Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
В. Б. Авдеев
Предисловие
«Русская расовая теория» - уже в одном названии, кажется, заключен парадокс, граничащий с
научной фантастикой. Не только в массовом общественном сознании, но даже в среде
профессиональных философов, историков, биологов и психологов само понятие расовой
теории стойко ассоциируется с европейской и американской культурами XIX-XX веков, и
никак не проецируется на историю русской интеллектуальной жизни, ошибочно
отождествляемую с бесплотными материями и абстрактными идеалами. Поколения «красных
профессоров» сотворили свое черное дело, создав сегодня в воображении даже весьма
образованных людей представление о добольшевистской России как о некоем заповеднике
благодушия, мечтательности и лени. Чеховская «чайка» да блоковская «незнакомка» в виде
неких сверхчувственных мутантов призваны до сих пор парить в воображаемом мире под
общим названием «Россия, которую мы потеряли».
Но логика безошибочно подсказывает, что если бы люди, сумевшие создать самую большую в
мировой истории империю, действительно руководствовались в своих действиях
интеллигентскими принципами и идеалами, почерпнутыми из модной салонной литературы, то
они не сумели бы подчинить своей воле даже пядь земли. Сталкиваясь с десятками племен
различных рас и самых экзотических вероисповеданий, находящихся не только на разных
ступенях социально-политической, но и биологической эволюции, русские творцы империи
неминуемо должны были иметь стройное и хорошо аргументированное учение, позволившее
им собрать полиэтнический конгломерат в единое устойчивое целое, имя которому -
Российская Империя. Усмиряя строптивых, пестуя усердных, воодушевляя безропотных
русский завоеватель, купец и чиновник являли собой образцы дипломатичности,
договариваясь одновременно с католиками, иудеями, буддистами, мусульманами и самоедами-
язычниками, неся всюду славу и волю Великого Русского Царя. Одних только хитрости или
предприимчивости было явно недостаточно, так же как и одних благих помыслов, ибо нужно
было разбираться в антропологии и психологии новых подданных Его Императорского
Величества, знать сильные и слабые стороны их национальных характеров. Играя, как на
диковинном музыкальном инструменте, на душевных струнах туземцев, о существовании
которых еще вчера и не слыхивал, русский «государев человек» умел добиться нужной
гармонии в единой симфонии планомерного движения белой расы на юг и восток. Для такого
небывалого в мировой истории явления недостаточно было одних только гениальных
интуиций, нужна была собственная расовая теория, четко и доказательно определяющая
место русских как расово-биологической общности среди подчиненных народов.
Во имя высших интересов русского народа в данной работе мы попытаемся сорвать завесу
молчания и показать, что русская расовая теория - это не вымысел, но забытый гигантский
пласт мудрости и опыта нашего народа, запечатленный в академических трудах гениальных
русских ученых.
Под расовой теорией сегодня принято понимать единую философскую систему, находящуюся
на стыке гуманитарных и естественных наук, посредством которой все социальные,
культурные, экономические и политические явления человеческой истории объясняются
действием наследственных расовых различий народов, данную историю творящих. Все обилие
фактов, накопленных антропологией, биологией, генетикой, психологией и смежными
дисциплинами о врожденных расовых различиях народов, проецируется на сферу их духовной
жизни. В основе каждого исторического явления расовая теория стремится выделить
биологическую первопричину, его вызвавшую, то есть наследственные различия
представителей различных рас. В свою очередь различия биологического строения ведут к
различиям в поведении, а также к различиям в оценке явлений. Таким образом, расовая
теория - это наука, изучающая биологические факторы мировой истории.
Под расой Деникер четко понимал «соматологическую единицу», таким образом со всякой
двусмысленностью в антропологии было покончено. Вся книга по сути посвящена разделению
понятий этнографии и антропологии, которые автором определяются как дисциплины
различного происхождения: первая - социологического, и вторая - биологического. Он писал:
«Несколько лет тому назад я предложил классификацию человеческих рас, основанную
единственно лишь на физических признаках (цвета кожи, качестве волос, росте, форме
головы, носа и т. д.)».
Данный термин, обозначающий конкретный расовый тип, прочно закрепился как в научных
классификациях, так и в политической пропаганде. Идеал красивого героя с пронзительным
волевым взглядом, канонизированный в Третьем Рейхе, был впервые научно обоснован
русским расологом французского происхождения, родившимся в Астрахани. Причем даже
ведущие специалисты Германии в этой области добросовестно упоминают «русского расолога
Деникера», который первым ввел в употребление термин «нордический».
Вводная часть курса была оформлена в виде отдельной работы под названием «О значении
рас в истории», которая с точки зрения современной науки может считаться первым
отечественным классическим произведением по расовой теории. В изящной философской
преамбуле русский ученый рассматривает необходимость системного анализа истории, ибо
каждый правящий режим в ту или иную эпоху в отдельно взятых странах стремился, по мысли
Ешевского, переписать историю заново, чтобы через «приватизацию» прошлого
скорректировать направление вектора своих идеологических притязаний на будущее. Таким
образом настраивая читателя на постижение истории он подчеркивает: «Это вопрос
естественноисторический, антропологический; но прежде и важнее всего вопрос исторический
- вопрос о человеческих породах, о расах».
