1.

-Получается, тебе не приходится по нраву сама концепция сна Чжуан-цзы?

Не отвечая, Гэндзи продолжил ловить языком невесомые снежинки. Беседы о цитатах великих философов древности всегда действовали на
него оглушающе и неожиданно, примерно так же, как если бы ребенка не умеющего плавать бросили в детский бассейн с водой, именно
поэтому мужчина старался быстро сменить тему. Он не был против, когда Дзенъяттаразмышлялобэтом вслух, но только тогда, когда
духовный наставник не призывал своего ученика к наполненному смыслом ответу.

-Не поймите меня неправильно, я уважаю его как философа, но мне не нравится то, что он романтизирует жизнь бабочки, - произнес Гэндзи,
опуская взгляд с кривых ветвей и темно синего неба на омника. – Ее жизненный цикл очень короток, и наполнен лишь выживанием. Я знаю,
что вы мечтатель, учитель, и я не хочу вас обидеть, но я не могу представить себя кем-то слабым хоть и красивым даже во сне.

Робот, завернутый всоломенного цвета шарф, издал заинтересованное хмыканье и обратил взор в небосвод.

Вечер был наполнен весенним ветром и мокрым снегом, прилипающим к ботинкам, но, не смотря на это, валяться на снегу с Дзенъяттой,
после игры в снежки, было по-настоящему приятно.В последнее время, все его собеседники в штабе Овервотча пребывали в смятенном
расположении духа, больше потому что кто-то начал организованное нападение на агентов, чем потому что на всех налетела предвесенняя
хандра.Какже хорошо, что его учителя удалось украсть из цепких напрасно обеспокоенных лап. Гэндзи, глубоко вздохнул, и повернулся на
бок в сторонуДзенъятты.

-Спасибо, что приняли мое предложение о прогулке, а то мне уже надоело сидеть внутри штаба и слушать наставления Джека о том, что мне
нужно делать во время налётов.

-Я тоже считаю что смена обстановки держит в тонусе и позволяет мыслить яснее. Правда, мы оказываемся довольно далеко от остальных, а,
следовательно, мы не сплочены, но… - Гэндзи почувствовал в голосе наставника мягкое возражение, и решительно запротестовал.

-Что? Не нужно думать о них в такой классный вечер, они смогут за себя постоять, и мы сможем. Мы прямо как смелые отщепенцы, и я не
хотел бы, чтобы к нам присоединялись какие-то типы вроде Хандзо. Я готов к любому нападению, и смогу защитить вас. А об остальном не
нужно заботиться, ведь мы же хорошо погуляли?

-Да, сегодняшний день я запомню надолго. Спасибо, Гэндзи.

-Он еще не закончился, у нас еще масса времени для прочих впечатлений! – горячо возразил мужчина, вскакивая с места.

Дзенъятта засмеялся, когда Гэндзиподошел к нему, и буквально нырнул в стальные объятия. Капризно схватив металлические запястья,
мужчина закинул их себе на плечи, и крепко обнял тело омника, уткнувшись лицом в пытливо связанный желтый шарф. Нежные
поглаживания по лопаткам, заставили его выдохнуть горячий воздух от восторга, и вжаться в прохладную сталь. Ему сложно признаться, что
он чувствует, когда рядом Дзенъятта. Это похоже на жонглирование шарами, из которых все, являются лживыми оправданиями перед самим
собой. Наврать Джеку про свое отсутствие в штабе, обманом вынудить Дзенъятту выйти с ним на прогулку, не говоря что это свидание, а так
же лгать себе о том, что он не чувствует к наставнику ничего что лежит выше дружбы. Ноющее чувство, разросшееся внутри, заставило
мужчину открыть глаза, и вяло прошептать, лежа на стальной груди.

-Честно говоря, я позвал вас на прогулку не только потому, что хотел развеяться, учитель…

Не прекращая гладить по спине лежащего на нем мужчину, Дзенъятта доверительно кивнул, когда их взгляды встретились. Гэндзи замолк,
собираясь с мыслями. Омниктоже молчал, рассматривая мужчину. Морщины, словно черви, точили его лоб, и нижнюю часть лица.
Задумчивая складка между бровей, когда Гэндзинахмурился,стала гораздо глубже, с момента когда они встретились впервые. Но, тем не
менее, мужчина выглядел все так же привлекательно, несмотря на возрастную отметку в тридцать шесть лет. К своему стыду, Дзенъятта
обнаружил, что чувствует слабое волнение, смотря на немного потрескавшиеся губы подопечного. Несвоевременные мысли, граничащие
скорее с неплатоническим интересом, чем с простым любопытством, настойчиво влекли познакомиться с лицом Гэндзи поближе.

Освободив одну руку, Дзенъятта плавно провел ей от лопатки до шеи ученика, слегка забываясь. Углеволоконная шея, встретила это
прикосновение застывшим в горле признанием, но когда прохладная сталь двинулась выше, Гэндзи почувствовал приятную дрожь, и плавно
выдохнул. Он предполагал, как именно трактовать подобный ласковый жест и замер, предаваясь ощущениям.

Его учитель обладал, как минимум, сотней тактильных движений, половина из которых дарилась каждому собеседнику в течение всего
времени общения. Легкое похлопывание по плечу, обычно выражало полное понимание и участие, а кроткое прикосновение к руке, в конце
беседы, высказывало, что омник желает побеседовать вновь. Но, то касание, которым одарил его Дзенъятта, было весьма личным, будто оно
дарится лишь один раз за вечность, и Гэндзи именно тот счастливчик, получивший его.

Стальная ладонь, чувственно дотрагиваласьдоосунувшихся щек, скользила по шрамам, и в этот момент, мужчина подумал, что может
ответить тем же, слегка приподнявшисьнадомником. Дзенъятта, в свою очередь, немного отстранился, предполагая, что его ученику нужно
больше места, но Гэндзи все ближе и ближе подбирался к непроницаемой скорбной маске. Оперившись на вытянутые руки, по обе стороны
от сидящего тела омника, мужчина, галантно посмотрел в щели на лице Дзенъятты, словно ожидая разрешения. Расстояние между ними,
сократилось до пары сантиметров, а влажные губы, почти коснулисьстальных. Все еще молча, омник проникновенно дотронулся до
эластичных ключиц Гэндзи, чем вызвал непроизвольный трепет со стороны того, кому предназначалось это прикосновение.

-Я… - начал было мужчина восторженным шепотом, но тишина вокруг, разразилась телефонным звонком.
Гэндзииздаваятихуюразочарованную ругань, мгновенно отдалился. Дзенъятта, в неуверенности протянул руку за ним, словно пытаясь
остановить, но вернул на место, когда его подопечный, красный как рак, поднялся на ноги.

2.

Несущий ярость голос Джека, казалось, слышен на другой стороне холма, хотя он не повышал голоса выше среднего. Разорвав континуум
тишины, вместе с чувственной немой беседой, он принялся рвать терпение до макушки разозленногоГэндзи. Не смея перечить, мужчина,
молча слушал, как его беспечную к безопасности натуру, тычут носом в комендантский час для агентов. Прыснув, Гэндзи сбросил звонок на
полуслове командира, и повернулся к сидящему на земле омнику, который рассеянно счищал снег со штанов.

-Кажется, нам пора возвращаться назад, - хмуро произнес Гэндзи, взбешенный, столь внезапным звонком. – И кажется, что мне запретят
выходить из штаба несколько лет.

-Хорошо, - Дзенъятта послушно поднялся в воздух, и стянул шарф с шеи.

1
Любовь – путь к исцелению.

Последние несколько месяцев, слова Дзенътты легко укладываются в голове. Это, и не только это, происходит
само по себе. Как по велению внутреннего проказливого мальчишки, что хочет насолить своему ворчливому
соседу за то, что тот ведет слишком взрослую жизнь. Начать дуться, когда учитель слишком много времени
проводит в компании других агентов, знакомясь с ними. От волнения уронить стопку документов, когда
Дзенъятта окликает тебя. Видеть красоту в тех вещах, которые раньше казались тебе скучными и лишенными
хорошего вкуса, до того как на это указывает металлический голос. Будь Гэндзи хоть немного честен с собой, он
бы понял, что это ревность.Но он лишь связывал свои чувства с глубоким уважением к учителю, поэтому,
слишком долго обдумывал то, что занимает от силы 2 секунды.

Простое признание.

Но сейчас это не важно. Ведь тело Дзенъятты превращено в безжизненный кусок металла.

