ног. Она медленно разводит их, наши взгляды не отрываются друг от друга.
-Хорошо, - говорю я, похоть искажает один слог, пока он не становится
неразборчивым. “Хорошо. Теперь опусти руку между ног. Проведи пальцами по
своим складочкам и покажи мне ”.
Медленно, она выполняет инструкции. Мой взгляд опускается к верхушке ее
ног, и я судорожно сглатываю. Ее рука неторопливо движется вниз по животу, пока
не достигает вершины ее киски. Она делает паузу на полминуты, прежде чем ее
пальцы опускаются к ее складочкам. Ее спина выгибается, а дыхание сбивается,
когда она касается своего клитора.
Когда она убирает пальцы и поднимает их между нами, они блестят от ее
возбуждения. Животный звук эхом разносится по комнате, и мне требуется секунда,
чтобы понять, что он исходит от меня.
-Промокший , - рычу я. - Именно таким, каким я и знал, что ты будешь. Теперь
засунь в себя два пальца.
Я срываю с себя пиджак и рубашку и сажусь обратно в кресло без рубашки. Я
расстегиваю молнию на брюках и вытаскиваю свой пульсирующий член, наблюдая,
как она погружает пальцы в свою тугую киску. Ее глаза закатываются и
закрываются. Она выглядит распутной и обезумевшей от вожделения, и я грубо
сжимаю кулак во всю длину в ответ.
“Трахни себя своими пальцами”.
Глаза Неры открываются и темнеют, когда они замечают, как я работаю своим
членом, моя рука двигается вверх и вниз почти яростными движениями, пока я
получаю удовольствие от вида того, как она теребит свою киску.
Ее язычок выглядывает и облизывает верхнюю губу, движение такое страстное,
что сперма вытекает из моего кончика. Ее пальцы двигаются внутри нее, бедра
выгибаются навстречу каждому толчку.
“Погладь ладонью свой клитор. Хорошо, вот так. Теперь ложись на спину и
поиграй со своими сиськами. Представь, что это мой язык касается пирсинга, мой
рот смыкается вокруг твоих напряженных сосков. Представь, что это мой член
трахает тебя, а не твои пальцы. Что ты раздвигаешь для меня ноги, чтобы я тоже мог
брать твое тело так, как мне нравится. Жестко. Быстро. Грубо.
“О Боже, Тристан”.
“Погрузись в мысли обо мне, Нера. Подумай о том, что я собираюсь сделать с
тобой , когда ты кончишь на пальцы.
-О, черт.
Она распростерта на кровати, волосы веером разметались по плечам, спина
выгнута над матрасом. Рука грубо двигается у нее между ног.
Боль отдается у меня в голове от усилий , которые требуются, чтобы оставаться
здесь, позволить ей довести себя до оргазма вместо того, чтобы зарываться языком
в ее складочки, а пальцами - в ее тугую пизду и задницу. Я жаден до ее тела, и
позволить ей украсть оргазм, который по праву принадлежит мне, - задача не из
легких.
Я двигаю свой член вверх и вниз так сильно и быстро, что мне кажется, будто я
натираю кожу. Мои глаза, не мигая, прикованы к ней , пока я наблюдаю, как она
приближается к кульминации. Ее ноги дрыгаются, желудок работает, свободная
рука запускается в волосы, лицо искажается в приятной агонии.
Она выглядит такой чертовски красивой .
-Кончай для меня, детка, - приказываю я.
Мои слова одним сильным рывком разрушают плотину ее оргазма. Она
полностью замирает, ее тело балансирует, когда волны обрушиваются на нее. Она
громко дышит, ее тело сотрясается.
Мои собственные мышцы напрягаются, мой желудок сжимается, когда я
наблюдаю, как она поддается наслаждению. Степень ее власти надо мной поражает
меня, и у меня есть время только на то, чтобы качнуться вверх и вниз еще пару раз,
прежде чем я кончаю с громким стоном. Струй ки спермы вырываются из моего
члена и падают мне на живот.
Я задыхаюсь, когда она, обессиленная, падает обратно на кровать. Наконец, она
поворачивает ко мне лицо, ее глаза затуманены похотью и посторгазмическим
блаженством. Ее взгляд натыкается на потеки спермы на моем животе, ее глаза еще
больше разгораются.
 Я отпускаю свой все еще твердый член, и он покачивается, прежде чем остаться
в вертикальном положении. Откидывая руки назад на подлокотники, я еще шире
раздвигаю ноги.
-Ты заварила кашу, Нера, ” говорю я, наклоняя голову к своему животу. “Иди и
убери это”.
В ее глазах вспыхивает возбуждение и что-то похожее на озорство. Мой голос
понижается на октаву, мой прошептанный приказ звучит страстно.
-На колени.
Она садится и бросает на меня эротичный взгляд, соскальзывая с кровати и
опускаясь на колени, как было приказано. Ее глаза остаются на моих, никогда не
отводя взгляда от контакта.
Она подползает ко мне.
Мое сердце бешено колотится, мой член снова твердеет, наблюдая, как она
крадется ко мне, как крадущаяся пантера.
Я так чертовски одержим этой девушкой , что на данный момент меня ничто не
спасет.
Мое спасение все равно приближается ко мне.
Нера останавливается между моих ног, устраиваясь поудобнее в лодыжках и
скрестив колени позади себя. Она тянется к моим бедрам, проводя руками вверх по
обтянутой тканью коже, пока они не находят мою талию. Не сводя с меня глаз, она
наклоняется, приоткрывая губы.
У меня перехватывает дыхание, когда она высовывает язык и касается
чувствительной кожи внизу моего живота. Она слизывает вверх, собирая мою
сперму себе в рот. Она стонет, сглатывая, и снова опускается, чтобы провести
языком по моей горячей плоти. Она обхватывает рукой мой ствол, крепко сжимая
меня и совершая вращательные движения фистингом вверх и вниз по всей длине. Я
шиплю от сочетания ее рта на моем животе и ее руки на моем члене. Мой пресс
напрягается под ее влажным языком, и я обхватываю ее затылок, удерживая ее
голову опущенной , пока она облизывает меня дочиста.
-Хорошая девочка, - рычу я. “Идеальная девочка”.
Она поднимает большой палец, чтобы вытереть нижнюю губу, и мне конец. Я
делаю рывок вперед, используя свою хватку на ее шее, чтобы притянуть ее к себе,
когда мой рот требует ее.
Через пару секунд она отрывается, пытливо глядя на меня.
-Почему каждый раз, когда я тебя целую, у тебя вкус бурбона?
Мои плечи напрягаются в ответ. Кажется, она разнюхала мой секрет так же, как
я разнюхал ее.
-Это снимает напряжение.
Она поглаживает изгиб моих плеч, снимая напряжение. “Позволь мне сделать
это для тебя”.
Первобытное рычание срывается с моих губ, и я поднимаю ее на руки, устраивая
ее ноги по обе стороны от своих. Я все еще целую ее, пока перемещаю свой член к ее
входу и толкаюсь внутрь, так что ее удивленный стон срывается с моих губ. Я жадно
глотаю его, входя в нее одним резким толчком.
 Обе мои руки обвиваются вокруг ее шеи, чтобы удержать ее на месте, пока я
вонзаюсь в нее. Ее голова запрокидывается, и она цепляется за мои предплечья,
чтобы удержаться в вертикальном положении.
-Посмотри на меня, - приказываю я, и она смотрит. “Помни, что я сказал ранее. Я
похож на мужчину, которому не нравится то, что он видит, Нера? Спрашиваю я, сила
моего желания к ней разносится вокруг нас, как сотни маленьких щелчков. Я знаю,
что мои глаза черные и сияют маниакальной похотью. “Я трахаю тебя так, будто не
одержим твоим телом?”
Я тяну ее вперед, так что ее вес приходится на колени.
-Ответь мне, - грубо требую я.
-Н-нет.
Ее ответ прерывается из-за моих толчков в ее киску.
-Хорошо. Рад, что мы прояснили это, - рычу я. Обхватив ее талию руками, я веду
ее вверх и вниз по всей длине в бешеном темпе. “Мне чертовски нравится, когда ты
оседлаешь меня, детка”, - хвалю я, затаив дыхание. “Мне нравится, как сильно тебе
нравится, как я тебя трахаю. Это так чертовски горячо - видеть, как ты прыгаешь на
моем члене и добиваешься моих толчков. Ты такой нуждающий ся, такой горячий
для меня. Так же сильно, как я для тебя.
Ее глаза закрыты, рот приоткрыт в беззвучном крике, когда я погружаюсь в нее
снова и снова. Я засовываю два пальца ей в рот, запихивая их глубоко в горло, пока
она не давится ими. Вытаскивая их, я обнимаю ее и раздвигаю ладонью ее щеки, мои
пальцы скользят вниз по ложбинке ее задницы, пока я не чувствую ее тугую
дырочку.
Ее глаза распахиваются, когда я надавливаю пальцем, полностью проникая в
нее.
“О мой ...Боже. Черт, черт, это так приятно”, - задыхается она.
Я добавляю второй палец рядом с первым, вводя его в ее задницу в тандеме с
моим членом в ее киске. Она морщится от тесноты, поэтому я наклоняюсь вперед и
втягиваю в рот ее твердый сосок.
“Да? Каждая частичка тебя принадлежит мне, Нера. Твоя киска, твоя задница,
твои сиськи, твой рот, твой разум. Я хочу всего этого, и я беру все это”.
Она вздрагивает, мурашки покрывают всю ее кожу, когда стенки ее киски
трепещут вокруг моего члена. Легкие хриплые вздохи слетают с ее губ, когда мои
слова, мои пальцы и мой член заставляют ее кончить. Она распадается на части, а
затем падает вперед, подергиваясь, когда выходит из своего оргазма.
Я в последний раз грубо толкаюсь в ее задницу, и ее киска сжимается в ответ,
задыхая мой член в своих тугих складках. Я кончаю с громким ревом, на этот раз
изливая в нее свое горячее семя.
Она поворачивает голову, ее губы находят мои, и мы целуемся долгими
минутами, моя длина все еще погружена в нее. В конце концов, я поднимаю ее на
руки и укладываю обратно на кровать, беру влажное полотенце и осторожно
вытираю ее.
Когда я ложусь рядом с ней в постель, она прижимается ко мне и закидывает
свою ногу на мою. Это первый раз, когда она открыто ищет утешения в моем теле в
постели, и, к несчастью для нее, это означает, что теперь я никогда ее не отпущу. Я
прижимаю ее щупальцем к себе, моя рука обвивается вокруг нее, а другая нога
опускается на ее ногу, пока она не перестает двигаться.
Ночь сделала несколько резких поворотов в неправильном направлении, но
закончилась так, как и должна была закончиться, с ней в моих объятиях.
“Хочешь поработать над тем, чтобы быть счастливой со мной ?” Спрашиваю я ее,
постукивая по носу.
Она кладет голову мне на плечо, чтобы посмотреть на меня.
“Я не думаю, что есть кто-то еще, с кем я мог бы это сделать”.

✽✽✽
Глава 34

Тристан

TДва дня спустя меня будит пронзительный звонок. Я поднимаю голову и

оглядываю свою спальню. Нера ушла, направляясь на тренировку. Интересно, какой
будет ее реакция, когда она пой мет, что ей больше никогда не придется иметь дело с
Кравцовым.
Когда мы легли спать прошлой ночью, я заметил, какой напряженной она была.
Она никогда бы не призналась в этом, но я знал, что ее напрягали страх и
предвкушение новой встречи с ним. Она могла подвергнуться еще одной почти
смертельной тренировке.
Я решил эту проблему.
А вчера я потратил изрядную часть времени, делая все, что в моих силах, чтобы
помочь ей с едой . Реальность такова, что ей нужно было с кем-нибудь поговорить,
что я и предложил, но я решил проблему известным мне способом – приготовил для
нее блюда, которые она могла бы взять с собой сегодня, объяснив, что все
ингредиенты - это хорошие белки или полезные жиры, оба источника энергии,
которые ей понадобятся для тренировки.
Она приняла это, хотя и несколько сдержанно, но смягчилась, когда я объяснил,
что увеличение мышечной массы только укрепит ее спортивные способности.
Очевидно, что ее тренировали тренеры старой школы, если правильное питание
не было частью ее общего режима. Хотя на бумаге эти тренеры добились успешных
результатов, сами методы оставляют желать лучшего.
Я полон решимости помочь ей завоевать эту медаль правильным способом и
сказал ей об этом. Она так страстно поцеловала меня, когда я поклялся ей в этом, что
мне пришлось не давать ей спать до глубокой ночи для тренировки другого рода.
Мой телефон звонит снова, и я тянусь к нему, неуверенно отвечая.
-Алло?
“Это Тристан Новак?” Спрашивает незнакомый голос.
 Я сажусь, застонав, когда кровь приливает к голове. “Говорю”.
Я смотрю на будильник на прикроватном столике. Семь утра. Неподходящее
время для телефонного звонка.
-Меня зовут Лука Маркезани, я шеф-повар и владелец ресторана Sambour.
-Я знаю, кто ты, ” осторожно говорю я.
Чего я не знаю, так это зачем он мне звонит. Я следил за его карьерой издалека,
вдохновленный его мастерством и креативностью, и сказать, что я его фанат, было
бы преуменьшением. Как он раздобыл этот номер и почему он звонит по нему, выше
моего понимания.
Я борюсь с желанием дать себе пощечину, чтобы проверить, в сознании ли я или
это просто лучший сон, который у меня когда-либо был.
“Отлично, вот и вся неловкость устранена. Значит, ты знаешь, почему я звоню?
“Боюсь, что нет. Я все еще пытаюсь понять, происходит ли этот разговор на
самом деле или нет. Откуда у тебя этот номер?
Он хихикает. “Вполне справедливо. Послушай , мой друг прислал мне для тебя
портфолио. Фотографии блюд, которые ты придумал и приготовил. Должен сказать,
я был впечатлен. У вас не было формального обучения, верно?”
“Это верно”, - отвечаю я, все еще чувствуя себя сбитой с толку в этом разговоре.
“Тогда я впечатлен еще больше. Ты можешь прий ти сегодня утром?”
Я встаю с кровати и расхаживаю по комнате, не в силах сдержать нервную
энергию. “За что?”
“Попробуй те. Я хочу посмотреть, на что вы способны. Насколько я понимаю, у
вас есть работа на полный рабочий день, которой вы преданы, но кулинария - это
страсть. Вы не можете просто игнорировать это, особенно если у вас есть природный
талант. Заходи и покажи мне, что у тебя есть. Оттуда мы сможем обсудить, что я могу
тебе предложить, если тебе интересно ”.
-Это что, розыгрыш?
Теперь он откровенно смеется. “Нет”.
-Кто прислал вам мое портфолио? У меня нет настоящего портфолио, поэтому
тот, кто отправил ему мою информацию, должно быть, собрал несколько случай ных
фотографий и отправил это. Но зачем?
“Этот вопрос неуместен, если ты остаешься дома. Ты идешь или нет?”
Я даже не трачу время на то, чтобы подумать об этом.
-Я буду там через час.
Ровно час спустя я захожу в затемненный ресторан и возвращаюсь на кухню.
Заведение откроется только через несколько часов, поэтому здесь полностью
отсутствует персонал, слоняющий ся без дела и готовящий ся к ночлегу.
На заднем сиденье я нахожу того, кто, как я предполагаю, и есть Лука, одетый во
все черное как шеф-повар, готовящий еду. Редко можно увидеть, чтобы шеф-повар
готовил сам, вместо того чтобы передать это повару, и это, кажется, говорит о его
характере. На другом конце острова от него есть еще один набор ножей и
разделочная доска.
Он поднимает голову, когда слышит, что я вхожу, и смотрит на меня. “Новак?”
-Тристан, ” поправляю я. Последнее, чего я хочу, - это чтобы моя фальшивая
личность была связана с этим.
 Он вытирает руки о фартук на поясе и подходит ко мне, щеголяя. “I’m Luca.” Он
поворачивается, указывая на разделочную доску. “Почему бы тебе не расположиться
там и не помочь мне готовить. Я хочу посмотреть, как работает твой нож”.
Я беру универсальный нож из набора, провожу большим пальцем по
заточенному краю. Это лучшие в своем роде ножи, похожие на те, что были у наших
поваров дома.
Лука протягивает мне луковицу и два огурца, и я принимаюсь за работу,
тихонько нарезая под его пристальным взглядом. Когда я заканчиваю, я толкаю
разделочную доску вперед, между нами.
Он кивает и указывает подбородком на другое место, где расставлены миски и
несколько ингредиентов.
- Ты знаешь, какие соусы готовят по-французски?
“Да. Велюте - не мое фирменное блюдо”.
Он снова кивает. “Хорошо, давай , приготовь мне бешамель с голландским
соусом”.
Чистый адреналин и возбуждение заряжают меня, когда я перехожу на другую
станцию. Я пытаюсь смягчить это, смягчить свои надежды, поскольку не знаю, каков
будет результат, даже если я приготовлю эти два соуса. Но за одно это утро я
воодушевился больше, чем за все четыре месяца преподавания в RCA.
Когда я готовлю, Лука наклоняется и обмакивает тыльную сторону ложки в
бешамель. Он пробует его, задумчиво глядя на меня, прежде чем сделать второй
заход. Затем он переходит к голландскому соусу.
Наконец, он откладывает ложку и смотрит на меня, еще раз кивая, на этот раз
более решительно. Этот кивок вызывает у меня довольную ухмылку.
“Совсем неплохо. У вас есть сырые навыки, их много, если это то, что вы можете
развить, ни у кого не обучаясь. У меня есть еще кое–что, что я хочу, чтобы ты
попробовала - ты когда-нибудь готовила свежую пасту?
Моя ухмылка становится шире. “Пару раз”.
-Приготовь мне что-нибудь, любое, какое захочешь. Он наклоняет голову
вправо, и мои глаза следуют за этим движением. - Кладовая в той стороне.
Я ухожу и возвращаюсь со всеми ингредиентами, которые мне нужны для
равиоли с яичным желтком. Это то, что наш шеф-повар учил меня готовить в тот
роковой день, когда мой отец пой мал меня, так что есть поэтическая справедливость
в том, чтобы приготовить это сей час, при таких обстоятельствах.
Лука смотрит на меня с искренним одобрением. Пока он говорит, я нарезаю
ингредиенты для начинки.
“Ваша уверенность - еще одно ваше достоинство. Она проявляется в
приготовлении пищи. Но каждый нуждается в той или иной форме обучения,
Тристан, и ты тоже. Особенно если ты изучишь базовые техники – это поможет тебе
в дальней шем сформировать из своего мастерства собственный стиль ”.
Я поднимаю на него глаза. “Ты предлагаешь это обучение?”
-Приготовь мне охренительно вкусную пасту, и мы сможем поговорить.
Я фыркаю, снова сосредотачиваясь на базилике, который режу. Мы
разговариваем, пока я хлопочу на кухне, постоянно в движении, и мне
дей ствительно нравится наша компания. Могу сказать, что Лука шутник, но также
явно гений своего дела. Он всего на несколько лет старше меня, и четыре стены, в
которых мы стоим, являются свидетельством его блеска.
-Итак, - начинает он во время естественного затишья в нашем разговоре, - Нера
не замужем?
Моя рука резко замирает в верхней точке движения.
Секунды текут незаметно, пока просачивается его вопрос.
Тикают часы. Вода закипает. У меня подергивается веко. У меня опасно
повышается кровяное давление.
Этот момент занимает первое место в списке моментов, когда я был застигнут
врасплох больше всего в своей жизни, и моя физическая реакция отражает это. Моя
хватка крепче сжимает рукоятку моего ножа.
Какого хрена он знает ее имя?
Я медленно поднимаю на него взгляд, волосы у меня на затылке встают дыбом,
как будто предупреждая о приближении хищника.
Взгляд Луки опускается на мою руку с побелевшими костяшками пальцев, и он
легко хихикает, наклоняя голову в мою сторону в знак признания моей реакции.
“Сообщение получено громко и четко, приятель”, - говорит он, поднимая руки
вверх, словно отступая. “Я понимаю”.
Я выпрямляюсь, выпрямляя спину.
Он привез меня сюда только для того, чтобы попытаться приударить за моей
девушкой ?
Если бы он это сделал, то сей час узнал бы, насколько хороши мои навыки
владения ножом.
“А ты?” Спрашиваю я, каким-то образом умудряясь выдавливать слова сквозь
плотно сжатые челюсти.
-Если она твоя, тогда да.
-Так и есть.
“Понял”, - отвечает он, поднимая руки в безобидном жесте. “Не волнуй ся, я
просто проверял теорию. Рад видеть, что моя гипотеза оказалась верной .
Моя челюсть напряжена, зубы стиснуты. Этот парень только начинал мне
нравиться, но эта новая связь будет недолгой , если он не заткнет свой гребаный рот.
-О чем, черт возьми, ты говоришь?
“Когда она позвонила, мне было интересно, почему она так настаивала на
встрече с вами, ее профессором. Теперь причина довольно очевидна. Не волнуй ся, я
сохраню твой секрет ”.
Удивление сталкивается с гневом, легко вытесняя его с дороги. Мои брови
поднимаются, приближаясь к линии роста волос.
-Подожди. Скажи мне, откуда ты знаешь Неру. Я прищуриваюсь, глядя на него. -
Она звонила тебе?
-Она...мой друг. Он делает паузу, прежде чем добавить: “Ну, я не решаюсь
назвать ее другом только потому, что, если говорить начистоту, я дей ствительно
пригласил ее на свидание. Нет, расслабься, - добавляет он с дразнящей улыбкой ,
когда я кладу нож на металлический кухонный стол. “Я говорю тебе это, потому что
ты явно влюблена по уши, и если мы собираемся работать вместе, нам нужно
доверять друг другу ”.
 -У тебя и так дерьмовое начало на этом фронте, - грубо рычу я.
“Это было несколько месяцев назад, в сентябре, и, судя по тому, как быстро она
меня закрыла, тебе не о чем беспокоиться. Я ей не интересен, и это, должно быть, из-
за тебя. Я имею в виду, посмотри на меня ”, - говорит он с усмешкой . - Кто бы не
согласился затащить меня в постель?
-Хорошенько подумай о следующих словах, которые слетят с твоих губ, Лука.
Он откровенно смеется, рука опускается на живот. Я поднимаю нож и направляю
на него.
“Я вспомню это, когда ты будешь тем, кто...”
“Да? Закончи свое предложение”, - подталкивает он. “Когда это я, кто что?” Его
дерьмовая ухмылка становится еще шире, когда я сжимаю челюсть и не отвечаю.
“Да, ты увяз по уши, даже я могу сказать это по пятиминутному разговору с тобой .
Ты уже сказал ей о своих чувствах?
“Не твое дело. Скажи мне, зачем она тебе позвонила”.
“Разве это не очевидно? Она хотела, чтобы я нанял тебя”, - говорит он,
скрещивая руки на груди и прислоняясь спиной к стой ке позади себя. “Да, кстати, ты
великолепен. Она была права, отправив тебя ко мне”.
“Она это устроила?” Спрашиваю я, сбитая с толку. Я был так сосредоточен на его
признанном интересе к ней , что даже не понял, что еще он сказал.
“Да. Она позвонила и поклялась, что я совершу ошибку, если не най му тебя. Не
снимал трубку, пока я не согласился, а потом поклялся мне хранить тай ну ”. Он снова
делает паузу. “Чтобы внести ясность, я бы не согласился встретиться с тобой , не
говоря уже о том, чтобы провести последние несколько часов здесь, наблюдая за
твоей работой , если бы на самом деле не думал, что у тебя есть талант. Ваше
портфолио говорит само за себя, вот почему вы здесь. Она просто положила его
передо мной ”.
Тепло наполняет мою грудь от осознания этого. Точно так же, как я помог ей с ее
страстью, она помогает с моей .
Хитрая девчонка.
Как бы ей ни нравилось притворяться, что у нее нет к этому никаких чувств,
этот маленький тай ный маневр доказывает обратное.

✽✽✽
Глава 35

Nera

Я выхожу из машины и обхожу ее сзади, направляясь к багажнику. Я склоняюсь над

ним, собирая в охапку купленные вещи, когда кто-то подходит ко мне сзади,
заставляя вздрогнуть. Я узнаю теплое тело еще до того, как оборачиваюсь.
-Что все это значит? - Спрашивает Тристан, забирая вещи у меня из рук, сумку с
плеча и закрывая багажник локтем.
Я смущенно оглядываюсь по сторонам, пока мы направляемся к его квартире. Я
всегда боюсь, что меня кто-нибудь заметит. Его квартира находится недалеко от
кампуса, но достаточно близко, чтобы другие студенты могли проходить мимо.
Он ставит пакеты на свой маленький кухонный столик, и я начинаю вынимать
вещи.
“Это цветы?” Спрашивает он. Он кладет руку мне на талию и наклоняется,
запечатлевая поцелуй на моих губах. “И еще, привет. Скучал по тебе сегодня”.
“Прошло всего восемь часов”, - таков мой ответ вместо признания, что я думала
о нем почти непрерывно с тех пор, как видела его в последний раз.
-И я скучал по тебе с той первой минуты.
Моя кожа радостно вспыхивает в ответ. Он так хорош в своих словах.
Я беру вазу и подхожу к кухонной раковине, наполняю ее водой и начинаю
составлять цветочную композицию.
“Я купила несколько декоративных вещичек. На самом деле их немного, всего
несколько маленьких предметов, чтобы вы чувствовали себя как дома ”. Я
поворачиваюсь и показываю ему готовый букет. “Надеюсь, ты не возражаешь”.
Он заглядывает в пакет, и у меня перехватывает дыхание, когда он достает пару
свернутых плакатов. Он разворачивает их и спокой но рассматривает.
-Где ты это купил?
-Я, эм, я их разработал, а затем напечатал.
Он поворачивает голову в сторону, чтобы посмотреть на меня.
 -Что?
“Да”. После тренировки я свернулась калачиком в кресле со своим iPad и
рисовала. Нахлынуло вдохновение, и после нескольких штрихов я увлекся тем, что
делал. Не успел я опомниться, как создал пару абстрактных постмодернистских
рисунков, которые, как мне показалось, будут хорошо смотреться на его стенах.
“Если они тебе не нравятся, ничего страшного. Тебе не нужно их вешать или что-то в
этом роде, я просто хотел подарить их тебе ”.
Он обхватывает рукой мой затылок и притягивает меня к себе, прижимая к себе.
“Я их чертовски люблю. Спасибо тебе, детка”.
Он оставляет быстрый , но страстный поцелуй на моих губах.
Я улыбаюсь ему. “Не за что”.
-И спасибо тебе за то, что ты сделал с Лукой .
Я замираю, изображая неведение. “Что ты имеешь в виду?”
“Я провел день в Самбуре, подвергаясь его испытанию. Я знаю, что ты это
подстроил.
-Я просил его не говорить тебе!
На следующее утро после нашей эмоциональной ночи в отеле я выскользнула из
номера и позвонила Луке. С самого начала я фотографировала блюда, которые
готовил для меня Тристан, поэтому отправила их в "Luca live", пытаясь убедить его.
Помочь Тристану переступить порог было наименьшим, что я могла сделать, когда
он был рядом со мной так, как никто никогда раньше.
-Он подумал, что я должна знать. ” Его глаза прищуриваются, когда он смотрит
на меня. - А еще он подумал, что я должна знать, что он пригласил тебя на свидание.
Я стону и отмахиваюсь от него. “Это было несколько месяцев назад, и я отказала
ему”.
“Потому что ты не ходишь на свидания”, - говорит он, ухмыляясь мне сверху
вниз. “И все же, он, казалось, думал, что ты отказала ему из-за меня”.
Я задумываюсь об этом на секунду. Я уверен, что он ожидает опровержения, но я
нахожу, что не могу его дать. “Тогда ты играл в неприступность. Наверное, я питал
надежду.
Тристан издает удовлетворенный звук, который звучит ужасно похоже на
мурлыканье, и крепче прижимает меня к себе. “ Я рад, что вовремя пришел в себя и
не потерял тебя. ” Он запечатлевает долгий поцелуй на моих губах. - Хотя, поверь
мне, я бы так легко тебя не отпустил.
Бабочки оживают в моем животе, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть на
него. “Я думала, ты ни за что не борешься?” Я в шутку напоминаю ему.
Он нежно проводит большим пальцем по моему носу, как он любит это делать,
затем проводит пальцами по моей щеке, пока они не оказываются под подбородком.
Яростная интенсивность горит в его взгляде.
-Ради тебя я бы сделал это, - шепчет он. “Я бы боролся за тебя каждый день
своей жизни, если бы понадобилось”.
Бабочки вспыхивают, занимая все доступное пространство в моем теле, пока я
не чувствую сытости. Счастье так сильно просачивается сквозь мою кожу, что я
удивляюсь, что не сияю.
-Как все прошло с Лукой ?
 Он сияет, когда отвечает, и мое сердце наполняется радостью.
“Я, блядь, справился. Он хочет, чтобы я работал с ним, и он собирается гибко
подходить к моему графику. Итак, во время семестра я буду работать всего пару
часов по ночам, но начиная со следующей недели, когда у нас будут рождественские
каникулы, я буду работать полный рабочий день ”.
Я взвизгиваю и вскакиваю, бросаясь в его объятия.
“Черт возьми, это потрясающие новости! Я так рад за тебя. Ты это заслуживаешь
”.
Он счастливо смеется и кружит меня, прежде чем опустить, обхватывает мое
лицо руками и целует.
-Эта возможность - дей ствительно лучший подарок, который кто-либо мне
делал, спасибо. - Его взгляд опускается на мое тело, и он закусывает губу. - А теперь
раздевай ся и позволь мне показать тебе, как я тебе благодарен.
Я вырываюсь из его объятий , расстегиваю молнию толстовки и опускаю ее,
открывая спортивный бюстгальтер. Он делает шаг ко мне, и я поднимаю руку, чтобы
остановить его.
-И последнее, - говорю я. “Тренер Крав, по-видимому, подал в отставку. Его
место занимает один из помощников тренера. Ты что-нибудь знаешь об этом?
Я боялся идти сегодня на тренировку, и облегчение, которое я почувствовал,
узнав, что мне больше не придется его видеть или иметь с ним дело, было
огромным.
Его глаза удовлетворенно вспыхивают.
-Я тебя ни в чем не обвиняю, помнишь?
Мое сердцебиение невероятно учащается.
Я знал, что он имеет к этому какое-то отношение. Он сказал, что убьет моих
демонов, и он это сделал, одного за другим, черт возьми. Я хочу сказать ему, что ему
не нужно этого делать, что он не должен рисковать собой ради меня, но я знаю, что
просто зря потратила бы время.
Поэтому вместо этого я хватаю свой лифчик и стаскиваю его через голову.
-Да, шеф, - отвечаю я, бросая на него многозначительный взгляд.
Его зрачки расширяются в ответ, глаза темнеют до цвета обсидиана, когда он
крадется ко мне, сокращая расстояние между нами.
“Я собираюсь трахнуть тебя так сильно. Надеюсь, ты готова”.

✽✽✽

Мой отец требует, чтобы я вернулся в Гонконг на каникулы, поэтому я уезжаю

через три дня.
 Уже несколько недель мы с Тристаном не разлучались больше чем на день, так
что прощаться тяжело. Тяжелее, чем я думала. Не знаю, почему я не подготовился к
этому или не подумал о том, как повлияют на нас зимние каникулы. Возможно, я
намеренно игнорировал это.
Я стараюсь, чтобы наше прощание было коротким и милым, но, конечно, он
отказывается. Он отвозит меня в аэропорт Женевы, забирает мой багаж и стоит со
мной в очереди, пока я регистрируюсь. Его рука свободно лежит на моем плече, пока
он просматривает свои социальные сети.
Мне кажется, что быть таким - самая естественная вещь в мире.
Последние несколько лет я боялся возвращаться домой , но всегда смирился с
этим. Теперь мне кажется, что дом - это то место, которое я оставляю позади, а не то,
к которому я направляюсь.
У нас с Тристаном не было этого разговора, поэтому мне интересно, чувствует
ли он то же самое. Он все еще шутит по поводу того, что я не буду встречаться с ним,
но теперь я молчу, когда он это делает. С тех пор он не заметил этого и не просил
меня о большем, так что, возможно, его устраивает то, как обстоят дела.
Я знаю, что я ему небезразлична, но я не уверена, видит ли он будущее со мной .
Это кажется невозможным и сложным из-за его карьеры и клей ма позора вокруг
того, как мы познакомились. Я не знаю, когда мы сможем быть вместе на публике,
если вообще сможем.
Я даже не знаю, хотел ли бы он этого. Я только постепенно разрушаю свои стены
и открываюсь для этой идеи.
“Из-за чего ты там так напрягаешься?” Спрашивает он, вырывая меня из моих
зацикленных мыслей . Он говорит это, не отрываясь от телефона, как будто
чувствует, как закручиваются у меня в голове спирали. “Я вижу, как твои мысли
работают сверхурочно”.
-Ничего.
Мы подходим к стой ке, и я отдаю свои документы.
“Если ты беспокоишься о своем отце, не стоит. Ты скажи мне, если он хотя бы
вздохнет в твою сторону. Я полечу туда и сам за тобой приеду.
Я улыбаюсь, забирая свой паспорт обратно, пока он ставит мой чемодан на
ленту транспортера.
“Нет, я уверен, что все будет хорошо. Я сомневаюсь, что он все равно будет часто
бывать рядом, он не большой семьянин. В основном я буду тусоваться с Джудом ”.
“Тогда о чем ты беспокоишься?” Спрашивает он, снова обнимая меня за плечи,
пока мы идем к службе безопасности.
“Ничего важного, я серьезно. Просто то, чем я зай мусь в самолете, чтобы
отвлечься”, - лгу я.
Мы стоим перед контрольно-пропускным пунктом службы безопасности, где
собираемся разой тись в разные стороны, и у меня комок в горле.
-Хорошо, детка, - говорит он, целуя меня.
Некоторое время назад я поняла, что он уже несколько недель не называл меня
‘малолеткой ’. Я “красотка”, когда он говорит мягко, “малышка”, когда его глаза горят
похотью.
 Он проводит большим пальцем по моему носу в нежной ласке, как он часто
делает. Я игриво шлепаю его.
“Почему ты всегда так делаешь?” Я ворчу, но на моем лице появляется улыбка.
Его руки обвиваются вокруг меня, его ладони останавливаются на моей
пояснице и еще крепче прижимают меня к себе. Тяжелые глаза смотрят на меня из-
под опущенных век, когда он снова проводит большим пальцем по моему носу, его
прикосновение нежное.
“Мне нравится разглядывать свои маленькие бьюти-метки. Пять крошечных,
которые ты нанесла на нос вот здесь. И здесь, ” говорит он, обводя их по
отдельности. “И здесь. Они мои любимые”, - мурлычет он, нежно целуя кончик моего
носа. “Я буду скучать по ним”.
Мои губы приоткрываются, но я не могу произнести ни слова, потому что
эмоции переполняют мою грудь и душат меня. Он берет мое лицо в ладони,
поднимая его, чтобы я посмотрела на него, пока вокруг нас толпятся люди. Аэропорт
переполнен, отмененные и задержанные рей сы усугубляют праздничный хаос, но
такое чувство, что мы одни. Люди проходят мимо нас, словно на сверхсветовой
скорости, в то время как мы остаемся стоять, уставившись друг на друга.
“Ты вернешься через две недели?” Спрашивает он.
“Две недели и пять дней . Почти три недели”.
Он несчастно стонет, прижимаясь своим лбом к моему.
“Звони мне каждый день”, - требует он.
–Нам не придется, если ты не хочешь...
-Каждый день.
Я киваю, потеряв дар речи.
-Я так и сделаю, - обещаю я.
Его губы обрушиваются на мои в обжигающем поцелуе, а затем он уходит.
Глава 36