По существу Ешевский первым обосновал, ставшее впоследствии базовым, положение
философии истории на расовой основе; подобное постигается подобным. Объективная
история конкретного народа может быть оценена только человеком со сходной расово-
биологической конституцией. В жилах исследуемого народа должна течь та же или близкая к
ней кровь, что и в жилах историка об этом народе пишущего. Данное умозаключение - не
вульгарно-биологический подход, а своего рода метафизика естествознания, ибо Ешевский
указывал даже на возможность «связи между историей болезней и историей политического и
нравственного развития народов».
Вдумайтесь, уважаемый читатель, ведь эти речи звучали в полный голос с кафедры истории
Московского государственного Университета из уст профессора еще в середине XIX века. И
студенты, как завороженные слушавшие его, указывали, что устами Ешевского вещала сама
истина, так силен был психологический эффект от его новаторских речей. Далее, по мере
изложения, ученый углубляется в вопросы сравнительного языкознания, историю права,
мифологию, исследует орудия первобытной материальной культуры, привлекая, как обычно,
огромное количество авторитетнейших свидетельств зарубежных авторов, и делает
следующий многозначительный вывод: «Разнообразные и разносторонние исследования
показали, что человечество распадается на отдельные группы, отличающиеся одна от другой
не одними внешними признаками, которые, разумеется, прежде всего и даже издавна
бросались в глаза каждому, но и некоторыми особенностями в своей нравственной, духовной
природе, особенностями характера, склада ума».
А. П. Богданов (1834-1896)
Столь же категоричен Богданов и в вопросах выбора методологии: «Изучая мопса или пуделя,
для зоолога интересны не случайные разновидности его, происшедшие от тех или других
внешних условий, а то более постоянное сочетание, которое одно дает ему возможность
составить себе представление о мопсе или пуделе, как представителях естественных групп
или рас. Он знает, что в генетических теориях признаки, не считаются, а взвешиваются по их
значению; они классифицируются не по своей численности, но по своей ясности проявлений,
по проявленности его. В данном случае зоологу в каждой особи важно то, что дает указание
на влияние расы. То же мы имеем и в смешанных племенах человека; те же затруднения, те
же цели встречаем мы при изучении их антропологических свойств».
Выдающаяся заслуга А. П. Богданова состоит также и в том, что он первым еще в 1867 году
составил «Антропологический альбом русского народа», демонстрировавшийся на
международных выставках. Таким образом, за много лет до современного бурного развития
антропоэстетики русский ученый обосновал не только ее теоретическую часть, но и приступил
к систематизации практического материала, именно с целью выявления «типично русских
лиц», в связи с чем лингвистическому анализу на антропологической основе им были
подвергнуты и русские народные песни. Русский расовый идеал красоты, как и следовало
ожидать, не заставил себя долго искать. «Молодая, разумная, без белил лицо, белое, без
румян щеки алые», - поется о русской девушке или: «Тонка, высока, тонешенька,
белешенька». О русском молодце: «Приглядывали красны девицы за румяным молодцем. Русы
кудри по плечам лежат, брови черные, что у соболя».
Подобным художественным описаниям из русского фольклора нет числа, что лишний раз
говорит в пользу объективности выводимых понятий «русской красоты». Следует отметить,
что англичанин Фрэнсис Гальтон - основоположник евгеники, предложил создавать
обобщенные карты красоты по географическим местностям только в 1883 году, а немецкая
антропоэстетическая программа возникла только в 1926 году.
Д. Н. Анучин (1843-1923)
Молодая русская антропология была на подъеме, что вызвало желание крупного российского
фабриканта и владельца железных дорог К. Ф. фон Мекка вложить 25000 рублей на
учреждение первой в России кафедры антропологии. 8 октября 1876 года Министерство
народного просвещения разрешило учредить эту кафедру при физико-математическом
факультете Московского Университета. Впоследствие она длительное время содержалась на
проценты от капитала мецената фон Мекка. В 1878 году Императорское общество любителей
естествознания, антропологии и этнографии получило приглашение принять участие в
антропологической секции Парижской всемирной выставки. Вскоре А. П. Богданов объявил,
что русская антропологическая коллекция полностью соответствует требованиям,
предъявляемым дирекцией выставки. В Париже Д. Н. Анучин подал заявку председателю
антропологического отдела выставки академику Арману де Катрфажу (1810-1892) о
необходимости выделения России для демонстрации ее коллекции отдельного павильона
площадью не менее чем в 280 квадратных метров, что вызвало сенсацию во всем научном
мире. Ни одна другая делегация не имела подобных запросов. Несмотря на это, А. де Катрфаж
заверил Д. Н. Анучина, что экспозиции России будет предоставлено на выставке столько
места, сколько пожелают ее представители, причем даже в ущерб другим странам.
