***********************************************************************************

************
Бетельгейзе
https://ficbook.net/readfic/11471156
***********************************************************************************
************

Направленность: Слэш
Автор: Stefan Steuben (https://ficbook.net/authors/4333061)

Беты (редакторы): мисс марпл идёт пить чай

Фэндом: Железный человек,Мстители,Человек-паук: Возвращение домой, Вдали от дома,

Нет пути домой(кроссовер)
Пэйринг и персонажи: Тони Старк/Питер Паркер
Рейтинг: NC-17

Размер: 88 страниц
Кол-во частей: 17
Статус: завершён
Метки: Психологические травмы, РПП, Cockwarming, Радикальная медицина,
Психотерапия, Оргазм без стимуляции, Темы этики и морали, AU: Без супергероев,
Аддикции, BDSM: Сабспейс, BDSM: Aftercare, BDSM, Кинки / Фетиши, Драма, Психология,
Hurt/Comfort, AU, Обоснованный ООС, Элементы ангста, URT

Описание:
Бетельгейзе в сотни тысяч раз горячее, ярче и больше Солнца, но к удивлению Питера,
нечто столь грандиозное способно не сжигать, а согревать его.

Публикация на других ресурсах: Разрешено только в виде ссылки

Примечания:
Бетельгейзе — Красный сверхгигант в созвездии Ориона. Одна из крупнейших известных
звёзд.

⚠️ BDSM — практика психосексуальная, здесь попытка в раскрытие психологических её

аспектов, нежели в бездуховное порно.
⚠️ В любой момент может появиться что-то, чего в шапке нет, но предусмотрено меткой
BDSM, так что если вдруг сквикнет — передавайте привет павшим собратьям.

18.12.2021.
В популярном по фэндомам:
№19 — Железный человек.
№30 — Человек-паук.
№38 — Мстители.

19.12.2021
№17 — Железный человек.
№32 — Человек-паук.
№33 — Мстители.

Спасибо. ( ˘ ³˘)

========== 1. Аннигиляция ==========

Комментарий к 1. Аннигиляция
Процесс, при котором частица и её античастица, сталкиваясь, взаимно уничтожают
друг друга.
Питеру было семнадцать, когда он встретил Квентина. Восемнадцать — когда тот
познакомил его с BDSM. Двадцать — когда он на самом деле понял, что это ему совсем
не нравится. Двадцать два — когда он понял, что иначе не умеет.
Он чувствовал себя собой только когда его шею сдавливала широкая полоска кожи.
Только когда его тело было в плену ошейников, манжетов и портупей, Квентин смотрел
на него с любовью. Его партнёр обожал его в такие моменты, ел глазами, и Питер
готов был ради этого на всё, сам, добровольно; быть щенком Квентина всегда, пока
тот смотрел на него сверху вниз, трепля по волосам и говоря о том, какой он
хороший.
Его вера в Квентина была абсолютной, любовь — безусловной, послушание —
совершенным. За четыре года он научился всему, что должен уметь идеальный саб, как
считал Квентин. Питер мог снести любой шлепок, удар, стёртые в кровь колени,
катастрофичную нехватку кислорода на грани обморока, выломанные под неестественными
углами конечности и пребывание в одной позе и положении часами. Даже если ситуация
заслуживала того, чтобы он потерял рассудок. Питер мог позволить себе плакать,
кричать, стонать и умолять прекратить сколько угодно.
Чего он не мог, так это сказать «красный», когда ему становилось действительно
невыносимо.
Причин было много, но сначала это было «Я не хочу разочаровать его», и только потом
«Вдруг, он не остановится, а разозлится только больше». У них не было оговорено
стоп-слово, поэтому Питер боялся, что в случае красного света Квентин мог выйти из
себя, подумав, что тот решит, будто он недостаточно терпеливый; и даже если он
остановит практику, то это отразится на их отношениях.
Питер целиком и полностью зависел от своего Хозяина и его решений, вся его жизнь
вертелась вокруг него, для него, Квентин был его теплом, даже если иногда обжигал.
Паркер думал, что любой ожог заживёт и снова прыгал в полымя, без оглядки, без
сомнений. Горел живьём и благодарил за это.
Квентин решал, что и когда он ест и ест ли вообще, как он одевается, куда он ходит
и что делает на протяжении той части дня, когда его нет дома, а у Питера нет
занятий. Квентин решал, что он возьмёт перерыв в обучении на год — он брал; решал,
что ему следует переехать к нему — Питер переезжал и считал его квартиру
единственным своим домом; решал, что Паркеру не следует общаться с Мэй или Недом —
он не общался. В конце концов, Питер был твёрдо уверен, что всё обстоит именно так,
как говорит ему Квентин, а это значит, что он всё делает для его блага. Даже
подвешивает его на крюках, чтобы похвастаться перед своими друзьями, потому что в
таком случае Паркер слышит, какой он послушный и сладкий мальчик для него, и его,
кажется, даже меньше потряхивает от страха, а тошнота исчезает.
***
Питер принимает за дурной знак, когда его неснимаемое кольцо{?}[Надевается на
ведомого партнёра как символ принадлежности, обычно на 2-3 размера меньше
необходимого.] начинает скользить на его пальце и в один день спадает с него, а
Квентин не злится, когда он ему об этом рассказывает, и просто забирает его,
говоря, что закажет новое. Уже через месяц Паркер оказывается за порогом квартиры,
которую последние годы своей жизни считал домом.
Осмыслить происходящее у него не получается ни спустя час, ни спустя десять, что он
сидел под дверью, обнимая небольшой худенький рюкзак со своими вещами. Когда утром
Бек выходит из квартиры, то просто окидывает его брезгливым взглядом.
Питер, не спавший и провёвший на полу всю ночь, поднял на него голову и встал так
резко, что в глазах потемнело, и попытался ухватиться рукой за мужчину, но тот
оттолкнул его. Ещё не зажившие раны на лопатках вспыхнули болью, когда он ударился
ими о стену.
— Квентин... — вместо стона выдохнул Питер, подняв взгляд из-под лба. — Я не
смог...
— Не притворяйся глупым, сладкий, ты знаешь, что это значит, — довольно спокойно,
даже равнодушно перебил его мужчина, несмотря на то, что он выглядел взбешённым.
Питер знает этот взгляд и из-за него его спина становится холодной и влажной, а
поджилки начинают трястись. — Я больше не хочу тебя, Питер, и ты понял это сразу.
— Почему? Я сделал что-то не так? Я готов...
— Понести наказание? — нахмурился Квентин, и парень прикусил язык, обняв себя
руками. — Ты предсказуем и выдрессирован, и мне больше неинтересно тобой
заниматься. Хочешь свой прощальный подарок?
На глаза Питера навернулись слёзы, в носу защипало, а тело начало трясти. Он даже
не мог возразить, потому что Квентин — Хозяин, а он чётко осознаёт своё положение
игрушки. Даже самым любимым, им свойственно ломаться, и тогда их выбрасывают.
Просто он никогда не думал, что выбросят его, он не думал, что будет стоять такой
жалкий не в рамках их отношений, а в их завершении. Что он будет вот так стоять и
безмолвно трястись, пока вся его жизнь будет рушиться, пока его Хозяин будет её
разрушать.
Колени подкосились, хотя Питер даже не испугался, что это, вероятно, повредит ему
коленные чашечки. Квентин успел схватить его за шею одной рукой, а второй отвесить
ему пощёчину, что если была призвана привести его в чувства, то возымела целиком
обратный эффект. Питер всхлипнул, закрывая глаза и позволяя слезам потечь по щекам,
и схватил мужчину за запястье обеими руками, пытаясь не оттолкнуть, но прижать её к
себе ближе.
— Ты такой послушный щенок, такой воспитанный и умный, и поэтому мне больше с тобой
неинтересно, мне нечему тебя научить, — Квентин приблизил его к своему лицу, чуть
склонившись и заглядывая в покрасневшие вспухшие глаза парня. Зрачки стали узкими
от ужаса и совершенно неподвижными. — Моё указание для тебя — уходи и найди себе
другого Хозяина. Для питомца вроде тебя это будет легко.
— Не хочу, — бездыханно возразил Паркер, едва шевеля сухими губами и крепче сжимая
чужую руку в надежде, что его сопротивление сейчас — это то, что он захочет
перевоспитать, что это игра, и что Квентин по-прежнему его любит. Он хочет, чтобы
ему показали свою преданность...
— Питер! — рявкнул Бек, тряхнув его и оттолкнув, чтобы он снова спустился по стене
и сел, стиснув в руке шлейку рюкзака. — Проваливай и не возвращайся, это последний
мой приказ как твоего Хозяина, — сказал он уже тише, наверняка опасаясь, что
любопытные соседи могут высунуть нос, чтобы взглянуть, кто орёт в такую рань.
Питер сидел какое-то время в оцепенении, не веря своим ушам и глазам. Мужчина
смотрел на него сверху вниз, как он любил, но при этом в его глазах не было ничего
из того, к чему он привык. Когда Квентин снова что-то ему сказал, Паркер уже ничего
не слышал, он только видел по его выражению лица, как тот раздражён из-за него, и,
схватив сумку, он рванул вперёд, к ступенькам. Перепрыгивая через две, он сбежал на
несколько пролётов вниз, чувствуя, как сердце от страха то совсем не бьётся, от
чего уши закладывает тишиной, то стучит с такой остервенелой силой, что ему
становится ещё хуже.
Когда ноги подкашиваются, он падает на колени и, заткнув рот рукой, кричит в свою
кожу, чувствуя, как рука становится мокрой от слёз, соплей и слюны.
Какими бы жестокими не бывали их практики, любые болевые ощущения, на фоне того,
что он испытывал сейчас, меркли. Его разрывало на части.
Несколько раз его стошнило желудочным соком прямо на пол, потому что Квентин не
сказал, что он может поесть. Потому что Квентин его прогнал. Потому что он больше
не нужен Квентину.
Питер не знал, сколько он так стоял на четвереньках, упираясь руками в пол по
сторонам от небольшой зловонной лужицы. Из оцепенения его вывел только звук
отпираемой двери сверху. Кто-то вышел из своей квартиры, где-то продолжалась жизнь.
Парень осторожно встал, на этот раз медленно, придерживаясь за стену, и продолжил
спускаться, умудряясь ощущать даже вину за то что не прибрался.
Все силы он вложил в тот рывок, в побег от своей жизни, и на то чтобы придумать,
что с ней делать дальше его уже не хватало.
Первые сутки после ухода из дома Питер даже не запоминает. Перед глазами плывут
только какие-то размытые картинки: в какой-то момент его голод становится таким
сильным, что он покупает французскую булочку, что сверху хрустит как его рёбра, а
внутри мягкая, точно его сердце.
Питер выблёвывает своё сердце за мусорными баками, упираясь ладонью в стену с
похабным кисло-зелёным граффити.
Перед его глазами проносятся мусорные баки, ещё по-утреннему прохладные, а потом
горячие тротуары, десятки сотен пар чужой обуви — лиц он не видит, потому что
голову поднимать слишком тяжело — и трещин. Его собственная, где-то на коре мозга,
болит просто невыносимо. Перед закатом он забивается в тихий уголок в парке,
обнимая рюкзак и прижимая к нему согнутые колени. Лавка твёрдая, раскалённая
солнцем, а его одновременно морозит и дышать нечем от духоты. Когда темнеет, Питер
снова начинает плакать, пытаясь спрятаться от любых прохожих, которым он выдаёт
ответ да-конечно-я-в-полном-порядке на любое прикосновение или обращение к себе.
Паркер повторяет это несколько дюжин раз, а сам не верит ни единожды.
В какой-то момент ему удаётся даже уснуть, но забытиё заканчивается ровно тогда,
когда ему в лицо светит фонариком полицейский.
— Парень, с тобой всё в порядке? — басит голос сверху, пока Питер пытается
проморгаться, кривится и щурится, чувствуя, как кожа на лице ещё саднит от
последнего удара и раздражённо жжёт от соли.
— Да, — хрипло отвечает Питер, собираясь отвернуться носом к спинке лавки и
продолжить спать, но все явно были настроены против него в этот день.
— Тогда иди домой, здесь нельзя спать. Твои родители знают, что ты здесь?
Парень привстаёт на локте и сбрасывает с лавки ноги, чувствуя во всём теле
мучительную ломоту. Кожа покрывается мурашками и он наконец чувствует, как
похолодало на улице, хоть ночь стояла летняя.
— Я уже взрослый, — задушенно произносит Питер, ощущая, как горло сдавливает.
«Мой маленький, маленький мальчик» — шепчет голос Квентина в его затылок. Ощущения
эти так свежи, что он буквально чувствует, как дыхание ворошит его волосы на
макушке, а руки скользят по всему его телу, по всем красным вспухшим бороздкам и
царапинам...
— ...покажи.
— Что? — вздрагивает Питер в ужасе, отчего тупая боль затёкших конечностей кажется
разрывной.
— Паспорт, говорю, покажи, — терпеливо повторяет блюститель закона, а в голосе
начинает звучать раздражение.
Он наконец опускает фонарик ниже, хотя рядом есть включённый фонарь, вокруг
которого танцует рой насекомых. Луч голубоватого света ложится на питеровы сбитые
колени, корочка на которых поблёскивает.
Паркер растерянно чешет у ранки, пытаясь осознать, что ему говорят, а затем
послушно лезет в свою сумку. Вынув из неё толстовку с эмблемой своего университета,
он не заметил, как потянул всё остальное за ней, и наушники, телефон, несколько
долларов, упаковка салфеток и листки с записями посыпались ему под ноги.
Полицейский вздохнул, явно показывая, как это утомительно — иметь дело с умственно
отсталыми. Или, как он считает, пубертатными подростками.
Питер сгибается, пытаясь всё собрать дрожащими руками, и чувствует, как на него
снова накатывает истерика. Он не позволяет себе расклеиться и, когда он протягивает
мужчине свой студенческий, тот снова светит в его лицо, чтобы сравнить фотографию и
реальность, поднимает взгляд, направляя её в пустоту.
Питер действительно находится в просто ужасном состоянии, и его внешний вид
пропорционально соответствует его душевному равновесию. Его лицо давно опухло, но
даже покрасневшие веки и шелушащиеся пятна не смогли придать его лицу живых черт —
он выглядел как очень потрёпанная, бледная, местами надщербленная фарфоровая кукла.
Его большие глаза впали внутрь, из-за острых скул и тёмных мешков под глазами они
казались даже больше — уже неестественно и пугающе. За последний год Питер так
похудел, что стал похож на больного подростка из-за своей угловатости и
нескладности, которой у него не было даже в шестнадцать. Его конечности и шея стали
тонкими, как у новорождённого жирафа, будто его долго куда-то тянули и это возымело
такой плачевный результат.
Пригладив кудрявые волосы, что встопорщились на затылке, Питер попытался придать
себе более приличного виду, что, конечно, было заведомо провальным, но он этого не
знал.
— Ты под кайфом? — не отдавая студенческий, вдруг поинтересовался полицейский.
— Нет, сэр, — так твёрдо, как только мог, произнёс Паркер, и, конечно, голос его
предательски вздрогнул.
Полицейский ему не поверил.
В итоге Питер ночь провёл в участке, расположившись на лавочке. Точно как в парке,
только он теперь укутывался в свою толстовку, а вокруг был не свежий воздух и
шелест листьев, а храп какого-то бездомного, что всё время ворочался, и запах
немытого тела, алкогольного перегара и прочих не самых приятных ароматов, которое
способно выделять человеческое тело.
Паркер натянул верёвочки капюшона сильнее, спрятал пальцы в рукавах, а низ натянул
на свои колени, жалея, что вчера он надел не штаны. Но, вообще-то, он ожидал, что
вернётся домой с жары, примет душ, и полностью обнажённым выйдет к Квентину, чтобы
тот сказал, какой он у него смышлёный.
Он складывает руки на груди, закрывая глаза и погружается в пограничный чуткий сон,
когда всё слышно даже лучше, чем при бодрствовании, но совершенно никаких резервов
на реакцию нет. Ему кажется, он закрыл глаза вот только что, но когда слышатся шаги
за дверью, и она распахивается, он сдвигает с лица капюшон и морщится от утреннего
света, что режет глаза.
Их с его вынужденным сокамерников выставляют из участка, предварительно вернув
вещи. Питер смотрит на бездомного и его лицо сводит нервным спазмом улыбки: у него
вещей меньше, чем у соседа. Мужчина окидывает его осуждающим взглядом, после чего
отправляется восвояси таким стремительным шагом, что Питеру становится завидно —
ему некуда так спешить. Ему вообще некуда идти.
Внезапно становится страшно. Страшно, что теперь это станет его жизнью; что он
будет спать в парках и переулках, пока его не заберут в полицейский участок или он
не обнаружит в своём каком-нибудь жизненно важном органе заточку, потому что занял
не то место для ночлежки. В отчаянье он зашарил по карманам и полез в рюкзак, ища
что-то, что ему поможет. Он ощутил себя выброшенным на берег безлюдного острова,
которому не дали выбрать те три предмета, которые он мог бы взять с собой, потому
что это не грёбаный тест, а реальность.
На руках у него оказывается двадцать три доллара, которых по-прежнему не хватает ни
на что, и телефон, на котором оказывается трещина, что наверняка появилась после
вчерашнего падения. Питер думает, что это подарок Квентина и что он бы наказал его
за подобное неуважение к таким вещам и тому, что он для него делал.
Паркер обессиленно плёлся куда-то, хотя ноги едва волочились, а летние кеды
казались буквально многотонными. Телефон, что он продолжал сжимать в похолодевшей
липкой ладони, резко вспыхнул, показывая фотографию звонящего. Пока в глазах всё
расплывалось, он с замиранием сердца надеялся увидеть Квентина, прочитать его имя
и, конечно, услышать голос через динамик, что скажет ему возвращаться домой. Однако
перед его лицом оказалось улыбающееся лицо тёти Мэй. Этой фотографии около пяти
лет, и на ней Питер рядом с ней, показывающий пальцами «peace», смеющийся и
беззаботный.
Несмотря на то, что Паркер уже полтора года как поссорился с тётей и велел о нём
забыть, Мэй продолжала время от времени ему звонить. Он не брал трубку, пытаясь тем
самым выразить своё к ней пренебрежительное отношение, и был уверен, что она всё
понимает, но почему-то продолжает звонить.
Занеся палец над красным значком, Питер чувствует, как он дрожит, так сильно, что
он почти может оправдать этим то, почему он смахивает зелёный.

========== 2. Войд ==========

Комментарий к 2. Войд
Пустоты во Вселенной размерами в десятки мегапарсек.
— Господи, Питер...
Это было первое и единственное, что сказала ему тётя Мэй, прежде чем женщина
схватила его в свои объятия, а разочарование в её глазах сменилось на острую
жалость. Питер в её руках вздрогнул и приподнял руки, не зная, может ли её обнять,
поэтому опустил их, так и не решившись. От её волос исходил запах шампуня,
финикового пирога и того дома, который Паркер больше не может называть своим.
Когда тётя его выпустила, глаза у неё были влажными, а под нижней губой темнела
впадинка, которая появляется, когда напрягаешь лицо, чтобы удержать эмоции под
кожей. Питер был уверен, она хотела на него накричать больше всего на свете,
сказать, что он сам виноват, потому что, да, это Мэй, а она всегда знает, что с
ним. Однако, вместо ссоры, от которой, хочется надеяться, ему стало бы легче, она
молча взяла его за руку и завела в квартиру, где, кажется, всё осталось на своих
местах со дня его переезда. Женщина оставила его у двери в ванную и, ещё раз
положив ладони на его плечи, а затем прикоснувшись к лицу, убедилась, что он
реален, что он ещё не растворился в воздухе, каким бы близким к этому он ни был.
— Я оставлю одежду под дверью, не торопись, — советует Мэй, улыбаясь так, что
Питеру хочется ударить себя по лицу за то, какую боль он причинил этому человеку,
но ещё больше за то, что считал такой свой поступок правильным.
— Тётя... — задушенным голосом, будто он сорвал связки, позвал Питер, но женщина
только отрицательно покачала головой, что значило, что разговоры и оправдания
сейчас были бы неуместными.
Когда Питер запирается в ванной и снимает провонявшую камерой и бездомной жизнью
одежду, первым делом он пьёт воду из-под крана, три пластиковых стакана для зубных
щёток подряд. Кажется, такое количество жидкости ушло в никуда, потому что жажда
осталась, но он больше не пил, потому что начал чувствовать странный привкус воды.
Не смотрясь в зеркало, он залез под едва тёплый душ, но тот не смыл и части того,
что ему хотелось бы. На коже остались пятна синяков от фиолетовых до зелёных, но
исчезли фантомные ощущения нежных прикосновений, на которые Квентин был менее щедр,
но оттого они были ему так ценны. Раны на лопатках болели, а колени чесались, но он
кусал губу, упрямо упираясь в кафель ладонями и не давая себе разрешение ни на что.
Когда он вымыл голову тётиным шампунем с персиковым запахом, ему стало ещё более
неловко и жгуче стыдно. В этом месте нет его вещей: его геля для душа, бритвы или
зубной щётки, домашних тапочек, любимой чашки, из которой может пить только он...
Все его вещи остались у Квентина, и если он не выбросит совершенно всё, то какой-то
другой парень будет ходить в его халате и его ошейнике. Какой-то другой парень
будет слушать глубокий голос его Квентина, когда тот говорит о том, как он красив в
этой позе...
Когда в глазах начинает жечь, Питер обманывается, убеждая себя, что в них просто
попала пена, и, закрыв рот ладонью, жмурится, пытаясь не издавать жалких звуков,
которые со здешней звукоизоляцией услышит не только родственница, но и весь дом, а
то и Куинс. И всё-таки, он разбит, а разбитым людям простительно издавать несколько
всхлипов, что эхом отражаются от гладких кафельных стен.
Потом Питеру неудобно в комнате, в которой он вырос. Кровать кажется некомфортной:
запах кондиционера от постельного белья исходит странный, приятный, но чужой;
подушка слишком мягкая; место слишком узкое, хотя Паркера так мало, что он занимает
самый минимум. Всё давит так сильно, но у него не хватает сил ни чтобы как-то этого
избегать, ни даже чтобы долго думать об этом. Когда он ложится на постель, то
просто заворачивается в одеяло в пижамном костюме, что подарила ему Мэй в
пятнадцать, и что ему в почти в самый раз по сегодняшний день. Он иронично
улыбается этому уголками рта, но мысленно благодарит её за то, какая она понимающая
и всепрощающая. Он бы, наверное, на её месте давно вспылил и выставил такого
племянника за порог.
Повернувшись спиной к окну, из которого разливался свет, Питер прикрыл глаза,
намереваясь ещё поспать, больше потому что хочет немного забыться, чем в этом есть
реальная нужда.
***
Проходит неделя, прежде чем Питеру успевает надоесть гиперопека своей тёти, и ему
настолько стыдно это осознавать, что он просто уходит из дома до того, как она
вернётся с работы. Он не понимает почему его так тревожит то, что она так ни разу и
не выразила ему своё недовольство его поступками и тем, как он жил. Мэй по-прежнему
была человеком, который ты-можешь-сказать-мне-что-угодно, и Питер принимал это с
благодарностью, но боялся отторжения с её стороны, а её поведение на него давило.
Если бы она хоть раз повысила на него голос или хоть на секунду смотрела на него не
со своей материнской любовью, а строгостью и злостью, ему бы стало лучше. По
крайней мере, ему так кажется, потому что он не заслуживал от неё такого отношения.
Парень промолчал, когда встретился с Мэй на кухне после возвращения домой. Она
выглядит такой уставшей и сонной, что он не может просто так смотреть на неё и
отводит взгляд.
— Меня пораньше отпустили с работы... — чрезмерно бодрым для своего вида голосом
делится женщина. Питер просто кивает, даже не дослушав, и отворачивается, начиная
делать себе кофе, хотя ему совсем его не хочется. — Питер, я знаю, что я обещала не
влезать в твою жизнь слишком... Но ты мог бы мне сказать, что случилось?
Ложечка в пальцах Питера застывает на полпути от сахарницы к чашке, и он широко
открывает глаза, сглатывая, будто его шокировало услышанное.
— Мы расстались, — из-за долгого молчания его голос кажется неестественным, и он
прочищает горло, бросая ложку в кружку и наливая в неё кипяток. В нос бьёт запах
дешёвого, почему-то кисловатого растворимого кофе, и ему хочется вылить его в
раковину ещё до того, как он как следует всё размешивает.
— Вы расстались, он выбросил тебя или ты сбежал, Питер?
Парень схватился за ушко чашки и прикусил губу, на секунду зажмурившись, а потом
расслабил лицо и повернулся к тёте, надеясь, что выглядит равнодушно. Этого
следовало ожидать. Мэй растила его, она знала о нём всё, даже самые постыдные
подробности, которые он никому не рассказывал. Питер совсем не удивился бы, если
она сейчас сказала, что ей известно, что он позволял с собой делать Квентину. Не
удивился, но испугался бы. Потому что боялся увидеть на её лице что-то такое, что
определило бы его как ненормального человека, которым она побрезгует. Он не хотел
перестать быть её племянником и превратиться в пустое место, которым он себя и
ощущал без неё — единственного родного человека, что у него остался.
— С чего ты такое взяла? — с притянутой за уши улыбкой спросил Питер, отчего начал
выглядеть ещё более вымученным.
— Ты пришёл ко мне совершенно без своих вещей и за всю неделю так и не привёз их.
Что между вами произошло?
Питер опустил взгляд, смотря на чёрную поверхность кофе, что дрожала из-за слабости
в руке. Поставив кружку на стол, он сел рядом с Мэй и взял её за руку своими. Его
ладони с нездорово-серой кожей выглядели безжизненно на фоне её руки.
— Всё будет хорошо, — хрипло сказал Питер, не веря собственным словам.
Он не понимал, что и как теперь может наладиться и как он может продолжать жить без
Квентина. Просыпаться без его руки на своей талии, не чувствовать его запаха или
щетины на коже, что царапает его шею до того, как кожу сомнут зубы... Питер
открывал глаза и не верил, что та сцена на лестничной площадке была реальна, что
Квентину он больше не нужен.
Питер ощущал слишком много и его задевали самые незначительные вещи. Ему
приходилось много врать Мэй, и хотя та наверняка знала, что он обманывает, пыталась
дать ему время пережить своё горе. Только оно не переживалось. Он силился
переосмыслить себя самого, понять, что не так, потому что как он мог быть слишком
послушным щенком, разве Квентин не этого добивался? Даже если его удовольствие было
в процессе дресировки, а не в результате, Питер не считал себя совершенным сабом.
Он думал, что ему ещё есть куда расти, в чём исправляться и что менять.
— Конечно, Питер, всё будет хорошо, — улыбнулась Мэй, поглаживая его руку своей. —
Если вдруг тебе понадобиться выговориться, я всегда тебя выслушаю.
— Спасибо, — кивнул парень, чуть сжав её руку.
— Хочешь поесть? Я приготовлю для тебя что-нибудь, — её голос снова стал бодрым,
будто они не обсуждали перед этим ничего такого.
— Нет, спасибо, я перекусил в кафе, — снова соврал Питер, не моргнув и глазом, и
встал, забрав свой кофе. — Лучше отдохни после работы, я сам что-нибудь приготовлю
для тебя завтра.
Не давая Мэй что-то сказать, он вышел из кухни и спрятался в своей комнате,
захлопнув дверь. Держа в руке чашку, с такой силой, словно ту у него вырывали, он
опустился на пол, прижавшись спиной к двери и прикусил губу, чувствуя на языке
кровь из трещинки. Через несколько минут за дверью послышались мягкие шаги, к
которым парень прислушался. Однако, Мэй решила не вторгаться к нему, и, постояв,
так же тихо ушла.
Питер встал только когда спина начала затекать. Открыв окно, он впустил в комнату
пыльный, но прохладный сумеречный воздух, и выплеснул холодный кофе, что покрылся
плёнкой, на улицу. Вскарабкавшись, перелез через подоконник, сел на пожарной
лестнице и свесил ноги вниз через поржавевшую оградку, затем взглянул на вид, над
которым начал затухать день, оставляя после себя только красную полоску, похожую на
царапину. Внизу уже вспыхивал электрический свет, не давая городу заснуть, и
создавая звёздную бездну из огоньков на земле.
Прохладный ветер взъерошил его волосы, а по коже побежали мурашки и Питер обхватил
себя руками, чувствуя, как под ложечкой сосёт.
Его начало потряхивать когда в голове сама собой возникла мысль спрыгнуть. Он
никогда не боялся высоты, напротив, любил её, любил ветер, пустоту под ногами, как
в невесомости. И, наверное, если бы он собирался покончить с собой, он бы
непременно именно так и поступил — один раз шагнул. Но Питер не хотел кончать свою
жизнь так, потому что знал, что это ранит Мэй, что она обвинит в этом Квентина, а
Питер не желал им проблем. Бек сделал ему больно, но он определенно не заслуживал
судебных разбирательств за доведение до самоубийства или типа того. Паркер вообще
не хотел, чтобы у Квентина из-за него были какие-либо проблемы. Поэтому пришлось
покачать головой, выбрасывая из нее глупые и низкие мысли. Когда совсем стемнело и
похолодало, ему удалось в конце концов убедить себя, что не всё так критично и он
преувеличивает.
Питер не мог реализовать последний приказ Квентина, и это было одно из тех
немногочисленных указаний, что ему были не под силу. Он не представлял себе другого
Хозяина, не хотел никого ни больше, ни меньше непохожего на Квентина. Он вообще
никого не хотел кроме него, даже не мог себе представить, что у него когда-то
возникнет желание принести поводок в зубах в чужие руки, и что чужие руки будут
трепать его по волосам, или бить по бёдрам. Питера тошнило, когда он размышлял об
этом, когда он представлял чужие глаза сверху, и чужой голос, что хвалит и
приказывает. Нет. Нет-нет-нет. Он не сможет послушаться никого другого, потому что
кого-то более властного и знающего не существовало в мире Питера Паркера.
Сосущая пустота в его груди постепенно разрасталась, ломала по косточке в день, но
Питер надеялся, что ещё сможет справиться с этим, ведь время лечит или, как он
думал, что хотя бы облегчает. Других лекарств для него не существовало.
***
Ещё примерно через неделю Питер просыпается не дома, и совершенно не помнит, что
этому предшествовало. Первым, что он видит, становится Мэй, сидящая у больничной
койки с по-настоящему раздавленным видом, будто он умер, так что он сначала
прикоснулся к себе, убеждаясь, что он не бесплотный дух, и уже потом нахмурился, не
понимая, почему тётя так убита горем.
— Что случилось? — сипит Питер, смотря на катетерную трубку, и поднимая лицо,
отслеживая её путь до мешка на капельнице. — Это что?
— Скажи мне, когда ты ел в последний раз? — встав с места, спросила женщина, не
удостоив его чести сначала ответить на поставленные вопросы. Её голос дребезжал, а
лицо пылало красным.
Она выглядела одновременно расстроенной и разочарованной в нём, а ещё испуганной и
жалостливой.
Питера замутило.
— Ты упал в голодный обморок, — коротко объяснила она, сохраняя спокойствие, и
аккуратно присела рядом, делая своё заплаканное лицо воинственным, как и каждый
раз, когда собирается его отчитать по делу или направить на путь истинный. — Питер,
это из-за Квентина?
— При чём тут Квентин? — огрызнулся парень, поднявшись выше на подушку и
прищурившись от дискомфорта. — Я просто забыл пару раз поесть, зачем вешать всех
собак на него?
— Я... — Мэй протянула к нему ладонь и погладила его по щеке большим пальцем, сведя
брови. Её грозный настрой улетучился, стоило увидеть на лице племянника выражение
боли. — Я просто переживаю за тебя, ты разве не видишь? Ты чахнешь. За время, что
ты дома, ты ни разу не ел при мне, ты думаешь, я совсем ничего не вижу? Ты
пытаешься таким образом убить себя?
— Что? Нет, — нахмурился Питер, нервно бегая глазами по палате и чувствуя, как на
висках выступает холодный пот. — Я ем, но после этого меня тошнит, — парень
краснеет от того, как стыдно ему становится перед родственницей. Он выдал правду
прежде, чем успел проанализировать результаты этого признания, а потом захлебнулся
своим дыханием и прикусил губу.
— Почему ты не сказал раньше?
Питер покачал головой, что значило, что он не знает, потому что был уверен, что его
голос задрожит, и потому что действительно ему нечего сказать по этому поводу. Он
не говорил, потому что не хотел волновать тётю, хотя и понимал, что эта проблема не
из тех, последствия которой не видно. Он становился худее, кажется, с каждым днём и
сам понимал, что он в критическом состоянии, но удержать что-то в желудке дольше
получаса для него было теперь невозможным заданием. Его организм сам отвергал то,
как Питер слабо цеплялся за жизнь, и он был бессилен перед самим собой, как бы это
дико для него не было.
— Мне жаль, — прошептал Паркер, склонив свое лицо и смотря на складки больничного
одеяла. — Я доставил тебе неприятности и заставил...
— Питер! — возмущённо перебила его женщина. — Ты мой единственный племянник, и, ты
знаешь, самый родной человек. Все твои проблемы — и мои проблемы тоже. То, что ты
что-то умалчиваешь не умаляет моих переживаний, а делает их только больше.
Она замолчала, взяв его лицо в обе ладони. Питер скользнул взглядом по её морщинкам
вокруг усталых глаз, и стыдливо потупился, сжив в пальцах одеяло.
— Скажи мне, это из-за Квентина?
Губы Питера задрожали и он кивнул, надеясь, что от этого движения его лицо
выскользнет из нежных рук. Но Мэй не выпустила его. Запустив пальцы в его кудри,
она притянула его голову к себе и прижала его к груди, как мать своего ребёнка,
которого она пытается защитить от всего на свете.
— Всё из-за Квентина, — вслух признался Питер и наконец ответил на объятие, сжав
накинутым на её плечи халат в пальцах. Он закрыл глаза, почувствовав, как их
пощипывает. — Я не могу без него...
— Тебе просто нужна помощь, — прошептала Мэй, поглаживая его спину между лопаток. —
Я знаю, что нам делать.
Питер покивал, потираясь лбом о плечо тёти, и прижался к ней сильнее. Он готов был
пойти на всё, чтобы облегчить эти муки.