Nera

Cрождественский перерыв - это мучительно. Каждый день тянется так, словно

длится неделю, пока я не чувствую, что вот-вот сой ду с ума к тому времени, когда
наступит моя последняя ночь.
Мне удалось избежать чрезмерного общения с отцом только потому, что он
сказал мне, что получает восторженные отзывы от тренера Крава. Я должен
скрывать свою реакцию, когда он рассказывает мне. Я предполагаю, что за этим
маневром тоже стоит Тристан. Даже когда нас разделяет расстояние, его защита
меня все еще дей ствует в полную силу.
Это делает мои чувства к нему в десять раз сильнее, если это вообще было
возможно с самого начала. Я дала ему возможность причинить мне боль так, как я
никогда никому другому раньше не причиняла, и это пугает меня.
Когда я наконец вернусь в Швей царию, со мной будет мой брат. Он собирается
провести две недели в Обоне у меня дома, прежде чем вернуться в Гонконг к началу
семестра. В ночь, когда мы приземляемся, я ловлю себя на том, что с тревогой
отсчитываю секунды до того момента, когда смогу бросить его и своих друзей и
вместо этого пой ти на встречу с Тристаном.
Я скучаю по его большому телу, его глубокому смеху, его теплым
прикосновениям. Я беспорядочно дрыгаю ногой , как будто это ускорит время, и
вижу, как Тай ер бросает на меня обеспокоенный взгляд. Я написала Тристану и
сказала ему, что вернулась в Обонн и в настоящее время занята со своими друзьями,
но пытаюсь уехать.
Я еще ничего о нем не слышал.
Я думаю, если я просто подъеду к нему домой , он будет там.
Я так счастлива снова встретиться с девочками. У нас не было возможности
толком поговорить в Париже, когда мы были там в канун Нового года, и нам есть о
чем рассказать друг другу – Рис и Тай ер снова вместе и счастливее, чем когда-либо, а
Феникс и Сикс крепко держатся за дело и плывут к тому, что, как все надеются,
является счастливым концом.
Чай в их отношениях обжигающе горячий , но я испытываю такое облегчение,
когда все наконец ложатся спать и я могу улизнуть.
Я прижимаюсь к стенам при выходе, как уже привыкла, и покидаю квартиру.
Всего через несколько секунд я выхожу из здания в ночь. Снаружи кромешная тьма,
только два фонарных столба отбрасывают слабый свет на тротуар. Земля покрыта
слоем снега, а в морозном воздухе витает запах сосен и специй .
Я сбегаю трусцой вниз по ступенькам, мое ледяное дыхание обдает мое лицо. Я
поворачиваю направо, направляясь к своей машине, когда чья-то рука хватает меня
за локоть и тянет назад, в темноту.
Мое сердце подскакивает к горлу, когда другая рука зажимает мне рот, заглушая
крик. Я не могу издать ни единого звука. Адреналин и страх подскакивают, когда
меня прижимают к холодной , твердой стене здания.
Меня ослепляет чернота ночи, поэтому я не вижу большого тела, пока оно не
прижимается ко мне.
Когда это происходит, у меня перехватывает дыхание и быстро освобождается,
кислород жадно просачивается обратно в легкие.
Руки опускаются на мои бедра, а затем ко мне склоняется голова, ее
обладательница частично освещена лучом лунного света. Мое сердце бешено
колотится. Когда он говорит, его голос грубый , как гравий ная дорога, и глубокий ,
как будто он курил сигары. Он возбужденный и соблазнительный и манит меня еще
ближе.
-Привет, детка.
Я едва успеваю разобрать его мурлыкающее приветствие, как губы Тристана
обрушиваются на мои. Он раздвигает мои губы и просовывает свой язык мне в рот,
ища мой и борясь с ним. Это не приятный поцелуй , он навязчивый и жестокий , и я
знаю, что большинство психиатров классифицировали бы его как деструктивный .
Как бы сильно он ни защищал меня, он все равно трахает меня как животное. И
мне это нравится.
Я запускаю руки в его волосы – они стали такими длинными – и хватаю его за
голову, чтобы завладеть поцелуем.
Он стонет, раздраженный и возбужденный . Он натягивает мое толстое пальто
на бедра, поднимает мою ногу к своей талии и шлепает меня по заднице. Это резкий ,
предупреждающий шлепок, призванный напомнить мне о том, кто здесь главный . От
него тепло разливается у меня между бедер.
Он отстраняется, делая резкие, неровные вдохи. Его взгляд отяжелел от
вожделения, когда он смотрит на меня сверху вниз, на его лице застыла дерзкая
ухмылка. Мое сердце колотится о грудную клетку, как птица в клетке, просящая
освобождения теперь, когда я снова в его объятиях.
“У меня не хватило терпения ждать, пока ты доберешься до меня, извини”, -
хрипит он.
-Я тоже чертовски скучала по тебе, - признаюсь я, хватая его лицо и возвращая
его к своему.
 Его тело тает в моих объятиях, его грудь каким-то образом прижимает меня к
нему. Одна рука обхватывает мой затылок и обхватывает шею, другая хватает меня
за подбородок. Он двигает мной на досуге, атакуя мои губы и наказывая меня за
смертный грех отсутствия на три недели.
“Ты не сможешь снова уехать без меня”, - сообщает он мне.
“Как это сработает?” Я улыбаюсь, успокоенная тем, что вижу его таким же
взволнованным, как и я.
“Если ты захочешь куда-нибудь пой ти, я отвезу тебя”, - хрипло отвечает он.
Тристан стягивает с меня спортивные штаны и нижнее белье, пока они не
оказываются вокруг лодыжек. Ледяной воздух хлещет по моему телу, по моей
уязвимой киске, и у меня кружится голова. Его массивное тело снова прижимается
ко мне в одно мгновение, жар, исходящий от него, превосходит обжигающий ,
заставляя меня мгновенно забыть о холоде вокруг.
Он пару раз прижимается своим толстым членом к моему входу. Моя голова
кружится от вожделения, все рациональные мысли о самосохранении вылетели у
меня из головы. Я не думаю о том, что меня пой мают или что сделал бы мой отец, я
не думаю о том, что его карьера будет разрушена. Я просто чувствую.
Он отрывает свой рот от моего и прижимается лбом к моему, переводя дыхание.
Он медленно входит, раздвигая мои стенки.
“Позволь мне услышать те восхитительные тихие звуки, которые ты издаешь,
когда я погружаюсь в тебя. Подари их мне, не сдерживай ся. Ты слишком долго
скрывал их от меня.
- Шиплю я, резко выдыхая.
Я тяжело дышу, когда он продолжает входить, растягивая меня полностью. Я
хмурю брови и мяукаю, когда он, наконец, входит в меня.
Жадные, безумные глаза, прикованные к моему лицу, отслеживают каждый
звук, срывающий ся с моих губ.
Он не дает мне времени привыкнуть. Он отстраняется и грубо врезается в меня.
Его темп безумный и неконтролируемый , его яй ца ударяются о мою задницу при
каждом подъеме. Я пытаюсь приглушить свои крики, чтобы не разбудить всю
округу. Вместо этого они вырываются как искаженные стоны.
“Ты хорошо провела отпуск?” Он шепчет мне в рот, теплое дыхание обдает мое
лицо с каждым толчком его бедер.
Мы разговаривали каждый день, он знает ответ на этот вопрос. Я несколько раз
качаю головой “нет” взад и вперед, не в состоянии прямо сей час сформулировать
слова.
Чувство собственничества заливает его глаза, и они становятся
расплавленными.
-Хорошо, - говорит он.
Я обвиваю руками его шею, отрываясь от стены здания и полностью оказываясь
в его объятиях. Я вздрагиваю, и он гортанно стонет, когда я еще глубже погружаюсь
в его член.
- Правда? - шепчу я ему на ухо. Я так крепко прижимаюсь к нему, что мое лицо
ударяется о его щеку с каждым жестоким толчком.
-Ни хрена себе, - рычит он.
 “Почему?” Спрашиваю я, задыхаясь.
Он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза, теперь поддерживая меня
только одной рукой , в то время как другой сжимает мои волосы в кулак. Он
медленно наматывает пряди на кулак, а затем резко дергает. Моя шея отклоняется
назад, мое горло открывается ему. Я смотрю на него из-под полуопущенных век.
-Напрашиваемся на комплименты, не так ли? Он мрачно мурлычет. Его бедра
двигаются медленнее, более чувственно. Он выгибается назад и толкается вперед
изысканно точными движениями, которые держат меня на острие ножа
здравомыслия.
-Вовсе нет, ” выдыхаю я.
“Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал? Что это было ужасно, потому что я скучал
по тебе?” - Требует он, резко прекращая свои толчки. Я едва могу разглядеть его
красивое лицо в кромешной тьме, но вижу, как сияют его глаза.
-Нет, если бы ты этого не сделал.
-Я не скучал по тебе.
Я вздрагиваю и кладу руки ему на грудь. Он кусает меня за шею, пока я не
чувствую, как его клыки прокалывают кожу. Я вскрикиваю и вздрагиваю, влага
хлещет из моей киски в ответ.
“Я скучал по своей семье и своим товарищам. Ты, по тебе я тосковал”, - заявляет
он, и эти слова звучат прямо у моего уха. “Я просыпался по утрам, жаждая твоего
запаха и нуждаясь в твоих прикосновениях, я искал тебя в каждой комнате, в
которой был, я представлял, как ты сворачиваешься калачиком на моем диване в
моей рубашке каждый раз, когда я проходил мимо него. Черт, я даже нюхал твой
шампунь каждый раз, когда принимал душ. Я не мог перестать думать о тебе, Нера,
даже когда должен был быть в Самбуре. Я думаю, единственный человек, который
счастливее меня, что ты вернулся, - это Лука, потому что это означает, что я снова
смогу сосредоточиться ”.
Он вонзается в меня с каждым грубым словом, сводя меня с ума.
—Ты и эти твои пять маленьких красоток — моих - это единственное, о чем я
думал в течение девятнадцати дней .
Мои глаза закатываются, удовольствие слишком велико. “Я-я проснулась
посреди ночи”, - умудряюсь воскликнуть я, подпрыгивая на его члене. “Несколько
ночей . Большинство ночей . Я просыпался, трогая себя, и мне снилось, что это ты на
мне ”. Я тяжело дышу. - Я бы вскрикнула от разочарования, когда поняла, что тебя
там нет.
Его глаза удовлетворенно вспыхивают, прежде чем потемнеть. Он засовывает
руку в карман пальто и прижимается губами к моим. Я слышу, как что-то щелкает,
затем в воздухе раздается жужжание, прежде чем Тристан прижимает что-то к моей
киске. Вибрации пульсируют от вибрации и проходят прямо через мой уязвимый
клитор.
Моя спина выгибается, когда первая волна удовольствия пронзает меня, и я
кричу. Мои ноги падают на пол, и я спотыкаюсь, почти сбрасывая себя с него. Он не
сбивается ни на шаг. Он прижимает меня к стене здания, продолжая входить глубоко
в меня и снова прижимая свой вибратор к моей киске.
Он закрывает мне рот ладонью, когда я снова вскрикиваю.
 “Тише, детка, из-за тебя меня арестуют”.
Мои крики продолжаются, но заглушаются его рукой . Я кончаю долго и жестко,
моя киска содрогается и сжимается по всей длине. Он продолжает трахать меня все
это время, его взгляд полон вожделения, когда он наблюдает, как я разваливаюсь на
части.
Он толкает меня от одного оргазма к другому, пока я едва могу стоять. Если бы я
не была насажена на его толстый , твердый член, я бы растеклась лужей по полу.
Я кончаю с последним сдавленным криком, моя киска содрогается до боли.
Наконец он пробормотал “блять", его мышцы напряглись, и затем я почувствовала,
как теплая сперма толчками проникает внутрь меня, покрывая мои стенки.
Он запыхался.
“Так что да, мой отпуск без тебя был отстой ным, и я рад, что ты вернулась”, -
говорит он, выходя из меня и запечатлевая глубокий поцелуй на моих губах.
Я улыбаюсь ему. Он натягивает мои спортивные штаны и трусики и ведет меня
домой , где трахает еще два раза.
Я купаюсь в эй фории от того, что снова нахожусь рядом с ним. Оказывается,
счастье довольно легко дается мне, когда я с ним.
Наше воссоединение – это материал буквальных любовных романов -
волшебный и совершенный . Вот почему чуть больше недели спустя, когда я замечаю
его с другой женщиной , шокирующая боль от этого застает меня врасплох.

✽✽✽

В тот день Роуг, Рис и Феникс зашли к нам домой , чтобы пригласить своих
подружек на ужин. Они настаивают, чтобы я поехал с ними ужинать, как я привык
делать в последнее время.
Необходимая секретность встреч с Тристаном означает, что я провожу много
вечеров, будучи статисткой на такого рода ужинах. Мне всегда весело, но это
начинает давить на меня. Я бы хотел иметь возможность говорить о нем со своими
друзьями, появляться с ним на публике.
Хотя я не знаю, чего он стоит. Хотел бы он, чтобы нас видели вместе, если бы
нам разрешили, или эта договоренность ему идеально подходит?
После ужина мы направляемся в бар, известный своими горячительными
напитками. Мы с девочками откидываем их назад и танцуем под музыку начала
2000-х, пульсирующую в баре, и все это под бдительными взглядами парней . Когда
мы, наконец, выходим на улицу, Феникс несет пьяного Sixtine. Глубокий , счастливый
смех срывается с его губ, когда она шепчет ему на ухо непристой ности. Беллами и
Тай ер впереди, громко поют и хихикают.
 Внезапно Беллами наклоняется, и его рвет в ближай ший мусорный бак. Роуг
находится на другой стороне улицы и держит ее за волосы, успокаивающе проводя
рукой по ее спине, помогая ей .
Я останавливаюсь в нескольких футах от нее, чтобы дать ей немного уединения,
и лениво смотрю в витрину ближай шего ресторана.
Вот тогда-то я и вижу его.
Официантка показывает ему столик. При виде него мой пульс взволнованно
учащается. Он выглядит невероятно красивым в идеально сшитом черном пиджаке с
четкими линиями, таком же темном шарфе и взъерошенных волосах. Улыбка
расплывается на моем лице, пока я жду, когда он выглянет в окно и увидит меня.
Я не замечаю ее, пока он не поворачивается и не обнимает ее. Его руки
обвиваются вокруг ее шеи, он прижимает ее голову к своему подбородку в знакомом
объятии. Ее руки обвиваются вокруг его спины, и она прижимает его к себе.
Желчь тошнотворно подступает к моему горлу.
Это дей ствительно похоже на наблюдение за автомобильной аварией . Все
происходит так, как будто время замедляется. Невозможно отвести взгляд от
разрушения, разворачивающегося передо мной , независимо от того, насколько
больно продолжать наблюдать.
Тристан отпускает ее и отодвигает стул. Он берет ее пальто и передает
официантке, а затем помогает пододвинуть стул, когда она садится.
Она блондинка и красива. Высокая, с тонкими чертами лица, великолепными
голубыми глазами и сногсшибательной улыбкой , которую она адресует ему.
Счастливый , незамысловатый , определенно эмоционально доступный .
Все, чем я не являюсь.
Официантка подходит к их столику и наливает ему вина. Он вертит его в бокале
и нюхает, прежде чем сделать глоток.
Он на свидании. С кем-то еще.
На людях.
Беру у нее пальто, помогаю ей сесть на стул и прикасаюсь к ней . Я
отворачиваюсь, когда сильное желание вырвать подступает к горлу. Тошнота
становится всепоглощающей , и ее почти достаточно, чтобы я упала на колени, но
Рис тут как тут.
Он хватает меня за локоть, когда я спотыкаюсь, нахмурив брови при виде
белизны моего лица. Он смотрит через мое плечо на автомобильную аварию,
произошедшую в ресторане, его глаза выискивают то, что могло меня расстроить.
Когда они останавливаются на Тристане и его спутнице, черты его лица
разглаживаются от гнева, взгляд становится суровым.
-С кем это он?
-Я не знаю, - прохрипела я отсутствующим голосом.
Пару секунд Рис молча смотрит на него.
-Ты хочешь, чтобы я убил его? ” наконец спрашивает он.
Каким-то образом это вырывает из моей груди одинокий смешок. Когда он
выходит, он больше похож на всхлип.
 -Нет, все же спасибо за предложение. Я работаю, чтобы успокоить свое
замирающее сердцебиение, заглушить боль, прежде чем она распространится по
всему моему телу и поглотит меня.
Это моя вина.
Это я сказала ему, что мы не встречаемся. Я оттолкнула его. Мне некого винить
себя за то, что он наконец послушался меня.
“Мы никогда не были исключительными”, - слышу я свой голос.
Но мы были. По край ней мере, я был.
Я думал, что он такой же.
Я бы никогда так не открылась ему, если бы думала, что он встречается с
другими людьми.
Я достаю свой телефон и вижу, что у меня есть пара пропущенных сообщений от
него.

Гэри: Я не освобожусь до позднего вечера.

Гэри: Придешь около полуночи?

Застывший шок переходит в пылающую ярость. Он собирался пой ти на

свидание с этой женщиной , вероятно, поцеловать ее и дотронуться до нее, а потом
вернуться домой и трахнуть меня. Как долго у него была эта двой ная жизнь? Как
долго он держал меня за дурака?
Слезы гнева застилают мне зрение, когда я удаляюсь. Темная, нерастраченная
энергия разливается по моим рукам и ногам. Мне нужно установить дистанцию
между мной и моими друзьями, пока я не сошел с ума.
“Эй , ты куда?” Зовет Рис, бегущий за мной трусцой .
“Я не знаю, но мне нужно побыть одной . Иди, позаботься о Тай ере, со мной все
будет в порядке.
Он оглядывается через плечо на свою девушку, которая все еще помогает
Беллами. Он поворачивается ко мне.
“Будь осторожна”, - говорит он. “Она убьет меня, если с тобой что-нибудь
случится”.
Я киваю и ухожу в ночь, сначала пешком, затем трусцой , все быстрее и быстрее,
пока, наконец, не мчусь на полной скорости по темным улицам Женевы, слезы текут
по моим щекам навстречу ветру.
Я злюсь, что ему удается вызвать у меня такие эмоции. Боль в моей груди
пульсирует, пульсирующая боль, из-за которой мне трудно дышать, чтобы мое горло
не перехватило от срывающихся рыданий .
Я, наконец, останавливаюсь, моя ладонь прижата к холодной каменной стене,
моя верхняя часть согнута в талии, когда я пытаюсь набрать воздуха в легкие.
Я опустошен его предательством. Я презираю его за то, что он заставил меня
думать, что он другой , когда он так явно похож на всех остальных, кто причинил мне
боль. Я поднимаю глаза, все еще хватая ртом воздух, и еще больше слез катится по
моим щекам, когда я понимаю, где нахожусь.
Куда я неосознанно побежал.
Наш отель.
 Мои глаза закрываются, когда меня пронзает еще большая боль. Я отталкиваю
ее, пытаясь не дать ей добраться до моего сердца. Усилия выматывают. Конечно, я
пришла сюда. Ирония того, что я попала в место, где Тристан заставил меня
чувствовать себя в большей безопасности, чем когда-либо в моей жизни, когда я
только что пережила его предательство, не ускользнула от меня.
Я, спотыкаясь, выхожу в вестибюль и, опустив голову, подхожу к стой ке
регистрации. Когда я кладу свой черный AmEx на стой ку, раздается невнятный
запрос на номер в пентхаусе. Мгновение спустя мне вручают такую же черную
карточку-ключ и инструктируют подняться на лифте на верхний этаж.
Когда я нахожусь в том самом лифте, где у нас с Тристаном был наш первый
поцелуй , я пишу ему и разрываю отношения навсегда.

Я: Нет, с меня хватит. Между нами все кончено.

Я: Я не хочу больше разговаривать с тобой вне занятий . Надеюсь, ты сможешь
вести себя профессионально.

Перед выключением телефона я проверяю, помечены ли сообщения как

доставленные.
Двери пентхауса открываются на одном дыхании, и я вхожу.
Я направляюсь прямо в спальню и позволяю себе упасть на матрас. Я не снимаю
свое дорогое платье. Я откидываю одеяло и забираюсь под него. Я обхватываю их
руками, подтягивая прямо под подбородок, и проваливаюсь в прерывистый сон,
отмеченный слезами и плохими снами.

✽✽✽
Глава 37

Тристан

-Тебя трудно выследить, Тристан, - кричит кто-то у меня за спиной , когда я

вставляю ключ в замок входной двери.
-Трахни меня, - вздрагиваю я, затем удивляюсь голосу.
Я узнаю его сразу. Хотя не может быть, чтобы его владелец сей час стоял у меня
за спиной .
Я оборачиваюсь и, конечно же, вижу, что Тесс стоит с широкой ухмылкой на
лице.
-Срань господня! ” восклицаю я, спрыгивая с лестницы и заключая ее в объятия.
От волнения я чуть не цепляю ее за бельевую веревку и вынужден подхватить,
прежде чем она упадет. Ее счастливый смех приглушен моей грудью, но срывается с
ее губ, когда я отталкиваю ее на расстояние вытянутой руки. “Какого черта ты здесь
делаешь? Как ты узнал, где меня най ти?”
Я не могу поверить, что она здесь. Я не видел ее и не разговаривал с ней
месяцами, с той ночи, когда мы разговаривали по телефону прямо перед тем, как я
встретил Неру. Я нарушил большинство правил, которые установил для меня отец,
но не то, которое гласило, что я не могу разговаривать с ней или своей матерью. Я
боялся, что он узнает, поскольку это произой дет прямо у него под носом, и что его
последующее наказание будет быстрым и жестоким.
-Я тоже рада тебя видеть, - говорит она, все еще смеясь.
“Серьезно, что ты здесь делаешь? Почему ты рисковал? Где, по мнению тирана,
ты находишься? Как мама?” - Спрашиваю я, засыпая ее быстрыми вопросами.
Она поднимает руку, словно пытаясь остановить меня.
“Давай поужинаем и поговорим. Тогда я отвечу на твои вопросы, хорошо?”
Черт, я должен встретиться с Нерой сегодня вечером. Я так сильно хочу
познакомить ее с Тесс – я знаю, они бы так хорошо поладили, – но я не могу. Я не
позволял себе думать о будущем с Нерой , не выходя за рамки того, что мы делаем
каждый день, потому что это означало бы признание того факта, что я лгу ей . Что я
лгал ей каждый день, когда мы были вместе.
Без нее рядом со мной нет пути вперед, я просто не знаю, как выбраться из
моего нынешнего затруднительного положения, не рискуя потерять ее навсегда.
Я отправляю ей сообщение и предлагаю встретиться позже вечером, затем
кладу телефон обратно в карман куртки.
“Дай угадаю, ты будешь итальянскую кухню?” Спрашиваю я ее.
-Очевидно.
“Тогда я знаю отличное местечко, я позвоню и закажу нам столик”.
Это в Женеве, вдали от посторонних глаз, в Обоне. Меня гложет чувство вины
из-за того, что это еще одна вещь, которую я скрываю от Неры, но сей час я слишком
глубоко увяз.
-Не могу поверить, что ты здесь, Тесси, ” говорю я, обхватывая ее голову локтем
и ероша волосы.
“Что я тебе говорила об этом прозвище?’ Бормочет она, делая незаконный
выпад локтем прямо мне под ребра.
Я стону и сгибаюсь в пояснице, дыхание резко вырывается из моих легких. Но на
моем лице расплывается улыбка.
Я рад воссоединиться со своей сестрой .

✽✽✽

Пару часов спустя я вытаскиваю ее кресло в "Тартуччи", моем любимом

итальянском заведении в Женеве. Я сажусь напротив нее и наливаю нам обоим вина,
рассказывая ей о моей новой работе с Лукой .
Трехнедельный интенсив, который я провел на каникулах, имел решающее
значение для развития моих навыков. Только за этот период времени я заметила
заметные улучшения в своих навыках владения ножом, креативности моих рецептов
и в том, как я покрываю готовые блюда.
Тесс в восторге от того, что я смог добиться этого параллельно с отбыванием
тюремного срока, установленного нашему отцу. Она, как никто другой , кроме Неры,
понимает, насколько важно для меня готовить.
Когда я заканчиваю рассказывать ей , в нашем разговоре наступает затишье,
пока мы набрасываемся на первые блюда.
“Итак, вопрос на миллион долларов”, - говорит она, разводя руками. - Как
продвигается обет безбрачия?
Я бросаю на нее затуманенный взгляд, беру свой бокал и делаю глоток вместо
ответа.
 Она качает головой , глядя в свою тарелку.
“Тристан...”
-Это не то, что ты думаешь.
Она с сомнением смотрит на меня. “Разве нет?”
-Нет.
Что-то в тоне моего голоса, когда я отрицаю это, привлекает ее внимание. Она
смотрит мне в глаза, изучая меня, чтобы понять, лгу ли я. Удовлетворенная тем, что
это не так, она откидывается на спинку стула, кладет руки на колени и удивленно
приподнимает брови.
“Правда? Этот особенный ?”
-Да.
Черт, как приятно наконец-то кому-то признаться в своих чувствах к Нере.
Тесс наклоняется вперед, глаза ее возбужденно блестят, и она подпирает
подбородок ладонью. “Расскажи мне о ней ”.
Так и есть. Я рассказываю ей , как мы познакомились, опуская более
непристой ные подробности, и как я узнал ее настоящую личность. Она бледнеет,
когда я говорю, что она моя ученица, но совершенно седеет, когда я признаюсь, что
Нера не знает о моей настоящей личности.
“Тристан, что ты делаешь? Если она тебе небезразлична, ты должен сказать ей
правду! Рано или поздно это бросится тебе в лицо, и ты дей ствительно причинишь
ей боль. Ты навредишь себе, если она больше никогда не заговорит с тобой после
того, как узнает.
“Я не могу, Тесс. Пока нет. Она только начала открываться мне и доверять. Она
захлопнет эту дверь и никогда больше не будет мне доверять, если я скажу ей
сей час.
“Поверь мне, когда я говорю тебе, ей нужно узнать об этом от тебя. Независимо
от того, насколько она разозлится, это побледнеет по сравнению с тем, в какую
ярость она придет, если узнает об этом от кого-то другого. Прими это от того, кто в
буквальном смысле поджег бы тебя, если бы ты сделал это со мной ”.
Я погружен в раздумья, пока мы заканчиваем ужин. Она оплачивает счет, и мы
направляемся на улицу, когда я понимаю, что не задал ей ни единого вопроса о ней
или маме.
“Как у тебя дела? И как мама? Папа оставлял ее одну?”
Мы стоим на тротуаре, наше ледяное дыхание создает длинные облака вокруг
нас. Она переминается с ноги на ногу и отводит взгляд - явный признак
неуверенного поведения.
-На самом деле я не знаю.
“Что ты имеешь в виду?” Спрашиваю я, хмурясь. - Разве вы не видели ее сегодня
утром, прежде чем прий ти сюда?
Что-то вроде чувства вины мелькает в ее глазах, прежде чем она отвечает.
-Это долгая история, но нет. Я не видел. Я ее не видел...
Рядом с нами движется большая тень, черная и скользкая, как ночь. У меня нет
предчувствия, что опасность близка, пока она не настигнет нас.
 Самый устрашающий мужчина, которого я когда-либо видела, еще более
угрожающий из-за дорогого черного костюма, облегающего его массивное тело,
выходит из тени и появляется позади Тесс.
Она оборачивается, и потрясенный вздох вырывается из ее горла. Ее лицо
вытягивается, глаза расширяются от тревоги, когда страх запечатлевается на ее
чертах.
Он хватает ее прежде, чем она успевает сделать движение, чтобы убежать.
Одной рукой он сжимает ее горло. Он использует ее, чтобы прижать ее к своей
груди, в то время как другая крепко сжимает ее предплечье, прижимая ее к себе.
От него волнами исходит темная, изменчивая энергия. У него кожа бронзового
цвета, намекающая на латинское происхождение, черные волосы и такое же мрачное
выражение лица. Темные, замысловатые татуировки змеятся от верхней части его
воротника вверх по шее и нижней стороне челюсти.
Только его глаза золотистые и они сияют, когда изучают мою сестру с почти
безумным собственничеством. Он не моргнул с тех пор, как впервые увидел Тесс. Он
смотрит на нее так, словно собирается сожрать заживо и ничего не оставить после
себя.
Это выражение его лица побуждает меня к дей ствию, и я делаю шаг вперед,
чтобы вмешаться.
Меня тут же дергают за руки назад. Двое мужчин в полностью черных костюмах
удерживают меня, не давая вмешаться. Пистолеты блестят в нарукавных кобурах, но
они не делают ни малей шего движения, чтобы ими воспользоваться.
Они не обращают на меня внимания, их взгляды прикованы к более крупному
мужчине, который держит Тесс в плену, их тела напряжены, как будто они готовы
прыгнуть в любой момент. Они настроены на него так, как настроены только
мужчины, обращающиеся к своему лидеру.
Очевидно, что он босс, и они подчиняются его приказам. Они защищают его.
Мужчина, о котором идет речь, наклоняется вперед. Ему приходится сильно
наклоняться, чтобы дотянуться до лица моей сестры.
-Нашел тебя, ” угрожающе хрипит он. Его тон зловещ, как голос олицетворенной
Смерти, угроза в его словах никоим образом не смягчена.
Его глаза жадно вспыхивают, когда Тесс резко вдыхает, его взгляд опускается к
ее губам. Она дрожит в его объятиях, но не сопротивляется.
-Кто ты, черт возьми, такой ? - Говорю я, бросаясь всем весом вперед, чтобы
попытаться дестабилизировать удерживающих меня телохранителей , но
безуспешно. “ Убери от нее свои гребаные руки, ” усмехаюсь я.
Неожиданно отвечает Тесс.
-Тристан, все в порядке, ” ее голос дрожит, но без страха. Она поднимает глаза,
чтобы встретиться со взглядом мужчины. Его взгляд уже непоколебимо прикован к
ее лицу, но его глаза зловеще вспыхивают, когда они наконец встречаются с ее
глазами.
Она вызывающе вздергивает подбородок и требует: “Отпусти моего брата”.
От него исходит угроза и окутывает всех нас. Кем бы он ни был, он чертовски
опасен, это совершенно очевидно. Я не могу сказать, чего он хочет от нас или
конкретно от Тесс, поскольку совершенно очевидно, что именно в этом заключается
его интерес. Я вообще не уверен, откуда она знает кого-то вроде него. Каким бы
бизнесом он ни занимался, я бы поставил на то, что он далеко не легален.
Когда он ничего не говорит, она пытается: “Отпусти его, и я пой ду с тобой ”.
Его верхняя губа дергается в оскале. “Я все равно возьму тебя”.
-Я пой ду добровольно.
В его груди раздается рокот. Не отводя от нее взгляда, он почти незаметно
наклоняет голову в мою сторону.
Меня немедленно отпускают.
Двое громил делают шаг вперед, становясь между нами на случай , если я сделаю
выпад в сторону мужчины.
Черный "Роллс-рой с" бесшумно подкатывает к нам и останавливается рядом с
мужчиной . Я без сомнения знаю, что это его машина, что он намерен забрать с собой
мою сестру.
-Я не оставлю тебя с незнакомцем, который , черт возьми, пытается тебя
похитить.
-Он не… он не незнакомец, - признает она, поднимая свой пристальный взгляд,
чтобы встретиться с моим.
Я вытаскиваю телефон из кармана на случай , если мне понадобится незаметно
позвонить в полицию. Когда я переворачиваю его лицевой стороной вверх, я вижу,
что у меня два сообщения от Неры. Я разблокирую экран и читаю их, и мой желудок
тут же падает, когда я вдыхаю ее слова.
Тем временем мужчина убирает руку с передней части горла Тесс, чтобы
обхватить ее сзади в контролирующем захвате. Он заставляет ее запрокинуть
голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
“Скажи ему, кто я такой ”, - приказывает он, обнажая острые зубы в улыбке. Это
холодно и бесстрастно, отчего у меня по спине пробегают мурашки.
Я уже почти не обращаю внимания, мое беспокой ство за сестру заглушается
ревом в ушах из-за попытки Неры покончить со мной . У меня кружится голова, когда
от ярости кровь приливает прямо к мозгу.
Мое тело подергивается от необходимости най ти ее и исправить ошибочное
предположение, что она может разорвать наши отношения.
“Он ...” Тесс начинает, лицо все еще повернуто к мужчине. Он наблюдает за ней с
диким блеском в глазах, его взгляд прикован к ее губам. Темная властность исходит
от него, пока он ждет, когда она заговорит. Он наклоняется вперед, когда ее губы
приоткрываются, словно завороженный ею. “Он...”
-Скажи ему, - рычит он, и его слова больше похожи на соблазнительную ласку,
чем на угрожающий приказ.
Она сглатывает.
Моргает.
И, наконец, заговаривает.
-Он мой жених.
 ✽✽✽

Я еду по шоссе так, словно напрашиваюсь на автокатастрофу со смертельным

исходом, которая перенесет меня в следующую жизнь, но мне все равно. Мой
телефон у меня в руке, и я пытаюсь дозвониться Нере в пятый раз.
И снова сообщение переходит прямиком на голосовую почту.
Мои зубы скрипят так сильно, что я удивляюсь, как они не издают слышимого
звука.
-Нера, ” рычу я. “ Возьми трубку. Между нами ничего не кончено, ты меня
слышишь? Я сей час заеду за тобой , и мы поговорим ”. Я крепче сжимаю телефон,
когда думаю о ее сообщениях. Они врезались в мою память; я вижу их каждый раз,
когда моргаю. “Тогда я собираюсь наказать тебя до чертиков за попытку покончить
с этим”.
Я вешаю трубку и с такой силой швыряю телефон на пассажирское сиденье, что
он отскакивает, задевает дверцу и приземляется обратно на сиденье. Чувство
беспомощности в моей груди почти сводит с ума. Я не могу ехать быстрее, я не могу
получить от нее никаких ответов, я понятия не имею, где она.
Я несколько раз ударил ладонью по верхней части руля. Это не служит никакой
цели, кроме как выплеснуть гнев и заставить меня испытывать другие эмоции,
кроме боли.
Я понятия не имею, почему она так резко попыталась все прекратить. Я провожу
рукой по подбородку, глядя в окно. Я не могу позволить себе думать о том, что она,
возможно, узнала мой секрет. В любом случае, она никак не могла.
Мы никогда не были так близки, и все стало еще лучше с тех пор, как она
вернулась с каникул. Мы проводим вместе каждую минуту, какую только можем, и
хотя это не так часто, как мне бы хотелось, это то, что возможно в нашей ситуации. Я
готовлю ей еду, мы смотрим шоу, иногда встречаемся.
Интересно, не является ли это одним из случаев, когда она отталкивает меня. Ее
страх перед обязательствами дремал еще до разрыва, но, возможно, сей час он
вернулся.
Если это так, я быстро разберусь с этим, как делал это каждый раз раньше. Она
не уй дет от меня, это так просто.
Я хватаю свой телефон, случай но сворачивая при этом на соседнюю полосу.

Я: Где ты?
Я: Поговори со мной .
Я: Пожалуй ста.

Я смотрю на экран, случай но снижая скорость ниже разрешенной , и слышу, как

другие водители сигналят и проклинают меня. Сообщения не помечаются как
доставленные. Ее телефон, должно быть, выключен.
 Когда я сворачиваю на парковку "Пера", моя голова наклоняется, чтобы
выглянуть из окна на третий этаж здания Неры. Свет полностью погашен, но уже
поздно. Возможно, она спит.
Я паркуюсь и выскальзываю из машины под покровом темноты. Я крадусь к
задней части ее здания, пока не вижу ее окна. Света тоже нет. Я смотрю на землю
вокруг себя. Я могу использовать немного гравия. Я набираю горсть и начинаю
бросать их в ее окно.
Ответа нет.
Если она будет игнорировать меня, то получит лучшую порку в своей жизни.
Я беру камень побольше и бросаю его, ударяя по оконному стеклу. Раздается
громкий треск, но окно, к счастью, не разбивается.
Свет тоже не горит.
Ее нет дома.
Беспокой ство хватает меня за трахею и сдавливает. Я возвращаюсь к своей
машине, еще раз проверяя телефон. По-прежнему никаких уведомлений . Неприятное
ощущение в животе вызывает у меня почти тошноту.
Вернувшись в машину, я не отрываю глаз от двери, наблюдая и ожидая
возвращения Неры. Я включаю обогрев и откидываюсь на спинку сиденья,
устраиваясь поудобнее. Через некоторое время мои веки начинают слипаться, но я
борюсь со сном. Я не собираюсь скучать по ней .
Я сижу там до глубокой ночи, пока мне не приходится выключать двигатель, и
единственное тепло, которое у меня есть, чтобы согреться, - это тепло моего
собственного тела.
Она никогда не возвращается домой .

✽✽✽
Глава 38

Nera

Я остаюсь в отеле на все выходные.

