Открыть Электронные книги
Категории
Открыть Аудиокниги
Категории
Открыть Журналы
Категории
Открыть Документы
Категории
Феномен полиглотов
Предисловие от партнеров
издания
Существует ли «предрасположенность» к изучению
иностранных языков? Влияет ли генетика на
лингвистические способности? Или новые языки
приходят к нам под влиянием жизненных факторов,
которые мы сами определяем и выбираем?
Татьяна Бусаргина
Генеральный директор
www.studylab.ru
Часть первая
ПОСТАНОВКА ВОПРОСА: В
лабиринте кардинала
Поймай молодую ласточку.
Пожарь ее с медом и съешь.
Тогда ты начнешь понимать все
языки мира.
Магическое заклинание
Стивен Гринблатт,
«Marvelous Possessions»
Введение
В 1803 году средиземноморские пираты представляли
для морских путешественников до ужаса реальную
угрозу. Поэтому когда итальянский священник Феликс
Каронни покидал сицилийский порт Палермо,
существовала высокая вероятность того, что ни он, ни
сопровождаемый им груз апельсинов никогда не
доберутся до места назначения. И действительно, судно
Каронни было захвачено, а сам он провел следующий
год на северном побережье Африки в качестве раба,
пока его не освободили французские дипломаты.
Вернувшись в Италию, священник задался целью
написать отчет о своем чудесном избавлении. Среди
имевшихся у него документов был и дарующий ему
свободу паспорт, написанный на арабском языке.
Поскольку Каронни не знал арабского, он обратился за
помощью к профессору восточных языков Болонского
университета. Двадцатидевятилетний профессор
Джузеппе Меццофанти, священник и сын местного
плотника, был известен как человек, знавший двадцать
четыре языка.
Через тридцать с лишним лет английские туристы,
находясь в Риме, отыскали Меццофанти и спросили,
сколько языков ему известно. К тому времени он уже
служил библиотекарем Ватикана и готовился к принятию
сана кардинала.
– О ваших лингвистических способностях ходит
немало слухов, – сказал один из туристов прелату, – так
может быть, вы сами назовете точное число?
Меццофанти замялся:
– Ну, если вам так хочется знать, то я говорю на
сорока пяти языках.
– На сорока пяти! – воскликнул турист. – Сэр, как же
вы умудрились освоить такое количество?
– Не могу объяснить, – ответил Меццофанти. –
Конечно, это Бог дал мне такой дар, но если вам хочется
узнать, как я сохраняю их все в памяти, могу только
сказать: однажды услышав значение слова из любого
языка, я уже никогда его не забываю.
Джузеппе Меццофанти
***
Господь, что строг к грехам
в миру презренном,
Божественную мудрость явит нам
всенепременно.
Пусть сердце будет чистым, разум твердым,
Чтоб мне трудиться каждый день упорно.
Хороший плод не вырастет из зла,
Направь, Господь, на добрые дела.
Что ищешь в имени моем?
Позволь тебя спросить.
Уже ль средь славных всех имен
ему уместно быть?
Но коли просишь ты, узри ж,
но помни до поры:
Земное – тлен, бесценны лишь
небесные дары.
Из тысяч голосов на этом свете,
Звучащих на различных языках,
Ценны лишь те, что сеют добродетель
И прославляют Господа в веках.
Семьдесят – не предел?
Английский – 456
Арабский – 456
Французский – 357
Немецкий – 354
Латинский – 288
Китайский – 243
Испанский – 217
Русский – 213
Корейский – 202
Санскрит – 159,5
Персидский – 153
Греческий – 107
Хинди – 107
Гэльский – 107
Польский – 102
Исландский – 83
Чешский – 57,5
Сербскохорватский – 57,5
Шведский – 51
Каталанский – 44
Древнескандинавский – 40
Итальянский – 39,5
Португальский – 37,5
Турецкий – 34,75
Японский – 30
Румынский – 26,25
Древнегреческий – 22
Средний верхненемецкий – 17
Датский – 17
Англосаксонский – 14
Старофранцузский – 14
Африкаанс – 12
Норвежский – 12
Окситанский (провансальский диалект) – 12
Суахили – 12
Украинский – 10
Новонорвежский – 8
Болгарский – 8
Старославянский – 8
Иврит – 8
Среднеанглийский – 7
Фризский – 7
Старый верхненемецкий – 6
Древнешведский – 5
Гэльский шотландский – 4
Гэльский мэнский – 4
Уэльский – 4
Бретонский – 4
Корнуэльский – 4
Тайский – 4
Индонезийский – 4
Вьетнамский – 4
***
***
– Так каким языком вы хотели бы заниматься? –
переспросил Александр.
