Arbitrage // Арбитраж

http://ficbook.net/readfic/358769 

Автор: fumerie
Переводчик: KrispyLays (http://ficbook.net/authors/KrispyLays)
Фэндом: EXO - K/M 
Персонажи: Кай/Кёнсу
Рейтинг: NC-17 
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Мистика, Философия, AU

Размер: Миди, 55 страниц 
Кол-во частей: 15 
Статус: закончен 

Описание:
Три разных жизни До Кёнсу. Жизнь биржевого маклера в банке. Жизнь новичка
команды гонщиков EXO. И жизнь... жизнь, в которой появляется некий Кай и
череда неверных решений. 

Публикация на других ресурсах:

Запрещено. 

Примечания автора:
http://fumerie.livejournal.com/7778.html оригинал~

И снова здравствуйте :D
Я прекрасно знаю, что его начали переводить. Я понимаю, что, возможно, тот
перевод будет лучше, чем мой, кто знает. Опять же, вас никто не заставляет
читать именно мой, вы вправе ждать тот :)
Ни на что не претендую, ни с кем не соревнуюсь, всех люблю.
Я начала переводить Арбитраж сама по нескольким причинам.
Во-первых, я до дрожи люблю этот фанфик, и вы не представляете, каких
усилий мне стоило согласиться его переводить.
Во-вторых, поддержка моих потрясающих читателей.
Ну и в-третьих... Я просто слишком сильно люблю КайСу и этого автора, чтобы
отказываться. Тем более, когда меня так настойчиво просят, что было
невероятно приятно.
Так что... наслаждайтесь :)
У меня, похоже, скоро в привычку войдёт делать огромные примечания к
фикам...

Глава 1.
Кёнсу приходит в себя, уткнувшись лицом в грубый неровный асфальт, с
каждым вдохом чувствуя тяжёлый землянистый запах моросящего дождя,
заполняющий нос. Такой дождь мог идти целыми днями и неделями. Холодный,
изнуряющий, неприятный. Весенний дождь. В Сеуле давно такого не было.

Лицо болит от прикосновений к шершавому асфальту. Кёнсу шевелится и с

трудом поднимается с тротуара. Он мокрый и холодный под кончиками его
пальцев. Капли дождя стучат по затылку. Щеки саднит. Болят все кости. Когда
Кёнсу удаётся сесть, дорога рядом с ним усеяна тёмными пятнами, совсем не
похожими на дождь. Зато они напоминают длинные окровавленные царапины
на его руках. Кёнсу шипит от боли, когда капли дождя падают на
чувствительные раны.

Он до сих пор слышит отголоски своего сердцебиения, такие громкие и

настойчивые в спокойной тишине этого раннего утра. Он думает, что оно
раннее, смотря на бледно-серый окрас неба. Улицы пусты, словно всё вокруг
ещё спит. Ему требуется некоторое время, чтобы снова начать двигаться,
пальцы на ногах и руках до сих пор сжимаются от нахлынувшего адреналина.
Он делает несколько глубоких вдохов, пытаясь понять, где он находится. Улица
выглядит знакомой. Он в паре кварталов от гаража. В паре кварталов от его
квартиры. 

Ноги начинают заплетаться, не пройдя и нескольких шагов. Ранние бегуны и

люди, спешащие на работу, едва удостаивают его взглядом, и просто проходят
мимо. Дождь моросит не настолько сильно, чтобы насквозь намочить Кёнсу, но
ледяная вода посылает мурашки по позвоночнику, просачиваясь под слои
одежды. 

Когда он добирается до дома, окна первой комнаты справа на втором этаже

открыты. Кёнсу встает на крыльцо здания и смотрит вверх, прямо на открытые
окна. Сейчас он, как никогда, чувствует себя совершенно сбитым с толку и
невероятно потерянным. Рядом с домом припаркован чёрный Genesis Coupe.
Кёнсу подходит к машине, прислоняется к ней и начинает осматривать себя.
Рука почти сразу же нащупывает кошелёк в заднем кармане. Наличка, кредитки,
спешно засунутый между ними полароид, какие-то чеки... Кёнсу отталкивается
от машины, последний раз оглядывается на распахнутые окна и идёт прочь. 

По пути он видит газетный киоск. Он берёт одну газету с прилавка,

просматривает заголовки и едва не роняет её, когда переводит взгляд на правый
верхний угол страницы, как раз чуть выше новостей о "Повышении
подоходного налога на 2.4%" и "Страшной автомобильной аварии в Северном
Порту Инчона". Кёнсу аккуратно кладёт газету на место. Когда он поднимает
взгляд, то видит, что кто-то пристально смотрит на него через опущенное
стекло синего Hyundai, припаркованного на другой стороне дороги. 

- Привет, - улыбается ему водитель. - Тебя подвезти? Тебе бы это не помешало.

Кёнсу просто стоит и покачивается на пятках. А дождь всё не прекращается...

- Я в порядке.

- Ты ведь Кёнсу, верно? Я видел тебя на трассах пару раз. Меня зовут Чондэ, –
всё ещё улыбаясь, водитель высунул руку из окна для рукопожатия.
Врождённая вежливость заставила Кёнсу сделать шаг и пожать протянутую
руку. - Право слово, я настаиваю. Дождь ведь идёт, а ты выглядишь так, будто
только что попал в аварию.

Водитель скользнул глазами по его исцарапанным рукам, и Кёнсу невольно

убрал их за спину. 

- Я подброшу тебя до дома. Мне совсем несложно. Это далеко отсюда?

Кёнсу закусил нижнюю губу.

- Я… Всё нормально. Мне некуда идти сейчас, - а если начистоту, он

совершенно не понимал, куда он вообще направляется, чёрт возьми. Чондэ
моргнул и удивлённо приподнял брови. 

- О.

А потом он неожиданно оказывается на переднем сидении Hyundai, сложив

руки на коленях, чтобы не запачкать обивку кровью, и они куда-то едут, а Чондэ
иногда с интересом поглядывает на него. Чондэ сказал, что сможет помочь ему.
Кёнсу тщательно обдумал его предложение. Взвесил все «за» и «против»,
оценил весь возможный риск. 

- Ты знаешь, тут кое-кто спрашивал о тебе.

Кёнсу хмыкнул в ответ, не отрывая взгляда от окна, глядя, как мимо проносятся
машины и здания. Сеул как-то мигом потерял все краски. 

- В паре кварталов отсюда гараж команды EXO, ты слышал о них? Мои друзья.
Они ищут нового водителя для предстоящей гонки. Тебе стоит связаться с ними.
Они видели тебя на трассе, – Чондэ проводит рукой по рулю. Он один из тех,
кто не может молчать, если рядом с ним есть хоть один слушатель. Проще
говоря, болтун. - Они спрашивали о тебе.

Чондэ сказал, что они едут к нему домой. Рядом с его квартирой сдается ещё
одна, так что Кёнсу обязательно следует взглянуть. Какое приятное совпадение.
Если бы только вся жизнь состояла из совпадений и удачи. 

- Ты уверен, что в порядке? Тебе точно не нужно в больницу? У тебя кровь идёт
из ушей.
Кёнсу дотрагивается до своего уха. На пальцах остаются ярко-красные следы. 

- Хорошая ночка была? - Чондэ кивает головой в его сторону; глаза уставились
в одну точку на его теле. - Я надеюсь, ты записал этот номер ещё куда-то. Кто-
то будет ждать звонка.

Кёнсу смотрит вниз, невольно прослеживая пальцами то, что привлекло взгляд
Чондэ. На его бледной ладони следы чёрных чернил. Неаккуратные кривые
черты, смытые дождём и покрытые кровью с маленьких царапин, их почти
невозможно разобрать – они словно написаны ребёнком. Это ряд цифр, однако
слишком короткий, чтобы быть чьим-то номером телефона. 

20211130

- Надеюсь, ты помнишь имя этого счастливчика.

Выжать сцепление, переключиться на вторую скорость. Он чувствует ударную

волну, проходящую по телу, пока мотор ревёт, достигая огромной скорости. Он
быстро отпускает сцепление, чувствуя, как его буквально отбрасывает назад,
когда задние колёса теряют тягу и бампер машины выходит из-под контроля,
поднимая облако пыли с дороги. Весь трюк в том, чтобы резко пройти поворот с
намеренным срывом задней оси. Резина и металл колёс визжит по асфальту,
перекрывая даже дикий рёв мотора. Кёнсу сильно прокручивает руль, резко
поворачивая машину, перед тем как снова взять её под контроль, одновременно
пытаясь отойти от лёгкого шока и осознания того, что бампер чуть было не
впечатался в бетонный столб. 

Он вводит машину в четвертную петлю, не отрывая глаз от высокого мужчины,

стоящего в самом центре тормозного пути для выхода из заноса. Он видит
изучающие и что-то яростно подсчитывающие глаза, лёгкий намёк на
восхищённую улыбку и расслабленную позу. Нога Кёнсу упирается в тормоз, и
машина громко визжит, выходя из дрифта, заполняя уши резким скрежетом
металла, и останавливается прямо напротив этого парня.

Ни один из них не вздрагивает. 

Высокий парень поднимает руки и начинает медленно хлопать. Кёнсу тихо

вздыхает, заглушает мотор, отстёгивает ремень безопасности и вылезает из
машины. Он закрывает за собой дверь, и на него со всех сторон обрушивается
гром аплодисментов и восторженный свист. 

- Это было чертовски круто! Нереально! Я знал, что ты будешь настолько

хорош уже после гонки на трассе Bukak Skyway! – поразительно высокий
парень подбежал к нему, спокойное выражение его лица невероятно быстро
сменилось маньячным возбуждением. Огромные глаза занимали половину лица,
думал Кёнсу, медленно пятясь от парня. Тот просто сиял улыбкой. С
поразительно белыми зубами. Слишком белыми даже для того, кто помешан на
гигиене. 

- Чанёль, отвали, ты пугаешь ребёнка! – окликнул его парень, сидящий на одной

из железных скамеек. - Его глаза сейчас из орбит вывалятся!

- Нет, это ты отвали, Крис! Что ты вообще здесь делаешь? Ты не в этой

команде!

- Я должен проверять всех твоих новичков, чтобы удостовериться, что они не

сольются перед самой гонкой, и что мне не нужно будет быстро искать им
замену, - губы блондина искривились в некоем подобии на улыбку, сигарета,
что он держал в руке, упала на землю. Он встаёт, и Кёнсу видит, что блондин
такой же высокий, как и Чанёль, если не выше. Кёнсу внутренне содрогается,
когда понимает, что они оба буквально возвышаются над ним. - Я думаю, он
совсем неплох. Лучше чем тот парень, который вдребезги разбил свою тачку у
тебя на заднем дворе в прошлый раз.

Блондин пристально посмотрел на него с тенью улыбки на губах. 

- Да брось ты. Ты просто завидуешь, потому что с этим коротышкой мы окунём

тебя лицом прямо в грязь! – сказал Чанёль, обвивая блондина – Криса – руками
за плечи. Его губы изогнулись в широком оскале, когда Крис сильно пихнул его
локтём в бок.

- Это при условии, если тебе удастся привести его в нужную тебе форму за
несколько месяцев.

- Он просто самородок, - к ним подошёл ещё один парень. Сухо. Он

представился, как только Кёнсу зашёл в гараж. 

Он тогда сказал: "Я слышал, вы искали меня", а парень-с-милой-улыбкой, Сухо,

попросил его - "Покажи, на что ты способен". Как это было заезженно, подумал
Кёнсу, всё ещё пытаясь успокоить бешеное сердцебиение, когда они собрались
вокруг его машины на заднем дворе гаража. На самом большом заднем дворе,
который он когда-либо видел.

- Так как тебя зовут?

- Кёнсу, - он опёрся о машину, внутренне ёжась от количества оценивающих

взглядов на себе. - Чего уставились? Может, вам ещё и биографию мою выдать
за раз?
- Думаю, для этого пока рановато, - смеется один из парней. Он слегка
шепелявит и забавно щурит глаза, когда улыбается. 

- Он неплох. Хорошие водители – обычное дело в наши дни, тебе же нужен кто-
то немного сумасшедший, – пожимает плечами Крис, локтём упираясь на плечо
Чанёля. - Ему не достаёт техники – его захват слишком хлипкий, и он запросто
может потерять контроль над собой… но что-то в этом есть.

- Эй, кто нанял тебя менеджером по работе с персоналом? – закатывает глаза

Чанёль, отталкивая блондина от себя. - Он ведь нам кого-то очень сильно
напоминает, не так ли?

Чанёль скалится и приближается к Кёнсу, буквально придавливая того своим

телом к жесткому металлическому капоту машины. 

- То, как он водит, да… Напоминает того парня, – Крис внезапно

поворачивается, чтобы окинуть его оценивающим взглядом. - Они оба водят как
самоубийцы. Совершенно бесстрашно. Но иногда это может очень помешать.

Кёнсу хмурится и уже открывает рот, чтобы возразить, когда к ним подходит
невысокий стройный парень – руки на бёдрах, глаза пристально осматривают
Кёнсу с головы до пят.

- Зато как здорово, что теперь у нас есть этот коротышка вместо него.

- Никто не сможет заменить Кая, Бэкхён. Он до сих пор в нашей команде, - Сухо
раздражённо похлопал его по плечу. 

- Знаешь, иногда об этом слишком трудно вспомнить, потому как Его

Величество Шикарный Зад не появлялся здесь уже полгода, – Бэкхён закатил
глаза. - Вы вообще спрашивали у него, будет ли он подавать заявку на участие в
Гоночной Войне* в этом году?

Все нерешительно посмотрели друг на друга. 

-...Последний раз я видел его перед официальным объявлением о Гоночной

Войне. Больше месяца назад, – пожимает плечами парень с глазами-
полумесяцами, явно испытывая неловкость. Бэкхён раздражённо вскидывает
руки: "Я же говорил".

- Итак?... – спрашивает Кёнсу, покачиваясь на ступнях. - Я прошёл?

- Теперь ты не сможешь уйти даже если захочешь, - Сухо наклоняется к нему и

протягивает руку. - Добро пожаловать в EXO-K.
Кёнсу смотрит на него пару секунд, а затем принимает протянутую руку и
крепко пожимает её. Взгляд Сухо почти буравит в нём дырку. 

- Возьми его на трассу Инчон вечером, - говорит Крис, небрежно машет рукой и
уходит.

* Race War
Товарищи, честно, я полный профан в этих гонках, так что не имею ни
малейшего понятия о том, что это, так что обзову гоночной войной, лол.
И ещё, касаемо марок машин и остальных названий. Коверкать их на русском я
не намерена, так что пусть остаются оригинальными~

Глава 2.
Весенний Сеул сияет ночными огнями и мокрым асфальтом. Тихое монотонное
шуршание города многократно усиливается рёвом дюжин моторов на шоссе в
Северном Порту Инчона. Железные монстры всех цветов и форм медленно едут
посреди возбуждённо скандирующей толпы, будто красуются, пытаясь показать
себя с лучшей стороны. Клубная музыка вырывается из огромных динамиков
разношёрстных машин богатеньких владельцев и режет слух. Все эти детки
знаменитых чеболей кичатся сияющими фарами и огромными спойлерами и
дефилируют в обнимку с симпатичными девчонками только чтобы показать, на
что они потратили очередной миллион вон своей семьи. Остальная толпа
держится неподалёку; директора средних лет и правительственные служащие
разных степеней важности снуют рядом со своими первоклассными машинами,
гладкими и идеальными железными монстрами – красными Ferrari и чёрными
BMW.

Кёнсу аккуратно подъезжает к огненно красному GT-R с флуоресцентными

серебристыми полосками на капоте. Чанёль и Бэкхён удобно расположись
прямо на нём. Чанёль громко хрустит чипсами со вкусом барбекю, а Бэкхён
таскает их у него исподтишка каждые пять секунд. Кёнсу еле узнает Бэкхёна,
ему приходится взглянуть на него не один раз – перед ним сейчас совершенно
другой человек с непотребным количеством подводки на глазах и кучей
железных колец, украшающих тонкие пальцы. Они помахали ему, когда он
вылез из машины. В это же время Audi густого бордового цвета мягко
подъехала к другому борту GT-R. Кёнсу видел её тогда в гараже, но её окраска
выглядела просто потрясающе именно сейчас, под ночными уличными огнями.

- Здорова, Сехун! – Чанёль вскидывает руку, и водитель пожимает её, вылезая

из машины. Парень с глазами-полумесяцами привёл себя в порядок и сейчас
выглядит на удивление хорошо с уложенными гелем волосами; кожаная куртка,
которая выглядит так, будто стоит половину стоимости его машины, рассеянно
переброшена через плечо. Идеальная картинка избалованного деньгами
родителей юнца с кучей свободного времени, чтобы погонять на трассе.

- Самое смешное – это ведь Сухо у нас богатенький сынок владельца чеболя, -
смеется Чанёль. Голос низкий и удивительно громкий даже среди всего рёва
моторов и грохочущей музыки. Кёнсу прислоняется к прочному капоту GT-R,
краем уха слушая Бэкхёна и Чанёля, обсуждающих новости и слухи, и ожидая,
когда наконец объявят все ставки. 

Чанёль машет Сухо, разговаривающему с какими-то парнями у оранжевого

Eclipse. Кёнсу поворачивается в их сторону и встречается взглядом с Крисом. 

- Вообще, эта Audi V10 – машина Сухо, но он не совсем подходит для

настоящей гонки, если ты понимаешь, о чем я, так что он часто одалживает её
Сехуну. Отличная стратегия, кстати говоря. Сехун – шикарная наживка, он
водит всех этих задавак и придурков за нос, заставляя их думать, что он просто
ещё один сладенький богатый малыш, которому некуда девать деньги и
свободное время. Этот парень делает хорошие бабки на гонках.

- Сдаётся мне, ты тоже не так уж прост, – ухмыляется Бэкхён, бросая в него

маленькую горстку чипсов. - Это вечно удивлённое лицо ставит в тупик,
заставляет всех думать, что ты просто ещё один зелёный новичок здесь,
непонятно как оказавшийся на трассе. Но это совсем не так, не правда ли? Я
видел, как ты водишь. Ты можешь оступиться, но уж точно не сойдёшь с
дистанции. Крис был прав, когда взял тебя. У него глаз намётан на таких людей,
как ты.

