1)Именно внутренняя форма слова "полноценность" говорит в пользу предпочтения

его как термина для определения характера соответствия между подлинником и

переводом, так как не приравнивает разные по своей сущности, стилистическим и
информационным особенностям языки и тексты, а лишь говорит степени полноты
переводческого поиска. В этом отношении термин "эквивалентность" отличается
меньшей теоретической силой для исследования проблем художественного перевода.
Едва ли возможно посредством переводящего языка создать равно-ценный или равно-
значный исходному текст ввиду серьёзного различия самих языков. Также огромный
урон равноценности наносят и сильные культурные различия, различия условий
времени и пространства, да и личностей авторов произведений.
2)Именно внутренняя форма слова "полноценность" говорит в пользу предпочтения
его как термина для определения характера соответствия между подлинником и
переводом, так как не приравнивает разные по своей сущности, стилистическим и
информационным особенностям языки и тексты, а лишь говорит степени полноты
переводческого поиска. В этом отношении термин "эквивалентность" отличается
меньшей теоретической силой для исследования проблем художественного перевода.
Едва ли возможно посредством переводящего языка создать равно-ценный или равно-
значный исходному текст ввиду серьёзного различия самих языков. Также огромный
урон равноценности наносят и сильные культурные различия, различия условий
времени и пространства, да и личностей авторов произведений.
3)Именно внутренняя форма слова "полноценность" говорит в пользу предпочтения
его как термина для определения характера соответствия между подлинником и
переводом, так как не приравнивает разные по своей сущности, стилистическим и
информационным особенностям языки и тексты, а лишь говорит степени полноты
переводческого поиска. В этом отношении термин "эквивалентность" отличается
меньшей теоретической силой для исследования проблем художественного перевода.
Едва ли возможно посредством переводящего языка создать равно-ценный или равно-
значный исходному текст ввиду серьёзного различия самих языков. Также огромный
урон равноценности наносят и сильные культурные различия, различия условий
времени и пространства, да и личностей авторов произведений.
4)Именно внутренняя форма слова "полноценность" говорит в пользу предпочтения
его как термина для определения характера соответствия между подлинником и
переводом, так как не приравнивает разные по своей сущности, стилистическим и
информационным особенностям языки и тексты, а лишь говорит степени полноты
переводческого поиска. В этом отношении термин "эквивалентность" отличается
меньшей теоретической силой для исследования проблем художественного перевода.
Едва ли возможно посредством переводящего языка создать равно-ценный или равно-
значный исходному текст ввиду серьёзного различия самих языков. Также огромный
урон равноценности наносят и сильные культурные различия, различия условий
времени и пространства, да и личностей авторов произведений.
3)Таким образом из всего вышеперечисленного можно сделать следующие
выводы о проблематике художественного перевода и художественном переводе
в целом:
 1)Переводчик создает не столько эквивалент оригинала, сколько его
подобие, особый вид текста, призванный представить исходное художественное
произведение в иноязычной культуре, обеспечивая тем самым
дополнительную аудиторию исходному тексту, а также развитие
межкультурной художественной коммуникации в соответствии с требованием
времени, характером литературных процессов и потребностями читателей, как
владеющих, так и не владеющих исходным языком.

2)Именно присутствие личности переводчика в переводном тексте придает

этому тексту естественность и творческий характер, то есть, по существу, и
делает его художественным переводом.

3)Художественный перевод представляет собой вид интеллектуальной

деятельности, в процессе которой переводчик устанавливает информационное
соответствие между языковыми единицами исходного и переводящего языков,
позволяющее создать иноязычный аналог исходного художественного текста в
виде вторичной знаковой системы, отвечающей литературно-коммуникативным
требованиям и языковым привычками общества на определённом историческом
этапе.

6)Но как определить, чем хорошее отличается от плохого? Особенно при том,
что мы сравниваем тексты на разных языках, предназначенные для разных
культур. То, что хорошо для одной аудитории, может оказаться плохо для

другой.

7)Выходит, что поэтический перевод есть иллюзия, так как даже при близости
языков и их правил каждое настоящее стихотворение уникально и неповторимо:
пытаясь воспроизвести его на другом языке, в другом ментальном и культурном
пространстве и времени, мы ставим невыполнимую задачу. Мы не будем
пытаться притворяться Шекспиром при переводе сонетов, но можем указать им
путь к нему, создать подобие исходного текста, в котором сохранится предельно
возможный и воспринимаемый переводящей культурой объем информации о
том, что на самом деле создал Шекспир. Нельзя на русском языке повторить
рифму, созданную на английском языке, но можно найти подобную ей по
выразительности и по художественной функции именно в этом стихотворении.
Невоспроизводимо и развитие интонации в силу различия синтаксических и
фонологических различий, но возможно аналогичная, хотя, и другая форма,
воссоздающая характер образа.

В, Жуковский:

"Стихотворцев надлежит, по моему мнению, переводить стихами: прозаический

перевод стихов всегда самый неверный и далекий от оригинала. Одна из
главных прелестей поэзии состоит в гаромнии; в прозе она исчезает или не
может быть передана тою гармониею, которая свойственна лишь поэзии."

Подводя итоги, можно сказать, что, во-первых, приступая к переводу

поэтического текста переводчик выбирает некую стратегию: решает,
будет ли он придерживаться заданного исходным текстом размера и
других формальный аспектов, либо руководствуясь какими-либо
соображениями, предпочтет преобразование формы; будет ли он
придерживаться заданных исходным текстом лексико-
грамматических ориентиров или прибегнет к перевыражению
языковой ткани текста.

Во-вторых, переводчик выбирает определенную тактическую схему

в зависимости от представления о характере поэтического образа:
выступает ли он в качестве покорного ученика, следуя за
формально-языковыми решениями автора (в понимании
Жуковского) в попытке создать эмоционально-эстетический эффект,
подобный исходному, средствами переводящего языка и в
соответствии с требованиями переводящей культуры.

В любом случае переводчику придется пройти ряд важных этапов

освоения исходного текста:

1) Осуществить "долгое чтение" исходного текста (в том числе

выразительное чтение в слух), обращая внимание на мельчайшие
условия и оттенки формально-языкового комбинирования с целью
выявление художественных функций каждого элемента текста.

2)По возможности более полно познакомиться с другими

стихотворениями автора (а также с его творческой биографией),
критическими комментариями к ним и выделить характерные для
него особенности.

3)Осуществить подстрочный перевод исходного текста, обращая на

возможные варианты выражения и их сравнительную
выразительность в переводящем языке.

4)Определить сравнительную информационную ценность различных

элементов текста, чтобы измерить неизбежные информационные
потери.

5)Осуществить поиск в переводящем языке с целью отбора наиболее

выразительных и наиболее близких по художественным функциям
ключевых единиц текста (рифм, эпитетов и т.д.)

6) Сопоставить полученный переводной текст с оригиналом и

отметить потери, добавления и изменения с точки зрения
художественного соответствия.