========== 3. Галактическая нить ==========

Комментарий к 3. Галактическая нить

Крупнейшие наблюдаемые космические структуры во Вселенной в форме нитей из
галактик, лежащие между войдами.
После выписки Питер оказывается у порога чего-то, как ему кажется, неожиданного. От
переживаний сердце в груди не стучит, а просто вибрирует от частоты ударов, из-за
чего его периодически потряхивает, пока он сидит в приёмном предпокое, наблюдая за
блондинкой за столом, что сосредоточённо стучит по клавиатуре.
Мэй с боем уговорила его пойти на психотерапию к специалисту, которого она нашла
тогда, когда Питер вернулся домой. Было понятно, что его поход к врачу был просто
вопросом времени, просто он этого не знал. В общем-то, его не устраивало только то,
что тётя лишь на тестовый сеанс столько денег из той суммы, что откладывала на
отпуск потратила, что он хотел провалиться сквозь землю. Но пол остался у него под
ногами, а Мэй поставила его перед фактом: она уже встречалась с доктором, заплатила
наперёд и заплатит столько, сколько будет нужно, если ему будет помогать. Питер
пообещал устроиться на работу и вернуть ей все потраченные на него деньги, но
женщина только отмахнулась от него.
Уже придя в указанное тётей место и время, он услышал от мисс Поттс — секретарши
его терапевта, — что доктор немного задерживается с другим своим пациентом, и ему
следует подождать несколько минут. Питер покивал и, поблагодарив девушку, удалился
к самому дальнему пуфику, думая, что несколько лишних минут ему самому не помешают.
Он никак не мог собраться с тем, что ему нужно говорить человеку, которого он
намеревался увидеть впервые. Паркер осознавал, что сеанс стоил бешеных денег,
потому что специалист едва ли не самый востребованный в городе, но как признаться
хоть в чём-то совсем незнакомому человеку он не знал.
Питер нервничал, хотя мисс Поттс, что поднимала голову от компьютера, чтобы
взглянуть на него, попеременно улыбалась то виновато, то успокаивающе. Несмотря на
это, Питер нервничал с каждой минутой только больше, и понимал, что выглядит при
этом просто ужасно.
Утром погода выдалась мокрой и прохладной, так что ему пришлось надеть единственную
оставшуюся в доме тёплую флисовую толстовку, что оказалась розовой, и штаны
семнадцатилетнего Питера, что почти обтянули его ноги. Всё-таки, подростком он был
довольно худосочным. Он чувствовал себя нелепо, бесцельно подёргивая нитку на
порванной коленке, натягивая рукава на пальцы и пряча замёрзшие ладони под
подмышки. Он хотел уйти, но не мог расстраивать Мэй ещё больше, поэтому, когда
двери раскрылись, выпуская из кабинета с позолоченной табличкой двух мужчин, он
сжался, пытаясь стать меньше и незаметнее, смотря на них через листки высокого
растения.
— ...всё в порядке, Стив, — заверил мужчина с аккуратной бородкой и причёсанными
назад тёмными волосами лет сорока на первый взгляд, — поверьте, это не то, о чём
следует волноваться.
— Спасибо, — кивнул другой мужчина-блондин в синем костюме, выглядя почему-то
виновато. Он ушёл так быстро, что Питер не успел его рассмотреть, но это значило
только то, что оставшийся — его доктор.
— Если не ошибаюсь, — начал он, отодвинув манжет рубашки и взглянув на время на
наручных часах, — ко мне был записан парнишка, он не пришёл?
Мисс Поттс приоткрыла рот и перевела взгляд с него, на Питера, что со всей силы
вжался в стенку, впиваясь ногтями в пуфик, на котором сидел. Ему казалось, что его
затягивает в какую-то чёртову турбулентность, когда доктор повернулся к нему, а его
глаза почему-то удивлённо расширились.
— Пеппер, почему ты сразу не позвала меня? — не отрывая от него взгляда, спросил
мужчина.
— Вы, — прочистив горло и нахмурившись, надавила на это обращение девушка, прикрыв
ноутбук, — перед сеансом с мистером Роджерсом сказали, чтобы вас не прерывали.
— Я такое говорил? — повернулся к ней доктор.
— Говорил, — скривив губы, ответила девушка и улыбнулась, переведя взгляд снова на
Питера. — Приносим вам свои извинения, мистер Паркер, проходите пожалуйста.
Мужчина кивнул и обаятельно улыбнулся, когда Питер встал на мягкие ноги, и медленно
прошёл к двери. Доктор Старк — именно это имя значилось на табличке — поспешил
открыть перед ним дверь и улыбнулся, когда парень взглянул на него. На девушку Пит
был похож едва ли, чтобы для него делали такой жест, но решил промолчать.
В кабинете, в который они вошли, пахло старыми книгами, чернилами и парфюмом, запах
которого исходил от мужчины, острый, но правильно яркий. Питер всегда был
чувствителен, к запахам — в том числе, поэтому ему пришлось по вкусу, что запах
мужчины соответствовал первому впечатлению: харизматичный, заметный, сильный. Всё
это было сразу же заметно внешне.
— Прошу, присаживайтесь на любое место, что покажется вам удобным, — вывел его из
размышлений чужой голос, и Питер кивнул, не поднимая головы.
Он сел на маленький диванчик голубовато-серого цвета, оббитый жаккардовой тканью,
по узору которой тут же взялся водить пальцем, не осмеливаясь поднять головы. Он
словно сидел на бочке с порохом. Когда доктор Старк подошёл ближе и сел напротив,
закидывая ногу на ногу и опуская сверху на бедро книжку для записей, — Питер начал
искрить, создавая натурально взрывоопасную ситуацию.
— Прежде всего мне хотелось бы ещё раз попросить у вас прощения за то, что вынудил
вас столько ждать, — произнёс мужчина, и Питер подумал, что будь этот тон
прикосновением, то ему бы стало щекотно. Вместо словесного ответа он кивнул,
показывая, что всё в норме. — Как мне можно к вам обращаться?
— Питер. Просто Питер, — нервно ответил парень, имея ввиду, что он может говорить с
ним не таким уважительным тоном, и царапнул ногтем ткань, отчего послышался
трещащий звук. Испугавшись, что он такими темпами испортит мебель, Питер сжал
ладони между бёдер.
— Приятно познакомиться, Питер, — вежливо улыбнулся мужчина, когда парень взглянул
на него из-под бровей и повёл уголком губ. — Можешь звать меня просто мистер Старк,
договорились?
— Да, — кивнул парень.
— Прекрасное начало, только, прошу тебя, расслабься. Ты можешь лечь, если тебе так
будет легче, можешь встать, ходить, хоть прыгать, лишь бы тебе было комфортно, —
мистер Старк нажал на кнопку ручки, и что-то написал в своей книжке, что удивило
Пита. Они едва ли сидели в кабинете несколько минут, а он уже успел о нём узнать
что-то за это время. — Прежде, чем начать, я должен спросить, есть ли у тебя
вопросы касательно нашей консультации?
Питер неуверенно осмотрел мужчину с ног до головы и опустил взгляд на его туфли,
ощущая себя как бактерия в пробирке под микроскопом, которую собираются
рассматривать. Он не знал, как себя вести или что говорить, и потому ощущал себя
социально неловким и глупым.
— Мне нужна помощь, — вполголоса произнёс Питер. — То есть, я думаю, мне нужна
помощь, — повторил он уже громче, подняв голову. Мистер Старк улыбнулся,
поощрительно кивнув.
— Прекрасно, что ты это понимаешь. Похоже, ты немного взвинчен? Не стесняйся меня о
чём-то спрашивать, хорошо?
— Конечно, — выдохнул Питер. Из-за этого голоса и взгляда всё, чего ему хотелось,
это чтобы мистер Старк говорил вечно, укутывая его в бархат своей мягкой интонации.
Пополам с неловкостью он ощущал накатывающее спокойствие.
— Не бойся, ты ведь в курсе, что всё, что происходит в этом кабинете — навсегда
остаётся в нём и нигде больше не появляется? Никто не узнает, что ты будешь
говорить или делать, — он сделал паузу, во время которой Питер кивнул. — Тогда
давай начнём с того, с чем ты пришёл сюда?
— Я не знаю, что я должен говорить, — растерянно признался Питер, желая только
спрятаться и чувствуя, как в его лицо приливает кровь.
— В таком случае, расскажи мне, что ты чувствуешь? Твои впечатления от моего
кабинета или меня и моего опоздания.
— Нет, — Питер покачал головой. — Имею ввиду, это ничего страшного, думаю, мне
нужно было то время, чтобы немного собраться с мыслями. Хотя мне это не помогло.
— Всё в порядке, мало кто впервые пришедший сюда сразу же открывается. Это трудно,
Питер, я тебя понимаю.
От обращения по имени по спине парня прошлись мурашки и он приосанился, после чего
мистер Старк сделал ещё одну заметку в своей книжке. Питер занервничал, снова
начиная долбить ногтём нитки на порванной штанине. Его коленка, выглядывающая из-за
прорези была розовой, даже немного фиолетовой от холода. Он давно не помнил, когда
случалось такое, чтобы его содранные колени заживали. Ему приходилось носить штаны
или придумывать отговорки вроде «упал, когда катался на роликах», когда кто-то его
о них спрашивал. Не то, чтобы Питер хоть когда-нибудь действительно становится на
ролики.
Вероятно, тишина продлилась слишком долго, потому что когда Старк двинулся в своём
кресле, Паркер вздохнул от этого шелестящего звука его одежды, и сглотнул.
— Если тебе некомфортно, я могу не делать записи, — положив ручку в качестве
закладки, сказал доктор и захлопнул свою книгу.
— Всё нормально...
— Питер, ты не должен меня обманывать или увиливать. Я здесь не для того, чтобы
осуждать тебя, я хочу помочь тебе. Помоги мне помочь тебе, ладно?
— Да, хорошо, мне действительно... странное ощущение. Будто я чья-то лабораторная
работа по биологии, типа зёрнышка, которое посадили в стакан с землёй и ежедневно
замеряют, насколько я подрос, — поняв, что перенервничал настолько, что начал
молоть чушь, Питер резко замолк и прочистил горло, желая отвести взгляд, но почему-
то не делая этого.
— Ты не привык к чужому вниманию? — прежним мягким тоном продолжил мужчина, будто
Паркер только что не говорил что-то несусветно тупое.
— Не знаю. Не к такому, наверное, — не выдержал парень и опустил голову,
скрещивания пальцы и сжимая их до побеления.
Из-за каждого нового заданного Старком вопроса он ощущал себя всё менее неловко,
хотя, конечно, до полной раскованности и раскрепощённости ему было ещё далеко.
Мужчина показывал свою участливость и внимание, давая ему возможность перевести
дыхание или подумать над формулировкой ответа, даже предлагал воды, когда Питер
понимал, что от слишком длинной речи у него во рту пересохло. Всё только
умасливалось улыбками мистера Старка, выражением сочувствия на лице мистера Старка,
понимающими кивками мистера Старка. Самим мистером Старком.
Почему-то Питера повело не в ту степь, и они разговаривали только о его далёком
прошлом и чём-то менее личном, вроде его учёбы в университете. Паркер думал, что
ему просто слишком нелегко говорить о нынешнем, особенно о том, что именно для него
является травматичным. Но Старк ничего по этому поводу не говорил, никак не
торопил, поддерживая его в том, что он готов был рассказать. Он даже позволил ему
избежать тему касательно смерти дяди, оценив наверное, как Питер оцепенел от этого,
когда упомянул это в рассказе.
— Ты хорошо справился, ты знаешь? — в конце сеанса, сказал Старк, смотря ему прямо
в глаза.
Парень резко опустил взгляд, чувствуя, как сердце ухнуло, а кровь прилила в лицо.
Он так давно не слышал похвалы в свой адрес, что это показалось ему очень
неожиданным и даже немного тревожным. Питер ясно осознавал, что это просто его
работа — слушать, поддакивать и хвалить клиента, что он за это получал деньги, но
впервые ему казалось, что его слушают так искренне, и всё им сказанное берут во
внимание. Его работа — налаживание контакта и создание приятного впечатления, но
Питер был совсем не против ощущать то, что мистер Старк хочет, чтобы он ощущал.
— Мы не упустили ничего, о чём ты хотел бы ещё сегодня поговорить?
— Нет, — Питер слегка пожал плечами, теребя верёвочки толстовки, и поёрзал, не
зная, стоит ли ему уже вставать и уходить или нет. Он не хотел показаться ни
невежливым, ни надоедливым. — Думаю, мне хотелось бы придти ещё.
Мистер Старк, судя по выражению лица, принял это за личный комплимент. После того,
как он внёс Питера в свой график, они попрощались. Старк провёл его до двери, где
снова открыл её перед ним, обдал своим парфюмом и почему-то прикоснулся к его
пояснице ладонью. Всего на секунду, так что Питер не успел удивиться и осознал это
только когда уже нажимал кнопку в лифте.
***
Дома пришлось сказать тёте, что всё прошло хорошо, и что он хочет продолжать ходить
на терапию к доктору Старку. Это было впервые за долгое время, когда Питер решил,
что ему чего-то хочется, потому что он не позволял в этом признаваться даже себе
самому. Да, ему хотелось к Квентину, чтобы тот снова его принял к себе, чтобы всё
вернулось на круги своя. Но это были желания из разряда «хочу стать космонавтом»,
то есть очень и очень маловероятные, что он осознавал. И теперь ему захотелось
чего-то реального.
Мэй обрадовалась этой новости и категорично настояла на том, чтобы он забыл о своих
планах касательно подработки для оплаты счетов, и сосредоточился на восстановлении.
Паркер пообещал себе спросить об этом мистера Старка и смутился этой мысли. Словно
он обрёл не терапевта, а настоящего наставника. Но Питеру хотелось верить и
хотелось слушать его.
Той же ночью, мучаясь от невозможности уснуть, Питер листал фотографии в своём
телефоне, подолгу смотря на снимки Квентина. Чаще всего ему приходилось делать
фотографии исподтишка, потому что он этого не любил, а Питеру хотелось иметь что-то
от такого обыденного Квентина под рукой. Для Пита было счастьем, когда Квентин
настолько уставал на работе, что у него не было сил на развитие их игр и они
занимались почти ванильным{?}[«Ванильным» в BDSM сообществе называют отношения/секс
без элементов подчинения. По аналогии с мороженым, обычное и без добавок в США
называют именно ванильным.] сексом. В такие дни Бек позволял ему размять своё тело,
и у Питера вставало уже от того, как под его руками расслабляются каменные тугие
мышцы, хотя они снова напрягались, чтобы подмять его под себя.
Часто Питер ощущал боль, но при этом он осознавал, что он в безопасности, он
чувствовал любовь Квентина в каждом его сказанном слове или действии, даже если ему
хотелось плакать. Он знал, что только ему Квентин открывает такую свою сторону, а
это значит, ему доверяют. Паркер ценил это, любил мужчину со всеми его
пристрастиями и фетишами, даже если он не понимал их или они его даже пугали.
Ожидаемо Питер оказался заблокированным во всех социальных сетях и мессенджерах, но
это он успел выяснить едва ли не в первый же день. Впрочем, ему казалось, что даже
будь у него возможность, он бы вряд ли что-то написал, потому что это было бы
косвенным нарушением поставленного его Хозяином приказа. А ещё, он просто не знал,
что теперь он может сказать Квентину. Если бы тот сам сейчас сказал ему хоть слово,
Питер бы бросил всё на свете ради того, чтобы оказаться с ним рядом. Страшно было
осознавать, что он бы даже второй раз пренебрёг тётей ради этого человека, как
пренебрёг здоровьем и всей своей жизнью.
Кажется, он поставил на карту настолько много, что ему уже нечем было повышать
ставку. Он отдавал Беку всё: своё внимание, время, чувства, мысли, тело, разум и
душу. Ему было легче осознавать, что так в нём и его любви нельзя усомниться, что
Квентин понимает, что он единственный для него. Питер пошёл ва-банк и всё проиграл,
и он бы продолжал проигрывать ещё и ещё, если бы только Беку нужен был такой
выигрыш как он.
Заблокировав экран на фотографии, где Квентин пил утренний кофе, что-то читая в
мобильном, Питер провёл пальцем по трещине на экране и отложил телефон. Время его
не лечило, с каждым днём он скучал только больше и мучился сильнее.

========== 4. Тёмная туманность ==========

Комментарий к 4. Тёмная туманность

Тип межзвёздного облака, настолько плотного, что оно поглощает видимый свет,
исходящий от эмиссионных или отражательных туманностей или звёзд, находящихся
позади неё.
Питер не рассчитывал на мгновенное исцеление от сеансов, проведённых у терапевта.
То есть, серьёзно, это не болящий зуб вырвать, да и никакой анестезии нет, поэтому
это оказалось довольно неприятно. Он мог бы сказать, что даже больно, но хотел
поберечь это для случая, если его действительно разорвёт на мелкие куски. Даже если
иногда по десятибальной шкале его нервная система определяла ощущения как десятку,
он всё равно называл это девяткой. Когда Питер понял, что это то же самое, что и
его неспособность сказать «красный», то испытал смешанные чувства, но решил не
фокусировать на них внимание.
Энтони Старк по-прежнему был деликатным, тактичным и довольно внимательным
слушателем. Само собой, он высококвалифицированный специалист. Однако, признаться
ему в том, что Питер буквально не способен есть, ему удалось не на второй и не на
третьей встрече. Он шёл на приём, прокручивая в уме именно «Мистер Старк, у меня
проблемы с пищевым поведением», даже репетировал эту фразу перед зеркалом, а за
закрытой дверью кабинета из его рта вылетало что-то даже отдалённо не связанное с
этим.
Паркера разрывали одновременно множества мыслей и чувств, противоречащих друг
другу. На каждой встрече Старк напоминал, что в этом торопиться не просто не нужно,
а нельзя, и Питер был за это благодарен. Но так же он понимал, что тётя платит за
эти встречи в надежде, что её племянник сможет жить так, чтобы всё, что попадает в
его желудок имело возможность там и остаться. По правде, она сводила его и к
диетологу, и к гастроэнтерологу, а успокоилась только когда ему назначили диету и
заставили глотнуть трубку.
В общем, у него было одновременно понимание того, что он пока что не хочет
признаваться Старку в том, что слабый настолько, что даже не может продержать в
себе что-то более получаса; но в то же время, винил себя за затягивание решения
проблемы. Питер становился слишком субъективным, принимая Старка больше, чем просто
терапевта. И, осознав это, во время четвёртой встречи он собирался сказать об этом
сразу же. Конечно. Конечно, он не смог.
— Питер, поправь меня, если ошибаюсь, — внезапно начал Старк, когда Питер смог
заткнуться, мгновенно забыв, о чём он распылялся последние полчаса. — В какой-то
момент у меня сложилось такое впечатление, словно ты что-то от меня скрываешь. Я
прав?
Старк оторвал взгляд от своей книжки, перелистнув страницу, и Питер сжался. Крепче
притиснувшись лопатками к спинке дивана, он вытер мигом вспотевшие ладони о шорты и
опустил голову, чувствуя, как на лоб упали волосы. Переферическим зрением он видел,
как блестят запонки на манжетах мужчины, значки похожие на инь-ян, и как он
покачивает ногой, снова закинутой на ногу.
Он всегда принимал непринуждённую и расслабленную позу, в которой ему было удобно,
и это, наверное, было призвано транслировать естественность и расслабить и клиента,
вот только на Питера это имело обратный эффект. Потому что обычно с таким
спокойствием перед ним сидел Квентин, смотря на то, как Питер трясётся, пытаясь
сдержать свой оргазм, крик или не выпасть из позы, которую выбрал Бек... Он тоже
обычно принимал такое положение и пытался смотреть на него скучающе, хотя Питер
видел, как ему нравилась разворачивающаяся перед ним картина.
Паркер снова чувствовал себя таким беззащитным перед мужчиной, хотя он был одет, и
для него создавали все условия, для его расслабления. Он был физически не способен
вести себя вольно перед мужчинами.
— Да... — повинился Питер, кивнув, и надавил себе пальцами на переносицу,
зажмурившись до жёлтых пятен. Попытка выбросить из головы мысли о Квентине удалась,
и он, подняв лицо, снова сфокусировав на миг помутневший взгляд на Старке. —
Собственно, это цель моего прихода сюда. Не знаю зачем я начал затягивать это
рассказами о смерти дяди или пересказами лекций в университете, потому что всё это
не имеет отношения к тому, что я не могу есть.
— То есть, — что-то черкнув в записную книгу, отчего грифель карандаша издал тихий
шорох, начал мужчина, — тебе противно само понятие еды или её употребления, я
правильно понял?
— Нет, — Питер покачал головой, смотря на отблеск очков Тони. Грубая чёрная оправа
отвлекала внимание от морщинок вокруг глаз мужчины. Питеру нравились эти морщины. —
Я хочу есть, испытываю голод даже, но когда поем — меня начинает тошнить.
— Как давно это началось?
Питер нахмурился и запустил пальцы в волосы, убирая их с лица назад, чуть сжав на
затылке. Посчитав, он понял, что прошло довольно много времени с тех пор, как он
стал ненужен Квентину.
— Примерно полтора месяца назад.
— Питер, — не-ври-я-вижу-тебя-насквозь тоном произнёс Старк, покачивая головой.
— Это правда, — даже несколько оскорбился недоверием Питер, после чего Тони
улыбнулся, смягчаясь. — До этого... До того, как у меня начались эти трудности, я
просто не всегда успевал поесть из-за загруженности графика...
...Квентина. Ему не всегда хватало времени, чтобы сказать, что Питер может поесть
без него. Питер ждал, не желая даже это делать без позволения или компании своего
Хозяина. Иногда Бек считал, что он недостаточно выкладывался во время их сессий, и
в наказание запрещал ему есть. Паркер ни разу его не ослушался, мало того, считал,
восхищённые взгляды Квентина на его новую, более стройную фигуру того стоили.
— Я тебе верю, Питер, — произнёс Старк.
Питер сглотнул, чувствуя себя таким раздавленным этим признанием, что его глаза
стали мокрыми.
— Спасибо, что сказал мне об этом, — добавил Тони.
Питер недоверчиво поднял на него взгляд и прикусил губу. Он не рассчитывал на такую
реакцию. Скорее, он переживал, что Старк разочаруется тем, что он увиливал и
скрывал эту информацию, ведь он просил его этого не делать. Что он скажет, что
Питер поступил нечестно и он не хочет больше с ним работать, раз он сам не настроен
на сотрудничество, которое, вообще-то, ради него и задумывалось.
Паркер ждал чего угодно, но не того, что его поблагодарят.
Когда Старк встал с места и взял со своего стола коробку с салфетками, Питер понял,
что слёзы, что навернулись на его глаза, потекли по щекам. Опустив на кофейный стол
перед ним салфетки, мужчина спросил, может ли он сесть рядом и опустился на
диванчик только после кивка парня. Питер вытер лицо, пытаясь успокоиться, но вместо
этого начиная злиться. Он не хотел, чтобы Старк смотрел на него, как на слабака, не
хотел плакать, и даже не понимал, с чего это вдруг.
— Не подавляй это, поплачь, если тебе хочется, — посоветовал Старк, словно видя его
насквозь.
Питер только покивал, чувствуя, как горло сдавило спазмом. Совершенно бескультурно
высморкавшись, в ответ на что мужчина только улыбнулся с лёгким кивком, Паркер
наконец ощутил приятный крепкий запах от Старка. Ему казалось, при каждой их
встрече он совершенно иной, словно он каждый день пахнет по-другому.
— Простите, — попросил Питер, взяв ещё несколько салфеток и вытерев руки.
— Я ведь сказал, ты можешь плакать, проявлять эмоции — это правильно, — Старк
откинулся на спинку, заведя согнутую в локте руку за спинку, садясь так, что весь
его корпус повернулся к Питеру. — Если это то, с чем ты пришёл ко мне, я должен
спросить, что произошло полтора месяца назад?
Парень согласно кивнул. Имея ввиду скорее «Я понимаю, что Вы должны», чем «Да, я
расскажу».
Питер прекрасно понимал, что скажи он о своей гомосексуальности — Старк и бровью не
поведёт, потому что он всё ещё психотерапевт, и наверняка не раз имел дело с такими
личностями и сексуальными девиациями. Наверное. Но он переживал, что Старк начнёт
копать их с Беком взаимоотношения, и тогда ему придется сказать, что, ну да,
вообще-то, Квентин меня бил и, кстати, это было по обоюдному согласию, что вы
скажете на это, мистер Старк? Питеру было страшно предполагать, как тот на это
отреагирует.
— Я вижу, ты не хочешь рассказывать, что этому предшествовало, — понятливо сказал
Тони, прикоснувшись пальцами к его ладони лежащей на бедре, отчего Питер вздрогнул.
Наверное, из-за его реакции, этот мимолётный контакт он сразу же и прервал. — Тогда
давай обсудим то, что ты от этого чувствуешь и как именно эта патология влияет на
тебя, твоё здоровье и жизнь.
Об этом говорить было проще. Питер рассказал, что он пытается соблюдать диету, о
своих походах по врачам, об отношении Мэй к этому. При этом он водил пальцем по
рисунку на диванной оббивке, как делал это каждый раз на всех их сеансах. Когда он
замолк, то поднял лицо, смотря на терапевта, и в завершение пожал плечами.
— Ты не рассказал мне, что сам от этого чувствуешь.
— Ну, когда я поем, у меня начинает болеть живот. Это важно? Особенно, если
учитывать, что врачи сказали, что в этом ничего такого.
— Я имел ввиду не твои физические ощущения, Питер.
— Я... как-то не размышлял о том, что я от этого чувствую, — растерянно промямлил
Питер, опустив взгляд на руку Старка, что тот положил на своё колено. На выпирающие
вены, на загорелую кожу, что контрастировала с тканью белой идеальной рубашки, с
темными волосками, уходящими под манжет, и ухоженными ногтями. — Думаю, я хотел бы
от этого избавиться. Я чувствую постоянную усталость и недомогание, и это меня
расстраивает, потому что я вишу на шее у тёти вместо того, чтобы работать и
помогать ей. Потому что от этого у меня болит живот, а моя внешность... я не
нравлюсь себе. А ещё я люблю жирную еду типа фаст-фуда, но теперь совершенно не
могу себе это позволить.
— Я смогу тебе с этим помочь, — после короткого молчания сказал мужчина, и Питер
поднял на него буквально сияющие глаза, обнадёженные и как бы говорящие, что я-
сделаю-всё-для-этого.
— Скажите мне, что я должен делать?
— Я не могу тебе дать ответ на этот вопрос, Питер, — мягко отмахнулся мужчина, и
пыл на лице парня поутих. — Моя работа состоит в том, чтобы помочь тебе принять
проблему и найти её решение, а не решить её. Если бы я всё делал за клиентов, то
это не научило бы их нести самим ответственность за себя, понимаешь?
Питер понимал. А ещё он совершенно никогда не делал этого и это суждение Старка
показалось ему страшным. Паркер не смог взять ответственность за свои действия
культивированные решениями Квентина даже когда он буквально был выставлен за дверь.
Он не смог обратиться за помощью к Мэй из-за чего он ночевал на улице и попал в
полицейский участок, ведь это была не гордость, а нежелание бороться за себя
самого. Питер ощущал себя слишком слабым, он привык, что все решения за него
принимал Квентин так сильно, что теперь не мог решить даже что-то вроде того, какую
зубную пасту ему стоит купить.
Он понимал суждение мистера Старка. Но так же он понимал, что это была совершенно
не его история. Ему по-прежнему хотелось, чтобы всё было чётко, чтобы поступала
команда, потому что у него было осознание того, как исполнять её, а не как
оформлять её для себя самого.
Паркер растерянно приоткрыл рот, бегая глазами по лицу мужчины, и прикусил губу.
— Что такое? — не понял Тони, тоже растерявшись, но это отразилось на его лице
только на какое-то мгновение, после чего он приподнял брови.
— Я не уверен, что справлюсь, потому что я не знаю, какое этому есть решение.
— Давай подумаем об этом на следующем нашем сеансе, что скажешь? — успокаивающим
тоном спросил Старк. — Только для этого мне необходимо, чтобы ты рассказал, из-за
чего, как ты думаешь, ты не можешь есть. Я не тороплю тебя, но, Питер, — на этот
раз его голос выделил имя парня каким-то особенным тоном, который он ещё не слышал,
— постарайся сформировать это хотя бы в общих чертах, какими бы они нечёткими не
были. Сможешь это сделать для меня?
— Я не знаю, — честно признался Питер, смотря на доктора. На его идеально
подстриженную бородку, прекрасную укладку и морщинки за стёклами очков, что
придавали ему ещё больше изысканности.
— Ты знаешь, — выдохнул Старк, отчего Паркер опустил взгляд на его рот, а потом
резко ниже, на верхнюю расстегнутую пуговицу рубашки. Обычно на нём был галстук, но
сегодня было слишком жарко, — я хотел бы перенести время нашего сеанса на более
позднее. Скажем, на семь или восемь вечера, для тебя это будет приемлемо?
— Вы работаете до такого времени? — удивился Питер.
— Нет, — мягко улыбнулся Тони, постучав пальцами по колену. — Я просто хочу кое-что
проверить. Не переживай, твоё домашнее задание до следующей нашей встречи —
сформулировать ответ на мой вопрос. Справишься?
— Я не знаю, — повторил парень, начиная паниковать.
— Слушай, — Тони придвинулся к нему чуть ближе, так что Питер застыл, боясь
нарушить момент, — ты довольно общительный парень, это мне нравится.
Паркер напрягся, не понимая, к чему он ведёт. К тому же, мистер Старк ещё ни разу
не переходил на личности. И, боже, он сказал «Мне нравится» относительно Питера?
— Иногда случается, что именно разговорчивым людям трудно сказать то самое, что
действительно имеет значение. Я ведь знаю, ты можешь довериться мне настолько,
чтобы сказать всё, я прав? — Тони чуть склонился, пытаясь взглянуть в его лицо, и
Питер кивнул. — Ты можешь написать что тебя волнует на бумаге, можешь сделать
аудиозапись или снять видео, в котором расскажешь мне о том, что тебя тревожит,
если ты теряешься, когда приходится говорить мне всё в лицо. Попробуешь?
Паркер облизал губы, подняв голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Ему казалось, что
мужчина говорит ему это в качестве исключения.
— А ещё ты можешь нарисовать комикс или показать это мне в пантомиме, — шутливо
добавил Старк, из-за чего рот Питера скривился в улыбке. — Как ты понимаешь, я не
стану ограничивать тебя в выражении, главное результат.
— Я попробую, — пообещал парень, чувствуя, как губы начинают неметь оттого, как
долго он не улыбался.
— Я сказал так, только, если у тебя не будет получаться — ничего, это не значит,
что ты не можешь или не хочешь преодолевать проблему, это значит, что её просто
необходимо прорабатывать немного дольше, — мистер Старк встал со своего места и
сделал странный манёвр рукой у его головы. Питеру показалось, что он хотел
потрепать его по волосам, но вовремя сдержался и избежал прикосновения. — Не стоит
винить себя из-за этого и расстраиваться, но если расстроишься — с этим я тоже
помогу.
Питер надреснуто улыбнулся, кажется, ещё более неумело, чем в первый раз.
Когда сеанс закончился, Питер вышел из кабинета доктора полный решимости выполнить
его указание. Он попробует как можно безопаснее описать то, что происходило между
ними с Квентином, чтобы не показаться перед Старком отвратительным. Он расскажет
ему об их с Квентином отношениях. Попробует прикрыть специфику, показать Бека как
мужчину, с которым он советовался по поводу абсолютно всего, а не как своего
Хозяина. Ведь это не увиливание, а скорее деликатность. К тому же, Питер не видел
связи между своей интимной жизнью и тем, что его выворачивает по три раза за день.
Ещё в тот день Питер думал, что ему понравилось бы, если бы мистер Старк погладил
его по волосам, если тот действительно собирался это сделать. Он догадывался, что
таким специалистам не разрешено подобное, потому что тактильный контакт слишком
сближает и размывает границу между отношениями терапевт-пациент, но ему хотелось.
Мистеру Старку хотелось к нему дотронуться.

========== 5. Великий аттрактор ==========

Комментарий к 5. Великий аттрактор

(от англ. attract — «привлекать, притягивать, пленять».) Гравитационная
аномалия, расположенная в межгалактическом пространстве.
Когда пришло время следующей консультации, Питер чувствовал себя так, словно идёт
на заклание и ничего не мог с этим сделать. Ему нравилось то, как проходят все их
сеансы с мистером Старком, их разговоры и, честно сказать, это отдушина Паркера,
маленький пробел между мыслями в не самом жизнерадостном ключе. Однако, до боли
сжимая в пальцах рюкзак, в который он засунул лист с повинной, он впервые с дня их
первой консультации думал, что он не хочет идти на терапию. У него было дурное
предчувствие, которое он принимал за переживание о том, что Старк догадается о том,
что Питер пытался даже между строк не оставлять. Потому что мужчина видел его
насквозь, он прекрасно это понимал, пусть тот и не хотел слишком на него давить с
этими выходами из шкафов. Точнее, из шкафа Питер собирался выйти вот-вот, а до
этого это было так — прикроватные тумбочки. Мелкие грешки не шли в сравнение с тем,
что он пытался оставить в тени и что, казалось ему, Старк поймёт с первой же
строчки его чистосердечного.
Однако, сколь не было велико его искушение развернуться и отправиться в
противоположную сторону, Питер упрямо шагал вперёд. Летняя жара не спешила спадать
даже в без малого восемь вечера, солнце клонилось к закату слишком медленно, не
позволяя прохладе опуститься на город. От асфальта ещё поднимался раскалённый за
день воздух, а отовсюду капал конденсат с кондиционеров, словно было недостаточно
влажно.
Питер переживал, что пока доберётся до Старка, то вспотеет и будет иметь крайне
непрезентабельный вид. И это при том, что он и так ни разу ещё не пришёл в
соответствующей для случая одежде. Питер не знал, как подобается одеваться для
таких мероприятий, но полагал, что более серьёзно. Но выбирать особо не
приходилось, он не хотел просить Мэй ещё и о том, чтобы купить одежды, хотя та сама
предлагала несколько раз.
Питер ловил себя на мысли, что хотелось бы выглядеть немного лучше перед своим
терапевтом, и связывал это желание с тем, что мистер Старк действительно,
действительно выглядел великолепно при каждой их встрече. В жилете и галстуке —
когда было менее жарко, с расстёгнутыми двумя верхними пуговицами белой идеальной
сидящей на теле рубашки — когда было слишком душно. Питер подмечал всё в его
внешнем виде: начищенные до скрипа туфли, блеск запонок и пряжки ремня, закатанные
иногда рукава, показывающие часы и жилистые руки. Паркер считал потрясающим этого
человека, не только из-за наружности, но и из-за его склада ума, манер и повадок,
внимательности и вообще всего. При этом он видел себя и ему хотелось сжаться в
крохотную точку, чтобы его изъяны стали менее заметными для мужчины. Но он не мог,
потому что он состоял из этих шероховатостей и неровностей так же, как Энтони
состоял из черт, которые Пит считал совершенными.
Его окликнули, когда он уже собрался открыть дверь в здание офиса, даже руку
протянул, но замер, растерянно бегая взглядом вокруг. Заметить Тони было легко, он
приближался к нему стремительными шагами, в бархатном костюме, словно совсем не
было жарко, и с улыбкой, словно он несказанно рад видеть Питера. Парня смутили обе
эти детали.
— Здравствуйте, — первым подал голос Питер, когда Старк приблизился к нему
достаточно, чтобы расслышать приветствие.
— Здравствуй, Питер. Иди за мной, — и, не дожидаясь ответа, точнее, вопроса,
мужчина развернулся. Питер нагнал его почти бегом только когда тот успел отойти
шагов на десять в сторону парковки.
— К-куда? — заикнулся парень, поравнявшись с ним и подняв голову.
— Ты сделал то, что я просил тебя на прошлой встрече? — проигнорировал его вопрос
Тони.
— Да, — отозвался Пит, сглотнув и решив не спрашивать ничего больше, потому что
ситуация была и так ему неподвластна.
Он молча принял предложение Старка сесть в его красную, блестящую, как журнальный
глянец машину, пахнущую внутри новой кожей и парфюмом Тони. Пристегнулся, вжался в
кресло спиной и прижал рюкзак к себе обеими руками в жесте защиты. Какое-то время
назад Питер уже решил, что терять ему нечего, так что, если вдруг Энтони оказался
бы довольно опасным человеком, что способен отвезти его в какое-то место, где
маньяки расчленяют своих жертв и обречь его такой участи, он бы смирился.
— Не волнуйся, — попросил его Старк, но Питер не шелохнулся, смотря на свои плотно
прижатые друг к другу колени. — Иногда, в очень редких случаях, я немного выхожу за
обычные нормы и принятые рамки психотерапии. Но только если считаю это необходимым.
— Значит, мне нужно больше, чем просто разговор или таблетки? — тихо
поинтересовался Питер, подняв взгляд на дорогу.
— Медикаментозное лечение тебе только навредило бы, — кивнул Тони, не отрывая
взгляда от дороги. — Мне хотелось бы попробовать в наших с тобой сеансах что-то
более радикальное. Если ничего не выйдет, я возьму на себя ответственность за это.
Питер промолчал, коротко кивнул и ощутил наконец, как нервы понемногу его
отпускают. Он по-прежнему не знал, куда они едут и что там будет происходить, но он
услышал то, что ему хотелось. Кто-то взял за него ответственность. Хотя он не
понял, то, что мужчина выделил его из прочих своих клиентов — хорошо или плохо, но
ведь он в чём-то показался ему особенным.
— Поужинаешь со мной, Питер? — тихим голосом поинтересовался Старк, когда
припарковался и вынул из зажигания ключи. Он повернулся к парню, смотря так
пристально, что Паркеру снова стало не по себе, и кадык нервно дёрнулся вниз.
— Я не могу, мистер Старк, — почему-то шепотом ответил Питер.
— Тогда я скажу иначе, — Тони чуть поддался к нему, и повторил своим странным
тоном: — Ты поужинаешь со мной, Питер, — теперь он не спрашивал, а утверждал, и
парень понял, что не может пойти вразрез с его требованиями.
После его нервного кивка лицо мужчины смягчилось, он одобрительно полуулыбнулся и
вышел с машины. Дождавшись, когда Паркер очухается и выйдет за ним, он поставил
машину на сигнализацию и повёл его ко входу в ресторан. Парню стало некомфортно ещё
на пороге, он замялся, когда мужчина открыл для него дверь, и поднял свои
испуганные глаза. Во-первых, в таких местах всегда есть дресс-код, которому явно не
соответствуют джинсовые шорты, стоптанные кеды и оверсайзная футболка; во-вторых,
они с Квентином ходили в похожие заведения когда-то раньше, и он знал, что цены в
них выше небоскрёбов. Он не мог себе позволить даже посмотреть на какую-то чашечку
кофе в подобном заведении.
— Возьмём на вынос? Я угощаю, — понял его мистер Старк, снова на секунду
прикоснувшись к его пояснице ладонью.
— Было бы неплохо... — осипшим голосом сказал Питер и выдохнул, когда мужчина
согласился.
Уточнив, не вегетарианец ли Питер, и что ему можно исходя из ограничений
поставленных диет, Тони вошёл в ресторан сам, пока Питер, оставшись на улице,
нервно теребил в пальцах низ футболки. Вообще-то, ему не хотелось есть, больше ему
хотелось вернуться домой и спрятаться, как подкроватный монстр, но он не мог
ослушаться настойчивого Старка. Он не хотел его ослушаться.
Этот его особенный тон так напомнил интонацию Квентина, когда он отдавал указания.
Властный, серьёзный, совершенно не терпящий никаких возражений. Парень привык
чувствовать себя ведомым, привык к таким интонациям и взглядам. Так же ему хотелось
понравиться терапевту, чтобы тот сказал, что ты молодец, Питер, или что-то такое.
Он нуждался в этом, буквально весь последний месяц и не мог не надеяться на то, что
он получит хоть что-то отдалённо похожее на похвалу.
— Пошли, — позвал его Старк, держа в руках бумажный пакет, и кивнул головой в
сторону машины. — Прости, мне следовало предупредить, чтобы ты оделся в то, в чём
тебе было бы комфортно в подобном месте. Хотя мне гораздо больше нравится то, как
ты выглядишь сейчас.
Кажется, это был второй раз, когда Энтони перешёл на личности. Питер не знал, как
на это отвечать, потому просто промолчал, садясь в машину.
В машине он так погрузился в свои мысли, что не обращал внимания на то, куда его
везут, и очнулся только когда Старк припарковался. Подняв голову, Питер увидел, что
они приехали к Ист-Ривер. На улице немного порозовело, готовясь к закату, солнце
стало медным и играло бликами на воде и окрашивало Бруклинский мост в красный.
— Зачем мы сюда приехали? — удивлённо спросил Паркер, оглядываясь по сторонам.
— Не беспокойся, я отвезу тебя домой, — снова ушёл от прямого ответа мужчина,
поставив на его колени прозрачный пластиковый судочек с салатом. — Я же говорил,
что редко выхожу с клиентами за пределы своего кабинета. Но твой случай серьезный,
Питер, ты выглядишь так, словно идёшь туда, куда дует ветер, и с каждой нашей
встречей это впечатление только укрепляется. От проблемы с которой ты ко мне
обратился зависит не только твоё физическое здоровье, но и жизнь.
— Поэтому вы решили меня накормить? — чуть улыбнулся Пит, крепче прижав друг к
другу колени.
— Ешь, — кивнул Старк, — и дай мне своё домашнее задание.
Парень чуть смутился, кивнув, и достал из рюкзака то, над чем страдал всю последнюю
неделю. Пытаясь скрыть то, как покраснело его лицо, он переключился на еду, упорно
отводя глаза от Старка, что внимательно вчитывался, кажется, в каждое его слово. Он
перечитывал его несколько раз, то ли анализируя, то ли давая Питеру возможность
спокойно поесть.
— Значит, этот мужчина всё ещё настолько важен для тебя, что ты не можешь без его
позволения или указания делать что-либо? — Тони вздёрнул бровь, когда Питер поднял
на него взгляд, прожёвывая помидор.
— Да, — коротко ответил Питер, выдерживая пристальное внимание, не моргая и не
шевелясь.
— Если бы он запретил тебе дышать, ты бы задохнулся? — отвернув лицо, Старк сложил
лист пополам, отложил его на торпедо и открыл свой судочек, расслабленно
откидываясь на кресло.
— Да, — повторил парень и содрогнулся от пронизывающего взгляда. Тони явно ожидал
от него другого ответа, но Паркер думал, что да, он бы задохнулся, если бы Квентин
ему сказал сделать это.
— Нет, Питер, — воткнув вилку в еду, возразил мистер Старк голосом с нотками, что
Питер охарактеризовал бы возмущёнными. — Дышать — это необходимость, и поэтому
существует инстинкт самосохранения. Поэтому люди выныривают из-под воды и не
топятся в ванных. Поглощать пищу — тоже необходимость, и поэтому люди ощущают
голод. В прошлый раз ты сам упомянул, что голод ощущаешь даже несмотря на то, что
уже... вроде как полтора месяца не ешь нормально.
— «Вроде как»? — нахмурился парень, не донеся до рта кусочек белого мяса.
— Это видно по твоему состоянию, — Тони пожал плечами, подняв взгляд на закат, из-
за чего его лицо окрасилось розовым, а губы, которые он облизал, заблестели. Пит
резко отвернулся и прикусил щеку изнутри, снова поймав себя на том, что безбожно
пялится. — Этот мужчина пренебрегал тобой, Питер, и я его за это осуждаю, хоть мне
и нельзя. Он был плохим... партнёром для тебя, — впервые запнулся Старк, по-
прежнему не смотря на него.
— Не говорите так, будто знаете его или наши отношения изнутри! — задрожал Питер от
возмущения и страха за собственную дерзость, которую не проконтролировал.
— Успокойся, — то ли посоветовал, то ли приказал мужчина, а его карие глаза
значительно потемнели, когда он снова на него посмотрел. Питер сглотнул. — Я сказал
тебе это не как терапевт, а как мужчина, будем исходить из этого. Не отвлекайся, —
он кивнул подбородком на колени парня, намекая на еду, и Питер спохватился, ни на
секунду не подумав о том, чтобы продолжить спорить. — Он взял на себя такую
ответственность, как полный контроль над твоей жизнью, я тебя правильно понял? —
вернулся он к своему терапевтическому стилю общения.
Питер занервничал. Конечно, не факт, что Тони знал о том, что такое DS-отношения,
но чёрт возьми, он спросил так, словно обо всём догадался. Паркеру не хотелось,
чтобы тот даже деликатно подходил к разбору этого. Он пришёл к нему чтобы обрести
вновь способность есть, а не чтобы жаловаться на Квентина, потому что жаловаться
было не на что, он был согласен на всё заранее.
— Правильно, — как можно более спокойным голосом ответил Питер, чувствуя, как в
носу начинает пощипывать, а пальцы, держащие вилку, дрожать.
— Сейчас, когда вы больше не вместе, почему тебе всё ещё необходимо разрешение?
— Я не знаю, — качнул головой парень и поспешил занять рот, чтобы у него была
причина не отвечать ни на какие вопросы.
— Ты его всё ещё любишь, или всё ещё нуждаешься в покровительстве, неважно в чьём?
Парень распахнул глаза, замерев и сцепив зубы так, что на худом лице двигающиеся
желваки начали выглядеть страшно. Тони терпеливо ждал от него ответа.
— Я люблю его.
— Думаешь, что любишь.
— Нет! — вскинулся парень, подпрыгнув на месте. Он вжался в дверцу, когда в ответ
на это мистер Старк совершенно спокойно поддался вперёд, поправляя рукава пиджака и
отставляя свою еду.
— Расставание с человеком, которого ты любишь обычно занимает все мысли человека
какое-то время, это индивидуально, но это всегда дольше полутора месяцев, — мужчина
звучал твёрдо, но холодно. Питер ощутил, как его сердце ускорено стучит под
рёбрами, а ладони становятся влажными. На улице быстро темнело, отчего Старк
начинал выглядеть зловеще, как сам дьявол. — В связи с твоим юным возрастом тебя
это должно волновать больше всего.
— Волнует... — шепотом подтвердил парень.
— Тогда почему ты ни разу об этом не упомянул в разговоре со мной?
— Я пришел с другой своей проблемой.
— Которую ты считаешь более важной? То есть, разбитое сердце — не такое уж и
разбитое? — хмыкнул Старк. Это явно перестало быть терапией, потому что раньше
мужчина себе такого не позволял. Не позволял себе так угнетать его.
Питер ощутил, что у него внизу живота становится тепло, и не обратил внимания на
то, что он наполнил желудок, который не подавал сигналы о том, что его тошнит.
— Любовь, зависимость и привычка — разные понятия. Раз мы выяснили, что это не
любовь, ответь мне: ты привык к нему или сделал его своей аддикцией?
Питер поджал губы, не собираясь отвечать, и подавил желание опустить взгляд, чтобы
убедиться, что у него в разы потяжелело в паху не просто так.
— М-мистер Старк, — заикнулся Паркер, не зная, что именно он хочет сказать.
— Отвечай, Питер,— потребовал Тони. Парень прикусил губу, заметив то, как
расширились зрачки мужчины, словно ему нравилось то, что он видел.
— Разве вам можно?..
— Разговаривать так с тобой? Нельзя, — не меняя тона продолжил мистер Старк, и
парень больше не знал, чем ему крыть. — Так скажи мне прекратить.
Питер крепче сжал бёдра, чувствуя, как пульсирует член, и опустил глаза. На
футболке сразу расползлись два уродливые мокрые пятна от слёз. Ему было страшно.
Энтони был гораздо больше него физически, он был бесспорно привлекательным,
угрожающим и агрессивно-сексуальным сейчас, и это действовало на Питера безотказно.
Пусть его организм был слишком измучен последние два месяца, из-за чего эрекции
стали в его жизни делом редким, несмотря на возраст. Но сейчас у него стояло так
крепко, что жёсткая ширинка джинс приносила ему настоящую боль.
Питер заплакал, чувствуя себя одновременно заведённым, униженным и раздавленным. У
него впервые встал на другого реального человека, кроме Квентина. И это был его
психотерапевт.
Парень всхлипнул, прикусив губу до такой степени, что на язык попала капелька
крови. Судочек свалился с его дрожащих ног на пол, рассыпая остатки салата по
салону, но едва ли на это кто-то из них обратил внимание. Питер схватился за ручку
дверцы, желая сбежать, и осознавая, что это невозможно, потому что она была
заблокирована.
— Он был мягче меня сейчас по отношению к тебе? Он доводил тебя до слёз одними
словами? Отвечай мне.
Питер судорожно закивал, не зная, на что он отвечает, потому что не мог
анализировать услышанное. Ему казалось, прикоснись к нему сейчас мистер Старк — он
кончит или рассыпется прахом на его руках. Это пугало, он ощущал себя предателем,
будто изменял Беку.
Ни разу до этого его фантазии не были о других людях.
— Подними голову, — тон мистера Старка стал гораздо мягче, из-за чего парень
напрягся ещё больше и неуверенно поднял взгляд. Напряженная обстановка в салоне
сразу немного разрядилась, и он выпустил ручку дверцы. — Ты молодец, — неожиданно
похвалил мужчина, из-за чего румянец парня перетёк с лица на шею и ключицы. — Ты
прав, мне нельзя так с тобой обращаться, никому нельзя, Питер. Ты не должен
запрещать себе делать что-либо только потому что тебе так сказали и наоборот. Даже
если раньше он контролировал твою жизнь, то сейчас это не так. Он отказался от
тебя, а ты должен отказаться от его правил.
Парень нервно выдохнул, растерев лицо запястьями и убрав прилипшие ко лбу кудри. Он
кивнул, будто понял всё. В шортах по-прежнему было тесно, поэтому ему хотелось
убежать, но ещё больше ему хотелось просто вдохнуть свежего воздуха, который не пах
бы как мистер Старк.
— Я не хотел тебя пугать, я хотел показать только, что это неправильно, — Старк
поддался к нему ближе, из-за чего сердце парня упало в пятки, и достал влажные
салфетки, которые протянул ему. — Ты даже можешь подать на меня в суд за это, —
нервно рассмеялся Энтони.
— Не подам, — дрожащим голосом пообещал Питер, пытаясь сжаться и стать меньше.
— За это тоже? — с улыбкой поинтересовался мужчина и, прежде чем Питер успел
уточнить, положил руку ему на затылок и притянул его голову к своему плечу.
Паркер вздрогнул, не зная, куда деть руки, и зажмурился. Он хотел больше воздуха, а
получил больше Старка. Колючая бородка прижалась к его бешено стучащему виску, а
глаза закатились, когда он услышал:
— Как вкусно от тебя пахнет, — тихо произнёс мужчина, из-за чего Питер крепко
прикусил язык и задохнулся, кончая в шорты и пытаясь быть как можно тише. Чувствуя,
как пальцы в его волосах слегка сжимаются, он напрягся, чтобы не трястись так явно.
— Прошёл уже час, живот не болит?
— Нет, — хрипло ответил Пит, когда Старк отстранился, и отвернул лицо. К счастью,
уже потемнело достаточно, чтобы разглядеть его лицо стало невозможным, как и мокрое
пятно на шортах, на которое он натянул футболку. Гадство.
Когда Старк отвёз его домой и попрощался, Питер ещё какое-то время находился в
состоянии близком к шоковому. Полученный за один день опыт заставил его
перезагрузиться. Впервые за долгое время он поел и чувствовал себя от этого гораздо
лучше. Впервые в жизни возбудился на другого мужчину. Впервые кончил не прикасаясь
к себе.
Он не понимал, что ему следует чувствовать, поэтому больше ни о чём даже не думал в
тот день.

