ДИЗАЙН ИНДИВИДУАЦИИ В «ТЕАТРЕ АРХЕТИПОВ» - ОТ

ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЙ ФУНКЦИИ И ТРАЕКТА К SELF - HUME

ТЕХНОЛОГИИ.

Голубев В.Г. врач-психотерапевт, психолог-психоаналитик, бизнес-тренер (IIMD),

системный коуч (ICSTH/IIMD), эксперт-профайлер (IARL), консультант по
персональному и организационному развитию (MBS), сертифицированный
практик Европейской Ассоциации Психотерапии (EAР), действительный
член ППЛ РФ, официальный преподаватель Национального класса ППЛ
РФ, действительный член Межнационального Центра исследования
качества жизни, г. Краснодар.

Е–mail:v_g_golubev@mail.ru

На примере методики «Театр архетипов» раскрываются общие принципы построения

индивидуационно-ориентированной практики. Задача практики – конструирование
(дизайн) пространства для поиска и формирования личностной аутентичности. Цель –
полноценная реализация человеком своего жизненного проекта.

Индивидуационно-ориентированная практика разворачивается на двух уровнях. Первый,

количественный (преобразование) – формирует опоры человека на собственную природу,
и тем самым создаёт условия для качественного (преображения). Идеологическая основа
первого уровня (преобразования) может быть прослежена в работах М. Фуко, а второго
(преображения) –описана посредством разработанного в глубинной психологии мета-
дискурса «Имажинер» и концептуального комплекса «Траект». Методологическая
основа обоих уровней индивидуационно-ориентированной практики близка к «заботе о
себе» Сократа.

Ключевые слова — индивидуация, позиционирование, дискурс, траект, имажинер,

свобода, Self – Hume, театр архетипов.

Поддержка предохраняет от падения.

Помощь – умножает мощь.

1. Два вида продукта пси-сферы. Социализация и индивидуация.

Пси-практики (психотерапия, консультирование, коучинг, различного рода тренинги)
востребуются клиентами и практикуются профессионалами в двух основных форматах –
социализационном и индивидуационном. То есть можно сказать, что пси-сфера
1
производит два вида продукта – эффективную массовую социализацию и продуктивную
штучную индивидуацию.
Социализационный формат адаптирует человека к требованиям социального контроля.
Для этого специалист предоставляет клиенту в соответствии с запросом набор техник и
практик, который облегчает ему своевременное вхождение в общепринятые социальные
конвенции в соответствии с актуальными идеалами и нормами. С точки зрения
технологии это, в основном, приёмы «воздействия», как правило, не предназначенные для
самостоятельного использования. Базовый процесс в этой работе – идентификация.
Иными словами, целевая направленность таких практик – приведение человека в
соответствие нормам и требованиям общества. Помочь ему стать таким, «как надо». Такие
пси-практики оплачиваются страховыми кассами в странах зрелого капитализма и
практикуются в официальных учреждениях психолого-социальной поддержки и массовых
формах популярной психологии (тренинги, расстановки) в странах постсоветского
пространства..
В качестве примеров исторических предшественников и «родственников» такого формата
– коллективные ритуалы от родоплеменного строя до корпоративных мероприятий в
современных компаниях (задача – настройка на определённое состояние) и
индивидуальные практики этапа «послушания Марфы» для мирян в христианстве .
В таком формате работы человек нуждается скорее в поддержке, чем в помощи. Эта
поддержка формирует опоры, которые позволяют «держаться за социум». А далее человек
может успешно справляться сам.

Индивидуационный формат работает в ином ключе. Задача человека в этом случае –

стать самим собой. Ведущий процесс – аутентификация, реализация Самости. Это
заведомо штучная работа. Задача специалиста в этом процессе – предоставить клиенту
пространство и технологии для самостоятельного поиска и нахождения аутентичности.
Исторические предшественники такого формата – инициатические практики (задача –
подготовка к выходу в неблагоприятную природную среду, тренировка
жизнеспособности) и практика заботы о себе, распространённая среди свободных граждан
Греции и Рима (задача – освоение ресурса личной свободы).
В таком формате потребность человека в поддержке на первых порах может быть и
больше, чем в формате социализационном. Но поддержка здесь нужна качественно
другая. Она формирует опоры, которые помогают личности устоять против
форматирующего влияния социума на пути творческой реализации своего жизненного
проекта. Эти опоры – на природу человека. А затем – приходит пора помощи.
2
Далее мы сосредоточимся именно на индивидуационном формате, расскажем о том, как
мы представляем себе его идеологическую и методологическую основу. И остановимся на
том, как и почему работает в этом формате театр архетипов.

2. Индивидуационный формат. Базовые принципы и процессы. Уровень

навыков.
Работа в этом формате с необходимостью реализуется через активную деятельность
в генеративном ключе на базе постоянного процесса самоисследования и самопознания.
Рассмотрим эти три принципа подробнее.
1. Принцип активности предполагает работу через построение и активную
реализацию модели желаемого будущего.
2. Принцип генеративности определяет характер влияния практик на процессы
жизнедеятельности человека – от сохранения через усиление к увеличению
мощности, продолжению и разнообразию , порождению новых форм (лат. genus –
порождать, вызывать).
3. Принцип самопознания как абсолютная ценность свободного человека (ср. с
принципом удовольствия по Фрейду).

Технологически индивидуационный формат работы близок известной со времен

классической древности «заботе о себе» (epimeleia), которая подразумевала:
- переключение взгляда с окружающего мира на то, что человек думает и что проис-
ходит внутри его мысли;
- определенный образ действий субъекта по отношению к самому себе, в ходе
которого он очищает, преобразует (transforme) и преображает (transfigure) себя.

М. Фуко [Фуко М. Герменевтика субъекта // Социо-Логос. Социология. Антропология.