- Та дуга, что ты прошёл на горной трассе... очень впечатляюще. У тебя

невероятный потенциал, но сейчас ты – никто, они не знают, на что ты
способен. Ты будешь нашим секретным оружием.

Кёнсу хмуро стряхивает крошки с плеча. 

- С чего вы взяли, что я поведу за вашу команду?

- Ну, ты ведь здесь, разве нет? И ты прекрасно знаешь, что дело не только в нас.
Можно было бы сказать, что это всё ради денег, но и в них ты не сильно
нуждаешься.

Чанёль смеется и следит глазами за белым Skyline только что

припарковавшимся рядом с Audi. Из машины легко выпрыгивает стройный
парень - глаза широко и наивно распахнуты, заставляя их обладателя выглядеть
странно молодо. Но чёткие черты лица и мягкие углы сглаживают картину, всё
же намекая на то, что парню уж точно не восемнадцать. Сехун крепко
прижимает его к себе.

- По тебе это видно. Словно тебе будет совершенно плевать, даже если всё
сорвется к чертям собачьим, но каким-то волшебным образом ты всегда
сможешь в последнюю секунду остановиться, нажать на тормоза. Когда на
задворках сознания промелькнёт, что, чёрт, мне не стоит разбиваться. Я говорил
тебе, что ты мне кое-кого напоминаешь.

- Вашего дружка, который вас кинул?

- Кай не уходил от нас, - Чанёль сильно тряхнул головой, словно пытаясь

выкинуть эту мысль из головы. - Он просто… давно не появлялся. 

Бэкхён отчетливо фыркает на это.

- Те ребята из команды Криса? – Кёнсу кивает на группу людей, с которыми

стоят Сухо и Сехун. 

- Ага, это команда M. Вон Крис, тот дерзкий король трассы, ну, ты его уже
видел. Невысокий парень рядом с оранжевым Eclipse – это Исин. Хорошенького
блондина, только что вышедшего из белого Skyline, зовут Лухань. Чувак на
ярко-голубом 370z - Минсок. Блестящий тёмно-зелёный Genesis принадлежит
Тао, вон тому пареньку, который похож на киллера, он стоит рядом с Крисом.
На самом деле, он просто душка. О, а рядом с Сухо… Чондэ. Их координатор?
Менеджер? В общем, что-то типа того. Ты скоро со всеми познакомишься.

Чондэ ловит на себе его взгляд и машет ему рукой. 

- Ты ведь слышал о Гоночной Войне, верно? Гонка, которая обычно проводится

в конце года, чтобы команды смогли по полной показать себя. От одной
команды могут участвовать всего лишь пять машин. Именно поэтому у нас один
гараж, но делимся мы на две команды - K и M. Люди съезжаются со всей
страны. Да и не только. Корейцы, иностранцы, да просто богатенькие хвастуны
– всяких кадров хватает. Место проведения меняется каждый год. В этом -
выбрали сложную горную трассу. Именно поэтому мы искали хорошего
дрифтера. Наша команда со всем справляется, у нас есть свои козыри в рукаве,
но нам нужно было что-то исключительно новое.

- Потому что наш главный козырь сейчас – вне зоны доступа. Он хороший
гонщик, но сложно работать с ним в команде, когда ты понятия не имеешь, где
его носит, - Бэкхён раздражённо сжал губы. 

- Почему я не слышал, чтобы ты жаловался на то, что он всё равно каждые две
недели переводит нам деньги? - говорит Сухо, подходя к ним и хлопая Бэкхёна
по плечу. Сехун маячит сзади него. - Давайте собираться, мы заявлены в
четвёртой гонке.

Чанёль хлопает себя по щекам и легко спрыгивает с красного GT-R.

- Кто сегодня за рулём?

- Сехун и Кёнсу. На Сехуна уже успели сделать пару приличных ставок. О, и

кстати, они не собираются закрывать дороги сегодня. Открытая трасса, -
ухмыляется Сухо, ероша волосы на затылке Кёнсу. Дороги не будут закрыты,
просто поставят посты с наблюдением. Обычные люди будут ездить среди них.
Сейчас два часа ночи, пробок быть уж точно не должно, но всё же. Сухо даёт
ему и Сехуну пару маленьких чёрных наушников.

- Для связи, - объясняет Сухо, его тихий голос эхом отдаётся в ушах Кёнсу,
когда он забирается в машину. 

Зелёный Genesis и белоснежный Skyline подъехали к стартовой линии и встали

рядом с его машиной. Блондинчик, вроде его зовут Лухань, улыбается и машет
ему, Тао лишь кивает – тёмные волосы падают на глаза, на лице застыла
беспощадная концентрация, когда он крепко сжимает руль. Чанёль и Бэкхён
знаками желают им удачи сквозь толпу. Омерзительно яркий зелёный Nissan
Silvia, почти полностью покрытый принтами и голубыми светодиодами, плавно
подъезжает к машине Кёнсу с другой стороны, вставая рядом со сверкающим
серебристым Mercedes S350. Трасса будет слегка переполнена в этом раунде. 

Кёнсу позволяет мягкому урчанию мотора заполнить его мысли, оттеснить шум
толпы, оставить остальной мир за стеклом звуконепроницаемого окна. Он
чувствует вибрацию под пальцами, проникающую во всё тело. Глаза смотрят
прямо сквозь ветровое стекло - магистраль уходит вверх, будто возвышаясь над
зданиями и тёмными горами, подсвеченная огнями города и яркими фарами.
Голос Сухо в его ушах звучит как далёкое напоминание. 

- На старт. Внимание. Поехали!

И толпа начинает бушевать. 

Сехун вырывается вперёд, идя бок о бок с серебристым Mercedes'ом. Пурпурная

Audi проносится мимо них, через четверть мили их догоняет тёмно-зелёный
Genesis, втискиваясь между Audi Сехуна и Mercedes'ом. Омерзительно громкий
глушитель Silvia начинает действовать ему на нервы, так что Кёнсу спокойно
отклоняется вправо, врезаясь своим бортом в Silvia, царапая краску и счастливо
замечая разбитый светодиодный щит. Сила удара отбросила Silvia на другую
сторону трассы, и Кёнсу фыркает, когда её водитель судорожно пытается
вернуться на нужную сторону, пробираясь сквозь поток обычных машин,
движущихся прямо на него. Гудки раздаются со всех сторон, и Silvia чуть не
врезается в Nissan. Водитель Silvia открывает окно, чтобы наорать на него, но
Кёнсу уже вырывается вперёд, идя на хвосте у тёмно-зелёного Genesis'а.

Они идут на неизменной скорости, когда через четверть мили Тао вдруг
придавливает Mercedes к обочине. Кёнсу хватает пары секунд, чтобы осознать,
что Тао расчищает путь для Луханя, когда белоснежный Skyline пулей
пролетает мимо, в паре дюймов от него, почти врезаясь в Audi перед тем как
резко свернуть влево. 

- Что за… - Кёнсу моргает – он успел совершенно позабыть о Лухане. Белый

Skyline ускоряется и обгоняет Mercedes и Audi Сехуна, буквально за доли
секунд становясь лишь смутным белым пятном в темноте дороги. 

- Лухань вырвался вперёд? Кстати, он – секретный козырь команды М, - бодро

сообщает Сухо в наушники, оставляя Кёнсу в полном замешательстве. Этот
прелестный ангелоподобный блондин водит как сам дьявол. А Тао, похоже,
здесь просто приманка, и никто не счёл нужным сообщить ему об этом! - Кёнсу,
твоя очередь! 

Сехун внезапно прижимает Genesis Тао к обочине вместе с Mercedes'ом,

открывая дорогу Кёнсу. Он прикусывает нижнюю губу и выжимает педаль газа. 

- Через 100 метров поворот! – кричит у него в ушах Сухо. Кёнсу резко сбавляет
скорость, перенося вес машины на передние колёса. Шины спереди визжат по
асфальту, задние колёса теряют тягу, и Кёнсу входит в дрифт. Он вводит
машину в идеальную дугу на 180° и резко выжимает газ, ускоряясь до предела.
Он сейчас второй, едет следом за Луханем, сзади слышится пронзительный визг
остальных машин. Но вдруг дорога впереди становится слишком освещённой, и
тяжелый металлический монстр ударяется о борт его машины. Кёнсу еле
удаётся выровнять машину и снова въехать на трассу, перед тем как в него
врезалась бы машина, идущая с противоположного направления. 

- Что это была за хрень? – удивлённо рычит он, потому что между его машиной
и белым Skyline только что буквально втиснулся Jaguar XJ saloon, сияющий и
устрашающе прекрасный во всей своей многомиллионной красе. Понятно без
слов, что эта машина не участвует в гонке, но, черт возьми, обычные
люди так не водят, это было больше похоже на…

- О, чёрт... – задушенный смешок Чанёля звучит слишком громко в его

наушнике, - чёрт, о, чёрт, Его Величество Шикарный Зад! Ну, конечно, он
решил явиться из ниоткуда и в пух и прах разрушить все наши старания!
Коротышка, сворачивай скорее!

- Что?!

- Это Кай на том Ягуаре! Уйди к чёрту с его пути, если не хочешь очутиться в
канаве посреди металлических обломков своей тачки! Он гонится за Луханем!

И словно подтверждая слова Чанёля, в следующую секунду Jaguar врезается в

Skyline Луханя, почти выбрасывая его с дороги. Skyline быстро выравнивается,
но теряет инерцию, не в состоянии оторваться от Jaguar'а.
- Мать твою, Лухань будет вне себя…

Кёнсу раздражённо шипит, когда Jaguar соскребает половину сверкающей

чёрной краски с правого борта его машины. Если бы ему просто удалось
протиснуться между Jaguar'ом и Skyline... Ну, может и удалось бы, если бы
бампер Jaguar'а снова не впечатался в него, вдребезги разбивая фары, не
обращая внимания на собственные треснувшие габаритные огни. 

- Твою ж мать, - Чанёль продолжает смеяться прямо ему в ухо. - Он ведь не

знает, что коротышка в нашей команде! Кёнсу, слушай сюда. Кай здесь не для
того, чтобы выиграть этот заезд, он просто блокирует наших противников, так
что просто держись от него подальше и…

Кёнсу глубоко вздыхает и расправляет плечи. Со следующим ударом он сам

врезается в Jaguar. Звук разбивающегося стекла и треск металла о металл
взрывается в их маленьком серебристом пространстве. Он не видит водителя за
тонированными стёклами Jaguar’а, но чувствует его прожигающий взгляд.
После этого всё сливается в одно большое пятно, потому что они буквально
летят бок о бок до финишной прямой, вибрации от ударов проходят по всему
телу. Ему вяло кажется, что кто-то очень громко кричит ему в наушники, но он
просто не может разобрать слов, да и ответить не в состоянии. 

Потом Jaguar резко отрывается от него, и всё прекращается. 

Когда Кёнсу моргает и смотрит по сторонам, Чанёль уже рядом, вытаскивает

его из машины и крепко сжимает в объятиях, смеясь и энергично тряся его.
Толпа ликует и громко аплодирует вокруг них, и Кёнсу слабо понимает, что
вообще сейчас произошло, когда Сухо вприпрыжку подбегает к ним и чмокает
его в щёку. 

- Ты просто псих, коротышка! – решительно потащил его за собой Чанёль куда-

то. - Ты только что чуть не разгромил правый борт своей тачки только чтобы
выиграть эту чёртову гонку! Но это того стоило! Как ты ехал бок о бок с этим
сумасшедшим!

Когда он поворачивается в сторону, то видит серебристый Jaguar, который стоит

рядом с его Genesis; борта их машин покорёжены почти идентично. Кёнсу
переводит взгляд на опущенное окно и видит, что этот сумасшедший смотрит
прямо ему в глаза, на ярких полных губах расплылась самодовольная ухмылка.
Сердце Кёнсу готово буквально выскочить из груди, адреналин всё ещё
выплескивается в кровь, продолжая яростно бежать по венам и покалывая
кончики пальцев. Кёнсу сжимает руки в кулаки, сильно впиваясь ногтями в
ладони, словно пытаясь таким образом убрать дрожь из своего тела. Потом в
зазор между их машинами втискивается уже знакомый белый Skyline, и их
контакт обрывается. Кёнсу моргает от неожиданности, когда машина заслоняет
весь обзор. 

- Кай! Ты будешь участвовать в Гоночной Войне? – кричит ему Лухань из своей

машины, и Кёнсу считает, что он говорит слишком спокойно для человека,
которого только что практически швырнул на обочину автомобиль, взявшийся
словно из ниоткуда. 

- Да. Да, думаю, что буду, - глубокий тембр заставляет Кёнсу вскинуть голову.
Это может быть всего лишь его воображение, но они снова встречаются
глазами, и Кёнсу буквально застывает на месте. 

Сверкающий Jaguar разворачивается и растворяется в ночи ещё до того, как

остальные машины наконец доехали до финишной черты. В конце ночи Сехун
протягивает ему толстую связку купюр. Кёнсу моргает. 

- Не давай Чонину запугать тебя.

- Кто такой Чонин? – спрашивает Кёнсу, но Сехун уже исчез в шумной толпе. 

Это могло быть всего лишь игрой воображения после длинной бессонной ночи,
но рано утром, уже возвращаясь домой, он снова видит серебристый Jaguar -
задние габаритные фонари разбиты, смятая передняя пассажирская дверь чуть
не срывается с петель. Кёнсу пристально смотрит, как Jaguar быстро разгоняется
по эстакаде и резко сворачивает вбок, пробивая тонкие балки ограждения и
падая прямо на жёсткий асфальт внизу с невероятным грохотом. Уши заполняет
звук бьющегося стекла и жуткий металлический треск.

Какофония звуков режет слух в мёртвой тишине раннего утра, убивая всю
умиротворённость и спокойствие предрассветного часа. Искорёжённые куски
металла покрыли тусклый асфальт. И не было там ярких театральных взрывов и
огня, всего лишь раздавленные обломки машины на холодной дороге утреннего
Сеула. 

И Кёнсу сидит в машине и ждёт, пока первые лучи солнца осветят собою
горизонт. Но никто не вылезает из-под обломков – это всё что осталось от
статного Jaguar. Сердце бьётся как сумасшедшее. А он всё сидит и ждёт,
просматривая песни на своей системе, сортируя их по имени, по исполнителям,
по жанру, по году – снова и снова.

Крови рядом с покорёженным металлом он не видит. 

Глава 3.
Когда он открывает глаза, снова идёт дождь. Асфальт холодный и мокрый,
капли дождя проникают под одежду. Колени болят, будто он умудрился
исцарапать их даже сквозь ткань джинсов. Кай проводит рукой по волосам.
Блёклый монохромный Сеул, бесконечный дождь... Ничто не меняется. Путь
домой занимает много времени, тело до сих пор дрожит от бесконечных часов
адреналина, так что идёт он неспешно, постоянно останавливаясь. Однако
усилившийся дождь, потихоньку переросший в ливень, заставляет его завернуть
в ближайший продуктовый магазин. Руки замёрзли, тело просто вопит о нужде
в горячем свежем кофе. 

В магазине кроме него ещё один покупатель. Невысокий парень в тёмно-синей

толстовке стоит между прилавками и выбирает из двух разных банок
консервированной томатной пасты. И смотрит он на эти банки так, будто они
скрывают в себе секреты мироздания. Если не больше. Кай узнаёт этого парня.
Он видел его всего лишь несколько мгновений – зажатого в медвежьих
объятиях Чанёля и наполовину скрытого машиной Луханя, но он всё равно
узнаёт эти широко распахнутые глаза, занимающие чуть ли не половину лица,
заставляющие обладателя выглядеть, то ли испуганно, то ли удивлённо. Он
чувствовал эти глаза, смотрящие прямо на него, сквозь тонированные стёкла их
машин, пока они бились о борта друг друга на трассе. 

Мягкие круглые щёки, полные губы, короткие тёмные волосы. В руках

пластиковая красная корзина для продуктов. Кай подходит ближе, безнадёжно
пытаясь стряхнуть капли с мокрых волос.

- Привет, - он улыбается, мило и мягко, словно пытаясь погладить норовистого

щенка. - Побег за покупками под дождём?

Коротышка поворачивается к нему и пристально смотрит своими удивительно

большими глазами, словно он призрака увидел, и сейчас крепко размышляет на
тему: заорать или просто дать дёру. 

- Меня зовут Кай, - говорит он, скорее напоминая, чем представляясь.

Коротышка отводит взгляд и отворачивается, бурча себе под нос что-то похожее
на "я в курсе", затем спешно берёт банку с томатами с полки и прижимает её к
груди, словно защищаясь. Кай хмурится. - Мне очень жаль твою машину.
Ничего личного, клянусь! Надеюсь, она до сих пор на ходу?

Невысокий парень фыркает со смеху, кидая в корзину банку с томатной пастой.

Пакет макарон, кусок сыра. Обычные покупки для совершенно обычного
одиночки.

- Я бы не был так сильно в этом уверен.

- Мне жаль, - повторяет он, обезоруживающе улыбаясь. - Я могу тебе заплатить!

Коротышка направляется к кассе, Кай идёт следом, по пути хватая банку с
готовым кофе с полки. 

- Ты преследуешь меня? – парень хмурится, когда они вместе выходят под

козырёк продуктового магазина. Дождь до сих пор льёт как из ведра, крупные
капли громко стучат по асфальту. 

Кай указывает на зонтик в его руках.

- У тебя с собой зонтик. И ты скоро будешь готовить ужин.

Коротышка поворачивается, чтобы взглянуть на него. 

- И с чего ты взял, что можешь просто пойти ко мне домой за халявной едой?

- Потому что ты хороший парень, а я промок и у меня была очень длинная ночь?

В конце концов, они вместе выходят под дождь, скрываясь под слишком
маленьким зонтиком, рассчитанным на одного человека. Один бок Кая всё
равно промокает. Коротышка настоял, чтобы он сам держал свой зонтик, и
капли всё продолжают биться об макушку Кая, как бы он не сутулился. Банка
кофе тепло греет пальцы. 

