Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Belosnezhka 2
Belosnezhka 2
Belosnezhka 2
************
Белоснежка
https://ficbook.net/readfic/7196063
***********************************************************************************
************
Направленность: Слэш
Автор: Леди Катрина (https://ficbook.net/authors/104904)
Описание:
Чимин, доведенный до крайности издевательствами своих одноклассников, решает
спрыгнуть с моста. Но, стоя на самом краю под проливным дождем, он и не думал, что
совсем скоро станет шлюхой в борделе.
Примечания автора:
Решила внести небольшое уточнение, так как многие спрашивают. В этом мире нет
краски для волос, так как у людей здесь иная структура волос.
Чимин брел по мостовой, шатаясь как пьяный. Изодранная одежда висела лохмотьями и
ничуть не защищала от промозглого ветра. Тяжелые капли дождя били по лицу, стекали
по щекам, смешиваясь с горькими слезами. От отчаяния и пережитого часом ранее
унижения он тихо всхлипывал и шел бездумно, ничего не видя перед собой,
опустошенный и разбитый.
Перед глазами до сих пор стоял класс, разъяренная Хёрин с группой девчонок,
хохочущий Минсу с дружками. Они смотрели на него, как на животное в зоопарке,
поставили у доски, стянули штаны с трусами и смеялись, видя, как он съеживается от
страха. Так стыдно и больно не было никогда, даже когда его избивали толпой в
школьном туалете, пихали в коридорах и поливали грязью с ног до головы, называя
шлюхой. А он ведь не такой. Он не целовался даже ни разу, и сегодня его первый раз
касались руки альф, так отвратительно пошло и нагло, грубо сминая ягодицы.
Чимин снова всхлипнул и сжал кулаки. Он ненавидел их. Ненавидел себя. Свои белые
волосы. Свою сущность. Ненавидел отца, которого никогда не знал. Ненавидел мать,
которая бросила его в пять лет, оставив одного сражаться со всем миром. Чимин до
сих пор не мог понять — за что она с ним так? Почему отдала дяде, отвернулась и
ушла в другую жизнь, вынудив его изо дня в день доказывать всем, что он не дикий
зверек с редкой расцветкой, что ему больно и одиноко.
С самого детства все смотрели на него странно, даже когда он просто шел по улице,
оглядывались, тыкали в него пальцем и шептались, называя Белоснежкой. Чимин ничего
не понимал, а когда спрашивал у вечно пьяного дяди, тот отмахивался от него и
презрительно добавлял: «Потому что твой отец был шлюхой, и ты станешь таким же,
щенок». А потом он стал замечать, что вокруг нет ни одного человека со светлым
цветом волос, лишь брюнеты и различные оттенки красного, зеленого, синего. Про
особенности людей с тем или иным цветом волос рассказала аджума из булочной,
пожалев неприкаянного малыша. От нее Чимин и узнал, что Белоснежки — это те, кому
не повезло родиться с белым цветом волос, потому что они всегда воспринимались как
рабы для утех. Чимин тогда не понимал, что значит «для утех», но, увидев, как
скривилось лицо аджумы, решил, что это что-то плохое.
После этого он стал скрывать свой цвет волос — носил кепки, шапки, избегал людных
мест. Только это не спасло его, когда пришлось идти в школу. Там он быстро из белой
вороны превратился во всеобщее посмешище и стал объектом для издевательств. И чем
старше становился омега, тем изощреннее была травля.
Чимин старался не реагировать, молчать, ходить бесшумно и говорить тихо, чтобы его
не замечали, чтобы не били, не угрожали. Но у него все равно не получалось. Что-то
трескалось внутри от каждого обидного слова. Учителя упорно игнорировали все
издевательства, а Чимин не жаловался, понимая, что никто не станет его слушать.
Только сегодня его одноклассники перешли все границы. Они никогда его еще так не
унижали.
В памяти, как на повторе, этот вечер — как на нем порвали одежду, как раздели,
подавляя сопротивление и крики, и поставили обнаженного у доски, снимая все на
камеру, как рассматривали его, трогали неприятно, игнорируя слезы и мольбы.
Чимин уже был не ребенком и понимал, что после сегодняшнего будет только хуже. Они
не оставят его в покое, превратят в того, кем он и родился. Сегодня им было
достаточно его слез и унижений, а завтра, как обещал Минсу, они заставят его
«работать ротиком». Поэтому, натянув на себя порванную одежду и выбравшись из
пустой школы, Чимин решил, что не вернется больше в нее. Не сможет. Да и нужна ли
ему школа? Что ждало его впереди, кроме вечного пренебрежения со стороны людей?
Он устал бороться.
— Судя по виду, денек был у тебя тяжелый, — снова заговорил Бэкхён. — Белоснежка, —
заметил он цвет волос. Чимину будто пощечину залепили этим словом. — Достало, да?
Меня тоже достало, — тяжело вздохнул он.
— У тебя рыжий.
— Поверь, и этого достаточно, чтобы тебя никто не принимал всерьез. Рыжих считают
лживыми, изворотливыми сучками, которые могут предать кого угодно. Ха, будто среди
брюнетов нет таких!
От этого простого «мы» в сердце защемило. Чимину всегда хотелось иметь что-то общее
хоть с кем-нибудь, а Бэкхён так легко произнес долгожданное слово, словно оно было
правдой, словно они действительно похожи.
— Когда меня предал собственный альфа, я тоже не знал, что мне делать, — Бэкхён
убрал со лба мокрую челку и продолжил: — Для чего жить. Куда идти. Как заработать
столько денег, чтобы никто больше не посмел так поступить со мной.
Чимин давно уже перестал верить незнакомцам, но слова Бэкхёна задевали, вторя его
собственным мыслям.
Чимин хотел, он очень хотел стать тем, об кого не вытирают ноги. Хотел той самой
независимости, которая бы подарила ему безопасность и покой. Он нерешительно кивнул
в ответ на внимательный взгляд рыжего.
Чимин не пошевелился.
— Молодец, — тепло улыбнулся ему Бэкхён. — Пойдем, у меня машина там, — указал он
рукой в ту сторону, где заканчивался мост.
Чимин не возражал. Он обхватил себя руками и, мелко дрожа, поспешил за своим
спасителем. Его уже не пугало то, что этот парень, который старше лет на десять,
может быть убийцей или маньяком. Две минуты назад он готов был прыгнуть с моста и
свернуть себе шею. Это многое меняло.
Бэкхён не разговаривал с ним, пока они шли, но, остановившись возле шикарной
машины, которую Чимин только по телевизору и видел, открыл ему дверцу.
Чимин боязливо забрался внутрь. Бэкхён сел на место водителя, нажал какую-то кнопку
и салон стал заполнять теплый воздух. Парень стянул с себя пальто и отбросил его
назад, затем снял кофту, оставшись в одной майке, и протянул ее.
Чимину сложно было раздеться перед незнакомым человеком, даже несмотря на то, что
они оба парни-омеги, но Бэкхён достал из лежащей на панели пачки сигарет одну и,
отвернувшись, закурил. Чимин быстро переоделся и замер со своей порванной рубашкой.
— Брось назад, — подсказал Бэкхён, выпуская облако дыма. — Итак, как тебя зовут?
— Чимин.
Пак поморщился от едкого сигаретного дыма, ему не нравился этот запах. Казалось,
что он все-таки спрыгнул вниз и попал в какую-то другую вселенную, потому что даже
представить себе не мог, что будет сидеть в такой дорогой машине рядом с красивым
парнем, который ему помогает.
Пару минут они сидели в тишине. Они оба знали ответ на этот вопрос. Бэкхён курил и
задумчиво смотрел вперед, мимо работающих дворников.
— Прежде чем отказаться и говорить о том, что это неправильно, подумай вот о чем.
Твоя жизнь — полное дерьмо. Что может быть еще хуже, а? Тебя выловят в подворотне
какие-нибудь бомжи и пустят по кругу рано или поздно, потому что ты чертова
Белоснежка, потому что они все убеждены: ты родился для того, чтобы удовлетворять
их желания, — безжалостно произнес Бэкхён.
— Потому что я знаю, что это такое — быть другим из-за цвета волос. И я не позволю
ребенку покончить с собой из-за каких-то, блять, уродов! — со злостью ответил
Бэкхён. — Пускай те, кто тебя обидел, катятся в ад, а ты должен жить.
Чимин от подобного всплеска эмоций поежился и сжался. Бэкхён, заметив это, замолчал
и отвернулся к окну.
— К черту, — выкинув сигарету в окно спустя время, заговорил он. — Не думай пока ни
о чем. Я отвезу тебя к нам. Ты поешь, поспишь, а завтра, на свежую голову, мы с
тобой поговорим, идет?
Спустя полчаса Бэкхён привез его к неприметному кирпичному зданию в Хондэ, которое
расположилось между круглосуточным магазином и придорожной забегаловкой. Внешний
вид был строгим и презентабельным, как у государственного здания, только никаких
вывесок и охраны.
— Где мы? — Выбравшись из машины, Чимин боязливо стал теребить длинные рукава.
Теплая кофта его спасителя была ему великовата, но она надежно защищала от ветра.
— Это и есть бордель, в котором я работаю, — спокойно сообщил Бэкхён, ставя машину
на сигнализацию. — Не бойся. Сегодня мы закрыты, никаких клиентов.
— Это клуб?
— Что-то вроде того. Здесь у нас бар, там дальше — основной зал с танцполом для
посетителей. Я потом проведу экскурсию, если потребуется.
— Бэки! — Откуда-то слева на них двигался еще один парень с рыжеватым цветом волос,
но более тусклого оттенка. — Куда ты, черт возьми, пропал? Мог бы хоть на одно
сообщение ответить!
— Все завтра.
Чимин стушевался, не зная, что сказать. Он все боялся, что его сейчас выставят на
улицу, как бесполезного щенка.
— Эм. Взаимно, — неуверенно улыбнулся Лухан. — Бэк, можно тебя на два слова?
— Потом, Лу. Все завтра. Скажи Сюмину, чтобы он приготовил нам что-нибудь, хорошо?
Чимин извинился перед новым знакомым, когда Бэкхён взял его за руку и настойчиво
повел к служебному входу.
— Не бери в голову. Он ведет себя как курица-наседка с тех самых пор, как Чанёль
вернулся. Думает, я снова сорвусь, — хмыкнул Бэкхён. — Но я в порядке.
Чимин почувствовал в его голосе совсем другое. Там не было никакого «в порядке»,
лишь скрытая от посторонних глаз закоренелая боль. Но Чимин не стал ничего
говорить. Ему нужно было место, где бы можно было перевести дыхание и понять,
правильно ли он поступил, когда послушался Бэкхёна и сошел с моста.
— Здесь комнаты персонала, — сообщил рыжий, когда они поднялись на второй этаж.
— Нас тут немного, человек двадцать всего, все парни-омеги. В комнате в основном по
двое живут, ты пока побудешь со мной. Мой сосед недавно съехал, нашел себе
богатенькую дамочку, все как в американском кино. Даже завидно немного, но Лэй
заслужил это. Вот здесь я живу, — Бэкхён открыл ключом самую дальнюю дверь и
пропустил гостя вперед.
Чимин удивился простенькой обстановке в комнате. Две кровати, большой шкаф для
одежды, рабочий стол — вот и вся мебель. Но было много мелких вещей — плюшевых
игрушек, мягких подушек — и много-много фотографий. Они были всюду: на стенах, на
столике, около кровати. На большинстве был сам Бэкхён, там он улыбался так
солнечно, что становилось неудобно смотреть. Чимин не решился рассматривать эти
фотографии, они словно были частью какой-то другой жизни, закрытой от посторонних
глаз, но было немного завидно, ведь у него самого никогда не было таких фотографий,
ему никто никогда не улыбался так, как на одной из фотографий улыбался Бэкхёну
высокий парень с большими ушами.
— Проходи. Располагайся. Я сейчас подыщу тебе что-нибудь из одежды. Все мои вещи на
квартире, тут я держу лишь немного.
— У вас есть квартира? — удивился Чимин. Если бы у него было собственное жилье, он
бы не променял его на общежитие.
— Да. В Каннаме. Но я привык уже жить здесь. — Бэкхён достал из шкафа милую белую
пижаму в клетку. — Держи. Должно подойти.
— Спасибо.
— Не за что. Мокрые вещи повесь на стул, я отнесу потом в прачечную, а пока схожу
за нашим ужином.
Бэкхён, натянув поверх майки зеленый свитер, вышел из комнаты. Чимин поспешно
переоделся в выданную ему пижаму, которая оказалась почти впору, и сел на край
стула, переводя дыхание. В комнате не было окон, но на одной из стен располагались
реалистичные фотообои с изображением ночного города. Чимин впервые оставался на
ночь вне дома и от этого чувствовал себя неуютно и волнительно, а в голове до сих
пор продолжал крутиться вопрос «это правда все происходит?». Слишком неожиданно его
размеренная, привычная жизнь дала трещину. Чимин нервничал в незнакомой обстановке,
нервничал уже оттого, что никто пока не собирался его бить, что дядя не вваливается
в его комнату с ремнем в руке.
Желудок Чимина противно заурчал при виде нескольких тарелок с чем-то ароматным и
вкусным.
Чимин устроился напротив парня и робко взял палочки. Он был безумно голодным, так
как с самого утра успел только запихнуть в себя бутерброд, а потом рутина дня
затянула его в свою пучину и довела до темного дна. Чимин почувствовал, как в горле
снова застревает комок, а на глаза наворачиваются слезы, но он запихнул в себя
большой кусок мяса и часто-часто заморгал. Бэкхён дал ему время успокоиться и
поесть, но продолжал ненавязчиво наблюдать за ним.
— Давай выпьем, — предложил Бэкхён, достав из-под кровати бутылку красного вина.
— Я не…
— Эй, не отказывай мне, — пожурил его Бэкхён. — Лэй свалил от меня, и мне даже
выпить не с кем. Тебе надо, мне тоже.
Чимин никогда не употреблял спиртное и не думал, что это хорошая идея, но Бэкхён
уже налил ему в бокал немного.
Чимин принял бокал двумя руками и сделал первый пробный глоток. Вино было ужасно
кислым и нисколько не вкусным, но, поморщившись, он сделал еще несколько глотков,
чтобы не обижать человека, который приютил его.
Чимин удивился приятному ощущению тепла в груди спустя мгновение после выпитого.
— Твои… клиенты, — Чимин запнулся на слове, чувствуя, как начинают гореть его щеки
и уши от темы разговора, — они мужчины?
— В основном да, — легко ответил Бэкхён, словно они разговаривали о погоде. Чимину
было ужасно неловко. — Но бывают и женщины. У меня только постоянные клиенты-альфы.
Джин меня не подкладывает под незнакомцев. В этом плюс знакомства с владельцем
борделя.
— Если я соглашусь, — вино неожиданно придало смелости, — мне тоже… придется спать
с незнакомцами?
— Боже, ты так мило смущаешься, — Бэкхён ласково потрепал его по голове. — Ты еще
ни с кем не трахался? Ох, прости за резкость, я имел в виду, ты девственник?
— Ну, одна ночь стоит около тысячи. Учитывая твой цвет волос, Джин потребует за
тебя и того больше. Заполучить в койку Белоснежку… да об этом мечтает половина альф
Сеула! Удивляюсь, как ты до сих пор в девственниках столько времени проходил.
— Я… во мне… нет ничего особенного, — боязливо произнес Чимин. Он много раз слышал
о том, что Белоснежки самые страстные любовники, но это точно не касалось его,
потому что, смотря в зеркало, Чимин видел самую обыкновенную посредственность.
— Глупый ребенок, — покачал Бэкхён головой и, убрав поднос в сторону, лег на спину
поперек кровати. — Твой запах, как и твоя сексуальность — как набухающий бутон.
Уверен, твои одноклассники даже не подозревали, каким прекрасным цветком ты однажды
станешь, иначе бы уже начали подбивать к тебе клинья.
— Только если ты все же согласишься, соври про возраст. Джин у нас, конечно, не
слишком высокоморальный парень, но малолеток в бизнес не возьмет.
Чимин представил себе, как какой-нибудь мужчина-альфа касается его, шарит руками по
телу, трогает его в интимных местах или сует свой член в рот… Ох! Нет, лучше этого
не представлять. Его сразу затошнило от омерзения. Он поджал колени к груди и
зажмурился, словно его уже кто-то касается. Чимин, как и все в его возрасте,
фантазировал о сексе, иногда даже дрочил, но после каждого такого блеклого оргазма
ему было ужасно стыдно и неловко перед самим собой, словно он совершил что-то
грязное, неправильное.
Но, несмотря на все страхи, Чимин всеми фибрами души не желал возвращаться назад.
Каждая его клеточка была против того, чтобы вернуться к дяде, вновь пойти в школу,
встретиться с Хёрин, Минсу и остальными. Содрогнувшись, Чимин покачал головой. Нет.
Он не вернется. Не вернется! Если его прогонят отсюда, он вернется на тот мост и
закончит то, на что не решился сегодня.
— Не думал же ты, что что-то здесь может пройти мимо начальника охраны, — жестко
ответил ему человек с той стороны.
— Лады. Свали, а то меня сейчас вырвет из-за тебя, — ворчливо ответил Бэкхён,
захлопывая дверь. — Проснулся? — повернулся он в сторону гостя. Чимин кивнул.
— Отлично. Маман уже доложили о тебе, поэтому или одевайся и сваливай, или одевайся
и иди за мной, — выдвинул Бэкхён ультиматум.
Парень снова дал ему свою одежду «поприличней твоей», пропустил в ванную первым, и
уже минут через десять они сидели за столиком в углу кухни. Повсюду царила чистота
и блеск, вся посуда стояла на своих местах, плита сияла, а настенные полки были
заполнены какими-то коробочками. Бэкхён среди этой почти медицинской чистоты
чувствовал себя свободно, как у себя дома. Он сделал им кофе и нарезал фруктов в
тарелку.
— Я не вернусь назад, — уверенно ответил Чимин. Его всю ночь преследовали кошмары,
делать их явью не было никакого желания.
— Сможешь работать шлюхой? Ложиться без истерик под того, на кого укажут? — резко
спросил Бэкхён. — Я вчера был немного не в себе, раз привел сюда ребенка. Но
сегодня у меня уже не хватит духу снова выставить тебя за дверь, — честно признался
он. — Поэтому включай мозги и думай сам, что для тебя будет лучше. Я не могу
обещать тебе красивой сказки, и по большей части секс с клиентами не будет
феерически прекрасным. Дерьмо есть дерьмо, под каким соусом его ни подай. Но ты
однозначно получишь причитающиеся деньги, сможешь жить здесь и бесплатно питаться.
— Не хочу. Спасибо.
— Если есть сомнения, лучше откажись. Я смогу тебе помочь с квартирой, закончишь
школу, найдешь себе какого-нибудь богатенького папика и заживешь припеваючи.
Чимин не хотел вновь садиться на шею кому-то, поэтому покачал головой. И снова в
школу? Чтобы какой-нибудь Минсу подкараулил его в пустом коридоре и теперь уж точно
изнасиловал один или с дружками? Нет.
— Мне некуда бежать. У меня нет никого за этими стенами, я не выживу там, и вы это
знаете. Поэтому помогите мне, пожалуйста, остаться здесь.
— Хорошо. Если ты не будешь завтракать, то пошли. Джин, наверное, уже заждался. —
Бэкхён поднялся из-за стола, залпом допив свой кофе.
— Владелец сего заведения, — развел Бэкхён руками, когда они вышли из кухни и стали
спускаться по боковой лестнице вниз. — Его величество Ким Сокджин.
— Он примет меня?
Чимин кивнул, уловив информацию про возраст. Значит, ему двадцать. Чимин расправил
плечи, чтобы казаться взрослее, и пригладил волосы. Но чем ниже они спускались, тем
сильнее он нервничал, в отличие от беззаботного Бэкхёна, для которого эта прогулка
была одной из многих. Обстановка угнетала — серые стены, отсутствие естественного
освещения, неизвестность, поджидающая впереди.
Директор борделя выглядел как настоящая модель в деловом костюме. Утонченные черты
лица, большие глаза, изящная шея и широкие плечи. Но его взгляд был жестким и
цепким, никакой фривольности и дружелюбия. Сокджин был собран, серьезен и выглядел
просто шикарно. И у него были розовые волосы. У Чимина немного подогнулись колени.
— Гулял, — нагло смотря в ответ, рыжий сел в кресло и закинул ногу на ногу.
— И?
— Ты сбежал с заказа.
— Потому что мы договорились, что он будет ебать мой зад, а не мои мозги, —
сорванно выдохнул Бэкхён и зло посмотрел на директора.
— Разберись с ним. Еще раз сын премьер-министра нажалуется мне на тебя, и ты будешь
уволен, — спокойно произнес Сокджин.
— Чанёль…
— Он наш клиент, — оборвал его Сокджин, смотря строго и внимательно. — Все свои
личные дела решайте за пределами моей территории. Я все понятно объяснил?
— Да.
Чимин бросил взгляд на Бэкхёна, мысленно упрашивая его остаться. Ему отчего-то
стало неловко оставаться наедине с самим владельцем борделя.
— Я мог бы остаться.
— Бэк, прекрати мне перечить во всем! Я разберусь без тебя. Все, свободен!
— Хорошо-хорошо. Ты сегодня не с той ноги, что ли, встал? Ухожу я. Чимин-и, файтин!
— коснувшись его плеча в поддержке, Бэкхён ушел из кабинета.
— Итак, как тебя зовут? — начал Сокджин, откинувшись на спинку стула и барабаня
карандашом по столу.
— Пак Чимин.
— Двадцать.
— У меня их нет.
— Родители?
— Нет.
— У меня нет дома. Бэкхён-щи сказал, что вы можете взять меня на работу.
— В качестве кого?
Все было совсем не так. Но объяснить, что у него не так-то много вариантов, вряд ли
бы получилось, поэтому Чимин лишь кивнул.
— Твой запах еле уловимый. Ты омега? — Сокджин вновь стал говорить сухо, без
эмоций, как с Бэкхёном.
— Да.
— Течка была?
— Да.
— Цикл регулярный?
Чимин не мог лгать, смотря в глаза парню, поэтому опустил взгляд и кивнул.
— Мать.
— Я не знаю.
— Не очень.
Чимин испугался, что его не возьмут, если он скажет, что чертов девственник, и
соврал.
— Четверо.
— Девушки.
— Нет.
— Да.
— Что?
Сокджин смотрел на него пару секунд, а потом громко и заливисто рассмеялся,
откидывая голову назад. Улегшееся было волнение всколыхнулось вновь, стало не по
себе.
Чимин покраснел до кончиков ушей. Сокджин же не собирается его… прямо здесь… и они
же оба омеги…
— Х-хорошо.
Хорошего, конечно, ничего не было. Чимину стало немного дурно и жарко, но Сокджин
спокойно сел в кресло, где совсем недавно был Бэкхён, и стал ждать с невозмутимым
видом, словно ему дела не было до какого-то мальчишки.
Путаясь в пуговицах, Чимин медленно и неуверенно стянул с себя рубашку. Ему стало
стыдно за свои синяки и худобу. Избавиться от одежды оказалось намного труднее, чем
он себе представлял, но Чимин решил довести дело до конца и доказать директору, что
он сможет работать, сможет заработать много денег. Повесив рубашку на стул, Чимин
снял брюки и остался в своих старых трусах, над которыми смеялись одноклассники.
Мысли о вчерашнем вечере добавили ему смелости и злости.
Набрав полные легкие воздуха, Чимин стянул трусы и предстал перед мужчиной
полностью голым и красным от смущения. Подавить в себе желание прикрыться не
получилось, но Сокджин не заставил его убрать ладони. Директор вообще вел себя
странно, рассматривал его, как куклу, с какой-то врачебной отстраненностью.
Чимин, сгорая от неловкости, выполнил новый приказ. Ему хотелось провалиться сквозь
пол от стыда.
Если бы Сокджин сейчас спросил о его метках на теле, Чимин бы не выдержал и все-
таки разревелся, но тот промолчал.
Сокджин был с ним довольно вежлив. Он привез его в дорогую, судя по внешнему виду,
клинику, договорился об осмотре, не оставил наедине с незнакомым человеком и все
время, пока у Чимина брали анализы, беззаботно болтал с доктором. Чимин даже успел
успокоиться за это время, расслабиться, поэтому спокойно отреагировал на врачебный
осмотр и даже без паники позволил доктору осмотреть анус.
После клиники Сокджин заехал в ателье, где с Чимина сняли мерки. Он о чем-то
переговорил там наедине с полноватой женщиной-бетой, листая толстый каталог, пока
Чимин тихо сидел в выделенном ему кресле и боязливо осматривался. В подобном месте
он тоже был впервые, но одежда на манекенах притягивала взгляд. Особенно пушистая
теплая голубая кофта на серебристых пуговицах. Он с восхищением смотрел на вещь, но
сразу опустил глаза, когда его застали за подглядыванием.
После ателье Сокджин отвез его обратно в бордель. Там их уже ждали несколько
молодых парней, с которыми Чимин еще не встречался. Они все были такими стройными,
красивыми, словно сошли с экрана телевизора. Парни радостно встретили Сокджина,
словно он и не начальник им, а просто близкий друг.
— Джунэ нас отпустил. Хён, а это кто? — спросил второй парень, что стоял возле
бара.
— У себя. Хён, мне идет зеленый цвет? — покрутился перед ним парень в ярко-зеленой
кофте.
— Лучше темнее, чтобы подчеркнуть твой цвет глаз. И займитесь делом, нечего
ошиваться тут просто так, — пожурил парней директор и махнул рукой Чимину: — Идем.
— Кёнсу, покажи ему все тут и расскажи о правилах, а то у меня уже нет времени, —
взглянув на часы, торопливо произнес Сокджин.
После ухода Сокджина, охранник окинул его придирчивым взглядом и повел к выходу.
— Здесь находится пункт охраны. В каждом зале есть кнопка экстренного вызова, с
помощью которой можно вызвать ребят. Я покажу тебе ее. Обычно мы следим за всем,
что происходит в залах, с помощью камер, но на каждом выходе обязательно дежурят
два охранника, — начал Кёнсу лекцию. — В случае проблем можешь обращаться или лично
ко мне, или к парням в форме.
— Здесь у нас столовая для персонала, — указал Кёнсу на приоткрытую дверь. Чимин
мельком взглянул в щель, замечая там несколько столиков и парочку беседующих
молодых людей. — Завтрак в десять, ужин в четыре. После шести есть запрещено. Парни
здесь обычно не обедают, но, если тебе захочется, можешь подойти к нашему повару.
Вот и он. Минсок, подойди ко мне, — заглянув на кухню, где уже Чимин был с утра,
крикнул Кёнсу.
В помещении больше не было тихо, несколько парней в белых халатах суетились, как в
муравейнике. Что-то кипело, жарилось, шумели соковыжималки, блендеры. На
разделочных досках шинковалась зелень и мясо. Чимин с любопытством осматривался во
вдруг ожившем помещении, восхищаясь работой поваров, многие из которых даже не
посмотрели в его сторону. Но большая часть все же заметила присутствие блондина,
отрываясь от своей работы.
— Рад познакомиться. Бэки мне все уши прожужжал о том, какой ты милый. Ты и правда
милый, — произнес Минсок с улыбкой. Чимину понравился этот добрый хён, поэтому он
улыбнулся шире.
— Без проблем. Я составлю график приема пищи и передам его тебе. А ты, малыш, если
проголодаешься, сразу приходи ко мне, договорились?
— Спасибо.
— Я не пью.
— Хорошо, — коротко кивнул Кёнсу и стремительным шагом провел через арку в соседний
зал. Здесь тоже было многолюдно и суетно. Убирали небольшую сцену, вокруг шестов
крутились несколько танцоров в простой повседневной одежде, а пустые сейчас столики
драили до блеска.
— Дио, привет! — махнул ему со сцены высокий смуглый парень. Он подошел к краю и
присел на корточки. — Что за чудо ты к нам привел?
— Миленький. Не представишь?
— Займись делом, Чонин, — отмахнулся от него Кёнсу и насильно толкнул Чимина дальше
под смех альфы. — Это общий зал для клиентов. Здесь они выбирают того, с кем
проведут ночь. Пока Джин не разрешит, чтобы духу твоего в этом помещении не было.
— Тут VIP-зона, для элитной клиентуры, — Кёнсу провел его во второй зал, где
обстановка разительно отличалась от первого. Вместо столиков мягкие уголки,
окруженные чем-то вроде ширм, никакого танцпола, приглушенный свет, и сама
атмосфера какая-то жуткая, средневековая. Тут даже колодки стояли, как в старых
фильмах, а на стенах висели розги и всякие непонятные штуки.
— Тебя сюда не пустят, отомри. С этими клиентами работают лишь некоторые из наших
парней, — сообщил Кёнсу. Чимин с трудом сдержал вздох облегчения. — Идем дальше.
Охранник провел его через боковую дверь на второй этаж. Красная ковровая дорожка в
коридоре выглядела слишком пафосно и броско. Из комнат доносился шум пылесосов и
разговоры.
— На каждой двери есть номер и цвет, — не сбавляя шага, начал новые объяснения
Кёнсу. Чимин успел заметить золотистые цифры «102» и фиолетовую «3» рядом. Странная
нумерация удивила. — Номер и цвет соответствует предпочтениям клиентов, — ответил
охранник на незаданный вопрос. — Тот, кому ты понравишься, должен подойти к
администратору на первом этаже и сделать заявку. Администратор в соответствии с
запросом называет комнату, берет деньги и дает тебе ключи от нужной комнаты, где ты
должен будешь ждать клиента. После ты закрываешь комнату и отдаешь ключи
администратору. В каждой комнате есть кнопка тревоги, — Кёнсу толкнул дверь с
зеленым номером «1/1», и они оказались в просторной спальне с большой кроватью,
заправленной атласным зеленым покрывалом. — Зеленый — это самый простой уровень.
Обычно клиенты этой категории предпочитают секс ради секса. Кнопка тревоги
находится под столиком. Если что-то пошло не так — жмешь ее, — Кёнсу наглядно
продемонстрировал свои слова и уже через секунд десять в спальню вбежал мускулистый
мужчина. Чимин шарахнулся от неожиданности в сторону. — Отбой, Джас. Проверка
связи, — бросил Кёнсу в сторону мужчины.
— Правило первое и самое главное. Желание клиента — закон. Твоя работа — выполнить
все его заскоки, какими бы странными они тебе ни казались. Ты не имеешь права
говорить «нет» в пределах цветовых уровней. Клиенты все проверенные, поэтому
маловероятно, что кто-то позволит себе больше, чем то, за что он уже заплатил. На
всякий случай, об уровнях. Зеленый, как я уже сказал, самый примитивный. Никаких
игрушек, извращений, все предельно ванильно и просто. Фиолетовый уровень —
кроссдрессинг, групповой секс, легкое садо-мазо. Красный уровень — для
профессиональных тематиков со всеми вытекающими последствиями. Повторюсь еще раз,
тебе он не светит.
Кёнсу впервые замолчал. Он словно раздумывал, говорить ему правду или нет. Чимин
даже не мог представить, что там такого ужасного может быть, чтобы даже этот внешне
суровый и мрачный человек морщился.
— Там люди перестают быть людьми, — хмуро ответил Кёнсу. — Туда ты тоже не
попадешь. Вернемся к нашим правилам, — вновь надевая непроницаемую маску, продолжил
он. — Запрещено разглашать информацию о клиентах, о чем бы вы ни говорили и чем бы
тут ни занимались. Вышел из этой комнаты — и забыл обо всем. Принимать деньги и
подарки от клиентов разрешается, но встречи за деньги за пределами
борделя запрещены. Ответственность за тебя мы несем только на территории, поэтому
не ведись на обещания большого заработка на стороне.
— Третий этаж — для персонала. Вход есть с этой стороны и со стороны личных
апартаментов. На этаже располагаются комнаты для обучения, отдыха и спортивные залы
с тренажерами.
— Обучения?
Чимин снова покраснел в ответ, ругая себя за любопытство. Он совсем не хотел знать,
как учатся этому «искусству». Но, на удивление, ничего пошлого и развратного в
комнатах не обнаружилось. На этаже была небольшая библиотека, спортзал, и те самые
комнаты обучения, в которых не было ничего такого, лишь мягкие подушки на полу да
скамейки и парочка закрытых шкафов. Комнаты отдыха представляли собой большие
гостиные с бильярдным столом, телевизором и парочкой компьютеров.
Показав все, Кёнсу снова провел его к столовой и оставил одного, сообщив, что
сейчас время ужина.
Чимин неуверенно вошел в помещение. Почти все столики сейчас были заняты молодыми
парнями, но на школьную столовую это не было похоже. Тут никто не шумел, не бегал,
не толкался. Все спокойно ели и беседовали в своих кружках. Только при его
появлении разговоры стихли.
Обрадовавшись знакомому лицу, Пак прошел к столику у окна, за которым сидел сам
Бэкхён, Лухан, который оказался местным врачом, и тот танцор, которого Кёнсу
называл Чонином. Чимина немного напрягало то, что он самый молодой среди них, но
Бэкхён вел себя свободно. Он поманил его к себе и выдвинул свободный стул рядом с
собой.
— Привет. Как прошел день? — сразу поинтересовался он, как только Чимин сел.
— Хорошо.
Чимин хотел возразить, но ему не дали. Усадили обратно за стол, надавив на плечо, и
сказали «не волноваться».
— Чимин.
— Ну и как тебе здесь, Чимин? — дружелюбно спросил Чонин, перемешивая лапшу в своей
тарелке.
Чонин рассмеялся:
— Точно. Похоже.
— Черт, да он же малолетка еще! — зло прошипел Лухан. — Ладно Бэк. Этот всегда без
царя в башке, но Джин-то куда смотрит? Совсем уже с ума сошли?
— Эй-эй, не кипятись, — снова засмеялся Чонин. — Никто еще этого ребенка ни под
кого не подкладывает, и не пугай ты его так. Не обращай внимания на этого
паникера, — заговорщически подмигнул он Чимину.
Чимину было неловко за столом, он уже успел пожалеть о том, что переступил порог
столовой. Ему никогда не было комфортно среди других людей. Он уже подумывал о том,
как бы сбежать отсюда, пока двое парней спорили, но вернулся Бэкхён, ставя перед
ним тарелку с большими аппетитными кусками мяса, и Чимин полностью перевел свое
внимание на еду.
Ужин закончился не так плохо, как ожидалось. Бэкхён разбавлял напряженную атмосферу
за столом, шутил и смеялся, рассказывая то пошлые анекдоты, от которых у Чимина
кусок в горле застревал, то нелепые забавные случаи, услышанные в общих гостиных.
Даже сосредоточенный и хмурый Лухан под конец ужина стал более расслабленным и не
таким мрачным.
— Джин сказал пока не выпускать тебя в общий зал, — сообщил Бэкхён, когда они после
ужина вернулись в спальню. — Можешь взять мой ноут или подняться на третий этаж,
только на второй не заходи, хорошо?
— Да. А вы?
— Можно я тогда в библиотеку схожу? — спросил Чимин. Ему не хотелось мешаться под
ногами.
— Думаю, да.
— Это он с виду такой неприступный и холодный, внутри Дио довольно добрый. Поможет,
если надо, прикроет перед начальством, если в хорошем настроении. Так что ты не
думай, обращайся к нему. — Бэкхён приложил к груди вешалку с рубашкой и придирчиво
посмотрел на себя в зеркало. — Купил на прошлой неделе эту кофту, но уже начинаю
сомневаться, что этот цвет мне идет. Что думаешь?
— Красиво.
— Да. Кёнсу-щи показал мне здание и рассказал о правилах. А Сокджин-щи свозил меня
в клинику. Я никогда не был в таких местах. Мы еще в ателье заезжали, там с меня
мерки сняли, — поделился событиями дня Чимин, чувствуя себя странно. У него никогда
раньше не было друга, с которым можно было поговорить, поэтому сейчас он тянулся к
Бэкхёну всем существом.
— Шмотки?
— А если я не смогу?
— Поговорим об этом завтра, окей? — не стал развивать тему рыжий, из-за чего Чимин
почувствовал легкое разочарование. — А то мне нужно готовиться к сегодняшнему
вечеру. Кай такую программу придумал, закачаешься. Как-нибудь посмотришь потом.
Все, я побежал в душ.
Чимин, как и запланировал, чтобы не маячить перед глазами своего соседа, выбрался
из спальни и прошмыгнул на третий этаж. Ему на пути встретились два парня с
коричневым цветом волос. Они удивленно посмотрели на него, но не стали
заговаривать. В библиотеке в такой час никого не было, тут было тихо и спокойно.
Диванчик и книги. То, что нужно. Чимин осмотрел комнату и, чтобы отвлечься, взял
одну из книг с красивой обложкой. Из коридора изредка доносились шаги и разговоры,
но никто не входил. Спустя время стало совсем тихо, а откуда-то снизу заиграла
музыка. Чимин пытался представить себе то, что происходит внизу, но его воображение
подбрасывало только какие-то нелепые пошлые картинки. Тряхнув головой, он выбросил
дурные мысли.
Первый день новой жизни выдался суматошным и нервным, поэтому, почитав немного,
Чимин осторожно, крадучись, вернулся в спальню. Бэкхёна уже не было, но на столике
стоял поднос с молоком и свежим печеньем, рядом с которым лежала записка.
На душе сразу стало так хорошо и тепло. Подобное внимание было непривычным, но
ужасно приятным.
Сможет ли он вписаться и стать таким, как они? Сможет ли продать свое тело и
вытерпеть секс с мужчиной? Как это будет? Неприятно? Больно? А может быть,
наоборот?
========== Глава 3. ==========
Утром его разбудил шум. Чимин спал чутко, поэтому быстро среагировал на звук,
натягивая на себя одеяло и приподнимаясь.
— Ох, прости, — пьяно хихикнул Бэкхён, придерживаясь за стенку одной рукой. От него
разило спиртным и какими-то посторонними, резкими запахами альф. — Забыл, что живу
не один.
— Мудаки эти альфы все-таки, — хмыкнул Бэкхён. — А он, сука, просто смотрел. Сидел
и смотрел на меня, урод. Чимин-и, не влюбляйся. Никогда, блять, не влюбляйся!
В здании было так тихо, словно все вымерли, даже в столовой никого не оказалось.
Чимин с облегчением прошел к холодильнику на кухне, вспомнив о вчерашней записке.
Здесь снова было тихо и чисто, начищено до блеска. Найдя на первой полке контейнер
с пометкой «Пак Чимину», он достал его и с любопытством заглянул под крышку. Внутри
был незнакомый салат с фруктами, который выглядел очень аппетитно. Отыскав вилку,
Чимин не стал возвращаться в столовую, а устроился прямо здесь, за дальним столиком
в углу кухни.
— И тебе. Что всухомятку ешь? — спросил его Лухан, заливая в электрический чайник
воду.
Чимин пожал плечами. Лухан не собирался никуда уходить, а от его взгляда кусок в
горло не лез.
— Извини, что я вчера был с тобой груб, — произнес Лухан неожиданно. Чимин вскинул
удивленный взгляд. — Просто я категорически против того, чтобы ты тут работал. Я не
знаю, что у тебя за ситуация, но это не выход, понимаешь?
Чимин снова ощутил себя дерьмом под ногами. Его всю жизнь называли шлюхой, а теперь
он собирался стать ей на самом деле, но и тут встретил недовольство.
Лухан снова замолчал. Сделал кофе в двух чашках и, не спрашивая разрешения, сел
напротив.
— Я не уйду, — вцепившись в свой контейнер, произнес Чимин упрямо. Ему было страшно
до жути, у него поджилки тряслись от одной мысли, что ему придется лечь под кого-
то, но повернуть обратно он не мог. Там, позади, еще хуже. Там непрекращающийся
кошмар, высасывающий все силы. Там ничего хорошего, только издевательства, унижение
и боль. Разве тут может быть хуже?
— С твоей сущностью тебе будет сложнее, чем другим, хоть понимаешь это? — устало
спросил Лухан.
Чимин виновато покачал головой. Кто мог ему рассказать о нем самом? Белоснежки были
такой редкостью, что о них почти никто и не говорил. Да и не чувствовал он в себе
никаких изменений с возрастом, полагая, что вообще весь этот процесс взросления
«цветных» пройдет мимо него.
— Вы можете рассказать подробнее? — тихо спросил Чимин. Ему было неудобно просить,
но он впервые встречал человека, который знал о Белоснежках немного больше, чем
стандартное «рабы для утех».
— Период полового созревания у всех «цветных» проходит, как ты, наверное, уже
знаешь, с сильным гормональным всплеском. И если у каждого цвета в излишках
выделяется лишь какой-то определенный гормон, то у Белоснежек — это настоящий бум,
встряска организма на физиологическом и психологическом уровне. Ты разве не замечал
никаких изменений за собой?
— Нет.
— Нормально.
— Не думал, что в такую рань кто-то встает в нашем заведении. — Сокджин умудрялся
даже в простых джинсах и обычной кофте выглядеть с утра как на модном показе. Чимин
поздоровался с директором, еще больше ругая себя за опрометчивый поступок в виде
завтрака. И почему они все здесь, а не в своих квартирах?!
Чимин едва не вскочил на ноги, собираясь отрицать каждое слово доктора. Ему
хотелось сейчас прибить этого мужчину. Ну что он привязался к нему?
Чимин от их ссоры весь сжался. Обычно свое недовольство окружающие вымещали на нем,
и сейчас он не знал, в какой угол ему бежать, чтобы его не задело злой волной.
— Не сутулься, — спокойно произнес Сокджин в его сторону. Сделал себе кофе и снова
заговорил: — Лухан у нас высокоморальный доктор, который до сих пор не может
смириться с тем, что работает в борделе. Но как специалист хорош, поэтому
прислушивайся к его советам.
Сказав все это, директор ушел. Чимин пообещал себе больше не оставаться на кухне.
Облегченно выдохнув, он принялся за свой завтрак. Разговор с утра вымотал его, но
аппетит не пропал, и Чимин с удовольствием съел приготовленный ему салат.
Остаток дня прошел в неторопливом, ленивом темпе. После завтрака Чимин украдкой
пробрался в библиотеку, никого не встретив на своем пути, и затаился там с книгой,
спрятавшись ото всех. Ближе к вечеру в его убежище пришел Бэкхён, который делал
вид, что ничего с утра не было. Он улыбался так, будто и не стонал отчаянно в
подушку чье-то имя. Они немного поговорили о книгах, а потом рыжему позвонили, и он
ушел.
На ужин в этот раз Чимин в столовую не пошел, но голодать не пришлось — еда ждала
его в спальне. Ближе к ночи Бэкхён снова собирался на работу, насвистывая какую-то
мелодию под нос. Чимин бросал на него редкие взгляды и больше не верил в напускную
веселость.
Так продолжалось несколько дней. С одной стороны, это были спокойные дни, похожие
на мечту. Его никто не трогал, не приставал, не заставлял выполнять идиотские
задания. Все словно забыли о его существовании. Бэкхён ночью работал, а днем спал,
и виделись они все реже и реже. А с остальными Чимин не решался заговорить, да и не
хотелось. Ему нравилось то, что все спят, пока он бодрствует. В это время можно
было погулять по зданию, выйти во двор и понаблюдать за тем, как поднимается
солнце. У него никогда не было таких тихих дней, и он жадно впитывал в себя каждую
минуту блаженного спокойствия. Но с другой стороны, его не оставляло напряжение и
выматывающее ожидание чего-то. Он знал, что все закончится, что его уединенный
мирок скоро рухнет, что его безжалостно разрушат и вернут все, как было раньше.
Чимин постоянно думал, как было бы здорово, если бы вот так жить всегда — кушать,
когда захочется, засыпать без криков, читать, не обращая внимания на время. Но
Чимин знал, что, когда с его тела сойдут синяки, все прекратится, и ему придется
шагнуть на незнакомую территорию. Мысль о том, чем именно ему нужно будет
заниматься, постоянно сидела в голове и жужжала круглосуточно.
На пятый день он нашел на своей кровати много пакетов с одеждой — разной, красивой,
яркой. У него от таких подарков закружилась голова. Он несколько часов провел перед
зеркалом, примеряя наряды. Все вещи сидели на нем идеально настолько, что Чимин сам
себя не узнавал в отражении. Среди подарков была та самая синяя кофта, которая так
ему понравилась в ателье. Счастливо улыбаясь, он натянул ее прямо на майку и
довольно покрутился, рассматривая себя со всех сторон. Новые джинсы были для него
немного вызывающими и обтягивающими, они плотно обтягивали ягодицы, но в них было
удобно настолько, что Чимин не стал возвращаться к своим прежним широким брюкам,
которые одалживал ему Бэкхён.
Чимин менял одежду несколько раз в день, хотя его никто и не видел.
***
— Не обращай внимания. Ему понравились мои подарки? — Сокджин бы сам хотел увидеть
реакцию мальчишки на вещи, но время поджимало, да и не хотелось лишний раз смущать.
— Думаю, да. Он в день раз пять меняет наряды, — чуть улыбнулся Кёнсу. Обычно его
было трудно чем-то зацепить, но Белоснежка явно не оставил равнодушным холодного
охранника. Сокджин и не сомневался. Несмотря на забитость, в Чимине слишком много
света и наивности. Это не может не притягивать взгляд.
Когда Кёнсу сообщил о том, что Бэкхён привел к ним Белоснежку, Сокджин не поверил.
Это был как удар кувалдой по голове. И первым порывом было просто схватить паренька
за шкирку и отвезти к себе, отгородить от всего мира, утешить и помочь. Но продумав
всю ночь, Сокджин понял, что самым верным решением будет просто стоять рядом и
страховать птенца, пока тот сам не поймет, что ему делать со своей жизнью.
— Он слишком юный для этого места. Может, стоит отправить его домой?
— А как еще понимать то, что ты позволяешь мальчишке жить в борделе? Он может
принести много денег, и тот факт, что в шлюхах у тебя есть Белоснежка, позволит
борделю стать самым популярным местом в городе.
— Чтобы успокоиться, прийти в себя и понять: это не для него, — уверенно произнес
Сокджин. — Для этого пускай он сегодня с Бэкхёном потусуется в первом зале. Только
глаз с него не спускайте.
— Пускай Чимин это увидит. Даже если к нему начнут подкатывать — не вмешивайся.
Мальчик сам должен понять, в какое болото хочет войти. Он не глупый, хотя с виду и
может так показаться.
— Я понял тебя.
— Да. И присмотри еще за Бэкхёном. Эти его разборки с Чанёлем уже в печенках у меня
сидят. А если приедет Наён, Дэхви не выпускайте, а то что-то наш господин министр
странно стал посматривать на него. Вообще, если Наён будет, подсуньте его Мёнсу.
— Хорошо.
— Отдыхай.
Сняв пальто с вешалки, Ким закрыл кабинет и поднялся в бар, который только начинал
свою работу. Еще было рано для первых клиентов, но бармен уже заступил на смену и
ловко орудовал фужерами, развлекая ночных бабочек. Сокджин коротко попрощался со
всеми и вышел из здания. Из головы все не уходила ситуация с Чимином. Мальчик
должен выйти из спячки, в которую загнал себя, и взглянуть на мир смело и
решительно. Но не как шлюха.
Только вот отделаться от беспокойства никак не получалось, потому что перед глазами
до сих пор был другой блондин, который стоял на коленях, смотря мертвенно-пустым
взглядом, и посиневшими губами шептал «помоги».
Чимин, не успевший сбежать в библиотеку, побледнел. Его враз накрыло волной паники.
Неужели отдых закончился?
— Все… все в порядке, — Чимин выдавил ломкую улыбку. — Мне уже сегодня нужно будет…
ну…
Бэкхён рассмеялся над его неспособностью называть вещи своими именами, но Чимину
было все равно. Он не готов. Только не сегодня. Еще и парочка синяков не сошли! Он
все еще худой и нисколько не красивый.
— Уже думаешь, как отобрать наших клиентов? — весело спросил Бэкхён. — Успеешь еще.
Сегодня просто ознакомительный вечер. Своих мужиков никто тебе не отдаст, —
подмигнул он.
— Ох.
Чимин сел на край кровати, как подкошенный. У него, черт возьми, даже коленки
трястись начали! Он не думал, что отреагирует так сильно, ведь он всю неделю
настраивал себя на… работу.
Бэкхён придирчиво осмотрел все вещи и выбрал для него темную кофту с широкой
горловиной и длинными рукавами, обтягивающие черные джинсы с прорезями. Сверху
заставил натянуть любимый синий свитер. Чимин смеялся, говоря, что он запарится в
нем, но Бэкхён был непреклонен со своим «так надо» не только в плане одежды, но и в
плане подбора аксессуаров и макияжа. Чимин никогда не красился, но, видя, каким
красивым становится Бэкхён с густо подведенными глазами, перестал противиться.
В результате, когда рыжий разрешил ему подойти к зеркалу, Чимин буквально потерял
дар речи. Он даже потрогал свое лицо, чтобы убедиться, настоящее ли отражение.
Синий свитер заиграл новыми красками на фоне темных вещей, даже выглядывающие из-
под него рукава кофты не портили внешний вид, придавая образу незнакомое
очарование. Макияж не был таким же вызывающим и ярким, как у Бэкхёна, но что-то
неуловимо изменилось. Он казался сам себе каким-то другим, незнакомым.
Чимин кивнул, не в силах отлипнуть от зеркала. Серьезно. Разве так бывает? Светлые
волосы сейчас совсем не бросались в глаза, он выглядел так, словно так и должно
быть. Чимин устыдился своего поведения и быстро отошел к кровати. Что он как
девчонка ведет себя?! В смятении помяв рукава кофты, Чимин даже не сразу
откликнулся на зов Бэкхёна.
Чимин впервые спускался на первый этаж поздним вечером, отчего жутко нервничал, но
старался подражать невозмутимому Бэкхёну, который вел себя так спокойно и свободно,
что становилось завидно. Чем ближе они подходили к бару, тем громче становилась
музыка и разговоры, которые стихли при их появлении. Чимин под пристальными
взглядами всех собравшихся возле барной стойки застыл в оцепенении. Черт возьми,
его сердце сейчас просто выскочит из груди! Он сжался в ожидании смешков и шуточек
и мечтал стать невидимкой. Ну зачем он послушал Бэкхёна и оделся так броско?! Ясно
же, что он выглядит нелепо по сравнению с тем же Бэкхёном! Чимин едва не
развернулся, чтобы сбежать, но Бэкхён схватил его за локоть и наклонился.
Все смотрели на них. Абсолютно все. Чимину казалось, что он уже привык к этому, но
сейчас у него руки тряслись от волнения. Он опозорится. Точно.
— Ему ничего не налью, — Кен, здоровый парень в белой рубашке с бабочкой, махнул
головой в сторону Чимина. — Джин приказал.
Чимину было тут не по себе. Музыка была слишком громкой, внимание окружающих
слишком назойливое, да и в новом образе он чувствовал себя скованно и неуютно. Ему
хотелось сбежать отсюда как можно скорее, но он заставил себя сидеть.
— Кен, скажи мальчику, что он хорошо выглядит, а то мне не верят, — попросил Бэкхён
бармена.
У Чимина в желудке все узлом свернулось. Боже. Ему никогда не говорили, что он
красивый.
Чимину тоже было странно, как и им. Он никогда не видел такое количество «цветных»
на одной территории. В некоторых Чимин узнал жителей борделя, с которыми изредка
сталкивался ранее, но они сейчас были другими — яркими, блистающими, особенными — и
вели себя иначе — в движениях больше плавности, грации, словно каждый жест и взгляд
отточен, с поволокой, манящий, сексуальный.
— И-извини. Я немного нервничаю здесь, — радуясь тому, что при такой громкой музыке
их не слышат, ответил Чимин.
Чимин вдруг ощутил себя, как Алиса в Стране чудес. Вокруг все такое яркое,
незнакомое, будто другая вселенная, другой мир — красивый, дорогой, светящийся.
Яркая светомузыка, лучами рассекающая зал, расслабленные улыбки на лицах, веселые
танцы, смех за столиками, маневрирующие среди толпы официанты с подносами. Это было
не то, что представлял себе Чимин. Никто никого тут не хватал за шкирку и не тащил
наверх, все вели себя вроде бы прилично. Единственное — на коленях у некоторых
брюнетов сидели «цветные», и несложно было догадаться, что будут делать эти парочки
позже, навеселившись здесь.
Когда Кёнсу показывал этот зал ему в первый раз, Чимину он казался пустым и
огромным, но сейчас тут было очень много людей, шума и выпивки. Так похоже на то,
что он видел по телевизору в дорамах, где богатые наследники развлекаются в клубах.
— Ты все еще напряжен. Давай отойдем в сторону, — Бэкхён взял его за руку и отвел к
стене, где было потише и поспокойнее. — И как тебе здесь?
— Извини.
— Не нажрись еще, а то Джин мне голову открутит. Если ты останешься здесь работать,
то учись ловить выгодных клиентов, — перешел Бэкхён на серьезный тон. — Вон,
смотри, на диванчике сидит мужик лет пятидесяти.
— Ты… ты тоже с ним был? — стараясь не поморщиться, спросил Чимин. Но у него плохо
получилось. Он был в шоке. Этот мужчина — старик! И он толстый и страшный!
Представить его с Бэкхёном… бр-р-р…
— Их семья входит в пятерку самых богатых людей Южной Кореи, но их сын настоящий
говнюк. Мнит себя властелином мира и считает, что все должны перед ним преклонять
колени. Но похвастаться ему есть чем — у него огромный член, под стать его
самомнению. Сосать такой даже мне непросто.
— Прекрати смущаться и слушай меня внимательно. Хён даст тебе парочку эксклюзивных
советов, — продолжил Бэкхён. — Не обращай внимания на молодых. Проблем с ними
больше, у них всегда «хочу то, не знаю что», а ты еще слишком неопытен, чтобы
разобраться в их желаниях за них. На страшных тоже не смотри, они обычно злые и
агрессивные, обуздать таких сложно, глазом не успеешь моргнуть, как окажешься с
разорванной задницей. Кадри тех, кто много пьет и сидит в одиночестве. Если у него
на столике стоит скотч или виски — лучший вариант.
Чимин слушал с горящими ушами. Он понимал, что информация ему пригодится, но пока
не мог с этим окончательно смириться. Бэкхён рассказывал ему о другой стороне этой
жизни, и нужно было пользоваться моментом, чтобы все разузнать.
— Сначала взглядом. Несколько раз будто невзначай лови его взгляд, но пристально не
смотри. Жди, когда он подойдет сам.
— А если не подойдет?
— Верь в себя. Тобой точно заинтересуются, хотя бы просто чтобы проверить, правда
ли Белоснежки так хороши в постели.
— Что потом?
— Если ты его заинтересовал, он идет оформлять на тебя заказ. Если его никто не
опередил, он оставляет заявку, берет ключи от комнаты и уходит. К тебе подходит
один из официантов и сообщает о том, что на тебя поступила заявка. Отказаться от
нее ты не можешь. Идешь к администратору — это кабинет на первом этаже, рядом с
баром, — и отправляешься к своему клиенту. Дальше он сам скажет, что от тебя хочет.
У тебя не должно быть слова «нет» в лексиконе, когда ты в комнате на втором этаже,
иначе тебя быстро отсюда попрут.
Чимин честно не представлял, что за пожелания могут быть у клиентов. Разве они уже
не покупают секс? Что еще?
— Святая ты простота, — покачал Бэкхён головой. — Они могут потребовать все, что им
придет в голову. Хочет ли он смотреть, как ты трогаешь себя, или захочет, чтобы ты
полизал ему задницу, или ему приспичит отшлепать тебя. Серьезное садо-мазо у нас в
красных комнатах, но легкий спанкинг позволителен в любых апартаментах.
Чимин в неверии уставился на рыжего. Его уже тошнило. Бэкхён, видя его реакцию,
хмыкнул.
— Я тебе еще самые невинные пожелания сказал. Есть, правда, и те, кто просто
занимается сексом, без всяких игрушек и извращений.
От разговора Чимину становилось неудобно и дурно, и внешние краски клуба его уже не
занимали. Наверное, поэтому волнующий его вопрос сорвался с губ сам собой.
— А это больно?
— Что именно? — серьезно посмотрел на него Бэкхён. Чимин не мог выдавить из себя
слово «секс». — Первый раз, ты имеешь в виду? — помог ему рыжий.
Чимин кивнул.
Перед ними стоял высокий красивый широкоплечий брюнет лет двадцати пяти, с широкой
улыбкой, в белой рубашке и сером свитере поверх, из-под которого выглядывал
воротник.
Чимин почувствовал его взгляд и вцепился в бокал крепче, сделав небольшой шаг в
сторону, чтобы не стоять так близко. Ему было чертовски неловко от внимательного
взгляда такого шикарного парня.
— Нет.
— А он?
— Йя! Да что ты меня дискредитируешь? — засмеялся Минхо. — Я так ждал нашей новой
встречи.
Эти двое вели себя как хорошие знакомые, поэтому сложно было представить их вместе.
— Я слышал, что Чанёль собирался сегодня прийти сюда, — как бы между прочим
произнес Минхо. Выражение лица Бэкхёна сразу изменилось, когда он посмотрел в
сторону прохода.
Там, под аркой, стоял мужчина в строгом костюме, от которого исходила такая
пугающая аура, что все вокруг расступались.
— Прости. Он мне обещал голову оторвать, если я снова коснусь тебя. Злить его так
забавно.
— Смотри без головы не останься, шутник, — напряженно бросил Бэкхён. — Черт. Чим,
побудешь немного один? Мне нужно отлучиться.
— Оставь. Им давно пора уже нормально поговорить, — произнес Минхо. Он быстро убрал
ладонь с локтя и отошел на шаг.
Чимин остановился, хотя больше всего хотел сбежать и сказать, что он не шлюха. Но
это было ложью. Он станет шлюхой. Рано или поздно. Разве не этого он хотел?
Заработать денег? Может, стоит уже начать привыкать к тому, что он не может сказать
«нет».
— Да.
— Да. Наверное.
Чимин не знал, как себя вести. И надеялся, что Бэкхён вернется как можно быстрее.
— Привет. Знакомьтесь. Это Чимин, новая фея сего заведения. А это Чон Чонгук,
наследник династии Чон, слышал, наверное? — представил их Минхо и повернулся к
Чимину.
Да. Даже такой невежда, как Чимин, слышал о династии Чон. Самой богатой и
влиятельной семье всей Азии. Чимин никогда и не думал, что сможет стоять вот так
рядом с самым завидным женихом всего континента. Все омеги в его школе просто с ума
сходили по Чонгуку, у каждого была мечта однажды обручиться с ним. Чонгук был
популярнее многих айдолов. И вот теперь именно Чимин стоит напротив такой
знаменитой личности.
— Я хочу то, о чем мы говорили, — без эмоций произнес Чонгук, игнорируя его.
Чимин привык быть тем, кого принимают за грязь под ногами, поэтому сейчас никак не
отреагировал на поведение Чона, который делал вид, словно кроме них с Минхо никого
рядом нет.
— Вопрос в цене? — жестко спросил Чонгук. На его каменном лице не было ни одной
эмоции, и от этого почему-то стало страшно. Даже Минхо перестал улыбаться. — Ты
свободен? — повернулся Чон к Чимину.
— Я не работаю сегодня, — собрав в кулак всю свою смелость, решительно ответил он.
Чимин кивнул. Он бросил в последний раз взгляд в сторону столика, за который сел
Чонгук, и поспешил к выходу. Но в проходе остановилась небольшая группа брюнетов
лет сорока, о чем-то увлеченно беседующих. Они выглядели так внушительно и
неприятно, что Чимин не решился подойти ближе и попасть в поле их зрения, поэтому
отступил глубже в угол и снова осмотрелся в зале, надеясь увидеть Бэкхёна, но
вместо него наткнулся на взгляд Чонгука. Этот парень хоть и выглядел лучше всех
здесь вместе взятых, но пугал не меньше, чем те мордовороты у прохода.
Чимин подождал еще немного, пока выход из зала оказался свободен. Он едва не бежал
к нему, маневрируя среди посетителей и стараясь не привлекать внимания, но сделать
это сложно, когда твои волосы как маяк в ночи. Только годы практики помогли ему
преодолеть расстояние и выбраться из толпы, однако сразу за аркой его кто-то резко
дернул за локоть.
За столом сидела женщина лет тридцати пяти в серебристом платье, позади нее стоял
незнакомый мужчина-брюнет, а на стуле, покачивая ногой, расположился парень со
светло-зелеными волосами, на вид которому было не больше двадцати.
— Тебя заказали, — сообщила женщина. Ее голос прозвучал сухо и немного даже нервно,
как показалось Чимину.
— Что?
— Риджин, успокойся. Для нас всех это непростая ситуация, — произнес мужчина-
брюнет.
Чимин отрицательно замотал головой. Нет. Он не был готов. Он не хотел прямо сейчас.
У него же было еще время.
— Знаю я, что он сказал! — оборвала его женщина. — Не трогать тебя. Но, черт, как я
могу отказать наследнику семьи Чон?!
Чон Чонгук? О боже! Чимин отступил назад, отказываясь верить в это. Нет-нет. Этот
вечер не должен так закончиться. Он не хотел с Чонгуком!
— Я… я хочу поговорить с Сокджин-щи, — произнес Чимин, надеясь попросить еще неделю
отсрочки.
— Замолчи! — Риджин залепила ему пощечину. Чимин поднял на нее шокированный взгляд,
никак не ожидая, что в стенах этого здания его кто-то ударит. Ведь все было в
порядке. Целую неделю его никто не трогал! — Ты сейчас же возьмешь, блять, себя в
руки. Нацепишь этот чертов костюм, который для тебя заказали, и отправишься
ублажать наших гостей, я понятно выражаюсь? Подставишь свою задницу и будешь так
сладко стонать, что они попросят добавки, иначе живым тебе отсюда не уйти. Понял,
Белоснежка? Только попробуй поссорить нас с семейством Чон!
Чимин чувствовал, как внутри него что-то с треском ломается. Наверное, тот самый
уединенный мирок, в котором он спрятался. Не в первый раз жизнь его обманывала, но
почему-то все равно больно, словно предали, пообещали другую жизнь и все отобрали.
Только самое смешное — никто ничего не обещал. Он сам себе все выдумал,
расслабился, почувствовав хорошее отношение, доверился незнакомым людям, как
уличный щенок, которого приласкали.
— Наши клиенты захотели увидеть тебя вот в этом, — мужчина достал из шкафа костюм
горничной. Женский костюм горничной.
— Я не надену это, — замотал Чимин головой, в ужасе смотря на наряд. Они совсем,
что ли, с ума сошли?! Он парень, а не девчонка! Омега, конечно, но не девушка ведь!
— Послушай. Я понимаю, тебе сейчас сложно, но желания наших клиентов — закон. Для
Сокджина заполучить расположение члена семьи Чон — это все равно что выиграть
счастливый лотерейный билет. Мы не можем ему отказать, понимаешь? Они слишком
влиятельны и богаты.
Брайн подошел ближе и стал стягивать с него свитер. Чимин был так шокирован, что
никак не отреагировал. Все его внимание было приковано к костюму. Это же бред, да?
Кому может это понравиться? Если ему захотелось девочку, так и шел бы в клуб, где
шлюхи-девочки! Зачем ему это извращение?
Мало того, что его отдают этому монстру с каменным лицом, так еще и хотят, чтобы он
так унижался перед ним?!
— Чимин, — строго произнес Брайн. — Если ты этого не сделаешь, можешь собирать вещи
и уходить. Я не думаю, что Сокджин будет настолько благосклонен к тебе, чтобы
простить ссору с господином Чоном.
Чимина словно ударили во второй раз. А ведь Брайн прав. Кто ему Ким Сокджин?
Человек, который позволил жить здесь, который купил ему одежду и дал время
освоиться. Чимин не понимал, с чего он решил, что у директора к нему особое
отношение. Нафантазировал себе воздушных замков, а реальность намного проще.
— Я оставлю тебя, но ты должен надеть все это, иначе мне придется позвать ребят, —
Брайн сказал все это спокойным тоном, но угроза сочилась в каждом слове.
— Я все сделаю.
После ухода Брайна Чимин занервничал еще больше. Ему хотелось сбежать, но окон в
помещении не было, а все двери перекрыты. Его заставят в любом случае. Насильно
дотащат до второго этажа и отдадут на растерзание. Никто не поможет. Как и раньше,
на помощь звать некого. А нужно ли? Разве не этого он хотел? Деньги в обмен на
тело. Много денег.
Что-то внутри него отчаянно шептало «не этого», «не так». Чимин старался не
расплакаться. Трясущимися руками он расстегнул джинсы. Если его выгонят, то где ему
жить? Потерпеть один раз или ждать, когда дядя его убьет в очередном приступе? Где
он сможет заработать столько денег, чтобы стать независимым? Как вообще может
заработать Белоснежка?
Чимин опасался увидеть свое отражение в зеркале. Казалось, и не было того парня,
которым он был всего часом ранее. Теперь вообще парня не было.
Но Чимин был слишком глубоко в себе. Все происходящее стало восприниматься как что-
то чужое, словно и не с ним происходит. Он на негнущихся ногах следовал за Брайном
на второй этаж, молясь всем святым, чтобы никто его больше не увидел в таком виде.
Почему-то вспомнились Минсу и Хёрин. Вот у кого скудная фантазия. Чимин слегка
истерично хохотнул себе под нос.
Чимин не стал ничего отвечать. Его слова больше ничего не значили. Его мнение. Его
желание. Его жизнь. Ничего не имело значение. И от этого хотелось кричать.
Брайн не остановился, он довел его до комнаты с фиолетовой цифрой «3». Чимина уже
тошнило от страха и волнения. Фиолетовая? Но это же…
— Проходи, — всунув ему ключ с номером этой комнаты, Брайн почти насильно впихнул
его внутрь.
Чимин истуканом застыл на пороге, в панике переводя взгляд с беззаботного Минхо,
который откупоривал бутылку, на спокойно сидевшего на краю кровати Чонгука.
У Чимина сердце готово было выпрыгнуть из груди. Так страшно не было никогда, даже
когда его притащили в пустой класс и стали издеваться. У него похолодели руки и
ноги от вида этих двух альф.
Он хотел сказать «нет». Он хотел прокричать это «нет» во все горло прямо сейчас.
Чимину стало дурно. Ему нужно на воздух, потому что сердце сейчас разорвет грудную
клетку и остановится.
— Хочешь выпить? Ты, кажется, немного напряжен, — отступил на пару шагов Минхо.
Немного?
Чонгук подошел еще ближе, встал почти вплотную, и от его запаха — пугающе
сильного — закружилась голова. Альфа коснулся губами основания его шеи, и этот
поцелуй оказался обжигающе горячим. Чимин не двигался, замерев испуганной ланью,
медленно сжимая и разжимая кулаки. Он не знал, что делать, не знал, как
реагировать. От смущения и стыда, когда ладони Чонгука скользнули под юбку, ему
хотелось немедленно умереть. Но Чонгук этого не заметил, он с силой сжал ягодицы и
шумно выдохнул на ухо.
— Гук, дьявол ты мелкий. Дай хоть вино распить. Мы его на всю ночь заказали, можешь
не торопиться, — из кресла бросил Минхо.
У Чимина волосы дыбом встали от осознания, что за ними еще кто-то наблюдает, что
наблюдает этот Чхве Минхо.
Чонгук проигнорировал своего друга, он резко и грубо развернул Чимина и толкнул его
на кровать. У Чимина душа в пятки ушла. Он крепко зажмурился, но запах альфы —
резкий и насыщенный — ударил со всей силы. Чонгук вжал его в кровать, окутывая
своим запахом и желанием, завел ему руки над головой и снова припал губами к шее,
потерся носом и неожиданно остановился, отстранился.
— Он девственник, — сообщил Чон так, будто это была самая удивительная вещь в его
жизни.
— Оу. Малыш, глазки, может, откроешь? — терпеливо произнес Минхо, погладив Чимина
по голове.
Чимин боязливо поднял веки, сразу натыкаясь взглядом на нависшего над ним Чхве. Тот
улыбнулся.
— Гук испугал тебя? — спросил он ласково. — Он у нас такой. Нет терпения и такта,
даже с такой девочкой, — Минхо лениво провел рукой по обнаженному бедру, и Чимин
едва не начал сопротивляться. Уж лучше Чонгук. Этот сгусток агрессии и власти хотя
бы не называет его «девочкой». — У тебя никого не было, верно? — продолжил гладить
его ногу Минхо.
— Так нам повезло вдвойне, — завороженно смотря на него, облизнулся старший альфа.
— Красивый, — приподнимая юбку, жарко выдохнул он.
Чимин снова зажмурился. Ему было ужасно некомфортно и неприятно, когда его так
трогали, и он до сих пор не знал, куда деть руки, чтобы ненароком не ударить.
— Хорошая девочка, — заползая пальцами под резинку трусов, Минхо действовал все
грубее и наглее.
Но неожиданно раздавшееся рядом низкое рычание остановило его. Минхо вновь хохотнул
и отстранился.
Чимин не мог определиться: хорошо это или плохо. От учащенного пульса у него
стучало в висках. Он был весь как натянутая до предела струна, которая лопнет в
любой момент.
Чонгук занял место своего хёна и порывисто впился в губы, жадно проникая сразу
языком в рот. Чимин замычал с непривычки, неосознанно начиная вырываться и
отбиваться, но Чонгук резко подавил сопротивление — перехватил запястья и снова
прижал их к кровати.
В голове отчего-то билась одна мысль: это и есть поцелуй? Тот самый, что так
красиво снимали в дорамах и так чувственно описывали в книгах? Это и есть то самое?
Разочарование было таким острым, что Чимин даже вырываться прекратил.
— Ты и не целовался, что ли, ни разу? — оторвавшись от его губ, Чонгук заглянул ему
в глаза. Хотелось ответить что-то дерзкое и наглое, но тяжелый запах придавливал
железной плитой.
— Да нам просто несказанно повезло, — подал голос Минхо. — Позволишь мне его хотя
бы раздеть, раз ты все-таки забрал и его первый поцелуй?
Чимин видел, что Чонгук не хочет отпускать свою игрушку, но все же откатился в
сторону.
Он уселся в кресло рядом с торшером и притянул Чимина ближе, вынуждая встать между
разведенных ног. Рядом с ним Чимин сам себе казался слишком маленьким и слишком
хрупким, таким безгранично беспомощным, что и рыпаться бесполезно. Урывками дыша,
он старался не реагировать на жадный взгляд Минхо и его ладони, шарящие по телу.
Наличие юбки сводило с ума.
— Нет? Тогда я помогу тебе, — игриво произнес Минхо. — Избавим тебя от этих
трусиков.
Чимин шумно выдохнул, когда альфа потянул за резинку трусов вниз, и задышал чаще от
дикого смущения. Юбка все еще прикрывала его член и ягодицы, но Чимин кожей
чувствовал пристальный взгляд Чонгука, который наблюдал за ними с кровати.
— Гук, что нам снять дальше, а? — ладони Минхо снова оказались под юбкой. Чимин не
мог уже справиться с волнением. Его затрясло. — Да не бойся ты, Белоснежка. Больно
не будет, обещаю. Так что, Гук?
Чимину было жутко неудобно и стыдно до смерти стоять вот так, выпятив зад. Юбка
натягивалась и явно открывала больше, чем закрывала.
— А теперь избавим тебя от этой кофты, — продолжил Минхо и выполнил свою угрозу.
Холодный воздух окатил обнаженную грудь и спину, вызывая табун мурашек. — Какая у
тебя нежная кожа, м-м-м. А сейчас повернись к Гуку, пускай он тоже посмотрит, какой
ты хорошенький.
Шлюха. Он все-таки стал ею. Чимину стало так горько, что пришлось приложить немало
сил, чтобы не заплакать.
Чимин, чувствуя себя куклой, сделал первый шаг. В гольфах и юбке он сам себе
казался невыносимо грязным и отвратительно жалким.
Еще шаг.
Еще шаг.
Когда Чонгук сорвался и с рыком утянул его на койку под довольный и понимающий
смешок Минхо, Чимин даже не рванул по привычке назад. Он только закрыл глаза,
позволяя альфе сорвать с него эту чертову юбку. И на фоне всей этой грубости нежные
поцелуи на щеках показались плодом воображения.
Чимин не чувствовал ничего, никакого возбуждения. Его тело немного ожило, когда
Чонгук провел по внутренней поверхности бедра и аккуратно развел ему ноги. Волна
смущения затопляла его с головой, но древние инстинкты пробуждались от присутствия
красиво сложенного альфы с подавляющим запахом.
Чимину было кошмарно не по себе оттого, что за ними наблюдают, словно ему и так
мало позора.