Метафизика. Вып.1. – М.: Прогресс, 1991.], отмечает, что для реализации этих
процессов необходимы следующие навыки, которые нарабатываются при регулярной
практике, а именно:
- медитация (как управление функцией внимания),
- запоминание прошлого (как управление функцией памяти),
- изучение сознания и контроль за любыми представлениями по мере их появления в
сознании( как управление функцией воображения).
При этом следует обратить внимание на уточнение Ж.-Ф. Миле о том, что
«трансформация» не означает превращения в другого: «Трансформирование, на наш
3
взгляд, не предполагает переход от одного формирования к другому, трансформирование
есть не что иное, как самоформирование, его развертывание, его пространство-время»
[Цитируется по: Азаренко С.А. Сообщество тела. – М.: Академический проект, 2007. –
2007. – 239 с., с.5-20. ].

Такое самоформирование само-пространства-времени происходит в конкретном

социальном пространстве-времени, возникшем, в свою очередь, посредством техник и
практик конкретного общества.
В соответствии с основными задачами можно говорить о двух уровнях процесса
индивидуации:
1. Преобразование (очищение и трансформация).
2. Преображение (трансфигурация).
Подробнее об этих уровнях и о том, как они реализуются в театре архетипов, мы
поговорим далее.

3. Принципы, навыки и процессы индивидуационного формата в театре

архетипов
Принцип активности реализуется в театре архетипов путём игры – наиболее
мотивирующей и развивающей формы человеческой активности.
Принцип генеративности – при постоянной апелляции в ходе игры к ресурсным
инстанциям психики, наработки ситуативной компетентности, расширения ролевого
диапазона
Принцип самопознания – за счёт многократной смены точки зрения на
исследуемый вопрос и многократного «конструирования» себя – смотрящего в данный
момент на данный вопрос с данной точки зрения на «сцене» театра архетипов. И
последующего обсуждения обнаруженных находок и закономерностей в «зрительном
зале».
Переключение взгляда из внешнего мира во внутренний осуществляется в театре
архетипов буквально – специалист знакомит клиента с предлагаемым дизайном рабочего
пространства – зрительного зала и сцены - и подчёркивает, что интеллектуальное
путешествие-игра, в ходе которой проходит поиск ответа на важный для клиента вопрос,
разворачивается во внутреннем мире клиента. А внешнее представление служит для
построения контура управления своими состояниями, саморегуляции.

4
 Процесс очищения – результат функциональной диагностики, с необходимостью
происходящей в ходе игры-путешествия на сцене театра архетипов. В этом процессе
клиент обнаруживает, например, что среди его собственных идей, убеждений, ценностей
есть «чужаки», которые долгое время принимались им за «своих», и пришла пора
избавиться от них (работа с интроектами). Иногда на сцене обнаруживается не просто
убеждение, ощущение или ценность, а целая фигура «из внешней реальности», например,
родитель или начальник. И клиент решает, что с этой фигурой делать. И отслеживает
изменения на уровне мыслей, образов, телесных ощущений, которые происходят при
очищении.
Теперь поговорим о том, как театр архетипов способствует формированию важных
для индивидуации навыков:
- медитация (как управление функцией внимания),
- запоминание прошлого (как управление функцией памяти),
- изучение сознания и контроль за любыми представлениями по мере их появления в
сознании( как управление функцией воображения).
Термин «Медитация» применяется в литературе для обозначения изменённых
состояний сознания, сопровождающих глубокое внутреннее сосредоточение или глубокое
размышление.
Практика игры в театре архетипов, особенно погружение в состояния Мага
Созерцающего, мягко знакомит клиентов с изменёнными состояниями сознания,
последовательно формирует привычку к сосредоточению и глубокому разностороннему
размышлению.
Запоминание прошлого в театре архетипов происходит в переработанном и
осмысленном виде. То есть первичная информация пропускается через фильтры
восприятия и анализа, соответствующие Домам архетипов, освобождаясь тем самым от
эмоционально-стрессовой нагрузки.
Многократно проходя Дома архетипов и рассматривая важные для себя вопросы с
позиций архетипов Принца, Короля, Воина, Мага и Шута себя, клиент изучает
особенности работы своего сознания. Многие начинают делать это осознанно, используя
рамку-матрицу архетипов в качестве рабочего инструмента, карты и метаязыка для
описания своих находок. А также для сортировки и фильтрации представлений, что
способствует формированию критического мышления.

4. Процесс индивидуации. 1 уровень. Преобразование в театре архетипов.

5
 Процесс самопреобразования происходит последовательно при освоении клиентом
5 базовых динамик, управляющих его ролевым диапазоном
Так, выученная либо природная слабость по одной из функций (что проявляется в
соответствующем состоянии игровой фигуры из соответствующего Дома, например,
Король-паралитик или Принц-младенец) преобразуется в способность спокойно
делегировать ответственность конкретным фигурам в той или иной ситуации (Это решать
Королю и Воину. Принцесса может заниматься своими делами).
Контаминация (смешение ролей, например, Принцесса под латами у Воина,
которой и самой плохо, и Воину мешает) сменяется осознанной комбинацией (как
Принцесса я заинтересована и очарована, как Воительница – спокойно выжидаю и
организую свою жизнь).
Изоляция (выпадение функции, отсутствие связи, например, Принц «не видит»
Короля и потому боится действовать) сменяется координацией (Маг видит обоих и
помогает установить контакт. В результате Король получает возможность думать и
действовать мягко, а Принц обретает ощущение безопасности в обучении и переборе
вариантов).
Одержимость (слияние с одной из фигур, например, вместо Принца, Мага, Короля,
Шута – Воин-Мститель во всех домах, и человек с огромным трудом удерживается от
агрессивных деструктивных действий) становится навыком эффективной мобилизации
ресурса (Сейчас и до момента решения задачи самым активным будет Воин. Конкретно
нужно сделать то-то и то-то).
Расщепление (выпадение функции в нужных ситуациях и её неуместное проявление
в других) становится фундаментом для освоения техник второго уровня (метанавыков) – а
именно, формирования необходимых новых состояний через транс (изменённое состояние
сознание – самопроизвольно либо используя технологические подходы, например, метод
«Ключ»).

