590 CPtO ШЧdf КАЛ R IttlZ8ttCHtHKO
Архаические форшъі в соврвменнои @сском ял»іке й9l
Имя врішагатехьное
Остаіпж скхонения кратких tjiopм npиxazaпiezъiiыx
1. Краткие (именные) формы прилагателаных, яышупая
в роли определения, сІМОНЯАИСЬ в древнерусском лзыке
по образцу сущешвитеаьных стояъ, конъ; cexo, пoxe; cecmpn,
земле (в зависимоши от рода и твердоши или мягкости
основы).
Следы бьшого употребления этих форм в качестяе
определения сохранітлись в p>4e фразеоаогических сочета-
нlій , напр.: «откуда сыр-бор (т. е. буквально: «сьтроf‹ бор»)
загорелся», «среди бела дня», «по белу свету» и т. п., cp.:
«Вечером все население дворовых, и заштатные, и сошо-
ящие на дей ствительной шуікбе, и cmaД и млоб все вы-
сьіпало на улицу» (Салтыков-Щедрин. Господа Головлевы);
«Вlішь, мало ночи глупому, Так воровать отправился Aec
среди белп дня!» (Некрасов. Кому на Руси...); «Не проіішо
и часу, как в лесу уж все, от моав до аеликв, знали, что Топ-
тыгин-маАор чижика съел» (Салтыков-Щедрин. Медведь на
воеводшве); « А ты напиши тут, что нужно, продолжал
Тарантьев, да г;е забудь написать губернатору, что у тебя
4венадцаУь человек детей , „мпл молв меньше“» (Гончароп.
Обломов); «Красота то, что мы любим. Не по хпДошу мил,
а ›to миzy хорош» (А. Толстоd. Дневник, 1896 г.}; «На ве-
черинку прише.х Саша снова без галстука и в штиблетах
ію богу ногу» (С. Антонов. Тетя Ауша); « ...C ушатку да
со зла чего только не придумаешь, с бу/ав ума чего не
наговоришь... А Ты, Аопахин, не вслко лыко в шроку...»
(Шолохов. Они сражались за Родину) и т. п.
Мешоименное прилагательное влекой нередко, особен-
но в литературе XIX века, вшречаетсл в краткой форме:
«И асак свое кричит!» (Некрасов. Кому на Руси...); « ...A
лгал я, лгал, решиУельно всю жизнь мою, на sлек день и
час» (Дошоевск›tй . Ератья Карамазовьт) и т. п.
Краткие формы осюются в некоУОрых фразеологиче-
СКІІХ ВЫ БМtВНИЯ Х ЦВ KOBHOCA fBЯНСКОГО П OИCXOЖДeHИП,
напр. «свяіпО мешо пушо не будет»; cp. Уакме: «Тогда Алек-
сандр опрокіщывался і‹а спинку стуаа и уиосился мышен-
но в мешо зzачно, в мешо покойно, где нет ни бумаг, ни
чернил...» (Гончаров. Обыкновенная ишория) и под.
Косвенные падежи кратких форм пpилaгaтeaьньIx со-
, храняются также в наречных образованиях, таких как сsв-
сока, смопод), дочиста, пoпycmy, подоб@-поздоровј, мапо-помалу,
8doaeкS, 8Пoatte и Т.П.
2. КраТкие формы прилагательных в качешве определе-
ния очень чашо встречаются в языке фольклора, особенно
в роли так называемых «пошоянных эпитетов», напр. в
быаинах: «на широк двор», «во чишо поле», «по чисту по-
лю», «чара зелена вина», «буАну голову», «добра конјјп, •во
глубок мешок», «млад светел месяц», «синь-горюч камень•
и т. д. Cp. в сказках: «...выходил ствД-мотеД человек на
кДасно-кДуюо крьшьчо...» (Онч. Сев. ск., 11); «Ехали, еха-
ли, лежит' геД-еQюч камень на рашбнях...» (Онч. Сев. ск.,
17); «Садился Федор на добра коня, поехал по чъtгюу по-
лю» (Онч. Сев. ск., 8) и ми. под. Cp. в литературньіх
произведениях, приближенных к фоаьклорной традиции:
«К кДвсну солнцу наконец Обратился молодец» (ПуШкин.
Сказка о мертвой царевне); «Царь Салтан, с женоВ про-
шяся, На бобДв коня садяся, Ей наказывал себя Поберечь,
его любя» (Пушкин. Сказка о царе Салтане); •Снова князь
у моря ходит, С гоне моря глаз не сводит» (Т а м ж е); •Он
к вечеру разохался, К полуночи попа просил, К бел/ свет$
прешавился» (Некрасов. Кому на Руси...) и т. п.
Можно заметить, что не все формьт косвенных паде-
жей употребительны в фольшоре в краткой форме. Это
главным образом те формы, которые отличаются от соот-
ветшвующих поаньlх коаичешвом шогов, то естъ разнят-
св or них ритмически. В формах множешвенного чиша
шарые окончания именных форм почти всегда заменены
окончаниями поаных форм; то же, как правило, наблю-
дается и в формах едигІшвенного чиша, где количешво
шогов полноА и краткой формы оказалось одинаковым,
напр. в родитеаьг‹ом падеже женского рода. Такие фор-
мы, как «й fолобъі Стафиды ДавыдовньІ» (Кирша Дан., 258),
вшречаются редко.
592 Исіпо{ическая хингвисіtіика
3. От архаических форм кратких прІзлагателыіых нуж-
но отличать так называемые «усеченные прилагательные»,
широко распространенные в поэзии, особенно XVI I I и
первой половгlны XIX века. «Усеченные» формы представ-
ляют собой формы полных прилагательных без конечного
гласного. При этом ударение остается на том же стоге, в
то время как древние краткие формы во многих случаях
отличтись от полных местом ударения. Распространение
«усеченных›• прилагательных в поэзии объясняется удоб-
ством их варьированіІя с полными формами в зависимости
от размера: «Или, взломав свой синий лед, Нева к морям
его несет ГІ, чуя вешни дни, ликует» (Пушкин. Медныи
всадник); «Сонны очи Он наконец закрьш» (Т а м ж е);
«Смотреть на cuiiu волны, На запад золотой » (Аермон-
тов. Тростник) и т. п. «Усеченные» прилагательные явля-
ются нскусственными образованиями, но возникшими под
влИЯнием древнего употребления кратких форм в роли
определения, сохранявшегося книжной церковнославян-
ской традицией . Однако стилистически они не противосто-
ят употреблению архаических кратких форм, а с середины
XIX века, когда их употребление в поэзии становится ред-
ким, выступают также главным образом как средство сти-
лизации народно-поэтической речи. Cp.: «Добра ты, t;o§гкo
грамота, Да не про нас ты писана...» (Некрасов. Кому на
Руси...); «Не звала 6 да не манила Далъня сторона!» (Блок.