Чимин не верил, он лишь загнанно дышал, когда Чонгук стал смазывать его там. Это
было ужасно неловко. Дискомфорт был ощутим даже от одного пальца, но альфа
пропихнул в него второй, усиливая давление. Чимин облизал пересохшие губы и прикрыл
веки, стараясь не дергаться.
— Так лучше? — спросил Чонгук и сделал то, что вынесло мозг омеги окончательно —
взял у него в рот, обхватывая безучастный член губами.
Чимин потрясенно вскрикнул, широко распахнув глаза в неверии. Это было приятно. О
черт. Это было больше, чем приятно. Чимин будто со стороны услышал свой слабый,
тихий стон, какой-то слишком развязный, пошлый. Он бездумно сам толкнулся во
влажность чужого рта, чувствуя себя, как под гипнозом. Дурман в голове усиливался,
а расползающийся по телу жар требовал чего-то нового, незнакомого.
— Он готов.
Чимин прокусил губу до крови, чтобы не закричать, но каждое движение альфы над ним
приносило лишь боль, перечеркивая все приятные минуты до этого. Ощущение чего-то
инородного и большого пугало, казалось, его там разорвет внизу. Он хотел попросить
передышку, но Минхо взял его за голову, повернул к себе и ткнулся возбужденным
членом в губы. Чимин не сдержался, замычал от неожиданности, старался оттолкнуть,
но Минхо подавил сопротивление, крепко держа его за волосы.
Чимин не мог определить, сколько продолжалась пытка. Довести до оргазма ртом у него
не получилось, поэтому Минхо через какое-то время поставил его на четвереньки и
занял место Чонгука. Руки уже не держали, а вымораживающее ощущение пустоты даже не
пугало. Чимин терпеливо ждал, когда им насытятся. Он приходил в ужас от мысли, что
альфы могут развлекаться с ним до утра.
— Что ты хочешь?
— Вставай.
Чимин послушался, позволил закутать себя в пальто.
Чимин боялся, что Чонгук сейчас передумает, что оставит его здесь и продолжит
мучения.
Дверь за ним закрылась, и он быстро пошел к лестнице, почти переходя на бег. Все
еще в чертовых гольфах, которые спустились нелепо, помялись, в чужом пальто,
которое доходило ему до колен. На лестнице он уже сорвался на бег, вылетел в жилой
коридор, наткнулся на удивленных «цветных», шарахнулся от них в сторону. Из-за слез
уже все плыло перед глазами. Каким-то чудом ему удалось добраться до спальни
Бэкхёна и закрыться в туалете. Только там он сполз по стенке на пол и зарыдал.
— Чимин! Открой мне, ну, — тарабанил Бэкхён. — Чимин-и, малыш, открой, пожалуйста.
Мне нужно знать, что с тобой все в порядке.
— Блять, вот сейчас хоть помолчи! — сорвался Бэкхён. — Где этого лупоглазого, черт
возьми, носило?! Джин узнает, он же всех нас четвертует!
Чимин не мог остановить слез. Он всхлипывал и трясся в своем углу, подтянув колени
к груди.
— Чимин. Открой дверь, — снова стал требовать Лухан. — Не глупи. Ничего страшного
не произошло, ты будешь в порядке.
— В порядке? Блядь, да кому в голову пришло пацана в его первый раз двум альфачам
подсунуть?!
Чимин им больше не верил. Никому не верил. Они говорили, что не будет больно.
— Но…
Чимин услышал топот ног, а потом тишину и скрежет в замке. Он зажмурился в ожидании
побоев. Ведь он не справился, он сбежал, не выдержал. Слабак. Даже потерпеть не
мог. Слезы хлынули новым потоком.
Дверь распахнулась.
— Чимин? Ну-ка, иди сюда, — Сокджин потянулся к нему, и Чимин все-таки сорвался.
Заорал во все горло, начиная истерично отбиваться от рук. — Тихо-тихо, это я. Ну-
ну, все, успокойся. Успокойся!
Чимин не мог. Его трясло. Ему было так противно и мерзко, и никакой возможности
остановиться, прекратить вести себя так по-детски.
Сокджин не тратил время на уговоры. Он стянул с него пальто и запихнул под холодный
душ. От хлынувшей воды перехватило дыхание. Чимин открывал и закрывал рот, как
рыба, не в силах выдавить из себя ни звука. Ледяная вода выбивала все жуткие мысли,
разрубая узел в груди.
Сокджин прямо в одежде залез в душевую кабину, с чуткой родительской заботой помыл
его, ничего не спрашивая, ничего не говоря, не утешая и не ругая. Чимин видел, что
он и сам замерз под холодной водой, но Ким не уходил. Вытащил его из душа, закутал
в полотенце и стал вытирать волосы вторым полотенцем. И от этого становилось
немного легче. Хотелось прижаться к нему, как к отцу, и попросить о помощи, но
Чимин этого не сделал. Ему и так уже было в край неловко. Развел тут сопли из-за
какого-то секса.
— Ложись. Я сейчас.
Чимин послушно забрался в свою кровать. Сокджин присоединился к нему через пару
минут, одетый лишь в банный халат. Если бы он был альфой, Чимин не смог бы так
просто подпустить его к себе. Не после того, что было на втором этаже.
Чимин от этой заботы в голосе снова сорвался на рыдания. Сокджин не ругал его, он
словно все понимал и знал, тепло обнимая, как собственного сына, и позволяя ему
выплеснуть пережитое напряжение.
Чимин с самого утра старался перебороть липкое ощущение стыда, но из-под одеяла так
и не вылез. Сокджина рядом не было — наверное, надоело возиться с комком соплей и
слез. Чимин не мог показаться на глаза остальным, только не после того, что он
устроил. Черт. Да, наверное, его истерику слышал весь этаж. Устроил всем бесплатное
представление. А все из-за…
Он переживет. Заработает денег и уйдет, оставит эту работу и начнет жизнь заново.
Все будет в порядке.
Рывком откинув одеяло, Чимин поднялся. Воспользовавшись тем, что рядом никого нет,
он сходил в душ, еще раз тщательно потерев себя мочалкой, и быстро переоделся в те
самые джинсы с прорезями, что на нем были вчера, и широкую кофту с низкой
горловиной, что открывала ключицы. Ему больше не нравилось то, как на нем
смотрелись вещи, но он не собирался менять их, буквально заставляя себя насильно
посмотреть в зеркало. Воспользовавшись косметикой Бэкхёна, он убрал темные круги
под глазами и нанес немного дымчатых теней, что сделало его взгляд каким-то
другим — неестественным, глубоким и призывно-манящим.
Чимин сам не понимал, зачем он это делает, но прятаться и бояться больше не хотел.
Пшикнув на себя духами Бэкхёна со сладким ароматом, он отошел от зеркала и
подобрался к двери. Набрав полную грудь воздуха, он нажал на ручку и вышел в
коридор так, словно прыгнул в холодную воду.
Проходящие мимо омеги о чем-то зашушукались при виде него. Чимин не посмотрел в их
сторону, расправил плечи и направился к лестнице, но забитый блондин в нем съежился
в комочек от чужого недоброго внимания. Он уговаривал себя, убеждал, что все в
порядке, ведь здесь все те же шлюхи. Они не могут его судить, они такие же, как он,
только с другим цветом волос.
— Простите, мне нужно идти, — попытался обогнуть его Чимин. От Хонсу исходила почти
ощутимая угроза, неприязнь настолько сильная, что в голове звенело опасным
звоночком.
— Решил, что ты лучше нас, Белоснежка? — зло выплюнул Хонсу. — Затащил в постель
двух самых шикарных самцов и теперь нос поднял?
— Я не…
Слова Хонсу были настолько нелепы, что Чимин растерянно хлопал глазами.
— Пропустите, — собрав все мужество, в тон ему ответил Чимин — смело и так же
нагло, повторив то непроницаемое, равнодушное и самоуверенное выражение лица, как у
Чонгука.
— Тебя Джин искал. Кажется, он нашел тебе очередного клиента, — бросил Хонсу в
спину. — Ах, да. Чуть не забыл. В юбке ты смотришься шикарно, — со смешком добил он
Чимина.
— Отнесешь это в кабинет, — строго приказал помощник. — Господин Ким злой как черт
со вчерашнего дня. Из-за тебя уволили Риджи! Кёнсу досталось, да и всем остальным
тоже. Будто мы должны были беречь твою золотую задницу, — поморщился он. — Поэтому
сделай свою привычную милую мордашку и постарайся смягчить директора, понял? Он
там, кажись, клиента нашел для тебя.
Уже? Чимин представил себе, как его снова трогают, и похолодел. Ему больно сейчас
даже думать о том, что в его раздраженный и покрасневший анус будут что-то совать.
Чимин в ужасе замер у порога, потому что директор и правда был не один. Напротив
Сокджина, в кресле, расслабленно сидел альфа-брюнет лет двадцати пяти. Он
повернулся к Чимину, и его взгляд пригвоздил к месту окончательно. Чимин не мог
пошевелиться, пальцы не слушались, и ему с трудом удавалось удержать трясущийся
поднос.
Альфа смотрел так давяще, хмуро, что у Чимина душа в пятки уходила, он даже
отказывался представлять, о чем сейчас может думать этот мужчина. Почему он так
пристально смотрит?
Что? Чимин, преодолев пугающий трепет и страх перед альфой, вскинул возмущенный
взгляд.
Выполнить этот приказ было не так-то просто. Альфа прожигал в нем дыру и, казалось,
был в шаге от того, чтобы наброситься и разорвать на части.
Чимин был рад выполнить этот приказ и скрыться с глаз. Сбежать. Подальше от
непонятного альфы и странного, скрючившегося в груди узла. В него словно камни
запихали, даже стоять и дышать стало тяжело.
Чимин покосился на закрытую за собой дверь, и его снова обдало холодом, как
мгновение назад, когда он слышал голос альфы, наполненный ядом и неприятием. Вряд
ли Сокджин собирался продать его этому человеку. Альфа не казался тем, кто потратит
деньги на то, что ему ненавистно. А Белоснежек он не просто не любит, кажется, он
их ненавидит до глубины души. Чимин, с одной стороны, был рад, что его отпустили,
но с другой, не мог вернуть себе спокойствие. Ему нужно было забиться в какой-
нибудь тихий уголок, но далеко отойти от кабинета директора ему не дали.
Его выловили в коридоре без камер и, запихнув в рот пыльную тряпку, скрутили руки.
В школе подобными приемами его не раз обездвиживали, но сейчас Чимин вырывался
сильнее прежнего, брыкаясь ногами и пытаясь дотянуться до обидчиков, не веря, что
все повторяется. Их было человек пять, но лица разглядеть не удалось, ему быстро на
голову накинули мешок, из-за которого стало еще труднее дышать. Задыхаясь, с кляпом
во рту и темнотой перед глазами, Чимин не мог оказать достойного сопротивления.
Привычный страх окутывал с головы до ног, толкая к краю обрыва, когда уже ничего не
остается, кроме паники и умоляющего «отпустите».
Его куда-то тащили по лестнице, не давая сбежать, пнули пару раз в живот и по
бокам, отчего к горлу подступила тошнота. Чимин не мог даже прокашляться и
отдышаться, что-то внутри болезненно сжималось, в пальцах от жесткой хватки стало
покалывать, а от недостатка воздуха закружилась голова.
От очередного удара перед глазами поплыли цветные круги. Чимин почувствовал себя
как-то совсем паршиво. Ему стало дурно и жарко, по шее скатилась капля пота,
медленно прокладывая себе дорожку, и он прочувствовал ее всем существом. Казалось,
что это не капля пота, а мерзкое насекомое сползает по шее. От собственных
ненормальных фантазий Чимин совсем голову терял. Он начал вырываться с новой силой,
мыча сквозь кляп, путаясь в ногах и едва не падая. Он был готов на все, лишь бы с
его головы стянули мешок, лишь бы дали вздохнуть нормально и стерли эту каплю пота.
Чимин был почти счастлив, когда его впихнули в какую-то комнату и сдернули мешок.
Упав на пол от толчка, он выдернул кляп и отчаянно задышал, игнорируя толпу вокруг.
— Вы что, его вниз головой по лестнице тащили? — раздался неподалеку голос Хонсу.
— Что вам нужно? — Чимин не собирался разговаривать с ними, но вопрос сам собой
слетел с губ.
Чимин молчал, закусив губу. Слова Хонсу стали звучать приглушенно, тихо, будто тот
был за стеклом, и это немного настораживало. Неужели его ударили так сильно, что
повредили что-то в голове?
Хонсу говорил и говорил, с насмешкой и злостью, что-то про Чонгука и Минхо, про
нетерпимость к избранным, что тут все равны. Чимин выхватывал только отдельные
слова, все его внимание переключилось на собственное тело. Ему казалось, он слышит
собственное сердцебиение — тяжелое, бухающее, редкое. И это не на шутку уже пугало
его. Что с ним такое?
— Мне… мне нужно к врачу, — оборвал он Хонсу и попытался подняться. Перед глазами
поплыло. Он отдаленно слышал смех и тряхнул головой. С ним что-то не так.
Его не услышали, не сжалились, вжали грудью в стол, край которого больно впился в
живот. Его держало столько рук, что Чимина просто разрывало на части. Казалось, это
не пальцы омег, а тиски железного монстра — так сильно они сдавливали, пробирая до
костей.
Страх едким дымом заполнял все вокруг. Чимин старался дышать глубже, успокоиться,
но все равно вскрикнул, когда ему стянули джинсы с трусами до колен.
Он услышал свист хлыста и через секунду удар. Это оказалось адски больно. Безумно.
Никогда раньше Чимин не чувствовал ничего подобного. Крик застрял в горле, он не
мог даже выдавить из себя ни звука — настолько неожиданными и ошеломляюще сильными
были ощущения.
Его перестали бить, но место удара пылало огнем, а чужие пальцы на теле стали
просто невыносимы.
— Эти идиоты решили устроить ему вендетту. Ударили пару раз розгой и клянутся, что
больше ничего не делали и сами не понимают, почему он стал так реагировать. Что с
ним?
Запахов было так много, они смешивались, сковывали и проникали внутрь смертельным
ядом.
— Скорее всего, после первой ночи с альфой стала просыпаться его сущность
Белоснежки, — нервно ответил Лухан. — Твою мать, я же предупреждал его об этом!
Чимин укол в руку ощутил так, словно его острой спицей проткнули насквозь. Он снова
закричал, стараясь избавиться от новой боли, но Кёнсу его удержал на месте.
Среди всего этого хаоса из боли, голосов и запахов Чимин почувствовал нечто другое
— легкое, приятное. Аромат был ему незнаком, но он успокаивал, унимая внутреннюю
панику.
Чимин потянулся к источнику спокойствия, но от движения снова стало так резко
больно, что он невольно захныкал, вновь сворачиваясь на полу.
Через несколько долгих, натянутых минут приехала бригада врачей. Они вкололи Чимину
еще снотворного, обезболивающего и увезли в клинику.
Чимин протяжно застонал. Все тело простреливало уже знакомой, раздражающей болью. К
его руке была подсоединена игла, от которой в голове происходили маленькие
ежесекундные взрывы. Двигаться было чертовски трудно, словно все внутренние органы
разом заполнили бетоном, а сверху на грудную клетку положили железную плиту,
которая размазывала его по койке.
— Нет.
Голоса звучали приглушенно, но Чимин слышал каждое слово, хотя и не понимал, о чем
они спорят.
— Я бы никогда не стал тебя просить, но сейчас у меня просто нет выхода. Я не могу
бросить мальчика на произвол судьбы. Ему сейчас и так сложно, пойми. Он ничего не
знает о себе и своей сущности, у него даже течки не было, ты понимаешь? Чимин
совсем еще ребенок, он не справится в одиночку.
— Ты знаешь в чем. Ему нужно присутствие альфы, который знал бы, что делать.
Чимин вздрогнул и повернул голову. К нему подошел Бэкхён. Парень выглядел неважно —
заспанный, бледный и осунувшийся.
— Иглу. Чувствую.
— Да? А врачи сказали, что ты ничего не будешь ощущать как минимум еще часов пять.
Ну и напугал ты нас, малыш.
— Простите.
— Это не тебе надо просить прощения, а мне. Прости, что меня не было так долго, я
должен был остаться с тобой после той ночи, — с грустью произнес Бэкхён. — Но
обстоятельства вынудили меня уехать.
— Пока только узнали, в какой детский дом его сдали. Ох, черт. Не расстраивайся,
малыш, — Бэкхён потянул к нему руки и тут же отдернул. — Нам сказали, что тебя пока
нельзя касаться, — ответил он на озадаченный взгляд. — Все хорошо. Я тебе
рассказал, чтобы ты не думал, будто я просто сбежал от тебя после той ночи.
— Я не думал о тебе плохо, — сообщил Чимин. Он до сих пор был уверен в том, что
Бэкхён ничего ему не должен.
— Хён, — жалобно застонал Чимин, не желая слышать ничего подобного. Черт. Он даже
этого Чонгука не хотел вспоминать.
— Прости, малыш, но это придется потерпеть немного. Доктор сказал, что тебе нужно
прокапать витаминки.
Судя по тому, что он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, капали ему в вену отнюдь
не витамины.
— Хён, скажи мне правду, — попросил он. — Все так плохо? Я болен?
— И так будет постоянно? — Чимин услышал свой дрогнувший голос как со стороны.
Вопрос был задан обычным, спокойным тоном, но у Чимина все перевернулось в груди.
Если бы он мог двигаться, то сбежал бы. В глазах противно защипало, неспособность
шевелиться усиливала охватившее его отчаяние. Он не хотел больше так, не хотел быть
шлюхой. Лучше… лучше пускай его усыпят, как больную собаку.
— Этим? — не понял Бэкхён, а когда догадался, о чем говорит младший, его лицо
побледнело больше прежнего. — Ох. Ты меня неправильно понял. Юнги не будет
заниматься с тобой сексом, ничего подобного.
— Никто тебя не отдает, о чем ты говоришь? Мы просто предположили, что с ним тебе
будет легче. У Юнги уже есть опыт общения с Белоснежками. Да и твой организм на
него реагирует. Пока ты был без сознания, врачи заметили кое-что. Твои жизненные
показатели выравнивались и не зашкаливали, стоило Юнги подойти ближе.
— Не веришь? Давай проверим опытным путем, — Бэкхён поднялся и открыл дверь палаты,
Чимин даже остановить его не успел.
— Да. Минут пять назад. Юнги, ты не мог бы отойти от палаты, чтобы Чимин убедился в
том, что обнаружили врачи.
Чимин не верил, что присутствие этого альфы на него как-то влияет. Ему, наоборот,
только от звука его низкого голоса хотелось забраться под кровать и спрятаться.
— Не мои проблемы.
— Шуга, блин, ну сколько можно? Что тебе стоит, а? Сходи, купи нам кофе.
Пожалуйста, — произнес Сокджин.
— Вы уже задолбали меня сегодня, — ворчливо бросил альфа, а следом раздались
удаляющиеся шаги.
— Лучше. Спасибо.
Он тоже хотел накрыть его ладонь своей, но в последний момент отдернул руку.
Чимин не успел договорить. Его резко бросило в холодный пот, а сердце забилось так
нервно и часто, будто боялось куда-то не успеть. Чимин шумно выдохнул и прикрыл
глаза. А в следующую секунду на него хлынули запахи — травянистый аромат Бэкхёна,
яркий сандал Сокджина, шоколад и корица, отдающие от постельного белья, море
смешанных запахов из окна.
— Он так и будет его бояться, если не поймет, как альфа действует на него, —
произнес Бэкхён. — Думаешь, кто в здравом уме вообще способен поверить, что на него
может так влиять другой человек?
Чимин захрипел. Он хотел прекратить все это, он не знал, куда деться от запахов и
накрывающих его эмоций. Собственное тело стало клеткой.
— Сейчас все пройдет, — снова стал его уговаривать Сокджин. — Мы уже проверяли это.
Шуга привез меня сюда из борделя, и тебе на короткий миг стало лучше. Юнги оставил
меня и собирался поехать домой. Но стоило ему спуститься к парковке, как тебе снова
стало хуже. Если бы не телефон, который я оставил в его машине, мы бы так и не
узнали, что его присутствие может тебе помочь. Юнги принес мне телефон, а доктор Ли
подметил зависимость твоего состояния от альфы. Мы проверили еще раз и убедились в
этом окончательно.
— Если бы этого альфы не оказалось рядом, ты мог впасть в кому из-за какой-то
порки, — мрачно добавил Бэкхён. — Твоя проснувшаяся чувствительность не признавала
даже прикосновений простых, а тут удар розгой, — процедил рыжий. — Я эту суку Хонсу
на кусочки разделаю, как увижу.
— Хонсу займется Дио, — жестко отрезал Сокджин. — Он получит то, что заслужил.
— Иногда я просто не понимаю, Джин, кто ты — ангел или демон? — обреченно произнес
Бэкхён.
Чимин слышал омег через слово. В ушах шумело от слабости и учащенного сердцебиения.
Он сжимал и разжимал в кулачках простынь, едва уже вынося заскоки собственного
организма.
А потом он почувствовал запах, пока едва уловимый, но стойкий. Чимин втянул этот
запах полной грудью, вытягивая его из воздуха по крупицам. Ему отчаянно нужно было
найти этот источник, рухнуть в него с головой и забыться. Чем отчетливее становился
этот запах, тем спокойнее становилось сердцебиение.
— Это так странно, — произнес Бэкхён. — Он на него как радар настроен. Впервые
такое вижу.
Чимин никак в своей голове не мог соединить эти две составляющие — запах и тот
хмурый, пугающий альфа, но он не мог игнорировать тот факт, что его состояние вновь
вернулось к отметке «терпимо». Дыхание пришло в норму, липкая тревога ушла, пульс
восстановился. Чимин с шумом втянул воздух в легкие прямо в тот момент, когда дверь
открылась. Он распахнул глаза, не веря своим глазам. У порога с тремя стаканчиками
стоял тот самый альфа. Юнги.
Чимину снова стало так ужасно стыдно за свое состояние, за то, что он наслаждался
минутой ранее запахом альфы. Он в смятении и растерянности смотрел на Юнги, впервые
в жизни вообще как-то отреагировав на альфу.
В его руке оставался еще один стаканчик, и Чимин жадно на него смотрел. Пить
хотелось жутко, но попросить он не осмелился.
У Чимина дар речи пропадал, когда этот альфа обращался к нему, поэтому он просто
качнул головой.
Чимин чувствовал, что его щеки запылали ярким факелом, особенно когда Юнги почти
впихнул ему под нос стаканчик с трубочкой. Чимин от жажды забыл обо всем, он хотел
взять стакан руками, но поднять их никак не получалось, поэтому он просто обхватил
трубочку губами и стал жадно тянуть чуть сладковатую воду. От испытываемого
наслаждения он готов был растечься лужицей. Юнги не отбирал у него стакан до тех
пор, пока он не допил. И только вытянув все до конца, он обнаружил, что на него
внимательно смотрят три пары глаз.
— Х-хорошо, — Чимин мысленно ударил себя по лбу. Черт. Он еще и запинаться в словах
начал!
Юнги тоже не остался, вышел из палаты. Но далеко не ушел, судя по состоянию. Чимину
до сих пор было сложно в это поверить.
— П-почему я реагирую так на него? — шепотом спросил Чимин, чтобы альфа за дверью
его не услышал. — Так теперь будет всегда?
— Истинные пары — не больше, чем красивая легенда. На самом деле, судя по твоей
реакции, врачи предположили, что у вас с Юнги просто высокая совместимость, не
более того.
Чимин все равно не мог понять. На уроках биологии им говорили, что высокая
совместимость чаще всего бывает у одного вида. А у Белоснежки и брюнета не может
быть никакой совместимости, они, наоборот, как два разных полюса,
противоположности, две крайности.
— Но…
— Послушай. В жизни случаются вещи намного более странные, чем ваша с Юнги
совместимость, — прервал его Сокджин.
Чимин мысленно пнул себя за то, что почувствовал разочарование. Тема совместимости
его взбудоражила, ведь если бы был человек, которому он подошел хотя бы на
физиологическом уровне, было бы так здорово.
— Как тут наш пациент? — с бодрой улыбкой вошел в палату врач-альфа в белом халате.
Чимин поднял на него настороженный взгляд.
— Говорит, что чувствует себя лучше, — ответил за него Сокджин, уступая место на
стуле доктору.
— Чимин! — Сокджин оказался тоже немало шокирован поведением омеги. — Это доктор
Ли, он не сделает тебе больно.
Чимин не знал, что с ним происходит, но ему хотелось рычать, цапнуть мужчину за
руку, чтобы не лез к нему. Эти животные замашки пугали и его самого, но доктор
безобидно рассмеялся.
— Все нормально, — поднял он руки вверх, успокаивая обоих омег сразу. — Он просто
почувствовал во мне чужого альфу, не своего.
— А вот сущность омеги внутри него думает иначе, — улыбнулся доктор Ли. — Думаю,
тот парень, что сидит под дверью, и является катализатором подобного поведения.
Сейчас все инстинкты омеги будут направлены на то, чтобы сохранить себя для своего
альфы, он не позволит чужаку прикоснуться к себе.
Чимин был с ним полностью согласен. Он же не зверь, в конце концов, чтобы так вести
себя!
— Не беспокойтесь так. В случае Чимина нам несказанно повезло. Его сущность каким-
то образом выбрала себе альфу, который на биологическом уровне является для него
стабилизатором. Я пока сам удивлен этим феноменом, но с участием того альфы, что
сидит сейчас под дверью, Чимин сможет без потерь пережить сложный период.
Слушая доктора, Чимин задался вопросом — у судьбы вообще есть совесть? Почему
Белоснежки должны так страдать? За что? За какие грехи им столько сложностей?
— Значит, Юнги нужно быть просто поблизости, чтобы Чимину становилось лучше?
— снова спросил Сокджин, всерьез встревоженный состоянием омеги. Чимину от этого
было странно. За него никто никогда не волновался так. Он никогда не знал
родительской теплоты и заботы.
— Пока да, этого будет достаточно. Ну что, Чимин, можно я все-таки послушаю тебя?
— снимая с шеи стетоскоп, обратился доктор к нему. — Никакого прямого контакта,
обещаю. Твой хён поднимет тебе кофту, а я приложу эту штуку к груди, не касаясь
твоей кожи пальцами. Идет?
Доктор говорил так спокойно, неторопливо, словно ничего странного и не происходит.
Чимин, поддавшись этому настрою, осторожно кивнул. Сокджин в ту же минуту приподнял
ему кофту, обнажая худой, впалый живот и грудь, а доктор Ли приложил холодную
мембрану чуть ниже левого соска.
— Вдохни глубже, — попросил альфа. — Вот так. А теперь выдохни. Еще раз, медленнее.
В детстве тяжелые заболевания переносил?
— Нет.
Чимин точно не знал, что можно отнести к тяжелым. Однажды у него была такая сильная
температура, что он упал без сознания прямо на улице.
— Да.
— Слабо.
— Сейчас нет.
— Хорошо. Пока препараты действуют, нужно смазать ягодицы, иначе потом отеки
выльются в серьезную проблему. Тебе и без этого хватит ощущений. Согласен?
— Тогда приспустите ему брюки. Чимин, помнишь, что я обещал не касаться тебя?
— Угу, — нервно промычал Чимин в подушку, когда Сокджин выполнил просьбу врача.
— Рубцы совсем еще свежие, — Сокджин отдернул руку. — Ему больно. Может, сделать
еще обезболивающего?
— Его организм и так накачан под завязку, — задумчиво произнес доктор. — Чимин,
сможешь потерпеть или позвать анестезиолога? А может, позвать Юнги?
— Не надо… его.
Он вытерпит что угодно, только бы его больше никто не видел в таком состоянии. Да
он со стыда сгорит, если альфа будет смотреть на его обнаженный зад со шрамами от
порки. Судя по воспоминаниям о той боли во время порки, там у него живого места не
осталось.
Он издевается, что ли?! Чимин и ответить ничего не мог, дышал только так, словно
пробежал пару километров.
— Чимин?
— Что? Что с ним? — забеспокоился Сокджин, стоявший над ним с правой стороны.
— Он слишком слаб для любого стресса. Одолжите у альфы за дверью какую-нибудь вещь,
запах должен помочь омеге.
Он уже устал терпеть. За всю свою недолгую жизнь он только и делал, что терпел.
Когда ему уже можно будет отдохнуть от этого? Слабость была безграничной, она
укрывала теплым одеялом и маняще звала в темноту, ту, где больше не нужно будет
ждать новой боли. И она будет пахнуть. Запах. Да. Как вот этот.
Чимин, не соображая больше, зарылся носом во что-то, что потрясающе пахло. На краю
сознания лишь мелькнула мысль, что неприлично так вести себя и нюхать чужую вещь,
но становилось так легко, что Чимин решил забить на все. Он сгреб под себя темную
ветровку и снова сунул нос в скомканную ткань.
Чимин проснулся оттого, что все его мышцы будто выворачивали наизнанку, скручивали
в тугой жгут, разматывали и снова натягивали. В палате было сумеречно и тихо, что
еще больше пугало. Он тихо застонал и перекатился на бок, стараясь хоть как-то
облегчить участь.
— Что, мне теперь и поссать сходить нельзя? — недовольно буркнул альфа полушепотом.
— Все, уймись, не мельтеши.
— Если завтра доктор Ли разрешит, я думаю, будет удобнее, чтобы Чимин пожил пока у
тебя, — тихо произнес Сокджин спустя долгое время.
— Даже представить боюсь, что это за сказка, — тихо хохотнул Сокджин. — Все до сих
пор недоумевают, как вы умудрились ужиться. Тэхён — самый неугомонный омега,
которого я знаю.
Юнги оставил эту реплику без ответа. А Чимин до самого утра не мог уснуть,
представляя себе счастливую семейную пару, в которую его пытаются запихнуть. Этот
Тэхён, наверное, придет в ярость, когда узнает, что на его мужа ведется неизвестный
Белоснежка. И что делать? Отказаться? Тогда как пережить эти недели, когда даже
пара минут приступов вытягивает из него все силы? Чимин трезво оценивал свою
выдержку и физическое состояние. Он никогда не был сильным и стойким. Приступы его
просто добьют.
Промучившись всю ночь над одним и тем же вопросом, утро Чимин встречал полностью
разбитым и уставшим. Мысль, что другие Белоснежки кончают с собой во время первого
периода взросления, не казалась теперь такой уж дикой. Он сейчас вполне мог понять
их. Загнанные в ловушку собственным организмом, осуждаемые всеми вокруг, без
поддержки и внимания со стороны… Как вообще с этим можно справиться?
Только Чимина все равно пугало будущее. Вдруг им всем надоест с ним возиться, и они
уйдут?
Бэкхён оборвал свой рассказ о том, как какой-то тип врезался в его машину и помял
бока, и они вдвоем с Чимином уставились на директора.
— Доктор Ли разрешил тебе перебраться к Юнги. Он также посчитал, что это хорошая
идея, — произнес Сокджин и зевнул.
— Так будет лучше, да, Чимин-и? — Бэкхён продолжал держать на лице маску бодрости и
хорошего настроения. Разоблачать его не хотелось. То, что он узнал об этом мужчине,
многое изменило.
— Да, — против воли ответил Чимин и выдавил из себя улыбку, чтобы успокоить
старших.
— Я мигом.
— Доктор Ли сказал носить тебе пока натуральные легкие ткани. Сейчас ты ничего не
ощущаешь, но к вечеру твоя чувствительность вернется. Я потом расскажу, какие
лекарства и когда принимать. Но ты должен мне пообещать, что не будешь стесняться и
разденешься, если одежда начнет тебе досаждать, хорошо?
— Да. Я понял.
— Вытягивай руки.
Сокджин сменил больничную кофту на свитер, на ноги натянул носки. Чимин начал уже
злиться на собственную слабость и тело, которое превратилось в бревно. Но он хотя
бы сидеть сегодня мог, хотя и с трудом. Ягодицы периодически ныли.
Настроение при виде коляски упало еще ниже. Кажется, все его плохие мысли
отразились на лице, потому что Сокджин и Бэкхён как-то сразу поникли, замолчали
одновременно.
Но Чимину не нужны были утешения, ему нужно было просто немного времени, чтобы
побыть в одиночестве и успокоиться.
— Чимин-и, ты не должен так расстраиваться. Эй, малыш, — Бэкхён сел перед ним на
корточки, и казалось, он сам едва сдерживает слезы.
Его возмущенная тирада встряхнула их всех. Чимин взял себя в руки и позволил двум
омегам пересадить себя в кресло. Ему не хотелось раздражать альфу, с которым теперь
придется жить, он вообще собирался быть настолько тихим, чтобы его присутствие
осталось незамеченным. Но чем больше становилось расстояние между ними, тем сильнее
начинало ломить кости.
Чимин старался не показывать своей слабости, но был счастлив, когда они спустились
вниз на лифте. Пока Сокджин получал у медсестры за стойкой все необходимые
документы, Бэкхён вывел его из здания и по пандусу спустил на тротуар. Морозный
ветер сразу взлохматил волосы и забрался под свитер, отчего Чимин зябко поежился,
крепче вцепившись в плед на коленках.
Увидев их, Юнги затушил сигарету и открыл заднюю дверь своей старой машины.
— Я сам, — не поднимая головы, тихо произнес Чимин. Собрав все свои силы, он
перебрался с кресла на заднее сиденье.
— Все хорошо? — забрался следом Бэкхён, вновь бросая ему на ноги плед.
— Да.
— Вот и умничка. Твои вещи Джин привезет или вечером сегодня, или завтра утром. Не
переживай, ты справишься, — похлопав его по коленке, преувеличенно бодро произнес
Бэкхён.
— Ты с нами поедешь?
— Нет. Мне нужно отлучиться по делам, но с тобой будет Джин. Вон, кстати, и он
идет. Удачи тебе, малыш, — быстро чмокнув его в лоб, Бэкхён попрощался и вышел из
машины.
Чимин до сих пор ловил голос альфы по крупицам. Он не хотел признаваться даже себе,
но ему понравилось это низкое, хрипловатое звучание.
— Поверю на слово. Вон там аптека, останови, — указал Сокджин на высокое стеклянное
здание с красной вывеской. — Подождите меня, я скоро.
Чимин смотрел на большой пакет с лекарствами и думал о том, сколько денег уже
потратил директор. Как потом вернуть все, что он спустил на него? Та ночь с Минхо и
Чонгуком могла покрыть больничные расходы? В груди неприятно заныло от циничных
размышлений. Он не собирался требовать деньги за ту ночь и был даже рад, что ему
никто их не предлагал, ведь в противном случае это точно сделало бы его шлюхой.
Ехали долго и почти в полной тишине. Благополучные районы центра сменились
кварталами с рынками, уличными палатками и узкими переходами. Чимин в этой части
города не бывал, но местность тут была похожей на ту, где он раньше жил — обычный
район среднего класса с насаженными друг на друга домами и многоэтажками.
Чимин невольно занервничал. Как ему выйти из машины, если он от слабости даже на
ногах не стоит? Ползти? Как стыдно-то!
— Хорошо.
Чимин не успел даже возразить, они оба вышли из машины, и вскоре Юнги открыл дверь
с его стороны. Чимин был так растерян и напуган его приближением, что Юнги при виде
этого весело хмыкнул.
Чимину захотелось стать еще меньше, чем он есть, превратиться в пушинку и улететь.
От запаха альфы у него закружилась голова, а сердце готово было выскочить в любую
секунду. Юнги же уверенно подхватил его под коленями и вынес из машины.
Сокджин открыл перед ними дверь подъезда и пропустил первыми. Юнги, не сбавляя
шага, спокойно поднял его на третий этаж, под самую крышу. Чимину чертовски сильно
хотелось уткнуться носом в шею альфы и прижаться теснее, но он стойко удерживал
себя от подобной глупости, лишь дышал чужим запахом, который обволакивал его с ног
до головы.
Сокджин поставил сумки на пол, достал из кармана связку ключей и открыл дверь. Юнги
пронес Чимина в коридор и, не разуваясь, направился вглубь квартиры. Чимин лишь
бегло осмотрелся в коридоре — холодного синего оттенка обои в полоску, темно-
коричневые полы, зеркало на стене. Все настолько обезличенно и сдержанно, что
ничего и не скажешь о хозяине дома.
В гостиной Юнги аккуратно усадил его на диван и отошел. Настроение сразу стало
сползать вниз, потому что вокруг было столько вещей ЧУЖОГО омеги, что это
невозможно было проигнорировать. Комиксы, книги, учебники, тетрадки, ручки, какие-
то милые игрушки, парочка фотографий, на которых Юнги стоит в обнимку с парнем,
цвет волос которого красивого светло-рыжего оттенка. Этот парень худенький,
изящный, с широкой квадратной улыбкой и настолько очаровательный, светящийся,
словно весь соткан из солнца. Чимин был уверен — это и есть супруг Юнги.
— Доктор Ли сказал, что ты не будешь ничего чувствовать еще пару часов. Но к вечеру
чувствительность повысится. Только до девяти вечера никаких больше уколов, ясно?
— Сокджин посмотрел на альфу, тот кивнул. — Можно будет выпить две таблетки
обезболивающего, — Ким достал из пакета с лекарствами красную коробочку и положил
ее на журнальный столик. — Это сильный препарат, не больше трех таблеток в день
можно принимать. Тут витамины, — на столике появилось еще несколько баночек.
— Мази. Вот это вот, — Сокджин достал ампулу с серебристой жидкостью, — на крайний
случай. Если вдруг начнется течка.
В комнате повисла гнетущая тишина. Чимин смотрел на ампулу, и у него мороз по коже
пробежал. Если сейчас в его состоянии, когда чувствительность и так повышена до
предела, начнется еще и течка… этого, наверное, он уже не переживет. Чимин был
уверен, что остальные тоже так думают.
— Простите. Я не хотел доставлять вам проблем, — все же решился произнести он, пока
Юнги стал собирать лекарства.
— А ваш муж?
— Тэхён?
Юнги неожиданно весело рассмеялся, так искренне и по-настоящему, что у Чимина все
сжалось в груди. Впервые этот альфа проявил какие-то эмоции, кроме раздражения и
безразличия. Боже. У него самая красивая улыбка, которую только довелось Чимину
видеть.
— Это мой сосед, — отсмеявшись, пояснил Юнги. — Уверен, вы найдете общий язык.
— Пока будешь жить здесь, — сообщил Юнги. — Диван раскладывается, так что должно
быть терпимо. Не хочешь прилечь?
— Нет, спасибо. Все в порядке. Если вам нужно куда-то идти, вы идите, я не хочу вас
отвлекать от дел.
— Ладно. Я включу тебе телевизор, — Юнги отыскал пульт на другом конце дивана и
включил плазму на стене. — Если что нужно — зови.
— Спасибо.
Кивнув, альфа вышел из комнаты, и Чимин позволил себе тихо перевести дыхание.
Некоторое время он сохранял неподвижность, прислушиваясь к тихим шагам альфы в
доме, скрипу холодильника, звукам микроволновки. Желудок недовольно забурчал.
На какой по счету серии он погрузился в сон, Чимин точно сказать не мог. Но хорошо
отдохнуть не получилось. Его словно окружали со всех сторон и тыкали маленькими
иголками по всему телу. Неприятные ощущения лишь усиливались, и вязкая полудрема
становилась тягучим болотом, из которого не вылезти. Чимин зашевелился, пытаясь
сбросить с себя эти иголки, но получил в ответ лишь новые страдания — задницу
словно кто-то наждачкой натер, а чувствительный пах назойливо заныл от неприятных
ощущений.
Хватка — будто сжали тисками. Чимин вскрикнул и распахнул глаза. Около дивана на
корточках сидел Юнги. В его глазах можно было утонуть. Чимин и тонул, прыгая с
разбега на самую глубину. Все еще мало соображая, он переместил взгляд ниже, на шею
альфы, и заметил там свежие следы зубов. Своих зубов.
Чимин в ужасе отшатнулся от него и едва не свалился с дивана, но Юнги успел его
перехватить за плечи. Его прошибло холодным потом от нового прикосновения, которое
оказалось настолько сильным, что казалось нереальным. Юнги тут же одернул руки.
Чимин кивнул. У него и выбора не было. Он вспомнил, что Сокджин говорил о том, что
следующий прием лекарств только в девять.
— Ты почти весь день проспал. Ужинать будешь?
— Ясно. В туалет?
Чимин активно замотал головой. Да ему и представить такое неловко! Хорошо хоть,
организм вел себя тихо.
Оставшись один, Чимин кинулся к воде и сделал несколько жадных глотков. Кошмар. Он
укусил альфу? На самом деле? Боже, да что с ним такое происходит?! Простонав в
подушку, Чимин снова почесался. Одежда жутко раздражала, хотелось снять ее, но
присутствие альфы в соседней комнате останавливало. Только минут через двадцать это
уже не казалось таким уж серьезным препятствием, потому что трение одежды о кожу
ощущалось безумно остро, словно не ткань прикасается, а рой ос, огромное количество
маленьких, жалящих ос, которые кусают и кусают. Стало уже не до мыслей об альфе и
правилах приличия. На лбу появилась испарина, и никак не получалось устроиться на
диване с меньшим дискомфортом. Даже прикосновение щеки к подушке он не мог вынести.
Сидеть тоже было больно, его словно задницей в кипяток опускали.
Часы показывали только начало седьмого, и это уже начинало пугать. Он сможет
выдержать так долго? Хотелось свернуться в комочек и заскулить. Он чувствовал
запах, который мог помочь, но был слишком далеко.
Спустя еще час Чимин уже был готов ползти к альфе и умолять об уколе. Но Юнги сам
пришел проверить его.
Явное преуменьшение. Потому что Чимин чувствовал себя более чем просто «паршиво».
— М-можно мне сделать укол? — попросил он, обхватывая себя руками и снова отпуская.
— Нет. Раньше девяти сделаем — потом будешь ночью мучиться, — ровно ответил Юнги.
Он выглядел так, словно ему плевать на состояние навязанного ему гостя. Ни жалости,
ни сочувствия на его лице невозможно найти.
— Мне плохо.
Чимин едва не заплакал от слабости и желания почувствовать хоть немного ласки. Вся
его сущность тянулась к альфе — вдохнуть его запах, успокоить нервы, унять
противный зуд, побыть хоть немного в нежных объятиях. Но Юнги был холодной глыбой
льда и стоял так далеко.
Чимин зло фыркнул и утер все же одиноко скользнувшую слезу. Да что за размазня он,
в самом-то деле! Не может потерпеть и пары часов! Жалкий хлюпик!
Чертова одежда буквально восставала против него. Нижнее белье решило его прикончить
и лишить всего, что там между ног? Чимин не выдержал и, запустив руку в штаны, чуть
оттянул их, чтобы ткань не прикасалась к коже. Легче стало ненамного, потому что
давление на руку усилилось.
— У него, блять, обостренная чувствительность, как ему может стать лучше? — донесся
из коридора глухой голос Юнги. — Я уже сказал ему об этом. Как ты себе это
представляешь? Мне насильно его раздевать?
Чимин хотел, чтобы альфа вернулся. Хотя бы рядом постоял, потому что его близость
хоть и не избавляла от страданий, но дарила спокойствие, и становилось не так
страшно.
Юнги вернулся к нему спустя минут пять — хмурый и еще более мрачный.
— Джин сказал, чтобы я отнес тебя в свою спальню. Там мой запах сильнее. Ты сам
встать сможешь?
Чимин честно попытался, он приложил все силы, чтобы подняться, но колени дрожали,
как у маленького жеребенка, едва вставшего на ноги. Юнги не стал смотреть на жалкие
попытки, подошел ближе и снова подхватил на руки. Чимин на автомате дернулся от
рук, потому что больно.
Он отнес его в соседнюю комнату. И первое, что уловил Чимин, — запах. Тут правда
все было пропитано запахом альфы. Прохладным, сильным, но не назойливым, а мягким,
обволакивающим.
Он надел наушники и, словно забыв о том, что в комнате есть кто-то еще,
сосредоточенно уставился в экран.
Чимин как можно тише зарылся носом в подушку и едва не застонал от облегчения.
Запах был головокружительно приятный! Очумело наслаждаясь прохладой, Чимин на время
забыл обо всем, он дышал чужим запахом, сминая подушку в руках. И со стороны это,
наверное, выглядело ужасно ненормально, но Юнги, как и обещал, не смотрел в его
сторону, поэтому Чимин позволил себе побыть чуть-чуть сумасшедшим и немножко
счастливым.
Он не хотел думать о том, почему так реагирует на запах. Ему становилось легче, и
уже не так раздражала одежда. Хотя от нее чертовски сильно хотелось избавиться.
Чимин решился стянуть носки и, немного полежав, осмелился снять и рубашку. Ох, как
же стало здорово!
Измотанный пыткой организм вскоре снова толкнул его в объятия Морфея. Во сне ему
становилось снова хуже, но потом запах усиливался и безмятежность возвращалась.
Чимин находился между сном и явью, когда услышал мягкий смешок рядом.
Чимин открыл глаза и натолкнулся взглядом на Сокджина, что сидел на краю кровати, и
смеющуюся улыбку Юнги.
— Все хорошо.
— Нет. Я… укусил его, — понизив голос до шепота, сообщил Чимин. Наверное, он все
еще не отошел от сна, раз выпалил такое. Но ему так отчаянно хотелось хоть с кем-то
поделиться теми странностями, что происходят с ним, а Сокджин вел себя так
доброжелательно и заботливо, что слова сами сорвались с языка.
— Я не хотел. Оно само получилось, так неожиданно, — попытался убедить его Чимин.
Он ведь не какой-то там извращенец, бросающийся на альф!
— Доктор Ли сказал, что сон — это хорошо. Распакуй сумки, что я принес. Там
контейнер синий. Я бульон сварил дома, разогрей его, — отдал Сокджин новое
распоряжение, отсылая Юнги, после того как забрал лекарства.
Когда они снова остались одни, Сокджин сделал Чимину укол в руку.
— Вот и все. Сейчас ощущения притупятся, и тебя, возможно, снова начнет клонить в
сон.
— Я…
Не волноваться? Как? Если его сейчас отдадут дяде — он будет умирать там долго и
мучительно! Он не хотел так. Только не туда.
— Послушай. Мне пришлось задействовать кое-какие связи. В общем, его лишили прав на
тебя, и с сегодняшнего дня официально я стал твоим опекуном.
— Мне не нужно возвращаться к дяде? — шокированно спросил он. Это все, что его
интересовало.
— Больше нет.
— Мне… мне теперь нужно будет работать у вас? — тихо спросил он. Его бросало из
крайности в крайность. То все виделось в розовом цвете, где у него появилась новая
семья, которая к нему хорошо относится, то все рушилось в черный — где он мог стать
лишь очередной шлюхой в популярном борделе для альф.
— Что? О боже, нет, конечно! О чем ты подумал?! — возмутился Сокджин. — Ноги твоей
больше не будет в борделе!
Чимин натянул одеяло выше и с любопытством смотрел на этих двоих. Сокджин был
старше Юнги, но вели они себя как старые хорошие друзья, которые с легкостью могут
подшучивать друг над другом.
— Прекрати.
— Шуга!
— Я понимаю, что для тебя все неожиданно и слишком быстро, — начал Сокджин снова.
— И я — самая неподходящая кандидатура на роль опекуна, но выбора у нас особого не
было. Надо было решать вопрос с твоим дядей, иначе бы тебя забрали. Когда тебе
станет легче, ты можешь переехать ко мне.
От этих слов внутри что-то сжималось, но Чимин боялся поверить в них. К нему никто
в жизни не относился хорошо. А руки к нему протягивали лишь затем, чтобы ударить.
Сокджин больше не говорил на смущающую их обоих тему, вместо этого он рассказал
немного о себе.
Ему оказалось тридцать два года. Бордель принадлежал его отцу, который шесть лет
назад погиб в автокатастрофе. С тех пор Сокджин занялся семейным бизнесом. Он не
испытывал никакого смущения оттого, что продает секс, словно это было в порядке
вещей — заниматься проституцией. Кроме борделя у Сокджина, оказывается, был свой
ресторан и сеть бутиков в Каннаме. А еще дом на Чеджу, о котором он рассказывал с
особым трепетом. Чимин с интересом слушал о море и солнечном пляже, об экзотических
птицах и о занятиях серфингом.
— Правда?
— Да. Вот как тебе лучше станет, так и поедем, идет? Только ты должен пообещать
мне, что не будешь делать глупостей в этот сложный для тебя сейчас период и станешь
делиться со мной своими проблемами. Обещаешь?
Сокджин протянул ему мизинец, и Чимин впервые с кем-то скрепил обещание. Это было
незнакомое, теплое чувство.
— Тогда договорились.
— Ты у меня остаешься?
— Спи уж здесь, а то твой новоиспеченный отец будет гундеть мне на ухо о манерах, —
хмыкнул Юнги, забирая из шкафа второе одеяло.
— Пошел ты, цветной, — беззлобно отмахнулся от него Юнги. — Джун передавал тебе
привет.
— Я позвоню ему.
Чимину снилось, что ему заживо снимают кожу, раздирают до крови и бросают в кипящую
жижу. Он кричал, отбиваясь от непонятных жутких монстров, которые охватывали все
его тело, но ничего не мог сделать, никак не мог выбраться из своего кошмара.
Сквозь какую-то пелену дурмана он слышал паникующий голос Сокджина, а позже снова
все тело стало сводить судорогой. Влажно. Чимин как со стороны услышал свой всхлип,
жалкий, отчаянный, наполненный страхом. Он не мог соображать и не понимал, что с
ним происходит, — в голове словно дым, ничего не разобрать.
Скрип двери и запах, от которого все узлом сворачивается внизу живота. Тянет,
жжется, и дышать становится нечем.
Чимин хотел и сам попросить. Ему нужно было что-то от альфы, настолько нужно, что
он готов был за это умереть.
— Прекрати паниковать и включи мозги! Секс его сейчас просто убьет. Джин, мать
твою, возьми лекарство и прекрати реветь, я не могу подойти ближе!
Чимин снова застонал от накатывающей и усиливающейся боли. Ее было так много, что
хотелось умереть. Он не мог это терпеть, слишком жутко, лишь отголоски запаха альфы
не давали ему сойти с ума окончательно. Но потом его снова схватили за руку, и все
стало хуже. Он закричал, дернувшись в сторону, перед глазами поплыло.
— Чимин-а, малыш, ну потерпи немного. Потерпи. Тебе нужно сделать укол. Будет
легче, — дрожащим голосом уговаривал его Сокджин.
Чимин чувствовал собственное тело, буквально каждую горящую огнем клеточку, жар
между ягодиц и ноющую, ненормальную боль в паху.
Он слышал, как Сокджин что-то шептал рядом, слышал, как раздался звонок в дверь,
чьи-то незнакомые голоса, а потом запах двух альф.
— Нас-то что вызывали, когда в доме альфа есть, — второй доктор звучал более
гнусаво. — Ладно. Подождите снаружи.
— Но…
— Я тоже. Ладно, парень, давай, раздевайся, — обратился тот, что был выше.
Чимин сжался, исподлобья смотря на альф. Он не хотел, чтобы его касались. Нет!
— Сейчас мы тебе поможем, — потянулся альфа к его штанам. Чимин зашипел на них в
ответ. Нет. Они не должны были его трогать. Чужой альфа.
— Да не дергайся ты! Джи, помоги!
Рук стало слишком много, от этого в голове словно что-то начало лопаться. Чимин
брыкался и отбивался, но не смог совладать с альфами. Они стащили с него остатки
белья.
— Да успокойся, черт тебя возьми! — ударил его один из альф по щеке. — Дикий какой-
то. Обычно в течку омеги к альфе тянутся, а этот какой-то неправильный.
Чимин чувствовал, как его схватили за запястье, как трогали за ноги. Он задыхался
от всех этих прикосновений, они пугали его до безумия, а сопротивление лишь
усиливало давление. Слезы текли, уже не переставая, и от них тоже было больно.
— Уймись. — Грубо зафиксировав бедра, альфа пальцем надавил ему между ягодиц.
У Чимина перед глазами круги поплыли от пробившей его насквозь боли. Он заорал так
громко, что сорвал голос, но продолжил брыкаться и звать единственного человека,
имя которого всплыло в голове. Юнги. И в следующий же момент руки, державшие его,
исчезли, а комнату заполнил знакомый запах.
Чимин боялся открыть глаза. Ему было так плохо, что хотелось, не переставая,
скулить.
— Все, зайка, они ушли. Ушли. Никто тебя больше не тронет, — уговаривал Сокджин
дрожащим голосом. Со стороны прихожей снова раздался шум, хлопок двери и шаги альфы
в коридоре. — Юнги, что же нам делать-то? — всхлипнул старший омега.
— Отойди, — Юнги подошел ближе к кровати. Его запах накрыл спасительной прохладой,
отгоняя на мгновение жалящие ощущения. Чимин потянулся к нему, ближе к источнику
запаха. — Ну давай, котенок, помурлыкай для меня.
Чимин не понимал ничего из того, что ему говорили, он полз на запах, который манил
и обещал спасение. Юнги оказался совсем близко, на кровати, и Чимин не выдержал —
уткнулся носом ему в шею и жадно задышал. Это было так хорошо, что эмоции
невозможно было удержать в себе. Чимин не был уверен в том, что именно он пытался
сказать, но звуки, исходившие из горла, были какими-то странными.
— Вот так, малыш. Иди сюда, — похвалил его Юнги, не трогая руками, вообще никак не
прикасаясь.
Чимин подполз к нему ближе, краем сознания уловив, что они остались одни. Запах
альфы сносил ему голову, но возбуждение лишь усиливалось.
— Больно, — хныкнул он в шею альфы, не зная, что сделать, чтобы стало легче. Это
все сводило его с ума.
— Я не могу прикоснуться к тебе там, будет только хуже, — прошептал Юнги. Его голос
обволакивал, проникал в затуманенный мозг и облегчал боль. Чимин слушал бы этот
голос вечно, если бы не жуткие ощущения в заднице. — Ты меня понимаешь?
Нет. Чимин не хотел ничего понимать. Он хотел альфу, с которым чувствовал себя в
безопасности, хотел сделать его своим, чтобы никто больше к нему не смог подойти.
Чимин недовольно заскулил, но от шеи альфы отстал. Вместо этого перехватил губами
его пальцы и прикусил несильно, слыша в ответ приятный низкий смех. Плавая в вязком
состоянии, Чимин слепо шел за инстинктами, которые требовали угодить альфе. А Юнги,
кажется, не злился на него, и это приносило удовольствие. Чимин снова прильнул к
боку альфы, но этого было мало, и он полностью забрался на парня, застонав от
приятных ощущений. Ему хотелось просочиться в каждую клеточку Юнги, испить его до
последней капли.
Чимин поцеловал его ключицы, поднялся выше, лизнул шею, почему-то еще помня, что
ставить метку нельзя. Юнги дышал нервно, сорванно, и хотелось ловить каждый его
вздох, поэтому Чимин и потянулся к его губам, вжался сильнее и потерся о тело
альфы. Давление оказалось приятным.
Ох, это и правда оказалось хорошо. Юнги ласково погладил его по спине, и от этих
ощущений, почти невесомых, стало еще лучше. Жар теперь был другим, он не убивал, а
разжигал внутри незнакомые чувства.
— Тихо, тихо. Все хорошо, с тобой все в порядке, — нежно обнимая его за плечи,
успокаивал альфа. — Сейчас станет лучше.
Чимин доверчиво снова повел носом по шее, коснулся мягко губами. Ему нравилось
слышать дыхание альфы, чуть сбившееся, тяжелое, нравилось нюхать его, чувствуя, как
Юнги гладит по спине и чуть-чуть ниже, удерживая опасную грань между удовольствием
и болью.
— Нет. И не надо меня раздевать, — усмехнулся Юнги, отцепляя его руки от своей
кофты.
Чимин довольно выполнил приказ, ожидая новой порции удовольствия. И ему не пришлось
томиться в ожидании. Юнги неожиданно оказался над ним, удерживая вес на руках и
никак не соприкасаясь телами. Чимину это нравилось, он замутненным взглядом
любовался красивым лицом альфы и безропотно лежал.
— Хороший мальчик, — с улыбкой похвалил Юнги, коснувшись кончика его носа своим.
Чимин вспыхнул весь от невинного касания, в паху жутко заныло, и он потянулся
руками вниз. — Нет. Не трогай себя там. Будет хуже.
— Но…
Чимин не мог терпеть, ему сложно было лежать неподвижно, казалось, у него скоро от
новой вспышки возбуждения пар из ушей пойдет. Поэтому он просто выгнулся навстречу,
обхватил ногами альфу и прижался к его паху своим. Потрясенно выдохнув, он
потянулся к ширинке альфы.
Чимину было плевать на «нельзя». Ему нужно, ему так нужен альфа, что он
окончательно дурел.
— Ох, блять. Я же не железный, малыш, — выдохнул Юнги ему на ухо, когда Чимин, не
справившись с пуговицей, стал трогать его член через ткань.
Чимин заерзал, заставил Юнги перевернуться и снова залез на него, потерся всем
телом. Дурея от происходящего, он лишь краем сознания слышал слабый стон альфы.
Все, что его занимало, — это собственное возбуждение и возможность унять бешеное
напряжение внутри с помощью альфы. Но теперь он знал, что делать.
Чимин просыпался медленно, осторожно выбираясь из пелены тумана под настойчивый гул
в голове. Сухость в горле была адской, но на фоне ощущений выжатого досуха
организма она казалась мелочью. Каждая мышца жалобно заныла, стоило только
пошевелиться, будто он несколько дней таскал мешки с рисом килограмм так за
пятьдесят.
В памяти одно за другим всплывали события прошедших дней. Сколько этих самых дней
прошло, Чимин не представлял, но того, что он вспомнил, хватило бы для сердечного
приступа.
Сердце сделало короткий кульбит. Чимин крепко зажмурился. Как ему теперь вообще
голову поднять?!
Чимин только осознал, что лежит абсолютно голый рядом с мужчиной, грязный и липкий
от семени и пота. Всю глубину стыда было не выразить ничем. Юнги тяжело вздохнул и,
подтянув край одеяла, прикрыл им его по пояс.
В дверь постучались.
В спальню неуверенно вошел Сокджин. Чимину хотелось провалиться под кровать. После
прошедших дней Сокджин точно вернет его дяде. Лучше было бы умереть.
— Близко. Ты в порядке?
— Я почти четыре дня провел с течным омегой, которого нельзя трахнуть. О каком
порядке ты говоришь? — пробурчал альфа, поднимаясь. — Я хочу жрать, спать и в душ.
И желательно все сразу.
— Но…
— Твой малыш очухался. Эй, подай признаки жизни, а то твоя новая мамочка из меня
душу вытянет, — Юнги несильно толкнул его пальцем в плечо, но Чимин замотал
головой, отказываясь открывать глаза и сталкиваться с реальностью.
— Чимин-а, ты как? — присел на кровать Сокджин. — Тебе все еще плохо? Позвать Шугу
обратно?
— Не надо. Тут нечего стыдиться, малыш. Все мы в течку немного безумные, на это не
нужно обращать внимания, инстинктам трудно противостоять, — Сокджин говорил так
мягко и ласково, что Чимин не выдержал — нерешительно поднял глаза и взглянул на
омегу. Ему было непросто поверить в то, что Сокджин не злится на него и не морщится
в отвращении.
Чимин приподнялся, закутываясь в одеяло, и пожал плечами. Кожа все еще немного
горела от соприкосновения с тканью, но это не было уже таким раздирающим и
нервирующим, как раньше.
— Доктор Ли вернулся из командировки, он обещал сегодня заехать. Пить хочешь?
— Да.
Сокджин протянул ему стакан воды. Чимин жадно все выхлебал и снова бросил
осторожный взгляд на мужчину. Точно не злится? Почему он так спокоен? Он не
откажется от него или просто не знает, как сказать об этом?
Чимин попробовал подняться. Его немного шатало, но в целом он уже стоял на ногах.
Хоть что-то.
Сокджин, как будто ничего и не произошло, отвел его в ванную комнату, которая
успела освободиться, и помог принять душ. Было неловко и немного больно от мочалки
и воды, но Чимин стойко это перенес, тем более Сокджин был очень осторожен и
аккуратен. Все его движения не несли за собой никакого тайного подтекста, а
прикосновения были родительски заботливыми. Чимин даже немного наслаждался этим,
чувствуя себя маленьким ребенком. Даже когда ему было четыре, мать никогда не
возилась с ним.
После душа Сокджин дал ему белый халат, который приятно пах Юнги, и снова отвел в
спальню, где сменил все постельное белье. Уложив его в кровать, Сокджин принес суп
из водорослей, яичные роллы и много мяса с рисом. У Чимина проснулся зверский
аппетит, и он без раздумий набросился на еду. Сокджин был все это время рядом,
пододвигая еду ближе.
Протолкнув в желудок большую ложку риса, Чимин бросил взгляд на дверь. Наверное,
раз в десятый за последнюю минуту.
Чимин поерзал на месте, чувствуя, как становится влажно между ягодиц. Это
нормально? Легкий зуд смущал.
Аппетит пропал разом. Чимин помнил, как приезжали альфы из скорой. Он едва усидел
на месте — так сильно хотелось спрятаться где-нибудь. Юнги спит уже? Он услышит,
если его позвать?
Чимин чертыхнулся и отругал сам себя. Ну что он как маленький! Юнги уж точно не до
него. Он теперь, наверное, будет избегать его, считая за сумасшедшего. Еще бы.
После того, что было в этой спальне, Чимин бы вообще сам себя в психушку сдал или
отправил за решетку за домогательства. Стыдно даже вспоминать об этом!
— Здравствуйте.
— Если можно, откройте окно, пожалуйста, — сразу попросил мужчина, поморщив нос.
— Судя по запаху, все не так плохо, — улыбнулся доктор Ли, проходя вперед. — Как
дела, Чимин?
— Хорошо, — натягивая рукава халата ниже, Чимин оставил неприкрытыми лишь кончики
пальцев.
— Да, — ответил за него Сокджин. — Как только у него начался жар, мы вкололи ему
«Бурмистан».
— Они лишь напугали его, — сурово сведя брови к переносице, произнес Сокджин.
Казалось, появись сейчас эти альфы, он бы набросился на них с кулаками.
— Вы знаете, это просто поразительно. Ваш альфа умудрился провести течного омегу с
обострившимся восприятием буквально по грани. Если бы не его действия, Чимина
пришлось бы откачивать в реанимационном отделении с последующими неврологическими
расстройствами.
Чимин заметил, как поежился Сокджин. Ему и самому стало страшно. Все могло
закончиться окончательной инвалидностью? Он бы стал овощем с бегущими слюнями?
— Мало кто догадался бы, что полноценный сексуальный контакт мог навредить.
Скажите, откуда господин Мин так много знает о Белоснежках?
Чимин не ожидал подобного. Юнги уже встречал Белоснежку? Кто это был? Они
встречались? Целовались? Спали вместе?
Чимин не хотел об этом думать, но мысли причиняли ему боль. Он никогда никого не
ревновал, но сейчас ненавидел другого Белоснежку всей душой.
Чимин бросил на него раздраженный взгляд. Мужчину захотелось ударить, а потом найти
эту тварь Белоснежку и оторвать ему голову.
— У него же это пройдет, да? — с надеждой спросил Сокджин. — Он чуть мне руку не
откусил, когда я вчера зашел проверить их с Юнги.
— Не больно?
— Немного.
— Да. И Чимин с этим справится, верно? — Взгляд доктора был спокойным и безобидным.
— Можем позвать господина Мина, если тебе с ним легче.
Чимин замотал головой. Хватит. Пора было уже брать себя в руки. Тем более рядом был
Сокджин. Он не позволит случиться чему-то плохому.
Чимин с трудом подавил желание оторвать мужчине руку, когда тот отодвинул полы
халата в сторону и прикоснулся к его правому соску. Ощущение оказалось неожиданно
сильным, Чимин выдохнул сквозь стиснутые зубы и посмотрел на доктора исподлобья.
Чимин вспомнил, как в череде безумных ночей Юнги лизнул его соски. Это было
настолько ошеломляюще ярко, что Чимин позже сам напрашивался на ласку, буквально
заставляя альфу взять в рот. Горячее движение языка и легкий укус привели его к
крышесносному оргазму. Юнги все время умудрялся балансировать между настоящей болью
и удовольствием.
— В паху нет болезненных ощущений? — отвлек его вопросом доктор Ли. Чимин не знал,
как ответить. Ему становилось не по себе даже оттого, что на его член сейчас
смотрят. — Ноет немного?
— Да.
— Нижнее белье пока лучше избегать. Я принес с собой специальную одежду, — мужчина
достал из дипломата упакованную черную ткань. — Это особая ткань для чувствительной
кожи. Наденешь ее. В ней будет не так больно. А теперь повернись набок. Я возьму
мазок.
— Все. Теперь можешь отдыхать. Думаю, дня через три-четыре вы можете прийти ко мне
на прием, а там посмотрим.
— Не за что. Пускай больше кушает и меньше волнуется. Сейчас самое главное — это
отдых и никакого сильного раздражения. Лучше вообще пока надеть только специальную
одежду, которую я вам оставил.
После всех наставлений доктор оставил еще целый список лекарств, которые нужно было
принимать, а потом, наконец, ушел. Чимин вытащил руки из халата и почесался. Одежда
и правда доставляла жуткие неудобства.
— Это специальная ткань, она очень мягкая, попробуй, — уговаривал его Сокджин.
— Нет.
— Тебя никто в этом не увидит. Юнги сюда не зайдет без разрешения, а тебе будет
легче. Я уверен, что твоя попа тебе спасибо сейчас не говорит.
О да. Ягодицы вспыхивали огнем при малейшем движении, словно там остались глубокие
рубцы от порки. Но их не должно быть, Чимин трогал рукой, там вроде бы только
припухлость, ничего такого страшного, крови нет.
— Не упрямься. Я понимаю, что тебе сложно, но тут нет ничего постыдного, это
медицинское белье, Чимин. Надень его, пожалуйста, ради меня.
— Удобно?
— Да.
Сокджин еще немного посидел с ним, сделал ему вкусный витаминный коктейль с
фруктами и заставил все выпить. На работу он ушел после обеда, оставив ему телефон
и попросив звонить, если станет плохо, а также звать Юнги при малейших признаках
ухудшения самочувствия.
Оставшись наедине с самим собой, Чимин снова потрогал ткань широких шорт, которые
были похожи на юбку. Он никак не мог привыкнуть к этим ощущениям. Даже покатался по
кровати, радуясь тому, что кожу больше не саднит.
Когда часы показывали начало пятого, Чимин услышал из коридора незнакомый низкий
голос.
— Я дома!
— Нельзя.
— Отвянь.
— Я тебе уже говорил об этом, Тэ. Займись своими делами и не лезь к нему.
Голоса вскоре затихли. Но через некоторое время дверь тихо скрипнула, и в проеме
показалась рыжая макушка.
— Можно? — уже войдя в спальню, спросил парень. — Меня зовут Ким Тэхён. Я сосед
Юнги-хёна.
— Чимин.
Больше и добавить было нечего. Потому что он — никто, и оказался в этой квартире
чисто случайно.
— Рад знакомству, — Тэхён протянул руку и, не успел Чимин сделать ответный жест,
быстро отдернул ее. — Ой, прости. Я чуть не забыл. Мне сказали, что к тебе нельзя
пока прикасаться. Ты и правда блондин. Круто. Ты красивый.
— Что?
— Хён никогда не приводил омег домой. Да я его даже не видел ни с кем, а тут ты, и
вы… эм… вместе столько дней проводите. Мне очень хотелось посмотреть на того, кто
украл сердце хёна.
— Эм… да.
Тэхён стал рассказывать о том, как приехал из Тэгу в Сеул, мечтая стать айдолом,
как на вокзале у него украли все деньги, как он провел ночь в полицейском участке и
как его потом забирал оттуда Юнги. Оказалось, что Мин тоже из Тэгу и его бабушка
знакома с бабушкой Тэхёна, которая и уговорила парня присматривать за внуком.
Чимин за десять минут узнал почти всю историю жизни Тэхёна. Парень оказался
болтливым и откровенным, как-то умудрившись за столь короткое время перейти из
категории «незнакомец» в «друг». С ним было на удивление просто и комфортно, обычно
Чимин таким похвастаться не мог. Чем старше он становился, тем тяжелее ему было с
людьми, но Тэхён заражал своим дружелюбием и подкупал тем, что разговаривал с ним,
как с брюнетом, словно и не стояло между ними отвратительного слова «Белоснежка».
Тэхён говорил за двоих, словно чувствовал, что Чимину нужно время освоиться в
обществе нового человека. Он будто и не замечал молчаливости своего собеседника,
лишь изредка задавал незначительные вопросы и снова продолжал рассказывать забавные
случаи своего переезда в Сеул. Чимину нравилось слушать парня, который отвлекал его
от неприятных ощущений в теле, но внезапно все изменилось.
Неожиданная волна судороги свела ноги и руки, покрывая его иголками. Чимин резко
выдохнул, завалившись набок.
— Чимин! — Тэхён испуганно вскочил со стула и бросился к нему. — Что такое? Тебе
плохо?
От его прикосновений стало в сотни раз хуже. Хватка казалась такой сильной, что
перед глазами поплыли цветные круги. Тэхён что-то кричал, дергал его за плечо,
пытаясь привести в себя, но делал ситуацию еще плачевнее. Дышать стало тяжело, а
боль скручивала в тугой узел.
У него так сильно заныло в паху и в сосках, будто кто-то навесил на него гири в сто
килограмм. Тэхён, наконец, оставил его в покое и выбежал из комнаты, крича своего
соседа.
— Там… там Чимин… ему плохо стало внезапно. Я не трогал его, он просто завалился
набок неожиданно и стал задыхаться, — испуганно затараторил Тэхён вернувшемуся
Юнги.
Кажется, тот понял не сразу. Но Чимин не винил его, он был благодарен и тому, что
есть. Что Юнги отлучился ненадолго, что вернулся.
— Но…
— Блять. Я забыл про тебя, — виновато произнес Юнги и чуть тише, словно
оправдываясь, добавил: — Сигареты закончились.
— Тебе достаточно моего присутствия или нужно что-то еще? — спустя минуту спросил
Юнги.
— Все хорошо, — дрожа, как в лихорадке, шепотом ответил Чимин. Он так и лежал,
свернувшись на краю кровати.
— Оно и видно. Мы это уже проходили. Я не могу трогать тебя, но это не значит, что
ты не можешь трогать меня, — произнес Юнги серьезным, спокойным тоном.
Больше всего Чимину хотелось сейчас поцеловать его. У него горели губы от того,
насколько сильным было это желание. Но не мог же он вот так просто воплотить
подобное! Сейчас мозг не был затуманен течкой, но ее последствия до сих пор будили
совсем непристойные мысли, от которых становилось стыдно и неудобно.
Чимин отказывался в это верить. Он не животное, чтобы так вести себя, он не станет
набрасываться на альфу, как обезумевшая самка. Он — мужчина, пускай и омега, но
мужчина, который может потерпеть и переждать. Но внутренний голос ехидно напоминал
о том, как он стонал и заползал на альфу совсем недавно.
— Собираешься терпеть? — спросил Юнги. Лучше бы он молчал. От его голоса внутри все
сжималось, а между ног начинало так сильно пульсировать, что приходилось стискивать
зубы, чтобы не застонать от неприятных ощущений.
— Мне вообще-то фиолетово, но тебе должны были сказать о том, чем это может
закончиться.
Чимин не знал, с чего ему начать, поэтому лишь немного сдвинул руку в сторону
альфы, ближе к его пальцам. Юнги ничего не предпринимал в ответ, размеренно,
спокойно дышал и ждал. Казалось, его совсем не волнует то, что рядом с ним
находится течный омега. Чимин подумал о том, что он совсем бракованный какой-то. Он
слышал в школе, что альфы теряют голову, если чуют рядом течного омегу. Юнги же
оставался собой, и Чимину от этого почему-то было немного горько.
Чимину это казалось очевидным, поэтому он промолчал. Смотрел на пальцы альфы, такие
аристократически изящные, и молчал.
— Значит, я вам интересен? — Чимин поднял глаза и только тогда сообразил, что
умудрился ляпнуть. — Ох, простите, я не…
— Ты милый.
— Выкинь дурь из головы и иди сюда, — Юнги похлопал по матрасу рядом с собой,
— пока тебе не стало еще хуже.
Чимин придвинулся и сразу уткнулся носом в плечо альфы, вдыхая его запах. Блаженное
тепло разливалось по телу успокаивающими волнами. Но этого было мало. Слишком мало.
Чимин медленно поднял голову и взглянул на альфу. Юнги смотрел на него в ответ без
осуждения и неприязни, его взгляд упал на губы, и Чимин не выдержал — облизнулся и
потянулся за поцелуем.