– Хинди, – уверенно ответил я.
В близлежащем парке мы встретились с долговязым
студентом из Беркли по имени Джастин, который в
последнее время раздражал Александра,
согласившегося быть его учителем, тем, что не следовал
инструкциям по использованию метода
«преследования». Поэтому полиглот заставил его
слоняться по парку, то прячась в тени, то снова
выскакивая на солнце, прямо на загоравших в траве
девушек. Трудности «преследования» в парке
обусловлены тем, что все это происходит на виду у
множества отдыхающих. Но, как пошутил Александр, в
Северной Калифорнии, чтобы заставить людей обратить
на вас внимание, вы должны вести себя очень странно.
Затем Александр и Джастин стали прогуливаться
вместе, и полиглот требовал от своего ученика
выкрикивать слова «более по-итальянски». Пока эти
двое гуляли вокруг, яростно жестикулируя и громко
выкрикивая итальянские слова, как будто пытаясь как
можно более убедительно доказать что-то друг другу, я
пообщался с одной из спускавшихся по склону холма
любительниц солнечных ванн.
– Они вас не шокируют своим поведением? – спросил
я.
– Разве что слегка, – сказала она. – А что происходит?
Они учат итальянский?
– Тот парень, что справа, учитель, – объяснил я.
– Он молодец.
– А вы говорите по-итальянски?
– Нет, я говорю по-испански, но я была в Италии. А
где он жил в Италии?
– Он не итальянец, он американец, – сказал я.
Ее брови удивленно поднялись.
– На самом деле он говорит, что знает много языков, и
хочет открыть школу, чтобы больше людей стали такими,
как он.
– А, языковой культ, – сказала она, как будто речь шла
о чем-то обычном.
Закончив занятие с Джастином, Александр предложил
взять магнитофон мне. Я выбрал кассету, на этикетке
которой значилось: Le Hindi Sans Peine («Хинди без боли
и мучений»).
– Вы мне обещали, что больно не будет, – сказал я.
– Ничего подобного, – парировал он.
Я надел на голову жесткие наушники и начал бродить
по парку, жестикулируя и сотрясая полуденный воздух
звуками хинди. Я почувствовал, как несколько звуков
проникли в уши и вырвались изо рта. Затем еще
несколько. Прогресс! Казалось, никому из находящихся
в парке нет до меня никакого дела, видимо, получасовая
декламация Джастина и Александра успела им
наскучить. Распрями спину и говори громче, сказал я
себе. Но это было не так-то легко. Я не мог разобрать
длинных слов, составляющих звучащие в наушниках
фразы, поэтому пришлось остановиться и прислушаться.
«Garam garam hai». Что бы это значило? Снова и снова
повторяющееся слово «хэй». Звучит как «сено»[42].
Фраза «Garam garam. Mera naam» вдруг напомнила мне
санскрит. У меня есть учитель йоги, который давал в том
числе и уроки заунывного пения на санскрите, во время
которых звучало что-то похожее на «garam garam cai hai.
Ji ha. Mera naam». Возможно, это самое «hai»
представляет собой грамматическое окончание
вопросительных предложений?[43]
В какой-то момент ко мне присоединился Александр;
теперь я бродил по долинам синтаксиса хинди уже в
сопровождении святого полиглота, и в моей душе не
осталось страха. Удивительно, но он тоже говорил на
хинди. Как это возможно? Он назвал это
«интернализацией». Прослушав три урока, я выключил
плеер. Видимо, я все делал настолько плохо, что
критиковать меня взялся даже Джастин: «Держи спину
ровнее, говори громче, – поучал он. – Кричи!»
Александр одобрительно кивал. «Вы выглядели слишком
напряженно», – сказал он. «Ну да, это потому, что я не
мог разобрать слова», – начал было оправдываться я.
«Забудьте об этом», – отмахнулся он. Затем мы сидели
на скамейке и разбирали диалоги по учебнику. «Вы
хотели бы повторить урок?» – «Конечно». – «Но на этот
раз вы должны быть сильнее, быстрее, увереннее». –
«Да, да».