- Разве ты не боишься, что я прикончу тебя, когда мы зайдём внутрь? –

спрашивает он, когда коротышка – он представился как Кёнсу – открывает
дверь в квартиру. - Эй, я ведь знаю это здание! Не тут ли Чондэ живёт? Ты ведь
знаешь его, парень из команды M, улыбчивый такой, с убийственными скулами.
Ну, по крайней мере, должен был видеть его здесь, ты ведь теперь с ними
тусуешься, и всё такое.

- У меня больше причин волноваться, чтобы ты не грохнулся без сознания на

моём полу, нежели о скрытом в тебе киллере, - фыркает Кёнсу, претворяя за
ним дверь. - Ты похож на мокрого пуделя. Подожди здесь, сейчас я принесу
тебе полотенце.

- Я вообще пошутил, когда сказал, что пойду с тобой, - говорит он, снимая
мокрую куртку, она приземляется на пол с громким булькающим звуком, - но
ты ведь всё равно взял меня с собой… А вдруг ты сам – какой-нибудь крутой
убийца в отставке, притащивший меня к себе домой под прикрытием вкусной
еды и сухого полотенца? 

Да и квартира вполне себе подходит под пристанище крутого киллера – унылая

и бледная, пустые стены, пустые шкафы и полки. Подушки аккуратно
разложены на диване, словно к ним никогда не прикасались.

Кай снимает с себя майку и уже готов начать стаскивать с себя джинсы, когда
Кёнсу возвращается в гостиную, начинает вопить и бросает полотенце прямо
ему в лицо. 

- Ты что делаешь?!

- А что? – он стаскивает полотенце с обнажённых плеч. - Моя одежда вся

мокрая. Мне холодно. 

Он раздевается до нижнего белья. Кёнсу пристально смотрит на него пару

секунд, затем сгребает его одежду и исчезает в соседней комнате. Кай
накидывает полотенце на плечи. Он сидит на кухне и смотрит телевизор, пока
Кёнсу готовит нечто странное, что он называет спагетти-кимчи. Спагетти
вкусно пахнут сыром, и в названии есть слово "кимчи", так что он более чем
счастлив. 

- Ты отвратительно дружелюбен с незнакомцем, который чуть не сломал твою

машину на трассе, - говорит он, набирая полный рот спагетти. 

- Ты отвратительно дружелюбен с незнакомцем, чью машину ты чуть не сломал.

Как давно ты не появлялся в гараже? - спрашивает Кёнсу. - Думаю, они бы
хотели тебя увидеть.

- Я не знаю. Я не помню, - он тянется к кимчи. Что-то красное падаёт на

тарелку. Ворох белых салфеток уже прижат к его лицу, хотя он не успевает
даже сообразить, что к чему.

- Чёрт, вот мерзость, не запачкай еду.

Кай смущённо смеется, прижимая салфетки к носу. Носовое кровотечение перед

кимчи, забавно, однако. Кёнсу ведёт его к дивану, заставляет его лечь на спину,
и уходит на кухню убирать со стола.

Он засыпает на страшном диване горчичного цвета в гостиной Кёнсу через

некоторое время. По окну до сих пор стучат капли дождя, когда он чуть позже
просыпается в тихой комнате. Сияющие ночные огни города освещают грязно-
серое небо. Голова до сих пор тяжелая, всё тело ломит, так что он снова
возвращается в покой сна под мерный звук моросящего за окном дождя.

Глава 4.
Когда он просыпается во второй раз, небо уже просветлело, а на кофейном
столике аккуратной стопкой лежит его одежда – чистая, сухая и отглаженная.
Кёнсу нигде не видно, так что он предоставлен сам себе, и это так странно…
Такое чувство, будто его на утро бросил любовник, даже не оставив записки. 

Он садится в зелёный автобус на ближайшей остановке. Кай прижимается к

перекладине, чувствуя шуршание колёс по асфальту под ногами. Первым ему на
глаза попадается Чанёль, когда он заворачивает за угол улицы, подходя к
гаражу. И его сжимают в крепких объятиях уже до того, как он успевает
сообразить, что к чему. 

- Кай! – Чанёль смеется, ероша его волосы. Ему невольно думается, что
серьёзно недоставало этого сумасшедшего с его живой мимикой. - Мать твою,
не ожидал увидеть тебя снова так скоро! И недели не прошло, чёрт, да это
новый рекорд!

- Разве? – он аккуратно отстраняется от Чанёля, махая остальным парням,

вышедшим из гаража посмотреть, из-за чего весь шум-гам. 

- Мы едва видели друг друга той ночью, когда ты чуть не сорвал нам гонку
своим Jaguar'ом, выпендрёжник, но так уж и быть, я сочту это за встречу, - Тао
крепко прижимает его к себе, пока Крис подходит, чтобы потрепать его по
голове. 

- Где Лухань? Я уже готов ползать перед ним на коленях, вымаливая прощение
за стёртую краску на его Skyline, - Кай смеется, уже зная, каков будет ответ.
Сейчас очень раннее утро, в такое время в гараже можно застать лишь тех, кто
действительно работает здесь. Это Крис, Исин, Чанёль, Бэкхён и Тао. 

- Луханя здесь нет, но ты можешь поползать перед Кёнсу, - Исин толкает его к
дверям гаража, и Кай замечает Кёнсу, сгорбившегося перед ноутбуком на
рабочей скамье. Тот поднимает голову на шум, и огромные оленьи глаза
уставляются прямо на Кая. - Познакомься с новым участником команды EXO-K,
владельцем полуразбитого чёрного Genesis’а, которого ты чуть не снёс на
обочину на прошлой неделе! 

Исин пихает его вперёд, почти заставляя его споткнуться. Его губы изгибаются
в кривой улыбке, и Кай медленно подходит к Кёнсу. 

- Да, точно… Да. Прости, мне очень жаль твой Genesis. Давай попробуем с
начала? – он протягивает руку. - Меня зовут Кай. 

И в этот раз он именно представляется. 

Кёнсу колеблется всего пару секунд, потом принимает рукопожатие: его пальцы
тёплые и невероятно маленькие в ладони Кая.

- Кёнсу. И мне совсем не жаль твой Jaguar.

Чанёль разражается смехом позади них.

- Никому не жаль его Jaguar.

Кёнсу удивлённо склоняет голову. 

- Знаешь, как говорят: все люди, кроме умников, убивают то, что им дорого?
Умные же люди нанимают кого-то, чтобы он сделал это за них. И вот тогда
появляется Кай. Он наёмник, - Чанёль легонько хлопает его по щекам. Видно,
что он обожает рассказывать эту историю. - Вот, чем он занимается по жизни.
Вот почему он больше не появляется на трассах. Не из-за денег уж точно.

- Ты совсем не похож на убийцу, - говорит Кёнсу. Шикарный комплимент,

усмехается он про себя. 

Чанёль садится рядом с Кёнсу на скамейку. Тот даже не дёргается, когда их

плечи соприкасаются. 

- Сияющий красный Ferrari 360 Spider, жёлтый Lamborghini Gallardo LP 570-4,

серебристый Jaguar XJ saloon, сверкающий белизной Porsche Carrera S, матовый
небесно-синий Maserati Spyder. Подсчитай их цены в голове. Идеальные
супермашины, красующиеся в выставочных залах, стоящие на сияющих всеми
цветами подмостках, как неприкрытые желания роскоши и богатства,
современный показатель чувства собственного достоинства… Покидают
насиженные места, удобно устраиваясь в частных гаражах и охраняемых
парковках. А затем имеют привычку стареть, выдыхаться, мечты ведь часто
становятся совсем ненужными. В этом городе всегда найдётся пара толстосумов
с лишними тачками за миллиард вон, страстно желающими разрушений.

Машины почти теряются в громких бракоразводных процессах или

наследственных фиаско. Машины, за которые должники больше не могут
платить круглые суммы. Машины, за которыми сидят отвергнутые любовницы. 

Мошенничество. Месть. Отчаяние. Любовь. Есть много причин избавиться от

осточертевшего автомобиля. Пронзительный визг шин по асфальту или гулкий
удар металла о бетонные стены – просто эхо ненужной, давно исполненной
мечты. 

- Вот что он убивает. Устаревшие мечты богатых кретинов. Огромная стопка

денег превращается в кучу металлических обломков на обочине дороги.

- Зато платят хорошо, - говорит Кай, прислоняясь к открытому капоту

проржавевшей белой Silvia. - Поразительно, как много люди готовы заплатить
за разрушение.

- Не все способны разбить дорогущий Porsche о фонарный столб или сбросить

его с обрыва. Я всё пытаюсь уговорить его дать нам запчасти до катастрофы. 

- Это будет уже не то. Эти одинокие красотки заслуживают хорошей смерти, раз
уж жизнь их обделила по полной.

- Поэтому ты больше не участвуешь в гонках. Потому что сейчас ты водишь

только, чтобы разбиться, - говорит Кёнсу, задумчиво хмуря брови. Кай считает,
что ему больше пошла бы улыбка.

- А чем ты зарабатываешь себе на жизнь? – спрашивает он, смотря на короткие

ногти на руках Кёнсу. Руки крепко сжаты на коленях. 

- Я… работаю в банке. Ничего особенно по сравнению с твоим занятием.

- Работаешь с цифрами. Считаешь денежки. Обычный среднестатистический

банкир, ищущий приключений на свой зад по выходным, - ухмыляется Кай,
дразня его. Кёнсу лишь кивает.

- Что-то типа того.

- Эй, тебе стоит вылезти с нами в город сегодня! Сехун с Луханем скоро
должны подъехать, - Исин хлопает Кая по спине, проходя мимо. 

- Я оставлю вас в этот раз, - говорит Кай под гневные вопли остальных. -
Может, в другой раз, ребят. Мне пора. Передавайте им привет.

Это может быть случайностью, может быть – нет, но Кай видит помятый
чёрный Genesis по пути домой. Машина уже кажется такой родной, с этими
разбитыми стёклами и облезшей краской. А если присмотреться, то будут
видны остатки серебристого покрытия его Jaguar на одном из бортов. Дождь
прекратился, но машину всё равно дико заносит на такие непрочные балки
дорожного разделителя и её подбрасывает в воздух, гигантский металлический
монстр совершенно невесомый в движении. Машина несколько раз
переворачивается в воздухе и падает на землю вверх дном обломками металла,
разбитым стеклом и литрами бензина, выливающимися из бензобака. 

Очевидцы начинают вопить, когда автомобиль охватывает огонь, пламя

огромным чёрным облаком вздымается к небесам, расплавляя металл и каучук
до липкой чёрной массы. Из обломков никто не выходит.

А Кай всё стоит и курит одну сигарету за другой, пока наконец не появляется
пожарная машина. 

Глава 5.
Кёнсу останавливается, не дойдя трёх ступеней до своего этажа. По идее, он
должен быть удивлён, увидев Кая, сидящего напротив его двери, с натянутым
на голову капюшоном серого худи, но это не так. Судя по количеству окурков
вокруг него, Кай провёл здесь несколько часов, как минимум. Кёнсу обходит
его и открывает дверь. Кай подпрыгивает от удивления, когда над головой
щёлкает замок. 

- Здесь нельзя курить, - он смотрит на Кая, и тот поднимает руки, сдаваясь, на

лице расплывается улыбка, заставляя его выглядеть до смешного молодо. Кай
подошёл ближе, обдавая Кёнсу запахом утреннего дождя и сигаретного дыма.

- Что ты принёс? – Кай заглядывает ему за плечо, наблюдая за тем, как Кёнсу
достаёт тофу и пачку яиц из бумажного пакета, и раскладывает их на
деревянной столешнице. 

- Снова пришёл за халявной едой? – закатывает глаза Кёнсу, толкая Кая локтём,
чтобы поставить молоко в холодильник. 

- Я, конечно, могу оплатить тебе всё, но не думаю, что ты так уж нуждаешься в

деньгах, Мистер Банкир Под Прикрытием.

- С чего ты взял, что я под прикрытием?

- Ну, видно же, что ты совсем недавно переехал сюда. Квартира ведь
совершенно пустая. И я почти уверен, что зарабатываешь ты достаточно, чтобы
жить где-нибудь лучше этой помойки. Очень на тебя похоже – вечно такой
представительный, такой солидный, - ухмыляется Кай, одной рукой опираясь на
столешницу, другую – положив на плечо Кёнсу. - Так что ты натворил? Украл
пару миллиардов вон из своего банковского сейфа?

- Во-первых, у меня есть нормальная работа, чтобы не красть ничего, спасибо за

заботу. Во-вторых, я работаю не в коммерческом банке. Там нет денежных
сейфов, - он берёт два яйца из упаковки, потом, поколебавшись пару секунд,
достаёт оттуда ещё два, перед тем как убрать упаковку с оставшимися яйцами
на полку. Процесс готовки нехило усложняется, когда тебе нужно готовить
двойную порцию. Еда заканчивается гораздо быстрее. 

- Тогда в каком банке ты работаешь? Ты омлет делаешь?

- Да, - раздражённо вздыхает Кёнсу. - В инвестиционном банке я работаю. Какая

тебе вообще разница? Тебе же наплевать на то, чем я занимаюсь. Просто ещё
одна скучная офисная работёнка.

Яйца, ветчина, соль, чили, лук, масло. Горячая сковородка громко шипит на
плите. Кёнсу ставит маленькую кастрюльку с водой для супа с тофу на
соседнюю конфорку. 
- Эй, добавь побольше перца! Ты прав, мне вообще-то плевать, просто скучно.
Итак, Мистер Инвестиционный Банкир, каковы твои обязанности?

- Я продаю и покупаю ценные бумаги. Заключаю сделки. Произвожу

вычисления. Меняю одни торговые контракты на другие – более прибыльные.
Извлекаю выгоду из арбитражей. Одним словом, сплошная скука, - он
проверяет остатки риса. На двоих еле-еле хватит, но что поделать. Кай
протягивает руку и набирает полную ложку риса, сразу засовывая её в рот.
Кёнсу негодующе шипит и ударяет его лопаткой по запястью. 

- Я не думаю, что деньги – это скучно, - Кай облизывает свои пальцы, движения
языка медленные и непристойные, словно он слизывает с них сладкий липкий
мёд, а не пару мелких зёрен белого риса. Кёнсу отводит глаза и возвращается к
нарезанию ветчины. 

- Вот удивил.

- Деньги позволяют нам приблизиться к бессмертию на этом этапе жизни. Не

просто кипа бумажек, которую можно потрогать, а валюта, система, поток цифр
и электронных счетов. Они ломают страны, ломают будущее. Где ты
работаешь? Йойдо?

- Йойдо. Финансовый островок из стекла, стали и сияющих цифр. Гранитные

кубы и хромированные небоскрёбы, - Кёнсу выливает яичную смесь на
сковородку, покрывая порезанную ветчину, и снова пихает Кая в бок,
отодвигая. Купить что ли сковороду побольше…

- Я так и думал. Вечно аккуратный и солидный - деньги, цифры, идеально

отглаженные белые рубашки. Блестящие кожаные туфли. Маленький
накрахмаленный платок, аккуратно подвёрнутый в нагрудном кармане твоего
кашемирового костюма за миллион вон, рядом со сверкающим чёрным
паркером. Аккуратная короткая стрижка. Скорые обеды в стеклянных куполах
различных кафе на реке Хан. Да, я могу представить тебя таким. А после... ты
идёшь на трассу и гоняешь на скорости 300 км/час с остальными
сумасшедшими часа этак в два ночи. Просто чтобы пощекотать себе нервы.

Еда готова и пахнет потрясающе. Они едят на страшном диване в гостиной

Кёнсу, игнорируя кухонный стол. 

Однажды ночью они едут в Йойдо на тёмно-сером Maserati GranTurismo,

ожидающим своей смерти буквально через пару часов. Взгляды обычных
прохожих прилипают к прочному металлическому корпусу машины, да там и
остаются, сияя завистью и благоговейным трепетом. Под колёсами шуршит
гравий, мягкий рокот мотора посылает дрожь по всему телу, тёплая чёрная
кожаная обивка сидений – гладкая, словно масло, под их пальцами. 

Кёнсу проводит Кая на крышу одного из небоскрёбов из стекла и стали около

полуночи, на вершине города ветер как-то по особенному силён и холоден. С
такой высоты они видят лишь крошечные точки людей и чуть побольше –
машин, но яркие огни города и его волшебное сияние компенсируют это. 

- Деньги превращаются в жизнь на блестящих лаковых стенах этих стеклянных

зданий. Миллиарды и квинтильоны внимательно изучаются и вводятся в память
компьютеров. Это похоже на непрерывный ритмичный круг – деньги движутся,
бумажки превращаются в электронный набор цифр, ряды, магнитные чипы,
цветные линии на табло какого-нибудь банка. Я постоянно работаю с деньгами,
однако не дотрагивался до бумажных купюр очень долгое время.

Он видел секретные сейфы. Он видел, как деньги превращались во что-то более

не напоминающее деньги вовсе. Деньги как идея. Деньги как неизменная
величина. Деньги как духовная эскапада. Деньги как показатель достоинства.
Деньги, выражаемые в форме идеальных блестящих BMW, сжигаемых до
расплавленной чернеющей массы из каучука, стекла и металла, на обочине
дороги. 

- Должно быть сегодня финансисты более духовно обогащены, чем монахи, -

Кай выглядит так, словно хочет перелезть через ограду и ринуться в пустоту.
Кёнсу держится подальше от края. 

- Могу только сказать, что если у тебя есть деньги – у тебя есть сила и
превосходство. Мы рассчитываем будущее.

А после они едут к горе Гальма, Кай нажимает на газ, беспечно поднимая
машину всё выше по пологому склону горы. Окна открыты, шум ветра и мягкий
рокот мотора сводят разговор на нет, заглушая его. Внезапно Кай сворачивает
прямо к краю, останавливая автомобиль за секунду до неминуемой смерти.
Передние колёса пары метров не достают до края утёса. Они вылезают из
машины, Кай оставляет ключ в замке зажигания. Он включает все фары и
сигнализацию, нажимает на газ, и машина медленно скользит вперёд, прямо к
своей смерти. Рёв сирены и яркий свет фар прорезают темноту и тишину ночи. 

И они стоят на краю, наблюдая, как Maserati разбивается о землю кусками

металла. Им предстоит долгий спуск вниз, но Кёнсу кажется, что Кай вполне
достойный собеседник даже для такого длинного пути. 