У Юнги стояло.
Чимин нервно сглотнул. Он теперь не был уверен в том, что память не подводит. Его
это все немного пугало, словно они в первый раз так близко, словно ничего и не
было. Чимин терялся в собственных желаниях, они казались ему неправильными, дикими,
и он убеждал себя, что ему совсем не хочется сейчас потрогать альфу… там.
Но Юнги, смотря ему в лицо, неожиданно протолкнул колено между его сведенных ног.
Чимин рвано выдохнул. Сейчас все воспринималось острее, чем раньше, но память
подсказывала — они уже делали это, не стоит бояться. И альфа ведь разрешил трогать
себя, он ничего не говорил о том, что его нельзя трогать там.
Чимин снова облизал пересохшие губы, от потемневшего взгляда Юнги у него сильнее
бухало сердце, потели ладони и стояло железно, до звона в ушах. Он ведь может
сейчас опустить руки между их телами и потрогать?
— Хочешь сделать это? — Юнги чуть отодвинулся и невесомо погладил его пах, провел
пальцами по члену через ткань специальных шорт.
Чимин прикусил губу, но не сумел сдержать развратный стон. Юнги повторил свой
маневр, прикасаясь так осторожно, едва-едва, но так нужно, правильно, что дыхание
сбивается вмиг.
Чимин не совсем понимал, что хочет от него альфа. У него голова кругом шла, и что-
то ныло внутри, просило большего. На голых инстинктах он вильнул бедрами и
толкнулся в ладонь, прижался теснее, но и этого было недостаточно. Он хотел
чувствовать альфу. Всего, целиком. Касаться его, целовать, трогать, ощущать его
каждой клеткой. Он потянулся к Юнги в ответ, скользнул пальцами по его члену через
ткань джинсов и жалобно хныкнул ему в рот. Недостаточно.
Одежда бесила. Чимин, не удержавшись, резко потянулся к кофте альфы, чтобы снять ее
к черту. Он забрался на Юнги, оседлав его бедра, и стал тянуть рубашку вверх, дурея
от вида обнаженного пресса, но его неожиданно остановили.
— Эй, успокойся, тише, — перехватив запястье, Юнги не дал ему раздеть себя.
— Нельзя.
— Почему? — смотря на него шальным взглядом, Чимин искренне не понимал, почему ему
не дают то, что так нужно.
Чимин слышал, но не понимал. От вида альфы под ним его мозг ломался, отказываясь
работать адекватно, подстрекая сделать что-то ненормальное, особенно когда взгляд
Юнги наполнялся бездонной, глубокой чернотой. Чимин пытался медленно дышать, но
взбесившееся сердце отказывалось реагировать нормально. Потому что Юнги красивый до
мурашек, волшебный, а его пальцы творят что-то нереальное.
Чимин склонился над ним, упираясь дрожащими руками в подушку, заключая Юнги в свой
плен, доверился снова без оглядки и получил в ответ море удовольствия.
Юнги знал, что нужно делать. И делал. Ласкал через ткань — то мучительно медленно,
то слишком быстро, но так правильно, что Чимин превращался в желе, забывая даже
себя. Все, что для него существовало, — это пальцы Юнги и его губы, невесомые
поцелуи в шею, его дыхание — сорванное, горячее.
Юнги умел дарить наслаждение, так мастерски, словно обучался этому специально.
Каждый раз с ним — как полет в космос.
Чимин сам от себя не ожидал, что будет настолько шумным и несдержанным, что может
так стонать и двигаться на парне, имитируя то, чего им обоим жутко не хватало. В
этот раз он не собирался улетать в одиночку. Ему нужен был Юнги. Нужны были
сорванные, откровенные стоны Юнги. Его удовольствие. И Чимину удалось добиться
этого, когда он всем телом прижался к альфе, тесно, близко, доводя обоих до срыва.
Юнги старался не трогать его руками, но в конце не удержался и все же до боли
стиснул ягодицы, вжимая в себя, выгибаясь и кончая.
Чимину плевать было на боль — видя, как подрагивают ресницы альфы в такт частому
дыханию, он немножко гордился собой. Юнги понравилось. С ним.
В шортах было липко и влажно, но навалившаяся после оргазма слабость путала все
мысли. Юнги не прогонял его, а Чимин не спешил уйти. Ему было так хорошо на альфе,
что ни о чем другом и думать не хотелось.
Сейчас же Чимин чувствовал себя бодрым и здоровым, что было крайне удивительно
после стольких дней непрерывного прессинга со стороны своего же организма. И если
бы не жажда, все было бы отлично.
За окном царила глубокая ночь, и Чимин рассчитывал на то, что в квартире в такой
час все спят. Поэтому он все же решился высунуться из спальни и поискать стакан
воды. В доме, как и предполагалось, было тихо и темно.
Чимин, бесшумно ступая босыми ногами по полу, стал пробираться на кухню. Ему без
проблем удалось добраться до места. Так же воровато оглядываясь, Чимин быстро
отыскал взглядом графин с водой и бокал. Налив себе, он почти залпом осушил первый
бокал и налил второй, но выпить его не успел. Неожиданно включился свет, и Чимин
почувствовал себя настоящим преступником, которого поймали на месте преступления.
Он замер испуганно, не зная, куда бежать и что говорить.
Чимин нервно сглотнул и уже собрался извиняться за то, что хозяйничает на чужой
кухне, но альфа его перебил.
Он выглядел таким сонным, растрепанным и милым, что у Чимина дар речи пропал,
поэтому омега просто кивнул.
— Еще бы, — хмыкнул Юнги, откручивая крышку. — Ты весь день продрых. Голодный?
Чимин отрицательно мотнул головой, но желудок выдал его с головой, противно и так
не вовремя заурчав. Юнги издал короткий смешок.
Чимин не хотел быть здесь. Находиться рядом с альфой после всего, что было в
спальне, было чертовски неловко. Но Чимин и правда жутко хотел кушать, поэтому
аккуратно присел на край стула. Сложив руки на коленях, он скованно стал ждать.
Через несколько минут на столе уже стояли тарелки с кимчи, куриными крылышками и
рисом.
— Не знаю. Отца я не знал никогда, а мама ушла, когда мне было пять, — проглотив
большой кусок, ответил Чимин. Он не хотел говорить о своей семье, но взгляд альфы
был требовательным.
— Да.
Вопрос бил сильно, задевая все еще ноющую рану на сердце. Чимин до сих пор помнил,
как он ревел, цеплялся за мать и просил ее не уходить, как потом сутками сидел у
окна и ждал, что она придет и заберет его.
— Сокджин-щи сказал, что у вас были отношения с Белоснежкой, — поднял голову Чимин.
Он не собирался мстить за вопрос, но почувствовал злорадное удовлетворение, когда
лицо альфы изменилось.
— Где он сейчас?
— Он… его нет больше, — Юнги прочистил горло и затуманенным взглядом уставился в
свою кружку. Чимин заметил, с какой силой альфа сжал ручку кружки, и пожалел о том,
что спросил.
Чимин отрицательно покачал головой. Он чувствовал, что этот разговор приносит альфе
боль, поэтому не хотел продолжать.
— Но это все плохо закончится, поверь мне. Не дай им сломать себя. Белоснежки — не
рабы для утех, они не шлюхи, не позволяй этому ебанутому миру забить подобной чушью
твою голову, понял?
Чимин уже не был уверен в том, что это все чушь. То, как он вел себя в последние
дни, говорило об обратном.
Юнги неожиданно замолк, словно понял, что начал говорить на повышенных тонах,
словно разговор задевал его намного больше, чем он хотел показать.
Было так странно разговаривать с альфой после всего, слышать в его голосе тоску и
сожаление, такое острое и живое, болезненное, которое не утихало со временем. Чимин
подумал о том, что Юнги, наверное, был очень близок с тем Белоснежкой и любил его.
Стало горько и обидно. Как мог тот человек сдаться, когда его так любили?
— Да.
— Я так испугался, когда тебе плохо стало. Мне потом все объяснили. Представляю,
как тебе паршиво. Зависеть от этого ворчливого деда — ужас.
Тэхён показал ему язык и сел за стол. Чимин улыбнулся — у него никогда не было
возможности видеть так близко чью-то дружбу.
— Давай зажмем его в углу и побьем, — шутливо предложил Тэхён, наклонившись ближе к
нему.
Чимин нервно засмеялся, представив себе эту картину. Кто кого побьет — это большой
вопрос. У него до сих пор от близости альфы голова кружилась.
Он повернулся в сторону Юнги и заметил, как тот немного приподнял уголки губ.
***
Следующие три дня Чимин провел как во сне. Он освоился в квартире и стал
чувствовать себя так комфортно, словно находился в собственном доме. Во многом
благодаря Тэхёну, который проводил с ним все свое свободное время. Чимину это было
в новинку и немного страшно, он боялся поверить в то, что у него появился настоящий
друг, боялся, что это все могло исчезнуть в любой момент. Но Тэхён никуда не
уходил, они теперь много времени проводили в его спальне, валялись на кровати,
смотрели фильмы, читали комиксы и разговаривали.
А с утра, когда Тэхён был в школе, приходил Сокджин, окутывая его такой заботой и
вниманием, что Чимину становилось неловко. Среди недели заходил и Бэкхён, говорил о
пустяках. И ни слова о борделе, словно и не было этого промежутка в их жизни. Чимин
был даже рад сделать вид, что он никогда не был там.
***
— Нет.
Чимин сидел на краю дивана под пристальными взглядами и не чувствовал ничего. Его
не ломало, не лихорадило, и в целом состояние было довольно стабильным и спокойным.
Даже одежда больше не напрягала.
— Может, не стоит проверять? — Тэхён сел рядом. — Он мог бы пожить еще немного у
нас.
— Все в порядке, — Чимин сцепил пальцы в замок, натягивая рукава кофты ниже.
Почему у него всегда все отбирают? В последние дни он был так счастлив, здесь, в
пределах этой квартиры. Ему не нужен был весь мир, его не угнетало нахождение в
четырех стенах. Здесь был его личный, маленький рай. Люди, которые относились к
нему хорошо. Первый друг. Альфа, рядом с которым хотелось улыбаться и жить. Почему
у него отбирают все это?
Чимин старался не заплакать. Он смотрел на телефон так, словно мог увидеть альфу,
словно мог удержать его взглядом, заставить его остаться на месте, не отдаляться,
не уходить, не бросать его. Но Юнги не слышал. Чимин не злился, он все понимал.
Понимал, что рай был только для него. Альфе же приходилось мириться с его
присутствием в своей жизни. Он не мог никуда выйти, запертый в квартире, как
пленник. И в душе, наверное, мечтал избавиться от надоедливого омеги, который
принес ему столько проблем.
Чимин прикусил щеку с внутренней стороны. Черт, и почему так больно? Лучше бы
приступы вернулись!
Чимин вскинул удивленный взгляд, когда Тэхён бросился к нему и повис на шее.
Чимин бы рад был ответить, но он теперь вообще не знал, что ждать в новой жизни.
— Обещай мне, что мы будем видеться, — отлипнув от него, Тэхён протянул мизинец.
Чимин скрепил обещание и натянул на лицо улыбку. — Я буду звонить тебе каждый день!
— заявил Тэхён.
— Хорошо.
Чимин знал, что Тэхён очень скоро забудет его, ведь кому нужен Белоснежка, когда
вокруг столько нормальных людей.
Тэхён крепко сжал его ладонь и посмотрел таким понимающим взглядом, словно
догадывался о том, что творилось в душе нового друга. Чимин скупо улыбнулся,
благодарный за молчаливую поддержку.
Сборы прошли быстро — слишком быстро, как по мнению Чимина. Сокджин собрал его
сумку, говорил чересчур бодро, с излишним, нелепым энтузиазмом. Чимин не хотел
расстраивать старшего, поэтому старался вести себя, как обычно. Натянул джинсовку,
влез в кроссовки, что привез ему Сокджин. Он бы предпочел просто выбежать из этой
квартиры, разорвав все связи, но Юнги с Тэхёном вышли их провожать и толпились в
коридоре.
— Спасибо. За все, — выдавил Чимин из себя, глуша порыв броситься в объятия альфы.
Прижать его к себе крепко-крепко, вцепиться в него мертвой хваткой и не отпускать.
Возле подъезда Сокджин снял с сигнализации свою машину элегантного черного цвета,
закинул сумку на заднее сиденье.
— Да, — тяжело выдохнув, Чимин забрался в машину и взглянул на дом, наверх, туда,
где должно находиться окно квартиры Юнги.
— Да.
— Ох, я сейчас сам заплачу из-за тебя, — сжав его коленку, расстроенно произнес
старший омега. — Не переживай ты так. Вы будете часто видеться с Тэхёном, он еще
надоест тебе, вот увидишь. Если хочешь, мы можем позвать Тэхёна, чтобы он пожил у
нас.
— Все в порядке.
— Как вы хотите.
В доме Юнги Чимин с радостью встречал Сокджина, но сейчас боялся сделать лишнее
движение, разочаровать, расстроить.
— Мы вроде бы договорились, что ты будешь звать меня хёном, — упрекнул его Сокджин.
— И мне казалось, что мы уже перешли на менее официальный тон, — улыбнулся ему
Сокджин.
Чимин отвесил себе мысленный подзатыльник. Какого черта? Они еще и двух минут
наедине не провели, а он уже успел два раза расстроить своего нового опекуна!
Ехали они долго. Движение на дорогах стало более загруженным, но больших пробок
удавалось избегать. Чимин смотрел на автобусы, людей, ждущих на остановках,
рекламные плакаты и билборды. Все такое красочное, яркое и пестрое кругом, а еще
безумно дорогое. Центр Сеула и не мог быть другим, но он определенно точно был не
для таких, как Чимин. Он для других — богатых, знаменитых, для политиков и
бизнесменов, для любопытных туристов и влюбленных парочек, для дружной компании,
готовой веселиться днями и ночами.
В этих зданиях Чимин никогда не бывал, он лишь слышал, что это один из самых
дорогих районов города.
— Да.
Чимин очень жалел, что не надел кепку. Как только они вышли с территории парковки и
направились вниз по улице, встречающиеся им на пути люди глазели на него с
нескрываемым любопытством и чуть ли не пальцем показывали, как будто он сбежавший
из зоопарка зверек. Чимин не понимал, почему он никак не может смириться с этим и
не реагировать так остро. Сокджин тоже замечал чужие взгляды, но ничего не говорил,
только поглядывал на него встревоженно.
Они минуты две шли по оживленной улице и вскоре свернули возле фонтана. Неширокая
каменная тропинка возле уходящего в небо здания привела к главному входу.
Стеклянные двери разъехались в стороны, как только они приблизились. Чимин
безропотно следовал за Сокджином, который чувствовал себя во всей этой элитной
обстановке свободно и легко, так непринужденно, словно был каким-нибудь
наследником.
На Чимина же обстановка давила со всех сторон. Тут буквально каждый предмет смотрел
на него с упреком, даже шикарный лифт, казалось, сейчас захлопнется и не откроет
для него двери. Ничего подобного, конечно, не случилось. Они благополучно добрались
до девятого этажа и вышли в просторный, чистый и светлый коридор.
— Квартира сорок пять. Наша, — остановился Сокджин напротив одной из дверей где-то
в середине коридора. — Запоминай код, — открыв электронный кодовый замок под
дверной ручкой, он медленно ввел нужные цифры, — один-два-ноль-девять.
— Можешь пока надеть вот эти тапочки, — Сокджин достал с обувной полки простые
серые тапочки. — Это Намджуна. Смотри, не утонешь в них?
— Ладно. Пойдем, я покажу тебе дом. Здесь — ванная комната, — приоткрыв первую в
коридоре дверь, сообщил Сокджин.
— Я купил тебе новую зубную щетку, — открыв верхний ящик, Сокджин указал на
стаканчик, в котором стояли две старые, смотрящие друг на друга, и одна
запакованная новая зубная щетка ярко-желтого цвета. — Косметическими средствами
можешь пользоваться любыми. У меня тут, кажется, есть все, как в магазине, —
хохотнул он. — Корзина для белья вот здесь, — открыл он дверку тумбочки. — Тут же
все моющие средства. Эм, тут вроде бы все. Пойдем дальше.
Сокджин вышел из ванной комнаты и прошел вглубь квартиры. Налево уходила открытая
кухонная зона с большим двухметровым холодильником и многочисленными приборами,
которые так компактно располагались на небольшом пространстве, что их сразу все и
не заметишь. Кухня была вся белого цвета, только обеденный стол был красным да
мягкие стулья-пуфики, над которым свисала абажурная люстра, делая помещение уютным
и милым.
— Нет.
— Ничего сложного нет, — Сокджин подошел к панели на холодильнике и нажал красную
кнопку. — Здесь встроенный Интернет, заказы можно делать прямо отсюда. Вот здесь, —
он провел пальцем по экрану, выбирая значок открытой книжки, — меню. Я загрузил
основное, те рестораны, в которых обычно заказываю еду. Потом можем добавить то,
что тебе понравится.
Чимин чуть вздрогнул, когда приятный женский голос стал рассказывать рецепт.
— Забавно, да? — улыбнулся Сокджин. — Все, Молли. Отбой, — нажав на крайний верхний
значок, оборвал он речь холодильника.
— А это что? — спросил Чимин, указав на черный предмет, стоявший в углу столешницы.
— Тостер. Вернее, то, что от него осталось после того, как Намджун решил
приготовить завтрак, — хмыкнул Сокджин. — Он мне тут чуть всю кухню не спалил.
И снова этот Намджун. А на лице омеги — теплая улыбка от воспоминаний. На языке так
и вертелся вопрос об этом мужчине, но Чимин не решился его задать, хотя и так было
понятно: Намджун частый гость в этой квартире.
— В общем, как захочешь кушать, можешь порыскать в холодильнике или заказать что-
нибудь, — подытожил Сокджин и прошел через арку в общий зал.
Чимин замер на пороге, слишком шокированный видом. Огромное окно во всю стену
открывало вид на лежащий внизу город, который казался почти игрушечным. Даже
немного не по себе становилось от такого количества света и пространства вокруг.
Чимина пугала такая высота. Казалось, комната вообще витала в облаках.
— Нет. Я просто…
У Чимина и слов не было подходящих от шока. Он такое только в дорамах видел, когда
главный герой одиноко стоит у большого окна во всю стену и смотрит на ночной
мигающий город.
— Непривычно? Тебе тут понравится со временем. Смотри, отсюда даже башню Намсан
видно, — указал Сокджин в окно.
— Да.
Отведенная для него комната была небольшой, но такой же светлой, как и все
остальные в квартире. Несмотря на многочисленную мебель в виде кровати, рабочего
стола с компьютером, гардеробного и книжного шкафа, игровой приставки в углу, все
смотрелось гармонично и уютно.
— Красиво.
— Хорошо.
После ухода старшего Чимин несколько минут просто стоял у порога и пытался прийти в
себя от новой перетряски в своей жизни. Новый переезд, чужая, незнакомая
обстановка, другие запахи — все это сбивало с толку и заставляло чувствовать себя
еще более неуверенно, чем обычно. В этой красиво обставленной комнате он даже не
знал, куда себя деть. Хотелось забиться в какой-нибудь угол и переждать, спрятаться
ото всех изменений, которые неизвестно, что сулили ему в дальнейшем.
Чимин старался успокоиться, понимая, что так на него просто действует новая
обстановка, но унять волнение не получалось. Он прошел в дальний конец комнаты, где
располагалась игровая приставка с висящей плазмой на стене, и сел прямо на ковер.
Тут было проще. С одной стороны его закрывал стол, с другой стена, а прямо перед
ним, рядом с кроватью, было большое окно, не настолько огромное, как в гостиной, но
тоже не маленькое.
Ему хотелось вернуться обратно к Юнги, в его маленькую, захламленную квартиру, где
он по-настоящему чувствовал себя как дома. Там был шумный Тэхён и тихий Юнги,
который мог целые сутки сидеть за своим рабочим столом и писать музыку. Он в эти
моменты выглядел настолько привлекательно, что Чимину стоило больших трудов на него
не глазеть. Ему не нужны были разговоры — достаточно было тихонечко сидеть в углу
комнаты и наслаждаться обществом альфы, видеть его во время ужинов и смотреть всем
вместе вечером кино.
Из своей новой спальни он решился выйти только спустя час. Сокджин все это время не
тревожил его, давая время побыть одному, и Чимин был ему благодарен за возможность
немного адаптироваться, привыкнуть к новым запахам и окружающей обстановке, хотя бы
в пределах комнаты.
Выйдя из спальни, Чимин прошел в гостиную, за окнами которой уже потемнело. Вид на
сумеречный, тонущий в серой дымке город все еще пугал, несмотря на то, что большая
часть панорамы была прикрыта. Быстро прошмыгнув мимо окна, поближе к дивану, Чимин
добрался до кухни, где и обнаружил Сокджина. Тот жарил что-то на сковороде,
увлеченно орудуя двумя лопаточками. В джинсах и просторной зеленой кофте, поверх
которой был надет фартук, он выглядел моложе своих лет и никак не смахивал на
человека, который владеет борделем.
— Да, — Чимин неловко помялся возле холодильника и подошел ближе. — Очень вкусно
пахнет. Может, мне чем-нибудь помочь?
— У меня уже все готово. Садись за стол, сейчас ужинать будем. Я сегодня приготовил
свои фирменные тонкацу, тебе понравится, — переворачивая на сковороде нечто
ароматное, Сокджин снова сосредоточился на готовке. — Я сегодня взял выходной на
целый день. Если хочешь, мы можем сходить погулять по району.
— Мне нравится.
— Ох, чуть не забыл, — спохватился Сокджин. — У меня же для тебя есть подарок. На
новоселье.
— Не стоило. Вы мне столько уже всего купили, — Чимин растерянно держал подарок,
желая его вернуть. Он не заслуживал подобного и не знал, как реагировать на
проявленное внимание. Ему никто раньше не дарил подарков и не смотрел так, словно
его реакция была важна.
Чимин осторожно снял блестящую бумагу и вытащил из нее аккуратного вида серую
коробку, на дне которой лежал смартфон.
У Чимина дар речи пропал. Он и мечтать о таком телефоне не мог. Это же сколько
денег стоит! В школе многие хвастались своими смартфонами, играли в загруженные
игры, слушали громко музыку и фотографировались с друзьями. Но он не мог себе
позволить приобрести даже самый простой телефон, хотя постоянно завидовал ребятам
из класса, которые могли в любое время слушать музыку. Поэтому сейчас, держа в
руках новенький смартфон, Чимин чувствовал необъяснимое волнение. Улыбка сама собой
появилась.
— Нравится? — довольно спросил Сокджин. — Я тебе уже ввел сюда три номера. Свой,
Тэхёна и Юнги.
— Йя! Ну сколько можно говорить, чтобы ты звал меня хён? — шутливо возмутился
Сокджин, кладя в рот попкорн. Он так забавно тянул гласные, что Чимин рассмеялся.
— Вот так-то лучше, — довольно растянулся Сокджин на диване, вытягивая ноги. — Ну-
ка, показывай, что там еще интересного есть, — кивнул он на телефон.
Чимин пристроился рядом, также откинувшись на спинку дивана, и стал изучать новую
игрушку вместе с омегой. Сокджин вел себя так открыто и дружелюбно, что Чимин
довольно быстро по-настоящему расслабился и стал говорить чуть больше, чем обычно.
Они вдвоем сыграли в несколько игр на телефоне, смеясь и дурачась под шум
телевизора. Чимин так увлекся, что даже забыл, где находится, и тревожное чувство
от переезда утихло, позволяя наслаждаться вечером.
Спать они пошли только через несколько часов, когда новый телефон был изучен вдоль
и поперек. Но Чимин не выпускал его, даже когда у него слипались глаза. Уже в
кровати он открыл список контактов и погладил имя Юнги. Одно то, что у него есть
номер альфы, согревало и успокаивало, поэтому засыпал Чимин в хорошем настроении.
***
«Это мой номер. Чимин», — отправил Пак свое первое сообщение Тэхёну.
Чимин бросил взгляд на часы, показывающие половину десятого. Он и забыл, что в это
время большинство на работе или на учебе. Но они с Сокджином вчера засиделись
допоздна, и сегодня никто из них рано вставать не планировал.
«Ты меня спасаешь! Литература — такая скукотища!)) Я помру скоро! Так что, как тебе
дом? Заценил вид?»
«Страшно».
«Пф, ничего не страшно! Это так круто! Намсан даже видно. Я тебе завидую, в такой
шикарной квартире живешь!»
У Чимина даже ладони вспотели от последнего сообщения. Это было так заметно? Юнги
тоже догадался?
«Эй! Куда пропал? Не бросай меня!» — прислал Тэхён с плачущим смайликом в конце.
Чимин покачал головой. Он не собирался признаваться в том, что альфа ему нравится.
«Нет».
Чимин улегся на живот поперек кровати и нервно сжал телефон. Это правда? Юнги
вспомнил о нем?
«И как ты об этом узнал?» — немного подумав, набрал Чимин. Он не хотел выглядеть
слишком заинтересованным, но сдержаться было трудно. Ему хотелось знать как можно
больше.
— Иду!
— Какие там проблемы? Я все понимаю, Чимин-а, не переживай. Садись лучше, буду тебя
кормить.
— Я могу сам.
— Понимаешь, дело в том, что я встречаюсь с одним альфой, — начал Сокджин, поставив
тарелки на стол.
Чимин это понимал. Было бы странно, если бы омега с его внешностью был один. Даже
розовый цвет волос делал его более привлекательным и совсем не бросался в глаза.
— Намджун часто тут бывает, и ты не подумай ничего плохого, мы вместе уже два года.
Вот, — закончил Сокджин как-то скомканно. — И я хотел бы вас познакомить, ты не
против?
— Он знает только то, что ты остался без родителей и я взял опеку. Подробности мы с
ним не обсуждали.
— Он не злится?
— Поверь, Намджун не тот человек, который станет осуждать за цвет волос. Он выше
всего этого. Так что насчет совместного ужина?
— Нет, Чимин. Со вчерашнего дня — это наш дом. Я очень хочу, чтобы этот дом стал и
твоим, чтобы тебе здесь было комфортно, чтобы мы стали настоящей семьей, — произнес
Сокджин уверенно.
Чимин смутился от подобных слов. Он всегда мечтал о семье. О том, чтобы у него был
кто-то, кто бы ждал его дома, беспокоился о нем, с кем можно поделиться проблемами,
кто бы не бил его и не наказывал по пустякам. Но в реальность этого сложно было
поверить, поэтому Чимин просто кивнул, ничего не говоря.
После завтрака Сокджин вытянул его на шоппинг, предварительно натянув ему на голову
свою белую кепку.
— Мне все равно, блондин ты или брюнет, но так тебе будет проще.
— Давай начнем с того, что я не купил тебе, а там посмотрим, — подойдя к развилке
путей, предложил старший омега.
— Но у меня нет денег, — в который уже раз с самого утра повторил Чимин. Ему было
неудобно оттого, что на него тратят столько денег.
— Эй, мы уже об этом говорили. Как твой опекун, я несу все расходы за тебя. И не
смей возражать и лишать меня возможности позаботиться о ком-то! — шутливо
возмутился Сокджин, толкнув его легонько локтем в бок. — Идем!
— Хён, мне нужны были только тапочки, — засмеялся Чимин. Старший становился таким
забавным, когда ему что-то нравилось, он словно скидывал сразу десяток лет.
— Пойдем.
— Все нормально. По сравнению с тем, как у меня обычно проходит шоппинг, мы с тобой
очень сильно экономили, — улыбнулся розоволосый.
Чимин всю их прогулку замечал, что никто не смотрел на Сокджина с неприязнью из-за
цвета его волос. Люди, наоборот, смотрели с интересом, особенно альфы, но Ким будто
совсем не обращал внимания на посторонних, держался уверенно и даже слегка
надменно.
Чимин рассмеялся. Вместе с тапочками они взяли ему новые, ужасно дорогие ботинки
какого-то суперкрутого, по словам Сокджина, бренда, несколько простых футболок,
забавную темно-зеленую панаму, которая действительно смотрелась очень мило на нем,
и кучу всяких аксессуаров. Сокджин себе приобрел новую рубашку поло и персикового
цвета пальто.
Чимин снова взял ложечку в рот, и в голову пришла неожиданная мысль, что лакомство
похоже на поцелуй с Юнги. Он и сам не понял, с чего вдруг подобная ассоциация
пришла ему в голову, но дальше он мороженое смаковал так медленно и с таким
наслаждением, что Сокджин, смеясь, стал снимать его на камеру.
— Не надо. Я уже столько всего сегодня съел, что в меня больше ничего не влезет.
Чимин заметил, как взгляд Сокджина изменился. Омега словно хотел о чем-то
поговорить, но никак не решался. Это было даже забавно, как с утра на кухне, когда
тот собирался рассказать о своем альфе.
Все хорошее настроение стало блекнуть. Чимин опустил взгляд в стол, машинально
комкая салфетку в пальцах.
— Но тебе нужно закончить обучение, Чимин, — мягко продолжил Ким. — Как ты смотришь
на то, чтобы перевестись в школу Тэхёна? Кажется, вы успели подружиться. Подумай об
этом, хорошо? Просто подумай. Я не стану заставлять тебя, но, не закончив школу, ты
никогда не сможешь найти достойную работу.
— Нет.
— Да ладно тебе. Я же вижу, ты, как Джин-хён оставил нас, скис сразу, —
проницательно сообщил Тэ.
— Нет, — замотал Чимин головой, присев на пустую скамейку у воды. — Забыл, кто я
есть? Не думаю, что к Белоснежкам где-то относятся иначе, чем в моей старой школе.
— И к тебе?
— Я вообще был для них идеальной мишенью. Новенький, приехал из провинции, рыжий,
да к тому же сирота. Еще и говорил на диалекте. Мимо такого грех пройти, но мои
новые одноклассники встали на мою сторону. Хотел бы я сказать, что только благодаря
этому ко мне никто больше не цеплялся, но на самом деле это из-за Юнги. У нас в
школе была группа старшеклассников, которые вечно издевались над «цветными». Юнги-
хён, когда забирал меня, увидел, как на нас напали. Он разобрался с этими
придурками так, что они больше к нам не подходили до самого выпуска. Сейчас у нас
нет особых задир, так что можешь не переживать.
Чимин легко мог представить себе альфу, который разбирается со шпаной. Юнги сам по
себе выглядит сурово, а уж когда он в гневе, это, наверное, страшное зрелище.
— Почему?
Чимин не ожидал подобного ответа от вечно болтливого друга. Ему казалось, что Тэхён
настолько ветреный, что легко может выдать даже чужие тайны, и был приятно удивлен,
что у парня имеются границы личного.
Тэхён странно на него посмотрел, словно был удивлен тем, как много известно
постороннему.
— Только то, что этот Белоснежка был похож на меня, — честно признался он.
— Ты его знал? Расскажи мне о нем, — Чимин воодушевленно схватил парня за руку и
умоляюще заглянул ему в лицо. — Пожалуйста.
— Эм. Я не очень хорошо его знал. Юнги же старше меня намного, в Тэгу он со мной
почти и не общался, я для него слишком мелкий был. Иногда просто, когда он к
бабушке своей приходил, со мной играл, как с соседом.
— Да.
— Каким он был?
По тому, сколько грусти было в голосе Тэхёна, Чимин и так понял, что другому
Белоснежке пришлось тоже нелегко. А уж об одиночестве он знал не понаслышке.
— Я не знаю. В восемнадцать хён переехал в Сеул, и я его не видел пять лет, а когда
мы с Юнги встретились два года назад, я его вообще не узнал. Он сказал, что
Белоснежка умер, и приказал мне о нем больше никогда не вспоминать. Юнги очень
изменился. Он и раньше, конечно, не был душой компании, но… я же вижу, как ему
плохо, не слепой! Ничего для него в прошлом не осталось, хоть он и пытается всех
вокруг в этом убедить. Юнги же практически ни с кем не общается, работает в
основном дома, никуда не ходит. Это сейчас он хоть немного начал подпускать к себе
людей. Два года назад было еще хуже — он словно зомби по квартире шатался. Ты не
представляешь, как было страшно за него, когда он пить начинал. Если бы не Сокджин-
хён, не знаю, что бы с ним стало, это он его вытаскивал из депрессий, говорил о
том, что теперь я живу с ним и ему нужно заботиться обо мне. Поэтому я так
обрадовался, когда ты появился, думал, он начал наконец-то с кем-то встречаться.
— Ха. Как-то слишком уж у него глаза загорелись после этой «вынужденной помощи», —
поиграл бровями Тэхён, разбавляя давящее ощущение после тяжелого разговора.
— Йя! Да не было у нас с ним ничего! — вскочил Чимин на ноги. — Из-за моего
чертового организма и этой обостренной чувствительности мы даже толком ничего и
сделать не могли!
— Но хотели, шалунишки, — снова стал дразнить его Тэхён и сорвался с места, когда
Чимин угрожающе двинулся на него.
— Нет. Я… я правда умею шить, — замотал Чимин головой. Он не хотел, чтобы Сокджин
его бил, он хотел и дальше верить в то, что здесь безопасно.
— Господи, Чимин-а, — Сокджин резко шагнул вперед и притянул его к себе, сразу
заключая в объятия. Чимин одеревенело застыл, не понимая, что происходит. — К черту
эту рубашку. Я куплю тебе таких тысячу, если нужно, — сглотнув, произнес Сокджин.
— Ты что, подумал, я из-за этого разозлюсь?
Он не злится? Почему обнимает? Почему его голос звучит так, словно он о чем-то
сожалеет? Чимин уже ничего не понимал.
— Как же мне хочется сейчас прибить твоего дядю, — прижав крепче, вздохнул Сокджин.
— Никто тебя больше не тронет, слышишь? Никто. Успокойся, мой хороший.
— Нет, конечно.
Судя по голосу, Сокджин действительно говорил правду и недоумевал, почему ему нужно
говорить эти очевидные вещи. Чимин постарался расслабиться и не стоять скованным
истуканом. Ему и самому сейчас показалось нелепым собственное предположение. Это же
Сокджин! Он не стал бы бить.
— Я только за, — обрадовался Сокджин так, словно ему сделали дорогой подарок.
Видя подобную реакцию, Чимин очень надеялся, что сделал правильный выбор.
Чимин не спал всю ночь, ворочаясь с боку на бок и переживая о своем первом дне в
новой школе. Несмотря на то, что Сокджин и Тэхён убеждали его, что ничего страшного
не произойдет, Чимин не верил. Он знал, что ничего не бывает просто, особенно когда
дело касается школы. Да это же просто другой мир, который работает по своим
жестоким правилам. Там недостаточно быть примерным и послушным, там недостаточно
хорошо учиться и не доставлять проблем. Там всегда найдутся те, кому ты не
понравишься, особенно какой-нибудь тупой альфа с кучкой не менее тупых друзей,
какая-нибудь девушка с короной на голове, которая тебя возненавидит с первого
взгляда.
Чимина начало тошнить от мыслей. Ему не нужно будет даже ничего делать, просто
появиться в классе, и все. Он автоматически станет белой вороной, козлом отпущения
и тем самым пареньком, которого не пнет только ленивый. А Чимин не хотел снова
проходить через это, не хотел, чтобы Тэхён отвернулся от него, они ведь только-
только начали дружить. Чимин больше всего боялся даже не издевательств и смешков —
он боялся потерять своего первого друга-ровесника, просто до нервной дрожи боялся.
Уснуть никак не получалось, хотя часы уже показывали четвертый час ночи. Не
выдержав, он тихо выскользнул из спальни и бесшумно прошмыгнул на кухню попить. Но
возвращаясь обратно, остановился у панорамного окна. Вдалеке было видно башню
Намсан, которая светилась синей тарелкой. Чимин осторожно, с опаской, сел на край
диванчика и подтянул колени к груди. Огни ночного города горели, как сотни
гирляндных растяжек, сверкая, то загораясь, то потухая. И если не всматриваться в
темноту и не думать о том, что они находятся так высоко, то сидеть вот так было
даже приятно.
— Нет-нет, сиди, — остановил его Сокджин. — Мне самому что-то не спится. Ну-ка,
подвинься.
Взяв плед, Сокджин сел с ним рядом и накрыл обоих. Чимин прижался к нему под бок.
Ему все еще было непривычно оттого, что его не прогоняют, и он бы многое отдал,
чтобы вот такие моменты длились вечно. Рядом с Сокджином было тепло и комфортно, а
еще так надежно, словно они и правда семья.
— Переживаешь из-за школы? — спросил спустя время Джин, обнимая его за плечи.
— Да.
— Мы можем не торопиться. Тебе необязательно все делать сразу, у тебя и так столько
стресса за последнее время было, — тихо произнес Сокджин.
— Я потом еще больше буду бояться, — признался Чимин. — Пускай лучше все сразу
случится.
— Кем он работает?
— Ого! А неофициально?
Чимин слушал его, притихнув. Он до сих пор даже не задумывался об этой стороне
жизни своего нового опекуна, но не считал Сокджина плохим, даже в мыслях. По
сравнению с дядей Сокджин вообще был настоящим ангелом, несмотря на то, что владел
борделем.
— Но это лишь бизнес, Чимин. Как любой другой, он имеет свои плюсы и минусы, —
продолжил Сокджин. — Мне было двадцать шесть, когда я приехал из Китая и возглавил
бордель отца, это было почти пять лет назад. Я никогда раньше не касался семейных
дел, но после его смерти пришлось встать у руля. Мою семью начали прессовать,
кредиторы наведывались буквально каждый день, угрожали матери, двум моим сестренкам
и брату-омеге. Я самый старший из детей, но на тот момент был слишком молод и
ничего не знал о жизни и тех законах, по которым жил отец. И еще я был «цветной».
Им показалось, что я могу принести хорошую прибыль, работая шлюхой.
Чимин крепче вцепился в руки Сокджина. Он чувствовал его напряжение, и ему хотелось
остановить этот разговор, чтобы не бередить чужие раны, но он не смог сдержать
вздох ужаса:
— Они…
— Нет. Джун появился позже. Когда я начал поднимать бизнес, возникло столько
трудностей, что голова шла кругом. Нужна была серьезная поддержка одного из кланов
города. А кто будет воспринимать всерьез молодого розоволосого омегу? Ясное дело,
никто. Пришлось пойти ва-банк, отправившись к самому пугающему на тот момент и
самому влиятельному клану в городе. Так я и познакомился с Намджуном. В те времена
он был помощником своего отца, но уже успел завоевать себе славу принципиального,
жесткого и непреклонного дельца. Ох, ты даже не представляешь, как я боялся к нему
идти! — улыбнулся Сокджин своим воспоминаниям. — У меня коленки тряслись от мысли
подойти ближе к такому человеку как помощник главы клана. Но выбора особого не
было, и так угрожали со всех сторон. Мне нужно было покровительство клана Намджуна
любой ценой, но предложить им мне было нечего.
— Не думаю, что это смелость. Скорее дурость. Намджун в тот день мог просто
попользоваться мной и отдать своим парням, мог просто выгнать или пристрелить за
дерзость. Он мог оказаться такой же тварью, как и большинство в его мире. Как бы я
на это ни смотрел, мне просто повезло.
— Не знаю, — пожал Сокджин плечами. — Это словно всегда было во мне, с той самой
первой нашей встречи, когда он тактично накинул на мои плечи пальто и отвез домой.
На губах омеги была такая счастливая улыбка, что Чимину стало завидно.
— Ох! Нет, конечно! — с жаром вскочил Чимин, полный возмущения. Как такое вообще
могло в голову хёна прийти?!
— Ты не хотел, чтобы я работал там? — спросил Чимин то, что пока никак не
укладывалось в его картину.
— Хён! — возмутился снова Чимин и ударил подушкой старшего. У него щеки запылали
мгновенно, он не хотел говорить ни о чем подобном, это его жутко смущало.
— Да ладно тебе, — засмеялся Сокджин. — Что тут такого? Ты уже взрослый мальчик.
Все было так плохо?
Чимин не знал, что ответить.
— Нет, — Чимин мотнул головой, потому что физически ему было не слишком-то и
больно, терпимо. Он за свою жизнь переживал боль намного сильнее той, которую ему
принесли в той комнате. Но вот морально он чувствовал себя грязной куклой, и это
было больше, чем просто неприятно. Он предпочел бы, чтобы той ночи вообще не было в
его жизни.
— Тогда что же это за альфа, который обошел самого Чон Чонгука? — сменил Сокджин
тему.
— Ого. Да тебе серьезно понравился кто-то, — заметил его залитые краской щеки
Сокджин. — Это кто-то из твоего прошлого?
— Поверить не могу, что кому-то мог понравиться этот старый кактус, — хохотнул
Сокджин. — Ну, в принципе ничего удивительного. Вы столько времени провели с ним
вместе.
— Никто мне не нравится, хён. Я просто так спросил, — увереннее заявил Чимин, не
желая открывать свою маленькую тайну.
— Конечно.
***
Новая школьная форма сидела идеально. Черные брюки, темно-бордовый пиджак с
вышивкой эмблемы школы, белая рубашка. Новый большой рюкзак за плечами, новенькие
ботинки, те самые, купленные в одном из бутиков Мёндона, и нервозность в глазах.
Чимин специально не стал надевать головной убор. Новые одноклассники должны сразу
увидеть в нем Белоснежку.
— Звони мне, если что, договорились? — повернулся к нему Сокджин. Чимин кивнул,
вцепившись в лямки рюкзака так крепко, что захрустели костяшки пальцев. — Все будет
хорошо.
— Да. Я пойду. Тэ должен быть уже где-то здесь, — произнес Чимин, все еще сидя в
машине.
Выйти туда было все равно, что выйти в открытое море с акулами-людоедами, но Чимин
обещал себе быть сильным, чтобы порадовать своего опекуна.
Чимин улыбнулся и смело вышел из машины, но стоило ему оказаться на тропинке, как
взгляды всех, абсолютно всех находящихся вокруг обратились к нему.
— Тебе, наверное, нужно сначала к завучу зайти, — уже войдя в холл здания, произнес
Тэхён. — Я покажу тебе. Это на втором этаже.
— Тебя не напрягает, что на меня все пялятся? — тихо спросил Чимин, когда они
подошли к лестнице.
— Это на меня все смотрят, потому что я милашка, — уверенно ответил Тэхён и
улыбнулся.
— Да.
Чимин бегло осмотрелся в просторном кабинете, который как две капли воды был похож
на кабинет завуча в его прошлой школе. Если только фикус был другим, да гардины на
окне.
А про физкультуру можно было вообще ничего не говорить. Там он становился настоящим
аутсайдером, настолько слабым, что даже учитель не выдерживал и кричал на него.
— Спасибо.
— Скажу сразу. В нашей школе еще никогда не учились блондины, допускаю ситуацию,
при которой ученики могут отнестись к тебе неоднозначно. Но никакой травли и
неподобающего поведения в пределах этих стен я не допущу, — строго произнесла
женщина.
Чимин кивнул, хотя и не верил ни одному слову. Он уже видел, как взрослые просто
закрывали глаза и отворачивались, когда сталкивались с издевательствами своих
учеников.
— Ребята, я хочу вам представить нового ученика, который с сегодняшнего дня будет
учиться вместе с вами, — повернувшись к классу, произнесла завуч и подтолкнула
Чимина вперед.
— Здравствуйте. Меня зовут Пак Чимин. Пожалуйста, позаботьтесь обо мне, — произнес
он фразу, которую репетировал накануне тысячу раз, если не больше. Наверное, только
благодаря этой практике ему и удалось сказать все ровно, не заикаясь и не
запинаясь, хотя сердце все равно бешено стучало, а руки дрожали.
— Учитель Ча, можно он со мной сядет? — попросил Тэхён, что сидел возле окна в
первом ряду за одной из последних парт.
Чимин смотрел лишь на улыбающегося друга, боясь обнаружить презрение в глазах новых
одноклассников. Он почти ничего не слышал после того, как представился. Шум в
классе, разговор учителя с завучем, уход завуча — все это прошло мимо него.
Добравшись до парты Тэхёна, Чимин постарался сесть медленнее, а не плюхнуться от
слабости в ногах на светло-коричневый стул.
— Прости, что не дождался, — сразу наклонился к нему Тэхён. — Меня прогнал учитель
Ча, увидев возле кабинета завуча.
— Ничего. Все в порядке, — выдавил Чимин улыбку. Удивляло то, что голос вообще
слушался его.
Он ждал смешка или оскорбления, он был готов к толчку или что-то вроде того, но,
когда альфа улыбнулся ему и сказал: «А ты красавчик», у Чимина пальцы задрожали
сильнее. Вспомнился и Джису, и Хёрин, и пустой класс, в который его затащили, и
чувство бесконечного унижения.
— Отвали, Сону, — вмешался Тэхён. — Не подкатывай к моему Чимину, понял? У него уже
альфа есть! — заявил он весомо.
— Жаль.
Чимин убрал дрожащие пальцы под стол. Он догадывался о том, что после течки его
запах раскрылся полностью, но совсем об этом забыл. Теперь он мог думать только об
одном — его начнут воспринимать не просто как абстрактного омегу-Белоснежку, а как
конкретного омегу, которого можно зажать в туалете для всякой мерзости.
— Да.
«Ты обиделся на то, что я сказал про твоего альфу?» — написал ему записку Тэ.
Все страхи разом поблекли, стоило подумать о Мине и представить, что он его альфа.
Чимин толкнул друга в бока, но дикое напряжение немного отпустило.
«Я ему рассказал о том, что ты теперь будешь учиться со мной. Он спросил, как ты, я
сказал, что хорошо. С тобой ведь правда все хорошо?»
«Да».
Чимин плохо усвоил рассказ учителя, вернее, он вообще ничего не запомнил о том, что
было на уроке. На него продолжали посматривать все время, игнорируя замечания
учителя. Еще и Тэхён отвлекал постоянно своими глупостями. Но Чимин был рад тому,
что пока у него есть рядом человек, который готов с ним общаться.
Чимин не был уверен, что сможет сейчас съесть хоть кусочек, особенно когда вокруг
Тэхёна постоянно собиралась толпа друзей. Он и правда оказался весьма популярным
омегой, с которым общались многие. Но при этом Тэхён не забывал и про него,
постоянно виснул на нем и не выпускал из виду. Чимин был даже рад такой излишней
тактильности своего друга, потому что ему самому это было очень нужно, как и
внимание Сокджина, который позвонил на большом перерыве и стал расспрашивать обо
всем в деталях.
— И как тебе наша школа? — беззаботно спросил Тэхён, качая сумку в руке.
— В меня не тычут пальцем, — улыбнулся Чимин. Да, смотрели. Но вроде бы пока острой
неприязни не чувствовалось.
— Вроде того. На тебе крутые шмотки, у тебя крутой телефон, и ты приехал сюда на
шикарной тачке с водителем. Ты хорош собой, блондин, у тебя пухлые губы и отличная
задница. Да за тобой теперь толпами будут бегать!
— Да? Почему?
— Тэтэ, ну сколько раз тебе говорить, чтобы ты не пугал так меня, — мягко пожурил
брюнет, помогая омеге спуститься со своей спины.
— Здравствуйте.
— Чимин, верно? — подойдя ближе, улыбнулся альфа. У него была такая добрая и
спокойная улыбка, что Чимин неловко ответил тем же и кивнул. — Я Хосок. Можешь
звать меня хёном.
— Приятно познакомиться.
— Ничего, я взял достаточно, — Хосок подтянул к себе свою сумку и достал несколько
контейнеров.
— Не стоит. Сегодня утром Юнги приготовил и для меня, и для него, — вытаскивая из
своего рюкзака два бокса, сообщил Тэхён.
Чимин недоуменно принял предназначенный для него обед, не совсем понимая, что
сказал рыжий.
— Я сам был в шоке. Вы бы видели его лицо, когда он отдавал еду и сказал, чтобы
одну порцию я отдал тебе, — Тэхён лукаво посмотрел на друга-омегу, а у Чимина в
секунду щеки запылали.
Юнги готовил специально для него. Этот бокс хотелось заморозить и любоваться им
время от времени.
— Ничего себе, — присвистнул Хосок. — Впервые слышу, что Юнги готовит для кого-то.
Это съедобно вообще?
— Он всю ночь пытался сделать эти рулетики похожими на что-то стоящее, но я вам
этого не говорил. Я типа спал все то время, пока он гремел на кухне, — произнес
Тэхён с улыбкой.
Хосок заливисто рассмеялся. А Чимину стало так сладко на душе, что он готов был и
сожженные угли съесть, если бы их готовил Юнги.
У Чимина все слова вылетели из головы от шока. Тэхён сказал это. Просто взял и
сказал. Хосок закашлялся.
— Тэхён! — возмущенно уставился на друга Чимин, совсем не ожидая, что тот настолько
несдержан в словах.
— Это был секрет? — не понял Тэхён, невинно хлопая глазами. — Хоби свой, ему можно
знать.
Чимин бросил взгляд на этого «Хоби» и зарделся от стыда. Ужас! Что теперь о нем
подумает танцор?!
— Все не так, как вы подумали, — отчаянно краснея, замотал Чимин руками.
Хосок переводил взгляды с одного на другого. Кажется, ему тоже было не по себе от
темы разговора. А уж Чимину и вовсе хотелось стать невидимкой!
— Тэ, прекращай. Они сами разберутся, без тебя, — строго произнес Хосок.
Чимин был настолько шокирован тем, что друг выдал постороннему такие интимные
подробности, что не знал, как реагировать на все это. Но Тэхён с Хосоком, кажется,
не придали событию большого значения. Они живо стали говорить на посторонние темы,
обсуждать приближающийся конкурс Хосока и последние работы Тэхёна. Чимину, видя,
как эти двое тепло общаются, как смеются над какими-то глупостями и смотрят друг на
друга так нежно, стало завидно. Легко понять, что эти двое близки — то, с каким
вниманием Хосок смотрел на Тэхёна, и то, как отвечал ему Тэ, будто танцор —
единственный человек на земле. Он весь буквально светился, когда Хосок начинал его
хвалить.
Наблюдая за ними, Чимин полностью расслабился. Наверное, Хосок для всех них
действительно «свой». После осознания этого стало проще влиться в их уютную связь,
и они, на удивление, не закрылись от него, впустили в свой маленький круг, словно
он всегда был его частью. С Хосоком было весело, он постоянно шутил и улыбался,
снимая все преграды между ними. И это было так здорово, что Чимин просто пьянел от
своих ощущений. У него никогда не было друзей, с кем он мог бы вот так просто
пообедать и поболтать о пустяках, а если добавить к этому еду, которую приготовил
лично для него Юнги, Чимин и вовсе чувствовал себя самым счастливым человеком на
свете. Ему по-идиотски хотелось визжать от каждой порции, которую он ел, наверное,
поэтому он был настолько расслаблен, что осмелился говорить и шутить в ответ.
— Это все твое влияние, — ответил за него Тэхён. — Ты умеешь делать людей
счастливыми.
— Айгу, мой мальчик такой понимающий, — потрепал Хосок Тэхёна по голове, и тот
вновь засиял.
Чимину тоже хотелось вот так. Наверное, в его взгляде что-то такое промелькнуло,
потому что Хосок, чуть помедлив, словно не зная, правильно ли поступает, повторил
жест с его волосами.
— Спасибо.
— Вот и отлично!
— Нам пора. Скоро звонок будет, — собрав все в рюкзак, сообщил Тэхён. — Пока, хён.
— Да.
— Угу. Ты не против?
— С чего бы?
— Вы близки очень с ним, — заметил Чимин, когда они стали подниматься на второй
этаж.
— Да. Он мне очень помог, когда я только переехал в Сеул. Мне было сложно здесь в
первое время, я скучал очень по бабушке, которая осталась в Тэгу, у Юнги-хёна были
проблемы. Юнги потом, конечно, стал заботиться обо мне, но от него и слова доброго
не дождешься, он всегда скуп на эмоции, а с Хосок-и я чувствовал себя как дома, —
улыбнулся Тэхён. — Он добрый очень.
Он хоть и только познакомился с Хосоком, успел уже убедиться в том, что этот альфа
абсолютно не похож на других. И парень с такой увлеченностью рассказывал о танцах,
что Чимин не удержался и попросился в его группу. Он сам не ожидал от себя подобной
смелости и уже хотел было взять слова обратно, но Хосок воспринял его просьбу с
таким воодушевлением, что у Чимина язык не повернулся отказаться, к тому же ему
действительно очень захотелось попробовать.
Последние три урока прошли еще лучше, чем первые. Чимин после общения с Хосоком,
который совсем не обращал внимания на его цвет волос, почувствовал, как сковывающее
его напряжение медленно стало отпускать. Он все еще с настороженностью относился к
одноклассникам, но медленно стал идти на контакт с некоторыми друзьями Тэхёна. Все
это казалось таким странным, словно какой-то сон, который вот-вот может оборваться.
А у Чимина сердце в пятки ушло, потому что Чонгук смотрел прямо на него.
У Чимина сердце ухнуло в пятки, потому что Чонгук смотрел прямо на него. Тем самым
пробирающим до костей взглядом, от которого хочется прикрыться. И воспоминания
следом, как отрезвляющая пощечина.
— Ты пахнешь страхом.
— Пускай он наклонится.
— Не зажимайся.
Чимин в ужасе смотрел на Чонгука и падал в черную дыру. Его словно парализовало, он
не мог даже сорваться с места и убежать.
Но ничего такого делать не пришлось. Юнги открыл заднюю дверь и сухо сказал, почти
приказал:
— Садись.
Чимин, вообще не понимая, что происходит, залез в салон и сжался у дверцы. Руки
задрожали, а взгляд снова прилип к Чонгуку, который все еще стоял у крыльца и
смотрел в их сторону прямо, немного удивленно, а после перевел взгляд на Юнги. И с
расстояния он напоминал какого-то жуткого робота, который равнодушно оценивает
ситуацию.
Тэхён что-то ответил альфе и дернул руку, но Чонгук держал крепко и смотрел по-
прежнему цепко. Тогда Юнги шагнул прямо к ним, схватил Тэхёна за запястье и завел
себе за спину с не подлежащим обсуждению приказом:
— Иди в машину!
На лице Чонгука появилась пугающая усмешка, и Чимин едва подавил в себе желание
выскочить из машины и броситься к Юнги, чтобы… защитить? Чимин не успел осмыслить
свою реакцию. Мин развернулся, догнал растерянного Тэхёна и подтолкнул его к
машине.
— И что это было? — едва забравшись в салон, спросил Тэ. — Кто он такой? Чим, ты
его знаешь?
У Чимина сердце готово было выскочить из груди, он и слова сказать не мог, пока
Юнги не отъехал от школы, оставляя Чонгука позади.
Запах Юнги все еще был каким-то агрессивным, отчего Чимин занервничал сильнее. Ему
так хотелось дотронуться до Мина, хоть на секунду, кончиками пальцев, просто чтобы
эта ненормальная агрессия ушла. Он не понимал, что происходит, но чувствовал всем
существом: с Юнги что-то не так. Он тоже знаком с Чонгуком? Знает, что было в
борделе? Чимину было стыдно до ужаса, но намного больше его съедала непонятная
тревога, злость, исходящая от Юнги. Тэхён, кажется, ничего этого не замечал.
Чимин знал, что выглядит совсем не в порядке, но не мог даже ответить другу, он
просто смотрел в спину Юнги, словно держался за него взглядом, боясь сорваться.
Альфа словно очнулся от вопроса Тэхёна, бросил взгляд на омег через зеркало, и что-
то изменилось. Шипы-иголки, которыми был покрыт альфа, стали исчезать, и Чимин с
облегчением прикрыл глаза.
— Ты уверен?
Он мысленно молил Тэхёна не поднимать больше тему Чонгука, и тот, словно поймав его
посыл, замолчал. Прижался ближе и взял за руку. Чимин крепче сжал чужие пальцы и
улыбнулся уже по-настоящему, радуясь, что у него появились люди, которые не желают
ему зла.
Юнги за все время пути не произнес ни одного слова, лишь на вопрос Тэхёна, почему
он приехал, ответил, что Сокджин попросил забрать их.
Чимин хотел радостно согласиться, мечтая о том, чтобы вновь попасть в квартиру
Юнги, но тот неожиданно вмешался.
Чимин не решался задать вопрос, да ему по большей части было все равно, что там за
планы у альфы, главное — находиться рядом с ним, вдыхать волшебный запах и млеть,
забывая обо всех проблемах, словно они только вдвоем во всем мире и больше никого.
Чимин замер, стиснув до боли пальцы и уставившись взглядом себе под ноги. В запахе
альфы снова появились эти незнакомые нотки.
Мимо проносились машины, люди и дома, а они словно были заперты в клетке. И Чимину
впервые захотелось сбежать от Юнги.
— Ответь, — потребовал альфа так, словно имел право требовать. Как остальные.
Словно Чимин обязан подчиняться всем, каждому.
— А ты откуда его знаешь? — задетый его тоном, нагло поднял Чимин голову, заговорив
неформально. Почему все считают, что у него нет гордости?
— Тебя это не касается, — резко ответил Юнги. Он опять весь покрылся шипами, и даже
то, что он сидел впереди, не помогало. Чимина царапали эти шипы почти физически
ощутимо.
— А с чего ты решил, что мое знакомство с Чонгуком касается тебя? — в тон ему
ответил Чимин. Он и сам не понимал, откуда взялось в нем столько дерзости и злости,
но не мог смолчать. Ему нужно было защититься, отгородиться, чтобы не было больно.
Юнги неожиданно хмыкнул себе под нос, и шипы вновь ушли. Чимин не позволил себе
расслабиться, он готов был дать новый отпор.
Это его ласковое «котенок» проникло прямо в сердце, обезоруживая, лишая злости,
заставляя растерянно смотреть в ответ, собирая осколки своей обороны.
После этого они не разговаривали до конца пути. Чимину тишина не была в тягость.
Когда Юнги был спокоен, он и сам успокаивался, расслаблялся. Это было странно, но
приятно. Чимин решил поговорить об этом с Сокджином. И мысль, что ему есть теперь с
кем обсудить волнующие его вопросы, приносила удивительное ощущение стабильности,
опоры.
Чимин удивленно засеменил за альфой и почти вжался в него, когда они вошли в клуб,
где полуобнаженные альфы с грудой мышц лупили боксерские груши, тягали штанги и
бились на ринге.
От запаха пота и силы закружилась голова. Боже. Зачем они пришли сюда?
— Он, кажется, в соседнем зале был. А это что за чудо с тобой? Где ты умудрился
Белоснежку найти?
Чимин не решался даже глаза поднимать. Он сразу двинулся за Мином, как только тот
попрощался со знакомым. Не успел он пожаловаться на то, что ему тут совсем не
нравится, как Юнги окликнул какого-то парня, указывающего другому альфе, как
правильно вставать в стойку.
— Бобби!
— Эм. Ну, курсы для омег у нас будут завтра в пять. Могу записать твоего, если
хочешь.
— Нет, — категорично ответил Мин. — Ему нужно научиться драться, а не этой вашей
глупой самообороне.
— Даже так?
Чимин поймал на себе оценивающий взгляд Бобби, но это было скорее профессиональное
сканирование, а не что-то пошлое.
Чимину было просто офигенно неловко, но каждый раз, когда кто-то принимал его за
омегу Юнги, у него будто что-то расцветало в груди.
— Чимин.
Бобби повел его в сторону пустых матов. Было удивительно, что на них никто не
обращал внимания. Все лишь раз мазнули по нему взглядом и вернулись к своим
занятиям, чему Чимин был очень рад. Он и так нервничал. Идея научиться драться его
не слишком-то радовала. Он не был таким же сильным, как эти парни вокруг, да что
там, они его просто одним пальцем в нокаут могли отправить!
— Нет.
Чимин снял рюкзак, положил его на скамейку и снял пиджак, чтобы случайно не
порвать. Ему все меньше нравилась идея быть избитым, но Юнги стоял неподалеку, и
его присутствие успокаивало и давало уверенность в том, что ему тут не сделают
больно.
— Да? Странно. Я вообще его раньше с омегами не видел, а знакомы мы уже года три.
Бобби слишком внезапно вытянул руку с кулаком, намереваясь ударить. Но Чимин успел
увернуться.
Еще один выпад, который Чимин избежал чудом, ускользнув от кулака в последнюю
секунду.
Годы школьных издевательств научили его быть тихим и незаметным, научили избегать
ударов. Но всего этого Чимин сказать не мог.
Движения Бобби стали быстрее и резче. Чимин не вступал в драку, но ускользал тенью
от каждого выпада. Он привык, когда на него нападали сразу несколько альф, один
противник его не сильно пугал. К тому же рядом был Юнги.
— Хм. Реакция у тебя и правда отличная, — оживился Бобби, но от его удара ногой
уйти не получилось.
Чимин свалился на спину и тихо ойкнул. Бобби тут же протянул ему руку и помог
подняться.
— Теперь давай на нападение, — подозвал его ладонью Бобби. — Ну. Не стой. Нападай!
В голову почему-то пришел Чонгук, хотя обидчиков в его жизни было намного больше. И
другие причиняли ему больше боли, но перед глазами встал Чонгук. И то, как
отреагировал на него Юнги. Эти шипы его запаха, злость и еще что-то незнакомое. И
ухмылка Чонгука, обращенная к Юнги. Никто не смел так смотреть на Мина! Никто!
Особенно какой-то жалкий Чон Чонгук!
Бобби отшатнулся, потрясенно прижимая руку к разбитому носу. Вокруг все захохотали.
— Бобби, теряешь хватку. Тебя даже малолетний омега уделал! — загоготали парни,
заметив все это.
— Блять. Даже не хочу знать, что тебе сделал тот человек, которого ты представил, —
со смешком бросил Бобби.
— Я уже понял. Ладно. Покажи ему стойку, а я пока пойду поплачу в одиночестве.
Черт, мне нос не разбивали с шестнадцати лет, — пытаясь остановить хлеставшую
кровь, произнес Бобби.
Чимин был так взбудоражен тем, что впервые ударил человека, что ответил не
задумываясь.
— Чонгука.
— Ого. Так это ты за меня так дрался? — с улыбкой спросил Юнги. Он не смеялся над
ним, не издевался над глупым ответом.
Чимин пожал плечами, отчего-то уверенный в том, что за Юнги он и убить может. Эти
чувства ошеломляли и немного пугали его.
— Повторяй за мной.
Юнги принял боевую стойку, вытянув кулаки вперед. И он выглядел так круто, что
Чимин хотел схватить телефон и сфотографировать этот момент. Он неуклюже попытался
повторить, но был слишком сбит с толку внешним видом альфы, его голосом и их
разговором.
— Не так, — подошел Юнги ближе. — Ногу дальше. Кулаки выше. Локти согни, чуть
пригнись.
Юнги накрыл его кулак своей ладонью, чтобы поправить, но все, о чем Чимин мог
думать, это о том, что у альфы нежная кожа и пальцы, которые хочется облизать.
Наверное, всем за километр скоро станет понятно, насколько возбуждающе действуют на
него простые касания Юнги.
— Так откуда ты знаешь Чонгука? — шепотом спросил Юнги на ухо, когда положил ладонь
на спину, чтобы поправить его позу.
Чимин находился вообще в другом мире, Юнги кружил ему голову. Но правду он сказать
не мог.
Чимин, не желая усугублять ситуацию, попытался сделать все так же, как и альфа.
Встал, согнув колени и локти, приподнял кулаки.
— Мышцы живота напряги, правую ногу выдвини еще немного вперед, — отстраненно
произнес Юнги, как мастер боевых искусств. Чимин выполнил его указания, втайне
любуясь красивым профилем. Юнги, наверное, хорошо умеет драться. Один его вид
вызывал опасение. — Правое плечо опусти ниже. Вот так. Кулаки держи выше. Вес тела
на левую ногу. Повторяй за мной. Шаг. Выпад. Еще шаг. Вдох. Удар. Выдох. Локти
ближе к туловищу!
Чимин пытался повторить. Снова и снова, но получалось не очень. Юнги отвлекал так,
что Чимин уже и сам себе был похож на трехлетнего ребенка, который элементарных
вещей не может повторить. Он начал нервничать из-за своей неуклюжести и делал новые
ошибки. Поэтому, когда из соседней комнаты вернулся Бобби, Чимин был даже рад.
Юнги отошел к своим знакомым, а Бобби занял свое законное место тренера. Стало
намного легче.
— Ну вот. Базовую стойку мы освоили, — довольно сообщил Бобби, когда Чимин спустя
бесконечное количество повторов смог наконец-то правильно переставлять ноги и
держать кулаки. — На сегодня на этом и остановимся.
Чимин сбросил напряжение с плеч и ног, улыбнувшись. В теле была приятная усталость
от тренировки. Он понимал, что сегодня был лишь ознакомительный курс, но даже этого
хватило неподготовленному к нагрузкам организму.
— Взаимно.
— Не ворчи. Парню и этого для первого урока хватит. Он омега, не забывай этого,
когда начнешь подводить его под свои стандарты, — серьезно произнес Бобби.
— Сочтемся, Шуга.
— Да. До встречи.
Юнги, снова не дожидаясь его, направился к двери. Чимин поспешил за ним, догнав
только у дверей.
Чимин вопросительно взглянул на альфу, не ожидая, что тот заговорит. Они уже
столько проехали в тишине, что Чимин даже как-то с этим свыкся.
— Быть Белоснежкой и так дерьмо, а быть еще омегой при этом… — Юнги оборвал себя на
полуслове и так не закончил предложение. Вместо этого, помолчав немного, продолжил
иначе: — Ты должен уметь постоять за себя, дать отпор любому уроду, который начнет
приставать.
— Только это его не спасло. Защититься от самого себя он не смог, — тихо и как-то
обреченно закончил Юнги.
Чимин бросил на него короткий взгляд, замечая, с какой силой он сжал руль и
насколько пугающе пустым стал его взгляд. Чимин не хотел видеть его страдания,
поэтому удержал рвущееся с языка любопытство.
— Вы любили его?
Юнги отреагировал на вопрос каким-то неправильным смешком, словно Чимин задал самый
глупый вопрос на свете, и ничего не ответил. А Чимину не хватило смелости сказать
что-то еще.
Они снова замолчали, но в этот раз тишина не была приятной — она была напряженной,
недосказанность повисла в воздухе раскаленным шаром, который в любую секунду мог
взорваться. И только когда они остановились у подъездной дороги к дому Сокджина,
Юнги вновь заговорил.
— Спасибо. За все.
Ему хотелось броситься к Юнги и обнять его на прощание, потому что сердце заполняло
волной теплоты и благодарности, но он удержался.
Чимин отошел в сторону, освобождая дорогу, и, поймав взгляд альфы, помахал ему
рукой на прощание. Юнги лишь улыбнулся немного в ответ и дал задний ход.
Чимин проводил взглядом машину и только тогда направился к дому, крутя в руках
лямки рюкзака. Улыбка Юнги стояла перед глазами, пока он поднимался на свой этаж.
Юнги улыбнулся ему, и это скрашивало все. Вообще все. Чимин чувствовал себя таким
глупым и счастливым, что становилось смешно. Ему было боязно даже просто думать о
том, что ему может нравиться такой человек, как Юнги. Тот явно никогда не посмотрит
на него как на омегу, но Чимин ничего не мог с собой поделать — в груди было тепло,
само существование Юнги где-то рядом согревало.
Поднявшись на девятый этаж, Чимин прошел по пустому коридору и ввел код на двери.
— Я дома! — крикнул он с порога, всегда мечтая произнести эту фразу тому, кто его
действительно ждет.
— Нет. У нас гости, — забирая у него пиджак и рюкзак, ответил Сокджин. — Намджун
пришел.
— О.
Чимин только сейчас заметил незнакомую пару обуви в прихожей — начищенные до блеска
черные туфли.
— Ты не против? — неуверенно спросил Сокджин, так, словно готов был выгнать своего
альфу, если бы это не понравилось Чимину.
— Нет. Я просто… мне нужно переодеться, наверное, да? Меня Юнги-хён возил в
спортивный клуб.
— Да. Он звонил мне перед этим. Иди переодевайся, потом все расскажешь. Ты,
наверное, устал и проголодался. Мы пока тебя на кухне подождем.
— Хорошо.
Чимин быстро метнулся в спальню, оделся скромно, но дорого, как учил его Сокджин.
Он не ожидал, что встретит этого Намджуна так скоро, поэтому слегка занервничал.
Ему хотелось понравиться альфе Сокджина, ведь от того, как они поладят, зависит
очень многое. Чимин причесался и еще раз оценивающе взглянул на себя в зеркало.
Темный кардиган с его светлыми волосами смотрелся ярко на контрасте. Сокджин, когда
они гуляли по магазинам и примеряли разные вещи, говорил: «Ты не можешь спрятать
или изменить свой белый цвет волос, но ты можешь сделать его достоинством, вызовом
в хорошем смысле этого слова». И Чимину казалось, что сейчас самое время для этого
«вызова». Намджун должен увидеть его не серой замухрышкой, а ярким и элегантным,
как и сам Сокджин.
Набрав в легкие больше воздуха, Чимин выдохнул, пожелал сам себе удачи и вышел из
спальни. У кухни он притормозил немного, но не стал медлить.
Мужчина, что сидел напротив него, повернул голову. Выглядел он устрашающе: высокий
рост, крепкое телосложение, черный волос в строгой укладке, пиджак, белая рубашка,
тяжелый взгляд, который буквально пригвоздил к месту. А еще от него исходила мощная
аура опасности и подавляющий запах. Смотря на мужчину, Чимин бы и сам догадался,
что тот связан с большим миром криминала. Они смотрели друг на друга секунд пять,
но для Чимина это оказалось слишком много, он даже пошевелиться не мог, находясь
под прицелом карих глаз, чувствуя себя маленьким и ничтожным.
— Ох, да. Прости. Привет, Чимин. Меня зовут Ким Намджун, — вполне приветливо
произнес мужчина.
— Рад с вами познакомиться, — вежливо произнес Чимин, хотя говорить с альфой было
немного страшно. Он был по-настоящему пугающим. Вне всяких сомнений, этот человек
легко мог убить.
Чимин надеялся только, что не слишком много. Вряд ли бы Намджун так вежливо
разговаривал с ним, если бы знал, что подопечный его омеги из борделя.
Намджун перевел взгляд на Сокджина, и его лицо сразу преобразилось. Хмурая складка
на лбу разгладилась, а в глазах засияло что-то новое, безобидное. Это оказалось
таким неожиданным, что Чимин шокированно уставился на него и перевел не менее
удивленный взгляд на Сокджина, который глазами посылал своему мужчине какие-то
сигналы.
— Эм. Я принес тебе подарок, — как-то слишком громко произнес Намджун. Он достал из
кармана ключи и положил их на стол перед Паком. Чимин вопросительно взглянул на
Сокджина, не зная, как реагировать на такой странный подарок. Ключи? От чего? Что
это значит?
— Это ключи от машины, — пояснил сам Намджун. — Я хотел купить тебе «лексус», но
Джин сказал, что тебе понравится более неприметная машина. Поэтому это всего лишь
«хёндэ».
Чимин в недоверии смотрел на ключи. Ему вот так просто дарят автомобиль? Настоящий
автомобиль, как какому-нибудь богатому отпрыску? Чимину показалось, что он попал в
какой-то другой мир. Ведь такие люди, как Намджун, дарящие в честь знакомства
машины, просто не могли находиться в его собственном мире, они никогда бы не
столкнулись.
— Это… это слишком дорогой подарок, — Чимин аккуратно отодвинул ключи и извиняюще
улыбнулся. — И к тому же у меня нет прав.
— Поверь, я могу позволить себе купить тебе хоть сотню таких машин. А права у тебя
будут, когда станешь совершеннолетним, — непреклонно произнес Намджун.
— Джун сам ездил в салон, чтобы выбрать тебе подарок, — сказал Сокджин.
— Эм… хорошо. Спасибо, — неловко взяв подарок, Чимин решил потом подумать, что с
ним делать. А пока не хотелось обижать альфу. Возможно, для них это было
нормально — дарить машину.
— Хорошо.
Если бы не Намджун, Чимин бы вывалил на своего опекуна все, что с ним происходило
за день, но присутствие альфы немного охлаждало его пыл.
— Я и сам переживал жутко. Для него столько новых и незнакомых людей вокруг, я
боялся, что он может замкнуться, — поделился он своими переживаниями.
— Думаешь, я ему понравился? И надо было «лексус» дарить, я же говорил тебе. Все
подростки любят крутые машины.
— Иди ко мне, я уже с трудом держу себя в руках. Ты такой красивый сегодня.
— Да я смотрю, и ты принарядился.
— Так не каждый день мне приходится знакомиться со взрослым сыном своей пары.
— Мне было бы достаточно, если бы он меня воспринимал просто как родного человека.
Джун, ты правда не представляешь, насколько сильно я хочу, чтобы у нас все
получилось.
