Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
( Миллиардеры Дримленда - 2 )
ЛоренАшер
Деклан
Мне суждено стать следующим генеральным директором медиа-империи моей семьи.
Единственная проблема? Пункт о наследстве моего дедушки.
Исполнить его предсмертное желание жениться и родить наследника казалось невозможным,
пока моя помощница не вызвалась на эту работу.
Наш брак должен был стать идеальным решением моей самой большой проблемы.
Но чем больше мы действуем из любви к публике, тем больше я не уверен в нашем контракте.
Забота об Айрис никогда не была частью сделки.
Особенно не тогда, когда её разбитое сердце неизбежно.
Айрис
Мой план выйти замуж за Деклана был прост в теории.
Живите вместе. Сыграйте свадьбу. Родите ребёнка.
Мы устанавливаем правила, чтобы предотвратить любые проблемы.
Те, которые никогда не должны были сломаться, как бы Деклан меня ни соблазнял.
Но что происходит, когда наши фальшивые отношения перетекают в наши настоящие?
Влюбиться никогда не было вариантом.
По крайней мере не для меня.
Лорен Ашер
Условия и Положения
П еревод группы
https://t.me/dreambooks1
Глава 1
АЙРИС
ДЕКЛАН
Глава 3
АЙРИС
меня за руку.
— Ты умеешь танцевать? — Я спрашиваю достаточно низко, чтобы только он
услышал.
— Конечно, я умею танцевать. — Хотя лицо Деклана остается пустым, как белый
холст, то, как его рука сжимает мою в удушающей хватке, показывает, что именно он
чувствует ко всему этому.
Он ненавидит внимание так же сильно, как ты.
Все моё тело чувствует себя так, словно кто-то поджег меня. Сотни пар глаз пронзают
мою тщательно продуманную внешность, и моя тревога только растет, когда Деклан
тянет меня к своему телу. Одна его рука обвивается вокруг моей спины, а другая
сжимает мою дрожащую руку с достаточной силой, чтобы перекрыть кровообращение.
Кончики его пальцев скользят по верхней части моей задницы, искры вылетают из
моей кожи от соприкосновения, и я втягиваю воздух.
— Прекрати, — говорю я сквозь вымученную улыбку.
— Что делать?
— Вот так прикасаться ко мне.
— Ты моя невеста, — отвечает он.
Его рука отступает, и я вздыхаю, только чтобы вздрогнуть, когда он тянет меня
вперед, так что между нами не остается ни дюйма пространства. Дыхание на этом этапе
совершенно необязательно.
— Что это за медленный танец?
— Такой, что все нас снимают.
Все мое лицо словно расплавляется, когда я оглядываю комнату.
— О Боже.
Его лицо прижимается к моей макушке, и, клянусь, в этот момент я практически
лимитирую. Для того, кто не заинтересован в отношениях, он отлично притворяется. Это
заставляет меня подвергать сомнению все, что касается нас до этого момента, потому
что где был этот человек? И что еще более важно, почему он прячет его?
Почему это имеет значение? Это нереально.
Эта мысль отрезвляет меня, и мой желудок сжимается от разочарования. Это не что
иное, как акт, направленный на благо всех остальных. Возможно, на мгновение я и
увлеклась этим, но мне нужно вспомнить, почему я согласился на это. Это не настоящие
отношения. Никакие поцелуи в лоб или интимные прикосновения этого не изменят.
Придерживайтесь программы, и вы не пострадаете.
Я повторяю девиз снова и снова, пока Деклан двигает нас под эту песню. К концу
нашего танца я чувствую себя сильнее, чем раньше, и готова отделить факт от вымысла.
Мне требуется еще тридцать минут молчаливого стояния рядом с Декланом, прежде
чем я наконец добираюсь до ванной.
Я набираю немного холодной воды из-под крана и прижимаю ее к щекам.
— Ты справишься, Айрис. Не позволяй им добраться до тебя.
Легче сказать, чем сделать. Хотя никто не заговорил со мной, кроме быстрого
приветствия, они быстро оценили меня, как лабораторию. Количество женщин,
проверявших, какой напиток я пью и был ли мой раздутый живот вызван
беременностью или макаронами, было поразительным. Я никогда не стеснялась своей
фигуры, но от того, как они анализировали меня, моя кожа под шелковым шарфом
становилась горячей.
Они не имеют значения. Я расправляю плечи и подкрашиваюсь своей помадой
перед тем, как выйти из ванной.
Я делаю шаг в сторону бального зала, прежде чем меня уводят. Я теряю равновесие
от того, что кто-то схватил меня за локоть.
— Сколько он тебе платит? — Отец Деклана превращает меня, чтобы я могла
встретиться с ним лицом к лицу.
Я вырываю руку из его хватки.
— Понятия не имею, о ком или о чем вы говорите.
— Я готов заплатить тебе вдвое больше, чем он предложил, сделай так, чтобы этой
помолвки не было. — Мои глаза расширяются.
— Прошу прощения?
— Ты не можешь быть такой тупой.
— Постарайтесь говорить прямо, потому что я изо всех сил стараюсь не отставать от
высоких концепций.
— Очевидно, Деклан был в отчаянии, если решил выбрать тебя из всех людей.
Дерзость этого человека.
— Я счастливая женщина. Женитьба с вашем сыном похожа на сказку из Дримленда,
воплощенную в жизнь. — Он издает какой-то горловой звук.
— Не льсти себе. Деклан женится на тебе только ради наследства.
— Он что? — Я срываю голос в самый подходящий момент.
— Ты не знала. — Его брови сходятся на переносице. Я добилась того, чего хотела
— Что вы такое говорите? Он никогда не упоминал о наследстве. — Я заставляю
свою нижнюю губу дрожать, и результаты оказываются чудесными.
— Он надел тебе кольцо только потому, что хочет занять мое место. Без тебя у него
нет шансов стать генеральным директором.
Я дважды моргаю.
— Что?
Его горький смех заставляет меня отшатнуться.
— Ты действительно думаешь, что он хочет жениться на тебе по любви?
— Если не любовь, то за что? — Моя рука прижимается к груди, цепляясь за ткань
платья, как будто я хочу вырвать свое сердце. Если бы Кэл был здесь, я думаю, он вручил
бы мне золотой трофей за мое выступление. Может быть, Деклан даже повысит мне
зарплату.
— Что еще? Наследство. Без жены и ребенка он у него нет возможности стать
генеральным директором.
— Вы серьезно? Что с вами не так, люди? — Тошнота нарастает, как будто я могу
разрыдаться в любой момент.
Он засовывает руки в карманы.
— К сожалению.
— Как вы все это выяснили? — Его брови сходятся на переносице.
— То, как я узнал, не имеет значения. — Я сдерживаю желание закатить глаза.
— У вас есть доказательства? Неужели вы думаете, что я настолько глупа, что поверю
вам на слово, а не жениху?
Его глаза слегка сузились, как бы говоря мне, что да, он думал, что я настолько
глупа. По крайней мере, его предположения обо мне делают весь этот разговор гораздо
более победоносным.
— Мы с ним обсуждали все это, когда он обратился ко мне за советом. Я пытался
предупредить его, чтобы он не доводил это до конца, но он не слушал.
Бум. Я ловлю его именно там, где хочу.
Деклан ни за что не заговорит с отцом о своем наследстве, а это значит, что все
предположения Сета Кейна основаны исключительно на домыслах. Я почти смеюсь над
своим открытием, но еще не готова сломать характер. Мне слишком весело играть с
самым большим засранцем Чикаго. Я промокаю уголки глаз.
— Прошу прощения. Я просто внезапно почувствовала себя такой подавленной.
Мистер Кейн качает головой, как будто ему действительно противен жизненный
выбор Деклана. У него нет двух ног, чтобы стоять, учитывая его историю, но он
устраивает хорошее шоу. Оно почти лучше моего.
— Мой сын должен знать, что лучше не играть с чувствами невинной женщины. Я
думал, что научил его кое-чему получше.
Я даже не знаю, с чего начать этот комментарий.
Не позволяй ему добраться до тебя. Он просто пытается запугать тебя, чтобы
ты расторгла брак.
Я напрягаю позвоночник.
— Есть только один человек, играющий моими чувствами, и я смотрю прямо на
него. Однако спасибо за всю информацию. Я уверена, что Деклану будет интересно
узнать о твоей попытке разрушить нашу помолвку.
Его лицо превращается во что-то прямо из детского кошмара.
— Ты считаешь себя умной?
— О, я знаю, что это так.
— Я пытался спасти тебя от брака без любви, но похоже, вы двое заслуживаете друг
друга.
— Очень на это надеюсь, раз уж мы собираемся пожениться.
— Он никогда не полюбит тебя. Он на это не способен.
— Если бы я хотела получить отцовский совет от бездарного папаши, я бы позвонила
собственному отцу. — Мои раскопки предназначены для него и всего того дерьма, через
которое он заставил пройти своих детей.
Он сжимает челюсти.
— Это еще не конец.
Я одариваю его лучезарной улыбкой, когда несколько гостей проходят мимо.
— Очень надеюсь, что нет. Мне очень нравится смотреть, как ты выставляешь себя
дураком.
Я оставляю отца Деклана, варящегося в созданном им дерьмовом шторме.
— Твой отец знает. — Первое, что я говорю, когда Деклан садится в
машину. Харрисон, водитель Деклана, закрывает дверь, прежде чем войти в кабину
частного водителя.
Он наклоняет голову.
— Что значит «он знает»?
— Давай просто скажем, что мы с ним поговорили по душам после того, как он загнал
меня в угол возле ванной.
Его взгляд отвращения отражает мой.
— Скажи мне, что именно он сказал.
Я пересказываю весь разговор, начиная с предположений, сделанных его отцом, и
заканчивая тем, как он предложил мне двойную плату за расторжение
помолвки. Деклан остается напряженным на протяжении всего этого, пока я не
заканчиваю.
— У него нет доказательств, — я складываю руки на коленях. — Это не значит, что он
не остановится, пока он их не найдет.
— Тогда мы устроим всем шоу, которое они так отчаянно хотят.
— А ты не боишься, что он может что-нибудь сделать иррационально?
Его глаза загораются вызовом.
— Нет ничего, чего бы я хотел больше, чем уничтожить его раз и навсегда. — Дрожь
пробегает по моей спине.
— Так каков наш план, на потом?
— Наш план?
Я показываю ему безымянный палец.
— Это автоматически делает тебя командным игроком. — Мышцы его челюсти
сжимаются.
— Ты не представляешь во что ввязываешься с этим.
— Если рассказы Кэла что-то значат, думаю, у меня есть хорошая идея.
— Все, что рассказал тебе Кэл, — это смягченная версия истины. — Мои брови
сходятся вместе.
— Что ты имеешь в виду? — губы Деклана сжимаются, и молчание затягивается
между нами, поскольку он по-прежнему молчит по этому поводу. Я закатываю глаза. —
Ну что ж. Хотя я ценю твою заботу, твой отец меня не пугает, так что твои
предостережения — пустой звук.
— У тебя должно быть желание умереть. Нет никакого объяснения, твоему
иррациональному поведению. — Я смеюсь.
— Очевидно, иначе я бы никогда не согласилась жениться на тебе.
Глава 4
АЙРИС
— Ты что?! — мамины темные глаза расширяются. Она сжимает руки, чтобы не
запустить их сквозь ее спиральные локоны.
— Она сказала, что помолвлена, — громко отвечает бабушка и прихлебывает
кофе. Ее седеющие сенегальские изгибы шевелятся, когда она перестраивается на
плетеном стуле напротив меня.
— Каким образом? Куда? С кем? В последний раз, когда я проверяла, ты сказала, что
не замужем! — Коричневая кожа вокруг глаз моей матери покрылась морщинами.
— Это сложно.
Ну, это один из способов выразить это.
Может быть, я все-таки не была готова к такому разговору на следующий день после
моей помолвки из ада.
— Ну, не заставляй нас ждать здесь. Я не знаю, как долго я пробуду на этой земле, а
учитывая, как ты заикаешься, тебе придется устраивать похороны перед свадьбой. —
Добавляет бабушка с серьезным лицом. Вероятно, именно из-за нее я могла так долго
притворяться помолвленной перед комнатой, полной незнакомцев.
— У нас не так много планов, раз уж я сбежала.
— Прошу прощения?! — Ровное дыхание мамы сбивает мою улыбку. — Нет, это не
так. Ты мой единственный ребенок, и я не позволю тебе устроить свадьбу в задней
комнате здания суда.
— А что в этом плохого? Вот так я и вышла замуж — бабушка на самом деле звучит
устрашающе.
— Вот именно, мама — говорит мама.
— Место было удобное. Я отвела свою молодоженскую задницу в Бурбон-стрит, и
мы с твоим отцом провели там целую ночь.
— Я хорошо помню тот день, когда была зачата. Нет нужды перефразировать эту
историю.
Я не знаю, как эти двое могут жить под одной крышей без моего посредничества.
— Вы оба хотите услышать мою историю или вас больше интересует оставить на мне
шрамы на всю жизнь?
— История — отвечают они обе.
Я ухожу от правды, рассказывая им о том, как мы с Декланом осознали наши
истинные чувства во время опасно бурного полета в Токио. О том, как я плакала о смерти
в авиакатастрофе, как Деклан поцеловал меня, чтобы это прекратилось. Самой трудной
частью моей лжи было то, что я целый год держала наши отношения в секрете, потому
что не была уверена, как все обернется.
Забавно, что эта ложь самая правдоподобная из всего моего послужного списка с
мужчинами.
— Ты хочешь сказать, что помолвлена с Декланом Кейном? Добровольно? — Мама
хрипит.
— Неужели в это так трудно поверить? — Мама останавливается и смотрит на меня.
— Нет. Не совсем, если честно. — У меня отвисает челюсть.
— Что? — смеется бабушка. — Да ладно тебе. Ты пропустила Рождество в прошлом
году, чтобы провести с ним время в Токио.
— Я работала. — Бабушка смеется.
— Правильно. Мы все любим работать, дорогая. Некоторые больше, чем другие. И
желательно чаще, чем раз в день. — Я давлюсь своим кофе.
— Я думала, что либидо уменьшается с возрастом.
— У меня хватит воспоминаний на всю жизнь. — Мама стонет.
— Во всяком случае, не стесняйся забрать их с собой в могилу.
Бабушка воет от смеха.
Мама садится рядом со мной и тянет мою левую руку в свою. Она рассматривает мое
кольцо со всех сторон.
— Ты уверена, что тебя это устраивает?
Я киваю.
— Разумеется.
Ты попадешь в ад за то, что солгала собственной матери.
По крайней мере, вы с Декланом сможете остаться вместе в загробной жизни.
— Это кажется таким… — Мама останавливается.
— Ни с того ни с сего?
— Да.
— Он… особенный. Я действительно люблю его. — Мне нужна вся моя сила воли,
чтобы произнести эти слова с невозмутимым лицом.
Она наклоняет голову. Моя мать всегда добивалась от меня правды, так или иначе. Я
прикусываю губу, чтобы не сказать какую-нибудь глупость.
Нравится правда?
О, заткнись, я заставляю свою нечистую совесть сделать шаг назад.
— Он твой босс.
— Я знаю.
— Он намного старше тебя.
— Разве это плохо, потому что я вижу только положительное, — спрашивает
бабушка.
Я не пропускаю ни одного удара.
— Мы не можем помочь тому, в кого влюбляемся.
Мама вздыхает.
— Нет. Мы не можем.
Укол вины сжимает мое сердце, как лассо. Она — воплощение идеи влюбиться в
того, в кого не должна была влюбляться, а я стала неожиданным результатом.
Она ободряюще сжимает мою руку.
— До тех пор, пока ты счастлива, и я рада за тебя.
Я киваю головой, потому что боюсь того, что может вылететь у меня изо рта. Если бы
моя мать знала правду о моей помолвке, я не уверена, что она так же меня поддержала.
Она очень беспокоится. Я не сомневаюсь, что она была бы обеспокоена тем, что я
связываю себя с мужчиной, который едва любит меня, и ребенком, которого он не
хочет. Она хотела бы для меня большего, чем пойти по ее стопам.
Мои тревожные мысли усиливаются, когда бабушка открывает рот и спрашивает:
— Так, когда же мы с ним встретимся?
Я открываю входную дверь и вижу Кэла, прислонившегося к косяку.
— Ты избегаешь меня, — говорит он.
— Скорее, я имела дело с последствиями моего действия. — Я даю Кэлу немного
места, чтобы войти в мою квартиру. Он мгновенно заставляет пространство казаться в
десять раз меньше. Хотя моя квартира невелика, она вся моя после долгих лет тяжелой
работы и людей, сомневающихся во мне.
Он пробирается через минное поле растений в горшках, прежде чем плюхнуться на
мой потертый кожаный диван.
— Зачем ты это сделала?
Я сажусь напротив него и поджимаю колени к груди.
— Потому что я глупая.
— Как ты прошла путь от разрыва с каждым парнем, который у тебя был до того, как
все стало «слишком реальным», до согласия выйти замуж за моего брата?
— Когда ты так говоришь, это действительно звучит немного неуместного
характера. — Он смеется.
— А что случилось с отречением мужчин навсегда?
— Ну, вечность действительно кажется долгим сроком, если подумать об этом…
— Говорит женщина, которая думала, что бывший парень покупает ей запасную
зубную щетку «двигаясь слишком быстро».
— Это совсем другое.
Конечно, моя история отношений не самая красивая. Я всегда склоняюсь перед тем,
как что-то становится реальным, потому что страх заставляет меня действовать первой,
а потом сожалеть. Мои партнёры не самые здоровые, но они помешали мне когда-либо
превратиться в мою мать. Потому что, хотя я люблю ее, то, что я выросла свидетелем ее
оскорбительного брака с моим отцом, отвратило меня от того, чтобы когда-либо ставить
себя в такое положение. Любить — значит потерять больше, с чем я готова расстаться.
Кэл выдергивает меня из моих мыслей.
— О, все в порядке. Ты выходишь замуж. И родишь ребенка. Например, ты
собираешься сделать меня дядей.
Мой желудок скручивается.
— Я знаю, это звучит безумно…
— Потому, что это безумие. — Я вскидываю руки.
— Тогда почему ты поощрял это?
— Потому что я не думал, что ты действительно пройдёшь через это вместе с ним! —
У меня отвисает челюсть, но я не могу произнести ни слова. Он вздыхает. — Мой брат —
последний человек, на котором ты должна жениться.
Стеснение в груди нарастает.
— Почему?
— Потому что он причинит тебе боль. Для него это вторая натура, и это только вопрос
времени, когда ты попадешь в бушующий ветер.
— Очень мило, что ты беспокоишься, но наши отношения — не что иное, как
договорное соглашение. У него не будет возможности причинить мне боль.
Вот почему я вообще согласилась на всю эту затею. Если бы я боялась рисковать
своим сердцем, то никогда бы не сказала «да». Но учитывая отсутствие интереса
Деклана к отношениям и мой страх перед обязательствами, мы идеально подходим
друг другу.
— Ты могла бы влюбиться в него. — Я смеюсь до слез.
— Деклан и я могли бы быть двумя последними людьми на Земле, а я бы все равно
предпочла вибратор ему.
Губы Кэла кривятся от отвращения.
— Фу.
— Это правда!
— Тогда как ты планируешь иметь общего ребенка?
— С помощью кого-то в белом халате.
Я не просматривала контракт, разработанный Декланом, но знакома с ним и с его
ожиданиями экстракорпорального оплодотворения.
— Совместное рождение ребенка создает связь между двумя людьми, которую
никогда нельзя разорвать. — Мрачное выражение пробегает по его лицу, и боль в моей
груди усиливается. Я сглатываю комок в горле. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
— Ни в малейшей степени. — Но вместо того, чтобы позволить тревоге поглотить
меня целиком, я расправляю плечи и смотрю в лицо реальности. — Брак может быть
трудным, но я готова отдать ему свою жизнь.
Я могу только надеяться, что в один момент я не оглянусь назад и не пожалею обо
всех своих решениях.
Глава 5
ДЕКЛАН
Глава 6
АЙРИС
Если я ожидала, что мои рабочие обязанности уменьшатся, потому что мне нужно
спланировать всю свадьбу за две недели, то я ошиблась. В значительной степени все
идет как обычно, и это как раз моя проблема. Я тону. В работе. В ожиданиях. И в куче
бессмысленных вопросов вроде того, какого цвета салфетки мне нужны и какой стиль
скорописи лучше всего подходит для рассадочных карточек. Я даже не умею читать
скоропись.
— Мне нужно, чтобы ты пересмотрела этот отчет для Якуры. — Деклан
останавливается у моего стола.
— Опять? — Я стону. — Уже третий раз за полгода.
Он бросает мне на стол стопку пастельно-оранжевых бумаг.
— Ты все еще борешься с принтером? Я могу показать тебе, как это работает, если у
тебя есть секундочка. — Он не утруждает себя ответом на мой вопрос.
— Я рассчитываю получить твои записки к концу дня.
— Сегодня?
— Это проблема?
— Нет. Я просто помещу его между планированием нашей свадьбы, выбором платья
и сегодняшней дегустацией тортов. — Я посылаю ему напряженную улыбку.
— Прекрасно. Пусть он будет у меня на столе к девяти. — Он проходит мимо меня к
двери своего кабинета.
Пусть он будет у меня на столе к девяти.
Я стучу пальцами по клавиатуре, набирая пароль.
Ты можешь сделать это, Айрис.
Есть причина, по которой ты так долго продержалась на работе. На моем телефоне
загорается сообщение от Тати, подтверждающее наше первое занятие по хореографии
на завтрашний день.
Чертовски фантастично. Есть ли еще что-нибудь, что вселенная хочет бросить
в мою сторону?
— Айрис? — Раздраженный вздох вырывается из меня прежде, чем я успеваю его
уловить.
— Да? — Наши глаза встречаются. Нервные окончания на затылке покалывает. Я
прерываю контакт первая, прекращая странное чувство, прежде чем оно успевает
распространиться.
— Спасибо тебе за все.
Мой взгляд возвращается к нему.
Спасибо тебе за все?! Я никогда не слышала, чтобы Деклан выражал благодарность
без капли сарказма.
Я с трудом подбираю нужные слова. Мое молчание только усиливает странное
напряжение, нарастающее между нами. К счастью, Деклан заканчивает это, входя в свой
кабинет и закрывая дверь.
Я выныриваю из оцепенения и пишу единственному человеку, который может
помочь мне разобраться в том, что происходит в голове Деклана.
Я: Твой брат только что сказал мне спасибо.
Кэл: Роуэн? Для чего?
Я: Нет, ДЕКЛАН!
Кэл: Что ты сделала не так?
Я: Ничего.
Кэл: Значит, он действительно сказал «спасибо» и имел это в виду?
Я: Да!!
Кэл: Ты держала его под дулом пистолета?
Я смеюсь, печатая свой ответ.
Я: Нет.
Кэл: Кинжал к горлу?
Я: Хотя нож для вскрытия писем, который ты мне купил, временами заманчив, нет.
Кэл: Черт.
Кэл: Может быть, ты застала его в хорошем настроении.
Я: Была ли какая-то глобальная трагедия, из-за которой он сегодня утром потеплел?
Кэл: Если верить новостям, есть дефицит креветок, из-за которого люди опускают
руки, но это все.
Деклан ненавидит моллюсков, так что этого не может быть. На самом деле я не могу
придумать ничего, что могло бы объяснить его иррациональное поведение.
Ничего, кроме одной идеи, которая кажется достаточно нелепой, чтобы заставить
мой желудок перевернуться.
Он действительно имел это в виду.
ДЕКЛАН
АЙРИС
— О, отвали. Не могу поверить, что я так рано проснулась из-за этого дерьма!
Я вскакиваю с кровати. Мне требуется несколько секунд, прежде чем мой
дезориентированный мозг осознает тот факт, что я сплю в доме Деклана.
Мой дом.
Я провожу рукой по смятым простыням, пытаясь разгладить следы того, как я
ворочалась всю ночь. Спать на новом месте всегда странно, но спать в одном доме с
моим боссом? Я все еще не до конца обдумала эту идею. Может быть, потому, что я все
еще пытаюсь смириться с тем, что вся моя жизнь перевернулась с ног на голову.
— Еще одна задержка дождя?! С каких это пор стюарды боятся летнего ливня? —
Раскатистый голос Деклана заставляет меня вскочить с кровати. Я проверяю время на
своем телефоне и стону.
— Шесть утра? — Это должно быть тяжким преступлением — будить кого-то так рано
в свой единственный выходной.
Деклан — это все о правилах, так что, может быть, пришло время мне ввести в
действие несколько своих собственных, начиная с тихих часов между 11 и 7. Я быстро
снимаю шляпку, поправляю волосы и меняю пижамные шорты на леггинсы, прежде чем
выбежать за дверь.
Дом Деклана — это лабиринт длинных коридоров и пустых комнат без
цели. Единственная причина, по которой я могу быстро найти его — это то, что я иду на
звук его голоса в пещеру человека.
Большую часть стены занимает массивный телевизор, установленный так, чтобы с
глубокого дивана открывался прекрасный вид, в который мне хочется
погрузиться. Деклан меряет шагами пространство между телевизором, транслирующим
какое-то спортивное событие, и кофейным столиком, уставленным закусками.
— Это что, мимоза? — Ужас в моем голосе невозможно укротить.
Все, что я могу сделать, это уставиться на него. Кажется, я не могу найти других слов,
чтобы описать сцену передо мной, кроме
потусторонней. Мимозы. Пончики. Незажженная сигара рядом с полупустой бутылкой
шампанского.
Что, черт возьми, происходит?
Деклан останавливается, и его глаза встречаются с моими. Я прикусываю язык, чтобы
убедиться, что это не сон. Боль мгновенна, делая этот момент невероятно реальным.
Кто бы ни был этот человек, он, должно быть, плод моего воображения. Нет другого
объяснения для бейсболки задом наперед, спортивным брюкам и футболке,
испачканных сахарной пудрой.
Я никогда не видела Деклана ни в чем, кроме костюма. Никогда. Есть ли у нас
двадцатичасовой перелет или поздняя ночь в офисе — его не застукают мертвым ни в
чем, кроме Тома Форда. Я испытываю искушение прикрыть глаза, потому что мужчина
практически голый с таким количеством предплечий, которое он демонстрирует.
— Что на тебе надето? — Его взгляд ожесточается, когда его глаза сканируют мое
тело, заставляя меня чувствовать себя неуместно в свитере и леггинсах.
Я? А как же он?
— Ты из тех, кто умеет говорить. Пончики должны попадать в рот, а не на рубашку.
Уголок его губ приподнимается, когда он стряхивает крошки с груди. Я не могу не
сосредоточиться на том, как его мышцы сдвигаются от движения. Его руки сгибаются,
привлекая мое внимание к венам, выстилающим его предплечья.
Довольно! Что на тебя нашло?
— Ты пропустил одно место. — Я показываю на свой рот, показывая ему, где
задерживается порошок.
Хорошая работа. Используй свое смущение, чтобы подпитать его.
Вот только Деклан не сердится. Он просто подходит ко мне, оставляя между нашими
лицами всего несколько дюймов.
— Будь хорошей невестой и помоги мне.
Мои губы сжимаются. Я могла бы уйти и сказать ему, чтобы он нашел зеркало, но это
показало бы ему, что я в первую очередь расстроена его присутствием.
Что сделало бы все странным.
Как будто это уже не так.
Я поднимаю руку к его лицу и использую мой большой палец, чтобы вытереть уголок
его рта. Его глаза следят за каждым моим движением. Три секунды кажутся тремя
минутами, когда он смотрит на меня. Несмотря на все мои усилия избежать его губ, мой
большой палец касается его пухлой нижней губы. Он резко вдыхает, и наши глаза
встречаются.
Его глаза сужаются.
Он злится.
Тогда ему не следовало просить тебя о помощи!
Он, наверное, тоже не ожидал, что ты его пощупаешь.
Пощупаю его?
Я высвобождаю руку Деклана из своей стальной хватки, как будто он обжег меня.
Тебе нужно было использовать его для равновесия, пока ты стоишь на кончиках
пальцев ног. Вот и все.
— Все хорошо! — Мой голос звучит как писк.
Какое бы выражение ни было у Деклана минуту назад, оно исчезло, сменившись
сжатыми губами и пустым взглядом.
Я отвлекаюсь, убирая беспорядок на кофейном столике.
— Почему ты добровольно просыпаешься так рано в выходные?
— Сегодня воскресенье.
— Мне все равно, даже если ты сам Иисус, никто не должен кричать в 6 утра — что-
то на экране телевизора привлекает его внимание. Он издает звук отвращения и
вскидывает руки в воздух.
— Пошел ты, Круз. Никому нет дела до твоей дерьмовой стартовой позиции.
Я изо всех сил пытаюсь примирить эту версию Деклана с его обычным холодным,
замкнутым «я».
— Как будто я даже не узнаю тебя прямо сейчас.
— Я не могу сказать, хорошо это или плохо. — Я смеюсь.
— Это странная вещь.
В ледяном фасаде Деклана появляется крошечная трещинка, когда он дает волю
самой слабой улыбке. К тому времени, как я моргаю, она исчезает.
Как будто надевание нормальной одежды и поедание нездоровой пищи напомнило
ему, что внутри есть настоящий человек, которого нужно время от времени выпускать
наружу.
— Что ты смотришь? — Я сажусь на диван и беру пончик.
— Формула-1.
— Разве у них нет гонок в Индиане или где-то еще? — Его тяжелый разочарованный
вздох слышно за милю.
— Ты права. Этот брак никогда не сработает.
— Заткнись.
— Мимоза? — предлагает он.
Я еще раз медленно моргаю, прежде чем кивнуть.
— Кто бы мог подумать, что сноб пьющий виски, вроде тебя любит что-то такое
вычурное?
— Моя мама любила пить их в дни гонок. — Он говорит это так небрежно, как будто
впервые в жизни не говорил о своей маме.
Он пьет мимозы, потому что они напоминают ему о маме. За все годы, что я знаю
Деклана, он ни разу не заговаривал о своей матери. Тот факт, что он потерял ее в таком
юном возрасте, просто разрушителен. Я не могла себе представить, чтобы рядом не
было мамы, которая ругала бы меня или шутила бы со мной о жизни. Мои глаза предают
меня, и я несколько раз моргаю, пока влага не исчезает.
Я проглатываю комок в горле.
— Это из-за нее ты занялся гонками?
— Нет. Дедушка виноват — или, скорее, был виноват в этом. — Он переводит взгляд
с меня на телевизор.
— Дай угадаю, он накачал твою мать алкоголем.
— Добро пожаловать на темную сторону — у нас есть спиртное. — Он протягивает
мне полный стакан.
Моя грудь сотрясается от смеха.
— Так что же именно происходит, что заставляет тебя бушевать у телевизора, как
ребенка?
— Я предполагаю, что ты никогда раньше не видела гонки.
— Нет, но этот парень заставляет меня хотеть этого. — Кто бы ни брал интервью, он
привлекает мое внимание. Что-то в его карих глазах и красном гоночном костюме
определенно заинтересовало меня в том, чтобы узнать все о Формуле-1.
— Он женат.
— Ты думаешь, его может заинтересовать полигамия? Я всегда умела делиться.
— Я заберу свои слова обратно. — Деклан пытается стащить мимозу с моей руки, но
я крепко прижимаю ее к груди.
— Нет! — Прекрати вожделеть Алаторре. Это отвратительно.
— Ммм. — Я достаю телефон и ищу «Формулу-1» Алаторре. Результаты
многообещающие.
Очень многообещающе.
— Ты его гуглишь, да?
Мне не нужно смотреть вверх, чтобы понять, что Деклан забавляется. Я уверена, что
если поймаю его на месте преступления, то его улыбка исчезнет прежде, чем я успею
по-настоящему признать это.
Аккаунты Сантьяго Алаторре в социальных сетях так же заманчивы, как и его поиск в
Google.
— Знаешь что? Мне кажется, у меня внезапно появилось желание узнать все, что
нужно знать о Формуле-1.
Деклан закатывает глаза самым непохожим на Деклана образом.
Глава 9
АЙРИС
Верно?
— Значит, все было так плохо, как ты думал? — С тех пор как мы сели в его машину,
мне требуется целых пять минут, чтобы собраться с духом и нарушить молчание.
— Еда была ужасной. — Я смотрю в окно, чтобы не показать ему свою улыбку.
— И что?
— И компания была не такая уж ужасная. Хотя я мог бы обойтись без засады возле
ванной. — Я прикусываю щеку.
— Что бабушка сказала тебе наедине? — Она почти выскочила из-за стола, как
только Деклан встал, чтобы воспользоваться туалетом.
— Она угрожала мне.
— Нет, — Я приглушаю смех рукой. — В подробностях. Что она сказала?
— Что именно является надлежащим ответом на то, что мне сказали, что из моего
кишечника получится хороший зимний шарф?
— Она последнее время увлеклась мафией.
— Это объясняет, откуда она узнала про серную кислоту и различные способы, чтобы
избавиться от трупа.
— Я пыталась предупредить тебя о моей семье. Они немного…
— Властные? — Я киваю.
— Они беспокоятся обо мне.
— У них есть на то веские причины.
— Почему?
— Ты совершенно неожиданно обручилась с человеком, который, как известно, не
самый приятный человек в Чикаго.
— По крайней мере, ты не самый худший.
— Я уверен, что это действительно помогает им спать по ночам. — То, как он
самоунижительно говорит о себе, меня огорчает.
— А великого Деклана Кейна волнует мнение моей семьи? — Он закатывает глаза.
— Нет. Не говори глупостей.
— Может быть, совсем чуть-чуть? — Я подношу два пальца к его лицу, оставляя
небольшую щель.
Он отмахивается от моей руки.
— Меня давным-давно перестало волновать мнение людей обо мне.
Черт возьми, я хочу задать ему сотню вопросов после сегодняшнего вечера, начиная
с того, что заставило его перестать заботиться о том, что о нем думают другие люди. Но
задавая личные вопросы, я как будто даю ему невысказанное разрешение сделать то же
самое со мной.
Я сдерживаю свой язык и молчу до конца поездки. Любопытство к Деклану только
усложнит ситуацию, так что мне лучше держаться на расстоянии. Жить друг с другом —
это одно, но делиться интимными подробностями друг о друге — это совершенно
другое животное. Во всяком случае, он не хочет, чтобы я знала его лично. Он довольно
ясно изложил свою позицию по этому вопросу, и было бы глупо думать, что этот брак
был для него чем-то иным, кроме удобства.
Глава 10
ДЕКЛАН
Если единственная причина, по которой мой дед заставил меня жениться, состояла
в том, чтобы довести меня до грани безумия, он достиг своей цели. Я официально достиг
своей критической точки, и Айрис потребовалось только спланировать репетиционный
ужин, чтобы доставить меня туда. Ну, она сидит рядом со мной в облегающем белом
платье и толпе людей, ожидающих лучшего стейка в Чикаго.
— Еще не поздно сказать Харрисону, чтобы он развернул машину. — Я делаю
последнюю отчаянную попытку убедить Айрис отказаться от сегодняшнего ужина. Если
бы это зависело от меня, мы бы поженились в здании суда и обошли бы все эти
требования.
Она ковыряется в своем безупречном маникюре.
— Я тоже не хочу туда идти.
— Это твоя попытка заставить меня чувствовать себя лучше? — Вдумчивое, но
бессмысленное усилие.
— Говорят, они любит компанию. — Она смеется, и этот звук притягивает меня к ней,
как зов сирены. Мой взгляд падает на ее рот, когда я впитываю ее улыбку. Ее хорошее
настроение улетучивается из-за приоткрытых губ, и я поднимаю глаза, чтобы
посмотреть, что изменилось. Наши глаза встречаются, и я чувствую себя так, словно в
грудь ударила молния. Должно быть, это перечеркивает и весь мой здравый смысл,
потому что ничто другое не объясняет, почему я протягиваю руку и держу ее за руку.
Она втягивает воздух.
— Ты готов? — Всплеск энергии, который я почувствовал от нашего зрительного
контакта, умер от ее замешательства. Я отпускаю ее руку, и она кладет свою на колени.
— Настолько, насколько можно быть готовым к такому событию.
— Просто помни, что через два дня тебе больше никогда не придется думать о том,
чтобы устроить вечеринку.