========== 6. Остаток сверхновой ==========

Комментарий к 6. Остаток сверхновой

Газопылевое образование, результат произошедшего много десятков или сотен лет
назад катастрофического взрыва звезды и превращения её в сверхновую.
Паркер опустил на колени пакет с выпечкой, сев на лавочку, на которой ему пришлось
заночевать в тот день. Кажется, это было вчера, хотя прошло несколько месяцев. Это
всё ещё казалось ему страшным сном.
После того странного — хотя Питер предпочитал называть его альтернативным — сеанса
Питер приходил на терапию ещё несколько раз. Они проходили в обычном ключе, в
кабинете, мистер Старк больше не пытался манипулировать им для достижения цели,
потому что Питер после случившегося переосмыслил себя и своё отношение к своему
питанию, телу, жизни и даже немного к Квентину. Конечно, это не было решением всех
проблем, он всё ещё скучал по Беку, иногда просыпался в слезах, потому что ему
снились эпизоды из их совместного прошлого.
Что было странным, так это то, что когда Питер нашёл нужную колею, его организм
пошел на поправку благодаря нечеловечески быстрому усвоению питательных веществ и
нескольких смен диет, в норму пришло и его либидо двадцати двухлетнего парня. Не в
этом конкретно была дикость, а в том, что теперь он возбуждался когда воображал не
только Квентина. Стоило запустить руку в штаны, как ему тут же вспоминался тот
случай в машине, пальцы в его волосах, плотная ткань пиджака под губами и горячая
влажность между ног. На ясную голову, конечно, он не был настолько отчаявшимся,
чтобы мастурбировать на мистера Старка.
Питер был потерян, потому что на последних встречах Тони не подавал виду, даже если
что-то и понял. Когда его стали навещать подобные фантазии, где мистер Старк тянет
его за волосы вниз к своим бёдрам, говоря о том, что он молодец, их терапия была
закончена. То есть, конечно, Энтони считал, что им ещё явно есть с чем поработать,
но Паркер больше не мог тянуть с тёти Мэй деньги и убедил её, что он в полном
порядке.
Кого он не смог убедить — так это Тони. И себя.
С их последней встречи прошло два месяца, Нью-Йорк уже ассимилировался под осенние
краски, деревья в парке стали рыжими, а горожане не такими довольными своей жизнью.
Все хандрили, даже погода. Питер же смог устроиться работать в булочную, где его
обязанностями было стоять за прилавком и улыбаться. У него был год отпуска, и он
собирался за это время накопить достаточно денег, чтобы отвезти тётю следующим
летом хотя бы на Гавайи. Вся её Европа ушла на Питера и его походы к Старку.
Пит каким-то образом продолжал жить, хоть и на автопилоте. К тому же его
собственная «мучная» диета пошла ему на пользу. Его тело лишилось острых углов, за
его щеками снова могло жить по лягушке, а кожа стала выглядеть здоровее, как и весь
он.
Всё незанятое работой время он думал над словами Старка о том, что он на самом деле
не любит Квентина, но не находил этому подтверждения. Как он мог не любить его,
если он делал всё, чтобы его осчастливить? Питер подчинялся ему, ни разу не
воспротивился его желаниям и не шёл наперекор, в конце концов, он стал самым
послушным сабом для него, откинув свою мужскую гордость. А теперь остался ни с чем.
Ни самолюбия, ни Квентина, только эта его односторонняя любовь. Потому что, да, у
Питера были чувства к Беку и, да, у Бека к нему ответных не было, он это знал. А
то, что у него вставало на Тони было связано только с тем, что он иногда вёл себя
как Квентин. Его по-прежнему возбуждал именно Бек.
— Могу я сесть рядом? — послышалось сверху, и Питер вскинул голову, сдвигая на
макушку смешную шапку с помпоном.
— Конечно, — Питер радостно улыбнулся.
Мистер Старк как-то странно осмотрел его и занял место рядом, почти соприкасаясь с
его бедром своим. Он выглядел так, словно последние два месяца не пошли ему на
пользу. Под глазами залегли тени, кожа немного посерела, что было видно даже из-за
сохранившегося загара, а плечи осунулись.
— Хотите булочку? — предложил Питер, шурша пакетом и протягивая его мужчине. — Ещё
тёплые.
— Не откажусь, — кивнул Старк. — К слову, ты потрясающе выглядишь. Неужели
благодаря этим чудодейственным булочкам?
Питер смущённо покраснел и только потом спохватился, не понимая, это что, был
флирт? Пристальнее присмотревшись к психотерапевту, Питер прищурился, но когда они
столкнулись взглядами, опустил глаза.
— По-вашему, я потрясающе выгляжу? — переспросил Паркер лишь затем, чтобы ещё раз
посмаковать комплимент. От наглости его уши начали гореть. — Мне ещё далеко до
прежнего моего внешнего вида.
— Я рад, что ты стараешься, — выдохнул Тони едва заметное облачко пара, сунув в рот
остаток булочки. — Я волновался о тебе какое-то время. Рад видеть, что зря.
— Возьмите, — предложил Паркер, протянув пакет ему. — Я работаю в булочной, мне их
каждый день дают.
— Нет, Питер, — мягко отказался Тони, явно польщённый предложением. — Ты съешь их,
ладно? — Старк чуть склонился к нему, но Паркер не ощутил от него химического
запаха парфюма. — А я завтра приду в булочную и куплю у тебя ещё.
Питер сжал пакет в пальцах крепче и кивнул как самый послушный мальчик в мире,
смотря в глаза мужчины.
— Я рад был встретить тебя, Питер, но, к сожалению, мне уже пора идти.
Паркер даже встал, когда они распрощались, и проводил взглядом спину мужчины,
чувствуя, как щёки горят.
Действительно ли они были похожи с Квентином? Что-то в них определенно было одно на
двоих, но Тони отличался чем-то таким значительным, чего у Квентина не было, и у
Старка не было того, что было у Бека.
Питер убеждал себя, что бежит за Беком.
Питер врал себе, что Бек ему нужен настолько, что он сходит с ума и видит его в
совершенно другом человеке.
Питер верил себе.
***
Жизнь шла своим чередом и Паркер начал чувствовать себя совершенно обычным,
среднестатистическим человеком, как все прохожие. Утром он шёл на работу, изредка в
обед ему удавалось сходить на чашечку кофе с мистером Старком, с которым у них
образовались околоприятельские отношения, а вечером они с Мэй смотрели «Звёздные
войны» и ели заказную китайскую еду. Питер притворялся, что у него всё в полном
порядке перед всеми, и даже сам начал в это верить.
Иллюзии рассыпались когда на Питера обратил внимание мужчина, который представился
Уэйдом.
Он приходил к нему на работу как только булочная открывалась утром и был первым его
клиентом. Несмотря на мягко говоря странную внешность, Питер воспринимал его даже
лучше, чем остальных людей, потому что Уэйд всегда знал, как его рассмешить. Едва
ли Питер вообще смеялся с тех пор, как они с Квентином расстались, но странному
посетителю удавалось его развеселить даже очень легко. Пока Пит собирал его заказ,
мужчина успевал рассказать с дюжину шуток. Через какое-то время они перетекли в
комплименты Питеру, а в один день в приглашение на свидание.
Тогда Паркер пообещал подумать, потому что не хотел обижать Уэйда, но заранее знал,
что не пойдёт.
— Почему? — спросил мистер Старк, грея ладонь о стаканчик кофе из «Старбакса». Он и
бровью не повёл на то, что симпатичная девушка за стойкой написала на нём свой
номер.
— Не знаю, думаете, мне стоит сходить? — с сомнением уточнил Паркер, чувствуя себя
неловко в своей нелепой, похожей на детскую куртку до колен рядом с мужчиной в
строгом пальто.
— Что я говорил о твоих проблемах, Питер?
— Что вы можете мне помочь их решить, а не решить, — закатил глаза парень, что
вызвало у Тони смех.
— Если ты не хочешь с ним идти на свидание — не нужно, просто тебе нужно понять,
почему.
— Потому что я всё ещё люблю другого, — тут же ответил Питер и вздрогнул, словив на
себе строгий, в чём-то даже грозный взгляд Энтони.
— Он бросил тебя, тебе нужно двигаться дальше. Я не говорю, что ты должен цепляться
за первого, кто предложит тебе своё внимание, но тебе лучше дать оценку своим
прошлым отношениям и понять, что ты хочешь от новых.
Питер нахмурился, задумавшись о том, что может ему дать Уэйд, а что — нет. Он
выглядит немного потерянным в жизни, наверное, это связано с его наружностью, но
при этом он совсем не отчаянный. Паркеру казалось, что этот мужчина будет очень
преданным партнёром в связи с неуверенностью в своих силах, и он будет вести себя
как самый любящий человек на свете. Только вот это ли нужно Питеру? Раньше он бы
отдал всё за то, чтобы Квентин был с ним нежным и таким понимающим, как это теперь
ему может дать Уэйд. Но сейчас он осознавал, что ему нужен Бек со всеми его
извращениями, потому что Уэйд не сможет взять в кулак его волосы и грубо трахать до
тех пор, пока он не заорёт от удовольствия и боли, и не будет при этом слушать
никакие мольбы о том, чтобы остановить это.
Питу нужен был уверенный в себе мужчина, который знал бы не только, что хочет сам,
но и что хочет его партнёр. Парню нужен был контроль денно и нощно, нужно было
круглосуточное внимание к его действиям, а телу — секс, которым не занимаются
нормальные люди.
Даже мастурбация в последнее время превратилась в пытки гораздо хуже, чем горящая
от шлепков кожа. Потому что он мучительно долго не мог довести себя до оргазма даже
собственными силами. Ему было слишком мало того, на что он способен в одиночку.
Сможет ли Уэйд дать ему это, откинув собственный заметный комплекс неполноценности?
Сможет ли он осознать то, что Питеру нужен кто-то выше него? Что ему необходимы
неравные отношения? Вряд ли.
Кто мог бы это понять — так это мистер Старк.
От этой мысли кровь хлынула в лицо Питера, и он поднял взгляд на Тони, что всё это
время тоже о чем-то молча думал, неспешно идя вперёд. Парень присмотрелся к
серьёзно поджатым губам, строгому лицу. Вспомнил каким тот повелительным может
быть, беспощадным и грубым. Под такого мужчину хотелось прогнуться.
— Я думаю, я не хочу его обижать, — неуверенно выдавил Паркер и прикусил
пластиковую крышечку стаканчика, когда Старк перевёл на него свой взгляд. — Один
раз...
— Нет, — с раздражёнными нотками сказал Энтони, резко остановившись. От его тона по
спине Питера прошлись мурашки, а сердце застучало в два раза быстрее. — Если ты
пойдёшь с ним хоть на одно свидание, то дашь ему надежду, и потом, видя, как он
радуется твоему согласию, ты будешь соглашаться ещё и ещё. Ты хочешь завязать
отношения с тем, с кем заведомо будешь несчастлив?
— Нет, но...
— Тебе лучше сразу отказать ему, Питер, — перебил его Старк, глядя на него так, что
парню показалось, будто он стоит перед ним полностью обнаженный и пристыженный. —
То есть... не забывай о собственной ценности, ты не должен идти с кем-то на
свидание, просто чтобы не обидеть человека, понимаешь? — мягким тоном продолжил он,
отведя взгляд и скривив губы. — Прости, мне нужно возвращаться в офис.
Питер растерянно остался стоять на месте, кусая крышечку, и провёл широкую спину
Тони взглядом до поворота, и только после этого он развернулся и отправился на
работу, по дороге выбросив стаканчик в урну.
Нельзя было игнорировать то, как Тони иногда менялся. Чем дольше они общались вне
стен его офиса, где их сковывала субординация и этика, тем больше Питер замечал.
Мистер Старк умел шутить, давать советы, поддерживать и развеивать неловкость,
которую время от времени создавал Паркер своим поведением. Он был одновременно
внимательным и чутким, и в то же время в нём ощущалась бескомпромиссность и
жёсткость. В нём Питер чувствовал того самого, кто мог бы взять его под контроль.
Своего доминанта.
Мыслить в подобном ключе ему было страшно и стыдно, потому что мистер Старк не
заслуживал того, чтобы о нём фантазировали подобным образом. Питер проклинал себя,
представляя, как тот ухмыляется, смотря на него в своих ногах, как произносит что-
то постыдное и такое сладкое, отчего Паркер начал бы скулить как настоящий щенок.
Тони был первым за долгое время человеком с которым у него завязалось общение, и
этого терять не хотелось. Если бы тот знал, что воображает Питер с его
непосредственным участием, наверняка бы отнёсся к этому с отвращением, как минимум.
Пит и сам ощущал себя грязно от того, что он действительно готов был отдаться
первому, кто уделил ему внимание. Только это был не Уэйд, а Энтони, знал он это или
нет. Потому что они не были больше терапевтом и его клиентом. Питер не знал, какие
рамки приличия было уместно применить к их отношениям, потому что ни в одни из них
он не мог утиснуть свою ненормальную тягу.
Похлопав себя по щекам, Паркер нахмурился и натянул шапку ниже на глаза.
Он не знал, как себя оправдывать в этих желаниях и вычленить из бурного потока
смешанных мыслей те, что соответствовали действительности. Квентин сказал ему найти
себе другого Хозяина, и он увидел его в Энтони, именно поэтому он всё это чувствует
к психотерапевту?
Парень горько улыбнулся под нос, понимая, как же он чертовски запутался в себе.
Наверное, ему необходимо было пойти к грёбаному терапевту, чтобы пожаловаться на
жизнь и рассказать что-то вроде: эй, знаете, мне предложил встречаться мужчина
мечты, но я не могу согласиться, потому что я понял, что хочу своего
психотерапевта, хоть при этом люблю своего бывшего, что скажете? И да, будьте
осторожны, вдруг я и вас захочу. Ха-ха.
История достойная номинации на «Оскар» или вроде того.
В любом случае, Уэйду он действительно собирался отказать в питеровской манере —
как можно мягче, и надеялся, тот его поймёт. Что делать с остальными трудностями в
своей жизни он представлял слабо, и даже не мог посоветоваться с единственным, кто
мог его понять и натолкнуть на дельную мысль, потому что это было сродни признанию.
Питер ощутил себя одиноким, брошенным и беззащитным так же остро, как когда Бек его
только бросил. Он не знал, куда себя деть и не мог решить ничего сам, он устал от
себя самого и хотел наконец ощутить себя в безопасности в чужих руках, что
распорядятся его жизнью, что приручат его и сделают своим.
Питер оставался собственной самой большой проблемой. Парадоксальной и неразрешимой.

========== 7. Сверхмассивная чёрная дыра ==========

Комментарий к 7. Сверхмассивная чёрная дыра

Чёрная дыра с массой 105—1010 масс Солнца.

Благодаря вам за первые же 7 дней работа оказалась сразу на 3 позициях в популярном

по фэндомам!
Железный человек — №23,
Человек-паук — №35,
Мстители — №49.
Спасибо за такой фидбэк в виде лайков, ждунов, а особенно — комментариев. Всех
бешено люблю! 😤♥️
Питер ощущал себя идиотом, вламываясь в офис мистера Старка и собираясь оправдать
этот свой поступок тем, что беспокоился. Возможно, это было ненормально, потому что
они с Тони едва ли могли назвать свои отношения приятельскими, но его действительно
волновало то, как Энтони выглядел в последний раз, как он его видел.
Они прекратили встречаться. Мистер Старк сказал, что у него слишком много работы,
когда они пили кофе в последний раз. Питер понятливо покивал, скрывая своё
огорчение и волнение за состояние Тони. Но прошло уже три недели, как они не
виделись, и парень не мог не думать о том, что именно он сделал что-то такое, что
испортило их шаткий контакт.
Волновался так сильно, что набрался смелости приехать прямо в офис, не представляя,
что на самом деле он собирался сказать или сделать. С час он ходил вокруг, не
решаясь войти внутрь, но если бы он продолжил гулять под ливнем, то это грозило
испортить булочки, что он привёз в качестве угощения мисс Поттс и мистеру Старку,
так что пришлось бегом преодолеть холл и зайти в лифт. Чем выше он поднимался — тем
безумнее стучало его сердце, теряя любой ритм, который то ускорялся, то становился
нитевидным и незаметным.
Подъезжая к нужному этажу Паркер уже твёрдо решил, что просто спросит у мисс Поттс
как Энтони и свалит, потому что в противном случае он покажется навязчивым и,
наверное, инфантильным. Однако, когда двери лифта раскрылись, он почувствовал как
побледнел, а колени стали слабыми. Перед ним стоял Тони, брови которого взлетели
вверх, как только он его увидел.
— Здравствуйте, — поздоровался Питер, пытаясь показаться непринуждённым, но, судя
по тому, как хрипел в это время его голос, вышло у него откровенно неважно.
— Привет, — хмыкнул Тони и отвернул лицо к стоящему рядом с ним парню, которого
Паркер сразу не заметил. — Подожди меня в холле.
Спутник мужчины недовольно искривил губы, взглянув на Пита обжигающе-холодно,
отчего Паркер внутренне сжался. Поправив русые уложенные кудри, незнакомец вошёл в
лифт, дождался, когда нерасторопный мальчишка из него выйдет и нажал на кнопку,
сверля их взглядом до тех пор, пока их друг от друга не отрезали двери лифта.
Питер удивлённо вскинул голову на Старка, всем своим видом спрашивая, что это было.
Потому что, вау, грёбаное вау, этот парень выглядел как дорогая, достойная версия
Питера из какой-то альтернативной реальности. Примерно один рост, фигура, волосы и
типаж лица.
— С чем пожаловал? Решил записаться на курс психотерапии ещё раз? — шутливо
поддразнил Тони. Питер подумал, что да, ему бы не помешало после такого, но
отрицательно покачал головой, внимательнее рассматривая чужое лицо.
Тони стал выглядеть на десять лет старше, морщины стали глубже, взгляд более
уставшим. Но даже так он оставался образцовым представителем мужественной красоты и
сдержанной изысканности.
— Парень, ты как? — изогнул бровь Тони, когда молчание затянулось. — Пошли ко мне в
кабинет?
— Хорошо, — опустив голову, согласился он и последовал за мужчиной, уже жалея, что
пришёл.
Краем глаза он отметил, что Поттс на месте уже не было, что не странно, поскольку
Энтони, кажется, и сам собирался уже покинуть офис. Открыв дверь, мужчина жестом
пригласил его зайти первым и прикрыл дверь.
— Надеюсь, мы не задержимся надолго? Сам понимаешь, меня ждут, — ровно проговорил
Старк, включив свет и тихо хмыкнув.
— Нет... То есть, да... Не надолго,— заблеял Питер, не зная, может ли он сесть, или
лучше стоять, потому что ему не предложили.
Старк, прошедший к своему столу и перевернувший лежащий там лист, опёрся о
столешницу бёдрами и скрестил руки на груди, показывая, что готов слушать. Впервые
это место показалось парню таким неуютным и удушающим. Атмосфера стала невыносимо
тяжёлой, взгляд Тони, ещё не раздражённый, но ожидающий объяснений, заставлял кожу
Питера покалывать. Ему хотелось бросить всё, развернуться и сбежать, но он почему-
то продолжал стоять кроликом, загипнотизированным удавом, и шевелить языком во рту,
ища слова.
— Слушай, мы могли бы помолчать в любое другое время?.. — начал Старк, но запнулся,
когда Питер, ступив вперёд, опустил на кофейный столик между креслом и диванчиком
бумажный пакет.
— Мистер Старк... — бездыханно произнёс Питер, сглотнув слюну. Влажные кудри
прилипли к его бледному лбу, из-за чего он казался более лихорадочным, чем был на
самом деле.
— Что? — двинув бровями, спросил Тони.
— Кто этот парень?
— Что? — переспросил мужчина, на секунду приняв вид крайне озадаченного, а после
нервно коротко рассмеялся. — Парень, ты уверен, что это хоть как-то тебя касается?
— Он похож на меня... Я хочу знать, почему он похож на меня.
— Выиграл в генетическую лотерею? — насмешливо спросил мужчина. — Откуда бы мне
знать, Питер?
— То есть, он совершенно случайно похож на меня и случайно оказался здесь с вами? —
уточнил парень, сжимая руки в кулаки.
— Так и есть, — подтвердил Тони. — Это всё, что ты хотел спросить? Мне нужно идти,
не люблю заставлять ждать себя.
— Поэтому вы прекратили общаться со мной? — спросил Питер со слышимой обидой в
голосе, прикусив нижнюю губу и подняв на мужчину влажно блестящие глаза, чувствуя
себя при этом глупым. Старк демонстративно закатил глаза, хотя судя по тому, как он
сжал пальцами предплечья, сделать ему хотелось что-то другое, но он сдержался. — Я
думал... вам тоже комфортно со мной, но, видимо, мне слишком просто найти замену.
Простите, что пришёл. Это всё.
Паркер резко развернулся и взялся за ручку, кусая губу до крови. Плакать
перехотелось, ему, кажется, больше совсем ничего не хотелось, только поскорее
оказаться подальше от этого места, Старка и более удачной версии себя, которая ждёт
Тони где-то в холле.
— Питер, — прозвучало тихо, но грозно, и парень замер, сжимая ручку дрожащей рукой.
— Повернись ко мне, — повелительным тоном сказал Тони, и Питер повернулся прежде,
чем понять, почему он слушается. Он просто по-прежнему был послушным, и делал то,
что ему разрешали и велели. — Ты не прав. Заменить тебя очень нелегко.
Он опустил руки, непонимающе сведя брови, но Энтони не спешил объясняться.
— Зачем вообще меня заменять? — с отчаяньем спросил юноша. — Что я делаю не так?
— Тебя я не могу трахнуть, Питер, — устало ответил Старк и надавил пальцами на
переносицу, закрыв глаза.
Кажется, он давал время на ответ, но парень оцепенел, не зная, что он может сказать
на это. Он вообще сомневался в том, что услышал то, что сказал Старк, а не то, что
он хотел, чтобы он сказал. То есть, серьёзно? Тони сказал что-то про «трахнуть» и
Питера в одном предложении? В какой момент эта реальность прекратила быть
нормальной? Наверняка всё из-за той кучерявой копии у лифта, странности начались
именно тогда.
— Что? — глухо переспросил Питер, чувствуя, как сердце в груди сделало кульбит.
— Ты совершенно в моём вкусе. Ещё в тот день, когда ты пришёл ко мне на сеанс
впервые, в той своей зефирно-розовой толстовке, ты выглядел как совершенно сладкий
и потерянный мальчик. Моё желание нагнуть тебя и отодрать прямо в своём кабинете
росло не то что с каждой встречей — с каждой минутой, — Тони снова скрестил руки на
груди, глядя на Питера таким уничтожающим взглядом, что тот не мог и шевельнуться
под ним. — Мне приходилось закидывать ногу на ногу каждый раз, чтобы скрыть то, как
ты меня возбуждаешь. А когда ты кончил лишь от моих слов... О, я никогда в жизни
никого так не хотел, ты понятия не имеешь, какие силы мне пришлось применить, чтобы
и пальцем тебя не тронуть.
— Поэтому... — Питер понял, что звучит слишком жалко и испуганно, поэтому прочистил
горло, решив начать сначала: — Поэтому вы так разозлились на меня тогда, в машине?
— На тебя? Почему я, по-твоему, мог на тебя разозлиться?
Даже сейчас он оставался психотерапевтом, возвращаясь к характерному стилю речи.
Наверное, это и называлось издержкой профессии.
Питер нерешительно пожал плечами, чувствуя, как под ложечкой сосёт, будто в нём
образуется какой-то вакуум, в который всё затягивает. Чувствуя, что в лёгких
недостаточно воздуха и альвеолы вот-вот начнут лопаться со звуком взрывающегося
попкорна, он хрипло втянул в себя воздух раскрытым ртом. Ему не хватало смелости и
предположить, почему, в страхе разгневить Старка ещё больше.
— Питер, отвечай, когда я спрашиваю, — надавил Старк.
— Потому что я был в отношениях?
— Подойди ко мне, — приказал Тони, и парень, сглотнув, направился к нему, чувствуя,
как краснеет. Лицо горело так, словно он сидел близко к костру, а в висках
пульсировало. — Питер, малыш, я знал, что тебя привлекают мужчины. Я даже знал, что
я тебя привлекаю, — он сделал свой голос вязким, а Паркер где-то на подсознании
удивился тому, как он может так легко и быстро менять интонации и настроение
разговора. Но бо́льшую часть его сознания занимало ласковое обращение и протянутая к
лицу ладонь, когда он подошёл ближе чем на расстояние вытянутой руки к мужчине. —
Меня взбесило то, как он с тобой обращался. Он испортил тебя и твоё отношение к
подобному...
— Испортил меня? — повторил Питер шёпотом, вздрогнув как от удара током, когда Тони
прикоснулся к его щеке.
— Он был твоим Господином, верно?
— Хозяином, — сглотнув, признался Паркер, боясь, что его молчание или ложь вызовут
гнев, что он лишился этой ниточки, за которую ухватился, и прикосновений, что
щекотали нервы.
— Он испоганил твоё понятие об отношениях между доминантом и сабмиссивом. Это дало
мне понять, что я не могу претендовать на тебя, ведь ты травмирован этим и тем
мужчиной, которому повезло распоряжаться тобой, — последнее Старк прошептал,
придавая своим словам интимности, от которой у Питера приоткрылся рот. Старк
прикоснулся большим пальцем к его нижней губе, чуть оттянув её вниз. — Какое-то
время я всё равно не мог отделаться от идеи приручить тебя, поэтому таскался с
тобой пить кофе. Но мне становилось всё сложнее притворяться. Особенно трудным это
становилось когда ты рассказывал мне, что тебя приглашали на свидания другие
мужчины, и мне хотелось убить каждого, а потом наказать тебя со всей строгостью. Но
я не мог. А я не люблю ограничивать себя, Питер.
— Я не хочу на свидания, я хочу... с вами... — парень опустил глаза, не выдерживая
чужой потемневший взгляд.
— Тебе это не нужно. Ты нуждаешься в нормальном партнёре.
— Нет, — Питер схватился за борты пальто Старка руками, опустив голову, но по-
прежнему ощущая поглаживающий его подбородок палец. Он боялся, что его вот так
сейчас и оставят, как только он скажет то стыдно-сокровенное, что мистер Старк явно
хочет услышать. — Я не могу и не хочу нормальных отношений.
— Почему, Питер?
— Я не могу... — он замолчал из-за комка в горле и ощутил, как в кожу под губой
впивается короткий ноготь.
— Отвечай.
— Я не могу заниматься обычным сексом.
— Ты пробовал?
— Нет.
— Тогда откуда тебе это известно? — Старк сжал его подбородок сильнее и дёрнул его
вверх, понимая лицо парня на себя.
— Когда я мастурбирую, не могу кончить, пока не представляю, как мне делают больно
или... или приказывают.
Это признание разлилось в груди стыдом, в животе — возбуждением, а на лице — тёмным
насыщенным румянцем. От того, что он сам же и сказал, на глаза навернулись слёзы, и
он не понимал отчего именно. От того, что ему неловко перед мистером Старком, от
того, что тот его обманывал и являлся совсем не таким, хотя он и догадывался, что у
Энтони есть тёмная сторона, или же оттого, что теперь то, что было между ними до
этого нельзя будет вернуть. Теперь они либо переспят, либо прекратят общаться
совсем. Потому что после такого ни у Пита, ни у Энтони не выйдет просто сделать
вид, будто между ними не было такого разговора.
— Мне жаль, Питер, что твой бывший Хозяин превратил для тебя подобный стиль жизни в
травму, с которой тебе нужно бороться и над которой тебе необходимо работать, —
Старк сначала смягчил хватку, словно не в силах был забрать руку, но потом всё-таки
опустил её и спрятал в карман. Питер вцепился в его пальто крепче, понимая, что
сейчас или никогда, потому что на ещё одну подобную дерзость у него не хватит
смелости. — Я тебе не смогу помочь с этим, только укореню эту проблему в тебе ещё
крепче.
— Мистер Старк, — прохрипел Питер, зажмурившись. — Пожалуйста... я буду послушным
мальчиком.
— Чёрт, Питер... — сквозь зубы прошипел Тони, дёрнув руками. Его остановило только
то, что они были спрятаны в карманы. Паркер крепче прижался к его груди,
зажмурившись и дрожа от нервов.
Какое-то время длилась тишина, которую разбавляло только шумное дыхание Тони. Питер
слышал его за оглушающим стуком крови в своих ушах, и ощущал, что он всё ближе к
тому, чтобы впасть в истерику. Когда он собрался отстраниться, чтобы взглянуть на
Старка и прочитать на его лице отказ ещё раз, его волосы сжали в кулак, а он
оказался прижатым бёдрами к столу, а Тони сзади — к нему. Он издал удивлённый звук,
оперевшись ладонями, и застыл, впиваясь в столешницу ногтями.
— Ты действительно будешь послушным мальчиком для меня, Питти?
— Да, — жалким, пищащим голосом произнёс Паркер и ощутил, как сильно и больно
пальцы тянут его волосы.
— Но ты ведь любишь своего бывшего Хозяина, разве нет?
Паркер поджал губы и поднял взгляд вверх, но сдержать слёзы это не помогло. Он
всхлипнул, чувствуя одновременно возбуждение, боль и горечь от того, что он сам не
понимал, что ему нужно. Но не понимал только потому, что никто не сказал ему.
Энтони мог бы сказать.
— Л-люблю, — нерешительно выдохнул Питер, боясь, что из-за такого ответа
происходящее тут же прекратится.
Тони за его спиной хмыкнул и нашёл под его подбородком молнию куртки, которую тут
же потянул вниз. Паркер взволновано выдохнул и смиренно склонил голову вниз, когда
её выпустили. Старк оттянул края куртки в стороны и взялся за его ширинку. Такая
скорость и напористость сначала даже испугали Питера, но он быстро смирился. Тони
напирал сходу, кажется, в разы сильнее, чем Квентин, но парню хотелось ему
довериться.
Мужчина одним лёгким движением вынул болт джинс из петли и засунул руку под его
бельё, сразу сжимая член, из-за чего Питер застонал, опустившись на локти и закусив
губу. Было больно и хорошо. Так, как ему было нужно.
— Но ты так сильно течёшь из-за меня. Уверен, что ты любишь его, а не что ты просто
шлюха, которой необходим чужой член? — твёрдо расставляя слова спросил Старк
сверху, не двигая ладонью, просто сжимая и разжимая его плоть. — Давай, трахни мою
руку, как послушный щенок.
Питер заскулил, прижавшись лбом к столешнице, и нерешительно толкнул бёдрами
вперёд, что по-прежнему было неудобно, потому что член был прижат тканью тесных
боксёров и джинс, и это не оставляло простора для скольжения ладони мужчины по его
стояку. Однако его это нисколько не расстраивало, он чувствовал себя таким открытым
и уязвимым, и Тони говорил ему то, что он хотел услышать. Он позволял ему делать
это с собой и получать от этого наслаждение на его глазах.
— Давай, я разрешаю тебе кончить, — прошептал Энтони.
Всё тело Паркера свело в спазме наслаждения. Он выгнулся, издав нечеловеческий
хрип, и царапнул столешницу так сильно, что позже удивился, как не оставил на ней
борозды. От облегчения он даже расплакался, громко по-щенячьи подвывая.
— Поверни лицо ко мне, Питер, — мягким голосом велел Старк, склонившись, взяв его
мокрые щёки пальцами, чтобы повернуть в нужную сторону. Паркер проморгался и поднял
взгляд на мужчину, облизав припухшие от укусов губы. — Слушай мой голос, малыш, и
отвечай, когда я спрашиваю, это наше первое правило, понял?
— Да, — хрипло ответил парень.
— Умный мальчик, — Тони улыбнулся, когда ощутил, как от похвалы даже обмякающий
член в его кулаке дёрнулся. — Питер, сейчас, когда ты кончил и возбуждение спало, я
спрошу в последний раз: действительно ли ты хочешь этого? Помни, что я буду
вынужден переломить тебя и твою волю, должно быть, больше твоего бывшего Хозяина. У
меня могут быть свои правила, которые противоречат его установкам, но в итоге моё
отношение к тебе будет таким, каким должно было быть изначально у правильного
доминанта.
— Хочу, — шмыгнул носом парень.
Старк достал свою руку из его штанов и поднёс её к лицу парня. Паркер медленно
прикоснулся к его пальцам языком, слизывая белёсую слизь и совершенно не замечая,
как при этом голодно смотрит на него мужчина. Он был слишком занят тем, чтобы
собраться обратно из частей, на которые распался, когда кончил.
— Я доволен тобой, малыш, — следя за его действиями, прошептал Старк. — Сейчас ты
поедешь домой и хорошенько отдохнёшь. А завтра вечером сразу после работы приедешь
сюда и мы всё обсудим. Я хочу чтобы ты пришёл завтра гладко выбритым и не
мастурбировал без меня, ладно?
— Да... — отозвался Паркер, сглотнув. — А вы... тот парень... вы пойдёте с ним?
— Это не твоё дело, — ровно ответил Старк, отстранившись. — Иди.
Питер разогнулся, сразу повернулся и направился к двери, находу застёгивая ширинку,
больше желая избежать накатывающей неловкости, чем из безусловного послушания. Ноги
подкашивались и он чуть не упал, но удержал равновесие и вышел из кабинета,
растирая соль по щекам рукавом.
Когда дверь за его спиной закрылась, он громко шмыгнул носом и ощутил, как уголки
губ непроизвольно растянулись в улыбке.

