Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
ОТ РУССКОГО ИЗДАТЕЛЯ
ОТ РУМЫНСКОГО ИЗДАТЕЛЯ
ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ
ОТ РОЖДЕНИЯ ДО
НАСТОЯТЕЛЬСТВА
Детство
Посвяти его Матери
Божией, и он не умрет!
Уход в монастырь
Митрополит Антоний
Плэмэдя́лэ[18]
Если бы мне прожить до
тридцати лет
Военная служба
Десять лет университетов
Отче, я умру!
Монашеский постриг
Митрополит Антоний
Плэмэдялэ
Иеродиакон Макарий
Тэнасе[32]
Иеродиакон Макарий
Тэнасе
Хочу увидеть Клеопу
Принятие священного сана
Иеродиакон Макарий
Тэнасе
Терпение, Тэнасе!
Иеродиакон Макарий
Тэнасе
Иеродиакон Макарий
Тэнасе
Митрополит Антоний
Плэмэдялэ
Иеродиакон Макарий
Тэнасе
Иеродиакон Макарий
Тэнасе
Архимандрит Арсений
Папачо́к[43]
ЖИЗНЬ В ПУСТЫНЕ
Старец Клеопа
Воспоминания о жизни в
горах[48]
Расступитесь, у меня
документ от Матери
Божией!
Самая большая радость
Хитрая лиса, лесные крысы,
«крысы» и птички
Лесная нерукотворная
труба
НАСТОЯТЕЛЬ СЛАТИНЫ
В монастыре Слатина
Митрополит Антоний
Плэмэдялэ
Митрополит Антоний
Плэмэдялэ
Митрополит Антоний
Плэмэдялэ
Митрополит Антоний
Плэмэдялэ
Митрополит Антоний
Плэмэдялэ
Не было другого такого, как
он
Митрополит Антоний
Плэмэдялэ
СНОВА В СКИТАНИЯХ
Воскресение Христово в
лесу
Воспоминания очевидцев
Брат, когда я вижу тебя, то
не могу забыть…
Воспоминания старца
Клеопы о временах гонений
Возвращение в Сихастрию
НЕ В МЕРУ ДАЕТ БОГ ДУХА
Снова в Сихастрии
А я думал, что тебя зовут
Георгий
Два кукурузных початка
Не делай аборт
Ты будешь служить Матери
Божией
Иди в монастырь М.
Можете остаться хоть на
неделю
Иди, иди, все равно в конце
концов придешь сюда!
Сделай подарок своей маме
Я увидел женщину
крадущую
Не осуждай старика!
Будь осторожен, это от
бесов
Идите к местному епископу
Отец Клеопа — маяк
посреди бури[92]
Между небом и водой
Епископ Афанасий (Евтич),
Сербия
А вы сами что скажете?
Воспоминания об отце
Клеопе и отце Паисии
Рядом с отцом Клеопой
Чудо, к которому медицина
не причастна
Они хотели стать невестами
Христовыми
Все, я закончил с вами!
Католицизм остался в
прошлом
Лампада горела так
красиво!
Отец Клеопа —
прозорливец[112]
У вас нет Святых Таинств
Ты чего хочешь?
Ворона любит своих
птенцов… а ум мысли,
которые вынашивает
Бог тебя простит, но больше
не делай так!
Безбородый, рыжебородый
и плешивый
Господи Царю, даруй мне
видеть мои прегрешения и
не осуждать брата моего
Чаша его переполнилась!
Небесное благоухание
***
Клеопа Илие, Патриарх
Румынии?
Не печалься
А разве она станет слушать?
Если хочешь выздороветь,
приходи ко мне
Ты хочешь увидеть чудеса?
Как я исцелился
Девочка поправится!
Имей терпение!
Духовник XX века
Ты христианин — и тебе
страшно?
Ангел считает все ваши
шаги
Ищите Господа!
Иначе пойдет все хуже и
хуже
Помощь на собеседованиях
Больше Бога, Матери
Божией и святых Его
никого нет на земле!
Слово «прости» обжигает
меня!
Может, хоть одному будет
на пользу
Не оглядывайся назад!
Следуй путем послушания!
Возле отца Клеопы
Я вернулась домой здоровая
Спроси духовника!
Первое и последнее
благословение
Я увидел неправду и
восскорбел
Боже, или меня забери, или
ее
Христос — это сила!
Парень…
Придет и муж твой в
монастырь
Но старик умен!
Вы не попадете в рай с
одним только этим!
Проповедь более
специальная
Приди ко мне!
Подойди, матушка, и
напиши помянник
Я знаю, что надо сделать
Когда вы придете сюда,
колокола будут гудеть и
мне будут петь: «Вечная
память»
Теперь мы уже больше не
увидимся!
Последние дни
Известие о смерти
Отец Клеопа помогает мне
всегда
Бдите и молитесь
Кончина Старца
Батюшка, прошу тебя,
помоги мне!
ПО ТУ СТОРОНУ МОГИЛЫ
Высокопреосвященн
Варфоломей
(Анания)
ОТ РУССКОГО
ИЗДАТЕЛЯ
Что может быть желанней для
верующей души, чем беседа с
благодатным старцем? Он снимает
всякую боль с души, вселяет в сердце
небесную радость вместо слез,
разрешает все, даже самые тяжкие,
жизненные проблемы. Ему открыто
все — и мысли, и сердца, и
поступки, и прошлое, и будущее. Ему
открыто само небо, и он вселяет
частичку небесного блаженства в
душу, открывающуюся ему. Ему дана
великая благодать от Бога, и он
обладает Божественной силой —
чудесным образом упразднять
болезнь и изгонять бесов. Его
осаждают толпы паломников, и
никто не уходит от него
неутешенным. Таким был и старец
Клеопа.
«Он для нас то же, что для
русских — святой Серафим
Саровский или для греков — святой
Григорий Палама», — пишет в этой
книге один иеромонах, любящее чадо
старца Клеопы. И этим сказано все о
масштабе личности великого старца.
Он был так же любим и почитаем во
всей своей стране и за ее пределами,
как преподобный Серафим
Саровский в России, и так же
пламенно защищал чистоту
православной веры, как
преподобный Григорий Палама. Для
такой защиты он обладал
мощнейшим интеллектуальным
потенциалом, редкостным знанием
святых отцов, множество творений
которых он помнил наизусть всю
жизнь, поскольку обладал
феноменальной памятью. И,
конечно, знал наизусть множество
мест из Священного Писания,
включая номер страницы, на которой
располагался цитируемый им стих.
Знал он отменно и каноны Святой
Церкви и с легкостью цитировал
правила Вселенских и Поместных
Соборов. Кроме того, он обладал
редкостным умом, позволявшим ему
использовать свои знания и богатые
хранилища своей памяти для самой
важной цели — защиты правой веры.
Защита правой веры была
главным, святым, героическим делом
для румынского народа на
протяжении всей его истории.
Близость к Европе — и
географическая, и этно-культурная
— постоянно угрожала ему
опасностью вовлечения в латинизм
или унию с католицизмом, а нередко
и попытками насильственного
присоединения к нему. Турецкое иго,
на протяжении пяти веков
разорявшее православные страны
юга Европы, добавлялось к этой
экспансии. И в этой атмосфере
постоянной угрозы у румын
выковалась глубинная потребность в
защите святой веры православной,
опыт героического стояния в вере, и
верность Православию стала для
румынской души важнее всего.
Множество монахов-исихастов
убегало в дремучие леса и здесь
продолжало свое священное дело,
научая святой правой вере и народ.
Потому сказочные румынские леса и
горы освящены молитвой и мощами
упокоившихся в них подвижников за
веру. Таким скитальцем-исихастом
был и старец Клеопа в годы
последнего гонения на веру,
коммунистического. Стояние в вере
отличает и сегодня подавляющую
массу двадцатипятимиллионного
румынского народа. И сегодня сила
веры румын и сила благодати,
присутствующая в их храмах,
поражает приезжающих к ним
паломников.
Ревность о чистоте Православия
— не единственное, что роднит
русский народ с румынским. У нас
есть общие корни — старчество, эта
сердцевина и стержень народной
веры, и не будем забывать, что сама
Румыния послужила колыбелью
нашего русского старчества. Здесь
великий Паисий Величковский
воспитывал своих румынских и
русских учеников-монахов, и отсюда
они перенесли традиции старчества
на Русскую землю. Учениками и
учениками учеников преподобного
Паисия были и великие старцы
Оптинские. Старец Клеопа
подвизался в тех же краях, что и
старец Паисий Величковский, — в
Нямецких. Сегодня мы можем
познакомиться в лице великого
старца Клеопы с румынской ветвью
православного старчества, по
милости Божией сквозь века
сохранившей до наших дней живую
святоотеческую, исихастскую
глубинную мудрость и традицию.
Духовная близость и родство
двух наших православных народов,
русского и румынского, видны даже
в языке — не обыденном, мирском, а
духовном, религиозном. «Старец
Клеопа» — именно так, по-русски,
называли в Румынии отца Клеопу,
потому что слово «старец» давно
стало румынским. Румынскими
стали и многие другие слова, и ни
нам, ни румынам не нужен
переводчик, чтобы понять, что такое
Православие, благочестие, слава, дух,
тайна, предание, ученик, мученик,
пророк, мироносица, смирение,
молитва, правило, вечерня, утреня,
праздник, духовник, благословение,
дар и многое-многое другое. Все эти
слова и эта часть нашей жизни,
устремленная к горнему и
соединяющая нас с Богом, общи нам.
А теперь у нас будет и единая
духовная любовь — к великому
старцу Клеопе.
Старец Клеопа широко известен
за рубежом во многих странах. Книги
о нем переведены на английский,
французский, греческий,
итальянский, сербский, арабский,
польский и финский языки. В эту
книгу, которую Вы, боголюбивый
читатель, держите в руках, включена
лишь малая часть из многого
опубликованного о старце Клеопе и
совсем незначительная часть того,
что написано им самим. В нее вошло
только то, что не было издано в
других книгах. Составили ее
духовные чада — преданные ученики
и верные продолжатели дела старца
Клеопы, подвизающиеся в его
монастыре Сихастрия, близ
Нямецкого монастыря. С кончиной
старца Клеопы 2 декабря 1998 года
чудеса, происходящие по его
молитвам, не прекращаются, и
свидетели этих чудес продолжают
сообщать о них в монастырь. Из
таких свидетельств и воспоминаний
издательство монастыря Сихастрия
выпустило одну за другой вот уже
три книги, все они вошли в
настоящее издание.
Выражаем глубокую
признательность сотрудникам
издательства монастыря Сихастрия
за любезное предоставление прав на
опубликование настоящей книги и
труд, который они взяли на себя,
сверив настоящий перевод на
русский язык и оказав помощь в
составлении примечаний для
русского читателя.
Русь Святая, храни веру
православную!
ОТ РУМЫНСКОГО
ИЗДАТЕЛЯ
Следуя завету святого апостола
П а в л а : поминайте наставников
ваших, проповедовавших вам слово
Б о ж и е (ср.: Евр. 13, 7), я начал
собирать эти малые заметки об отце
Клеопе, дабы те, кто будет со
вниманием смотреть на скончание
жизни его, последовали его вере.
Составляя эту книгу, я явно
ощущал помощь отца Клеопы, ибо
много раз находил свидетельства о
его жизни там, где не ожидал этого и
где они до сих пор оставались в
забвении.