— За сорок восемь часов многое может случиться.
— Струсил, что ли? — Ее глаза загораются.
— Обморожение началось около трех дней назад, но я сползу по проходу, если
понадобится.
Она снова смеется, и меня накрывает еще одна волна тепла, которая пугает меня
настолько, что я открываю дверцу машины и встречаю меньшее из двух зол. Все кажется
лучше, чем анализировать странное чувство влечения, которое я испытываю к
единственной женщине, которую никогда не смогу заполучить.
Будущая жена или нет, но Айрис — последний человек, к которому я когда-либо
обращусь. Она неотъемлемая часть моего плана стать генеральным директором, и я
отказываюсь терять своего самого ценного игрока из-за такой мимолетной вещи, как
привлекательность. Из временной интрижки никогда не выйдет ничего хорошего, так
что мне лучше побыть одному.
Мы с Айрис пробираемся через раунды бесполезных разговоров. В отличие от
нашей помолвки, нас разлучают наши семьи. Есть причина, по которой я всегда тащил
Айрис на любое мероприятие, которое меня заставляли посещать. Там, где она
преуспевает в том, чтобы отвечать на вопросы людей и притворяться заинтересованной,
я борюсь. Все, что касается сегодняшнего вечера, — чистая пытка. Из-за бесконечного
количества светских разговоров и моей неспособности напиться на собственном
Мои брюки, кажется, напрягаются, когда я думаю, насколько это было весело.
Темно-коричневая ладонь опускается на мою руку. Я оглядываюсь и вижу, что мама
Айрис держится за меня с застенчивой улыбкой.
— Привет.
— Вы ищите Айрис? — Я осматриваю комнату в поисках ее.
— Вообще-то я пришла поговорить с тобой.
У меня есть возможность вежливо отказаться?
Ее улыбка дрожит.
— Я отниму у тебя не больше нескольких минут. Я знаю, что ты занятой человек и все
такое.
— Я вижу, моя репутация опережает меня.
— Давай выйдем на улицу. — Я направляюсь к пустому балкону и позволяю ей идти
первой.
Я делаю глубокий вдох, когда за нами закрываются двери и наступает тишина.
— Айрис сказала мне, что ты ненавидишь такие вещи. — Она ломает руки перед
собой.
— Ненависть больше похоже на это. — Она смеется, и это напоминает мне хриплый
смех Айрис.
Как будто кислород не может попасть в ее легкие достаточно быстро.
— Как ты со всем этим справляешься?
— Как и следовало ожидать от интроверта, который ненавидит светские рауты,
светские разговоры и вообще людей.
— Тогда зачем вообще это делать?
— Потому что это ожидаемо. — Ее косы шевелятся, когда она наклоняет голову.
— Должно быть, это утомительно — создавать имидж для публики.
— Вы даже не представляете.
— Может, я и не знаю, каково это — расти на глазах у публики, как ты, но я понимаю,
что нужно делать лицо для всех вокруг.
— Вы тоже это делаете? — Мне трудно в это поверить.
Ее глаза устремляются к городскому горизонту.
— Я уверена, что Айрис рассказала вам о моем бывшем муже и его особых
ожиданиях. — Я открываю рот, но передумываю.
На самом деле я мало что знаю об отце Айрис, кроме того факта, что он бездельник.
Она продолжает, избавляя меня от необходимости придумывать, что сказать.
— Когда она сказала мне, что выходит за тебя замуж, я была рада, что она наконец
встретила кого-то, кто мог бы относиться к ней правильно. Кто-то, кто мог бы доказать,
что любовь может исцелить душу так же сильно, как и разрушить ее. Я слышала, как она
говорит о тебе.
Теперь мне очень любопытно узнать об этой беседе.
— Как же так?
Она смеется.
— Совершенно очевидно, что она восхищается тобой, и не только в романтическом
смысле. Твоя трудовая этика. Любовь, которую ты испытываешь к своим братьям. То,
как ты дал ей шанс показать, чего она стоит. За последнее я не могу отблагодарить тебя
должным образом. Правда.
Я безмолвно смотрю на нее с приоткрытыми губами. Я даже не знаю, как переварить
ее последнее замечание, поскольку большинство людей в ужасе от того, как мой
помощник работает больше часов, чем половина руководителей.
— Но, конечно, как и любая мать, я беспокоюсь о ней и о том, что ждет ее в
будущем. Я не хочу, чтобы она пережила ту боль, которую испытала я. Я хочу для нее
лучшей жизни. Той, которую, я думаю, ты сможешь обеспечить, если пообещаешь
всегда уважать ее и клятвы, которые ты дашь в эти выходные.
— Могу заверить вас, что я всегда буду заботиться об интересах Айрис.
Даже если они поставят под угрозу мои.
Глава 11
АЙРИС
— Ты прекрасно выглядишь. — Мама пытается сморгнуть слезы, наворачивающиеся
в уголках ее темных глазах.
Она поправляет мою вуаль дрожащей рукой, помня о моих идеально завитых
волосах. С моим винтажным кружевным платьем, которое стоит больше, чем годовая
аренда, и туфлями, которые сверкают, как бриллиант на моем пальце, я чувствую себя
настоящей принцессой Дримленда.
Букет ярких цветов дрожит у меня на груди.
Вот оно.
Будь моя воля, я бы сбежала куда-нибудь, имея рядом только самых близких
родственников и друзей. Но эта свадьба не обо мне. Черт возьми, и дело не в Деклане,
учитывая, что он тоже предпочитает простую церемонию. Исполнение желания моей
матери провести религиозную церемонию, было лучшим выбором по нескольким
причинам, но главным образом потому, что мы должны показать сотням гостей,
включая адвоката Брейди Кейна, что мы — единый фронт. Что мы влюблены друг в
друга.
Мне требуется вся моя сила, чтобы не сморщить нос при этой мысли.
Мама шмыгает носом.
— Не могу поверить, что моя малышка выходит замуж.
— Пожалуйста, не плачь. — Я не вынесу, если она это сделает. Я почти уверена, что
сломаюсь под давлением и признаюсь во всем этом плане, если она прольет хоть
слезинку.
— Трудно этого не сделать. Я всегда мечтала, что ты найдешь кого-то, кто сделает
тебя счастливой.
Что-то сжимается в моей груди.
— Меня? — Она кивает.
— Я беспокоилась, что произвела на тебя плохое впечатление, когда ты была
ребенком. Что я позволила своей горечи по отношению к твоему отцу помешать тебе
жить дальше, несмотря на боль.
— Мам… — Мне хочется сказать ей «нет», но я не могу найти в себе силы солгать еще
раз.
По правде говоря, опыт моей матери с моим отцом тяжело давил на меня, когда я
росла. Это что-то изменило во мне, и фальшивый брак этого не исправит. Во всяком
случае, это только доказывает то, что я уже знаю. Любовь — это то, что существует
только в сказках и фильмах о Дримленде. Реальность гораздо мрачнее.
Словно прочитав мои мысли, мама продолжает:
— Не все мужчины похожи на твоего отца. Мне потребовалось много времени,
чтобы понять это, но я рада, что ты научилась гораздо быстрее меня.
— Верно. — Мой голос срывается. Я в двух секундах от того, чтобы развалиться на
части. Она кладет ладонь мне на щеку.
— Я горжусь тем, что ты наконец-то открылась кому-то. За то, что рисковала своим
сердцем, зная все возможности — хорошие и плохие. Ты так далеко зашла.
Мое горло неприятно сжимается, и я отворачиваюсь, чтобы избежать ее взгляда,
боясь, что она может прочитать правду в моих глазах. Ни за что на свете я бы не
открылась любви к Деклану. Хотя я считаю его другом, он не хочет иметь со мной ничего
общего.
Бабушка выходит из ванной.
— Теперь мы покончили со всей этой печалью? Это свадьба, а не похороны. — Мы с
мамой разражаемся смехом, и момент уходит, как будто его никогда и не было.
Но чувство стеснения в груди все еще остается после того, как тема
меняется. Разговоры о моем отце всегда пробуждают старых демонов, но сегодняшнее
празднество с таким же успехом могло бы стать для них приветственной вечеринкой.
Большинство девушек мечтают о том дне, когда пойдут к алтарю. С другой стороны,
я всегда знала, что буду бояться напоминания о том, что росла без отца. Мама
предложила встать на его место, но я хотела идти одна. Я давным-давно пообещала
себе, что сделаю это только для того, чтобы доказать себе, что он мне не нужен. Тогда я
Глава 12
ДЕКЛАН
Глава 13
АЙРИС
— Еще шот! — Подружка Роуэна, Зара, сжимает в руке бутылку текилы. Она
покачивается на каблуках, и Роуэн подлетает, чтобы стабилизировать ее.
Мой желудок слегка переворачивается от этого любовного жеста. Смотреть, как они
взаимодействуют, тошнотворно, когда Зара улыбается Роуэну, как будто он повесил для
нее луну. Я странно очарована их взаимодействием, учитывая мое ограниченное
знакомство со счастливыми парами на протяжении многих лет. Может быть, все-таки
есть какая-то надежда, если такой сварливый и замкнутый человек, как Роуэн, может
так смотреть на женщину.
Мне не следовало бы горевать на собственной свадьбе, но, видя, что мой муж
избегает меня настолько, насколько это в человеческих силах, после того как мы
разрезали торт, я чувствую себя не слишком хорошо. Что-то изменилось в нем после
церкви, и я не могу не задаться вопросом, был ли это наш поцелуй.
— А что мы говорили о текиле? — Роуэн выхватывает бутылку из рук Зары.
— Что мы никогда не должны доверять человеку по имени Хосе. — Она скрещивает
руки на груди с надутыми губами и падает в кресло рядом со мной, заставляя материал
ее платья упасть пухом вокруг нее.
Грудь Роуэна сотрясается от беззвучного смеха, когда он пододвигает стул рядом с
Зарой.
Кэл хватает бутылку и разливает текилу по четырем рюмкам.
— Нельзя уходить со свадьбы трезвым. Это святотатство.
— Ты не знаешь значения этого слова. — Отвечает Роуэн.
— Моя свадьба, мои правила! — Я протягиваю Заре рюмку.
— Все, что скажет невеста пойдет. — Зара усмехается, опрокидывая свою
рюмку. Она наклоняется к Роуэну и что-то шепчет ему на ухо. Что бы она ни сказала, он
проглатывает первую рюмку, прежде чем налить себе вторую.
Он заправляет ей волосы за ухо и шепчет что-то в ответ, отчего ее щеки краснеют.
Мерзко. Я хватаю стакан и подношу его к губам. За исключением того, что ободок
никогда не касается моего рта, потому что он украден прямо из моей руки.
— Думаю, с тебя хватит. — Грубый голос Деклана что-то делает с моим
сердцебиением.
Кэл машет бутылкой текилы в сторону Деклана.
— Да ладно тебе. Садись с нами и выпей праздничный глоток. — Деклан бросает на
Кэла уничтожающий взгляд.
— Думаю, ты уже достаточно отпраздновал.
— Она уже большая девочка. Если она хочет выпить в первую брачную ночь, это ее
выбор.
— Она прямо здесь, — Я стою на двух ногах. Комната вращается вокруг меня, и я
хватаюсь за спинку стула, чтобы прийти в себя. — Я в порядке. Перестань суетиться из-
за меня.
— Ты пахнешь, как весенние каникулы в Мексике.
Что-то в его замечании заставляет меня приглушить смех дрожащей ладонью.
Его губы хмурятся. Я делаю несколько неуверенных шагов к нему, прежде чем
ухватиться за его смокинг, чтобы не упасть. Я использую одну руку, чтобы приподнять
уголок его хмурого лица в улыбке.
— Вот так. Все лучше.
— Мы едем домой. — Деклан обнимает меня за плечи. Это движение напоминает
мне о нашем поцелуе в церкви, от которого мои щеки горят только под фунтом
косметики. Я надулась.
— Но почему?
— Ты пьяна.
— Это же свадьба! Наша свадьба! — Я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться на трех
головах Деклана. — Эй, почему ты не пьян? — Три его головы сливаются в одну
сердитую версию.
— Потому что один из нас владеет собой. — Огрызается он.
— Это все Кэл виноват! — Выпаливаю я.
— Эй! — Кэл вскидывает руки.
— Он украл бутылку из бара. Я сам видел, как он ее взял. — Поддержал меня Роуэн.
Деклан указывает на Роуэна.
— Не заставляй меня начинать с тебя. — То, как они втроем взаимодействуют,
заставляет меня поднять бровь в сторону Зары.
— Вот видишь. Я же говорила, что они никогда не ладят. — Зара улыбается.
— Она мне уже нравится. — Говорю я вслух, а не про себя.
— Пошли. — Огрызается Деклан.
— Не забудь написать мне! Мне нужны все детали. — Кричит Зара.
Я бросаю ей большой палец через плечо. Оказывается, она — единственный
человек, кроме Кэла и Роуэна, кто знает обо всем этом обмане. Не то чтобы я сказала
Деклану. Я почти уверена, что он убил бы Роуэна за то, что он так рискнул нашей
большой тайной.
Деклан ведет меня к выходу из бального зала.
— Подожди! — кричит организатор свадьбы. — Ты еще не можешь идти! Мы даже
букет не бросили!
Деклан испускает самый долгий вздох. Моя грудь вибрирует от сдерживаемого
смеха. Он поворачивает меня к себе.
— Что в этом смешного?
— Ты ненавидишь каждую секунду этого.
— Мы что, теперь получаем удовольствие от недовольства друг друга?
— Как будто ты один из тех, кто может судить. Это твой любимый вид прелюдии. —
Его покрасневшие щеки заставляют меня улыбнуться.
Одно очко за команду Айрис.
У Тати есть просьба ди-джея, чтобы все дамы собрались на танцполе для броска
букета. Деклан держится за меня, как будто боится, что я могу упасть из-за своей
неустойчивости. Я думаю, он делает это только потому, что хочет быть уверенным, что
люди купятся на наш брак.
Вот и все, что я забыла о том, что он сказал в церкви.
Мама с понимающей улыбкой протягивает мне букет.
— Я держалась за него ради тебя.
— Ты самая лучшая мама на всем белом свете. — Она качает головой.
— Позаботься о моей девочке, Деклан. Постарайся уложить ее спать до того, как она
войдет в фазу пьяного плача.
— Скажи мне, что она шутит, — приказывает он, когда мама уходит. Я хихикаю. —
Трахни меня.
Я похлопываю его по щеке.
— Только во сне, мой милый муж.
— Ты что, сожгла сегодня все клетки своего мозга?
— Давай! — кричит женщина. — Продолжайте, вы двое!
Я поворачиваюсь к толпе спиной.
— Один. Два. Три! — Я запускаю букет над головой.
Я поворачиваюсь на каблуках и чуть не соскальзываю от спешки, только для того,
чтобы Деклан поймал меня и притянул к своей твердой груди.
Твёрдая грудь? Ох. Может быть, ты все-таки пьяна.
Букет со шлепком падает в чьи-то распростертые объятия. Я не узнаю женщину,
которая поймала его, но толпа вокруг нее визжит, пытаясь вцепиться в мой букет
жадными руками.
— Наконец-то. — Деклан ведет нас к двери, прежде чем ди-джей объявляет, что
настала очередь Деклана с поясом для подвязок.
Вот черт.
— Ты, должно быть, издеваешься надо мной.
Я ощетиниваюсь, когда он сжимает мое бедро. Кэл шлепает стодолларовую купюру
в руку ди-джея, а Роуэн тащит стул на середину танцпола.
Кэл вальсирует, чтобы помочь мне сесть в кресло, не забывая о слоях кружев и тюля,
кружащихся вокруг меня, как парашют.
— Осторожнее, Айрис, твой муж кусается.
Незаметный румянец разливается от моей головы до кончиков пальцев ног.
— Я ненавижу вас обоих. — Деклан переводит взгляд с Кэла на Роуэна.
По сигналу ди-джей играет самую чувственную песню, известную человеку. В моем
животе в такт хлопают тысячи маленьких пузырьков шампанского, и все это время мое
сердцебиение набирает скорость.
Деклан сгибает колено и устраивается в удобной позе передо мной. Его левая рука
снова трясется, прежде чем он сжимает ее в кулак, точно так же, как это было раньше,
когда все смотрели, как мы медленно танцуем.
Оказывается, он все-таки человек.
Я отрываю его от нервных мыслей.
— Вы хорошо выглядите на коленях, мистер Кейн.
— Постарайся, чтобы это не ударило тебе в голову. — Уголки его губ подергиваются
в обычной улыбке Деклана. Вспышка фотоаппарата гаснет, ловя момент.
Его рука касается моего покрытого бедра, едва оставляя вмятину от слоев
материала.
— Это неправильно. — Бормочет он.
— Ты прав. Я чувствую себя абсолютно шокированной. — Говорю я с небрежным
британским акцентом.
Его голова трясется, когда из него вырывается звук, который я интерпретирую как
смех.
— Ты так пьяна.
— Нет. Я под кайфом.
— Какой квадратный корень из 64?
— Восемь, да пошел ты нахуй. — Он пожимает плечами.
— Достаточно трезвая.
— Да что ты?
Он не отвечает, осторожно приподнимая ткань моего платья, чтобы никто не
заметил меня внизу. Мои легкие сжимаются, пытаясь вдохнуть кислород, когда Деклан
исчезает под моим платьем.
— Запомни, никаких рук! — Крикнул Кэл, и толпа загудела и завопила. Деклан слепо
вытягивает руку и показывает средний палец в направлении Кэла.
Несколько человек смеются, а другие ахают, вероятно, так же шокированные редким
проявлением чувств Деклана, как и я. Я отключаю их все, сосредоточившись на
обостренном переживании. Царапанье щетины Деклана о мою икру. Прикосновение
его волос к внутренней стороне моих бедер, когда он раздвигает их своей
головой. Ощущение его зубов, задевающих кожу вокруг подвязки, сопровождаемое
нажимом его мягких губ, когда он сжимает оборку кружева.
Я вздрагиваю, и дрожь в его горле говорит мне, что Деклан заметил это и рассмеялся.
Я ненавижу его. Я так сильно ненавижу своего мужа, что ему повезло, что я не задушу
его этой чертовой штукой, как только он вернется за воздухом. Деклан стягивает пояс с
подвязками
с моей ноги. Он вытаскивает из-под моей юбки полоску белого кружева, зажатую
между зубами. Сердитым рывком он выдергивает материал изо рта и подбрасывает его
в воздух, даже не взглянув.
— Всем приятного вечера. — Деклан не потрудился помочь мне подняться со стула.
Он подхватывает меня с сиденья и баюкает в полном свадебном стиле, добавляя толпе
возбуждения.
Я хлопаю его по плечу.
— Ммм, Деклан?
— Что? — Его взгляд смягчается.
— Ты должен нести меня в дом, а не отсюда. — Он вздыхает, как будто я самое
большое неудобство в мире. — В туфлях на плоской подошве и по прямой не пройдешь,
не то что в этих ботинках.
— Хм… — Его брови сходятся на переносице. — Что?
— Может быть, ты все-таки заботишься обо мне.
— Это говорит алкоголь. — Я вздыхаю.
— Хосе умеет обращаться со словами. — Его руки сжимаются вокруг меня.
— Кто такой Хосе, черт возьми? — Я ухмыляюсь в лацкан его пиджака.
— Ничего особенного.
— Хорошо, тогда, по крайней мере, никто не будет скучать по нему, когда он
умрет.
Можно было бы подумать, что Деклан немного смягчится по отношению ко мне
теперь, когда я официально стала его женой.
Неправильно.
Как только Харрисон подъезжает к «Майбаху», Деклан буквально швыряет меня на
заднее сиденье. Я падаю на стеганую кожу с охом, и материал моего платья веером
окутывает меня, как облако.
— Тебя убьет нежность? — Я смотрю на него.
Деклан игнорирует меня и захлопывает дверь перед моим носом. Я почти уверена,
что часть моего платья висит снаружи, зацепившись за дверной косяк.
— Приму это как «да». — Ворчу я.
Его пожилой водитель чуть не спотыкается о его ноги, чтобы догнать Деклана до
двери. Бедняга Харрисон, вероятно, боится потерять работу, судя по страшному
выражению лица Деклана. Не то чтобы я его виню.
Но что вызвало его гнев? Деклан, не удостоив меня еще одним взглядом, садится,
что только усиливает тяжесть, давящую на мою грудь.
— Ты ведешь себя как ребенок.
Сверчки.
— Ты что, собираешься игнорировать меня все это время?
Единственный ответ, который я получаю — это рев двигателя, когда водитель
Деклана трогается с места.
— Прекрасно.
Я начинаю возиться с циферблатом, чтобы включить музыку, но Деклан бросает на
меня взгляд, который заставляет меня отдернуть руку.
После целых пяти минут молчания мой пронизанный текилой мозг сдается.
— Я и забыла, какой веселой может быть свадьба. Прошло много лет с тех пор, как я
ходила на одну из них. — Деклан молчит, продолжая листать свой телефон. — Было
приятно познакомиться с девушкой Роуэна. Она такая милая. — Его рука, держащая
телефон, напрягается.
Хммм. Интересно.
— Не понимаю, почему она тебе не нравится. Она не виновата, что Роуэн предпочел
стать финансовым директором Дримленда. По крайней мере, ты должен дать ей
хороший шанс. — Тик в его челюсти снова появляется, но он не утруждает себя, глядя на
меня.
Ну же. Дай мне что-нибудь для работы.
— Они пригласили нас на ужин завтра вечером, и поскольку мы не собираемся на
медовый месяц… — Деклан вскидывает голову.
— Мы не собираемся ужинать с ними.
— Но ты почти не разговаривал с Роуэном с тех пор, как он решил остаться в
Дримленде. Я думаю, было бы неплохо провести с ними некоторое время, пока они в
городе…
— Я плачу тебе не за то, чтобы ты беспокоился о семейных делах. — Я сжимаю
платье в кулак.
— К счастью для тебя, я делаю это бесплатно. — Его глаза возвращаются к экрану
телефона.
— Не беспокойся, я не собираюсь ужинать с Роуэном и его подружкой.
— Зара. Ее зовут Зара.
— Ее имя так же не имеет значения, как и ее отношения с моим братом. — Я не могу
избавиться от ужасного выражения на лице.
— Боже, твоя способность держать обиду ужасна.
— Считай это уроком, чтобы не становиться на мою плохую сторону.
— В последнее время мне начинает казаться, что каждая твоя сторона — плохая.
— Кто знал, что иметь жену будет так хорошо для моего эго? — Его голос
приобретает саркастические нотки.
— Это работа жены — сообщать тебе о твоей ерунде, потому что остальной мир, черт
возьми, этого не сделает не тогда, когда они слишком боятся говорить с тобой.
— Какую часть того, что мы не настоящая пара, тебе трудно понять?
Моя грудь сжимается. Я думала, что у нас с Декланом установилась приятная
дружба, но его настроение сегодня вечером заставляет меня задуматься, не развлекает
ли он меня только для того, чтобы я не отступила от нашего соглашения.
Его слова, сказанные в ночь нашей помолвки, не дают мне покоя. Нет ничего
такого, чего бы я не сделал, чтобы заслужить свое наследство. Помни об этом, когда
забудешь, что для меня это всего лишь игра.
Так вот что все это было? Игра? Теперь, когда он добился своего, у него больше нет
причин играть. Эта мысль вызывает странную боль в груди, прямо над сердцем.
Я сглатываю комок в горле. Мне некого винить, кроме самого себя. Деклан всегда
ясно говорил о своих намерениях, а я по глупости неправильно истолковала наши
отношения.
В первую очередь, почему тебя это волнует? Это даже не реально.
Потому что, может быть, где-то по пути я забыла, что все это ложь.
Остаток пути я не разговариваю с Декланом. Если бы игнорирование друг друга было
спортом, мы оба были бы капитанами команд с тем, как ни один из нас не говорит.
Как только Харрисон паркует машину, я пробиваюсь сквозь килограммы тюля и
кружев и выхожу с грацией новорожденной лошади.
— Айрис. — Окликает меня Деклан.
Я не оборачиваюсь. Я слишком боюсь, что все мои эмоции будут написаны ясно, как
день, на моем лице.
— Я иду спать.
— Ты забыла свою сумочку.
Меня охватывает желание топнуть ногой, но я воздерживаюсь.
— Правильно.
Дурацкий кошелек. Я знала, что должна была надеть свадебное платье с карманами.
Я отворачиваюсь, избегая его взгляда, открываю дверь и обыскиваю пустое заднее
сиденье.
— Здесь.
Его грудь прижимается к моей спине, когда он заманивает меня в ловушку между
машиной и своим телом. Я поворачиваюсь, пытаясь избежать контакта кожа к коже, и
терплю неудачу. Передняя часть его смокинга касается моего лифа, посылая рябь тепла
через меня.
Он протягивает мне клатч. Сверкающая миссис Кейн сияет под верхними лампами,
выглядя так же ужасно, как и в тот день, когда организатор свадьбы подарил мне этот
аксессуар. Судя по выражению лица Деклана, ему также не нравится, что его имя
выставляют напоказ, как выставочного пони. Возможно, я и не испытывала тех же
проблем, что и он в детстве, но я начинаю понимать его немного больше. Судя по тому,
как люди относились ко мне на свадьбе, стать Кейном — это открытое приглашение для
охотников за влиянием и карьеристов.
Я смотрю на сцепление, которое служит напоминанием о моем долге. О том
обещании, которое я дала Деклану, быть рядом с ним, несмотря ни на что.
Как бы он ни старался добиться своего.
— Ты не возражаешь? — Я жестом приказываю ему отойти.
Он отходит в сторону. Я пытаюсь убежать, но меня удерживает Деклан, вцепившийся
в мой локоть. Его хватка не причиняет боли, но в ней звучит безмолвная просьба:
Останься.
Но почему?
— Да? — спрашиваю я.
— Неужели все так плохо?
— Что?
— Идея стать моей женой.
Клянусь, подъем и падение его настроения сегодня сводит меня с ума.
— И тебе вдруг стало небезразлично мое мнение? Я не уверена, что вы платите мне
достаточно за такую услугу. — Его челюсти сжимаются.
— Отвечай на вопрос.
— Нет.
— Ты всегда должна быть такой невыносимой?
— Ты всегда должен вести себя как мудак?
— Это не игра. — Я отступаю назад, вырывая локоть из его хватки.
— Поверь мне. Возможно, это заняло у меня гораздо больше времени, чем у других,
но я наконец поняла, почему все так тебя называют, — Его долгое моргание говорит
само за себя. — То, как ты обошелся со мной сегодня вечером — ни много ни мало в
нашу первую брачную ночь — неприемлемо. Но я думаю, тебе все равно о том, как или
когда ты ранишь чувства других людей, если добиваешься своего.
— То, что я сказал в машине… — Я поднимаю руку.
— Не беспокойся об этом. Во-первых, это моя вина, что я возлагаю на нас
нереалистичные надежды, — Его глаза слегка сузились. Я продолжаю идти, желая раз и
навсегда прояснить ситуацию. — Я никогда не делала всего этого из-за
любви. Очевидно, — Неловкий смех вырывается из меня. — Я хотела помочь тебе
только потому, что считала нас друзьями. И да, прежде чем ты скажешь, что никогда не
хотел быть моим другом, я понимаю, что, вероятно, было глупо так думать. С тех пор я
усвоила урок. — Он открывает рот, но я перебиваю его: — Я понимаю, что тоже не хочу
быть твоим другом. Потому что сблизиться с тобой означает подвергнуть сомнению твои
мотивы во всем, и, честно говоря, это слишком много усилий для того, кто, кажется, не
любит меня в первую очередь.
Глава 14
А ЙРИС
Я держу голову высоко поднятой всю дорогу к своей спальне. Вместо того чтобы
чувствовать себя выбитой из колеи разговором с Декланом, на меня накатывает волна
спокойствия. Кажется, мы наконец-то вернулись туда, где стояли друг с другом до нашей
бурной помолвки. Конечно, дегустация тортов и семейный ужин могли бы стать для нас
забавной сменой темпа, но это было все.
Шоу для широких масс — что-то вроде Королевского тура.
У меня уходит целых двадцать минут, чтобы распутать многочасовую прическу и
макияж. Я могла бы оторвать половину ресниц от клея для ресниц, но это небольшая
цена за то, чтобы наконец почувствовать себя самой собой, наконец-то.
Но когда я снимаю платье, то чуть не выворачиваю спину, пытаясь расстегнуть
старинные пуговицы на спине.
— Ублюдок. — Я ворчу, поворачиваясь перед зеркалом в полный рост. Ничего не
помогает, и я застреваю, глядя на свое отражение уперев руки в бока.
Ты ни за что не вылезишь из этого платья одна. Я покорно вздыхаю, проглатываю
свою гордость и выхожу из комнаты.
Мой кулак, стучащий в дверь Деклана, эхом отражается от высоких потолков. Я стою
и жду, когда он откроет. Давление в моей груди нарастает с течением времени. Десять
секунд превращаются в тридцать, и не успеваю опомниться, как стучу снова.
— Деклан! Мне нужна твоя помощь!
Ну, это больно признавать. Если он и спал, то сейчас точно не спит. Звон дверной
ручки вселяет в меня надежду, что сегодня вечером мне не придется засыпать в
свадебном платье.
Теперь это удручающая мысль.
Когда Деклан открывает дверь, мне хочется бежать в противоположном
направлении. При виде мускулистой обнаженной груди Деклана, выставленной на
всеобщее обозрение, мое сердце начинает биться быстрее.
Я задыхаюсь от следующего вдоха.
Капли воды стекают по дюймам бледных мышц, прежде чем исчезнуть в белом
полотенце, обернутом вокруг его узкой талии. У него V-образные мышцы живота,
которые стрелой указывают на область, о которой я, черт возьми, не должна сейчас
думать. Область, которая только доказывает, что Деклан хорошо одарен, даже когда он
не возбужден.
Тепло собирается глубоко в моем животе. Мои глаза окидывают его еще одним
взглядом, и мои руки чешутся дотянуться и проследить за пластом мышц, также
известным как его живот.
Это не может случиться со мной. Я поднимаю глаза к его лицу, надеясь, что он
пропустил мой временный упадок рассудка. Он поднимает бровь в молчаливом
ожидании.
Боже мой. Он знает, что тебе нравится то, что ты видишь.
Я пытаюсь придумать ответ, но в горле внезапно пересыхает.
— Тебе нужна была моя помощь? — Он останавливается передо мной.
Его помощь! Правильно!
— Я не могу дотянуться до кнопок. — Мой голос гораздо более грудной, чем я
хотела. Учитывая наш спор в машине, я могла, по крайней мере, притвориться
недовольной в его присутствии.
Деклан кружит вокруг меня, как хищник. Его мышцы двигаются с каждым шагом, и я
удивляюсь каким образом, мой язык не вываливается изо рта, как у собаки, когда я
тяжело дышу за ним.
Он перекидывает мои растрепанные волосы через плечо, и по моей коже бегут
мурашки.
Этого не должно было случиться.
Любого, у кого есть глаза, привлек бы набор пресса. Это эволюция манит нас
выбрать себе пару, которая может обеспечить нас всем необходимым.
Что обеспечить? Бесконечная выносливость и оргазмы? — Отвечаю я.
— Их должна быть сотня. — Он выдергивает меня из моих мыслей, и за это я
бесконечно благодарна.
Смех вырывается у меня прежде, чем я успеваю остановить его.
— Сто двадцать, если верить бабушке. — Он ворчит.
— Заходи внутрь, чтобы я лучше мог разглядеть их при свете.
Приглашение звучит невинно, но мое тело, кажется, не понимает его, когда Деклан
ведет меня в свою комнату к лампе на прикроватной тумбочке.
— Позволь мне одеться.
Пожалуйста, не надо.
Какое бы выражение ни было у меня на лице, уголки его губ приподнимаются.
— Я вернусь через секунду. — Он идет к своему шкафу, но в последнюю секунду
оглядывается через плечо.
Мои щеки пылают от того, что меня застукали глазеющей на него. Он поднимает
бровь.
— Невежливо пялиться.
— Тогда не ходи голышом. Проблема решена.
Дерзкая девочка.
Он качает головой и входит в свой шкаф, не удостоив меня еще одним взглядом.
Я нахожу минутку, чтобы осмотреть личные вещи на его тумбочке. Потрепанный
экземпляр «Великого Гэтсби» с пятью разными липкими заметками, торчащими из
пожелтевших страниц, аккуратно выстроился рядом с пультом от телевизора. Мои глаза
расширяются при виде маленького кактуса, который я купила ему два года назад в
качестве рождественского подарка.
— Боже мой. Он все еще жив? — Я протягиваю руку и хватаю крошечный горшок «Не
будь придурком».
— Я могу позаботиться о кактусе. — Я вздрагиваю при звуке его голоса.
— Но прошло уже два года! — И он держит его на своем ночном столике. У меня не
хватает наглости спросить его, почему это так, хотя это желание сильно меня
возбуждает.
Он заставляет меня замолчать, проводя пальцем вниз по позвоночнику, рядом с
сотней пуговиц цвета слоновой кости. Горшок в моей руке дрожит, когда его горячее
дыхание касается моей шеи. Мою кожу покалывает в ответ, и я ставлю горшок на стол,
чтобы скрыть, как дрожат мои руки от его близости.
Он начинает с верхней пуговицы, но безуспешно. Его разочарованное ворчание
заставляет меня рассмеяться.
— Ты думаешь, это смешно? — Я снова хихикаю, когда он снова соскальзывает.
— У меня слишком большие руки. — Я закатываю глаза.
— Конечно.
— Я не шучу. — Я бросаю на него сердитый взгляд через плечо.
— Ну, мы должны это выяснить, потому что я не могу спать в этом.
— Что, если я вырежу тебя из этого?
— Нет!
Платье стоило пятьдесят тысяч долларов. Я не могу себе представить, что испорчу
его только потому, что Деклан и его похожие на Халка руки не могут справиться с
какими-то жалкими пуговицами. Он вздыхает, пытаясь в последний раз и терпит
неудачу.
— Ножницы или нож?
— Ты шутишь.
— Ты предпочитаешь, чтобы я разорвал его на части? — Я отодвигаюсь, заставляя
его дать мне немного места.
— Я вернусь.
Я направляюсь в спальню, открываю коробку с надписью «Садовые
принадлежности» и достаю ножницы. На них все еще есть немного грязи, но это не
имеет значения. Не то чтобы я когда-нибудь снова надену это платье, хотя возможность
пожертвовать его не совсем исключена.
— Глупый Деклан и его огромные лапы вместо рук, — Ворчу я себе под нос,
возвращаясь в его комнату. — Вот. — Я тычу ножницы ему в грудь.
Он смотрит на них сверху вниз.
— Я не ожидал, что сегодняшний вечер пройдет так.
— Разочарован?
— Удивлен.
Наши глаза встречаются, и что-то проходит между нами. От одного взгляда у меня по
коже бегут искры, а сердце останавливается. Как будто нашей вспышки в гараже
никогда и не было. Хотя мне хочется злиться на себя, я ничего не могу с собой поделать,
когда речь заходит о нем. Может, он и мудак, но я знала, на что подписываюсь, когда
выходила за него замуж.
— Продолжай. — Я снова поворачиваюсь и хватаюсь за волосы, прежде чем он
успевает сдвинуть их для меня.
Чем меньше у нас будет контактов, тем лучше. Сегодня я и так чувствую себя слабой.
Он хватается за кружевной воротник моего платья.
— Не двигайся ни на дюйм.
Холодное прикосновение металла к основанию моей шеи заставляет меня втянуть
воздух.
Я бы не посмела. Только не из-за того, что мои ноги грозят подломиться в любой
момент.
От звука ножниц, разрезающих кружева, по моим рукам снова бегут
мурашки. Холодный воздух касается кожи в верхней части моего позвоночника, и я
прижимаю платье к груди, чтобы оно не упало к моим ногам.
Деклан разрезает ткань медленнее, чем нужно, и тупая сторона ножниц касается
моей спины с каждым разрезом.
— Почти готово. — Его голос гораздо хриплее, чем обычно.
С несколькими последними порезами вся моя спина выставлена ему
напоказ. Закончив работу, он бросает ножницы на кровать. Никто из нас не двигается, и
моя тревога растет с каждой секундой. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что он
смотрит на мою голую спину, как на головоломку, которую он не может решить.