Сбежав по ступенькам вниз, Чимин свернул на тропинку аллеи, пробежал мимо девушки,
которая выгуливала лохматого пуделя, и снова вернулся к воде. Все происходящее с
ним в последнее время напоминало диковинный сон. Жизнь изменилась так кардинально,
что иногда, когда Чимин задумывался об этом, его охватывал настоящий страх. Разве
мог он когда-нибудь подумать о том, что будет бегать по районам Мёндона в
спортивном костюме, стоившем столько, сколько его дядя и за год не получал? Разве
мог подумать, что однажды у него будет дом, в котором его ждут, и человек, который
станет ближе родной матери? А то, что у него появится друг, с которым можно болтать
до утра обо всем на свете? Даже в школе дела обстояли сказочно. Конечно, многие
продолжали косо смотреть на него из-за цвета волос, а некоторые пытались задеть
обидными словами, но у него был Тэхён и новые одноклассники, большая часть которых
приняла его спокойно. А еще у него был Хосок и занятия танцами, от которых Чимин
приходил в настоящий восторг. Танцевальная группа, на удивление, тоже приняла его
по-дружески, хотя один альфа все-таки начинал пошло подшучивать над ним, но Хосок,
услышав подобное, превратился в настоящего демона. Больше никто Чимину его цвет
волос не припоминал.
Переходя на шаг, омега подумал о том, насколько сильно изменился его темп жизни.
Раньше он был занят лишь учебниками и тяжелыми подработками, а по ночам, как
отшельник, забирался в свою нору, прячась от дяди. Сейчас же он общается с
ровесниками, занимается боксом и танцами и спокойно может позволить себе поваляться
в кровати. Но вытравить за такое короткое время прошлую жизнь не получалось даже
при должном старании.
— Бобби говорит, что бег поможет мне в дальнейших тренировках, — разуваясь, ответил
Чимин.
— Этот твой Бобби слишком много заставляет тебя заниматься, — недовольно нахмурился
Сокджин. — Ты и так устаешь. Может, тебе сократить тренировки?
Чимин рассмеялся. Забота Сокджина всегда была забавной, милой и очень приятной.
— Все из-за Юнги, — буркнул Сокджин. — И вот чего ему приспичило делать из тебя
бойца?
— Ладно, ладно, боксер ты мой, — Сокджин шутливо притянул его за шею и чмокнул в
макушку.
Чимин, смеясь, стал выбираться из захвата, но ему нравилось то, что Сокджин
позволяет прикасаться к себе. Чимин отдавал себе отчет в том, что это не совсем
нормально, но в последнее время он чувствовал какой-то тактильный голод. Поэтому
постоянно крутился вокруг Сокджина, когда тот был дома, и с удовлетворением
замечал, что старшему омеге нравится его инициатива и эти нелепые внезапные объятия
и прикосновения.
— Хён, почему вы с Намджун-щи не живете вместе? — задал Чимин вопрос, который его
беспокоил с момента встречи с альфой опекуна.
— Нет, конечно. Мне просто кажется, что еще не время. Намджуну нужно привыкнуть к
тебе сначала, а он тяжело сходится с людьми, поэтому лучше подождать. Да и тебе
лучше сначала полностью привыкнуть ко мне и к дому.
— Я уже привык.
— Нет. Ты всего лишь чуть больше двух недель здесь живешь. Этого времени ни одному
человеку не хватит, чтобы полностью адаптироваться, — уверенно заявил Сокджин.
— Намджун думает точно так же, не переживай о нас.
— Йя! Да что ты такое говоришь? — возмутился Сокджин. — Ему просто сложно с тобой,
Чимин-а, он не привык к такому. У него нет ни братьев, ни сестер, ему не доводилось
общаться с подростками. А учитывая, в каком обществе он крутится, неудивительно,
что Джун-и теряется с тобой. Он обычно приказывает и подчиняет, а тут такое не
прокатывает, вот он и ведет себя, как придурок. Но это пройдет. Он и со мной
поначалу такой же был, не обращай внимания.
— Ничего не нужно делать. Со временем все само собой утрясется, — уверенно ответил
Сокджин, словно и не было никакой проблемы. — Ты мне лучше вот что скажи. Почему не
рассказал, что Чонгук приходил к тебе в школу?
— Зачем он приходил?
— Не скрывай больше от меня такое. Чонгук не простой мальчик с улицы, для него не
существует слова «нет», Чимин. И если он заинтересовался тобой, то это серьезная
проблема. Пойми, нам с тобой он не по зубам. Я хочу, чтобы ты понял серьезность
ситуации. Если Чонгук будет доставать тебя, нам придется рассказать о нем Намджуну.
Только он сможет приструнить мальца.
— Не надо. Не говори ему, — заволновался Чимин, боясь, что Намджун узнает о его
позорном прошлом. — Чонгук больше не приходил все равно. Он уже забыл обо мне.
— Я очень на это надеюсь. Но если он снова появится, ты должен мне об этом сказать,
Чимин. Я боюсь за тебя. Эти люди опасны, я знаю, о чем говорю, ведь сам постоянно
кручусь в этих кругах. Пообещай мне, что не станешь больше ничего скрывать от меня.
— Дело в твоей безопасности, Чимин, поэтому в этом вопросе я прошу тебя быть
предельно откровенным со мной, хорошо?
— Хорошо.
— Вот и молодец.
В школе занятия прошли довольно быстро и весело. Чимину нравилось учиться, но еще
больше ему нравилось дурачиться вместе с Тэхёном на переменах и чувствовать себя
по-настоящему живым и счастливым, таким же, как и остальные ученики.
— Это журнал для девочек, — хихикнул Чимин, заметив картинку полуобнаженной девушки
в короткой юбке и вызывающем топике.
Чимин перевел взгляд на парня, совсем внезапно появилось желание перегрызть ему
горло. От одной мысли, что Сорён окажется рядом с Юнги, что альфа будет целовать и
делать с этим мальчишкой все то же, что и с ним… Эта была даже не ревность, а
вспышка безумной ярости.
— Нет.
— Ты только не обижайся, но говорят, что блондины — это рабы для утех, — неуверенно
начал Сорён.
Чимин, видя, какими взглядами смотрят на него, вдруг понял, что им на самом деле
интересны особенности Белоснежек, ведь они никогда вживую их и не встречали.
— А это правда, что Чон Чонгук приезжал к тебе в школу две недели назад? — снова
заговорил Мик, воспользовавшись тем, что они стали разговаривать о личном.
— У моего друга крутые знакомые, — ответил за него Тэхён, положив ладонь на плечо.
— Да.
Сейчас, когда Чонгука не было рядом, сказать это было просто. Чимину нравилось, как
на него стали смотреть после короткого «да» — с таким восхищением, словно он вдруг
стал настоящей суперзвездой. Это льстило самолюбию, хотя он и понимал, что
неправильно вводить омег в заблуждение.
— В клубе.
— Друг?
— Минхо. Знаете такого? — невинно спросил Чимин, ощущая себя еще большей звездой.
— Ох. Чхве Минхо?! Вау! Тебе так повезло увидеть их вживую, общаться с ними! Да они
же как мечта!
— Он обычный альфа, ничего в нем нет такого. И ему нравится такое на мальчиках, —
ткнул он пальцем в журнал с фотографией полуобнаженной девушки в короткой юбке.
— Откуда ты знаешь?
— На мне этот наряд тоже смотрится неплохо, — добил их Чимин и поднялся из-за
стола. — Я схожу куплю воды.
— Подожди. То, что ты сказал им, — правда? — остановив его, спросил Тэхён. В его
глазах было столько удивления и непонимания, словно он до сих пор никак не мог
поверить в связь самого завидного альфы Азии и забитого Белоснежки.
— Что именно? То, что я надевал юбку и чулки, или то, что я спал с Чон Чонгуком?
— с вызовом спросил Чимин.
— Удивлен? Если бы ты знал хоть сотую долю того, что со мной было, то не стал бы
даже здороваться, — уверенно произнес Чимин. Он не хотел ссориться и отталкивать
друга, но устал от постоянного ожидания, что его бросят.
— Что с тобой сегодня такое? — вместо упрека искренне спросил Тэхён. Он выглядел
так, словно на самом деле не понимал, из-за чего Чимин выпускает иголки. — Ты же
знаешь, что я хочу знать о тебе все, но ты сам мне ничего не говоришь, а я не
настаиваю, потому что вижу, как тебе неприятно говорить о своем прошлом. Но что бы
там ни происходило раньше, это не изменит того, что мы друзья.
Чимин едва удержал рвущееся с языка «да!». Ему очень хотелось увидеть альфу, прошла
почти неделя с момента их последней встречи, и он ужасно соскучился. Он даже пару
раз к Тэхёну в гости заходил, но Юнги был на работе.
— Мы ему не помешаем?
— Нет. Хён разрешает мне иногда приходить к нему. Пойдем, может, увидим айдолов в
компании.
— Давай купим ему что-нибудь? — предложил Чимин, заметив вывеску кафе на первом
этаже одного из зданий.
— Хорошо. Джин мне каждый день сует столько карманных денег, что я не успеваю их
тратить.
Они зашли в уютное маленькое кафе, где Чимин купил несколько бургеров, колу для
Юнги и мороженое для Тэхёна.
— Решил соблазнить его с помощью еды? — хихикнул Тэ, когда они продолжили свой
путь.
— Ладно, я сдаюсь. Вы ведете себя, как два идиота, но Хосок-и сказал мне не
вмешиваться. Мы пришли, — остановился он напротив высокого стеклянного здания, при
входе в которое они натолкнулись на охрану. — Привет, Джек, — поздоровался Тэхён с
одним из мужчин европейской внешности.
— Тэхён-и, — приветливо улыбнулся ему охранник. — Пришел к хёну?
— Здравствуйте, — поклонился Чимин, уже не удивляясь, что Тэхён так запросто может
разговаривать с людьми намного старше себя.
— Должен быть.
— А Impac в компании?
— Здравствуйте, — Чимин едва нашел нужные слова, очарованный альфой и его запахом,
которым было пропитано помещение. Юнги так гармонично вписывался в общую атмосферу
студии, будто был продолжением всего вокруг — холодный профессионализм,
сосредоточенность на деле.
— Нет. Мы просто решили зайти, тебя проверить, — сообщил Тэхён. — Ты работаешь над
чем-то новым для Impac? — заинтересованно приблизился он к экрану, но Юнги перекрыл
ему ногой путь. — Хён, ну дай послушать! Ты же знаешь, как я люблю их!
Чимин, с одной стороны, был чертовски рад, что их с Юнги оставили одних, но с
другой — это его все еще ужасно смущало.
— Что-то вроде того. Сейчас как раз работаю над новой песней.
— Ерунда. Мне пора было сделать перерыв. Как у тебя занятия с Бобби?
— Хорошо.
Они оба замолчали. Юнги сидел на своем стуле вполоборота и смотрел на сведенные
вместе пальцы. Чимин тоже не решался посмотреть на альфу прямо, но от приятного
запаха кружилась голова, и чертовски сильно хотелось подойти еще ближе, вдохнуть
полной грудью, зарывшись носом в темные волосы, обвить руками шею, кутаясь в чужое
тепло. Чимин постарался дышать как можно тише, лишь бы не выдать себя, моля, чтобы
Тэхён вернулся как можно быстрее и не дал ему наделать глупостей.
— Хочешь послушать мою песню? — внезапно спросил Юнги, посмотрев в его сторону.
— Ох, я… не думаю, что у меня получится. Я никогда раньше ничего подобного не делал
и не хочу портить вашу песню, — запальчиво произнес Чимин, аккуратно вернув
наушники на место. Что он, айдол, что ли, какой-то?
— Да ладно тебе. Попробуй, — настаивал Юнги. — Я хочу послушать, как она будет
звучать в твоем тембре. Держи слова песни, — всучил он ему листки бумаги.
Чимин и оглянуться не успел, как уже оказался в помещении за стеклом с листками в
руках — Юнги запихнул его в маленькую комнатку и вернулся за оборудование. Он
жестами показал надеть наушники. Чимин подошел к стойке с микрофоном и аккуратно
снял наушники, боясь здесь задеть что-нибудь и сломать. А воображение уже уносило
его вдаль, подсовывая другую реальность, в которой он — популярный и любимый всеми
айдол. Хотелось немного понаглеть и представить себе, что запись для него в порядке
вещей. Это было так волнительно и приятно.
Чимин надел наушники, поставил листы на стойку, бегло просмотрев строчки красивого
текста, и поднял глаза.
— Хорошо слышишь меня? — раздался в ушах голос альфы. Низкий тембр с хрипотцой
словно что-то переключал в нем, заставляя сущность омеги выползать из плотного
кокона.
Юнги за стеклом выглядел так круто, что омега внутри Чимина просто пищал от
восхищения, взгляд альфы бил прямо в самое сердце, хотя вроде бы ничего такого и не
было. Наверное, так он работает со всеми своими звездами — отстраненно, собранно,
профессионально.
— Да.
Чимин откашлялся, проговорив про себя слова песни, но растерялся, когда заиграла
музыка в наушниках, и забыл все на свете.
— Хорошо.
Песня снова заиграла с первых нот, и в этот раз Чимин не упустил нужный момент.
— Это все не случайность… просто я чувствую это. Весь мир уже не такой, как
вчера, — пропел он, интуитивно следуя за яркой мелодией, словно играя в прятки с
солнцем. — Когда ты позвала меня, я стал твоим цветком. Словно мы ждали… Возможно,
это провидение вселенной…
Чимин открыл глаза и взглянул за стекло, ловя взгляд альфы. Воспоминания хлынули
мощным потоком, словно кто-то открыл запретную дверь. Прикосновения, объятия,
поцелуи, жаркое дыхание и запах — один на двоих, потребность быть ближе и биение
чужого сердца под кончиками пальцев.
— Так же сильно, как трепещет мое сердце, я волнуюсь, — Чимин мысленно взметнулся
вверх, как на крыльях, распадаясь на молекулы в звездной музыке. — Мне так же
страшно, как и тебе, когда ты видишь меня, когда ты прикасаешься ко мне.
Слова стали какими-то личными, интимными, только для них двоих. А отвести взгляд от
Юнги невозможно — темные зрачки утягивают в прошлое маленькой комнатки, когда
Вселенной просто не существовало, были только они одни. И сдержать порыв ломануться
вперед, прилипнуть к стеклу, дотянуться до альфы сложнее с каждой секундой.
Чимин пел, вспоминая вкус губ Юнги под участившееся сердцебиение. С разбегу бы
сквозь стекло. Прикоснуться. Хотя бы просто дотронуться до него, обнять, вжимаясь в
сильное тело, и целовать, пока воздух в легких не закончится.
Музыка замолкла, доиграв до конца, а они по-прежнему молчали оба, смотря друг другу
в глаза. Юнги смахнул наваждение первым. Прочистив горло, он похвалил его, сказал
что-то про темп и нужную тональность, а Чимин все никак не мог прийти в себя. Он не
мог так просто отделаться от прилипшего желания быть ближе, от иллюзии ответных
чувств.
Чимин растерянно посмотрел на стойку, словно только сейчас вспомнил, где на самом
деле находится. Внутри все бунтовало — он не хотел возвращаться, он хотел назад,
туда, в мелодию, в тот миг, когда между ним и Юнги будто по-настоящему что-то
происходило, натягивалось тетивой лука, вызывая искрящее напряжение во всем теле.
— Ладно. Я сейчас сам, — поднялся Юнги и через пару секунд вошел к нему. — Тут на
боковой панели кнопка, — пояснил он таким будничным тоном, словно ничего и не было
только что, словно Чимину все это привиделось.
— О. Ясно, я… я не заметил.
Юнги поймал его сразу, не давая упасть. И снова тот самый взгляд глаза в глаза,
тихое дыхание и руки. Альфа смотрел на него с нечитаемым выражением. Его лицо было
таким близким, что Чимин смог увидеть каждую черточку, но понять все равно ничего
нельзя — сплошная каменная маска, а в глазах темнота, бесконечная, немного даже
пугающая. Юнги не отпускал его, держал за талию, и это было так странно и в тоже
время так правильно и нужно, что Чимин даже дышать боялся.
Альфа почти рычит в его губы, подхватывает под задницу, толкает к ближайшей стене.
Чимин стонет прямо в рот, цепляется за волосы, обхватывает ногами и тянет на себя,
ближе, намного ближе. Юнги целуется откровенно, жадно, по-взрослому, и Чимина ведет
на раз от хозяйской хватки на ягодицах и возбуждающих игр с языком.
У Чимина пульс зашкаливал, и восстановиться так быстро, как альфа, он не мог. Перед
Тэхёном стыдно, но мысли все еще спутанные, неоформленные, как бестелесные
призраки.
— Простите, не буду вам мешать, — положив на место мышку, которую уронил, Тэхён
стал отступать задом к двери.
— Извини. Не знаю, что на меня нашло, — тихо произнес он, смотря куда угодно, но не
на Чимина. — Обещаю, что больше этого не повторится.
Чимин непонимающе хлопал глазами. Это был лучший поцелуй в его жизни. Губы до сих
пор горели, а Юнги считает его ошибкой?
— Я пойду, — отлепившись от стены, потерянно произнес Чимин. Он не хотел слушать
никаких извинений. — Найду Тэ.
Тэхёна он догнал только на выходе из здания. Увидев его, друг виновато скривился.
Чимин пожал плечами, чувствуя себя и правда как-то странно. Его уже и не так сильно
беспокоила реакция друга, в голове, как на повторе, крутилось лишь одно.
— Ага. Вы лизались только что. Это было так горячо, что ты до сих пор в неадеквате?
— спросил Тэхён и громко рассмеялся, когда Чимин ударил его в плечо. — Эй, я
пошутил, успокойся.
— Он извинился за то, что поцеловал меня, и сказал, что это больше не повторится, —
сообщил Чимин немного расстроенно. В голову стали закрадываться сомнения. А что,
если он напоминает Юнги его прошлую любовь, ведь тот тоже был Белоснежкой?
— Еще бы. Хён, наверное, сам испугался до чертиков своего порыва. Подожди, он
остынет, переварит ситуацию, и можно снова брать его штурмом. А сейчас пойдем в
игровой клуб, надо отвлечься от таких страстей.
Домой Чимин возвращался уже поздним вечером. Он не спешил, так как Сокджин
предупредил его, что вернется сегодня поздно, а одному в большой квартире делать
было нечего.
Чимин задумчиво брел по узкому переулку после нескольких часов в игровом зале
вместе с Тэхёном, которые не помогли ему избавиться от мыслей о Юнги. Он не сразу
обратил внимание на черную машину, стоявшую в переулке. Чаще всего жители дома
оставляли автомобили на охраняемой парковке, но некоторые умудрялись въехать в
узкий переулок так, что обходить приходилось по бордюру. Вот и сейчас машина по-
королевски стояла прямо посередине дороги, нагло перегородив путь к дому.
Свет фар снова потух, погружая переулок в сумерки, разгоняемые только дальним
фонарем.
Возле машины стоял Чон Чонгук. Одетый во все черное, он словно был соткан из
темноты, как демон-каратель. Пугающий до нервного тика.
У Чимина от его вида все в тугой узел свернулось, но он всеми силами держал лицо,
чтобы не показать своей слабости.
— Что вам нужно? — цепляясь за лямку рюкзака крепче, Чимин хаотично пытался
придумать, что делать. Бежать? Звать на помощь?
— Хочу тебя купить, — ровным тоном произнес Чонгук. Так, словно в его предложении
не было ничего странного, ничего ненормального.
— Я больше не работаю. — Чимин старался произнести все так, чтобы голос звучал
твердо, но его до чертиков пугал этот парень, запах которого напоминал о той ночи,
о той грязи, через которую ему пришлось пройти. — Дайте пройти, — потребовал он,
когда Чонгук шагнул в сторону, не давая ему уйти.
— Дело в деньгах? — склонив голову набок, Чонгук окинул его оценивающим взглядом.
Чимин замер перед ним, как кролик перед удавом, боясь даже шелохнуться. — Или в той
шлюхе? Как его там, Мин Юнги?
Оцепенение словно кто-то смахнул рукой. Чимин вскинул на парня гневный взгляд. Он
мог пережить, когда грязью поливали его, но какому-то заносчивому уроду оскорблять
Юнги не позволит.
— Не смей так говорить о нем, — предупредил Чимин. Страх был смешан с желанием
разукрасить лицо этого альфы.
— Отпусти! — все приемы, которым учил его Бобби, вылетели из головы. Чимин
испугался того, что Чонгук сейчас насильно увезет его назад, в ту жизнь, из которой
он так старательно выбирается. — Отпусти меня, ты, сволочь!
— Грабли от него убрал и отошел.
Чимин никогда еще не был так рад видеть Намджуна. Чонгук остановился, продолжая
крепко держать его за руку.
— Ты плохо расслышал? — Намджун даже голос не повысил, но в каждом его слове было
столько ледяной угрозы, что даже Чимину стало не по себе.
Чонгук расцепил пальцы, отбрасывая от себя руку омеги. Чимин тут же отошел от него,
вставая за спину большого и сильного Намджуна, который сейчас выглядел громадной
скалой.
— Да, я…
У Чимина от подобного тона мурашки по коже пробежали, хотя угроза была направлена
не на него даже. Он стоял едва живой, желая схватить Намджуна и потащить его в дом.
Чимин не понимал, о чем они говорят, но напряженность искрила между альфами почти
ощутимо.
Чимин хотел почти выкрикнуть «что за бред?», но Намджун повернул голову в его
сторону. И Чимин понял все сразу — не поверит. Он растерянно смотрел на альфу,
чувствуя, как от обиды сжимается в груди. Намджун вдруг стал таким хмурым, пугающим
даже больше, чем Чонгук.
— Ты хоть что-то знаешь о нем? — как демон, нашептывал Чонгук. — Может быть, он
скажет тебе, откуда знает меня?
Это было как контрольный выстрел в голову. Чимин испуганно отступил на шаг, не
веря, замотал головой. Он видел приговор в глазах Намджуна. Кажется, в его голове
все выстраивалось в определенную картину, потому что морщины на лбу становились
глубже, а взгляд все более холодным.
— Откуда ты знаешь Чона? — сухо, царапая отстраненным тоном, спросил Намджун. В его
взгляде больше не было теплоты, не было ничего от того альфы, с которым они
пытались наладить отношения, чтобы стать настоящей семьей.
Чимина пугал этот незнакомый сейчас альфа. От него веяло такой силой, что
становилось страшно. Вспомнилось все то, что рассказывал о нем Сокджин. О том,
насколько влиятельным был этот альфа, о том, что он возглавляет один из самых
жестоких кланов города, о том, что Намджун — не парень из булочной. И Чимин только
сейчас в полной мере осознал, кто такой Ким Намджун.
— Откуда ты знаешь Чон Чонгука? — почти прорычал Намджун. — Это он тебя подослал?
— Нет, я….
Чимин чувствовал, как в уголках глаз собираются слезы. Его пугал такой Намджун.
— Откуда ты его знаешь? — повторил Намджун вопрос, выглядя так, словно готов был
убить его прямо здесь.
Боже… Сейчас он выглядел, как настоящий монстр, от которого мороз по коже. Чимин не
мог ничего ответить. Да кто ему сейчас поверит? Его просто убьют, и все. Или будут
пытать, отрезая ему пальцы на руках и ногах?
Чимин так испугался своего будущего, что в панике ударил Намджуна одним из приемов,
которым его учил Бобби, и рванул вниз по улице.
Чимин бежал так быстро, как только мог, петляя по знакомым улочкам района. Сердце
грохотало сильно и громко, разгоняя по венам адреналин и страх, почти животный,
незнакомый ранее. Чимин и чувствовал себя загнанным оленем, за которым бежала свора
охотничьих собак. Выскочив на торговые улицы, Чимин окунулся в шумный поток людей.
Несмотря на поздний час, тут было оживленно, и омега надеялся, что ему удастся
затеряться и скрыться от преследования. От страха хотелось куда-нибудь забиться и
заплакать, но он не мог себе этого позволить, поэтому на карманные деньги купил у
ближайшего ларька ветровку с капюшоном и тут же на месте снял школьный пиджак,
постоянно оглядываясь по сторонам. В толпе людей он не чувствовал себя в
безопасности, они никогда не были на его стороне.
Чимин обернулся на крик и увидел, как в его сторону бежали двое мужчин. Люди стали
оборачиваться на шум.
Чимин бросил загнанный взгляд в сторону переулка, откуда доносился шум погони, и
быстро поднялся на ноги, снова побежал, на этот раз подальше от людей, к дороге,
туда, где можно будет спрятаться.
Он не знал, куда ему двигаться, кого звать на помощь. Задыхаясь от быстрого темпа,
Чимин в отчаянии бросился к ближайшей машине, останавливающей у обочины дороги.
— Чего надо? — грубо бросил мужчина, вышедший из машины. — Иди отсюда, попрошайка!
— оттолкнул он парня.
— Куда он делся? Намджун нам голову открутит, если мы не найдем этого пацана.
Услышав голоса, Чимин перевел взгляд на водителя, и тот все понял тоже.
Выбежав на трассу, Чимин едва не угодил под колеса машины, но вовремя отскочил
назад. Только заметил, как ему навстречу движется танком джип Намджуна. Перед
глазами уже все стало расплываться. Мимо проносились машины, где-то неподалеку
раздавались голоса пьяной молодежи, а джип угрожающе приближался. Чимин в ужасе
смотрел на яркие фары и сходил с ума. С южной стороны, откуда он выбежал,
показались преследователи. Его окружали со всех сторон.
Чимин нервно дернулся в сторону, сразу переходя на бег, дыша так часто, что почти
задыхался. В боку кололо, сердце стучало, как ненормальное, а в голове — полный
паники хаос.
Помогите!
Чимин плохо понимал смысл слов альфы, от страха он едва дышал. Его убьют. Убьют.
— Встать можешь? Я отвезу тебя в больницу.
Чимин пытался отбиться от рук охранников, что подхватили его. Он кричал и звал на
помощь, но никто даже не посмотрел в его сторону. Все видели, как его запихивали в
машину, но никто не вмешивался. В салоне Чимин затих, забившись в угол, и обхватил
себя руками, чтобы унять крупную дрожь. Намджун о чем-то переговаривался с мужчиной
по ту сторону стекла, и Чимину от этого становилось дурно. Он не верил, что они
поедут в больницу.
Они ехали недолго в полной тишине и остановились на самом деле перед зданием какой-
то больницы. Его решили разобрать на органы? Из машины его вывели под конвоем.
Намджун шел впереди, он же и договорился с кем-то о приеме у травматолога. Чимина
провели в незнакомый кабинет и усадили на кушетку.
Чимин оглядел кабинет, ища пути побега. Он хотел попросить врача о помощи, но уже
знал, что ему откажут.
— Ох, он иногда может быть страшным, — хмыкнул доктор, покачав головой. — Итак,
парень. Лишних вопросов я привык не задавать, поэтому приступим сразу к делу.
— М-можно мне воды? — попросил Чимин, едва шевеля губами. Он старался не смотреть
на приоткрытое окно.
— Воды? — удивился доктор. — Эм. Хорошо. Сейчас принесу.
Было страшно. Разбитые фонари, шприцы, валяющиеся под ногами, лай собак вдалеке.
Чимин долго шел по незнакомым улицам, пока вконец не обессилел. Он чувствовал себя
выброшенной игрушкой, от пережитого стресса у него тряслись колени, и сердце все не
унималось, продолжая стучать отбойным молотком, добавляя еще боли.
Он ведь поверил Сокджину, поверил, что все может быть по-другому, что можно не
бояться. И как теперь быть? Он снова на улице. Без денег, без документов, без
связи.
Увидев таксофон на противоположной стороне улицы, Чимин сделал над собой усилие и
поднялся. Он ненавидел весь свет и боялся всего мира, но упорно шел к телефону,
будто это что-то могло изменить. Хромая, омега добрался до пустой будки и вошел в
нее. Он помнил номер только одного человека, но не знал, звонить ли ему. Он просто
не вынесет, если Юнги отвернется, если встанет на сторону Намджуна.
Чимин нажимал цифры, одну за другой, едва уже стоя на ногах. Он держался, пока
набирал выученный наизусть номер, пока слушал гудки, но сорвался, когда услышал
басистое «алло».
От его голоса все то напряжение, что держало его в тисках последние несколько
часов, выливалось в неудержимую истерику. Чимин зажал себе рот свободной рукой,
чтобы не зарыдать в голос.
— Где ты? — Голос Юнги резок, и от этого хочется повесить трубку, потому что
невыносимо.
Чимин уже не знал, зачем звонил. Юнги — друг Намджуна и Сокджина. Юнги просто
плевать на какого-то мальчишку-шлюху. Но выбора особо и нет. Чимин так вымотался от
погони, что силы окончательно оставили его.
— Чимин-а, ответь. Где ты? Я приеду, — потребовал ответа альфа.
Чимин прочитал вслух вывеску на таксофоне и повесил трубку. Шатаясь, вышел из будки
и рухнул на колени сразу же за ней.
Юнги старался не думать о плохом, но в голову упорно лезли одни ужасы. Напали.
Избили. Изнасиловали. А Чимин ведь как маленький комочек света, тронь его — и
рассыплется, он же такой беззащитный и наивный донельзя. Только вот Юнги не
понаслышке знал, каким жестоким может быть мир к Белоснежкам, от этого вдавливал
педаль газа до упора и гнал, как одержимый.
Затормозив рядом, Юнги выскочил из машины и окликнул парня. Чимин, услышав его,
весь сжался и даже не обернулся. За те короткие секунды, пока Мин добирался до
омеги, он чуть не поседел от тревоги.
— Чимин! — Юнги присел на корточки перед неподвижным парнем и схватил его за плечи.
— Эй, ты как? Ранен?
— Хён, — Чимин поднял опухшие, покрасневшие глаза, в которых бездонный океан страха
и отчаяния. От этого больно, но пугает больше то, что мальчишка вообще кажется
невменяемым.
— Нет! — Чимин внезапно стал отбиваться от него, оттолкнул. — Они убьют меня.
Убьют.
— Блять. Ну-ка, приди в себя! — Юнги встряхнул омегу. — Никто тебя не тронет.
Обещаю, слышишь? Иди сюда, успокойся. Тебе же нравится мой запах, да?
Юнги подобрался ближе и обнял мальчишку, помня, как тот всегда реагирует на его
запах, мгновенно расслабляясь. В этот раз Чимин пару раз все же дернулся от него,
но потом сдался, затих, часто задышав ему в шею. Он вцепился маленькими пальчиками
ему в куртку и заплакал.
— Вот так. Поплачь лучше, — похлопывая его по спине, Юнги был даже рад слезам.
— Ты не виноват.
Юнги по-прежнему не понимал, что случилось, но явно что-то серьезное, раз это
довело парня до истерики. Чимин рыдал у него на груди еще долго, игнорируя холод
вокруг и позднюю ночь, а Юнги давал ему возможность выплеснуть эмоции наружу и
ждал, когда омега придет в себя.
— Нога, — опустив глаза, Чимин руками обхватил левую лодыжку. — Упал. Когда бежал.
— Перелом?
Юнги даже не представлял, что могло довести Чимина до такого состояния, ведь
Сокджин бы никогда в жизни не обидел парня.
Шуга аккуратно помог омеге подняться и, подхватив его одной рукой за талию, повел
хромающего и извозившегося в грязи парня к машине. Усадил осторожно в салон и сел
за руль.
— Ты замерз, — ответил он на немой вопрос Чимина, хотя оба знали, для чего именно
нужна была куртка.
— Спасибо, — едва слышно произнес омега и сразу уткнулся носом в ворот куртки,
пряча лицо.
Так странно — быть настолько кому-то нужным, даже если это простая совместимость
запахов. Но Юнги не хотел сейчас задумываться о странных реакциях Чимина, он завел
мотор и отъехал от телефонной будки.
Всю дорогу до дома он прокручивал слова омеги и пытался понять, что случилось, кто
мог так напугать ребенка. Судя по внешнему виду, Чимин от кого-то убегал. Но почему
он не захотел поехать к Джину? Почему позвонил ему, а не своему опекуну, с которым
у них складывались вполне дружеские и теплые отношения?
Юнги, конечно, слепым не был и видел, что нравится мальчику, но был уверен — это
лишь последствия течки, которые скоро пройдут. В отличие от Чимина, он понимал, что
причина влечения омеги — близкий физический контакт. Думать же, почему он сам так
реагирует на парня, Юнги не желал. Он был уверен, что ненормальная тяга к пацану,
который черт знает насколько младше него, со временем исчезнет. Главное, не
наворотить дел, как сегодня в студии. Вот этого вот не должно повториться точно.
Подъехав к дому, Юнги разбудил задремавшего парня. Тот резко проснулся и испуганно
дернулся назад, но, увидев перед собой альфу, успокоился.
— Я мог бы…
Юнги отказывался даже себе признаваться в том, насколько приятно нести омегу
обратно в свой дом.
— Я столько хлопот вам доставляю, — поникшим голосом произнес Чимин, когда они
поднялись на второй этаж.
— Простите, я…
— Правда?
Чимин обхватил его шею двумя руками и прижался теснее. Юнги почувствовал, как омега
принюхивается к нему, но не стал ничего говорить. Раз это каким-то образом помогает
мальчишке — пусть.
Юнги донес ношу до квартиры и помог Чимину спуститься. В дверь звонить не стал,
чтобы не будить Тэхёна. Открыл своим ключом и помог Чимину зайти внутрь. Вопрос с
тем, куда разместить омегу, почему-то даже не встал в голове. Юнги на автомате
повел парня в свою спальню.
— Прости, что так поздно звоню, — хрипло произнес Сокджин. — Скажи, пожалуйста,
Чимин не звонил тебе?
— Я уже говорил тебе. Надо было сразу мне обо всем рассказать! — повысил голос
Намджун так, что его стало слышно, будто через громкую связь. — Что я должен был
подумать? Он, блять, знаком с Чон Чонгуком. Откуда, мать твою, у простого школьника
могут быть такие связи, а?
— А спросить его ты не мог? Обязательно было на него своих псов спускать?! — заорал
в ответ Сокджин.
— Ты себя в зеркало видел, ликвидатор хренов?! Да тебя даже твои головорезы боятся,
что говорить о ребенке!
— Мне жаль, что все так получилось. Его ищут, Джин. Я поднял на уши весь город, его
обязательно найдут, и с Чимином все будет в порядке.
— Если бы не ты…
— Если бы ты мне сразу сказал, что усыновляешь шлюху, который спал с моим
конкурентом, ничего бы из этого не произошло! — резко ответил Намджун.
Юнги слушал чужой разговор, будто он проходил в соседней комнате. Теперь все
становилось на свои места.
— Что? — сразу пришел в себя Сокджин. — Чимин-и у тебя? Как он? Он в порядке? Я
сейчас приеду.
— Но…
— Не истери, окей? Он просто испугался, накрутил себя, и ему сейчас будет лучше
здесь. Сам ведь знаешь, как он реагирует на мой запах.
— Уймись. Это царапины, а не ножевые раны, — хмыкнул Юнги. — Все с твоим Чимином
будет в порядке. Ему нужно только прийти в себя и поспать. Я позвоню тебе потом.
— Позаботься о нем. И… дай ему что-нибудь поесть, он, наверное, голодный. Лучше не
слишком горячее, он любит очень какао на ночь. И не выключай свет в спальне, он
некомфортно себя чувствует в темноте. Не оставляй его сегодня одного, хорошо? Когда
он нервничает, ему нужен кто-то рядом.
Раны на коленке были несерьезными. Быстро обработав их, Юнги аккуратно осмотрел
опухшую стопу и осторожно помазал болеутоляющим гелем. Сделав фиксирующую повязку,
он убрал все медикаменты обратно в коробку и отнес ее на место. Сходил за водой и
быстро вернулся обратно. Достал из своего нижнего ящика в столе блистер с белыми
таблетками, которые часто принимал сам, и, разломив одну пополам, дал омеге.
— Держи.
— Тебе и этого хватит, — Юнги забрал у него бокал с водой, отставил на прикроватную
тумбочку и подошел к шкафу. Достал пижаму, которую Чимин носил здесь в прошлый свой
раз. — Можешь переодеться в это.
— Чонгук был моим клиентом в борделе, — неожиданно произнес Чимин, сжав пижаму в
руках. — Я ничего не знаю о нем больше, и я не…
Чимин замотал головой, явно желая высказаться. Юнги не стал его останавливать, хотя
и так уже успел узнать все, что нужно. Чимин стал коротко рассказывать о том, что
произошло. О Чонгуке, который приехал к ним домой, о Намджуне и его
подозрительности, о побеге и больнице, о темных улицах и холоде.
— Мне было так страшно, — под конец рассказа Чимин уже едва шевелил языком, путался
в словах, но упорно пытался донести свою мысль. — Я ничего не делал. Клянусь. Я
ничего плохого не желал ни Намджун-щи, ни Джину. Никому из вас. Мне так стыдно было
сказать о том, откуда я знаю Чонгука. Я хотел забыть, я думал, что это все в
прошлом. Ты осуждаешь меня, да?
— Я точно не тот, кто имеет право тебя осуждать, — укладывая парня в кровать,
шепотом произнес Юнги.
— Что отец, что сын, — хмыкнул он себе под нос, смотря в стену. Ему совсем не
хотелось вспоминать Чон Лиёна, отца Чонгука, слишком много сил он потратил на то,
чтобы это все забыть. Только прошлое никогда не забывало о нем.
Чонгук узнал его. Там, у школы Чимина, ему потребовалось не больше минуты, чтобы
вспомнить, где они встречались. И его улыбка тогда так отчетливо напомнила о другом
человеке, что пришлось приложить определенные усилия, чтобы уйти.
Белоснежка.
Ирония судьбы. Чон Лиён уничтожил одного Белоснежку, а Чон Чонгук увлекся другим.
Даже смешно.
Утренний запах свежести и прохлады сливался с запахом альфы. Чимин неподвижно лежал
на кровати, боясь пошевелиться и потревожить сон Юнги. Альфа скромно спал на боку с
краю, подложив под щеку ладони, выглядя настолько трогательно уязвимым, что у
Чимина сердце замирало от нежности. Он вслушивался в размеренное дыхание альфы,
смотрел на подрагивающие ресницы, белоснежную идеальную кожу, линию скул, очертания
губ, к которым тянет с непреодолимой силой. Чимин облизнулся, едва сдерживаясь.
События вчерашнего вечера поблекли, стирались, словно немое черно-белое кино,
словно все это происходило и не с ним вовсе. Сейчас, здесь, рядом с Юнги Чимин
чувствовал себя отрезанным от окружающего мира, это было его место, в которое никто
не мог попасть.
— Почему нельзя? — тихо спросил Чимин, улыбаясь. Так хотелось прикоснуться, хотя бы
чуть-чуть.
— Эм… я чувствую себя так, словно купаюсь в твоем свете, — немного смущаясь,
произнес Чимин. Ему хотелось забраться под одеяло с головой, но он продолжил
смотреть на альфу. Губы Юнги расплывались в улыбке. И это было чарующе красиво.
— Неплохо.
Чимин делился своими ощущениями со странной для него откровенностью. Он был отчего-
то уверен в том, что Юнги не посмеется, что поймет, даже если не сможет принять его
чувства.
— Чимин, — тяжело и обреченно вздохнул Юнги, не вырывая руку. — То, что ты сейчас
испытываешь, — лишь мимолетная увлеченность, ничего больше. Это пройдет, не нужно
только зацикливаться на мне, хорошо?
Чимин был уверен — слова не помогут, поэтому резко придвинулся к альфе и прижался к
его губам. Юнги замолчал, замер, не отталкивая, не притягивая, останавливая время,
ставя на паузу всю жизнь. Но спустя мгновение он невесомо прихватил нижнюю губу и
скользнул языком глубже, начиная целовать уже по-настоящему. Чимин осторожно
отвечал, медленно растворяясь в сладких ощущениях, просачиваясь сквозь невидимый
барьер, который воздвиг между ними Юнги. Чимин чувствовал сомнения альфы, но вскоре
все изменилось — Юнги сдался, потянул его на себя, хватая за ягодицы, сжимая в
руках, целуя так развратно-сладко, что кружилась голова. Чимин почувствовал его
ладони под футболкой и забрался на альфу уже полностью, начиная двигаться в такт
интуитивному желанию.
Юнги, грубо сжав его за бока, резко перевернул и вжал в матрас, не отрываясь от
горячего поцелуя. Чимин нетерпеливо потянул его футболку, не желая мириться с ней.
Юнги на секунду оторвался от его губ, чтобы помочь ему избавить себя от одежды, и
снова стал целовать, вытягивая всю душу. А Чимин дурел от возможности ласкать тело
альфы, он гладил его по спине, опускаясь на поясницу, царапал и сжимал так крепко,
что, наверное, делал больно. В голове такой угар, что сложно думать и
контролировать свою реакцию — тело Юнги восхитительное, его хочется трогать, не
останавливаясь, нежно ласкать кончиками пальцев.
Чимин потянулся к ширинке джинсов альфы и потянул молнию вниз, смело, жадно,
чувствуя потребность прикоснуться там. Юнги простонал ему в рот, резко перехватил
руки, завел их ему над головой и рыкнул требовательно.
Цепляя взглядом, Юнги поцеловал его почти у самой линии штанов и резко дернул
ненужную сейчас вещь вниз. Чимин одурело и зачарованно смотрел, как Юнги обнажает
его, как скользит взглядом. А затем ударило осознание того, что для Юнги это не в
первый раз. Он явно уже вот так вставал на колени, опускался, вбирая в рот чужой
член. В нем нет смущения, стыда или невинности. Только похоть, почти животная, а
каждое действие — продуманное, словно поставленное умелым режиссером. Дразнящее
движение языка по головке — и сразу влажная глубина рта. У Чимина звезды перед
глазами, и хорошо так, что дурно. Он невольно сам толкнулся глубже, не встречая
сопротивления. Лишь на краю сознания царапающая мысль: нельзя так легко принять
чужой член, если ты этим никогда раньше не занимался. Чимин знал, он вынужден был
попробовать. А Юнги сосал так, что все желания в порошок стирал, оставляя только
одну мысль: этот рот создан для минета.
Чимин кончил с громким криком, не сдержавшись, прямо в рот альфы. Его трясло, он
был словно сам не свой. Слишком все… фальшиво. Чимин чувствовал всем телом, тяжело
дыша после, что в действиях Юнги не было эмоций, он словно забылся, отключился на
время, действуя скорее по привычке, чем по собственному желанию.
Взгляд глаза в глаза прожигал, и Чимину показалось, что он никогда раньше Юнги и не
видел.
В голове продолжало бить кувалдой: «Мин Юнги — шлюха». Чимин знал, что это такое, и
от этого ему хотелось броситься к альфе и обнять его так крепко, чтобы выдавить всю
грязь.
— Я был так хорош, что ты дар речи потерял? — хмыкнул Юнги, отстраняясь.
— А ты ждал что-то еще? Что я трахну тебя? — Юнги посмотрел в его сторону и со
смешком надел футболку. — Не обольщайся, замухрышка, — выплевывая слова, словно
пули, он с каким-то отвращением смотрел на смятые простыни.
Чимин неуютно подобрался, натягивая белье. Ему и самому внезапно стало стыдно за
то, что они тут делали, и за свои глупые мысли.
— Не говори так, — попросил Чимин тихо. Он не хотел, чтобы все происходило таким
вот образом.
— Ты ведь и сам знаешь, почему я столько времени возился с тобой и почему сейчас
был с тобой, — продолжил альфа. — Потому что ты похож на него. На моего Белоснежку.
Чимин не понимал, какая муха укусила Юнги, что он ведет себя так с ним, но от его
слов было больно. Чимин и так знал, что выглядит жалко, что некрасивый, серый,
страшный и слабый.
У Чимина душа в пятки ушла, когда в проеме спальни он увидел Чонгука. Тот, как
всегда, появился тихо и неожиданно.
— Хён, не будь таким жестоким, — бросил с насмешкой Чонгук. — Он может быть весьма
милым, когда пытается сопротивляться.
В голове полная каша из страха и паники. Чонгук ловит в сети своего взгляда и не
отпускает, связывает невидимыми веревками и смотрит, как на свою добычу.
— Юнги, — Чимин беспомощно потянулся к своему альфе, не веря, что тот мог его
предать, мог привести Чонгука в их убежище.
— Нет! Не надо, — отчаянно замотал Чимин головой, все еще не веря, что это
происходит на самом деле. Он не хотел сражаться с Юнги. Только не с ним. Не так.
— Я люблю тебя. Пожалуйста.
У Чимина от шока случилось короткое замыкание в голове, когда Чонгук схватил Юнги
за шею и, притянув его ближе, стал целовать. Чимин ошарашенно смотрел на поцелуй
двух альф. Он отказывался верить. Не мог на это смотреть.
— Эй, почему у вас двери отк… — в спальню вошел сонный и растрепанный Тэхён. — Оу.
— Тэхён! — Чимин бросился к другу, неосознанно желая получить помощь в его лице и
прекратить все это безумие.
Презрение на красивом лице оставляло глубокие шрамы в душе. Чимин смотрел на друга,
застыв на месте.
— Этот парень прав, — бросил Тэхён в лицо Чимину. Тот сделал шаг назад. — Ты такой
неудачник. Да еще и Белоснежка. Мне все время хотелось отделаться от тебя.
— Мне тоже, — появился за спиной Тэхёна Сокджин. — Мы все уже устали от тебя. Лучше
бы ты остался в борделе, там от тебя пользы было бы больше.
— И не говори, хён, — поддержал его Тэхён. — Знаешь, как мне надоело возиться с ним
в школе? Из-за него на нас постоянно все пялятся. А если там узнают, что он из
борделя? Он еще и сам сказал про Чонгука и Минхо. Ха, похвастаться хотел
знакомством с ними? То-то потеха будет, когда они узнают, где именно ты
познакомился с такими клевыми альфами.
— Или отдать мне, — зашел в спальню Намджун. В его руках было оружие, а во взгляде
— острая неприязнь и отвращение.
Все рассмеялись.
— Семья? — Джин смеялся громче всех. — Брось, ты же не думал, что все правда так
обстоит?
— Джин, ты можешь продать его мне, — произнес Чонгук за спиной. Чимин дернулся на
него в ужасе, но тот лишь дьявольски улыбался. — Я найду ему достойное применение.
Чимин хотел закричать, но не мог выдавить из себя ни звука, язык словно весил целую
тонну, и никак не получалось позвать на помощь.
Сфокусировав взгляд, омега увидел перед собой знакомое лицо. Юнги. Воспоминания
ударили обухом по голове, отчего Чимин снова начал задыхаться.
— Успокойся, котенок, — ласково погладив его по щеке, прошептал Юнги. — Все хорошо.
Просто сон. Дурацкий сон. Просыпайся.
Чимин почувствовал, как слезы снова собираются в глазах. В этот раз от облегчения.
Юнги мягко утянул его в объятия, заставляя приподняться. Чимин пытался сдержать
рыдания, которые душили его, но не вышло. Голоса тех, кого он полюбил, звенели в
голове, они обвиняли его, они отказывались от него. Чимин вцепился в альфу изо всех
сил, продолжая убеждать себя, что ничего не было.
— Тише, тише, успокойся, — поглаживая его по спине, уговаривал Юнги. — Что тебе
приснилось?
— Джин-хён от меня отказался, — всхлипывая, шепотом произнес Чимин. Его все еще
трясло, а перед глазами стояли картинки сна, от которых было так страшно. — И вы
все тоже. Вы все отказались.
— Никто от тебя не отказывается, тем более Джин. Я уверен, что в этом мире нет
ничего, что заставило бы его отвернуться от тебя, — убежденно произнес он. — Он
любит тебя как родного сына. Если бы ты знал его дольше, то понял бы, о чем я
говорю. Джин — очень верный человек и очень добрый.
Его до сих пор в мороз кидало от воспоминаний вчерашнего дня, погони, холодной
стали в голосе Намджуна. Прижавшись ближе к альфе, Чимин искал так необходимую ему
защиту. Юнги не отталкивал его, продолжал держать в мягких объятиях, как будто
закрывая от всего враждебного мира.
Чимин вынужден был признать его правоту. Наверное, не отошел еще от реалистичного
кошмара, часть которого совсем не была кошмарной. Чимин вспомнил, как во сне
проснулся рядом с Юнги, как они начали целоваться, то, что было после. Особенно это
крышесносное «после», от которого звездочки перед глазами. Чимин не смел даже
сейчас поднять голову на альфу, ему стало жутко стыдно за свой сон, хоть он и не
мог им управлять. Но ему вдруг очень захотелось все это повторить в
действительности, поменяться ролями даже, попробовать Юнги, ласкать его,
чувствовать его руки на своем теле.
— Чимин?
— Ничего, я просто…
От этой фразы сердце едва не остановилось. Чимин в панике дернулся в сторону Юнги и
схватил за руку. Его штормило от одной эмоции к другой со скоростью света, кидало
из одной ямы в другую.
— Пожалуйста, — умоляюще посмотрел на него Чимин, отчасти понимая, что ведет себя
совсем неадекватно и недостойно.
— Не надо. Все в порядке. Просто немного болит. Есть во что переодеться? — быстро
сменил он тему, боясь, что альфа оставит его дома.
— Наступить можешь?
— Хорошо.
Юнги открыл свой шкаф. Чимин с любопытством смотрел на гардероб альфы, который не
отличался разнообразием. Ни одной цветной вещи. Максимум темные оттенки зеленого
или синего, остальное — сплошной черный цвет. Юнги думал не долго, достал,
казалось, первое, что попало под руку. Это оказались джинсы и теплая толстовка.
— Спасибо.
Чимин хотел возразить, но подумал о том, как глупо это будет звучать, словно какой-
то пошлый намек. Поэтому он отпустил альфу, а сам переоделся с такой скоростью,
словно от этого зависела его жизнь. Джинсы оказались ему немного маловаты, что было
удивительно, а вот толстовка висела на нем мешком. Хотя Чимин был уверен, что и на
Юнги она бы сидела так же. Он уже успел заметить любовь альфы к вещам, размер
которых на пару-тройку больше, чем нужно.
Во внутреннем дворике было тихо, только коты орали в зеленых кустах, наверняка
раздражая жителей первого этажа, чьи окна были распахнуты. Возле подъезда одиноко
ждала своего хозяина машина Юнги, но альфа ее проигнорировал. Он спрятал руки в
карманы черной ветровки и целенаправленно двинулся по выложенной камнем тропинке
через двор. Казалось, этот маршрут он прокладывал уже бесчисленное количество раз.
Чимин отчего-то чувствовал необъяснимый трепет, идя по той же самой тропинке, что и
альфа, видя тот же пейзаж, представляя, как Юнги каждый день ходит вот по этой
самой дороге в окружении редких деревьев и кустарников. Место было красивым.
Пожелтевшая кое-где крона, шуршание листьев под ногами, негромкое пение пташек,
простенькие деревянные скамейки, выкрашенные в красивый бирюзовый цвет. Сонная
умиротворенность, царившая вокруг, призывала замедлиться и насладиться прохладным с
утра воздухом, что Чимин и сделал. Юнги, на удивление, не стал его поторапливать, а
подстроился под него, хотя и не предпринимал попытки заговорить.
— Хён, а ты давно живешь в Сеуле? — начал беседу сам Чимин. Напряженность утра и
последствия кошмара постепенно утихали, прекращая вытягивать из него все силы.
— Около восьми лет вроде.
Чимин мысленно посчитал, сколько Юнги лет. Если он уехал из Тэгу в восемнадцать, то
сейчас ему уже двадцать шесть. Разница в возрасте у них, конечно, немаленькая.
— Да.
Альфа кивнул. Чимин старался не ревновать, но от мысли, что Юнги был так сильно
влюблен в кого-то, царапало изнутри.
— Неважно. Его все равно уже нет, — отрезал Юнги. — Я не хочу о нем говорить,
потому что потратил дохренища времени, чтобы забыть.
— Ты поэтому помогаешь мне? — собрав все свое мужество, спросил Чимин. Лучше уж
сразу все выяснить самому, а не так, как это было во сне. — Я тебе напоминаю его?
— Дурак, — с едва заметной безобидной улыбкой бросил Юнги. У Чимина сердце замирало
от этой улыбки, он был готов простить все за нее. — Чего ты вечно накручиваешь
себя?
— Но я…
Чимин не хотел такой откровенности, ему было стыдно за свои чувства, такие
неуклюжие и неправильные, но это были только его чувства, и он не хотел доставлять
ими проблем Юнги.
— Хён, ты слишком высокого мнения о себе, — шутливо произнес Чимин. Ему даже
удалось широко улыбнуться. — Мне уже нравится один альфа, — выпалил он, чтобы
окончательно не опозориться перед Юнги.
Тот окинул его подозрительным взглядом, явно не веря в такую откровенную ложь, но
разоблачать не стал.
— Надеюсь, это не Чонгук? — Юнги снова зашагал по тропинке, но Чимин успел увидеть
его ироничную ухмылку, прежде чем тот развернулся.
— Йя! — Чимин ударил альфу в плечо. — Почему все думают, что он мне мог
понравиться?
— Да ладно тебе. Все омеги за ночь с ним готовы полжизни отдать, а тебе еще за это
и заплатили, — продолжил Юнги издеваться.
Чимин не ожидал, что альфа будет так грубо шутить об этом. Это было неприятно —
чувство, будто ведро помоев на голову вылили. Он Чонгука ненавидел уже всей душой
за то, что тот умудряется разрушить все, даже не появляясь в поле зрения.
— Мне не стоило быть таким грубым. Я что-то перегнул палку со своими шутками, не
злись.
— Я не злюсь.
— Хён, купишь мне шоколадку? — возвращая прежний легкий настрой, сменил тему Чимин.
К черту все прошлое. Плевать, что для Юнги он лишь младший. Чимин был бы рад, если
бы альфе было просто хорошо с ним рядом.
— Хорошо. Куплю.
Они перешли дорогу, и Юнги направился к одному из ларьков, что стояли вдоль дороги.
Людей в округе практически и не было — слишком рано для спального района. Чимин
огляделся по сторонам, невольно подумав о том, как скоро Намджун найдет его и что
будет, когда это произойдет. Он даст ему объясниться?
— Спасибо!
— Ага.
Юнги сел за деревянный столик, что располагался рядом с ларьком. Таких столиков с
простыми деревянными скамейками здесь было всего три, и все они располагались под
открытым небом, недалеко от дороги, зато с другой стороны были надежно закрыты
высокими кустарниками.
Альфа выложил на стол покупки и принялся за свой бургер. Чимин же накинулся на еду
уже по пути к столику.
— М-м-м. Вкуснотища какая! — блаженно простонал он, закрыв глаза. Он был настолько
голодным, что простой бургер показался ему верхом кулинарного мастерства. — Боже,
кажется, ничего вкуснее я в жизни не ел!
Юнги рассмеялся. Чимин неловко улыбнулся с полным ртом, тая от теплого взгляда,
которым на него смотрел альфа.
— А нет, ел. Помнишь, ты мне как-то в школу делал обеды? Это было очень вкусно!
— Чимин вскинул большой палец вверх.
— Мне особенно понравились яичные роллы. Спасибо. Жаль, что я больше не получаю
такие обеды.
— Это была разовая акция, — улыбнулся Юнги. — В честь первых дней в новой школе.
Как у тебя, кстати, сейчас в школе?
— Слышал, ты на танцы пошел, — отпив колы, произнес Юнги. — Хоуп говорит, у тебя
хорошо получается.
Чимин рассмеялся.
Чимин внимательно слушал его, радуясь, что рядом с ним есть близкие люди и
настоящие друзья.
— Это точно. Ты меня так пугал, когда мы только познакомились, — признался Чимин.
— Ты такой суровый всегда был.
— Ой, да брось. Я после твоих визитов еще часа два квартиру проветриваю, — хмыкнул
Юнги.
— Оу. Извини. Джин сказал, что мой запах еще слабый, поэтому запретил мне пить
подавители, — пояснил Чимин.
— Правильно сделал. Это у меня просто что-то вроде повышенного обоняния. А тебе
пока рано принимать всю эту химию, и так достаточно уже пичкаешь себя таблетками.
Ты же пьешь сейчас что-то от повышенной чувствительности?
— Да. Доктор Ли выписал мне таблетки, сказал, что придется их весь этот год
принимать, будто я больной какой-то. Это так надоедает.
— Сказал, — уныло кивнул Чимин. — Сказал, что подобная фигня со мной будет
случаться время от времени еще около года. Но если я буду постоянно думать об этом,
то сойду с ума. Тебе повезло родиться брюнетом, хён.
— Ты не видел его! Да он готов был отрезать мне руки и ноги, поверив словам
Чонгука! Что мне оставалось делать, ждать, когда меня в капусту покрошат? Он же из
мафии!
— Не знаю, о ком ты. Но вчера Намджун-щи выглядел страшнее любого главы мафиози,
что я видел по телевизору! Он всегда меня пугал, но вчера я чуть не умер от страха.
Они бежали за мной, как стая охотничьих собак за зайцем! Это было ужасно. Я вообще
не понимаю, что Джин-хён нашел в нем.
— Это уже не наше с тобой дело. Джин любит его, и тебе придется постараться найти с
Джуном общий язык.
— Да. А что?
— Иди. Мне нужно поговорить с одним человеком. Чего сидишь? Пиздуй давай!
Чимину хотелось упереться и остаться, наперекор грубости альфы, но Юнги смотрел так
требовательно, что невозможно было не подчиниться.
— Какие люди! — раздался позади громкий мужской голос. Юнги поднял взгляд на
подошедшего к ним человека. Чимин заметил, как он почти царапает ногтями
поверхность стола. — Шуга, ты ли это?
Юнги выглядел спокойным, но Чимин видел, как он натянут. Эта случайная встреча явно
не слишком приятна для него.
Чимин никак не мог уйти незамеченным, как бы Юнги ни прожигал его взглядом, потому
что мужчина загородил проход. Как ему выбраться? Через кусты пролезать?
Чимин не поднимал головы, чтобы не показать белых волос из-под капюшона, но ему
хотелось возразить и сказать, что Намджун никакой ему не отец, а еще треснуть Юнги,
потому что его запястье вскоре посинеет.
— Монстр тебе яйца отрежет и за косой взгляд в его сторону. Чего надо, Шаман? Не
смог пройти мимо?
— Как можно пройти мимо такой красоты? Я соскучился по старым денькам, тебя же так
никто и не смог заменить.
Чимин понял, что ему лучше уйти. Взгляд Мина был таким требовательным и
непреклонным, что и возразить не получилось. Юнги явно не хотел афишировать свое
знакомство с Белоснежкой. Понять это можно, но все равно неприятно.
Он брел обратно к дому Юнги без всякого энтузиазма. Красивая обстановка его уже не
волновала, все мысли крутились вокруг странной встречи. То, как незнакомый альфа
позволял себе общаться с Мином, возмущало. Кто этот человек вообще такой? Чимин
думал о том, почему Юнги отослал его, прогнал, как собаку? Дело только в сущности
Белоснежки или есть что-то еще?
И что значило «старые деньки»? Этот человек из прошлого Юнги? Чимин толком не мог
объяснить, но чувствовал: что-то с тем человеком не то. Он слишком уж фамильярно
обращался с Мином, будто имел на это право, будто не друга встретил, а нашел старую
игрушку.
Чимин запретил себе вообще думать обо всяких гадостях в сторону Юнги.
Чимин замер в нескольких шагах, немного не дойдя до скамейки. Тэхён обнаружил его
первым и с громким приветствием вскочил на ноги, но не стал подбегать, лишь
переводил взгляд с одного на другого. А у Чимина сердце в пятки ушло, когда Сокджин
повернулся к нему. Чимин смотрел на опекуна, замечая изможденный внешний вид,
покрасневшие глаза и серость лица. Он пришел, чтобы отказаться от него? Все-таки
поверил Намджуну?
Чимин бросился к мужчине, как ребенок к родителю после долгой разлуки. На душе
бушевал настоящий ураган эмоций, среди которых и облегчение, и радость, и страх.
— Ничего. Все в порядке, Чимин-а. Все в порядке. — Шмыгнув носом, Сокджин чуть
отстранился и, заглянув ему в лицо, улыбнулся: — Ты как? Юнги сказал, что ты
поранился.
— Пустяки. Ты мне веришь? Я ничего плохого вам не делал, правда, но не мог сказать,
откуда знаю Чонгука. Я не шпион, хён, ты мне веришь?
— Не бери в голову. Он сам виноват. Тэ, ну-ка, иди сюда тоже, — притянул Сокджин
одиноко стоявшего у скамейки Тэхёна. Тот с радостью присоединился к обнимашкам.
— Вы для меня важнее всего, мальчики. Красавчики мои.
— Вы почему с Юнги телефоны не взяли? Мы вас уже полчаса ждем. Джин-хён приехал, а
вас нет. И я даже не в курсе, что вообще происходит! — затараторил Тэхён. — Мы же
друзья, а ты даже не сказал мне, что ночуешь у нас!
— Знакомого? Кого?
— Хён? Кто такой Шаман? — Тэхён тоже почувствовал, как старший омега занервничал.
— Нам вызвать полицию?
Он почувствовал это сразу. Запах. Чужой запах на его альфе. Злость всколыхнулась
против воли до звездочек перед глазами. Чимин стиснул кулаки. В альфе что-то сильно
изменилось с тех пор, как Чимин оставил его у того ларька. Весь вид Юнги был каким-
то равнодушно спокойным, словно в его теле больше не было души, не было жизни, он
стал выглядеть как фарфоровая кукла.
А у Чимина все внутри перевернулось, когда он заметил пятно на шее альфы. И это был
точно не синяк. Юнги, увидев, куда смотрит омега, неловко приподнял воротник и
отвел глаза. Они о чем-то все разговаривали, но Чимин не слышал. В его голове одно
за другим складывались звенья одной истории. И то, что получалось в итоге, было
таким омерзительно гадким, что не хотелось даже думать об этом.
На той стоянке не было омеги. На Юнги засос и запах другого альфы. Альфы.
Чимину хотелось рассмеяться — ведь глупости. Что за игры разума? Ему ведь все это
мерещится, правда же? Нет ничего такого на самом деле?
Чимин не знал, как он выглядел в тот момент, но, наверное, все то отвращение при
мысли о Юнги и другом альфе отражалось на нем. Мин взглянул на него внезапно и
будто бы все понял, догадался обо всем, что царило в душе омеги. На его губах
застыла ядовитая усмешка, неестественная, словно и не Юнги принадлежащая, а в
глазах вдруг что-то потухло, резко, внезапно, словно кто-то выключил свет, и маска
с лица слетела сама собой, обнажая что-то до ужаса уродливое, неправильное,
болезненное.
— Поезжайте домой.
— Хорошо. Поедем?
Чимин поймал вопросительный взгляд опекуна, но не мог даже сообразить, о чем его
спрашивают, потому что Юнги, тот человек, запах чужой и засос.
— Чимин?
— Ты мне не веришь, да? — начал, наконец, альфа. — Мы можем сдать тест на ДНК,
чтобы ты убедился в моей правоте.
— Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было двенадцать лет, — произнес
он, посмотрев в глаза мужчины. Тэхён отказывался принимать слова этого человека,
даже если они были правдой.
— Понимаете? — Тэхён нервно хохотнул. — Меня усыновили в девять лет. Я видел, как
других забирали из детского дома, а меня обходили стороной, потому что я, черт
возьми, «цветной». Вы хоть представляете, что я чувствовал, когда мне говорили, что
те, кто меня родил, избавились от меня, как от вещи? Что вы понимаете?
— Тебя забрали сразу после рождения. — Чанёль выглядел так, словно действительно
хотел, чтобы ему поверили. — Твой папа-омега, он тоже рыжий. Мои родители не
захотели принять его в семью, они обманом вынудили меня уехать из страны. Я даже не
знал, что Бэкхён ждет ребенка от меня, а когда вернулся, то потерял своего омегу.
Только спустя время мне удалось найти Бэкхёна, он и сказал мне о тебе, о том, что
тебя забрали у него сразу после рождения, — запальчиво объяснял он. — Как только я
узнал об этом, начал поиски. Мои родители были очень влиятельны тогда, Бэкхён не
мог ничего сделать один, а меня не было рядом.
— Ты можешь злиться на меня, я знаю, что виноват, что не смог уберечь свою пару, но
прошу тебя, дай нам шанс.
— Тэхён, я…
Чанёль поднялся следом за ним, но Тэхён сделал резкий шаг назад, выставляя руку
перед собой.
Сделав еще несколько шагов назад, Тэхён развернулся и направился к выходу. Выйдя на
улицу, он вздохнул с облегчением — его никто не преследовал. Бросив последний
взгляд на дверь забегаловки, Тэхён уверенно направился вдоль дороги, подальше от
этого места. Он не испытывал ни злости, ни ненависти к своим настоящим родителям.
Не сейчас. Это все осталось в прошлом, в далеком детстве. Его настоящие родные —
те, которые взяли из детдома странного рыжеволосого мальчика, которые согрели и
полюбили, помогли ране на сердце затянуться, а ненависти утихнуть. Даже после их
смерти Тэхён не чувствовал себя больше одиноким. У него оставалась бабушка, которая
поддерживала его во всем. И хоть они и жили бедно, она никогда не попрекнула его
тем, что он детдомовский, что «цветной». Она первой поддержала его мечту заняться
живописью, помогла перебраться в Сеул и найти хорошую школу, именно она связалась с
Юнги и навязала ему внука. А позже хён стал бесконечно близким и родным человеком,
заменил всю семью в Сеуле. Так что Тэхён сказал правду — ему не нужны настоящие
родители и их деньги тоже не нужны.
Уже подходя к дому Юнги, он окончательно решил забыть обо всем и больше не
вспоминать. Свет в окнах их квартиры не горел, что было странно, ведь сегодня хён
должен был быть дома.
Он был хорош собой. Чертовски красивый и притягательный, но Тэхён запретил себе так
думать об этой сволочи, которая жить не дает спокойно его друзьям. Сокджин с утра
ему все рассказал о том, как Чонгук умудрился натравить на Чима самого Намджуна.
Тэхён вспомнил, как Юнги отреагировал на Чонгука там, в школе, каким взглядом
смотрел на него. Вряд ли между ними крепкая дружба, скорее вражда. Только вот где
хён мог познакомиться с таким высокомерным и заносчивым парнем, как Чонгук?
— Не забивай свою красивую головку тем, что тебе знать не обязательно. — Чонгук
потянул к нему руку, намереваясь прикоснуться к волосам, но Тэхён, благодаря урокам
Юнги, отреагировал быстро — вывернул руку альфы и ударил по ноге, лишая того опоры.
Чонгук зарычал так угрожающе, что у Тэхёна сердце в пятки ушло. Он резко оттолкнул
альфу и бросился к двери. Чонгук, рванув за ним, успел проскочить в дверь подъезда.
— Стой, гаденыш!
Тэхён не рассчитывал, что альфа так разозлится из-за какого-то удара. Можно
подумать, он ему руку сломал! Добежав до своего этажа, Тэхён с реактивной скоростью
открыл дверь, залетел в квартиру и застыл на пороге. Перевернутая вешалка, разбитый
светильник, кровавые осколки на полу, тянущиеся вглубь квартиры.
— Юнги?
— Твою мать, да отойди ты! — оттолкнул его Чонгук с прохода и бросился к Мину.
Тэхён с замиранием сердца смотрел, как этот самовлюбленный позер прижимает два
пальца к шее Юнги.
Тэхён нелепо что-то говорил оператору про попытку суицида, слушая, как дрожит голос
Чонгука, смотрел за тем, как этот парень надавливает на язык хёна, заставляя его
тело реагировать. Все происходило как в каком-то дурацком кино.
Чонгук не давал Юнги отключиться, теребил его постоянно, заставил выпить воду и
вырвать ею.
Тэхён не знал, что делать. Его трясло почти так же, как Юнги. От страха за него в
голове что-то перегорало. Тэхён не мог никак совладать с собой. Он как через стекло
слышал злое шипение Чонгука и его попытки удержать Юнги на этом свете, но Мин явно
не хотел здесь больше оставаться.
Кровь была повсюду, как и грязь, вода, рвота. Из-за слез уже было плохо видно, все
расплывалось, но Тэхён крепко схватился за край чужой рубашки, безмолвно продолжая
шептать:
— Не уходи.
Юнги увезли в больницу под сигнальный вой машины скорой. Яркие всполохи мигалок
разгоняли темноту улицы, привлекая внимания всех прохожих.
Тэхён, все еще чувствуя заторможенность, последовал за ним без слов. Они ехали
вслед за скорой, обгоняя всех на дороге, и Тэхён не отводил взгляда от белого
фургона с красным крестом, боясь потерять Юнги.
— Он выживет.
Тэхён только сейчас понял, насколько сложно было Чимину. Остаться одному, без
поддержки, наедине со страхом и беспомощностью. Тэхён вцепился в ладонь Чонгука,
как в спасительную соломинку. Юнги за последние два года стал его семьей, заменив
родителей. Тэхён не был готов потерять еще и его.
— Из-за Белоснежки.
— Я сказал ему, что Юнги был шлюхой. Белоснежка, наверное, не был разборчив в
словах.
Тэхён шокированно смотрел на альфу, вспоминая то, каким был Юнги в это утро. Как
Чимин уехал с Сокджином, даже слова против не сказав. Между ними что-то произошло?
— Судя по твоему лицу, о прошлом своего хёна ты в курсе. Как давно знаешь?
Тэхёну хотелось обвинить всех вокруг в том, что они довели Мина до такого
состояния. И мутного Чонгука, который знал слишком много, и Чимина, который оставил
Юнги, и себя за то, что ушел, тоже оставил его, хотя видел — тот не в порядке. Но
сил на злость не было. Все эмоции поблекли, притупились, оставляя лишь одно ярое
желание — чтобы Юнги выжил.
Тэхён немного стал приходить в себя, только когда они оказались в больнице, когда
врачи начали расспрашивать о случившемся. Чонгук и тут взял все в свои руки.
Рассказал о найденных пустых упаковках из-под лекарств, которые оказались сильными
транквилизаторами, рассказал о том, как они нашли Юнги и что делали после. Тэхён не
знал, как бы он смог с этим справиться сам. Когда его попросили позвонить кому-то
из родственников, на ум пришел только Сокджин. Да больше у них с Юнги тут никого и
не было, только Хосок еще. Отойдя в сторону, Тэхён позвонил Сокджину и с трудом
заставил себя рассказать, что случилось.
— Присядь, а то сейчас сам в обморок грохнешься, — Чонгук надавил ему на плечо,
вынудив сесть на скамейку в коридоре.
Тэхён держался. Они оба молчали и ждали. Пока вязкую тишину не разорвал громкий
голос Чимина.
— Где Юнги? Он… он жив? С ним же все в порядке, да? Тэ, не молчи!
— Ты! — Чимин словно только сейчас заметил альфу. — Это все ты! — заорал он и
ударил Чонгука в грудь. — Из-за тебя это все с нами происходит! Из-за тебя!
Ненавижу! Ненавижу вас всех!!!
Значит, все правда? Чимин что-то сказал Юнги после слов Чонгука о прошлом хёна?
Тэхён смотрел на истерику друга, а в душе поднималась волна злости.
— Нет! Юнги!!!
— Успокойся!
Тэхёну самому захотелось ударить Белоснежку. Это все из-за Чимина. Если бы он не
появился в их жизни, с Юнги все было бы в порядке. Сейчас бы хён ворчал на кухне и
жаловался на все подряд в их маленькой квартирке. Он бы не стал глотать таблетки,
чтобы покончить с собой.
— С ним все будет в порядке, не волнуйся. Доктор сказал, что его жизни больше
ничего не угрожает, — повторил в который раз Сокджин, присев рядом с Чимином в
коридоре больницы.
Сокджину очень не понравилось то, как вел себя Тэхён, хотя понять мальчика можно.
Как-то со всеми проблемами они упустили из виду тот факт, что их бойкий, энергичный
и вечно заводной Тэхён-и тоже взрослеет, и его сущность омеги легко сейчас может
завести парня не в то направление. Ясно, что в сложной стрессовой ситуации он
интуитивно потянулся к сильному альфе, но это не должен был быть Чонгук.
В глазах мальчика было столько волнения, что его хотелось немедленно стиснуть в
объятиях и успокоить.
Сокджин проводил его усталым взглядом и повернулся к Чонгуку. Альфа окатил его
заинтересованным взглядом, но первым не заговорил.
— Не мог же я его так просто отпустить. Это было бы нелепо, — произнес Чонгук с
полным безразличием в голосе.
Чонгук усмехнулся себе под нос. Сокджин проигнорировал это и спокойно продолжил:
— Я знаю, насколько широко твое влияние в городе. Ты можешь получить любого омегу,
которого только захочешь, но прошу тебя — не трогай тех, кому ты не по зубам.
