Ссылка на материал: https://ficbook.

net/readfic/12363340

Не по сценарию
Направленность: Слэш
Автор: Atlantic boy (https://ficbook.net/authors/4405252)
Гаммы: Hannigramochka (https://ficbook.net/authors/5912068)
Фэндом: Ганнибал, Mads Mikkelsen, Hugh Dancy (кроссовер)
Пэйринг и персонажи: Ганнибал Лектер/Уилл Грэм, Мадс Миккельсен/Хью
Дэнси
Рейтинг: NC-17
Размер: 94 страницы
Количество частей: 11
Статус: завершён
Метки: Счастливый финал, Анальный секс, Минет, Рейтинг за секс, Нежный
секс, От друзей к возлюбленным, Актеры, Соблазнение / Ухаживания, RST,
Признания в любви, Первый раз, Знаменитости, Нецензурная лексика, Кинки /
Фетиши, Романтика

Описание:
Хью нравилось дружить с Мадсом. Нравились подколы, шутки и постоянные
походы в бар. Он привык к этой постоянности. И даже поцелуй с поездкой во
Флоренцию точно не изменит ничего в их дружбе. Ведь не изменит, правда?

Посвящение:
Hannigramochka огромное спасибо за поддержку и помощь в придумывании этой
работы!

Публикация на других ресурсах:

Уточнять у автора/переводчика
 Оглавление

Оглавление 2
Часть 1 3
Примечание к части 8
Часть 2 9
Примечание к части 16
Часть 3 17
Примечание к части 27
Часть 4 28
Примечание к части 35
Часть 5 36
Примечание к части 42
Часть 6 43
Примечание к части 52
Часть 7 53
Примечание к части 66
Часть 8 67
Примечание к части 74
Часть 9 75
Примечание к части 81
Часть 10 82
Примечание к части 88
Часть 11 89
Примечание к части 102
Сноски: 103
Часть 1

— Ну и поцелуй там будет смотреться очень даже уместно. — как только эта
фраза долетела до уставшего Хью, он ещё несколько секунд переваривал
услышанные слова. Очередной съёмочный день подходил к концу. Британец был
настолько вымотан, что ничего так не прельщало, как баночка-другая пива, а
может чего-нибудь покрепче, и вид ночного города из окна его номера в отеле.

Он уже хотел было покинуть павильон, как увидел, что помимо него осталось
ещё несколько человек и сейчас они обсуждали сценарий. Несмотря на то, что в
данный момент последнее, что бы он хотел делать – это думать, всё-таки
любопытство взяло верх, и он не спеша подошёл к столу, окинув взглядом
коллег. Мадс и Брайан, очевидно, были слишком заняты, чтобы обращать
внимание на пополнение в команде.

— Последняя сцена? — вопрос, не имеющий смысла и такой же ответ от друга:

— Ага… — по голосу было слышно, что Мадс тоже устал. Но, тем не менее, всё
равно старался помочь Фуллеру. Эти двое часто задерживались после съёмок и
ещё какое-то время обсуждали что можно было бы добавить или убрать в
сценах.

— Хью, скажи, — разгребая сценарий на столе, произнёс режиссёр, — ты как

вообще относишься к поцелую этих двоих в конце? — вопрос немного выбил его
из равновесия.

«Что он думает?»

— Мне кажется, что Уилл бы не смог это сделать, — неуверенно начал Дэнси. —
Он же натурал, разве нет? — повисла тишина длинной в несколько секунд, затем
Брайан шумно вздохнул, пожал плечами и кивнул на Мадса. Тот повторил жест
режиссёра, усмехнулся и потёр уставшие глаза.

— Ладно, — объявил Фуллер, наверное, немного громче, чем следовало бы.

Внезапный громкий звук отдался у Хью где-то в висках острой болью, — все и
так устали, так что по домам! — озвучил он для тех, кто ещё суетился на
площадке. Люди выдохнули и стали собираться.

Британец спокойно пошёл к выходу. Но когда он почти достиг своей цели, чья-то
рука легла на плечо и немного дёрнула, как бы останавливая. Обернувшись, он
увидел Мадса, который беззаботно улыбался, но красные уставшие глаза
выдавали его состояние.

— Пойдём, поговорим? — положив руку ему на плечо, Миккельсен вывел их

обоих за дверь, и та закрылась с характерным щелчком. Свободная рука
потянулась к карману штанов, в которые тот уже успел переодеться, и извлекла
пачку сигарет. Хью же стоял в одежде Уилла – рубашке и джинсах. Сил на
переодевание не было никаких.

Закурив, Мадс ещё несколько секунд смотрел в ночное небо, которое сегодня
было на редкость чистым, что можно было разглядеть звёзды. Хью терпеливо
ждал, когда же наконец тот заговорит. В мыслях было только побыстрее
3/103
оказаться в номере и выпить. Безусловно прекрасная компания Миккельсена
была ему приятна, но головная боль немного мешала наслаждаться общением с
другом.

— Что-то я устал… — пробормотал он наконец, стряхивая пепел на землю. Было

в этом разговоре что-то личное, что-то прекрасное. Ну, или Хью сошёл с ума и
ему всё это кажется.

Кажется теплота в голосе, кажется, что тот смотрит на него каждую секунду,
когда Дэнси находится в поле его зрения. Кажется, что в тех взглядах есть
нечто большее чем дружеское одобрение или профессиональный интерес…
Ему же это просто кажется.

— И ради этого ты позвал меня поговорить? — усмехнувшись, Дэнси посмотрел

на друга снизу-вверх, вопросительно подняв бровь. Иногда действия датчанина
не мог предугадать никто, даже сам Миккельсен.

— Отчасти… — опять загадочная фраза, затяжка и белый дым, так красиво

вылетевший изо рта. — Ты не ответил на вопрос Брайана. — Хью напрягся. Мадс
был сам на себя не похож. Обычно эту наглую задницу было не заткнуть, но
сейчас приходилось вырывать ответы силой. Тем не менее, это не раздражало,
скорее вызывало ещё больший интерес.

Что же ты задумал, Мэсс?

— Какой вопрос?

— Как ты относишься к поцелую в конце? — его глаза встретились со взглядом

Мадса, и на секунду оба затихли. Тишина в их разговорах никогда не была
неловкой. Будь это незаконченная фраза, вопрос, оставшийся без ответа или
просто молчание после бурного обсуждения какой-то темы – Дэнси с ним всегда
было комфортно.

— Я всего лишь актёр, Мэсс. — Хью пожал плечами, не в силах отвести взгляд от
того, как кинематографично курит Миккельсен. Сигарета, так хорошо зажатая
между длинными пальцами, изгиб губ… — Мне дают сценарий – я играю.
Конечно, я хочу для этих двоих счастья, но что с ними будет — решать точно не
мне. — вздохнул мужчина. Он уже порядком устал, чтобы сейчас ещё слушать от
друга философские мысли на тему актёров и ролей.

Но, как бы не одолевало истощение, моральное или физическое, он чувствовал

лживость собственных слов. Конечно, он мог как угодно относиться к концу, к
сценарию или к отношениям их персонажей. Конечно, он актёр. Но
ограничивалось ли всё только этим?

Нет.

За это время он успел прочувствовать своего персонажа, проникся огромной

любовью к этому сериалу, все коллеги для него были намного больше чем
просто рабочий коллектив. Они все уже успели стать семьёй. Слова, только что
слетевшие с его губ были чем-то заученным и неискренним. Он никак не мог
понять что несёт? Зачем он так сказал?

Просто… Внутри было какое-то странное чувство. Оно скрывалось в тени, не

4/103
давая себя опознать. Дэнси был в растерянности. Он делал то, что не хотел, вёл
себя как непонятно кто и говорил полную чушь, надеясь про себя, что Мадс его
поймёт и не примет бред сумасшедшего за его подлинные мысли.

— Всего лишь актёр? Смотри не войди в роль слишком сильно, — Мадс

повернулся к Хью и положил руки на ворот рубашки, аккуратно его поправляя.
Касание – слишком интимное, но одновременно спасающее, — не хотелось бы
быть брошенным с обрыва. — он глухо посмеялся, переводя взгляд то на
рубашку, то на лицо Хью. Но голубые глаза уже давно фиксировали только одну
вещь — губы, так горько изогнутые в усмешке с зажатой в них сигаретой.

— А мне вот кажется, что это ты тут ведёшь себя как Лектер, — возмутился
британец, нехотя отстраняя руки Мадса от себя. — Не хотелось бы быть
выпотрошенным случайно, доктор. — подняв брови, проговорил Хью и глухо
посмеялся. Разговор помог ему расслабиться и забыть обо всём, правда
ненадолго. Надо было отдать другу должное, он знал, как поднять настроение.

Вдруг по дороге к ним подъехала машина. Точно, он же заказал такси до отеля

перед тем, как присоединился к разговору!

— Ладно, Мэсс, мне пора, — дружеское рукопожатие, продлившееся немного

дольше обычного, и он уже направился к машине.

— Завтра увидимся, Хьюстон! — прокричал мужчина напоследок, затем Дэнси

почувствовал, как водитель завёл двигатель, и они тронулись в сторону пункта
назначения.

Вид ночного города не прельщал, да и музыкальный вкус водителя оказался на

редкость паршивым. О том, чтобы посидеть в телефоне не было и мысли. Тогда
бы его глаза точно вытекли прямо ему на колени, ну или на сидения автомобиля.
В итоге всё, что оставалось Дэнси — это погрузиться в свои собственные мысли и
вытерпеть ещё немного. Ещё чуть-чуть и спиртное смоет головную боль вместе
со всеми переживаниями.

Но как бы ни старался он думать об отеле, о жене или даже о сценарии, все

мысли всё равно приводили его к одному — к Мадсу. Это было частое явление,
особенно в последнее время. Британец привык оправдывать себя тем, что сейчас
они проводят очень много времени вместе, а значит и обдумывать их встречи
приходиться дольше обычного, но…

Почему-то с каждым разом думать о Мадсе как просто о коллеге-знакомом,

которых связывает только съёмочная площадка и пара листов с напечатанными
на них контрактами, становилось всё сложнее. Да даже в рамки очень хорошей
дружбы их взаимоотношения уже давно не влезали.

И сегодняшнее обсуждение… Поцелуй Уилла и Ганнибала. Разум сразу же

нарисовал картинку. Они стоят, камеры, свет, всё для них. Он произносит
последние слова и… Мадс целует его. Или это должен будет сделать он сам?

Как они поцелуются? Страстно? Осторожно? У Мадса, наверное, очень мягкие

губы… От подобных мыслей мужчина засмущался и провёл ладонями по лицу,
приводя себя в сознание, в реальный мир. Что это ещё за «Мадс, Мадс, Мадс»?
Это не их поцелуй. Это сценарий и игра. Но, Господи, как же хотелось, чтобы это
было не так.
5/103
Сам не зная почему, он решил дать волю воображению. Если навязчивые мысли
тебя преследуют, лучше просто дать им свободу, по крайней мере, он так думал.
Отпустить и дать липкому странному чувству окутать с головы до ног.
Погрузиться в эту пучину и затем просто отпустить. Со временем оно пройдёт,
всё станет на свои места. Они разъедутся, как после «Короля Артура» и всё
будет хорошо.

В конце концов он уже не маленький шкет, который прячет грязные журналы от

родителей и даже не смеет думать о том, чтобы взять девочку за руку. Он
взрослый мужчина, у него есть жена и ребёнок. Поцелуй с другом? Он и не такое
вытворял по пьяни, правда это всегда были девушки, но… Разница ведь не
большая, верно?

Остановившись на том, что он просто даст этому случится и отпустит всякие

мысли просто летать где-то рядом, Хью оплатил поездку и пошагал в первый
попавшийся на пути к отелю магазин.

Свет люминесцентных ламп ударил в глаза, вызвав новую волну боли где-то в
области затылка, висков. Тем не менее, он всё-таки добрался до нужного отдела
и захватил себе виски. Не посмотрев ни на марку, ни на цену, он громко
поставил бутылку на кассу и расплатился с кассиром. Парень лет 25-ти был явно
чем-то раздражён. По его лицу было видно, что если бы не камеры, натыканные
по всему магазину, он бы уже давно как минимум обматерил бы Хью, а максимум
бы эта бутылка полетела актёру прямо в голову.

Отдав несчастные 30 баксов за бутылку и злость, которая прилипла к нему

вместе со взглядом продавца, он вышел из магазина и поплёлся в отель. Ноги
уже плохо его слушались, но британец всё же каким-то чудом очутился сначала
в холле, затем в лифте, в котором даже успел немного подремать, и вот она —
дверь в его номер.

Хью поспешил на кухню, на ходу открывая бутылку. Взяв стакан, мужчина налил
туда жидкости буквально на два пальца. Просто для расслабления, но потом
подумал и подлил ещё. И ещё, и ещё. И вот, стакан уже полон, а он сидит на
диване и смотрит в пустоту, раздумывая одновременно обо всём и ни о чём.

Первый глоток, как странно бы это не звучало, отрезвил его. Впервые за этот
вечер он почувствовал себя в этом мире, здесь, в эту самую минуту.
Почувствовал усталость и как тянет ноги от долгого рабочего дня, как глаза уже
готовы закрыться и получить хотя бы небольшую порцию отдыха.

Продолжая потягивать спиртное, он задумался о сегодняшнем разговоре. Уилл и

Ганнибал. Он и Мадс. Поцелуй. Всё это как-то навалилось на него и теперь всё, о
чём он только мог думать — это друг с его дурацкой привычкой постоянно
докапываться до самой сути и слишком частых гейских подколов.

В любом случае Дэнси даже не понимал почему так много думает об этом. Он,
как и Уилл, и Мадс, точно был абсолютно традиционной, обычной ориентации.
Ему нравились женщины, всю его жизнь, и все его партнёрши были женщинами.
Никогда даже мысли не возникало о чём-то таком.

Кризис среднего возраста или как там это называется? В общем, что бы это ни
было и как бы оно не называлось, но это «что-то» совершенно точно должно
6/103
скоро уйти из его мыслей, головы, да и жизни в целом.

Лёд плавал в стакане, глаза смотрели в окно, а на коже ощущался приятный

ветерок. Тем не менее его сладкое и долгожданное одиночество продлилось
совсем недолго. Вскоре он услышал, как завибрировал телефон. Пришло
сообщение.

Привстав с дивана, актёр приблизился к тумбочке и посмотрел на экран. Это был

Мадс.

«Эй, Хьюстон, завтра жди меня утром. Заберу тебя в десять и поедем вместе.»

Иногда наблюдательность Миккельсена пугала, как тогда, после съёмок, но

сейчас, именно это сообщение отозвалось теплотой, потихоньку разливающейся
в сердце. Хоть кто-то о нём думает… Он проверил ещё раз историю входящих
сообщений, может что-то всё-таки пропустил…? Но нет.

В отличии от друга, жена не удостаивала его такой чести, как внимание. Даже
простое сообщение «доброе утро, я уехала на работу, удачи на съёмках» уже
заставило бы его задуматься о последнем шансе на счастливые отношения,
воскресить давно спившихся и сдохших «бабочек»… Но, по всей видимости,
этому не бывать.

Заходя в спальню, он увидел Клэр. Она лежала на кровати, раскинув ноги и руки
и, похоже, у неё всё было хорошо. Жена либо не замечала, либо предпочитала
игнорировать холод в их отношениях, заменяя разговоры внезапными порывами
страсти. Правда, им уже не по двадцать лет и такие приёмчики не срабатывали.

Хью хотел стабильности и понимания, но никак не то, что он видел сейчас. Тихая
квартира, отсутствие нормального общения неделями. Про секс он вообще
молчал. Когда-то это должно было закончиться.

Он не хотел каждый вечер приходить в отель и забираться в кровать так, будто

он собака, которой хозяева запрещают залезать на мягкое ложе. Дэнси хотел
близости, разговоров, внимания. Но такими темпами даже Мадс больше
смахивал на роль «жены», нежели официальная супруга…

Плюнув на всё и гордо подняв голову, Хью беззвучно вышел из спальни.

Возвращение к недопитому виски и неразложенному дивану было куда
приятнее. Так он, по крайней мере, мог представить, что находится в номере
один и расслабиться наедине со своими мыслями. Завтра точно надо будет
позвать Мадса в бар. Ещё один такой вечер в одиночестве, и он точно сопьётся…
А вдвоём, по крайней мере, не так грустно это делать.

Допив остатки из стакана, он доплёлся до дивана, снял рубашку «Уилла», в

которой так и уехал со съёмок и лёг. Насрать на то, что диван не разложен и
слишком мал, чтобы нормально вытянуть ноги, насрать на всё. Наконец-то его
желания на вечер были удовлетворены. Ну, почти все.

Размышляя о предстоящем тяжёлом дне, Дэнси не заметил, как постепенно тема

сменилась на размышления о Миккельсене. Отмечая про себя не забыть
поставить будильник, Хью закрыл глаза и сразу же вырубился.

Примечание к части 7/103

Примечание к части

мой первый фанфик, не судите строго

буду рад прочитать отзывы)

8/103
Примечание к части спасибо за отзывы и такую активность под первой главой

надеюсь, что под этой комментариев будет не меньше)

Часть 2

Спал Хью на удивление плохо. Диван, который в итоге так и остался

неразложенным, был ужасно неудобным и очень маленьким. Его размер не
позволял растянуться во весь рост, так что британец свернулся калачиком,
прижав колени к груди, так и проспав до утра.

Ещё одним неприятным добавлением, ко всему прочему, был чуткий сон.

Несмотря на то, что Дэнси очень хотелось спать, он всё равно слышал любой
шорох, не говоря уже о том, что ближе к утру в соседний номер вломилась кучка
пьяных людей. Слово «зашли», он даже не посмел бы употребить, потому что до
него доносились такие звуки, как будто буйные соседи решили взять бревно и,
как в средние века, выносить им ворота вражеской крепости. Грохот стоял
такой, что когда несчастная дверь всё-таки отворилась, то издала настолько
жалобный звук, что даже раздражённому актёру стало её жаль.

После он услышал, что Клэр начала подавать признаки жизни, встала и, даже не
позавтракав, улетела на работу. Она как будто намеренно избегала любого
общения с мужем — приходила поздно, либо наоборот слишком рано и ложилась
спать. Вставала рано и, даже не зайдя в уборную, убегала куда-то, хотя раньше
она с удовольствием принимала душ по утрам и долго ходила по квартире,
выбирая наряды или наслаждаясь чашкой кофе.

Несмотря на всё это, Хью ближе к семи утра смог наконец-то погрузиться в
глубокое забытьё. Это даже был не сон, просто кто-то нажал кнопку «выкл» и он
отключился от этого мира. Ну и третья проблема за утро заключалась в том, что
он как раз таки вырубился и не смог встать вовремя.

Летая в пустоте отдыхающего разума, дрейфуя по волнам тишины и

спокойствия, в какой-то момент в голову пришла мысль о Мадсе. О том, что
произошло вчера, какие мысли посещали его около павильона и в отеле. И так
мысль за мыслью он наконец-то добрался до того самого сообщения, которое
получил вчера перед сном.

Вскочив с кровати, Хью лихорадочно озирался по сторонам в поисках телефона.

Найдя его благополучно лежащим на тумбочке, он смог немного восстановить
дыхание и продрать глаза. Экран телефона показывал без десяти минут десять.

Около минуты потребовалось британцу для обработки этой информации. Он

просто сидел на диване и смотрел в стену, пытаясь осознать и смириться с тем,
что он уже не спит и, собственно, проснуться окончательно. Получалось это
очень плохо, но, тем не менее, успех был. Ведь вскоре он обнаружил себя
стоящим над раковиной и пытающимся смыть с себя последствия прошлой ночи.

Синяки, мешки под глазами и все атрибуты Уилла Грэма были сейчас при нём. Не
хватало только рубашки, которая до сих пор лежала где-то в гостиной. Его
гримёр в виде нескольких стаканов виски очень даже постарался, сходство с
персонажем получилось стопроцентное.
9/103
Ещё раз посмотрев на себя в зеркало, Хью понял, что, скорее всего, время
истекло и сейчас Мадс уже ждёт его около отеля. А он до сих пор здесь. В одних
трусах. Просто восхитительно.

Если бы Дэнси мог оценить свой внешний вид в тот момент, то, очевидно, балл
был бы далеко не высоким. К счастью, времени на оценку своей
привлекательности не было от слова совсем. Поэтому мужчина быстро настрочил
сообщение Мадсу, чтобы тот, если хочет, подождал его ещё минут 10. Если нет,
то датчанин имел полное право разворачиваться и уезжать на съёмки один.
Отложив гаджет, Хью залез в душевую кабину и включил воду. Через несколько
секунд раздался звук пришедшего сообщения, видимо, Мадс ответил на его
извинения, но Хью решил просто спокойно помыться.

Горячие потоки воды омывали всё его тело, заставляя мышцы расслабиться, а
глаза — закрыться. Руки, затёкшие от неудобной позы во время сна, сейчас
просто болтались вдоль тела. Он чувствовал, как капли попадают ему на голову,
скатываются по волосам на лицо, шею, плечи и скользят дальше по телу.
Недолго так простояв, он налил на руку прохладный гель для душа и быстро
стал наносить его на всё тело. Хвойный, немного терпкий аромат заполнил всю
кабинку. Дэнси так бы и простоял ещё часа два, но он всё ещё винил себя за
опоздание и непрочитанное сообщение. И если о первом он успел предупредить,
то второе с каждой секундой начинало его бесить всё больше и больше. В какой-
то момент британец не выдержал, выключил душ и, стоя наполовину в пене, кое-
как дотянулся до телефона, разблокировал его, оставляя на дисплее мыльную
дорожку, и увидел сообщение:

«Ничего страшного, Хьюстон. Я подожду пока ты соберёшься…» — и конец

предложения заставил его сердце уйти в неизвестном направлении, — «у тебя в
номере. Открой дверку, будь так добр»

Хью не знал как на это реагировать. Точнее, он знал собственную реакцию на

происходящее, но мозг, отчаянно сопротивляясь, пытался придумать более
приемлемое объяснение трясущимся рукам и теплу, которое разлилось где-то
внутри. Остановившись на том, что он ещё не до конца проснулся, брюнет
кивнул сам себе, как бы подтверждая отговорку.

Он встал под душ, вновь включил его и стал быстро смывать с себя пену, не
желая заставлять нежданного гостя стоять под дверью. Буквально выпрыгнув из
ванной, Хью посмотрел на себя в зеркало и подумал, что выглядит более
презентабельно и бодро. Мадса встретить вот так можно вполне. И ему даже
будет не стыдно.

Повязав полотенце на пояс, Дэнси вышел из ванной и уже почти подошёл к

шкафу в своей комнате, как вдруг услышал стук в дверь. Не думая ничего
такого, он спокойно развернулся и пошёл открывать, но как только удивлённое
и одновременно довольное лицо датчанина показалось в проёме, Хью всё понял.
Ему захотелось захлопнуть дверь прямо перед Миккельсеном и убежать куда-
нибудь. Господи, почему он не додумался сначала одеться?!

Мадса это, похоже, не особо сильно смущало, так как после секундного
замешательства он уже спокойно стоял и разглядывал Хью.

— Не думал, что ты будешь ждать меня прям так, — самодовольно усмехнулся

10/103
датчанин, в последний раз окинув друга взглядом.

Эти глаза… в них было столько эмоций, что какую-то одну выделить было просто
нереально, но британец смог это сделать. В этих тёмных глазах с зрачками,
настолько сильно расширенными, что, казалось, они затопили всю радужку,
читалось неприкрытое восхищение. Искры, сверкавшие в этих маленьких
вселенных, уместившихся в отражении души Миккельсена, были настолько
испепеляющими, что Дэнси даже начал бояться, как бы не сгореть ему от этого
напора и эмоций, которые не скрывая выражал друг.

Постепенно задыхаясь от этой сцены, Хью не мог пошевелиться или хотя бы

перестать пялиться.

— Иди нахер, Мэсс! — наконец выпалил Дэнси, нервно посмеиваясь и пытаясь

вывести всю эту ситуацию просто в шутку. Он умолял небеса о том, чтобы друг
просто отстал, не спрашивая.

Но, так как верил он по большей части в себя, то действовать тоже надо было
самостоятельно. Шагнув чуть назад, он пропустил Миккельсена в номер и указал
ему на кухню.

— Присядь, я сейчас вернусь. — только и успел пробормотать Хью, быстро

скрываясь за углом и спеша в спальню.

— Но первое предложение было куда заманчивее, чем просто сидеть на кухне! —

громко возразил гость. — Может поменяешь решение?

— Мэсс! — только и смог прикрикнуть Хью, не в силах придумать какой-нибудь

другой ответ. После стольких событий, последнее место, куда бы стала
приливать кровь, был его мозг. И только захлопнув за собой дверь, Дэнси смог
наконец-то выдохнуть. Ну, утро реально было просто сумасшедшим.

Сначала он злился на Клэр за то, что та ведёт себя с ним так, как будто они
просто соседи, совершенно не пытаясь хоть чуть-чуть наладить отношения. А
ведь даже от самого маленького знака от жены он бы попытался что-то сделать.
После этого было одно из самых быстрых принятий душа в его жизни и затем
это…

Хью прекрасно понимал, что ничего критичного нет в этой ситуации. Они оба
мужчины, при том ещё и друзья. Мадс видел его в трусах, да и сам британец
тоже часто имел честь лицезреть коллегу с минимальным количеством одежды.
Это было абсолютно нормально. И как раз таки ненормальной была его реакция.
Что это за стеснение? Что…

Почему он вообще реагирует на это таким образом?!

Сняв с себя несчастное полотенце, он ничего лучше не придумал, как просто

кинуть влажную тряпку на пол и забить. Продефилировав по номеру вдоль
кровати нагишом, Дэнси быстро натянул на себя трусы и джинсы, на секунду
взглядом задержавшись на зеркале в который раз за это утро.

Что-то часто он стал в зеркало смотреться...

Выглядел он хорошо, даже несмотря на немного помятый вид, влажные волосы,

11/103
которые уже чуть-чуть успели подсохнуть, и мешки под глазами.
Удостоверившись, что всё в норме, он залез в шкаф в поисках хотя бы одной не
мятой и не вонючей футболки. Так как он очень редко ночевал здесь, в спальне,
то времени на организацию своей полки для вещей не было, поэтому, когда
удавалось заскочить домой, он просто кидал старую одежду в шкаф и затем
чудом отыскивал новую. В его голове это работало как какой-то магический
ящик: кидаешь грязную одежду, открываешь на следующий день — оп и чистая.

И именно сейчас, в этот чёртов момент, у него закончились нормальные

футболки? Когда Мадс сейчас сидит на кухне и ждёт пока он наконец закончит
собираться?

В голову внезапно пришла шутка, а точнее продолжение вчерашней мысли о

схожести поступков друга с тем, что очень хорошо вписывается в роль супруга.
Вот сидит этот датский говнюк на его кухне и ждёт, когда же его жёнушка по
имени Хью выберет себе наряд и прибежит к нему.

Прыснув от смеха, мужчина продолжил искать самый лучший вариант. Ну, из

двух зол выбирай меньшее, так что выбрав серую футболку из арсенала «мятые,
но не вонючие», он быстро нацепил её и, схватив пару носков, благо Клэр хоть
об их чистоте позаботилась, Хью буквально выпорхнул из комнаты, пытаясь на
ходу одеться до конца и сопровождая своё появление на кухне топотом такой
громкости, что буйные соседи, по сравнению с ним, показались бы просто
надоедливым комаром, летающим над ухом.

Мадса это его эффектное появление вовсе не удивило, он уже обосновался на

кухне, поставил чайник и занял место за столом, разглядывая пейзаж за окном.

— Ты быстро, — друг повернулся к нему, пробежался оценивающим взглядом по

одежде сомнительного состояния. Но сейчас вовсе не это волновало хозяина
номера. Интересной вещью являлся для него пакет, стоящий на столе. Подойдя
к сидящему, Дэнси несколько секунд смотрел то на Мадса, то на вещь, что он с
собой притащил.

— Что там? — это был просто обычный бумажный пакет, ничего

примечательного, никаких знаков, которые могли бы дать британцу понять, что
же там лежит.

— Открой и узнаешь. — пожал плечами Мадс и протянул «подарок». Как всегда

простой, в обычной мешковатой одежде и с улыбкой на губах, Миккельсен
вызывал только радость и некое ощущение уюта и комфорта. Несмотря на то, в
каком положении, точнее в каком наряде стоял перед ним Дэнси ещё несколько
минут назад. Это завораживало, это удивляло и подкупало одновременно.

Хью потянулся, чтобы взять пакет, но, когда он почти ухватился за бумажную
ручку, его пальцы, то ли мокрые от недавнего душа, то ли вспотевшие от
волнения, случайно коснулись руки Мадса — тёплой и сухой. Он слегка
дёрнулся, по спине пробежали мурашки. Не заметив никакой реакции от
датчанина, Дэнси всё-таки забрал пакет, снова касаясь костяшками пальцев
нежной, тёплой кожи и рвано выдыхая.

Ему было очень любопытно что там лежит, поэтому, недолго думая, он просунул
руку внутрь и извлёк коробку. Даже не открывая её, он понял, что там
находится, ведь запах выпечки сразу же заполнил всю комнату. Закрыв глаза от
12/103
наслаждения, Хью откинул крышку и увидел самое прекрасное творение
человечества, то, о чём в данный момент он мог лишь мечтать, да и то вряд ли,
ведь от мыслей о такой красоте у него бы точно кишки свернулись в трубочку.

Пончики!

Ещё тёплые, ароматные, политые глазурью кругляшки из пышного теста лежали

прямо перед ним. Дэнси выудил самый привлекательный и с наслаждением
запихнул себе в рот, промычав что-то невнятное. Но Мадсу и не нужны были
слова, только по одной довольной мордашке, которую он смог лицезреть, можно
было уже понять, что получатель остался вполне доволен сюрпризом.

Примерно минуту они молчали. Британец быстро жевал угощение, то и дело

поглядывая на улыбающегося друга. Но, похоже, попадание еды в организм не
только дало ему энергии, но и стимулировало память.

— Точно, — даже толком не прожевав, заявил Хью. — Мы же опаздываем на

съёмки! — из-за набитого рта это больше прозвучало как «мы ве опавдываем на
фъёмки», что не могло не насмешить Миккельсена. Но что ему точно не
понравилось, так это то, что после сказанной фразы Дэнси уже был на низком
старте к входной двери, чтобы быстрее мчаться на работу, даже нормально не
позавтракав. В голове мужчины появились сомнения в том, насколько нормально
тот питается дома.

— А ну стоять, — ухватив убегающего Хью, датчанин быстро вернул его на место

и укоризненно покачал головой. — Без нас там никто не начнёт, поверь мне. Мир
не рухнет, если ты опоздаешь не на полчаса, а на сорок минут, так что садись и
поешь. — и, положив руку брюнету на плечо, Мадс настойчиво заставил его
присесть за стол и пододвинул к нему оставленную коробку пончиков. В эту же
секунду раздался характерный щелчок чайника, означающий, что вода уже
вскипела. — Вот, ещё и вода подоспела. Сейчас. — и он по-хозяйски открыл
шкафчик над плитой, извлёк оттуда кофе и поставил на столешницу рядом с
чайником.

— У тебя только такой? — спросил он, поднимая вверх для демонстрации самую
дешёвую упаковку растворимого. По лицу датчанина можно было с точностью
сказать, что выбором Хью он остался недоволен. Дэнси лишь кивнул.

Он молча наблюдал за спокойными и неторопливыми движениями друга, как он

доставал чашку, как наливал туда кипяток, и засыпал кофе. Как аккуратно он
взял тару и принёс ему, поставив на стол. Только сейчас Хью понял, что напиток
предназначался ему и немного растерялся. Ну мало ли Мадс захотел выпить
немного бодрящего напитка, кто ж его знает. Британец тут же начал активно
жестикулировать, отмахиваясь от предложения.

— Не «нет», а да. — решительно заявил датчанин. — Пей, Хьюстон, пей. У нас

уйма времени, я написал Браю, что мы опоздаем на час.

Дэнси пришлось это принять. Внутри становилось настолько тепло, что даже
температура напитка, который сейчас обжёг ему язык, не могла сравниться с
этим.

Он чувствовал комфорт, тепло, привязанность и благодарность. Чувствовал, что

о нём заботятся. Ему так не хватало этого в повседневной жизни. Хотелось
13/103
приходить каждый день и видеть любимого человека, который улыбается,
который рад твоему возвращению, а не очередную ссору, кислую мину или ещё
что похуже.

Хью никогда не считал себя самым лучшим мужем или «отцом номер один». Он
прекрасно понимал, что из-за постоянной работы, требующей выездов, полётов и
отсутствия дома сутками, он просто физически не может постоянно
поддерживать дом в чистоте, как требовала Клэр, или же быть всегда весёлым и
готовым поиграть, как этого ждал Сай. Он был человеком, который может
устать, вымотаться на работе или просто не хотеть никого видеть из-за плохого
настроения. Но такое ощущение, что семья ждала от него не этого, его
заставляли быть не собой, притворяться, делать то, что сам Хью не сделал бы
никогда в жизни.

И это нормально. Это было бы нормально, если бы за это он видел счастливое

лицо жены, если бы он просыпался не на диване один, а в спальне вместе с ней.
Тогда это было бы не в тягость.

— Спасибо, Мэсс. — Дэнси чувствовал себя неправильно, другого слова

подобрать, к сожалению, было невозможно.

Продолжая витать в своих мыслях, британец помог Мадсу убрать со стола, затем
они собрались и вышли из номера. Дорога до машины Миккельсена прошла в
молчании, несмотря на то, что тот всё же пытался хоть как-то разговорить Хью,
но все попытки были тщетны. Он либо просто никак не реагировал, либо
отмахивался, говоря, что он просто не выспался.

— Эй, Хью. — тихо позвал его Мадс, потрепав по плечу. До Дэнси только дошло,
что они уже в машине и едут на место съёмок. — Что-то случилось? Ты
несколько дней уже сам не свой. — в голосе друга послышались нотки
переживания и грусти.

— Всё нормально, просто... немного устал. — пробормотал брюнет, отлепив свой

взгляд от окна и направив его на датчанина.

— Ты же знаешь, что можешь мне всё рассказать. — хоть Миккельсен и следил

за дорогой, но Хью чувствовал себя как под пристальным наблюдением.

— Просто… Проблемы в семье и я не знаю что с ними делать. — выдавил из себя

британец после нескольких секунд полной тишины.

— Вот видишь, это уже не просто «ничего». И почему ты не говорил мне об этом
раньше?

— Да потому что, Мэсс! — взорвался Хью. Его мысли мгновенно вылетели из

головы, уступая место эмоциям, так долго копившимся внутри. — Потому что как
только я прихожу домой — я оказываюсь в чёртовом Аду! Клэр меня вообще не
замечает, за исключением тех дней, когда она специально дожидается меня,
чтобы поскандалить. Она орёт на меня из-за любой херни, потом называет меня
ужасным отцом и увозит Сая к бабушке, не объясняя ничего! — его голос начал
срываться, а вчерашняя головная боль снова напомнила о себе. — И когда я
после нескольких дней добиваюсь от неё ответа, то она просто говорит, что не
хочет, чтобы её сын рос с алкашом! — Дэнси провёл руками по лицу, пытаясь
успокоиться. — И твоё вчерашнее сообщение, и когда ты сегодня пришёл, —
14/103
продолжил он уже более тихо, — с этими грёбанными пончиками и улыбкой, я
почувствовал, что я хоть кому-то нужен в первый раз за несколько недель. —
после этой фразы его дыхание начало потихоньку восстанавливаться, а плечи
больше не дёргались. Мадс сидел на месте, похоже, в шоке, и просто смотрел в
пустоту. Он уже давно остановил машину и сейчас сидел, сжимая руками руль.

— Прости за эту сцену. — Хью запустил руку в волосы на затылке, нервно теребя
их, и опустил взгляд в пол. Ему было стыдно за такой всплеск эмоций. — Я
правда не хотел на тебя это вываливать, просто… Оно так навалилось, —
отсутствие какой-либо реакции от Миккельсена он воспринял как то, что тому
было не очень приятно слушать его нытьё. Но все сомнения развеялись, как
только датчанин начал говорить:

— Хью, эй, посмотри на меня. — спокойный и ровный голос даже немного удивил
Дэнси. — Ты ничего такого не сделал и не сказал. — Мадс вздохнул, потёр
переносицу и положил руку ему на плечо в ободряющем жесте. — Слушай, у
всех бывают проблемы в отношениях. У нас с Ханне тоже не всё так гладко.
Главное — поговори с ней, если она действительно любит тебя, то в любом
случае какое-то решение найдётся. Всё будет хорошо. — рука пару раз
похлопала по плечу и Хью ободрился.

«Если она действительно тебя любит»... Насчёт этого у Хью в последнее время
появились огромные сомнения.

Он чувствовал себя очень странно, в первый раз в жизни он рассказал о

проблемах в семье так открыто и прямо. Конечно, в первую очередь это была
заслуга датчанина, Дэнси совершенно не боялся говорить с ним, знал, что
именно этот человек всегда его поймёт и поддержит.

— Спасибо, Мэсс, — с облегчением выдохнул Хью и даже не заметил, как сам

полез к нему. Не сказать, что британец был нетактильным, нет, но чтоб просто
так полезть обниматься — это определённо что-то новое.

Тем не менее Миккельсен с удовольствием принял это и также прижал его к

себе, поглаживая его по спине. Эти прикосновения были настолько приятные,
что брюнет ненадолго улетел из этого мира, прикрыв глаза и расслабившись.

Он, наверное, ещё бы так просидел целую вечность, но время, которое могли бы
длиться обычные дружеские объятья давно уже истекло, так что он ещё раз
пробурчал слова благодарности и отстранился.

— Обращайся, — весело проговорил Мадс и снова завёл машину.

Всю оставшуюся поездку они обсуждали сценарий, съёмки, то, как надо будет
когда-нибудь собраться всем кастом, чтобы отметить окончание съёмок в
Америке, перед отлётом во Флоренцию. Улыбка не сползала с лица Хью всё это
время. Наконец-то огромный груз всех переживаний и обид был скинут. Да, Мадс
не открыл ему глаза тем, что посоветовал поговорить, но он по крайней мере
выслушал его и не стал винить во всех грехах человечества. Это было то, что
нужно. Это было тем, что Дэнси ценил в нём.

— Всё, приехали. — сказал датчанин, вылезая из машины. Как только они

оказались около съёмочных павильонов, им пришлось разойтись. Опоздание всё-
таки достаточно сильно затормозило работу, так что нужно было бежать на
15/103
грим, одеваться и уже быть на площадке.

Хью сидел в кресле, вокруг него крутилась гримёрша, которая что-то даже
говорила, наверное, но он не обращал внимания. Как всегда его мысли были где-
то в неизвестном месте. Абстрагировавшись от всего мира, он даже не сразу
услышал, как в комнату вошёл кто-то ещё, пока на его плечи в который раз не
легли тёплые, так хорошо знакомые руки, и тихий голос не прошептал чуть ли
не прямо в ухо:

— Не против ли ты сходить со мной в бар после съёмок, Уильям? — обернувшись,

Хью увидел Миккельсена, который уже стоял в идеально выглаженном костюме
Ганнибала и, похоже, уже вжился в его роль.

— Конечно, доктор Лектер, с вами хоть на край света, — поддержал эту

клоунаду британец. Головная боль и подавленное настроение теперь нисколько
не удручали, ведь вечер обещал быть чертовски весёлым.

Примечание к части

фух, я это сделал)

16/103
Примечание к части спасибо за активность под предыдущими главами!
также хочу выразить огромную благодарность Hannigramochka за помощь ❤

Часть 3

Съёмочный день длился очень долго. Непозволительно долго. После

обещания, данного Хью в гримёрке, Мадс не мог думать ни о чём другом, кроме
как о вечере. Он ждал с нетерпением тот момент, когда уже все камеры будут
выключены, а люди разойдутся по домам, оставив их вдвоём.

Его голова буквально разделилась на две части. Первая, рациональная, была на

съёмках. Этот «Мадс» уже давно вжился в роль Лектера и отыгрывал каждую
сцену на все сто, как будто это был его последний рабочий день в жизни. Вторая
же часть витала в облаках желаний и мечтаний. Это было сложно.

Хоть мозг и смог без его участия разделиться ровно пополам, но сознание-то у
него только одно. Куда его направить Миккельсен не знал, так что всё это время
топтался где-то на границе, время от времени слушая, что происходит на
площадке и даже поддерживая беседу с коллегами, но не забывая заглянуть и
на другую сторону, где во всё горло орал его внутренний мальчишка, который
был без ума от сегодняшнего утреннего инцидента.

— Мэсс! — мужчина тряхнул головой, возвращаясь на площадку. — Что с тобой

сегодня? — беззлобно похлопал его по плечу оператор.

— Просто слегка задумался, — отчеканил датчанин как по сценарию. — Мне

нужен перекур. — и он быстро удалился с площадки.

Да, сегодняшний день явно выбил его из колеи. Мадс, конечно, подозревал, что
Хью не просто так стал постоянно задерживаться, нервничать и чаще выпивать,
но предпочитал не заострять на этом внимание. Всё-таки это не его семья, да и
Дэнси уже взрослый человек. Но всё равно сердце Миккельсена непроизвольно
сжималось, когда он видел в глазах британца эту бесконечную усталость и
грусть. Как бы из-за проблем с женой британец не загнал себя в депрессию
окончательно.

Поход в бар должен был хоть чуть-чуть расшевелить и взбодрить беднягу.

Прикурив, Мадс оглянулся на площадку. Там по обыкновению суетились люди,

но не было именно того, кого бы в эту минуту ему бы хотелось увидеть. Первая
затяжка приятно прошлась по горлу и наполнила лёгкие, немного сжимая их,
позволяя ощутить, как мышцы расслабляются. Шумно выдохнув, датчанин
почувствовал, что постепенно возвращается в реальный мир. Это именно то, что
было нужно, чтобы прийти в себя.

Вдруг из-за угла показался знакомый силуэт. Хью неспешно бродил, иногда
оглядываясь, как будто высматривая кого-то. В какой-то момент их с Мадсом
взгляды встретились и тот неспешно направился к курящему другу.

— А я тебя везде искал, — выпалил Хью, вставая рядом с ним. Грим, одежда
Уилла, всё было на актёре, так что Дэнси в принципе мог идти отыгрывать свои
сцены. Но он стоял здесь, с Мадсом, и почему-то говорил, что искал датчанина.

17/103
— И зачем же? — доставая вторую сигарету из пачки, поинтересовался
Миккельсен. Хью в это время, видимо, понял, что сказал лишнего, но попытался
как-то оправдаться.

— Да просто услышал, что ты сегодня какой-то рассеянный, вот и искал спросить

в чём дело, может могу чем-то помочь… — медленно проговорил британец,
смотря на то, как Мадс, зажав сигарету в зубах, хлопает по карманам и ищет
зажигалку. В итоге, найдя её, прикурил. Все остальные предметы остались вне
поля зрения Хью, перед ним был только Мадс, его губы и тлеющий огонёк
сигареты.

Он вспомнил, что недавно они почти также стояли, датчанин курил, а он сам
ждал такси, обсуждая поцелуй.

Дрожь снова пробежала по спине, оставляя после себя неприятное чувство. Хью
не мог понять почему так много думает об этом. Почему он хочет этот поцелуй,
как будто это не просто сценарий, а нечто большее, личное, интимное. Как
будто это его собственные действия.

Дым медленно выходил из приоткрытых губ Миккельсена, который не спеша

выдыхал вверх, чувствуя горький вкус. Вторая сигарета уже не так сильно
расслабляла, как первая, но всё же ещё удерживала мужчину в реальности.

— Твоя помощь? Чем бы ты смог меня выручить? — вопрос остался без ответа.
Мадс, сделав ещё затяжку, странно посмотрел на него, но затем снова
улыбнулся. — Тоже хочешь? — спросил он после молчания, которое Дэнси
потратил на обдумывание поцелуя, потом на злость на себя, свои мысли и в
конечном итоге — непонимание.

Что значит «тоже хочешь»? Нет, он точно не мог заметить, что Дэнси пялится на
него. Хью был уверен, что делает это быстро и совершенно незаметно.

Тем не менее, сердце сжалось до такой степени, что у брюнета заболело в

груди.

— Что? — переспросил Хью. Ну не поинтересуется же у него Мадс хочет ли он

его поцеловать? Это было бы абсурдно, несмотря на его самолюбие и характер
подколов.

— Говорю, тоже покурить хочешь? — усмехнулся Миккельсен, протягивая

сигарету другу, и тот выдохнул. Мужчина сам дал ему отговорку.
Засмущавшись, Хью протянул руку и принял предложение, нервно сглотнув
слюну.

— Да… спасибо — ответил он, до сих пор не в силах оторвать взгляд от этих губ.

— Хотя поцеловаться я тоже не против, — добавил датчанин и сделал ещё один

глубокий вдох, поглядывая на Дэнси.

— Мэсс! — сначала он начал краснеть, а затем повернулся спиной к Мадсу.

Видимо это было чересчур — показывать то, что бедный британец спалился. Но у
того осталась всё ещё незажжённая сигарета, а на неё у Миккельсена были свои
планы.

18/103
— Что? — невозмутимо продолжал он. — Не я же смотрю на себя так, как будто
мой рот — это центр Вселенной. — на это Хью уже ничего не ответил, просто
продолжал стоять и мять в руках фильтр.

Датчанин медленно подошёл к нему со спины и, вытянув из руки сигарету,

поднёс её ко рту друга. Тот опешил, но всё равно раскрыл губы. Затем Мадс
развернул его к себе и наклонился к голове британца, соединяя их сигареты,
позволяя бумаге начать тлеть. Их лица были слишком близко, Дэнси смотрел на
него ошарашенно, краснея всё больше с каждой секундой, но где-то внутри
Миккельсен смог увидеть удовлетворение.

Зажимая трубочку двумя пальцами, Мадс сделал затяжку, позволяя огню ещё
больше разгореться и отстранился от Хью. Тот молча докурил, бросая то и дело
смущённые взгляды на датчанина, потом пробормотал что-то про съёмки, нужду
сниматься прямо сейчас и убежал. Оставшись один, Миккельсен завис ещё на
несколько минут, вспоминая судорожное дыхание британца, его округлившиеся
от удивления глаза и находящиеся в такой близости губы…

***

— Мадс с самого утра никакой, летает постоянно где-то, но с тобой-то что

произошло? — смеясь, поинтересовался Фуллер у Хью. Тот от переполняющих и
противоречивых эмоций тоже начал забывать где находится и что делает.

Сцены с Мадсом были самыми сложными. Они снимали финальную серию,

датчанин в тюремной робе стоял перед ним, а он, ну, то есть Уилл, просил о
помощи. Стоять так близко, смотреть на его глаза, затем мельком переводить
взгляд на губы, чувствовать запах сигарет, которые они выкурили вместе — всё
это было слишком даже для профессионального актёра.

Его работа заключалась в том, чтобы убедить людей, что он не актёр, он —

персонаж. Это было смешно и сложно одновременно. В тот момент он, Уилл
Грэм, стоял перед опасным убийцей, который, он уверен, запросто мог разорвать
смирительную рубашку, убить всю охрану и санитаров, если бы это
потребовалось. Но он не сделал этого, продолжая ждать, когда же наконец его
любимый профайлер попросит его как надо.

Любимый?!

Потирая глаза, Хью выдохнул. Свою работу он просто обожал, но даже от дела,
которым горишь, можно уставать так, что переставлять ноги становится
непреодолимой задачей. Одежда Уилла была слишком… слишком «Уилловской»,
она словно не давала ему дышать нормально, бутафорская кровь пахла
отвратительно, вызывая головную боль, да и при этом у него кадров с кровью не
было, что очень огорчало. Ну и пока снимали дубли без него, актёр отправился в
гримёрку, чтобы передохнуть и привести себя в порядок, так как, постоянно
протирая глаза, он смазал свой грим.

Зайдя в комнату, он плюхнулся на диван и закинул руки на спинку, наслаждаясь

тишиной, и сам не заметил, как задремал. Очнулся же он от странного чувства.
Было щекотно, но вместе с этим приятно. Он ещё несколько секунд пробыл во
сне, но всё же интерес переборол сонливость, и британец проснулся. Тем не
менее он продолжал сидеть с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим
ощущениям.
19/103
Кто-то трогал его шею, и Дэнси даже догадывался кто это был…

Хью очень бы хотел подвести это действие под определение «обычная дружба»,
но почему-то не получалось. Как и не получилось сдержать шумный вдох, когда
рука прошлась по чувствительному месту. Он сжал кулаки, дабы не заорать
одновременно от удивления и удовольствия. Британец всё ещё пытался
определить точное положение тела Миккельсена и он это в конечном итоге
понял.

Осознание пришло к нему, когда он почувствовал, как Мадс зарылся лицом в его
волосы, шумно вдыхая и продолжая поглаживать шею.

— Я знаю, что ты уже не спишь, — чужое дыхание опалило ухо и затылок,

заставляя актёра покрыться мурашками.

— Тогда может ты перестанешь это делать? — он чертовски не хотел, чтобы это

заканчивалось. Дэнси даже не помнил, когда в последний раз к нему так
прикасались. С заботой, нежностью, почти невесомо, но при этом вызывая
бешеные эмоции. Но всё равно он должен был что-то сделать с этим. Их
взаимоотношения развивались очень быстро и в какую-то неправильную
сторону.

— Может и перестану… — пробормотал датчанин немного хриплым тихим

голосом. — А может и нет… — ещё раз пройдясь большим пальцем за ухом,
вплетая его в кудри, он наконец оторвался от Дэнси. — Съёмки уже
заканчиваются, так что я уезжаю. В девять заберу тебя из номера, не опаздывай.
— и не говоря больше ни слова, он ретировался, оставив Хью наедине со своими
мыслями, предположениями и… о блядский боже… и в полувозбуждённом
состоянии.

— Какого…? — только и успел выдохнуть Хью, как тут же в комнату вломилась

гримёрша.

— С тобой всё в порядке? — просила она, подходя всё ближе.

О, чёрт, нет, нет…

Быстро скрестив ноги и поправив одежду, он успел спрятать выпуклость в

штанах до того, как это бы заметила женщина.

— Да, всё хорошо, а что? — поинтересовался он, придав лицу равнодушное

выражение и приняв максимально расслабленную позу.

— Мадс сказал, что тебе стало плохо и пошёл последить за тобой, — ответила
она, облокачиваясь на стол за его спиной.

— Да, я немного устал, сейчас всё хорошо.

— Тогда тебе лучше ехать домой. — обеспокоенно заявила она. — А то вдруг

свалишься в обморок в кадре. — и, сказав что-то напоследок, Хью так и не понял
что, она удалилась из комнаты.

— Твою… — процедил мужчина сквозь зубы. Надо было всего лишь подождать,
20/103
подумать о чём угодно, кроме дыхания Мадса на своей шее. Думать не
получалось, сознание то и дело возвращалось к случившемуся несколько минут
назад, тем не менее вскоре он успокоился и смог выйти из гримёрки.

Ему надо уйти со съёмочной площадки, добраться до стоянки и уехать в отель.

Хью посмотрел на экран телефона. Время — шесть двадцать, до девяти часов
времени ещё навалом, он успеет всё на свете.

***
Время пролетело незаметно…

Он быстро добрался до отеля и сразу же пошёл мыться, дабы хоть как-то

успокоиться и притупить пережитые эмоции. Это вполне себе получилось.
Тёплая вода расслабила мышцы и помогла очистить голову. Но это всё. Волнение
перед приездом Мадса осталось.

Хью сам не понимал почему так сильно ждёт девяти, почему внутри всё
одновременно сжимается от волнения, но при этом расцветает от неимоверной
радости. Он пытался скоротать время за выбором одежды, чтобы не случилось
как утром. И, на удивление, он нашёл чистые джинсы и кофту, ну а под них
можно было надеть что попало, главное, чтоб не пахло сильно. Дэнси даже
использовал недавно купленный одеколон, запах которого сразу же разлился по
комнате. Оценив аромат как более чем приятный, он спокойно прошёл на кухню
и посмотрел на часы.

21:00

Боже, он что, придёт вовремя хотя бы раз в своей жизни?

И, недолго думая, Хью вышел за дверь, прихватив с собой только бумажник и

телефон. На парковке около отеля уже стояла машина Мадса и Дэнси без
раздумий плюхнулся на переднее сидение.

— Привет, Мэсс. — они пожали руки и двинулись, ведя непринуждённую беседу

об отвлечённых вещах. Британец пару раз замечал, как, отвлекаясь от дороги,
Мадс смотрел на него будто Хью был самым дорогим произведением искусства в
мире, и брюнет соврал, если бы сказал, что ему это не льстило. Поездка
выдалась недолгой и вскоре датчанин припарковался рядом с каким-то зданием.

Бар встретил посетителей приятной атмосферой, приглушённым светом и тихой

музыкой на фоне. Людей внутри было не очень много, так что сохранялось
ощущение уединения и комфорта. Актёры заняли столик и заказали по пиву.
Вечер обещал быть приятным.

— Я так вымотался… — выдохнул Дэнси, потягиваясь. Как всегда, в обществе

старого друга он забывал обо всех своих проблемах, чувствуя, что всё не так уж
и плохо. У Мадса была какая-то аура спокойствия и уверенности, которая, при
нахождении рядом с ним, передавалась и другим людям. И сейчас Хью наконец-
то мог вздохнуть свободно, расслабиться и просто насладиться приятной
компанией и вечером.

— Как раз поэтому я и привёл тебя сюда. Отдыхай, Хьюстон. Тебе не помешает,
— и, подняв бокал, он подарил британцу тёплую улыбку, отпив пенящийся
напиток. Дэнси последовал его примеру.
21/103
Несколько часов пролетели совершенно незаметно. Мужчины обсуждали
сценарий, съёмки, шутили, подкалывали друг друга. За этот вечер Хью только
раз упомянул о своих проблемах. Мысли были в другом месте, эмоции были
совершенно иные. И окрылённый каким-то неведомым ему чувством, которое
буквально распирало его, заставляло постоянно улыбаться, британец не
заметил, как один бокал сменил другой, потом третий, и после этого он уже не
особо считал.

— Мэсс. — звук собственного имени вывел датчанина из раздумий. И его взгляду

предстала картина маслом: уже достаточно поддатый Хью чуть ли не полностью
лёг на стол и грустно смотрел куда-то вдаль. — Я правда очень ценю твою
поддержку. Эта встреча — то, что было нужно. Я очень рад, что у меня есть
такой человек, как ты. — на последних словах актёр всё-таки поднял голову и
посмотрел Миккельсену в глаза.

Эти слова немного удивили Мадса своей спонтанностью, но после секундного

замешательства, сразу же разлились приятным теплом и полчищами мурашек по
всему телу. Слышать такое, видеть довольное лицо Дэнси — это всё, чего только
мог желать мужчина. Он хотел, чтобы британец как можно чаще был в хорошем
настроении, видеть, как у того горят глаза не только на съёмочной площадке,
но и просто в обычной жизни. Хотелось делать приятно, быть причиной улыбок и
никогда не слышать того, что Хью сказал ему сегодня в машине.

Внезапный прилив нежности становился всё сильнее и сильнее, превращаясь в

какое-то бешеное цунами, снося всё на своём пути. Все нормы, правила и рамки.

Датчанин протянул руку через стол и положил её на макушку Дэнси, начиная

неспешно поглаживать, вплетать пальцы в мягкие тёмные кудри, иногда
задевая кожу головы. Хью от таких действий сначала немного опешил, но
алкоголь сделал своё дело, от стеснения, которое тот обычно испытывал в
подобных ситуациях, не осталось и следа. Он не отвечал на ласку, не тянулся за
рукой, но и не отстранялся. Всё, что он позволил себе сделать, так это закрыть
глаза и позволил руке гулять у него в волосах, всё ещё просчитывая в уже не
работающей голове, насколько приемлемо то, что они сейчас творят.

Увидев такое молчаливое согласие, Мадс решил не останавливаться, пока не

дойдёт до той границы, которую кто-то из них посчитает критической. И так
продолжалось несколько минут. Дэнси всё ещё не сказал ему остановиться,
поэтому Миккельсен просто наслаждался. Но в какой-то момент голова британца
пришла в движение, он поднял глаза и посмотрел на друга. То ли это алкоголь
настолько сильно повлиял на них, то ли между ними реально проскочила какая-
то искра, но в какой-то момент расстояние между лицами стало стремительно
уменьшаться.

Будучи ещё более-менее в своём уме, датчанин понял, что не хочет. Он не хочет,
чтобы их поцелуй произошёл именно так, когда Хью в ссоре с женой. Тот должен
сначала решить все проблемы. Миккельсен сжал зубы, пытаясь сдержаться. Он
не хотел портить отношения с Дэнси, оборвав этот порыв, но он также не хотел,
чтобы друг сам потом стал винить его в случившемся. Желая убить двух зайцев
одним ударом, Мадс положил руку на шею Хью и поддался соблазну. Он смотрел
на Дэнси, на его постепенно закрывающиеся глаза, но до того, как
непоправимое случилось бы, мягко сменил траекторию и прижал брюнета к
себе, увлекая в тёплые объятья.
22/103
Они определённо отличались от тех, которые были утром в его машине. Сейчас
Хью абсолютно точно не понимал что происходит, ему нужны были поддержка,
тепло и физический контакт. По крайней мере так это улеглось в голове актёра.
Ведь если бы он мог допустить хоть на секунду, что Дэнси разделяет его
чувства, то он точно бы никогда не отказал ему в поцелуе. Но уверенности не
было, как и слов.

Хью положил руки ему на спину, сжимая одежду, словно пытаясь удержаться.
Его немного потряхивало. Но с каждой секундой он успокаивался и
расслаблялся.

— Я просто не понимаю, почему мне не может быть так хорошо всегда…

— Эй, всё хорошо, — поглаживая затылок Дэнси, шептал Мадс. Он подумал, что
последняя фраза имеет отношение к его ссорам с женой. Правда это или нет он,
к сожалению, скорее всего не узнает. — Я здесь, с тобой. А все остальные
проблемы решаемы. Если хочешь знать, то у нас с Ханне тоже не всё гладко. —
он почувствовал, как Хью кивнул, как бы показывая свою заинтересованность.
Он всё ещё не мог отстраниться от датчанина, да и тот особо не жаловался. — У
нас тоже были ссоры, она считала, что я её разлюбил. — начал свой рассказ
Миккельсен. — И в конце концов я понял, что это правда. Я привык к ней,
страсть утихла, дети выросли, да и я нашёл человека, который по-настоящему
меня зацепил, с которым я хочу быть, а не валяться дома, где обстановка не
очень-то располагает к отдыху. — он вздохнул, вспоминая какова была его
жизнь, и этот жест был наполнен облегчением и радостью. Сейчас всё не так.
Сейчас он в нужном месте, в нужное время. — И мы решили взять перерыв
ненадолго. Потом это «недолго» затянулось на месяц, на два, мы поняли, что
нам и так хорошо. Лучше, чем вместе. — похоже что-то внутри Дэнси отозвалось
на эти слова, потому что он окончательно расслабился, поудобнее устраивая
голову у него на плече и вслушиваясь в каждое слово. Мадс не мог передать
насколько счастлив был излить душу, при этом поделиться своим опытом,
который, он очень надеялся, поможет другу в его жизни.

Даже если эта жизнь всё равно будет связана исключительно с Клэр…

— Так, дружок. — просидев в таком положении несколько минут, Миккельсен

всё-таки отстранил от себя Хью, пусть и нехотя. — Надо бы тебе домой ехать, а
то ещё чуть-чуть и вырубишься прямо здесь. — он достал из кармана телефон и
заказал такси. Конечно, был вариант подвезти его самому, но датчанин сразу же
выбросил из головы эту идею, так как сам точно также отправится до своей
съёмной квартиры не на своей машине. К сожалению, он не смог предугадать,
что компания Хью завлечёт его так сильно, что он напьётся до такой степени.

Проведя в баре ещё некоторое время в ожидании машины, Мадс не мог

налюбоваться тем, как смешно Дэнси лёг на стол и задремал. Сейчас он
выглядел таким беззаботным и счастливым, что актёр очень пожалел о том, что
у него нет Дворца памяти как у Лектера. Он бы хотел запомнить этот момент на
всю свою оставшуюся жизнь в мельчайших подробностях.

Пусть он забудет где живёт, забудет всех дорогих ему людей, да даже
собственное имя. Зато он мог бы лицезреть такую сонную мордашку каждый
чёртов день своей жизни, пусть это была бы всего лишь память.

23/103
Но время вышло, он увидел нужные номера за окном и начал тормошить
британца. Тот промычал что-то невнятное, явно недовольный таким грубым
способом себя разбудить.

— Давай, Tornerose[1], нам нужно посадить тебя в такси. — Дэнси удалось

подняться, и адресуя Мадсу какие-то злобные кряхтения на непонятном языке,
который изобрёл сам только что, Хью наконец-то поплёлся к выходу.

Дальше не возникло никаких проблем, британец залез в машину, Мадс

расплатился за поездку и попросил разбудить друга, когда они доедут до пункта
назначения.

Когда такси исчезло из его поля зрения, датчанин глубоко вздохнул, привалился
к стене бара и стал ждать своего водителя, пытаясь осознать, что вообще
произошло сегодня. День, полный сюрпризов и событий. У него даже не
возникло мысли о сигарете, хотя нервы были уже на пределе.

У Дэнси же был непродолжительный сон по дороге домой. Он пока ещё не мог

нормально мыслить, но прохладный воздух с улицы, а затем ужасный запах
ароматизатора в машине точно помогали ему окончательно не провалиться в
небытие. После тепла салона такси он не помнил ничего. Как он проснулся,
вылез, нашёл дорогу в отель. Всё это словно удалили из памяти.

Он кое-как добрался до номера. От усталости и пережитого только что ноги

подкашивались, их ломило так сильно, что до места своего ночлега Хью
добирался почти ползком. Британец уже было положил голову на диван и
погрузился в беспробудный сон, но нет. Похоже, сегодняшний вечер только
начинался.

— Явился. — раздалось откуда-то со стороны спальни. Приподнявшись на

локтях, Дэнси увидел жену, стоящую в нескольких шагах от него. Она
прислонилась к стене и скрестила руки, словно ожидая чего-то. — Я жду
объяснений, — ну естественно… У актёра не было ни сил, ни, тем более,
желания ей отвечать.

«Ну почему именно сегодня?!»

— Какие тебе нужны объяснения? — прошипел он сквозь зубы.

Ему надо было выспаться. Ему завтра на съёмки. К Мадсу.

— Ты ещё спрашиваешь?! — снова этот противный высокочастотный писк,

который, словно иглы, впивался мужчине в мозг, не позволяя даже вздохнуть. —
Позволь-ка мне напомнить тебе! Ты, — она начала загибать пальцы, как бы
подсчитывая сколько косяков он умудрился совершить, — каждый день бухаешь,
— первый палец, — про ребёнка не пытаешься ничего узнать, — второй, — я не
помню, когда у нас последний раз был секс, — третий. Ему уже стало тошно.
Почему она вообще себя так с ним ведёт?

Ни слова про взаимопонимание, поддержку, да даже то, что они спят в разных,
мать его, кроватях её не так смущает, как то, что они давно не трахались. Он
понимал, что от этого разговора уходить нельзя, но голова раскалывалась, а
мозг отключался. Хью переживал, как бы не сказать чего лишнего, чтобы всё
окончательно не разрушить. Ведь Клэр могла бы спокойно добиться в суде того,
24/103
что он никогда бы больше не увиделся с сыном.

Приняв сидячее положение, он поставил локти на колени и уткнулся лицом в

ладони, дабы хоть как-то спастись от испепеляюще яркого света.

— Тебя не смущает, что мы почти не разговариваем? — начал он, пытаясь

формулировать свои мысли достаточно грамотно и не слишком агрессивно. —
Что я впервые сейчас вижу тебя не спящую за неделю? Что я уже который день
сплю на диване и прихожу домой поздно? Ты хоть раз поинтересовалась как у
меня дела? Или как прошёл мой день на работе? Хоть раз сама мне сказала что-
то про Сая? — по мере поступления вопросов лицо Дэйнс становилось всё
мрачнее и мрачнее. Брови сдвинулись к переносице, она как-то вся сморщилась
и съёжилась, словно готовая наброситься на него с кулаками при первой
возможности.

И когда они успели скатиться до такого? Когда они перестали быть теми
людьми, которые могут по-настоящему назвать себя мужем и женой,
возлюбленными, или хотя бы парой? Почему к его личности не проявляется ни
малейшего интереса? Или так было всегда?

Дэнси не знал ответы на эти вопросы. В какой-то момент его жизнь

превратилась в бытовуху. Новых эмоций, кроме как удовольствия от съёмок и
общения с друзьями, не было. Жена перестала целовать его, когда уходила на
работу, не набирала ему ванну после тяжёлого дня и даже не интересовалась
как он вообще живёт.

Это разрывало ему сердце. Хью действительно хотел, чтобы всё наладилось.
Хотел нормальную семью, а не вынос мозга с нежеланием возвращаться домой
в придачу.

— Ты здесь мужик или кто? — завизжала оскорблённая Клэр. Будь они не в

полупустом номере, она бы уже точно схватила первый попавшийся предмет и
запустила им в мужа. О да, в этом она была просто мастер. Самый лучший
питчер в США бы позавидовал её навыкам. — Почему я должна проявлять
инициативу?! Разве это не твоя обязанность? — его уже порядком достал этот
спор. С каждой секундой желание решить всё тихо таяло и утекало сквозь
пальцы. Гул в ушах становился сильнее, а кулаки сжимались так сильно, как
только могли, дабы хоть чуть-чуть остыть.

— То есть ты не должна ничего делать, а я обязан пресмыкаться перед любым

твоим желанием?!

— Ты всё опять перевернул!

— Так объясни мне нормально! Может я больной или тупой?

— Ты невыносим, Хью! — хлоп.

Терпение, которое, казалось, было главным достоинством Дэнси просто

разлетелось на кусочки. Он невыносим? Он пытался всё наладить, пытался
изменится, но Клэр никогда ничего не нравилось.

Старается приехать домой пораньше, поиграть с ребёнком и устроить какой-

нибудь ужин ей — «недостаточно работаешь, тебе урежут зарплату и на что мы
25/103
потом будем жить?»
Задерживается, постоянно мотается по всяким встречам, даёт интервью — «Ты
не забыл, что у тебя есть семья?»

Для неё не существовало хорошего поведения мужа. Точнее, наоборот. Она в

своей голове создала какой-то его идеальный образ, которому Хью, увы, даже
при всём желании не смог бы соответствовать.

— Я невыносим?! Это ты, Клэр, слишком завысила планку! Пора спуститься с

небес на землю! — казалось, что расстояние между ними было длинной в
тысячи, миллионы километров. Но Дэйнс быстро преодолела его буквально за
несколько секунд. Подъём руки, хлопок, лицо начало гореть, а головная боль
лишь усилилась.

Хью мог понять всё. Нежелание общаться, срывы, всё это можно было списать на
кризис в отношениях, но пощёчина? Вдох, выдох, мужчина прекрасно понимал,
что не может ответить тем же. Во-первых, не хотелось опускаться до такого, во-
вторых, в его глазах Клэр оставалось женщиной, его женой, её бить нельзя было
ни в коем случае.

— Блять! — процедил он сквозь зубы, сжимая челюсть и хватаясь за голову в

попытке унять боль. — Я… — у него не осталось слов.

Внутри всё сжималось от бессилия. А от чувства, что он ничего не сможет

вернуть разрывало на части. Тут же в голову пришли слова Мадса.

«Мы решили взять перерыв ненадолго. Потом поняли, что нам и так хорошо.
Лучше, чем вместе.»

Им определённо нужен был этот перерыв.

— Я надеюсь, что когда-нибудь ты снимешь корону и перестанешь быть такой

высокомерной сукой. — наконец, совладав с эмоциями, тихо, но чётко
проговорил Хью. Его голос был спокоен и ровен как никогда. — А пока, я думаю,
нам стоит пожить отдельно.

Клэр, которая всё это время стояла и ждала привычных извинений от мужа,
которые поступали после каждой их ссоры, даже если виновата была она, сейчас
была в полной растерянности. Она привыкла, что ей всё дозволено, ведь она —
жена и мать. Жену бить нельзя. А мать может забрать ребёнка к себе, опека
будет всегда на её стороне. Она имела больше власти. Но сейчас всё
изменилось. Хью почувствовал такую свободу, такую лёгкость, когда произнёс
эти слова. Но счастье его длилось недолго.

— Ах ты! — завопила она и метнулась в комнату, затем оттуда послышался

грохот. Не желая слушать это и дальше, Дэнси решил всё-таки сходить в
спальню и посмотреть, что за погром устроила там Клэр. А та открыла шкаф и
начала кидать всё, что попадалось ей на глаза сначала на пол, но когда увидела
супруга в дверном проёме — то и в него.

— Забери своё грязное, вонючее шмотьё! — кричала она, как сумасшедшая.

Видимо, его слова сильно ранили её. — Забери! Забери все свои вещи и
уматывай!

26/103
Подобрав рюкзак из угла, Хью поспешно стал запихивать в него всё, что только
прилетало к нему от жены. Трусы, майки, всё, что нужно на первое время. В
итоге, когда сумка заполнилась его одеждой, он забросил её на одно плечо и
вышел из комнаты, слыша, как Дэйнс всё ещё швыряет что-то. До этого момента
мужчина даже не подозревал, что у него так много вещей, что их можно кидать
пять минут без остановки.

Спустившись на первый этаж, он присел на диван и стал думать. Возвращаться в

номер точно не вариант. Во-первых, если он вернётся — эта экзекуция его
мозгов, вещей и эго продолжится. Во-вторых, у него нет никакого желания
сейчас видеть жену, после того, что она сделала.

В другой отель сейчас заселяться нет смысла, потому что он переплатит, его
будут долго регистрировать, а ночевать в клоповнике за два бакса — такое себе
удовольствие. Так что, остался один вариант.

Достав из кармана почти разряженный телефон, он начал со скоростью света

набирать номер, который, почему-то, знал наизусть. Пошли гудки. Хью надеялся,
что его не переключат на автоответчик. И вот, гудки затихли, сменившись
каким-то фоновым шумом.

— Ало, Мадс? Можно переночевать у тебя? — наконец задал вопрос Дэнси.

Примечание к части

фух
глава получилась немного больше, чем предыдущие
с корректом очень помогла Helga_mermaid, спасибо)
я вложил сюда очень много сил, так что попрошу вас написать мнение в отзывах)

27/103
Примечание к части приятного прочтения

Часть 4

Хью очень долго стоял перед дверью в квартиру друга. Нет, он не

боялся осуждения или какой-то реакции от датчанина. Он не переживал из-за
неудобств, которые доставит поздним визитом, хотя это тоже вызывало некий
дискомфорт. Но то была всего лишь капля в море. На деле же его буквально
изнутри съедало непонятное волнение и вместе с тем — опустошение.

Уже по дороге сюда Хью понял, что не хочет жить прошлой жизнью. Даже если
Клэр изменится, даже если она будет ползать перед ним на коленях, извиняясь,
или наоборот сменит тактику и лишит его прав на ребёнка, он не вернётся туда.
Не сможет смотреть ей в глаза, разговаривать или как-то к ней прикасаться. В
ближайшее время он подаёт на развод.

Это именно то, что нужно было сделать ещё очень давно. Покончить с
отношениями, которые исчерпали себя. Надо было перестать выжимать
последние соки из заведомо тупиковой ситуации и просто идти дальше.

Чёрт возьми, ему почти 40 лет! Может он хоть немного побыть собой, с теми
людьми, которые его действительно ценят?!

Выдохнув, Дэнси всё-таки постучался. Через пару секунд послышались шаги,

щёлкнул замок, и хозяин квартиры распахнул дверь. Мадсу, похоже, было не
лучше, чем ему самому. Двое уставших, не совсем трезвых мужчин, продолжая
хранить молчание, прошли вглубь помещения и присели за стол на кухне, где
уже стоял и чай, и коньяк, чтобы, видимо, не прогадать.

Хью смотрел в окно, несколько раз переводя взгляд на Миккельсена. Тот всё ещё
не издал ни единого звука, хотя по глазам британец прекрасно видел, что
внутри у него просто бесконечный поток слов о сложившейся ситуации. Но,
конечно, он не начнёт этот непростой разговор, пока Дэнси сам не будет готов к
нему. Хью был вынужден себе признаться, что сложившаяся ситуация весьма
его раздражала. Почему Мадс всё время ходит около него «на цыпочках»?
Почему обхаживает, вызывает такси, покупает еду и вообще? Зачем он всё это
делает, какая ему с этого выгода?

Тряхнув головой, Хью попытался взять себя в руки. В нём действительно кипела
злость. Но направлена она была не на Мадса, который сейчас внимательно
приглядывался и прислушивался к настроению друга. Вся ярость, копившаяся в
нём годами, предназначалась только одной Клэр. Так что, сглотнув слюну, он
глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки. Надо было срочно отвлечься, и
британец погрузился в созерцание незамысловатой обстановки жилища
Миккельсена.

Хью нашёл, что двухкомнатная, светлая, просторная квартира очень подходила

Мадсу. Она наполняла находившегося в ней ощущением уюта и спокойствия.
Кухня была оборудована всем необходимым и даже больше, британец не
представлял себе предназначения и половины предметов.

— Мэсс… — начал Дэнси неуверенно. Он не знал, что говорить и как, но

чувствовал, что хочет поделиться всем накипевшим именно с датчанином. — Я
28/103
подаю на развод. — вот так вот просто, а зачем медлить?

Хью был уверен, что Миккельсен сможет его понять. И реакция друга не
заставила себя долго ждать, брови поползли наверх, показывая удивление, сам
мужчина повернулся к нему всем корпусом, готовясь слушать дальше. Но не
дождавшись каких-либо уточнений, Мадс всё-таки рискнул спросить:

— Ты точно уверен? — внутри мужчины всё кипело от полученной информации,

но он всё же себя остановил. Радоваться разводу — не совсем нормальное
явление, особенно с точки зрения «просто друга».

В воздухе повисла тишина. Напряжённая, вязкая, как болото, она поглощала их

вместе со всеми мыслями, переживаниями, несказанными словами и
нереализованными чувствами. Датчанину показалось, что кислорода стало
катастрофически не хватать, Хью сидел всё ещё здесь, за столом, уткнувшись
взглядом в свои колени, но при этом он был так далёк… Далёк мыслями, но
близок телом. Миккельсену хотелось, чтобы всё было по-другому, хотелось
знать, что британец только с ним. Ни с Клэр, ни с семьёй, ни с прочими друзьями,
нет. Он хотел Хью всего, здесь и прямо сейчас.

Но, осознавая ситуацию и эмоциональное состояние Дэнси, он просто не мог так

с ним поступить. Не мог притянуть к себе, обнять. Обнять так, как он хочет, а не
как может обнимать «обычный друг», хотел прикасаться к нему так, как мог
только он, а не какие-то «просто знакомые». Но всё это оставалось только в его
фантазиях. По крайней мере пока что…

— Да, — собравшись с мыслями, решительно ответил Хью. У Мадса внутри всё

перевернулось. Да, с Клэр покончено. Британец свободен. — Я абсолютно в этом
уверен. — Он дотянулся до чая и отхлебнул, понимая, что сделал всё правильно.
— Я очень долго терпел, Мэсс, ты не представляешь… Каждый чёртов день —
ссоры, каждая поездка семьёй — это как отдельный круг Ада. «Не пей, Хью»,
«Не гуляй, Хью», «Почему у нас так мало секса, Хью?!». Господи, да я стал
собственное имя ненавидеть из-за неё, конечно я хочу расстаться! — чашка
Дэнси звякнула, когда он резко опустил на стол сжимающую её руку. Несколько
тёмных капель плеснулись через край, но мужчина, казалось, даже не заметил
этого. Его переполняли эмоции, но вместе с тем где-то глубоко внутри уже
теплилось спокойствие. Он отдавал себе отчёт в том, что наконец-то эта пытка
закончится, он сможет жить так, как ему хочется. Сможет пить, гулять, может
вообще поселиться на работе и всё это, не спрашивая ни у кого никакого
грёбанного разрешения!

— Вот и правильно. — только и сказал Мадс, привстав и покрутив в руке

сигарету. Хью подметил, что тот стал курить чаще, чем обычно. Даже сейчас,
сидя на кухне, он чувствовал, что совсем недавно датчанин уже злоупотреблял
табаком. — Хью, ты же знаешь, я в любом случае поддержу тебя. Если ты не
хочешь с ней жить, не любишь её или стало некомфортно — разводись. В
крайнем случае, у тебя всегда есть я, — закончив, Миккельсен открыл окно и,
облокотившись о подоконник, закурил. — Хью, — окликнул он британца, — не
хочешь присоединиться?

Дэнси отрицательно покачал головой, но улыбнулся, давая понять, что сам факт
приглашения уже для него приятен. Немного остывший чай не обжигал горло, но
всё ещё сохранял в себе былое тепло, что разливалось внутри брюнета при
каждом глотке. Вряд ли Мадс сделал это всё для себя, да и по его состоянию не
29/103
скажешь, что ему очень хотелось бы бодрствовать. То есть он специально не
ложился, заварил ему чай, достал коньяк, если бы ситуация ухудшилась, и сидел
ждал его.

— Мэсс... — позвал Дэнси, но больше ничего не смог сказать. Его переполняла

благодарность, но обратить её в речь не было сил. Из-за переизбытка эмоций
сегодня, голову полностью покинул весь рационализм и слова, оставив только
мысли, настолько странные и бредовые, что обдумывать их как что-то серьёзное
Хью бы точно не стал.

— Так, Хьюстон, тебе точно надо ложиться спать. — Мадс, заметив, что гость
уже довольно долго залипал в одну точку, подошёл, забрал чашку из его рук и
аккуратно поставил на стол. — Поднимайся, идём. — видимо, датчанин
воспринял его странное поведение, как сонное, но Хью не особо и
сопротивлялся. Он позволил другу довести себя до спальни, попутно
выслушивая, что ему не о чем переживать и всё будет хорошо. Это вселяло
надежду, что британец поступил правильно. Развод — это всего лишь
узаконенное завершение отношений с Клэр.

Когда они дошли до спальни, Дэнси уже еле переставлял ноги. Было ли это
следствием реальной усталости или Мадс просто был очень убедителен —
брюнету так и не суждено было узнать.

Он зашёл в помещение, в котором ему предстояло спать. Довольно просторная

комната вмещала в себя кровать, шкаф, небольшое зеркало и тумбочку. Всё
стандартно. Мадс усадил его на постель, почему-то даже сейчас Хью давал себя
вести, ухаживать, разрешил другу занести в комнату свой рюкзак. И сейчас
датчанин сидел перед ним на корточках, пока сам он устроился на кровати,
уставившись в пол.

Дэнси не совсем понял в какой момент это произошло, но его пальцы оказалась
в тепле рук Мадса, а терпеливый, полный нежности взгляд датчанина словно
ласкал лицо Хью. Так они просидели около минуты. Хозяин квартиры первым
нарушил тишину.

— Я в соседней комнате. Дай знать, если будет что-нибудь нужно. — с этими

словами Миккельсен удалился, тихо прикрыв за собой дверь.

Оставшись наедине с собой, Дэнси наконец-то смог сосредоточиться на

реальном мире и разобрал все вещи, что успел схватить во время ссоры.
Несколько футболок, светлые джинсы, носки, трусы — словом всё, что надо. Но
был в них огромный минус, который препятствовал его переодеванию прямо
сейчас, и заключался он в том, что все они были не первой свежести.

Сегодня удача была явно не на его стороне, потому что из всей возможной
одежды он взял ту, которую обычно закидывал куда подальше, предпочитая на
время забывать о ней. Вещи из легко мнущейся ткани, которые быстро
пачкаются и даже малейшее потовыделение уже становится причиной белых
разводов. Примерно в таком состоянии и были они в данный момент.

Перерыв всё ещё раз и не отыскав приемлемого варианта, Хью отворил дверь и
направился к спальне датчанина. Достав из кармана мобильник, он с ужасом
понял, что было уже три утра. Грёбаных три часа утра. Было бы прекрасно лечь
поспать, ведь завтра с утра на съёмки. Постучав, брюнет приоткрыл дверь и
30/103
заглянул в комнату. Мадс расстилал кровать и уже, кажется, готовился ко сну.

— Мэсс, слушай... — Миккельсен повернулся, — не мог бы ты одолжить мне

одежду? — было немного неудобно просить о таком, ну а что поделать. Не спать
же Хью голым в чужой квартире в конце концов.

— А что случилось с твоей? — датчанин продолжил заниматься своими делами,

ожидая ответа. Вся эта лёгкость, которой было пропитано каждое движение
актёра, завораживала. Дэнси, словно загипнотизированный, следовал взглядом
за другом. Никогда раньше он не ночевал у Мадса дома, никогда не видел его
настолько расслабленным, хотя таковым он был почти всегда. Но здесь, у себя в
квартире, он был как будто в трансе, движения становились ещё более
плавными, размеренными. Он не проявлял каких-либо эмоций, лишь иногда
хмурился в ответ на слова Дэнси или одаривал его своей тёплой улыбкой, той
самой, которая не могла оставить равнодушным никого. Британец почувствовал,
как спокойствие Мадса передавалось и ему, наполняя какой-то неведанной
ранее безмятежностью. Хью стоило немалого труда перестать пялиться на
друга и, наконец, продолжить начатый разговор:

— Она не в лучшем состоянии, не было времени выбирать чистую, — Мадс,

похоже, закончил свои дела и, понимающе кивнув, вышел из комнаты. Дэнси
последовал за ним.

— Смотри. — они оказались в просторной ванной. Датчанин положил руку на

стиральную машину, привлекая внимание друга к ней. — Свои вещи можешь
постирать тут. Думаю, что до завтра они высохнут. А на первое время дам тебе
что-то из своего... — и, вздохнув, он вернулся к себе и начал рыться в комоде,
усердно пытаясь отыскать что-то для брюнета. В итоге, сложив всё аккуратной
стопкой, он протянул её гостю. Кивнув в знак благодарности, Хью сразу же
направился в ванную.

После такого бесконечно долгого дня ничто так не прельщало как желание
расслабиться в душе и затем погрузиться в здоровый, крепкий сон. Закинув в
стиралку одежду, он зашёл в кабину, включил воду и, запрокинув голову,
позволил тёплым струйкам сбегать по своему лицу и телу, унося с собой
накопившуюся усталость и напряжение. Хью настолько погрузился в
размышления, что потерял счёт времени, очнувшись лишь тогда, когда понял,
что собирается покрыть тело гелем для душа второй раз. Он закрыл кран и
потянулся за полотенцем. Спустя минуту, стоя посреди ванной, Хью отстранённо
разглядывал вещи, которые до этого одолжил ему Мадс.

Ничего сверхъестественного — просто футболка, трусы, носки и шорты.

ТРУСЫ?!

Насколько нормально надевать трусы друга? С одной стороны, в этом нет ничего
такого, они же постиранные, чистые, почти как новые, но с другой... Это же
трусы Мадса, а не просто какого-то там друга.

Выдохнув, он всё-таки натянул на себя бельё и посмотрелся в зеркало. Боксеры

Миккельсена. На нём. Да уж, что тогда дальше будет?

Одевшись до конца, он вернулся в гостевую спальню и наконец-таки лёг на

кровать. Уставший, эмоционально и физически вымотанный британец... не мог
31/103
уснуть. Сначала ему казалось, что всё дело в позе для сна. Хью переворачивался
то на один бок, то на другой, но никак не мог закрыть глаза и получить свой
заслуженный отдых. Мысли не давали ему покоя.

Именно сейчас в непосредственной близости Мадса, который спал в соседней

комнате, он впервые задумался о «нормальности» их дружбы. Да, они часто
проводили время вместе и на съёмках, и за их пределами, посещая бары и
рестораны. Но то были просто приятные, приятельские посиделки, не больше.
Всё началось с этого проклятого поцелуя. Когда Брайан сказал, что, возможно, в
последней сцене им придётся это сделать, Дэнси принял это. Но после у него в
голове постепенно образы персонажей накладывались на них. И этот поцелуй
перешёл из статуса работы во что-то личное.

Дальше последовало много событий, в которых сам Миккельсен открыто

флиртовал с ним, но всё это также было на уровне шуток. До гримёрки. Тогда
его тело совершенно недвусмысленно отреагировало на близость с другом. Это
не напугало, но заставило насторожиться.

Хью никогда не думал о себе в таком ключе. Нет, он не был гомофобом, но и

интереса к подобным вещам не проявлял. Это было что-то на уровне очевидного,
того, что не нужно подтверждать или исследовать. Как цвет глаз или кожи, он
просто понимал, что к нему относится, а что — нет. Также и с ориентацией.

Окружённый в основном натуралами, он даже не задумывался о других

вариантах. Начиная с подросткового возраста и до настоящего момента он
испытывал влечение только к девушкам. Но сейчас, лёжа на кровати в квартире
Мадса, он понимал, что его привлекает этот самодовольный ублюдок. Что стояк
в гримёрке — не просто ошибка. Он не мог перепутать датчанина с женщиной,
это уж точно. Нет, тогда он хотел именно его.

От этих мыслей было не скрыться. Даже старый добрый Морфей не хотел

окутать его своей тьмой и беспробудной тишиной, нет. Он был бодр головой, но
совершенно истощён физически. Поворочавшись ещё несколько минут, мужчина
поднялся и тихо прошёл на кухню. На столе — давно остывший чай и
неоткрытый коньяк, а на подоконнике — сигареты. Те самые сигареты, которые
Мадс курил в день после разговора с Фуллером, которые они разделили утром
на площадке, которые так соблазнительно сжимались губами датчанина,
заставляя Дэнси краснеть и отводить взгляд, дабы не выхватить сигарету изо
рта друга и не заменить её собственными губами.

Но он боялся. Боялся реакции Мадса, своих чувств или, может быть, того, что за
всем этим последует. Точного ответа Хью дать не мог, да и не то чтобы очень
хотел. Он просто взял сигарету и прикурил, выдыхая в окно. Вместе с горьким
привкусом и сжатием лёгких пришли воспоминания.

Они усилили ещё оставшийся эффект от алкоголя, наполняя Дэнси смелостью и

решимостью. Он давно позволил себе оправдывать алкоголем все поступки,
совершенные в тот день. Да, он был пьян, не настолько, чтобы не
контролировать свои действия, но достаточно для того, чтобы убедить других в
обратном, если это понадобится. Идеальный вариант.

Недолго думая, Хью направился в сторону спален. Потоптавшись перед дверью в

ожидании какого-то знака, что Миккельсен ещё бодрствует, и не получив его,
британец тихо зашёл в комнату.
32/103
Мадс лежал на боку, повернувшись спиной к двери. Дэнси физически ощутил
необходимость увидеть его лицо, убедиться, что он спит. Где-то в глубине души
он опасался, что друг включил актёра с намерением узнать, что будет делать
Хью. Обойдя кровать, он взглянул на датчанина снова. Тело Миккельсена было
максимально расслаблено, на лице застыло выражение безмятежности и
спокойствия, обостренный ситуацией слух Дэнси различил его тихое, ровное
дыхание… Мадс спал.

Невольно на ум пришли ассоциации с Клэр. Вот только вместо схожести

ситуаций он находил только различия в собственных чувствах. Спящий Мадс
вызывал в нём какое-то не поддающееся логике умиление и теплоту,
непреодолимо тянуло прилечь рядом с ним, укрывшись одним одеялом, а не
уйти спать в другую комнату, не желая даже прикоснуться, как это было с
женой.

Он не чувствовал себя некомфортно из-за того, что смотрит на спящего друга.

Наоборот, он боялся нарушить эту тишину, боялся разбудить Мадса и больше не
увидеть то, на что в тот момент мог безнаказанно пялиться.

Присев на постель, он всматривался в до боли знакомое лицо и думал. Думал

насчёт их взаимоотношений, насчёт развода, размышлял о завтрашних съёмках
и даже о том, что на губах остался еле заметный привкус сигарет, и что,
наверное, губы у Мадса очень мягкие...

Пальцы Дэнси непроизвольно потянулись к лицу друга, но в последний момент

он очнулся и замер. А вдруг тот прямо сейчас проснётся? Что Хью сможет
сказать в своё оправдание? Что вообще он только что собирался сделать?!

— Мэсс... — совсем тихо, почти неслышно позвал его Хью. Никакой реакции не
последовало и тогда он подался вперёд.

Он коснулся губ Миккельсена своими, целуя совсем невинно, но вкладывая в это

больше, чем он мог сказать словами. Наклонив голову и отдавшись ощущениям,
он позволил себе более смелые прикосновения, знакомясь, привыкая,
наслаждаясь. Он толком не отдавал отчёт своим действиям, поддавшись порыву,
возникшему ещё в баре, но там он был гораздо смелее под действием алкоголя,
чтобы сделать это с неспящим другом. Теперь же, получив наконец, доступ к
губам спящего Мадса, он боролся с робостью и одновременным желанием
воспользоваться ситуацией, дающей возможность «украсть» поцелуй.

Но всё же смущение и осознание всего происходящего настигло бедного

британца, и он сразу же отскочил в сторону, чуть ли не выпрыгивая из кровати.
Бросив быстрый взгляд на Мадса и, поняв, что тот всё ещё спит, Дэнси быстро
ушёл, почти убежал, из комнаты датчанина, закрыв сначала его дверь, а затем и
свою. Сердце бешено колотилось в груди, а щёки горели от смущения.

Ему чертовски понравилось...

***

Утро как всегда наступило слишком быстро. Стоило Дэнси только закрыть глаза,
выровнять дыхание и расслабиться, как тут же солнечный свет заполнил
комнату. Не желая окончательно просыпаться, британец повернулся спиной к
33/103
окну и натянул на голову одеяло, продолжая дремать. Несмотря на внутреннее
беспокойство, он всё-таки не мог противостоять собственной естественной
потребности, коей являлся сон.

Он чувствовал себя спокойно и защищённо, просто лёжа в кровати, слушая, как

проснувшийся Мадс занялся чем-то.

Британец ловил звуки его шагов, приятный тембр голоса, ответившего на чей-то
звонок, и просто какие-то фоновые шумы. Так продолжалось минут пятнадцать.
Разбудила же его окончательно слишком громко захлопнувшаяся дверь. Хью
вскочил и, схватив телефон, проверил время.

10:27

Почему Мадс его не разбудил?! Они же опаздывают!

Выскочив за дверь, он метнулся на кухню, откуда доносилась какая-то музыка.

Это был Мадс собственной персоной. Датчанин стоял у окна и наслаждался
открывающимся из него видом. Безмятежность картины дополняла негромкая
музыка, игравшая на фоне. На плите жарилась предположительно яичница, а в
чайнике уже закипала вода. Вся эта ситуация настолько поразила Дэнси, что он
сразу же забыл все свои претензии.

— О, Хьюстон, — развернувшись, поприветствовал его друг. — Как спалось?

Миккельсен еле сдержался, чтобы не притянуть гостя к себе и не сделать то,

что так давно хотел. Хью — растрёпанный и заспанный стоял в его одежде,
которая была британцу слегка не по размеру. Он выглядел немного потерянным
и грустным, но всё же выдавил улыбку, что не осталось без внимания датчанина.

— Всё было отлично, спасибо большое. — и не смотря в глаза Мадсу, он сел за

стол и уставился куда-то в прострацию. После вчерашнего он просто-напросто
боялся встретиться взглядом с Миккельсеном. Господи, он что, реально полез к
нему целоваться?!

Какой стыд…

— Ну что, ты готов оценить мои кулинарные навыки, рискуя собственной

жизнью? — и, посмеиваясь, мужчина поставил перед ним тарелку с яичницей и
тостом. Но, увидев, что друг вообще не в настроении, сел рядом и похлопал его
по плечу. — Хью, что-то не так? — Мадс был таким заботливым, что Дэнси даже
стало неудобно из-за собственного поведения.

— Да нет… — ковыряя вилкой запекшийся белок, Хью старался придумать

отговорку, — просто всё ещё волнуюсь из-за произошедшего. — размытый ответ,
ведь «произошедшим» можно назвать как ссору с женой, так и…

— Понимаю, иногда бывает трудно совладать с эмоциями, но я уверен, что всё

наладится. — тепло от ладони Миккельсена постепенно разливалось по спине
британца и в конце концов он расслабился. Если бы Мадс всё знал, то не стал бы
вести себя как обычно. Вздохнув с облегчением и радуясь тому, что всё-таки
друг ни о чём не догадывается, он принялся поглощать еду. Он так долго не ел,
что теперь даже самая простая пища казалась просто божественной.

34/103
Яичница, с идеально прожаренным, немного мягким желтком, приправленная
разными травами и не пересоленная, с тостом, который тоже получился
восхитительно, оказалась прекрасным завтраком. Зубы с наслаждением
вонзались в хрустящую, румяную корочку, добираясь до оставшегося внутри
мягким хлеба.

Промычав что-то невнятное, Дэнси прикрыл глаза от удовольствия и откинулся

на спинку стула. Мадс, покончивший со своей порцией, уже ставил на стол
ароматный кофе.

Все эти чувства, эмоции, запахи, вкусы, всё создавало просто какую-то
хаотичную картину. В определённый момент, копаясь в собственных мыслях,
Хью вдруг осознал, что очень жалеет о незнании Мадса относительно вчерашних
событий. Ему бы хотелось, чтобы тот узнал о симпатии со его стороны, чтобы
датчанин принял его и ответил взаимностью. Но ему не хватило бы смелости
даже на то, чтобы рассказать о случившемся, не говоря уже о поцелуях и о
подобном с неспящим Мадсом.

— Я, конечно, предупредил Брайана, что мы опоздаем, но всё же нельзя быть

настолько бессовестными. Надо поторопиться, тем более сегодня
предпоследний полноценный рабочий день перед отлётом. — и, положив
тарелку в мойку, Миккельсен залпом выпил свой кофе и ушёл в комнату.

Чёрт, чёрт, чёрт! Как он мог забыть об отлёте?!

Хью потёр лицо вспотевшими от волнения ладонями и вздохнул. Ладно, два дня
съёмок, потом у него будет несколько выходных и перелёт во Флоренцию. Он
успеет отдохнуть. С этими мыслями он простоял ещё несколько минут, попивая
бодрящий напиток, пока его не поторопил уже собравшийся и выходящий из
дома Мадс.

— Давай, Хью, поживее. Квартиру закроешь и ключи можешь оставить у себя, у

меня есть дубликат. — улыбаясь, он отсалютовал другу и удалился. Спускаясь по
лифту, датчанин уже доставал спасительную сигарету. Привычная порция
никотина ему была нужна, причём срочно. Он мечтал об этом очень долго.

Выходя на улицу, он сразу же прикурил, неторопливо двигаясь к машине. Хью

будет собираться ещё минимум минут пять, а то и все десять, так что у него есть
время подумать.

Да, эта ночка была ужасно напряжённой, он совершенно не выспался. Особенно

после того, что вытворил Дэнси, слово «сон» потеряло для датчанина смысл...

Примечание к части

спасибо Helga_mermaid за то, что опять помогла с корректом)

также благодарю Hannigramochka за поддержку и подарок к данной работе!❤
надеюсь, вам понравилась глава)

35/103
Примечание к части Я НАКОНЕЦ-ТО СДЕЛАЛ ЭТО
прошу прощения, что задержался с выпуском главы, но, надеюсь, это стоило
того
ОГРОМНЕЙШЕЕ спасибо Hannigramochka за помощь и идеи для сцен, без вас бы
эта глава вышла намного хуже!!

Часть 5

— Хью! Эй, Хьюстон! — Дэнси очнулся и стал оглядываться по сторонам,

не понимая, что происходит. Но стоило ему увидеть лицо Миккельсена прямо
перед собой, как он тут же встрепенулся и пришёл в себя. Точно, он заснул в
машине по дороге на съёмки. Точнее, он вырубился в машине с Мадсом
наедине по дороге на съёмки последней сцены с поцелуем. Вот это было более
точным определением.

И сейчас, обыскивая взглядом салон автомобиля, он пытался как-то отвлечься от

созерцания лица друга, так непозволительно близко расположенного рядом с
его собственным, как будто это могло хоть как-то помочь в сложившейся
ситуации.

С одной стороны, сейчас ничего такого не происходило, но с другой… С другой

стороны, британец не планировал встречаться взглядами с Мадсом ещё очень
долго, чувство губ датчанина на своих никак не собиралось уходить, каждый раз
напоминая о себе то в приятном, то не в очень, ключе.

Сейчас его «слабость» вообще никак не играла ему на руку. Из-за близости
Миккельсена, Хью тяжело дышал, не в силах остановиться бегать взглядом от
глаз к губам и обратно, в горле ком, а по спине неприятно прокатилась капля
пота, очерчивая путь от шеи до копчика, выдавая Дэнси с потрохами.

Была у британца одна маленькая проблема, которая не мешала ему жить, до

последних событий. Желания «Хью пьяного» и «Хью трезвого» чуть-чуть
отличались. Точнее, отличался их масштаб и действия, которые он
предпринимал, чтобы достичь цели. Трезвый брюнет никогда бы не стал делать
такие безрассудные вещи, как поцелуй со спящим другом, который заставляет
тебя сомневаться в собственной ориентации.

— Ну, что ты молчишь? Проснулся? — но даже не приближаясь к спиртному,

Дэнси чувствовал, как постепенно начинает пьянеть. От этого голоса, до боли
заполненного лаской и нежностью, от глаз, так уверенно смотрящих прямо в
глубину его порочной души, от губ, предательски выделяющихся на фоне
остального лица.

— Да, проснулся… — промямлил брюнет куда-то в сторону и опять замолк.

И Хью ничего не мог с собой поделать, он не то, что тонул, нет. Британец просто
падал с обрыва в пропасть странных, до недавнего времени незнакомых
ощущений и чувств. Смертоносный коктейль наполнялся всевозможными
эмоциями и совсем скоро готов был вылиться из стакана, разбивая хрупкое
стекло в дребезги. Мужчина не мог, да и не хотел остановить внезапные
странные мысли и порывы. Оставалось только поддаться им и смотреть, что
произойдёт дальше.

36/103
И тут у него завибрировал телефон. Слегка дрожащими руками Хью достал
гаджет из кармана, провёл пальцем по экрану, набирая пароль и открывая
присланный файл. На весь экран высветились они с Мадсом… точнее Ганнибал с
Уиллом у той самой лестницы.

Дэнси всегда восхищался уровнем рисования некоторых людей, но, чёрт возьми,
почему это выглядело так реалистично?!

Дыхание участилось, в голове пусто. Сколько бы раз британец не пытался

убедить себя в том, что это не они там стоят, у него ничего не получалось.

Это не Мадс, это не тот человек, который сидит прямо рядом с ним, нет!

Быстро спрятав мобильник обратно, Хью выдохнул и повернулся в сторону

Миккельсена, чтобы спросить не на месте ли они, так как почувствовал, что
машина остановилась. Но вместо этого, он просто замер, смотря на то, как Мадс
хитро улыбается и поглядывает на него.

— Что ты там такого увидел, что аж красный весь стал? Покажешь? —

усмехнулся датчанин, протягивая руку. То ли это свет так отражался, то ли Хью
просто померещилось, но глаза Мадса заискрили красным, заполоняя ярким
цветом всю радужку. Это одновременно пугало и завораживало.

— Да, нет, там… — мозг не хотел сотрудничать и придумывать отговорки за

своего хозяина. Наоборот, он лишь усугублял ситуацию, посылая в голову
непристойные мысли, раскрашивая щёки британца ещё сильнее, — там ничего
интересного, забей. — Хью отвернулся от друга, лишь бы не показывать своё
смущение, уровень которого достиг почти максимальной отметки.

— Хьюстон, я ведь по хорошему прошу, — хитрая ухмылка стала ещё более

широкой. Взгляд Мадса пронизывал насквозь, Дэнси не знал, куда ему деться.
Датчанин как будто заполонил собой всё пространство машины, дышать
становилось сложно, а от голоса, который понизился на несколько тонов
буквально за секунду, свело низ живота. — А то могу и силой взять. — эта фраза
окончательно ошарашила бедного Хью, который не то, что говорить, но теперь
даже дышать не мог. По спине пробежали мурашки, он нервно сглотнул.

Но, несколько секунд спустя, мозг опять начал подавать признаки жизни и
посылать в голову британце совсем нехорошие идеи.

А что если всё-таки отпустить ситуацию и отдаться моменту? Что будет, если он
поддастся напору? Понравится ли это самому Мадсу?

— А что, если я хочу, чтобы ты взял силой? — спросил он, подняв брови и сделав
самый невинный взгляд, и посмотрел на Миккельсена. У датчанина сверкнуло
что-то в глазах. Что-то животное, дикое, совершенно бесконтрольное. То, что
хотело просто забрать своё, своё по праву.

Дэнси не совсем понял, как это произошло, но когда пришёл в себя, то пытался
скинуть руки Мадса с себя. Просто дружеская драка, хотя даже дракой это не
назовёшь. Миккельсен пытался выхватить у него телефон, а Хью отпирался, оба
при этом посмеивались.

Это всего лишь приятельская борьба, но почему каждый раз, когда руки
37/103
датчанина касались его, Хью хотел шумно вдохнуть и прильнуть к другу, а не
отпираться от него, не позволяя выхватить гаджет. Но, несмотря на то, что
Дэнси не был хлюпиком, да и с реакцией у него всё было в порядке, Мадс был
быстрее и ловчее. Поэтому вскоре, после тщетных попыток вырваться, он хотел
было уже сдаться, как вдруг датчанин перевернул его спиной к себе и взял в
удушающий захват.

Инстинктивно Хью попытался выбраться, но качнувшись, он случайно прильнул к

Мадсу и ощутил жар, исходивший от его тела, то просто решил расслабиться и
посмотреть на реакцию Миккельсена.

Что же он скажет, если я просто поддамся ему, причём именно так?

Руки больше не сжимали плечи датчанина, а тело не пыталось выбраться из

захвата. Дэнси обмяк в руках друга, положив голову тому на плечо, тяжело
дыша. Мадс, видимо, не ожидал такого поворота событий, тем не менее быстро
сориентировался и обнял друга поудобнее. Так, почти не шевелясь и не
разговаривая, они просидели несколько минут в попытках перевести дыхание. В
какой-то момент Хью почувствовал дыхание в районе шеи, но ничего не
возразил.

— Что, боишься, что столкну тебя в пропасть? — горящее дыхание опалило

ушную раковину и теплом, смешанным с возбуждением, прошлось по всему телу.
Если бы они стояли, а не полу-лежали в машине, то ноги брюнета бы точно
подкосились. Восстановившееся дыхание снова сбилось.

Руки Мадса — одна, лежащая на его затылке, удерживающая голову в одном

положении, другая, обвившая его шею, не сдавливая и не отпуская, были такими
властными и тёплыми, в их обхвате Дэнси чувствовал себя так спокойно, но при
этом ужасно боялся сделать что-то не так. Тёплая, сильная грудь датчанина, к
которой он прижимался спиной равномерно вздымалась и опускалась при
дыхании. Хью слышал сердцебиение Миккельсена, бешенный стук сливался с
его собственным, образуя вместе настоящую увертюру безумия.

Безумием было всё. Чувства Хью, такие противоречивые, но такие правильные.

То, что Мадс почему-то подыгрывал ему, каждый раз разрешая поддаваться
своим эмоциям и не думать ни о чём, просто плыть по течению. Друг не осуждал
и не говорил, что всё то, что они делают — мерзость, что британец не достоин
столь большого количества внимания и помощи, как это было с другими людьми.

Безумием было то, что вместо того, чтобы взять себя в руки, он хотел
чувствовать себя защищённым и понятым, хотя именно этого обычно и ждали от
него, как от мужчины, его бывшие партнёрши.

Безумием было то, что он ужасно стеснялся, но при этом не переставал делать
всякие безрассудные вещи. И ужаснее всего, что в этом сумасшедшем
произведении были рамки. Рамки, которые Дэнси сам себе поставил ещё очень
давно. Границы, которые он просто не мог переступить сам, потому что это было
чем-то неправильным, чем-то, что он не должен делать.

Поэтому в очередной раз он решил перевести всё это в шутку. Чтобы Мадс даже
не догадался, что его партия в этой сонате далеко не второстепенная, что это
шоу для них двоих. И он будет играть в «дружбу», пока не произойдёт
непоправимое. Он же всё-таки актёр.
38/103
— Скорее уж я тебя, причём уже сегодня вечером. — отшутился Хью. Как же он
любил эти двусмысленные фразы, и как больно было потом вспоминать их, не
имея возможности высказать все свои мысли прямо в лицо датчанину.

Догадывался ли Дэнси о своих чувствах к другу уже давно или понял это совсем
недавно — никто никогда не узнает. Ведь даже признаться самому себе в этом
было сложно, что уж говорить об откровенном разговоре с Мадсом.

— Только если ты попросишь как надо, — снова наклонившись к нему,

прошептал датчанин, но сразу же отстранился и сделал совершенно
невозмутимый вид. Этот ублюдок специально не даёт ему просто отшутиться и
всё. — Ладно, Хьюстон, пойдём. Нельзя же заставлять людей ждать так долго. —
и с этими словами Миккельсен вышел из машины, оставив британца наедине со
своими мыслями.

Сердце всё так же стучало, не собираясь хоть на чуть-чуть убавить скорость,

румянец не сходил с щёк, но при этом всё было лучше, чем вчера в гримёрке —
он хотя бы не был возбуждён. Было ли это следствием стресса, большой дозы
алкоголя недавно или тем, что сегодняшняя близость не была для него
неожиданностью — неважно. В любом случае у него уйдёт намного меньше
времени, чтобы совладать с собой и пойти на съёмки.

Потерев красное лицо ладонями, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.

Это не особо помогло, но подобный ритуал просто позволял отвлечься от
реального мира и того, что в нём происходит, сосредоточившись лишь на
дыхании и стуке сердца, отдающего аж в голову.

Вскоре он последовал за Мадсом, выйдя из машины, дверцы которой сразу же

заблокировались с характерным щелчком. Мадс стоял в нескольких шагах от
машины и терпеливо ждал, когда же британец присоединится к нему и, похоже,
его не особо-то и волновало их опоздание.

Он подошёл к Миккельсену и, обернувшись, увидел подъезжающие машины и

выходящих из них коллег, которые тоже шли на съёмочную площадку. Многие
даже не замечали их, уткнувшись взглядом в телефон или асфальт, но были и
те, кто внимательно разглядывал.

И только сейчас Хью понял, как это выглядит со стороны. Они буквально
опоздали, приехали вместе на одной машине, и ещё и выглядят так... Обратив
внимание на Мадса, он еле сдержался, чтобы не убежать обратно в машину, или
на площадку и спрятаться в одном из павильонов.

Мадс стоял посередине дороги весь помятый, запыхавшийся и растрёпанный. И

эта картина была полной противоположностью тому, каким обычно тот
приезжал на съёмки. Но датчанина это, похоже, не смущало. Как и то, что они
буквально стоят у всех на виду.

— Знаешь, ты выглядишь даже хуже чем я, — актёр как будто читал его мысли,
комментируя неозвученные реплики. — Весь уставший, волосы торчком, а ну-
ка… — и, наклонившись, он лёгким движением руки запустил пальцы в
запутавшиеся, немного мокрые от пота, волосы Хью, убирая со лба мешавшие
пряди.

39/103
Британцу показалось, что в этот момент время остановилось. В нём боролись две
личности — одна хотела убежать и где-нибудь спрятаться, чтобы люди не
увидели этого, вторая же хотела продолжать стоять так и наслаждаться мягким
поглаживанием. Повернув голову, Хью прильнул к руке, желая продолжить, но
как только он это сделал, Мадс убрал её и, всё ещё стоя вплотную к другу,
окидывал его взглядом.

— Упс, кажется, я сделал только хуже, — посмеиваясь, заявил Миккельсен и

незамедлительно направился к площадке, не позволяя Дэнси даже на секунду
задуматься о произошедшем.

— Мэсс! — только и смог выдавить из себя смущённый Хью.

Он что, специально это сделал?!

Дэнси не хотел оставаться на парковке один. Если слушок про их совместную

поездку до площадки как-то распространится, то пускай подавятся. Давать
заднюю сейчас — бессмысленно, особенно зная скорость передачи информации
от одного оператора или световика к другому. Скорее всего уже сейчас, по
прошествии максимум нескольких минут уже большая часть людей знает кто, с
кем и как приехали. А, учитывая стремление людей выдать желаемое за
действительное, когда они придут на площадку, им уже организуют свадьбу или
будут поздравлять с годовщиной. Единственный плюс был в том, что команда
была настолько дружная, что в массы это информация вряд ли выйдет, ну а
подколы от коллег можно и потерпеть.

Догнав датчанина, Хью приготовился к очередному длинному рабочему дню, к

пятидесяти дублям одной и той же сцены, к череде бесконечных мыслей и
самокопания.

Несмотря на то, что мужчины приехали достаточно поздно, но площадка всё

ещё готовилась к съёмкам. Люди бегали, расставляли свет, проверяли камеры и
разговаривали, обсуждая предстоящий день. Из всех сплетен, рассказов о том,
кто как провёл прошлую ночь, и новостей, слух Хью вырвал единственную
фразу.

«Я слышал, Брай что-то поменял в сценарии»

По телу прошла неприятная дрожь. Сегодня они должны были отснять только
несколько последних сцен с дракой и поцелуй. Что мог поменять Фуллер в таком
случае? Хотелось тут же обсудить это с Мадсом, но, только повернув голову в
сторону друга, он увидел, как к ним подбежала гримёрша.

— Господи, ну и где вы пропадали оба? Ещё и помятые какие-то… Ладно, — она

кивнула Миккельсену в сторону гримёрок и тот, хитро улыбнувшись Хью на
прощание, удалился вместе с девушкой. Дэнси проследил взглядом за ними.
Гримёрша что-то говорила актёру, яростно жестикулируя и повышая голос, Мадс
же спокойно и тихо шёл, даже не пытаясь хоть как-то поддерживать диалог.

Вскоре Хью тоже пошёл готовиться. Эвелин, его гримёрша, как только увидела в
каком состоянии пришёл британец, устало покачала головой. Похоже, ночь у неё
тоже не задалась.

— Да… Работы у нас сегодня много, — проговорила она, смотря на Хью.

40/103
Процесс нанесения грима выпал из воспоминаний Дэнси полностью, а в голове
на повторе звучала только одна мысль: что же Брайан поменял в сценарии? И,
хоть британец и догадывался, что именно это за изменение, но верить своим
догадкам не хотелось от слова совсем.

— Хью, — из раздумий его вывел звук собственного имени, — у меня закончились

расходники, я сейчас схожу быстро. — сказала Эвелин и выскочила за дверь.

Оставшись в полной тишине и пустой комнате, Дэнси хотел было продолжить

плыть в потоке сознания, иногда выныривая из него, чтобы поговорить с кем-то,
набрать в лёгкие побольше воздуха и занырнуть в ту пучину снова.

— Хью, чего сидим? Тебя уже подготовили? — это точно была не гримёрша.
Обернувшись, Дэнси увидел Мадса, стоящего в дверях. Ну прямо идеал — его
уже и загримировали и одели, всё, теперь тот выглядел как Ганнибал, да и,
похоже, уже вжился в роль.

— Нет, она там вышла за чем-то, но, я думаю осталось недолго. — пробормотал
Хью.

— Понятно. — Миккельсен прошёлся по комнате, но вдруг обернулся и

посмотрел на Хью. — Ты слишком бледный, мне кажется, она переборщила с
тоном. — сказал он, подходя всё ближе к британцу.

— Нет, она его ещё даже не наносила. — фыркнул Хью, отвернувшись, изучая
какие-то примочки для грима, ставшие в тот самый момент такими
интересными. Он надеялся, что датчанин просто успокоится и уйдёт отсюда. В
конце концов именно из-за него, из-за предстоящих съёмок Хью и был такой.

— Тогда это ещё хуже. — расстояние между ними сокращалось и сокращалось,

пока, наконец, Мадс не протянул руку и не коснулся его лба, проверяя сам не
зная что.

— Мэсс, всё... нормально. — Хью взял того за запястье и отстранил руку. Но

Миккельсен не собирался просто бросить друга и уйти. Он присел рядом с Дэнси
на корточки и взял руки британца в свои, точно также, как и вчера, в попытке
успокоить.

— У тебя даже руки трясутся, да ещё и холодные какие, это точно не нормально.
Ты волнуешься из-за чего-то? Это из-за развода, может надо было повремени...

— Нет, дело не в Клэр. — брюнет даже не собирался дослушивать эти ласковые,

поддерживающие слова, которые датчанин говорил про него с бывшей женой.

Но никак не про них двоих.

— Просто... Я немного переживаю из-за сегодняшних сцен и... ну, просто чуть-
чуть поволновался, такое бывает. — он с трудом подбирал слова. Сейчас Мадс
сидел перед ним, держал его холодные руки в своих — тёплых. Датчанин был
готов согреть его чем угодно, словами, телом, всем, что он только мог сделать.

— Хью, я тоже переживаю, но, как видишь, меня не трясёт. Тебе нужно выпить
что-нибудь горячее перед тем как идти сниматься. Давай, сейчас тебя
41/103
загримируют, а я раздобуду нам кофе. — Миккельсен встал и, положив руку на
плечо Дэнси, погладил его, растирая кожу, отдавая своё тепло и ласку.

Дверь скрипнула, открылась, и в комнату вбежала Эвелин с каким-то пакетом.

Похоже, она взяла даже больше, чем было нужно. Некоторое время она
смотрела на мужчин, затем просто безразлично прошла к столику, вытряхнула
добытые вещи из пакета и начала возиться с ними, оставив их как-бы наедине,
стараясь не мешать разговору.

Мадс уже повернул ручку двери и хотел выйти, как вдруг обернулся и с улыбкой
добавил:

— И не бойся ты так, всё будет хорошо. В конце концов не первый раз

целоваться-то, правильно? — и не дождавшись никакого ответа от Хью, брови
которого взметнулись вверх, а сердце, как и мозг перестали функционировать,
датчанин вышел из гримёрки в поисках согревающего напитка для Дэнси.

Примечание к части

надеюсь, вам понравилась эта глава и я смог прописать химию персонажей хотя
бы нормально)

42/103
Примечание к части прошу прощения за задержку главы
надеюсь, она вам понравится. я очень старался
также хочется поблагодарить Hannigramochka за помощь в написании )

Часть 6

«Что?..» — Дэнси ещё несколько секунд стоял в ступоре, не в силах

пошевелить и пальцем, чувствуя, как нервно подёргивается глаз.

— Хью, давай, двигай в кресло, тебя ещё докрасить надо. — прозвучало совсем
рядом, но для актёра это было где-то далеко, в другой комнате, галактике,
вселенной. Все, кроме него и ушедшего за кофе Мадса, перенеслись в
параллельный мир, просто перестали волновать.

Британец слышал своё собственное сердцебиение, как слушал стук в груди

Мадса в машине. Господи, за сегодня случилось слишком много моментов, от
которых он был готов просто сгореть со стыда.

Просто дружеская драка — нормально.

Забота о близком человеке — нормально.
Двусмысленные фразы — тоже нормально, если знать грань, за которою
переходить не стоит.

Но когда это всё обрушивается на тебя в один день, так ещё каждое из этих
действий связано только с одним человеком, с которым у тебя что-то наподобие
«передружба — недоотношения», становится сложно выносить
неопределённость.

Просто смотреть на то, как Мадс может спокойно разговаривать, флиртовать с

девушками при нём, при этом чувствовать, что внимание датчанина абсолютно
точно направлено на него самого, на, чёрт возьми, Хью Дэнси, было слишком
странно.

Это обезоруживало, смущало и подкупало. Заставляло делать шаги навстречу.

«Навстречу чему?»<i>

Бездне? Обрыву? Или чему-то более приятному?

Столько вопросов крутились в голове, но ответы он мог находить только всё

глубже и глубже погружаясь в озёра безрассудства, находящиеся в глазах
Миккельсена. Он хотел погрузиться в этот омут с головой, задохнуться в нём, но
больше никогда не покидать его, никогда не вылезать в реальный мир, где
будет развод, проблемы с опекой над ребёнком, много нервов, потраченного
времени и всего такого просто из-за того, что у него такая жена, просто из-за
того, что он когда-то ошибся, даже не подозревая, что можно переходить от
любви до ненависти настолько кардинально и настолько долго.

Хью никогда не задумывался почему люди разводятся. Обычно, по рассказам

других людей, это была либо измена, либо какая-то единичная ссора, которая в
момент перевернула представления о партнёре. Ему никто не говорил, что
можно очень долго жить с тем, кого ненавидишь больше, чем самого злейшего
врага. Просто привязанность, просто ответственность и просто долг. Ну, и
43/103
чувство вины, естественно.

Но в итоге всё закончилось, как сам Дэнси думал, неплохо. Он понял и принял
то, что на самом деле хотел сделать и просто сделал это. Просто собрал вещи и
ушёл. Вещи... Точно. Ему придётся сегодня ехать на старую квартиру, чтобы
забрать немного вещей для поездки. Хотя бы пару трусов и носков. Не может же
он всё время ходить только в вещах Уилла или таскать что-то у Мадса.

— Так, повернись-ка, — гримёрша несколько раз прошлась вокруг него,

осматривая свою работу. — Да, всё отлично. — и, улыбнувшись ему, Эвелин
отошла в другой конец комнаты, чтобы снова начать рыться в своих флаконах и
кисточках для грима.

Тем временем у Хью уже заметно тряслись руки. Нет, не от холода, а от

возвращения в реальность и осознания того, что же Мадс сказал ему перед
выходом. <i>Он. Всё. Знает.

Или нет?

Чёрт, его фраза была слишком двусмысленной. Дэнси не мог понять, начинать
ему паниковать или нет. Скорее всего Миккельсен уже нашёл где можно взять
кофе и стоит где-то рядом с гримёркой или только на пути к ней. Тем не менее,
если датчанин и знал, то, раз он не выкинул Хью из квартиры ещё с утра, значит
не придал ночному порыву значения. А если друг не знал и чисто случайно
сказал настолько провокационную фразу, то это было бы просто совпадение на
миллион.

Но всё равно Хью не узнает этого пока не откроет эту сраную дверь и не
встретится лицом к лицу с человеком, который сводил его с ума, который
заполонил все его мысли, не пропуская ни одной лишней, который стал
ключевой фигурой в его жизни, единственной опорой и душевным равновесием.

Только выйдя из гримёрки, Хью почувствовал запах кофе. Либо он реально

настолько сильно пах, что даже не обладающий острым обонянием британец
смог это учуять, либо это всё Мадс со своими обещаниями настолько свёл его с
ума, что у него начались галлюцинации…

— Ну что, успокоился? — с улыбкой произнёс датчанин, стоя в нескольких шагах

от Хью, облокотившись на один из фургонов.

— Да, сейчас уже всё в норме, — отведя взгляд в сторону, Дэнси приблизился к
другу и протянул руку, дабы забрать стакан у Мадса. Тот лишь улыбнулся и
отдал напиток британцу. Но на одну секунду, когда Миккельсен ещё не
отпустил руку, пальцы мужчин соприкоснулись. Это было одно мгновение, доля
секунды, но Хью почувствовал, как будто через него пропустили электрический
ток. Пальцы онемели, он не чувствовал самой руки, только место, где касались
пальцы датчанина, согревшиеся, пока держали картон с напитком внутри.

Собравшись и вдохнув полной грудью, Дэнси всё-таки полностью забрал стакан

у Миккельсена, и они пошли по площадке, болтая ни о чём, ожидая, когда всё
будет готово для того, чтобы отснять последнюю сцену и спокойно уйти домой
собирать вещи на самолёт.

Мужчины шли, окружённые шумом разной техники, голосов, пытаясь не

44/103
обращать внимание на это. Несмотря на то, что они приехали достаточно
поздно, площадка всё ещё готовилась к съёмкам. Люди бегали, расставляли
свет, проверяли камеры и разговаривали, обсуждая предстоящий тяжёлый день.
Из всех сплетен, рассказов о том, кто как провёл прошлую ночь, и новостей, слух
Хью вырвал единственную фразу.

«Я слышал, Брай что-то поменял в сценарии»

Он даже не ответил на какой-то вопрос, который ему задал Мадс. Это уже было
не так важно.

Что, чёрт возьми, он мог поменять?!

Недолго думая, Дэнси предложил другу разузнать местонахождение режиссёра

и смотаться туда, чтобы узнать подробности. В итоге найти Фуллера оказалось
не сложно и сделали они это быстрее, чем думали, потому что Брайан нашёл их
сам.

«На ловца и зверь бежит» — подумал Хью и последовал вместе с Миккельсеном

в кабинет для обсуждения изменений.

Как только они вошли, Фуллер захлопнул дверь и прошёл к столу, где были
хаотично разбросаны листы бумаги. Некоторые из них были полностью пустыми,
остальные же наоборот — измучены, изрисованы и исчирканы так, что как
такового белого цвета было даже не видно. Весь этот творческий беспорядок то
и дело нарушался поставленными прямо на листы кружками с кофе, ручками и
какими-то записками на оборванных клочках бумаги.

— Не обращайте внимание, это фэн-шуй такой… — Брайан устало опустился в

кресло и склонился над листом, над которым, видимо, работал в последний раз.
— В сценарии поменялось несколько деталей. Немного в драке по-другому
будем снимать, но это вам на площадке расскажут. И поцелуй мы решили
перенести на 4 сезон, так что сегодня, к сожалению, только обнимаетесь. —
мужчина усмехнулся, переведя взгляд с одного актёра на другого и обратно,
коварно улыбаясь, но ничего не сказал и снова уткнулся в написанное, что-то
пробормотал друзьям, что они могут идти на площадку и готовиться к съёмке, а
он очень скоро к ним присоединиться.

Выйдя из помещения, Хью выдохнул, чувствуя, как щёки покрываются румянцем,

а сам он настолько же огорчён, насколько и рад. Смешанные чувства, кажется,
были худшим вариантом. Его просто распирало от всего того, что он услышал,
увидел и сделал за сегодня.

С одной стороны, он расстроился из-за отмены поцелуя, он так... Было чертовски

сложно признаться в этом даже самому себе, но он хотел этот поцелуй. Хотел,
чтобы Мадс почувствовал тоже самое, что и он. Хотел, чтобы его не отменяли,
чтобы выделили целую серию, целый сезон просто на подобные сцены.

Но при этом Дэнси продолжал пытаться здраво оценить ситуацию, и смотря с

этой точки зрения — британец не хотел, чтобы их поцелуй, первый настоящий
поцелуй, был запечатлён на камеру. Он не хотел, чтобы это увидели миллионы
людей, без возможности увидеть их самих за "Уиллом и Ганнибалом". Люди бы
смотрели, обсуждали, может быть даже осуждали. И, Хью готов был поклясться,
он ни за что бы не дал Мадсу поцеловать себя так, как он хотел. Не дал бы
45/103
чувствам овладеть собой, потому что их поцелуй будет принадлежать только им
и никому более.

— Хьюстон, ты чего притих? Расстроился чтоль? — посмеиваясь, спросил его

датчанин, ободряюще тыкая локтем в бок. — Эй, ну ты же знаешь, — Миккельсен
склонился к нему настолько близко, что мог ощущать завитки тёмных кудрей на
своём виске, — ты можешь поцеловать меня, когда захочешь, это необязательно
должно быть запечатлено на плёнку. — и, отойдя на безопасное расстояние, он
весело прикрикнул, — Ну же, идём, нас уже все заждались!

— Да, уже иду.

***

И вот, последняя сцена. Они оба в искусственной крови, тяжело дышат, стоя на
краю. Как же точно сюда подошёл бы поцелуй. Мадс смотрит на Хью, шумно
дышащего, смотрящего настолько искренне, что кажется, будто это не грим и не
спецэффекты, а настоящие раны, и его настоящая кровь, которая пропитала
рубашку и брюки, совсем неаккуратно прошлась по волосам, заставляя их
слипнутся в тяжёлые комки и прилипнуть к шее.

Миккельсен тянет британца за руку, поднимая с пола, и притягивает к себе. Они

так близко, датчанин смотрит в его глаза и видит в них бесконечное сожаление,
смешанное с радостью, приправленное чем-то совсем острым. Чем-то, что он,
пока что, не смог разгадать.

Они стоят, удерживая друг друга, играют, но прилагают такую силу, как будто
сейчас был реальный бой. Они оба устали. Устали от камер и от этой чёртовой
крови, которая запачкала рты мужчин и даже если бы они просто закрыли глаза
и дали губам соприкоснуться, на языке всё равно остался бы этот привкус
искусственности, подделки. Чего-то, что вызывает отторжение, желание
сбросить все маски и играть так, как хочется им. Играть так, как играли бы Мадс
и Хью, без сценария, без прикрытий за именами Ганнибала и Уилла.

Определённо нечто похожее между ними и персонажами было, но... было ли

этого достаточно? Вряд ли.

Мадс еле сдержался чтобы не схватить Дэнси и не скинуть самого с обрыва,

подальше от объективов, подальше от всех свидетелей. Только они и голая
правда.

— Это то, всё, чего я хотел для тебя, — он перевёл дыхание, — для нас обоих…

— Это прекрасно... — проговорил Дэнси.

Последний раз... Мадс хотел последний раз взглянуть на лицо Хью. Что тот
сейчас чувствует? О чём он думает?

Датчанин перевёл взгляд в его глаза, секунда, и они уже летят вниз.
Приземление выдалось достаточно мягким. По крайней мере оно точно было
мягче, чем полёт прямо в воду с обрыва, что было уготовано их персонажам.
Мадс не успел перегруппироваться или что-то в этом роде, поэтому всё, что он
мог сделать, это обеспечить Дэнси ещё более мягкую посадку в свои объятья.

46/103
Миккельсен ожидал, что, как только они приземлятся, Хью забоится близости,
тем более при людях, и быстро встанет, а может даже и уйдёт, но нет. Британец
продолжал часто дышать, лёжа у него на плече и даже не думая вставать.
Некоторые работники уже это заметили, но не придали особо важного значения.

Вообще датчанин не понимал почему Хью так боится показывать, как ему
нравится всё это. Брюнет откровенно кайфовал от всего, что он для него делал,
будь то просто знак внимания типа принесённой в номер еды или же тактильный
контакт. У него всё было написано на лице.

В этой его лучезарной улыбке, в глазах, светящихся ярче любого солнца,

немного прищуренных из-за той же самой улыбки. Его довольный голос,
буквально пропитанный благодарностью и нежностью, хоть Хью, скорее всего,
даже не замечал такой черты за собой.

Тело британца, которое каждый раз недвусмысленно реагировало на все те

маленькие шажочки, что предпринимал Миккельсен.

Все эти вещи были абсолютно нормальными, да что там нормальными, они
просто сводили Мадса с ума, заставляя хотеть стараться для него ещё больше.
Хотелось каждый раз просыпаться рядом с Дэнси, ухаживать, защищать и
всегда сохранять это прекрасное довольное выражение на его милом лице.

Но он также прекрасно понимал, что Хью не кинется с ним в омут в один день.
Нет, он не такой. Брюнета нужно постепенно подводить всё к новым и новым
уровням близости, пока тот сам не поймёт, что уже давно находится в капкане
своих же собственных чувств.

А они у Хью определённо были. Пусть он не знал каким взглядом смотрит на

датчанина, когда тот просто разговаривает с женщинами, немного заигрывая,
то, как расслабляется, когда Мадс рядом с ним, но в то же время не может себе
позволить сделать всё, что так давно хочет потому что застрял в своих
собственных сомнениях и пустых убеждениях.

Ему определённо требуется помощь в совершении последующих шагов

навстречу принятию. И Миккельсен любезно поможет бедняге сделать это.
Флоренция — идеальный вариант.

***

После успешного кадра многие работники и актёры решили пойти к ним и

поздравить с окончанием съёмок здесь и пожелать удачи во Флоренции. Быстро
распрощаться с коллегами не получилось, поэтому мужчины всё же потратили
полчаса на то, чтобы принять благодарности и выслушать десятиминутную
лекцию от Фуллера, что они просто не могут опоздать завтра на самолёт, иначе
он отменит выход сезона, ведь таких «сладких голубков больше не существует,
а билеты на самолёт что-то подорожали».

Словом — им было весело. Наконец-то тот момент, о котором все волновались,

прошёл. Не так, правда, как было задумано, но не всё в жизни всегда идёт по
строго намеченному плану.

Мужчины вышли на свежий воздух, направляясь к парковке. Несмотря на то, что

съёмочный день, очевидно, был намного короче, чем остальные, но из-за
47/103
переизбытка эмоций они чувствовали себя так, как будто пахали без отдыха
несколько дней подряд.

Все остальные тоже собирались и уезжали, поэтому даже на парковке у них не

получилось переброситься ни единым словом, отвечая на поздравления и
комплименты.

Ребята стояли в кругу основного каста и обсуждали время прибытия в аэропорт,

пока кто-то вдруг не решил вставить свой комментарий.

— Не стоит задерживать нашу главную парочку, смотрите, они уже хотят ехать
домой. — пошутил, кажется, Лоренс. Но из-за общего шума Хью так и не смог
понять верны ли его предположения. Зато точно мог определить, что после этой
фразы все резко вспомнили о его с Мадсом существовании не только в контексте
партнёров по съёмкам. И через несколько секунд он услышал голос Брайана:

— Да что вы пристали к ним, — Фуллер подошёл к Дэнси и, положив руку ему на

плечо, сказал очень тихо, чтобы только он и Мадс, стоящий почти вплотную к
британцу, смогли это услышать: — Лучше скажи, как тебе арт, который я скинул
перед началом съёмок? — и увидев на лице актёра явное смущение, режиссёр
лишь посмеялся. — Не за что. Не забудьте собрать свои вещи, а лучше
проследите друг за другом. Всё-таки ваша внимательность может быть
направлена не совсем в нужное русло. — не желая давать остальным ещё
больше поводов для шуток, Фуллер попрощался со всеми и удалился.

— Мы, наверное, тоже поедем. В конце концов мне и min elskede[2] нужно ещё
собраться. — Дэнси не понял, что сказал Мадс, датский сучёныш мог переходить
на свой родной язык всегда, когда ему надо было сказать что-то, но чтобы никто
не догадался о чём речь.

Мадс быстро попрощался и, положив руку на спину Дэнси, повёл его к машине. В
какой-то степени это было даже правильным решением потому что, снова стоя в
ступоре, Хью бы не смог догадаться дойти до машины самостоятельно.

Они сели в автомобиль и тронулись с места. Датчанин не начинал разговор,

дожидаясь пока британец сам спросит, а Хью просто хотел заставить свой мозг
заново заработать.

— Что ты сказал на парковке? — было первой фразой после долгого молчания.

— Правду. — легко ответил Мадс, следя за дорогой.

— Мэсс... — позвал его брюнет. Он так хотел сейчас взять и поцеловать

датчанина, выглядящего в данный момент настолько задумчивым и
привлекательным, но вместо этого пришлось говорить совсем о другом. — Мне
надо забрать вещи у Клэр... — почему-то ему было так неловко говорить о
бывшей жене рядом с Миккельсеном. Эта просьба была как будто
предательством, хотя по лицу Мадса он всё равно не мог сказать какое у того
отношение к произнесённому.

— Я туда и еду. Не волнуйся, Хьюстон, всё будет хорошо. — эта фраза так и
осталась без ответа на протяжении всего пути.

48/103
 ***

Припарковавшись около отеля, Мадс ещё долго не решался спросить, хотя Дэнси
видел в его глазах это намерение. Может быть датчанин просто собирался с
мыслями и формулировал вопрос, а может он просто сомневался в его
правильности и важности. В любом случае, если это волновало Миккельсена, то,
очевидно, дело не было раздуто из воздуха, мужчина так никогда не делал.

— Не хочешь вместе сходить? Я бы помог тебе со…

— Мэсс, не нужно, — перебил его британец. Он и так уже достаточно изливался

другу о проблемах развода и своих переживаниях, хотя сам датчанин проходил
через те же самые проблемы ранее. Хью знал, что Миккельсен всегда
воспринимал проблемы своих близких людей, как свои собственные. И
погружать друга опять в эти воспоминания и тащить его в свой старый номер, в
котором, возможно, будет его жена, не хотелось от слова совсем. — Ты меня как
в последний путь провожаешь. Я ж там не остаюсь навсегда. Нам ещё завтра
ехать во Флоренцию, и ты от меня не отделаешься так легко. — выдавив улыбку,
произнёс Дэнси и, не думая дальше, быстро вышел из машины и захлопнул
дверь. Британец уже было хотел уйти, как вдруг обернулся и, оперевшись на
стекло, быстро добавил. — И даже не смей меня ждать. Я вызову такси, как
только упакую вещи и сразу же приеду. Всё, аривидерчи, — и не оборачиваясь,
брюнет быстро пошагал в сторону отеля. Теперь ему предстояло сделать
последний шаг, который подтвердит его намерения развестись.

Он заберёт свои вещи и уедет. Сначала попросит Мадса подержать его шмотки у
себя, потом найдёт квартиру где-нибудь недалеко, снимет и будет жить
счастливо, на выходных забирая сына у Клэр. Или вообще вернётся в Англию. Да,
наверное, так будет даже лучше, а Сая можно забирать на каникулы или на
несколько месяцев.

В любом случае ему нужно сначала самому хоть как-то обосноваться и

свыкнуться с мыслью о том, что он больше не женатый человек, может даже
начать новый роман…

Роман с… кем?

Ответ навязчиво лез в голову, отталкивая остальные мысли и оставляя их

позади. Он знал, что, а точнее кто, пришёл ему первым в голову. Начать
отношения с МАДСОМ?!

Хью зашёл в лифт и нажал кнопку нужного этажа. Как только дверь закрылась,
актёр мог спокойно вздохнуть, благо в кабине больше никого не было. При
мыслях о датчанине у него скрутило живот, а ладони предательски вспотели.

Несмотря на то, что где-то глубоко внутри себя он уже принял наличие своих
чувств к Миккельсену, но почему-то даже не думал о таком векторе развития их
взаимоотношений. Дэнси с самого начала просто пометил свою привязанность
клеймом «безответная любовь». Почему? Ну… Он никогда не видел, чтобы Мадса
интересовали мужчины. Да, может быть в молодости многие
экспериментировали, но сейчас они уже взрослые и вряд ли человек, который
долгие годы был примерным семьянином просто ни с того ни с сего возьмёт и
начнёт питать чувства к другому мужчине, это… странно.

49/103
Но его мыслям не суждено было развиться, потому что вскоре лифт пискнул,
обозначая приезд на нужный этаж. Быстро пройдя по коридору, он достал ключи
и открыл дверь, мысленно молясь, чтобы в номере не оказалось Клэр. Он ехал
сюда не для разговоров или истерик, а просто для того, чтобы забрать вещи и
свалить в закат на какое-то время.

Похоже, его молитвам не суждено было сбыться, потому что, стоило ему только
открыть дверь, как он увидел на пороге разбросанную в разные стороны обувь и
дорожку из одежды, простилавшуюся до самой спальни. Видимо, Клэр
отреагировала слишком эмоционально на их прошлый разговор.

Прикрыв за собой дверь, Хью прошёл вглубь квартиры, смотря по сторонам.

Долго высматривать бывшую супругу не пришлось, та, облокотившись на
подоконник, грустно смотрела то на кухню, то на вид, простилавшийся за окном,
сопровождая свои действия постоянными вздохами.

— Клэр? — окликнул её Дэнси. Та отреагировала не сразу, лишь через несколько

секунд устало повернув голову.

— А? — видимо, она даже сначала не поняла, кто пришёл. Но спустя какое-то

время пришла в себя и узнала мужа. — Хью, это ты? — она была пьяная в
стельку, о чём свидетельствовало не только её странное поведение, но и уже
полупустой бокал в руке. — Ты наконец-то пришёл, — голос женщины сразу же
изменился, стал грустным и жалостливым, как будто просящим о помощи.

— Я ненадолго. Только вещи соберу и уйду, не волнуйся, — и он пошёл дальше,

краем уха слушая, как Клэр всё ещё что-то говорит ему вслед.

Войдя в комнату и уже даже не обращая внимания на бардак в ней, британец

открыл шкаф и начал поспешно собираться. Так как он почему-то не вспомнил о
вещах, пока был у Мадса, то не удосужился взять рюкзак, так что сейчас главной
целью было найти чемодан. Благо, это не заняло много времени, всё-таки сам
Хью тоже время от времени убирался, поэтому примерное местонахождение
важных вещей знать приходилось.

Открыв чемодан, он стал бездумно кидать все свои вещи, которые только мог
найти на полу, на полках, на кровати, везде, где только можно. Также закинув
компьютер и пару принадлежностей из ванны, он заметил ещё кучку вещей в
дальнем углу комнаты. Двинувшись туда, он услышал, что Клэр тоже пришла в
комнату и теперь, еле стоя на ногах, что-то пытается сказать.

— Знаешь, на самом деле я всегда понимала, что при первой ссоре ты убежишь.
— о нормальном разговоре в таком состоянии и речи не шло. Теперь Дэйнс
просто выплёвывала все оскорбления и мысли, которые копила в себе, кажется,
всё то время, пока его не было. — Я знала какой ты ещё с самого начала, но всё
же дала этим отношениям шанс и в итоге у нас получилась вроде бы не плохая
семья. Хью, одумайся, всё ещё можно вернуть. — её голос дрогнул, но в глазах
не было никакого сожаления или раскаяния. Брюнет стоял посередине комнаты
и как умалишённый вглядывался в лицо жены. Он пытался найти хоть каплю
раскаяния, услышать хоть какие-то извинения, хотя бы просто осмысление своих
действий и признание ошибок. — Вспомни, как было хорошо. Мы были просто
идеальной парой, красивые, успешные, известные, прекрасный ребёнок, у нас
была такая репутация! Зачем ты всё это хочешь разрушить?! Ну почему тебе на
месте не сидится?! — Дэнси ничего не отвечал.
50/103
Ему хотелось швырнуть в неё любым предметом, который только попадётся под
руку, он был готов кричать, бить стены, плакать в конце концов, но он просто
стоял, сжимая кулаки и смотрел на этот театр одного актёра. Его жена с
бутылкой вина в руке стояла в дверном проёме и, размахивая стеклянной тарой,
вещала на всю квартиру о каком-то ебучем дерьме!

— Что ты, блять, несёшь? — выдавил Дэнси сквозь зубы.

<i>«Хью, держи себя в руках, спокойно, спокойно»<i> — повторял про себя

актёр, пытаясь совладать с эмоциями.

— О чём ты вообще говоришь, ты сама хоть поняла? Какая к хуям «репутация»?!

Какая «идеальная семья»?! Ты смеёшься надо мной? Для тебя мы с Сайрусом
были просто поддержанием репутации и не более?! — он отвернулся от супруги,
не желая смотреть на раскрасневшееся лицо и стеклянные, бездушные глаза,
подёрнутые пьяной пеленой. Не в эту женщину он когда-то влюбился. Нет, это
не может быть она.

— Хватит постоянно выставлять себя таким белым и пушистым зайчиком. —

язвительно цокнув языком, выплюнула Клэр. — Просто заткнись и останься.
Хочешь — спи здесь, хочешь — на диване, меня это не волнует. Завтра мы едем
к моим родителям, забираем ребёнка и живём нормальной. Обычной. Жизнью.
Ты меня понял?! — взяв наконец ту кучу вещей в углу и кое-как засунув её в
чемодан, Хью поднялся и обернулся. Это решение давалось ему очень сложно. В
этом лице он всё ещё видел того человека, к которому испытывал когда-то
чувства, с которым хотел прожить всю жизнь и даже больше. Но сейчас это
нечто не вызывало ничего, кроме отвращения, ну и капли сочувствия. Всё
кончено. Это было сложно принять, но себя мучить он был не намерен.

— Я ухожу, это не обсуждается. — Хью хотел выйти из комнаты, но тут

произошло то, после чего британец точно понял, что сделал правильное
решение.

Клэр то ли под действием алкоголя, то ли по собственному желанию оставить

мужа и продолжать им манипулировать упала перед ним на колени. Бутылка
тоже упала, расплёскивая алую жидкость на пол и почти добираясь до ковра, но
Дэнси вовремя её поставил, так что лужа не стала слишком большой.

Жена подняла на него взгляд и Хью увидел слёзы, которые градом стекали из её
глаз. Женщина схватила его за свободную от чемодана руку и не давала пройти.

— Ты не можешь так поступить. У нас же была такая идеальная семья, мы

были… мы, — из последних сил выдавливала Дэйнс.

— Я ухожу, Клэр. Не стоит унижать себя ещё больше. — вырвав из её хватки

руку, Хью прошёл мимо, к выходу. — Протрезвей и поезжай за Саем. Он не
виноват в том, что случилось.

— Всё ясно, ты нашёл себе кого-то! — кричала она, всё ещё не унимаясь. —
Выебал кого-то на стороне и строит из себя святого! Ты мне всю жизнь испортил,
подонок! — дальнейшие вопли мужчина не намерен был слушать, поэтому
просто ушёл, закрыв дверь, не попрощавшись.

51/103
Только выйдя из отеля, актёр смог вдохнуть полной грудью.

До дома Мадса он добрался без приключений. Единственное, что Дэнси посчитал

нужным сделать, так это написать матери Клэр, что её дочь не очень хорошо
справляется с проблемами и лучше бы ей приехать и вытащить Дэйнс из запоя.

Весь оставшийся вечер Хью провёл в своей комнате, собираясь в поездку и

изредка встречаясь с Мадсом на кухне или в коридоре. В итоге к полуночи они
были абсолютно готовы к вылету.

— Ну что, Хьюстон, готов? — Мадс заглянул к нему ближе к часу ночи. — Я

заказал такси на два, так что точно не опоздаем. — датчанин вальяжно
прошёлся по комнате с улыбкой смотря на пыхтящего Дэнси, который в данный
момент пытался закрыть чемодан, лежащий на кровати, но тот упорно
продолжал сопротивляться.

— Да... — выдавил британец, — п-почти. — но ничего не помогало. Либо сила,

которую прикладывал Хью была слишком мала, либо у него просто не осталось
этих самых сил.

— Давай я помогу. — подойдя сзади к другу, он подождал несколько секунд, как

бы спрашивая разрешения на близость. И не получив отказа, подошёл вплотную,
положив голову тому на плечо, руками помогая давить на чемодан, пока Дэнси
пытался закрыть его.

— М-мэсс, я всё, — брюнет пытался выровнять дыхание и убрать дрожь в голосе,

но это не сработало. Увидев такую реакцию, Миккельсен лишь усмехнулся, но
продолжал стоять сзади.

— Ты такой тёплый, — промурлыкал датчанин, покрутив головой в поиске

лучшего положения на плече Хью. — Из тебя бы вышла неплохая подушка, ты
знаешь?

— Мэсс! — развернувшись к другу лицом, он хотел посмотреть ему в глаза и тем

самым смутить, но... Он забыл с кем имеет дело. В итоге он просто оказался
зажат между кроватью и Мадсом, который, похоже, получал только
удовольствие от сложившейся ситуации.

— Ладно, ладно! — он всё-таки убрал руки, подняв их вверх, как бы сдаваясь, —

пошутить что-ли нельзя? — и посмеиваясь, он вышел из комнаты, оставив дверь
открытой. Но через секунду в проёме снова показалась его голова. — Я думал
выпить кофе, не присоединишься? Или тебе помочь закрыть ещё что-нибудь? —
заливаясь смехом, Мадс смылся на кухню, оставив британца в комнате догорать
со стыда.

Примечание к части

я был бы очень рад, если б вы оставили комментарий)

52/103
Примечание к части эта глава была написана с Hannigramochka
ОГРОМНОЕ СПАСИБО! Без неё бы она не вышла такой, какая есть сейчас
всем приятного прочтения

Часть 7

Только сев в такси, Дэнси сразу же расслабился. Наблюдая за тем, как

Мадс погружает их чемоданы в багажник, он невольно начал обдумывать всё
произошедшее за сегодняшний день. Британец столько хотел сказать
Миккельсену, во стольком признаться, но сейчас было не то время и явно не то
место, да и силы уже иссякли настолько, что он даже не смог донести свои вещи
до машины, оставляя эту заботу на попечение Мадса, который, что странно,
принял её с радостью, мол «поухаживать за другом — ему в удовольствие».

Хью смотрел на яркие вывески, что мелькали перед его глазами, не успевая
прочитать ни одну и чувствовал, как внутри растёт неимоверная тоска. Это
чувство нельзя было описать словами, словно такого определения и вовсе не
существовало. Он понимал, что, чем быстрее гонит водитель, тем дальше он
уезжает от своей прежней тихой, пусть и не очень-то счастливой жизни.

С одной стороны, Дэнси был полон радости за то, что всё-таки ушёл от Клэр, но с
другой… С другой — он просто не знал, как жить дальше. Естественно, он
продолжит сниматься, работать, в этом аспекте его жизни ничего не
поменяется, по крайней мере британец очень сильно надеялся на это. Но что
делать с самим собой? Как перебороть себя и не уйти в запой или, того хуже, не
вернуться обратно к Дэйнс?

Он хотел, чтобы его жизнь изменилась, буквально мечтал и грезил об этом

последние несколько лет, но… Но почему в реальности расставание со старым и
таким, уже привычным укладом, происходило с невыносимой болью? И, казалось
бы, боль должна была быть вызвана сожалениями о разрушенной семье или
чувством вины перед той, с кем он поклялся делить свою жизнь и в болезни, и в
здравии, но ведь дело было совсем не в этом, а скорее в страхе перед
неизвестным будущем, которое пугало его своей неопределённостью. Что
касалось его жены, теперь уже почти бывшей, к счастью для Хью, совесть его
совсем не мучала. Видит Бог — он пытался. Пытался бороться за эти отношения,
пока не вспомнил, что это не должна была быть игра в одни ворота,
направленная лишь на комфорт и счастье его жены. Что и в его сторону должны
были предприниматься шаги для создания его собственного удовлетворения
семейной жизнью.

Его мысли совсем ненадолго прервались звуком постукивания чего-то о стекло.

Вынырнув из своих мечтаний, он увидел мокрые дорожки дождя на окне. Это
было очень метафорично и приятно. Будто сама погода переняла его настроение
и теперь грустила вместе с ним, оплакивая его выход из своеобразной зоны
комфорта, которая, признаться честно, комфортной уже давно не была.

«Когда внешнее отражает внутреннее, становится намного проще справиться со

всем этим», — подумал Хью, переведя взгляд на Мадса, который смотрел в окно,
похоже, тоже думая о чём-то своём. Интересно, были ли у Миккельсена такие же
мысли после развода? Хотел ли он вернуться к жене или не жалел ни о чём,
лишь радуясь новым возможностям, которые ждали его впереди? Странно, но
почему-то в голове Дэнси не укладывалось то, что датчанин действительно мог
53/103
страдать после разрыва отношений с женой. Наоборот, Хью казалось, что он был
абсолютно уверен в своём решении, ведь если Мадс сделал выбор, значит он
точно был правильным для него, и датчанин был готов принять все
сопутствующие этому решению последствия.

Как же Хью хотел быть таким, как он… Не сомневаться, не терпеть, не грустить
и не думать больше необходимого…

***

Глухое постукивание дождя и тепло салона автомобиля сделали своё дело —

Хью вырубился через несколько минут. В какой-то мере его желание ни о чём не
думать исполнилось, ведь ему даже ничего не снилось. Белый шум и чёрная
пелена сна закрывали обзор, не позволяя ни углубиться в печаль ещё больше, ни
выбраться из неё до конца. Он находился где-то посередине, плавая от края до
края, но никогда не падая вниз, в бездну, так и не открывая глаз.

Вдруг он почувствовал маленький источник тепла на плече и то, что его

легонько потряхивают. Тяжело выдохнув, Дэнси кое-как разлепил глаза и ещё
несфокусировавшимся взглядом последовал к тому, кто его так бессовестно
тряс.

— Вставай, соня. Нам ещё рейс проспать не хватало. — раздался над ухом голос
Мадса, но даже это не смогло разбудить британца. Наоборот, окутанный теплом
тела друга, он совершенно не хотел вылезать из машины под дождь, прямо как
согревшийся под одеялом ребёнок. — Не хочешь по-хорошему, что ж — значит
будет по-моему. — Хью даже с закрытыми глазами почувствовал, как тот пожал
плечами и после этого послышался какой-то весьма странный шорох.

— Эй, что ты… — хотел пошевелиться мужчина, но почувствовав, что сейчас

упадёт, лишь сильнее прижался к Миккельсену.

Чёртов Мадс нёс его на руках!!!

— Не дёргайся и всё будет нормально. — спокойно ответил датчанин. Для него

вообще как будто не составляло труда держать его вот так, словно Хью ничего
не весил.

— Тебе не тяжело? — после нескольких мгновений молчания поинтересовался

Дэнси. Но коллега лишь самодовольно усмехнулся и покачал головой.

— Мне было бы тяжело, не прилипни ты ко мне так сильно. — в доказательство

датчанин попытался подвигать плечом, на что Хью отреагировал сразу же — он
вцепился в эту часть тела ещё сильнее, пытаясь заставить Миккельсена вернуть
былое равновесие.

— Ты такой расслабленный, как будто даже не думаешь, что нас может кто-то
заметит. Они же могут подумать, что… Что мы… — вдруг смутившись от
осознания того, что они сейчас находятся в людном месте, да ещё и в таком
откровенно-недвусмысленном положении, Хью не смог закончить свою мысль и
просто отвернулся, дабы Мадс не начал терроризировать его своими подколами.
Но, похоже, этой участи ему в принципе невозможно было избежать.

54/103
— «Что мы» — что? — посмеиваясь, переспросил мужчина, поворачивая голову и
пытаясь установить с британцем зрительный контакт. — Если тебя волнуют
упущенные возможности, то можешь не переживать, я абсолютно точно готов их
осущ…

— Замолчи. — зажав рукой рот друга, прошипел Дэнси, оглядываясь по

сторонам, видимо, в поисках фанатов или проворных журналистов. Он был весь
красный и так смешно отводил взгляд, что Миккельсен всё-таки решил над ним
сжалиться и поставил беднягу на землю.

Почему-то только лишившись тепла, исходившего от Мадса, и его дыхания около

своего уха, Хью вдруг понял, что всё это время покапывал дождь. Сейчас,
вынужденный перемещаться лишь на собственных двоих, мужчина, наконец,
ощутил неприятные холодные капли у себя на руках и лице. Привычным
движением поправив волосы, он осознал, что и его одежда, и причёска не
остались без внимания погодной напасти, посчитавшей необходимым внести
свои собственные коррективы в его внешность.

— В такси это чувствуется по-другому, да? Когда ты можешь только смотреть и

слушать, как дождь стучит по стеклу. Но сто́ ит оказаться под ним — ощущения
явно уже не те. — всё с той же заботливой улыбкой подметил Мадс, доставая из
кармана начатую пачку сигарет. Конечно ведь в самолёте ему вряд ли
представится такая возможность, вот актёр и решил удовлетворить желание до
того, как оно станет слишком сильным.

Правда сделать он это решил прямо под дождём, что немного меняло ситуацию.
Хью совершенно точно не хотел промокнуть насквозь, хоть так называемый
«дождь» и представлял собой редкие прохладные капли, падающие разве что
раз в несколько секунд. Тем не менее, этого было достаточно для того, чтобы
британец, поморщив нос, сделал выводы, что ещё немного и это стихийное
бедствие заставит их обоих слечь с температурой на несколько дней.

— Давай быстрее… Не хватало ещё промокнуть и заболеть. — пробубнил Дэнси,

кутаясь в тоненькую кофту и всерьёз подумывая о том, чтобы заскочить в кафе
на территории аэропорта и выпить чашечку горячего кофе. Ну, или чего-нибудь
покрепче, чтобы не просто согреться, но и унять внезапно подскочившее
сердцебиение после того, как Мадс нёс его на руках. И не просто нёс, а делал
это настолько беззаботно и буднично, словно подобная близость случалась
между ними, как минимум, каждый день.

— Хьюстон, — внезапно позвал его Миккельсен. Он всё также стоял под дождём,
и, несмотря на то, что прямо на глазах британца, его волосы постепенно
намокали, плотным слоем прилипая к голове — этот дурак всё ещё продолжал
просто стоять и смотреть на него. — Хватит постоянно бояться, давай. — и,
помахав рукой, датчанин поманил его к себе, одарив весьма нахальной, но при
этом тёплой улыбкой.

Ну а как Хью мог отказаться? Даже если он промокнет, даже если заболеет, ну и
пусть. Мадс же не боится.

— Вот так, — взяв его за руку, датчанин притянул брюнета ближе к себе и
кивнул вверх. — Посмотри. — Дэнси сделал над собой усилие, и, открыв глаза
навстречу холодным каплям, падающим ему прямо на лицо и заливающимся в
глаза, всё же сделал то, о чём его попросили.
55/103
Как только Хью разомкнул веки, сразу же смог в полной мере увидеть, как
красиво на самом деле идёт дождь. Как медленно из серого нечто, что
представляло собой небо, вдруг появлялись маленькие шарики воды. Как они
летели, медленно, как будто лениво, и опускались на его лоб, плечи и шею,
скатываясь в большие тёмные пятна на его одежде.

Действительно красиво…

— Разве это не прекрасно? Мы, может быть, последний раз в Торонто именно
здесь, вместе. Так что улыбнись. — о, как же Дэнси хотел поцеловать этого
наглого засранца, который вытащил его из такси, прямо под дождь, и теперь
просто стоял и улыбался.

— Это… да, — Хью решил не начинать причитать снова, чтобы ненароком не

испортить настроение датчанину. — Но в любом случае, не отменяет того, что
мне холодно. — договорив, Дэнси развернулся и уверенно вошёл в здание
аэропорта, довольный звуком шагов позади себя.

Они оба играли в эту игру, прекрасно понимая все нюансы и выучив правила
наизусть. Мадс точно знал, что Хью присоединиться к нему под дождём, также
как и Дэнси понимал то, что Миккельсен никогда не оставит его мёрзнуть на
улице из собственной прихоти.

— Кофе? — догнав его, спросил датчанин.

— Не помешало бы. Кстати, — брюнет ещё раз осмотрел их обоих. — Куда ты дел
наши чемоданы?

— Заплатил таксисту, чтобы он их отнёс. Негоже принцессе как ты марать свои

ручки такими занятиями. — усмехнулся Мадс, — А твой рыцарь уже порядком
устал… — снова довольным своими словами и, естественно, реакцией Хью,
который сначала завис на несколько секунд, обрабатывая информацию, а потом
сделал нечитаемое лицо и опустил глаза.

Пока всё это происходило, Миккельсен отошёл.

Забрав свои вещи у водителя, Мадс поблагодарил его и повёз их чемоданы к

залу ожидания, в котором и находились их коллеги, при этом совершенно не
обращая внимания на ворчливого Хью, плетущегося за ним, явно недовольного
той ситуацией, что Миккельсен опять вытворяет нечто «из ряда вон», что могло
бы дать людям намёк на их якобы весьма недружеские отношения.

— Эй, ребята, где вас носило? — как всегда весёлый Брайан встретил их
рукопожатиями.

— Из-за погоды пришлось объезжать почти весь город. А вы почему не пошли

относить чемоданы?

— Рейс перенесли из-за погоды. — вздохнул подошедший к ним Фишбёрн.

Мужчины обменялись взглядами, каждый в своей голове мысленно прикидывал

где можно посидеть всё это время.

56/103
— И на сколько? — присоединился к разговору Дэнси.

— На два часа. — как только Лоренс это произнёс, оба опоздавших выдохнули.
Хоть не придётся торчать здесь сутки или искать какой-нибудь отель, ведь
очень часто из-за «погодных условий» рейс могли перенести и на 10 и на 20
часов. Похоже, сейчас всё было намного проще и дождь уже скоро должен был
закончиться. — Предлагаю отыскать где-нибудь бар и отлично провести время,
что думаете?

По возгласам других актёров, раздавшихся сзади, было принято единогласное

решение, и вся компания дружно отправилась в ближайший бар, чтобы хоть как-
то скоротать время, проталкиваясь через почти не двигающуюся толпу.

Как только их ноги ступили на порог бара, британец понял для себя две вещи.
Прекрасной новостью стало то, что в заведении было на порядок теплее, чем в
самом аэропорту и его одежда потихоньку начала согреваться и высыхать.
Менее приятной новостью стало количество посетителей в баре. Там, в
буквальном смысле, просто невозможно было протолкнуться.

Мадс по своему обыкновению быстро отыскал несколько свободных столиков.

Все они были маленькие, на два-три человека, но лучше уж так, чем стоять всё
оставшееся время или просиживать штаны в зале ожидания среди маленьких
орущих детей или храпящих стариков.

— Хьюстон, давай быстрей. — похлопав брюнета по плечу, Миккельсен

подтолкнул его к столику в углу. Дэнси решил сесть спиной к стене, Мадс же
занял оставшееся сидение. Таким образом Хью как бы был отрезан от остальных
спиной друга. Это было очень кстати, потому как настроение мужчины не
располагало к разговорам, и, уж тем более, к каким-то шуткам, а также к
всеобщему веселью компании.

Примерно в таком же состоянии были и остальные. Все разбрелись по

немногочисленным столикам в разных концах заведения и тихо
переговаривались между собой.

Лениво сползая по стулу, Дэнси устало выдохнул и покосился на друга. Тот, в

свою очередь, сняв промокшую кофту, спокойно осматривался по сторонам,
видимо пытаясь отыскать официантку, носящуюся из стороны в сторону, не
понимая, что делать с таким неожиданным наплывом людей. Бедная девушка,
стараясь двигаться со скоростью света, принимала по несколько заказов
одновременно и бегала сквозь толпу до кухни или барной стойки, рассыпаясь
перед посетителями в постоянных извинениях.

Хью даже стало её жаль — так носиться, держать всех людей и блюда в голове,
таскать тяжёлые подносы, а ей на вид-то всего лишь лет двадцать с небольшим.

Официантка, похоже, заприметив их с Мадсом, стала пробираться через весь

зал. Оказавшись рядом с их столиком, девушка начала поправлять свою
униформу, засматриваясь то на Дэнси, то на Миккельсена по очереди, с сияющей
кокетливой улыбкой на лице.

— Что будем заказывать? — нарочито медленно, с придыханием, спросила

сотрудница, оперевшись на стул Мадса и почти ткнув своим декольте ему в
лицо. Тот развернулся и, улыбнувшись, что-то ответил. Дэнси, не в состоянии
57/103
был разобрать ни слова, поэтому просто сидел и потеряно переводил взгляд с
друга на девушку и обратно. Случайно поймав глаза официантки, Хью увидел,
как её лицо изменилось и с приветливого в миг стало каким-то настороженным.
— Скоро принесу. — последние слова были выдавлены совсем тихо, и та быстро
удалилась.

На несколько секунд за столиком воцарилась тишина. Британец летал в своих

мыслях и, к несчастью, все они возвращались к флирту Мадса с этой девушкой.
Теперь она уже не казалась ему настолько бедной и несчастной, измученной
резким наплывом посетителей. В глазах Дэнси она упала ниже плинтуса и была
поставлена на пьедестал как «враг народа».

Лучше бы свою работу выполняла вместо того, чтобы вести себя подобным
обра…

Хью поднял глаза и абсолютно был уверен, что его взгляд в данный момент был
полон злости. Он уже некоторое время ощущал на себе пристальный взгляд
Мадса и это брюнету абсолютно точно не нравилось.

— Что?! — почти выплюнул он, вложив в это короткое слово всё раздражение и
злобу, которые копились в нём уже несколько минут.

— Ты зачем девчонку напугал? Она после этого твоего убийственного взгляда, —

Мадс нахмурил брови, показывая карикатурную злобу, — вскочила и сразу же
убежала.

— А что, лучше, чтоб она продолжала тут крутиться?! — несколько секунд они
снова молчали, пока Хью не положил голову на руки, устало вздыхая.

Что он творит? Зачем вообще надо было на это реагировать?

Это. Просто. Мадс.

И Дэнси совершенно не должно волновать наличие у друга каких-либо

интрижек. Тем более, датчанин уже не женат, а значит это не измена.

— Ты что, ревнуешь? — усмехнулся Мадс, взяв салфетку из подставки и начав

складывать из неё что-то непонятное. — Ну, ты чего, у неё всё равно меньше
шансов, чем у тебя. — на этой фразе лицо Дэнси постепенно начало покрываться
краской, а сердце стучало так, как будто его обвинили в самом ужасном
преступлении против человечества. — У любого в этом мире меньше шансов, чем
у тебя, Хьюстон, так что расслабься и получай удовольствие. — договорив, Мадс
двусмысленно подмигнул Хью и обернулся к вновь подходящей к столику
девушке. Она быстро передала им напитки и закуски, после чего сразу ушла, а
точнее — убежала, ответив на благодарность датчанина лёгким кивком.

На подносе оказалось несколько стаканов пива и различных закусок к нему.

Конечно, раз они пошли в бар, то ни о каком кофе и речи быть не могло. Теперь
— главное не переборщить, иначе весь полёт они проведут не на сиденьях,
отдыхая, а в тесной компании с благоухающим био-другом.

Ничего так не может отвлечь от проблем — как дружеская беседа. Хью даже
стал забывать, что находится в переполненном шумном баре в промокшей
одежде, что голова была тяжелой от недосыпа, и его настроение стало
58/103
постепенно повышаться.

Мадс развлекал его, шутил и всячески старался как-то подбодрить. Поэтому, как
бы Хью не был взбешён недавней сценой — он не мог отрицать, что с задачей по
поднятию его настроения Миккельсен справлялся лучше всего. И вроде бы бар
уже казался не таким шумным, да и одежда, в общем-то, почти высохла.

— Так, — посмеиваясь после очередной шутки, датчанин глянул на часы, — Надо

бы уже собираться и идти на посадку. — ещë раз усмехнувшись, он допил своё
пиво и оглянулся на зал. Там, за маленькими столами, загромождёнными
различными стаканами и тарелками, сидели по несколько человек. Каст
распределился по разным углам, что было весьма проблематично, ведь им
нужно было как-то всем скооперироваться, чтобы вместе пойти на рейс.

— Прямо как в младшей школе, — вздохнул Дэнси, скатываясь вниз по стулу,

так, чтобы над столом была видна только его голова. — Собираемся,
пересчитываемся, запоминаем соседа и идëм, держась за ручки.

— Мы ничем и не отличаемся от школьников, разве что пьём поменьше. — весело

подметил Мадс и встал из-за стола. Забрав вещи и чемодан Дэнси, он пошёл по
залу, собирая весь остальной состав.

Хью уже насколько устал, да и пиво на него подействовало весьма

расслабляюще, что бубнить из-за чемодана ему совершенно не хотелось. Если
Миккельсен так сильно горел желанием потаскать его вещи — что ж, флаг ему в
руки.

Как и предсказывал датчанин, собрать всех в одном месте оказалось довольно

сложной задачей, тем не менее, регистрацию и всю самую нудную часть с
проверкой документов и оформлением пропускных талонов — они прошли
довольно быстро. Посадка была объявлена почти сразу после прохождения всех
процедур, так что Хью даже не успел ничего понять, как уже заталкивал рюкзак
на полку сверху сидений и пролезал на своё место, благо оно было около окна.

Летать около иллюминатора было давней традицией, которую Дэнси любил

соблюдать каждый раз садясь в самолёт для очередного путешествия. Было в
этом что-то волшебное, смотреть на то, как огромное сооружение с кучей
человек на борту сначала разгоняется, и зрение отчётливо успевает запечатлеть
момент, когда ты ещё видишь камушки на земле, а потом, в следующую
секунду, самолёт плавно взлетает, и ты уже чувствуешь эту невесомость,
несмотря на то, что твоё тело крепко пристёгнуто к креслу ремнём
безопасности.

Следом за британцем последовал Мадс, с радостью плюхнувшись в кресло рядом

с другом. Он был по своему обыкновению весел, но алкоголь в малых
количествах как будто улучшил настрой датчанина в разы и сейчас он сидел и
улыбался ему так ослепительно, что у Дэнси защипало в глазах.

— Не знаю, чему тут можно радоваться, — пробормотал брюнет, переводя

телефон в режим полёта. — Десять часов сидеть на одном месте. Тут надо
молиться, чтобы это самое «место» не отсохло после такого…

— Не переживай, Хью, в случае чего — я помогу ему присохнуть обратно,

особенно учитывая то, как сильно я им дорожу, — радуясь тому, что опять смог
59/103
подколоть британца, Миккельсен усмехнулся и стал копошиться у себя в сумке.
Вскоре оттуда показался маленький ноутбук. Лёгкий, но достаточно быстрый —
идеальная версия для путешествий. — И да, я тут немного подготовился,
поэтому тебе не придётся просто так сидеть и скучать весь этот долгий полёт.

Выведя устройство из спящего режима, Мадс быстро нашёл нужную папку и

открыл первое видео.

— Держи, — в руке у друга появились беспроводные наушники, один из которых

и взял Дэнси.

Это был самый обычный сериал, солянка из разных жанров, с небольшим

уклоном в комедию и детектив. Жвачка для мозгов — не более. Как раз то, что
нужно было для поездки, ведь невыспавшийся Хью навряд ли бы вник в сюжет,
хоть на каплю сложнее того, что сейчас транслировался на экране.

Британец, не придавая большого значения тому, что происходит в сериале,

отвлёкся на созерцание ночного неба в иллюминаторе. Он уже почти заснул,
пока не услышал какие-то непонятные звуки в наушнике. Повернувшись в
сторону экрана, он увидел то, чего точно никак не ожидал. Два персонажа
страстно целовались, трогали друг друга, да так, что сюжет явно уже во всю
направлялся к постельной сцене. И всё бы ничего, если бы эти персонажи не
были бы двумя мужчинами…

Гейская постельная сцена. Заебись.

И он сидит тут, рядом с Мадсом, который так спокойно смотрит на всё это
безобразие, как будто каждый день ему приходится лицезреть нечто подобное…

— Мэсс, — начал только брюнет, как на него тут же шикнули с соседнего

сидения. Осмотревшись по сторонам, Хью понял, что почти все пассажиры уже
спали, ведь, как оказалось, было уже далеко за полночь. — Мэсс, — повторил он
шёпотом. — Это ещё что за хуйня?

— Не моя вина, Хьюстон. Откуда я мог знать, что тут будет настолько
интересный сюжет, — также тихо ответил ему друг, пока в наушниках парень
стонал настолько громко, что позавидовали бы многие порно-актёры.

А ведь у них даже ничего такого не было…

Дэнси всё-таки набравшись смелости, решился обратить внимание на

происходящее, а не только слушать. На экране один мужчина отчаянно
покрывал шею другого нежными заискивающими поцелуями, а второй, тем
временем, не переставал срывать горло в жадных, нуждающихся стонах.

Что же это за сериал такой…

Быстро отведя глаза, Хью опять начал пялиться в иллюминатор, но теперь это
было скорее необходимостью, нежели желанием. Британец почувствовал, как
его лицо начинает краснеть, а дыхание сбиваться от осознания того, что он
сидит сейчас рядом с Мадсом, в самолёте, наполненном людьми, которые даже
не подозревают, что именно происходит на экране у их соседей.

Дэнси благодарил всех Богов, которых только мог вспомнить за то, что никого
60/103
третьего к ним так и не подсадили, иначе у бедолаги уже бы наверняка случился
сердечный приступ от таких страстей.

Повернув голову, Хью никак не ожидал, что столкнётся со взглядом Мадса. Тот,
видимо, следил за его реакцией, куда больше, чем за своим чёртовым сериалом.
Тем временем в наушнике раздался последний стон, после чего пошёл какой-то
диалог, по всей видимости настолько важный, что Хью прослушал его весь, а
затем услышал музыку, ознаменовавшую окончание этой «шедевральной» серии.

— Ну, как тебе? — спросил Мадс, закрывая ноутбук и складывая его обратно в
сумку.

— А что, уже всё?.. — немного потеряно проговорил британец, возвращаясь

обратно в реальный мир.

— Хью, ты что, всё прослушал? Или тебя так сильно затянула финальная сцена?
— грёбаный Мадс настолько пристально смотрел в покрывшееся румянцем лицо
Дэнси, что последний просто не имел права отвести взгляд или отвернуться. Это
было бы тут же воспринято как капитуляция, а Хью не мог себе позволить
допустить ещё одного проигрыша.

— Нет, просто… Я слишком удивился. Тот парень так реагировал на всё это… Уж
очень переиграно, как по-мне, вот и сбило с толку. — придумывая на ходу
оправдания, попытался выкрутиться брюнет.

— Ну… Не сказал бы. — позабавлено ухмыльнулся Мадс. — Знаешь, когда

трогают твои чувствительные места, иногда просто невозможно сдержаться. А
если партнёр ещё и опытный и знает твоё тело, как собственный музыкальный
инструмент, то реакция на его прикосновения может быть куда более яркой, чем
было показано на экране. — на этих словах Миккельсен лукаво подмигнул другу,
а затем обернулся. К ним подошла стюардесса, поприветствовавшая мужчин
лёгким кивком головы, передала им большой плед для сна и удалилась.

Один. Большой. Плед.

Дэнси привстал и начал звать стюардессу:

— Извините, можно там дв… — и тут же был посажен на место рукой Мадса,
которая буквально за секунду придавила его к стулу.

— Хьюстон, ну подумаешь, ошиблась, ничего страшного. Давай не будет делать

ей лишних проблем и создавать неловкость. — хотя в голове британца и было
куча вопросов таких как «Почему это вообще должно быть проблемой, она
просто даст нам плед?», но главным было «Почему Мэсс так отреагировал?». Но,
не собираясь не спрашивать их у друга, и точно не желая отвечать на них
самостоятельно, Дэнси выдохнул. Это всего лишь плед и всё, ничего
криминального. Главное, чтобы Мадс не стал перетягивать его на себя, а
остальное было делом вторичным.

В принципе, это было очень даже вовремя, ведь лучшим вариантом сейчас было
просто поспать, а не продолжать обсуждать с Мадсом, кто как стонет и почему.

Пока Хью отворачивался, дулся и думал о чём-то далёком, датчанин расправил

плед и наклонился ближе к британцу, чтобы накрыть его тёплой и плотной
61/103
тканью. Сделав это, Миккельсен уже убирал руку, как вдруг она встретилась с
препятствием в виде руки Дэнси, покоившейся всё это время на подлокотнике.
Брюнет отчётливо ощутил, как тёплые пальцы Мадса коснулись его кожи. Это
было незабываемо. Он вздрогнул, скорее от новизны ощущений и примитивности
ситуации, нежели от неожиданности.

Это был какой-то странный, необъяснимый феномен — рядом с Мадсом его тело
в момент становилось одной огромной эрогенной зоной…

— А говорил, что все эти слабые места — неправда…— наклонившись слишком

близко, промяукал Мадс, выдохнув ему эти слова прямо в ухо, проводя тыльной
стороной пальцев по руке, которая была всё на том же месте. Волны мурашек
возобновились с новой силой. Дэнси старался не дышать, ведь иначе учащённые
и прерывистые вдохи были бы слишком очевидным признаком удовольствия,
нервозности или накатывающего волной возбуждения.

Сейчас Хью испытывал все эти чувства, при том ещё и ощущая, как краснеет
хуже какого-нибудь девственника, в первый раз взявшего девочку за руку. Он
отчётливо понял, что его начало просто трясти от такого низкого тембра голоса
Миккельсена и от этих «совсем не серьёзных» на первый взгляд прикосновений.

— Это… — пытаясь выровнять дыхание, прошептал Дэнси. — Это правда ничего

не… — слова не хотели складываться в предложения, его речь стала бессвязной
и совершенно непонятной. — Я… Да… Это неправда. — наконец смог выдавить
британец. Мадс, либо сжалившись, либо придумывая новые формы экзекуции,
временно отстал, убрав руки, и стал внимательно слушать. Хью, набрав больше
кислорода в лёгкие, продолжил: — Пойми, это всегда было для меня каким-то
мифом. Не сказать, что мне никогда не нравился секс или прелюдии, но…

— Но? — недоверчиво переспросил датчанин.

— Но я точно не был тем, кому дарили это самое удовольствие. Клэр в принципе
всегда была очень требовательная в этом вопросе. А я, скорее, лишь старался
соответствовать её ожиданиям. Я же мужчина и могу получить удовольствие
почти при любом раскладе, а её как бы… нужно было настраивать на это.

— Стоп. — прервал его Миккельсен, датчанин нахмурил брови и тяжело

вздохнул, как будто сейчас он объяснял ребёнку как именно нужно решать
самую простейшую задачу. — Что значит настраивать? Она какой-то
инструмент? Пианино? Гитара? Ты не должен соответствовать ничьим
ожиданиям, Хьюстон, запомни это на всю свою оставшуюся жизнь. — Мадс
несколько раз ткнул британца пальцем в лоб. — Если человек любит тебя, то его
не надо упрашивать, бегать как собачка за ним по квартире и быть примерным
питомцем, чтобы в конце дня получить желаемое. Если бы она тебя любила, то
хотела бы тебя так, как хоч… как хотят тебя миллионы фанаток. Нет, конечно, я
не говорю о том, что нужно просто существовать рядом, наплевав на желание
партнёра, но если речь идёт о нормальных взаимоотношениях, в которых есть
любовь и уважение друг к другу, то никого и не на что настраивать не нужно. Ты
либо хочешь человека, находящегося рядом с тобой, либо нет.

— Я понимаю, — остановил тираду Миккельсена Хью. — Но мне всегда казалось,

что так как я мужчина, то я и должен был всегда брать инициативу, делать всё
для неё, уделять внимание и следить за её настроением… Разве не так обычно
делается в семьях? Меня, конечно, это расстраивало время от времени, но всем
62/103
же приходится с чем-то мириться в конце концов! — он всё ещё шептал, но
теперь его слова звучали громче и чётче. Было видно, что для Дэнси это явно
больная тема. — С интимом-то у нас всё было нормально.

— Нормально?! — уже с наездом ответил Мадс. — То есть, по-твоему, игра в одни

ворота — это нормально? Разве полное пренебрежение твоими желаниями и
наплевательское отношение к твоим чувствам может считаться чем-то
нормальным?

— Всё, Мэсс, хватит! — Хью только несколько часов назад начал отпускать
прежнюю жизнь, только свыкся с этой мыслью и тут на него выливается это… И
хоть он понимал, что датчанин не озвучил ничего кроме неприятной истины, всё
же не был готов прямо сейчас говорить об этом настолько прямо. — Тем более
сейчас у меня нет того человека, кому бы действительно было нужно и
интересно исследовать мои «слабые места»…

— А если отвлечься от твоей бывшей жены, — Мадс не смог скрыть довольной

улыбки от напоминания о том, что Клэр больше не являлась его настоящим, —
такой человек вообще когда-нибудь у тебя был?

Хью задумчиво свёл брови, но всё же ответил:

— Нет, не сказал бы. Кроме Клэр у меня не было длительных отношений, а

мимолётные интрижки… это, как правило, лишь секс ради секса. Просто способ
получить необходимую физическую разрядку. Но, мне кажется, если б я
действительно был чувствительным хоть к чему-то, кроме непосредственной
силы трения, то рано или поздно я бы это заметил. — на этот раз британец
больше не хмурился, но всё же закусил нижнюю губу из-за нервного
напряжения. Помимо того, что эта тема сама по себе была достаточно неловкой
и неприятной, говорить об этом с Миккельсеном, к которому Хью питал столько
разных противоречивых эмоций — было вдвойне неудобно. — Не знаю… как
объяснить. Просто во время таких случайных связей или более
продолжительных отношений… я никогда не чувствовал особого восторга от
каких-то лёгких касаний или поцелуев, поэтому даже если кто-то из моих
партнёрш и пытался найти «эти самые точки» — у них это попросту не
получалось, или же — они просто их не заметили.

— Не знаю, как можно быть настолько слепым, чтобы не заметить насколько

сильно ты чувствителен, Хью, — хитро улыбнувшись, Мадс добавил: — Я же смог.

— Что? — с недоумением Дэнси повернулся в сторону датчанина и тут же был

схвачен в капкан потемневших карамельных глаз.

— На площадке, — всё так же продолжил мучать его Миккельсен, не разрывая

при этом зрительного контакта, — во время совместных сцен, я удостаивался
чести касаться тебя. И то, как ты реагировал не оставило ни малейших
сомнений, что такие слабые точки у тебя не просто имеются, но и имеются в
достаточно большом количестве. Нужно лишь знать, где искать. — начав
говорить на средней громкости, постепенно понижая тон, Мадс снова
приблизился к Хью и последние слова буквально выдохнул британцу в ухо.
Брюнета пробила дрожь, а позвоночник был удостоен несколькими взводами
мурашек.

— В-в любом случае, мне кажется, это не про меня, — Дэнси не отстранялся от
63/103
Миккельсена, но и инициативы не проявлял, когда рука датчанина внезапно
оказалась на одном подлокотнике с его собственной, а предательски
соблазнительные губы находились в опасной близости от его уха. Ещё чуть-чуть
и он будет готов стечь по этому чёртову креслу, лишь бы уйти от этого опасного
наслаждения, заставляющего Хью чувствовать себя словно в Раю, хотя на деле,
скрывающего под собой одновременно самые чистые чувства и самые греховные
мысли. — Да и вряд ли я найду себе кого-то, кому будет реально интересно всё
это изучать… Для этого необходимо знать человека, чувствовать… любить его,
— он пытался подбирать нужные слова, стараясь не смотреть в глаза Мадсу, —
Ну знаешь… родство душ, особая связь и всё такое…

— Как у наших мужей-убийц? — задумчиво, но не переставая улыбаться, спросил

Миккельсен, будто уже несколько минут он просто ждал, пока друг
выговориться, а на деле — уже придумал свой вопрос.

— Ну… — на секунду задумался британец, — Да, что-то типа того.

— Так давай просто притворимся ими, не в первой всё-таки, — сказал датчанин,

окончательно нарушая личное пространство Хью, зарывшись носом в его
кудрявые волосы и аккуратно проводя кончиками пальцев от кисти до
предплечья. Шумно выдохнув, Дэнси вжался в сидение всем видом пытаясь
доказать, что ему всё равно на те наглые действия, которые сейчас вытворял
Мадс. — Конечно же, в чисто экспериментально-познавательных целях. —
добавил Миккельсен, послав мурашки по позвоночнику брюнета, промурлыкав
эти слова в его кудри.

— М-Мэсс, что ты, мать твою, делаешь? — зашипел на датчанина Хью. Он не был
готов к такому повороту событий, не сейчас, и уж точно не в этом грёбаном
самолёте рядом с кучей людей. Но, кажется, Мадса это вообще не волновало.

— Т-шш. Просто расслабься. Мы всего лишь играем роли, — мужчина водил

носом от уха по всей линии шеи, опаляя чувствительную кожу своим дыханием, в
это же время поглаживая тыльной стороной пальцев руку брюнета, начиная от
костяшек и медленно поднимаясь к локтю, нежно, с небольшим нажимом изучая
открытые места. — Ты же мне доверяешь, Хью? — даже звук собственного имени
с этих губ звучал слишком…

Это всё было для британца слишком.

Он не мог издать звук громче шёпота, иначе бы точно разбудил кого-нибудь из

пассажиров, но и не мог полностью замолчать. Дэнси хотелось вдохнуть.
Вдохнуть полной грудью, чтобы не чувствовать, что из-за этих мягких
прикосновений, тепла тела Миккельсена рядом с собой и тихого, хриплого
шёпота, он готов был кричать, причём настолько громко, что от этого бы точно
проснулся весь самолёт.

— Да, Ганнибал. — еле-еле выдавил Хью, позволив себе вдохнуть и выдохнуть, в

безуспешной попытке успокоиться, но как только он это сделал, то услышал
совсем тихий, почти неразличимый из-за шуршания одежды стон. Британец бы и
не понял, кто конкретно издал его, если бы не самодовольная ухмылка Мадса и
собственное состояние в данный момент.

Датчанин, к его чести, никак это не прокомментировал, но стало ясно, что

результатом тот вполне доволен. Не стирая с лица это грёбаную пошлую
64/103
ухмылку, Миккельсен медленно продолжил мучать брюнета настолько,
насколько хватило его слишком богатой фантазии…

Не желая тратить больше времени в пустую, мужчина вернулся к своему

занятию. Он аккуратно поглаживал сначала руку Хью, ворошил волосы носом,
нашёптывая ему какие-то неразборчивые слова на датском. Это было слишком, и
через какое-то время Дэнси понял, что ему не только жарко, но ещё и тесно.
Тесно в собственных штанах. Член стал заметно увеличиваться в размерах и
неприятно тереться о грубую ткань джинсов. Хью уже несколько раз успел
пожалеть, что надел именно их — плотная ткань сдавливала его предательскую
эрекцию настолько сильно, что это доставляло весьма болезненный дискомфорт.

На руку играло только то, что они сейчас были под довольно плотным пледом и
никто не смог бы увидеть его небольшой казус. И тут, будто специально
разрушая все его надежды, рука Мадса бесцеремонно скрылась под пледом и
недвусмысленно начала поглаживать ногу Хью от колена, медленно двигаясь по
внутренней стороне бедра, остановившись лишь в нескольких дюймах от того
самого места, которое сейчас ужасно пульсировало, требуя к себе необходимого
внимания. Как же Дэнси хотелось просто взять руку Миккельсена и направить её
в нужном направлении, позволив ему облегчить его напряжение… Но, к
сожалению, вместе с этим желанием, он чётко осознавал и то, что готов
молиться всем известным ему богам, лишь бы Мадс никогда не узнал, что у Хью
в принципе может встать на мужчину и, тем более, на него!

Хотя реакция его организма была совершенно естественна, учитывая то, как
дышал ему в шею датчанин, как хрипло он говорил ему какие-то непонятные, но
безусловно нежные или даже пошлые слова на другом языке, и как ощущалось
тепло этих сильных рук, ласкающих его кожу… Всё это…

Это было необычно.

Определённо властные, но нежные движения Миккельсена, его запах и

незнакомая Хью до сих пор роль получающего удовольствие — были совершенно
непривычны, как будто… неправильны.

Он — мужчина. Всю жизнь Дэнси говорили, что он должен добиваться женщин,

ухаживать за ними, делать предложения, проявлять инициативу и, в принципе,
всегда заботиться о желаниях своих партнёрш. Вроде бы как считается, что
женщина своему спутнику жизни и так уделяет больше внимания, чем он ей. Но
в отношениях Хью — всё всегда было не так. Он постоянно проявлял
инициативу, как и диктовало ему общество, он всегда выполнял всю физическую
работу, был плечом, на которое можно опереться, жилеткой, в которую можно
было поплакать, интересным собеседником, с которым всегда можно было
поговорить, когда в этом нуждались его девушки. Но… иногда ему так сильно
хотелось, хоть раз в жизни самому почувствовать, что значит иметь рядом
такого человека, а не только быть им.

Ему никогда не дарили подарки просто так, очень редко делали сюрпризы и
если он пытался поговорить об этом или хоть как-то намекнуть, то британцу
просто давали отворот-поворот, под предлогом того, что он ноет как баба…

На протяжении всей своей сознательной жизни Хью чувствовал себя обманутым.

Как будто ему всё это время говорили неправильное условие задачи, решение к
которой подобрать было просто невозможно. А он всё пытался и пытался,
65/103
выводил разные формулы, применял теоремы и аксиомы, когда всё было тщетно.
Всем остальным: его друзьям или родственникам, было нормально в
отношениях, один он какой-то не такой, какой-то странный, бракованный.

И вот сейчас, он сидит и шумно дышит, пытаясь хоть как-то насытить лёгкие
кислородом от всех этих касаний. Мадс не давал ему ни минуты расслабиться,
сесть поудобнее — или хоть как-то облегчить его ситуацию, заставляя Хью всё
больше и больше возбуждаться, не получая при этом никакого намёка на
внимание к его состоянию… стояния.

— Мэсс... — всхлипывая, выдохнул Дэнси, когда тот увеличил амплитуду

касаний, почти что добираясь до заветной ширинки, но так и не трогая её даже
кончиками пальцев. —Пожалуйста… — он сам не понимал, была ли это просьба
остановиться или же наоборот — продолжать действовать более… решительно.
Но в итоге Миккельсен всё равно воспринял это по-своему.

— Ну вот, — достав руку из-под пледа, датчанин улыбался, смотря на результат

своих действий. — А говорил, что не тактильный. — несколько мгновений
молчания, и Мадс снова зашептал ему на ухо: — Но знаешь… Будь мы одни, так
легко бы ты точно не отделался. Ни одно твоё слабое место не осталось бы без
внимания. — и, достав из рюкзака подушку для путешествий, мужчина
недвусмысленно кинул её в область паха британца. Хью же, в свою очередь, не
желая окончательно опозориться, молча взял подушку, подложил под голову и
отвернулся от нахального источника своего возбуждения. — Ну же, Хьюстон, не
будь таким… таким собой. Пусть это будет наш маленький секрет. — Дэнси всё
ещё не поворачивался, тогда Миккельсен отодвинулся от него, но услышав
грустный выдох, развернулся и проговорил, тихо, но так, чтобы Хью точно
услышал: — Иди ко мне.

У брюнета как будто и выбора-то особо не было, поэтому он просто подчинился,

падая к датчанину в объятья и, положив тяжёлую голову ему на плечо, начал
медленно засыпать. Даже ещё не до конца спавшее возбуждение не смогло
удержать его в сознании. Он слишком сильно устал от всего, что творилось в его
жизни и его голове, но в объятьях Мадса было так хорошо, словно это и было
необходимым лекарством…

Примечание к части

я был бы безумно благодарен, если бы вы оставили под этой главой свой отзыв)

66/103
Примечание к части Я ОЧЕНЬ СИЛЬНО ЗАДЕРЖАЛ ГЛАВУ, ПРОСТИТЕ!!!
Благодарю всех, кто ждал
Ребят, ваши отзывы - это лучшее средство для написания глав
так что и тут они приветствуются)
отдельное огромное спасибо за идею, огромный вклад и помощь с этой главой
Hannigramochka
она была и вдохновением и божественным пинком под зад и гаммой)
спасибо за то, что вы всегда мне помогаете

Часть 8

— Хью! — британец с болью и нежеланием разлепил глаза, пытаясь

понять, кто перед ним стоит. Это был Фуллер. У него тоже были красные,
опухшие от недосыпа глаза и достаточно хриплый сонный голос. — Давай
вставай! — он осмотрелся вокруг и застонал. Весь, абсолютно весь состав сидел
на ресепшене отеля, который члены команды уже успели проклясть всеми
возможными способами, и ждал пока выдадут ключи уже, казалось, несколько
грёбаных часов, хотя за временем особо никто не следил. У некоторых сдавали
нервы, а у кого-то заканчивались сигареты. Этот кто-то, докурив пачку,
вернулся буквально через секунду и уставился на то, как Брайан стучит по лбу
Дэнси пластиковой картой-ключом, а тот просто лежит и не догадывается взять
её, хмурится, щурит глаза и, похоже, находится далеко не в реальном мире. —
Мэсс, слава богу. — режиссёр перестал издеваться над бедным брюнетом и
обратился уж непосредственно к Миккельсену. — Вот два ключа. Это пока всё,
что дали. Проведи его в номер и располагайся в другом, как только уборка в
остальных номерах закончится мы тоже заселимся. Я зайду к тебе, когда всё
устаканится. — с этими словами он удалился обратно к стойке ресепшена дабы в
сотый раз спросить у бедного парня администратора, когда же их комнаты
будут готовы.

— А зачем им вообще отдельные номера? Мне кажется они бы от совместного не

отказались, — пошутил Лоуренс. Но у наконец-то очухавшегося Дэнси
совершенно не было настроения для подобного, поэтому он просто молча встал,
проигнорировав слова Фишбёрна и, взяв свой чемодан, поплёлся к лифту.

— Со мной бы никто не отказался, — самодовольная ухмылка не сходила с лица

Мадса. — А вот твоя жена, похоже, совсем не против по-тихому сбежать от тебя.
Ещё бы, ведь с твоим храпом и пять минут наедине… — многозначительная
пауза сделала своё дело, — Да твоя жена — просто героиня после этого, —
подразнил датчанин, ответив на колкость Лоренса, одновременно подмигивая
разулыбавшейся от его шутки Джинне, после чего быстро удалился в след за
брюнетом, так как тот убежал, даже не взяв свой собственный ключ.

Мужчины зашли в лифт. Британец встал у стенки, оперевшись на неё спиной.

— Ну куда ты так быстро убежал, а? — подойдя слишком близко, проговорил

Мадс. Он хотел, чтобы Хью снова вёл себя также расслабленно, как и в самолёте,
чтобы британца ничего не раздражало и не волновало. Но Дэнси как всегда
пошёл по тому пути, который Миккельсен даже не рассматривал как один из
возможных.

Брюнет, особо не прикладывая сил, оттолкнул его. Мадса было сложно, а точнее,
почти невозможно удивить, но Дэнси смог это сделать.
67/103
— Хьюстон? — позвал его датчанин. — Что-то…

— Нет, — перебил его Дэнси, — ничего не случилось. Просто… Мне нужно

подумать. — лифт как раз приехал на нужный этаж, поэтому британцу только и
оставалось, что выскочить из него, предварительно взяв у Мадса ключ, и
заскочить в номер быстрее, чем Миккельсен бы сумел сформулировать вопрос в
голове.

Оставшись наедине с собой, Дэнси начал обдумывать произошедшее. И пусть

его мысли больше походили на самобичевание и жалость к своему положению,
капля рационализма там всё же присутствовала.

Пройдясь по номеру и оценив обстановку, он решил, что лучшим вариантом

будет поспать хотя бы несколько часов… Хотя бы час… И потом уже можно
будет решать, что делать дальше. Зашторив окна, он обессиленно упал на
кровать и уже был готов погрузится в целебный сон, который лишил бы его всех
чувств, эмоций и переживаний, испытанных за эти несколько дней. Он не хотел
оправдываться, не хотел даже думать о том, что произошло в самолёте и сейчас
в лифте. Очевидно, что они с Мадсом уже зашли дальше, чем просто обычные
друзья, особенно после того, как датчанин чуть ли не гладил его член… Но был
ли готов к этому сам Хью?

Он чувствовал себя так, как не чувствовал никогда в жизни. Он чувствовал…

свободу. Она окрыляла и опьяняла, она была стимулом к движению, но и
причиной страха. Она была такой неизведанной, но при этом такой родной.

Всё, что он делал импульсивно, необдуманно, всё, что шло из глубины души —
давало ему это сильное чувство свободы. Но свобода — это всегда
ответственность за принятые или будущие решения. Свобода — это
неизвестность. И, как раз-таки, последнего он боялся больше всего.

Боялся, что примет не то решение, что если даст Мадсу зайти дальше, то друг
потом будет относится к нему по-другому. А вдруг они не состоятся как пара и
не смогут быть друзьями? Что тогда? Дэнси потеряет своего близкого друга
просто потому что захотел… близости?

Не такой, о которой многие бы подумали или захотели, нет. Он чувствовал

близость с Мадсом своим нутром. Каждая фраза, которую произносил
Миккельсен, каждый взгляд, обращённый в его сторону… Всё это было… Это
было непередаваемо.

В дверь раздался стук. Сначала Хью думал, что это всё часть его сна,
бессмысленного ведения, которое продолжалось уже достаточно долго, не
давая ему полностью забыться. Лучше бы он вообще не ложился спать. Стуки не
прекращались и это уже было сложно назвать сном.

Приподнявшись на локтях, британец с трудом привёл тело в сидячее положение,

провёл руками по лицу и наконец, собравшись в прямом и переносном смысле,
подошёл к двери. Руки ещё были слабы после сна, а мозг не работал, поэтому,
приложив некоторые усилия, он открыл дверь и увидел Мадса. Тот, видимо, был
чем-то очень сильно рассержен.

— Что случилось? — немного хриплым голосом спросил брюнет. Он не ожидал

68/103
увидеть Миккельсена после сцены в лифте ещё достаточно долго. Всё-таки он
поступил не очень красиво с ним тогда. Но его поток нескончаемых обвинений в
собственную сторону снова прервался датчанином.

— Мой номер затопило. Какой-то мудак сверху уснул, пока набиралась ванна.
Теперь, похоже, ему придётся мыться у меня на полу. — кивнув, Дэнси ещё
несколько секунд обрабатывал информацию и, как только она дошла до него,
сразу же встрепенулся. Зря они не выбрали другой отель…

— И что теперь делать?

— Ну, для начала было бы хорошо оставить мои вещи целыми, невредимыми и,
что более важно, сухими. Ты не мог бы подержать их у себя? — Миккельсен
отступил в сторону, показывая чемодан и рюкзак, всё это время стоящие за ним.

— Да, конечно. — Хью схватил чемодан и пронёс его в номер, Мадс поспешил за
ним с рюкзаком. — Тебе нужна помощь? С номером или с переездом? — поставив
сумки друга рядом с собственными, брюнет посмотрел на Мадса. Вот, кто точно
нуждался в сне и отдыхе, так это он. Грёбаный датчанин никогда бы не
заикнулся о том, что устал и надо передохнуть, если есть дела, которые нужно
решать, нет. Он же актёр и отлично играл бодрячка, говоря, что всё хорошо, но
голос и постоянно расфокусированный взгляд всё же выдавали истинное
положение вещей.

— Было бы хорошо, если бы что-то из этого ещё и состоялось… — задумчиво

проговорил Миккельсен и жестом пригласил Дэнси пройти за ним. — Но от твоей
помощи я бы никогда не отказался. — и блеснувшая на губах уставшего Мадса
улыбка как всегда заставила Дэнси почувствовать, что на душе стало
значительно легче.

***

— И когда он сможет переехать в новый номер? — Дэнси, казалось, был готов

вырвать глотку администраторше, которая, похоже, не умела думать от слова
совсем. Её взгляд был настолько отупевшим, что всё, что она могла делать — это
просто качать головой, печатать что-то в телефоне и снова мотать головой.

— Ну… Мы можем предоставить место только вечером… Часов в семь-восемь…

— В восемь?! — казалось, что его уже не остановить, и девушке сейчас точно не

поздоровится, но тут Хью резко повернулся к Мадсу и, захотев что-то сказать,
увидел быстро приближающегося к ним Брайана.

— Так. Надо быстро ехать смотреть площадку. — без промедлений мужчины в

миг забыли про свои дела и пошли за режиссёром. То ли это какая-то
определённая профдеформация, то ли они настолько сильно горели проектом,
что, когда дело касалось съёмок, сразу же забывали обо всём и ехали куда надо.

Фуллер заранее позаботился о транспорте, поэтому, увидев фургон, они быстро

влезли внутрь, заняв места в самом конце автомобиля, и, усевшись,
почувствовали, как машина наконец тронулась. У Дэнси всё ещё было тяжело на
душе. Он волновался за Мадса и его комфорт, казалось, куда больше, чем за
себя.

69/103
В ту же секунду Хью перевёл взгляд на самого датчанина. Ещё несколько часов
назад он оттолкнул мужчину от себя, в попытках хоть как-то проанализировать
ситуацию. Но Дэнси отчётливо начинал понимать, что некоторые вещи просто не
должны подвергаться анализу. Если он хочет что-то сделать — то он может. Это
всего лишь Мадс, и он поддержит его в любом случае, какой бы безумной,
странной или слишком вызывающей не была бы его идея.

«Это всё прошлое…» — успокаивал брюнет самого себя. И это было правдой. Он
вообще не имел опыта здоровых, крепких отношений, поэтому очень сильно
боялся признаться себе в чувствах к… другу. Ведь после этого же должно что-то
последовать? А вдруг Мадс разочаруется в нём?

С силой вытеснив эти мысли, Дэнси предпринял попытку заговорить с Мадсом,

но тот, склонив голову и закрыв глаза, тихо посапывал. Так что британцу ничего
не оставалось, кроме как последовать примеру Миккельсена и тоже немного
отдохнуть. Но, оказавшись возле окна, он не мог прислонить голову к стеклу —
дорога была полна лежачих полицейских и разных ям, так что Хью бы только
покалечился, но заснуть бы в таком положении ему бы точно не удалось. И,
пытаясь не накручивать себя и не думать слишком много, Дэнси медленно
приблизился к Мадсу и положил голову ему на плечо. Хью почувствовал, как тут
же немного покраснел. И нет, это не было из-за температуры в машине, которая,
безусловно, была выше, чем на улице. Это было просто из-за какого-то обычного
жеста, который делают все! Не только возлюбленные, но и друзья.

Хью бы ещё долго продолжал накручивать себя, если бы его ухо не пощекотал
чей-то вкрадчивый и немного хриплый шёпот:

— Сочту это за извинение за сцену в лифте, — эти самодовольные слова,

заставили брюнета почувствовать, как его уши начали интенсивно гореть. Он
уже хотел инстинктивно отстраниться и сказать Мадсу иди куда подальше, но
датчанин как всегда оказался быстрее и, вытянув руку, вернул голову Дэнси на
своё плечо и стал поглаживать его руку. — Спокойно. Не надо так дёргаться, я
не кусаюсь. — помедлив, он снова поднëс свои губы к уху друга. — Ну, если
только ты сам этого не захочешь. — стоически выдержав удар в бок, от
мучающегося смущением британца, он ухмыльнулся, а затем снова откинул
голову и блаженно прикрыл глаза, слушая, как Хью постепенно успокоился, его
дыхание выровнялось, а сам брюнет, казалось, наконец-то смог задремать.

***

Тем «потрясающе подходящим местом», о котором говорил Брайан была

предполагаемая флорентийская квартира Ганнибала. Изнемождённые люди
посыпались из машины и прошли в дом. Фуллер, тоже не спавший всю ночь, был
просто как огурчик. Его глаза горели, а сам он, как будто не зная слова
усталость, быстро взбежал по лестнице и отворил двери квартиры. Она,
бесспорно, была просто изумительна. Весь интерьер, вид из окна — всё, как
будто сделано для сериала. Именно такие фразы говорил режиссёр, заходя в
комнаты. Было, конечно, несколько моментов с мебелью и правильной
расстановкой света, но это, в любом случае, поправимо, а значит, что место для
съёмок утверждено и они могут спокойно ехать в отель, набираться сил для
завтрашнего рабочего дня.

Перед поездкой обратно в отель, которая обещала быть такой же долгой и ещё
более утомительной, из-за накопившейся за этот день усталости, все курящие
70/103
попросили подождать. Хью хоть и не курил на постоянной основе, но с
некоторых пор ходя везде с Мадсом, он и сам не заметил, как оказался в плену
дыма, запаха табака и заурядных разговоров.

— Ну что, доктор Лектер, теперь у вас есть квартира. — посмеиваясь, сказала

Мадсу девушка, отвечающая за освещение.

— Да, пожалуй,.— тяжело вздыхая и одновременно с этим выпуская дым,

произнёс Миккельсен. — Кстати, не хотела ли ты попасть на мой стол, ой, прошу
прощения, застолье. Мне кажется, что ты достаточно груба для этого. — и снова
сделав затяжку, датчанин издал глухой смешок и отвернулся от неё,
поворачиваясь лицом к Дэнси. — А вас, Уилл, я попрошу остаться после званного
ужина. Надо бы обсудить вашу терапию. — сказано это было в шуточной манере,
но у брюнета по спине пробежали мурашки.

— Так, дым-машины, заканчиваем! — прокричал кто-то из фургона. Все

засобирались, делая последние затяжки, быстро выкидывая бычки в урну и
втаптывая пепел в серость асфальта.

Дорога домой не отметилась в памяти британца как что-то особенное, поэтому

Дэнси спокойно смог проспать всё это время. На середине дороги он даже
почувствовал, как Мадс положил его голову на своё плечо, но британец был
слишком измождён за эти сутки, чтобы думать о том, как это выглядело со
стороны. Но зато он точно запомнил сцену в отеле, которая поменяла всю его
оставшуюся поездку, да и жизнь в целом.

***

— Мы приносим свои искренние извинения, но свободных номеров в данный

момент нет. — девушка, всë ещë стоявшая за ресепшеном, казалось, пыталась
спрятаться за стойку от испепеляющего взгляда Дэнси. Он был просто в ярости.
— В качестве извинения мы можем предоставить вам номер в другом отеле
нашей сети и бесплатный трансфер до него. — пропищала она, снова
поглядывая на телефон. Казалось, будто она считала сколько времени ей
терпеть актëров, ведь смена закончится ещë не скоро. Ну, либо это был
тактичный намёк, что разбираться с их проблемами она не хочет от слова
совсем. — Если вам будет это удобно… — одного секундного взгляда на неë
хватило, чтобы понять. Ничего тактичного там точно быть не могло и ей
действительно, казалось, было слишком лень делать всю эту работу.

— Конечн… — датчанин не успел договорить, как его тут же перебили.

— Конечно нет! — выпалил Хью, в его голосе прозвучала злость и усталость. Он

просто хотел, чтобы Мадс остался где-нибудь рядом с ним. После такого
тяжëлого дня он точно не был готов просто так отпускать Миккельсена ехать
непонятно куда.

Но, увидев на себе заинтересованный и, безусловно, самодовольный взгляд,

сразу же начал придумывать оправдания:

— Мадс, у нас съëмки, транспорт от отеля! Ты просто будешь оторван от всей

группы… Тебе придётся каждый день добираться до нас и только потом на
площадку. Это же будет отнимать кучу времени! — датчанин, увидев, как
эмоционально об этом говорит Хью, сразу же развернулся к девушке и ответил:
71/103
— Зарегистрируйте меня в номер вместе с Хью Дэнси. — и не сказав больше ни
слова, мужчина, положив руку на спину брюнета, легонько подтолкнул его к
выходу из отеля. Этот жест был настолько привычным и каким-то родным, что
Дэнси даже не подумал о том, как это смотрится со стороны.

Он просто прошëл так до самых дверей. Выйдя на улицу и лишившись тепла

чужой руки на спине, он всë же последовал за постепенно ускоряющимся
Мадсом. Оказавшись на холодном воздухе датчанин в свою очередь хотел
закончить их вылазку как можно быстрее и вернуться в тепло отеля, а заодно и
чужого номера в нëм.

— Мэсс, куда ты собрался? — поглаживая себя руками за плечи, британец

предпринимал тщетные попытки согреться. — Мэсс!

— Да, сигареты закончились, вот и решил пополнить свои запасы. — вздохнул

Миккельсен, заворачивая за угол и заходя в круглосуточный магазин. Хью
вспомнил, как точно также он сам, будучи в гордом одиночестве, захаживал в
подобные магазины за бутылочкой спиртного для успокоения тела и души.
Сейчас всё было по-другому. В данный момент на спиртное не то, что не тянуло
— оно вообще, казалось, было просто не нужно, если рядом с ним был Мадс.

Осознание этого пришло к нему днём или несколькими днями ранее. Почему-то
он никогда не понимал именно этот аспект любви, британцу всегда казалось,
что изменять своим привычкам ради возлюбленного — это в первую очередь
изменять самому себе. Но нет. Оказалось, что привычка выпивать бокальчик-
другой каждый вечер была вовсе не привычка, а, скорее, необходимость.

Это было нужно, как минимум, просто для того, чтобы не сойти с ума в компании
с бывшей женой и постоянно плачущим сыном, не получая при этом никакой
эмоциональной и физической близости. Так что обе этих потребности он
закрывал чрезмерным употреблением алкоголя и постоянным нахождением на
работе. Сейчас же, чувствуя себя полностью счастливым, он даже не думал о
том, чтобы нажраться и лечь спать, а завтра проснуться с очередным похмельем,
попытаться убрать мешки под глазами всеми возможными способами и быстро
бежать на работу, выматываться, чтобы потом, в полусонном состоянии, вновь
вернуться домой и залиться порцией крепкого алкоголя, которая должна была
обеспечить ему быстрое засыпание.

— Хьюстон! Ты чего застыл, я говорю, ты будешь что-нибудь брать или это всё?
— они уже стояли на кассе. Дэнси не понимал почему, но от вида двух одиноких
пачек сигарет лежащих на ленте и потихоньку движущихся к кассе, ему стало
немного грустно.

— Нет, ничего. Пошли уже. — после этих слов мужчины вышли из магазина и
направились в отель.

Обратная дорога заняла всего несколько минут и за это время они не

обменялись даже словом. Мадс закурил первую, а Хью просто был слишком
погружён в собственные мысли, чтобы хоть как-то взаимодействовать с
внешним миром. Так, в гордом двустороннем молчании, они прошли до самого
номера Хью. Мадс, который и так уже успел помыться перед тем, как его сосед
сверху решил, что датчанин принял недостаточно водных процедур и внёс
небольшой элемент неожиданности в его жизнь, решил пойти сразу в спальню.
72/103
Дэнси же, наоборот, нужно было освежиться и смыть с себя все эмоции и не
очень приятный запах. После нескольких минут, проведённых под душем, ему не
хотелось даже задерживаться в ванной, поэтому, одев чистую футболку и трусы,
британец выскочил обратно в комнату, где его должен был дожидаться
датчанин. «Должен был» — кажется, главные слова в этом предложении, ведь
когда Хью уходил, Мадс сидел в кресле у журнального столика и с интересом
что-то смотрел или читал в телефоне. Сейчас же перед ним предстала
совершенно другая картина:

Мадс, расслабленный и даже немного сонный в полусидячем состоянии

находился уже в кровати. Большую часть его тела закрывало одеяло, но голые
плечи и грудь ясно давали понять, что футболку датчанин даже и не думал
надевать, а о наличии трусов, шорт, или хоть чего-то, прикрывающего пах, тем
временем, и вовсе, ничего известно не было. Хью почувствовал себя странно, как
будто он пришёл в шубе на пляж в сорокоградусную жару. Но всё же остался в
футболке. Ему так было спокойнее: меньше контакта кожей о кожу — меньше
шансов, что он как-то «не так» отреагирует на близость Миккельсена.

Обойдя кровать и пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, Дэнси всё

же присел на край матраса.

И тут он почувствовал…

Нет, не как Мадс приблизился к нему или как-то начал флиртовать, это слово
хоть и ужасно не подходило под его поведение, но было бы единственным
определением, которое британец смог бы вспомнить.

Нет, этого не произошло.

Он почувствовал, как ему пальцем ткнули в бок. Вот это было точно в духе
Мадса: вместо того, чтобы быть серьёзным, он опять дурачился. Но Хью просто
не мог не ответить на брошенный ему вызов. Он повернулся и тоже ткнул
пальцем куда-то в одеяло, предположительно туда, где должен был быть бок
или живот датчанина. Но вместо этого Дэнси лишь успел осознать, что внутри
была рука друга, которая резко дёрнула его за палец, от чего тот хрустнул.
Однако боль от этого быстро отошла куда-то на задний план.

Из-за сильного рывка, брюнет не смог быстро среагировать и упал прямо на

Мадса. Секунда понадобилась Хью для того, чтобы оценить обстановку и
поднять голову. После этого секунды, минуты, да в принципе время, потеряли
вообще всякий смысл. Стоило ему встретиться взглядом с тёмными глазами
Мадса, как тот тут же подтянул Хью ближе к себе и впился в его губы.

От неожиданности Дэнси даже издал звук похожий то ли на выдох, то ли на

стон, и сразу после этого притих и замер. Миккельсен же, тем временем, не
теряя ни минуты, всё также продолжал пробовать его на вкус. Хью не сказал бы,
что губы датчанина были просто прекрасными, мягкими, а и изо рта пахло
фиалками. Скорее даже наоборот. Но вот только немного жестковатые губы
мужчины, покусывающие его собственные, оставлявшие после себя послевкусие
недавно выкуренной сигареты, определённо ему нравились.

Но он боялся. Боялся отвечать на поцелуй, ведь иначе дороги назад не будет.

Они перестанут быть друзьями, как только его губы сделают хоть какое-то
73/103
движение. Это пугало, но и одновременно с этим возбуждало. Сейчас он может
принять ахуеть какое важное решение.

И он его примет.

Аккуратно, совсем невесомо, даже почти неосязаемо, Хью приоткрыл рот и

прикусил нижнюю губу Мадса. Датчанин, в свою очередь, получив
недвусмысленное разрешение или, скорее, даже одобрение, подталкивающее
его на более смелый жест, тут же углубил поцелуй. Рукой, которая осталась у
брюнета на затылке, он нежно поглаживал и почёсывал голову Дэнси, как бы
успокаивая, после чего улыбнулся в поцелуй, не чувствуя в ответ никакого
сопротивления.

Хью отчётливо ощущал всю нежность и привязанность, которую передавал Мадс

каждым своим движением, каждым новым вздохом или прихватом его губ
своими. Датчанин становился всё более напористым, его язык переплетался с
языком Хью и британец чувствовал, что вот-вот сорвётся и издаст стон или ещё
что похуже. Член уже давно стоял, натягивая ткань трусов. И почувствовав, как
начинает задыхаться от этого всего, британец прервал поцелуй и опустил
голову.

— Хью…

Примечание к части

следующая глава уже пишется, так что вы не останетесь без чтива

всем удачи и до скорых встреч)

74/103
Примечание к части вы просто какие-то звери, честно
63 ждуна, ребят... вы просто не представляете насколько это важно для меня
всех обнял)
насчёт этой главы могу сказать только одно - я пытался
удачного прочтения)

Часть 9

— Хью… — только и успел произнести Мадс, как его тут же прервала

вибрация телефона. Оба мужчины повернулись в направлении звука. Это был
телефон Дэнси. Тот, сразу же сорвавшись, тыкнул пальцем в экран и прижал
телефон к уху. Растрёпанный, растерянный и со стояком, чётко
просвечивающимся через трусы, он хлопал глазами, силясь разобрать слова,
которые ему твердил кто-то в трубку.

— А… да… Да, сейчас… — он отвернулся от Мадса, самодовольно

рассматривающего его трусы и провёл рукой по лицу, пытаясь унять
обострившиеся ощущения. Увидев на журнальном столике недавно купленные
сигареты Мадса, он выхватил одну из пачки, взял зажигалку, напялил первые
попавшиеся штаны, валявшиеся на полу, и выбежал на балкон.

— Ты как, Хью? — это был его менеджер. Он был сейчас в Лондоне, Хью точно не
знал какая разница во времени между Флоренцией и Лондоном, но она не
должна быть слишком большой. От силы час-два. Так какого черта он звонит ему
так поздно? — Как долетели?

— Нормально, спасибо за беспокойство. — придерживая плечом телефон у уха,

он чиркнул зажигалкой и, ограждая её ладонью от прохладного ночного ветра,
вдохнул первую затяжку, и через несколько секунд выпустил переживание,
возбуждение и потрясение от произошедшего сейчас с ним в номере в виде
белых клубов дыма.

— Да ладно, оставь это. — посмеялся парень. — С отелем всё хорошо? — Дэнси

ограничился одним «угу» — Слава Богу. Кстати… — после этой фразы британец
сделал ещё одну затяжку, кажется, длиною в бесконечность, как и этот
разговор. Если менеджер заговорил о каких-то новых проектах, то это точно
надолго.

Так и случилось. Около часа они разговаривали, обсуждая новые проекты.

Некоторые из них да, бесспорно, были довольно интересными. И британец даже
попросил составить список тех, которые ему приглянулись, чтобы потом, если
что, сходить на кастинги.

Но голова была забита не тем. Точнее, не то, чтобы она была чем-то забита.
Непредсказуемый поступок Мадса просто выбил его из колеи, и он не мог думать
вообще ни о чём, даже о грёбаном датчанине!

Поэтому ещё раз заверив парня в том, что по возвращении он обязательно

присмотрится к другим проектам, помимо Ганнибала, Хью бросил трубку и
вернулся в номер. Пока они разговаривали, британец успел надеть кофту,
которая, как он понял, принадлежала Мадсу, как и штаны, кстати. Зайдя в
номер, он понял, что Миккельсен уже уснул. Выдохнув, Дэнси неуверенно и
очень аккуратно забрался в кровать и, стараясь вообще никаким образом не
75/103
соприкасаться с датчанином, укрылся нагретым от чужого тела, одеялом и
закрыл глаза.

Сон настиг его достаточно быстро, но всё же какие-то проблески сознания

сохранились ещё надолго. Мозг никак не хотел отдыхать, нагружая британца
разными мыслями, большая часть которых была абсолютно не весёлая.
Обматерив про себя и, кажется, вслух, он забил на всё, что сейчас крутилось в
его голове и тихо подполз к Мадсу, пристраиваясь у его бока. Это помогло
быстро отключить бесконечный поток мыслей, выровняло неспокойно дыхание и
наконец-то дало Дэнси заслуженный отдых.

***

Утро наступило слишком быстро. Хью даже не понял, как заснул, и буквально
через секунду уже проснулся. Благо, это никак не отразилось на его
самочувствии, от вчерашней сонливости не осталось и следа. Единственной
проблемой было то, что он сейчас находился в кровати с Мадсом. Сам британец,
скрутившись калачиком, прикасался спиной к груди друга, а голова его
покоилась на вытянутой руке Миккельсена. Нет, само по себе это не было каким-
то наказанием, скорее, даже наоборот. Но Дэнси всё ещё ужасно нервничал из-
за вчерашнего.

И как ему начать диалог? «Доброе утро, кстати, хотел спросить, а зачем ты меня
вчера засосал?!»

Это было невыносимо. Он не открывал глаза, старался не шевелиться и вообще

не подавать никаких признаков жизни. Конечно, может Мадс подумает, что
британец умер во сне и спокойно пойдёт на завтрак?! Нет, этот говнюк
останется хоть на неделю в этом сраном номере лишь бы смутить Хью и
заставить его сказать правду.

Эта черта в характере Мадса, а именно настойчивость, конечно, иногда

восхищала брюнета, но точно не тогда, когда ему ужасно хотелось просто
провалиться сквозь землю, исчезнуть в одеяле или, претворившись горничной,
быстро смыться в подсобку.

Отметая свои совершенно не реалистичные мысли, Дэнси задумался. А что

вообще он может сказать Мадсу? Что из-за изменений в сценарии он начал
заглядывать на его губы и не только и в конце концов безнадёжно в него
влюбился?! Это звучало больше как история какого-то фаната-сталкера, а не
близкого друга и коллеги…

Убегая от этих мыслей, он не заметил, как перевернулся случайно скатился с

руки Миккельсена, на которой он лежал до этого. Видимо, это движение и
послужило тому, что произошло дальше.

— Кто-то уже проснулся, как я вижу… — мурчащий, ещё хриплый ото сна, голос
раздался над ухом Хью. Нет, он точно не был готов к этому. Спросонья все
чувства были слишком обострены, британец просто не мог убежать от тепла
чужого тела сзади себя, от этого прекрасного голоса…

Дэнси постарался съёжиться и откатиться так, как будто он всё ещё спал. Но
роль спящего ему не досталась бы даже на детском утреннике.

76/103
— Хью, я знаю, что ты не спишь… — теперь датчанин был ещё ближе.

Нет, нет, нет!

В голове Дэнси крутились тысячи мыслей. Тысячи, но ни одной правильной. Ни

одной, что могла бы помочь в данной ситуации. Он чувствовал, как этот хриплый
полушёпот сводит его с ума, как эти руки, любовно поглаживающие его
макушку, посылают в низ живота недвусмысленную теплоту и немного
болезненный спазм ожидания. Чувствовал себя каким-то подростком, впервые
увидевшим следы утренней поллюции на белье. Ему было стыдно. Член стоял
колом просто от нескольких слов и руки́ , поглаживающей голову. Конечно, если
бы у него был регулярный секс и сейчас было бы далеко не утро, всë могло быть
по-другому. Но это просто мечтания, а со своим нынешним состоянием надо
было что-то делать, или это «что-то» сделают за него…

Видно заметив, как сжимается британец, Мадс подполз ближе и сначала

приобнял его за плечи, потом его руки пошли ниже. Хью просто зажмурился, как
будто это нереально. Как будто это первый в его жизни стояк, вызванный
Миккельсеном, и сам брюнет не имеет ничего общего с этим.

Тем временем руки Мадса блуждали под одеялом, но пока что под одежду не
забирались. Датчанин не собирался торопиться, растягивая удовольствие,
стараясь как можно медленнее переходить от плеч к груди Дэнси, потом к
животу, не забывая второй рукой, которая остановилась в области головы,
почёсывать кудрявую макушку мужчины. Хью плавился от всего этого. Он просто
не мог сбежать из-за своей уже принятой роли спящего, которая, похоже,
убеждала только его самого, но никак не мужчину за ним.

Проворная рука уже дошла до конца футболки и поглаживала место, рядом с

резинкой трусов, но как бы не молил Дэнси, в них не забиралась. Возбуждение
становилось немного болезненным, он хотел сделать просто хоть фрикцию, хоть
как-то. И когда тёплая и такая нужная ладонь легла на его трусы, просто
поглаживая, но никак не помогая, Хью толкнулся в эту руку. Это случилось
настолько неожиданно, британец даже не сразу понял, что это не Мадс прижал
ладонь ближе, но сам он сделал это движение.

И после, казалось бы, начала какого-то действа, спасительное тепло ладони

куда-то испарилось. Британец издал еле слышный стон разочарования, но тут
прикрыл рот рукой, понимая, что точно дал понять, что не спит. Тем не менее,
разворачиваться он тоже не спешил.

— И тебе доброе утро, — прошептал Мадс в ответ на звуки, исходившие от

Дэнси.

— Мэсс… — только и мог выговорить Дэнси. Он ничего не может. Яростная

борьба внутри заканчивается только лишь беспомощностью снаружи. Сколько
бы он не мечтал о том, чтобы просто сказать другу то, что он так давно хочет
сказать — всё ещё не смог. Благо, Миккельсен всё понимает с полустона.

— Хью, — произносит тот, надавливая на плечо, побуждая британца

перевернуться. И он делает это, наслаждаясь тем, что рука лежит уже не на
макушке, а на его шее, всё также мягко проводя по коже. Обстановка не
располагала для длинного задушевного разговора с историями о том, кто
первый что почувствовал и подумал. Брюнет всё ещё не решался поднять глаза
77/103
и встретиться со взглядом Мадса, что же до самого датчанина… Тот просто
пытался собрать крупицы самообладания во что-то более-менее стоящее.

В тот момент, когда Хью издал тот стон, у Миккельсена чуть сердце не
остановилось. Он был безумно рад сейчас находиться с Хью, видеть его
настоящие эмоции от происходящего, творить это самое происходящее,
заставляющее бедного британца так сильно скручиваться в одеяле и избегать
зрительного контакта. Но слишком много просто нельзя было сейчас дать Дэнси.
Он бы просто этого не выдержал. Пока что.

— Хью, Мы не обязаны ничего делать сейчас, если ты не хочешь.

Как? Как Дэнси вообще мог не хотеть большего, если на данный момент его
мозги уже наполовину превратились в закипающее месиво и всё, что
останавливало британца дать им полностью расплавиться — вопросы Мадса. Он
не мог не отвечать на них, иначе бы всё это просто прекратилось. Поэтому Хью
сделал глубокий вдох и выдохнул ответ вместе с воздухом.

— Я хочу. — было еле слышно, но британец знал, что Миккельсен точно это
услышал.

— Что мне сделать Хью? — датчанин провёл тыльной стороной ладони по его
трусам, вырывая ещё один маленький полустон, полувыдох, — Что ты хочешь?

— Тебя.

Дважды повторять что-то не было нужды. Миккельсен опустился чуть ниже, ловя
взгляд Дэнси. Он задержался так, стараясь запомнить эти невероятные
прекрасные просящие глаза, которые на него смотрели. И через секунду впился
в губы британца. Тот лишь коротко вздохнул, отвечая на ласку.

Сначала это было простое целомудренное прикосновение губами, несколько раз

Мадс отвлекался, целуя также лицо Хью, но тот снова и снова ловил его рот, не
давая никуда уйти. Углубил поцелуй сам Дэнси. Он настолько не мог ждать, как-
то продлевать этот момент, что, робко положа руку на щёку Мадса, приоткрыл
рот, позволяя датчанину там хозяйничать. И тот сразу же сплёл их языки вместе,
попутно отбрасывая мешающее одеяло и запуская руки под футболку брюнета,
ловя его стоны собственным ртом.

Следом в полёт с пунктом назначения «пол» полетела и футболка Дэнси.

Миккельсен проводил руками по всему его торсу, не оставляя ни дюйма без
внимания. Датчанин чувствовал, как от непрекращающихся поцелуев губы уже
немного припухли и зудят, но он просто не мог позволить себе хоть секунду
находиться без ощущения губ Хью на его собственных. Он не мог заставить себя
вдохнуть хотя бы раз, если брюнет не дышал ему в шею в этот момент. И когда
тихие стоны Дэнси стали настолько просящими, что слышать и ничего не
предпринимать становилось болезненно уже для самого Миккельсена, он
оставил последний быстрый поцелуй на прощание и прошептал:

— Люблю тебя, — сказано это было настолько непринуждённо, что Дэнси даже
не сразу понял, что произошло. Но как только осознание достигло того уголка
сознания, который ещё не потерял возможность мыслить, его лицо приобрело
ещё более красный оттенок, чем до этого.

78/103
Мадс тем временем стал прокладывать себе дорожку вниз, очерчивая и целуя
всё, что попадалось ему на пути. Положа руки на талию и периодически
засовывая их под ткань трусов, он оставлял засосы и следы укусов по всему телу
Дэнси. Датчанин просто не мог насмотреться на то, насколько отзывчивым и
открытым в своих чувствах был Хью. Стоило голове Миккельсена приблизиться к
низу живота, как британец тут же выгнулся, стараясь полностью утонуть и
расплавиться под властью тёплого дыхания, скользкого языка и острых зубов. И
на секунду оба мужчины остановились. Дэнси ждал, когда его наконец-то
избавят от болезненного ощущения воздержания, а датчанин специально томил,
ожидая, когда Хью сорвётся.

И он сорвался. Не желая больше терпеть болезненность эрекции и в тоже время

не имея возможности ничего сделать со своим состоянием самостоятельно, он
хрипло простонал и инстинктивно положил руку на голову Мадса, запутывая
пальцы в его мягких волосах. А тот поднял взгляд, встретившись с синими
затуманенными глазами, как будто ничего не происходило.

Как будто чёртово лицо Мадса, такое прекрасное и сексуальное сейчас, не

находилось в нескольких дюймах от его члена…

— Мэсс, — просяще прошептал Дэнси. У него не было сил ни сопротивляться, ни

думать, ни проявлять какую-либо инициативу.

— Да, Хью, ты что-то хотел? — рука датчанина опустилась на его член и начала
невесомо поглаживать, от чего британца чуть ли не выворачивало наизнанку.
Это было не то, что нужно!

— Мэсс, пожалуйста, — хныкал Хью, пытаясь толкаться в руку, которая каждый

раз была так близко, но грёбаный садист её убирал, как только ладонь начинала
давить достаточно, чтобы доставить хоть какое-то удовольствие.

— Я не слышу.

— Мэсс, умоляю, пожалуйста! Я так хо... — и после этого Миккельсен всё-таки

сжалился над ним, снимая боксеры и слегка сжимая его член, чуть надавливая
на головку пальцем и растирая выделяющуюся смазку по всей длине.

Недолго думая, датчанин прибавил ко всему прочему ещё и свой язык. Тем
временем у Дэнси сносило голову от всех ощущений, которых сначала
катастрофически не доставало, а потом оказалось слишком много.

Всё это время он пытался сдерживать стоны, вырывавшиеся из него всё с новой
силой. Это был даже не полноценный секс, но он уже ощутил столько всего,
сколько за всю свою жизнь, наверное, не чувствовал. И это даже не конец...

Хью бросил взгляд вниз и увидел, как Мадс несколько раз лизнул головку и пару
раз подвигал рукой по всему его члену, доставляя удовольствие не только
Дэнси, но и, похоже, сам наслаждаясь процессом. У британца сердце пропустило
удар. Увидев сейчас, что Мадс делает это не просто чтобы тупо удовлетворить
его, а именно потому что это обоюдное удовольствие, потому что Миккельсен
тоже этого хочет, он перестал себя сдерживать.

Его рука, всё это время покоившаяся на голове датчанина, которой Хью вообще
старался никак не пользоваться, чтобы случайно не разозлить Мадса, теперь
79/103
слегка сжала волосы и надавила, как бы намекая на то, что хозяин этой руки
хочет чуть большего, чем имеет сейчас. И к радости Хью, Мадс никак не
отреагировал на достаточно провокационный жест, а лишь вдохнул побольше
воздуха и начал посасывать головку, с каждым разом пропуская всё больше и
больше в горло. И господи, Хью бы соврал, если бы стал отрицать, что чуть не
кончил после всего нескольких фрикций.

Пока Мадс только набирал обороты, британец ещё пытался себя сдерживать,
одной рукой держась за волосы датчанина, а другой то закрывая рот, то сжимая
её в кулак, но как только горло Миккельсена приняло в себя всю длину, он
застонал в голос.

Похоже, самому Мадсу понравилось слышать звуки, исходящие сверху, потому

что ещё не привыкнувший к так давно забытым ощущениям, Дэнси почувствовал
вибрацию от смешка, а потом прекрасные губы, которые Хью недавно мог
только разглядывать и мечтать о поцелуе, задвигались уже совсем по другому
месту.

Через несколько толчков в тёплое горло датчанина, Дэнси уже не сдерживался,

сжимая волосы Мадса в руке и издавая такие звуки, которые он даже не думал,
что может издавать. Он не давил рукой, на голову мужчины. Мадс сам подбирал
тот темп и глубину, которая была просто идеальной, поэтому британец просто
закрыл глаза и позволил себе отпустить контроль, как он это делал всегда, и
просто дать Миккельсену делать то, что и как он хочет.

Но лежать, тихо постанывая и наслаждаясь процессом, у него вышло недолго.

Через некоторое время он почувствовал, что скоро его рай на земле закончится.
Стало очень жарко, а бёдра сами по себе стали толкаться навстречу мягким
губам и умелому языку, который доводил до безумия.

— Мэсс, я... — только простонав это, Дэнси понял, что именно эти слова были
слишком громкими. И их скорее всего мог услышать кто-нибудь из каста, кто
жил в соседних номерах. Но это осознание пришло к нему намного позже, а в
тот момент он, подвывая и выстанывая что-то, что даже сам он не мог понять,
Дэнси толкнулся в горло датчанина его несколько раз и почувствовал, как член
запульсировал, а в ушах брюнет слышал собственное сердцебиение. Дальше он
просто лежал и судорожно пытался набрать больше воздуха в лёгкие, чувствуя,
как Миккельсен выпустил член изо рта и пару раз провёл по нему, что-то при
этом прошептав, но Дэнси не смог разобрать ни слова.

Пытаясь отдышаться, Хью закрыл глаза. Господи, он только что кончил, чуть ли
не проорав имя Мадса на весь отель. Хоть Дэнси больше не видел Миккельсена,
но отлично чувствовал, как тот поднялся и переполз чуть повыше, видимо, чтобы
посмотреть на лицо брюнета. Тем не менее у самого Хью не было никакого
желания открывать глаза. Миккельсена это, похоже, вполне устраивало, так как,
не окликая британца и не дожидаясь от него каких-то движений, он сам припал
к его губам, нежно и аккуратно целуя. Хью ответил на ласку, но вскоре
отстранился и перевернулся на спину, в попытке скрыть абсолютно красное
лицо.

В голове его снова было какое-то сражение против себя самого. С одной
стороны, он сейчас получил самый классный минет в своей грёбаной жизни и это
не могло не радовать. С другой же, Дэнси понимал, что после сказанного
вскользь признания Мадса, он не мог просто никак на это не ответить. Они
80/103
выйдут на какой-то новый этап взаимоотношений, который Хью неимоверно
пугал своей неизвестностью, или «останутся друзьями». Второй вариант был,
конечно, смехотворен и невероятно наивен. Миккельсен чётко озвучил, что у
него есть чувства к Хью, а тот, следовательно, должен ответить либо согласием,
либо отказом. Согласиться было страшно. Отказаться — невозможно.

Да блять!

Он никогда не чувствовал подобного. Это не просто какие-то тупые бабочки в

животе. Это разъярённый пчелиный рой, который рвался наружу, но не мог
найти выхода и поэтому раздирал его тысячами укусом изнутри. Он понимал, как
вести себя в отношениях с женщиной. Этому его учили с детства, как дважды-
два. Это было просто. С мужчиной… Что, чёрт возьми, он должен был делать с
мужчиной?! Как вести себя? Как… вообще как существовать, зная, что ты
состоишь в отношениях с кем-то твоего же пола. Хью очень сильно волновался и
боялся сделать что-то не так.

По крайней мере Дэнси понял, что секс с Миккельсеном ему нравится намного
больше, чем с Клэр, которая не особо-то любила всякие прелюдии, если это не
было по отношению к ней, из-за чего британец почти всегда во время и после
чувствовал себя виноватым. Да, это было глупо и абсолютно несуразно, но когда
собственная жена всем своим видом показывает, что делает тебе одолжение,
занимаясь с тобой сексом, что тогда он должен чувствовать?

Пиздец!

— Эй, Хью! Не спи, вставай давай, — потрепав его по голове, сказал Миккельсен.
— У нас так-то выезд на съёмки через пол часа, а ты ещё не ел. — похлопав его
по голой спине и чмокнув в макушку, он невольно залипнул на несколько секунд
на задницу британца и встал с кровати. — Я мыться, а ты вставай. — и,
помедлив, мужчина добавил, — И тебе тоже не помешало бы освежиться. — с
этими словами датчанин скрылся за дверью в ванную.

Примечание к части

главу постарался выложить побыстрее, чтоб вас порадовать и если там будут
какие-то ошибки, прошу меня простить, я их поправлю чуть позже
и да... это моя первая недо-нц сцена, она вышла довольно маленькой, так что не
бейте

81/103
Примечание к части после стольких стараний, страданий и всего чего только
угодно я сделал это!
не один, естественно
хочу поблагодарить Hannigramochka, так как она очень сильно помогла мне. Без
её помощи глава была бы совсем другой
Спасибо Вам огромное!
и приятного всем прочтения)

Часть 10

— А вот и я, — Мадс поставил несколько тарелок, наполненных чуть ли

не до краёв на стол, улыбаясь так, как будто он не ел ничего уже несколько
недель. — Это всё, что ты взял? — датчанин недоверчиво окинул взглядом
одинокую тарелку с яичницей и парой кусков поджаренного хлеба, стоявших на
противоположной стороне стола, и получив подтверждающий кивок от Дэнси, он
вздохнул, но ничего не сказал. Мужчины сели за стол. Мадс сразу опустошил
половину тарелки с хлопьями, в то время, как Хью ковырял бедную яичницу и
раскладывал её останки по непонятному даже самому британцу фэн-шую.

В просторном зале, куда через застеклённую крышу попадал дневной свет,

иногда прыгая по столам солнечными зайчиками, было достаточно тихо.
Половина постояльцев только выползала из своих номеров, сонно потирая глаза
и зевая.

Из-за тёмного деревянного пола, явно контрастировавшего со светло

выкрашенными стенами и прозрачной крышой — всё помещение ресторана,
которое само по себе было достаточно большим, казалось очень комфортным и
даже уютным. У Дэнси создавалось впечатление, что они были одни. Их столик
находился почти что в самом дальнем углу заведения под большим раскидистым
деревом, листья которого были видны прямо через стеклянный купол над ними.
Из-за этого место, в котором расположились мужчины, находилось в небольшом
затемнении, что и создавало иллюзию некой уединённости, ведь люди, которых
наверняка куда больше интересовал внешний вид завтрака в камере их
смартфона, навряд ли даже посмотрели бы в эту сторону. Естественно, такое
место выбрал сам брюнет. Мадс же, хоть и предлагал что-то «более
приближенное к человеку и столам с едой», всё же не стал оспаривать выбор
Дэнси.

Вот только сейчас, сидя вдали от людей и возможных интересующихся глаз, в

окружении небольшого количества картин, которые висели на стенах, и
спокойной музыки, которая доносилась из колонок, Хью наслаждался
спокойствием и умиротворением. Но что-то всё равно скреблось внутри, не
позволяя получать удовольствие от еды, что была достаточно неплохой, и
отличной компании. Его ужасно раздражало, что он никак не мог начать
разговор с Мадсом. Он боялся, что, возможно, то небрежно брошенное
признание в любви в конечном итоге ничего не значило. Он не маленький
мальчик и понимает, что многие слова, сказанные во время секса, обычно так и
остаются просто словами.

Не было ли это таким же случаем?

— Хью, — услышав голос Мадса, британец оторвал взгляд от натюрморта на

стене и настороженно глянул на мужчину напротив. Тот почти всё съел и теперь,
82/103
потягивая из чашки кофе, смотрел на него, — нам нужно поговорить?

— Да… Да, нужно. — Дэнси ненадолго задумался, подбирая слова. — Мэсс, то,
что ты сказал в номере — это правда?

— Что именно?

— Ну, то, что ты любишь меня… — наступила тишина, которая длилась всего
секунду-две, не более, но британец успел перебрать у себя в голове все
возможные варианты, кроме одного.

— А ты как думаешь?

Господи, он что, издевается?

И он реально издевался. Закинув ногу на ногу, этот сукин сын сидел и смотрел
на то, как британец пытается не отводить взгляд. Но всё же в гляделки
Миккельсена было не переиграть, и нервно бегающий взгляд Дэнси в итоге
снова встретился с треклятой вазой на картине.

— Если ты скажешь нет, я отведу тебя в номер и ещё раз докажу обратное. —
после этих слов датчанина по спине Хью побежали мурашки. Тем временем
Миккельсен продолжал спокойно сидеть, не торопясь складывая небольшой
квадрат салфетки то в одну сторону, то в другую.

Как он вообще мог говорить такие вещи спокойным голосом?

— То есть это «да»? — недоверчиво переспросил Хью.

— Иди сюда, — сказал Мадс, после чего Дэнси немного привстал и наклонился
над столом, благо он был не из больших. Мадс положил ему руку на затылок,
подушечками пальцев еле касаясь шеи и оставил лёгкий поцелуй на его
макушке. — Я люблю тебя. — и, потрепав опешившего мужчину по волосам, он
усмехнулся.

— И я тебя. — неуверенно пробормотал в ответ Хью.

— Вот и славно. А теперь иди и возьми себе что-нибудь нормальное поесть,

голодные обмороки на работе — это не совсем то, за что нам платят.

В итоге под влюблённо-строгим присмотром датчанина, Хью всё-таки взял себе

хлопья и бутерброд с… мясом. Колбасой это «нечто», происхождение которого
волновало и одновременно больше всего не было интересно британцу, назвать
было нельзя. Он также взял кофе, потому что от всех этих разговоров,
признаний и додумываний за Миккельсена у него уже разболелась голова.

— Bon appetit, — произнёс Мадс. Его улыбка была чем-то, что уже довольный, но
всё ещё голодный Дэнси не мог выдержать, поэтому он лишь улыбнулся в ответ
и уткнулся в тарелку, поедая сладкие хлопья, успевшие покрасить молоко и
немного размокнуть.

Всё оставшееся время мужчины переговаривались друг с другом, обмениваясь

многозначительными взглядами и незначительными фразами. Неожиданное
начало и прямое признание Мадса в чувствах сделало это утро незабываемым.
83/103
Дэнси часто после этого вспоминал эти несколько часов, в буквальном смысле
перевернувших его отношение к Мадсу, к себе и вообще в принципе к жизни.
Несмотря на то, что британец не очень-то и жаловал судьбоносные дни, обычно
они не приводили ни к чему хорошему, ведь Хью придерживался такой точки
зрения, что всё хорошее приходит постепенно, а не вламывается к тебе в номер
и не дарит в первое совместное пробуждение самый лучший минет в его жизни
— это утро было реально, он не побоялся бы этого слова, божественным.

Дэнси замечал взгляды Миккельсена, но отвечал на них редко. Он просто не мог

выдержать того потока нежности и теплоты, который сражал наповал, искрясь в
глазах Мадса. Что он мог такое сделать, чтобы заслужить настолько чистую
любовь датчанина? Он никогда не верил людям, которые говорили, что
существует любовь, за которую ты будешь готов убить, ограбить Президента,
вытащить затонувшую Атлантиду на сушу и всё это просто ради одной улыбки,
да что там, одного взгляда человека, который тебе дороже всего на этом свете.

Нахуй закон, нахуй всё. Нет ничего лучше чувства того, что человек дорожит
тобой в той же мере, что и ты им.

Но таких чувств он никогда не испытывал. Никогда до Мадса. До сегодняшнего

утра, когда он смог посмотреть, хоть и украдкой, в глаза Миккельсену и увидеть
тоже самое. Ни в браке, ни в студенческие или школьные годы он не чувствовал
этого. Это нельзя было сравнить с той эйфорией, когда ты только начинаешь с
кем-то отношения или, когда ты понимаешь, что этот человек, который очень
дорог тебе, наконец-то с тобой в узаконенных отношениях, нет.

Ему пора уже бросать привычку сравнивать динамику отношений с Мадсом с его
предыдущими отношениями. В конце концов тот опыт, что был у него до этого
не возымел никакого эффекта ни на застенчивость, которая рядом с Мадсом
вырастала до уровня средней школы, ни на что-то другое. Осознавая это всё,
британец чувствовал, что его сердце было на грани приступа.

Да, Дэнси замечал взгляды Миккельсена, но отвечал на них крайне редко. Он

просто не мог выдержать того потока нежности и теплоты, который сражал
наповал, искрясь в глазах Мадса.

Он ни разу не видел, чтобы Мадс так на кого-то смотрел.

Датчанин не улыбался, разве что уголки его губ были чуть-чуть приподняты,
однако глаза… Они скользили по нему словно сканируя, начиная от его головы и
заканчивая кончиками пальцев, выдавая эмоции, которые нельзя было
трактовать никак иначе, кроме как «бесконечное обожание». Наверняка Мадс с
удовольствием заострил бы своё пристальное внимание и на остальных
выдающихся частях британца, но к его сожалению и к счастью Хью, их
загораживал стол.

— Ты доел? — Мадс уже несколько минут сидел и просто смотрел, как Дэнси ест,
пялится в стену, думает о чём-то своём, а затем снова возвращается к еде. Он
просто не мог оторвать взгляд от этой кудрявой, немного растрёпанной
макушки, которая так любила погружаться в самокопание и всегда была
преисполнена различными мыслями, пугающими своей противоречивостью, что
продолжал просто молча смотреть.

— Да, а что? — Хью мельком задержался взглядом на лице датчанина, но тут же

84/103
переключил своё внимание на пустую тарелку.

— Я увидел наш автобус в окне. — Мадс встал и потянулся. Все конечности

немного затекли от продолжительного сидения на одном месте. — Скорее всего
все уже собрались.

— А, тогда надо поспешить. — на противоположной стене висели большие белые

винтажные часы, показывающие всем посетителям ресторана время, которые,
собственно, и дали понять актёрам, что они уже опоздали.

— Не переживай, — датчанин положил руку Дэнси на спину рядом с лопаткой и

погладил слегка выступающую кость через ткань футболки и толстовки. — Я
уверен, что многие только проснулись. — к этому моменту они уже зашли в
просторный холл. Миккельсен оставил свою руку на спине Хью, хотя по словам
недолго протестовавшего брюнета в этом не было необходимости. — Если,
конечно, ты не разбудил их чуть ранее. Потому что я уверен, что наши соседи
проснулись как по будильнику. — Дэнси сглотнул слюну и медленно вдохнул.

Зачем Мадс это делает?

Вокруг них шастают люди, а этот засранец говорит такие вещи.

— А вообще, хорошая идея, может стоит их так будить каждое утро, что
скажешь, Хью?

Если бы даже Дэнси мог говорить в тот момент, он бы вряд ли смог сказать что-
то стоящее. Но возможность произнести хоть слово улетучилась вместе с
желанием идти в этот чёртов автобус, потому что он чувствовал, как постепенно
начинает краснеть.

— Ну же, Хьюстон, нам надо идти, — теперь рука выполняла ещё и функцию
опоры, так как после таких слов британец встал как вкопанный.

В итоге они сели в автобус и тронулись с места, изредка перекидываясь

короткими фразами или шутками с рядом сидящими членами команды, чтобы
хоть как-то скрасить поездку.

***

— Народ! У нас осталось немного времени, так что я хотел бы сделать вам
небольшой сюрприз, — провозгласил Брайан, поворачиваясь к толпе уставших
людей, распластавшихся на стульях, подоконнике и даже на полу. Они явно не
знали, что сейчас будет происходить, но, зная Брайана, они не собирались
жаловаться.

В конце концов это же Фуллер. От него только таких заявлений и ждёшь.

Миккельсен с Дэнси находились в углу комнаты. Мадс сидел в кресле, закинув

ногу на ногу и сложив руки на коленях, Хью же занял подоконник и, смотря
сверху вниз на датчанина, внимательно слушал режиссёра.

Обеденный перерыв закончился уже достаточно давно, так что они смогли
85/103
отснять ещё несколько сцен. Хью был рад, что сейчас мог побыть в компании
Миккельсена и чуть-чуть отдохнуть, потому что до обеда их команды
разъехались в разные концы города.

Сегодня Дэнси успел сняться в нескольких сценах в Санта-Мария-дель-Фьоре с

сердцем, в то время как сцены с Мадсом были в его квартире с Джиллиан. И всё
это время Хью чувствовал себя как-то… странно. Нет, он не ревновал датчанина
к Андерсон или что-то в этом роде. В конце концов, это просто
профессиональная этика и солидарность. Мадс должен снять с ней сцены просто
потому что в этот момент он не Мадс Миккельсен. В этот момент он Ганнибал
Лектер.

Но, вжившись в роль Грэма, он действительно негодовал. Почему эта... Почему

она? Иррациональное, отвратительное чувство, которое хуже самого сильного
яда разъедало все органы, оставляя на языке горький привкус
несправедливости, наполняло каждую клетку его тела. Британец уже давно
стал замечать насколько сильно они похожи с своими персонажами. И после
принятия собственных чувств, а также после признания в любви Мадса, сходство
их историй отрицать стало просто невозможно.

Но это не мешало ему проходить половину дня в подавленном настроении, хоть

и давать волю эмоциям у него не было ни возможности, ни времени. Они все
были очень загружены, ведь хотелось отснять как надо, при этом затратив
наименьшее количество времени и денег.

Поэтому, несмотря на странные чувства, он всё равно выкладывался по полной.

Некоторые сцены они даже смогли отснять с первого раза, хоть потом, всё же и
перезаписали несколько дублей «для особо придирчивого Фуллера».

Эта сцена с сердцем… Она была слишком близка Хью не просто как актёру,
играющего Уилла. В ней он смог выложиться на полную, потому что это были его
настоящие чувства. Когда он подошёл, прикоснулся только кончиками пальцев к
этому очередному произведению кровавого искусства, почувствовал отчаяние
Уилла каждой клеткой собственного тела. Эту бешеную волну осознания того,
что давным-давно его тревожило, того, что он никак не мог просто схватить,
чтобы рассмотреть как можно ближе, препарировать, и, в конце концов, дать
этому чувству определённое название.

Он проводил параллели между взаимоотношениями персонажей и их самих.

Было довольно приятно признавать, что Хью мог чувствовать ту же связь с
Мадсом, как и Уилл с Ганнибалом. Датчанин тоже дал ему своё сердце. Только
Дэнси точно не собирался допускать, чтобы оно хоть когда-то дало трещину, не
то, что разбилось.

Они потеряли столько времени, перебрасываясь непонятными взглядами и

фразами, вместо того, чтобы поговорить или начать действовать. Больше так
безрассудно распоряжаться самым ценным ресурсом он не желал. Поэтому,
когда операторы погрузили всё оборудование в сумки и вся команда, что была с
Хью, двинулась в сторону квартиры Лектера, с его лица не сходила улыбка.

Когда он увидел Мадса, разговаривавшего с Фуллером, такого обычного,

родного, он захотел подойти к нему, обнять или даже поцеловать. Сделать что-
то такое, что могло бы в полной мере выразить те чувства, которые он копил в
себе, мучительно испытывая столь долгое время. Но он не мог. Слишком много
86/103
людей вокруг. Вдруг Мадс на самом деле не хочет афишировать их отношения
или он не готов к проявлению чувств именно сейчас. Они всё-таки на работе.

Миккельсен обернулся и поймал мечущийся из стороны в сторону взгляд

британца, а затем нежно улыбнулся, чем поспособствовал возникновению
мурашек от кончиков пальцев до спины брюнета.

— Хью, чего стоишь как вкопанный? — крикнул он, помахав рукой, как бы
подзывая его к себе. — Иди сюда! — стоило Дэнси приблизиться, он сразу же
угодил в тёплые объятья Мадса, который прижал его к своей груди, а после
наклонился и прошептал ему на ухо: — Я тебя так долго ждал. Наша Беделия
что-то сильно разбушевалась сегодня. — он кивнул в сторону Джиллиан, которая
критично смотрела повторы недавно отснятых дублей. — Как думаешь, стоит
сначала правую или левую?

— Что? — британец непонимающе поднял голову.

— Ногу, Хьюстон. Какую ногу лучше приготовить первой?

— Это уже вам решать, доктор Лектер. — шутливо пробубнил Дэнси, снова
опуская голову, прижимаясь ближе к Мадсу. Он и не думал, что в чьих-то
объятьях можно чувствовать себя настолько безопасно и хорошо…

И сейчас, сидя на подоконнике, разговаривая с Миккельсеном, Хью ощущал себя

полностью комфортно и раскрепощённо. Когда Фуллер объявил окончание дня,
а вместе с тем и начало какого-то загадочного «сюрприза», Дэнси уже
полностью расслабился и был готов идти куда угодно, лишь бы была
возможность провести это время с датчанином. Это бы хоть как-то помогло
убить время, при этом не находясь в номере один на один с Мадсом.

После их совместного утра и провокационных фраз на завтраке, Хью очень

волновался насчёт их возможного досуга. В голове у Хью были тонны
спрятанных мыслей и желаний, которые напрямую относились к Мадсу. Тем не
менее он очень боялся, что многие из его фантазий разобьются о громадный
айсберг реальности, а худшие кошмары окажутся правдой…

Сюрпризом же оказалась небольшая экскурсия по живописному городу, которая,

хоть и была последней вещью, о которой Хью мог подумать, но отлично помогла
развеяться всем членам команды. Кроме разных мыслей, у Хью уже закипал мозг
от переключения с роли Уилла на свою собственную личность, но тем не менее
было то, что заставляло его чувствовать себя прекрасно и не сойти с ума до
самого вечера. Это были взгляды, «нечаянные» прикосновения Мадса и то, что
Миккельсен хоть и старательно делал вид, что без ума от архитектуры
Возрождения и истории города, всё равно уделял всё своё внимание только ему.

В общем, съёмочный день, который длился примерно 12 часов и несколько часов

экскурсии, оказались достаточно насыщенными и поэтому, когда Мадс
пожаловался на головную боль, Хью не был сильно удивлён и послал его в
номер, а сам отправился в аптеку, дабы купить обезболивающее.

Несколько минут быстрого шага и он уже стоял перед кассой и пытался понять
какого чёрта продавщица не знает английский. Или это Дэнси уже сошёл с ума и
не мог понять нормальную человеческую речь. Непонятно.

87/103
В итоге ему пришлось искать фотографию нужного лекарства в интернете, а
после тыкать смартфоном в лицо престарелой женщине. Та, только заметив
цвет упаковки поковыляла к стеллажам и, сунув руку туда, вытянула точно
такую же пачку.

Британец уже не помнил, как дошёл до отеля, из мыслей, в которых он уже

сидит вместе с Миккельсеном в номере, его вырвала девушка, окликнувшая его с
ресепшена:

— У нас появились свободные номера, — Хью не знал радоваться ему или нет.
Ему… вполне себе хорошо жилось с Мадсом. — Так что, если хотите, то мистер,
живущий с вами, может переехать… — девушка развернулась к компьютеру и,
быстро стуча по клавишам, она стала искать свободные комнаты. — И так… у нас
есть два стандарта, один на одну персону, и один на пару, на первом и
четвёртом этажах, а так же один президентский на пятом, — она снова
повернулась к Дэнси и натянуто улыбнулась, — прошу подумать до завтрашнего
утра, потому что заезд у нас в понедельник. — Дэнси посмотрел в телефон.
Завтра воскресенье.

— Хорошо, спасибо за информацию, мы… в смысле, он скажет вам решение

завтра. Доброй ночи.

Дэнси волновался. Он не хотел, чтобы Мадс переехал в другой номер, но при

этом просто так взять и заявить это… У Миккельсена всё ещё есть собственные
желания и то, что их чувства взаимны, всё ещё не значит, что датчанин захочет
пренебрегать своим комфортом ещё довольно продолжительное время. С
такими мыслями британец открыл дверь и зашёл в номер, в котором, почему-то
не горел свет. Видимо, Миккельсен прилёг отдохнуть.

— Мэсс, ты тут? — после яркого холла отеля темнота номера была просто
непроглядной. — Мне сказали на ресепшене, у них есть свободный номер,
поэтому в случае чего ты можешь пе… — Дэнси не успел договорить,
почувствовав тепло чужой ладони на плече и рывок, из-за которого он исчез в
темноте.

Примечание к части

что ж, надеюсь вам понравилась эта глава) я был бы очень признателен, если бы
вы оставили отзыв
до скорых встреч!

88/103
Примечание к части и так, ребята, это конец)
как вы можете заметить, я добавил одного очень важного человека в гаммы. Без
неё в принципе ни этой работы не было, ни меня, как автора, скорее всего)
Hannigramochka помогла мне с этой работой в принципе, а над этой главой мы
работали очень долго. так что это было бы несправедливо, не указать такого
важного человека под этой работой. Спасибо огромное за всё, что вы сделали)
В принципе, хочется сказать всем, кто дошёл со мной до конца - спасибо
это моя первая работа и каждый позитивный отзыв придавал мне сил. Чтож,
желаю вам приятного прочтения)

Часть 11

— Мэсс, ты тут? — после яркого холла отеля темнота номера была

просто непроглядной, хоть британец и пытался всмотреться вдаль,
прищуриваясь. — Мне сказали на ресепшене, у них есть свободный номер,
поэтому в случае чего ты можешь пе… — Дэнси не успел договорить,
почувствовав тепло чужой ладони на плече и рывок, из-за которого он исчез в
темноте.

От неожиданности Хью не успел поймать твёрдую точку опоры, поэтому налетел

прямо на Мадса, который, похоже, и не возражал против такого исхода событий.
Столкнувшись с датчанином, он понял, что если тот и был одет, то минимально,
ведь рука Дэнси, которую он выставил в попытке не упасть, легла прямо на
грудь Миккельсена. От небольшого шока, который испытал британец, он не мог
пошевелиться. Также увидеть что-то было просто невыполнимой задачей —
перед глазами плавали зелёно-синие круги, свидетельствовавшие о долгом
нахождении на свету. Оказавшись абсолютно слепым, Дэнси стоял и пытался
всмотреться в то место, где предположительно должна была находиться голова
датчанина.

— Мэсс? — неуверенно пробормотал Хью. Он чувствовал, как стучит сердце

Мадса, как немного прерывистое, но в целом ровное дыхание приподнимает его
ладонь. Становилось трудно дышать, казалось, что кожа Миккельсена была
настолько горячая, что она буквально могла расплавить руку Дэнси. Хью
полностью потерял связь с реальностью, ему нужен был глоток свежего
воздуха… Он чувствовал, как кровь начинает приливать к его ушам и лицу,
скорее всего делая его очень красным. Но основная проблема заключалась в
том, что жидкость приливала далеко не только к лицу.

Оказавшись в столь интимной ситуации, стоя рядом с полуголым, или того хуже,
голым Мадсом, он начал чувствовать, как возбуждается. В голове появлялись и
сразу же отбрасывались столько мыслей… Если бы Хью не смущался и не боялся
делать и пробовать новое, то уже несколько минут назад сделал бы первый шаг.
Но он просто стоял и пытался дышать, а мозг продолжал подкидывать
всевозможные пошлые идеи.

Особенно после неожиданного минета утром… Господи, тот эпизод казался

нереальным, или даже чертовски далёким. День был настолько длинный и
насыщенный, что он уже и забыл, как прекрасно чувствовались губы
Миккельсена, как проворный язык дразнил головку, а длинные красивые пальцы
держали его за бёдра, так, чтобы у него не было ни единого шанса
высвободиться и прекратить мучительную пытку.

89/103
И сейчас Хью вспоминал всё это и, что самое страшное, хотел повторить. Он
снова жаждал ощутить руки Мадса, настолько умелые, что заставляли
чувствовать, как будто его тело всё объято, как будто ни одна чувствительная
зона не осталась без внимания, а самые откровенные места прямо сейчас
становились собственностью Миккельсена. Он весь становился его
собственностью и не хотел, чтобы это заканчивалось. От таких мыслей надо
было бы отдать своей выдержке должное.

Спасибо, что хоть не кончил в штаны сразу же…

Примерно такие мысли проносились в голове Дэнси, пока он не почувствовал

тёплые, даже горячие пальцы Миккельсена, которые легли сначала на его шею,
очерчивая напрягшиеся мышцы и кадык, посылая волны возбуждения уже к
полутвёрдому члену, а на спину — толпы мурашек. Затем эти пальцы взяли
брюнета за подбородок, приподнимая голову. Секунда, две, Мадс провёл
пальцем по губам Хью, после чего, чуть наклонившись, нежно поцеловал
мужчину, который всё ещё был немного в шоке от происходящего.

Когда Миккельсен заявил ему о головной боли, Дэнси не думал ни о чём кроме
как принести таблетки болеющему датчанину и посидеть с ним, может быть
помочь с чем-то. Но, похоже, сейчас Мадс чувствовал себя намного лучше.

Значительно лучше.

Горячий язык провёл по нижней губе Хью, а затем скользнул ему в рот, помечая
уже известную территорию. Британец хотел вдохнуть побольше воздуха, но от
руки на своей шее, он застонал прямо в губы Миккельсену. Член уже стоял,
натягивая ткань штанов. Всё-таки брюнет правильно сделал, что не стал
расхаживать вне съёмок в одежде Уилла, а надел свободные спортивные штаны.

— Так быстро прибежал. Я думал, ты проторчишь в аптеке минут пятнадцать. —

это было первое, что сказал Миккельсен, разорвав поцелуй и дыша тяжелее
обычного. Как же Дэнси хотел увидеть его лицо в этот момент. Но из-за
отсутствия света он мог различать только очертания, что не приносило полной
палитры ощущений.

— А ты, получается, специально меня туда отправил? — подарив ещё один

поцелуй Мадсу, поинтересовался Хью. Британец понимал — несмотря на то, что
он побаивался следующих действий Миккельсена, и особенно, их последствий,
отпустить датчанина он уже точно не сможет. Если что, он потерпит, но Дэнси
хотел чувствовать Мадса, быть с ним.

— Не совсем, — улыбаясь, начал отвечать Миккельсен. В это время Хью

переместил руку с торса мужчины ему на спину и приобнял его, уткнувшись в
широкое плечо, ожидая объяснений, — просто понял, что мне нужно немного
другое лекарство. — прошептал датчанин прямо ему на ухо. — Ты же не будешь
против помочь мне с этим, верно? — в это время руки самого Миккельсена с
талии плавно переползли на спину, копчик, а затем и на более мягкое место
брюнета, от чего Хью шумно вдохнул. — Но, если что, — голос Мадса резко стал
более серьёзным, но всё ещё оставаясь достаточно мягким, как будто он
успокаивал Дэнси, — мы не обязаны делать ничего, что ты не захочешь. Хорошо?

— Да… — небольшая пауза, после которой британец наконец-таки добавил: —

Да, хорошо. — после чего Хью снова потянулся за поцелуем.
90/103
Это действие было самым привычным для него, самым понятным и знакомым.
Целуясь с Мадсом, он чувствовал, как сразу становится тепло и комфортно
внутри. Поэтому, как только они соприкоснулись губами, он смог расслабиться и,
поддавшись небольшому напору со стороны датчанина, скинул с себя кофту.
После этого губы Мадса стали покрывать поцелуями всё его лицо и шею,
помечая скулы, иногда задерживаясь и оставляя засосы или лёгкие укусы,
которые заставляли Дэнси подрагивать и тихо постанывать.

Ему никогда ещё не уделяли такого пристального внимания во время прелюдий.

То ли это было желание самого Хью угодить своим партнёршам больше, чем они
ему, то ли это было из-за самих девушек — не ясно, да и если честно, не имело
уже никакого значения.

В голове британца всегда были мысли, что если он — инициатор, то всю работу
должен делать тоже он, а значит все эти томные, спускающиеся вниз поцелуи,
распалявшие кожу и заставляющие прерывисто дышать — он получать не
должен.

Вот только снова и снова Мадс разрушал стереотипы в его голове, даря просто
внеземное удовольствие. Поглаживая его спину, проходясь пальцами по
лопаткам, словно по клавишам музыкального инструмента, Миккельсен
заставлял Хью издавать самые прекрасные, ласкающие слух датчанина, звуки.
Мадс, который в отличие от британца уже продолжительное время провёл в
темноте и мог достаточно хорошо видеть, не прилагая особых усилий,
любовался тем, насколько отзывчивым был Дэнси в погоне за своим
наслаждением, сколько эмоций удовольствия сменяли друг друга у него на
лице, и это при том, что Хью по-прежнему оставался в одежде. Вторая рука
неспешно проделывала свой путь от поглаживания мягких кудрей, через ткань
дразня торс, чувствуя, как всего за слоем ткани так бешено бьётся сердце, как
чуть выступают рёбра, как владелец этого прекрасного тела напрягается, когда
тыльная сторона ладони гладит его по животу.

Затем аккуратно, как будто бы спрашивая, Мадс опустил руку ещё ниже и сжал
член через ткань штанов. Хью смог только судорожно вдохнуть и сжать плечи
Миккельсена, чтобы удержаться на ногах. Увидев настолько яркую реакцию,
датчанин начал поглаживать, слегка надавливая на чувствительное место.

Дэнси не мог ничего сделать, кроме как постанывать и держаться за Мадса,

впиваясь пальцами ему в плечи. Фрикции через одежду были одновременно
спасительным трением после нескольких долгих минут без стимуляции, при
этом с другой стороны — этого оказалось чертовски мало, и британец не мог
думать ни о чём, кроме как о высвобождении из оков нескольких слоёв ткани.

Мадс продолжал его мучить, то замедляя, то наращивая темп, не давая

возможности привыкнуть и полностью утонуть в удовольствии. И в какой-то
момент Дэнси напрягся и почувствовал, как член начал пульсировать, но
Миккельсен убрал руку и усмехнулся в ответ на недовольные мычания британца.

— Мне кажется, лучше переместиться на кровать, как думаешь? — спросил

Мадс. Его на самом деле забавляло насколько сильно он мог свести с ума
бедного Хью простыми поглаживаниями через одежду. Господи, Дэнси уже был
на пределе. Он готов был кончить просто от нескольких недо-фрикций.

91/103
— Угу. — пробормотал британец, обмякая и расслабляясь в объятьях, в которые
заключил его Миккельсен сразу после того, как перестал двигать рукой. Этот
контраст между мягкими поглаживаниями и непродолжительной стимуляцией
расслабили и лишили рассудка Хью настолько, что он сам не заметил, как уже
следовал за датчанином прямо в темноту. Она его не пугала, по крайней мере не
сейчас. Страшна была лишь неизвестность, что ждала его прямо у двери в
спальню.

Он не знал какого это — заниматься сексом с мужчиной, побаивался, что будет

больно, но самый главный страх был разочаровать Миккельсена. Он не хотел
сделать что-то не так, заставить датчанина чувствовать себя некомфортно или,
того хуже, чтобы Мадс разочаровался в нём, как в партнёре. Поэтому, будучи
ведомым в спальню, он пытался не упасть в обморок от волнения.

Мадс присел на кровать и, держа за руку, подтянул Хью к себе. В спальне окна
были завешаны только полупрозрачными занавесками, которые позволяли
лунному свету и огням проезжающих мимо машин слегка освещать помещение.
Холодный тусклый свет падал на идеально застеленную кровать, на которой
ещё сегодня утром двое актёров впервые прикоснулись друг к другу по-
особенному, именно в этих стенах впервые прозвучало признание в любви и,
бесспорно, прозвучит в эту ночь ещё не один раз.

Заходя в комнату, Хью наконец смог разглядеть, во что же был одет Мадс.
Оказалось, что на нём было обычное полотенце, которое он повязал на пояс.
Чёртов говнюк успел помыться, а Дэнси даже шанса не дал, и теперь британец
чувствовал ещё большую неловкость, ведь пахло после рабочего дня от него
точно не свежестью.

В это время датчанин любовался. Сидя на кровати, он смотрел снизу-вверх на

самого красивого человека в его жизни. Прекрасные кудряшки обрамляли лицо
Хью, которое в лунном свете выглядело ещё более великолепно. Мадс смотрел
на Дэнси как ценитель искусства на скульптуру, над которой работали
настолько долго и кропотливо, что в итоге смогли достичь совершенства. Как
сомелье — на самую дорогую и вкусную бутылку вина, которую ему выпала честь
продегустировать. Но в отличие от него датчанин не собирался останавливаться
на одном маленьком глотке. Нет. Миккельсен абсолютно точно намеревался
выпить Хью до самой последней капли. Иссушить его полностью.

Вот он — Хью Дэнси, стоит перед ним, немного стесняясь и нервозно сжимая его
руку, и он — совершенство.

— Ты идеален. — прошептал датчанин скорее себе, чем Хью. Но британец его

всё же услышал и судорожно вздохнул. Миккельсен видел, как он отвёл взгляд,
в очередной безуспешной попытке подавить накопившееся смущение. Потянув
брюнета за руку, которую Мадс всё ещё сжимал в своей, он усадил Дэнси к себе
на колени, продолжая поддерживать зрительный контакт, и неторопливо стянул
с него футболку.

Но всё-таки слияние голубых и карих глаз пришлось разорвать, на этот раз по

инициативе брюнета. Ему хотелось ощущать тепло чужой кожи, мягкость губ на
своих, хотелось как можно ближе придвинуться к датчанину, слиться с ним в
одно целое. Но как бы он не хотел продлить все эти ласки подольше, всё же
член напоминал о себе эрекцией, которая уже начинала становиться
болезненной, от отсутствия какого-либо воздействия.
92/103
Руки Мадса всё также гуляли по его телу, только теперь делать это было
намного удобнее из-за позиции. Горячие пальцы проходились от плечей до
резинки штанов, переходя на живот, как бы случайно задевая выпирающий
член. И когда Миккельсен снова слегка прошёлся ладонью по чувствительному
месту, Хью сам не заметил, как толкнулся в руку датчанина, дабы хоть как-то
уменьшить дискомфорт.

— Что такое, Хью? — этот низкий и немного хриплый голос прозвучал как будто в
самой голове британца, горячее дыхание Мадса обдало шею, и Дэнси тихо
застонал, слегка выгибаясь и пытаясь ещё раз толкнуться в ладонь, которая на
тот момент уже исчезла. — Если ты мне не скажешь, я прекращу всё это. — эта
фраза была сказана всё тем же возбуждающим тоном, но в ней было что-то ещё.
Строгость, которая давила на почти отключённые мозги, заставляя подчиниться
и немедленно сделать то, что просят.

— Мэсс, верни руку. — простонал Дэнси, проводя ладонями по плечам

Миккельсена.

— М… Я не понимаю куда именно мне нужно её вернуть, — изобразив

карикатурную задумчивость, датчанин положил руки на задницу Хью, слегка
сжимая её. — Может быть сюда?

— М-Мэсс, — замявшись, британец пытался совладать с эмоциями, но его

дрожащий голос выдавал его с потрохами. — Я хочу кончить. — всё же ухватив
Миккельсена за руку, Дэнси положил её обратно на свой член и почувствовав,
что мужчина слега сжал его через ткань, тихо проскулил, уткнувшись лбом в
плечо Мадса.

— Я не слышу самое главное слово, Хью. — он выжидал. Мадс дразнил его,

выводил на эмоции, чтобы в конце концов Дэнси сдался и сказал, сделал,
попросил именно так, как надо датчанину… Это очень злило, возбуждало,
заставляло Хью одновременно ненавидеть и бесконечно любить своего
мучителя. Сердце стучало так сильно, что брюнет боялся не услышать Мадса за
этим шумом.

— Мэсс, пожалуйста. — получив желаемое, Миккельсен сжалился над Хью и

просунул руки сразу под оба слоя ненужной одежды, касаясь голой кожи, дабы
снять штаны сразу с нижним бельём. Это было на руку брюнету, он не хотел,
чтобы Мадс увидел мокрое пятно на его боксерах, которое бы показало мужчине
насколько сильно Дэнси этого ждал.

— Будь хорошим мальчиком, поднимись на секунду, — от слов Мадса у Хью

закружилась голова и он начал думать, что от переизбытка чувств потеряет
сознание ещё до того, как датчанин нормально к нему прикоснётся, но всё-таки
совладав с эмоциями, он приподнялся и позволил Миккельсену спустить с него
боксеры. Какое же это было облегчение — наконец-то вылезти из оков, пусть и
довольно мягкой и растягивающейся, но всё же ткани. — Молодец. — после
этого Мадс подарил ему несколько успокаивающих поцелуев, а потом
неожиданно взял член британца в руку и слегка сжал, поглаживая головку
большим пальцем. После ткани тепло руки показалось ему чем-то божественно
приятным. От таких действий Дэнси не смог сдержаться и застонал прямо в
поцелуй. Миккельсен лишь улыбнулся и стал неспешно двигать рукой вверх-вниз
по всей длине, размазывая выступившую смазку.
93/103
После столь долгого ожидания любое, даже самое короткое поглаживание,
становилось настолько приятным, что Хью разорвал поцелуй и прикусил губу,
чтобы не застонать на весь номер, ведь пока он всё же ещё мог думать,
сохраняя остатки рациональности, и волноваться насчёт того, что его могут
услышать соседи.

Тёплая ладонь Мадса обхватывала и двигалась по члену брюнета, постепенно

набирая темп, в то время как сам Дэнси больше не мог сдерживать себя и слегка
толкался бёдрами, пытаясь доставить себе ещё большее удовольствие.

— Мэсс… — простонал британец. Мадс ускорился, смотря на то, как Хью

закрывает глаза и прикусывает щёку изнутри, дабы не закричать во весь голос,
а сразу через несколько секунд обмякает, с протяжным стоном кончая ему в
руку.

Когда Дэнси всё же смог прийти в себя от полностью поглотившей его волны
удовольствия, то снова увидел самодовольную ухмылку Миккельсена. И, чёрт
возьми, как же это бесило. Хотелось стереть это выражение с его лица, а не
таять от каждого прикосновения, как какой-то влюблённый подросток. Хотелось,
чтобы Мадс тоже сдерживал стоны, чтобы он тоже хотел большего, чтобы и он
издавал просящие звуки, в погоне за своим собственным наслаждением. Хью
действительно хотел всего этого, а не просто лежать бревном, не предпринимая
никаких действий.

— Что-то ты быстро, неужели маленький мальчик сейчас пойдёт спать? —

шёпотом проговорил Мадс, заправляя одну из прядей за ухо. Дэнси игнорировал
мурашки, побежавшие по всему телу после этого движения и приподнял одну
бровь, смотря прямо в глаза датчанину.

— Мальчик ещё даже не начинал, — Хью сам немного опешил, когда услышал
свой низкий, хрипловатый голос и, когда увидел реакцию на свои слова, ещё раз
убедился, что это работает. Глаза Мадса потемнели, в них был виден самый
настоящий голод. — Если бы я хоть чуть-чуть приложил усилий, то ты давно бы
перестал так самодовольно посмеиваться.

— Правда? — Миккельсен резко притянул Хью за шею и впился в губы

настойчивым поцелуем. — Ну, тогда докажи это. — и, откинувшись на спину к
изголовью кровати, он снова развёл губы в ослепительной улыбке. Казалось, что
все попытки британца хоть как-то вывести этого самодовольного засранца на
эмоции, лишь забавляли Мадса своей несостоятельностью.

В тоже время, Хью поймал себя на мысли, что не чувствует отвращения, даже
намёка на какие-то неприятные эмоции не было. Эти выходки Мадса только ещё
больше возбуждали, заставляя хотеть доказать обратное, а не сдаться и послать
всё к чёрту.

В конце концов, он не из тех, кто сдаётся.

В голове было настолько мало мыслей, что Дэнси даже удивился, ведь обычно
его мозг был переполнен разными переживаниями, а теперь он знал, что у него
только одна цель, и британец был готов сделать что угодно, чтобы воплотить её
в реальность. Хью сполз с бёдер Мадса и посмотрел на него. Банное полотенце
было приподнято, демонстрируя внушительную степень заинтересованности
94/103
Миккельсена в сложившейся ситуации.

Недолго думая, брюнет скинул ненужный кусок ткани, оставляя лежать перед
собой абсолютно голого мужчину в явном любопытствующем замешательстве.
Затем, наклонившись, Дэнси неуверенно прикоснулся к члену датчанина плавно
двигая рукой вверх-вниз, как бы на пробу, внимая каждый звук, который издавал
Мадс. От неожиданности данного действия Миккельсен не смог сдержать
прерывистого глубокого вздоха и уставился на Хью с нескрываемой
нетерпеливой заинтересованностью, ожидая его дальнейших действий. Увидев
столь красноречивое предвкушение одновременно со страхом спугнуть на лице
датчанина, Дэнси, наклонившись ещё ниже, неуверенно лизнул головку чужого
члена, пытаясь разобраться, какие эмоции это действие пробуждает в нём
самом.

Это было… нормально. На удивление, Хью мог даже сказать о том, что вкус
чужого предэякулята на собственном языке не ощущался мерзким или резко
тошнотворным. Напротив, с Мадсом это казалось чем-то… правильным. Если не
сказать — естественным.

Воодушевившись, он снова лизнул головку, на этот раз уже гораздо смелее и

более размашисто, используя всю площадь своего языка, после чего спустился
им до самого основания и вернулся обратно, проследив самым его кончиком
одну из соблазнительно выступающих пульсирующих венок. Услышав ещё один
отчаянный звук удовольствия сорвавшийся с губ Миккельсена, Хью наконец
сжалился и вобрал в рот несколько сантиметров плотно сжимая член датчанина
губами. Вот тут-то он и понял насколько правильную тактику сведения с ума
выбрал. Мадс немного напрягся и судорожно выдохнул, самодовольную ухмылку
заменили полузакрытые от удовольствия глаза и еле приоткрытый рот.
Смотреть на эту картину разрушающегося самообладания Миккельсена было
безумно приятно.

Хью старался ориентироваться не только на вздохи, которые Миккельсен,

казалось, уже даже не старался сдерживать, но ещё и на собственный опыт.
Конечно, он понимал, что все люди разные, и если ему нравилось что-то одно, то
Мадсу вполне может быть по вкусу что-то другое, но… По итогу его
ориентирование на собственные предпочтения принесло свои плоды, ведь в
какой-то момент, когда британец постарался заглотить член Миккельсена на
максимально возможную для себя глубину, он почувствовал, как Мадс положил
руку ему на голову, ненадолго задерживая его в таком положении, словно
умоляя Дэнси взять его ещё глубже, приняв каждый сантиметр в ласковое
объятие своего горла, при этом громко и абсолютно несдержанно простонав.

И как бы сильно эта несдержанность партнёра не заводила британца ещё

больше, всё же Дэнси не хотел отпускать контроль над ситуацией, поэтому как
только давление на его голову прекратилось, он тут же, стараясь игнорировать
рефлекторные протесты своего горла, начал потихоньку набирать темп.

Да, он мог бы и дальше оставаться на комфортной для себя глубине не пытаясь

геройствовать, но ему так сильно хотелось доставить этому самодовольному
засранцу удовольствие и увидеть, как он рассыпается на части, превращаясь
под его прикосновениями во что-то безумно несдержанное и нуждающееся, что
Хью, взяв под контроль дыхание, начал опускаться всё глубже и глубже,
пытаясь игнорировать рвотный рефлекс и вытекающие из глаз слёзы.

95/103
Спустя несколько минут подобных фрикций, Хью всё же смог добиться своего и
принять член Миккельсена до самого основания, уперевшись кончиком носа в
его живот. Челюсть ужасно сводило, по щекам и подбородку продолжала
стекать предательская влага, а дыхание и вовсе почти прекратилось, из-за
страха вызвать новую волну стыдливых рвотных позывов. И вдруг Хью
почувствовал, как Мадс задрожал. После небольшой паузы, когда датчанин, по
всей видимости, пытался заново собрать себя воедино, его пальцы перестали
просто поглаживать Хью по волосам. Явно войдя во вкус, Миккельсен слегка
сжал кудри на макушке британца и резко двинул рукой вниз.

— Да, вот так, — начал нашёптывать Мадс. — Молодец. — давление руки стало
ещё сильнее, и Дэнси всё же решил позволить датчанину взять контроль. Мадсу
нужна была всего секунда. Как только Хью снова поднялся губами по стволу,
чтобы уделить внимание побагровевшей головке, Мадс тут же надавил на его
затылок с новой силой, вновь заставив британца принять весь его член целиком,
после чего абсолютно бесстыдно начал задавать темп и глубину в отчаянной
погоне за своим наслаждением.

Горло Хью сжалось, а из глаз брызнуло несколько слёз, но он очень старался

расслабить мышцы и глубоко дышать, чтобы минимизировать дискомфорт и хоть
немного отвлечься от ноющей боли в челюсти, пока Мадс продолжал
использовать его рот по своему усмотрению. Спустя ещё несколько мгновений
отчаянных толчков он почувствовал, как член в его губах начал пульсировать,
изливаясь на его язык весьма внушительным количеством вязкой жидкости
чужого освобождения. И как бы ему не хотелось принять это со всем своим
достоинством, ведь он действительно любил этого человека и был готов к
подобному исходу, когда полностью передал власть в руки Миккельсена, у него
это всё же не вышло. Этого оказалось слишком много, поэтому, не выдержав,
британец резко закашлялся, пытаясь не задохнуться от обильного количество
слюны и горько-солёной спермы, стекающей в горло по корню его языка.

Мадс тут же отдёрнул руку, пристально смотря на мужчину, расположившегося

у его ног. Затем он наклонился и ласково, словно пытаясь успокоить, положил
руки ему на лицо.

— Хью, ты в порядке? — Миккельсен провёл большим пальцем по уголкам губ,

которые только что доставляли ему неземное удовольствие. Пусть неумело и
осторожно, но это не было главными факторами. Само осознание того, что Хью
делает это с ним, для него, в первый раз в своей жизни — будоражило кровь и
заставляло сердце стучать с невероятной скоростью. Мадс более, чем уверен,
что ни один профи с огромным стажем и опытом в данном вопросе не смог бы
заставить его чувствовать даже что-то отдалённо похожее на то, что он
испытывал сейчас, держа в руках своего любимого мужчину. — Прости меня. —
датчанин начал оставлять поцелуи по всему лицу, пока не добрался до губ.
Накрыв их своими, он вовлёк Хью в нежный и ласковый танец двух языков, после
чего легонько, но с нескрываемым аппетитом начал посасывать то нижнюю, то
верхнюю губу брюнета, а когда они отстранялись друг от друга для того, чтобы
сделать несколько глотков необходимого воздуха, Миккельсен продолжал
шептать извинения и, похоже, не только на английском, но и на нескольких
других языках, которыми он свободно владел.

— Всё в порядке, Мэсс, правда, — тепло улыбнувшись, ответил британец.

Всё и правда было в порядке. Он не собирался устраивать сцену из-за такой

96/103
ерунды. Тем более, ещё после первой попытки датчанина заставить Хью взять
всю его длину целиком, брюнет начал чувствовать, как возбуждение снова
накатило на него волной электрического спазма, пробежавшего по всему
позвоночнику. А уж после выходки, когда Мадс полностью потерял контроль над
собой, сорвавшись на неумолимые, жёсткие, глубокие и карающие толчки,
возбуждение не просто вернулось полностью, а чуть не заставило брюнета снова
кончить, так ни разу и не прикоснувшись к себе.

— Я так долго об этом думал, — заявил Миккельсен, чуть надавливая на губы

Дэнси пальцем и смотря на то, как он проникает во влажное тепло, где только
совсем недавно было что-то гораздо более внушительное и явно не настолько
невинное. — Представлял, как эти прекрасные губы с аппетитом обхватывают
мой член, — Хью отвёл взгляд и попытался перевести дыхание, чувствуя, что
краснеет от столь прямолинейных и красноречивых высказываний его
самодовольного и абсолютно бесстыдного обольстителя, — как бы я сжимал твои
волосы, задавая необходимый мне темп, заставляя тебя брать всё глубже и
глубже с каждым новым толчком. — неумолимо продолжал Миккельсен, смотря
на то, насколько сильно это воздействовало на Дэнси, который лишь судорожно
выдыхал и прятал глаза, явно пытаясь не представлять всё то чертовски
искушающее распутство, о котором сейчас ему повествовал датчанин. — Как бы
ты старался, обводя головку по ободку, надавливая на щёлочку уретры, а затем
слизывал предэякулят, помогая себе не только рукой, но и языком, — нащупав
подушечкой пальца язык, Мадс провёл по нему, ощущая, что от
перевозбуждения британец уже начал слегка дрожать. — И как бы ты послушно
проглотил всё для меня.

— Тогда вспомни ещё какую-нибудь свою фантазию и придумай, как извиниться

за свой поступок. — наклонившись к Миккельсену, прошептал британец. Такой
смелый и возбуждающий тон — это последнее, чего можно было ожидать от
Хью, который ещё секунду назад стыдливо отводил взгляд, не в силах
встретиться с глазами датчанина.

— Поверь, мне даже не придётся напрягаться, — также шёпотом ответил

датчанин, одной рукой взяв Дэнси за талию и перевернув его на живот,
устраиваясь сзади, — и тебе не советую.

Мадс положил руки на талию Хью, нежно проводя по бархатной коже, затем
спустился вниз, сжал его ягодицы и развёл их в стороны. От таких действий
британец чуть не поперхнулся слюной, застигнутый врасплох настолько
неожиданным и крайне интимным прикосновением. Обернувшись, он увидел,
как Миккельсен смотрит в самое сокровенное место на его теле, явно
наслаждаясь открывшимся ему видом. Член Дэнси в таком положении сильно
прижимался к его животу, располагаясь между кроватью и телом таким образом,
что это приносило небольшой дискомфорт, постоянно напоминая о том, что и его
эрекции тоже хотелось бы получить необходимое внимание.

— Хью, я же сказал, расслабься. — Мадс дотянулся до его головы и ткнул лицом

в подушку, — и получай удовольствие. — с этими словами мужчина вновь
вернулся к начатому.

Склонившись, Миккельсен сначала слегка надавил на промежность, а затем

добавил язык. Хью резко двинулся, пытаясь одновременно отползти и
насадиться поглубже, но из-за противоречивости этих двух действий он просто
дёрнулся куда-то в сторону и застонал в подушку. Дэнси пытался
97/103
прочувствовать этот момент, отдаться полностью в руки его прекрасного
мучителя, и хоть мозг кричал «абстрагируйся» — он наслаждался, стонал и
выгибался от удовольствия, пока все его принципы, рушащиеся в это мгновение,
всё ещё не могли с этим смириться.

Это же неправильно, грязно, неприлично. Это должно было быть отвратительно

в конце концов!

Но брюнет таял под этими ласками. Он стонал, уже не сдерживаясь, теряясь и

идя ко дну в этом океане новых чувств. Он стискивал бедную подушку, подвывал
и просил ещё. И, когда британец уже подумал, что вот-вот кончит во второй раз
просто от малейшего трения членом о ткань простыни, а также ощущения, что
Мадс настолько самозабвенно вылизывал ему зад, он почувствовал что-то ещё.

Прохладные от смазки пальцы заменили собой язык, пока что просто массируя
вход. Но Хью уже этого было мало. Ему хотелось почувствовать Мадса внутри
себя, а эти скорее дразнящие ласки только усугубляли положение. Спустя
минуту таких влажных поглаживаний, что казались Дэнси скорее экзекуцией,
Мадс отстранился. Лишившись языка и любой другой стимуляции, он приподнял
бёдра, дабы показать Миккельсену, что он уже готов. Датчанин мог бы и не
ждать этого очевидного согласия, но всё же помедлил несколько секунд, а
затем поднялся, располагаясь над Хью и постепенно начиная вводить один
палец.

Британец затих, даже не двигая бёдрами и, казалось, не дыша. Он почему-то

думал, что как только палец окажется в нём — его резко накроет волной боли.
По крайней мере в интернете он нашёл только отрицательные отзывы, которые
совсем не оставили надежд на то, что секс пройдёт хоть как-то приятно или
хотя бы безболезненно. Конечно, о первом после прочтения, ему оставалось
только мечтать, уповая лишь на то, что вдруг со вторым пунктом ему повезёт
хоть чуточку больше.

— Эй, не напрягайся ты так, — Мадс опустился к его голове и выдохнул эти

слова прямо в шею, посылая по спине Хью очередную волну крупных мурашек.
Почему-то именно тяжесть чужого тела, его тепло, и ощущение
перекатывающихся мышц на животе и руках датчанина успокоили брюнета.
Конечно, Дэнси понимал, что Миккельсен не сделает ему больно, что его
волнения были беспочвенны, но мозг Хью всегда был устроен таким образом, что
пока он сам в чём-то не убедится и не испробует на себе — его мысли будут
зациклены только лишь на самых плохих возможных вариантах развития
событий. — Вот так, умница. — оказалось, что пока британец был глубоко
погружён в собственные размышления, его тело успело расслабиться, и весь
палец Мадса проскользнул внутрь без особого сопротивления.

Смазка сделала своё дело. Палец датчанина легко скользил по стенкам пока
ещё тугой промежности, но боли не было, и Хью действительно начал
расслабляться. Фрикции были медленными и мягкими, Дэнси чувствовал, как
под плавным давлением поглаживающего пальца проход постепенно стал
расширяться. Не сказать, что сильно, но нажатие на стенки было уже не столь
ощутимо. Спустя ещё несколько минут неторопливых толчков, Хью
почувствовал, как от не очень удобной позы его нога немного затекла, поэтому
он постарался улечься поудобнее, как вдруг вскрикнул от ощущения, что его
будто прошибло разрядом тока из-за того, что палец Миккельсена уткнулся в
какое-то нереально чувствительное место внутри него. Мадс, увидев столь
98/103
яркую реакцию, вернулся к этой волшебной точке и начал на неё слегка
надавливать при каждом новом движении, выбивая из Хью изумительно
красноречивые и громкие стоны.

У британца шли мурашки по коже, возбуждение расходилось по всему телу,

пробивая сильной дрожью поясницу и ноги, заставляя выгибаться и сжимать в
пальцах всё, что попадётся под руки. От этого его член дёрнулся и возбуждение,
которое чуть спало пока Миккельсен вводил палец, снова вернулось с ещё
большей силой.

Не давая нормально привыкнуть к стимуляции одним пальцем, Мадс тут же

добавил второй, поглаживая другой рукой британца за плечо.

— Вот так, хороший мальчик, — подбодрил датчанин, не теряя времени добавив

третий палец. Хью зашипел, почувствовав небольшое жжение и боль, но
Миккельсен тут же начал успокаивать его, целовать и шептать настолько
приятные и ласковые вещи, что брюнет растаял и в конце концов уже просяще
стонал, красноречиво выгибаясь в пояснице.

— Мэсс, пожалуйста, — хныкал Дэнси, двигая бёдрами, насаживаясь на пальцы

всë более жадно. Это доселе неясное, непонятное и неизведанное чувство
побуждало его делать все эти вещи, которые ещё месяц назад он бы посчитал
ужасными, постыдными и отвратительными. Это чувство заставляло его
бесцеремонно стонать на весь номер, срывая голос в мольбах одному
единственному человеку.

Пальцы покинули уже податливый вход, заставив британца почувствовать

внутри себя пустоту. Это ощущалось настолько странно, необычно, и даже
дискомфортно, что Хью не смог сдержать лёгкого просящего хныканья,
сорвавшегося с его губ. Он уже привык к этому чувству и когда его вдруг не
стало, Дэнси снова захотелось почувствовать себя заполненным, только вот ему
показалось, что пальцев было бы уже недостаточно.

— Потерпи, elsket[3], — прошептал Мадс, приставляя уже скользкую от смазки

головку своего члена ко входу британца, после чего потихоньку, сантиметр за
сантиметром, не торопясь, начал вводить его в дрожащее пульсирующее
отверстие. Хоть Хью и был достаточно растянут, Миккельсен всë ещё медлил,
ведь боли в их первый секс не должно было быть от слова совсем. Датчанин
волновался о комфорте Дэнси гораздо больше, чем о своём собственном
удовольствии, поэтому даже если бы он не чувствовал, как прекрасно тугие и
тёплые стенки любовно обхватывали его длину, он бы всё равно сделал всё,
чтобы брюнет стонал под ним, поднимая с коек всех постояльцев отеля. — Вот
так, молодец. — подбодрил Мадс, почувствовав, что брюнет наконец принял в
себя всю длину.

Дэнси часто дышал, пытаясь понять, что чувствует. Его как будто распирало, но,
тем не менее, это было приятно. Мадс привалился к его спине, одной рукой
поглаживая по бёдрам, второй опираясь на упругий матрас, и начал двигаться.
Сначала медленно, только набирая темп и подбирая нужный угол, чтобы при
каждом новом толчке проходиться по простате, а затем, почувствовав, что Хью
полностью расслабился, забывшись в омуте слегка болезненного наслаждения,
начал двигаться резче, срываясь на быстрые, неумолимые фрикции. Брюнет, как
и ожидалось, оказался настолько чувствительным к стимуляции, что снова
заскулил, сжимая в пальцах несчастную подушку, активно прогибаясь в
99/103
пояснице и громко постанывая, желая большего.

— Господи, какой ты тугой, — шептал Миккельсен, одной рукой придерживая

британца за талию, а второй поглаживая по бедру.

После столь долгих прелюдий и ласк датчанин хотел начать вбиваться в Дэнси
сразу настолько быстро, как только мог, но к счастью, у него всё ещё работал
мозг, так что темп он увеличивал постепенно. И уже через несколько минут
после его полного проникновения по всему номеру были слышны только пошлые
быстрые шлепки кожи о кожу, и несдержанные просящие стоны Хью, который
абсолютно перестал себя сдерживать.

— Мэсс, — чувствуя скорую разрядку, простонал Дэнси, — быстрее…

Пожалуйста.

— Ты просто сводишь меня с ума, — прорычал Мадс. От подобных слов Хью

напрочь сносило крышу, заставляя его закусывать угол подушки, чтобы
перестать звучать настолько нуждающимся, — тем, как ты сжимаешь мой член,
— продолжал говорить Миккельсен, заканчивая каждую новую фразу резким и
жёстким толчком, — как пытаешься сдерживать стоны, — датчанин поднял
корпус Хью, прижав его спину к своей груди, — как дрожишь и выгибаешься мне
навстречу… — продолжал он нашёптывать, обжигая кожу Дэнси горячим
дыханием. — Давай, покажи, что ты мой, перестань сдерживаться. — те
подвывания, которые до недавнего времени издавал Хью, отчаянно поскуливая в
подушку, без останавливающей материи превратились в полноценные
развратные громкие стоны, которые наполнили номер сразу же, как только Мадс
оторвал британца от матраса. Рука датчанина прошлась по животу брюнета и
слегка сжав его член, начала двигаться в такт собственным движениям бëдер.

— Мэсс, — Дэнси снова и снова произносил это имя, пока наконец не

почувствовал, как волна удовольствия накрывает его, заставляя мышцы
сжиматься в приятной оргазменной неге, а сам он всё ещё выгибается и
двигается навстречу чужим бёрдам. Через несколько движений за ним
последовал и Мадс, прикусив в тот момент такое уязвимое и напряжённое плечо
Хью, на что британец завыл ещё сильнее. Дэнси обессиленно упал на кровать
сразу же после того, как излился в руку Миккельсена так обильно, что несколько
капель даже попали на шёлковую, мягкую и такую манящую простынь под ними.
Сам же датчанин ещё несколько секунд пытался перевести дух — лёгкие
истошно и слишком быстро сжимались, не оставляя мужчине даже возможности
глубоко и спокойно вдохнуть, а перед глазами водили хороводы разноцветные
пятна. Всё же через минуту Миккельсен смог совладать с собой, вышел из Хью и
прилёг на кровать рядом с ним, влюблённо смотря на самого прекрасного
человека в его жизни, рукой зарываясь в мягкие, немного запутавшиеся
кудряшки.

— Это было просто… — Дэнси первый прервал немного затянувшееся, но

приятное молчание между ними, но Мадс решил закончить фразу за него:

— Прекрасно? — попытался предугадать конец предложения Миккельсен, делая

отсылку к последней фразе Уилла в сериале.

— Ахуительно. — неожиданно даже для самого себя выпалил британец,

посмеиваясь и глядя на мужчину, открывшего для него новый неизведанный и
такой восхитительный мир.
100/103
Он чувствовал себя так, как будто его заставили пробежать марафон, всë тело
слегка ныло, мышцы, которых, как ему казалось, вообще не существовало,
сейчас горели адским пламенем, а бедные органы пытались судорожно
стабилизировать его состояние, работая на износ. Он чувствовал усталость,
жажду и… любовь.

Смотря на Мадса, лежащего рядом с собой, такого же потного и уставшего, Хью

понимал насколько сильно любит этого человека. Любит всё в нём, любой звук,
движение, эмоцию, которые он выражал и дарил британцу. Красота в глазах
смотрящего. В глазах брюнета Миккельсен был идеален. Все его недочёты или
недостатки, если такие, конечно, и были, в его глазах были прекрасными, просто
потому что это был Мадс. Хотелось напоминать ему о своей любви постоянно,
днём и ночью, прекрасно понимая, что он и так всё это знает, поэтому любые
слова тут были бы излишни.

— Там у тебя телефон вибрировал. Принести? — лениво потягиваясь, прервал

тишину Миккельсен, переворачиваясь на живот и смотря в глаза Дэнси. Хью на
несколько секунд залип на безмятежное лицо датчанина, настолько привычное
и прекрасное.

— Да, и захвати воду, бутылка на столе. — прохрипел британец, стараясь

смочить пересохшее горло еле-еле выделяющейся слюной. Где-то с минуту Мадс
отсутствовал, в это время Хью лежал, смотря в потолок, думая обо всём и ни о
чём одновременно.

Мужчина показался в дверном проёме, отбрасывая длинную тень прямо до самой

кровати. Его подтянутый силуэт в тусклом свете луны завораживал британца,
так сильно, что он не мог отвести взгляд. Тем временем датчанин спокойно
прошёлся до кровати и плюхнулся на неё, чувствуя, как под ним прогибается
матрас.

Он был абсолютно доволен таким окончанием дня, это было видно по глазам, в
которых зрачок захватил большую часть радужки, то ли от столь неяркого
бледного света, то ли от вида распластавшегося Дэнси, что не мог не радовать.
Миккельсен протянул бутылку британцу, смотря на него со всем обожанием.

— Спасибо, — Хью улыбнулся, сверкая белоснежными зубами и начал жадно

пить из бутылки. Мадс в это время наблюдал за тем, как ритмично поднимается
и опускается кадык Дэнси, как мышцы на его руке напрягаются, сдавливая
хлипкий пластик, в надежде выжать из неë как можно больше живительной
влаги, как благоговейно он, прикрывая глаза, наслаждался долгожданным
избавлением от жажды. Брюнет окончательно сомкнул веки, жадно глотая
прохладную воду пока, наконец-то не выпил всë до последней капли. Вспомнив о
том, что рядом с ним лежал ещё один человек, который, наверное, тоже хочет
пить, учитывая недавние события, Хью виновато посмотрел на Миккельсена и
потряс пустой бутылкой.

— Прости, если ты хочешь, я могу сходить ещё за одной. — он уже было начал
вставать, как датчанин перехватил его за предплечье, впечатав снова в кровать
и впившись в его губы также жадно, как и несколько минут назад, но более
лениво и неспешно сплетая их языки.

— Ничего, я не хочу пить, всё в порядке. — ответил Мадс, успокаивая британца.

101/103
И он, видимо, удовлетворившись ответом, перевëл взгляд на телефон, который
датчанин принёс вместе с водой, просматривая последние непрочитанные
сообщения. — Ну, и кто там у нас такой настойчивый? — Миккельсен подполз
выше так, чтобы видеть в случае чего экран телефона, но внимание обращал всë
равно только на лицо Дэнси. На то, как мужчина прищурил глаза, силясь
различить буквы и понять суть текста.

— Это… — Хью сделал небольшую паузу, дочитывая сообщение, — адвокат. Он

написал, что Клэр дала развод. — и сразу же на губах брюнета расцвела улыбка,
он повернулся к Мадсу и получил ещё один поцелуй.

— Какой счастливый, — хрипло посмеялся Миккельсен, встав с кровати и

натянув штаны. — Смотри, не сильно расслабляйся, развод — разводом, а
предстоящие свадебные хлопоты никто не отменял. — и с этими словами
датчанин, как ни в чём не бывало, удалился на балкон, дабы удовлетворить
свою потребность в никотине.

Хью в это время сидел и обрабатывал информацию, мозг после предыдущих

событий ещё не работал как обычно. Так много всего произошло за эти дни,
Дэнси казалось, что он совершенно точно сойдёт с ума, если жизнь продолжит
удивлять его настолько часто. Как только до британца дошёл смысл брошенной
вскользь фразы Мадса, он тут же вскочил, бросив телефон в неизвестном
направлении и, нацепив первую попавшуюся одежду, выбежал из комнаты,
крича на датчанина.

Примечание к части

если вам понравилась эта глава и работа в целом - то прошу вас написать своё
мнение в комментарии)

102/103
Сноски:
[1] «спящая красавица» дат.
[2] моему любимому (дат.)
[3] любимый (дат.)

103/103