- Я слышал, Чанёль говорил, что ты хороший дрифтер.

- Это спорт, основанный на идее потери контроля над собой.

Глава 6.
- Нам нужны новые фары, набор шин, коробка передач и подвеска двигателя, а
также обивки для сидений, новые ручные тормоза, амортизаторы… И твоя тачка
будет готова к гонке. До сих пор не могу понять, почему ты просто не хочешь
использовать свой старый Genesis. Не, я конечно понимаю, он слегка помят
после Кая, и все дела, но двигатель ведь работал исправно.

- Ты уверен, что не хочешь добавить каких-нибудь принтов или разноцветных

светодиодов на машину? – подаёт голос Лухань из-за своего Skyline, и Крис
закатывает глаза. Вернее, Кёнсу думает, что Крис сейчас должен именно
закатить глаза, потому что его голова погружена куда-то далеко под капот его
нового Genesis'а. Каким-то волшебным образом, Крис заделался личным
механиком для машины Кёнсу, несмотря на все протесты Чанёля. И Кёнсу начал
подозревать, что он единственный, кто действительно работает здесь. 

- Если тебе нужны какие-то эстетические модификации для твоей тачки, сразу
иди к Луханю.

- Что за хрень! – пронзительно кричит Минсок из-за своего 370Z Coupe. - Я же

не просил об этой картинке с Hello Kitty! Что ты наделал! 

Оказалось, вопли Минсока были из-за огромной мордочки Hello Kitty,

нарисованной баллончиком на крыше его автомобиля. Кёнсу сначала подумал,
что это какие-то вандалы-шутники постарались, однако это была всего лишь
работа Луханя. Хотя он и начинал сомневаться, что Луханю никто не помогал в
этом.

- Успокойся, Маленькая Булочка. Никто не знает, а вдруг ты выиграешь награду

за Машину С Самым Милым Дизайном на предстоящей Гоночной Войне
благодаря мне! Мордочка Hello Kitty увеличит мощность твоего двигателя на
300%, кроме шуток!

- А что насчет полусотни анимешных наклеек на моих окнах? Ты реально

считаешь, что я хоть что-то увижу сквозь них?

- Каждый принт добавляет твоей машине 50 лошадиных сил. Да и кому нужен

хороший обзор, когда у тебя есть такие классные наклейки с Мисой Мисой на
окнах?

Кёнсу никогда не удается понять, говорит ли этот блондинчик серьёзно, или же

просто шутит. А всё из-за его вечно бесстрастного голоса и мерцающих глаз,
как у Бэмби.
Пока машина Кёнсу на тюнинге в гараже, они на время дают ему жёлтый
Hyundai Tuscani. Цвет яичного желтка, как метко выразился Бэкхён, с усмешкой
передавая ему ключи. На них в самом деле висит брелок в виде пластикового
жёлтого яйца. На самом деле, это старая машина Бэкхёна, сейчас он больше ею
не пользуется.

Крис просит Бэкхёна съездить в магазин, чтобы купить новые детали, и Кёнсу
вызывается подбросить его до центра. 

- Обычный тест-драйв, - говорит Кёнсу, забираясь на водительское сидение

Tuscani, - чтобы удостовериться, что я достоин этого яичного желтка.

Лето набирает обороты, обдавая гараж ленивым опаляющим жаром. 

Бэкхён оказывается ещё большим сплетником, чем Чанёль. Он никак не может

перестать переключать радиостанции, перескакивая от иностранного хип-хопа к
мерзкой девчачьей попсе, а затем переключаясь с чего-то электронного на
дорожные новости, и снова возвращаясь к сладким голосам какой-то девичьей
K-pop группы. Бэкхён танцует на каждом красном свете светофора. Даже если
этот танец означает махание руками и верчение головы по сторонам в стиле
осьминога.

- У Чанёля и Криса реально одинаковые машины! И дело тут вовсе не в одном

наборе каркасов. У них одинаковые двигатели, подвески, да всё одинаковое! Не
знаю, это так забавно - наблюдать, кто из них заберётся на вершину скорее,
машины то у них близнецы! Они даже выиграли свои тачки вместе!

- Они выиграли свои автомобили? – Кёнсу всегда задавался вопросом, почему в

гараже стоят два идентичных GT-R.

- О да. Совсем недавно было какое-то странное пари "тачка-за-тачку" на одной

из гонок, или что-то типа того. Они участвовали в том заезде вместе, и привезли
с собой этих двух одинаковых монстров. Нездоровая фигня, они приехали на
финиш в одно время! – Бэкхён снова переключается на дорожные новости.
Пробка на Сосэк-дон. Авария в Совон-гил. Лобовое столкновение трёх машин.
О смертях не сообщается. 

- А вот Кай у нас вообще один из тех людей, которые любят исчезать в
неизвестном направлении. Если кто-то решится написать о нём биографию, в
ней будет множество чистых страниц, некоторые - с маленькой припиской
сверху - 'он был здесь', и далее - 'через несколько месяцев он объявился вновь'.
А если тебе вдруг захочется вырвать все пустые листы, книжка окажется
довольно короткой.

- Но я недавно видел его. Да и в гараже он появлялся только вчера.

- Кстати говоря, да. Он стал показываться гораздо чаще с тех пор как ты
присоединился к нам. Как любопытно, - ухмыляется Бэкхён, глядя на него. -
Может, он наконец забросит свои жалкие попытки стать Гудини. 

Ухмылка Бэкхёна становится задумчивой. Длинные пальцы отбивают

собственный ритм по стеклу. 

- Знаешь, мне кажется, он не всегда был таким. Он начал заниматься этой

фигней… Даже не знаю – примерно пять лет назад, наверное? После всей этой
истории с Сехуном и Луханем. Они думали, что никто не замечает, но, чувак,
это было так очевидно. Просто никто не хотел обсуждать это.

- Что за история?

- Ну… Сехун и Кай были друзьями с самого детства. Они выросли вместе,
играли в одной песочнице, можно сказать. Да большинство из нас выросли
вместе. Именно так мы все и познакомились. Взять хотя бы Чанёля, Минсока и
меня. Как бы то ни было… Я не знаю… Сехун постоянно бегал за Каем
хвостиком. Потом появился Лухань. И они сразу стали неразлучным трио. И
каким-то образом всё дошло до того, что Сехун и Лухань стали встречаться. Кай
было жутко зол на них, я считаю. Такое случается. Я не знаю всех деталей, но
однажды ночью он просто исчез. Странно вообще – его машину тогда нашли у
подножия горы. Мы всё чуть с ума не сошли от волнения.

На обратном пути, примерно в полукилометре от гаража, гладкий антрацитово-

чёрный BMW convertible останавливается рядом с ними на красном свете. За
рулём Кай. Он ухмыляется, снимая огромные солнцезащитные очки-авиаторы -
идеальная картина известной звезды кино, спешащей на званый ужин.

- Как поживает твоя новая гоночная машина? – спрашивает он, когда Кёнсу
опускает окно Tuscani.

BMW три раза подмигивает ему фарами. Он слышит, как мотор начинает
рычать чуть сильнее. Кёнсу улыбается сам себе, откидывается на сидение, и
кладёт руку на коробку передач. Бэкхён распрямляется на соседнем сидении и
неверяще смотрит на него, когда понимает, что тот собрался делать. Кёнсу
смотрит прямо в глаза Каю, руки крепко сжимают руль, расстояние между ними
сжимается до минимума. Губы Кая изогнулись в лёгкой ухмылке, но глаза не
улыбаются. Это не вызов, не соревнование, но всё же… 

Светофор мигает, окрашиваясь жёлтым. Три, два, один. Жёлтый – зелёный.

Ноль.

И оба выжимают газ до предела. 

- Ты не можешь сделать этого… Мать твою! – орёт Бэкхён, но Кёнсу не слышит.
- Кёнсу, смотри на чёртову дорогу!

Они продолжают смотреть друг на друга даже когда обе машины срываются с
места, спидометр продолжает ползти вверх, вверх, вверх, вверх. Они едут на
одной скорости, бок о бок. Это не гонка. Они просто несутся на огромной
скорости по пустынной дороге, глаза в глаза - не отрываясь. И может сложиться
ощущение, что они едут и едут только чтобы найти край, и рвануть с него
вместе. 

Пока смерть не разлучит нас, только мы вдвоём против всего мира и так далее…
То же чувство, как и тогда, когда Jaguar и Genesis тёрлись друг о друга той
самой первой ночью в Инчоне. Глаза Кая яркие и настойчивые, они не
отпускают.

Бэкхён пронзительно кричит где-то на задворках сознания Кёнсу. Какая-то

машина громко гудит, проезжая мимо них, в миллиметре отклонившись от
неминуемого столкновения. Кёнсу позволяет инстинктам и интуиции взять под
контроль его хватку на руле. Кай до сих пор улыбается. Это забавно – ехать, не
видя дороги. Они разрывают зрительный контакт в ста метрах от гаража. Кай
переводит взгляд на дорогу, широко улыбаясь, снижает скорость и
останавливается у пункта назначения. Кёнсу въезжает на переднюю площадку
гаража долей секунды позже. 

- Святое дерьмо, Чанёль не шутил, когда говорил, что ты такой же, как Кай, -
Бэкхён раздражённо вскидывает руки, разваливаясь на пассажирском сидении
Tuscani. Кай выпрыгивает из своей машины через верх, даже не открывая дверь.
Он обнимает Кёнсу за плечи, когда они вместе идут по направлению к гаражу. 

- Тебе не кажется, что ты ведёшь себя слишком фамильярно? – Кёнсу несильно

пытается спихнуть с себя его руку. Но её вес и тепло уже странно привычны на
его плечах. 

- Не печалься, но ты прекрасная подставка для моей руки.

Кёнсу оставляет Tuscani в гараже и садится в новый сияющий BMW convertible

Кая, уже виденный им ранее днём. Они едут на реку Хан. 

Оба растягиваются прямо на крыше автомобиля, и молча наблюдают, как закат

отражается в стеклянных небоскрёбах, заставляя горизонт сверкать. 

- У меня такое чувство, что ты до смерти хочешь о чём-то меня спросить. Валяй.
Я готов ко всему, - ухмыляется Кай, приближаясь к нему. Его глаза в паре
сантиметров от щеки Кёнсу. Усмешка Кая с такого близкого расстояния
действует на Кёнсу в разы сильнее, чем обычно. Изгиб этих полных губ,
подсвеченный закатом, создаёт такую эстетически прекрасную картину, что
Кёнсу готов смотреть и смотреть на неё. 

- Несколько недель назад я видел, как твой серебристый Jaguar свалился на

дорогу прямо с высоченной эстакады. Той ночью после гонки, когда мы
впервые увиделись. И никто не вышел из-под обломков. Я знаю, я ждал.

- О, - Кай отклонился назад, удобнее устраиваясь на локтях. 

- Ну… – он хмурит брови. - Раз уж у нас тут вечер откровений, то несколько

дней назад я видел, как твой старый Genesis раз пять перевернулся в воздухе,
перед тем как в лепёшку расшибиться о землю. Приезжали пожарные, скорая,
все дела. Очень драматично.

- Когда ты узнал? – сердце бешено стучало в груди. Кёнсу украдкой сжал руки
на бёдрах, будто пытаясь изгнать дрожь из тела. 

- Нет, давай ещё раз. Задай правильный вопрос, - глаза Кая такие яркие, смотрят
прямо на него. Небо темнеет слишком быстро, покрывая их нежным тёмно-
синим светом. Лето словно забилось в угол сейчас. Дождя не было уже
несколько недель. 

- Куда ты попадаешь после аварии?

- В будущее. Ты?

Кёнсу молчит. Он совсем не это ожидал услышать. 

-...Не думаю, что мы попадаем в одно и то же время и место. Аварии всегда

посылают меня в прошлое.

Глава 7.
Таким образом, Кёнсу путешествует назад во времени, а он – вперёд. Каю
требуется несколько минут, чтобы обрисовать примерную временную шкалу у
себя в голове.

- Чёрт, а я ведь всегда думал, что существует всего один вид путешествия во
времени. Вот уж не ожидал, что будет и второй.

- А я не ожидал, что они вообще существуют, - закатывает глаза Кёнсу. Он

рисует Каю схему на обратной стороне какого-то старого списка покупок,
который он достал из кошелька. Кёнсу всегда сохраняет все списки с
продуктами в кошельке, они аккуратно разложены по магазинам между
карточек скидок. Он рисует схему маленьким огрызком карандаша – линии,
петли, острые углы. 

- Авария – это фокальная точка. Временная петля всегда начинается с

автомобильной аварии. Не важно, врезаешься ли ты в бетонную стену или
срываешься с обрыва, результат всегда должен быть фатальным, - Кёнсу
постукивает карандашом по рулю BMW. Они сидят рядом в тёплом оранжевом
свете обивки машины, на улице прохладно, так что крышу машины они уже
подняли. Кёнсу почти прижимается к нему, пытаясь показать схему. 

- У меня то же самое, - кивает Кай, обхватывая Кёнсу за плечи и притягивая его

ближе. Тот даже не реагирует. 

- Так, давай начнём с точки аварии. Когда я разбиваюсь на машине, то

отправляюсь назад во времени, примерно, скажем, на неделю раньше моей
начальной точки. Несколько дней, неделя, может, две - время постоянно
разнится. Никогда не мог понять, от чего это зависит. Во время этого
промежутка, я отправляюсь из – пусть будет точкой A – к своему отправному
времени – назовём его точкой B... и там существуют две версии меня, - Кёнсу
яростно прорисовывает две большие точки A и B, а затем рисует две маленьких
фигурки. 

- Это Главный Кёнсу, который только что отправился в прошлое, и Второй

Кёнсу, который спокойно себе живёт в обычной временной линии. У Главного
Кёнсу есть второй шанс, чтобы изменить всё, что он хочет, потому что у него
сохраняются знания, полученные им в период A-B. Затем, когда снова наступает
точка B, Второй Кёнсу разбивается на машине и исчезает, - стрела дугой
обхватывает фигурку Второго Кёнсу и снова возвращается к точке A, - и
Главный Кёнсу снова продолжает жить во временной линии как единственный
Кёнсу.

Кай смотрит на небольшой график с маленькими петлями и кривыми

фигурками.

- Ты ужасно рисуешь. Пятилетний малыш бы справился лучше, - Кёнсу

несильно шлёпает его по плечу. Кай смеется, а затем указывает на чёрную точку
на графике, под которой написана буква B. - Но что если что-то случится, и
Второй Кёнсу не разобьётся на машине и не отправится назад в прошлое?
Главный Кёнсу перестанет существовать?

-...Такого никогда раньше не случалось, и я не хочу даже думать о том, что

может произойти после. Я планирую все временные петли. И всегда следую
своим планам, – Кёнсу хмурит брови. И Кай верит ему. 

- Но Главный Кёнсу ведь изменяет какие-то детали в новой временной линии.

Всё может произойти.

- Главный Кёнсу вносит лишь небольшие изменения, которые совершенно не

помешают случиться следующей аварии, - нараспев произносит Кёнсу, он
сейчас серьёзен, как никогда ранее. Каю безумно хочется тыкнуть его в щёку
пальцем, только чтобы он улыбнулся, но его пальцы застывают где-то над
головой Кёнсу. 

- Ты сейчас во временной петле?

- Я сейчас с тобой только потому что я в петле, - ухмыляется Кёнсу, слегка

отодвигаясь от Кая, закончив объяснять свою схему. 

- А я сейчас разговариваю с Главным Кёнсу или Вторым Кёнсу?

- Со Вторым Кёнсу.

- Получается, Главный Кёнсу сейчас шастает где-то по городу? – усмехается

Кай. Мысль о двух Кёнсу в одно и то же время в одном и том же месте…
интригует. 

- Он не шастает по городу. Он в моём… нашем офисе, использует знания,

полученные в период A-B, - Кёнсу снова шлёпает его по плечу, словно читая
мысли Кая. 

- Так чем ты занимаешься во временной петле? Исправляешь совершённые

ошибки? Покупаешь лотерейные билеты?

- Скорее, использую свои возможности по полной. Для своей работы. Покупаю

акции, заключаю сделки. Я накапливаю знания, затем разбиваюсь на машине,
отправляюсь в прошлое и использую уже полученный опыт в своей работе. И не
только.

- Так какого чёрта ты сейчас со мной, если тебе нужно разобраться с кучей
рыночных акций?

- Главный Кёнсу начинает жить вместо меня в тот момент, когда он появляется
во временной петле. Это он маклер-в-инвестиционном-банке, Кёнсу, который
живёт в огромной двухкомнатной квартире где-то в Каннамгу, по утрам ездит
на работу на шикарном BMW. Обедает в стеклянных куполах различных кафе с
живописным видом на реку Хан. В то время как у меня появляется отпуск, и я
свободен делать всё, что захочу, снимая маленькую комнатку на другом конце
города, просматривая цены на акции и рыночные колебания, накапливая эту
информацию, до тех пор… пока не придёт время, и мне снова не придётся
покупать какую-нибудь старую дешёвую машину и с разгона бросаться на ней в
овраг. Чтобы отправиться к предыдущей точке и стать Главным Кёнсу.
Вернуться к работе, вернуться в мой стеклянный офис в Йойдо, чтобы
использовать всю информацию из будущего.

- И делать деньги.

- Получать выгоду. Использовать возможности, о которых я не знал в первый

раз. Предугадывать реакции и заключать более выгодные сделки. Избегать
несчастий, - конечно, Кёнсу додумался, как извлечь выгоду для себя из этих
путешествий во времени. Изменяя своё прошлое. Осторожно планируя своё
настоящее. Просчитывая своё будущее. Используя полученные знания о разных
факторах. Исключая те вещи, которые уже произошли… когда-то в будущем. -
Я всегда вношу лишь небольшие изменения, возвращаюсь на работу более…
осведомлённым. Чтобы получить премию. Или повышение. Или прибавку к
зарплате. Всё строится на хорошем планировании.

- Итак, пока ты отдыхаешь, оставляя Главного Кёнсу зарабатывать тебе денежки

на банковский счёт, ты решил, а почему бы в гонках не поучаствовать. Вступить
в команду гонщиков, потусоваться с кучкой таких же сумасшедших ребят в
каком-нибудь гараже, - у Кая покалывает кончики пальцев от желания
покурить, но Кёнсу запрещает ему даже до пачки дотрагиваться в его
присутствии.