Как прощались, страстно клянись...) и т. п.
Церковнославянскому влиянию обязано своим сохране-
нием в краткой форме архаичное прилагательное господень,
напр.: «Не будь на то господня воля, Не отдали 6 Моск- вы!
• (Аермонтов. Бородино); «И прегрешенья отмаливать К
гробу zосподню идет...» (Некрасов. Кому на Руси...); «На- род
— венец земного цвета, Kpaca и радость всем цветам: Не
миновать господня лета Благоп иятного — и нам» (Блок. В
голодной и больной неволе...)
" Новообразованиями, возникшими фонетически, являются
известные в говорах формы, вроде болъшd изба, болшиd тело,
болъшы сапоги. Зти формы возникли вследствие утраты ин-
тервокального и последующего стяжения двух гласгіых. См.
А{хаичг.ские формъі в современное рјссхож язъіке 593
4. О былом склонении кратких форм прі агательных
и причастий свидетельствует также форма дательного па-
дежа в устаревших конструкциях с инфинитивом бъtтъ,
напр.: «С т а р о д у м. ...гораздо честнее быть без вины
обойдем), нежели без заслуг пожжовану» (Фонвизин. Недо-
росль); «С т а р о д у м. А на что? П р а в д и н. Чтоб бъttпъ
боzавіу, как другие» (Т а м ж е); «— Помилосердствуй те, па-
нове! — сказал Кирдяга. — Где мне бъtпіъ достойну такой
чести!» (Гоголь. Tapac Бульба); «Давай те мне и всякую
науку, я докажу, что моікно жить без них, бъttпъ покойнј,
а потому и счастхиву» (Квитка-Основьяненко. Пан Халяв-
ский ); «— Можно ли бышъ так eayny: спрашивает нас, как
швей цараl — сказала дама» (Писемский . Богатый жених);
• — Аегко бъtтъ введену в заблуждение, делая
заключение об общем призвании народа, — сказал Метров,
перебивая Аевина» (А. Толстой . Анна Каренина); «•У князя
речь оА- на: Что мужику у барина До светопреставления 3
пяіу бъttпъ в горсти! ..» (Некрасов. Кому на Руси...) и т. п. Cp. в
пословице «Не до жиру, бъtяtъ бъt звy••.
Архаичнъіе формъі похнъіх п§илоепіпелънъtх
1. О проискождении полных прилагательных отчасти
свидетельствуют их падежньте формы и в современном
языке. Полные формы называются иначе «местоименны-
ми•• формами, так как они возникли из соединения крат-
ких форм npi агательных с соответствующими падежны-
ми формами указательного местоимения п (мужской род),
к (средний ), in (женский ). Косвенные падежи самого это-
го местоимения в общем сохранились и в современном
П. G. К у з н е ц о в. Историческая грамматика русского языка:
Морфология. С. 153157: «Формы, полученньlе в результате стя-
жения, совпадают со старыми краткими (›іменными) формами,
но если бы мы в соответствующик говорах имели дело не с вновь
возникшими, а с сохранившимися издревле формаміт, мы, несо-
мненно, наблюдали бы краткую форму и в мужском роде, а не
тслъко в женском и среднем (т. е. встре•іти бы формъі тила ков
дом), чего в действительности нет•.
.3R — 18ЗЯ
594
языке: ezo, ему, их, им и т. д." Уже в древгlсй ш›тх слав›Ін-
ских памятниках формы полных прилаі”ательиьІх не соот-
ветшвуют полношью «сумме» «падежная форма краткого
прилагательного + соответствующая форма указатеаьного
мешоимения u». В дальней шем фонетические изменения
(шяжение), а также преобразования «по аналогии» (вли-
яние склонения мешоимений типа ›пъ «тот») еще более
отдалили эти формы от их первоначального вида. Так,
например, на меше исхО 4НОй фОрмы родительного паде-
жа доаракго (из доара + кго) появляются формы добрааго,
дoбfiazo п позднее доброго. Державшееся до реформьl 1917
года написание окончаний прилагательных -вzo, -яzo обя-
зано церковношавянской традициті.
Нешяженные формы полньtх приаагательных типа 6o-
6paazo, добраzо в несколько измененном виде чашо встреча-
ются в бьшинах, где их сохранению способшвовали осо-
беннош‹і шихотворного размера, напр.: «Кабы дал им гос-
подь тишины пособноей•» (Онч. Печ. 6ьш., 266); «А со братом
со своим да со крешовыим» (Гітльф. I, 426); «Повезти-то
ко казни ко смертноей, Ко смертноей казни к позо[ноей»
(Онч. Печ. бьш., 339); «Во столъноё‘м во городи во Ки-
еви» (Онч. Печ. бьш., 313); «А о деле-то NрИшол да не
о малоем» (Гиаьф. I, 425) и ми. пo4• Cp. «У ворот шоят
у іпесовъіих Красны девушки да молодушки...» (Аермонтов.
Песня про купца Калашникова). Однако «архаичношь» по-
добньіх образований Для живого языка делала возможным
затемненне их морфологической шруктуры и появление в
них таких элементов, которых не бьшо в древних фор-
мах, напр.: «Спускал туда першень uмeнumъte» (Гішьф. I,
599); «Ешь я сяю§ъtе козак да Илья Муромец» (Гильф.
IIr U); «Не бери-ко ты сабли с собой волюДою» (Гильф. I,
3
’ В именительном падеже это мешоимение не употреблялось
от7tельно ни в древнерусских, ни в сюрошавянских дошедших
до нас памятниках. Из соеАинения с чашицей же возниши ме-
шоимения itкe, еже, еэге.
