Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Конклав Бессмертных
Виталий Зыков
Конклав Бессмертных
В КРАЮ ДАЛЕКОМ
(Цикл «ВОЙНА ЗА ВЫЖИВАНИЕ»)
Посвящается Франсису Карсаку и его «Робинзонам космоса».
Каждая сага имеет свое начало.
Пролог
***
Олли терпеть не мог не только Наскар – столицу Скванэша, но и вообще все города
кнешаль. Везде одно и тоже. Узкие улочки, мрачные дома, вечно бурлящая толпа из
представителей всех рас Кхоринша. Чего им дома не сидится?! Ни пройти, ни проехать.
Кричат, толкаются… Сволочи. Как хорошо в Кадасуре – тихо, спокойно. Народец ведет себя
пристойно, соблюдает порядок.
Олли хмыкнул. А как не соблюдать, коли у Повелителей Мертвых вечная нехватка
рабочего материала. Волей-неволей тише воды себя вести будешь, лишь бы не вспомнили о
тебе Темные Мастера. С другой стороны, в городах некромантов не вздохнешь полной
грудью. Алхимические лаборатории чадят не переставая, от едкой вони реактивов постоянно
першит в горле…
– Посторонись, козявка! – рявкнули сзади.
Олли пришлось прижаться к стене, пропуская груженную ящиками телегу. Проезжая
мимо, возница-шаруш смачно сплюнул в его сторону и довольно загоготал.
Животное, грязное волосатое животное! Олли хотел крикнуть, чтобы мерзкая обезьяна
убиралась в свои леса, но сдержался. С этим он справится, да только рядом целая слобода
шаруш. Начнется драка, сразу набегут. А если дойдет до стражников-кнешаль, то и вовсе
проблем не оберешься. Нет уж, лучше смолчать.
Свернув на площадь Цветов Ночи, Олли немного приободрился. Мостовую здесь
подметали, а перед праздниками рабы даже мыли деревянные тротуары. Можно не бояться
извозиться в грязи по уши. Да и стража сюда заглядывает, что весьма ценно.
Отсюда на Таларенский Холм вела прямая как стрела улица, соблазняя короткой
дорогой, но Олли со вздохом выбрал кружной путь. Ближе к холму начинались купеческие
лабазы, и после прошлогоднего пожара здесь не жаловали псифей. Какой-то пьяный недоучка
накуролесил, а всем его собратьям приходится расхлебывать.
Чем дальше Олли уходил от бедных кварталов, тем более красивым становился город.
Куда ни глянь, всюду аккуратные фасады домов, море зелени, уже появляются особняки
знати и редкие дворцы магов. В воздухе отсутствуют ароматы мусора и выгребных ям.
Мерзко скрипящие телеги сменяются каретами и паланкинами. Он не отказался бы пожить
здесь на пробу, а еще лучше сразу на Таларенском Холме.
Особняк младшего владетеля Цурета ан Касима стоял немного на отшибе,
отгородившись от соседей каменным забором. Стены из зеленого мрамора, над крышей
радужное сияние, из-за чего и не разберешь, какого она цвета. На воротах герб – сжимающая
синее солнце рука кнешаль, между пальцев пробиваются тонкие лучи.
Все правильно. Он на месте.
– Чего надо, козявка? – охранник владетеля оказался из шаруш. Обезьянам было тесно в
лесах, они лезли в города, нанимаясь за сущие гроши. Работа, от которой кнешаль или дасур
презрительно воротил нос, становилась даром судьбы для лесовика. Вот и получалось, что
шаруш нанимали обедневшие семьи аристократов или купцы, которых заботила одна лишь
выгода. Еще один признак падения рода Касима.
– Вольный охотник Олли Блигдейн. У меня назначена встреча с господином Цуретом, –
сказал Олли. Сейчас ему было не до оскорблений. Разберется с делами, а там… там
посмотрим, кто козявка. Но он все-таки не удержался от шпильки. – Могу бумаги показать,
если читать умеешь…
– Читать?! Ах ты, мелкий гаденыш! – Похоже, Олли задел больную мозоль здоровяка. С
лязгом отодвинув задвижку, тот рывком отворил калитку и высунулся наружу. – Сейчас ты…
– Что случилось, Гррых?! – раздалось откуда-то из-за спины шаруш. Лесовик дернулся
и снова скрылся за воротами. До Олли донеслось: – Господин управитель, тут приперся…
– Что?!
– Виноват, ваша милость! Бродяга-псифей пришел, требует хозяина. Прикажете
вышвырнуть вон?!
– Лучше заткнись, болван, – перед Олли появился зеленокожий кнешаль в камзоле с
кружевами на рукавах. Судя по татуировкам на щеках, из простых. – Входите, владетель ждет
вас.
Внутри дома стали еще более заметны следы упадка. Обшарпанные двери, ветхие
шторы. Куда-то пропали обязательные для домов знати картины со сценами битв прошлого,
статуи воинов и магов. От былой роскоши остались лишь деревянные панели,
инкрустированные костью, но и они потеряли свой вид.
Олли мысленно усмехнулся. Нет, определенно, он правильно выбрал кандидата в
компаньоны. Этот отказаться не должен.
…Господин Цурет ждал его в оружейной, сидел за широким каменным столом и
зачаровывал черные стрелы. Аккуратно зажимал древко в тисках, затем кисточкой рисовал на
наконечнике руну и касался ее жезлом заклинателя. Олли немедленно ощутил укол зависти.
Он так не умел. Не было возможности получить классическое образование, учителем для
него стала сама жизнь. Увы, но таким путем могущественным магом не станешь. Впрочем,
будь иначе, ему бы не понадобились компаньоны.
Ожидая, пока владетель обратит на него внимание, Олли присел на скамью у стены и
огляделся. В отличие от остального дома, эта комната находилась в идеальном порядке.
Каждая вещь на своем месте, нигде не видно грязи и пыли. Чувствуется, здесь бывают часто.
Не зря о хозяине особняка говорили, как о воине-маге. Пусть не самом лучшем, но и далеко
не последнем. Хотя, на взгляд Олли, если бы владетель в свое время выбрал стезю политика,
а не воина, глядишь, род и не захирел бы.
– Я прочитал твое письмо, охотник, – сказал вдруг Цурет, не поднимая глаз. –
Сказанное там… правда?
Как бы ни был беден род, спесь никуда не девается, с неудовольствием отметил Олли,
но вслух сказал:
– Разумеется, мой господин. В письме я опустил многие подробности и…
– Тогда расскажи мне, псифей. – Взгляд, которым беловолосый кнешаль уставился на
гостя, горел огнем едва сдерживаемой ярости. Любой бы испугался, но не Олли. Он наоборот
успокоился. Можно было не волноваться, младший владетель заглотил наживку.
– Как я уже писал, год назад мне пришлось сопровождать караван купца-васуки в
Кадасур. В окрестностях Дерильги у некромантов взбунтовалась какая-то тварь. То ли боевой
голем, то ли вырвался из узилища плененный дух… Неважно. Отовсюду нагнали вояк, магов,
и мы надолго застряли в городе.
– Когда я говорил о подробностях, то не просил байки о жизни дасур. Черного солнца
им в небо!
– Это предыстория, мой господин. История будет дальше, – сказал Олли упрямо. Он не
любил, когда его прерывали. – Так вот, чтобы скоротать время, я отправился в библиотеку
при купеческой гильдии. Не буду утомлять вас описанием того, как я натолкнулся на этот
документ, лишь скажу, что в руки мне попала хроника Второго похода за веру. Уж не знаю,
как она попала к дасур, но…
– Этот тот самый поход, в котором участвовал князь Сарэт ан Тлонг, взявший в
проклятые джунгли Бельгама Камень Душ. Дальше давай, дальше! – торопил Цурет.
– Именно. В правление Одиннадцатой династии храмовники несколько раз объявляли о
желании вернуть святыни Темных богов. Идея пользовалась популярностью.
– Да, пока не началась война с дасур, в которой погибла половина магов, а страна
распалась на три княжества. Я знаю историю, охотник, – сказал владетель раздраженно. – Ты
писал о Камне Душ!
– Верно, – сдался Олли. – Так вот, если коротко, то оказавшись в Запретном городе, я
смогу найти Камень. В бумагах нашлось поисковое заклятье.
– Я могу его увидеть?
– Господин Цурет, все самое важное я предпочитаю держать здесь! – Олли постучал
себя пальцем по лбу. – Хроники, конечно, покажу, а вот остальное… вы уж меня извините.
– Не доверяешь, значит… Разумно, – усмехнулся хозяин дома. – Ладно, тогда такой
вопрос: а зачем тебе нужен я? Ведь Камень ты можешь найти и сам… если доберешься до
Запретного города, конечно.
– Автор хроник написал, что на шкатулку с Камнем наложено заклятье. Владеть ей
сможет лишь тот, в ком течет хотя бы толика княжеской крови, – теперь усмехнулся уже
Олли. – А это ведь вы, мой господин, находитесь в дальнем родстве с Тлонгами, не так ли?
Да и вообще… артефакт не предназначен для псифей. Потому я всего лишь рассчитываю, что
возвысившийся над врагами доблестный Цурет ан Касим не забудет о своем скромном слуге.
– Не сомневайся. Я умею ценить верность, – сказал владетель твердо и вдруг спросил: –
Но отчего-то мне кажется, ты сейчас недоговариваешь. Почему пришел именно ко мне,
понимаю. Ты предлагаешь авантюру, не всякий захочет рисковать. Но есть что-то еще…
– Ваша проницательность достойна восхищения, – поклонился Олли и вытащил из
сумки тонкий свиток. – Возьмите.
– Что это?
– Расчеты одного астролога. Экспедиция в Запретный город вовсе не загородная
прогулка. Обитель Древних живет по своим законам, я попросил знакомого сделать кое-какие
вычисления.
– Муки проклятого! Ты хочешь сказать… – Цурет сразу догадался, на что намекает
Олли, прибавив в глазах псифей еще пару баллов. Какой приятный сюрприз: владетель не
такой уж и солдафон, каким его пытаются показать некоторые дворяне. Неплохо, очень
неплохо.
Олли снова поклонился.
– Да, мой господин, тысячелетний цикл завершен. Врата Таугрим открылись в прошлый
сезон дождей. Город снова полон чужаков, и храмы в любой момент могут объявить новый
поход за веру. Значит, снова война, много крови и плохой магии. И Камень Душ может
достаться кому-то другому. Надо спешить, мой господин. В Кхоринше грядет смутное время,
потому надо спешить…
Глава 1
Опасные встречи
Заползший в разгромленный торговый зал супермаркета змееног вел себя нагло, по-
хозяйски. Шипя и посвистывая, он переворачивал уцелевшие стеллажи, отшвыривал в
сторону мусор, доламывал чем-то не угодившие ему стойки касс. Сильный зверь, опытный.
Знает, что человеку некуда бежать, вот и ищет его по-своему.
Артем Лазовский притаился за прилавком, сжавшись в комок и прижав к груди
покрытый ржавчиной кухонный нож. Что ж так не везет-то?! Кто мог знать, что рядом с
разоренным магазином устроил логово болотный хищник? Дождался, скотина, пока человек
внутрь войдет, а затем сунулся следом. Хорошо хоть Лазовский его заметил вовремя и
спрятаться успел. Змееноги ведь подслеповаты и хорошим нюхом похвастаться не могут,
потому, может, случится чего, и забудет зверь про добычу. Глупая надежда, но больше ему
ничего не остается. Сбежать ведь не выйдет – все окна высоко, почти под самым потолком, а
дорогу к выходу хищник перекрыл.
Затих, что ли? Артем настороженно прислушался и покрепче сжал в кулаке рукоять
ножа. Уметь бы им еще пользоваться. Кто ж ожидал, что жизнь так сложится, и для простого
художника умение работать клинком станет важней владения кистью.
Змееног перестал крушить магазин и деловито направился к укрытию Лазовского.
Почуял чего?! Ладони разом взмокли, на лбу выступила испарина. Артем приготовился
вскочить и рвануть к выходу. Только бы ноги не подвели, а то колени дрожат, как у инвалида!
Хищник остановился совсем рядом с прилавком. Артем отчетливо слышал его дыхание,
представлял, как гадина шевелит верхними конечностями с выпущенными когтями. Сама
собой перед глазами возникла виденная однажды картинка, где такой же зверь метко плюнул
ядом в спину убегающей жертвы. Лазовский снова как наяву увидел зеленоватые брызги,
попавшие на кожу, мгновенно вздувшиеся кровяные пузыри, в памяти всплыл глухой хрип
забившегося в предсмертных конвульсиях человека. Художник нервно дернулся.
Громкие голоса у самого входа в магазин заставили змеенога раздраженно зашипеть.
Стремительно развернувшись, он заскользил в сторону касс, помогая себе нижними
щупальцами. Кажется, встреча со смертью откладывалась.
Осторожно перевернувшись на живот, Лазовский выглянул из-за укрытия. Обзору
мешали поваленные стеллажи, и он смог разглядеть лишь покачивающуюся голову хищника.
Знают ли гости о змееноге?
Стыдясь своего малодушия, Артем спрятался обратно. Можно крикнуть, предупредить
об опасности, но добьется он одного – похоронит свой последний шанс на спасение. Сейчас
самое время бежать, но куда? Можно попробовать уйти через подсобку, но проход
перегорожен железными стойками и прутьями арматуры. Пока растащит завал, зверюга
успеет десять раз с ним разделаться. Артем ведь и за прилавком прятался, потому как с
подсобкой не вышло.
Хруст стекла у входа вновь заставил Артема затаиться. Судя по звуку шагов, в магазин
вошли двое, остановившись недалеко дверей.
– Слышь, Рябой, говорил же тебе, нет здесь никого! Надо было с тобой на банку
консервов поспорить. – Говоривший растягивал слова, копируя манеру приблатненной
шпаны.
– Тихо! – раздраженно шикнул второй. – Громыхало здесь, точно говорю. Видно, твою
болтовню услыхали и попрятались от греха.
– Ну а нам-то что с того? Пусть сидят, как крысы… Через два часа стемнеет, а нам до
норы еще топать и топать!
– Погоди, я сказал! – зло рявкнул Рябой, и первый немедленно заткнулся. Сразу стало
ясно, кто в их паре старший.
Похоже, бандиты, с бессильной злостью подумал Артем. После Переноса он успел
навидаться всякого, и порой люди оказывались страшней любого хищника. Как бы потом не
пришлось сожалеть, что на обед к змееногу не попал!
Бандиты не спеша двинулись вглубь зала, сопровождаемые хрустом стекла и звяканьем
пустых консервных банок.
– Люди, ау-у! Выходите по-хорошему, не то вам сильно не поздоровится, –
издевательски протянул первый. Наверное, молчать он просто не мог.
Словно в ответ на его слова, из-за касс выскочил притаившийся змееног. Артем
отчетливо услышал его гневное шипение и испуганный вопль болтуна. Хищник заставил
бандита рвануть в сторону, перепрыгивая через обломки стеллажей. Далеко он не ушел:
зацепившись за что-то ногой, с грохотом рухнул в кучу мусора.
– Рябо-ой! – тоскливо завыл бандит. Даже не пытаясь встать, он пополз к входу.
Выстрел прогремел в зале, подобно грому. Пока змееног отвлекся на первого бандита,
второй подобрался ближе и разрядил в хищника обрез охотничьей двустволки. Зверь упал на
спину и забился в агонии.
– Вставай, болван! Из-за твоей дури в тварюку пришлось сразу два ствола разрядить, –
яростно выдал Рябой. – Да поднимайся ты! Не успела она ядом плюнуть. Видно когтями
собралась зацепить, да ты больно шустрым оказался. Из-под удара ушел…
Говорил старший в паре со странной интонацией: словно сожалея, что товарищ уцелел.
– Все, думал, кранты, – шумно дыша и вытирая нос рукавом, выдал первый бандит, – от
яда подыхать придется…
– Два патрона истратил… – продолжал злиться Рябой. Судя по звукам, старший бандит
принялся перезаряжать оружие, и стенания подельника его не интересовали. – Чего встал?!
Давай, пробегись по залу, посмотри, не прячется ли кто еще.
– Да кто здесь еще-то может быть?!
– Мало ли… Змееноги иногда парами ходят, да и неспроста он сюда сунулся. Наверняка
загнал кого-то.
Лазовский закусил губу. Пусть в разоренном магазине появились новые хозяева, да
лучше с ними не связываться. Вроде бы, люди, не дикие звери, но по нынешним временам
еще неизвестно, кто хуже.
Отсидеться не удалось. Первый бандит решил выслужиться перед старшим товарищем
и рьяно взялся за поиски. В отличие от змеенога, на то, чтобы найти Артема, ему
понадобилось совсем немного времени.
– А ну, вылезай оттудова! – громко потребовал он, встав почти на том же самом месте
перед прилавком, что и змееног. – Слышь, Рябой, кажется, нашел кого-то. Вон там вот
кроссовка торчала, а теперь вдруг спряталась… Вылезай, урод!
Артем медленно поднялся, прижимая к груди руку с ножом. У него нет ничего ценного:
настоящего оружия, патронов, еды. Таких, как он, нищебродов полно на развалинах
Сосновска, но кто знает, что задумали бандиты.
– Рябой, ты глянь – человек!
В паре метров от Лазовского стоял крепко сбитый молодой парень в грязном
джинсовом костюме, на мощной шее висела толстая золотая цепь. Наверняка с кого-то снял,
бандюга, вон морда какая сытая.
– Меченый? – поинтересовался Рябой, не поднимая головы. Сам он склонился над
тушей змеенога и уже вырезал лучшие куски. Руки работали ловко, показывая немалую
сноровку. Он на бандита совсем не походил, обычный мужик средних лет: худой, лысоватый,
с ввалившимися щеками и мешками под глазами, кожа вся испещрена мелкими оспинами. Но
рядом под рукой лежал обрез, а нож в руках так и мелькал, пластуя мясо.
– Вроде, нет, – неуверенно протянул молодой, бесцеремонно разглядывая Артема.
– А то смотри, Тарас… Прикинется простачком, подберется ближе, а потом когти
выпустит и на клочки порвет, – не спеша, заметил Рябой. Лазовского он удостоил лишь
мимолетного взгляда.
– Скажешь тоже – порвет, – расхохотался Тарас. – Да этот дохляк уже в штаны от страха
навалил!
Бандит сделал шаг в сторону Артема, вдруг вызвав у того прилив храбрости.
– Не подходи! – крикнул Лазовский обреченно, выставив перед собой нож. Пальцы на
рукояти побелели от напряжения, рука тряслась, но сдаваться он не собирался. – Что вам
надо?! Почему вы ко мне пристали?! Дайте уйти!
– Дурик, да кто тебя держит? – Молодой бандит заложил большие пальцы за ремень
джинсов, разом обратив внимание на висящий в петле туристический топорик, длинный нож
и пистолетную кобуру. – Иди…
Не веря, что его так просто отпустят, Артем попытался обойти Тараса.
– Оп! – Глумливо усмехаясь, тот загородил ему дорогу. Шаг обратно, и на пути снова
встал бандит. – А ты, дурик, ха-ам. Тебя от смерти спасли, а ты своим благодетелям и слова
доброго не скажешь?
– Спасибо, – сглотнув сухой комок, пробормотал Артем, и вновь выставил перед собой
нож. Да что же им от него надо?!
– Ай, как не вежливо… – покачал головой Тарас и обернулся к старшему товарищу,
точно предлагая ему подивиться дурному воспитанию спасенного. Это-то Артема и отвлекло.
Бандит внезапно шагнул вперед, отбил в сторону нож и влепил ему кулаком в левое ухо. Удар
сбил Лазовского с ног и отшвырнул к стене. Нож отлетел в сторону, звякнув о бетон.
– Так-то лучше, ур-род! – Тарас плюнул под ноги жертве, а затем, озлившись,
хорошенько пнул. – Это чтобы запомнил, как ножом своим поганым тыкать.
В голове Артема шумело, болел отбитый бок, и потому он не сразу разобрал смысла
слов Рябого.
– …говорят, в Хрущобах один культ возник… Сатанинский, само собой… Так они
людей ловят и, как свиней, харчат. Людоеды, в общем. Знаешь, они тебя бы уже, парень, как
этого несчастного змеенога, разделывали… Как зовут-то?
– Отвечай, когда спрашивают! – рявкнул Тарас, занеся ногу для следующего удара.
– Лазовский… Артем Лазовский. Я художник, – сказал Артем через силу. Внутри все
сжалось в ожидании боли, но новых пинков не последовало.
– Так вот, Артем Лазовский… Художник! – выделил последнее слово Рябой, заставив
подельника коротко хохотнуть. – Мы ж не каннибалы. Зла тебе причинять не станем, но и
отпустить просто так не можем. Сам понимаешь, за все надо платить. А цены по нынешним
временам страсть как выросли. Да и жизнь – товар дорогой.
Старший бандит, как указкой, взмахнул окровавленным ножом и повторил:
– Н-да, очень дорогой!… Так что задолжал ты нам, и немало. Добра у такого босяка нет
и быть не может, потому в уплату за спасение мы тебя продадим.
Внутри Артема шевельнулась злость. Да что ж это такое?! Разве ж можно так
издеваться?! Нет, надо было ему в свое время спортом заниматься, а не за компьютером до
ночи сидеть. Но кто же знал, что так все сложится?
– К-кому? – с трудом выдавил он.
– Сектантам! Нет, не этим, людоедам, а другим… Они в районе Дворца спорта
обосновались. Сильно, собаки, Меченых не любят, ну то не мое дело. Им рабы нужны, а на
обмен они много полезных вещей предлагают… Или у тебя возражения имеются?
Сволочь, еще и изгаляется! Сколько же всякой гнили после Переноса наружу
повылазило! Как же я вас всех ненавижу!
Бессильная ярость душила Артема, но уроки Тараса даром не прошли, потому вслух
говорить он ничего не стал. Дураку ясно, чем закончится. Сила не на его стороне. Даже с
ножом он слабее любого из этих сытых наглых мерзавцев.
Разговор прервал шорох у входа. Артем со странной смесью надежды и страха увидел,
как на пороге магазина возник второй змееног. В этот раз Лазовскому почти не мешали
разломанные стеллажи, он отлично видел часть прохода. Зеленокожее создание уцепилось
взглядом за истерзанное тело сородича и издало нечто вроде булькающего шипения.
– Атас!! – заорал обернувшийся на звук молодой бандит, и Рябой стремительно цапнул
обрез. Не раздумывая ни секунды, Артем прыгнул к валяющемуся на полу ножу. Это его
последний шанс уцелеть этим безумным вечером.
– А ну назад!
Тарас, напуганный появлением нового змеенога, оказался не готов к бегству пленника.
Грозно окрикнув Лазовского, он шагнул вслед за ним и поймал за плечо. Появившийся в руке
пленника нож его ничуть не напугал. Один раз он с художником уже справился, справится и
во второй. Да и вообще, чтобы какой-то интеллигентишка оружие в дело пустил? Пороху не
хватит!
Артему пороха хватило. Извернувшись всем телом, он, не раздумывая, отмахнулся
клинком и побежал вдоль стены. Вслед ему понеслось удивленное:
– С-сука!
Нож глубоко рассек ладонь, оставив обильно кровоточащую рану. От боли и шока Тарас
остолбенел. Серая мышь посмела огрызнуться!
Рябой, происходящего за спиной не видел. Старший бандит медленно обходил кучи
мусора, подкрадываясь к зверю. У него картечь, да и стволы укорочены… Из такого оружия
змеенога можно завалить только вблизи! Как у него с первым вышло. Но только хищник
ждать смерти не стал и внезапно взвился в прыжке, оттолкнувшись хвостом и нижними
отростками от пола. Нервы Рябого сдали, он один за другим разрядил стволы в зверя. Первый
выстрел оставил в стене выбоину, а второй вырвал в боку у хищника клок мяса. И тогда
выяснилось, что змееноги умеют не только шипеть, но и гортанно кричать.
Лазовский прижался к стене недалеко от входа. Он хорошо видел_ как Рябой с
отчаянием на лице отбросил в сторону бесполезный обрез и выдернул из-за пояса охотничий
нож. Как забывший о ране Тарас принялся вытягивать топор левой рукой… Не успеют!
Змееног уже в двух-трех метрах от Рябого и разделается с ним в два счета, а потом займется
Тарасом и Артемом.
Хищник выбрал иную цель. Запрокинув голову, он вдруг содрогнулся и неожиданно
метко плюнул в молодого бандита. Комок слюны попал тому на левую щеку, мгновенно
вычеркнув человека из мира живых. Раз, и все! Отвернувшись от исказившегося в
смертельной муке лица, Лазовский засеменил к дверям. Будь что будет, но если он не покинет
проклятый магазин, то отправится вслед за Тарасом.
А у Рябого появился шанс – змееноги не способны часто плеваться ядом. Железам
нужно время, чтобы выработать новую порцию отравы. Половчее перехватив рукоять,
старший бандит надвинулся на низкорослое животное. Звериная кожа толстая, щетинистая,
но везде есть слабые места: под горлом, под одной из четырех подмышек, в нижней точке
мускулистого живота. Нужна лишь толика везения.
Хищник снова атаковал первым. Поднявшись на хвосте, точно кобра, растопырив лапы
с маслянисто блестящими когтями, он замер на секунду, а затем всем телом сшиб Рябого на
пол. Артем успел увидеть, как человеческая рука с зажатым в ней ножом несколько раз
ударила змеенога в бок, но ждать окончания схватки не стал. Отбросив в сторону
осторожность, он пулей вылетел из магазина и рванул в сторону полуобвалившейся
девятиэтажки. До темноты еще есть время, и он успеет забиться в надежную дыру, где его не
достанут ни хищники, ни бандиты…
Спотыкаясь и падая, он вскарабкался на вершину горы мусора, образовавшейся на
месте обвалившейся секции дома, и оттуда перебрался на седьмой этаж. Немного поплутав
по коридорам с закопченными стенами и выбитыми дверьми квартир, Артем нашел себе
закуток по вкусу – небольшую комнату, заваленную мебелью. Тяжелый платяной шкаф из
настоящего дерева почти полностью закрывал окно, лишь справа оставив небольшую щель.
Двери перегородил поставленный стоймя обеденный стол, для надежности подпертый
кожаным диваном. Обустраивалось все наспех, словно у сгинувших неизвестно куда жильцов
не нашлось даже обычных молотка и гвоздей. Хотя, быть может, и не нашлось. Кто знает,
когда готовилось это укрытие? Неделю, месяц назад или сразу после Переноса…
Это все же лучше, чем ничего, подумал Артем, устраиваясь в кресле у загороженного
окна. Пустой желудок тупо ныл, но Лазовский старался не думать о голоде. Он ведь и в
магазин-то сунулся ради продуктов, надеялся найти хоть что-то съедобное, пропущенное
сотнями мародеров до него. Не сложилось. Вспомнились куски мяса, вырезанные Рябым из
тела змеенога, и в животе голодно заурчало.
Да какого черта?! От злости скрипнули зубы, и Артем часто задышал. Перед глазами
всплыло лицо глумливо улыбающегося Тараса, равнодушная гримаса Рябого, оскал змеенога.
Злость в очередной раз быстро сменилась болью и стыдом за собственное бессилие, во рту
разлилась едкая горечь.
Проклятье! Неужели такова его судьба – слоняться по городским джунглям, скрываясь
как от людей, так и от животных? До самой смерти вести тяжелую, беспросветную жизнь
бича, собирая чужие объедки и день за днем, капля за каплей теряя разум? Почему он раньше
не понимал, что мир не ограничивается встречающимися ему на пути неудачниками?
Артем заскрипел зубами, яростно сжимая кулаки. Хотелось подлететь к стене и
колотить, колотить по ней до разбитых в кровь костяшек, до искр перед глазами… Почему он
не может быть как все?!
Напряжение последних месяцев все чаще накатывало на него, заставляя срываться. Он
больше не мог сдерживать внутри себя жгучую обиду на судьбу, людей и самого себя. В
рухнувшем мире не нашлось для него места, его удел – подыхающий от голода бродяга, не
способный добыть куска хлеба. Лазовский оказался не готов убивать за бутылку минералки,
банку шпрот или пачку сигарет. Новая жутковатая действительность не приняла его,
отшвырнув на свалку к таким же, как и он, неудачникам.
Перенос изуродовал людей, выволок наружу всю грязь, все пороки, что таились в их
душах. Он превратил толпу в стаю бешеных зверей, рвущих друг другу глотки. Сколько в
Сосновске было жителей до Переноса – триста тысяч, четыреста? А сколько осталось
теперь? Половина? Десятая часть?
Артему часто вспоминались первые дни в новом мире. Страх и боль… Огонь пожаров,
трупы на улицах, куда-то бегущие орущие люди. Шок от встречи с чуждой, враждебной
горожанам, силой, выходящей за рамки их представлений об окружающей действительности.
Жителей охватила истерия, жажда крови, желание заглушить страх. Они стремились утопить
сознание в дурмане безумия, отринуть боль, хоть на мгновение забыться и не думать о
кошмаре вокруг. Артем видел, как сосновчане набрасывались друг на друга из-за неверно
брошенного слова, неловкого вздоха или красивых часов на запястье. Барьеры морали
рухнули, и некогда нормальные люди убивали и насиловали, с головой погрузившись в
творимый ими хаос. Стоило исчезнуть ощущению неотвратимости наказания, когда над
человеком перестал висеть дамоклов меч правосудия, как в его душе проснулся похотливый,
злобный зверь. Не все обернулись животными, но таких оказалось не слишком много.
Понимание, что город куда-то перенесся, пришло к людям не сразу. Какая-то сила
перемешала здания, сместила улицы, изувечила дороги. Во многих домах непонятно как
изменился материал стен – железобетон сменился серым с белыми разводами однородным
камнем, – и здания теперь напоминали скалы с вырубленными в них пещерами. Что-то
провалилось под землю, какие-то постройки накренились под разными углами, да так и
застыли. Весь Сосновск стал похож на цветочную клумбу, в которой всласть повалялся
соседский пес. Катастрофа, но не более того.
В воздухе появились новые густые сочные ароматы, откуда-то вылезли тучи мелкой
мошки… Но это ведь ерунда, в промышленном городе заводы и не такие запахи
обеспечивают, а мошка… мало ли от чего она расплодилась. Главное, стаи голодных,
полупрозрачных тварей, набросившиеся на растерянных жителей сразу после исчезновения
драконов, куда-то сгинули, и люди оказались предоставлены сами себе. Почти неделю ничто
не отвлекало их от грабежей и разбоя, почти целую неделю!
Потом поползли слухи, но от них сначала отмахивались. Какой другой мир, о чем это
вы?! Совсем рехнулись?! Ну так водки выпейте, пока не закончилась. Может, поможет. Но
все больше и больше народа узнавало о стене джунглей на западной окраине, о топях на
севере и юге, о пересохшей Грачевке. Реальность изменилась, и как-то вдруг все поняли, что
случился Перенос, и это – навсегда. Страшное слово – навсегда. Они одни и больше не на что
надеяться. Город оказался погребен под новой лавиной безумия…
Артему не повезло, и он сразу лишился дома. Налет драконов прошел чуть в стороне, и
о катастрофе он узнал, лишь когда проснулся от коротких толчков. Выбежав на балкон,
Лазовский никак не мог поверить в происходящее. Как в кошмарном сне,
шестнадцатиэтажный дом с мрачноватой торжественностью медленно погружался под
землю. Точно под его фундаментом вдруг оказались зыбучие пески.
Он успел выскочить, времени даже хватило захватить одежду и кое-какие вещи. Дурак,
думал, что раз уцелел, то самое страшное позади и теперь надо лишь подождать, пока все
наладится… Первые несколько суток Лазовский ночевал на улицах, днем роясь в
разгромленных магазинах в поисках продуктов. Пару раз его били менее успешные
конкуренты, а однажды он чудом ушел от ополоумевшего мужика, вооруженного громадным
мясницким топором. Обычные будни бездомного бича, к которым он еще не успел
привыкнуть.