- Типа того. Немного веселья, чуть-чуть адреналина, почему бы и нет? Я люблю

скорость. И это не то, чем биржевой маклер Кёнсу стал заниматься вне петли, -
пожимает плечами Кёнсу, искривляя полные губы в улыбке, обнажая белые
зубы. Какая-то детская улыбка… Каю всегда казалось, что Кёнсу, должно быть,
выглядит гораздо младше своего возраста. 

- Знаешь, как говорят: время – деньги. А ты ведь серьёзно делаешь деньги из

времени. Чёрт возьми, твоя временная линия – полнейшая путаница, - смеется
Кай, осторожно отрывая кусочек от списка в руке Кёнсу, специально
дотрагиваясь пальцами до его ладони. У Кёнсу маленькие пальчики с
аккуратными короткими ногтями. Как у ребёнка. 

- Не совсем, я же сказал тебе, у меня всё идёт по плану. 

- Ну, это бо́льшая головная боль, чем у меня, - Кай забирает у Кёнсу карандаш и
быстро проводит прямую линию под изогнутым графиком Кёнсу, затем
пририсовывает над ней маленькие полумесяцы. 

- Итак, ты разбиваешься и попадаешь в будущее.

- Ага, разбиваюсь, а когда просыпаюсь – уже прошла неделя. Две недели.

Месяц. Четыре месяца. Срок постоянно меняется. Я думаю, это зависит от силы
воздействия во время аварии, но я не уверен. Я совсем плох в физике, – он
пишет своё имя рядом с графиком своей временной линии. 
- Ты просто прыгаешь вперёд. Ты так же ужасно рисуешь, как и я. Я даже твой
почерк разобрать не могу.

- Ох, заткнись, у меня линия гораздо ровнее, чем у тебя. Я просто часто
нажимаю на кнопку "вперёд" на пульте своей жизни. Пропустить, пропустить,
пропустить. Настоящее быстро надоедает, так зачем оставаться и ждать?
Неизвестное будущее – вот что по-настоящему интересно. Я ничего не
планирую. Просто стремительно бросаюсь в будущее. Очень просто, очень
прямо.

- Это… пугает.

- Как бы не так, Мистер Маниакальный Педант. Я бы с ума сошёл, если бы мне

пришлось постоянно попадать в петли, переживать некоторые прошлые
моменты снова и снова, - он никогда не был особо силён в планировании. А
сейчас сидит и размышляет, а не попросить ли Кёнсу, чтоб тот распланировал
всю его жизнь за него, но отвергает эту идею, как совершенно неуместную. 

- Но ведь так проще. Жизнь становится проще во второй раз.

Чуть позже они сбрасывают BMW convert со скалы. Кай оставляет ключ в замке
зажигания, и они вместе наблюдают, как машина летит вниз, перед тем как
уступить законам гравитации и разбиться об асфальт.

Той ночью ни один из них не отправляется ни в прошлое, ни в будущее. И

посреди какофонии звуков разбивающегося стекла и корёжащегося металла
Кёнсу просит его пойти с ним к Сухо на этих выходных. Оказывается, в субботу
Сухо хотел пожарить барбекю у себя на заднем дворе. Кёнсу сказал, что все
приглашены. Кай чувствует долю иронии в том, что его пригласил именно
Кёнсу. И он всё равно говорит да.

Глава 8.
- Я думаю, это впервые за… очень долгое время, когда все 12 собрались вместе!
– говорит Сухо возбуждённо, торжественно поднимая бокал, чтобы чокнуться с
ребятами над огромным столом, полным разнообразных салатов и жареного
мяса. Прошло много времени перед тем как они все успокоились и замолчали, и
наконец смогли услышать то, что говорит Сухо, не пререкаясь друг с другом, не
крича, не споря насчёт выпивки-еды-двигателей-сцепления и остальных
неуместных здесь вещей. Кёнсу, Исин и Крис в это время стояли неподалёку,
жаря мясо. Но только до тех пор, пока Крис не отложил щипцы для гриля и,
нахмурившись, не подошёл к орущей толпе. Все сразу же замолкли и расселись
по своим местам. 

Кёнсу закончил делать мясо и спокойно начал раскладывать еду по тарелкам,

словно заботливая мамочка. Кай не отходил от него ни на шаг, пока они все не
смели́ со своих тарелок всё, что было, и не двинулись заниматься другими
интересными вещами. Типа поливания несчастных из садового шланга. Кай уже
и не помнил, когда в последний раз выбирался куда-то с ребятами, и он
неожиданно словил себя на том, что смеется и веселится со всеми, да и вообще
отлично проводит время, чего не ожидал от себя совершенно. И так легко
оказалось снова вернуться в старые добрые времена, когда он точно так же
воровал еду с тарелки Исина, когда тот отворачивался, забирал бумажные
стаканчики из рук Чондэ или восхищался новыми моделями с последней
выставки Мотор Шоу с Крисом и Чанёлем.

Но ему до сих пор нелегко. Поэтому шум и гомон быстро иссушают, и он

тихонько отходит в пустой угол, издалека наблюдая за весельем. Он задумчиво
попивает пиво на веранде, когда кто-то легонько пихает его в спину. Он
поднимает глаза, надеясь увидеть Кёнсу, но над ним нависает Лухань. Он мягко
гладит его по плечу и садится в паре шагов от него, кладя руку на его
предплечье. Он смотрит на резкие черты лица Луханя сквозь грани бутылки.
Они не видели друг друга так близко… очень долгое время. Лухань выглядит...
мрачнее, взрослее. У него до сих пор кукольное лицо, это да, но манеры и
движения носят отпечаток чего-то взрослого. Все эти изменения неожиданно
пугают Кая.

- Я рад, что ты пришёл. Давно тебя не видел, - улыбается ему Лухань, покачивая
банкой пива в руке. - Хотя после той гонки на трассе в Инчоне, когда ты чуть не
сбил мой Skyline с дороги, я видел тебя больше чем за последние несколько
месяцев.

- Да, прости за твою машину. Наверное, - засмеялся он, незаметно отодвигаясь и

сбрасывая руку Луханя с себя. 

- Ты задержишься здесь ещё ненадолго? Сехун до сих пор волнуется о тебе. Ты

пропал на месяцы…

- Я больше не ребёнок, Лухань, - он жмурится. Он спиной чувствует

пристальный взгляд Сехуна издалека. - И Сехун вполне может сам подойти ко
мне и сказать всё, что он хочет, не используя тебя в качестве глашатая. Я не
сержусь на него. И на тебя не сержусь. Ни на кого не сержусь, серьёзно.
Столько воды утекло…

Лухань молчит некоторое время.

- Когда ты впервые исчез, мы очень волновались. Пять месяцев, Кай. Пять

месяцев без вестей, без сообщений, без прощаний, безо всего. Твою машину
нашли у подножия горы, водительское сидение было смято в лепёшку. Тела
нигде не было. Мы обзвонили все больницы в городе. К концу третьего месяца
все были готовы к худшему. Сехун несколько недель не разговаривал со мной.
Он чувствовал себя виноватым. И я тоже.

- Никто в этом не виноват.

- Ты сорвался на нас той ночью, Кай. Ты был зол. Я мог попытаться что-то
сделать. Я мог попытаться остановить тебя.

- От чего? Я просто ушёл и вернулся пять месяцев спустя, живой и здоровый.

Мне просто нужно было время. Ты сам сказал сейчас, я был очень зол. А ещё я
был молод и глуп. Юнцы постоянно совершают разные глупости.

- Я не могу перестать думать, что ты избегаешь всех из-за меня.

- Лухань, - он вздыхает и одним глотком допивает оставшееся пиво, - никто не

виноват в том, что вы с Сехуном созданы друг для друга, и всё в этом духе. Я
был глуп и молод. Но я справился, собрал своё сердце. Сейчас у меня есть своя
жизнь, своя работа. Такое случается, Лухань. Люди приходят и уходят. Прошло
слишком много времени, не стоит бередить прошлое.

Кай встаёт и хлопает мужчину по плечу.

- Было приятно с тобой поболтать.

Позже они все вместе направляются на гонку в Совон-гил, всё ещё

возбуждённые и радостные после отличного вечера вместе. Кай держится
вместе с Чондэ и Сухо, наблюдая, как остальные готовятся к предстоящей
гонке. Это хорошая ночь для всех них, они словно под кайфом от мягкого
шуршания гравия под колёсами, громкого рыка моторов и тяжёлого летнего
жара. 

Новый Genesis Кёнсу проявил себя превосходно на гонке. 

Через несколько часов Кай прощается со всеми – на него обрушиваются

объятия и напутственные слова. Он не хочет обращать внимания на странно
мрачный взгляд Кёнсу, совсем не хочет. Он мягко берёт его за круглые щёки и
растягивает их в улыбке. Забирается в пепельно-серый Lexus LS и растворится в
ночи.

Гонки – это прекрасно, но нет ничего более прекрасного, чем уже такой родной
поток адреналина, яростно бегущий по венам, когда он въезжает в закрытый
туннель на предельной скорости, слыша скрежет металла и стекла, а затем… 
Всё чернеет.

Глава 9.
Да, скорее всего, на этот раз он даже ожидал увидеть Кая, сидящего рядом с его
квартирой. Тот сейчас похож на потерянного пуделя, смотрит на него сверху-
вниз из-под чёлки, улыбается и встаёт. Кай выглядит очень усталым – под
глазами залегли огромные тёмные тени, над верхней губой засохла кровь. 

- Сколько прошло времени на этот раз? – Кай проходит за Кёнсу на кухню и

обхватывает его рукой за плечи, когда тот ставит пакет с продуктами на
столешницу.

- Без понятия, иди, проверь сам, - он подталкивает Кая к кухонному столу, на

котором чуть раньше оставил утреннюю газету. 

- Ммм... Почти месяц. Несколько дольше, чем я ожидал, - пальцы Кая рассеянно
поглаживают страницу. 

- Вот уж не думал, что тебе жаль потерянного времени, - Кёнсу вытаскивает из

пакета небольшую пачку риса и несколько длинных зелёных стручков лука. 

- Не очень. Всё равно меня здесь ничего не держит. Так что у нас на обед? Ты
будешь делать острый таккальби?

- Тебя слишком много. Займись наконец делом и помоги мне с едой.

Он заставил его порезать зелёный лук. И сразу же пожалел об этом, потому что
Кай ужасно работал ножом – кусочки получились кривыми и неряшливыми, но
хотя бы в этот раз обошлось без кровотечения. 

- Вижу, ты начал покупать больше еды, в расчете на меня. Эй, добавь побольше
чили туда! А потом много-много сыра сверху, окей? - говорит Кай, подходя к
Кёнсу сзади и закидывая руки на его плечи, прижимается к его спине. Жар его
тела уже странно знаком и приятен. Кёнсу закатывает глаза, но не отстраняется
от этого навязчивого присутствия. 

- Тоже мне советник нашёлся.

Кай ярко улыбается, обнажая белые зубы. Глаза сверкают, лицо расслаблено.
Кёнсу считает, что он невероятно милый – улыбка заставляет его выглядеть
моложе и наивнее. Не то, что тот отпечаток самодовольной усмешки за
тонированным стеклом автомобиля. 

- Сколько тебе лет? – спрашивает Кёнсу. - Твой настоящий возраст. Ты

пропускал месяцы и годы своей жизни, так что, должно быть, ты младше, чем
все думают, верно? 

Полные губы Кая сжимаются, он медленно поднимает палец, и задумчиво

постукивает им по нижней губе.

- Я не знаю, вернее, не помню. Я не считаю пропущенное время.

Года постепенно стирают свои границы, словно соединяются в одну

непрерывную линию. И время медленно, но верно начинает терять свой смысл.

- В каком году ты родился?

Кай молчит некоторое время, вспоминая, и хмурит брови, пытаясь

сконцентрироваться.

- 1994. Может, в январе. Я помню, как пытался уговорить соседских детишек

называть меня хёном, даже если мы были одногодками. А тебе сколько лет?

- Я родился в начале 1993 года. Я точно твой хён, - Кёнсу помешивает густой
горячий соус в кастрюле, затем бросает в него куски рамена и курицы. Кай
оживлённо тыкает их палочками и начинает ворочать по стенкам посудины. Он
берёт в ладонь горсть кривых кусочков зелёного лука и бросает их в кастрюлю. 

- Держу пари. И ты повторял месяцы и годы своей жизни, так? Так что, думаю,
стоит прибавить к твоему возрасту ещё пару лет. Ты состаришься раньше, чем
твои друзья. Хотя, это смотря с чьей точки зрения, правда ведь? Остальные ведь
видят нас в возрасте 28 и 29 лет только потому что столько времени прошло для
них. Но ты… ты прожил уже лет тридцать, наверное, со всеми этими скачками в
прошлое, разве нет?

Кёнсу радует уже то, что Кай хотя бы стол нормально прибрал. Он ставит
большую дымящуюся кастрюлю на середину. 

- А ты, наверное, на пару лет моложе, чем все думают. Я не знаю, сколько мне
лет. Я тоже не считаю время, проведённое мною в петлях, - Кёнсу зачерпывает
побольше риса в ложку и раскладывает его в две совершенно одинаковые
тарелочки. Кай ставит на стол два стакана с водой. Всё в двойном комплекте.

- Как забавно, чем больше мы оба путешествуем во времени, тем сильнее наша
разница в возрасте. Может, если я продолжу перемещаться вперёд, в один
прекрасный день ты станешь одним их тех мерзких старых толстосумов,
желающим нанять меня, чтобы разбить свой великолепный Ferrari Enzo, - Кай
шипит, ухватив в рот слишком много горячего риса, и бросает остатки на
тарелку. 
- Или, возможно, мы оба находимся вне нормальной временной петли и у нас
больше нет возраста, как такового? Откуда мне знать? Люди всё продолжают
умиляться моему детскому лицу, - пожимает плечами Кёнсу, осторожно дуя на
свой рамен. Он делает паузу, набирает большую ложку риса, и ждёт, пока он
остынет. - Почему ты просто не сделаешь это? Просто не перепрыгнешь вперёд
до конца времён? Как думаешь, ты смог бы? Но ты всё равно остаешься в этом
времени, не уходя далеко от этой точки. 

Они замолкают на некоторое время, с аппетитом уплетая мясо и вермишель. 

- Я думаю, ты просто не готов отпустить всех людей, что тебя окружают. У тебя
ведь есть своя жизнь здесь, верно? Если ты продолжишь перемещаться вперёд,
все, кого ты знал, умрут, и жизнь твоя здесь закончится вместе с ними. Ты
перестанешь существовать в этой струе. Ты будешь вне времени, изолирован
ото всех и вся. Не к кому будет вернуться. Я считаю, ты держишься за своих
друзей больше, чем ты думаешь.

Кай хмыкает, продолжая работать палочками. Он находит ноги Кёнсу под

столом своими. 

Они заканчивают есть и начинают убирать со стола. Кёнсу ставит последнюю

тарелку в раковину, чтобы начать мыть посуду, когда Кай прижимает его к
столешнице и целует. Кай прижимается к его губам мягко, но настойчиво. Он
машинально поднимает руки, чтобы надавить на плечи Кая, пытаясь
оттолкнуть, но тот не двигается, и Кёнсу с лёгким стоном вцепляется ногтями в
его футболку. Кай отстраняется на секунду, и они пристально смотрят друг
другу в глаза. Кёнсу уже было открывает рот, чтобы что-то сказать, но Кай
снова наклоняется вперёд, прижимаясь к его губам, раскрывая их, лаская,
медленно проводя горячим языком по его нижней губе.

На этот раз ему удаётся оттолкнуть Кая, сила удара заставляет обоих отступить
назад.

- Что такое? – спрашивает Кай, следя за ним своими тёмными глазами,

полуприкрытыми густыми ресницами. Ладони мягко водят по бёдрам Кёнсу,
словно исследуя. - Ты же хочешь, не так ли? – руки Кая легонько касаются
выпуклости на его брюках, и Кёнсу закусывает нижнюю губу, закрывая глаза.
Он запоздало понимает, что нужно сбросить настырную руку. - Как давно ты не
занимался этим? Такой чувствительный...

Кай всем телом прижимается к Кёнсу. Он проталкивает своё бедро между его
ног, разница в росте заставляет Кёнсу прижаться к Каю ещё сильнее. Его бёдра
инстинктивно сжимаются вокруг ноги Кая, жар от трения покалывает кожу под
тканью его брюк. 

- Ты вечно такой правильный, всё время держишь себя в узде… Ты

расслабляешься, разжимаешь свою железную хватку только на трассе. Ты
пытаешься структурировать каждую минуту своей жизни, расчётливо
распланировать каждый миг. Кроме той аварии, когда я увидел тебя. Но этого
ведь недостаточно, тебе не кажется? – жарко шепчет Кай, прослеживая губами
чёткую линию его подбородка. Дыхание Кёнсу становится рваным, он
чувствует сотни мурашек, бегущих под кожей. Он продолжает повторять про
себя, что такого быть не должно, но он никогда не мог нормально сказать Каю
«нет». - Тебе стоит потерять контроль… хотя бы немного.

Кай крепче прижимает его к себе, заставляя Кёнсу задохнуться. 

Он отталкивает Кая, когда ловкие пальцы касаются пуговицы на его брюках.

Кай одно мучительно долгое мгновение смотрит на него, пока напряжение не
покидает его тело, а плечи горбятся, заставляя слегка согнуться. Кёнсу тяжело
вздыхает и поднимает на него глаза. Он закусывает нижнюю губу, глазами
прослеживая линию длинной шеи Кая, поднимаясь от острых ключиц до чёткой
линии подбородка. Он хочет извиниться, но с губ срывается совсем иное.

- Ты выглядишь словно…

- Словно? – Кай поворачивается, чтобы взглянуть ему в глаза, но Кёнсу отводит

взгляд и отодвигается от столешницы. Ладони до сих пор прижимаются к её
твёрдому гладкому мрамору. 

- Как один из тех, с кем можно трахнуться на стороне один раз или два, и на
этом закончить, боясь быть выброшенным. Все хотят тебя, но они уверены, что
затащить тебя в постель всё равно не получится, так что, они даже не хотят
пытаться.