Я не нарочно. Я проваливаюсь в легкий сон, где меня мучают счастливые
воспоминания о нас с Тристаном, каждое напоминание - новая острая рана в моем
сердце. Когда я просыпаюсь поздно на следующий день, у меня нет сил встать и
посмотреть миру в лицо. Я не смогу скрыть свое горе от соседей по комнате, и я не
могу объяснить это им.
Итак, я остаюсь. Уныние овладевает мной и оставляет меня не более чем живой ,
дышащей оболочкой . Следующую ночь я провожу, мечась между прерывистым сном
и приступами беззвучного плача.
С моей стороны было глупо думать, что я когда-нибудь буду ему по-настоящему
небезразлична. Мои собственные родители не могут любить меня безоговорочно,
так как же я могу ожидать этого от случай ного парня, особенно от того, кто видел
столько же моего внутреннего уродства, сколько и он, от того, кого я постоянно
отталкивала месяцами.
Хуже всего то, что я знаю, что не могу винить его за это. Я тот, кто отказался
впустить его. Я все испортил, я потерпелнеудачу в этом, как, кажется, всегда и
делаю.,,
И даже если бы я впустил его, мы оказались бы в ужасной ситуации, из которой
не было выхода. У нас нет счастливого конца.
Гнев и обида, которые я чувствую, затмевают вину, но едва-едва. От осознания
того, что он прикасался к ней и, вероятно, провел с ней ночь после того, как мы
расстались, меня тошнит. Меня бы вырвало, если бы я недавно что-нибудь съел.
В воскресенье днем я, наконец, встаю с постели. Когда я снова включаю телефон,
у меня десятки пропущенных звонков и более сотни сообщений . Я не проверяю ни
одно из них. Я пока не готов вернуться в свою новую реальность.
 Я заказываю Uber и жду его на ступеньках отеля. Снаружи мрачно и серо, что
идеально отражает то, что я чувствую внутри. Я сажусь на пассажирское сиденье и
молча смотрю в окно всю обратную дорогу до Загона. В горле у меня ком, из-за
которого мне трудно сдерживать слезы, но я справляюсь, как могу.
Водитель паркуется и обходит машину, чтобы помочь мне. Он наклоняется и
хватает мой рюкзак, затем протягивает его мне.
“Nera.”
Лед пробегает по моему позвоночнику и приковывает меня к месту. Когда я не
беру у него сумку, водитель поднимает растерянный взгляд.
Голос гладкий , как жидкое золото, каменный властный тон обволакивает мой
затылок подобно физическому прикосновению и подчиняет меня своей воле. От
одного его слова у меня дрожат колени, и я готова встать перед ним на колени.
Наша связь выходит из-под контроля; на мгновение это затуманивает мой гнев
на него.
Что он здесь делает?
Я не готов иметь с этим дело.
Я медленно поворачиваюсь, сталкиваясь лицом к лицу с Тристаном. Он идет ко
мне от своей машины, припаркованной в паре полос движения от меня.
Он выглядит ужасно.
Его глаза ввалились, кожа бледная. Его волосы выглядят взъерошенными и
тусклыми. Его одежда помята. Он выглядит так, как я себе представляю, как
выгляжу я, как будто он на самом деле не спал сорок восемь часов.
И смотреть на него больно. Это вталкивает лезвие обратно в ту же самую рану,
делая порез более глубоким и зазубренным. Его труднее залечить.
Я собираюсь отвернуться.
“Ненадо”, - огрызается он.
Мои глаза расширяются и я поворачиваюсь, чтобы встретиться с его глазами. Он
не выглядит сердитым, как показалось по его тону, он выглядит ... несчастным. Хаос
бушует в его глазах, горящих лишь немного ярче, чем боль и замешательство,
которые я вижу в них.
Его взгляд скользит к мужчине позади меня, его верхняя губа подергивается от
эмоций . Тристан смотрит на меня, боль на мгновение вспыхивает в его радужках, и
вся тревога в мире окутывает каждый слог его вопроса.
-Кто он, черт возьми, такой ?
Я ничего не говорю, молча глядя на него в ответ. Внутри у меня полный хаос.
Мое тело, мой глупый , тупой мозг, они оба взывают ко мне подбежать к нему и
прыгнуть в его объятия, даже когда отвращение скручивается в животе от
осознания того, что прошлой ночью он был с кем-то другим. Меня пронзает гнев из-
за того, что у него хватает наглости выглядеть таким же обиженным, как и я, когда
он стал причиной всего этого.
“Я всего лишь ее водитель Uber, чувак. Вот и все”, - говорит он, невинно
поднимая руки и пятясь назад. “Я оставляю вас двоих наедине”.
Я топаю к входной двери моего дома. Мы не собираемся продолжать этот
разговор. Если он не может сложить два и два, почему я все бросила, то это его вина.
Я не обязан давать ему объяснений за его дей ствия.
 Я вставляю ключ в замок и открываю дверь, когда чья-то рука опускается на
раму сверху и захлопывает ее. Инерция подхватывает меня и мой ключ вместе с ним,
и я падаю на дверь. Когда я оборачиваюсь, то обнаруживаю, что прижата к стеклу
руками Тристана.
Температура вокруг нас остывает градусов на пятьдесят, когда я ловлю на себе
его ледяной взгляд. Мы на открытом воздухе, посреди самого большого
студенческого корпуса в кампусе, и он держит меня в ловушке. Невозможно
раскрутить этот момент так, чтобы он выглядел уместно. Он рискует всей своей
карьерой , просто находясь вот так рядом со мной .
“Где ты была?” Требует он. Его голос вибрирует под тяжестью гнева. “Я был вне
себя от беспокой ства”.
“Я в этом очень сомневаюсь”, - говорю я с невеселым смехом. “Отой ди в сторону”.
“Что, черт возьми, это значит? Ты вообще проверял свой телефон с тех пор, как
пытался покончить со мной с помощью СМС?”
Я стискиваю зубы и отвожу взгляд, отказываясь смотреть ему в глаза.
-Отой ди в сторону, ” повторяю я, сохраняя ровный тон.
-Отвечай те на мои вопросы, и я это сделаю.
“Если ты этого не сделаешь, я закричу. Посмотрим, как хорошо ты сможешь
держать меня в ловушке, когда сбежится вся школа ”.
Он сердито смотрит на меня, но отступает назад. Я распахиваю дверь и
врываюсь внутрь, направляясь к лестнице, а не к лифту. Я слышу, как его тяжелые
шаги шлепают по земле позади меня, когда он следует за мной .
“С кем ты была?” Спрашивает он, когда я поднимаюсь на первую лестничную
площадку. Я слышу глухое эхо в его голосе, такое бывает, когда он ревнует.
Я надеюсь, это задушит его так же, как задушило меня.
Я делаю следующую серию шагов по два за раз, надеясь увеличить дистанцию
между нами.
“Тот, кто мне нужен”, - огрызаюсь я в ответ. “Перестань преследовать меня”.
Я понимаю, насколько легко он поспевает за мной , когда чья-то рука сжимает
мой локоть и он разворачивает меня к себе. Он притягивает меня к себе, яростно
двигая челюстью и метая в меня кинжалы.
“Я не нахожу эту шутку смешной ”.
“Это хорошо, потому что это был не один из них”.
Я вырываю свою руку из его хватки и бегу вверх по лестнице. Преодолевая
вторую лестничную площадку и поворачиваясь к третьей , я бросаю взгляд на его
лицо. Он не сдвинулся с того места, где я его оставила, но его лицо поднято, чтобы
следить за мной . Его рот сжат, глаза прищурены, он смотрит на меня.
Я не останавливаюсь, бегу на третий этаж. Как только я окажусь в своей
квартире, я буду в безопасности от него. Девочки дома, он не хочет, чтобы они
увидели его. Как бы то ни было, я удивлен, что он зашел за мной так далеко.
Интересно, ждет ли его где-нибудь блондинка, гадая, где он. Я ненавижу ее.
“Нера”, - слышу я, как он сердито зовет меня вслед, явное предупреждение в том,
как он произносит мое имя.
Я разворачиваюсь на лестничной площадке третьего этажа, внезапно
охваченная гневом.
 “Я не замужем, Тристан, ты не имеешь права спрашивать, что или кем я
занимаюсь”.
Он медленно поднимается на последние несколько ступенек, взгляд его глаз
прямо-таки убий ственный . Воздух заряжен нашим коллективным гневом, но от него
исходит громоподобная, зловещая энергия.
-Придешь еще?
Вопрос задан клинически, каждое слово произносится как по лезвию ножа. Я
сглатываю и иду поворачиваться, но он хватает меня и дергает назад.
“Я задам вопрос по-другому”, - говорит он, и его голос пугает меня. Он звучит на
грани безумия. “Ты думаешь, у нас не было эксклюзива?”
“Это верно”.
-Ты думаешь, что ты одинок?
-Да.
Глаза Тристана закрываются, и низкое рычание вырывается из его горла. Оно
нарастает, пока не перерастает в яростный рев, который потрясает меня до глубины
души. Он сжимает мое предплечье, прежде чем отпустить, как будто я обожгла его.
Он опускает голову на руки и яростно проводит ими по лицу.
Взгляд останавливается на мне, когда они снова появляются в поле зрения, и он
делает шаг ко мне.
Я, спотыкаясь, бреду назад по коридору.
-Вы дей ствовали в соответствии с этими мыслями?
Я сглатываю, и его взгляд опускается на мое горло, прежде чем вернуться к
моему лицу. Когда он заговаривает, его голос звучит мягче, но предупреждение в его
словах звучит с жестокостью, которую я отчетливо ощущаю.
“Спаси сегодня жизнь, детка. Скажи мне, что ты никому не позволяла
прикасаться к себе с тех пор, как мы вместе”.
Еще один удар ножом в сердце, на этот раз в виде нежного обращения, которое
он ко мне припас.
Малыш.
Он произносит это так властно, его голос глубокий и требовательный . Мне
нравится, когда он меня так называет. Каждый раз, когда он это произносит, это
похоже на любовную ласку в сочетании с неистовым обещанием собственности.
Я никогда больше не услышу, как он это говорит. Осознание этого вырывает
рыдание из глубины моей груди.
Я отвожу от него взгляд, быстро моргая. Надеясь, что они исчезнут так же
быстро, как и появились.
“Не называй меня так”, - огрызаюсь я дрожащим голосом. “Я же сказала тебе, что
между нами все кончено. Твое появление здесь ничего не меняет. Я даже не
понимаю, зачем ты пришел.
Слезы накапливаются в моих глазах и стекают по нижнему веку вниз по лицу.
Это безумие, что я годами не плакала, а теперь, кажется, не могу остановиться. Все
это связано с ним, хорошее, плохое, невыносимо болезненное.
Его лицо вытягивается, когда он видит мои слезы, и он тянется ко мне, но я
отхожу вне пределов его досягаемости.
-Хоть раз, пожалуй ста, послушай меня и уходи, когда я тебе скажу.
 Вытирая слезинки со щек, я поворачиваюсь и пробегаю трусцой остаток пути до
двери своей квартиры, счастливая, что наконец-то могу увеличить расстояние
между нами.
Мне так не везет.
“Я сделаю это, когда ты перестанешь убегать от меня”, - гремит он. “В прямом и
переносном смысле”.
Я смотрю, как он несется за мной по коридору, его тело каким-то образом
уменьшает пространство. Я возлюсь со своей связкой ключей , пока не нахожу
нужный ключ и вставляю его в замок. Я распахиваю дверь и захожу внутрь, тут же
разворачиваюсь и захлопываю ее.
“Nera?” Я слышу, как Шестая спрашивает у меня за спиной . Ее голос звучит
испуганно, вероятно, из-за того, что я только что ввалился в комнату после
самоволки на все выходные.
Я оглядываюсь через плечо и вижу, что она сидит с Тай ером и Беллами, все трое
смотрят на меня с выражениями, варьирующимися по шкале удивления.
“Почему ты плачешь?” Спрашивает Тай ер, беспокой ство заставляет ее встать.
Я все еще смотрю на них, когда чувствую, как рука Тристана хватает дверь,
прежде чем она закрывается.
Затем он распахивает ее и врывается внутрь.
У меня от шока отвисает челюсть, слезы на мгновение сменяются неверием.
Он не замечает ни квартиру, ни людей в ней , его горячий , яростный взгляд
устремлен на меня, и только на меня.
“Профессор Новак?” Я слышу, как Беллами зовет меня сзади. В ее голосе
отчетливо слышится полное замешательство.
Я даже не знаю, слышит ли он ее.
-Я зол на тебя, Нера, и ты делаешь себе только хуже, убегая от меня.
–Тристан, я...
“Тристан?” Тай ер и Беллами говорят в унисон, прерывая меня.
Мое сердце бьется так бешено, что я едва могу вдохнуть. Я чувствую, что у меня
учащенное дыхание. Сочетание вынужденной встречи с Тристаном, когда я не
готова, борьбы с ним, когда я только что узнала об этом предательстве, и того, что
мои миры сталкиваются и рушатся так неожиданно и публично, заставляет меня
хватать ртом воздух.
“Какого черта ты называешь его Тристаном?” Сикс в шоке спрашивает.
Даже не взглянув на них, он хватает меня за локоть и тянет за собой в мою
спальню. Я слышу голос Тай ера, прежде чем он захлопывает за нами дверь.
“Подожди, это тот самый парень? Этоон Гэри?” - спросил я.
И тогда мы остаемся только вдвоем, и мне никуда не деться.
-Я даже не знаю, с чего начать, - рычит он, делая шаг ко мне. “ Спрашиваю тебя,
где ты был, с кем ты был, почему ты думаешь, что одинок, или какого хрена ты
пытался меня бросить. Но учитывая, что я провел последние сорок два часа в своей
машине, спал на леденящем холоде, ожидая, когда ты вернешься домой , я начну с
этого. Где, твою мать ты был?
Вот почему он выглядит так ужасно. Он ... ждал меня все это время? Я не
понимаю, но это никак не успокаивает меня.
 “Ты хочешь знать, где я был?” Говорю я, поддразнивая его.
“Да, учитывая, что я писал тебе, может быть, сотню раз, это было бы чертовски
здорово”, - отвечает он, сарказм сочится из его слов.
“Я прятался в пентхаусе нашего отеля, один, выплакивая из-за тебя все слезы
последние два дня!”
Он отшатывается, на его лице написано полное замешательство. Я хочу стереть
это, если понадобится, силой , чем угодно, только не заставлять его продолжать
изображать невиновность.
“Какого хрена?” Восклицает он. -Почему?
Я усмехаюсь, закатывая глаза.
“Если ты собираешься притворяться, что ничего не делал, тогда я не знаю,
почему ты заставляешь меня говорить. Нам нечего сказать друг другу.
Он хватает меня за руки прямо над локтями и притягивает к себе.
“Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Нера. Ноль. Очевидно, я сделал что-то,
что вывело тебя из себя, но я не могу извиниться и все исправить, если не знаю, что
именно я сделал ”.
-Никакие извинения не исправят того, что ты натворил, ” выплевываю я.
Он бледнеет, и я бросаюсь убивать.
-Я видел тебя. У Тартуччи, с ней . Кто бы она ни была. Девушка, которая не я.
Высокая, блондинка, красивая. Великолепная улыбка. Вероятно, у нее все в порядке с
головой , и у нее нет проблем с открытостью и выражением своих чувств к тебе ”. Я
проклинаю себя, когда мой голос срывается на рыдание. “Подходящая по возрасту и
та, кого ты можешь с гордостью носить под руку. Короче говоря, идеальная
женщина. Я понимаю, это самое худшее”, - говорю я, и слезы снова появляются. “В
ней есть все, чего только можно пожелать, поэтому, конечно, ты хочешь ее”.
Он резко выдыхает, качая головой .
“Nera…”
Он притягивает меня к себе, его рука скользит, чтобы обхватить мою щеку. Я
отворачиваю лицо в сторону, не желая его прикосновений ко мне.
“Это должно быть самой легкой частью для тебя”, - кричу я. “Ты должен быть с
ней , тебя не должно быть здесь, но ты здесь. Почему ты продолжаешь возвращаться?
Почему ты продолжаешь оставаться, когда я говорю тебе уходить?”
Он сжимает мою челюсть и заставляет меня посмотреть в его горящие глаза.
“Потому что я чертовски люблю тебя, вот почему”, - восклицает он. “Я влюблен в
тебя”. Мягче он добавляет: “Как это до сих пор для тебя не очевидно?”
Я открываю рот, готовая захлопать ему в ответ, но слова замирают у меня на
языке от его слов. Тишина тянется бесконечно долго, пока я перевариваю его слова.
–Ты не можешь говорить мне это, когда...
“Та женщина, с которой ты видел меня. Блондинка? Это Тесс.”
-Я не хочу знать ее гребаного имени, ” шиплю я в ярости. Толкаюсь в него.
Мой рот работает независимо от моего мозга, мышцы слишком заняты словами,
которые он только что так небрежно обронил, как будто это не самые важные слова,
которые человек когда-либо мог сказать.
“Нера, это Тесс. Моя сестра. Тот, о котором я тебе говорил.
 Я останавливаюсь, как заезженная пластинка, на середине размышления. Как
будто дымка гнева мгновенно испаряется, оставляя на ее месте рациональные
мысли. За последние несколько месяцев он много рассказывал мне о ней , о том, что
она его лучший друг и самый надежный советник.
Тристан видит, как работают шестеренки у меня перед глазами, и достает свой
телефон. Он прокручивает ряды фотографий , прежде чем выбрать одну и повернуть
телефон в мою сторону. Это фотография, на которой он подростком рядом с
блондинкой .
Тот самый , что был в ресторане.
Он проводит пальцем, и появляется еще одна фотография, на этот раз его
самого, когда он был еще моложе, с ней на пляже.
Облегчение снимает непосильный груз, которым гнев, обида и боль удушающе
давили на все мои основные органы, и обеспечивает немедленный выброс
серотонина и надежды.
-Она ни с того ни с сего удивила меня прошлой ночью. Я бы познакомил вас
вчера, но ее ... жених прервал нас в пятницу вечером и увез ее обратно в Англу –
знаете что, это долгая история. Это не имеет значения. Что имеет значение, так это
тот факт, что она моя сестра, а не какая-то другая женщина, с которой я встречался
за твоей спиной .
Мое сердце колотится с каждым словом, но он продолжает.
“То, что у нас есть, реально. Ты не была – не являешься для меня просто
увлечением. Я ставлю все это на кон ради тебя. Чтобы ты была со мной . И все
потому, что я не могу выкинуть тебя из своей головы или из своего сердца. Хуже
всего то, что я полностью осознаю все последствия, которые влечет за собой любовь
к тебе, но я не могу заставить себя проявить хоть каплю чувства самосохранения.
Мне все равно, что случится со мной , потому что альтернатива — мир, в котором мы
с тобой не вместе, — не стоит даже рассматривать, не говоря уже о том, чтобы жить
”.
Он хватает мое лицо, почти до боли сжимая его в ладонях, и с жаром смотрит
мне в глаза.
“Ты знаешь, каково это - видеть, как ты выходишь из машины с другим
мужчиной ? Мне больно”, - восклицает он в нескольких дюй мах от моего лица. Он
хватает мою руку в свою и прижимает ее к своему сердцу. Оно бьется дико, неистово,
и я уверен, что чувствую остатки этой боли. “Мысленно и физически. Это как если бы
в мое сердце вонзили кинжал размером с Бурдж-Халифу. Это все, о чем я могу
думать, это все, что я могу чувствовать, потому что это причиняет боль каждый раз,
когда я, блядь, дышу. Ты меня понимаешь? Мне физически больно видеть тебя с ним,
представлять тебя с кем-то, кто не является мной . Подумай об этом в следующий
раз, когда предположишь, что я заинтересован в ком-то другом ”, - говорит он,
отступая и беспорядочно проводя рукой по волосам. Он разворачивается и подходит
ко мне. “У меня черно-белый мир, и ты несешь ответственность за то, что в нем есть
только цветные части, Нера. Я не желаю отказываться от своих красок ”.
Он снова берет мое лицо в ладони, маниакально убирая волосы с моего лица.
“Я не собираюсь причинять тебе боль. Ты должен поверить в это. Ты должен
доверять мне. Я не твой отец, я не твоя мать. I’m Tristan. Я здесь, в этой комнате, ради
тебя. Я только что рассказала о наших отношениях твоим друзьям и поставила свою
карьеру под угрозу из-за тебя. Я просыпаюсь по утрам, думая о тебе. Я твоя всеми
мыслимыми способами, которые только существуют, и если они изобретут новые
способы, я буду твоей и в этих способах ”.
Шок замораживает меня. Я ненавижу те части себя, которые не знают, как быть
любимыми, и отвергают это при первых признаках неприятностей . Постоянный
самосаботаж изматывает, и я внезапно чувствую себя уставшим от мира. Я устал от
постоянной борьбы.
“Ты так занят, пытаясь оттолкнуть меня, что даже не видишь, что я прямо здесь.
Я здесь, Нера. Я никуда не уй ду. Он прижимается своим лбом к моему, делая глубокий
вдох. Он шепчет: “Пожалуй ста, перестань отталкивать меня”.
Я тихо плачу, пока мы стоим там. Происхождение моих слез для меня загадка.
Это смесь боли, облегчения и пьянящего чувства счастья.
-Ты меня любишь?
Он кивает. “Я влюблен в тебя. Все, что касается тебя. Я понятия не имею, как ты
вообще могла подумать, что я буду смотреть на кого-то другого, когда я каждое
мгновение бодрствования думаю о тебе и каждое мгновение сна мечтаю о тебе. Это
последнее, о чем я думал, когда пришел сюда преподавать, но встретиться с тобой ,
узнать тебя получше, влюбиться в тебя? ” он делает паузу, делая прерывистый ,
эмоциональный вдох. Он срывает поцелуй с моих губ. “Это было приключение всей
моей жизни. Я никогда не мог себе представить или надеяться испытать счастье,
подобное тому, которое я испытываю, когда я с тобой ”.
Эмоции подступают к моему горлу, когда я цепляюсь за него, мое тело не
выдерживает. Как будто, когда я отпускаю последние стены, защищающие мое
сердце, с меня спадает физический груз, и я прижимаюсь к нему. Он прижимает меня
к своей большой груди, мое запрокинутое лицо утыкается в изгиб его шеи, его руки
обвиты вокруг моей спины, как обручи.
Так много слов, так много мыслей проносится у меня в голове, но ничего не
выходит. Ответить ему взаимностью на мои чувства непросто, и все, что мне удается
сделать ему сразу, - это давно заслуженное признание.
-Мы встречаемся.
Мое выступление - нечто среднее между объявлением и вопросом, но сказано
намеренно. Подтверждение того, что теперь для меня наконец-то очевидно.
Он глубоко смеется, его настроение поднимается. Его грудь вздымается с
каждым смешком, движение под моей щекой успокаивает.
“Да, детка, уже некоторое время. Спасибо, что наконец-то поняла ”.
Мои глаза закрываются.
Малыш.
Он поворачивает мое лицо и наклоняет свое к моему. Первое соприкосновение
наших губ ощущается так, словно мы вышли на солнце после целого дня,
проведенного взаперти. Энергия пронзает меня, когда он прижимается своим ртом к
моему, и я счастливо хнычу.
Прошло всего два дня, но мне показалось, что прошла целая жизнь.
Когда я приоткрываю губы, он громко стонет. Его язык проникает внутрь, ища
мой . Он прижимает меня к стене, его рука опускается рядом с моей головой .
 Я тянусь к нему, чтобы притянуть ближе, но он поднимает голову. К тому
времени, как он отрывает свои губы от моих, у меня кружится голова от вожделения,
и мне требуется минута, чтобы прий ти в себя.
-Ты больше никогда не сможешь так поступить, - ворчит он, хватая меня за
горло. “ Исчезни от меня. Я чуть не сошел с ума, когда от тебя не было вестей . В
следующий раз, когда ты разозлишься на меня, напиши мне, скажи, какое я дерьмо,
скажи, где ты, и скажи, что с тобой все в порядке. Больше никаких побегов.
Я киваю, и он нежно сжимает мое горло. Предупреждающе.
“Хорошо”, - говорю я. “Но ты должен пообещать мне кое-что взамен”.
-Чтоугодно.
“Не разбивай мне сердце. Я тебе этого не прощу. Я был разочарован и предан
теми, кто обещал, что любит меня. Они причиняют мне боль. Ты знаешь это лучше,
чем кто-либо другой . Не поступай так со мной . Если ты заставишь меня влюбиться в
тебя, признай это. Если ты заставишь меня отдать тебе свое сердце, ты должен
будешь сохранить его.
Его глаза темнеют, ухмылка растягивает уголки его губ. Его рука скользит по
моей шее сзади, обхватывая мой затылок.
-Это уже мое, Нера, и я никогда не отдам это обратно.
Он прижимает мой рот к своему в опустошающем поцелуе. Это полная
противоположность целомудрию. Другой рукой он обнимает меня за талию и
прижимает к своему твердому члену, но сам поцелуй медленный . Дразнящий и
мучительно соблазнительный . Его язык переплетается с моим и облизывает мои
губы, прежде чем он обхватывает ртом мою пухлую нижнюю губу.
Когда он прикасается ко мне, по моему телу пробегает электричество другого
рода. Этот момент такой пьянящий , такой мощный и заряженный , что я чувствую
его вокруг себя, сжигающий нас вместе, как вспышка молнии перед раскатом грома.
Каждое прикосновение к моему телу, будь то его губы на моей шее, его рука на моем
бедре или его пальцы, скользящие по моей киске, каждое его прикосновение
доводит меня до экстаза.
В момент прояснения я распорядилась, чтобы в отель доставили удобную
одежду. Он срывает спортивные штаны, избавляется от моего нижнего белья, а
затем оказывается рядом, прижатый к моей киске и требующий входа.
Я ожидаю, что он вой дет, но вместо этого он снова находит мой рот.
“Я люблю тебя”, - шепчет он мне в губы, прежде чем завладеть ими в нежном
поцелуе. Медленно он начинает входить внутрь.
Он проглатывает хриплый стон, который я издаю, и опускается внутри меня.
Черт, как хорошо чувствовать его внутри себя и снова прижиматься ко мне. Нет
такого места, где я предпочел бы быть.
Я хватаю воротник его рубашки и начинаю стаскивать ее через голову. Чистое
возбуждение сияет в моих глазах, когда они падают на его обнаженную грудь. Он
такой толстый и совершенный , такой мужчина. И почему-то он любит меня.
Мои ногти впиваются в его спину, царапая его, чтобы притянуть ближе. Он
прижимает меня к стене, мои ноги обхватывают его талию, когда он входит в меня.
-Ты такая хорошая девочка, ” выдыхает он мне в рот, подчеркивая предложение
толчком. “Умница”. Толчок. “Красивый ”. Толчок. “Болтливый ”. Толчок. “Мой”.
 Мои глаза закатываются от его горячих, собственнических слов.
Я позволила своим стенам, своему страху уязвимости и собственному
недоверию ослепить меня от того факта, что он любит меня. Когда все это
окончательно разрушено и ушло, все, что осталось, - это любовь. Теперь я вижу это
ясно. Он был рядом со мной в течение нескольких месяцев, заботился обо мне,
сражался в моих битвах, спасал меня.
Я обхватываю его лицо руками, когда он входит в меня. Он смотрит на меня,
сначала в мои глаза, затем на мои бьюти-метки, затем на мой рот и снова на мои
глаза. Его рот приоткрыт, легкие вздохи напряжения слетают с его губ с каждым
толчком.
Глядя глубоко в его ясные глаза цвета океана, я приближаю его лицо ближе и
заявляю о своих правах.
“Мой.”
В ответ его яркие радужки темнеют, зрачки расширяются.
-Твой .
Влажность скапливается внизу моего живота в ответ, моя киска сжимается
вокруг его толстой длины.
Я была такой глупой . Я чуть не позволила ему ускользнуть у меня из рук. Сей час
я держусь за него изо всех сил, как человек, нашедший спасательный плот посреди
бурного глубокого моря и цепляющий ся за него, чтобы добраться до безопасного
места.
И я обнаружил, что, когда слова вырываются наружу, в них гораздо легче
признаться, даже с гордостью заявить, чем я думал.
-Тристан?
“Да, детка?” он отвечает, закрыв глаза в сосредоточении. Его большой палец
находит мой клитор и касается его, сводя меня с ума.
Я нежно глажу его по щеке.
-Я тоже тебя люблю.
Его глаза распахиваются. Они находят мои, дикие и бешеные, даже когда он
скрипит зубами.
-Не говори мне этого, когда я по самые яй ца внутри тебя.
Я смеюсь, держась крепче. “Почему бы и нет?”
-Потому что ты собираешься заставить меня кончить.
Он разворачивает нас и подходит к кровати, где укладывает меня, заползая на
меня сверху, все еще погружаясь в меня.
“Значит, я не должна говорить тебе, что люблю тебя?” Говорю я, поддразнивая
его.
“Нет, я хочу, чтобы ты это сказал, черт возьми, мне нужно, чтобы ты это сказал.
Скажи тому, кто будет слушать, фактически скажи всему гребаному миру, чтобы они
знали, что ты моя. Просто подожди пять минут, ” ворчит он, наморщив лоб, когда
закидывает мою ногу себе на плечо, меняя угол своих толчков.
Удовольствие зажигает каждый атом в моем теле, и я выгибаюсь навстречу ему
в ответ.
-Я не могу, - тяжело дышу я, “ я не могу больше ждать ни секунды, чтобы сказать
тебе, что я чувствую. Я люблю тебя”.
 Он чертыхается, а затем его рот обрушивается на мой . Он целует меня, пока его
большой палец играет с моим клитором, и его толчки подводят меня все ближе и
ближе к краю.
-Ещераз.
“Я так нездорово, опасно, по уши влюблен в тебя, детка”. Его глаза обжигают
мой рот, как будто он впитывает каждое мое слово и запирает их в своей голове. Они
прямо-таки обжигают, когда я использую то же ласковое обращение, что и он ко мне.
“Я был таким очень долгое время, я просто не мог признаться в этом самому себе. Не
мог преодолеть свой прошлый опыт и понять, что лучшее, что когда-либо случалось
со мной , все это время оставалось рядом. Ты научил меня верить в себя, быть
добрым к самому себе. Ты научил меня по-настоящему жить и наслаждаться этим.
Ты делаешь меня невероятно счастливым. Правда в том, что я больше не знаю, как
жить без тебя. Надеюсь, мне никогда не придется узнать. Я не знаю, что ждет нас в
будущем или как мы ориентируемся в реальности наших обстоятельств, но для меня
это не имеет значения. Все, что имеет значение, - это знать, что я буду с тобой , и мы
разберемся во всем вместе”.
Его глаза сверкают чистой одержимостью, когда он смотрит на меня. Он трется
своим носом о мой , прежде чем най ти мой рот своим. Он позволяет своему весу
полностью навалиться на меня, его тело душит меня своим теплом и лаской .
Я нахожу его ухо и шепчу: “Лучшим решением, которое я когда-либо принимал,
было подой ти к тебе в том баре”.
“Лучшим решением, которое я когда-либо принимал, было пой ти за тобой , когда
ты попыталась уй ти”.
Я хихикаю, и он наказывающе толкается в меня. Мой рот приоткрывается на
шепчущем ‘о’, когда он ворчит мне на ухо: “Не смешно. Я чуть не упустил любовь
всей моей жизни из-за этой маленькой игры ”.
Мои щеки краснеют, и я притягиваю его губы к своим. Он ускоряет ритм, и я
выгибаюсь навстречу ему, толчок за толчком. Наши рты остаются слитыми, когда он
входит в меня.
Затем он сжимает мой клитор, заставляя все мое тело содрогнуться. Его мышцы
сжимаются, когда моя киска сжимается вокруг него. Взрывоопасность наших
совместных оргазмов удивляет меня, и все, что я могу сделать, это держаться за
него, пока он погружает меня в себя.
Мы лежали так несколько минут, переводя дыхание и тихо смеясь, глядя друг на
друга, смехом молодых людей , недавно и головокружительно влюбленных. В моей
груди и на душе такая легкость, которую, я надеюсь, мне удастся сохранить навсегда.
В конце концов, стук в дверь моей спальни заставляет нас вздрогнуть.
“Мы услышали какие-то звуки, э-э, давай те назовем это энергичным согласием,
доносящиеся из вашей спальни...” – начинает Беллами с другой стороны двери.
“Мы слышали это даже из гостиной !” Тай ер вскакивает, ее взволнованный голос
отчетливо звучит сквозь твердое дерево. “Поздравляю исключительно с этим, Нера.
Я показываю тебе большой палец за дверью, я знаю, ты этого не видишь ”.
“Сосредоточься”, - слышим мы, как Беллами шепчет ей шипение.
 “Что Беллами пытается сказать, так это то, что, похоже, вы, ребята, помирились,
так что, если хотите, можем ли мы вой ти?” Говорит Шестая, беря управление на
себя. “Мы умираем от желания узнать, что, черт возьми, происходит”.
—И лично я также хотел бы обсудить возможное продление срока дей ствия
моего документа о ценных бумагах...
-Тайер!

✽✽✽
Глава 39

Тристан

Я должен был сказать Нере правду вчера.

Я думал, именно поэтому она все прекратила. Когда она закричала, что знает,
что я сделал, я был уверен, что меня разоблачили. Облегчение, когда я понял, что она
неправильно поняла мой ужин с Тесс, было сокрушительным.
Это было моим началом обнажить все это и признать ложь, лежащую в основе
наших отношений , но я не смог этого сделать. Не тогда, когда я впервые пережил
сорок восемь часов ада, не тогда, когда я знал, что если я это сделаю, это будет
означать еще много дней без нее.
Это было эгоистично, но я был готов на гораздо большее, чем просто солгать,
чтобы убедиться, что она останется моей .
Я скоро скажу ей , как только мы установим наши официальные отношения. Как
только она пой мет, как сильно я ее по-настоящему люблю. Тогда она не сможет меня
бросить.
“Так ты извращенец?”
Голос и вопрос одинаково пугают меня и вырывают из моих мыслей . Я
отворачиваюсь от своего стола и нахожу Сикстина, Тай ера и Беллами в дверях моего
класса.
Заговорил Беллами. Они с Сикс входят в комнату, когда Тай ер закрывает за
ними дверь.
“Прошу прощения?” Спрашиваю я, сбитая с толку.
Шестая стоит перед моим столом, скрестив руки на груди и прищурив на меня
глаза. Беллами прислоняется бедром к моему столу с подозрительным выражением
лица.
“В этом году ты пришел на RCA весь такой угрюмый и загадочный , с твоими
идеальными скулами и явным презрением к своей профессии, я имею в виду, о чем
это? Тебе пришлось уй ти из твоей предыдущей школы из-за какого-то грязного
скандала или чего-то в этом роде?” Спрашивает Тай ер, беспечно сидя на парте в
первом ряду и счастливо болтая ногами.
“Она спрашивает, это что, твоя фишка?” Требует Беллами. “Пристает к девушкам
помоложе, спит с ними, заводит с ними отношения?”
Это все равно что быть загнанным в угол Крутыми Девчонками. Прошлой ночью
я знала, что девушкам необходимо провести обстоятельный опрос, поэтому
довольно быстро ушла после того, как они втроем постучали в дверь. Когда Нера
пришла позже, она сказала мне, что они часами допрашивали ее в стиле испанской
инквизиции. Она пересказала каждую деталь нашей истории, за исключением
признания в наших чувствах ранее той ночью.
Я думаю, что часть ее все еще не решается поверить, что это правда, что я
дей ствительно люблю ее. В прошлом она была разочарована той же самой
реальностью, так что я понимаю.
Это только заставляет меня любить ее еще больше.
А теперь, похоже, настала моя очередь подвергаться допросу.
-Она не девочка, ” выдавливаю я из себя.
“Но это твое дело?” Спрашивает Шестая.
-Нет.
Тай ер наклоняет голову набок и изучает меня, бросая испытующий взгляд,
прежде чем решить: “Он не похож на извращенца”.
Беллами поворачивает только голову, чтобы посмотреть на свою подругу.
“То, что он сексуальный , не означает, что он не является огромным красным
флагом. На самом деле, это, вероятно, делает все еще хуже ”. Она задумчиво смотрит
на меня в ответ. “Он, должно быть, извращенец”.
“Я не извращенец”.
“Это именно то, что сказал бы извращенец”, - восклицает Тай ер, указывая на
меня.
Я закрываю глаза, сжимаю переносицу и делаю глубокий вдох, используя все
свои запасы терпения. Я слышу, как снова открывается дверь, и поднимаю голову,
когда входит Феникс. Он хмурится, оценивая открывшуюся перед ним сцену, но
подходит к своей невесте, его лоб разглаживается, когда руки обнимают ее за талию.
-Дикая девчонка, ” мурлычет он, его рот опускается к ее волосам. “Что ты здесь
делаешь?”
Она хихикает, когда он утыкается носом в ее шею и обхватывает ладонями лицо,
покрывая губы быстрыми поцелуями.
Тай ер закатывает глаза. “Не прямо сей час, Феникс. Не отвлекай ее, у нас есть
важные дружеские дела, которыми нужно заняться.
Он мычит в знак согласия и подходит, чтобы сесть на стол рядом с ней , увлекая
Сикстину за собой и устраивая ее между своих ног и у себя на груди.
“Ты допрашиваешь его о его отношениях с Нерой ?” спрашивает он, доставая
телефон. “Я говорю ребятам”.
Шестая смотрит на него широко раскрытыми глазами. - Ты знал?
Феникс машет телефоном в мою сторону. “Он проводит восемьдесят процентов
своего времени в классе, трахая ее. Я удивлен, что ты не заметил”. Черт возьми,
правда? Это новость для меня. Мне нужно быть более осторожным, не раскрывая
свою одержимость ею. “Это все, что тебе нужно увидеть, чтобы понять, что он
чертовски избит. Нера обвела его вокруг своего мизинца, - добавляет он, ухмыляясь
мне, как будто то же самое нельзя сказать о нем с Шестой .
Беллами поднимает бровь в мою сторону, когда я продолжаю молчать. - На это
нечего сказать?
-Нет.
“Почему бы и нет?” - Спрашивает Тай ер.
Медленная, удовлетворенная улыбка растягивает мои губы.
-Я не слышал ни единой лжи.
Шестая поднимает взгляд на Феникса.
-Почему ты не рассказал мне о них двоих?
Он пожимает плечами. “Мне похуй , что он делает”. Его руки сжимаются на ее
бедрах. “До тех пор, пока это не будет рядом с тобой ”.
Она мило краснеет. “Теперь, когда я думаю об этом, я бы не хотела услышать это
от тебя. Нера должна была сказать мне, когда будет готова. Она оглядывается на
него. - У тебя есть еще какие-нибудь секреты?
Он напрягается, но мне надоело наблюдать, как бесцельно протекает этот
разговор.
“Послушай те, ” вмешалась я, глядя на девушек одну за другой , “ последнее, чего
я хочу, это быть пой манной со студенткой , поверьте мне. Ты думаешь, я не хочу
держаться подальше? Ты думаешь, я не хочу встречаться буквально ни с кем другим?
Я, блядь, не могу, ” выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. “Если я трахаю ее в глаза
на уроке, это потому, что я не могу насытиться ею, хотя мы проводим вместе каждую
ночь. Я люблю ее. Я пытался не любить ее, но не могу. Что еще более важно, я этого
не хочу. Все, о чем я могу думать, - это о том дне, когда я смогу держать ее за руку на
публике и кричать с крыш, что она принадлежит мне ”.
Взгляд Шестой смягчается, а у Беллами отвисает челюсть. Удивленная, но
довольная улыбка растягивает губы Тай ера.
Дверь распахивается, отвлекая всеобщее внимание от меня, когда врываются
Рис и Роуг.
“Детка!” Восклицает Тай ер, спрыгивая со стола в ожидающие объятия Риса.
Проницательный взгляд Роуга перемещается с того места, где я сижу, на
Беллами, который все еще прислоняется к моему столу. Ее собственные глаза
радостно сияют, когда встречаются с его.
Он подходит к ней и собственнически кладет руку ей на задницу. - Ты стоишь
ужасно близко, милая, - бормочет он.
Она обвивает руками его шею и мило смотрит на него из-под ресниц.
“Не нужно быть территориальным, детка. Он только что сказал нам, что
влюблен в Неру.
Рис, который усиленно целовался с Тай ер на заднем плане, как будто они не
виделись два года, а не два урока, отрывает рот и смотрит на нее сверху вниз.
“Черт возьми, мы пропустили самое интересное. Допроси меня позже, милая?”
Она кивает, тянется к его лицу и снова прижимает его губы к своим.
 “Привет”, - говорю я, щелкая пальцами, чтобы привлечь их внимание. “У меня
слишком много дерьмовых дел, чтобы дольше наблюдать за этим маленьким
воссоединением влюбленных. Если вы удовлетворены моими ответами, не
стесняй тесь уходить ”.
“Ты не морочишь ей голову?” Спрашивает Беллами.
-Нет.
“Обещаешь?” Добавляет Тай ер с ноткой предупреждения в голосе.
-Да.
Шестой кивает и выходит из-под ног Феникса, подходит ко мне и быстро
обнимает. Я слышу, как он издает раздраженный звук, поэтому крепко прижимаю
руки к бокам.
“Тогда добро пожаловать в семью, Тристан”, - говорит она, прежде чем
рассмеяться. “Так странно произносить твое имя”.
–Что за... что вы, ребята, делаете?
Мы все как один оборачиваемся и видим Неру, стоящую в дверях с по-
настоящему озадаченным выражением лица, наблюдающую за всеми нами вместе.
Должно быть, она направляется на тренировку, потому что на ней симпатичный
тренировочный костюм и сумка со снаряжением, перекинутая через плечо.
Я указываю на них. “Твои друзья допрашивают меня о моих намерениях
относительно тебя”.
“Хорошие новости, милый Медведь, оказывается, он не извращенец. Мы
спросили его”, - гордо объявляет Тай ер.
Лицо Неры такое комичное, что я не могу удержаться от смеха.
“Эм, хорошо”, - говорит она, не зная, как ответить. Она поворачивается к Шестой .
“Итак, как у него дела?”
Сикстина счастливо улыбается своей лучшей подруге.
“Он сдал экзамен с честью”.
Беллами поворачивается в объятиях Роуг так, что она стоит спиной к нему, а его
рука обнимает ее за грудь.
“Пока. Мы с ней любители криминала”, - говорит она, указывая большим
пальцем между собой и Тай ер. “Я видел каждую серию " Закона и порядка: спецназ ",
хорошо? Я приглашу Оливию Бенсон пригласить тебя в следующем году, если
посчитаю, что ты подонок. Или если ты причинишь ей боль.
“Понятно”, - говорю я с торжественным кивком. Я поворачиваюсь лицом к Нере,
разговаривая с ее друзьями, но глядя на нее. “ А теперь, пожалуй ста, уходи, чтобы я
мог сказать своей девушке, как сильно я скучал по ней сегодня, - мурлыкаю я,
протягивая к ней руку.
Она подходит ко мне, похотливо приковав взгляд к моему лицу, и переплетает
свои пальцы с моими. Я прижимаю ее к себе, когда слышу, как остальные начинают
двигаться к двери.
Я смотрю на нее снизу вверх из своего сидячего положения, впервые
наслаждаясь этим другим видом. Она кладет теплую руку мне на щеку, нежно лаская
меня.
“Насчет этого расширения ...” Я слышу, как Тай ер начинает на заднем плане, ее
тон поддразнивающий .
 -Убирай ся, ” пренебрежительно говорю я, не сводя глаз с Неры.
“Стоит попробовать”, - говорит Тай ер, громко смеясь.
Рис обнимает ее за плечи и притягивает ближе. Все следы игривости исчезают с
его лица, когда он бросает на меня ледяной взгляд. - Следи за тем, как ты с ней
разговариваешь, Новак.
Я шепчу так, чтобы только Нера могла меня услышать.
-Скажи им, чтобы они ушли, чтобы я мог приступить ко многим развратным
вещам, о которых думал весь день.
Ее глаза темнеют, а на губах появляется взволнованная улыбка. Она
поворачивается к своим друзьям, делая прогоняющее движение рукой .
“Теперь моя очередь быть грубой со своим парнем, так что убирай тесь, пока мы,
ребята, не устроили вам шоу”.
Ее подруги хихикают, выходя, и мои глаза встречаются с глазами Роуга. Он
окидывает меня оценивающим взглядом, его взгляд проникает в мой так, что у меня
по спине пробегает холодок, прежде чем он уходит.