Первая Волна пришла в середине дня. Сначала над Сосновском прокатился странный,
словно идущий из непонятных глубин звон, а следом пришла она. Заложило уши, в глазах
началось мерцание, а все внутренности словно смерзлись в единый ком. Продолжалось это
всего несколько секунд и прекратилось внезапно, будто кто-то повернул выключатель. Боль
сразу отступила, единственными свидетельствами случившегося стали тяжесть в голове и
кровь из носа.
А за Волной по пятам уже неслась свора монстров. Многоголовые, вооруженные
зубастыми пастями, щупальцами и когтистыми лапами призрачные звери, облака ожившего
тумана, искрящиеся молниями шары света – Прозрачники, как их стали называть много
позже. Порождения иной реальности, подвластные другим законам и обладающие
жутковатыми способностями. Вечно голодные, жаждущие теплой крови, убивающие всех без
разбору. За четыре месяца многие из них получили имена: Блуждающие Огни, Гончие,
Туманники, Росомахи, Квакши, Медузы. Они приходили, устраивали драки, рыскали среди
развалин, находили живых и убивали, много убивали. Проклятые твари пропадали через час
или два после ухода Волны, но это были бесконечно долгие часы. И горе тому, кто не успел
найти себе убежище!
Но Волна приносила не одни только беды. Каждый ее приход словно придавал силы
местным растениям. Редкие чахлые кустики, чудом пробившиеся сквозь щели в
обвалившихся плитах, вдруг наливались силой и мощью. На глазах лопались почки,
выбрасывались новые побеги, зрели плоды. Ползучие лианы поднимались по стенам зданий,
на изувеченных дорогах появлялись заросли кустарников. Городские каменные джунгли
просто не могли устоять перед атакой армии зелени, а люди… люди получили шанс спастись
от голодной смерти. И ужас перед приходом каждой Волны у них смешивался с ожиданием
новых урожаев сочных фруктов, питательных семян или сладких корней.
Вместе с Прозрачниками в городе появились и коренные обитатели нового мира.
Приползли из болот змееноги, залетели похожие на птеродактилей птицы, пришли болотные
пумы, пантеры и черные львы. Между человеком и хищниками началась война. Счастливцы,
у которых раньше было оружие или же они ухитрились украсть его в магазинах, в
отделениях милиции, военкоматах или где-то еще, теперь без раздумий пускали его в ход. На
улицах то и дело гремели выстрелы. Тогда же первые смельчаки выяснили, что мясо многих
животных съедобно…
Артем дернулся и понял, что задремал. Зябко ежась – несмотря на влажную духоту, от
слабости и голода его сильно морозило, – он чутко прислушался. За окном где-то вдали
ревела болотная пума, внизу шуршал камнями крупный зверь. Вроде бы, все нормально!
Неловко перевернувшись на бок, он смахнул с подлокотника нож. Забормотав ругательства,
Лазовский сполз на пол и принялся вслепую шарить руками.
Где же ты, черт бы тебя побрал?!
Засунув руку под кресло, Артем внезапно замер – пальцы ощутили холод металла.
Сердце бешено заколотилось, и художник осторожно, точно драгоценность, вытащил
небольшую консервную банку.
Целая! Рот немедленно наполнился слюной. Прижав находку к животу, точно
маленький ребенок куклу, Лазовский плюхнулся обратно в кресло. Все страхи отодвинулись
в сторону, уступив место тихой радости: завтра он сможет поесть. Для счастья ведь так мало
нужно. С этими мыслями он снова провалился в сон.
После Переноса ему редко снились сны. Нервная система не выдерживала
обрушившихся на нее эмоций, давая возможность измученному сознанию раствориться в
темноте небытия. Но так случалось не всегда. Порой разум терзали жуткие, сводящие с ума
кошмары, и Артем просыпался с застрявшим в горле криком. Он боялся этих безумных
видений, дико боялся. Горький опыт Переноса научил тому, что некоторые сны служат
предвестниками по-настоящему чудовищных событий.
Последнюю неделю Лазовского преследовало одно и то же видение. Ноги утопают в
бесцветной сухой траве, перед глазами стоит серое густое марево тумана. Артем бредет куда-
то вперед без смысла и цели. Просто так надо – идти! Он упорно шагает вперед, переступает
через рытвины в земле, обходит колючие кусты и перепрыгивает через подгнившие бревна.
Скоро заросли становятся все гуще и гуще, Артема со всех сторон окружают темные
силуэты, серыми тенями проступая сквозь мглу.
Внезапно деревья расступаются. Лазовский выходит на поляну, почти свободную от
тумана. В самом ее центре стоит огромный – метра два диаметром – пень с идеально ровным
срезом. На краю устроилась крупная черная птица, задумчиво изучающая Артема. Ворон!
Откуда-то он точно знал, что это именно ворон, а не ворона. Мудрая черная птица,
столетиями обманывающая смерть, любимый герой русских сказок.
Лазовский протягивает крылатому обитателю сна руку, но в ответ получает один
короткий взгляд черных глаз и громовое «кар-р»! Тяжело ударив крыльями, ворон
устремляется ему прямо в лицо. Кожа ощущает поток воздуха, глаза в мельчайших
подробностях успевают разглядеть мощный клюв, иссиня-черное оперение. Вскрикнув,
Артем заваливается на спину, не в силах оторвать взгляда от приближающейся птицы… и
просыпается!
Это утро не стало исключением, но Лазовскому было не до толкования снов. Имелись
гораздо более важные проблемы. Только продрав глаза, он кинулся читать надписи на банке.
Консервированная кукуруза! Мясу Артем обрадовался бы гораздо сильней, но и так неплохо.
Подняв с пола нож, он дрожащими руками расковырял жесть и, загнув острые края, начал
жадно глотать сладкую жижу. Как вкусно!
Утерев рот, Лазовский запустил пальцы в банку и начал горстями кидать в рот мягкие
зерна. Он заставил себя жевать, пересилив желание проглотить все без затей. Вот ведь
повезло, так повезло. Больше суток не ел, и такая удача! Волны-то ведь уже неделю не было,
и теперь стараниями жителей Слободы невозможно найти даже самый плохонький плод. Все
оборвали и по норам растащили.
– Леонид!
Громкий крик с улицы заставил Артема поперхнуться. Зажав себе рот, он упал на
колени и принялся сдавленно кашлять. Внизу услышать не должны, но все же… у некоторых
после Переноса прорезались весьма полезные способности. Может, и нечего бояться, но
произошедшее вчера вечером взывало к осторожности.
– Да говорю же тебе, то место, то… – Неизвестный неожиданно прекратил орать, и до
Лазовского донесся лишь невнятный говор. Беседовавшие внизу люди вели себя так, словно
они по-прежнему на тихой и спокойной Земле. Артем передернул плечами, вспомнив, как две
недели назад слишком долго бродил по городу днем. Трое суток после этого горела кожа на
лице, щипало глаза, болели суставы пальцев. Он еще легко отделался: Меченые, говорят,
совсем уж света не выносят.
Артем подошел к окну и осторожно выглянул наружу. На небольшом пригорке,
заросшем местной травой с длинными разлапистыми листьями, собрались четверо молодых
парней. Длинноволосые, широкоплечие, одетые хорошо, а не в какие-нибудь обноски. Не
бедствуют ребята, совсем не бедствуют. У одного на плече болтался калашников, у другого –
помповое ружье. Артем аж заскрипел зубами от зависти. Люди внизу по нынешним временам
считались очень и очень влиятельными. Они способны не только защититься от местного
зверья, но и ограбить соплеменника. После Переноса не всякий, у кого есть оружие, стал
бандитом, да только безопасней думать иначе. В Сосновске сейчас полно всякой швали.
Сам Артем за все эти месяцы так и не прибился ни к какой группе выживших,
предпочитая бродить в одиночку. Шарил по развалинам, забирался в подвалы домов, изредка
пробовал местные плоды. Не жил, а убивал время. Он даже больше пары недель на одном
месте не останавливался. Сойдется с кем-то поближе, посидит у костра, поговорит и опять
один. Он совсем разучился доверять людям… Слишком много он видел пьяных от
безнаказанности бандитов, обезумевших от голода и страха за близких отцов семейств,
повылезавших изо всех щелей проповедников и новоявленных мессий. Последние его по-
настоящему пугали. Как предугадать поступок фанатика? Их бредовые идеи дарили людям
надежду, а ради нее человек способен на все, на любую подлость и любое зверство.
Слова Рябого о людоедах вчера ничуть не удивили Артема. Ужаснули – да, но не
удивили. Многие теряют разум от голода, но вот тот культ… Он жил первые два месяца в
Хрущобах, и секта возникла почти у него на глазах. «Дети Мертвого мира» – так они себя
называли. Мир умер, а выжившим высшие силы послали испытание. Лишь избранных боги
заберут в рай, потому люди должны переродиться, отринуть прошлое – законы, нормы
морали – ну и дотянуть, само собой, до вожделенного мига. Про их пророка всякую
небывальщину болтали, но Артем не слишком-то верил. Ерунда это, сказки, а вот про
людоедство он знал наверняка. Видел, как на такого же, как он, одиночку однажды
навалились трое «детей». И о чем они потом говорили, оглушив и связав несчастного, тоже
слышал… В тот же вечер он в Слободу и перебрался. Дальше бы ушел, да везде одинаково.
От таких мыслей стало невыносимо тоскливо, и, стараясь отвлечься, Артем вновь
выглянул в окно. Эмоции-эмоциями, а за бандитами последить надо. Вдруг и им придет в
голову поискать пленников для торговли.
Внизу царило оживление. Обладатель автомата расстелил на обломке плиты большой
лист бумаги и водил по нему пальцем, возбужденно доказывая что-то остальным. Неужто
карта?! Старые потеряли всякий смысл, а новым взяться неоткуда. Или есть?!
Двое бандитов пытались товарищу возражать, показывая то на магазин, то на
окружающие дома. Слов разобрать не удавалось, но страсти кипели нешуточные.
Спокойствие сохранял лишь один – высокий светловолосый парень в серых джинсах и
короткой черной футболке. Он стоял чуть в стороне, скрестив на груди руки, невозмутимо
наблюдая за спорщиками.
Наконец, видимо, придя к какому-то решению, бандиты прекратили спор. Автоматчик
аккуратно сложил карту, спрятал за пазуху и вполголоса что-то уточнил у блондина.
– Карась!!! – внезапно заорал вооруженный ружьем парень, приложив к губам
сложенные рупором ладони. – Сколько тебя еще ждать?!! Карась!
Своего пятого товарища ждать им пришлось недолго. Через пару минут со стороны
супермаркета подбежал невысокий толстяк в спортивном костюме «Адидас» и с сумкой через
плечо. Голоса вновь слились в неразборчивый гул, но, о чем речь, Лазовский догадался и сам.
Пузан показал товарищам знакомый Артему обрез, топор и ножи, а затем махнул рукой в
сторону магазина. Лазовский устыдился собственной трусости. Болван, надо было встать
пораньше и самому проверить. Змеенога он испугался! Зато теперь был бы при оружии, а не
с этим тупым ножиком ходил.
Находки толстяка вызвали у бандитов оживление, но блондин что-то тихо приказал и
все их восторги разом поутихли. Подхватив вещи, пятерка двинулась в обход дома, где
провел ночь Артем. Шагали они почти налегке, только за плечами небольшие рюкзаки и
сумки. Один, помимо прочего, еще тащил самодельную клетку. До того она стояла за камнем,
вот Артем ее и не заметил. Внутри проволочной тюрьмы хлопал кожистыми крыльями какой-
то зверь – точно разглядеть не удалось. Домашний любимец из местных тварей?! С ума сойти
можно. Кругом люди мрут, как мухи, а они с крылатой скотиной возятся. Странная банда,
очень странная.
Что же они задумали?
Артем торопливо вытряхнул в рот остатки кукурузы из банки, подхватил нож и
выбежал в коридор. Надо найти квартиру с окнами на противоположную сторону!
Необычная целеустремленность бандитов разбудила у него в душе жгучее любопытство.
Просто взять и уйти, выбросить пятерку из головы он уже не мог.
Соблюдая осторожность, Артем спустился на три этажа ниже и вошел в одну из
квартир с выбитой дверью. У самого порога валялся человеческий скелет, и Лазовский на
мгновение заколебался. Может, плюнуть на все? Так выглядят жертвы Блуждающих Огней, и
если Прозрачники появились здесь один раз, то придут и в следующий. А Волна ведь в
любой миг накатить может. То-то в доме не живет никто – призрачных тварей боятся.
Решив рискнуть, Артем переступил через останки несчастного и подбежал к окну с
пустыми рамами. Пару раз под ногами хрустнуло стекло, заставив сердце предательски
екнуть.
Эта сторона оказалась солнечной, и, прежде чем выглянуть наружу, Лазовский
подстраховался. Достал из-за пазухи матерчатые перчатки, найденные в какой-то
разграбленной квартире, и с трудом их натянул. Малы, но других нет. Затем накинул на
голову капюшон куртки. Переродившийся город научил обращать внимание на все мелочи.
Когда Лазовский, наконец, выглянул во двор дома, бандиты уже сгрудились перед двумя
трехметровыми каменными стелами, покрытыми замысловатой резьбой. Местная работа,
точно не с Земли Переносом занесло! Артем даже пожалел, что не стоит сейчас рядом с
бандитами. Или вернуться сюда потом, когда они уйдут?
То, что находка бандитов не случайна, Лазовский убедился через минуту. Блондин
протер ладонью большой прямоугольник на правом рунном камне и с усмешкой оглянулся на
товарищей. Судя по напряженным фигурам, они ждали чего-то необычного и пугающего.
Коротко хохотнув, главарь хлопнул толстяка по плечу, после чего достал из бокового кармана
рюкзака длинный мел и одним росчерком изобразил на камне значок. Артему врезалась в
память отточенная четкость движений. Косая линия справа налево, затем вертикально вниз,
два сросшихся значка бесконечности по бокам и три круговых петли с горизонтальным
хвостиком влево на последней. Такое от нечего делать рисовать не будешь.
Подивившись странной прихоти вожака бандитов, Артем перевел взгляд на верхушки
рунных столбов и вздрогнул. Над камнями сгустился воздух, образовав два прозрачных, тихо
гудящих шара.
Потеряв осторожность, Артем вытаращился на происходящее, за что немедленно
поплатился. Блондин внезапно обернулся и нашел взглядом Лазовского. Что-то
почувствовал?! Артем словно в замедленной съемке увидел, как вожак бандитов окликнул
толстяка и показал на него рукой.
Надо бежать! Голову прожгла вспышка паники, но что-то заставило Лазовского
задержаться. И он смог увидеть, как фигура пузана вдруг поплыла, стала выше, раздались
плечи, исчез живот. На руках блеснули когти.
«Меченый!!!» – мысленно охнул Артем, безошибочно распознав мутанта нового мира.
Когда оборотень запрыгнул на стену и пополз вверх, цепляясь когтями за трещины,
паутина страха, наконец, отпустила Лазовского. Выдохнув короткое ругательство, он рванул
прочь от этих не боящихся света и готовых разорвать его на части сумасшедших мутантов, от
их непонятных экспериментов. Вихрем вылетев на лестничную площадку, Артем мгновение
поколебался, после чего побежал наверх. Уже знакомый с планировкой дома, он имел перед
преследователями небольшую фору. Промчавшись по седьмому этажу, он выскочил через
пролом на примыкающую к зданию гору обломков. Будь он менее напуган, так быстро
Артему спуститься бы ни за что не удалось. Он скакал с камня на камень, наплевав на
торчащую везде арматуру, битое стекло и ненадежные выступы осколков плит. Не
задумываясь, перепрыгивал через проломы.
Он рискнул и вырвал-таки у врага победу. Оборотень еще только появился в проломе,
его товарищи обегали дом вокруг, а Артем уже несся во весь дух к холму с двумя
покосившимися высотками прямо через развалины третьей. Ее обломки усеивали землю
вокруг, образуя сложный лабиринт. Самое то для беглеца, желающего сбить со следа погоню!
«Идиот! Решил посмотреть, чем занимаются люди успешные, не такие, как ты,
приспособившиеся к новому миру?! Ну так получай погоню и разъяренного оборотня за
спиной», – на бегу корил себя Артем, проклиная собственную беспечность.
Петляя между горами битого кирпича, подныривая под арки сломанных перекрытий,
Артем вихрем пронесся через руины. Он дважды неудачно подвернул ногу, один раз упал и
раскровянил ладони, а под конец задел плечом торчащий из плиты штырь. Лазовский мчался
на пределе возможностей. В голове шумело, и на какой-то миг – быть может, по вине
измученного лишениями тела – ему показалось, что перед ним летит черный ворон,
закладывая лихие виражи на крутых поворотах и хрипло каркая.
Бред! Настоящий бред! Артем замедлил на мгновение бег, смахивая со лба пот. Видение
тут же исчезло, точно и не было его никогда.
Остановился он лишь на вершине холма. От напряжения огнем горели легкие, перед
глазами летали искры. Пробежка далась нелегко: больно много сил он истратил со времени
Переноса. Плохо ел, мало спал…
Следом за ним из развалин никто не выбежал. Что, решили оставить в покое?… А ведь
точно. Приглядевшись, Артем увидел столпившихся по ту сторону каменного лабиринта
бандитов. Один, два, три… Ага, вон стоит четвертый, и пятый появился. Белоголовый вожак
с даже отсюда видимым раздражением рубанул воздух рукой, резко развернулся и зашагал
обратно. Остальные двинули следом.
– Ф-фух! – шумно выдохнул Артем и плюхнулся на землю. Сразу заболело отбитое,
поцарапанное тело, он опасливо ощупал изодранное плечо. Ничего, терпимо. Кровь уже
остановилась.
Сколько небылиц по городу бродит о сгинувших хозяевах здешних мест, сколько
страшилок. Рассказывают о полуразрушенной пирамиде на южной окраине, о невидимых
домах, о затянутых мглой проломах в стенах зданий, о странных рисунках… Столько
болтовни, а Артем с чем-то подобным впервые сталкивается. Или он раньше просто
внимания ни на что не обращал? В душе крепло ощущение, точно он проснулся после
долгого сна. Перенос будто приглушил все чувства, затуманил разум, и приходить в себя
Лазовский начал только теперь. Медленно, шаг за шагом, словно после долгой болезни.
– Что, сынок, обидел кто? – вдруг поинтересовался старческий голос с тщательно
запрятанной хитринкой.
Артем немедленно вскочил, готовый отступить при одном намеке на угрозу.
– Меченый! У меня на глазах перекинулся в какого-то урода с клыками и когтями, а
потом следом бросился… – тяжело дыша, честно выдал Артем и развернулся к говорившему.
Справа на невысоком балконе обнаружился благообразного вида дедок. Седой, с
аккуратно подстриженной бородой, он кутался в махровый халат и довольно щурился. Рядом
на перилах стоял граненый стакан, на два пальца заполненный чем-то градуссодержащим.
Артем даже головой затряс, посчитав старика болезненным наваждением.
– Хорошо выглядишь, отец! – наконец выдавил из себя Лазовский.
– А на что мне жаловаться? Здоровье здесь стало, тьфу-тьфу, просто на зависть, да и
сыновья старика не забывают. Подкармливают! – На лице пенсионера расплылась довольная
улыбка, сделав его похожим на азиата. Те в старости вот так же выглядят – маленькие,
сморщенные, а жизненная сила ключом бьет.
Перенос причудливо раскидал дома, привнеся в архитектуру города шокирующее
разнообразие. Эти две высотки всего лишь наклонились друг к другу, а между ними возник
высокий холм: как раз вровень с этажом восьмым-девятым. Лианы обвили и здесь
переродившиеся в камень стены, землю покрыл ковер из трав, а у самых балконов росли
густые кусты с бледно-зелеными плодами. Один из таких фруктов дед сорвал прямо на глазах
у Артема, очистил ножом от кожицы и жадно впился в мякоть.
Какие у него ровные зубы! Захотелось последовать примеру старика и угоститься
плодами, но Лазовский решил не спешить. Уж больно тот уверенно себя вел.
– Хотя еды здесь и так полно! – вытирая рукой рот, доверительно сообщил Артему
пенсионер, чем окончательно его добил. То, что старика совсем не заинтересовала история об
оборотне, Лазовский уже забыл… А зря!
– Отец, я тебе сколько раз говорил: если кого видишь, то нас зови! – недовольно
раздалось у него за спиной, и Артем, чертыхнувшись, повернулся к новому собеседнику –
крепкому на вид парню в такой же, как и он, спортивной куртке с надвинутым капюшоном.
Руки тот держал в карманах. Пусть наклоненные дома и образовывали здесь густую тень, но
все же… Такие предосторожности Лазовского почти обрадовали.
– Да он безобидный… Кого-то из Перевертышей увидал, так от испуга сюда аж взлетел,
– снисходительно сообщил дед через голову Артема.
Слова родителя сыну совсем не понравились. Набычившись, он уставился исподлобья
на гостя и мрачно потребовал:
– А ну, убирайся отсюда, безобидный. Это наша территория, мы первые ее заняли. И
если с кем из Меченых повздорил, так разбирайся с ним в другом месте. Ясно?!
Парень с усилием выдрал кулаки из кармана и, разжав пальцы, показал пятерню
Артему. Чужая плоть уже знакомо задрожала, и кисти приобрели новую форму. Разглядев
чуть коричневатую кожу и черные когти, Лазовский дернулся, как от удара. Похоже, он
забрел в настоящий заповедник мутантов.
– Ладно, я ухожу, – покосился на старика Артем.
– Иди, иди…
Ему показалось или клыки деда действительно заострились? Не желая больше
задерживаться среди этих монстров ни на минуту, он заспешил прочь. Спиной он долго
ощущал их взгляды, хотя, быть может, то просто разыгралось воображение. Оглянуться
Артем не рискнул.
Заныла подвернутая во время бега нога, и Лазовский спускался по склону осторожно,
боясь оступиться. Под ложечкой ныло при одном воспоминании о банде во главе с тем
блондином. Вдруг решили пойти на хитрость, обогнув холм с другой стороны. И теперь
ждут, когда кто-то слишком любопытный сам придет к ним в руки. Хотя нет, не успеют,
времени маловато прошло.
Да из-за чего они так взъелись-то на него?! Что такого он увидел?! Ну открыли эти
Меченые какую-то местную тайну, подобрали ключи к древней машине. Неужели боятся
конкурентов?! Он не раз слышал о существовании крупных банд, но раньше от чего-то и
мысли не допускал, что их лидеры могут заглядывать несколько дальше борьбы за кусок
хлеба. Вновь стало стыдно за собственные неудачи.
Оказавшись у подножия холма, Артем с опаской огляделся. Вроде бы, никого из
бандитов нет! Хотя улица уже не выглядела такой пустынной, как рано утром. Вдали
несколько грязных, заросших мужиков катили бочку из-под мазута. К старой пятиэтажке шла
женщина с двумя детьми. Рядом шагал насупленный отец семейства в драном камуфляже,
сжимая в руках потертый «калаш». Глаза настороженно зыркали по сторонам. Двое парней,
громко хохоча, тащили на шесте ободранную тушу местного зверя. У каждого на поясе даже
не длинный нож – короткий меч, за спиной охотничьи ружья. За их весельем скрывалась
хищная настороженность, и уж наверняка они никого не оставили без внимания. Волки, из
людей вырастают волки! Они переживут смутное время, приспособятся, если уже не
приспособились, а такие, как Артем – слишком слабые, честные, упорно цепляющиеся за
остатки гуманности, – останутся в прошлом. Вымрут.
Преследовавшие Лазовского бандиты были правы. Взглянув на ставший чужим город
немного под другим углом, Артем понял это совершенно ясно. Новой породе людей-
охотников до всего будет дело. Устояв перед Волнами, Прозрачниками и голодом, они будут
зубами вырывать у мира его тайны. И, похоже, что борьба уже началась. Пока он помойной
крысой роется в мусорках, другие делают первые шаги в новую жизнь.
Лазовский прислушался к своим ощущениям и не нашел ни капли удивления от
увиденных способностей Меченых. Пусть он слышал от других бродяг байки про оборотней
и колдунов, но ведь не верил. А теперь… теперь готов поверить во что угодно. Он словно
стряхнул с себя чары подавленности, отошел от шока Переноса и впервые загорелся
желанием все изменить. Здесь можно жить, надо всего лишь самому стать другим. Тверже и
сильнее.
Он свернул со ставшей оживленной улицы в подворотню и пересек пару дворов. Лучи
солнца, несмотря на все его ухищрения, на кожу все-таки попадали. Началось слабое
жжение, торопящее с поисками укрытия. Народу на улице все равно, а ему солнечный день
настоящая мука. То ли он никак не привыкнет, то ли Перенос слишком сильно повлиял…
Наконец, Артем вышел на небольшой пустырь, в центре которого торчали из земли три
верхних этажа провалившейся шестнадцатиэтажки. Если никем не занято, то лучшего
укрытия на случай Волны не придумаешь. Прозрачники не любят подземелий.
Осторожничая, Лазовский обошел дом по кругу, присматриваясь и принюхиваясь.
Показалось?!
Артем еще раз втянул носом воздух и процедил сквозь зубы ругательство. Одну из
квартир уже заняли. Ее жилец запалил костерок и, судя по запаху, жарил мясо. Желудок
Лазовского тоскливо завыл, в памяти всплыло решение начать жить по-новому, стать
сильней, и Артем решительно сжал в кулаке нож. Он только припугнет и сразу попросит
поделиться. Да, именно так!
Убеждая себя не трусить, двинулся к наполовину утонувшему в земле балкону. Шаги
сами собой замедлились, и последние метры Артем уже крался. Нож в руке подрагивал,
тряслись поджилки, но он не отступал. Перескочив через ограждение, Артем замер у
балконной двери, и лишь с минуту там постояв, наконец, решительно встряхнулся и, толкнув
дверь, вошел внутрь.
Глава 2
Вождь Меченых
Это провалившееся под землю здание Захар приглядел давно. Многие сторонились
таких домов, боясь однажды сгинуть под завалами вместе с давшими укрытие стенами, но не
он. На его взгляд, возможность переждать под землей нашествие Прозрачников
перевешивала любой риск. Да и сами страхи слишком преувеличены. Пока еще ни одно такое
строение не рухнуло, продолжая оставаться символами Переноса.
Внизу все осталось по-прежнему. Тонны земли не набились в квартиры, не заполонили
проходы. Будто здание просто медленно сползло по огромной трубе с твердыми стенами и
замерло, достигнув дна. Вот только не было там никаких твердых стен. Впервые
спустившись на подземный этаж, Захар это первым делом проверил. Земля как земля… Что
ж, одной загадкой нового мира больше!
За четыре месяца город дважды пережил жуткие ливни, вызывавшие настоящие потопы
на улицах. Русло пересохшей Грачевки тогда вновь наполнялось водой, а несчастные
сосновчане спасались в уцелевших многоэтажках. Огромные пустоты провалившихся
высоток оказались затоплены. Мародеры смело хозяйничали на ближайших к поверхности
уровнях, но вот дальше, ближе к воде, спускались не все.
«Страшно там. Просто жуть берет!» – сказал Захару один случайный знакомый, но
пояснять ничего не стал. Он тогда посмеялся над мужиком, но стоило самому спуститься на
пять-шесть этажей вниз, как все доставшиеся от предков инстинкты начали в голос вопить:
«Беги отсюда, идиот!» С глубины доносились невнятный шепот тысяч голосов, шорох шагов
и глухие стоны. А если убрать факел и посмотреть с лестничной площадки вниз, то где-то
там мелькали серые тени и вспыхивали искры.
Нет, глубоко под землей Захару и вправду делать нечего. У него и наверху дела
имеются. Жареный бегунок, к примеру. Захар потянул носом и принялся торопливо ворочать
прут с насаженной тушкой. Чуть не подгорело!
Поймал он зверька в Верхнем парке, в той его части, где теперь находился Сад камней.
Выкопал вертикальную ямку и кинул на дно чуть подгнивший плод кровавника. Через час
вернулся, и ему осталось лишь вытащить наверх застрявшее животное. Здесь ведь важно не
прогадать и прийти вовремя, иначе обязательно найдется воришка и обчистит ловушку.
– А соли-то у меня и нет! – расстроенно вспомнил Захар.
Можно поискать на кухне, но мародеры там все вверх дном сто раз перевернули. Ладно,
и так сойдет. Положив вертел между кирпичами, Захар подкинул в очаг обломок доски и
поставил на огонь кастрюлю с десятком желто-зеленых плодов, залитых водой. Их лучше
отварить – для здоровья так безопасней будет.
Уже столько времени прошло, а он по-прежнему испытывал ощущение нереальности
происходящего всякий раз, как устраивался на отдых в какой-нибудь квартире. Изодранный
диван, разбитый телевизор в углу, изрубленная мебель, и… весело потрескивающий костерок
на полу. Тут же рядом притащенные с улицы кирпичи, ведро с водой и мешок с припасами.
Сущее варварство!
Слабый скрежет металла по камню, донесшийся со стороны балкона, заставил Захара
насторожиться. Кто-то решил заглянуть на огонек?! Зверь или человек?! Подхватив «калаш»
и ступая по-кошачьи мягко, он перебрался в коридор, оттуда – в соседнюю квартиру и
осторожно, стараясь не шуршать наваленным на полу хламом, выскользнул на улицу. Теперь
прокрасться обратно и понаблюдать за гостем. Вдруг с таким связываться себе дороже
выйдет?!
Захар осторожно заглянул внутрь через приоткрытую теперь дверь… Нет, вроде бы
обычный парень, не зверь и не монстр. Замер посреди комнаты, башкой вертит.
– Стоять!!! Руки за голову!! – Захар ворвался внутрь, как учили, быстро и
стремительно, сметая врага мощью натиска.
Растерянно стоящий над его обедом незнакомец не успел даже повернуться, как Захар
подскочил к нему вплотную и хорошенько приложил прикладом автомата по пояснице. Удар
швырнул незваного гостя вперед, прямо на жареного бегунка. Скрючившись от боли, он
задел ногой кирпич, уронив мясо на грязный пол. Еще шаг, и вода из перевернутой кастрюли
залила огонь. Захар, аж взвыв от злобы, сбил пришельца с ног и принялся с ожесточением
пинать.
– На, на!!! Получай, гад!
Тому ничего не оставалось, кроме как елозить на спине и пытаться руками защитить
лицо от безжалостных ударов. Вспышка ярости быстро прошла, и Захар отошел обратно к
балкону. Закрыв дверь, подобрал вертел с мясом и сел на диван.
– Ну что ты будешь делать! – со злостью проронил он, свирепо зыркнув на сжавшегося
в комок гостя. Брезгливо морщась, Захар принялся срезать ножом грязь. – Такой обед
испортил!…
Избитый незнакомец попытался что-то сказать, закашлялся и лишь пробормотал:
– Извини…
Он подтянул ноги и сел, привалившись спиной к стене. Из разбитого носа текла кровь,
и гость принялся бестолково размазывать ее по лицу.
– Извини, говоришь… Ты зачем сюда приперся?! – агрессивно спросил Захар. – Тебя
кто звал?!
Не дожидаясь ответа, он откусил от тушки немаленький кусок и снова пристроил прут
между кирпичами. Злобно ворча, присел на корточки перед залитым очагом и принялся
ворошить сырые деревяшки.
– Твою мать, а!
Исподлобья зыркнув в сторону гостя, Захар принялся по новой складывать костер.
Обернувшись, подтянул к себе плотный матерчатый мешок и на ощупь вытянул смятый
листок. Банкнота! Сунул под сложенные шалашиком щепки и поднес спичку.
– «Весь покрытый зеленью, абсолютно весь, остров невезения в океане есть», – спел
он, безбожно фальшивя. – Казалось бы, почему остров невезения, если весь «зеленью»
покрыт?! А ответ прост как репка: «зелени» полно, а потратить ее негде. Да, негде! Эх…
Разгорелось пламя, и Захар проворчал, ни к кому особенно не обращаясь:
– Сказал бы кто раньше, что тысячные купюры на растопку пускать буду, без разговора
в морду бы дал!
Незнакомец напомнил о себе тихим шорохом. Захар повернулся на звук и тут же
вскочил на ноги, выматерившись в голос. Мерзавец незаметно подбирался к ножу,
отлетевшему к стенке.
– Э, так не пойдет!
Ногой отшвырнув опасную игрушку от сгорбившегося в ожидании трепки гостя, Захар
принялся шарить по карманам.
– Ага, вот он… – удовлетворенно заметил он и гаркнул: – Живо встал! Руки за спину!!
Схватив пленника за волосы, рывком заставил его подняться и тут же для профилактики
врезал кулаком под дых. Остальное заняло у Захара лишь пару минут. Заломить чужаку руки
за спину, стянуть запястья тонким ремнем, соорудить на шее затяжную петлю… Сущая
ерунда при должной сноровке!
– Вот теперь порядок! – довольно произнес Захар, подножкой сбивая незнакомца на
пол. – Жестоко, не спорю, но сам знаешь, какие нынче времена. Ты ведь тоже не просто так
на огонек ко мне заглянул… Главное, не дергайся, а то петля душить начнет!
В ответ он получил лишь хрипение еще не приноровившегося к путам человека. Пока
Захар восстанавливал нарушенный дракой порядок, связанный гость молча ворочался и
сопел. Как-то даже скучно – не выругался ни разу! Лежит, на боку, глазами зыркает, да рожу
кривит!
Первым не выдержал тишины именно Захар. С удовольствием отобедав, он улегся на
диван лицом к пленнику и достал из нагрудного кармана пачку сигарет. Закурил.
– Тебя как звать-то?
Потянуло сквозняком, и в очаге оглушительно стрельнуло, заставив гостя вздрогнуть.
– Артем Лазовский… Я тебе ничего плохого не хотел… Зачем ты сразу драться-то?! –
сказал он с фальшивым возмущением.
– Угу, и потому приперся с ножом. Знаем, проходили… – закивал Захар. – А был-то
кем… до Переноса?
– Художником. Рекламные буклеты оформлял, – пояснил Артем, пытаясь улечься
удобнее.
– А-а, интеллигент, значит… Меня Захаром кличут. Ненахов Захар, инкассатор.
Не вставая с дивана, он шутливо отдал честь. Разговор его развлекал, привнося в
послеобеденный отдых приятное разнообразие.
– Р-рад знакомству… – сказал Лазовский, криво улыбаясь, и добавил: – Развяжи, а?
Будь человеком!
– Так полежишь, – бросил Захар, глубоко затягиваясь сигаретой.
– Но я ведь тебе не враг! Да, не спорю, пришел, собрался припугнуть ножом и
попросить немного еды…
– О, господи! Интеллигенция – это не люди, а какие-то инопланетяне! Ты определись:
либо угрожать, либо просить, – возвел Ненахов глаза к потолку. – Да и неужели ума не
хватает понять, что сила не в ноже, а в тебе самом. Такой бестолочи, как ты, даже танк не
поможет. Любой дурак за шкирку из люка выдернет и по шее накостыляет. Ума не приложу,
как ты столько месяцев продержался-то.
Забывшись, Артем дернул плечом, отчего в горло тут же врезалась петля.
– Не шевелись, дурак, – посоветовал Захар. Щелчком отправив окурок в угол, он
закинул руки за голову и задумчиво уставился в потолок.
– Что ты со мной сделаешь? – нарушил молчание Артем.
Ненахов с интересом на него уставился.
– Я уж думал, не спросишь. Боишься, да?
– Сейчас… плохие времена. Встречаются каннибалы. – Голос Лазовского дрогнул.
– Верно, встречаются… Особенно в Хрущобах. Я там полрожка расстрелял, пока от
меня отстали. Хотя, и в других районах кое-кто людоедством не брезгует. От таких, правда,
соседи быстро избавляются, – с удовольствием поддержал тему Захар. – А еще есть
обезумевшие уроды на юго-западе. Так людей достали, что Меченых теперь там ну просто
очень не любят. Своих-то мало осталось, потому готовы платить за чужих любыми товарами.
Ты, случаем, не мутант?
Вопрос отчего-то сильно не понравился Артему, и он мрачно замотал головой.
– А то, смотри, Церковь Последнего дня большую силу набрала. Если жить надоело, то
они враз с билетом на тот свет помогут!
– Зачем издеваешься? – вдруг зло прохрипел Лазовский, чем удивил Захара. Гляди-ка, а
ведь есть у гостя характер, есть.
– Да настроение такое, заодно, что с тобой делать, решаю. Кровью руки марать не хочу,
а продать… Дикость это. Знаю, рассуждать так, в общем-то, глупо, но не лежит у меня душа
тебя сектантам в лапы отдавать. Кому другому еще можно, да только не сектантам-
фанатикам. Добрый я. – Захар коротко хохотнул. – Вот и думаю, на кой ты мне сдался?!
– Связал тогда зачем? Выгнал бы на улицу и все… – Почувствовав, что больше ему
ничего не грозит, Артем осмелел.
– А чтоб не дурил. Вдруг кровь в голову ударит, и ты отомстить решишь? Станешь
вокруг дома крутиться, а там, чем черт не шутит, нужный момент и подгадаешь. Засну я там
или еще что… Мало ли.
– Но не можешь же ты держать связанным меня вечно! – воскликнул Лазовский и тут
же осекся. На лице Захара появился неприятный прищур.
– Почему же нет? Еще как могу! Оттащу тебя вниз на три-четыре этажа, там и оставлю.
Если тебя кто тронет, или сам с голоду помрешь, то я как бы и ни при чем. Но это будет
слишком жестоко, ведь так?
Ненахов поднял с пола нож Артема и повертел его в руках.
– До чего дрянная сталь, а?
Хмыкнув, он кинул оружие в раскрытую сумку. Лазовский недовольно шевельнулся, но
смолчал.
– Я тебя отпущу. Просто так возьму и отпущу… Только вечером, сразу как начнет
темнеть. Сам знаешь, зверье на охоту выйдет, вот у тебя времени на всякие глупости и не
останется. Займешься поисками надежной берлоги, – невозмутимо продолжил Захар. – А
сунешься в дом, так я тебя грохну без лишних разговоров.
– И чем это лучше обычного убийства? – прохрипел Артем. Судя по лицу, ему до боли
хотелось встать и набить Ненахову морду.
В ответ Захар беззлобно рассмеялся.
– У тебя будет шанс выжить и очень немаленький! А я при любом раскладе буду
избавлен от твоей назойливой персоны. Познакомься мы иначе, то тебя бы никто не гнал…
Здесь ведь полно квартир!… Но сосед-вор мне не нужен, а уж затаивший зло, тем более. Так
что извиняй, но вечером тебя ждет приключение.
– С-сволочь!
– Что поделаешь, такова жизнь.
Не желая слушать сорвавшегося-таки на ругань пленника, Захар собрал вещи и ушел в
соседнюю комнату. От прежних хозяев остались кровать без ножек, разбитый телевизор в
углу и трюмо с треснувшим зеркалом. Что особенно хорошо, окно оказалось заклеено
газетами – с улицы его никто не разглядит. Прикрыв за собой дверь, он не поленился и
соорудил простенькую сигнализацию из валявшихся тут же пары пустых консервных банок,
треснувшей бутылки и двух обрезков веревки. Если кто полезет в комнату, то он точно
услышит. Швырнув в изголовье кровати сумку, Захар завалился прямо поверх пыльного
покрывала и вытянул ноги. Хорошо!
За стенкой Артем продолжал бубнить ругательства, заставив Ненахова раздраженно
сплюнуть.
– Козел!
Возникло желание подняться и хорошенько двинуть мерзавцу в зубы, но лень победила.
Ничего, покричит-покричит и сам заткнется, умиротворенно подумал Захар, устало
прикрывая глаза. У него чуткий сон, и если кто решится побеспокоить, то автомат вот он, под
рукой.
Умение засыпать где угодно и когда угодно, стрелять, драться и постоянно ждать от
жизни подвоха он приобрел в армии. Совсем молодой ведь был, дурак еще. Отец в институт
поступить помог, а ума не вложил. Вот он тогда и покуролесил немного. Девочки, друзья,
пьянки-гулянки… О том, что надо еще и учиться, как-то забыл, а зря. Повестка из военкомата
пришла через неделю после отчисления. И сразу – учебка, разведрота, Чечня. Ему повезло, и
он не получил даже царапины. Смешно, ведь на гражданке вечно все шишки собирал. Года не
было, чтобы в какую-то передрягу не попал, а тут такая удача.
Как отслужил, Захару предложили остаться по контракту, но он отказался. Война уже
поперек горла стояла, домой хотелось. Капитан Уваров – мировой мужик – тогда пообещал,
что Захар передумает и вернется. Кто возьмет на работу вернувшегося с войны солдата, да
еще без образования?
В правоте капитана Ненахов убедился весьма скоро, месяца не прошло, но
возвращаться в армию не стал – попросил отца и тот пристроил в инкассаторы. Не самая
престижная работа, но Захара она устраивала. Скучновато, конечно, чужие деньги возить, да
и завидно как-то, но он привык. А потом случился Перенос…
Они тогда с Ванькой Дугиным на окраину ехали, зарплату в больницу везли. Маршрут
привычный, спокойный, у них вообще ни разу никаких происшествий не случалось. И когда
началась эта чертовщина, оба растерялись. Еще бы не растеряться, когда в небе воронка
открылась, а из нее летающие твари повалили. Они ведь тогда, кретины, машину остановили
и вверх уставились. Идеальная мишень для дракона! Вот один чем-то невидимым по ним и
врезал, хорошо, промазал немного. Взрывной волной броневик в кювет отбросило.
Дугин погиб сразу, а вот Ненахову повезло – отделался шишкой на лбу. Очнувшись,
сперва даже решил, что умом тронулся: кругом взрывы, на дороге машины полыхают, а по
небу крылатые черные тени носятся. Вот только больно реалистичным бред оказался…
Как окончательно в себя пришел, забрал у Дугина автоматный рожок. Напарнику он
уже ни к чему, а Захару пригодится. Подхватил мешок с деньгами и вылез наружу. По
инструкции положено остаться внутри и ждать подмоги, но разве могли ее авторы
предусмотреть налет драконов?
Искать объяснения происходящему закаленный войной Захар не стал. Хорошенько все
осмыслить можно и потом, сначала надо уцелеть. Даже пусть у него случился приступ
острого бреда и галлюцинаций, санитаров можно подождать там, где будет поспокойней.
Деньги же взял на всякий случай, для страховки, чтобы потом, когда все закончится, не
пришлось отвечать за потерю вверенных ценностей…
Но ничего не закончилось.
Город провалился в ад, которому не было конца и края. Даже на войне не творилось
таких ужасов. Там хотя бы точно известно, кто враг, кому нельзя спину подставлять и где
свои. Здесь же тебя может предать даже собственное тело. Он пришел с северо-западной
окраины со Складов, где сотни несчастных оказались истерзаны не прекращающимися
превращениями. Необратимые уродства сводили людей с ума, обращая их в кровожадных
монстров. Секта «чистых» у соседей в районе Дворца спорта просто не могла не возникнуть.
Слишком много бед им принесли Измененные, слишком много жизней унесли. Но теперь
страдали и те, кто сохранили человеческий облик. Такие, как Захар.
В царящей вокруг неразберихе Ненахова радовало одно: до него не дошло ни сохранили
человеческий облик. Такие, как Захар. одного слуха, где говорилось бы о перенесенных в
новый мир других городках из области. Не повезло одному лишь Сосновску, а значит
родители, сестра и брат остались на Земле. От этой мысли становилось спокойнее на душе,
не так терзали страх и одиночество…
Звяканье покатившейся банки мгновенно разбудило Захара, вырвав из липких щупалец
очередного кошмара. Еще не понимая, что к чему, он скатился с кровати и уже с пола взял
дверь под прицел. Спросонья он еще не слишком хорошо соображал, но на появление в
проеме темной фигуры прореагировал правильно.
– Стой! Кто идет! – Палец на спусковом крючке, голос твердый и уверенный.
– Ну-ну, тихо. Я не желаю зла, – попросил гость, нарушивший сон Захара. – Прошу
прощения, если помешал.
На слова пришельца Ненахов попросту не обратил внимания. Мало ли что там он
говорит. Раз чужак, то следует ждать любого подвоха. Держа гостя под прицелом, Захар
медленно встал. Незнакомец выглядел необычно – как-то чересчур опрятно и аккуратно.
Непривычно для города, где нет прачечных, регулярного водоснабжения и электричества.
Чистый десантный камуфляж, высокие ботинки со шнуровкой, лицо скрыто маской с
прорезями для глаз и рта. На поясе кобура с пистолетом, а рядом нож.
Нацеленный на него автомат гость попросту игнорировал. Вертел головой, с интересом
оглядывая комнату.
– Ты прав, помешал, – наконец, пробормотал Захар, облизав губы. – С тобой есть еще
кто?
Вместо ответа гость внезапно повернулся к треснувшему зеркалу и с удовольствием
заметил:
– Славно получилось. Давно хотел попробовать…
– Что?! – переспросил Ненахов удивленно.
Незнакомец повернулся к нему, тонко улыбаясь.
– Не стоит так волноваться. Последнее время мне по душе разные эксперименты. –
Подчеркнуто медленно он развел руки и кивнул в сторону зеркала. – Посмотри, не правда ли,
забавная картина?
Пришелец вел себя неправильно, подозрительно и оттого опасно. Захар ждал любого
подвоха, но все же мазнул взглядом по старому зеркалу… И не смог оторваться! На покрытой
пылью треснувшей поверхности расходились концентрические круги бледно-серого тумана.
Они притягивали к себе, завораживали, так и норовили засосать в неизведанные глубины. К
ужасу Захара, он не мог пошевелиться, мышцы словно обратились в кисель, сознание начала
затягивать липкая паутина безразличия. Он пытался бороться, прилагал все силы, чтобы
отвернуться или хотя бы закрыть глаза. Весь взмок, но тщетно. Ловушка не желала отпускать
попавший в ее сети разум.
– Неплохо, молодой человек, очень неплохо. Столь упорно сопротивляться притяжению
Изнанки удается немногим, – точно издалека донесся голос незнакомца. Захар почувствовал,
как из его рук мягко вынимают «калаш». – Верю, при должной тренировке из тебя выйдет
толк.
Удар по щеке стал для оцепеневшего Захара полной неожиданностью. Боль острой
бритвой полоснула по вискам, перед глазами замелькали звездочки. Он застонал и упал на
колени.
– Ты не стесняйся, не стесняйся. Некоторых после подобного мутить начинает, так что
давай… Не сдерживайся, – без особой издевки посоветовал проклятый мучитель,
возвращаясь обратно к выходу из комнаты. Упавшего на четвереньки Ненахова он осторожно
обошел, случайно задев ногой.
– Не дождешься, сука! – яростно прорычал Захар, поднимая глаза на врага. Все нутро
болело, желудок так и норовил исторгнуть съеденное. Ничего, прорвемся! Покачиваясь,
Захар встал и нашарил на поясе нож.
– Извини, но драться с тобой мне резону нет, – с прежней невозмутимостью сообщил
незнакомец, и вышел в дверь, бросив на ходу: – В этом деле меня Вадим заменит.
– Стой, сволочь!!! – выдохнул Захар, шагнув следом. Уйдет ведь, гад! Выносливый
организм стремительно приходил в норму, и последствия странного видения почти не
ощущались.
– Его зовут Хмурый. – Ввалившийся в комнату здоровенный мужик в таком же, как и у
забравшего автомат мерзавца, камуфляже, перегородил Захару дорогу. – А еще Кардиналом.
И нам не нравится, когда какой-то щенок пытается его оскорблять.
Сплюнув, Ненахов тут же объяснил здоровяку, кем именно он считает этого Хмурого-
Кардинала, и в каких отношениях тот находится с животным миром Земли и местными
тварями.
– Хватит! – Названный Вадимом мужик говорил негромко, но звучало это настолько
веско и убедительно, что Ненахов немедленно заткнулся. – Командир назвал тебя Меченым…
Из Перевертышей. Давай, брось нож и покажи, на что способен!
– Да пошел ты… – огрызнулся Захар и встал в стойку.
Вадим лишь тяжело вздохнул, хрустнул шеей, повел плечами и… преобразился. Черты
лица заострились, нижняя челюсть выдалась вперед, и из-за нижней губы теперь торчала
пара великолепных клыков. Сам он стал ниже ростом, руки казались необычайно длинными.
На пальцах появились черные когти.
Сердце предательски ухнуло в пятки, и Ненахов стрельнул глазами в сторону
заклеенного газетами окна. Оборотень предупреждающе зарычал и сделал осторожный шаг
вперед.
Вот ведь влип, тоскливо подумал Захар. Внизу живота возникла сосущая пустота, дико
хотелось оказаться отсюда как можно дальше. Он же видел такое не раз, когда слонялся в
районе Складов. Такие же монстры вынудили его покинуть столь богатое на полезные
находки место.
Играя клинком, перебрасывая его из руки в руку, Захар тянул время, выискивая пути
для побега. В драку надо лезть лишь на своих условиях. Но оборотень не собирался давать
ему передышку. Еще раз заворчав, он сделал шаг вперед и попытался достать Ненахова
лапищей. Захар ловко повернулся и, пропустив руку перед собой, полоснул противника
клинком по запястью. Мимо! Он не успел удивиться проворности оборотня, как чудовищная
сила выдрала нож из пальцев.
– Покажи! – Клыки мешали Вадиму говорить, но Захар его понял.
Присев, почти упав на пол, он выбросил вперед обе руки с растопыренными пальцами,
метя в живот Перевертыша. Одновременно с этим пальцы неуловимо быстро удлинились,
обзаведясь острыми иглами когтей.
– Х-ха! – рявкнул Вадим, а Ненахов ощутил как запястья оказались в плену чужой
хватки. Необычайно сильной, не оставляющей шансов освободиться. Впрочем, Захар не
собирался сдаваться и, откинувшись на спину, врезал ногой вперед и вверх. Оборотень опять
успел повернуться и принял удар на бедро. Упорное сопротивление его неожиданно озлило.
Он внезапно выпустил руки Захара и залепил ему кулаком в скулу.
Ненахову показалось, будто в голове взорвалась бомба. Вдобавок к мощному удару он
еще приложился затылком о стену. Перед глазами поплыло, и когда Меченый схватил его за
горло и рывком поставил на ноги, он мог лишь вяло отбиваться руками.
– Все, хорош! – прикрикнул Вадим. Его слова снова звучали четко и ясно. – Остынь,
кому говорю!
Для профилактики хорошенько встряхнув пленника, вернувший человеческий облик
оборотень потащил его в соседнюю комнату. Захар не успел ничего понять, как оказался
посажен на диван рядом с притихшим и по-прежнему связанным Артемом.
– Ты его не сильно покалечил? – спросил первый гость. До того он о чем-то увлеченно
беседовал с молодым парнем в такой же, как и он сам, форме.
– Да нормально все, командир. Легонько по башке приложил, делов-то. Так, чтобы
мозги вправить…
– Знаю я твое «вправить». – Хмурый подошел к валяющемуся в полуобморочном
состоянии Захару и сжал пальцами его виски. Повернул ему голову, заставив посмотреть себе
в глаза. – Сейчас будет немного неприятно.
Ненахов не успел толком и в смысл слов-то вникнуть, как перед глазами замелькали
искры, и в голове словно извержение вулкана началось. Он заорал от страшной боли.
– Тихо! – строго потребовал Кардинал. Его голос прорвался сквозь завесу мучений, и
Захар тут же почувствовал облегчение. Через несколько секунд все прошло – в сознании
появилась приятная легкость, вернулось зрение. Он покрутил головой, провел пальцами по
щекам, дотронулся до век, пробежался по лбу и взъерошил волосы.
– Все на месте? – насмешливо уточнил Хмурый, а стоящий рядом парень едва заметно
улыбнулся.
– Что вам надо? – хрипло спросил Захар, обежав глазами комнату. Балконную дверь
перегородили Кардинал с парнем, у входа замер Вадим, вертящий в руках автомат Ненахова.
Обложили, гады!
– Тебя, – просто ответил Хмурый, чем сильно удивил Захара.
– В каком смысле?
– Мне нужны такие, как ты… Сильные, умелые воины, сроднившиеся с новым миром.
Нам здесь жить, растить детей и внуков, от этого никуда не денешься. А значит – надо
строить новую жизнь. Наша встреча случайна, но упускать шанс заполучить еще одного
бойца я не собираюсь.
Захар поймал себя на том, что слушает незваного гостя с неослабевающим вниманием.
Тот говорил настолько проникновенно, убедительно и веско, что завораживал, заставлял себе
верить. Силен, собака!.
– Хотя давайте сначала представимся друг другу. Приношу извинения за столь… грубое
знакомство, но иначе ведь никак. Люди потеряли последние крохи доверия, чужаков боятся и
ненавидят… Так вот, меня зовут Алексей Геннадиевич Дымов, хотя чаще именуют просто
Хмурым. Кое-кто из местных прозвал Кардиналом, и многим это прозвище весьма нравится.
– Дымов покосился на стоящего в дверях Вадима. – Как зовут вас?
– Захар Ненахов. – нехотя произнес Захар и не удержался от усмешки. – Можно без
отчества!
Кардинал вновь повернулся к Вадиму и вопросительно поднял бровь.
– Оборотень. Почти дошел до Первой Пелены, но застрял и теперь топчется на месте.
Справится ли сам… Не знаю! Но материал хороший, может выйти толк.
– Кто бы сомневался… – пробормотал Дымов.
Захар нахмурился. Свои свежеприобретенные таланты он предпочитал скрывать.
– Откуда вы узнали? Этот ваш Вадим ведь еще до… драки сказал.
– У тебя воспалена кожа. У обычных людей это заметно не так явно, а у Меченых
первый признак. Прямо настоящий бич Измененных, способный загнать в могилу.
– А как же ваш здоровяк? – Ненахов кивнул на оборотня. Тот недовольно фыркнул.
– Вадим? А он прошел Вторую Инициацию или Пелену. После Первой Меченый может
контролировать процесс изменения. Без особых усилий, легко перекидывается, принимает
новый, выплывающий из глубин подсознания, облик. – Кардинал прищелкнул пальцами. –
Все эти когти, зубы, заостренные уши и прочая дребедень… Слишком уж глубоко в нас сидит
такое представление о звере… Вторая Пелена открывает простор для фантазии, позволяет
лепить из своей плоти нечто принципиально новое. Тело становится пластичным и стойким к
лучам местного светила. Оборотень получает свободу!
– Внушает… – Захар впервые разговаривал с человеком, столь уверенно рассуждающим
о творящейся с людьми чертовщине. Сам он давно погряз в пучине самых диких и
фантастических догадок, в какой-то момент решив просто принять все как есть. Воздействие
окружающей среды и точка! Но Кардинал заставлял себе верить, звучащая в его голосе
убежденность подкупала. Ненахов на время даже забыл об обиде на пришельцев.
– Внушает и еще как! Жаль только до Второй Инициации доходят далеко не все
Перевертыши, – с сожалением ответил Хмурый. Окончательно втянувшийся в беседу Захар
вдруг уточнил:
– Почему же тогда вы закрываете лицо? Если так много знаете, то почему боитесь
солнца?
– Просто я, уважаемый Захар, немного не такой Меченый. Другой. Со своими
проблемами, отличными от остальных. И вы успели познакомиться с моими талантами. –
Хмурый встретился с Ненаховым взглядом, и того кольнуло воспоминание о клубящемся в
зеркале тумане. – Я Сноходец!
– Кто?
– Сноходец, виритник – выбирайте имя по вкусу. Мне вот больше импонирует
старомодное «виритник». Колдун с «дурным взглядом». Есть в этом нечто романтическое,
неправда ли? – тихо рассмеялся Хмурый. – Но и «Сноходец» звучит неплохо.
Стоящий рядом с Кардиналом парень невежливо хмыкнул.
– Что толку в словах?! Главное – сила, а слова сами собой приложатся.
– Сила? – переспросил Хмурый, приподняв бровь. – Сила вызывает зависть,
пробуждает разные дурные желания и мечты… Страх мне кажется гораздо более серьезным
аргументом. Даже сильный чего-то боится, и потому главное – уметь страх внушать!
Захару вновь с содроганием вспомнился случай с зеркалом.
Да ты умеешь внушать даже не страх, а ужас!
– Мы немного отклонились от темы. Так вот, Захар, я предлагаю вам завязать с вашей
разгульной вольницей и, как говаривали в старину, уйти под мою руку.
– Считаете себя князем? – спросил Ненахов не без иронии.
– Нет. Но они – считают! – Дымов поочередно указал на Вадима и не представившегося
парня.
Мысль прибиться к какой-нибудь успешной шайке давно крутилась в голове Захара, но
удобный случай все никак не представлялся. Нынешний Сосновск оставлял человеку
небогатый выбор: влиться в чужую банду, создать свою собственную или пробовать
выживать в одиночку. Последним он был уже сыт по горло, а собрать вокруг себя людей не
так просто, как кажется. Оставалось найти тех, от кого не станет потом муторно на душе,
выбрать лидера, за которым не стыдно пойти. В смутное время вождь во многом определяет
будущее племени. Дурак зазря угробит все и вся, а умный выскочит сухим из воды и выведет
остальных. И, кажется, судьба свела его именно с таким человеком. Или тот сам его нашел,
не важно. Если бы еще их встреча не оказалась подпорчена бесцеремонностью Хмурого…
Кардинал угадал мысли Захара.
– Думаешь, можно ли мне доверять? Раз я так круто взял при первом знакомстве? Напал
сам, натравил своего бойца… Не буду спорить, жестко и даже жестоко. Но таково время.
Некогда умолять и упрашивать, проводить экзамены и тесты. Мы на войне, а здесь иные
законы. Меченые – это сила, с которой вскоре будут считаться. Они те псы, что смогут
сберечь стадо…
– Власти хотите? – бросил Ненахов, растянув губы в улыбке. Но Хмурый отпираться не
стал.
– Не просто хочу, а обязательно получу ее.
Почувствовав холодок в его словах, Захар весь подобрался, точно перед прыжком, и
спросил:
– Если я откажусь… Что тогда?
Вместо Кардинала ответил Вадим.
– Да сдохнешь ты. Никто тебя пальцем не тронет, сам сдохнешь. Недели через две, а то
и раньше. Организм просто не выдержит превращения!
– Ты-то жив! – бросил Ненахов недавнему противнику.
– Он сам смог пройти через Первую Пелену. Еще в первый месяц. После этого его надо
было лишь хорошенько подтолкнуть, и он прорвался через Вторую. Кое-кто из первых
справился и сам, но остальным надо помогать… А тебя, тебя надо вести за руку. Ты хорошо
шел, но остановился, застрял на полпути. Скоро начнется регресс, дар оборотня выйдет из-
под контроля, и ты либо умрешь, либо станешь безмозглым монстром.
Страшные слова Хмурого раскаленными иглами врывались в мозг. Захар поверил сразу,
всем сердцем. Это знание сидело где-то внутри, и разговор лишь подтолкнул его, заставил
выплыть наружу. Именно так появились чудовища на юге, а становиться кровожадной
тварью он не хотел.
– И кто же поможет мне пройти через Пелену. Вадим или другой… оборотень? – глухо
спросил Захар.
– От оборотня в таком деле никакого толку. Помочь советом может, но этого мало.
Нужны умения, недоступные ни одному из известных мне Перевертышей. Без Сноходца не
обойтись, – пояснил Кардинал, хищно улыбаясь.
«И почему я совсем не удивлен?» – мысленно воскликнул Ненахов и уже вслух
произнес:
– Кажется, вы нашли подходящие аргументы.
– Нашел, – согласился Дымов. – Но учти, я раскрою твои способности, сниму ярмо раба
собственного тела, введу в семью таких же Меченых. Взамен же мне нужно одно – верность.
До самой смерти! Предателю нечего ждать от меня пощады.
– Я понимаю, – досадливо отмахнулся Захар. Ну что он его, за ребенка держит? О
дверях, в которые можно войти, но нельзя выйти, он представление имел. – Что надо делать?
Принести клятву на крови, есть землю…
– Достаточно просто согласиться.
От опасной мягкости в голосе Сноходца по спине Ненахова побежали мурашки. Язык
вдруг присох к гортани, потому он просто кивнул.
– Отлично! Думаю, теперь тебя можно познакомить с Тагиром. Он мой помощник в
делах… я бы сказал, сверхъестественного плана, – совсем другим тоном сказал Дымов, а
парень в такой же, как и у него, маске шутливо отдал честь. – Твоим непосредственным
командиром станет Вадим, бытовые вопросы решай с ним. Я же займусь обучением… с
завтрашнего дня.
Тиски напряжения, сковавшие Захара, медленно разжались. Он вздохнул и с интересом
посмотрел на Вадима, покинувшего свой пост в дверях. Оборотень подошел к дивану и
одним движением спихнул затаившегося, точно мышь, Артема на пол. За серьезным
разговором Захар о нем просто забыл.
Несостоявшийся воришка тихо чертыхнулся. Судя по широко распахнутым глазам, он
чего-то дико боялся. Ненахов на мгновение ощутил жалость к парню, но вступаться не стал.
Рубикон пройден. Назад пути нет. Он сам еще испытывал нечто вроде головокружения от
своего скоропалительного решения. В какой-то час решиться на шаг, которого удавалось
избегать несколько месяцев. Мистика какая-то. Захар даже заподозрил здесь влияние особых
способностей нового командира, но тут же с негодованием их отмел. Нечего все валить на
колдовство и прочую муть, сам он принял решение, сам. Давно вызрело желание стать
частью чего-то большего, а Дымов лишь пришел и снял урожай.
– Чего перепугался, дурак? – презрительно бросил Вадим, толкнув ногой Артема.
Кардинал и Тагир раздраженно на него посмотрели и вышли на балкон, прикрыв за собой
дверь. Недовольство Сноходцев ничуть не тронуло оборотня.- Потом еще благодарить
будешь.
– Может быть, отпустить парня… – предложил Захар.
– У Хмурого на него другие планы, – решительно отрезал Перевертыш, но потом
смягчился. – Мы ведь в дом не просто так сунулись. Бывали здесь и не раз. Местные
перекати-поле, вроде тебя, о том знают и не лезут, делам нашим не мешают. И вас бы
шуганули, так Кардинал в каждом Меченого разглядел. Своими способами. – Вадим
неопределенно пошевелил пальцами. – Своими, да. В тебе точно, а в нем лишь намеки. Сам
видишь, солнца он боится, да и Тагир о какой-то метке говорил. Не знаю, я никаких меток не
вижу и слава Богу… С тобой разобрались, а вот ему предстоит одна… проверка. На
Сноходца. Кардинал говорит, иначе никак. Если Дар этот проклятый в крови проснулся, то
утихнуть он уже не утихнет, а вот сам развиться не сможет. Толчок нужен.
– Так за чем дело стало?
Оборотень удивленно покосился на Захара.
– Не простое это дело, опасное. И от воли испытуемого напрямую зависит. Проявишь
стойкость – уцелеешь и силенок наберешься, а тряпкой окажешься, так и сгинешь, как
собака. Он же, – Вадим кивнул на красного от злости Артема, – как услышал от командира об
обряде, так словно взбесился. Тагира лягнул, меня едва не укусил… Пришлось врезать ему
хорошенько, чтобы остыл.
Распрощавшись с жизнью одинокого бродяги, Захар решил проявить к пленнику
снисходительность.
– Да ладно тебе, парень. Чего бунтуешь зря. Выполнишь, что от тебя хотят, и свободен.
Сам еще к Кардиналу попросишься.
– Зря бунтую, говоришь? – сказал Артем с яростью. – Зря?! Скажи, а на моем месте ты
бы захотел встречаться с Прозрачником?
Ненахов не нашелся что ему ответить.
Глава 3
Инициация
Глава 4
Мир зиккурата
Земли за Вратами Артему не понравились. Будь в его силах отмотать время назад, он бы
ни за что сюда не сунулся. Глупый порыв привел в бескрайнюю степь, где практически все
вокруг казалось чем-то ненастоящим. Слишком тусклым, едва не просвечивающимся.
Полупрозрачное солнце на небосводе, бледно-зеленая, почти бесцветная трава под ногами и
клубы белого дыма на горизонте.
Но ощущения обманывали. Сквозь землю он не проваливался, а дурацкий блеклый
фонарик на месте светила неплохо разгонял тьму. Очень похоже на посещавшие его видения,
разве что только туман не мешает. И ворона нет…
Сверху раздался знакомый крик. Заложив над Артемом крутой вираж, вредная птица
прицельно нагадила и скрылась в вышине.
– Курица драная! – проорал Лазовский, грозя кулаком. Резкое движение пробудило боль
в плече, и из раны снова выступила кровь. Покосившись на потемневший рукав, он успел
увидеть, как истаивает капля помета.
Все-таки призрак! Артем совсем не удивился. Растерял этот навык в последнее время.
Напрочь.
Первый шок проходил, уступая место пониманию происходящего. Лазовский
плюхнулся на землю, обхватив голову руками. Тупица! За каким чертом он сюда полез?
Непонятно ведь даже, как здесь оказался: нет ни входа, ни выхода – одна степь кругом. Не
поймешь, куда кинуться.
Вздохнув, Артем прикрыл глаза и подставил лицо солнцу. Уже и забыл, насколько это
приятно – не бояться открыть кожу ласке теплых лучей. Последнее удовольствие перед
смертью?
В небе громыхнуло раз, другой, откуда-то донесся тревожный рев сирены. Артем, не
раздумывая, вскочил и понесся в ту сторону, спотыкаясь о невидимые под травой кочки. В
животе заурчало. Пусть перед самым выходом Тагир и дал ему кусок мяса с половинкой
плода кровавника, но с той поры Артем успел проголодаться.
Судя по внутренним ощущениям, отмахав порядочный конец, Артем сбавил шаг.
Начало колоть в боку, да и вообще… тяжело! Сплюнув под ноги, оглянулся. Все одинаково,
никаких ориентиров, даже не прикинуть, сколько точно прошел…
Вновь раздавшийся громоподобный звук вызвал странное головокружение. Перед
глазами Лазовского все подернулось белой дымкой, а сквозь нее он увидел совсем иной мир.
Злой и страшный. От неожиданности Артем закричал, надрывая связки, пошатнулся и
повалился на землю. После падения перехватило дыхание, а накатившее вдруг видение
исчезло.
– Что ж это было-то? – заговорил вслух Артем, пытаясь прийти в себя. – Чертовщина
какая-то.
Он лежал на животе, вцепившись руками в кустики травы, в левую щеку давило что-то
колючее. В голове звенело, путались мысли, но он упрямо вспоминал увиденное. Ему вдруг
показалось, что степь вокруг не пуста.
Кажется, справа громоздится высокий черный валун с намалеванной страшной
клыкастой рожей. Точно! Он еще замыкает большой круг из камней помельче, почти
потерявшихся в траве. Над всем этим безобразием безо всякой опоры крутится
обсидиановый шар, и в валун с него бьют черные молнии… Ему здесь что, голову дурят?!
Справившись с первым страхом, Артем закрыл глаза и попытался вернуть то видение.
Виски немедленно заломило. На задворках сознания замелькали нечеткие,
расплывчатые образы. Снова появилось ощущение близости, а то и родства огромному
жутковатому зверю. Монстру. Пока он еще дремал в темной берлоге, но близился миг
пробуждения. Забыв, где он находится, Артем потянулся к чудовищу в самые глубины
собственного разума. Но незваный гость не собирался облегчать его задачу. Он отгородился
путающей мысли завесой, облаками ментального тумана. Зверь постоянно ускользал, и
каждая неудача вызывала у Артема приступ тошноты.
Отчаяние заставило сделать последний рывок… И, конечно, он опять промахнулся. Не
успел, проиграл затеянную гостем игру, захватив лишь самый краешек чужого разума, его
слабую тень и… едва не рехнулся от приступа головной боли. Мозг отказывался
воспринимать приоткрывшиеся перед ним мысли чужака.
Застонав, Артем сжал виски. Сначала его начало морозить, а следом по телу побежали,
сменяя одна другую, волны холода и жара. Начало дико резать глаза. В груди сперло
дыхание, скрутило судорогой желудок. Мучения не прекращались, становясь совершенно
нестерпимыми.
Приступ прошел внезапно. Разом исчезла боль, прошли судороги, унялась лихорадка,
лишь глаза продолжало немного пощипывать. Самую малость.
– Вот это… вот это я попал! – потрясенно выдохнул Артем и сел.
Мыслям не хватало четкости, и потому он с минуту пялился перед собой
остановившимся взором, прежде чем понял… Перед ним стоял, недобро скалясь
намалеванной клыкастой пастью, тот самый черный камень.
Степь вокруг сменилась полями обожженной земли, простирающимися до горизонта.
То здесь, то там торчали кустики жесткой, как проволока, рыжей травы. Солнце опасно
мерцало, исторгая водопад багровых искр. В полусотне метров, между рощицей из деревьев-
уродцев и древними развалинами с десятком неровных колонн, стая Гончих наседала на
Квакшу. Несмотря на нешуточную схватку, до Артема не доносилось ни звука. Очередная
галлюцинация?
– Кар-р! – Крик наглого ворона заставил вздрогнуть.
– Чтоб тебя! – выругался Артем и, наклонившись, неожиданно легко выковырнул из
земли гладкий булыжник размером с кулак. Не давая птице опомниться, он с силой метнул
снаряд. Мимо! Камень врезался в нарисованную на валуне рожу, аккурат под грозно
нахмуренным глазом. Проклятый пернатый издевательски закаркал, захлопал крыльями и
тяжело полетел прочь.
Слева, почти у самого круга камней, задрожал воздух, и возникло вытянутое тело
Росомахи. Прозрачник опустил морду к земле и шустро засеменил в сторону дерущихся
монстров. Лазовского он не удостоил и взгляда. Черт побери!
Боковым зрением Артем зацепил нечто светлое. Развернувшись, уставился на светло-
серую ленту, петляющую между серых камней и зарослей травы, то пропадающую, то вновь
появляющуюся в неглубоких ложбинах и впадинах. Тропа! Она начиналась у самого круга
камней и терялась где-то вдали. Почти посередине отпечаталась цепочка следов. Точно такие
же оставляла рифленая подошва кроссовок Артема. И ведь странная вещь, он – слепец, не
ведающий о дороге, – ни в одном месте даже не заступил за край! Очередная ненормальность
в копилку безумного места, населенного призраками.
Лазовский с беспокойством оглянулся на дерущихся Прозрачников. В битве произошел
перелом, и израненная Квакша с упоением добивала парочку еще державшихся на ногах
Гончих. А может происходящее там совсем не мираж? И увиденные странности стоит
списать на чуждость всего вокруг?
Омерзительный скрип заставил Артема посмотреть на валун. Нарисованная рожа
пришла в движение, жутко гримасничая. Хмурились брови, вращались глаза, клацала пасть.
Сам камень мелко дрожал. Лазовскому начало казаться, будто он медленно вылезает из
земли.
Проведенный Кардиналом обряд породил в психике Артема волну трансформаций.
Изменения копились и множились, заставляя иначе смотреть на мир, пробуждая новые
чувства и эмоции. Но и этого оказалось слишком мало для творящейся сейчас чертовщины.
Другие миры, невообразимые твари, сверхспособности – ко всему привыкаешь, но вот к
обретшим подобие жизни камням… Выматерившись в голос, Артем понесся обратно по
тропе, высоко задирая ноги. За спиной скрипело, шуршало и глухо ухало, заставляя
прибавить скорости.
«Что же делать, что делать?!!» – твердил на бегу Лазовский. Зачем он только сюда
полез, зачем?!
Новый рев невидимой сирены прозвучал оглушительно громко. Где-то совсем рядом,
рукой подать. От неожиданности он сбился с шага, споткнулся и подвернул ногу. На глазах
выступили злые слезы.
– С-суки!!! – надсаживаясь, проорал Лазовский и обернулся в сторону ожившего
валуна.
За спиной ничего не оказалось. Торжествовала победу Квакша, прыгая на останках
врагов, дрожал воздух над развалинами, а вот кольцо камней исчезло, сменившись крутым
изгибом тропы.
Сердце предательски екнуло, язык защипало от едкой горечи. Захотелось вернуться
назад и поискать пропажу, но… страшно. Вдруг ловушка?! Обхватив плечи руками, Артем,
прихрамывая, побрел прочь. С тропы он не сходил. При мысли, что все вокруг снова
изменится, начинало трясти. Хорошо хоть рана почти не беспокоила: кровь больше не шла,
лишь слабо пульсировала боль. На Меченых все заживает быстрее.
Следы в пыли пропали на развилке. Узкая пыльная дорожка уткнулась в широкий тракт,
выложенный светло-зелеными плитами, кое-где пробивалась темно-красная, почти бордовая
трава. По левому краю тянулась невысокая стена – по колено, не выше – сложенная из
обыкновенных камней.
И нет даже намека, куда двигаться дальше.
Там, где начинались отпечатки кроссовок, выход не обнаружился, хотя Артем сильно
надеялся на обратное. Он даже попробовал поставить ноги точно след в след, но все осталось
по-прежнему. Угораздило же…
– Стой, сволочь!!
До слуха Артема донесся знакомый голос Тагира. Помощник Кардинала бежал вдоль
тракта, прижав руку к левому боку. Лицо раскраснелось, и, судя по гримасе на лице,
Лазовскому не светило ничего хорошего. Откуда он появился?! Ноги сами понесли Артема
прочь.
– Да стой же!!!
Словно из воздуха, перед Тагиром возник столб с полыхающей зеленым огнем руной.
Взмахнув руками, бандит рухнул на землю, пропуская над собой волну пламени. Артему
стало дурно. Похоже, ему чертовски везет, раз он до сих пор ни с чем подобным не
столкнулся.
В шаге от Тагира мелькнул силуэт еще одной Росомахи. Лазовский шарахнулся в
сторону, мечтая хоть о каком-нибудь оружии.
– Давай ко мне, быстрее!
– Ага, сейчас! – хрипло бросил Артем, косясь на Прозрачника. Зверь бесновался у
самой дороги, но через стену перепрыгнуть не пытался. Лежащий совсем рядом Тагир
похоже его не интересовал. – Лучше ты ко мне.
– Болван! – взвыл Тагир, задом отползая от опасного столба. – Меня ж в стороне
выкинуло. Я нутром чую, что сгину сразу, как на плиты ступлю. А сам ты ничего здесь не
знаешь. Пропадешь!
– Пока ведь цел…
Артем погрузился в странное состояние. Умом понимая, что не стоит отказываться от
помощи Тагира, он шел на поводу у собственного упрямства.
Столб пропал так же внезапно, как и возник. Тагир, ожидая подвоха, полежал еще с
десяток секунд, и лишь затем встал. Обнаружив рядом Росомаху, он вдруг схватил ее за
шкирку обеими руками и поднял на уровень глаз. Артем оцепенел. Чтобы человек коснулся
Прозрачника?! Опять галлюцинация? Собственная встреча с Серебрянкой казалась чем-то
нереальным, на грани яви и бреда, а тут, прямо перед ним…
– Ну, попадись ты мне в другое время и в другом месте… – угрюмо пообещал Тагир
Артему, отпустив, наконец, тварь и немедленно о ней забыв.
Росомаха шлепнулась на траву и потрусила прочь. Вид Прозрачник имел
пришибленный, словно пережил нечто большее, чем просто поединок взглядов с человеком.
Или не просто? В памяти Артема забрезжило воспоминание о таранящей разум воле
Серебрянки. В глубинах сознания лениво зашевелилась поселившаяся там сущность.
– Так что делать будем, а? Мне показалось, здесь не самое лучшее место для
прогулок…
Издевка в голосе Тагира разозлила Артема. За кого он его принимает?! Слабаком и
слюнтяем Лазовский никогда не был. Пусть не получилось подстроиться под изменившийся
мир, но и, как некоторые другие, в полное ничтожество он не превратился.
– …да и ты не турист, чтобы красотами любоваться… – продолжил Тагир.
– Иди к черту!
Лазовский зашагал по дороге. На слова Тагира он решил не обращать внимания. Надо
ему, пусть идет следом. Тем более Артем сильно сомневался, что тот знает дорогу назад.
Тагир тоже здесь новичок. Иначе давно бы беглеца скрутил и обратно оттащил.
– И пойду, как не пойти. Вот только тебя надо бы с собой взять, а то ведь Хмурый с
меня шкуру спустит. Одного кандидата в Сноходцы потеряли… занесли в списки
невосполнимых потерь, так сказать… А второй, дурья башка, в артефакт залез, чуть ли не в
Изнанке оказался. А ведь со всем этим еще предстоит разобраться!
Артем скосил глаза и увидел бредущего рядом Тагира. Только руку протяни! Но
рисковать не хотелось. Не любит здешняя земля легкомысленного к себе отношения и всегда
больно наказывает.
Они немало так прошли, прежде чем Артем заговорил, собравшись с мыслями.
– Откуда Кардинал столько всего знает?
– Что именно? – спросил Тагир с готовностью.
– Изнанка какая-то, обряд опять же… Ведь не на пустом месте знания появились.
– Соображаешь! – рассмеялся Тагир. – Просто Кардинал – первый. Есть и другие
Сноходцы, набравшие силу без его помощи. Но он первым смог обуздать свой дар, первым
нашел ему применение. Так что опережает он остальных не только по силе, но и по опыту.
Время во всех этих играх многое значит…
– Да, я слышал, как Кардинал то же самое говорил. Вот только ни его, ни твои слова
ничего не объясняют.
Беседа забавляла Тагира, но Артем упрямо не обращал внимания на издевательский
тон. Он хотел получить ответ.
– Какой шустрый… Еще пару-тройку часов назад скромнее себя вел, а тут вдруг
осмелел. Потом еще спасибо Кардиналу скажешь, что в люди вывел!
Невысокий пригорок у него на пути заставил Тагира нахмуриться. Осторожно ступая,
словно оказавшись на минном поле, он обошел преграду.
– Ерунда! Показалось, наверное… – отмахнулся он, поймав вопросительный взгляд
замершего спутника. Артема кольнула зависть: он ничего опасного не видел и не ощущал.
– Так вот, спрашиваешь, откуда у Кардинала знания появились, да? А про то никто тебе
ничего толком и не скажет. Кроме самого Хмурого, конечно. Секрет этот у него самый
важный, но далеко не единственный. – Тагир задумчиво потер подбородок. – Ведь, по сути-
то, быть самым сильным Сноходцем из тех, что я знаю… если судьба сложится, сам в этом
убедишься… слишком мало, чтобы подчинить остальных. Да, он настоящий лидер, вождь,
командир, но гораздо ценней та плата, что получаешь за верность. Знания, опыт и умения.
Мы в чужой стране, где свои законы, и выживет лишь тот, кто лучше приспособится.
Разговор заставил Тагира забыть на время о его пренебрежении к Артему. Слишком
эмоционально он ответил. Явно сам не раз обдумывал затронутую тему, искал причины
успешности Хмурого.
– А что у него за медальон на шее? Когда нас… к обряду готовили, у него из-за
воротника выскочила цепочка, а на ней пластинка в виде семиугольника болталась.
– Вот видишь, ты уже с одной из тайн командира познакомился. Как у тебя все быстро!
Минутная слабость прошла, и в речи Тагира вновь появились прежние интонации.
Некоторое время шли молча, но вопросы у Артема не закончились.
– А там… с Росомахой… почему она тебя не тронула?
– Любопытство распирает, да? – спросил Тагир, нехорошо улыбнувшись. – Мы с ней
силами померялись. Моя воля крепче оказалась, и я победил. Или, скажешь, тебе ни с какой
тварью Изнанки так вот драться не приходилось? Хотя…
Помощник Кардинала остановился и потребовал:
– Посмотри мне в глаза!
Артем выполнил приказ, не задумываясь, по известной человеческой привычке
смотреть в глаза собеседнику, и немедленно о том пожалел. Из взгляда Тагира исчезло все
человеческое, он приобрел силу и мощь, пытался зажать в тиски своей воли. Помощник
Кардинала вдруг словно утратил человеческие черты…
– Не хочу! – выдохнул Артем и с трудом отвернулся. На лице выступила испарина,
снова ломило виски, а где-то в глубине сознания бился жаждущий драки, рассвирепевший
зверь. Нет уж, хватит! Знаем, чем такие игры заканчиваются.
– Струсил? – Тагир по-прежнему улыбался, но теперь от него ощутимо веяло
напряжением. – Страшно выгляжу, да? Так и ты не лучше, тоже ведь изменился.
Что ж ты увидел? – подумал Артем с опаской. – Ведь что-то точно увидел. Вон как
побледнел…
– Впрочем, ладно, пора заканчивать с этими разговорами. Правильно? – пока Лазовский
соображал, куда Тагир клонит, тот вдруг подался вперед и схватил его за локоть. – Погуляли
и хватит.
Сильный рывок выдернул Артема с дороги, заставив упасть, больно ударившись о
землю коленями.
– Как же ты меня достал! Думал, проклятая стена так никогда и не закончится.
Только после его слов Лазовский обратил внимание на широкий, почти в метр, пролом.
Хитрый Сноходец его обманул. Заморочил голову взглядом, а потом воспользовался
замешательством. Сволочь!
– Смотри, гад!
Помощник Кардинала, не выпуская локтя Артема, поднял с земли камень и с силой
швырнул на дорогу. Точно над кладкой булыжник увяз в возникшем из ниоткуда тумане,
замер на мгновение, а затем с треском вылетел обратно облаком невесомой пыли.
– Тебя бы вот так же припечатать, чтобы бегать неповадно было, – проворчал Тагир и,
выкрутив Артему руку, заставил встать. – Пошли. Где-то впереди Врата, так что ногами
пошустрей шевели.
– Откуда ты знаешь? – спросил Лазовский, скривившись, и тут же вскрикнул: –
Полегче, больно же!
– Чую! – прошипел Тагир и грубо погнал пленника вперед, хотя нажим на руку все-таки
ослабил. С Артемом он старался больше не разговаривать, ограничиваясь ругательствами и
грубыми понуканиями.
– Кардинал все расскажет. Если захочет! А от меня отстань.
Лазовский и отстал. Внутри крепло ощущение, что Сноходца злить не стоит. Было в
нем нечто такое, от чего рука сама начинала искать нож, а еще лучше пистолет. Он шутки
шутить не будет.
От полного странностей тракта они направились в сторону двух холмов со
скрюченными деревцами на пологих вершинах. Среди почерневших стволов мелькали тени,
дрожал воздух. Артем через плечо оглянулся на Тагира:
– Делай со мной, что хочешь, но я туда не полезу!
– Надо будет – полезешь.
Обошлось. Злополучные холмы они обогнули и вышли к высокой трехуровневой
башне-зиккурату из красного камня. Древнее строение когда-то давно выдержало серьезный
штурм. В стенах зияли провалы, в центре через все уровни проходил огромный вертикальный
пролом, будто после удара чудовищной секирой. Вся земля вокруг обратилась в спекшуюся
от жара стекловидную массу. И наступать на нее совсем не хотелось.
– Иди, нечего смотреть! – Тагир давно отпустил Артема, и тот просто шел впереди. Как
собака по минному полю, с тем лишь отличием, что он опасности не чуял. Вот и теперь
Лазовский первым ступил на поле давней битвы.
Каждый шаг по выжженной земле отдавался хрустом и тихим позвякиванием. Шум
сильно нервировал Артема, заставляя сдавленно чертыхаться. Если какая-нибудь
любопытная тварь из местных заинтересуется звуками… Нет, о таком лучше не думать.
Пусть Тагир с Росомахами наловчился управляться, но ведь всем в глаза не посмотришь.
Пока с одной будешь разбираться, вторая тебе башку откусит.
Провалившись в землю по колено, Лазовский не сразу понял, что произошло. Просто
вдруг потерял равновесие и рухнул вперед, от удара раскровянив ладони. Попытался встать, а
не вышло. Правая ладонь начала погружаться в россыпь стекловидных нитей и
кристалликов, точно в зыбучий песок. Десяток секунд бестолковых метаний, и Артема
затянуло уже по пояс. Рухнув на живот, он зашарил левой рукой в поисках опоры. Да что же
это такое? Ни кустика, ни корня крепкого… А погружение пусть и замедлилось, но совсем не
остановилось.
– Черт, черт!!
– Заткнись и ремень хватай!
В ладонь ткнулась металлическая пряжка, и Лазовский намертво сжал пальцы.
– Крепче держись.
Сильный рывок едва не выдернул руку из сустава, заставив Артема застонать. Ловушка
не отпускала. Упав на спину, Тагир тянул и тянул, упираясь ногами, помогая себе громкими
матюгами. Сантиметр за сантиметром Артем начал выбираться на твердую почву. Извиваясь
всем телом и помогая освободившейся правой рукой, он все-таки вырвался из стеклянного
плена и рухнул рядом со спасителем.
Оглянувшись на коварную западню, он увидел узкую трещину с курящимся над ней
дымком. Затем раздался тихий вздох, и каменная пасть закрылась.
– Ч-черт!! – повторил Артем потрясенно.
– Ладно, пойдем. Чего разлегся? – грубо оборвал его Тагир, вставая. Лазовскому
показалось, что у того трясутся руки. – И ты это, дальше-то под ноги смотри.
На выразительный взгляд Артема он не обратил никакого внимания. Бормоча под нос
ругательства, Тагир накинул ему на кисть ременную петлю.
– Если опять провалишься, то вытащу.
– Второй раз может и не повезти…
– А что ты предлагаешь? Здесь заночевать? Или, может, вообще жить остаться? А, не
знаешь, что сказать… Тогда дальше топай.
Обогнув вновь ставшую невидимой ловушку по широкой дуге, они продолжили путь.
После пережитого Артему всюду мерещились ловко замаскированные ловушки, и он едва
переставлял ноги. Да и для Тагира местные хитрости стали сюрпризом, вон как лоб хмурит.
То, что они поднимаются в гору, первым заметил Лазовский. Оптическая иллюзия
успешно это скрывала, но против фактов не пойдешь. Ноги ощущали нагрузку, дыхание
сбивалось, и плевать, что глаза упрямо твердят: равнина кругом, равнина. Врут они, как пить
дать, врут!
Открытие Артема заставило обоих остановиться.
– Может, повернем обратно, а? Если вблизи с башней такое творится, то что тогда
внутри происходит?! Нам ведь внутрь?
– Внутрь… Да откуда я знаю? – озлился Тагир. – Нам в ту сторону, и все, понятно?!
Как тут не понять. Артем раздраженно дернул плечом и впервые в жизни пожалел, что
не курит. Сейчас бы затянуться крепкой до дури сигаретой, унять пошаливающие нервы.
Ведь и подумать не мог, будто когда-нибудь его потянет к табаку, а вот поди ж ты…
На первый скелет они наткнулись случайно. Тагир огибал оплавленный камень и едва
не споткнулся о выбеленный временем костяк. При жизни его владелец походил на человека
весьма отдаленно. Слишком длинные фаланги пальцев, лишние суставы, костяные наросты
на черепе, пара лишних ребер, почти двухметровый рост и чересчур тонкие кости. Точно не
человек! И никаких переломов, трещин. Просто лег отдохнуть неизвестный путник,
задремал, да так и не проснулся.
– Только этого еще и не хватало… – протянул Артем, присев на корточки перед чужими
останками.
– Не вздумай трогать!
Тагир ему едва по рукам не ударил. Обжегшись на молоке, он решил дуть и на воду,
предпочитая изучать старые кости издали. Мало ли, чем черт не шутит, вдруг очередная
ловушка! Или это Артем слишком безрассуден?
Жаль, но ничего интересного они не нашли. Кости, они и есть кости. Поудивлялись,
покачали головами и дальше пошли. Они ж не палеонтологи, которые из-за черепушки
миллион лет как сдохшего динозавра с ума от радости сходят.
Дальше находки пошли одна за другой. Черепа, руки, ноги, ребра, какие-то совсем уж
непонятные осколки… Кто-то здесь однажды неплохо повеселился. Весь вопрос насколько
давно произошло сражение. То, что это было именно сражение, Артем не сомневался ни на
минуту.
Поначалу они еще останавливались, но потом плюнули и дальше шли, уже не обращая
внимания на подобные глупости.
Скелет четырехрукого гиганта, возникший у них на пути, стал полнейшей
неожиданностью. Артем не знал, что чувствовал Тагир, но сам он никак не мог привыкнуть к
здешним оптическим аномалиям. Идешь себе спокойно, идешь, хорошо и ясно видишь
дорогу, а потом вдруг раз, и на следующем шаге все вокруг поменялось. Справа – пропасть,
слева – гора, а впереди гадость, вроде стаи Гончих, что стоит и в предвкушении на тебя
облизывается!
В отличие от всего виденного ими раньше, скелет не лежал, как и положено всякому
уважающему себя скелету, а стоял. Будто статуя. Высокая, трехметровая, если не выше,
статуя с задранными вверх когтистыми лапами и черепом с раззявленной в немом крике
пастью. От фигуры веяло мощью и неприкрытой угрозой. Так и кажется, что в каждой
лапище по невидимому молоту зажато, а лежащие кругом останки – результат его трудов.
Одна беда, вкус победы ощутить гигант не успел. То ли последний удар врагов пропустил, то
ли еще какая-то причина нашлась.
– Как кости-то держатся… Будто на веревочках.
– Забудь. Стоит он и стоит. Если остальные ребята спокойные, то от этого такой жутью
веет, что все нутро переворачивает. Не простой смертью он умер, ой не простой.
Пришлось согласиться с Тагиром. Артем и сам ощущал необычное дрожание где-то
внутри, смутное беспокойство, но отнес его на предмет усталости и собственной
впечатлительности. Может и зря.
От скелета они уходили быстрым шагом, часто оглядываясь и стыдливо пряча глаза.
Вроде взрослые мужики, но каждому казалось, что останки давным-давно погибшего
великана вот-вот оживут. Шевельнется гигант, разомнется, похрустит суставами, а потом
вспомнит былое и припечатает парочку путников чем-нибудь действенным из своего
невидимого арсенала. Слишком уж обстановка таким мыслям соответствовала.
Зря боялись. До зиккурата дошли мирно и спокойно: никто не тревожил, не встречались
коварные ловушки, не выскакивали из ниоткуда пугающие загадки. Но напряжение не
отпускало. Артем, наоборот, теперь каждую секунду ожидал чего-нибудь этакого, жуткого и
невообразимо опасного. Внутренности скрутило в тугой ком, подгибались колени. После
встречи с Серебрянкой психика Лазовского вообще выделывала странные коленца. Он то
шел, непривычно уверенный в себе, преисполненный сил и злого задора, а то срывался на
истерику. Ему бы надежную берлогу найти да отлежаться хорошенько. Разобраться в себе,
понять, что и как с ним произошло, какой такой зверь поселился в сознании, чего хочет. А он
забрался неизвестно куда и покорно выполняет команды бандита. Глупо. И занесла ведь
нелегкая.
У подножия центральной лестницы, ведущей на верхние ярусы, Тагир приказал
остановиться. Вертя головой из стороны в сторону, он напомнил Артему собаку, нюхающую
ветер. Наконец, выругавшись, Тагир недовольно сплюнул и махнул вперед: мол, наверх
давай, чего встал. И сам на этот раз пошел первым. Шаг, еще шаг. Как бы там ни было, но
строили лестницу явно не для человека. И без того скошенные ступени отличались друг от
друга высотой и шириной, никак не давали приноровиться к восхождению, заставляя
продумывать каждый шаг.
Подъем стал для Артема очередным испытанием. Страх перед высотой не позволял
оторвать взгляда от ступеней. А ну как споткнешься?! Поручней нет, если упадешь, то так до
самой земли катиться будешь. Тут головой по сторонам не повертишь. Оставалось смотреть
на красные в розовых прожилках камни под ногами да мечтать дойти до вершины.
– Пришли, кажется, – неуверенно бросил Тагир. – Врата где-то здесь…
Артем чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы Тагир говорил с большей
твердостью. С высоты второго яруса земля внизу казалась пугающе маленькой, и переживать
теперь уже спуск Лазовский не собирался. Сбросив покрывала очередных иллюзий, зиккурат
поражал своими циклопическими размерами. Самое место для четырехруких гигантов.
Помощник Кардинала потоптался на месте и зашагал к ближайшему пролому в стене.
Неровная дыра в кладке смотрелась пастью кровожадного демона, поджидающего незваных
гостей. Кто знает, что за ужасы таятся внутри?
– Тагир, а у тебя фонарь есть? – забеспокоился Артем. Неловко улыбнувшись, пошутил.
– А то я в темноте вижу как-то не очень…
– Ничего, на ощупь пойдешь.
На изучение яруса тратить время они не стали, сразу нырнув внутрь зиккурата.
Переступив через несколько расколовшихся плит, поднырнув под упавшую балку и обойдя
вдоль стены трещину в полу, они оказались в длинном коридоре. Тьму разгоняло тусклое
свечение мелких кристаллов, усеивающих потолок.
– Не пойму, здесь на стенах роспись какая-то, что ли…
Артем подскочил к стене и принялся смахивать ладонями пыль. В носу немедленно
засвербело.
– Оставь! – деловито потребовал Тагир.
– А вдруг здесь что важное? Схема яруса или еще что полезное?
Ответа Артем не дождался. Тагира не интересовали местные достопримечательности,
он лишь на секунду замер и повернул направо. Пришлось догонять. Глядя на напряженную
спину спутника, Лазовский устыдился собственного любопытства. Нашел время картинками
любоваться! Увидел следы краски и забыл обо всем на свете. Одно слово – художник.
Самобичеванием Артем занимался недолго. До первого поворота. Где выяснилось, что
загадок внутри башни ничуть не меньше, чем снаружи. Увиденное Тагир прокомментировал
коротким и емким словом, а Лазовский ошеломленно присвистнул. Дальше коридор
неведомым образом перекручивался, превратив левую стену в потолок, а правую – в пол.
– Иди-ка сюда…
Резко развернувшись, Тагир сгреб Артема за шею и втолкнул внутрь странной
аномалии. Тот с криком упал вперед, растянувшись на животе.
– Как самочувствие?
Насмешливый голос заставил Лазовского перекатиться на спину и сесть. В глубине
души возникло желание набить подлецу морду, но Артем постарался выкинуть дурацкие
мысли из головы. Не сейчас. Не то место и время, да и силенки пока не те.
– Нормально… – Вид Тагира, наклоненного под углом к полу, развеселил Артема.
Глупо ухмыляясь, он встал и отвесил шутейный поклон: – Милости просим.
Момент перехода он опять не заметил. Вот Тагир еще стоит в той части коридора, а
теперь вдруг уже довольно скалится в этой.
– Забавно, – хмыкнул тот и двинулся дальше. Будто каждый день с подобными
странностями сталкивается. Пижон.
Таких повернутых коридоров им встретилось еще два. И каждый раз Тагир посылал
вперед Артема, предпочитая не рисковать. За какие-то полчаса-час он ухитрился угробить
последние ростки симпатии, проклюнувшиеся было в душе Лазовского.
Первую развилку они проскочили, почти не заметив. Тагир сразу же повернул налево,
выбрав уходящий вниз коридор. Никаких других дверей или проходов им не встречалось,
даже росписей на стенах Артем больше не замечал. Словно не внутри огромной крепости
блуждают, а в горных пещерах. Лишь выйдя ко второй развилке, они наткнулись на статую
демона. Рога, клыки, когти… Ничего нового, но резчику удалось сотворить его по
настоящему реальным. Монстр стоял в глубокой нише, и потому Артем заметил его, лишь
оказавшись совсем рядом. Сдавленно зашипев, Лазовский отшатнулся, зачем-то прикрываясь
руками. В чувство его привел издевательский смех Тагира. Тот если и испугался, то страх
умело скрывал. Артем ощутил, как предательски заалели уши. Захотелось немедленно
провалиться от стыда сквозь землю.
– А вот и метка. – Душевные терзания спутника Тагира совсем не интересовали. Он
склонился над небольшим каменным выступом и теперь очищал его от пыли.
– Метка? – глупо повторил Артем.
Недовольно на него покосившись, помощник Кардинала ткнул пальцем. Лазовский
заглянул к нему через плечо и разглядел вытянутый овал, перечеркнутый вертикальной
полосой с полумесяцем ближе к вершине. Знак был словно не вырезан, а выжжен в камне. Ни
одного скола или трещины, все линии идеально ровные. Так сходу и не поймешь, как его на
стену нанесли.
– Точно она. Значит, теперь идем направо…
– Ты же говорил, что чувствуешь дорогу? – не смог сдержаться Артем.
– Дурак! Не дорогу, а Врата. И сейчас могу сказать, они где-то там, – Тагир махнул
рукой куда-то вниз. – А вот как до них добраться, какой путь выбрать… даже не представляю.
Вот и приходится прибегать к подсказкам местных хозяев. Хорошо хоть Кардинал как-то про
них рассказывал.
Больше он ничего пояснять не стал, направившись вглубь выбранного коридора…
Позже они нашли немало таких знаков. Всякий раз, когда от Тагира требовалось сделать
выбор, он искал метки. Такая осведомленность изрядно злила Артема. Всегда неприятно
ощущать себя полной бездарностью, знающей об окружающем мире столь возмутительно
мало…
Чем глубже они спускались, тем более разветвленными становились коридоры, чаще
встречались статуи всевозможных страшилищ и уродцев. Начали попадаться запертые
каменные двери, не поддающиеся напору Артема и Тагира. Впрочем, они не слишком-то и
усердствовали. У обоих давно уже сводило от голода желудки, и им было не до
археологических изысканий. Скорей бы добраться до цели! О том, что они могут отсюда и не
выбраться, заблудившись в лабиринте переходов, оба старались не думать.
Пройдя через несколько небольших пустынных комнат, они попали в огромный зал. На
полу остались следы креплений каких-то непонятных агрегатов или даже машин, в самом
центре потолка на толстых цепях висел чудовищных размеров матовый шар. Артему стало
жутко при мысли, что эта громадина свалится вниз.
Пока Лазовский глазел по сторонам, Тагир успел стремительно обежать зал и теперь
растерянно замер у неровной дыры в полу. Оттуда тянуло холодом и сыростью.
– Нам туда? – уточнил Артем.
Нырять в неизвестность совершенно не хотелось. Бог его знает, куда ведет этот провал,
что там внизу и удастся ли вернуться обратно!
– Ты видишь другую дорогу? – огрызнулся Тагир. – Не-ет?! Тогда как, сам полезешь
или помочь?
– Какая же ты сволочь!… – с чувством ответил Лазовский, присаживаясь на корточки у
самого края колодца.
– Да ладно, не дрейфь! Я тут прикинул, выходит, что это скорей не колодец, а
наклонный желоб. Так что спустишься без особого риска. Как на дне окажешься – крикни. Я
следом пойду.
Стратег. Послать бы тебя к такой-то матери! Артем ощутил внезапную вспышку
звериной злобы. Захотелось схватить Тагира за шкирку и со всей дури припечатать башкой о
камень. А потом еще раз и еще!… Тяжело задышав, Лазовский вытер вспотевший лоб. Да что
же это с ним творится-то?!
Почуявший неладное Тагир настороженно отступил на шаг.
– Есть возражения?
– Нет, – прохрипел Артем и ногами вперед прыгнул в темноту колодца. Еще чуть-чуть,
и он бы ввязался в драку.
Ступни больно ударились о наклонную стенку. Неловко упав на бок, он поехал вниз,
набирая скорость. Почти сразу до подмышек задрались куртка с футболкой, оголив спину.
Мелкие камни в кровь раздирали кожу, рвали одежду. Прикрывшись руками, он пытался
защитить хотя бы лицо.
Артем не успел по-настоящему испугаться, как уже пробкой выскочил в полутемном
зале. От удара об пол перехватило дыхание, и к тому же он ухитрился прикусить язык.
– Прибыл, – простонал он, медленно вставая. – Осталось дождаться комитета по
встрече.
Из дыры с криком вывалился Тагир, почему-то решивший не ждать условленного
сигнала. И ему не так повезло, как Артему. Он ухитрился где-то распороть бедро, да к тому
же очень неудачно упал, вписавшись лбом в кусок каменной плиты на полу.
– Дьявольщина! – Тагир скрючился на полу, обхватив руками голову. – Пропади он
пропадом, этот зиккурат и его строители!!!
Запал ярости Лазовского успел иссякнуть, и он смотрел на Тагира со смесью
удовлетворения и страха. Ранение высокомерного бандита не могло не радовать. Не одному
же Артему страдать. Однако, увеличивающееся у того на левой брючине темное пятно,
пугало. И страшно ведь не за жизнь Сноходца, страшно остаться одному.
– Кто так строит?! Кто так строит, я спрашиваю?! – продолжал разоряться Тагир,
оставив в покое голову. Лазовский разглядел у него на лбу здоровенную шишку с ссадиной
посередине.
– У тебя бедро…
– Что?… А… Ерунда! – отмахнулся Тагир, прижимая ладонь к ране на ноге. Артему
показалось, будто его руку окутала дымка, но видение сразу исчезло. – Вот и все. И не о чем
тут думать.
Помощник Кардинала легко поднялся и пару секунд постоял, прислушиваясь к
ощущениям. Наконец, удовлетворенно кивнув, как ни в чем ни бывало, принялся изучать зал.
Да проймет тебя хоть что-нибудь? Артем окончательно понял, что истово завидует
Тагиру. Легкости, с которой он шагает по жизни, склонности не унывать перед трудностями
и… всегда побеждать, добиваться желаемого. Такие нигде не пропадут. Лазовский хотел быть
таким же.
Зал оказался небольших размеров. С гладкими полированными стенами и красивым
геометрическим узором вокруг испускающих свет шаров на потолке. Похоже, они
спустились на ярус, которому неизвестные строители башни уделили больше внимания и
постарались хоть как-то украсить. Совсем рядом с лазом обнаружился заложенный
огромными блоками проход, а прямо напротив него вырезанные из камня ворота с одной
расколотой створкой.
– Смотри! – Внимание Артема привлекло необычное мельтешение вокруг упавших на
пол капель крови Тагира. Десятки, если не сотни черных точек кружили над уже успевшими
подсохнуть пятнами.
– Чертовщина какая-то. Мошки, что ли?
– Не похоже…
Артем успел уяснить, что все странное – чаще всего опасное, и теперь прикидывал,
сможет ли вернуться назад тем же путем, каким попал сюда. Выходило, что не сможет.
Тем временем точки исчезли, зато пришла в движение сама кровь. Пятна резко
потемнели, приобрели маслянистый отлив, а затем одним стремительным броском слились в
небольшой шарик. Матерящийся Тагир попытался раздавить его ногой, но не успел. Тот
внезапно сорвался с места, докатился до ворот и растворился в куче серого песка рядом.
Пока они пытались понять, что к чему, из лаза выкатилось еще с десяток таких же шариков,
повторив судьбу первого. Над песком заплясали язычки призрачного пламени, появились
струйки дыма.
Неожиданно Тагир сорвался с места и уже на ходу крикнул:
– Бежим!
Он проскочил мимо занимающегося костра, перепрыгнул через пару обломков и
нырнул в проход. Артем старался не отставать, лишь на секунду задержавшись в дверях. В
белом прозрачном пламени просматривалось длинное тело с зубастой пастью и множеством
мелких лапок вдоль туловища. Увиденное заставило Лазовского сначала догнать, а потом и
перегнать Тагира.
– Куда несешься?
– Там в огне к-какая-то… тварь появилась…
Больше попыток остановиться Тагир не делал, даже начал поторапливать быстро
уставшего Артема. Промчавшись через два зала, заставленных статуями уже знакомых им
рогатых демонов, еще не виданных крылатых воинов с серповидными мечами и каких-то
кривоногих карликов, они выскочили на площадку перед высокой аркой. Ее поддерживали
статуи двух гигантов в латах и с огромными мечами. На лицевых пластинах шлемов
отсутствовали прорези для глаз.
– Куда ж это нас занесло-то? – задыхаясь и поминутно оглядываясь, поинтересовался
Артем. Откуда-то из-за спины донесся оглушительный рев и, почти сразу, грохот падающих
камней.
– Осталось совсем немного. Мы уже близко.
Стоило проскочить через арку, как они тут же оказались в настоящем каменном лесу. С
потолка свисали сталактиты, на полу возвышались конусы сталагмитов.
Громкое «кар-р!» заставало Артема повернуть направо. На невысоком известковом
столбе сидел ворон и сосредоточенно чистил перья.
– А ты что здесь делаешь?!
– Ты это о чем? – недоуменно поинтересовался Тагир, встав рядом.
– Да о вороне. Всюду за мной летает, гад, и пакостит… – Лазовский указал на птицу
рукой. Ворон прервал свое занятие и посмотрел на него как на предателя.
– Болван, здесь никого нет! – рявкнул Тагир. – Сейчас не время сходить с ума, ясно?!
Снова донесся злобный рев.
– Так, вперед, вперед! Пшел!!! – Бандит толкнул Артема в спину и сам рванул вглубь
каменного сада.
Под ногами захлюпала вода. Похолодало. Тагир опередил Артема метров на пять, даже
не собираясь его ждать. И плевать, что спутник далеко не спортсмен, к тому же истощенный
скитаниями после Переноса. Хочешь жить – беги!
Накатила волна тумана, скрыв их почти по пояс. В какой-то момент Лазовскому начало
казаться, будто он мчится сквозь тучу. Только молний не хватает. Где-то далеко впереди
зажглись огни, и Тагир прибавил скорости.
– Погоди, – заорал Артем, и одновременно в зале прозвучал лютый рев. Монстр из
призрачного костра их все-таки догнал.
У Лазовского открылось второе дыхание. Поскальзываясь на невидимых в тумане
камнях, спотыкаясь о невысокие сталагмиты, он несся вперед, забыв обо всем. Артем почти
догнал Тагира, когда справа раздалось злорадное карканье. Видимый одному ему ворон
присоединился к беглецам. Любопытные галлюцинации нынче пошли!
Свечение усилилось. В воздухе закружились сотни и тысячи огненных мотыльков,
испускающих мягкое приятное сияние. Кожу начало ласково пощипывать, прогоняя
усталость. Захотелось сбавить шаг и просто идти, прикрыв глаза и наслаждаясь чудом.
Кар-р! Мерзкая птица долбанула клювом прямо в лоб, заставив вскрикнуть от
неожиданной боли. Наваждение пропало. Чтоб тебя! Впереди что-то кричал ставший
полупрозрачным Тагир, а ворон отлетел в сторону. Точно ко второму заходу готовится. Не
сбавляя шага, Артем оглянулся и… со сдавленным воплем отшатнулся влево. Вместо
надоедливого пернатого он увидел рядом с собой оскаленную пасть. Нога подвернулась, и он
начал падать на спину, словно в замедленной съемке наблюдая приближающегося монстра.
Почти трехметровое туловище с множеством шевелящихся коротких лапок под брюхом,
огромная голова с оранжевыми блюдцами глаз и клыкастой пастью – тварь вызывала
омерзение и ужас. Сквозь тело просвечивали ближайшие сталагмиты, но Прозрачником зверь
не был. Позже Артем никак не мог объяснить этой своей уверенности, однако знал точно, что
это чудище со Зверьми Изнанки не состоит даже в отдаленном родстве. Перед глазами
мелькнула картинка, как вот такой же вот монстр, только облаченный настоящей, а не
иллюзорной плотью, прожигает в полу длинный тоннель и вырывается в зал с заваленным
проходом. Мелькают разноцветные вспышки, и туша осыпается кучей пыли…
Спиной разорвав пелену тумана, Лазовский упал в воду. И если раньше она даже не
скрывала кроссовок, то теперь он словно рухнул в глубокий ручей. Хватанув воду раскрытым
ртом, закашлялся и в панике замолотил руками. Выплыть никак не удавалось. Со всех сторон
окружила тьма, стало непонятно где верх и где низ. Легкие уже разрывало от судорожного
желания вздохнуть, когда он все-таки вырвался на поверхность…
Артем долго и мучительно выкашливал воду из легких, пару раз его вырвало желчью.
Монстр, Тагир и врата в Сосновск оказались забыты до той поры, пока в голове не
просветлело, и он не смог нормально соображать. Где все, где этот… призрак? Об отсутствии
последнего он не слишком-то и сожалел, но все-таки. И что, черт побери, случилось?!
Артем затравленно огляделся.
Он стоял на коленях в жидкой грязи среди корней гигантского дерева, опираясь на
гнилую корягу, а вокруг шумел лес. Шелестела листва в недостижимых кронах, где-то вдали
рычало и переругивалось местное зверье. Сильно пахло болотом. Сердце кольнула игла
ужаса. Все-таки ухитрился перенестись, покинул мир башни-зиккурата! Это он ощущал
необъяснимо ясно и четко, но вот где оказался… Один, в джунглях, без шанса вернуться
назад.
Отчаяние захлестнуло Артема, и он начал колотить по дереву кулаками, ругаясь и
крича.
Глава 5
Друзья и враги
Глава 6
Подготовка к войне
***
Глава 7
Будни Тарзана
Настоящий живой лес загадочен и непонятен для городского жителя, а порой способен
ужаснуть и напугать его до дрожи. Стоит покинуть заботливо выстроенный уютный мирок
чадящих автомобилей, зданий из бетона и ревущих самолетов, как привычка осознавать себя
венцом творения и королем природы на поверку оказывается кривым зеркалом, исказившим
подлинный облик цивилизованного человека, скрывшим его слабость и откровенную
никчемность. Суровая действительность с размаху бьет по лбу, вколачивая простую истину:
со своим уставом да в лесной монастырь не ходят. Хочешь жить – живи по здешним законам.
Подстраивайся, ловчи или ляг под кустом и спокойно дожидайся смерти, чтобы не
мельтешить зря, внося в размеренный уклад зеленого царства ненужную сумятицу.
Но Артем сдаваться не собирался. Оказавшись среди влажной духоты тропического
леса, один, в полной неизвестности и с неясными перспективами на будущее, он едва не
сломался. Потерял контроль, дал слабину, отпустил вожжи эмоций… А так нельзя.
Неправильно. После всего случившегося за последние месяцы, после стольких чудес,
поддаться обстоятельствам и банальным образом умереть от голода и жажды?! Нет уж, так не
пойдет.
Тряпка! Кретин! Кардинала испугался и свободы захотел? Так жри ее теперь… Да
смотри, не подавись! – мысленно возопил Артем, уткнувшись лицом в сжатые кулаки.
Помогло. Выплеснул эмоции и полегчало. Унялась бушевавшая в душе буря, исчезла
нестерпимая жалость к самому себе. Все, хватит кричать, устраивать истерики и прочие
постыдные глупости, отныне он будет руководствоваться простым девизом: выжить любой
ценой! Не вернуться в Сосновск, обратно к людям, а именно выжить. И значит – в мыслях
больше нет места для сожалений. Мир велик, и глупо надеяться отыскать затерянный в лесах
город без карт и приметных ориентиров. Найти дорогу обратно шансов нет, а раз так, то и
терзать себя пустыми ожиданиями не стоит. Проще сразу уяснить, что отныне он один в
чужой недоброй земле.
Стоило расставить все по местам, как в душе раненым зверьком снова завыл, заплакал
маленький человечек. И Артем снова чуть не сорвался, лишь усилием воли подавив истерику
и затолкав подальше опасные мысли. Не дождетесь, я сильнее!…
Здраво рассудив, что рано или поздно проклятые заросли закончатся, Лазовский выбрал
направление и зашагал вперед, никуда особенно не спеша. Джунгли вообще отучают от
торопливости, с ними не стоит соревноваться в скорости, тратя силы на войну с
непроходимыми зарослями и штурмуя стену зелени там, где надо просто обойти. В чащобе
важно не сбиться с пути, но с этим справлялось вдруг проснувшееся чувство направления. В
голове будто компас появился, и его подрагивающая стрелка четко указывала в заданную
сторону. Еще бы местоположение Сосновска знала, то совсем было бы хорошо. Раньше
Артем не замечал за собой столь удивительных талантов, отчего опять грешил на Кардинала.
Может, и зря.
Вокруг до самых небес поднимались деревья-великаны, заросшие мхом и облепленные
паутиной лиан, а шатер из гигантских кожистых листьев закрывал небо. В густой тени
процветали огромные – в человеческий рост, а то и выше – папоротники. Скоро вышел к
болоту и долго плутал в мангровых зарослях, испачкавшись в соке и заработав несколько
мелких ожогов. Хорошо хватило ума глаза прикрыть, иначе не миновать бы слепоты.
Конечно, окружали его совсем не земные растения, и называть их стоило иначе, но
Артема ничуть не волновали такие тонкости. И наплевать, что земные мангровые деревья в
основном растут на морских побережьях, главное, они чертовски похожи, а как оно там на
самом деле – совсем не важно.
– Рехнуться можно. Каждая коряга так и норовит шкуру спустить, – простонал он,
разглядывая покрасневшие пальцы. Разговаривая вслух, Артем ощущал себя полным
идиотом, но и молчать не мог. – Дурацкий мир!
Хорошо хоть, местное зверье – змеи, мелкие грызуны, ящерки всех расцветок и форм, а
также их старшие и гораздо более опасные товарищи – вторгшегося в их владения человека
вниманием не удостаивали. Заинтересуйся им какая-нибудь хищная тварь, то на том его
история могла бы и закончиться.
…Основная проблема в местах, далеких от благ цивилизации – это отсутствие
магазинов, рынков и частных садов, без которых поиск пропитания и воды становится
настоящим приключением с неясным финалом. И если с первым Артем вопрос решил
быстро – вокруг росли и плодоносили знакомые по городу деревья и кустарники – то со
вторым возникли проблемы. У него не нашлось в карманах дезинфицирующих таблеток (да и
откуда им взяться?), а шансы встретить чистый родник совсем невелики. В Сосновске
проблему решали колодцы, дающие воду вполне пристойного качества – особенно если ее
прогнать через угольный фильтр, – но как быть здесь?
Волей-неволей пришлось экспериментировать с растениями, выискивая те, что
запасают воду в мясистых листьях или стеблях. Главное, он не знал, где и что искать, а
потому приходилось рисковать. Можно ли пить мутную жижу в чаше здоровенного ядовито-
желтого цветка, стоит ли обращать внимание на запах гнили? Или как быть с коричневой
водичкой, скопившейся в розетке из острых как иглы листьев, с десятками точек мертвых
насекомых? Кругом одни вопросы, а ответов не предвидится.
– Да сколько можно тянуть?! Пока судороги от обезвоживания не скрутят?! – сказал
Артем, вытирая ладони о рубашку.
Обнаруженная лиана влагу копила про запас в необычных, свернутых в воронку
листьях. Поддев плотную кожистую крышечку, осторожно понюхал содержимое. Пахло
приятно, чуточку резковато, но приятно. Сил терпеть больше не было, – от жары и духоты
ошалел настолько, что готов был пить из мало-мальски чистой лужи, наплевав на заразу и
паразитов – и сделал первый глоток… Гадость, конечно, но и не тошнотворная отрава.
Артем опустошил пять или шесть воронок, прежде чем почувствовал неладное. Лиана
вдруг поменяла цвет с темно-зеленого на жизнерадостно розовый, а жук, смирно сидящий на
ветке рядом, встал на задние лапки и исполнил нечто вроде гопака.
Приехали!
Инстинкта самосохранения едва хватило на то, чтобы двинуться прочь от коварного
растения, но было слишком поздно. Не важно, то ли в соке лианы присутствовали какие-то
наркотические вещества, то ли на листьях паразитировали грибки – в тропическом лесу их
полно – но ворота кошмаров оказались открыты, и разум затопили жуткие видения.
Артем брел точно в тумане. Все плыло и шаталось, а лес вокруг приобрел совсем уж
диковинные очертания. Из-за каждого угла корчили рожи змееноги, почему-то обретшие
плоть Прозрачники и совсем уж непонятная чертовщина с множеством клыков, рогов и
когтей. Мерзко скалясь, они метко в него плевались. Так и норовили, сволочи, в глаза
попасть. Артем безбожно ругался, отмахивался ладонями и пытался бежать. Проклятые
морды не отставали, и были повсюду, куда бы он не сунулся.
Затем как-то вдруг он проникся ко всему миру любовью и всепрощением, а морды
начали вызывать умиление и приступы счастья. Артем принялся бегать кругами, норовя
подобраться поближе, крепко их обнять и расцеловать горячо и страстно. При этом Артем
почему-то пел «Марсельезу». Слова выговаривались с трудом и звучали странно, но он точно
знал, что это именно она – «Марсельеза»…
Очнулся Артем в сумерках. Зверски болела голова, во рту ощущался гадостный
привкус, по щекам текли слезы. Проклятье! С трудом поднявшись, он почти сразу рухнул
обратно, не сдержав стона. Все тело горело – нет, полыхало огнем, особенно сильно щипало
шею и кисти рук. Посмотрев на пальцы, он не сразу понял, что за черные ленты покрывают
кожу. Долго щурился, тряс руками, пока не подцепил одну ногтями и не содрал ко всем
чертям. Потекла кровь. В затуманенном, отравленном токсинами сознании всплыло знакомое
слово: «Пиявки!».
– Дерьмо!
Он долго и с остервенением срывал с себя мерзких кровососов, наплевав на боль. Когда
же ядовитая хмарь перед глазами чуточку развеялась, Артем снова попытался встать.
Получилось лучше, но ноги опять подкосились. В падении он ухватился руками за толстый
длинный стебель, и тот, не выдержав его веса, громко лопнул. На Лазовского хлынул
настоящий водопад. Не сознавая, что творит, он разлепил пересохшие потрескавшиеся губы,
ловя прохладную влагу.
Господи, до чего же вкусна обычная вода!
Несколько жадных глотков уняли жар и жжение в пищеводе, вдохнули жизнь в
изнемогающее тело. Когда поток иссяк, Артем продолжил лежать, слепо глядя на темную
листву и прислушиваясь к ощущениям. Если он наглотался очередной мерзости, то быстро о
том узнает. Измученный организм вряд ли выдержит порцию новой отравы…
Обошлось. Видно его куратор из небесной канцелярии был сегодня в настроении, раз
решил смилостивиться, подарив источник воды. Теперь Артем знал, что искать, и смерть от
жажды больше не грозила.
Пока окончательно не стемнело, он нашел еще одно растение и вдоволь напился. Риск
заработать тепловой удар или обезвоживание в тропиках весьма велик, потому если хочешь
протянуть подольше, то больше отдыхай и пей подсоленную воду. В походе соль вполне
заменит пепел, но сил заниматься костром не осталось.
Завтра, все завтра!
Двигаясь, как паралитик со стажем, едва не сорвавшись с ветки, Лазовский забрался на
дерево и немедленно уснул.
…Марш-бросок по лесу давался нелегко. Нехватка любых, самых примитивных вещей
раздражала и вносила определенные трудности. Скитания по умирающему городу неплохо
его подготовили, но, чтобы чувствовать себя в джунглях как дома, надо провести здесь годы,
а еще лучше – всю жизнь. У него ведь даже мачете нет, а уж этот инструмент в арсенале
выживания вещь незаменимая.
На исходе третьего дня, проклиная собственную неспособность охотиться и мечтая о
куске прожаренного мяса, Артем вновь вышел к мангровым зарослям. Уже поднабравшись
опыта и выучив кое-какие приметы, он выругался и зашвырнул в кусты надкушенный плод
кровавника. Да что это такое, одни болота кругом?! За спиной началась шумная возня и
протестующий писк. С утра идущая за ним по пятам троица любопытных зверьков, похожих
на крупных бесхвостых белок, устроила драку.
Прежде, чем двигаться дальше, Артем выбрал местечко почище, уселся и принялся
перешнуровывать кроссовки. Натертая мозоль или пустячная царапина в теплом влажном
воздухе джунглей неизбежно закончится язвой.
– Дешевка! – буркнул он, скептически разглядывая дышащую на ладан левую подошву.
Вряд ли старая обувь продержится долго, а раз так, то придется либо изобретать ей замену,
либо обустраивать постоянное жилье. Он не Маугли, чтобы по лесу босиком бегать. Первый
же сучок или острый камешек мигом заставит охрометь, не говоря уж о змеях и прочих
ядовитых гадах. Он видел несколько ползучих тварей и заводить с ними тесное знакомство не
планировал.
Обувшись, Артем осторожно пробрался через мангровые заросли и расстроенно
вздохнул. И вправду – болото, придется обходить. Хотя ему без разницы, куда идти, но
строгое следование заданному направлению привносило в поход какой-то смысл и оставляло
крохотную веру в существование конечного пункта маршрута.
Взгляд зацепился за необычную деталь – метрах в ста от края болота, на вершине
невысокого холма – замерла фигура с неожиданно правильными очертаниями, совсем не
похожими на игру сил природы. Сердце суматошно заколотилось. Понимая, что пройти мимо
и не взглянуть на загадочный предмет вблизи выше его сил, он торопливо пополз обратно.
Без длинного и прочного шеста в топь соваться глупо и безответственно, если, конечно, в
ближайших планах не записано желание переехать в страну мертвых на постоянное
пребывание. По-быстрому выломав чуть искривленную палку метра полтора длиной, он
ступил на дрожащую поверхность. Конечно, статуя никуда не денется, и спешка совсем ни к
чему, но… интересно ведь!
Первые шаги дались нелегко. Упруго пружинящий под ногами ковер из густой сочной
травы и мха казался ненадежным, с подвохом. Артем никак не мог поймать нужный ритм,
часто спотыкался, едва не падал, но упрямо шел вперед. Страшненькое путешествие по миру
Врат не смогло убить интереса к древностям, и он собирался сполна утолить любопытство. А
уж если обнаружит другие Врата, то снова полезет в них без лишних рассуждений. Как бы
там ни было, но местные ландшафты ему поднадоели.
До твердой земли оставалось рукой подать, когда он по пояс ухнул в узкую промоину,
полную холодной воды, перепугав живность. Во все стороны запрыгали мелкие зеленые
лягушки с желтыми полосками на спинках.
Ничего не соображая от страха, Артем рванул вперед и упал грудью на подрагивающий
слой дерна. Подождал, прислушался к ощущениям, а потом медленно затащил себя на
крепкую кочку. Злясь на подрагивающие ноги, он встал и сделал осторожный шаг. Ощутив
твердую опору, одним прыжком перемахнул на холм, вломившись в заросли кустарника.
Гибкие ветки с желто-зеленой листвой и розовыми усиками вместо цветков упруго качнулись
и вернулись в прежнее положение, скрыв следы Артема.
Найдя взглядом возвышающуюся над зарослями статую, укрытую за коконом лиан, он
направился к ней, осторожно раздвигая ветви и выискивая, куда бы наступить. Несмотря на
все его усилия, под ногами то и дело что-то шуршало и трещало. Как бы какой-нибудь
хищник не заинтересовался.
У самой статуи Лазовский неожиданно споткнулся и чувствительно приложился лбом к
каменному постаменту.
– Болван! – отругал себя Артем, и было за что. Он совсем не заметил невысокую, по
колено, каменную тумбу. Воображение дорисовало еще три таких же, а между ними натянуло
цепи. Нет, лез он сюда явно зря. Никакими Вратами здесь и не пахнет. Обычный памятник в
честь героев давно забытой страны.
Он уже догадался, что скрывают лианы, но лениться не стал, и сорвал их одну за
другой. Открылась величественная статуя такого же четырехрукого гиганта, как и того, чей
скелет они с Тагиром нашли в завратном мире. Он притягивал своей инаковостью: странное
безносое лицо с узкими вертикальными щелями ноздрей над верхней губой, по-восточному
раскосыми глазами и высоким лбом, от висков за спину идут пряди жестких волос,
увязанные в косицу. Неизвестное существо стояло, горделиво выпрямив спину и сложив на
груди верхнюю пару рук, нижние придерживали рукояти двух клинков на поясе.
С ума сойти можно! Почему-то короткий визит в мир зиккурата и встреченные там
скелеты Артему сейчас казались чем-то незначительным – мало ли какие видения могли
возникнуть в той сумасшедшей реальности! – зато вид статуи ошеломлял. Вот, оказывается,
какие вы, здешние хозяева? Лазовский провел пальцем по камню и поразился его гладкости.
После стольких лет под открытым небом и такая сохранность… Да, четырехрукие ребята
знали толк в обработке камня. Хотя почему он решил, будто статуя – это привет из далекого
прошлого?!
Дикий рев со стороны зарослей на другой стороне болота, заставил его вздрогнуть. Он
уже слышал голоса местных хищников, но нос к носу сталкиваться не доводилось. Пока
везло, черт подери. Но этот представитель хищной фауны, судя по голосу, отличался
особенно диким нравом. Как бы не решил наведаться к нему на островок. Упав на
четвереньки, Артем пополз к самой кромке болота, туда, где заканчивалась твердая земля.
Кустарник здесь рос не так густо, а значит и передвижения Лазовского не так заметны. Во
всяком случае он на это сильно надеялся, отодвигая мешающую обзору ветку.
Непривычные чавкающие звуки где-то совсем рядом, заставили его отпрянуть назад,
проклиная собственное любопытство. У местного зверья здесь слет, что ли?! Похоже, идея
посмотреть на статую поближе пришла ему в голову не в добрый час.
Скрывающемуся за стволами деревьев хищнику пришельцы тоже оказались не по
нраву. Он вновь подал голос – еще громче и яростней! – и выскочил на невысокий лысый
пригорок. От позиции Артема до него было всего ничего – метров двадцать-двадцать пять – и
он прекрасно все рассмотрел. Кошка! Здоровенная кошка, сородич львов, тигров, пантер,
разве что шкура необычно зеленого цвета, вся в черных разводах, да верхние клыки торчат,
как у вымершего махайрода1, а так – ничего особенного.
«Только бы сюда не двинула! Пожалуйста, только не сюда!» – твердил, как молитву,
Артем, вжимаясь в грязь.
Но зверю было не до засевшего в кустах Лазовского, он встретил старого недруга. Рыча
и полосуя себя по бокам хвостом, махайрод яростно топтался на месте, но в трясину не лез.
Листва сильно мешала обзору, но Артем и не думал о том, чтобы повернуться как-нибудь
поудобней или переползти туда, где обзор получше.
Чавкающие звуки приблизились еще немного и прекратились, он увидел край
непонятной конструкции из веток и шкур. Конструкции?! Страхи были забыты. Он должен
увидеть, кто внутри этих странных сооружений, спокойно перемещающихся по трясине. То,
что это не животное, сомнений нет, но тогда кто? Не четырехрукий же гигант!
Пауза махайроду не понравилась. Стоящий и непонятно чего ждущий противник бесил
и сводил его с ума. Громоподобный рев перешел в безобразный, холодящий кровь вой, а сам
хищник начал вставать на задние лапы и молотить передними воздух. Вылитый боксер-
профессионал на ринге, работающий на публику перед боем…
Откуда появилось первое копье, Артем не заметил. Просто зверь вдруг повалился на
землю, скуля и воя от боли, а у самой шеи дрожало черное древко. Меткий и сильный
бросок! Но махайроду повезло, и он как-то ухитрился вырвать дротик. Со своей позиции
Артем разглядел ярко-алую кровь, толчками выбрасываемую из раны. Если бы речь шла о
человеке, то Лазовский сказал бы, что тот не жилец – перебита артерия.
1
Боль заставила хищника забыть о страхе перед трясиной. Он жаждал мести. Замолчав,
он подобрался для прыжка и… в него вонзились два новых копья. Одно царапнуло
наконечником по лбу и отлетело в болотную жижу, а вот второе поставило в поединке
последнюю точку – наконечник вошел аккурат в приоткрытую пасть, засев глубоко в глотке.
Махайрод дернулся всем телом и повалился на бок, судорожно суча лапами и разбрызгивая
грязь. До Артема донеслись радостные крики удачливых охотников.
К туше агонизирующего зверя подкатились два огромных колеса из веток и шкур – вот
что издавало такие странные звуки – и наружу выскочила парочка низкорослых фигурок,
азартно размахивающих дротиками и непонятными палками с крюками на концах. Вполне
себе человекообразные создания: две руки, две ноги, смуглая кожа, курчавые волосы. Лиц и
прочих деталей рассмотреть никак не удавалось – от болота парило, дрожал воздух, искажая
картинку. Но одно Артем мог сказать наверняка: ни рогов, ни копыт, ни прочих неприятных
особенностей не наблюдалось. Люди как люди, только невысокие и чересчур тощие.
Настоящие пигмеи. На мгновение мелькнула мысль, что его занесло обратно на Землю, но
вспомнился махайрод, и надежда угасла. Даже в дебрях Амазонии такого зверья не
встретишь.
Охотники деловито сновали вокруг туши убитого зверя, перебрасываясь короткими
чирикающими фразами. Один что-то возбужденно затараторил, указывая руками на пасть
хищника. Артем, и без того распираемый любопытством, даже привстал на руках, забыв об
осторожности. А зря. Громко стрельнула сухая ветка, немедленно обратив на себя внимание
пигмеев.
Вот ведь вляпался! Сжав зубы, Артем начал пятиться назад. С одной стороны неплохо
бы покончить с одиночеством и прибиться к какому-нибудь племени, но… он оставит эти
глупости другим идиотам. Если уж на Земле в таких вот затерянных уголках сплошь и рядом
процветает людоедство и прочие страсти, то в другом мире следует ожидать еще больших
гнусностей. Нет уж, он еще жить хочет.
В глубине сознания заворочался подзабытый за треволнениями последних дней зверь, и
Артем, удивляясь себе, зачем-то резко подался вправо. Свистнуло, и в землю, в паре
сантиметров от его бока впилось черное копье. Лазовский подавил испуганный вскрик и
торопливо вцепился пальцами в древко почти у самого наконечника. Инстинкт в голос вопил
о необходимости бежать, но он твердо решил разжиться оружием. Зверь внутри
удовлетворенно ворчал.
Посмотреть на пигмеев Артем смог лишь у самой статуи. Сжимая копье в руках – с ума
сойти, да у него наконечник из темного металла! Что это – бронза? – он осторожно выглянул
из-за постамента. Охотники оставались на месте. Один возился рядом с тушей махайрода,
проворачивая непонятные манипуляции у его морды, а второй вглядывался в кусты, где до
того укрывался Артем.
Сейчас вы с добычей закончите, а потом и сюда заявитесь. Как миленькие! Копье – это
вам не первая попавшаяся палка, оно денег стоит или что там у вас на обмен идет. И,
швырнув его на звук, один из вас явно погорячился…
Вторя мыслям Артема, склонившийся над хищником охотник принялся отчитывать
своего товарища лающим голосом, а тот лишь кивал да тряс головой.
Раз так, то надо бежать. Больше не тратя времени на раздумья, Артем пролез через
кустарник и ловко перемахнул на ближайшую кочку. Теперь все решала скорость.
Колеса пигмеев обогнули холм со статуей, когда он прошел больше половины пути.
Небось сунулись в кусты, а копья-то и нету. Наверняка обиделись. С одной стороны брать с
собой чужое оружие не следовало – может, и не узнали бы о наблюдателе – но с другой
стороны, он и без того порядочно наследил. И дурак догадается.
Оглянувшись и заметив преследователей, Артем прибавил шаг. Рисково, конечно, но
что делать. Уж больно бодро катятся эти их колеса-болотоходы, как бы не догнали…
Он едва успел. Дважды провалившись по колено в жижу, и копьем отшвырнув с дороги
разозленную змею. До суши было рукой подать, но пигмеев и Лазовского уже разделяло
метров двадцать, не больше. Почти столько же было до саблезубого тигра, когда в него
попало копье. Один охотник даже вылез из колеса и вложил дротик в метатель – ту самую
палку с крюком.
Зверь внутри Артема взвыл и заставил зайцем рвануть влево, заскочить на большую
кочку, а с нее длинным прыжком перемахнуть на твердую землю и перекатом уйти за дерево.
Как он во время всей этой дурной акробатики не переломал себе руки-ноги, Артем не
представлял. Даже трофей сохранил. Набил себе синяков и шишек, а копье из рук так и не
выпустил.
Потом он долго бежал, петляя между стволами, подныривая под плети лиан и
прорываясь через заросшие папоротником поляны. Успокоился только, выбившись из сил.
Оставшееся за спиной болото и низкорослые охотники его сильно нервировали, но дальше
бежать он не мог. Сердце, измученное духотой и бегом, едва справлялось с нагрузкой.
Будем надеяться, ребята не решатся оставить свою технику без присмотра. Нынче ведь
никому доверять нельзя – чуть замешкался, отвернулся на миг, и у оставленной без
присмотра собственности появился новый хозяин. Как с копьем. Не удержавшись, Лазовский
беззвучно засмеялся. Забавно, но внутри крепла убежденность, что он не станет, как прежде,
безропотно принимать удары судьбы. Если охотники Артема все-таки догонят, то их ждет
теплый прием. Оружие есть, а решимости пустить его в ход теперь хватит.
Встреча с пигмеями, несмотря на сопутствующие ей опасности и совсем уж неясные
последствия, принесла немало полезного. Он завладел оружием и теперь точно знал о
существовании в этом мире существ, внешне похожих на людей. На фоне мрачной
перспективы провести жизнь в одиночестве, без шанса встретить человеческое лицо, эта
новость изрядно поднимает настроение, а заодно и бодрость духа. Впереди замаячила
надежда найти кого-то более цивилизованного, чем полуголые дикари.
Страх перед погоней быстро угас, и к вечеру Артем и думать забыл о проклятых
охотниках. Ему казалось, что он, пусть и не ухватил удачу за хвост, но ясно видел, как тот
мелькает на поворотах. Особенно приятно так было думать сидя у костра и закусывая мясом
молодого кабанчика: бедолага с визгом вылетел на Артема из-за дерева, но напоролся на
выставленное копье. И никаких тебе мрачных предчувствий.
…К городу он вышел на следующий день ближе к вечеру. Просто обогнул стоящее на
особицу, в окружении одних лишь папоротников дерево с чудной красно-рыжей корой, и
оказался перед статуей пузатого человечка с длинными руками до колен, здоровенной
головой и совершенно идиотским выражением лица. Представив себе встречу с созданием,
послужившим прототипом, Артем захотел сплюнуть. Гадость! И лишь затем запоздало
огляделся и увидел заросшую лианами полуобвалившуюся стену, покосившееся здание с
потрескавшимся каменным куполом и, немного в стороне, некогда высокую башню, теперь
оплавленным огарком свечи торчавшую среди зарослей акаций. За ней притаился с десяток
домов помельче. Мертвый город.
Начал накрапывать мелкий дождь, заставив Артема искать убежище среди развалин. К
его радости в одном из домов сохранилась часть крыши, избавив от перспективы мокнуть
под дождем. Вдобавок ко всем злоключениям не хватало еще лихорадку схватить. Тогда
совсем хорошо станет, так хорошо, что хоть ложись да помирай.
Артем достал зажигалку, встряхнул ее пару раз и со вздохом убрал. Надо экономить,
газа совсем мало осталось. Рано или поздно он не сможет разжечь костер, но о том лучше не
думать. В перспективу добыть огонь трением почему-то верилось с трудом.
Привалившись спиной к стене и поджав ноги, принялся задумчиво наблюдать за
тонкими струйками, стекающими по стенам, через щели в крыше. На полу уже образовалась
немаленькая лужа, а у порога бурлило и пузырилось целое озеро, норовя ворваться внутрь.
Погода совсем испортилась, и мелкий дождь сменился настоящим ливнем. Как бы потоп не
приключился, местного значения.
От груды камней, на которой устроился Артем, противно тянуло холодом, но
оставалось только терпеть. Вопреки его ожиданиям, изо всех щелей, напуганные
наводнением, не полезли насекомые и прочая мелкая живность. Будто вездесущие твари чего-
то опасались и остерегались селиться в развалинах. Страшноватое, надо сказать,
соображение, заставляет задуматься, а не свалить ли отсюда подобру-поздорову, пока не
поздно?
Разумеется, Артем никуда не ушел. Слишком вымотался после гонки по дебрям,
хотелось есть и спать, а мысль, что надо встать и куда-то идти, вызывала содрогание. Нет уж.
Авось бог не выдаст, свинья не съест. Отдыхать и точка.
Аппетитно захрустев загодя припрятанным плодом неизменного кровавника, Артем
прикрыл глаза, представив, как завтра он проснется и опять пойдет неизвестно куда, без цели
и перспектив. Тоска. А может плюнуть на все и остаться здесь? Какая разница, где жить, если
все равно впереди одно одиночество…
Настроение испортилось. Уныние внезапно сменилось злостью и раздражением,
захотелось найти хоть кого-нибудь и выместить на нем все неудачи. Вон хоть тех же пигмеев.
Поймать и разорвать на части голыми руками, терзая тщедушные тельца когтями…
– Черт! – воскликнул Артем с испугом. Его всего колотило. В горле клокотало рычание,
дико щипало глаза, а пальцы скрючило на манер когтей. На самом краю сознания метался в
ярости полностью проснувшийся зверь. Незваный сосед оказался неимоверно силен и теперь
упорно пытался поглотить разум Артема, подчинить себе тело и перестать быть просто
клубком путаных мыслей и эмоций, поселившихся у него в голове.
– На тебе, выкуси! – истерически выкрикнул Лазовский, скрутив дулю и погрозив ею
неизвестно кому.
Всколыхнувшася в душе буря загнала чужака обратно в его темную берлогу. Артему
даже представилось, как тень, ворча и порыкивая, заползает в узкую щель… М-да, с башкой
у него явно не все в порядке. Чудовище, поселившееся в мозгу и пытающееся захватить
власть над телом, – иначе как шизофренией это и не назовешь.
Боль в глазах не утихала, и Артем переключился на другое зрение. Завратный мир
научил многому, и раз приобретенные навыки не торопились забываться… Исчезли
неприятные ощущения, а зверь внутри окончательно успокоился. С висков пропала давящая
тяжесть. Хорошо-то как!
Артем с интересом огляделся. Он впервые смотрел так по эту сторону Врат, и
реальность преподнесла свои сюрпризы. Темнота раскрасилась во все оттенки серого, прочь
отступили тени, а предметы приобрели необычную четкость. Неплохо. Это в каком же таком
диапазоне он сейчас смотрит? Или эта его способность совсем по иной, сверхъестественной
части?
Внимание привлек неприятный скребущий звук у входа – на камне сидел здоровенный
ворон и с удовольствием точил клюв. Почувствовав взгляд, наглый пернатый распушил перья
и хрипло заорал.
– Здравствуй, гадина! Давно не виделись, – процедил Артем и незаметно нащупал
булыжник. Он успел убедиться в совершенной нематериальности проклятой птицы, но
отказать себе в удовольствии чем-нибудь в нее швырнуть не мог. Если бы не она, то, быть
может, он бы не споткнулся во время Перехода, и его не занесло бы к черту на кулички.
Чтоб тебя… Мимо! Ворон по-хитрому отскочил в сторону, вновь заорал и, захлопав
крыльями, вылетел в дождь. Несмотря на промах, настроение у Артема поднялось. Встав и
удовольствием потянувшись, он задрал голову и… замер. Весь потолок оказался испещрен
многочисленными узорами, сливающимися в сложный и замысловатый рисунок. Прямо на
глазах линии наливались силой, начиная излучать призрачный холодный свет.
– Дела-а…
Потолок был рассчитан на создания, чей рост изрядно превышал человеческий, потому
рассмотреть детали Артем не мог. А хотелось. Уже начав прикидывать, на что бы такое
вскарабкаться, он вдруг увидел, как похожие рисунки начали проявляться и на стенах.
Гладкий камень и ничего более. Ни тебе резьбы, ни случайных царапин и следов
краски. Камень словно водой обернулся, из ее темных глубин всплывают узоры. Очередная
чертовщина!
Но картинки забавные, да и техника чувствуется. Простой дикарь такое от скуки не
нарисует. Мешанина из знакомых геометрических фигур чередуется с пляшущими
человечками из палочек и точек, а потом вдруг сменяется частоколом черточек и сложными
рисунками в духе древних египтян. И во всем этом хаосе ощущалась система, совершенно
непонятная, но… система.
Сердце кольнула игла беспокойства. Что-то происходило за порогом дома, что-то
знакомое и очень неприятное. Артем насторожился и осторожными шажками приблизился к
выходу, воинственно выставив перед собой копье.
Тихо кругом, даже чересчур. В джунглях так не бывает.
В напряженной тишине показалось нечто знакомое, ставшее привычным и от того не
таким жутким… И почти сразу, обухом по голове, – это же Волна! В джунгли пришла Волна!
Артем едва не застонал. Неужели нет в мире места, где можно скрыться от этой адской
стихии?!
Постойте-ка, но где тогда весь тот букет шикарных ощущений, неизменно ее
сопровождающих? Боль, ломота в теле, головокружение… Где все?! Или вне города Волна
слабеет? Хотелось бы верить. Правда, у Артема было еще одно соображение, но оно ему не
нравилось. Считать пробуждение зверя у себя в сознании заменой привычным симптомам, он
отказывался категорически.
За своими рассуждениями он самым постыдным образом прозевал появление
Прозрачников. Дождь чуточку утих, позволив разглядеть расплывчатые силуэты двух
Туманников в окружении десятка Росомах. Если первые лениво парили над поваленным
деревом, то вторые выстроились клином и деловито затрусили прямо к убежищу Артема.
– Черт! Черт!! Черт!!!
Страха не было. Стая Зверей Изнанки не оставляет шансов не бегство, а значит –
остается лишь просто встретить уготованную судьбу. Мысль провести последние мгновения
жизни на коленях, размазывая по лицу слезы и сопли, взбесила Артема. Вновь зашевелился в
своей берлоге чужак, подпитывая хозяина тела своими эмоциями: яростью, злостью,
уверенностью. И сейчас такое соседство Артема совсем не огорчало, наоборот, он всеми
силами старался слиться со своим зверем, зачерпнуть в их союзе побольше сил и… а вот что
делать дальше, он не знал. Разве что пойти по следам Тагира, но удастся ли?
За него все решили сами Росомахи. Не сбавляя хода, они подбежали к двери, но, вместо
того чтобы ворваться внутрь, разлетелись брызгами призрачной плоти от удара о незримый
щит. И ничего. Будто и не было никакой атаки Прозрачников. Подумаешь, узор вокруг двери
на миг загорелся как-то по-особенному ярко, ну так мало ли как бывает.
Самую малость разочарованный Артем беззлобно выматерился и, поплотней запахнув
куртку, улегся на камни. Его немного трясло от пережитого, и заснуть он даже не надеялся,
рассчитывая хотя бы просто полежать. Но Артем не знал, насколько сильно устал. Так
вымотался за день, что стоило закрыть глаза, как он провалился в тяжелый мутный сон,
наполненный хищными тварями, пигмеями-каннибалами и злобными Прозрачниками во
главе с Кардиналом. Образ Хмурого получился необычайно ясным и четким, будто наяву. Он
что-то говорил, куда-то звал, но Артем не слушал и норовил спрятаться в лабиринте из
светящихся узоров, плутая по переходам и страшась пробуждения тамошнего минотавра…
Утром он встал с больной головой и ломотой во всем теле: как ни крути, но камни –
плохая замена постели. Бегло осмотрев стены и не найдя и следа от вчерашних рисунков,
Артем поспешил прочь. Местные сверхъестественные достопримечательности весьма
любопытны, но желудок вовсю требовал внимания.
Перекушу и сразу вернусь, твердо решил Артем на бегу. Как ни жаль, но известные ему
съедобные растения среди этих развалин почему-то не росли.
Вчерашнее поведение Прозрачников сильно его заинтересовало. Увиденное
противоречило всем его представлениям о законах существующего мироустройства. Чтобы
какие-то рисунки уничтожили монстров – да быть того не может! Приходилось напоминать
себе о невозможности существования самих Прозрачников. Тварей Изнанки ничуть не
беспокоило, что, согласно представлениям людей, они невозможны в принципе.
Профессиональная память художника успела выхватить кое-какие куски узора, и теперь
Артем так и так вертел их в памяти, пытаясь составить цельную картину. Получалось плохо,
убеждая в необходимости остаться здесь хотя бы еще на одну ночь. Может, стоит и по другим
домам полазить? Мысль понравилась, потому, наспех перекусив надоевшим кровавником и
вдоволь напившись воды, он завернул на обратном пути к развалинам самого крупного
местного здания. Про себя он окрестил его храмом за остатки купола со следами позолоты.
О своем решении пожалел уже через минуту. Стоило подойти ближе и разглядеть
густую поросль травы-колючки, способной разодрать и без того ветхую обувь. Дерьмо!
– Почему так не везет-то?! – протянул он. Глаза нащупали пару камней, по которым
можно пересечь опасную преграду, но они выглядели слишком гладкими и скользкими.
Плевое дело на таком поскользнуться и грохнуться прямо на живые шипы. Как бы вся затея
боком не вышла…
Он уже прикидывал, не получится ли перепрыгнуть через преграду с разбега, когда у
входа в храм мелькнул темный силуэт. Его округлые очертания и пучок шевелящихся
отростков показались опасно знакомыми, заставив неосознанно пригнуться к земле, потом из
глубин памяти всплыло слово «Медуза».
Артема охватила паника: эта порода Прозрачников отличалась злобным нравом и
склонностью задерживаться в этой реальности и после ухода Волны. Мысль воспользоваться
новоприобретенными способностями откровенно страшила, но если тварь одна… Первая
Медуза медленно выплыла из прохода, а за ней замаячил силуэт второй.
«Да от чего день-то сегодня такой… нехороший?!» – мысленно возопил Артем,
откатываясь в сторону. Страха не было – одна лишь досада и легкое удивление. Даже когда
первая тварь ударила по нему черным лучом, безнадежно промазав, он всего лишь
отстраненно подумал о необходимости бежать пошустрее. Сейчас неудачное время для
экспериментов и проверок, а потому стоит вернуться в дом с защитными узорами…
Ему оставалось пробежать еще метров тридцать-сорок, когда впереди появилась третья
Медуза, нагло перекрыв дорогу. Западню устроили, мрази! Столь грамотная работа наводила
на мысли о наличии у них разума, что в его положении чревато одними неприятностями.
Правда, львы тоже охотятся коллективно, с засадами и погонями, но… все равно странно и
необычно.
Чертыхнувшись сквозь зубы, Артем круто забрал влево, перескочил через остатки
невысокого заборчика и помчался в лес. Сухо треснула молния, расщепив корявое
болезненное деревце. Что, промазали, мешки драные?! Поднырнув под поваленное дерево,
он съехал с невысокого глинистого обрыва в журчащий после вчерашнего ливня ручей.
Дышащие на ладан кроссовки немедленно промокли, и каждый шаг сопровождался громким
хлюпаньем. И ведь придется терпеть, проклятые Медузы так легко не отстанут.
Артем остановился было перевести дух в тени высокой пальмы, но треск молний
предупредил о приближении Прозрачников, и он захромал дальше. Что тот ручей – метра
полтора шириной! – однако же ухитрился подвернуть ногу…
Впереди начинались совсем уж непролазные дебри, и пришлось обходить. Он
окончательно потерял темп, огнем горели легкие, а мышцы налились свинцом. Джунгли не
терпят торопыг. Именно так, не терпят.
Неужто нагонят? Мысль Артема взволновала. Не напугала до дрожи, как раньше, а
именно взволновала. Страх смешался с… предвкушением? Он ждет драки?! Безумие какое-
то. Зверь незаметно покинул берлогу и отравил разум своими мыслями, задал иной
агрессивный настрой.
Да катись оно все в ад!
Артем свернул к огромному дереву с широченным стволом – не дерево, а крепостная
башня, настоящий патриарх джунглей! – и привалился спиной к грубой узловатой коре. Если
твари не потеряли след, то ждать придется недолго. И тогда он им покажет! Сердце
переполняла свирепая кровожадная радость от предвкушения схватки.
– Боже мой, что я творю… – прошептал Артем, шалея от собственной наглости. Но с
места не сдвинулся.
Через мгновение среди ветвей замелькали силуэты Медуз. Одна… две… три! Ай, как
плохо! Артем почему-то рассчитывал, что они настигнут его по одиночке, а не все сразу. Если
сейчас разом врежут своими молниями, то хотя бы одна да не промажет!
Прозрачники нападать не спешили, предпочитая просто кружить вокруг дерева, не
опускаясь ниже планки в десять-пятнадцать метров. Летают, шевелят щупальцами, да слегка
потрескивают. Гады! Листва мешала рассмотреть, чем там они конкретно занимаются,
усиливая напряжение. Артем переключил зрение, но вместо Медуз увидел три
пульсирующих сиреневых сгустка. То ли они именно так и выглядят на самом деле, то ли
новые способности чудят – не поймешь.
– Спускайтесь сюда, сволочи! – не выдержал он.
С ним творилось что-то совсем странное. Он уже не понимал где его чувства, а где
чужака. Свежеприобретенное умение смотреть по-особому казалось привычнее нормального
зрения, да и все тело воспринималось как-то иначе, не так – сильнее, выносливее. С плеч
свалилось ярмо усталости. А затем Артем и вовсе учинил нечто совсем странное – поймал
взглядом ближайшую Медузу и с удивительной естественностью потянулся к ней мыслями.
Искрой по натянутой нити из его разума вырвалась пышущая яростью и злобой тень и
метнулась к Прозрачнику. Попался! Жертва начала биться и трепыхаться, пытаясь сорваться с
крючка, но Артем держал крепко. Непонятно как, но держал. А как с этой разделается, за
остальных примется…
Его отвлек бой барабанов. Их ритмичный тяжелый гул гнал волны вибраций, сбивая
настрой. Замешательством воспользовалась пойманная Медуза. Тварь выскользнула из
захвата и умчалась прочь, искря разрядами. Дерьмо! Две ее товарки не спешили удирать, но и
не нападали почему-то. Замерли на одном месте и висят, даже щупальцами почти не шевелят.
Откуда-то пришло понимание, что Звери Изнанки к чему-то прислушиваются.
Снова раздался барабанный бой. Грозный, обещающий немало бед и несчастий – аж
мурашки по коже. Пробрало и Медуз. Твари дернулись, окутались облаком мелких искр и
рванули вслед за беглянкой, забыв об Артеме. Сам он испытывал лишь слабый зуд и
покалывание в висках. Неприятно, но терпеть можно, а вот Прозрачники оказались послабей.
– Совсем не по душе мне такая музыка! – пробормотал Артем.
Звуки шли со стороны болота, и никто, кроме пигмеев, издавать их не мог. Погоня?!
Неужели гадкие коротышки никак не могут успокоиться?! Скрипнув зубами, Артем
отлепился от дерева и захромал вслед за Прозрачниками, тихо постанывая и тяжело опираясь
на трофейное копье. После предыдущего забега подвернутая нога совсем разнылась, каждый
шаг давался с трудом. Да еще прорва сил ушла на схватку с Медузой!
…Его настигли через пару часов. Даже удивительно, что он ухитрился уйти так далеко.
Разве может неумеха-горожанин соперничать с дикарем у него дома? Охотничья партия –
иначе и не скажешь! – под грохот барабанов нагоняла его с поразительной легкостью, и,
несмотря на все свои старания, Артем лишь оттягивал неизбежное.
Он хотел было рискнуть и вернуться в заброшенный город, надеясь отсидеться под
прикрытием Медуз, но вовремя вспомнил о влиянии дикарской музыки на Зверей Изнанки.
Если он не ошибался, то примитивные инструменты дикарей неплохо разгоняли
Прозрачников. Как узоры в развалинах. Не зря же пигмеи надрываются и прямо на ходу
барабанят. Наверняка знают, как много потусторонней жути после себя оставляет Волна, вот
и стараются. Нет, в город соваться смысла нет. Старые стены не защитят, а надеяться на
первобытный страх туземцев перед развалинами глупо. И убежать нельзя, и спрятаться не
выйдет… Куда ни кинь – всюду клин!
Остановился Артем сам, когда не осталось сил даже просто переставлять ноги. Он как
раз вышел к огромному, в два его роста, валуну и попытался забраться наверх. Руки дрожали,
пальцы соскальзывали с влажного мха, укрывшего камень по самую макушку и самым
бессовестным образом нарушавшего постулат о северной стороне.
Задача оказалась не по силам, да и был ли в ней смысл. Если только пигмеи вдруг разом
ослепнут, оглохнут и заработают мощнейший склероз, может, тогда и отсиделся бы наверху, а
так… пустые трепыхания.
Почувствовав чужое присутствие, Артем поднял копье и оглянулся. Он не ошибся.
Среди стволов стояла тощая фигурка дикаря с пучком дротиков в левой руке. Мерзавец
ничего не делал, лишь стоял и сверлил Лазовского взглядом.
Хочешь в гляделки поиграть?! Будут тебе гляделки… Ярость чужака из-за границы
сознания вновь вытеснила остальные эмоции. Вот сейчас…
Смолкший было барабан грохнул совсем рядом. Из-за деревьев выкатился пигмей
выдающейся комплекции. Он был ужасающе массивен и толст, напоминая перенакачанного
стероидами колобка. Где только так отъелся. На поясе висели два небольших барабана, по
которым он самозабвенно лупил зажатыми в кулаках дубинками. По лицу градом катился
пот, грудь тяжело вздымалась. Судя по свирепому оскалу и закатившимся белкам глаз, этот
Гаргантюа пигмеев пребывал в трансе.
Что-то залопотал выскочивший из-за спины барабанщика костлявый старикашка,
грозно потрясая деревянным жезлом с метелкой из зеленых перьев и пучком кожаных лент.
Все его тело покрывали узоры, намалеванные ярко-оранжевой краской. Откуда-то возник еще
один пигмей и с ходу швырнул в Лазовского копье без наконечника. Артем увернулся, почти
сразу отбил древком второе, но третье больно врезалось в живот. Дыхание перехватило, и он
повалился на землю, корчась от боли. Последнее, что он увидел, это зверское лицо по-
дурацки раскрашенного старика и летящая в лоб дубина…
Глава 8
Бои местного значения
Захар стоял у окна, осторожно выглядывая из-за грязной, покрытой сальными пятнами
шторы. Каждый раз прикасаясь к вонючей тряпке, он неприязненно кривил губы. Гадость.
– Не знаешь, как дела у остальных? – спросил Захар, изучая пустынный двор.
Городские улицы давно не хвастали многолюдностью, но сейчас они просто вымерли.
Пасмурно, вечереет, солнца почти не видно за тучами – самое время сходить на промысел, –
но желающих покинуть обжитые берлоги не нашлось.
Где-то они прокололись, наследили. Оборотни Кардинала – опытные бойцы, свыкшиеся
со своими новыми возможностями, ухитрились без шума и потерь захватить два сторожевых
поста «тарасовцев» в домах вокруг Башни. Первый рубеж обороны оказался пройден с
поразительной легкостью. Но в крепости-высотке теперь их точно ждали. А пронюхавшие о
грядущей битве местные испуганно хоронились в надежных берлогах и норах, дожидаясь
кровавой развязки.
Ответа он не услышал. Доставшийся в напарники оборотень Данила был необъяснимо
молчалив, словно невзлюбил Ненахова за что-то. Неприятно, конечно, но бывает.
В комнату заглянул мрачный Вадим и поманил Захара в прихожую.
– Случилось что-то?
– Случилось… – старший оборотень сплюнул на пол. – Кардинал меня на переговоры
снарядил. И слова свои о сдаче велел в точности передать. Без отсебятины…
Имея некоторое представление о натуре Хмурого, Захар поморщился. Если планы не
поменялись, и командир по-прежнему планирует взять хозяев Башни под свое начало, то
Вадиму не позавидуешь. Прийти к засевшим в Башне людям и бухнуть им в лоб такое… Как
бы чем плохим не закончилось!
– Слышал, парни там лихие. Могут и пристрелить сгоряча, – сказал Ненахов.
– Ерунда, – отмахнулся Вадим. – На тот свет меня отправить совсем не просто.
Ощущения неприятные, конечно, но для дела потерплю.
– Тогда в чем дело?
– Диск, – коротко бросил Вадим. – Все этот проклятый диск.
Захар сразу же вспомнил поход к вокзалу и их необычный трофей. Для него каменная
резная пластина оставалась дурацкой безделушкой, и понять причины боязливого уважения
новых товарищей он никак не мог. Даже зная, что диск подманивает Прозрачников, он
отказывался в это поверить. Ну никак не вязалась в его представлении древняя игрушка с
появлением смертоносных тварей.
Если Захара пластина в лучшем случае оставляла равнодушным, то остальные не были
столь легкомысленны. Не успев подготовить штурм до прихода Волны, Кардинал лично
перепрятал диск в тайнике за пределами базы. Нарушать защиту своего карманного мирка он
не собирался.
И вот планы Хмурого вновь свели Вадима с чертовым диском.
– Ничего рассказать не хочешь? А то мне и неизвестно ничего толком. Знаю, что
командир пластину собрался к делу приспособить, но вот каким образом… – спросил Захар.
Пользоваться сумрачным состоянием товарища не слишком честно, но иначе подробности из
него не вытянешь. Будет глубокомысленно молчать да посматривать со значением.
– Да о чем говорить-то… Кардинал активирует артефакт, я под маской парламентера
проношу его в Башню, а потом быстро драпаю обратно. – Старший оборотень тяжело
вздохнул. – Скорей всего, в процессе меня убьют… или нет. Как повезет.
– Но если перспектива быть убитым тебя не пугает, тогда…
– Тогда чего я ною, да?! – резко спросил Вадим. – Просто не лежит у меня душа ко всей
этой мерзости с Изнанки, не лежит и все тут. Как диск увижу, так аж колотит всего.
Переживания оборотня Захара не волновали, и он уточнил:
– Но в чем смысл? Ладно, доставил ты диск на место, подбросил в Башню и вернулся
назад. Отлично. Но пока Волна придет, нас здесь передушат по ночам как котят. Или
придется убивать всех направо и налево, наплевав на планы Кардинала.
– Хмурый обещает Волну около полуночи, и тогда Прозрачники уйдут совсем не
скоро… Рядом с диском они способны задержаться надолго. Так что «тарасовцев» ожидает
немало горячих часов. – Телохранитель Хмурого устало помассировал виски. – А если что
пойдет не так, то и нас.
– Не самая приятная новость…
Захар уже привык к новой, неземной жизни. Смирился с новыми законами и
правилами, загнал поглубже мораль и совесть. Не выбросил за ненадобностью, а именно
запрятал в тайники души, страшась потерять остатки человечности. Но от разговора повеяло
холодком совсем уж невероятной запредельщины. Кардинал и его команда Меченых
заигрались не с чем-нибудь, а с самой смертью. И это даже не философия новоявленных
сверхлюдей, столь модная вот уже три столетия, а нечто иное. Новый взгляд на мир и на свое
место в нем. Телесные метаморфозы подталкивали изменения разума, самой души. И Захар
никак не мог разобраться: а хочет ли он сам становиться другим?
Его размышления прервал Вадим.
– С Данилой поладил? – спросил он вполголоса.
Захар едва заметно пожал плечами. Стучать и жаловаться он не собирался. Не
маленький, сам разберется.
– Ясно, – вздохнул Вадим. – Не любят тебя ребята. Слишком Кардинал тебя, новичка,
возвысил. Посвящает в дела, приглашает на советы. Бойцы недовольны, но Хмурого
беспокоить опасно, вот они раздражение на тебя и переносят.
– Переживу.
– Не сомневаюсь, – хлопнул его по плечу Вадим. – Только, думается мне, Кардинал
специально это устроил. Он… любит с людьми играть. Ставить их в непростые условия,
всячески напрягать и беспокоить. Если человек справляется, то приобретает немалое
влияние, а если нет… Слабаков никто не любит! – Старший оборотень развел руками и…
внезапно подмигнул Захару. – Ладно, собирайся.
– Куда?
– Ты ж у нас вроде как стреляешь неплохо? Вот и прикроешь меня во время
переговоров. Если вдруг что…
Пару дней назад Вадим лично выдал Ненахову «Сайгу» с оптическим прицелом и на
пару с Данилой отправил охранять тылы подобравшихся к самой Башне бойцов. Тогда он
сказал вперед не лезть, что изменилось теперь?
– Привык я к тебе, парень. Знаю, в деле не подведешь, – Вадим засмеялся. – Может, я и
от страха дурею, но так спокойнее… Так что, по рукам?
Отказать Захар не мог, да и не хотел. Приятно быть на острие событий, а на мнение
остальных наплевать.
…Через полчаса он лежал на грязном матрасе на чердаке девятиэтажки, удивляясь
собственной готовности убивать засевших в Башне людей. Именно людей, потому как
осадила их нелюдь. И сам Захар тоже нелюдь. Такое вот разделение на своих и чужих
неожиданно четко всплыло в его голове.
– Внимание, он подходит, – подал голос Дэн, новый напарник, вооруженный армейским
биноклем. Признаков Меченого Захар у него не заметил.
Сейчас внизу, через заросли облепихи, занесенной сюда с Земли и теперь жутко
разросшейся, осторожно пробирался Вадим с белым флагом в руках. Захара так и подмывало
глянуть на него через прицел, но сдерживал любопытство. У него другая задача – в случае
нужды подавить огонь ручного пулемета, чей ствол торчал в окне седьмого этажа.
Внезапно на балконе четвертого этажа появился человек в сером «милицейском»
камуфляже и черной маске, громко потребовав объяснить ему, какого черта надо чужакам на
их земле. Так и сказал: «на их земле»… Захар начал злиться. Поймал переговорщика в
перекрестье прицела и мысленно нажал на крючок. Бух! И наглец получит последний в
жизни урок хороших манер.
Рядом завозился напарник, вернув Захара обратно на землю. Черт, заигрался.
Раздосадованный Ненахов перевел ствол обратно на окно с пулеметом. Ему показалось или
там действительно сгустились тени?
Навалилось напряжение. Стоит начаться стрельбе, переживания отойдут на второй
план, но пока тянется ожидание, нервы гудят натянутыми струнами. Да еще Кардинал
приказал щадить осажденных: «Если будет много трупов, то будут проблемы. Вся затея
вообще прахом пойти может. Тот, по чьей вине это случится, меня сильно разочарует…»
Воспоминания об этих словах заставили содрогнуться. Захар примерно представлял,
что может случиться с тем, кто огорчит или разочарует Кардинала.
Мучительно захотелось выпить.
Хозяева Башни не стали долго тянуть, почти сразу впустив Вадима внутрь. Захар
удивился их беспечности: о Меченых не слышал только глухой, и впускать внутрь крепости
возможного оборотня станет либо болван, либо уверенный в себе вождь. Избаловало,
избаловало вас соседство с «чистыми», ребята. Забыли о проклятых новым миром? Так мы
вам напомним! Неизвестно от чего, Захар снова начал злиться. Для успокоения пришлось
сделать несколько энергичных вдохов и выдохов.
Подъезд, как и все окна на первых двух этажах, оказался заложен кирпичом, потому
«тарасовцы» спустили с третьего деревянную лестницу. Как только такую дуру ухитряются
внутри прятать!
Стоило Вадиму скрыться в доме, как Дэн начал шепотом перечислять появившиеся
цели. Похоже, половина всех жителей Башни встала к окнам, готовясь отражать штурм. Да
откуда у них столько оружия?! С выполнением приказа Кардинала точно возникнут
проблемы…
Видимо, последнюю фразу он произнес вслух, потому как Дэн оторвался от бинокля и
снисходительно бросил:
– Если сюда заявятся «чистые», то мы влипнем в ситуацию, для которой слово
«проблемы» покажется слишком мягким.
– Подозреваю, Хмурый не дурнее нас с тобой, и такой исход предусмотрел.
– Кардинал тоже может ошибаться. Он ведь не бог, а всего лишь Меченый. Как и ты, –
процедил Дэн и снова приник к окулярам бинокля.
Эмоциональность напарника удивила Захара. Э, парень, да ты у нас ксенофоб. Или
расист? Интересно, завидуешь силе Меченых или тому, что вынужден им подчиняться? Если
все так плохо, то почему не уйдешь на вольные хлеба. Или, как и все мы, просто боишься
сдохнуть в одиночку?! Захар покосился на окаменевшее лицо Дэна и покачал головой. Люди
всегда останутся людьми. Слишком амбициозные, наглые и жадные, они всегда будут искать
врагов у себя под боком, желая обвинить их в личных бедах и неудачах. И не дай бог, если
рядом будет кто-то иной, совсем непохожий на остальных… Захар мысленно сравнил себя с
негром и развеселился. Лезет же дурь всякая в голову. Хотя мысль о назревающем
недовольстве в отряде Кардинала надо обдумать. Как-нибудь потом…
Сначала на балконе появился Вадим. Не сбавляя шага, он перемахнул через перила и
камнем рухнул вниз. На уступившем напору зелени асфальте осталась вмятина, а сам он
кубарем прокатился пару метров, гася инерцию.
Вид оборотня был страшен. Лицо скрыла маска из костяных пластин, раздались плечи,
камуфляж во многих местах прорвали длинные шипы. Крепкие ботинки куда-то подевались,
и телохранитель Кардинала представил на всеобщее обозрение когтистые лапы. Жуть. Как он
только ухитрился так быстро перекинуться?! Захар тоже кое-чему научился, но так не мог.
Рядом начал материться Дэн. Ему видно в бинокль намного больше.
Вадим успел вскочить на ноги и рвануть к спасительной девятиэтажке, когда на балконе
появились двое «тарасовцев» в бронежилетах и с автоматами в руках. Спокойно и деловито,
они открыли огонь по бегущему оборотню. Серия из двух-трех выстрелов, поправка
упреждения и новая серия. Профессионалы.
Восхищение чужим мастерством не помешало Захару поймать первого автоматчика в
перекрестье прицела и на выдохе нажать на курок. Пуля отбросила противника внутрь
коридора, а его оружие свалилось вниз. Второй, немедленно пригнулся и юркнул следом, не
забыв захлопнуть за собой дверь. Следующий выстрел впустую расколол плиту в балконном
ограждении.
А сверху уже стрекотал пулемет, из окон вразнобой били винтовки и автоматы. Захар
почти наугад пальнул по пулеметчику, но толку не добился.
– Вадим ранен, – сказал Дэн и заорал от боли. По ним полоснула очередь, и пуля
зацепила забывшего об осторожности напарника.
Вояки, так их растак! – яростно подумал Захар. Что делать сказали, а вот как именно,
показать забыли. Вместо того чтобы цели искать, он себя в театре возомнил. Баран.
– Чего там у тебя? – прокричал Захар раненому, еще раз выстрелив в сторону
пулеметчика. Тот ответил еще одной очередью. Сволочь! Выбитая пулей бетонная крошка
больно полоснула кожу.
– Плечо, – сказал Дэн, всхлипывая. Рукой он зажимал рану. Бледные губы предательски
тряслись, и куда-то подевался весь героизм.
– Ничего. Это Кардинал быстро подлатает, – подбодрил его Захар, но про себя
мстительно добавил: – «Хотя не знаю. Ты ведь не Меченый…»
Стрельба затихла минут через пять. Патроны оставались ценным и быстро убывающим
ресурсом, тратить который следовало с осторожностью. Стали слышны отрывистые команды
своих и чужих командиров. На чердак поднялись двое малознакомых Перевертышей и
помогли Дэну спуститься вниз, оставив Захара одного. Перед уходом они передали приказ
следить за Башней и стрелять при малейшей попытке прорыва со стороны осажденных. Так
вот просто и без затей.
Умники!
Захар перетащил матрас к соседнему окну и устроился поудобнее. Если ничего не
случится, то ждать ему до темноты, а там… никакие Кардиналы не заставят его сидеть в
одиночестве на огромном чердаке с множеством открытых окошек. Здесь пролилась кровь, и
запах может привлечь тварей, которые не побрезгуют попробовать на вкус даже оборотня…
Но все оставалось спокойно. Помня наказ Кардинала, его люди не лезли на рожон и не
пытались достать защитников. Последние экономили боеприпасы, рассчитывая отсидеться за
стенами.
Какая, оказывается, благодать, когда над головой не свистят пули!
За Захаром зашли в сумерках. В люк просунулась голова и устало посоветовала
спускаться к остальным на первый этаж, да побыстрее – время на исходе. Дожидаться
второго приглашения Захар не стал.
Отряд занял сразу три соседних квартиры. Выкинули на лестничную площадку всю
мебель, забаррикадировав ею проход перед лифтом, закрыли сколоченными щитами окна.
Получилась если и не крепость, то нечто близкое к ней. Несколько бойцов дежурили у
оборудованных бойниц, остальные просто лежали на матрасах, переговариваясь вполголоса.
В комнатах было душновато. Захар поинтересовался, где Вадим, и его отправили в соседнюю
квартиру.
Телохранитель Кардинала обнаружился лежащим на животе среди груды
окровавленных тряпок. Над ним склонился Хмурый, сосредоточенно водя над спиной
руками. Командир был хмур и мрачен, а Вадим скрипел зубами, сдавленно матерясь. То и
дело на пол падали кусочки металла. Захару вспомнилась картина с выпавшей из раны
стрелой. Сейчас проходил похожий сеанс, разве только за пулями не тянется шлейф из всякой
непонятной гнуси.
Захар встретился взглядом со светящимися желтым глазами Вадима и замер. Неужели
он в темноте выглядит так же?
– Зацепили таки, заразы! – пожаловался Вадим. – Сначала пол-обоймы мент из
пистолета всадил, а потом остальные отметились. Правда, я все больше на автоматчика
грешу. Ушел ведь почти, так он в последний момент меня достал. Едва на куски очередью не
порвал.
Кардинал продолжил работать. Делая вид, будто и нет его вовсе, Вадим доверительно
сообщил, что в его ранении виновата та самая пластина. Из-за нее, подлюки, столько боли
терпеть приходится. Он только и успел дверцу лифта разбить, да в шахту диск сбросить, как
понеслось. Боялся прямо там загнуться.
– Ты и так выжил чудом. Пока все эти часы пули тянул, думал – умрешь, а ты – нет,
обманул смерть, – сказал Кардинал устало. – Хотя, будь ты пошустрей, то своими силами
обошелся бы. Хорошо, стрелки наши вовремя проснулись, не дали добить…
Проскользнувшее в словах командира недовольство больно укололо Захара. Но его
выручил Вадим.
– Не надо, Хмурый. Ребята молодцы. Без потерь никак было не уйти. Задача выполнена,
я жив… Что еще надо?
– Начинается, – подал голос замерший у окна Тагир. Захар его сразу не заметил. Захотел
переспросить, что именно начинается, но понял сам. По коже побежали мурашки, заломило
виски. По городу катилась Волна.
…Всю ночь никто не сомкнул глаз. Сноходцы бродили из комнаты в комнату, будто
принюхиваясь к чему-то. Черт их разберет, колдунов проклятых! Остальные бойцы просто
сидели, вслушиваясь в ночные звуки.
Ждали Зверей Изнанки.
Неизвестно, была ли то заслуга Кардинала и Тагира, но твари Изнанки не удостоили их
визитом. Нашли себе другую цель. От Башен доносились панические выкрики, автоматная
стрельба и тягучие, рвущие душу вопли Прозрачников. Удачное расположение крепости
больше не защищало «тарасовцев».
– Я с тезкой своим, с командиром их, на лестничной площадке разговаривал. В глаза
ему смотрю, да и шпарю, как Кардинал велел… Знаешь, будь на его месте, то в первую же
минуту шлепнул бы мерзавца, который с такими предложениями заявился. А он молодец,
держался, – вновь и вновь пересказывал свою историю Вадим. – Сам бочком, бочком и к
лифту. Успел частично перекинуться и одним ударом проломил створки. Диск скинул, эти
бараны только тогда и очухались. Стали правильно реагировать…
– Стрелять? – уточнил Захар.
– Ага.
– Выходит, тебе повезло… Знаешь, сидя здесь, я в плане Кардинала один изъян вижу.
Серьезный такой… Если командир не хочет зряшного пролития крови, то почему он
натравил на них Прозрачников? Они ж там сейчас всех на куски порвут. И почему диск
выкинуть не догадались…
– Эх ты, деревня, – снисходительно сказал Вадим. – Кардинал как диск пробудил, так
тот хрупким стал. От любого удара разбиться мог, не то что от падения в шахту. А тварей
теперь само место манит. Где оно? Правильно, внизу. Только туда они и лезут, а самых
любопытных, решивших повыше забраться, можно и пулей отогнать. Убить не убьешь, даже
не ранишь, но отступить заставишь. Почему так, не знаю, но способ верный. Вот когда
патроны кончатся, тогда все, труба. Башню не удержишь!
…«Тарасовцы» оказались крепким орешком. С утра Вадим снова отправился к ним
парламентером, но толку не добился. Его встретили стрельбой сразу из трех стволов.
Кардинал устроил совещание с Тагиром и вновь поймавшим пулю Вадимом.
Неожиданно для себя Захар взглянул на замыслы Хмурого несколько под другим углом
и испытал нечто вроде восхищения этим человеком. Похоже, в планах командира стоило
искать несколько смыслов и конечных целей. В той же комбинации, когда оборотень не
просто ведет переговоры, а устраивает диверсию в стане врага, проглядывало третье дно. Он
показывал силу Меченых. Вчера все видели, как бегущего Вадима расстреляли из автоматов,
а уже утром он как ни в чем ни бывало требует встречи. Впечатляющая демонстрация
возможностей. Если бы Кардинал мог сделать оборотнем любого желающего, то крепость бы
уже пала. Или он им все же что-то пообещал? Никакой ясности кругом, до всего самому
доходить надо.
Совещание закончилось ничем. Недовольный Вадим, на ходу безуспешно пытаясь
оттереть кровь с изрядно продырявленного камуфляжа, застал Захара на кухне. За неимением
лучшего, тот жевал засохший шоколадный батончик.
– Глухо все! Не пойму, на что Кардинал надеется… – пробормотал Вадим и, сглотнув
слюну, другим голосом спросил: – Еще одного нет?
До обеда Кардинал не планировал никаких крупномасштабных акций и разрешил
немного отдохнуть. Дважды никого упрашивать не пришлось. Все оказались слишком
измотаны. Но никто не возражал против организации дополнительных постов на случай
нападения «чистых» или опасной глупости обитателей Башни. Пусть несколько групп с
самого начала заняли позиции в других домах, а одна и вовсе в овраге под носом у
«тарасовцев», да только осторожность лишней не бывает.
Захару повезло, и по графику он вступал на дежурство совсем не скоро, а значит успеет
отдохнуть. Навыком засыпать в любое время и в любом положении он овладел в
совершенстве.
Вадим пожелал, было, добрых снов, но, судя по его кислой роже, сам он ожидал одних
только кошмаров. Сноходцы какую-то бучу затевают, догадался Захар. Новость не из
приятных, но и не повод для бессонницы. Ему уже приходилось видеть, как Кардинал с
Тагиром погружались в транс, чтобы залезть в мозги «тарасовцам». И ничего страшного не
заметил. Душевный трепет Вадима перед всякими проявлениями могущества Хмурого начал
его раздражать. Закрывая глаза, он мстительно пожелал товарищу самых жутких видений.
Само собой, в воспитательных целях…
Разбудил его собственный крик. Скулы свело судорогой, во рту все пересохло, еле
ворочался потрескавшийся язык. Бывали в его жизни и более приятные пробуждения.
Воспоминание о липких щупальцах, рвущих душу на части, он постарался поскорее забыть.
– И тебя достало? – хохотнул Вадим, массируя виски. – А представь, каково
«тарасовцам».
– И не подумаю. Об этой мерзости и вспоминать не хочется.
– Да ладно. Расслабься. Мы бы и не заметили, но Кардиналу легче сначала в наш сон
войти, а оттуда в сон ребят из Башни, чем напрямую. Вот нас и приласкало немного. За
компанию… Только не спрашивай подробности, мне так Кардинал сказал. Я ничего больше
не знаю.
С Башни ударил крупнокалиберный пулемет, бросив обоих оборотней на пол.
Неизвестный стрелок вслепую полосовал стены дома, где укрылись люди Хмурого. Патронов
он не жалел. Все жал и жал на спусковой крючок, пока не расстрелял всю ленту.
– Лихо, – оценил чужую расточительность Захар. – Они там собственную фабрику по
производству боеприпасов открыли, что ли?
Но бессмысленной стрельбой дело не ограничилось. С крыши донесся дикий,
нечеловеческий вой. Он все длился и длился, вызывая иррациональный страх и накрывая
покрывалом жути… Пока не захлебнулся душераздирающим воплем.
Вадим показал Захару, как проводит большим пальцем по шее, на что тот пожал
плечами. Похоже, кое у кого из «тарасовцев» возникли проблемы с психикой, но вот
решились ли их товарищи на столь радикальную помощь, это вопрос. Единственное, в чем
Захар был действительно уверен, так это в причастности к произошедшему Кардинала.
Колдун как-то ухитрился превратить чужие сны в опасное оружие и выпустил в мир нового
джинна. Сегодня ты его использовал, а завтра твой враг. И как защититься от прокравшегося
в сон чужака, Захар не представлял. Жутковатая перспектива. Во все эти сверхъестественные
чудеса просто не хотелось верить, разум отказывался их принимать… Ведь если поверить, то
впереди открывается такая бездна, что впору пустить пулю в висок.
Ненахов привычно отбросил опасные мысли, как страус прячет голову в песок. Но
надолго ли хватит этого убежища?
…Вадим собрался уходить и позвал Захара с собой. Кардинал планировал после игр с
Изнанкой пройтись по свежему воздуху, и нужна было охрана.
Они вышли на улицу, где их уже ждал Леха Дылда – плечистый оборотень с наколкой
«ВДВ» на кисти. Тот был мрачнее тучи и встретил Вадима взглядом исподлобья.
– Успокойся, – не выдержал старший Перевертыш. – Не будет с нами Тагира, не будет!
– Он пояснил Захару: – Леха Тагира сильно не любит. До драки раз дошло, да только силенки
немного не подрассчитал. Все закончилось двумя треснувшими ребрами и переломом руки у
него и фингалом у Тагира. Наш виритник был сильно недоволен.
Леха на провокацию не прореагировал. Наоборот, расслабился и перестал смотреть на
окружающих волком. А вот Захар начал испытывать к товарищу неприязнь. Нет, там, дома,
он где-то даже поддерживал таких вот горячих ребят. Они были неплохим противовесом для
агрессивных гостей, клапаном, через который общество стравливало пар. Но здесь, здесь
разве так можно?! Здесь есть просто люди и все остальные, а кто ты по национальности, не
имеет значения. Никакого! Человек, и точка.
Разговор прервал появившийся Кардинал. Поприветствовав оборотней, он повел их
через двор к полуобвалившейся арке. За ней начинался склон оврага, густо поросший
кустарником. Вниз убегала узкая тропка, изуродованная неровными ступенями из красного
кирпича.
Спускались осторожно, прячась среди листвы от наблюдателей из Башни. Чтобы
разделаться с ними, было достаточно дать пару очередей из ПКС на крыше. Захар подивился
звериной грации, с которой спускался Кардинал. В возрасте мужик, а двигается, как… как
оборотень! Сравнение пришло на ум неожиданно легко. Да и что говорить, достаточно
присмотреться, как идут Вадим с Лехой и он сам.
Тропинка вывела к дряхлому забору, согнувшемуся под тяжестью облепивших его лиан.
Нескольких досок не хватало, и они воспользовались образовавшимся проходом. Леха едва
не наступил на ползущую по своим делам змею, но вовремя отдернул ногу.
Забор огораживал некогда старый и запущенный сад, но Волны изменили его. Глядя на
переродившиеся груши и яблони, теперь напоминающие невысокие, но кряжистые дубки с
узловатой корой, усыпанные ярко-оранжевыми плодами всевозможных форм, он пытался
решить простой вопрос: насколько съедобен этот кошмар Мичурина. Позавтракать он как-то
не успел.
– Слопаешь яблочко, братец Иванушка, и обернешься таким козлищем, что любая
Аленушка отвернется, – жизнерадостно буркнул Леха.
Захара передернуло.
Они обошли старое пепелище, по очереди перемахнули через очередной забор,
укрывшийся за поистине гигантскими кустами смородины. Дальше пришлось ползти,
прикрываясь завалом из непонятных труб и досок. Прежние хозяева дома явно не желали
утруждаться, тратя силы на уборку сада, предпочитая сваливать весь хлам в одном месте.
Сегодня это очень пригодилось Захару и его товарищам.
Заднее окно покосившегося дома оказалось выставлено, и оттуда им махал рукой
знакомый Ненахову оборотень Тони. За день до штурма случайно столкнулись в столовой,
разговорились, а потом хорошенько выпили за знакомство. По ходу дела выяснилось
происхождение странного прозвища. Оказалось, так звали в одном фильме отмороженного
итальянского мафиози, совершенно наплевательски относящегося к своей и чужой жизни. «Я
с детства такой же. В драке клинит намертво. Вот и пошло», – объяснил он, пьяно щурясь.
Другие подробности Захар выяснять не стал.
– Где Борис? – спросил Вадим, как только оказался внутри дома.
– На чердаке. Если надо, могу позвать, – сказал Тони немного развязно. – Лестница в
соседней комнате.
– Не надо. Откуда Башню лучше видно? – спросил Кардинал.
Его любитель мафиози боялся, потому отвечал по-военному четко.
– Сверху. Там у нас бинокль, лежанки оборудованы. Мышами, правда, воняет, но…
– Веди.
В соседней комнате, действительно, оказался люк в потолке и приставная лестница.
Тони неосторожно задел ее плечом. Раздался грохот.
– Тихо! – аж взвился Леха. – Сейчас как вмажут из пэкаэсов, тут нам и настанет…
– Спокойно! – Вадим выровнял лестницу, пропуская вперед Кардинала. Захар поднялся
следом за телохранителем командира. Его взяли просто в нагрузку, обычным охранником, не
посвящая ни в какие тайны, но… интересно ведь. Если что, выгонят!
Не выгнали.
Кардинал изучал в бинокль Башню, Борис с Вадимом устроились на невысокой
скамеечке. Последний с интересом листал «Плейбой» из обнаружившейся рядом стопки.
Подсаживаться к оборотням Захар не стал, встал за спиной у Кардинала. Хмурый смолчал, но
покосился недовольно.
– На, гляди. Что необычное увидишь, дашь знать! – командир сунул Захару в руки
бинокль и уселся на внешне крепкий табурет.
– А что именно…
– Все! Как увидишь, так сразу поймешь.
Странно все это, подумал Захар, обшаривая взглядом Башню сверху донизу. Будто ждем
чего-то. Или кого-то.
От таких мыслей ощутимо тянуло паранойей, но Кардинал мог преподнести любой
сюрприз, даже самый невероятный. Ненахов успел в том убедиться.
Томительно потекли минуты. Быстро устали глаза, но Захар терпел. Показывать
слабину перед Хмурым совсем не хотелось. Ребячество, конечно, но ничего с собой поделать
не мог.
…Из открытого люка в десятке метров от Башни выплыла Медуза. После Волны
прошло немало времени, но тварь никак не желала убираться в свой мир. Хотя Прозрачники
и под землю раньше не лезли. Разбив диск в лифтовой шахте, почти в подвале, Вадим
действительно как-то изменил это место. Нарушил незыблемые законы и правила, сделав
жизнь более опасной.
У кого-то не выдержали нервы. С балкона десятого этажа бухнул одиночный выстрел,
пуля со свистом прошла сквозь призрачное тело Медузы и оставила выбоину на
потрескавшемся асфальте. Тварь Изнанки вздрогнула и скрылась в колодце.
– Сломанная печать манит к себе Прозрачников, не дает им разбрестись. Наверх лезут
самые любопытные, но им пока хватит обычной пули, – сказал Кардинал, на секунду
выглянув в окно и сразу сев обратно. – Да… пока.
Захар вдруг испытал жалость к осажденным. Они еще на что-то надеялись, верили в
победу, но у них не было ни одного шанса. Знания Кардинала оказались сильнее любого
оружия…
Выскочивший из-за деревьев высокий блондин и бегущий с ним наравне толстяк
застали Ненахова врасплох. Не ждал он появления людей, не боящихся поймать пулю или
заработать ожоги от солнца. Лица не прикрыты, руки голые – один хоть в спортивном
костюме, второй и вовсе в футболке и шортах разгуливает. Такое лишь «нормальные» себе
позволить могут или оборотни после Второй Пелены.
– Кто-то странный появился, – тихо произнес Захар, но Кардинал его услышал.
Молнией метнувшись к окну, он оттеснил Ненахова в сторону и выхватил бинокль.
– Ага!
Пояснений не потребовалось. Захар и невооруженным взглядом видел, как два внешне
обычных мужика синхронно запрыгнули на стену Башни на уровне второго этажа и, быстро
перебирая руками и ногами, полезли вверх. В первом же незаложенном окне они выдавили
стекло и по очереди нырнули внутрь. Все это проделали поразительно ловко, уложившись в
десяток секунд. Пожелай Захар их подстрелить, у него ничего бы не вышло.
– Кто такие?
Ненахова распирало любопытство. Быстро привыкнув к мысли о едва ли не всеведении
командира, он повернулся за ответом к Кардиналу, но тот промолчал. К ним подбежал Вадим,
и Захару пришлось кратко обрисовать случившееся.
– Блондин, говоришь… А ведь на Леонида похоже, командир, да?
– Может быть, – проронил Кардинал. Захар был готов поклясться, что тот улыбается
под маской. Пояснять, кто такой Леонид, никто не собирался.
…Гости покинули Башню через пару часов. Просто сиганули в окно с пятого этажа и
бухнувшись на землю, огромными прыжками помчались прочь. Кардинал так и не вернул
ему бинокль, но кое-какие детали Захар разглядел.
Прежде всего – возвращались уже не люди. Если в Башню неизвестный Леонид с
товарищем поднимались в человеческом облике, то из окна выпрыгнули оборотни. Один,
внешне похожий на гориллу, тяжело бухнулся на останки изувеченного газона, припав на
одно колено, а второй спланировал далеко вперед. Этот второй напоминал жуткую помесь
ската и человека, был поразительно черен кожей и обладал шикарной белой гривой.
Благодаря своей хитрости, он приземлился среди зарослей кустарника и сразу рванул куда-то
на север. Товарищу пришлось его догонять.
Увлеченный изучением внешности оборотней, Захар упустил нечто важное – их
поклажу. Каждый прижимал к груди по объемному свертку, но явно тяжелый груз их ничуть
не стеснял. Ненахов почувствовал укол зависти.
– Мне показалось, или их добыча шевелилась? – спросил Борис, подошедший к окну к
моменту бегства оборотней.
Ответил Вадим.
– Леонид всегда был хитрой сволочью. И неплохим торговцем. Почуял, мерзавец, запах
поживы, и решил разжиться на чужой беде, – телохранитель Кардинала сильно разозлился,
раз начал забывать, на чьей стороне он находится. – Выторговал пару девок посимпатичней и
свалил куда подальше. Скотина!
– И чем ему пришлось заплатить? – спросил Захар, но его вопрос просто повис в
воздухе. – Если что-то получил, то в обмен на что-то. Правильно?! Так чем расплатился этот
Леонид?
Вадим поймал взгляд Кардинала и тоскливо спросил:
– Догнать?
Ему очень не хотелось связываться с похожим на спрута Перевертышем. Странно.
Чтобы старший оборотень кого-то боялся. Совсем на него не похоже…
Хмурый покачал головой, вызвав у телохранителя вздох облегчения.
В том же окне появился растрепанный человек и начал стрелять из ружья вслед
убежавшим Перевертышам. Вряд ли он что-то мог различить в сплошном зеленом ковре
джунглей, затянувших овраг, но продолжал палить. Каждый выстрел он сопровождал
криками и ругательствами. Сразу вспомнилось шевеление свертков в руках Леонида. У
мужика похитили кого-то из близких?
Стрелка начали затаскивать внутрь. Он некоторое время сопротивлялся, кричал, плакал,
но его не слушали. Под конец он уронил ружье и обеими руками вцепился в подоконник, не
желая уходить. Но неизвестные доброжелатели победили и скрылись с ним внутри.
– Да что там случилось?! – не выдержал Борис.
– Леонид с другом пришел в гости к «тарасовцам», взял, что ему был нужно, и ушел, –
пробормотал Вадим. – Теперь мы видим последствия визита.
Голос телохранителя срывался. Он пытался демонстрировать равнодушие, но Захар
видел его злость. Горе мужчины в окне тронуло почти всех. Кроме Кардинала, конечно. Того
вряд ли волновали такие нежности.
…Новый выстрел грохнул почти на самом верху. Пистолет, определил Захар. Потом еще
и еще. Зазвенело стекло, и сразу вступил автомат.
В Башне начался бой.
Захар покосился на прикипевшего к биноклю Кардинала и вновь почувствовал, как тот
улыбается. В планах командира всему нашлось место: тварям Изнанки, кошмарным снам,
странным Перевертышам, теперь вот пришла очередь войны среди «тарасовцев». Страшный
человек!
– Может быть, стоит… – начал было Вадим, но Кардинал лишь отмахнулся:
– Нет. Штурм не понадобится.
Он хотел добавить что-то еще, но внизу закричал Леха.
Захар первым метнулся к лестнице, на ходу выпуская когти и наращивая кожу.
Трансформировалось сознание – исчезли посторонние мысли, все стало восприниматься как-
то иначе, четче и понятнее. Из эмоций осталась одна сдержанная ярость.
Не тратя время на спуск по ступенькам, Захар просто прыгнул в люк. Внизу никого не
оказалось, зато через стенку доносились звуки борьбы. Кто-то тонко по-звериному взвизгнул.
Идея ворваться в комнату оказалось не слишком удачной. Захар переступал порог, когда
выстрелившее снизу то ли щупальце, то ли хвост, сбило его с ног и крепко приложило об пол.
В бок впилось нечто острое, до ноздрей донесся запах вони и разложения.
– Бей!!! – прорычал кто-то совсем рядом. Захар отстраненно отметил, как сильно
изменился голос Лехи. – Бей!
Волна адреналина смыла ошеломление. Захар извернулся, еще сильней изодрав бок,
вскочил на ноги и с натужным хэканьем полоснул когтями возникшую перед ним безглазую
морду. Получай!
Раздавшийся рев его едва не оглушил. Из пасти твари дохнуло тухлятиной, и Захар с
трудом увернулся от клацнувших зубов. Цапнет – зараза убьет лучше любого яда. Продолжая
движение, он скакнул вправо, перекатился через стол у стены и под его прикрытием
попытался разобраться в творившемся вокруг беспределе.
Леха, успевший принять боевую форму, подмял под себя противника и теперь
ожесточенно месил его кулаками. Дрался он с монстром, сплошь покрытым извивающимися
щупальцами разной длины. Под потолком парила парочка его сильно уменьшенных копий,
свирепо клацающих пастями. Каждая соединялась со старшей особью похожей на черный
канат лентой.
Один из летающих придатков монстра вспомнил про Захара: таранным ударом своротил
стол и попытался вколотить Ненахова в стену.
Почти удалось.
В последний момент Захар ушел в сторону, оттолкнулся ногами и врезался во второй
шар. Вцепившись левой рукой в щупальца, он начал полосовать тварь когтями правой,
вкладывая в каждый удар звериную ярость. В горле клокотало рычание, хотелось зубами
вцепиться в монстра…
Он слишком увлекся. В спину молотом врезалось второе чудовище, сбив его на пол.
Да где же Кардинал с ребятами?! Если решат не ввязываться…
Но командир не бросил своих. Захар, погребенный под тушами гадин, едва трепыхался,
когда в комнату ворвались Борис с Вадимом.
Ненахов, испытывающий сильную боль, воспринимал происходящее рваными,
отрывистыми кусками. Вот Вадим, бьющий странно выглядевшей рукой в скопление
щупалец в центре одного из шаров. Во все стороны брызжет фиолетовая жижа. Следующий
кадр – вцепившийся в ленту-пуповину Борис. Ящероподобный оборотень азартно рвет
крепкую кожу. Сильным рывком шар вырывается из его хватки и подскакивает к потолку, с
грохотом врезавшись в доски. Одним прыжком Вадим его догоняет, и снова во все стороны
летят фиолетовые капли…
Лишь Кардинал просто стоял в стороне. Не шевелился, не пытался размахивать
оружием или драться врукопашную. Просто стоял и буравил взглядом противника Лехи. И
катились от него волны потусторонней жути, грозящие немедленной смертью всякому,
вставшему на пути.
Движения черной твари начали замедляться. Щупальца не так сильно молотили
ослабевшего Леху, напоминающие лапы отростки уже не сжимали оборотня, а наоборот,
пытались отпихнуть в сторону.
– Уйдет! – взревел Вадим, делая шаг вперед. Но Кардинал выкинул новый фокус,
поначалу повергший Захара в состояние полного обалдения.
Хмурый пропал. Исчез, испарился, развеялся пылью… А через мгновение возник рядом
с тварью и ударил голой рукой. Захар хорошо это рассмотрел. Сжатые пальцы острым
стилетом вонзились в тело, глубоко погрузившись в плоть. Одно короткое движение, и
Кардинал отходит в сторону, брезгливо протирая кисть носовым платком. Монстр же с
утробным стоном дернулся и затих. Победа.
Захар, пошатываясь, встал и молча подошел к Хмурому. Тот, не задавая лишних
вопросов, начал водить руками над его ранами, вызывая покалывание и легкое жжение.
Ушибы, укусы и глубокие царапины начали затягиваться. Вадим с Борисом помогли
подняться Лехе, хотя не было похоже, что он сильно пострадал. Ушибы да пара синяков.
– Он из подвала вырвался, – сказал бывший десантник, прикладываясь к врученной
Борисом фляжке. – Пол проломил и сюда. Я начал перекидываться, так он, сука такая, на
меня сразу бросился…
– Это что за дрянь? – спросил Борис, пиная мертвую тварь. Большая часть ее тела
скрывалась в темном лазе, ведущем куда-то под дом.
– Кто тебе скажет? – пожал плечами Кардинал. – Мерзость. Существо, имеющее мало
общего с миром живых. Не связано с Изнанкой. Не зверь и не птица. Одно слово – монстр.
Назад они возвращались в самом мрачном расположении духа. Только мир стал чуточку
понятнее, и на тебе – новый нескучный сюрприз. О такой жути никто и не слышал. А что еще
впереди ждет?!
Их потрепанный вид немало удивил остальных, но вопросов не было. Все будет позже,
а пока…
– «Тарасовцы» выслали парламентера. Он сейчас стоит перед домом и трясет
полотенцем, – сообщил Тагир.
– Давно стоит?
– Только подошел. Как у них там стрельба закончилась, так сюда и заявился.
– Быстро, – протянул Кардинал, не скрывая удовольствия. – Ну, не будем заставлять
человека ждать. Узнай, чего он хочет…
«Тарасовец» предлагал перемирие. И приглашал Кардинала и четырех
сопровождающих в Башню за стол переговоров. Странно, но ни Тагир, ни сам Хмурый и
словом не обмолвились о возможной ловушке. Согласились сразу. Захару такой подход к делу
показался безответственным, но он смолчал. Как бы не приняли его слова за трусость!
С Кардиналом пошли одни Перевертыши – сработавшаяся за утро команда бойцов.
Проверены в деле, сильные оборотни. Если вдруг встреча обернется предательством, то они
окажутся крепким орешком для обитателей Башни.
Поднимались по той же самой лестнице, что и прошлым вечером Вадим. Со стороны
она смотрелась гораздо надежней: не видны были треснувшие ступени, кривые гвозди.
Их сразу провели внутрь неплохо обставленной трехкомнатной квартиры, где за столом
сидел худощавый светловолосый мужик с усталым лицом. На щеке алела свежая ссадина.
– Вадим Тарасов? – спросил Кардинал со странной интонацией. Словно не
демонстрировал вежливость, а действительно сомневался в личности лидера «тарасовцев».
– Нет. Ласковин Федор Геннадиевич, – ответил тот, сделал паузу и добавил: – Новый
лидер обитателей Башни. И я хотел бы еще раз обсудить ваши требования.
Вот те раз, ошеломленно подумал Захар. И кто-то после этого будет сомневаться в
способности Кардинала добиваться желаемого? Но как? И что здесь случилось? Тот же
вопрос задал и Кардинал.
Ласковин коротко, не таясь, обрисовал сложившуюся в Башне ситуацию.
…Сутки осады сильно пошатнули уверенность защитников Башни в своих силах.
Уверенные в надежности стен крепости, они считали Волну своим природным союзником.
Даже пари заключались на то, когда идиоты Меченые отступят. И сколько их останется после
нападения Прозрачников.
Не вышло.
Все вдруг перевернулось, встало с ног на голову. Именно люди Кардинала стали
зрителями, а они – актерами. Росомахи и Медузы точно обезумели. Они лезли и лезли в
подвал, изредка вырываясь наружу, пытаясь прорваться наверх. Лестница и лифтовая
площадка второго этажа сейчас завалены гильзами. Расстреляли едва ли не треть запасов,
чудом дотянув до утра.
Но твари не ушли. Они заполонили весь подвал, толкались там, занимались своими
непонятными делами. Выжидали. Все связывали грозные изменения со вчерашним визитом
оборотня, но найти разумных объяснений не удавалось. Слишком мало они знали.
Тарасов предложил устроить дневную атаку. Меченые боятся солнца сильнее
«нормальных», а значит, есть шансы победить с меньшими потерями. Все оказались
настолько злы, что отдай он приказ о немедленной атаке, и за ним бы пошли все как один…
Но командир «тарасовцев» приказал отдыхать. Кошмарная ночь стала для людей настоящим
испытанием, и гнать их в бой мог только последний идиот. Лучше подождать.
Это решение оказалось ошибкой.
Короткий сон обернулся чередой жутких, высасывающих силы кошмаров. Людей
подхватил ураган видений, напрямую связанных с засевшими вокруг Башни Мечеными. Если
отбросить лирику, то в сознание вколачивалась простая мысль: любое нападение на людей
Кардинала кончится не просто смертью, а смертью жуткой.
Кое-кто не выдержал навалившейся на него жути и сорвался. С огромным трудом
удалось успокоить дорвавшегося до пулемета сорокалетнего мужика, прошедшего Афган и
сломавшегося от простого кошмара.
Ни о какой атаке больше не могло быть и речи. Слишком многие растеряли пыл и
боевой дух. Осталась всего пара десятков бойцов, готовых к драке, но ведь противостояли им
Меченые. Жуткие оборотни! Все видели, как автоматные очереди прошивают тело одного из
них, а наутро он жив и здоров, красуется перед Башней. Кое-кто заговорил о серебряных
пулях и осиновых кольях.
У Тарасова нашелся выход.
Он поддерживал связь с одним бандитом. Торговали, обменивались информацией. Как
вдруг сегодня тот заявился вместе с помощником в Башню. И предложил решить проблему с
Прозрачниками…
– Как? – подался вперед Кардинал.
По знаку Ласковина в комнату внесли клетку с сидящей внутри помесью мохнатого
паука и птицы. Монстрик тихо курлыкал и поглядывал на людей огромными голубыми
глазами.
– Додик, – Федор хмыкнул. – По заверениям бандита чует приход Волны…
Кардинал приблизил лицо к клетке и приподнял капюшон. Короткого взгляда хватило,
чтобы зверек заверещал, вцепился в решетку и начал ее трясти.
– И вправду что-то чувствует. Забавно.
Слова Кардинала Федор никак не прокомментировал, лишь криво усмехнулся.
– Отлично. А вот вещи, которые должны задержать тварей.
Рядом с клеткой на стол лег короткий тубус. Внутри оказались пять листов бумаги с
намалеванными красным маркером узорами. Надо сказать, совершенно дурацкими.
– Бандит спускался вниз с одним из них на вытянутых руках и выбрался живым, но…
что-то вызывает у меня сомнения чудодейственность этих рисунков.
– В общем-то, правильно. Можете смело выкидывать. К вам пришли не самые сильные
и агрессивные Прозрачники. Леонид… этот бандит… их не боится, а вот вам стоит
поберечься.
– Вы знакомы?
– Я знаю большинство выдающихся Меченых в этом городе. Леонид из таких. На мой
взгляд, он вообще самый сильный оборотень Сосновска!
Настороженность Ласковина никуда не исчезла, но он все же продолжил рассказ.
…Сделка с Леонидом и стала причиной бунта. Тарасов расплатился с оборотнем двумя
девчонками. Одна – сирота, прибилась к ним на прошлой неделе, а у второй был отец. И их
просто отдали бандитам. Как рабынь. Вопреки желанию, насильно.
Несчастный отец возмутился, попытался сопротивляться, даже стрелял вдогон. Но
Тарасов никого не желал слушать. Говорил о всеобщем благе, обещал остальным свободу. И
пристрелил кинувшегося на него с кулаками родителя. Народный лидер оказался трусливым
ублюдком, готовым жертвовать жизнями остальных.
Башня взорвалась. Результатом короткой кровавой схватки стала гибель Тарасова, его
телохранителей, еще нескольких человек, а Ласковин возглавил общину…
– …и теперь мы хотели бы узнать ваши условия, – сказал Федор, стараясь сохранять
невозмутимость. Удавалось с трудом. Слишком это все напоминало капитуляцию. – А также
выставить свои требования…
– Думаю, я знаю, что вы хотите, и готов помочь решить любую вашу проблему, –
улыбнулся Кардинал.
Захар вдруг ощутил себя маленькой пешкой. Фигурой, которую игрок двигает по полю,
защищает или подставляет под удар, следуя одному ему ведомой стратегии. Они все
разменные фигуры в шахматной партии Кардинала. И не важно, с какой ты стороны доски,
тебе найдется место в его планах.
В сердце молнией полыхнула ненависть. Захар поймал взглядом спину Хмурого,
представил, как выпускает когти и наотмашь бьет его под левую лопатку. Сразу. Наповал. И
будь что будет…
Внезапно Кардинал резко оглянулся и нашел его взглядом. Черт! Что-то почувствовал?!
Но как?! Похолодевший Захар постарался придать лицу невинное выражение. Дымов замер,
прислушиваясь, и на лице мелькнула гримаса, как у человека, которому что-то почудилось.
Недовольно дернув плечом, он отвернулся.
Только тогда Захар позволил себе выдохнуть. Проклятье, да это настоящий дьявол!
Дьявол, а не человек!…
Глава 9
В роли дичи
Глава 10
Странный свидетель
Глава 11
Погоня за живой легендой
2
развеется и поискать остальных Не могли же они пропасть бесследно.
До слуха донесся едва слышный шепот. Не звук, а его тень, слабый отголосок чьего-то
разговора. И никак не удавалось разобрать слов: вроде все знакомо, а понять невозможно.
Хочется замереть и слушать, слушать, пока не откроется сокровенный смысл…
Что за наваждение?! Захар с трудом стряхнул оцепенение. Чуть не заморочили.
Поддайся он, и неизвестно, чем бы все закончилось. По телу запоздало прокатилась волна
жара. Шепот по-прежнему звучал в ушах, но Захар больше не обращал на него внимания.
Ему кажется, или туман действительно стал гуще? Зажглись зеленые огни, замелькали
тени… Страшно, черт возьми!
Слева возник бесформенный силуэт. Огромный, с небольшой грузовик размером, он
медленно приближался. Опомнившись, Захар попытался сменить облик… Ничего не
получалось. Тело забыло, как превращаться. Он словно растерял свои сверхспособности,
избавился от клейма Меченого, стал нормальным человеком. Во рту враз пересохло, ноги
примерзли к земле. Появилось ощущение надвигающегося конца.
Может, это сон?! Господи, ну пусть будет сон. Иначе подыхать вот так, с опущенными
руками, без воли и желания победить, как-то уж совсем гадко. Перед самим собой стыдно.
Туман немного развеялся, открыв приближающееся нечто. Захар не мог подобрать ему
определения или достойного сравнения. Как назвать безобразную гору из серых канатов,
увязанных лохматыми узлами и затянутых паутиной. Да не просто гору, а живую гору,
двигающуюся с завидной целеустремленностью и выказывающую весьма очевидные
намерения.
Чудовище чем-то неуловимым напоминало паука с базы. Внешне ничего общего, но
ощущалось смутное родство. Это не объяснить словами, Захар просто чуял. Как зверь чует
охотника.
Значит достали-таки. Нашли способ, мелькнуло тоскливое. От обиды на такую
несправедливость перехватило дыхание. Заломило виски и почему-то левую скулу… Будто
врезал кто со всей дури. А потом в правую.
– Держи его, суку! Вырвется – в лоскуты всех порвет! – Сквозь навязчивый шепот
прорвались голоса. – Держи, сказал!
Неизвестные с кем-то боролись, но им никак не удавалось справиться. В ноздри
брызнул запах чужого страха.
Запах?!
Из-за его спины ударило копье обжигающе-белого света, вонзившееся в самый центр
туши монстра. Во все стороны брызнули золотистые искры, чудовище налилось огнем и
полыхнуло.
Как быстро, успел подумать Захар, прежде чем его закрутило в пепельно-сером
водовороте. Короткое падение в темноту, вспышка резкой боли, и… он открыл глаза.
…Его держали четыре человека, один сидел на груди, засунув ему в рот рукоять
пистолета. Ствол больно впился в небо, порвав губу. Руки свело судорогой в попытке
освободиться, из горла вырывалось нечто среднее между криком и стоном.
Захар затрясся и попытался шевельнуть руками. Куда там, вцепились как клещи. Не
отдерешь.
– Отпускайте его, он в норме, – сказал Георгий откуда-то сзади. Приказ выполнять не
спешили, и он повторил, раздражаясь: – Отпустите, я сказал!
Захара освободили. Еще туго соображая, встал на четвереньки и мучительно
раскашлялся.
– Какого дьявола?! – выдавил он, мысленно порадовавшись: все-таки сон.
– Ох и тяжело с тобой, парень, – ответил староста. Он стоял чуть в стороне, наблюдал
за возней. – Ты ж… караганда… чуть не поубивал всех! Хорошо, от крика твоего проснулись,
да что к чему понять успели, а то бы… караганда нам!
Пара боевиков с Дикого щеголяла свежими ссадинами, у Тони оказалась порвана
куртка, а у Лехи на пол-лица расплылся огромный синяк. Захар не выдержал их взглядов и
отвернулся. Стыдно-то как…
– Не стоит забивать голову мелочами, – сказал Георгий. Вид у него был весьма
утомленный. – Меня интересует другое, с каких это пор у тебя такие сны появились?
– Просто кошмар… От страха потерял контроль и…
– Кошмар, говоришь? – передразнил Георгий. – Может быть. Из тех, после которых
обычно не просыпаются. Со стороны… палестинки… пришла какая-то скверна, поразив
одного тебя. Остальных почти и не задело вовсе. Странное дело, но целью стал именно
оборотень, а не Сноходец вроде меня. Почему, не знаешь?
– Ты убил тварь? – спросил Захар едва слышно.
Георгий понизил голос.
– Не убил, а прогнал. Успел в последний момент. Хорошо Кардинал научил кое-чему –
справился, а то бы не только мы с тобой сгинули, но и остальные погибли.
– Весело.
– Ничего… караганда… веселого, – встрял Сергей Сергеевич, разобравший одно
последнее слово. – Знаешь, парень, твои вопли на километр слышно было. Мерзавцы уйти
могут.
– Ничего страшного. Догоним.
К Караганде подбежал боец, зашептал на ухо. Вид он имел бледный.
– Случилось чего? – поинтересовался Георгий.
– Сейчас посмотрим.
Они спустились с холма к самому краю болота. В глаза бросилась здоровенная серая
проплешина. Неведомо как участок дерна просто рассыпался в прах. Захар готов был
поклясться, что это как-то связано с кошмаром и вошедшим к нему в сон Георгием. Он
повернулся за разъяснениями к виритнику, но тот промолчал.
– Раз все встали, то выходим. А то тут с вами пока бандитов догонишь, сдохнешь в
караганду.
…Необычное пятно они обошли. Никто не рискнул переступить его границу. Даже
«обезьянки» понюхали издали и резво рванули прочь. Вроде нет в нем ничего пугающего: не
валяются тушки мертвых животных, не поднимаются пузыри и не роятся таинственные
искры, но спроси любого, он скажет, что плохое место, дурное.
Вот и обошли стороной от греха подальше.
Хоть Караганда и говорил, что до палестинки рукой подать, вывел он их к ней нескоро.
Долго кружил по болоту, заставил дважды подниматься на холмы и лишь затем указал на
крупный остров, заросший колючкой.
– Самое трудное через шипы прорваться. Кусты метра два будут, не больше. Дальше
совсем легко…
Петька дернул старосту за рукав.
– Чего тебе?
– Пусто здесь. Все зверье разбежалось.
– Вот так ребус… – Караганда нахмурился. – А «обезьянки» как, ничего не чуют?
Петька пожал плечами.
– Вы не хотите ничего объяснить? – спросил Георгий.
– Не очень, – ответил староста. – Вы же про кошмары человечка вашего все больше
шепчетесь, от товарищей таитесь. Вот и мы смолчим…
Помолчав, довольный, он все же продолжил:
– А, караганда с вами. Зверолов наш Петенька. Зверье чует, мысли свои внушает,
команды. Плюс другие разные полезные мелочи умеет. Он у нас умница!
Притянул мальчика к себе и чмокнул в макушку, а потом взъерошил волосы. Прямо
любящий дед. В прошлый раз о способностях мальчика он меньше сказал. Интересно, а
Кардинал знает о новой разновидности Меченых?
После короткого совещания решили идти все разом, без разведки. Дробить силы нельзя
– разобьют по одиночке. Вместе надежнее.
Внутренне Захар готовился прорываться через заросли, надеясь на крепость чешуи, но
старик преподнес сюрприз и вывел их к едва заметной тропке. Жаль передвигаться по ней
можно только на четвереньках…
За стеной кустарника начиналась совсем другая земля. И не было в ней обещанной
Карагандой красоты и благолепия. Мертвый ад – вот самое подходящее сравнение.
Обугленные ветви, потрескавшаяся земля и пепел, куда ни кинь взгляд – всюду пепел.
Накрыл сердце острова липким саваном, ужасая одним своим видом. Что здесь произошло?!
Впереди громоздилась куча камней, и почему-то к ним не прилипло ни пылинки. Они
казались осколками чего-то большего – статуи, например. Вон там ноги, это руки и часть
туловища, а та изуродованная трещинами глыба – остатки головы. Если включить
воображение, составить фрагменты вместе и дорисовать недостающее, то получится
увеличенная копия уродца из подвала дома Леонида. Вот так номер!
– Ты куда нас привел? – прохрипел Георгий. – Это твое райское место?!
– Оно самое… но я не понимаю, – Караганда затряс головой.
– Если так, то кто-то очень постарался, круша здесь все.
Один из ящеров свирепо зарычал.
– Смотрите, – воскликнул мальчишка, показывая в дальний угол разоренной
палестинки. Там из-за невысокой плиты показался человек.
– К бою! – скомандовал Георгий и, пригибаясь, побежал влево. Захар с оборотнями
поспешил следом, на ходу трансформируясь.
Какой-то болван с Дикого, припав на одно колено, выстрелил из карабина и, конечно,
промазал. Неизвестный метнулся за плиту. Почти сразу с другой стороны плиты бабахнули из
обреза.
Пришлось упасть на землю, зарывшись в пепел.
– Жаль, гранат нет! – посетовал справа Леха, стискивая автомат. – Тогда бы их в момент
выкурили…
У людей Караганды гранат тоже не нашлось. Они дружно палили в сторону плиты,
целясь непонятно в кого. И патронов не жалели, черти!
Дылда тронул Захара за плечо и показал на бегущих вдоль зарослей колючки
«обезьянок». Пока люди заняты стрельбой, звери пошли в обход.
Заметил их и командир.
– Теперь и нам можно… Вперед! – приказал Георгий страшным шепотом, первым
вставая в полный рост.
Как осмелел-то Сноходец. Оборотнем себя возомнил, пуль не боится? Или знает, чем
здесь Леонид занимался и спешит первым лапу наложить?! Захар поднажал, стараясь не
отставать. На полкорпуса его опережал рычащий на бегу Тони. Псих какой-то!
С их стороны высунулся багровый от злости Карась и разрядил обрез. Заряд сшиб с ног
Бориса. Он с криком покатился по земле. Захар поймал себя на том, что тоже начал рычать…
Перед Тони встал незнакомый человек в низко надвинутом капюшоне с двумя тесаками
в руках. Ловко извернувшись, он сбил оборотня подножкой и, описав правым клинком
широкий полукруг, рубанул его по шее. В воздух полетели брызги крови. Разворот, и в живот
бегущего следом Захара устремился второй нож.
Дерьмо! Ненахов чудом уклонился, заблокировал вторую атаку и отпрыгнул назад,
разрывая дистанцию. Прыткий противник рванул следом, но Захар встретил его ударом ноги
под дых. Пока тот пытался восстановить дыхание, наотмашь ударил когтями по лицу, сорвав
маску и располосовав кожу. Мелькнуло бледное лицо, и любитель ножей вскрикнул.
Сноходец!
Георгий начал стрелять из пистолета, одну за другой всаживая пули в обернувшегося
гориллой Карася, но все без толку. Останавливаться разъяренный Перевертыш не желал.
Одним прыжком перемахнув через окровавленного Тони, он ринулся на Сноходца и…
грохнулся на землю. Раненый, зажимая шею ладонью, поймал гигантскую обезьяну за ногу.
Почти сразу в упавшего Карася кометой врезался Борис, яростно работая кулаками.
И этот цел? А Леха? Неужто за плиту скрылся? Из-за камня доносилась отборная
матерщина.
Пока Захар отвлекся, дорогу ему заступил Крыс, прикрывая отползающего под защиту
плиты раненого товарища. На этот раз он не стал демонстрировать красивые стойки, сразу
полез в драку. Встречный удар кулаком отклонил левой рукой, повернулся всем корпусом и с
разворота двинул Захара локтем в солнечное сплетение. Завершая атаку, сбил на землю.
Локтевой шип Крыса едва не пробил чешую на груди Ненахова. Острый, зараза, и ножа
не понадобилось. Но ему повезло, отделался дикой болью и затрудненным дыханием.
Правда, из драки на время выбыл. Стараясь отвлечь внимание Крыса, Георгий метнул нож.
Ушлый оборотень выхватил оружие из воздуха и отправил обратно.
Захара спасла одна из «обезьянок». Беззвучно возникла за спиной у разозленного
Перевертыша и с пугающей легкостью откусила ему руку. Только зубы клацнули! Как же он
заорал… А ящер уже готовился к новому прыжку.
Как бы не перепутала зверюга, кого можно драть, а кого нет!
Карась ухитрился стряхнуть с себя Бориса, отшвырнув его под ноги Сноходцу. Одним
ударом вырубил пытающегося трепыхаться Тони и ринулся на помощь Крысу. Еще не
оклемавшийся Захар поспешил убраться с его пути. И сразу раздался глухой удар, слух
резанул истошный визг. Тут же глухо бухнул близкий выстрел. Люди старосты подобрались-
таки поближе к месту боя…
На рычащего Карася набросились еще две «обезьянки». Его броня оказалась им не по
зубам, но они не растерялись – по-бульдожьи повисли на плечах, мешая двигаться.
Вылетевший из-за плиты боец Леонида осторожничать не стал, срезав их одной
длинной очередью. Зацепило и Карася, но он только рыкнул. Взвалил на плечо Крыса и
вломился в заросли колючки. Отход прикрывал оборотень с автоматом, но отступил и он.
Драпают, гады! Опять драпают! Едва не перебили всех к такой-то матери, но все же
отступили. Правда и преследовать их некому.
…Результаты схватки удручали. Из людей Кардинала один Георгий не получил ни
царапины. От брошенного ножа он просто увернулся. Рана Тони закрылась сама, Сноходец
лишь немного ускорил процесс, а у Бориса оказалась сломана рука и почти до кости разодран
левый бок. Денек придется поберечься, избегая драк и иных опасных телодвижений. Захар
вообще был как огурчик, считай отделался легким испугом, а вот Лехе едва не проломили
череп. Он обошел стороной общую свалку и сунулся за плиту, где поймал выпущенную
опытной рукой гирьку кистеня. Только и успел разглядеть лежащего на спине человека с
оголенным торсом. На груди у него чернел какой-то рисунок.
– Неужели с Леонидом случилось чего, – удивился Георгий, водя рукой по ранам
Бориса. Рваные края трепетали и медленно сходились. – То-то, я смотрю, они сидели,
выжидали. Сотворили здесь непонятно чего, а оно их командиру боком вышло. Надеялись,
отлежится, в себя придет, и тут мы нагрянули…
– Нагрянули… Пошло оно все в караганду! – пробормотал подошедший староста. Он
едва не плакал. – Таких зверей сгубил! Парнишка один пулю точнехонько в сердце поймал,
второму плечо прострелили… Столько патронов сожгли… И ради чего? Руку мерзавцу
оторвали, да морды набили. Пока вы здесь брачные игры бегемотов изображали, Леонида
утащить успели.
– С другой стороны, вы их теперь точно отвадили от вашей земли, – заметил Георгий. –
А нет, так догоняйте. Земля ваша, глядишь, и поймаете. На свою голову.
Караганда красноречиво на него посмотрел, махнул рукой и вернулся к хлопочущему
вокруг единственного уцелевшего ящера пацану. Зверь тихо скулил – жаловался.
Захар хотел сказать про вполне вероятную месть со стороны Леонида, но сдержался. Не
стоило зря накалять обстановку.
…Давящая атмосфера острова действовала на нервы, но раненым надо было прийти в
норму. Пришлось ждать. Разговора о проводнике Георгий не заводил: Леонид ушел, и
условия договора со старостой выполнить не удалось. Такое отношение к делу сильно
беспокоило Захара. Поход через топи вслепую казался безумием. Они идут спасать человека,
а не устраивать заплывы в зловонной жиже. Если, конечно, они все еще собираются искать
Артема. Вдруг кое-кто чересчур увлекся играми в войну…
Но через час, перед самым отправлением, к ним подошел Сергей Сергеевич.
– Вы… караганда… чего ждете? Особого приглашения?! – рявкнул староста. – Раз
уговор был дать вам проводника, то вот вам, распишитесь в получении. Я свое слово держу.
С делом нашим общим, правда, промашка вышла, так мы потом наверстаем. Верно я говорю?
Услышав о проводнике, Захар вздохнул с облегчением. Не надолго, правда. Этот самый
проводник никак не хотел попадаться ему на глаза. Старик к ним подошел в сопровождении
своего пацана и притихшего зверя. Самому ему идти не с руки. Тогда кто? Не Петьку же он с
ними отправит. Дело рисковое, назад могут вернуться не все.
– И кто же наш «Сусанин»? – озвучил вопрос Георгий.
– Да вот же он! – воскликнул Сергей Сергеевич, похлопав «обезьянку» по загривку. –
Колючка! У него… караганда… ума как у человека. Может, даже и больше. Дорогу, опять же,
лучше собаки чует…
– Ящер?! Уважаемый, мы не дрессировщики и не… как вы сказали?… не Звероловы!
Нам со зверем возиться ни к чему, нам дорогу найти надо…
– Найдете, от чего не найти? А Колючка вам поможет… Так, маленький?
Услышав свое имя, страшноватый ящер тонко засвистел и попытался потереться
башкой о бедро старика. Тот помянул свою любимую «караганду» и треснул зверя по лбу.
Еще бы, у того чешуя как наждак крупный. В момент штаны раздерет. На удар Колючка не
обиделся и засвистел еще громче.
– Ладно, чего тянуть. Петька, кто из них с любимчиком твоим поладить-то сможет? -
спросил Караганда, весело посматривая на Меченых. У Захара появилось недоброе
предчувствие. Когда пацан, улыбаясь щербатым ртом, ткнул в него пальцем, он ничуть не
удивился. Как знал!
Процедура знакомства со зверем оказалась совсем непростой. Прежде чем сунуть ему в
руки поводок, мальчик устроил целое представление. Во всяком случае, так Захару
показалось.
Достав перочинный нож, он с недетской серьезностью чиркнул себя по запястью,
уронив на землю несколько капель. Недовольно морщась, мальчик смочил кровью кусок
веревки со множеством мелких узелков, приведя ящера в нешуточное возбуждение. Аж
заплясал на месте. Заботливый Караганда сноровисто перебинтовал мальчику порез, и лишь
затем поманил Захара:
– Иди сюда… Твоя очередь!
Захар медленно подошел, оглядываясь на посмеивающихся товарищей. Им все казалось
глупой детской игрой. Серьезно настроенный Петька молча взял его за руку и сделал такой
же надрез. Тем же ножом. Ненахов надеялся, что паренек ничем не болеет.
Колючка с шумом принюхался и подошел ближе.
– На! – Мальчик, протянул ему окровавленную ладонь. Захар с неприязнью увидел, как
ящер слизал его кровь сиреневым языком. Бр-р! – Дядь, а теперь повяжи себе это. Можно на
другую руку… – Петька сунул ему злополучную веревку.
Ощущая себя полным идиотом, замотал правое запястье и кое-как связал свободные
концы. Товарищи откровенно ржали.
Смех прекратился, когда подобравшийся ящер обошел маленького Зверолова и сел
рядом с Захаром. Как страшная, похожая на рубанок собака!
– Вот и ладненько, – обрадовался староста. – Будет слушаться, защищать, показывать
дорогу… А как возвращаться станете, так и зверушку вернете. И это… вы его кормите
лучше, голодать не давайте. Неровен час, пожрет вас в караганду!
Старик визгливо рассмеялся.
Захар повернулся к Колючке и встретился с ним взглядом. В глазах «обезьянки» горели
интерес и любопытство. А еще обещание всяческих каверз. Оборотень содрогнулся,
представив грядущие проблемы.
– Идем, – тронул его за плечо Георгий. – Пока мы здесь возимся, Артем к топям вышел.
Совсем близко. Спешить надо…
Отряды разошлись. Люди Караганды отправились обратно в Дикое, неся убитого на
самодельных носилках, а Меченые двинули вглубь болот. Перед ними легко бежал Колючка,
часто оглядываясь на отстающих двуногих. И начало Захару постепенно казаться, что
окаянная тварь над ними издевается. Пасть раскрыла, глазищами сверкает – будто ржет по-
своему.
Ну да пусть веселится, гадина. Присутствие хищника даже успокаивало: куда-то сюда
ушли бойцы Леонида и сталкиваться с ними на узкой тропинке совсем не хотелось. Может
быть, позже, но не сейчас. Лучше бы бандиты выбрали другой путь и не совались в джунгли.
Что им, говоря по правде, там делать? Захар очень на это надеялся…
Глава 12
Среди своих
Эпилог