— Это не я вцепился в него, как клещ, — резко произнес Чонгук, взглянув в сторону
кафетерия.
— А что, если мне он стал интересен? Раз Белоснежку нельзя, почему бы мне не
развлечься с другим?
Сокджин смотрел за тем, как ладонь альфы медленно скользнула выше и остановилась.
Он был уверен, что Чонгук не испытывает к нему никакого интереса, как к омеге,
поэтому поползновения молодого альфы казались ему смешны.
— Уверен, что останешься жив после этого? — Сокджин первым сократил расстояние и
притворно нежно прошептал вопрос на ухо парню. Они оба знали, что Намджун убьет их,
едва прознает о подобном разговоре.
— Найди омегу из своего круга, — убирая чужую руку со своего колена, произнес
Сокджин устало. Он так вымотался за последние сутки, что едва уже держался в
сознании. — Надеюсь, ты меня услышал.
Гаденыш мелкий!
Сокджин очень надеялся, что, несмотря на дерьмовый характер, этот альфа не пойдет
по стопам своего отца.
— А где Чонгук? — вернувшись, спросил Тэхён. В его руках было два стаканчика кофе.
Тэхён не выглядел слишком расстроенным, что радовало. Сокджин принял стаканчик кофе
и с удовольствием сделал несколько больших глотков. Вокруг сновал дежурный
медперсонал, но в целом было тихо. Сокджин не стал нарушать молчание, только, допив
кофе, предложил Тэхёну поехать домой.
Упрямиться дальше Тэхён не стал, за что Сокджин был ему очень благодарен. За
последние сутки его жизнь буквально трещала по швам. Побег и поиски Чимина, ссора с
Намджуном, а потом еще и Юнги добил.
— Это все из-за Чимина, да? Я не хочу его винить, но, если бы он не появился в
нашей жизни, с Юнги-хёном все было бы в порядке. Он бы не вспомнил…
Тэхён шмыгнул носом и отвернулся к окну, замолкая. Сокджин не знал, что ответить.
Чимин не был виновен в том, что Юнги снова сорвался. Наверное, не стоило позволять
им сближаться, ведь видно было, что Юнги не готов к отношениям, не готов отпустить
прошлое.
— Он был сам не свой с самого утра. Вчера все было в порядке, когда мы ложились
спать. Мне не нужно было его оставлять одного, да? Но… как он мог так поступить?
Чимин что-то сказал ему или сделал?
— Тэ, прекрати думать об этом. Ты и сам знаешь, что у Юнги были проблемы задолго до
появления Чимина. Я понимаю, тебе хочется найти виновного на стороне, но причина в
самом Юнги.
Он привез парня к себе домой, не желая оставлять его сейчас одного в квартире Юнги.
Отправив Тэхёна в душ, Сокджин позвонил Хосоку.
— Привет, Хоби. Прости, что так поздно звоню, но ты не мог бы сейчас приехать ко
мне? — отойдя к панорамному окну, спросил он.
Случись все двумя днями раньше, он бы позвонил Намджуну. Тот бы сразу приехал и
решил все проблемы, подставил свое плечо и позволил разреветься. Но Намджуна больше
не было рядом. Вчера они оба вспылили из-за побега Чимина, наговорили лишнего, и
Сокджин не сдержался, бросил на эмоциях, чтобы Намджун убирался из его жизни. А
Намджун ведь гордый очень, с ним нельзя так резко. Он и ушел, без оглядки. Он это
может. Вырвет собственное сердце, но уйдет.
— Да. Вроде бы да. Врачи говорят, его жизни больше ничего не угрожает. Чонгук успел
вовремя сделать ему промывание желудка и остановить кровотечение.
— Чонгук?
— Я потом тебе расскажу о нем. Ты можешь приехать ко мне? Я забрал Тэхёна, но мне
нужно вернуться в больницу, там Чимин.
— Конечно. Я скоро буду. Ты… держись там, хорошо? Все будет в порядке. Мы
справимся, не первый раз его уже вытаскиваем.
— Да, — кивнул Сокджин. Ему нельзя сейчас быть слабым, но от жалости просто сердце
разрывалось. За что это все происходит с Юнги? Как помочь ему выкарабкаться?
Попрощавшись с Хосоком, Сокджин взял куртку Чимина, его кроссовки и оделся сам, а
то после звонка Тэхёна они оба выбежали лишь в легких кофтах да тапочках.
Тэхён начал всхлипывать, вначале тихо, давя слезы, но уже через мгновение рыдания
все же прорвались через стену шока. Сокджин усадил его на диван и стал успокаивающе
поглаживать по спине. Он был даже рад, что эмоции прорвались наружу, а то
неестественное спокойствие сильно настораживало.
— Там было столько крови и осколков, — рыдая у него на груди, прохрипел Тэхён. — Я
думал… думал, что он мертв уже. Если бы я остался с ним…
Сокджин успокаивал ребенка долго, надеясь, что с Чимином там все в порядке. Его
просто разрывало пополам между детьми. Но вскоре подъехал Хосок и помог уложить
Тэхёна в кровать. Поцеловав омегу в лоб на прощанье, Сокджин поехал обратно в
больницу.
Дни напоминали вязкое болото. Чимин даже не различал, где заканчивался один и
начинался другой. Он все время был в больнице, наотрез отказываясь уходить куда-
либо. В голове было миллион мыслей о том, что могло Юнги подтолкнуть к решению
закончить жизнь суицидом. Врачи говорили, что, судя по неглубоким ранам на
запястьях, альфа не собирался убивать себя, а действовал скорее под влиянием тех
психотропных препаратов, которые принимал.
— Тех лекарств, которые принял господин Мин, нет в свободном доступе. Они выдаются
только по рецепту. Вы знали об этом? — держа в руке планшет, спросил мужчина в
белом халате.
Чимин вслушивался в каждое слово, произносимое ими. Ему нужно было знать, что
теперь с Юнги. Как он там? К нему не пускали вторые сутки, и от этого у Чимина уже
ехала крыша.
Сокджин сжался от слов мужчины, отвел взгляд в сторону, но Чимин увидел, как его
глаза заполнились слезами.
— Чуть больше двух лет, — Сокджин быстро вытер рукавом глаза и снова взглянул на
доктора. — Извините.
— Не знаю, — снова шмыгнул носом Сокджин. Его голос звучал глухо и бесцветно. — По-
моему, он принимал все, что могло отключить ему мозги.
— Где-то месяцев пять-шесть. Это из того, что мне известно. Как он сейчас?
Чимин кивнул. Он бы все равно не отошел от палаты. Словно если сделать шаг в
сторону, то он может навсегда потерять Юнги. Поэтому Чимин остался на месте.
Сокджин ушел вместе с доктором, и тяжелые мысли навалились вновь. Чимину отчаянно
хотелось попасть в палату, туда, к Юнги. Хотя бы просто увидеть его, коснуться
руки, услышать его сердцебиение. Но на двери электронный замок, который впускает
только медперсонал в специальных масках и халатах. Другим нельзя. Потому что Юнги
без сознания и в шаге от комы. Чимина от слова «кома» сразу бросает в холодный пот.
Он ничего не знает об этом жутком слове, но почему-то уверен, что если Юнги
перешагнет последнюю черту, то больше не вернется. Поэтому Чимин непрерывно молит
всех святых, чтобы альфа очнулся, хотя и никогда не верил в высшие силы. Трудно
верить в высшие силы, будучи Белоснежкой, но сейчас Чимин готов поверить во что
угодно, он готов молиться любым богам, лишь бы Юнги очнулся.
У Чимина голова шла кругом от новой информации о Юнги. Он пытался как-то все
уложить в одну логичную цепочку, но по-прежнему не хватало каких-то важных звеньев.
Юнги, казалось, был в порядке в то утро. Он не был угрюмым и улыбался по-
настоящему, разговаривал с ним. Все перевернулось с появлением того человека с
неприятным запахом. Чимин до сих пор помнил, как изменилось лицо Юнги в момент той
встречи, их смутный разговор о чем-то своем, непонятном для посторонних. А потом
мистическое появление засоса на шее Юнги и чужого запаха, запаха другого альфы. Это
вызывало отвращение против воли. Весь тот день Чимин не мог избавиться от
разыгравшейся извращенной фантазии, где Юнги находится в руках другого альфы. А
потом звонок Тэхёна — и все это стало неважным.
— Шансов немного, но они есть. Если к вечеру он откроет глаза, то все наладится.
Если.
Чимин смял рукава куртки, опустив взгляд в пол. Чувство бессилия было самым ужасным
в тягучем ожидании, когда нельзя ничего сделать, когда нет никакого способа помочь.
Снова погрузившись в себя, Чимин не услышал приближение новых посетителей, он даже
не учуял их по запаху, поэтому появление возле их скамейки Хосока и Тэхёна стало
неожиданностью.
Чимин взглянул на молчаливого Тэхёна, и внутри что-то рухнуло, когда друг остался
рядом с Хосоком, в стороне. Он знал, что рано или поздно Тэхён отвернется от него,
но все равно обида царапнула изнутри. Чимин опустил глаза, стараясь принять чужое
решение. Он не винил Тэхёна ни в чем, понимал, что они не будут друзьями вечно, что
однажды рыжий узнает все о нем и уйдет. А вчера друг был с Чонгуком, поэтому и
слова не нужны. Все понятно и так.
— Нет пока.
Чимину словно пощечину залепили. Он не ожидал, что Тэхён так жестоко бросит это
«Белоснежка», словно ему неприятно даже имя бывшего друга произнести.
— Наша ссора касается только меня и Намджуна, — резко ответил Джин. — Я понимаю,
что ты сейчас переживаешь за Юнги, но прошу тебя, следи за словами.
Чимин боялся даже дышать. Он уже готов был вцепиться в скамейку и кричать, лишь бы
его не прогоняли отсюда.
Юнги для Тэхёна — часть семьи. А у Чимина нет никаких прав тут находиться, он знал
об этом.
Чимин проскользнул в палату. Юнги лежал на койке, пугающе бледный и почти неживой,
подсоединенный к капельнице и каким-то мигающим приборам. Чимин стойко выдержал
первую волну страха, не издав ни звука. На Юнги даже смотреть было боязно, он
казался таким пугающе хрупким, что, наверное, мог рассыпаться даже от тяжелого
взгляда.
Чимин на деревянных ногах добрался до койки. Запах Юнги был таким слабым, почти
призрачным, что его с трудом можно было уловить даже вблизи. Но Чимин надеялся, что
Юнги станет легче, как когда-то ему самому становилось лучше от присутствия альфы
поблизости.
Чимин протянул руку и невесомо прикоснулся к бледным неподвижным пальцам Юнги. Кожа
была холодной и безжизненной.
Чимин аккуратно погладил кончики пальцев Юнги, мысленно передавая ему все свои
силы. Он был готов отдать все, что у него есть, лишь бы альфа очнулся. Чимин до
последнего надеялся на чудо, верил в то, что и его присутствие влияет на альфу.
Тэхён ведь столько раз говорил про истинность. Чимин, конечно, всегда напоминал
другу, что истинность — сказки, но в глубине души хотел верить его словам, верить в
то, что они с Юнги связаны, хоть чем-то, хоть на уровне банальной совместимости
запахов.
Но чуда не произошло.
— Да.
— Вопрос совместимости очень спорный и очень редкий. Тем более двусторонняя, это
один случай на тысячу. Люди и без этого прекрасно живут, любят друг друга и создают
семьи. Полная совместимость для счастливых отношений не обязательна, — попыталась
утешить его медсестра. Наверное, слишком жалко он выглядел.
Третьи сутки в больнице прошли, как в тумане. Чимин уже не чувствовал собственного
тела. Сокджин пытался вразумить его, даже голос повысил, но его слова проходили
мимо.
— Я не оставлю его. — Это был единственный ответ на все, что говорил опекун.
Сокджин был и сам уже похож на едва живого. Мешки под глазами становились больше, а
бодрости меньше. Он был измотанным и уставшим, продолжал контролировать и работу, и
Тэхёна, и сидеть в больнице, следя, чтобы Чимин хотя бы что-то поел.
— Пока состояние все еще тяжелое, но его жизни больше ничего не угрожает, — сообщил
доктор после осмотра.
Тэхён, заставший этот момент, разревелся. Сокджин бросился утешать рыжего, попутно
выясняя у врача подробности. А Чимин едва сознание не потерял. Закружилась голова,
и перед глазами все стало мелькать. В образовавшейся суматохе никто не обратил на
него внимания, и Чимин постарался быстро взять себя в руки, хотя хотелось, как
Тэхён, разрыдаться от облегчения, рвануть в палату и убедиться своими глазами, что
Юнги жив, что очнулся, вернулся к ним.
Посещения разрешили только на следующий день. Чимин так сильно хотел увидеть Мина,
что готов был уже ворваться в его палату с боем, но Тэхён опередил, а у Чимина не
хватило духа возразить. Только когда и ему удалось посетить Юнги, тот уже спал. С
закрытыми глазами он мало отличался от того, что было накануне, поэтому Чимин не
был уже уверен в том, не приснилось ли ему, что Юнги пришел в себя.
— С ним точно все хорошо? — спросил он Сокджина тем же днем, вновь отказавшись
отходить от палаты.
— Он еще очень слаб. Ему нужно отдыхать, как и тебе, Чимин. Поехали домой. Уверен,
завтра ты уже сможешь поговорить с ним.
Сокджин был так убедителен, что Чимин поддался уговорам. Он едва уже на ногах
стоял, в голове был туман, и чувствовал омега себя просто отвратно.
— Он сидит у твоей палаты уже четвертый день, а ты, как очнулся, делаешь вид, что
спишь. Ведешь себя, как маленький, — с упреком произнес Сокджин.
Чимин присел на скамейку возле палаты. Он впервые за последние дни услышал голос
альфы.
— О, и не мечтай даже. После того, что ты наделал, тебя одного вообще не оставят.
— Это вышло случайно, — буркнул Юнги в ответ. — Сколько я могу об этом говорить?
— Случайно? Как можно случайно порезать вены, ты, придурок?! — взвился Сокджин. — И
наглотался летальной дозы своих «колес» тоже случайно? Ты хоть знаешь, как мы все
переживали из-за тебя?!
— Все можно исправить. Только прекрати молчать и закрываться ото всех. Это из-за
Шамана? Что он тебе сказал?
— Давай не будем делать вид, что не понимаем, под кем ходит Шаман, — раздраженно
произнес Юнги.
— Я не думаю, что Чонгук тут замешан. То, что Шаман встретил тебя, могло быть
случайностью. Чонгук не показался мне таким же дерьмом, как его отец. И ты сам мне
говорил, что Чонгук не одобрял действий своего отца-альфы. Господи, Шуга, вокруг
тебя давно уже не враги и не клиенты. Прекрати себя накручивать. Ты нужен Чимину.
— Свали.
— Блять, я видел, как он смотрел на меня после той встречи с Шаманом! Его едва не
вывернуло от отвращения, когда он лишь засос один увидел. Я накручиваю себя после
этого? Я не слепой.
— А ты видел его, когда тебя привезли сюда с перерезанными венами? — жестко спросил
Сокджин. — Поговори с ним, и ты сам поймешь, что Чимину плевать на твое прошлое,
его жизнь до тебя тоже не была сказкой.
— А мне не плевать на мое прошлое. Я не хочу видеть его, что тут непонятного? Если
ты все еще хочешь мне помочь, убери его из моей жизни, прошу тебя. Я не хочу больше
связываться с Белоснежкой, не могу, понимаешь?
— Но…
— Джин, пожалуйста.
Чимин прикрыл глаза, отрезая себя от чужих слов, переждал мгновение, пока боль в
сердце не ослабла, и поднялся. Ужин, который он нес в палату Юнги, остался на
скамейке.
Покидая больницу, Чимин вынужден был признать: до него и правда долго доходит. Надо
было догадаться еще в тот первый день, когда Юнги пришел в себя и врачи разрешили
посещения. Но Чимин упорно игнорировал то, что Юнги, не произнося ни слова, кричал
ему в лицо столь яркое «убирайся». А Чимин и правда думал, что альфа просто спит,
что ему нужно время восстановиться, что они еще поговорят.
***
Чимин крепко зажмурился и потер ноющие виски. От вопросов болела голова. Хотелось
раздеться. Вот просто снять всю одежду и выпрыгнуть из своего тела. Почувствовать
чье-то прикосновение. С каждым разом это желание становилось сильнее и навязчивее,
но его пока можно было контролировать, переждать, пока оно пройдет.
Намджун появился минут через двадцать после их разговора. Черное пальто, строгие
брюки, идеальная укладка, а еще — ощутимая аура опасности и подавляющий запах. Но,
что еще хуже, тяжелый взгляд и хмурое лицо. Все посетители как-то интуитивно сразу
отводили взгляд в стол, лишь бы не попасться в поле зрения этого человека. Намджун
бегло осмотрел зал и, заметив Чимина, направился к нему. Чимин нервно сглотнул и
вжался в спинку стула.
Боже. Этот мужчина до сих пор его нереально пугал! Чимин едва удержал испуганный
писк, когда Намджун подошел к его столику и сел напротив. Показалось, что альфа
сейчас наклонится вперед и просто свернет ему шею. Чимин понимал его, он бы и сам
не обрадовался увидеть какого-то малолетнего мальчишку, который стал причиной
разрыва отношений с парой.
— Это мне нужно извиняться, — после ухода официантки сказал Чимин. Он знал, что это
из-за него отношения Намджуна и Сокджина испортились, из-за него эти двое почти на
грани разрыва. — Я… не хотел, чтобы все так получилось.
— Будто мне хорошо, — раздраженно ответил Намджун. — Это он меня прогнал, как
собаку какую-то.
— Вы нужны ему. Особенно сейчас. Я не хочу мешать вам. Обещаю, что больше не буду
стоять между вами, я уйду, только вернитесь, пожалуйста, к хёну. Ему тяжело без
вас, — почти на одном дыхании произнес Чимин, сцепив пальцы в замок.
Он много размышлял об этом в последние дни, и выводы напрашивались сами: ему нужно
оставить этих людей. Намджун вряд ли согласится терпеть рядом с собой оборванца с
улицы, вытащенного из борделя, который спал с его врагом, к тому же еще и
Белоснежка. Сокджину не придется больше выбирать между ними. Тэхёну тоже станет
лучше, не придется больше притворяться и терпеть его присутствие рядом.
— Что значит «особенно сейчас»? — строго смотря на него, спросил Намджун. Словно
это было самым главным.
Чимин не знал, говорить правду или нет. Но вроде бы Юнги с Намджуном были хорошими
приятелями раньше, поэтому решился на правду.
— Мы с Юнги встретили этого мужчину, после этой встречи он вел себя странно.
— Он в порядке сейчас?
— Врачи говорят, что ему лучше.
— Я знаю Юнги недолго, около года всего, — произнес Намджун, смотря в сторону окна.
— Поверить не могу, что он додумался до суицида. Ешь давай, — указал он на тарелку
салата. — Выглядишь ужасно.
— Вы можете дать мне номер Чонгука? — перешел Чимин к главной причине, по которой
он назначил эту встречу.
— О чем?
— Это не касается ни ваших дел, ни вас, это личное, — спрятав руки под столом,
уклончиво ответил Чимин.
— Когда приемный сын моего омеги имеет дела с моим главным конкурентом — мне
плевать на личное, — произнес Намджун. — Свяжешься с их семейством, и я не смогу
тебя защитить.
— Совсем недавно мне пришлось защищаться от вас, — напомнил Чимин, смело взглянув
на мужчину. — Вам ведь нет до меня никакого дела.
Намджун принялся за еду, словно они обо всем договорились и все решили. Чимин
нервно смотрел на то, как он почти залпом выпивает остывший кофе и принимается за
салат.
— Честно скажу. Мне непросто с тобой, и, думаю, меня можно понять. Альфы к своим-то
детям должны привыкать, а тут ты, уже взрослый. И Белоснежка с сомнительными
связями, — неопределенно взмахнул Намджун рукой в воздухе. — Но мы ведь можем
попробовать еще раз, верно? — оторвавшись от еды, спросил он.
Чимин глазам своим не поверил, когда увидел смущенный румянец на щеках альфы.
Намджун говорил так искренне, что Чимина накрыло волной стыда за свои действия.
Омега ничего не ответил, но этого и не требовалось больше. Намджун медленно опустил
палочки и встряхнул головой. Его взгляд помутнел. Он навалился на стол, с трудом
уже держа голову прямо.
— Ого. Какие люди мне звонят, — раздался веселый голос Чонгука на том конце.
Чимин старался сохранять спокойствие, несмотря на то, что ему хотелось придушить
Чона собственными руками. Если верить словам Тэхёна, Чонгук спас Юнги, но даже это
не могло остудить эмоций. Чимину не нравился этот заносчивый ублюдок, и он явно
имел какую-то власть над Юнги.
— Это Чимин.
— Очень смешно, — сухо ответил Чонгук. — Мне новые проблемы с Намджуном не нужны.
Не знаю, каким образом тебе удалось втереться в доверие этого монстра, но мне ясно
дали понять, что ты теперь его близкий круг. А тронуть семью Намджуна — это все
равно что подписать себе смертный приговор.
Чимин посмотрел на Кима, чья голова безвольно лежала на столе. «Семья Намджуна». В
глазах отчаянно защипало. Нет больше никакой семьи, даже если и был крохотный шанс
наладить отношения, Чимин сейчас сам все перечеркнул.
— Я знаю правду о твоем отце, — наобум произнес Чимин, надеясь зацепить альфу хоть
чем-то. Из разговора Сокджина с Юнги утром в палате можно было сделать вывод, что
Чон-старший был как-то замешан в неприятностях Юнги в прошлом. Может, Чон-старший и
есть тот человек, который как-то замешан в смерти другого Белоснежки?
Чимин достал свой телефон, который ему подарил Сокджин, и положил его во второй
карман пальто альфы, незаметно от посторонних глаз достал оружие и быстро спрятал
его под свою ветровку.
Чимин достал из своего бумажника все крупные купюры, мысленно извиняясь перед
Сокджином за то, что нашел им такое применение, и положил деньги на поднос девушки.
— Позаботьтесь о нем.
— Хорошо.
Чимин очень надеялся, что в порыве злости Намджун не навредит этой девушке. Если бы
она знала, кому именно подлила в кофе снотворное, то никогда бы не согласилась.
Покинув кафе, Чимин почувствовал тяжесть на сердце. Он думал, что ему будет легко
расстаться с этой частью жизни, но на деле оказалось больно. Не давая себе время на
раздумья, Чимин поймал такси и направился к месту встречи.
Весь путь он прокручивал разговор с Намджуном. Сегодня этот альфа открылся для него
с новой стороны, и если бы подобный разговор состоялся раньше, до такого вечера,
обернувшегося катастрофой, то у них бы получилось наладить отношения по-настоящему,
а не только ради Сокджина.
Это Чонгук рассказал о том, чем именно занимался Юнги. Это он рассказал все Тэхёну,
после чего друг отстранился. Казалось, Чонгук играет ими с профессионализмом
опытного кукловода. Зачем только он спасал Юнги? Неужели из-за того, что не
наигрался? Думая об этом, Чимин все больше убеждался в том, что правильно сделал,
прихватив с собой оружие.
До места встречи он добрался меньше чем за сорок минут. Отдаленный от города парк
не входил в число популярных мест города, поэтому чаще всего был полупустым. Чимин
поэтому его и выбрал. В отличие от Чонгука, для которого наверняка это место
окажется незнакомым, для самого Чимина парк был родным. Он часто тут бывал раньше.
Чимин, подождав еще немного, спустился к памятнику. Чонгук резко обернулся на шаги
и смерил его подозрительным прищуром.
— Мышонок осмелел настолько, что решил прийти один? — с насмешкой спросил он. — Еще
и после того, как угрожал мне по телефону.
— Так же как и твоему отцу? — снова наугад бросил Чимин и попал в цель. Лицо
Чонгука окаменело, взгляд стал холодным и жутким.
— Немного зная Мина, предположу, что это не он тебе рассказал о моем отце. Откуда
информация и что именно тебе известно? — жестко спросил Чонгук.
— Думаю, это тебе стоит начать говорить, — Чимин достал оружие и навел прицел.
Тяжесть пистолета успокаивала, ему даже нравилось чувствовать себя в какой-то мере
защищенным перед этим альфой, хотя он и не любил оружие.
Оглушительный звук и сильная отдача едва не сбила весь настрой, но омега быстро
пришел в себя. Его слегка даже тряхнуло от мысли, что он мог попасть в человека и
убить, но пуля лишь пробила землю рядом с ногой альфы.
— Мне плевать на ваш передел! Меня волнует только Юнги! — чуть повысил Чимин голос
из-за нервозности. — Кто такой Шаман?
— Кто такой Шаман? — повторил Чимин вопрос, прокручивая в голове ту встречу возле
ларька.
— Ты что, глухой? Я говорю тебе, что никого не подсылал. Шаман был одним из
клиентов Юнги.
— Мой отец тоже был его клиентом. Он купил его на всю ночь и привез к нам домой, —
ответил Чонгук с ошеломляющей прямотой.
Чимин отказывался это слушать и понимать. Юнги не мог. Он же альфа! Он… не мог на
это согласиться. Нет.
— Твой Юнги к тому времени прошел уже через столько рук, что и пробу ставить
негде, — жестко продолжил Чонгук. — Хочешь знать, что именно мы делали с ним?
— Вы заставили его, — уверенно заявил Чимин. Точно. Это все объясняло. В той
истории же был еще Белоснежка. Тот, кого любил Юнги. Тот, кого до сих пор не мог
забыть. — Вы… вы угрожали ему.
— Нет.
— Вы угрожали ему! Это вы убили того Белоснежку! — сорвался Чимин. Оружие в руке
задрожало.
— Того, которого любил Юнги. Вы заставили его, угрожая расправой Белоснежке, верно?
— Держи.
Чимин недоверчиво посмотрел на телефон, но все же с опаской взял его. То, что он
увидел на экране, полностью выбило почву из-под ног. Это была фотография. На него
смотрели два парня. Сам Чонгук, молодой совсем, с озорной улыбкой и мягким светом в
глазах. А рядом, закинув руку на его плечо, стоял Юнги с чуть заметной улыбкой.
— Это монтаж? — поднял Чимин глаза. Наверное, у него был совсем потерянный вид, раз
даже Чонгук сжалился.
— Это было лет восемь назад, — неожиданно смилостивился альфа, начав говорить.
— Тогда я познакомился с ним. Когда он еще был Белоснежкой и не работал шлюхой.
Чимину все еще казалось, что он ослышался, обознался. Тот парень на фотографии
никак не может быть тем самым Мином Юнги, которого он знал. Юнги — брюнет.
«Я вам так напоминаю другого Белоснежку?» — «Он был не настолько наивен, но в целом
да. Ты похож на него».
«Не верь этому гребаному миру, что Белоснежки — это рабы для утех! Они не такие».
«Забудь о том, что ты омега, когда будешь заниматься с Бобби. Быть Белоснежкой —
отстой, быть при этом еще и омегой…»
Чимин не понимал, что он испытывает. Всего стало слишком много. Недоумение, шок,
какая-то глупая обида, отрицание. В голове все вверх дном переворачивается. Но
среди всего этого хаоса в голове бьет током главный вопрос.
Чимину казалось, его сейчас разнесет на части, настолько безумным он еще себя не
чувствовал. Есть способ стать брюнетом, а Юнги молчал? В голове просто пугающе
много мыслей, настоящий хаос.
В ушах зашумело.
— Послушай, этот способ не для тебя, — начал Чонгук, шагнув ближе. Чимин
отшатнулся, телефон выпал из рук. У него в голове не укладывалось. Он мог стать
брюнетом? Как Юнги? — Ты не сможешь. Блять, да ты там выглядел так, будто я тебя
насилую, а мы с тобой осторожны были, как с хрустальной куклой.
Чимин поежился, обхватил себя руками и задрожал сильнее, вспомнив свою первую ночь
с альфой. Эта была фиолетовая комната. А там еще была красная и золотая. Королева
золотой комнаты — так называл Юнги Чонгук.
Юнги был там. Он прошел эти все комнаты? Сколько же партнеров — или, вернее,
клиентов — он сменил? У Чимина волосы дыбом вставали. Представив себе альфу под
кем-то… под этими ублюдками… Чимину казалось, его сейчас вырвет. Ему было больно за
Юнги и тошно от него же.
Чимин тоже не хотел. Он ненавидел свой цвет волос. Он ненавидел свою сущность, с
самого детства мечтая быть брюнетом, как большая часть населения, чтобы на него
никто не показывал пальцем. Он хотел быть как все. И теперь знал способ.
Чимин, как сквозь вату, услышал незнакомый рингтон. Чонгук раздраженно поморщился,
увидев что-то такое на дисплее своего телефона, который поднял с земли.
Чимин лишь краем сознания уловил имя Намджуна, но из-за заторможенности он никак не
мог сообразить, что делать.
— Стреляй, — равнодушно бросил Чимин. Страха больше не было, его место заняло
какое-то другое чувство, непонятное, жуткое, царапающее.
Ночь Чимин провел под мостом, продрогнув до костей. От реки несло тиной и чем-то
тухлым, но омега не уходил. Он понятия не имел, как оказался в этом месте,
несколько часов он просто бежал куда глаза глядят. Ничего не спасало от мыслей в
голове. Даже холод и темнота. Он просто сидел на сухой земле, прижимаясь к бетону,
и смотрел себе под ноги. Разговор с Чонгуком крутился, как на повторе.
Чимин не мог даже толком разобраться, что чувствует. С одной стороны, он все еще
был в шоке от того, что Юнги — Белоснежка. С другой — злился, что ему никто не
сказал, что можно стать брюнетом. Потом мысли снова переключались на Юнги. Чимин
невольно представлял альфу обнаженным и покорным, позволяющим делать с собой
жуткие, грязные вещи, позволяющим другим альфам осквернять свое тело… От этих
картинок в голове хотелось завыть. Чимин не мог с этим смириться, не мог принять
то, что альфа был в том борделе. Чимин помнил все эти штуки на стенах в вип-залах.
Юнги там били? Как его трогали? Его связывали? Ставили в унизительную позу и…
Чимин прикусил губу до крови и тихо заскулил. Он не мог думать об этом. Ему было
мерзко от мысли, что альфу имели в зад, как какого-то омегу. Это ведь не кто-то
посторонний. Это Юнги. Тот самый Юнги, который так нежно целовал его во время
течки.
Сколько членов побывало во рту альфы? Чимина снова затошнило. Он помнил это
отвратительное чувство, когда Минхо совал ему в рот, и не представлял, как Юнги мог
выдержать это не один раз, а десятки, если не сотни. И как Сокджин допустил это? Он
уже работал в то время в борделе или еще нет? Вроде бы не должен. Он ведь
рассказывал, что пришел на место своего отца не так давно. Это он помог Юнги
выбраться? Он знал его Белоснежкой, как и Чонгук? Как и… Тэхён.
Чимин только сейчас подумал о друге. И это было как нож в спину. Тэхён тоже знал,
что Юнги был Белоснежкой. Конечно знал. Они же из одного города!
Да сколько можно уже! Сколько раз ему нужно наступить на одни и те же грабли, чтобы
понять — нельзя никому верить. Постоянно ведь так. Всю жизнь он тянется к людям,
которым не нужен. Ха. Да кому он вообще нужен? Одни проблемы только доставляет
всем. Если уж мать родная отказалась от него, то что ждать от остальных? Глупо было
верить, что у него может быть все, как у других. Дом, семья, друзья, альфа. У
Белоснежек этого быть не может.
Юнги вообще хорошо подтверждает данный факт. Стал брюнетом, и все отлично — и
работа есть, которой он увлечен, где его ценят, друзья, которые его любят, Тэхён, и
по улице он ходит без оглядки. Все у него было хорошо, пока ему на голову не
свалился Белоснежка. Чимин подумал о том, насколько, должно быть, Юнги неприятно
было видеть его все это время, как живое напоминание о прошлом.
Чимин содрогнулся. Юнги же столько раз давал ему понять, что не хочет видеть рядом
с собой. Он ведь совсем не шел на контакт, постоянно держал дистанцию. Зачем только
он был так обходителен с ним в постели? Потому что помнил, что значит повышенная
чувствительность? С ним тоже было что-то похожее? Как много вопросов, на которые не
получить ответа.
Все правильно. Юнги не нужен омега-Белоснежка, он ведь брюнет теперь, найдет себе
нормального, без проблем в виде кричащего цвета волос.
На вторую ночь Чимин выбрался из своего убежища. Он знал теперь способ, как стать
брюнетом, поэтому добрался сразу до ближайшего бара. В нем было душно и много людей
сомнительной внешности. Злачное местечко, бугаи-альфы, дурно пахнущие девочки-омеги
с татуировками, манерные мальчики-омеги в коротких шортах. И ни одного «цветного»,
лишь брюнеты. Только страха не было. Чимин, уверенно направившись в накуренном
помещении к бару, подумал о том, что ему тут как раз самое место.
Бармен, миловидный омега лет двадцати пяти, посмотрел на него с улыбкой. Кажется,
он единственный был здесь без наколок и с приятным запахом лайма.
— Странно слышать это название в подобном месте. Могу сделать «Виши», будет немного
похоже, — сообщил он.
Чимину было, в принципе, все равно, что пить, лишь бы быстрее перестать соображать.
— Ты не кажешься завсегдатаем этих мест. Как тебя сюда занесло? — начиная заливать
в высокий бокал какие-то напитки, спросил бармен.
— Случайно наткнулся.
— Проблемы?
— Нет. Больше нет, — мотнул Чимин головой, сложив руки на барной стойке.
— Чимин.
— Я сказал, что он будет лишь напоминать его, — засмеялся Тэмин, увидев его
реакцию.
— Ага. Я понял.
— Думаю, тебе стоит только снять капюшон, и отбоя от них не будет, — серьезно
произнес Тэмин. Заметил, значит. — Моя смена заканчивается через десять минут. За
мной друг приедет, мы могли бы отвезти тебя домой.
— Уже проходили.
Чимин сделал еще один большой глоток. Он уже не совсем понимал, что толкнуло его в
этот бар — смелость или обреченность. Все-таки не нужно было уходить из борделя.
Работал бы себе шлюхой в теплом местечке, где и кормили неплохо. Где теперь такое
найти?
Ему ведь не обязательно получать деньги за секс, главное — этим сексом заниматься,
грязным и отвратительным. Как Юнги. В этом же смысл? А хуже партнера и представить
нельзя.
— Опа, как мне повезло, — заметив его цвет волос под капюшоном, протянул неприятно
альфа. — Котенок оказался породистым.
Чимина передернуло от этого «котенок». Так его мог звать только Юнги.
— Не называй меня так, — жестко произнес омега. Если они еще немного поговорят, то
он никогда уже не решится на последний шаг. — Не люблю болтливых, предпочитаю тех,
кто действует.
— Тогда пойдем? — довольно заулыбался парень. Его лицо стало еще уродливее.
Чимину было отвратительно: от обстановки, от альфы, от себя. Только вот Юнги вряд
ли выбирал клиентов в пути от блондина к брюнету. Значит, и он сможет, перешагнет
через себя, затопчет глупого мальчишку внутри и станет нормальным, таким, как все,
брюнетом.
Осознание, что сейчас его трогает ЧУЖОЙ альфа, молотком стучало по голове. Все
внутри противилось постороннему, неприятной хватке, отвратительному запаху и вкусу.
Чужой язык хотелось оторвать, к чертям собачьим, и вгрызться в шею, чтобы убить.
Какая-то часть внутри бастовала против разума, отказываясь принимать его решение
смириться. Этой части хотелось разорвать постороннего альфу на кусочки, потому что
никто не имел право трогать его, потому что это тело уже принадлежало другому.
Чимин попытался отделаться от напора брюнета, но тот уже и не думал отпускать.
Белоснежка. Точно. Чимин почувствовал себя так, словно его кто-то обесточил, будто
он кукла без души. Эмоции притупились, а в голове стало пусто и тихо. Не нужно было
столько бегать от судьбы, надо было сдаться раньше, тогда, может, было бы проще
ломать себя.
***
Пиджак давно уже висел на стуле, а рукава белой рубашки были закатаны почти до
локтя. И каждый в этом кабинете знал, что это плохой знак. Намджун редко терял
контроль над собой, но сегодня был близок к опасной черте.
Намджун взял оружие со стола, то самое, которое украл у него Чимин в кафе и которое
вернул позже Чонгук. Он слышал шумные вздохи своих подчиненных, но ему чертовски
сильно надоело слышать одни и те же отчеты. Подняв оружие, он навел прицел на
человека, стоявшего с самого краю. В глазах подчиненных был животный ужас, но никто
с места не двинулся. Они лишь смотрели на него испуганной ланью. Может, Чимин
поэтому и сбежал в первый раз от него? Что уж говорить о несовершеннолетнем омежке,
когда даже матерые волки боялись его?
— Сквозь землю скоро провалитесь вы, если не найдете его, — отчеканил Намджун. Ему
не нужно было даже повышать голос, чтобы навести ужас на мужчин. Они знали, на что
он способен в гневе.
— Намджун, — предостерег его Чжунэ, сидевший все это время в кресле. Друг, а по
совместительству еще и главный помощник, до этого расслабленно закинувший ногу на
ногу, напрягся и выпрямился.
— Да, босс.
— Джун, мы и так задействовали всех. Уймись. Найдется твой пацан, — поднялся Чжунэ
с кресла.
Чжунэ благоразумно замолчал, понимая, что лучше не нарываться, когда лидер в таком
состоянии.
Намджун вспомнил, как приехал в парк и нашел своего молодого конкурента с пробитой
головой. В первую секунду он едва не рассмеялся. Чонгук — самоуверенный, наглый и
борзый щенок, которого девяносто процентов времени хочется пристрелить, но увидев
его на земле с прижатым к голове платком, Намджун был в шоке от нелепости ситуации.
Чимин не только обдурил его, украл оружие и сбежал, но умудрился уйти и от
чертового Чон Чонгука.
Там, в парке, Намджун впервые увидел в глазах своего главного конкурента что-то
настоящее, живое, не наполненное злостью и пустотой. Казалось, Чонгук искренне
переживал за Чимина, хотя и старался этого не показать. Это сильно отличалось от
того образа парня, который Намджун постоянно видел, поэтому он не стал устраивать
привычных разборок, выслушал все, включая фантастический рассказ о Юнги и его
прошлом.
— Не лезь в это, — отрезал Намджун. Это вроде как было его личное, семейное дело.
Потому что и Юнги вроде бы уже не чужой человек. Они знакомы не так давно и никогда
не обсуждали прошлое, только Намджун всегда знал, что с Юнги нечисто. Этот парень
был очень замкнутый, молчаливый, но в его глазах было что-то такое, что
подсказывало — он прошел через огонь и медные трубы. Намджун это чуял с первой их
встречи, но никак не предполагал, что Мин когда-то был Белоснежкой. Это даже сейчас
в голове не укладывалось.
Когда они остались наедине, лучше не стало. Намджун до сих пор помнил их ссору,
помнил, как Джин выставил его за дверь, и ненавидел себя за то, что сейчас так
сильно хочется наплевать на все и обнять свою пару.
— Зачем пришел? — холодно спросил Намджун, спрятав руки в карманы брюк, чтобы не
потянуться к омеге.
Он выглядел так болезненно и измученно, что Намджун уже едва сдерживал себя. Ему
одновременно хотелось наорать на омегу, упрекнуть в том, что он промолчал, не
позвонил, когда случилось несчастье с Юнги. И в то же время хотелось прижать его к
груди и успокоить, заверить в том, что все будет хорошо, он решит все проблемы,
перевернет весь мир, если потребуется, за одну лишь улыбку. Но Намджун, несмотря на
свои желания, продолжил стоять на месте, потому что пользоваться собой он никому не
позволит. Даже тому, кого так сильно любит.
— Ты думаешь, что можешь прогнать меня, а потом вот так запросто заявиться ко мне в
кабинет спустя столько дней?
Намджун не хотел быть резким, он собирался сказать о том, что ему все известно, что
Чимина уже ищут, но обида на ту глупую ссору перебивала здравый смысл.
— Я знаю, что игрок не твоего уровня, — быстро взяв себя в руки, начал Сокджин. Вот
это и восхищало в нем. Умение собраться, действовать, отбросив эмоции и сомнения,
наплевав на все, отчаянно, безрассудно. — Но мне нужна твоя помощь, и для этого я
готов пойти на что угодно. Хочешь, чтобы я извинился? Хорошо.
Сокджин неожиданно опустился на колени, смиренно сложив ладони.
— Я знаю, что никто не имеет право повышать на тебя голос, — продолжил Сокджин,
смотря в пол. Его бьющаяся жилка на шее говорила о том, насколько трудно ему
подавлять гордость и стоять на коленях.
Намджун знал свою пару, как облупленного, поэтому не понимал, почему омеге так
сложно по-настоящему признать свою вину. Ведь это сам Джин умолчал о прошлом
Чимина, это он скрыл от него все. Черт возьми, да он даже не посоветовался с ним,
когда решил усыновить парня! Намджун и так многое спустил на тормозах. И это
усыновление, и то, что так долго приходилось мириться с незнакомым пацаном возле
своей пары и с тихим, редким сексом, потому что «Чимин спит». Жизнь Джина стала
крутиться вокруг этого пацана, и Намджун мирился с этим, терпел, старался наладить
отношения с мальчишкой. И что в итоге? Его просто выставили за дверь! И после этого
Джин делает вид, что дело только в том, что он повысил голос во время ссоры?
— Мне жаль, что я так себя вел. Ты можешь наказать меня за это, — ровным тоном
произнес Сокджин. Эта хитрая тварь прекрасно знала, что Намджун не сможет ударить,
не сможет ничего сделать ему, потому что как мальчишка влюблен.
Сложив руки на груди, Намджун прислонился к столу и посмотрел на омегу. Вот сейчас
ему по-настоящему захотелось ударить его.
На какую-то секунду, когда с лица омеги сошла вся бравада, Намджун удовлетворенно
улыбнулся. Неужели до Джина наконец-то дошло, что перед ним стоит не мальчик,
которым он может крутить, как хочет?
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спустя минуту гробовой тишины спросил Сокджин. В
его голосе поубавилось спеси. Это одновременно и радовало, и расстраивало. Намджун
знал, что тот пришел просить за Чимина, но не понимал, почему омега просто не
попросит его, зачем нужно все доводить до такого абсурда?
— Раздевайся, — коротко приказал Намджун, наблюдая за тем, как с лица омеги сходит
вся уверенность. В красивых любимых глазах недоумение, а яркий воинственный свет
начал медленно тускнеть.
Джин понял сразу, что шутки закончились, что задел альфу сильнее, чем предполагал,
что в этот раз не получится вернуть все, отделавшись скомканными извинениями. Джин
вообще догадливый парень и соображает быстро, в отличие от большинства смазливых
омег.
— Ты же хотел моей помощи, так заплати за нее, — небрежно бросил Намджун, проверяя
чужие границы.
— Я заплачу, — медленно поднявшись, Джин смотрел куда угодно, но не на него.
— Только сначала…
— Намджун.
Испуг в глазах омеги видеть больно. Сокджин выглядел таким шокированным, что сложно
сдержаться самому.
— Что? — зло бросил Намджун. — Ты думал, что Я буду тебя ебать? Про это «заплачу»
ты говорил? Но ты ошибся, милый. Сегодня я хочу посмотреть на главную шлюху этого
сраного города вживую.
— Я так много от тебя требовал? — Отцепив от себя холодные и цепкие пальцы, Намджун
оттолкнул омегу. Он боялся сорваться, не устоять, прижать его ближе и снова
простить. — Когда ты пришел ко мне сюда в первый раз, я простил твою наглость и
отпустил. Когда ты попросил меня помочь тебе с борделем, я помог, не прося ничего
взамен. Когда я предложил тебе жить вместе и ты отказался, я смирился с твоим
решением. Ты даже не посоветовался со мной, когда решил усыновить Чимина, просто
поставил меня перед фактом, словно я случайный партнер в твоей жизни. Но и это я
проглотил. Только тебе плевать на все мои уступки, ты снова заявляешься ко мне,
будто к себе домой, и соглашаешься заплатить за мою помощь вместо того, чтобы
нормально поговорить!
— Я просто хочу знать, что с ним все в порядке, — прикусив губу, ответил Сокджин.
— Из меня вышел паршивый родитель, я с этим справился даже хуже, чем со статусом
твоего омеги. Но прошу тебя, помоги найти его.
Намджун против воли захотел сказать о том, что Джин не виноват, что Чимин уже
достаточно взрослый, чтобы принимать свои собственные решения, что прошло не так
много времени с момента усыновления, что Джину не нужно было справляться со всем
этим в одиночку, он должен был с самого начала все рассказать. И о прошлом
приемного сына, и о связи мальчика с Чонгуком, даже о Юнги Джин мог ведь ему
рассказать.
— Где?
— Район Покдок. Его видели входившим в какой-то клуб для байкеров на окраине.
— Я сказал, жди здесь, — резко сбросив чужую руку, Намджун вышел из кабинета.
Он не стал оглядываться, не увидел, как омега в кабинете рухнул на колени и второй
раз в жизни так отчаянно зарыдал.
— Того, кто его тронет, закатаю в асфальт, — предупредил Намджун охрану в коридоре.
Те понятливо кивнули, никак не отреагировав на то, что минутами ранее получили
совсем другой приказ.
— Минут пять назад, может, чуть больше, — идя рядом, ответил друг. — Мне приказать
задержать его?
Это уже по-настоящему смешно. Кажется, занятия в бойцовском клубе для мальчишки
даром не прошли.
Намджун, подавляя брезгливость, подошел к альфе и прижал палец к его шее. Пульс
был. Потеряв интерес к мужчине, он повернулся к омежке.
— Он жив?
— Да.
— Вы убьете меня?
— А ты?
— Пойдем.
— Я никуда тебя и не тащу. Раз мы в баре, пошли выпьем. Как правило, алкоголь
снимает половину проблем.
Намджун поднялся и протянул мальчишке руку. Чимин выглядел так, будто мечтал
утопиться в этом самом сортире, но Намджун продолжил непоколебимо смотреть на него
и требовать взглядом подчинения. Чимин его боялся, это чувствовалось остро, но
Намджун сейчас был даже рад тому, что так действует на ребенка. Ослушаться его
мальчишка не смог даже в таком состоянии.
Вложив в его руку свою маленькую ладошку, Чимин поднялся. А у Намджуна сердце
кульбит сделало от умиления — у омежки были такие маленькие пальчики по сравнению с
его грубой ладонью, что невозможно остаться равнодушным.
— Да.
— Я не хотел.
Намджун вывел Чимина из туалета в зал, где на них все глазели с опаской и
подозрением. Кто-то из альф сразу сорвался из зала в сторону туалетов, явно с целью
проверить своего дружка. Намджун проигнорировал все взгляды, выбрал отдаленный
столик и заказал соджу. Уж этот напиток ни одно заведение испортить не может.
Чимин, накинув капюшон, весь съежился. Они молчали, пока им не принесли выпивку.
— Пей, — приказал Намджун. Он бы никогда не позволил Чимину пить, но вид омеги так
и кричал о том, что ему нужно хоть на время уйти ото всех проблем.
Чимин послушно осушил первую стопку и закашлялся. Он, наверное, и не ел ничего уже
столько времени.
— Почему любить кого-то так больно? — спустя время тихо спросил Чимин, витая где-то
в своих мыслях.
— Пытаться оставить того, кого любишь, еще больнее, — разливая соджу, произнес
Намджун. Он не собирался разговаривать с мальчишкой, как с ребенком. Он видел перед
собой уже взрослого и самостоятельного парня. — Почему не поговорил с Юнги, когда
обо всем узнал?
— Он сам сказал, что не хочет видеть Белоснежку рядом с собой. Я слышал, как они
разговаривали с Джин-хёном в палате, — чуть захмелевшим тоном произнес Чимин.
— Смог. Хотя и люблю его. Я это к тому, что в отношениях не бывает все гладко, даже
когда партнеры любят друг друга. Он мог прийти ко мне и поговорить, тогда бы всего
этого сегодняшнего дерьма не случилось. Ты мог бы прийти к Юнги и поговорить с ним,
а не сбегать.
— А что мне еще сделать? — внезапно зло ударил по столу омежка. — Это были лучшие
месяцы в моей жизни! Но как я могу остаться, когда только мешаю всем? Разлад внес в
вашу пару, Юнги пытался покончить с собой, Тэ теперь избегает меня, еще и этот
Чонгук привязался! Я всем мешаю! Всем! Матери мешал, дяде, одноклассникам, всему,
черт возьми, миру! Потому что Белоснежка, — Чимин с такой силой дернул себя за
волосы, что в его кулаке остался клок. — И представляете, что я испытывал, когда
узнал, что можно стать брюнетом? Да я готов был переспать хоть со всей Кореей, лишь
бы перестать быть блондином! Но и тут меня обломали, — Чимин горько хохотнул и
выпил полную стопку.
Намджун и не думал, что все это настолько мучило парня. Он как-то и не придавал
раньше значения различию между «цветными» и брюнетами, для него не имел значения
цвет волос. Наверное, во многом благодаря тому, что сам он является брюнетом. Был
бы он так спокоен, если бы родился «цветным»? Смог бы справиться, если бы родился
Белоснежкой? Смотря на двух искалеченных жизнью блондинов, Намджун впервые
поблагодарил судьбу за черный цвет волос.
— Вот когда узнаешь, тогда вернемся к этой теме. Сейчас что собираешься делать?
— Я ведь уже вам сказал. Я не могу работать шлюхой, не могу, понимаете? Не могу
позволить кому-то прикасаться к себе, это больше чем просто противно, это
невыносимо!
Намджун рассмеялся над забавным выражением лица мальчика. Пьяный Белоснежка — это
нечто. Намджун впервые видел Чимина в таком состоянии, парень сейчас не закрывался
от него и не пытался угодить.
— Да. У меня большая квартира, которую нужно содержать в чистоте, а моя последняя
горничная укатила в Мексику, — соврал Намджун. Он был уверен, предложи он Чимину
просто пожить у него, тот бы отказался. Этот парень явно не хотел быть никому
обузой. В этом, наверное, и была их главная с Джином ошибка. Они принимали Чимина
за обычного ребенка, одаривая его всем, но тот не был обычным.
— Это для его же блага. Он привязался к тебе, Чимин, нравится тебе это или нет. И
ему будет легче, если он время от времени сможет видеться с тобой.
Намджуну было неприятно оттого, что этот мальчишка все еще относится к нему с таким
подозрением, но с другой стороны, это было даже лучше.
— Да.
— Тогда поехали отсюда, а то у меня уже спина чешется от взглядов, которыми меня
прожигают.
Чимин, словно только очнувшись, огляделся и снова забавно икнул. Его лицо
покраснело от алкоголя, и вкупе с заплаканными глазками парень выглядел настолько
жалко, что даже Намджун не мог спокойно реагировать. Он помог Чимину встать на
ноги, немного грубовато дернув его за шкирку. Ему показалось, что омежка спокойнее
отреагирует на равнодушие к своей персоне, чем на ласку. Поэтому церемониться
Намджун не стал. Вывел парня из бара, затолкал в свою машину. Чимин не
сопротивлялся, но от выпитого его достаточно сильно развезло. Он даже с ремнем
безопасности справиться не мог, пыхтел, как паровоз, с ним. Намджуна подобная
картина умиляла, но он сдержал улыбку, помогая омежке пристегнуться.
Намджун не стал спешить, он медленно отъехал от клуба, заметил, как его люди
двинулись следом.
— Вы даже не ударили меня за то, что я усыпил вас и украл оружие, — невинно ответил
омежка. — Я думал, вы убьете меня за подобное.
— Я не тупой. Ты спрашивал у меня его номер, поэтому я сразу позвонил Чону. Он мне
все и рассказал. Как тебе удалось убедить его встретиться с тобой? Чон не стал бы
нарушать наши договоренности. Что ты ему сказал?
— Сказал, что мне кое-что известно о его отце, — признался невинно Чимин.
— Об отце, значит.
Этот прием не использовал даже сам Намджун. Тема Чон Лиёна негласно умалчивалась
всеми, кто хоть как-то знал это семейство. Чонгук сам задвинул своего отца на
задний план, отобрал его власть и встал у руля. Лишь единицы знали, каким образом
наглому мальчишке удалось потеснить собственного отца. Намджун поэтому и не
принимал парня, как равного. Человек, предавший свою семью, предаст и тебя. Что же
там на самом деле произошло между Чонгуком и Лиёном, не знал никто, да и не пытался
узнать, потому что Чонгук в бизнесе оказался тем еще зверем, хватка у него была
сильной.
— Не я ему нравлюсь, а мой цвет волос. Они, оказывается, с Юнги раньше были
друзьями, давно. А потом Юнги ушел в бордель. Вот Чонгук и взбесился, когда увидел
меня там же. Не знаю, зачем он тогда купил меня. Может, свою злость на Юнги пытался
выместить, может, еще чего. Но он неплохой человек, на самом деле. Когда он мне все
рассказал, я понял, что Чонгук все еще страдает из-за того, что сделал его отец. И
тогда, в борделе, он купил меня на всю ночь, но отпустил раньше, позволил мне уйти,
представляете? Я думал, что умру в той комнате от стыда. Это было неприятно и
больно.
Намджун бы спокойно прожил без таких подробностей, ему даже слушать об этом было
неприятно, но останавливать разговорившегося от алкоголя мальчишку не стал. Омежка
явно давно носил все в себе.
— Мне было мерзко от себя и противно, но я никогда не винил Чонгука в том, что
было. Просто, знаете, все, наверное, мечтают о том, что их первый раз будет с
любимым человеком, приятным, не таким бездушным, когда не чувствуешь себя чертовой
куклой для секса. Джин-хён потом всю ночь успокаивал меня, — хмыкнул Чимин себе под
нос. — Я такой жалкий, да? Из-за какого-то секса разревелся.
Намджун нервно сглотнул, крепче сжав руль. Джин не рассказывал этого. Как вообще он
позволил мальчишке пройти через подобное?!
— Когда Чонгук сказал, что Юнги был шлюхой, я не поверил. А потом я сбежал от вас и
позвонил ему, прося меня забрать, так и очутился в его квартире и снова в его
кровати. А потом мы встретили этого чертового Шамана. Представляете, он,
оказывается, тоже клиент Юнги. Я тогда увидел засос у него на шее и понял, что
Чонгук не лгал, но не хотел верить в это. Юнги — Белоснежка… разве так бывает?
Чимин уже явно не фильтровал слова, а у Намджуна против воли покраснели уши. Он не
хотел слушать о том, как его друг ложился под других альф. Подобные интимные
подробности чужой жизни его смущали. Похвастаться постельным разнообразием в своей
жизни Намджун не мог. В этом отношении он был консерватором.
— Юнги понял, что я все знаю. В то утро все понял. А мне нужно было остаться, я
ведь почувствовал, что с ним что-то не то. Если бы я тогда все объяснил, остался, —
Чимин неожиданно шмыгнул носом. Намджун взглянул на ребенка и увидел, как по его
щекам побежали слезы. — С ним бы все было в порядке. Но я не смог. А когда узнал,
что он был Белоснежкой, то мне самому захотелось удавиться. Почему он не сказал,
что был Белоснежкой?
Чимин замолчал ненадолго, а потом тихо и так жалобно стал звать Юнги. У Намджуна
сердце не каменное, но как утешить, он не знал. В плане выражения чувств он всегда
был тормозом. Поэтому ничего не сказал и не сделал, просто позволил мальчишке
выплакаться. Длилось это недолго. К тому моменту, когда он подъезжал к дому, омежка
уже спал. Облегченно вздохнув, Намджун бросил машину перед входом и, взяв мальчика
на руки, поднялся с ним в квартиру. Чимин сонно хмурился и даже пытался отделаться
от него, но неожиданно затих и сам прижался к нему, бормоча что-то о том, что
пахнет Джином.
Намджун с трудом открыл карточкой дверь своей квартиры и занес мальчишку в дом.
Поначалу хотел отнести его в свою спальню на втором этаже, но передумал и шагнул к
апартаментам прислуги, более скромным. Хорошо, что Матильда не воспользовалась
предложенной комнатой.
Уложив Чимина на кровать, Намджун снял омеге ботинки и стянул куртку. Чимин снова
захныкал во сне, умудрился заехать ему по лицу рукой и пнуть ногой. Но Намджун даже
разозлиться на подобное не смог. Омежка выглядел настолько умилительно и невинно,
что вызывал только улыбку. Накрыв мальчишку одеялом, Намджун услышал тихое,
сорванное «Юнги», и отчего-то захотелось перевернуть весь мир и притащить этого
чертового Мин Юнги для него.
Помня, что Чимин не любит спать в темноте, как говорил Джин, Намджун оставил свет
включенным и вышел из спальни. Пройдя на кухню, он достал бутылку виски и налил
себе немного. Сделал пару глотков, настраиваясь на звонок Сокджину. Какие бы
отношения у них ни были, заставлять омегу переживать за Чимина еще дольше было бы
настоящим свинством.
Оставив недопитый виски, Намджун пошел открывать. Обычно в такое время гостей у
него не бывало. Чжунэ, если было что-то срочное, просто звонил на телефон. А охрана
внизу могла пропустить только доверенных лиц, и этих доверенных лиц можно
пересчитать по пальцам одной руки.
Открыв дверь, Намджун даже не удивился, когда увидел Сокджина и замаячившего за его
спиной Юнги.
— Намджун, дай пройти. Чжунэ сказал, что Чимин у тебя, — вышел вперед Сокджин. — Я
имею право его видеть, это я его опекун!
— Послушай меня, мне стоит только пальцем щелкнуть, — смотря в горящие глаза омеги,
произнес Намджун, — и у тебя не только прав на Чимина не будет, у тебя вообще
ничего не будет.
— Только посмей, сволочь, забрать его у меня! — Джин набросился на него с кулаками.
Но Намджун быстро подавил восстание.
Юнги помог Джину, но его и самого шатало. Кажется, этот парень сбежал прямо из
больницы. Откуда он-то узнал? Джин ведь не в курсе, что тайна Юнги больше не тайна.
Чонгук порадовал снова? Пацан явно не умеет держать язык за зубами.
— Ты меня можешь хоть до конца жизни презирать. Похуй. Переживу, — внезапно снова
заговорил Юнги. — Только я увижу Чимина сегодня, понял? — воинственно шагнув ему
навстречу, произнес он. — Я не дам ему повторить мои ошибки. Попытаешься меня
остановить?
Намджун видел решимость Мина идти до конца, казалось, этот альфа костьми тут ляжет,
но не уйдет.
Намджун не хотел его впускать, но это омежье тоскливое «Юнги» до сих пор звенело в
ушах.
— Да.
Намджун пропустил альфу, но захлопнул дверь перед Сокджином. Он понимал, что
поступает слишком жестоко с ним, но предавать доверие Чимина не хотел. И так вон
Юнги пропустил.
Юнги выглядел так, словно в любой момент мог рухнуть в обморок. Как он вообще
двигался, было непонятно. Но Намджун не стал ему мешать, от друзей он никогда не
отказывался, но и закрыть глаза на все тоже не получилось. Приоткрыв дверь спальни,
Намджун позволил альфе увидеть своего омегу. То, что эти двое признали друг друга,
было ясно как день, особенно после слов Чимина в том туалете.
Мин медленно подошел к парню, пряча скупые слезы, и опустился на колени перед
кроватью. Чимин сразу потянулся к нему, хотя и не проснулся.
— Все будет хорошо, котенок, — ласково погладив его по волосам, прошептал Юнги. — С
тобой все будет хорошо.
Чимин втянул носом воздух рядом с рукой Юнги, как ищейка, поймавшая след,
перехватил чужую руку и уткнулся носом в чужое запястье. Намджун впервые видел
настоящую улыбку Юнги и впервые услышал странные мурлыкающие звуки, которые издавал
омежка. Чимин выглядел довольным во сне. Юнги с нежностью провел свободной рукой по
волосам парня.
— Ничего не бойся, — Юнги коротко поцеловал омегу в висок, посидел так немного и
поднялся.
Чимин недовольно замычал, но, обхватив подушку двумя руками, замолчал. Юнги вышел
из спальни, даже не обернувшись, но прямо за поворотом прислонился к стене и весь
сгорбился, словно ему на плечи лег тяжелый груз.
— Был в шоке. Он сам пока не понимает, как ему реагировать. У него все в голове
перемешалось, ему нужно время, чтобы разобраться во всем.
— Он не смог.
Юнги облегченно выдохнул, почти слившись с серой стеной.
— Хорошо.
— Не смей больше прятать голову в песок, Юнги. Ты старший, ты, блять, альфа, не
оставляй его одного разгребаться со всем этим дерьмом. Ты должен взять на себя
ответственность и позаботиться о нем.
Юнги не стал с ним спорить, но самочувствие его явно ухудшилось. Он едва уже в
сознании находился. Открыв дверь, Намджун передал его Чжунэ, который клятвенно
пообещал доставить Юнги в больницу и отзвониться. Сокджин переводил беспомощный
взгляд с друга на дверь, не зная, что выбрать — помочь другу или штурмовать
квартиру.
Намджун помог ему сделать выбор, захлопнув входную дверь. Он проверил Чимина,
убедился, что мальчишка спит, допил виски, дождался звонка Чжунэ, который сообщил,
что Юнги передан на руки врачей, и долго извинялся за свою болтливость. Намджун
выслушивать подобное не стал, сбросил звонок.
А позже позвонили с пункта охраны и сообщили, что на его лестничной клетке сидит
какой-то подозрительный омега.
Намджун понимал, что это все глупости, но отчего-то стало теплее на душе. Джин
остался. Впустить бы его сейчас, обнять, заверить, что он никогда бы не посмел
забрать у него Чимина, но гордость не позволяла.
Так и просидел до утра под дверью, словно это могло что-то исправить.
— Ты заебал уже меня, Югём, — раздраженно бросил он другу, который донимал его с
самого утра. — Не буду я ничего менять.
— Нам нужен этот контракт любой ценой, ты понимаешь? Это единственный шанс
потеснить Намджуна хоть в чем-то. Если мы получим порты, он ничего не сможет
сделать. Ты ведь хочешь забрать эти территории у Монстра? — надавил друг на больную
мозоль.
Чонгук подумал о том, что он сошлет Югёма в гребаный Пхеньян траву жрать, если тот
не прекратит доставать его.
— Чтобы все прошло успешно, они должны увидеть в тебе серьезного бизнесмена,
который собирается легализовать свой бизнес. Это деловая встреча без оружия, Гук.
Если ты не понравишься им, они не станут даже общаться с нами. Эта семья очень
влиятельна за рубежом, и они очень консервативны. У тебя должен быть омега на
встрече, ты должен показать себя семейным человеком, понимаешь?
— Я пришлю тебе подставного омегу, который идеально отыграет роль твоего жениха. Я
уже нашел одного, он будет ждать тебя в Кёнджу. Подбери его по пути и возьми с
собой. Хорошо?
Чонгук со злостью вдавил педаль газа в пол, разгоняясь уже до ста пятидесяти.
Машины перед ним бросались врассыпную, уступая дорогу, не задерживая, преклоняясь.
Чонгук задумался всего на секунду, отвлекся и выбегающего на дорогу пацана увидел в
последнюю минуту. Резко вдавив по тормозам, он с трудом удержал своего рвущегося
вперед зверя. Визг тормозов разнесся по всей округе, жуткий скрип — и черная
борозда позади. Машину немного занесло вбок, но она остановилась с ощутимым
встряхиванием, лишь заехав на пешеходный переход. Прохожие стали останавливаться,
перешептываться с ужасом на лицах.
— Блять, — сжав руль крепче, выдохнул Чонгук. Вот только трупака под колесами ему
не хватало в это утро.
— Около Кёнджу.
Выходя из машины, Чонгук очень надеялся, что пацан под его колесами живой. Не то
чтобы он расстроится, обнаружив труп, просто времени и так не было. Но увиденное
повергло его в недоумение. Какой-то рыжий пацан оцепенело, явно от шока перед
столкновением со смертью, сидел на корточках, прижимая к груди маленького пищащего
котенка. Чонгук был на грани того, чтобы выхватить пистолет и пристрелить и
котенка, и этого придурка, который бросился на проезжую часть из-за комка пуха на
четырех лапах.
— Ты, блять, охуел совсем, что ли? — навис Чонгук над парнем.
— Гук? Что там? Мне вызывать скорую или ребят из морга? — пытался добиться ответа
Югём.
Чонгук смотрел на то, как рыжий объясняет девочке, что нельзя бросать животное
одного.
Тэхён между тем повернулся. Кремовое пальто оверсайз, небрежно накинутый шарф в тон
и растрепанные ветром рыжие волосы — все вместе выглядело вполне стильно, загадочно
и мило. Парень худенький, невысокий, с приятным девственным запахом, который никому
бы подделать не удалось, на личико вроде бы смазливый. Оказалось, что если это
чучело приодеть, он неплохо смотрится. Чонгук теперь даже не сомневался, что именно
этого мальчика подогнал ему Югём. Неясно было одно — каким образом простой школьник
попал в поле зрения друга.
— Чонгук?
— Я перезвоню.
— Неожиданно.
— Аналогично. Предполагаю, что тот чеболь, которого мне нужно сопровождать, — это
ты.
Первые несколько минут рыжий молчал, заламывая пальцы, то и дело поглядывая в окно,
словно меньше всего хотел оказаться в этой машине.
— Брат моего одноклассника. Если бы я знал, что это тебя надо сопровождать — в
жизни бы не согласился!
Чонгук был удивлен. Ему казалось, что Джин для пацана любые деньги найдет. В
последнюю их встречу он ведь как курица-наседка за рыжего распушился.
Чонгуку это было знакомо. Когда ты один и не к кому обратиться за помощью. Поэтому
жалости к пацану не было. На его месте он бы эту бабушку кинул. К чему лишние
проблемы?
— Ты… ты можешь сказать мне, что происходит? — спустя время снова заговорил Тэхён.
— В смысле?
— Чимин сбежал. Я слышал, что ты снова с ним встречался. Чим теперь с тобой? Он
бросил Юнги-хёна?
— Он бросил Юнги-хёна, о чем мне еще думать? Это из-за его прошлого? Из-за того,
что он был, ну…
— Шлюхой? Белоснежкой?
— Ты знаешь? — в шоке округлив глаза, уставился на него рыжий. — То, что хён был
блондином, ты тоже знал?
— Да.
— Откуда?
— Какая разница.
— Так значит, это правда? Чимин ушел к тебе из-за этого? Вы же с ним были вместе
когда-то, верно?
Тэхён стушевался, отчего Чонгук понял, что рыжий в курсе прошлого Чимина.
— Ты все рассказал Чимину про Юнги-хёна, чтобы он был с тобой? — спросил рыжий
тихо.
— Замолкни. У твоего Юнги теперь появился отличный стимул не резать себе вены.
Чонгук вспомнил о том, как ночью, едва только его люди сообщили о том, что Намджун
нашел Белоснежку, он позвонил Юнги и рассказал ему о разговоре с Чимином, о том,
что Чимин теперь в курсе, что есть способ стать брюнетом. И ничуть об этом
разговоре не жалел. Теперь Юнги не станет прятать голову в песок, он не позволит
Чимину повторить его путь, а для этого ему придется жить.
— О чем ты?
— Белоснежка не со мной.
Дождавшись, когда Тэхён выйдет следом, он по-хозяйски положил руку ему на поясницу.
Тэхён, как и любой другой омега, вспыхнул от его шепота и немного отстранился, но
Чонгук не позволил отойти, прижал к себе и вошел в ресторан.
Только вот что-то в лице Чанёля заметно изменилось, когда они подошли ближе. Пак,
не отрываясь, смотрел на Тэхёна, а тот едва в ногах не путался.
— Да. Это мой омега, Тэхён, — с улыбкой произнес Чонгук, специально закинув руку на
плечо замершего рыжего и медленно провел пальцами по его беззащитной шее. Он
проследил за реакцией Чанёля — тот отреагировал незамедлительно. Сузив глаза, Пак
сжал салфетку в кулак.
Как интересно.
Чонгук зло усмехнулся. И почему каждый второй спешит указать ему, какого омегу
ебать? Чонгук с силой схватил Тэхёна за волосы на затылке, развернул к себе и
жестко впился в нежные губы. Омега не успел даже понять ничего, он бы возмутился и
наорал на него за украденный поцелуй, но Чонгук знал, что сейчас мальчишка ничего
не сделает, потому что пришел сюда за деньгами. Оторвавшись от губ, Чонгук взглянул
в сверкающие гневом глаза омеги и снова улыбнулся.
Будь на месте Чанёля старшее поколение, Чонгук бы постарался быть вежливым, но Пак-
младший ему не нравился, он как-то мутно вел себя, не отрывая взгляда от Тэхёна.
— Что-то мне подсказывает, что мой омега тебя интересует больше, чем бизнес, —
озвучил Чонгук вслух то, что витало в воздухе.
Рыжий впервые за все время поднял голову и взглянул на Пака. В его глазах
загорелось такое живое, яркое пламя, что Чонгук на мгновение залюбовался.
— Вот у вас уж точно нет никаких прав осуждать мой выбор, — резко произнес Тэхён,
воткнув палочки в пасту с такой силой, что едва не продырявил тарелку.
— Этот человек лишь развлекается с тобой! У него таких, как ты, — весь город, —
продолжил Чанёль.
Чонгуку совсем не нравилось, что о нем говорят так, будто его и за столом нет, но
он решил не вмешиваться и понаблюдать со стороны. У Тэхёна оказались неожиданные
знакомые.
— Что можно сказать и о вас! — вспылил Тэхён. — Не наигрались еще? Я сказал вам —
оставить меня в покое! И уж точно вас не касается то, с кем я встречаюсь! Какое
вообще вы имеете право говорить мне подобное?
— Милый, я сейчас начну ревновать, — Чонгук сжал коленку омеги, вынуждая его
сбавить обороты и не орать на весь ресторан. — К тебе приставал этот человек, а ты
мне ничего не сказал?
— И как твой отец, я не позволю тебе сломать жизнь из-за какого-то ублюдочного
бандита, — продолжил Чанёль, закипая почти так же мгновенно, как и Тэхён.
Чонгуку стало весело. Ну надо же. У Пак Чанёля есть внебрачный ребенок?
Чонгук все же рассмеялся. Кажется, о своем втором родителе Тэхён еще не знал.
— Тэхён-и, иди в машине меня подожди, — не отрывая взгляда от Пака, бросил Чонгук.
Омега послушно поднялся, его стул царапнул по паркету, показывая, насколько сейчас
парень не в духе.
Чанёль смерил его презрительным взглядом, смотря, как на мусор под ногами. Чонгук
собирался показать, что с этим «мусором» придется считаться даже семейству Пак.
— Кажется, теперь я хочу не только порт в Доке, — забирая черную папку, сообщил
Чонгук. — Хочу всю Доку.
— Что? Мне рассказать твоему сыну, что его папочка популярная шлюшка?
— Дай им сначала встретиться и узнать друг друга, — сквозь зубы произнес он. — Им и
так обоим будет тяжело.
— А меня это как-то должно ебать? — недоуменно спросил Чонгук. — Тэхён без ума от
меня. Я его не трогал пока, но ты же сам понимаешь, омежки — они такие. Всегда
влюбляются в плохих мальчиков, а потом заканчивают в борделях.
— Дока, — напомнил Чонгук раздраженно. Его бесило, когда ему начинали угрожать.
— Согласен?
— Да. Дока в обмен на твоего сына. Меня все устраивает. Приятно было работать с
тобой, — Чонгук поднялся со своего места, не видя больше причин оставаться здесь.
Но не удержался и добавил фамильярно: — До встречи, Чанни.
Надо же. Кто бы мог подумать, что Тэхён — сын Чанёля и Бэкхёна.
Довольно насвистывая себе под нос, Чонгук оделся на выходе и покинул ресторан в
хорошем настроении. Он собирался подмять под себя Доку за год, но все сложилось
куда проще и удачнее, и весь выход в море попал ему в руки без всяких усилий.
— Думаешь, он смотрит?
Подняв парня под задницу, Чонгук усадил его на капот и резко раздвинул ему колени.
Тэхён тихо ойкнул, но вырываться не стал. Наоборот, словно напоказ, обхватил его
шею руками, выгнулся развратно-нагло и впился в его губы. Тэхён целовался отчаянно,
неумело, но с такой ураганной страстью, что Чонгуку это начинало нравиться. Только
Тэхён остановился довольно быстро.
— Достаточно?
— Думаю, если мы продолжим, то он увидит, как я трахаю тебя прямо здесь, — сообщил
Чонгук, облизнувшись.