жът в го8/іемекком §јссхом яэъtке595
583); «И во всеА ли-то земли святQусскою» (Гильф. II, 283)
и т. п.’ (при шарых омеаиюъtй , аосю@ю и т. д.).
2. Различие в иаписании окончаниВ именительного па-
дежа еАиншвенного чиша -ъtй и -ой , закрепленное еовре-
менноВ орфографией , в соответшвии с отсутшвием или
наличием ударения на окончании (бddфъій , кДвсй въtй , но
п.) восходит к различиям между ша-
вннской и русскоА формами. ПODTOмy в архаизирующих
текшах возможны формы с -ъtй под ударением, напр.:
«Г р и г о р и й. Давно, чегтнГtй отец, Хотелось мне тебя
спросить о смерти Димитрия царевича• (Пушкин. Борис
Годунов); «И г у м е н. Ересь, гвеюъtй владыко, сущая ересь•
(Т а м ж е) и т. п. Cp. в шарой официальной формуле «Мы,
Николай Вторъій...•. И, наоfiорот, севернорусские окающие
говорьі широко отражают о (или s) в этом окончании мри-
лагательных и порядковых чишительных: «У него бьши
три сына, первой Василий, вюоДой Фёдор, юДеюей Иван...»
(Онч. Сев. ск., 7); «Бьш-жил царь Петр Первый; бьы он
жтрой, муфой, собрал он себе бояр на думу» (Онч. Сев.
ск., 135); «Да не се§ой тут волк не прорыскивал...» (Онч.
Печ. бьы., 5); «Там ведь жил-то убвлой, дОброй моло4ец...»
(Онч. Печ. был.; 280) и под. Такие же формы пре4шав-
лены в поэзии первоА половины XIX века: «Белеет парус
одинокой В тумане моря голубом!.. Что ищет он в шране
далекоА?» (Аермонтов. Пapyc) и пО4• Cp. с переносом уда-
рения по сравнению с обычной в литературном язь‹ке
формой : «Nришел дьячок уволенныА Тоцdй , как спичка
серная» (Некрасов. Кому на Руси...). То же наблюдаем в
прошоречной форме наречия sпе§впй (cp. «в первыА раз»}:
«„Как не узнать, ведь я вас не апеДаой вижу“, сказал швей -
цар» (Гоголь. Мертвые души); «Да ты сам посуди, апеДаЫ
я на такое дело» (ГорькиВ. Челкаш); «Он груз и нонеш-
40
Некоторые исследователи {см., напр., А. А. Ш а х м а т о в.
Ишорическая морфология русского языка. М,: Учпедгиз, 1957.
С. 199, 324; А. М. С е л и щ е в и некоторые другие л›s›ігв›‹шы)
считают все формы типа молобъtш, юолобъи‹м новообразования-
ми, возникшими сначала во множешвенном ч›тше под влиянием
формы именительного падежа ми. ч. (шолоЬъіи).
38*
 59G
него часа Нес, как сощазу надлежи r. „Мол, тлжслеГі — как
бсз привычкгі, А наше дело — не впг{0ОЙ.”•› (Твардовскиіі.
За дть — d *)
3. Окончание -ъtя, -вя в родителыіом падеже единствен-
ного числа у прилагательных женского рода, явлліощееся
«русифицированной в фонетическом отношении церковно-
славянской формой »’' из старославянского -ыln, -ніп, бла-
годаря церковнославянской книжноіі градиции держится
в поэзии не только XVI II, но и начзла XIX века; напр.:
«В лесах веселъія Цитеры» (Пушкин. Мое завещание); «Llo
что все прелести пафосскин царицы... Перед тобой , свлтой
источник вез...» (Тютчев. Слезы); «В мраке прохладном,
под сенью буиtвсяіъtя липыl» (Май ков. Пустыннику) и под.
Эта же форма нередко встречается в языке былин,
напр., в сборнике Гильфердинга: «Збавил нас от смегти
от авіі/агаъія!» (Гі ьф. I, 118); «Ты бери коня с конюшен-
ки спіоялъія•• (I, 135); «Из той ли земли из ПОдОІІЪСКttЯ•• (I,
150) и ми. под. Соответствующей стилгізацией объясняют-
ся подобные формы в таких, напр., тучаях: «Но живет Gea
всякой лавы, Средь зеленъія дубравы, У семи богатырей
Та, что все ж тебя милей » (Пушкин. Сказка о мертRОй
царевне); «Не боюся смерти аюівъtя, Не боюся я людской
молвы, А боюсь твоей немилости» (Аермонтов. Песня про
купца Калашникова) и под. Cp. также в устой чивых форму-
лах как дань поздней шему церковнославянскому произно-
шению: «...15 жил он, ваш бз еанъtя памяти прадедушка,
в хоромах деревянных малых...» (Тургенев. Дворянское
гнездо); «...пристала к xopy поющих цыган, проезжавших
тогда в Курск к перенесению иконы иресвяіпъія владычицы
Коflенсюія...» (Лесков. О безумии одного князя); «Он сказал,
что cтporo постился все прошедшие днгі, ...моля rocпoдa
упасти обитель от acл›rtn скверны» (Федин. Наровчатская
хроника) и под.
В древнерусском языке старотавлнскому -ыіп, отра-
женному указанными формами, соотпетствовто -of иліі
4 вроде мноzая, как в пРимере выше, оказывается, про-
' А. А. Б у л а х о в с к н й . Гlстирнчески ii комментарий к Јзус-
скому ліггературному языку. G. l tir.
598
Архаические фо§мъt в совреяіенном русском нзъіке 597
-ый . Однако потедний пример («ох всякие скверны») вос-
производит, конечно, не это дрепнее отличие, а просто
искусственносгь подобных образований в языке нового
времени.
4. Согласно огарой (до реформы 1917 roдa) орфогра-
фии в именительном-винительном падеже множественного
числа прилагательных различались написания окончаний
дип прилагательнык мужского рода, с одной сторогіы, и
женского и среднего, с другой . В первом шучае писалось
добръіе, по втором — бобДъtя. Dтo написание не отражает
древнего различия форм. Древнерусские формы имени-
тельного и винительного падежей множественного числп
местоименных прwагатеаьных с твердой основой имели
тедующие окончания (в скобках указываіотся старосла-
вянские ‹формы в тех случаях, когда онu отличались от
древнерусских):
мужск. род среди. жеисх. род
род
Щ ДОБ § ПИ Д,ОБ§АЖ ,Д,0Б|ЗЫ@ (Д,0Б§
. Ыbh)
Таким образом, прежние орфографические ѐобръіе и бо-
бДыя восходят, по сути дела, к одним и тем же формам —
винительного падежа прилагательных мужского и совпада-
ющей форме именительного-винительного женского рода.
Только первые — к древнерусской форме (доарыfi —• до-
брые), а вторые к ее старотавянскому соответствию (до.
арыіп —+ добрыя).
Древние формы именительного падежа множественно-
го числа прилагательных мужского и среднего рода де-
монстрируются, между прочим, такимгі стилгізованными
(с различными целями) текстами: «Прииде rpex велиА на
языцы земнии» (Пушкин. Борис Годунов); «К у т е й к и н.
Дому владыке мир и мноЕая лета с чапы и домочадцы•
(Фонвизин. Недоросль) и т. п.
5. Старая §›орма прилагательных именvіз ельгіого-вини-
тельного надеіка множественного числа сРеднего рода,
должает свое существование в современном лзыке я виде
нескольких фразеологических выражений , где она воспри-
нимается, однако, как немотнвнрованная форма женского рода, напр.
с8Яtй оя гвлягьtх: «Трудно Пывает проникнуть в свлшпл
святъіх человека!•• (Аесков. Воителыіица). «Инород- ность»
данной формы в современном языке подчеркива- ется ее
неизменяемостью. Показательно, что, приобретая
определения в Женском роде, она при этом не «реаги-
рует» на косвенные падежи последних, напр.: «Он ехал
и отдохнуть на две недели и в самой свяіиая святых на-
рода, в деревенскоА глуши, насладиться видом поднятия
народного духа, в котором он и все столичные и город-
ские жители были вполне убеждены» (А. Толсз ой . Анна
Каренина); «— ...Ведь в коую галтл святых всего моего
существования вторглись вы!» (Бунин. В ночном море)‘2.
Gубстантивированные прилагательные с отвлеченным
значением не в единственном, как в современном языке,
а во множественном чище (но также в среднем роде) воз-
никли в старотавянском как кальки с греческого. Taкoro,
например, происхождения moвo преисподняя (пр4псподь
NЮЮ — МНОЖ. чИшо; буквально: «самое низкое»). Подоб-
ная модель держтась в церковнотавянском, хотя и была
чужда живому языку. И в русский литературный язык
проникло несколько таких образованиА; cp. «в прочел, в
прочая» и под., напр.: «...Ho эти смутные ожидания, вы са-
ми знаете, никогда не сбываются, а, напротив, сбываются
другие вещи, которых вовсе не ожидаешь, как-то: падежи,
недоимки, продажи с публичного торгу ti прочая, и прочая»
(Тургенев. Гамлет Щигровского уез 4а); «„Его" не спрячешь
под замок; „он“... способен произвести дебош, бежать к со-
седям и рассказать им вся сокровенная головлевских дел»
(Сютыков-Щедрин. Господа Головлевы) и под.
6. В современном русском литературном языке фор-
мы сравнительноА степени образуются при помощи, во-
первых, продуктивного суффикса -ее (-Ы) и, во-вторых,
” Характерно грамматическое •осмысление• этой формы в со-
временном языке: •Дальше гаяяіог гвлмьtх, лаборатория самого
профессора• (Пришвин. Кащеева цепь); •...злоАеянием, проник-
нувшнм в свяіпое святъіх• (Г. Николаева. Еитва в пути).
600
Архацчесхие формъі в современное рfссном язъіхе 599
нeпPoдyктивныx суффиксов -е и -un; cp.: доЬрее, прямее, )м-
нее, счастливее; строже, с me, моложе, богаче, проще, болъиіг,
далъtие, тонъиіг и т. п. Исторически это различие восхо-
дит к различным формам сравнительноfl степени, кЫорая
в древнерусском языке, в отличие от современного, ха-
рактеризовюась особыми формами для прилагатеаьных
мужского, среднего и женского рода, изменявшимися по
числам и падежам. Современные формы с суффиксами -re
и -е восходят к форме именительного падежа единствен-
ного числа среднего рода (довр4к, строжт), а формы с
суффиксом -яп к форме того же падежа множественно-
го числа мужского рода (довр4пшс, аоаьші). Характерные
для современного языка варианты добрее — добрей, сжънее —
гвлъигй и т. д., возможно, обусловлены тем, что формы
с -ett отражают древний именитеаьныfі падеж единствен-
ного чипа не среднего (как в случаях с -re из -Ок), а
мужского рода (доврФн). Элемент -ю исчезт (в силу фоне-
тических причин) только в формах именительного падежа
единственного чипа мужского и среднего рода (довр4п
и доар4к), формы всех остальных падежеfі имели ero в
составе суффикса. Помимо краткой формы, сравнительная
степень выступюа и в полных формах, образуемых так же,
как полные (местоименные) формы прилагательных в по-
ложительноВ степени (см. выше). Современная превосход-
ная степень отчасти воспроизводит эти формы, сохраняя
древний суффикс сравнительноА степени -&й ш-, чередовав-
ший ся пocлe шипящих с суффиксом -ай ш 43a Это различие
остается и в современном языке, где в случае, ели основа
’3 Данное чередование характеризовало и краткие формы срав-
нительной степени в древнерусском языке. Однако в дальней шем
по аналогии с формами на -ее (из -Ок) и на -г также и nome
шипящих угвердились в литературном языке ати же суффик-
сы. Однако в севернорусских говорах сохраняются формы типа
крепчае, строжае и т. п., причем и формы на -rr, -cii, в результа-
те обратной аналогии, получили суффикс -яг, -лїі (Ьофяе, гк яг,
добряи и т. д.). Подобные формы широко отражены и в литерату-
ре XVI II века, напр.: «Как вечная ropa, стонт блаженство наше,
Kfleп«юe мрамора, рубина много краше» (Аомоносов. Надпись на
иwюминацию... 1747 года); Люди зале звереfі• (Сумароков. Ажи
 положительной степени оканчивается на е, к, х, при об-
разовании превосходной степени происходит чередование
этнх согласных с шипящими ж, ч, ги и прибавляется не
суффикс -ейш-, как в других случаях, а -айш- (сіпрожайший,
величайиtіtіі, н/вшпшвіttі).