Вот как красиво писал отец
Иоанникий (Бэлан) лет 30–35 тому
назад в заметке, которую я нашел в
одной рукописи, в забвении лежащей
на полке:
«Невозможно в нескольких
словах рассказать о его смиренной
жизни, о его послушании,
пустынничестве, молитве и
деннонощных подвигах. Кроме этого,
он был наделен от Бога
поразительной памятью и
способностью ясного и глубокого
проникновения в самую суть вещей.
Особого образования он не
получил, кроме нескольких классов
начальной школы. Подлинную науку
он постиг, когда десять лет по
послушанию пас в горах скитских
овец, и это послушание стало для
него настоящим духовным
университетом.
Там, на лоне природы рядом, с
овцами, он ясными лучными ночами
постигал тайны Священного Писания
и вникал в слова святых отцов,
проводя чистую монашескую жизнь.
У овец он научился кротости, у книг
— глубине учения, у родников —
радости слез, у шелеста лесов —
сладости священной молитвы».
Эти заметки я собрал воедино,
стараясь, по возможности, не
повторять того, что уже было
опубликовано в других книгах, если
только не находил к нему новых
дополнений или объяснений.
Хотя прошло уже почти четыре
года[1] с тех пор, как отец Клеопа
оставил этот мир скоропреходящий,
но в памяти православного народа
всегда живо присутствие Старца,
встречавшего каждого своим
незабываемым приветствием: «Да
поглотит вас рай!»
К. К.
ВМЕСТО
ВВЕДЕНИЯ
Об отце Клеопе писали и будут
писать всегда, покуда румынский
народ будет жить на земле. Потому
что отец Клеопа олицетворил собой
бессмертную душу нашего народа,
так сильно наказанную и, в то же
время, так щедро одаренную Богом.
Если бы мне задали вопрос,
какой человек произвел на меня
самое сильное впечатление и
целиком перевернул мою жизнь, я
бы ответила без малейшего
колебания: отец Клеопа.
Батюшку знали многие из нас,
взрослых, имя его перешагнуло за
границы Румынии, но молодым не
выпало счастья знать его жизнь и
сочинения, и для них в особенности
я хочу оставить воспоминания о
человеке, носившем имя
архимандрит Клеопа Илие, духовник
святого монастыря Сихастрия[2],
каким его знала я. Это была
личность исключительная, человек,
совершенный во всем, жизнью своей
явивший образец душевной чистоты,
а премудрыми словами своими
способный путеводить людей по
жизни.
Я писала эти строки, исходя из
того соображения, что в нынешнем
мире, стоящем на распутье,
измельчавшем, поглощенном
жаждой наживы, пригвожденном к
материальному, необходима хоть
капля духовности. Надеюсь, что не
покажусь надоедливой, если
напомню слова Андре Мальро[3] о
том, что XXI век будет жить в таком
измерении: быть религиозным или
нет, — в измерении, в котором мы
будем уметь обращаться к себе
самим, к тому, что называется духом.
Но прежде всего прошу
Батюшку, чтобы он оттуда, с небес,
простил меня, что я дерзаю писать о
его святости, и благословил меня на
исполнение этой трудной, но и
чудесной миссии, которую я
взваливаю на свои плечи.
Это было в начале 90-х годов,
когда Богу угодно было, чтобы в
нашей жизни наступило коренное
изменение — чтобы мы обратились к
Нему. И вот у меня появился доступ
к морю информации, ранее
запрещенной, я смогла без опаски
зайти в любой храм или монастырь,
и тогда я поняла, что жизнь не
принесла мне подлинного
удовлетворения, и начала ставить
перед собой вопросы и искать саму
себя.
«Никогда не поздно полагать
благое начало», — часто говорил
отец Клеопа.
Я прочла множество книг о
духовности, объездила паломницей
почти все монастыри нашей страны
и не только ее. За границей побывала
в местах удивительно красивых,
несущих мощный духовный заряд,
посетила Израиль и его святые
места, Грецию с ее знаменитыми
монастырями в Метеорах и многие
другие Богом дарованные уголки на
земле. Но все же должна признаться
положа руку на сердце, что душа
нигде так не трепещет, как в
обителях и святых местах моей
родины, особенно Молдовы[4],
называемых святыми местами
Румынии.
Я остановлюсь на одном из этих
святых мест, где мы, миряне-
паломники, были встречены
удивительным приветствием,
которое я никогда не смогу забыть:
«Да поглотит вас рай!» Те, кого
Ангелы привели к «домику на
холме» в монастыре Сихастрия,
знают, конечно, кому принадлежат
эти незабываемые слова.
Вновь окидываю взором ума и
сердца лица и места, дорогие для
меня вот уже более десяти лет,
места, оставившие в душе моей
неизгладимые воспоминания.
Еще до 1990-х годов у нас было
правилом каждый октябрь ездить к
мощам святой Параскевы, чтобы
помолиться ей и набраться душевных
сил, и тогда я снова видела Яссы,
город моих студенческих лет. Но в
том году, когда повеял ветерок
свободы, Благому Богу угодно было,
чтобы мы оказались в монастырях
Нямецкой округи, прежде всего в
святом монастыре Сихастрия.
Дорога к этим святым местам —
словно некое подобие Via sacra [5];
путешествовать по этой дороге —
царский подарок для души, это
высокоторжественный праздник.
Из окна скромного автобуса я
любуюсь величественными горами и
гигантскими вековыми деревьями,
навевающими детские грезы. Молча
наслаждаюсь сказочной картиной
благословенной Богом осени,
чарующими переливами едва
уловимых оттенков красок от
пылающего огнем желто-золотого до
рдеющего пунцово-рубинового,
которые бессильна передать и самая
умелая кисть самого прославленного
художника мира сего. Разве сможет
кто-нибудь сравниться с
Создателем? (Смею утверждать это
вопреки концепции прекрасного
известного французского поэта.)
Справа, позади нас, осталось
другое чудо: «серебряный лес» с
«медным бором», столь дорогие
сердцу гениального Еминеску[6].
И весь путь до Сихастрии глаза
мои восхищались, а очарованная
душа вбирала в себя эту красоту и
гармонию, и хотелось поделиться
впечатлениями с кем-нибудь, с кем
душа трепещет в унисон.
Из обрывков фраз я услышала
имя, повторявшееся чаще всего:
«отец Клеопа»… и просто
«Батюшка».
Я навострила уши. Что-то такое
мне уже доводилось слышать или
читать, но остались лишь какие-то
смутные воспоминания, видимо, из
моих студенческих лет — тогда я
была заядлой туристкой, но
туристкой и только.
Говорили об отце Клеопе так
благоговейно, с такой любовью и
восхищением, что я стала
задумываться и под конец совсем
лишилась покоя; мне очень
захотелось его увидеть, услышать,
познакомиться с ним.
Словно прочитав мои мысли и
почувствовав мое волнение и
любопытство, паломница с
сияющими глазами и ласковым
голосом, сидевшая рядом со мной,
посоветовала мне сделать все
возможное, чтобы попасть в келию
отца Клеопы: дожидаться его у
келии, потому что Батюшка, даже
если болен, как сейчас слышно,
терпеть не может, чтобы люди
оставались ждать, и кто знает…
Вот в воздухе повеяло
прохладой, по одну сторону дороги и
по другую выстроились в ряд, словно
часовые, горделивые ели, и вскоре
мы оказались перед большими
деревянными воротами монастыря.
Экскурсовод попросил нас
подождать возле автобуса, пока он
будет заниматься нашим
размещением, но я, обычно
дисциплинированная и послушная,
на этот раз изменила себе и быстро
припустила вверх по дорожке, пока
передо мной не вырос домик с
верандой, на стенах которой висели
иконы.
Я присела на крылечко домика,
чтобы отдышаться. Рядом со мной
возник огромный, как из сказки, кот
в красивой пятнистой шубке, и я
робко попробовала подружиться с
ним. Но настаивать не требовалось,
он не стал жеманничать, как это
обычно делают кошки, и дал
погладить себя.
Тут же, как из земли, возникла и
лохматая собака с длинной шерстью,
белой и шелковистой, каких я еще
никогда не видела, такая же красивая
и доверчивая, как кот, готовая также
составить мне компанию,
устроившись рядом с котом, с
которым, как я заметила, она
пребывала в отношениях совершенно
сердечных.
Так мы и сидели, я и два моих
товарища, радуясь нежному
солнышку тихой осени, заливавшему
очаровательный пейзаж, эту
удивительную симфонию звуков и
красок.
Какие-то птички давали
высокоторжественный концерт,
нисколько не нарушавший тишину
леса, а наоборот, оттенявший ее.
Тем временем подошло еще
несколько человек, и чей-то шепот
заверил нас, что мы находимся
именно перед келией отца Клеопы.
Я ничего не стала спрашивать,
потому что открылась дверь и
молодой худенький монах сказал нам
тихим и озабоченным голосом, что
ему жаль, но Батюшка не очень
хорошо себя чувствует, так что…
Я почтительно выслушала слова
монаха, но не ушла; что-то
удерживало меня…
Снова заняла свое место на
крылечке, радуясь благодатной
красоте вокруг, а воздух… я
чувствовала, что воздух был здесь
другой, не как в других местах.
Конечно, неподалеку росли ели, но
дело не только в них. Тогда я не
понимала, что здесь такое, а теперь
знаю: это был воздух святости, это
была благодать Творца, окружавшая
«домик на горе», в котором обитал
святой человек.
Я потеряла всякое чувство
времени, казалось, что оно совсем
остановилось, и тут вдруг тот же
монах, это был ученик Батюшки,
поспешно, но так же озабоченно
сказал нам, что Батюшка выйдет к
нам, но только чтобы мы не
задерживали его разговорами,
потому что врачи запретили ему, и
так далее…
Но только Батюшка, как я
убедилась позднее, не следовал в
точности предписаниям врачей, и
хотя и просил своего ученика не
беспокоить его, даже если пожалует
император Японии, но вот для нас,
простых паломников из его страны,
душа не позволила ему…
Ученик еще не окончил
говорить, как вышел на порог своей
келии Старец, еще величавый, с
ликом кротким, сияющим,
благодатным, обрамленным белыми
прядями волос и белой же бородой, и
обратился к нам голосом
задушевным и немного певучим: «Да
поглотит вас рай!»
Я никогда не слышала такого
сочетания слов; всё что угодно и кто
угодно мог бы поглотить нас, но
«рай» — это звучало великолепно!
Отец Клеопа, это был он,
пригласил нас последовать в келию,
спросил, откуда мы приехали,
обрадовался, а потом взял стопку
книг и подарил каждому по одной.
Все происходило удивительно
быстро, он благословил нас и сказал,
чтобы мы молились непрестанно.
Ученик подал нам знак, чтобы
мы уходили, — этого и так было
слишком много, дал он нам понять…
Я не знала, что делать. Я не
могла прийти в себя, мне казалось,
что я вижу сказочный сон. Меня
захлестнула огромная радость,
удивительный покой души, какого
никогда у меня не было, разве, может
быть, только в детстве.
Удивляюсь, откуда у меня
взялось тогда столько терпения
ждать там, на ступеньках, просто-
напросто забыв саму себя. Позднее
мне вспомнились слова Батюшки,
повторявшего нам с безграничным
терпением: «Терпение, терпение,
терпение… до самого конца
терпение».
Образ Батюшки стоял у меня
перед глазами, я чувствовала, что он
похож на кого-то, и не могла
вспомнить, на кого…
Спускаясь по ступенькам
тропинки, я спрашивала себя, что же
мне так понравилось в Батюшке, ведь
он просто очаровал меня, ведь я
просто лишилась ума! И поняла: от
Батюшки исходило столько света,
благости, доброжелательности,
скромности и особенно любви, что
ты делался бессильным, ты не мог
ничего, кроме как стоять
завороженно и, в свою очередь,
отвечать ему любовью безграничной.
