Пролог

Наши дни

Весенний дождь оказался нежданно теплым. Не зная, что сейчас на улице конец апреля,
вполне можно было бы решить, что наступил июнь. Именно в этот месяц лета самые красивые
дожди, самые сильные, мощные, полные жизни и эмоций.
Так ей всегда казалось.
И вот этот дождь походил на те ливни. Впрочем, Агния была не очень в этом уверена. Ей не
хотелось ни о чем думать или что-то вспоминать, даже дожди. Ноги сами собой брели по
стремительным, бурлящим потокам, в которые превратились тротуары из-за этого дождя. Дорогие
туфли, наверняка, пришли в полную негодность, но ей не имелось до этого дела. Все на Агнии было
дорогим: свободное, струящееся платье из бледно-зеленого шелка, туфли ему в тон, украшения,
дурацкая сумочка, болтающаяся на уровне бедра, с золотистой цепочкой вместо ручки. Эта цепочка
давила на плечо и раздражала, отвлекая от бесцельного блуждания по улицам, а Агния не хотела
отвлекаться. Она не хотела ничего. Ни ощущать этот дождь, хлещущий ее потоками воды по лицу,
ни ветер, раздувающий мокрые длинные волосы. Ни лужи, в которые наступала. Она ничего не
желала. Только забыть обо всем на свете. И особенно о том, что у нее отобрали.
Голова просто раскалывалась, во рту пересохло, а дождевая вода казалась то горячей, то
холодной. Она была уверена, что они уже давно что-то ей подмешивают, куда, как и когда — не
знала, но не сомневалась. Только ее это уже не волновало. Понятно, им она очень даже нужна
зависимой.
В наушниках, перекрывая шум падающей с неба воды, с достоинством и пониманием звучало
трио. Певцы исполняли песню, которая сейчас так подходила под настроение Агнии.
Сегодня была годовщина.
У нее отобрали все, все, что имело значение для Агнии. Все, кроме этих долбанных денег. Тех,
как раз, ей оставили в избытке. Даже смешно, ведь когда-то ей казалось, что все проблемы
исчезнут, как только она сможет себя обеспечить. И к немуона тогда ведь именно за этим, за
деньгами пошла. А теперь…
Теперь ей ничего не надо. И денег этих век бы не видеть. Лишь бы еговернули, егои их
ребенка. Только таких чудес и за все деньги на свете не купишь.
Безумно тяжело быть той, кто остался. И, в принципе, уже не важно, что с тобой сейчас
делают, как мучают тело. Душа сильнее болит от воспоминаний о том счастье, которое уже не
вернуть.
Новый порыв ветра снова бросил волосы в лицо. Это раздражало не меньше, чем трение
ремешка-цепочки. Может быть, даже сильнее. Отбросив надоевшие локоны, давно ставшие мокрой
мочалкой, за спину, она подняла голову и осмотрела улицу. Поддавшись минутному порыву,
прошла еще половину квартала, до первого попавшегося салона, которых нынче стало так много, и
зашла внутрь, не заботясь о том, сколько воды мигом оказалось на полу по ее милости. Агнию
узнали. Пусть она была не так популярна, как попсовые певицы, и выступала для иного круга
слушателей, но и ее лицо было известно и узнаваемо.
Не вынув из ушей бусинок-наушников, она опустилась в ближайшее свободное кресло, не
обратив никакого внимания на суматоху, вызванную ее появлением. И выразительным жестом