Пустующие коридоры, изредка рассекаемые медперсоналом или охраной, Гэндзи провожал пустующим
взглядом, а затем быстро моргал. От здешнего света болели глаза.Складывалось впечатление, что он подогнан
скорее для того, чтобы все углы коридора промывались как можно тщательнее, чем для того чтобы люди
чувствовали себя здесь комфортно. Окна отсутствовали. Здесь только двери. И все они с труднопроизносимыми
названиями на них. Мужчина чувствовал себя здесь заложником. Простор коридоров сужался каждый раз, когда
он закрывал глаза. Дышать становилось все труднее. Кроме этого, в нос, даже сквозь лицевую пластину на лице,
проникает мерзкий запах медицинского спирта, от которого скручивает живот.

Джесси отошел от него около получаса назад, хотя, мужчина не мог сказать определенно. Время, пока он сидит
здесь, течет со скоростью полураспада радия, натягивая нервы до максимально допустимого предела, поэтому
все, кажется, застыло. Он пытался его подбодрить. Все пытались. Хотели донести, что это не его вина, но это
неправда. Если Дзенъятта погибнет, в этом будет вина, лишь Гэндзи, и никого более. Он уже третьи сутки не
может избавиться от чувства вины и не может спать, зная, что за дверями с надписью «Реабилитация», сейчас
решается судьба самого дорогого, что у него было. Точнее говоря, уже решилась, но пересадка силового ядра
была лишь половиной дела. Учителю ещенужно проснуться.

Почувствовав во рту горечь, Гэндзи приложился к банке с дешевым пивом и сделал глубокий глоток. Глаза
слипались от усталости, но тревога в сердце держала его на границе бодрствования. Гэндзи, изредка
проваливался в болезненные сны, основанные на его страстных фантазиях.

«Гэндзи, мне доступны зрение, слух, частичное осязание, но я отрезан от всего многообразия мира ощущений,
которым владеешь ты. Вероятно, это захватывающе, чувствовать запах цветов, или вкус чая. По правде говоря,
довольно часто, именно это не дает мне сосредоточиться, когда мы проводим сеансы медитации. Иногда, я хочу
ощутить мягкость твоих волос. Я хочу почувствовать тебя…»

Мужчина вздрогнул, с силой вытаскивая себя из дремоты. Его нездоровая любовь к, возможно, самому чистому
и непорочному существу во всем млечном пути, не давала ему успокоиться, а сейчас просто бесила его. Уж лучше
он будет чувствовать себя виноватым, чем заинтересованным в неплатонических фантазиях с тем, к чьей гибели
может иметь косвенное отношение.

-Гэндзи.

Мягкий голос Ангелы разбудил его. Встрепенувшись, он чуть не выронил уже пустую банку и быстро поморгал,
наводя на себя мнимуюбодрость. Вид женщины мог сказать лишь одно – беспокойство.

-Гэндзи, не изводи себя. Мы немедленно вызовем тебя, когда появятся первые признаки ассимиляции к новому
телу. У меня есть основания беспокоиться по поводу твоего здоровья, после того что мне поведал МакКри.

-Нет. Я никуда не пойду, - охрипший голос, был немного резок по отношению к единственной надежде на
спасение его учителя и Гэндзи, протерев глаза, посмотрел на женщину. – Простите, доктор. Просто, я не хочу,
чтобы последними услышанными учителемсловами, были моим нытьем. Если он проснется всего на
мгновение…

Он не договорил, тут же опустив голову. Ангела, закусила губу и опустила свою тонкую руку на понуро
опущенное плечо.

-Нет причин для паники, мы сделали все, что в наших силах. Все что нам остается делать сейчас – ждать.
Неизвестно, сколько времени потребуется, ведь, юноша был в коме, когда его…разморозили.

Последнюю фразу, женщина выдавила из себя почти что сквозь плотно сжатые губы. Если бы Гэндзи не был так
измотан, он бы точно понял, что она думает о доктореО’Доран, любезно предложившей новое тело для
Дзенъятты, а так же свои морально сомнительные услуги в честь научного прогресса.

-Раз вы говорите, то значит, все же, переместить учителя в корпус омника не удалось?

Он уже задавал этот вопрос. Линдхольму. Ведь он был главным по части инженерии и роботов. Но Гэндзи не
запомнил его разъяснения, потому что был на грани истерии и ужаса. Единственное что он помнил, так это
слезы, застилавшие лицевую пластину и попытки успокоения со стороны медицинского персонала, пока он
размазывает машинное масло по чьей то груди. Ангела молчала, виновато сдвигая к переносице брови.

-Мы проверили все возможные варианты. Силовое ядро, приняло только эту физическую оболочку.

Несмотря на теплый тон в голосе, слова рассекают воздух хлыстом. Гэндзи поежился и откинулся назад, едва не
задев затылком стену. Голова вдруг стала невероятно тяжелой. В памяти всплыл неестественно грубый толчок и
прерывающийся выклик его имени, смешанный со скрежетом, что в первую секунду, заставил сердце Гэндзи
забыть, как часто нужно биться. Когда мужчина обернулся, узнать, в чем дело, он, кажется, поседел, потому что в
минуту осознания все его тело покрылось липким пронизывающим потом, несмотря на то, что у него почти нет
кожи. Несправедливо, что Дзенъятта спас ему жизнь, даже не думая о том, как же его подопечный будет в
последствие страдать. Воспоминания заставили его вновь скорчиться от тошноты. Ему хотелось уйти. Куда
угодно.

-Могу я взглянуть...на него?

-Да, Гэндзи. Пойдем, я провожу тебя.

Он еще не видел, во что «всадили» душу Дзенъятты. Мойра, выкатила тело накрытым простыней, и были видны
лишь тощие белые ноги, когда Гэндзи выволакивали из операционного крыла. Но судя по кокетливым
разговорам от медсестер, его учителю досталось симпатичное юношеское тело и мужчине очень хотелось
увидеть это, несмотря на то, что он был в ужасе.

Дверь, открылась с легким едва заметным шорохом, в нос ударил настойчивый запах формалина. Он был
тошнотворным и неестественным, как и тот свет из коридора, поэтому Гэндзи постоял некоторое время у
дверей, плотно прижав к себе руки и привыкая. Мерзкий аромат, раздражал носоглотку. Гэндзи попытался
прочистить горло, но без особого успеха. Это чувство першения, казалось, липким комом застряло внутри него,
а выйдет лишь, когда он выхаркает свои легкие. Ангела,постояв за его спиной, прошла внутрь, первой
примостившись на краешек стула справа от юноши.

Новое тело Дзенъятты находилось в позе полусидя и Гэндзи, даже сквозь маску для подачи кислорода на нем,
моментально, уловил все его остро высеченные черты. У нового лица его учителя были изящные розоватые
губы, болезненно бледная кожа, прямой нос и нахмуренные сквозь сон черные брови. Оно выглядело очень
молодым, Гэндзи, дал бы ему не больше восемнадцати лет. Женщина указала на стул напротив, отвернув взгляд
на окно, озаряющее безжизненнуюкомнату дневным светом. Гэндзи покорно опустился, все еще не в силах
отвести от тела руки, или глаз от новоприобретенного тела его учителя. Это было бы слишком быстрым
доказательством того, что онпринял все, что происходит сейчас в этой палате, поэтому, мужчина продолжил
бесцеремонно пялитьсяпрямо на спящее лицо. Оно, в самом деле, было красивым, и было бы еще красивее, если
бы имело, хоть немного жизни.

-Сколько…ему лет?
-Двадцать четыре, - уловив резонное недоумение в воздухе, на ее лицо вернулась полуулыбка. –Он находился все
это время в криокамере, судя по тому, что мне рассказывала Мойра.

- Простите, я вынудил вас пойти на сделку с Мойрой, лишь бы учитель выжил, - Гэндзипопытался придать
голосу немного разбавленный спокойствием тон, но это получилось довольно неуместно и насмешливо,
настолько, что Ангела остановила на нем свой осторожный взгляд, ища первые признаки сумасшествия.

-Все в порядке, Гэндзи. Я понимаю, что ты чувствуешь, но мне тревожно. Надеюсь, на ее уме нет ничего кроме
жадного желания поэкспериментировать со всем, что попадается ей в руки, - поймав молчание в беседе, она
пояснила. – Тайные замыслы направленные на уничтожение штаба, или эксперименты. Из двух зол я выбираю
меньшее. Будет лучше ограничить Мойре доступ к Дзенъятте, хотя бы на первое время.

-Я не собираюсь держать учителя здесь дольше положенного времени госпитализации, доктор. Как только он
поправится, я попрошу его вернуться в Шамбалу. Возможно, я вернусь вместе с ним.