— Спасибо. — Я пытаюсь сделать шаг в сторону, но останавливаюсь, когда его рука
протягивается и скользит по моей спине.
Мое сердце колотится в груди, угрожая выпрыгнуть, когда он останавливается прямо
над моими кружевными стрингами. Похоть врезается в меня, как кулак в лицо. Я не могу
сдержать вздоха, когда он проводит пальцем по краю моего нижнего белья. Его пальцы
скользят по моей коже, и я делаю глубокий вдох. Он дергает, и белая длинная веревка
обрывается.
— Это беспокоило меня. — Я с ужасом смотрю, как нить падает к его босым ногам.
Конечно, пока я жаждала его прикосновений, он думал о гребаных стрингах. Ужасно
думать, что я хотела, чтобы его привлекло ко мне.
Сегодня — последний звонок для пробуждения, в котором я нуждалась. Не важно,
как мое тело реагирует на его прикосновения. Реакция химических веществ,
реагирующих на феромоны. Ничего, кроме естественного отбора, делающего свое дело,
подталкивающего меня к спариванию с худшим партнером на планете, исключительно
потому, что он горячий и доступный.
Я отказываюсь позволить себе снова поддаться его прикосновениям. Потому что в
следующий раз, возможно, не будет ниточки, которая удержит меня от принятия
ужасного решения.
Глава 15
ДЕКЛАН
Я вел себя как придурок прошлой ночью по множеству причин. То, как я вел себя на
свадьбе, было первым неверным шагом в череде сожалений, и все потому, что я не мог
справиться со своими чувствами. После всех этих лет можно было бы подумать, что я
овладел искусством не трахаться. Обидно сознавать, что все, что потребовалось — это
Айрис в свадебном платье, чтобы испортить всю мою тяжелую работу.
Ты больше не совершишь этой ошибки.
Нет, если я могу что-то поделать. Прошлой ночью я слишком поздно засиделся,
обдумывая свой новый подход к нашему фальшивому браку. Что бы ни случилось в
нашу первую брачную ночь, это в прошлом. С этого момента далее мы будем более
осторожны, чтобы не попадать в ситуации, которые могут привести к катастрофическим
последствиям.
Как будто ты открываешь дверь в полотенце, зная, что она по другую сторону?
Вот именно.
Не самый умный мой ход, но я не повторю одну и ту же ошибку дважды.
Свободной рукой я стучу в дверь ее спальни. Она кричит что-то неразборчивое
скрипучим голосом, и я снова стучу костяшками пальцев по дереву. Глухой звук, странно
напоминающий удар подушки о дверь, заставляет меня улыбнуться про себя.
В Айрис может быть много хорошего, но утренним человеком она не является. Я
прочищаю горло.
— Я был на пробежке и принес тебе кофе.
— От Джо? — Странно, откуда она это знает.
— Да.
— Французская ваниль с цельным молоком? — Мои зубы скрипят.
— Очевидно. — Ее приглушенный стон через дверь посылает поток энергии вниз по
моей спине.
— И дополнительные взбитые сливки? — Я вздыхаю.
— Открой дверь и узнай.
Ее смех просачивается сквозь щели в двери точно так же, как он просачивается через
мою грудь. Я жду целых две минуты, пока она делает черт знает что внутри своей
комнаты. Наконец она открывает его, открывая покрасневшие глаза, подчеркнутые
размазанной тушью. Это не должно вызвать никакого интереса с моей стороны, но то,
как моя кровь нагревается от ее выцветшей футболки, волочащейся по середине бедра,
заставляет меня усомниться в своем здравомыслии. Мне требуется невыносимое
усилие, чтобы отвести взгляд от ее бедер. Я не тороплюсь подходить к ее лицу, легко
отвлекаясь на выпуклость ее грудей, прижатых к ткани футболки.
Выйди из этого состояния.
— Здесь. — Я протягиваю ей кофе, как будто он несет в себе инфекционную
болезнь. Наши пальцы соприкасаются, посылая слабое жужжание по моей коже.
Ее взгляд скользит по моему лицу, прежде чем она сосредотачивается на кофейной
чашке.
— Спасибо за извинительный напиток.
— Дело не в этом.
— Ладно. Конечно. Все, что поможет сохранить твою хрупкую мужественность
нетронутой.
Вздох, который она издает, делая глоток, доходит прямо до моего члена.
— Сейчас я заберу свои слова обратно… — Я пытаюсь украсть чашку, но она хватает
ее железной хваткой.
— Даже не думай! Должно быть, это лучшее, с чем я когда-либо просыпалась.
— Я понимаю, почему твои прошлые отношения потерпели неудачу. — Слова
выскальзывают из моего рта прежде, чем я успеваю подумать.
Черт, Деклан. Откуда, черт возьми, это взялось?
Я не хотел, чтобы это выскользнуло наружу.
Скажи то, ради чего ты сюда пришел, и убирайся отсюда к чертовой матери.
— Ты только что покусился на мою сексуальную жизнь? — В ее голосе есть что-то
убийственное.
Ни за что на свете я не прикоснусь к этому комментарию. Я сжимаю губы, чтобы
больше ничего не сказать.
Тогда тебе вообще не следовало ничего говорить.
Ее взгляд ожесточается.
— Думаю, пришло время установить основные правила.
— Правила. — Сухо повторяю я.
— Да. Правила.
— У меня смутное воспоминание. — Ее улыбка могла поставить мужчину на колени.
— Давай посмотрим. Каждый взгляд. — Она скользит взглядом по моему телу,
словно призрачное прикосновение, обжигая кожу. — Каждое прикосновение. —
Достаточно одного ее пальца, скользящего по моей щеке, чтобы поманить меня вперед,
как мужчину, изголодавшегося по вниманию. — Каждый поцелуй. — На этот раз она
грубо хватает меня за подбородок и тянет вниз. Ее губы касаются уголка моих. Это
точная копия моего поцелуя на нашей помолвке, но этот вызывает у меня совершенно
иную реакцию. — Это не что иное, как ложь.
Я тверд как скала под своими шортами для бега. Я прочищаю горло, моргая от
возбуждения в глазах, прежде чем она поймет.
Так много для того, чтобы быть на одной волне.
— Ладно. Я уступаю. Никаких разговоров о бывших. — У меня нет ни одного
достойного разговора, а ее вещи именно там, где им и место.
В прошлом.
— Отлично. Рада, что мы пришли к согласию в этом вопросе. — Она потягивает свой
напиток.
— Как бы ни был интересен этот разговор, у меня есть дела. — Она поднимает бровь.
— Тогда почему ты здесь? С кофе?
— Потому что мне нужно поговорить с тобой о вчерашнем.
— О какой части?
— Всю целиком.
— Ну, тогда. Валяй. — Она делает глоток своего напитка, изучая мое лицо в поисках
эмоций.
Она ничего не найдет. Я позаботился об этом.
Сначала я начинаю с самого трудного.
— Наш поцелуй…
— Поцелуи. Как во множественном числе. И то и другое ты спровоцировал, просто
чтобы внести ясность. — Моя кожа горит под футболкой.
— Поцелуи. Это больше никогда не повторится. — Она улыбается.
— Ладно. Ты не услышишь от меня никаких возражений.
Ладно? Я, по крайней мере, ожидал, что она будет немного сопротивляться. Судя по
тому, как она смотрела на меня прошлой ночью, я думал, что она сделает что-то другое,
кроме самодовольного взгляда на меня и улыбки.
Может быть, ты неправильно ее понял.
— Хотя поцелуй с тобой был необходимым злом для общества, нам больше не
нужно притвориться, что нас влечет друг к другу. — Что-то мелькает в ее глазах, прежде
чем она приходит в себя.
— Хорошо. Не дай Бог, тебе действительно придется притворяться, что я тебе
нравлюсь.
Это было дерьмовое, но эффективное высказывание. Мои слова приносят свой вред,
как и положено. Это к лучшему. То, как я был вынужден прикоснуться к ней прошлой
ночью, без единого человека, наблюдающего за нами, говорит само за себя.
— Ну, теперь, когда мы очистили воздух, я пойду попью кофе. — Она захлопывает
дверь у меня перед носом.
Если это проблеск того, что такое брак, то я понимаю, почему наши разводы —
дерьмо. Мне повезет, если я не стану каким-нибудь национальным статистиком до того,
Глава 16
АЙРИС
Если бы кто-то сказал мне месяц назад, что Деклан вручит мне свою черную карточку
и попросит спланировать медовый месяц, я бы отправила их в ближайшую больницу,
чтобы проверить их голову. Но вот Деклан делает именно это.
— Деньги не имеют значения, — говорит он, прежде чем исчезнуть за двойными
дверями. Я взвизгиваю, поворачиваясь на стуле. — Тише. — кричит он с другой стороны
деревянной двери.
Я зажимаю губы, хватаю мобильник и пишу сообщение Кэлу.
Я: Угадай, кто все-таки едет в свадебное путешествие?
Кэл: Как ты заставила его расколоться?
Кэл: Пытка водой?
Кэл: Лишение сна?
Кэл: Секс??
Кэл: Подожди. Если это последнее, не говори мне. Я не хочу этого знать.
Я смеюсь, печатая сообщение.
Я: Твой отец.
Кэл: *Притворяется шокированным*.
Я: Ты хочешь помочь мне что-то спланировать?
Кэл: Я буду там через 15 минут.
Единственное наглядное пособие, которое мне нужно, — это мои руки, обернутые
вокруг шеи Деклана, останавливая его поток воздуха.
Хорошо. Убавь его примерно на десять зарубок.
Как только я обуздываю свой гнев, я возвращаюсь к работе. Мне требуется два часа,
чтобы создать Power Point на основе наших объединенных грязных заметок. То, что
обычному человеку заняло бы час на компиляцию, занимает у меня вдвое больше
времени, потому что я должна трижды проверять каждый слайд на наличие
ошибок. Последнее, чего я хочу — это чтобы Деклан ругал меня за глупую опечатку или
неправильный знак препинания.
Закончив слайд-шоу, я посылаю Деклану сообщение с саркастическим вопросом, не
нужно ли ему еще чего-нибудь от меня. Я должна была ожидать, что это будет иметь
неприятные последствия. Деклан бросает мне задание за заданием, каждое из которых
раздражает больше, чем предыдущее.
Свяжись с нашими токийскими спонсорами, чтобы убедиться, что они все еще
заинтересованы.
Свяжись с начальником отдела маркетинга и попроси его прислать мне отчет о
предполагаемых расходах.
Назначь мне последнюю встречу с Роуэном, прежде чем Якура включит
видеозвонок.
Чем больше требований он предъявляет, тем сильнее становится мой гнев. Мне
полагается десять дней отпуска. После того как мне отказали в оплачиваемом отпуске
на три года, я хочу отдохнуть.
Мне это нужно.
Может быть, ты хочешь чего-то большего.
Моя голова падает на руки, и я издаю разочарованный стон. Хотя я ценю свою работу
и множество возможностей, которые дал мне Деклан, я не знаю, как долго еще смогу
это делать.
А еще лучше — я не хочу этого делать.
В этом году мне исполняется двадцать четыре, и что я могу сказать в свое
оправдание? Большая часть моей жизни вращается вокруг Деклана и обеспечения того,
чтобы у него было все необходимое для успеха. Я даже вышла замуж за этого человека,
чтобы он достиг всего, о чем мечтал — и все потому, что я забочусь о нем гораздо
больше, чем он мог бы ответить взаимностью. Он дал мне шанс, когда в меня никто не
верил, и за это я перед ним в долгу.
Мои действия говорят больше обо мне и меньше о нем. Я отложила свои
потребности в сторону, потому что думала, что буду счастлива помогать другим. И хотя
мне приятно видеть, как все остальные достигают своей мечты, у меня в груди сияет
дыра.
Ничего не изменится, если ты этого не сделаешь.
Возможно, Кэл был прав. Если я буду продолжать оправдываться перед собой, то
никогда не найду подходящего времени, чтобы сделать следующий большой шаг в
своей жизни.
Но ты уже пыталась и потерпела неудачу.
Я вздыхаю. Несмотря на все неудачи в моей жизни, почему-то не быть нанятой на
должность директора начального уровня жалит больше всего.
Ну и что с того, что ты потерпела неудачу? Ты никогда не добьёшься ничего
стоящего, если будешь держаться в своей зоне комфорта.
Но как насчет Деклана? Голос, который слишком много говорил о моих прошлых
решениях, говорит сам за себя. И, как всегда, я слушаю, отодвигая свои мысли, когда
приступаю к следующему заданию Деклана.
Глава 17
.
ДЕКЛАН
Что-то не так с Айрис с тех пор, как я сказал ей, что нам нужно отменить наше сафари
на весь день. Я думал, что к полудню она придет в себя, но ошибся. Она разговаривает
со мной только по электронной почте, несмотря на то, что находится в нескольких
минутах ходьбы от моей спальни, и избегает всех общих зон бунгало. То, как она
игнорирует меня, расстраивает меня гораздо больше, чем я когда-либо хотел бы
признать.
Я подумываю о том, чтобы проведать ее несколько раз, но передумываю. Всякий
раз, когда она раздражалась на работе, я находил, что лучше оставить ее в покое, чтобы
разобраться в ее чувствах. Она знает, какие здесь ставки, и лучше всех знает, как много
значит для меня эта сделка. Было бы смешно с ее стороны думать, что я скажу Якуре
«нет» после той борьбы, через которую я прошёл, чтобы дозвониться до него.
Время нашей встречи подходит к концу, а Айрис все еще не пришла настроить
компьютер. Я хватаю телефон, чтобы позвонить ей, но оказывается, что в этом нет
необходимости. Она входит в гостиную с ноутбуком под мышкой.
Постоянное стеснение в груди, когда она рядом, усиливается, когда я осматриваю ее
с головы до ног. Исчезли ее обычные высокие каблуки и платья, сменившись полностью
черным нарядом, который подчеркивает каждый провал и изгиб ее тела.
В ее присутствии я становлюсь выше ростом, хотя бы для того, чтобы она меня
заметила. Вот только она этого не делает, поскольку занята настройкой компьютера для
нашего видеозвонка, не удостоив меня даже взглядом.
Каким-то образом я сопротивляюсь искушению схватить ее за подбородок и
заставить посмотреть на меня, вместо этого решив встать у нее на пути.
— Готова? — Ее рука, сжимающая зарядный кабель, сжимается вокруг шнура, как
удавка.
— Угу.
Она все еще не смотрит мне в глаза. Ее отсутствие признания не должно беспокоить
меня, когда у меня есть более насущные проблемы, но я остро ощущаю напряжение,
нарастающее между нами.
Мне это не нравится. Ни капельки.
— Айрис.
— Да? — Она оценивает экран входа в систему, как будто он написан азбукой Морзе.
— Скажи мне, что случилось, чтобы мы могли продолжить наш день.
Похоже, ей не нравится моя команда, судя по тому, как она барабанит пальцами по
клавиатуре.
— Почему что-то должно быть не так?
— Брось пассивно-агрессивную позицию и поговори со мной. — Я накрываю ее руку
своей ладонью, останавливая печатать.
— Ты последний человек, с которым я хочу сейчас говорить. — Ее глаза наконец
впиваются в меня, когда она убирает руку.
То, что я нахожу в них, отражается совсем не так, как я ожидал. С таким же успехом
она могла бы размахивать красным флагом над головой, предупреждая меня держаться
подальше. И все же я не могу не заметить, как блестят ее глаза.
Я пришел к выводу, что, хотя ее улыбка может быть моей слабостью, ее влажные
ресницы, слипшиеся вместе, несомненно, будут моим падением.
— Ты что, плакала? — Мой следующий вдох прерывается, кислород пробивается в
мои напряженные легкие.
— Нет.
— Ты жалкая лгунья. — Ее ноздри раздуваются. Она стоит во весь рост, едва доставая
мне до подбородка.
— Ты хочешь, чтобы я был честна? — Ее голос опасно понижается.
— Да.
— Даже если тебе неприятно то, что я хочу сказать?
— Уверяю тебя, я слышал и похуже.
На мгновение ее ледяной взгляд смягчается.
— Не делай этого.
— Не делать чего именно?
— Не напоминай мне, что где-то внутри тебя заперт человек.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Она отводит от меня взгляд и смотрит в
дальний угол комнаты.
— Я… — Звенящее уведомление на экране компьютера прерывает ее. Ее горький
смех наполняет комнату. — Тогда я оставляю тебя наедине с собой.
К черту собрание.
Эта мысль действует как удар в горло. Мой прерывистый вдох мало успокаивает
меня, и мои мысли выходят из-под контроля.
Ты теряешь из виду то, что важно.
Я качаю головой, приходя в себя, расстегиваю куртку и устраиваюсь на диване перед
ноутбуком.
— Мы продолжим этот разговор после.
Я не оставляю места для возражений.
— Конечно, сэр. — Ее ехидное замечание отскакивает от меня. Она принимает вызов
и выходит из кадра.
— Привет, привет! — ухмыляется мистер Якура в камеру.
Я пытаюсь ответить на его жест, но вымученная улыбка заставляет его только
смеяться.
Я не понимаю, как он может быть так чертовски счастлив все время. Он напоминает
мне золотистого ретривера — сплошные улыбки и хорошие времена. Уму непостижимо,
как такой человек, как он, со всей властью на своей стороне полушария, может вести
себя так, как он.
Не все такие жалкие ублюдки, как ты.
— Не нужно улыбаться из-за меня. — Якура смеется.
— Хорошо. Это неестественно. — И это требует использования слишком большого
количества лицевых мышц, на мой вкус.
Его смешок снимает напряжение с моих плеч.
— А где Айрис? — Спрашивает Якура, оглядывая комнату в поисках ее.
— Здесь! — Айрис встает позади меня, используя спинку дивана как барьер между
нами.
Ее запах, как теплый день на пляже, окутывает меня. Я дышу через рот, чтобы
избавить легкие от еще одного глубокого вдоха.
— Как поживаешь? — спрашивает Якура, и напряжение в моем теле исчезает. Айрис
процветает в таких обстоятельствах, учитывая мое отвращение к ним. Светская беседа
— моя наименее любимая форма общения, прямо там, наверху, с дымовыми сигналами
и групповыми текстами.
Ее улыбка кажется гораздо менее вымученной, чем моя.
— Все замечательно. Все то же самое, все то же самое. Просто занята тем, что
отрабатываю свою жизнь день за днем.
Наши глаза встречаются через камеру, и мои сужаются в молчаливом
предупреждении.
— Похоже, тебе нужен отпуск. Возможно, даже медовый месяц, насколько я
слышал. — Он поднимает бровь.
Улыбка Айрис немного спадает, прежде чем она отскакивает назад.
— Я вижу, вы слышали о наших новостях.
— Я немного обижен, что узнал эту важную новость от своей жены. Я думал, мы
друзья. — Он хмурится.
Почему — то это слово, кажется, преследует меня независимо от человека. Я не
знаю, почему люди так увлечены тем, чтобы стать моими друзьями. Они найдут, что мне
чего-то не хватает во всех отношениях, начиная с того, что я никогда не помню их день
рождения и заканчивая тем, что они всегда оставляют свои сообщения
непрочитанными.
— Я отправила приглашение на свадьбу по электронной почте твоей помощнице, так
как все было таким вихрем, но оно, должно быть, не дошло до тебя. — Айрис дуется как
по команде, как будто мысль о том, что Якура пропустит нашу свадьбу, разрывает ее
изнутри.
— Должно быть, она его пропустила. Я получаю так много писем каждый день, что
практически занимаю целое облако памяти. — Она отмахивается от него.
— Не беспокойтесь. Во всяком случае, это было спонтанно. — Айрис кладет свою
украшенную бриллиантами руку мне на плечо, и глаза Якуры следят за этим движением.
Я остаюсь неподвижным в своем кресле, когда жжение в животе пробуждается к
жизни.
— Я бы сказал. Я никогда не знал, что вы вместе, хотя у моей жены были свои
подозрения. Часть меня раздражена тем, что все это время она была права.
— Ваша жена умная женщина. — Говорит Айрис.
— Как вам удалось так долго держать это в секрете?
— Деклан. Он всегда держит свой бизнес и личную жизнь отдельно.
— Он даже не назвал мне свой любимый цвет, когда я спросил его.
— Зеленый, как хрустящая стодолларовая банкнота. — Отвечает она с улыбкой.
Желание закатить глаза почти овладевает мной.
— Это правда? — Глаза Якуры сияют, когда он смотрит на меня.
— Да. — Нет.
Айрис одобрительно похлопывает меня по плечу. Много лет назад, когда Айрис
спросила меня о моем любимом цвете, я ответил, что у меня его нет. Естественно,
учитывая ее частые приступы безумия, она усыновила одного из них для меня. С ее
стороны это стало ходячей шуткой, когда каждый подарок включает в себя что-то
зеленое, как будто перенасыщение меня этим цветом заставит меня полюбить его.
Это не так. Во всяком случае, это всегда напоминает мне о ней.
— Что ж, не буду отнимать у вас много времени. Но пока вы оба здесь, я хотел бы
обсудить уникальную возможность, связанную с предложением Дримленда в Токио.
Это, то чего ты ждал. У меня перехватывает дыхание, пока я жду продолжения.
— Я хотел бы продвинуться вперед с проектом на нескольких условиях.
Я не улыбаюсь. Я ничего не делаю, только смотрю в камеру, удивляясь, как это
предложение покорило его по сравнению с другими.
Что изменилось?
Кому какое дело? Все, что имеет значение, — это то, что он хочет работать
вместе.
— Потрясающе. Компания «Кейн» будет рада работать с вами и превратить
Дримленд в Токио в реальность. — Он кивает.
— Я тоже взволнован. Но я бы хотел, чтобы вы уладили несколько последних
деталей, прежде чем я представлю сделку совету директоров.
— Все, что вам нужно. — Отвечаю я, несмотря на крошечный тик в челюсти Айрис
через камеру.
Якура хлопает в ладоши, рассматривая изменения, которые он хотел бы, чтобы я
затронул, включая японских спонсоров, которых он хочет привлечь к проекту.
— Отлично. Не будет ли слишком много хлопот, чтобы запросить обновленное
предложение с графиком проекта, чтобы я мог поделиться им с правлением компании
в эту пятницу?
Рука на моем плече сжимает сухожилия, но Айрис молчит.
— Никаких проблем.
— Фантастика. Я знал, что ты примешь вызов. — Я был бы идиотом, если бы не
сделал этого.
Этот проект должен был стать моим первым большим шагом в качестве будущего
генерального директора, и я не тратил последние два года своей жизни, работая по
будням и выходным, чтобы растратить его впустую.
Ногти Айрис впиваются в ткань моего костюма. Я смотрю на экран компьютера и
вижу, что ее лицо лишено каких-либо эмоций, что является предупреждающим знаком.
Ее гнев — это оправдано, но некоторые вещи имеют приоритет. Возможности — это
не вопрос удачи, а скорее тяжелый труд и жертвы. Еще несколько дней на часах ее не
убьют. У нее будет масса шансов посмотреть, как животные гадят, трахаются и спят, если
мы сначала выполним просьбу Якуры.
Якура кивает.
— Я с нетерпением жду твоего звонка. — Как только он вешает трубку, Айрис
вырывает у меня руку.
— Ты находишь меня настолько отвратительным? — Я смотрю на нее через плечо.
Ее глаза сужаются.
— Ты же не хочешь, чтобы мои руки были где-то рядом с твоей шеей прямо сейчас.
— Я не знал, что это твоя фишка.
— Убийство?
— Извращения. — Ее глаза расширяются.
— Ты нарушаешь правило.
— Какое именно?
— Никакого флирта.
— Интересно. Мы просто добавляем правила по ходу дела?
— Да, учитывая, что нет никакого руководства по подделке брака.
— Тебе от этого легче? — Спрашиваю я скучающим голосом.
Ее брови сходятся.
— Что?
— Возводить стену между нами, когда все становится слишком реальным для тебя.
Она смеется глубоким и хриплым смехом, граничащим с несносным.
— Я нахожу удивительным, как ты можешь говорить это с невозмутимым лицом,
учитывая, как ты ко всем относишься. — Я бросаю на нее пустой взгляд.
— Я обращаюсь с тобой не так, как со всеми.
Она знает обо мне больше, чем мои собственные братья. Чтобы она сбрасывала со
счетов это… повышает мое кровяное давление.
— Ты прав.
Напряженное дыхание, которое я сдерживал, вырывается из моих легких.
Наконец-то она это понимает.
Она продолжает:
— Бывают моменты, когда ты прекрасно ко мне относишься. Было бы глупо отрицать
это. Но бывает много раз, когда мне кажется, что я ничего не значу. Что мои потребности
— всего лишь сопутствующий ущерб в твоем стремлении к тому, что, по твоему мнению,
сделает тебя счастливым. — Я хочу схватить ее за плечи и трясти, пока она не начнет
соображать. Вместо этого я держу руки при себе и киваю.
— Понимаю.
— Ты действительно не понимаешь. — Она одаривает меня натянутой улыбкой,
которая кажется совершенно неправильной. — Я планировала эту поездку, думая, что
мы сможем весело провести время вместе. Я думала… — Она смеется, но смех звучит
фальшиво. — Честно говоря, я не знаю, что я думала, но я злюсь на себя за то, что
удивилась, что все это вообще произошло. Я еще больше разочарована тем, что думал,
что твоя работа ограничится одним днем.
Победа, которую я почувствовал во время встречи с Якурой, исчезает при виде
выражения ее лица. Что-то в этом вызывает у меня тревогу.
— Айрис… — Она поднимает руку.
— Все в порядке. Я собираюсь прогуляться.
— Нет, ты не пойдешь. Мы находимся в глуши, окруженные дикими животными и
тьмой.
Мне плевать, как она злится. Будь я проклят, если позволю ей уйти.
Она с вызовом поднимает подбородок.
— Я не спрашивала твоего разрешения. — У меня горит затылок.
— Тогда, как твой босс, я приказываю тебе приступить к обновлениям, которые хочет
получить Якура. Время имеет решающее значение. — Все ее тело напрягается.
— Конечно. Я займусь этим, как только отправлю уведомление за две недели,
мудак.
Ох, черт. Она пользуется моим ошеломленным состоянием и покидает номер
прежде, чем я успеваю ее остановить. Входная дверь с грохотом захлопывается за ней.
Удачи в попытке исправить этот беспорядок.
Глава 18
АЙРИС
Я могла бы сказать, что я какая-то плохая сука, которая была готова совершить
небольшую приятную прогулку по территории сафари-лоджа. Честно говоря, у меня
было полное намерение сделать именно это, особенно после моей ссоры с Декланом.
Но я не плохая сучка. Ни в малейшей степени. Все, что потребовалось — это
несколько шуршащих листьев, чтобы я помчалась на задней двор и припарковалась на
шезлонге. Вместо того чтобы сообщить о своем присутствии большому мудаку внутри, я
выключила свет. Я могла бы солгать себе и сказать, что сделала это, чтобы лучше видеть
звезды, но на самом деле мне хотелось побыть одной. Он был так непреклонен в том,
чтобы я не уходила до такой степени, чтобы стать полным придурком, так что я чувствую,
что это только справедливо.
Ну, ты же сказала своему боссу, что увольняешься. Это какой-то плохой сучий
материал, которым Кэл гордился бы.
Я стону. Это было так глупо с моей стороны. Вместо того чтобы прикусить язык, я
позволила своему гневу взять верх. Мой телефон звонит уже в четвертый раз с тех пор,
как я вышла. На экране мелькает имя Деклана, и я со вздохом отвечаю на звонок.
Будь взрослой.
— Скажи мне, где ты. — Его резкий голос грохочет в трубке.
— Тут.
Вот тебе и зрелость. А если серьезно, кто он такой, чтобы так мной
командовать? Неужели он ничему не научился из того, что произошло раньше?
— Клянусь Богом, как только я тебя найду… — Его незаконченная угроза заставляет
мою шею покалывать.
Какого черта?
— Я в порядке.
— Ты посреди гребаных джунглей.
Я воркую ему в телефон:
— Технически это называется куст. Не то, чтобы ты знал, так как ты заставил меня
спланировать все для поездки, которой я даже не могу наслаждаться.
— Заткнись и скажи мне, где ты.
Тихий смех вырывается у меня прежде, чем я успеваю его убить.
— Это как раз наша проблема. — Я понижаю голос на случай, если он слишком
близко подходит к стеклянным дверям, окружающим нашу виллу. — Ты продолжаешь
командовать мной, как непослушная домохозяйка, а я продолжаю отталкивать тебя.
— Если ты не скажешь мне, где я могу тебя найти…
— Я слоняюсь снаружи у бассейна.
Наш разговор прерывается. Ритм моего сердца увеличивается с каждой
секундой. Моя способность слышать заглушается свистом крови в ушах.
Волосы на моих руках встают дыбом при звуке открывающейся раздвижной двери. Я
отказываюсь смотреть через плечо на Деклана, поэтому не отрываю глаз от звездного
неба, несмотря на жжение, распространяющееся по моей коже от его оценки.
Деклан не двигается целую минуту. Я считаю его экспертом, когда дело доходит до
пыток, учитывая, как он заставляет меня ждать на булавках и иголках, пока он ничего не
говорит. Хотя я всегда восхищалась его способностью заставлять людей раскалываться
под давлением, сегодня я нахожу это невыносимым. Я почти поддаюсь искушению
оглянуться через плечо и проверить, как он, но я остаюсь сильной.
Ветер скрывает мой вздох облегчения, когда раздвижная дверь снова
закрывается. Туфли Деклана стучат по деревянному настилу, стук совпадает со стаккато
моего сердца. Он задерживается рядом, как будто хочет держаться на расстоянии.
Я жду, что он закричит на меня. Часть меня думает, что я заслужила это после того,
как ушла от него в разгар спора. Я знаю, что это был не самый зрелый поступок, но я
всего лишь человек. Хотя это требует многого, чтобы заставить меня взорваться, как
только я это сделаю — у ада нет такой ярости, как у презираемого помощника.
Мятежная часть меня стоит на своем решении, зная, что что-то о нем нужно дать. Я
не робот. У меня есть чувства, мечты и надежда, что я не проведу остаток своей жизни,
помогая ему достичь его целей, откладывая свои. И если он этого не видит, то, может
быть, мне пора уйти со своей позиции.
Возможно, я и раньше пыталась и терпела неудачу, когда подавала заявление о
переводе на другую работу, но такова уж жизнь.
— Нам нужно поговорить.
Мои глаза скользят от звезд к его лицу. Я открываю рот, чтобы заговорить, но слова
застревают у меня в горле. Я не знаю, что сказать. Деклан не из тех мужчин, которые
хотят говорить. Уже одно это ставит меня в тупик, и я становлюсь неуверенной в себе.
Он садится на стул параллельно моему. В отличие от меня, он не откидывается
назад, предпочитая оставаться в вертикальном сидячем положении. Тени льнут к нему,
как плащ, скрывая большую часть лица. Мне не нужен свет, чтобы знать, что он
сосредоточен на мне. Мое тело делает эту работу за меня, посылая дрожь по спине,
которая не имеет ничего общего с температурой снаружи.
— Мне очень жаль. — Его голос едва слышен из-за порыва ветра.
Я отворачиваюсь, чтобы он не увидел, как мои глаза чуть не вылезают из орбит.
Должно быть, он воспринял мое молчание как тихое одобрение.
— Я совершил ошибку.
Возможно, мне придется заняться изучением языка жестов, потому что я
официально потеряла способность говорить. Деклан не извиняется и уж точно не
признается, когда ошибается. Это должно послужить моим первым предупреждением
о том, что между нами что-то не так.
— Я не хочу, чтобы ты уходила. — Его признание висит между нами.
— Почему? Потому что было бы паршиво найти замену?
— Никто не может заменить тебя.
Кто же знал, что одно заявление может так сильно повредить моему сердцу? Оно
бьется сильнее, как будто хочет ответить за меня.
— Я больше не могу. — Он вздыхает.
— Я знаю.
— Я заслуживаю лучшего.
— В этом не было сомнений. — Я наклоняю голову.
— Я не счастлива.
Его ответ приходит не сразу, как у других. Тишина разъедает мой спокойный фасад,
и я обнаруживаю, что мои пальцы нервно постукивают по бедрам.
— С моей стороны было неправильно заставлять тебя работать в твой выходной.
Я отклоняюсь с юмором, надеясь ослабить тугой комок, образующийся в моей груди.
— Ага. Ты прав. Это было полное движение члена.
Лунный свет подчеркивает его маленькую улыбку, заставляя белки его зубов
выделяться.
— У тебя такой скверный рот.
— Мне показалось, или в последнее время у тебя нездоровая одержимость моим
ртом?
— А кто сказал, что это вредно для здоровья?
Боже мой. Либо Деклан флиртует со мной, либо меня убил дикий зверь и я
официально вознеслась на небеса.
Или в ад. Зависит от того, как вы на это смотрите.
Пальцы ног скручиваются внутри ботинок, прежде чем я успеваю раздавить тепло,
собирающееся в животе.
Что на тебя нашло? Пальцы ног скручиваются? Следующее, что ты узнаешь, это
то, что ты поменяешь свою карточку воздержания на здоровую дозу члена Деклана.
Перестань думать о его члене!
Я прочищаю горло.
— Все в порядке. Все прощено.
Я скажу все, что угодно, лишь бы он ушел. Во мне бурлит слишком много чувств,
чтобы продолжать этот разговор. Страшные вещи, которые я отказываюсь исследовать,
пока он оценивает меня на предмет слабостей.
Он потирает затылок.
Он… нервничает?
Нет. Это невозможно.
Верно?
Я так озадачена мыслью о том, что Деклан застенчив, что полностью пропускаю все,
что он говорит.
— Что?
— Я позвонил Якуре и сказал, что мы не сможем отправить ему предложение, пока
не вернемся из поездки.
Я чуть не выгибаю спину, сидя на стуле.
— Зачем тебе это делать?
— Потому что есть вещи поважнее.
Не смей спрашивать.
Мои губы приоткрываются…
Нет…
Но я возражаю.
Какая разница, почему он это сделал? Спрашивать его об этом — ужасная идея. В
каком-то смысле это кажется почти запретным, и я знаю, что это смешно.
Я игнорирую сильный голос в моей голове, предостерегающий меня.
— Какие вещи? — Он отклоняется.
— Ты действительно имела в виду то, что сказал раньше?
— Возможно, тебе придется уточнить, потому что я сказала много вещей.
— Что ты провела последние три года, ставя под угрозу свое счастье, работая на
меня? — Я тяжело вздыхаю.
— Я была зла.
— Это не ответ на мой вопрос. — Я бросаю на него испепеляющий взгляд.
— Что ты хочешь от меня услышать? Я работаю на тебя уже три года, и что я должна
за это показать? У меня нет жизни, нет друзей, кроме Кэла, и нет будущего, кроме того,
что я помогу тебе осуществить твое. Я вышла за тебя замуж, несмотря на все красные
флаги, и должна родить ребенка, прекрасно зная, что ты не хочешь иметь с ним ничего
общего. Конечно, я не счастлива. На самом деле я в ужасе.
Эту последнюю часть больно признавать.
Он моргает. Один раз. Дважды. Три раза.
Я думала, что почувствую себя лучше после того, как изолью душу, но вместо этого
меня тошнит. Деклан далек от совершенства во многих отношениях, но это не делает
его плохим человеком. Он не кричит на меня, не обзывает и не заставляет чувствовать
себя неловко. Его жалованье вдвое превышает обычное, и благодаря этому мне удалось
скопить неплохое гнездышко.
Неужели он самый простой босс в мире? Ни в коем случае. Он ждет от меня не
меньше, чем от самого себя. Его стандарты так же требовательны, как и его отношение,
но это не значит, что он несправедлив. Во всяком случае, он подталкивает меня к
лучшему.
И ты только что призналась, как сильно тебя все это возмущает.
Мой желудок сжимается.
— О том, что я сказала…
— Что сделало бы тебя счастливой?
Я думаю, что удар молнии был бы менее шокирующим, чем его вопрос. Ни разу
Деклан не спрашивал меня об этом, и я не совсем уверена, как на это ответить. Многое
могло бы сделать меня счастливой, но очень немногие из них находятся под его
непосредственным контролем.