Научное наследие Дмитрия Николаевича Анучина огромно, он внес заметный вклад в развитие
не только антропологии, но и географии, климатологии, ботаники, зоологии. Его творческий
путь широко отражен в ряде посвященных ему монографий. Нас же, в контексте становления
самобытной русской расовой теории, больше всего будет интересовать его докторская
диссертация «О некоторых аномалиях человеческого черепа и преимущественно об их
распространении по расам» (М., 1880).
Эта работа по праву до сих пор считается шедевром краниологии - науки, изучающей расовые
различия в строении черепа людей. Основываясь на богатейшем международном опыте, а
также на результатах собственных практических наблюдений, он создал интереснейшее
научное исследование с глубочайшими, далеко идущими обобщениями, правоту которых мы
без особого труда можем наблюдать и по сей день.
В частности, лобная и височная кости покрывают именно те участки мозга, что ответственны
за высшие психические функции и абстрактное мышление. Но именно у представителей так
называемых «низших» рас их развитие завершается быстрее, чем у представителей «высших»
рас, что находит соответствующее отражение в преждевременном срастании этих костей.
Частота тех или иных аномалий птериона, по Анучину, находится в прямом соответствии с
интеллигентностью расы как таковой. Ускоренная программа развития этих фрагментов мозга
у «низших» рас позволяет соответствующим костям черепа быстрее зарасти, что и находит
отражение в их культурной отсталости.
М. А. Попов
В. А. Бец
Основоположник русской антропологии Анатолий Петрович Богданов еще в 1865 году
отмечал: «Известно, например, что у негров окостенение и спайка швов черепа происходит
гораздо раньше, чем у белых; что у последних спайка всего чаще начинается швами задней
доли черепа, тогда как у негров обыкновенно она проявляется прежде всего на передних
швах и потом уже переходит на задние. Важность этих признаков, имеющих следствием более
раннюю или позднюю остановку роста той или другой частой мозга, очевидна для каждого, в
особенности если принять в соображение, что человек составляет единственный пример в
ряду существ, у которых мозг продолжает расти и после юности. Если время и порядок
последовательности окостенения швов черепа изменяются по расам, то становится весьма
вероятным, что изучение окостенения реберных или грудных хрящей, хрящей гортани,
позвоночника и даже таза, даст этнические различия».
И. А. Сикорский (1842-1919)
Этот антропологический принцип мы без труда можем обнаружить в истории любой великой
империи и любой великой цивилизации. «Высшие» расы создают - «низшие» уничтожают.
Судьба народов, принадлежащих к данным базовым расовым типам, обусловлена самим
наследственным принципом развития их мозга и не поддается никакому культурно-
просветительскому вмешательству извне. Мировая история является по сути химической
реторной, осуществляющей возгонку «высших» элементов и осаждение «низших».
Со времен распада Советского Союза было выдвинуто множество самых разнообразных
версий этого эпохального исторического события. Мы вовсе не намерены ни с кем
полемизировать. С точки зрения вышеизложенных фактов все выглядит достаточно
тривиально. Государственно-политическое образование СССР - преемник Российской империи
- распалось именно тогда, когда численность государствообразующего народа - русских -
упала до половины общей численности народонаселения. В ближайшее время подобная
участь ожидает США, где белое государствообразующее большинство скоро также окажется в
меньшинстве. Принадлежность к государствообразующей нации - понятие не социокультурное
и не мистическое, а расово-биологическое, измеряемое по множеству параметров, но более
всего проявляемое в весе, сложности устройства и эволюционной ценности мозга ее
представителей.
Австралийцы
Лопари
Все эти факты вовсе не нужно истолковывать, как своего род глумление над малоразвитыми
племенами и попрание прав личности. Напротив на выставке царила атмосфера либерализма
И общедоступности всех видов антропологической информации, в том числе и на ее
устроителей и многочисленных гостей. Так в ходе выставки можно было приобрести издания,
содержащие сведения о научных заслугах маститых антропологов, а также данные об их
расовом типе. Например, в конце биографии Габриэля де Мортилье значилось: «Брахицефал,
его головной указатель - 82,9; продольный диаметр 194 мм.; широтный - 161 мм.». Расовый
диагноз на Поля Топинара вообще заканчивался такой красноречивой сентенцией: «С
антропологической точки зрения Топинар брахицефал, волоса и глаза коричневые, рост 1 м.
65 см., нос выдающийся, тип смешанный, может быть, итальяно-лигурийский».
Всего выставку за пять месяцев ее работы посетили свыше 80.000 человек. С 27-го
июля по 2-ое августа в рамках выставки состоялся Международный
Антропологический конгресс, в работе которого приняли участие ведущие ученые из
Франции, Германии, Австрии, Швеции, Италии, Англии, Дании, Голландии, Испании.