В ходе работы по преобразованию формируется мета-навык использования рамки-

матрицы архетипов для экспресс-анализа ситуаций и выстраивания осознанного и
независимого вектора дальнейшего развития.
Можно сказать, что появляющиеся в процессе преобразования навыки формируются
при поддержке специалиста и обеспечивают человеку способность противостоять
давлению социума.
Это давление особенно явно прослеживается в практиках манипулирования
сознанием, использующих следующие приёмы:
6
 1. создание искусственного дефицита времени,
2. информационная перегрузка,
3. подмена логических связей ассоциативными.
[Лысак И.В. HI-hume технологии и последствия их применения.
https://cyberleninka.ru/article/n/hi-hume-tehnologii-i-posledstviya-ih-primeneniya-2,
обращение 22.09.2017 г. ]
При этом необходимо принимать в расчет возможность временного вытеснения
индивидуализирующегося на этом уровне на социальную периферию, которая
неизбежно угрожает «белым воронам», и соответствующих этой маргинализации
репрессий. На этом этапе человек получает внешне тот же результат, что и в
социализационном формате. Он «вписывается» в социум с тем, чтобы сформировать
«кокон» для следующего уровня индивидуации.
Процесс преображения осуществляется в формате само- и взаимопомощи - при
переходе от клиентской формы работы с театром архетипов к её самостоятельному
использованию – в полном объёме либо фрагментарно, наряду с другими техниками. На
этом этапе человек приобретает комплекс навыков метауровня.
Идеологическая и методологическая основа для формирования навыков этого
уровня заложена в глубинной психологии.

5. Процесс индивидуации. 2 уровень. Преображение. Идеологические и

мировоззренческие основы.
Корневым, базовым моментом в индивидуационной практике второго уровня
является приобретение опыта особых состояний сознания, реализующих интеграцию
дихотомий и противоречий. Опыт такого типа оказывается вне привычного жизненного
опыта и распространенных социализационных процессов. Такого рода практики, где
можно получить данный опыт, относятся к области традиционализма (по А.Г.Дугину) –
например, в рамках подготовки Аюрведического врача - практика Свастьхьяны, или
реконструированные подходы в системе программированного управления телом(СПРУТ).
Андреева В.В.(основанной на традиционной женской славянской практике «Чёрная
рысь»), практики внутреннего «умного делания» в русской православной церкви.
При понимании того, что этот опыт необходим, встаёт задача самоинициации,
реализуемая через поиск, исследование, реконструкцию и реализацию практик такого
рода и тех принципов, на которых они основаны. Дизайн индивидуации/инициации
тогда понимается как осуществление таких реконструированых практик, в ходе которых

7
мы можем получать соответствующий опыт освоения и управления ресурсами и
потенциалом, заданными человеку по факту его рождения/при-Бытия.
Пользуясь терминологией, разработанной в рамках глубинной психологии,
обозначим этот опыт как вхождение и нахождение во внедискурсивном, траектном
пространстве.

Внешняя и внутренняя реальность. Дискурс.

Отправной точкой в подходе автора является один из основных методологических
тезисов постконструктивизма (К. Леви-Строс, М. Фуко, Ж. Деррида, Ж. Лакан) о том,
что «реальности» (т.е. представления о чем-либо) человека (как внутренние, так и
внешние) невозможно рассматривать вне дискурса [13].
Понятие дискурса к сегодняшнему дню получило широкое распространение в
психологических исследованиях и является основным для коммуникативной
психолингвистики, дискурсивной психологии, некоторых школ психологии личности и
психотерапии. Этот термин пришел в психологию из филологии, и его трактовка
претерпела значительную эволюцию. Подчеркивая коммуникативный характер дискурса,
его чувствительность к конкретной социальной ситуации, в понятие дискурса включают
психологические, социальные, культурные факторы, существенные для его производства
и понимания. Дискурс характеризуется как речь, «погруженная в жизнь»,
«коммуникативное событие в прагматическом контексте». Это компонент, участвующий
во взаимодействии людей и механизмах их сознания. В дискурсе отражаются
представления говорящих об устройстве мира, их мнения, отношения, установки,
интенции. В понятие дискурса включаются также когнитивные факторы, обеспечивающие
оперирование вербальным материалом [7].

Дискурсивное позиционирование и метапозиционирование.

Дискурс предполагает сознательное позиционирование участников общения как
минимум по трем характеристикам – performance, indexicality, participation [12] . Так,
степень свободы дискурсивного позиционирования во внешнем плане аспекта
«performance» зависит от степени свободы во внутреннем плане – Н. Хомский [10]
выделял internal and external language, указывая, что внутренний язык представляет
собой языковое сознание, а внешний - коммуникативное поведение. Одни из наиболее
известных проявлений внутреннего языка - феномены под названием «гремлины»,
выделенные Э. Эриксоном [1] и Л.Уитворт [9]- обладают выраженным фиксирующим
влиянием на дискурсивное позиционирование. Аспект «participation» можно
8
охарактеризовать в целом через термин «habitus» [6] – как «персонифицированную
историю, интериоризованную как вторую натуру человека и уже не осознаваемую в
качестве истории, а являющуюся активным проявлением настоящего, суммирующего в
себе все прошлое этого человека». Учитывая обязательно при этом и то суммарное
прошлое человека, которое обусловлено интергенерационными и
трансгенерационными механизмами передачи психических содержаний от предков
следующим поколениям.[11].
Каждый из нас, приходя в этот мир, имеет шанс встретиться с безграничным
количеством дискурсов. По влиянию на возможности дискурсивного позиционирования
человека одни дискурсы обладают ограничивающим, и как следствие, деструктивным и
дегенеративным эффектом, другие, обладая соответствующими интенциональными
основаниями креативного дискурса, обеспечивают через максимально широкие
возможности дискурсивного мета-позиционирования конструктивные и генеративные
эффекты.
«Дискурсивная компетентность» не может не включать в себя процедуры оценки,
позволяющие различать интенциональные основания дискурсов деструктивных,
дегенеративных дискурсов и конструктивных, генеративных.
В триаде – действие, репрезентация и идентификация – разворачивается
коммуникативное поведение человека. От говорящего зависит его дискурсивное
позиционирование [4] – участники общения вправе поменять или прекратить все
коммуникативные обстоятельства по своему усмотрению и реализовать свои
возможности оставаться хозяином коммуникативной ситуации.
Дискурсивное мета-позиционирование позволяет, исходя из целей и задач
«дискурсивно компетентного» человека, трансформировать по тому или иному
психоэкологическому вектору основания, заложенные в интенциональном пространстве
любого дискурса.
Ситуативная встроенность общения вытекает из того, что коммуникативное
поведение есть разновидность поведения как такового. Наше общение строится на
основе знаковой достаточности. Нет смысла в обиходном разговоре использовать
сложное дискурсивное образование, если вместо развернутого высказывания можно
моментально выразить соответствующую реакцию с помощью мимики [15].
Развернутый дискурс с выделением и детальным обозначением смысловых
оттенков относится к сфере внутреннего мира человека и «ненаблюдаемых сущностей»
интенциональных оснований. Естественное общение инкорпорировано в практику – К.