- Секс со мной как награда… Забавно, – Кай наклоняет голову, улыбаясь краем
губ. - Да, думаю, это вполне про меня. Так что, ты не хочешь меня трахнуть?

- Не очень. А должен? – бормочет Кёнсу, отворачиваясь, чтобы скрыть своё

возбуждение, уже так хорошо заметное под облегающими штанами. Он слышит
тихий смех Кая сзади. 

- Должно быть, тебе нужно ещё немного времени. А что если я сейчас пойду и
разобьюсь на какой-нибудь тачке, а затем появлюсь через пару недель? Тогда
ты изменишь своё мнение?

- Ты несёшь полный бред, – Кёнсу оглядывается на него. Он честно пытается

засмеяться, но получается как-то не очень.

- Ты знаешь, я ведь очень нетерпеливый человек. И всегда перескакиваю

ненужные мне моменты.
- Звучит скорее как твоё желание убежать от настоящего.

P.S. Чуть не свихнулась, пока переводила.

Всё-таки даже обычные поцелуи КайСу сводят меня с ума по полной.
Я пищала, как дурак, честно, это слишком возбуждающе... нет. Порочно...
Снова не то.
Это было слишком мило-прекрасно-восхитительно для моей несчастной души
бешеного КайСу шиппера. Вот.
Я уже боюсь нц-сцены, о боги.
Простите за нытьё.

Глава 10.
Снова трасса в Совон-гил. Кёнсу стал чаще выбираться на полуночные гонки
вместе с остальными, потому что ребята посоветовали ему усиленно
практиковаться. Ему нравилось проводить с ними время, было весело, даже если
он не участвовал в гонке, а просто присоединялся к импровизированному
мастер-классу по складыванию кубика-рубика от Луханя вместе с Минсоком и
Бэкхёном. 

И сегодня Кёнсу усиленно делает вид, что его сердце не пропускает удар, когда
он краем глаза замечает Кая в толпе. Он идёт прямо к ним, машины нигде не
видно. Если кто и удивлён увидеть его здесь ни с того ни с сего, то никто не
показывает этого. Глаза Кёнсу пристально следят за Каем, когда тот подходит к
Тао. Они обнимаются, и Кай притягивает его к себе ближе за шею. Кёнсу очень
сильно старается притвориться, что совершенно не пытается подслушать их
разговор. 

- Какое сегодня число?

- Третье сентября. А что?

- Могу я одолжить твою машину на сегодня? – ярко улыбается ему Кай, улыбка
обманчиво приторная, пока он смотрит прямо в глаза Тао. - Пожалуйста?
Обещаю, я верну её в целости и сохранности в конце ночи.

Даже если Тао и представляет, какой урон Кай может нанести машине, даже
если он сомневается, стоит ли ему давать её, у него нет шансов. Ведь Кай всё
равно изящно берёт у него ключи. 

- Ты участвуешь в гонке? – хмурится Крис, с подозрением глядя на ключ от

машины в его руке. - И я имею в виду настоящую гонку, а не подобие её, когда
ты чуть не испортил всё для своей же команды, кретин.
- Конечно! – ухмыляется Кай, внезапно поворачиваясь в другую сторону. Кёнсу
широко распахивает глаза, когда ловит его взгляд. - Эй, Кёнсу, пошли!

- Кай, держись подальше от Genesis'а Кёнсу в этот раз! Он нужен ему для
Гоночной Войны, особенно после того, сколько сил и времени я угрохал в него,
усёк? - кричит ему Крис, а Кай просто смеется и продолжает идти к машине
Тао. 

- Да-да, обещаю, что и Кёнсу вернется в целости и сохранности в конце ночи!

Кёнсу нащупывает свои ключи, пока они идут к машинам. На этот раз, они
участвуют в дреге (прим.пер. Парная линейная гонка на ускорение), в заезде
всего четыре машины – он, Кай и два других водителя. Их машины стоят рядом
на старте, и Кай усмехается ему сквозь опущенное окно автомобиля – глаза
тёмные и блестящие. Сейчас уже ранняя осень, на улице довольно прохладно,
особенно ночью, но каким-то волшебным образом щёки Кёнсу вдруг опаляет
жаром.

Флаг резко опускается, и они газуют. 

Как он и ожидал, Кай вырывается вперёд, буквально сияя самоуверенностью и

какой-то первобытной жестокостью. Именно на трассе они оба снимают с себя
путы, здесь они расслабляются, забывают обо всём, кроме головокружительной
скорости и потоков адреналина по венам, и дорога кажется бесконечной даже в
этих коротких секундах небытия. Они словно вне времени, вне пространства. 

Они уже в паре секунд от финишной прямой, когда Кёнсу понимает, что Кай
даже не пытается остановиться. Кёнсу весело смеется и вжимает газ до предела.
И они вместе проезжают мимо сбитых с толку зрителей, стоящих по обе
стороны трассы. 

Они едут бок о бок на одной скорости, машины яростно прорываются сквозь
ночь, направляясь к реке Хан. Они не смотрят друг на друга, но создаётся
впечатление, что оба и так знают, куда надо ехать. Два совершенно одинаковых
Genesis'а останавливаются на пустынном береге реки Хан. Кай широко
распахивает дверь машины и буквально выпрыгивает из неё. Кёнсу не успевает
опомниться, как Кай хватает его за руку и резко вытаскивает из машины. Он
даже не успевает ничего сказать, а Кай уже раскрывает заднюю дверь его
чёрного Genesis'а и толкает его на заднее сидение. Затем взбирается прямо на
него, крепко прижимаясь к нему своим податливым телом. Он ставит руки по
обе стороны от его головы, и Кёнсу не может отвести взгляд от его лица. 

- Итак, прошло чуть больше недели. Ты изменил своё мнение? – Кай не

улыбается, глаза странно серьёзные и мрачные в тёмном закрытом пространстве
машины. 
- Что? – хрипло говорит тот, жар мешает ему нормально думать. Сейчас он даже
мыслить связно не может, что уж говорить про слова. Затем Кай наклоняется, и
они целуются: горячие губы никак не могут насытиться друг другом. Кай
проталкивает свой язык между его губ, раскрывая их. Кёнсу судорожно
задыхается, когда их языки сталкиваются. Они ласкают щёки, дёсны и зубы
глубоко во рту, так горячо, жарко и грязно. Влажные звуки их поцелуев и
судорожно-прерывистое дыхание такие громкие и непристойные на заднем
сидении автомобиля. Кай трётся о его бёдра, и Кёнсу снова задыхается,
закидывая голову назад. 

Ловкие пальцы Кая раскрывают застёжку на его джинсах и, недолго думая,

обхватывают напряжённую плоть, завораживая твёрдыми и уверенными
движениями. Большой палец Кая задевает головку его члена при каждом
поглаживании, заставляя Кёнсу дрожать и яростно вскидывать бёдра. Когда он
поднимает взгляд на Кая, тот тяжело дышит, глядя на него, капельки пота
медленно бегут по подбородку, шее, острым ключицам и прячутся за воротом
футболки. Кёнсу рычит и протягивает руку, чтобы дотронуться до такой
желанной и горячей смуглой кожи, но Кай внезапно отстраняется, резко
стягивая с него джинсы, и кладёт его ноги себе на плечи. 

Кёнсу сильно прикусывает костяшки пальцев, когда Кай наклоняется и вбирает

в рот головку его члена. Его язык снова и снова проводит по уздечке, полные
губы плотно обхватывают напряжённую плоть, заставляя Кёнсу беспрерывно
дрожать и вцепиться ногтями в гладкую кожу обивки задних сидений. Он снова
вскидывает бёдра, прося о большем, и Кай благосклонно, но лениво и медленно
вбирает его член на всю длину. Очень медленно… мучительно медленно,
совершенно сводя с ума. Кёнсу обильно кончает прямо в этот греховный рот,
когда краем глаза ловит резкие движения руки Кая, и понимает, что тот быстро
водит рукой по своему члену, пока отсасывает ему.

Кёнсу громко стонет, когда понимает, что Кай проглотил всю его сперму, язык
быстро облизывает полные красные губы, когда он сам доходит до конца,
кончая на чёрную кожу сидений. 

- Чёрт, - тяжёло дышит Кай, удобно развалившись на ногах Кёнсу, - в целости

после этой ночи я тебя точно не верну.

Десять минут спустя, они всё ещё лежат друг на друге на заднем сидении, и
Кёнсу даже пошевелиться не может, чтобы спихнуть Кая с себя – мышцы
расслаблены и удовлетворены после недавней разрядки. Его пальцы запутались
в тёмных волосах Кая, нежно перебирая и поглаживая прядки. Ничто не
нарушает мёртвую тишину ночи, кроме их равномерного дыхания. И это
странно успокаивает, особенно после бешеной гонки и потоков адреналина по
венам. 

- Расскажи про свою самую запоминающуюся аварию.

Кай молчит очень долго, рассеянно выводя круги на животе Кёнсу. Он выглядит
задумчивым.

- Это был… Это был мой второй раз. Той ночью я был очень зол из-за полной
фигни… поссорился с двумя лучшими друзьями. Они не врали мне, но… Блин,
когда я сейчас вспоминаю об этом, я понимаю, что это всё был полный бред.
Совершенно неважная чушь. Но тогда я был реально зол. На всё. Я был не
уверен насчёт аварии, ведь я разбивался до этого лишь однажды, но я подумал
тогда, а какого чёрта? И съехал с обрыва. Это была самая невероятная авария в
моей жизни. Я почти летел в тот миг до катастрофы. И это был самый длинный
прыжок. Целых пять месяцев.

- Ты… – начинает Кёнсу, но останавливает себя. - Так вот как ты справляешься

со своими несчастьями.

Кай усмехается, прижимаясь щекой к его бедру. 

- Что? Не уверен даже, что я знаю, что такое несчастье.

- Посмотри в словаре, - сухо отвечает Кёнсу. - Ты слишком театрально

выражаешь свои чувства для того, кто кичится тем, что они ему совсем чужды.
Ты бросился с обрыва из-за чувств.

- Я сделал это только для того, чтобы очнуться пять месяцев спустя, как
новенький. Для меня и пяти минут не прошло.

- Но ты не был уверен, что всё пройдёт нормально.

-...Это не так.

- Пятьдесят на пятьдесят, верно? Ты мог переместиться на пару месяцев вперёд,

совершенно целёхонький, а мог и умереть погребённым под металлическими
обломками у подножия той самой горы. Что если вселенная разделилась на две
части в тот момент, когда ты полетел вниз, и есть параллельная реальность, в
которой ты погиб после этой аварии?

- И что? Меня не сильно волнует то, что происходит в той альтернативной

реальности. Я до сих пор жив, – сердце Кая быстро стучит, отдаваясь у него в
ноге. 

- А что если в один день именно ты станешь тем, кто умрёт в одной из
реальностей?

- Ты такое радостное солнышко сегодня, Кёнсу. Как бы то ни было, это тоже не

важно, потому что я буду мёртв, а другой я будет жить долго и счастливо в
другой реальности, не зная о моём существовании, - Кай приподнимается и
смотрит на него. - ...Должно быть, много существует таких реальностей.

- Теория трёх ветвей. Линия жизни каждого человека расщепляется на

триллионы ветвей, каждый раз, когда мы принимаем какое-то решение. Может,
мы путешествуем вовсе не во времени, а по альтернативным вселенным?
Может, в какой-то альтернативной вселенной мы с тобой оба K-pop айдолы и
выступаем в одной группе с Чанёлем, Сухо, Бэкхёном и даже Сехуном. Кто
знает?

- А я ведь и правда ходил на прослушивание в SM Entertainment, когда был

ребёнком. Может, это как раз была основа той альтернативной реальности. Её
фундамент. А что если так и было?

- Не вышло?

- Не вышло. Жизнь трейни не сахар, знаешь ли. Все эти усилия и куча времени,
что ты вкладываешь туда год за годом, не зная точно, будешь ли способен
выйти на сцену когда-нибудь... Даже будучи ребёнком, я был слишком
нетерпелив, чтобы просто сидеть и ждать своей очереди.

- Когда я учился в школе, то постоянно участвовал во всяких разных конкурсах

пения. Но, думаю, потом просто понял, что пение не сможет стать нормальной
карьерой, и следовательно – не будет приносить много прибыли. Это было
просто игрой, в которой главным призом была известность. Я счастлив даже без
всемирной славы. Я рад той реальности, в которой нахожусь сейчас. Шикарная
квартира в Каннамгу, офис в огромном стеклянном небоскрёбе, роскошный
чёрный BMW, - он указывает рукой на сияющий горизонт. 

- А также дреги и гонки по ночам. И путешествия во времени из-за аварий.

- Путешествия во времени из-за аварий. Но ты только представь нас, поющих и

танцующих на сцене в диких нарядах, расшитых сотнями пайеток,
рекламирующих все эти BB-крема. Может, для нас бы ещё создали какие-
нибудь неземные мистические образы со своими силами и всё такое…

- Наша реальность уже нравится мне гораздо больше, чем раньше, - ухмыляется
Кай, нежно проводя рукой по волосам Кёнсу. Да, думает Кёнсу, с его
внешностью, Кай смог бы стать знаменитостью. Весь этот мистический шарм и
глубокая харизма, мягкая смуглая кожа на обложке какого-нибудь модного
журнала просто источает чувственность и вопиющую сексуальность. - А может,
существует всего одна настоящая реальность. Скажем, есть два возможных
варианта развития событий, но одно решение заставляет их слиться в одну,
единственно верную, вселенную. Очевидно, ты можешь менять временную
линию снова и снова, но кто знает, поможет ли. Но ты сам творишь свою
реальность. Может, когда-нибудь тебе придётся переписать её для кого-нибудь
другого.

- С этой теорией я тоже согласен. Но, знаешь что, я не хочу менять жизни
других. Я не хочу думать о возможных парадоксах. Я до сих пор считаю, что
путешествия во времени это опасная штука. Ты думаешь, только я способен на
это? А вдруг вокруг нас есть ещё люди, которые могу путешествовать во
времени, как мы? И все изменяют свою историю? Как вообще они называются –
Убийцы Машин?

- Здорово звучит. Хотя, думаю, как-то они называться всё же должны. Но ты

первый из них, кого я встретил. Должно быть, судьба, - ухмыляется Кай, беря
его руку в свою и начиная рассеянно водить пальцами по его ладони. - Иногда
мне кажется, что это так здорово – знать будущее наперёд.

- Я не знаю будущее, вернее, не совсем… Время – забавная штука. Прошлое,

настоящее и будущее для нас теряют свою резкость, словно грязнятся, - может,
наша жизнь это просто серия каких-то событий на одном отрезке, и наше
прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно на той же линии. -
То, что для тебя будущее, для меня – уже прошлое. То, что уже произошло. И я
использую это в моём настоящем, чтобы внести небольшие изменения, создать
своё собственное будущее, а та, прошлая версия «будущего» уже совершенно не
важна и не реальна для меня. Может, нам даже нельзя использовать такие слова
как «прошлое», «настоящее» и «будущее», чтобы описать наши жизни. 

А, может, нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. И времени совсем не

существует. Только прыжки из одной точки в другую в расширяющейся
вселенной. 

- Может, то, чем мы измеряем время – часы, календари – это то же самое, что
измерять космос линейкой. Сколько пространства в одном метре? Сколько
времени в одном часе? О какой системе отсчёта мы вообще говорим?
Некоторые люди использую футы вместо метров, да и мы сами время измеряем
не только в часах, но и в днях и минутах. Наши с тобой временные линии
начались с разницей в один год, но вот они мы, здесь, вместе, а для меня
прошло гораздо больше времени, чем для тебя.

- Может, нам просто не стоит измерять наше время. Может, мы находимся

вообще вне времени, – Кай всё ещё крепко держит его за руку, тёплые пальцы
мягко обхватывают его ладонь. - Мы могли бы быть вне времени вместе...

Глава 11.
Они занимаются любовью прямо на крыше вишнёво-красного Chevy Corvette
следующей ночью, Кёнсу лежит на ней лицом вниз. Он беспомощно пытается
вцепиться ногтями хоть во что-нибудь, но ему остаётся только лишь
растворяться в ощущениях, пока Кай медленно двигается в нём, с каждым
толчком всё сильнее вжимая его в гладкую поверхность машины. Остается
только лишь открывать рот в беззвучном крике и с трудом ловить воздух
красными зацелованными губами. Кай сжимает бёдра Кёнсу все крепче с
каждым движением его члена внутри, и Кёнсу кончает прямо на сияющую в
предзакатном солнце ярко-красную крышу, когда Кай кусает его плечо – бёдра
до сих пор дрожат, продолжая слабо подаваться назад, насаживаясь на
напряжённую плоть. 

Они занимаются любовью на задних сидениях Mercedes'а и Porsche, рядом с

роскошными Maybach'ем и Maserati, оставляя на коже яркие синяки от
соприкосновения с жёстким металлом. А тот самый раз, когда он толкает Кёнсу
на заднее сидение огромного зелёного Jaguar'а, садится на него сверху и сразу
же принимает в себя его невероятно горячий член, Кай не сможет забыть
никогда. Они не могут перестать целоваться, пока он быстро двигается на его
члене, прочно обхватывая бёдра Кёнсу своими и яростно дыша в такой сладкий
рот, ловящий каждый его вздох. 

И ему кажется, что именно это и называется – потерять контроль. 

А после они всегда отправляют все эти роскошные машины на верную смерть, в
молчании вылезают из них, после того, как Кай оставляет ключ зажигания в
замке, и вместе наблюдают, как они срываются с горы или высоких эстакад. 

- Иногда мне кажется, что мы ценим разрушения больше, чем должны. Вот, что
мы оставляем позади – кучу жжёного металла, каучука и разбитого стекла.
Меняя их на время. Как трагично...

Иногда Кёнсу отвозит их назад в город на своём Genesis'е, иногда они подолгу
гуляют.

- Когда ты начал путешествовать во времени?

- Давным-давно. По какой системе отсчёта тебе посчитать? - говорит Кёнсу и

смеется, когда Кай пихает его локтём в бок. - Отлично, пойдём по календарю,
как нормальные люди. Думаю… лет шесть назад?