========== 8. Гелиевая вспышка ==========

Комментарий к 8. Гелиевая вспышка

Взрывообразное начало ядерного горения гелия в звезде. Возникает, если область,
где происходит горение гелия, не может быстро охлаждаться при увеличении
температуры, тогда нагрев приводит к увеличению скорости ядерных реакций, что
приводит к ещё большему нагреву вещества.
Питер настолько взволнован, что приходит гораздо раньше, чем было указано в
сообщении, что прислал ему мистер Старк утром. Из-за волнения весь день на работе
из рук у него всё валилось, а от мыслей о том, что вечером он придёт к Энтони,
который вчера сделал с ним такое, в паху постоянно всё напрягалось. Минимум трижды
он уже ловил себя на том, что ему хочется засунуть руку в штаны, но он пресекал
это. Потому что он был уверен, что Старк быстро поймёт, если он ослушается его
указаний.
Тем не менее, Паркер не понимал, что им нужно обсуждать, потому что, кажется, они
друг друга поняли, и рука Энтони на его члене была в их беседе красноречивее
прочего. Однако, он не собирался показаться перед мужчиной глупым, что бы тот не
сказал ему.
От нервов он принимался то дёргать листья растения, стоящие у пуфиков в приёмном,
то бездумно скроллить ленту, двигая пальцем, но смотря при этом на время. С каждой
истекающей минутой, он ощущал себя всё более нервно, от волнения на него накатил
мандраж и даже лёгкая тошнота. Как только он встал и собрался спросить у мисс Поттс
где уборная, чтобы хотя бы умыться, дверь в кабинет открылась. Пит вжался в стену
лопатками, сжав ладони между бедёр и ощутил, как щёки начинают гореть и даже
пощипывать.
— О, ты уже здесь, — однако, в голосе Тони не было никакого удивления. Он чуть
улыбнулся и повернулся к девушке. — Пеппер, на сегодня это мой последний
посетитель, а ты можешь быть свободна.
— Слава богу, — постучав стопкой бумаг по столу, она засунула её в стол и погремела
ключами, запирая документы. — До свидания, мистер Паркер, — она улыбнулась и
направилась к выходу, покачивая волосами, собранными в высокий хвост.
— Заходи, — пригласил Старк, приоткрыв дверь и остановившись в проёме.
— Здравствуйте, мистер Старк, — нерешительно поздоровался парень и глубоко вдохнул,
оказавшись рядом с мужчиной, чувствуя запах его одеколона. — Я мог бы подождать до
назначенного времени.
— Какая прелесть, — хмыкнул Тони, звуча совершенно довольным этим признанием, и
запер кабинет изнутри.
Питер впервые в жизни ощутил приступ клаустрофобии, хотя и понимал, что никакой
почвы у него для этого нет. Сомнительно, что Энтони сделал бы с ним что-то, что
Паркер воспринял бы за враждебный жест. Это противоречило бы всему, что парень
успел узнать о Тони, и хотя этого было не так уж много, он ничего не выдумывал.
Мистер Старк явно умел держать себя в руках, даже если смотрел на него я-хочу-
съесть-тебя-взглядом.
— Ты не передумал?
— Нет, — как можно твёрже ответил Питер и сглотнул.
— Тогда стоит начать с того, чтобы прояснить, что интересует тебя, а что — меня, —
начал Старк, обходя его по дуге. Сев на свой рабочий стол прямо напротив него, он
закинул ногу на ногу и скрестил мощные руки на груди. — Я подумал, что всё-таки мог
бы тебе дать, но мне нужно от тебя три вещи.
— Да? — чуть склонив голову и сцепив руки перед собой, приготовился слушать Паркер.
— Первая вещь — ты всегда честно отвечаешь на мои вопросы, с чем бы они ни были
связаны. Я не хочу тянуть из тебя всё клещами, имею ввиду, что если твой ответ
«нет», то я хочу услышать почему он такой, если вопрос подразумевает развёрнутый
ответ, согласен?
— Да, — сглотнув, кивнул парень.
Подняв глаза из-под чёлки, он жадно осмотрел фигуру мужчины, едва ли не впервые
позволяя себе что-то настолько откровенное в его сторону. Он, конечно, и раньше
видел какой Энтони привлекательный и сексуальный мужчина, но только теперь он мог
думать о том, что он может принадлежать этому мужчине, что он сможет его потрогать,
если заслужит. Если Тони ему разрешит.
— Молодец, — похвалил мужчина, и Питер крепче сжал свои пальцы, улыбаясь в пол. —
Вторая вещь — у тебя не может быть других мужчин, пока продолжаются наши сессии.
Неважно, для ванильного секса или отношений. В любом случае, если ты захочешь что-
то с другим, можешь мне сказать об этом, и мы разорвём свою связь. Так же ты
скажешь мне, если тебя перестанет устраивать что-то между нами. Согласен?
— Да, — Питер прикусил губу. Он даже не думал заниматься этим с другими мужчинами,
так что думать здесь было не о чём.
— Третья вещь — если я перестану тебя устраивать как доминант, я оплачу тебе
психотерапию у другого специалиста.
— Ч-что? — не понял Питер, вскинув голову и изломив брови.
— Я хочу, чтобы наши с тобой сессии были полны не только физическим
взаимодействием, но и психологическим, это я и имел ввиду, когда говорил, что мне
придётся «переломить» тебя. Но так же я примерно понимаю масштаб проблемы.
Возможно, твоя адаптивность окажется гибкой, и я смогу перепрограммировать тебя, а
может — нет, — он вздохнул, повернув лицо и взяв со стола лист, поднял его в
пальцах. Его поза вдруг зазвенела напряжением, и парню захотелось расстегнуть
пуговки на его жилете, чтобы он мог вдохнуть глубже. Чтобы к нему прикоснуться
наконец. Но он оставался стоять на месте. — Если я не смогу помочь тебе подобным
радикальным методом, я оплачу тебе нормального специалиста. Возможно, ты слышал о
докторе Стрэндже? — мистер Старк вернул взгляд на него и улыбнулся. — Не бойся, он
нормальный. Не такой, как я. Я буду оплачивать твоё лечение столько, сколько
посчитаю нужным. Это моя тебе гарантия. Теперь о твоей гарантии для меня — это
контракт, ознакомься.
Питер медленно подошёл, приковавшись взглядом к белому прямоугольнику, и робко взял
его с пальцев мужчины. Рассеянно пробежавшись взглядом по столбикам с названиями
девайсов и практик, он поднял взгляд на Старка, выглядя несчастным и потерянным.
— Что? — Тони вдруг замолк, поняв, что значило это выражение лица. — Ты не знаком с
подобным?
— Простите, — отрицательно покачал головой юноша.
— Ничего, не ты в этом виноват, — вздохнул Старк, достав с подставки ручку и
протянув ему. — Отметь пункты, которые для тебя неприемлемы, я свои уже отметил,
затем подпишись внизу, проверив, всё ли правильно.
Питер кивнул и взглядом попросил разрешения сесть на диван за кофейный столик.
Энтони кивнул. Первым делом он обратил внимание на уже отмеченные пункты, которые
выглядели как «мумификация», «бладплэй», «электростимуляция» и «подвешивание».
Парень прикусил щеку изнутри, поставив возле тех же пунктов маленькие робкие
галочки, и хотя после отношений с Квентином, он думал, его трудно будет удивить,
некоторые пункты ему были незнакомы. Вместе с тем, они его интриговали, и хотя
неизвестность пугала, он не решился их отметить.
В самом низу была пометка о том, что доминант способен предоставить первую
медицинскую помощь; рядом — размашистая подпись мистера Старка. Был пункт о том,
что Энтони хотел, чтобы во время сессий Питер называл его «Мастер» или «Мистер
Старк». Последнее заставило его уши гореть, потому что это буквально то, как он
называл его всё это время. Другие пункты — те, которые Старк уже озвучил и под
каждым подписался, и обязательство заботы о сабмиссиве после экшна, если тот в этом
нуждается. Было учтено буквально всё.
Облизав губы, юноша остановился взглядом на пустой строчке, где необходимо было
вписать стоп-слово, и поднял голову.
— Что мне следует написать в графе о стоп-слове?
— Это твоя привилегия, тебе стоит выбрать, — с готовностью отозвался Старк. — У вас
с ним было определённое слово? — поинтересовался Тони.
— Нет.
— Светофор?..
— Я никогда не... ни разу не говорил, так что я не знаю, — Питер опустил голову
назад, не понимая, почему Тони выглядит таким поражённым, и крепче сжал ручку в
пальцах, оставив чернильную точку на пустой графе.
— Чёрт... — потирая глаза большим и указательным пальцами, констатировал мужчина. —
Мы обсудим это позже, просто придумай любое слово, я не люблю пользоваться
светофором, не вижу в этом индивидуальности.
Питер погрыз нижнюю губу и, взглянув чуть выше, увидел последний пункт из столбика
девайсов, и тут же вписал в графу «Паук»{?}[Кляп-паук — разновидность кляпа-кольца,
что удерживает рот раскрытым и не затрудняет дыхание, но делает речь невнятной из-
за давления на язык. Назван так из-за характерного крепления кольца к ремешку, что
напоминает лапы паукообразного.] и расписался.
— Всё? — уточнил Тони.
— Да, мистер Старк, — Питер поёрзал и встал, когда мужчина подозвал его жестом. Он
передал ему лист и опустил ресницы, ожидая, пока Тони сверится в их предпочтениях и
найдёт стоп-слово.
— Сразу видно, чем ты был вдохновлён, — хмыкнул Тони, отложив лист, и хищно
оскалился. — Начнём прямо сейчас. Разденься донага.
Питер без раздумий взялся за низ толстовки и одним движением стянул её, потрусив
волосами, затем отбросил туда же футболку. Он знал, что главное делать это не
думая, иначе он начнёт мяться и не сможет послушаться. Квентин научил его как
действовать правильно. Он хотел показать, каким он послушным умеет быть, хотел
впечатлить.
— Сладкий мальчик, — на выдохе произнёс Старк, рассматривая его. Он не сдвинулся со
своего места ни на сантиметр, продолжая сидеть на столе закинув ногу на ногу, но
то, что он прижимал пальцы к губам, пряча улыбку, должно было значить, ему нравится
то, что он получил в своё распоряжение. — Подойди ближе, — сразу сказал он, когда
Питер опустил джинсы до колен.
Переступив их, Пит приблизился к мужчине и, помня указание, тут же опустил вниз
боксеры, освобождая возбуждённый член, только теперь вспоминая о жгучем стыде. Он
не мог поднять голову, хотя чувствовал каждой клеточкой тела как его разглядывают.
От этого румянец опустился с лица на шею, покрывая её пятнами, соски затвердели, а
член начал обильно течь.
— Прекрасно, — оценил Старк, проведя указательным пальцем между его ключиц вниз, по
впадинке между грудей к самому лобку, после чего убрал руку. — Я хочу, чтобы ты
всегда был таким гладким, понял?
— Да, мистер Старк, я сделаю это для вас, — прошептал Питер, подавляя острое
желание прикрыть пах руками, вместо этого впиваясь в свои бёдра пальцами до
побеления и боли.
— На сегодня у нас нет сценария, но первое время я только знакомлюсь с телом своего
саба, так что, как бы я не хотел тебя трахнуть сейчас же, я сдержусь и буду только
смотреть.
— Но... — собрался было возразить Паркер, но прикусил язык, когда Старк дал ему
мягкую пощёчину. — Простите.
— Повернись ко мне спиной, — сказал Тони и тут же прикоснулся к шрамам на его
лопатках, о которых Пит успел забыть. — Ты отметил, что тебя не устраивает
подвешивание, верно?
— Да, мистер Старк, — кивнул юноша, но вспомнил об условии давать более подробные
ответы и добавил: — Мне было больно и за ранами в таком месте сложно ухаживать
самому.
— Почему ты не использовал стоп-слово тогда?
— Я мог потерпеть, я думаю, — Питер прикусил губу, ощущая, как по
малочувствительным следам проходятся ногти.
— Он не помогал тебе присматривать за этим?
— Нет, мистер Старк, — Паркер инстинктивно отставил бёдра назад, ощущая, как снова
только кончик указательного пальца ползёт по его позвоночнику.
— Ты уверен, что в моём контракте отметил всё, чего тебе не хотелось бы? Раздвинь,
— сказал Старк, остановив палец над ложбинкой.
— Меня... — Питер послушно взялся за ягодицы, склонившись чуть ниже и опустил
голову вниз, сгорая от того, что буквально каждая клеточка тела ощущала взгляд
мужчины и возбуждалась от этого. — Меня немного напугал пункт об уретральном
проникновении, но я... хотел бы попробовать.
— О, малыш, обязательно, я покажу тебе, что это такое. Ты будешь в восторге, —
пообещал Старк с улыбкой в голосе и повёл палец ниже, прикасаясь сухой подушечкой к
пульсирующему сфикнтеру. Питер издал глухой полустон, крепче впиваясь в кожу
ногтями. — Какой чувствительный... Хочу вставить тебе прямо сейчас, услышать, как
ты кричишь на моём члене.
Паркер простонал чуть громче, чувствуя, как член вздрагивает, и с головки к полу
тянутся вязкие капли. Если бы он простоял так немного дольше, то под ним на полу
образовалась бы скользкая лужица прекума, он был уверен.
— Ты знаешь, что можешь кончить только с моего разрешения? — внезапно грубо спросил
Старк, схватив его за яйца, отчего Питер взвизгнул и крикнул отчаянное «Да!»
вскинув голову вверх и чуть не выпустив ягодицы. — Господи, какой же ты... Хорошо,
что у него хватило ума не оставлять на тебе больше следов. Твоё тело совершенно, я
мечтал о нём так долго... Я хочу, чтобы ты сегодня снова кончил не трогая член, ты
постараешься для меня, малыш?
— Да, м-мистер Старк, — всхлипнул парень, когда руки с его тела исчезли.
— Я знаю, ты можешь, ты такой отзывчивый. Не только твоё тело, — мужчина провёл по
его спине ладонью, такой широкой, что Паркеру показалось, он мог бы сомкнуть
большой и средний пальцы одной руки на его талии. — Встань на колени, лицом ко мне.
Держи руки за спиной, раздвинь ноги и смотри на меня.
Парень принял указанную позу, чувствуя себя катастрофически раскрытым и желая из-за
этого максимально скукожиться. Мышцы бёдер заметно подрагивали оттого, что одна
часть Питера хотела сдвинуть ноги и стать как можно меньше, но вторая его часть
хотела заслужить похвалу. Хотела, чтобы Тони смотрел на него с нечеловеческой
похотью в почерневших глазах.
Странно было осознавать, что не так давно в этом самом кабинете он пытался
выворачивать наизнанку душу, силясь скрыть, что его сводит с ума именно то, чем они
занимаются сейчас. Он чувствовал себя одураченным, потому что Старк всё равно всё
понял.
Из-за своей уязвимости Питер возбуждался только больше. На лбу и над верхней губой
выступил пот, член начал изнывать без прикосновений, которых сегодня ему не
достанется, а внутри Питера всё сводило сладкой судорогой, потому что в нём так
давно не было ничего больше двух его пальцев, что он почти забыл, как это... Он
знал, что не получит всё и сразу в этот раз, но прекратить думать об этом не мог.
Старк медленно встал со стола, смотря на него сверху вниз, облизывая взглядом
каждую частичку его души и тела. Демонстративно поправив член в брюках, обратив на
это внимание Питера, он ухмыльнулся, когда парень на секунду опустил взгляд на его
ширинку, а потом поднял обратно на лицо, краснея ещё гуще, и чувствуя, как головка
члена мажет смазкой по низу живота.
— Очаровательный мальчик. Я уже вижу, что ты достоин носить мой ошейник. Ты ведь
хочешь его, Питти, ошейник с моими инициалами?
— Да, — дрогнувшим голосом согласился Питер, неосознанно толкнувшись бёдрами вверх,
ища желанный контакт, но находя только пустоту и разочарованно от этого хныкая.
— Как быстро ты согласился, маленькая шлюшка, — довольно хмыкнул Старк, подходя
ближе и раздвигая его колени ещё шире. Так стоять было тяжелее, всё тело затряслось
от напряжения, но Питер молча прикусил губу, сжимая замок из ладоней за спиной
сильнее. — Я подарю его тебе, если ты будешь таким же очаровательным мальчиком и
дальше, если будешь как следует работать этим горлом, на котором хочешь носить знак
моей принадлежности.
Питер застонал, представляя, как заглатывает член Тони до основания, потому что он
это умеет, и тот хвалит его, вколачиваясь в его рот до стёртых губ и гланд. От
этого в паху стало ещё жарче, яйца поджались, а желание прикоснуться к себе стало
нестерпимым. Ему бы хватило одного прикосновения.
— Что такое, малыш, мне стоит быть строже, чтобы ты обкончался как тогда в машине?
— звенящим от собственного напряжения голосом спросил Тони, запустив пальцы в его
волосы и рывком вскинув его голову, став так близко к нему между его ног, что
Питеру не составляло никакого труда дотянуться до его ширинки носом, но он не смел
больше отводить взгляд.
— Мистер Старк, — хрипло выдохнул Паркер, втягивая воздух с запахом одеколона и
возбуждения своего и Тони. В глазах на секунду потемнело, а во рту появилось много
слюны.
— Раскрой рот, — не меняя холодного выражения лица, сказал Старк и втолкнул меж его
губ сразу два пальца, которые Питер сразу начал сосать, подавшись вверх, навстречу
даже такому контакту. — Жадный, так сильно хочешь получить мой член?
Питер согласно замычал, интенсивнее работая языком и неожиданно даже для себя
кончил, когда Старк, убрав руку, ткнул его лицом в свою ширинку, удерживая за
волосы. Парень подумал, что на мгновение он умер. Тело сжалось в одну точку, а
потом вспыхнуло сотнями огней удовольствия, которое он не смог бы описать при всём
своём желании.
— Чш-ш, порядок? — уточнил Старк, заметив, что юноша опёрся о пол руками из-за
слабости, и затрясся.
Пит дёрнулся всем телом, хотя собирался только кивнуть, и попытался принять прежнюю
позу. Через пелену наслаждения, когда он поднял голову, он заметил то, как на него
смотрел мужчина. Будто он чёртов идол, такое восхищение было в этих тёмных глазах.
Питер попытался вспомнить, видел ли он такое хоть раз в глазах Квентина, но
отмахнулся от этого, потому что ему хотелось выжать из тела максимум здесь и
сейчас. Его оргазм длился всего несколько секунд, но он ощутил его так, словно он
продолжался часами не сбавляя силы. Он отличался вообще от всего, что доводилось
ему ощущать.
— Ты отлично справился, можешь встать, — улыбнулся Тони и помог ему, взяв под
локти.
Прижав его к себе, обняв за талию, мужчина вгляделся в его глаза, убеждаясь, в
порядке ли он. Питер был не в порядке.
— Я не попросил... разрешения... — пролепетал Паркер полупьяно, чувствуя себя таким
тяжёлым, будто кости превратились в свинец.
— Сессия окончена, малыш, я накажу тебя за это в следующий раз.
Кажется, Питера отрубило до того, как он дослушал реплику до конца, его глаза
сомкнулись, а лицом он уткнулся в плечо мужчины.

========== 9. Протозвезда ==========

Комментарий к 9. Протозвезда
Звезда на начальной стадии своей эволюции и на заключительном этапе своего
формирования перед возникновением термоядерного синтеза. Точные границы этого
понятия размыты, а сами протозвёзды могут иметь совершенно разные характеристики.
Питер нехотя приоткрыл глаза, ощущая, как в его волосах что-то копошится. Сморщив
нос, он вынырнул из неги и расслабленной дрёмы, с удовольствием замечая, что его
локоны перебирают чужие пальцы. Бережно, пытаясь не потревожить кожу головы, что
отдавала слегка болезненными ощущениями. С опозданием пришло осознание
случившегося, и он тут же покраснел, поджимая колени и почти прижимая их к груди,
сворачиваясь калачиком.
— Проснулся уже? — совершенно новым тоном спросил Старк сверху, как-то утробно
промурлыкал, как сытый хищник. — Лежи, — разрешил он, когда Питер дёрнулся, чтобы
подняться с его бедра, и парень прижался к ткани брюк щекой снова, покрываясь
мурашками и обмякая, раз уж ему позволили. — Часто с тобой такое?
— Какое, мистер Старк? — его голос стал хриплым и тихим.
Он вздрогнул, когда рука Энтони поправила пиджак, которым тот прикрыл его голое
тело, лежащее на диванчике. Было странно понимать, что недавно он сидел на этой
жаккардовой обивке как на гвоздях, не выдерживая чужого внимания, а теперь лежал на
нём обнажённый и расслабленный.
— Ты знаешь. Ты, кажется, потерял сознание, — сказал Старк.
— Нет, не часто, я... иногда это случалось, когда мне было больно.
— Ты знаешь о «Безопасность, Добровольность, Разумность»? — мужчина провёл пальцем
по его щеке и под глазом, отчего парень закрыл их, отдаваясь нежности момента.
Он чуть улыбнулся, когда Энтони заправил за его ухо завиток волос. Вспомнив, что
следует отвечать, он раскрыл рот и издал какой-то неопределенный звук, что значил
скорее «нет», чем «да». Потому что он знал, но они с Квентином не обсуждали
подобного, ведь, эй, он так его любит, что естественным было ему доверять
совершенно всё, даже такие тонкости. Он никогда даже не задумывался о том, чтобы
ещё и обсуждать подобное с Квентином.
— Твой доминант был дилетантом, — резко сказал Старк, опустив на его щеку ладонь и
прекратив его поглаживать. Бедро под другой щекой Питера напряглось и окаменело. —
Меня интересуют BD-отношения между нами, только бондаж и дисциплина, я не фанат
садо-мазо, и не собираюсь перегибать палку в нашем экшне. На следующую встречу я
приготовлю сценарий, который ты сможешь предварительно прочитать и...
— Не нужно, мистер Старк, — тихо отказал Паркер, подняв ладонь и уложив её на бедро
мужчины. Вздохнув, он потёрся о ткань брюк носом и открыл глаза, пытаясь взглянуть
на Энтони со своего положения. — Мне больше нравится так...
— Как скажешь, — хмыкнул мужчина, проведя пальцем по его шее, и повернул голову,
подцепив подбородок. — Когда ты сказал, что терял сознание во время сессий от боли,
ты имел ввиду только боль или боль удовольствия?
— Бывало по-всякому, — замявшись, ответил Питер.
— Почему ты не использовал стоп-слово?
— У нас не было, но я ведь...
— У вас не было контракта, у вас не было стоп-слова, у вас не было взаимного
уважения. Что вообще у вас было? Твоя слепая любовь и вера — всё, на чём держалась
ваша пара? — вспылил Энтони, выглядя крайне недовольным.
— Я не знаю, — ответил парень, чувствуя, как в носу пощипывает. Он привстал на
локте и опустил ноги на пол, стягивая края наброшенного на плечи пиджака на груди.
— Сейчас, оглядываясь назад, я всё ещё не могу сказать точно, что у нас было кроме
того, что я любил его, а он обо мне заботился. По-своему.
— Ты терял сознание от боли, — возразил Энтони.
— Такое иногда случается в подобных отношениях, в этом нет ничего такого!..
— Ты заблуждаешься. Такого не должно случаться, Питер, это ненормально, — своей
психотерапевтической интонацией сказал Тони, закинув ногу на ногу и сцепив пальцы
на колене. — Это может произойти всего один раз, когда доминант и его сабмиссив оба
новички в Теме, когда они оба ещё не знают своей критической точки. С момента,
когда это случается впервые, это должно стать и последним подобным опытом на
практике. Это учит Мастера быть более чутким к своему сабу, замечать малейшие
изменения в его состоянии, знать, когда стоит спросить о цвете. С тобой всё
очевидно, ты ещё молод, но если твой Хозяин, — на этом слове его голос стал едким,
прежде, чем он снова вернулся к менторскому тону: — взял на себя ответственность за
DS-отношения, он должен был осознавать риски.
— Я не говорил, что мы... между нами... — Паркер сжался, поднимая ступни на носочки
и впиваясь пальцами в борты пиджака.
— Ты был на грани серьёзного истощения, потому что он не разрешил тебе есть. Он
даже не подумал об этом, это очевидно, что для вас Тема была образом жизни. Он
сделал тебя зависимым в негативном смысле. В этом и отличие от того, что я создаю
между нами. Я хочу, чтобы ты был моим сладким мальчиком здесь, за закрытыми
дверьми, с того момента, как ты оказываешься обнажённым и до момента, когда я не
скажу, что сессия окончена. Вернее, пока я не увижу, что ты в порядке после экшна.
Когда же ты выйдешь за дверь, ты сам будешь принимать решения и нести за себя
ответственность.
— Тогда зачем... зачем контракт и все те гарантии? — нерешительно уточнил Паркер.
— Чтобы если на твоей прекрасной заднице появится синяк в форме моей ладони, я мог
показать на суде бумажку с твоей подписью, что подтвердила бы, что ты согласился и
на более страшные вещи, чем эта? — предположил Старк шутливо и полувопросительно,
из-за чего Питер немного расслабился, улыбнулся и поднял на него голову.
— Более страшные? — неожиданно игриво спросил Питер, хотя ощущал, как на плечи
накатывает усталость, так что второй раз справиться с подобной нагрузкой он смог бы
едва ли.
— Быть трахнутым в член, например. Что значит, в сравнении с этим, получить по
заднице? Простая прелюдия, — Тони улыбнулся. Мазнув пальцами по его скуле и встав,
он зазвучал снова серьёзно: — Но учти, в следующую встречу я буду проверять
способно ли твоё тело действительно быть моим. К счастью, я прекрасно сам вижу,
когда цвет становится оранжевым и стоит немного сбавить, но иногда я удерживаю саба
на таком уровне нарочно, поэтому, если для тебя это будет слишком, я хочу, чтобы ты
сказал мне об этом, Паучок, и тем более, если ты соберёшься отрубиться. Ты меня
понял?
— Да, мистер Старк, — задрав голову, с готовностью сказал Питер.
— Послушный мой, — проворковал мужчина, довольно улыбаясь. — А сейчас собирайся, я
отвезу тебя домой. На сегодня мы закончили.
— А вы?.. — смутился Паркер, опустив руки, чтобы оградиться от откровенного
взгляда, что лизнул его голые бёдра. — Вам разве не нужно?..
— Кончить? Питер, я в Теме дольше, чем ты живёшь, я знаю, чего я хочу и как этого
достичь. Но я оценил, что ты беспокоишься о моём удовольствии, — Тони мягко
улыбнулся, подняв со стола сложенную в какой-то момент одежду и протянув её ему. —
Одевайся.
Паркер смущённо кивнул и, медленно опустив на диван пиджак, поднялся. В стоячем
положении усталость ощущалась ещё более чудовищной, ему хотелось просто лечь и
спать около недели, а не натягивать на себя холодную одежду и куда-то идти. Лежать,
прижавшись щекой к мистеру Старку, было куда более комфортно.
— Я отвезу тебя домой. И да, Питер, поскольку ты кончил без разрешения, то до
следующей нашей встречи не смей прикасаться к себе, — Энтони надел свой пиджак и
достал из кармана ключи, осматривая Питера, что немного запутался в бесконечных
рукавах толстовки. — Вообще, мне хотелось бы, чтобы без меня ты не удовлетворял
себя вообще, пока не заслужишь моего разрешения.
— Это моё наказание? — робко спросил Паркер, просовывая ступни в кроссовки и
пытаясь не смотреть на мужчину. Боже! Он так спокойно говорил о подобных вещах!
— Его часть. Но если ты ослушаешься, я, будь в этом уверен, узнаю об этом, и накажу
тебя гораздо хуже.
— Как? — на выдохе спросил Паркер, чувствуя, что уши начинают гореть. Тони умел
заводить не только разговором, а одним своим присутствием, но Пит не мог привыкнуть
к тому, как это на него действует, не мог слушать это спокойно, не краснея.
— Не дам тебе кончить минимум час, для начала, — не задумываясь, ответил Старк,
поправляя воротник рубашки и смотря на часы на запястье. — Давай скорее, у меня ещё
деловая встреча.
В машине Питер ощутил неловкость, поэтому упрямо следил за дорогой со стороны
пассажирского окна, хотя и чувствовал на коже время от времени чужой взгляд. Когда
они застряли в пробке, Тони ругнулся и устало откинулся на спинку кресла, колотя
пальцами по кожаной обшивке руля.
Паркер сжал ладони между бёдер, покусывая губу.
— Спрошу ещё раз, — внезапно начал Тони, — ты уверен, что отметил всё, что тебе не
нравится, а не просто поставил галочки в местах, где стояли мои?
— Уверен.
— Если ты не заметил, там был пункт «фистинг», для тебя это приемлемо?
— Я думаю, — кивнул Паркер, найдя на джинсах потёртость и начав царапать её ногтём.
— Я хочу попробовать это.
— Так он не трахал тебя кулаком? Неужели? И никакого уретрального проникновения?
Что же интересного вы делали в таком случае в постели?
— Я... — Питер прочистил горло, заметив, каким писклявым и сдавленным тот стал. —
Он больше любил грубый секс, шлёпать меня по разным местам, пороть, а это... —
Питер занёс руку за своё плечо, намекая на следы на лопатках. — Он сделал это всего
раз, потому что хотел попробовать.
— А ты не хотел, но позволил ему. Это неразумно, Питер. Он варвар и садист, и это
его право, но ты явно не мазохист. Посмотри на меня, — Тони взял его за подбородок,
мягко поглаживая его кожу. — Это было небезопасно, со мной такого не будет, понял?
Я вижу тебя насквозь лучше, чем кто-либо, потому что у меня такая профессия и
огромный опыт в этом. Запомни, для меня важно твоё состояние как моего саба, потому
что твоё наслаждение и боль — так же и мои. Ты осознаёшь это?
— Вы опять манипулируете мной, мистер Старк, — нерешительно улыбнулся Питер.
— Хорошо, что ты заметил, — усмехнулся Старк, убрав руку, потому что пробка начала
двигаться, и он вернул взгляд на дорогу. — Ты довольно чувствительный, как я мог
понять, поэтому не могу представить, чтобы ты получал слишком уж большое
наслаждение сквозь боль.
— Нет, я... Мне нравится, когда...
— Оставь, пусть будет сюрпризом для меня, я хочу открывать тебя сам, как подарок на
Рождество, — усмехнулся Старк, не сводя взгляда с дороги. — Через несколько дней я
пришлю тебе сообщение. В следующий раз хочу связать тебя и немного покусать, чтобы
самому оценить отношение твоего тела к этому. Не хочу перенасыщать наши сессии
слишком большим количеством практик.
Паркер кивнул, чуть улыбаясь, даже через усталость ощущая, как внизу живота
скапливается тепло от чужих слов.
— Мы будем встречаться в вашем кабинете?
— А что? — изогнул бровь Тони. — В моих фантазиях ты прекрасно выглядел связанным,
лежащим на моём любимом кофейном столе. Не хочу отказывать себе в том, чтобы
воплотить это в действительности, поэтому да, в следующий раз ты снова придёшь ко
мне в офис.
Он не спрашивал, поэтому юноша только кивнул, снова отвернув лицо к окну.
Когда Старк высадил его у квартиры и, мигнув на прощание фарами, уехал, Питер
оставался стоять у парадной двери ещё какое-то время, дыша сырым воздухом, пахнущим
городским смогом и чем-то горелым. У него в груди разливалось чувство чего-то
нового и грандиозного. Он прекрасно понимал, что мистер Старк имел ввиду то, что
между ними будет только секс, никаких поцелуев, свиданий, совместных завтраков,
милых прозвищ друг для друга и даже назвать Тони своим бойфрендом он не имеет
права. Ничего, что делают всякие ванильные парочки, и даже ничего из того, что
делали они с Квентином, потому что они не пара, а деловые партнёры. Хотя это и в
голове Пита звучало дичайшим образом: общаться с Тони как-то иначе, без должного
преклонения, как с равным.
Однако, так же он понимал, что это будет менее больно, чем это любил Квентин, и,
ну, это ему определённо нравилось. Ему было самую малость стыдно, что он словно
изменяет сразу двум мужчинам: Беку, потому что позволяет Старку делать с собой
такое и наслаждается этим даже больше, чем с ним; и Старку — потому что он по-
прежнему любит Бека, даже теперь. Однако, они оба были в курсе. Квентин сам прогнал
его и сказал найти нового Хозяина, а Тони прекрасно был осведомлён о том, какая
ужасная неразбериха в его голове и чувствах. По факту он никого не обманывал и был
чист перед собой.
Придя домой, он с облегчением отметил, что Мэй дома нет, и, приняв душ, завалился в
постель, упав на подушку. Не нужно было придумывать какую-нибудь правдоподобную
ложь касательно того, почему его лицо выглядит таким совершенно идиотским.
Перед глазами проносились картинки этой встречи, все не отмеченные галочками пункты
и всё сказанное Энтони. Кажется, Тони больше прочищал ему мозги, чем хотел его в
плотском смысле, но он не удивился бы, даже если бы узнал, что это изначально была
самоцель мистера Старка. И хотя Питер на секунду подумал что, видимо, он такой
запущенный случай в понимании Тони, он отмахнулся от этого. Если Энтони хотел
сделать ему лоботомию, он бы, верно, согласился на это, пока он продолжал бы с ним
возиться. Паркер весьма охотно принимал Тони как своего доминанта, как вообще его
можно было воспринимать иначе.
Он даже подумал, что был бы вовсе не против подчиняться Старку круглосуточно, как
подчинялся Квентину, но это он решил отложить на потом. Потому что, да, вообще-то,
у них ещё даже не было секса, хотя он трижды кончил при мистере Старке, но ни разу
не имел возможности даже прикоснуться к нему.
Это сводило с ума и возбуждало Питера. Он уже с нетерпением ждал следующей встречи.