Он похож был на образ
Преблагого Бога в рассказах из моего
детства, когда Бог ходил по земле,
сопровождаемый святым Петром.
Воздух был насыщен чем-то,
превосходящим силу моего
разумения, а образ Батюшки, такой
светлый и преисполненный
благости, стоял у меня перед
глазами.
Этого его кроткого облика
оказалось достаточно, чтобы мне
отныне навсегда хотелось как можно
чаще бывать в Сихастрии, чтобы
снова увидеть его, быть около него и
особенно слышать его.
И Благий Бог услышал мою
молитву, это происходило много раз.
И стоило мне только добраться до
Сихастрии, я тут же мчалась к
«домику на горе».
Ни разу ни одна речь ни одного
университетского ученого мужа не
действовала так сильно на меня.
Слова Батюшки обладали
чрезвычайно выразительной силой:
он находил слово, емко выражавшее
истину, слово его попадало точно в
цель, имело редко встречающуюся
точность выражения.
Воодушевленность, тон, изменение
интонации голоса, подчеркивание
отдельных слов — все, что говорил
Батюшка, было запоминающимся,
было максимально напряженным.
Ничего более, ничего менее, слова
Батюшки будто высечены были на
мраморе. Затем, его феноменальная
память, цитаты из святых отцов, из
Священного Писания, из житий
святых. Он был настоящим кладезем
премудрости, святости и благодати.
Ему дан был от Бога дар мудрости и
ведения.
То были слова проповедника, но
также и редкостного оратора
(почему нет?), великого мастера
слова. (Можно было бы написать
целые диссертации на эту тему.) Но
Батюшка был также и
прирожденным артистом и
одновременно режиссером и
сценаристом, не будучи в то же
время театралом.
И Батюшка дарил нам всем
мудрость от переливающейся через
край полноты своего ума и души.
Но было еще что-то, может,
самое важное: проповеди Батюшки
были так тонко продуманы, что были
доступны всем слушающим,
независимо от уровня их культуры.
Он был понятен простому человеку,
но его любили и самые
рафинированные интеллектуалы.
(Как это бывает с произведениями
гениальных творцов, масштаба
Брынкуша[7], Еминеску, Енеску[8].)
Он был понятен всем, потому
что Батюшка любил всех одинаково,
он понимал бесценность
человеческой души. Он не смотрел,
министр ты или простой смертный, с
каждым обходился с абсолютной
любовью и почтительностью. Он был
равноправным собеседником для
самых высокопризнанных людей
культуры, хотя Батюшка был
самоучкой, — из-за этого его только
еще больше ценили.
И говорил Батюшка вещи такие
глубокие, языком таким простым, с
усладительными и неподражаемыми
переливами молдавского говора!
Сделаю тут уточнение. Мне не
нравится, когда публичный человек
позволяет себе говорить на
простонародном языке, но у
Батюшки, ты это чувствовал, так
было надо, у него нельзя было иначе.
Конечно, Батюшка был намного
выше того, что называется
незаурядным талантом, — у него
была благодать Духа Святого. Но
только эта благодать не сошла вдруг
на какую-то бесплодную почву. У
него была солидная база:
религиозное воспитание в семье,
десятилетия чтения Священных книг
и не только их, десятилетия
послушания, великая любовь ко
всему, что он делал, великая тяга к
знаниям и образованию, высокая
ответственность и требовательность
к себе, но в особенности — огромная
любовь к людям.
Можно сказать, не боясь
ошибиться, что Батюшка был
эрудитом, ходячей энциклопедией в
лучшем смысле этого слова, потому
что у Батюшки был ум хорошо
устроенный, а не просто хорошо
наполненный.
Он всегда горел желанием знать,
познавать. Батюшка говорил:
— Кто может помешать тебе
знать?
Он знал наизусть Священные
книги, но имел и познания из самых
разных других сфер.
Еще говорил Батюшка:
— Нет ничего легче, чем учить
других, и ничего тяжелее, чем
исполнять то, чему ты учишь других.
И начинал перечислять
множество грехов, в которых считал
себя повинным. Ни у кого больше я
не видела такой искренности и
скромности!
В те годы, когда я бывала в
Сихастрии, Батюшка был болен, но
всегда, когда выходил к народу, он
казался исполненным кротости,
благости, иногда подшучивал, как
хитрый старичок, и отдавал себя во
власть тем, кто нуждался в совете, в
назидательном слове. Чем чаще я его
видела и слышала, тем больше
качеств открывала в нем — он был
совершенно особенный, ни с кем не
сравнимый, уникальный.
Это единственное существо,
столь близкое к совершенству, какое
я когда-либо встречала (совершенен
только Творец). Я сравнивала его
иногда с нашими великими
воеводами: «Старец столь простой
по речи и по виду…» И если воеводы
воздвигли храмы из камня и дерева,
то Батюшка созидал храмы в душах
людей.
Я сравнивала его со святым
Серафимом Саровским, который
встречал своих гостей, пришедших из
Бог знает каких затерянных
деревенек России, удивительными
словами: «радость моя», «сокровище
мое». Но и «да поглотит вас рай»
отца Клеопы тоже не имеет ничего
подобного себе.
Он очень радовался, когда люди
искали его, чтобы послушать его
мудрых слов. Но более всего
Батюшка радовался, когда видел
детей. А если они к тому же знали и
молитвы, то еще больше светлело его
лицо, сияли глаза, он просто
молодел, весь светился радостью и
счастьем. Батюшка радовался, как
ребенок, ведь душа его была —
чистая душа ребенка.
Люди его любили сильно и
несли ему подарки. Как же радовался
Батюшка, когда однажды получил в
подарок пару ботинок!
— Ты глянь, — говорил он, —
да они же мне в самый раз!
Я уверена, что Батюшка в свою
очередь передаривал потом
полученные им подарки
нуждающимся людям. И думаю, он
радовался больше всего, когда видел,
что люди полны отзывчивости,
христианского милосердия, любви к
ближнему, и — почему нет? — еще
думаю, что Батюшка радовался тому,
что он был любим. Потому что и
святым нравится быть любимыми,
разве не так?
Я была на многих встречах с
отцом Клеопой, но искренне
признаюсь, что не набралась отваги,
чтобы задать ему какой-нибудь
вопрос, а их у меня было множество,
ведь тогда я только полагала благое
начало; меня охватывала робость,
волнение, и я даже боялась, что
огорчу его каким-нибудь
неподобающим вопросом.
Я чувствовала себя словно
мошка, совсем крохотная мошка у
подножья Чахлэ́у — самой высокой
и самой знаменитой горы в Молдове.
Бывало и так, что Батюшка
сердился, хоть и случалось это
довольно редко, это правда, и тогда
он повышал тон, говорил резковато,
так что я удивлялась, откуда у него
еще берется такая сила… Но это у
него быстро проходило, и он
продолжал голосом кротким,
обычным:
— Да, дорогой, да. Да, дорогой
мой, будем внимать душой своей.
Более всего сердился Батюшка,
когда его искушали из-за его
святости, и потом, ему совершенно
не нравились всякие похвалы.
Я училась на ответах, которые
Батюшка давал другим, а вопросы их
не заканчивались. Мне было
достаточно того, что я нахожусь
возле него. Одно только его
присутствие делало меня счастливой,
потому что Батюшка имел силу
действием благодати Святаго Духа
изменять сердца людей.
Я любила несказанно сильно
Батюшку, любила той любовью,
лишенной какой бы то ни было
корыстной заинтересованности, о
которой говорит апостол Павел и
которая несравненна, потому что без
нее мы ничто.
Мне очень хотелось самой
лично сфотографировать отца
Клеопу, если все не могла набраться
смелости сказать ему что-нибудь.
Батюшке не нравилось, чтобы его
фотографировали или снимали на
камеру, — он считал все это суетой.
Батюшка этого не хотел, но
фотоаппараты почти всегда были в
руках у людей, и ему ничего не
оставалось делать. Так что и я этим
пользовалась, и в толкотне мне
иногда удавалось поймать его лик в
объектив. Но, как нарочно, дома я
обнаруживала, что только кадры с
Батюшкой не получались. Мысль о
фотографии стала для меня
навязчивой идеей (фотография —
мое хобби).
Летом 1997 года я сказала себе:
«Так нельзя, у меня должен быть
снимок Батюшки, сделанный мною
самой». И когда засверкали
фотовспышки — дело было к вечеру,
— я приготовила свой фотоаппарат,
собралась с духом и направилась к
Батюшке просить благословения
сфотографировать его. Это был
первый раз, когда я обращалась
прямо к Батюшке. Он, увидев меня
уже на изготовке, сказал, что не
хочет, чтобы я его снимала, и
добавил четко и повелительно:
— Ну вот что! Я молю Бога,
чтобы не получился этот снимок с
Дедом Путрега́ем[9] (так он
подтрунивал над самим собой).
И дома я снова в досадном
изумлении обнаружила, что пленка с
Батюшкой засветилась.
Я не могла обижаться на
Батюшку, я думала: в чем я
согрешила, почему не удостоилась?
Думаю, он интуитивно уловил мою
гордость; конечно, я хвастала бы, что
вот эти снимки с Батюшкой я
сделала сама. И еще я знала почему.
Я покупала книги, написанные его
святостью, и только перелистывала
их; вместо них я тратила время на
неведомо какую макулатуру.
Но в тот вечер Батюшка подарил
мне радость, одну из самых больших
радостей в моей жизни. Так как
некоторым из нашей группы, в
большинстве своем женщинам, негде
было переночевать, где, вы думаете,
мы провели ночь? В автобусе? Под
открытым небом? Ни в коем случае!
Мы остались на ночь в самом
благословенном месте нашей страны
— в комнате, полной икон и Святаго
Духа[10].
Мы спали на полу, на пледах,
под неусыпаемыми очами икон с
мерцающими лампадами, горевшими
всегда.
Думаю теперь и ругаю себя.
Почему я не простояла в бдении ту
единственную ночь, не смыкая глаз,
почему не молилась перед одной из
тех икон? Конечно, мы были усталые
с самых Ясс, были обессилены
долгими часами ожидания на ногах,
без сна, и все же…
За мою жизнь мне доводилось
спать в опочивальнях изысканных, на
пуховых перинах — в прямом и
переносном смысле, но ни разу я не
чувствовала себя такой защищенной
и спокойной, как в этой простенькой
комнате, полной икон и святых книг
отца Клеопы! И я нисколько не
впадаю в экзальтацию. Особенно
теперь, когда вспоминаю, что спала в
келии святого человека, а ведь
Батюшка освящал и землю, по
которой ступал.
И, может, Благий Бог помог мне
осуществить мои многие поездки,
особенно поездку к Святому Гробу
Господню в Иерусалим.
Батюшка рассказывал нам о своем
богомолье на Святой Земле, писал об
этом и в книгах, он вдохновил меня
попробовать поехать туда, и мне
удалось даже больше, чем мечталось.
Я научилась у отца Клеопы, из
тех нескольких встреч и из его книг,
тому, чему не смогла научиться из
тысяч прочитанных книг и у тысяч
людей, встреченных мною за всю
жизнь. Я научилась у самого
большого специалиста по душам, что
ценность души каждого из нас
неизмерима, что тело должно быть
храмом этой души и с ним нужно
считаться. Я научилась говорить
«прости» и больше любить подобных
себе, я научилась тому, что такое
смирение, и быть более
великодушной. Но сколькому я не
научилась!