После многократного повторения трех диалогов это
наконец случилось: хинди открылся мне. Я никогда не
искал особых методов и секретов обучения, для меня
существовал лишь один принцип: чтобы выучить язык,
нужно корпеть над учебниками, запоминать, записывать
и практиковаться до бесконечности. Поначалу метод
«преследования» показался мне абсурдным. Тем не
менее ворота хинди – я чувствовал – распахивались.
«Вы делаете успехи, у вас определенно есть
способности, – сказал Александр. – Вы знаете больше,
чем я думал. Вы удивили меня».
Озарение! Теперь дайте мне кого-нибудь, от кого я мог
бы узнавать новые слова. Позвольте мне играть в
настольные игры с маленьким ребенком. Дайте
гиперполиглота, который обратит меня в свою веру,
приобщит к своему клану, представители которого не
знают лингвистических преград, даже не являясь
носителями языков.
В следующем году жизнь Александра вновь
претерпела изменения, на этот раз в лучшую сторону.
Это произошло благодаря тому, что по совету друга он
стал указывать в резюме, что является полиглотом.
Теперь он работает специалистом по языкам в
Организации министерств образования стран Юго-
Восточной Азии, штаб-квартира которой находится в
Сингапуре. Этот многоязычный город является отличной
площадкой для развития навыков полиглота, но пока у
Александра не нашлось времени, чтобы выучить
малайский или тамильский – местные официальные
языки. Он все никак не может забыть Бейрут, поэтому
наибольшее внимание уделяет арабскому. Он все еще не
отказался от намерения открыть школу для полиглотов и
гордится достижениями своих сыновей в изучении
языков. Его сын недавно получил приз за свои
стихотворения, правда, написаны они были по-
английски, а не по-китайски или по-французски.
Я никогда не забуду, как после урока хинди в парке
мы зашли в букинистический магазин, где Александр
благоговейно склонился над пыльными томами
германской филологии, покупку которых не мог себе
позволить. После того как мы вместе просмотрели книги,
посвященные иностранным языкам, я уже в одиночку
направился к полкам, где стояли книги по истории.
Александр язвительно заметил мне вслед: «А вы ведь не
говорили мне о своих разносторонних интересах, не так
ли?» Что ж, после моего выступления на хинди он был
вправе поддеть меня. В конце концов, я получил от этого
гиперполиглота свой заряд бодрости духа.
***
***
***
Александр и Хелен большую часть своих языков
держат в резерве.
Хелен ежедневно задействует около пяти, Александр в
своей повседневной жизни использует английский,
корейский и французский в дополнение к тому языку, на
котором сосредоточен в конкретный момент. Из
общения с этими гиперполиглотами я сделал вывод, что
их жизнь построена именно так, как Эрик Гуннемарк
описывал жизнь преданного языкам человека. Их
ежедневные занятия направлены на решение трех
задач: улучшение способности воспринимать и
воспроизводить звуки иностранной речи; усвоение
грамматических моделей; активное сопротивление
постепенному стиранию памяти. Меццофанти, по-
видимому, делал то же самое, но при этом обладал
одной дополнительной способностью: мог с легкостью
переключаться с языка на язык. Причем данную
способность, судя по всему, невозможно развить
сколько-нибудь значительно даже за счет длительной
практики.
Очевидец, который слышал, как Меццофанти в
течение получаса говорил на семи или восьми
различных языках, поинтересовался у кардинала, как
тому удается не запутаться.
– Вы когда-нибудь пробовали носить очки с зелеными
стеклами? – спросил его Меццофанти.
– Да.
– Ну так вот, – кивнул Меццофанти, – когда вы
смотрите на мир через зеленые линзы, все окружающее
представляется вам в зеленом цвете. То же самое
происходит у меня с языками. Когда я говорю на каком-
то языке, например на русском, я как бы надеваю очки с
русскими стеклами и на тот момент вижу все в «русском
цвете». Я слышу все свои мысли только на этом языке.
Для того чтобы перейти на другой язык, мне достаточно
сменить очки, и все тут же предстает передо мной в
новом цвете!