✽✽✽
Глава 40

Nera

Я думала, что у нас с Тристаном уже были хорошие отношения раньше, но после
этих нескольких дней все изменилось.
К лучшему.
Для внешнего мира мы по-прежнему остаемся тай ной . На занятиях по
международному бизнесу я хожу на занятия с опущенной головой , чтобы избежать
пристального взгляда, которым он всегда смотрел на меня. Я ухожу, не поговорив с
ним, как будто я его не знаю. Я иду на тренировку. Я иду домой . И цикл повторяется
на следующий день.
Но с моими друзьями, моим ближай шим кругом, у нас крепкие отношения. Мне
больше не нужно тай ком приходить к нему поздно ночью под покровом темноты. Он
приходит на игровые вечера, приглашает девочек и готовит нам ужин, ходит в паб и
выпивает с мальчиками.
Он обнимается со мной на диване. Он принимает душ вместе со мной в моей
ванной и щекочет меня перед запотевшим зеркалом, когда мы выходим из него. Он
готовит мне завтрак по утрам и подает кофе в моей любимой кружке.
Не думаю, что я осознавал, сколько беспокой ства и трепета я испытывал по
поводу того, как на него отреагируют девочки, но они приняли его в семью, как мы
приняли каждого из других мальчиков.
Даже сей час, когда я смотрю, как он препирается с Тай ером по поводу
чемпионата мира, я чувствую, как мое сердце наполняется каким-то приятным
теплом, которое я привык ощущать благодаря ему.
“Как ты можешь не болеть за Англию?”
Она равнодушно пожимает плечами. “Смотреть на них неинтересно. Никакого
чутья”.
 “Я не могу разговаривать с тобой , когда ты ведешь себя иррационально”, -
раздраженно говорит он. Я смеюсь из кухни, где снова наполняю бутылку водой .
“Теперь Аргентина, Франция, даже Хорватия - у этих парней есть стиль”.
“Я болею за Францию ради моей шестой девочки”, - добавляет Беллами,
указывая на нее.
“Allez les Bleus!” Шестеро радостно поют.
Тристан бросает на Беллами оскорбленный взгляд. “Твой парень англичанин,
Беллами, болеть за французов - это, по сути, тяжкое преступление”.
Она лукаво улыбается ему. “Не волнуй ся, я знаю, как заставить его простить
меня”.
“Вы все безнадежны”, - говорит он, разочарованно качая головой .
Они продолжают добродушно подтрунивать и препираться, а я наблюдаю за
ними из кухни. Я не могу сдержать улыбку на своем лице, когда слушаю их,
раскладывая закуски по тарелкам.
Моя булимия - это все еще то, с чем я борюсь каждый день, но голос стал тише,
менее присутствующим и угнетающим. В большинстве случаев я могу отключиться
от этого и сосредоточиться на осознанном питании, на продуктах, которые
подпитывают мой организм. С каждым днем умственная нагрузка становится
немного легче.
-Ты выглядишь счастливой .
Я оглядываюсь через плечо на Шестую, которая стоит рядом со мной ,
прислонившись к кухонному островку.
-Правда?
Она кивает, удерживая мой взгляд. “Да”.
Я оглядываюсь назад, туда, где Тристан полусидит, полулежит на диване, дико
жестикулируя руками, наблюдая за матчем сборной Англии. Он чувствует тяжесть
моего взгляда и смотрит на меня, одаривая дерзкой ухмылкой , от которой мое
сердце трепещет. Это то, что он дарит мне, когда я не стою рядом с ним, то, что
говорит мне, что я принадлежу ему. Он подносит указательный палец ко рту и
целует его, затем указывает на меня, прежде чем пару раз стукнуть себя по носу. Так
он имитирует поцелуй в нос на расстоянии.
Я так влюблена в него, что это шокирует меня. Я не думала, что способна
испытывать положительные эмоции так сильно, так искренне, но он легко
вытягивает их из меня.
Я оборачиваюсь и смотрю на Шестую. “Думаю, я наконец-то смогу”.
Она подходит и быстро обнимает меня, отстраняясь, но держа руки на моих
плечах. “Я так рада. Прости, я не заметил, что тебе было трудно раньше.
“Тебе не за что извиняться. Я не хотел тебя беспокоить”.
Она бросает на меня разочарованный взгляд. “Nera…”
“Нет, это было нечто большее. Мне было стыдно. Часть меня до сих пор
стыдится. На бумаге у меня все получается, я привилегированный , успешный и
удачливый во многих отношениях, удачливее большинства. Было так эгоистично
признавать, что даже со всем, что у меня есть в жизни, я была глубоко несчастна,
понимаешь?”
 Ее взгляд смягчается, и она нежно поглаживает мою руку. “То, что твоя борьба
отличается от других, не означает, что она недей ствительна. Это также не означает,
что вы должны держать их при себе и бороться молча. Я рад, что у тебя теперь есть
Тристан, но я всегда буду сожалеть, что меня не было рядом, когда ты нуждалась во
мне.
Теперь моя очередь обнимать ее. Я обнимаю ее так крепко, желая передать
глубину своей привязанности к ней , что почти прижимаю ее к себе.
-Не трать больше ни секунды на размышления об этом. Я тот, кто держал это в
секрете от тебя, и у меня хорошо получалось это скрывать.
“Не совсем”, - отвечает она. Я отстраняюсь, удивленно приподнимая бровь. Она
объясняет: “Теперь, когда я вижу тебя таким, по-настоящему счастливым и
влюбленным, я не знаю, как я не замечала этого раньше. Разница между ночью и
днем. Ты сей час буквально сияешь, ” радостно сообщает она мне.
“Я так влюблена в него, что это пугает меня”.
Она понимающе кивает.
Она лучше, чем кто-либо другой , знает, насколько болезненной может быть
любовь к кому-либо.
“Я понимаю. Как бы то ни было, я не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться. Он
не может прожить и минуты, не оглядываясь назад. Ты влюбилась в хорошего парня
”.

✽✽✽

“Хорошая работа сегодня, Нера. Дей ствительно отличная работа с

упражнениями для ног”, - говорит мне тренер Келли.
Прошло пару месяцев с тех пор, как Крав ‘подал в отставку" и на его место
вступил тренер Келли. Из-за этого мои тренировки по фехтованию полностью
изменились. Хотя Келли так же ориентирован на результат, как и Кравцов, его
методы гораздо менее экстремальны.
Он отдает приоритет активному восстановлению и движениям гимнастического
типа, а также поднятию тяжестей и кардиотренировкам. Что еще более важно, он
верит в позитивное подкрепление лучших спортсменов, и результаты были налицо.
Я вижу улучшения каждый день.
“Спасибо, тренер”, - говорю я, счастливо улыбаясь.
“Отдохни завтра, увидимся в воскресенье на тренировке”.
“Звучит заманчиво, хороших выходных”, - отвечаю я, беру свою сумку и
направляюсь к выходу.
 Я проверяю свой телефон и вижу, что у меня нет сообщений от Тристана. Я
слегка хмурю брови. Это странно. Обычно он присылает мне все более непристой ные
сообщения, от которых я краснею после тренировки.
Я пытаюсь дозвониться до него, но он не отвечает.
Когда мы вышли из моей квартиры этим утром – я на тренировку, он на
разминку, – он сказал мне встретиться с ним у него дома после, чтобы он мог
приготовить мне обед.
Должно быть, он просто погрузил руки в тесто или что-то в этом роде и не
проверяет свой телефон.
По дороге к нему домой я покупаю свежие цветы на местном рынке. Я знаю, что
втай не ему нравится расставлять их по дому, и он хочет посмотреть, какими сортами
я его удивлю. Сегодня я выбрала тюльпаны его любимых цветов.
Пару недель назад я забыла ключи от своей квартиры, и меня случай но заперли,
потому что девочки были со своими парнями. Когда я добралась до "Тристана", он
стоял наверху лестницы, ожидая меня. В руке у него была копия ключа от входной
двери.
Он сжал мою руку и осторожно вложил ключ мне в ладонь, без единого слова
сомкнув мои пальцы вокруг него.
Еще один шаг вперед в наших отношениях, маленький , но, тем не менее,
заставивший мое сердце взволнованно трепетать.
Сегодня я пользуюсь этим ключом, заходя на его место и отвечая на сообщение
от Беллами. Мое внимание сосредоточено на чем-то другом, и только когда я
закрываю за собой дверь и оборачиваюсь, я замечаю, в каком состоянии квартира.
Похоже, что его частично разграбили.
Я застываю на месте при виде этого. Содержимое обеденного стола – одна или
две кружки, какая-то почта, пара книг – разбросано по полу. Бутылка виски лежит
разбитая рядом с ними, ее содержимое медленно стекает по белым стенам. От шока у
меня перехватывает дыхание.
Что-то подсказывает мне не убегать, а идти дальше внутрь.
Неуверенно я вхожу в гостиную. На полу рядом с диваном разбросано еще
больше книг. Маленькая, ничего не стоящая декоративная статуэтка разбита у
основания книжной полки. Мои глаза следуют по пути разрушения, пока он не
приводит меня в спальню. Нога выглядывает из-за рамы. Я отодвигаюсь в сторону,
медленно обнажая все больше и больше тела, пока не узнаю Тристана.
Мое сердце замирает при виде него. Он сидит на краю своей кровати, склонив
голову вперед, между согнутых ног, его локти покоятся на коленях. В правой руке у
него полупустая бутылка виски.
-Тристан, ” шепчу я, и в горле у меня образуется комок.
Он поднимает голову, и у меня перехватывает дыхание, но облегчения не
следует. Взгляд, которым он одаривает меня, затравленный . Он смотрит прямо
сквозь меня, как будто меня там вообще нет.
Я бросаю сумку, сбрасываю пальто и поспешно скидываю туфли, все это время
не сводя с него глаз. Его взгляд тоже не отрывается от меня, пока я приближаюсь.
Его глаза стеклянные и безжизненные.
 “Что случилось?” Спрашиваю я, обхватывая ладонями его лицо и опускаясь на
колени между его ног. Я осматриваю его тело, но он кажется в порядке, по край ней
мере физически. Он невидяще смотрит на меня, пока я провожу руками по всему его
телу. “Что случилось?”
Я никогда не видел его таким this...so, таким пустым. Несмотря на то, что он
смотрит на меня, в его глазах нет обычной интенсивности или веселья, которые я
успела полюбить. Он всего лишь оболочка самого себя.
-Что случилось, малыш? Повторяю я, обхватывая обе стороны его лица в
яростных объятиях.
Он осматривается мертвым взглядом на разгромленную квартиру. Наконец,
после молчания, которое кажется вечностью, он бормочет: “Я заварил гребаный
бардак”.
Значит, это он разгромил свою квартиру. Я прижимаю его лицо к своему плечу,
крепко прижимая к себе. Моя рука ласкает его щеку, когда я обнимаю его.
“Не беспокой ся об этом, это легко поправимо. Ты в порядке?”
Он отстраняется, его голова падает на матрас позади него, его глаза пьяно
смотрят на меня из-под полуопущенных век.
“Он не должен был…Он не должен был”.
Он бормочет слова, из-за опьянения их трудно разобрать. “Кто чего не должен
был делать?” Я убираю его восхитительно растрепанные волосы с его лба,
успокаивающе проводя пальцами по прядям. “Поговори со мной ”.
“Тесс написала мне после твоего ухода. Судя по всему, наша мать в больнице.
Наш отец поместил ее туда.
Холодок ползет по моей спине, замораживая мои руки в середине ласки на его
теле.
-Ты хочешь сказать... он причинил ей боль?
Он кивает, в его взгляде ясно читается страдание. “Сломал ей глазницу и левое
запястье”.
Я проглатываю испуганный вздох, готовый сорваться с моих губ.
Неудивительно, что он так расстроен. Мое сердце болит за них обоих. Я могу только
представить, какой страх она, должно быть, испытывала. Мое испытание меркнет по
сравнению с ее, но страх уже был смертельным. Он остается с тобой еще долго после
того, как удары прекратились.
Мне больно просто думать о том, что ей пришлось пережить это, о том, что она
находится в больнице, особенно когда один из ее детей так далеко от нее.
“Он не должен был – Я должен был быть там”, - яростно говорит он, резко
обрывая себя и переключая мысли. “Я мог бы остановить его, если бы был там”, -
внезапно бушует он, вскакивая на ноги и заставляя меня потерять равновесие.
Я падаю обратно на задницу с тихим стоном, морщась, когда мой копчик
соприкасается с землей .
Его взгляд опускается на меня, когда я издаю страдальческий звук.
“Черт. Черт, прости”, - говорит он, присаживаясь передо мной на корточки и
хватая меня за предплечья. “Я все порчу, прости”. Его голос немного маниакален,
глаза широко раскрыты и безумны, когда он осматривает меня на предмет каких-
либо травм.
 -Привет, ” говорю я, обхватывая его затылок одной рукой , а спину другой ,
притягивая к себе. “ Эй , ” повторяю я, заставляя его посмотреть мне в глаза. - Я в
полном порядке, тебе не о чем беспокоиться, хорошо?
Он кивает и обнимает меня, прижимая к себе.
“Я люблю тебя”.
-Я тоже тебя люблю.
Он прижимается своим ртом к моему, и я чувствую вкус виски на его губах, на
его языке. Я чувствую его вкус, как много раз в прошлом, когда у него, возможно, не
должно было быть такого вкуса. Я не думаю, что у него есть зависимость, но у него
определенно есть склонность, которую я считаю нездоровой .
Я отстраняюсь, не сводя глаз с его лица, и обхватываю рукой горлышко
бутылки. Он молча наблюдает за мной и не двигается, когда я медленно вытаскиваю
его из его руки и убираю.
“В том, что случилось с твоей мамой , нет твоей вины. Единственный человек,
который виноват, - это твой отец”. Я закрываю и откатываю бутылку набок. “Ты не
можешь взваливать на себя такой груз ответственности, это несправедливо. Ты
ничего не мог бы сделать, все, что ты можешь сделать сей час, это быть рядом со
своей мамой ”. Я мягко толкаю его назад, чтобы он сел. Я забираюсь к нему на
колени, ставлю ноги по обе стороны от него и начинаю покрывать нежными
поцелуями его подбородок. Он позволяет мне, не сопротивляясь моему лидерству и
обхватывая мою талию руками. “Тебе так легко заботиться обо мне, присматривать
за мной и быть уверенным, что со мной все в порядке. Похоже, ты делаешь то же
самое для своей мамы и сестры ”. Я прижимаюсь губами к его уху, одновременно
проводя успокаивающими круговыми движениями по его спине и плечам. “Ты
должен най ти немного такой же доброты и сострадания к себе, малыш. Ты не
можешь отдать все это просто так.
“Я думал, что она будет в безопасности. Так и должно было быть”.
Он повторяет это снова и снова, бормоча слова у моей кожи, пока я обнимаю его.
В конце концов, он встает, увлекая меня за собой на кровать. Он кладет меня рядом с
собой , его рука обвивается вокруг моей талии и прижимает меня к нему.

✽✽✽
Глава 41

Тристан

Oза последние пару месяцев мое потребление алкоголя постепенно уменьшилось.

Выпивка больше не была тем, о чем я думал, потому что мне не нужно было
заглушать себя, когда я был рядом с Нерой .
Я только однажды появился в Sambour с запахом спиртного, и Лука дал совет,
который заставил меня убрать бутылку.
Он сказал мне: “многие повара пьют, и по множеству разных причин. Я не
осуждаю тебя, я просто даю тебе понять, что твой вкус намного острее, когда ты
трезв.
Он был прав, и в сочетании с Нерой рядом со мной я не пил в одиночестве с того
дня.
Но когда Тесс позвонила мне по номеру, который был не ее, и сообщила, что
сделал наш отец, я нуждался в утешении бесчувственной бездны, которая была до
потери сознания пьяной .
Теперь, когда я открываю глаза, Нера - первое, что я вижу. Она прижалась ко
мне, уткнувшись лицом мне в грудь, и крепко спит. На нас обоих все еще вчерашняя
одежда.
Я понятия не имею, который сей час час. Все, что я помню, это то, как она
обнимала меня, когда я проваливался в пьяный сон.
Пряди ее волос упали на лицо. Я убираю их, аккуратно заправляя ей за ухо. Она
шевелится, издавая тихий стон, от которого мой член мгновенно твердеет. Ее глаза
распахиваются, эти темные глубины манят меня.
“Что я такого сделала, чтобы заслужить тебя?” Спрашиваю я вслух.
Она поднимает голову и целует меня, обхватив мое лицо одной рукой .
“Ты спас меня”, - шепчет она в ответ. “Это то, что ты сделал”.
Я качаю головой , прижимаясь своим лбом к ее лбу.
 -Ты все неправильно понял, - выдыхаю я. - Ты тот, кто спас меня.
“Может быть, именно поэтому я выбрал тебя в том баре. Может быть, именно
поэтому ты не мог просто позволить мне уй ти. Я думаю, может быть, нам было
суждено встретиться ”. Она сжимает мою челюсть. “Чтобы спасти друг друга”.
“Судьба”, - говорю я, переводя ее слова.
Она кивает, снова целуя меня. Она отстраняется, улыбаясь мне сияющими
глазами.
“Судьба”, - соглашается она.

✽✽✽

Я принимаю меры, чтобы вернуться в Лондон через два дня. К черту моего отца
и его правила. У нас была сделка, и он не выполнил свою часть сделки. Не только это,
но и его жестокое обращение с моей мамой было гораздо более жестоким, чем когда-
либо в прошлом. Тесс говорит, что сей час она дома из больницы, вернулась в ту
выгребную яму зла, которую она делит с моим отцом.
Цель моей поездки домой двоякая: во-первых, убедиться, что с ней все в
порядке, и, во-вторых, встретиться лицом к лицу с моим отцом и положить этому
конец раз и навсегда. У меня пока нет стратегии, нет плана, но единственное, что я
знаю, это то, что когда я вернусь, я расскажу Нере правду.
Я должен был сказать ей несколько месяцев назад, мне просто невыносима была
мысль о том, что я могу ее потерять.
“Тебе скоро нужно идти”, - говорит Нера.
Я поднимаю голову с ее живота и смотрю на нее. “Ты пытаешься избавиться от
меня?”
Мы лежим на диване в ее затемненной гостиной , единственный свет исходит от
зажженной ею свечи Diptyque. Мы пробыли здесь пару часов, расслабляясь и тихо
разговаривая, не делая ничего другого, кроме как наслаждаясь обществом друг
друга.
Она смеется, проводя рукой по моим волосам. “Никогда, но ты опоздаешь на
свой рей с”.
-Он отправляется через четыре часа, у меня есть время, ” отвечаю я, снова кладу
голову ей на живот и закрываю глаза. - А теперь позволь мне вздремнуть в
последний раз в моем любимом местечке, прежде чем я не увижу тебя целую
вечность.
-Тебя не будет три дня, Тристан.
-И меня это не радует.
Я знаю, что она улыбается, хотя я этого не вижу.
-Я буду здесь, когда ты вернешься.
 Я поднимаю голову и встречаюсь с ней взглядом, касаясь указательным пальцем
ее носа. “Тебе лучше”.
Прежде чем она успевает ответить, дверь в ее квартиру распахивается и внутрь
вваливаются ее подруги, за которыми следуют их бой френды.
Я сразу понимаю, что что-то не так. У девушек страдальческое выражение на
лицах, а парни бросают на меня убий ственные взгляды.
Нера замирает, запустив руки в мои волосы.
-Что случилось? - спрашивает она.
Она отталкивает меня и присоединяется к своим друзьям у двери. В ее голосе
слышится беспокой ство, когда она хватает Сикс за руки и повторяет: “Что
случилось? Расскажи мне.
Глаза Сикстины скользят через ее плечо, чтобы встретиться с моими, гнев ярко
пылает в ее радужках, и я знаю.
О, черт.
-Нера, - начинаю я, делая шаг к ней .
-Оставай ся там, где ты есть, придурок, - огрызается Рис.
“Рис!” Потрясенно восклицает Нера.
Роуг подходит вперед, вставая между мной и ней . Я вижу замешательство на ее
лице на заднем плане, когда он бросает на меня ледяной взгляд.
“Я проверил твою биографию”, - объявляет он, его голос сочится гневом.
-Что?
Ужас скручивает мои внутренности, становится трудно дышать.
Не так, как это.
Я никогда не хотел, чтобы она узнала об этом вот так. Я чувствую, как весь
контроль, который у меня есть над ситуацией , утекает у меня сквозь пальцы, и я
цепляюсь, отчаянно цепляюсь, чтобы удержать его.
-Нера, ” пытаюсь я снова. - Нера, посмотри на меня.
Она так и делает, и этот взгляд говорит мне, что она возмущена из-за меня.
Теперь, когда она доверяет мне, ее будет не так легко склонить на мою сторону. Ее
преданность резко контрастирует с моим предательством, заставляя меня
чувствовать себя худшим из предателей .
“Зачем ты это сделал, негодяй ? Ты не имел права вот так нарушать его частную
жизнь ”.
“Nera–”
“Нет, это не нормально. Он должен это знать ”.
“Мы его не знаем, Нера”, - говорит Рис. “Он не один из нас. Конечно, мы навели
на него справки, когда между вами двумя все стало серьезно.
Она подходит к Рису и тычет его в грудь, яростно выдавливая: “У меня уже есть
брат, Рис, мне не нужны еще трое”.
Мое сердце подпрыгивает к горлу, когда я смотрю, как она защищает меня,
когда я знаю, что то, что она собирается узнать, причинит ей боль. Хотел бы я
повернуть время вспять на пять минут назад, до того, как они вошли сюда. Хотел бы
я тогда набраться смелости и быть честным с ней , вместо того чтобы позволять ей
учиться вот так, на глазах у аудитории.
 -Послушай , что он хочет сказать, Нэр, - мягко предлагает Беллами, бросая на нее
нежный взгляд.
-Нера, пожалуй ста, позволь мне поговорить с тобой , ” говорю я, делая еще один
шаг вперед.
Роуг протягивает руку, останавливая меня. “Он сказал тебе оставаться там, где
ты, черт возьми, находишься”, - выдавливает он сквозь стиснутые зубы.
Нера оглядывает каждого человека в комнате, одного за другим, медленно
изучая выражения их лиц. Когда ее взгляд наконец останавливается на мне, на ее
лице написано замешательство. Очевидная озабоченность ее друзей вызывает
сомнение на ее лице.
Ее голос слегка дрожит. “Что происходит, Тристан?”
Тишина затягивается в моей отчаянной попытке сохранить все как есть в
последний момент, прежде чем все изменится навсегда.
Она пристально смотрит на меня, и я понимаю, что не могу этого сказать.
В конце концов, я дей ствительно трус.
Роуг отвечает за меня, безжалостно нанося смертельный удар.
-Спроси его, как его настоящее имя.
Слова взрываются в тишине.
Вы можете услышать звук падающей булавки в неземной тишине, которая
следует за его объявлением. Все смотрят на меня с разным выражением гнева.
Все, кроме Неры.
Она все еще предпочитает доверять мне, верить, что, возможно, она ослышалась
или этот Негодяй оговорился.
Она смеется, но это никак не снимает напряжение. Когда никто из ее друзей не
смеется вместе с ней , когда я немедленно не выражаю возмущения или ничего не
говорю, это быстро умирает на ее губах.
Ее голос становится тихим. Он звучит достаточно хрупко, чтобы сломаться,
когда она наконец заговаривает.
-О чем он говорит, Тристан?
Внутри меня все замирает, вплоть до клеток крови. Я не могу отвести от нее
взгляд, я не могу моргнуть, я не могу говорить. Мне нужно так много всего сказать,
все это я должен был сказать ей раньше, но не сделал, и я не знаю, с чего начать
сей час.
-Скажи что-нибудь, - умоляет она, делая шаг ко мне. “Отрицай это. Скажите ему,
что у него неправильная информация, не тот человек — а еще лучше, скажите мне
что это так”.
Мне нужно прикоснуться к ней . Мне нужно сохранить часть ее, когда я наконец
скажу ей правду, иначе я потеряю ее навсегда. Я обхожу Роуга и подхожу к Нере,
обхватывая ее сзади за шею.
Она с облегчением прижимается ко мне.
Я могу сказать, что она думает, что я собираюсь сказать ей , что он ошибается. Ее
лицо открыто и доверчиво, когда она смотрит на меня, и я тот, кто должен
причинить ей боль сей час.
-Мне так жаль.
Она вздрагивает.
 Она вздрагивает, как будто я ее бью. Во многих отношениях это удар.
Ее лицо отворачивается в сторону, глаза закрываются. Боль медленно
разливается по ее лицу, проникая рябью в каждую черту. Я чувствую, как она
колеблется под воздей ствием моего признания, даже когда она изо всех сил
пытается не развалиться на части. У меня есть место в первом ряду, чтобы
наблюдать за агонией , которую вызывает мое предательство.
Позади нее я вижу плачущую Сикс. Вот насколько невыносима боль, исходящая
от Неры. Он разносится по комнате и проникает в грудь каждого человека, ни у кого
нет такой силы, как у меня. Он поражает меня с такой силой , что я чуть не падаю на
колени.
“Тебя зовут не Тристан?” в ее голосе слышится недоверие и боль от
предательства.
-Нет, нет, это так, - говорю я ей , держа ее за затылок и заставляя посмотреть на
меня. - Но моя фамилия не Новак.
“Все о нем - ложь, Нера”, - говорит Тай ер.
-Это неправда, - рычу я.
Она отстраняется, и когда я делаю движение, чтобы схватить ее, Феникс хватает
меня за руку и легко заламывает ее мне за спину.
“Черт!” Я кричу.
“Кто он?” Нера спрашивает ни у кого и ни у кого сразу.
Роуг читает со своего телефона. “По иронии судьбы, его зовут Тристан Ноубл. Он
сын Александра и Беттины Ноубл; Александр - председатель и генеральный
директор Noble Group, которую Тристан однажды унаследует. Я уверен, вы слышали
об этом?
Нера уныло кивает. “Медиа-конгломерат. Значит, его родители не учителя, -
добавляет она дрожащим голосом.
“Нет”, - отвечает Роуг. “Они миллиардеры”.

✽✽✽
Глава 42

Nera

Я чувствую, что сей час упаду в обморок. Моя голова раскалывается под натиском
информации, которую Мошенник обрушивает на меня. Мое сердце словно
разрывается на части.
Тристан солгал мне. О своем имени, своей семье, своей карьере.
Обо всем.
Если он был готов солгать об этом, то о чем еще он солгал?
“У него есть сестра?” Я слышу свой вопрос.
Тристан пытается броситься ко мне, но Феникс держит его, не давая
пошевелиться. Он издает болезненный стон, морщась, когда его плечо
неестественно выгибается.
Его глаза затравлены, когда встречаются с моими, и в них столько эмоций , что я
едва могу смотреть на них. Он сражается с Фениксом, рыча, его свободная рука
тянется ко мне, но оказывается пустой . Отчаяние искажает черты его лица, и
кажется, что челюсть готова щелкнуть. - Я никогда не изменял тебе, Нера.
Я смотрю на Роуга. Когда он кивает, прерывистое дыхание вырывается из моего
горла и срывается с губ. “Да, одна сестра. Тесс”.
Я ненавижу, что испытываю облегчение. Это, блядь, не имеет значения.
Я снова поворачиваюсь к Тристану.
-Объяснись.
Мне требуется вся моя сила, чтобы не отреагировать слишком остро. Не убегать
при первых признаках неприятностей , а вместо этого принять решение остаться.
Он тяжело сглатывает, выражение его лица искажено страданием. В его глазах
мольба, он умоляет меня понять.
 “Я облажался. Я уже давно облажался, и мне так жаль, что я втянул тебя в свои
неприятности, это никогда не входило в мои намерения. Я всегда хотел сказать тебе
правду”, - клянется он.
-Объясни, ” повторяю я, на этот раз жестче.
“Я говорил тебе, что все между нами было настоящим, и я не шутил. Я лгал тебе
о некоторых вещах, но я никогда не лгал тебе о том, что имело значение ”.
-Ты думаешь, твое имя не имеет значения?
–Нет...
“Ты думаешь, что слова о том, что ты застрял на преподавательской работе,
потому что это была профессия твоих родителей , не имеют значения?”
“Я имею в виду, что когда я был с тобой , я никогда не притворялся кем-то
другим, кроме того, кто я есть на самом деле!” - Горячо вмешивается он. “Мне
пришлось немного солгать, чтобы я мог быть правдивым о том, кто я на самом деле
внутри, о том, чего я дей ствительно хочу — вот что мне нужно, чтобы вы поняли”.
-Тебе вообще не следовало лгать.
“У меня не было выбора”, - умоляет он. “Мой отец заставил меня прий ти сюда.
Он отбросы общества, злобный ублюдок с бесконечной властью. Я провел половину
своей жизни, восстая против него на каждом шагу, и именно с этого все началось ”, -
объясняет он. “Я унизил его, и в отместку он отправил меня сюда, чтобы наказать
меня, научить уважению и смирению и, что более важно, как преклонять перед ним
колено”. Он стряхивает Феникса, который отпускает его. “У меня не было выбора. Он
угрожал моей маме. В течение года я должна была преподавать здесь и не
разговаривать ни с ней , ни со своей сестрой . Я должен был соблюдать целибат, ”
добавляет он, бросая на меня взгляд. “В обмен он пообещал, что перестанет ее бить.
Вот почему я согласился на это”. Он берет мои руки и прижимает их к своей груди.
“Вот почему я был так зол, когда Тесс написала мне на днях. Он нарушил наше
соглашение ”. Его тон становится умоляющим, когда он продолжает: “Видишь ли, я
лгал не обо всем. Я сказал тебе правду, когда это имело значение ”.
-Предполагалось, что ты соблюдаешь целибат?
Он отпускает меня и лихорадочно проводит рукой по своим волосам. “Я думал,
что просто выбрасываю год своей жизни. Я был не готов к тебе. Я не ожидал
встретить тебя, быть одержимым тобой , влюбиться в тебя. Я пытался выбросить
тебя из головы, когда мы случай но спали вместе, я пытался забыть тебя, но не смог.
Я никогда не хотел лгать или попадать в эту ситуацию. Я не оправдываю это. Я
принял те решения, которые принял, и я виноват. Мне очень жаль за это. Но я не
ожидал, что влюблюсь. Я должен был отпустить тебя, но я не мог и, конечно, не
собираюсь этого делать сей час. Все, что я делал, каждая сказанная мной ложь была
потому, что я не мог отказаться от тебя. Я знаю, это звучит как полная чушь, но это
правда.
Я ошеломлен, принимая не только предательство, но и всю правду,
открывшуюся за ложью. Мое тело восстает против этого. Мои руки вспотели, сердце
бешено колотится, а в висках стучит головная боль.
Я борюсь с вой ной , бушующей внутри меня, и киваю, задавая ему единственный
вопрос, который сей час дей ствительно важен.
-Каков был план?
 Его реакция подсказывает мне, что я застал его врасплох. Он в замешательстве
хмурит брови.
-Что?
“Ты просил меня перестать убегать от тебя, Тристан, и я перестаю. Это значит,
что я остаюсь и даю тебе шанс на прощение. Я могу понять, в какое ужасное
положение ты попал, и я могу простить это — простить тебя — если ты ответишь на
мой вопрос, - говорю я ему. “Ты говоришь, что любишь меня, так расскажи мне,
каким был твой план относительно нас”.
Он продолжает молчать, и зияющая рана, которую он нанес всего десять минут
назад, становится все шире. Молчание человека, у которого всегда были для меня
утешительные слова. Я никогда не думал, что отсутствие слов может ранить меня
больше, чем те, что были безжалостно брошены в мой адрес.
“Почему ты молчишь? Каков был план?” Теперь я кричу, толкая его в грудь. “Ты
когда-нибудь собирался сказать мне свое настоящее имя? Ты собирался рассказать
мне о своей настоящей жизни? Что должно было произой ти, когда ты вернешься в
Лондон в конце года?” Мой голос дрожит от силы моего растущего гнева.
“Я… Я не думал так далеко”, - говорит он. “Но я собирался разобраться с этим, я
обещаю”.
“Когда? Уже почти март, мы спим вместе с августа. Ты собирался ждать, пока мы
не будем встречаться целый год, прежде чем понял, что должен меня бросить? ”
Обида сменяется абсолютной яростью. - Я был просто интрижкой , чтобы развлечь
тебя, прежде чем ты вернешься к своей реальной жизни?
“Нет!” Он выпаливает в ярости.
“Тогда докажи мне, что ты думал о нас, о нашем будущем, когда лгал мне.
Докажи мне, что я значу для тебя все, как ты утверждаешь, и покажи мне, каким был
твой план относительно наших отношений ”, - умоляю я.
Я ничего не вижу сквозь стену слез, наворачивающихся на мои глаза. Глубина
его вероломства поражает меня и разбивает мое сердце. Одинокая слеза скатывается
с ресницы на мою щеку.
“Пожалуй ста, не плачь. У меня пока нет решения, но я най ду. Я разберусь с этим
или...
Мои глаза судорожно закрываются, словно для того, чтобы не дать болезненной
реальности докопаться до меня.
-Понял, - глухо говорю я. У меня такое чувство, будто я только что проглотил
стекло. Например, если я сделаю вдох, стекло пробьет мои легкие и разорвет меня
изнутри. Повреждения невидимы для посторонних глаз, но, тем не менее,
необратимы.
“Мы будем вместе, Нера”, - клянется он.
“Нет, это не так”, - категорично отвечаю я ему. Я отворачиваюсь и слышу возню
позади себя. Я знаю, что мальчики мешают ему тянуться ко мне.
“Nera–”
-Это именно то, что, как я думала, ты собираешься со мной сделать, ” сокрушенно
говорю я. У меня вырывается невеселый смешок. “Ну, нет, я не могу сказать, что
полностью предсказал фальшивое имя и фальшивую карьеру, но я знал, что ты не
был вовлечен в это так серьезно, как я”.
 Я закрываю лицо руками и плачу. Сильные, болезненные рыдания сотрясают
мое тело, когда маленькие ручки смыкаются вокруг меня. Я узнаю Шестую, когда
она притягивает меня к себе.
-Убирайся the fuck out of my way, Phoenix, ” рычит Тристан, его глаза отчаянно
прикованы ко мне, пока он пытается прой ти мимо моих друзей .
“Я сказала тебе уй ти, - плачу я. - Я кричала тебе, чтобы ты уходил, снова и снова.
Я дала тебе так много шансов уй ти от меня без каких-либо последствий , не
причинив мне такой сильной боли, ” говорю я между рваными рыданиями, мое лицо
залито слезами. Я никогда не переживу этого, он однозначно разрушил каждую
частичку меня. “И ты решила остаться. Ты решил произнести мне красивую речь о
том, что ты здесь, хотя на самом деле не планировал оставаться после окончания
года. Ты решил заставить меня доверять тебе, заставить меня влюбиться в тебя. Ты
создал меня только для того, чтобы разрушить все это ”.
“Мне так жаль. Меня убивает видеть тебя такой , знать, что это я причинил тебе
боль.
“Зачем ты тратил время на то, чтобы заботиться о моем сердце, исцелять те
части меня, которые были разбиты, если ты просто собирался повернуться и
причинить мне боль больше, чем кому-либо другому?” Я задыхаюсь от рыданий , мой
голос срывается, как будто по нему пробежали горячими углями. “Ты должен был
знать, что этим уничтожишь меня”.
“Потому что я никогда не хотел причинить тебе боль! Все, что я когда-либо
хотел сделать, это защитить тебя. Я люблю тебя так чертовски сильно. Скажи мне,
что я должен сделать, чтобы ты простил меня.
“Ты сказал мне, что иногда люди, которые любят тебя больше всего, причиняют
тебе больше всего боли. Ты был неправ. Теперь я знаю, что если ты любишь кого-то,
ты не причинишь ему боли. ” Я удрученно качаю головой . “Ты недостаточно любишь
меня, если можешь лгать месяцы и продолжать морочить мне голову, не имея
никакого плана на наше будущее”.
“Меня тошнит от мысли потерять тебя, не говори мне, что я недостаточно
люблю тебя. Я бы отдал все ради тебя”.
“Но ты этого не сделал, и этим все сказано”, - шепчет она, печально качая
головой . “Все кончено, Тристан. Спасибо тебе за то, что ты сделал, ты дей ствительно
спас меня. Теперь мне нужно спасти себя ”.
“Я тебя не отпущу”, - клянется он.
“Я уже ушел, тебе не за что держаться. Я говорила тебе беречь мое сердце, что я
не прощу тебя, если ты причинишь мне такую боль, и я не шутила, - я направляюсь в
свою комнату с девочками на буксире, но останавливаюсь, прежде чем переступить
порог. Я поворачиваюсь и выпиваю его в последний раз. Я буду вынуждена увидеть
его в классе, но это последний раз, когда я смотрю на него, пока он все еще мой . Он
растрепанный и помятый , его лицо искажено мучительной гримасой , его глаза
отчаянно ищут мои, как будто он может убедить меня остаться одной силой своего
взгляда. На него больно смотреть, и чем дольше я это делаю, тем глубже проникают
в мое сердце осколки стекла. “Наша история начинается и заканчивается тем, что ты
лжешь мне о своем имени. Как чертовски поэтично”.
 Он выкрикивает мое имя мне вслед, но я не оборачиваюсь. Дверь моей спальни
закрывается за нами, но я все еще слышу его отчаянные призывы ко мне.
Мои колени, наконец, подкашиваются, и я падаю на пол, но Беллами
подхватывает меня прежде, чем я падаю на пол. Они втроем молча обнимают меня,
пока я плачу, предоставляя мне свои несгибаемые столпы силы, когда я больше
всего в этом нуждаюсь.