========== 10. Термоядерная реакция ==========

Комментарий к 10. Термоядерная реакция

Разновидность ядерной реакции, при которой лёгкие атомные ядра объединяются в
более тяжёлые за счёт кинетической энергии их теплового движения.
Когда телефон Питера разорвался судорожным звоном, парень схватил мобильный
дрожащими руками, и на его лице появилась улыбка. Прошло чуть меньше недели с тех
пор, как они виделись в последний раз — что, кстати, было простой прогулкой с кофе
и разговорами ни о чём, — так что Пит признавал, что он ужасно соскучился и хотел
бы уже продвинуться немножко дальше.
Он собирался дольше обычного, потому что из рук всё валилось, и он никак не мог
решить, что ему надеть и стоит ли как-то по-особенному уложить волосы или типа
того. Он был взволнован в той же степени, как если бы впервые собирался на
свидание, что, кажется, немногим отличалось от действительности. По крайней мере, в
его понимании.
Пока он ехал, успел немного пожалеть о том, что отказался от составления мистером
Старком сценариев их сессий, потому что ему одновременно было жутко страшно и
волнительно от того, что он не знал, что его ждёт. Конечно, он помнил, что мистер
Старк обещал фактически протестировать его тело и как оно отреагирует, но менее
пугающе или возбуждающе от этого не становилось. Его член стоял практически всю
дорогу от дома до офиса, и он, наверное, странно ходил, пытаясь преодолеть
дискомфорт, но совершенно этого не замечал.
Когда он прошёл через пустой коридор, чуть ли не бегом добежал до двери Старка,
смущённо улыбнувшись Вирджинии, что ещё что-то печатала на компьютере, нервно
постучался в дверь и потоптался на месте. Тони открыл только спустя несколько минут
и молча указал ему заходить внутрь, после чего молча запер дверь.
— Соскучился? — понимающе усмехнулся Тони, а Питер ощутил себя максимально на
взводе. — Сегодня я проверю, на сколько ты способен довериться мне, и, если ты
справишься — получишь свою награду.
Питер сглотнул, согласно кивая, и разделся сразу же, как Тони сказал об этом.
Теперь, когда он стоял обнажённый, думал о том, каким глупым он был, что не мог
выбрать, как одеться. В конечном итоге, мистеру Старку было важно только его тело и
только то, что у него не всё в порядке с головой. Вряд ли он имел ввиду его
способности к выбору одежды, когда говорил, что Питер в его вкусе.
— Мы не начнём, если ты плохо себя чувствуешь, — серьёзно предупредил мужчина,
заметив, что выражение его лица изменилось.
— Я чувствую себя хорошо, — и это была правда. Паркер опустил лицо и лишь краем
глаза заметил, как мужчина закатывает рукава рубашки до локтя и жестом для собак
подзывает его к себе.
— Подойди, малыш, и смотри мне в глаза, — мягко сказал Тони, наблюдая за каждым его
движением, как охотник за оленем.
Питер поднял голову, оказавшись достаточно близко, по его мнению. Мнение мужчины
оказалось другим. Он обхватил его талию одной своей рукой, второй взяв его за шею
сзади. Горячая ладонь опустилась на его ягодицу, чуть сжимая и словно перекатывая
её в ладони. Парень слегка отставил бёдра назад.
Он не отводил глаз от лица мужчины, считая морщинки, что скопились стайками у его
век, смотрел на приподнятые уголки губ, в которых спряталась плотоядная усмешка, и
на подёрнутые дымкой вожделения глаза. Его кожа пошла мурашками, и он удивлённо
вскрикнул, когда мужчина толкнул его в поясницу к себе, провоцируя трение стоящего
члена о плотную ткань своих брюк. Это было болезненное, царапающее прикосновение,
от которого у него перед глазами поплыли цветные круги.
— Мистер С-старк, — икнул парень, подрагивая, и прикусил губу.
— Всё в порядке, ты можешь сегодня кричать и плакать сколько ты захочешь, малыш.
Или тебя смущает, что все услышат, что ты такой громкий, когда тебе хорошо? —
усмехнулся мужчина, запустив ладонь в его волосы, лишь накручивая пряди волос на
пальцы, вместо того, чтобы тянуть их. — Я хочу, чтобы весь этот небоскрёб и, может,
парочка соседних узнали, что ты мой, Питти.
Паркер затрясся сильнее, чувствуя себя слабым из-за того, как подкосились его
колени. Мужчина крепче сжал его задницу, поддерживая и прижимая к себе ближе.
— Ты не трогал себя, Питер?
— Нет, Мастер, — шепнул Питер постыдно, просто потому что был не уверен в том, что
у него достаточно хорошо шевелился язык, чтобы он мог сказать «Мистер Старк».
Похоже, это понравилось Тони, и тот улыбнулся ему.
— Хороший мальчик, я тебе верю, поэтому, ты можешь один раз кончить перед тем, как
мы начнём, а потом ты кончишь только когда я скажу.
Паркер согласно закивал, наконец ухватившись за плечи мужчины и ощущая под пальцами
мощь. Хотелось впиться в него напрямую, чтобы ткань рубашки не мешала, но он
довольствовался тем, что было. Энтони прижал его к себе крепче, оттягивая ягодицу и
нажимая на пульсирующий сфинктер пальцем, и разрешил ему потереться о себя. От
этого глаза юноши закатились, и он судорожно толкнулся вперёд, в бедро Тони, что
тот слегка выставил вперёд. Питер глубоко вдыхал запах одеколона и тёрся о серую
ткань, создавая то же царапающее прикосновение, от которого в уголках глаз
скопились слёзы.
— М-х... — Питер прижался лбом к ключице мужчины, ощущая, что он уже на грани, и
представляя, как же жалко он выглядит со стороны, заводясь от этого только сильнее.
— Давай, щеночек, кончи, как послушный мальчик, — прошептал Старк, надавливая
пальцем на анус сильнее, отчего парень сразу повёл бедрами назад, пытаясь на него
насадиться. Тони хрипло засмеялся. — Нет, Питер, сегодня я не буду трогать твою
задницу, как бы тебе не хотелось.
Питер застонал, снова пытаясь насадиться на палец, но в наказание Тони убрал его, а
через секунду его ягодицу обжёг колючий шлепок, из-за которого он кончил. Тони не
стал его удерживать в своих руках и дал осесть на пол, чтобы отдышаться. Сам он
опёрся бёдрами о стол, из-за чего прямо перед лицом Паркера натянулась ткань на
ширинке, и он снова увидел очертания возбуждённого члена.
— Сегодня можешь на него не надеяться, — заметив его взгляд, сказал Тони, а затем
постучал себе по бедру, о которое тёрся Питер, привлекая его взгляд к пятнам
спермы. На светлой ткани влажные следы выделились тёмным, и Питер тут же принялся
слизывать с них своё семя, преданно смотря в глаза мужчины сверху вниз. — А теперь
ползи к столу и сядь на него спиной ко мне, раздвинув ноги и поставив их по
сторонам.
Паркер медленно осуществил сказанное. Ширина столешницы как раз позволяла ему
удобно «оседлать» его, чтобы не ощущать напряжения в широко раздвинутых ногах или
натяжения мышц. Наконец отойдя от оргазма, Питер напрягся, услышав, как что-то за
его спиной позвякивает. Ему крайне не хотелось ощущать на себе что-то железное, он
не любил этого на самом деле, но...
— Я свяжу тебя. Вы практиковали шибари?
— Нет, он... он больше любил наручники и цепи.
— Как грубо по отношению к твоей мягкой коже, — его голос стал ближе. Питер
вздрогнул, когда к его предплечью что-то прикоснулось, и резко повернул голову. —
Это самые безопасные верёвки в моей коллекции, они из натурального материала, самые
толстые. Не обжигают кожу, как синтетические, и не впиваются в неё, как тонкие.
— Вы рассказываете мне это...
— Чтобы ты знал, что я с тобой делаю, Питер, зачем же ещё? Если для тебя это
впервые, я обязан тебя подготовить. Это как растяжка перед проникновением, тебе
нужно только расслабиться, пока я позабочусь об этом, — он повёл красным мотком
верёвок по его груди, дальше знакомя кожу. — Он не делал этого с тобой, чтобы ты не
боялся?
— Нет, — Питер вздрогнул, когда свободная рука мужчины опустилась на его голое
плечо и попытался расслабиться.
— Я ещё ни на ком не использовал эту верёвку, потому что она для редких случаев,
для самых чувственных, малыш. Она ждала только тебя и твоё идеальное тело, — Тони
склонился ниже, задевая дыханием его ухо. — Я хороший риггер, веришь мне?
— Да, — шепотом ответил парень. Потому что хотел верить каждому слову, даже если
Старк говорил это только чтобы его успокоить.
— Это будет так красиво, я покажу тебе когда-нибудь, — промурлыкал Старк, сжимая
его плечо, что больше не было так напряжено и стало мягким. — Сложи руки за спиной
ладонями к локтям, это будет неболевое связывание, но в случае чего ты можешь сразу
сказать стоп-слово, и я тут же освобожу тебя, эти верёвки так же легко
развязываются, — заверил его Старк.
Параллельно своим словам Тони чуть надавил на его спину меж лопаток, выравнивая
осанку и пристраивая руки в сгибе поясницы. Когда на его шею накинулась петля,
Питер откинул голову назад, прикрывая глаза и наконец полностью доверяясь.
Успокаивающий, но уверенный тон и ни единого лишнего движения со стороны Энтони его
твёрдо убеждали в правильности происходящего. Квентин никогда так не делал, он
всегда был грубым в постели с тех пор, как они начали практиковать BDSM, и Питер
считал, что это нормально, но сейчас он терялся в том, почему ему нравится
происходящее сейчас больше: потому что верёвки приятно ласкают кожу, или потому что
он знает, что происходит и чувствует себя в надёжных руках. Его член снова начал
заинтересовано твердеть, а по коже разбежались мурашки.
— Я рад, что тебе нравится, — усмехнулся в его макушку мужчина, заводя свои руки
вперёд и обтягивая его грудь верёвками, создавая сложные паутины рисунка. На фоне
ярко-красного его кожа казалась бледной, как мука, а твёрдые соски нежными и
нуждающимися во внимании. — Ты такой сексуальный, малыш, — закрепив края верёвки
где-то за его спиной, прошептал Старк и провёл ладонями по его талии вниз, а затем
погладил внутренние стороны его бёдер. — Хорошо себя чувствуешь?
— Очень... мне очень нравится, мистер Старк, — признался Питер, поднимая ступни на
носочки, отчего мышцы под его кожей заметно натянулись.
— Я знал, — шепнул Старк, прижавшись к его плечу губами, щекоча его бородой, и тут
же укусил мягкую кожу, отчего Пит подпрыгнул и ощутил, как верёвки впиваются в
него, стоит самую малость напрячься, прямо как беззубые сухие челюсти. Сильно, но
безобидно. — Я свяжу тебе ноги и тогда исследую твоё тело ртом, — предупредил Тони.
Он помог ему развернуться, и Питер машинально сдвинул ноги вместе, что вызвало у
мужчины лишь снисходительную улыбку. Мягко опрокинув его на спину, Тони встал над
ним на стол коленями, опустив руку на грудь, что поднялась высоко из-за того, что
под поясницей оставались руки, заставляя его изогнуться.
— Дышать не трудно? — поинтересовался он, и парень отрицательно качнул головой,
вдыхая глубже и чувствуя, как верёвки чуть сдавливают его, когда грудная клетка
поднимается, и всё равно это ещё далеко до того, чтобы стать дискомфортным. Энтони
прикоснулся к его соскам, заставив Питера дёрнуться. — Господи, ты такой красивый,
мой маленький. Тебе хорошо? Тебе было так же хорошо в чужих руках?
Питер приоткрыл глаза, смотря на Тони из-под дрожащих ресниц. Он хотел ответить, но
не знал как, потому просто хныкнул и прикусил губу. Старк, видимо, это понял по-
своему и спустился с него, рассмотрев вязку в достаточной мере. По бёдрам парня
поползла другая верёвка, уже синяя, такая же толстая. Теперь это прикосновение
казалось ему вполне знакомым, он раздвинул ноги и послушно их согнул, покорно
помогая себя связывать. Когда обе его ноги оказались зафиксированными и широко
раздвинутыми, Питера накрыла лёгкая паника из-за совершенно обездвиженного,
беспомощного положения и тишины. Член начал опадать, а с лица схлынула кровь.
Когда его ужалило прикосновение бороды на бедре у самого паха, он пискнул, сморгнув
слёзы, что потекли по вискам.
— Не бойся, я тебя не оставлю одного, я лишь рассматривал, какой ты красивый. Всё
хорошо?
— Да, уже да, — быстро заверил его Питер и застонал, когда язык широко лизнул его
паховую складку.
— Веревка так украшает твою фигуру, кожу и все изгибы, — сообщил Энтони. — В
следующий раз и свяжу тебя по-другому, более тонкими веревками, я пропущу их между
твоих ног вот здесь, — он провёл пальцами под его яичками, надавливая на
промежность. — Ты выглядишь действительно так, как я представлял.
От каждого лестного слова член Питера твердел больше прежнего; от каждого
прикосновения зубов, языка или губ Старка — верёвки сильнее и приятнее раздражали
тело, что непроизвольно напрягалось. Вспышки боли из-за укусов превращались в
мягкие зализывания и так по кругу, пока мистер Старк не обхватил его член ладонью,
выбивая разом из его тела всю душу, что и так держалась там с трудом.
— Мастер! — вскрикнул Питер, пытаясь двинуть тазом вверх, но совершенно с этим не
справляясь и откидывая голову назад, стукаясь затылком о стол и мотая головой. — Я
не могу...
— Можно, малыш, — разрешил мужчина, мягко двигая рукой.
Пальцы на ногах Питера подогнулись, а дыхание спёрло, когда он кончил, несдержанно
застонав так, что какими бы толстыми стены ни были, они должны были рухнуть. Перед
глазами всё побелело, а он утратил все ощущения своего тела. Кажется, этот оргазм
усиливался тем, что судороги дополняла теснота вязки и наоборот.
Когда он немного пришёл в себя, почувствовал себя живым и воскресшим, нашёл Энтони
расположившимся между его ног. Он поглаживал его кожу, не спуская с лица взгляда.
— Питер, я буду с тобой откровенным, и ты со мной будь, хорошо? Даже если ты
посчитаешь, что правда мне не понравится, говори мне её, сегодня я не буду тебя
наказывать, — Тони провёл широкими ладонями по его ногам от коленей вверх, к животу
и груди. Убедившись, что его слышат, Старк спросил: — Ты всегда кончал от секса с
ним?
— Нет, — не задумываясь, ответил Питер, продолжая таять от расслабляющих
прикосновений.
— У тебя бывали анальные оргазмы?
— Нет.
— Даже когда ты не кончал, ты всё равно испытывал удовольствие от секса?
— Не знаю... — Паркер прикусил дрожащую губу, чувствуя, как бушующее пламя
возбуждения окончательно утекает из него, а вместо этого приходит смятение.
— Что такое сухие оргазмы ты, верно, даже не слышал... — скорее для себя подметил
мужчина. — Какое максимальное количество оргазмов ты получал за одну сессию?
— Один, — отчаянно произнёс Питер. Он чувствовал себя так, словно верёвки не давали
ему убежать от ответа, будто они связали его сознание, а не тело. Это взбудоражило
панику и он задрожал.
— Сейчас я развяжу тебя, — заметив его состояние, успокоил мужчина.
Энтони буквально парой движений распустил веревки сначала на его ногах, потом
усадил его и освободил торс. Парень опустил голову, не веря своим глазам, потому
что это было сделано действительно за секунды, как он и обещал.
— Мастерство риггера заключается напополам в том, чтобы медленно связать свою
модель и быстро освободить её, — бросив верёвки на пол, Энтони взял его за руки,
растирая и массируя запястья, на которых отпечатались следы, потому что он
практически лежал на них и они вынуждены были быть основной опорой всего его тела.
— Ты прекрасная модель, малыш.
— Зачем?.. — надломленным голосом спросил Питер, смотря на то, как пальцы мужчины
разминают его руки. — Почему вы начали спрашивать у меня такое?
— Питер, я просто хочу тебе показать, что то, как к тебе относились ранее —
неправильно, — Тони сел перед ним на корточки, опустив руки на по-прежнему
раздвинутые бёдра и смотря в его глаза. — Чтобы в будущем ты знал, что именно ты
центр таких отношений, чтобы ты ценил себя и не позволял никому относиться к себе
так, как ты того не заслуживаешь и не хочешь.
— Что со мной?.. — поражённо спросил Паркер, чувствуя, как лицо мокреет.
— Полагаю, сабдроп. Боже, Питер... — беззлобно выдохнул Тони, взяв его на руки и,
сев на диван, устроил его сверху на свои бёдра, пока Питер безнадёжно пытался
вытереть лицо запястьями. — Это такой эмоциональный откат. Во время сессии у тебя
происходит выброс гормонов, поэтому после ты можешь ощущать апатию или даже
погружаться в депрессивное состояние, но ты должен знать, что я буду с тобой, когда
буду тебе нужен.
— Раньше со мной такого не случалось, почему сейчас? — чередуя слова со всхлипами,
спросил Паркер, пока Тони, опустив руку на его голову, прижал её к своей груди.
— Думаю, потому что ты находился в подобном состоянии уже во время сессии, но я
пока не уверен, — с расстановкой сказал Тони, и замолк, давая ему время понять
сказанное. — Не думай об этом, просто выплесни это, — Тони погладил его по
сгорбленной спине, чуть покачивая, как ребёнка.
Паркер глухо разрыдался, прижавшись виском к плечу мужчины и оставляя на его
рубашке мокрые пятна, обняв его за шею. Старк медленно поглаживая его спину, выводя
ладонью или только пальцами на его пояснице круги, а второй поглаживая следы от
своих укусов и засов на его бёдрах и боку. Питер успокоился только когда от спазмов
горло начало саднить, а лицо припухло, хотя даже часть подавленности, что он
ощутил, не прошла.
Даже когда он затих, Тони не спешил говорить что-то или выпускать его из рук, а
парень думал, что не против просидеть вот так как можно больше.
— Он никогда не заботился о том, чтобы я кончил, я сам помогал себе рукой, если они
были свободны, — хрипло признался Питер.
Это всегда его расстраивало, даже обижало, но он думал, что так и должно быть. Он
обслуживал хозяина, заботился о его удовольствии и том, чтобы быть послушным сабом,
а не эгоистом. Он слушал Квентина, даже если ему что-то не нравилось — он мирился с
этим, и верил всем его словам, хотя ему дико не хватало физического отклика.
Прикоснувшись к своему лицу, вспоминая пощёчину, что дал ему мужчина в последний
раз, он прикусил губу.
Вряд ли бы что-то изменилось, пусть если бы он возражал.
— Если я кончал, он продолжал меня трахать, хотя иногда мне хотелось, чтобы он хотя
бы делал паузу, потому что я не мог возбудиться второй раз и был слишком
чувствителен, — Питер сжал в пальцах воротник мужчины и чуть отстранился, чтобы
взглянуть на его лицо. Энтони убрал ладонью с его лица волосы, показывая, что
слушает, и он может рассказать обо всём, что посчитает нужным. — Я никогда не
жаловался и не останавливал его, потому что боялся. Потому что думал, что это... я
не знаю...
— Что это будет выглядеть так, будто ты не любишь его? — с пониманием спросил
Энтони, вытирая большим пальцем кожу под его глазом. Питер чуть кивнул, не сводя с
него глаз. — Это было насилие, физическое и психологическое. Он самоутверждался за
твой счёт. Поверь мне, он знал, что тебе плохо, но ничего с этим не делал. Знал,
что ты любишь его и поэтому пользовался тобой. Он не заботился о тебе так, как
должен делать верхний или партнёр, он подвергал тебя насилию и ставил твою жизнь
под угрозу ради своего удовольствия.
Питер не знал, как может возразить. Он ощущал всё это время, что должен защищать
Квентина и оправдывать всё, что тот делал, но сейчас ему было так плохо и он был
так обессилен, что просто опустил взгляд. Паркер ощущал себя несчастным, таким же
несчастным, как когда он делал что-то из любви, но не получал ничего взамен. Бек
его использовал, а он это позволял, и считал, что если он делает это добровольно,
то это не насилие. Он вспоминал его взгляд, и то, как он думал, что всё это того
стоило.
Если Тони прав, это значит, что одного взгляда было мало.
Ощутив, как мужчина зарылся носом в его волосы, поглаживая пальцами его щеку, он
снова прижался к нему, а его губы задрожали. Он никогда не ощущал себя в
безопасности больше, чем сейчас. Квентин никогда с ним не нежничал после секса, а
он в этом нуждался. Оказывается, Питер нуждался в гораздо большем, чем просто одном
взгляде.
— Я хочу, чтобы ты всегда помнил о нашем стоп-слове. Поскольку между нами нет таких
отношений, как между вами, ты можешь его использовать в любой момент, тебя не
останавливают такие же чувства. Я всегда, — ты слышишь? — всегда тебя услышу. Ты не
должен терпеть что-то если тебе действительно это не нравится или ты перестаёшь мне
доверять.
Питер прикрыл глаза, чувствуя расслабляющие поглаживания и размякая.
Всё верно. Они ведь не любят друг друга. Питер всё ещё привязан к Квентину, каким
бы тот ни был, он любит его вопреки всему, и поэтому он интересный для мистера
Старка, которому хочется обнажать его во всех смыслах. Паркер очень надеялся, что
мужчина поможет ему облегчить эту тяжесть внутри таким образом.
— На сегодня всё, хочешь что-нибудь? Давай я вытру тебя, ты оденешься, а потом мы
поедем перекусим?
Питер поднял на него непонимающий взгляд, отстранившись, и громко хлюпнул носом.
Тони улыбнулся.
— Что тебя так удивляет? Это часть моих обязанностей, убедиться, что ты в
стабильном состоянии после сессии, — мужчина медленно ссадил его на диван и ласково
потрепал по волосам, встав.
— Если раньше у меня не было... откатов... Вы считаете, у меня была депрессия или
типа того? — когда Тони опустился с ним рядом, вытирая его живот от высохшей
спермы, спросил Паркер устало. Ему не хватало силы даже чтобы смутиться.
— На сегодня всё, Питер, я не буду утомлять тебя ещё больше тем, чтобы обсуждать
что-то такое тяжёлое. Позволь мне о тебе позаботиться и просто расслабься, тебе это
нужно сейчас гораздо больше, — Энтони вытер салфетками его лицо и опустил рядом на
диван одежду, а сам отвернулся, поднимая верёвки и скручивая их.
Питер послушно кивнул, медленно натягивая на себя одежду, и следя за Тони. Сердце
странно сжалось, но он решил не обращать внимания на это и опустил взгляд, пытаясь
заставить свои руки не дрожать.
— Это моя награда? — спросил Питер, имея ввиду совместный ужин, и сжался, когда
Старк посмотрел на него удивлённо. — Или я не заслужил? — смутился он, отвернув
лицо.
— Питер, — выдохнул мужчина, положив мотки верёвок в ящик стола, а затем вынул из
него плоскую чёрную коробочку. — Заслужил, конечно заслужил. Мне теперь даже
неловко, что она такая маленькая в сравнении с тем, какой ты восхитительный, —
усмехнулся мужчина, протянув её парню. Тот взял её дрожащими руками. — Посмотришь
что внутри, когда будешь дома.
Паркер согласно, но утомлённо улыбнулся, прижав коробочку к себе, когда Старк вышел
из-за стола, прихватив свой пиджак, что лежал на спинке рабочего кресла.
— Пойдём, — заправив ему за ухо волосы, сказал мужчина, подталкивая его к двери.
Питер нерешительно послушался. Потому что как только дверь закроется, Тони не будет
к нему прикасаться и не будет говорить ему комплименты или хвалить. Ему искренне
хотелось оттянуть этот момент и побыть мальчиком мистера Старка немного дольше, но
он послушно сделал шаг за дверь.

========== 11. Элементарная частица ==========

Комментарий к 11. Элементарная частица

Частица, которая считается неделимой.
— С тобой всё в порядке? — поинтересовался Старк, смотря на то, как Питер уныло
тыкает картошкой фри в соус.
Парень неопределённо замычал, дёрнув плечом.
Прошло почти две недели с их последней сессии. Его радовало, что Тони как можно
чаще находил время, чтобы встретиться с ним, писал ему и звонил, интересуясь, всё
ли у него в порядке. Энтони говорил, что последствия пережитого напряжения могут
проявиться со временем, поэтому он так тщательно за ним следит. Но Питеру чего-то
не хватало.
Тони просвещал его в тонкостях практики, которой они занимались, и отвечал на все
его вопросы. Паркера поразил тот факт, что, по мнению Тони, он находился в
подавленном состоянии всё время, что был с Квентином, хотя в глубине души он это
понимал. Старк считал, что он возбуждался один раз за сессию не потому что его
действительно заводило происходящее, а потому что у него такой возраст. У него
вставал член потому что у нормальных двадцати двухлетних парней он встаёт, а не
потому что ему доставляло то, что с ним делали, и именно поэтому второй раз он не
мог возбудиться. А с Тони и его подходом — смог.
Он возмутился, когда услышал это, а потом задумался, был ли он действительно
счастлив с Квентином. Может быть, ещё на рассвете отношений, когда ему было
семнадцать и он был в восторге от новизны ощущений, потому что Бек был его первым,
и он наконец смог признаться себе, что его влечёт к мужчинам. Но то, что было потом
вряд ли можно было назвать счастливыми отношениями. После разговоров со Старком о
том, что было в этот период его жизни, Пит всегда ощущал себя просто ужасно. Потому
что он смотрел на себя объективно, и не понимал, почему это с ним происходило и
почему он это позволял; но так же он не знал, как это можно было бы преодолеть.
Просто поговорить с Квентином он пытался только в первый год, а потом смирился с
тем, что это в порядке вещей, по словам Бека.
Оказывается, всё это время он был не в порядке. Но заметил это только сейчас, с
чужой помощью. Чем шире он открывал свои глаза, тем больше видел.
Питер терялся, разрываясь между чувствами и эмоциями, и хотя надеялся, что это
нормально, он не был в этом уверен. В какое-то время ему захотелось, чтобы мужчина
чётко давал ему понять, что для Питера хорошо, а что — не очень, потому что,
видимо, сам он с этим не справлялся. Но потом он возвращался в реальность, где Тони
был совершенной противоположностью Квентину.
Он не вёл себя всегда одинаково, когда начинался экшн: он мог быть грубым, начать
говорить что-то грязное и возбуждающее, пускаться в нежности или становиться
серьёзным, как когда он рассказывал о верёвках. Он выбирал модель поведения под
момент, когда Бек всегда был только грубым, и редко случалось что-то, что
заставляло его изменить себе.
Питер вздохнул, устав сравнивать двух мужчин, что имели на него такое влияние. К
тому же, они были полярно противоположными.
Прищурившись, он взглянул на Энтони, облизывая губы. Он странно выглядел в
атмосфере ресторана быстрого питания, не иначе, как венецианский сервиз среди
китайских пластиковых стаканчиков, но он сам настоял на подобном заведении. Пит
помнил, что говорил о том, что ему нравится подобная пища, но не рассчитывал на то,
что мистер Старк сам вообще смотрит в сторону подобного рода еды.
Было не очень похоже на свидание, учитывая то, что за столом справа матерились
подростки, слева — плакал ребёнок у семейной пары, что безуспешно пыталась его
успокоить. Питеру и самому хотелось одновременно плакать и смеяться оттого, в какой
он оказался ситуации. Мечтает о свидании с мистером Старком, в то время как они
оговорили свои отношения буквально по пунктам, он любит Квентина, а Энтони пытается
лишить его голову вложенной туда дури по этому поводу.
— Что такое? О чём ты думаешь? — спросил Тони, проведя большим пальцем у уголка его
губ, стирая соус, и невозмутимо вытер руки салфетками. — Выглядишь огорчённым.
— Ни о чём, мистер Старк, — вяло улыбнулся парень, обхватив губами соломинку,
воткнутую в стакан с молочным коктейлем. Глаза Тони на какое-то время стали
совершенно чёрными, пока он смотрел на это, а потом снова в его глаза.
Питер ощутил, как от этого откровенного, его обожаемого я-съем-тебя-взгляда волоски
на руках и затылке становятся дыбом, как когда он весь обнажённый. Хотя Тони в
повседневной жизни ни разу не позволял себе что-то откровенное, не напоминая ни
поведением, ни словами о том, что могло происходить между ними за дверьми. Они
оставались в своих приятельских отношениях и не больше. Ещё и довольно однобоких,
потому что обычно Тони спрашивал о личном, а Питер — говорил. От ответных вопросов
Старк увиливал или отвечал нехотя, поэтому Питер прекратил лезть с этим, понимая,
что тот хочет сохранить между ними нейтралитет и прохладу.
Прочистив горло, Старк отвернулся и взглянул на время, после чего начал собираться.
— Куда вы уходите так поздно? — с придыханием спросил Питер, подняв на него свои
щенячьи глаза, что безотказно действовали в случае со Старком — тот начинал
улыбаться. Он обожал, когда Старк улыбается ему.
— У меня много дел, Питер, — уклончиво ответил мужчина.
— Поздним вечером? Вы что, занимаетесь чем-то незаконным? — иронично спросил юноша,
изогнув бровь. А потом внезапно осознал и стал мрачным, опустив лицо. — Вы
встречаетесь с тем парнем, я прав?
— За кого ты меня принимаешь? — возмутился Старк, прижав под столом своё бедро к
его, привлекая внимание. — Зачем мне подделка, если у меня есть оригинал? К тому
же, каким лицемером я должен быть, чтобы сказать, чтобы ты не встречался с другими,
а сам бы именно этим и занимался? Я ни с кем не встречаюсь, Питер.
— Простите, — покраснел парень, что вызвало у мужчины хриплый смех.
Он потрепал его по волосам, склонился к уху, почти задевая его губами, и прошептал:
— Ты ревнуешь меня?
Паркер вздрогнул от этого вопроса, резко осознав, что да, мистер Старк, хотелось бы
быть единственным мальчиком, которому вы нашёптываете о том, какой он
восхитительный, но это ли не значило, что убеждения Питера были самообманом? У
Паркера нет чувств к Энтони. Вернее, не должно быть.
Сердце в груди разогналось, перекачивая кровь до той степени, что Питер ощутил, как
у него в носу пульсирует, словно вот-вот из-за давления из него польётся. Он был
напуган этим новым открытием. Но больше приятно взволнован и смущён.
— Я покажу тебе то, чем занимаюсь помимо практики психотерапевта, когда посчитаю,
что ты к этому будешь готов. Возможно, совсем скоро, — пообещал Старк, ещё раз
ласково поведя по его волосам ладонью и встав. — Увидимся завтра?
Питер согласно улыбнулся, пытаясь скрыть то, как в нём бушует целый катаклизм.
Фантастический мужчина его мечты продолжил что-то говорить о том, что ему пора,
чтобы он обязательно всё доел и отдохнул к тому времени, как они встретятся, и
ушёл. Паркер заерзал на месте, чувствуя, что его вот-вот разорвёт.
Ну что за абсурд! Это было абсолютно безнадёжным случаем, полная клиника. Тони
неоднократно напоминал о том, что независимый и взрослый человек вроде него знает,
чего он хочет, и ни разу в этом списке не промелькнул пункт о желании
долгосрочного и единоличного обладания одним мальчишкой, что понемногу сходил с
ума.
Питер послушно заталкивал в рот свой чизбургер, уже не чувствуя никакого вкуса, и
хмурился, пытаясь разобраться в себе. Куда ему до Энтони! Они определённо на разных
уровнях — Питер стоит далеко внизу. Но при этом стоило представить, что Старк мог
так обращаться с его подделкой, как ему становилось дурно. Питер симпатизировал так
сильно, и ему больше всего хотелось, чтобы интерес к нему Тони как можно дольше
оставался таким же, но он понимал, что у них есть контракт, который в любой момент
может быть разорван как с его стороны, так и со стороны Энтони, для этого он и был
нужен. Это деловые отношения, построенные на физическом контакте и удовлетворении
даже самых странных фантазий.
Собравшись, Питер вышел на улицу, выдохнув в стылый воздух пар, и натянув шапку на
уши. Начинался небольшой дождь, но он решил пройтись пешком, чтобы подышать и
подумать о том, что за чёрт с ним происходит.
Между тем, он думал о том, что Тони ни разу при нём не обнажился, не то чтобы
кончить или вообще заняться с ним сексом. Питера сводило это с ума по двум
причинам: первая — Старк пытался ему втолковать, что в их отношениях на самом деле
главный Питер, хотя во время игр они меняются властью, однако, именно поэтому
доводил его до экстаза разными путями, а сам сдерживался, и это было убедительным
способом доказать ему свою правоту; вторая — Паркер начинал сомневаться в том, что
Старк действительно хочет его, то есть бондаж и дисциплина даже не подразумевали
проникновения, так что... Но хуже всего было даже не это, а то, что сам Питер
хотел, и хотел больше, чем просто быть им заполненным в физическом смысле. Он стал
размышлять о нём немного не так, как должен был, не ограничиваясь эротическими
фантазиями.
Паркеру было приятно просто проводить с ним время, шутить, гулять по парку,
получать свою дозу поглаживаний по голове и улыбок, запаха и хриплого смеха, что
превращались в эндорфины... Он всё меньше думал о Квентине, и больше — о Тони.
А его подарок... Пит стоял перед зеркалом в ванной, примеряя свой новый ошейник,
который Старк дал ему в награду, и у него сосало под ложечкой оттого, что ему
нравилось то, что он видел. Бек предпочитал чёрные, широкие, жёсткие и тугие, какие
натирали его кожу и сдавливали, оставляя следы. Ошейник Старка был из мягкой кожи,
узкий и тёмно-карамельного цвета, точь в точь в цвет его глаз. Он свободно сидел на
шее и над ложбинкой между ключиц блестел золотистый кружок, на котором были
инициалы Тони. Надев его впервые, Питер неотрывно смотрел на себя около двадцати
минут, глазам своим не веря и чуть не плача от того, что это его растрогало. Это
буквально было ты-только-мой-мальчик-жестом, знаком принадлежности. Ему так
нравилось ощущать себя наконец чьим-то и видеть этому подтверждение.
***
Ближе к зиме становилось заметно холоднее.
Вынув замёрзшие руки из карманов, он поднёс к лицу покрасневшие пальцы и выдохнул
на них тепло, не понимая, как Энтони может выглядеть по-прежнему сногсшибательно в
такой собачий холод. Паркер был похож на раздутый пирожок в слоях своей одежды, и
всё равно у него замёрз нос, которым он непрерывно шмыгал.
— Боже, ты выглядишь таким милым сейчас, — мягко поделился мнением Тони и
рассмеялся, когда Питер посмотрел на него с сомнением. — Возьмём кофе, — поправив
его волосы, торчащие из-под шапки, сообщил он.
Питер молча с этим согласился и, пока мужчина стоял в очереди, задумался о том, что
происходит. Тони вёл себя странно как для человека, что пытался держать между ними
прохладный климат, а потом сам же сокращал расстояние этим... грёбаным всем.
Последние две недели он часто ненавязчиво прикасался к нему и говорил что-то такое
же смущающее, что выходило за грань приятельского общения. Это было странно, и это
нравилось Питеру, на самом деле ему было трудно делать вид, будто он к этому
равнодушен, пытаясь сказаться убедительным. Думалось, Тони всё понимает и делает
это нарочно с какой-то целью.
— Мистер Старк, можно спросить? — поинтересовался Питер, поблагодарив его за свой
кофе.
— Конечно, — Тони кивнул, сосредоточённо сводя брови.
— Вы... хотели когда-то DS-отношений? То есть, я хочу сказать...
— Я тебя понял, Питер, — мягко сказал Старк, облегчая его словесные потуги выдавить
из себя что-то вразумительное. — Конечно, хотел. Даже больше, я состоял в таких
отношениях длительное время, но после разрыва около семи лет назад я так и не
вступил в подобную связь снова.
— Почему? — вкрадчиво поинтересовался Паркер, прижимая к губам стаканчик и смотря
на мужчину из-под волос. Лицо Энтони изменилось, стало непроницаемым, и Пит
пожалел, что спросил о таком личном. — Простите...
— Это сложный вопрос. В таких отношениях необходимо большое доверие как со стороны
нижнего, так и верхнего. Думаю, чтобы создать условия для возникновения и
упрочнения подобного чувства необходим большой труд и очень много всяческих
условий, — Тони отпил кофе, взглянув на него, и чуть улыбнулся. Он выглядел так,
словно это Питера нужно было утешать и поддерживать, а не так, будто это в его
глазах сейчас было столько горечи.
Питер опустил взгляд под ноги, неспешно идя по дорожке вглубь парка. Больше он не
знал, о чём может спросить, потому что, кажется, мистеру Старку разбили сердце.
Осознавать это было так странно, он почему-то воспринимал его как человека, что
непоколебим, и его невозможно уязвить хоть чем-то. Он немного забылся, потому что,
вообще-то, Тони человек, и ему бывает больно. Да, вау. Открытие.
Питеру захотелось взять его за руку, в которой он не держал стаканчик, и стиснуть
её, чтобы показать своё я-с-вами-сопереживание, но он не стал, вместо этого поджав
губы. Ему хотелось деть куда-нибудь это тянущее чувство в груди по поводу мистера
Старка, потому что чем глубже он прятал его, тем сильнее оно раздувалось, как
наливающиеся ожоги. Ему было грустно, что с Тони такое случилось, а он ничем не мог
ему помочь, даже не знал, как поддержать. Пусть мужчина не выглядел так, будто ему
действительно это нужно или вроде того, но Питер ощущал себя бесполезным оттого,
что ничего не способен был ему дать в этот момент.
Теперь было более, чем понятно, почему он так пытался ему помочь. Он знал, что
такое быть в подобных отношениях и испытывать боль из-за разрыва, как тяжело с этим
бороться и мириться. Наверное, это объясняло и то, почему он так следовал всем
оговорённым правилам: он не хотел обнадёживать Пита, потому что он не хотел снова
доверяться в отношениях больше, чем то нужно было в том, что уже было между ними.
Он подумал, что ему нереально повезло встретить именно этого мужчину. Какой шанс у
него был попасть именно к Энтони, который понимал его больше, чем он сам? Мизерный,
и всё-таки это произошло. И Питер был бесконечно благодарен ему, Вселенной или кто
там отвечал за такие штуки.
Когда он раскрыл рот, чтобы сказать об этом, из него вылетело совершенно не то, что
ему хотелось бы:
— Как от вас можно было уйти... — пробубнил Питер, и покраснел, когда Тони
засмеялся.
— Не думай об этом в таком свете, будто я идеальный, — поучительным тоном сказал
Старк, сдвинув шапку на его глаза. Странно, что именно об этом и думал Паркер. — У
тебя нет планов на сегодняшнюю ночь?
— Нет, мистер Старк,— напрягся парень, переходя на шёпот, поправляя шапку и смотря
на него своими сияющими глазами.
В животе предвкушающе заныло, когда Тони склонился к нему, говоря тише, хотя людей
в парке было всего ничего и их никто не мог услышать:
— Тогда вечером я заеду за тобой, будь готов. — Питер шумно втянул воздух, ощущая
запах одеколона и кофейного дыхания. — Я уже проверил тебя на чувствительность и
доверие, осталась только прочность. Я купил некоторые новые девайсы специально для
твоего тела исходя из своих наблюдений и по своим предпочтениям. Надеюсь, тебе
понравится, — Тони отодвинулся, невинно улыбнувшись, и глотнул кофе. — Поиграю с
твоим членом как и обещал.
Пит взглянул на него с восхищением и прикусил губу, улыбаясь.
Может, мистер Старк не мог принадлежать ему, зато он сам по-прежнему мог быть его
мальчиком...