Они вновь замолчали. Гэндзи,наконец, ослабил руки, уложив их на груди, но глаз от тела на кровати не оторвал.
Он позволил Мойре возвратитьДзенъятте жизнь, любыми способами, как самый последний и отчаявшийся
человек на свете, поэтому, мужчина не знал, как отреагирует на это учитель. Правда, воспоминания об этом
были крайне размыты. Словно кто-то плеснул ему в череп растворитель, стирающий часть тонкой работы мозга.
Мужчина точно помнил, что Мойра оказалась рядом с ним абсолютно неожиданно, игнорируя тот факт, что она
безвылазно обитает в своей лаборатории и выказала желание поработать с имеющимся силовым ядром. Новое
тело было предоставлено буквально, в ту же минуту, пока Ангела с Торбьорном пытались решить проблему без
использования сомнительной науки О`Доран.Гэндзи глубоко вздохнул, невольно привлекая внимание
женщины, смотрящей на него.

-Как себя чувствуешь? Ты голоден?

-Спасибо, но я в порядке. Не беспокойтесь…

Он хотел добавить еще пару слов, но его живот издал бурлящий звук, протестуя против высказанных. Щеки
Гэндзи покрылись недолгим румянцем и он внутренне поблагодарил себя за то, что не решился снять лицевую
пластину, перед тем как зайти в палату. Женщина кивнула, одарив его внимательным взглядом:

-Я сейчас вернусь.

Мужчина, моментально отвернулся от нее, и вновь уткнулся в нахмуренное лицо, подумав про себя, что
возможно Ангела не просто так оставила его наедине с Дзенъяттой. Быть может, она знает, что надежда на его
пробуждение слаба и Гэндзи может лишь попрощаться наедине. С уходом Ангелы, беспокойство возросло, как и
чувство приглушенной боли. В носу неприятно закололо. Гэндзи должен был что-то сказать. Он должен
объясниться.

-Учитель…простите меня…

Новая тощая рукаДзенъятты, лежала на голубой простыне. Из ее вен торчали иглы с капельницами, выглядящие
словно прозрачные черви, желающие отобедать ничего не подозревающей плотью. Мужчина опустил свою руку
на ладонь учителя. Гэндзи хотелось рассказать ему все, но он не был уверен, что он встретит на пути. Факт того,
что в этом теле, когда то находилась абсолютно незнакомая личность, настораживал и не давал уверенности в
том, что этой же личности больше в нем нет.

-Мне сложно поверить, что вы сейчас не со мной, и даже не в той привычной форме, что мне так нравилась…

Голос его дрожал. Он не был нытиком, но жизнь иногда преподносит ему такие сюрпризы, что он до сих пор
просыпается с ночными кошмарами о том дне, когда лишился своего прежнего тела. Что тут можно сказать, как
не то, что в библиотеку его ужасных воспоминаний добавлено еще одно. Соленая вода, постепенно
накапливалась в уголках его глаз и жгла требовательную к влаге оболочку белка. Не моргнуть, чтобы не пролить
слез, было невозможно.

-Вы всегда говорили мне, что жизнь – это ценный дар, но…честно говоря, я больше не вижу смысла в ней, если
рядом не будет вас. Я ведь так и не сказал вам, что хотел, тогда в парке.
Гэндзи услышал трепетный звук. Биение сердца спящего. Медленно приблизившись к груди Дзенъятты, он
уловил ритмичный стук – слабый и неразличимый. Закрыв глаза, Гэндзи начал считать количество его ударов,
чтобы успокоиться. Это слабо помогло.

-Возможно, это немного наивно с моей стороны, но я думал, что у нас может что-то сложиться…скорее всего я
просто дурак, если думал что смогу завоевать вашу любовь тоже.

Он сорвался, провалившись в безмолвные рыдания. Все слишком невыносимо давит на него, чтобы держать
эмоции в себе. Боль, вина, молчание в ответ - он не сможет перенести все это, комкая ужас в своей страдающей
душе и в своем измотанном теле. Ему хотелось убить себя от тоски и бессилия, но он слишком устал, поэтому,
когда первая эмоциональная плотина была прорвана, он зажмурил глаза и опустил лицо на руки.

Полежав некоторое время на своих ладонях, он заснул чутким сном. Гэндзи не знал, сколько лежал так,
чувствуя,что не в состоянии разодрать тяжелые веки, но через какое-то время, рядом послышался шорох.

-Вы в порядке?

Его коснулась ладонь, но это осторожное прикосновение, казалось чем-то слишком невероятным в этой мертвой
палате, поэтому Гэндзи, думая, что это сон, вяло ответил, шмыгая носом.

-Нет. Я идиот, который только и делает, что ноет и жалуется, а потом прямо передо мной появляется шанс
ничего не испортить - я проигрываю. Что из этого может быть в порядке?

-Вы слишком строги к себе, - мягко сказал голос. - В жизни бывают черные и белые полосы, я уверен, что
проблемы возникшие сейчас - временны.

Кто-то вновь мягко погладил его, но на этот раз не по плечу, а по голове и Гэндзи ничего не понимая, оторвал ее
от кровати. Его осыпала ласками рука, с воткнутыми в вены капельницами, рука…учителя? Мужчина поднял
глаза на лицо сидящего рядом юношу, который прямо сейчас, смотрел в ответ, устало улыбаясь и гладил его по
голове.

Он жив?

Гэндзи чуть не закричал от страха и неопределенности. Он не спит? Царапающая боль в головеподтвердила его
догадку о том, что бодрствует и мужчина панически обдумывал план своих действий, не понимая, как он будет
звать Ангелу, ведь его легкие сдавило от шока. Он не смог выдавить из себя ни звука, кроме, пожалуй, едва
слышного перебоя голосового канала. Внезапно, Гэндзи прорвало и он довольно сильно сжал руку на кровати.

-Учитель Дзенъятта! О господи, мне так жаль, что с вами это случилось. Это я виноват, я прошу прощения. Если
бы я не был занят нытьем, я бы смог помочь вам.

Дзенъятта, остановил поглаживания, услышав имя. На его лице показалось озабоченное выражение, будто кто-
то напомнил ему о какой-то детали, которая была знакома ему лишь смутно и он обвел взглядом всю палату,
изредка скользя им по своему новому телу, или по сидящему Гэндзи. Немного повернув лицо к мужчине,
Дзенъятта, сначала сосредоточено, потом рассеянно, обратил глаза на руку в его ладонях.

-Я…

Гэндзи упоенно ожидал его реакции на перерождение. Дзенъятта жив, а это главное. Мучительное ожидание его
пробуждения окупилось, к мужчине вернулось трепетное благоговение. В свете дня, лицо юноши, будучи не
спящим, выглядело довольно мягким, не смотря на острые черты и Гэндзи со смущением осознал, что его
учитель стал еще прекраснее, поэтому мечтательно, тихо вздохнул, желая зарыться, как прежде, в его ласковые
объятия. Вдруг, Дзенъяттаотстраненно произнёс.

-Вы, кажется, знаете меня, но, яне помню вас. Как ваше имя?

2
-Ха-ха, смешная шутка, мастер. Я рад, что к вам вернулось чувство юмора.

Гэндзи разразился бархатистым смехом и даже инстинктивно притронулся к своей лицевой маске, в позыве
смахнуть невидимую слезу с того что технически не является его глазами. Он был счастлив, что учитель вновь
шутит, наивно, глупо, совсем по-детски, как раньше, но его отчужденный тон голоса, зародил семечко
беспокойства в его душу.Дзенъятта выглядел обескуражено и придвинул к себе свои тонкие запястья, когда
руки Гэндзи отпустили его на долю секунды. Он осторожно наблюдал, как собеседник, медленно остывает после
смеха, и его хихиканье становится все неувереннее и тише. Наконец, Гэндзи неловко прочистив горло, обвел
глазами лицо с плотно сжатыми от напряжения губами.

-Подождите, вы говорите правду?

Слова тяжело зависли в пропахшем спиртом воздухе. Дзенъятта, медленно кивнул, стараясь держать
отстраненный взгляд на собеседнике. Сердце Гэндзи упало куда-то вниз, разбившись на сотню осколков,
моментально покрывшие неприятными мурашками его кожу. Голова мужчины кружилась. Киборг не знал, чего
хочет больше - умолять Дзенъятту вспомнить его или упасть в обморок.

Рассеянно, мужчина извлек телефон из кармана своей толстовки, и, нажав на библиотеку всех снимков, показал
совсем недавний, когда Дзенъятта попросил его о совместной фотографии на фоне старинного деревянного
моста. Юноша взял телефон из рук и прищурено вгляделся в снимок. На секунду, его лицо озарилось улыбкой,
словно он, наконец, все вспомнил, но затем, он покачал головой.

