Путешествие без границ

Боевая жизнь и опыт оператора малых разведывательных

групп Сил специального назначения ЮАР

Личные мемуары полковника Андрѐ Дидерикса

Just Done Productions Publishing

Дурбан

2007

1
 JOURNEY WITHOUT BOUNDARIES
The operational life and experiences of a SA Special
Forces small team operator

The personal memoirs of colonel Andrѐ Diedericks

HCS, HC, SM, MMM

ISBN-10: 1-920169-58-Х
ISBN-13: 978-1-920169-58-9

Copyright © 2007 Rietjie Diedricks

Перевод на русский язык © 2019 Сергей Бокарёв

Первое издание: 2007

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть опубликована, вос-
произведена или передана в какой бы то ни было форме или какими бы то ни было
средствами без письменного разрешения владельца авторских прав.

Печать и дизайн обложки — Джон Дови

Отрисовка карт — подполковник Уильям Маршалл

Отпечатано в издательстве Just Done Productions Publishing

Дурбан
2007
Publish@justdone.co.za
http://www.justdone.co.za
http://www.lulu.com/JustDone

2
 Предисловие
Писать предисловие к личным воспоминаниям профессионального солдата — это
особая привилегия. Это также легкая задача, поскольку солдаты спецназа являются
уникальной породой людей — что вы видите, то вы и получаете. Как только вы за-
служили звание друга и товарища, вас будут уважать всю жизнь!
Эти мемуары не являются фактической историей южноафриканских сил специ-
ального назначения; скорее они отражают личный опыт профессионального солдата в
наиболее бурный период истории нашей страны. Операции, тактика, способы боевой
работы и обстоятельства, о которых говорится в мемуарах, уникальны именно для того
времени нашей истории, когда Дидис [1] служил оператором спецназа.
Однако профессиональная этика спецназовца — это нечто, не связанное с опре-
деленным периодом истории. Это явление носит устойчивый характер, и как таковое
будет и впредь оставаться актуальным и необходимым для изучения.
Хотя мемуары и дают представление о тактике, приемах и методах работы спец-
наза, они также показывают нараставшее осознание Дидисом того факта, что полити-
ческое устройство нашего государства того времени было по своему характеру дис-
криминационным даже в отношении некоторых его коллег-операторов и нуждалось в
изменениях.
Дидис был убежденным сторонником концепции «малых групп». Его мемуары
отражают тяжелую битву, иногда даже в рамках его собственной организации, за воз-
можность реализовать этот нетрадиционный и нестандартный подход к разведке.
Дидиса уже нет с нами. Однако его мемуары продолжают служить напоминанием о
том, откуда родом мы, южноафриканцы. Его воспоминания будут продолжать направ-
лять нынешних и будущих сторонников «специальных операций» в части воинского духа
и человеческого материала, необходимых для эффективного выполнения этих операций.

Генерал-майор Лес Рудман

(еще один солдат)

3
 Выражение благодарности
Хотел бы выразить свою искреннюю благодарность и признательность Ритджи
Дидерикс за ее разрешение и поддержку в публикации мемуаров Андрѐ. Публикация
«Путешествия без границ» вносит важный вклад в военную историю южноафриканских
Сил специального назначения в особенно неспокойный период истории нашей страны, а
также дает возможность событиям, описанным в книге, стать достоянием для нынеш-
него и будущих поколений. Он может уйти, но он, безусловно, не будет забыт.
Огромная благодарность полковнику Коос Стадлеру и Невешу Матиашу за
предоставленную ими ценную информацию и личный вклад в опыт и жизнь оператора
малых групп.
Выражаю свою благодарность и признательность подполковнику Уильяму Мар-
шаллу за превосходные карты, а также Полу Элсу и Мануэлю Феррейре, которые всегда
готовы помочь.
Спасибо издателю Джону Дови и его жене Ширен за ваш недвусмысленный вклад
и энтузиазм, проявленные при публикации этой книги.
Наконец, большое спасибо генерал-майору Лесу Рудману за его руководство и
поддержку, а также за написание предисловия к «Путешествию без границ».

Координатор издания,
Претория, июнь 2007 года

4
 Содержание
Список терминов и сокращений 6
Краткий исторический экскурс 8
Часть I. Ранние дни 11
Глава 1. Годы юности. Поступление на военную службу, 1955-1974 г. 11
Глава 2. Отбор в спецназ, 1974 г. 12
Глава 3. Получение квалификации оператора. Форт-Доппис и базовый курс разведыва-
тельной подготовки, 1974 г. 14
Глава 4. Дурбан и курс легководолазной подготовки, 1975 г. 18
Часть II. Новый вызов — операции малых групп спецназа 21
Глава 5. Операция «Саванна», 1975 г. 21
Глава 6. Прохождение курса в Оудтсхоорне и приобретение ценного оперативного
опыта, 1976-1977 гг. 24
Глава 7. Война в Родезии, 1978-1979 гг. 26
Глава 8. Приобретение дополнительных навыков 31
Часть III. Служба в подразделении D40 / «Щипцы». Операции малых групп 34
Глава 9. Малые группы в лагере D40. Слаживание группы, 1980-1984 гг. 34
Глава 10. Операция «Прерывание» — наша первая стратегическая глубинная разведка,
1980 г. 35
Глава 11. Специализированная подготовка и операция «Сила», 1981-1982 гг. 43
Глава 12. Назначение майора Бута Сварта; операции с УНИТА, 1982 г. 47
Глава 13. Операция «Заграждение», 1983 г. 48
Часть IV. Служба в 5-м разведывательном полку. На гребне волны 56
Глава 14. Окончание проекта «Щипцы» и передислокация в Фалаборву. Операции
«Катамаран 1», «Катамаран 2» и операция «Цербер», 1984-1985 гг. 56
Глава 15. Танзания и упреждающие удары против объектов Африканского Националь-
ного Конгресса (АНК), 1985-1986 гг. 61
Глава 16. Операции «Похищение 1» и «Похищение 2», 1986-1987 гг. 64
Часть V. Конец эпохи 75
Глава 17. Колледж Сухопутных войск и переезд в Дурбан, 1988-1991 гг. 75
Глава 18. 21-й пехотный батальон южноафриканской армии и возвращение в Дурбан,
1992-1994 гг. 77
Примечания и комментарии переводчика 81
Дополнительные материалы 85

5
 Список терминов и сокращений
АНК (African National Congress, ANC) — Африканский Национальный Конгресс; ста-
рейшая политическая организация африканского населения ЮАР, во время режима
апартеида находилась в подполье.

ЕПЛА (Exército Popular de Libertação de Angola, EPLA) — Народная армия освобожде-

ния Анголы; вооруженное крыло МПЛА, после прихода к власти последней была ре-
организована в регулярную армию (ФАПЛА).

ЗАНУ (Zimbabwe African National Union, ZANU) — Зимбабвийский африканский

национальный союз; леворадикальная политическая партия Южной Родезии (Зимбабве),
возглавлявшаяся Робертом Мугабе, и ориентировавшаяся на КНР.

ЗАПУ (Zimbabwe African People's Union, ZAPU) — Союз африканского народа Зим-
бабве; политическая партия, возглавлявшаяся Джошуа Нкомо, и ориентировавшаяся на
СССР.

МПЛА (Movimento Popular de Libertação de Angola, MPLA) — Народное движение за

освобождение Анголы – Партия труда; политическая партия, правящая в Анголе со
времен провозглашения независимости в 1975 году. Опиралась на поддержку СССР,
стран Восточного блока и Кубы.

ПЛАН (People’s Liberation Army of Namibia, PLAN) — Народно-освободительная армия

Намибии; вооруженное крыло СВАПО.

РЕНАМО (Resistência Nacional Moçambicana, RENAMO) — Мозамбикское нацио-

нальное сопротивление; антикоммунистическое движение, созданное в т.ч. при помощи
Родезии и ЮАР.

САДФ (South African Defense Forces, SADF) — Силы Обороны Южной Африки; офи-
циальное название Вооруженных сил ЮАР до 1993 года.

СВАПО (South West African People’s Organization, SWAPO) — Организация народов

Юго-Западной Африки. Левая политическая организация, ведшая партизанскую войну
против ЮАР, возглавлялась Сэмом Нуйомой.

УНИТА (União Nacional para a Independência Total de Angola, UNITA) — Национальный

Союз за полное освобождение Анголы; основное антикоммунистическое и антисовет-
ское движение страны, созданное Жонасом Савимби.

ФАЛА (Forças Armadas de Libertação de Angola, FALA) — Вооруженные силы осво-

бождения Анголы; военное крыло повстанческого движения УНИТА.

ФАПЛА (Forças Armadas Popular de Libertação de Angola, FAPLA) — Вооруженные силы

освобождения Анголы; официальное название вооруженных сил этой страны с 1975
года.

6
ФНЛА (Frente National de Libertação de Angola, FNLA) — Национальный Фронт Осво-
бождения Анголы; старейшая ангольская военно-политическая организация, распола-
галась в Киншасе (Заир).

ФРЕЛИМО (Frente de Libertação de Moçambique, FRELIMO) — Фронт Освобождения

Мозамбика; леворадикальная политическая организация этой страны, поддерживавша-
яся Советским Союзом.

ЮЗА (South West Africa, SWA) — Юго-Западная Африка; после обретения независи-
мости переименована в Намибию.

7
 Краткий исторический экскурс
Начало и сама концепция создания южноафриканских Сил специального назна-
чения восходят к совещаниям, состоявшимся в Дурбане и Кейптауне в 1969 году. На
совещании Верховного командования Вооруженных сил, проводившемся в Кейптауне,
присутствовали (на то время) министр обороны П.В. Бота, генералы Хиемстра, Лув и
Фрейзер, а также другие старшие офицеры Сил Обороны Южной Африки (САДФ). Ге-
нерал-лейтенант Фрейзер, путем показа фильма об «Охотничьей группе» [2], кратко
проинформировал участников совещания о специальных методах боевой подготовки. По
итогам совещания было одобрено создание военного подразделения, состоящего из
людей, обладающих навыками выполнения специальных задач.
В январе 1970 года генерал-майор Ф.В. Лоотс и коммандант [3] Я.Д. Брейтенбах
начали набирать личный состав для этого подразделения специалистов. Были проведены
собеседования с выбранной группой возможных кандидатов. В конечном итоге, для
формирования ядра южноафриканских Сил специального назначения, было отобрано
одиннадцать человек. Двенадцатый член, который вошел в состав группы, а именно
лейтенант Малькольм Кингхорн, стал адъютантом. В дальнейшем он сыграет важную
роль как в становлении, так и в последующей деятельности южноафриканских сил
спецназа. Эта первая группа спецназа стала известна как «Чертова дюжина». Подраз-
деление получило название 1-й разведывательно-диверсионный отряд [4] и располо-
жилось в городе Оудтсхоорн в провинции Южный Кейп.
Учитывая тот факт, что так называемая «Пограничная война» [5] велась главным
образом у границы Юго-Западной Африки (ныне Намибия), а также на территории со-
седней Анголы, в этом затяжном конфликте южноафриканские силы специального
назначения сыграли ключевую роль.
Южная Африка оказалась в Юго-Западной Африке еще в 1914 году, во время
Первой мировой войны. Южноафриканское правительство под руководством генерала
Боты вторглось в Юго-Западную Африку (территорию, известную в то время как
Duitswes Afrika) от имени Великобритании, положив конец двадцатипятилетнему
немецкому владычеству. После Первой мировой войны Лига Наций, в рамках мандата
Класса С, передала Юго-Западную Африку под управление Южной Африке в качестве
дополнительной провинции с целью улучшения жизни ее жителей.1 Южной Африке
был вручен «подарок», который позднее во многих отношениях станет ее крупным не-
достатком и фактически повлияет на ход истории страны.
С начала 1960-х гг. Южная Африка была активно вовлечена в контрпартизанскую
и полуконвенциональную войну против коммунистической экспансии и агрессии. В
сентябре 1965 г. первые бойцы Народной организации Юго-Западной Африки (СВАПО)
проникли в Овамболенд (центральный регион Юго-Западной Африки), затем потяну-
лись и другие группировки. Стинкамп (2006, 11) указывает, что к концу 1973 года стало
очевидным, что полицейские силы не способны выполнять свои функции охраны пра-
вопорядка в самой Южной Африке, а также поддерживать значительный контингент в
Родезии (ныне Зимбабве), кроме того, они должны были обеспечивать безопасность и

1 Border strike South Africa into Angola 1975-1980, Willem Steenkamp, 3rd ed., 2006, pg. 3
(прим. оригинального издания).

8
границ Юго-Западной Африки.2
Поэтому, 1 апреля 1974 года правительство передало ответственность за прове-
дение операций по борьбе с повстанцами в указанном пограничном оперативном районе
Силам Обороны ЮАР, что позволило полиции сосредоточить свои усилия на выпол-
нении гражданских обязанностей, хотя они и сохранят свое подразделение по борьбе с
повстанцами [6].
К середине 1975 года на обстановку к югу от границы стали оказывать события в
Португалии и Анголе. Хамман указывает, что южноафриканское правительство заняло
решительную антикоммунистическую позицию.3 Советский Союз вооружал МПЛА, в
то время как в этот процесс все активнее вовлекались кубинские силы, и их помощь
МПЛА достигла тревожных масштабов. Южная Африка, при полном согласии и под-
держке Соединенных Штатов Америки, в октябре 1975 года вторглась в Анголу и начала
операцию «Саванна». В течение 33 дней южноафриканские силы оказались далеко в
глубине ангольской территории, столица страны Луанда оказалась в пределах досягае-
мости удара. Однако политика победила, и решение США отозвать свою помощь по
причине общественного давления внутри страны из-за фиаско во Вьетнаме оказало
прямое влияние на решение правительства Южной Африки уйти из Анголы. После ре-
шения ОАЕ (Организации Африканского Единства) поддержать МПЛА, Южная Африка
вывела свои войска из Анголы. Последние южноафриканские солдаты покинули ан-
гольскую землю 27 марта 1976 года.
Вслед за операцией «Саванна» последовал пятнадцатилетний период интенсивной
партизанской и полурегулярной войны южноафриканских Сил обороны и ангольского
движения сопротивления УНИТА, возглавляемого доктором Жонасом Савимби. Гене-
ральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций также были введены между-
народные санкции против Южной Африки, которые лишили южноафриканцев свобод-
ного доступа к современной военной технике.
Во время Ангольской войны среди советских войск и сил Варшавского договора,
против которых действовал южноафриканский спецназ, были русские, украинцы, во-
сточногерманские немцы, кубинцы и другие силы, связанные с Советским Союзом. В их
число входили подразделения регулярной армии, Военно-Воздушных Сил, Воен-
но-Морского Флота и специальных сил. На более поздних этапах Ангольской войны
Советский Союз перенаправил в Анголу бóльшую часть своих военных материалов,
предназначенных для Афганистана, включая самое современное советское оружие,
находившееся за пределами самого Советского Союза. Ангольское воздушное про-
странство стало классифицироваться как самое враждебное воздушное пространство в
мире, причем Советы практически всю войну обладали полным превосходством в воз-
духе.
За этим последовал ряд политических инициатив и переговоров между прави-
тельствами Южной Африки, Кубы и Анголы и СВАПО, которые в конечном итоге
привели к образованию 21 марта 1990 года Республики Намибия. 75 лет тесного со-
трудничества Южной Африки с Юго-Западной Африкой в конечном итоге завершились

2 Border strike South Africa into Angola 1975-1980, Willem Steenkamp, 3rd ed., 2006, pg. 11
(прим. оригинального издания).
3 Days of the General Hilton Hamman, 2001, pg. 15 (прим. оригинального издания).

9
мирным путем.
Такие южноафриканские государства как Ангола, Замбия, Зимбабве, Лесото,
Свазиленд, Ботсвана и Мозамбик — все они активно поддерживали врагов Южной
Африки. Эти страны предоставляли безопасные убежища, поддержку и военные мате-
риалы группам сопротивления, которые использовали их территорию для совершения
нападений на Южную Африку, Родезию и Юго-Западную Африку.
У южноафриканских Сил Обороны появилась необходимость в создании потен-
циала, который мог бы наносить удары по целям, находящимся в глубоком тылу про-
тивника и добывать стратегическую информацию с минимальным риском. Во всем мире
было высказано немало критических замечаний в адрес юаровской так называемой
«стратегии дестабилизации Южной Африки», поэтому операции спецназа в сопре-
дельных странах должны были любой ценой оставаться в секрете. Все время должна
была соблюдаться самая высокая степень секретности. У южноафриканских военно-
служащих не было возможности открыто посещать военные курсы в других странах для
расширения своих знаний, поэтому для развития своих возможностей у них не было
иного выбора, кроме как импровизировать и проявлять творческий подход. Во время
этого процесса, эти люди приобрели уникальные военные навыки и способности. И
кроме того, необходимо учитывать, что окружающая среда и природные условия в
Африке сами по себе создают проблемы и усложняют работу на Африканском конти-
ненте.
Внутри Сил специального назначения постепенно росла необходимость в создании
потенциала для проведения операций весьма специализированного характера, таких как
ведение стратегической разведки очень небольшими группами людей. Для успешного
выполнения этих задач в глубоком тылу противника требовались специально отобран-
ные люди с солидным оперативным послужным списком, с особыми физическими и
умственными способностями, которые были готовы брать на себя ответственность и
идти на жертвы. Для развития такой способности было отобрано ядро военнослужащих,
которые во многих отношениях были уникальными. Это привело к созданию в конце
1970-х гг. т.н. «малых групп спецназа» — стратегического военного подразделения,
заслужившего большое уважение не только у врагов Южной Африки, но и у других Сил
спецназа по всему миру.

10
Часть I
Ранние дни.
Глава 1

Годы юности. Поступление на военную службу, 1955-1974 г.

Я родился в Претории, в Южной Африке, 7 декабря 1955 года, младшим из четырех

детей. После ранних лет, проведенных в Потчефструме и Квинстауне, мы переехали в
Трансвааль, в город Хейдельберг, и поселились на небольшой ферме за городом. Моими
друзьями были дети наших работников, с которыми я бродил по ферме, стрелял в птиц,
строил укрытия из деревьев, плавал и просто наслаждался жизнью. Мой отец, учитель по
профессии, позже был переведен в город Джермистон, промышленный центр, распо-
ложенный недалеко от Йоханнесбурга. Вскоре после нашего приезда в город мои ро-
дители развелись, поэтому я довольно рано должен был взять на себя дополнительные
обязанности «мужчины в доме». Я был увлеченным спортсменом и гораздо больше
преуспел в регби, чем в учебе. Я закончил среднюю школу со льготами на поступление в
университет, но поступить в него, к сожалению, не было возможности из-за ограни-
ченных финансовых возможностей.
Я имел честь служить в южноафриканских силах специального назначения на
протяжении двух десятилетий. Это была карьера, полная уникальных возможностей,
которая принесла с собой изрядную долю радостей и трудностей — но радостей было
гораздо больше. Немногие солдаты имеют возможность находиться на активной воен-
ной службе на протяжении бóльшей части своей карьеры, мне же посчастливилось быть
на переднем крае войны основную часть своей службы. У меня было много возможно-
стей участвовать в боевых операциях в настоящем, спецназовском, смысле этого слова.
В Южной Африке воинская служба являлась обязательной. В 1974 году прави-
тельство ЮАР увеличило срок службы с одного года до двух. 7 января 1974 года я был
призван на военную службу. Рядовой А. Дидерикс, личный номер 71369631PR, или
просто Дидерикс, как я быстро усвоил, был высажен своей взволнованной матерью у
выставочного центра «Милпарк» в Йоханнесбурге. Эта выставка являлась сборным
пунктом для призывников, направлявшихся в 3-й пехотный батальон южноафриканской
армии, дислоцировавшийся в Потчефструме. Поездка на автомобиле в Потчефструм
включала в себя все традиционные «развлечения», которым обычно подвергаются но-
вобранцы при поступлении на национальную военную службу (также называемые rofie
ride) [7].
Я довольно быстро понял, что начальная подготовка представляла собой, по сути,
беспощадную борьбу. Я принял этот вызов и старался преуспеть в любой дисциплине,
будь то бег, стрельба, теоретические занятия или что-либо еще. Я намеревался провести
два года своей службы с максимальной пользой для себя.
Обычно в конце этапа начальной подготовки из военнослужащих пехотного ба-
тальона набирали рекрутов в парашютный батальон. К немалому изумлению своих то-
варищей, я начал тратить свои выходные на то, чтобы привести себя в еще лучшую
физическую форму. Через два месяца после начала курса базовой подготовки в нашу
часть прибыла группа военнослужащих из разведывательно-диверсионного отряда,
11
чтобы отобрать потенциальных кандидатов на прохождение их отборочного курса. В тот
момент я и понятия не имел, что следующие несколько часов навсегда изменят мою
жизнь. Вербовщики являли собой образец профессиональных военных и производили
неизгладимое впечатление. Группой спецназовцев командовали капитан Малькольм
Кингхорн и сержант Крис Шутте. Они оба были крупными людьми, куда выше среднего
роста! Капитан Кингхорн, великолепный рассказчик, вкратце рассказал нам об истории
южноафриканских Сил специального назначения, о процессе отбора и подготовки раз-
ведчиков. К прохождению отборочного курса допускались только лучшие кандидаты.
Далее нам показали учебный фильм о Специальной Авидесантной Службе (САС)
Родезии [8]. Фильм заканчивался скрытной атакой, которую бойцы САС проводили
против вражеского объекта. Я понял, что это мой шанс. В последующей индивидуальной
беседе Крис Шутте усомнился в моих физических способностях, но после моих
настойчивых заверений всё-таки внес меня в список кандидатов.
В то время о разведывательно-диверсионном отряде (РДО) Вооруженных сил ЮАР
(также известного, как Recce) [9] было известно очень немного. Однако его действия,
также как и сами разведчики, среди других военнослужащих САДФ вызывали только
восхищение. Этот образ суперсолдата в южноафриканском обществе тиражировался
рассказами тысяч призывников и резервистов Территориальных сил, проходивших во-
енную службу. Но в отсутствие реальной информации о том, что это за подразделение, о
его военнослужащих также плодились слухи и легенды, некоторые из которых были
довольно жуткими. Особенно сильно перевирался психологический портрет спец-
назовца. Например, популярный миф гласил, что для того, чтобы стать разведчи-
ком-диверсантом, нужно быть психопатом. В еще одной известной легенде говорилось,
что по прибытии на отборочный курс кандидату вручают котенка или щенка. В ходе
отборочного процесса кандидат обязан заботиться о животном, а потом, на определен-
ном этапе подготовки, он должен был убить питомца.

Глава 2

Отбор в спецназ, 1974 г.

Группа из 20 кандидатов из 3-го пехотного батальона Сухопутных войск ЮАР

погрузилась на поезд в Йоханнесбурге. У каждого из нас были свои цели и причины
отправиться на отборочный курс в РДО. Я старался не участвовать в развлечениях, ко-
торым предавались остальные солдаты во время пути. Вместо этого я держался в сто-
роне, стараясь мысленно настроиться на то, что меня ожидает в предстоящие несколько
недель. Я ехал в Оудтсхоорн с единственной целью — стать бойцом спецназа, и никак не
меньше. В город мы прибыли рано утром, на станции нас встретил лично сержант
Шутте. Оудтсхоорн — это маленький городок, расположенный в живописном регионе
под названием Малое Кару (Kleine Karoo). Находящийся в окружении горных хребтов и
страусиных ферм, он предоставлял множество возможностей для активного образа
жизни. На южной стороне перевала Свартберг был расположен город Джордж, — по-
пулярное место для посещения солдатами из Оудтсхоорна, поскольку в нем распола-
гался Армейский женский колледж. Неподалеку от Джоржа проходил прекрасный берег
Индийского океана, на котором располагались города Седжфилд, Виктория Бэй, Уайл-
дернесс и Крисна. Отборочный курс в Силы специального назначения проходил в горах

12
Свартберг и близлежащих районах Де Руст и Клаарватер.
Следующие два месяца были периодом невыносимых физических и психологи-
ческих нагрузок, неуверенности, унижения, страха, разочарования и зачастую просто
боли. Этап предварительного отбора проводился на учебном полигоне Пехотного учи-
лища, и очень скоро из первоначальных 250 кандидатов осталось менее семидесяти.
Продолжительность отборочного курса являлась тщательно оберегаемым секре-
том, и оставалась таковым вплоть до последнего мгновения. Более месяца нас подвер-
гали различным испытаниям, только в горы Свартберг мы выходили не менее пяти раз.
Экстремальные физические нагрузки во время упражнений сокращали число кандидатов
ежедневно. К началу второй недели курса нас осталось всего пятнадцать человек, но мы
еще не понимали, что худшее для нас еще впереди.
Я быстро понял, что во время отбора не будет никаких одолжений или послабле-
ний. Инструкторы делали все, чтобы посеять в нас разочарование, чувство беззащит-
ности и замешательства. Свежая еда обильно обрызгивалась бензином. Зачастую рацион
состоял только из гороха, или же нам преподносились на редкость неубедительные
причины того, что пайков на сегодня не будет. Как только инструкторы выясняли наши
пристрастия в еде, то нам в пайках выдавали только то, что мы любили меньше всего.
В один из дней мне вручили координаты следующей точки встречи. После изу-
чения карты я понял, что дистанция абсолютно не соответствует времени, отведенному
на ее прохождение. Прекрасно понимая, что мое плохое физическое состояние сильно
ограничивает мои возможности, я знал, что выполнение этого задания потребует от меня
невероятных усилий. Уставший и разочарованный, но, тем не менее, не сдавшийся, я
зашагал, стараясь развить максимальную скорость, на какую был способен.
Пройдя 100 метров по дороге, я наткнулся на некоторых из своих товарищей.
Оказалось, что это и был конец отборочного курса! Я потерял 10 килограмм, мое тело
было покрыто синяками, царапинами и ссадинами. Моей единственной мыслью в тот
момент было поскорее вернуться обратно на базу. Мне нужно было принять горячий
душ, восстановить физические силы и привести свое тело в порядок.
Я прошел первый этап отбора в спецназ и по понятным причинам очень собой
гордился. При первой же возможности я позвонил матери и поделился с ней радостью. Я
думаю, что тогда она не очень поняла, чего я достиг. Следующим этапом отбора был
курс базовой парашютной подготовки. Он состоял из двухнедельной физической под-
готовки и двух недель тренировок в ангаре. Перед тем, как быть допущенным к трени-
ровкам в ангаре, кандидат должен был сдать несколько экзаменов. В завершение этого
отборочного этапа кандидат должен был успешно выполнить восемь прыжков с пара-
шютом.
Здесь нас впервые представили командиру 1-го РДО комманданту Яну Брейтен-
баху. Он производил яркое впечатление, был человеком крепкого сложения с внуши-
тельным послужным списком — прирожденный лидер и настоящий солдат. Он не
стремился участвовать в «крысиных бегах», чтобы стать генералом. Одиннадцать че-
ловек, прошедшие отборочный курс под номером R7401 в Силы спецназначения, уве-
личили численность личного состава отряда на 100%! [10]
Нам дали несколько дней отдыха, чтобы мы могли восстановить силы и привести в
порядок оружие, снаряжение и обмундирование. Вслед за этим в окрестностях Оудт-
схоорна мы прошли курс вождения и обслуживания техники. Поскольку к этому мо-
менту отношение к нам действующих операторов спецназа несколько изменилось в
13
лучшую сторону, то этот этап прошел в ненапряженной атмосфере.
Будучи небольшой группой, мы быстро стали частью развлекательной жизни в
Оудтсхоорне. Прибрежные курорты Виктория Бэй и Уайлдернесс стали популярными
местами нашего отдыха в выходные дни. Меня также приобщили к культуре и искусству
употребления рома «Красное сердце» с колой. В нашей группе возникло то особое
чувство товарищества, которое в последующие месяцы стало одним из самых важных в
моей жизни.

Глава 3

Получение квалификации оператора. Форт-Доппис и базовый курс разведыва-

тельной подготовки, 1974 г.

Как-то теплым и ленивым пятничным вечером, когда мы полностью были заняты

занятиями по радиосвязи и изучением азбуки Морзе, неожиданно поступил приказ
убыть для прохождения этапа физической подготовки базового парашютного курса. Мы
сели на поезд в Бофорт-Весте и двинулись в Блумфонтейн. У нас не было никаких ил-
люзий относительно того, что инструкторы в парабате [11] будут рады любой возмож-
ности как следует отыграться на будущих спецназовцах.
В зимнее время в Блумфонтейне очень холодно. В одном из его районов, называ-
емом Темпе, располагалось несколько войсковых частей. Между ними шло соперниче-
ство, имевшее долгую историю, а основное соперничество, порой доходящее до вражды,
было между парашютным батальоном и танковой школой. Эта вражда часто доходила до
нападений на казармы противника под покровом ночи.
Как я и предполагал, утром понедельника, когда стартовал курс физподготовки,
начался ад. Восторгов по поводу плохого отношения к нам, я не испытывал, но первую
неделю выдержал. Я понимал, что еще не до конца восстановился после нагрузок от-
борочного курса. Единственным упражнением, которое доставило мне проблемы, было
преодоление двухметрового забора с полной выкладкой. Я смог взять препятствие с
третьей, и последней, попытки.
Унизительное отношение к курсантам в парашютном батальоне являлось обще-
принятой практикой, и наша группа исключением не являлась. Мы часто становились
объектами издевательств со стороны «стариков» (парашютистов, прошедших квали-
фикационные испытания). К примеру, на вашу кровать ставился trommel [12], на него
залезал «молодой», а так называемый «старик» бил его в живот, наблюдая за тем, как
«молодой» валится на кровать. В один из таких вечеров над одним из наших товарищей,
пытавшемся совладать с этим, издевались особенно сильно. Даан ван Зейл, почти
двухметрового роста парень родом из Кару, вмешался и ответил «старику» взаимностью,
после чего подобная практика тут же прекратилась. Мы успешно сдали экзамены по
физподготовке и были допущены к последнему этапу — тренировкам в ангаре.
Нашим инструктором на этом этапе был сержант-майор Франс ван Зейл, —
опытный оператор спецназа и парашютист-инструктор, специально приехавший для
этой цели из Оудтсхоорна. Последующие две недели стали для нас огромным жизнен-
ным опытом, наполненным юмором, радостями и разочарованиями, обычными для де-
сантных тренировок в ангаре. Наш товарищ Уси, глубоко религиозный и, пожалуй,
самый душевный человек из нашей группы, никак не мог справиться с координацией, и