========== 12. Вспышка приливного разрушения ==========

Комментарий к 12. Вспышка приливного разрушения

Происходит, когда звезда приближается достаточно близко к горизонту
событий сверхмассивной чёрной дыры и разрывается на части её приливными силами.
Когда Питер сидел в машине, ерзая от возбуждения и волнения, которое охватывало его
каждый-грёбаный-раз-как-в-первый, на улице разразился страшный ливень, что пустился
на улицы обильными потоками воды. Крупные капли гневно барабанили по лобовому
стеклу, с ними не справлялись дворники, видимость была крайне ограниченной, поэтому
Тони для безопасности сбросил скорость до минимальной. В отличие от Питера, он
выглядел полностью расслабленным и умиротворённым настолько, что тибетские монахи
позавидовали бы.
— Куда мы едем? — спросил Питер, распознав вид за окном и осознав, что офис
находится в другой стороне.
— Ко мне домой, — улыбнулся Тони, взглянув на него и задержав взгляд всего на долю
секунды. — Не думал же ты, что мы всегда будем проводить экшн у меня в кабинете?
Мне конечно нравится, как ты там выглядишь, но там нет всех необходимых
приспособлений и комфорта для сессий.
— Домой?.. — шёпотом повторил парень, сжав ладони между бёдер и потерев их. Звучало
даже интимнее, чем он предполагал. Мистер Старк покажет ему место, где он живёт,
где находятся его личные вещи и вообще подпустит его к себе так близко.
— У тебя есть идеи лучше? — хмыкнул Тони.
— Нет... — Питер смущённо улыбнулся. Лучше было не придумать.
Сердце Паркера остановилось уже в лифте. Его охватил мандраж такой степени, что до
этого он даже не представлял, что это слово обозначает. Его заметно крупно
затрясло. Он очень боялся того, что у него снова случится такой откат, помня это
ужасное ощущение, не хотелось, чтобы оно повторилось.
— Ты плохо себя чувствуешь? — опустив ладонь на его плечо, когда они вышли на
нужном этаже, мужчина чуть сжал его, заставив посмотреть на себя.
— Нет, я... я немного боюсь, — честно признался Паркер. Тони улыбнулся, кивнув, и
жестом позвал его за собой. Он выглядел так, словно знает, что нужно делать.
Заманив его в квартиру и заперев дверь, Энтони сначала позаботился о том, чтобы
снять с него куртку и обувь, и только потом принялся за себя.
— Если ты не хочешь — ничего не будет, только скажи мне, что именно тебя пугает? —
повесив одежду в шкафчик, Старк взял его лицо в тёплые ладони, а Пит прижался
спиной к двери, смотря на него широко раскрытыми глазами и не зная, куда себя деть.
— Ты думаешь, я причиню вред тебе? Сделаю так больно, что ты не выдержишь? Или я
вовсе потеряю контроль над собой?
— Что я снова... расплачусь после всего, — тихо ответил Паркер и ощутил, что
пальцы, потирающие его щёки, замерли.
Старк несколько мгновений молчал, а потом хрипло рассмеялся, прикоснувшись губами к
его лбу, когда он опустил голову. Питер залился краской, желая просочиться сквозь
дверь и сбежать, потому что, очевидно, он сказал что-то глупое. Замолкнув, Старк
отодвинулся от него, смотря в глаза.
— Прости, я не смеюсь с того, что тебе страшно. Это от облегчения, — выдохнул Тони,
проведя рукой по его волосам. — Это меньшая из наших бед, не находишь? Ты очень
восприимчивый мальчик, и то, что у тебя такой интенсивный откат — это нормально для
твоего психологического состояния. Сабдроп не происходит у всех, и он не происходит
как обязательное явление. Он может случиться с тобой снова, а может и нет. Я хочу,
чтобы ты делал то, что нужно, чтобы ты плакал после этого, если тебе хочется. Тебя
это может пугать, но я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе разобраться в себе.
Питер покусал губу и согласно кивнул. Мистер Старк не мог его обманывать, потому он
ему верил, не ища больше аргументов в пользу того, чтобы отказаться от сессии
потому что ему страшно. Если такие последствия нормальны и имеют место быть, то он
принимает это как часть его восстановления. Даже если его будет размазывать каждый
раз — это будет значить, что Энтони будет с ним рядом и позаботится о нём.
— Я уточню перед тем, как мы начнём: тебя смущало только это?
— Да.
— Ты по-прежнему хочешь сессию? Если нет, мы можем просто поговорить, — он забрал
свои руки, чуть отстранившись.
— Хочу.
— Может, ты хочешь чего-нибудь для начала? Пить, есть, принять ванну?
— Нет, мистер Старк, я в порядке.
— Не боишься? — мягко спросил мужчина, подчёркивая, что не давит и не будет, если
он ответит положительно.
— Нет, — чуть улыбнулся Пит, облизав губы.
— Тогда иди за мной, малыш, — улыбнулся Тони, отвернувшись от него и на ходу снимая
блейзер.
В спальне он бросил его на стул у рабочего стола, включил свет и сел на широкую
кровать королевских размеров, раздвинув ноги. Питер моментально возбудился от этого
хозяйского поведения мужчины. Сердце застучало быстрее, а из головы вытекло всё
лишнее. Он даже не сразу заметил, в каких шикарных апартаментах живёт Тони.
Вместо одной из стен было панорамное окно с видом на город, что казался игрушечным
и блестящим. По стеклу сползали последние змейки дождя, что уже закончился, а
римские шторы были подняты под потолок, обнажая вид.
— Разденься, только делай это медленно, порадуй меня, — рычащим голосом велел
Энтони.
Питер шумно сглотнул, и расстегнул несколько верхних пуговиц своей рубашки,
показывая ошейник, что был запрятан под воротником. Приняв душ дома перед выходом,
он решил сразу его надеть и всё это время он был на нём. Поняв это, лицо Тони стало
таким довольным, что руки Паркера задрожали. Он угодил Старку. Медленно стянув
рубашку с плеч, он вздрогнул от голоса мужчины:
— Подойди ближе и погладь себя.
Питер издал неопределенный звук между стоном и всхлипом. Подойдя ближе, он накрыл
грудь ладонями, потирая твёрдые соски большими пальцами и скользя ими на живот. Это
увеличивало чувство стыда, что всегда действовало на него своеобразно. Стыд и
похвала, а не унижения и боль. Всё было правильно и на своих местах.
Старк довольно улыбнулся и кивнул, чтобы он продолжал начатое.
— Ты такой хороший мальчик, Питти, тебе нравится ошейник? Тебе так идёт, — томно
растягивая слова, поинтересовался мужчина, смотря на то, как промокшее спереди
бельё сползает по его ногам вниз.
— Да, Мастер, — переступив одежду и стянув носки, выдохнул Паркер.
— О, детка, я обожаю то, как ты течёшь для меня, — накрыв руками его бёдра,
поделился Тони. Подняв руки к ягодицам, он сжал их в пальцах, отчего Паркер
застонал. — Полезай на кровать и ляг на спину, широко разведя ноги.
Питер хныкнул, когда прикосновения с его кожи исчезли и, встав на колени на
постель, пополз примерно к середине. Приняв нужное положение, он облизал губы и
откинул голову на подушку, чувствуя, что уже весь вспотел, хотя было ещё далеко
даже до середины. Постепенно все его волнения о побочных эффектах сошли на нет.
Какое это имело значение, когда ему так хорошо?
— Сначала я поиграюсь с твоим членом, малыш, не стесняйся кричать, но не смей
дёргаться, понял? — строго спросил Энтони, заняв место меж его ног и шлёпнув по
запястью краем резиновой перчатки.
Питер покивал и вздрогнул, когда на его член попала холодная смазка. Старк поднял
недовольный взгляд и шлёпнул его по внутренней стороне бёдра, что отозвалось жаром
во всём теле. Паркер сдержался, чтобы не начать извиваться и минимально двинулся,
только разводя ноги шире. Быстро разогретая смазка потекла по его стволу, щекоча
густыми каплями промежность.
— Для твоего очаровательного члена я взял самый тонкий буж, но тебе всё равно может
быть дискомфортно и немного больно сначала, потерпи, — он показал ему длинный
тонкий инструмент, похожий больше на спицу, но с гладким кончиком и маленьким
колечком на другой стороне. — Говори мне, что чувствуешь, пока я буду его в тебя
засовывать.
Питер сглотнул, но его возбуждение нисколько не спало. Он сжал в пальцах простынь,
смотря на то, как Тони протирает стержень салфеткой, что распространила резкий
запах антисептического средства. Старк обхватил его член под головкой пальцами и
провёл по ней сверху инструментом, пачкая её в смазке.
— Холодный... — прошептал Питер, и Энтони улыбнулся.
Когда гладкий кончик начал входить в его головку, Питер напрягся, отчего мышцы на
его животе проступили чётче, и зажмурился. Спица медленно распирала его головку
изнутри немного болезненно и неприятно — об этом он и сказал Тони. Ощущения
сгладились, когда, тот начал ласкать его уздечку большим пальцем, медленно
засовывая буж глубже; он немного вытаскивал и засовывал его назад, проталкивая
глубже.
— Мастер! — взвигнул Питер, когда спустя минут десять, что растянулись на час, по
всему телу прошлось крайне странное ощущение, похожее на удар тока.
— Нашёл, — довольно усмехнулся Старк, подняв на него взгляд. Парень снова застонал,
потому что на лбу мужчины выступил пот, его волосы растрепались, глаза потемнели, а
через приоткрытые губы вырывалось возбуждённое дыхание. Он выглядел потрясающе, ещё
более сексуально, чем обычно. — Это твоя простата, малыш, как тебе? — он потянул
буж назад всего на несколько миллиметров, после чего сунул его обратно.
Питер вскрикнул, крепче сжимая простынь в кулаках. На глазах проступили слёзы, а
пальцы подогнулись, как во время оргазма. Ему жутко хотелось кончить, он словно уже
кончал, но заткнутый член этому нисколько не способствовал. Тони совершал лёгкие
толчки, прижав его к кровати, надавив на живот ладонью, не скрывая своего
удовольствия и наблюдая за тем, как он измучено хныкал.
— Пожалуйста... Хватит! Ах! Не могу... — в бреду заметался парень, шаря по простыне
руками и кусая губы. — Мистер Старк, прошу... Мне так хорошо... Хватит...
Тони молча продолжал трахать его член, пока Питер не разрыдался от переизбытка
чувств, прижав к лицу запястья. Тогда он остановился, оставив внутри буж, и взяв в
ладонь его яички, помял их, расслабляя, второй рукой поглаживая чуть ниже тазовой
кости у основания члена. Это то ли облегчало состояние Питера, то ли усугубляло, он
не мог понять, ощущая руки мистера Старка везде и всюду на себе.
— Говори, что ты чувствуешь?
— Мне плохо и так... так хорошо, — хрипло ответил парень, всхлипывая и не слыша
себя. — Я хочу кончить, мистер Старк...
— Нельзя, мой мальчик, я не буду вынимать его до самого конца. А пока встань на
четвереньки, как послушный щенок, — Тони отодвинулся, стянув резиновые перчатки и
отбросив их.
Паркер с трудом принял коленно-локтевую, дрожа от напряжения. Опустив голову, он
взглянул на свой член, что стал значительно темнее от прилившей крови и тяжелее от
стержня. На головке блестел металл, что тянул член вниз, создавая странное
ощущение. Ему было знакомо пережатие яичек для контроля оргазма, но постоянное
предоргазмное состояние буквально убивало.
— Прогнись в спине и отставь задницу, — вырвал его из неги строгий голос. Питер
осуществил сказанное и вскрикнул от сильного шлепка по ягодице. — Пять ударов.
Считай.
— О-один, — протянул Питер, зажмурившись.
— Скажи мне, после удара какой силы тебе достаточно.
Он сразу же шлёпнул его второй раз, потом третий и четвертый, после которого Питер
закричал, что хватит и получил удар такой же силы по второй ягодице. Ему хотелось
рухнуть на кровать, но он понимал, что это не пойдёт на пользу его члену, а он вряд
ли сможет встать снова. Он остался в своём положении, кусая уголок подушки и мыча.
Ниже пояса всё горело и он даже не понимал больше, нравится ему это или нет.
— Ты хорошо справился, детка, — проведя ладонями по его горящим ягодицам, выдохнул
Старк. — Это не самое мучительное, что я могу с тобой сделать. Как-нибудь я вставлю
тебе буж вместе с пробкой в задницу, трахая твою простату с двух сторон.
— Да... — проныл Пит, раздвинув ноги ещё чуть шире и получив несколько щадящих
шлепков по яичкам, от которых толкался тазом вперёд.
— У тебя такое невинное личико, что я поверить не могу в то, какой ты похотливый, —
раздвинув его ягодицы, низко рассмеялся Старк. — Так не терпится получить мой член,
что ты весь пульсируешь.
— Пожалуйста, — пробормотал Питер, сгорая со стыда и удовольствия пополам. Ощутив,
как на ложбинку попало горячее и потекло вниз, он понял, что это слюна Энтони, и
громко умоляюще застонал. — Войдите в меня...
— Я сам решаю, что и когда мне делать, — напомнил Старк и в наказание шлёпнул его
по яйцам сильнее, чем до этого. — Будь послушным, как ты умеешь, и я совсем скоро
разрешу тебе кончить.
Питер отвёл назад плечи, смотря вниз между своих ног на ноги Тони. Мужчина погладил
его по бёдрам, затем снова раздвинул половинки и надавил пальцем на дырку, потирая
её сверху, но не входя внутрь. От этой дразнящей ласки Пит обмяк, покачивая бёдрами
чтобы усилить контакт и насадиться.
— Вставай, малыш, я хочу кое-что попробовать.
Подцепив его пальцем за ошейник сзади, Тони слегка придушил его им и усадил его на
прохладный шёлк горящим от ударов задом, что отдалось спазмом удовольствия в паху
Паркера. Выгнувшись грудью вперёд, Питер хныкнул, подняв плывущий взгляд. Энтони
продолжал тянуть его, и он медленно пополз к краю постели, слез на пол и получил за
это поглаживание за ухом.
— Взгляни на себя, Питти, — выпустив ошейник, Тони склонился и взял его пальцами
под челюстью, подняв лицо. — Встань на колени, обопрись, выставь задницу и смотри
на себя.
Парень сфокусировал взгляд и застонал от того, что его полупрозрачное отражение в
стекле выглядело как самое грязное порно. Его мокрое красное лицо, опухшие губы и
прилипшие к коже волосы выглядели как олицетворение порочности. Питеру нравилось
смотреть на себя, видеть себя таким, ощущать себя настолько ненастоящим. Подняв
взгляд над своим отражением вверх, он издал ошеломлённый вздох и впился в стекло
крепче.
Энтони снял с себя рубашку, и ему хотелось повернуться, чтобы рассмотреть его
наяву, а не эфемерного полупрозрачного мужчину в стекле, но он знал, что даже если
попросит, ему не разрешат. Вместо этого он упивался хотя бы тем, что ему было
доступно.
Встав наконец на колени, которые пощекотал мягкий ворс ковра, он почти прижался к
стеклу грудью, часто облизывая губы и сглатывая слюну. Энтони взял что-то со стола
и вернулся к нему. Пит ощутил прохладное прикосновение к спине, а потом к щеке.
Энтони дал ему рассмотреть паддл с жёсткой кожаной пластиной размером с половину
питеровой ладони и цветом под его ошейник.
— Десять ударов, считай.
Питер хныкнул от первого, бесплодно шевельнув губами, потому что не смог ничего
сказать. Место удара вспыхнуло новой болью, что сублимировалась в острое желание и
перетекло в пах.
— Малыш, — позвал Энтони и зарычал, взяв его за волосы. — Считай, начиная с
первого, и я дам тебе кончить.
Парень сглотнул и содрогнулся от нового громкого шлепка. После уже возникло
ощущение укуса в другой ягодице и он выкрикнул «Один!». Он вскрикивал после каждого
удара, смотря то на запотевшее отражение себя, то на мужчину, то на город, который
— он готов был клясться — не спал этой ночью из-за его воплей.
На седьмом сила удара стала в половину меньше, и Питер даже расстроился по этому
поводу, ведь ему так нравилось кричать, а так этому не было оправдания. Кроме того,
что зад уже горел так, словно с него сняли слой кожи.
После десятого — по факту одиннадцатого — удара, Тони откинул девайс в сторону и
встал за ним на колени. Питер вздрогнул от звука расстёгиваемой ширинки и зашипел,
когда горящие ягодицы обхватили ладони.
— Мистер Старк... — жалостливо проскулил Питер, а потом застонал, ощутив, как по
сфикнтеру скользнула буквально мокрая головка. — Голова кружится...
— Ещё немножко, малыш, — взяв его за горло, он немного оттянул его от стекла, чтобы
Пит мог видеть их отражение, хотя его взгляд уже был таким ужасно мутным, что он и
не старался разглядеть ничего. — Знаешь, нас сейчас кто-то может видеть с соседних
высоток. Кто-то может смотреть на то, как ты раздвигаешь свои ножки перед мужчиной
вдвое старше тебя.
Питер прикусил губу и его глаза закатились, когда Тони немного потёрся членом между
его ягодиц, раздражая чувствительную кожу. Тело слабело только от мысли, что это
сейчас могло быть внутри него. Обхватив пальцами верхушку бужа, Старк провернул его
внутри, легонько двигая вперёд-назад, буквально на миллиметр.
— Ты хочешь, чтобы кто-то смотрел на то, как тебе хорошо и какой ты в это время
красивый, да, детка?
— Да-а, — плаксиво протянул Питер, пытаясь не двигать бёдрами.
— Хочешь кончать подо мной, пока на тебя смотрят десятки глаз? — Энтони выпустил
его горло и царапнул ногтём сосок, медленно вытягивая спицу наружу. — Ты хочешь
быть отодранным на публике, мой стеснительный малыш?
— Мастер... — бездыханно позвал Питер, когда буж полностью вышел из него и упал на
пол, утопая в ворсе.
Из приоткрытой уретры сразу потекла сперма. Это ощущалось странно, потому что он
всегда кончал бурно, а сейчас семя текло медленно и густо. Это оказалось самую
малость больно, но чертовски-фантастически-нереально хорошо. Это, в купе с толчками
Тони, что стали агрессивными, усилило его оргазм до такой степени, что ему
показалось, что он отрубится. От забытья его отвлекли. Ощутив, как чужой член
протолкнулся между его ног, задев чувствительные скользкие яички, он хрипло тихо
вскрикнул и опустил голову, бездумно смотря на крупную головку члена Тони и
обильные потёки его спермы, что тот выплеснул на стекло.
— Ох, Питер, — сдавленно произнёс Тони, обхватив его поперёк живота одной рукой, а
второй упёрся в стекло у его плеча. Прижавшись мокрым лбом к его коже, он замер. —
Ты невероятный, малыш, лучший мальчик для меня... — зашептал он, покалывая его кожу
бородкой и проводя по плечу губами к мокрым от пота волосам, затем зарываясь в них
лицом.
Питер полностью расслабился, когда мужчина прижал его к своей груди, и их липкая
кожа плотно прилегла друг к другу. Дрожащей рукой Питер прикоснулся к бедру Энтони,
на котором сидел, и чуть сжал его, подняв опухшие глаза и наслаждаясь тем, как тело
неохотно отходит от такого необычного оргазма.
— Что ты чувствуешь?
— Я... — Питер удивлённо моргнул и сглотнул слюну. Сморщившись, он беззвучно
рассмеялся. — Я голос сорвал...
— Это тебя веселит? — с усмешкой в голосе спросил Старк в его макушку.
— Это единственный минус, — едва слышно сообщил Паркер, устало прикрыв глаза и
продолжая улыбаться.
Они просидели на полу ещё несколько минут, пытаясь отдышаться. Позже Тони поднял
его на руки и осторожно опустил на кровать на бок, после помогая устроиться на
животе. Питер мысленно поблагодарил его за это, потому что задница по-прежнему
горела так, точно он сел на раскалённую добела плиту, хотя ощущения и притупились.
Оседлав его бёдра, Тони немного размял его плечи, хотя из него и без того можно
было лепить, как из тёплой глины. Затем в нос снова резанул запах обеззараживающего
средства, холодное и мокрое прикоснулось к его истерзанной коже.
— Что вы делаете? — сонно спросил Пит, пытаясь повернуть голову и не обращать
внимания на першение в горле. — У меня ведь нет никаких ран...
— Я не перестаю удивляться тому, как тобой пренебрегали ранее, — непонятным тоном
сказал мужчина. Скорее всего, Питер просто не мог больше анализировать интонации,
потому что переходил в пограничное состояние, пытаясь не погрузиться в сон, и не
мог понять чужое настроение. — Это обязательная процедура, потому что у тебя могли
остаться микроповреждения, малыш.
— М-м-м, мистер Старк, — промурлыкал Питер, обнимая подушку. Он хотел поблагодарить
его, но у него не хватало на это сил.
— Я позабочусь о тебе, — Тони склонился и потёрся носом о ямку на его затылке. —
Можешь спать.
Юноша прикрыл глаза, продолжая чувствовать осторожные прикосновения влажного
полотенца, стирающего сперму с его бёдер и поглаживаяния по волосам. Когда мужчина
повернул его на спину, расслабляюще поглаживая низ живота, он прекратил чувствовать
что-либо кроме невероятного удовлетворения и усталости.

========== 13. Световое эхо ==========

Комментарий к 13. Световое эхо

Феномен, что возникает при внезапной вспышке света, когда тот отражается от
объектов вне источника и прибывает к наблюдателю через некоторое время после
первоначальной вспышки.
Разлепив глаза, Питер поморщился от того, как ярко было вокруг. Особенно слепил
блеск белого постельного белья. Только благодаря нему он понял, что не дома, потому
что вообще-то он привык просыпаться на простынях в мелкий розовый цветочек или типа
того, а не на шелках.
Проморгавшись, он чуть не подавился дыханием и прикусил губу. Мистер Старк лежал
рядом поверх одеяла, приподнимаясь на локте и отвернувшись к нему спиной. Своей
шикарной широкой спиной, с плавно изогнутой линией позвоночника, что утекала вниз и
терялась между ямок на пояснице, ниже которых сидели домашние штаны. Питер
нерешительно повернулся на бок, медленно протягивая руку, чтобы убедиться в
реальности увиденного. В любом случае, он может сказать, что сделал это во сне.
Ясное дело, во сне всем ведь хочется немного полапать красивого мужчину? По крайней
мере, преимущественному большинству. Ведь так?
Прикрыв глаза, он скользнул ладонью по боку Тони, почти прижавшись лбом где-то под
его лопатками.
— Что ты, по-твоему, делаешь, Питер? — спросил Старк. Под ладонью, что Пит уложил
на его живот, от смеха напряглись мышцы, и он дёрнулся в сторону, разрывая контакт.
— Не говори, что спал, я сразу же услышал по твоему дыханию, когда ты проснулся.
— И-извините, — покраснел Паркер пристыженно и сглотнул слюну, чтобы немного
промочить саднящее горло.
— Ничего, — сев, и повернувшись к нему, улыбнулся Энтони. — Как себя чувствуешь?
Выспался?
— Да, — потупив взгляд, Питер подтянул одеяло выше, прикрывая голую грудь, и
прикоснулся к своей шее, на которой не оказалось ошейника. Говорить громко он всё
ещё не мог, а во всём остальном был не так уверен.
— Рад это слышать, — встав, Энтони потянулся, отчего все его мышцы под кожей
задвигались, а питеров рот наполнился вязкой слюной. — Тогда вставай, я уже набрал
ванну и собирался тебя будить. Можешь брать и пользоваться всем, что приглянётся.
Потом иди на кухню, скоро должны доставить наш завтрак.
— А моя одежда? — растерянно спросил парень, обнимая одеяло.
— Зачем тебе одежда? Я уже давно всё рассмотрел, — изогнул бровь Тони, насмешливо
хмыкнув.
Питер смущённо покраснел, опустив ноги на пол, когда Старк усмехнулся и вышел,
видимо, давая ему немного времени собраться. Паркер покрутил головой, лучше
рассматривая место, где провёл такую ночь и прикрыл лицо ладонями, выглянув из
окон. Воспоминания об их сессии прокатились по телу жаром, а искусанные ночью губы
тронула улыбка.
Судя по поведению Старка, его обычный режим заботы, что особенно проявлялся после
экшна, ещё не выключился. К тому же, одежды в комнате действительно не было,
значит, он должен был выйти совершенно обнажённым, потому что копаться в чужих
вещах ему не позволяло воспитание. Это не было похоже на их когда-дверь-
закрывается-условие, что обозначало их возвращение к обычной повседневной модели
поведения едва знакомых людей, как только они достигнут разрядки.
Глубоко вдохнув и выдохнув, он взялся за ручку и вышел прежде, чем передумать. И
моментально сгорел со стыда. С другой стороны коридора у входной двери, глаза
курьера из доставки еды поражённо округлились, а рот приоткрылся. Заметив это, Тони
повернулся на него и улыбнулся так, словно в ситуации не было ничего из ряда вон.
Обычная глупый-ты-ребёнок-улыбка мистера Старка.
— Туда, малыш, — он мотнул головой на дверь направо, и парень, прикрываясь руками,
забежал в ванную, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Давно пора было привыкнуть к тому, что мистер Старк любит, когда ему стыдно. Но это
было... неожиданно, да, и смутился только он, как робкая девушка!
Зажмурившись и облокотившись спиной о дверь, он похлопал себя по щекам, чтобы
очнуться, и выдохнул. Кровь громко стучала в ушах, когда он поднял голову. Если со
спальней всё было понятно, то подобного метража ванной комнаты он не ожидал
увидеть. Если бы можно было измерить саму ванну питерами паркерами, то их было бы
не менее четырёх.
Повернув голову, он увидел своё красное отражение от ушей и до самой груди. Его
волосы спутались до состояния гнезда очень экстравагантной птицы, а глаза
лихорадочно блестели.
Когда он, почистив зубы одноразовой щёткой, залез в тёплую воду, сначала зашипел от
боли в заднице и в паху, но, стоило расслабиться, как из горла вырвался хриплый
стон блаженства. Откинувшись на бортик, он прикрыл глаза, медленно вытягивая ноги и
шевеля пальцами на ступнях. От воды приятно пахло какими-то травяными добавками.
Питер выбрал первый попавшийся бутылёк, намочил и вымыл волосы, умыл припухшее из-
за бесконечных слёз и сна лицо, и вылез. Нежиться в воде было хорошо и приятно, но
слишком долго пользоваться гостеприимством было неприлично. Это была вторая
причина. Первая — ему становилось всё больнее.
По-быстрому вытерев волосы, он взял висящий на крючке махровый халат, и едва успев
его завязать на поясе, вышел в коридор. От каждого шага боль меж ног становилась
только больше, и когда он со второй попытки нашёл кухню, в уголках глаз скопилась
влага.
— Мистер Старк, — жалобно протянул как можно более громким шёпотом Питер, привлекая
внимание. Ухватившись пальцами за дверной косяк, он покусал губу. — Мне больно
там... Это... так должно быть?
— Ох, я совсем забыл, что для тебя это впервые, — поставив на стол бутылку
апельсинового сока, Тони взял с тумбочки стакан воды и уже подготовленные таблетки,
после чего подозвал его жестом, садясь на стул. — Прости, что я не предупредил
тебя. Это нормально, прими это, — он бросил взгляд на лекарства, — и тебе скоро
станет легче, не волнуйся.
Питер сморгнул, слегка успокоившись и, терпя боль, приблизился к столу. Старк, взяв
его за талию, медленно опустил его на своё бедро сверху. Паркер опустил глаза,
выдавливая таблетки из блистеров на ладонь и закидывая их в рот разом, даже не
взглянув на названия. Ему откровенно было всё равно. Если Тони сказал, что это
облегчит боль, — на что он очень надеялся! — то он верил. Терпеть всё равно не было
никаких сил, не говоря уже о том, чтобы разбираться что и для чего он пьёт.
— Расслабься, — посоветовал Старк, запустив пальцы в его мокрые волосы и причёсывая
их назад.
Питер поднял на него взгляд, что сам сполз на губы. Неожиданно захотелось прижаться
к ним, чтобы его лицо закололо бородкой, а во рту стало горячо. До этого он не
ощущал острой нужды в поцелуях, а сейчас отдал бы всё за это. Чтобы знать, что он
немного ближе, что у него есть такое право, что он может, если хочет...
Ощутив твёрдую ладонь, что погладила его бедро под халатом, Паркер вздрогнул.
Старк, взяв за шею, уложил его на своё плечо, как дитя, и момент был упущен. Парень
покусал губу, чуть раздвинув ноги, чтобы мужчина понял, что ему приятна его ласка,
и прикрыл глаза, следуя его совету. Вскоре он подумал, что хорошо, что не успел
поддаться порыву и поцеловать его, потому что Энтони это принял бы с восторгом едва
ли. Они должны сохранять дистанцию, и целоваться, тем более, не во время сессии —
плохая идея.
— Возьми отгулы на работе на несколько дней, — сказал Тони, массируя пальцами кожу
головы. — Я оплачу их со своего кармана, как и лекарства.
— Не нужно, я сам возьму, — прошептал Питер, сжав ладонь мужчины бёдрами.
— Умница, — похвалил Тони. — Тебе может быть несколько дней больно мочиться, но это
пройдёт, я дам тебе все необходимые средства для ухода и препараты. Если лучше не
станет, то скажешь мне, и мы поедем в больницу.
— Спасибо, — мурлыкнул Питер, ощущая, что он слишком уж разомлел и его снова
клонит в сон, будто не он проснулся меньше часа назад.
— Кажется, у тебя поднялась температура. Это тоже нормально после подобной
практики. Поешь и можешь спокойно ложиться спать, — Тони взял его за подбородок,
убеждаясь, что его слышат, и улыбнулся. — Я буду заботиться о тебе, пока тебе не
станет лучше, ни о чём не волнуйся.
Питер с трудом и без аппетита заталкивал в себя еду, не чувствуя, что именно он
ест. С таким успехом он мог жевать картон, не замечая этого, но он ел, потому что
так ему сказал Энтони. Он продолжал сидеть на руках Старка, чувствуя успокаивающие
если-что-я-здесь-поглаживания кончиками пальцев на своих коленях, и когда лекарства
подействовали, а боль спала, он ощутил наконец спокойствие. Ему было фантастически
хорошо ночью, и так уютно сейчас, что когда Тони помог ему встать, дал леденец для
горла и направил в комнату, он сожалеюще свёл брови, но послушно пошлёпал босыми
ногами в спальню. Сев на постель, он положил леденец в рот, ожидая, пока тот
растает.
Тони пришёл чуть позже и, к сожалению Питера, надел чёрную футболку, скрывая свой
торс. Он опустил все шторы, молча взял со стола ноутбук и занял место с краю
кровати, словно никого постороннего в квартире не было. Паркер слегка расстроился
этому, потому что, кстати, вообще-то я прямо здесь, мистер Старк, но он не мог его
осуждать за безразличие, потому что полагал, что немного успел наскучить ему своим
присутствием. Помимо сессий тот и не должен был проявлять к нему интереса. Хватало
уже того, что Тони заботился о нём после и разговаривал с ним, Питер должен был
быть благодарным.
С Квентином было иначе. У Питера не случалось откатов, но иногда ему было
откровенно плохо, он понимал это только сейчас, осознав, что значит истинное
удовольствие. Однако, Бек мог тут же оставить его, просто спустив, как
использованный презерватив. Паркер иногда ощущал себя так, словно его просто забыли
выбросить в мусорное ведро. И всё равно он прощал ему это уже через минуту, потому
что осознанно обижаться он не умел. Тогда, во время сабдропа, когда он сидел на
коленях Тони и так откровенно жаловался на Квентина, он ощущал такое облегчение, и
из этого чувства вытекло уже чувство отвращения к себе. Он любил Бека и при этом
жаловался на него. Говорил не в его глаза, что ему больно, а за его спиной. Паркер
оказался бесхребетным не как саб, а как человек в целом.
Возможно, Старк оказался прав, и он не любит Квентина на самом деле? Тогда зачем же
он себя всё это время убеждал?..
От этого предположения ему стало плохо и он ссутулился, раскусывая зубами леденец,
что успел растаять и стать сладким лезвием, что оцарапал его язык.
— Питер, — прикоснувшись к его плечу, позвал Тони, — я звал тебя уже несколько раз.
Что с тобой?
Паркер глубоко вдохнул и обернулся, пытаясь принять спокойный вид. Он открыл рот,
чтобы спросить, не стоит ли ему уехать домой, но вместо этого его рот снова зажил
отдельной жизнью:
— Можно я лягу рядом с вами?
— Ложись, — сразу же разрешил Старк, прикоснувшись ладонью к его лбу. — Только
сними халат, ты весь вспотел.
Парень послушно развязал пояс, стянул его с плеч — больше не стесняясь почему-то —
и подлез под бок Тони. Опустив голову на его бедро и натянув на себя уголок одеяла,
парень прикрыл глаза, ощутив прикосновение к ещё влажным волосам.
— Знаю, тебе трудно говорить, — Старк забрал свою руку, и послышались звуки набора
текста на клавиатуре, — но скажи мне, если тебя что-то волнует или ты чего-то
хочешь.
Питер издал звук согласия и вздохнул, пытаясь избавиться от ненужных мыслей. Поздно
было жалеть о том, каким он отвратительным партнёром для Квентина оказался. Он не
мог знать, что лучше: подавлять всё своё недовольство и протесты в зародыше, или
давать им вылезать изо рта время от времени. Как Бек реагировал на его молчание он
знал, а вот если бы он сказал что-то, что было ему не по душе, то что бы было?..
— Мне нравятся твои волосы, — на два тона ниже поделился Старк, снова запустив
пальцы в кудри и чуть их сжав, даже не потревожив кожу головы. Это снова выбило все
нерадостные мысли из головы парня и он прикрыл глаза.
— Мистер Старк, — смутился Питер, не понимая, кожа плавится от температуры или от
чужих слов.
— Что? — с улыбкой спросил Тони, поглаживая его за ухом. Звуки печати стихли. — Ты
буквально состоишь из всего, что мне нравится, Питер. И не мне одному. Заметил, как
на тебя смотрел тот курьер?
Питер застонал, зажмурившись, потому что он только забыл об этом и хотел не
вспоминать где-то до конца жизни.
— Не думаю, что ему понравилось... — со смешком, что дался ему болезненно, сказал
Питер. На лице парня явно был шок, а не восторг. Не каждый день увидишь щеголяющего
в чём мать родила парня в квартире шикарного мужчины. Любой бы отреагировал так
же...
— Ты думаешь? — саркастично спросил Тони. — Его натянувший штаны член с тобой не
согласился бы.
Питер сбился с дыхания, издавая звуки похожие на смех и кряхтение, и согнул колени,
сворачиваясь в калачик. Рука мужчины погладила его по шее и пропала. Паркер
мысленно его поблагодарил, потому что возбуждение ему бы на пользу явно не пошло
сейчас.
— Мистер Старк, — прошептал парень. — Я не понимаю... вы не хотите меня?
Старк затих, а бедро под щекой Питера стало твёрдым и звенящим от напряжения.
Паркер съежился, прикусив щеку изнутри и зажмурился, ожидая услышать что-то, к чему
окажется не готов. Ему было странно, что Тони вчера о него просто потёрся, когда он
мог — не только в этот раз, в любой другой тоже — войти в него наконец. Как такой
мужчина мог добровольно терпеть отсутствие полноценного секса? Пит знал, что
доминант получает своё психоэмоциональное удовольствие и без физической разрядки
тоже, но он хотел думать, что Старк хочет его гораздо глубже, чем это. Ведь они
оба, кажется, не были против.
— Ты думаешь, я стал бы тебе говорить, что хочу тебя, если бы это не было так на
самом деле? — с нервными нотками спросил Тони. — Я намеренно оттягиваю это, Питер.
Мне необходимо выучить тебя: я очень жаден до деталей, потому что мне нравится
доставлять максимальное удовольствие. Как тебя можно не хотеть, когда ты так
послушно себя ведёшь и красиво кончаешь в моих руках? Будь уверен, ты заводишь меня
всё больше и больше.
Энтони погладил его покрасневшее ухо и хмыкнул.
— К тому же, чем дольше я терплю, тем приятнее мне будет позже, — он чуть сжал его
волосы в кулаке, из-за чего Питер громко выдохнул, чувствуя, как внизу живота
болезненно тянет. Член слегка напрягся, принося боль, и он заскулил. — А теперь
поспи, ты горишь.
Питер послушно опустил ресницы, пытаясь прижался к Старку теснее, раз уж тот ему
разрешил. Из-за температуры и поврежденного горла дыхание стало вырываться изо рта
с хрипом. Не смотря на недомогание, он никак не мог уснуть, дрожа от озноба и,
кажется, желания, чтобы Тони погладил его ещё немного, потому что так ему
становилось гораздо лучше. Но Старк не прикасался к нему, занятый своими делами, и
Питер начал хныкать, привлекая его внимание, единственным способом, который
придумал его измученый разжиженный мозг.
— Что мой сладкий мальчик хочет? — задвигался Тони, кажется, откладывая ноутбук.
Паркер вздохнул, услышав его голос, и поднял голову, приоткрыв глаза. Старк взял
его за подбородок, смотря в глаза. — Пить?
Питер облизал губы, даже не заметив, как сухо во рту и кивнул. Вместо того, чтобы
дать ему бутылку, Тони прижал к его губам горлышко, ожидая, пока парень поймёт, что
рот лучше открыть, или ничего не выйдет, и улыбнулся, давая ему напиться. Последнюю
каплю с его подбородка он стёр большим пальцем, чуть сведя брови.
— Хочешь что-то ещё?
Питер отрицательно покачал головой и едва не заурчал, когда мужчина взял его за
шею, притягивая к себе, и уложил его голову себе на грудь. Прямо в ухо парню громко
стучало, и он уложил на живот Старка ладонь, которую мужчина сразу накрыл своей.
Паркер бы смутился тому, как нагло себя ведёт, мешая мужчине работать, или тому,
что волоски на его руках встали дыбом, а кожа покрылась мурашками, но об этом он
как-то не подумал. Если покорёженные мозги можно было списать на температуру, а на
неё Тони обижаться не мог чисто технически, то он будет оправдывать этим всё, пока
у него есть такая возможность, а уже потом подерётся с совестью в неравном бою.
Его рука оказалась совсем маленькой в сравнении с ладонью мистера Старка, и даже
это прикосновение казалось не менее потрясающим, чем остальные, более грубые во
время сессии. Тони умел демонстрировать свою яростную страсть, которую держал под
контролем, в отличие от своей ласки, которую обычно старался дозировать, но жадный
до нежности парень всё равно замечал каждое её проявление и поглощал всё, что ему
давал Энтони, и что в нём помещалось.
Всё стало так интимно, что, кажется, даже секс не мог с этим сравниться...