Развитие превосходной степени шло пар ельно с
утратой склонения краткнми формамн сравнительной сте-
пенн. Выразитеаем сравнительной степени становится
неизменяемая форма, чаще всего восходящая, как мы ви-
деліт, к краткоГі форме именительного падежа единствен-
ного числа среднего рода. В то же время полные формы
сравнтттельноГі степени постепенно приобгетаlот значен›те
превосходноГі степени. Их древнее значение частично еще
сохраняется в XVIII—XIX веках. Этим и объяснлетсл та-
кое, напрvімер, употребленlте форм современной превос-
ходногі степени в литературе: «Гряди, кflаснейіипя денни-
qъt...» (Аомоносов. Ода 1748 года); «У моего отца был еще
брат, rtnnДtnuй обоих, с которым он и Сенатор находи-
лись в открытом разрыве.. .» (Fерцен. Былое и думы); «Я
легкомысленно разбил сосуд, в тысячу раз драгоценнейіиий»
(Тургенев. Фауст); «Он вбежал в комнату с тем же чув-
ством п еще сипънейиtим, чем то, с каким он приехал к
Щербацким делать предложение» (А. Толстой . Анна Каре-
нітна); «...было у него всего по-настоящему две комнаты во
всем помещении, правда гораздо обжирнейжие и удобнейшие,
чем у старца» (Достоевский . Братъя Карамазовы) и т. 344
7. Можно заметить, что у ряда прилагательных с суф-
фиксом -к- (-ок-) форма сравнительной степени образуется
с выпадением этого суффикса (т. е. суффикс сравнитель-
ноfiі степени -е присоединяется непосредственно к корню,
прнчем происходит чередование конечного согласного):
на свете нет меры...); •С к о т и н и н. Hy, сестрнца, гкоЈли же по
рукам• (Фонвизин. Недороспь).
” При исследовании языка Н.Г. Чернышевского (см.
A- Ф. Е ф р е м о в. Язык Н. Г. Чернышевского // У•іен. зап. / Ca-
ратовский пел. ин-т. Вып. XIV. Саратов, 1951. С. 131—132) обтза-
ружено у писателя более 100 случаев такого употребления •re-
вОсхоЛНой степени.
Архаичеспие фоДмъt в совfiеменнои рfсснон язьtке 601
гладкий — гпаже, редкий — реже, короткий — короче, близкий —
ближе, низкий — ниже, въісоіпsй — въішг, широкий — жире и
.4Ругие. Этот факт свидетельствует о том, что в эпоху об-
разования сравнительной степени от этих слов категория
имени прилагательного, как таковая, не была еще четко
ормлена и отграничена от категории имени вообще (cp.
тождество в склонении имен существительных и кратких
форм прилагательных). Присоединение специального суф-
фикса (-ък-, -ок-) способствовало ее отграничению. Однако
древняя форма сравнительной степени не подверглась при
этом изменению.
Общие замечания
Та система глагольных форм, которую мы имеем в
современном русском языке, значительно отличается от
древнерусской . Изменилось соотношение категорий вре-
мени и вида; целый ряд глагольных форм, существовав-
ших в древнерусском языке, почти бесследно исчез. Наи-
большие изменения коснулись форм прошедшего времени.
Старые формы, изображавшие дей ствие в проиілом, были
полностью вытеснены из языка, заменившись единой фор-
мой прошедінего на -я. В некоторых формах произошло
определенное «сокращение» окончаний . Так, инфинитив,
форма 2-гo лица единственного числа настоящего временvі
изъявительного наклонения и форма того же лица пове-
лительного наклонения утратили безударное конечное -u.
По памятникам письменности можно прос едить форми-
рование новой категории — деепричастия.
Глагольных форм, изолированно отражающих старое
состояние языка, но сохраняющихся в живом употребле-
нии, несравненно меньше, чем таких же форм существи-
тельных. Полное исчезновение из языка таких образова-
ний , как имперфект, аорист, не оставляет возможности да-
one для спораднческого появления их в живой речи. Но в
некоторых так называемых «ходячих цитатах••, отдельных
 602
фразеологических словосочез'анlІях оіш все же сохраняют-
ся, поддерживаясь в ннх нногда теми гіли иітыми авуко-
выми соответствиями, а чаще именно «семантическоll ар-
хаичностью›• всего выражения, в котором они содержатся.
ttf2p Ъ1e 0 Мbt itH ttH tttfttf8П
1. Инфпнvттнв (неопределентіая форма глагола) имеез
своим показатеаем в современном языке аффиксы -тв или
-іпъ; кроме того, в небольшой группе глаголов, основа на-
стоящего времени которых оканчивается на заднеязычные
г і‹ли к, инфиннтив получает аффикс -чъ (берегу — беречъ,
пер — печъ ti под.). Распределение аффиксов -tnв и -іпъ за-
висит в литературном языке, как известно, от ударения.
Аффикс -гип появляется только под ударением (следует
обратить внимание на то, что это наблюдается почти ис-
ключительно у глаголов, оканчивающихся на -гtnв и -звtu:
8езіпи, вести, нести, месіпи, ползти, pacmu, трясти, цвесіпи
и т. п.; еще u6яtu), и в производных глаголах с приставкой
sъt-, образованных от глаголов, имеющих -яtв, под ударе-
нием (везіпй — вывезіпи и т. п.).
Однако в говорах и в просторечии, в фольклоре и у
писателеі5 XVIII и первоГі половины XIX века мы наблю-
даем значительные отстугіления от указанноfl нормы. Так,
с одной стороны оказываются формы на -іпв с ударением
на основе (ходипіи, бъtпнt и т. п.); с дpyroil — формы вроде
нестъ, t;вггяіъ и под. Первые из них ведут к древней шему
оформлению инфинтатива в русском языке.