✽✽✽
Глава 43

Тристан

Я весь полет стараюсь держать себя в руках. Самолет недостаточно прочен, чтобы
пережить взрыв гнева и страха, если я позволю им вырваться из меня.
Нера права, у меня должен был быть план. Я так беспокоился о том, как она
отреагирует на саму мою ложь, что никогда не переставал задаваться вопросом, не
расстроит ли ее больше всего отсутствие ответов о том, что будет дальше.
Честно говоря, я сам об этом почти не думал.
Она была права, на бумаге у нас не было будущего. Мой отец собирался
заставить меня вый ти замуж за кого-нибудь из семьи, которую он выберет. Он
собирался заставить меня возглавить компанию. На бумаге наши отношения были
не более чем недолговечными и обреченными.
На бумаге.
На самом деле, в тот момент, когда она вышла из своего многоквартирного дома
в том микроскопическом металлическом платье для нашего первого свидания, эта
бумага устарела. Я направил на него метафорический огнемет, испепелив его вместе
с тем планом, который мой отец придумал для меня.
Именно тогда я понял, что люблю ее.
Еще в тот безобидный день я нутром чуял, что никогда не отпущу ее, что она
никогда не будет принадлежать никому, кроме меня.
Я не думал о плане, потому что правда была для меня самоочевидной : без нее
меня больше не было, конец.
Но теперь я понимаю, что этого недостаточно. Я не могу ожидать, что она просто
поверит моему слову, когда доказано, что оно ничего не значит. Мне нужно доказать
ей , что я выбираю ее.
 Это единственная причина, по которой я вообще сел на этот гребаный рей с. Я
ненавижу быть вдали от нее, особенно сей час, но именно так я собираюсь вернуть ее.
Я ворвалась в парадную дверь родительского дома, не задержавшись, чтобы
поздороваться с Клай вом.
“Сэр! Мы не ждали вас сегодня”, - слышу я, как он зовет меня, но я уже на
полпути вверх по лестнице.
Когда я вхожу в кабинет отца, он сидит за своим столом напротив, как я
предполагаю, своего делового партнера. Его глаза выпучиваются, когда дверь
ударяется о стену, опасно дребезжа на петлях.
–Тристан, что ты...
-Убирай ся нахуй , - рычу я на его напарника. Он бросает на меня один взгляд,
трясущимися руками хватает свой портфель и выбегает.
Я смотрю ему вслед, прежде чем медленно поворачиваюсь лицом к отцу. Он
стоит, опершись на стол сжатыми кулаками, и свирепо смотрит на меня. Ярость
натягивает вены на его шее и заставляет их яростно выпячиваться на фоне
покрытой красными пятнами кожи. Его губы вытянуты в свирепую линию на лице.
Его глаза налиты кровью, красный цвет заглушает белый .
“Что ты здесь делаешь?” он лает, изо рта у него летит слюна.
Я подхожу к его столу и оказываюсь у него перед носом.
-Я пришел, чтобы покончить с этим.
Он усмехается, смеясь надо мной . “Конец чему? Тебе некуда идти, нечем
заняться, кроме как оставаться и делать то, что тебе говорят”.
Я обхожу стол и хватаю его за лацканы пиджака. Его глаза комично
расширяются, в радужках мелькает страх. Я никогда раньше не прикасался к нему, и
это внезапное столкновение показывает новую динамику силы между нами. Я
чувствую, как она меняется в реальном времени, когда он понимает, насколько я
физически сильнее его.
Тяжесть спадает с моих плеч, когда я понимаю, насколько он хрупок в моих
руках. Он всего лишь человек, а не тот монстр, которого я создала в своей голове. Это
освобождает, как будто кандалы спадают с моих запястий , и я встряхиваю его.
“Тесс показала мне, что ты сделал с мамой , ты, кусок дерьма. Единственная
причина, по которой я согласилась на это твое наказание, заключалась в том, что ты
обещал не причинять ей вреда. ” Рычу я, находясь в нескольких дюй мах от его лица.
“Я должен был знать, что ты не сможешь сдержать свое слово, должен был знать, что
ты не сможешь сопротивляться этим психотическим порывам целый год”. Он
борется со мной , пытаясь вывернуться из моих объятий , как паразит, которым он и
является, но я остаюсь непреклонной . “Как ты мог так с ней поступить? Как насчет
того, что удар кого-то слабее тебя помогает тебе взбодриться, а? Я рычу, находясь в
нескольких дюй мах от его лица.
Он, трус, ничего не говорит.
-С меня хватит, отец, ” говорю я, отпуская его толчком. Он отшатывается назад,
хватаясь за свой стол. “Я отказываюсь от всего этого. От денег, домов, компании,
даже от гребаного имени. Я не хочу ничего из этого. Я пришел сюда, чтобы
посмотреть тебе в лицо и сообщить, что твой план провалился. Ты больше не
можешь угрожать или принуждать меня ”.
 Я разворачиваюсь на каблуках, чтобы уй ти, но он наступает на меня. Мне
следовало догадаться, что не стоит поворачиваться к нему спиной .
Он прыгает на меня, яростные руки тянутся к моей шее.
“Ты этого не сделаешь”, - шипит он. “Я могу поступить гораздо хуже с твоей
матерью, если ты будешь испытывать меня, Тристан”. От его яростного тона у меня
по спине пробегает лед. “Я могу заставить ее исчезнуть за одну ночь, поверь мне”.
Страх сжимает мою грудь и превращается в насилие. Я разворачиваюсь и бью
его в челюсть правым хуком. Он падает на пол грудой жалких костей , а я стою над
ним, тяжело дыша, сдерживаясь, чтобы не убить его на месте.
Часть меня напугана моей собственной потребностью в насилии, но я признаю
это таким, какое оно есть, – желанием защитить, а не желанием навредить, как он.
“Что здесь происходит?” - спрашивает тихий голос позади меня. Я оборачиваюсь
и вижу свою маму, стоящую в дверях.
Она выглядит миниатюрной и хрупкой , меньше, чем когда я видел ее в
последний раз шесть месяцев назад. Время и мой отец плохо с ней обращались.
Перевязь на ее руке и огромный фиолетовый синяк под глазом не помогают. Она
дрожит, как испуганное животное, когда смотрит на шокирующую сцену перед ней .
-Мам, ” говорю я, подходя к ней и крепко обнимая, стараясь не поранить ее
запястье. Когда я отстраняюсь, я нежно провожу большим пальцем по ее глазнице,
обводя ужасающий синяк там. “Прости, что меня не было здесь, чтобы защитить
тебя”.
-Это ничего не значит.
-Это не так, мам. ” Я нежно беру ее другую руку в свою и бросаю на нее
умоляющий взгляд. “Однажды он убьет тебя, ты ведь знаешь это?” Я поворачиваюсь
и показываю на него, где он пытается подняться с пола, вытирая кровь с подбородка
рукавом рубашки. “Вы слышали о его лучшем друге, Роберте Рой але? Он убил свою
жену. Александр сделает то же самое с тобой , если ты его не бросишь”.
-Тристан, я... я хотела бы, чтобы я могла, - заикается она и добавляет шепотом: -
Хотела бы я быть достаточно храброй .
“Ты такая, мам. Посмотри, какая Тесс храбрая, как бесстрашно она завоевывает
мир, какая она добрая, она определенно получила это не от него, ” говорю я, бросая
сердитый взгляд на своего отца. “Она получила это от тебя. Ты можешь это сделать,
мама, тебе нужно. Пожалуй ста… Я не хочу хоронить тебя, потому что ты остался, -
прошу я, мой голос умоляет.
–Беттина, не слушай мальчишку...
-Я не мальчик, - рычу я, делая шаг к нему. Он рефлекторно съеживается. Я
смотрю на свою маму, пытаясь най ти способ достучаться до нее. “Я не мальчик, мам.
Я влюбленный мужчина”.
Там, где раньше в ее взгляде было уныние, теперь они сияют от моих слов. Как
будто все ее тело оживляется от моего заявления.
-Влюблен?
-Да, - говорю я, снова беря ее за руки. “ Ее зовут Нера, и она ... она - все, мам. Я не
могу жить без нее и не буду. Выбрать ее - самое простое решение в мире, за
исключением тех случаев, когда это касается тебя. Я могу легко отказаться от всего
этого, мне ничего этого не нужно, но я не могу оставить тебя здесь в опасности. Тебе
нужно оставить его. Если ты не хочешь сделать это для себя, тогда сделай это для
меня. Сделай это, чтобы я мог быть с любовью всей моей жизни ”.
В ее глазах появляется свирепый взгляд, которого я раньше не видел.
“Ты расскажешь мне о ней ?” Спрашивает она, впервые сжимая мои руки в ответ.

✽✽✽
Глава 44

Nera

Я слышу, как открывается входная дверь, и затем Беллами заходит в мою спальню.
Она держит чашку Starbucks и протягивает ее мне.
“Чай -латте, твой любимый ”, - говорит она, опускаясь в мое рабочее кресло и
глядя на меня, когда я сижу на своей кровати. - Как у тебя дела?
-Я в порядке.
Я не в порядке. Я чувствую себя ходячим, дышащим оголенным нервом. Все
давит на меня и причиняет неописуемую боль. Я тоскую по унынию и
отстраненности, которые ощущал несколько месяцев назад. Я тоскую по тому
времени, когда еще не знал счастья, до того, как понял, что его можно отнять у меня
в одно мгновение.
“Ты что-нибудь слышал о нем?” - спрашивает она.
-Нет.
С тех пор, как парни вышвырнули Тристана два дня назад, я ничего о нем не
слышал. Так будет лучше. Чистый разрыв, соответствующий быстроте, с которой он
разбил мое сердце. Теперь я могу двигаться дальше. В любом случае, я не хочу
слышать его жалкие оправдания.
“Я знаю, сей час это больно, но со временем станет легче”.
-Если ты так говоришь.
Хуже уже быть не может. Я скучаю по нему каждой клеточкой своего существа,
даже когда проповедую, что никогда больше не хочу его видеть.
Я никогда не ожидала от него такого предательства и не могу понять в этом
смысла, как бы сильно ни старалась.
И я пытался.
Я провела последние две ночи без сна, наказывая себя, заново переживая
каждое мгновение, проведенное вместе за последние несколько месяцев, отчаянно
пытаясь най ти подсказку, которую я, должно быть, упустила, которая показала бы,
что он играл со мной .
Там ничего нет.
Ничего такого, что раскрывало бы истинность его лжи.
Теперь я остался один и чувствую то же самое, думая о том, как несправедливо,
что кто-то может однажды прий ти и оставить постоянный след своего ухода в той
части тебя, до которой никто никогда раньше не дотягивался, и сделать это без того,
чтобы ты никогда не смог его удалить.
Следующей в мою комнату врывается Сикстина, ее глаза встречаются с моими.
“Ты слышал? Тристан ушел”.
“Да, он вернулся в Лондон, чтобы повидаться со своей мамой . Чрезвычай ное
положение в семье ”.
Я ненавижу, что знаю это. Я ненавижу, что потратила так много времени,
задаваясь вопросом, все ли прошло хорошо, все ли в порядке с его мамой .
Шестая садится рядом со мной на кровать и берет меня за руку.
“Нет”, - говорит она. “Он ушел, ушел. Вчера он подал в отставку. Я слышала, как
один из администраторов сказал, что Торнтон в ярости и отчаянно ищет замену,
чтобы закончить год ”. Мягче она добавляет: “Он не вернется, Нера ”.
Я отвожу взгляд в сторону, к окну, смаргивая слезы, которые угрожают снова
появиться. Эта новость должна была стать облегчением, а не очередным ударом, но
она обрушилась на меня, как торнадо на хрупкий тростник.
Я разочарован в себе из-за того, что продолжаю позволять ему причинять мне
боль. Очевидно, что я ничему не научился из его предательства.
-Так будет лучше, - говорю я, на этот раз вслух. Я счастлив, когда мне удается
выдавить это из себя без того, чтобы мой голос слишком сильно дрожал.
Я смотрю вниз на парковку, и часть меня ищет его машину там, где она обычно
ждет меня. Место пусто и покрыто смертоносно выглядящим слоем льда.
Это похоже на метафору конца наших отношений .
“Так будет лучше”, - слышу я, как я повторяю это еще раз, как мантру. Я думаю,
что если я заставлю себя повторять это достаточное количество раз, то в конце
концов поверю в это.
Я до сих пор не могу поверить, как быстро все превратилось из идеальной
картинки в полное опустошение. У меня такое чувство, что я до сих пор не
отдышался после той ночи.
Руки обхватывают меня сзади и крепко обнимают.
-Мне так жаль, Нера.

✽✽✽
 “Эй , Нера, подой ди сюда на секунду?” Тренер Келли зовет меня.
Я смотрю на него снизу вверх. Я лежу на спине на коврике после очередного
падения.
Сегодня я был ужасен на тренировке, совершенно расфокусирован и
неаккуратен. Я сбрасывал вес, пропускал удары и спотыкался о собственные ноги
больше раз, чем могу сосчитать. Я представляю опасность для себя и других в этом
свободном пространстве, но, кажется, не могу избавиться от этого.
“Да, тренер?” Говорю я, подбегая к нему.
-Иди домой .
“Что?” Пораженно спрашиваю я. В животе сразу же нарастает страх.
Неудача - это не вариант.
Я приучен терять самообладание в этот момент, и я узнаю знакомые
вторгающиеся негативные чувства. Тренер Келли, должно быть, чувствует, что что-
то не так, потому что он успокаивающе кладет руку мне на плечо, вырывая меня из
моих мыслей . Я поднимаю на него взгляд и вижу, что на меня смотрят добрые глаза.
“Никто не совершенен каждый день или на каждой тренировке. У тебя
выходной , такое случается. Иди домой и отдохни.
Я отрицательно качаю головой . “Нет, тренер. Я не могу позволить себе не
тренироваться. Я не могу позволить себе упасть из—за...
Он пару раз ободряюще похлопывает меня по плечу, заставляя замолчать. “Я
серьезно. Расслабься днем, это лучшее, что ты можешь сей час сделать. Приходи
завтра, готовый взяться за дело, хорошо?
Я неуверенно смотрю на него. “Ты уверен?”
-Положительно.
Я молча киваю и направляюсь в раздевалку. Это новый режим под руководством
тренера Келли, и я все еще привыкаю к более мягкому подходу, хотя и делаю это
осторожно. Раньше я с трудом доверял людям, а сей час доверяю им еще меньше.
Но, по правде говоря, мне бы не помешал денек, чтобы проветрить голову.
Может быть, я пой ду прогуляться по саду или почитаю книгу где-нибудь в кафе.
Идея формируется, когда на меня нападает воспоминание о том, как Тристан
говорил мне сделать что-то, что заставит меня почувствовать себя живой . Тряхнув
головой , чтобы прояснить мысли, я собираю свои вещи и выхожу на улицу.
Кажется таким невозможным двигаться вперед без постоянного напоминания о
его присутствии в моей жизни. Я должна сказать себе, что это все еще свежо и
необработанно, что со временем, когда я не вижу его, он в конце концов превратится
всего лишь в плохое воспоминание.
И что с того, что какая-то часть меня обижена тем, что он ушел, не сказав ни
слова? Мы расстались, он мне ничего не должен. На самом деле, его уход - это именно
то, что мне нужно. Терпение и дистанция заставят меня забыть его.
“Nera.”
На секунду мне кажется, что я вообразила его голос. За последние несколько
дней я потратил достаточно времени на размышления об этом, так что не кажется
надуманным предположить, что я снова прокручиваю это в своей голове.
Но потом я поднимаю глаза и вижу его, он стоит передо мной и смотрит на меня,
как солдат, впервые увидевший свою любовь после возвращения домой с поля боя.
 Я останавливаюсь как вкопанный . У меня пересыхает в горле.
Идет снег.
Густые, пушистые, почти мягкие на вид хлопья плавают вокруг нас, медленно
опускаясь к земле. С каждой секундой , которую я провожу, глядя на него, воздуха
становится все меньше, пока мне не начинает казаться, что его осталось
недостаточно, чтобы я могла дышать.
Его щеки покраснели от ветра, как будто он какое-то время стоял на снегу.
Какими бы холодными они ни были, его глаза прокладывают теплую дорожку везде,
где прикасаются ко мне.
Мое тело предательски пробуждается к жизни в ответ.
-Я думала, ты не вернешься, - говорю я, слова вырываются из меня.
Это не то, что я должен был сказать. Его приезды и отъезды больше не имеют
для меня значения. Они не должны.
Его лоб хмурится, как будто сама мысль о том, что он не вернется, для него
непостижима. Он делает шаг вперед, снег грациозно расступается вокруг его тела,
словно подчиняясь ему.
-Кто тебе это сказал? ” хрипло спрашивает он.
Я пожимаю плечами и отвожу взгляд. Он делает еще один шаг вперед, и я
чувствую, как его взгляд обжигает мне щеку.
“Я увольняюсь”, - объявляет он.
-Мне все равно, ” лгу я. Тихо я наслаждаюсь тем фактом, что мне удалось звучать
так бесстрастно и отстраненно, как я и надеялся.
Он не позволяет моему тону остановить его.
“Преподавание было не более чем фарсом. Это был не я. Единственная причина,
по которой я продержался так долго, это то, что я мог видеть тебя каждый день ”. Я
усмехаюсь, но он продолжает, делая еще один шаг ко мне. “Я задержалась в Лондоне
дольше, чем должна была, потому что устраивала маму на новом месте”. Против
моей воли мои глаза расширяются от удивления, и я поднимаю их, чтобы
встретиться с его взглядом. “Она ушла от моего отца. Наконец-то ей это удалось.
Оказывается, все, что потребовалось, это сказать ей , что я потеряю девушку,
которую люблю навсегда, если она этого не сделает. После этого ее не было дома до
наступления темноты, ” говорит он с легкой усмешкой , как будто это так просто.
Мое сердце ноет в груди, хрупкое и пустое.
“Я рад, что она в безопасности, я рад, что ей больше никогда не грозит
опасность. Я дей ствительно рад. Но ты уже потерял меня, Тристан.
Он делает еще один шаг, продолжая, как будто я ничего не говорила.
“Я сказал отцу, что мне это не нужно. Ничего из этого. Не деньги и уж точно не
компания. Итак, я был отрезан, я безработный , и теперь я тоже бездомный . Мне
пришлось отказаться от жилья, когда я уволился ”.
Я смотрю в сторону, мечтая о его маленькой квартирке. Наше собственное
убежище, где ничто не сможет нас тронуть или сломить.
Только он и я в мире, который мы сами создали.
Теперь его нет.
 Мои постеры, скорее всего, в мусорном ведре вместе со всеми безделушками,
которые я купила и которые ему никогда не были нужны. Он сказал мне, что это не
его дом, а я, по глупости, не послушалась.
Я резко поворачиваюсь к нему лицом, гнев захлестывает меня.
“Зачем ты мне это рассказываешь?” огрызаюсь я.
Внезапно он оказывается надо мной и обхватывает мое лицо своими большими
руками, его большой палец проводит мягкими кругами по моей коже. Он
приближается на дюй м ближе, пока его теплое дыхание не касается моих замерзших
щек.
“Потому что у меня есть план”, - яростно выдыхает он. “Для нас”.
Слова, которых я так долго ждала, те, которые он должен был сказать мне
неделю назад.
Теперь они чувствуют себя опустошенными, никчемными.
Я невесело смеюсь. “Слишком мало, слишком поздно для этого”.
-Не говори так, - умоляет он, поворачивая меня к себе, к своему рту.
Я вырываю свое лицо из его хватки и отступаю назад, жар моего гнева согревает
меня, даже когда мои волосы становятся скользкими от снега.
“Ты думал, что придешь сюда, выложишь весь этот план, который ты только что
придумал, и что я просто прощу тебя? Это все?
У него дергается челюсть. “Я думал, ты хотя бы выслушаешь меня”.
Я горько усмехаюсь и качаю головой . “Я тебе этого не должна, Тристан. Я тебе
вообще ничего не должна. Ты потерял право на что-либо от меня, когда лгал мне в
течение шести месяцев ”. Я пристально смотрю на него, скрещивая руки на груди.
“Ты закончил? Ты сказал все, что нужно было сказать?
“Даже близко, блядь, не было”, - скрипит он зубами.
“Тогда най ди слова и заставь их считаться. Мы разговариваем в последний раз -
считай , что для нас обоих это конец. Мне нужно уй ти от тебя, а это значит, что я
больше никогда тебя не увижу ”.
Слова причиняют боль, когда я их произношу. Я не знаю, говорю ли я за него
или за себя, но в любом случае я знаю, что должна най ти в себе силы двигаться
дальше.
Его глаза впились в мои, темные и манящие. “Я люблю тебя”.
-Прекрати, - говорю я, закрывая глаза и отворачивая лицо.
-Я люблю тебя, - повторяет он громче.
-Тристан!
“Я, черт возьми, люблю тебя. Это не конец, это не завершение. Это только
начало, и я заставлю вас это увидеть ”.
Мой пульс учащается каждый раз, когда он произносит эти слова, как будто он
может контролировать мою жизнь и само дыхание в моем теле.
“Я был в агонии последнюю неделю, Нера. Я не выживу, живя без тебя. Я умоляю
тебя простить меня. Я проведу остаток своей жизни, заглаживая то, как причинил
тебе боль, я обещаю.
Мое лицо резко поворачивается, новый гнев бурлит в моих венах.
“Ты ничегошеньки не узнал обо мне, если думаешь, что я когда-нибудь прощу
тебя за то, что ты причинил мне такую боль. Ты хочешь поговорить о
попрошай ничестве? Я тот, кто умолял тебя не разбивать мне сердце. У вас были все
необходимые предупреждения, но вы решили не обращать на них внимания. Теперь
вам приходится жить с последствиями своих дей ствий . Со своими родителями мне
приходится мириться, но тебя я могу просто вычеркнуть из своей жизни”.
Одни только слова произносить больно. Они разрывают мне грудь, разрывают
жизненно важные органы, пока не возникает ощущение, что меня изнутри
разрезали на ленточки. Мысль о том, чтобы на самом деле осуществить свою угрозу,
убивает меня, но я знаю, что это то, что я должен сделать.
Тристан сокращает расстояние между нами, и я ожидаю, что он снова схватит
меня. Я готова стряхнуть его, если он это сделает. Вместо этого он стоит передо мной
и смотрит долгими секундами. Вблизи я вижу, как ужасно он выглядит. Его кожа
серая и пепельная, как будто он не спал несколько дней . Его глаза полны боли, а под
нижними веками залегли глубокие борозды. Несчастные морщины обозначают его
лицо по обе стороны от рта.
Медленно он сгибает ноги, опускаясь на землю, пока не оказывается на коленях
у моих ног. Его глаза не отрываются от моих, пока он принимает умоляющую позу.
Его парадные брюки на десять сантиметров занесены снегом, и я знаю, что его
колени промокли и замерзли.
В его взгляде бушует гроза хаоса, когда он поднимает на меня глаза. Он
выглядит таким измученным, что, кажется, не замечает физической боли, которую,
несомненно, должен испытывать.
-Пожалуй ста.
Это слово отдается эхом, как выстрел.
Это простая просьба.
Я не позволяю этому хоть немного растопить мое сердце.
И все же у меня нет сил смотреть ему в глаза, когда я отвечаю. Мой голос
дрожит, но я сохраняю уверенность.
“Проси столько раз, сколько захочешь, умоляй , умоляй , становись на колени, мне
все равно. Ответ всегда будет один и тот же”, - говорю я. “Нет”.
Я обхожу его и иду к своей машине, оставляя его там на коленях. Позади себя я
слышу, как он встает и идет за мной , его шаги громко хрустят по снегу.
-Просто уходи, Тристан, - раздраженно кричу я.
-Я такой и есть.
-Хорошо.
“Нет, я имею в виду, я уезжаю из Швей царии”.
Мое сердце останавливается, как будто у него внезапно села батарей ка.
Он обходит вокруг и встает передо мной , наши взгляды встречаются, когда он
возвращается в поле моего зрения. Это именно то, чего я хочу, то, что, как я думала,
он уже сделал, то, что я только сказала ему сделать, так почему же все внутри меня
кричит, как он посмел?
Его лицо смягчается, на нем появляется облегчение, когда он замечает мою
реакцию. Я превращаю черты своего лица в камень, чтобы он не мог увидеть, что я
на самом деле чувствую под непроницаемой маской .
И что я чувствую, я не уверен. Ярость, облегчение, горечь, злость, отчаяние,
разбитое сердце. Все и ничего, все сразу.
 “Я прохожу трехмесячную интенсивную кулинарную стажировку в Лионе. Это
наполовину опыт работы в ресторане, наполовину учеба в самом престижном
институте Франции. Я начинаю в этот понедельник, 1 марта ”.
За всем этим гневом и обидой для него скрывается настоящее счастье. Он
воплощает свои мечты в реальность, о чем мы всегда говорили.
-Поздравляю, - искренне говорю я.
Внутри меня разрыв в груди разрывается невероятно глубоко, это смертельный
удар. В конце концов, он снова был полон красивых слов и еще более красивой лжи.
Несколько минут назад он стоял на коленях, умоляя меня простить его, и все это
время он знал, что покидает страну. Он не собирался оставаться, даже если бы я
была настолько глупа, чтобы простить его. Сколько раз я могу позволить одному
человеку причинить мне боль?
Я собираю в себе последние остатки порядочности и добавляю: “Прощай ,
Тристан. Я надеюсь, ты проживешь жизнь, о которой всегда мечтал ”.
Я снова прохожу мимо него и тянусь к дверце своей машины, но он
поворачивается и хватает меня за предплечье.
По моему телу, как всегда, пробегает электричество, но на этот раз оно
встречает скорбь. Скорбь о том, что мы потеряли, и о том, что могло бы быть.
-Убери это слово из своего лексикона, когда речь заходит обо мне, Нера. Его
большой палец поглаживает обнаженную кожу моего запястья. “Между нами не
существует прощаний . Я говорил тебе раньше и повторю это снова. Я буду говорить
это каждый день до конца своей жизни, если это то, что тебе потребуется, чтобы
поверить мне – я люблю тебя и никогда не покину ”.
Глава 45

Тристан

Март.

Нэра выходит из своего жилого дома, Тай ер, Беллами и Сикстай н следуют за ней по
пятам. Четверка возбужденно болтает о чем-то, чего я не могу разобрать.
Я слишком занят, пялясь на Неру.
То, что я снова вижу ее после нескольких дней разлуки, - это успокаивающий
бальзам для моей души. В ней есть врожденная печаль, мало чем отличающаяся от
той , что была в ней , когда я впервые встретил ее. Теперь это кажется более
глубоким, и осознание того, что я единственный виновник этого, вызывает у меня
желание вонзить нож себе в грудь.
Я скучаю по ней , как пустыня скучает по дождю. Внутри меня засуха, и я
чувствую, что съеживаюсь и иссякаю изнутри. Каждый вдох причиняет боль,
каждый шаг вперед мучителен.
Мы не разговаривали с тех пор, как я загнал ее в угол после тренировки, и с тех
пор я почти не спал. Ее слова крутятся в моем мозгу, насмехаясь надо мной и пугая
возможностью того, что она никогда меня не простит.
Она казалась решительной и непоколебимой , но я не могу оставить это так.
Я заставлю ее простить меня, чего бы это ни стоило.
Неважно, что мне придется делать.
Я выхожу из машины и иду к ней . Она первая поднимает взгляд, когда я все еще
далеко, как будто чувствует меня, когда я нахожусь поблизости. Ее взгляд
заостряется, а черты лица напрягаются, как будто она готовится к битве.
 Взгляды ее друзей следуют за ее взглядом и переводятся на меня, слова
внезапно замирают у них на губах, когда они замечают меня.
“Разве ты не должен быть во Франции?” Спрашивает Нера бесцветным тоном,
как будто ей это совершенно неинтересно.
Если бы я не знал ее так хорошо, если бы я не заметил, как в уголках ее глаз
появляются морщинки, как это бывает, когда она притворяется, то я бы влюбился в
ее простодушие.
“Я был там, я только что вернулся”.
-Вернулся для чего?
-Чтобы принести тебе ужин, - говорю я, протягивая ей сумку, которую несу.
“Извините, что так поздно, возле границы было ужасное движение”.
Мое заявление встречает тишина, пока четыре пары глаз пристально смотрят на
меня. Никто не делает движения, чтобы потянуться за сумкой , все они шокированы
моими словами.
Нера - единственная, кого я вижу, единственная, чьи вдохи я считаю. Я знаю ее
тело лучше, чем свое собственное, я изучал его и боготворил каждый его сантиметр
в течение последних шести месяцев.
После того, как я заговорил, у нее перехватило дыхание.
Может быть, у меня все-таки есть надежда.
Брови Тай ер приподнимаются, и она бросает широко раскрытый взгляд на Неру,
прежде чем посмотреть на меня. - Вы хотите сказать, что приехали в Швей царию из
Франции только для того, чтобы принести ей ужин?
-Там также есть завтрак и ланч на завтра, - отвечаю я, глядя только на Неру. “Я
приготовила вегетарианский хэш, который ты любишь”. Она просила меня готовить
его для нее по край ней мере два-три раза в неделю.
Я надеюсь, что она примет это. Если единственная часть меня, которую она
позволит быть рядом с ней , - это моя стряпня, тогда я приму это. Я буду жить с
мыслями о том, что она ест мою еду в одиночестве, пока она снова не окажется в
моих объятиях.
-Это два с половиной часа езды в одну сторону, - указывает Сикс.
-Я в курсе, - говорю я, подходя прямо к тому месту, где на ступеньках стоит Нера.
Она смотрит на меня сверху вниз, выражение ее лица пустое, ничего не
выражающее. “ Поужинай со мной , ” шепчу я.
Она отворачивается. “Нет. Возвращай ся во Францию, Тристан, ты зря тратишь
здесь время”.
Я хватаю ее за запястье, прежде чем она успевает уй ти, и вкладываю ручку
сумки ей в ладонь, обхватывая ее пальцами.
“Возьми еду, Нера. Я приготовил это для тебя”.
Она ставит сумку на ступеньки, не глядя на меня.
“Мне ничего от тебя не нужно”, - говорит она грустным голосом, прежде чем
вернуться в здание, как будто она не собиралась куда-то уходить до моего
появления.
Я смотрю ей вслед, рана в моей груди разрывается. Я так сильно хочу побежать
за ней , как делал это в прошлом, заставить ее простить меня, но я знаю, что сей час
все по-другому. Ее нельзя заставить. Она должна сама принять решение вернуться
ко мне.
Как бы неестественно это для меня ни было, как бы трудно ни было сдерживать
себя, я знаю, что я должен сделать. Я должен задохнуться и подавить первобытную
потребность, зовущую меня взять ее и удержать. Это прожигает дыру в моей груди,
но я сжимаю кулаки и сопротивляюсь, вместо этого поворачиваясь к ее друзьям.
Они стоят по обе стороны от меня, молча наблюдая за мной . Они выглядят
неуверенными, что со мной делать, их лица все еще сердитые и подозрительные.
“Скажи ей , что я не уй ду до утра. Я буду в своей машине, если она передумает.
Неважно, в какое время ночи; я буду ждать ее ”.
“Она не придет”, - говорит мне Беллами.
“Все в порядке. Меня не так-то легко отговорить”.
Я беру сумку и передаю ее Шестой , которая стоит ближе всех ко мне.
“Присмотри за ней для меня?” Спрашиваю я. - Убедись, что она сама о себе заботится.
Она кивает, забирая его у меня, и следует за Нерой обратно в дом вместе с
Тай ером.
Беллами остается, бросая на меня тяжелый взгляд.
“Почему ты помог мне в ночь торжественного открытия?” спрашивает она. - Ты
не знал меня, и на самом деле мне ничего не угрожало.
Мы никогда не говорили об этом. Когда она не заговорила об этом после того,
как раскрылись мои отношения с Нерой , я подумал, что она, должно быть, была в
отключке и не могла вспомнить ту ночь.
-Я знал, что ты подруга Неры.
-Ты сделал это ради нее?
-Да.
Она наклоняет голову набок, что-то выискивая. “Почему?”
Я засовываю руки в карманы и смотрю на небо. Прелесть пребывания в Обоне
заключается в почти полном отсутствии загрязнения окружающей среды. Ночью
звезды светят ярко и красиво.
“Даже тогда я мог думать только о ней . Я знал, что ей будет больно, если с тобой
что-нибудь случится или если я даже рискну допустить, чтобы тебе причинили
потенциальный вред. Я должен был убедиться, что ты в безопасности ”.
-Ты сделал все это, потому что не хотел, чтобы она испытывала какую-либо
боль, и все это время ты лгал ей о том, кто ты такой ?
Не совсем так, но все же я стискиваю зубы и говорю: “Да”.
-Ты идиот.
-Да.
Это вызывает у нее усмешку. Она задумчиво смотрит на меня, как будто что-то
решая.
“Надеюсь, ты докажешь, что мы все неправы”, - наконец говорит она, прежде чем
развернуться на каблуках и уй ти обратно в дом.
Я сажусь в свою машину и жду, как и обещал, но Нера не спускается, и я ничего о
ней не слышу.
 Около полуночи я выглядываю из окна своего заднего сиденья в сторону ее
квартиры, когда вижу движение тени в ее комнате. Я бы узнал очертания ее тела где
угодно, даже если бы ни одна часть ее тела не была узнаваема.
Это она.
Она стоит у своего окна и смотрит вниз, на парковку.
Спеша вый ти из машины, я забываю разогнуть ноги и в итоге спотыкаюсь о них
на выходе. К счастью, я успеваю выпрямиться, прежде чем упасть ничком.
Я стою на холоде в одном свитере, но почти не чувствую этого. Мое лицо
обращено к ней , я отчаянно ищу хоть какую-то связь между нами. Я поднимаю руку в
знак приветствия.
Она двигается, и ее лицо попадает в луч света, окруженное маленькой лампой на
книжной полке.
Что-то сильно сжимает мой желудок, и я, шатаясь, почти пьяный , направляюсь к
ней . Мое дыхание сбивается, а сердце сжимается, когда время останавливается. Мы
пристально смотрим друг на друга.
Мои губы приоткрываются, чтобы признаться, как сильно я ее люблю. Она не
могла слышать меня отсюда, но я знаю, что она бы поняла.
Прежде чем я успеваю что-либо сказать, она поднимает руки и двумя быстрыми
движениями запястья задергивает шторы. Она исчезает из моего поля зрения так же
быстро, как и появилась, оставляя меня стоять на физическом и метафорическом
холоде с невысказанными словами поклонения на устах.

✽✽✽

Начало апреля.

Звук ударов костяшками пальцев по стеклу будит меня с жестокой

эффективностью. Застонав, я приподнимаю затекшее веко только для того, чтобы
встретиться взглядом с Рисом. Он наполовину согнулся в талии и смотрит в окно
моего заднего сиденья, его критический взгляд блуждает по всему салону моей
машины, прежде чем вернуться ко мне.
“Проснись и пой , спящая красавица”, - восклицает он слишком громко для этого
утреннего часа. Он подчеркивает свои слова хлопком ладони по моему окну, и теперь
я дей ствительно просыпаюсь.
“Какого хрена тебе нужно?” Бормочу я, садясь и расстегивая свой спальный
мешок.
 -Нахалка, ” протяжно произносит знакомый голос с другой стороны машины. “Я
бы сказал, что вы, должно быть, встали не с той стороны кровати этим утром, но,
очевидно, это не та проблема, с которой вы сей час сталкиваетесь. Возможно,
прошлой ночью спальный мешок был слишком уютным?” - Спрашивает Роуг.
Я пристально смотрю на него, а затем оглядываюсь через плечо, видя Феникса
через заднее ветровое стекло. Болезненный стон вырывается из моего горла вместе
с внезапным желанием полностью превратиться в мумию в моем спальном мешке и
вообще игнорировать их.
Я показываю Роугу средний палец и для пущей убедительности ударяю им по
оконному стеклу. Он мрачно усмехается и невозмутимо подносит ко рту одну из двух
кофей ных чашек, которые держит в руках.
Я предполагаю, что это самое близкое, что я когда-либо буду чувствовать себя
животным в зоопарке, и я ненавижу это. Я надеваю туфли и свитер и спускаюсь к
дверце заднего сиденья, прежде чем распахнуть ее.
“Чему я обязан неудовольствию вашей компании?” Спрашиваю я. “Снова пришел
вмешиваться в дела, которые тебя не касаются?”
Я не видел никого из них с тех пор, как они выдали меня Нере, не дав мне
возможности объясниться.
“Не вини нас, Нера влюбилась в тебя. У нас не было выбора, кроме как
убедиться, что ты чист ”, - говорит мне Феникс, скрещивая руки на груди и небрежно
прислоняясь к машине.
Рис подходит к нам с этой стороны машины и объясняет: “Мы заботимся о
своих. Они - наша единственная семья”.
Я не могу винить их за то, что они сделали. И потому, что именно моя ложь, мое
бездей ствие втянули меня в эту историю, и потому, что я понимаю первобытную
потребность защищать тех, кого ты любишь, и тех, кого они любят в ответ.
Говорит Роуг, его лицо бесстрастно, но в его словах есть какая-то страстность: “Я
понимаю, почему ты сделал то, что сделал”, - говорит он, кивая один раз. “Для твоей
мамы”.
Между нами возникает взаимопонимание, но ни один из нас не признает этого.
“Итак, чего вы хотите?” Спрашиваю я, глядя на них троих.
“Девочки рассказали нам, чем вы занимались, и мы захотели увидеть это своими
глазами”. Феникс оценивающе смотрит на мою машину и на то, как я в ней устроен. -
Тебе вообще есть где жить?
“Ты на это смотришь”.
Он переводит взгляд на меня, и если бы я не знала его лучше, я бы сказала, что
он выглядит почти впечатленным.
“Каждый вечер?” спрашивает он, забирая у Роуга вторую чашку кофе и
протягивая ее мне.
Я чувствую себя так, словно только что прошел испытание. Учитывая, что я
знаю, что он сделал, чтобы вернуть Сикстина, я надеюсь, что его одобрение означает,
что я добиваюсь прогресса с Nera.
Я принимаю это, кивая. “Каждую ночь”.
 Прошло четыре недели с моего первого дня в кулинарном институте в Лионе.
Четыре недели с тех пор, как в тот же вечер я вернулся в Обонн и безуспешно
пытался заставить Неру поговорить со мной .
С тех пор я возвращался сюда каждую ночь.
Тридцать две ночи.
Тридцать два утра, когда ты просыпался, так и не поговорив со мной .
Каждый день мои дневные занятия заканчиваются около семи часов. Я убираю
и упаковываю свою станцию, сажусь в машину и два с половиной часа еду в Обонн. Я
всегда приношу с собой блюда, которые приготовила для нее. Обычно это смесь
новых рецептов, которые я выучила, и ее любимых, в надежде, что это заставит ее
простить меня.
Каждый день мое путешествие обратно в Обонн всегда одно и то же. Я паркуюсь
на стоянке у Пера, в том же месте, что и обычно, прямо под окном Неры. Я звоню в ее
дверь и с нетерпением жду, когда она спустится и возьмет еду.
Каждый день я ловлю себя на том, что затаиваю дыхание, когда вижу ноги в
носках, спускающиеся по ступенькам лестницы здания. Вместо облегчения меня
охватывает смятение, когда я понимаю, что это одна из ее подруг.
Они подходят к двери, чтобы встретить ее.
Она никогда этого не делает.
Ни одной из этих ночей .
Это эмоциональная пытка - не видеть ее. Еще хуже знать, что на нее это не
влияет. Я чувствую, что теряю ее, как будто она ускользает у меня из рук, как бы
крепко я ни старался держаться.
-Она сама о себе заботится? Я спрашиваю девочек.
Сначала они просто коротко кивают, хватают еду и без единого слова
возвращаются наверх. Со временем они смягчаются. Они начинают слегка улыбаться
мне, отвечать на мои вопросы, спрашивать, как прошел мой день или как
продвигается моя программа.
Вчера Сикстин даже быстро обнял меня.
Я думаю, они жалеют меня.
Я увядаю без Неры, и это заметно физически. Я знал, что время никогда не
сможет притупить пульсирующую боль, но я и не ожидал, что оно сделает ее хуже. С
каждым днем, который проходит без нее, мне кажется, что я все глубже и глубже
проваливаюсь в вечное забвение.
Я живу в ожидании, что именно она спустится по этой лестнице.
Тем временем я сопротивляюсь искушению прорваться мимо ее друзей ,
подняться по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз, в ее квартиру и
вытащить ее из комнаты обратно в мою жизнь навсегда.
Каждый день, как только ее друзья забирают еду к себе домой , я возвращаюсь к
своей машине. Я всегда бросаю взгляд на окно Неры, чтобы посмотреть, там ли она,
но ее никогда нет.
Каждый день я сплю в своей машине. Я постоянно опускаю заднее сиденье, и эта
часть автомобиля теперь отведена под мою спальню. Я сделал все, что мог, чтобы
сделать его как можно более пригодным для жизни, купив мягкий коврик, спальный
мешок и обогреватель для очень холодных ночей .
 У меня даже есть плакаты в рамках, которые она мне подарила, прислоненные к
задним стеклам и служащие некоторым украшением.
“Тебе, блядь, не холодно по ночам, даже в этой штуке?” Спрашивает Рис, кивая
на обогреватель.
Если бы только он знал. При моем росте шесть футов четыре дюй ма ни один
обогреватель не сможет согреть все мое тело в минусовую мартовскую зимнюю
ночь.
“Было несколько раз, когда я думал, что могу потерять палец на ноге”.
Более пары раз за ночь мои конечности замерзали до боли. К тому времени, как
наступало утро, мне приходилось пробираться в раздевалку и погружать пальцы ног
в теплую воду, чтобы восстановить приток крови и чувствительность в них.
Роуг приподнимает бровь, глядя на меня. “И это тебя не разубедило?”
“У меня есть только она одна. Пальцы на ногах я могу позволить себе потерять,
ее я не могу”.
Уголки его губ приподнимаются в насмешливой улыбке, но я не шучу.
К счастью, температура сей час начинает повышаться, так что очень скоро я не
буду рисковать обморожением каждую ночь, находясь здесь.
Каждый день, когда на рассвете звонит будильник, я сажусь за руль и
направляюсь обратно в Лион, всегда бросая последний взгляд на окно Неры и
обнаруживая, что оно такое же пустое, как и накануне вечером.
Каждый день я возвращаюсь как раз вовремя, чтобы быстро принять душ в
школьных помещениях и отправиться в ресторан на утреннюю смену. Затем занятия
во второй половине дня и поездка обратно в Обонн.
Каждый день я в обязательном порядке повторяю это снова и снова.
“Как долго ты собираешься продолжать в том же духе?” Спрашивает Рис.
Благодаря моим сменам в ресторане я зарабатываю достаточно денег, чтобы
при желании арендовать небольшое заведение. Но мне невыносима мысль о том, что
я не могу быть рядом с ней по ночам, когда провожу свои дни в другой стране.
Я все равно не знаю, что изменилось бы от наличия матраса. Я не спал неделями,
и это не потому, что я сплю в своей машине.
Это потому, что я не могу заснуть, если она не прижимается ко мне, не
зарывается лицом в мою шею и ее мягкое дыхание не ритмично касается моей кожи.
Я пожимаю плечами, ответ настолько очевиден, что я не понимаю, почему он
вообще спрашивает. “Столько, сколько потребуется”.