9
Бюлер [5] назвал такое вербальное поведение эмпрактической речью. Этой речи
противостоит креативное использование языка.
Эмпрактический дискурс стандартен – человек пользуется языком как
вспомогательным материалом для решения практических задач. Креативный дискурс
уникален, общение в креативном ключе сопряжено с напряженным поиском точных
обозначений и описаний и представляет собой порождение, создание нового текста. В
основе креативного дискурса – переживаемое познание действительности.
И переключение из эмпрактического дискурса в креативный дискурс – еще одно,
крайне важное с точки зрения автора данной статьи, измерение инициатического
процесса, реализуемого в методике театра архетипов.

Дискурсы и мифы.
Современные дискурсы гуманитарных знаний во многом состоят из результатов
исследований авторов, научная деятельность которых на протяжении нескольких
десятилетий была связана с семинаром «ERANOS» в Швейцарии (К.Г. Юнг, Р.
Вильгельм, Р. Отто, М. Элиаде, А. Корбе , П.Радин, М. Бубер, В.Паули, Г. Башляр, Ж.
Дюмезиль, К. Леви-Стросс, Ж. Дюран).
Один из аспектов этого гуманитарного дискурса состоит в дополнении топики
предшествующих наук (или топики прогресса) новым измерением, которое назвали
«глубинным» (Юнг свою теорию называл психологией глубин – Tiefenpsychologie»)
(Топика – это концептуальное пространство, в котором происходит исследование – прим.
автора).
Всего триста лет назад в арсенале исторического сознания, его дискурса, появился
концепт чисто линейного времени, или «прогресса» (линейное время и у процесса –
дорога, путь, последовательность действий). Парадигма прогресса была нормой и догмой
науки до середины ХХ века. При более внимательном исследовании, проведенном после
эпохи упоения прогрессом и «сбрасыванием с корабля современности» религиозных
сюжетов, мифов, сакральных ценностей, священных институтов, было обнаружено, что
«богиня разума», с которой начиналась Французская революция, не что иное как миф,
миф о прогрессе.
Не прогресс, который преодолел миф, а миф о прогрессе как один из мифов,
который потеснил все остальные. Коллективное бессознательное человека «живет» в
циклическом времени. Человек в своих глубинах, в системе первичных отношений
остается ровно таким же, каким он был всегда. И это сказывается на его жизни гораздо
больше, чем перемены. Это и есть топика глубин, которую в начале ХХ века внятно
10
артикулировал К.Г.Юнг. Таким образом, у социальных, политических, научных,
интеллектуальных, культурных процессов возникло дополнительное, глубинное
измерение. И тогда в этой новой топике образовались совершенно новые представления о
сущности тех процессов, которые происходят с человечеством.
Вся логика прогресса строится приблизительно по схеме: сначала люди были
бессознательными, поэтому верили в Бога, а потом стали сознательными и перестали
верить в Бога. От бессознательного, где наличествует миф, сакральное — к
сознательному, где господствует рационализм и реализм. Макс Вебер, известный
немецкий социолог, назвал этот процесс «расколдовыванием мира». И действительно, на
уровне развития науки, рациональных стратегий и общественных институтов, на уровне
сознания людей мы видим этот процесс. Институты становятся все более и более
рассудочными, рационализированными, механизированными и автоматизированными.
Это влечет за собой развитие демократических реформ, представление об
индивидуальном достоинстве человека (который является мыслящим существом) и
множество других, связанных с этим, явлений.
В самом деле, эти процессы происходят на уровне рассудка. Действительно,
человечество было бессознательным, верило в Бога, а став сознательным, сначала поста-
вило Бога под вопрос, а потом, как сказал Ницше, «Бог умер». Бог умер — это означает,
что вера в священное, в мифы была осмеяна. Институты, которые стали доминировать в
обществе, его различных регионах, становились все более светскими, секулярными.
Дискурс секуляризации, перехода от религиозных моделей к светским, от веры в миф к
вере в разум, является главным, господствующим дискурсом в динамике прогрессистской
топики.

Юнг и концепция коллективного бессознательного.

Параллельно рациональным структурам сознания, человеческим институтам,
которые лежат в сфере сознания, функционирует гигантский блок бессознательного, где
развертываются совершенно другие процессы и существуют абсолютно иные системы
координат, иные субъекты, иные объекты, иные закономерности, которые следует изучать
иначе, чем при рассмотрении поведения человека как сознательного существа.

Открытие еще одного этажа вглубь человеческого сознания, измерения, которое, как
выяснилось, дополняет общую прогрессистскую топику совершенно другими
закономерностями и представляет собой то, что Юнг назвал «коллективным
бессознательным».