Гэндзи вонзился руками в плечи учителя, чуть нависая над ним всем своим огромным, по меркам юноши,
телом.Сжатый в крепкой хватке, Дзенъятта, выглядел непроницаемым и вглядывался в зеленый визорна лице
собеседника, напрягая память, но озарение не приходило. Он не помнил его, хотя его действия, не казались ему
враждебными - лишь сбивали с толку. Голос из-под маски, заполнился бессильным шепотом.

- Пожалуйста. Вспомните меня…

-Мы видели ваш красноречивый триумф, оставьте заключительную часть мне.

Стальной голос позади, заставил вздрогнуть, а такая же тяжелая рука, опущенная на плечо Гэндзи, быстро
оторвала его от пациента. Перед тем как упасть на стул, мужчина почувствовал боль в руке - укус пары острых
ногтей, доведенных до пронзительного совершенства. Взглядом из- под бровей, киборг встретил Мойру, как
обычно появляющуюся не в том месте, не в то время.

Словно падальщик, она описала несколько кругов вокруг постели Дзенъятты,вглядываясь в таблоид с
жизненными показателями, прежде чем заговорила, своим склонным к мелодраме голосом.

-Как вы себя чувствуете? Нет отклонений от нормы?

-Здравствуйте, - улыбка Дзенъяттыполучилась слишком натянутой - это не ускользнуло от собеседницы. –Мне

немного тоскливо от того, что вы отняли жизнь у этого юноши, и презентовали ее мне. Вы уверены, что стоило
спрашивать у меня, что я чувствую, если и сами знаете ответ?

Он проговорил это спокойно, но в его глазах царило негодование и нотка тоски. Гэндзи заметил, что первый раз
всю жизнь, мысли учителя легко читать и был полностью согласен с ним. Эта женщина – та еще стерва. Мойра,
быстро оглядев юношу и мужчину, манерно села на край стула, складывая себе на колени довольно увесистую
сумку: на ее лице блуждала немного напряженная улыбка.

-Я спрашиваю у вас состояние вашего нового тела, а не душевные переживания, но не волнуйтесь, вам не
придется долго меня терпеть. Я скоро покину вас, просто проверяю ваши жизненные показатели для
отчетности.

Женщина вытащила из сумки планшет и быстро перенесла данные с экрана над кроватью Дзенъятты. Пока ее
пальцы блуждали по голубому неону, юноша, прищурился, словно вспоминая что-то, а затем сказал.

-Я рад, что вы находите мое здоровье приоритетным, но разве вы еще не с…

Резко прервав его срыванием маски с лица, Мойра подвинулась ближе, и опустила свой палец на губы юноши,
который выглядел ничуть не обрадованным, как заявлял до этого. Погладив пару раз по полуоткрытым устам,
она алчно улыбнулась, будто наслаждалась минутами ее генетического торжества, соединив омника и человека в
одном теле. Прекрасную личность с прекрасным телом, иначе говоря. Дзенъятта смотрел в ответ,
разочарованно, пренебрегая правилами хорошего тона, которым он славился до того как получил глаза,
являющиеся зеркалом души. И женщина, и юноша, словно бы забыли, что в этой комнате сидит еще один
человек, в эту минуту готовый выбросить Мойру прямо из окна.

-Тише, тише, не напрягайте себя. Будучи монахом, разве не вы утверждали, что нужно наслаждаться жизнью
несмотря ни на что и брать, что она дает? Операция в очередной раз оказаласьудачной, несмотря на всю ее
«беспринципность», вы живы после смерти. Если вы беспокоитесь за прошлое своего тела, то можете не
переживать. Юноша попал вкомупять лет назад, за все время, что он лежал у меня, он ни разу не проснулся, и
вряд ли сделает это в будущем. Что еще мешает вам согласиться на том, что и я и вы остались в плюсе?

Дзенъятта молчал, устало отводя взгляд, пока Гэндзи закипал внутри и потихоньку сходил с ума от
изнеможения, но готовый в любой момент встать на защиту учителя. Уловив замешательство, Мойра быстро
посмотрела на часы, и, расслабившись, перекинула ногу на ногу.

-Пока доктор Циглер не вошла сюда, размахивая моральным кодексом и вызывая приступ зевоты, мы можем
продолжить. Ваше гравитационное поле действует?

Безвольно повиновавшись, Дзенъятта поднял правую руку над покрывалом. Лицо его, выражало слабое
сосредоточение, глаза, закрытые веками,изредкаподрагивали. Юноша будто что-то искал внутри себя, но не
находил, все сильнее уставая и теряя силы. Внезапно, он махнул рукой в сторону, и яблоко, лежащее на
прикроватном столике, покатилось на пол. Мойра хмыкнула.

-Я совершенно уверена, что в скором будущем, ваши способности откроют свой мощный потенциал, но для
начала неплохо. Продолжим. Что с вашей памятью? Вы не помните этого человека? У него есть брат
ХандзоШимада, это вам о чем-нибудь говорит?

Юноша, наконец, вернул обеспокоенный взгляд на Гэндзи. Перемена цели их разговора, сменила его настрой на
более покладистый и Дзенъятта позволил себе измотанный, но извиняющийся вид.

- Я слышал оХандзо, вы его родственник?

-Учите-е-ель.

Мужчина протянул это, захлебываясь накопившимся содержимым своего рта, чувствуя ужас от внезапной
реплики, а так же толику смущения от звука сглатывания, раздавшегося раскатом грома в тишине палаты. Эти
слова, эта отрешенная улыбка, абсолютно убивают его. Почему учитель помнит о Мойре или Хандзо, и
игнорирует Гэндзи, что волочится по земле пытаясь напомнить о себе?

-Вы будете поражены собственной бестактностью, услышав их общую с Хандзо историю, если вы, в самом деле,
не помните своего у… - Мойра, прочистила горло и вместе с этим выдавила из себя остаток последнего
незавершенного слова. -..ченика.

Почувствовав возмущенный взгляд сквозьзеленыйвизор, Мойра помахала рукой в воздухе, словно отгоняла от
себя писклявых насекомых.

-Прошу прощения, просто я отношусь с научным скептицизмом к тому, чем вы занимались у себя в горах.

-Тогда заткнись, если тебе нечего сказать кроме оскорблений.

Гэндзивскипел, сложив руки на груди. Черт подери, еще одна фраза от этой генетик-леди и он не выдержит и
убьет ее, забыв про то, что она «спасла» жизнь его учителю. Почти черные глаза Дзенъятты, покрылись
благодарным блеском, но в ту же секунду, чуть повышенный тон голоса осадил.

- Прошу вас, давайте не будем ругаться…

-Не могу сказать наверняка, почему воспоминания стерлись только об одном человеке. Это весьма любопытно.
Вы помните всех своих остальных знакомых? Доктора Циглер? Того монаха…как его…Мондатту, если не
ошибаюсь.

При выговоре последнего имени, лицо Дзенъятты приобрело странное выражение и он опустил глаза, немного
дрожа. Мойра, как и Гэндзи, тоже заметила перемену в лице, но была настроена отнюдь не на извинения.

-Помните. Тогда, как…

-Перестань донимать его своими тупыми вопросами и уходи.

Женщина нахмурилась, услышав, что этот приказ был адресован ей. Руки Гэндзи обнажили пару сюрикенов. Он
бы воспользовался для угрозы мечом, но медсестра у стойки регистрации была неумолима и не разрешила
таскаться по коридорам с холодным оружием длиннее скальпеля, поэтому меч был временно изъят в кабинет
Ангелы.

-Если ты сейчас не уйдешь, я убью тебя, - брови Мойры театрально взлетели вверх, кажется, ее не впечатлила
угроза: она лишь посмотрела в окно.

-Что ж, мне все равно уже пора уходить. Всего хорошего,ГэндзиШимада.

Когда его имя было произнесено с небывалой четкостью, уголки губ женщины приподнялись и она с элегантной
сноровистостьювскочила прямо на подоконник, открывая настежь окно. Откуда-то сверху раздался гул
вертолета, будто бы он парил прямо над зданием, в комнату ворвался холодныйветер.Гэндзи,
чувствующийкрайнеераздражение сказанной фразой, снял толстовку с плеч и быстро накрыл ею слегка
дрожащего учителя.Мойра щелкнула пальцами и громко повторила его имя, бросая последний и внимательный
взгляд на Дзенъятту, после чего прыгнула в окно.