— Я…
— Не думай. Просто говори. — Я делаю глубокий вдох.
— Во-первых, я хочу, чтобы ко мне относились как к человеку с его желаниями,
потребностями и чувствами.
— К сожалению, эволюция, похоже, еще не решила эту маленькую проблему.
Я бросаю взгляд в его сторону.
— Я серьезно. Это означает, что ты уважаешь мое время, энергию и готовность
сделать все возможное, чтобы наш фальшивый брак сработал. Ты должен помнить, что
это не для меня. Ты тот, кто испортил совершенно хороший свадебный контракт с
Бетани, и я следующая лучшая вещь. Я могу быть твоим активом или твоим врагом. Это
зависит от тебя, чтобы решить.
— Что-нибудь еще? — Юмор просачивается в его голос.
— Ты смеешься надо мной?
— Только изнутри. — Мои глаза сужаются в маленькие щелочки.
— Вообще-то да. Есть еще кое-что. Перестаньте называть Дримленд в Токио своим
проектом. Мы оба провели два года, работая над этим предложением вместе, и в
процессе я потеряла около десяти друзей и парня, так что нравится тебе это или нет, но
мы — команда. С этого момента я хочу, чтобы со мной обращались так же. — Он
потирает щетинистый подбородок.
— Это вполне обоснованное замечание.
Я не уверена, то ли Деклан успокаивает меня, потому что не хочет продолжать злить
меня, то ли потому, что ему действительно не все равно, что я чувствую. Я хотела бы
предположить, что это последняя причина, но, зная его, он не хочет испортить свой
единственный шанс стать генеральным директором. И, сделав меня несчастной, он
рискует гораздо большим, чем просто потерять помощника.
— Отлично. Так что теперь, когда все улажено, я иду спать. — Я встаю и делаю шаг к
раздвижной двери.
— Не опаздывай. — Я оглядываюсь через плечо.
— Куда?
— Наше завтрашнее сафари.
— Хочешь поехать? — Мой тон повышается.
— Хотеть — это немного натянуто. Но я готов. — Я ухмыляюсь.
— Будь готов к пяти утрам.
Я пересекаю палубу и дергаю за ручку раздвижной двери.
— Айрис?
На этот раз я поворачиваюсь и прижимаюсь спиной к стеклу.
— Если ты снова попытаешься меня бросить, я заставлю тебя пожалеть об этом. —
Легкая хрипотца в его голосе делает что-то катастрофическое с моей нижней половиной.
— Это угроза? — спросила я.
— Это обещание. — Его лицо остается пустым, но его глаза соперничают со звездами
над нами.
Я моргаю. Кое-как я беру себя в руки и киваю, прежде чем покинуть палубу. Слова
Деклана преследуют меня всю дорогу до моей комнаты, но только когда я принимаю
душ и забираюсь в постель, я понимаю, что показалось мне странным в том, что он
сказал.
Если ты снова попытаешься меня бросить, я заставлю тебя пожалеть об этом.
Не уйти, а оставить его. Такой странный выбор слов для подачи уведомления за две
недели, но я думаю, что Деклан считает их одним и тем же. Я думаю, он воспримет мой
уход как оскорбление его достоинства. Может быть, он даже зайдет так далеко, что
сочтет это своего рода предательством после стольких лет.
Ему никто не нужен. Голос Кэла повторяется у меня в голове.
Кроме, может быть, меня.
Глава 19
АЙРИС
Как и вчера, Деклан уже ждет меня в главной гостиной ровно в 5 утра.
— Ты опоздала. — Ворчит он.
Я стону.
— На две минуты.
— Вот. Пошли. — Он кладёт пластиковую кофейную чашку в мою пустую руку. Я
моргаю.
— Спасибо? — Я делаю глоток и вздыхаю, когда первая доза кофеина попадает мне
в горло.
Он издает звук задней частью горла.
— Не надо меня благодарить. Я предлагаю тебе кофеин исключительно для моей
личной выгоды. Это делает тебя гораздо более сговорчивой. — У меня отвисает
челюсть.
— Прошу прощения? — Не утруждая себя ответом, он выходит из бунгало. — Кое-
кто очень хочет отправиться в путь сегодня — кричу я ему, схватив свой рюкзак со всеми
припасами.
Солнце еще не взошло, так что я застряла рядом с Декланом, используя лампы на
грязной дорожке, чтобы вести нас к месту встречи.
— Чем скорее мы доберемся туда, тем скорее покончим с этим.
— Пожалуйста, сведи свое волнение к минимуму. Боюсь, этот опыт не оправдает
твоей шумихи. — Он бросает на меня испепеляющий взгляд.
Кто-то сегодня утром не в духе. Глядя на его лицо, можно подумать, что я веду его
на электрический стул. Мы направляемся к главному домику, а я потягиваю кофе по
дорожке. Деклан, кажется, полон решимости добраться до места назначения как можно
быстрее, заставляя меня соответствовать его скорости.
У меня нет ног, как у жирафа, поэтому я замедляю шаг до нормального темпа
ходьбы, прежде чем мои ноги подкашиваются от напряжения.
— К чему такая спешка?
— Они сказали быть там в 5.15 утра.
— Это отпуск, а не прием у врача. Они могут подождать еще несколько минут.
Деклан что-то бормочет себе под нос. Я делаю вид, что достаю телефон и делаю
несколько темных фотографий каких-то растений. Он ненавидит каждую секунду. Его
ботинки волочатся по этой грязной дорожке, оставляя за собой пыль, пока он стучит по
телефону.
— А как насчет того, чтобы взять выходной?
— Что? — спрашиваю я.
Наши глаза сталкиваются. Никто из нас не отводит взгляда.
— Я здесь, не так ли?
— Да, с позицией больше, чем в штате Техас.
— Должно быть, я недостаточно стараюсь, если все еще есть Аляска, с которой
можно конкурировать. — Его комментарий заставляет меня свернуться калачиком и
смеяться до хрипа. Большинство людей находят его сухим, саркастичным и совершенно
невыносимым для длительного общения, но я нахожу его забавным. Сарказм можно
считать низшей формой остроумия, но я нахожу его наиболее забавным. Хотя я не
уверена, что это говорит обо мне.
Я встаю и беру себя в руки.
— Как насчет того, чтобы объявить перемирие? — Он поднимает бровь.
Я киваю.
— Давай проведем день, притворяясь, что остального мира не существует. Никакой
работы. Нет Якуры. Никаких сожалений. Дай мне один-единственный день своего
времени, чтобы все остальное не мешало нам.
— Что я получу от этого?
Ну, это не совсем «нет».
— У тебя будет счастливая жена, которая не задушит тебя сегодня во сне.
— Часто думаешь об этом? — От моей улыбки болят щеки.
— Зависит от того, какой криминальный эпизод меня вдохновил в ту ночь. — Он
сжимает губы, останавливая улыбку. Я могу себе представить, что у него красивая
улыбка, но я не знаю. Я никогда ее не видела. Ни разу за все те годы, что я работала на
него, несмотря на все мои усилия.
— Ладно. Но только потому, что я не думаю, что ты переживешь день в тюрьме. —
Отвечает он.
— Ты прав. Оранжевый — не мой цвет. — И клянусь, Деклан смеется про себя.
К тому времени, как мы добираемся до стоянки грузовиков, я осушаю всю чашку
кофе и чувствую себя гораздо лучше. Водитель сафари и гид приветствуют нас. Никто из
них не жалуется на то, что мы опоздали на целых десять минут, и я молча говорю об
Глава 20
АЙРИС
Глава 21
АЙРИС
Я бросаю свой пустой багаж в ногах кровати, чтобы ответить на звонок телефона.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты не беременна.
— Ты только что спросила, беременна ли я? — Я дважды ударяю себя кулаком в
грудь, чтобы легче было дышать.
— Да.
— Почему?! — Я дважды проверяю свое приложение для отслеживания
менструаций, несмотря на то, что у меня уже несколько месяцев не было секса.
— Ты не знаешь. — Голос мамы срывается.
Мои колени дрожат, поэтому я сажусь на край кровати матрас.
— Что случилось?
— Есть… истории, которые выходят о тебе.
— Обо мне?
— И Деклане. — Мой желудок сжимается.
— Пришли их мне. — Она издает стон.
— Я думаю, будет лучше, если ты их не увидишь.
Дерьмо. Кислота ползет по моему горлу, когда я игнорирую мать и трясущимися
пальцами набираю свое имя в поисковой системе. Результаты ужасны. Каждый
заголовок почему-то кажется хуже предыдущего. Такие модные словечки, как
фальшивый брак, оговорка о ребенке и золотоискательница. С новостными статьями я
могу справиться, но по-настоящему жалят разделы комментариев. После того как
первый из них заявляет, что я не заслуживаю детей из-за насмешек над браком, я
выхожу из интернет-приложения. Если это первое, то я не могу себе представить,
насколько ужасны остальные.
Мои профили в социальных сетях ничуть не лучше, так как все они забиты людьми,
посылающими мне прямые сообщения. Даже несколько прямых угроз.
Мой желудок сжимается.
— Все это неправда.
Разве что, не так ли?
Я отключаю телефон и продолжаю кричать в матрас.
Мама по-прежнему не знает о моем срыве.
— Очевидно, нет. Я видела, как вы общаетесь. Эти бездушные люди просто хотят
кого-нибудь погубить, поэтому они могу продать несколько экземпляров.
Я понятия не имею, что, по мнению моей мамы, она видела, но я отказываюсь
спорить с ней. Есть гораздо более крупная рыба, которую нужно жарить.
— И что же мне теперь делать? — Мой голос дрожит.
— Мой бедный ребенок. — Голос мамы срывается. — Меня бесит, что они говорят о
тебе такие вещи. Они называют тебя жаднщй до денег… — Ее голос затихает, как будто
ей больно заканчивать фразу.
Не волнуйся, мама. Мне так же больно. Количество женщин, которые писали
неприятные комментарии к моим постам в социальных сетях, ничто по сравнению с
теми, кто в частном порядке сообщал мне свои мысли. Я перевела свои аккаунты в
режим приватности, но пятно от их слов все еще остается.
Я так близка к тому, чтобы расколоться с каждым содрогающимся вдохом.
— Не позволяй этим людям добраться до тебя. — Голос мамы тверд, и это помогает
снять напряжение с моих плеч.
— Для этого уже слишком поздно. — Ворчу я.
— Это всего лишь слухи. — За исключением того, что сегодня все говорят о моем
браке, включая долбаные финансы. Я знаю, что официально достигла самого дна, когда
ботаники с электронными таблицами хотят заполучить меня.
— Они могут говорить все, что хотят, но это еще не значит, что все это правда.
Ох, мам. Если бы ты только знала.
— Но…
— Никаких «но». Эти репортеры придумают любую историю, чтобы продать какие-
нибудь газеты. Это отвратительно, что они пришли после твоей свадьбы вот так, но я не
удивлена.
Я тоже, если подумать. Время выбрано почти идеально, поскольку мы с Декланом
ничего не можем с этим поделать.
С каждой прочитанной статьей мой гнев усиливается. Я точно знаю, кто выпустил эти
истории в мир, надеясь на такую реакцию. Сету Кейну повезло, что я нахожусь за тысячи
миль от него, иначе я бы поделилась с ним своими мыслями.
Или кулаком.
Я не думаю, что кто-то мог бы читать подобные комментарии о себе и не испытывать
по отношению к ним каких-то эмоций. Но, несмотря на мои чувства, я знаю, кто я и чего
стою. Ничто из того, что кто-то говорит, не заставит меня передумать, но это не значит,
что их слова все еще не могут повлиять на меня.
В отличие от Деклана, я выросла не в таком мире. Я не привыкла к тому, что мой
образ расклеен по всем сайтам сплетен о знаменитостях, ковыряясь во всем, что делает
меня той, кто я есть. Это заставляет меня хотеть спрятаться от всех и всего, но это также
заставляет меня хотеть бороться.
— Я собираюсь это исправить. — Я поднимаю подбородок.
— Как? — Я не позволю логистике убить мою мотивацию.
— Пока не знаю, но я что-нибудь придумаю.
— Ох, детка. Ты не можешь изменить рассказы людей. Они будут думать, что хотят,
основываясь на фактах, которые им представят, и ничто из того, что ты сделаешь, этого
не изменит. — Слова мамы заставляют лампочку сиять над моей головой, как будто она
была благословлена самим Богом.
Что, если я создам настолько заманчивую историю, что они не смогут не захотеть
изменить свое мнение? Я могу контролировать, как люди воспринимают нас. С моей
стороны это может потребовать небольшой работы, но она должна быть лучше, чем
альтернатива. Потому что если подобные истории будут продолжать накапливаться,
адвокат Брейди Кейна, скорее всего, начнет сомневаться в подлинности всего.
Нет. Я ни за что не позволю этому случиться. Я не прошла через все эти неприятности,
выйдя замуж за Деклана, чтобы его отец мог все испортить. Сет Кейн мог бы выиграть
этот раунд, но у него впереди совсем другое дело, если он думает, что я позволю
нескольким заголовкам новостей удержать меня. В то время как его сыновья должны
оставаться дипломатичными рядом с ним ради инвесторов и членов совета директоров,
у меня нет никаких проблем с тем, чтобы испачкаться.
Он положил мишень себе на спину, и мне не терпится спустить курок.
Глава 22
ДЕКЛАН
Я подумываю о том, чтобы поехать к отцу. Меня одолевает искушение сломать ему
челюсть, но я сдерживаюсь. Ударив его, я только на мгновение почувствую себя лучше,
в то время как уничтожение всего, что он любит, будет иметь гораздо более
удовлетворительную альтернативу.
Расти, воспитываясь кем-то вроде него, означало развивать те же черты характера,
потому что, чтобы выжить с кем-то вроде него, мне нужно было развиваться. Путем
мучительных проб и ошибок я научился прижимать свои карты к груди, потому что
любить что-то означало рисковать потерять это. Я любил и терял и одинаково презираю
оба чувства.
Гулкий голос за дверью моего кабинета, сопровождаемый пронзительным смехом
Айрис, заставляет меня подойти к двери и повернуть ручку. Я открываю ее и
обнаруживаю Айрис и моего отца в середине смертельного соревнования взглядов.
Он ухмыляется мне.
— Идеальное время. Скажи своей сучке подчиниться.
Я успеваю сделать только один шаг, прежде чем кулак Айрис летит прямо в челюсть
моего отца. Айрис кричит, когда ее кулак врезается ему в лицо. Холодок пробегает по
моей спине, и я сглатываю кислоту, ползущую по горлу от крика Айрис.
Он ощупывает челюсть, потирая место, которое она ударила ладонью.
— Ты гребаный… — Я вижу, что краснею, когда бросаюсь к отцу, но мое внимание
переключается, когда Айрис всхлипывает.
— Ой. — Одинокая слеза скатывается по щеке Айрис, когда она проверяет свой
кулак.
Я не думаю, когда начинаю действовать. Она шипит на меня, когда я пытаюсь
осмотреть ее руку, все это время она вытирает слезы с лица своей не травмированной
рукой. Что-то определенно не так с ее мизинцем, и она вздрагивает, когда я слегка
провожу по нему пальцем.
— Не очень-то приятно… — выругалась Айрис, проводя большим пальцем по
костяшкам пальцев.
— Вот что ты получаешь, думая, что можешь поднять на меня руку.
Клянусь, этот человек жаждет смерти.
— О, я хотела бы прикоснуться к тебе не только рукой, злобный ублюдок. — Айрис
пытается обойти меня, но я преграждаю ей путь. Я успокаивающе сжимаю ее плечо.
Ее брови сходятся вместе, и она закрывает рот.
— Я пришёл сюда, чтобы проверить Айрис и посмотреть, как она держится после
выхода этих статей. Я уверен, что нелегко, когда тебя называют безмозглой шлюхой… —
Кость хрустит под моим кулаком, когда я ударяю им прямо в нос отцу. Глубокое чувство
удовлетворения наполняет меня, когда его голова откидывается назад, перекатываясь
с инерцией моего удара. Кровь струится по его лицу и капает на ковер.
Я ухмыляюсь этому беспорядку.
Он пытается остановить кровотечение, но, похоже, ничего не помогает.
— Похоже, ты больше похож на меня, чем я думал.
Что-то темное овладевает мной.
— Убирайся отсюда! — Я рычу, бросаясь на него. Мои пальцы хватаются за воздух,
когда он падает назад, спотыкаясь о свои ботинки, откидывая голову назад.
Давление в моей груди не ослабевает, когда он исчезает за двойными
дверями. Надеюсь, он вернется в тот уголок ада, из которого выполз, прежде чем у меня
появится шанс снова добраться до него.
Айрис фыркает.
— Ну, все прошло не совсем так, как ожидалось.
Я оборачиваюсь и вижу, что ее рука прижата к груди. Ее искаженное выражение лица
заставляет мою кровь приливать к ушам.
— Пожалуйста, скажи мне, что это был не тот грандиозный план, над которым ты
работала.
— Нет. Я немного сбилась с пути, но будь уверен, моя другая идея абсолютно
безрассудна.
— Я буду судить об этом, учитывая твой текущий послужной список. — Она смеется,
прежде чем вздрогнуть от руки, прижатой к ее груди.
— Ой.
— Дай-ка я лучше посмотрю. — Мой пульс учащается, когда я оцениваю ее рану. Я
стараюсь не касаться кожи возле костяшек ее пальцев, помня о припухлости. Это не
похоже на открытый перелом, так что, по крайней мере, это хорошая новость.
— Ты сумасшедшая. Нет другого объяснения, почему ты бьёшь кого-то по лицу, не
зная, как это сделать.
— Я думала, все будет как в кино. — Она вздрагивает, когда осматривает
повреждения.
— Нам нужно отвезти тебя в больницу, чтобы тебя осмотрели. — Я задыхаюсь от
слов, не в силах осознать причину, по которой решаю позвонить.
Я чертовски презираю больницы.
— Я в порядке. Смотри! — Она шевелит пальцами и отшатывается.
Меня охватывает желание найти отца, но я сдерживаюсь.
— Почему ты ударила его? — Ее челюсти сжимаются, и она смотрит на свои
фиолетовые пятки. Я приподнимаю пальцем ее подбородок. — Скажи мне. — Она
вздыхает, и мне требуется невероятное усилие, чтобы не вытрясти из нее ответы.
— Обещай не делать ничего противозаконного, если я скажу тебе?
— Нет.
— Ты не будешь счастлив.
— Я никогда не бываю счастлив.
За исключением редких случаев. Все, частью чего является Айрис.
Она снова смотрит на меня. В ее глазах есть блеск, который не имеет ничего общего
с ее раненой рукой.
— Он предложил мне деньги чтобы…
— Для чего? — Каждый мускул моего тела напрягается.
— Чтобы не дать мне родить ребенка. Никогда. — Она отводит взгляд, как будто
может скрыть, как ее лицо искажено эмоциями.
Я уже на полпути к двери, тело горячее на ощупь, а в голове нет никаких мыслей,
кроме как найти отца и вдавить его в землю.
Я должен был догадаться, что он попытается провернуть такой трюк. Какая-то часть
меня глупо надеялась, что у него еще осталось чувство приличия, но, похоже, в его теле
не осталось ни одной моральной косточки. Я недооценил, насколько далеко он зайдет,
чтобы сохранить свой пост генерального директора. Потому что без этого ему не ради
чего было бы жить. Его дети ненавидят его, а жена мертва. Потеря руководящей
должности станет последним ударом в его несчастной жизни.
Айрис хватает меня за руку и тянет назад.
— Подожди!
— Я не могу сейчас с тобой разговаривать. — Я не могу ни с кем разговаривать, не
говоря уже о ней.
Это ты втянул ее в эту историю. А чего ты ожидал?
Кровь нагревается под моей кожей. Я пытаюсь стряхнуть ее, но ее хватка становится
только отчаяннее.
— Мне нужно, чтобы ты отвез меня в больницу. — Я замолкаю, глядя сквозь облако
красного тумана, мешающего мне принять решение.
— Что? — Ее затуманенные глаза впиваются в мои.
— Мне очень больно.
Черт. Я прерывисто вздыхаю и закрываю глаза.
— Харрисон отвезет тебя.
— Пожалуйста, не заставляй меня ехать одну.
Ее мольба — моя погибель.
Мой план отправить отца в кому ускользает, когда я закрываю глаза и киваю головой.
— Хорошо, давай отвезем тебя к врачу.
Глава 23
ДЕКЛАН
Поскольку Айрис сама не может держать телефон, мне поручено печатать все, что
она диктует. Я знал, что Айрис справляется со многим, но я не полностью осознавал
глубину ее работы, пока она не заставила меня проработать с ней каждое задание.
Неудивительно, что она несчастлива. Количество писем, которые ей приходится
просеивать за час, сведет с ума любого. Или, может быть, я просто схожу с ума, сидя так
близко к ней. Запах ее кокосового мыла навсегда въелся в мою память, когда она сидит
вплотную ко мне, указывая на разные электронные письма своей неповрежденной
рукой.
Я могу сказать, что ее нервы крепнут по мере того, как мы приближаемся к
больнице. Ее колени подпрыгивают вверх и вниз, когда она диктует сообщение за
сообщением, которое мне нужно отправить, изменяя весь мой график на день.
Работа на этом не заканчивается. После того как мы регистрируемся, медсестра
вручает нам буфер обмена, заполненный страницами информации, которые
необходимо заполнить. Айрис смотрит на него так, словно он может загореться в любой
момент.
— Здесь. — Я передаю ее ей.
Она переводит взгляд на выход.
— Не мог бы ты мне помочь? Я не могу так писать. — Ее голос падает до едва
слышного шепота.
— Ладно. Скажи мне свои ответы, и я запишу их. — Ее горло дергается, когда она
просматривает первую строку. Ей требуется гораздо больше времени, чем необходимо,
чтобы прочитать первый
Первая остановка после того, как я высажу Айрис в офисе — таунхаус моего отца. Его
помощник сообщил мне, что он взял отгул из-за «непредвиденной болезни», так что
найти его нетрудно.
Я почти ожидаю, что он проигнорирует меня, ожидая у своей входной двери, но я
должен был догадаться, что он слишком горд, чтобы выглядеть слабым передо мной.
Он открывает дверь, и я моргаю, глядя на его лицо. Его нос-месиво из хрящей и
синяков, и мне кажется, что я смотрю в зеркало. Мне не нужно протягивать руку, чтобы
дотронуться до небольшой шишки на носу, чтобы вспомнить, что она там есть. Шишка,
которую он нанес после сильного удара и слишком большого количества алкоголя. Мой
желудок скручивается от осознания того, что я не лучше его, набрасываюсь с кулаками,
когда меня провоцируют.
Ты больше не совершишь той же ошибки. Ты можешь научиться быть лучше.
Несмотря на мои обнадеживающие слова, мне трудно бороться с леденящим душу
осознанием.
— Я сомневаюсь, что ты пришел сюда, чтобы поглазеть на свою работу, так что давай
или убирайся с моего чертова крыльца.
— Я пришел кое-что подбросить. — Я шлепаю толстой папкой ему в грудь.
У меня есть одна для каждого человека в моей жизни. Секреты так же хороши, как
любая валюта, и я чертовски богат, и все благодаря частному детективу, который у меня
есть на задании.
Он открывает файл и закрывает его ни минутой позже.
— Понимаю.
— Не торопись и хорошенько посмотри. Мне особенно нравятся отчеты предыдущих
учителей, подробно рассказывающие о твоём жестоком обращении, хотя скрытые
визиты в больницу из-за сломанных костей особенно убедительны. К задней панели
прикреплен USB-накопитель, который включает в себя несколько видеороликов о
наших более публичных стычках, просто на случай, если ты хочешь получить визуальный
контекст того, что произойдет, если ты снова свяжешься с Айрис.
— Почему бы не пойти и не поделиться этим со всеми, чтобы занять мое место? — Я
издаю горький смешок.
— Потому что мне не нужно прибегать к твоему уровню, чтобы занять твое
положение, но я готов сделать это, если ты когда-нибудь снова выкинешь такой трюк,
как сегодня.
— Ты хочешь разрушить репутацию нашей семьи из-за нее?
— Мы не семья. Ты убедился в этом в тот момент, когда сказал моей жене
перевязать ей трубы, ты, гребаное чудовище. — Мои руки сжимаются, но я
сдерживаюсь, чтобы не бросить еще один удар. Я предпочитаю использовать слова как
оружие, а не кулаки.
— Я пытаюсь избавить тебя от ошибки — завести ребенка с кем-то только ради
наследства. Ты должен благодарить меня.
Глубокий вдох, Деклан. Глубокие гребаные вдохи.
— Если я еще раз поймаю тебя за разговором с Айрис, о делах или нет, я предам это
огласке. Никаких вопросов. Второго шанса не будет. Мне все равно, даже если тебе
понадобится использовать чертов дымовой сигнал, чтобы связаться со мной, главное,
чтобы ты не вмешивал в это мою жену.
— Ты опубликуешь это, даже если это заставит тебя выглядеть слабым?
— В том-то и дело, отец. Я провел много лет, думая, что я жалок, потому что не могу
дать тебе отпор, но в конце концов понял, что единственный слабый человек здесь —
это тот, кто смотрит прямо на меня. В каком-то смысле я рад, что мама умерла, потому
что, по крайней мере, ей не придется сталкиваться с отвратительным подобием
человека, которым ты стал. — Я поворачиваюсь, чувствуя, как его горящий взгляд
провожает меня до самой машины.
Глава 24
АЙРИС
Деклан был ненормальный с тех пор, как мы вчера отправились в больницу. Я
пытаюсь отвлечь его от скверного настроения несколькими комментариями, но это
только заставляет его хмуриться, как будто я какая-то помеха.
Если это возможно, то на следующий день руке становится только хуже. Я не могу
печатать правой рукой, поэтому ограничиваюсь тем, что клюю отдельные клавиши
указательным пальцем левой руки. Я испытываю искушение швырнуть клавиатуру в
стену всего через полчаса работы над электронной таблицей. Вместо того чтобы
прибегнуть к насилию, потому что мы все знаем, как это было в прошлый раз, я пишу
своему рыцарю в сияющем Армани.
Кэл входит в офис через тридцать минут.
— Я всегда думал, что именно Деклан покажет папе, каково это быть на стороне его
родительского стиля, но оказалось, что ты сделала ему одолжение.
Моя грудь болит за детей, выросших с таким жестоким отцом. Если бы только я
могла вернуться в прошлое и нанести настоящий удар.
Взгляд Кэла сужается.
— Не смотри на меня так. У меня не так много проблем с папой, как у двух других.
— Это потому, что у тебя целая куча других проблем.
— Это делает меня многослойным.
— Нет. Это значит, что тебе нужно обратиться к психотерапевту. — Он смеется,
выдвигая металлический стул напротив меня.
— Я был там. Сделал это. Оказывается, если ты не заинтересован в переменах, они
мало чем могут тебе помочь. — Я качаю головой.
— Представь себе. — Он усмехается.
— Итак, я слышал, что ты нуждаешься в моих услугах.
— Насколько гибки твои планы на ближайшие несколько недель?
— Для тебя? Считай, что они отменены. — Я вздыхаю.
— Я у тебя в долгу. Я не могу много сделать с этой скобкой, когда мне требуется
двадцать минут, чтобы напечатать один абзац.
— Ты пожалеешь, что попросила моей помощи.
— Наверное, потому что ты ни хрена не можешь сосредоточиться, но у меня нет
других вариантов. Я не собираюсь проводить часы рядом с временным врачом. По
крайней мере, таким образом ты сможешь сделать мою работу чуть более сносной.
— Ты знаешь, как польстить мужчине.
— У Деклана, похоже, есть проблема с этим.
— Потому что большинство дней, он может едва быть классифицирован как человек,
в одиночку человек.
— О, с ним все в порядке.
Я видела доказательства в мельчайших деталях. Кэл вздрагивает от выражения
моего лица.
— О Боже. Что бы ни вызвало это выражение на твоем лице, оно должно уйти.
Сейчас.
Настроение Деклана ухудшается в течение дня. Я почти не решаюсь представить
свой план, но после всей работы, которую я вложила в него, я не могу вернуться сейчас.
— Почему мы остановились? — Деклан протягивает руку, чтобы нажать кнопку
вызова водителя, но я останавливаю его.
— Добро пожаловать на первую фазу операции «Фальшивые свидания». — Он
поворачивается на стуле и смотрит на меня.
— О чем ты говоришь?
— Это мой план. Вместе мы раздавим все сомнения относительно нашего брака,
начиная с сегодняшнего вечера. — Его губы изгибаются вниз.
— С фальшивыми свиданиями? Что это вообще значит, когда мы женаты?
— На самом деле все очень просто.
— Я сгораю от нетерпения. — Невозмутимо говорит он.
Я игнорирую его настроение.
— Я запланировала несколько публичных вылазок, чтобы убедиться, что нас увидит
любой, кто хоть что-то собой представляет в Чикаго.
— Ты потеряла меня на публичных мероприятиях. — Он тянется к кнопке вызова, но
я хватаю его за руку, чтобы остановить.
Я мгновенно отпускаю его, боясь, что поток бабочек может взлететь в моем животе,
если я прикоснусь к нему дольше секунды.
— Я знаю, что ты хочешь спрятаться в своем пригородном особняке, но избегание
прессы не решит ни одной из наших проблем.
— Это работало и раньше.
— Я уверена, что работало, но готов ли ты поставить на это свое наследство в
двадцать пять миллиардов долларов? — Я удивлена, что он может произнести хоть
слово, учитывая, как скрипят его зубы.
— Нет.
— Мне нужно, чтобы ты доверился мне в этом. — Он молчит, так что я понимаю, что
он готов выслушать меня.
— Я заказала столик на двоих в «Ла Луна» с видом на реку. Пришлось изрядно
повозиться, чтобы заполучить его в последнюю минуту, но я знаю одного парня.
— Его случайно зовут не Бенджамин Франклин? — я ухмыляюсь.
— Взятки творят чудеса. Ты сам меня научил.
Мне очень приятно вернуться к нашим регулярным программам. С ним,
игнорирующим меня в течение нескольких дней, я как бы скучала по нашим поездкам
туда-сюда. Даже если это всего лишь на одну ночь.
— А почему вообще потребовалась взятка? Ты могла бы сказать им, что это для меня.
— Ты такого высокого мнения о себе, не так ли? — Он пожимает плечами, и я
закатываю глаза.
— К твоему сведению, упоминание имен здесь не сработало бы, потому что у меня
был очень особый запрос, который требовал денежной мотивации.
— Я не решаюсь спрашивать, но я чувствую себя обязанным по закону как твой
муж. — Я смеюсь, хлопая в ладоши, склоняясь больше к злому гению, чем к ангелу.
— Наш стол оказался прямо рядом со столиком ведущего обозревателя сплетен в
«Хроники Чикаго». — Его спина выпрямляется.
— Теперь я заинтригован совсем по другой причине. — Я свирепо смотрю на него.
— Я прошла через все эти неприятности не для того, чтобы ты все испортил, сделав
какую-нибудь глупость. — Он тяжело вздыхает.
— Как ты можешь быть уверена, что они здесь сегодня вечером?
— Я бы сказала тебе, но тогда это сделало бы тебя соучастником преступления. —
Он качает головой и смотрит в окно, но я вижу слабую улыбку в отражении.
— Ты хочешь, чтобы я сидел рядом с тем, кто назвал тебя безмозглой нянькой, и
ничего не предпринимал?
— О… На секунду в твоем голосе прозвучало оскорбление. — Он бормочет что-то
себе под нос. — Послушай. План очень прост. Мы идем ужинать, выпиваем и
притворяемся, что влюблены.
— Потому что мы встречаемся понарошку. — Отвечает он роботизированным
голосом.
Наконец-то.
— Правильно! Теперь ты понял.
— Встречаться с тобой было бы… — Я обрываю его, все больше нервничая с каждым
осуждающим взглядом, который он посылает в мою сторону.
— Больно. Мне не нужно повторять дважды. — Его губы сжимаются, пока он молчит,
сканируя мое лицо, как МРТ моей души.
— Да, именно так я бы описал эту ситуацию. — Его голос лишен всяких эмоций, и по
моей коже пробегает холодок.
Я проглатываю неуверенность и напрягаю позвоночник.
— Отлично. Теперь, когда мы сошлись во мнениях обо всем этом, ты готов идти? Они
отдадут наш столик, если мы не появимся в ближайшие пять минут.
— Я соглашаюсь на этот план только потому, что ты нарушила несколько законов,
чтобы это произошло.
— Если меня когда-нибудь поймают, хорошо, что ты можешь вытащить меня из
тюрьмы.
— Кто сказал, что я не буду там с тобой? — От моей улыбки могут болеть щеки, но от
его маленькой улыбки болит вся грудь.
Ну, этого не должно было случиться.
Избегание своих чувств не делает их менее реальными.
О, заткнись.
Глава 25
ДЕКЛАН
Я думал, что идея Айрис пойти на фальшивое свидание была нелепой, пока я
действительно не сел и не понял, что завладел ее безраздельным вниманием по
крайней мере на два часа. Это напоминает мне о нашем медовом месяце и об ужине,
который мы провели вместе. Только на этот раз она сосредоточена исключительно на
том, чтобы устроить шоу, в то время как я больше заинтересован в том, чтобы узнать ее
получше. Не та, кем она является в рабочее время, и не те скрытые проблески, которые
я получаю, когда она теряет бдительность, а настоящая она.
— Если бы тебе не нужно было работать, что бы ты делала по выходным?
Она отступает назад.
— Например, если бы у меня был выходной?
— У тебя выходной по воскресеньям.
— Обычно к тому времени я уже слишком мертва, чтобы двигаться, поэтому я
предпочитаю прозябать в своей спальне. Я буду выходить только за водой и едой.
— Почему?
— Потому что я устала. Работа на тебя высасывает всю мою энергию, так что к тому
времени, как я доберусь до выходных, я буду работать на перегаре.
Наш разговор быстро возвращается к работе, и в кои-то веки у меня нет никакого
интереса говорить с Айрис о бизнесе.
— Ладно. Что бы ты делала, если бы не уставала и не работала? — Она смеется.
— Честно говоря, понятия не имею. То, что я делала раньше, на самом деле больше
не применимо.
— Например?
— Позавтракать с друзьями. Провести весь день в кино. Люди смотрят в зоопарке.
На самом деле вариантов бесконечное множество. Меня довольно легко развлечь, если
только это не требует многого.
— Когда ты в последний раз этим занималась? — Она смотрит в потолок.
— Хм. Пару месяцев назад мы с Кэлом ходили в кино.
— Вместе?
— Нет. Мы разошлись по разным театрам, а потом созвонились, чтобы обсудить
сюжеты. — Она смеется.
— Конечно, мы пошли вместе. С кем еще я должна пойти?
— С парнем?
— После того, как последний закончился отклоненным предложением, нет.
— А как насчет друга?
— Кэл — мой друг.
— Еще один друг? Желательно того же пола? — Ее смех звучит грустно.
— У меня их больше нет.
— Почему нет? — Она смотрит в свою тарелку.
— Оказывается, люди перестают приглашать тебя, когда ты только и делаешь, что
говоришь «нет». Мы вели два очень разных образа жизни. Большинство моих друзей
работали с девяти до пяти и работали только пять дней в неделю. Сначала я старалась
не отставать от них, но в конце концов сожгла себя дотла. Мне пришлось выбирать
между работой и жизнью, и мы знаем, как это было. — Она делает движение в мою
сторону.
Выражение ее лица останавливает меня от дальнейших вопросов. Странное чувство
в моем нутре оживает, и я могу назвать его только одним.
Чувство вины. Это моя вина, что у нее нет друзей. Ну, то есть никого, кроме нас с
Кэлом.
Ты же сам сказал ей, что не хочешь быть ее другом.
Мой желудок сжимается, когда я думаю о том, как я отверг ее дружбу. Теперь, когда
друзей осталось так мало, я уверен, что она относится к ним очень серьезно.
Вот почему она помогла тебе в первую очередь. Она действительно считает
тебя своим другом.
Только я не хочу быть ее другом. Не тогда, когда она вызывает во мне все эти чувства,
которые и близко не похожи на платонические.
Кто сказал, что ты не можешь быть и тем и другим?