Наиболее представительной оказалась французская делегация в лице таких
именитых ученых, как Арман де Катрфаж, Поль Брока, Поль Топинар, Гюстав Лебон,
Габриэль де Мортилье, Карл Евгений Уйфальви.
Профессор Поль Брока провозгласил второй тост за Почетного Председателя выставки Его
Императорское Высочество Великого князя Константина Николаевича. Профессор Габриэль де
Мортилье провозгласил третий тост за господина Министра Народного Просвещения графа Д.
А. Толстого.
Данная точка зрения на ключевые явления русской истории рубежа XIX и ХХ веков является
оригинальной концепцией автора, и пока еще не разработана в официальной науке.
В качестве иллюстрации данного тезиса можно привести любопытнейший рассказ Поля Брока,
который прозвучал кулуарно в ходе конгресса, а позднее нашел свое описание в
вышеупомянутых нами источниках. Он поведал о тех препонах и трудностях, которые
сопровождали его все время, пока он занимался организацией первого в Европе
Антропологического общества. Министр Народного Просвещения и Префект Парижа несколько
лет саботировали эту инициативу, отсылая друг другу прошения Брока с просьбой о
регистрации общества. Наконец вмешательство группы профессоров из департамента полиции
привело к тому, что господину Брока разрешили собирать у себя дома 18 членов общества под
личную ответственность и - под надзором полицейского агента, обязанного докладывать обо
всем происходившем начальству. Причем господину Брока было поставлено на вид, что
разрешение может быть тотчас аннулировано, как только на собрании затронут темы,
касающиеся богословия, политических или социальных вопросов. Лично для председателя это
было особенно невыносимо, поскольку он был представителем школы, так называемых
полигенистов, отрицавших видовое единство человечества. А это, в свою очередь, могло быть
расценено как посягательство на библейский миф о происхождении рода человеческого от
одной пары людей.
Обратите внимание, что все это происходило в так называемой республиканской Франции -
стране победившей демократии, в то время как в монархической России - «тюрьме народов» -
даже члены императорской фамилии почитали за честь поддерживать научные инициативы
русских антропологов. Теперь становится совершенно ясно, почему так истово и рьяно
французские антропологи провозглашали тосты за русского царя, ибо они первыми осознали,
что демократия не имеет никакого отношения к свободе мысли.
При всей молодости антропологии рубежа XIX-ХХ веков, ученые того времени установили, что
форма черепа ребенка напрямую связана с особенностями строения таза его матери - они
должны соответствовать друг другу в целях отсутствия патологии при родах. Смешение рас
неизбежно приводит к тому, что строение таза матери одной расы не соответствует форме
черепа смешанного младенца, несущего черты отца другой расы, что ведет к осложнениям
при родах и сказывается на жизнеспособности потомков обеих исходных рас. Природа здесь
действует в строгом соответствии с обыкновенной механикой. Форма черепа младенца по
расовым показателям должна подходить к расовым показателям таза матери, как болт к гайке.
Любое несоответствие ослабляет так называемую «механическую прочность» расы и ее
«износоустойчивость» виток за витком, от поколения к поколению. Поэтому чистота расы -
первое и главное условие ее воспроизводства, смешение же рас неизбежно ведет к
вырождению.
Из русских классических работ на эту тему лучше всего вспомнить сочинение М. И. Лутохина
«Исторический обзор литературы о расовых различиях таза» (М., 1899). В начале автор
приводит мнение известных антропологов Поля Брока, Поля Топинара и Сэмюэля Томаса
Заммеринга, сравнивавших таз «низших» рас с тазам обезьян. Франц Прюнер-Бей, в силу
наглядности и точности признака, вообще предложил отказаться от классификации рас по
строению черепа и перейти на классификацию рас по форме таза. Раздел антропологии,
занимающийся изучением расовых различий по тазу, называется пельвиметрией. В
заключении Лутохин пишет: «В этом очерке я упоминал о взглядах авторов на причину очень
резкой разницы в строении женского таза разных рас, как на результат принаравления до
некоторой степени тазового кольца к головке новорожденного. Много есть данных в пользу
того, что при метисации роды текут гораздо труднее, иногда становятся невозможными».
Классическая русская расология той эпохи, равно как и иные европейские научные школы
придерживалась твердого правила: все данные, в том числе и косвенные, найденные при
исследовании черепа, могут иметь существенное значение лишь постольку, поскольку они
находятся в определенной зависимости от тех или иных особенностей строения мозга.
Исследовать строение мозга с точки зрения его расовой принадлежности первым начал
известный русский антрополог Дмитрий Николаевич Зернов (1843-1917). Его работа с
характерным названием «Извилины мозга, как племенной признак» была опубликована в
1873 году, а в 1877 она уже выпустил фундаментальную монографию «Индивидуальные типы
мозговых извилин у человека». В 1887 появилась его книга «По вопросу об анатомических
особенностях мозга интеллигентных людей». Во всех его сочинениях есть четкое
морфологическое описание строения мозга «высших» и «низших» типов, причем не только на
уровне отдельных индивидов, но и больших расово-этнических общностей.