========== 14. Нейтрино ==========

Комментарий к 14. Нейтрино

Легчайшая (возможно, безмассовая) элементарная частица вещества, участвующая
только в слабых и гравитационных взаимодействиях.
— Вы что? — с неверием спросил Паркер, широко раскрыв глаза.
Тони мягко улыбнулся, опустив на блюдце чашечку кофе, из которой поднимался
обильный пар. Парень же крепче вцепился своими ладонями в свою кружку с чаем,
опасливо подобравшись, как загнанный хищником зверёк. Он не знал, как воспринимать
услышанное, то ли всерьёз, то ли в шутку.
Прошла пара недель с их последней сессии. Горло и более интимные части тела пришли
в норму, хотя Тони всё равно взял его за шкирку и отвёз в больницу на осмотр, где
Питер сдал необходимые анализы, результаты на которые, как ни странно, ему сделали
за каких-то несколько часов. Это не удивляло Питера, потому что Тони с доктором,
что его осматривал, разговаривал вполне раскованно. Они явно были давно знакомы.
Только Питер, стоящий без штанов, сгорал в это время от неловкости — что тоже
позабавило мистера Старка.
В результате оказалось, Питер полностью здоров, что Тони и предложил отпраздновать.
Они расположились в каком-то заведении что содержанием граничило чем-то средним
между кафе и рестораном, и ждали, пока принесут заказ. Паркеру, поход по врачам
которому казался пыткой и сносил всю стрессоустойчивость, казалось, что ему
послышалось вообще всё.
— Что именно тебя удивляет? Что я владелец BDSM-клуба, или что такие клубы в
принципе существуют буквально в пешей доступности?
— Это... это... Я не знаю, — признался Паркер, а Тони закатил глаза, после чего
снисходительно улыбнулся.
— Я хочу показать тебе свой клуб, — начал мужчина мягко, смотря на его реакцию и
явно прощупывая почву. — И ты должен знать, в нём работают свои правила. Даже не
знаю чего ты там мог начитаться в интернете о таких заведениях, страшно даже
предполагать. Но на самом деле в приличных клубах высокого класса такого беспорядка
нет и не может быть. Одно из жёстких правил — это нельзя прикасаться к другим
посетителям без их разрешения. Ты удивишься, но это воспринимается за насилие.
Питер действительно поражённо поднял брови и моргнул, пытаясь понять, не ослышался
ли, но Тони невозмутимо продолжил:
— К слову, если кто-то прикоснётся к тебе без моего позволения, то я имею право
безнаказанно ударить этого человека первым попавшимся мне под руку девайсом, —
Старк невинно улыбнулся. — А я, можешь мне верить, никому не позволю прикасаться к
принадлежащему мне.
Он сделал паузу, когда официант принёс их заказ и расставил по столу тарелки. Питер
продолжал цедить свой чай, пытаясь усвоить услышанное. Это объясняло отсутствие
времени у Тони даже в нерабочее время, и осознание этого принесло Питеру настоящее
облегчение. По правде, он не до конца понимал, что в таком случае делают в подобных
заведениях и почему мистер Старк туда приглашает его, но звучало... волнительно.
— Я хочу похвастаться своим сабом, — словно читая его мысли, объяснил Тони, подняв
свои тёмные глаза. — К тому же, в прошлый я заметил, что тебе нравится фантазия о
том, чтобы быть увиденным.
— Это же просто фантазии, — пробубнил Питер смущённо, опустив лицо и затолкав в рот
свой десерт.
— Неужели? Что нам мешает их осуществить? — хмыкнул Тони. — Если ты помнишь, в
нашем контракте есть пункт о публичной сессии, и он там не для красоты.
Напоминание о контракте резануло по питеровым ушам. Лишнее напоминание о том, в
каких они находятся отношениях; их стена и обязанность. Случись что с этой бумажкой
— Питер тут же окажется снова брошенным и, ну, с разбитым сердцем? Ему искренне
нравилось то, что происходило между ними с Тони и он надеялся, что это чуточку
больше, чем просто нацеленные на разрядку отношения. Он прекрасно понимал, что в
повседневной жизни он просто ничем не примечательный Питер, но когда дверь
закрывается, он становился малышом Питти, и вот этому Питти очень хотелось, чтобы
его Мастер был с ним днём и ночью. Из-за двойственности их отношений он немного
путался, что хочет он, а что — его вторая личность.
— Я хочу, чтобы ты сходил со мной, — после непродолжительного молчания сказал
мужчина. — Хочу чтобы мне завидовали, увидев, какой ты красивый и послушный. Чтобы
ты смущался, но всё равно раздвигал свои прекрасные ноги, показывая себя, —
продолжал Старк, отчего у Питера запылали щёки, и член заинтересованно напрягся.
— Мистер Старк, — тихо простонал Паркер, пытаясь намекнуть, что продолжать не
стоит, потому что ему не хотелось, чтобы его публичное унижение началось прямо в
кафе.
— Я не буду требовать от тебя что-либо в первый же раз, просто хочу тебе показать,
чем ещё я занимаюсь, как и обещал. Всё, что я от тебя хочу — это чтобы ты был
совершенно голым и послушным мальчиком, с чем ты обычно прекрасно справляешься.
Клуб закрытый и я знаю всех, кто туда входит, поэтому ты можешь не волноваться о
том, что это выйдет за стены.
Паркеру хотелось отказаться. Потому что одно дело представлять кого-то чисто
условного в то время, когда твоё возбуждение на пике, и совсем другое —
действительно быть обнажённым у всех на виду, в статусе чужой вещи. Пит всегда был
стеснительным парнем, Квентин научил его возбуждаться от этого, но ведь это было в
отдельно взятых случаях! Если он будет на виду у неизвестного количества
незнакомцев, то...
Член встал в полную силу, и Питер облизал сладкие из-за крема губы, сжав бёдра
крепче. Тело его предавало, показывая, чего на самом деле хочет. А хотелось ему,
чтобы мистер Старк с гордостью говорил всем окружающим его друзьям и знакомым, что
это мой мальчик. Вот чёрт.
***
Когда они оказались в месте с ёмким названием «Башня», а тяжёлая дверь закрылась за
их спинами — Питеру захотелось прижаться к широкой спине Старка, чтобы тот закрыл
его полностью от всего, что казалось ему враждебным. Он не успел ещё ничего
рассмотреть, но он уже был красным, а всё его тело напряглось, кроме той
единственной части, что должна была. Он оставался совершенно не возбуждённым и
напуганным, и вздрогнул, когда Тони тронул его за плечо.
— Ты выглядишь так, словно сейчас потеряешь сознание, — полушутя сказал Старк,
мотнув головой, чтобы он следовал за ним. — Пойдём, поговорим.
Питер шумно втянул воздух и зашёл за Тони в мрачную комнату, в которой руки мужчины
сразу притянули его к себе. Паркер удивлённо охнул, когда его спина прижалась к
груди мужчины, а его ладони зашарили по его одежде, расстёгивая его ширинку,
стягивая куртку, а затем и кофту. Парень покорно поднял руки, позволяя себя
раздевать и получая от этого удовольствие такой силы, что на секунду забыл о том,
где он. Когда глаза открылись, а штаны сползли по бёдрам вместе с бельём, он вдруг
сдавленно всхлипнул и ощутил поцелуй-укус в изгибе плеча, перетекающем в шею.
— Что такое, мой сладкий? — поинтересовался Энтони, проведя рукой внизу его живота
и обхватив расслабленный член пальцами. Это был не такой разговор, на который
рассчитывал Питер, но так было даже лучше. — Ещё ничего не началось, а ты уже
боишься?
— Простите, — мученически сведя брови, попросил Питер, заведя руки за спину и
схватившись ими за бока Тони, прижимаясь к нему теснее. За такую вольность он тут
же получил оглушительный шлепок по бедру, что сразу покраснел, проявляя отпечаток
ладони, как плёночную фотографию. — М-мастер...
— Да, детка, — мурлыкнул Тони, снова взяв в ладонь его член, что налился кровью,
поглаживая пальцами венки и сжимая яички другой рукой. — Ты помнишь, что я говорил?
Ни к кому не прикасайся, не смей смотреть в глаза другим доминантам и всегда
держись у моей ноги. Ты же послушный и умный щенок, правда?
— Да, Мастер, я буду вести себя хорошо, — облизал губы Питер и заныл, когда Тони
отодвинулся. Это дало ему возможность снять обувь, обнажиться полностью и сложить
свои вещи к другим. Кажется, эта комната служила в своём роде гардеробной.
— Хороший мальчик, — выдохнул Тони едва слышно, и накинул на его шею кожаный
ремешок. После последнего раза ошейник остался у него, и ощутить его снова на себе
было действительно хорошо.
— Он... болтается, — нерешительно сказал Питер, намекая на то, что мужчина
застегнул его слишком свободно, а золотистый кружок с инициалами лёг как раз меж
ключиц.
— Сегодня твоему горлу понадобится немного свободы, — защёлкнув на металлическом
кольце карабин, что вызвало приятные мурашки, возбуждённым голосом сказал Тони.
Слегка потянув его, словно проверяя, насколько это знакомое ощущение для Пита, он
снова прижал его спину к своей груди. — Помни, какой ты красивый, если будешь
очаровательным, я дам тебе пососать. Ты же хочешь этого?
— Хочу, — хныкнул парень, инстинктивно отставив бёдра назад с желанием потереться о
Старка, но тот не дал, хрипло смеясь, и потянул его за собой к двери.
Босым ногам было приятно ступать по мягким тёплым коврам, а кожа становилась
гусиной от нервов или возбуждения, что немного поутихло после прикосновений и на
фоне волнения, однако, полностью не прошло. Питер прикрывался руками, следуя за
Тони, что расслаблено ступал вперёд, намотав на кулак цепочку поводка. Когда он
открыл другую дверь, Паркеру хотелось сбежать гораздо больше, чем до этого.
Сжавшись, он опустил голову вниз, чтобы случайно не столкнуться глазами с кем-
нибудь и заметил, что у него покраснела шея и пятнышки стыда начали спускаться к
груди, соски затвердели, а ноги стали ватными.
Дав ему минуту, Старк устал ждать и прошёл вглубь зала, грубо дёрнув его за собой.
Питер выхватывал боковым зрением то, что совершенно обнаженный здесь не он один.
Нагие, в кожаной или латексной одежде, опутанные ремешками или в женском белье —
как женщины, так и мужчины. Почти все они сидели на полу, на руках у полностью
одетых доминантов или служили для них не более, чем мебелью, на которую закидывали
для удобства ноги или ставили бокалы. Питер находил это зрелище странным, но дико
возбуждающим.
— Расслабься немного, — успокаивающим тоном сказал Тони, притянув его к себе за
поводок и положив руку на задницу, по-хозяйски её сжимая. Склонившись к его уху, он
утробно зарычал и, оставив под уголком челюсти засос, зашептал: — Ты только зашёл,
а тебя уже трахнуло глазами не менее десятка людей.
Питер тихо застонал, подняв голову и опустив ресницы, за что получил ещё один укус
под подбородком. Похлопав его по заднице, Энтони занял место в кресле, потянув его
вниз. Паркер облегчённо рухнул на колени у его ног и вздрогнул, когда на уровне его
глаз оказался совершенно обнаженный мужчина, стоящий на четвереньках, на котором
восседала рыжая большеглазая женщина в чёрном. Заметив его рассматривания, она
закинула одну ногу на вторую, покачивая в воздухе шпилькой, и усмехнулась. Пит
вздрогнул и неосознанно прижался лбом к колену Старка, пряча своё лицо и
минимизируя возможность встретиться с кем-то глазами.
— Неожиданно, — без приветствия начала женщина. Из-за звука её голоса парень
вздрогнул, а Старк погладил его по макушке, рассеянно путая пальцы в его кудрях. —
Твой новый мальчик?
— Это его первый раз, так что будь мягче в выражениях, — предупредил Старк, и
обратился к нему: — Убери свои руки, я не хочу, чтобы ты прикрывался.
Питер медленно завёл руки за спину, ощущая, как дыхание становится сбитым. Он кожей
ощущал на себе взгляд как минимум троих людей и слышал отдалённые звуки шлепков и
постанываний, что действовали на него так, как хотелось мистеру Старку. У него
между ног снова потяжелело, а во рту скопилось много слюны.
Из-за полумрака он осмелился немного осмотреться, но откуда исходили развратные
звуки увидеть не мог. Зал оказался больше, чем он предполагал, очертания других
людей терялись и размывались чем дальше человек был — тем больше, словно они
уходили в туман, но кроме темноты и загадочности, это мало чем отличалось от...
Питер не знал, на что это похоже. Вроде свадебного банкета, на котором половина
гостей голая, если такие есть. Всё было тихо, верхние мирно разговаривали между
собой, не обращая внимания на то, чем заняты их нижние, послушно ждущие указаний.
Питера бросило в жар, когда он подумал, что выглядит точно так же со стороны.
Прижимается к ноге мужчины, голый и заведённый увиденным, жаждущий действий,
голодный, с дикими от желания глазами.
— Никто уже и не надеялся увидеть тебя с сабом снова... — сказала женщина.
— Романофф, — предупреждающим тоном произнёс Энтони, остановив движения своей руки
в его волосах. Питер напрягся. — То, что я не хвастаюсь всеми своими щенками, не
значит, что у меня их нет вообще, просто этого заслуживают только самые породистые.
Питер сначала ревниво насупился, но к концу предложения уже успел оттаять, и
нерешительно поднял голову, смотря на мужчину снизу вверх. Тот провёл по его
красной щеке тыльной стороной ладони, на которую был намотан поводок, и улыбнулся
краешками рта.
— Не хочешь сегодня поиграть с ним на сцене? — не обращая внимания на хмурый взгляд
Тони, спросила девушка.
— На сегодня у меня были другие планы. Я просто даю своему мальчику новый опыт.
— Жаль, — вздохнула Романофф. — Всем было бы интересно посмотреть на твоего
щеночка.
— Думаешь, так его никто не заметил? Не в этот раз, всё-таки в комнату его вести
тоже не собираюсь. Зачем прятать такую красоту, — Он опустил взгляд на Паркера и
ухмыльнулся. — Малыш, возьми меня в рот.
Пальцы на ногах Питера поджались от комплиментов и разговора, звучащего так, будто
его здесь нет. После долгожданного разрешения он поднял дрожащие руки, неуклюже
расстёгивая ремень мужчины. Теперь ему было плевать, если на него смотрят, даже
наоборот — его это дико заводило; он так сильно хотел сделать Энтони хорошо и
показать, что он тоже что-то умеет, что мозги у него отключились. Молнию он потянул
вниз зубами и потёрся носом о потяжелевший член под тканью трусов, хныкая и
облизывая губы.
Когда он приспустил одежду Тони, освободив член полностью, из его горла вырвался
какой-то клокочущий животный звук. Размер, форма и даже цвет его впечатлили. Питер
широко раскрыл рот, уже предчувствуя, как будет болеть челюсть и протянул пальцы,
по которым больно ударила цепь.
— Без рук, Питти, я не разрешаю трогать ни меня, ни себя, — мистер Старк потянул за
поводок, шире разводя ноги, и мазнул влажной головкой по его нижней губе. — Покажи,
как ты умеешь работать своим ртом.
Питер обхватил плоть губами, томно полуприкрыв глаза и смотря на Тони, и задрожал,
когда на подлокотник кресла села женщина, с которой мужчина продолжил о чём-то тихо
говорить, прерываясь только на тихие вздохи, когда Пит делал особенно удачный
манёвр языком. Они оба смотрели на то, как парень трудится над членом; пуская
слюни, сжимая головку, что и так уже заняла буквально весь его рот, губами, и
втягивая щёки в попытках высосать из уретры больше солёной смазки. Ему наконец-то
разрешили прикоснуться к заветному, и он не собирался терять ни секунды и ни капли,
собирался показать мистеру Старку, что он сосёт так, как ему больше никто не будет,
что он стоит всех его лестных слов. Он хотел, чтобы Тони стонал, показывая всем,
что Паркер действительно хороший мальчик, действительно его.
Замычав от собственных постыдных мыслей, он царапнул ногтями свои бёдра, опускаясь
ниже, пока головка не упёрлась в гланды. Тони ослабил хватку поводка, не уверенный
в том, что Питер осилит такой размер за раз. Паркер и сам сомневался, но желание
затмевало всё, и он резко опустился на ствол, пока не ощутил, как губы прикоснулись
к подстриженным волоскам в паху. Из-за дискомфорта из глаз брызнули слёзы, а Тони
сверху одобрительно застонал.
— Господи, детка, твоя глотка просто без дна, — прохрипел Старк. Питер поднял
мутный взгляд вверх, но мужчина откинул голову назад, шумно выдыхая. Вместо него за
происходящим следила женщина, но выражение её лица он понять не мог, да и не хотел,
слишком сосредоточенный на себе и своём верхнем. — Сможешь посидеть так немного,
погреть меня своим волшебным ротиком?
Вместо согласия Питер напряг горло, совершая глотательные движения и массируя
ствол, из-за чего Тони напрягся. Толстый член заткнул его пробкой, дышать было
почти невозможно, к тому же обильно текущие слёзы и сопли мешали ему так же, как
инородный предмет в горле, но он не собирался его выпускать.
— Не все шлюшки могут проглотить его с такой лёгкостью с первого раза, — рычащим
голосом сказал Энтони, убрав с его лба волосы и откровенно наслаждаясь зрелищем.
От похвалы уши Питера покраснели бы ещё больше, если бы было куда, но вместо этого
член прижался к животу, пачкая его горячей смазкой. Романофф, бесстыдно
рассматривая его, обратила на это внимание и хмыкнула. Паркер дёрнулся с желанием
прикрыться, но не стал, потому что это значило бы, что он ослушался, вместо этого
он громко замычал, пуская по члену вибрации и чувствуя текущую по подбородку слюну.
— Чёрт, — сквозь зубы прошипел Тони. — Твое горло так расширилось, принимая меня,
малыш, я обожаю его.
Яйца Питера поджались, что значило, что если мистер Старк продолжить говорить с ним
своим я-заставлю-тебя-обкончаться-голосом, то Паркер сделает это без разрешения. А
ведь ему необходимо было показать, какой он нижний, лучший для Тони, достойный его.
— Выпусти его немного, — прошептал Старк. Питер протестующе сглотнул, обхватывая
плоть ещё плотнее губами, но кислорода ему явно не хватало. Тони взял его за
волосы, насильно оттягивая голову назад, и член с хлюпающим звуком выпал из его
рта, мокро шлёпнув по подбородку. — Такой вкусный у меня член? — гортанно спросил
Тони. Женщина сидящая рядом с интересом ожидала от него ответа, но он больше не
ощущал перед ней никакого стыда. Наоборот, он хотел, чтобы она на него смотрела. В
какой-то момент стало так просто в этом признаться себе.
— Да, Мастер... — сиплым шёпотом произнёс Паркер и высунул язык, собираясь лизнуть
головку. Старк сжал его волосы крепче, не давая ему двинуться, из-за чего парень
захныкал.
— Попроси.
— Пожалуйста, мистер Старк, — прошептал Питер, но понял, что от него ждут большего
и, впившись в свои бёдра ногтями, заговорил чуть громче: — Можно, я возьму ваш член
в рот? — он чуть двинулся немного вперёд, целуя уздечку, и смотря снизу вверх своим
щенячьим взглядом.
Энтони посмотрел на него как-то странно, по-новому. Это длилось всего секунду, но
он сморгнул это марево, растирая по его подбородку вязкую слюну головкой. Кивнув,
мужчина откинулся на спинку кресла и разрешил Питеру делать всё, что угодно,
выпустив поводок. Паркер прикрыл глаза, снова заглатывая до основания и ожидая,
пока воздуха станет так мало, что голова закружится. Он повторял это снова и снова,
глотая до основания и ожидая, когда задохнётся, массируя плоть своим горлом, а
потом выпускал её и сосал только головку или играл языком с яйцами, постанывая от
удовольствия. Насытившись кислородом он снова глотал ствол и замирал, ожидая
поглаживаний в качестве награды от Мастера.
Кажется, прошла целая вечность, его челюсть начало сводить от напряжения, когда он
ощутил, что член Старка немного увеличился и запульсировал у него на языке. Он
ускорился, трахая его своим горлом, привстал на коленях, выпятив задницу и упёршись
ладонями в пол, как собака.
— Да, мой хороший, — на выдохе одобрительно произнёс Старк, чуть толкаясь бёдрами
ему навстречу. — Глотай...
Питер крепче сжал губы, заливаясь слезами и давясь. Влажные чавкающие звуки стали
громче, и Паркер облегчённо застонал, ощутив, как в горло ударила густая струя. Он
оставил во рту только головку, чтобы ощутить вкус семени, и втянул щёки, чтобы
высосать как можно больше. Старк смотрел на него из-под опущенных ресниц с
довольной полуулыбкой и каким-то болезненным румянцем на щеках. Закончив, он не
спешил вытаскивать член изо рта Пита, и тот с удовольствием держал его во рту.
Парня не смущало, что он мягкий, он сам был по-прежнему возбужден и его сводило с
ума осознание того, что он заставил Тони кончить своим ртом и накормить его.
— Иди ко мне, детка, — позвал Энтони, окончательно отойдя от оргазма, и потянул его
за поводок наверх. Усадив его на своё бедро, он взял его под челюстью и повернул
его лицо на зал, только после этого Питер заметил, что женщины рядом уже нет. —
Смотри, что ты наделал. Плохой, плохой мальчик.
Питер хныкнул, мутным взглядом смотря на то, как обнажённые люди обслуживают своих
верхних, так же как он, лаская ртами или руками. Кажется, в зале стало светлее,
пошлые звуки слышались со всех сторон, а некоторые доминанты продолжали наблюдать
за ними с Энтони. Смотреть на чужой секс вживую для Питера было уже слишком — он
затрясся, желая отвернуть лицо, и всхлипнул.
— Смотри, — чуть сжав и выпустив его горло, приказал Энтони. — Чувствуй на себе
чужие взгляды, когда будешь кончать. Они все ждут этого, чтобы посмотреть, заслужил
ли мой мальчик кончить из-за своего умопомрачительного минета, — прошептал он под
его ухом, обхватив член Питера ладонью и сжав до боли. Паркер заскулил, разведя
ноги шире. — Тебе нравится внимание этих незнакомых людей, на глазах которых ты мне
так умело отсасывал?
— Я не... Мистер Старк! — проныл Пит, отведя взгляд, за что сразу получил
максимально сильный шлепок по ляжке, что и так горела. — Ах... Нравится, мне
нравится...
— Видишь, это так легко признать, — улыбнулся Энтони, начиная мягко ласкать его
член, свободной рукой обняв его за талию. — Не знал, что ты умеешь делать такой
минет, если бы был в курсе, надевал бы твой ротик на себя почаще.
Питер прикусил натёртые опухшие губы, откинув голову назад в ожидании того, когда
подступит удовольствие. Ощутив зубы на своём соске, он несдержанно застонал во весь
голос, отчасти намеренно, привлекая к себе ещё большее внимание окружающих. Тони
понял это и тихо засмеялся, прежде чем вернуться к соску, который он болезненно
втянул в свой рот, ускоряя движения рукой.
— Можно я кончу?.. — дрожащим голосом спросил Питер, запустив пальцы в чужие
волосы. Он не мог найти места своим рукам, второй хватаясь за одежду Тони,
притягивая его к себе ближе, больше неосознанно, чем нарочно. — Пожалуйста... я не
могу... Ах, нет! Мастер!
Пит крупно затрясся, так и не дождавшись разрешения и разрядившись в чужую руку,
скуля.
Тело конвульсивно подрагивало от мощи разрядки, и если бы не рука Энтони на поясе,
он бы, вероятно, свалился на пол. Приоткрыв глаза, он посмотрел в зал из-под
слипшихся ресниц, дыша раскрытым ртом. Старк провёл языком во впадинке между его
грудей и укусил за шею, как вампир. Вытерев испачканную руку о его живот, он
погладил пострадавший сосок, из-за чего парень только обессиленно мыкнул, слишком
чувствительный даже для таких мягких прикосновений.
— Мистер Старк, — тихо выдохнул Питер. — Мне так хорошо...
— Будет ещё лучше, — тоже шёпотом пообещал Тони, улыбнувшись.

========== 15. Килонова ==========

Комментарий к 15. Килонова

Астрономическое событие, происходящее в двойных звёздных системах при слиянии
двух нейтронных звёзд или нейтронной звезды с чёрной дырой.
— Я не перегнул? — уже в машине поинтересовался Тони, слегка нахмурившись.
Питер, не понимая, с чего он это взял, удивлённо раскрыл глаза, смотря на него.
Подвигав ещё красными губами, вспухшими и саднящими от трения, он тихо рассмеялся,
одновременно с этим смущаясь. Ему льстило это беспокойство в морщинке между
серьёзно сдвинутых бровей. Безумно льстило.
— Мистер Старк, — Питер опустил взгляд вниз, на бедро, на котором сидел какой-то
час назад, и сглотнул. — Мне нравится всё, что вы со мной делаете. Каждый раз мои
ощущения совсем разные и... Я безоговорочно вам доверяю, правда.
Они редко обсуждали что-то касающееся их сессий в режиме обычной жизни, так же, как
редко прикасались друг к другу. Если Тони начинал говорить о Теме, то почти всегда
это относилось к отношениям Питера и Квентина. Паркер буквально сгорал от нужды
поделиться тем, что ощутил в этот раз, потому что пускай Энтони довёл его до
разрядки только рукой, он всё-таки наконец дал ему прикоснуться к себе. У него было
только по этой причине столько впечатлений, что он думал, его разорвёт от желания
рассказать мистеру Старку, как тот делает ему хорошо.
— Значит, ты не против повторить подобное? — уточнил Тони, следя за дорогой.
— Думаю, мне бы этого очень хотелось, — признался Питер и ощутил, что машина
остановилась.
— Тогда ты не будешь против, если мы проведём полноценную сессию на сцене? Чтобы ты
понимал, чем это будет отличаться, я объясню, — Старк откинулся на спинку и включил
свет в салоне, повернувшись к нему. Питер ощутил себя немного неуютно, но
приготовился слушать, смотря на мужчину. — Во-первых, там будет гораздо больше
людей. Вероятно, там будут почти все члены клуба, потому что всем будет интересно,
кто мой нижний.
— Почему?
— Потому что раньше я занимался этим на сцене со своим партнёром, с которым состоял
в DS, а это было давно. Все, с кем я проводил экшн позже, были... я платил им за
это, они были мальчиками из специальных агенств, и мне не хотелось хвастаться никем
из них, — Тони протянул руку и провёл по его нижней губе пальцем. Питеру захотелось
прижаться к его ладони, но она быстро исчезла. — А тобой хочу. Очень хочу, Питер,
но я приму твой отказ.
— Я тоже хочу, — смущённо улыбнулся парень.
— Ты должен понимать, какой это стресс. Внимание всех изначально будет приковано к
нам, я хочу чтобы ты знал, что тебя ждёт.
— Это ваш фетиш? — осмелился спросить Питер. — Вам нравится, когда за вами
наблюдают не меньше, чем мне?
— Догадливый, — усмехнулся Энтони. — Я люблю это, ты прав. Обожаю когда мне
завидуют, когда меня слушаются и когда от моих рук получают максимальное
удовольствие. Ты идеально подходишь для меня, Питер. Я горжусь тем, каким ты
становишься в моих руках и рад, что мне выпало удовольствие владеть тобой хоть
немного.
Паркер затаил дыхание, неуверенный в том, что он только что услышал, и его глаза
наполнились слезами. Опустив голову, он прикрыл лицо ладонью.
Он буквально мечтал, чтобы Квентин сказал ему что-то такое хоть один раз, чтобы он
показал, что на самом деле так ценит его!.. А теперь это ему говорил совсем другой
мужчина, и это было совсем другое. Это было одновременно приятно, потому что
значило, что Старк доволен им; но в то же время так горько, потому что он перестал
надеяться на это ещё будучи с Беком. Он смирился, что не настолько хорош, каким
обязан быть, что он не дотягивает.
— Питер... — неуверенно обратился к нему Старк, тронув за плечо. — Ты плохо себя
чувствуешь? Скажи мне.
— Нет, всё хорошо, — поклялся Питер, улыбаясь и вытирая глаза костяшками.
— Что ты ощущаешь? Ты должен сказать мне, я ведь говорил, что сабдроп может
наступить спустя часы и даже дни после сессии, — Тони взял его за подбородок,
подняв лицо, и увидел то, что явно не ожидал — улыбку. — Какой ты красивый, когда
так улыбаешься.
Питер громко хлюпнул носом в ответ на комплимент и тихо засмеялся вместе с Тони.
Это был явно не сабдроп, это был небольшой эмоциональный срыв во имя облегчения.
Потому что ему явно необходимо было деть вот это вот всё хоть куда-то. А то, что он
плакса — совсем другое...
Парень шире распахнул глаза, когда ощутил, как к его губам прикоснулись чужие, а
нежную кожу на лице закололо. Осознав, что происходит, он зажмурился, раскрыв рот и
подавшись навстречу. Тони целовался так, как делал вообще всё: уверенно. По-
старковски. Питер вяло шевелил губами, дрожа от переизбытка эмоций, и чувствовал,
как мужчина вытирает его мокрые горячие щёки ладонями, исследуя его рот языком;
вылизывая его, посасывая язык и натруженные губы. Он был везде и всюду:
прикосновениями, запахом, вкусом, теплом. Он заполнил всего Питера и не оставил
никакого места, где от него можно было спастись.
Паркер обнял его за шею рукой, сжав в кулак воротник его пальто и тихо застонал,
чувствуя приятные покалывания бородки на своём лице, из-за которой потом точно
появится раздражение но какая вообще разница, если его целует сам Тони Старк. Он
ведь об этом и грезил.
— Прости, — тихо выдохнул Тони, оторвавшись от него. Питер мыкнул, тем самым
спрашивая, что в этом фантастическом действе заслуживало того, чтобы попросить за
это прощения. — Я не спросил, можно ли.
— Мистер Старк, — покачав головой, улыбнулся Питер. — Вы трахнули меня в член, что
по сравнению с этим поцелуй? Простая прелюдия, — Паркер сдержал в груди рвущийся
нервный смех, когда на лице Тони появилось странное выражение.
— Наглый мальчишка, проваливай из моей машины, пока я не выпорол тебя, — дразня
пригрозил Старк и, когда Питер вышел из машины и склонился, чтобы попрощаться,
подался ему навстречу, смотря в глаза. — Питер, в следующий раз будь готов к
проникновению, понял?
— Да, Мастер, — с опозданием ответил Питер и разогнулся.
Губы, которым сегодня пришлось не сладко, ныли от всего произошедшего, а
раздразнённая покалыванием и солью кожа пылала хуже обычного. Но Питер был не
просто доволен, его сердце было раздавлено радостью по поводу того, что не он один
чувствовал что-то к мистеру Старку и за пределами сессий тоже. На этот раз его
чувства — пусть он не мог дать им название благозвучнее, чем симпатия — уходили не
в пустоту.
***
— Я немного волнуюсь, — признался Питер, когда Старк закреплял на нём ремешки
портупеи, почти не прикасаясь к коже пальцами.
— Тебе и делать ничего не надо, — улыбнулся Старк, скользнув ладонью по внутренней
стороне его бедра, проверяя, не пережимает ли и не висит ли портупея слишком
свободно.
Это Питера не расслабило. Он стоял перед зеркалом в гардеробной, смотря на себя и
мистера Старка за своей спиной. Ремешки цвета карамели обнимали всё его тело:
начиная от шеи, по груди, на талии, чуть сжимали бёдра, создавая аппетитные по
мнению Тони линии и подчёркивая фигуру, с которой Пит продолжал бороться. Он звенел
от напряжения, как хрустальный сервиз во время землетрясения, не представляя, куда
себя деть.
Заметив его состояние, мужчина взял его за волосы и чуть склонил голову на бок,
рисуя на открывшейся шее что-то языком, прежде, чем оставить там свой укус. Питер
томно прикрыл глаза, откинув голову назад и подставляясь ещё больше, пока руки Тони
лежали на его талии, не давая прижаться.
— Всё это время твой ротик будет свободен, малыш, — из-за последнего слова Питер
понял, что Старк стал Мастером. С собой ему делать ничего не нужно было, он всегда
был послушным мальчиком, но по телу всё равно прошлись мурашки, а в груди зародился
стон. — Неважно, что ты будешь кричать или стонать, я услышу всё. Особенно твоё
стоп-слово. Ты меня понял, сладкий?
— Да, Мастер, — шепнул Пит, и карабин громко щёлкнул. Парень вздрогнул, раскрыв
глаза, и увидел свои покрасневшие щёки.
Энтони потянул его за собой на выход. Питер снова волновался. Даже больше — дрожал
от откровенного страха, тут же опуская глаза, как только они вошли в зал. В висках
застучало, когда он услышал, как много внутри людей. Все пришли посмотреть на них,
на него. Голова немного кружилась, а желудок поджимался.
Он помнил, что Тони говорил, что он не обязан чувствовать себя так, будто что-то
кому-то должен; и хотя он прекрасно понимал, что это значило, что он мог передумать
ещё до начала, но ему было бы неловко. Не перед всеми этими людьми, а перед Тони,
которому он сказал, что хочет, которого он действительно хочет. Он не мог дать
заднюю так просто.
Когда мужчина снова опустился в кресло, он наклонил его к себе, прикасаясь губами к
виску.
— Ляг на мои колени животом, я сам хочу растянуть тебя.
Питер сглотнул и послушно выполнил указание, свесив руки, скреплённые мягкими
кожаными манжетами, спереди. Энтони позаботился о всех нюансах, которые даже сам
Пит считал мелочами: цвета которые ему к лицу, жёсткость материалов, которая не
повредит кожу. Паркер радовался уже тому, что это не цепи, которые выворачивают
суставы и кожу и оставляют синяки. Это была максимальная нежность.
От прикосновения к своей заднице он вздрогнул и опустил голову, чуть раздвинув
ноги. Энтони легонько похлопал его по ягодице в похвалу, и уши Пита моментально
стали красными. Кусая губы, он прикрыл глаза, ожидая, когда пальцы мужчины найдут
своё место в нём. Он хотел его с первой их тестовой сессии и растянул себя дома
тремя пальцами, предвкушая и думая, что Старк сам не любит этим заниматься. Квентин
не любил.
После поцелуя в машине Тони вёл себя как обычно. Питер начал всё чаще обращать
внимание на его губы, все его улыбки и усмешки. Он видел всё, и чудовищно сильно
желал поцеловать его снова, но боялся самостоятельно поднимать эту тему, а раз Тони
сам об этом не заговаривает — значит, не нужно. Он убеждал себя и не верил в это,
желая каждую секунду броситься на Старка со всем своим голодом по прикосновениям.
Но он не исключал, что поцелуй был не больше, чем собственным откатом Старка,
которому понадобилось дополнительно выплеснуть эмоции. Им обоим необходимо было.
Он сделал это ради себя или ради него?
Питер надеялся, что он ошибся, и это было что-то большее, чем простая
необходимость. Надеялся, что это искреннее желание.
От мыслей его избавило прикосновение к сфикнтеру, что инстинктивно сжался, но как
только Паркер ощутил поглаживание — приподнял бёдра, расслабляя вход. Тони
приглашение принял, сразу же проталкивая в него один палец, которого Питу было
мало. Он прикусил губу, покачивая бёдрами и потираясь стоящим членом о ногу Старка,
облегчая для себя мучительное возбуждение.
Втолкнув в него сразу же второй палец, Тони потянул его за поводок, поднимая
голову, чтобы он видел окружающее. На него смотрели. Все желающие могли
рассмотреть, как в нём глубоко пальцы Тони, которые подготавливают его к его
фантастическому члену; все видели как он похотливо трётся о мужчину, как собака, и
хнычет, поджимая пальцы и губы. Все видели как он готов к тому, чтобы принадлежать
Энтони целиком и полностью, отдаваться и принимать.
— Смотри, мой маленький, — проурчал Тони, выпустив поводок, и цепочка безвольно
легла на его спину, холодя голую кожу. — Тебе нужно сегодня только смотреть.
Питер простонал, когда третий палец болезненно растянул пульсирующий мокрый от
смазки вход. Инстинктивно он попытался уйти от прикосновения, но Старк взял его за
шею, зажимая на одном месте, и плавно, одним слитным движением протолкнул палец
внутрь, сгибая его и массируя стенки. Питера затрясло, он затолкался бёдрами
навстречу, желая больше движений, несмотря на то, что было одновременно с этим
больно. Внизу тела скопилась тяжесть, напряжённые мышцы бёдер заныли, а глаза
наполнились слезами.
Когда пальцы надавили на самую чувствительную точку, Питер вскрикнул и поднял бёдра
так высоко, как только мог, приподнявшись на носочки. Тони его реакция позабавила,
он тихо засмеялся, выпустив его шею, и погладил вспотевшую спину, цепляясь за
ремешки.
Ощутив, как пальцы выскользнули из него, он всхлипнул, повернув голову и взглянув
на мужчину.
— У меня есть несколько сюрпризов для тебя, — вытерев скользкие пальцы о его бёдра,
Старк достал из кармана пиджака металлический блестящий плаг. — Как думаешь, твоя
попка сможет удержать её в себе? Она довольно тяжёлая, а тебе придётся стоять,
раздвинув ноги. Справишься?
Питеру показалось, что среди самодовольных ноток он услышал искреннее волнение,
которое обычно Тони не проявлял во время экшна. Он всегда был уверенным настолько,
что Паркеру казалось, будто этот мужчина знает его тело и возможности гораздо лучше
него самого.
Он вдруг понял, что Тони волнуется не меньше, а, может, даже больше него и вместо
того, чтобы встревожить, это успокоило Питера. Он не один волнуется о том, чтобы
сделать всё верно. Он не один.
Когда металл прошёлся по ложбинке между ягодиц, заставляя зашипеть. Покалывающий
холод тут же сменился на жар, окативший его ягодицы сразу после оглушительной пары
шлепков. Парень застонал, а член запульсировал. Он забыл дать ответ.
— Мистер Старк, я сейчас кончу, — дрожащим голосом сказал Питер.
— Потерпи, — приказал Тони, снова проводя между розовых ягодиц пробкой и медленно
вставляя её внутрь, распирая края мышц.
Питер ощутил, что она действительно тяжёлая и до одури холодная. Внутренние стенки
судорожно начали сжиматься вокруг инородного предмета, пытаясь от него избавиться,
но как только он оказался внутри полностью, и Тони выпустил его — пробка тут же
надавила на его простату. В глазах потемнело, а изо рта вырвался грудной
мучительный стон. Усталые бёдра резко расслабились, заставив его рухнуть на Тони
всем весом, но он продолжил дрожать, пытаясь абстрагироваться от удовольствия, что
усиливалось от давления на низ живота изнутри.
— Послушный, послушный мальчик, — похвалил Тони, потянув его за поводок вверх. —
Встань и сядь на меня спиной к лицу.
Питер всхлипнул, медленно встав и заметив, как на него смотрят незнакомые люди. На
его скреплённые руки, гладкое тело, возбуждённый мокрый член... Он крепко сжал
бёдра, сев на ноги Тони: пробка двинулась внутри, надавливая на простату крепче, а
яички поджались. Он издал писклявый стон и тут же весь сжался, упиваясь своим
бесстыдным видом.
— Ты потрясающе выглядишь, — едва слышно прошептал Тони у него под ухом, кусая
кожу, оставляя синие пятна и алые отпечатки от зубов.
Питер всхлипнул, когда он резко развёл его ноги, подхватив под коленями, и уложил
его на свою грудь, выставляя на обозрение дно пробки. По сторонам послышались
возбужденные вздохи, заставившие сердце парня хаотично метаться по грудной клетке,
а края ануса сжиматься вокруг узкой части плага.
— Держи ножки разведёнными, — сказал Тони, лизнув его ухо. — Пусть все видят, какой
ты растянутый, розовый и мягкий специально для меня.
Он надавил на низ его живота, начиная поглаживать по кругу, из-за чего пробка
словно попыталась выскользнуть. То ли из-за этого массирования, то ли из-за простой
силы притяжения она начала сползать вниз по смазанному проходу. Питер надрывно
застонал, то сжимая, то расставляя пальцы на ногах, чувствуя, как по подбородку
стекает слюна, и из-под слипшихся ресниц наблюдая за тем, как его облизывают
глазами. Он чувствовал себя потрясающе. Нет. Потрясающим. Желанными, горячим, таким
нижним, которым хотелось стать и которым хотелось обладать. Тони сделал его самым
желанным сабом, по крайней мере, прямо сейчас, когда все взгляды направлены на них.
— Сегодня я познакомлю тебя с анальным оргазмом, Питти, — послышалось над его ухом
возбуждённо. Забрав руки, он вынул шёлковую ленту, которой начал обвязывать его
яички и член, ощутимо, но не болезненно пережимая. — Уверен, твоя попка такая же
чувствительная, как и ты весь, так что ты справишься, — завязав маленький бантик
сверху у основания члена, он потёр головку и резко надавил на пробку между его ног
другой рукой, заставляя Питера завопить и крупно задрожать. — Когда я наполню тебя
своей спермой, раз тебе так понравилось, вставлю эту малышку в тебя снова. Хочешь?
— Ма-астер, — томно простонал парень, сжав руки в кулаки, звеня прочной, пусть и
тоненькой цепочкой меж манжетами.
От собственной тяжести пробка сползала вниз, из-за чего ему приходилось напрягать
мышцы и она снова поднималась вверх. Он словно самостоятельно себя трахал, потирая
простату и истекая соками из пережатого персиковой лентой члена. На фоне
покрасневшей от крови кожи она казалась ещё нежнее, чем была. Питер протянул руки к
своей плоти, желая если не освободить её, то хотя бы погладить, но Тони резко
дернул за поводок, напоминая, что всё видит, и лучше не своевольничать. Парень
бессильно заскулил и, когда Старк столкнул его со своих ног на пол, чуть не упал на
колени.
В его теле не было никаких сил, чтобы выносить подобное безумие.
Старк помог ему медленно подняться по ступенькам на подиум, придерживая за талию.
От каждого шага грёбаный плаг двигался внутри него как сумасшедший, уже совершенно
горячий и сидящий внутри так, словно был создан именно под него. Глаза Питера
закатывались от этого ощущения, пока он не почувствовал, как Тони поднял его руки
вверх, закрепляя цепочку на манжетах на крюке, после чего он снял поводок и
погладил его по волосам. От этого его взгляд немного прояснился.
— Расставь ноги, но держи пробку крепче. Если выпадет — десять ударов кнутом.
Паркер медленно расставил ноги, пытаясь сохранять равновесие и чувствуя, как по шее
течёт пот, а по яичкам и бёдрам — разогретая смазка.
Отойдя к столу, на котором были разложены девайсы, Тони оставил его одного. Питер
прикусил губу и только после осознал, что он стоит на всеобщем обозрении. Если там,
внизу, не всем присутствующим было видно, как его верхний растягивает его и
демонстрирует окружающим, что он способен принять и удержать внутри его игрушку, то
сейчас внимание всех гостей сосредоточилось на нём.
Питер отвернул лицо, прижимаясь горячей щекой к собственному предплечью, но не
удержался, скосив взгляд в зал. Его буквально пожирали взглядами, рассматривая,
оценивая, завидуя. Питер вдруг ощутил невероятный восторг от того, что всем теперь
известно, что он принадлежит Старку, что его Старк хвалит и даже, чёрт возьми,
Старк гордится тем, какой он саб. Паркер был уверен, что минимум половина нижних
перед ним мечтает оказаться на его месте, но именно он сейчас стоит раскрытый и
послушный, ожидая, когда Тони возьмёт его и по-животному отдерёт, помечая, как
своего.
— Готов заслужить мой член в своей заднице, малыш? — Старк обошёл его по дуге,
обращая на себя внимание. Питер выдохнул, смотря на его руки. Он снял пиджак и
закатил рукава чёрной рубашки, а теперь похлопывал по ладони кожаной частью своего
любимого, уже знакомого Паркеру паддла. — Считай мои удары.
Питер взвигнул и дёрнулся от первого же шлепка, что попал ровно на его сосок. По
лицу побежали слёзы, потому что это его самое чувствительное место, а шлепок был
буквально уничтожающим для его тонкой кожи. Он послушно считал в половину голоса,
не стесняясь плакать от того, как кожа груди начала адски гореть. Тони перешёл на
его бёдра после трёх ударов на каждый, кажется, ещё сильнее ударяя по внутренним
сторонам ляжек, из-за чего Питер вытягивался на носочках, не имея ни шанса уйти от
пыток.
— По-ожалуйста, хватит, м-мистер Старк, — через стоны и всхлипы попросил парень,
сжимая руки в кулаки.
Тони провёл паддлом по его рёбрам к шее, и, приподняв заплаканное лицо, улыбнулся,
смотря в его глаза. Питер буквально горел снизу доверху. От шлепков по груди,
бёдрам и совсем слабым по яичкам, Старк перешёл к порке по заднице, повернув его
боком к зрителям. Он выбрал стек пошире и, сначала легонько похлопав его по
ягодицам и проведя по впадинке, где они переходят в бёдра, звонко, но не так уж и
болезненно, шлёпнул его. Пит пошатнулся, откинув голову назад и вскрикнул.
В зале было поразительно тихо. Тони предупреждал и об этом, это одно из правил.
Любой другой кроме голоса нижнего может отвлечь доминанта, и тот может совершить
ошибку. Но не слышать ничего, кроме громких шлепков и своего голоса было странно,
словно не по-настоящему, будто это просто эротическая фантазия.
— Нет! — вскрикнул Питер, ощутив, как Тони раздвинул его ягодицы и постучал по
пробке ногтём, отправляя по металлу вибрацию, что перешла в его тело. — Мистер
Старк! Нет! — завыл парень, однозначно имея ввиду господи-пожалуйста-только-не-
останавливайтесь. Ощущение было ново для него и не сравнимо ни с каким вибратором.
Тони его крики трактовал верно, продолжая мучить его таким образом, а второй рукой
накрыв его грудь. Из-за шлепков в самом начале соски опухли и стали такими
чувствительными, что теперь каждое прикосновение отдавалось прямо в центр
удовольствия и боли в мозге.
— Я больше не могу... — жалостливо заскулил Питер, толкаясь бёдрами назад, чувствуя
бегущую по подбородку горячую слюну. — Пожалуйста, Господин...
Как только он произнёс это, движения Тони остановились и гробовая тишина с его
стороны его ужаснула. Когда он понял, что именно сказал, как он его назвал, захотел
обернуться, чтобы взглянуть на него, бледнея от ужаса. Это не было оговорено
контрактом, о котором он совершенно забыл, он просто поддался своим чувствам и
моменту, полностью отключив мозги. Стоило ему немного повернуть лицо, как Старк
прикоснулся к его уху губами, неровно выдыхая. Питер сглотнул ком в горле, ощутив,
как обе руки принялись ласкать его соски, а к заднице прижался чужой напряжённый
пах, потираясь о него через одежду.
— Простите...
— Назови меня так ещё раз, малыш, — сжав верхушки его сосков, потребовал Тони и
зарылся носом в волосы на его затылке, шумно дыша.
— Мой Господин, — повторил Питер, катая это слово на языке и неожиданно
протрезвевший от испуга, ощутил, как возбуждается ещё больше от этого.
— Что ты хочешь, скажи мне, — с улыбкой в голосе сказал Тони в его шею, сжав его в
своих руках крепче, заставляя пискнуть. Из-за трения жёсткой ткани брюк о горящую
кожу ягодиц ему было неприятно и хотелось отстраниться, но вместе с этим прижаться
ещё крепче. — Попроси меня.
— Я хочу вас, Господин, — уверенно сказал Паркер. — Пожалуйста, заполните меня.
Тони на секунду крепче сжал его грудь, прежде, чем отстраниться. Парень облегчённо
выдохнул, когда ощутил, как мужчина тянет из него пробку, но, как только самая её
широкая часть вышла наружу — втолкнул её назад, заставляя Питера задёргаться. Из
зала послышались звуки мычания и шумного дыхания, напоминая о том, что на них по-
прежнему смотрят.
Когда Тони, наигравшись и повторив движение плагом несколько раз, вынул его
окончательно, он снял цепочку манжетов с крюка, разрешая Питу опустить руки. Тот не
заметил, как они затекли, и теперь неприятно покалывали. Старк потянул его,
Подцепив за портупею, и подтолкнул к небольшому возвышению, укладывая его на живот.
— Подними попку, — похлопав его по бёдрам, мужчина дождался, когда Пит привстанет
на ослабших ногах.
Ему пришлось опуститься и перенести вес тела на плечи, не чувствуя рук, он вытянул
их вперёд перед собой и прижался к холодному подиуму щекой. Тони раздвинул его
ягодицы, смотря на то, как опухший приоткрытый анус пульсирует и жаждет принять его
внутрь. Питер закатил глаза, когда без любых нежностей и прелюдий Старк вошёл в
него одним быстрым толчком и сразу начал бешено трахать, так, что его ноги
разъезжались всё больше, пока напряжённый член не прикоснулся к холодной
поверхности. Энтони буквально раздавил его своим напором и темпом.
Из-за болезненных ощущений ему казалось, он растянут на максимум. Игрушка не шла ни
в какое сравнение с этим — горячий, огромный, хлюпающий глубоко в нём член приносил
то самое удовольствие, что он помнил, но ещё умноженное на сто. Парень пытался
толкаться навстречу, не слыша, как протяжно стонет, воет, просит то остановиться,
то двигаться ещё сильнее.
Смотря в толпу невидящим взглядом, он вдруг вздрогнул и сжал член внутри себя
крепче, из-за чего Старк со свистом выдохнул, грубо оттянув его ягодицу, чтобы
посмотреть, как туго его сжимает дырка. Взяв его за волосы, Тони вздёрнул его
голову, и Питер больше не мог сбежать. Он столкнулся взглядом с Квентином, что
стоял прямо перед ним в первом ряду зрителей, скрестив руки на груди и определённо
злясь.
Паркер приоткрыл рот, хватая воздух, но не имея возможности вдохнуть нормально. В
глазах то темнело, то светлело слишком резко, пока он не перестал думать вообще.
Ощущения обострились, он чувствовал шлепки плоти Тони о свою, натянутую кожу
головы, до боли напряжённые мышцы в разведённых бёдрах. И при этом он неотрывно
смотрел на Бека, совершенно не осознавая умом, кого видит, и подрагивал от того,
как Тони его брал. Казалось, его тело куда-то затягивает, совершенно мягкое и
податливое.
Член болезненно дёрнулся, а Старк выпустил его волосы, и Питер заторможено опустил
голову, ожидая увидеть под собой сперму, но кроме пятна предсеменной жидкости, что
размазалась по его животу, не видя ничего. Мышцы непроизвольно начали сокращаться,
как при оргазме, но при этом бешеное возбуждение продолжало гулять по венам. Тони
что-то прошептал в его ухо, делая рваные толчки, и, кажется, кончая внутрь. Он
ничего не ответил, потому что ничего не смог разобрать.
Старк повернул его мокрое и скользкое от слюней лицо, но Питер нахмурился,
недовольный тем, что толчки прекратились. Он совершенно не понимал, почему всё
вдруг остановилось и что от него хотят, потому что его тело буквально кричало, что
ему необходимо ещё.
Он тихо хныкнул, когда Тони поднял его на руки, прижимая к себе, и смог издать
только звук недовольства, прижавшись носом к безумно пульсирующей жилке на шее
Энтони, и зажмуриться, впитывая хотя бы его запах.