Мне не следовало заказывать еще один напиток после того, как перед нами убрали
пустые тарелки. Янтарная жидкость служит напоминанием о моей минутной слабости.
Айрис была готова уйти, как только репортер оплатил ее счет и ушел, но я был тем, кто
хотел остаться.
Одна эта мысль причиняет мне боль больше, чем я когда-либо хотел бы признать.
Я делаю глоток своего напитка, позволяя лишь небольшому количеству жидкости
проскользнуть мимо моих губ. Айрис, кажется, несколько обеспокоена тем, как я
заставляю унцию виски длиться дольше, чем все ее прошлые отношения вместе взятые.
Я эгоистичен, что не пускаю ее так поздно в будний вечер, но ничего не могу с собой
поделать. Смотреть, как она говорит на темы, помимо работы, очень увлекательно.
Она говорит, пока у нее не перехватывает дыхание, заполняя тишину, к которой я
привык, своей бесконечной болтовней. Нет ни одной темы, о которой она говорила бы,
не была бы наполнена страстью и интригой.
Полуразрушенный дом, который она видела по дороге домой, казался идеальным
для ремонта. Как весело ей бывать в классе матери. Ее план посетить чемпионат
бабушки по корнхолу, который состоится на следующей неделе в церкви.
Я даже не знал, что существует такая вещь, как чемпионат корнхола, не говоря уже о
том, что бабушка была действующим чемпионом.
Я полностью наслаждаюсь своим временем с Айрис, до такой степени, что не хочу,
чтобы оно заканчивалось.
— Ты почти закончил? — Айрис разрушает мои мысли суровой реальностью.
— С кем? — Она смотрит на мой напиток.
— Твой дорогой стакан виски.
— Я могу себе это позволить.
— У тебя дома есть такая же бутылка за половину стоимости.
Но буду ли я иметь ту же компанию? Скорее всего, нет. Мысль о том, чтобы выпить
в одиночестве сегодня вечером, кажется невыносимой. Я провел всю свою жизнь в
одиночестве, и хотя раньше это никогда не было проблемой, постепенно она становится
невыносимой.
— Я наслаждаюсь видом. — Она смотрит в окно.
— Говорит человек, который ни разу не выглянул на улицу.
— Я говорю не о таком виде. — Ее глаза возвращаются к моим. Я вздрагиваю, когда
она откидывает голову назад, когда смех взрывается из неё.
Это он грубый и хриплый, привлекающий внимание многочисленных посетителей.
Тепло разливается по мне от этого звука, несмотря на то, что я знаю, что ее веселье из-
за меня.
К тому времени, когда она снова смотрит на меня, в ее глазах появляется водянистый
блеск, и она, кажется, не может сделать достаточно глубоких вдохов.
Моя рука сжимается вокруг стакана, когда я делаю еще один глоток.
— Что, черт возьми, это было? — Она вытирает уголки глаз.
— Репортер ушел. Тебе больше не нужно притворяться.
— Я не притворяюсь.
— Это… касается.
— Я не считаю это таковым.
— Нет.
— Нет? — О чем, черт возьми, она вообще говорит?
— Нет, — говорит она на этот раз более твердым голосом. — Это не то, как все
должно пройти.
— Как именно это должно пройти? — Я не признаю, что запутался, но, черт возьми,
я это чувствую. Все в ней сбивает меня с толку. От щемящего чувства в груди, когда она
смеется, до притяжения, которое я испытываю к ней в любое время дня.
— Мы работаем вместе.
— И? — Ее глубокий вздох эхом отзывается в едином здании внутри меня.
— Мы заключили сделку.
— Ты утверждаешь очевидное только для того, чтобы позлить меня?
— Я просто указываю на ставки. Наши отношения слишком сильно зависят от нас,
чтобы мы могли все испортить, потому что мы возбуждены и сбиты с толку.
Я не скучаю по тому, как она говорит «мы», хотя думаю, что так оно и было.
— Меня это не смущает. На самом деле далеко не так. Я точно знаю, чего хочу.
— И что это?
— Ты. — То, как она смеется, заставляет меня хотеть задушить её своими губами. Я
останавливаюсь на том, чтобы вцепиться в ее руку, что отрезвляет ее настолько, что она
перестает смеяться на мой счет.
Она пытается вырывать свою ладонь из моей, но я держусь.
— Это, должно быть, какая-то дурацкая шутка. — Мышцы на моей челюсти болят от
того, как я стискиваю зубы.
— Как так?
— Ты не можешь хотеть меня. По крайней мере, не так.
— Почему бы и нет?
— Это не должно быть ничем иным, как контрактным обязательством.
— Это то, что мы говорим. — Я провожу пальцем по бриллианту на ее пальце,
заставляя ее резко вздохнуть.
Ее глаза расширяются.
— Боже мой. Ты действительно предлагаешь переспать?
Я всегда был честным стрелком — до крайности.
— Да.
— Почему?
— Потому что я этого хочу. — Ее горький смех вызывает во мне волну беспокойства.
— Тогда я уверена, что будет очень трудно для тебя принять то, что мой ответ — нет.
— Зачем тратить время на отрицание того, что мы оба уже знаем?
— Потому что последнее, что нам нужно, это чтобы еще более усложнить вещи.
— Мне жаль тебя разочаровывать, но наши отношения не что иное, как сложные.
— Нет, Деклан. Наши отношения — не что иное, как фасад.
Ее слова наносят свой удар, и я теряю дар речи, когда перевариваю ее слова. Она
встает и хватает сумочку. Маленькая улыбка, которую она бросает в мою сторону,
кажется мне какой-то неправильной. Я не хочу, чтобы она уходила. Я знаю, что это
правда, но она, кажется, не замечает молчаливой мольбы в моих глазах.
— Думаю, будет лучше, если мы притворимся, что этого вечера никогда не было.
Ради нас обоих.
Она наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку, и с таким же успехом могла бы
сжечь отпечаток своих губ на моей коже.
— Встретимся в машине. Не торопись. — Стеснение в груди растет с каждым шагом,
который она делает от меня. Я ненавижу это чувство, прорастающее внутри меня, как
сорняк, опутывающее мое сердце, как виноградная лоза, почти так же сильно, как я
ненавижу Айрис, уходящую от меня.
Сегодняшний вечер, возможно, прошел не так, как ожидалось, но я не из тех людей,
которые признают свое поражение.
Я планирую. Я действую. Я побеждаю.
Айрис могла бы отклонить мое первое предложение, но я приму вызов и докажу,
насколько хорошими могут быть наши отношения, если она даст мне шанс.
Наш брак может быть фальшивым, но эти чувства, пылающие внутри меня, совсем
не такие. Это только вопрос времени, когда я сделаю ее своей. Она просто еще не знает
об этом.
Машина даже не успела припарковаться, как Айрис выскочила из гаража.
Харрисон открывает мою дверь, плотно сжав губы.
— Как давно вы женаты? — Я выхожу из машины и застегиваю куртку.
Его голова откидывается назад, как будто я никогда раньше с ним не разговаривал.
Может, мы и не были доверенными лицами, но он был моим водителем еще до того,
как у меня появились права. Конечно, я общаюсь с ним. У него даже есть мой личный
номер исключительно для координации действий.
— Сорок лет и больше. — Он улыбается про себя, как будто эта мысль ему нравится.
— Добровольно?
В противовес чему? Договорное соглашение, как у вас?
Он смеется.
— Она может сказать «нет», если ты попросишь. — Я наклоняю голову.
— Почему? — Он смотрит на меня так, словно сомневается в моем IQ.
— Потому что брак — это тяжело, и, очевидно, я не самый легкий человек, с которым
можно поладить. К тому же я храплю. — Смех застревает у меня в горле.
— В этом есть смысл. — Я поворачиваюсь к двери, но слова Харрисона
останавливают меня.
— Не возражаешь, если я дам тебе совет? — Я вздыхаю и смотрю на него.
— Только если ты считаешь, что это крайне важно. — Уголки его глаз морщатся, а
губы растягиваются в легкой улыбке.
— Возможно, ты проделал все шаги не в том порядке, но это не значит, что ты не
можешь начать все сначала и попробовать еще раз. — У меня в затылке покалывает, как
будто крошечные иголки вонзаются в кожу.
— Ты знаешь.
— Конечно, знаю. Я возил тебя с тех пор, как ты еще не успел дотянуться до педалей.
Если ты мне что-то и должен, так это не оскорблять мой интеллект подобным образом.
— Ты подписал соглашение о неразглашении. — Он качает головой.
— Я не заинтересован в продаже твоей истории. Если бы это было так, я бы взял
деньги, которые предложил мне твой отец, и уединился с Герти на песчаном пляже в
Мексике. — Моя маска безразличия сползает.
— Он хотел заплатить тебе?
— Не в этом дело.
— Сколько? — Я прячу сжатые кулаки в карман.
Он закрывает заднюю дверь.
— Тоже не в этом дело.
— Почему ты не согласился на его сделку?
— Потому что я не собирался давать тебе еще одну причину ненавидеть мир.
— Ты должен был взять деньги, потому что ничто из того, что ты можешь сделать, не
изменит моего мнения о человечестве. Я могу это гарантировать.
— Вероятно, нет, но есть один человек, который может. — Мое тело напрягается под
костюмом.
— Это невозможно. — Он издает глубокий грудной смех. — Я упускаю что-то
забавное в этом разговоре? — Он вытирает глаза носовым платком.
— Приятно осознавать, что самый умный человек, которого я когда-либо встречал,
такой же идиот, как и все мы, когда дело касается женщин.
Мои брови сходятся вместе.
— Ты вообще заботишься о том, чтобы сохранить свою работу?
— Ты мог бы попытаться уволить меня, но мы оба знаем, что Айрис возьмет меня на
работу завтра утром. — Я сердито смотрю на него, и он только улыбается. — Я просто
хотел дать тебе совет, потому что, что-то подсказывало мне, что он тебе может
понадобиться. Но я вижу, что это не так, так что спокойной ночи, сэр.
Он приподнимает шляпу и поворачивается к машине.
— Харрисон. — Кричу я, прежде чем успеваю остановиться. Поскольку я и так уже
опозорился, я мог бы воспользоваться его советом.
Он делает паузу.
— Да, мистер Кейн?
Должно быть у меня какой-то психический кризис, потому что ничто другое не
объясняет того, что я сделаю дальше.
— Что бы ты сделал, если бы тебя привлекла женщина, которая не хочет иметь с
тобой ничего общего? — Он смеется так, что мне кажется, будто я пропустил вторую
половину шутки.
— Миссис Кейн может говорить все, что хочет, но она заинтересована в тебе. Я видел
это своими собственными глазами.
— С корректирующими линзами или без? — Он постукивает по своим крупинкам в
толстой оправе.
— Бифокальные очки не лгут.
— Независимо от того, что ты видел, она утверждает обратное.
— О, я уверен, что она лжет. Но вот тут-то ты и вступаешь в игру.
— И что именно я делаю?
Его хрупкие губы расплываются в искренней улыбке.
— Ты преследуешь.
Слова Харрисона не выходят у меня из головы, пока я иду в спальню. Я провел всю
свою жизнь в погоне за всем, что хочу, так что, хотя эта концепция не является чем-то
новаторским, мое желание сделать это с Айрис ново.
Чушь собачья. Ты всегда интересовался ею.
Вот только мои мысли никогда не проходили мимо этого. Интерес. Преследование
Айрис никогда не было вариантом раньше, но я не могу продолжать идти по той же
траектории. Я сведу себя с ума, борясь с желаниями, угрожающими поглотить меня
всякий раз, когда она входит в комнату. В последнее время мной, кажется, движет
жжение в животе.
Я срываю галстук и бросаю его на комод, прежде чем быстро расстегнуть пуговицы.
Я бросаю его в угол ванной вместе со штанами.
Я надеялся, что душ успокоит меня, но ошибся.
Мои мысли блуждают, придумывая совершенно другой сценарий того, что могло бы
произойти после нашего свидания, если бы Айрис согласилась принять мое
предложение. Чтобы я загнал ее в угол и целовал до тех пор, пока она не потеряет
способность делать что-либо, кроме как тащить меня в мою комнату.
Я стараюсь не прикасаться к себе. Моя рука — не что иное, как временное решение
проблемы на всю жизнь. Та, которая мучает меня уже много лет, никогда не утоляя зуда,
которого я так жажду.
Мой член удлиняется, когда я представляю, как Айрис исследует меня всего своими
руками. О том, как она будет жадно ласкать мое тело, царапая ногтями мою плоть.
Я хватаю свой затвердевший член правой рукой. Я обещаю себе, что это последний
раз, когда я использую свою руку, но я знаю, что это ложь. Шипение вырывается у меня,
когда я качаю его один раз, прежде чем потереть бусинку возбуждения на кончике. Мой
разум вызывает в воображении серию звуков, которые Айрис могла бы издать, когда
мои руки сжимают ее бедра. Стон, когда мой язык ласкает ее. Резкое шипение, когда я
царапаю впадинку на ее шее, зубами. Ее хриплый стон, когда мои пальцы вонзаются в
ее задницу, как будто я могу заклеймить ее кожу отметинами кончиков пальцев.
Моя рука сжимает мой член, как тиски, каждый сердитый рывок посылает укол тепла
вниз по моей спине. Легко фантазировать о том, что может произойти между нами, если
я заставлю ее принять новую реальность. Как Айрис умоляла меня взять ее прямо здесь
и сейчас, как безмозглое животное.
Я представляю, как ее прикосновения становятся отчаянными, когда я запоминаю ее
тело своими губами. О том, как она отвечает мне взаимностью, изучая каждый изгиб
моего тела кончиком языка. Мое возбуждение вытекает из кончика, когда я
рассматриваю ее ногти, впивающиеся в мою кожу с каждым толчком моего члена. Я
буду носить ее крошечные полумесяцы, как гордый боевой шрам, зная, что я сделал,
чтобы заслужить их.
По моим венам разливается жар, который не имеет ничего общего с горячей водой,
струящейся по моему телу. Я хлопаю другой ладонью по кафелю, пытаясь поддержать
свой вес, когда мои ноги дрожат. Жжение становится невыносимым, когда мои рывки
становятся все более неряшливыми.
Фантазия в спальне переключается на то, как она ловит меня в душе, трогает меня
вот так. Ее рука заменит мою, когда она посмотрит на меня своими большими карими
глазами. То, как она может колебаться, когда сжимает меня, учась доставлять мне
удовольствие так, как мне нравится.
Только вкус. — Шептала она, прежде чем опуститься на колени и взять меня в рот.
Это не займет много времени, чтобы столкнуть меня с края пропасти. Несколько
медленных облизываний моего ствола. Впалые щеки, когда она сосет мой член, пока не
задыхается. Она стонет, когда я хватаюсь за ее затылок и толкаюсь ей в горло, заставляя
ее царапать мои бедра в поисках передышки.
Иллюзия рушится, когда на меня обрушивается освобождение. Пятна затемняют мое
зрение, и горячая сперма вырывается наружу. Она разбрызгивается о плитку, прежде
чем ее смывают в канализацию. Я дергаю свой член, вымещая свой гнев на
размягчающемся стволе.
К тому времени, как я заканчиваю, мое дыхание становится прерывистым.
Я кладу голову на кафель и проклинаю себя, прекрасно зная, что никогда не
успокоюсь, пока Айрис не станет моей.
Даже близко нет.
Глава 26
АЙРИС
Кризису требуется три дня, чтобы репортер опубликовал статью о нас. Я надеялась,
что результаты будут многообещающими, но она превзошла мои самые смелые
ожидания.
— Я же тебе говорила! — Я швыряю телефон на стол Деклана.
Он хватает его и перечитывает статью, в которой рассказывается, как инсайдер узнал
о скрытой стороне Деклана Кейна. Оказывается, самый холодный человек в Чикаго
питает слабость к одному человеку во всем мире — ко мне.
То, как репортер описывает наши отношения — это что-то из фильма. Нашептанные
секреты при свечах. Украдкой бросали взгляды, когда один из нас смотрел в другую
сторону. Поцелуй под звездами, когда мы оба совершенно не обращаем внимания на
окружающий мир.
Он хмурится.
— Этого никогда не было.
— Это колонка сплетен, а не журнал «Уолл-стрит». Они здесь не для того, чтобы
излагать факты.
— Удивительно, что они все еще работают с таким менталитетом.
— Потому что такие статьи, как наша, уже миллион раз читают и считают. Только
рекламные деньги должны держать их на плаву. — Его глаза расширяются.
— Миллион? Она была опубликована час назад. — Я ухмыляюсь, опускаясь в кресло
напротив него.
— Я же говорила, что это сработает.
— Я никогда не сомневался в тебе с самого начала. — Он говорит с такой
искренностью, что моя грудь сжимается от молчаливого ответа.
Я отклоняюсь с юмором.
— Лжец.
— Это человеческая природа.
— Нет, это твоя природа.
— Это завело меня так далеко.
— Нет. Это все благодаря тому, что твоя фамилия значится на здании. —
Поддразниваю я.
— Наша фамилия. — Я закатываю глаза.
— Уже быстро избавляешься от меня, жена? — Почему-то одно слово, кажется,
вызывает прилив тепла от моей головы до кончиков пальцев ног.
Опасность. Красная тревога. ДЕФКОН опять активирован.
Поэтому я делаю то, что всегда делаю, когда Деклан пробуждает в моей груди
чувства, которым там не место.
Я убегаю.
Оказывается, я могу так долго избегать Деклана только тогда, когда мы живем в
одном доме. Ему не требуется много времени, чтобы найти меня, пытающуюся осушить
кастрюлю с кипящей водой одной рукой.
— Ты снова пытаешься попасть в отделение неотложной помощи? — Я не успеваю
объяснить, как он врывается и забирает у меня кастрюлю. Он свирепо смотрит. — Если
ты хотела моего внимания, то это не способ его получить.
Мой рот открывается.
— Я не пытаюсь привлечь твое внимание. — Напротив, я пытался избежать этого
любой ценой — к черту ожоги третьей степени.
— Тогда что ты делаешь? — Он опустошает кастрюлю с макаронами без моей
просьбы.
— Готовлю. — Я стискиваю зубы, чтобы не сказать больше.
Почему, когда я не хочу говорить, он ничего не может с собой
поделать? Несправедливость всего этого не ускользнула от меня.
Он ставит пустую кастрюлю обратно на плиту.
— Уверяю тебя, варить макароны — это не готовка.
— Ты не мог бы уйти, пожалуйста? Я стараюсь есть спокойно.
Иметь дело с ним на работе — это одно, но когда он в моем пространстве ведет себя
более свято, чем ты, я не хочу проводить ночь.
Ты просто злишься, потому что тебе нравится, когда он рядом.
Он медлит, как тень, пока я накладываю себе на тарелку большую порцию макарон.
— Тебе следовало попросить меня о помощи. — Я ощетиниваюсь.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи.
— Ты могла бы одурачить меня тем, что изо всех сил держалась за эту ручку.
— Разве тебе не нужно быть где-нибудь еще? Может быть, есть какой-нибудь
захватывающий документальный фильм о электронных таблицах или отчетах о
расходах, под которые ты можешь заснуть? — Он смеется, и мне кажется, что облака
расступились и небеса одарили нас чудом.
О, Айрис. Вот так все и начинается.
Я узнаю тепло, просачивающееся через мою грудь, когда он улыбается мне.
Я ненавижу это. Мне это нравится. И я, кажется, не могу остановить себя от
того, чтобы жаждать его еще больше.
Он улыбается.
— Вообще-то я спустился поесть.
— Отлично. Тогда я оставлю тебя наедине с собой. — Я смачиваю спагетти соусом
для пасты, прежде чем отойти от стойки. Я наведу порядок позже, когда Деклан уедет.
— Или ты можешь остаться.
— Что? — Я моргаю.
— Я никогда не говорил, что ты должна уйти.
Черт. Если я уйду, то покажусь неподготовленной к длительному общению с ним без
присмотра взрослых.
Наверное, потому, что это правда.
Одно дело проводить с ним время в офисе, и совсем другое — общаться с ним в
стенах нашего дома.
Я качаю головой.
— О нет. У меня все равно были планы поесть наверху. — Его взгляд падает на
Глава 27
АЙРИС
Отношения между Декланом и мной обостряются. Прошла неделя с тех пор, как мне
сняли скобу, а Деклан до сих пор не отодвинулся. С каждым днем он, кажется,
становится все более настойчивым в том, чтобы проводить время вместе. Независимо
от того, ужинаем ли мы друг с другом или он работает над планшетом, пока я смотрю
серию телепередач перед камином перед сном, кажется, я не могу его встряхнуть.
Я никогда не думала, что он захочет добровольно проводить со мной столько
времени. Хотя большинству людей, возможно, и не мешает сблизиться со своими
фальшивыми мужьями, мне кажется, что я теряю концентрацию внимания. Как будто я
забываю причины, по которым думала, что мы никогда не станем хорошей парой.
Если бы я была по-настоящему честна с самой собой, мои мысли медленно начали
уходить от дружбы и прямо к большому красному флагу, известному как увлечение. Я
уже не говорю о физическом плане. Больше похоже на глубокое влечение души,
которое искушает разбитую часть меня полностью открыться ему, независимо от
последствий.
Страшно подумать, что я по своей воле позволю ему приблизиться.
Не то чтобы у тебя был выбор с планом на этот вечер.
Даже если бы я хотела избегать его, сегодняшнее фальшивое свидание сделало бы
это почти невозможным.
Я стучу кулаком в дверь.
— Входи.
Ни один мужчина не должен обладать силой, которая заставила бы мое сердце
биться сильнее от нескольких слов. Я делаю глубокий вдох, прежде чем войти в его
владения. После нескольких дней ограниченного контакта я чувствую себя
изголодавшейся по его вниманию.
Изголодалась по его вниманию? Может быть, у тебя все-таки есть
Стокгольмский синдром на рабочем месте.
Наши взгляды встречаются, и ни один из нас не отрывается. Его глаза отрываются от
моего лица вниз по моему телу, прежде чем задержаться на моих лаймово-зеленых
шпильках. Ремни обвивают мои ноги, заставляя меня чувствовать себя римским
гладиатором, несмотря на изящный маленький бантик на конце. Его взгляд будоражит
что-то глубоко внутри меня, заставляя тепло растекаться у меня в животе.
— Что тебе нужно? — Его грубый голос выводит меня из оцепенения.
Я поднимаю подбородок, готовясь к драке.
— На сегодняшний вечер у нас запланировано еще одно фальшивое свидание.
— Фальшивое свидание. — То, как его губы изгибаются при этом заявлении,
наполняет меня трепетом.
— Да, знаешь. Потому что мы должны выглядеть счастливой парой?
— Боже упаси, если мы действительно чувствуем себя единым целым, верно?
Боже мой. Тебе нужно убираться отсюда.
Я издала неловкий смешок.
— В любом случае… Твой смокинг в химчистке и готов к сегодняшнему вечеру. Будь
готов ровно в семь вечера. — Я поворачиваюсь к двери, но останавливаюсь, когда он
окликает меня.
— Не так быстро. — Мое горло сжимается, когда я поворачиваюсь на каблуках и
смотрю на него.
— Да?
— Куда мы едем? — Я снова обретаю самообладание.
— Благотворительный вечер в отеле «Уолтон».
— Благотворительный вечер? — На мгновение его нос морщится от отвращения, и
это заставляет меня улыбнуться.
— Я сделаю так, что это будет стоить твоего времени.
— Как же? — Он откидывается на спинку стула, его холодная маска возвращается на
место. Вот только его глаза не могут скрыть то, что горит под поверхностью.
Бедняга думает, что я пытаюсь его соблазнить. Эта мысль заставляет меня
рассмеяться про себя, что только заставляет его взгляд потемнеть, когда он опускается
к моим губам.
— Будет адвокат твоего дедушки.
— Это не тот ответ, который я искал. — Мои глаза закатываются.
— Конечно, нет.
— Если ты хотела, чтобы это стоило моего времени, тебе следовало выбрать что-
нибудь более… соблазнительное. — Он поглаживает щетинистый подбородок, и мое
сердце начинает биться быстрее.
— Я в замешательстве. Разве может быть что-то более заманчивое, чем получить
свое наследство? — Я предпочитаю скромничать, потому что альтернатива кажется
рискованной, судя по выражению лица Деклана.
— Мы оба знаем, чего я хочу.
— Я не хочу с тобой связываться. — Выпаливаю я.
О Боже. Зачем ты это сказала?!
— А кто говорил о том, что мы можем переспать? — Он встает и застегивает костюм.
В глубине души я знаю, что если он приблизится ко мне, я не смогу себя
контролировать. Его проницательный взгляд выводит меня из строя, и я не в силах
сделать ни шагу к двери, когда он огибает угол стола. Я стою, как невинный ягненок,
ожидающий заклания, пока он сокращает расстояние между нами.
— Я хочу заключить новую сделку. — Он протягивает руку и кладет ладонь мне на
затылок.
По моей коже побежали мурашки.
— Я не открыта для переговоров.
Он пожимает плечами и говорит:
— Strikhedonia. (Удовольствие от возможности сказать «к черту все это».)
Он лишает меня ответа, когда его губы ударяются о мои. Мои глаза остаются
открытыми, шок делает меня неспособной переварить все происходящее сразу. Деклан,
должно быть, почувствовал мою неспособность соединиться, потому что его зубы
скользят по моей нижней губе в молчаливой команде обратить внимание. Одна из его
рук обхватывает мою шею сзади, прижимая меня к себе, когда он целует меня. Мое тело
содрогается от простого скрежета его зубов.
Я закрываю глаза и наслаждаюсь ощущением его губ на моих. Его пальцы,
сжимающие мою шею, слегка напрягаются, когда мои губы со вздохом
раздвигаются. Его доступ к моему рту не воспринимается как нечто само собой
разумеющееся. Он исследует меня, как человек на задании, используя свой язык как
клеймо на самой моей душе.
Всё в его поцелуе эгоистично. То, как его пальцы впиваются в мою кожу. Ощущение
его языка на моем, поглаживающего, испытывающего, владеющего. То, как он
разрушает любое подобие нормальности одним толчком своего твердого члена в мой
живот.
Мне кажется, я умираю.
Мне кажется, я парю.
Меня захлестывает волна за волной эмоций, и каждая из них обрушивается на меня
без всякой передышки. Я не понимаю, что происходит.
Может быть, ты и не хочешь этого делать.
Я расстраиваюсь из-за своих смешанных эмоций. Моя кожа покалывает и горит
одновременно, движимая какой-то первобытной потребностью обрести контроль. Я
запускаю руки в его волосы и дергаю за корни. Он впитывает ее, как изголодавшийся
мужчина, и мои губы заглушают его стон.
Ему нравится, когда ты прикасаешься к нему.
Его руки пробегают вниз по моим изгибам, прежде чем схватить меня за бедра. Он
прерывает наш поцелуй, и я почти стону от протеста, прежде чем его губы
прокладывают путь к моему горлу. Его язык обводит мою трепещущую точку пульса,
прежде чем пососать кожу. Я прогибаюсь под ним только для того, чтобы еще глубже
войти в его твердую длину.
О Боже.
Я понимаю, что, должно быть, произнесла эти слова вслух, потому что он смеется
мне в кожу. Звук, из-за которого я попала в эту переделку, заставляет что-то хрустнуть
внутри меня, и я почти отталкиваю его. Мы оба тяжело дышим, глядя друг другу в глаза.
То, как он смотрит на меня… это заставляет меня чувствовать себя
живой. Мощной. Желанной.
Я не могу выдержать тяжести его взгляда, поэтому осматриваю его тело. Плохая
идея. Очертания его возбужденного члена, прижимающегося к штанам, заставляют мой
рот наполниться слюной. Меня охватывает такое сильное чувство желания, что у меня
перехватывает дыхание.
Половина меня хочет убежать, а другая — упасть на колени и получше все
разглядеть. Побеждает здравомыслящая половина.
Иди… Иди… Иди.
— Мне нужно ответить на звонок. — Прохрипела я.
— Я не слышал, чтобы кто-то звонил.
Искушение поцеловать эту глупую ухмылку с его лица настолько сильно, что я
просыпаюсь. Я решительно направляюсь к его двери, не удостоив его еще одним
взглядом.
— Айрис…
— Будь готов к семи. — Я захлопываю за собой дверь, но не настолько быстро, чтобы
не заметить, как он говорит «блядь» себе под нос.
Музыка взрывается из моего мини-динамика, когда я пою свой путь через мою
рутину макияжа.
В то время как Деклан ненавидит благотворительные вечера, я люблю их, потому что
не возражаю потеряться в блеске и гламуре на ночь. Раньше, когда он приглашал меня
в гости, чтобы женщины не подходили к нему, я тратила целую неделю на поиски
идеального наряда.
Сегодняшний вечер ничем не отличается. Я трачу дополнительное время на
нанесение макияжа и покраску ногтей. Я кое-как натягиваю свое длинное платье до
пола, стараясь не зацепить свои косы за открытую молнию. Несмотря на все мои усилия,
я никак не могу дотянуться до молнии. Я снова погружаюсь в воспоминания о своей
первой брачной ночи. Вот только, в отличие от предыдущего раза, я не возражаю
попросить Деклана немного помочь, пока он полностью одет.
Стук в дверь избавляет меня от необходимости далеко ехать за его помощью. Я
хватаюсь за ручку и распахиваю дверь.
— Привет. — Деклан прислоняется к дверному косяку, его волосы идеально
уложены, а смокинг облегает мускулы, словно пришит прямо к телу. Единственное, что
в нем неопрятно, так это то, как его бабочка лежит расстегнутой на рубашке.
Ты должна была выйти замуж за одного из самых красивых мужчин во всем Чикаго.
К черту Чикаго. Скорее, самый красивый мужчина на свете.
Я хочу утонуть в его глазах цвета виски и никогда не выныривать на воздух. Есть что-
то в том, как он смотрит на меня, что, кажется, раздевает меня догола, избавляя от
любых разумных мыслей. Некоторые мужчины выглядят как сон. Другие —
кошмар. Деклан — это смертельное сочетание того и другого — прекрасное в том
смысле, который должен ужасать меня. Акцент на «должен», потому что, во всяком
случае, я жажду большего. Особенно после нашего поцелуя.
— Ты выглядишь… — Он делает паузу.
— Если ты скажешь «хорошо», клянусь, я выставлю твою смерть как несчастный
случай.
— Разрушительно. — Мое горло сжимается от эмоций.
— Мы снова используем английские слова для описания наших чувств? — Его глаза
сверкают.
— Только на сегодня. — Я первой разрываю зрительный контакт, не в силах
выдержать его взгляд.
— Ты готова? — Спрашивает он.
— Почти. Сначала мне нужна твоя помощь. — Я поворачиваюсь и перекидываю косы
через плечи, открывая обнаженную спину. — Я не могу дотянуться. — Мои щеки
пылают, когда я вспоминаю нашу первую брачную ночь. Каким-то образом я
продолжаю приземляться в этом положении, даже не пытаясь.
Он не двигается, чтобы помочь мне, поэтому я оглядываюсь через плечо, чтобы
убедиться, что он все еще там. Его глаза прикованы к месту на спине. Они скользят по
моей спине, как невидимые пальцы, прежде чем остановиться на ямочках.
— Деклан? — Он снова смотрит на меня.
— Я понял. — Он делает шаг вперед и протягивает руку.
Вместо того, чтобы ухватиться за молнию внизу, костяшки его пальцев касаются
основания моей шеи. Дрожь пробирает мое тело, когда он проводит кулаком по моей
спине. То, как он справляется с этой простой задачей, заставляет меня пожалеть, что я
вообще обратилась к нему за помощью.
Почему ты не выбрала платье без молнии?
Я втягиваю воздух, когда кончики его пальцев скользят по одной из моих
ямочек. Моя шея горит, когда Деклан тяжело вздыхает, и шелковистый материал его
смокинга, задевающий мои обнаженные руки, посылает еще один поток энергии через
меня.
Что происходит?
Звон молнии заполняет тишину, и слишком скоро его тепло, прижимающееся к моей
спине, исчезает.
Он поправляет мои волосы, и мое сердце скачет в ответ.
— Нам пора идти.
— Подожди. Ты забыл это. — Его брови сходятся, когда я делаю шаг вперед и хватаю
концы его галстука-бабочки.
Я тяну с одной стороны, прежде чем продеть более длинный конец в петлю на
шее. Он судорожно вздыхает, когда мои пальцы касаются его кожи, и я поднимаю глаза,
чтобы поймать его пристальный взгляд, устремленный на меня. То, как он смотрит на
меня, чувствуется…
Разрушительно.
Я торопливо преодолеваю оставшиеся ступеньки, прежде чем делаю что-то
сумасшедшее, например притягиваю его губы к своим.
— Вот так. — Я переставляю стороны так, чтобы узел был центрирован.
Я делаю шаг назад, но он хватает меня за руки и прижимает к груди.
— Спасибо. — Мое медленное моргание дает мне время, чтобы все обдумать.
— Это всего лишь галстук-бабочка.
— Я имею в виду все. Фальшивые свидания…
— Нарушенные законы.
— И носы. — Я смеюсь. — Это все ты.
Его губы изгибаются в соблазнительной улыбке, от которой у меня дрожат
колени. Он протягивает руку и проводит большим пальцем по моей щеке, и мой живот
предательски переворачивается, что приводит меня в ужас.
Как бы ни прошел сегодняшний вечер, ясно одно: Деклан не отступит. Во всяком
случае, наш поцелуй сделал его смелее. Не знаю, как я переживу эту ночь, не натворив
глупостей.
Боже, помоги мне.
Мы с Декланом добираемся до благотворительного вечера без поцелуев, драк и
разговоров. И только когда он выходит из машины и протягивает мне руку, чтобы я взяла
Глава 28
АЙРИС
Нам не нужно много времени, чтобы найти адвоката Брейди Кейна. Его было бы
трудно не заметить, учитывая его громкий голос и столь же громкий вышитый смокинг.
Деклан делает движение, чтобы уйти в свой угол бального зала, но я тяну его назад.
— Мы должны вести себя спокойно и ждать, когда он придет к нам. — Лед в стакане
Деклана дребезжит, когда он делает большой глоток.
— Ты хочешь, чтобы мы подождали и что конкретно сделали? — Я неловко смеюсь,
прежде чем сделать большой глоток вина.
— Поговорили? — Он морщится. — Ну, как сегодня на работе? — Он бросает на меня
свирепый взгляд.
— Ты была там.
— Я не слежу за тобой круглосуточно. Есть много вещей, которые я могу пропустить,
например, ты борешься с принтером или преследуешь невинного сотрудника, потому
что он забыл использовать шрифт «Arial» в электронном письме. Я имею в виду, да
ладно, что тебе сделал «Тimes New Roman»? — Он хмурится еще больше.
— Я не виноват, что они не могут следовать простым указаниям.
— Думаю, ты удивишься, насколько мотивированы люди делать хорошую работу,
когда ты обуздываешь свое отношение к ним. — Он раздраженно отводит взгляд.
Я ухмыляюсь.
— Знаешь, как будущему генеральному директору, тебе придется кое-что узнать о
лидерстве, если ты хочешь добиться успеха.
— Я знаю, как руководить.
— А ты знаешь? Потому что есть большая разница между тем, чтобы отдавать
приказы и руководить ротой. — Он снова переводит взгляд на меня.
— Если мой отец-алкоголик может это сделать, я уверен, что не могу облажаться
слишком сильно. — Я делаю глоток своего напитка, обдумывая свое следующее
заявление.
— Но разве ты не хочешь быть лучше него? — Его челюсти сжимаются.
— Конечно.
— Тогда что ты хочешь делать, когда станешь генеральным директором?
— Что ты имеешь в виду?
— Какова твоя следующая цель, когда это произойдет? Чего, по-твоему, не хватало
твоему отцу?
— Мне понадобятся годы, чтобы восстановить все деловые отношения, которые
испортил мой отец.
— Потому что ты не умеешь целовать задницу? — Его испепеляющий взгляд
заставляет меня рассмеяться. Напряжение вокруг его глаз смягчается, в то время как его
губы сжимаются, как будто он хочет остановить себя от соответствия улыбке в его глазах.
Он хочет улыбаться из-за тебя!
Мой мозг может перегрузиться от всех происходящих ощущений внутри меня при
мысли о том, что Деклан улыбается из-за моего смеха.