Я любила безмерно отца Клеопу
и знаю, почему любила его, и
сегодня люблю его память и молюсь
ему, как святому. Потому что
Батюшка сам много любил нас и
самого себя отдавал нам, людям.
Благодарю Бога, что Он
удостоил меня быть рядом с
Батюшкой, что удостоил меня понять
истинный смысл жизни. Как
счастливы те, кто брал уроки жизни
у отца Клеопы — великого
профессора «Духовной Академии в
домике на горе» Нямецкой
Сихастрии!
Я приезжала в монастырь
Сихастрия и после пре-селения отца
Клеопы в рай, туда, где его место; я
молилась и много думала на его
могиле. Была я и в его келии, где с
огромной картины меня встретил его
чудный образ с крестом в руках, с
крестом, которым он благословлял
меня столько раз. Я чувствовала
присутствие его духа везде и будто
ждала, что он придет откуда-то и
снова скажет с любовью, на какую
только его святость был способен:
«Да поглотит вас рай!»
Преподаватель А. Т., Фокша́нь
ОТ РОЖДЕНИЯ ДО
НАСТОЯТЕЛЬСТВА
Детство
Отец Клеопа родился 10 апреля
н. ст. 1912 года в селении Сулица [11]
уезда Ботоша́нь, в семье
православных крестьян Александра и
Анны Илие[12] и в Святом Крещении
получил имя Константин.
Отец Клеопа рассказывал нам,
что в тот день, когда он родился, в
доме его родителей работал плотник,
крыл дранкой кровлю одной из
построек. Услышав, что родился
мальчик, он сказал:
— Это дитя станет наследником
этого дома.
Более чем через 30 лет
пророчество это исполнилось со
смертью родителя старца Клеопы,
Александра, ибо все братья и сестры
старца Клеопы умерли, а мать ушла в
монастырь.
«Нас у родителей было десять
детей, — вспоминал Батюшка, — и
пятеро из нас (четыре брата и сестра)
стали монахами. Самый младший
наш брат, Миха́й, жил в монастыре
Дурэ́у. Сестра моя Екатерина
поступила в монастырь, когда ей
было всего 11 лет, а я и двое старших
братьев, Георгий и Василий, пришли
в Сихастрию. К 1935 году почти все
мои братья и сестры умерли, будучи
еще в молодых летах. Потом умер и
папа, Александр. Оставались в
живых я, в монастыре Сихастрия, и
мама, в родном селе Сулица уезда
Ботоша́нь. В 1946 году я привел маму
в Сихастрию, постриг ее в
монашество и отвел в монастырь
Агапия Ветхая, где она прожила до
1968 года и отошла ко Господу в
возрасте 92-х лет».
Александр Илие был подобен
светильнику, просвещавшему верой
свою семью, об этом старец Клеопа
не забывал всю жизнь и
приходившим к нему приводил
своего отца в пример, достойный
подражания.
Так, рассказывая нам, он
говорил:
«Бог да упокоит родителя моего.
Он был мужчина высокий, лысый, с
белой бородой, Александром его
звали. Он не знал грамоты, но имел
страх Божий. Я слышал, как он
молился: “Поклоняюсь Отцу и Сыну
и Святому Духу”. Чтобы он лег
вечером спать, не помолившись? Или
сел за стол, не прочитав “Отче наш”?
Или не пошел в воскресенье в
церковь? Или чтобы кто-нибудь
увидел, что он ругается или что-
нибудь ворует? Вовек никто такого
не видывал, а если отец кого-нибудь
заставал за таким делом — Боже
упаси!
Он был в доме светочем. Он был
нашим властелином.
Мама же, наоборот, была очень
добросердечна. Раздавала все что
имела. Много раз я слышал, как папа
говорит:
— Ах, женщина, все, что я
привожу телегами, ты раздаешь в
котомках.
Был у нее и дар слез. Она
плакала по любому случаю. Видели
бы вы, как она плакала по нам, когда
мы уходили в монастырь! Пойдет по
веранде и как начнет причитать:
— Пташки мои, мамины милые,
уйдут в монастырь, и я останусь
одна. Пташки мои, мамины милые…
Соседи спрашивали отца:
— Дядя Александр, кто у вас
умер? Кого оплакивает тетя Аня?
— Никто не умер, это жена
плачет о детях, потому что они
уходят в монастырь, — отвечал им
папа».
Посвяти его Матери
Божией, и он не умрет!
Как и другие братья и сестры, в
младенчестве Костэше́л (таким
ласковым именем звали его
домашние) был болезненным. Ему
было всего несколько месяцев, когда
он так захворал, что даже перестал
брать материнскую грудь. Видя это,
родители испугались, что Костэшел
умрет, как умерли другие их
детишки. Но мама отца Клеопы,
возложив упование на Бога, взяла его
и пошла в скит Козанча[13]. Вот что
рассказывал нам отец Клеопа об
этом случае:
«Когда мама пришла в Козанчу,
то встретила одного иеромонаха,
которого звали Конон Гаврилеску, и
спросила его:
— Что мне делать, отче?
Посмотри, дитя мое умирает. Ничего
не хочет есть и даже грудь не берет.
Посмотри, какой он слабенький!
— Посвяти его Матери Божией,
и он не умрет!
— Как же его посвятить?
— Возьми полотенце и свечу и
приходи в церковь к иконе
Богородицы.
Тогда мама раздобыла
полотенце и свечу и вошла со мной в
церковь. Отец Конон стоял перед
иконой Матери Божией. Он сказал
маме:
— Стань на колени и повторяй
за мной: “Матерь Божия, я посвящаю
Тебе это дитя мое”.
Мама рассказывала мне, что, как
только она произнесла эти слова, я
сразу стал искать губами ее грудь.
Еще отец Конон, с которым
познакомился и я, бывая в Козанче у
отца Паисия[14], сказал тогда такие
слова:
— Этот ребенок будет жить
очень долго.
И вот теперь я старик, мне уже
больше восьмидесяти лет, и никого,
никого из моей семьи не осталось в
живых. Так угодно было милости
Божией, чтобы хорошее ушло, а
плохое осталось».
Будучи избран Богом для пользы
многих, отец Клеопа уже с малых лет
был наделен от Бога даром слова и
завидной памятью. Даже теперь, в
возрасте 86 лет, эти дары не
оставили его, и приходится только
изумляться, с какой легкостью он
запоминает имена людей, названия
местностей и разные сведения, не
имеющие прямого отношения к вере.
Уход в монастырь
Окончив начальную школу в
родном селе, вдохновляемый
примером и брата своего Георгия,
пребывавшего в монастыре
Сихастрия, и сестры своей
Екатерины, Константин вместе с
самым старшим братом, Василием,
решил уйти в монастырь Сихастрия.
Предоставим отцу Клеопе
рассказать, как это происходило.
«Брат мой, отец Герасим [15],
писал нам иногда письма и учил нас,
как проводить богоугодную жизнь.
Среди прочего он говорил нам, что
если мы хотим уйти в монастырь, то
нужно привыкать еще дома не есть
мяса, потому что монаху нельзя есть
мясо ни на Пасху, ни на Рождество,
никогда; чтобы вставали в полночь и
творили молитву два-три часа, как в
монастыре. Вначале мы не сказали
этого родителям, чтобы они
ненароком не запретили нам. Но
сказали старшей сестре, которая
была замужем и состояла в Войске
Божием[16]. Вместе с братом
Василием мы вставали ночью и шли
в комнату, где у нас была и
чудотворная икона, которая
заплакала, когда брат Георгий
однажды начал было плясать, и там
мы молились и читали жития святых.
Но диавол пытался
воспрепятствовать мне, ибо сестра
моя уговаривала меня не уходить в
монастырь, потому что там тяжело,
но остаться в миру, поскольку у меня
есть дар слова, и вступить в Войско
Божие. Потому я больше не хотел
вставать ночью и идти на молитву.
Но как-то раз ночью случилось
следующее.
Мы с Василием спали в одной
комнате. Проснувшись, он разбудил
меня и пошел в молельную комнату,
оставив дверь открытой. В комнате
моей горела лампадка, ибо тогда не
было электрического света, как
сейчас, с выключателями. А мама
как раз вышла на улицу, пошла на
колодец за водой, и увидев, что дверь
наша открыта, вернулась посмотреть
почему. Глянув на мою кровать, она
увидела огромную чудовищную
собаку, всю черную, которая сидела
на мне и лизала меня по щеке, чтобы
сон мой был слаще. Она
перепугалась и закричала так сильно,
что я проснулся и увидел хвост
чудовища, когда оно уходило через
дверь. В этот миг я и решил: все,
ухожу в монастырь!
***
Мы уходили в монастырь с
котомками на спине, в них были
жития святых, Псалтирь, Часослов,
Священное Писание, часы и две
иконы, одна из них — Та Самая
Матерь Божия, Которая заплакала.
Ничего больше мы не взяли из дому.
Папа и мама провожали нас до
места, называемого овраг Будэ́й.
Брат мой Василий, еще перед
тем как нам выйти из дому, сказал
мне:
— Брат, давай не будем
говорить им, что уходим в
Сихастрию, скажем, что идем в
Козанчу, а то иначе они не отпустят
нас. И еще скажем, что по субботам
мы сможем приходить домой и они
смогут нас навещать. А то видишь,
расставание у нас получается самое
тяжкое. И когда я запою: “Господь
просвещение мое и Спаситель мой”,
ты больше не оборачивайся назад.
Когда мы вышли в поле, брат
Василий начал убеждать родителей,
чтобы они отдали нам багаж и
возвращались домой, потому что мы
знаем дорогу в Козанчу, а они, как
родители, всё говорили, что еще
немножечко пройдут с нами. Я, как
ребенок… а брат Василий был
решительный. Дойдя до оврага
Будэй, он взял котомки у папы,
поцеловал руки родителей и запел:
“Господь просвещение мое и
Спаситель мой”. Поцеловал и я им
руки и пошел за ним.
Когда мы поднялись на холм, я
обернулся назад и увидел, что мама
сидит на земле и плачет, глядя вслед
нам. Тогда я сказал Василию:
— Брат Василий, маме плохо,
она упала на землю!
— Ну, брат, я же говорил тебе не
оборачиваться назад! Разве ты не
знаешь, что стало с женой Лотовой,
когда она оглянулась? — решительно
ответил мне брат.
Таким было наше расставание с
родителями.
В ту ночь мы остановились в
Козанче у отца Паисия. Оттуда
пешком пошли в Сучаву,
поклонились мощам святого Иоанна
Нового[17] и затем также пешком
пришли в монастырь Сихастрия».
Митрополит Антоний
Плэмэдя́лэ[18]
Поступление в
монастырь[19]
Настоятель мой по монастырю
Слатина, Клеопа, часто рассказывал
нам, когда прогуливался с нами в
горах, как он был принят в
монастырь настоятелем Сихастрии
Иоанникием[20].
Совсем юным, едва вошедшим в
возраст совершеннолетия[21], явился
он в Сихастрию, но вместо
настоятеля его встретил эконом,
суровый монах с густыми рыжими
волосами, как у молодого, крепкого
льва, который сказал ему только это:
— Ты пришел, чтобы остаться у
нас?
— Да, преподобный, — отвечал
ему отец Клеопа, тогда еще
Константин.
— Хорошо, пойду спрошу
настоятеля. Стой тут.
— Скажи преподобному, что у
меня тут есть еще два брата, монахи,
— сказал ему еще Клеопа.
Спросив, как его зовут, эконом
ушел. Вернулся он быстро и с палкой
в руках. Возле ворот валялось
высохшее бревно, забытое там с
давнишних времен. Эконом взял
Клеопу за руку, подвел к бревну,
вручил ему палку и сказал только:
— Бей это бревно! Бей!