========== 16. Импактное событие ==========

Комментарий к 16. Импактное событие

Столкновение крупного небесного тела с планетой или спутником. На месте такого
столкновения, как правило, образуется кратер. Могут быть весьма разрушительны, так
как способны вызвать пожар, землетрясение или цунами.
Питер приоткрыл глаза, когда ощутил, как холодная вода затекла в нос. Чихнув, он
прокашлялся, прикрыв рот рукой и только после ощутил, как дрожит от холода. Сверху
на него стекала почти ледяная вода, капала со слипшихся волос и кончика носа.
— Питер, детка, — накрыв горячей ладонью его щеку, позвал Тони.
Паркер с трудом сфокусировал взгляд, прищурившись, и проморгался. Мужчина
облегчённо выдохнул и потянулся к кранам в кабинке, делая воду теплее, вместе с тем
прижимая его к своей груди.
— Мистер Старк, — клацая зубами, начал Питер, ощущая наконец своё тело. Он сидел на
бёдрах Тони, поддерживаемый одной рукой, пока тот сидел на полу в тесной душевой
кабинке, тоже весь мокрый и от этого, кажется, ещё более сексуальный, чем обычно. —
Я что, снова отключился?
— Можно и так сказать, — Старк вернул ладонь на его лицо, убирая волосы назад,
когда пошла вода потеплее. — Ты меня напугал.
— Что это было? — Питер попытался сесть, но, ощутив боль в заднице, сморщился и
взглянул вниз. Он по-прежнему был голый, только теперь его наготу прикрывала
рубашка Тони, что приклеилась к телу второй кожей. — Я будто был под наркотиками.
— Сабспейс, — коротко пояснил Тони, помогая ему сесть удобнее, но ни на секунду не
выпуская из своих рук. — Прости, я не заметил, когда это началось, я сам впервые с
этим столкнулся. Прости, малыш, — накрыв его голову ладонью, судорожно повторил
Тони и притянул к себе, целуя в висок. Паркер удивлённо раскрыл глаза, чувствуя его
искреннее переживание, скорее даже страх и вину.
— Мистер Старк, это было фантастично! — возразил Питер. Эти слова эхом отбились от
плитки и стеклянных перегородок между кабинок. — Я... я даже не думал, что такое
возможно...
— Питер, это опасное состояние, в котором твой мозг с опозданием анализирует
информацию. Если бы я сделал что-то не так, ты бы не смог об этом сказать мне
вовремя, — Тони чуть сжал его волосы в пальцах. — Я бы не простил себе, если бы это
произошло, если бы с тобой что-то случилось.
— Вы не сделали бы со мной ничего, что мне не понравилось, — Пит подтянул ноги,
сгибая их в коленях, и Тони положил руку на его бедро, поглаживая его большим
пальцем.
— Ты во мне так уверен?
— Да, — без раздумий ответил парень.
Тони чуть отстранился, смотря в его глаза. Его зрачки были узкими, он действительно
был в ужасе от того, что произошло, и до сих пор не мог отойти, лишний раз
убеждаясь, что он в порядке. Паркер чуть улыбнулся, чтобы выглядеть убедительнее, и
опустил взгляд на его губы. Ему хотелось, чтобы Тони поцеловал его ещё раз, и он бы
доказал, что он в полном порядке. Он хотел утешить мистера Старка.
— Питер, я хотел попросить тебя...
Его перебил громкий звук разбивающегося стекла. Дверца, закрывающая их в кабинке,
разлетелась брызгами с громким треском и шумом автоматной очереди; Питер вздрогнул,
схватившись за Тони, вернее, накрыв его грудь рукой. Под раскалённой кожей сильно и
быстро барабанило.
Вскинув голову, Паркер сжался, оцепенев. Квентин, смотря на него, издал то ли
облегчённый, то ли удивлённый вздох. Переведя же взгляд на Энтони, он сжал челюсти,
и его верхняя губа дёрнулась, словно он собирался по-волчьи оскалиться.
— Питер, — обратился к нему Бек, звуча почему-то расстроенно. От этого парня
бросило в дрожь и по выработанному рефлексу захотелось сжаться в комочек, а в горле
моментально образовался ком, закупоривая дыхание.
— Вы знакомы? — без удивления спросил Тони, поглаживая Паркера по спине. — О, я
полагаю, ты был его верхним? — пренебрежительно спросил мужчина и выключил воду,
выглядя абсолютно спокойным.
— Я до сих пор его верхний, — так же мнимо спокойно ответил Квентин. Питер, что
наблюдал за всем со стороны, сглотнул вязкую слюну и опустил взгляд в пол, смотря
на рассыпанное стекло, не зная, может ли он что-то сказать, и вообще, есть ли ему
что сказать. — Малыш, прости меня, — присев на корточки у его ног, обратился к нему
Квентин.
Ощутив прикосновение его ладоней к своим голым коленям, Питер вздрогнул, а потом
вскрикнул, когда Тони ударил Квентина. Бек упал назад, опираясь рукой в пол, и
прикрыл второй челюсть. Кровь потекла одновременно из его губы и разрезанной
стеклом ладони, Паркер в ужасе дёрнулся к Беку.
— Мистер Старк, не нужно, — дрожащим голосом попросил Питер, опустившись на колени
прямо на стеклянную крошку и закрыв мужчину собой. Он сделал это совершенно
инстинктивно, но вмиг, осознав, почувствовал себя как пушечное мясо между двух
вражеских лагерей.
— Ты думаешь, в этой части «Башни» правила не работают? Ты прикоснулся к моему сабу
без разрешения, — механическим голосом сказал Тони, смотря сквозь Паркера на
Квентина, что сплюнул в сторону красную слюну и дёрнулся вперёд с глухим рыком.
Питер схватил его за плечи, сжимая его кофту в пальцах и обращая внимание на себя.
— Я же сказал, он мой саб, — довольно сказал Квентин, приняв этот жест как-то по-
своему и, взяв Питера за талию, прижал к себе.
Парень издал тихий протестующий звук, чувствуя себя так неуверенно, как никогда в
жизни. На его голое бедро начало капать горячим, но он не стал опускать взгляд,
уверенный в том, что на него течёт кровь Квентина. Питер зажмурился, сдерживая
слёзы, и опустил лицо, прижав к груди Квентина кулаки, но не решаясь его оттолкнуть
из банального страха. В него было заложено бояться гнева Бека, бояться его
наказаний, и это сделало его таким одновременно слишком и недостаточно идеальным.
— Питер, — жёстко произнёс Старк, и парень ощутил себя совершенно беззащитным, —
одно твоё слово, и мы разорвём контракт. Ты действительно хочешь именно этого?
— Контракт? — удивлённо спросил Бек. — Так между вами контракт? Он что, какая-то
шлюшка для тебя?
Парень сжался от этих слов, спиной ощущая на себе ожидающий взгляд Тони, и
приоткрыл глаза, видя перед собой грудь Квентина.
Он вдруг почувствовал себя совершенно обессиленным тем, что Бек сделал с его
жизнью. Он вещь, которой распоряжался Квентин, и он привык к этому. Понадобились
месяца, помощь и столько сил, чтобы он снова смог жить дальше хотя бы наполовину
по-прежнему, как до встречи с Беком; и хотя он до сих пор не научился принимать
решения за себя в полной мере, он был на полпути к этому. Ещё два месяца назад
Питер отдал бы всё за то, чтобы Квентин пришёл забрать его, сказал то, что говорил
сейчас, а теперь... он хотел, чтобы контракт исчез. Не потому что он хотел
завершить их с Тони отношения, а потому что он хотел, чтобы они стали совершенно
иного толка. Чтобы они с мужчиной стали парой в повседневной жизни, чтобы ложиться
со Старком в одну кровать, ходить на свидания, которые не всегда заканчивались бы
сессией, хотя он не против... Он хотел, чтобы Тони ощущал к нему хоть немного того
же, что он к нему, чтобы он помогал с решением, а не решал его проблемы. Сейчас он
совершенно не помогал, а они были просто связаны бумажкой. Он по-прежнему был один.
Вместо всего этого Питер снова остался сам, не способен к принятию решений,
зависимый от чужого контроля. Квентин разбил его вдребезги, как эту дверь; а Тони
терпеливо собирал и склеивал его назад по кусочкам, и справился с этим наполовину.
Теперь Паркер был ровно как его, так и Бека, ни целый, ни уничтоженный. Он стал
полуфабрикатным.
От абсурдности ситуации Питер нервно засмеялся, но это переросло в истерический
смех со слезами, подвываниями и припадочными движениями головы. Два доминанта, что
сами должны решать всё за своего саба, требуют, чтобы тот решил что-то настолько
сложное. Он не мог. Не было разницы — бросаться под поезд или в кратер вулкана.
— Питер, тише, не плачь, — Квентин взял его лицо в руки, пытаясь поймать его
взгляд. Кровь из разреза на его руке начала сворачиваться, стала липкой, и от этого
ощущения парень скривился, но вырываться не стал, только подумал, что Тони не стал
бы его успокаивать, он бы сказал, что это нормально и дал ему выплеснуть это. Но
вместо этого Питер действительно постарался успокоиться, слушаясь его по памяти
тела, привычке, которую не вытравит, кажется, ничего. — Детка, я так скучал по
тебе, прости, я думал, что мне нужен кто-то другой, но без тебя мне было так плохо.
— Действительно? — язвительно спросил Тони сзади, и Пит дёрнулся, пытаясь повернуть
голову, но Бек ему не дал, удерживая лицо и заставляя смотреть на себя. — Сколько
вы встречались, Питти? Четыре года? Последние несколько лет он приводил сюда разных
нижних, и говорил, что постоянного саба у него нет. Ты знал об этом?
— Не пытайся задурить ему голову, — прорычал Квентин, подняв взгляд над его
головой. Питер ощутил, как бледнеет, а кровь в венах холодеет.
— Что ты, зачем мне это? — Тони сделал шаг, из-за чего стекло под его подошвами
захрустело. Парень ощутил, что дрожит, от страха или холода, потому что мокрая
рубашка на теле остыла. — Кстати, что вообще ты здесь делаешь? Я, кажется, внёс
тебя в чёрный список и закрыл вход в «Башню», после того как один из твоих
мальчиков уехал в больницу прямо с сессии. Теперь я всё понимаю, Питер...
Пит широко раскрыл глаза, смотря на Бека, и прекратил слушать; руки на его лице
напряглись, а в голубых глазах разгорелась чудовищная ярость. Паркер громко
сглотнул. Он не мог поверить в то, что только что сказал Энтони.
Квентин, тот Квентин, которого он знал, которого любил, мог сделать подобное?
Причинить кому-то такой ущерб? Ответ был очевидным, но Паркеру не нравилось об этом
думать. Он бледнел всё больше, а на корню языка появился привкус желудочного сока,
потому что его начало тошнить.
— Детка, я люблю тебя, — не решившись препираться со Старком, мужчина перевёл
взгляд на него, сдавливая его лицо так крепко, что становилось больно, будто он
хотел сломать его челюсть или боялся его выпустить. — Питер, малыш, прости меня, я
ошибался, но если ты вернёшься ко мне, обещаю, всё будет по-другому.
Тони издал странный звук, приблизившись ещё ближе и оперевшись о перегородку
плечом. Увидев его боковым зрением, Питер до боли скосил глаза, смотря на него, и
плакать захотелось ещё больше. Старк смотрел на него безразлично. Словно он кусок
мяса — он себя так чувствовал, таким и был — который хотели они оба, но Тони знал,
что если ему не достанется конкретно этот, то он сможет выбрать любой другой и
потеря будет не такой уж и большой.
Всё-таки, между ними просто контракт. Бумажка, где указано, как они могут
взаимодействовать. Любви в списке не было, но, кажется, даже будь она там, Энтони
бы поставил рядом свою галочку. Питер был для него просто мальчиком его типажа, как
тот кучерявый хастлер, даже красивее него, Паркера. Он просто был бесплатным и
интересным из-за того, что было у него в голове.
— М-мистер Ст-тарк, — прошептал Питер, стуча зубами и взявшись за запястья
Квентина, чтобы убрать его руки. Квентин опустил их, но вместо этого сжал его
талию, словно боясь хоть на секунду упустить возможность продемонстрировать, чей
он.
— Да, Питер? — безэмоционально ответил Энтони, смотря на него, скрестив руки на
груди, словно закрываясь.
Он выглядел холодно, ему уже скучно было смотреть на то, что он видит перед собой и
он просто ждал, когда это закончится, заранее зная, какой будет исход. Паркеру
хотелось, чтобы он сказал, что ему сделать, чтобы они сами поделили его, и он
просто покорно смирился со своей судьбой, как положено куску мяса. Его бросили
одного на границе двух вражеских государств и сказали выбрать, за кого ему воевать.
Он не хотел воевать вообще.
Питер не придумал, что сказать и съёжился, желая обнять себя руками, чтобы хоть
как-то почувствовать себя защищённым. Он перевёл взгляд на Бека, что выглядел
несчастно со своей разбитой губой, и прикоснулся к его ранке пальцем. Квентин чуть
скривился от боли, а затем прижал его ладонь к своей щетине, целуя запястье. Парень
заторможено наблюдал за этим, совершенно не чувствуя прикосновений, словно его кожа
отторгала это, как неподходящий суррогат.
Он пытался пробудить в себе всю эту грустную любовь по отношению к этому человеку;
все чувства, которые носил в себе столько лет. Казалось, их было так много, а
сейчас он с трудом находил хоть что-то.
— Это правда? То, что вы сказали.
— Я никогда тебе не врал, Питер, — подтвердил Тони глухим голосом, словно севшим от
криков.
— Детка, я всё объясню тебе, — поклялся Квентин.
— Объясни.
— Здесь? При нём?.. — изогнул бровь Бек.
— Боишься, что я опровергну твою ложь? — хмыкнул Старк.
— Чёрт, — шикнул мужчина, сжав его руку так сильно, что в кисти Пита что-то
ненадёжно хрустнуло, но он не ощутил ровным счётом ничего.
— Ты делаешь ему больно, — неопределённым тоном сказал Старк, и Бек торопливо
выпустил его руку, словно выбросил, оставив её зависшей в воздухе.
— Малыш, иногда я хотел попробовал что-то другое, такое, что твоё тело не смогло бы
выдержать, — начал Квентин, а Питеру стало ещё хуже. — Ты же знаешь, я не хотел
подвергать тебя опасности. Я жалел тебя.
— Он терял сознание от боли с тобой, у него была критическая масса тела, когда он
пришёл ко мне и...
— Заткнись, — сквозь зубы прошипел Квентин, снова сжимая его от переизбытка чувств,
из-за чего Питер мучительно застонал, пытаясь вырваться, словно очнулся.
Жалел. Значит, всё это было жалостью? Изменами? Пустотой или любовью? Чем были эти
четыре года?
— Почему? Это чистая правда, — Тони не шевелился, но Питеру хотелось верить, что он
тоже на грани и его нервы не были напряжены так сильно ещё никогда. По крайней мере
этот я-оторву-ему-голову-взгляд у него бывал только когда они разговаривали о
Квентине, только сейчас было ещё страшнее. — Ты не играл с ним, а избивал, и
прикрывался его незнанием о том, что это ненормально. Ты контролировал его жизнь
как жизнь реальной игрушки, забывая о том, что он человек, и заслуживает
соответственной заботы, а не тупого халатного контроля. Ты нездоров, и пытался
сделать его таким же, пытался его сломать.
Питеру казалось, что ещё чуть-чуть и Тони перейдет на крик, говоря всё то, что
хотелось сказать ему, но мешал комок в горле. Он не понимал: Старк защищает его как
его нынешний доминант, с которым у них связь, или просто как терапевт, которому по
большему счёту всё равно на него, но он чувствует ответственность за того, кого
приручил. Что именно и зачем он делал?
— Что с тобой? — Квентин чуть разжал пальцы на его талии и подхватил под бёдра,
вставая вместе с ним на руках.
— Мне нехорошо, — бездыханно просипел Питер, пытаясь отодвинуться от Бека и
вывернуться из железной болезненной хватки.
— Прекрати, ты упадёшь, — крепче прижав его к себе, предупредил Бек, но влажная
кожа Паркера скользила в его руках, и он с трудом удерживал парня, который не
слушал его.
Взглянув на Тони, Паркер поджал дрожащие губы и забился в руках мужчины ещё
активнее — отчаянье придавало сил, — чувствуя, как оставшиеся силы быстро исчезают,
а мышцы горят от напряжения.
Ему хотелось, чтобы Старк прямо сейчас сказал, что он его так же уверенно, как
всегда, чтобы он дал Квентину понять, что, чёрт, этот мальчик уже занят, но тот
молча прожигал его взглядом вместо этого. Питеру не нужно было право выбора, он
хотел от него отказаться. Только Тони не взял бы это на себя, а вот Квентин — да.
Он уже всё решил за них всех.
Питер неловко двинулся, чувствуя, как руки с его тела соскользнули и он рухнул
вниз.
Раньше он думал, что выражение «как в замедленной съёмке» литературное
преувеличение, но какое-то короткое мгновение всё действительно стало медленным, и
от ужаса всё внутри Питера сжалось в тугой ком, который хотелось откашлять, но он
смог только тихо выдохнуть приоткрытым ртом, вместо крика. Он увидел над собой пару
лиц, искажённых животным ужасом, смотрящих на него, и только после этого ощутил
боль в лопатках, что первыми встретились с полом. Потом в глазах потемнело, словно
кто-то нажал на выключатель, а голова раскололась пополам. Питер сомкнул глаза, но,
кажется, не сразу потерял сознание, потому что какое-то время продолжал ощущать
резкую боль в спине и пульсирующую — в голове, а больше ничего.

========== 17. Бетельгейзе ==========

Питер устало вздохнул, свернувшись калачиком и прижав к груди худую больничную

подушку. Голова болела и одновременно зудела в том месте, где кожа была рассечена.
Из-за слоя бинтов он не мог нормально почесать рану, и это доводило его до белого
каления. Ровно как и то, что он не понимал, почему его не отпускают домой. Получив
своё лёгкое сотрясение и считаные царапины и синяки на спине, он валялся в больнице
вот уже несколько дней, и за всё это время к нему приходил только Квентин, если не
считать Мэй, что жила у его койки и была крайне недовольна присутствием Бека на
горизонте. Как и он сам, но сказать об этом духу не хватало.
— Тебя завтра выписывают, поедешь сразу ко мне, — не спросил, а утвердил Квентин,
как всегда и во всём, что касалось Пита.
— Если ты скучал по мне всё это время, — стиснув в руке простыню, начал Паркер ещё
неокрепшим голосом, не отводя взгляда от кусочка вечернего неба в окне, на котором
собирались тяжкие тучи, — то почему ты мне ни разу даже не позвонил?
Квентин помолчал какое-то время, поглаживая его голую замёрзшую ступню. Вздохнув,
он склонился, чтобы поцеловать его, но Питер отвернулся, испуганно замерев. Он
впервые ослушался Квентина, точнее даже не так, он впервые не пожелал получить его
ласки. Паркер бы не сделал ничего такого, если бы прямо сейчас был не в больнице,
где Квентин не мог сделать ему больно. Он ощущал неправильность вместе с каждым его
прикосновением, они болели больше, чем ссадина на голове. До этого он терпел все
эти приторно-добрые жесты Бека, которые сплошь были фальшивыми, но больше не мог.
Где-то у него ещё было то самое желание защитить себя самого от всего ужаса, что
помнило его тело и его разум. От ужаса, которым был весь Квентин.
Питер не винил его ни в чём, он вообще не хотел больше думать о том, где плохо, а
где хорошо. Он хотел, чтобы к нему в палату пришёл мистер Старк и они смогли бы
поговорить, чтобы на него никто не давил, чтобы ощутить такую необходимую ему
поддержку. Даже если Тони отвергнет его в итоге, это будет лучше, чем не пытаться
вообще. Лучше он останется без контракта, без Тони, без необходимых ему чувств, что
он достигает посредством BDSM. Лучше он останется без всего, но и без Бека тоже.
Прав был Старк, Квентин был его аддикцией. Он был прав всегда.
— У тебя были другие парни, которых ты водил в клуб, — произнёс Питер надтреснутым
ртом, и прикусил губу. И ничего. Никакой обиды, горечи или ревности. Пусто.
— Ты поэтому на меня обижен? Детка...
— Не называй меня так, — нахмурившись, сжался Питер. — Я не хочу знать ещё больше,
чем знаю уже, мне это не нужно. Ты унижал меня в отношениях, а я сам виноват, что
допускал это, потому что любил, но ты говорил остальным, что меня вообще нет. Я
пустое место для тебя.
— А для Старка, значит, ты вся вселенная? — спросил Квентин с раздражением и, взяв
его под челюсть, резко повернул лицо. Питер сцепил зубы из-за боли в ране, но
просмотрел в глаза мужчины со всей храбростью, которую только мог собрать. Ногти
впивались в тоненькую кожу под подбородком металлическими зубцами капкана.
— Может и нет, но он меня не обманывает.
— Он тебя просто использует, думаешь, эта бумажка, которую вы контрактом называете,
имеет какой-то другой смысл?
— Не думаю, — Питер убрал его руку на удивление легко, и сел, прищурившись от боли
в голове. — Пусть он меня не любит, но и ты тоже не любишь, а в руках мистера
Старка мне хотя бы было хорошо. Я никогда не буду таким с тобой, мне никогда не
будет так же...
— Не говори то, о чём пожалеешь, — перебив, предупредил Бек. Питера потешила мысль,
что, может, ему даже больно слышать всё это.
— Мистер Старк гордится тем, какой я, а не стыдится. Ты ведь поэтому никому обо мне
не говорил? Ты сам вычеркнул меня из своей жизни, сначала, когда уничтожил меня,
обманывая, а потом — прогнав.
— Я тебя не обманывал. Ты же знаешь, детка, не все сабы получают удовольствие от
практик, но делают это ради своих верхних, из любви.
— Да, знаю, я делал это из любви к тебе, а ты? Что ты делал для меня? — на глазах
Питера появились злые слёзы, а щёки стали горячими. Он, кажется, впервые в жизни
злился за себя, и это чувство было так ново для него, и придавало ему всё больше
смелости и сил сказать то, в чём он раньше не мог признаться себе самому. — Ты
видел, как мне мучительно иногда бывает, ты намеренно измывался надо мной, избивал
меня, — намеренно повторил он слова Старка, из-за чего зрачки Бека стали крошечными
точками. — Почему ты хочешь вернуть меня теперь? Меня же нечему учить, я слишком
послушный и скучный. Зачем? Увидел, что мной можно ещё немного позабавиться так,
как мистер Старк?
— Что я делал? Не забывайся, я делал за тебя всё...
— Потому что ты так захотел, ты решил, что это правильно, а меня даже не спросил! —
Питер сжал руки в кулаки и покачал головой. — Ты меня обманывал всё это время. Мне
может быть хорошо от того, как со мной обращаются, я могу принадлежать исходя из
своих собственных желаний, а не жертвовать собой. Ты не способен меня понять. Это
тебя разозлило, ты увидел, что мистер Старк лучше...
Питер замолчал от громкого хлопка и схватился за щеку, по которой ударил его
Квентин. Ровно такая же пощёчина, по той же щеке. Из-за резкого движения боль
отдалась в голову и он сморгнул, склеивая слезами ресницы, но чувствуя боль
притуплённо. Это не сбило с толку, как могло бы раньше, это теперь вообще ничего не
значило.
— Успокойся, — мнимо спокойно сказал Квентин.
— Нет, хватит, — огрызнулся Питер и потёр горящую кожу прохладной ладонью. — Ты сам
сказал, что твой последний приказ — найти себе нового Хозяина. Я его нашёл, как ты
и велел. Почему ты не оставишь меня?
— Потому что люблю!
— Раньше надо было любить! — закричал в ответ Питер, сжав в руках одеяло.
Бек выглядел так, словно собирался сейчас же свернуть ему шею, и Питер пожалел обо
всём, что сказал. Адреналин закончился и кровь начала бежать в нормальном темпе,
или даже медленнее нужного. Больше он не был так уверен, что мужчина перед ним не
причинит ему вреда в больнице.
От расправы Бека отвлекла открывшаяся дверь. Они оба повернулись в её сторону, а
Мэй, стоящая в дверях, сердито нахмурилась. Она была против того, чтобы Квентин
приходил и мешал восстановлению Питера, заставляя его нервничать. Рана на затылке и
впрямь начала пульсировать, когда белая ярость с глаз схлынула, и он накрыл затылок
ладонью.
— Квентин, не мог бы ты выйти, пожалуйста? — вежливо попросила Мэй.
— Я имею право находиться здесь как партнёр Питера, — таким же тоном ответил
мужчина.
— Ты мне не партнёр, Квентин, ничего не будет ни по-прежнему, ни по-другому, —
безжизненным голосом ответил Питер, чувствуя, как губы дрожат. Зацепившись взглядом
за бумагу в руках Мэй, он удивлённо моргнул. — Что это у тебя? Выписка? — с
надеждой спросил он, потому что ему ужасно хотелось домой, в свою кровать, пахнущую
кондиционером с лавандой, а не мучиться на простынях, воняющих медикаментами и
чужими болезнями.
— Нет, это... заезжал доктор Старк, просил передать тебе, — женщина покрутила в
руках конверт и передала его племяннику, когда тот встал.
— Заезжал? Когда? — вынув из конверта бумагу, он прочитал только то, что их
контракт расторгнут, и его бросило в холодный пот, а все остальные слова слились в
какую-то паутину чужого неизвестного ему языка.
— Буквально только что, я передала тебе это сразу, а он ушёл.
— Чёрт... — прошептал Питер, сминая бумагу в пальцах.
Пересилив свою слабость в теле от лекарств и факта о том, что Энтони больше не
хочет быть с ним связанным, он вышел из палаты и побежал к лифту, не слыша, что
кричит ему в спину Мэй. Сердце снова быстро стучало где-то под горлом, а босые ноги
покалывали из-за холодного пола. Нажав на кнопку вызова и не получив желаемое в ту
же секунду, он повернул к ступенькам и, перепрыгивая через три, побежал вниз. На
ходу он размотал повязку на волосах, что почему-то начала давить на голову, и
бросил ту где-то на пролёте. Ничего сейчас не имело значение больше, чем его цель.
Он выбрал, и он знает, что он хочет.
В холле он только глубоко вдохнул, переводя дыхание и выходя на улицу. В одной
больничной пижаме в уродскую полосочку было чудовищно холодно и он съежился,
обхватив себя руками. Оглянувшись, он сориентировался в какой стороне парковка по
памяти и сбежал вниз по скользким от лёгкого дождя ступенькам, продолжая сжимать в
руке бумажку.
Увидев знакомую красную машину, он всхлипнул и, приблизившись, бессильно опёрся о
капот руками, пытаясь отдышаться. Успел. От напряжения ноги подгибались, а в груди
всё кипело.
— Парень, какого чёрта? Ты не в себе? — возмущённо спросил Старк, только открыв
дверцу и выходя из машины.
— Т-тони, — нервно сказал Питер, подходя к нему, сминая в руках бумажку. —
Пожалуйста... — попросил парень, ещё не восстановив дыхание и прижимаясь к его
груди лицом, с удивлением чувствуя, как Старк приподнимает его на руки, отрывая
ноги от ледяного асфальта.
— Вдохни глубже, — посоветовал Старк, одной рукой держа его под задницей, а второй
аккуратно накрыв рану на затылке. Питер скрестил ноги у него за спиной, судорожно
прижимаясь ближе. И это отличалось от успокоительной пощёчины ровно всем, чем
только могло. — Что же ты творишь, Питер? Тебе нельзя так бегать, к тому же, зима
на улице...
Старк продолжал что-то ворчать в своей претенциозно-заботливо-старковой манере, но
при этом Паркер ощущал, как его руки дрожат, поддерживая его. Он изо всех сил
старался держаться, а вот Питер — нет.
— Не бросай меня, я буду хорошим, — пообещал парень, слепо тыкаясь в шею холодными
губами. — Я сделаю всё, я обещаю, всё, что ты захочешь.
— Ты уже всё сделал, — сказал Энтони, и у Питера внутри всё оборвалось. Это
прозвучало так, словно он не был больше пригодным для него. — Ты уже лучший мальчик
на свете, ты знаешь это?
— Тогда почему?.. Ты отказался от меня, — прошептал Питер, поёжившись от холода и
глотая слёзы.
Тони чуть склонил к себе его голову, целуя в лоб и, придерживая его, чтобы он не
стукнулся, сел на водительское место, немного отодвинув кресло, чтобы Питер не
упирался в руль спиной. Молча включив печку, что сразу подула тёплым воздухом, он
расслабился и уложил парня на себя сверху. Паркер, спустя несколько минут молчания,
начал просто наслаждаться запахом и присутствием Тони. Но это не отменяло его
напряжения, потому что ему, кажется, собирались отказать, и от этого хотелось
вцепиться в него клещом, сохраняя этот контакт, что мог стать последним. Ещё
немного Тони Старка напоследок.
— Я не отказался, — сказал наконец мужчина, поглаживая его по волосам и путая в
кудрях пальцы, мягко, чтобы не потревожить травму. — Питер, я схожу с ума от тебя,
ты ведь знаешь? Но увидев, как ты лежишь там, на кафеле, в луже собственной крови,
я подумал, что умру там же, на месте. Мне ещё никогда не было так страшно, ты
веришь?
— Да, — Паркер прижался виском к его ключице крепче, чувствуя, как согревающаяся
кожа начинает покалывать.
— Я хотел, чтобы ты сразу принял решение, чтобы выбрал меня. Давил на тебя, хотя
понимал, что ты любишь Квентина, и никакого права у меня на это не было. А потом я
подумал, что... господи, это из-за меня ты пострадал, и лучше ты будешь его, потому
что он явно не собирался тебя уступать, а я не хотел, чтобы тебе становилось ещё
хуже из-за нас. Я пытался выбрать меньшее из двух зол, — Тони погладил его по
плечам, пояснице, а потом и по бёдрам, своими успокаивающими круговыми движениями.
От этого сердце Питера щемило. — Я же сказал твоей тёте, что приеду завтра, тебе не
обязательно было за мной бежать.
— Я до этой части не дослушал, — нервно засмеялся Питер, неловко прикасаясь большим
пальцем к коже за ухом Тони. — Я больше не хочу быть с Квентином. Давай мы
возобновим контракт? Или подпишем новый? Только не оставляй меня...
— Питер, — мягко перебил его Тони. — Если ты действительно хочешь быть моим, то
контракт нам тоже не нужен, не считаешь? Вообще-то, я хотел предложить тебе это
обдумать ещё тогда в душе, как нас прервали.
— Ты хочешь, чтобы я совсем?..
— Был не только моим нижним, но и моей парой, Питер, — договорил за него Старк. —
Чтобы нам больше ничего не мешало и не останавливало, чтобы ты не думал, что для
меня ты только сексуальный объект.
— Я думал, ты не хочешь, потому что больше не можешь доверять.
— Я думал, ты не хочешь, потому что любишь другого.
Они замолчали и одновременно рассмеялись от облегчения. Теперь всё это казалось
такой глупостью.
— Это было давно, Питер, я переболел, с тобой мне захотелось отношений как никогда.
Я не говорил ведь, что не хочу попробовать, к тому же, с тобой. Мне нравится не
только твоё тело, но я хочу ещё больше тебя, всего, кроме того, что у меня уже
есть, — Тони сжал его чуть крепче в своих руках, массируя бёдра. — Разве ты мог
подумать, что мне не хотелось бы, чтобы ты был моим, малыш? Я покажу тебе разницу
между здоровыми отношениями и тем, что было у вас. Покажу, чего ты достоин...
Питер выдохнул и прижался к его губам, заставляя замолчать, потому что его уши
ужасно горели от всего, что он услышал. Старк под его бёдрами совсем размяк, словно
именно этого и ожидал, и тихо простонал в его рот, ещё больше срывая ему тормоза.
Питер сжал его между своих бёдер, стискивая в кулаках воротник его пальто, и
вылизывая его рот. Старк ему явно подавался в том, чтобы вести поцелуй, и разрешал
делать всё и как он хочет. Питер прервался, чтобы перевести дыхание.
Глаза Тони потемнели, когда он приоткрыл их. Он провёл по его щеке пальцем и Питер
дёрнулся, но всё равно прижался к его руке теснее, хотя кожа немного саднила и
опухла от удара Квентина.
— Тебе нужно вернуться в больницу, я не собираюсь красть больного человека, у
которого в затылке свистит, когда ветер дует.
— Тони! — возмутился Питер.
— Я серьёзно.
— Меня завтра выписывают. Пожалуйста, Тони, забери меня.
Старк колебался, нахмурившись, и смотря на него так строго, как только мог. Питер
переживал, что тот не согласился, а ему не хотелось ничего, кроме того, чтобы
мужчина не отпускал его хотя бы немного прямо сейчас. Он уже собрался упрашивать,
если ему откажут, но Старк только вздохнул.
— Когда тебе станет лучше, ты будешь наказан за это, ты в курсе?
— Спасибо, — улыбнулся Питер.
— Не так ослепительно, малыш, — хмыкнул Тони, проведя по его нижней губе пальцем. —
Если ты хочешь, чтобы мы поехали, тебе придется сесть нормально.
Старк снял своё пальто и накрыл его ноги, чтобы не мёрзли, когда он сел на
пассажирское кресло. От каждого жеста его заботы Питер ощущал щекотку в животе и не
прекращал глупо улыбаться всю дорогу. Он волновался о том, что Мэй будет
переживать, но понадеялся на то, что она поймёт и даже одобрит. Лучше сбежать с
больницы с мужчиной вроде Старка, чем быть в ловушке с Квентином.
Приехав, Тони взял его на руки, хотя он не был доволен этим, но он не позволил ему
снова идти по холодной земле босиком и выпустил только в квартире.
— Примем ванну? От тебя неприятно пахнет больницей.
— От тебя тоже, — оскорбился Питер.
— Правда?
— Нет.
Ожидая, пока наберётся полная ванна, они сели на бортик, прикасаясь друг к другу
бёдрами. Точнее, это именно Питер лип к мужчине, потому что ему необходимо было
время, чтобы привыкнуть, что этот мужчина теперь ровно настолько же его, как и
наоборот. Ему необходимо было подтверждение того, что всё это действительно
происходит с ним.
Тони поцеловал его в висок и прикоснулся к затылку.
— Думаю, нам следует быть осторожнее с этим.
— Прекрати обращаться со мной как с инвалидом, у меня просто слегка болит голова, —
смутился юноша.
— Питер, я делаю скидку на то, что тебе сейчас плохо, но ты должен знать, что мою
заботу нужно принимать всегда, это наше новое правило, — терапевтическим тоном
сказал Тони и встал. Достав внушительного размера аптечку, он вынул какие-то мази,
разложив их под зеркалом с хирургической тщательностью. — Забудь всё, что ты знал
об DS-отношениях, со мной всё будет иначе. Моя забота — и есть мой контроль, и в
первую очередь забота о твоём здоровье. Хотя, вернее, о благополучии целиком.
Обдумывая события последних дней лёжа в больнице, Питер не понимал, как он ничего
не замечал? Ему всегда было сложно разобраться в себе, но, Питер, серьёзно, где
были твои глаза всё это время? Ведь он постоянно сравнивал действия и поведение
Тони и Квентина, и видел, кто действительно его ценит, и прямо об этом говорит.
Видимо, его голова была настолько забита мусором, которым его напичкал Бек, что он
не мог его разгрести. Понадобилось разбить её, чтобы всё встало на место. Зато
встало и ещё как.
Тони притягивал его гораздо больше, чем кто-либо другой, он был сильнее, больше и
ярче всех вокруг для Питера. Теплее Солнца.
— Я люблю вас, мистер Старк, — прошептал Паркер и широко, как ещё ни разу до этого,
улыбнулся, когда тот повернулся к нему с удивлением и искренним, самым настоящим
обожанием на лице.

fin.
Комментарий к 17. Бетельгейзе
Ура! Спасибо всем, кто был всё это время вместе с нашими мальчиками. Вместе со
мной.
Спасибо всем, кто ждал и переживал, кто оставлял свои прекрасные отзывы и ещё их
оставит. Вы восхитительны и вдохновляющи.
С любовью, для вас. ♥️