— Смотрите, кто это! — Морщинистая рука сжимает плечо Деклана. — Я слышал, что
вы были здесь сегодня вечером. — Адвокат Брейди Кейна усмехается.
Деклан даже не пытается улыбнуться, и прежняя яркость сменяется холодным
безразличием.
— Леонид. — Адвокат вздрагивает, отчего его седая шевелюра трясется.
— Пожалуйста, зовите меня Лео. Ты же знаешь, как я отношусь к формальностям. —
Лео переводит взгляд на меня.
— И это та самая жена, о которой я слышал? — Одна из рук Деклана обвивается
вокруг меня, прежде чем притянуть меня вплотную к себе.
— Айрис, это Лео. Он был лучшим другом моего дедушки.
Лучший друг? Почему Деклан не упомянул эту крошечную деталь во время наших
тысячи разговоров об этом человеке?
Наверное, потому, что у него нет лучших друзей, и он не думает, что это имеет
значение.
Я сдерживаюсь, чтобы не вздохнуть.
Лео протягивает мне руку для рукопожатия. Я беру ее, и он вытаскивает меня из рук
Деклана прямо к себе на грудь.
— Ничего этого у нас не будет. Мы практически семья.
Так ли это на самом деле? Неужели я пропустила ту часть, где этот человек так
и не появился на нашей свадьбе?
Лео, должно быть, прочитал мои мысли или, по крайней мере, выражение моего
лица.
— Мне очень жаль, что я не смог приехать на вашу свадьбу. Я был вне сети в течение
месяца во время восхождения на Эверест, и к тому времени, когда я вернулся, я слышал,
что вы двое уже связали себя узами брака. — Если он и опасается нашего брака, то не
показывает этого.
— Ты поднимался на Эверест?
— Может, я и выгляжу старым, но я этого не чувствую. — Он с усмешкой постукивает
себя по сердцу.
— Говорит человек, который вызвал аварийный вертолет, чтобы спасти его после
того, как он подумал, что может участвовать в Тур де Франс. — Отвечает Деклан.
— Это была идея твоего деда. Ублюдок всегда хотел показать, насколько он
здоров. Я всегда ненавидел езду на велосипеде. — Что-то мелькает в глазах Деклана, и
у меня щемит в груди. Я тянусь к его руке, чтобы сжать ее. Это движение инстинктивно,
но я все еще удивленно моргаю, глядя на наши сцепленные пальцы.
Лео ловит все это с улыбкой.
— Но хватит обо мне. Я хочу услышать все о вас двоих.
— Рассказывать особо не о чем. — Я улыбаюсь.
Он обнимает Деклана за плечи и ведет нас к столику.
— Чепуха. Но сначала нам нужно выпить за вашу свадьбу. Водка всем нравится?
Стон Деклана застревает у него в горле, и я не могу сдержать хихиканье. Лео не
может перестать улыбаться, когда его глаза прыгают между нами.
— Ты предпочитаешь что-нибудь другое?
— Водка звучит здорово. — Говорит Деклан сквозь стиснутые зубы.
Мое тело сотрясается от тихого смеха, и Лео бросает на меня взгляд, прежде чем
уйти, чтобы найти бутылку водки.
— Я чертовски ненавижу водку. — Деклан придвигает свой стул поближе к
моему. Он обхватывает рукой спинку моего стула, как будто мы делаем это все
время. Его рука касается моего затылка, посылая мурашки по моим рукам. — Тебе
холодно? — Он хмурится.
Я только киваю, боясь, что мой голос выдаст, как я на самом деле чувствую его
близость. Он встает и сбрасывает пиджак.
— Сюда. — Он жестом приглашает меня пройти вперед. Я подчиняюсь, разинув рот,
когда он натягивает материал мне на плечи. Он пахнет как он — чистый, с легким
привкусом специй. Не выглядя слишком очевидной, я делаю второй вдох, позволяя его
запаху просочиться через мои легкие.
Мои щеки пылают, когда я ловлю его взгляд, устремленный на меня. Внутренний
голос в моей голове кричит, чтобы он держался подальше. Что ничего хорошего не
может произойти от того, что я буду развлекать зарождающееся притяжение,
формирующееся между нами.
Внутренний голос побеждает, почти выталкивая свой добрый жест в окно.
— Кто знал, что ты будешь хорош во всем этом? — Его губы тянутся вниз.
— Хорош в чем?
— Если я не буду осторожна, вся твоя заботливая рутина с мужем может одурачить
меня. — Я указываю на смокинг, угрожающий проглотить меня целиком.
Его глаза темнеют.
— Не все — это гребаное представление. — Я вздрагиваю от язвительности в его
голосе.
Разве это не то, чего ты хотела?
Конечно, знаю. Его вежливость не входит в протокол.
Нет никакого протокола. Это твоя проблема.
Ни один из нас не пытается заполнить напряженную тишину, и я могу только
молиться, чтобы Лео поскорее вернулся к нам с таким количеством водки, чтобы его
русские предки гордились им. Все, что угодно, лишь бы спасти меня от этого щемящего
чувства, растущего в груди.
Мои молитвы услышаны, когда Лео хлопает бутылкой прозрачного ликера по
скатерти несколько минут спустя.
— Поехали. — Он показывает два пальца официанту, который ставит три пустых
стакана рядом с бутылкой. — Это семейная традиция — поднимать тост за
молодоженов. — Я киваю и беру полный стакан, который протягивает мне Лео.
Лео хлопает Деклана по плечу и протягивает ему стакан.
— Если бы твой дедушка был здесь, он, вероятно, написал бы всю эту речь, так что
мне придется импровизировать. — Он поднимает свой стакан. — Брак — это все равно,
что отправиться в путешествие с человеком, с которым ты хочешь провести всю
оставшуюся жизнь, за исключением того, что у тебя нет ни карты, ни навороченной
системы GPS, которая могла бы тебе помочь. Вы не всегда можете договориться о том,
какую музыку играть или в каком направлении двигаться. Я могу гарантировать, что
будут моменты, когда вам захочется рвать на себе волосы — или друг на друге. Точно
так же, как будут времена, которые проверят вас, когда вы подумаете, что, может быть,
все будет проще, если вы поймаете попутку с кем-то другим. Дело в том, что жизнь будет
бросать на вас много вещей. Такие вещи, как спущенные шины, тупики и механические
проблемы. Но вы можете либо максимально использовать путешествие друг с другом,
либо плакать о том, что никогда не доберетесь до места назначения. Никто не может
принять правильное решение, кроме вас.
Он называет это импровизацией?
Я никогда раньше не слышала, чтобы кто-то описывал брак в такой грубой
форме. Взгляд Деклана сталкивается с моим, и я задаюсь вопросом, чувствует ли он то
же самое. Потому что, какими бы ни были наши намерения, когда мы подписывали
документы, связывающие нас как мужа и жену, мы согласились на совместную поездку.
Лео стучит своим бокалом о наши.
— За молодоженов.
Они с Декланом подносят бокалы к губам, но я не могу ничего сделать, кроме как
моргать, глядя на свой.
Я не знаю, буду ли когда-нибудь готова к браку, как описывает Лео. Конечно, я могла
бы выйти замуж за Деклана, чтобы поддержать законный контракт, но это не то же
самое, что разделял Лео. Его версия требует большого доверия и гораздо меньшего
багажа, чем я могла бы вместить во внедорожник.
Мне не нужно спрашивать Деклана, что он чувствует. Его намерения написаны ясно,
как день, на его лице — снимок его сердца, который, я знаю, он открывает только для
меня.
Я не готова отправиться в путешествие. По крайней мере, не в то, которое он явно
хочет. Если бы я это сделала, то сказала бы «да» своему бывшему, когда он сделал мне
предложение.
Деклан — это не он. Даже близко нет.
Мое сердце колотится в груди, как пойманная птица, пытающаяся вырваться из
клетки. Одна мысль терзает меня снова и снова, пока я молча потягиваю свой напиток.
Возможно, я совершила самую большую ошибку в своей жизни, выйдя замуж за
Деклана.
Трахните меня.
Глава 29
ДЕКЛАН
Глава 30
АЙРИС
Глава 31
АЙРИС
Деклан обнимает меня за талию, как будто мы постоянно прикасаемся друг к другу.
Что случилось с человеком, который боролся со мной всего два месяца назад?
Потому что кажется, что эта версия Деклана давно ушла, и он использует
сегодняшнее фальшивое свидание как предлог прикоснуться ко мне так, как ему
хочется.
Я так поглощена его объятиями, что почти скучаю по своей любимой части этого
места.
— А-а! Остановись! — Я отстраняюсь от руки Деклана.
Деклан останавливается, и я спотыкаюсь от инерции.
— Что случилось? — Он проверяет периметр.
— Ты идешь так быстро, что мы чуть не пропустили мою любимую часть. — Он
оглядывается по сторонам, упуская оранжерею во время сканирования кустов позади
нас.
Я указываю свободной рукой на стеклянную конструкцию.
— Ты хочешь пойти туда? — Спросил он.
— Да!
— Теплица? — Я улыбаюсь.
— В этом что-то не так? — Удивилась я.
— Я просто удивлен, что ты предпочитаешь это, а не гулять на свежем воздухе.
Я почти тащу его через двери. В тот же миг на нас обрушивается порыв влажного
воздуха. Вентиляторы распыляют теплый туман на все растения, и мы попадаем под
перекрестный огонь.
Между его бровями появляется складка.
— Почему здесь так душно?
— Потому что им нужно воссоздать тропический климат.
— Зачем?
Меня возбуждает то, что я знаю о теме больше, чем Деклан, и я наслаждаюсь тем
фактом, что он, в конце концов, знает не все.
— Такие растения, как эти, обычно не переживают здешних времен года. Без
теплицы они, скорее всего, умрут, особенно в Чикаго.
Он следует за мной, когда я иду между рядами невысоких пальм.
— Это причина, по которой ты держишь все свои растения в помещении?
— Мне нужна причина получше, кроме того, чтобы раздражать тебя ими? — Его
взгляд заставляет меня рассмеяться про себя.
— Жизнь в квартире имеет много преимуществ, но оранжерея — не одно из них. Не
хватает места. — Я веду его к небольшому пруду в задней части оранжереи.
— Ты знаешь, что у тебя есть разные слова, чтобы выразить свои чувства? — Он
кивает. — Растения тоже имеют разные значения. — Я указываю на стебли лотоса,
выглядывающие из мутной воды. — Это мои абсолютные фавориты.
— Почему? — Он кладет руки в карманы и смотрит на меня в упор без тени эмоций.
— Потому что меня поражает, как самый прекрасный цветок может распуститься в
самых худших условиях. — Я смотрю на свое отражение в мутной воде.
— Кажется глупым связываться с цветком…
— Это не так. — Я поднимаю глаза и вижу, что он смотрит на меня. Тепло,
отражающееся в них, побуждает меня открыться, не беспокоясь о последствиях. — Я
долго недооценивала себя, а потом поняла, что мне нужно преодолеть все плохое и
найти свет.
— Это причина, по которой тебе нравилось посещать оранжерею? — Он
останавливается рядом со мной, чтобы поближе рассмотреть цветы.
— Главной.
— Другие есть?
— Ты на него смотришь. — Я кружусь по кругу, вытянув руки, и мои ладони задевают
пару листьев.
Его губы сжимаются в слабой попытке скрыть улыбку.
— Ты сумасшедшая женщина — растение.
— Пожалуйста. Я официально не заслужила этого титула, пока у меня не будет
собственной оранжереи.
— Ты хочешь ее?
— Оранжерею?
— Пестициды здесь действуют тебе на голову или ты просто пытаешься понять, о чем
я спрашиваю?
— Может быть, я борюсь, потому что ты не спрашиваешь в первую очередь. — Его
грудь вздымается от глубокого вдоха.
— Хочешь оранжерею?
— На твоем заднем дворе?
— Я думаю, мы можем начать называть его нашим, учитывая, что ты тоже там
живешь. — Мой рот открывается, прежде чем снова закрыться.
— Ты предлагаешь построить для меня оранжерею?
— Хотя бы для того, чтобы не споткнуться о растения в горшках посреди ночи, когда
мне чертовски хочется выпить стакан воды.
— Как глупо с моей стороны думать, что ты хочешь построить его, чтобы сделать
меня счастливой.
— Все, что я делаю, исключительно для моей пользы. — Но его ухмылка говорит
прямо противоположное.
Теплое чувство от его улыбки следует за мной, пока мы идем через оранжерею. Я
трачу время на то, чтобы рассказать Деклану про эти растения. Для человека, который
всегда берет на себя инициативу, он, кажется, ни капельки не беспокоится о том, чтобы
следовать за мной.
Когда мы выходим из оранжереи и щуримся от солнца, Деклан спрашивает:
— Куда дальше? — Я указываю на тропу, которая проведет нас вокруг озера.
— Вот туда.
Вместе мы идем рука об руку, как будто это самая естественная вещь в мире. Деклан
задает мне вопросы о разных растениях, и я отвечаю на них, слишком увлекаясь такими
темами, как разница между тропическими и полутропическими. Он задает глупые
вопросы, половина из которых, я уверена, сделана специально, чтобы рассмешить меня.
Серьезно, я ни за что не выйду замуж по доброй воле за человека, который не знает
разницы между суккулентом и кактусом. Он, кажется, смущен тем, что все кактусы-
суккуленты, но не все суккуленты-кактусы, и я провожу с ним добрый час в засушливой
оранжерее, объясняя все, что знаю о разных растениях. Ни разу он не показался мне
скучающим, несмотря на мою безостановочную болтовню.
Деклан, человек, который не говорит дольше пяти минут, говорил со мной
часами. Эта мысль вызывает у меня гораздо большее головокружение, чем следовало
бы.
Только когда солнце начинает садиться, Деклан ведет нас к выходу.
— Итак, ты нашёл его?
— Кого? — я поднимаю наши сцепленные руки в воздух, чтобы напомнить ему о
нашем долге.
— Репортер, перед которым мы приехали притворяться.
— Нет.
— Я так и знала! Теперь ты можешь перестать лгать.
— Лгать о чем?
— Мы пришли сюда не для того, чтобы нас увидел репортер, не так ли? — Его глаза
светлеют.
— Иначе зачем бы мы сюда пришли?
— Потому что ты хотел пригласить меня на свидание, но не хотел признаваться, что
это было так, просто на случай, если я тебя отвергну, поэтому ты выдумал всю эту
сложную историю, чтобы я не задавала вопросов.
— Нарциссизм генетический или наш ребенок застрахован от этой ужасной черты
характера?
То, как он говорит «наш ребенок», посылает через меня волну чего-то такого, что я
отказываюсь признавать.
— Смотря что. Если мы исходим из истории отцов, то они облажались с самого
начала. — Он протягивает руку и проводит большим пальцем по моей нижней губе.
— Надеюсь, они унаследуют бескорыстие своей матери.
Я официально поднимаю белый флаг, встаю на цыпочки и целую его.
Глава 32
АЙРИС
Мы сидим молча всю обратную дорогу до дома. Я не знаю, что сказать, и Деклан
стоит примерно в одном комментарии от того, чтобы трахнуть меня в машине мамы,
поэтому я молчу.
Мой пульс достигает критического уровня к тому времени, когда он въезжает в
гараж, и я задыхаюсь, когда он вытаскивает меня из машины и ведет прямо в дом.
Он двигается так быстро. В одно мгновение я моргаю, глядя на него, а в следующее
меня прижимают к стене. Мой позвоночник покалывает от инерции.
— Скажи мне, чего ты хочешь. — Его безумное выражение лица делает что-то
безумное с моими внутренностями.
Мое сердце глухо стучит в груди, пульс стучит с каждым ударом. Я теряю всякую
способность говорить. То, как он смотрит на меня, стиснув челюсти и раздувая ноздри
при каждом неровном вдохе, заставляет меня дрожать.
— Я не уверена. — Он со стоном отступает.
Я мгновенно скучаю по его теплу.
— Деклан… — Я протягиваю руку, чтобы дотронуться до него, но он хватает меня за
запястья и удерживает их над головой.
— Ты еще не заслужила права прикасаться ко мне.
— Не заслужила? — Он проводит свободной рукой по моей шее, и все мое тело
вспыхивает, как фейерверк.
— Я не боюсь претендовать на то, что принадлежит мне.
— Я больше не боюсь. — С меня хватит бегать туда-сюда. Неопределенность сводит
меня с ума, и это несправедливо по отношению к нему. Он запланировал для меня
свидание и притворился, что это фальшивка, только чтобы я пошла. Я не думаю, что кто-
то когда-либо делал для меня что-то настолько милое.
— Тогда докажи это. — Он отпускает мои запястья.
— Strikhedonia. — Я, без сомнения, искажаю произношение, но, тем не менее, это,
кажется, вызывает искреннюю улыбку у Деклана.
Я обхватываю рукой его шею сзади и притягиваю его губы к себе. По сравнению с
нашим первым поцелуем Деклан позволяет мне взять инициативу в свои
руки. Поначалу это только предположение. Ничего, кроме нескольких мягких
прикосновений моих губ к его губам, каждое из которых становилось все более
отчаянным с моей стороны. Он не делает ни малейшего движения, чтобы прикоснуться
ко мне, и моя кожа зудит от прикосновения. Его молчаливый вызов доказать, как сильно
я хочу его, играет в глубине моего сознания, когда я провожу кончиком языка по его
нижней губе.
Я никогда не думала, что буду жаждать его прикосновений так сильно, как сейчас, и
меня начинает раздражать, насколько сильно он контролирует ситуацию.
Так не пойдет. Кончики моих пальцев покалывает от желания прикоснуться к нему
повсюду. Мои руки становятся смелее, когда я провожу пальцами вниз по его рубашке,
прямо к выпуклости под брюками. Он судорожно вздыхает, когда я провожу по контуру
его длины. Я использую эту возможность, чтобы подразнить его язык своим, и
результаты чудесны.
Он стонет, когда его ладонь находит мою шею сзади, удерживая меня на месте, пока
он насилует мой рот. Я потираю ладонью его член. Его поцелуи становятся все более
неконтролируемыми, когда я быстро расстегиваю его ремень и молнию. Наши языки
переплетаются, заглушая его стон, когда я просовываю руку ему в штаны. Он втягивает
воздух, когда я провожу пальцем по кончику его члена. Я провожу по бусинке
возбуждения большим пальцем, прежде чем потереть ее кругами по его головке.
Он прикусывает мою нижнюю губу, вызывая металлический привкус во рту.
Я хихикаю про себя, убираю руку и отстраняюсь.
— И как? Это можно было считать доказательством?
Рука на моей шее напрягается, и его большой палец прижимается к моей
пульсирующей точке. Его грудь поднимается и опускается с каждым неровным
вдохом. Мурашки пробегают по моей коже, когда он открывает свои выпученные глаза
и поворачивает их ко мне.
— Я не совсем уверен. — Мои губы приоткрываются.
— Ты так полон… — Я замолкаю, когда он перекидывает меня через плечо и несёт
прежде, чем я успеваю убежать. — Ты издеваешься надо мной? Мы снова к этому
возвращаемся? — Я колочу кулаками по его спине.
Он поворачивается к лестнице.
— Я хочу провести более тщательное наблюдение.
— Ты что, сошел с ума?
— Когда дело касается тебя, это никогда не было вопросом.
Я смеюсь, когда он несет меня вверх по миллиону ступенек.
— Ты знаешь, что я могу нормально ходить? — Остро спросила я.
— Это не значит, что я тебе позволю. — Я смеюсь.
— Почему бы и нет?
— Ты можешь сбежать.
— Нет!
— Будь моя воля, ты бы носила монитор на лодыжке, чтобы я всегда мог знать, где
ты. — Мои глаза расширяются.
— Это просто ужасно.
— Расскажи мне об этом. Я уже изучил GPS-чипы для нашего ребенка.
Наш ребенок. Эти два слова, кажется, сегодня сдавили мне сердце.
— Часто думаешь о том, чтобы стать отцом? — Спрашиваю я дрожащим голосом.
— Больше, чем следовало бы.
Мысль о том, что он подумывает об отцовстве, пугает меня не так сильно, как
следовало бы. Я знала, что это было, когда подписывала сделку, но это кажется таким
контрастом по сравнению с человеком, которым нужно было манипулировать, чтобы
получить общие права опеки.
О, Айрис. Что ты теперь собираешься делать?
Деклан, кажется, отвечает за меня, проходя мимо моей комнаты, не
останавливаясь. Я цепляюсь за его рубашку потными ладонями, отчаянно нуждаясь в
чем-нибудь, что могло бы опустить меня на землю, когда мы входим в его комнату.
Мой мир переворачивается с ног на голову, когда он бросает меня на кровать. Я
издаю ох, когда моя спина врезается в матрас, и весь воздух выбивается из меня совсем
по другой причине, чем когда меня швыряют. Деклан хватает меня за бедра и тянет к
краю кровати. Материал моего платья скользит вверх, и подол скользит в опасной
близости от нижнего белья.
Он останавливается и смотрит на меня так, что мне кажется, будто он разбирает меня
на части, кусочек за кусочком.
— Давай сыграем в игру.
— Ты и твои чертовы игры. Клянусь, это похоже на то, как будто ты был лишен
веселья в детстве.
Его губы дергаются, когда он скользит ладонями вверх по моим бедрам. Они дрожат
под его прикосновением, и я прижимаю их друг к другу, чтобы скрыть дрожь.
— Тебе понравится этот. Обещаю. — Он быстро справляется с моими кроссовками и
носками, и они стучат по ковру, как сорванные боевые доспехи.
Я приподнимаюсь на локтях.
— Каковы правила? — Его глаза наливаются кровью и становятся черными.
— Есть только одно.
— Это кажется легким. — Он цокает поднимая подол моего платья чуть выше. Мое
дыхание становится более резким, и это, кажется, только поощряет его.
— Умоляй. — Я бросаю на него сердитый взгляд.
— Если ты ждешь, что я буду умолять о твоем члене, то у тебя есть еще кое-что.
Одна сторона его рта приподнимается в ухмылке.
— Кто сказал что-нибудь о моем члене?
— Тогда о чем именно ты хочешь, чтобы я умоляла…
Пальцы Деклана хватают края моих стрингов и тянут их вниз. Он не торопится,
превращая снятие моей одежды в событие. Я едва могу выносить его затяжные
прикосновения и горящие взгляды.
— Мне не нравится эта игра. — Стону я, с каждой секундой теряя терпение.
Он задирает мое платье выше и раздвигает мои бедра.
— Я уверен, что скоро смогу переубедить тебя.
Любой ответ, который я могла бы дать, пропадает, когда он прижимает ладонь к
моей груди и толкает меня назад. Он падает на колени и притягивает меня к себе.
О Боже. Такое зрелище могло в одиночку довести женщину до оргазма. Судя по
тому, как пульсирует моя нижняя половина, это было бы не так.
Нужно много усилий, чтобы вытащить меня за край. Особенно учитывая, как он на
меня смотрит. Это пугает меня так же сильно, как и очаровывает, и я танцую между
ними, когда его пальцы раздвигают меня для него. Все мое тело гудит, когда его язык
высовывается наружу, дразня меня. Я выгибаю спину в ответ, и мои бедра сжимают его
голову между ними. Его смешок заставляет мой клитор вибрировать. Мои пальцы
вцепляются в одеяло, когда он разрушает мою способность думать о чем-либо, кроме
его языка, погружающегося в меня.
Не думаю, что когда-либо в жизни я был так возбуждена. Все в нем чувственно, от
того, как его ногти впиваются в мои бедра, когда он дразнит меня, до того, как он стонет,
когда я вздыхаю. Все потеряно в тот момент, когда он просовывает палец внутрь
меня. Его губы обхватывают мой клитор, посасывая до боли. Он останавливается
каждый раз, когда я приближаюсь к своему пику. Я проклинаю его в той же фразе, что и
хвалю, и это, кажется, только заставляет его вытягивать все наружу.
Ни один мужчина никогда не заставлял меня чувствовать себя такой съеденной. Я
хочу, чтобы он прекратил причинять мне боль так же сильно, как я хочу, чтобы он
никогда не прекращал трахать меня.
Я почти срываюсь и умоляю его закончить то, что он начал, но я держусь. Если он
ожидает, что я сломаюсь, то у него есть еще кое-что. Я заставлю его работать так же
усердно, чтобы доказать свою правоту.
Я не уступлю ради него. Ни в зале заседаний, ни в спальне.
Деклан энергично принимает мой вызов. Мой чувствительный клитор болит, моля о
пощаде, которую Деклан не даст. Я в полном беспорядке бьюсь о простыни. Деклан
взламывает код моего тела, как ядерную бомбу, и одно слово приносит мне ключи от
рая.
— Пожалуйста. — Мои щеки влажные от слез, о которых я и не подозревала.
Его смешок посылает еще одну волну возбуждения через меня.
— Ты хорошо сопротивлялась. Ты будешь вознаграждена за это.
Я стону, когда он просовывает второй палец внутрь, сгибая два, чтобы они скользили
по моей точке G. То, как он сосет мой клитор в сочетании с пыткой его пальцев, толкает
меня с края.
Мое тело содрогается, когда Деклан продолжает трахать меня своим языком. Он
играет моим телом, как своим любимым инструментом, растягивая мой оргазм как
можно дольше. Я жду, что он остановится, когда я спущусь, но его движение становится
только более отчаянными.
Мой голос хриплый, когда я выкрикиваю его имя, и это, кажется, сводит его с ума. Его
пальцы сжимают мою задницу, когда он тянет меня вперед, вводя свой язык в меня, как
я хочу, чтобы это сделал его член. Я хватаюсь за его волосы и выдергиваю пряди. Он
стонет, прижимая большой палец к моему набухшему клитору. То, как он кружит вокруг
плоти, заставляет меня карабкаться вверх, пока я не гоняюсь за своим вторым оргазмом,
как падающая звезда.
Деклан оставляет мой клитор и притягивает меня в свои объятия. Он поглощает мои
крики, когда его рот прижимается к моему, вытягивая из меня еще один дрожащий
вдох. Мои губы приоткрываются и он проводит своим языком по моему, заставляя меня
почувствовать, как сильно я хочу его. Его пальцы сжимают мою шею сзади, а большой
палец поглаживает точку быстрого пульса.
Его поцелуй становится менее неистовым, когда я спускаюсь с высоты. Он переходит
от наказания к извинению, и легкий след его языка по моей нижней губе становится
моей гибелью.
У меня кружится голова, как от кайфа, с которого мне еще предстоит спуститься.
— Ты уверен, что ты не девственник? — Он шлепает меня по киске.
— Что ты сказала? — Я задыхаюсь.
— Я шучу!
— То, что я давно ни с кем не был, еще не значит, что я забыл, как всё устроено.
— А почему ты этого не сделал? Был с кем-то, я имею в виду?
Мне не следовало задавать этот вопрос. Я знала, что это плохая идея, но все же не
могла остановиться, как обычно в последнее время рядом с Декланом.
— Мне казалось, ч то это было неправильно.
— Потому что ты был одержим мной? — Я поглаживаю огонь в его глазах жидкостью
для зажигалки.
Его губы прижимаются к моим.
— Это самовлюбленно с твоей стороны. — Я ухмыляюсь. — Должно быть, это
заразно.
Он целует меня до тех пор, пока я не становлюсь совершенно бескостной, ожидая
следующего шага. Каков следующий шаг?
— Разве мы не должны обсудить, что будет дальше?
Он хватает мою ладонь и прижимает к своим джинсам, прямо над своим твердым
как камень членом. Его губы прочерчивают линию поцелуев вниз по моему горлу.
Я потираю его эрекцию рукой, прежде чем отступить.
— Ну и что? Мы занимаемся сексом? — Он покусывает чувствительную кожу у меня
на шее.
— Не все нуждается в плане.
— Но… — Он проводит рукой вверх по моему телу и ласкает край груди. — Ты хочешь
этого или нет?
У меня такое чувство, будто он вложил мне в руку заряженный пистолет.
— Это все усложнит.
— Я могу это гарантировать.
Его прикосновения становятся смелее, когда он проводит по моему чувствительному
соску сквозь ткань платья.
— Теперь, когда мы все уладили, у меня есть разрешение трахнуть тебя?
— Ты, кажется, слишком взволнован перспективой. — Он улыбается так, что все его
лицо светится. Я фиксирую его взгляд в памяти, чтобы потом зациклиться на нем.
Его тело вдавливает меня в матрас, когда он наклоняется вперед. Я обнимаю его за
шею и целую до тех пор, пока больше не могу этого выносить. Пока у меня не закружится
голова и я не начну отчаянно нуждаться в большем.
Мои руки толкают его в грудь. Он снимает с меня свой вес и встает.
— Что… — Я обрываю его, вставая и хватая за подол его рубашки.
— Прочь. — Приказываю я.
Он подчиняется моей команде, обнажая грудь с бледной мускулистой плотью. Я
вздыхаю при виде этого зрелища. Его тело заслуживает того, чтобы стать национальным
памятником. Если бы я не страдала от безумной ревности, я бы выдвинула его лично.
— Нравится то, что ты видишь? — Я ухмыляюсь.
— Смотря что. Это все для галочки или у тебя хватит выдержки все это подтвердить?
Он бросает на меня кривую усмешку, которую я чувствую прямо в сердце.
— Клянусь, тебе нравится будоражить меня.
— Только потому, что мне гораздо больше нравится распутывать тебя.
Я провожу руками вниз по его прессу, обводя каждый изгиб кончиками пальцев. Он
вздрагивает, когда мои руки тянутся снять с него ремень. Я опускаюсь на колени, и у него
вырывается шипение.
— Расслабься. — Говорю я с предельной уверенностью, несмотря на учащенное
биение сердца.
Я быстро стягиваю его джинсы с бедер, открывая выпуклость, напрягающуюся под
материалом трусов. Очертания его члена заставляют мой рот наполниться слюной. Я
схожу с ума, когда стягиваю его трусы вниз по ногам, не останавливаясь, пока его член
не качается передо мной. Бусинка возбуждения вытекает из кончика. Я потеряла всякое
чувство собственного достоинства, когда облизываю его от основания ствола до самого
кончика, проводя языком по жемчужно-белой капле. Вместо того чтобы схватить меня
за голову, он хватает меня за подбородок и заставляет посмотреть на него.
— Это лучше, чем я мог себе представить. — Мои щеки пылают.
— Часто обо мне думаешь?
— К сожалению.
Я покажу ему, к сожалению. Я хватаю один из бантов, удерживающих мое платье, и
дергаю за шнурок. Наши глаза остаются прикованными друг к другу, когда я перехожу к
следующей бретельке, дергая за ткань, пока обе стороны моего платья не
падают. Материал растекается вокруг моих коленей, как нимб. Его глаза расширяются и
опускаются на мою грудь.
— Глаза здесь, наверху. — Я щелкаю пальцами и направляю их на свое лицо, прежде
чем взять его член в рот.
Он шипит, когда я попеременно отсасываю его и провожу кончиком языка по его
стволу.
— Ты думал об этом? — Я протягиваю руку и баюкаю один из его яиц, зарабатывая
стон, прежде чем снова беру его в рот. Он толкает свой член дальше в мое горло. Я
чувствовала себя сильной во многих ситуациях, но ничто не сравнится с кайфом,
который я получаю, наблюдая, как Деклан теряется в удовольствии от моих
прикосновений. — Или как насчет этого?
Я беру его глубже, чем когда-либо прежде, глубоко втягивая воздух, чтобы
предотвратить свой рвотный рефлекс. Его соленый вкус обволакивает мой язык, и я
посасываю его кончик, чтобы получить еще один вкус.
— Больше похоже на то, что я думаю об этом. — Он отстраняется, забирая свой член
с собой.
Мой рот открывается, когда он влетает и швыряет меня обратно на кровать. Он
быстро сбрасывает с меня платье, оставляя меня моргать в потолок, голую и
ожидающую. Я соскальзываю по одеялу, когда он тащит меня к краю кровати. Мои
обмякшие ноги свисают с борта, болтаясь, когда он распахивает их. Он просовывает
палец внутрь меня, водя им туда-сюда, прежде чем добавить еще один.
— Кто знал, что тебе так нравится сосать член? — Я приподнимаюсь на локтях.
— Сводить тебя с ума, кажется, есть в этом что-то увлекательное.
Судя по улыбке на его лице, когда он отворачивается от меня и хватает презерватив
с прикроватной тумбочки, я думаю, ему понравилась мои ответы. Остается только
надеяться, что я буду вознаграждена за свою честность.
Я смотрю, как он надевает презерватив на свой член, и меня накрывает еще одна
волна восхищения им. От осознания того, что он готов отложить в сторону свою цель
сделать меня беременной, у меня болит вся грудь. Он снова встает между моих ног и
выстраивается в линию у моего входа. У меня перехватывает дыхание, когда он
двигается вперед, прижимаясь своими бедрами к моим. Слезы щиплют глаза от жгучего
ощущения, что он растягивает меня.
Он обхватывает мои дрожащие ноги вокруг своей талии, и я шиплю от напряжения.
— Я ненавижу тебя! — Говорю я сквозь стиснутые зубы.
— Я с нетерпением жду, когда смогу выебать из тебя всю ложь.
Голодный взгляд его глаз посылает дрожь по моей спине. Его ногти впиваются в мои
бедра, когда он отстраняется, только чтобы снова скользнуть в меня. Воздух выбивается
прямо из моих легких, когда его темп меняется на что-то, что я могу описать только как
ненасытное.
Его натиск разрушает мое чувство контроля над ситуацией. Он перекидывает одну
из моих дрожащих ног через плечо, прежде чем добавить другую, меняя наше
положение, чтобы я могла принять больше его оскорблений.
Жгучее желание в моей нижней половине усиливается с каждым ударом его бедер
о мои. Я цепляюсь за простыни. Его грудь. Его бедра. Все, что угодно, чтобы заземлить
меня, когда он запоминает мое тело, как язык, который только он может перевести.
Его толчки не прекращаются, и мой оргазм начинает нарастать внутри меня. Он
проводит большим пальцем по моему клитору, прежде чем нарисовать маленькие
круги подушечкой. Я взрываюсь, как бомба, тепло взрывается в моей груди, когда он
толкает меня за грань невозврата.
Мои глаза закрываются, только чтобы снова распахнуться, когда он щиплет меня за
клитор.
— Посмотри на меня. — Грубый шепот его команды посылает еще один поток
жидкого огня через меня.
Я разбиваюсь вокруг его члена, не разрывая зрительного контакта. Мое
освобождение, кажется, зажигает его. Его пальцы впиваются в мою плоть, а его член
входит и выходит из меня, как одержимый. Он стонет, пальцы сжимаются вокруг меня,
его голова откидывается назад, и он кончает.
Вид его разваливающегося тела разрушает последнюю надежду удержать его на
расстоянии вытянутой руки.
Я нашла свою новую зависимость, и это оказался мой фальшивый муж.
Глава 33
ДЕКЛАН
Тот, кто сказал, что правда освободит тебя — тупица. Когда я захожу в дом, мои ноги
словно придавливают невидимые цементные блоки. Я бросаю ключи на стойку и
направляюсь к лестнице, только чтобы свернуть к яркому свету с другой стороны дома.
Лампа в углу гостиной заливает пространство слабым светом. Айрис, все еще одетая
в мою футболку, растянулась на диване, прикрыв нижнюю половину тела
одеялом. Одной рукой она все еще сжимает телефон, как будто ждет звонка.
Она осталась ради тебя.
Я сразу же пожалел о своем решении выключить телефон после того, как она
позвонила мне в первый раз. Это был опрометчивый выбор, сделанный сгоряча, но явно
неправильный.
Я осторожно поднимаю ее на руки, стараясь не разбудить резкими движениями. Она
что-то бормочет и прижимается к моей груди. Моя грудь сжимается, когда я смотрю на
нее, удивляясь, как, черт возьми, я оказался женат на такой женщине, как она.
Ты же знаешь как.
Мои зубы скрипят друг о друга, когда я взволнованно выдыхаю. Голова Айрис
качается в такт движению, но она не шевелится.
Я несу ее вверх по лестнице в свою комнату. Каким-то образом мне удается уложить
ее в постель, не разбудив, хотя она бормочет во сне что-то о своей маме.