И он начал его бить, держа еще
на плече котомку, в которой нес свое
имущество: несколько книг и
сменное белье. Эконом развернулся
к нему спиной и ушел по своим
делам.
Мимо него проходили монахи,
братия, богомольцы. Никто не
замечал его. Отзвонил колокол к
обеду, потом к ужину, а о нем не
вспомнил никто. Поздно вечером
пришел эконом, взял его за руку и
отвел в архондарик — домик для
гостей, в комнату с топчаном,
сколоченным из досок, без матраса,
покрытым одним только
конопляным ковриком, с краю на
нем лежала подушка, набитая
соломой. Молча провел его в эту
комнату, закрыл за ним дверь и ушел.
Не успел он заснуть, как
услышал стук била и вслед за тем
звон колокола. Открылась дверь, и
эконом с порога подал ему знак
следовать за ним. Было 11 часов, и
начиналась полунощница с утреней.
Эконом привел его в церковь и
поставил в углу в притворе, у самых
дверей.
Была ночь, церковь по тем
временам освещалась лишь
несколькими свечами, так что никто
не заметил его. В час по полуночи
служба закончилась, после чего все
монахи покинули церковь, эконом,
остававшийся последним, снова
подал ему знак следовать за ним и
все так же без слов отвел его в
комнату в архондарике. Утром, очень
рано, когда сквозь мглу, мало-
помалу, но бесследно
рассеивавшуюся, забрезжил свет
нового дня, под пение птиц он снова
привел его к воротам, снова вручил
ему палку и сказал, как накануне:
— Бей его!
Он бил бревно целый день до
самого вечера, не евши, позабытый
всеми на свете. Все были заняты
своими делами, входили и выходили,
спеша по послушаниям. Ночью
повторилась та же история. По-
прежнему прошел и третий день до
захода солнца. Когда погасло
дневное светило, закатившись за
Подножие Креста — западную гору,
поднимавшуюся прямо у ограды
монастыря, эконом пришел, все
такой же молчаливый, но веселый,
что легко можно было понять по его
глазам, большим и чистым, как у
дикой птицы.
— Пойдем, тебя зовет старец.
Оставь палку здесь.
«Старец» — это был настоятель
Иоанникий, его называли так еще с
тех пор, когда ему исполнилось всего
сорок лет. Тогда, вернувшись с
Афонской Горы, он нашел
монастырь опустошенным после
пожара и сам начал восстанавливать
в нем монашескую жизнь и
постройки. Так он со временем
собрал до сотни братий, которые
теперь уже были по большей части
монахами, все его ученики. Ему было
лет шестьдесят.
Старец ждал его в
настоятельских покоях — простой
комнате, в которой стояла
деревянная лавка, застланная
ковриком, стол, два стула и аналой,
на котором лежали епитрахиль и
молитвенник.
— Стань на колени. Ты будешь
исповедоваться. Говори мне все, что
ты сделал и о чем думаешь. А бревно
у ворот что сказало?
— Не сказало ничего,
преподобный.
— Таким же будь и ты. Оно не
сказало, что у него болит голова? Не
сказало, что хочет есть?
— Не сказало ничего,
преподобный.
— Хорошо. Таким же будь и ты.
Затем последовала краткая
исповедь и чтение разрешительной
молитвы.
***
***
***
***
— Однажды я сильно
заблудился. Это было в день святых
Воевод[54], в воскресенье. Говорил
мне дед Максим, который соорудил
мне землянку, да упокоит его
Господь, он уже умер: «Отче, не
уходи далеко отсюда, а то места тут
очень дремучие. Один пошел как-то
сюда искать свою корову и, пока
искал корову, сам заблудился и так и
умер. Нашли только его кости».
И тогда я не взял с собой ни
фонаря, ни спичек, ни топора, одни
только часы были у меня с собой.
Взял с собой посох с оленьим рогом,
который дал мне один лесник и
который мне нравился. И пошел все
туда же, на тот холм с крестом.
Очень мне нравилось там! Было
красиво, поляны…
И вышел я на одно место,
Гребень Крапивника оно называется,
там осенью было стойбище овец.
Теперь там росла жеруха, та, которая
растет на овечьих стойбищах,
беленькая, ее было много. Когда
уводят овец со стойбища, она
отрастает и еще долго после этого
стоит. Было зелено, красиво, и много
этой жерухи.
Я по дороге туда — я уже был
там пару раз, но таков человек, — не
оставлял никаких меток, но все же,
выйдя из лесу на поляну, водрузил
для себя ориентир — высохшую
верхушку ели, большая была
верхушка. «К этой верхушке, —
сказал я себе, — я должен вернуться
назад. Если дойду туда, где было
стойбище, то оттуда пойду прямо
вниз с горы, к своей колибе». Я тогда
жил все еще в колибе. И пошел.
Дошел дотуда и пробыл там до
захода солнца. Смотрел на закат, на
горы… Прочел псалом 50, молитву
Господню и стал спускаться вниз.
Когда дошел до того места, где
нужно было войти в лес и оттуда
спуститься к моей колибе, то стал
искать верхушку ели, которую
оставил там. И как я в одном месте
приметил тогда склонившуюся
березу и груду еловых веток, так и
дошел до него и оттуда вышел на
полянку в лесу с тремя
исполинскими кленами, большими
такими. «Да это же в честь Святой
Троицы! Я никогда не видел таких
больших кленов». И стоял один клен
тут, другой тут, а у третьего вершина
была сломана. Но такие красивые,
листва уже осыпалась с них. «О если
бы, — подумал я, — здесь была моя
колиба!» И было так красиво, в честь
Святой Троицы, эти громадные
клены. Не видно было никаких
следов топора, никаких следов
человеческих, никаких лесосек,
ничего. И я иду, иду и иду, с вечера
немного светила луна, на четверть
она была тогда, затем зашла и луна.
У меня не было спичек, не было
ничего. «Ой, — думаю, — что
происходит? Я голоден, устал,
напорюсь еще на медведей». И иду,
иду наверх, уже взмок весь, но все
карабкаюсь в гору. Потом, человек,
когда заблудится, идет быстро, чтобы
сориентироваться, где он.
Спускаюсь в долину и упираюсь
в большую скалу, всю закопченную
тротиловым дымом. Это было место
добычи извести, ужасно далеко внизу
в долине, и вижу следы телег, на них
грузили тротил с фитилями,
взрывали скалу и увозили потом
известь. От моей колибы до этих
залежей извести было километров
10–15. Я бывал тут, но с человеком,
знавшим эти места. Я знал, как
далеко эти залежи, но мог в случае
крайней нужды пойти по этим
следам. Это было обустроенное
место добычи извести,
государственное, там стоял дом и
были люди, и я мог сказать, что я
монах, заблудившийся в лесу.
Но я вспомнил, что тогда, когда
я уходил от этих залежей, шел вдоль
длинного ручья в гору. И ручей этот
приведет меня к окрестностям моей
колибы. А где же ручей? «Но, —
думаю, — откуда эта скала, я ее не
видел, когда был в этих местах». И
повернул обратно от той скалы. «Ну,
а откуда же я пришел, как мне выйти
опять на ту поляну?» И оглядываюсь
налево, оглядываюсь направо и снова
иду. Иду и иду, и наконец выхожу на
ту поляну снова. Была уже поздняя
ночь. Я был весь мокрый, можно
было выжимать рубашку на мне.
Волосы на голове мокрые, весь
выдохшийся. И вышел на ту поляну.
И когда оказался на поляне,
говорю: «Благодарю Тебя, Господи,
ибо теперь, с этой поляны, я
сориентируюсь лучше». Повернул
налево, прошел метров 200–300 или
полкилометра и выхожу к тем трем
кленам. Когда я их увидел, радость
мою, я положил три поклона:
«Упование мое Отец, прибежище
мое Сын, покров мой Дух Святый.
Святая Троица вывела меня сюда».
Потому что эти клены были близко, я
знал, где они.
Я передохнул немного, ибо не
мог идти больше из-за сердца, — я
потому и болен, что сильно
изнурялся за мою жизнь. Девять лет
я провел в таких лишениях. Три раза
за мою жизнь я терялся в горах:
однажды в горах Хумор, во второй
раз здесь и в третий раз заблудился в
Фунду Молдовей.
И сижу там, отдыхаю себе
вдоволь, уверенный, что уже знаю, в
каком направлении моя колиба. Тут
несется возле меня кто-то, то ли
кабаны, то ли олени, не знаю, потому
что была ночь, — задрожала земля, и
промчалось рядом со мной какое-то
стадо. Не было видно ничего, сильно
стемнело, и лес был дремучий, густая
была чащоба. Полянка моя была
небольшая, и они пробежали мимо
меня, вниз с горы. Встаю я, иду
налево и выхожу к той склоненной
березе… Говорю: «Все, теперь я
знаю, где это».
Когда я подошел метров за сто к
колибе, вижу: лампадка моя горит,
как я ее и оставил зажженную. И
когда я оказался у колибы, разгреб
золу и увидел, что у меня еще есть
огонь, да и спички у меня там были,
и мне казалось, что я побывал в
другом мире, когда вернулся назад, в
свое гнездо.
И тогда я научился задним умом
не ходить без спичек, без топора и не
оставляя меток. После этого я уходил
далеко, был во многих местах, но
действовал очень обдуманно. А тогда
у меня не было ни спичек, ничего, и
я был чужак в тех местах, да к тому
же один. Как вспомню об этом… но
все прошло, по милости Божией.
— А если бы вы остались в лесу,
что было бы?
— А что мне оставалось бы
делать? Прислонился бы к какому-
нибудь дереву и ждал до утра. Если
бы были спички, развел бы огонь.
Когда у тебя есть огонь, у тебя все
равно что тысяча друзей в лесу. С
огнем мне ничего не страшно, где бы
я ни был. Разве я не прожил при
овцах столько лет? Когда я тут, в
лесу, жил зимой — огонь! С одного
боку обжигает мороз, с другой жжет
огонь, буки трещат как пистолеты
вокруг. Обут хорошо, и подбрасывай
себе коряги в огонь. Я был приучен к
таким делам, спать в лесу, а не в
палатах. В жизни ведь я не был
барином, я пастух. А тогда то было
плохо, что у меня не было спичек.
Потом я рассовал в карманы брюк
коробка три спичек, завернутых в
платочки; ходил я с ними целые
годы. Я держал их про запас: «Где бы
я ни был, пусть при мне будут
спички, тогда у меня будет всяческое
утешение». Огонь согревает тебя,
освещает. Самый лучший друг в лесу
— огонь.
***
***
***
***
***
***
***
***
***
— Бог в помощь, дед Стратон!
— Целую руки, отцы! Вы опять
пришли к старику?
— Мы пришли, чтобы ты
рассказал нам, что ты еще
вспомнишь об отце Клеопе, когда он
был у вас здесь в доме и в лесу.
— Пожалуйте в дом, посидим,
поговорим.
Он был моим духовником, и вот
я теперь не знал о нем ничего уже
два года. Все спрашивал у одного
священника из монастыря Слатина,
который знал, где Батюшка, но
Батюшка говорил ему: «Оставь
теперь, оставь».
Однажды приходит ко мне отец
Кирилл и говорит: «Пойдем теперь,
встретишься с Батюшкой». Был вечер
2 февраля, Сретение Господне, и мы
пошли к Николаю Морошану из
Стулпикан. Батюшка еще пожил там
до весны, а потом опять послал за
мной и перебрался к нам домой.