11
 В отличие от довольно плоской модели Фрейда, который населил бессознательное
(«Оно») сексуальными комплексами и с их помощью толковал рациональную структуру
человеческого разума, человеческого общества, Карл Густав Юнг, основатель психологии
глубин, более широко, более сложно понимал бессознательное. С его точки зрения,
бессознательное населено архетипами, которые являются не индивидуальными, как у
Фрейда, а коллективными и к тому же врожденными. Это не совокупность подавленных
детских переживаний, это то, что принадлежит всем людям в равной мере. И здесь, на
уровне коллективного бессознательного, параллельно рациональному процессу,
накоплению знаний, секуляризации, человечество продолжает жить в мифе. Архетипы
складываются в мифы.

Уровни психического пространства.

Если с точки зрения рассудочной истории человечество меняется, создает новые
социально-политические институты и стратегии, новые модели отношений и социальные
системы, новыестраты и технологические атрибуты, то на уровне коллективного бессозна-
тельного все остается по-прежнему. Человек продолжает верить в мифы, в сказки, в Бога,
доверять иррациональным предчувствиям, видеть те же сны, что и многие тысячелетия
назад.
И здесь обнаруживается огромный мир, вытесненный в сферу сновидений,
бессознательного, но который некогда — в традиционном обществе — был локализован в
сфере сознания. Древность из человечества никуда не ушла, и миф, лежавший в основе
древнего, традиционного общества и, казалось бы, давно преодоленный на уровне
рассудка, никуда не исчез, как думали представители одномерной научной топики, а
сохранился в полной мере. И теперь он действует на людей не менее активно, чем раньше.
В традиционном обществе религия стояла в центре внимания общества, и религиозные
архетипы, мифы, образы, символы существовали одновременно и в бессознательной и в
сознательной форме. Теперь же в современном обществе миф живет в подвале и в
сознание прорывается уже не только эпизодически через различные формы неврозов,
психозов и иных психических расстройств, но и систематически в разнообразных
коллективных формах трансгрессии.

К вопросу о жизненном проекте человека.

Юнг считал, что задачей, смыслом и содержанием жизни человека является
индивидуация (или инициация) – сведение содержаний коллективного бессознательного

12
и сознательного с обретением и полноценным развертыванием трансцендентальной
функции Самости, центроверсии с реализацией дискурсов, соответствующих по
содержанию и форме «SELF».

Ж.Дюран. Дискурс «имажинера».

Изучение топики глубины, начатое К.Г.Юнгом, получило своё дальнейшее развитие
в исследовательском направлении Ж. Дюрана «Социология имажинера» (15).
Отталкиваясь от одного из основных оснований дискурс – анализа, что дискурс – это
смысловое развертывание некоторого опорного концепта, в результате чего создается
общий контекст, рассмотрим основные значения концепта этого направления -
«имажинэр» и следствия из него.
Итак, имажинер это:
1) некое первичное свойство, представляющее собой одновременно:

• воображение как способность (инстанция);

• то, что воображается (воображаемое, представленное, искусственно воссозданное
через фантазию);
• того, кто воображает (воображающий, источник появления фантазии);
• сам процесс (воображение как функция);
• нечто, что является общим и предшествующим и тому, и другому, и третьему
(собственно имажинэр).
2) это единственное, что существует, и «наш мир» («наш», то есть относящийся к субъекту,
и «мир», то есть совокупность объектов) есть результат свободной игры воображения.

В таком случае мы получаем основание для развертывания особой онтологии

имажинэра, основанной на тезисе: единственное, что есть, что существует, — это
«промежуточное».

Антропологический траект.
Развивая эту идею, Ж.Дюран вводит фундаментальное для его теории понятие
антропологического траекта. Термин «траект» (traectum) образован от латинского tras —
«через», «между» и jacere — «бросать», «кидать», «метать».
От этого же глагола (от его причастной формы — jectum, «брошенное») образованы
важнейшие философские и научные категории «субъект» и «объект». «Субъ-ект» — это
то, что «положено («брошено») под», то есть «под-лежащее». «Объ-ект» — то, что

13
«брошено («положено») перед», то, что «метнули перед», то есть «пред-мет». Между
ними находится «тра-ект», «брошенное между».

Антропологический траект — это придание самостоятельного онтологического

статуса тому, что находится «между» — между субъектом и объектом, между природой и
культурой, между животным и рациональным, между духом и жизнью, между внутренним и
внешним, между проектом (будущим) и историей (прошлым). Траект— это «схема»,
«маршрут», «траектория», которая предопределяет структуры и структурные ансамбли,
режимы и группы форм, динамические взаимодействия и столкновения, оппозиции и
сближения, но ничего не говорит об идентичности того, что в этом траекте участвует, так
как сама идентичность есть не нечто постоянное, но следствие, результат самого траекта.
Объект и субъект суть функциональные следствия антропологического траекта, они кон-
ституируются им как ролевые идентичности.

Человек как траект в социальном и психологическом контекстах

Если применить концепцию траекта к социологии, то получим социум как обоб-

щающий социальный траект; если к психоанализу — человека как траект коллективного
бессознательного.

В обоих случаях человек (психологический или социальный) есть функция от чего-

то другого, нежели он сам, функция от того, что всегда остается потенциальным и без
актуализации с помощью человека само по себе не выступает, не проявляется. Поэтому
Ж.Дюран говорит об антропологическом траекте. Через антропологию траект проявляет
себя и обнаруживает свою структуру, хотя вместе с тем и скрывает ее, так как прячется за
человеком. Так потенциальное, что только еще может быть, скрывает себя за актуальным,
тем, что уже есть.

Человек необходим, чтобы социальное сознание и коллективное бессознательное

смогли через него осуществиться, проявиться, статься, сбыться, точно так же, как слова,
лексемы, морфемы, синтаксис и т. д. нужны языку, чтобы быть, хотя язык никогда не
тождественен им. Язык становится актуальным через речь. Человек имеет бытие и смысл
только как антропологический траект. Вне этого функционального состояния он есть
абстракция, простая и недоказуемая гипотеза субъекта. Точно так же, как и внешний мир
на другом «конце» (на конце, которого нет) есть не самобытный объект, но плод
пластического воображения.