Я принимаю душ, прежде чем забраться в постель и притянуть Айрис к себе. Я
переплетаю ее ноги со своими, прижимая ее к своему телу, чтобы она не смогла убежать
утром.
Глава 34
АЙРИС
Глава 35
АЙРИС
Глава 36
ДЕКЛАН
Достаточно одного письма, чтобы испортить мне весь год.
— Айрис! — Она вбегает в мой кабинет, а мой брат висит у нее на хвосте.
— Что? — Я даже не спрашиваю, что он здесь делает. Зная его, можно сказать, что
все это связано с тем, чтобы избежать ответственности.
— Ты видела последнее письмо Якуры? — Я хлопаю пальцем по мыши, закрывая
браузер электронной почты, прежде чем у меня начинается инсульт.
— Что случилось? — Все мое лицо словно в огне.
— Ему звонил мой отец.
— Черт. — Кэл вытирает лицо.
Именно, моя мысль.
— Якура угрожает выйти из проекта. — Она падает в кресло напротив меня.
— Почему?
— Он не вдавался в какие-то конкретные детали, но его фраза о том, что наши цели,
похоже, не совпадают, была таким же хорошим намеком, как и любая другая.
Не нужно быть гением, чтобы понять, что произошло. Учитывая характер моего отца
и его отчаянное желание остаться генеральным директором, я не сомневаюсь, что он
изо всех сил старался сделать так, чтобы мой проект казался неадекватным. Потому что,
в конце концов, прибыль компании Кейна не имеет значения, пока он остается у власти,
даже если это означает провал сделки, которая может принести нам миллиарды.
Он хочет, чтобы я выглядел слабым и неопытным по сравнению с ним, и это лучший
шанс, который у него есть, чтобы разрушить доверие, которое я имею к совету
директоров до сих пор. Руководители знают, как усердно я работал над этим
проектом. Если он провалится, то отдача может пагубно сказаться на моем переходе.
— Мы можем это исправить. Я свяжусь с Якурой. — Айрис пожимает плечами и
вздергивает подбородок. Она обладает уникальной способностью управлять ситуацией
и ослаблять растущее напряжение в моих плечах.
— И что сказать?
— Извини, мой отец — мудак. Он не это имел в виду. — Предлагает Кэл.
Она хмурит брови.
— Конечно, нет. За кого ты меня принимаешь? Любитель?
— Тогда как ты собираешься завоевать его расположение?
Айрис поворачивается ко мне.
— Мы покажем ему, как совпадают наши цели.
— Мы хотя бы знаем, что это такое? — Кэл переводит взгляд с Айрис на меня и
обратно.
Мое лицо такое же пустое, как и мои мысли. Я думал, что цель Якуры — построить
парк, достойный его земли, но, похоже, это не так.
— У меня есть идея, но я не знаю, хорошая ли она… — Голос Айрис затихает.
— Звучит не слишком многообещающе. — Кэл морщится.
Я бросаю на него взгляд, который говорит ему держать рот на замке.
— Продолжай. — Она оживляется, видя мой очевидный интерес.
— Когда мы впервые представили идею строительства Дримленда в Токио, первый
вопрос Якуры не имел ничего общего с прибылью. Мне показалось странным, что такой
успешный человек, как он, не заботится о том, сколько денег он может заработать.
— О чем он спрашивал? — Кэл наклоняется к Айрис.
— Смогли бы мы создать Дримленд в Токио до того, как он станет слишком стар,
чтобы наслаждаться этим с внуками.
— Я этого не помню. — Отвечаю я, ставя точку в этой части встречи.
Ее глаза закатываются.
— Конечно, не помнишь. Ты был слишком сосредоточен на следующем слайде,
обсуждая ожидаемые доходы.
— Значит, он заботится о своей семье, — Говорит Кэл. Она кивает. — Мы влипли.
Деклан ни за что не сможет работать с таким человеком.
— Я знаю. Но хотя ваш отец и был умен, он упустил одну крошечную деталь.
— Какую?
— Меня. — Ее улыбка соперничает с солнцем.
Уместно, потому что это сжигает последнюю крупицу оставшегося гнева, который я
испытываю к отцу. На его месте я наполняюсь вновь обретенным чувством надежды. Я
могу убедить Якуру остаться в проекте, если Айрис поможет мне. Она может
апеллировать к чьей угодно человечности — в том числе и к моей.
Кэл присвистывает.
— Кое-кто очень высокого мнения о себе. — Мне хочется шлепнуть его позатылку,
но я сдерживаюсь.
Не хотелось тратить его последние мозговые клетки на что-то импульсивное.
— Я знаю свои сильные стороны, а разбираться в беспорядках Деклана — моя
личная сила.
— И каков же тогда твой план? — Спрашивает мой брат.
— Легко. Мы покажем ему, что именно может предложить Дримленд. — Ее глаза,
кажется, сверкают.
— И как мы это сделаем? — Я откидываюсь на спинку стула и обдумываю ее идею.
— Мы отвезем его туда, где все началось, и покажем ему, что он упустит, если
откажется от этой сделки.
— Ты предлагаешь нам совершить семейное путешествие в Дримленд? —
Спрашивает Кэл.
Она кивает, и улыбка исчезает с его лица. Я чувствую то же самое. В отличие от
Роуэна, никто из нас не хочет иметь ничего общего с парком. Каждое воспоминание о
нашей жизни с матерью связано с этим местом. Единственные разы, когда я ездил туда,
были исключительно по делам, и я был уверен, что так оно и будет.
— Как это может заставить его передумать? — Мой голос звучит грубее, чем
предполагалось.
— Якура — семейный человек. Мы должны показать ему, что, в отличие от твоего
отца, ты тоже.
Смех Кэла действует мне на нервы.
— Что тут смешного? — Мои зубы скрипят.
— Мысль о том, что ты будешь играть роль семьянина, слишком хороша, чтобы от
нее отказаться. Вы можете рассчитывать на то, что я буду там.
— А кто сказал, что ты приглашен? — Она смотрит на него, как на жука под ботинком,
и я готов расцеловать ее за это.
Он проводит рукой вниз по своему телу.
— Я часть рекламного пакета.
— Нет. — Отвечаю я за нее.
Он смотрит на Айрис, ища помощи, и она пожимает плечами.
— Он босс.
Забудьте о поцелуях. Я мог бы трахнуть ее за то, что она стоит рядом со мной, а не с
Кэлом в чем-то подобном.
— Мне не нравится, что вы набросились на меня. — Он закатывает глаза.
Она похлопывает его по руке.
— Это в твоих интересах. Ты все равно ненавидишь деловые разговоры.
Он вздыхает.
— Ты права. Но ты все равно облажалась — ты мой лучший друг.
— И он мой муж. Не заставляй меня выбирать между вами.
Мой мир, кажется, переворачивается, когда она произносит эти слова. Вес позади
них чуть не опрокидывает меня на задницу, и я хватаюсь за ручки кресла, как за удавку.
— Вы двое влюблены — это отвратительно. — Губы Кэла кривятся.
Она смеется.
— Никто ничего не говорил о любви. — То, как она смеется над его заявлением,
похоже на то, как кто-то пронзил мою грудь зазубренным ножом.
Моя грудь горит так же сильно, как и мой желудок.
Дай ей время прийти в себя.
Я видел, как она смотрит на меня. Она не может не любить меня, даже если еще не
осознала этого.
— Есть шанс, что он даже не скажет «да». — Ворчу я себе под нос.
Я почти надеюсь, что это так, хотя бы для того, чтобы избежать посещения
Дримленда.
— После стольких лет ты все еще сомневаешься во мне? — Айрис действительно
выглядит несколько обиженной этой идеей.
— Я беспокоюсь не о тебе. — Поправляюсь я.
Это все, что вызовет у меня поездка в Дримленд.
— Предоставь это мне.
АЙРИС
Глава 38
ДЕКЛАН
Мой отец решил пойти с нами, чтобы загладить свою вину — это совсем другое
дело. Тот, кого я опасаюсь с самого начала. Хотя я, возможно, и не знаю всех деталей
его плана, я достаточно умен, чтобы собрать все воедино. Это не требует особых усилий,
учитывая то, как я вхожу к отцу, разговаривающему с Якурой о продвижении вверх по
временной шкале.
Этот ублюдок хочет украсть мою сделку.
Роуэн бросает на меня взгляд, который говорит: «Тебе нужно это исправить».
— Якура. — Старик смотрит на меня с улыбкой.
Его седые волосы идеально уложены, а обычный костюм заменен яркой гавайской
рубашкой и брюками цвета хаки.
— Деклан. Как раз тот человек, которого я надеялся увидеть. — Я протягиваю ему
руку, и он пожимает ее.
— Какой сюрприз. — Он улыбается.
— Я как раз говорил вашему отцу, что слишком взволнован, чтобы ждать.
— Где ваша жена? — Он машет мне рукой.
— Я не хотел утомлять ее мелочами, поэтому завтра мы с ней вместе отправимся в
парк. Именно из-за нее я и согласился на эту встречу. Не то чтобы она когда-нибудь
позволила бы мне отказаться от поездки в Дримленд.
Мне нужно, чтобы Айрис прислала ей какой-нибудь особый подарок в знак моей
благодарности.
— Мы можем достать вам VIP-пропуска. — Говорит отец.
Я стреляю в него кинжалами, но он с улыбкой игнорирует это.
Якура поднимает бровь, глядя на моего отца. Это самый незначительный жест, но он
наполняет меня новообретенной уверенностью.
Они все еще не в хороших отношениях.
Независимо от того, какую временную шкалу хочет мой отец, Якура не кусается.
Похоже, моя сделка еще не проиграна.
Я отпускаю искреннюю улыбку.
— Итак, мы готовы идти? — Якура машет рукой в сторону входной двери.
— После тебя.
Мы с Роуэном обмениваемся взглядам, который говорит ему, что он должен занять
нашего отца любыми необходимыми средствами. Он кивает, и я расправляю плечи.
По крайней мере, сегодня в моей команде есть один человек, потому что я уже знаю,
что он мне понадобится.
Мой отец не позволяет мне долго быть лидером. После того, как я показываю Якуре
улицу Истории и вход в замок принцессы Кары, мой отец входит с чем-то, о чем я даже
не подозревал.
— Я с удовольствием покажу тебе потайную часть замка, если ты сможешь подняться
на несколько ступенек. — Роуэн смотрит на меня и качает головой.
Черт.
— Я уверен, что это может подождать, пока мы не обойдём парк. — Улыбка моего
отца становится ярче.
— С таким же успехом можно убрать его с дороги, пока мы здесь. — Якура, кажется,
опасается моего отца, но кивает.
Роуэн ущипнул себя за переносицу.
Отец ведет группу к потайному входу в замок. Он жестом велит Роуэну открыть дверь
своей карточкой-ключом, и мой брат подчиняется, бросая на меня извиняющийся
взгляд.
Мой отец и Якура поднимаются по ступенькам первыми, поэтому я держусь позади
с Роуэном, когда он закрывает дверь. Я не хочу оставлять отца наедине с Якурой дольше,
чем это необходимо, но мне нужно быть полностью информированным, прежде чем я
смогу спланировать свою атаку.
— Что он делает? — Шепчу я, когда отец и Якура исчезают за первым поворотом
лестницы.
— Показывает ему потайную башню.
— Какую потайную башню? — Взгляд Роуэн устремляется к пустым ступеням.
— Ту, которую дедушка построил для бабушки перед ее смертью. Поскольку она
никогда не видела ее, он никогда не показывал ее никому другому.
Якура обожает грустные истории. Все, что нужно сделать моему отцу — это извлечь
выгоду из истории о том, что у его матери никогда не было шанса увидеть парк таким,
какой он есть. Якура съест все это, учитывая его страсть к развитию парка, которым он
может наслаждаться со своей семьей, пока он еще жив.
Ты в жопе.
— И тебе никогда не приходило в голову упомянуть эту историю во время
бесчисленных разговоров об этом месте?
— Я не думал, что это имеет значение.
— Очевидно, ты ошибался, что, кажется, стало тенденцией в последнее время. —
Огрызаюсь я
Я сказал себе, что больше не буду вспоминать о его решении переехать в Страну
Грез, но ничего не могу с собой поделать. Гнев делает меня глупым и мерзким.
Отвратительная черта характера, которую ты перенял от единственного
мужчины, которого терпеть не можешь.
Роуэн хмурится.
— Не набрасывайся на меня, потому что ты злишься.
— Злость — это еще не все, что я сейчас чувствую. У тебя была одна работа. Подумать
только, ты отдал все ради этой должности и даже не можешь сделать это
правильно. Какой гребаный позор.
Это дерьмовый выстрел в него и его выбор остаться здесь. Я не горжусь тем, что
позволил своему гневу взять верх, но я не могу найти в себе силы остановиться. Не тогда,
когда я могу проиграть моему отцу.
— Пошел к черту ты и твое пошаговое руководство. — Мой брат хлопает своей
карточкой-ключом по моей груди, прежде чем выйти за дверь, через которую мы
вошли. — Сам найди дорогу по парку, придурок.
Я говорю себе, что все в порядке и что он мне не нужен. Что если я не смогу
заключить сделку с Якурой сам, то с самого начала не заслуживаю должности
генерального директора. Именно эти мысли подталкивают меня делать два шага за раз.
Пришло время доказать себе, что у меня есть все необходимое, чтобы узурпировать
власть моего отца. Может быть, это и не ровное игровое поле, но это только сделает
мою победу еще лучше.
Глава 39
АЙРИС
Глава 40
ДЕКЛАН
Я думал, что присутствие Айрис решит мои проблемы, но это не так. Во всяком
случае, это только усложняет мой и без того провальный план.
Ее идея привести миссис Якура с собой? Теоретически это здорово, но она просто
еще одна заноза в моей заднице. Каждые двадцать футов она останавливается, чтобы
на что-то посмотреть, и это только замедляет наше движение. И, замедляя нас, она дает
моему отцу больше возможностей возглавить дискуссию. Айрис пытается продвинуть
ее вперед, но она погружается в каждый чертов цветок, ребенка и знак на нашем пути.
Выпас миссис Якура успешен примерно так же, как собирание бездомных кошек. Не
помогает и то, что ее муж, похоже, поощряет ее, когда его внимание делится между
моим отцом, мной и его женой.
Я делаю еще один глубокий вдох, когда мистер Якура с Айрис и его женой отъезжают
в сторону, чтобы осмотреть еще один топиарий. Они ведут себя так, словно никогда
раньше не видели кустарника.
— Все в порядке, сынок?
Клянусь, я в шаге от того, чтобы схватить его за галстук и задушить.
Я пытаюсь использовать свои обычные фразы, чтобы успокоиться, но каждый раз,
когда я пытаюсь, кажется, что это только ухудшает ситуацию
— Я в порядке.
Он хихикает себе под нос.
— Ты можешь сдаться в любой момент и я возьму на себя обеспечение сделки. Я
даже готов отдать тебе должное и замолвить за тебя словечко во время нашего
следующего заседания совета директоров. В то время как я был бы счастлив закончить
это и обеспечить нам новый парк, все, что потребуется — это один неверный шаг с твоей
стороны, и сделка будет мертва.
Мои зубы скрежещут друг о друга.
— Тебя вообще не должно быть здесь.
— Ты должен был сказать об этом своей жене, прежде чем она установит
автоматическое электронное письмо, сообщающее всем, где ты был на этой неделе.
— Ты лжешь. — Он ухмыляется.
— Иди и проверь свой телефон. Я подожду.
Я вытаскиваю его, но останавливаюсь. Его уловки на меня не подействуют.
— Я тебе не верю.
Даже если бы она отправила такое письмо, это не значит, что мой отец смог бы
связать меня с Дримлендем.
— Я так понимаю, ты не хочешь принимать мое предложение о помощи покончить с
этим раз и навсегда?
— Через мой труп.
— Ни один родитель не хочет хоронить своего ребенка, но, полагаю, я готов сделать
исключение.
— У меня нет времени на это дерьмо.
Я протискиваюсь мимо него и иду к Айрис и Якурам.
— Я рассказывала им о теплицах, которые у нас есть на территории компании в
нескольких милях отсюда. — Айрис улыбается мне.
— Отлично. Хотя сомневаюсь, что им будет интересно туда пойти, — Говорю я сквозь
стиснутые зубы.
Ее улыбка исчезает, прежде чем она приходит в себя.
— Итак, я хотела бы знать, что вы оба хотели бы увидеть дальше?
— Американские горки, миссис
— Ничего, что вызывает боль в спине. — Говорит Якура одновременно с ответом
мужа.
Мне приходится выбирать между тем, чтобы нанести мистеру Якуре непоправимое
повреждение нервов, и тем, чтобы доставить удовольствие его жене.
Фан-блядь-тастика.
Мы с отцом проводим вторую половину дня, сражаясь за внимание мистера
Якуры. Он постоянно вмешивается, как бы напоминая нам, что он все еще часть группы,
и Якура попадается на эту удочку. Он хочет знать о нашей семье, о нашей истории с
парком и о том, каково было расти с дедушкой, который создал самую большую
Глава 41
АЙРИС
Неужели я ожидала, что Деклан нападет на меня, как он это сделал после того, как я
изо всех сил помогла ему и бросила все, когда он попросил? Нет, но, черт возьми,
удивление причинило мне почти такую же боль, как и то, что он сказал обо мне.
В твоей должностной инструкции сказано, что ты должна облегчать проблемы,
а не вызывать их.
У меня перехватывает горло. Как он смеет так говорить обо мне и моей должностной
инструкции? Я не могу поверить, что потратила три года своей жизни на то, чтобы
решать его проблемы, когда бы они ни возникали, только для того, чтобы он свел меня
на нет в тот момент, когда я все испортила.
Если ты вообще что-то испортила.
Даже если бы я это сделала, Деклан никогда не должен был так со мной
разговаривать. Он использовал мою неуверенность против меня, пока я не осталась
стоять перед ним, чувствуя себя такой же разбитой, как и раньше. Мне и раньше
приходилось выслушивать его словесные выпады, но никогда такие. Это было что-то
личное, такое, что я никогда не хочу испытать снова.
Ты можешь злиться только на себя. С самого начала это ты его впустила.
О чем мне всегда говорил Деклан?
А, точно.
Научись использовать свои слова как оружие, потому что они могут быть
сильнее любого кулака.
Я чувствую себя дурой, дав ему идеальные боеприпасы, чтобы использовать их
против меня. Слеза выскальзывает, и я смахиваю ее рукавом рубашки.
Вместо того чтобы предаваться жалости к себе по дороге в отель, я звоню пилоту и
прошу его подготовить частный самолет к взлету. Может, я и неудачница, но я все еще
Кейн, так что Деклан может летать на коммерческих самолетах, и мне все равно, захочет
ли он вернуться в Чикаго на следующий день. Я не останусь в Дримленде еще на час
после того, как он говорил со мной. Сейчас парк кажется слишком маленьким для нас
обоих, и я бы предпочла убраться отсюда к чертовой матери. По крайней мере, так я
смогу обдумать все, что он сказал, и никто не будет пытаться саботировать меня,
говорить со мной свысока или заставлять плакать. Зная моего мужа, он может сделать
все три, если я останусь здесь.
Бег — это то, в чем я хороша. С другой стороны, оставаться и справляться с
проблемами, которые причиняют жуткую боль? Жесткий гребаный пас.
К черту его и к черту его дурацкую сделку. Я заслуживаю большего, чем то, что он
причиняет мне боль, чтобы спасти свое лицо, особенно после всех жертв, которые я
принесла ради него.
Автобус высаживает меня у отеля. Я не знаю, сколько у меня осталось времени до
того, как Деклан вернется в комнату, и моя паника заставляет меня действовать. Если
мне повезет, мистер Якура заставит Деклана и его отца часами обсуждать
контракты. Может быть, даже дни.
Только эта мысль не делает меня счастливой, как я ожидала. Скорее, это приводит
меня к новому приступу слез, когда я думаю о том, что Деклан предпочел заключить
сделку, а не последователь за мной. После всего, что он наговорил, можно было
подумать, что он хотел бы все исправить прямо сейчас, если бы это действительно
имело для него значение.
Я так запуталась во всем, что даже не могу сказать, эгоистично это или нет — желать
чего-то подобного.
Я стряхиваю с себя печаль и принимаюсь собирать вещи. Весь чемодан выглядит
почти раздутым, но каким-то образом мои вещи остаются на месте.
Я бросаю ключ от гостиницы на тумбочку, быстро пишу записку и, не оглядываясь,
выхожу из номера. Оказывается, мои опасения по поводу того, что Деклан вернется за
мной, были неуместны, так как он так и не удосужился появиться. Вместо облегчения
меня захлестывает очередная волна отчаяния.
Конечно, он не появился. Приоритеты Деклана всегда будут совпадать с компанией,
чего бы это ни стоило. Он с юных лет был приучен к такой работе, и я была готова быть
второй, потому что его любовь того стоит. Его любовь того стоила. Но теперь уже нет. Я
могла бы жить, не чувствуя, что он взял мое сердце и разбил его на миллион осколков.
Ты всего лишь отвлекающий маневр, на который у меня сейчас нет времени.
Он сразу же извинился.
Да, как и мой отец после того, как наговорил маме всяких гадостей. Я училась на ее
ошибках и не собираюсь попадать в ту же ловушку.
Тебе нужно убираться отсюда.
Надеюсь, Деклан заключит сделку. Не потому, что я мелочная или сумасшедшая, а
потому, что хочу, чтобы это стоило всего, что он потерял, чтобы получить это —
возможность заслужить мою любовь в комплекте.
Консьерж вызывает мне такси, чтобы отвезти в частный аэропорт. К тому времени,
как я добираюсь туда, дверь кабины открыта, и самолет готов к взлету. Я вылезаю из
кабины и смотрю на самолет. Меня одолевают сомнения, не стоит ли развернуться и
вернуться в отель.
Ты действительно собираешься бросить его? А что, если ты ему понадобишься?
Его прежний голос возвращается с удвоенной силой.
В каждой команде есть лидер, и это не ты.
Я качаю головой, избавляясь от сомнений.
Ты не вернешься. Не после того, как он так с тобой разговаривал.
Я расправляю плечи, взбираюсь наверх, поднимаюсь по лестнице в самолет и сажусь
через проход от нашего обычного места. Персонал в самолете ограничен одной
стюардессой, которая предлагает мне напитки и закуски. Мой желудок сжимается при
мысли о том, чтобы съесть что-нибудь в данный момент, поэтому я отказываюсь.
Каким-то образом я держу себя в руках в течение всего полета. Харрисон встречает
меня в аэропорту и любезно не спрашивает, где Деклан. Я не уверена, что смогла бы
вынести его вопрос без слез. То, как он смотрит на меня, заставляет меня задуматься,
знает ли он, что что-то случилось, но он молчит, помогая мне с багажом. Перед отъездом
он высаживает меня у дома Кэла.
До этого момента я была оцепенелой и строго в режиме выживания. Конечно, я
пролила пару слез, но по-настоящему не позволяла себе обдумывать все, что сказал
Деклан, пока не постучала в дверь Кэла.
Он открывает дверь.
— Привет. Что ты здесь делаешь, так скоро? — Слезы текут из моих глаз прежде, чем
я успеваю их сморгнуть. — Вот дерьмо.
Он тянет меня на свое место и закрывает дверь.
Его руки обвиваются вокруг меня, удерживая, чтобы мои ноги не подкосились. Мои
слезы превращаются во всхлипывания. Он слушает меня, пока я рассказываю обо всем,
что произошло сегодня, и прерывает только для того, чтобы задать пару вопросов.
Он молчит, пока я не останавливаюсь.
— Он идиот, что говорит тебе всю эту чушь. Единственное, что было дерьмовым в
сегодняшнем дне, так это его отношение. — Я отстраняюсь и вздрагиваю от
заплаканного пятна на его рубашке.
— Он сказал, что я потерпела неудачу.
— Он подвел тебя в тот момент, когда потерял контроль. Никто не должен так с
тобой разговаривать, и меньше всего он.
Я шмыгаю носом.
— Он был так зол на меня.
— Мне плевать, что он чувствовал. Это не делает ситуацию нормальной. — Моя
голова висит.
— Я совершила ошибку.
Кэл хватает меня за руку и тащит к дивану. Он исчезает, а потом возвращается с
коробкой салфеток, каким-то лекарством от головной боли и стаканом воды.
— Спасибо. — Я смотрю на него с неуверенной улыбкой.
Он хмурится еще сильнее, оценивая мое лицо.
— Это самое меньшее, что я могу сделать, учитывая, что именно я побудил его
преследовать тебя.
— Это не твоя вина.
— Я знал, что он тебя не заслуживает.
Я вздрагиваю, вспоминая тот момент, когда Деклан сказал то же самое.
— Я…
— Не оправдывайся перед ним. То, что он сказал, неприемлемо, особенно после
всего, чем ты с ним поделилась.
— Ты не возражаешь, если я останусь здесь на ночь?
— Гостевая комната в твоем распоряжении столько, сколько ты захочешь. — Я
вздыхаю.
— Я не могу прятаться здесь вечно.
— Ты можешь делать все, что захочешь. Деклан не твой опекун.
— Я знаю, но мне нужно быть зрелой.
— О, как будто он из тех, кто говорит о зрелости прямо сейчас.
— Мы женаты. Одна ссора этого не изменит. — Он глубоко выдыхает.
— Нет, но это может изменить то, как ты подходила к своему браку.
— Я знаю. — Я складываю руки на коленях.
Он падает на диван рядом со мной.
— Все будет хорошо.
— Так ли? Потому что это чертовски неприятно. Он даже не пошел за мной после
всего, что наговорил. Он просто позволил мне уйти, как будто я ничего для него не значу,
и все потому, что сделка важнее меня. — Ссудная слеза скатывается по моему лицу,
прежде чем упасть на колени.
— Он облажался. Нет простого способа выразить это.
— Что я должна делать?
— Тебе ничего не нужно делать. Это он все испортил, а не наоборот. Я знаю, ты
привыкла всегда убирать его беспорядок, но иногда ты не можешь все исправить за
него.
Мое горло сжимается.
— А если он его не уберёт?
— Значит, он никогда не был достоин тебя.
Глава 42
ДЕКЛАН
Я возвращаюсь в отель, ожидая найти Айрис в номере, но обнаруживаю, что там нет
ее вещей. Может быть, она сняла другую комнату, потому что хотела избежать встречи
со мной? После того, что я сказал, я бы не стал ее винить. Но если она думает, что я
заставлю ее спать в другом месте, то она ошибается.
Пары ссорятся. Мы справимся с этим. Но сначала мне нужно, чтобы она меня
выслушала.
Я проверяю свои сообщения, но ни одного от Айрис. Мое сердце бьется сильнее в
груди, когда я звоню на ее мобильный, и он переходит прямо на голосовую почту.
— Черт.
Я бросаю телефон на кровать, и он отскакивает от куска белой бумаги, который
смешивается с одеялом.
Почти боюсь перевернуть его, я смиряюсь с этим.
Это письмо — мой худший гребаный кошмар.
«Считай, что это мое неофициальное заявление об увольнении. Официальное
уведомление поступит на твой стол в этот понедельник в 9 утра.
Айрис»
Я комкаю бумагу, прежде чем выбросить ее в мусорное ведро. Я не позволю ей
уволиться из-за того, что мы поссорились из-за работы, как бы ей этого ни хотелось. Мои
слова были резкими, неуместными и ужасными, но это не значит, что она может уйти,
не дав мне шанса загладить свою вину.
Но сначала ты должен найти ее.
Глава 43
ДЕКЛАН
Я не могу найти Айрис нигде в отеле. Единственное другое место, кроме парка, куда
она могла бы пойти, — это дом Роуэна.
Делая глубокий вдох, я стучу в дверь. Свет надо мной включается, прежде чем дверь
распахивается, открывая Зару с другой стороны. Она выглядит яркой и жизнерадостной,
как всегда, как будто получает свою энергию прямо от солнца. Я не знаю, как мой брат
выносит это.
— Ты не видела Айрис? — Я не утруждаю себя любезностями.
— Хм, разве она не должна быть с тобой?
Я поворачиваюсь и спускаюсь по ступенькам, не желая больше терять время.
— Эй! Стой! — росается за мной Зара. Я ускоряюсь. — Стоп! — Я не делаю этого.
Звук шлепков о землю заставляет меня стиснуть зубы. Я игнорирую Зару, зовущую
меня, только для того, чтобы быть остановленным моим братом, возвращающимся с
пробежки.
Он вытаскивает наушник и хмуро смотрит на меня.
— Что ты здесь делаешь?
Зара останавливается рядом со мной, пытаясь отдышаться.
— Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя очень длинные ноги?
— Почему ты преследуешь моего брата?
— Потому что я хотела поговорить с ним, но он не хотел, чтобы его поймали.
Роуэн поднимает бровь.
— Потрудись объяснить, почему ты убегаешь от моей девушки?
Я делаю глубокий вдох.
— У меня нет времени болтать. Я и так уже потратил достаточно времени.
— Тогда найди время.
— Я пытаюсь найти Айрис.
— Удачи. — Я делаю шаг вперед.
— Ты знаешь где она?
— Я скажу тебе, если ты сделаешь то, о чем просит Зара, и уделишь ей несколько
минут своего времени. Это самое меньшее, что ты можешь сделать после того, как вел
себя со мной как последний придурок, тебе не кажется? — Моя челюсть сжимается.
— Ладно. Говори. — Я смотрю на Зару.
— Может, сначала зайдем внутрь? Мне нужен стакан воды. — Мой короткий фитиль
сгорает дотла, когда я следую за ними обратно в дом, где провел большую часть своей
юности.
Воспоминания обрушиваются на меня, когда я смотрю на мамины качели на
крыльце, все еще висящие на том же месте много лет спустя.
— Это мое любимое место во всем доме. — Зара одаривает меня легкой улыбкой.
Конечно, это так.
Я игнорирую ее, проходя через парадную дверь. Дом почти не изменился, если не
считать свежей краски и более современной мебели. У кухни все еще есть дверной
косяк, на котором с годами появляются наши отметки о росте, причем я самый высокий.
— Странно возвращаться сюда после стольких лет, а? — Роуэн прислоняется к
кухонному столу, наблюдая за мной, пока я все обдумываю.
— Как ты живёшь здесь?
— Это напоминает мне о хороших временах.
— Это делает нас прежними нами.
Уголки его губ приподнимаются в молчаливом ответе.
— Хочешь что-нибудь выпить?
Зара просовывает голову в холодильник.
— Вода — это хорошо.
Она наливает мне стакан, прежде чем налить себе.
— Итак, кто-нибудь хочет сказать мне, почему меня держат здесь эмоциональным
заложником? — Роуэн смотрит на Зару, но та только усмехается.
— Я солгала, когда сказала, что должна тебе кое-что сказать. Я только надеялась
задержать тебя до возвращения Роуэна, чтобы вы оба могли обсудить это раз и
навсегда. — Роуэн качает головой, глядя в потолок.
— Ты заноза в моей заднице.
— Я знаю, но ты любишь меня за это. — Она целует его в щеку, прежде чем исчезнуть
на лестнице.
— Она умная.
— Она вмешивается в чужие дела, вот какая она. Она терпеть не может, когда мы
ссоримся, особенно из-за моего выбора остаться здесь.
— Ты говорил ей об этом раньше?
— Я рассказываю ей все. — Я делаю глоток воды.
— Интересно.
Можно с уверенностью сказать, что Зара, вероятно, думает, что я самый большой
мудак в округе.
Он хватает стакан и наполняет его водой до краев.
— Как прошло пошаговое руководство?
— Почему ты спрашиваешь?
— Потому что мне не все равно.
— Даже после того, как я набросился на тебя?
Он вздыхает.
— Любовь не обусловлена. Я знаю, что отец заставил нас поверить в это, но то, что я
злюсь на тебя и наоборот, не значит, что я не люблю тебя или не забочусь о тебе. Даже
если ты ведешь себя как идиот большую часть времени.
— Кто знал, что Дримленд превратит тебя в такого слащавого ублюдка?
— Дримленд и люди в нем. — Он искренне улыбается, и я не могу вспомнить, когда
видел его таким счастливым в последний раз… может быть, никогда.
Никто не может контролировать влюбленность, и он оказался там, где я меньше
всего ожидал. Пришло время принять это и двигаться дальше ради нас обоих. Я
наказывал его за то, что заставляет его чувствовать себя удовлетворенным, и все потому,
что чувствовал, что он предал меня. Я цеплялся за мысль о том, что он бросит меня, как
и всех остальных, чтобы управлять моим отцом и всеми ожиданиями, которые приходят
с компанией. Вместо того чтобы поддержать его, я настроил его счастье против него, как
это делал мой отец на протяжении всей нашей жизни.
Ты ничем не лучше его.
Неприятно осознавать, что человек, на которого я всю жизнь обижался, — это тот,
кем я постепенно становлюсь.
Еще не поздно начать принимать лучшие решения.
Сколько бы воды я ни пил, во рту пересыхает.
— Я совершил несколько ошибок. — Роуэн моргает, но молчит. — Я говорил вещи,
которыми не горжусь. Угрожал, говорил с тобой свысока, отталкивал тебя, потому что
ты принял решение, которое мне не понравилось. Как твой старший брат, я должен
подавать пример. Будь большим человеком. Делай лучший выбор. Оставайся сильным,
сколько бы меня ни избивали. За исключением того, что все, что я сделал, это показал
тебе, чего не следует делать. Вместо того чтобы позволить тебе стать самим собой, я
пытался запихнуть тебя обратно в форму, в которую ты больше не вписывался. Это было
эгоистично с моей стороны, и мне очень жаль.
— Вау. — Он моргает.
Мне больше нечего сказать. С этого момента я планирую стать лучше. Конец.
Я встаю.
— Я, пожалуй, пойду.
Роуэн берет связку ключей с миски на прилавке.
— Давай я отвезу тебя в аэропорт.
— Аэропорт? — Он хихикает.
— Айрис улетела на самолете в Чикаго раньше.
— Она что?
— Похоже, ты сегодня летаешь коммерческим рейсом. Лучше купи билет, пока не
упустил шанс.
Я все еще пытаюсь осознать тот факт, что Айрис сейчас в Чикаго.
Зачем ей оставаться? Ты никогда не давал ей на это веской причины после того,
как разговаривал с ней.
Я проглатываю комок в горле.
— Я облажался.
— Нет ничего такого, что нельзя исправить хорошим пресмыкательством.
— Пресмыкательство?
— Садись в машину, и я все объясню. — Его ухмылка вызывает беспокойство.
Вот дерьмо. Это будет интересная поездка на машине.
Включает ли пресмыкательство упоминание Айрис о том, как я впервые за десять лет
летел коммерческим рейсом исключительно для того, чтобы добраться до нее
раньше? Потому что если это так, то среднее экономичное сиденье, которое мне
пришлось купить в последнюю минуту, стоило каждой мучительной минуты, поскольку
я застрял между малышом, который не переставал говорить, и матерью, держащей
плачущего младенца.
Когда я добираюсь до нашего дома, в ушах у меня все еще звенит. Харрисон
открывает дверь, и я выхожу. Не думаю спрашивать его об Айрис, пока не вхожу в тихий
темный дом.
— Айрис? — Крикнул я, проходя по коридорам, заполненным ее растениями.
Никто не отвечает. Я дважды обыскиваю весь дом, прежде чем прихожу к выводу,
что ее здесь нет.
— Черт.
Я достаю телефон и звоню Айрис. Неудивительно, что она не отвечает.
Я набираю номер телефона Кэла, но он не берет трубку.
Я: Айрис с тобой?
Он отвечает не сразу, а мне неинтересно сидеть без дела. С таким же успехом я мог
бы поехать к нему, пока жду.
Не прошло и тридцати минут, как я припарковался возле его квартиры и решил
позвонить ему еще раз. Наконец он отвечает, но его голос грубее, чем обычно.
— Чего ты хочешь?
Вижу, Айрис добралась до него первой.
— Где Айрис?
На заднем плане хлопает дверь.
— Она спит.
— У тебя дома? — Мои зубы скрипят.
— Я не думаю, что это имеет для нее большое значение, пока это не связано с тобой.
— Дай ей телефон.
— Она не хочет сейчас с тобой разговаривать.
— Я хочу, чтобы она сама мне это сказала.