Тэхён впервые за все время смутился. Его щеки порозовели, и он быстро увильнул,
соскальзывая с капота. Чонгук не стал его останавливать.
— Куда тебя отвезти? — Чонгук решил быть вежливым и обходительным. Омеги обычно на
его вежливость велись все, как одна. Их всех привлекала опасность, крутая тачка,
деньги и холод в глазах. Они мгновенно выдумывали себе романтичную историю об
альфе, который пошел наперекор обществу и вынужден был свернуть на темную дорожку,
чтобы выжить.
Чонгук не стал спорить, видя, как омега старается закрыться от него, выставляя
броню, стараясь не попасть под влияние альфы.
— Хорошо.
— Держи.
— Это много, — мотнул Тэхён головой. — Мне обещали в три раза меньше.
— Держи, — всучил Чонгук ему в руку деньги. — Ты мне очень помог сегодня, — понизив
голос до мягкого тембра, произнес он. — Спасибо. Надеюсь, с твоей бабушкой все
будет в порядке.
— Эм. Ладно, ты сам так решил, — не стал ломаться он. Принял деньги и уже схватился
за ручку двери.
— Постой, — остановил его Чонгук. — Тебе, наверное, нужно перевести деньги, да?
Давай я подвезу тебя до терминала.
— Если ты думаешь, что с помощью меня можешь влиять как-то на того человека, то
ошибаешься. Он мне никто. И я ему никто.
— Я просто предложил тебя подвезти, — улыбнулся Чонгук самой своей невинной
улыбкой.
— Лжешь, — бросил Тэхён ему в лицо. — Но ты прав. Мне нужно перевести деньги. И не
смотри на меня так, мне хочется почесаться.
Они оба замолчали. Тэхён снова стал задумчивым и поникшим. Чонгук раздумывал о том,
как ему быстрее затащить омегу в кровать, поэтому вопрос прозвучал для него
неожиданно.
— Кого?
— Твоего отца-омегу?
— Вы похожи очень. У него тоже рыжий цвет волос, глаза те же, нос. Твой отец-омега
красивый, ты внешностью в него пошел.
— Я обещал не говорить.
— Хобби у меня такое. Людям правду говорить, — пожал Чонгук плечами. — И, эй, ты
сам у меня спросил. Разочарован?
— Скорее, это его бросили, — произнес Чонгук. — Говорили, что у Чанёля была в
молодости связь с «цветным» омегой, но его семья была против. Все как обычно.
Родители сыночка в Америку учиться отправили, омегу — под зад пнули. Говорили, что
ребенка или утопили, или в детдом отдали. Я вообще считал, что выдумки все.
— Как его зовут? — нерешительно спросил Тэхён, так, словно не был уверен, нужно ли
ему это знать.
— Бэкхён.
— Ты спал с ним? — резко спросил омега.
— Я не знаю.
Чонгук видел по его глазам, что хочет, только боится, поэтому набрал Югёма.
— Дока будет нашей. Я потом все объясню. Найди мне номер Бён Бэкхёна.
— Кто он такой?
— Да.
— Хён знает?
— Мозгами раскинь. Откуда он мог знать о твоих родителях, когда даже эти сами
родители не знали о тебе? Я так понял, Чанёль нашел тебя недавно.
Югём перезвонил через три минуты, выдав не только номер Бэкхёна, но и его адрес.
— Нет. Нет, поехали отсюда, — внезапно пошел на попятную Тэхён. — Извини, что
оторвал тебя от дел.
Тэхён дернулся от резких слов, в полной мере, наверное, только сейчас осознавая,
кем именно работает его отец-омега. Чонгук бы сказал, что Минхо очень уж довольно
отзывался о Бэкхёне, но при Тэхёне не стал.
— Блять. Я из-за тебя обжегся, — недовольно бросил Бэкхён. — Слушай, Чон. Давай
опустим реверансы, я не на работе, поэтому прямо говори — чего надо?
На том конце повисла почти мертвая тишина. А Тэхён нервно прикусил губу,
всматриваясь в телефон, ожидая чего-то. Чонгуку казалось, что он может сейчас даже
услышать сильное сердцебиение пацана, и этого ему было не понять, потому что своих
родителей он готов был живьем закопать где-нибудь в собственном саду, чтобы каждый
день ходить по их могилам.
— Ваша история правда забавна, но я сейчас серьезен. Твой сын слушает наш разговор.
— Где ты?
В голосе Бэкхёна было столько надежды и боли, что у Чонгука по спине пробежали
мурашки.
— Тэхён.
В салоне стало тихо. Чонгук заметил, как дрожали пальцы омеги. Бэкхён перезвонил,
но Чонгук не спешил отвечать.
— Зачем? Чтобы услышать о том, как он не мог меня найти? Им плевать на меня! Они
нужны мне были, когда я задыхался в детдоме, когда видел, как усыновляют других,
когда ревел потом до утра в подушку, лишь бы не услышали воспитатели. Где они были
тогда? Один за границей развлекался, другой задницу подставлял в борделе?
— Я ненавижу себя за то, что мне, в отличие от них, не наплевать. Даже когда меня
усыновили, я продолжал думать о тех, кто меня родил, хотел увидеть их, показать им,
что они зря от меня отказались, что я вырос без них.
Телефон продолжал трезвонить, и Чонгук уже начал подумывать о том, что задница
этого омеги не стоит временных затрат. Тэхён далеко от машины не отошел, повернул
обратно. Чонгук опустил стекло.
— Ты не мог бы со мной сходить? — попросил рыжий таким тоном, словно Чонгук обязан
был его сопроводить.
— Зачем?
— Сколько?
— Эм…
— Свидания?
— В субботу. Верну тебя домой раньше девяти, ты даже успеешь посмотреть вечерние
мультики для детишек. Идет?
— Хорошо.
— Тогда пошли.
Чонгук неохотно выбрался из спорткара, не понимая, как умудрился втянуть себя в
семейную драму. Если бы не угрозы Пак Чанёля, он бы выкинул рыжего за первым же
поворотом. А спускать на тормозах то, что позволил себе Пак, Чонгук не хотел.
Тэхён нервничал больше с каждым этажом, пока они поднимались на лифте. Чонгук
успешно это игнорировал. В квартиру Бэкхёна рыжий отказался звонить, подталкивая
его вперед. Чонгук усмехнулся, но нажал на звонок.
— Привет.
— Чонгук, — Бэкхён лихорадочно искал глазами еще одного и нашел его. Тэхён стоял
статуей за спиной и не собирался никому упрощать задачу. — Тэхён, да? — прикусывая
губу, дрогнувшим голосом спросил Бэкхён.
Было странно видеть его в простой безразмерной кофте и без вызывающего макияжа на
лице. Без краски Бэкхён выглядел… обычным. Красивым, бесспорно, но блеклым.
Чонгук приготовил кофе и, поставив его на стол, достал из холодильника тот самый
оставшийся торт.
— Чанёль не говорил мне, что нашел тебя, — заговорил Бэкхён, вновь смотря на сына.
Казалось, он едва держит себя в руках — настолько явно было его желание заключить
парня в объятия.
— Ты виделся с ним? — растеряв весь свой боевой задор, спросил Бэкхён. Сейчас он
выглядел на свои годы — побитая жизнью брошенная престарелая шлюха. Чонгуку зрелище
совсем не нравилось. Вот в борделе Бэкхён другой. Там от него веет сексом и вызовом
за километр, он притягивает взгляды всех альф в округе, играет с ними и поддается,
отдает свое тело так, будто делает одолжение.
— Да.
— Ясно. Эм… Я не знаю, что он наговорил тебе. Но, если ты позволишь мне, я мог бы
все объяснить, — произнес аккуратно Бэкхён, взвешивая каждое слово, словно боялся,
что сын сбежит.
— Да. В старшей.
— Здесь, в Сеуле?
— Да. И планирую поступать в СНУ после окончания школы, — сообщил Тэхён, назвав
один из самых главных университетов страны.
— Любишь рисовать?
— Да.
Чонгук видел, как непросто далась эта фраза Бёну, но в ней не было ни грамма
фальши, лишь гордость за сына.
— Мои папа с мамой всегда поддерживали меня, когда дело касалось живописи. Они
всегда были со мной рядом, — произнес Тэхён, и слова его были наверняка болезненней
пощечины.
— Да?
— Боже. Поверить не могу, что ты был так близко, — потрясенно произнес Бэкхён. — Я
ведь приходил к нему домой, проведать Чимина.
— Вы знаете Чимина?
Бэкхён не решался даже глаза поднять на сына. Чон впервые видел стыд на лице этого
омеги, хотя в борделе этот парень порой мог творить такие вещи, что даже самым
раскрепощенным становилось стыдно.
— Я знаю, что и мизинца не стою твоих родителей, Тэхён, — взяв себя в руки,
произнес Бэкхён и смело поднял голову. Чонгук был приятно удивлен его выдержкой.
— Тебе, наверное, неприятно даже сидеть со мной за одним столом.
— Знаю, Тэхён-а, — улыбнулся Бэкхён тепло. — Я просто хотел знать, что у тебя все
хорошо. Но, может, ты позволишь мне иногда видеть тебя? Когда у тебя будет время. Я
очень хочу познакомиться с тобой, если ты не возражаешь.
Бэкхён благоразумно не стал давить, видя состояние сына. В отличие от Чанёля, ему
хватило мозгов отступить.
— Да.
— Думаю, нам пора, — произнес Чонгук, устав смотреть за осторожными шагами двух
омег.
— Можно обнять тебя? — как-то слишком отчаянно спросил Бэкхён, когда они все встали
из-за стола.
Тэхён выглядел неуверенным и сбитым с толку, но сделал слабый кивок. Бэкхён тут же
шагнул к нему, заключая в крепкие объятия. Чонгук, отойдя в сторону, скучающе
привалился к косяку двери.
— До свидания, Тэхён-а.
Бэкхён проводил их до двери и, пока Ким зашнуровывал кеды, повернулся к Чонгуку.
— Мне просто не понравился твой альфа, — хмыкнул Чон. — На тебя мне плевать.
Прощание было скомканным и нервным, но Чонгук прервал все это, вытянув Тэхёна из
квартиры и запихнув его в лифт. Вниз спускались в тишине. Тэхён вел себя на
удивление стойко, Чонгук даже порадовался такому спокойствию. Но стоило им
оказаться в машине, как парень внезапно разрыдался.
Мысленно простонав, Чонгук окончательно пожалел о том, что связался с ним. Только
вот сырости в машине ему не хватало. Он ничего не сказал, молча завел мотор,
позволяя Тэхёну спрятаться за шарфом и реветь. Жалости не было, лишь отголоски
прошлого восставали из могил, разбуженные чужими слезами.
— У нас проблемы.
— Что случилось?
— Чон выкупил Доку. Целиком.
— Пускай забирает.
— Доброе.
Растрепанные волосы, сонные, опухшие глазки, пухлые губы и в целом заспанный вид
вызывали умиление.
— Душ прямо по коридору. Вещи свои можешь постирать там же. Правил проживания в
этом доме всего два. Первое — не заходить в мою спальню и кабинет. Второе — не
путаться под ногами, когда я дома, — сразу начал Намджун. Он всегда держал своих
работников в жесткой дисциплине и был уверен, что Чимину это тоже не помешает.
— Все понятно?
— Да.
— Готовить умеешь?
— Немного.
Чимин кивнул и мышонком скрылся с глаз. Намджун позволил себе улыбнуться, только
когда остался один. Он остался в зале, слушая, как гремит на кухне посуда. Обычно
это не доставляло ему столько удовольствия.
Намджун поднялся в спальню, взял пакетик шипучей ерунды, которую ему прописал Генри
от похмелья, и спустился на кухню. Чимин порхал пчелкой, но все его движения были
немного заторможенные и нервные. Парень еще явно не освоился с новой ролью, да еще
и с больной головой. Нарезая овощи, он изредка косился в сторону Намджуна. Тот,
игнорируя взгляды, налил теплой воды и размешал в ней белый порошок.
— Держи. Это от головной боли после вчерашней попойки, — сразу сообщил он.
— Нажрался ты вчера быстро.
— Я ухожу на работу только через полчаса. Лучше сходи сначала в душ, там я тебе
подготовил сменную одежду, а потом примешься за готовку.
Чимин и тут возражать не стал. Кивнул и бесшумно проскользнул мимо него из кухни.
Намджун с трудом представлял себе, как подступиться к дикому мальчишке, но
подстраиваться под него точно не планировал. Даже если бы это был его родной сын,
он бы не стал потакать всем его капризам. Намджун и не задумывался раньше о том,
чтобы завести детей. Им с Джином было и вдвоем хорошо. Просыпаться вместе,
завтракать, перебрасываясь шутками и отвлекаясь на ленивые утренние поцелуи,
выбираться иногда на прогулки и пикники, засыпать вместе после бурного секса. Но,
как выяснилось, не все было хорошо. По крайней мере, не для Джина. Намджун не
понимал, где ошибся, в какой момент омега перестал ему доверять.
От размышлений его снова отвлек Чимин. Мальчишка в его вещах смотрелся нелепо.
Брюки были великоваты, даже то, что он подогнул их, не спасало, а в его футболке он
просто тонул. Намджун едва удержался от смеха, сохранив невозмутимость на лице.
— М-можно мне позвонить Джин-хёну? — неуверенно переминаясь с ноги на ногу,
попросил Чимин.
— Нет. Я только хочу сказать, что со мной все в порядке. Я ничего не объяснил ему,
когда ушел, — стыдливо пряча глаза, ответил омега. Намджун был рад, что парень
понял, сколько беспокойства доставляет своими побегами.
— Я дам тебе телефон, если ты мне кое-что пообещаешь, — выдвинул Намджун условие.
— Ты прекратишь сбегать, едва почувствовав себя ненужным. Что бы ты себе ни
выдумывал, в этом мире у тебя есть человек, который никогда не отвернется от тебя.
Научись ему доверять. Джин очень старался для тебя, а ты заставляешь его так
переживать за себя.
— Мне не нужны твои сожаления. Мне нужно твое обещание, которое, я надеюсь, ты
сможешь сдержать.
— Хорошо. Я обещаю.
— Тогда звони, — Намджун вернул ему его телефон, который омега оставил в кафе.
— Снова?
Намджун понимал, что рискует, обращаясь уже второй раз к главе клана Ли. Вообще-то
вопрос с Докой он и сам мог решить. Для него семейство Пак не было угрозой, с ними
бы он легко договорился. Но светиться своим именем в этом деле не хотелось.
— Что на этот раз? Снова этот сорвавшийся с цепи щенок Чон Лиёна? — в голосе
старика послышалось веселье.
Старик присвистнул.
— Нет еще.
— Эта ошибка будет слишком дорого для него стоить. Пускай обломает когти и зубы, но
с головой останется. Не вмешивайся, но подстрахуй его.
— Тебе-то что с этого? Не, парень мне нравится, но проблем от него всегда слишком
много, особенно тебе. Чего ты с ним возишься? Он свою мать убил, а отца в психушку
запрятал и весь его клан под себя подмял уже в восемнадцать. Думаешь, этот пацан
пожалеет тебя, когда придет время?
Намджун никогда не вмешивался в дела Чонгука, всего пару раз, когда мальчишку
совсем заносило в сторону, приходилось вправлять ему мозги на место, чтобы из него
не вырос еще один Лиён.
— Сочтемся.
Решив одну проблему, Намджун спустился на кухню. Чимин что-то дожаривал на плите,
какой-то гарнир к уже приготовленному омлету. Сев за стол, Намджун с удовольствием
взглянул на красивую сервировку и втянул аппетитные запахи. Даже кофе был именно
таким, как он любил.
Наблюдательный.
— Поговорил?
— Да.
Омега прятал глаза и избегал прямого зрительного контакта. Намджун не стал давить.
— Я словно предаю его, оставаясь у вас, — спустя время произнес Чимин. Намджун был
удивлен откровенности. — Я уже не знаю, как сделать так, чтобы никому не доставлять
проблем. Я не хочу, чтобы он страдал из-за меня, не хочу вставать между вами, не
хочу, чтобы он выбирал между мной и своей обычной жизнью. Из-за меня он поругался с
вами, с Тэхёном. Люди будут косо смотреть на него из-за меня, а я не смогу спрятать
свой белый волос. И дальше будет только хуже. У меня может начаться приступ, а Юнги
больше не придет. Он поругается с Юнги, а этого нельзя допустить. Джин им тоже
нужен.
— Как и тебе.
Намджун видел логику в словах Белоснежки. Во всей этой ситуации радовало только то,
что Чимин поделился своими мыслями именно с ним. Намджун чувствовал себя немного
польщенным, хотя это было сомнительным достижением.
— Простите, но вы за меня точно переживать не будете. Мне будет не так больно, если
меня выгоните вы, а не Джин-хён.
Намджун не стал его переубеждать. Если мальчику проще так думать, то пускай, но его
настрой все равно не нравился альфе.
— Все в порядке.
— В моем доме принято есть всем вместе за одним столом, — настоял Намджун.
Намджун с удовлетворением отметил, что Чимин правильно воспринял его слова, как
шутку, и немного улыбнулся себе под нос. Намджун был удивлен. Он столько времени
пытался найти верное поведение, чтобы наладить отношения с мальчишкой, чуть ли не
на цыпочках перед ним ходил, а оказывается, не нужно было.
— Что-то не так? — прямо спросил Намджун, когда Чимин резко одернул руку, стоило им
соприкоснуться пальцами над солонкой.
— Ничего. Все в порядке, — омега с усердием стал запихивать себе в рот риса,
поерзал на стуле.
— Вы альфа.
— Тогда что?
Чимин кивнул.
До Намджуна только начало доходить. Он вспомнил, каким разбитым был вчера Чимин,
как он сообщил о том, что не может терпеть прикосновения альф.
— Все до такой степени плохо? — удивился Намджун. Это что же получается? Чимин
теперь будет вот так на всех реагировать и не сможет создать семью с альфой?
— Нет. Просто сейчас… вроде обострения. Это нормально для Белоснежек, оно скоро
пройдет. Но это не болезнь, я могу работать!
— Ладно.
Еще одну странность Намджун заметил, когда после завтрака стал собираться в офис.
Взгляд Чимина стал немного туманным, заволоченным. Глаза блестели, как будто от
возбуждения, но Намджун не чувствовал в воздухе запаха приближающейся течки.
А запах этого самого омеги раскрывался, как бутон божественного цветка, постепенно,
нотка за ноткой, вкрапляясь в воздух, въедаясь под кожу. Намджун напряженно
принюхивался, впервые сталкиваясь с подобным. Его все сбивало с толку. Он не
чувствовал течки. Этого не должно происходить. Запах не может вот так просто
усиливаться.
— Успокойся сейчас, хорошо? — Намджун постарался взять себя в руки. Хотя очень
хотелось с криками выбежать отсюда, звонить Джину, всем врачам Южной Кореи, да хоть
черту лысому, но чтобы все это прекратилось. Непонятное. Жуткое. Неправильное в
корне.
Намджун мог справиться с чем угодно. Мог поставить на колени весь город. Он вел
дела так, что его стали называть Монстром. Но сейчас чувствовал себя беспомощнее
ребенка, как подросток, впервые познавший различие между альфами и омегами. Он
готов был волосы на себе рвать от паники.
Глупости. Ведь кто будет всю ночь сидеть под дверью? Но надежда толкала его вперед.
Потому что Намджун не знал, что делать с Чимином. Он не понимал, что с парнем. Не
понимал, почему, черт возьми, САМ реагирует на него, как какой-то извращенец!
Он выскочил на лестничную клетку, как будто от огня. В какой-то степени Чимин вдруг
и стал огнем — ярким, манящим и таким соблазнительным, что Намджуну хотелось
положить голову на плаху.
Чимин сполз по стенке на пол и обхватил себя руками. Он не мог поверить, что
секундой ранее увидел в Намджуне альфу, что едва не набросился на него. От этого
было стыдно до смерти, но кожа горела, требуя прикосновений. Чимин тихо застонал,
спрятав лицо в сгибе локтя.
Чимин поднял голову и взглянул на старшего омегу. Они ведь разговаривали совсем
недавно. Джин убеждал его, что все хорошо, что он нисколько не злится на его побег,
не упрекал, извинялся за то, что не рассказал о Юнги, что они не поговорили обо
всем раньше.
Чимин вновь почувствовал запах альфы и съежился сильнее. А он ведь и правда думал,
что сможет приспособиться к новым условиям, что сможет стать независимым. Ему
нравилось предложение Намджуна, он хотел работать, чтобы не причинять никому
неудобств, стать самостоятельным, чтобы Джину не нужно было присматривать за ним и
переживать за него, чтобы опекун продолжил жить с теми, кто был ему дорог.
— Все в порядке.
А Сокджин ничего не понимал, видел в нем что-то чистое, что еще можно сохранить. Он
еще не знал, что сохранять больше нечего. У Чимина даже мысли грязные. О чужом
альфе. Он даже порадовался, что связан с Юнги, а то бы сейчас уже прижимал Намджуна
к стене и раздевал.
О. Не стоило думать об обнаженном теле альфы. Чимин хохотнул себе под нос и этим
напугал Сокджина еще больше.
— Чимин?
— Я хочу твоего альфу, хочу почувствовать его член в себе, его руки на своем теле.
А он чувствует мой запах и в шаге от того, чтобы меня трахнуть, — прошептал он на
ухо старшего омеги, выделяя каждое слово, и с полубезумной улыбкой отстранился
назад. — Что скажешь на это?
В глазах Сокджина загорелся опасный огонь, потому что своего альфу он не отдаст
никому. Чимин ожидал пощечины, но Джин просто поднялся и вышел. Намджун побежал за
ним.
Ну вот. Ушел. Всего-то нужно было сказать пару слов о его альфе.
Чимин снова хохотнул. Он поймал себя на мысли, что хочет пометить территорию, как
какое-то животное. Рабы утех? Ха. Да Белоснежки просто одичавшие животные, которых
надо усыплять еще во младенчестве. Чтобы другим спокойнее жить было.
Юнги. Чимин облизнулся, представив Мина. Казалось, все внутри него реагировало,
просыпалось, откликалось на это имя.
Пропитанная запахом омеги кухня бесила. Чимин не понимал, отчего вдруг появилась
такая злость на Сокджина, но ему хотелось расцарапать мебель и обоссать тут все,
лишь бы избавиться от присутствия следов другого омеги.
Сокджин был с Юнги. Он мог видеть его. Он мог прикасаться к нему. Разговаривать с
ним. Чимин вспомнил, как Юнги просил Сокджина убрать Белоснежку из его жизни.
Порывшись в ящиках, Чимин нашел бутылку и живо сделал пару глотков. Горло обожгло
незнакомой горечью. Омега закашлялся, но, преодолев себя, сделал еще несколько
жадных глотков. В голове зашумело с утроенной силой.
Чимин опустился прямо на пол, не дойдя до стула. Бутылка в руке пахла альфой.
Одежда пахла чужим альфой. Облегчения не было, этот запах словно добавлял поленьев
в полыхающий костер.
Чимин стянул носки и откинул их в сторону с ненавистью. Вот так уже лучше.
Еще один глоток. Фу. И как Намджун пьет эту гадость? А Юнги нравится виски? Ах,
нет. Ему нравится что-то другое. Наркотики. Альфы. Ха-ха. А что, если Юнги правда
нравятся альфы? Вот умора. Чимин фыркнул себе под нос. Может, он и правда не
подходит Юнги, потому что омега?
Чимин хихикнул пьяно. Это показалось ему по-черному смешным. Он повязал себя с
альфой, который тащится от других альф. Как вообще это сработало? И каким образом
можно было повязать себя с кем-то? Чимин об этом слышал только на уроках биологии,
но зато был уверен, что эта фигня случилась с ним. Что-то подсказывало, что, кроме
Юнги, никого не подпустит, хотя от этого желание почувствовать прикосновения хоть
какого-нибудь альфы не становилось слабее.
— Есть варианты? — Чимин не собирался вставать. Новый запах нового альфы щекотал
ноздри.
— Есть. Я сделаю вам укол. Судя по рассказам вашего опекуна, вы несколько дней уже
не принимаете лекарств, — доктор Ли спокойно вытащил шприц и ампулу. — Я прав?
— Вы меня так утешили, доктор, — едко произнес Чимин. — У меня есть другое
предложение.
— Ваша сексуальность рвется наружу, и некоторое время она будет направлена на всех
подряд. Вы должны научиться ее контролировать, — замер доктор со шприцем в руке.
— У меня вопрос, — снова остановил его Чимин. — Если вы сделаете мне укол, вся эта
фигня прекратится?
— Руку, Чимин.
Доктор Ли присел рядом и сам взял его руку. Чимин зашипел и попытался выдернуть
ладонь, но мужчина не отпустил.
— Нет.
— Что — другое? — Доктор Ли перевернул его руку тыльной стороной ладони и осмотрел
запястье, прощупал что-то. А у Чимина чуть искры из глаз не сыпались, и срочно
нужно было оттолкнуть от себя чужого альфу. — В чем дело?
Чимин хмуро покрутил головой, позволяя врачу осмотреть себя без рук.
— Странно. Никаких следов метки. Вам неприятны прикосновения всех или только
определенных людей?
— Только альф.
— Недавно.
— Нет.
— Но не с вашей стороны, верно? Мне важно понять, что могло спровоцировать вязку.
Если это она и есть, то лекарства вам не помогут.
— Не думайте, что это так быстро и легко закончится, — безжалостно произнес доктор.
— Вряд ли вы от этого умрете, а вот стать инвалидом вполне можете. Каждый
гормональный всплеск сопровождается огромной нагрузкой на нервную, сердечно-
сосудистую и репродуктивную систему организма. Вы сами чувствуете, как натянута
каждая клетка тела сейчас. Обостренная чувствительность касается не только кожного
покрова, она задевает и более глубокие слои. Болезненные судороги, потеря речи,
паралич, инсульт или нервно-мышечные спазмы. Вот что ждет вас в будущем, если вы не
начнете сотрудничать со мной. У вас не получится сдохнуть, как вы выразились, вы
будете долго и мучительно жить.
— Больно.
— Наверное. Я не знаю.
— Пустите!
Именно альфа, а не доктор. Чимин и сам не понимал, каким образом это отличается, но
чувствовал всем существом, что сейчас его держит именно чужой альфа, от которого
надо избавиться любой ценой.
— Пустите, — зло прошипел он, вновь дергая руку. — Не смейте меня трогать!
— Почему?
— Только Юнги, — Чимин оттолкнул доктора и вскочил, хватая нож с подставки для
столовых приборов.
На шум прибежали Сокджин и Намджун. Чимин готов был наброситься и на них тоже.
Чимин чувствовал себя так, будто его загоняют в угол. Альфы рядом. Чужие. Инстинкты
вопили бежать, сражаться до последнего, а тело, наоборот, тянулось вперед, к ним.
Его словно разрывали на части, тянули в разные стороны, и это сводило с ума. Лучше
бы они все ушли.
Чимин игнорировал омегу, как только мог, и лишь на краю сознания мелькала мысль,
что все происходящее неправильно, что Джин не враг, что нельзя на него нападать,
что они с Юнги лишь друзья.
Когда все вышли, Чимин не стал убирать нож. Так у него в руках было хоть какое-то
оружие, чтобы защититься. Слабый внутренний голос тихо спрашивал: «От кого
защищаться?» — но Чимин не мог ничего ответить на это. Ему казалось, враги кругом.
— Что с ним, доктор? — раздался недалеко голос Сокджина. — Он… он смотрит на меня с
такой яростью. Я не понимаю, что сделал не так.
— Хорошо, что вы позвонили мне, а не стали сами исправлять ситуацию. Дело не в вас,
а в вашей сущности. Сейчас любой омега будет восприниматься им, как конкурент в
борьбе за альфу. Я уже говорил вам, что в моменты обострения Белоснежками управляют
в большей степени животные инстинкты.
— Не могу вам ничего толком сказать. Нужно взять анализы у обоих и проверить их
совместимость еще раз. В моей практике подобного не было.
Чимин пропускал все слова мимо ушей, все, что его волновало, — это запах Намджуна.
Доктор, наглотавшись подавителей, пах слабо, а вот второй альфа был отличной
мишенью. Чимин ощущал в себе острую необходимость обворожить альфу.
— Что? Почему? — Сокджин все еще верил, что Белоснежка — невинный одуванчик. Чимин
коротко хохотнул.
— Намджун!
— Но вы…
— Без альфы — да. Будет только хуже. Давайте выйдем и поговорим снаружи.
Хлопнула дверь.
Внутри что-то зудело, и будто маленьким острым ножом перерезали нервные клетки.
Боль не сильная, но терпеть ее сложно. Находиться в замкнутой кухне было уже
невыносимо, поэтому Чимин выбрался в просторную светлую гостиную и открыл окно. Он
заметил, как его стало потряхивать после каждого сокращения мышц. Он не хотел
думать о словах доктора, уговаривая себя перетерпеть. Ничего не случится, нужно
просто переждать.
К нему никто не возвращался. И Чимин даже не мог точно определить: рад этому факту
или нет. Он стянул с себя футболку, запах которой стал раздражать. Чужой альфа. Со
злостью отшвырнув ее от себя, Чимин опустился на мягкий ковер перед телевизором.
Захотелось взять что-нибудь в рот. Чупа-чупс, например. Или пальцы.
Чимин попробовал сунуть в рот свои пальцы. Ощущения были какими-то странными.
Влажно и странно. Поняв, что именно делает, Чимин едва не отвесил себе пощечину.
Сколько он так просидел на полу комнаты, было непонятно. Чимину казалось, что целую
вечность, но лучше не становилось, а вот отчаяния становилось все больше.
Безнадежность и злость окутывали его с ног до головы и душили, душили, душили.
Чимин старался не шевелиться, потому что малейшее движение усиливало потребность,
но и неподвижность угнетала. Поэтому когда он почувствовал знакомый запах с порога
квартиры, то решил, что у него уже начались галлюцинации.
Юнги.
Ему так сильно хотелось притянуть Юнги к себе, что он буквально почувствовал, как
что-то вырывается из него, ломая последние преграды.
Он не хотел видеть альфу. Не хотел снова использовать его, чтобы пережить новый
этап.
— Мне сказали, что ты умудрился связать себя со мной, — произнес Юнги, стоя на
месте.
— И что?
— Я могу помочь.
На лице Юнги все та же каменная маска, но Чимин заметил, как дернулась жилка на его
шее. Он не хотел делать больно, но не видел другого способа прогнать альфу.
— Так как я был Белоснежкой, то знаю, как проходят этапы взросления, — спокойно
произнес Юнги. — И могу помочь.
— И сколько ты берешь за ночь?
Чимину было противно от самого себя и грязных слов, слетающих с языка. Но в какой-
то степени Юнги и правда вызывал отвращение. Знание, каким образом он получил
черный цвет волос, никуда не исчезло.
— Что, под омег ложишься тоже? — Чимину хотелось задеть, прогнать, растоптать.
— Да.
Лучше бы соврал. Лучше бы не знать ничего, чем представлять Юнги с другими омегами
в унизительных ситуациях.
— Достаточно.
Слезы все-таки скатились по щекам. Предатели. Чимин хотел сделать больно другому, а
в результате больно почему-то самому.
— Я знаю, что тебе противно. Это нормально, Чимин, — произнес Юнги. Его голос
мертвый, в нем никаких эмоций, в нем нет больше жизни. Холодный, сухой, собранный.
И от этого плакать хочется еще больше. — Но у тебя нет особого выбора.
— Может, тогда ты закончишь то, что начал, и сдохнешь? — резко бросил Чимин.
— Тогда я смогу найти себе нормального альфу, а не шлюху.
— Нет.
— Что так? Вдруг жить захотел? Из-за какого-то придурка с дурацкой кличкой Шаман
нормально, значит, резать вены, а чтобы мне помочь — нет? — взвился Чимин. Те дни,
когда он сидел у палаты Юнги и ждал, снова напомнили о себе.
— Прекрати, Чимин.
Чимин, поглощенный бушующими эмоциями, не сразу заметил, как посерело лицо альфы.
Только когда Юнги резко втянул в себя воздух и схватился за сердце, Чимина ударило
осознанием того, что Мин только из больницы, что он еще слишком слаб. Злость смыло
страхом за альфу. Но Юнги быстро справился с собой, распрямился и снова взглянул на
него. Он без сомнений расстегнул куртку и, сняв ее, стал избавляться от больничной
рубашки.
— Хочешь сделать мне больно? — Юнги шагнул ему навстречу, и у Чимина коленки стали
подгибаться. Он не хотел этого. Не хотел так. Но альфа, свой альфа, рядом. И мозги
как-то в кашу. — Не надо. Хуже просто некуда, — выдохнул Юнги и резко, не давая и
слова сказать, притянул к себе за шею и впился в губы жестким поцелуем.
Юнги утянул его на ковер, уложил, обнял двумя руками, прижимая к обнаженной груди.
Чимин предпринял слабую попытку вырваться, но сопротивляться себе еще сложнее, чем
альфе. От прикосновений все инстинкты взрываются — омега внутри него не желает
больше думать, для него все правильно и примитивно просто: свой альфа рядом, и его
руки скользят по коже с упоительной нежностью, от которой волны облегчения
накрывают одна за другой. Это настолько хорошо, что все остальное уходит на второй
план.
Чимин невольно подстраивался под дыхание альфы рядом, сам того не замечая.
Хотелось, чтобы его погладили везде и всего. Очень хотелось. Но сказать об этом
было невозможно.
— Сейчас станет лучше, — выдохнул Юнги на ухо, обнимая его крепко. — Мне жаль, что
ты умудрился связать себя со мной. Клянусь, Чимин. Я ничего не делал для этого, я
бы никогда не допустил вязки, если бы от меня что-то зависело.
— Твой запах снова усиливается, — тихо произнес Юнги. — Того, что я делаю,
недостаточно?
Чимин ничего не ответил, хотя ему и было недостаточно. Слишком мало. Юнги пахнет
слабо, по большей части только больницей, и от этого хочется скулить.
Чимин был удивлен тем, что Юнги не ушел. После всего сказанного альфа должен был
ударить его и уйти, но почему-то остался. Он же не хотел иметь ничего общего с
Белоснежкой, так зачем тогда тут? Снова жалость? Вспомнил, как переживал нечто
подобное? Кстати, как это происходило у него? Чимин так много хотел спросить. Был
ли кто рядом в тот момент с Юнги? Как он пережил эти приступы? Как справился? Что
чувствовал? Вопросы в голове сыпались градом, но ни один не сошел с языка. Вместо
них Чимин просто позволил Юнги обнимать себя, и ему все больше становилось стыдно
за свой срыв. До боли в сердце захотелось коснуться альфы в ответ, взять хотя бы за
руку и сжать крепко, чтобы никогда не выпускать. Юнги и самому помощь нужна, а он
пришел сюда, получая в ответ лишь упреки и злость. На языке так и вертелся глупый
вопрос «как ты?», но задать его Чимин не решался. Схлынувшая волна злости оставила
после себя пропасть между ними, темную и глубокую.
— Что будет дальше? — едва слышно спросил он, восстанавливая шаг за шагом утерянное
самообладание.
— Дальше периоды, когда тебе будут невыносимы прикосновения и когда тебе они будут
нужны, начнут чередоваться.
Чимину это совсем не нравилось. На языке так и чесался вопрос, задать который
оказалось непросто. Как бы там ни было, но Юнги был Белоснежкой, он проходил через
подобное. Наверное.
— Как ты узнал, что делать со мной тогда, в первый раз? — Чимин так и не смог
выговорить слово «течка». Но Юнги догадался.
Чимину до ужаса захотелось быть в тот момент рядом с Юнги. Альфа, наверное, пах
просто одуряюще.
Чимин подумал о том, сколько омег в тот период крутилось вокруг Юнги, и утихшая
агрессия вновь вырвалась из-под контроля, выливаясь в бесконтрольное желание
вернуться на много лет назад и перегрызть горло всем тем омегам.
— После драки в камере меня посадили в одиночку на пять суток, — добавил Юнги.
— Думаю, добавлять, что меня оттуда вывезли на машине скорой помощи, не надо?
Чимин содрогнулся. Быть запертым, когда тактильный голод сводит с ума, — пытка
страшная.
Чимин не знал, для чего ему эта информация. Он уже понял, что не интересует Юнги
как омега, лишь как тонсен, которому нужно помочь. Вязка ничего не меняла, Юнги
вообще в ней не был виноват. Сейчас Чимин и думать не хотел, почему все это
случилось с ним. Он ужасно устал от проблем, которые подкидывал ему собственный
организм, но последний выверт буквально добил.
Чимин слушал уверенную речь альфы, и ему хотелось рассмеяться, потому что все, что
говорил Юнги, можно было свести к одному — он будет рядом время от времени, но
никогда не свяжет свою жизнь с ним.
Чимин отнес поднос обратно на кухню. Сегодня было тихо, несмотря на послеобеденное
время, хотя тут в принципе не бывало шумно. Кофейня «Принц» могла похвастаться
волшебными десертами и вкусным кофе, но посетителей все равно было немного.
Вернувшись в зал, он сразу увидел за столиком возле кадки с цветком Хосока. Парень
радостно махнул ему рукой, подзывая к себе.
— Привет, Чимин-а.
— Отлично. Мы подождем.
Передав заказ бармену, Чимин встретил свою сменщицу. Поболтав с ней немного, он
прошел в подсобку и переоделся. Взял приготовленные для друзей напитки и вернулся к
их столику.
— Устал, наверное?
— Да, — рыжий пил свой сок, не поднимая головы. Кажется, ему тоже было неловко.
— Раз так… сто двадцать? — улыбнулся Чимин. Джин ему этой поездкой все уши
прожужжал. Чимин и сам был воодушевлен не меньше опекуна. Он о Чеджу мечтал уже
очень давно, а поехать вот так, всем вместе — было здорово! — Он об этом только и
говорит. И еще о том, что у меня маленькая квартира. Он неравнодушен к моей
квартире.
Хосок рассмеялся.
— О, хён, хоть ты не начинай, — закатил Чимин глаза. — Мне хватает. Там есть все,
что мне нужно. Даже больше, чем нужно. После каждого посещения Джина у меня
появляется уйма ненужных вещей. В последний раз он принес мне кухонный комбайн,
который стоит больше, чем вся квартира!
Тэхён тихо прыснул, хотя головы так и не поднял. Наверняка он был в курсе покупки
того комбайна.
— Ему хочется, чтобы у тебя все было, — улыбнулся Хосок. — Хотя да, иногда он
перебарщивает. Но сам знаешь, как ему не нравилась идея о твоем переезде.
Он до сих пор чувствовал себя виноватым за то, что решил жить отдельно. Если бы
Намджун не поддержал его в тот момент, он бы поддался уговорам Джина и остался в их
квартире. Намджун вообще стал для него настоящей опорой, этакой невидимой
страховкой. Альфа словно всегда знал, что ему нужно на самом деле. Он никогда не
жалел его, не сетовал на маленькую зарплату и крошечную квартиру, а смотрел так,
словно гордился им. Для Чимина это было дороже всего.
Иметь свое жилье, пускай и такое маленькое и однокомнатное, было для него настоящим
счастьем. Он чувствовал себя спокойнее, зная, что у него есть своя конура и
небольшой заработок.
— У тебя как дела, хён? Твоей невесте удалось отпроситься с работы? — отпив
лимонада, спросил Чимин. Его напрягало молчание Тэхёна, но заговорить с ним
напрямую было сложно. Зачем рыжий вообще пришел с Хосоком, если все время молчит?
Чимин познакомился с девушкой хёна месяц назад, и с тех пор они очень сдружились.
Лиза подходила Хосоку — такая же жизнерадостная, солнечная и яркая девушка с добрым
сердцем.
— Знаю, что обещал, но мне нужно забрать Лизу, — так, словно ничего такого и не
происходит, бросил Хосок, взглянув на часы. — Так что, Чим? Поможешь?
Именно убежал. Потому что по-другому это и не назовешь. Хосок уже не первый раз
оставлял их наедине и сбегал. Но обычно это не работало. Всякий раз, когда они с Тэ
оставались наедине, то расходились по углам и молчали, изредка лишь поглядывая друг
на друга и тут же отводя глаза в телефоны. Чимину эта ситуация показалась бы
смешной, если бы он не был ее участником.
Вот и сейчас они снова замолчали. Никто не решался сделать первый шаг. Чимин не
обижался на рыжего, он скучал по нему, и Тэхёна очень не хватало в его новой жизни,
но заговорить первым не мог. Страх быть отвергнутым во второй раз перебивал всю
крошечную смелость и желание вернуть хотя бы приятельские отношения. И Джин, и
Хосок убеждали его, что Тэхён очень переживает из-за того, как себя повел, пока
Юнги был в больнице, что он хочет вернуть их дружбу, что нисколько не осуждает за
прошлое Чимина, что скучает тоже. И Чимин даже верил в это, но на деле они по-
прежнему с Тэхёном держали неловкую дистанцию, даже после искренних извинений Тэ.
Попрощавшись со своими коллегами, Чимин вышел из здания кафе вместе с рыжим. Кто
они теперь друг другу, было сложно сказать, но Чимин хотел бы наладить с ним хоть
какие-нибудь отношения.
Они вдвоем перешли улицу и направились к зеленому скверику. Пару минут шли молча,
слушая шум дороги и смех детишек, играющих на площадке неподалеку. Хотя поговорить
хотелось о многом. Чимин слышал от Джина, что Тэхёна нашли его биологические
родители. Чимина так взволновала эта новость, что он чуть не позвонил другу в тот
же вечер. Ему так хотелось быть с ним рядом в такой момент, но потом нагрянули
сомнения — а нужен ли он ему? Нужна ли его поддержка Тэхёну?
— Как… как у тебя дела? — снова первым заговорил рыжий.
— Хорошо.
Снова молчание. Разговор не клеился, а плечи Тэхёна становились все ниже. Чимин
хотел это исправить, но не знал как. Нужен ли он Тэ как друг или тот просто
пытается наладить с ним отношения, чтобы Джин с Хосоком не давили? Или ему просто
стыдно за свое поведение?
— Ты никогда меня не простишь, да? — снова заговорил Тэхён. Его голос прозвучал
настолько расстроенно, что казалось, парень сейчас заплачет.
— Мне очень жаль, что я обидел тебя. Просто Юнги-хён… он мне очень дорог. И когда я
нашел его в крови и осколках вокруг… — Тэхён вздрогнул от воспоминаний, но
закончил: — Я не должен был обвинять тебя ни в чем, но тогда меня словно
перемкнуло. Я знаю, что он и тебе дорог, и я не должен был так вести себя. И
прости, что не сказал тебе о том, что Юнги-хён был блондином. Это не моя тайна
была, я не мог. И мне так стыдно было, что я подумал о тебе плохо. Когда мне все
рассказали о тебе… я понял, насколько хреновым оказался другом.
Чимин не знал, что ответить, ведь и сам не справился, потеряв своего первого
друга.
— Начнем все с начала? — с надеждой предложил Тэхён. — Пожалуйста, Чим, дай мне
шанс!
— Хорошо.
Начать все сначала — это даже звучало глупо, но Чимин не хотел так, как сейчас.
Если можно вернуть хотя бы приятельские отношения с Тэхёном, он готов постараться.
— Правда? Ты согласен?
— Да.
— Все нормально, — улыбнулся Чимин. Это было так похоже на рыжего — сначала делать,
а потом думать.
— Да.
— Если тебе было так больно, нужно было позвать Юнги-хёна. Он ведь места себе не
находил, когда узнал о твоем приступе, но он никогда не признается, что ждал твоего
звонка.
Чимин почувствовал, как в животе все свернулось, отзываясь на знакомое имя. Как
объяснить всем вокруг, что Юнги ему ничего не должен, что использовать его во время
приступов как-то подло и неправильно. У них с Юнги вообще все было слишком сложно,
хотя на самом деле ничего и не было. Юнги избегал его, Чимин — тоже. И этот
негласный нейтралитет они держали стойко.
— Черт, прости, — выругался Тэхён, поняв, что затронул больную тему. — Я не хотел…
Он замолчал, так и не закончив. Чимину тоже нечего было сказать. Он безумно хотел
узнать, как там Юнги, что с ним, чем он занят, как сейчас себя чувствует, нормально
ли кушает, удается ли ему хоть немного поспать. Но Чимин не позволял себе ничего
такого. Юнги не нужны отношения. Он готов прийти на помощь, но не больше. Юнги и
так держал всегда его на расстоянии, но после того, как вся правда о его прошлом
вскрылась, должно было стать проще. Он ведь был когда-то Белоснежкой, они могли
поладить, наверное. Чимин уже ни в чем не был уверен. Когда все мысли и чувства
улеглись от осознания прошлого Юнги, он хотел встретиться с ним и поговорить, но
духу не хватило. Да и со стороны Юнги не было никаких шагов. Ему словно было все
равно. Он не искал встреч, не звонил и ни разу не появился в зоне видимости. Чимин
невольно стал придерживаться этой же линии поведения. Он ловил крохи информации,
если Джин или Хосок случайно заговаривали о Юнги, но сам никогда не спрашивал о
нем.
— Угу, — Тэхён пнул камешек под ногами. — Мы вроде как стали общаться.
Они пошли дальше, успешно замяв тему с Юнги. Чимин был этому только рад.
Чимин улыбнулся.
— О чем же вы говорили с ним?
Чимин хмыкнул.
— Как Намджун-хён?
— О нет. Машину мне пока не дарили, — хихикнул Тэхён. — Но это, наверное, что-то
альфье.
— Наверное.
— Понимаю.
Чимин, как никто другой, понимал, как это здорово, когда у тебя появляется семья.
Когда он встречается вместе с Намджуном и Сокджином, то словно в какую-то сказку
попадает. Эти моменты бесценны. То, как Джин готовит, а Джун шутит над ним, как они
втроем ужинают и смотрят кино иногда, как втроем ходят на премьеры в театре, как
Джин с Намджуном смотрят его выступления на уличных дэнс-батлах. Чимин отлично
понимал чувства Тэхёна, у которого теперь тоже появилась настоящая семья.
— Ты бы видел их лица, когда они пытались похвалить мою работу, — Тэхён выглядел до
невозможности довольным. — И они были в настоящем шоке, когда Юнги-хён на ту же
картину сказал: «Хрень какая-то».
— Верно. Чим, мне нужно признаться, — внезапно перешел Тэхён на серьезный тон. — Я
кое с кем встречаюсь.
— Прости, — снова произнес Тэхён. — Я не знаю, как так получилось. Он меня вроде бы
как просто использовал, чтобы дела вести с Чанёль-щи, мы часто стали видеться,
ходили на фальшивые свидания, и вот как-то так потом получилось, — совсем тихо
закончил он, заламывая пальцы.
— Он тебе нравится? — так же тихо спросил Чимин, словно они два шпиона,
разговаривающие о государственной тайне. У него в голове такое не укладывалось.
Тэхён и Чонгук? Вместе?
— Тоже скажешь, что он мне не пара? — расстроенно спросил рыжий. — Ты, наверное,
ненавидишь его, но он не такой плохой, как все о нем говорят. Я не пытаюсь его
защитить, просто…
— Правда? Ты не злишься?
— Нет.
— Спасибо! — Тэхён снова бросился ему на шею. В этот раз Чимин позволил себе
задержать друга в объятиях. — Я так переживал из-за этого. Думал, ты меня
окончательно возненавидишь из-за Гука.
— Ох, я еще не готов услышать о нем, как о «Гуке», — шутливо бросил Чимин.
Тэхён засмеялся.
Тэхён протащил его почти по всем магазинам в торговом центре. Гулять с ним было
весело. В отличие от Сокджина, для которого шопинг был делом святым и затратным,
Тэхён все подряд не скупал и тоже смотрел на ценник, как и Чимин. В результате они
нашли длинные шорты для Тэхёна на распродаже в одном из магазинов. Друг в них
смотрелся мило, ему вообще шли яркие вещи, особенно необычных расцветок и моделей.
Чимин такие бы никогда не надел, поэтому внутри восхищался смелостью друга.
— Давай сюда зайдем, — Тэхён замедлил шаг и указал на черно-белую надпись «Ангел
или Демон». Чимин подобный бренд видел впервые. И все бы ничего, но в витринах
бутика стояли полуголые манекены в нижнем белье.
— Йя! Ты думаешь, если у нас с Гуком дойдет до этого, он будет в восторге от моих
старомодных труселей? — шепотом произнес Тэхён. — Я хочу понравиться ему!
Чимин вынужден был согласиться. То, что он видел в витринах, было ну прям во вкусе
Чона — вызывающее, броское, сексуально-пошлое.
Чимин очень надеялся, что сейчас его щеки не полыхают красным. Черт возьми, да ему
даже смотреть на манекены было стыдно!
— Добрый день. Чем могу вам помочь? — подошел к ним парень-омега лет двадцати пяти.
Хорошо, что не альфа.
— Эм… мне нужно что-нибудь этакое, — начал Тэхён. По его порозовевшим щекам Чимин
понял, что и друг не так-то смел, как хочет казаться. — Особенное.
Чимину хотелось позорно зажмуриться. Вокруг были только мужские модели для альф и
омег, но их разнообразие повергало в шок. Тут было не только нижнее белье, но и
всякая разная одежда, явно предназначенная для постельных игр.
— Тогда что насчет вот этого? — консультант без всякого смущения подал им следующую
модель. — Чистый шелк, кружевные вставки по бокам. В комплекте еще идет кофта из
прозрачной струящейся ткани и белые пуховые напульсники. Смотрится все вместе мило
и сексуально. «Сайфон» — самая популярная модель из этой коллекции.
— Боже, даже не заставляй меня думать о вас в таком ключе, — простонал Чимин,
покосившись на продавца.
— Мой вам совет, мальчики. Покупайте белье, которое нравится вам, а не альфе, —
произнес консультант. — Будете мерить?
— Да.
— Тогда давайте я дам вам размер поменьше. Эта будет хороша на вашем друге, —
произнес консультант. — Вот. Держите. Примерьте еще красный и сливовый вариант.
Думаю, вам больше подойдут яркие цвета за счет цвета волос.
— Хорошо.
Взгляд сам собой упал на противоположную стену, где в ряду манекенов стоял один,
облаченный в мягкую черную кожу, нечто напоминающее плотно обтягивающие бриджи,
которые были как-то по-особенному изодраны на бедрах. Чокер на шее сверкал темными
камнями, придавая образу запретно-возбуждающий вид.
— Нет. Спасибо.
Чимин поспешил уйти от консультанта. Куда ему надевать подобное? Одному перед
зеркалом крутиться?
— Что?
— С моей задницей это не смотрелось бы так мило. Тебе правда очень идет. Хочешь,
сфотографирую тебя?
— Давай!
Чимин сделал несколько снимков на телефон друга, тот сначала пытался принять
сексуальные позы, а потом просто дурачился на камеру. Чимин старался громко не
смеяться.
— Так что, брать эту модель? — закончив фотосессию, снова спросил Тэхён.
— Бери.
— Поверю на слово. Если у меня будет отстойная первая ночь с альфой, я буду винить
этот костюм, — заявил Тэхён. — Подожди меня у кассы.
— Хорошо.
Чимин вышел обратно в зал, где гуляла еще парочка парней-омег, рассматривающих
трусы со стразами. Чимин поспешно отвернулся. Через пару минут вышел Тэхён, и к
нему сразу же подошел консультант, что их обслуживал.
— Как? Подошло?
— Что-нибудь еще?
Чимин против воли снова взглянул на манекен понравившейся ему модели и ощутил себя
как-то совсем странно. Это вроде бы лишь лоскутки ткани, которые ему и не
принадлежали вовсе, но чувство было такое, словно Тэхён это отбирает у него.
Хотелось глупо крикнуть ему, что это не для Чонгука и Тэхёну совсем не подойдет, но
Чимин заставил этот внутренний голос замолчать, хотя омеге внутри него ужасно
захотелось просто хотя бы примерить. Только Чимин понимал, что ни к чему. Тратить
такие деньги впустую. У него и альфы-то больше не будет. Зачем покупать сексуальное
белье? Для кого?
Взяв себя в руки, Чимин снова повернулся к другу, который расплачивался за покупки.
Консультант запаковал их в два разных пакета с логотипом бренда и подмигнул Тэхёну.
Тот улыбнулся в ответ и потянул Чимина к выходу.
— Давай в другой раз. Я еще вещи не успел сложить, — отказался Чимин. С работой и
учебой он еще не успел толком подготовиться к поездке.
— Ловлю на слове, — не стал настаивать друг. — А это тебе, — неловко замялся он,
протягивая тот самый черный пакет. — Я видел, как ты на него смотрел.
Чимин ошарашенно смотрел на подарок, не понимая, когда и как мог себя выдать.
— Не стоило, я…
— Знаю. Слышал, — остановил его Тэхён. — Мне жаль, что у тебя все так получилось,
но не отказывайся от подарка. Мне покажешь. Устроим потом совместную фотосессию.
— Не думай, что это подарок с каким-то умыслом. Но можно я буду тебе звонить?
— Звони, конечно.
— Я тоже.
До своей квартиры Чимин добрался уже поздним вечером. Сорок минут на автобусе и
двадцать минут пешком, по бесконечным ступенькам, которым не видно ни конца ни
края. Никакая дополнительная пробежка и не нужна. На улице уже стемнело, но фонари
все горели исправно, освещая путь, хотя месяц назад, когда он только сюда переехал,
ни одной целой лампочки не было. Чимин был уверен — освещение улицы дело рук или
Сокджина, или Намджуна. Район был бедным и тихим, но поначалу Чимин все равно
боялся ходить здесь поздним вечером, да и Джин ужасы каждый раз расписывал, стоило
ему хоть немного задержаться и не ответить на звонок. Пока Намджун не бросил
раздраженное: «Да что с ним тут случится? Это мой район!» Чимину как-то сразу стало
спокойнее, как и Джину.
Добравшись до своего дома, Чимин преодолел еще одну лестницу и оказался под самой
крышей здания. Замок в двери немного заедал, но поддавался со второй попытки. Зайдя
наконец в квартиру, Чимин аккуратно повесил ключи на специальный гвоздик. Зоны
прихожей у него не было. Сразу за дверью справа располагалась кухня, вполне
обустроенная и современная, а слева находилась зона спальни с кроватью и рабочим
столом. Вешалки с одеждой стояли чуть в стороне, служа перегородкой между спальней
и кухней. Чуть дальше в стороне находилась ванная комната, в которой разместился
только простенький душ, унитаз и раковина, над которой висело старенькое зеркало.
По сравнению с тем, где Чимину приходилось жить раньше, эта квартира была самой
маленькой, но это было его место. Место, которое он мог себе позволить и которое
точно мог оплатить в одиночку, в случае необходимости, на заработную плату
официанта. Поэтому ему тут нравилось. Хотя большую часть мебели все же дал
Сокджин — кровать, стол, ноутбук были перевезены из его старой комнаты, как и
большинство вещей, которые даже не вмещались на вешалках и лежали сложенными под
кроватью.
— Правда? — Сокджин, кажется, бросил все дела и теперь всецело был сосредоточен на
разговоре. — И как? Вы поговорили?
— Да. Мы с ним прошлись по магазинам. — Чимин открыл холодильник, который был забит
контейнерами с едой. — Ты снова забил мой холодильник. Хён, ну зачем?
— Да. Скоро тоже домой поеду, а то нам завтра рано вставать. И ты отвлек меня от
темы. Как вы погуляли с Тэ?
— Я рад за вас, мальчики. Неужели Тэ перестанет теперь мне ныть про тебя?
— Вам нужно было самим разобраться. Тэ очень переживал из-за вашей ситуации, и я
рад, что все разрешилось. Ты не засиживайся сегодня, а то завтра нам всем рано
вставать.
— Да. Я помню.
— Сумки собрал?
— Почти, — Чимин взглянул на открытый чемодан, в который собирался все сложить еще
вчера.
— Приготовь все сегодня. Хосок заедет за тобой в пять. В шесть нам нужно уже будет
выехать из города.
— Я буду готов.
Упаковав все вещи, Чимин осмотрелся в комнате. Вроде бы ничего не забыл. Документы
и бумажник, одежда, большое пляжное полотенце, купленное специально в поездку.
Взгляд зацепился за подарок Тэхёна. Чимин взял пакет и, не думая, запихнул его на
самый низ чемодана. Зачем — и сам не мог сказать. О будущем он старался не думать,
потому что слишком уж обреченным оно вырисовывалось с учетом вязки. Застегнув
чемодан, Чимин приготовил одежду на утро и сходил в душ.
Приятное предвкушение поездки с самыми близкими людьми еще долго не давало ему
уснуть, но усталость взяла свое.
Утром Чимин встал даже раньше будильника. Быстро привел и себя, и дом в порядок.
Выпил чай с бутербродами. Проверил, все ли выключил. Хосок появился уже в начале
шестого. Он выглядел как молодой, энергичный путешественник — в длинных серых
шортах и ветровке поверх майки.
— Хорошая тренировка.
— И все? — удивился Хосок, вытаскивая ручку багажа. — Лиза у меня три сумки
набрала, а ты что-то скромненько.
Чимин натянул на голову кепку, взял телефон и вышел из дома следом за Хосоком.
Заперев дверь, они стали спускаться на дорогу.
— Прости, но смотреть на то, как вы маетесь вдвоем, чертовски всем надоело, — прямо
сообщил Хосок. — Тэ мне вчера полночи заливал, как он рад, что вы начали общаться
снова. А ты сам-то хоть рад?
Тишину раннего утра нарушил звонок телефона. Хосок достал свой мобильник из заднего
кармана.
— Привет. Да, он уже со мной. Сейчас заберем Тэ и через минут сорок будем уже у
вас.
Чимину даже гадать не нужно было, кто звонит. Он знал, что это Сокджин.
— Готов отдыхать и веселиться! — бодро ответил он. — Я рад, что у тебя получилось
отпроситься с работы.
***
— Вот передам тебя с рук на руки и уйду. Ума не приложу, что ты запихнул в такое
количество сумок, — толкнув одну из них, покачал Юнги головой.
— Хён, ну не бурчи. Там все самое нужное. Вот если бы ты согласился поехать…
— Из-за Чима? — Тэхён не поднимал этот вопрос. Ни разу при альфе не упомянул
Чимина, но сейчас, когда друг ехал сюда, не удержался. Поза Юнги сказала больше,
чем слова. Казалось, альфа сейчас ударит его, лишь бы не слышать о Чимине. — Хён,
если бы вы поговорили…
— Не лезь, куда тебя не просят, — отрезал Юнги с таким видом, что было страшно даже
заикнуться еще раз на эту тему.
Тэхён замолчал. Юнги тоже. После выписки из больницы он стал таким же, как раньше,
но Тэхён больше не верил его спокойствию. Он старался не давить на Юнги, не быть
назойливым, но у него это плохо получилось, потому что скандалили они с альфой
теперь почти каждый день. Но Тэхён и этому был рад. Пускай лучше хён орет на него,
чем молчит.
Чонгук затормозил почти возле них и через пару секунд вышел. Тэхён всегда старался
реагировать на него спокойнее, но когда перед тобой ходячий секс, сложно оставаться
невозмутимым. Чонгук шикарен с головы до пят, хотя на нем лишь черная рубашка и
брюки со стрелками. Ему не нужно даже стараться, чтобы произвести впечатление, ему
стоит просто появиться.
— И я тебя рад видеть, — небрежно бросил Чонгук и, подойдя к Тэхёну, чмокнул его в
щеку. — Привет, солнце.
— Привет, — едва слышно ответил омега, чувствуя на себе прожигающий взгляд хёна.
Юнги мириться с Чонгуком и не собирался, каждый раз устраивая настоящий скандал на
пустом месте из-за этого парня. Тэхён всегда старался сделать так, чтобы они с
Чонгуком не пересекались, но сегодня было нужно, чтобы они встретились.
— Что он здесь делает? — повторил Юнги вопрос, выглядя все более мрачно.
— Чего?
Тэхён видел, как в голове хёна закрутился ворох мыслей и логический вывод. Тэхён
по-настоящему боялся реакции Юнги, когда до альфы дойдет, что Чонгук едет не только
со своим омегой, но и со всеми остальными, включая Чимина.
— Слушай сюда, Чон, — угрожающе двинулся на них Юнги. — Никуда ты, блять, не едешь.
— Чего «хён»? Увлекся этой мразью, ладно, — зашипел на него Юнги, стиснув до боли
запястье. — Я, блять, закрыл глаза. Но у тебя в голове совсем пустота, что ли?
Какого хрена ты ему позволил сюда прийти? О НЕМ хоть подумал?
— Ты даже его имени произнести не можешь, какая тебе разница вообще?! — сорвался и
Тэхён. Он устал уже делать вид, что все в порядке.
— Ты отпустил Чимина! Сам ушел! И мне надоело молчать об этом! Ты мог с ним хотя бы
поговорить, а не сбегать все время.
— Чон с вами не едет, — словно прячась за щитом от колких слов, процедил Юнги.
— Мне нравится, как это звучит, — подлил Чонгук масла в огонь и плотоядно
улыбнулся.
— Заткнись, блять.
Юнги выглядел так, будто готов наброситься на Чонгука и убить его голыми руками.
— Неудачник, — по слогам произнес Чон, издеваясь так открыто, что даже Тэхёну стало
тошно.
Юнги перевел взгляд на машину Хоупа, в которой на заднем сиденье сидели Чимин с
Лизой. Тэхён следил за выражением лица хёна и мысленно молил его уже сдаться и не
сопротивляться больше. Но видеть его таким обреченным, загнанным в угол было
ужасно. Юнги, казалось, обезоружили и сдернули все его защитные доспехи. Тэхён
боялся, что они перегнули палку, что надавили слишком сильно, но Чонгук лишь
улыбался с насмешкой, словно все знал наперед, словно и не сомневался в успехе их
дела.
***
Время в пути пролетело незаметно, Чимин даже удивился, заметив за окном знакомый
пейзаж. Хосок уверенно заезжал во двор дома, но приблизиться к подъезду мешала
чужая машина.
— Судя по машине, какой-то крутой придурок, — припала к окну Лиз. — Ты уверен, что
мы свернули туда?
Юнги.
Чимин знал, что, возможно, увидит рядом с Тэхёном Мина, ведь тот должен был
спуститься хотя бы проводить Тэ. Поэтому с трудом удерживал себя от того, чтобы на
ходу не выскочить из машины. Он лишь мазнул взглядом по чужой машине и сразу нашел
ЕГО. У Чимина сердце в разы быстрее забилось. Вот он. Совсем рядом. В мешковатой
черной одежде он выглядел потрепанно и небрежно. Кажется, Юнги стал еще худее с
момента их последней встречи.
Чимин так сосредоточился на нем, что не сразу заметил стоявших рядом Тэхёна и
Чонгука. Того самого Чон Чонгука.
— Хён, ты не можешь мне запретить ехать с моим парнем! — подбежал к ним Тэхён.
— Что слышали, — буркнул он. Резко схватил Тэхёна и, открыв заднюю дверь, почти
впихнул его в машину.
— Не знаю.
Тэхён снова порывался выбраться из машины, но Юнги его вернул обратно и, захлопнув
дверцу, сел на переднее сиденье.
Чонгук подошел к машине и склонился к открывшему окно Тэхёну. Чимин не готов был
встретиться с Чонгуком так скоро.
— Привет, Белоснежка.
— Хорошо.
Хосок вернулся за руль, и Чонгук, чмокнув рыжего в губы, отстранился. Чимин помнил,
что Тэхён встречается с этим человеком, но видеть это своими глазами оказалось
непросто.
Тэхён помахал рукой своему парню. Чонгук махнул в ответ и направился к своей
машине, но Хосок из двора выехал первым. В салоне на минуту повисла тишина.
— И что это было? — заговорил Хосок. — Ты, серьезно, с нами едешь на Чеджу?
— повернулся он в сторону Юнги.
Чимин нервно сжал пальцы, не решаясь поверить. Юнги едет с ними? Это не сон?
— Привет, — ответила Лиза. Чимин пока не решался и рта раскрыть. — Твой парень?
— указала она на машину, следующую за ними.
Хосок как-то напряженно хохотнул. А у Чимина челюсть рвалась к полу. Какого черта?
— Думаешь, это хорошая идея? — спросил Хосок, взглянув на тонсэна через зеркало.
Машина, следующая за ними, напрягала. О чем думал Тэхён, когда приглашал Чонгука?!
Чимин едва не вздрогнул, услышав жужжание пришедшего в «какао» сообщения. Писал ему
Тэхён, что с невозмутимым видом сейчас смотрел в окно. Чимин нерешительно открыл
приложение. Он вообще боялся двигаться, учитывая сидевшего совсем рядом Юнги.
Нужно?
«При чем здесь Чон?!» — поставив целый ряд возмущенных смайликов, ответил Чимин и
взглянул на друга. Тот невинно хлопал ресницами и смотрел как на дурачка, который
ничего не понимает.
«Ты серьезно думаешь, что Юнги позволил бы Чонгуку ехать с тобой?» — пришло через
пару секунд.
Чимин не знал, что на это ответить. Он смирился с тем, что Юнги не воспринимает
его, как омегу. Смирился с тем, что вместе они не будут. Юнги не хочет отношений.
Он по-прежнему не хочет видеть его в своей жизни, в этом Чимин был уверен на все
сто. Поэтому слова друга даже в текстовом варианте звучали странно.
Когда они стали подъезжать к дому Джина, то невольно замедлились. Возле подъезда,
кроме фургона, который снял Намджун, стояли еще две машины люкс-класса.
Юнги фыркнул. Посмотрев в окно, Чимин понял причину. Возле их дома стоял Бэкхён с
Чанёлем.
Тэхён выглядел и правда виноватым. Но Чимин поддерживал друга в том, что тот
позволил своим родителем поехать с ними. Он взял его за ладонь и крепко сжал,
выражая свое одобрение. Тэхён улыбнулся.
Чимин выбрался следом за Лизой. Бэкхён сразу направился к ним. Чимин пошел
навстречу.
Бэкхён взглянул на сына, который спорил с Хосоком по поводу своего багажа. Юнги
помогал вытащить все сумки из багажника.
— А я-то как рад, что Тэ позволил мне это, — счастливо заулыбался Бэкхён. — Если бы
не эта шпала, — кивнул он головой в сторону мужчины, облокотившегося на капот своей
машины, — было бы замечательно.
Чимин видел, что Бэкхёну не терпится подойти к сыну, поэтому отпустил его. Тем
более из дома с двумя большими сумками вышел Намджун. Чимин направился к нему.
— Хён, привет!
— Он сказал, что едет с нами, — найдя взглядом Мина, ответил Чимин. Он даже не
знал, радоваться этому или нет.
Намджун рассмеялся и притянул его к себе, положив ладонь на поясницу. Когда он так
делал, Чимин чувствовал себя намного увереннее, ощущая весомую поддержку.
— Если он обидит тебя, скажи мне, ладно? Я этому сопляку голову быстро откручу, —
заверил Намджун.
— Я знаю, — улыбнулся Чимин. Он и правда чувствовал себя лучше, когда рядом был
Намджун. Будто рядом находился альфа-отец. Это было теплое и согревающее чувство,
которое очень нравилось Чимину.
— Вот и умничка. Пообещай, что будешь веселиться, наплевав на всех альф вокруг, —
Намджун протянул ему мизинец.
Приближение Юнги Чимин почувствовал еще до того, как тот подошел, и весь напрягся.
Но Намджун не отпустил руку, держа его возле себя. Чимин был ему даже благодарен за
это.
— Нормально.
Чимин заметил, как Юнги скользнул по нему взглядом и как задержался на руке
Намджуна.
— Давай.
Чимин не замечал суету и шум вокруг, пока Мин был рядом, но стоило тому отойти — и
звуки хлынули потоком.
— Дыши, зайка, — шепнул Намджун на ухо. — Все хорошо будет. Помни про обещание.
— Хорошо.
— Джун, как рассаживаться будем? — крикнул ему Хосок. — У меня тут почти шесть
сумок. Влезут к тебе?
— Джин взял билеты на паром только на две машины, — сообщила Лиза. — Но часть может
уехать позже, если что.
— Вроде того, — шепотом ответил Чимин. — Но было бы здорово, если бы они поехали
все вместе.
Тэхён и Чанёль начали спорить из-за того, что Пак был против кандидатуры Чонгука в
принципе. Бэкхён пытался усмирить обоих.
— Почему не выходишь к нам? — спросил он. — Из-за тебя Бэкхён-щи и Чанёль-щи уже
успели поругаться.
— Я делаю людей ближе, — хмыкнул Чонгук. — Беги к своим, пока они не передрались.
— А ты?
— Ты из-за Чимина?
Логика рыжего тоже часто ставила в тупик. Чонгук вообще не понимал, каким образом
ему так долго удавалось сдерживаться рядом с ним. Иногда хотелось до зубовного
скрежета поставить его раком и отодрать так, чтобы он перестал нести всякую чушь.
Почему это недоразумение до сих пор ходило в девственниках, Чонгук недоумевал, ведь
уже было столько возможностей поиметь его без последствий.
— Ты порой такие тупые вещи выдаешь, что я не знаю, как на них реагировать, —
признался Чонгук. — Подумай своей пустой головой. Тут с одной стороны твой папаша-
альфа, у которого я отобрал лакомый кусочек бизнеса, с другой стороны — Монстр,
которому я перекрыл путь в Доку. Кто пришьет меня первым — вопрос дня.
— Не помню, чтобы я делал тебе предложение руки и сердца, — резко оборвал его
Чонгук.
— Ты, козел, не порти мне поездку! — ударил его в плечо Тэхён. Чонгук, офигевши,
повернулся к разозленному омеге. — А то эта игра мне тоже надоест, и я расскажу
своему отцу, что мы ни хрена не пара. Сколько пройдет минут, прежде чем у тебя
начнутся с ним проблемы?
— Иди сюда, хитрая ты жопа, — Чонгук угрожающе двинулся на него, но парень выскочил
из машины.
Поймать его не составило труда, только вот что делать, когда парнишка так доверчиво
прильнул к нему и поцеловал, вместо того чтобы убегать, Чонгук не знал. Тэхён не
пытался подлизаться и успокоить, он врывался ураганом и устанавливал свои правила,
и от этого как-то на раз вышибало дух. А потом смотрел невинно и жалостливо, и
злость, до этого скручивающая внутренности, как-то слабла.
— Брачные игры оставьте на потом, — прошел мимо парочки Хосок. — Нам уже пора
выезжать.
— Да, папочка, — язвительно бросил Чонгук, прижимая к себе Тэхёна одной рукой.
— Ты типа меня сейчас учить собрался? — иронично выгнул бровь Чонгук. — Ты?
— Успокойся, — резко бросил ему Чонгук. — Я твоего омегу не ебал. И сына твоего
тоже. Пока.
— Ого. Сам Ким Намджун меня зовет. Как я могу ему отказать, правда же? — Чонгук
смерил холодным взглядом Чанёля и, отпустив Тэхёна, пошел в сторону подъезда.
Чимин, все еще стоявший у большого джипа, невольно шагнул в сторону при приближении
альфы. Но Чонгук даже не обратил на него внимания и прошел мимо.
О чем разговаривали Намджун и Чонгук, Чимин так и не узнал — Хосок послал его за
Джином. Пришлось подниматься наверх.
— Я веду себя, как придурок, да? — раздался из кухни тихий голос Юнги.
— О. Чимин. Хорошо, что ты поднялся. Помоги мне с этими сумками, — заметив его,
сразу припахал Сокджин.
— Нам ехать почти восемнадцать часов. Давай-давай. Мы и так уже отстаем от графика.
Джун где пропал?
— Хорошо. Держите вот это и спускайтесь, я сейчас проверю тут все и тоже спущусь, —
впихнув им сумки, поторопил Сокджин.
Чимин принял два пакета и направился к двери. Бежать вперед было неудобно, поэтому
он сохранил ровный шаг, идя почти вровень с Юнги. Его присутствие ощущалось кожей,
но Чимин держал себя в руках.
— Ты не против, если я поеду? — заговорил Юнги в лифте.
— Нет.
— Хорошо.
Чимин кивнул, желая поторопить бегущие на табло цифры. Когда двери лифта открылись
на первом этаже, он вдохнул полной грудью.
Чимин махнул ему, выражая свое согласие. Так действительно было бы лучше.
Обедали уже в Пекчу, в придорожном кафе большой шумной компанией. Чимин держал с
Тэхёном видеосвязь, показывая место, где они остановились, и друг жаловался, что им
еще полчаса пути до них, так как они уже успели остановиться в другом кафе
соседнего города.
— А долго мы будем здесь ждать? — поинтересовался Чимин, видя, что многие гуляли по
территории.
— Час или около того, — ответил Джин. — Ты можешь тоже пройтись. Только далеко не
уходи.
— Хорошо.