✽✽✽
Глава 46

Nera

Конец апреля.

“Оо, похоже, сегодня на ужин тако, девочки”, - говорит Беллами, открывая пакет,
который она только что принесла с первого этажа. “ И потом, пусть твой завтрашний
завтрак будет похож на... - говорит она, разглядывая содержимое прозрачных
контей неров, - что-нибудь вроде овсяных хлопьев на ночь, может быть, с черникой .
На обед - аппетитный салат из макарон ”.
“Сколько тако он туда положил?” Спрашивает Тай ер, вставая с дивана.
Беллами тихо считает себе под нос.
-В пакете восемь тортилий .
“Черт возьми, да”, - взволнованно отвечает Тай ер. “Я люблю этого мужчину.
Если ты не простишь его, Нера, мне, возможно, придется самой отвезти Тристана
домой .
Каждый божий день вот уже почти два месяца Тристан каждый вечер
возвращается в Обонн и привозит еду ручной работы.
После той первой ночи я думал, что он довольно быстро сдастся. Я думал, что он
продержится максимум неделю, может быть, дней десять. Я никогда не ожидал, что
он все еще будет этим заниматься, тем более что я категорически отказывался его
видеть.
Я предполагаю, что это одна из причин, почему в последние пару недель он
переключился с ужина только для одной , для меня, на приготовление достаточного
количества еды и для девочек. От меня не ускользнуло, что он пытается добиться
расположения моих друзей и заставить их тоже простить его, но им, похоже, все
равно.
Очевидно, что это работает.
“Возможно, ты захочешь никогда не повторять этого в присутствии своего
парня”, - отвечает Шестая, присоединяясь к ним у кухонного островка.
-Не беспокой ся обо мне, - говорит она, приподнимая брови с дерзкой ухмылкой ,
- Рис любит заявлять о своих правах, - мурлычет она таким счастливо-влюбленным
тоном, что у меня сжимается желудок.
Я закрываю книгу и, встав с дивана, неторопливо направляюсь к ним.
“Что он сказал тебе сегодня, Беллами?” Спрашиваю я. Хотела бы я быть
достаточно сильной , чтобы притворяться, что у меня иммунитет к его попыткам
вернуть меня, но это не так. Я пытаюсь задать свой вопрос бесстрастным тоном, но
мне отчаянно нужна хоть крупица информации о нем.
“Он спросил меня, заботишься ли ты о себе, как он всегда делает. Я сказал ему,
что заботишься. А потом он попросил меня передать тебе, что любит тебя, и
передать тебе это, - говорит она, протягивая мне маленький белый конверт.
Мое сердце подскакивает к горлу. Хотя я стремлюсь к беззаботности, я тянусь к
ней жадными пальцами и разрываю ее.
Внутри есть наша полароидная фотография.
Боль скользит вниз по моей груди, когда я провожу большим пальцем по
фотографии. Я точно помню, когда она была сделана.
В его квартире, однажды ночью после того, как мы только что занимались
сексом. На мне его свитер, я сижу у него между ног перед диваном и игриво
показываю язык в камеру. Его руки обнимают меня, крепко прижимая к себе, его
ладонь обхватывает мой подбородок, а губы прижимаются к щеке. Даже когда его
рот наполовину закрыт, вы можете разглядеть его счастливую улыбку.
Я переворачиваю его и нахожу записку, написанную на обороте.

Эта фотография была приколота к заднему сиденью моей машины с тех пор, как
я видел тебя в последний раз. Я смотрю на это каждую ночь перед сном, мечтая о
том времени, когда ты снова позволишь мне обнимать тебя вот так. Мне нужно,
чтобы это было у тебя, чтобы даже со временем и расстоянием ты никогда не
забывала, насколько я чертовски одержим тобой.

Как же я влюблен в тебя.

Я чертовски сильно скучаю по тебе.

У меня в горле образуется комок, который душит меня.

Я знаю, что это была не просто какая-то другая ночь. Это было сделано в ту
ночь, когда мы признались, что влюблены друг в друга.
Я хотел бы забыть, но не могу. Время ничего не делает, чтобы притупить
страдания. Во всяком случае, они превращаются в пульсирующую боль, более
докучливую, чем просто боль.
 Сжимая фотографию в руке, я разворачиваюсь на каблуках и направляюсь в
свою спальню.
“Хочешь тако?” Через шесть звонков после меня.
-Позже, ” отвечаю я, закрывая за собой дверь.
Свет выключен, и я не включаю его. Окно манит меня, как и каждую ночь. За
много недель, прошедших с той первой ночи, он ни разу не пой мал мой взгляд на
себе. Я всегда жду поздней ночи, чтобы подой ти и посмотреть на него сверху вниз.
Я делаю это каждую ночь.
Обычно я не вижу ничего, кроме уголка его спального мешка. Но в те ночи, когда
мне везет, я смотрю вниз и обнаруживаю, что он перевернулся во сне. Его лицо будет
повернуто в сторону и видно через окно.
Он выглядит измученным во сне, в отличие от того, как он выглядит, когда спит
рядом со мной . Черты его лица противоположны расслабленным, лоб опущен, под
глазами морщинки, рот сжат в тонкую линию, как будто его преследуют кошмары.
И все же я смотрю на него. Иногда до часа. Сижу на скамей ке для чтения перед
своим окном, уткнувшись лицом в ладони, просто смотрю на него.
Только в те ночи, когда я вижу его лицо, я сплю спокой но. Как наркоманка,
ожидающая дозы, я становлюсь вялой и на взводе, когда целыми днями не вижу его.
Иногда мне кажется, что я наказываю себя больше, чем его. Я надеюсь, что это
как раз та часть, когда все становится хуже, прежде чем станет лучше. Что мне
придется пережить эту часть расставания, чтобы перей ти к следующему этапу, где
еще через несколько недель, максимум через месяц, от него останется не более чем
плохое воспоминание.
Но сегодня я не могу заставить себя ждать, пока он уснет. Потребность
посмотреть сей час царапает мне кожу и умоляет сдаться. Мой самоконтроль был
непоколебим в течение восьми недель; ничего страшного, если я сегодня дрогну и
выгляжу немного пораньше.
Сделав глубокий вдох, я подхожу к окну и смотрю вниз.
Воздух яростно вырывается из моих легких, когда наши взгляды встречаются.
Мое сердце замирает от неожиданного удара, когда я вижу его. Он стоит
снаружи, прямо под моим окном, ждет и смотрит на меня так, словно знал, что я
приду.
У меня в руке звонит телефон, заставляя вздрогнуть. На экране мелькает имя
Тристана.
Он писал мне сотни раз за последние два месяца, но я ни разу не ответила. Это
первый раз, когда он пытается пробиться сквозь мое сопротивление и звонит.
Я снова смотрю на него и вижу, как он подносит свой телефон к уху. Адреналин
струится по моим венам, когда неопределенность сковывает меня. Я позволяю
телефону звонить до тех пор, пока звонок не переходит на голосовую почту.
Тристан опускает телефон только для того, чтобы один раз коснуться экрана, а
затем мой телефон звонит снова.
Его глаза полны решимости, челюсть сжата, когда он смотрит на меня. Я мог бы
заблокировать его, я должен, но в истории о нас с ним я никогда не был в состоянии
делать то, что должен.
“Что?” рявкаю я, поднимая трубку.
 В ответ он по-волчьи ухмыляется, заставляя мой желудок сжаться в ответ.
“Привет, детка. Давно не виделись”.
Мои глаза закрываются, сердце сжимается. Я недооценила разрушительную
силу его голоса. Какие бы средства защиты мне ни удалось изобрести, он разносит
их вдребезги шестью словами.
“Скажи что-нибудь”, - соблазняет он. “Мне нужно услышать твой прекрасный
голос”.
Как он все еще это делает? Если он так отчаянно хочет вернуть меня, почему он
с самого начала не сделал того, что было необходимо, чтобы удержать меня?
“Почему ты не сдаешься? Я отказывался видеть тебя в течение двух месяцев, и
это должно сказать тебе, что я не хочу иметь с тобой ничего общего.
Он делает шаг вперед, как будто это приблизит его ко мне.
“Я не сдамся, потому что отказываюсь жить без тебя, это так просто”.
Я отворачиваюсь от окна, но в трубке раздается его голос, бешеный и
взволнованный .
“Не надо”, - умоляет он, морщась. “Пожалуй ста. Просто дай мне пять минут.
Уделите мне пять минут вашего времени, и я уй ду.
-Ты вернешься во Францию?
Я не знаю, почему от этой мысли у меня сводит живот почти до тошноты.
“Нет”, - его челюсть сжимается. “Но я оставлю тебя одну на ночь”, - уточняет он.
“Пять минут. Пожалуй ста.
Я рассматриваю его еще мгновение, мое лицо повернуто к нему, но тело
повернуто под углом. Я все еще так злюсь, когда смотрю на него. Предательство
гремит в моей груди так же свежо, как день, когда я узнала об этом. И все же я не
могу заставить себя отой ти от окна.
-Две минуты.
Облегчение мелькает на его лице, легкая улыбка растягивает его губы и
заставляет мою киску сжаться.
“Хорошая девочка”, - мурлычет он на протяжении всей фразы, вызывая
возбуждение внизу моего живота. “Как дела? Ты заботишься о себе?
Его глаза нетерпеливо обшаривают части моего тела, которые он может видеть
тремя этажами ниже, как будто пытаясь самому оценить ответ.
-Да, видел.
На самом деле так и есть. Как бы сильно я ни скучала по нему, как бы ни была
сильна боль, которую он причинил, я не позволила этому сломить меня.
Диетолог, к которому я начала ходить, когда мы еще были вместе, помогла мне
понять первопричины моих расстрой ств пищевого поведения. Она научила меня
использовать механизмы совладания, когда я чувствую, что голос поднимает свою
уродливую голову.
Путь к здоровым отношениям с едой долог, и его окончание пока неясно, но… У
меня все получается лучше.
Я немного прибавил в столь необходимом весе. Хотя цифры на весах приводят
меня в ужас и вызывают желание побежать в ванную, чтобы немедленно устранить
проблему, я не могу отрицать, что изменения, которые я наблюдаю в своем теле, к
лучшему. Исчез туман в голове, головокружение и глубокая слабость в костях.
Теперь моя кожа сияет здоровьем, волосы блестят так, как я их никогда не видела, а
фехтую я лучше, чем когда-либо.
Психотерапевт также помогла мне понять, что мне нужно установить границы
со своими родителями. Для моего отца это означало полностью отказаться от него.
Он никогда не собирался менять свои привычки или прекращать различные
издевательства надо мной . Эти отношения были непоправимы, и я обнаружила, что
даже не хочу пытаться.
В тот же день, когда я прервала его, у меня состоялся эмоциональный разговор с
мамой . Она была взволнована, когда взяла трубку, ее голос был пронзительным и
взволнованным.
“Я слышал, что ты сказала своему отцу. Ты в своем уме? Тебе нужно позвонить
ему прямо сей час и извиниться. Если ты будешь молить о прощении, он, возможно,
предпочтет забыть, что это вообще произошло.
У меня на глазах выступили невольные слезы еще до того, как она закончила
предложение, внезапно вырвавшиеся на свободу подавленные годами эмоции.
“Почему ты не смогла защитить меня, мама?” Спросила я, скрывая дрожь в
голосе. - От него и от всего остального.
“Я это сделал! Я позаботился о том, чтобы никто не мог тебя критиковать ”.
“Нет, ты стал хулиганом. Ты включил другого хулигана и позволил ему
втаптывать меня в землю, пока это почти не сломало меня. Может быть, твои
намерения были благими с самого начала, но ты позволил собственной травме
ослепить тебя и наказал меня за это.”Мой голос срывается на следующих словах. -
Почему ты не гордишься мной ?
Я не был уверен, чего я искал – возможно, подтверждения или завершения.
Ответы, определенно.
-Конечно, я здесь!
-Тогда почему ты не можешь мне сказать?
На другом конце провода меня встретила тишина.
-Мне не следовало бы просить тебя о добром слове. Тебе нетрудно перечислить
все мои недостатки – неужели тебе так трудно най ти во мне одно искупающее
качество?”
“О, дорогой ”, - говорит она. “Нет”.
“Меня тошнит, мам. Почти после каждого приема пищи с тех пор, как мне
исполнилось пятнадцать”.
Психотерапевт помогла мне подготовиться к этому разговору, но именно
Тристан дал мне силы сделать это. До того, как наши отношения распались, он был
единственным, кто постоянно был рядом со мной , моим величай шим защитником и
истребителем всех сомнений в себе, которые у меня когда-либо были. Я сомневаюсь,
что без него нашла бы в себе силы предпринять эти шаги, чтобы исцелить себя.
Я, конечно, не знал бы, что заслуживаю в миллион раз лучшего.
-Мне так жаль, - выдыхает она, теперь беззвучно плача. “Я никогда не хотел
этого для тебя, я просто не хотел, чтобы тебе было больно”.
-Ты был так занят беспокой ством о том, как мир может причинить мне боль, что
так и не понял, что ты был тем, кто причинял мне боль, ” говорю я. “Все изменилось,
мама, и я больше не потерплю того, как ты со мной разговариваешь, того, как ты
принижаешь меня. Итак, у тебя есть выбор. Либо ты понимаешь, о чем я говорю, и
меняешься, либо нет, и, как папа, мы идем разными путями. Подумай об этом и дай
мне знать о своем решении ”.
“Мне не нужно думать об этом, милая, конечно, я изменюсь. Я... я не знаю, будет
ли это идеально за одну ночь, но я постараюсь ”.
Облегчение от ее слов было сокрушительным. Большая часть меня
дей ствительно верила, что в тот день я потеряю обоих родителей .
Я не настолько наивен, чтобы думать, что все волшебным образом наладится, но
я могу успокоиться и быть счастливым, когда меняются намерения.
И до сих пор прогресс был медленным, но очевидным.
Я знаю, Тристан был бы в восторге услышать это, узнать, что я забочусь о себе и
даже больше, чем он мог надеяться, но я ему не говорю. Нет смысла притягивать его
ближе, когда я пытаюсь оттолкнуть его.
“Это здорово”, - говорит он. “На улице довольно темно, так что я мало что вижу,
но ты дей ствительно хорошо выглядишь”.
Мое сердце снова сжимается, я счастлива, что он сделал мне комплимент.
-Может быть, это потому, что мы давно не разговаривали, - съязвила я, желая
собственной мелкой мести за то, как он причинил мне боль.
Он морщится, но это его не останавливает.
“Нет, этого не может быть. Ты всегда была сногсшибательной ”, - легко говорит
он. “С другой стороны, наша разлука определенно является причиной того, что я
дерьмово выгляжу в эти дни”.
С такого расстояния трудно разглядеть выражение его лица, но даже я вижу,
насколько усталым он выглядит. Нелегко подолгу работать, ездить в другую страну
и неделями подряд спать в его машине.
С другой стороны, его никто об этом не просил.
Несмотря на то, что у меня есть миллион вещей , которые я хочу ему сказать, я
молчу. Это он хотел поговорить со мной , он может вести разговор.
Он смотрит на меня так, словно я единственное хорошее, что есть в его жизни,
его глаза подернуты грустью, но смотрят на меня сияющими глазами.
“Сколько еще я буду находиться в немилости, детка?”
-Навсегда.
Он хихикает в ответ, его уверенность непоколебима.
-Ты думаешь, это смешно?
-Не особенно, нет.
-Тогда почему ты смеешься?
-Потому что я никуда не собираюсь уходить.
Я тскаю, в равной степени раздраженная и возбужденная его словами.
“Ты научил меня любить себя, Тристан. Это одна из многих вещей , которые я
люблю –любил, ” говорю я, исправляя свою оплошность, “ быть с тобой . Что ты
увидел во мне что-то, чего я не мог увидеть в себе, пока ты не открыл мне на это
глаза ”. Я чувствую, с каким напряжением он слушает меня по телефону, его глаза
никогда не отрываются от моих, за исключением того, что он быстро переводит
взгляд на здание. На секунду я почти уверена, что он думает о том, чтобы перелезть
через фасад, чтобы добраться до меня. “Но именно поэтому я не могу принять тебя
обратно. Потому что теперь я знаю, что заслуживаю лучшего, чем то, что ты со мной
сделал.
“Ты делаешь”, - яростно соглашается он. “Ты, блядь, делаешь. И я докажу тебе,
что я все еще тот человек, который может это сделать ”.
Я печально качаю головой . “Тебе нужно перестать тратить свое время”.
“Пришло мое время использовать, Нера, я выбираю, что мне с этим делать. И мне
нужно кое-что прояснить – для меня выбор - быть с тобой или умереть. Потому что,
честно говоря, жизнь без тебя вообще не стоит того, чтобы жить ”.
Он так четко повторяет мои собственные мысли, как будто у него есть прямой
канал в мой разум. Я боролась за то, чтобы ухватиться за счастье в его отсутствие. По
сравнению с этим, это дается так легко, когда я с ним.
Этот звонок был ошибкой . Все, что он сделал, это напомнил мне, как сильно я
люблю его, как сильно мое сердце жаждет простить его, хотя мой мозг знает, что
этого делать нельзя.
-Твои две минуты истекли, Тристан, - говорю я.
“Еще кое-что напоследок, прежде чем я покину тебя на ночь. Знаешь, почему я
рассмеялся, когда ты сказал, что я навсегда останусь в немилости?” Его глаза
пронзают мои снизу вверх, и у меня пересыхает в горле. “Потому что я с радостью
проведу вечность, ожидая еще хотя бы двух минут с тобой ”.

✽✽✽
Глава 47

Nera

Май.

Поскольку год приближается к маю и приближаются выпускные экзамены, я

сосредотачиваюсь на учебе и посвящаю себя тренировкам. Это помогает занять мой
разум, чтобы мои мысли не возвращались к Тристану.
Это последний рывок перед Олимпиадой в следующем месяце, так что, похоже,
пришло время дей ствовать или умереть. Моя постоянная сосредоточенность
приносит свои плоды, и я играю лучше, чем когда-либо. Я не проиграл ни одного
санкционированного поединка почти четыре месяца и являюсь одним из фаворитов,
готовящихся к играм. У французов также есть пара признанных чемпионов мира в
своих командах, так что у меня впереди немалый путь, но я чувствую уверенность.
Из-за того, что я провожу свои дни на занятиях или в тренировочном центре, у
меня едва хватает времени повидаться со своими друзьями. Я знаю, что они скучают
по мне, и я скучаю по ним, но в моем расписании не так уж много свободного
времени.
Вот почему сегодня вечером они устроили мне засаду в библиотеке и
отказывались уходить, пока я не соглашусь пой ти с ними в клуб.
Я колебалась добрых тридцать минут, прежде чем, наконец, сдаться.
Перспектива веселого, беззаботного вечера казалась очень заманчивой после
месяцев разбитых сердец.
Итак, я позволила Беллами одеть меня в модный наряд, я сидела неподвижно,
пока Сикстай н наносил мне макияж, и с радостью принимала напитки, которые
наливал мне Тай ер. В итоге мы отправились в новый клуб в Женеве под названием
Vega и переборщили со всеми видами алкоголя, которые нам подавали.
Мы танцевали, смеялись и уворачивались от цепких рук. Как бы весело это ни
было, когда я была там, на танцполе, покачивая бедрами и счастливо хихикая, с
волосами, прилизанными на висках от усилий , меня захлестнули мысли о Тристане.
Мои мысли всегда находят способ вернуться к нему, независимо от того,
насколько мне весело в данный момент. Как будто я не могу удержаться, чтобы не
сравнить каждый опыт с тем, на что это было бы похоже, если бы он был там.
И все, о чем я могла думать, это о том, что сегодня вечером, когда он собирался
позвонить в нашу дверь, никто не собирался открывать.
Как мы никогда раньше не оставались без ответа.
Как он, вероятно, будет интересоваться, где мы были.
Что ж, хорошо.
Ему нужно было знать, на что это будет похоже, когда я начну встречаться с кем-
то другим. Тогда ему пришлось бы перестать спать под моим окном.
От мысли о том, чтобы двигаться дальше, у меня немного скрутило живот, но я
знала, что это неизбежно.
Мне просто нужно было воплотить это в реальность сей час.
Сегодня вечером я улыбнулась паре парней , но моя храбрость угасла в ту же
секунду, как они сделали шаг ко мне. Мысль о необходимости флиртовать с кем-то
новым, не говоря уже о том, чтобы целовать и прикасаться к кому-то новому,
приводила меня в ужас.
Наверное, я еще не был готов, но я знал, что мне нужно быть готовым как можно
скорее, чтобы по-настоящему двигаться дальше.
Эти мысли, которые играли в пинбол в моем мозгу всю ночь напролет,
беспокоят меня всю дорогу домой . Я не замечаю, как проходит время, пока мы не
въезжаем обратно на парковку при Загоне.
“Я не могу дождаться, когда окажусь в своей постели!” Тай ер пьяно напевает,
когда мы выходим из черной машины.
“Тсс!” - Настой чиво шепчет Шестая, вздрагивая и оглядываясь по сторонам. “Ты
собираешься разбудить весь комплекс”.
Беллами, такая же пьяная, как и ее лучшая подруга, обнимает меня за плечи,
указывает на внедорожник, который мы все очень хорошо знаем, и громко говорит:
“Может, пожелаем спокой ной ночи Тристану? Мне немного жаль, что мы не увидели
его прошлой ночью.
Мои друзья, похоже, не замечают того факта, что наступательное обаяние
Тристана на них подей ствовало. Они не просили меня простить его - они бы никогда
этого не сделали, – но он больше не такой замкнутый , каким был сразу после того,
как мы расстались.
Сегодня вечером я впервые чувствую, что мое собственное сопротивление
немного пошатнулось. Потому что к этому моменту я должна была бы твердо
держаться от него на расстоянии. В конце концов, прошли месяцы.
Вместо этого я чувствую его опасную близость, как никогда.
 “Скорее доброе утро”, - щебечет в ответ Тай ер. “Который час? По край ней мере, в
три часа ночи, верно? ” невнятно произносит она. “У нас была такая хорошая ночь”, -
счастливо произносит она.
Прежде чем кто-либо из нас успевает ей ответить, открывается дверь
внедорожника Тристана. Кажется, что время останавливается, пока мы все ждем его
появления. И не прошло и десяти секунд, как он это делает.
Его ступни касаются асфальта, за ними следуют длинные ноги, и, наконец, он
выходит из машины.
На нем спортивные штаны и больше ничего.
Похоть хватает меня за горло и сдавливает.
Они низко сидят на его бедрах, обнажая глубокие V-образные мышцы, которые
исчезают под линией талии, и мускулистую грудь, перекатывающуюся под
замысловатыми татуировками.
Он сонно улыбается мне, просто рад меня видеть. Его волосы восхитительно
растрепаны, и он выглядит теплым и приглашающим. Я хочу подбежать к нему и
уткнуться лицом в его грудь, когда его руки обнимут меня, а его голова опустится на
мою. Я хочу снова почувствовать полную защиту от того, что я его.
“О боже ...” Беллами сидит рядом со мной , разинув рот, и смотрит на него. Тай ер
на заднем плане недоверчиво трет глаза.
-Эй , ” выдавливаю я сквозь стиснутые зубы, внезапно раздражаясь. “Отвернись”.
Его ухмылка говорит мне, что, хотя я пробормотала этот комментарий Би себе
под нос, он все равно его услышал.
Меня раздражает, что он уловил эту минутную ошибку в суждении. Это
неуместное чувство собственности с моей стороны. Он больше не мой .
У меня сводит живот от этой мысли.
“Прости”, - говорит она, бросая на меня извиняющий ся взгляд. “Но Господи,
Нера. Как, черт возьми, тебе удавалось продержаться так долго?
Я задаю себе тот же вопрос. Потому что, когда я стою там и смотрю на него,
возбуждение творит невероятные вещи внутри моего тела. Очевидно, он не получил
уведомления о том, что мы закончили. У меня пересохло в горле, и я ловлю себя на
том, что облизываю губы, чтобы увлажнить их. Бабочки и нервы борются в моем
животе за доминирование, а моя киска сжимается, умоляя меня броситься на
привлекательного мужчину, который хочет сделать со мной все плохие вещи.
Я дей ствительно ничем не лучше мужчины, испытывающего к нему такое же
вожделение, как и я.
Выражение его лица становится хмурым, когда он замечает мой облегающий
наряд с блестками. Он похотливо обводит взглядом все мое тело, прежде чем
позволить ему лениво блуждать по моим изгибам.
-Ты был в клубе?
Я киваю, мой язык все еще прилип к небу, лишая меня возможности говорить.
Он делает пару шагов вперед.
Когда он подходит ближе, я вижу, как в его глазах разгорается гроза.
Разочарованно сжатая челюсть.
Напряженность его плеч.
 Когда нас разделяет менее десяти метров, он останавливается. Его язык сердито
проводит по внутренней стороне щеки, в то время как глаза сканируют все мое тело.
Когда он медленно поднимает глаза, чтобы встретиться с моими, они такие темные
от желания, что я почти тут же бросаю полотенце и сдаюсь.
-Ты выглядишь чертовски сексуально, - грубо рычит он.
Его голос хриплый от сочетания едва сдерживаемой похоти и месяцев
сексуальной неудовлетворенности. Думаю, если бы я подала ему знак, он бы трахнул
меня прямо здесь, на публике.
Он подходит, пока не оказывается прямо передо мной . Мои глаза мечутся между
его глазами, мои легкие работают сверхурочно, пытаясь вдохнуть достаточно
кислорода.
Дыхание прерывисто срывается с моих губ, когда он берет палец и очень
медленно проводит им вверх по моей руке. Это одновременно лениво и
соблазнительно, безумно и дразняще. Наши глаза безмолвно отслеживают
движение. Его палец танцует по моей ключице и вверх по горлу, пока к нему не
присоединяется другой под моим подбородком. Он приподнимает мою челюсть к
себе, заставляя меня встретиться с его властным взглядом.
- Ты позволяла кому-нибудь прикасаться к себе сегодня вечером?
Его вопрос подобен ведру ледяной воды, опрокинутому мне на голову, вырывая
меня из кратковременного транса.
Я высвобождаю свое лицо из его объятий и отступаю.
“Ты не имеешь права расспрашивать меня о моей личной жизни. Она больше не
принадлежит тебе. Так что, к кому бы я ни прикасался, кого бы ни целовал или с кем
бы ни трахался, на самом деле это не твое дело ”.
Я хватаю Беллами за руку и тащу ее за собой , направляясь к входной двери. Я
ожидаю, что Тристан что-нибудь скажет или последует за мной , но, на удивление, он
этого не делает. Я не могу устоять перед соблазном оглянуться через плечо и в
последний раз взглянуть на него.
Он застыл там, где я его оставил. Исходящее от него напряжение ощутимо и
агрессивно. Его глаза прищуриваются, когда он замечает, что я наблюдаю за ним, и
по моей спине пробегает предвкушающая дрожь.
Я уже видела этот первобытный взгляд в его глазах раньше. Я знаю, что сей час я
вывела его из себя, и он не остановится, пока не получит то, что хочет.
Позже я получаю от него несколько сообщений .

Гэри: Вспомни, что случилось, когда я в последний раз преследовал тебя.

Гэри: Вспомни, чем это закончилось.
Гэри: Подумай об этом, потому что, когда я наконец заставлю тебя простить
меня, я трахну тебя так сильно во все твои узкие дырочки, что по сравнению с той
ночью в лесу она будет выглядеть как урок для начинающих.
Гэри: Не дави на меня.
Гэри: Спи крепко, детка. Люблю тебя.

Он сертифицирован.
 И, видимо, я тоже, учитывая, какой влажной становится моя киска, читая его
сообщения.
Учитывая его очевидные навязчивые тенденции, когда мы с девочками решаем
снова пой ти куда-нибудь в следующую субботу, я лишь отчасти удивляюсь, увидев,
как Тристан заходит в VIP-зону менее чем через тридцать минут после нашего
прибытия.
Глава 48

Тристан

Май.

-Какогочерта он здесь делает? - Требует Нера, сердито указывая на меня и

поворачиваясь, чтобы посмотреть на Феникса, Риса и Роуга, сидящих рядом со мной .
- Кто из вас, предателей , донес?
Технически, это был Рис. Именно он предупредил меня, что сегодня вечером они
все собираются в "Барокко". Но я бы нашел дорогу сюда и без него.
С тех пор как Нера намекнула на то, что скоро уедет, я ни о чем другом не думал.
На самом деле, ничего другого, кроме как придумать, как сделать так, чтобы я не дал
ей возможности двигаться дальше.
Итак, я превратился в кого-то вроде сталкера. Я попросил коллегу Тесс взломать
ее телефон, чтобы я мог постоянно отслеживать ее местонахождение. Я даже не
стыжусь этого. Ей не следовало подстрекать меня, как она сделала на прошлой
неделе. Да, я хочу, чтобы она вернулась ко мне, когда будет готова, но я не собираюсь
стоять в стороне и позволять кому-то другому забирать ее у меня на это время.
Когда другие мальчики не отвечают, она переводит свой суровый взгляд на
меня.
-Что ты здесь делаешь, Тристан? ” шипит она.
-Они такие же, - отвечаю я, указывая большим пальцем в их направлении.
-И что же это такое?
“Соблюдение политики ”невмешательства"", - услужливо уточняет Феникс, его
взгляд устремлен туда, где танцует Сикс.
 Нера усмехается.
-Скажи ему, чтобы уходил, - надменно приказывает она ему.
-Боюсь, я не могу вмешаться.
Она скрещивает руки на груди и свирепо смотрит на Роуга, пробуя другую
тактику. “Вы все были готовы сжечь его на костре, когда проверяли его биографию.
Что изменилось?
“Он пресмыкался три месяца, мне начинает жаль этого парня”, - говорит Роуг,
пожимая плечами.
“Да, но ты бы так и сделал, не так ли, мистер, я-едва-не-пресмыкалась”, -
возмущенно выпаливает она. “Я не знаю, почему я утруждаю себя расспросами кого-
либо из вас. Вы все так же виноваты, как и друг перед другом. Это все равно что
спросить бывших заключенных, считают ли они, что осужденный преступник
должен быть условно освобожден ”.
Глаза Роуга прищуриваются, когда он смотрит на нее, и его рот приоткрывается.
Я пихаю ногой его стул, прежде чем он успевает что-либо сказать, привлекая его
внимание ко мне.
-Осторожнее, - предупреждаю я.
-Ты, - говорит Нера, поворачиваясь ко мне, уперев руки в бедра. На ней
обтягивающее платье, ее мили длинных ног выставлены напоказ для меня и любого
другого ублюдка здесь. “Я не хочу тебя видеть”.
-Без проблем, я останусь здесь, - легко отвечаю я. Она разворачивается на
каблуках и уходит. Шелковый звук моего голоса останавливает ее на полпути. “До
тех пор, пока ты никому не позволяешь прикасаться к себе”.
Она бросает на меня острый взгляд, обещающий возмездие.
“Тогда ты записался на настоящее шоу сегодня вечером, Тристан”, - говорит она,
пятясь от меня, пока не растворяется в толпе.
Ее слова ударяют меня в грудь. У меня нет времени оценить стоящие за ними
ответные намерения, потому что она появляется мгновением позже, только на этот
раз ее руки обвиты вокруг шеи случай ного парня, а его руки ...
Его руки на ее гребаной талии.
Я вскакиваю со стула и на одном дыхании опрокидываю свой бокал на пол. Я
проталкиваюсь сквозь толпу, расталкивая людей со своего пути, как кегли,
отбрасываемые шаром для боулинга.
Музыка меняется, свет переключается, танцоры теперь прыгают в другом
ритме.
Я на мгновение теряю ее из виду в толпе.
Паника и желание защитить сжимают мне грудь, побуждая еще раз обратить на
нее внимание. Куда бы я ни повернулся, мне кажется, я вижу ее.
Я поворачиваюсь, лихорадочно обшаривая взглядом толпу, почти теряя голову
от необходимости най ти ее.
Наконец море людей приходит в движение и расступается, и она появляется
передо мной . Ее взгляд прикован ко мне, бровь вызывающе выгнута, как будто
спрашивая, что ты собираешься делать?
Ее руки все еще на нем, и от этого мне хочется умереть, черт возьми.
 Моя челюсть сжимается, чтобы удержаться от яростного рева. Я бросаюсь к ней
сквозь толпу. Когда мои руки сжимаются вокруг ее плеч, взрыв облегчения
срывается с моих губ. Она визжит и извивается в моих руках. Она продолжает
сопротивляться, как гребаная банши, пока я тащу ее с танцпола.
“Тристан, дай мне п– что за, остановиться! Нет, отпусти меня! ” кричит она,
когда, устав от того, что она мешает моему продвижению, я хватаю ее за бедра и
перекидываю через плечо.
Я иду по коридору VIP-секции, пока мы не заворачиваем за угол, где музыка
звучит не так громко, и я опускаю ее на землю, не так нежно.
“Какого хрена ты, по-твоему, делаешь?” Требую я, голос дрожит до
неузнаваемости от гнева. Мои руки опускаются по обе стороны от ее головы, когда я
прижимаю ее к стене.
“Что ты делаешь?” яростно повторяет она. – Ты не можешь просто...
“Ты думаешь, это игра?” Я перебиваю ее, гнев кипит в моей крови. - Ты думаешь,
я собираюсь стоять в стороне и смотреть, как кто-то другой прикасается к тебе?
“Да, именно этого я от вас и жду! Вы не имеете права вмешиваться...”
“У меня есть все права. Ты моя, ты принадлежишь мне...”
“Я больше не твоя!”
-Да, ты, блядь, такой, - рычу я, слова вырываются из моего горла. - Ты можешь
злиться на меня, и мы можем быть разлучены столько, сколько потребуется, чтобы
ты простил меня, но ты все еще мой. Я чертовски серьезен, Нера, этого ничто не
изменит ”.
Она встает на цыпочки, говоря в нескольких дюй мах от моего лица.
“Наш разрыв это меняет”.
Я наклоняюсь, приближая свое лицо еще ближе к ее. Так близко она может
видеть ярость в моих глазах и оскал на губах. Я в такой ярости, что с трудом вдыхаю
кислород, дыхание тупым комом застревает у меня в груди.
Мой тон ледяной и холоднее, чем она когда-либо слышала, когда я даю ей
обещание.
“Прикоснись к другому мужчине, и я убью его, Нера”, - клянусь я.
Она сглатывает, но вызывающе вздергивает подбородок, сверкая глазами.
“У тебя был шанс убедиться, что я больше никогда ни к кому не пой ду — все, что
тебе нужно было сделать, это не разбивать мне сердце. Ты не воспользовался этим
шансом, ты все выбросил на ветер”.
Мои кулаки сжимаются и разжимаются с нерастраченной маниакальной
энергией .
-Я хочу взять это сей час, - рычу я.
–Этого больше нет в табл...
Я хватаю ее за горло и прижимаюсь губами к ее губам в гневном, ревнивом и
животном поцелуе, заставляя ее замолчать. Неожиданность застает ее врасплох, и
она приоткрывает губы, задыхаясь. Я жадно засовываю язык ей в рот и прижимаю ее
спиной к стене. Нетерпеливые руки хватаются за ее изгибы, наслаждаясь
ощущением их между моими пальцами после стольких лет.
Она замирает под натиском, ее руки безвольно падают по бокам. Я обхватываю
ее затылок и поворачиваю ее лицо к себе, глубоко постанывая ей в рот.
 Это все, что требуется от нее, чтобы сдаться с тихим вздохом, который почти
заставляет меня кончить на месте. Ее губы становятся податливыми, и она встает на
цыпочки, чтобы най ти мой рот, ее руки отчаянно сжимают мою рубашку. Наши
языки сталкиваются в неистовстве похоти и негодования. Температура между нами
накаляется, возвращаясь к жизни после нескольких месяцев бездей ствия.
От неверия у меня кружится голова. Эта внезапная передозировка вполне может
остановить мое сердце навсегда. Я так сильно прижимаю ее к себе, что знаю, что
завтра на ней останутся следы моего проникновения.
Она выгибается мне навстречу, потираясь о мой твердый член, ее руки злобно
дергают меня за волосы.
Дрожащий стон срывается с моих губ.
Это приводит к нежелательному эффекту, заставляя ее сначала напрячься, а
затем оторвать свой рот от моего. Когда мы отрываемся друг от друга, я падаю
вперед, прижимая ее грудью к стене. Моя голова опирается на мое предплечье прямо
над ее головой , пока мы оба пытаемся отдышаться.
Она была у меня. Я, блядь, овладел ею, а теперь она снова отстранилась.
Боль от того, что она буквально высвобождается из моих рук, почти заставляет
меня согнуться пополам.
-Это была ошибка, - глухо говорит она.
Моя грудь болезненно сжимается.
Я пытаюсь най ти ее взгляд, но она отворачивает голову в сторону. Она не
смотрит на меня.
Ее руки мягко упираются мне в грудь, словно прося отпустить ее.
-Тебе придется оттолкнуть меня, ” говорю я хрипло. - У меня нет сил отпустить
тебя самого.
Она делает, как просили, с нежной силой толкая меня в грудь. Я отшатываюсь
назад, прижимаясь к стене коридора позади себя. Тем временем она закрывает глаза
и запрокидывает голову, прислоняясь к противоположной стене.
Тишина затягивается, пока мы ждем, когда сексуальная химия между нами
иссякнет. Воздух все еще густой после нашего поцелуя, напряжение вокруг нас
ощутимо.
Облегчение, которое так быстро появилось, когда я снова заключил ее в
объятия, умирает быстрой смертью, заменяясь зияющей раной , из-за которой яд
просачивается в мою кровь.
Что, если она никогда не простит меня?
“Ты меня ненавидишь?” Шепчу я, боясь ответа. Боюсь того факта, что мне
кажется, будто я уже знаю, каков ответ.
Ее глаза открываются, и там, где я ожидал увидеть гнев, вместо этого я нахожу
боль и печаль. В них есть надлом, который отражает рану в моей груди, и это
опустошает меня.
“Хотела бы я ненавидеть тебя, Тристан”, - говорит она, и одинокая слеза
скатывается по ее щеке. Ее лицо не двигается, и она не признает этого. Интересно,
понимает ли она вообще, что плачет. “Ненависть к тебе была бы таким приятным
отвлечением. Может быть, тогда мой гнев перегорел бы, и я смог бы двигаться
дальше и забыть тебя. Но вместо этого я люблю тебя. И не важно, как сильно я
пытаюсь убить эту любовь, она отказывается тускнеть. Я не могу забыть тебя, я не
могу двигаться дальше, но и простить тебя я тоже не могу. Я застрял в чистилище и
стремлюсь в ад. Итак, что мне прикажешь делать? Неужели я просто обречена
любить кого-то, кто лгал мне и предавал меня всю оставшуюся жизнь?”
-Ты можешь снова мне доверять, - настаиваю я, переходя со своей стороны
коридора на ее. “Это то, что ты можешь сделать”.
“В прошлый раз, когда я решила впустить тебя, ты заставил меня заплатить за
эту наивность довольно эффектным образом”, - говорит она, невесело смеясь. “Зачем
мне вообще делать это снова?”
“Я допустил одну ошибку, Нера. Одну. Ужасный , и я заслуживаю всего твоего
гнева, обиды и репрессий из-за этого, но это не отменяет того факта, что я люблю
тебя и никогда намеренно не собирался причинять тебе боль. Я лежу без сна каждую
ночь, не в силах уснуть без тебя рядом. Я спрашиваю себя, как у тебя дела,
заботишься ли ты о себе. Если ты думаешь обо мне, если какие-нибудь парни
примеряют это к тебе. Страх и ярость сжимают мне грудь каждый раз, когда я думаю
о том, что кто-то другой прикасается к тебе. Ты преследуешь меня как во снах, так и
наяву. Я чувствую, что не могу дышать без тебя. Без Неры больше нет Тристана. Это
я пытаюсь заставить вас понять. Для меня это не было интрижкой , развлечением
или игрой . Это, ты, самое важное в моей жизни ”. Медленно я тянусь к ней . Я
обхватываю ее лицо рукой , мой большой палец находит эти милые отметинки на ее
носу и мягко проводит по ним. Ее темные, страстные глаза непоколебимо впиваются
в мои. “Если ты улыбаешься, я улыбаюсь. Если тебе больно, мне больно. Если ты
умрешь, я умру. Понял? Я буду твоей тенью до конца твоих дней , нравится тебе это
или нет.
Она закрывает глаза и наклоняется навстречу моим прикосновениям,
неосознанно ища утешения в моих объятиях.
-Я еще не готова простить тебя, ” шепчет она.
Я цепляюсь за это последнее слово, как утопающий посреди открытого океана,
которому бросили крошечный буй .
Я нежно глажу ее волосы, втай не вдыхая ее аромат, как наркоман. Ноты
ветивера и ванили поражают мои чувства и расслабляют мышцы. Она опьяняет во
всех отношениях.
“Тогда заставь меня страдать. Я могу это вынести, - шепчу я в ответ, - пока знаю,
что однажды ты вернешься ко мне.