14
после неоднократных попыток ван Зейла помочь ему преодолеть эту проблему, его
вынуждены были снять с курса. Это был очень печальный день для всех нас, а для ста-
рого Уси он стал и самым большим разочарованием в жизни.
Совершив положенные восемь прыжков (включая один ночной прыжок и один
прыжок с полной выкладкой), крайний, квалификационный, прыжок стал моментом
гордости, поскольку наши семьи и друзья были приглашены на торжественный парад по
случаю окончания курса. На построении нам выдали наши «крылышки» [13]. Но более
важным для меня и моих товарищей был тот факт, что отныне мы официально стали
военнослужащими самого престижного подразделения Вооруженных сил ЮАР — раз-
ведывательно-диверсионного отряда.
Мой статус военнослужащего по призыву изменился 31 мая 1974 года, когда я
принял присягу и был зачислен в регулярный состав Вооруженных сил. С изменением
статуса мое денежное содержание также выросло с 20 рэндов в месяц до ошеломляющих
150 рэндов! Спецназовцы, вне зависимости от звания, пользовались в остальных Во-
оруженных силах большим уважением. Теперь я мог в определенной степени финансово
поддерживать свою мать, что я с радостью и делал, ведь всю жизнь она многим жерт-
вовала ради того, чтобы я вырос нормальным человеком.
В начале 1970-х годов основным учебным центром Сил специального назначения
был Форт-Доппис. База располагалась в центральной части Полосы Каприви в
Юго-Западной Африке. Свое название база получила в честь зеленых мартышек, кото-
рые обитали в окрестностях. У них была привычка пробираться на территорию базы и
воровать стреляные гильзы (doppies на языке африкаанс). В Форт-Доппис военнослу-
жащие Сил спецназначения проходили основную часть своей боевой подготовки для
ведения боевых действий в буше. Сама база была огромна и практически не имела
ограничений по дистанциям, на которые мы могли уходить. Местность также была очень
похожа на районы южной Анголы.
Спустя три с половиной часа полета из базы ВВС Ватерклооф, расположенной
возле Претории, мы высадились на авиабазе Мпача, неподалеку от городка Катима
Мулило. Там мы подождали под палящим солнцем своего рейса на Форт-Доппис. Это
был мой первый полет в вертолете.
В лагере действовали весьма жесткие законы в отношении окружающей нас флоры
и фауны. Животные имели приоритетное право на существование и на свой образ жизни.
Стрельбища располагались на достаточном удалении от традиционных пастбищ и мест
водопоя. Окружающая нас живность понимала наше отношение к ней и чувствовала себя
в гармонии, в изобилии населяя окружающие базу районы. Присутствие львов, гиен,
буйволов, слонов, крокодилов, бегемотов и всяческих рептилий в местах наших трени-
ровок означало, что мы должны постоянно находиться настороже из-за близкого при-
сутствия опасных диких животных. Это привносило в обучение дополнительный реа-
лизм.
Мы прошли курс огневой подготовки. Нас обучили обращаться с любым видом
иностранного стрелкового оружия, которое может нам встретиться по ту сторону наших
границ. Занятия по этому предмету с нами блестяще проводил сержант Крис Шутте. К
сожалению, он запрещал нам пользоваться любыми видами защиты органов слуха. В
дальнейшем, из-за многих лет постоянных взрывов и стрельбы, у многих из нас возникли
серьёзные проблемы со слухом.
Тем временем в Оудтсхоорне прошел еще один отборочный курс, и к нашей группе
15
присоединился единственный выживший во время него, Сакки Зигерс [14]. Наша
дневная программа физической подготовки обычно начиналась с утренней пробежки на
6 или 10 км с оружием. Плотный и вязкий песок Каприви, по которому приходилось
бежать, энтузиазма не добавлял. В конце дня занятия, как правило, завершались руко-
пашным боем в течение часа. Мы находились на пике своей физической формы.
Вслед за огневой подготовкой последовало изучение тактики малых подразделе-
ний (курс партизанской войны), что, к сожалению для нас, оказалось вторым отбороч-
ным курсом. После того, как один наш товарищ пожаловался на то, что тренировки
сводятся к интенсивным физическим упражнениям, курс превратился в один сплошной
марш на длинные дистанции с максимально возможной выкладкой. К сожалению, это
привело к тому, что наша первоначальная группа из десяти человек сократилась до пяти.
После полугода стойкости, самоотдачи и всевозможных ожиданий от жизни в качестве
оператора спецназа, некоторые из нас разочаровались и заявили об уходе из программы.
Во время того периода обучения лейтенант Фред Зили стал первым военнослу-
жащим Вооруженных сил, а также первым оператором спецназа, погибшим в бою на
наших границах [15]. Мы смотрели круглыми глазами, как они садились в вертолеты с
зачерненными камуфляжной пастой лицами, отправляясь на операцию. Я также очень
отчетливо помню спокойную атмосферу на базе после возвращения команданта Брей-
тенбаха и его людей. Очень достойный молодой оператор отдал жизнь за свою страну.
Тогда я слабо осознавал, что в моей будущей службе я часто буду смотреть смерти в
глаза. Люди в бою могли погибнуть, в том числе и находящиеся под моим командова-
нием. В будущем мне придется многим воздать свои последние почести возле открытых
могил. Для меня самой печальной частью потери коллег являлась судьба и неопреде-
ленное будущее их оставшихся жен и маленьких детей.
Особые воспоминания я храню о традиционных субботних braai [16] в
Форт-Доппис. Это стало частью спецназовской культуры, и после недели тяжелого
труда, braai был настоящим культурным событием недели (и, честно говоря, един-
ственным таким событием). Это было время отдыха, когда можно пропустить пару
стаканчиков рома с колой, поиграть в дартс или снукер или просто расслабиться в
компании друзей.
По линии материально-технического обеспечения Форт-Доппис подчинялся штабу
сектора, находившемуся в городке Катима Мулило. Путешествие туда на грузовике
«Бедфорд» занимало шесть часов в сухой сезон и целых пятнадцать часов в сезон до-
ждей. Настала моя очередь сопровождать «крысиные бега» [17]. По прибытии в Катиму
нам сообщили, что в Доппис произошла утечка газа на кухне и почти вся база сгорела
дотла. Мы загрузили наш провизию настолько быстро, как только смогли, и направились
обратно в Форт-Пепел (как соответствующим образом стали называть старый
Форт-Доппис). К нашему приезду жилой квартал и столовая были размещены на со-
хранившейся автостоянке. В огне я потерял все свои личные вещи, осталась только
одежда, которую я носил. Я думаю, что довольно многие «логис» [18], должно быть,
чувствовали, что мы заслужили, чтобы наша база была разрушена, поскольку ее большая
часть была построена из материалов, предназначенных для других дел. При погрузке в
Катиме, особенно строительных материалов, регулярно возникали «административные»
ошибки, которые неизменно заканчивались в Форт-Допписе.
События первой половины 70-х годов, происходившие в Анголе и Мозамбике,
привели к эмиграции большого числа граждан в соседние страны и обратно в Португа-
16
лию. Солдаты, поддержавшие колониальное правление и выступавшие против новых
правительств, добровольно покинули эти страны. Часть людей ушло, потому что их
жизни оказались под угрозой, и некоторые из них в условиях секретности переехали в
Доппис. К нам присоединились блестящие солдаты, одним из них был Даниэль Роксо,
знаменитый и внушающий страх лидер Fletchas [19]. Во время гражданской войны в
Мозамбике Fletchas являлись движением сопротивления. Так я впервые познакомился с
языком португальцев, их культурой и обычаями, и это то, что я ценю и по сей день.
После пожара было принято решение отстроить новый Форт-Доппис на берегу
реки Квандо. Постройка новой базы была поручена Корпусу военных инженеров.
Вернувшись в Оудтсхоорн после шестимесячного пребывания в Допписе, к нам
пришло известие, что наше подразделение переводят в Дурбан, чему лично я был рад,
поскольку я был бы ближе к дому. К тому же Дурбан был куда более интересным ме-
стом, чем Оудтсхоорн. Так что Рождество я встретил вместе с семьей.
Во время моей следующей командировки в Форт-Доппис я прошел еще несколько
курсов, в том числе по радиосвязи, подрывному делу, выживанию и искусству следо-
пытства. Я намеревался сделать хорошую служебную карьеру и относился к этим курсам
со всей серьезностью. Инструкторами на этих курсах были настоящие мастера своего
дела. Уоррент-офицер и прекрасный человек Кернаас Конради являлся в отряде экс-
пертом-взрывником и преподавал нам основы подрывного дела. Девальд де Бир, одна из
легенд войск специального назначения, преподавал нам искусство бушкрафта, выжи-
вания и следопытства в буше. О буше и его животном мире он знал практически все.
Свой опыт и знания он приобрел, прожив несколько лет с бушменами в пустыне Кала-
хари.
Моим товарищем на этих курсах стал Даан ван Зейл. В ходе курса по выживанию,
мы быстро поняли, что когда приходится выживать в буше, ничего не дается просто так.
Умение жить в вельде сродни искусству. Силки, которые мы готовили со всей тща-
тельностью, давали весьма скромный результат. Когда же нам везло и в ловушки кто-то
попадался (в основном это были фазаны или какие-то другие дикие птицы), нас ча-
стенько опережали дикие животные, и чаще всего нам ничего не доставалось кроме
ошметков. Как-то раз голод вынудил нас тащиться 15 километров в Форт-Доппис, где
нам пришлось копаться в мусоре в поиске остатков еды. Хотя мы и нашли кое-что съе-
добное, но пришли к выводу, что это не стоит пройденного расстояния и приложенных
усилий. Девальд нам показал, что мясо питона и бабуина вполне съедобно. Я мог бы
смириться с питонятиной, но что касается мяса бабуина, то лучше я буду копаться на
помойке в поисках еды. Важной частью курса было искусство следопытства и ухода от
преследования. Крайний навык в дальнейшем оказался для меня чрезвычайно полезным.
Честно говоря, я считаю, что для человека, которому необходимо скрытно оставаться на
вражеской территории в течение длительного периода времени, он является наиболее
важным умением в искусстве выживания.
К счастью я довольно рано понял, что такая возможность так часто проводить свое
время в условиях дикой природы — это уникальная возможность и фактически дар не-
бес. Я бережно храню в памяти грозы в Каприви и свежесть вельда после только что
прошедшего дождя. В памяти остались многочисленные ночные переходы и ориенти-
рование по ярким звездам, что вытеснило все тяготы и лишения, которые я испытывал во
время этих тренировок. Постоянная опасность встречи с дикими животными и змеями во
время тренировок заставляла нас постоянно находиться начеку. Незабываемый образ в
17
моей памяти оставил особый запах, присущий поселениям человека. Запах костра,
тростниковых хижин, готовящейся еды, домашний скот, звуки африканских там-тамов
— все это я часто улавливал во время операций. Животные, мигрировавшие вокруг
Допписа, зачастую в крупных стадах, также предоставляли большое разнообразие зву-
ков живой природы.

Глава 4

Дурбан и курс легководолазной подготовки, 1975 г.

Дурбан расположен на восточном побережье Южной Африки в провинции Наталь.

Ему повезло с климатом, там круглый год стоит теплая погода. Дурбан является ос-
новными морскими воротами Южной Африки, и также это самый крупный и самый
оживленный порт на побережье Африканского континента. Также этот город является
традиционной курортной Меккой для южноафриканцев, загорающих на белоснежных
песчаных пляжах и наслаждающихся теплыми водами Индийского океана.
Огромный участок земли, выдающийся в море, и образующий южную оконечность
дурбанской бухты, называется Утес. Эта территория давно является закрытой военной
зоной, на которой расположены разные стратегические объекты ВМС ЮАР. Там же
находились и здания бывшей китобойной станции, которые оказались просто идеальным
местом для тренировок тактики ведения боя в городских условиях. С наблюдательного
пункта на самой оконечности Утеса открывался прекрасный вид на город Дурбан и на
само побережье, уходящее на север.
Численность подразделения постепенно росла, еще шесть кандидатов успешно
прошли отборочный курс. Одним из этих счастливчиков был лейтенант Конни ван Вейк,
выпускник военной академии и один из лучших офицеров, с которыми я встречался за
всю свою службу.
После нескольких месяцев в буше Дурбан показался раем. Социальное разнооб-
разие и праздничная атмосфера выгодно отличались от всего самого лучшего, что мог
предложить этот мир. Бар с живой музыкой под названием «Папины усы», располо-
женный в популярном пляжном отеле, стал одним из главных мест встречи спецназов-
цев. Под пьянящим влиянием живой ирландской народной музыки группы «Blarney
Brothers» и рома с колой мы прекрасно проводили время. Частенько нам приходилось
(но никогда, конечно, в качестве зачинщиков) защищать себя от грубых и жестких
дурбанцев, а также от оскорбительно ведущих себя отдыхающих.
Наконец наступил момент, когда группу из двенадцати спецназовцев собрали на
острове Солсбери на базе ВМС в Дурбане, где начался предварительный этап отбора на
курсы боевых пловцов. Все тесты прошли только 10 человек. Я должен был прибыть на
базу ВМС Саймонстаун, в Западном Кейпе, потому и отправился туда на своей но-
венькой «Альфа-Ромео», которую приобрел на свое тяжелым трудом заработанное де-
нежное довольствие и боевые выплаты из расчета 3,5 рэнда в сутки, получаемые за
службу на границе. В Блумфонтейне я сделал остановку и навестил своего школьного
приятеля, Гроббиса Гроббелара, которого я последний раз видел на курсе молодого
бойца. После окончания базовой военной подготовки Гроббис пошел в танкисты и
служил в танковой школе в Темпе.
Боевые пловцы ВМС ЮАР считались элитой. По прибытии на место, в один из

18
облачных и ветреных дней, типичных для Кейпа, нас собрали на причале водолазной
школы для проверки уровня физической подготовки. Июнь месяц в Кейпе — начало
зимы, и это не самое теплое время года. По сравнению с теплыми водами Индийского
океана, атлантические воды вокруг Кейпа значительно холоднее.
Нашим инструктором назначили уоррент-офицера Роланда Брауна. Он не скрывал
своего раздражения по поводу того, что на священную флотскую территорию пришли
какие-то армейские «пешедралы». Первоначальные квалификационные испытания
уменьшили численность нашей группы до 7 человек. По счастью, нас поселили в не-
большом частном отеле рядом с базой, а не в казармах на территории части. Это было и к
лучшему, поскольку у моряков существует совершенно невероятные правила ношения
формы одежды (включая ношение такой формы, о существовании которой мы даже не
подозревали) и куча других своих правил, трудных для понимания армейцами.
Следующие два с половиной месяца стали для меня не только самыми напря-
женными в физическом отношении временем моей военной карьеры, но также и самыми
интересным. В первый месяц мы постоянно бегали вокруг водолазной школы и вокруг
Саймонстауна, страдая от холодной воды, одетые только в «кожу» (так на морском
жаргоне назывались плотно облегающие тело тонкие гидрокостюмы «мокрого» типа). За
это время я прошел все мыслимые и немыслимые медицинские тесты и упражнения по
физподготовке, какие только существуют в природе. Кроме того, пришлось провести
немало времени у зубного врача, чтобы привести в порядок зубы перед тем, как начать
погружения.
Обычный день обычно начинался с пробежки в 10-15 кругов, включая преодоление
полосы препятствий, построенной в воде. Теоретические занятия занимали большую
часть дня, но при этом значительная часть времени отводилась на бег по пляжу и на
другие физические упражнения. Пробежки на пляже всегда проводились по колено в
воде, при этом ты должен был всегда нести с собой бревно в 30 кг весом. Обратный путь
как правило совершали вплавь, и тоже с бревном. Дважды в неделю мы совершали за-
плыв на одну морскую милю на время. Раз в неделю мы отрабатывали прыжки в воду.
Мы добирались вплавь до списанных фрегатов, стоявших на приколе в километре от
берега, и прыгали с мачт и надстроек, с высоты 10 метров. Самым веселым был только
первый прыжок…
Наконец наступил день, когда мы поменяли нашу «кожу» на нормальные гидро-
костюмы. Нам разрешили их носить, но по странному стечению обстоятельств, сле-
дующие несколько дней мы занимались физической подготовкой исключительно на
суше (странная логика у этих флотских). Теперь шутки кончились, начались серьезные
водолазные тренировки.
За основным курсом водолазной подготовки последовало обучение атакующим
подводным действиям. Теперь мы плавали не с аквалангами, а с индивидуальными ды-
хательными аппаратами замкнутого цикла. Воздух в них представлял собой специаль-
ную смесь чистого кислорода и углекислого газа. Из-за этого глубина погружения была
ограничена тремя метрами. Использование чистого кислорода для дыхания под водой
может быть смертельно опасно. Обычно погружение длилось от трех с половиной до
четырех часов. Чтобы провести три часа и более в холодных водах Атлантического
океана требовалась определенная психологическая подготовка. Иногда за сутки мы со-
вершали до трёх погружений. Мой товарищ Герт Экстин во время одного из глубоко-
водных погружений подхватил кессонную болезнь и был вынужден провести несколько
19
дней в барокамере.
Наконец, мне была присвоена квалификация боевого пловца и сбылась моя детская
мечта стать аквалангистом, и более того, военным водолазом! Я очень гордился полу-
ченной квалификацией. Обучение в водолазной школе стало одним из самых важных
периодов в моей жизни. Школа подготовки водолазов зарекомендовала себя как про-
фессиональное военное учебное подразделение. Мы часто спорили, какой из курсов
более сложный и требовательный с точки зрения физической подготовки — парашютная
подготовка или водолазная. С моей точки зрения их нельзя даже сравнивать, поскольку
курс водолазной подготовки со всех точек зрения гораздо более тяжелый.

20
Часть II
Новый вызов — операции малых групп спецназа.
Глава 5

Операция «Саванна», 1975 г.

Пока мы проходили курс легководолазной подготовки, южноафриканское прави-

тельство дало зеленый свет на вторжение в Анголу, получившее кодовое название
«Операция “Саванна”». Комманданта Яна Брейтенбаха перевели из своего подразде-
ления и назначили ответственным за формирование передового отряда наступающих
войск. Для этого он отобрал нескольких операторов, включая Конни ван Вейка, Джека
Диппенаара, Мака ван дер Мерве, Франса ван Дейка, Фингерса Крюгера и других.
Новым командиром подразделения был назначен коммандант Джейкс Сварт из
Оранжевого Свободного Государства, фланговый игрок и капитан местной регбийной
команды. Он был прирожденным лидером и принципиальнейшим человеком,
по-настоящему заботившимся о своих людях. Вернувшись в Дурбан, он приказал мне
прибыть в штаб сектора, находившегося в городке Рунду, в Юго-Западной Африке. Я
был приписан к тактической группе «Браво», которой командовал майор Фрэнк Бестбир,
и мне предстояло получить свой первый боевой опыт.
Нас перебросили самолетом в южно-ангольский город Серпа Пинто (позднее пе-
реименованный в Менонге), столицу южной провинции Куандо-Кубанго. В наши задачи
входила подготовка батальона, а также солдат Национального Фронта освобождения
Анголы (ФНЛА). Лидером ФНЛА на юге Анголы был Даниэль Чипенда, являвшийся
харизматичным и ярким лидером, имевшим возможность мотивировать своих людей
яростью и долгими пропагандистскими речами. После завершения обучения мы пере-
дислоцировались в город Са-да-Бандейра (позднее переименованный в Лубанго). Нашей
задачей там являлась защита аэропорта, захваченного ранее в бою силами Яна Брей-
тенбаха.
Са-да-Бандейра — город, расположенный в живописном месте недалеко от за-
хватывающего дух перевала Леба. На горе к югу от города возвышалась статуя Христа
(уменьшенная копия той, которая установлена в Рио-де-Жанейро). Именно с этой ста-
туей у меня ассоциируется город Лубанго. Еще в 1870-х годах здесь селились дор-
сланд-треккеры [20]. В то время я еще не знал, как часто я буду возвращаться и в Серпа
Пинто, и в Са-да-Бандейру — но уже при совершенно иных обстоятельствах.
Нам пришел приказ соединиться с другой боевой группой, находящейся на севере.
Выдвинувшись по дороге, мы через несколько дней присоединились к ней, и стали ча-
стью войск, наступавших на Луанду с юга.
Мы уже направлялись в город Кибала, когда войска были намертво остановлены у
заброшенного маленького поселения Эбо. Во главе наступления, проходившего через
участки гористой местности, следовали бронемашины, за которыми шла пехота. Про-
тивник поймал войска в классическую традиционную засаду и посеял среди наших
солдат хаос. С окружающих нас гор велся интенсивный и ужасающий обстрел. Неко-
торые из наших солдат не подчинились приказу залечь и когда они попытались выйти из
зоны поражения, их ранили и убивали тысячи летавших вокруг осколков. Из-за интен-
21
сивного и точного огня противника мы также не могли спасти наши машины. Они,
несомненно, были законными целями, но узкую дорогу развезло, и на ней невозможно
было развернуться.
Интенсивность обстрелов не прекращалась, и к полудню был отдан приказ от-
ступить в ближайший город Эбо. Я шел впереди, наша рота вышла из боя и начала отход.
Тем временем на фронте, где между нашими силами и противником происходил обмен
тяжелыми ударами, бои продолжались. Вернувшись в Эбо, мы обнаружили, что обста-
новка довольно хаотична. Коммандант Джордж Крюйс, заслуженный пехотный офицер
и командир боевой группы, был одинаково озадачен и удивлен напористостью про-
тивника. Меня придали подразделению бронеавтомобилей, и я выдвинулся на окраину
города, чтобы вести разведку на случай возможного нападения противника с фланга.
После того как над Эбо осела пыль, пересчет личного состава показал, что погибло
четыре южноафриканца и почти полтораста солдат ФНЛА, многие были ранены. Мы
потеряли все наше имущество, которое находилось в машинах, — наши собственные
войска при отходе уничтожили технику, чтобы не допустить попадание имущества и
боеприпасов в руки противника. Второй раз за мою военную карьеру я остался лишь с
тем, что было надето на мне. Это был печальный день для всех нас, и мы хорошо по-
нимали, что будет трудно мотивировать наши войска к действиям в будущих боях. В ту
же ночь мы отступили в район недалеко от города Санта-Комба, и расположились в
здании старой сыроварни, а войскам предоставили отдых.
Коммандант Фрэнк Бестбир вызвал меня в дом, который он использовал как свой
временный штаб. Он являлся командиром оперативной группы, и его образ действий
внушал мне доверие. Он приказал мне выставить наблюдательный пункт за линией
расположения наших войск. Последующие события лучше всего описаны в следующей
выдержке из книги Яна Юйса «Крест Почета» (1992:26).
«Продвижение южноафриканцев в Анголе был остановлено возле пре-
словутого моста №14 на реке Ниа. Вражеская артиллерия, включавшая в
себя «Сталинские оргáны» — 122-мм реактивные установки БМ-21, —
превосходила британские 80-фунтовые (5,5-дюймовые) пушки, использо-
вавшиеся южноафриканцами.
Капрал Андрé Дидерикс с пятнадцатью солдатами ФНЛА был
направлен на передовой наблюдательный пункт, находившийся на холме под
названием «Цилиндр», возле которого сержант Дэнни Пауло оставил свои
силы прикрытия. По пути все, кроме старого солдата ФНЛА С. Нгонга,
страдавшего астмой, дезертировали.
Дидерикс и его спутник достигли вершины холма 2 декабря 1975 года.
Оттуда они могли наблюдать за разрушенным мостом и вражеской бро-
нетехникой, которая использовалась для ведения наблюдения. За ними стоял
дом, а в четырех километрах к востоку — каменный загон (крааль) для
скота.
На следующий день они заметили, что противник устанавливает в
краале минометы, после чего тот начал обстреливать южноафриканские
позиции 122-мм ракетами. Дидерикс по радио сообщил: «Крааль!» и, по-
скольку это была заранее назначенная цель, южноафриканцы вскоре уни-
чтожили противника, расположившегося в нем.

22
 Затем он скорректировал огонь на БРДМ-2 противника, который
также был поражен, после чего они со стариком вели разведку до тех пор,
пока не обнаружили позиции реактивных установок. Следуя его указаниям,
5,5-дюймовые орудия также их уничтожили».
А вот что писал об этом его командир на тот момент, коммандант Ян Брейтенбах:
«…Я выслал капрала «Дидиса» Дидерикса разведать более безопасный
маршрут для спешенной пехоты вдоль западного склона «Цилиндра». Ему
также было приказано выявить расположение вражеских позиций, при-
крывающих мост и главную дорогу на Кибалу, и точно определить позиции их
артиллерии и «Сталинских оргáнов» — установок БМ-21. Ночью он про-
брался на вершину «Цилиндра» с чернокожим солдатом, где они выставили
наблюдательный пункт посреди позиций ФАПЛА. Фактически, из-за боль-
шой численности противника, находящегося вокруг, они были вынуждены
оставаться на позиции в течение всего дня…
В то время, пока Дидис передавал информацию о том, что ФАПЛА и
кубинцы форсируют реку и развертывают более крупные силы на «Цилин-
дре»… ему было приказано действовать в качестве передового наблюдателя
для корректировки огня 140-мм пушек, чтобы воспретить переправу про-
тивника. Он сообщил, что группы пехоты перебираются по грудь в воде по
затопленному настилу моста, который был сброшен в воду практически
нетронутым…
Дидис никогда раньше не корректировал артиллерийский огонь, по-
этому Фрэнк Бестбир кратко проинструктировал его по радио, как это
делается. Непрерывно взрывающиеся снаряды создавали сцену кровавой
бойни, которую трудно описать…
Остаток дня Дидис и его товарищ, удобно устроившись на наблюда-
тельном пункте, продолжали с помощью нашего артогня сеять хаос среди
ФАПЛА и кубинцев…
Затем два вражеских вертолета облетели склон холма в поисках ар-
тиллерийских наблюдателей. Дидерикс и старый негр спрятались в низко-
рослом кустарнике и избежали обнаружения…
Они оставались там, ожидая смены, которая так и не пришла. Че-
тыре дня спустя они вернулись туда, где в последний раз видели своих то-
варищей. За мужество и стойкость, проявленные при нахождении на вра-
жеской территории, Дидерикс был награжден “Крестом Почета”».
Таким образом, я получил свой первый реальный опыт работы в малой группе и
успехом, достигнутым в операции, был обязан старику Нгонге. Он был готов присо-
единиться ко мне, когда остальные войска отказались двигаться на вражескую терри-
торию. Он оказался столпом силы, тогда как я был напуган до смерти.
На рассвете 7 декабря 1975 года я стоял у нашего временного жилища в Эбо, когда
над моей головой пролетели два вертолета «Пума». Это выводили на задание группу
спецназа, в составе которой был сержант Ваннис Ванненбург. В ту же ночь он был убит в
бою. Ваннис был одним из наиболее хладнокровных операторов, всегда подававшим
пример нам, молодым спецназовцам. Уорент-офицер Кернаас Конради получил «Крест

23
Почета» за храбрость, после того, как принял на себя командование во время боя с
противником. Я же заболел малярией и попал в полевой госпиталь в Санта-Комбе. Через
два дня я вышел оттуда и присоединился к своим войскам.
Нам было приказано отступить, и наш конвой направился к границе Юго-Западной
Африки. Пока мы ехали на юг к границе, я не уставал поражаться красотой сельской
местности Анголы. В деревнях, встречавшихся по пути, мы высаживали местных бой-
цов, давая им четкие инструкции и пункты сбора, где встречаться в новом году. В по-
следующем эти люди составят ядро нового подразделения, 32-го батальона, который
будет создан Яном Брейтенбахом.
Я вернулся на базу ВВС Ватерклооф. Возвращение в мирную жизнь в Южной
Африке непосредственно из зоны военных действий стало для меня большим контра-
стом. Люди просто продолжали жить своей жизнью, и многие из них, возможно, даже не
знали о военном участии Южной Африки в Анголе. Мне же не терпелось провести
наступающие праздники с семьей.

Глава 6

Прохождение курса в Оудтсхоорне и приобретение ценного оперативного опыта,

1976-1977 гг.

1-й разведывательный отряд был разделен на три группы: «Альфа», «Браво» и

«Чарли». Группа «Альфа» расположилась на месте существующего подразделения и
сформировала ядро 1-го разведывательно-диверсионного отряда (РДО) со специализа-
цией на десантно-штурмовых операциях. Группа «Браво» передислоцировалась в Ду-
ку-Дуку в Северном Зулуленде [21] для формирования 5-го РДО (специализация —
псевдо-партизанские действия), а группу «Чарли» первоначально перебросили на остров
Солсбери, но позднее передислоцировали в Лангебаан, где на ее базе сформировали 4-й
РДО (боевые пловцы). Из-за своей квалификации легководолаза я попал в группу
«Чарли», однако страдал от хронической морской болезни и после шести месяцев кая-
ков, подводных лодок, штурмовых лодок и резиновых утят в бурных морях, был вы-
нужден признать свое поражение. Моя неспособность преодолеть эту проблему пре-
вращала меня скорее в операционный риск, чем в боевой актив, поэтому меня перевели
обратно в группу «Альфа».
Для того, чтобы иметь продвижение по службе, военнослужащие Сил специаль-
ного назначения были обязаны проходить традиционные пехотные курсы и теперь
настала моя очередь. Я явился в пехотную школу в Оудтсхоорне, где провел следующие
девять месяцев, постигая теорию и практику ведения обычной и контрпартизанской
войны.
Во время очередных занятий меня неожиданно, распоряжением по школе, вызвали
к начальнику курсов, полковнику Баденхорсту. Будучи серьезным курсантом, с хорошей
курсовой успеваемостью, я понятия не имел, почему меня вызывали отдельным распо-
ряжением. К моему удивлению, он сообщил мне, что я награжден «Крестом Почета» и
должен явиться на торжественное награждение в Преторию, в Армейский колледж. Для
меня это стало полной неожиданностью.
Тридцать шесть военнослужащих всех званий за свою храбрость были награждены
орденом «Крест Почета» в трех степенях: золоте, серебре и бронзе. СМИ оказались на

24
высоте. Я впервые осознал, что вручение наград — это, на самом деле, большая честь.
Здесь я встретил капитана Потгитера, офицера-артиллериста. Это именно он учил меня в
эфире, как корректировать огонь своих 5,5-дюймовых орудий в районе моста №14. Це-
ремония награждения представляла собой бригадный строевой смотр, в котором
участвовала тысяча мужчин и женщин, представлявших все рода войск Сил Обороны.
Это было впечатляющее зрелище, выполненное в истинно военном стиле. На нем в ка-
честве почетных гостей присутствовала и моя семья, разделившая со мной момент
славы. Мама и дедушка с бабушкой очень гордились моими достижениями.
Впоследствии я прошел аттестацию на офицерское звание. Даан ван Зейл и я стали
первыми кандидатами в офицеры, которые родились и выросли в спецназе. Мы перешли
в офицерскую столовую и начали превращаться в офицеров и джентльменов. Наконец,
обучение в пехотной школе подошло к концу, и я вернулся в подразделение.
Для прохождения следующего периода обучения мы прибыли в Форт-Доппис.
Однажды утром мне поручили сопровождать офицера из разведывательного отдела
штаба, который искал подходящее место для создания базы. Я встретился с ком-
мандантом Флипом дю Презом, офицером связи с УНИТА. Несколько месяцев спустя в
Каприви была создана база «Дельта». Даан и я были направлены к коменданту дю Презу
для оказания помощи в подготовке солдат УНИТА, чьи семьи также поселились на базе.
Доктор Савимби и члены его штаба пользовались помещениями на полупостоянной
основе. Он был очень харизматичным лидером, у которого было очень четкое вѝдение
своей организации. За этот период я многое узнал о культуре УНИТА и об их методах
работы.
Последовал период, когда мы проводили очень активные операции и бóльшую
часть времени я провел на границе. Разведывательные источники сообщали о передви-
жении нескольких крупных групп повстанцев к границе Юго-Западной Африки. Мы
работали с различных баз в соседних с Юго-Западной Африкой странах. Наша главная
цель состояла в том, чтобы лишить противника возможности свободно пользоваться
дорогами, ведущими к границе. Мы выдвигались на автомобиле в пункты, располо-
женные вблизи границы, а далее проникали на территорию противника пешим поряд-
ком.
Я стал экспертом в установке мин. Аккуратное удаление верхнего слоя почвы для
столь же аккуратной ее замены далее (чтобы обеспечить ее смешивание с окружающим
грунтом), тщательная маскировка места и удаление лишнего грунта по завершении
установки мины стали привычной рутиной. Такие операции по минированию оказались
чрезвычайно ценным опытом, и я использовал любую возможность, чтобы учиться у
более опытных командиров групп. Благодаря перехвату вражеских сообщений стало
ясно, что мы добились больших успехов, поскольку после того как были взорваны
первые мины, противник был вынужден сменить свою тактику.
Меня повысили до звания второго лейтенанта и направили на курсы младших
офицеров. Успешное прохождение курса позволяло мне получить офицерскую долж-
ность в Силах Обороны ЮАР. Курс проходил в училище сухопутных войск, которое
находилось в сельском городке Хейдельберг и длился полгода. В ходе этого курса от-
бирались также офицеры для обучения в Военной академии. С самого начала нам было
ясно, что у офицера, не имеющего ученой степени, очень мало шансов дослужиться до
генерала, однако я не мог представить себя вне оперативной работы на протяжении трех
лет, и то, что я не стану генералом, меня не особо беспокоило. Меня заклеймили как
25
академического бунтаря! Шла крайняя неделя курсов, когда Даана и меня отозвали об-
ратно в подразделение. По прибытии в Дурбан мы получили приказ явиться в
Форт-Доппис, куда мы, собрав вещи, и отправились на следующий день. Той же ночью
мы наслаждались нашей последней ночью в Дурбане.

Глава 7

Война в Родезии, 1978-1979 гг.

Интенсивность войны в соседней Родезии продолжала нарастать, и южноафри-

канские спецназовцы стали оказывать поддержку родезийской армии. Во время нашей
родезийской кампании я был придан 5-му разведывательно-диверсионному отряду
(РДО). В Родезии мы вошли в состав их Специальной Авиадесантной Службы (САС) в
качестве эскадрона «Дельта». Теперь я был офицером и командиром группы, обладая
гораздо бóльшей ответственностью. Я был готов к действиям и мне не терпелось себя
проявить.
Оперативным командиром был назначен Конни ван Вейк, расположивший свой
тактический штаб в Мабалауте. Конни вызывал у меня восхищение и безграничное до-
верие, он был блестящим тактиком и непревзойденным наставником.
Нашей главной зоной ответственности была часть юго-восточной границы страны,
которую в САС называли «русским фронтом». Я командовал группой из пятнадца-
ти-двадцати человек, и основная цель большинства операций заключалась в обнаруже-
нии и атаке противника. Большинство операторов 5-го РДО были из 32-го батальона и
являлись нашими старыми товарищами из ФНЛА по операции «Саванна».
Практически на любую операцию нас выводили парашютным способом, при этом
заранее развернуть группу, которая могла бы подготовить и отметить площадки при-
земления, было невозможно. Поэтому участки высадки всегда оставались безлюдными и
не имели никаких опознавательных знаков. Это являлось серьезной проблемой, по-
скольку высадка всегда проводилась только ночью, а «Дакота» [22] взлетала в Маба-
лауте, едва не задевая (и то не всегда!) деревья в конце взлетно-посадочной полосы. Хотя
мы прыгали с управляемыми парашютами, у нас было достаточно времени, чтобы вы-
полнить самые важные элементы прыжка и выпустить личное снаряжение на подвесном
фале, прежде чем встретиться с матерью-землей. В лунную ночь обычно можно было
определить некоторые особенности местности, находящиеся под нами (дерево? откры-
тое пространство? муравейники? пни?), незадолго до столкновения, однако это не га-
рантировало, что посадка на деревья не станет скорее правилом, чем исключением.
Как командир группы, я предпочитал прыгать первым. Моей задачей было следо-
вать за грузовым парашютом, в контейнере которого обычно находились громоздкие
предметы, такие как мины, дополнительная вода и боеприпасы. Стоять в открытом люке
самолета перед прыжком было идеальной возможностью для сбора жизненно важной
информации. Я искал признаки концентрации местного населения и заметные топо-
графические особенности, которые могли бы быть полезны для точного определения
нашего местоположения на земле. Мы освоили искусство покидания самолета в крат-
чайшие сроки, что было важно для того, чтобы члены группы не рассеивались на
слишком большом расстоянии при приземлении. Чем ближе они приземлялись друг к
другу, тем быстрее и легче происходил сбор группы.