— Это Чанёль, — произнес он и принял звонок, начиная объяснять, где они стоят.
Чимин выбрался тоже. От долгой поездки у него все мышцы затекли. Размявшись
немного, он застегнул толстовку — к вечеру снова стало прохладно — и затянул
капюшон получше, чтобы не было видно волос. Не прошло и минуты на свежем воздухе, а
ему уже снова захотелось вернуться в машину, туда, где все пропахло Юнги. Там уютно
и тепло. Но Чимин остановил сам себя. Им еще целый час тут ждать, а потом
добираться на пароме до острова полтора часа, а потом еще ехать. Поэтому разумнее
было походить и размять ноги.
Через минуту Чимин увидел джип Пак Чанёля, который въехал на территорию автостоянки
и занял свободное место метрах в десяти от них. Из машины сразу выскочил Тэхён.
Они вдвоем направились к ограде, ведущей к воде. Вокруг было хоть и многолюдно, но
не шумно. Все вели себя как-то тихо, спокойно. Гуляли по территории, общались с
друзьями, ели, наблюдали за погрузкой соседнего парома.
— Ты не злишься на меня? — немного помолчав, заговорил Тэхён. Его виноватая
мордашка была настолько умилительна, что Чимин не удержался и улыбнулся.
Чимин пожал плечами и посмотрел на темную воду, которая мягко плескалась у берега.
Чимин не мог точно сказать. Всю поездку Джин окружал его таким ненавязчивым
вниманием, отвлекая от каких бы то ни было мыслей, что на размышления не оставалось
ни одной свободной минуты. Хосок с Лизой не отставали, пропитывая все вокруг
атмосферой веселья и беззаботности. Так что у Чимина не было времени подумать о
своих чувствах. Никто ни жестом, ни взглядом не упомянул о том, что происходило
между ним и Юнги. Казалось, что и Юнги-то в машине не было, тот вел себя слишком
тихо и незаметно. Лишь его запах был подтверждением его присутствия.
— Что?
— Вязка. Прости, если я лезу не в свое дело, — сразу затараторил он. — Ты можешь
ничего не говорить, если не хочешь. Вечно я что-нибудь ляпну, не подумав. Тебе,
наверное, вообще неприятно говорить об этом.
Чимин и правда не хотел разговаривать о таком. Потому что реальность с тем, что
показывали в фильмах и писали в книгах, расходилась слишком сильно. Потому что там
вязка была наполнена романтикой и любовью, там созданные друг для друга два
существа, там альфа и омега принадлежат друг другу навечно, там красивая сказка,
где живут долго и счастливо. А на деле — банальный тупик.
— Ты не прав. Юнги…
— Белоснежка и рыжий — очень эстетично. Держите. Взял специально для вас — сладкий
и ароматный, — Чонгук протянул им по стаканчику кофе.
Чимину принимать что-либо из рук этого альфы не хотелось в принципе. Видеть его так
близко и вовсе было странно. После случая в парке Чимин надеялся, что Чона он
вообще никогда не встретит. Судьба, однако, наплевала на его надежды, перевернув
все просто до нелепости.
— Спасибо.
— Хорошо. Извини.
Не дожидаясь ответа, альфа подошел ближе. Чимин отступил бы еще дальше, но некуда,
а в руке только стаканчик кофе, который он сжал с такой силой, что пролил немного,
обжигая пальцы. Он готов был плеснуть этот кофе в лицо альфы, если бы тот сделал
еще шаг, но Чонгук остановился.
— Не кипишуй. Три.
— Два, — произнес Чонгук, по-прежнему смотря в глаза Чимину. У того душа готова
была из тела улететь, потому что близко, слишком. — Должен ведь кто-то открыть ему
глаза.
А в следующую секунду уже был отброшен в сторону ударом кулака. Чимин шокированно
смотрел на злого Юнги, который, казалось, готов и голыми руками убивать. Чонгук
рассмеялся и поднялся, вытирая кровь с разбитой губы.
«Мы купили его на всю ночь. Хочешь знать, что мы с ним делали?»
У Чимина волосы встали дыбом, стоило вспомнить брошенную когда-то Чонгуком фразу.
Испугавшись за Юнги, он, вопреки собственному обещанию, прикоснулся к Мину,
дотронулся до сжавшегося кулака кончиками пальцев. Юнги отреагировал сразу,
повернулся к нему, вскинул все еще озлобленный, агрессивный взгляд.
— Не надо, — прошептал Чимин, не зная, о чем просит, лишь чувствовал — нужно увести
Юнги, пока тот не сорвался, пока эта ниточка из прошлого не обвилась вокруг его
шеи. — Пойдем, — потянул он альфу за ветровку.
Тэхён остался с Чонгуком, начиная что-то ему говорить. Чимин уже не слышал, у него
сердце выпрыгивало из груди. Хотелось встать щитом и загородить Юнги от всего,
потому что в памяти все еще были свежи воспоминания о больнице и перерезанных
венах.
Чимин видел, в каком взбешенном состоянии находился альфа, поэтому боялся оставить
его одного сейчас. У Юнги обычно все эмоции под замком, но когда они вырываются —
жди беды.
Юнги стремительно, сам того не замечая, шел к машине. Казалось, он снова хочет
вернуться в свою раковину, спрятаться и не реагировать больше ни на что. Чимин не
знал, как ему поступить — уйти, чтобы не раздражать еще больше, или остаться.
Он всеми силами старался скрыть удивление, словно нет тут ничего странного. Может
быть, это просто вежливость со стороны альфы, не больше? Не стоило придумывать
лишнего.
— Один американо и чашку горячего шоколада, — сделал Юнги заказ. Чимин, стоя за его
спиной, незаметно улыбнулся — альфа со своим заказом попал в самую точку.
Рассчитавшись, Юнги передал ему то, что он хотел сейчас — горячий шоколад, и
взглянул на столики, которые оказались заняты ожидающими своей очереди на паром.
— Можем позвонить Джину или Хоупу, они, по-моему, сидят где-то, — предложил Юнги.
— Мы были раньше друзьями, — неожиданно заговорил Юнги, смотря куда-то себе под
ноги. — Я и Чонгук. Познакомились, когда я только переехал в Сеул и связался с
одной бандой. Гук тогда еще подростком был глупым, сбежал из дома и наткнулся на
нас. Мы сдружились быстро, он же тогда от меня не отлипал вообще, всюду хвостиком
ходил, а я в то время чем только ни занимался — машины угонял, воровал, движки
разбирал, номера там краденые лепил и прочее. А он все со мной, про родаков ни
словом не обмолвился, говорил, что я — его семья.
Чимин слушал, затаив дыхание, но окончания этой истории боялся до ужаса. Юнги
замолчал, глотнул кофе и вроде бы даже не собирался продолжать, но спустя минуту
заговорил снова.
— Потом я узнал о том, что можно стать брюнетом и, в общем, решил попробовать. Гук
узнал об этом не сразу, но, когда общие знакомые донесли, мы разругались с ним в
хлам. Он еще какое-то время пытался меня переубедить, уговаривал, но через месяц у
меня начали темнеть волосы, — Юнги облизнул губы, нервно сглотнул и снова замолчал.
Чимин почувствовал, как сердце пускается вскачь, потому что мог представить себе,
каково это — получить шанс стать брюнетом, быть в шаге от избавления.
— Он сказал, что в редких случаях из-за сбившегося гормонального фона или сильного
стресса цвет волос может измениться, — произнес Чимин то, что успел узнать от
доктора Ли. На языке вертелась еще уйма вопросов, но как их задать, чтобы не
обидеть, непонятно.
— Сколько это продолжалось? — тихо и осторожно спросил Чимин. Он понимал, что Юнги
пошел на подобное добровольно, что это был его осознанный выбор, но все равно
сердце кровью обливалось от его страданий.
Чимин заметил, как Юнги поежился от этого имени, и желание подсесть ближе и обнять
стало нестерпимым.
Чимин крепко зажмурился, боясь услышать окончание этой истории, не веря, что Юнги
мог добровольно отдаться своему бывшему другу. Он не знал, что станет делать, если
услышит, что именно делал Чонгук с Юнги, но был почти уверен, что закончит начатое
и убьет Чона.
— Он…
Чимин сжал пустой стаканчик, всей душой желая помочь Юнги, отгородить его от
прошлого.
— Мне нужно было с самого начала все рассказать тебе про себя, но это охренеть как
сложно, — хохотнул нервно Юнги. — Даже сейчас. Не повторяй моих ошибок, Чимин-а.
Лучше быть блондином, чем стать таким брюнетом, как я.
Чимин поймал его взгляд, наполненный влагой, взгляд человека, настолько изломанного
изнутри, что страшно даже прикоснуться.
— Ва-ва, как там холодно стало, — запрыгнул в салон Хосок, потирая ладони. — И
почему я решил, что шорты будут в тему? Вы мой телефон не видели? — не обращая
внимания на странную атмосферу в воздухе, он стал рыскать между сидений. — А, вот
он. А вы что такие… напряженные? — Хосок повернулся к ним.
— Все в порядке, — улыбка Юнги была настолько фальшивой и ломкой, что даже Хосок не
поверил. Замолчав, он переводил взгляд с одного на другого, а Чимин и слова
выдавить не мог. Ему казалось, что если он откроет рот, то разревется.
— Чимин, ты…
Чимину хотелось уже наорать на проницательного друга, ему нужна была пара минут,
чтобы успокоиться.
— Я взяла твои любимые смаш-ти, — заявила Лиза и села рядом с Хосоком. — Последние.
Слышали, мы скоро отправляемся?
— Я с вами поеду.
— Оставайся, как раз место одно свободное, — махнул рукой Джин. — Где носит Джуна?
Чимин чувствовал взгляд Хосока, который по-прежнему смотрел на него, и ему самому
захотелось очутиться в другой машине, потому что он ничего не сможет ответить, если
ему сейчас начнут задавать вопросы. Но остальные на смену мест никак не
реагировали, снова все было в порядке вещей.
— А ты решил, что можешь сбежать и оставить меня со своими родителями? Черта с два,
рыжий! — бросил ему в ответ Чонгук.
— Там объявили погрузку, — сообщил он, лишь бросив мимолетный взгляд на перемещения
внутри машины. Сев за руль, он завел машину.
— Хорошо.
Погрузка на паром проходила в очередной суете. Машин, как и людей, было много. Люди
толпами сновали повсюду, матросы контролировали поток, но их указания тонули среди
гомона и криков разбуженных детей. Чимин держался рядом с Джином, чтобы не
потеряться, и постоянно принюхивался, боясь упустить из виду Юнги. Альфа шел за
ними и больше не заговаривал, хотя Чимину сейчас больше всего хотелось снова
оказаться с ним наедине, поговорить, поймать этот момент откровения.
Обратно в машину всем желающим разрешили сесть спустя минут двадцать. Чимин сначала
хотел подняться на палубу вместе с Хосоком и Лизой, но большое скопление людей его
остановило.
В машине он снова оказался на заднем сиденье с Юнги, тогда как Джин перебрался
ближе к Намджуну. Юнги с задумчивым видом смотрел в окно на соседние машины, всем
видом показывая, что разговаривать больше не будет. Чимин несколько раз порывался
обратиться к нему, но не решался. Так и сидел, прислушиваясь к тихому разговору
Намджуна и Сокджина. Их голоса убаюкивали, как и запах Юнги, которым Чимин не мог
надышаться. Он и сам не заметил, как задремал. Ему давно не было так хорошо и
тепло, словно его с ног до головы укрыли нежностью. Запах Юнги стал отчетливее и
насыщеннее, Чимин тянулся к нему всем существом, в полусонном состоянии забывая обо
всех преградах, что стояли между ним и альфой. Сейчас для него был только запах,
самый лучший на свете.
— Прекрати снимать, — раздался совсем рядом голос Юнги. Чимин, все еще находясь на
пороге сна, был рад его услышать, хотя и плохо разбирал слова.
— Ничего.
Юнги вроде бы не злился на то, что его использовали, как подушку. Ну надо было
умудриться так подставиться! Он же на другой стороне сидел, как очутился рядом с
Юнги?!
Чимин оставшуюся часть пути старался держаться подальше от Юнги, чтобы случайно
снова не прилипнуть к нему. И так было стыдно. Но вскоре все проблемы были
задвинуты на второй план, потому что заполненный ночными огнями остров выглядел
просто фантастически красиво!
Тэхён позвонил ему уже через минуту, как они отъехали от парома. Чимин с телефоном
у уха опустил стекло и с восхищением делился всем, что видел, слушая такие же
восторженные ахи и вздохи Тэхёна.
Они ехали недалеко от берега, так, что даже был слышен шум воды. Вторая машина
следовала за ними на небольшом расстоянии. Чимин даже видел Тэхёна, который
умудрился высунуться из окна почти по пояс, но его быстро затянули обратно в салон.
Когда впереди показались жилые дома, Чимин и сам чуть из окна не вылез — так
хотелось быстрее все увидеть и рассмотреть. Уютные маленькие коттеджи располагались
почти у самой кромки воды в окружении песка, соединяясь друг с другом выложенными
камнем тропинками и мостиками. В окружении деревьев, цветов и горящих факелов место
казалось по-настоящему сказочным.
Они остановились прямо у вывески «Солнечная бухта». Джип Чанёля затормозил рядом.
Все стали выбираться из машин. Чимин осматривался по сторонам, как настоящий
турист. Тут даже деревья казались красивее, чем в Сеуле. И воздух был намного чище,
с примесью моря и соли.
— Чонгук, Юнги, документы свои несите! — крикнул Сокджин. — Вам повезло с наличием
свободных номеров. Хоуп, Лиза, ваш номер одиннадцатый, в южной части. Господин Сон
вас проводит, идите скорее.
— Уже идем, — катя два чемодана, бросил Хосок. Лиза взяла ключ из рук Сокджина.
— Ладно.
— Завтра на экскурсию поедем, там еще красивее будет, — заверил Бэкхён. — Пойдемте
в номер?
— Юнги?
— Свои вещи только заберу, — заметив, как Намджун стоит возле машины с тремя
чемоданами и двумя сумками, Чимин решил помочь. — Я рад, что вы смогли поехать с
нами.
— Да.
— Как настроение? — спросил Намджун, когда они зашли на тропинку под вывеской.
— Хорошо.
Чимин не сдержал улыбки. Так приятно было осознавать, что рядом с ним есть человек,
который сможет защитить. Хотя Чимин и не думал, что его придется защищать, как бы
это Юнги не пришлось спасать от него.
Номер представлял собой отдельно стоящий, даже на вид уютный домик с соломенной
крышей и деревянной дверью, над которой висела табличка «4». В округе таких
строений было около десяти, и к каждому вела отдельная тропинка, обложенная камнями
и утопающая в зелени. Пройдя по своей дорожке, Чимин открыл дверь и зашел внутрь.
Обстановка здесь была даже лучше, чем на фотографиях в буклетах, которые ему
показывал Джин.
— Вау! Я в раю!
— Тут даже ванная своя есть, прикинь? — Чимин заглянул в соседнее помещение. Ванная
комната была настолько же большой, как и спальня.
— Ух ты! Давай попробуем вот этот, — понюхав первый попавший, выдал Тэхён.
— Апельсин, кажется, и мята.
— А что ты там говорил про сумки Юнги? Он же не собирался ехать, откуда они
взялись? — расстегивая чемодан, спросил Чимин.
— Мне не нужно много. Да и здесь, наверное, можно купить, если потребуется. Так
откуда ты знал, что Юнги поедет?
— Интуиция? Знаешь, как тяжело было утаскивать из шкафа его вещи и прятать их? Он
их искал постоянно!
Чимин представлял.
— Тебя сильно напрягает, что Чонгук с нами, да? — зарывшись в чемодан, спросил
Тэхён неожиданно. Он ненадолго высунулся, выглядя настолько нерешительным, что
Чимин окончательно убедился в том, что для друга тоже вся эта ситуация — не
баловство.
Чимину хотелось сказать, что Чон Чонгук как раз таки именно такой. Опасный, жуткий
и пугающе холодный. От него мороз по коже и хочется быть как можно дальше. Чимин не
понимал, почему Тэхён этого не видит.
— Ты прости его за то, что он ведет себя так глупо.
— Думаю, это не тебе нужно извиняться, — улыбнулся Чимин. — Знаешь, мне кажется,
что он хочет вернуть их дружбу с Юнги, только странные выбирает для этого методы.
— Я тоже тогда не буду сегодня разбирать, — откатив чемодан в сторону, Чимин скинул
ботинки и забрался на кровать. — Чем займемся?
— М-м-м… улизнуть на море нам не дадут. — Тэхён лег на живот и стал болтать ногами.
У него был такой хитрый вид, будто он уже спланировал какую-то выходку. — Но я
знаю, где нам достать спиртное, — заговорщически подмигнул он.
Чимин уже тогда понял по хитрющему взгляду друга, что их ждут неприятности.
Какая по счету рюмка оказалась лишней, Чимин не смог определить. Коктейли вроде бы
были некрепкими, но обаятельный бармен-омега, веселая музыка и бесконечные танцы в
полупустом баре толкали к еще большим безумствам. Они с Тэхёном как-то быстро
достигли того состояния алкогольного опьянения, когда «все можно», поэтому спокойно
отправиться спать после веселой вечеринки на двоих не смогли. Хотелось приключений
и драйва, поэтому когда Тэхён увидел свободную лодку с веслами и предложил угнать
ее, Чимин, пьяно хихикая, согласился. Они прихватили с собой шампанское из бара,
шоколадки и, крадясь по темноте, добрались до лодки с веслами, привязанной к
берегу.
Отвязав лодку, они благополучно отплыли от берега и были счастливы какое-то время,
пока Тэхён, засмотревшийся на сверкающие звезды, не уронил в воду весла, а до
берега было не меньше двух миль. Но они восприняли это как очередное приключение и
почему-то были уверены, что их сейчас течением вынесет куда-нибудь на сушу.
— Все альфы такие придурки! — заявил весомо Тэхён, когда они распили уже половину
бутылки шампанского. — Ты знаешь, сколько раз мы оставались с Гуком наедине, а он,
блин, дальше поцелуев даже не заходил! Как ему еще сказать, что я хочу секса! Меня
достало течку проводить одному! Ты меня ведь понимаешь, да?
— У меня всего один раз была течка, — сообщил Чимин.
Тэхён рассмеялся.
— Повезло тебе. Без альфы это ужасно. Я только и могу думать о… члене в заднице, —
шепотом закончил рыжий, словно их кто-то мог услышать посреди моря. — А может, я не
привлекаю Гука в этом плане?
— С ума сошел? — фыркнул Чимин, откусывая шоколадку. — Я для него как белая муха,
которую не прихлопнуть. И у меня от него мороз по коже. Не понимаю, как ты можешь
рядом с ним находиться так долго.
— Я ему не нужен.
— Он избегает меня, даже после того, как узнал про вязку! — выкрикнул Чимин. Не
стоило другу поднимать болезненную тему. — Он даже ходил со мной в больницу, лишь
бы избавиться от этого!
— Ты любишь его.
— Конечно люблю!
— Тогда помоги ему, Чим. Ты ему очень нужен, помоги ему справиться со своим
прошлым. Я знаю, ты можешь. Хёну так трудно сделать первый шаг самому, он ведь себя
и за человека не считает, у него и отношений-то никогда не было. Скажи ему, что
любишь его. Позвони и скажи.
— Сейчас?
На начавшийся дождик никто из них тоже не обратил внимания, лишь холодно стало от
ветра. Чимин был больше охвачен мыслью услышать голос альфы, чем погодными
условиями.
— Конечно!
Тэхён смело набрал номер и стал ждать ответа. От усиливающего ветра лодку стало
качать, но… не до него было. Чимин нервно грыз шоколадку.
— Это я, — начал Тэхён, ковырнув ногтем прорезь в коленке. Чимин впервые видел его
таким смущенным. — Чон Чонгук, заявляю тебе прямым текстом. Если я уеду с этого
острова чертовым девственником, мы с тобой расстаемся. Я не хочу больше проводить
течку один, понял? Нет, я не пьян! Ну подумаешь, выпили с Чимой немного, ты мне
что, отец с матерью?! Не хочу больше ничего слушать. Приди и забери меня! Мы украли
лодку и теперь плывем к соседней бухте. Какую-какую, обычную лодку. С веслами. Но
весла мы потеряли. Сам ты придурок! Чертовски сексуальный, но придурок!
***
Чимин и предположить не мог, что закончит свой первый день на острове в полицейском
участке. Для него это был новый опыт, который бы он не хотел повторять. В участке
было тихо, да и в камере, куда их с Тэхёном усадили, никого не было, но все равно
от стыда хотелось провалиться сквозь землю.
— У нас есть право на один звонок, — напомнил Тэхён шепотом. — Кому будем звонить?
Сонный морок полицейского участка разрушил тихий скрип входной двери. Чимину
отчаянно захотелось выругаться, но он сдержался, в отличие от Тэхёна.
— Нам пиздец, — убито выдохнул рыжий, увидев посетителей. Чимин был с ним согласен.
— Доброй ночи. Я чем-то могу вам помочь? — поднялся из-за своего стола дежурный
офицер, который уже полчаса переписывался с кем-то в телефоне, игнорируя
задержанных.
Тэхён почти слился с цветом своих волос. Чимин порадовался, что не поддался
уговорам и не позвонил тогда Юнги.
— Мы можем воплотить все твои фантазии прямо здесь, — пошло улыбнувшись, произнес
Чонгук. — Полицейский участок, а тут такие плохие мальчики-омежки. Разве их не
нужно наказать?
Чимин не верил, что Чон может что-то им сделать здесь, но от его тона и тяжелого
запаха становилось страшно. Ведь он может сделать все так, как хочет. Закрыть их
здесь, поиздеваться. Чимин, сжав рукава мокрой рубашки, посмотрел в сторону Юнги,
который заполнял бумаги. Тот явно не обрадовался тому, что они с Тэхёном угодили за
решетку.
Чимин съежился на скамейке, не поднимая глаз. Чонгук его пугал, и его фантазии
пугали, а еще больше то, что эти фантазии могли стать реальностью. Чимин знал, что
у Чона хватит денег и власти, чтобы осуществить все, что пожелает. И только
присутствие Юнги поблизости удерживало от паники. Ему чертовски сильно захотелось,
чтобы Юнги подошел ближе.
— А что так? — с насмешкой бросил Чонгук, встав напротив рыжего. Его лицо словно
окаменело, исчезла вся веселость, а взгляд стал холодным и хлестким настолько, что
Тэхён невольно сделал шаг назад. — Ты, блять, нажрался, как свинья, за каким-то
хуем утащил лодку, вышел в открытое море при шторме, уперся на закрытую территорию.
А если бы ты не на полицейских наткнулся, а на контрабандистов? Обслуживал бы уже в
трюме всю команду!
— Иди сюда. Поставлю тебе временную метку, — сменив гнев на милость, спокойно
произнес Чонгук.
Чимин тоже поднял голову от неожиданного предложения альфы. Метки ставили только
настоящие пары, те, кто собирался обвенчаться и узаконить свои отношения. Даже
временная метка — это знак связи, принадлежности, от нее просто так не избавишься.
— Не тупи. Как они узнают, что ты на самом деле мой омега? — раздраженно произнес
Чонгук.
У Чимина от этих слов все внутри перевернулось. Это значит… значит, что и Юнги
должен будет ему… Ладони вспотели вмиг, а сердце начало барабанить совсем
ненормально. Это ведь так, верно? Он все правильно понял? Чонгук поставит метку Тэ,
а Юнги — ему.
Чимин взглянул в сторону стола дежурного офицера, где Юнги заполнял бумаги. Он
выглядел небрежно и сдержанно, словно подобное происходит не впервые, словно для
него вся эта процедура не нова.
— Хотел, чтобы это было наедине, что тут непонятного? Давай уже, ставь свою метку,
и забирайте нас отсюда! — вернув себе прежнюю смелость, потребовал Тэ.
— А разве это не романтично? — игриво продолжил Чонгук, вновь сбрасывая свою броню.
— Ты за решеткой, в шаге от уголовного срока, а я приехал тебя спасать. Иди сюда,
рыжий.
— Нет. Не бойся.
Чимин думал, что Чон сейчас привычно огрызнется и пошлет, но тот, на удивление,
лишь кивнул и отошел в сторону.
Офицер вместе с Чонгуком и Тэхёном отошли к столу, а Юнги остался стоять на пороге
камеры. Чимин поднял на него осторожный взгляд. Это правда произойдет сейчас? Он
поставит ему метку? Правда?
Чимин от подобных мыслей даже пошевелиться не мог, боясь спугнуть судьбу. Он хотел
эту метку. Так сильно, что сейчас был даже рад тому, как все сложилось. Пускай
временная, но метка. От Юнги.
Чимин едва сдержал обреченный вздох. Он был в шаге от самого желанного события в
своей жизни. Кажется, теперь он понимал, как себя чувствуют люди, убивая в
состоянии аффекта.
— Не хочешь, — догадался Юнги. — Хорошо. Давай тогда сделаем это быстро и поедем
домой.
— Не волнуйся, — накрыв его ладонь своей, произнес Юнги. — Для протокола достаточно
и временной метки.
— Я не против.
— Хорошо.
Чимин закрыл глаза и почувствовал легкое прикосновение губ у основания шеи. Его
словно током ударило. Он вздрогнул, но Юнги успокаивающе погладил его макушку, и
тревоги сразу улеглись. Тело, словно прирученный зверь, доверчиво расслабилось в
чужих руках, а уже в следующее мгновение Чимин почувствовал легкую боль от укуса,
но это была сладкая боль, что-то незнакомое, но настолько приятное, что
останавливаться не хотелось. Чимин чувствовал Юнги всем телом, паря от осознания,
что альфа оставил знак своей принадлежности, выделил его из всех омег, что он
рядом, совсем близко, держит его в своих руках.
Юнги оторвался от него слишком быстро, и Чимин чуть не вцепился в него двумя
руками, пытаясь удержать. Возвращаться в реальность не было никакого желания, он
хотел остаться с альфой, навсегда. Юнги дышал ему в ухо, но не отстранялся.
Казалось, и на него повлияла эта метка. Чимин был уверен, что сейчас умрет, если
Юнги отстранится от него.
Чимина захлестывали эмоции. Ему было так хорошо, что дурно. А в теле словно все
системы сошли с ума и тянут его в разные стороны, и единственный ориентир — это
альфа. Его альфа.
Чимин вцепился в него, сжимая чужую ветровку в кулаках до онемения. Все слова
терялись, мысли путались, и хотелось лишь быть ближе, потому что иначе — пугающее
одиночество, высасывающее все силы. Собственное состояние казалось ненормальным, но
вернуть себе самообладание сложно.
— Успокойся, ну, — мягко поглаживая его по спине, уговаривал Юнги. — Это из-за
вязки, наверное, — чувствуя его дрожь, попытался он найти объяснение. — Сейчас все
пройдет.
Юнги не отпускал, удерживал в руках, пока мысли не пришли в порядок, и за это Чимин
был ему бесконечно благодарен.
— Помнишь, что я тебе говорил? — шепотом спросил Юнги. — Все, что тебе нужно, ты
можешь взять у меня?
— Как — так?
— Давай встречаться, — неожиданно произнес Юнги, ставя одной своей фразой в тупик.
— Ты мне нравишься, — добавил он и замолчал.
Чимин подумал, что у него уже слуховые галлюцинации начались на фоне нервотрепки
последнего часа. Он совсем некстати икнул и посмотрел на альфу. Юнги выглядел
серьезно. Даже слишком серьезно. Будто он не встречаться предлагал, а держал руку
над кнопкой запуска ядерного оружия.
— Скажи уже что-нибудь, — нервно и натянуто улыбнулся Юнги.
Чимин готов был сказать так много, обрушить на альфу все свои надежды и ожидания,
но в голове внезапно стало пусто. Наверное, он слишком часто и долго представлял
себе этот момент.
Чимин пропустил его слова мимо ушей и выскочил на улицу. Не до посторонних сейчас.
Щеки пылали. Было жарко, несмотря на непогоду.
— Чим.
Чимин не знал, в порядке ли он. Скорее всего, нет. Юнги предложил ему встречаться?
По-настоящему? Он хочет этого, потому что Чимин ему нравится? Нравится, как омега?
Прям по-настоящему?
— Ему нужно было услышать, что ты чувствуешь, — уверенно произнес Тэхён. — Чтобы
почувствовать почву под ногами. Хён боится больше тебя, Чим, ему очень тяжело
открыться кому-то. Поддержи его, ладно? И меня прости. За то, что втянул нас в эту
авантюру.
— Мы теперь плохие парни, — шутливо произнес Чимин, стараясь унять тревожные мысли.
— Побывали в камере.
— Когда бы мы еще тут очутились? — хихикнул Тэхён, ловя его настрой отвлечься. — И
у нас есть метки. Разве не круто?
Чимин улыбнулся, взглянув на шею друга, где виднелся чуть воспаленный укус.
— Не болит?
— Еще спрашиваешь? — фыркнул Чимин. — У меня вязка с этим парнем, что мне метка
какая-то.
Стало немного стыдно за то, что друг стал свидетелем его не слишком-то адекватной
реакции на метку, но Чимин уже устал переживать из-за собственной глупости.
Юнги просто кивнул, но с места не двигался, пока Чонгук не увел Тэхёна вперед.
Чимин смотрел в спину флиртующей и переругивающейся парочки и завидовал. Они с Юнги
пошли молча, хотя обоим хотелось поговорить.
Чимин не знал, где они находятся, но судя по жилым кварталам, ресторанам и ночным
клубам, уютным, ухоженным улочкам и изредка встречающейся молодежи, они находились
в центральной части острова. Тут было оживленно, хотя и немноголюдно, в отличие от
той тихой бухты, куда они заселились. Дорога, казалось, была неблизкой, но Чонгук с
Тэхёном уверенно уходили куда-то вниз по улице, где развлекательные заведения,
парки и аллеи сменялись на жилые дома и приусадебные участки, теряющиеся в обилии
зелени.
— Нас с Чоном заселили в один номер. Я застал момент, когда Тэ позвонил ему и
сообщил, что вы в лодке. — Спрятав руки в карманы ветровки, Юнги медленно брел по
узкой тропинке, словно они вышли просто погулять. — Потом связались с береговой
охраной. Там нам сообщили, что были задержаны двое омег, которые незаконно проникли
на частную территорию внутренних вод. Так мы и нашли вас.
Чимину сейчас то, что они с Тэхёном учудили, предстало совсем в другом свете — это
было не просто глупо и безрассудно, их выходка могла закончиться очень и очень
плохо.
— Нет. Ты раньше уже кому-то ставил метку? — Чимин всеми силами старался подавить
бессмысленную ревность.
— Нет.
— А тебе ставили? — вопрос сорвался с губ сам собой, учитывая бурное прошлое альфы.
— Временную — да.
— Прости, — почувствовав, что снова ворошит чужие раны, извинился Чимин. Он больше
всего хотел, чтобы Юнги было с ним хорошо, но всякий раз, стоило им начать говорить
чуть откровеннее, чем двум незнакомцам, все шло под откос. Все прошлое Юнги — как
сплошное минное поле, обойти которое нереально. Чимин взрывался на каждом шагу.
— Ты не обязан мне рассказывать.
— Одному из… клиентов, — Юнги словно заставил себя выдавить это слово, — захотелось
чего-то этакого. Я был под кайфом и позволил ему сделать это.
Юнги говорил отрывисто, сухо, словно передавал лишь факты, но при этом закрывался
от него. Чимин хотел бы взять его за руку, но Юнги держался холодно, вновь начиная
строить между ними стену отчуждения, которую не проломить никак. Чимин устал
бороться с этой стеной, он не мог больше отказываться и делать вид, что все в
порядке. Он чувствовал, что сейчас внезапно появившаяся ниточка откровения между
ними может оборваться.
Воспоминания приятными назвать нельзя было, но Чимин все равно улыбнулся им. Потому
что в то время у него была мама. Самый родной человек.
— А потом она сказала, что мы едем к дяде, что дядя — хороший человек и что мне у
него понравится. Когда мы только приехали в Сеул, я был заворожен городом. В нем
было все так красиво и красочно, так много запахов, людей, рекламы. Но мое
восхищение быстро ушло. В первый же вечер мама оставила меня у дяди и ушла, ничего
не объясняя.
Сейчас, когда у него был Джин и Намджун, когда у него появились друзья, семья и
дом, вспоминать было проще и легче.
— Возможно. А твои родители? Кто-то из них Белоснежка, да? Я слышал, цвет волос
передается генетически как-то.
Чимин мог себе это представить. Воинственный малыш Юнги. Агрессивный подросток
Юнги.
— Я задыхался в Тэгу. Мне казалось, что в многомиллионном Сеуле будет проще с белым
цветом волос. Поэтому я бросил все и уехал. А что было дальше, ты знаешь.
— Ты виделся с ними после того, как стал брюнетом? — аккуратно спросил Чимин,
радуясь тому, что Юнги начал с ним разговаривать без шипов.
— Да. Один раз. Оказалось, что им уже донесли о том, чем занимается их сын в
столице, — мрачно закончил Юнги. — Я тогда едва восстановился после всего этого
дерьма. Я не рассчитывал на теплый прием, мне просто чертовски сильно хотелось
домой. Скандал был фееричным. Отец тогда впервые поднял на меня руку, а папа
смотрел с такой жалостью…
Чимин удержал в себе порыв обнять сейчас альфу, отмотать время назад и оказаться
рядом с тем сломленным парнем, который вернулся домой в надежде обрести тепло.
— Я уехал от них в тот же день. Снова сорвался. После этого Джин меня к психологу и
потащил.
— Вы, кажется, очень близки с Джин-хёном, — заметил Чимин. Дружба этих двоих была
ему во многом непонятна, потому что Джин — красивый омега, в таких легко влюбиться,
особенно когда они проявляют участие.
Тропинка, ведущая вниз, стала петлять через лесополосу. Впереди маячили спины
Чонгука и Тэхёна, которые лишь изредка оглядывались, проверяя, идет ли вторая пара.
— Джин? — Юнги хохотнул. — Нет. Полудохлый нарик точно был не в его вкусе.
— А он тебе нравился?
Пройдя мимо жилых домов, они еще некоторое время шли по пустынным тропам, следом за
Чонгуком и Тэхёном. Первые признаки рассвета раздались звонким пением птиц, которое
разносилось на всю округу приятной музыкой. Хотелось еще идти и идти вот так, рядом
с Юнги, почти соприкасаясь плечами, и разговаривать, но впереди уже замаячили
знакомые очертания бухты. Чимин был искренне расстроен тем, что они так быстро
добрались.
Юнги проводил его до самой двери номера, только расставаться совсем не хотелось.
Радовало только то, что Чонгука с Тэхёном в округе не наблюдалось.
— Спасибо, что помогли нам, — остановившись возле входа, повернулся Чимин к альфе.
— Не ведись на все выходки Тэ. Он всегда без царя в голове, кто-то из вас двоих
должен трезво оценивать ситуацию.
Чимину хотелось остановить его, задержать, спросить о том, что значили те слова в
камере, правда ли Юнги хочет встречаться с ним или эта фраза ничего не значила.
Казалось, что и Юнги хочет что-то сказать, сделать, но не решается, молчит,
сражается где-то внутри со своими демонами. Чимин готов был ждать вечно, глушить в
себе все порывы и не давить на альфу, лишь бы он не закрывался от него, позволил
увидеть себя без масок, неуверенного и сомневающегося во всем, но настоящего, без
прикрас и фальшивого «все в порядке».
Даже если те слова в камере были лишь способом утешить, Чимин смирился бы. Лишь бы
Юнги было хорошо.
Он уже собрался уйти, как неожиданно альфа шагнул к нему и быстро чмокнул в щеку.
— Доброе утро, Чимин-а, — быстро отстранился Юнги, выглядя слегка смущенным своей
выходкой. — Отдыхай.
Чимин долго не мог уснуть после расставания с Юнги, ворочаясь с боку на бок. Он
даже не отреагировал на крадущегося Тэхёна, который пробирался тайком в номер и
старался не шуметь. Но друг, казалось, был слишком счастлив, чтобы спокойно лечь
спать после ночи, полной приключений. Чимин его отлично понимал.
Чимин пожал плечами. Юнги поцеловал его. Сам, без давления в виде необходимости или
течки. У Чимина до сих пор щека горела в том месте. Это было, конечно, слишком
мало, но он уже успел понять: когда дело касается Юнги, даже маленький шажок может
стоить очень и очень много.
— Я знаю, что хён невыносим порой, а твое терпение не безгранично, но дай ему еще
немного времени. Он справится.
— Если он завтра сделает вид, что сегодняшней ночи не было, я его убью, — шутливо
произнес Чимин.
— Я тогда тебе в этом помогу, — засмеялся Тэхён. — Мы теперь с тобой крутые чуваки.
Они оба не замолкали еще пару часов, делясь впечатлениями насыщенной ночи, смеялись
и дурачились, пока усталость не сморила их обоих. Чимин сквозь сон слышал, что к
ним приходил Джин, но Тэхён отказался от участия в общих развлечениях. Чимин лишь
оторвал голову от подушки, махнул Джину рукой и снова отрубился.
Второй раз он проснулся от телефонного звонка. Ответив на автомате, Чимин был почти
уверен, что это Джин. Потому что чаще всего именно он звонил ему. Но, услышав
низкие нотки голоса, проснулся вмиг.
Чимин был так ошарашен звонком Юнги, что у него все мысли разбегались.
— Эм. Никаких?
— Да?
— Тогда до встречи.
— Юнги, кажется, пригласил меня на свидание, — все еще не веря в свои слова,
произнес Чимин.
Тэхён протер глаза и снова посмотрел на взволнованного друга, а Чимин уже не мог
держать все в себе. Он быстро пересказал разговор с альфой, вскочил с кровати и
стал рыться в чемодане, который так и не разобрал вчера. Если бы не Тэхён, он,
скорее всего, еще целый час бессмысленно метался бы по номеру с пустой головой. Но
друг, быстро проснувшись, погнал его в ванную, с серьезным лицом заявив, что сейчас
будет делать из него конфетку.
Чимин бросил на друга беспомощный взгляд, но к двери шагнул. Он знал, что там Юнги.
Чувствовал его запах. Но увидев альфу, шокированно замер.
Юнги был не в черном. На нем была светло-синяя рубашка с длинным рукавом и строгим
воротником, две верхние пуговицы которой были расстегнуты, обнажая красивый изгиб
шеи. А серые джинсы с прорезями безумно сексуально обтягивали бедра, отчего на них
хотелось смотреть вечно.
— П-привет, — Чимин порадовался тому, что вообще еще способен говорить. Он не сразу
заметил ответный оценивающий взгляд альфы и даже не сразу обратил внимание на букет
цветов в его руке.
— Это тебе, — Юнги, переминаясь с ноги на ногу, протянул ему шикарный букет
кремовых роз.
Чимин завороженно принял букет, вдыхая потрясающий запах. Он в первый раз получал
цветы. Страшные мысли о том, что у них просто встреча, а не свидание, отступили под
напором очевидного. У них будет свидание! Омега внутри него пищал от восторга и
счастья.
— Эм… привет, — вклинился Тэхён. — Хён, отлично выглядишь! Чим, давай цветы, я
поставлю их в вазу, а вы идите, а то опоздаете.
Чимин не хотел отдавать цветы, но, отругав себя за глупость, с неохотой расстался с
букетом. Тэхён подтолкнул обоих к выходу.
Чимин закивал, все еще опасаясь, что голос его подведет. Альфа был таким красивым,
что все остальное как-то теряло смысл. Даже собственные неудобства из-за шорт
казались пустяком.
— Выспался? — заговорил первым Юнги, когда они прошли через мостик к главной
тропинке.
— Да. А ты?
— Тоже. Хотя пол-утра удерживал себя от убийства. Чон, кажется, заразился дуростью
от Тэхёна.
— Точно.
— Ох, надо позвонить Джину, я даже не сказал ему, что уезжаю, — спохватился Чимин.
— Ну, я звонил Джину, но ответил мне Намджун. Они были на пляже. Джун не
обрадовался новости, но я его понимаю. Мою кандидатуру не одобрил бы ни один
родитель. Я заметил, вы с Джуном поладили.
— Когда Джин познакомил нас, мы неплохо ладили. Потом, конечно, все пошло по п…
— Юнги явно хотел выругаться, но осекся и закончил вполне культурно: — Я постараюсь
вернуть свою благонадежность.
Автобус с места тронулся через две минуты, на экране возле водителя появилась
презентация, а экскурсовод начал рассказывать об истории острова. Чимин пытался его
слушать, но рядом сидел Юнги, и было как-то не до истории. Особенно когда Чимин
почувствовал взгляд альфы, скользнувший по голым коленкам. Чимину захотелось
удержать этот взгляд подольше, но Юнги поспешно отвел глаза и уставился на экран.
Чимин удержал улыбку и тоже попытался сосредоточиться на экскурсии. Через некоторое
время ему это удалось. Когда автобус, захватив последних туристов, въехал на
территорию Чхонджиён, о чем гласила табличка, Чимин прилип к окну.
Чимин достал телефон и фотографировал все подряд через стекло, а обернувшись, попал
в прицел камеры Юнги. Тот, поняв, что его поймали с поличным, лишь улыбнулся.
— Эй! — возмутился Чимин, втайне радуясь тому факту, что Юнги фотографировал его, а
не пейзаж за окном. — Не снимай меня, когда я не готов!
Чимин решил, что и ему тогда можно. Водопады потеряли свою актуальность снова,
потому что в объективе камеры оказалось кое-что более красивое. Острая линия
подбородка, манящие губы, к которым так тянет прикоснуться, черная рваная челка,
закрывающая лоб, и непередаваемый, глубокий взгляд, от которого мурашки по телу. Он
весь такой неоднозначный, сотканный из противоречий — суровый мужчина, наполненный
сарказмом и равнодушием к окружающему миру, все движения которого медленные и
ленивые, только по необходимости. У него за плечами океан невысказанной боли и
тяжесть принятых когда-то решений, но с другой стороны, он искренний, заботливый и
внимательный альфа, который всегда готов прийти на помощь, с огромным, добрым
сердцем.
Чимин был рад, что ему удалось сохранить этот момент на фото. У него почти совсем
не было фотографий Юнги, лишь несколько не слишком удачных кадров, сделанных
украдкой. Чимин бы заполнил ими всю память телефона, но автобус внезапно
остановился, а экскурсовод сообщил, что они прибыли на место, дальше нужно идти
пешком.
— Думаю, он сломает тебе спину, — хмыкнул Юнги. — Там тонны воды. Не беги, у нас
еще есть время, чтобы осмотреть тут каждый камень.
Чимин даже не понял, когда ускорился. Его не особенно интересовала история и все те
научные факты, которые рассказывал экскурсовод, поэтому он легко отвлекался, а
жажда осмотреть все вокруг гнала вперед.
— Я и не заметил даже.
— Давай!
Юнги устроил ему настоящую фотосессию возле пруда. Чимин, почувствовав себя
свободнее, принимал самые смешные позы и откровенно уже веселился. Юнги смотрел на
него с улыбкой, изредка вставлял комментарии и говорил, куда встать, а потом
внезапно притянул его к себе и сделал совместное фото. Чимин был уверен, что он там
получился придурком, но все равно счастливо улыбался, потому что у него теперь была
их первая совместная фотография.
— Неправда, — возразил Юнги, заглядывая ему через плечо. Его близость сбивала с
толку, хотелось развернуться и поцеловать. — Ты красивый и милый.
Они шли рядом в тишине, никуда больше не спеша. Шум водопада слышен был даже с
моста, но Чимина сейчас больше занимало другое. Юнги не спрятал, как обычно, руки в
карманы, и желание взять его за руку начинало теребить изнутри. Было страшно
проявить инициативу, потому что Чимин не был уверен в том, что Юнги позволит
подобную вольность. Он не казался человеком, который одобряет публичное выражение
чувств. Чимин боялся быть отвергнутым и непонятым, но, преодолев свои опасения,
осторожно прикоснулся к кончикам пальцев альфы, чувствуя, как сердце сейчас
выпрыгнет из груди от волнения. Юнги сделал вид, что ничего такого не происходит,
он даже не обернулся, но взял его за руку уверенно и крепко, сжал пальцы в своей
ладони, отчего Чимин едва сдержал победоносный вопль. Ему казалось, его наполнили
счастьем под завязку и он сейчас взлетит в небо, как воздушный шар. Они снова
ничего не сказали друг другу, но оба неловко улыбались.
— Хочешь еще тут погулять? — спросил Юнги, остановившись под деревом, листва
которого казалась красной из-за освещения. Чимину, честно говоря, уже не очень-то
хотелось гулять, потому что под вечер становилось прохладно. — Замерз? — догадался
Юнги, снова посмотрев на его открытые ноги.
— Немного.
— Как тебе экскурсия? — развеял Юнги тишину, когда они спустились на пару пролетов
вниз.
— Было здорово! Мне Чхон понравился больше. Видел, какие там камни острые и пещеры?
Словно и правда дракон живет. И папоротники кругом такие здоровые.
— Сейчас бы горячего кофе, — потирая руки, произнес Юнги, когда они сели на свои
места.
— Почему ты не позвал меня, когда у тебя было обострение? — тихо спросил он, смотря
на их руки.
Чимин не ожидал, что Юнги затронет эту тему, поэтому слегка растерялся.
— Я не думаю, что это было бы правильно. Мне нужно было учиться как-то жить одному.
— Ты должен был возненавидеть меня, когда узнал о вязке, — взглянув ему в лицо,
произнес Юнги. За бесстрастностью в его голосе слышалось сожаление и вина.
Чимин улыбнулся альфе, думая, как объяснить этому человеку всю глубину своих
чувств.
— Сожалеешь, что связан? — Юнги перешел почти на шепот, словно ему тяжело было
сказать это громче.
— Нет. Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь. — Чимин замолчал. Говорить о своих
чувствах тому, к кому их испытываешь, оказалось сложно. Но пользуясь моментом, он
решил затронуть и другую неудобную тему. — Когда ты был в больнице, — замявшись,
начал он, — ты сказал Джину, что не хочешь больше ничего иметь общего с
Белоснежкой.
— Я не хотел, чтобы ты узнал о моем прошлом, — нервно сглотнув, произнес Юнги.
— После встречи с Шаманом… ты выглядел таким недоуменным, и я видел, как тебя
перекосило от понимания.
Чимин ошарашенно смотрел на Юнги, чувствуя, как он весь покрывается иголками, как
растет его желание снова отгородиться и спрятаться за броню. Он не знал, что
сказать и что противопоставить его словам, поэтому с губ сорвалось единственное,
что имело значение.
Говорить это во второй раз было проще. Юнги перестал вырывать руку, повернулся к
нему с мукой на лице.
— Ты спрашивал, жалею ли я о том, что связан с тобой. Так вот. Я жалею только о
том, что ты не связан со мной, — со всей своей убежденностью произнес Чимин. — Но в
то же время я хочу, чтобы ты был счастлив, и если это счастье будет не со мной —
ничего. Ты, наверное, сочтешь это самопожертвованием, но я считаю, нет ничего
плохого в моих чувствах. Я просто люблю тебя. И нет тут никаких причин, за что
именно.
Юнги смотрел на него так внимательно, ловя каждое слово, что Чимину под конец стало
неуютно, но альфа не засмеялся, он тяжело выдохнул и потянул его к себе на колени.
Чимин с радостью перебрался ближе, попадая в теплые, крепкие объятия. Юнги
поцеловал его в висок и прижал к груди.
— Прости, — прошептал он едва слышно, хрипло, почти простонав одно слово, которое
выкручивало его изнутри. — Я вечно все делаю не так, но ты прости, ладно?
— зарываясь носом в его волосы, вымученно попросил Юнги.
— Все хорошо, — попытался переубедить его Чимин. Для него все было просто идеально.
Свой альфа рядом, и его запах чарующими нитями окутывает теплотой и спокойствием.
Для счастья ему много не надо.
— Нет. Сейчас не все хорошо, но я постараюсь стать для тебя достойным альфой, —
увереннее произнес Юнги. — Потерпи только еще немного.
Чимин уже дурел от его запаха. Слова вообще стали доходить до него с трудом, потому
что сущность омеги вообще никаких проблем не видела. Для него все было идеально.
Чимин, не выдержав, все же приник носом к шее альфы и втянул в себя чужой аромат.
Сдержав стон удовольствия, он повел кончиком носа по шее в невинной ласке. Юнги
хрипловато рассмеялся, не разжимая рук.
— Кажется, мой запах тебе нравится больше меня, — шутливо произнес он. Чимин
порадовался, что в его голосе убавилось напряжения. Да ради этого он готов был
всего его обнюхать.
— Твой запах — это ты, — нежась в аромате, Чимин удерживал себя от поцелуев.
Понимал не одурманенной частью сознания, что неприлично так вести себя на первом
свидании, но хотелось жутко. — А тебе нравится, как пахну я?
— Да.
— И что ты чувствуешь?
— Будто я дома, — в голосе Юнги послышалась улыбка. — Словно я стою на улице ночью,
под холодным ветром и вижу свет в окне дома, где меня ждут. Как-то так, — смутился
альфа от своих откровений.
Чимин счастливо улыбался. Потому что он хотел стать домом для Юнги.
— Я так сильно люблю тебя, — крепко обняв его за шею двумя руками, не сдержал Чимин
своих чувств. Он знал, что Юнги сейчас ничего не ответит ему, но не потому, что
ничего не чувствует, а потому, что еще не может об этом сказать. В ответном объятии
было намного больше слов, чем Юнги мог произнести, и Чимину этого было достаточно.
Они просидели так, пока не вернулась их группа, с приходом которой Чимин занял свое
место, соскользнув с колен альфы. Экскурсовод еще раз пересчитал их по головам и,
убедившись, что никого не потеряли, приказал водителю выезжать.
Дорога домой была веселее. Все в группе уже успели перезнакомиться и теперь
делились впечатлениями. Маленькая девочка, сидевшая с отцом впереди, занимала их с
Юнги весь обратный путь. Родители пытались приструнить ребенка, но десятилетняя
Соён не теряла интереса к Белоснежке и его спутнику. Она была настолько милая и
забавная, что даже Юнги оттаял и начал разговаривать с ней. Да и родители ее
показались доброжелательными людьми, они спокойно реагировали на интерес дочери,
хотя Чимин чаще встречался с тем, что к нему относились, как к прокаженному, не
подпуская своих детей.
Юнги, как и вчера, вызвался проводить его до номера. Прогулка, как бы медленно они
ни шли, закончилась обидно быстро. Чимин бы предложил Юнги еще пройтись, но наглеть
не стал.
— И тебе, — улыбнулся Юнги. От его улыбки сердце замирало на раз, словно сраженное
волшебной пулей.
Они снова замолчали, смотря в глаза друг друга, но в этот раз тишина была уютной и
комфортной.
— И тебе.
Чимин ждал поцелуя. Хотя бы в щечку, как вчера. Но Юнги порывисто шагнул вперед и,
оставив воздушный поцелуй на губах, оторвался на секунду. Чимин чуть качнулся,
потянулся навстречу, обрывая себя на полушаге, полудействии, утонув в чарующе
красивых глазах, в которых ловил блеск фонариков и собственное отражение. Юнги,
взглядом прося доверия, осторожно обхватил его лицо ладонями, отчего у Чимина чуть
сердце не выскочило. Очарованный моментом, он млел от близости, ловя каждое
мимолетное соприкосновение, прикрыл глаза и робко сжал рубашку альфы, когда Юнги,
наклонившись, снова поцеловал, так нежно и медленно, что голова закружилась. Чимин
смелее прильнул к альфе, растворяясь в обуревавших эмоциях. Хотелось остановить
время, нажать на паузу, послать к черту весь мир, лишь бы остаться здесь, с Юнги,
чувствовать его губы на своих, испытывая непередаваемый трепет, от которого бабочки
в животе.
Оторвавшись от него, Юнги снова заглянул в глаза, словно проверяя, все ли правильно
делает. А у Чимина больше не было слов, его словно наполнили счастьем до краев, и
он чувствовал себя немного сумасшедшим от этого. Опьяненный поцелуем, Чимин вообще
плохо соображал, наверное поэтому потянулся к альфе сам. Они снова целовались.
Долго, чувственно, до мурашек по коже и громко бьющегося сердца. Чимин чувствовал,
как его захватывает пелена возбуждения. Не желая показывать этого, он первым
отстранился.
— Да, — хрипло выдохнул Юнги. Взгляд его стал с поволокой, потемневший, голодный. И
Чимину до чертиков захотелось продолжить, отправиться в номер и закрыться с альфой
до утра, но Юнги отступил на шаг. — Спокойной ночи, Чимин-а.
— Спасибо.
В этот раз Чимин быстро чмокнул альфу в щеку и сбежал в свой номер, оставляя Юнги.
Иначе наделал бы глупостей. Закрыв дверь, он подпер ее спиной и крепко зажмурился.
Положил руку на сердце, чувствуя сильные удары, и глупо улыбнулся.
— Судя по довольной роже, свидание прошло более чем успешно? — раздался голос
Тэхёна.
— Вижу уж. Сияешь ярче звезд, — отложив журнал, Тэхён сел по-турецки. — Как все
прошло?
— Чудесно! Как в сказке, Тэ. Правда. Я не думал, что может быть так, — Чимин не
знал, как описать то чувство, что сейчас заполняло его изнутри, распирало во все
стороны, грозя вылиться в окружающий мир. — Так хорошо…
— Ты знаешь, как у меня сейчас сердце бьется? — выглянул Чимин. — Он так круто
целуется! У меня аж коленки трясутся, представляешь?
— Почему вы тогда так рано вернулись? Можно было снять отдельный домик на всю ночь
и… — Тэхён поиграл бровями, за что получил подушкой по голове. — Йя! Что такого я
сказал?
— Ты провел с ним течку, у тебя его метка и ты влюблен в него по уши, — перечислил
Тэхён очевидные факты. Чимин потер шею в месте метки, гордясь ей, как своим главным
трофеем. — Это не говоря о том, что у тебя вязка с ним.
— Чего?
— Увидеть его, когда он был Белоснежкой. Я постоянно представляю себе, каким он был
тогда, но не получается. Завидую тому, что ты его видел с белым цветом волос.
Тэхён стал серьезным. Он пару мгновений смотрел на него, словно что-то решая, а
потом потянулся к телефону.
— Правда? — резко сел Чимин. — У тебя остались фотографии Юнги, когда он был
Белоснежкой?
— Да. Вот.
Чимин почти выхватил телефон из рук друга, жадно всматриваясь в первое фото. Там
Юнги с Тэхёном напротив какой-то детской площадки. Альфа не улыбается, смотрит в
объектив хмуро. На нем кепка козырьком назад и взгляд недовольный, словно его
заставили стоять рядом и фотографироваться. Но волос и правда белый-белый.
Чимин любовно погладил экран и листнул дальше, забывая о том, что не один в
комнате, когда на следующем фото увидел Юнги без кепки с россыпью торчавших в
разные стороны белых волос. Тут он улыбался и выглядел, как настоящий ангел.
Красивый настолько, что аж дух захватывало. Ему безумно шел этот цвет волос. А уж
когда он улыбался так ярко и открыто, то преображался до неузнаваемости, словно
другой человек.
Чимин смотрел на фотографию, где худощавый, совсем еще молоденький Тэхён стоял в
обнимку с Юнги, который держал в руках небольшой торт. Цветастая футболка и колпак
на голове делали альфу смешным.
— Я тогда очень скучал по родителям, а хён пытался устроить мне праздник. Он тогда
даже переоделся в клоуна ради меня, — с теплой грустью произнес Тэхён. — Юнги-хён
для меня всегда был словно родной старший брат, поэтому я так хочу, чтобы он был
счастлив. По-настоящему.
— Спасибо.
Это было важно для него. Видеть свидетельство того, что Юнги и правда был
Белоснежкой.
***
Юнги после расставания с Чимином еще долго шатался по территории и издалека смотрел
в сторону того домика, в котором оставил омегу. Понимал, что ведет себя, как полный
придурок, но возвращаться в номер, где, возможно, уже находился Чонгук, совсем не
хотелось. От бессмысленного времяпрепровождения его спас Хосок, позвонив как нельзя
вовремя и вытащив его в бар. Юнги впервые согласился на его предложение сразу, не
придумывая оправдания, чтобы сказать «нет». Хосок был удивлен быстрым согласием, но
ничего не сказал. Бар располагался на окраине бухты, на цокольном этаже водно-
развлекательного комплекса. Он оказался переполнен в такое время, но шум, как и
отстойная музыка, сегодня не имели значения. Хосок ждал за столиком в компании трех
бутылок пива и двух коктейлей. Только увидев это, Юнги понял: молчать не сможет.
Хосок знал его как облупленного, знал, что просто так не вытянет ни слова, поэтому
первые полчаса болтал ни о чем и спаивал его, будто между прочим. Юнги все понимал,
но не возражал. Сегодня ему впервые, наверное, самому захотелось с кем-то
поговорить.
Юнги фыркнул в свой бокал. Как он и предполагал, друг дождался нужной кондиции. В
голове уже немного шумело.
— Правда? Ты так легко согласился на встречу, что я начал переживать. Точно все в
порядке? Ты задумчивее, чем обычно.
— Я избегал его постоянно, потому что думал, что не смогу дать ему нормальных
отношений, понимаешь? — начал Юнги. Не нужно было даже называть имя, они и так оба
знали, о ком идет речь. Хосок кивнул, показывая, что понимает. — Он заслуживает
большего.
— Да.
Юнги порадовался, что друг не спросил, почему он так внезапно передумал, почему
после стольких попыток быть подальше сам подошел, потому что у него не было ответа
на этот вопрос. В тот момент, в камере, когда он увидел, каким взглядом смотрит
Чимин на Чонгука и Тэхёна, Юнги так остро ощутил его одиночество, что начал творить
глупости следом за Чоном. Метка, предложение встречаться, свидание.
— Что у вас случилось, Юнги? — пнул его под столом Хосок, привлекая внимание.
Они эту тему поднимали не один раз, но никогда у Хосока не получалось заставить его
сходить на свидание с омегой.
— Только не говори, что тебя все-таки привлекают альфы, — шутливо произнес Хосок.
— Это хорошо. Потому что я не хочу давать тебе напрасных надежд, — хохотнул друг.
Иногда он бывал тем еще придурком. Поймав строгий взгляд Юнги, Хосок перестал
смеяться. — Думаю, после того, что ты пережил, мало кому захотелось бы отношений, —
произнес он.
— Зачем? Меня вообще все устраивало, пока не появился Чимин. И пока у него не
началась течка.
— Твой дружок не отреагировал и в той ситуации?
— Отреагировал.
— Юнги, послушай. Чимин-и стал мне дорог, это правда. Но, если тебе с ним тяжело,
не стоит себя насиловать. Ты хочешь отступить?
— Нет. Нет, — уверенно отрезал Юнги. Он не хотел больше отступать. Только не после
сегодняшнего свидания, когда понял, как это — быть с тем, кто тебе предназначен.
Юнги не верил в истинность и даже после медицинских результатов не верил, но, когда
Чимин улыбался ему и говорил «люблю», что-то в душе переворачивалось, рождая
слабую, крошечную надежду.
— Да.
— Тогда не думай так много. Слушай свое сердце, Юнги. Оно подскажет правильный
путь, оно найдет нужное решение. Я не думаю, что проблема в физиологии. Раз у тебя
может вставать, значит, все в порядке, — пожал Хосок плечами. У него было красное
лицо, но это точно не от темы их разговора. От выпитого друг всегда краснел быстро.
— Вы только начали встречаться, что ты сразу о сексе думаешь?
— Я не…
— Уверен.
Сокджин с Бэкхёном ворвались в их сонный мирок ранним утром. Хотя ранним его было
трудно назвать — часы показывали уже половину одиннадцатого.
— Зачем ты пустил их? — вылезая из-под одеяла, Чимин ногой толкнул друга.
Чимин почти и не спал ночью, любуясь фотографиями, поэтому с утра было тяжко. С
трудом поднявшись, он уставился на двух возмутителей их тишины. Сокджин с Бэкхёном
выглядели просто потрясающе! Как настоящие курортники. Чимин, засмотревшись на
крутой внешний вид опекуна, не сразу вспомнил о метке, которую не спрятал. Взгляд
Сокджина упал на его шею, и Чимин поспешно закрыл метку рукой.
— Если у нас омежий день, то где Лиза? — спросил Чимин, поправляя панаму.
— Да! — в один голос выкрикнули они с Тэхёном, чем рассмешили остальных. — Куда
отправимся?
— А может, сходим в кино? — предложил Тэ. — Я слышал, тут где-то есть открытый
кинотеатр, где зрительские места — это заброшенные корабли. Круто ведь, да? Я хочу
там побывать!
— Представляете, они решили устроить себе альфий день, — заявил Тэхён, хихикнув в
кулак.
— Кто вошел в группу? — поинтересовался Сокджин, спокойно ведя машину одной рукой.
— Вот это компания, — прыснул в сторону Джин. — Даже боюсь спрашивать, чем они там
решили заняться.
— В спортклуб пошли, — ответил Тэхён. — Они играли в теннис, и Гуки выиграл первую
партию с Чанёль-щи.
«Чон занимался теннисом профессионально, а эти старперы все еще пытаются его
обыграть. Ты как?»
«Едем в спа, потом шопинг, потом еще что-то. Сомневаюсь, что жив к вечеру останусь.
У нас тут делают ставки. Кто играет следующим?» — слыша, как Джин ставит сто
долларов на Намджуна, а Бэк с Тэхёном на Чонгука, спросил Чимин.
«Я и Чон».
«Будь осторожен!»
Чимин облегченно перевел дыхание. Он боялся не проигрыша альфы, а того, как этот
проигрыш мог повлиять на Мина.
— Что?
— Если вы идете, то и я.
***
К вечеру Чимин и правда был едва живой, но стоило ему увидеть Юнги, как усталость
исчезла без следа. Альфа сидел на скамейке у фонтана в миниатюрном ботаническом
саду на территории бухты и смотрел на взмывающую вверх воду. Сегодня он был в белой
рубашке, снова с длинным рукавом, и джинсах. Чимин даже не подозревал, что у альфы
имеется что-то кроме мешковатых вещей черного цвета в гардеробе. Казалось, Юнги
тоже относился к их свиданиям по-особенному, словно старался выглядеть лучше.
Чимин, смотря на него издалека, пожалел, что не надел классику, а поддался уговорам
и остановился на серой майке, благо сверху накинул рубашку с коротким рукавом.
Подойти незаметно не получилось. Юнги учуял его уже на подходе и сразу поднялся.
— Привет.
— Да. Но это вроде бы хорошо, да? Наверное, совместимость так и должна работать, —
Юнги говорил без уверенности, осторожно.
Кафе в саду было более чем просто неплохим. Столики на открытом воздухе, журчание
фонтанчиков и приятная живая музыка на небольшой сцене.
— Хоуп сказал, что здесь подают вкусный бифштекс, — сообщил Юнги. — Тебе же он
нравится, да?
— Откуда узнал? — удивился Чимин. Он точно помнил, что при альфе о своей маленькой
любви к американской кухне не рассказывал.
— Джин сказал, — пожал Юнги плечами, будто ничего такого и не сделал. А для Чимина
это значило немало. Альфа узнавал о его предпочтениях, словно старался…
понравиться? — Надеюсь, он не разыграл меня? — нахмурился Юнги, подняв взгляд.
Чимин с замиранием сердца любовался альфой, который сегодня был похож на настоящую
знаменитость в этой белой рубашке.
— Почему так на меня смотришь? — прямо спросил Юнги, сделав заказ. — Что-то не так?
— Тебе очень идет эта рубашка, — не сдержался Чимин. — Мне нужно было тоже
приодеться, чтобы соответствовать.
— М-м… наверное, неплохо. Все остались живы. Намджун почему-то решил, что это
хорошая идея — собраться всем вместе. И меня все время не оставляло сомнение, что
решение это принадлежит Джину.
Чимину так тоже показалось. Потому что Намджун не из тех людей, которые будут
устраивать «альфий день».
— Попытки стать нам одной большой и дружной компанией были нелепы, но Джун
старался, — хмыкнул Юнги.
— Посидели в пабе. Намджун с Чанёлем уже после второй бутылки начали втирать
Чонгуку, где он не прав и как вести дела не стоит. Чон, надо отдать ему должное,
был примерным мальчиком и на неприятности не нарывался. К вечеру эти двое уже так
налакались, что их пришлось тащить до постели.
— А как ты провел день? — аккуратно разрезая мясо, спросил Юнги. Смотря на него,
Чимин тоже постарался вести себя за столом более изящно, а не как обычно —
заглатывая большие куски, измазанные в соусе.
— Веселее, чем у тебя. Мы ходили на море вчетвером, я сидел под зонтом, но все
равно, кажется, загорел. Да?
— Немного есть.
Чимин заметил, что поза Юнги стала менее напряженной. Неловкость, что каждый раз
сопровождала их встречи, немного ослабла. Чимин прекратил держаться за столом так,
словно он на приеме у королевы, и расслабился следом. Приятным фоном звучала легкая
музыка, располагающая к душевной беседе.
— Когда я немного очухался после того, как бросил бордель, — с заминкой начал Юнги,
— мне нужна была работа. Хоуп пристроил в музыкальную компанию, им там требовался
ассистент, хоть немного разбирающийся в программах. А я этим увлекался с самого
детства. Поначалу был кем-то вроде мальчика «принеси-подай». Днем по поручениям
бегал, а ночью музыку писал. У меня тогда квартиры не было, я прямо в студии и жил
несколько месяцев. Как-то директор услышал один из моих треков и предложил стать
продюсером.
— Да. Мне нравится думать, что мою музыку слушает такое большое количество людей. А
что насчет тебя? Кем хочешь быть? — Юнги отодвинул свою тарелку, не съев даже
половины.
— Адвокатом.
— Ого. Неожиданно. Думал, тебе нравятся танцы. Хоуп говорил, у тебя хорошо
получается.
— Мне нравятся танцы, но я не думаю, что смогу ими заниматься всю жизнь. Хочу
попробовать себя на юридическом факультете.
Чимин крепче обхватил свой бокал. Он и сам понимал, что Белоснежке в такой
профессии светит мало хорошего, но не хотел отступать.
— Спасибо.
Чимин с благодарностью принял его слова. Он был рад уже тому, что Юнги не
рассмеялся над его желанием стать адвокатом, как это сделали многие одноклассники,
узнав о его желании пойти на юридический факультет.
Чимин видел, что для здоровья этого недостаточно. Юнги не помешало бы прибавить в
весе, даже доктор Ли об этом сказал, когда они встречались втроем пару месяцев
назад. Чимин насадил на вилку небольшой кусочек и несмело протянул его альфе. Юнги
хмыкнул на это, но не оттолкнул руку и принял угощение.
— У тебя сейчас такое довольное лицо, словно ты сам ешь, — заметил он. Чимин
почувствовал, как вспыхнули у него щеки.
— У меня не особо хороший аппетит, — казалось, Юнги вложил в свои слова какой-то
двойной смысл, некое тайное послание, которое нужно расшифровать.
Чимин уже не очень хорошо понимал, о чем идет речь. Не имея никакого опыта в
отношениях, он терялся, ведь, пытаясь накормить Юнги, и не думал флиртовать. А
сейчас альфа смотрел на него по-особому, словно чего-то ожидая, но внезапно, словно
опомнившись, отвернулся в сторону, разрывая зрительную связь, а следом и непонятное
наваждение.
После ужина Юнги предложил прогуляться, и они, оставив кафе, направились в сторону
набережной. Чимин заполнял тишину пустяками, но Юнги слушал его так, словно он
делился главной тайной своей жизни. Это приятно согревало и придавало уверенности,
раскрепощало и немного кружило голову.
Они расслабленно гуляли по каменным тропинкам в окружении милых свисающих фонариков
и красочных деревьев, но насладиться романтичными пейзажами парка вышли не только
они. Чем темнее становилось, тем больше воркующих повсюду парочек можно было
увидеть. В проявлении чувств никто себя не сдерживал, и с одной стороны, смотреть
на них было неловко, а с другой — завидно немного. С Юнги так не получалось. Альфа,
хоть и раскрылся чуть-чуть, все равно словно держал на расстоянии, сохранял
дистанцию, не подпуская ближе, а Чимин не был уверен, стоит ли делать
самостоятельные шаги, не отпугнет ли Юнги его настойчивость сейчас, когда они
только-только начали сближаться.
Юнги купил ему сладкую вату и отвел к скамейке, ведя себя так галантно, словно был
мужчиной из прошлых веков. Чимину нравились ухаживания, он чувствовал себя по-
настоящему особенным, когда Юнги учтиво выслушивал его болтовню, незаметно
улыбаясь, когда покупал ему сладости и отодвигал стул в кафе.
— Ты весь в этой вате, — хмыкнул Юнги, кончиком пальца стерев с его носа сладость.
— Она просто огромна! — бросил Чимин в свою защиту. — Ты должен мне помочь. Я не
съем это все.
— У тебя хорошо получается, — поддел его Юнги, указывая на оставшуюся часть ваты.
— Нравится сладкое?
— Отлично.
Чимин оторвал одну порцию и протянул ее к губам альфы, просто так, без всякой
задней мысли. Поймал внимательный взгляд, как тогда, в кафе и вопросительно
приподнял брови. Юнги взял сладость губами и улыбнулся. Каждый раз, когда он
улыбался, Чимин рассыпался на части от удовольствия, потому что улыбка у Юнги была
чарующая, особенная, увидеть ее — все равно что радугу после дождя, когда душа
замирает в ожидании солнца и тепла.
Взгляд глаза в глаза оборвался поцелуем. Юнги коснулся его губ первым, замер,
наверняка почувствовав, как пустилось вскачь чужое сердце. Чимин потерял связь с
реальностью, мгновенно откликнувшись на сладкий поцелуй, отдающий сахарной ватой.
Юнги действовал с осторожностью, но от этого происходящее не становилось хуже.
Целоваться альфа умел крышесносно — тягуче медленно, растягивая удовольствие, как
шоколадную нугу, согревая изнутри нежностью и лаской, от которой в голове сплошной
дурман.
Они оторвались друг от друга только тогда, когда Чимин выронил из ослабевших рук
остатки ваты, и то не сразу.
— Купить тебе еще? — предложил Юнги, убирая испорченную сладость в мусорку. Чимин
мотнул головой.
Каждый поцелуй с альфой был для него как первый, вышибая дух.
— Нет.
Чимину было тепло. Юнги был рядом, обнимал так трепетно, поглаживал по плечу и
окутывал своим запахом, как мягким пушистым одеялом.
— А у тебя кожа почти белая, как у меня, — только сейчас заметил Чимин сходство.
— Потому что я тоже Белоснежка. Цвет кожи не изменился, но когда у тебя темный цвет
волос, на это не обращают внимания. Знаешь, я в какой-то степени был даже рад, что
у тебя вязка, — тихо признался Юнги. — Я боялся, что ты повторишь мои ошибки.
Черный цвет волос не стоит того, Чимин-а, просто поверь мне.
— Мне кажется, я научился мириться с тем, что блондин, — откровенно произнес Чимин,
задумчиво переплетая пальцы с альфой. — Не то чтобы я теперь рад своему цвету, но…
Не знаю, как это объяснить.
— За что?
Где-то рядом играла музыка и светились фонари, но на этой скамейке они словно были
отрезаны от всего остального мира.
— Сам знаешь.
Взгляд сам собой падал на губы альфы, и все остальное становилось неважным. Все
прошлые ошибки, неудачи, слезы, боль. Юнги искупил все одним лишь взглядом, а затем
и поцелуем, от которого слабели колени. Чимин, сам того не осознавая, потянулся к
альфе всем телом и вскоре уже сидел на его коленях, выгибаясь в крепких руках.
Быть ближе — жизненная необходимость. Огненный хаос в душе, и нет сил терпеть. От
возбуждения голова кругом. Хочется так много, а Юнги так мало.
— Да? — Юнги переспросил низко, хриплым тоном проникая в сердце. У него был шальной
взгляд и чуть опухшие губы, отчего у Чимина срывало тормоза.
— Я мог бы показать, чему сегодня научился, — предложил он, не зная, как прямо
сказать: хочу тебя.
— Ты хочешь сделать мне массаж? — Взгляд Юнги чуть изменился, но Чимин был слишком
заведен поцелуями с самым желанным альфой на свете, чтобы обращать внимание на что-
то еще.
Тэхёна в номере не было. Друг собирался с Чонгуком в клуб. И выбор, куда пойти,
оказался очевиден.
Чимин, постанывая в рот, на ходу начал расстегивать пуговицы чужой рубашки. Сердце
колотилось сумасшедше быстро, дыхания не хватало, а по венам словно пустили ток. От
каждого прикосновения Юнги Чимин умирал и возрождался вновь, взлетал в небо и
взрывался фейерверком.