Далее были выявлены особенности в организации борозд и извилин у евреев. К числу расово-
диагностических особенностей относятся прежде всего направление так называемых
Роландовых и Сильвиевых борозд, специфику разделения между лобными и теменными
долями, а также многочисленные перерывы и мостики между соседними извилинами,
составляющие племенную особенность строения мозга евреев, что и выражается в их
повышенной социальной приспособляемости и особом ситуативном чутье, обычно
отсутствующем у русских. Великий русский путешественник и этнограф Н. Н. Миклухо-Маклай
указывал на эту же совокупность морфологических различий как на характерные расовые
признаки, когда ставил опыты на папуасах.
Еще более откровенен и последователен был другой расовый антрополог А. С. Аркин в своей
статье «О расовых особенностях в строении мозговых полушарий человека» (Журнал
невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова, книга 3-4, 1909). Помимо вышеуказанных
расовых признаков, он выводил новые: «Средняя лобная борозда представляет собою
борозду, которая в большей степени, чем другие борозды головного мозга, подвержена
изменениям и у представителей различных рас имеет различные очертания». Кроме того,
основываясь на огромном зарубежном материале, А. С. Аркин на протяжении всей статьи
говорит о «мозгах, богатых извилинами, которые как известно, считаются более совершенно
устроенными».
Принципиальным же открытием А. С. Аркина в данной статье может считаться заключение о
том, что «наиболее характерные расовые отличия отмечены в области ассоциативных
центров». Эти центры имеют сравнительно более позднее развитие по сравнению с другими
участками мозга. В них также легко читаются внешние морфологические различия строения
мозга у представителей «высших» и «низших» рас. Постижение чужой, и в равной мере
созидание своей собственной, культуры тесно сопряжено с развитием этих ассоциативных
центров. Язык конкретной культуры, ее стиль, известная утонченность или, напротив,
варварская грубость, глубина и чистота переживаний, свойственных ей, имеют таким образом
ясные физические очертания. Большинство суждений о культуре, высказываемых сегодня
идеалистически и абстрактно мыслящими культурологами, не стоят и одного приговора
анатома средней руки, способного после короткой операции наглядно показать, что от данных
конкретных мозгов и ожидать было нельзя высокой культуры. Вывод в работе А. С. Аркина
прост и убедителен: «Расовые различия в строении головного мозга имеют излюбленные
борозды и извилины, где они проявляются более часто и рельефно».
В силу того, что расовая теория представляет собой проекцию естественных наук и наук
гуманитарных, то имеет смысл показать, как именно лучшие представители последних
использовали достижения антропологов в объяснении причин и факторов исторического
развития общества.
Особое значение этой работе Кареева придает то, что в ней он одним из первых разграничил
понятия расы и нации, чем и устранил путаницу в исторической науке: «Национальность не
следует смешивать с расой, а тем более с породой. Вследствие дискретности общества между
породами, расами, культурными группами, не достигшими самосознания, нациями и
политическими организациями могут существовать самые разнообразные отношения:
совпадение национальности с государством, национальность, разделенная на многие
государства, государство, состоящее из разных национальностей; только первый случай
представляет из себя равновесие, во втором случае мы видим стремление к объединению, в
третьем - стремление к сепаратизму. Таковы могут быть и отношения между национальностью
и расой: то мы имеем совпадение национальности с расой, то группа людей, говорящих одним
языком, разделяется на две враждебные национальности, то мы видим национальность,
состоящую из двух и трех рас». Впоследствие окончательную ясность в спор между
историками и лингвистами, с одной стороны, и антропологами и биологами с другой, внес как
мы указывали ранее, Иосиф Егорович Деникер.
Кроме того, в данной книге Н. И. Кареев четко и ясно сформулировал основные принципы
расовой теории: «Рассматривая теорию расы, мы собственно говоря, имеем дело с четырьмя
основными положениями, на которых зиждется вся теория. Коротко они могут быть
сформулированы так: 1) раса состоит из однородных особей, одаренных специфическими
качествами; 2) эти качества очень постоянны и 3) поддерживаются только органической
наследственностью, а 4) поэтому признаки расы постоянно действующий исторический
фактор, делающий возможными такие характеристики рас, которые объясняли бы в общем
всю их историю».
Работа Н. И. Кареева имеет и еще одну весьма примечательную особенность. Русский историк
активно и добросовестно цитировал в своей многотомной монографии, увидевшей свет в 1887
году целые фрагменты из основного сочинения француза Жозефа Артюра де Гобино «Опыт о
неравенстве человеческих рас», которая была впервые опубликована в 1855 году. Следует
подчеркнуть, что этот философ, признанный позднее основоположником расовой теории,
скончался на родине в 1882 году в нищете и безвестности, а его «переоткрытие» уже в
Германии произошло только в 90-х года XIX века. Данный факт лишний раз говорит о широте
кругозора и основательной подготовленности отечественных ученых, создававших расовую
теорию в России. И это далеко не единственный пример, когда русский исследователь
оказывался лучше осведомлен о состоянии европейской науки, чем его зарубежные коллеги.