Шесть лет я провел с ним. Он убегал,
его преследовали, искали, он
прятался у меня, у других людей, а
потом я отвел его в лес в одну
землянку, в То́рчи.
Вечером, бывало, приходили
очень надежные люди к нам домой,
и мы говорили с Батюшкой, но кто-
нибудь стоял на улице и следил,
чтобы не пришел кто-нибудь
посторонний, ведь его преследовали.
Я стелил ему постель на кровати
в одной из комнат. Когда приходил
будить его утром, он лежал на полу.
Он не спал на кровати, он всегда
подвизался.
Как-то Батюшка сказал мне:
«Стратон, а Стратон! Не найдешь ли
ты мне такое место, где бы я слышал,
как птица летит, как родник журчит,
где бы слышал, как завывает ветер в
буках?» Я знал в Торчах один
вековой лес, куда никто еще не
входил с топором. Пошел я туда и
нашел одно место. Вернулся и сказал
ему, а ночью снова пошел туда с
Батюшкой. Ему понравилось там.
Там я ему сделал землянку, вся была
в земле, не видно было ничего
сверху.
Вместе с братом моим,
Иларионом, взяли мы топор, пилу,
лопату и пошли. Когда мы пилили
дрова и вколачивали, чтобы вышла
землянка, слышим, Батюшка
говорит: «Ладно, оставь так! Почему
он не ставит их хорошо? Оставь, так
хорошо!» Тогда я понял, что это
диавол ему сказал, что мы нехорошо
их ставим, но я никого не слышал,
кроме Батюшки!
Здесь у него были два больших
друга: медведь и барышня лиса!
Медведь приходил, чтобы получить
картошки, ведь Батюшка вечером пек
себе по одной в костре, а барышня
лиса украла у него котелок и убегала
с ним.
Однажды случилось искушение.
Я нес ему сухарей. Со мной был
папа, и нас встретил милиционер и
спросил: «Дед, что у тебя тут?» —
«Сухари», — ответил ему папа.
«Кого ты снабжаешь сухарями?» —
спросил опять милиционер. «Я иду в
монастырь к одной матушке и несу
ей».
Так нас пронесло.
Искала его однажды милиция у
меня дома, но не нашла. Матерь
Божия была с Батюшкой, и милиция
бы его нашла?
Много пережил бедный
Батюшка!
У него был великий страх
Божий! Ведь страх Божий умудряет
человека, дает ему познать Бога;
страх Божий делает все. Без Бога, без
страха перед Ним мы ничего не
можем сделать.
Отец Клеопа был очень
признателен нам. Когда я приходил к
нему в Сихастрию, будь у него
министр, будь кто угодно, я сразу
слышал его голос: «Все, пришел
Негриляса!»
— Почему «все, пришел
Негриляса»?
— Батюшка все говорил: «Это
люди, которые помогли мне в жизни
моей, когда я был скитальцем, и да
поможет им Бог. У меня
нравственный долг перед этими
людьми».
— Дед Стратон, вы ощутили
помощь Божию, вы ведь помогали
отцу Клеопе?
— А как же! Во всех опасностях!
Я помогал Батюшке, и была и мне
помощь! Мне помогали его молитвы,
мне помогали его прошения. И я
понял из его слов, что это Бог мне
помог.
— Вы можете рассказать нам о
каком-нибудь совете, который дал
вам отец Клеопа?
— Об одном скажу вам. На
Буковине есть обычай, когда умирает
человек, оплакивать его на трембите.
И Батюшка говорил: «Под звук трубы
тебя положат, под звук трубы тебя
поднимут на Суд (вы видели, что Бог
послал Батюшке на погребение двух
людей из Буковины, чтобы они
оплакивали его на трембите!).
Смерть, когда приходит, не
выбирает. Она хватает с краю, как
волк. Встретила маленького
мальчика, забрала его. Дальше нашла
вдову, забрала и ее. Потом встретила
мужа с женой и забрала их. Наконец
дошла до одного старика, забрала и
этого и закончила».
— Теперь вы старый, вам
восемьдесят шесть лет. У вас есть
надежда, что вы встретитесь там с
отцом Клеопой?
— Надежда-то у меня есть, да
только бы я смог попасть туда!
Только бы смог попасть туда. Но
трудно туда попасть!
***
***
Много раз, рассказывая о
времени своих скитаний, Батюшка
говорил, что у него были надежные
люди, которые даже под страхом
смерти ни слова не рассказали бы о
нем. В этом мы убедились в
Негрилясе примерно через шесть лет
после кончины Батюшки. Хотя эта
верующая женщина знала нас, еще
когда Батюшка был жив, но все же не
захотела рассказывать нам ничего,
кроме следующего.
— Мы слышали, что отец
Клеопа некоторое время скрывался в
вашем доме. Что вы можете
рассказать о нем?
— Я пошла, пришла, говорила с
ним, он был у нас, и я была у него в
монастыре. Было много всего, и я не
могла всего сказать… Ах, Батюшка
был хороший!
— Вы нас знаете по монастырю,
а Батюшка теперь отошел ко
Господу; прошло столько лет, может,
вы расскажете нам побольше?
— Было много всего. Да… м-да!
Кто об этом знает! Кто об этом не
знает, тот об этом не знает! Вот
какое дело!
— Вы действительно не хотите
нам сказать?
— Да я больше ничего не знаю.
Это только знаю!
***
— Дед Василий, как вы
познакомились с отцом Клеопой?
— Он втайне жил у Стратона, и
я не знал об этом, хотя был кумом
Стратона. Однажды я пришел к ним
огородами, и Батюшка стоял и
говорил со Стратоном и Параской.
Они не видели меня. Я отступил
назад и покашлял. Когда пришел
снова, увидел только его одежду,
когда он входил в дом. Поговорив с
ними, я сказал: «Я видел, как вы
говорили с Батюшкой, и подался
назад, чтобы вы меня не увидели».
Они рассказали Батюшке, и он
сказал: «Пусть человек тот придет
сюда». Я пошел и говорил с ним.
Потом он посылал меня в монастырь.
Писал записочку и посылал меня. Я
ходил туда два-три раза. Я был его
доверенным человеком.
— А что говорил отец Клеопа?
— Он мне рассказывал от
сотворения мира; он мне говорил
все! Но он не говорил по книгам. Он
говорил так, как мы говорим. Он
помнил все! Что он говорил, все
случалось. Ведь он знал все. Все
знал. Не знаю откуда. Он был
большой человек!
— У вас была какая-нибудь
скорбь, в которой он вам помог, в
которой стало так, как говорил
Батюшка?
— Была. Но он мне говорил:
«Оставь, ты увидишь сам, что с ним
будет». Я думал, что тот сделает мне,
но не надеялся. Батюшка говорил
мне: «Молчи, потому что ты
узнаешь». И стало, как говорил он,
так стало.
— Бывали вы и в монастыре
Сихастрия, чтобы увидеть его и
поговорить с ним?
— Бывал. Когда приходил, он
сидел на улице и говорил с людьми.
И когда я входил в калитку, он
восклицал: «Е-е-ей, дед Василий!
Подойди поближе!» Он держал
большие беседы. Как он, никто так
сейчас не говорит. Он был старый,
но когда говорил, было слышно с
дороги, такой голос у него был!
— Дед Василий, вы видели
столько людей, какое впечатление
произвел на вас отец Клеопа?
— С тех пор, как я увидел его,
такого человека, как он, больше не
было. Он был какой-то святой
человек, не из этих. Такие еще
бывают монахи, но он был человек
очень чистый, и с ним понимаешь
друг друга, какой бы ты ни был. Я
ему говорил: «Батюшка, я хочу
заплатить за поминки в монастыре.
Сколько стоит?» А он мне называл
половину. «Только и всего?» — «Для
тебя этого слишком много. Я заплачу
половину. Ты встретишься с ним там,
наверху». Нет никого, как он, нет.
Были люди, но чтобы был человек,
как он, нет! Человек чистый он был.
Ни одного я не услышал — я ведь
был в монастырях и говорил с
другими, — чтобы, как он, помнил
от сотворения мира все. Он был
человек очень умный и чистый. Как
он нет людей. Есть сейчас те,
которые в миру… все люди
понимали, что говорил он. Ведь
были и из села, и профессора, все
понимали. Хороший человек и
чистый человек! Мне было жалко,
когда он умер.
— Вы исповедовались когда-
нибудь у отца Клеопы?
— Да. Он был такой, если хотел
исповедать тебя, то он тебе говорил в
точности все, с того, как ты был
маленький, все говорил тебе
наперед. Он все знал!
— Сколько вам лет, дед
Василий?
— Мне девяносто пять лет,
пошел в девяносто шестой.
— Не выйдите из строя до
сотни!
— Е-е-ей, сейчас ведь до сотни
осталось больше, чем прошло от
начала доныне…
***
Признание[97]
Ты прошел по жизни,
преследуемый ищейками,
Часто уверявшими тебя, что и
они «добрые румыны».
Ты скрывался в яме в зеленом
лесу,
Надеясь, что сатана не отыщет
твой след.
Но был схвачен, и подонок
полковник со своими прихвостнями
Бил тебя не переставая, чтобы
ты замолчал.
Но ты стойко перенес все,
И они не смогли заградить тебе
уста.
И ты учил неустанно множество
людей,
Говоря им, что только Бога
нужно слушать.
Ты говорил о святых,
претерпевших мучения
И принесших себя в жертву за
веру.
Ты говорил об Отечестве и
доблестных людях,
Ставших бессмертными.
Ты говорил о святых, за веру
прошедших
Через пытки и стяжавших
победу.
Но пришло время, и тебя,
старого и больного,
Оставили силы твои и покинули.
Ты теперь далеко-далеко, на
небе среди святых,
И поминают тебя каждый день
сотни священников.
Ты оставил мир сей, лежащий в
грехе, и ушел туда,
Где тебе подобает быть.
Но мы чувствуем твое
присутствие здесь, среди нас,
Рядом с несчастными и
обездоленными.
Мы все желаем тебе Царства
Небесного
И говорим тебе спасибо
За все, что ты нам дал.
На пригорке, у креста, у
священной могилы
Мы все помолимся и
поклянемся,
Что будем следовать тому, чему
ты учил нас, и каяться,
И все вместе признаёмся тебе,
что очень любим тебя.
Генерал воздушного флота в
отставке
Василе Иоанн
Епископ Афанасий
(Евтич), Сербия
Поучения благого старца
Клеопы[98]
В сентябре месяце 1976 года мы
были в Румынии, этой соседней нам
православной стране братского нам
по вере румынского народа. Мы
ездили туда для участия в совещании,
посвященном христианскому
воспитанию. По благословению
Блаженнейшего Патриарха Румынии
Иустиниана и митрополита Молдовы
Высокопреосвященного Иустина эта
встреча проводилась в семинарии
неподалеку от монастыря Нямц в
Молдове, северо-восточной области
Румынии.
Из Бухареста мы на автобусе
поехали на север. Доехав наконец до
Карпат, мы остановились для
краткого отдыха в горном монастыре
Сина́я, основанном монахами
Синайской горы, обосновавшимися
здесь в древние века. Далее мы
поехали через величественные
ущелья и живописные горные
перевалы, на севере пересекли
Карпаты и спустились по
Молдавской возвышенности к
монастырю Нямц (в понедельник
вечером, 6 сентября).
На следующий день мы прежде
всего поклонились святыням этой
святой обители и были на
Божественной Литургии, которая
совершалась в соборном храме, а
затем в семинарии начались беседы
по христианскому воспитанию и
образованию. Продолжались они
до пятницы, и много хорошего
было высказано на этом совещании.