Он почувствовал, как напрягся альфа, оставшись без рубашки, но Чимин не дал ему
подумать над ситуацией — вновь стал целовать, толкнул к кровати. Юнги рухнул на
мягкий матрас, и Чимин залез следом, навис над альфой, ловя его странный взгляд.
Что-то в его лице изменилось, взгляд стал другим, более жестким, колючим, но Чимин
был уверен, что сможет растопить чужой лед, потому что в нем самом огонь горел
размером со Вселенную.
— Чимин-а, — Юнги схватил его за плечи, крепко, будто стараясь удержать на месте.
Но Чимин хотел сделать ему хорошо, так же хорошо, как было ему самому.
Он, удерживая вес на руках, нежно поцеловал в плечо и скользнул ниже, очертил
языком ореолы сосков. Было неудобно вот так, на весу, и он устроился удобнее,
неожиданно оказываясь между ног альфы. Но так было даже комфортнее.
Покрывая поцелуями тело Юнги, он соскальзывал ниже, к кромке ремня джинс. Запах
становился сильнее, он кружил голову и путал все мысли. Его хотелось втянуть,
вобрать в себя, окунуться в него с разбегу. И Чимин решился. Провел пальцами по
чужой ширинке — и замер.
Ему словно ведро холодной воды на голову вылили. Юнги не шевелился, лишь дышал как-
то нервно, урывками, и Чимин заметил это только сейчас. Юнги не был возбужден.
Чимин все еще держал ладонь на его ширинке, боясь поднять голову и взглянуть в лицо
альфы.
— Мне не в первый раз оказываться под омегой, — шепот Юнги бесцветный, мертвый. В
нем лишь холод и пустота, за которой разочарование и боль, которую не получилось
спрятать.
— Я… — Чимин убрал руку и поднял голову, натыкаясь на холодную стену. Словно ничего
и не было. Не было этих свиданий, шагов и нежных поцелуев. Словно Чимин перечеркнул
все, сломал. — Прости, я… я не хотел…
— Юнги, — беспомощно выдохнул Чимин, не зная, как остановить альфу и все объяснить.
— Прости! Я не хотел так, — Чимин рванул к нему, вцепился в руку, боясь отпустить,
зная, что если Юнги уйдет — то навсегда. Он больше не даст им шанса. — Юнги,
пожалуйста… я… Черт, я не должен был…
Паника подбиралась к сердцу, окутывая его липкими лапами, хватая испуганную душу и
сжимая ее в тиски. Он все испортил. Все испортил. Черт возьми, ну как он мог не
обратить внимания на реакцию Юнги раньше, альфа же пытался его остановить!
Остановить… как тех, кто пользовался его телом в борделе…
Хлопнула дверь.
Тэхён вытащил его на сеанс в кинотеатр, с теми самыми кораблями вместо зрительских
мест, о которых трещал полдня. Чимину было все равно, он шел, как на привязи,
погруженный в свои мысли. Даже Чонгук, с которым они встретились на полпути, никак
на него не подействовал.
— Что случилось? — сразу спросил альфа, когда они подошли ближе. — Почему он здесь?
— спросил он у Тэхёна, кивнув головой в сторону Чимина.
— Чим, пойдем, — Тэхён потянул его за руку, но Чимин выдернул ладонь, не отрывая
взгляда от насмешливого лица альфы.
— Тебе кажется смешным то, что вы с ним сделали? — резко спросил он.
— То, что вы пытаетесь игнорировать это, — вот что смешно, — голос Чонгука стал
серьезным. — Ваши жалкие попытки делать вид, что его не ебала половина Южной Кореи,
что он не выпотрошенная шлюха, вот что смешно.
— Сволочь! Не смей так говорить о нем! — Чимин был в отчаянии. Он был в ярости.
— Что ты знаешь о нем? Ты, ублюдок, который просто смотрел, как над ним издевается
твой собственный отец!
Непробиваемая маска Чонгука дала трещину, и Чимин отчетливо понял, что задел то
уязвимое и спрятанное ото всех в глубине чужой души. И ему от этого было
нерадостно. Они оба увязли в Юнги, но оба ему не нужны, и от этого хотелось сделать
кому-то тоже больно.
Чимин запоздало понял, что перешел черту. Взгляд Чонгука стал убийственно тяжелым.
Он сбросил его с себя одним движением, ударил в живот так, что Чимин отлетел на
пару шагов и упал. Тэхён рядом громко вскрикнул, бросился защищать, но Чонгук
оттолкнул его, как куклу, словно вообще забывая о том, где он и с кем находится.
Когда Чонгук, тяжело дыша, схватил его за ворот и приподнял, Чимину показалось, что
его сейчас убьют. Но сожаления не было, он вымотался и устал от своей жизни. Он
хотел, чтобы Юнги стало легче, чтобы его альфа был счастлив, но не получалось.
Тэхён что-то надрывно кричал и просил, но его все игнорировали. Чимин порадовался
тому, что вокруг никого больше нет.
От еще одного удара в живот перед глазами звезды запрыгали. Тэхён бросился на
альфу, запрыгнул ему на спину и попытался оттащить, но Чонгук снова от него
избавился, как от пушинки.
— Пока ты будешь воспринимать его как жертву, у вас никогда ничего не получится,
заруби себе это на носу, Белоснежка, — процедил Чонгук в лицо Чимину и отшвырнул от
себя.
Чимин упал на песок, нервно восстанавливая дыхание. Тэхён тут же подбежал к нему.
На его лице были слезы.
Звездное небо перед глазами стало каким-то расплывчато-туманным. Запах Чонгука из-
за злости стал еще более сильным и давящим, словно нацеленным убивать. А через
секунду послышались его тихие уходящие шаги.
— Нет, — замотал Тэхён головой. Кажется, он был в панике, потому что тоже
почувствовал, насколько Чонгук сейчас не в себе. — Надо в медпункт. Ты…
— Но…
— Уверен. Иди.
Чимин с трудом поднялся, стараясь не морщиться после болезных ударов. Чон нисколько
не сделал ему скидки на то, что он омега, бил со всей дури.
Тэхён все понял. Дураком он никогда не был, что бы о нем ни думали другие. Несмотря
на ветреность и безрассудность, он умел разбираться в людях и сейчас тоже оценил
ситуацию. Задетый за живое Чонгук будет бить всех подряд, нарвется на неприятности,
превратив отпуск в боевые разборки.
Тэхён еще раз оглядел Чимина с ног до головы, кивнул, соглашаясь, и побежал в
сторону уходящего альфы. Чимин, оставшись один, невольно застонал и, снова
опустившись на песок, лег. Увидеть очередную частицу настоящего Чонгука оказалось
почему-то больно. Когда Юнги говорил, что они были друзьями, Чимин и не думал, что
отношения этих двоих были настолько острыми.
Чимин чуть не рассмеялся, когда в голову пришло очевидное озарение — Чонгук помогал
им с Юнги сойтись. Все это время. Но Чимин сам все испортил. Набросился на альфу,
как дикое животное, будто ему и нужен был лишь секс. Он ведь даже не сразу
почувствовал, насколько Юнги оказалась неприятна близость. А потом, натолкнувшись
на его холодный взгляд, запаниковал, вспомнил о его прошлом.
Чонгук не прав. Они не забывали о своем прошлом. Тени этого самого прошлого не
выпускали Юнги ни на мгновение, они кружили рядом, не давая подойти к нему слишком
близко. Но Чимин порой об этом забывал. Забывал, кем именно был Юнги. Забывал, что
опыт Юнги — это не мимолетная ерунда, которую можно преодолеть, лишь сказав
«люблю».
Только что теперь делать? Пойти к нему и все объяснить? Только как сказать, что он
не собирался делать ничего плохого, когда где-то в глубине души срывало все тормоза
от вида сдавшегося на его милость альфы. Чимин ненавидел себя за свои желания,
презирал свою похоть. Его начинало тошнить от собственной извращенности и уродства.
Может, Юнги прав в своем разочаровании? Он, наверное, ждал чего-то другого… не
настолько похотливо-животного. Чимин до хруста сжал песок в кулаках, не понимая,
что на него нашло, как он мог так сорваться, забыть об альфе, думать только о своем
удовольствии.
Чимин поднялся. Нет. Он не готов сдаться. Не готов отпустить сейчас. Надо найти
Юнги и поговорить с ним.
Чимин замер в паре шагов, с трудом сдерживая слезы от облегчения. Его сбивал с ног
запоздалый страх того, что Юнги мог исчезнуть из его жизни навсегда.
— Ты, видимо, забыл телефон, — подняв голову, тихо пояснил Юнги свое присутствие
под дверью номера. Его голос звучал хрипло, сорванно, а травинка в руках дрогнула.
Чимин пялился на альфу, чувствуя себя настоящим придурком. Вот он, Юнги, здесь,
рядом. Надо подойти ближе, извиниться, сказать что-то. Не молчать. Но язык прирос к
нёбу, и слов никаких не находилось.
— Блять, не могу мысли в кучу собрать, — нервно произнес он, взъерошив себе волосы.
— Прости меня, — все же всхлипнул Чимин. У него сердце на части разрывалось, когда
он видел, как плохо Юнги. Быстро смахнув слезы, он опустился рядом с альфой на
бордюр, но боялся даже прикоснуться к его плечу.
— Нет, ребенок. В том, что случилось, моя вина. Мне нужно было остановиться, не
допускать этой… сцены. Ты не должен чувствовать себя виноватым. Ты — нормальный,
Чимин-а. Твоя реакция — нормальна. Если бы не вся та хрень, что крутится у меня в
голове, все было бы иначе. Я просто… не могу.
— Ты рискуешь.
Чонгук и сам знал. Мнение Минхо его не слишком-то волновало, лишь бы Чхве делал
свое дело — бесшумно и точно.
— Если Монстр узнает о том, что ты вмешиваешься в его бизнес, нам крышка.
— Ты ведь знаешь, что мы все могли бы сделать руками Пак Чанёля. У тебя его сын,
Гук. Мои люди могли бы помочь, поиграть с мальчиком. Или эта шлюшка оказалась
настолько хороша, что ты размяк?
— Хён, ты, кажется, забываешься, — елейным тоном произнес он, смотря, как из здания
выходит Тэхён. Рыжие пряди поблескивали на солнце, мальчишка довольно жмурился,
подставляя лицо лучам.
— Ты прав, — внезапно пошел Минхо на попятную. Чонгук знал, что это лишь слова, что
Минхо начнет действовать по-своему, игнорируя предупреждения. — Просто волнуюсь за
наше общее дело.
Сбросив вызов, Чонгук набрал другой номер. Югём ответил без промедления, словно
только и ждал его звонка.
Они приехали в Большой Аквапарк полчаса назад вместе с Юнги и Чимином благодаря
назойливости Тэхёна, который всем вынес мозг своим желанием отправиться сюда без
надзора старших.
— Мы взяли билеты! — радостно сообщил рыжий. — Пойдем скорее. Там такие горки
офигенные!
Чонгук схватил парня за шею и, грубо притянув к себе, поцеловал. Наверное, слишком
грубо, агрессивно, больно. Слишком. Омеги такого не любят, они сразу ноют и
жалуются. Но Тэхён не отталкивал, словно догадался о чем-то таком, что пока и сам
Чонгук не мог понять. Он прильнул ближе, позволил смять невинные губы, не
испугавшись неожиданного порыва, лишь погладил ладошкой по спине, словно прося
успокоиться. Чонгук почти ненавидел его за этот жест, который действовал на него
так… остро, нужно, правильно. Еще больше ненавидел себя за то, что в груди
поднимался волчий рык «никому не отдам».
— Ты иногда меня так бесишь, что мне хочется тебя ударить, — смирившись с
прерванным поцелуем, Тэхён отступил на шаг. Он выглядел недовольным и
разочарованным, явно желая продолжения банкета.
— Иногда?
Тэхён с другой стороны охранного пункта показал ему язык и побежал в сторону Юнги с
Чимином. Чонгук хмыкнул себе под нос и подошел к охраннику. Всунул ему крупную
купюру, превышающую стоимость билета раз в десять, и без проблем прошел внутрь.
Минуя раздевалку и душевые, Чонгук прошел в первый зал с бассейном, водными горками
и лежанками под искусственными деревьями. Купив выпивки в баре, он с комфортом
устроился в свободной зоне и заметил вошедшего в зал Юнги в черном, едва ли не
водолазном, костюме, который закрывал его тело полностью. Чонгук постарался
сдержать смешок.
Юнги избегал его все время, за шесть дней отдыха они пересеклись всего раза три,
включая тот случай, когда забирали омег из полицейского участка. Но сейчас Мин
направился к нему.
— Думал, отсядешь в другой конец зала, — хмыкнул Чонгук, беря свой бокал легкого
коктейля. В помещении было жарко и жутко хотелось чего-нибудь холодненького, чего-
нибудь, что залило бы неприятное, скребущее чувство внутри.
Чонгук не желал признаваться даже самому себе в том, что рад. Быть здесь. Видеть
его живым и здоровым. Хоть и брюнетом.
— Что ты! Я ведь примерный мальчик, почти ангел, — развел Чонгук руками. — Да и как
я могу? Меня тут папочка Чани и мамочка Бэки бдят сутками напролет, сам Монстр глаз
не спускает, чтобы я, не дай бог, не обидел никого. Я радуюсь, что мне вообще
дышать рядом с вами позволили.
Беспокоится.
— Любовь у нас с ним, не видно разве? — нахально улыбнулся Чонгук, видя, как это
раздражает бывшего друга. — Типа как у бывшей шлюхи к Белоснежке, — поддел он Мина,
ловя его злобный взгляд. — Что? Я же сказал «бывшей».
— То что?
— Это ты у нас мастер предавать тех, кто тебе доверился, — прямо произнес Чонгук,
смотря в непроницаемое лицо. Юнги отвел взгляд. Отвернулся и Чонгук.
Оба замолчали под шум воды, разговоры отдыхающих, музыку и визжащих детей.
Напряженность момента развеяли появившиеся в проеме омеги. Блондинчик и рыжий. Это
и правда было красиво. Как картинка в музее.
Они были тоже в закрытых купальных костюмах, как большинство посетителей аквапарка,
но намного притягательнее всех этих людей. Белоснежка расцветал на глазах,
распускался цветком, но Чонгук до сих пор помнил его запах в их первую ночь, едва
пробивающийся через страх, сомнения и любопытство. Сейчас мальчишка другой. Более
уверенный, собранный, красивый. Он словно выпустил свою сущность наружу, ослепляя
всех своим счастьем. Белоснежка сразу нашел взглядом Юнги, словно они были два
настроенных друг на друга магнитных существа, и в его взгляде было столько любви,
что хватило бы на всю Вселенную. Чонгук перевел взгляд на альфу рядом. Юнги смотрел
на своего омегу и улыбался. Немного сдержанно, но так искренне, по-настоящему, как
никогда раньше.
Чонгук лишь фыркнул на это и снова посмотрел на омег, натыкаясь на взгляд Тэхёна.
Расстроенная мордашка рыжего удивила. Чонгук выгнул бровь. Что не так? Но Тэхён
отвернулся к другу, что-то сказал ему, чуть скривив губы в улыбке, и они вдвоем
подошли к ним.
Чонгук собирался притянуть омегу к себе на колени, ведь они не Белоснежки, которые
вели себя так отвратительно-невинно. Тэхён обычно легко шел на контакт и сам искал
более тесной близости, но в этот раз сел на соседнюю лежанку, будто так и надо.
Подобная фигня Чонгука вовсе не устраивала, но разыгрывать сцену он не стал. Рыжий
доиграется еще со своими заскоками.
— Я хочу вон на ту горку! — указал Тэхён на самую высокую.
— Не слишком ли? — засомневался Белоснежка. — Может, для начала пойдем на ту, что
поменьше.
Белоснежка смущенно отводил глаза, тогда как Тэхён, нервно облизываясь, скользил
взглядом по кубикам пресса. Типичная реакция. Удивительно только то, что Белоснежка
не смотрит, прячет взгляд, а у самого щеки уже порозовевшие. Даже смешно.
— А задница у тебя стала еще лучше, — подмигнув блондину, Чонгук позволил Тэхёну
утащить себя в воду.
Тэхён ничего не ответил, просто смотрел несколько мгновений ему в лицо, а затем
рухнул назад спиной, уходя под воду. Чонгук понимал, что это чертов бассейн, а не
открытый океан, но все равно сердце ухнуло в пятки от испуга. Он инстинктивно
дернулся вперед, чтобы вытащить глупого омегу из-под воды. На пару секунд все
посетители аквапарка перестали существовать, весь мир сузился до мальчишки, что
заставил одним жестом подняться животным инстинктам — спасти.
Тэхён смотрел ему в лицо, с его волос стекала вода, костюм прилип к телу, но во
взгляде снова было что-то странное, какое-то болезненное.
— Я не понимаю тебя.
И говорит еще какие-то несуразицы. Вот кто не понимал, так это Чонгук.
— Не бери меня на слабо, — предупредил Чонгук. — Это всего лишь детские дракончики.
Чонгук на автомате бросился за ним, безо всяких раздумий и сомнений. Словно поймать
омегу стало самым важным делом. Обычно он наслаждался в бассейнах другим —
облизывающими взглядами и плаваньем. А сейчас гонялся за каким-то малолетним омегой
по всему аквапарку, как какой-то школьник. Увидел бы его кто из конкурентов,
смеялся бы долго.
Тэхён на горках визжал хлеще малышей, смеялся так заразительно громко, когда его
ловили, что Чонгук специально разжимал руки и выпускал его, чтобы потом снова
прижать к груди — тяжело дышащего, сопротивляющегося, но такого соблазнительно
сладкого. Удивительно, но вода не отбивала его запах, лишь усиливала — от этого и
бесконечных догонялок, которые раззадоривали внутреннюю сущность альфы, Чонгуку уже
хотелось просто утащить омегу в сторонку и хорошенько трахнуть. Но отчего-то он вел
себя как настоящий придурок, запихивая свое желание на второй план. Слышать смех
Тэхёна вдруг стало не меньшим удовольствием.
Чонгук так резко убрал руки от тела омеги, что тот упал в воду. Но спасать его он
не собирался, оставил, подойдя к стоявшему столбом Тэхёну.
Тэхён спокойно пошел за ним, не строя из себя обиженного на весь свет из-за
прерванного веселья омежку. Чонгук порадовался отсутствию надутых губ.
Сходив в душ, они вдвоем направились в соседний бар. Тут было заметно тише и народу
меньше.
— Кто? — не понял он. Сделав глоток пива, удовлетворенно признал заведение не таким
уж убогим, каким оно показалось с первого взгляда.
— Чимин.
По голосу рыжего невозможно было ничего понять, но Чонгук все равно почувствовал
себя гадко.
— Вязка?
Неожиданно. Он, конечно, видел, как эти двое смотрят друг на друга, но… вязка?
Серьезно? Когда они, блин, успели?
— Расстроен? — Тэхён смотрел прямо, но в глазах затаилась грусть. Тот огонек, что
горел недавно, стал затухать. И Чонгуку это совсем не нравилось.
— Скорее удивлен.
Вот почему этот рыжий, с виду напоминающий одного из тех безмозглых омег, которые
постоянно крутятся рядом, на деле вечно ебет ему мозги?
— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, — жестко произнес Тэхён, пнув его
по ноге. Чонгук от подобного обращения дар речи потерял.
— Охренел?
— Если думаешь, что я отдам тебя кому-либо, то ты ошибаешься. Это у меня на шее
твоя метка, — нагло заявило рыжее недоразумение.
— Тебе хлорка, наверное, мозги проела, — хмыкнул Чонгук. Еще никто так открыто не
пытался заявить на него права. Забавно даже. Но почему-то приятно. Самую малость.
— Это тебе проела! Какого черта ты вообще пялишься на чужих омег, кобель?
— Не понял. Ты сейчас мне тут что за сцену устраиваешь? — взглядом попытался Чонгук
осадить мальца. Они, блять, еще не женаты, чтобы тут кто-то права свои качал. Вся
ситуация с Белоснежкой враз потеряла свою остроту. С Тэхёном вообще по-другому не
получалось. Он с легкостью выбивал привычный мир и переворачивал все вверх дном,
отказываясь играть по чужим правилам.
— На хуя мне твой Чим сдался вообще? — Чонгук и не понял, как стал оправдываться.
Надо было поставить офигевшего мальца на место, а не выслушивать какие-то бредни.
— Да ты пялился на него все время! — не унимался Тэхён. — «Ой, какая задница. Ой,
какие глазки. Ой, какие губки». Извращенец!
— Мне плевать на Белоснежку, — произнес Чонгук, сжав бокал в руке. В этот момент он
ненавидел Тэхёна за то, что приходится так открываться, подставляться, что
приходится быть настолько уязвимым перед кем-то другим. Тэхён поднял голову, смотря
без издевательств и насмешки, с каким-то интуитивным безоговорочным доверием.
— Просто… я не хочу, чтобы меня боялись. Только не так. Я не Лиён.
— Но, кажется, Белоснежки — это проклятье моей семьи, — унимая жуткого монстра
внутри, Чонгук хмыкнул себе под нос.
Он не смог бы объяснить того, что испытал, когда увидел блондина в борделе. Еще
одного блондина, который решил отказаться от себя. Вся та ситуация с Юнги застилала
ему глаза, злость на друга, на человека, который за короткое время стал ближе, чем
родная семья, перекрыла здравый смысл. Чонгук даже и не сразу понял, что творит. Но
когда увидел слезы в напуганных глазах мальчишки под собой, словно что-то треснуло
внутри. После он не мог просто уйти и оставить. Его не учили извиняться и
признавать свои ошибки. Лишь убивать — словом, взглядом, оружием. Но страх в чужих
глазах не отпускал, и он возвращался снова, пока не натолкнулся на Юнги.
— Знаешь, то, что ты творишь, мало похоже на «прости меня», — покачал Тэхён
головой.
— Еще слово, и я сверну тебе шею, — предупредил Чонгук. Ему не нужны были советы,
наставления или чье-то мнение. И он уже жалел, что дал в руки какого-то омеги
оружие против себя. В руки ветреного, глупого омеги-малолетки.
— А я думал, тебя сводит с ума мое шикарное тело, — отпуская тяжелые мысли, Чонгук
самодовольно улыбнулся. Он знал, что хорош собой. Каждый омега в восхищении готов
был облизать его с ног до головы, и Чонгук воспринимал это как должное. Только вот
с Тэхёном впервые испытал удовольствие от таких вожделенных взглядов. Ему нравилось
дразнить рыжего.
— Даже думать не хочу, сколько часов ты провел в спортзале, чтобы так накачаться, —
отмахнулся Тэхён. — Пытаешься компенсировать этим маленький размер своего дружка?
— Его щеки забавно порозовели.
Чонгук рассмеялся, не понимая, почему рядом с этим парнем все проблемы уходят так
быстро.
— Я смотрю, тебе так и хочется увидеть моего дружка, — понизив голос, произнес
Чонгук. Он впервые сталкивался с таким неумелым флиртом.
— Ты — со мной? Хм. А может, это я зря трачу на тебя свое драгоценное время?
— Чонгуку нравилось видеть смелость парня. Не самоуверенность опытного,
распущенного омеги, решившего соблазнить, а первые, пробные попытки преодолеть
смущение и потребовать желаемое.
— Проверим?
Чонгук ушам своим не поверил, когда узнал на ресепшене о брони. Тэхён явно
готовился. И от этого Чонгук был слегка в шоке, потому что впервые омега настолько
целеустремленно пытался затащить его в постель.
Чонгук вошел внутрь. Обычно это он снимал номер в ближайшем презентабельном отеле и
вел туда омегу. Если он был достойным провести ночь с ним не в ближайшей комнате
отдыха клуба.
Настоящий отель, конечно, был так себе. Всего четыре звезды. Комната небольшая.
Обстановка скудная, но чисто.
— Если хоть слово скажешь про то, что это не «Рояль плаза», я тебя придушу.
Серьезно, — предупредил Тэхён. — Я на этот номер последние свои сбережения спустил.
Тэхён обрадовался похвале и выглядел таким невозможно довольным, словно ему было
очень важно мнение альфы. Чонгук подошел к нему ближе и намеревался поцеловать, но
омега уклонился.
— Нет-нет. Мне нужно… припудрить носик, — отступил Тэхён, чем озадачил Чонгука.
— Ты пока открой вино, — кивнул он в сторону столика, где стояла бутылка вина,
парочка хрустальных фужеров и вазочка с фруктами. На краю сознания закралась мысль,
что это все подстава, что Чанёль решил таким образом отомстить, натравив на него
своего сына. Но Чонгук отмахнулся от нее, не веря, что Тэхён способен на такое
предательство. Глупая вера могла еще аукнуться, но Чонгук всегда доверял своей
интуиции.
Чонгук, зная, что порой фантазия омег о ролевых играх бывает до жути нелепой,
фыркнул себе под нос.
— Хорошо. Обещаю, что не буду смеяться, даже если ты будешь в костюме медсестры, —
весело дал он клятву, представляя уже Тэхёна в глупом костюме медсестры или
зайчика. Блять. Лишь бы не зайчик.
Чонгук честно старался удержать неуместное веселье, но когда омега вышел из ванной,
смеяться расхотелось совсем. Улыбка медленно сошла с губ, от Тэхёна в новом образе
перехватывало дыхание. Казалось, к нему спустился невинный, но чертовски
сексуальный ангел. Полупрозрачная кофта серебрилась в тусклом свете вместе с
напульсниками на руках, а нежная ткань прикрывала пах слишком завораживающе.
Стройное тело в таком облачении выглядело просто… охрененно. Тэхён словно сошел с
мистических картин великих художников.
— Даже очень, — завороженно скользя взглядом по хрупкому телу, Чонгук не знал, чего
ему хочется больше — раздеть омегу или любоваться им так.
Тэхён стоял перед ним. Прекрасное юное создание, от которого дух захватывало, а
возбуждение вдруг стало каким-то другим. Это уже не привычное желание присунуть,
это желание другое.
— Хороший мальчик, — похвалил он, чувствуя себя диким зверем, почуявшим добычу.
Чонгуку вид нравился до одурения. Было что-то в мальчишке, стоявшем перед ним,
трогательно беззащитное, что хотелось потрогать, посмотреть. В брюках уже было
неудобно, но Чонгук не хотел спешить. Он лишь избавился от рубашки, откинув ее в
сторону, и снова заскользил взглядом по линии позвоночника омеги, ниже, по поджатым
ягодицам, стройным ногам, которые опутывала белоснежная шелковая ткань трусов.
Чонгук развернул Тэхёна к себе лицом, и взгляд сразу упал на тщательно выбритый
лобок и аккуратный полувозбужденный член. Хотелось припасть губами и собрать
невинный аромат, вобрать в себя все эти крохи и насладиться сладостью запретного
плода. Но Чонгук поднял голову, взглянув в потемневшие глаза Тэхёна, чтобы
убедиться — происходящее не вызывает в мальчишке неприязни. Тэхён выглядел
взволнованным, слегка нервозным, но страха не было, что особенно радовало.
— Доверишься мне? — для формальности спросил Чонгук. Он видел, что омега уже
доверился, заранее соглашаясь на все, желая этого «всего» не меньше.
Он специально теперь называл омегу по имени, чтобы тот не ощущал себя куклой в
чужих руках. Снова погладил по бокам, лизнул головку члена, слыша короткий шумный
вздох. Хотелось бы большего — стонов, криков, сорванных масок и запредельной
обнаженности.
Чонгук знал, видел, что омеге не так-то просто выставить себя на обозрение, но от
чужой покорности сносило мозги напрочь. Чонгук поцеловал мальчишку в оголившую
поясницу и нежную попу.
Чонгук погладил свой член через брюки. Голос омеги действовал на него не меньше,
чем вид выставленной напоказ задницы.
— Хорошо, — согласился Тэхён. Его пугало происходящее, но скорее сама ситуация, чем
альфа. Чонгук чувствовал это всем нутром, поэтому и не остановился, позволил своим
желаниям взять верх, хотя изначально собирался ограничиться ванильным, невинным
сексом.
— Договорились. Разведи руками ягодицы и покажи мне свою дырочку, — взяв фужер с
вином, Чонгук устроился рядом с омегой. Тэхён сомневался. Стыдился. Чонгук,
приложив лишь треть силы, шлепнул по выпяченной заднице.
— Мне стыдно! — простонал Тэхён в подушку, но через пару секунд все же решился.
— Мне так нравится, как ты сейчас выглядишь, это так возбуждает, — прекращая
интимные ласки, Чонгук погладил голую пяточку. — Хочешь выпить?
— Д-да. Если можно.
— Можно. Иди ко мне на колени. Нет, не надевай их, — остановил Чонгук омегу, когда
тот попытался натянуть трусы обратно. — И не снимай.
Чонгука возбуждал этот клочок ткани под коленками мальчишки, который спутывал ему
ноги, мешая нормально двигаться. Тэхён выглядел уязвимым и беззащитным в таком виде
— растерянный и смущенный, тихий и не знающий, что делать, как на все реагировать.
Чонгук ободряюще погладил его по спине, стараясь унять чужую тревожность. Тэхён в
его руках расслабился сразу, словно не верил, что ему могут причинить боль. Смелый
воробушек. Чонгук приподнял его лицо за подбородок и влажно поцеловал. Тэхёна
всегда заводили такие поцелуи, на грани нежности и грубости, требовательные,
властные. Чонгук крепче сжал омегу в руках, а следом несильно выкрутил сосок,
торчавший так маняще под прозрачной рубашкой, но Тэхён лишь застонал в ответ,
прильнув ближе. Запах возбужденного омеги будоражил кровь. Чонгук опустил ладонь и
чуть сжал потяжелевший член.
— Хорошо. А теперь ложись мне на колени животом вниз, — Чонгук помог безропотно
подчинившемуся омеге принять нужную ему позу. — Не нервничай, зайка. Все хорошо. Мы
еще немного поиграем, идет?
Чонгук макнул палец в фужер и аккуратно ввел его в зажатое тело. Тэхён сжал его
внутри так сильно, что держаться стало сложнее. Чонгук помедлил, наслаждаясь
пульсирующей теснотой, пока омега не успокоился немного. Дождавшись, когда Тэхён
расслабится вновь, Чонгук стал неторопливо его растягивать, имитируя характерные
движения, немного помассировал простату под сорванное дыхание и сдерживаемые стоны.
Добавил второй палец с очередной заминкой, но вскоре убрал руку и погладил омегу по
взмокшей спине. Тэхён был напряжен и возбужден уже неслабо, но молчал, не сдавался,
не просил, принимая все, что дают.
Чонгук взял бутылку, облизнул горлышко и, аккуратно раздвинув одной рукой ягодицы,
приставил его к сразу испуганно сжавшемуся входу.
— Ш-ш. Не двигайся. Это всего лишь вино, — успокоил его Чонгук. — Примешь его?
— Х-хорошо.
Выдержать такое было уже сложно. Чонгук снова опрокинул парня на спину, прижал ему
руки у головы и снова начал целовать. Тэхён больше не был тихим. Он выгибался и
стонал, ерзал под ним и буквально напрашивался на жесткий трах.
— Наш зайка готов ко второму заходу? — сжимая нежную кожу почти до синяков,
выдохнул Чонгук. Тэхён еще не был готов, но его замутненный взгляд умолял
продолжать. Ничего. Чонгук мог подождать еще немного, распалить чужое неопытное
желание за пару резких движений и жарких поцелуев.
— Чонгук-и, — чуть не плача уже, взмолился Тэхён. Он метался под ним, возбужденный,
влажный, готовый на все. — Пожалуйста.
— Тэхён.
Произносить это имя стало так приятно, что Чонгук не мог отказать себе в
удовольствии, вбивая омегу в матрас. Он не давал ему поблажек, даже для первого
раза, сразу заявляя свои права и требуя беспрекословного подчинения. Чонгук долго
удерживал Тэхёна на краю, не давая ему сорваться, балансируя на грани, выматывая,
ставя его в разные позы и вытягивая из хрупкого тела все силы, заставляя его
кричать в сладких судорогах удовольствия.
Когда они оба рухнули на постель после душа, Чонгук сгреб Тэхёна в объятия, впервые
собираясь с кем-то заснуть после близости.
— Так что у тебя было за желание? Говори. Ты был послушным мальчиком и заслуживаешь
вознаграждение, — поцеловал Чонгук его в макушку.
— Я еще не придумал. Но это будет нечто настолько же откровенное, как и то, что ты
делал со мной, — признался Тэхён тихо.
Чонгук мысленно улыбнулся. Он был уверен: впереди его ждали не менее горячие ночи.
У Чимина дрожь по телу пробежала, и за то мгновение, что Чонгук держал его в руках,
сердце успело остановиться раз пять. Тяжелый запах и непонятная мешанина эмоций в
глазах держали в стальном плену, когда даже лишний раз моргнуть страшно.
Полуобнаженный альфа вызывал внутри тихую истерику. Чимин не забыл фиолетовую
комнату, не забыл того, что там произошло, не забыл их стычку ночью на пляже. На
губах застыла немая просьба отпустить, но ее не пришлось озвучивать. Чонгук так же
неожиданно, как поймал, отпустил. Просто разжал руки и оттолкнул, как куклу. Чимин,
не устояв на ногах, рухнул в бассейн и с головой ушел под воду. Бултыхался недолго.
Ему быстро помогли подняться.
— Эй, — Юнги коснулся его коленки. Чимин вскинул голову, натыкаясь на внимательный,
озадаченный взгляд альфы. — Не хочешь перекусить? — кажется, уже не в первый раз
спросил Юнги.
Чимин мотнул головой. Чонгук с Тэхёном куда-то ушли. Его здесь не было, и это
главное. Чимин совсем не хотел покидать место, где не было Чон Чонгука.
— Нет, я не… никак не реагирую, это просто. Боже, только не думай, что он мне может
каким-то образом нравиться! Потому что это не так… Чонгук, он… — запаниковал Чимин,
испугавшись того, что Юнги неправильно все поймет, ведь Чон с самого начала ставил
их обоих в какие-то дурацкие двусмысленные ситуации.
— Успокойся, — мягко улыбнулся ему Юнги и чуть сжал его коленку. Один этот
уверенный жест унял волнение. — Я не думаю, что ты влюблен в него.
Чимин нервно выдохнул и чуть не сполз в ноги Юнги. Этот Чон Чонгук когда-нибудь
доведет его до сердечного приступа!
— Пересядешь ко мне? — спросил Юнги.
О боже, да! Чимину безумно хотелось сейчас быть ближе к своему альфе. Как можно
ближе, потому что даже расстояние в шаг казалось огромным. Он быстро перебрался на
лежанку Юнги, устроившись между его ног. Альфа поправил полотенце на нем и обнял со
спины, даря такое необходимое тепло, унимая всю муть, поднятую Чонгуком. Запах Юнги
действовал на него с какой-то волшебной силой.
— Точно. Мне вот интересно, какова вероятность того, что у моего ребенка будет
черный цвет волос, — без задней мысли вслух произнес Чимин и запоздало сообразил,
что ляпнул.
— Ты уже туда раз пять залезал, — хмыкнул Юнги, но тоже стал подниматься.
— Правда?
— Да.
Они веселились почти до самого закрытия аквапарка. С Тэхёном было бы еще круче, но
Юнги все делал для того, чтобы отсутствие друга не было так заметно, хотя
большинство идей ему явно не доставляло удовольствия. Чимин после того случая в
парке крайне внимательно следил за состоянием альфы, поэтому, заметив первые
признаки его усталости, сразу предложил отдохнуть и перекусить.
После ужина в кафетерии комплекса они отправились в гостиницу. Еще накануне было
решено, что переночуют здесь, чтобы не ехать обратно через весь остров. Когда зашли
в холл гостиницы, Юнги позвонили с работы, и он отошел в сторону поговорить, а
Чимин, чтобы не терять время, отправился регистрироваться, но столкнулся с
неожиданной проблемой.
— Тут какая-то ошибка. На нас должны быть забронированы два отдельных номера.
Посмотрите еще раз, пожалуйста, — попросил Чимин девушку на ресепшене. — Пак Чимин
или Мин Юнги.
Девушка спокойно пробила по базе указанную Тэхёном с утра бронь и подняла голову.
— С чем?
На лице Юнги появилось явное осознание. Один номер. Одна кровать. Чимин не думал,
что это хорошая идея. Им еще, наверное, рано для ночевки в одном номере?
Чимин чувствовал подвох. Потому что как в таком огромном комплексе вдруг не стало
свободных комнат? Что за бред? Юнги выглядел тоже озадаченным. Делить с ним номер
как-то… странно. Они встретились взглядами.
— Ты не против? — спросил Юнги так, словно сам был согласен на «привет» от Тэхёна.
По его лицу вообще сложно было что-то понять. Рад он или недоволен? Как вообще
относится к происходящему?
— Искать что-то сейчас уже поздно, наверное, — осторожно подбирая слова, произнес
Чимин.
Но… одна кровать! Юнги будет спать рядом, и может быть даже… Чимин тряхнул головой,
чувствуя себя озабоченным придурком. Это вообще нормально, что он так часто думает
о сексе?! Может, дело в том, что он — Белоснежка, или в том самом пубертатном
периоде? Черт возьми, да он мог возбудиться, даже просто вот так идя рядом с альфой
в тишине по коридору гостиницы!
— Твой запах.
— С ним что-то не так? — чуть заикаясь, испуганно спросил он. Неужели учуял?
— Он изменился немного, — озадаченно ответил Юнги. — Вроде бы.
— Не понимаю, о чем ты, — не сдавался Чимин, моля свое сердце перестать так громко
барабанить. — Что случилось у тебя на работе? — быстро сменил он тему.
Войдя в номер, Чимин шокированно замер на пороге вместе с Юнги, потому что
реальность превзошла все ожидания. Когда девушка сказала «номер для молодоженов»,
Чимин и подумать не мог, что окажется в какой-то фантастической сказке. Весь номер
был отделан в светло-серебристых и белых тонах с яркими акцентами в виде красного
ковра, красных подушек и обилия красных роз повсюду. Огромная кровать у стены,
застеленная белым покрывалом, в окружении воздушного, прозрачного розового тюля в
роли балдахина, свисающего с потолка, притягивала взгляды магнитом, она бросалась в
глаза и закрывала собой практически все.
Юнги тоже закинул в рот одну, с интересом разглядывая этикетку шампанского. Он вел
себя так свободно, словно для него номер не был чем-то захватывающим и необычным.
И что теперь? Они просто лягут спать? Они ведь вроде встречаются. Разве парочки не
должны заняться… чем-то. Можно ли Юнги сейчас поцеловать? Дотронуться до него?
Побыть хоть немного ближе? А вдруг ему это сейчас не нужно?
— Потанцуем?
Он протянул руку, и Чимин сразу вложил в нее свою ладонь, подошел ближе, вливаясь в
романтичную музыку с первого такта.
Первое движение — и Чимин оказался почти прижат к альфе. По коже сразу пробежали
мурашки, и так сладко заныло внизу живота, когда Юнги стал двигаться. Плавный шаг
назад, потом в сторону. Альфа вел уверенно, нисколько не сомневаясь в своих
способностях, позволил ему покрутиться, и Чимин без промедления показал свои
умения. Выгибаясь и падая обратно в объятия альфы, он чувствовал себя воздушным
перышком. Юнги хоть и не выглядел брутальным мачо, но стоило подойти поближе,
очутиться в его руках, и этой невидимой силой буквально сносило с ног.
Они кружились по номеру вокруг цветов еще несколько песен, улыбаясь друг другу,
когда встречались взглядами, и внезапно оказались так близко, что удержаться от
поцелуя было уже невозможно. Юнги удерживал его двумя руками, словно боялся, что
сбежит, а у Чимина бабочки порхали в душе от откровенной нежности альфы. Когда Юнги
его так целовал — медленно, наслаждаясь каждой секундой, словно растягивая момент,
останавливая время, будто у них впереди бесконечность, будто он всегда будет рядом
и никогда больше не исчезнет, — Чимин растворялся.
Юнги все еще смотрел на него как-то по-особенному, словно не выбрался из своих
мыслей. Чимин дотронулся до его руки, привлекая внимание.
— А?
Чимин проводил его взглядом и стал убирать лепестки роз с кровати. Это, конечно,
безумно красиво, но не практично. Они будут просто спать. Ничего больше. И пора бы
уже унять свою извращенную фантазию, которая рисовала обнаженные тела на белых
простынях среди красных лепестков.
У Чимина даже уши запылали от стыда за свои мысли. Не стоило оставаться здесь.
Чимин не понимал, отчего так начал нервничать. Это не в первый раз, когда они будут
с Юнги в одной кровати. Во время течки они уже были вместе. Ох, нет. Не нужно
сейчас о том времени, не сейчас, когда чертово волнение никак не отпускает, делая
всю ситуацию острой и странной.
Юнги опытный. Он знает о сексе столько, что Чимину и за всю жизнь не узнать. И,
наверное, такому опытному человеку будет скучно с ним. Чимин вдруг понял, что
ничего не умеет и не знает. Весь его опыт ограничился одним разом, когда он вел
себя не активнее бревна.
Чимин присел на край кровати, стараясь успокоиться и взять себя в руки. У них все
равно ничего не будет сегодня, так зачем переживать?
— Я тут кое-что нашел на полке, — сообщил Юнги, держа в руках тот самый костюм.
Тэхён, черт подери! Как он вообще додумался до того, чтобы притащить ЭТО в
гостиничный номер?! В номер, где они будут с Юнги!
— Тут еще записка со словами, что…
— Боже, даже знать не хочу, — Чимин, сгорая от стыда, оборвал веселящегося альфу и
вырвал записку из его рук. — Это ничего не значит, — поспешно произнес он, разрывая
бумажку в клочья. — Просто один придурок решил так подшутить. Я не знал ничего об
этом.
Чимин никогда в жизни не решился бы показать это белье Юнги. Он даже не понимал,
зачем вообще его взял, а главное, как Тэхён нашел этот срам в его вещах.
— Да ладно тебе. Может, примеришь, горячая штучка? — шутливо издевался он. Чимин
был на сто процентов уверен, что это было в той записке. Юнги никогда не назвал бы
его "горячей штучкой". — Этот прикид больше похож на бомжатский, — хохотнул он,
указав на дыры в бриджах.
Чимина неожиданно задело то, что альфа его вообще не принимает за омегу, который
может выглядеть соблазнительно в сексуальном белье. А Чимин был уверен, что будет
выглядеть в этом костюме отлично. Без лишней скромности — отлично. В нем он точно
может соблазнить любого альфу!
— Ого, горячая штучка решила соблазнять, — веселился Юнги, не принимая всерьез его
угрозу. Наверное, он считал его слишком мелким, хилым, недостаточно сексуальным для
такого вида белья.
— Подожди и сам все увидишь, — прямо произнес Чимин без всякого флирта и кокетства.
Констатация факта. Теперь это был уже вопрос принципа. Он не позволит альфе считать
себя недостаточно подходящим для такого белья.
Закрывшись, Чимин чуть не побился головой о стену. Черт возьми, что он только что
сказал? Кажется, сейчас у него пылало не только лицо, но и уши, и шея. Что он
творит…
Посмотрев на костюм, Чимин тихо застонал. Он идиот. Вот серьезно. Зачем нужно было
доводить ситуацию до такого абсурда?
Нет, ладно, он до сих пор уверен, что белье будет смотреться на нем неплохо. Может
быть даже возбуждающе?
Взглянув на себя в зеркало, он убедился, что выглядит отлично. Даже более чем
просто отлично. Хосок много раз говорил, что у него крутые ляжки. Теперь Чимин
готов был с ним согласиться — обтянутые тканью бедра выглядели круто. Это здорово
поднимало самооценку.
Взъерошив волосы и сделав глубокий вздох, Чимин вышел из ванной комнаты. Юнги,
который сидел на краю кровати, на шум отреагировал сразу. Поднял голову и застыл.
Чимин выпрямил спину и максимально мягко шагнул к кровати. Он умел двигаться
плавно, медленно, чертовски соблазнительно. Время, потраченное на танцы, дало о
себе знать, научив его владеть своим телом.
Юнги не сводил с него потемневших глаз. Его запах усилился, в нем проявились какие-
то новые, незнакомые ранее нотки запретной сладости, силы, чего-то, что способно
дарить нескончаемое удовольствие. От Юнги волнами исходило желание, ему даже не
нужно было стараться, чтобы воздействовать на других при желании.
— И как тебе «горячая штучка»? — Чимин покрутился медленно, давая осмотреть себя со
всех сторон.
— Беру свои слова обратно, — следя за ним жадным взглядом, Юнги неосознанно
облизнул нижнюю губу. — Ты просто охуенно выглядишь в этом… в этом всем. Блять,
твое предупреждение о трех секундах оказалось близким к истине. Ты так пахнешь…
На Юнги всего лишь простая футболка, но даже вид оголенных рук сводит с ума. Альфа
почти всегда наглухо закрыт одеждой, у него всегда кофты с длинными рукавами и
водолазки с плотной горловиной. Поэтому ему не нужно ничего особенного, достаточно
и футболки, чтобы у Чимина мозги поплыли. И кто тут кого соблазняет — уже под
большим вопросом.
Юнги неожиданно встал, резко поднял его на руки, отчего Чимин тихо ойкнул, и,
вопреки исходившей от него агрессии, осторожно уложил на кровать. В повадках альфы
проскальзывало нечто животное, но не опасное, словно этот зверь уже принял его как
свою пару. У Чимина сердце готово было выскочить из груди, когда Юнги навис над
ним, скользя голодным взглядом по его телу. В ответ на движение рукой по бедру,
Чимин выгнулся со вздохом от мурашек по телу. Юнги касался его, блуждал ладонями по
черной коже бриджей, касался носом почти обнаженной груди и втягивал запах, как
чокнутый парфюмер. Но Чимина вело от этих повадок, он дурел от запаха и внезапно
сорванного, тяжелого дыхания альфы.
— Ты, блять, даже не представляешь, что сейчас со мной делаешь, — выдохнул Юнги ему
на ухо, прижался к нему, навалился всем телом, прикоснулся губами к метке, вырывая
из Чимина первый стон.
— Юнги.
Произносить его имя на выдохе было так чертовски приятно, так здорово, что голова
начала кружиться. Чимин чуть выгнулся, давая почувствовать свое возбуждение,
которое настолько явное, что скрыть уже никак не получится.
— Котенок мой, — ласково прошептал Юнги в губы. Поцелуй опьянял лучше дорогого
вина, распалял, открывал все запрятанные глубоко желания, вытаскивал наружу все
тайное.
Чимин даже в таком угаре помнил, что нельзя давить, спешить, как-то управлять
альфой, поэтому лишь сжимал края чужой футболки до хруста, ожидая разрешения. Юнги
слегка потряхивало, но он не отстранялся, его руки блуждали по телу, сжимали бока,
словно языки пламени.
— Тебя… я… можно, я сниму с тебя эту футболку? — взмолился Чимин. У него уже крыша
ехала от желания потрогать парня.
— Сними.
Чимин дернул осточертевшую ему вещь с такой силой, словно намеревался ее разорвать
на части. Но теперь Юнги был без футболки. Он оседлал ноги Чимина, но не навалился
всем весом, лишь обозначил позиции.
— Еще не забыл, кем я был? — резко и грубо спросил он, будто специально провоцируя.
Это было нечестно. Чимин уже едва соображал, но чувствовал, что Юнги сейчас словно
проводит экзамен — можно ли подпустить его к себе ближе, и к телу, и к душе.
— Ты сам им это позволил, — безжалостно ответил Чимин, надеясь, что дал правильный
ответ. — Но тебе это не нравилось.
— Большую часть времени я был под наркотой, поэтому мне было насрать на то, что со
мной делают, — произнес Юнги. Чимин не знал, зачем он говорит об этом сейчас. — Но
с тобой я так сильно нервничаю, будто все впервые.
Юнги выглядел настолько открытым и уязвимым в момент признания, что больно защемило
в сердце. Он вел себя, как нерушимая скала, сильный и уверенный в себе, в своих
движениях и в том, какое впечатление производит, но внутри был страх.
— Сколько бы шрамов у тебя ни было снаружи или внутри, я залечу их все, — нисколько
не сомневаясь в своих словах, пообещал Чимин.
Поцелуй в ответ, как первые лучики света в кромешной темноте, как первый рассвет
после долгих холодных ночей. В нем благодарность, надежда и любовь. Это намного
больше, чем слова. Чимин чувствовал все, Юнги не скрывал, раскрывался, доверяясь.
Чимин задыхался, коротко постанывая от удовольствия, пока Юнги прокладывал губами
путь вниз по груди, дразня кончиком языка. Чимин тихо хныкнул, сжимая кожу на спине
альфы. Его переполняли чувства настолько сильно, что, казалось, сейчас разорвет на
части. Юнги будоражил кровь, каждое его прикосновение разливалось в теле волшебной
волной.
— Помоги мне снять это с тебя, — попросил Юнги. От его низкого хриплого голоса по
телу пробежали мурашки.
Чимин приподнялся, позволяя альфе стянуть с себя обтягивающую ткань. Юнги чертовски
медленно обнажал его, тянул бриджи вниз, лаская взглядом, прикасаясь с таким
вожделением, что Чимину становилось стыдно. Но Юнги, похоже, никакого стеснения не
испытывал, он откинул в сторону смятую одежду и вернулся к поцелуям.
Чимин подпускал его ближе, тянул за волосы и продолжал шептать его имя, как в
бреду. Мозги сносило напрочь, когда Юнги трогал его там, прикасался открытой
ладонью, водил то вверх, то вниз, сжимая то сильнее, то слабее, не переставая
целовать.
— Можно не только смотреть, но и потрогать, — со смешком бросил Юнги, беря его руку
и кладя себе на пах.
Чимин немного боялся того, что будет, как в прошлый раз, что он не сможет возбудить
альфу, но опасения оказались напрасными.
— А ты меня несколько дней так в течку с ума сводил, — прошептал Юнги на ухо.
— Да? — тупо переспросил Чимин, прикусывая губы, чтобы громко не стонать. Он вообще
не соображал сейчас, только не тогда, когда член Юнги скользил по его члену.
Инстинктивно раздвинув ноги, он обхватил ими Юнги. Рычание следом подсказало, что
он на правильном пути. Юнги, кажется, терял самообладание, и Чимин по-настоящему
наслаждался низким стоном дикого альфы.
Юнги подхватил его под бедра, развел колени шире, чередуя крышесносные поцелуи с
болью от сильной хватки. Чимин цеплялся за него, тянул на себя, не в силах
насытиться. Комната наполнялась безудержными стонами, шумным дыханием и их
смешанным запахом, от которого уже отключались мозги.
Юнги пытался унять его и растянуть лучше, но Чимин неугомонно ерзал, не желая
больше медлить. Он готов был зарычать, вырвать клок волос и заорать во все горло,
лишь бы уже альфа вошел в него. Юнги и сам был на грани, Чимин видел, как он едва
сдерживается, лишь бы не навредить, но вскоре всякий самоконтроль разлетелся в
прах.
Юнги умело вел его к звездам, открывая совершенно новый мир, от которого все в душе
переворачивалось. Первый толчок отдался легким дискомфортом, но последующий за ним
откровенный стон альфы смял все неудобства. Чимин ожидал боли и неприятного
натяжения мышц, но с Юнги все оказалось иначе, с ним напряжение было каким-то
другим, острым, но необходимым, таким запретно-чарующим, что сердце, казалось, не
выдержит. Словно между ними не просто секс, а что-то большее. Словно Юнги принял
его до конца, до каждого вздоха, признал как своего омегу.
Юнги словно читал его мысли, предугадывал желания, доводя до беспамятства. И Чимина
переклинивало. В голове короткое замыкание, и от каждого движения внутри так
хорошо, что сдерживать желание пометить нереально трудно. Приходилось сжимать Юнги
до синяков, лишь бы не впиться зубами в его плечо, чтобы никто и никогда больше не
посмел тронуть ЕГО альфу.
— Можно, — шепнул Юнги в ответ на немой вопрос, полный мольбы и желания. — Я хочу.
— Я не знаю, как это делается, — тяжело дыша, Чимин крепко держался за альфу.
— Не бойся, — тяжело дыша, произнес Юнги. Чимин не знал, что такое сцепка, но не
испугался, когда их связало. Он ничего не боялся рядом со своим альфой. — Я хочу
повязать нас.
Чимин не был уверен, жив ли он до сих пор. Потому что его мечта, его фантазии вдруг
стали такими реальными.
— Люблю тебя, — горячим шепотом произнес Юнги, нежно убирая взмокшую прядь волос с
его лица. — Белоснежка.
Чимин на ходу запихивал учебники в большой рюкзак, торопясь до начала пары найти
преподавателя по криминологии и отдать ему свою курсовую работу. Если он не сдаст
ее сегодня, то кого-нибудь прибьет, наплевав на весь этот уголовный кодекс, который
они изучают с начала семестра. Потому что. Черт возьми, да он эту курсовую писал до
четырех утра!
— Эй, Чимин! — окликнул его Хонбин. Брюнет со второго потока был тем самым
популярным альфой-футболистом, по которому сохли все омеги университета.
Широкоплечий, спортивный, обаятельный парень с красивыми ореховыми глазами и
приятным, ненавязчивым запахом.
— Надо найти профессора Ча. Я ему курсовую работу не сдал, — пояснил Чимин,
указывая на папку в руках. — Ты что-то хотел? Прости, я правда спешу.
— Да брось. Тебе нужно ведь отдыхать. Ничего такого. Просто посидим небольшой
компанией, кино посмотрим, — уговаривал Хонбин. Его обаяние невозможно
игнорировать, а уж когда он уговаривает, смотря так… проникновенно, то и вовсе
трудно противостоять этому шарму и напору. — Ну? Давай, соглашайся!
— Окей. Можешь даже взять своего цербера-мужа, который тебя никуда не отпускает.
Чимин издал короткий смешок на «цербера-мужа». Наверное, Хонбин уверен, что сможет
конкурировать с Юнги. Что может отбить его у Юнги. Чимину хотелось потрепать альфу
по волосам и сказать ему, насколько он глупый, несмотря на то, что Хонбин старше
его на пару лет.
— Что скажешь? — Хонбин выжидающе смотрел на него снизу вверх, так как Чимин
забрался еще на парочку ступенек выше.
— Мы с Юнги бы, возможно, выбрались, но с нами в комплекте еще один человек идет, —
с улыбкой произнес Чимин.
— И кто это?
— Мой сын.
Чимин чуть не рассмеялся, увидев шок на лице альфы. О его ребенке в университете
знали единицы, хотя он и не скрывал эту информацию. Слухи, конечно, ходили, но
почему-то мало кто верил, что у него может быть ребенок.
— Сын? — потеряно переспросил Хонбин. Надо было сказать этому парню раньше.
— Да. Я надеюсь, что успею сдать курсовую работу и вовремя забрать его у папы. Мы с
мужем планировали сводить его сегодня в парк, — рассказал свои планы Чимин. — Так
что прости, но я не думаю, что трехлетний карапуз будет желанным гостем на вашей
вечеринке. Мне нужно бежать, Хонбин. Увидимся, ладно?
С трудом отыскав преподавателя, Чимин потратил еще минут десять на то, чтобы
уговорить его принять работу. Он задействовал все свое красноречие, чтобы доказать,
что задержка в два дня — еще не повод вносить его в черный список неблагонадежных
студентов. Кажется, он немного перестарался, потому что преподаватель оборвал его
на полуслове.
Учиться на юридическом оказалось не так-то легко, несмотря на то, что Чимин почти
не вылезал из библиотеки, а Мёнсу на ночь слушал только кодексы вместо сказок. Юнги
постоянно смеялся над тем, как их сын засыпает под выдержки из нормативных актов.
Особенно Мёнсу нравилось административное право — под него он засыпал в разы
быстрее.
Телефонный звонок застал Чимина на лестничном пролете между вторым и первым этажом.
Поздоровавшись с пробегающей мимо знакомой, Чимин принял вызов.
— Ты еще в универе? — без приветствий тихо спросил Тэхён на том конце. Его голос
звучал как-то приглушенно.
— Можем встретиться?
Чимину все больше не нравился голос друга, но он обещал Джину забрать Мёнсу к
четырем и уже нещадно опаздывал.
— Что-то случилось?
— Сейчас буду.
Чимин почти влетел в дверь туалета на первом этаже. В помещении среди кабинок и
раковин с зеркалами никого, кроме Тэхёна, не было. Рыжий стоял у окна, закутанный в
ветровку и с солнцезащитными очками на носу.
Что-то было не так. Чимин понял это, едва взглянув на друга. Что-то не так в его
позе.
— Можешь одолжить мне денег? — Неловко переминаясь с ноги на ногу, рыжий прятал
руки в карманы и вел себя как-то пугающе дерганно. Он прятал лицо и постоянно
отворачивался куда-то в сторону.
— Посмотри на меня, — Чимин коснулся локтя друга, но тот резко дернулся в сторону,
уходя от прикосновения, чем еще больше встревожил. Что происходит?
— Эй, Тэхён-а, что такое? — Чимин мягко коснулся подбородка друга, и тот позволил
заглянуть себе в лицо. Синяк на скуле красноречиво расцветал синевой. И, кажется,
под очками тоже был неслабый фингал. Чимин едва сдержал потрясенный и обреченный
вздох. — Снова Чонгук, да?
Он не понимал. Совсем не понимал отношений этих двоих. Их… игр. Первый раз увидев
синяк на теле друга, Чимин забил тревогу. Он готов был спустить всех собак на Чона,
но Тэхён лишь рассмеялся, объясняя, что «Гуки иногда не сдержан, ничего страшного».
Чимину становилось дурно при мысли о такой несдержанности, но он спустил все на
тормозах, потому что Тэхён рассказал о том, что им нравится с Чонгуком заниматься
всяким таким, вроде садо-мазо и прочего. Чимин предпочел бы не знать об этой
стороне своего друга. Но, раз им обоим нравились всякие извращенские штучки, он
ничего не имел против. Тем более Тэхён выглядел счастливым. Они встречались с
Чонгуком, сходились, ругались, расходились, заводили себе других партнеров, гуляли
с кем-то на стороне, а потом снова успокаивались и сходились. Но в последнее время
их отношения стали еще более странными. Тэхён все меньше говорил о Чоне с блеском в
глазах, все чаще переводил тему и вел себя подозрительно тихо.
— Черт возьми, Тэ, неужели нельзя как-то без этого? — не сдержал Чимин рвущегося
изнутри упрека.
Как-то давно Тэхён сказал, что ему нравится, когда Чонгук доминирует. Но… у парня
синяки на лице! Какое, к черту, доминирование? Это, скорее, насилие и тюремный срок
до трех лет. Раньше такого не было. Чонгук никогда не бил его по лицу. А сейчас эти
синяки вызывали желание придушить альфу голыми руками.
— Послушай, если ты боишься его, мы можем сказать Намджуну или твоему отцу, они…
— Не надо никому ничего говорить, — резко оборвал его Тэхён. — Я сам виноват, —
буркнул он, опуская голову.
— Ваши игры уже зашли далеко, тебе не кажется? Уверен, что у тебя не только на лице
синяки, — заметив, как съеживается Тэхён при малейшем движении, произнес Чимин. — Я
прав?
Тэхён упрямо молчал. Чимина это уже по-настоящему пугало.
— Давай я отвезу тебя в больницу, — предложил он, боясь, что у друга могут быть и
более серьезные раны.
— Да не нужна мне ваша забота! — повысил Тэхён голос. — Не еби мне мозги, хорошо?
Бэк уже расписал мне, какая я блядь. Так есть в кого, верно же? — Его нервно
передернуло. — Короче, дашь мне денег или нет?
Чимин бы нашел любые деньги для друга, но, видя, в каком тот состоянии, просто
боялся отпустить его.
— Тысяч триста.
Чимин был уверен: спроси он, зачем другу такие деньги, тот бы не ответил.
— Не ответишь?
— С собой нет. Я забыл сегодня карточку дома, — аккуратно произнес Чимин, видя,
насколько сейчас друг не в себе. — Можем съездить ко мне, — предложил он.
— Да. Пойдем.
До парковки добрались в тишине. Чимин обдумывал, как и что сказать, а Тэхён просто
молчал, замыкался.
— Может, все-таки в больницу? — снова спросил Чимин, когда они подошли к его
машине.
— Нет.
Чимин заметил, как друга передернуло, когда они сели. Тэхён поморщился, прикусил
губу до крови и отвернулся. У Чимина дрогнули руки, когда он попытался завести
машину. Мысли, одна страшнее другой, зажужжали в голове.
Со второй попытки ему все же удалось выехать с парковки, не задев при этом мотоцикл
Хонбина.
— Не волнуйся, задницу зашивать мне не нужно, — Тэхён вел себя по-прежнему грубо.
Но Чимин знал: это всего лишь защита. Юнги такой же. Стоит ему только почувствовать
себя уязвимо, как он становится невыносимо грубым. Чимин привык не обращать на это
внимания.
— Блять, да ничего такого! Кости целы, кровью не истекаю. Ему сейчас больнее, —
тихо произнес он в сторону стекла.
По щеке Тэхёна скользнула слеза, а в голосе было столько боли и сожаления, что
становилось не по себе. Чимин еще никогда не видел друга в таком состоянии.
— Что ты сделал?
Чимин крепче сжал руль и приложил титанические усилия, чтобы смолчать. Даже он
знал, кто такой Югем для Чонгука. Единственный человек, который максимально был
близок для Чона к понятию «друг».
— Зачем?
— Я не знаю! Мне было скучно, я был пьян, а Чонгук — в очередной своей поездке. Это
было всего один раз неделю назад, а вчера Чонгук узнал о нас с Югемом. Он чуть не
убил его, — Тэхён задрожал сильнее. — Я не мог не вступиться, понимаешь? Не мог
позволить, чтобы он убил своего друга. Знаешь, что бы мы с Чонгуком ни делали в
постели, он всегда останавливался, если я просил. У нас было стоп-слово, понимаешь?
А вчера он не остановился, — Тэхён опять прикусил истерзанные губы. — Не
остановился.
Тэхён замолк.
— Узнал что?
Тэхён отвернулся к окну и съежился, обхватывая себя руками. Его плечи затряслись. А
у Чимина комок встал в горле. И сказать нечего.
Они добрались до их с Юнги квартиры в полной тишине, нарушаемой лишь редкими
всхлипами Тэхёна. Чимину с трудом удалось уговорить друга подняться в квартиру. И
только новость о том, что Юнги на работе, а Мёнсу — у Джина, помогла Тэхёну
решиться.
— Да.
— Хорошо. Я сейчас.
Чимин отошел в спальню, хаотично пытаясь придумать, что делать, как задержать
Тэхёна и как осмотреть его, как помочь. Друг сейчас был в каком-то странном
состоянии. Словно наказание от Чонгука за измену не самое страшное, что с ним
приключилось. Чимин решил во что бы то ни стало настоять на докторе в первую
очередь. Взяв деньги, он вышел из спальни, намереваясь отдать их только после того,
как Тэхён согласится на осмотр.
Но вернувшись обратно в коридор, Чимин застал друга в еще более пугающем виде.
Тэхён держал в руках маленькие домашние тапочки Мёнсу с зайчиками и плакал.
Чимин понял все без лишних слов. Подойдя ближе, он мягко и осторожно обнял друга,
готовый зареветь вместе с ним.
— Нам надо в больницу, Тэ. — Чимин радовался уже тому, что Тэхён не отталкивает
его. Они стояли, обнявшись, посередине коридора, где всюду были разбросаны вещи
Мёнсу.
— На каком ты месяце?
— На втором. Чим, он решил, что это ребенок Югема, — дрожа, как в лихорадке,
прошептал Тэхён. Его слезы причиняли боль. — А я сам узнал только несколько дней
назад о беременности. Это Чонгука ребенок, понимаешь? Его.
— Я не знаю, что мне делать, — прорыдал Тэхён, вцепившись в него так, словно мог
упасть. — Не знаю, Чим.
— Ш-ш-ш, все хорошо будет. У тебя есть я. И Бэкхён, который, скорее всего, мне и
звонит сейчас. Ответим ему?
Тэхён кивнул.
— Он у меня, — смотря на потерянного парня, из которого словно все силы разом ушли,
сообщил Чимин.
— Я ему столько всего наговорил, — шепотом произнес Тэхён себе под ноги, когда
Чимин закончил разговор по телефону.
— Уверен, Бэкхён все понимает и не злится на тебя. Поехали, Тэ. Убедимся, что с
тобой и с малышом все в порядке.
Чимин боялся, что из-за побоев могли появиться какие-то осложнения, угрожающие
жизни друга и его ребенка. Он помог Тэхёну добраться обратно до машины, радуясь,
что тот больше не огрызается и не возводит между ними стены. Чимин постарался
максимально быстро и безопасно добраться до больницы, где работал уже знакомый
врач, который курировал его самого столько лет.
— А что?
— Не надо. Его жизни ничего не угрожает, тут мы с Бэкхёном. Я потом тебе все
объясню. Ты Джину позвони, скажи, что я задержусь.
— Ладно, ладно. Не буду я его гнать, пускай спит на диване. Звони мне, если что.
Врач вышел к ним с Бэкхёном почти через полчаса, сообщил, что с малышом, как и с
Тэхёном, все в порядке, несмотря на избиение, но посоветовал не подвергать больше
омегу стрессу. Бэкхён чуть не разревелся, когда их пустили в палату к Тэхёну. Тот
выглядел все еще поникшим и сдавшимся, но выдавил из себя скупую улыбку. Он лежал
на койке, рядом с капельницей, игла которой была воткнута ему в руку.
— Прости, я не должен был тебе говорить все то, что сказал, — всхлипнул Тэхён. — Я
не думаю так, правда. Я… Прости.
Чимин подумал о том, что сейчас самое время оставить двух рыжих наедине. Он
незаметно покинул палату, давая им возможность выговориться. Чимин был уверен:
больше всего сейчас его другу нужен кто-то старший, родной. В свое время, когда он
узнал о своей беременности, первому сообщил об этом Джину, потому что чертовски
сильно боялся рассказать все Юнги. Ребенок со стопроцентной вероятностью родился бы
блондином. Но, вопреки ожиданиям, Юнги новость об отцовстве воспринял с радостью.
Он всю беременность его чуть ли не на руках носил, удовлетворяя каждый бзик. Чимин
улыбнулся своим воспоминаниям и вышел из больницы. Он надеялся, что со временем и у
Тэхёна с Чонгуком все наладится.
— Пап, я победил дракона! Я его вот так и вот так, — Мёнсу начал махать руками в
воздухе с горящим взглядом от пережитого азарта.
— Я ему навалял, — заявил сын с гордостью, вызывая смех Джина. — И спас принцессу.
— Дракон едва живой остался, — вышел к ним такой же взъерошенный и помятый Намджун,
держа на руках маленькую годовалую Инха. Девочка-брюнетка смотрела на все
любопытным взглядом, невинно хлопая пушистыми ресницами. Она чертовски сильно была
похожа на Лизу. От Хосока у нее лишь улыбка, такая же безумно очаровательная.
— Останешься на ужин?
— Нет. Нас уже Юнги ждет, — отказался Чимин, посмеиваясь над внешним видом главы
клана. Видя Намджуна сейчас, сложно поверить, что этот человек — один из самых
влиятельных людей мира криминала.
— Пойдем переодеваться, Мёнсу, — Джин взял мальчика за руку. — Пойдешь к папе Юнги?
— Никогда не думал, что Юнги может поладить с детьми, — покачал Намджун головой,
смотря вслед внуку. — Как у тебя дела? — повернулся он.
— Привет.
— Где тут моя крошка? — сразу потянулся Хосок к ребенку. Девочка засуетилась на
руках Намджуна, узнавая отца. — Спасибо, что присмотрели за ней, — забирая дочку,
улыбнулся Хосок. — А то мы сегодня с Лизой зашиваемся вообще.
— Работает.
Намджун притянул своего мужа за талию, обнимая его так по-хозяйски и с такой
гордостью, что ни у кого больше не находилось слов. Чимина удивляло то, как эти
двое смогли на протяжении стольких лет сохранить всю нежность отношений.
— Ладно, ладно, — поднял одну свободную руку Хосок, поддерживая второй ребенка.
— Сдаюсь. Спасибо еще раз, что присмотрели за ней. Давай, Инха, скажи дядям «пока».
— Мы тоже пойдем.
— Ты с Тэ давно виделся?
— А что? — Чимин следил за тем, чтобы Мёнсу далеко не убежал. Рассказывать секрет
друга он не собирался.
— Тэ расскажет все, когда будет готов, — уклончиво ответил Чимин. Он не хотел лгать
хёну, но и правду сказать не мог.
— Он ждет ребенка, да? — хмыкнул Хосок. Инха дергала отца за волосы и умилительно
улюлюкала что-то под нос.
— Еще бы. Я этого мальчишку уже столько лет знаю. Он рос на моих глазах, еще бы я
не заметил, что он залетел.
— О. Тут ты прав на сто процентов. Эти два барана изводят и себя, и остальных.
Надеюсь, однажды их заскокам придет конец.
— Будем надеяться.
Они дошли до парковки. Машина Хосока стояла ближе, поэтому расстались они довольно
скоро.
Чимин кивнул и направился к своей машине. Усадил Мёнсу в его кресло и сел за руль.
Они включили в дороге детское радио и подпевали каждой песне. Чимин старался
поддерживать веселье сына, но все равно переживал за Тэхёна. Но когда они
остановились в пробке и увидели в машине впереди мальчишку, что ходил с Мёнсу в
одну группу детского сада, Чимин заметил, как его сын насупился. Все мысли сразу же
переключились на него.
— Не злись на папу! — сразу заступился за отца Мёнсу. — Это все Ван! Он первый
начал дразнить меня. Он сказал, что Белоснежки — это рабы для утех!
Чимин был удивлен тем, что его маленький сын уже знает, что такое «для утех». Юнги
явно просветил ребенка.
Чимин уже много думал об этом. Он понимал, что заставлять сына молчать, когда его
оскорбляют, неправильно, но и позволить ему драться с такими крупными детьми, как
Ван, не мог.
— Дед сказал, чтобы я побил лишь самого главного, тогда остальные не будут ко мне
цепляться, — задумчиво произнес сын.
Чимин чуть не застонал. Он ни в коем случае не хотел, чтобы его сын слушал своего
деда. В мир криминала он его не отпустит.
— Деда крут, правда? Он показал мне настоящую пушку, как в кино! — восторженно
произнес Мёнсу, забывая о мальчишке Ване.
— С твоим дедушкой пора уже серьезно поговорить, — мрачно произнес Чимин себе под
нос.
Всю оставшуюся дорогу Мёнсу восхищался Намджуном, и его крутой машиной, и его
костюмами, и тем, как дедушку слушаются другие. Чимину и возразить было нечего,
особенно когда его маленький сын под конец своей пламенной речи сказал:
— А ты где увидел?
— Пап, я — альфа, — заявил гордо. — Я должен быть сильным, чтобы защищать тебя.
Чимин подумал, что он слишком много времени уделял учебе. Стоило, блин, только
отвернуться, а его сына уже учат драться и показывают оружие! Кажется, кое-кого
сегодня ждет хорошая взбучка.
С Юнги они встретились уже у входа в парк. Тот ждал их возле арки, держа в руках
билеты и воздушную фигурку жирафа. Мёнсу, едва заметил отца, побежал к нему со всех
ног. Чимину тоже хотелось побежать, но по возрасту не положено, хотя шаг он
ускорил, не удержался.
Они вошли в парк развлечений. Видеть, как горят в предвкушении глаза сына, было
приятно.
— Как Тэ? — спросил Юнги, когда они в толпе других родителей пробирались к детским
каруселям. Мёнсу уже сорвался вперед и побежал к очереди.
— Чонгук рассказал мне все. Ребенок правда Югема? — с долей осуждения спросил Юнги.
Мёнсу быстро прошмыгнул на карусель, едва подошла их очередь. Юнги усадил его, а
Чимин остался в стороне, рядом с другими родителями, которые ожидали своих детей.
Мёнсу выглядел так восторженно, неугомонно ерзал на своей лошадке и всячески
привлекал внимание Чимина. Тот махал и улыбался ему всякий раз, когда их взгляды
встречались.
Когда карусель начала двигаться, Юнги вернулся к мужу. Нужно было с ним поговорить
о драке сына и спортивном клубе, но сейчас не хотелось разбираться с этим. Запах
Юнги приятно расслаблял, а вид счастливого сына заставлял сердце стучать чаще.
Чимин положил голову на плечо мужа.
Они оба смотрели на своего маленького сына-блондина, и оба надеялись, что судьба
отнесется к этому Белоснежке благосклоннее, чем к ним.