✽✽✽
Глава 49

Nera

Июнь.

-AПодол, - громко говорит Рис. - Похоже, сегодня у нас будет прекрасная погода.
“Да, вполне”, - отвечает Аделаида, мама Сикстины, сильно покраснев.
Мы втроем стоим в коридоре вместе с Роугом, Беллами и Тай ером, изо всех сил
стараясь не обращать внимания на звуки, доносящиеся из номера для новобрачных.
Несколькими минутами ранее ворвался Феникс и потребовал провести время со
своей невестой , прежде чем она пой дет к нему по проходу. Мы все прекрасно
понимали, что он имел в виду, когда просил дать ему ‘время’, но надеялись, что
стены будут достаточно толстыми, чтобы устранить любую неловкость.
Мы были неправы.
Страстные стоны снова доносятся из коридора.
“С англий ской погодой дей ствительно никогда не знаешь наверняка. Даже в
июне может быть проливной дождь!” - Добавляет Тай ер еще громче, приходя на
помощь своему парню.
“О, черт возьми”, - раздраженно говорит Роуг. “Давай те просто отой дем
подальше, чтобы нам не пришлось подвергаться этому”.
Он хватает Беллами за руку и тянет ее за собой . Остальные следуют за ним в
конец зала, где маленькое круглое окно выходит в сад.
Беллами рассеянно смотрит на гостей и замирает.
-Нера, - говорит она.
 “Да?” Спрашиваю я, отвлекшись. Сикс должна быть готова менее чем за
тридцать минут, и, судя по звукам, доносящимся из ее гримерной , я предполагаю,
что потребуется много подправок макияжа.
Она поворачивается ко мне, широко раскрыв глаза, и указывает на что-то за
окном.
-Тристан здесь.
Я вскидываю голову. “Что?”
Я подбегаю к окну одновременно с Тай ером, и мы втроем прижимаемся друг к
другу, чтобы иметь возможность смотреть сквозь маленькое оконное стекло.
“Конечно, он здесь”, - говорит Тай ер, и на ее лице расплывается улыбка. “Ты
здесь, Нера, так где же ему еще быть?”
Мы трое смотрим на него. Он уверенно стоит среди толпы людей с бокалом в
руке. На нем классический смокинг, и даже отсюда я могу сказать, что он сшит с
точностью до сантиметра. Покрой подчеркивает ширину его плеч и зауженную
длину талии.
К моим щекам приливает жар, как от возбуждения, так и от смущения из-за того,
что он может так возбудить меня одним своим взглядом.
“Я… Я не могу справиться с этим прямо сей час”, - говорю я взволнованно. - Мне
нужно выдать замуж лучшего друга.
Правда в том, что я стесняюсь встречаться с ним. Последние пару недель я
путешествовал, участвуя в соревнованиях в преддверии Олимпий ских игр, так что
мы не виделись.
Время, проведенное вдали от дома, дало мне столь необходимую перспективу.
Вернувшись домой в пустые гостиничные номера после долгих дней тренировок, я
понял, как сильно скучал по нему. Я пой мала себя на том, что по привычке
выглядываю в окно, и меня охватило разочарование, как будто я ожидала, что он
каким-то образом окажется там.
Его там не было, но он позаботился о том, чтобы я не могла забыть о нем.
Каждый день в моей комнате меня ждала новая посылка. Я не была уверена, откуда
он знал, где я нахожусь, но они всегда появлялись, в каком бы городе или стране я ни
находилась.
Сначала это были просто маленькие безделушки и записки, но вчера я нашла
большую коробку, которая ждала меня. Я осторожно открыла его, сомневаясь в
содержимом, но когда я наконец расправилась со всей этой пузырчатой пленкой и
арахисовыми орешками из пенопласта, у меня перехватило дыхание.
Внутри лежит маска для фехтования на шпаге, такую я использую на
соревнованиях. Традиционно маска черная, за исключением защитного снаряжения
с подкладкой , закрывающего шею. Эта маска была выполнена по индивидуальному
заказу с белым пламенем, поднимающимся от нижней части сетчатой секции и
вверх, покрывая примерно половину маски в дизай не. Это выглядело чертовски
устрашающе, просто сидя в коробке, так что я мог только представлять, как это
будет выглядеть на.
Я не стала дожидаться, пока узнаю, и сразу же натянула его через голову, глядя
на себя в зеркало.
Я выглядел чертовски круто.
 Я знал, что ни у кого не будет такого, и мне нравилось, что это сделает меня
мгновенно узнаваемым. Пламя казалось мощным и придавало мне последние
остатки уверенности, в которых я нуждался.
Впервые с момента нашего разрыва я была первой , кто инициировал контакт, и
отправила ему фотографию.

Я: [отправляет фото]
Я: Мне это нравится, спасибо

Его реакция последовала незамедлительно.

Гэри: Не за что, детка. Ты будешь выглядеть чертовски сексуально, выигрывая в

нем.

Он так слепо верит в меня, что это просто заставляет меня любить его еще
больше. После нескольких месяцев, когда он посвящал себя мне во всех отношениях,
становится все труднее и труднее сомневаться в его намерениях. Как бы трудно мне
ни было снова доверять ему, моя защита тает под неоспоримой правдой о том, что
он дей ствительно любит меня.
Я не ответила на его сообщение вчера, не зная, что сказать, и теперь он здесь.
Срыв Свадьбы моего лучшего друга.
Мне придется увидеться с ним – что еще сложнее, мне придется понять, чего я
от него хочу, – и именно поэтому я чувствую себя неловко из-за этого.
“Эта свадьба может затянуться, если мы ничего не предпримем”, - говорит
Тай ер, вытаскивая меня из спирали беспокой ства.
Я проверяю время на своем телефоне и направляюсь по коридору, когда вижу,
насколько близко мы подошли к началу шоу. Я вежливо стучу в дверь, шум, к
счастью, стихает, и наклоняюсь ближе, чтобы они оба могли меня слышать.
“У тебя будет сколько угодно времени в мире, чтобы заняться тем, чем ты там
будешь заниматься после”, - говорю я. “ Но у нас через двадцать минут свадьба, и вы,
ребята, жених и невеста. Феникс, мне нужно, чтобы ты отпустил Шестую и позволил
нам отвести ее к тому проходу.

✽✽✽

Церемония получилась красивой и эмоциональной . И Феникс, и Сикстай н

плачут, как и значительная часть их друзей и семьи, включая меня. Они выглядят
такими счастливыми и влюбленными, что от них невозможно отвести взгляд.
Феникс смотрит на Сикс так же, как и всегда, и я удивляюсь, как нам всем
потребовалось так много времени, чтобы понять, что он был по уши влюблен в нее.
Может быть, из-за того, что его взгляд такой пристальный , его, по общему
признанию, можно спутать с одержимостью или манией , но сей час это не
обсуждается.
 Когда свадебная компания направляется к лужай ке, где проходит прием, я
подкрадываюсь сзади к Тристану и хватаю его за руку.
Я тяну его назад, не давая уй ти.
Хотя до сих пор мне удавалось избегать его, я чувствовала на себе тяжелый
собственнический взгляд все то время, пока стояла рядом с Шестой во время
церемонии. Интенсивность его взгляда почти навсегда обожгла мою кожу, но я
сопротивлялась тому, чтобы посмотреть на него.
Он хищно ухмыляется мне, когда я свирепо прижимаю его к стене часовни.
“Если ты хотела побыть наедине, все, что тебе нужно было сделать, это
попросить”, - дразнит он. - Я умолял об этом всего четыре месяца.
-Ты не будешь делать этого на свадьбе моей лучшей подруги, - шиплю я. “Одно
дело появиться там, где я, но ты не можешь испортить ей день”.
-Тебе не нужно беспокоиться об этом, - говорит он, протягивая руку, чтобы
обхватить мою щеку.
Я отстраняюсь от его прикосновения. “Почему это?”
-Потому что я тот, кто его пригласил.
Пораженный , я оборачиваюсь и смотрю на Шестую. Должно быть, она вошла
обратно, не заметив, как я вышел.
“Ты пригласила его?” Спрашиваю я, недоверие окрашивает мои слова.
“Ты был единственным, кто был убежден, что Феникс влюблен в меня с самого
начала. Я подумала, что должна отплатить тебе тем же”, - говорит она с улыбкой .
“Тристан любит тебя, Нера, той же любовью, о которой все только что
свидетельствовали в этой часовне”. Она подходит ко мне и крепко обнимает,
удерживая в своих объятиях. Она шепчет мне на ухо так, чтобы слышал только я: “И
ты тоже его любишь. Только вы можете решить, достоин он прощения или нет, но не
позволяй те своему страху снова пострадать встать на пути к вашему счастью. Я
знаю, что это рискованно - решать простить его, но если с другой стороны тебя ждет
обещание полного счастья, то почему бы не сделать ставку на это? Прими это от
того, кто пошел на такой риск ”. Она отступает назад и на мгновение оглядывается
на прекрасную часовню, в которой мы стоим, прежде чем ее глаза снова находят мои.
“В конце концов, у меня все получилось, ты так не думаешь?”
Она подмигивает мне, поднимает подбородок в сторону Тристана и уходит,
прежде чем я успеваю подобрать слова, чтобы сказать ей .
Я глубоко тронут ее заботливостью в день ее собственной свадьбы, и я хочу
последовать ее совету. Такое чувство, что я стою на краю ужасающего выступа, и мне
нужно совершить прыжок веры и довериться ему или уй ти от этого навсегда.
Мои ноги твердо стоят, но я не могу заставить себя прыгнуть.
Теплая рука обхватывает мою талию, требуя моего внимания. Я поворачиваюсь
обратно к Тристану, все еще в растерянности, и он убирает выбившуюся прядь волос
с моего лица и за ухо.
“Я не мог отвести от тебя взгляд, когда ты стоял там, наверху. Каждый твой
вздох, каждая улыбка, тронувшая твои губы, - я был загипнотизирован всем этим, -
шепчет он, обхватывая мое лицо ладонями. “Однажды я собираюсь жениться на тебе,
ты ведь знаешь это? Это будет красивая свадьба в тюремной тематике, как мы
всегда и говорили ”.
 Я не могу сдержать смех, который подкатывает к горлу при этой нелепой мысли,
и ностальгию, которая охватывает меня при воспоминании о той ночи, когда все
было сложнее и в то же время, каким-то образом, намного проще.
“Ты когда-нибудь собираешься остановиться?” Спрашиваю я.
Ему не нужно уточнять, о чем я спрашиваю. Он знает.
“Нет.” Он улыбается. “Я буду срывать каждое мероприятие, на которое ты
ходишь. Каждая свадьба, выпускной , вечеринка по случаю дня рождения, девичник,
раскрытие гендера. Черт возьми, все похороны. Все до единого на столько, на
сколько тебе потребуется, чтобы простить меня ”.
-Это зай мет тебя, ” тихо говорю я.
“Мне больше нечего делать в моей жизни, если у меня не будет тебя”.

✽✽✽
Глава 50

Тристан

Июнь.

Уменя сильно дергается веко, когда я смотрю, как Нера кружится по танцполу в
объятиях какого-то подростка. Его рука лежит у нее на бедре, и она смеется над чем-
то, что он говорит, кружа ее по комнате.
Мои губы скривились от отвращения, а кулаки сжались.
Она покорно игнорировала меня с тех пор, как оттолкнула в часовне и объявила,
что я еще недостаточно настрадался за то, что натворил. Мне не должно было быть
чертовски жарко видеть ее мстительную сторону, особенно с тех пор, как теперь я
должен стоять здесь и принимать это, но это было так.
Ко мне бочком подходит женщина в синем коктей льном платье, одаривая
застенчивой , кокетливой улыбкой . Краем глаза я наблюдаю за ее приближением,
мой взгляд все еще прикован к Нере.
-Привет, - гортанно мурлычет женщина. “Я Сесилия”.
-У меня есть девушка, - рявкаю я бескорыстно и пренебрежительно, переходя на
другую вершину, поближе к танцполу.
Напряжение в моей челюсти превращается из тупой боли в настоящую, когда я
смотрю на Неру. Что-то опасно сжимается в моей груди, когда я смотрю, как ее
кружат в руках, которые не принадлежат мне.
Я сказал ей , что она может заставить меня страдать, что я смогу это вынести, и я
начинаю беспокоиться, что случай но сказал ей еще одну ложь. Если это то, как она
намерена заставить меня заплатить, я, блядь, долго не протяну.
 -Расслабься, - раздается скучающий голос рядом со мной . “Если ты устроишь
сцену на моей свадьбе и расстроишь мою жену, мне придется тебя убить”, - шутливо
добавляет Феникс. “Я дей ствительно не хочу этого делать, я пришел к тому, чтобы
по-настоящему насладиться тобой и твоими драматическими маленькими
трюками”.
-Ты из тех, кто говорит о драматических трюках, ” бросаю я ему. - Разве мы не
стоим на территории дома, который ты купил, когда пытался вернуть Сикстина?
Он смотрит на Шестую с увлеченным и глубоко собственническим выражением
лица. “Если ты облажаешься, то сделаешь все возможное, чтобы вернуть свою
девушку”, - говорит он, моргая и оглядываясь на меня. “И тогда ты больше никогда
не облажаешься”.
-Поверь мне, я никогда этого не сделаю.
Он оценивающе смотрит на меня. “Четыре месяца без нее”, - говорит он, бросая
на меня жалостливый взгляд. “Я бы так долго не продержался. Через месяц я бы
запер ее где-нибудь и заставил простить меня.
“Поверь мне, я думаю о том, чтобы делать это по нескольку раз в день”, - говорю
я, стиснув зубы, и добавляю: “особенно когда мне приходится смотреть это дерьмо и
ничего не говорить”. Я указываю туда, где Нера все еще танцует.
-Тогда почему ты этого не сделал?
“Потому что она провела всю свою жизнь, подвергаясь травле и унижению,
заставляя делать то, чего от нее хотели другие люди. Я не буду еще одним
человеком, который навязывает себя ее желаниям, как бы сильно я этого ни хотел. Я
борюсь со своими лучшими инстинктами, но она должна сама решить вернуться ко
мне ”.
Он наклоняет подбородок в ее сторону. “И что ты собираешься с этим делать?”
-Посмотри на нее, ” говорю я, вздыхая.
“На что я смотрю?” - спрашивает он, озадаченно склонив голову набок.
-Тебе вообще не следовало смотреть в ее сторону, - рычу я территориально,
бросая на него косой взгляд. “Но в течение следующих пяти или около того часов, я
буду смотреть на нее. Я собираюсь воспользоваться тем фактом, что впервые за
четыре месяца я нахожусь с ней в одной комнате в течение длительного периода
времени, и я собираюсь посмотреть на нее. Я собираюсь смотреть на ее лицо. Я
собираюсь смотреть, как она улыбается и смеется. Я собираюсь наслаждаться тем,
насколько она чертовски красива. Я собираюсь удержаться от того, чтобы ударить
этого парня по лицу и зацеловать ее до полусмерти, и я просто. собираюсь.
поглазеть.
Сегодня она тоже выглядит как гребаная мечта. Ее волосы разделены пробором
посередине и уложены в гладкую мокрую прическу. На ней черное платье в пол с
вырезом сердечком и золотой отделкой на корсете. Она выглядит счастливой и
здоровой , и я чувствую, как трепещет мое сердце, просто глядя на нее, этот орган
переполнен острой потребностью в ней .
Яма в моем животе на мгновение успокаивается, когда я смотрю на нее, даже в
объятиях кого-то другого. Это больше, чем я дей ствительно получал за последние
месяцы.
 -Прошу прощения, ” окликает Феникс, останавливая проходящего официанта.
“Мне нужно, чтобы ты подливал ему в бокал всякий раз, когда увидишь, что он
почти пуст. Я не хочу, чтобы он когда-либо видел дно своего бокала, понял? ”
говорит он, указывая на меня. “Ему это понадобится”.
“Это просто сельтерская с лай мом”, - говорю я, и Феникс с любопытством
поднимает бровь. “ Я не пил несколько месяцев, ” объясняю я.
Он понимающе кивает.
-Рад за тебя.
-Будет сделано, сэр, - отвечает официант, кивает и уходит.
Как только он уходит, Феникс хлопает меня по плечу.
-Удачи с твоим планом по разглядыванию, - говорит он, собственнически
переводя взгляд обратно на Сикстина. “Я собираюсь най ти и осквернить свою новую
невесту”.
Следующие три часа я не отой ду от этого стола. Я наблюдаю, как Нера порхает
по комнате, разговаривает с друзьями, знакомится с незнакомцами, являясь той
магнетической силой , которая впервые привлекла меня к ней и с тех пор держит на
крючке. Больше, чем когда-либо, я хотел бы показать миру, что она моя.
Наши взгляды встречаются не один раз, и каждый раз между нами с ревом
вспыхивает электрическая искра. Надежда вспыхивает в моей груди, когда я не вижу
в ее взгляде обычной обиды и предательства. Со временем она смягчилась, и я почти
узнаю то, как она смотрела на меня раньше.
У меня звонит телефон. Когда я вижу номер, я отхожу и иду в тихую часть зала.
-Это Тристан, - говорю я, отвечая.
“Здравствуй те, мистер Ноубл. Это Саманта звонит из банка "Меридиан". Я хотел
позвонить и сообщить вам хорошие новости сам – вы официально одобрены! Итак,
что касается деталей , вот что мы рассматриваем ...”
Глава 51

Тристан

Июнь.

Я паркуюсь у Загона и с громким стоном выхожу из машины. Мое тело ощущает

последствия того, что я месяцами не спал на матрасе, и острая боль пронзает мой
бок.
Схватив сумку с едой с заднего сиденья, я направляюсь к многоквартирному
дому Неры, морщась, когда поднимаюсь по ступенькам. Теперь, когда ко мне
вернулось расположение других девочек, я расспрашивала их о том, какие блюда
предпочитает Нера. По их рекомендации, в сегодняшнем пакете есть некоторые из
ее любимых блюд: шакшука на завтрак, цыпленок с тимьяном и медом на обед и
поке-боул на сегодняшний ужин.
Сегодня утром у меня была назначена ранняя встреча в банке, чтобы завершить
оформление документов, поэтому я ускользнула со свадьбы после телефонного
звонка прошлой ночью. Я хотел попрощаться с Нерой перед уходом, но когда я
посмотрел на нее, она смеялась со своими друзьями, и я не хотел мешать.
Теперь я бы об этом пожалел. Из-за Олимпиады на следующей неделе я не
уверен, когда увижу ее снова.
Дождь начинается как раз в тот момент, когда я звоню в дверь, большие,
жирные капли ударяют по моей щеке и телу, и я почти промокаю насквозь за
считанные секунды.
Фантастика.
Несмотря на боль в спине и мокрую одежду, меня ждет отличная ночь.
 Ноги за углом на верхней площадке лестницы, остальную часть тела я не вижу
из-за наклонного потолка коридора. Появляются ноги, когда они начинают
спускаться, и я останавливаюсь.
Я думаю, что каждый атом в моем теле делает то же самое,
загипнотизированный , как и я, этими ногами, спускающимися по лестнице.
Потому что я узнаю это тело.
Я бы узнал это где угодно.
И все же, я все еще жду, не двигаясь с места, на случай , если я как-то ошибся.
Но потом появляются черные волосы и хорошенькое личико, и это
дей ствительно она. Без макияжа и в том самом наборе одежды для отдыха от H & M.,
который она так любит.
Захватывающе, бесконечно, прекрасно.
Мой.
Nera.
Она уже у двери, прежде чем я успеваю оправиться от шока, вызванного ее
появлением. Она спускается впервые за четыре месяца.
Я прерывисто выдыхаю, когда открывается дверь, и тут появляется она.
Достаточно близко, чтобы я мог дотронуться, не потому, что она злится на меня, не
потому, что я загнал ее в угол, потому что она самазахотела быть таковой .,,
-Тристан, - говорит она, в ее голосе слышится беспокой ство. - Ты совершенно
промок.
-О, черт, ” пораженно отвечаю я. Я забыл о дожде, не почувствовал, как он
промочил мою рубашку насквозь, так как был отвлечен, увидев ее.
Она выходит на улицу, присоединяясь ко мне под дождем. Я не могу спокой но
смотреть на нее под этим ливнем, когда она в свитере и шортах. Что, если она
заболеет?
-Нам, наверное, стоит укрыться от этого дождя, ” говорю я. - Не хочешь немного
посидеть в моей машине?
Я ловлю себя на том, что затаиваю дыхание, ожидая ее ответа. Она может сразу
послать меня нахуй , и в этот момент эта ночь дей ствительно станет худшей ночью в
моей жизни.
-Конечно.
Сдавленный возглас триумфа срывается с моих губ. Она улавливает его и
поднимает бровь, глядя на меня.
-Ты в порядке?
“Да, я чуть не заорал ”да, черт возьми" вслух, но мне удалось проглотить это
прежде, чем я смог ".
В уголках ее губ появляется улыбка. Я хватаю ее за руку и тащу за собой , бегу к
машине. Я крепко сжимаю ее, наслаждаясь тем, как ее рука уютно лежит в моей .
Я открываю ее дверцу, смотрю, как она садится внутрь, и закрываю ее за собой ,
обегая машину спереди, чтобы добраться до места водителя. На мгновение забыв о
боли в спине, я прыгаю на сиденье, громко ругаясь в результате.
Она смеется, когда я завожу машину и обдаю нас теплом. Июньская ночь
относительно прохладная, а дождь не по сезону холодный , так что он нам нужен.
 -Будь добр ко мне, - говорю я, массируя шею и снова постанывая. “Я сплю на
вашей парковке уже четыре месяца; моя спина совершенно разбита”. Я наклоняю
шею в обе стороны, разминая ее. “Этим утром я наклонился, чтобы взять сковородку,
и, клянусь, один из моих позвонков вылетел прямо из позвоночника, как будто это
был дозатор для пиццы”.
Бровь Неры озабоченно опускается, и она протягивает руку, чтобы
помассировать мои плечи. “Мне жаль, что тебе больно”.
Мои глаза закрываются в ту секунду, когда ее рука опускается на меня. Одним
прикосновением она успокаивает что-то, что хаотично высвобождалось и сеяло хаос
внутри меня с того дня, как мы расстались.
Это то, чего я хотел, чего я ждал месяцами.
Я медленно открываю глаза и обнаруживаю, что ее собственные широко
раскрыты и прикованы ко мне, явно удивленный моей реакцией .
Тишина длится непрерывно, если не считать шума дождя, громко и сильно
барабанящего по окнам. Она медленно отводит руку, опуская ее на колени.
“Не стоит. Я это заслужил”, - говорю я.
Нера долго молча смотрит в окно, прежде чем снова переводит взгляд на меня. -
А что, если я скажу тебе остановиться?
Я качаю головой . - Я уже сказал тебе, что не буду.
-Даже несмотря на то, что тебе больно?
“Эмоциональная боль превосходит физическую”.
-Чтоэтозначит? спрашивает она, с нежностью глядя на мое лицо.
-Имею в виду, - говорю я, наклоняясь чуть ближе и убирая волосы с ее лица. “Ты
сей час сидишь со мной в моей машине. Этот результат стоит небольшой боли в
спине ”.
Ее губы подергиваются в ответ. “Приятный собеседник”.
-Только для тебя.
Она отводит взгляд и опускает его себе на колени.
-Оно у тебя? ” спрашивает она, нервно теребя потертые края своей толстовки. - Я
имею в виду, только для меня.
Когда она теребит ткань, в ее теле чувствуется напряжение. Ее взгляд скользит
в сторону, она снова смотрит в окно. Понимание приходит ко мне, когда я понимаю,
что, по-моему, ее дей ствительно интересует.
-Это твой способ спросить меня, была ли я с кем-нибудь еще?
Она вздрагивает, ее взгляд устремлен куда-то вдаль. Ее отражение показывает
мне пустоту ее глаз, несчастную линию губ.
Так это дей ствительно то, о чем она спрашивала.
Как она может думать, что это вообще возможно, выше моего понимания.
-Ты точно знаешь, где я спал каждую ночь, - замечаю я.
Она пожимает плечами, продолжая ковырять ноготь.
“Француженки прекрасны”.
“Это они?” Спрашиваю я. “Я бы не знал, я на них не смотрел”. Поскольку она по-
прежнему не поворачивается ко мне лицом, я беру ее руки, лежащие на коленях, и
легко обхватываю их своими. Ощущение жужжания ощутимо под моей кожей , когда
я прикасаюсь к ней , как будто два мощных магнита соединяются. Мы оба молча
смотрим, как мой большой палец проводит мягкими кругами по тыльной стороне ее
ладони. В конце концов, я шепчу: “Я бы никогда тебе не изменила, я же говорила
тебе это. Так что нет, у меня не было никого другого”.
Наконецона поднимает голову и встречается со мной взглядом. Облегчение
проступает на ее лице, быстро сменяясь неуверенностью.
Она как будто готовится к душевной боли.
“I...it это не было бы изменой . Мы расстались ”.
Я протягиваю руку, чтобы взять ее за подбородок, большим пальцем сильно
провожу по ее нижней губе. Мои разгоряченные глаза следят за тем, как двигаются
ее пухлые губы под моими прикосновениями, фантазируя о том, как в следующий
раз они обхватят мой член.
Я снова поднимаю взгляд, чтобы встретиться с ней .
-Только не для меня, - хриплю я.
Ее язычок выглядывает, чтобы облизать губы, дразняще касаясь моего
большого пальца. Она тяжело сглатывает, когда в глубине моей груди раздается
ответный рокот.
“Что послужило причиной этого?” Грубо спрашиваю я.
Она беспокой но ерзает на стуле. - Ты не волновалась, когда я танцевала с
Ноланом, ты вообще не вмешивалась и не реагировала, что не похоже на тебя. ” Она
замолкает, вырывая голову из моих объятий . “Я также подслушал, как эта женщина
говорила своим друзьям о том, какой ты сексуальный и как она собирается затащить
тебя в свою постель, а потом я повернулся, и она ушла, и ты тоже. Не попрощавшись
”. Она делает паузу. Добавляет: “Ты всегда говоришь ”прощай "". Ее голос такой
простодушный , такой юный , что он пронзает мою грудь насквозь и оставляет
болезненную боль. Она тяжело сглатывает, как будто у нее ком в горле. “Я–я
подумала, я дей ствительно подумала...”
-Ты думал, что я пошел с ней домой .
Это не вопрос, но она все равно отвечает.
-Да.
-Ты ревновал.
Нера отрицательно качает головой .
“Я был опустошен”.
Темное удовлетворение расцветает в моей груди. Свежее возбуждение
пробуждается к жизни, зная, что она такая же собственница по отношению ко мне,
как и я по отношению к ней .
Я обхватываю ее затылок своей большой ладонью и заставляю ее снова
посмотреть на меня.
“Ты веришь мне, когда я говорю, что не прикасался к ней ? Что я даже не
взглянул на нее, что никто другой ничего не значит для меня, кроме тебя? Требую я.
“Ты мне доверяешь?”
Ее глаза перебегают с одного на другого в поисках правды, но она почти сразу
же согласно кивает. “Да”.
“Хорошая девочка”, - мурлычу я, наслаждаясь розовым оттенком, который
окрашивает ее щеки в ответ. “Ты заметила, что меня не было, да? Ты скучал по мне?
-Может быть, немного, - отвечает она, слегка улыбаясь мне.
 Я откидываю голову на подголовник, смотрю на нее сверху вниз из-под
прикрытых век и ухмыляюсь. Ее взгляд становится жарким, когда он опускается
сначала на мои губы, а затем на мое открытое горло.
Она с трудом сглатывает.
Напряжение настолько сильное, что сперма вытекает из моего члена. Он
твердый и пульсирует в моих штанах, отчаянно требуя внимания.
Я не хочу, чтобы она уезжала – на самом деле, ей кажется очень необходимым
остаться, – но чем дольше она остается, тем труднее мне сдерживаться, чтобы не
трахнуть ее прямо на переднем сиденье.
-Я позволила тебе повеселиться на свадьбе, потому что он - это не я, ” грубо
рычу я.
-Что ты имеешь в виду?
-На это чертовски больно смотреть, и я больше никогда не буду стоять в стороне
и ничего не делать, - ворчу я, - Но я терплю это, потому что знаю, что я
единственный , кто тебе нужен, и тебе нужно было это осознать. Не имеет значения,
скольким из этих придурков ты улыбаешься или танцуешь, чтобы подколоть меня,
ты любишь меня ”.
“Я дей ствительно люблю тебя”, - признается она, произнося это впервые за
несколько месяцев. В ответ по моему телу пробегает мощная дрожь. “Но я даже не
знаю, кто ты”.
Я хмурюсь. “Как же так?”
“Почему бы тебе не сказать мне, кто такой Тристан Ноубл? Кто стоит за этой
ложью?” - спрашивает она. - Он хоть немного похож на того мужчину, в которого я
влюбилась?
“Я точно такой же человек, Нера. Разница лишь в фамилии, которую я даже не
хочу носить ”. Я переплетаю свои пальцы с ее и сжимаю ее ладонь. “Я дей ствительно
родилась 8 августа, ровно за неделю до нашей встречи. Это делает меня Львом”.
“Честно говоря, я не уверен, что я из тех, кто верит во все эти знаки зодиака, но
потом я смотрю на определяющие характеристики Льва и думаю, что они чертовски
точны ”. Я продолжаю: “Я сын, и брат, и парень, и, однажды, муж. Я шеф-повар по
образованию, ненавистник устриц, которого никогда не убедишь в том, что они не
отвратительны, и заядлый алкоголик, который трезв уже четыре месяца ”.
“Я ценю красивые вещи и, к сожалению, обычно очень дорогие. Я безрассудна, я
могу быть эгоистичной , и у меня практически отсутствует контроль над своими
импульсами. Я вспыльчивая и страстная, и я забочусь о людях, которых чувствую
необходимость защищать. Подводя итог, можно сказать, что я невероятно
заурядный парень, потому что люблю пиво, спорт и хорошо провести ночь в пабе, и,
дей ствительно, единственное, что во мне необычного, - это ты. Что, каким-то
образом, из всех людей в мире, из которых можно выбирать, ты нашел меня, ты
любишь меня. Что ты моя. Вот и все. Все, что стоит знать обо мне помимо того, что я
только что перечислил, это то, что я люблю тебя. Очень, очень сильно ”. Я подношу
ее руку к своим губам и оставляю теплый поцелуй на ее коже. “Я сказал что-нибудь,
чего ты еще не знала обо мне?”
-Я не знала, что ты трезв, ” тихо выдыхает она.
 Я снова сжимаю ее руку, и ее глаза поднимаются, чтобы встретиться с моими.
Мы обе наклоняемся все ближе, как будто что-то сближает нас. Я всего в нескольких
дюй мах от ее рта; я слышу хриплое дыхание, срывающееся с ее губ.
“Ты мне подходишь, детка”. Я накрываю ее палец своим. “Ты заставляешь меня
хотеть стать лучше”.
“Расскажи мне о своем плане”, - просит она, теперь в ее голосе звучат
настой чивые нотки. “Тот, о котором ты хотел рассказать мне несколько месяцев
назад. Думаю, я хотел бы услышать это сей час.
“О, да?” Спрашиваю я, и медленная улыбка растягивает мои губы.
-Да.
“Ты знаешь, почему я ушла с приема до того, как он закончился?” Она качает
головой . “Сегодня утром у меня была назначена встреча в банке. Они одобрили мою
заявку на получение кредита ”. Глаза Неры расширяются от удивления. “Когда я
закончила свою программу в прошлом месяце, я поужинала с Лукой . Ну, не “схватил”,
он снова подверг меня испытанию, придурок, - говорю я, посмеиваясь над
воспоминанием. “Оказывается, это того стоило, потому что после этого, когда я
предложил нам вместе заняться бизнесом и открыть ресторан, не потребовалось
много уговоров, прежде чем он согласился. Да, я открываю свое собственное
заведение, ” говорю я, кивая на выражение ее лица.
Я смотрю на свой телефон в поисках фотографий рендеров, которые мы
одобрили пару недель назад. Най дя их, я перевожу дыхание и смотрю на нее. Я ждал
несколько месяцев, чтобы рассказать ей об этом, с тех самых пор, как во время
полета принял решение встретиться лицом к лицу со своим отцом. Я записался на
кулинарную программу, чтобы помочь узаконить мою заявку на получение кредита,
чтобы я мог показать банку, что у меня есть реальная подготовка и реальное
стремление стать шеф-поваром. Предвкушение обволакивает мои легкие и сжимает,
ограничивая поток воздуха.
Я поворачиваю телефон к ней , показывая макеты интерьера и экстерьера,
которые мы заказали.
“Это будет называться Nera. Я подумал, ты захочешь увидеть дизай н, который
мы используем.
Она подносит руку ко рту, слезы заливают ее глаза, когда она дрожащими
пальцами тянется к телефону. Все ее тело дрожит, когда она безмолвно
пролистывает разные фотографии, рассматривая предлагаемый декор. Он
полностью создан на основе графики, которую она нарисовала на тех плакатах,
которые она мне подарила. Это ее имя и ее душа.
Это она.
“Ты была моим самым большим чемпионом, моим постоянным источником
уверенности и моей музой с самого начала. Я бы не справился без тебя.
-О, Боже мой , Тристан... ” ей удается выдавить из себя, вот-вот расплачется. “Это
реально?”
Мой большой палец нежно вытирает слезинку с ее щеки.
“Да. Я на мели, по уши в долгах и в настоящее время живу в своей машине. Мне
нечего предложить тебе, кроме обещания счастливой жизни, решимости добиться
успеха и гарантии того, что я всегда буду заботиться о тебе. План настолько ясен в
моей голове, детка. Во-первых, ты выиграешь золотую медаль. Я в этом не
сомневаюсь. Затем мы най дем настоящий дом для этой медали, где мы сможем
повесить ее и все ваши прошлые и будущие достижения – все наши достижения,
вместе взятые, – в рамке на стене в доме, где мы оба живем ”.
“После этого я отвезу тебя обратно в Лондон, чтобы ты мог познакомиться с
моими мамой и сестрой . Я думаю, тебе понравится Тесс, она такая же сильная и
отважная, как и ты. Что еще более важно, они познакомятся с тобой и пой мут,
почему я в тебя влюбился. Они будут любить тебя так же сильно, как и я. Ну, а
дальше, - говорю я, подталкивая ее подбородок и вытирая слезы с ее щек. “Я бы
женился на тебе на следующий же день, если бы знал, что ты мне позволишь. Я знаю,
что ты этого не сделаешь, поэтому планирую просить тебя об этом каждый божий
день, пока ты не согласишься. Я вижу, как мы путешествуем по миру, едим
итальянскую пасту и тай скую уличную еду. Прыгаем с лодки в бухту Халонг и
взбираемся на вулкан Акатенанго ”.
“Я вижу, что мы счастливы. Счастливы и будем вместе до конца наших дней . Это
простой план ”. Я прижимаюсь лбом к ее лбу и шепчу: “Что ты скажешь?”
Нера протягивает руку через консоль, обхватывает мой затылок и притягивает
мой рот к своему. Наши губы сливаются в диком, неистовом поцелуе. Наши руки
цепляются друг за друга, хватаясь за одежду, волосы, кожу, за что угодно.
Я отступаю на дюй м, чтобы отчаянно глотнуть воздуха.
“Это "да”? Спрашиваю я между судорожными, неровными вдохами.
“Да”, - лихорадочно отвечает она.
“Значит, я прощен? Мне нужно, чтобы ты произнес эти слова, детка. Избавь меня
от страданий , я умоляю тебя”.
Она опускает свое лицо так, что наши лица оказываются на одном уровне, и
прикасается своими губами к моим. “Я прощаю тебя”.
Я снова прижимаюсь губами к ее рту с громким возбужденным стоном. Я хватаю
ее за талию и поднимаю с сиденья. Она вскрикивает от удивления, но не отрывает
своих губ от моих, когда я усаживаю ее к себе на колени, зажатую между моей
грудью и рулем.
Я обхватываю ладонями ее лицо и покрываю неистовыми, лихорадочными
поцелуями ее нос. “Привет, моя маленькая красавица, я скучал по тебе”. Я покрываю
ее щеки, переносицу и кончик носа новыми поцелуями, горячо шепча: “Мы больше
никогда не расстанемся”.
Нера хихикает, и легкость пронзает мою грудь, как летний ветерок через
открытое окно.
-Боже, - прохрипела я. Похоть и облегчение делают мой голос неузнаваемым для
моих собственных ушей . “Я, черт возьми, люблю тебя”.
-Я тоже тебя люблю, ” отвечает она, всхлипывая, когда моя рука скользит под
подол ее свитера вверх по обнаженной спине.
-Эти изгибы, детка, - ворчу я, прижимая ее к своему твердому члену и потираясь
о ее центр. - Они снились мне каждый день.
Моя рука обхватывает ее спереди, обхватывая грудь и пощипывая пирсинг.
Сильная дрожь пробегает по ее телу, заставляя выгибаться навстречу моим
прикосновениям.
 -Дай мне этот рот, - приказываю я.
Нера наклоняет голову вперед и делает, как я просил, обхватывая мое лицо
ладонями и прижимаясь своими губами к моим. Другая моя рука забирается под
подол ее шорт и нижнего белья и проводит по ее центру.
Она чувствительно взвизгивает, и я проглатываю этот звук ртом. Она вся
взмокла, как будто я прикасался к ней и играл с ней часами.
-Моя мокрая киска, - мурлыкаю я. “ Как ты справлялась без меня, Нера? Ты
трахал свои жадные маленькие пальчики?”
-Я... я купил игрушку.
Меня наполняет иррациональная ревность.
-И? Рычу я.
-Я это ненавидела, - выдыхает она, когда мои пальцы скользят вверх-вниз по ее
центру.
-Почему?
“Я...я...”
-Давай , ты можешь это сказать.
“Я хотел твой член”.
Сдавленный стон срывается с ее губ, когда я засовываю в нее два пальца. Я
сжимаю их, пока они не касаются того чувствительного места внутри нее, которое
сводит ее с ума.
Она бьется у меня на коленях, когда я начинаю кружить по этому пятну плоти.
“Хорошая девочка. А теперь кончай за мной ”.
-Не... сей час, - говорит она, борясь с ослепляющим удовольствием.
“Да, сей час. Я ждал достаточно долго, больше не буду ”. Я надавливаю большим
пальцем на ее клитор, продолжая толкаться и тереться внутри нее. “Come, Nera.”
Мои слова являются спусковым крючком к ее освобождению. Она замирает,
ошеломленная, ее мышцы расслабляются в драматической дрожи. Она кричит от
удовольствия, ее стенки плотно трепещут вокруг моих пальцев. Ее соки бесцельно
стекают на мою руку.
-Я знаю, ты говорил мне, что я не могу порвать этот твой комплект, но я
дей ствительно чертовски хочу, ” говорю я, переводя дыхание.
“Делай это, мне все равно”, - хрипло отвечает она.
Мои глаза одержимо блестят. “Правда?”
“Да, сделай это!” - настаивает она с восхитительным нетерпением.
Я сжимаю ткань в руке и срываю ее одним быстрым движением. За ней следует
ее нижнее белье, когда она снимает толстовку через голову.
-Черт, ” рычу я хриплым голосом. Мой взгляд скользит по ее обнаженному телу,
вбирая в себя каждый дюй м, который я не видел месяцами. “Потрясающе”.
-У нас будет время для всего этого позже, ” мяукает она, обнимая меня сзади за
шею и заставляя посмотреть на нее. - Покажи мне, как сильно ты скучал по мне.
Я тереблю молнию своих брюк, как неопытный подросток, так же очарованный
ею, как и я. Ее руки опускаются, чтобы помочь мне, и когда ее ладонь обхватывает
толстый член, моя голова откидывается на подголовник, а рот приоткрывается с
протяжным стоном.
 -Теперь полегче, - тяжело дышу я, агрессивно звучащие вздохи срываются с
моих губ.
Она поглаживает вверх и вниз мой член, крепко сжимая его в своей хватке. Мои
глаза закатываются к затылку, и я останавливаю ее, положив руку на ее руку.
“Сей час не время играть со мной , детка. Введи меня в себя”.
“Да, шеф”, - говорит она с лукавой усмешкой , ставя меня у своего входа.
Я сую большой палец ей в рот. Ее губы смыкаются вокруг него, жадно посасывая
палец.
-Следующим я буду трахать твой рот, - предупреждаю я. – А теперь делай , как я...
О, черт.
Я обхватываю ее талию обеими руками, когда она начинает давить вниз,
приглашая мой член вернуться в ее теплую киску. Нетерпение берет верх, и я
наклоняюсь вперед, обнимаю ее за поясницу и прижимаю к себе. Одним резким
движением я полностью проникаю внутрь.
Нера визжит, ее рот приоткрывается от шока. Я не даю ей времени привыкнуть
и начинаю накачивать ее. Сначала медленные, томные толчки, которые усиливают
изысканное ощущение нахождения на грани между удовольствием и болью, затем
более быстрые, грубые толчки, пока я не вонзаюсь в нее.
Она подпрыгивает на моем члене, ее сиськи аппетитно покачиваются перед
моим лицом. Я не могу удержаться от того, чтобы попробовать. Я наклоняюсь
вперед, втягивая твердый сосок в рот и прикасаясь зубами к чувствительному
бутону.
“О, да. О боже, это чувство ... да. Да, - стонет она снова и снова, запрокинув голову
в мучительном наслаждении.
-Не кончай , - приказываю я сквозь стиснутые зубы. Мне требуется вся моя сила,
чтобы не сделать именно этого.
“Ах, почему…почему бы и нет?” Требует она, протягивая руку, чтобы обхватить
мое плечо для опоры.
-Подержи это.
Это прямо противоположно тому, чего я хотел раньше. Теперь я хочу растянуть
это, растянуть восхитительный момент до тех пор, пока боль не станет неотличимой
от удовольствия, пока она не почувствует, что потеряет рассудок, если просто не
отпустит.
Я провожу круговыми движениями по верхушке ее киски, избегая прикасаться к
ее клитору. Она несчастно мяукает и выгибает бедра, ожидая малей шего
прикосновения моих пальцев к этому чувствительному бугорку.
“Ответь на один вопрос, и ты сможешь прий ти”.
-Да, - выдыхает она, энергично кивая, даже не зная, что это такое. - Все, что
угодно.
Мои бедра сжимаются, а яй ца приподнимаются, когда она непреднамеренно
сжимает свою киску. Ее и без того узкая дырочка сжимает мой член почти до такой
степени, что доит его моей спермой .
Я стискиваю зубы и думаю о вой нах и голоде, чтобы удержаться от этого.
-Как зовут твоего парня?
 Ее губы опускаются на мои в собственническом поцелуе. Когда она
отстраняется, ее глаза почти опасно блестят на мне.
“Тристан. Моего парня зовут Тристан”.
Я толкаюсь еще раз и сжимаю ее клитор. Мое естество напрягается, и я с ревом
высвобождаюсь, поток за потоком моя сперма пульсирует внутри нее и покрывает ее
стенки.
Ее мышцы напрягаются, стенки сжимаются.
Она кончает с моим именем на устах и моим отпущением грехов в руках, прежде
чем опустошенная упасть мне на плечо.