2. Инфинитив в древнерусском, как и в старошавян-
ском, имел аффїіксы с -в, независимо от того, на какой
смог приході ось ударение. Cp. сохранение этого -u в
цитатных выражениях из церковнославянского и древ-
нерусского: «Он (Аeвин) болезненно чувствовал сам, как
чувствовали все его окружающие, что нехорошо в его го-
да человеку единому бъtяіи» (А. Толстой . Анна Каренина);
•Встретили мы НовыА год опять у Машенькиных родных
с таким, как деды наши говорили, „мочимордием“, что
оправдали дедовское решение: „Руси есть веселие nuвiu“»
(Аесков. Жех‹чужное ожерелье).
Архаические фQмъі а современное русском язЬtкс 603
Форма инфинитива с безударным -tnu сохраняется в
некоторых северновеликорусских говорах.
В народноfі поэзии инфинитивы с безударным -яtu, в
city ритмических условий , сохраняются гораздо интен-
сивнеfі, представляЯ CO6ofi вОобще одну из характерные
особенностей языка фольклора. Примеры из былин очень
многочисленны. Вот несколько юстраций из сборника
Гильфердинга: «Стал же с ней да век коДояюяtи» (I, 180);
«Знал же я розбой ничка роздрdжигtи, Знаю я розбой ничка
ymetuumu» (I, 217); «И хлебца соли-то ему да noxyuiamu, А ко-
лачиков крупивчатъіх пQуtвпяів» (I, 275); «С Кострюком-то
побороться, Со удалым попъtяюлtііся» (I, 288); «Они сели
есть да пить да хлеба вуиювіи, Хлеба вувівtпи да пообедати•
(I I, 15) и т. п. Как видно из последнего примера, формы
на -»ш совершенно не яваяютсл обязатеаьными, свобод-
но чередуясь с формами на -tвъ («есть да пить»); причем
выступают они главным образом в конце стиха.
У писателей XVI I I века эти формы еще довольно мно-
гочисленны (напр., у Кантемира, Аомоносова, Сумарокова,
в прозе Фонвизина, Радищева), хотя уже не отражают
особенностей живой речи. В А ьней шем они вьlступают
только как элемент стилизации, cp. в произведениях Пуш-
кина и Аермонтова, воспроизводящих некоторые черты
наро.4Ной песенной речи: «Стали медвежата промеж co6ofi
играть, По муравушке воляtпися, ЛQояіtігя, хувъtДкаяіигя•
(Пушкин. Сказка о медведихе); «Царской радостью zнy-
iwamucя••, «За Москву-реку покапіатися» (Аермонтов. Песня
про купца Калашникова) и мн. др.
Единичны у писателей случаи появления архаических
форм на -чв; напр., у Крылова: •Беда, коль пироги начнет
печв сапожник» («Щука и Кот»); «А дома стеречй съестное
от мышей Кота оставил» (•Кот н Повар»); «Вот волка стали
ствречй» («Пастух»). В баснях Крылова эти формы, вндимо,
следует объяснять как отражение северной народной ре-
чи, сохраняющеfі подобные образования. Наличие рифмы
способствует тому, что пОАОбные формы удерживаются в
пословицах типа «Не стюо свечи, что ж з eчti?» (Дть.
Пост., 101).
604
3. В то время как в некоторых северновеликорусских
roвopax сохраняются архаические формы гінфинитива с
безударным -вш, в области южновеликорусских говоров
широко распространены формьl с -іпъ и в том случае, где
в лгітературном языке мы нмеем -trtt ROp удаРением, т. е.
такие формы, как вестъ, везпіъ, мecntъ, нестъ, tixectitъ, цоесіпъ
и под. Старый литературный язык (XVIII века и нервых
десятішетий XIX) также знает эти формы4“, нар»Лу с па-
р ельными формами на -пtв (вегпtй , везіпй, местй, несіtій
и т. д.); онн продолжают употре5ляться и в современном
просторечии. В пар елизме данных форм в старом ли-
тературном языке следует видеть одно из пролваений вза-
іімодей ствия и GopьGы северновеликорусской и іожнопе-
ликорусской диалектноfiі стихии в становлениіі русского
литературного языка.
ОСWаиtОчнъіе формъt повелшtіелъного наклонения
1. Оснопная форма повелительного наклонения (2-
ro лица единственного чипа) в древнерусском языке бьта
также и формой 3-ro лица единственного числа. В со-
временном pyccitoм языке сочетание этой формы с подле-
жащим 3-ro лица, помимо случаев ее внеимперативного
употребления (то есть со значением вынужденного дей -
ствия, в условно-уступительных конструкциях и т. д.), не
является продуктивным. Только утрачивая свое основное,
побудительное значение, форма повелительного наклоне-
ния может сочетаться с 1-м и 3-м лицом (обоих чисел).
Однако реликты ее сочетания с 3-м лицом в предложе-
ниях, сохраняющих побудительное (вернее — косвенно-по-
будительное) значение, можно встретить и в современном
’5 Cp. •Какую надлежит п§онегюъ ему хвалу1• (Аомоносов. Пись-
мо о пользе стекла); •Пророком ты того не чистишь, Кто только
рнфны может плешв• (Державин. Фелица); «С о ф и я. Вот вас бы
с тетушкокі свестъ, Чтоб всех знакомых nepeчecinъ• (Грибоедов. Го-
ре от уна); •М о л ч а л и н. Не смею моего суждения п§оизнегмъ•
(Т а м ж е); •Но Женский , не имев, конечно, Охоты узы брака
честъ, С Онегиным жслЫ сердечно Знакомство покороче свесіиъ••
(Пуиікин. Евгений Онегин); •...уго›іяя скот и унося, что только
ножно бьшо ушгяtь• (Гоголь. Tapac БульGа) и мн. под.
языке; например: «Каждый сверчок знай свой шесток» (по-
топица); «С к о т и н и н. ...Всякий женисъ на своей неве-
сте» (Фонвиаин. Недорошь); «Он пoкa порядок, закон
'ftoкaжи, на то начальство поставлено» (А. Толстой . Вой на
и мир). Изредка встречается эта форма в тожноподчинен-
ньіх предложениях при относительном слове яtові: «Ч а ц -
к п й . . . .Ах, тот cков любви конец, Кто на три года вЛ
уедет» (ГрибоеАов. Горе от ума); «У кого лучше земля, тот
больше психи» (А. Толстой . Воскресение); «Кто заарканит
моего Соаовка на ходу, тот и владей им без помехи» (Ба-
жов. Старых rop подаренье) и под. Cp. у Некрасова: «Спи
кто мо›кет — я спать не могу...•• (••Рыцарь на час••). Ясно,
что во всех подобных случаях современный язык предпо-
•іитает другие глагольные формы со словами болен, пyгmъ,
пушкой и т. п. Реликты этой формы как формы 3-го лица
сохраиліотся также в отдельных (более или менее устой чи-
вых) шовосочетаниях со значением пожелания (с оттенком
«заwинания»), таких, как черт его возъми, nponaдaй он про-
падом, не дай COM БОГ И ПОд. Cp. «Не дай мне Бor сой ти с
ума...•• (Пушкин); «Вам не случтось быть при том? И Бог
не приведи» (Твардовский . Дом у дороги); «ПДовпзисъ унтер-
офицерша — мне не до нее!» (Гогоаь. Ревизор) и т. п.46
2. Окончанием формы повелительного натонения 2-
ro лица единственного числа в древнерусском у всех гла-
голов, кроме нескольких так называемых нетематических,
бьто -в. В современном литературном языке безударное
-в сохраняется только в формах глаголов с префиксом въt-,
перетягивающим на себя удагение nuiuti — въіпивtв и т. п.,
и в p»•4e форм от глагоаов со скоплением согласных в
конце основы (исчезни, окбнчи, мёрзни и т. п.).
46
Можно заметить, что употребление формы бубъ является
более свободным. Кроме пожелания с оттенком «заклинания•
(•будь oria проклятаl» и т. п.), этой формой может выражаться в
сочетании с 3-м лицом, а также при безличном ее употреблениіі
распоряжение, допущение и т. д.; cp.: •Лубь одна из вас ткпчиха,
А другая повариха» (Пушкин. Сказка о царе Салтане); •Ну, брат-
цы, 62бъ г1о-вашему• (HeкpacoD. Кому на Руси...); •К а т е р и н а.
...Б удъ что будет, а ii Бориса увижуl• (А. Островский . Гроза) и т. п.
fi06

Некfiторые северцые гопоры продолжают сохраІзять
шарое окончание в беаудартіом положснии Ц9a/u, redn
и под.). В литературном языке XVIII начала XIX века
вплоть до Пушкина можно вшрезить подобные формы, од-
нако уже как явно относящиеся к архаизмам ре•Іи; напр.:
«Благошовенна вечно буди» (Аомоносов. Ода 1742 года);
«О! надежда, сладошное несчашному чувшвие, n/e6ydu во
мне!» (Радищев. Путешешвие из Петербурга я Москву);
••ПошушаіЗ, батюшка, сказали прошліtи, Настали греш-
ных нас...» (Пушкин. К другу стихотворцу, 1814 г.).
3. Следует отметІать и ряд противоположных факзов, то
ешь формьт с нулевым окончанием Уам, где в литературном
языке -u пор ударением !отвоfiъ, поклонъСя и пО4 Главным
образом в облаши пжновеликорусских говоров). Не толь-
ко в говорах, но и в просторечии распрошранены формы
иохошъ, побъ (вмешо литературных положи, поди). Cp. во
фразеоаогическом «вынь да положь». Такого же происхо-
жденил современная чашица пустъ (яозникшая из формы
повеаптельного наклонения от гпагола nJлmumъ), при по-
мощи кіэторой образуется повеаительная форма 3-го ли-
ца (пулпіъ пДобепі и т. п.). Происхождением этой чашицы
объясняется, между прочим, такое ее употребление в со-
времеином языре. При выражении главным обгазом до-
пущения к частице пугюъ (так же, как и пулквй ) могут
присоединяться мешоименгlя ezo, ее, ш, напр.: «Ну и п/сюъ
ш приходят, пуст»ъ замки ломают» (А. ОшровскиВ. Не бьт-
ao ни гроша...); «— Услышат... хозяй ка подумает, что я в
самом деле хочу уехагь... Ну так что ж7 Лугтъ ее дума-
ет!» (Гончаров. Обломов) и под. Cp. в «Житии» Аввакума
(XVII в.): «Спаси Бог! денег ты жене моей и кое-што
послала. Да мужик ничего не отдал, ни ловушки: перед
ним! Пугкпй ево? Не до денег нам ныне» (изд. под. ред.
Н. К. Гудзия, с. 321). Эти шучаи пережиточное отраже-
ние сочетаний былого императива пугюо (пугюъ) с прямым
дополнением.
Формы повелитеаьного нашонения с «сокращенным»
окончанием (в Yex шучаях, где в современном литера-
турном языке формы на -u) можно вшретить и у ста-
G08 Исtпорическая яингвиспиtка
60Y
рых писателей : «Сіяозъ со мною, ныне Всеминутно в
ceA пушьlне» (Сумароков. Без Фелисы очи сиры...); •Спе-
ши, и нашу музу, Кабацкую певицу, Наполнъ хмельного
грузу, Наладь ее скрыпицу» (Державин. Желание Зимы);
«И л а т о н М и х а й л о в и ч. Брат, женишься, тогда меия
вспомеаъ!» (Грибоедов. Горе от ума) и под. В нашоящее
время эти формьl воспринимаются тоже как своего рода
«архаизмы» литературного языка. Однако ишорически они
являlотся «новообразованиями» по сравнению с «современ-
ными» формами вспомяни, авполно и т. д. Как это
бывает, разаичньlе «ушаревшие» элементы литературного
языка по происхождения являются более новыми образо-
ваниями, чем противопошавляемые им их «современные•
соответшвия. Эти пошедние в какоА-то своеА части иногда
лучше отражают древней шую эпоху развития языка.
4. СовременньтВ русский язьlк не сохранил древнего
различия в образовании форм повелительного наклонения 2-
го лица множешвенного чиша у гааголов l-ro и 2-го
спряжения (нвс4тs gвааитs), особенношей форм 1-гo аи-
ца множешвенного чиша (NtGTмъ, анаимъ), совпавших
с формами нашоящего-будущего времени изъявительного
й аклонения; не сохранил и сюрого чередования задне-
язычных перед окончанием (aoмotu, aeкu вмешо шарых
помози, пьци). Единшвенным напоминанием об этом чере-
довании являются некоторые фразеологически зашывшие
формы в выражениях церковношавянского происхожде-
ния, напр., тоацытf (cp. топкатъ) в выражении «Толцыте
и отверзеТся вам», т. е. «стучите и откроют вам», взятом из
евангельского текша и употребляемом в значении «ищи-
те, упорно добивай тесь чего-аибО И получиТе желаемое•
(Ашук., 541). Cp,: « Что ж7 возразил Белавин с ударе-
нием, это дорога торная: юолqъtгіе, и отверзется всякомуl»
(Писемский . Тьісяча душ); «Искать, сударь, надо и най -
4ется. ТОЛЦъіте, и отверзется» (С Т»Іков-Щедрин. Уfiежи-
ще Монрепо); «Голqъtюе и отверзется, сказали мы, про-
читав в № 91 „Искрь›“ пошановление Совета парши ОУ
10 марта 1905 г. (Аенин. Соч., 4-е изд. т. 8, с. 212).
 5. Одиноко стоит в современном языке повелительнал
форма еіиъ, являющаяся также н фoPмoй изъявительного
наклонения. Формально она относится как будто именно к
формам изъй вительного наклонения (окончание -tвъ), и ее
повелительное употребление могло бы выглядеть каким-
то позднегfiшим экспрессивным «смещением» (наподобие
даежъ! и т. п.). Однако ›тсторически — это именно форма
повелительного наклонения, иwюстрирующая особый тип
исчезнувших императивов на -јъ, а омонимическая фор-
ма ›ізъявительного наклонения является новообразовани-
ем. Императивы на -Зъ имели в древнерусском (так же,
как в старославянском) несколько глаголов, относящихся к
так называемым нетематическим, и глагоа ввбї.гtіt. Такимн
формами были в древнерусском: Фжь, д‹іжь, вФжь и внжь
(ж из 6 + з). (cp. Фдн •. d<d<>C И Т. Д.), изменившиеся
в результате оглушения конечного согласного в ’È tпъ, баtвъ
и т. д. Из них три сохранилось в современном языке, но
только одна (ешъ) в своем первоначальном значении. Фор-
ма д‹іжь (затем бошъ) целиком перешла в изъявительное
наклонение, а внжь сохраняется в виде частицы ввtиъ”
(cp. аналогичное употребление в современном языке им-
перативов aллбu, смоіпДи в роли частиц: «Смотри, чего вы-
думал!» и т. п.).
Форма еівъtве является новообразованием по аналогии
(в соответствии с режъ — режъте и т. д.).
Сгюръtе фоflмъі настоящего-будущего вpeмeни
Формы настоящего времени сохранили свои старые
окончания, однако в несколько измененном виде. Поми-
мо изменения е в ё в окончаниях под ударением, фор-
мы 2-гo лица единственного числа утратили конечное -в
(нecewu > несешъ); в формах 3-го лица обоих чисел про-
изоиіло отвердение конечного вt (не‹Јгіъ > несут, несетъ
;> несет).
1. Древнее окончание 2-ro лица единственного числа
мы видим в некоторых устоtічивых цитатных выражениях,
" Некоторые исследователи считают, впрочем, что ата частица
произошла из редуцированноіl формы вuбotuъ, cp. бвиіъ из 6otttuь.
Архаических фој›мы в совремеtіном русском языхе 609
проникших в литературной язык из церковношавянских
текстов. Например, «Сим победили», «предел, его же не
прейдеши», «Ныне отпущаеши••. Cp.: «Мы готовы идти на
каторгу за борьбу •г тив политического и экономическо-
го рабства, раз мы почувствовали дуновение свободы, —
говорили четверо нижегородских рабочих. — Мы готовы
идти на смерть — как бы вторили им тысячи в Ростове,
отвоевывая себе на несколько дней свободу политических
сходок, отбивая целый ряд военных атак на безоружную
толпу. Сим no6e6utuu — остается нам сказать по адресу тех,
кто имеет глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы дышать»
(Аенин. Соч., 4-е изд., т. 6, с. 252); «...одна из тех фраз,
в которых многие свеАуwие, но рОбкие люди видят пре-
дел, „его же ие прейдеши”» (Писарев. Писемский , Тургенев
и Гончаров); «Для каждого есть предел его возможностей ,
как говорится, его же нг прейдеши...•• (Горький . Жизнь Кои-
ма Самгина); «...Канкрин, подписывая бумагу о согласии
на перевод Ивана Павловича в другое ведомство, совсем
неожиданно для предстоявших перекрестился по-русски,
как сам Хомяков, и сказал: — Это, как там говорят, „нынче
отпущаежи“. Наконец я не буду опасаться, что мне пред-
ставят, чтобы я его утвердил начальником самому себе•›
(Аесков. Совместители); «Федор Павлович узнал о смер-
ти своей супруги пьяный ; говорят, побежал по улице и
начал кричать, в радости воздевая руки к небу: „Ныне
omn uipetuu. . .”» (Достоевский . Братья Карамазовы); «Звеня-
щей болью любовь замоля, душой иное шествие чающий ,
слышу твое, земля: „Ныне oвtпyв;nriпu!“ » (Маяковскиd. Че-
ловек) и под.
Cp. подстановку «славянизированной » формы в изрече-
ние пословичного характера: «— А кто может знать, какие
у соседа мысли? — строго округляя глаза, говорит старик
веским баском, — мысли, как воши, их нг гочtвевів, — сказы-
вают старики» (Горький . В людях).
2. Древнерусское окончание 3-го лица с мягким tn со-
хранилось почти во всей области южновеликорусских го-
воров, являясь одной из их характерных особенностеfі.
О.4нако и в литературном языке, которыfl в данном случае
зs — 18з8