- Как это произошло? Вот уж не думаю, что ты решил разбиться на машине

только чтобы проверить, а не попаду ли я в будущее... Прошлое.

- Конечно, нет. Это был несчастный случай. Как-то ночью я ехал обратно в
Сеул, а какой-то Hyundai ехал с противоположной стороны и врезался в меня.
Лобовое столкновение. Я помню, как меня парализовало, я не чувствовал ни
ног, ни рук, и только передние фары ярко слепили глаза. Я даже почувствовал
этот удар, столкновение металла о металл. В следующий раз я очнулся уже на
обочине какой-то дороги, оказалось, что это было неделей раньше, чем я
помнил, и было так здорово. Физически. Я тогда подумал, что я должен был
остановить аварию, но когда я серьёзно начал задумываться об этом… Даже
если я спасу своё второе тело от катастрофы, что станет со мной в прошлой
временной линии? Прекращу ли я существовать? Застыну ли навсегда в
двойном варианте? Я был напуган, так что, в итоге, решил просто ждать. И это
было правильным решением. Моё второе тело попало в аварию, отправилось к
предыдущей точке во времени, и снова я стал единственным Кёнсу вокруг.

Кай молчит очень долго. 

- Что это была за машина?

- Мм? Какой-то старый Hyundai. Чёрный, наверное, - Кёнсу делает паузу. -

Сейчас, когда я вспоминаю об этом… они ведь тогда не нашли тела под
обломками машины. Не моей, конечно же. Другого водителя. Я вообще больше
о нём не слышал, ни о живом, ни о мёртвом.

- Я думаю, тем водителем был я.

- О.

- Это похоже на правду, не так ли? Что… что это был и мой первый раз тоже. Я
был пьян – глупые юнцы совершают глупые поступки. А очнулся уже неделей
позже. Никто не заметил, я ведь просто исчез на неделю, а я очень удивился.

- Думаю, да… похоже на правду. А дальше? Ты просто решил попробовать ещё

раз попасть в аварию и посмотреть, сработает ли это снова?

- Нет... Я думал, это был одноразовый эффект… просто счастливая случайность.

Может, временная дыра или ещё что. Не знаю. Около года я боялся пробовать
снова. А мой второй раз… я говорил тебе, что я разбился, потому что хотел. Я
был зол, плохо соображал. И подумал, а почему нет? Может, мне удастся
прыгнуть и оставить всю эту чёртову драму позади… Но был и другой вариант:
я мог умереть, но в этом случае мне опять же будет без разницы на всю эту
фигню, - он зажмурился, - так что я просто слетел с обрыва и исчез на пять
месяцев. И уже после я всё понял. Знакомый нанял меня на работу, и я был
более чем счастлив.

Кёнсу надолго замолкает.

- Я попробовал разбиться снова только после того как прочитал заголовок одной
газеты. Серия автомобильных аварий неподалёку друг от друга в пригороде
Сеула, и никогда не было найдено ни одного трупа. Просто маленькая
бессмысленная статья, но что-то в ней такое было… И я подумал – а, может…
Это был ты, не так ли?

- Да. Скорее всего.

Первый раз это несчастный случай. Второй раз это эксперимент. Третий раз
это зависимость.

Глава 12.
Он готовит жареную курицу и томатный суп, потому что Кай их очень любит, а
последний весь вечер ведёт себя непонятно тихо. Кёнсу тревожит то, как
младший бесцельно шатается по квартире, иногда останавливаясь, чтобы
мельком взглянуть на него, а затем перевести рассеянный взгляд на окно. 

Пока он готовит ужин, Кай всё так же ходит за его спиной. Краем глаза он
замечает как Кай мельком просматривает стопку газет и каких-то купонов из
магазинов, водя по ним своими пальцами. Он видит как Кай берёт в руки его
ключи и кошелёк, взвешивает их, крутит перед глазами. Через пару секунд он
понимает, что Кай просматривает содержимое его бумажника. 

- Что ты…

Кай рассеянно вытаскивает полароид, и Кёнсу закрывает рот. Кай смотрит на

фото долго, очень долго. Глаза ничего не выражают. Оба молчат.

- Итак, - Кай бросает кошелёк на стол, поднимая полароид выше, чтобы

показать ему. На фотографии они вместе, широко улыбаются, Кай щекой
прижимается к его лицу, одной рукой, как обычно, обнимая его за плечи, а
второй держа фотоаппарат - видно, что фотографирует именно он. На заднем
плане сияющий каркас машины. Совершенно новый, красный Ferrari,
сверкающий на солнце. В фотографии нет ничего необычного, кроме…

- Я совершенно уверен, что мы с тобой никогда не фотографировались вместе.

Никогда. И я уж точно не помню этот снимок, - говорит Кай, тряся маленьким
кусочком бумаги в воздухе. - Итак?

Кёнсу молчит.

- Ты не можешь быть тем Кёнсу, которого я обычно встречаю. Потому что ты

сам говорил, что находишься со мной только в виде Второго Кёнсу, живя
обычной временной линией, отдыхая от рабочей суеты. Так что, я думаю, ты
Кёнсу из будущего. Главный Кёнсу, не так ли? Но если ты Главный Кёнсу,
почему ты не в своей шикарной квартире в Каннамгу, не в стеклянном офисе, не
торгуешь ценными бумагами и не извлекаешь кучу денег из будущего?

Кёнсу вздрагивает. 

- Потому что я не… Главный Кёнсу. И, конечно, также не Второй Кёнсу. Но я…

очень далеко от этого момента, если отсчитывать от точки A.
- Я так и думал. Начал подозревать, что что-то не так. Я следил за тобой…
хорошо, за обычным Кёнсу прошлой ночью, когда он возвращался к себе домой,
несколькими кварталами севернее отсюда. Недалеко от гаража. Я поспрашивал,
и оказалось, что он редко там появляется. Как сказали соседи, он «часто ездит в
командировки». Но я никак не могу понять. Сколько Кёнсу сейчас находятся в
городе? 

- Сейчас… если твой обычный Кёнсу в петле… а он должен быть в петле, раз он
живёт сейчас там, а не в своей квартире в Каннамгу. Я бы сказал… нас трое, - он
бросает взгляд на кипящую кастрюлю с супом и поворачивается, чтобы
выключить плиту. 

- Трое. Обалдеть, - Кай потирает рукой лоб. - Хорошо. Когда ты попал сюда, и
что ты вообще здесь делаешь?

- Моя петля началась примерно… семь месяцев назад, - он закусывает нижнюю

губу. Объяснение будет долгим. Ну, хотя бы курица уже готова. - Семь месяцев
назад я попал в прошлое примерно к тому времени, когда мы с тобой впервые
увиделись на гонке в Инчоне. Восемь месяцев до моей начальной точки. Это…
был самый большой мой прыжок. Не уверен, как так получилось, но вот так вот
вышло. Это было… непредвиденное действие. У меня не было никакого плана,
так что я просто начал… жить здесь. Ожидая, пока придёт время для моей
начальной точки. Как раз тот день, когда был сделан этот снимок.

Кай осуждающе смотрит на полароид. 

- Когда он был сделан?

Кёнсу бросает взгляд на календарь. 

- Через несколько недель. Для меня - семь месяцев назад, для тебя – через
несколько недель.

-...Вся эта временная хрень начинает действовать мне на нервы, - стонет Кай,
отходит и падает на диван. - Когда мы впервые встретились?

- Больше года назад – когда ты чуть не снёс меня с дороги на трассе в Инчоне.
Однако ты впервые увидел меня, когда я был уже в петле, только семь месяцев
назад, когда мы встретились в том магазине, и ты пошёл сюда вместе со мной.

- Получается, я одновременно видел двух Кёнсу, - Кай выглядит совершенно

сбитым с толку. 

- Да. Честно говоря, я думал, что ты меня раньше расколешь. Я ведь не

собирался встречаться с тобой в этой петле. Хотел подождать, постараться
избегать тебя до того момента, как мы должны были встретиться с тобой во
временной линии, но ты пришёл ко мне первым, - он прекрасно помнил, как
хотел уйти из магазина сразу же как заметил там Кая. Казалось таким нелепым,
что даже вне времени они снова просто взяли и столкнулись друг с другом. -
Затем ты продолжил приходить в эту квартиру... - а Кёнсу просто не мог взять и
просто оттолкнуть его. Никогда не мог. - И я понял, что всё нормально, потому
что я никогда не приводил тебя сюда до того, как оказался во временной петле.

- Что случилось в тот день, когда ты отправился назад на такой длинный срок?
Ты разбился на том Ferrari с фотографии? – Кай снова переводит взгляд на
картинку, нежно водя по ней кончиками пальцев. 

- Да, мы разбились, - он подходит к дивану и садится рядом с Каем. 

- Мы?

- Мы сделали это вместе. Ты и я.

- В одной машине?

- Ты сказал, что хочешь попробовать. Поделиться опытом, или что-то типа того.
Я – в прошлое, ты – в будущее, одновременно. Вместе, - он до сих пор помнит
этот детский блеск возбуждения в глазах Кая. Ему кажется, что прошла
вечность с той ночи.

- Может, ты прыгнул так далеко потому что мы сделали это вместе. Совместное
воздействие временных путешествий, вся фигня. Может, меня тоже забросило
вперёд так же сильно.

Кёнсу тяжко вздыхает. 

- Да. Когда придёт моя начальная точка, тебя здесь не будет, скорее всего. Даже
не знаю, может, ты окажешься заброшен в будущее на восемь месяцев вперёд,
кто знает.

- Ты так говоришь, будто будешь скучать, - улыбается Кай, нежно обхватывая

лицо Кёнсу своими руками. - Но, знаешь, да, это звучит как то, что я бы
действительно хотел попробовать.

P.S. Глава не хотела переводиться ни в какую хд

Мой мозг чувствует скорый конец и совершенно отказывается работать :D
Чиорт, переводчик готов плакать, ибо осталось совсем чуть-чуть.
И да, ребят, я знаю, что вы все запутались, но это нормально, в конце всё
поймете. Почти.
Глава 13.
Через несколько дней они всей командой отправляются на трассу в Инчоне.
Гоночная Война неумолимо приближается, и Чанёль говорит, что соперники
начали усиленно готовиться к ней. Трасса кажется более оживлённой и шумной,
чем обычно, роскошные сияющие автомобили снуют то тут, то там. Бэкхён всю
ночь старается привлечь внимание девушек с невероятными ногами,
щеголяющими в коротких шортах и бесстыже коротких юбках. Крис болтает с
двумя ребятами, похожими, как братья, но только до того как Сехун смеется и
называет одного из них нуной, и Кёнсу хмурится. Чанёль и Исин устроили себе
небольшой пикник на крыше GT-R Криса, сплетничая о других командах,
участвующих в предстоящей Гоночной Войне. 

- Я слышал, в команде SJ появился новенький. Какой-то высоченный китаец.

Говорят, они очень сильны в этом году.

- Знаешь, кто участвует в гонке от SNSD в этом году? – Чанёль как-то сказал
Кёнсу, что у них циклическая команда, раз уж в гонке могут участвовать только
пятеро, а у них в команде девять человек. Ему кажется это сложнейшей
загадкой, как они вообще умудрились сформировать команду и не поцапаться, с
такими-то шикарными ногами. Но команда SNSD всегда словно жемчужина во
всех гонках.

- Нуу... Знаю только про Юну, Юри и Санни – они точно будут. О, ещё слышал,
что Тэён отказалась от участия, - вставляет своё слово Бэкхён. 

- Ой, Юна меня пугает.

- Честно говоря, Бэкхён участвует только из-за этих SNSD, - смеется Чанёль,
когда Бэкхён протягивает руку и пихает его в плечо. - Что, это правда! Надеюсь,
Джессики в этом году не будет, иначе нам придётся выпихнуть Бэкхёна из
команды, а то он будет слишком занят, пялясь на неё. Кроме шуток, в прошлом
году он сломал свой нос о спойлер какой-то вшивой Honda, потому что
Джессика сказала ему привет.

- Эй, ты что, они ведь все такие страшные! И я не ломал свой нос, я просто… -
Бэкхён снова шлёпает Чанёля по плечу, когда тот дотягивается, чтобы
погладить его по голове. - Не трогай мои волосы, я час их укладывал сегодня!

- Эмбер в этом году поведёт за f(x), да? – Сехун неожиданно появляется словно
из ниоткуда, отбирая у Чанёля из рук пачку чипсов. 

- Да, она сказала Крису, – кивает Сухо. - От SJ также будет Генри. Крис
постоянно информирует нас о них, это здорово вообще, потому что он с ними
тусуется. И всё про них знает.
- Это Генри просто не может держать язык за зубами, вот и всё.

- DBSK в этом году участвуют? Никто о них не слышал долгое время. Они
словно стёрлись с лица земли. Я слышал, они разделились или что-то типа того.
Надеюсь, в этом году они пропустят Войну. Вот они меня реально пугают, -
Бэкхён сжимает губы. 

- Эээ… спроси Луханя. Он должен знать.

Этой ночью Кай не появляется на трассе, но он сидит и ждёт Кёнсу у его двери
часа в четыре утра, когда тот возвращается с гонки. Он не спрашивает, откуда
Кай вообще знает, где он живёт. Он молча открывает дверь машины, и Кай
залезает внутрь. Они едут в Каннамгу, бесцельно блуждая по пустынным
улицам и слушая тихий шорох шин об асфальт. Сейчас пять часов утра. В это
время люди или начинают, или заканчивают свой день. Встают, чтобы затем
снова развалиться на незаправленных кроватях. Он думает об этом, пока они
продолжают ехать. Фары ярко горят. Кай развалился на своём сидении. Он
выглядит очень усталым, часто сжимает ладонями виски. 

- Ты когда-нибудь встречался со своими другими телами, своими остальными

«я»? – спрашивает Кай, и вопрос звучит как лёгкое поддразнивание, как шутка,
но Кай не улыбается. Он выглядит задумчивым.

- Нет, никогда. И не хочу, если уж на то пошло. Это страшно.

- Наоборот, должно быть интересно, - губы Кая дёргаются в улыбке, но он

больше ничего не говорит. 

- Ты водишь как самоубийца, когда ты в автомобиле, - внезапно подаёт голос

Кай между Гиперионом и Бенесити. - Ты постоянно так напряжён, но когда
садишься за руль… расслабляешься.

- Забавно, кто-то недавно говорил то же самое о тебе.

- Я не напряжённый, - хмурится Кай, выглядя глубоко обиженным. 

- Да, просто глупый, - Кай молчит. Когда Кёнсу поворачивается к нему, Кай
сидит с запрокинутой головой, пытаясь сдержать очередное кровотечение. Его
пальцы все испачканы в крови. - Оно стало хуже? Усилилось? – они никогда не
говорили об этом. Кай тихо хмыкает. Кёнсу снова сосредотачивается на дороге.
- Иногда у меня идёт кровь из ушей. Мигрени могут мучить меня целыми
днями. Каждый раз после аварии, когда я очухиваюсь в разное время.
- Ты не можешь писать, - неожиданно говорит Кай всё ещё держа голову
запрокинутой, тёмные глаза пристально вглядываются в потолок машины. 

- Что?

- Ты больше не можешь писать. Не можешь рисовать ровные линии. Я знаю все

иероглифы и буквы в голове, но моя рука не может перенести их на бумагу.
Неважно – левая ли рука, правая. Почерк стал непонятным.

Кёнсу долго молчит.

- Я начал забывать. Просто небольшие, совсем ненужные детали. Например, не

могу вспомнить, что я ел на обед или что делал на прошлых выходных. Но это
происходит гораздо чаще, чем должно.

- Это должно сводить тебя с ума, Мистер-Я-Планирую-Свою-Жизнь-Наперёд. Я

не помню большую часть своего детства, - говорит Кай. - Я даже не помню
фамилию Сехуна.

Кровотечение остановилось, и он медленно кладёт голову на спинку сидения. 

- Я думал о покупке новой машины, - говорит Кёнсу, стараясь сменить тему. Он

протягивает руку и нежно откидывает чёлку с глаз Кая. Тот очень долго молчит,
а потом вдруг подпрыгивает на сидении. 

- Эй, купи Ferrari.

- Что?

- Ну же, у тебя ведь есть деньги, верно? – глаза Кая ярко сияют от
предвкушения. - Все эти миллионы на твоём банковском счете, для чего они?
Ты ведь всегда сможешь заработать ещё, или выиграть, купив нужный
лотерейный билет или поставив на нужную лошадь на скачках. Отдайся
чувствам! Забудь о скучных чёрных BMW, покажи, чего стоят твои деньги.
Купи Ferrari. 458 Italia. Она просто великолепна. В ней вся история дорожных
аварий и красочных огненных взрывов.

- Что? Ты с ума сошёл, - он смеётся над совершенно детским восторгом Кая,

ероша его волосы. 

- Кёнсу, сойди с ума хоть немного и ты! Купи чёрную, чтобы она отражала
закат, как в зеркале, и мы могли бы видеть своё отражение, пока будем
заниматься любовью прямо на её крыше. Или, может, классическую красную,
она тоже великолепна. Я был бы не против трахнуться и на красной Ferrari тоже,
- бессовестно ухмыляется Кай. 
- Ты совершенно бесстыжий и сумасшедший, - говорит Кёнсу, уже обдумывая
эту идею. Кай, развалившийся на гладкой красной поверхности автомобиля,
гибкое тело сияет от капелек пота... Принадлежит только ему.

Глава 14.
Он не видел Кёнсу – ни обычного, ни какого либо другого – около двух недель. 

Он идёт на автобусную остановку, когда впервые видит Ferrari – шикарные

плавные линии, сияющий корпус, мягкое урчание мотора. Она словно
сосредотачивает на себе все взгляды и ловит лёгкие недоумевающие шепотки,
пока медленно плывёт рядом с тротуаром – как яркое предзакатное солнце на
блёклой монохромной улице. И он тоже смотрит. А потом понимает, что
машина едет следом за ним, и прохожие смотрят и на него. Кай останавливается
– останавливается и машина, приоткрывая окно со стороны водителя. 

- Мать твою, - он в шоке узнаёт в водителе Ferrari Кёнсу. - Ты реально сделал

это! Пошёл и купил эту чёртову 458! 

Он знал, что когда-нибудь кто-нибудь обязательно закажет ему разбить Ferrari,

но тем утром он просто шутил, когда уговаривал Кёнсу купить машину, но
Кёнсу всё равно взял и купил её. 

Он плавно забирается на пассажирское сидение, чувствуя на себе завистливые

взгляды прохожих. Кёнсу широко улыбается ему. Руки Кая плавно скользят по
гладкой, словно масло, обивке сидений, но глаза не могут оторваться от Кёнсу,
и он чувствует, как сердце пропускает несколько ударов в груди, потому что
Кёнсу одет в чёртов костюм. Идеально отглаженная белая рубашка и тёмный
кашемир пиджака и брюк, чёрный галстук и серебряные запонки, блестящие
кожаные туфли и лёгкая ухмылка на губах. Вот этот Кёнсу принадлежит
стеклянным небоскрёбам и ярким цифрам на экранах мониторов. 

- Я только что с работы, - говорит Кёнсу, улыбаясь так, словно понимая, о чём
Кай думает. Он дёргает воротник рубашки, и Кай закусывает нижнюю губу. 

- Итак, это просто ты.

- Это просто я. Я сейчас не в петле.

Кай мог бы с этим поспорить, однако молчит. Он блуждает взглядом по линии

плеч Кёнсу, скрытых тканью дорогого пиджака, пока руки последнего сжимают
руль Ferrari, аккуратно разворачивая его. Кай думает, что он водил множество
похожих машин, но всё же именно эта для него чувствуется по-новому. Это не
забытая мечта старого толстосума, которой вскоре суждено погибнуть на
обочине дороги. Эта мечта принадлежит Кёнсу и только ему. 
Чуть позже Кёнсу прижимает его к борту автомобиля. Свет заходящего солнца
слепит Каю глаза, пока Кёнсу медленно и почти лениво отсасывает ему. Его
руки дрожат и пытаются вцепиться в гладкую блестящую поверхность, потому
что это невозможно горячо и сладко. Кёнсу на коленях перед ним в своём
неприлично дорогом костюме – колени на грязной земле, а полные красные
губы крепко обхватывают его член. Кай дёргает бёдрами, и Кёнсу сжимает
горло, заставляя того застонать ещё громче, откидывая голову назад и широко
раскрывая глаза, умоляя о большем. И он кончает прямо в этот сладкий рот,
забрызгивая губы Кёнсу своей спермой, а потом полуприкрытыми глазами
наблюдает, как Кёнсу рассеяно и неспешно слизывает её. 

А после они медленно и долго целуются, и уже Кёнсу зажат между машиной и
его телом – полные губы и горячие языки никак не могут оторваться друг от
друга. Он мягко кусает Кёнсу за подбородок, чувствуя себя совсем пьяным от
полученного удовольствия и вкуса кожи Кёнсу на своём языке.

- Знаешь, а может, Чонин умер в той самой первой аварии… Может, я

предназначен для тебя. 

Может, Чонин прекратил существовать, и это Кёнсу вернул Кая обратно к

жизни. Это бы объяснило то, как идеально подходят друг другу их тела,
разделяющие одно удовольствие на двоих вновь и вновь. 

- Чонин... – имя незнакомо звучит на языке Кёнсу. - Это твоё имя?

- Уже нет, - выдыхает он прямо в губы Кёнсу. 

Он заставляет Кёнсу довезти его до дома и на ходу кричит ему подождать его
снизу, пока он в рекордные сроки добегает до квартиры и обратно. Кёнсу стоит,
прижимаясь к автомобилю, и удивлённо приподнимает бровь на то, что Кай
держит в руке. 

- И зачем же тебе полароидная камера?

- Заткнись и улыбайся, - он уже привычно обхватывает Кёнсу за шею,

прижимается щекой к его лицу, до сих пор тяжело дыша от бега по лестнице.
Они широко улыбаются в камеру, и Кай протягивает руку, чтобы достать
фотографию. Он махает маленьким кусочком бумаги в воздухе, ожидая, пока
снимок проявится. Он улыбается, когда видит, что фотография получилась
точно такой же, как он тогда видел в кошельке другого Кёнсу. Они так хорошо
смотрятся вместе. 

- Сохрани его, идёт? – он дотягивается до бумажника Кёнсу и засовывает туда

полароид. - Чтобы смотреть на меня, когда соскучишься.

-...Хорошо, - Кёнсу смущённо забирает бумажник из его рук.

Они снова едут в горы, просто чтобы посмотреть на ночной Сеул с такой
высоты, когда Кай начинает говорить Кёнсу об этом. Как и следовало ожидать,
Кёнсу в диком шоке переводит на него взгляд. 

- Нет… что… Нет! Я не собираюсь разбивать эту машину только потому что
тебе взбрело в голову поэкспериментировать, Кай! Она ведь совсем новая! Я
купил её, а не просто подобрал с дороги!

- Ну давай же, почему нет! Мы с тобой вместе за секунду до аварии, я

отправляюсь в будущее, ты – в прошлое! А потом, когда ты вернёшься в
прошлое, то заставишь себя не делать этого вновь, а мы просто разобьём другую
машину – результат будет тем же, а твоя Ferrari останется у тебя! Я всё
продумал, окей?

- Что ты делаешь? – кричит Кёнсу, когда Кай неожиданно стискивает его ладонь
и вытаскивает ручку из кармана. 

- Пишу сегодняшнюю дату. Чтобы ты запомнил, - он поворачивает к себе

ладонь Кёнсу и заносит над ней чёрную гелевую ручку. - Это будет всего
несколько мгновений для меня, а для тебя может быть долгим ожиданием.
Какое сегодня число?

- 30-е Ноября. И я не соглашался на это! – Кёнсу всё же не отдёргивает руку,

когда Кай прижимает ручку к его ладони, аккуратно пытаясь вывести цифры
трясущимися пальцами. Он знал, что Кёнсу согласится, потому что когда-то в
другой реальности уже согласился на то же самое. - У тебя ужасный почерк.

- У тебя тоже, - хмыкает Кай, дописывая последнюю цифру - 0. Он так широко

улыбается, что начинают болеть щёки. - Ну же, Кёнсу, давай сделаем это
вместе, давай вместе сорвёмся с катушек! Просто отпусти себя! 

Их пальцы переплетены на коробке передач, жар от ладони Кёнсу греет его

руку. Он никогда так себя не чувствовал перед аварией – сердце бешено стучит
в груди, кровь громко шумит в ушах, голова бешено кружится. Смех рвётся из
груди, и он крепко сжимает маленькую ладонь Кёнсу в своей. 

- Кёнсу, отпусти себя! – он смеется, когда машина сворачивает налево. Ловит

взгляд Кёнсу, и машина срывается вниз. 

Ослепляющая боль слишком быстра, чтобы её заметить.

Глава 15.
Называйте это сентиментальностью или плохим предчувствием, но тем утром
Кёнсу приходит на место их аварии. Он стоит у подножия горы и смотрит на
большую толпу, окружающую защитное ограждение. Неподалёку лежат
развалины машины – металлическая конструкция покорёжена и напоминает
одного из нелепых монстров Франкенштейна. Люди смотрят и недоумённо
перешёптываются – ведь каким богатым ублюдком надо быть, чтобы разбить
Ferrari? А ещё люди говорят, что… 

В машине нашли кого-то… мёртвого, конечно же, ведь кто смог бы выжить в
такой страшной аварии? Но вот незадача - тело было на пассажирском сидении.
И ни следа водителя. Лишь одно покалеченное и окровавленное тело. Кости
переломаны. В лёгкие больше не поступает живительный воздух. 

Кёнсу видит как тело складывают на носилки, покрывая кожу и кости белым
пластиком. И замечает смуглую руку, испачканную в крови. 

Его не раз рвёт на обочине по дороге домой. 

Он просчитывает даты у себя в голове и понимает, что… 

Кай умер восемь месяцев назад. И это только что случилось вновь.

Руки дрожат. Его бросает то в жар, то в холод. Трясёт, словно в лихорадке, и эту
дрожь невозможно унять ничем. 

Он долго сидит на диване, просто дыша. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. С каждым
разом дышать становится всё сложнее и сложнее. 

Его мысли бегают по кругу, и кажется невозможным ухватиться хоть за одну. 

Что если его присутствие в петле всему виной? Он прекрасно помнит те дни,
когда Кай уговаривал его купить Ferrari, а затем разбиться на нём вместе. В тот
раз он думал, что Кай просто, как обычно, сходил с ума со своими бредовыми
идеями, но Кай в этой петле мог сделать это из-за него, из-за того полароида,
что он нашёл у него в кошельке. Мог ли другой Кёнсу тоже повлиять на Кая в
тот первый раз? Или Кай бы предложил то же самое несмотря ни на что? Он не
знал. Мысли снова начали свою бешеную гонку. Но он понимал, что именно
сейчас он должен всё исправить. Хоть как-то.

Он слышит внезапный стук в дверь своей квартиры. Никто никогда не приходил

к нему, кроме Кая. Кёнсу на негнущихся ногах пытается подойти к двери, чуть
не падая по дороге. Такое чувство, будто ноги превратились в желе. 

Сердце бешено стучит в груди, когда он рывком открывает дверь… и видит

совсем не того, кого ожидал. Это Чондэ, который держит в руках брелок с
ключом. Кёнсу отступает на шаг, давая ему пройти, и глубоко вдыхает, борясь с
новой волной отчаяния, грозящей снова накрыть его с головой. 

- Что…?

- Ключи от моей машины. Если захочешь прокатиться, - Чондэ вкладывает

брелок ему в ладонь. 

Осознание падает на него бетонной плитой. Что-то, о чём он всегда догадывался

на краю сознания, но понял и осознал только сейчас. 

- Ты знал. Ты знал, кто я такой. С того самого дня, когда ты подобрал меня на
дороге, ты знал.

- Не совсем. Просто знал, что ты из себя представляешь. Кровотечение, надпись

на ладони.

- Кто ты? Тоже Путешественник?

- Был им. Отправлялся в прошлое, как и ты.

- Что произошло?

- То же самое, что случилось с тобой и Каем. Путешествия по временным

петлям забирают много сил и здоровья у наших тел, Кёнсу. Я просто решил
остановиться, перед тем как стало слишком поздно.

- Почему он? Почему он, а не я? – так не должно было случиться. Кай должен
был отправиться в будущее. А не лежать у подножия горы переломанный и…
мёртвый. - Почему не мы оба?

- Я не знаю. Никто не понимает, как всё это работает, Кёнсу. Это просто
происходит. Несчастные случаи – один за другим. Может, вы никогда не
должны были пытаться разбиться вместе. Может, один путь был блокирован
другим. Может, у него просто закончилось время.

Чондэ словно говорил, что, может, просто всему есть предел, даже если ты
пытаешься шутить со временем. 

- Почему ты не сказал мне? Почему не остановил нас?

- Я не знал, Кёнсу. Я не могу больше ни читать будущее, ни планировать

настоящее. Я думал, что ты отправился назад, чтобы поправить что-то. Думал,
что у тебя есть план. И мне уж точно не хотелось вмешиваться в твою
временную линию.

Никому не хочется переписывать чужую историю. Груз ответственности. Груз

"а что если" и "а вдруг случилось бы иначе". Он слишком велик. 

Это была незапланированная авария. Это был Кай, который сказал ему: "Давай
сделаем это вместе, Кёнсу! Просто отпусти себя"

А потом Кай умер, погребённый под обломками металла, а он отправился в

прошлое – к началу истории. Кёнсу крепко сжимает ключ в ладони. У него
должен быть план на этот раз. Чондэ спокойно стоит у него на пороге, следя за
ним серьёзными тёмными глазами. 

- Нет никакой гарантии, куда следующая авария занесет тебя, Кёнсу. Это может
быть несколько месяцев, может, несколько недель или того меньше. Может так
получиться, что тебе придется делать несколько прыжков или ждать очень
долгое время. Но ты должен помнить – наши тела не созданы для того, чтобы
беспрерывно путешествовать во времени. Кровотечение, потеря памяти. Даже
невозможность писать или провести обычную прямую линию. Что если тебе не
дано изменить именно этот инцидент из-за того, что он произошел потому что
должен был, после цепочки предшествующих событий? Даже если ты
вернешься к самому началу – что если ты забудешь о том, что должен сделать?
Переписывание чужого жизненного пути – не простая штука, Кёнсу.

- Я должен попытаться.

Он ведь хорош в этом – в исправлении прошлого, в планировании настоящего,

просчитывании будущего. В перестановке своей временной линии.

Он вспоминает жар от тела Кая, прижимающегося к его спине. Тяжесть его руки
у себя на плечах. Вспоминает его слова: "мы могли бы быть вне времени
вместе". То как Кай целовал его, прижимая к борту Ferrari. То, как он шептал
ему в ухо: "может, Чонин умер в той самой первой аварии, может, я
предназначен для тебя"

- Удачи, - говорит Чондэ, когда Кёнсу садится на водительское сидение

голубого Hyundai. У него грустные и очень задумчивые глаза. 

- Ты когда-нибудь пытался изменить чью-то линию жизни? – спрашивает Кёнсу,

поворачивая зажигание. Машина с рокотом оживает. 

- Да, - говорит Чондэ и машет ему на прощание. Ему всегда казалось, что Чондэ
выглядит старше, чем он есть на самом деле. 

Кёнсу снова едет в горы. Зимний ветер резкий и холодный - продирающий до

костей. Сеул так прекрасен с такой высоты.

Машина разбивается быстрее, чем когда-либо помнил Кёнсу. 

Весной в Сеуле можно увидеть только постоянно моросящий дождь и грязно-

серые облака. Такой дождь мог идти целыми днями и неделями. Холодный,
изнуряющий, неприятный. Весенний дождь. В Сеуле давно такого не было. До
Кёнсу приходит в себя, уткнувшись лицом в грубый неровный асфальт, руки и
ноги ноют, предплечья поцарапаны. Лицо болит от прикосновений к
шершавому асфальту. Кёнсу шевелится и с трудом поднимается с тротуара. Он
мокрый и холодный под кончиками его пальцев. Капли дождя стучат по
затылку. Щеки саднит. Болят все кости. Когда Кёнсу удаётся сесть, дорога
рядом с ним усеяна тёмными пятнами, совсем не похожими на дождь. Зато они
напоминают длинные окровавленные царапины на его руках. Кёнсу шипит от
боли, когда капли дождя падают на чувствительные раны.

Он до сих пор слышит отголоски своего сердцебиения, такие громкие и

настойчивые в спокойной тишине этого раннего утра. Он думает, что оно
раннее, смотря на бледно-серый окрас неба. Улицы пусты, словно всё вокруг
ещё спит. Ему требуется некоторое время, чтобы снова начать двигаться,
пальцы на ногах и руках до сих пор сжимаются от нахлынувшего адреналина.
Он делает несколько глубоких вдохов, пытаясь понять, где он находится. Улица
выглядит знакомой. Он в паре кварталов от гаража. В паре кварталов от его
квартиры. 

Ноги начинают заплетаться, не пройдя и нескольких шагов. Ранние бегуны и

люди, спешащие на работу, едва удостаивают его взглядом, и просто проходят
мимо. Дождь моросит не настолько сильно, чтобы насквозь намочить Кёнсу, но
ледяная вода посылает мурашки по позвоночнику, просачиваясь под слои
одежды.

Когда он добирается до дома, окна первой комнаты справа на втором этаже

открыты. Кёнсу встает на крыльцо здания и смотрит вверх, прямо на открытые
окна. Сейчас он, как никогда, чувствует себя совершенно сбитым с толку и
невероятно потерянным. Рядом с домом припаркован чёрный Genesis Coupe.
Какая-то версия Кёнсу, должно быть, сейчас находится там, наверху. Кёнсу
подходит к машине, прислоняется к ней и начинает осматривать себя. Рука
почти сразу же нащупывает кошелёк в заднем кармане. Наличка, кредитки,
полароид, который сделал Кай рядом с Ferrari, какие-то чеки... Он проводит
большим пальцем по яркой улыбке Кая. Кёнсу отталкивается от машины,
последний раз оглядывается на распахнутые окна и идёт прочь.

По пути он видит газетный киоск. Он берёт одну газету с прилавка,

просматривает заголовки и едва не роняет её, когда переводит взгляд на правый
верхний угол страницы, как раз чуть выше новостей о "Повышении
подоходного налога на 2.4%" и "Страшной автомобильной аварии в Северном
Порту Инчона". Там стоит дата – 6-е Апреля 2021 года, целых восемь месяцев
от его начальной точки. Он моргает – это самый дальний его прыжок в прошлое.
Кёнсу вздыхает, думая о тех долгих восьми месяцах, что ему предстоит
провести в ожидании, пока Кёнсу из этого времени найдёт дорогу до гаража
EXO и встретит Кая…

Кёнсу переводит взгляд на свою ладонь. На ней ряд цифр, написанный кривым
почерком Кая. Кёнсу читает дату: 2021.11.30.

Из ушей идёт кровь.

P.S. Ну вот и ставим статус фанфика на "завершен".

У переводчика грусть, печаль и прочие неприятности, ибо он закончился и я
словно закончилась вместе с ним :D
На самом деле, в первую очередь я хочу сказать огромное спасибо тем, кто
своими потрясающими отзывами заставил меня перевести его. Без них
перевода бы не было. Ибо, как я написала, я не хотела. Потому что прекрасно
понимала, что всю его красоту передать мне вряд ли удастся, но, видит бог, я
старалась. Я вложила в него очень много, пусть даже это всего лишь перевод,
и к фанфику, если уж на то пошло, я отношения никакого не имею.
Я серьёзно надеюсь, что у меня получилось доставить вам удовольствие при
чтении этого, не побоюсь сказать, шедевра. 
Мы две недели с вами мучились и переживали за наших любимых Кайсу. И вот
он - конец.
Хочу сказать ещё спасибо всем, кто оставлял отзывы, да и тем, кто просто
читал. Я вам невероятно благодарна. 
Я не знаю, что еще сказать, я эмоционально истощена, если честно, так что
простите.
P.P.S. если возникли вопросы и непонятки насчёт концовки или фанфика в
целом - прошу в личку, я не кусачая, все разъясню :з Потому что сама долго
пыталась понять, что к чему.
Люблю вас всех безумно! Ваша Криспи~

Не забудьте оставить свой отзыв: