1.

У них в их глуши было тихо, не было развлечений; тетушки же нежно

любили своего племянника и наследника, и он любил их, любил их
старомодность и простоту жизни.

2. Жизнь его в этот год в деревне у тетушек шла так: он вставал очень
рано, иногда в три часа, и до солнца шел купаться в реку под горой,
иногда еще в утреннем тумане, и возвращался, когда еще роса лежала на
траве и цветах.
3. Нехлюдову всегда было приятно видеть Катюшу, но ему и в голову не
приходило, что между ним и ею могут быть какие-нибудь особенные
отношения.
4. Когда он оглянулся, он увидал художника, преследующего Катюшу, но
она, живо перебирая упругими молодыми ногами, не поддавалась ему и
удалялась влево.
5. Тогда мир Божий представлялся ему тайной, которую он радостно и
восторженно старался разгадывать, — теперь все в этой жизни было
просто и ясно и определялось теми условиями жизни, в которых он
находился.
6. Сначала Нехлюдов боролся, но бороться было слишком трудно, потому
что все то, что он, веря себе, считал хорошим, считалось дурным другими,
и, наоборот, все, что, веря себе, он считал дурным, считалось хорошим
всеми окружающими его.
7. Нехлюдов распределил свою поездку так, чтобы пробыть у тетушек
только сутки, но, увидав Катюшу, он согласился встретить у тетушек Пасху,
которая была через два дня, и телеграфировал своему приятелю и
товарищу Шенбоку, с которым они должны были съехаться в Одессе,
чтобы и он заехал к тетушкам.
8. Но ему казалось, что, когда она вошла к нему в комнату, ему нужно
было сделать что-то, что все при этом делают, а он не сделал этого.
9. Когда она входила в комнату, он, не глядя на нее, чувствовал всем
существом своим ее присутствие и должен был делать усилие над собой,
чтобы не смотреть на нее.
10. Тот животный человек, который жил в нем, не только поднял теперь
голову, но затоптал себе под ноги того духовного человека, которым он
был в первый приезд свой и даже сегодня утром в церкви, и этот
страшный животный человек теперь властвовал один в его душе.
11. Засунув обе руки в чистую наволочку и держа ими подушку за углы,
она оглянулась на него и улыбнулась, но не веселой и радостной, как
прежде, а испуганной, жалостной улыбкой.
12. Минуты две она сидела неподвижно, потом подняла глаза,
улыбнулась, покачала как бы на самое себя укоризненно головой и,
переменив положение, порывисто положила обе руки на стол и устремила
глаза перед собой.
13. Когда она, дрожащая и молчаливая, ничего не отвечая на его слова,
ушла от него, он вышел на крыльцо и остановился, стараясь сообразить
значение всего того, что произошло.
14. Думал он еще о том, что надо дать ей денег, не для нее, не потому, что
ей эти деньги могут быть нужны, а потому, что так всегда делают, и его бы
считали нечестным человеком, если бы он, воспользовавшись ею, не
заплатил бы за это.
15. Она тряхнула головой, как бы отгоняя ненужные мысли, и пошла
вперед более быстрым, чем обыкновенно, шагом.
16. Председатель, который гнал дело как мог скорее, чтобы поспеть к
своей швейцарке, хотя и знал очень хорошо, что прочтение этой бумаги не
может иметь никакого другого следствия, как только скуку и отдаление
времени обеда, и что товарищ прокурора требует этого чтения только
потому, что он знает, что имеет право потребовать этого, все-таки не мог
отказать и изъявил согласие.
17. Старшина и некоторые из присяжных приподнялись и, затрудняясь тем
движением или положением, которое они должны придать своим рукам,
подошли к столу и поочередно посмотрели на кольцо, склянку и фильтр.
18. Пропустив ее, он поспешно вернулся назад, чтобы увидать
председателя, но председатель уже ушел.
19. Он извинился за то, что опоздал, и хотел сесть на пустое место на
конце стола между Мисси и Катериной Алексеевной, но старик Корчагин
потребовал, чтобы он, если уже не пьет водки, то все-таки закусил бы у
стола, на котором были омары, икра, сыры, селедки.
20. Нехлюдов прежде забывал это, но нынче он не только вспомнил, но,
когда он увидал у ее кресла доктора с его намасленной, лоснящейся
раздвоенной бородой, ему стало ужасно противно.
21. Убедившись, что Нехлюдов не в духе и нельзя его вовлечь в приятный
и умный разговор, Софья Васильевна обратилась к Колосову с вопросом
об его мнении о новой драме таким тоном, как будто это мнение
Колосова должно было решить всякие сомнения и каждое слово этого
мнения должно быть увековечено.
22. Он не шатался, не говорил глупостей, но был в ненормальном,
возбужденно-довольном собою состоянии; в-третьих, Нехлюдов видел то,
что княгиня Софья Васильевна среди разговора с беспокойством смотрела
на окно, через которое до нее начинал доходить косой луч солнца,
который мог слишком ярко осветить ее старость.
23. Широкогрудый, мускулистый красавец Филипп слегка поклонился, как
бы извиняясь, и, слегка ступая по ковру своими сильными, с
выдающимися икрами ногами, покорно и молча перешел к другому окну
и, старательно взглядывая на княгиню, стал так расправлять гардину,
чтобы ни один луч не смел падать на нее.
24. Ему хотелось, чтобы все оставили его в покое, а ему казалось, что все,
как нарочно, назло пристают к нему.
25. Когда Корней ушел с прибором, Нехлюдов подошел было к самовару,
чтобы засыпать чай, но, услыхав шаги Аграфены Петровны, поспешно,
чтобы не видать ее, вышел в гостиную, затворив за собой дверь.
26. Вспомнил он последнее свидание с ней, ту животную страсть, которая
в то время овладела им, и то разочарование, которое он испытал, когда
страсть была удовлетворена.