26
 После приземления наступали тревожные моменты, когда я слышал, как члены
моей группы врезаются в деревья, или продираются сквозь них, или со всей силой тя-
жести встречаются с землей. Навыки и действия на земле были хорошо отработаны.
Освободившись от парашютов (обычно мы их закапывали), мы сосредотачивались и
отправлялись на выполнение боевой задачи. Нам везло, и во время высадок у нас было
лишь несколько травм. Заслуга в этом принадлежит нашим парашютным инструкторам
и Святому Михаилу (покровителю и символическому хранителю десантников во всем
мире).
Очень редко так случалось, чтобы во время операций мы не вступали в боестолк-
новение с противником (позже мне дали прозвище «Контакт»). Установка мин, засады и
атаки противника велись постоянно. Мы в совершенстве освоили искусство применения
правильной партизанской тактики и неоднократно захватывали противника врасплох.
Одним из членов моей группы был молодой капрал Невеш Томаш Матиаш (он же
Бальтазар). Невеш являлся одним из лучших операторов. Я несколько раз видел его в
действии во время боестолкновений с противником. Его спокойное и расчетливое по-
ведение произвело на меня сильное впечатление. Однажды, когда мы находились в за-
саде, противник вышел на нас с неудобного направления. Невеш находился в охранении
в той стороне, с которой появился противник. Благодаря быстрому принятию решения, и
находясь близко к противнику, он сменил позицию, чтобы обеспечить нашей группе
тактическое преимущество. Мы смогли уничтожить весь вражеский патруль.
Дорога между городами Мальверния и Мапаи (Вилья Салазар) являлась традици-
онным маршрутом снабжения солдат ЗАНУ. Неиспользуемая железнодорожная линия
была популярным маршрутом, используемым пешими патрулями противника для пе-
редвижения между различными расположенными вдоль линии опорными пунктами.
Автомобильная и железная дороги были одним из наших популярных мест проведения
операций. Обычно мы залегали подальше от железной дороги, после чего я брал с собой
одного из старших членов группы, чтобы провести рекогносцировку и выбрать подхо-
дящую позицию для засады. Затем мы возвращались, отдавали последние приказания и
после наступления темноты выводили группу к месту засады, где ее и организовывали
под покровом темноты, чтобы избежать обнаружения противником. Однажды утром,
незадолго до рассвета, мы с сержантом Вианой выдвинулись к железнодорожной линии.
Я нашел низкорослый кустарник недалеко от железной дороги и небрежно располо-
жился за ним, а Виана остался сзади. В следующее мгновение в поле моего зрения по-
явился первый вражеский солдат. Я инстинктивно замер. Мимо меня прошла группа из
сорока вооруженных до зубов солдат. Когда они проходили мимо, я буквально чув-
ствовал запах их потных тел и отчетливо слышал позвякивание их снаряжения. Позже я
осознал, что мое самодовольство едва не стоило жизни мне и Виане.
В течение дня через засаду прошли несколько небольших вражеских патрулей. Мы
заранее условились, что будем ждать, так как существовал случайный шанс поймать в
засаду тот взвод, который прошел накануне, когда он будет возвращаться назад. День
тянулся медленно, и уже в сумерках, после утомительного дня ожидания, подгруппа
охранения подала сигнал, что слышен шум приближающихся машин. Настало время
быстро принять решение. Я понимал, что если мы атакуем колонну не с того конца, то
противник может организовать контратаку. Я также понял, что мы можем пойти на
бóльший риск, чем обычно, поскольку скоро мы сможем воспользоваться темнотой как
преимуществом (это были важные решения для 23-летнего лейтенанта!). Первая машина
27
появилась в поле моего зрения, и я смог смутно различить несколько вражеских солдат,
сидящих сверху на грузе. Остальные машины следовали на близком расстоянии, и, хотя
численность противника оказалось больше, чем мы ожидали, я понял, что мы можем и
должны атаковать всю колонну. У меня не было времени снять глушитель с АК-47, по-
этому когда я открыл огонь, чтобы дать сигнал к атаке, возникла небольшая задержка,
прежде чем открыли огонь остальные члены группы, поскольку они изначально не по-
няли, что я уже стреляю. Среди вражеских солдат на машинах воцарился хаос.
Осуществив тактический маневр, мы вышли из-под ответного огня противника и
перегруппировались в пункте сбора неподалеку. Враг был в полном смятении, мы
слышали стоны и крики раненых, его машины остались стоять на дороге. Более опытные
члены группы убедили меня в том, что мы должны немедленно организовать новую
атаку на колонну, так как противник, скорее всего, все еще находился в состоянии шока
и полностью дезорганизован. Чтобы сохранить элемент внезапности, мы выдвинулись
на фланг. То, что я увидел на дороге, было именно тем, что и ожидали другие члены моей
группы — убитые лежали на дороге, а выжившие занимались оказанием помощи мно-
гочисленным раненым. Хайме, выдающийся пулеметчик, дал сигнал к атаке, открыв
огонь из своего РПД (легкого пулемета русского производства). После короткого, но
максимально интенсивного, огневого налета, я понял, что оставаться здесь дольше было
бы самоубийством, поскольку тактика противника заключалась в направлении крупных
сил для оказания поддержки на место возникновения подобных инцидентов. По мере
продвижения к месту боестолкновения они будут обстреливать этот район из минометов
и вести беспорядочный огонь из гранатометов РПГ-7 и пулеметов по окружающему
бушу.
Вскоре в ночном воздухе раздались отрывочные выстрелы 82-мм минометов,
разрывы гранат и длинные автоматные очереди. Делая короткие привалы, мы быстро
уходили, чтобы до рассвета максимально увеличить расстояние, отделявшее нас от же-
лезной дороги. Уставшие, но довольные достигнутым успехом, мы на следующее утро
пересекли границу Родезии и встретились с нашими машинами.
Пополнение запасов в полевых условиях осуществлялось в основном по воздуху и
всегда ожидалось с нетерпением. Персонал службы снабжения прилагал большие уси-
лия, чтобы нам всегда доставлялось все самое лучшее. Пайки по возможности допол-
нялись свежими продуктами и горячей едой. К всеобщему удовольствию, также по-
полнялись скудные запасы воды.
Двигатели «Дакоты» достигли максимальных оборотов прежде, чем пилот отпу-
стил тормоза, чтобы дать возможность самолету набрать скорость на взлет-
но-посадочной полосе. Обычно, пока самолет не оторвался от земли, все хлопали в ла-
доши — это хоть как-то помогало успокоить нервы. Я стоял в люке и смотрел, как подо
мной проплывает мозамбикский буш, пока выпускающий не отправил меня в путь.
Группа благополучно приземлилась, и сбор прошел без сучка и задоринки. После дли-
тельного ночного перехода через плотный буш, настала очередь сержанта Вианы идти в
головном дозоре. Я следовал за ним на тактическом расстоянии. В следующий момент
мы попали под огонь противника. Капрал Макена, пулеметчик, шедший позади меня,
сместился в сторону и начал стрелять в ответ. Итог подвел Сакки Зигерс, шедший позади
Макены, и также открывший огонь. Остальная часть группы огонь не открывала, так как
они не видели где мы находимся. Вскоре огонь прекратился. Окликнув Виану, я понял,
что он ранен, и Сакки, который недавно закончил углубленный курс медицинской
28
подготовки, занялся оказанием ему первой помощи. В ту ночь я понял, насколько трудно
тактически передвигаться с раненым через плотный буш. Виана был эвакуирован вер-
толетом на следующее утро, а позднее полностью оправился от своих ран.
Наше присутствие в Родезии считалось строго охраняемой тайной, однако не все
южноафриканцы хорошо владели английским языком. В одном случае наш конвой
остановился у «солдатской столовой». Этими столовыми, которые были распространены
по всей стране, заведовали гражданские лица, которые оказывали тем самым помощь
родезийским военным. Один из капралов заказал три гамбургера. Из-за акцента языка
африкаанс он произнес что-то вроде «бесплатные гамбургеры» [23]. Женщина, бегавшая
по столовой, очень вежливо объяснила, что гамбургеры на самом деле не бесплатные и
за них нужно платить. Наш человек, очень смущенный, попытался еще раз объяснить
(показывая три пальца), что он на самом деле хочет три гамбургера, а не бесплатные
гамбургеры! Она сразу же поняла, что он южноафриканец.
Конни ван Вейк попросил меня сопровождать его в Солсбери, столицу Родезии. До
этого я появлялся только в Мабалауте, и был благодарен ему за предоставленную воз-
можность посмотреть город и сделать перерыв между операциями. Во время опера-
тивного совещания нам сообщили, что эскадрон «Дельта» примет участие в наступлении
на вражеские цели в Мозамбике.
Операция заключалась в заранее спланированном нападении на вражеские силы,
находившиеся в городе Мапаи и в его окрестностях. Предполагалось, что будут задей-
ствованы крупные силы родезийских вооруженных сил при соответствующей под-
держке с воздуха бомбардировщиков «Канберра» и ударных самолетов «Хантер». По-
мимо нападения на вражеский опорный пункт в Мапаи, должен был быть также уни-
чтожен ряд стратегических объектов инфраструктуры. Нашей группе было поручено
уничтожить автомобильный мост через реку Максимчепс в Мозамбике. Передовой
аэродром должен был быть расположен в городке Гранд Риф.
С первыми лучами солнца большая группа десантников была высажена с воздуха
на наиболее вероятных путях отхода противника в окрестностях Мапаи. Оказавшись на
земле, мы как можно быстрее освободились от парашютных систем и заняли свои по-
зиции, ожидая, когда убегающий враг наткнется на наши засады. Город подвергался
неоднократным ударам с воздуха и непрерывным обстрелам из легких артиллерийских
орудий. Позднее было установлено, что бомбардировка оказала на противника очень
слабое воздействие, поскольку он избежал воздействия авиабомб, разместившись в
укрепленных бункерах. Они были хорошо оборудованы и подготовлены на случай атаки,
а сильные оборонительные позиции были созданы в городе и вокруг него задолго до
наступления.
Позже в тот же день мы присоединились к группе САС и начали движение в сто-
рону города. Капрал Крис Энгельбрехт предупредил меня, что заметил впереди нас ка-
кое-то движение и почти уверен, что видел белое лицо. Нас заранее проинформировали о
том, что террористы захватили в плен нескольких фермеров и держат их в качестве за-
ложников. Я доложил о передвижении, и заместитель командира группы САС, Грэхэм
Уилсон, выдвинулся к нам для выяснения обстановки. Он приказал нам открыть огонь и
атаковать. Один из наших сослуживцев, сержант Мак ван дер Мерве, двигался справа от
меня. Когда мы приблизились к окопам, из них начали выпрыгивать солдаты противника
в попытке убежать, но как только они появились, они были уничтожены. Альбинос (тот,
чье белое лицо и заметил Крис Энгельбрехт) остался в траншее и стрелял нам во фланг.
29
К несчастью, Мак ван дер Мерве попал под огонь альбиноса и был смертельно ранен.
Франс ван Дейк подошел и зачистил траншею ручной гранатой. Мак был популярной
фигурой, и мы были очень огорчены его смертью. В ту ночь противник непрерывно
обстреливал район, где, как он подозревал, находились наши силы. Во время последо-
вательных атак на Мапаи на следующий день, вражеская оборона так и не была про-
рвана, при этом вражеским огнем был сбит вертолет «Пума», погиб экипаж южноаф-
риканских ВВС и пятнадцать родезийских солдат.
Все наши силы сосредоточились в заранее подготовленном административном
районе в окрестностях города Максаила, чтобы перегруппироваться и пополнить бое-
припасы, запасы воды и продовольствия. Из административного района нас вертолетами
перебрасывали к различным целям. Нашей задачей было разрушить дорожный мост,
переброшенный через реку Максимчепс. Руководителем операции был назначен майор
Берт Сахсе, а мне было поручено командование силами охранения. По прибытии на мост
местное население, жившее в непосредственной близости от моста, не могло поверить
увиденному и поспешно разбежалось. Территория была зачищена без проблем, команда
подрывников без каких-либо помех подготовила и установила заряды, и мост был
успешно уничтожен.
Эскадрон «Дельта» была переброшен на озеро Кариба. У нас появилась возмож-
ность отдохнуть и насладиться рядом прекрасных туристических достопримечательно-
стей, расположенных вдоль озера. Тогда же к нам обратились с просьбой провести ре-
когносцировку в соседней Замбии — необходимо было получить подтверждение раз-
ведывательных донесений о наличии вражеской учебной базы в том районе. Я дей-
ствовал в паре с Рокки ван Блерком. Рокки родился и вырос на ферме в Юго-Западной
Африке и знал, как действовать в буше. Мы высадились из вертолета «Алуэтт». Во время
высадки было очень и очень жарко, и вскоре мы столкнулись с нехваткой воды. Един-
ственным источником воды, который мы смогли найти, оказался маленький колодец,
превращенный в грязь проходящими мимо слонами. Выбора у нас не оставалось, по-
этому мы использовали эту воду после того, как несколько раз отфильтровали ее через
вуаль для лица (сеть, используемая для защиты лица от мух, комаров и других насеко-
мых) и некоторое время прокипятили. Мы установили, что донесение разведки оказа-
лось неверным, поскольку в этом районе не было никаких тренировочных лагерей, после
чего подготовили посадочную площадку для вертолета и были эвакуированы обратно на
озеро Кариба.
Наконец, к моему большому сожалению, командировка в Родезию подошла к
концу. Я был благодарен за многочисленные операции, в которых мне пришлось при-
нимать участие. Я приобрел бесценный опыт. Будучи младшим офицером, я имел честь
командовать лучшими солдатами и в то же время многому у них научился сам. Их без-
условная преданность внушала мне абсолютное доверие. В лице Конни ван Вейка я
обрел наставника, образцового солдата и офицера, блестящего тактика, чья спокойная
натура вдохновляла меня. Мне также выпала честь работать с родезийскими спец-
назовцами из Специальной Авиадесантной Службы, которые заслужили мое уважение
как настоящие профессионалы.

30
Глава 8

Приобретение дополнительных навыков

Далее последовал снайперский курс, руководителем которого был Конни ван Вейк.
Я не был лучшим из стрелков, но сумел пройти квалификационное упражнение с пере-
весом в одно очко. Тактический этап этого курса проходил на озере Бенгази, располо-
женном вдоль северного побережья провинции Квазулу-Наталь. На этом этапе я выучил
ценные уроки в искусстве маскировки и подкрадывания.
Конни ван Вейк считал, что я заслуживаю определенного признания за мои усилия
в Родезии, и я был награжден почетной медалью Командующего Силами Обороны ЮАР
(позже переименованной в Медаль за военные заслуги). В моем наградном листе гово-
рилось:
«В период с июля 1978 года по сентябрь 1978 года награжденный
действовал в качестве командира разведывательной группы «коммандос» в
оперативном районе и проявил выдающиеся лидерские качества и инициа-
тиву в трех различных боестолкновениях и двух засадах с силами против-
ника. Во время первой засады были уничтожены четыре вражеских солда-
та, а во второй — девятнадцать. Во время одного из ночных боев один из
членов его группы был ранен. Под командованием лейтенанта Дидерикса
члена группы вынесли из района боестолкновения и эвакуировали. Его чув-
ство долга и командование членами его группы было выше всяких похвал»
(Утверждено и подписано 7 мая 1979 года).
Концепция разведывательных групп, состоящих из малого количества людей
(чаще всего из двух человек), была разработана капитаном Крисом Шулленбургом, —
выдающимся военнослужащим САС Родезии, позже служившим в «Скаутах Селуса»
[24]. После того как наш спецназ повоевал бок о бок с родезийским, штаб южноафри-
канских Сил специального назначения решил внедрить эту идею и в наших подразде-
лениях. 5-му разведывательно-диверсионному отряду предложили направить несколь-
ких своих операторов на прохождение разведывательного курса в Родезию.
Позже Шулленбурга пригласили провести учебный курс в 5-м РДО. В качестве
одного из слушателей я прибыл в Форт-Рев — оперативную базу 5-го отряда в Ондангве
в Юго-Западной Африке («Рев» означает «стычка с противником»). Шулли провел не-
большой теоретический курс, завершившейся проведением боевой операции в Южной
Анголе. Наша задача состояла в том, чтобы закрепить на практике полученные навыки и
«притереться» со своими напарниками. Я оказался в паре с капралом Рипом ван Де-
вентером, который был не только высококлассным молодым оператором, но своего рода
«наполовину животным». Я всегда считал, что для того, чтобы быть по-настоящему
профессиональным солдатом, необходимо, чтобы ритм твоей жизни был спокойный и
умеренный. Именно это позволит тебе решать многочисленные и сложные задачи,
стоящие перед спецназом. Все твои чувства, особенно слух, обоняние и осязание,
должны были быть острыми как бритва, а об уровне физической подготовки даже не
стоит и говорить.
Нашей группе поставили задачу — провести разведку дороги между городами
Каама и Вилла Рокадеш в Южной Анголе. Цель операции состояла в определении ча-

31
стоты и характера вражеского передвижения по дороге. Руководителем операции был
назначен Конни ван Вейк. Вывод должен был происходить по воздуху, мы должны бу-
дем совершить ночной прыжок на необозначенную площадку. Для вывода нашей
группы выделялся транспортный самолет С-160 «Трансалл».
В день «Д» самолет стоял на площадке перед Фортом-Рев (очень большой самолет
для размещения двух человек!). Старшим диспетчером являлся сержант-майор Коос
Мооркрофт, полковой старшина 5-го РДО. Это сильно облегчало задачу, поскольку он
был очень подготовлен и как диспетчер, и как оператор. Он также проводил различные
операции малых групп. Чтобы избежать обнаружения вражеским радаром, самолет
должен был лететь на предельно малой высоте и подняться на высоту четырехсот футов
только в момент выброски.
При полетах на малой высоте, как правило, очень трясет и этот рейс не стал ис-
ключением. С облегчением покинув самолет, я благополучно приземлился. Рип, к со-
жалению, приземлился на дерево, и его парашют сильно запутался в ветвях. Ему по-
требовалось около двух часов, чтобы снять парашют с дерева и ликвидировать на нем
все следы своего пребывания. Спрятав парашюты и замаскировавшись, мы начали
проникновение к объекту операции.
Операция завершилась без происшествий. Мы собрали важную информацию
о передвижении противника и объемах грузов, перевозимых между этими населенными
пунктами. Наши наблюдения подкреплялись качественными фотоснимками. Принципы
и концепция работы парных разведывательных групп теперь были приняты
на вооружение — точнее сказать, так тогда полагали лишь некоторые из нас, включая
Конни ван Вейка. На самом деле, эта идея не испытывала недостатка в критике, причем
она была направлена не столько против самой концепции, сколько против того факта,
что, по нашему мнению, операторы малых групп не должны использоваться в операциях
любого другого типа. Именно узкая специализация, на мой взгляд, и являлась залогом
успеха.
Конни ван Вейк возглавлял разведывательную группу из трех человек, которой
было поручено определить местонахождение вражеской базы на юге Анголы. Они вы-
садились в районе, осуществив затяжной прыжок с парашютом, и в ходе патрулирования
в течение нескольких дней не смогли обнаружить базу. После выхода в пункт сбора,
когда вертолеты уже были на пути к ним, они попали в засаду противника. Конни и
капрал Клоостерзил были убиты, в то время как третий член группы, сержант Ник дю
Тойт, очень уважаемый и опытный оператор, сумел уйти от противника, будучи легко-
раненым. На самом деле, их обнаружили еще на этапе высадки, когда враг заметил са-
молет и парашюты, когда они приземлялись. Подразделения оплакивали потерю двух
опытных операторов, а я потерял своего наставника.
Критика концепции малых групп спецназа нарастала. Одним из распространенных
аргументов у критиков было то, что любой оператор мог и обязан был уметь проводить
разведку. Я ничего не имел против этого утверждения, но ровно до того момента, пока
речь шла о тактической разведке. По моему убеждению, идеальный оператор малых
групп должен быть человеком особенным, возможно даже более чем индивидуалистом,
поскольку для экстраверта оставаться наедине с самим собой в течение долгого времени
куда как сложнее. Также обязательным является наличие оперативного опыта выпол-
нения специальных задач, поскольку действия группы из двух человек — это явно не
место для разного рода экспериментов или для того, чтобы набирать базовый опыт.
32
У группы из двоих военнослужащих отсутствует возможность поддержки — они вы-
нуждены полагаться только на свои силы и на свой опыт. В ходе патрулирования более
многочисленной группой или во время боя оператор склонен мыслить наступательными
категориями, в то время как в малой группе такой «наступательный» образ мышления —
это последнее, к чему стоит прибегать. Также значительные различия имеет подготовка
и состав снаряжения. У военнослужащего более многочисленной группы возникает
чувство безопасности, которое вселяет в него присутствие остальных его товарищей,
тогда как в малой группе военнослужащий должен вырабатывать свое собственное
чувство безопасности. Особый статус Южной Африки в международной политике не
давал нам свободы выбора места и времени проведения военных акций по нашему
усмотрению, поэтому политический риск при использовании группы из двух человек
был значительно ниже, чем при использовании более крупных разведыватель-
но-диверсионных групп. Еще одним обязательным условием являлась абсолютная сек-
ретность при организации атак стратегически важных целей, находящихся глубоко на
территории врага. Боевые группы, находясь на вражеской территории, не могли дей-
ствовать скрытно на протяжении длительного времени, особенно в густонаселенных
районах. В случае своего обнаружения, такая группа не могла просто так «исчезнуть»
или раствориться в окружающей среде, как это могли сделать два человека. К тому же
эвакуация бóльшой группы требовала бóльших усилий авиации, а следовательно, была
связана и с бóльшим риском [25].
Также среди командиров подразделений шла яростная борьба за право централи-
зованно руководить всеми малыми группами, поэтому предложение о формировании
подразделения стратегической разведки в составе одного из отрядов или даже
в непосредственном подчинении штаба Сил спецназначения было встречено в штыки.
Никто не хотел, чтобы вся слава досталось какому-нибудь одному командиру! К сожа-
лению, приводимые аргументы далеко не всегда соответствовали интересам организа-
ции и ее людей. Я также встретил жесткое противодействие со стороны своих коллег,
которые действовали исключительно по причине профессиональной ревности. В мои
планы как-то не входило ввязываться в долгие бюрократические войны, мне было жалко
тратить на это годы моей активной оперативной работы, поэтому я даже рассматривал
возможность присоединиться к разведывательному подразделению «Скаутов Селуса».
Однако политическая ситуация в Родезии стремительно менялась, частью выборного
процесса в этой стране стали ЗАНУ, ЗИПРА и ЗАНЛА, поэтому я отбросил эту идею.
Я решил обсудить свои намерения и амбиции с командиром своего подразделения,
коммандантом Джейксом Свартом. Он сообщил, что сейчас в Претории идет процесс
формирования подразделения, состоящего из бывших бойцов родезийского спецназа, и
основной специализацией этого подразделения как раз и будет работа малыми группа-
ми. Я написал рапорт о своем желании перевестись в новое подразделение, который был
удовлетворен.

33
Часть III
Служба в подразделении D40 / «Щипцы». Операции малых
групп.
Глава 9

Малые группы в лагере D40. Слаживание группы, 1980-1984 гг.

Я прибыл в Преторию, где встретился с Нейлом Крилом — «директором» вновь

сформированного подразделения. Ранее Крил служил в «Скаутах Селуса» в звании
майора, а само подразделение именовалась просто D40 (позже наименование изменили
на «Щипцы») [26]. Оно располагалась на небольшой ферме неподалеку от Харте-
биспоорт-Дам, к северо-западу от Претории. Я нашел себе квартиру в Рэндбурге, при-
городе Йоханнесбурга, и перебрался туда.
Я получил разрешение от генерала Лоотса прибыть в Дуку-Дуку, на базу 5-го РДО,
и отобрать себе напарника, с которым я хотел бы работать. Со мной поехал Тим Кэллоу,
бывший оператор из разведывательного подразделения «Скаутов Селуса», а ныне опе-
ративник D40. Наше прибытие туда было встречено старшим унтер-офицерским со-
ставом 5-го отряда с изрядной враждебностью. После нескольких собеседований я ре-
шил предложить перейти в D40 и стать моим напарником Невешу Матиашу. Мы с
Невешем провели несколько дней в курортном местечке Санта Люсия, недалеко от
Матубатубы. Окончательное решении оставалось за ним, и в конце концов он согла-
сился, собрал свои вещи, уладил формальности, и мы вернулись в Преторию.
Тот факт, что я перешел в подразделение D40, вызвал среди некоторых моих со-
служивцев изрядную ревность, и, к большому сожалению, с некоторыми моими старыми
товарищами отношения были испорчены. Как-то раз, наведавшись в один из вечеров в
расположение 1-го РДО, я ощутил, что мне здесь не рады. Я принял это как данность и
решил, что просто обязан добиться успеха с малыми группами! Командиры подразде-
лений не имели допуска к информации о том, чем занимается подразделение D40, по-
скольку «директор» D40 находился в непосредственном подчинении командующего
Силами специального назначения генерала Лоотса и отчитывался непосредственно пе-
ред ним лично. Естественно, такой порядок сам по себе тоже не способствовал хорошим
отношениям с другими подразделениями спецназа.
Мне требовалось время, чтобы получше узнать Невеша и отработать с ним тактику
действий и оперативные приемы. Мы определили, что идеальным местом для этих целей
является Форт-Доппис. Вскоре мы с Невешем приземлились на частном самолете на
полевой аэродром Иммельман возле Форт-Допписа, окутанные завесой строжайшей
секретности. Встретил нас начальник базы уоррент-офицер Девальд де Бир, которому
заранее поручили подготовить для нас небольшую базу в каком-нибудь безлюдном ме-
сте. Неподалеку от границы с Ботсваной он разбил маленький лагерь, состоящий из двух
палаток, куда он лично будет привозить для нас припасы раз в неделю. Я признался ему,
что в ходе нашего учебного курса по выживанию мы с напарником Дааном тут брако-
ньерничали, добывая себе пропитание. Девальд заверил меня, что в этот раз необходи-
мости в этом не будет.

34
 Незадолго до этого к Форту-Доппис прибился молодой львенок, которого Девальд
и его семья приручили. Львенка назвали Терри. Он жил беззаботной жизнью, свободно
перемещаясь по расположению Форта и его окрестностям.
Спустя несколько дней после нашего прибытия наш «секретный» лагерь был об-
наружен! Терри оповестил нас о своем присутствии типичным львиным рыком, и до нас
дошло, что этот «царь зверей» чувствует себя абсолютно комфортно и намерен тут
остаться, вне зависимости от наших желаний. Сами же мы использовали время макси-
мально продуктивно, отрабатывая такие основные оперативные приемы, как выход на
пункт встречи (сбора), действия на случай чрезвычайной ситуации, действия при встрече
с противником, передвижение в плотном буше и приемы антиследопытства и ухода от
преследования. В ходе занятий мы обменивались снаряжением, чтобы лучше его узнать
и приноровиться. Мы были в отличной физической форме. Самое же ценное заключа-
лось в том, что за это время мы гораздо лучше узнали друг друга. Нас объединяли общие
цели и общее желание достичь максимального успеха из предоставленной нам воз-
можности.
Я узнал, что Невеш сильно скучает по своей семье, оставшейся в Лобиту, живо-
писном и полном жизни городе на западном побережье Анголы. Он тосковал по своим
старикам-родителям и младшим брате и сестре. Его старший брат служил в ангольской
армии и на тот момент считался нашим врагом.
И Терри… какая досада! Он делал все возможное, чтобы участвовать в большин-
стве наших мероприятий, особенно когда мы были заняты ночными тренировками. Он
считал нас отличными ребятами, проводящими так много времени, «играя» с ним. С
самого раннего возраста Терри точно знал, где можно найти мясо… Конечно, в холо-
дильнике! Он очень хорошо запомнил, откуда брались его ежедневные деликатесы,
когда он был детенышем и рос в Допписе. Нам пришлось предпринять особые меры,
чтобы отвадить его подальше от нашей кухни и от холодильника. Другим любимым
занятием Терри было спать на кровати. Разница была лишь в том, что теперь он весил
почти пятьсот килограммов и отказывался освобождать кровать, как только он там
устраивался. Однажды я даже провел ночь на полу рядом со своей кроватью, на которой
расположился вполне довольный жизнью Терри, спавший на моем мягком матрасе.

Глава 10

Операция «Прерывание» — наша первая стратегическая глубинная разведка, 1980

г.

На окраине города Лубанго (ранее именовавшимся Са-да-Бандейра) располагался

крупный лагерь СВАПО, с большим количеством техники. В этом районе я не был со
времен операции «Саванна». В рамках поставленной нам задачи мы должны были про-
вести разведку этого лагеря, удостовериться в наличии в нем противника и уточнить
расположение на нем объектов, чтобы наши ВВС могли нанести по этой базе авиаудар.
Для выполнения задачи задействовались две группы, которые должны были вести раз-
ведку лагеря с разных сторон. В качестве отвлекающего маневра мы должны были
уничтожить дренажную трубу на железной дороге между Лубанго и Намибом. Операция
получила кодовое наименование «Прерывание».
Теперь подготовка и планирование пошли полным ходом. Невеш и я временно

35
убыли на нашу ферму, в расположение подразделения D40. Нам очень повезло, по-
скольку вышестоящее командование никогда не отказывало нам в наших просьбах о том
или ином снаряжении и в припасах. Мы получили в свое распоряжение все то лучшее,
что имелось тогда в наличии, и бóльшая часть предметов нашего снаряжения закупалась
на коммерческой основе. Мы потратили огромное количество времени, маскируя каж-
дый предмет — необходимо было убрать все бирки, этикетки, надписи и прочее, что
указывало на южноафриканское происхождение, и это был весьма затратный по времени
процесс. Бóльшая часть снаряжения для страховки крепилась шнуром (парашютной
стропой), поскольку потеря любой вещи, в случае ее обнаружения противником или
местным населением, грозила провалом всей операции. Все снаряжение защищалось от
попадания воды, тем самым снижались дополнительные проблемы поддержания сна-
ряжения в должном состоянии после дождя.
Член малой группы, занятый во время операции ремонтом или обслуживанием
своего снаряжения или вооружения, находится в очень уязвимом положении, поэтому
мы постарались снизить этот риск, решив заниматься этим по ночам. Один из нас будет
проверять и приводить в порядок снаряжение, а второй в это время будет обеспечивать
охранение. Запасное и резервное снаряжение, закладываемое в тайник, включало в себя
такие предметы как радиостанции, аптечки, карты и навигационное оборудование,
оружие, пищевые рационы, запасы воды, а также специальное снаряжение, необходимое
для выполнения задачи. Все это было тщательно подготовлено и уложено нашим офи-
цером по снабжению Дэни Штейном, из расчета того, что эти предметы должны были
находиться в тайниках несколько лет. У него был подробный список того, что пред-
стояло заложить в тайники. Все снаряжение было уложено в стальные контейнеры и
загерметизировано. Причина подготовки дополнительных запасов заключалась в том,
чтобы дать нам еще один шанс выполнить задачу на тот случай, если нам вдруг придется
оставить наше основное снаряжение. Мы прекрасно понимали, что пополнение запасов
будет невозможно — присутствие вертолетов в воздухе тут же выдаст всю операцию с
головой.
Значительное время мы провели в штабе вместе со специалистом по аэрофото-
разведке уоррент-офицером Питом Кутзее.4 Пит был мастером своего дела. Он оказал
нам помощь в подробном изучении дорожной сети и мест, удобных для организации
наблюдения. Мы уточнили точное местоположение пунктов встречи, которые мы могли
бы использовать в случае, если нас в срочном порядке придется эвакуировать назад к
границе Юго-Западной Африки. С помощью созданных им макетов местности, мы хо-
рошо изучили характер местности, где нам предстояло работать.
Мы также потратили время на общение с летчиками из ВВС, чтобы лучше понять,
каким образом они будут проводить бомбардировку. Мы отработали порядок действий
при экстренной эвакуации, доведя их до совершенства. Дэйв Скейлс со своей группой
заранее убыл на машинах в Форт-Рев в Ондангве, чтобы развернуть там оперативный
штаб руководства операцией.
На частном самолете, принадлежавшем подразделению D40, за штурвалом кото-
рого сидел лично Нейл Крил, мы вылетели из аэропорта Лансерия в Форт-Рев. Там мы
провели несколько дней, акклиматизируясь, пристреливая оружие и осуществляя по-

4 О своей службе уоррент-офицер Пит Кутзее рассказывает в своей автобиографической

книге “Jam Srtealer”, Just Done Production, 2007. (прим. оригинального издания).