— Послушай меня. Иди домой и дай себе ночь, чтобы остыть. Вы оба слишком
эмоциональны, чтобы иметь дело друг с другом прямо сейчас.
— К черту это. — Я вешаю трубку.
Я не позволю указывать мне, как обращаться с моей женой. Может, они и друзья, но
я ее муж. Ее место в нашем доме, как бы она сейчас ни была расстроена. Пары
обсуждают проблемы. Им не нужны сторонние посредники, чтобы справиться со своим
дерьмом за них.
Швейцар Кэла придерживает для меня дверь. Я нажимаю кнопку лифта и жду,
постукивая мокасинами по полу, пока двери не открываются. Поездка на вершину
происходит быстро.
Я стучу кулаком в дверь Кэла.
— Открывай.
— Ублюдок. — Я слышу, как он ворчит, прежде чем дверь распахивается. — Иди
домой. — Кипит он, закрывая дверь.
Я блокирую ее ногой и распахиваю.
— Где она? — Он толкает меня, и я отшатываюсь.
Я моргаю. Кэл толкнул меня? Он никого не трогает, не говоря уже о том, чтобы
бросаться всем своим весом, потому что он зол. Единственный раз, когда я видел его
таким, был на льду во время школьных хоккейных игр, и это было частью его вида
спорта.
Он тычет пальцем мне в грудь.
— Она не хочет иметь с тобой дело прямо сейчас.
— С чего ты взял? Ты знаешь, что для нее лучше?
— Один из нас должен это делать, учитывая, что ты, черт возьми, этого не делаешь. Я
знал, что ты не способен позаботиться о ней. Я, черт возьми, знал это и все равно
помогал тебе, думая, что, может быть, ты действительно начинаешь меняться. Что,
может быть, ты действительно любил ее.
— Я действительно люблю ее. Не то чтобы я обязан тебе что-то объяснять.
— Нет, Деклан. Очевидно, что нет, если ты назвал ее неудачницей, как и любого
другого разочаровывающего ублюдка в ее жизни.
— Закрой свой гребаный рот.
— Почему я должен? Не похоже, что ты когда-нибудь делаешь то же самое. — Моя
челюсть сжимается.
— Я совершил ошибку.
— Ошибку? — Он смеется. — Ты унижал свою жену до тех пор, пока она не
почувствовала себя такой же никчемной, как и ты. Ты заставил ее почувствовать себя
маленькой, бесполезной и незначительной — и все потому, что ты больше заботишься
о своей работе, чем о человеке, которого, как ты утверждаешь, любишь. Так что все, что
я могу сказать, это поздравляю, Деклан. Ты провел всю свою жизнь, защищая нас от
нашего отца, только чтобы стать таким же, как он. — Я прикусываю язык и чувствую вкус
крови.
Он отсалютовал мне средним пальцем, прежде чем захлопнуть дверь перед моим
носом.
Нет ничего хуже, чем вернуться в дом без Айрис. Поражение давит на мои плечи,
делая каждый шаг более трудным, чем предыдущий. Я втаскиваюсь в темный дом,
безмолвный, как могила. То, что раньше приносило мне утешение, теперь наполняет
меня только страхом, особенно зная, что я сделал, чтобы заслужить его. Я застрял,
повторяя слова брата, чтобы заполнить тишину.
Ты назвал ее неудачницей, как и любой другой разочаровывающий трах в ее жизни.
Ты унижал свою жену до тех пор, пока она не почувствовала себя такой же
никчемной, как и ты.
Ты провел всю свою жизнь, защищая нас от нашего отца, только для того, чтобы
стать таким же, как он.
Это последнее, что болит больше всего. Услышав что Кэл думает обо мне… от этого
мне хочется разозлиться. Не из-за тех жертв, которые я принес, а потому, что он
прав. Если я не буду сдерживать себя, то стану таким же, как мой отец. Не то чтобы он
начинал как холодный ублюдок. Ему потребовалось время и разбитое сердце, чтобы
добраться до темного места быстрее, чем большинству других.
Ты можешь быть другим. Еще не слишком поздно.
Я делаю глубокий вдох и направляюсь на кухню. После моего бегства из ада и
разговора с братом у меня нет сил что-то готовить, но мой урчащий желудок требует
немного своего рода питания.
Я роюсь в кладовке, перебирая разные предметы, прежде чем остановиться на
любимом Айрис.
Макароны прямо из коробки.
Давление в груди усиливается, когда я вспоминаю, сколько раз она готовила для
меня за эти недели. Может быть, это и не было изысканно, но мне было все равно, пока
она составляла мне компанию. Компании у меня больше нет, потому что я прогнал ее.
Я поставил две салфетки, не задумываясь об этом. Проходит целых десять минут,
прежде чем я осознаю свою ошибку, и мое горло сжимается до такой степени, что мне
трудно дышать. Я пытаюсь есть, но все на вкус как картон. А когда бросаю недоеденную
тарелку с макаронами в раковину и поднимаюсь наверх, мне становится все хуже и
хуже. Куда бы я ни пошел, я не могу избежать своих ошибок. Даже моя чертова спальня
небезопасна. Воспоминания об Айрис нападают на меня в тот момент, когда я вхожу, а
ее духи витают в воздухе.
Ее резинка для волос на комоде. Какой-то случайный каблук, брошенный в углу во
время перепихона. Наша фотография в рамке в день свадьбы, она улыбается мне, а я
хмуро смотрю в камеру.
Я хватаюсь за грудь, желая, чтобы стеснение прекратилось. Мои руки дрожат, и я
делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь обуздать тревогу до того, как она начнется.
Ты никогда не заслуживал ее.
Нет. Но я все равно еще хотел ее.
Я скучаю по своей жене. Она должна быть рядом со мной, жалуясь на то, как я люблю
обниматься, хотя втайне ей это нравится. Я бы сделал все, чтобы услышать ее стоны по
поводу моего будильника утром или за сварливый поцелуй, который я получаю, прежде
чем выползти из постели, чтобы пойти позаниматься.
После душа я забираюсь под одеяло и смотрю в потолок, окруженный запахом
кокосового мыла Айрис. Ни одна часть меня не чувствует себя комфортно без нее.
Ты в жопе.
Я переворачиваюсь в третий раз и смотрю на кактус, который она купила мне два
года назад.
Не будь придурком.
Я постараюсь. Только для нее.
Глава 44
ДЕКЛАН
Я появляюсь на пороге дома Кэла в 8 утра с чашкой кофе в руке, готовый поговорить
с Айрис. Я работаю на ограниченном сне и большом количестве кофеина после
бесконечной ночи ворочания с боку на бок.
Мой брат открывает дверь в костюме и галстуке, что выходит за рамки нормы,
учитывая, что у него даже нет работы, на которую он мог бы пойти.
— Куда ты идешь?
— Работать. — Он закрывает входную дверь и запирает ее.
— С каких это пор у тебя есть работа?
— С тех пор, как тебе понадобился помощник. — У меня отвисает челюсть.
— Что?
— Айрис сегодня не придет.
— Черта с два она не придет. Ее две недели еще даже не начались.
Он смеется.
— Может быть, тебе стоит проверить свою электронную почту.
Я хмурюсь, вытаскивая телефон и просматривая свой почтовый ящик.
— Ты издеваешься надо мной.
— Нет. Она берет двухнедельный отпуск, начиная с сегодняшнего дня.
— Нет, это не так.
Он на самом деле ухмыляется.
— Ты подвезешь меня на работу или нет?
— Почему тебе это нравится?
— Потому что приятно наблюдать, как кто-то наконец ставит тебя на место. Ты
действительно думал, что сможешь поговорить с ней так, как ты это сделал, и ожидать,
что она выйдет на работу на две недели?
Мои коренные зубы стучат друг о друга.
— Я хочу поговорить с ней.
— Она поговорит с тобой, когда будет готова.
— Тогда, думаю, говорить буду я.
Я краду его ключи прямо у него из рук и открываю дверь, прежде чем он успевает
схватить их.
— Дек…
Я захлопываю дверь перед лицом моего брата и поворачиваю засов, прежде чем у
него появится шанс войти.
— Открой чертову дверь! — Он бьет кулаком по дереву.
Я бросаю его ключи на боковой столик, прежде чем следовать за музыкой прямо на
кухню. Глаза Айрис тут же впиваются в мои.
— Что ты здесь делаешь?
— Я принес тебе кофе. — Я подхожу достаточно близко, чтобы передать ей чашку.
Она смотрит на него так, словно он может быть ядовитым.
— Ты пришел сюда, чтобы принести мне кофе?
— Нет. Я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой. Кофе — это просто взятка за твоё
время.
— Мне не нужны твои взятки. Больше нет.
— Хорошо. Может быть, позже. — Я кладу его на прилавок.
— Должна ли я вообще спрашивать, как ты сюда попал?
— Я украл ключи Кэла и запер его.
— Деклан.
— Я скучаю по тебе
— Прошло меньше суток с тех пор, как ты видел меня в последний раз.
— Ген зависимости сильно распространен в моей семье. Пожалей своего мужа. —
Она только хмурится на мою шутку. Я отказываюсь терять надежду, хотя то, как она
смотрит на меня, заставляет меня на мгновение усомниться в этом. — Я так чертовски
скучаю по тебе, что не знаю, что с собой делать. В доме слишком тихо, а в ванной
слишком чисто. Даже макароны не будут такими вкусными, если ты их не приготовишь.
— Я не готовлю. Я закипаю. По-твоему, это большая разница.
— Возвращайся домой. Я буду готовить каждый день до конца наших дней, если ты
согласишься больше не уходить. — Ее глаза закрылись.
— Нет. — Я пользуюсь тем, что ее бдительность ослабла, и подхожу к ней. Ее
подбородок идеально помещается в моей ладони, и я глажу ее по щеке большим
пальцем.
— Пожалуйста. Я несчастен без тебя.
Она моргает, глядя на меня.
— Я не готова.
— Что значит, ты не готова?
Тошнотворное чувство в моем животе возвращается сильнее, чем когда-либо, когда
она вырывается из моих объятий. Я не останавливаю ее, хотя каждая клеточка моего
тела притягивает меня к ней, как магнит.
— Мне нужно время, чтобы подумать.
— О чем тут думать?
— Ты. Я. Мы.
— А как насчет нас?
— Независимо от того, было ли вообще «мы» с самого начала.
У меня болит в груди от ее признания. Вместо того, чтобы зацикливаться на боли,
гноящейся внутри меня, как сепсис, я предпочитаю игнорировать ее.
— Ты подписала контракт.
— В нашей сделке ничего не говорилось о настоящих отношениях. Ты сам назвал это
игрой.
— Это не гребаная игра, и ты это знаешь.
Мысль о том, что она так думает, вызывает у меня желание разозлиться, но я
сдерживаюсь. Я и так причинил достаточно вреда.
Она качает головой.
— Я больше не знаю, чему верить.
— Ну и что? Ты просто хочешь вернуться к тому, как все было до того, как мы
полюбили друг друга? — Ее взгляд устремляется в сторону, и это ясно, как день,
написано на ее лице. Это именно то, что она думала.
Я издаю горький смешок.
— Продолжай и не торопись, но ничто не изменит того факта, что ты и я
неизбежны. — Требуется смехотворное самообладание, чтобы отстраниться от нее, но
ничего хорошего не выйдет, если я продолжу подталкивать ее к этому.
Ей нужно свое время, и я планирую дать ей его. До тех пор, пока это происходит в
соответствии с моими правилами.
Кэл приносит официальное заявление Айрис об отставке в 9 утра, как и обещала
Айрис. После всего, через что я прошел, чтобы этого не случилось, она все равно уходит.
АЙРИС
Я провожу свой первый день отпуска, абсолютно ничего не делая. Это должно быть
невероятно и все, на что я надеялась, но я не могу смириться с тем фактом, что уволилась
с работы. И в каком-то смысле я тоже чувствую, что бросила Деклана.
Я смотрю в потолок, кажется, часами, пытаясь решить, что делать. Желание
проверить, как там Кэл, почти такое же сильное, как желание ответить на сообщение
Деклана. Как я могу не сделать этого после того, как он прислал мне фотографию моего
кресла и слово, которое переводится как нечто вроде чувства несчастья.
Не знаю, что делать со всеми этими чувствами, нахлынувшими на меня
одновременно. В то время как я злюсь на Деклана за то, как он вел себя в Дримленде, я
чувствую себя в равной степени виноватой, зная, что он страдает из-за меня. Я не из тех
людей, которым нравится затаивать обиду. Это вызывает у меня тошноту,
раздражительность и беспокойство до такой степени, что мне нужен Ксанакс.
Я пытаюсь отвлечься, обновляя свое резюме. Предпочла бы быть полезной вместо
того, чтобы погружаться в свои чувства, хотя эта задача более эмоционально истощает,
чем я думала, когда просматривала свою историю работы помощником Деклана. Я
перестаю прокручивать мой наименее любимый раздел моего резюме под названием
«Предыдущее Образование». Он остается пустым, только с упоминанием о дипломе об
окончании школы, который я получила.
Стыда, который я обычно испытываю, зная, что никогда не училась в колледже,
больше нет, и это меня шокирует. Я провела годы, избегая разговоров с другими
сотрудниками о своём образовании и о том, какова моя квалификация. Меня мучило
чувство неловкости из-за отсутствия опыта, поэтому я старалась показать всем
окружающим, что я не неудачница.
Предыдущие слова Деклана причиняли боль по множеству причин, но, возможно,
самая большая из них не имеет к нему никакого отношения. Потому что в глубине души
я неудачница, но не в том смысле, в каком люди думают обо мне.
Я не смогла встретиться лицом к лицу со своими страхами. Вместо этого потратила
годы, привязывая свою ценность к своему положению, и теперь, когда у меня его нет, я
чувствую себя потерянной. Я отложила поступление в колледж и перестраховалась. И
даже когда рискнула и обратилась в отдел кадров, все равно пыталась оставаться в
своей зоне комфорта.
Я избегала возвращения в колледж, потому что боялась неудачи. И вместо того,
чтобы встретиться лицом к лицу с этим страхом, попала в колею. Ту, которая
продолжается с тех пор, как я окончила старшую школу в девятнадцать лет. Ту самую,
что будет происходить до тех пор, пока я продолжаю позволять своей прошлой
неуверенности управлять моими текущими решениями.
Ты больше не та девушка. Тебе не нужно доказывать свою ценность никому,
кроме самой себя.
В том-то и дело. Я, наконец, готова доказать, что единственные ограничения,
которые у меня есть — это те, которые я сама установила для себя.
Я закрываю свой браузер и открываю новый, чтобы найти местные университеты.
Если прежняя я увидела бы меня сейчас, у нее мог бы случиться сердечный приступ.
Никогда бы не подумала, что охотно подам заявление на получение высшего
образования.
Ты думаешь, это могло вызвать у нее сердечный приступ? Ты вышла замуж за
своего босса из-за наследства, которое тебе даже не принадлежит.
Я отбрасываю мысли о Деклане в сторону. Если хочу что-то сделать сегодня,
последнее, что я должна делать — это думать о нем, как бы сильно я этого ни хотела.
Я открываю свежий документ Excel и начинаю составлять новый список плюсов и
минусов, посвященный колледжам, программам и стоимости обучения. После этого
создаю список задач, которые мне нужно сделать, прежде чем смогу даже подать
заявку, включая подготовку к сдаче экзаменов.
К тому времени, как Кэл возвращается домой со своего первого рабочего дня, я
уверена в одном: я возвращаюсь на учебу.
Глава 46
ДЕКЛАН
Как заводные часы, утром я отправляю Айрис еще одно сообщение. Я прилагаю нашу
фотографию в ботаническом саду со словом, которое точно описывает тоску, которую я
испытываю к ней.
Я: Sehnsucht.
Я смотрю на экран своего телефона гораздо дольше, чем следовало бы, ожидая
ответа, который так и не приходит. Мое сердце сжимается в груди с каждым
проигнорированным сообщением.
Ты можешь либо расстроиться, либо двигаться дальше по плану.
Я делаю глубокий вдох, выключаю компьютер и запираю свой кабинет.
— Куда ты идешь?
Кэл отрывает взгляд от компьютера.
— Я беру отгул на остаток дня.
— Что?
— Пожалуйста, отмени мои встречи на оставшуюся часть рабочего дня. Я буду
недоступен.
— Все восемь из них?
— Это что, проблема?
— Нет, но…
— Отлично. Увидимся завтра.
Я направляюсь к выходу, прежде чем останавливаюсь, чтобы оглянуться на своего
брата, чей рот все еще открыт.
— Спасибо, что помог мне. Я знаю, что ты не обязан, но я ценю то, что ты все равно
заступился за Айрис.
— Я делаю это ради Айрис. Не ради тебя.
— Я знаю, и именно поэтому я ценю это еще больше.
Я выхожу из офиса с высоко поднятой головой и готовый привести свой план в
действие.
На следующий день я прихожу на работу с собакой, которой еще предстоит дать имя.
После того, как он уничтожил мои любимые лоферы, пока я был на вечерней пробежке,
ему нельзя доверять хорошие вещи. Привести его в офис — это временное решение. То,
которое мне нужно будет исправить в ближайшее время, как только я найду
подходящий детский сад для собак, чтобы обучить его.
— Что это такое?
Кэл останавливается у двери моего кабинета.
— Собака.
Я не отрываюсь от своего компьютера.
Собака лает в ответ. Он пытается освободиться от поводка, привязанного к моему
столу, но терпит неудачу.
— Я вижу это, но почему она здесь? В твоём кабинете?
— У него проблемы с привязанностью.
Собака снова лает в знак согласия.
— Он твой?
Кэл нерешительно делает шаг к нему.
— И Айрис.
— Скажи мне, что ты не купил ей собаку, потому что думал, что это сделает ее
счастливой.
— Хорошо. Я не буду.
Он потирает лицо.
— Черт.
— Если ты собираешься критиковать мой план, тебе лучше вернуться к работе. Я и
так уже в стрессе. Между назначением новых кандидатов на должность Айрис и
разбором остальной части моего плана, я растянут.
— В чем вообще заключается твой план?
Мои глаза сужаются.
— Почему тебя это волнует?
— Потому что я твой брат и чувствую себя обязанным помочь тебе, прежде чем ты
сделаешь что-то решительное.
— Есть ли что-то более опрометчивое, чем то, что я приютил собаку?
— Я чертовски уверен, что не хочу это выяснять.
Он гладит собаку по голове.
Я пристально смотрю на него.
— Я думал, ты сердишься на меня.
— Да, но я хочу лучшего для Айрис, даже если это ты.
— Большое спасибо за двусмысленный комплимент, придурок.
Он пожимает плечами.
— Как будто тебе нужно еще какое-то повышение самооценки.
— Поскольку моя жена не хочет иметь со мной ничего общего, я мог бы
воспользоваться любой помощью, которую смогу найти.
— Кто знал, что твоя влюбленность сделает тебя таким жалким?
— Если ты думаешь, что это жалко, подожди, пока не увидишь, что я запланировал
дальше.
Глава 47
АЙРИС
— Мы почти на месте?
Когда Кэл попросил меня поехать с ним по делу, я подумала, что он имел в виду
быструю поездку в продуктовый магазин. Мы уже давно миновали продуктовый
магазин и какие-либо признаки цивилизации.
— Да.
Он постукивает по рулю в такт музыке, льющейся из радио.
— Такое чувство, что мы ездим по кругу уже несколько часов.
Он смеется.
— Прошло тридцать минут. Максимум.
Сверкающая молния рассекает небо.
— Вот-вот пойдет дождь.
— Как удобно. — Отвечает он сухим голосом.
— Ты собираешься рассказать мне, что ты запланировал, или ты придерживаешься
элемента сюрприза на этот раз?
— Это не я тебя удивляю.
— Что?
Он съезжает на обочину и открывает двери.
— Вылезай.
— Ты что, шутишь?
— К сожалению, нет. Хотя я уверен, что ты хотела бы, чтобы так и было.
Я не шевелю ни единым мускулом. Кэл выпрыгивает из машины и обходит капот,
чтобы открыть мою дверь.
— Давай же.
— Мы находимся у черта на куличках.
— Перестань драматизировать. Мы приехали мимо Старбакса десять минут назад.
— Почему мы вообще здесь?
Я слишком потрясена, чтобы что-то сделать, кроме как последовать за ним из
машины.
— Просто дай ему секунду.
— Скажи мне, что ты меня не подставлял.
Я оглядываюсь, пытаясь найти того, о ком говорит Кэл.
Мой комментарий остается без ответа, когда Кэл запрыгивает в свою машину и резко
разворачивается от меня. Его шины визжат, когда он ускоряется по дороге, оставляя
меня задыхаться от выхлопных газов автомобиля.
— Какого черта?
Я достаю свой телефон из сумочки и набираю его номер.
Этот придурок отправляет меня прямо на голосовую почту.
Я начинаю говорить в тот момент, когда он подает звуковой сигнал, чтобы оставить
сообщение.
— Тебе лучше иметь вескую причину, чтобы бросить меня вот так…
Мою тираду прерывает машина, едущая по дороге. Я видела достаточно
криминальных документальных фильмов, чтобы знать, что ничего хорошего не бывает
в путешествии автостопом с незнакомцем. Я обыскиваю периметр в поисках места, где
можно спрятаться, за исключением того, что я окружена ровной землей и несколькими
кусками мусора.
— Черт. Кэл, я собираюсь убить тебя сегодня ночью, пока ты спишь.
Когда машина подъезжает ближе, я понимаю, что это вообще не машина, а белый
микроавтобус. Тот, который ужасно похож на фургоны серийных убийц, от которых все
предупреждают женщин держаться подальше. Мое сердце сильнее колотится в груди,
борясь за выход.
Я скрещиваю пальцы и шепчу:
— Пожалуйста, не будь убийцей с топором. Пожалуйста, не будь убийцей с
топором…
Я вздрагиваю от звука клаксона, за которым следует громкий лай.
— Тебя подвезти?
Мои глаза расширяются при звуке голоса Деклана.
— Ни за что, блядь.
Я прикусываю язык, и металлический привкус сразу же наполняет мой рот.
Я думаю, это происходит на самом деле.
Деклан выходит из машины в своем лучшем костюме.
— Мне нужно быть кое-где, так что, если ты хочешь прокатиться, тебе нужно будет
запрыгнуть.
Он прислоняется к капоту машины, как будто это не самая странная ситуация на
свете.
Я открываю рот, чтобы спросить, почему Кэл подставил меня, но меня обрывает удар
молнии.
Он приподнимает бровь.
— Итак, мы едем или ты хочешь, чтобы тебя ударило током?
Я топаю к пассажирской стороне и открываю дверь.
— Высади меня у Старбакса дальше по дороге.
— Я еду в противоположном направлении.
— Тогда сделай разворот.
Я сажусь перед тем, как над нами разверзнется небо.
Он не отвечает мне, закрывая мою дверь с легкой улыбкой.
— Что…
Мой ответ прерывает собачий лай.
Я осматриваю заднее сиденье и нахожу огромную собаку, привязанную к какому-то
автокреслу для животных. Он покрыт мехом с головы до лап, и я едва могу разглядеть
его глаза из-за его гигантского пуфа. Я удивлена, что он вообще может поместиться на
заднем сиденье, учитывая его размеры.
— Чья это собака? — спрашиваю я, когда он открывает свою дверь.
— Наша.
— Наша?!
Собака лает в ответ.
Я даже не собираюсь касаться комментировать это. Вместо этого ищу направление
в поисках ближайшего Старбакса на моем телефоне.
— Отвези меня сюда.
Он полностью игнорирует мою карту, поворачивая в противоположном
направлении.
— Деклан!
— Я знаю, что не заслуживаю этого, но удели мне десять минут своего времени.
Я возвращаюсь к воспоминаниям о том, как в последний раз он попросил десять
минут, но вместо этого дал мне десять слов.
Я влюбляюсь в тебя, Айрис Элизабет Кейн.
Воспоминание делает меня достаточно сговорчивой, чтобы молчать, пока он везет
нас по дороге. Серые облака расступаются над нами. Дождь барабанит по лобовому
стеклу, и Деклан вынужден включить дворники, чтобы лучше видеть.
Собака скулит при звуке грома.
— Что заставило тебя завести его?
— Ты сказала, что хочешь собаку.
У меня отвисает челюсть, и я не могу вымолвить ни слова.
— Мне потребовалось одиннадцать приютов, чтобы найти ту, которая точно
соответствует твоим требованиям, но каким-то образом я справился с этим. Я просто
надеюсь, что он тебе понравится, потому что он ни за что не вернется в это богу-ужасное
место. Они бы его усыпили, если бы не я.
Смех вырывается из меня прежде, чем я успеваю его проглотить. Когда я
придумывала историю о собаке, я никогда по-настоящему не думала, что Деклан
действительно пойдет и найдет ее для меня. Не говоря уже о том, чтобы завести себе
одну размером с медведя.
— Зачем тебе это делать?
Мой надломленный голос отражает мою намерения.
— Почему нет? Ты этого хотела, и я сделал так, чтобы это произошло.
— А микроавтобус?
— Я подумал, что мы могли бы с таким же успехом иметь один, готовый для всех
детей, которых ты захочешь однажды.
Мое зрение затуманивается.
— Ты не можешь иметь это в виду.
— Я говорю искренне, и я планирую показать тебе.
Он молчит, нажимая ногой на педаль.
Остальная часть поездки ухабистая. Я благодарна, когда Деклан останавливает
фургон, прежде чем меня вырвет от укачивания в машине. Он паркует нас перед старым
фермерским домом с заколоченными окнами и крыльцом, которое, похоже, вот-вот
рухнет. Судя по тому, как он выходит из машины без зонта, я почти забыла, что идет
дождь.
Кажется, его это нисколько не беспокоит, когда он открывает мою дверь и
протягивает руку.
— Пойдем со мной.
Я моргаю, глядя на него снизу вверх.
— Идет дождь.
— Я знаю. В этом-то все и дело.
Он хватает меня за руку и вытаскивает из машины.
Капли дождя падают на мою кожу. Деклан уводит меня от машины, хотя мы не
успеваем уйти далеко, как он останавливается перед обшарпанным крыльцом. Вода
прилипает к его волосам, коже и одежде. Я не уверена, что выгляжу лучше из-за того,
как моя футболка прилипла к телу. Меня так и подмывает укрыться на крыльце, но
дерево выглядит покоробленным и сгнившим от многолетнего забвения.
— Что это за место?
— Одну секунду.
— Конечно, я просто подожду, пока не подхвачу воспаление легких.
Его рука, вцепившаяся в мою, тянет и вращает мои кольца, пока они оба не
соскользнут.
Невыносимое стеснение в моей груди усиливается, когда я смотрю на свой палец без
них.
— Подожди…
Деклан достает из кармана куртки коробочку с кольцом и опускается на одно колено.
Его лицо остается чистым холстом, полностью лишенным каких-либо видимых эмоций,
когда он смотрит на меня.
Мое сердце колотится в груди, когда он вцепляется в мою левую руку.
— Что ты делаешь?
— Делаю тебе предложение посреди ливня в костюме Тома Форда.
Боже. Мой.
Это невозможно. Нет ни малейшей вероятности, что он воссоздает историю, которую
я придумала.
Верно?
Неверно. Он открывает коробку с кольцом, и я ахаю. Даже без того, чтобы на него
светило солнце, я могу сказать, что он купил самое красивое кольцо с изумрудом,
которое я когда-либо видела.
— Айрис.
— Да?
Я отрываю взгляд от кольца и снова смотрю ему в лицо.
Его рука, держащая мою, дрожит, и я знаю, что это не имеет никакого отношения к
дождю. Я ободряюще сжимаю его руку. Он бормочет что-то, что звучит так, будто здесь
ничего не происходит, и моя грудь сжимается от его проявления уязвимости.
— Ya’aburnee. Как бы подразумевая «Ты похоронишь меня». Приблизительный
перевод того, как я хочу покинуть этот мир раньше тебя, потому что я не могу
представить, что мне придется прожить в нем хоть один день без тебя. Если эта
последняя неделя была предварительным просмотром такой жизни, тогда я могу
заверить тебя, что это не та жизнь, которой стоит жить. Ты моя жена и мой лучший друг.
Будущая мать моих детей и единственное место, где я действительно чувствую себя как
дома. Ты женщина, с которой я хочу провести остаток своей жизни, не потому, что ты
подписала контракт, а потому, что ты любишь меня достаточно, чтобы остаться без него.
Я хочу быть таким мужчиной, который достоин такой женщины, как ты, если это вообще
возможно. Я обещаю работать каждый чертов день, чтобы убедиться, что ты не
пожалеешь о том, что вышла замуж за такого несчастного, как я. Потому что, когда я с
тобой, я совсем не несчастен. Ты делаешь меня таким счастливым, что я боюсь моргнуть
на случай, если все это исчезнет.
Уязвимость его слов задевает каждую струну моего сердца.
— Я дам тебе все, что ты захочешь, все, что угодно — до тех пор, пока ты даёшь мне
шанс сделать тебя такой же счастливой, какой ты делаешь меня. Собака. Семья. Дом. Я
хочу всего этого. Таковы мои условия и положения, ты либо принимаешь их, либо нет,
потому что я не открыт для переговоров.
— Только ты мог бы сделать так, чтобы предложение звучало как приобретение
бизнеса, и выйти сухим из воды.
— Выходи за меня замуж.
Он говорит это с улыбкой, которая может заставить меня согласиться практически на
что угодно.
— Я уже замужем за тобой.
Мои слезы смешиваются с каплями дождя, и я не уверена, где начинается одно и
заканчивается другое.
— На этот раз выходи за меня замуж по-настоящему. Никакого контракта. Никакого
наследства. Никаких ожиданий, кроме того, что ты будешь любить меня, несмотря на
все причины, по которым тебе, вероятно, не следует этого делать.
Он больше ничего не говорит и смотрит на меня снизу вверх. Эмоции мелькают на
его лице, как кольцо настроения, переходя от счастья к страху. Сильный дождь
медленно превращается в легкую морось, пока я смотрю на него.
Снова выйти за него замуж — значит доверить ему свое сердце, зная, что он может
его разбить. Это означает дать ему справедливый шанс учиться на своих ошибках и стать
лучшим человеком в их свете. Брак — это нелегко, но и жизнь тоже, и я не могу
представить, как справляюсь ни с тем, ни с другим без Деклана. К счастью, мне это
ненужно.
— Да, — Ответ звучит как шепот, поэтому я говорю тверже: — Да. Я хочу выйти за
тебя замуж.
Мои ноги дрожат от улыбки на его лице, когда он одевает новое кольцо мне на
палец.
Бриллианты окружают зеленый драгоценный камень, как солнечные лучи, сияющие,
когда солнце наконец-то освещает нас.
— Это были самые мучительные тридцать секунд в моей жизни.
Я смеюсь.
— Поделом тебе после всего, через что ты заставил меня пройти.
Он встает и притягивает меня в свои объятия. Его губы прижимаются к моим, лишая
меня способности дышать, когда он целует меня с каждой унцией любви в нем. Объятия
Деклана напоминают возвращение домой. Мои пальцы на ногах покалывает, а в груди
теплеет, и я вся возбуждаюсь, когда его губы мягко прижимаются к моим в безмолвном
извинении.
Наш поцелуй длится, как мне кажется, несколько часов. К тому времени, как мы
отрываемся друг от друга, мы оба промокаем до нитки, хотя дождь официально
прекратился.
От того, как он смотрит на меня, у меня по спине пробегает еще одна дрожь. Я делаю
шаг назад, зная, что означает такой взгляд.
Я прочищаю горло.
— Ты собираешься рассказать мне, что мы делаем здесь, у черта на куличках?
— Показываем тебе наш новый дом.
— Наш новый что?
Я таращусь на дом, разинув рот. Я использую этот термин в широком смысле,
поскольку это место выглядит так, как будто оно было заброшено в течение многих лет.
— Позволь мне показать тебе кое-что.
Он сжимает мою руку, когда мы огибаем заднюю часть дома.
— Не. Может. Быть.
Я моргаю.
Он улыбается.
— Тебе нравится?
Я делаю шаг в сторону потрясающей оранжереи. В отличие от дома позади нас,
теплица выглядит как будто кто-то недавно пришел, чтобы позаботиться об этом.
Безупречно чистое стекло сияет, давая мне хорошее представление о пустом
пространстве внутри.
Мне нужно было бы купить сотни растений, чтобы заполнить его. Может быть, даже
тысячу.
Деклан притягивает меня к своей груди, чтобы положить подбородок мне на плечо.
— Я думал о том, чтобы позволить тебе выбрать место, но когда мой агент по
недвижимости прислал мне список, я знал, что это, то самое место. Я поехал в тот же
день, чтобы проверить его и сделать предложение.
— Почему? — Хриплю я.
— Потому что нет ничего, чего я хочу больше, чем превратить дом в очаг с тобой.
Деклан должен прийти с предупреждающим знаком, потому что я склонна падать в
обморок всякий раз, когда он рядом.
— Это прекрасно.
Его руки сжимаются вокруг меня.
— Хочешь посмотреть?
— Мы можем?
Он ухмыляется, отступает от меня и открывает дверь. Следующие пять минут я
провожу, исследуя это место, прикидывая, сколько места у меня было бы.
— Я думаю, что я на небесах.
Я провожу пальцем по пустому столу, ожидающему, когда его накроют кастрюлями.
— Я так понимаю, что тебе нравится?
Его уверенный голос не соответствует нерешительному взгляду в его глазах.
Он нервничает.
Тревожный Деклан — мой любимый Деклан, потому что это его версия, о которой
больше никто не знает.
Он так старается скрыть это от всех остальных, но рядом со мной он не против
ослабить бдительность. В моей груди становится тепло и покалывает от осознания того,
что он доверяет мне настолько, чтобы поделиться этой частью себя.
Потому что для такого человека, как он, который вырос, думая, что эмоции — это
слабость, это, вероятно, значит гораздо больше, чем я когда-либо могла бы себе
представить.
Я подхожу к нему и обвиваю руками его шею.
— Мне очень нравится.
— Хорошо. Потому что, если бы мое предложение не сработало, это был мой
следующий лучший вариант убедить тебя выйти за меня замуж.
Я шлепаю его по мокрой груди.
— Ты не можешь купить любовь людей таким образом.
Его глаза мерцают.
— Я не хочу любви других людей. Я хочу твою.
— У тебя она уже есть.
Он моргает.
Я встаю на цыпочки, так что мои губы нависают над его губами.
— Daisuki, — Я прижимаюсь губами к его рту, и он прерывисто вздыхает. —
Szeretlek, — Он стонет, когда я углубляю поцелуй, но не проходит и минуты, как он
отстраняется, затаив дыхание. — Ichliebedich, — Я повторяю те же три слова, которые он
прошептал мне, когда занимался со мной любовью.
Его глаза закрываются, как будто он испытывает сенсорную перегрузку.
— Я люблю тебя. — Заканчиваю я по-английски, просто чтобы донести свое
сообщение, потому что я, скорее всего, испортила произношение всех слов.
— Скажи это еще раз.
Его потемневшие глаза задерживаются на моих губах.
— Я. Люблю. Тебя.
Он целует меня в макушку. Боль, запечатленная на его лице, сводит меня с ума, зная,
что он провел тридцать шесть лет своей жизни, полагая, что его нельзя любить, и все из-
за его дерьмового, жестокого отца.
Я обхватываю его щеку ладонью.
— Я всегда буду любить тебя. Сегодня. Завтра. Навсегда.
— Ты говоришь это сейчас…
Его голос затихает, а глаза устремляются в сторону.
Моя грудь сжимается.
— И я буду повторять это каждый день, пока ты, наконец, не поверишь в это.
— Это может занять целую вечность.
Я провожу кончиком пальца по его обручальному кольцу.
— Хорошо, что все, что у нас есть — это время.
Эпилог
АЙРИС
Бонусный эпилог
ДЕКЛАН
Document authors :
About
This file was generated by Lord KiRon's FB2EPUB converter version 1.1.7.0.
(This book might contain copyrighted material, author of the converter bears no
responsibility for it's usage)
Этот файл создан при помощи конвертера FB2EPUB версии 1.1.7.0 написанного Lord
KiRon.
(Эта книга может содержать материал который защищен авторским правом, автор
конвертера не несет ответственности за его использование)
http://www.fb2epub.net
https://code.google.com/p/fb2epub/