Каждый из участников хотел внести
свой вклад в эту сложную и
ответственную тему и нашу
насущную задачу.
Но как при многих разговорах
забыть о самом Православии и не
погрешить? Об этом издавна
спрашивали себя еще наши отцы.
Отца Амфилохия, меня и еще
нескольких братий, православных из
Греции и других стран, больше этого
совещания интересовали монахи из
скитов монастыря Нямц, особенно
известный молдавский Старец-
исихаст отец Клеопа из уединенного
монастыря Сихастрия.
Об отце Клеопе, пустыннике,
мы слышали еще до нашего приезда в
Румынию. Рассказывали нам о нем в
Афинах седовласый и мудрый
румынский протоиерей отец
Думитру Стэнилоа́е, и наш юный
афинский друг Панайотис Нелас, оба
богословски и духовно связанные со
святогорскими и молдавскими
пустынниками-исихастами. А
святогорско-модцавская исихастская
связь отнюдь не случайна и не нова.
Существовала и продолжается
вековая духовная связь между
исихастами (безмолвствующими
молитвенниками) Святой Горы и
подвижниками-молчальниками (то
есть исихастами) Молдавии и вообще
Румынии. Эта нерасторжимая связь
кроется именно в их одинаковой и на
протяжении веков неизменяемой
благодатно-подвижнической жизни
и в опыте, известном в Православии
как исихазм, то есть аскетико-
благодатном подвиге молитвенного
безмолвия и уединения с Богом
(«один на один Богом»), подвиге
умносердечной, безмолвно
призывающей беседы и общения с
Богом — через невыразимую
молитву, через очищение ума и
сердца, через прозорливое
богови́дение и благодатное
богообщение.
На Святую Гору это
спасоносный способ духовного
жительства и подвига был перенесен
с Синая. Способ жительства в тихой
молитве и переживание боговидения
в свете особенно распространил на
Афоне святой Григорий Синаит (в
начале XIV века), а после Афона — и
на Балканах и в Сербии до самой
Раваницы (святой Ромил Раваницкий
— его ученик, а за ним и остальные
синаиты в Сербии). Этот священный
исихастский способ жизни еще
раньше возжег на Святой Горе
святой Григорий Палама (в середине
того же XIV века), а после Святой
Горы — в Солуни, Царьграде и на
всех Балканах. Многочисленные
ученики этих двух святых Григориев
имелись в Византии, Сербии и
Болгарии. Это были не только
монахи, исихастской жизнью жили
бесчисленные обычные христиане —
крестьяне, работники, князья,
правители, а также епископы и
патриархи.
Одним из таких подвижников,
молитвенных безмолвников
(исихастов) того же XIV века был на
Балканах мудрый иеромонах
Никодим (известный как «поп
Никодим» Гржич из нашего
Прилепа), опытный святогорский
пустынник и в то же время усердный
духовный труженик на ниве спасения
всех балканских народов. Во второй
половине XIV века этот святой
исихаст приходил со Святой Горы в
Сербию к нашему святому князю
Лазарю, а затем переправился через
Дунай на севере и поселился в
Румынии. С помощью
монахолюбивого святого князя
Лазаря и не меньшего любителя
исихазма, его сына святого деспота
Стефана, старец Никодим со своими
монахами воздвиг в братской
православной Румынии неподалеку
от Севери́на монастыри Водицу,
Приелоп и Тисман. Здесь затеплился
очаг святогорской исихастской
молитвенной жизни и подвига,
охвативший затем всю Румынию.
Были, конечно, в Румынии
монашество и монастыри и до
святого Никодима Тисманского
(недавно при раскопках в Добру́дже
около Конста́нцы были обнаружены
монастыри IX и X веков, но еще
задолго до того, в IV и V веках, в этих
румынских краях славился монах-
подвижник святой Иоанн
[99]
Кассиан ). Однако новая волна
исихазма разгорелась в Валахии и
Молдавии именно через святого
Никодима и его учеников.
Святой Никодим упокоился о
Господе 26 декабря 1406 года, а
после его кончины его ученики,
монахи-пустынники Софроний,
Пимен и Силуан, ушли из монастыря
Тисман на север Молдавии и
поселились у речки Нямц (название
ей было дано из-за обитавших там
немцев), где впоследствии был
основан нынешний монастырь Нямц,
посвященный Вознесению
Господню. Первую каменную
церковь в Нямце воздвиг
Молдавский князь и воевода Петр
Мушат (1375–1391 годы), ему
последовали и другие ктиторы,
великие воеводы и правители
Молдавии: Александр Добрый
(1400–1432) и Стефан Великий
(Штефан чел Маре, 1457–1504,
который воздвиг стоящий поныне
большой соборный храм монастыря
Нямц). Они устроили
многочисленные и прекрасные
молдавские и буковинские
монастыри: Бистрицу, Молдовицу,
Сучевицу, Путну, Воронец, Пробот и
другие и живописно украсили их
снаружи и внутри. На прекрасных
фресках этих монастырей были
изображены святые лики молдавских
исихастов, бывших духовниками тех
правителей и епископов, что
воздвигали и украшали эти
монастыри.
При этом и сами Цареградские
патриархи XIV и V веков святой
Каллист, святой Филофей и их
преемники, известные как
ревностные подвижники-исихасты и
распространители православного
исихазма, неизменно поддерживали
исихастскую жизнь в Молдавии и
Валахии, назначая туда клириков- и
епископов-исихастов. Так прилив
греческих и славянских исихастов со
Святой Горы и с Балкан в Румынию
никогда не прекращался, что
означает, что и в самой Румынии
исхаст-ская жизнь и подвижничество
никогда не гасли. (Вспомним в
доказательство тому приход в
Румынию святогорского исихаста
святого Нифонта, Патриарха
Цареградского (XV–XVI век), и
хиландарского сербского
подвижника святого Рафаила
Банатского (XVI–XVII век), и
монашествование монахов-
святогорцев во времена Валашского
воеводы Няго́я Басара́ба (XVI век), и
затем святогорского русского старца-
исихаста Паисия Величковского
(XVIII век) и так далее.)
Кроме того, духовной жизни
сестринской Церкви Румынской
содействовали и другие
православные Восточные патриархи
и Сербские патриархи из Печи,
особенно Арсений III Черноевич,
способствовало этому и переселение
сербов через Савву и Дунай в Банат и
Ердель[100]. Точно так же сербские
митрополиты из Карловаца и вообще
сербские клирики, монахи и
христиане вместе со своими
православными братьями-румынами
защищали в те века свою
православную веру и истинно
благодатную духовность исихастской
жизни от духовного и физического
насилия латинской (австро-
венгерской) унии, и делали это
упорно, до мученической смерти.
(Об этом с великой любовью и
признательной говорил нам святой
старец Клеопа, когда мы, двое
сербов, посетили его, словно он
хотел нас, грешных, поблагодарить за
всю братскую сербско-румынскую
любовь и за мученическую
непоколебимость и непобедимость в
защите святого Православия и
православной духовной жизни.
Старец Клеопа одно время был
приходским священником в Араде и
служил при тамошних гробах
сербских клириков и исповедников
Православия и не переставал
напоминать нам об этом, пока мы
были у него, особенно выделяя
страдание святого новомученика
Виссариона Сарая, сербского
иеромонаха из Сербии и Славонии,
который за сопротивление унии был
умерщвлен римо-католиками 21
октября 1744 года в Ерделе.) Но
вернемся к монастырю Нямц и его
скитам и монахам.
Благодаря своим монахам,
исихастским молитвенникам и
подвижникам, труженикам за
спасение и свое, и всех людей вокруг
них, монастырь Нямц стал и на
протяжении веков оставался
духовным центром христианской
жизни и просвещения Молдавии и
всей Румынии, таким, как Свято-
Троицкая Сергиева Лавра для
России, таким, как Студеницкая,
Хиландарская и Дечанская Лавры
для Сербии. (Стоит вспомнить, что в
конце XIV и в начале XV века один и
тот же просвещенный монах, друг
исихастов и сам подвижник, был
сначала игуменом монастыря Нямц,
а затем игуменом наших Высоких
Дечан. Это известный Григорий
Цамблак, списатель житий святого
Стефана Дечанского, святого Иоанна
Нового Сучавского в Румынии,
святой Петки, которая также
связывает Сербию и Румынию.
Вспомним тут и святого Максима
Бранковича из XV–XVI веков,
архиепископа сначала Валашского, а
затем Белградского и Сремского;
вспомним затем созидание сербских
монастырей Крушедола и Хопова с
помощью румынских воевод; и
святого Савву Бранко-вича, серба по
происхождению, румынского
митрополита в Ерделе (1656–1683); и
помощь румынских воевод
монастырю Милешево и другим
сербским монастырям во времена
турецкого ига и так далее.)
Но самым известным
румынским подвижником-исихастом
после основания монастыря Нямц
был преподобный Данила Исихаст
(XV век). После него (в XVI веке)
появляется молдавский подвижник
из Нямца старец Зосима, который со
своими учениками основывает новую
обитель для подвижничества, еще
глубже в Карпатских горах,
монастырь Секу, в двух часах пути к
юго-западу от Нямца. Затем
появляются неизвестные нам по
имени, но Богу Всевидящему
знаемые основатели исихастского
скита Сихастрия (основан в XVII
веке), в котором сегодня подвизается
старец Клеопа; и затем нямецкий
старец (XVIII века) иеромонах
Пахомий, основатель Покровского
скита в далеком лесу в часе ходьбы
от Нямца, и так эта духовная связь и
благородная лоза не обрывалась до
прихода преподобного Паисия
Величковского.
Приход в Румынию русского
святогорца Паисия Величковского с
монахами-исихастами из афонских
лавр имел место около 1763 года,
пришли они сначала в молдавский
монастырь Драгомирну (XVI века),
затем в упомянутый монастырь Секу
и наконец в монастырь Нямц в 1779
году. Этот приход преподобного
Паисия и его учеников-святогорцев
(представителей многих
православных национальностей)
возгрел и обновил исихастскую
молитвенно-подвижническую жизнь
в православной Молдавии, откуда
она распространилась и на другие
православные страны. Здесь, в
Нямце, была переведена и
напечатана первая славянская
«Филокалия» («Добротолюбие») —
сборник наилучших аскетических
исихастских текстов, а также многие
другие сочинения святых отцов,
аскетов и исихастов. (Печатание
духовных и церковных книг в
Румынии имело место и до этого;
здесь печатал книги и сербский
печатник из Черной Горы иеромонах
Макарий в XVI веке.) Старец Паисий
Величковский упокоился о Господе
15 ноября 1794 года, и святые мощи
его покоятся в храме монастыря
Нямц, а молдавский нямецкий
пламень исихазма возжег духовные
факелы святости и подвига и к
северу, и к югу от самого Нямца.
На юге просияли в исихастском
жительстве подвижники монастыря
Черника (близ Бухареста): старец
Георгий и святой Каллиник
Черникский [101] , бывший его
учеником в 1818–1850 годы, а затем
епископом Рымникским в 1850–1868
годах. На севере же исихастская
жизнь из Нямца перешла в Россию, в
Оптину пустынь, где просияли
знаменитые Оптинские старцы:
Авраамий, Леонид, Макарий,
Амвросий (тот, у которого учился и
исповедовался Достоевский) и
многие другие. Так разгорался
непрерывно и всюду в Православии
(на Святой Горе в те времена были
святой Никодим Святогорец и
известные коливары[102], а
молитвенные безмолвники-исихасты
имеются на Святой Горе и поныне)
этот истинный благодатный огонь,
который Господь принес и низвел на
землю (см.: Лк. 12, 49).