36
следние приготовления. Мы провели рабочее совещание по вопросам организации
взаимодействия с вертолетчиками, которыми командовал майор Джон Чёрч. Потом мы в
последний раз поели приготовленную поварами на базе роскошную еду, после чего со-
брались на традиционную службу и молитву — это была свято почитаемая всеми тра-
диция.
Погрузившись в вертолеты, мы перелетели на передовой аэродром в Окангвати,
преодолев первую часть пути. Все вертолеты «Пума» были оборудованы дополни-
тельными топливными баками, чтобы без проблем покрыть расстояние до места высадки
и обратно. На аэродроме вертолеты произвели дозаправку. Нам необходимо было про-
вести высадку перед наступлением темноты, чтобы пилоты могли визуально наблюдать
посадочную площадку. Опасность здесь заключалась в том, что вертолет на месте вы-
садки могли заметить как местные жители, так и противник. Такое раннее обнаружение
могло сильно осложнить нам жизнь, поскольку немедленно были бы организованы наши
поиски.
Расстояние, в пределах которого могли действовать вертолеты, было ограничено,
чтобы избежать мест расположения войск противника и не допустить засечки его ра-
дарами, так что места нашей высадки находились на значительном удалении от наме-
ченных целей. Это означало, что до цели нам придется добираться самостоятельно,
преодолевая большое расстояние с тяжеленными рюкзаками, в которых была необхо-
димая вода и пища. Но самое главное ограничение операции, с которым мы были вы-
нуждены согласиться, заключалось в невозможности эвакуации кого-либо из нас в
случае ранения или гибели.
Я закамуфлировал свое лицо, шею и руки специальной камуфляжной пастой,
называвшейся «Black-is-beautiful». Такой камуфляжный грим необходимо было носить
на протяжении всей операции, чтобы противник или местное население не разглядели во
мне белого. Мы также надели форму одежды, которую обычно носил противник, рас-
квартированный в этом районе. На всякий случай, Невеш имел при себе комплект погон
и знаков различия. Это могло ввести в заблуждение кого-либо, кто заметит нас издали,
— если мы неожиданно столкнемся с противником, то все что нам было нужно — это
считанные секунды форы. Также нельзя было закапывать в землю ни мусор, ни ис-
пользованные консервные банки, поскольку дикие животные могли учуять запах и
раскопать их. Таким образом, весь мусор нам необходимо было нести с собой.
Во время полета мы воспользовались возможностью, и внимательно наблюдали за
окружающей местностью, пытаясь запомнить максимум информации о ней и о место-
нахождении местного населения. Очень важным было состояние рек, поскольку ис-
точники воды являлись жизненно важным фактором во время операций. Вертолеты
были наиболее уязвимы во время полета и в момент посадки в безлюдной местности.
Наконец, бортмеханик предупредил нас, что мы находимся в пяти минутах под-
летного времени от места высадки. Вертолеты сели прямо на железную дорогу, каби-
нами друг к другу. Мы выгрузили ящики с взрывчаткой и уложили их на поверхность
дренажной трубы. Я установил детонаторы, еще раз все проверил и поджег детониру-
ющий шнур. Мы опять погрузились в вертолеты, которые спустя некоторое время вы-
садили нас в заранее установленном месте. Мы слушали шум удаляющихся на юг вер-
толетов, пока он, наконец, полностью затих. На нас накатило чувство одиночества, по-
скольку теперь мы были предоставлены сами себе. Раскат взрыва, донесшийся до нас,
означал, что подрывные заряды сработали. Об уничтожении дренажной трубы сообщило
37
информационное агентство Анголы Angop, новость об этом также перепечатали и не-
которые международные информагентства.
Найважнейшей задачей на все время пребывания на вражеской территории было
оставаться невидимыми и для этого мы применяли все возможные способы. Малейший
след или признак нашего присутствия, оставленный на любом этапе операции, мог вы-
дать нас противнику и привести к тому, что нас начнут охоту. Более всего мы опасались,
что нас заметят в тот момент, когда мы об этом и не подозреваем. Это составляло серь-
ёзную проблему, поскольку наши атакующие возможности были чрезвычайно ограни-
ченны, а на поддержку своих частей рассчитывать не стоило. Между собой мы услови-
лись, что в случае нападения противника на группу мы не будем поддерживать друг
друга, чтобы хотя бы один из нас смог попытаться ускользнуть. Чтобы свести риск об-
наружения к минимуму, мы часто разделялись и находились на своих наблюдательных
пунктах на значительном удалении друг от друга, особенно в напряженных ситуациях.
Мы должны были следить не только за передвижениями противника, но и за местным
населением, поскольку оно всегда являлось значимым фактором с точки зрения нашего
возможного обнаружения и представляло собой серьезную угрозу. Местные жители в
той или иной мере были связаны с военными, и, как правило, входили в местное опол-
чение и были вооружены. Так что дисциплина на тридцатый день нашего пребывания
должна была оставаться на таком же высоком уровне, как и в первый день.
Еще одним важным фактором успеха была внутренняя мотивация, к тому же
необходимо было чем-то занимать голову, не отвлекаясь при этом от окружающей тебя
действительности. Ведение наблюдения со скрытых наблюдательных пунктов, когда
риск быть обнаруженным был крайне высок, высасывало из нас всю энергию, особенно
при длительных наблюдениях. Нервы были натянуты до предела, дни, казалось, никогда
не закончатся. Невыносимая жара и постоянное присутствие мух-мопани, пчел и прочих
насекомых доставляло дополнительные неудобства. Мне казалось, что насекомые спе-
циально летят на капельки пота и запах камуфляжной пасты на моем лице. Поскольку
запах от репеллента был чужеродным и плохо смешивался с естественными запахами
дикой природы, то в дневное время мы его не использовали. Вместо этого мы исполь-
зовали тонкие сетки-вуали, чтобы прикрывать лица, но это, в свою очередь, ограничи-
вало приток свежего воздуха. Дожди, перемена погоды и наступление темноты пози-
тивно сказывались на нашем моральном состоянии, поскольку давали нам ощущение,
что мы хоть как-то можем контролировать свою судьбу.
Одним из наиболее серьезных испытаний, с которым мы должны были справиться,
являлось использование приемов антиследопытства, когда мы несли на себе чудовищно
тяжелые рюкзаки. Мы использовали специальные брезентовые чехлы на ботинках, ко-
торые не оставляли четких отпечатков на земле. Мы применяли все известные нам
приемы заметания следов, начиная с момента, когда нас высаживали на вражескую
территорию и до той минуты, когда нас эвакуировали обратно. Мы постоянно помнили о
том, что если мы в момент высадки или отхода оставим на земле следы или любые иные
свидетельства нашего пребывания, то нам невозможно будет остаться необнаружен-
ными, особенно на длительный период времени. Мы безоговорочно верили в знания и
навыки друг друга, и знали, что каждый из нас будет соблюдать эти правила самым
строжайшим образом.
В качестве временной меры, свои тайники мы обустроили под кустами и поста-
рались как можно тщательнее их замаскировать. Потом мы отошли от места высадки
38
туда, откуда мы могли бы наблюдать за окружающей местностью и за тайниками. Сле-
дующие несколько часов мы провели, вслушиваясь и всматриваясь в то, что нас окру-
жало. Мы пытались понять, какие опасности могут нас поджидать в непосредственной
близости. Наша высадка сопровождалась громким взрывом и шумом вертолетов, —
звуками, которые сложно с чем-нибудь спутать. До тех пор, пока мы не освоимся в
районе, мы были исключительно уязвимы.
Пока я вслушивался в окружающую нас обстановку, Невеш отправился на поиски
места, пригодного для закладки первого тайника, и нашел для этой цели густой ку-
старник. Второй тайник я решил организовать под нависшим скалистым выступом.
Порядок действий при этом напомнил мне мой ранний опыт установки мин. Я помо-
чился на контейнер, и когда я укладывал слоями землю вокруг него, то каждый слой
посыпал перцем. Оставшийся грунт я ссыпал в мешок, чтобы убрать его с места закладки
тайника.
Соединившись вместе, мы наметили ориентиры, которые в будущем помогут
найти тайники, после чего проверили друг у друга наш камуфляж. Мы были уверены в
том, что тайники не так-то просто отыскать, и решили дополнительно их не минировать.
Позже мы оставили их нетронутыми и не изымали их, поскольку тайники представляли
собой большую ценность и могли пригодиться в будущих операциях.
Передвижение по гористой местности с 90-килограммовым рюкзаком на плечах —
это очень медленный и изматывающий процесс. В первую ночь мы продвинулись не
очень далеко, лишь переместились чуть повыше. Мы решили понаблюдать весь сле-
дующий день за местностью, на которой мы заложили тайники, и еще раз перепроверить
свое точное местоположение. Мы также хотели удостовериться, что наше место высадки
осталось незамеченным. Для этих целей мы нашли удобное место для наблюдения и
расположились там на день (мы никогда не передвигались днём, если только нас к этому
не вынуждали обстоятельства). Мы пока еще толком не понимали, что собой представ-
ляет окружающая обстановка, и к тому же нам необходимо было выяснить уровень
опасности, существующей в округе.
С наступлением рассвета район ожил. Мы не могли видеть всё, но, прислушиваясь
к звукам разной живности и к отдаленным звукам, производимым местным населением,
мы пришли к выводу, что находимся довольно далеко от ближайшего поселения. Днём
мы слышали шум проезжавших вдалеке машин и, сверившись с картой, определили, что
они передвигались к востоку от нас, по дороге Вилла Арьяга. Несколько раз над нами
пролетали самолёты. Как только рассвело достаточно для того, чтобы разглядеть окру-
жающую местность, я первым делом прикинул пути подхода к моей позиции и, соот-
ветственно, пути возможного отхода.
Во время проведения подобных операций, один человек в паре всегда должен
бодрствовать. Даже находясь в самой необитаемой глуши, мы не могли позволить себе
ослабить охранение ни на секунду, — нас всегда сопровождал страх возможного обна-
ружения, поскольку это могло произойти внезапно и в любую минуту. Проведение таких
операций, сопряженных с чрезвычайным риском, означает, что малейшая ошибка может
привести к гибели или плену. Чтобы целыми днями оставаться неподвижным, находясь в
укрытии, порой в самом неудобном положении, от разведчика требуется особая дис-
циплинированность. Большую опасность для нас представляли охотники. По своей
природе они передвигаются бесшумно и проводят долгие часы неподвижно, наблюдая за
передвижениями дичи. Невеш хорошо разбирался в поведении местного населения и мог
39
интерпретировать звуки, доносившиеся из деревень, он обладал природным даром
предугадывать, что будут делать местные. В конце концов, он сам был ангольцем и рос в
таких же условиях. Где-то после полудня я немного успокоился и перекусил сэндвичем с
ветчиной, который я успел спасти прежде, чем до него добрались муравьи, — на первые
несколько дней мы всегда имели с собой запас свежих фруктов и сэндвичей. Спустя
несколько дней Дэйв сообщил нам, что группа, в которую входили Тим и Кеннет, об-
наружена местным охотником.
Между собой мы общались только жестами или же с помощью тихих звуков, связь
же с оперативным штабом поддерживалась с помощью КВ-радиостанции. У нас также
имелись при себе УКВ и УВЧ радиостанции для связи с нашей авиацией. На случай если
оперативный штаб не получал от нас сообщения, была установлена определенная про-
цедура. В качестве крайней меры предусматривалась высылка в заранее определенное
время ночью в район, где действовала группа, истребителя «Импала». Мы могли про-
слушивать эфир с помощью наших УКВ и УВЧ приемников и с помощью простого кода
сообщить пилоту о возникшей проблеме. Все сообщения передавались и принимались
кодированными, их зашифровывали с помощью одноразового шифроблокнота, и хотя
шифровка/дешифровка отнимала изрядное время, мы были уверены, что если противник
и сумеет перехватить наше сообщение, то не сможет взломать шифр. Описанной про-
цедуре мы следовали всегда при развертывании и настройке радиостанции. Ее установил
Дэйв, чтобы противник, в распоряжении которого находилось высококлассное обору-
дование для радиоперехвата, обслуживавшееся восточногерманскими специалистами,
не смог запеленговать наше местоположение.
На случай пленения, мы также разработали систему связи с нашим главным шта-
бом. Мы знали, что оказавшись в плену, рано или поздно нас покажут по телевидению,
или же опубликуют в газетах наши фотографии. В такой ситуации мы сможем подать
сигнал командованию подмигиванием, облизыванием губ против часовой стрелки и
тому подобными вещами, с целью передачи ему определенных важных сведений. Так же
была выработана система подачи сигналов через объявления в журналах или рекламные
сообщения по радио. На случай чрезвычайной ситуации Невеш и я носили с собой по
капсуле с мышьяком. Я частенько задумывался, мог бы я дойти до предела и использо-
вать ее в случае, если пленение или гибель будут неизбежны? Сомневаюсь, что смог бы
лишить себя жизни.
Спали мы всегда в обуви, а спальные мешки никогда не застегивали. Ботинки мы
снимали только ночью на недолгое время, и одновременно снимался только один бо-
тинок. В нагрудной и боковой разгрузочных системах находились боеприпасы, нави-
гационное оборудование, УКВ радиостанция, набор для выживания, неприкосновенный
запас воды и пайков, аптечка экстренной помощи и катушки с отснятой плёнкой. Эти
«разгрузки» находились на нас постоянно, мы их никогда не снимали, даже на время сна.
Кроме того, при нас постоянно находились карты, блокноты, шифры и программа связи
— мы также никогда с ними не расставались. В нагрудном кармане рубашки я носил
карманную Библию и сложенную в пластиковый пакет карту местности, отпечатанную
на шелке, на случай ухода от преследования. Спать во всем этом обвесе было страшно
неудобно, но спустя несколько дней я к этому привык. Я знал, что если нас обнаружат,
или если мы окажемся под огнем, то моя жизнь будет целиком и полностью зависеть от
этого аварийного снаряжения. Мы соблюдали в этом вопросе очень жёсткую дисци-
плину, выполняли все правила, не допуская никаких исключений.
40
 Мы стали настоящими волшебниками в вопросе приготовления вкуснейших блюд
на нашей газовой плитке. Горячую пищу мы готовили только тогда, когда были твердо
уверены, что находимся в достаточной безопасности, чтобы использовать плитку. Чтобы
никто не услышал шум от горящего газа и не учуял запаха готовящейся еды, предпри-
нимались меры предосторожности. Если же обстановка не позволяла готовить горячую
пищу, мы питались специальной едой из пайков, которую не требовалось разогревать, и
которая не давала запахов.
Пересеченная местность и наличие местного населения чрезвычайно затрудняли
наше передвижение, а тот факт, что мы передвигались исключительно по ночам, еще
более усложнял дело. Мы не шли ни на какие послабления себе в вопросах заметания
следов и в удачные ночи проходили максимум по два километра. Воды мы потребляли
куда больше, чем рассчитывали. При подготовке к операции я планировал расход воды в
количестве одного литра в день на человека суммарно и на питье, и на приготовление
пищи. Но удача была на нашей стороне — как-то ночью спустя две недели небеса раз-
верзлись, и хлынул типичный ангольский ливень. Вода текла с неба просто рекой. С
помощью своей плащ-палатки Невеш собрал достаточное количество воды, чтобы по-
полнить наши запасы и восполнить всю израсходованную нами воду. Надо сказать, что
матушка Природа — это лучший в мире специалист по уходу от преследования: мы
знали, что этот ливень полностью смоет все следы нашего пребывания. Настроение у нас
поднялось. Я стоял под струями дождя и наслаждался водой, хлещущей по телу —
честно заработанная роскошь после двух недель, проведенных без всякого душа.
Когда мы останавливались на ночевку, то я не мог сразу заснуть. Я постоянно
прокручивал в голове то, чего мы достигли, и раз за разом пересматривал наши планы.
Очень редко бывало так — и то исключительно тогда, когда я был абсолютно уверен, что
мы находимся в безопасности — что один из нас ложился и погружался в глубокий сон.
В любое другое время никто толком не спал, поскольку нужно было постоянно вслу-
шиваться в окружающую тебя обстановку, памятуя об опасностях.
К объекту операции мы вышли спустя 28 дней. Лагерь СВАПО оказался довольно
оживленным местом. Мы организовали удобный наблюдательный пункт, откуда могли
наблюдать за полигоном и собственно базой, расположенной на месте бывшей планта-
ции. Боевая учеба с танками и бронемашинами проводилась ежедневно, кроме того,
район регулярно патрулировали пешие дозоры. Мы вели наблюдение с нескольких
наблюдательных пунктов и вскоре установили распорядок дня на базе. Нам удалось
определить наиболее важные стратегические объекты на территории базы, по которым
необходимо было нанести авиаудар. Мы также установили наличие зенитно-ракетных
комплексов советского производства, которые располагались на горе рядом со статуей
Христа.
Спустя несколько дней в вышестоящем штабе решили, что у них теперь достаточно
информации для нанесения авиаудара. Стоял ясный солнечный день, когда мы услы-
шали звук приближающихся самолетов (это были первые звуки наших ВВС, которые мы
услышали за месяц пребывания тут!) Бомбардировщики «Буканир» отработали точно по
базе с высокой точностью, но, к сожалению, большинство бомб легло, хотя и внутри
периметра, но мимо намеченных нами стратегически важных целей. Что же касается
бомбардировщиков «Канберра», то из-за ошибки в навигации они просто сбились с пути
и даже не смогли отбомбиться. Я находился на прямой связи с нашим оперативным
штабом в Форт-Рев, который, в свою очередь, передавал мои сообщения руководителю
41
воздушной операцией, находившемуся на борту самолета С-130 «Геркулес», барражи-
ровавшем над границей Анголы и Юго-Западной Африки. Авиационный командир
усомнился в результатах нашего наблюдения и в наших оценках ущерба, нанесенного
СВАПО бомбардировкой — очевидно, что пилоты отрапортовали о куда лучших ре-
зультатах. В ходе бомбежки Невеш вел съемку, последовательно фотографируя разрывы
и попадания бомб. Мы были ужасно обескуражены результатом налета и чувствовали
себя разочарованными. Мы немедленно приступили к отходу, и не питали никаких
иллюзий — мы знали, что отход в точку эвакуации потребует таких же усилий, что и
проникновение к объекту.
В ходе наблюдения мы установили, что подразделения СВАПО в лагере готови-
лись к торжественному параду. Из радиоперехвата стало ясно, что на параде будет
присутствовать лично Сэм Нуйома, лидер этой организации. Из-за проблем со связью
попытка нанести авиаудар непосредственно во время парада провалилась, но зато мы во
всех деталях смогли посмотреть как сам парад, так и увидеть самого Нуйому.
Тридцать шестой день операции «Прерывание» подходил к концу, когда я услышал
голос лейтенанта ВВС Джона Твэддла, командира головного вертолета. (Позднее его
вертолет был сбит в ходе другой операции, а сам Джон погиб). Это был долгий путь
домой — нам предстояло дозаправиться на полевом аэродроме Мариенфлюсс, нахо-
дившемся на нашей стороне границы с Анголой, после чего мы полетели в Ондангву. За
36 дней операции я потерял 20 килограммов веса, но в ходе операции мы выучили ряд
ценнейших уроков.
Снаряжение требовалось изменить и подогнать. Питание оказалось явно недоста-
точным для обеспечения физически изматывающей работы малой группы. Я полагал,
что нам необходимо дополнительное обучение, в частности минно-подрывному делу,
медицинской подготовке и фотографированию. Мы намеревались приступить к боевой
работе сразу же, как только восстановим свои силы. К сожалению, Невеш и я слишком
увлеклись едой и напитками, которые Дэйв Скейлс прихватил для нас в вертолете, и по
прибытии в Ондангву нам потребовалась медицинская помощь, — еще один тяжелый
урок, усвоенный на собственном опыте.
В штабе Сил спецназа в Претории мы стали участниками нескольких совещаний по
итогам проведенной операции. Я подготовил донесения и отчеты, приложив к ним не-
сколько зрелищных фотографий окружающей местности, военной техники, инфра-
структуры лагеря, вражеского снаряжения и собственно процесса бомбардировки. На
итоговое совещание по результатам операции в штабе собралось много народу, в том
числе и представители ВВС. Мы приготовили серию фотографий, снятых Невешем, на
которых он последовательно зафиксировал бомбардировку, и прикрыли их бумагой.
Когда представитель ВВС подставил под сомнение наш доклад о результатах бомбо-
метания «Буканиров», Нейл Крил торжественно представил фотографии. В комнате
повисло неловкое молчание.
Все наши личные дела и документы, свидетельствующие о нашей принадлежности
к вооруженным силам, были изъяты из военной бюрократической машины. Теперь
официально мы более не являлись военнослужащими. Я придумал себе довольно про-
стую легенду и отрастил себе длинные волосы, что больше соответствовало моде, при-
нятой на «гражданке».

42
Глава 11

Специализированная подготовка и операция «Сила», 1981-1982 гг.

Время шло, мы с Невешем прошли дополнительные курсы минно-подрывного

дела, оказания первой медицинской помощи и фотографирования. Чтобы получить
практический медицинский опыт, по выходным дням мы работали в травматологиче-
ском отделении больницы Калафонг, расположенной на западной окраине Претории, где
в основном обслуживались жители общин Эттриджвиль и Лаудиум. Некоторые ночи в
Калафонге напомнили мне бойню в сражении при Эбо в 1975 году. Мы увидели все
мыслимые и немыслимые травмы и болезни — огнестрельные и ножевые ранения, раны
от сифилиса и повреждения верхних дыхательных путей, переломы, а также травмы
головы и сердечную недостаточность. Мы ставили капельницы, зашивали раны и по-
могали останавливать кровотечения. Я мог только восхищаться эффективностью и са-
моотверженностью медицинского персонала больницы.
Я также прошел дополнительную парашютную подготовку, которая включала в
себя совершение затяжных прыжков. У меня была возможность учиться у двух самых
лучших специалистов в этом деле — Франса ван Дейка и Джимми Оберхольцера. Невеш,
который уже был опытным парашютистом, владевшим техникой затяжных прыжков,
помог мне в ее освоении. Во время этого курса трагически погиб американец майор
Джон Мерфи, у которого произошло схлопывание купола, что вызвало неконтролиру-
емое вращение его парашюта. Бóльшую часть затяжных прыжков я совершал в Мкузи, в
Северном Зулуленде. Хотя при выходе из самолета температура воздуха могла быть до
минус 40 градусов по Цельсию, это было фантастическое ощущение длительного сво-
бодного падения, и несмотря на падение со скоростью 220 км в час, пейзаж с высоты 32
000 футов выглядел совершенно невероятным.
Нам было объявлено, что генерал Лоотс в ближайшем будущем уйдет в отставку.
Его должен был заменить бригадир Кат Либенберг, который был хорошо подготовлен
для такого поста, командуя до этого назначения различными оперативными подразде-
лениями. 1 мая 1982 года бригадный генерал Либенберг официально возглавил Силы
специального назначения, а 1 сентября 1982 года был повышен в звании до гене-
рал-майора.5
Наша следующая операция под кодовым названием «Сила» должна была прово-
диться в Мозамбике. Эта страна характерна своим очень жарким и влажным климатом,
особенно летом. Широко распространена малярия. Вторым по величине городом Мо-
замбика является город Бейра, который одновременно является и административным
центром провинции Софала. Этот порт и город построен на болотистой местности в
устье судоходной реки Пангве. Примерно в восьмидесяти километрах от устья реки
вверх по течению, через нее были построены большой автомобильный и железнодо-
рожный мосты. Наша задача заключалась в проведении разведки этих мостов через реку
Пангве, а разведывательный отряд из состава 4-го и 5-го разведывательных полков [27]
должен был высадится на парашютах, выйти на лодках по реке в назначенный район и их
уничтожить. Мы приступили к нашим обычным мероприятиям по подготовке к опера-
ции и начали готовить свое снаряжение. К нам присоединился Дэйв, который должен

5 Архив музея Сил специального назначения ЮАР (прим. оригинального издания).

43
был организовать в Мозамбике передовой оперативный штаб. В прошлом Дэйв был
квалифицированным оператором родезийской САС, а после служил в «Скаутах Селуса».
Он был перфекционистом и настоящим профессионалом во всех смыслах этого слова,
всегда следил за тем, чтобы мы опережали врага на один шаг, и были хорошо подго-
товлены к каждой операции. Все эти годы Дэйв отвечал за нашу связь с командованием и
когда он присутствовал в нашем оперативном штабе, у нас никогда не возникало ника-
ких проблем со связью. Он круглосуточно находился в штабе и лично контролировал,
чтобы его подчиненные не подкачали, а во время самых критических этапов операций он
лично управлял радиосвязью. Он мог лично чувствовать то, что мы испытывали сами.
Социализм в Мозамбике потерпел сокрушительную неудачу, и группа под назва-
нием РЕНАМО (Движение национального сопротивления Мозамбика) подняла вос-
стание. Целью РЕНАМО было проведение актов саботажа на объектах инфраструктуры
и сельского хозяйства. Во время президентского срока Рейгана, РЕНАМО получило
поддержку США и превратилось в хорошо организованное движение сопротивления.
Его также поддерживало и правительство Южной Африки. В течение последующих
двух месяцев его бойцы будут нашей принимающей стороной.
После долгого перелета старший выпускающий подал нам сигнал о пятнадцати-
минутной готовности. Дэйву была оказана честь прыгать первым номером, это был его
первый прыжок за десять лет (ведь десантник — это на всю жизнь!). В первом заходе
должны были быть сброшены несколько тяжелых платформ с припасами для РЕНАМО,
нашими собственными запасами и снаряжением на ближайшие два месяца, а также за-
пасы для разведгруппы 5-го полка, находящейся на земле. После этого десантировались
уже мы, причем выходили в заднюю рампу, а не в боковые двери, как обычно. На под-
ходе к площадке десантирования стали отчетливо видны большие костры, подготов-
ленные для ее обозначения капитаном Йоханом Хехтером. Пилот приподнял нос само-
лета, и под действием силы тяжести платформы с громким шумом вышли из самолета.
Едва мои ноги коснулись земли, как мне был оказан радушный прием очень взволно-
ванным солдатом РЕНАМО, который начал немедленно собирать мой парашют. Наши
коллеги из 5-го полка также были рады нас видеть. Различные задержки привели к тому,
что запасы для них прибыли на две недели позже, чем ожидалось, и они вынуждены
были выживать в основном за счет тростниковых крыс (не совсем традиционное блюдо в
Южной Африке).
Несколько дней мы провели на базе РЕНАМО, проводя последние приготовления и
получая последнюю разведывательную информацию. Я встретился с командиром РЕ-
НАМО, который со своими людьми должен был сопровождать нас в передовую зону,
откуда мы должны были вести разведку. Солдаты РЕНАМО обладали сильными ду-
ховными убеждениями, и в знак нашего единства и уважения к их верованиям мы сели и
присоединились к нашим хозяевам в их традиционных ритуалах, которые они совер-
шали перед выходом на операции в честь духов и сил предков. Командир мог объявить о
том, что наш путь безопасен только после того, как будет оказано почтение духам. Ко-
мандир совершил ритуал, после чего, спустя нескольких дней ходьбы, мы смогли
наконец-то подготовить наши позиции для сна. Мы быстро научились ждать, пока он не
даст нам «зеленый свет», и нам часто приходилось перемещать наши уставшие тела на
«более безопасные» позиции, поскольку духи сообщали ему, что нынешнее место не-
безопасно.
Через две недели мы добрались до гудронированной дороги, полной выбоин. Ко-
44
мандир РЕНАМО попросил, чтобы мы «быстро» остановились, чтобы заминировать
дорогу. Я согласился и выступил в этом упражнении в качестве советника, ведь это была
моя специальность. Невеша я выслал вперед в качестве охранения. К тому времени,
когда я понял, что Невеш передает по рации сигналы тревоги, было уже слишком
поздно. Когда я посмотрел вверх, автомобиль противника преодолел гребень и нахо-
дился примерно в 30 метрах от нас. У меня над головой загремели первые выстрелы. Я
открыл ответный огонь, но очень скоро понял, что инициатива принадлежит врагу. Мое
лицо не было камуфлировано черным гримом (командиры РЕНАМО требовали, чтобы
мы воздерживались от этого), и вражеские солдаты, несомненно, увидели белого чело-
века. Солдаты РЕНАМО бросили свое снаряжение и побежали, а солдаты ФРЕЛИМО,
поняв, что сопротивление отсутствует, спешились со своих машин и двинулись следом.
Бóльшая часть снаряжения была брошена солдатами РЕНАМО и тупо захвачена
противником, мы же отошли на территорию, контролировавшуюся РЕНАМО, и там
перегруппировались. К нашему удовольствию, носильщики, переносившее наше с
Невешем снаряжение, оказались вне опасной зоны, когда враг открыл огонь, и смогли
сохранить бóльшую часть нашего снаряжения! Штаб в Претории принял решение по-
полнить наши запасы. Мы переместились в безопасное место, нашли подходящую по-
садочную площадку и стали ждать, когда прибудет пополнение.
После того, как мы пополнили запасы, мы отправились на последний переход в
передовую зону, откуда мы должны были самостоятельно вести разведку. У нас оста-
валось мало времени, поскольку дата выполнения задания подрывной группой (день
«Д») была увязана с фазой Луны и временем эвакуации силами флота. После подтвер-
ждения нашего будущего пункта сбора, мы раскланялись с командиром РЕНАМО и
неделю спустя добрались до долины реки Пангве, где укрыли свои рюкзаки. Местность
была покрыта густой травой и болотистыми участками, что чрезвычайно затрудняло
передвижение, поэтому мы решили передвигаться дальше налегке. Огромной проблемой
были комары, нападавшие на нас днем и ночью.
Спустя долгое время мы достигли цели. Первым показался железнодорожный
мост. Равнинная местность заставила нас организовать наблюдательный пункт на вы-
соком дереве, с которого мы получили максимум информации из того, что можно было
увидеть на расстоянии, и сделали как можно больше фотографий. После того, как
стемнело, мы прошли мимо позиций противника, охранявшего железнодорожный мост,
и провели его доразведку, после чего перешли на другой наблюдательный пункт,
находившийся в двух километрах от автомобильного моста. У Невеша начались сильные
головные боли и поднялась очень высокая температура. Малярия! Он немедленно начал
лечение и перебрался в густой кустарник, где мог укрыться и отдохнуть.
Я прибыл на запланированный наблюдательный пункт, расположенный у авто-
мобильного моста, в три часа утра. Я смог выявить позиции зенитных орудий, так как
они были накрыты выцветшим брезентом. Я настолько тщательно изучил аэрофото-
снимки, что досконально знал местность. Следующий день я провел, фотографируя мост
и вражеские позиции. Днем на мосту наблюдалось довольно оживленное движение,
которое затихало с наступлением темноты, однако по ночам мостом пользовались ры-
баки, чтобы ловить рыбу. Это могло создать серьезную проблему для подрывных групп,
проходящих под ними на своих резиновых лодках.
Я дождался наступления темноты, чтобы приблизиться к мосту и провести его
доразведку. Во время проверки диаметра основной опоры моста, очень близко от того
45
места, где я укрывался, прошел рыбак на makorro (выдолбленная лодка-каноэ). Я про-
следил за ним и увидел, что он пришвартовался вниз по течению недалеко от моста. У
меня было мало времени и я очень устал, но я был удовлетворен тем, что собрал всю
необходимую информацию. Я медленно двинулся вдоль берега по мелководью, пока не
нашел лодку. Убедившись, что рыбак ушел, я замаскировал ее травой и водорослями,
которых много плавало в воде, и поплыл вниз по реке. Я приблизился к одному из
многочисленных изгибов реки, расположенному ниже электростанции, на которой от-
метил определенную человеческую деятельность и несколько огней. Нервы мои были на
пределе, когда я вдруг увидел, как что-то с громким фырканьем появилось прямо передо
мной. Мое сердце едва не остановилось, когда я понял, что это бегемот, один из самых
больших убийц Африки. Животное, любопытное от природы, следовало за лодкой не-
сколько сотен метров, пока не уплыло. Я прошел под железнодорожным мостом и на
следующем повороте реки подошел к берегу, после чего вернулся туда, где находился
Невеш. Худшее миновало, он чувствовал себя и выглядел гораздо лучше. Теперь наш
план состоял в том, что мы останемся в этом районе для наблюдения за последствиями
разрушений.
В день «Д» мы дождались последних лучей солнца и выдвинулись в сторону же-
лезнодорожного моста, чей силуэт был хорошо виден. Дэйв Типпет связался со мной и
сообщил о выполнении задания. Они уже направлялись к побережью, чтобы встретиться
с боевым кораблем флота. Не успела группа минирования уйти далеко, как сдетониро-
вали заряды на автомобильном мосту. Вскоре после этого взрыва взорвался железно-
дорожный мост. Издали было заметно, что он устоял, однако позже из перехваченных
сообщений и разведывательных источников стало известно, что автомобильный мост
обрушился, а повреждения железнодорожного моста сделали его небезопасным для
железнодорожного сообщения.
Мы приступили к первому этапу эвакуации, во время которого мы должны были
встретиться с бойцами РЕНАМО, что мы успешно и сделали неделю спустя. Несколь-
кими днями ранее они совершили налет на сахарную фабрику в этом районе и конфис-
ковали четыре больших грузовика. Они убедили меня, что точно знают, где установлены
мины на дорогах, и что по ним можно безопасно проехать. Перед нашим отбытием они
подожгли другие машины. Вскоре мы встретились с Дэйвом и остальной группой, где
нам сообщили, что несколько дней назад в результате взрыва погиб один из наших
коллег, которого сопровождал командир бригады РЕНАМО.
Мы приготовились к переходу на побережье, где нас должен был подобрать во-
енный корабль, а РЕНАМО в это же время должно было пополнить свои запасы. Для
этой задачи собралась группа из четырехсот человек. Менее чем за неделю мы преодо-
лели сто пятьдесят километров до побережья. За несколько дней до прибытия на побе-
режье мы наслаждались свежими мозамбикскими креветками и кокосами. Установив
радиосвязь с боевым кораблем и подтвердив ему место и время встречи, мы прибыли на
песчаный пляж после наступления темноты. Внезапно из воды появились темные фи-
гуры, оказавшиеся группой разведчиков, охранявшей пляж. Вскоре после этого на вол-
нах прибоя появились лодки «Барракуда».
Я поднялся на борт и добрался до выделенной мне койки, после чего моей перво-
очередной задачей стало сделать укол, чтобы не страдать морской болезнью всю дорогу
до Дурбана. На следующий день я провел некоторое время на палубе, а затем получил
последнюю инъекцию перед прибытием в Дурбан, куда мы прибыли поздно вечером. За
46
время операции «Сила», длившейся шестьдесят дней, мы прошли пешком более четы-
рехсот пятидесяти километров. Это дало нам возможность осознать, какой прекрасной
страной является Мозамбик, и испытать на себе все изобилие ее природных продо-
вольственных и водных ресурсов.
Пришло время связаться с семьей Невеша. Невеш купил пару кроссовок, и мы
набили их внутренности довольно большим количеством квача (ангольская валюта).
Один из наших коллег по подразделению D40, родом из Австралии, предложил свою
помощь. Мы переправили посылку его матери в Сидней, откуда она любезно отправила
ее в Лобито, Ангола. Через три месяца таким же маршрутом мы получили ответ. По-
сылка прибыла обратно вместе с деньгами внутри. Единственная просьба матери
Невеша состояла в том, чтобы мы не присылали ей такие крупные купюры, так как они
привлекали внимание, когда ими пользовались. Они были очень рады получить весточку
от Невеша, так как считали, что он погиб на войне. После этого Невеш успешно повто-
рил такое «упражнение» несколько раз.

Глава 12

Назначение майора Бута Сварта; совместные операции с УНИТА, 1982 г.

После того, как генерал Либенберг возглавил Силы специального назначения, он

утвердил рапорт о том, чтобы для подразделения D40 малых групп был назначен от-
дельный оперативный командир. На тот момент майор Бут Сварт являлся адъютантом
полковника Андре Бестбира, преемника полковника Джейкса Сварта на посту коман-
дира 1-го разведывательного полка. Майора Сварта настоятельно рекомендовали гене-
рал Либенберг и Шарль Ноде. Я поехал в Дурбан и встретился с майором Свартом, ко-
торый принял мое предложение, а вскоре он переехал и поселился на ферме, где рас-
полагалось подразделение D40. Так начались отношения, которые продлятся много лет.
Приезд Бута произвел не меньшее впечатление на Дэни Штейна, поскольку они были
старыми друзьями еще по Родезии. Численность подразделения D40 увеличилась, и
основной акцент в подготовке стал смещаться в сторону проведения тайных городских
операций. Вскоре коммандант Шарль Ноде, офицер из 5-го полка, сменил Нейла Крила
на посту «директора» D40.
Майор Бут Сварт обладал ярким характером и был очень искренним человеком. У
него было потрясающее чувство юмора, и он был очень похож на тех людей, которыми
собирался командовать, — настоящий индивидуалист. Благодаря своему эксцентрич-
ному поведению он привнес в малые группы очень глубокую и незабываемую культуру,
которую мы будем ценить всю жизнь. Бут Сварт был по-особому глубоко религиозным
человеком, мы все обращались к нему «Оом Бут» («Дядя Бут», уважительное и тради-
ционное обращение к пожилым людям на африкаанс).
Наша первая операция под командованием Оом Бута проводилась совместно с
УНИТА. Он создал свой оперативный штаб в Форт-Футе (операции спецназа, прово-
дившиеся из Рунду, как правило, осуществлялись в поддержку подразделений УНИТА,
что подразумевало покрытие очень больших расстояний пешком, отсюда и пошло
название базы). Группа управления включала также Дэйва Скейлза, капрала Русики
(личного ординарца Бута, которого он забрал из 5-го разведывательного полка) и ряд
других военнослужащих из подразделений обеспечения. Мы были вооружены ракетами

47
SAM-7 класса «земля-воздух» [28], и наша задача состояла в том, чтобы сбить самолет,
летавший по маршруту между городами Менонге (бывший Серпа Пинто) и Куито Куа-
навале. На операцию мы вылетели на вертолете в очень плохих погодных условиях, и в
тот вечер я еще раз убедился в том, что наши вертолетчики, должно быть, входят в число
лучших пилотов в мире, — капитану Джизу Бассону и его экипажу удалось благопо-
лучно нас доставить на место.
Через полтора месяца и около трехсот километров ходьбы пешком мы вернулись в
Рунду. Неблагоприятные погодные условия и низкая частота полетов не позволили нам
вступить в бой ни с одним вражеским летательным аппаратом, однако совместные
действия с УНИТА оказались очень ценным и особенным опытом. Я и по сей день до-
рожу долгими днями, проведенными с ними в Анголе, на огромных пыльных равнинах и
в shana (сухих котловинах с разбросанными на них ямами с водой). Очень простой образ
жизни и скромные потребности людей, у которые было очень мало материальных благ,
но которые всегда были готовы поделиться всем, чем могли, сами по себе были жиз-
ненным уроком. Особым подарком являлись ангольские ливни и тихие вечера в буше.
Запах пищи, приготовленной на костре из hardekool (дерево с очень прочной древеси-
ной, произрастающей в регионе), — это особый запах, который навсегда остается в па-
мяти. В районах, находящихся под их контролем, они проводили различные мероприя-
тия, на которые нас всегда приглашали. Вечер состоял из непрерывного пения и тра-
диционных танцев вокруг большого костра.
В то время в Южной Африке все еще активно проводилась политика расовой се-
грегации. Я часто путешествовал с Невешем, но только для того, чтобы узнать, что ему
не разрешают присоединиться ко мне в ресторане или что он не может остановиться в
той же гостинице, что и я. Я избегал подобных мест и презирал такое наивное мышление.
Невеш внес бóльший вклад и принес бóльше жертв ради безопасности Южной Африки,
чем многие белые люди. Мне никогда не получалось легко принимать подобные отказы,
и по отношению к таким людям я вел себя довольно агрессивно. Вскоре после того, как
Невеш купил свою первую машину, я предложил дать ему несколько уроков вождения.
Вождение по улицам Претории оказалось сплошным стрессом — белые автомобилисты
терпеть не могли черных в своих владениях. У меня было много словесных стычек с
грубыми автомобилистами, которые я вел через люк и окна «Мазды» Невеша.
В тот период нам было поручено провести чрезвычайно опасную и политически
деликатную операцию к северо-западу от Лубанго. Мы следовали нашим обычным
оперативным инструкциям. В Анголе стоял сухой сезон, а это означало, что вода может
стать проблемой. После того, как нас высадили, мы организовали наши тайники и
начали выход в район проведения операции, однако вскоре увидели несколько патрулей,
ищущих наши следы вдоль высохшего русла реки, и поняли, что обнаружены. После
оценки обстановки на протяжении еще двух дней, а также учитывая политический риск
операции, мы решили ее прервать. Мы немедленно выдвинулись на площадку эвакуа-
ции, находившуюся в отдаленном районе, и были подобраны через несколько дней.

Глава 13

Операция «Заграждение», 1983 г.

Между портом Намиб на западном побережье Анголы и городом Лубанго прохо-

48
дила основная линия снабжения ангольских и кубинских войск и сил СВАПО, грузы для
которых доставлялись как автомобильным, так и железнодорожным транспортом. Же-
лезнодорожная линия была особенно важной — по ней потоком шли военные грузы.
Цель операции «Заграждение» состояла в нарушении снабжения по дороге Намиб –
Лубанго, которую предполагалось достичь в первую очередь путем вывода из строя
железнодорожных путей. По плану мы должны были высадиться в горах Сера Леба и
подготовить посадочную площадку. После этого по воздуху нам должны были доставить
подрывные заряды и другое необходимое имущество и снаряжение. Действуя из этого
базового района, мы должны будем в течение продолжительного времени (до 90 дней)
проводить на железной дороге диверсионные акты. Поскольку у ангольцев было не так
уж много работающих локомотивов, а разведка установила, что в Лубанго находился
единственный работающий железнодорожный кран, который мог бы вести расчистку
поврежденных путей, то все, что нам было необходимо, так это уничтожить как можно
больше локомотивов, поскольку заменить их ангольцам было попросту нечем — во
время предыдущих атак УНИТА уже уничтожила в Намибе несколько тепловозов. От
подразделения D40 к участию в операции выделялось две малых группы. Тим Кэллоу за
это время сумел привлечь к работе в подразделении D40 Пола Добе — бывшего мо-
замбикца из 5-го полка. Пол, по кличке «Америго», был образованным человеком, с
отличным чувством юмора и большим опытом работы в спецназе.
С учетом того, какое количество кубинских и ангольских войск, а также подраз-
делений СВАПО и АНК, располагалось в окрестностях Лубанго, план был очень ам-
бициозным. Операция такого характера требовала тщательного планирования, серьез-
ного и всестороннего обеспечения, отлично отлаженной системы поддержки, ну и ко-
нечно изрядного везения. Мы были уверены в том, что у нас есть все необходимое для
достижения успеха.
Мы приступили к планированию операции. Разведывательное сообщество запу-
стило все свои механизмы, чтобы добыть для нас всю необходимую информацию.
Подразделение Сил спецназначения, занимавшееся научными разработками, начало
работать над тем, что именно и каким образом нам может понадобиться — над решением
этих проблем трудились лучшие инженеры и техники. Возникли сомнения относительно
типов и моделей локомотивов, использовавшихся в Анголе. Данная информация была
жизненно важной, поскольку от нее зависел тип применяемых мин и подрывных заря-
дов.
На месте первоначальной высадки мы запланировали закладку больших тайников.
По нашим расчетам, чтобы добраться до базового района, где мы сможем принимать
необходимые запасы, требовалось как минимум 30 дней.
Планирование и подготовка к операции «Заграждение» заняли более двух месяцев.
Мы работали днем и ночью, проверяя все мельчайшие детали и не оставляя ничего на
волю случая. Для операции выделили специально отобранные экипажи вертолетчиков.
Предполагалось, что они нас высадят, вернутся к несению своей обычной службы в
ЮАР, а затем прилетят и доставят нам запасы, а спустя три месяца после начала опе-
рации эвакуируют нас домой. Это была лишь одна из многих мер предосторожности,
направленных на сохранение операции в глубокой тайне, за соблюдением которых
ревностно следил специально назначенный оперативный офицер по вопросам безопас-
ности. Пит Кутзее, специалист по аэрофоторазведке, заставил нас наизусть выучить
маршруты выдвижения и местность, на которой нам предстояло работать. Значительное
49
время мы потратили на отработку вопросов закладки подрывных зарядов на железно-
дорожных путях.
Итоговое совещание перед началом операции прошло в штабе Сил специального
назначения. На нем было принято решение, что ответственность за диверсии и за успех
операции, если таковой случится, возьмет на себя УНИТА.
С момента нашего возвращения с операции «Прерывание» (разведка и авиаудар по
базе СВАПО в окрестностях Лубанго) было проведено серьезное исследование,
направленное на улучшение нашего питания. Теперь мы получили целую линейку новых
интересных продуктов, а при составлении меню мы получали профессиональную по-
мощь.
Для развертывания оперативного штаба руководства операцией, в Ондангву, в
Форт-Рев, заранее вылетели Бут Сварт и Дэйв Скейлс со своей группой. В качестве пе-
редового аэродрома для развертывания использовалась база Окангвати в Каоколенде. По
соображениям секретности мы вылетели на нее прямиком из Претории. Традиционную
службу провел преподобный Сарей Фиссер, полковой капеллан 5-го разведывательного
полка. По своему духу он был таким же спецназовцем, как и мы. Он был выдающимся
проповедником и как обычно блестяще провел эту службу.
Экипажи вертолетов под командованием комманданта Джона Чёрча и Стили Ап-
тона неделями планировали и отрабатывали вопросы нашего вывода. Это были лучшие
экипажи в ВВС, именно с ними мы провели крайнее совещание. Они до мелочей спла-
нировали план полета с тем, чтобы избежать позиций вражеских радаров на пути в зону
высадки.
Мы приняли решение осуществить высадку в 60 километрах к югу от железной
дороги. По прибытии выяснилось, что окружающая местность, как и предполагалось,
выглядит очень засушливой и необитаемой. Выгрузка всего нашего снаряжения и за-
пасных контейнеров с водой заняла изрядное время. Каждый из наших рюкзаков весил
под 120 килограммов! И бóльшую часть веса занимали коротковолновые радиостанции
и по 40 литров воды (на 40 дней) [29].
Четыре дня у нас ушло на то, чтобы заложить тайники в самых разных местах,
прилегающих к месту высадки. Кроме того, нам также требовалось акклиматизиро-
ваться, — всего лишь 48 часов назад мы сидели в ресторане в Претории, а сейчас жа-
рились под солнцем Южной Анголы, так что нам требовался некоторый психологиче-
ский настрой. Невеш использовал это время на то, чтобы протестировать радиочастоты,
предназначенные для связи с Дэйвом, дежурившим в оперативном штабе. Он также
определил наиболее подходящее время суток для выхода на связь с помощью штыревой
антенны. Используя такую антенну, он мог связываться со штабом, не покидая своего
укрытия.
Мы должны были убедиться, что воды нам хватит до момента пополнения наших
запасов, которое должно было произойти примерно через месяц. В Анголе стоял сухой
сезон, наличие воды в этих условиях являлось важнейшим фактором. Чтобы избежать
обнаружения, мы заранее спланировали, что не будем пополнять запасы воды из мест-
ных источников. Первые четыре ночи мы перетаскивали наш запас воды, возвращались,
чтобы забрать рюкзаки, потом несли их к воде, после чего повторяли это упражнение.
Это изматывало нас до крайности, но другого выбора не оставалось. Контейнеры с водой
мы разместили вдоль нашего пути на протяжении шести километров. Мы пили столько
жидкости, сколько могли усвоить наши тела, также мы доели последние запасы свежих
50
продуктов и перешли на питание из пайков.
С учетом того, что нам приходилось заметать следы, мы очень неплохо передви-
гались. Во время сеансов связи мы выходили в эфир на очень короткое время. Опера-
тивный штаб передавал нам только те обновленные разведданные, которые были важны
для нас. Лишь к началу третьей недели операции я, наконец, увидел в бинокль пере-
движение автотранспорта по асфальтированной дороге, соединявшей Лубанго и Намиб.
Спустя пару дней мы услышали свист поезда и той же ночью пересекли дорогу.
Я чувствовал напряжение. Мы очутились в самом центре нескольких местных
поселений, а недалеко располагалась пара позиций противника. Если нас здесь засекут,
то жизнь осложнится до предела. Я сообщил в штаб, что доставка запасов в этот район
слишком опасна, и не только потому что вертолеты превратятся в легкую мишень (по-
скольку пилоты должны будут выгрузить груз и улететь до наступления темноты), а еще
и потому, что наше присутствие здесь станет известно всем. Действовать нам предстояло
из района, расположенного к югу от дороги.
Была пятница, шел тридцать четвертый день операции «Заграждение». Мы нашли
подходящее место для секрета в шестистах метрах от железной дороги. Вдоль нее, как и
вдоль автострады, постоянно ходили патрули. Постепенно мы привыкли к тому, что
патрули проходят рядом с нашей лёжкой. Мы также опознали локомотивы — это были
дизель-электровозы.
Было почти шесть часов вечера, до наступления темноты оставался еще час, когда
Невеш подал мне сигнал о том, что к нашей позиции приближается противник. Адре-
налин в крови моментально зашкалило. В считанные секунды я просчитал все воз-
можные варианты, нервы были на пределе. Похоже было, что патруль пройдет совсем
рядом с нами, но нас не заметит. В следующую секунду, какой-то солдат ФАПЛА от-
делился от патруля и устроился чуть ли не у меня на голове — ему приспичило по нужде.
Между ним и моим глушителем было меньше полуметра. Завершив своё дело, он
обернулся, чтобы проверить результат — и мы уставились друг на друга. То, что мое
лицо было зачернено, его на мгновение смутило. Он глянул на меня повнимательнее и
улыбнулся, но в следующую секунду он побледнел, его глаза вылезли из орбит. Мне не
оставалось ничего другого, как стрелять в него. Он вылетел из кустарника, вопя о по-
мощи. Мы влипли! Невеш пытался надеть на себя рюкзак, но он был слишком тяжел.
Сохраняя самообладание, он вытащил свою КВ радиостанцию из рюкзака — прием,
который он отработал до автоматизма. Вокруг нас зазвучали первые выстрелы врага.
Тем временем я вскинул свой рюкзак, и мы побежали к возвышенности, располагав-
шейся в двух километрах от нас, которую мы заранее определили как подходящее
укрытие на случай нашего обнаружения. Мы старались двигаться с максимальной ско-
ростью, не забывали при этом и о тактике ухода от преследования. Пока мы бежали к
укрытию, я молился о скорейшем наступлении темноты. Мы были абсолютно открыты,
однако готовы к тому, чтобы при необходимости, прорываться с боем.
Позже Вооруженные силы Анголы опубликовали свою версию произошедшего:
«В продолжение своей деструктивной деятельности, направленной
против Народной Республики Ангола, на прошлой неделе расистский режим
Южной Африки направил вооруженную группу диверсантов в район же-
лезной дороги Мосамедеш, соединяющую Намиб и Лубанго. Диверсанты
попытались заминировать железную дорогу у Лузо, в 60 км от Намиба.

51
 Представитель вооруженных сил, расквартированных в этом районе,
рассказал агентству Angop, что группа была высажена с вертолета. По-
пытка заминировать железную дорогу провалилась, благодаря своевремен-
ному вмешательству ангольских вооруженных сил.
Бой с империалистическими войсками продолжался пятнадцать ми-
нут, после чего противник обратился в бегство. Отступая, враг бросил
оружие, боеприпасы и остальное военное снаряжение, включая, в том числе,
две радиостанции «Syncal», бинокли, сапёрную обувь, компрессор, антенну,
медикаменты и армейские пайки».
Противник немедленно оповестил местное население и вызвал подкрепление. Вся
округа зашевелилась, каждый был настороже. Мы продолжали двигаться, заметая наши
следы и не оставляя никаких знаков, которые могли бы указать на направление нашего
отхода. Опускались сумерки. Мы достигли подножия возвышенности сразу после
наступления темноты и начали подъем вверх. Нас тревожил звук моторов машин, мед-
ленно двигавшихся вдоль дороги — противник явно развертывал войска вдоль трассы.
Мы проанализировали все варианты и решили остаться под самым носом у противника
— он явно ожидал, что мы двинемся на юг.
У нас на двоих оставалось 15 литров воды, не считая аварийного запаса в 4 литра.
Мы заняли укрытие, откуда могли наблюдать за дорогой и местом столкновения с про-
тивником. Мы видели, как несколько групп противника патрулировали дорогу и про-
чесывали участок к югу от нее, выискивая следы нашего присутствия. Было очевидно,
что они искали следы или признаки того, что мы пересекали дорогу.
Наступил полдень субботы, первого дня после происшествия. Мы по-прежнему
находились в укрытии, наблюдая за автодорогой Намиб – Лубанго, когда неожиданно
услышали шум быстро движущихся автомашин, следовавших со стороны Намиба. В
следующее мгновение под нами промчался гражданский седан с нарисованным номером
73 на борту, а за ним сразу же пролетело еще несколько. Последним, проследовавшим
спустя весьма продолжительное время после первых автомашин, оказался грузовик,
набитый от души веселящимися кубинцами. Мы в изумлении переглянулись — в момент
нашего бедственного положения на шоссе устраивались гонки. Но для нас более важным
было то, что если такое событие имело место быть, то противник, судя по всему, не
ощущал непосредственной угрозы.
Мы постепенно восстановили свои силы и потратили вечер на обсуждение сло-
жившейся ситуации. Нам нужно было как можно быстрее оправиться от потери рюкзака
Невеша, доставшегося противнику, и от случившегося с нами происшествия. Мы при-
ободрились и сосредоточились на том, как нам лучше и быстрее добраться до тайников.
Мы были еще сильнее настроены на то, чтобы добиться результата — я терпеть не мог
присутствовать на разборах операций, где все разговоры крутились вокруг того, что
именно произошло, кто виноват, и где каждый искал оправдания своим неудачам.
Судя по количеству следов, которые мы пересекли, стало ясно, что противник
бросил на охоту за «расистами» несколько патрулей. Трижды за день вражеские патрули
проходили в 50 метрах от наших укрытий, и мы больше не испытывали судьбу, по-
скольку прекрасно понимали, что если нас и в этот раз обнаружат, то последствия будут
самые катастрофические. Сейчас мы оба жили на тех запасах, что были в моем рюкзаке.
С момента встречи с противником прошла неделя, силы были на исходе. Миновала

52
полночь, когда мы наконец вышли на место, где при высадке был спрятан запас воды.
Невеш довольно быстро нашел тайник, и теперь мы могли не волноваться, по крайней
мере, насчет воды.
Мы разделились и каждый устроился в своем наблюдательно пункте, наблюдая за
районом, где были тайники. Когда рассвело, мы напряженно осматривали окружающую
местность. Убедившись, что вокруг безопасно, Невеш подобрался к одной из закладок и
стал извлекать запрятанные припасы. Вскоре к нему присоединился и я. Той же ночью
мы восполнили запасы в своих рюкзаках, а что касается взрывчатки и свежей пищи, то
их нам должны были доставить через неделю. Это время мы использовали, чтобы от-
дохнуть и восстановить свои силы. Однако мы постоянно были начеку — огромные
древесные крысы, шнырявшие вокруг, были готовы сожрать все, до чего могли дотя-
нуться. В своем стремлении добраться до нашей еды они даже прогрызли нам рюкзаки.
Припасы нам доставили вовремя. Вместе с летчиками я отослал отснятую фото-
пленку и подробное донесение, которое записал на маленький диктофон. Ночью мы
заново уложили свои рюкзаки и укрыли в тайнике остальное снаряжение. С собой мы
взяли пищу и воду, которых нам должно было хватить на двадцать один день. Я навь-
ючил на себя три 20-килограммовых заряда со взрывчаткой. Невеш взял два, и нес с
собой еще и радиостанцию. Не забыв о том, что бывает, когда объедаешься, мы все-таки
не удержались и плотно закусили присланной нам горячей пищей.
Поскольку местность нам была уже знакома, то до железной дороги мы добрались
за 10 дней. Для проведения диверсии мы выбрали район, расположенный значительно
восточнее того места, где нас засекли в первый раз. С нашего замаскированного
наблюдательного пункта нам открывался прекрасный вид на участок железной дороги,
который мы собирались заминировать. Вечером, когда мы убедились в том, что местное
население разошлось по домам, мы выдвинулись устанавливать заряды. Я закладывал
мину, пока Невеш стоял на страже. Я установил время срабатывания взрывателя на
седьмой день после установки, после чего тщательно уложил обратно извлеченные
камни, один за одним, ровно так как они лежали ранее. Взрывное устройство должно
было сработать в назначенный день, но сработать только от источника электромагнит-
ного излучения. Мы точно знали, что на этой железнодорожной линии используются
дизель-электрические локомотивы, турбины которых создают электромагнитное поле,
достаточно сильное для того, чтобы сработал взрыватель. Детонатор имел задержку
срабатывания в одну тысячную секунды, — чтобы заряды сработали точно под маши-
нами локомотива. Мы переместились на три километра и заложили вторую мину, со
взрывателем, установленным на срабатывание на восьмой день — мы надеялись на то,
что ангольцы вызовут из Лубанго кран, чтобы освободить пути, поврежденные первым
взрывом. Заложив третью мину, мы отошли на возвышенность, с которой просматри-
валась дорога, и устроились там на дневку. Мы отлично видели место, где установили
третью мину. В десяти километрах от нас тем же самым занимались Тим и Америго —
их первая мина должна была сработать на десятый день.
Днем по дороге проследовало два состава. Вдоль железнодорожного полотна шел
вражеский патруль, проследовав прямо по установленным минам. Неподалеку играли
дети. Противник ничего не подозревал, и был в неведении о нашем присутствии рядом.
На следующую ночь мы повторили закладку мин. Последнюю мину мы установили с
задержкой срабатывания в тридцать дней.
Мы невероятно устали, но начали отход с максимально возможной скоростью, на
53
какую были способны, и шли вперед исключительно на силе воли. До наших тайников
мы добрались через четыре дня и начали готовиться к эвакуации. Вертолеты мы услы-
шали еще до того, как знакомый голос Джона Чёрча сообщил нам, что подлетное время
до нас составляет пять минут. Когда мы увидели вертолеты, то от радости нарушили
золотое правило спецназа и сфотографировали друг друга.
Мы прибыли обратно в Форт-Рев. Операция «Заграждение» длилась 72 дня. С
учетом двух месяцев подготовки к ней, я потратил на эту операцию почти четыре с по-
ловиной месяца своей жизни — но каждая минута того стоила!
На протяжении всей операции я не мылся, что меня абсолютно не беспокоило.
Однако сейчас мне пришлось несколько раз принимать душ и тщательно отскребать
себя, чтобы полностью смыть все слои камуфляжной пасты.
В оперативный штаб доставили перехваченное сообщение:
«Мы знаем, почему не поступило подтверждения о том, что уни-
чтожен поезд и пострадали люди».
Мы поняли, что первые из заложенных мин сработали, и что противнику нанесен
определенный ущерб.
23 сентября 1983 года мы получили сообщение от генерала Либенберга:
«Выражаю сердечную благодарность за хорошо проделанную работу.
Я высоко ценю то, что вы сделали и рад что вы живы. Передайте мою
благодарность членам ваших групп».
После того, как был пущен под откос первый поезд, международные новостные
агентства, под заголовком «ЮАР обвиняется во взрыве поезда в Анголе», распростра-
нили следующее сообщение:
«Южноафриканские коммандос взорвали товарный состав в Южной
Анголе, при крушении пострадали два человека, говорится в сообщении,
поступившем вчера.
Согласно информации, переданной информационным агентством Анголы
«Angop», товарный состав, состоящий из двух локомотивов, 4 цистерн и 14
товарных вагонов сошел с рельс в четверг, в провинции Намиб, приблизи-
тельно в 70 км от Лубанго, столицы провинции Уила.
В сообщении говорится, что на месте происшествия местные жители
видели южноафриканских коммандос, также были обнаружены элементы
униформы и снаряжения.
Агентство «Angop» приводит слова неназванного источника в Во-
оруженных силах, согласно которым диверсанты намеревались взорвать
пассажирский поезд.
Ответственность за подрыв четырех поездов в этом месяце взяли на
себя мятежники из оппозиционного ангольского движения УНИТА.
Официальный представитель Вооруженных сил ЮАР заявил журна-
листам, что данные заявления ангольской стороны — это еще одна неле-
пость в непрекращающемся потоке пропаганды, направленном на то, чтобы
дискредитировать широко известные успехи УНИТА, приписав операции
повстанцев Вооруженным силам Южной Африки».

54
 Из других перехваченных сообщений мы узнали, что противник находился в
полнейшем замешательстве по поводу случившегося. Попытки усилить охрану желез-
ной дороги ни к чему не привели, поскольку локомотивы продолжали взываться. В ряде
случаев поезда сходили с рельсов вместе с вагонами. Поскольку у ангольцев не хватало
сил и средств, чтобы убрать поврежденные локомотивы и расчистить пути, то железная
дорога на долгое время была выведена из строя. В поиске противника было предпринято
крупное наступление в южном направлении, в район, где находились наши тайники.
Меня изумляла способность человеческого организма адаптироваться к суровым
условиям в ходе длительных операций. После нескольких дней после высадки челове-
ческие потребности существенно снижались и сводились к самым базовым. Содержание
рюкзака начинало полностью удовлетворять этим нуждам. Мытье, например, теряло
свой смысл, поскольку могло демаскировать из-за нарушения естественной гаммы за-
пахов. Литр воды или сухие галеты приобретали совершенно иную ценность, нежели в
обычных условиях. День, проведенный в тылу врага, никогда не пролетал стремительно
— наоборот, он тянулся бесконечно, а в моменты, когда противник находился рядом, и
возникала реальная опасность обнаружения, время просто останавливалось. Утренние
часы как правило были заняты, поскольку окружающую местность необходимо было
осматривать дюйм за дюймом, чтобы выявить возможные позиции противника или ме-
ста скопления местного населения. Необходимо было намечать пути отхода, карты
изучались до мельчайших деталей. Спали мы только днем и только если находились
вместе в секрете. Если же мы разделялись, то о сне не могло быть и речи из-за риска быть
обнаруженным, не подозревая об этом. Днем необходимо было бороться с испепеляю-
щей жарой, а также работать со своим чувством одиночества и своими страхами. Для
меня было чрезвычайно важным поддерживать на высоте свой моральный дух и
чем-нибудь занимать мозги. Всегда, если обстановка позволяла, для укрепления мо-
рального духа я читал Библию (английское издание, которое невозможно было соотне-
сти с Южной Африкой). Будучи христианином, я знал, что моя жизнь и судьба полно-
стью находятся в руках Господа. Когда я вспоминал те частые моменты, когда мы были
вынуждены скрываться в малопригодных укрытиях, когда находились рядом с мест-
ными жителями, или же лежали у врага под самым носом, я понимал, что в наших опе-
рациях Господь хранил нас.
По возвращении в оперативный штаб мы обнаружили, что привычный внутренний
распорядок сна был полностью нарушен, поскольку в первую ночь мы просто не могли
заснуть. Когда личный состав Форта вставал с коек, мы наконец засыпали. Потребова-
лась почти неделя на то, чтобы вернуться к нормальному образу жизни.
Последнее сообщение противника было перехвачено спустя почти два месяца. От
взрыва поезд сошел с рельсов, несколько солдат погибли. Операция «Заграждение»
увенчалась невероятным успехом. Сторонники концепции малых групп посрамили
своих оппонентов!
Когда мы вернулись в Южную Африку, то легли в военный госпиталь на стан-
дартное обследование с целью выяснить, не подцепили ли мы какую-нибудь скрытую
болезнь во время наших странствий.

55
Часть IV
Служба в 5-м разведывательном полку. На гребне волны.
Глава 14

Окончание проекта «Щипцы» и передислокация в Фалаборву. Операции «Ката-

маран 1», «Катамаран 2» и операция «Цербер», 1984-1985 гг.