14
 Воображение и смерть как базовая диада культуры.
Воображение имеет перед собой фундаментальную антитезу — смерть.
Антропологический траект «натянут» между самим собой (как траектом, а не субъектом)
и смертью.
Конечность есть центральное свойство воображения. Это мотор и мотивация
воображения. Воображение воображает потому, что перед ним (вокруг него) разверзлась
смерть. Смерть выступает как время. У времени в чистом виде (если вычесть из него
воображение) есть только одно безусловное и свойственное только ему содержание — это
приближение к смерти.
Время — это промежуток между воображением и смертью.
Антропологический траект стоит на стороне воображения, он есть имажинэр.
Время стоит на стороне смерти.
Все содержание и все смыслы, все сюжеты и сценарии развертываются в этой
системе координат — между имажинэром и смертью. Все, что не есть имажинэр, есть
смерть. Время — это процесс обнаружения этого фундаментального обстоятельства.
Воображение — это то, что заполняет собой все пространство перед лицом смерти,
что баррикадирует чистую стихию смерти всем тем, что мы видим, чувствуем, слышим,
говорим, делаем, строим, ломаем, ощущаем, желаем, о чем грезим, на что надеемся.
Имажинэр заполняет время собой, насыщает его содержанием, событиями, смыслом,
делает его антропологическим временем — временем повествования, мифа, траекта.
Имажинэр и смерть — вот основная онтологическая диада, дающая начало всем
бесчисленным диадам мифа. Она рассеивается в сюжетах, образах, символах, ритуалах,
обычаях, социальных институтах, отношениях, культурах, повестях. Она лежит в основе
культурного предмета как зеркало. Прежде чем зеркало появилось, его надо было
вообразить. Зеркало, зеркальность есть свойство воображения. Когда его не было как
предмета (если такая эпоха и была на самом деле — зеркало, по логике мифа, было
всегда), им служила поверхность воды.

Мифос и миф.
По Дюрану, мифос есть структурированная совокупность архетипов и символов,
отражающая глубинные свойства воображения, присущие ему изначально. Поэтому
мифос нельзя рассматривать как нечто историческое. Сама история есть издание мифоса.
Точно так же неверно изучать мифос с помощью логоса . Правильнее, наоборот, постигать
логос и его структуры, отталкиваясь от мифоса. Мифос не статичен, но динамичен, так
как при всей повторяемости основных линий он постоянно облекается в новые детали.
15
Кроме того, отдельные мифы сталкиваются друг с другом, теснят друг друга, вступают в
диалектические связи. Миры мифоса динамичны и активны, в них развертывается
нескончаемая работа. Мифы могут изнашиваться или, напротив, наливаться живой
энергией, навязывая себя антропологическому траекту, властно поднимаясь из глубин.
Миф есть первый уровень структурирования воображения, он, с одной сто-
роны, еще несет на себе отпечаток жизненной мощи стихии воображения, но, с другой
— уже обращен к четкому структурированию и, следовательно, подвержен (по крайней
мере, в его наиболее формализованных вариантах и аспектах) ригидной фиксации и
энтропии.
Миф, по Юнгу, есть путь индивидуации, способ и инструмент индивидуации и,
более того, сама индивидуация. Миф есть ось антропологического траекта. А раз так,
то можно сказать, что миф есть альфа и омега, начало и конец, он есть все и все есть
миф.

Структура мифоса/имажинера. Классификация мифов.

Мифос есть содержание имажинэра. Отдельные мифы в структуре глобального

мифоса (совпадающего с имажинэром) поддаются изучению и классификации.
Ж.Дюран разделяет содержание воображения на три большие группы (мифов,
архетипов, символов, сюжетов) и на два режима.

Два режима — это diurne (фр. — «дневной режим») и nocturne (фр. — «ночной
режим. Три группы (схемы) — это героические мифы, драматические мифы и мисти-
ческие мифы.

Диурн, «дневной режим», включает в себя только одну группу мифов — герои-
ческие мифы.

Ноктюрн, «ночной режим», состоит из двух групп мифов (драматических и

мистических). И те и другие являются «ночными», то есть разделяют некие общие
характеристики (режима), но различаются по внутренним свойствам. Для Дюрана
принципиально выделение именно трех групп мифов, так как в основе этой
дифференциации лежит их структурная несводимость друг к другу. Три группы мифов
не являются идеовариациями одна другой. Они фундаментально и сущностно
гетерогенны.

16
 Мифы и рефлексы.

Обоснованность трех групп мифов, составляющих структуру имажинэра, доказыва-

ется, по Дюрану, тем, что каждая из них соответствует одному из трех фундаментальных,
доминантных рефлексов новорожденного существа.

Дюран основывается в своей типологии на русской школе физиологии — в

частности, на трудах Владимира Михайловича Бехтерева (1857 — 1927) и Алексея
Алексеевича Ухтомского (1875— 1942).
Доминанта (по А.А. Ухтомскому) характеризуется полным подчинением всех
прочих реакций организма, которые ведут (или могут привести) к снятию (удов-
летворению) доминантной потребности или снижению состояния доминанты.
По Бехтереву, рефлексы уже в младенческом возрасте закладывают основные
модели отношения человека к внешнему миру. «Рефлекс есть способ установления
некоторого относительно устойчивого равновесия между организмом и комплексом
условий, действующих на него», — пишет Бехтерев. Для Дюрана это важно: ведь
«относительно устойчивое равновесие между организмом и комплексом условий,
воздействующих на него» и есть антропологический траект или по меньшей мере его
материальное воплощение. Дифференциация доминантных рефексов, согласно Дюрану,
идентична дифференциации мифологических семейств, составляющих содержание
имажинэра.
Так, например, «героический миф» соотносится с «постуральным рефлексом». Это
рефлекс вставания младенца. В 6 месяцев человеческий ребенок начинает садиться, а к
году вставать и пытаться ходить. В развитии этой постуральной доминанты воображение
оказывается в вертикальном отношении к миру. Здесь формируется массив боязни упасть,
стремление подняться (границы подъема не определены – оно может длиться бесконечно
вверх – тема полетов и «асцензиональная психология»[8]. Здесь речь идет о помещении
себя напротив чего-то, лицом к лицу с чем-то.
Мифы вставания (героические мифы) содержат в себе такие черты: полет и падение,
отвесные скалы, пропасти, свет (но не цвет), прозрачная и однотонная голубизна неба и
холодное золото солнечных лучей; битва с другим – со зверем, чудовищем, врагом;
разделение целого на части (дележ добычи); расчленение (жертвенного животного, врага).

17
 О театре архетипов.
Столь детальное предшествующее отображение представлений о имажинере,
мифосе/логосе и траекте связано непосредственно с теми особенностями методики «Театр
архетипов», которые в ней присутствуют имплицитно, неявно, закамуфлировано.
Первая особенность состоит в том, что основные «дома» пространства театра -
Короля, Воина, Принца, Мага и Шута являются проявлениями всех диурных
(героических) и ноктюрных (драматических, мистических) мифов , и репрезентируют все
пространство игры имажинера целиком.
Вторая особенность – во внутренне встроенной необходимости многократного,
систематического и разнопланового переключения каждого участника данной методики
(и модератора, и клиента) как между уровнями мифоса и логоса, так и режимами диурна
и ноктюрна. Такое переключение возможно только через прохождение пространства
собственно «траекта», чистого «промежуточного», находящегося между субъектом и
объектом. И инициация в «траект» позволяет не только освобождаться от ранее
возникших фиксаций в бесчисленных диадах мифа, но и переключаться на другие диады,
а в пределе «оставаясь» в пространстве «траекта», тем самым находиться вне основной
онтологической диады имажинера и смерти.
Говорящий как изнутри, так и снаружи каждого «дома» пространства театра,
участвуя в том или ином коммуникативном событии, которое дано как нечто внешнее
и объективное по отношению к нему с одной стороны, принимает определенную
позицию и тем самым проявляет свою сущность.

Социализационные стратегии и трансцендентная функция.

Сценарии социализации в современном информационно-прогрессистском

обществе постмодерна, задействуя отдельные дискурсы из вполне определенного
пространства глобального пространства мифоса, препятствуют освоению не только
остальных содержаний «имажинера» , но и топики «траекта». Именно такие
социализационные стратегии в итоге и не позволяют социализируемым полноценно
овладевать трансформационной мощью собственной трансцендентной функции.

В ходе развития современного общества постмодерна возник по-настоящему

уникальный феномен, который не проявлялся никогда раньше, за всю наблюдаемую
историю человечества. Как отмечает известный отечественный исследователь, директор
Института проблем глобализации Делягин М.Г. «те же самые информационные
технологии, которые максимально упростили все виды человеческой коммуникации (что,
18
собственно, и лежит в основе феномена глобализации), обеспечили превращение в
наиболее выгодный из общедоступных видов бизнеса бизнес формирования
человеческого сознания. «Общедоступный» и одновременно «наиболее выгодный»
означает массовый и, строго говоря, основной вид деятельности если и не всего
человечества, то, по крайней мере, его развитой и успешно развивающейся части.
Превращение формирования собственного сознания (или его фрагментов) в основной вид
деятельности наиболее развитой и успешной частей человечества - фундаментальное
явление. На наших глазах меняется сам характер человеческого развития: если раньше, на
всем протяжении своего существования человечество выживало и развивалось за счет
преобразования окружающей среды, то теперь оно впервые начинает, по крайней мере,
пытаться выживать и развиваться за счет изменения самого себя. «High-hume» -
современные эффективные технологии, направленные на преобразование человека, как
его сознания, так и его тела. Термин введен по аналогии с «high-tech», под которым
понимаются современные эффективные технологии, направленные на преобразование
окружающей природы»[2].
При осуществлении технологий формирования сознания такая «успешно
развивающаяся часть человечества» как «глобальный господствующий класс» в качестве
объекта управления достаточно давно фокусируется на коллективном бессознательном
«масс», реализуя механизмы отключения рациональности [3].
В современных социальных моделях подавляющее большинство – это люди с пятью
«не»: не трудящиеся, не понимающие, не развивающиеся, не «прикалывающиеся», даже
не живущие полноценно, - названы немыслящим большинством (потому что они
большинство статистически – около 90%). «Немыслящее большинство» создало так
называемую социальную ткань. Социальная ткань способна поглощать и даже
утилизировать любое информационное воздействие, вплоть до рекламы включительно.
Она, в сущности, также является информационным объектом, поэтому не зависит от своих
конкретных носителей — индивидуумов. Да, индивидуумы не способны — и не ставят
такой задачи! — ни мыслить, ни действовать. Но ткань, как целое, способна и к тому, и к
другому. Она, конечно, гораздо лучше приспособлена к современной эпохе, нежели те
немногие, кто позволяет себе оставаться личностями и мыслить свободно. Можно
предположить, что в течение всего горизонта прогнозирования социальная ткань будет
вытеснять «обычных людей» на социальную периферию.
Социальные ткани не могли развиваться в прошлом, когда насыщенность
информационного пространства была невелика и, главное, отсутствовали необходимые
коммуникационные устройства. Ситуация изменилась с появлением Интернета;
19
окончательно оформили «тканый мир» через распространившиеся в последние годы
социальные сети. «Немыслящее большинство» возникло не просто так: это естественная
реакция человеческого общества на нарастающую информационную агрессию со стороны
рукотворных и самозародившихся големов, левиафанов, скриптов и других
информационных объектов.
Все остальные составляют около 10% населения, причем этот показатель неуклонно
падает. К этому мыслящему (очень по-разному) меньшинству относятся представители с
обыденным мышлением, научным мышлением, диалектическим (развивающимся)
мышлением и триалектическим (свободным) мышлением.
На своем семинаре по Кундалини-йоге, проведенном в 1932 году, К.Г.Юнг, шутя,
говорил, что на улице можно встретить людей, находящихся на любой ступени развития:
неандертальцев, людей средневековья, современности — словом, людей всех мыслимых
стадий сознания. В его работах есть размышления о шести и, возможно, даже семи
стадиях развития сознания в процессе развития Самости.

Дискурс Самости.
Особое значение для современной информационно-психологической культуры имеют
как дискурс Самости (SELF), так и соответствующие этому дискурсу социальные техники
и практики, являющиеся вкупе важным феноменом, характерным для индоевропейской
культуры в целом. И «Театр архетипов» , по –нашей оценке, относится именно к дискурсу
Самости.

Теме «SELF» также посвящена фундаментальная работа выдающегося

нейропсихолога современности Antonio Damasio(Professor of Neuroscience, Psychology and
Neurology, and director of the Brain and Creativity Institute, at the University of Southern
California,USA) - «Self comes to mind : constructing the conscious brain» (2010 г.)[ Antonio
Damasio «Self comes to mind : constructing the conscious brain» Published in the United States
by Pantheon Books, a division of Random House, Inc., New York,2010.,( Chapter 8-9).].
Открытые им принципы пространственно-временной нейрональной организации человека
обеспечили не только понимание и использование коммуникативных механизмов на
топологических уровнях Proto Self, Corе Self и Discurs Self, но и создали основу для
возникновения и широкого использования SELF-Hume технологий и практик в
современной информационно-психологической культуре, которая способна обеспечить
человеку дальнейшее раскрытие данного ему потенциала.

20
 Каждый из нас от рождения является «носителем» естественных информационных
систем — генетической, сенсорной, перцептивной, ментальной, и это означает, что
информация пронизывает все известные уровни организации личности человека — от
проявляемого генотипа до произвольного мышления и создает информационное единство
огромного массива информации [6]. Так как информация определяет ключевые
психофизиологические процессы, то не будет преувеличением сказать, что она является
также основой не только психофизиологической целостности, но и сущностной,
Самостной проявленности человека, и как следствие, основой его благополучия и
свободы.

Свобода человека может быть понята через признание существования «изначальной»

Свободы, являющейся содержанием «траекта» как своим собственным абсолютным
основанием и потому способной порождать бесчисленные конечные свободы, которые
сами обладают возможностью распоряжаться собой и признавать Других через связь с
ними. Тем самым в самом устроении человеческой свободы с «изначальной»
полярностью и одновременным её отсутствием, отражающей внутренне присущий ей
динамизм потенциальности, выражается и реализуется её драматический характер во всех
проявлениях и сферах человеческой жизни от её начала до исхода.

Список литературы

1. Детство и Общество. - Изд. 2-е, переработанное и дополненное/Пер.

Алексеева А.А. - СПб.: "Речь. – 2002
2. Делягин М.Г. Кризис человечества: выживет ли Россия в нерусской смуте?-
М.: АСТ: Астрель; Владимир: ВКТ,2010.-413[3]с., с.40-77
3. Западня: новые технологии борьбы с российской государственностью /
Владимир Якунин, Вардан Багдасарян, Степан Сулакшин. – М.: Эксмо,2010.-
432с.-(Проект «АнтиРоссия»)., с. 18-53
4. Карасик В.И. Языковые ключи. – М.: Гнозис, 2009. – 406с.
5. К.Бюлер. Теория языка. М.: Изд-во: "Прогресс" ,1993г, 528 стр.
6. П. Бурдье Структура, габитус, практика // Журнал социологии и социальной
антропологии, 1998 год, том I, выпуск 2.
7. Ситуационная и личностная детерминация дискурса / Под ред. Н.Д. Павловой,
И.А. Зачесовой. – М.: Изд-во « Институт психологии РАН»,2007. – 384с.
(Труды психологии РАН)

21
 8. Сердюков.Ю.М., Забияко А.П., Кобызов Р.А., Тюрина Ю.А., Лазарева И.В.
Современные контексты магии, религии и паранауки - М.: Academia, 2008.
272 с., с.9-69
9. Уитворт Л., Кимси-Хаус Г., Сэндал Ф. Коактивный коучинг. Издательство:
Центр поддержки корпоративного управления и бизнеса, 2004 г. 8
10. Хомский Н. Язык и мышление. М.: Изд-во МГУ, 1972.
11. Шутценбергер, Анн Анселин Психогенеалогия: Как излечить семейные раны
и обрести себя. —М: Психотерапия, 2010. - 224 с.
12. Duranti A. Linguistic Anthropology. Peking: Peking Univ. Press, Cambridge Univ.
Press, 2002. 398p.
13. Marianne Jorgensen and Louise Phillips. Discourse Analysis as theory and method.
SAGE Publications, 2002.London.Thousand Oaks. New Delhi.
14. Durand G. Les Structures anthropologiques de l'imaginaire. Paris, 1960
15. Mehrabian, Albert; Wiener, Morton (1967). "Decoding of Inconsistent
Communications". Journal of Personality and Social Psychology 6 (1): 109–114.

Golubev Vasiliy G.

the doctor-psychotherapist, psychologist-psychoanalyst, business coach (IIMD), system coach

(ICSTH / IIMD), expert-profiler (IARL), consultant for personal and organizational development
(MBS), certified Practitioner of the European Association of Psychotherapy (EAA), valid
member of the PPL of the Russian Federation, official teacher of the National class of PPL of the
Russian Federation, member of the Interethnic Center for the Study of the Quality of Life,
Krasnodar

E–mail: v_g_golubev@mail.ru

The design of Individuation in the "Theater of Archetypes" - from the transcendental

function and the path to Self - Hume technology.

Individual-oriented practice unfolds on two levels. The first, quantitative (transformation) -

forms the support of a person to his own nature, and thereby creates conditions for a qualitative
(transformation).

 The methodological basis of both levels of individual-oriented practice is close to Socrates'

"concern for oneself." The ideological basis of the first level (transformation) can be traced in the
22
works of M. Foucault, and the second (transformation) -described through the meta-discourse "
l'imaginaire " developed in depth psychology and the conceptual complex " Trajctum ".

Key words - discourse, positioning, Traectum, l'imaginaire, freedom, Self - Hume.

23