Шум рулевых винтов потихоньку затихал, удаляясь все дальше, но Гэндзи выпустил юношу из своих защитных
объятий, только когда он смолк совсем. Мужчина подошел к окну и посмотрел вниз, с высоты примерно шестого
этажа, надеясь, что все же Мойра убила себя ко всем чертям. Под зданием не было ее трупа, к его глубокому
разочарованию, значит, все же, она упорхнула на вертолете. Гэндзи, плотно затворил окно, мечтая забыть об
этой внезапной беседе и попробовать поговорить о мерах безопасности с главой штаба. Вернувшись на место,
Гэндзи обратил взор на Дзенъятту, который, наконец, заговорил мягким отполированным до спокойствия
голосом.

-Послушай…

Гэндзи превратился в слух, и встретился с устремленным в пол взглядом, едва расфокусированным. Губы
Дзенъяттыдрожали, но скорее от попытки что-то сказать, чем от гнетущих воспоминаний или от холода. Его
руки сжимали края накинутой толстовки, тонкие пальцы побелели от напряжения.

-Прости, что я немного быстро перехожу на приятельское «ты», но мы, кажется, были довольно близки до моего
перерождения и я бы хотел поблагодарить тебя за то, что ты заступился. Если бы не ты, то мне пришлось бы
разговаривать с О`Доран еще некоторое время, а я нахожу это событиеслегка разочаровывающим.

Гэндзи, не смотря на немного усталую улыбку на лице учителя, расцвёл пурпуром и смущенно потупил взгляд,
как юная дева, услышавшая дерзкий комплимент. Он и раньше слышал похвалу от учителя, даже кроткие
любезности, присущие в основном влюбленным, что вгоняло его в краску, но сейчас, он чувствует
неподдельныйвосторг.Видимо дело в черных глубоких глазах и его красивых изгибах губ, тщательно
проговаривающие благодарные слова. В эту минуту, тонкая ладонь, едва дернулась, будто хотела коснуться рук,
лежащих на краю простыни, но когда дверь распахнулась и в нее забежала запыхавшаяся Ангела с пистолетом в
руке, Дзенъятта оставил попытку трепетной признательности. Оглядев юношу с ног до головы, она облегченно
выдохнула.

-Слава богу, вы в порядке!

-Что-то случилось, доктор Циглер? – Гэндзи вскочил ей навстречу, чувствуя, что побег Мойры как то замешан в
том, что Ангела вбегает в палату с пациентом с пистолетом.
-Да. Мойра. В здании заложена бомба. Сейчас проходит эвакуация, - тон женщины был жестким, до того
момента когда она не обратила внимание на юношу. -У вас в норме? Дзенъятта, как вы? Уже привыкли к своему
новому телу?

-Она была здесь, только что улетела на вертолете. Учитель в порядке, Ангела, правда он…не помнит меня.

-Ох, Гэндзи…

Женщина окинула их взглядом - грустным, частично недоумевающим, но, тем не менее,по-матерински

ласковым. Подойдя к Гэндзи, она заключила его в свои женские крепкие объятия и погладила по голове, пока
он, робко обхватывает ее в ответ. Если бы не предательство Мойры, потеря омником памяти, была бы самым
ошеломляющим событием за сегодня и она бы могла сказать еще что-то утешающее. Дзенъятта, чувствуя
небольшой укол вины, еще сильнее зарыл руки в мягкую ткань накинутой толстовки и нахмурил брови.

3
Некоторое время после озвучивания командиром Моррисоном текущей ситуации по громкоговорителю, прошло
в суматошной беготне, несмотря на попыткиАнгелы призвать всех к порядку. Пациентов корпуса эвакуировали,
все были заняты неотложной работойк транспортировке ценного оборудования, к делу пристроились даже
более здоровыепациенты, в том числе и Дзенъятта, который вызвался в качестве волонтера. Ангела, убедившись,
что его жизни ничего не угрожает, убежала проверять остальных, и готовить их к эвакуации, напоследок
предупредив не сильно нагружаться. Гэндзи был категорически противтого чтобы учитель вставал с койки, и
даже встал в дверном проеме, когда юноша решительно поднялся, после освобождения из капельничного плена,
но бессмысленные попытки к остановке, были неудачными, потому что одного его опечаленного взгляда
хватило чтобы мужчина сдал позиции. Немного пошатываясь, юноша сделал свои первые шаги человеческими
ногами, чуть не упав по дороге на пол.

-Учитель, осторожнее, если вам нужна помощь…

-Я буду премного благодарен.

Дзенъятта, опираясь на его руку, вернулся в вертикальное положение, и признательно улыбнулся. Сердце
мужчины вновь пропустило пару ударов.

Они вышли из палаты, ровно в тот момент, когда суматоха достигла своего пика. Слышались крики, стоны,
мимо пробегали взволнованные медсестры, везущие на инвалидных креслах изувеченных пациентов. Чаще всего
это были агенты, которым требовалась замена отсутствующих частей тела на протезы, или спящие больные.
Лицо Дзенъятты приобрело страдающее выражение, и он крепко вцепился в руку Гэндзи, когда заметил
мужчину, с бинтами по всему телу. Гэндзи хорошо понимал, что чувствует учитель, ведь он, ничем не мог
облегчить эти страдания. Он решил поторопиться, и ускорил шаг, подхватив учителя за талию.

Проходя мимо крайних палат, в уши ударил девчачий визг, и они остановились. Медсестры не обращали на это
внимания, и шли другим коридором, словно нарочно избегая надписи «Детская реабилитация». Быстро
посмотрев друг на друга, Гэндзи и Дзенъятта одновременно распахнули ближайшую дверь, из-за которой
раздавались детские голоса. Их встретил оглушительный пронзительный вопль и двое детей прижавшиеся друг
к другу.

-Тише, тише. Дети, почему вас еще не эвакуировали? – голос Дзенъятты, несмотря на общую слабость, звучал
довольно мягко, и одна из девочек моментально успокоилась.

-Моя нога сломана, поэтому я не могу ходить сама, но все заняты, и мне сказали, подождать пока вынесут всех
взрослых. За мной должен прийти настоящий рыцарь.

-Ох, но когда же он придет? Я могу помочь тебе выбраться отсюда, хочешь?

-Ну не знаю... – девочка задумчиво сдвинула бровки. - А ты сильный? У тебя есть латы как у рыцаря?
-Нет, но у меня есть друг, который подходит под твое описание, - юноша тихо засмеялся, положив руку на плечо
Гэндзи.

-Учитель…

Дзенъятта вновь обратил на Гэндзи взгляд своихчерных глаз, и снова приструнил его. Вспомнив сколько слов,
доносил до него учитель раньше, просто чтобы переубедить в чем то, он мысленно почувствовал себя
заложником нового облика Дзенъятты и густо покраснел. Мужчина никогда бы не подумал, что после жизни
рядом с омником-монахом, его будет так легко довести до состояния непорочной девственницы, что от каждого
взгляда представителя сильного пола впадает в непроглядный румянец. Он понял, что даже если воспоминания
о нем стерты, он просто обязан произвести хорошее впечатление на учителя. Гэндзи быстро подхватил обеих
девочек со стульев, и подошел к двери. Дети, одновременно завизжавшие от восторга, доверились ему, как и
юноша, который приоткрыл дверь из палаты, и мягко опустил руку на его плечо.

-Спасибо за помощь.

Раздался предупреждающий об окончании эвакуации голос, и Гэндзи проворным шагом направился к выходу из
коридора. Дзенъятта немного отставал, но выдерживал его скорость и вскоре оказывался рядом. Корпус
постепенно пустел, а из-за брошенных в панике папок, листов бумаги, а так же опрокинутых в суматохе стульев,
казалось, будто здание пустует уже некоторое время. У самого выхода из медицинского корпуса, их поймал
Джек, быстро выхвативший детей, и тормозящий Дзенъятту. Его тон был отрывистым, и немного
раздраженным, что не понравилось Гэндзи.

-Шимада на выход. А вам придется подождать внимания саперов.

-Что?! Нет! Учитель не будет ждать здесь! Почему ему запрещено выходить? - Гэндзи возмущенно встал перед
учителем, закрывая его своим телом, пока тот устало переминается с ноги на ногу.

-Потому что Мойра оставила тикающий подарок в своей лаборатории, и ковырялась в теле этого парня. И у меня
складывается впечатление что эти два события взаимосвязаны, и если тело к которому она притрагивалась
выйдет из штаба, то все взорвется.

-Но так же нельзя! Я не разрешаю!

-Шимада! Ты можешь попасть под дисциплинарное взыскание, если попытаешься помешать работе саперов. Это
не шутки.

-Гэндзи, все в порядке. Я уверен, что командир Моррисон знает, что делать в столь неоднозначной ситуации. Я
останусь здесь. Не хочу, чтобы кто-либо пострадал.

-Тогда, я не оставлю вас.

Мужчина, не найдя поддержки учителя, мгновенно утратил пыл к сопротивлению, и лишь сложил руки на
груди, громко фыркнув. Моррисон, после решительного обдумывания, молча кивнул, унося из здания девочек,
испуганно смотрящих на оставшихся спасителей в здании. Одна из них помахала ладошкой.

Прошло полчаса. В штабе Овервотча не осталось никого, кроме вымотанного юноши, и не менее утомленного
мужчины, который изо всех сил пытался не уснуть, а так же нескольких агентов-саперов, работавших этажами
выше. Спутники сидели на полу, прямо у стойки регистрации, бок о бок кдруг другу. Дзенъятта, надевший на
себя толстовку, изредка дрожал от пронизывающего ветра, и смотрел на свои руки, пока
Гэндзиподгадывалмомент чтобы поговорить. Ему было что поведать, что спросить, о том, что видит теперь его
учитель, рассказать о совместном прошлом, к тому же, странное поведение Мойры не давало покоя, но юноша,
кажется, слишком занят рассматриванием своих ногтей, и был согласен с тем, что ногти его нынешнего
симпатичного тела заслуживают внимания.

-Спасибо что остался со мной здесь. Я чувствую себя немного странно, после того как проснулся в человеческом
теле. Будто я сейчас в спящем режиме, и все происходит не по-настоящему. Ха, ха, подумать только, у меня
появились уши и нос. Это поразительно. Это точно происходит наяву?
Гэндзи удивленно посмотрел на Дзенъятту, который сейчас слабо улыбался, повернутый к нему в
полупрофиль.Ему нечего было сказать в ответ на это, несмотря на внутреннее рвение поговорить. Теперь,
Гэндзи хотелось лишь слушать, этот приятный голос и устало смыкать глаза. Ветер, залетавший в распахнутую
настежь дверь, сбросил пару прядей черных волос прямо на прямой нос юноши, и тот чихнул, не успев прикрыть
лицо. В первую секунду, его будто ужалило удивлением, и он непонимающе улыбался, только чесал кончик носа.
Гэндзи понял: это был первый раз, когда он чихает, и это просто возмутительно мило.

-Прости, возможно, тебе скучно слышать это, ведь я не помню, что тебе нравилось в наших прошлых беседах…

-Нет, нет, все в порядке. Продолжайте, пожалуйста. Я просто, сам удивлен тем фактом, что у вас появилась
мягкая кожа или волосы и мне нечего сказать кроме слова «вау, с ума сойти». Вау, с ума сойти.

Юноша засмеялся, и инстинктивно уронил голову на плечо Гэндзи, который моментально застыл, боясь
спугнуть своим движением проникшегося к нему доверием Дзенъятту. Ему было страшно не только шевелиться,
но и глотать, поэтому он лишь жадно пожирал глазами медленно тянущуюся к нему руку.

-Я чувствую, что могу тебе доверять, - тонкая ладонь сплелась с его рукой, и Гэндзи ощутил прилив восторга. –
Ты называешь меня учителем, чему же я обучал тебя? Ты жил со мной в храме?

-Это…это было не совсем обучением, вероятно, лишь частично. Вы помогли обрести мне себя, после потери
моего прежнего тела. Я был таким кретином, когда отказывался от вашей мудрости, но сейчас…я принял истину.

-Ох, вот как. Я немного устал, но я не хочу засыпать, прямо сейчас. Можно мы, тогда, просто поговорим?

-Конечно, но…не хотите засыпать? Почему?

Дзенъятта глубоко вздохнул, словно набираясь сил, и медленно выговорил, стараясь попадать в слога.

-Ты, наверное, будешь смеяться, но я боюсь закрывать глаза, - встретив на своем пути выжидающее молчание,
юноша пояснил. – Когда произошел инцидент с моим прошлым телом, мои зрительные каналы были
повреждены, и я мог лишь слышать. Я предчувствовал, что если я отдамся тьме вокруг меня, я перестану
существовать, поэтому это то, за что я цеплялся, чтобы не отключиться навсегда. Сейчас же, я боюсь. Вдруг, если
я закрою глаза, все исчезнет, и оказывается, что это предсмертная агония моих поврежденных систем. Если
слово смерть уместно в моем случае, разумеется.

Гэндзи мягко притянул свободной рукой костлявые плечи к своему телу, и почувствовал в ответ чуть слышимое
изнеможенное дыхание. Мужчине было очень стыдно, и грустно, от мысли о том, что Дзенъятта мучается,
поэтому попытался успокоить его, а заодно и себя.

-Все в порядке, учитель, вы можете поспать, если желаете. Я точно знаю, что это не агония или что-то вроде нее,
и что я смогу защитить вас. Я больше не допущу, чтобы с вами что-то случилось.

Сентиментальная, вялая речь, была закреплена поглаживанием по бледной ладони, но кажется, она произвела
впечатление. На секунду, Дзенъятта осторожно посмотрел на него, словно догадываясь о каком первом разе
того что произошло он говорит, но быстро опустил голову обратно, выдыхая с некоторым облегчением.

-С тобой так легко. Спасибо…

И тогда, юноша уснул, моментально проваливаясь в черноту своего сознания. Гэндзи почувствовал что голова,
лежащая у него на плече, стала тяжелее, и немного удивился тому, как быстро может засыпать человек.
Прохладная ладонь, держащая его углеволоконную руку, разжала объятия, и бессильно упала на холодный
материал плиточного пола. Осознание того, что учитель имеет человеческую,склонную к быстрому сбросу
температуры, кожу, пришло как не кстати не вовремя.

Гэндзи, аккуратно приподнял его тощее тело, и усадил на свои ноги, немного оробев от собственной вопиющей
дерзости. Теперь, Дзенъятта сидел на нем, уложив голову ему на грудь, а ноги под свое тело.Все еще не
уверенный в том, позволено ли ему действовать так, как действует он, мужчина положил свой подбородок на
черные растрепанные волосы, и восторженно вздохнул. Он так сильно устал, за последние несколько дней, и
провалился бы в глубокий сон, если бы не Дзенъятта, который доверительно отдал свое новенькое тело ему на
защиту.

Случайно коснувшись спины юноши, Гэндзи почувствовал упирающийся в руку странный металлический
выступ. Открыв, что любопытство сильнее стыда, и бросив косой взгляд на спящее лицо, мужчина, чуть
приподнял толстовку Дзенъятты. На его спине теперь красовались темные, стальные позвонки, идущие чуть ли
не от копчика, и до самого затылка, между лопаток располагалась вшитая пластина, убегавшая куда-то под кожу.

Внезапно, с лестницы раздался шум, и Гэндзи, в панике, вернул руку в прежнее удерживающее учителя
положение, будто боясь, что его обнаружат, хотя не сделал ничего плохого. Мужчина-сапер, подошедший к ним,
коротко кивнул, и жестом руки попросил подняться, что Гэндзи и сделал, не высвобождая из рук спящее тело.
Все так же без слов, одними лишь жестами, мужчина был приглашен на этаж выше, в полуосвещенный
холодным светом кабинет. Уложив Дзенъятту на кровать, в глаза Гэндзи ударили хаотичные вспышки –
следствие долгого бодрствования - поэтому он оперся о край кровати, и зажмурился, давая своему организму
время для привыкания. В руку ему вложили что-то горячее, и,открыв глаза, мужчина обнаружил среди саперов
Ангелу и Ану, озабоченно смотрящими прямо на него: в его ладони ютилась чашечка с чаем.

-С ним все в порядке, Гэндзи?

-Думаю…да, но, кажется, ему все еще нужен покой.

После короткого ответа, он был усажен на рядом стоящий стул, Ангела склонила голову, попытавшись понять,
что происходит у него в голове. Гэндзи, подозрительно посмотрев на ковыряющихся в оборудовании саперов,
снял с себя лицевую пластину, и отпил горячий напиток. Он знал, что, возможно, шокирует повреждениями
своего лица, поэтому старался не снимать без надобности скрывающую его маску. Глубокий глоток, приятно
обжег горло, а так же живот, что так долго обходился без еды. Мужчина помассировал уставшие веки. Хотеть
спать, еще ни разу не хотелось насколько сильно. Ангела, расстегнула толстовку на груди юноши, и занялась
подключением приборов.

-Возможно, и тебе нужен сон?

-Спасибо, Ана, но я справляюсь.

-Сказал тот, кто не касался лицом подушки несколько суток, - съязвила Ана, поворачиваясь и доставая
транквилизатор. - Я помогу тебе с этим. Пора спать.

4
Слабое солнце, скрытое туманом и кучевыми облаками, легонько коснулось лица, но этого было достаточно,
чтобы Гэндзи проснулся. Не понимая где он находится, он напряг слух, когда услышал как по окну бьют капли
моросящего дождя. Это было настолько умиротворенный звук, что он ощутил покалывание на коже.

Он глубоко вздохнул, наполняясь воспоминаниями о прошедшей неделе. По большей части они были
неприятными и болезненными, но то что учитель наконец проснулся, было хорошим знаком. Гэндзи позволил
себе грустную улыбку.

Он приподнялся на локтях, отдаваясь спокойствию. Вокруг царил полумрак. Мужчина был уложен на гостиный
диванчик, укрыт одеялом, заботливо подоткнутым по краям. Рядом, на тумбочке,фотоальбомы и стопка книг.
Лицевая пластина была на месте, и Гэндзи снял ее, чтобы промочить горло из чашки с остывшим чаем. Утолив
жажду, он поднялся с дивана и облизнул влажные губы, подумав, что, возможно, ему стоит поесть, прежде чем
пытаться звонить Ангеле с расспросами или Дзенъятте с комплиментами.

Квартира была небольшой, и кухня была буквально в четырех шагах, но каждый его шаг к ней, был тяжелее
предыдущего, а голова предательски кружилась от усталости. Дойдя до нее, он услышал звон тарелок и задержал
дыхание.

У него сразу же появились мысли по поводу того, кто находился на кухне, но все еще плохо верил в это, ведь
Дзенъятта забыл его. Все его воспоминания, все их приключения, разговоры по душам, все исчезло. Именно по
этой причине, за стеной его быть не могло. Ему попросту здесь нечего делать. От этих мыслей, по ощущениям,
внутренности мужчины свернулись в мясистый клубок. Ему хотелось завыть от обиды и печали, но он быстро
пресек все попытки к жалости к себе. Возвращение учителя к жизни, имело наивысший приоритет, возможно,
немного наивнобылополагать, что его перерождение пройдет идеально и без запинки, к тому же, Гэндзи
косвенно причастен к потере его прежнего тела. Так что забыть его было бы скорее самой справедливой мерой
наказания, которое Дзенъятта мог предложить.

Внезапно даже для себя, он резко распахнул дверь.

В лицо ударил свет лампы, висящей прямо над столом, и Гэндзи на секунду зажмурился, прежде чем
почувствовал на себе чье-то внимание.

-Здравствуй, Гэндзи, ты очень долго спал. Как ты себя чувствуешь?

Мужчина открыл глаза, и встретился с черноволосым юношей, приветствующего его. На нем была толстовка
Гэндзи и штаны, цвет которых подозрительно походил на цвет ткани, купленнойДзенъяттой месяц назад, а так
же очки, в тонкой прямоугольной оправе, что так чертовски хорошо на нем сидели. Не будь Гэндзи опечален тем
фактом, что воспоминания о нем стерты, он бы предложил свою руку и сердце своему наставнику в эту же
минуту. Успев тщательно покраснеть, мужчина без слов опустился на стул, стоявший ближе всех и попытался
сконцентрироваться на своих словах.

-Раз вы в порядке, то все хорошо, уч-читель, - его голос дрожал, несмотря на беспечность, и он мог чувствовать,
что сердце готово выпрыгнуть из груди, но Гэндзи быстро успокоился. – Я не ожидал, что вы останетесь здесь.
Разве вы вспомнили обо мне?

-Нет, но то, что я не помню тебя, не значит, что ты не помнишь, - мягко проговорил Дзенъятта, продолжая
перемешивать варево в кастрюле. – К тому же, твои коллеги и доктор Циглер настойчиво предлагали
понаблюдать за твоим здоровьем. Я не смог им отказать.

Гэндзи потупил взгляд, и услышал, как рядом отодвигается стул. Рука в рукавице, протянула ему миску горячего
супа, и поставила прямо напротив него. Настойчивый пряный запах, ворвался в ноздри, и Гэндзи
вспомнил,насколько он сильно голоден. Рот заполнился непроизвольными слюнями, живот – одобрительным
бульканием.

-Я знаю, что у тебя много вопросов, но пожалуйста, поешь. Я приготовил это для тебя.

-Спасибо.

Он с нетерпением притронулся к креплениям на своей лицевой пластине. Маска с тихим щелчком отошла от
лица, обнажив испещренное ожогами подобие кожи. Ничего не объяснив, Гэндзи зачерпнул ложку супа и
проглотил, не обращая внимания на распахнутые от удивления глаза напротив.

-Тебе не больно? – голос Дзенъятты был осторожен и мягок.

-Что? А уже нет, - беспечно пробормотал в ответ Гэндзи, наклоняясь над миской. - Вас больше должно
интересовать другое, как вы себя чувствуете в этом теле? Вначале, мое тело выходило из-под контроля и не
слушалось меня. У вас по-другому?

-К удивлению, да. Я чувствую каждый сантиметр своего тела, и даже больше.

Гэндзи оторвался от еды, чтобы всего на секунду бросить взгляд на то, как Дзенъятта аккуратно гладит свои
пальцы на руках, словно бы проверяя чувствительность.

– То, о чем я читал только в книгах, не имея возможности узнать, сейчас доступно мне. Запахи, вкусы,
чрезмерное осязание…я никогда не предполагал, что мне удастся ощутить столько нового, но это печалит меня.
Я отнял жизнь у бедного юноши, и теперь пользуюсь им. Это неправильно, ведь это не мое тело.

-В этом плане я согласен с Мойрой, учитель, - ощущая, как щеки покрываются густым румянцем от стыда,
Гэндзи вернулся к супу. – Она права. Вам нужно жить дальше.
-Я тоже сказал бы так, –Дзенъятта скрестил пальцы. Его иссиня черные глаза потухли. – Но сейчас не та
ситуация когда можно себя так успокоить.

Гэндзи чувствовал, что должен был сказать что-то, но слов не находил. Время тянулось, а Дзенъятта продолжал
сверлить глазами стену за мужчиной. Ситуация выходила из-под контроля, с каждой тянущейся минутой, а
сгусток нервов превратившийся в пробку в глотке, не давал проглотить еду или вздохнуть, поэтому он раскроил
тишину громким хлюпаньем. Встретившись глазами, мужчина уловил лукавство в глазах наставника и снова
покраснел. Внезапно, к Дзенъятте вернулось прежнее умиротворение, и он засмеялся, прикрыв нижнюю часть
лица ладонью.

-Прости, мне просто нравится наблюдать за тем как кто-то ест.

-Можете поставить зеркало напротив, в следующий раз когда будете делать это сами. Я не лучший экземпляр, -
обиженно пробормотал Гэндзи, ставя точку на приеме пищи. – Суп прекрасен. Спасибо.

-Не обижайся, Гэндзи, - улыбнувшись, Дзенъятта достал телефон из кармана. - Совсем забыл про звонок. Ты не
против, если я оставлю тебя ненадолго? Мне нужно сообщить твоему другу, что ты проснулся.

-Кто это? Ангела?

-Нет. Он представился Джесси МакКри и попросил, чтобы я позвонил, когда ты будешь в сознании.

Мужчина кивнул. Проводив Дзенъятту взглядом, Гэндзи вернул маску на место, и не издавая ни звука прильнул
к двери, вслушиваясь в тихий голос.

Говорил он мало, и часто соглашался. Гэндзи даже почти расслабился, если бы не странные слова весьма
неуверенно звучащие из уст Дзенъятты.

-Сегодня через полчаса?

Затем молчание, во время которого Гэндзи мог посчитать удары своего усиленно бьющегося сердца.

-Хорошо, я не буду говорить ему. Увидимся там.

Рот Гэндзи приоткрылся от удивления. Что это значит? МакКри приглашает учителя на свидание? Тогда почему
не сделал это, пока Гэндзи спал? Вопросы роились пчелами, но Гэндзи решил что трезвая голова сейчас на вес
золота, поэтому решил прямо спросить об этом, а не строить ложных догадок.

-Гэндзи, тебе нужно вернуться в штаб, - Дзенъятта вернулся в комнату, уже надев на себя куртку. – Тебе долго
собираться?

-Нет, - он тут же поднялся со стула, стараясь придать себе абсолютно не заинтересованный вид. – Как прошел
разговор? Что говорит МакКри?

Пока Гэндзи натягивал на себя верхнюю одежду, он внимательно наблюдал за Дзенъяттой. Он точно знал что
тот еще не умел врать. Его глаза, чистые и по-невинному детские, еще не научились прятать истинные мысли. К
сожалению, когда Гэндзи задал последний вопрос, юноша присел на одно колено, чтобы завязать шнурки на
башмаках, поэтому он не мог уловить истину в глазах наставника. Момент был безнадежно упущен.

-Он сказал, что тебя нужно немедленно доставить к командиру Моррисону для дачи показаний.

Гэндзи машинально вызвал такси, и машинально сел в него, занятый мыслями о том как еще можно вывести
учителя на чистую воду не вызывая подозрений. Возможно, стоит первому раскрыть свои чувства? Но это было
бы так странно.

Внезапно, когда они проезжали городскую ратушу, Дзенъятта, попросив водителя остановиться, вышел из
машины.

Прежде чем покинуть ученика на этот вечер, он улыбнулся, едва коснувшись руки Гэндзи. Черные блестящие
глаза, в четкой огранке из угольных ресниц – последнее, что видит мужчина, прежде чем получает прощание.
-Увидимся дома, Гэндзи, - тепло произносит Дзенъятта. У Гэндзи не остается подозрений, что учитель врет ему.

У штаба его ожидает Ангела, закутавшаяся в легкий медицинский халат. Когда Гэндзи выходит из машины и
расплачивается, ему даже не дают поприветствовать ее, и сразу отводят в тусклый кабинет.

-Ты можешь вспомнить детали вашего разговора, агент? – вопрошает Джек, вбивая данные натренированными
пальцами в планшет. – Все что касается Мойры или ее подозрительного поведения за последние несколько
недель тоже необходимо учитывать.

-Мне вам почти нечего рассказать. Когда я видел ее в последний раз, она выпрыгнула из окна и улетела на
вертолете. Символа на нем, если что, я не разглядел.

-Это все что ты знаешь? Она может быть как то причастна к инциденту с монахом?

Гэндзи скрестил руки на груди восстанавливая события в памяти.

…Длинная узкая улочка, настраивающая, как думал Гэндзи, на романтический лад. Чей-то смех со стороны
велосипедных скамеек. Они идут бок о бок, изредка касаясь пальцами друг друга, и всегда, смеются, когда
понимают это. Учитель с любопытством интересуется всем, о чем без умолку болтает Гэндзи. Все идет
замечательно, пока не звучит вопрос: «Что ты думаешь о красоте, Гэндзи?». Как только мужчина открывает рот,
чтобы вывалить на учителя глыбы нытья о том, что он теперь страшный, он слышит, как что-то со свистом летит
на него, и чувствует толчок в спину. Слишком больно вспоминать об этом, даже зная, что Дзенъятта жив.

Когда он выныривает из воспоминаний, он понимает, что слишком долго находился неподвижно, потому что
его коллеги перешептываются, бросая редкие взгляды на Гэндзи. Он прочищает горло.

-Я не думаю, что в этом виновата Мойра, сэр. Мы с учителем долго бродили по городу, и даже заблудились. То,
что упало на учителя, было бетонным балконом. Я уверен, что это случайность.

-Нужно учитывать все варианты. Спасибо, - коротко ответил он, и обратился уже к Ангеле. – Каковы
результаты осмотра тела?

-Ничего опасного для здоровья, Джек, - сообщает она и заминается, сбрасывая прядь с лица. – Но странности
есть.

Джек кивает, приготовившись печатать.

-Во-первых, суставы на руках и ногах заменены протезами. Мы проводили операцию вместе, но я не помню,
чтобы Мойра говорила мне о том, что юноше требуется замена такого типа, и я не видела, как она это делает, -
она выдержала значительную паузу, чтобы Джек поспел за ее мыслями. – Во-вторых, сердце. Это мощный
кардиостимулятор, неизвестной мне компании. В будущем, с вашего разрешения, я бы хотела заменить его на
наш. Так же, мне нужно провести дополнительные исследования.

-А, так значит, он все же согласился сотрудничать с нами? Возможно, его способности будут нам полезны, -
Гэндзи почти что почувствовал, как тот жадно почесывает руки. -Я слышал, что гравитационное поле все еще
контролируется им, но оно очень неустойчиво. Для усиления можно добавить пару дополнений…

-Только. Через. Мой. Труп.

В комнате воцарилась тишина, во время которой Гэндзи надменно сложил руки на груди. Джек непонимающе
уставился на него, словно бы не ожидал такой дерзости.

-Прости, что?

-Учитель не будет связываться ни с Овервотчем, ни с какой либо другой организацией, потому что он едет в
Шамбалу. Все существующие расходы я беру на себя. Даже если мне придется работать пятьсот лет чтобы
оплатить его операции…

-МакКри, забери его отсюда.

Джесси, которого только сейчас заметил Гэндзи, подхватил его за руку и вытолкал за дверь, плотно запирая ее.

-Друг не спорь, они уже обо всем сами договорились.

-Что? Ты что вообще делаешь тут? Я думал ты с учителем!

-Нет, я ничего не знаю.

МакКри врал, это читалось по глазам, отведенным в сторону, что не было похоже на обычный прищуренный
нахальный взгляд из под шляпы. Все настроились против Гэндзи – он судорожно глотал воздух от обиды. Руки,
сжимающие его плечи, наконец, ослабли, когда Джесси ощутил что его бывший напарник не собирается
вырываться.

-Езжай домой, дурик. Я говорил им, что ты еще не до конца выздоровел.

Гэндзи едва сдержался от едкого ругательства но сдержался выбегая из штаба под проливной дождь.
Нормализовав дыхание, он позвонил Дзенъятте, надеясь что учитель сможет что-то ему сказать, поддержать. Но
номер был недоступен.

Он вернулся в съемную квартиру через полчаса. Вымокшая под дождем одежда небрежно брошеная на пол,
сильно но это его не беспокоиоло, он с размаху ударил по стене вкладывая в удар как можно больше злости.
Проживая с Дзенъяттой, он все еще не научился подавлять вспышек гнева, поэтому теперь страдала мебель или
стены вместо его тела.

На часах четыре часа утра. Гэндзи расположился на стареньком скрипучем диване полулежа, с баночкой
газированного энергетика, и выглядел сердито, словно прикованная к кровати жена, ожидающая своего
неверного супруга просаживающего деньги на бурлески. В квартире царила напряженная тишина, прерываемая
лишь булькающим звуком, когда мужчина прикладывался к напитку, а так же старенькими часами на стене,
отбивающими каждый час уханьем механической совы.

Гэндзи задремал сидя в наполненной горячей водой ванне. Та дорогая пена, купленная им, расслабляла неслабо,
даже не смотря на то, что его нынешняя кожа это углеволокно, а в некоторых местах карбоновые пластины. Он
чувствовал себя настолько расслабленным, что еще немного, и его можно будет разливать по бочкам.

Поправив очки, Дзенъятта неуклюже опустился на колени мужчины. Вид его был смущенным и испуганным,
словно он не контролирует свои действия. Его щеки пылали румянцем, Внутренности Гэндзи, сжались в
маленькую точку от восторга и шока, и он забыл, как нужно дышать. Еще немного у него от этой невинной
сексуальности поедет крыша.

Дзенъятта вжался в диван, когда руки Гэндзи преградили путь к отступлению, а именно врезалисьв плюшевый
материал спинки по обе стороны от его лица. Обманчиво безмятежные карие глаза мужчины, находящиеся в
шестнадцати сантиметрах и скрывавшие в себе властный блеск, заставили юношу громко сглотнуть. Несмотря
на то, что он только привыкает к новым человеческим реакциямсоциального поведения, шумное сглатывание от
страха и восторга, почти не удивило его. Возможно, потому что был поглощен пассивным соблазнением, а
возможно и потому что принял это как факт. Все прежнее умиротворение быстро испарилось.

-В самом деле? Я этого не знал, - пролепетал он, чувствуя на своем лице горячее дыхание.

-Вы еще многого не знаете, учитель, например, касательно того, что я хочу сейчас сделать с вами и вашим телом.
Спокойный тон в голосе Гэндзи, обрушился на трепещущегося юношу как огненная лавина, он ощутил, как в
комнате резко подскочила температура, а так же то, что прохладная рука, плавно скользнула по его груди, и
забралась под рубашку. Щеки вспыхнули с новой силой. Он чувствовал себя попавшим в капкан зверем, и вел
себя соответствующе. Со сбитым дыханием, испуганно опустив глазаглаза, он дрожал, и оттягивал неизбежное,
положив свои ладони на грудь мужчины. Это единственное, что все еще сдерживало Гэндзи от поцелуя.

-Я не настаиваю, если вы не хотите,- сказал он почти шепотом, и коснулся горячей кожи над ореолом соска.