Мы провели несколько разведывательных операций в городских районах в ряде

соседних стран. Во время одной из подобных операций нам было поручено провести
рекогносцировку военного объекта в Лесото — независимой стране, соседе ЮАР. База
находилась за пределами столицы, города Масеру. Задача состояла в том, чтобы обна-
ружить мины, которые были незаконно доставлены по воздуху в Лесото и хранились на
военной базе. Эта страна поддерживала АНК, а также предоставляла в пользование этой
запрещенной организации свои объекты. Информация о базе и точном местонахождении
мин была предоставлена разведывательным источником, проживающим в Лесото.
Закончив приготовления, мы отправились в Масеру. В специальном отсе-
ке-тайнике нашего автомобиля были спрятаны взрывные устройства. По прибытии мы
забронировали номер в отеле Holiday Inn и получили столь необходимый отдых. Поздно
вечером один из оперативников D40 высадил нас с Невешем в районе цели. Было очень
холодно, стояла отвратительная погода, что было нам на руку. Мы проникли на гору, с
которой просматривалась база, и на которой заранее спланировали организовать
наблюдательный пункт. Остаток ночи и весь следующий день мы провели, собирая как
можно больше информации о сторожевых позициях, маршрутах передвижения и рас-
порядке дня на базе. Прежде чем начать выдвижение к ней, нам пришлось дождаться
темноты.
Мы проникли на базу без происшествий, однако я не смог найти вход в подземное
хранилище, находившееся рядом с кухней, как указывал наш источник. Пока я про-
должал поиски, Невеш меня прикрывал. На территории базы, на равном расстоянии друг
от друга, располагался ряд бетонных сооружений. При ближайшем рассмотрении, к
своему удивлению, я обнаружил, что эти бетонные блоки на самом деле являются воз-
духозаборниками подземного командного центра, предположительно предназначенного
для ведения химической и биологической войны. По одной из шахт я спустился вниз и
добрался до тяжелой двери, ведущей в бункер, при этом я использовал очки ночного
видения с инфракрасным фонариком, что давало мне возможность видеть во время пе-
редвижения внутри темного бункера. Сам бункер был размером примерно с футбольное
поле, и его строительство явно еще продолжалось. Внутри я обнаружил кухни, кладо-
вые, спальные помещения, генераторные и системы очистки воздуха, но, к сожалению, я
не смог найти место, где хранились мины.
Время шло, мне пришлось уйти из бункера и присоединиться к Невешу. Нас по-
добрали еще до рассвета, и перед тем, как убыть в Преторию, мы вернулись в отель на
завтрак. Заслушав наш подробный доклад, генерал Либенберг решил, что мы должны
попробовать зайти туда еще раз. Источник предоставил дополнительную информацию,
которая могла бы помочь в определении местонахождения мин. Он постоянно ссылался
на вход рядом с кухней, которого, — я был уверен в этом на сто процентов, — не су-
56
ществовало — я прочесал территорию рядом с кухней во время первой операции и не
смог найти вход, о котором он говорил.
Через несколько дней мы повторили операцию, но зашли на наблюдательную по-
зицию с другой стороны. После наступления темноты мы снова проникли на базу, и я
вошел в бункер в другом месте. Я обнаружил, что специальная дверь, обеспечивающая
доступ в него, оказалась закрыта. С третьей попытки я нашел открытую дверь, через
которую и проник внутрь. Недолго пробыв внутри, я услышал голоса в другой части
бункера, и понял, что если меня обнаружат внутри, я окажусь в ловушке и противнику
будет легко меня захватить — скорее всего, вражеские солдаты очень хорошо знали
планировку, в то время как я не имел о ней точного представления и у меня была только
одна дверь, чтобы уйти. Перед тем, как покинуть бункер, я удостоверился в присутствии
людей и вскоре присоединиться к Невешу. Мы решили прекратить выполнение задачи и
уходить к месту встречи.
Мне было некомфортно заниматься разведывательными операциями в городских
условиях, я вынужден был признать, что на самом деле для этого у меня не было нужных
способностей. Поскольку фокус в работе подразделения D40 постепенно смещался и
стал все более ориентированным на проведение городских операций, я обратился к ге-
нералу Либенбергу с просьбой рассмотреть вопрос о переводе малых групп в состав
какой-либо части спецназа. Я также упомянул о том, что для этого мы предпочли бы 5-й
разведывательный полк.
В 1984 году генерал Либенберг принял решение перевести малые группы подраз-
деления D40 в Фалаборву, при этом он сохранял за собой оперативное руководство над
нами, а 5-му полку спецназа мы подчинялись лишь административно. Дэйв, Невеш,
Америго и я отправились на базу 5-го полка, расположенную в Фалаборве. Здесь нас
хорошо принял командир полка полковник Джеймс Хиллс. Организационно малые
группы образовали отдельное подразделение, — 54-ю разведывательную роту. 1 октября
1984 года мы официально вошли в состав 5-го разведывательного полка, и в тот же день
мы должны были присоединиться к командиру пока на двадцатикилометровом кроссе!
У меня остались очень теплые воспоминания о четырех годах, прожитых в Фала-
борве. Заместителем полковника Хиллса был назначен Бут Сварт. В 5-й разведыва-
тельный полк также перевели подразделение малых групп 1-го полка, и к нам присо-
единились очень опытные и способные операторы. Также мы забрали несколько черных
операторов из состава 52-й и 53-й рот. В то же время, из 51-й роты, располагавшейся в
Форт-Рев, к нам перевелся лейтенант Коос Стадлер, — разведчик и оператор с большим
опытом, который оказался отличным дополнением к роте. Коос проел все зубы на про-
ведении тактических разведывательных операций в 31-м батальоне (подразделение
бушменов, располагавшееся в тот момент в полосе Каприви). Будучи сыном министра,
он родился в Калахари и вырос в Юго-Западной Африке, учился в университете Стел-
ленбос, где он научился пить вино из veldskoen (традиционной кожаной обуви, которую
носят в вельде). Другим его притязанием на славу была способность готовить унылое и
крайне невкусное блюдо под названием groenerfenis (зеленое наследие), которое обычно
съедал сам. Коос был перфекционистом и обладал всеми качествами, необходимыми для
того, чтобы стать успешным оператором малых групп. Кроме того, он был прекрасным
офицером, обладавшим стойкими этическими ценностями. Коос был ревностным хри-
стианином, чей образ жизни отражал его убеждения. Он хотел добиться успеха в малых
группах и ради этого был готов идти на жертвы.
57
 В Фалаборве мы жили на офицерских квартирах. Моя комната располагалась
напротив комнаты заместителя командира полка, комманданта Мэтью Джона Сварта,
которого называли «Черный Мэтью» (в те месяцы, когда официальным языком в армии
был английский, он настаивал, чтобы к нему обращались именно так — Мэтью Блэк).
Стоит ли говорить, что для меня это был полезный, насыщенный и в то же время уто-
мительный опыт — мне приходилось слушать разнообразную классическую музыку в
очень непривычные часы, особенно поздно ночью и очень рано утром.
Наша первая операция в составе нового подразделения осуществлялась вместе с
УНИТА. Ее бойцы вели очень простой образ жизни, довольствуясь лишь базовыми по-
требностями. Все их материальные богатства хранились в маленьких потрепанных
рюкзаках. Как я могу описать запах ангольского буша после грозы; тихие вечера в буше
с запахом пищи, приготовляемой на hardekool (огонь, разожженный из очень твердого
дерева); встречи с командирами вокруг их костра, в качестве гостя на общественных
вечерах; их традиционное и вдохновляющее пение? Солдаты УНИТА также были
непревзойденными мастерами в искусстве импровизации. С теми небольшими ресур-
сами, которые у них были, им удалось сделать свою жизнь настолько комфортной,
насколько это было возможно.
Военно-воздушные силы противника представляли серьезную угрозу для южно-
африканских сил. 53-й роте под командованием майора Хермана ван Никерка (который
за свое командование артиллерийским огнем в битве при Эбо в 1975 году получил
«Крест Почета» в серебре) было приказано скоординировать бомбардировку аэродрома
в Менонге. Операция носила кодовое название «Катамаран 1». Группа в составе шести
человек под моим командованием должна была проникнуть на аэродром до начала
бомбардировки и уничтожить самолет, стоявший на открытой стоянке. Я чувствовал
себя непривычно из-за большой численности группы, но подчинился решению, приня-
тому моим начальством.
Мы работали из Форта-Рев и вместе с подразделением УНИТА выдвинулись в
район, находящийся к юго-востоку от Менонге. Карты устарели, а крайняя аэрофото-
съемка района была сделана во время операции «Саванна» в 1975 году. Местность во-
круг Менонге была безликой и плоской, как стол. Наша часть операции успехом не
увенчалась, поскольку мы не смогли достичь цели в нужное время, — ошибка в ориен-
тировании вынудила меня прервать операцию и бомбардировка, оказавшаяся успешной,
проводилась без нас.
Основные силы вернулись в Рунду, а я остался в тылу противника со своей груп-
пой. Задача состояла в том, чтобы сбить самолет на маршруте между Менонге и Куи-
то-Куанавале. Операция носила кодовое название «Катамаран 2». Местность была мне
знакома. Должен был использоваться трофейный ракетный комплекс SAM-9 (советская
установка с ракетами класса «земля-воздух» с инфракрасными ГСН), установленный на
базе разведывательной машины БРДМ-2 [30]. На внешней стороне установки находи-
лось четыре ракеты. Чтобы обеспечить себе максимальную зону обстрела, мы распо-
ложились в большой шане (котловине) в районе реки Гимбе. Охранение обеспечивала
рота солдат УНИТА, располагавшаяся в окрестностях. Мы подготовили траншеи и за-
маскировали машину, поскольку ангольские МиГи часто произвольно бомбили районы,
которые, как они подозревали, занимало УНИТА.
Как раз в тот момент нам сообщили, что ангольские силы захватили в плен юж-
ноафриканского офицера в Северной ангольской провинции Кабинда и убили двух
58
других операторов. Мы с тревогой ждали вестей, и я поручил сержанту Жозе да Косте
прослушать по радио УНИТА новости, чтобы узнать их имена. Позже Жозе сообщил
нам, что в Кабинде в плен был захвачен капитан Вейнанд дю Тойт из 4-го разведыва-
тельного полка, а двое его коллег были убиты. Все это произошло во время операции на
нефтехранилище завода Cabinda Gulf Oil [31].
Воздушное движение было малоинтенсивным. Те немногие самолеты, которые
пролетали над районом нашего расположения, были далеко за пределами эффективной
дальности применения ракет. Облака также являлись большой помехой, так как ракета
легко подвергалась влиянию любого источника тепла. Эти дни я проводил с Невешем и
Жозе, и они оба делали все возможное, чтобы улучшить мои навыки владения порту-
гальским языком.
Прошел почти месяц, и мой португальский заметно улучшился. День был ясный,
идеальный для применения ракеты с тепловым наведением. Внезапно группа воздуш-
ного наблюдения начала отчаянно подавать нам сигналы, что они слышат звук при-
ближающегося самолета. Приданный нам зенитчик из южноафриканских ВВС, сержант
Хаммер Стридом, уже сидел в машине и был готов к бою. В бинокль я увидел прибли-
жающийся легкомоторный самолет «Дорнье». С помощью сетки тысячных на своем
бинокле я определил высоту и понял, что самолет летит на высоте более 9000 футов! Он
находился в пределах досягаемости ракеты. Хаммер подтвердил захват цели (это мо-
мент, когда тепловая головка самонаведения ракеты четко фиксируется на источнике
тепла) пусковой установкой. Жозе, стоя на крыше машины, проверил и подтвердил, что
«глаз» ракеты на самом деле был нацелен в общем направлении на самолет (действие,
необходимое для того, чтобы удостовериться в том, что «глаз» ракеты не был направлен
на совершенно другой источник тепла, такой как облако или солнце). Я дал команду
стрелять, и ракета с громким треском вылетела из трубы, траекторию ее полета мы могли
наблюдать по дымному следу. В следующий момент раздался взрыв, расколовший над
нами небо — «Дорнье» был поражен в хвостовое оперение и с ревущими моторами
начал по спирали падать к земле.
Самолет врезался в деревья на дальней стороне шаны. Солдаты УНИТА открыли
огонь в воздух, скорее всего, от испуга или от потрясения, мы же как можно быстрее
побежали по открытой шане, поскольку я знал, что выжившие (если они вообще вы-
живут) будут контужены после удара и смогут защищаться весьма нескоро. Недалеко от
места крушения мы наткнулись на деньги, разбросанные по всей округе. «Дорнье» лежал
на крыльях, опрокинутым вверх, колеса его болтались в воздухе. Кубинский пилот и его
команда из четырех человек погибли. Солдаты УНИТА начали грабить самолет, с тел
погибших сняли все ценности, которыми являлось почти все. Мы поняли, что сбили рейс
казначея, перевозивший сотни кванз (ангольская валюта). Среди документов в самолете
мы нашли также платежную ведомость.
Командир УНИТА настаивал на том, чтобы мы немедленно покинули этот район,
но я сообщил ему, что мы собираемся замаскировать обломки и остаться в этом районе,
так как полагал, что существует высокая вероятность того, что пропавший самолет
начнут искать с воздуха. Хаммер переместил машину на другую огневую позицию, и мы
заняли запасные позиции. Командир УНИТА был недоволен моим решением, но мы оба
знали, что он не может нас бросить.
Было уже далеко за полдень, когда группа воздушного наблюдения нервно и не-
истово закричала: «Helicoptro, helicoptro». По звуку мы определили, что это вертолет
59
Ми-8/17 советского производства. Вскоре показался приближающийся вертолет. Я
убедился, что он находится в пределах досягаемости, и дал Хаммеру команду открыть
огонь, как только он точно захватит цель. Ракета была запущена, и мы следили за ды-
мовым следом, пока ракета не взорвалась под брюхом вертолета (топливные баки вер-
толета Ми-8 расположены в нижней части), и он не начал камнем падать вниз. Через
несколько секунд, примерно в пятистах метрах от нас, взрыв сотряс землю, когда го-
рящий вертолет упал на землю, и большое облако черного дыма поднялось над линией
деревьев.
Я дал команду на отход, но это оказалось не так просто! Два вертолета Ми-24
приближались к району и уже были заметны издалека, — их внимание привлек дым от
упавшего вертолета. Ми-24 нес под каждым крылом блок реактивных снарядов и мог
выпустить по цели сто двадцать восемь 57-мм ракет с большим разрушительным воз-
действием. У нас не было защиты от такого оружия, и было маловероятно, что мы
сможем сбить оба вертолета до того, как один из них нанесет удар по нашим позициям. Я
дал указание, что мы не будем пытаться атаковать другой самолет. Вертолеты покру-
жили над нашей позицией, а затем направились в сторону Менонге. Мы начали эваку-
ацию, и через десять дней Инженерный корпус переправил БРДМ-2 через реку Каванго
на сторону Рунду. По прибытии на базу командир оперативного штаба майор Ормонд
Пауэр угостил нас игристым вином.
Нам посчастливилось повторить подобную операцию год спустя. При поддержке
УНИТА мы проникли с ракетным комплексом SAM-9 почти в тот же район на реке
Гимбе. Спустя несколько недель ожидания и нескольких случайных бомбардировок
наших позиций истребителями МиГ-23, мы получили приказ на отход. Я попросил
продлить операцию на несколько дней, поскольку до этого мы зафиксировали более ста
сорока полетов на участке между Менонге и Куито-Куанавале, и несмотря на то, что
возможность вступить в бой с одним из пролетавших мимо самолетов не представилась,
мы все полагали, что это лишь вопрос времени.
Было раннее утро, и мы только что закончили нашу ежедневную проповедь. Когда
все вернулись на свои места, мы с доктором начали готовить утренний кофе. В небе над
нами не было ни облачка. Флайт-сержант Хаммер Стридом, получивший повышение по
службе с момента нашей последней операции, только что закончил утренние проверки
электронных систем в машине и ждал внутри, готовый к действию.
Наш кофе еще не сварился, когда послышался знакомый звук приближающегося со
стороны Куито-Куанавале советского транспортного самолета Ан-12. Вскоре мы заме-
тили низко летевший самолет, — не было никаких сомнений в том, что он находился в
пределах досягаемости ракеты. Официальным фотографом, снимавшим пуски всех ра-
кет, был Кристи Смит, он как раз находился на позиции и был готов заснять все на видео.
Я встал поближе к машине, чтобы иметь возможность общаться с Хаммером. Он под-
твердил мне, что ракета захватила самолет, и выстрелил. Ракета попала во внутренний
двигатель на левом крыле огромного Ан-12. Поначалу нам показалось, что ракета не
нанесла достаточного ущерба для того, чтобы самолет упал, но через несколько секунд
самолет изменил траекторию полета и от двигателя потянулся четкий дымовой след. Я
проследил в бинокль путь поврежденного самолета. Почти у самой земли я увидел, как
самолет перевернулся и скрылся за деревьями. В следующее мгновение над линией де-
ревьев появилось огромное черное облако дыма — «Антонов» разбился. Мы пригото-
вились к отходу и вскоре тронулись в путь. Позже, радиоперехваты переговоров про-
60
тивника показали, что в результате крушения погибли двадцать восемь человек, из ко-
торых одиннадцать являлись русскими советниками [32].

Глава 15

Танзания и упреждающие удары против объектов Африканского Национального

Конгресса (АНК), 1985-1986 гг.

В один из дней были получены разведданные о том, что на объекте АНК, распо-
ложенном в городе Морогоро в Танзании, будет проводится конференция Исполни-
тельного комитета этой организации. Первоначально ее планировалось провести в
Аруше, но по неизвестным причинам место изменили на Морогоро. В конференции
должны были принять участие все руководители АНК. В тот момент я проходил курс
боевой подготовки в Зулуленде, но меня вызвали в штаб Сил спецназначения в Прето-
рии. Я поехал автомобилем и на следующее утро доложил о своем прибытии начальнику
разведывательного управления штаба. Там я встретился с Франсом Фурье, которого
также вызвали на оперативное совещание. Замысел операции состоял в том, чтобы ис-
пользуя территорию Малави в качестве промежуточного района сбора, высадится затем
из частного самолета парашютным способом в Танзании, после чего мы должны были
проникнуть на объект и заложить взрывчатку в здании, где должна была проходить
конференция АНК. Третьим членом нашей группы был назначен Коос Стадлер, за связь
отвечал Дейв Скейлс. Руководителем операции был назначен полковник Ханнес Фентер,
командир 4-го разведывательного полка.
Наступил период интенсивного планирования и тренировок. Во время операции
мы должны были пользоваться гражданским снаряжением и одеждой, для высадки
должен был использоваться легкомоторный самолет «Караван-2». В его конструкцию
внесли определенные изменения с тем, чтобы можно было полностью снять боковую
дверь, и на аэродроме к северу от Претории мы отрабатывали новые навыки высадки и
прыжки с этого самолета. В то время новым командующим Силами специального
назначения назначили генерал-майора Жуп Жубера — очень способного лидера, кото-
рый к тому же был исключительно популярен среди офицеров всех рангов. Вдвоем мы
отправились в Кейптаун, где я провел презентацию для Командующего Силами Обо-
роны ЮАР, одобрившему оперативный план и давшему нам зеленый свет на проведение
операции.
Мы отправились в Малави под видом туристов. После первой ночи, проведенной в
Лилонгве, далее мы направились в город Мзузу, расположенный в северной части
страны, где встретили самолет, пилотируемый полковником Хапом Потгитером, выле-
тевший из Претории с нашим оборудованием, укрытом в специальных тайниках. Там же
мы дождались и оставшуюся часть группы. Воспользовавшись возможностью, мы
встретились с агентом, работавшим под прикрытием, который должен был заранее
прибыть в Танзанию и обозначить зону высадки стробоскопическим светом. Согласовав
с ним определенный порядок действий на случай непредвиденных ситуаций, мы от-
правились далее на север, на удаленное плато Ньика. Это плато являлось природным
заповедником и было, хотя и популярным, но не перегруженным туристическим
направлением. Мы выдавали себя за туристов и для взлета и посадки использовали
грунтовую взлетно-посадочную полосу рядом с базовым лагерем. В маленькой палатке в

61
одном из кемпингов Дейв устроил тайный оперативный штаб.
Мы сели в самолет холодным и туманным вечером. При прыжке с парашютом я
выходил из самолета первым и поэтому должен был сидеть у двери. Взлетев, мы
направились в Танзанию. Само здание АНК располагалось в кратере Морогоро и было
полностью окружено горами. После высадки на парашютах мы сначала должны были с
помощью агента выдвинуться на машине в горный район, а затем с наблюдательного
пункта в горах определить окончательные маршруты выдвижения к объекту. В самолете,
летевшем на высоте пятнадцати тысяч футов без задней двери, было очень холодно.
Полковник Потгитер продолжал кружить над районом и с трудом спускался ниже, чтобы
мы могли покинуть самолет, поскольку горы, казалось, представляли собой серъезную
проблему. Между нами и пилотом не было связи, и мы не понимали, что происходит.
Через какое-то время мы поняли, что летим в том направлении, откуда прилетели.
Операция была прекращена из-за того, что было невозможно точно идентифицировать
сигналы стробоскопа, подаваемые агентом, а самолет не мог снизиться без риска вре-
заться в горы. Обратно в Ньика приземлиться мы не смогли, так как район был полно-
стью покрыт туманом, поэтому полковник Потгитер решил направиться в Лилонгве.
Проблема, с которой мы столкнулись, заключалась в том, что не был составлен и
утвержден необходимый план полета, дверь самолета была снята, а все наше оборудо-
вание и оружие находилось вместе с нами на борту. После приземления в Междуна-
родном аэропорту Лилонгве, полковник Потгитер зарулил подальше от взлет-
но-посадочной полосы и три оператора выбрались из самолета вместе со всем своим
снаряжением, после чего он и врач, оставшийся на борту, подрулили обратно к зданию
терминала с легендой о том, что на борту серьезно заболел «пациент», которого необ-
ходимо было эвакуировать из Ньики прямо посреди ночи. Вскоре после прибытия в
здание аэропорта их задержали, но доктор настолько хорошо сыграл свою роль паци-
ента, что вскоре им разрешили поспешить в больницу. Тем временем мы втроем пере-
лезли через забор и спрятали бóльшую часть снаряжения, после чего с тревогой про-
ждали все это время в высокой траве у дороги. На следующее утро нас подобрал один из
наших тайных агентов.
Решив оставить свое снаряжение в Малави, мы с Коосом на машине вернулись на
плато Ньика и спрятали снаряжение в тайниках в близлежащих лесах. Обратно мы от-
правились вдоль красивого побережья озера Малави и на своем пути насладились не-
большим отдыхом, после чего в Лилонгве сели на коммерческий авиарейс обратно в
Южную Африку. В последующие годы мы несколько раз посещали плато, проверяли
тайники и проводили необходимое техническое обслуживание оборудования. В этих
путешествиях мы прекрасно проводили время.

ОПЕРАЦИЯ «ХВОСТОВАЯ ЧАСТЬ»

Правительство Зимбабве оказывало Африканскому Национальному Конгрессу
оперативную, материально-техническую и административную поддержку и предостав-
ляло в пользование различные объекты. АНК использовал территорию Зимбабве в ка-
честве трамплина для нападения на фермеров, живущих вдоль границы, для нанесения
ударов по целям в Южной Африке и для совершения различных других актов агрессии.
Еще будучи в подразделении D40, я, выдавая себя за туриста, провел тщательную ре-
когносцировку большинства известных нам объектов АНК в столице страны, Хараре.

62
 Правительство Южной Африки приняло решение нанести упреждающие удары по
целям АНК в Зимбабве и Ботсване. Я должен был руководить операцией, в рамках ко-
торой предполагалось атаковать два объекта в Хараре. Операция получила кодовое
название «Хвостовая часть».
Административные помещения АНК располагались в городе на улице Ангва, а в
пригороде, возле Эшдаун-парка, находился интенсивно используемый перевалочный
пункт. Мы начали планирование операции, попутно заканчивая боевую подготовку.
Мы перебрались в Уоллмансталь за пределами Претории, где и закончили по-
следние приготовления. Обе группы на макетах отработали все свои действия, включая
действия на случай непредвиденных ситуаций. На зимбабвийской территории нам
должны были помочь наши агенты, которые должны были подготовить посадочные
площадки возле фермы, недалеко от города Булавайо, обеспечить нас необходимым
транспортом и быть нашими проводниками в Хараре. Я должен был руководить опе-
рацией с возвышенности на окраине города, рядом с кладбищем под названием «Акр
героев». Необходимо было атаковать перевалочный пункт, а также собрать как можно
больше разведывательной информации. После окончания тренировок мы сократили
время, которое должны были провести в здании, до двадцати трех секунд. Возле выхода,
но внутри этого помещения, при отходе мы должны были установить пятикилограм-
мовый заряд взрывчатки с трехминутной задержкой срабатывания. При атаке админи-
стративных помещений, чтобы добраться к окнам второго этажа, должна была исполь-
зоваться лестница. Внутрь помещения должен был быть заброшен пятикилограммовый
заряд взрывчатки. Поскольку правительство Южной Африки должно было взять на себя
ответственность за нападения, то заранее был подготовлен медиа-план информацион-
ного обеспечения.
Аэродром передового базирования был организован в Оллдейз. Мы собрались на
нем и провели крайние инструктажи с экипажами вертолетов. Также в конце взлет-
но-посадочной полосы, в обстановке «секретности» и под покровом темноты, меня
проинструктировали оперативники подразделения D40. Они были в балаклавах, скры-
вавших их лица, однако Дэйв Типпет вскоре снял ее, так как я сразу узнал его голос. Я
знал Дейва с 1974 года и испытывал к нему глубочайшее уважение. Год спустя он был
убит во время одной из операций [33].
Мы вылетели на операцию с последними лучами солнца на двух вертолетах «Пу-
ма». На ферме близ Булавайо наши агенты подготовили и обозначили на земле поса-
дочную площадку. По прибытии мы обнаружили, что транспортные средства, которые
мы должны были использовать для переезда в Хараре, находятся в плохом техническом
состоянии, поэтому мы решили арендовать другой транспорт, и на следующее утро
агенты организовали четыре автомобиля из фирмы Avis, занимавшейся прокатом ав-
томобилей. На ферме мы провели целый день, проверяя машины и согласовывая пере-
движение в Хараре с агентами, спрятав свое оружие в различных местах, в основном в
сумках для гольфа. Мы отправились в Хараре во второй половине дня 20 мая 1986 года.
Передвижение прошло без происшествий, и в девять часов вечера мы прибыли на место
сбора возле озера Макилвейн, неподалеку от Хараре. Вместе с одним из агентов и
Викторино, — одним из операторов, который должен был действовать в администра-
тивном здании, — мы отправились на рекогносцировку и доразведку объектов атаки.
После возвращения на пункт сбора мы разделились на три подгруппы, а сам с доктором
отправился на возвышенность возле «Акра героев».
63
 Я отчетливо помню, как во время передвижения на позицию мы прослушали три
песни Барбары Стрейзанд. На то время ее песни были весьма вдохновляющими, и с тех
пор, слушая их, я часто испытываю подобное возбуждение. По прибытию на место, я
забрался на высокое дерево, чтобы улучшить обзор и УКВ-связь с подгруппами, а доктор
остался в охранении внизу. Со своего места я мог отчетливо наблюдать за машиной,
направляющейся в Эшдаун-парк.
Обе цели были успешно атакованы и уничтожены, после чего мы отошли в при-
родный заповедник за пределами Хараре для запланированной эвакуации вертолетами.
Я связался со штабом в Претории, где генералы с нетерпением ожидали новостей. Уже
почти рассвело, когда мы услышали, как в легком тумане к нам приближаются верто-
леты, ведомые Джоном Черчем.
Нас доставили обратно на передовой аэродром в Эллисрас, где перед посадкой на
частный самолет до Претории мы провели очень краткий разбор операции. Начальник
оперативного управления штаба Сил Обороны ЮАР ожидал нашего доклада, прежде
чем представить подробную информацию об итогах операции всему воен-
но-политическому руководству. Через несколько дней мы получили приглашение на
краткий прием в официальную резиденцию главы государства, Президента П.В. Боты.
Зимбабвийская пресса, наши местные СМИ и международные информационные
агентства широко распространяли информацию о нападениях на объекты АНК в Зим-
бабве и Ботсване. Проанализировав фотографии, опубликованные в Зимбабве, мы
смогли определить, что дом в Эшдаун-парке сравняли с землей, а административные
помещения на Ангва-стрит были серьезно повреждены, особенно внутри. На фотогра-
фиях была видна лестница, по которой Викторино поднялся на второй этаж, и которая
все еще стояла у здания. Для меня это был совсем другой опыт, но я испытал огромное
удовлетворение, руководя такой «чувствительной» операцией. Нападения на объекты в
Габороне, в Ботсване, также увенчались успехом.
Вскоре после этих нападений, мой хороший «друг», заместитель командира по
вопросам оперативной безопасности в штабе Сил специального назначения, был раз-
облачен как агент, работающий на Центральную разведывательную организацию Зим-
бабве. Он успел передать сведения о предстоящих нападениях, но к счастью для нас,
день проведения операции он указал на сутки позже, чем мы фактически работали.
Можно только представить, каков был бы исход операции, если бы враг нас поджидал.
После того, как несколько недель спустя в Хараре взорвалась бомба в автомобиле, два
агента, которые помогали нам в городе, были выявлены и задержаны. Впоследствии они
были приговорены к пожизненному заключению по обвинению в терроризме.6

Глава 16

Операции «Похищение 1» и «Похищение 2», 1986-1987 гг.

В один из дней капитан Хайн фон Берг, офицер связи полка, передал мне сооб-
щение, полученное им днем ранее. К моему изумлению, в сообщении говорилось, что я
награжден «Крестом Почета» в серебре. Награды было решено вручать в штабе Сил
спецназначения в присутствии СМИ. В награждении приняли участие четыре коман-

6 Эти люди были вскоре освобождены (прим. автора).

64
дующих Видами Вооруженных сил и множество других высокопоставленных лиц. Это
был особый случай, — я присоединился к узкому кругу из всего лишь двух других лю-
дей, которые были награждены «Крестами Почета» двух степеней. В моем наградном
листе говорилось следующее:
«С 1980 года майор Андрè Дидерикс возглавлял разведывательную
группу из двух человек, которая участвовала в различных крайне опасных и
деликатных операциях в глубине вражеской территории, без поддержки
собственных сил. В подобных операциях, ради достижения цели иногда
требовалось несколько недель передвигаться на сотни километров по
негостеприимной местности, где господствовали противник и враждебно
настроенное местное население. Выполнение заданий осуществлялось с
большим умственным напряжением, вызванным близким присутствием,
(зачастую в пределах нескольких метров), вражеских часовых при обстоя-
тельствах, которые не давали никаких шансов на спасение в случае обна-
ружения.
Несмотря на то, что в нескольких таких операциях было столкновение
с противником, группа, чтобы успешно завершить свою миссию, действо-
вала самым профессиональным образом, что привело к серьезным неудачам
для врага. За храбрость, проявленную в условиях смертельной опасности,
сопровождавшей эти операции, майор Дидерикс награжден “Крестом По-
чета” в серебре».
К этому времени мои отношения с капитаном Ритджи Вентцель, офицером раз-
ведки в Штабе сил спецназначения, вышли за пределы чисто платонической дружбы.
Мы обручились и поженились через полгода, 7 декабря 1986 года. Ее отец в то время был
действующим министром Кабинета при Президенте П.В. Боте. На следующий день по-
сле нашей свадьбы мне исполнился тридцать один год. Мы поселились в Фалаборве, где
Ритджи получила назначение на должность офицера по связям с общественностью раз-
ведывательного полка.

ОПЕРАЦИЯ «ПОХИЩЕНИЕ 1»
Ангольский военно-воздушный потенциал представлял собой реальную угрозу для
южноафриканских сил и для Юго-Западной Африки в целом. Тогдашний Советский
Союз поставил ангольским войскам истребители МиГ-21 и МиГ-23. Эти самолеты, пи-
лотируемые в основном кубинскими и восточногерманскими пилотами, обладали воз-
можностью поражать цели в глубине Юго-Западной Африки. Русские МиГ-23 также
являлись более чем достойным противником для устаревающих истребителей «Мираж»
и «Импала», состоявших на вооружении Южно-Африканских Военно-Воздушных Сил.
Меня вызвали в штаб для получения оперативного задания. Оно заключалась в уни-
чтожении вражеских истребителей, находящихся на аэродроме Менонге в Южной Ан-
голе. Операция получила кодовое наименование «Похищение 1».
Задачу на проведение операции получила 54-я разведывательная рота. Замысел
операции состоял в том, что мы с Коосом Стадлером должны были проникнуть на объ-
ект, а Невеш, который являлся третьим членом группы, должен был ожидать нас по-
близости от него. Вплоть до того момента, когда мы начнем проникновение к цели са-
мостоятельно, нам должна была оказывать поддержку УНИТА, — ее бойцы будут со-
65
провождать нас только до места, находившегося примерно в двадцати километрах от
аэродрома.
Мы следовали стандартному порядку действий по подготовке к развертыванию и
завершили наши тренировки в Савонге, — на учебном полигоне недалеко от Фалаборвы
[34], после чего мы отправились в Рунду и расположились в Форт-Футе. Там мы
встретились с капитаном Микки — командиром подразделения УНИТА, ответственным
за оказание нам помощи. Затем мы высадились на контролируемой УНИТА территории
в Анголе, на площадке приземления, которая была подготовлена заранее и контроли-
ровалась людьми капитана Микки. (УНИТА в тот момент контролировала бóльшую
часть районов вокруг крупных городов).
Мы начали выдвижение к объекту операции и через несколько дней достигли
пункта расхождения. Местность вокруг Менонге была плоской, и мы передвигались
очень осторожно. Из-за опасности обнаружения со стороны местного населения мы
были вынуждены в дневное время оставаться близко к земле, и не могли получать
больше информации о маршруте, лежащем впереди нас. Хотя у нас и не было четких
разведывательных признаков концентрации местного населения, но мы знали о раз-
вертывании бригады ФАПЛА и сильных оборонительных позициях вокруг аэродрома. У
нас произошло несколько близких встреч с местным населением, которое передвигалось
в этом районе.
Через несколько дней мы достигли точки, где нам пришлось расстаться с Невешем,
а сами мы с Коосом продолжили проникновение на аэродром. Однажды утром, когда мы
лежали рядом друг с другом под кустами, два молодых человека забрались на дерево
совсем близко от нас, после чего провели все утро, срезая с него ветви, не подозревая о
двух южноафриканских солдатах, располагавшихся прямо под ними. Это были тре-
вожные моменты, но мы остались незамеченными. Полеты самолетов на аэродроме
оказались более интенсивными, чем мы ожидали, особенно в предвечерних сумерках,
когда несколько истребителей взлетели и направились на север. Из-за присутствия
большого количества вражеских войск вокруг аэродрома, а также населенных пунктов
вблизи, мы должны были подходить к объекту со значительного расстояния, и обяза-
тельно должны были уйти оттуда до рассвета. Располагаться в непосредственной бли-
зости от аэродрома было крайне рискованно, так как местность была очень открытой и
густонаселенной.
График выполнения задачи был очень плотным, и не оставлял нам времени на
непредвиденные задержки, поэтому мы рискнули сняться с места сразу же после
наступления темноты. Вскоре мы столкнулись с первым местным жителем. Я поздоро-
вался с ним по-португальски и пробормотал что-то насчет возвращения домой, после
чего мы оставили его в покое и ушли с этого места как можно быстрее. Несмотря на этот
эпизод, мы решили продолжить операцию, так как было маловероятно, что сообщение
об этом достигнет противника в ту же ночь, и вызовет немедленную тревогу. Затем мы
вышли на болотистую местность, на преодоление которой потратили драгоценное вре-
мя. Способность Кооса точно ориентироваться на местности оказалась воистину даром
божьим. Наконец мы вышли на вражеский блокпост, выставленный на дороге к аэро-
дрому, и потратили много времени, чтобы его обойти.
Мы здорово отстали от графика, но еще не были готовы отказаться от выполнения
задачи. Нам удалось добраться до периметра аэродрома, и обнаружили на своем фланге
оборонительную позицию, где стоял танк с экипажем. Наконец мы добрались до
66
взлетно-посадочной полосы (на которую моя нога становилась последний раз во время
операции «Саванна» в 1975 году). Но теперь, в этой точке, мы отставали от запланиро-
ванного времени уже безнадежно, и пришли к выводу, что нам не хватит времени пре-
одолеть оставшееся расстояние до стоянок самолетов и установить заряды, так как мы
просто не успевали выйти из этого района до рассвета. Я был очень разочарован, но
согласился с тем, что из этого густонаселенного места мы должны немедленно уходить.
С другой стороны, у нас не было абсолютно никаких шансов расположиться ближе к
аэродрому, хотя мы и рассматривали такой вариант. Назад мы двигались с максимально
возможной скоростью и успели до рассвета отойти на некоторое расстояние от местных
поселений. Мы были настолько истощены, что использовали наступивший день для
восстановления сил.
На следующий вечер мы отправились на пункт встречи с Невешем и нашими
друзьями из УНИТА. Я не мог смириться с неудачей, и с тем, что нам пришлось отка-
заться от проведения операции лишь из-за нехватки времени, а не по причине нашего
обнаружения, но во время отхода мне даже в голову не пришла мысль предпринять еще
одну попытку. Только когда мы достигли пункта встречи и встретились с капитаном
Микки, я впервые попросил Кооса и Невеша рассмотреть возможность повторной по-
пытки. Фаза Луны играла важнейшую роль в физическом размещении подрывных за-
рядов, поэтому мы должны были принять решение быстро. Мы пришли к выводу, что
риск в оставлении Невеша на окраине аэродрома слишком велик, однако чувствовали,
что у нас будет больше шансов, если будем работать в группе из двух человек. Я также
был убежден, что мы сможем добраться до цели вовремя, так как теперь мы хорошо
освоились на местности и точно знали, где находятся вражеские позиции. В тот же вечер
мы с Коосом снова выдвинулись на объект, и уже не стали тратить понапрасну время.
Проникновение шло по плану, и мы снова оказались в пределах досягаемости до аэро-
дрома.
Последняя часть этапа проникновения в очередной раз доставила свои проблемы,
но мы достигли взлетно-посадочной полосы к запланированному времени. Было уже за
полночь, когда мы добрались до места, где обычно стояли самолеты, и вышли на точку,
примыкавшую к основной стоянке, откуда доносились голоса нескольких человек,
находившихся в соседнем ангаре. Мы определили его как дежурное помещение. Вскоре
стало понятно, что количество самолетов на стоянке оказалось не таким, как мы ожидали
увидеть. При более внимательном осмотре мы обнаружили лишь вертолет Ми-8 и не-
сколько непригодных к эксплуатации легких самолетов, но ни одного истребителя там
не было. Критически оценив обстановку, было принято стратегическое решение — не
стоило ставить под угрозу наши возможности и намерения ради уничтожения одного
вертолета. В этом случае о каких-либо будущих операциях, направленных на уничто-
жение вражеской авиации, не могло быть и речи, так как противник охранял бы все
остальные аэродромы всеми средствами, имевшимися в его распоряжении. Мы имели в
виду Лубанго, но до сих пор подобная операция считалась слишком рискованной из-за
своей сложности, а также из-за высокого политического риска.
Время нас уже поджимало, и как только мы стали полностью уверены, что выбрали
правильный вариант действий, немедленно приступили к отходу. Я был очень измучен и
с трудом поспевал за Коосом. Мы решили передвигаться днем, так как теперь уже хо-
рошо знали этот район. В течение дня у нас закончилась вода, но мы продолжали идти, и
я был вынужден воспользоваться амфетаминами, повышающими работоспособность,
67
которые у нас были с собой. Я хорошо знал об их побочных эффектах, но решил, что у
меня нет выбора. Я проглотил две таблетки и вскоре почувствовал их воздействие. После
захода солнца нам удалось добраться района пункта встречи, и мы решили располо-
житься там на ночь — выдвигаться на позиции УНИТА в темноте было не самой лучшей
идеей, поскольку нас легко можно было бы принять за врага.
Рано утром следующего дня мы встретились с патрулем УНИТА и отправились в
долгий путь обратно к посадочной площадке, куда прибыли через несколько дней. Из-за
значительного истощения я еле тащился. Там нас подобрали две «Пумы». Когда мы
вернулись в Форт-Рев, наше решение отойти и не уничтожать вертолет было полностью
поддержано. Позже разведка выяснила, что противник, опасаясь нападения, ночью на
аэродроме Менонге истребители не держал, — еще до заката все самолеты были пере-
брошены в город Бие, расположенный севернее. Затем мы припомнили количество ис-
требителей, взлет которых мы слышали в ночь перед первым проникновением на аэро-
дром, и поняли, что в тот момент их как раз переводили в безопасное место.

ОПЕРАЦИЯ «ПОХИЩЕНИЕ 2»
Решение о том, что стратегическое значение решающего удара по воен-
но-воздушному потенциалу противника вполне оправдывает любой риск, было принято
на самом высоком уровне, — и нам дали зеленый свет на проведение атаки против са-
молетов на аэродроме Лубанго на юге Анголы. Это оказалась первая из наших двух
попыток уничтожить вражеские самолеты на этом аэродроме. На двух стоянках, рас-
положенных на обоих концах взлетно-посадочной полосы аэродрома, стояло пятьдесят
шесть вражеских истребителей (самолеты, пилотируемые кубинскими и восточногер-
манскими летчиками стояли на одном конце, а ангольские самолеты — на другом кон-
це). Некоторые самолеты стояли в обвалованных капонирах, а остальные — на открытых
стоянках. В Лубанго и его окрестностях были развернуты две кубинские бригады и
множество других подразделений ангольской армии и ВВС. Непосредственно на аэро-
дроме находилась парашютная рота, имевшая одну-единственную задачу — охрана и
оборона аэродрома и самолетов.
Последняя аэрофотосъемка этого района проводилась еще во время операции
«Саванна» в 1975 году, а топографические карты местности в последний раз обновля-
лись в 1960-х годах. Я очень смутно помнил город Лубанго и его окрестности еще со
времен моего двухнедельного пребывания на тамошнем аэродроме в 1975 году. Доста-
точной и достоверной информации, на базе которой можно было бы спланировать такую
чувствительную операцию, практически не было! План же состоял в том, чтобы атако-
вать самолеты на обеих стоянках. Исходя из этого, было принято решение о разверты-
вании для проведения операции двух групп по два человека, хотя я и выразил свою
озабоченность по этому поводу, так как полагал, что проникать на объект отдельными
группами будет слишком рискованно.
К этому времени Военно-воздушные силы ЮАР вполне освоили технику и тактику
ночных полетов и могли высадить нас на необорудованную площадку в ночное время.
Таким образом, теперь мы могли высадится после наступления темноты и гораздо ближе
к цели!
Мы начали нашу обычную подготовку к проведению операции. Мы перебрались в
Ондангву, откуда должны были развертываться на операцию и где организовали опе-

68
ративный штаб по руководству операцией. После обычной рутинной процедуры за-
ключительной подготовки и проверки, мы вылетели на операцию на двух вертолетах
«Пума». Через две недели после начала операции вдали стал виден аэродром. После
долгого ночного перехода мы нашли место, где можно было отдохнуть в течение дня. С
первыми лучами солнца мы обнаружили, что находимся в центре очень густонаселен-
ного района, хотя на наших аэрофотоснимках местность была обозначена как необита-
емая с несколькими участками густого кустарника. Это должен был быть очень долгий
день!
Сразу после рассвета, когда мы устроились на дневку, я увидел человека, при-
ближающегося к нашей позиции. Он явно направлялся к своим посевам неподалеку от
нас, и шел прямо на другую группу. Стало совершенно очевидно, что наше присутствие
в этом районе обнаружено, и проблема сейчас заключалась в том, что у противника был
целый день, чтобы преследовать нас. Мы выложили большую часть зарядов из рюкзаков
и включили взрыватели с временной задержкой. Мы должны были избавиться от как
можно большего веса и передвигаться как можно быстрее!

ОПЕРАЦИЯ «ПОХИЩЕНИЕ 2»: ВТОРАЯ ПОПЫТКА

Я испробовал различные способы убедить командование в том, что мы должны
предпринять еще одну попытку уничтожения вражеских самолетов, находившихся на
аэродроме Лубанго. Я был уверен, что у малой группы будет гораздо больше шансов на
успех. В конце концов идея была принята, и мы начали готовиться ко второй попытке
провести операцию «Похищение 2». В качестве членов группы я отобрал Кооса Стад-
лера и Жозе да Косту. Жозе выходил с нами только до объекта операции, где он должен
был ожидать нас, а мы с Коосом должны были проникнуть на аэродром и атаковать
самолеты. Мы с самого начала решили сконцентрироваться на самолетах, находящихся
только с одной стороны аэродрома, поскольку по данным нашей разведки, кубинская
часть авиапарка охранялась не так тщательно, как ангольская. Мы также получили ин-
формацию из иностранного разведывательного источника о том, что внезапная бом-
бардировка аэродрома Менонге и наша недавняя неудавшаяся попытка захватить аэро-
дром Лубанго насторожили противника. Все самолеты, находящиеся на земле, скорее
всего, охранялись индивидуально двумя вооруженными солдатами. По некоторым
данным, ночью эти охранники спали под самолетами. Этой информации мы не доверяли,
так как до последнего момента ее невозможно было подтвердить, как точную.
Операция «Похищение 2» стала одним из самых ярких моментов моей военной
карьеры в качестве оператора малой группы. Она содержала в себе все элементы
настоящей операции сил спецназа, — она носила стратегический характер, была со-
пряжена с очень высоким риском и требовала уникальных оперативных навыков для
выполнения. Объект операции находился глубоко в тылу противника, что требовало
высочайшего уровня умственной и физической силы. В случае своего успеха, операция
привела бы к большому ущербу для военно-воздушного потенциала противника.
Подготовка к ее проведению началась со всей серьезностью, и мы перебрались для
проведения крайних тренировок на базу ВВС Худспрюйт, где максимально реалистично
был смоделирован объект операции. Критическим фактором являлась фаза Луны, и
тренировки проходили точно при той же фазе, которую мы ожидали во время проведе-
ния операции. На стоянке были установлены истребители «Мираж», а наши колле-
ги-спецназовцы из 54-й роты выступали в качестве их охраны. Мы провели более двух
69
недель, отрабатывая все возможные сценарии, с которыми мы могли бы столкнуться.
Мы совершенствовались в искусстве подкрадывания, оставаясь незамеченными. Мы до
мельчайших деталей подобрали свое снаряжение, — тип и цвет нашей одежды не-
сколько раз менялись, пока мы не остались ими полностью удовлетворены.
План состоял в том, чтобы проникнуть на объект с минимальным количеством
избыточного снаряжения, чтобы можно было пронести максимальное количество под-
рывных зарядов. На этапе проникновения мы решили взять с собой один писто-
лет-пулемет с глушителем и один АК-47 на каждого. Для переноски зарядов были из-
готовлены специальные рюкзаки, которые позволяли добраться до зарядов, не снимая
их. Мы вдвоем несли на себе четырнадцать зарядов. Заряды весили по полкилограмма
каждый, а электронный взрыватель имел устройство неизвлекаемости, а также механизм
задержки срабатывания, установленный на тридцать минут. Это означало, что после
установки заряда на крыло самолета и по истечении времени задержки, он взорвется при
попытке его снять или сдвинуть. Заряд состоял в основном из взрывчатого вещества
«Торпекс» с высоким содержанием алюминия, что в свою очередь придавало ему за-
жигательные свойства. Замысел состоял в том, чтобы разместить заряды на крыльях, где
были расположены топливные баки. Для этой цели у нас были тюбики специально раз-
работанного, быстросохнущего клея. Заряд действовал как зажигательное устройство и
поджигал топливные баки воздушного судна, а полученный взрыв с высокой степенью
вероятности уничтожил бы другие самолеты, стоявшие в непосредственной близости.
На крайней тренировке присутствовало несколько высокопоставленных офицеров
из штаба Сил спецназначения. Они согласились выступать в роли охранников, пока мы
подходили к самолету и устанавливали заряды. Если бы эта тренировка являлась
настоящей операцией, она увенчалась бы стопроцентным успехом. Во всех попытках без
исключения мы незаметно подкрадывались к самолету, часто проходя по открытой
площадке в нескольких метрах от «охранников». Последние приготовления мы закон-
чили уже в Фалаборве, после чего отправились в Ондангву, откуда мы должны были
выходить на операцию. Как обычно, Дэйв и другой вспомогательный персонал выдви-
нулись туда заблаговременно, за две недели до начала операции, чтобы организовать
оперативный штаб.
Время пребывания в Форт-Рев мы использовали для того, чтобы акклиматизиро-
ваться и отработать взаимодействие с пилотами вертолетов. Перед посадкой на верто-
леты у нас прошла обычная проповедь, включая причастие. На первом этапе на пере-
бросили на передовой аэродром в Оконгвати, и пока мы ждали захода солнца, вертолеты
заправлялись. В качестве меры предосторожности мы приготовились покинуть верто-
леты на случай, если не удастся найти подходящее место для посадки. Первая часть
полета через пустыню прошла еще до заката, так как местность была безлюдной. Когда
стемнело, коммандант Джон Черч и его экипажи повели «Пумы» вдоль долин и складок
местности так, как будто это происходило при дневном свете. Ночной полет был для нас
новым опытом, но мы доверяли пилотам 19-й эскадрильи, с которыми часто работали в
прошлом. Оказалось, что подходящая посадочная площадка отсутствовала и нам при-
шлось в кромешной тьме спускаться на скалистый выступ. В процессе спуска тяжелого
снаряжения был поврежден один из рюкзаков, что создало для нас проблему переноски
груза. Коос вынужден был взять один из небольших пакетов, обычно используемых для
закладки в тайник, в то время как Жозе и я распределили между собой часть его еды и
воды.
70
 Когда стих звук вертолетов, Жозе и Коос выбрали подходящее место для сокрытия
аварийных запасов и снаряжения и приступили к оборудованию тайников. Это было
само благословение — вернуться под ясные ангольские звезды. На следующий день мы
расположились в непосредственной близости от тайника, где со мной произошла уди-
вительная вещь. Когда я сидел на своем наблюдательном посту, рядом со мной появи-
лась довольно крупная змея, которая переползла через мою ногу. Я был так напуган и
потрясен, что не мог пошевелиться. К счастью, змея сочла меня недостойным того,
чтобы тратить свою энергию и спокойно поползла дальше.
В долине под нами находилось поселение. Мы внимательно наблюдали за местным
населением, чтобы убедиться, что оно не было встревожено шумом вертолетов. Когда к
наступлению сумерек не появилось никаких признаков любопытства или расследования
произошедшего, мы были вполне уверены, что наша высадка не вызвала никакого бес-
покойства, и отправились в свое путешествие в Лубанго. Коос был абсолютным масте-
ром в области ориентирования, и в решении этой задачи я полностью на него положился.
Мы решили воспользоваться более легкими маршрутами и использовать тропы и дороги,
особенно после полуночи. Если бы мы с кем-то столкнулись, мы бы просто продолжили
двигаться и уходить от места встречи как можно быстрее.
Выдвижение шло по плану и через неделю район аэродрома уже оказался в поле
зрения. И тут у нас возникли проблемы с выбором подходящего места для дневки, по-
скольку в поиске дров население и большое количество войск почти уничтожили рас-
тительность. В какой-то момент во время выдвижения мы получили по радио разведы-
вательное донесение, в котором говорилось, что противник осведомлен о нашем при-
сутствии в этом районе и привел в готовность все свои войска в районе Лубанго. После
тщательного анализа ситуации мы пришли к выводу, что нас все еще не обнаружили и
мы не оставили никаких следов нашего присутствия.
В течение ночи мы хорошо продвинулись и вышли в район, который мы плани-
ровали использовать в качестве конечного наблюдательного пункта. В этом месте мы
предполагали окончательно спланировать наше проникновение на объект. Местность
была тщательно выбрана по «старинному» аэрофотоснимку, но то, что мы обнаружили
на месте, оказалось именно тем, чего нам очень не хотелось. Там росло несколько де-
ревьев и редкая трава, но совершенно не было подлеска, — растительность была вы-
рублена ради производства древесного угля, что на то время, очевидно, обеспечивало
бурную торговлю в этом районе. Мы выжали из ситуации все возможное и замаскиро-
вались, как могли. Это должен был быть очень длинный день, и мы приготовились к
самому худшему. Я забрался на низкое дерево и устроился на нем, а Коос и Жозе лежали
подо мной совершенно неподвижно, стараясь быть как можно более незаметными.
Слушая шум машин и звуки человеческой деятельности, мы не испытывали никаких
иллюзий, что мы одни.
На рассвете я определил местоположение аэродрома и сделал несколько снимков с
помощью телеобъектива. В следующее мгновение мы услышали голоса нескольких
приближающихся женщин, — они были заняты сбором дров и двигались все ближе и
ближе к нашей позиции. Через некоторое время одна из женщин подошла к Жозе. Коос
настолько хорошо спрятался, что она не заметила ни его, ни меня на дереве. Жозе, ко-
торый был одет в форму ФАПЛА со знаками различия лейтенанта, сохранил хладно-
кровие, встал и попытался заговорить с женщиной, но она в ответ закричала и стала
убегать. Когда они исчезли из виду, мы оценили наши возможные действия и решили,
71
что появление Жозе, скорее всего, смутило женщин и что они, как мы надеялись, не
определили в нем иностранца. В этом районе было так много военных, что, конечно же,
это была не первая встреча женщин с военнослужащими.
Тем не менее, мы решили перейти на запасную позицию, располагавшуюся непо-
далеку. Пойдя на риск, мы оставили наше укрытие и начали передвижение с макси-
мальной скоростью, пока не нашли довольно безопасное место в глубине горы. У нас не
было иллюзий, что мы должны оставаться абсолютно неподвижными до конца дня, к
чему, по счастью, мы привыкли. Огневая мощь, которая была у нас, едва ли могла
напугать и козу, и мы хорошо отработали действия на тот случай, если враг обнаружит
нашу позицию.
Мы проинформировали о сложившейся ситуации оперативный штаб, сообщив
также, что решили проникнуть на объект той же ночью, то есть на день раньше, чем
планировалось, — слишком долгое пребывание в этом районе, несомненно, привело бы
к нашему обнаружению, поскольку мы явно находились в логове льва. Была пятница, и
мы знали из предыдущего опыта, что в выходные дни враг был менее бдительным, кроме
того, вечером в пятницу уже обычно начинались проводится различные вечеринки. Ра-
ботая в паре с Коосом, я также готов был пойти на более высокий риск. Поздно вечером
мы провели наше крайнее совещание с Жозе и все-таки решили принять на себя не-
сколько просчитанных рисков. Мы могли сделать это, потому что не было никаких
шансов, что мы останемся в этом районе дольше, чем на одну ночь. Мы чувствовали, что
владеем инициативой, поскольку обнаружение противником нашего местонахождения
после наступления темноты явилось бы чистой удачей, а к рассвету мы уже окажемся на
некотором расстоянии от аэродрома.
Из своего опыта я знал, что вражеские солдаты никогда не передвигались с заря-
женным оружием в местах, находящихся далеко от зоны боевых действий, поэтому у
меня всегда будет возможность выстрелить первым. Я также был убежден, что ни один
солдат не будет просто так взводить оружие и стрелять, если он случайно столкнется
ночью с незнакомцем, поскольку это может быть его товарищ по оружию, однако в этом
случае очень важно было словесно ответить на любой вопрос, независимо от того, имеет
ли такой ответ смысл или нет. Зачастую, многие люди, злоупотребившие алкоголем,
бродят по ночам, возвращаясь домой, поэтому одним из вариантов действий всегда было
для нас изображать пьяницу. Золотое правило состояло в том, чтобы продолжать дви-
гаться и по возможности избегать близкого контакта с человеком. Как обычно, мы из-
бегали рукопожатий, потому что были в перчатках, а это наверняка вызвало бы подо-
зрения.
Решив выдвигаться к объекту после наступления темноты, мы воспользовались
крайними лучами солнца чтобы спуститься с горы как можно ниже, двигались по
нахоженным тропам, и шли довольно быстро. Когда окончательно стемнело, мы укры-
лись в выемке в непосредственной близости от вражеской позиции. Вокруг царила
праздничная атмосфера с разливающейся в воздухе музыкой. В такой ситуации мы
чувствовали себя уверенно и решили двигаться по железной дороге, чтобы сэкономить
драгоценное время, и максимально дольше находиться возле объекта. Здесь мы столк-
нулись с группой солдат, идущих тем же путем. Мы быстро прошли мимо них, а Коос
пробормотал несколько невразумительных слов.
Мы дошли до проволочного забора, ограждавшего аэродром по периметру, и не-
которое время издалека наблюдали за районом, чтобы определить, ведется ли в нем
72
какое-либо патрулирование, но увидели только один патруль, прошедший по дороге,
идущей за забором. Обрадовавшись, что можно безопасно продолжить свой путь, Коос
проделал проход в нижней части забора, и теперь мы оказались внутри аэродрома и
уточнили свое точное местоположение, сориентировавшись по капонирам и стоянкам,
на которых стояли самолеты. Мы выдвинулись к первым капонирам, сохраняя абсо-
лютную тишину, пытаясь уловить любой шум или движение, которые могли бы указать
на присутствие врага.
Со склада, расположенного на некотором расстоянии от нас, доносился довольно
сильный шум. Мы решили подойти поближе и оказались на участке, покрытом короткой
травой, окаймлявшем стоянку. На небольшом расстоянии передо собой я смог четко
различить силуэт истребителя МиГ-21. Пока Коос извлекал первый заряд из туго пере-
тянутой сумки на своей спине, я обеспечивал его прикрытие — действие, которое мы
отрабатывали множество раз.
Мы услышали, как по дороге, идущей вдоль забора по периметру, движется ав-
томобиль, с которого с помощью прожектора осматривали окрестности. Коос просиг-
налил, что готов установить первый заряд. Он подполз к самолету, но когда он оказался
возле МиГ-21 и уже собирался встать, его окликнула охрана, располагавшаяся под фю-
зеляжем. Друг за другом были взведены два АК-47. Мое сердце бешено колотилось, и я
ожидал, что в любой момент начнутся неприятности. Коос что-то пьяно пробормотал
заплетавшимся языком, изображая пьяного, повернулся и нырнул в траву сбоку от
стоянки. Между охранниками возникла словесная перепалка, — они не были на сто
процентов уверены в том, что произошло. Мы перегруппировались и перешли на пло-
щадку неподалеку от стоянки, где оценили произошедшее и прикинули имеющиеся у
нас варианты действий. Мы решили отходить, поскольку предупреждение охранниками
дежурного караула о нашем присутствии было лишь вопросом времени. Коос пошел
вперед, и мы вернулись к дыре в заборе. Оказавшись в безопасности на противопо-
ложной стороне, мы сели и стали слушать то, что происходило на аэродроме. Затем мы
двинулись к горе по железнодорожной колее, которая в то же время маскировала наши
следы.
Вернувшись на гору с первыми лучами солнца, мы встретили Жозе, и продолжали
идти до рассвета, после чего устроились в укрытии на весь день. После наступления
темноты, мы покрыли оставшуюся часть маршрута до посадочной площадки. Мы уже не
несли тяжелого груза и преодолевали до шести километров за ночь.
Через несколько дней мы прибыли на посадочную площадку и приготовились к
эвакуации. По прибытии вертолетов мы увидели в дверях бородатое лицо Оом Бута,
который решил сопровождать вертолеты. На обратном пути, недалеко от границы, один
вертолет направился к месту дозаправки, а вертолет, на котором летела группа, напра-
вился прямо в Ондангву.
По прибытии мы выгрузили наше снаряжение и стали ожидать на базе прибытия
другого вертолета, но в следующее мгновение нас вызвали на вертолетную площадку,
где произошел несчастный случай. При посадке на аэродроме Ондангва, пока пилот
выруливал на стоянку в Форт-Рев, чтобы высадить пассажиров, двери вертолета были
открыты. Оом Бут неверно оценил скорость, с которой двигался вертолет, и выпрыгнул,
когда тот все еще был в движении, и приземлился под колесом вертолета. Мы бросились
к стоянке, где лежал Бут Сварт, все еще полный своих обычных шуток. Поначалу каза-
лось, что он лишь слегка ранен. Бута забрала «Скорая помощь» и отвезла в ближайший
73
госпиталь в Ондангве. Мы бросились в душ, чтобы быстро смыть со своих лиц бóльшую
часть камуфляжного крема, а затем вернулись в лазарет и обнаружили, что состояние
Бута ухудшилось, и медицинский персонал готовился к экстренной операции. Мы си-
дели и с тревогой ожидали, когда хирург закончит операцию и сообщит новости о его
состоянии. Бут получил травмы внутренних органов и был отправлен в Южную Африку
для проведения дальнейшей операции и лечения в 1-м армейском госпитале в Претории.
Его вверили самой тщательной заботе блестящего хирурга Джорджа Шарфа. Позднее
Бут оправился от своих травм и спустя несколько месяцев возобновил исполнение своих
обязанностей в 5-м разведывательном полку.
Что касается своей стратегической цели, то операция «Похищение» успехом не
увенчалась, однако это никоим образом не омрачало того удовлетворения и восторга,
которые мы испытали после нее. Для самой операции это был во многих отношениях
грандиозный финал, и благодаря ей малые группы заняли место, находящееся за пре-
делами воображаемого. И хотя мы были очень разочарованы результатом операции, мы
знали, что сделали все возможное, и для всех ее участников это оказалось личным
успехом.
Во время операции со мной и с Коосом произошел ряд необычных случаев, ко-
торые сделали операцию уникальной и в ином смысле. Первый случай произошел в ночь
перед тем, как мы достигли района проведения операции. Рядом с поселком Уила, мы
шли босиком по песчаной тропе, ведущей в сторону Лубанго, как вдруг наткнулись на
статую Христа, стоявшую на обочине дороги. В жутком зеленом отблеске приборов
ночного видения, распятая фигура Христа показалась нам больше, чем была на самом
деле. В следующий вечер, после того как нас обнаружили и когда мы собирались спу-
ститься с горы для проникновения на аэродром, я указал Коосу на статую Христа, воз-
вышавшуюся над городом Лубанго. Видимая на фоне горизонта, освещаемая послед-
ними оранжевыми лучами солнца, заходящего за ней, фигура Христа произвела на нас
незабываемое впечатление. Третий случай был не столь очевиден, но уж точно не менее
значителен. После проблем, с которыми мы столкнулись на объекте, и когда противник
на аэродроме уже всполошился, у нас не осталось иного выбора, кроме как уходить
точно на то место периметра, где мы ранее проделали дыру в заборе той же ночью. Когда
Коос открыл компас, чтобы определить направление, он указал мне прямо на юг, где
висело созвездие Южного Креста, как бы указывая нам путь. Мы начали движение и
вышли к забору точно в том месте, где была дыра, после чего мы покинули аэродром и
ушли в безопасное место [35].

74
Часть V
Конец эпохи
Глава 17

Колледж Сухопутных войск и переезд в Дурбан, 1988-1991 гг.

К этому времени я уже был майором, но по многим вопросам не соответствовал

основным требованиям Пехотного корпуса. Четвертого декабря 1987 года, в местной
больнице Фалаборвы родилась наша первая дочь Марна, а неделю спустя мы временно
обосновались в Претории, где нам предстояло прожить весь следующий год, пока я
проходил курсы тактики боевых групп в Военном колледже Сухопутных войск ЮАР.
Теперь у меня появилась возможность проводить больше времени со своей семьей, чего
мне до сих пор не хватало. В тот период мы проводили незабываемое время на семейной
ферме Вентцелей, недалеко от Секунды. По окончании курсов в декабре мне сообщили,
что я назначен командиром учебного крыла учебной школы Сил специального назна-
чения 1-го разведывательного полка (также известного как 1-е Recce) в Дурбане.
Перед отъездом из Фалаборвы мне сообщили, что мы с коммандантом Бутом
Свартом награждены медалью «Южный Крест» за выдающуюся службу. Их нам вру-
чили на параде в Дурбане. В моем наградном листе было сказано следующее:
«В период с октября 1984 года по декабрь 1987 года майор Дидерикс ко-
мандовал 54-й разведывательной ротой специального назначения и руководил
рядом операций за пределами Южной Африки.
При проведении операции “Хвостовая часть” 20 мая 1986 года, майор Ди-
дерикс был назначен руководителем операции, и отличился исключительной са-
моотверженностью и выдающейся службой. В ходе этой операции были совер-
шены успешные нападения на две цели АНК в Зимбабве. Несмотря на всю слож-
ность и опасность операции, она была проведена безукоризненно. Эта операция
продемонстрировала и доказала секретную военную мощь Южной Африки в со-
седних государствах и обеспечила уважение к ее военному потенциалу.
В ходе операции “Катамаран-2” в период с октября 1984 года по 19 марта
1985 года и операции “Цербер”, проводившейся с 11 октября 1985 года по 3 де-
кабря 1985 года, под командованием майора Дидерикса, был достигнут большой
успех, увенчавшийся сбитием самолетов противника. В ходе двух операций было
сбито три вражеских самолета, в результате которых погибло тридцать три
вражеских солдата. Успех этих операций можно отнести на счет самоотвер-
женности и профессионального командования майора Дидерикса.
Майор Дидерикс также руководил рядом операций малых групп спецназ,
проводившихся за пределами Южной Африки. Несмотря на то, что эти операции
были очень чувствительными, проводились на большом удалении и требовали
значительного умственного и физического напряжения, он великолепно руководил
действиями своих групп».

75
 Мы всей семьей прекрасно проводили время в Дурбане. Рано утром, 12-го октября
1989 года, в больнице Аддингтон родилась наша вторая дочь Анрè. Как и в случае с
нашим первенцем, я присутствовал при этом событии. Очень смелый поступок для меня!
Я вынужден был признать, что дни моей активной оперативной работы остались в
прошлом. Я смирился с этим, зная, что теперь моим главным приоритетом стала моя
семья. Я уже не мог бы действовать с таким же мужеством и безраздельной преданно-
стью и страстью, как в прошлом, поскольку операции малых групп требовали стопро-
центной самоотдачи. Я был удовлетворен сознанием того, что сделал все, что мог. Я был
чрезвычайно благодарен Создателю за то, что он провел меня через все это. Я также был
очень благодарен начальству за предоставленную мне возможность и оказанное дове-
рие. Я также был в большом долгу перед теми, кто поддерживал меня, а также перед
малыми группами. Что касается моих оперативных дней, то они пролетели так быстро,
что я был почти готов назвать их одним днем!
Что касается семьи, то нас постигло серьёзное испытание, когда мать Ритджи за-
болела раком. Несмотря на интенсивное лечение, ее здоровье все более ухудшалось.
Анрè была крещена в церкви в Тричарде, и наша мать настояла на своем присутствии.
Через две недели она умерла. Она была замечательным и очень талантливым человеком,
ее уход стал большой потерей для нашей семьи и общества.
Учебная школа Сил спецназа являлась четко функционирующей и хорошо орга-
низованной структурой, во многом благодаря работе моих предшественников, особенно
Малькольма Кингхорна. Во время его командования, была структурирована и форма-
лизована бóльшая часть учебного материала. Самоотверженность таких людей, как
Джек Грифф, Франс ван Дейк (оба они — настоящие солдаты во всех смыслах этого
слова) и многих других, обеспечивала то, что Силы специального назначения имели
учебные материалы и учебную базу такого же уровня, как и у большинства военных
организаций в мире, если не лучше.
Я возглавлял проект по усовершенствованию так называемого «нового» отбороч-
ного курса. Теперь подход к отбору кандидатов стал гораздо более научным, и основное
внимание уделялось определению потенциала индивидуального кандидата, после чего
он проходил короткий этап физического отбора, который состоял из серии физических
упражнений, проводимых на протяжении относительно короткого периода времени. По
мере того как курсанты уставали, они подвергались серии психологических и простых
практических упражнений. На одной из отборочных программ мы застали всех кур-
сантов врасплох, когда представили новое снаряжение под названием «осьминог». Он
состоял из пяти тяжелых круглых шаров, соединенных между собой короткими цепями.
Дело было не столько в его весе, весьма небольшом, а в том, что переносить «осьминога»
в группе из четырех человек было крайне неудобно. «Осьминог» был представлен в
качестве альтернативы хорошо известному «железному кресту», представлявшему со-
бой пять отрезков железнодорожной рельсы, соединенных в центре с помощью опоры.
Я часто ездил в Мадимбо, на нашу тренировочную базу в северной части страны.
Здесь река Лимпопо образовывала естественную границу между Южной Африкой и
Зимбабве и являлась частью этого района. Местность здесь идеально подходила для
проведения различных курсов, таких как выживание, бушкрафт, следопытство, тактика
малых подразделений, минно-подрывное дело и множество других. В районе водилась
разнообразная дичь. Для обеспечения учебного процесса тренировочная база была хо-

76
рошо оборудована и оснащена. Я наслаждался такими визитами, так как это давало мне
возможность проводить некоторое время в буше.
В 1991 году, в год проведения операции «Буря в пустыне», меня приняли на учебу в
Высшие командно-штабные курсы при Военном колледже южноафриканских воору-
женных сил в Претории. Мне пришлось упорно учиться, чтобы преодолеть нехватку
знаний и опыта в ведении традиционной войны. Во время одного из запланированных
визитов в Школу Сухопутных войск в Лохатле, во время демонстрации артиллерийского
огня, я получил осколочное ранение в лодыжку, когда сидел на крыше боевой машины
пехоты «Ратель». К счастью, ранение оказалось несерьезным. И хотя мне нравился Во-
енный колледж, где у меня появилось много новых друзей, я был рад, когда курсы за-
вершились. Прошло одиннадцать дооооолгих месяцев.
Я наслаждался отдыхом со своей семьей в Дурбане, когда мне позвонил бригадир
Джейкс Сварт, на тот момент Командующий Силами специального назначения. Ко-
мандующий Сухопутными войсками предложил мне командовать 21-й пехотным бата-
льоном, располагавшимся в Ленце на юго-западной окраине Йоханнесбурга. Впервые
пехотное подразделение было предложено возглавить офицеру спецназа. Для меня это
была большая честь, и я принял этот вызов. Мое командование должно было длиться
только два года, после чего я смогу вернуться в спецназ.

Глава 18

21-й пехотный батальон южноафриканской армии и возвращение в Дурбан,

1992-1994 гг.