Этот исихастский огонь
истинного духовного
подвижничества, перенятый из
Молдавии Оптиной пустынью,
возвратился снова из России в
Румынию после русской революции,
когда из России пришли
подвижники, снова оживившие
молдавские скиты и пещеры в
карпатских котловинах и горах, о
чем нам говорил и имена этих
подвижников называл сам святой
старец Клеопа. Более того, он уверял
нас, что некий монах (из смирения и
скромности он скрывал от нас, что
это был он сам) обошел все те места
и знал еще живых подвижников, и
все, что он проникновенно узнавал о
них, он записал и хранит в еще не
изданной рукописи. (А старцу
Клеопе сейчас около семидесяти или
немного более лет.)
К отцу Клеопе в монастырь
Сихастрия мы добирались из Нямца,
по благоволению-сначала отца
Николая Бордашиу, а затем владыки
Нестора (викария Крайовского),
предоставившего нам в
распоряжение свой автомобиль с
водителем. В Сихастрию старца
Клеопы нам подобало было бы идти
пешком, но время и обстоятельства
взяли свое, и мы поехали туда также
на автомобиле. С нами поехала и
госпожа Томоко, православная
японка, вдова покойного Павла
Евдокимова из Парижа.
Из Нямца мы свернули сначала в
монастырь Секу, а затем продолжили
путь в Сихастрию. Это, как мы уже
сказали, исихастский скит в
Карпатах (в трех или четырех часах
ходьбы от Нямца), как говорит о том
и само название — «Сихастрия», то
есть исихастирий, молчальница,
место безмолвия и подвижничества
(как наша келия святого Саввы в
Карее или келии в Сту-денице).
Посвящена она Рождеству Пресвятой
Богородицы, и как раз накануне
здесь был престольный праздник, а
сегодня совершается память святых
Иоакима и Анны.
В скиту около сорока монахов
во главе с протом — старцем
Викторином, игуменом, в то время
как старец Клеопа живет в
уединенном домике за оградой
самого скита. К Старцу нас привел
отец Петроний, иеромонах лет
пятидесяти, о котором мы узнали
потом, что сам старец Клеопа
считает его истинным и усовершив-
шимся монахом. (Позднее он сказал
нам, в отсутствие отца Петрония:
«Когда подумаем о совершенном
образце монаха, то скажем себе, что
это отец Петроний».)
Перед домиком Старца ждали с
десяток набожных христиан и
христианок, вероятно, ради исповеди
и духовного наставления и утешения.
Но Старец, услышав о нашем
приходе, тут же принял нас в своей
келии и рассадил на своей кроватке
и на стульчиках. Нам не сиделось.
Мы все время стояли бы под
благословением его святых рук, ибо
мир его и благодать лучились от него
и на мою грешную душу, которая
обычно редко видит свою
греховность так, как увидела ее
тогда.
Поскольку госпожа Евдокимова
торопилась с возвращением, Старец
благословил ее, преклонившую пред
ним колени, и, возложив обе руки ей
на голову, отпустил ее. Нам же
Старец обрадовался как ребенок,
особенно потому, что мы «сербские
отцы» и состоим в духовной связи с
отцом Иустином Поповичем, о
котором он слышал и читал как о
«великом православном духовнике и
богослове». Вывел он нас затем
вместе с отцом Петронием и отцом
Николаем из келии и повел на
карпатские луга и холмы. (Отец
Николай, который все время был за
переводчика, сказал нам, что его
самого раньше, когда он приходил
сюда с семинаристами, отец Клеопа
принял так: вывел всех в горы и там
преподавал им наставление и
благословил.)
Когда мы расселись на холме
над фруктовым садом, а Старец сел
перед нами на колени, я, грешный,
осмелился первым спросить его: как
жить в этом миру, на асфальте, и
бороться со своими страстями и
искушениями мира? Блаженный
старец Клеопа тогда преподал нам
свое богодухновенное опытно-
благодатное
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
Поступив в монастырь, я не
знал, какие книги мне читать, с чего
лучше начать. Как-то после полудня
мы с двадцатью отцами и братиями
спускались с горы, идя в одно место
сгребать сено. Мы встретились с
отцом Клеопой у граба, и многие
бросились к нему с вопросами. Я
стоял поодаль, не дерзая спрашивать
о чем-нибудь, будучи
новоначальным, но думал спросить
его, когда все уйдут оттуда и он
останется один. Однако Батюшка
вдруг обратился ко мне с обычными
вопросами (как тебя зовут? откуда
ты?), а потом говорит:
— И ты хочешь стать монахом?
— Да, по воле Божией и с Его
помощью, — ответил я.
— А какие ты книги читал?
«Патерик» читал?
— Который «Патерик»?
— «Патерик».
— Тот египетский читал, а из
румынского только о самых великих
отцах…
— А «Жития святых» читал?
— Только «Прологи». Я читал
еще и из «Добротолюбия».
— Да ты читал книги хорошие,
— сказал Батюшка, а потом сменил
разговор, потому что дал ответ,
который, он знал, я жду.
***
***
***
***
А вот другой случай с отцом
Клеопой, свидетельницей которого я
была Рождественским постом 1996
года. Я была с группой студентов из
Ясс, и мы остались на день в
монастыре. Мы очень обрадовались,
когда увидели отца Клеопу,
говорящего людям на веранде. Мы
подошли к Батюшке, взяли
благословение и попросили его
надписать нам книги, купленные
нами. Но Батюшка, по смирению, не
хотел их надписывать. Мы
настаивали. Батюшка сказал:
— У тебя какая книга?
Приятельница моя отвечала, что
у нее — «Нам говорит отец
Клеопа»[135].
— Зачем тебе нужен еще и
автограф? Читай, что там!
— Прошу вас, Батюшка,
надпишите мне! — попросила его я.
— А у тебя какая книжка?
— Псалтирь.
— Тогда читай, что там! Знаешь,
что есть начало премудрости? Страх
Божий! Так сказано в Псалтири, что
начало премудрости — страх Божий.
Мы еще настаивали, прося у
Батюшки автографа. Не
догадывались мы, что рядом с нами
был парень, слушавший наш
разговор, и вовсе не знали, что он
был бесноватым. И вдруг видим, как
он бросается на отца Клеопу, завывая
и вопя:
— Дай им автограф, Майкл
Джексон! Ну дай автограф, Майкл
Джексон! Ты не слышишь?
Смирение убивает меня, убивает
меня смирение.
И, завывая и бросаясь на отца
Клеопу, он тщетно просил его дать
нам автограф.
Когда мы увидели, с какой
яростью он набрасывается, то
испугались, что он свалит с ног отца
Клеопу. Но Батюшка оставался как
столб неподвижен, хотя в те дни был
очень слаб и едва мог передвигаться,
потому что был после операции. И с
мягкостью в голосе он сказал
бесноватому парню, который
корчился у рук Батюшки:
— Оставь, брат, да даст тебе
облегчение Христос.
Увидев эту сцену, я испугалась,
думая, какой грех мы совершили, а
коллега моя сказала, что идет
просить у Батюшки прощения.
Услышав об этом, парень попытался
остановить ее, говоря ей, что ей не в
чем просить прощения. Не очень
уверенная, коллега все-таки
бросилась на колени перед
Батюшкой, прося простить ее. Тогда
диавол начал кричать:
— Слово «прости» обжигает
меня, обжигает меня, обжигает меня;
не говори больше так, а то меня
обжигает!
Тогда и я отдала себе отчет, что
согрешила, и опустилась перед
Батюшкой на колени, чтобы он меня
простил. Батюшка благословил и
простил нас обеих.
Все были поражены тем, как
отец Клеопа умел смиряться.
Т. М., Васлуй
Может, хоть одному будет
на пользу
Один из учеников Батюшки
рассказал нам:
«Летом 1997 года монастырь
посетила группа армейских
офицеров, желавших увидеть отца
Клеопу. Батюшка принял их “на
скамейках” перед келией и говорил
им слово, но многие из них
смеялись, шутили, иронизировали. Я
стоял возле Батюшки и, видя, как они
себя ведут, возмутился и шепнул ему:
— Преподобный, пойдемте в
келию, потому что вы устали,
видите, их не интересует то, о чем вы
говорите.
— Ну ладно, не надо, я еще
посижу. Может, хоть одному будет
на пользу.
И так он сидел с ними, несмотря
на то что офицеры не прекращали
шутить и насмехаться, пока они сами
не решили уйти.
Оставшись наедине с Батюшкой,
я спросил его:
— Отец Клеопа, почему вы так
долго говорили им? Разве вы не
видели, как они себя ведут?
— Может, хоть у одного из них
что-нибудь ляжет на душу, —
ответил мне Батюшка.
Отец Клеопа в 1997 г. Я тогда
не понял, что он хотел этим сказать.
И вот как-то утром в воскресенье
подходит к келии Батюшки какой-то
господин и говорит мне, что он из
города Б. и недели две тому назад
был здесь вместе с группой
армейских офицеров, а теперь хотел
бы поговорить лично с отцом
Клеопой, который и принял его в
своей келии.
Тут только я понял, что
Батюшка знал тогда, для кого он
говорит, и его не беспокоило то, что
остальные офицеры шутили и
смеялись, потому что и одна-
единственная душа дороже всего
мира».
Не оглядывайся назад!
Один батюшка, много лет
проведший в монастыре, теперь он
иеромонах, рассказал нам, что когда
он был новоначальным братом в
монастыре Сихастрия, то через
несколько недель после поступления
в монастырь решил было вернуться
назад, домой; ибо диавол, видя
благое рвение нового брата и его
благое начало, хотел удалить его от
места спасения. Брат хотел уйти
немедленно, но один молодой монах,
которому брат помогал исполнять
послушание, заметил искушение
новоначального и настоял, чтобы он
не уходил просто так, а сначала
сходил исповедаться.
На исповеди он открылся отцу
Клеопе, что хочет уйти из
монастыря. Батюшка не уговаривал
его остаться, но сказал ему слова
Спасителя:
— Никто, положивший руку на
плуг и озирающийся вспять, не
направится в Царствие Божие (см.:
Лк. 9, 62), — и напомнил ему еще о
жене Лотовой, которая, когда они
бежали из Содома и Гоморры,
преданных Богом погибели,
оглянулась назад и превратилась в
соляной столп, доныне видимый
всем.
Потом, по завершении исповеди,
отец Клеопа прочитал над ним
разрешительную молитву, при этом,
как потом признавался этот
батюшка, он почувствовал сильное
тепло в темени. А после разрешения
от грехов исчезли все помыслы,
побуждавшие его покинуть
монастырь, и больше никогда не
возвращались.
Вот какова сила исповеди! Вот
какова сила разрешения от грехов и
молитвы, вознесенной святым
человеком!
Следуй путем
послушания!
Один батюшка иеромонах,
теперь настоятель, рассказал нам об
отце Клеопе:
«Когда я был еще мирянином и
ходил к отцу Клеопе, его святость
часто спрашивал меня:
— Где ты монашествуешь?
А потом, когда я только
поступил в скит Сихла и был еще
послушником, завидев меня, он часто
встречал меня такими словами:
— Пришел священник из Сихлы!
Спустя несколько лет
послушания (когда я уже принял
монашеский постриг) в скиту
появилась надобность в еще одном
священнике, и предложили меня. Но
я говорил, что пришел в монастырь,
чтобы стать монахом, а не
священником, и хотел бы монахом и
остаться. Мой отец духовный, игумен
скита, настаивал на том, чтобы я
принял рукоположение. