1 группа

Люди эпохи безвременья в романе М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»

Эпоха безвременья – это не конкретный период времени, это внутреннее состояние человека
или общества. Любопытно, но люди эпохи безвременья, несмотря на их нравственный застой или
даже упадок, являются весьма интересным материалом для исследования. Почему? Да потому что
мы все стремимся осознать, как происходит формирование нравственно упавшей личности.
Считается, что таким не выжить. Возможно. Если в толпе нравственно высоких людей появится
их полнейшая противоположность, она, конечно, вскоре исчезнет, возвышенная уровнем
всеобщего развития. Но в реальности бывает всё совсем наоборот. Единицы личностей с
высокоморальными качествами обречены на гонения со стороны большинства. Однако это не
означает, что нужно подстраиваться под большинство. Каждый из нас сам делает выбор, стоит
ему приобретать духовное богатство или нет, даже если не осознаёт этого. И я считаю, что все те,
кто сделали выбор в пользу души, каждый из них может по праву назвать себя Человеком.
Большинство писателей – это мятежные души, которые в своих произведениях раскрывают
истины, когда-то понятые ими самими, перебирают проблемы и конфликты, которые из года в
год, из поколения в поколение тревожат умы людей, в их числе эпоха безвременья. Такой душой
являлся и Михаил Юрьевич Лермонтов. «Герой нашего времени» - одно из моих самых любимых
произведений отечественной литературы. Что же за человек этот Печорин?
Ещё в предисловии автор говорит нам, что «Герой Нашего Времени… портрет, но не одного
человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии».
Думаю, вряд ли про Печорина можно сказать, что он является олицетворением всего наихудшего,
что есть в душах людей. Он грешен, как грешен любой из нас, люди же тянутся к нему. Общество
эпохи безвременья, общество, застывшее в развитии, но не осознающее этого – вот мир, в котором
живёт Печорин. Он – порождение безвременья, его продукт, результат нравственного
декадентства окружающих. Я вижу Печорина именно как человека с высокими моральными
качествами, но подавленного безнравственным миром и научившимся жить в нём (о таких людях
я писала выше). В этом он сам признаётся княжне Мэри: «Моя бесцветная молодость протекала в
борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они
там и умерли». Изучив все пружины и механизмы машины, имя которой «светское общество»,
Печорин стал универсальным инструментом, который добивается выгоды для себя легко и просто,
делает то, чем, собственно, занимается здесь каждый – хлопочет только о себе. С одной стороны,
его было бы справедливо назвать эгоистом и двуличным человеком, но с другой – а разве
остальные ведут себя иначе? Двуличность, эгоизм, стремление противоречить, доминировать и
властвовать – это всего лишь способы для адаптации, чтобы не являться в обществе «белой
вороной», судьба которой была бы очень и очень печальна.
Отличие между Печориным и большинством других героев романа. Он был мыслящим
человеком; человеком, который ищет смысл своего существования; человеком, который имеет
своё мнение на любой счёт и не боится его высказывать; человеком, который осознавал в полной
мере свои недостатки и чувствовал, как эпоха безвременья нависает над ним, подобно грозовой
туче… всеми силами пытаясь это исправить. Душевное безвременье – это оковы, которые снять
можно только своими силами, сами по себе они человека не отпустят. И только по-настоящему
живая, мятежная душа способна бороться с безвременьем. Таким и был Печорин. Достаточно
лишь вспомнить части «Бэла», «Тамань», «Фаталист» и дуэль в «Княжне Мэри». Григорий не
отступается перед трудностями, он рад любым переменам в однообразном окружающем мире, а
если вдруг смерть нежданно приблизит к нему своё мёртвое дыхание, он встречает её лицом к
лицу и бьётся до последних сил. Да… Печорин мыслит и действует так, как положено настоящему
человеку, несмотря на то, сколькими недостатками наградила его жизнь. Наверное, поэтому
Лермонтов и назвал Печорина героем своего (а может, и нашего, современного) времени.

http://www.litra.ru/composition/get/coid/00963701429891413769/woid/00089901184773069424/
 3 группа
История создания. Единственный завершенный роман Лермонтова имеет достаточно сложную и
противоречивую историю создания. Известно, что ему предшествовали другие опыты писателя в
прозе. Еще до отъезда на Кавказ в 1836 году Лермонтов начинает работать над романом «Княгиня
Лигов-ская» из жизни Петербургского общества 1830-х годов, в котором впервые появляются герои
его будущего произведения — Печорин и Вера Литовская. Работа над произведением была прервана
в 1837 году, а после высылки поэта из столицы на юг Лермонтов начинает работу над «Героем
нашего времени», где изображается герой с тем же именем, но место действия меняется -— из
столицы оно переносится на Кавказ. Осенью 1837 года были сделаны черновые наброски к «Тамани»
и «Фаталисту»: В 1838-1839 гг. продолжается активная работа над произведением. Сначала в марте
1839 года в журнале «Отечественные записки» была опубликована повесть «Бэла» с подзаголовком
«Из записок офицера о Кавказе», затем в ноябрьском номере читатель познакомился с повестью
«Фаталист», а в феврале 1840 г. вышла «Тамань». В то же время продолжается работа над
остальными частями романа («Максим Максимыч» и «Княжна Мери»), который целиком появился в
апрельском номере «Отечественных записок» за 1840 год. Название «Герой нашего времени» было
предложено издателем журнала А.А. Краевским, который рекомендовал автору заменить им прежнее
— «Один из героев нашего века», которое напоминало название появившегося незадолго до того
романа французского писателя А. Мюссе «Исповедь сына века» (1836).
В начале 1841 года «Герой нашего времени» вышел отдельным изданием, в которое было введено
еще одно предисловие (предисловие к «Журналу Печорина» входило уже в первое издание). Оно
было написано в ответ на враждебные критические статьи, появившиеся в печати после первой
публикации. В ответ на упреки в надуманности характера Печорина и оценку этого героя как
клеветы «на целое поколение», автор в предисловии пишет: «Герой нашего времени», милостивые
государи мои, точно, портрет, по не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего
нашего поколения, в полном их развитии», Тем самым Лермонтов подтверждал реалистическую
направленность произведения.
Роман «Герой нашего времени» был задуман Лермонтовым в конце 1837 года. Основная работа над
ним развернулась в 1838 году и была завершена в 1839 году. В журнале «Отечественные записки»
появилась повесть «Бэла» (1838 г.) с подзаголовком «Из записок офицера с Кавказа», в конце 1839 г.
увидела свет повесть «Фаталист», а затем и «Тамань». Своему роману Лермонтов сначала дал
название «Один из героев начала века». Отдельное издание романа уже под названием «Герой
нашего времени» вышло в 1840 г.
1830–1840-е годы в истории России – мрачные годы николаевской реакции, жестокого
полицейского режима. Невыносимо было положение народа, трагична судьба передовых мыслящих
людей. Чувства печали у Лермонтова вызывал тот факт, что «у будущего поколения нет будущего».
Пассивность, неверие, нерешительность, утрата цели в жизни и интереса к ней – главные черты
современников писателя.
Лермонтов в своем произведении хотел показать, на что обрекала молодое поколение
николаевская реакция. Само название романа «Герой нашего времени» – свидетельство о его
важности.
В образе Печорина Лермонтов дал выразительный реалистический и психологический портрет
«современного человека, каким он его понимает и, к сожалению, слишком часто встречал» (А. И.
Герцен).
Печорин – натура, богато одаренная. Герой не переоценивает себя, когда говорит: «Я чувствую в
душе моей силы необъятные». Своим романом Лермонтов отвечает, почему же энергичные и умные
люди не находят применения своим недюжинным способностям и «вянут без борьбы» в самом
начале жизненного пути. Внимание автора обращено на раскрытие сложного и противоречивого
характера героя.
Лермонтов в предисловии к «Журналу Печорина» пишет: «История души человеческой, хотя бы
самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа…»
О с о б е н н о с т и ж а н р а . «Герой нашего времени» – это первый русский психологический
роман.
Направление и жанр. «Герой нашего времени» — первый в русской прозе реалистический
социально-психологический и нравственно-философский роман о трагедии незаурядной личности в
условиях России 30-х годов XIX века. Вследствие того, что «Герой нашего времени» писался тогда,
когда роман как жанр в русской литературе еще не сформировался окончательно, Лермонтов
опирался в основном на опыт Пушкина и западноевропейские литературные традиции. Влияние
последних выразилось в чертах романтизма «Героя нашего времени».
 2 группа
Смерть Пушкина явила Лермонтова русской публике во всей силе поэтического таланта.
Лермонтов был болен, когда совершилось страшное событие. До него доходили разноречивые толки;
«многие», рассказывает он, «особенно дамы, оправдывали противника Пушкина», потому что
Пушкин был дурён собой и ревнив и не имел права требовать любви от своей жены.
В конце января тот же врач Н.Ф. Арендт, побывав у заболевшего Лермонтова, рассказал ему
подробности дуэли и смерти Пушкина.
Невольное негодование охватило Лермонтова, и он «излил горечь сердечную на бумагу»
Стихотворение «Смерть Поэта» оканчивалось сначала словами: «И на устах его печать». Оно
быстро распространилось в списках, вызвало бурю в высшем обществе, новые похвалы Дантесу;
наконец, один из родственников Лермонтова, Н. Столыпин, стал в глаза порицать его горячность по
отношению к такому джентльмену, как Дантес. Лермонтов вышел из себя, приказал гостю выйти вон
и в порыве страстного гнева набросал заключительные 16 строк «А вы, надменные потомки…»…
Как известно, после появления стихотворения «Смерть поэта» последовали арест и судебное
разбирательство. За Лермонтова вступились пушкинские друзья, прежде всего Жуковский, близкий
Императорской семье. Кроме этого, бабушка, имевшая светские связи, сделала всё, чтобы смягчить
участь единственного внука. Некоторое время спустя корнет Лермонтов был переведён «тем же
чином», т.е прапорщиком, в Нижегородский драгунский полк, действовавший на Кавказе.
Первое пребывание Лермонтова на Кавказе длилось всего несколько месяцев. Благодаря
хлопотам бабушки он был сначала переведён с возвращённым чином корнета в лейб-гвардии
Гродненский гусарский полк, расположенный в Новгородской губернии, а потом — в апреле 1838
года — переведён в Лейб-гвардии Гусарский Его Величества полк. С полком Лермонтов проехал
также по территории Азербайджана.
Несмотря на кратковременность службы на Кавказе, Лермонтов успел сильно измениться в
нравственном отношении
Впечатления от природы Кавказа, жизни горцев, кавказский фольклор легли в основу многих
произведений Лермонтова. Природа приковала всё его внимание; он готов «целую жизнь» сидеть и
любоваться её красотой; общество будто утратило для него привлекательность, юношеская весёлость
исчезла и даже светские дамы замечали «чёрную меланхолию» на его лице. Инстинкт поэта-
психолога влёк его, однако, в среду людей. Его здесь мало ценили, ещё меньше понимали, но горечь
и злость закипали в нём, и на бумагу ложились новые пламенные речи, в воображении складывались
бессмертные образы.
Лермонтов возвращается в петербургский «свет», снова играет роль льва, тем более, что за ним
теперь ухаживают все любительницы знаменитостей и героев; но одновременно он обдумывает
могучий образ, ещё в юности волновавший его воображение. Кавказ обновил давнишние грёзы;
создаются «Демон» и «Мцыри».
Вернувшись из первой ссылки, Лермонтов привёз массу новых поэтических произведений.
После «Смерти поэта» он стал одним из самых популярных писателей в России, да и в свете его
теперь воспринимают совсем иначе. Лермонтов вошёл в круг пушкинских друзей и наконец-то
начинает печататься, почти каждый номер журнала Краевского «Отечественные записки» выходит с
новыми стихотворениями поэта.
16 февраля 1840 года в доме графини Лаваль в разгар бала словно невзначай вспыхнула ссора
Лермонтова с сыном французского посла де Баранта — Эрнестом. Молодому французу сообщили
эпиграмму Лермонтова, писанную ещё в юнкерской школе по адресу совершенно другого лица, и
уверили, что поэт оскорбил в этом четверостишии именно его, да ещё будто бы дурно отзывался о
нём в разговоре с одной дамой. На балу Барант подошёл к Лермонтову и потребовал от него
объяснений.
Дуэль состоялась 18 февраля рано утром на Парголовской дороге, за Чёрной речкой, недалеко
от того места, где Пушкин стрелялся с Дантесом
Дуэль окончилась бескровно: одна шпага переломилась, перешли на пистолеты, и Барант, хотя
и целился, промахнулся, а Лермонтов уже после этого разрядил пистолет, выстрелив в сторону.
Противники помирились и разъехались.
Но тайными путями о дуэли стало известно начальству. Лермонтова арестовали и предали
военному суду за «недонесение» о дуэли. А молодому Баранту, чтобы не привлекать его к судебному
следствию, министр иностранных дел граф Нессельроде в частной беседе посоветовал выехать на
некоторое время за границу. Наконец приговор был вынесен и утверждён: царь распорядился снова
сослать Лермонтова на Кавказ, в армейский полк, воевавший в самом отдалённом и опасном пункте
Кавказской линии.

ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

ПРЕДИСЛОВИЕ
Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь; оно или служит
объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом на критики. Но обыкновенно читателям дела нет до
нравственной цели и до журнальных нападок, и потому они не читают предисловий. А жаль, что это так,
особенно у нас. Наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце ее на
находит нравоучения. Она не угадывает шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспитана. Она еще не
знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места; что современная
образованность изобрела орудие более острое, почти невидимое и тем не менее смертельное, которое, под
одеждою лести, наносит неотразимый и верный удар. Наша публика похожа на провинциала, который,
подслушав разговор двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый
из них обманывает свое правительство в пользу взаимной нежнейшей дружбы.
Эта книга испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость некоторых читателей и даже журналов к
буквальному значению слов. Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого
безнравственного человека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тонко замечали, что сочинитель
нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых... Старая и жалкая шутка! Но, видно, Русь так уж
сотворена, что все в ней обновляется, кроме подобных нелепостей. Самая волшебная из волшебных сказок у
нас едва ли избегнет упрека в покушении на оскорбление личности!
Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет,
составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек
не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и
романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались
вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у
вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..
Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает? Извините. Довольно людей кормили сластями; у них
от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. Но не думайте, однако, после этого,
чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. Боже его
избави от такого невежества! Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его
понимает, и к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее
излечить — это уж бог знает!

ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ

ПРЕДИСЛОВИЕ
Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь; оно или служит
объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом на критики. Но обыкновенно читателям дела нет до
нравственной цели и до журнальных нападок, и потому они не читают предисловий. А жаль, что это так,
особенно у нас. Наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце ее на
находит нравоучения. Она не угадывает шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспитана. Она еще не
знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места; что современная
образованность изобрела орудие более острое, почти невидимое и тем не менее смертельное, которое, под
одеждою лести, наносит неотразимый и верный удар. Наша публика похожа на провинциала, который,
подслушав разговор двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый
из них обманывает свое правительство в пользу взаимной нежнейшей дружбы.
Эта книга испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость некоторых читателей и даже журналов к
буквальному значению слов. Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого
безнравственного человека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тонко замечали, что сочинитель
нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых... Старая и жалкая шутка! Но, видно, Русь так уж
сотворена, что все в ней обновляется, кроме подобных нелепостей. Самая волшебная из волшебных сказок у
нас едва ли избегнет упрека в покушении на оскорбление личности!
Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет,
составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек
не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и
романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались
вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у
вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..
Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает? Извините. Довольно людей кормили сластями; у них
от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. Но не думайте, однако, после этого,
чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. Боже его
избави от такого невежества! Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его
понимает, и к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее
излечить — это уж бог знает!