Двадцать первый пехотный батальон южноафриканской армии (обычно называв-

шемся просто — 21-й батальон) был сформирован как первое чернокожее многонацио-
нальное пехотное подразделение Сил обороны ЮАР. В 1992 году подразделение со-
стояло из четырех рот. Рота «Дельта» представляла собой специализированную роту,
состоящую из кавалерийского, мотоциклетного взводов и взвода служебных собак.
Политический ландшафт Южной Африки быстро менялся. Нельсон Мандела был вы-
пущен на свободу, и тысячи сосланных комбатантов ранее запрещенных политических
партий вернулись в страну. Эти события привели к тому, что подразделение стало
крайне политизированным.
Моя жена с готовностью приступила к своим обязанностям председательницы
женского клуба части, и вскоре ее приняли жены других военнослужащих. Она тратила
на клуб все свои силы и посвящала ему все свое время, и добилась больших успехов.
Несмотря на все проблемы, с которыми мы столкнулись, это оказались два очень
успешных года нашей жизни.
Оркестр 21-го батальона считался лучшим в Силах Обороны. Я часто выходил из
своего кабинета, сидел и слушал, как они репетируют. Для меня это было настоящим
тонизирующим средством.
Армия регулярно принимала участие в ежегодном армейском марше, который
проходил в Швейцарии. Военнослужащие всех стран мира собирались для участия в
марше, длившемся на протяжении трех дней и проводившемся на расстояние 70 кило-
метров через самые красивые районы Швейцарии. Меня пригласили принять участие в
этом испытании вместе с двумя коллегами — коммандантом Кобусом де Коком, офи-

77
цером разведки 41-й армейской группы из Джермистона, и коммандантом Йоханом
Хефером, командиром подразделения связи, дислоцировавшегося в Ленце. Вместе с
сотнями других кандидатов мы приехали на армейскую базу «Фоортреккерхойте» [36] в
Претории, чтобы принять участие в двухдневном отборе. В отличие от других серьёзных
кандидатов, я находился не в самой хорошей физической форме и не мог подготовиться
заранее, но Ритджи убедила меня, что я должен хотя бы поучаствовать. В конце второго
дня отбора меня, Кобуса и еще несколько более молодых ребят отобрали во вторую
команду. Йохан Хефер попал в первую команду. В Швейцарии начались мои отношения
с Кобусом де Коком, которые продолжились на протяжении нашей второй карьеры, во
время которой мы создали новые успешные бизнес-предприятия в семнадцати афри-
канских странах. Кобус — один из самых преданных и компетентных людей, которых я
когда-либо встречал, вскоре ставший моей родственной душой.
Я начал страдать от проблем с поясницей, которые часто перерастали в хрониче-
ские спазмы спины. Тяжелые рюкзаки и парашютные прыжки теперь начали брать свое!
Меня поместили для лечения в военный госпиталь в Претории. Пока я лежал непо-
движно в постели, мой друг и хороший хирург, коммандант Джордж Шарф, произвел
мне биопсию небольшого вздутия, которое я обнаружил у себя на шее.
Я позвонил Калли Роосу, человеку, которого очень уважаю и который пользуется
моим безоговорочным доверием. Калли, являвшийся в то время армейским капелланом,
также был квалифицированным оператором спецназа. Он долго сидел возле меня в ту
первую ночь в больнице, и помог мне понять, почему сейчас это произошло со мной,
ведь мои дочери были тогда еще очень молоды. Но в конце концов я успокоился и вверил
свою жизнь, как я это делал всегда, в руки Господа.
Было начало августа 1992 года, и Объединенный Демократический фронт начал
общенациональную кампанию массовых протестных акций. Это был беспокойный день
в подразделении, так как я должен был отправлять войска в различные места. В тот же
день мне позвонил доктор Шарф и сообщил шокирующую новость: у меня обнаружили
рак. Я был абсолютно опустошен и вынужден был уступить комфорту и безопасности,
которые обеспечивала мне моя семья.
Мне посоветовали вести более спокойный образ жизни. В один из дней я вернулся
в свою часть после операции и решил отклонить любезное предложение начальства за-
нять менее ответственный пост в армии, и вскоре я вернулся к своей обычной суете.
Первого января 1994 года я был назначен командиром 452-го парашютно-десантного
батальона в Дурбане, который ранее являлся 1-м разведывательным полком. Я был очень
благодарен за возможность командовать таким престижным подразделением, как 21-й
пехотный батальон. Я был так же счастлив и горд вернуться в спецназ, на этот раз с
повышением и уже в качестве командира. Мы прибыли в Дурбан в декабре 1990 года, и
дети были рады снова встретиться со своими старыми друзьями. Мы поселились в тра-
диционном доме командира. Это был уютный дом с прекрасным видом на океан. Мы
были очень рады вернуться в Дурбан.
Было начало февраля 1994 года, и я решил нанести визит вежливости доктору
Джорджу Шарфу в 1-й военный госпиталь Претории. Он только недавно вернулся в
госпиталь после окончания высших командно-штабных курсов ВВС. Он осмотрел меня
и подтвердил мои худшие опасения. После небольшой операции мне пришлось пройти
радиотерапию в госпитале им. Х.Ф. Фервурда (позднее переименованном в Академи-
ческий госпиталь Претории). Мне любезно предложили жилье в гостевом доме Колле-
78
джа Сухопутных войск, и бóльшую часть времени я проводил в штабе. В пятницу утром
я договорился о ранней выписке, а затем проехал шестьсот километров до Дурбана на
машине и прибыл в подразделение как раз ко времени послеполуденной физической
подготовки. Выходные я провел, разрываясь между семьей и подразделением. В поне-
дельник утром я провел утреннее совещание, а затем поехал обратно в Преторию, где
для меня была назначена последняя встреча.
Учебная база Хеллсгейт находилась в провинции Северный Квазулу-Наталь, и ее
название отражало ее драматическое расположение [37]. Учебный полигон находился в
подчинении учебного крыла 452-го парашютно-десантного батальона и использовался
главным образом в качестве места для проведения отбора в Силы специального назна-
чения, а также для проведения отдельных этапов цикла подготовки операторов. В этом
районе также проводился ряд курсов повышения квалификации. Вместе с семьей мы
провели в Хеллсгейте замечательные выходные. Базой командовал Пеп ван Зейл —
превосходный человек и одна из живых легенд спецназа, с которым я впервые встре-
тился еще тогда, когда он был полковым старшиной 32-го батальона. Пеп и его жена
Магда изо всех сил старались сделать эти дни особенными для детей, — у них всегда
была своя палатка, в которой они могли спать, и каким-то чудесным образом их не ка-
сались строгие правила пребывания на базе.
Наше подразделение должен был проинспектировать Генеральный инспектор
Сухопутных войск. Тот самый генерал, против которого несколько месяцев назад я давал
показания в суде Йоханнесбурга, должен был оценивать мое подразделение! Он и его
жена, очень «религиозная» женщина, проходили по делу о мошенничестве, возбуж-
денном против них за продажу имущества военнослужащим Сил Обороны, в основном
черным, с использованием мошеннических схем. Будучи командиром 21-го батальона, я
видел, что они действовали как хитрая команда, продавая дома моим солдатам, и зло-
употребляя своим служебным положением. Инспекция обернулась разочарованием, так
как генерал ловко воспользовался визитом, чтобы укрепить свое положение и в то же
время облить грязью подразделение.
Разговоры о том, что мое подразделение теряет свой оперативный статус и ста-
новится только учебным подразделением, раздавались все громче. Эго, преувеличенные
карьерные устремления и тайные планы создали в спецназе атмосферу застоя. Я был
убежден, что пришло время сменить профессию. Неожиданно для меня мое решение
поддержала жена. Мое увольнение из армии было проведено по медицинским показа-
ниям, мое решение поддержали также несколько высокопоставленных офицеров, с ко-
торыми у меня были очень хорошие отношения. Я вышел на пенсию 31 декабря 1994
года, и мой статус боевого оператора изменился на статус военного пенсионера! Я по-
святил военной службе 20 лет и это стоило каждой минуты моей жизни, о которых я
никогда не пожалею и не забуду.
За период между созданием южноафриканских сил специального назначения и
окончанием войны в Анголе в 1988 году из многих тысяч кандидатов, которые подавали
заявки на участие в предварительном собеседовании в надежде попасть на курс подго-
товки военнослужащих сил спецназа, квалификацию оператора спецназа фактически
получили лишь менее 480 человек. На самом деле я был одним из немногих избранных.
Вскоре я начал свою вторую карьеру. Моей первой задачей было создать частное
охранное предприятие в Анголе. Франс ван Дейк был назначен моим менеджером, а
нашими деловыми партнерами являлись люди с военным прошлым, и многие из них на
79
самом деле были теми, кто в течение многих лет рассматривались нами как противники.
После в определенной степени катастрофического начала, наш бизнес был основан и
через несколько месяцев уже процветал. Мне нравилось жить в Луанде, а также путе-
шествовать по стране. После двух лет работы в Анголе и до конца 2004 года я создал и
управлял успешными предприятиями в Малави, Косово, Маврикии, Ботсване, Нигерии,
Гане, Сьерра-Леоне и Кот-Д’Ивуаре. Многие навыки, которые я приобрел за время своей
военной карьеры, нашли хорошее применение в гражданском секторе. Мне было ком-
фортно находиться в среде, где на повестке дня стояло множество проблем. Моя жиз-
ненная философия в тот момент заключалась в том, что если я не могу ничего изменить,
то не стоит придавать этому значение. За это время я встретил множество интересных
людей и установил много прочных, и даже дружеских, отношений. С другой стороны, я
также оказался в мире, где жадность и эгоизм были превыше всего, в мире, где слово
«товарищество» мало походило на то, к чему мы привыкли в армии. Однако на другом
конце спектра я встречал блестящих и искренних людей, без поддержки и дружбы ко-
торых моя жизнь не была бы прежней.
Во время моего последнего медицинского обследования в декабре 2002 года ана-
лизы показали, что раковые метастазы распространились по жизненно важным органам
моего тела. Решение написать мемуары было моим давним желанием, а именно я хотел
оставить мою историю своим дочерям, особенно о том армейском периоде, неотъем-
лемой частью которого они были в свои ранние годы. Эти воспоминания никогда не
задумывались как официальная публикация, а являются скорее скромным и личным
отчетом о почти двух десятилетиях службы в разведывательных частях южноафрикан-
ского спецназа.
Пусть уроки упорства, честности, верности, веры в Бога, смирения, гордости и
воли к успеху, как они неоднократно показаны в этих мемуарах, окажутся ценными для
них в их будущей жизни.
*****
Андрѐ Дидерикс скончался от рака 7 мая 2005 года.

80
 Примечания и комментарии переводчика
[1] Прозвище Андрѐ Дидерикса среди коллег-спецназовцев.

[2] Охотничья группа (Hunter Group) — наименование специальной группы и трени-

ровочной программы, начатой в мае 1968 года коммандантом (позднее полковни-
ком) Х. ван Керкховеном, направленной на отработку вопросов ведения противо-
партизанских операций. Опыт, накопленный группой, позднее стал основой для
формирования полноценного подразделения спецназа.

[3] Воинское звание в ВС ЮАР, соответствующее званию подполковника в европей-

ских армиях.

[4] Официально первая группа южноафриканского спецназа, сформированная Яном

Брейтенбахом, носила название «группа “Альфа”» или Оперативная Эксперимен-
тальная Группа (ОЭГ) и административно подчинялась пехотной школе в Оудт-
схоорне. В состав группы вошли: коммандант Ян Брентенбах (командир), майор
Дан Лампрехт, капитан ван Вюрен, капитан Джон Мор, лейтенант Малькольм
Кингхорн, уоррент-офицер Тревор Флойд, уоррент-офицер Франс ван Зейл,
штаб-сержант Подгитер, штаб-сержант Кернаас Конради, штаб-сержант Коос
Мооркрофт, сержант Девальд де Бир, сержант Хопи Фурье. В последствие, по мере
накопления знаний и опыта, в 1972 году группа была переформирована в 1-й раз-
ведывательно-диверсионный отряд (РДО) и был начат процесс отбора в него
личного состава.

[5] Пограничная война, она же Война за независимость Намибии — вооружённый

конфликт, продолжавшийся с 1966 по 1989 год на территории современной
Намибии и Анголы. Началась как борьба Организации народов Юго-Западной
Африки (СВАПО) за независимость Намибии, но в дальнейшем оказалась тесно
связана с гражданской войной в Анголе. Боевые действия велись между ЮАР и
организацией УНИТА с одной стороны, и партизанами СВАПО, ангольской и
кубинской армиями с другой.

[6] Речь идет о знаменитом антитеррористическом подразделении полиции

Юго-Западной Африки «Куфут» (Koevoet), что в переводе с африкаанс означает
«ломик-гвоздодер».

[7] Езда на автомобиле с целью вытрясти из новобранцев всю душу.

[8] Родезийская САС — элитное подразделение специального назначения Воору-

женных сил Родезии, специализировавшаяся на дальнем патрулировании, засад-
ных и рейдовых действиях. Комплектовалось исключительно белыми. Расформи-
ровано после прихода к власти черного большинства, подавляющее большинство
военнослужащих покинуло страну, опасаясь репрессий.

[9] Сокращение от Reconnaissance Commando, которое вскоре стало нарицательным

для обозначения всего южноафриканского спецназа.

81
[10] Согласно данным, приводимым Полом Элсом, помимо Дидерикса, отборочный
курс в 1973 году прошли только Даан ван Зейл и братья Блау.

[11] Парашютный батальон.

[12] Железная тумбочка, в которой солдат хранил личные вещи.

[13] Нагрудный квалификационный знак парашютиста.

[14] По сведениям того же Пола Элса, помимо Сакки Зигерса отборочный курс в 1974
году прошли Хенк Тербланш, Калитц и Боденштейн.

[15] Лейтенант Фредди Йоханес Зили погиб 23-го июня 1974 года по время патрули-
рования в Западном Каприви, попав под пулеметный огонь из засады, став первой
безвозвратной потерей южноафриканского спецназа.

[16] Сокращение от слова braaivleis — «барбекю» на африкаанс.

[17] Пополнение запасов (игра слов от rat run (ration replenishment)).

[18] Офицеры службы снабжения (сокращение от loggies (logistical staff)).

[19] Fletchas (порт. «Стрелы») — спецподразделение политической полиции Порту-

галии (ПИДЕ), которое было создано Португалией в своих колониях для борьбы с
партизанско-повстанческим антиколониальным движением во время Португаль-
ской колониальной войны. В задачу подразделения входило внедрение в парти-
занские отряды, вскрытие подполья, уничтожение руководства освободительного
движения, нанесение точечных ударов, работа с агентурой. Опыт «Стрел» широко
использовался южноафриканцами, в описываемый период вместе с Даниэлем
Роксо в Форт-Доппис прибыло еще несколько человек, которых завербовал гене-
рал Ф.В. Лоотс, который на тот момент уже являлся Командующим Силами спе-
циального назначения ЮАР.

[20] Дорсланд Трек (буквально «трек земель жажды») — это общее название серии
северных экспедиций, снаряжённых бурами-выходцами из Южной Африки в
конце XIX века и в первые годы XX века с целью поиска политической незави-
симости и лучших условий жизни. Участники, трекбуры (мигрирующие фермеры)
из Оранжевого Свободного государства и Трансвааля, называются дор-
сланд-треккеры.

[21] Дуку-Дуку (Duku-Duku) — место дислокации и учебный лагерь южноафрикан-

ского спецназа, расположенный в обширном и глухом лесном массиве недалеко от
побережья Индийского океана. В переводе с языка Зулу название означает «место,
где трепещет твоя душа».

[22] Военно-транспортный самолет С-47 «Дакота».

[23] Английские слова «three» (три) и «frее» (бесплатные) созвучны.

82
[24] Скауты Селуса (Selous Scouts) — легендарное подразделение спецназа Родезии.
Специализировалось на проведении псевдо-партизанских операций. Комплекто-
валось как белыми, так и черными, зачастую перевербованными повстанцами,
проходившими жесткий отбор. Расформировано после прихода к власти черного
большинства, подавляющее большинство военнослужащих покинуло страну,
опасаясь репрессий.

[25] Вот как прокомментировал это полковник СпН ЮАР де Клерк: «Главным камнем
преткновения в спорах по поводу малых групп было то, что все квалифициро-
ванные операторы спецназа обучены вести разведку и скрытое наблюдение, но нет
смысла на этом специализироваться (спецназовцев на все вооруженные силы было
настолько мало, что мы практически были мастерами на все руки). Дидерикс за-
нимался стратегической разведкой, а Джек Грифф – тактической, но проводив-
шейся в качестве подготовительного этапа к стратегической операции. Когда не-
сколько лет назад я разговаривал с Джеком по этому поводу, то он упомянул, что
тактические разведывательные операции, в которых он участвовал, принесли в
материальном и финансовом отношении куда больше ущерба, чем стратегическая
разведка Дидерикса. Должен сказать, что я с ним согласен — не все стратегические
операции Дидерикса были успешными».

[26] Первоначально это подразделение называлось «Секцией псевдо-операций», затем

его переименовали в D40 (проект «Щипцы»). Идея состояла в том, чтобы завер-
бовать бывших родезийских операторов и сотрудников родезийских спецслужб и
полиции, обладавших богатым опытом в области ведения разведки, для проведе-
ния разведывательных и оперативных мероприятий стратегического характера в
сопредельных с ЮАР странах. Подразделение подчинялось напрямую Команду-
ющему Сил спецназа ЮАР и состояло из трех отделов: оперативного (отвечал за
проведение операций в городах и сельских районах), разведывательного (отвечал
за ведение разведки, прежде всего агентурной) и отдела дальней разведки (под-
разделение малых групп спецназ), работавшего только в Анголе.

[27] В результате обобщения полученного боевого опыта, а также для повышения

статуса подразделений спецназа, в 1979 году разведывательно-диверсионные от-
ряды СпН ЮАР были переформированы в разведывательные полки с сохранением
прежней нумерации.

[28] НАТОвское обозначение советского переносного зенитно-ракетного комплекса

9К32 «Стрела-2», принятого на вооружение в 1968 году.

[29] Из комментариев полковника де Клерка: «Многие не верят, что разведчики малых

групп таскали с собой снаряжение весом около 100 килограмм. Однако это дей-
ствительно так. На одну из операций общий вес снаряжения составил 120 кг на
человека, в среднем же снаряжение весило около 80 килограммов, редко меньше. Я
могу подтвердить, что “Дидис”, будучи человеком чуть выше среднего роста и
средней комплекции, хотя и находившийся в исключительной физической форме,
действительно ходил на операции со снаряжением, весившим 100 килограммов».

83
[30] НАТОвское обозначение советского зенитно-ракетного комплекса ближнего дей-
ствия 9К31 «Стрела-1», принятого на вооружение в 1968 году.

[31] Речь идет об операции «Аргон», проводившейся в мае 1985 года, и окончившейся
провалом. Во время этой операции капрал Роланд Либенберг и капрал Луис ван
Бреда погибли, а командир группы, капитан Вейнанд дю Тойт попал в плен, став
единственным плененным оператором южноафриканского спецназа.

[32] В результате этой акции был сбит военно-транспортный самолет Ан-12БП (бор-
товой номер 11747, командир экипажа капитан Лукьянов С.В.) 369-го полка ВТА
ВВС СССР (пункт постоянной дислокации — Джанкой), выполнявший полет по
маршруту Куито-Куанавале – Менонге – Луанда. Погиб 21 человек (12 советских
военнослужащих, из которых 8 членов экипажа и 4 военных советника, а также 9
ангольских военнослужащих, летевших в Луанду по служебным делам).

[33] Уоррент-офицер 1-го класса Дэвид Гилберт Типпет уволился из Вооруженных сил
ЮАР в 1985 году, и 20 июня 1987 года трагически погиб на мозамбикской границе,
застреленный пограничным патрулем.

[34] Савонг (Sawong) — сокращение от названия Suid-Afrikaanse Weermag Operasionele

Navorsingsgebied на африкаанс, т.е. Оперативно-исследовательский район Сил
Обороны Южной Африки.

[35] Фрагмент, наглядно демонстрирующий протестантскую этику и набожность аф-

риканеров.

[36] Фоортреккерхойте (африкаанс Voortrekkerhoogte, «Высоты Фоортреккеров») —

один из старейших военных комплексов южноафриканской армии, заложенный
еще в 1902 году лордом Китченером для нужд Британской армии. В нем распола-
гались ряд военно-учебных заведений и подразделений центрального подчинения.
После падения режима апартеида база переименована в «Таба Цване».

[37] Hellsgate (англ.) — ворота в ад.

84
 Рекомендательное письмо Джейкса Сварта

Телефон (W) 291-3041 c/ 71369631PE

(H) 64-7754 40 Метеор-роуд
Вальхалла, 0185
30 сентября 1994 г.

Для предъявления по месту требования

Карьера полковника Дидерикса в Национальных Силах Обороны Южной Африки

охватывает период в двадцать один год (1974-1994 гг). За исключением двух лет, весь
этот срок он прослужил в специальных войсках.
Полковник Дидерикс зарекомендовал себя как офицер с безупречным характером,
который не боится принимать вызов. Он является разносторонним старшим офицером,
который вышел на первый план как настоящий лидер. Временами он выполнял свои
обязанности с предельной самоотверженностью и решимостью, ставя достижение целей
превыше личного комфорта. Полковник Дидерикс хорошо известен своими исключи-
тельными способностями к работе и доказал, что он обладает почти уникальной спо-
собностью настойчиво добиваться поставленных целей. Этот офицер — специалист
высочайшего класса и, безусловно, один из самых опытных офицеров в истории спец-
наза. На полковника Дидерикса всегда можно положиться в самых трудных обстоя-
тельствах. Лояльность и честность этого офицера спецназа можно охарактеризовать как
выдающиеся. Внешний вид полковника Дидерикса и его общая выправка являются об-
разцовыми.
Полковник Дидерикс неоднократно награжден и имеет исключительный послуж-
ной список. Он обладает большим опытом в различных областях знаний, и является
одним из всего лишь трех военнослужащих южноафриканских Национальных Сил
Обороны, которые дважды награждались «Крестом Почета» за личную храбрость.
Полковник Дидерикс имеет особое отношение к стратегическим разведыватель-
ным операциям, развил в них исключительные способности, добившись больших
успехов в этом процессе. Эти способности, которая развивались в течение длительного
времени и были опробованы на практике, являются узкоспециализированными и могут
быть описаны как стратегические.
В период с января 1989 по декабрь 1990 года полковник Дидерикс являлся ко-
мандиром школы подготовки Сил специального назначения. В его обязанности входила
разработка и презентация всей воздушной и наземной подготовки подразделений
спецназа. Он внес большой и непреходящий вклад в формализацию и развитие учебных
курсов, тем самым обеспечив достижение отличных результатов и поддержание высо-
чайших стандартов подготовки.
Полковник Дидерикс за время своей службы командовал двумя подразделениями.
Будучи командиром 21-го южноафриканского пехотного батальона, он доказал, что
наделен высочайшими управленческими способностями. Под его руководством и
управлением подразделение процветало. В 1994 году он был командиром 452-го па-
рашютного батальона (ранее известного как 1-й разведывательный полк специального

85
назначения). В этот период он вновь превосходно выполнял свои обязанности. Его ру-
ководство, дополненное отличным опытом оперативной работы и профессиональной
подготовкой, привело подразделение под его руководством к достижению больших
успехов.
Полковник Дидерикс всегда подавал личный пример, и достижения его подчи-
ненных были барометром его лидерства.
Увольнение полковника Дидерикса — это огромная потеря для спецназа и Наци-
ональных Сил Обороны ЮАР.
Несомненно, его можно с уверенностью рекомендовать на любую должность, на
которую он имеет право претендовать.

Джейкс Сварт, бригадир

Подписано в Претории, 30-го дня, сентября 1994 года.

86
 Служебная характеристика Яна Брейтенбаха
СЛУЖЕБНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НА ПОЛКОВНИКА АНДРЀ ДИДЕРИКСА

1. Основные данные. Я знаю полковника Дидерикса примерно с 1973 года, во-первых,

как солдата, служившего под моим командованием, а во-вторых, как коллегу, когда
меня перевели из подразделения, в котором мы оба служили. Мне действительно
было приятно работать вместе с полковником Дидериксом на протяжении почти
двадцати лет. Полковник Дидерикс — один из самых титулованных и заслуженных
солдат южноафриканской армии. Свой первый «Крест Почета» он получил, будучи
еще капралом, когда служил под моим командованием во время операции «Са-
ванна». Эта операция задала тон замечательным подвигам человека, ставшего ле-
гендой даже среди самых суровых операторов, служивших в элитных спецподраз-
делениях ЮАР. Он оттачивал искусство глубокого проникновения в тыл против-
ника, в абсолютно враждебную среду, и умение оставаться там на срок до трех
месяцев, не пополняя запасов, собирая жизненно важные разведданные, оставаясь
совершенно необнаруженным противником, что нередко приводило к весьма
успешным спецоперациям. Временами он и его напарник действовали в составе
группы из двух человек-подрывников, успешно срывая важное снабжение враже-
ских войск, или, лишь усилившись еще одной парой рук, атаковали вражеские
объекты и самолеты в нескольких сотнях километров за линией фронта. Действуя
таким образом, полковник Дидерикс за свои подвиги заслужил свой второй «Крест
Почета» более высокой степени. Тем не менее, хотя он и является образцовым
оператором, у него была возможность управлять подразделением спецназа и го-
товить его, пока оно не было доведено до совершенства. Он ввел в репертуар Сил
спецназа новые концепции, которые подчеркивали их оперативное требование
быть суперпартизанами, действующими глубоко в тылу врага и нацеленными на
его жизненно важные объекты. В конце карьеры он дослужился до командира
разведывательного полка и до чина полковника, но не без того, чтобы вначале по-
пробовать свои силы в более обычной военной службе. Некоторое время полковник
Дидерикс, будучи коммандантом (подполковником), командовал 21-м пехотным
батальоном южноафриканской армии, — подразделением, подверженным про-
блемам, возникающим в переходную эпоху между старой и новой Южной Афри-
кой. Однако ему удалось сохранить свое подразделение под контролем, несмотря на
то, что оно дислоцировалось в очень нестабильном районе.
2. Характер. Зная полковника Дидерикса на протяжении многих лет и наблюдая его
вблизи, я могу описать его характер следующим образом:
a. Искренность. В наши дни искренность — это самое иллюзорное из челове-
ческих качеств, и нечто такое, чем некоторые профессиональные типы не
хотят обременять себя, особенно это касается политиков. В успешном сра-
жении искренность командира, вероятно, является наиболее важным ас-
пектом его натуры. Полковник Дидерикс — один из немногих закаленных в
боях людей, которых я встречал, кто абсолютно честен с самим собой, со
своими людьми, служащими под его началом, и с начальством над ним.

87
 b. Лояльность. Полковник Дидерикс также является одним из немногих, кто
правильно понимает, что лояльность работает сверху вниз, а не снизу вверх.
Он никогда не требовал лояльности от своих людей, но всегда оказывал им
безграничную поддержку, хотя принятие под свое командование трудных
людей могло стать ошибкой. Помимо этого, он оказывал поддержку и своим
начальникам, зачастую в трудных обстоятельствах.
c. Профессионализм. В своей области полковник Дидерикс был бесспорным
экспертом во всей армии благодаря его исключительно сосредоточенной
преданности своей работе и его сильного желания постоянно совершен-
ствовать свои профессиональные качества. Большая часть того, что САДФ
сегодня знает о глубоком проникновении и выживании в течение длитель-
ных периодов времени во враждебной среде, происходит из опыта и муд-
рости полковника Дидерикса.
d. Физическое и моральное мужество. Полковник Дидерикс своими много-
численными наградами и медалями доказывает, что за свое мужество он
должен считаться одним из немногих людей, которые действительно пока-
зали себя в бою, будучи совершенными полевыми командирами в самом
сердце конфликта. У него, безусловно, есть духовное стремление противо-
стоять кому-либо или любой группе, оказывающим на него давление, когда
дело доходит до выбора между тем, что правильно и что неправильно для его
людей и для его подразделения.
e. Энтузиазм. Полковник Дидерикс не уклонялся от своего желания развить
свои группы, свою роту и свой полк до самых высоких стандартов опера-
тивной эффективности, часто вопреки тяжелым обстоятельствам и несмотря
на нехватку поддержки из вышестоящих штабов.
f. Смирение. Несмотря на вышеприведенные черты характера, полковник
Дидерикс предстает очень скромным человеком. Я никогда не слышал,
чтобы он хвастался каким-либо своим замечательным подвигом, и не видел,
чтобы он навязывал свои несомненно превосходные знания другим. Он один
из тех редких представителей вождей, которые, будучи вождями, предпо-
читают служить подчиненным, а не заставлять подчиненных плясать под его
дудку.
3. Вывод. Человек его способностей, самодисциплины и хорошо обоснованной ини-
циативы может быть плодотворно использован в любом предприятии, где тща-
тельный надзор невозможен и даже нежелателен. Конечно, он особенно подходит
для выполнения задач, связанных с его военной подготовкой и оперативным опы-
том, таких как подготовка и повышение квалификации специальных сил, органи-
зация сил безопасности, разведывательных организаций и контрпартизанских сил,
способных перехитрить и бороться с повстанцами внутри или за пределами ка-
кой-либо страны.

Полковник Я.Д. Брейтенбах

88
 Фотоматериалы

Группа добровольцев, отправляющаяся на отборочный курс, в баре парабата, 1974 г.

(автор стоит вторым слева).

Рядовой А. Дидерикс на курсах парашютной подготовки, 1974 г.

89
 Даан ван Зейл перед выходом на операцию.

Курсы легководолазной подготовки, Саймонстаун, 1975 г.

90
Выпуск курсов легководолазной подготовки, 1975 г. (автор стоит крайним справа).

Отборочный курс. Камни. Отборочный курс. Еще камни.

91
Отборочный курс. Еще больше камней. Отборочный курс. Шары и цепи.

Отборочный курс. 40 галлоновая бочка.

92
Вручение Креста Почета, Фоортреккерхойте, 1976 г.

93
Прибытие в Мабалауту, Родезия. Конни ван Вейк стоит, поставив руки на поясе; Франс
ван Дейк стоит руки в карманах.

Вместе с эскадроном «С» родезийской САС на озере Кариба. Стоят (слева направо):
Чарли Митчелл, Калли Грейлинг и Андрé Дидерикс.

94
Дни в Родезии. Дидерикс смотрит на камеру слева.

Дни в Родезии. Отдых на озере Кариба.

95
Дни в Родезии. Вместе с родезийскими спецназовцами.

Крис Шулленбург.

96
 Вместе с командирами УНИТА перед операцией.

.
Вместе с командирами УНИТА перед операцией.

97
Подготовка снаряжения. Все предметы фиксируются паракордом во избежание потери.

Во время прохождения учебного курса.

98
Операция «Прерывание». Вместе с Невешем во время подготовки к выходу в Форт-Рев.

Операция «Прерывание». Установка подрывных зарядов на дренажную трубу.

99
Операция «Прерывание». Фото базы СВАПО, сделанные с наблюдательного пункта.

Операция «Прерывание». Нанесение бомбового удара по базе СВАПО.

100
Операция «Прерывание». В Мариенфлюссе после возвращения с операции, перед
вылетом в Форт-Рев, Ондангва.

Обед вместе с Невешем в Форт-Доппис.

101
 Забавы со львом по кличке Терри.

Вместе с Невешем, командиром бригады РЕНАМО и его телохранителем.

102
 Операция «Сила». Небольшой отдых на базе РЕНАМО.

Операция «Сила». Участок моста через реку Пангве. Справа под белым тентом
расположены позиции противника.

103
 Операция «Сила». Развод вражеского караула.

Операция «Сила». Дейв Скейлз у радиостанции в оперативном штабе.

104
 Операция «Сила». Колонна РЕНАМО на пути к месту эвакуации на побережье.

В подразделении D40. Стоят (слева направо): Тим Кэллоу, Бут Сварт, Андрé Дидерикс;
сидят (слева направо): Америго, Невеш.

105
Операция «Сила». На борту корабля по пути в Дурбан, страдая от морской болезни.

106
Снаряжение, подготовленное к укладке в тайники.

Невеш за укладкой пищевых рационов.

107
Операция «заграждение». Андрé Дидерикс перед выходом.

108
Операция «заграждение». Андрé Дидерикс перед выходом.

109
Боец УНИТА с ПЗРК на операции в буше.

110
 Номер «люкс» на базе УНИТА.

Минозащищенный автомобиль SAMIL 100 («Квефоэль») с солдатами УНИТА.

111
Слева направо: Америго, неизвестный уоррент-фицер, Невеш, Дидерикс перед одной из
операций.

Горячий обед в Форт-Фут, Рунду, перед одной из операций.

112
Во время подготовки к рейду в Лесото.

113
Операция «Катамаран». Разведгруппа возле замаскированного ЗРК. Слева направо: Коос
Стадлер, Викторино, Невеш и Дидис.

Операция «Катамаран». Обломки сбитого «Дорнье».

114
Операция «Катамаран». Бойцы УНИТА осматривают обломки «Дорнье».

Операция «Катамаран». Ценный груз, находившийся на борту «Дорнье».

115
 Эмблема малых групп спецназ в составе 5-го полка.

Операция «похищение». Поезд на линии Намиб – Лубанго.

116
Операция «Похищение». Вместе с Жозе перед эвакуацией.

117
Операция «Похищение». Слева направо: Дидис, Викторино, Мено, Жозе.

Операция «Похищение». Очень уставшие, вместе с группой УНИТА.

118
 Операция «Похищение». Коос и Андрé перед эвакуацией.

После вручения «Креста Почета». Слева направо: Тим Кэллоу, Америго, генерал-майор
Жуп Жубер, Невеш, Андрé Дидерикс.

119
Вместе с Невешем после вручения «Крестов Почета».

120
 После вручения наград в 5-м полку.

Дэйв Скейлз во время «командировки» в Малави.

121
Операция «Хвостовая часть». Разведгруппа перед выходом.

122
После вручения второй награды «Крест почета».

123
Получение «Креста Почета» в серебре из рук Министра обороны ЮАР генерала Магнуса
Малана. На заднем плане – Ритджи Вентцель, будущая жена Андрè.

С товарищами перед парашютными прыжками.

124
Вместе с Пепом ван Зейлом в Форт-Допписе.

125
 Форт-Рев.

Форт-Доппис. Общая схема.

126
 Форт-Доппис. «Площадь свободы».

Одна из многочисленных речек в окрестностях Форт-Допписа.

127
Андрè и Ритджи в день свадьбы.

128
С дочерью Марной в день ее крестин.

Отдых в кругу семьи.

129
Ритжи вместе с женами офицеров в Ленце. На заднем плане – оркестр подразделения.

Командир 452-го парашютного батальона (бывший 1-й разведывательный полк),

Дурбан, в своем кабинете.

130
Полковник Андре Дидерикс, командир 21-го пехотного батальона Южноафриканской
армии.

131