Вся работа Н. И. Кареева в целом посвящена анализу борьбы за существование между расами,
народами и отдельными индивидами. Данная концепция затем оформилась в самостоятельную
науку под названием социал-дарвинизм. Это научное направление, помимо книг Н. И.
Кареева, было хорошо представлено в России трудами таких известных ученых, как И. И.
Мечников, П. Л. Лавров, Я. А. Новиков и многих других.
Мы полагаем, что в контексте нашего повествования нет никакой необходимости
останавливаться на биографии крупнейшего отечественного ученого Ильи Ильича Мечникова,
многократно основательно описанной. Подчеркнем лишь, что он активно выступал со своими
многочисленными философскими и публицистическими статьями на страницах популярных
журналов, кроме того, собственноручно перевел с французского языка классическую
монографию Поля Топинара «Антропология», большая часть которой посвящена описанию
морфологических и психических различий между «высшими» и «низшими» расами.
В другой книге «Национальности в истории» (СПб., 1906), также изданной после смерти
автора, Петр Лаврович Лавров развил социалдарвинистские идеи со всей ясностью: «Едва
только национальность обособилась как исторический продукт нарождения и культуры, как
для нее начинается как для всего живого, борьба за существование, и ее последовательные
поколения передают одно другому весьма простое стремление: защищай свое существование,
сколько можешь; распространяй свое влияние и подчиняй себе все окружающее, сколько
можешь; поедай другие национальности физически, политически или умственно, сколько
можешь. Чем энергичнее национальность, тем лучше она проводит первое требование. Чем
она человечнее, тем более теряет значение для нее последнее. Историческая же роль ее
определяется способностью влиять на другие национальности при сохранении собственных и
чужих особенностей».
Удачливый купец Я. А. Новиков предпочел снискать популярность в Европе, для чего и начал
писать исключительно по-французски. Его собрание сочинение составляет около двадцати
томов. Будучи по природе своей, как и многие русские купцы того времени, всесторонне
развитым человеком, наделенным безошибочной интуицией в отношении новейших веяний в
науке, технике и искусстве, Яков Александрович оставил заметный след в истории
французской социологии. Он был одним из основателей и первым вице-председателем
Парижского Международного Института Социологии, постоянным докладчиком и блестящим
оратором на всех конгрессах, созывавшихся Институтом. Новиков был также одним из
наиболее влиятельных членов Парижского Социологического Общества; сверх того, одно
время он читал лекции в Брюссельском Новом Университете и в Русской Высшей школе
Общественных Наук в Париже. Множество своих ярких работ Я. А. Новиков посвятил вопросам
социал-дарвинизма: «Общественное сознание и общественная воля» (1898), «Органическая
теория обществ» (1899), «Будущее белой расы» (1902), «Борьба между человеческими
обществами и ее последовательные этапы» (1904), «Справедливость и распространение
жизни» (1905), «Мораль и интерес» (1912).
Огромное значение в свете заявленной нами темы представляет его книга «Борьба Европы с
Китаем» (1900), в которой на целое столетие он предвосхитил реальную опасность
надвигающейся «желтой угрозы». Мало того, указал реальные практические пути ее
предотвращения. Залог спасения Европы от инорасовых напастей он видел в единстве всех
белых народов континента.
А. В. Елисеев (1858-1895)
О расовой чистоте исконного русского населения было написано множество сугубо научных
работ. Николай Михайлович Малиев в брошюре «Антропологические изыскания» (Казань,
1881) подчеркивал, что «древнейшие черепа несомненно славянского происхождения, как,
например, курганные Смоленской губернии, черепа древних киевлян, также скифские черепа
наших южных губерний представляют длинноголовое строение. И на востоке России, на Каме
и Волге, жило в древности длинноголовое племя, по своему анатомическому строению сходное
и, быть может, генетически связанное, с племенами, населявшими центральную полосу
России». А. Г. Рождественский в книге «К вопросу о древнем населении рязанской губернии»
(Рязань, 1893) указывал, что большинство русских черепов из могильников, датируемых
началом монгольского нашествия, было долихоцефолическим, а кое-где на черепах при
раскопках сохранились фрагменты белокурых волос. Созидателем и носителем культуры на
всей территории Европы и европейской же части России всегда был один и тот же расовый тип
- длинноголовый голубоглазый блондин. Обоснованию этого исходного тезиса расовой теории
посвящены следующие монографии русских ученых: Н. Ю. Зограф «Антропометрические
исследования мужского Великорусского населения Владимирской, Ярославской и Костромской
губерний» (М., 1892), А. А. Ивановский «Об антропологическом составе населения России»
(М., 1904), Я. Д. Галай «Антропологические данные о Великорусах Старицкого уезда,
Тверской губернии» (М., 1905), Е. М. Чепурковский «Географическое распределение формы
головы и цветности крестьянского населения преимущественно Великороссии в связи с
колонизацией ее славянами» (М., 1913). Все перечисленные работы - фундаментальные
исследования, содержащие огромный комплекс статистической информации по всей
совокупности расовой антропометрии русского народа.