✽✽✽
Глава 52

Nera

Июнь.

Я расхаживаю по раздевалке, нервный и беспокой ный . У меня такое чувство, что

сердце подступает к горлу, и я не могу успокоить пульс. Я чувствую себя
взвинченной , а этого меньше всего хочется перед финальным раундом Олимпий ских
игр.
Я зашел так далеко. Золотая медаль в пределах досягаемости, мне просто нужно
протянуть руку и взять ее.
Но по какой -то причине в этот момент годы тренировок подводят меня, и я
паникую. Мое дыхание становится поверхностным, и, как бы я ни старался, я не могу
заставить себя расслабиться.
Я нащупываю свой телефон, спрятанный на дне сумки. Мне нужно поговорить с
Тристаном. Он на трибунах, ждет, чтобы посмотреть мой бой , но он нужен мне.
-Привет, - говорю я, когда он берет трубку, и это слово благодарно срывается с
моих губ.
“Привет, детка”, - отвечает он. Одного спокой ного, глубокого звука его голоса
достаточно, чтобы успокоить.
“Я...” Я пытаюсь.
Кажется, я не могу вымолвить ни слова. Я не знаю, на что я надеюсь, что он
скажет. Кажется, он всегда точно знает, что мне нужно, и этот раз ничем не
отличается.
- Я тебе нужен?
 -Да.
“Я прямо за дверью твоей раздевалки, можно мне вой ти?”
У меня пересыхает в горле, когда облегчение приносит волну эмоций . Я киваю,
издавая лишь тихий звук, и каким-то образом он знает, что это означает "да". Я
оборачиваюсь, чтобы увидеть, как открывается дверь, и вот он, входит, все еще
прижимая телефон к уху, и на его лице та же счастливая улыбка, которая появляется
у него каждый раз, когда он видит меня.
“Как?” Спрашиваю я, когда он заключает меня в теплые объятия. Его тело
затмевает мое и придает уверенность и защищенность, по которым я так тосковала.
Я чувствую, как замедляется биение моего сердца, когда я обнимаю его за спину.
Когда мы расставались после того, как я прошел в финальный раунд, он сказал
мне, что направляется на трибуны. Так что я удивлен, обнаружив его здесь.
Он прижимается губами к моему лбу, и мои глаза закрываются от этого
контакта. Когда он отстраняется, то одаривает меня понимающей улыбкой .
“На всякий случай ”, - говорит он, пожимая плечами. “Что случилось?”
“Ничего, я... я просто не уверен, что смогу это сделать. Я сомневаюсь в себе”.
Он нежно заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо и обхватывает
ладонями мою щеку. “Я так горжусь тобой , ты знаешь это?”
Это не то, что я ожидала от него услышать, но моя кожа горит.
-Потому что я зашел так далеко?
“Потому что ты никогда не сдавался. Было бы намного проще сложить
полотенце и позволить ужасному опыту, который у тебя был, победить. Выбор этого
вида спорта и самоотдача, которых он требует, отняли у тебя более чем достаточно
сил, и ты сдался. Ты просто больше не хотел этим заниматься ”. Он наклоняется так,
что его лицо оказывается ближе к моему, и ободряюще шепчет: “Но ты этого не
делал. Ты выбрал борьбу. Ты решил прой ти через это и вернуть себе власть. Вот
почему я горжусь тобой , потому что ты не выбрал легкий путь. Вот что делает тебя
победителем, вот почему я знаю, что ты победишь ”.
У меня сжимается горло. Никто никогда раньше не говорил мне, что гордится
мной , и эти слова - столь необходимый бальзам на мою душу. Они значат для меня
даже больше, чем я люблю тебя.
“Иди туда и победи, Нера. Не потому, что неудача невозможна, а потому, что ты
этого хочешь. Потому что ты приложила столько усилий , чтобы попасть сюда.
Добей ся этой победы, детка, и сделай это для себя, ни для кого другого. В любом
случае, никто никогда не хотел этого больше, чем ты ”. Он целует меня в лоб еще раз,
а не смотрит мне в глаза. “Хорошо?”
-Хорошо, - говорю я, улыбаясь.
-Громче.
-Хорошо!
-Хорошая девочка, - мурлычет он, страстно целуя меня. Я цепляюсь за его
запястья, когда он поднимает мое лицо, чтобы встретиться со своим.
Когда он отстраняется, его глаза затуманены похотью, а веки отяжелели.
“Ладно, плохая идея начинать то, что я не могу закончить. Ты чувствуешь себя
лучше?
-Так и есть, спасибо.
 “Я буду в первом ряду и подбадривать вас во всю силу своих легких. Если тебе
понадобится поддержка, просто посмотри на меня, хорошо?
“Я буду. Люблю тебя, Тристан”.
“Я тоже люблю тебя, детка. А теперь принеси домой металл”.
Он шлепает меня по заднице, заставляя меня хихикать, и уходит.

✽✽✽

Двадцать минут спустя я выхожу на трассу лицом к лицу с чемпионом Франции

и опережаю его на одно очко, а на часах остается пятнадцать секунд.
Она делает выпад один раз, затем второй и ловит меня перчаткой прямо по
запястью.
Дерьмо.
Я задерживаю дыхание, надеясь, что он на самом деле не приземлился и не
зарегистрировался, когда слышу гудок. Загорается красная точка, указывающая, что
она забила касание.
Черт.
Тай мер останавливается, и я бросаю взгляд на Тристана. Он стоит в первом ряду
рядом с моей мамой . После многих лет отказа поддерживать мое фехтование, она
появилась, когда это было важнее всего.
Он покачивается с ноги на ногу, скрестив руки на груди и подперев одной рукой
подбородок, внимательно наблюдая за матчем. Я черпаю силы, видя его, как он и
сказал, и поворачиваюсь обратно к своему противнику.
Я не позволю этому перей ти в дополнительное время.
Осталось десять секунд, чтобы что-то изменить.
Десять секунд до победы.
Я ощущаю прилив энергии и двигаюсь к ней , используя свою ловкую работу ног,
чтобы сбить ее с толку. Я наступаю и отступаю, делаю выпад под углом вправо,
затем влево, имитируя атаку.
Our épées clash. Она делает выпад в мою сторону, но я легким движением
запястья обхватываю ее клинок и убираю его от себя, прежде чем он успевает
соприкоснуться.
Это дестабилизирует ее, и она делает шаг назад.
Это мое вступление.
Я делаю выпад снова и снова, постоянно наступая на нее и подталкивая к концу
трассы. Она опасно близка к тому, чтобы вый ти за рамки дозволенного, и совершает
роковую ошибку.
Она смотрит вниз, чтобы увидеть, насколько близко она к черте.
Это всего лишь секунда, но этого достаточно.
 Я ныряю вперед в максимально низком выпаде, пока моя задняя нога не
оказывается почти прижатой к земле, и наклоняю свою шпагу под ее и вверх, нанося
удар прямо в грудь.
Я срываю с себя маску и кричу от победоносной радости за секунду до того, как
раздастся звонок или вспыхнет зеленый огонек, потому что я знаю.
Я только что выиграл.
А затем звонок подтверждает это, и я впервые официально ощущаю вкус
победы. Оказывается, я не думаю о своем отце или матери так, как думал.
Я думаю о себе.
О том, как сильно я люблю чувство, которое взрывается в моей груди.
Уверенность и намек на дерзость, что я победил, и гордость за то, что я сделал это
по-своему. Вырезав раковую опухоль и удалив пятно, я положил конец спорту.
Я прыгаю вверх-вниз, возбужденно крича, все еще держа меч в руке, когда толпа
взрывается. Они - размытое пятно, просто масса людей , приветствующих и
хлопающих, за исключением Тристана. Я вижу его ясно как день, его руки сложены
рупором вокруг рта, когда он зовет меня.
Я срываю с себя шнурок и бросаю маску, которую он мне дал, на пол вместе со
шпагой , а затем бегу к трибунам.
Он в первом ряду, но он приподнят над землей , и с пола нет доступа в качестве
меры безопасности. Слезы щиплют мне глаза, когда я подбегаю к нему и протягиваю
руки, желая схватить и обнять его.
“Я сделал это”, - говорю я, затаив дыхание, даже легкомысленно. “Я выиграл”.
Тристан перегибается через перила и тянется ко мне. Его руки обхватывают мои
предплечья и с почти нечеловеческой силой он тянет меня вверх и на трибуны.
Когда я переваливаюсь через перила и он ставит меня обратно на ноги, он
прижимает меня к себе, отчаянно шепча в мои волосы: “Я знал, что ты собираешься
это сделать, я знал это. Я знал это”.
Я встаю на цыпочки и приближаю свой рот навстречу его губам.
Позже, когда мой флаг поднят, когда мне вручают цветы и когда медаль
надевают мне на шею, Тристан сидит на полу и фотографирует, как гордый парень.
Он рядом со мной , как и был с тех пор, как решил, что я принадлежу ему, много
месяцев назад.
Его рука обнимает меня за плечи, когда я, наконец, освобождаюсь от прессы и
внимания.
“Моя девушка - лучшая фехтовальщица в мире”, - говорит он. “Первая фаза плана
завершена. Подумал, что смогу получить фору в следующем эпизоде и посмотреть,
не испытываешь ли ты желания стать моей женой ?
“Тристан!” Говорю я, игриво шлепая его по груди.
“Ну же, что скажешь? Ты наденешь оранжевое, а я полосатое”. Он наклоняется
ближе, чтобы прошептать мне на ухо: “Я принесу наручники после того, как уй дут
наши гости”.
Я краснею, но качаю головой .
-Хорошо, я попробую еще раз завтра.
“Ты не можешь вот так просто спросить”, - говорю я, снова хихикая. “А что, если
бы я сказала "да"? Ты бы не был готов.
 Он обхватывает рукой мою челюсть и поворачивает ее лицом к себе. Темный ,
горячий взгляд опускается на мои губы, прежде чем медленно вернуться к глазам.
“Что заставляет тебя думать, что я не готов, а?” - спрашивает он, поглаживая
большим пальцем мою щеку. “Ты знаешь, я ездил навестить свою маму в феврале.
Ну, мы осмотрели семей ные реликвии, когда я поселился в ее новом доме. Не зря я
сказал тебе, что у меня был план в тот день, когда я вернулся. ” Он ухмыляется мне с
той же смесью игривости и высокомерия. “Поверь мне, детка, у меня всегда есть все,
что мне нужно. В тот момент, когда ты скажешь мне, что готова, я встану на одно
колено и официально привяжу тебя к себе на всю оставшуюся жизнь ”.
“Ты серьезно?” Спрашиваю я, в горле у меня внезапно пересохло. “Покажи мне”.
“Нет”, - отвечает он. “Ты не увидишь этого, пока не будешь готова сказать ”да"".
“Ну что ж, - говорю я. “Покажи мне”.
Его глаза комично расширяются, прежде чем сузиться. “Тебе нужно убедиться,
что ты готова, Нера, потому что ты не уй дешь отсюда, как только я попрошу. Больше
некуда убегать”.
“Я уверен”, - говорю я, кивая, и тогда он достает что-то из внутреннего кармана
куртки и опускается на одно колено.
У меня перехватывает дыхание, сердце бешено колотится, и в глазах уже стоят
слезы. Я уже киваю.
“Ты не можешь сказать "да", пока я не попрошу, детка”, - говорит он с нежной
улыбкой .
“Тогда приступай к делу, чтобы я мог дать тебе свой ответ”.
Он ухмыляется, в его собственных глазах появляется блеск, и эмоции еще
сильнее подкатывают к моему горлу.
“Я думаю, что я уже все это тебе сказал, Нера, и я все равно планирую
рассказывать тебе каждый день, так что я буду краток и любезен. Я полностью,
безнадежно, безвозвратно влюблен в тебя. Я хочу быть рядом при каждом твоем
взлете и падении, быть человеком, к которому ты обращаешься на праздники, быть
плечом, на котором ты плачешь, когда у тебя был плохой день, быть человеком, с
которым ты смеешься каждый день, пока мы оба не покинем эту землю. Мне было
бы трудно най ти только одну причину, по которой я люблю тебя – реальность
такова, что я люблю в тебе все. Твоя страсть и преданность делу, твое упрямство,
твое чувство юмора, твоя неспособность приготовить даже простой сыр на гриле, то,
как ты заботишься о других едва ли не больше, чем о себе. Я не хочу больше ни дня
проводить в разлуке с тобой . У нас есть время наверстать упущенное, детка, и я хочу
сделать это с тобой как со своей женой . Как с матерью моих детей . Сделаешь меня
самым счастливым мужчиной в мире и женишься на мне?
Я узнаю, как выглядит кольцо, только позже. Я не трачу время на то, чтобы
посмотреть на него, когда он поднимает его между нами, вместо этого бросаюсь в
его распростертые объятия.
Он громко смеется, ловя и обнимая меня. Теперь я открыто рыдаю, киваю и
покрываю его губы дикими поцелуями.
-Мне нужно, чтобы ты произнесла эти слова, детка, ” мягко говорит он.
“Да! Да, тысячу раз, да. Я вый ду за тебя замуж”.
 Мы сидим так некоторое время, он стоит на коленях, а мои конечности обвиты
вокруг него, как щупальца. Целуемся, смеемся и скользим по рингу. Празднуем это
даже больше, чем золотую медаль.
“Черт возьми, да”, - выдыхает он. “Забеременеть от тебя - следующий пункт в
списке”, - добавляет он, глаза одержимо блестят.
“Пока нет”, - шепчу я, слегка качая головой . “Я слишком молода”.
“Я не знаю, смогу ли я ждать”, - мурлычет он, одной рукой сжимая мою задницу,
а другой собственнически поглаживая живот. “Я хочу кончить в тебя и сделать
ребенка. Я хочу смотреть, как этот живот растет вместе с моим ребенком. Я хочу все
это”.
Я обхватываю его лицо руками и целую, обезумев от любви. “Хорошо, детка, но
по одному делу за раз”.
Я целую его, чтобы отвлечь. Детей пока не будет, у меня есть другие цели,
которых я хочу достичь в первую очередь.
В конце концов, он откидывает мои волосы назад и обхватывает ладонями мое
лицо, ища меня глазами.
-Ты дей ствительно счастлив? спрашивает он, повторяя вопрос, который я
задала ему почти год назад в том гостиничном номере.
И, в отличие от того случая, ответ настолько очевиден.
Такие разные.
Так намного проще.
-Да.
Он нежно целует меня в губы и отстраняется.
“Хорошо, потому что я тоже. Наконец-то.

Конец
Эпилог

Nera

Шесть лет спустя.

-Привет, детка, - окликаю я Тристана, слыша, как он поднимается по лестнице

нашего лондонского таунхауса на третий этаж. - Я оставила кое-что для тебя на
кровати.
-Сюрприз? он отвечает издалека.
“Кое-что, чего ты давно хотел”, - добавляю я, улыбаясь и снова опускаю взгляд в
свою книгу, ожидая, когда он обнаружит это.
“Ты дей ствительно самая лучшая жена на свете”, - хвалит он, его голос хрипит
от желания. - Я думаю, мне снова придется жениться на тебе.
После того, как Тристан сделал мне предложение на Олимпий ских играх, мне
удалось убедить его подождать год с женитьбой , чтобы мы могли спланировать
настоящую свадьбу. Он неохотно согласился, хотя после этого пытался переубедить
меня почти каждый день.
Мы путешествовали по миру несколько месяцев, как и договаривались, и
добрались до США, он специально включил остановку в Вегасе и пит-стоп перед
круглосуточной часовней . Было трудно устоять перед соблазном вый ти замуж
прямо здесь и сей час, особенно когда Тристан нетерпеливо тянул меня за руку к
выходу, но я это сделала.
Я загладила вину, позволив ему снова преследовать меня, на этот раз по
природному парку, а затем жестоко трахнуть.
 Мы поженились на юге Франции со всеми нашими друзьями и некоторыми
членами нашей семьи. К тому времени мы с мамой добились значительного
прогресса, так что она сидела в первом ряду и плакала в носовой платок, наблюдая,
как я выхожу замуж за любовь всей моей жизни.
Джуд выдал меня, шепча шутки на протяжении всего пути к алтарю.
“Трахаешься со своим учителем, а потом выходишь за него замуж. Я и не знал,
что ты на это способна, сестренка, ” сказал он, и мне пришлось сдержаться, чтобы не
расхохотаться.
Тристан смотрел на меня так, как я никогда раньше не смотрела. Как будто я
была самой красивой , драгоценной вещью, которую он когда-либо видел. Когда
пришло время, он целовал меня так долго, что нашему священнику пришлось
похлопать его по плечу. Мы оторвались друг от друга под одобрительные возгласы
наших друзей .
После того, как мы поженились, Тристан удивил меня, взяв мою фамилию.
Однажды он принес домой документы и положил их мне на стол. Он был серьезен,
когда сказал, что ему больше не нужна его фамилия, и он это доказал.
Я была так удивлена и невероятно тронута этим.
Мои друзья не могли в это поверить.
“Вау”, - сказала Сикстина, прижимая руку к сердцу. “Это такой удивительный
поступок с его стороны”.
Тем временем Тай ер бросил косой взгляд на Риса.
-Почему ты не взял мою фамилию?
Рис застонал, свирепо глядя на Тристана, который спрятал смех за бокалом.
“Спасибо, что выставил всех нас дерьмово, придурок”.
“Давай считать, что мы квиты”, - ответил он.
Мы женаты уже пять лет. Пять удивительных, насыщенных лет, когда мы не
разлучались ни на день, как он и обещал.
После моей первой Олимпиады я подписал контракт с крупной спонсорской
компанией Nike, которая финансировала нашу жизнь в течение следующих
нескольких лет. Несмотря на то, что мы оба все еще общались с нашими богатыми
матерями, мы решили отделиться от них и стать по-настоящему независимыми.
Тяжелая работа Тристана окупилась почти сразу. Когда Nera открылась, толпы
зрителей стеклись, как и критики. Отзывы были восторженными, пресса
сосредоточилась на этом новом ресторане фьюжн и стоящей за ним истории любви.
Они с Лукой стали любимцами кулинарной сцены, и к концу первого года обучения
были удостоены звезды Мишлен.
С тех пор Nera продолжает процветать. Лука - постоянное место в нашей жизни,
а теперь и один из наших ближай ших друзей . Тристан открыл еще пять ресторанов в
разных странах, один с Лукой и четыре в качестве сольного предприятия. То, что
начиналось как небольшой ресторан, быстро превратилось в крупную
международную развлекательную группу, которая сделала нас невероятно
богатыми.
Он передал управление этими заведениями и обязанности шеф-повара на
аутсорсинг доверенным лицам. Его единственным центром внимания всегда была
Нера. В этом году ресторан получил третью звезду Мишлен, что делает его частью
очень небольшого и эксклюзивного списка ресторанов, удостоенных этой чести в
Лондоне.
Тристан редко ездит понаблюдать за другими своими ресторанами, обычно
максимум раз или два в год и никогда не дольше, чем на три дня.
Он не хочет, чтобы это разлучило его с женой и детьми.
После победы на своей первой Олимпиаде я продолжил тренировки в надежде
снова завоевать медали на следующих играх. Я хотел доказать себе, что это была не
просто случай ность, что я это заслужил. И когда мы остепенились после нескольких
месяцев путешествия, часть меня соскучилась по адреналину и боли от того, что я
так сильно напрягался.
Эти игры были еще более особенными, чем первые. Я не думал, что они могут
быть такими, но утром в день финала я проснулся с острой тошнотой . Я побежал в
ванную, успев как раз вовремя, и довольно эффектно опорожнил свои кишки.
На тот момент моя булимия была под контролем в течение многих лет. Не
полностью излечена, потому что голос все еще иногда появляется, но обычно я знаю,
как с этим справиться.
Итак, начать утро таким образом было шокирующе.
У меня был с собой тест на беременность, потому что недавно мы узнали, что
Тай ер ждет ребенка, поэтому я воспользовалась им, ни о чем не думая.
Поначалу известие о моей беременности стало для меня шоком, но быстро
превратилось в ту самую мотивацию, которая мне была нужна, чтобы прой ти через
финал.
Я выиграл второе золото, на этот раз с отрывом в четыре очка, и на следующий
день объявил о своем завершении карьеры.
Тристан был на седьмом небе от счастья, услышав эту новость. Он упал на
колени и уткнулся лицом мне в живот, покрывая его поцелуями. Он во
всеуслышание заявлял о желании иметь детей с нашей первой брачной ночи, и я
некоторое время сдерживала его. Но однажды я перестала принимать
противозачаточные. Это не было сознательным решением, поэтому я никогда не
рассказывал ему об этом.
Шок от беременности был ничем по сравнению с тем сюрпризом, который
преподнесло нам первое УЗИ.
Близнецы.
Когда я вернулась домой в тот вечер, Тристан ждал меня с букетом роз, моим
любимым блюдом и бриллиантом в пять карат.
Катон появился на свет первым, крича и пиная свой путь к существованию. Киза
следовала за своим братом более спокой но, с открытыми глазами и с любопытством
глядя на мир.
Они были самой большой радостью во всем мире. Сей час им год, и они перешли
от ходьбы к бегу. Они невозможные маленькие приспешники, сеющие хаос в нашем
доме, и мы любим их.
“Ты– это реально?” Я слышу, как Тристан взволнованно зовет меня с моего
места в нашей гостиной на первом этаже.
Я не могу сдержать широкой , счастливой улыбки, которая расплывается на
моем лице, когда я слышу, как он бежит и спотыкается вниз по лестнице.
 “Nera! Скажи мне, что ты не издеваешься надо мной , - требует он, спускаясь по
второму лестничному пролету.
Он врывается в комнату, широко раскрыв глаза и ища меня. На нем все еще
парадные брюки и рубашка, в которых он был на предыдущих встречах, теперь
рукава закатаны до локтей . Мой муж с возрастом становится только
привлекательнее. В свои тридцать лет он в расцвете сил. Он постоянно в движении,
что придает ему строй ность. Даже просто глядя на него сей час, я чувствую, как в
моем животе пробуждается похоть, а в моей киске скапливается влага.
Это то, что привело нас сюда в первую очередь.
Он размахивает тестом на беременность, который я оставила на нашей кровати,
его глаза измученные и дикие.
“Лучше бы это было по-настоящему. Если ты купил это в магазине приколов, я
наказываю тебя до чертиков”.
В последнее время Тристан шепчет мне на ухо по ночам, что хочет еще одного
ребенка. Когда он трахает меня, он держит свой член внутри меня еще долго после
того, как кончил, чтобы он не вытекал из меня. Когда он вынимает член и часть его
неизбежно остается на моих бедрах и губах, он засунет его обратно в меня своими
пальцами.
Я встаю и кладу руку на живот. Его взгляд опускается на нее, сразу смягчаясь.
“Это реально, детка. Я беременна”.
Он бросает тест и в два шага пересекает комнату, прижимаясь своим ртом к
моему. Он целует меня грубо, нежно, ласково, счастливо в течение долгих минут,
прежде чем отстраниться и прижаться своим лбом к моему.
“Еще один ребенок”, - счастливо бормочет он.
“Срок сдачи - через семь месяцев, согласно тесту”.
“Я не думал, что смогу любить тебя больше, чем сей час, но ты каждый день
удивляешь меня”.
Я смеюсь, обнимая его сзади за шею. Удовлетворение гудит под моей кожей , как
мурлыканье довольной кошки.
-Я так понимаю, это означает, что ты счастлив.
“Я в восторге. Я надеюсь, что это девочка, и я получу от тебя еще одно ”мини-я".
Его рот жадно опускается на мой . “Я хочу еще пять после этого”.
“Ладно, притормози”, - говорю я со смехом.
“Я все время хочу, чтобы ты была беременна, чтобы весь мир знал, как сильно я
тебя трахаю. Чтобы все знали, когда смотрят на тебя, что ты принадлежишь мне ”.
“Давай обсудим это после того, как этот ребенок родится”.
“Я осыплю тебя подарками– одеждой , сумками, украшениями, всем, что ты
захочешь. Только пожелай , и ты это получишь, - говорит он, пробираясь пальцем под
мое платье к разрезу. “Просто продолжай рожать мне детей ”. Я прижимаюсь своей
киской к его руке, когда он касается моего клитора.
-О боже, - стону я.
Он срывает с меня трусики и расстегивает молнию, а затем погружается в меня.
Я вскрикиваю, когда моя киска оказывается на одном уровне с его бедрами, вся его
массивная длина погружается в мой тугой жар. Он хватает меня за бедра и
поднимает на руки.
 “Я хотел бы, чтобы у меня была возможность прямо сей час заронить в тебя еще
одного ребенка. Я бы наелся до отвала и подарил близнецам еще нескольких братьев
и сестер за один раз ”.
Он маниакально входит в мою киску, его толчки грубые и опустошительные.
Каждый раз, когда он входит в меня, его таз трется о мой клитор и сводит меня с ума.
-Ты не в себе, - выдыхаю я в изгиб его шеи.
Его зубы впиваются в мягкую ткань моего горла, срывая грубый крик с моих губ.
“Да, это так. Давай , детка, обхвати своей тугой киской мой член”.
Мое тело изгибается по команде, выраженной в его горячих словах, и мои
мышцы трепещут вокруг его члена, когда я разрушаюсь вокруг него. Я громко
кончаю, крепко сжимая его, наслаждаясь ощущением его сумасшедшего дыхания на
своей коже, пока он еще с полдюжины раз толкается во мне, прежде чем его
настигает собственное освобождение.
Когда он выходит, он возвращает свою сперму обратно в меня, как обычно. Нет
смысла указывать ему на очевидное, все это связано с его чувством собственности
по отношению ко мне. Часть его изменилась за те четыре месяца, что мы были
разлучены много лет назад. Это сделало его еще более территориальным, чем
раньше. Следить за тем, чтобы каждая капля его спермы оставалась внутри меня, -
это всего лишь часть его ритуала.
Когда наша одежда приведена в порядок, мы стоим в гостиной нашего
идеального дома, обнимая друг друга. Большую часть своей жизни я не думал, что
счастье, не говоря уже о счастье такой интенсивности, возможно.
Последние семь лет были величай шим приключением в моей жизни, и я очень
рада привести еще одного маленького ребенка в наш мир любви.
Единственное, что делает ситуацию лучше, это то, что Сикстай н и Тай ер оба на
пятом месяце беременности, а Беллами должна родить со дня на день.
Мы вчетвером беременны. Вместе.
Следующее поколение обеспечено.

✽✽✽
 Об Авторе
Кхай Хара
Кхай Хара - американский писатель, в настоящее время проживающий за пределами
Нью-Й орка. Ярая поклонница романтического жанра, ‘Заплати за свою ложь" - ее
второй роман и второй роман из серии "Королевская коронная академия". В
свободное время она любит путешествовать, ходить в походы, читать и проводить
время со своим парнем и их собакой Громом.

Чтобы быть в курсе предстоящих выпусков, вы можете:

Подписаться на нее в IG по адресу @authorkhaihara

Вступить в группу FB Khai Hara Books

Или подписаться на рассылку новостей :

https://docs.google.com/forms/d/e/1FAIpQLSds6YDxSzrsCllY_XUfQmWWFsr_IJbQz-
PoP3ft9jjRLpdfBA/viewform?usp=sf_link
 Королевская коронная Академия
Да здравствует Король
“Давай , зови на помощь”. Он мрачно насмехается, его горячее дыхание щекочет мне
ухо. “Здесь никто не спасет тебя от меня”.

Когда я получу стипендию на окончание средней школы в Швей царии, я не ожидаю

встретить злодея.

Королевский разбой ник.

Он из тех великолепных людей , от которых твоя мама советует держаться подальше,

непристой но богатый , и его семья основали школу, в которую меня только что
приняли.

Я упоминала, что он заставляет мое сердце биться быстрее?

Только потому, что он меня ненавидит, конечно. В первый день нашей встречи я
случай но пролила на него молочный коктей ль, и с тех пор он превратил мою жизнь
в ад.

Но это мой лучший шанс на лучшее будущее для нас с мамой - я не позволю ему
сломать меня.

* Это полнометражный отдельный полутемный любовный роман с альфой -дырой ,

героем-собственником и содержащими сцены, которые подходят не всем
читателям.*

Заплати За Свою Ложь

Рис
В тот момент, когда я вижу ее, я хочу ее.
И то, что я хочу, я всегда получаю.
Это моя склонность к соперничеству.
Известие о том, что у нее есть парень, уже приводит меня в ярость, но никак не
сдерживает.
Я знаю, что в конце концов она подчинится мне и будет моей .
Я настолько уверен в этом, что поспорил со своими друзьями, что расколю ее за
месяц.
Я просто надеюсь, что не пожалею об этом.

Тай ер
С того момента, как я его встретила, он полон решимости заполучить меня.
Он не знает, что я такой же конкурентоспособный , как и он, и он встретил
достой ного соперника.
Я учусь в Королевской академии короны на спортивную стипендию в выпускном
классе; единственное, что меня волнует, - это хорошие выступления на поле и море
удовольствия от этого.
Меня не интересуют игры resident heartbreaker, но я чувствую себя втянутым, когда
звезда футбола становится моим личным тренером.
По мере того, как мы проводим больше времени вместе, я вижу его с другой стороны
и с каждым днем влюбляюсь в него все больше.
Но могу ли я дей ствительно доверять ему?

"Заплати за свою ложь" - вторая книга серии "Академия королевской короны". Его
можно читать как отдельный роман, но для лучшего понимания вселенной
рекомендуется начать с первой книги серии "Да здравствует король". Это зрелый ,
мягкий роман для взрослых с ревнивым / собственническим героем и большим
количеством тоски. В нем есть ситуации, которые некоторые читатели могут счесть
оскорбительными.

Я Всегда был Твоим

Мы все знаем, как гласит легенда.
Девочка встречает мальчика.
Они влюбляются.
Они женятся.
И с тех пор живут долго и счастливо.
Сказка. Финал, которого хочет каждая девушка, о котором мечтает каждая девушка.
На краткий миг я глупо, наивно позволила себе помечтать, что это и есть наша
судьба. Что наша дружба перерастет в нечто большее, и мы будем вместе навсегда.
Реальность такова, что наша история закончилась, даже не начавшись, с кровью у
моих ног, слезами на щеках и моим разбитым сердцем, навечно оказавшимся в плену
у того, кто никогда этого не хотел.

"Я всегда был твоим" - третья книга серии "Академия королевской короны". Его
можно читать как отдельный роман, но для лучшего понимания вселенной
рекомендуется начать с первых двух книг серии "Да здравствует король" и "Заплати
за свою ложь".

Это зрелый , новый роман для взрослых с ревнивым и собственническим героем,

много тревоги и еще больше предупреждений о срабатывании триггера. В нем
содержатся ситуации, которые некоторые читатели могут счесть оскорбительными.

Любовь В Темноте
Меня выслали в Швей царию под вымышленным именем, заставив моего отца
провести год, обучая избалованных богатых детей в наказание за то, что я унизил
его.
Предполагается, что я должен держаться подальше от неприятностей , избегать
скандалов, учиться ответственности.
Я не должен с ней встречаться.
Я облажался еще до того, как переступил порог священных залов RCA.
И вот она.
В моем классе.
В коридорах.
В моих венах.
Везде, блядь.
Она станет моим падением.
Или, может быть, моим спасением.

"Любовь во тьме" - четвертая книга серии "Академия королевской короны". Его

можно читать как отдельный роман, но для лучшего понимания вселенной
рекомендуется начать с первых трех книг серии "Да здравствует король",
"Расплатись за свою ложь" и "Я всегда был твоим".

Это зрелый , новый роман для взрослых с ревнивым и собственническим героем,

много тревоги и еще больше предупреждений о срабатывании триггера. В нем
содержатся ситуации, которые некоторые читатели могут счесть оскорбительными.
 Послесловие

Следите за обновлениями, чтобы узнать больше об истории Каллума и Аделаиды,

которая положит начало следующему сериалу "Хрупкие империи", а также об
анонсах книги Тьяго и Тесс.