В своей биографии Меццофанти Чарльз Рассел описал
несколько случаев, когда кардинал умело «жонглировал»
известными ему языками. По приказу Папы Римского
Григория XVI гиперполиглоту из Болоньи надлежало
присоединиться к официальному церковному органу под
названием «Пропаганда Веры». В рамках своей
деятельности этот орган занимался популяризацией
среди католиков всего мира искусства проповедования
Евангелия. Ежегодно 6 января школа, организованная
кардиналом при Академии полиглотства, давала
представление, во время которого обучающиеся читали
стихи на своих родных языках. Дата для этого события
была выбрана не случайно. По католическому
календарю, именно 6 января три царя посещали
младенца Иисуса в Вифлееме. Поскольку эти визитеры
представляли языческий внешний мир (не были
евреями), праздник Крещения известен также как
праздник Языков. Как символ миссионерской
деятельности проводимое Меццофанти праздничное
мероприятие имело важное значение, а его личный
авторитет придавал церемонии поистине глобальный
масштаб.
Рассел посетил одну из таких церемоний и описал ее.
Вначале со вступительной речью на латыни выступил
руководитель школы. Затем на сцене один за другим
появлялись учащиеся, которым было дано задание
написать посвященное праздничному событию
стихотворение на родном языке. В тот день оды в честь
явления Христа язычникам прозвучали на сорока двух
языках (в некоторые годы стихотворения звучали на
пятидесяти или даже шестидесяти языках). Это была
настоящая феерия.
Присутствие самого Меццофанти вызвало в аудитории
беспокойное волнение. Он находился в постоянном
окружении студентов, с которыми говорил на их языках
так, как будто бы это был один-единственный язык,
«нисколько не тушуясь и не путаясь в словах или
грамматических конструкциях» под обрушившейся на
него «языковой пальбой», – писал Рассел. Это было
похоже на цирк без манежа. Меццофанти окружали то
группа молодых китайцев, то бирманцы, которые
говорили с ним на пегуанском диалекте. С фланга его
атаковал господин с шутливой жалобой на то, что он не
услышал русских стихов, что спровоцировало кардинала
на длительный разговор по-русски. Согласно подсчетам
Рассела, Меццофанти без тени смущения сумел
поговорить с присутствующими никак не меньше чем на
десяти или двенадцати языках.
Через призму способностей Меццофанти можно
взглянуть на то, что делают обычные полиглоты, когда им
приходится переключаться между языками. Одна из
теорий гласит, что они занимаются не «включением и
выключением» языков, а скорее мысленно задействуют
один необходимый в данный момент язык из тех, что
находятся в активе. Это эквивалентно включению всех
имеющихся в доме светильников с одновременным
выворачиванием лампочек из тех осветительных
приборов, которые пока не нужны. При переключении
говорящему приходится делать две вещи: прекратить
активность на одном языке и начать на другом. Мой друг,
который с детства знает английский, французский и
испанский, рассказывал, что даже если из его уст звучат
слова только одного языка, он чувствует себя так, как
будто говорит на всех трех одновременно. Возможности
полиглота находят противоречие в его сердце: известно,
что для того, чтобы что-то было сказано, многое должно
оставаться невысказанным. Возможно, именно это
объясняет, почему, например, Ломб Като предпочитает
держать в активе не более пяти языков одновременно. И
это вовсе не потому, что она не могла бы удержать в
активной памяти большее количество языков: она
объясняет это тем, что не может удерживать их в
пассивном состоянии.
Данный механизм переключения позволяет
переводчикам довольно быстро перескакивать с одного
языка на другой. Это также помогает билингвам
вставлять слова или фразы одного языка в свою речь на
другом языке. Полиглоты, свободно говорящие на своих
языках, могут без видимых затруднений переходить с
одного языка на другой, не нарушая грамматических
норм, но этот процесс требует задействования мощных
интеллектуальных ресурсов.
Переключение между выполняемыми задачами, или
языками, – это главная работа так называемых
организующих (исполнительных) функций, которые
представляют собой группу когнитивных навыков,
дающих человеку возможность сосредоточиться на
выполнении конкретной задачи. Эти функции как бы
контролируют ваше ментальное воздушное
пространство – следят за тем, сколько самолетов
находится в воздухе, сколько совершают посадку, какова
нагрузка на взлетные полосы вашего аэропорта. Рабочая
память, о которой говорила Хелен, является важным
компонентом исполнительных функций.
Ученым известно, что контроль над ментальным
пространством осуществляется в префронтальной коре
головного мозга, но они очень мало знают о том, где
происходит переключение между языками. Область
мозга, названная задней теменной корой, в свое время
была назначена ответственной за «языковой талант», и
считалось, что переключение должно происходить
именно там. Невролог Эллен Перецман наблюдала
восьмидесятилетнего пациента, получившего
повреждение в этой области. В результате
автомобильной аварии этот человек пережил
кровоизлияние в мозг и, придя в себя, говорил
совершенно свободно, но его речь не имела смысла.
Самое поразительное, что в его голове перепутались
немецкий (родной язык), французский (второй язык) и
английский (который он выучил, иммигрировав в
Соединенные Штаты). Когда врач спросила его, почему
он оказался в больнице, он ответил: «Eine sprache to
andern [смена языка с немецкого на английский], you
speak a language that comes to you». Многие из его
высказываний представляли собой просто набор слов из
разных языков, например: «Vorständig thickheaded» или
«Standing that means ständig ständig führen stein».
Идея наличия особой области мозга, отвечающей за
«языковой талант», на самом деле не работает.
Независимо от того, контролируется ли переключение
между языками какой-то конкретной областью или этот
процесс задействует более обширные участки мозга,
здоровый многоязычный человек способен
переключаться между языками абсолютно осознанно.
Если этот навык используется, например, для
синхронного перевода, он может быть приобретен и
отточен. А если кто-то обладает доставшимся ему от
природы превосходным «переключателем», сможет ли
он повторить то, что делал Меццофанти? Сможет ли он,
например, переключаться между большим количеством
языков, что означало бы одновременное поддержание
каждого из этих языков в активном состоянии?
Мозг билингв, по сути, работает в
многофункциональном режиме. В результате его
исполнительные функции имеют высокую
производительность. При проведении соответствующих
тестов выяснилось: дети, говорящие на двух языках,
показывают лучшие результаты, чем их одноязычные
сверстники. Предположительно это происходит потому,
что их мозг постоянно жонглирует языками, выбирая
нужный в данный момент и подавляя другие. При
выполнении простых тестовых заданий двуязычные и
одноязычные взрослые показывают примерно
одинаковые результаты, но в заданиях, бросающих
более серьезные вызовы исполнительным функциям
мозга, билингвы неизбежно одерживают верх. Ученые
также предполагают, что люди, продолжительное время
живущие с двумя языками, могут быть лучше защищены
от последствий когнитивного старения, поскольку
постоянная тренировка рабочей памяти и внимания
создает тот «резерв», который они используют в
пожилом возрасте. Не нужно быть Меццофанти, чтобы
увидеть все вытекающие из этого факта преимущества.
***
Вспомнив гипотезу Гешвинда – Галабурда, я отметил
про себя, что Кребс был правшой. В речи Силлмана,
который говорил с Лорейн по-немецки, мне постоянно
слышалось слово «блинчики». О чем они говорят? Что
еще за блинчики? Лорейн объяснила, что в немецком
языке согласные на конце слов оглушаются. Ах, это же
«Кребс»[54]! Отправляясь в эту поездку, я не дал себе
труда заняться немецким. Силлман показал нам и другие
фотографии: Кребс сидит за столом в своем кабинете в
Китае и, положив ногу на ногу, смотрит в окно;
фотографическое изображение его надгробия в
Потсдаме, под Берлином. Были там и посмертные фото
мозга Кребса, на которых отчетливо видно, что инсульт,
ставший причиной его смерти, образовал темную дыру в
правой височной доле (на модельном глобусе этому
месту соответствует северная часть Мексики). Засохшие
следы кровоизлияния были похожи на нижний край
грибной шляпки[55].
Пока мы рассматривали фотографии, прибыли наши
хозяева: директор института Карл Циллес, высокий и
худой, похожий на энергичного финансиста, одетый в
голубую рубашку и желтовато-коричневый пиджак, и
сопровождавшая его Катрин Амунц, профессор
неврологии из университета Аахена – невысокая
женщина с темными вьющимися волосами и в очках без
оправы. Когда мы вновь уселись за стол и принялись за
очередные чашки кофе, я спросил ее, почему они
решили начать исследования именно с мозга Кребса.
Она ответила, что хотела испытать некоторые новые
методы картирования головного мозга и решила
провести тестирование лингвистических функций,
поскольку более или менее известно, какие процессы
они вызывают в мозге. Поэтому она обратилась к
Силлману с вопросом, имеется ли в его коллекции мозг
языкового гения[56].
***