Известный русский географ и картограф Александр Федорович Риттих, как и многие его
современники, успевал сочетать служение родине с занятиями наукой: будучи генерал-
лейтенантом и командуя пехотной дивизией русской армии, он написал несколько серьезных
исследований по вопросу ареала распространения славян. В книге «Славянский мир» (СПб.,
1885) он приводит обширный список населенных пунктов и урочищ на территории Западной и
Центральной Европы, которые прежде имели славянские названия, показывая, таким образом,
что большая часть континента обязана своей историей славянскому, в частности, русскому
влиянию, запечатленному во множестве географических названий.
Г. Е. Грум-Гржимайло (1860-1936)
Н. П. Вагнер (1829-1907)
Помимо очевидных успехов в классической антропологии, в России конца XIX века отмечался
бурный рост в области психологии и психиатрии, причем также с явным акцентом на расовой
проблеме. Весьма показательным в этом плане был Первый съезд отечественных психиатров,
который проходил в Москве с 5 по 11 января 1887 года. В его работе принимали участие
лучшие ученые Российской империи как из военных, так и из гражданских учреждений, что
лишний раз свидетельствует об очень высоком уровне кооперации в русской науке того
времени, а также о наличии сознательной магистральной линии государства в этом вопросе.
Основоположником науки под названием расовая гигиена сегодня принято считать крупного
немецкого биолога Вильгельма Шальмайера (1857-1919). Сам данный термин был предложен
им в 1894 году. О том, что в России сходный термин был введен в употребление раньше, мало
того, был много глубже по смыслу, ибо, помимо физических аспектов бытия расы, охватывал
еще и духовно-нравственные, сегодня мало кто знает.
С. С. Корсаков (1854-1900)
Конец XIX века в Европе ознаменовался также бурным подъемом криминальной антропологии,
основанной крупным итальянским ученым Чезаре Ломброзо (1835-1909). Данное
направление, изучающее антропологические признаки прирожденных преступников, и у нас в
России нашло своих исследователей и пропагандистов. Юрист К. Белиловский в 1895 году
выпустил книгу «Антропологический тип преступника», а полковник медицинской службы Н.
А. Козлов в 1894 году опубликовал работу «Применение антропометрии к пенитенциарным
щелям», а кроме того, открыл целый криминально-антропологический отдел при Министерстве
Внутренних дел. И. Я. Фойницкий в исследовании «Учение о наказании» (1889) и П. П.
Пусторослев в «Понятии о преступлении» (1891) всесторонне обосновали проблему
наследственной преступности с юридической, этической, этнической и расовой сторон, ибо у
людей, принадлежащих к различным племенным группам, существенно различается процент
статистических данных в совершении тех или иных преступлений, что автоматически
приводит нас к выводу о различной криминальной предрасположенности человеческих рас.
Убийство, изнасилование, воровство, мошенничество, проституция, муже- и скотоложество - у
всех рас они представлены различными пропорциями, ибо расы по-разному утоляют свои
греховные потребности.
Этот факт многократно отражен как в официальной истории, так и в народных сказаниях.
Вклад И. А. Сикорского в историю науки огромен. Мало того, вся картина русской научной
жизни рубежа XIX и ХХ веков без него будет не полной. Поколения красных профессоров
истории усиленно изображали нам ту эпоху как некое бесформенное декадентское скопище
стихийных революционеров и бесхребетных романтиков. Настало время развенчать эту
фальсификацию и восстановить в правах плеяду талантливых русских ученых, сочетавших в
своих деяниях ясность ума, широту кругозора и чистоту расовой интуиции.
Еще в начале XIX века великий немецкий антрополог Иоганн Блюменбах создал расовую
классификацию на основе вариации цветов кожи. Позднейшая антропология в значительной
мере развила это направление, осознавая его важность. К примеру, отечественный ученый К.
А. Бари посвятил работу «О цвете кожи человека» (Русский антропологический журнал, № 1,
1912) разработке проблем классификации рас. Цвет пигментации кожи человека всегда тесно
сопряжен со строением волос. П. А. Минаков в статье «Волосы в антропологическом
отношении» (Русский антропологический журнал, № 1, 1900) по этому поводу отмечал:
«Изучение формы поперечного разреза волос заслуживает особенного внимания
антропологов. Характерные для каждой расы формы поперечного разреза являются всегда
преобладающими». Далее автор проанализировал расовые классификации по структуре
строения волос.
