Цветы для Элджернона 291

зволить себе этого до тех пор, пока не узнаю, что

же происходит со мной.
Алиса — вот кто настоящий помощник. Она
носит мне кофе с бутербродами и ничего не тре­
бует.
О моем восприятии: все ясно и четко, каждое
ощущение поднято на небывалую высоту и высве­
чено так, что красные, желтые и голубые цвета бук­
вально полыхают. То, что я сплю здесь, произво­
дит странный эффект: запахи лабораторных живот­
ных —собак, обезьян, мышей —возвращают меня
в прошлое, и трудно понять, испытываю я новые
впечатления или вспоминаю старые... Невозмож­
но определить их соотношение, и я оказываюсь в
странной мешанине прошлого и настоящего, от­
ветных реакций, хранящихся в памяти, и ответных
реакций на происходящее в комнате. Словно все,
что я знаю, сплавилось в некую кристаллическую
вселенную, она вращается передо мной, и на ее
гранях вспыхивают изумительные по красоте спо­
лохи света...
...В середине клетки сидит обезьяна и смотрит
на меня сонными глазами, подпирая щеки малень­
кими, по-стариковски сморщенными кулачками...
Чини... чини... чини... Вдруг она взлетает по пру­
тьям клетки вверх, к качелям, где, тупо уставив­
шись в пространство, сидит другая обезьяна.
292 Дэниел Киз

Она мечется по клетке, раскачивается и хочет

схватить другую обезьяну за хвост, но та все время
убирает его, без суеты, спокойно. Чудесная обезь­
яна, красивая обезьяна... с огромными глазами и
длинным хвостом. Можно мне дать ей орех? Нет,
вон тот раскричится. Там написано, что нельзя
кормить животных. Это шимпанзе. Можно погла­
дить его? Нет. Я хочу погладить ши-па-зе. Ну, хва­
тит, пойдем посмотрим слона.
Толпы ярких солнечных людей одеты в весну.
Элджернон неподвижно лежит в куче нечис­
тот, и запах становится невыносимым.
Что же будет со мной?

28 июля
Фэй завела себе нового приятеля. Вчера вечером
я зашел домой, чтобы побыть с ней. Заглянул в
свою квартиру, взял бутылку и вылез на пожарную
лестницу. К счастью, прежде чем влезть к Фэй,
я заглянул в окно. Они развлекались на кушетке.
Странно, но меня это не только не трогает, я ис­
пытываю прямо-таки облегчение.
Я вернулся в лабораторию, к Элджернону. Бы­
вают моменты, когда он выходит из летаргии, а
иногда даже бегает по лабиринту, но если заходит
при этом в тупик, реакцию его можно описать толь­
 Цветы для Элджернона 293
ко как безудержную злобу. Когда я вошел, он был
оживлен и узнал меня. Ему хотелось работать, я
пересадил его из клетки в лабиринт, и он быстро
побежал по коридорам. Дважды он проделал это
успешно, но на третий раз запутался на перекрест­
ке, замешкался и повернул не в ту сторону. Я знал,
чем это кончится, мне захотелось протянуть руку
и забрать его оттуда прежде, чем он запутается
окончательно, но я сдержался.
Вот Элджернон обнаружил, что двигается по
незнакомой тропинке, остановился. Действия его
стали хаотичными: старт, пауза, поворот назад,
еще поворот, снова вперед... и так до тех пор, по­
ка он не оказался в тупике и легкий электрический
удар не оповестил его об ошибке. Он забегал кру­
гами, издавая похожий на скрип граммофонной
иглы писк, потом начал бросаться на стену лаби­
ринта, снова и снова, подпрыгивая вверх, падая
и снова прыгая. Дважды ему удавалось зацепить­
ся коготками за проволочную сетку, прикрывав­
шую лабиринт сверху, и оба раза он, громко вере­
ща, срывался. Наконец он прекратил тщетные по­
пытки и свернулся в маленький, тугой комочек.
Я поднял его, но он не сделал ни малейшей
попытки развернуться, оставаясь в состоянии, по­
хожем на кататонический ступор. Я положил его
294 Дэниел Киз

обратно в клетку и наблюдал за ним, пока он не

пришел в себя и не начал двигаться нормально.
Непонятно, что представляет собой подобная
регрессия — особый случай? Изолированная ре­
акция? Или в самой процедуре изначально зало­
жен принцип, обрекающий нас на неудачу?
Если мне удастся понять закономерность, до­
бавить хоть одну запятую к тому, что уже известно
об умственной отсталости и возможности изле­
чения таких, как я, я буду удовлетворен. Что бы
ни случилось со мной, я проживу тысячу нормаль­
ных жизней лишь тем, что смогу дать другим, еще
не родившимся.
Этого хватит.

31 июля
Я на самом верху и сознаю это. Всем вокруг кажет­
ся, что я убиваю себя работой, но они не понима­
ют, что сейчас я живу на самой вершине ясности
и красоты, о существовании которой и не подозре­
вал. Все мои составляющие настроены на работу.
Днем я впитываю, а вечерами — в моменты, преж­
де чем провалиться в сон,— идеи фейерверком
взрываются в голове. Нет в мире большего на­
слаждения.