Пропорции строения тела, а также особенности скелета занимают не менее важное место в
расовых классификациях. К. А. Бари в работе «Вариации в скелете современного
человечества и их значение для решения вопроса о происхождении и образовании рас»
(Русский антропологический журнал, № 1, 1903) подчеркивал: «Надежда на то, что и на
скелете туловища у некоторых рас можно будет отметить низшие признаки, оказалась вполне
основательной. Так, увеличение числа ребер соответствует более ранней ступени развития, а
уменьшение ребер, а также числа свободных поясничных позвонков - более позднего
происхождения». Вывод автора основан на описании скелетов различных племен из числа
«низших» рас, количество ребер на скелете которых доходит до 15 (!). Обнаружены были
также различия в количестве позвонков, в форме и строении ключиц, лопаток, заметные
отклонения в кривизне берцовых костей, а также констатировано увеличение числа резцов на
челюсти у некоторых диких племен. «Расовые отличия плеча были известны уже давно. Стоит
напомнить хотя бы различное положение головки плеча, которая у австралийцев и
негритянских рас обращена больше назад, чем у европейцев. У европейцев ось плеча
образует с осью локтевого сочленения открытый наружу острый угол». Велики также
различия и в пропорциях между верхними и нижними конечностями; в строении кисти и
предплечья». Сюда относится преобладание длины нижней конечности над верхней у
европейских рас. С этой точки зрения значительная длина рук у австралийцев, веддов и
негритянских рас может быть рассматриваема, как первичная стадия развития. У европейцев
эту первичную стадию напоминают только новорожденные», - резюмирует свои соображения
К. А. Бари.
Мораль, как мы уже отмечали выше, находится в тесной связи с эволюцией, поэтому мы
настоятельно рекомендуем всем любителям жарких споров перед началом диспута выяснять
положение собеседника на эволюционной лестнице при помощи этого расово-
физиологического теста. Если же он испытывает удовольствие от сидения на корточках, то
лучше приберегите свои аргументы для прямоходящих. Из передач теленовостей легко можно
убедиться, что многие племена Африки, Азии и Кавказа испытывают нескрываемое
удовольствие от этой позы, что и должно предопределить наше к ним отношение, ибо мораль
имеет жесткое физиологическое основание. Данный признак, помимо расово-этнической
диагностики, выполняет еще и функцию маркера криминально-дегенеративных элементов
общества; так как сидение на корточках - весьма излюбленное времяпрепровождение
заключенных в тюрьмах. Мало того, замечено, что негритянские женщины, как и многие
породы животных, рожают в этой позе.
И. А. Сикорский в поддержку этого тезиса также указывал: «Не только в строении организма,
но и в привычках некоторых низших рас еще продолжают сказываться черты незаконченной
или не вполне созревшей привычки к вертикальному положению тела, что выражается в
склонности сидеть на корточках - склонности, от которой европейская раса уже вполне
освободилась. Сама поза, какую при этом принимают, показывает, что низшими расами еще
не вполне усвоено то постоянно бодрое напряжение мышц всего тела и позвоночника, какое
свойственно белым. Как на антитезис этому факту можно указать на привычку русских
молиться не иначе, как в стоячем положении, - что в особенности поражает наблюдателя на
востоке, где молитва совершается на корточках или лежа».
Автором этой революционной концепции, во многом обогнавшей свое время, является еще
один незаслуженно забытый русский гений Владимир Александрович Мошков. Будучи
генералом артиллерии царской армии в Великом Княжестве Польском, свои служебные
обязанности он умудрился сочетать с профессиональным изучением этнологии, антропологии
и психологии. В основе его теории лежало логическое умозаключение, что «человечество -
вид гибридный». Различное количество атавистических признаков, доставшихся человеку в
наследство от его животных предков, неравномерно распределено между расами и народами,
что, в свою очередь, может свидетельствовать о том, что они произошли от различных
исходных, так называемых, предковых форм, а также имели различные темпы эволюции.
Данная информация о различиях происхождения больших групп человечества заключена в их
мифологии. Наследственные различия сказываются на особенностях культурной и
экономической жизни рас и народов, характеризуя их эволюционную ценность. В. А. Мошков
не скрывал, что в основе его теории лежала идея Д. Н. Анучина о том, что предки
современного человека не исчезли в одночасье, а смешались в различных пропорциях, дав
начало целым расам человечества. Именно это животное начало в человеке и дает себя знать
в тяжелых психологических конфликтах между цивилизациями, находящимися на разных
ступенях эволюции. В основе войн лежит биологическая несовместимость носителей наших
цивилизаций.
Следовательно и все рассуждения о русском духе должны иметь под собой фундамент расовой
биологии. Деяния отцов русской расовой теории должны стать достоянием самых широких
слоев общественности и занять подобающие им места неугасимых ориентиров на пути
великого движения белой расы и русского народа, в частности.
Данная работа никак не претендует на полное освещение заявленной темы, являясь первым
опытом возрождения русской расовой теории. Будем надеяться, что официальные историки,
философы, социологи, культурологи найдут время и возможность, чтобы глубже разработать
этот воистину золотоносный пласт русской науки.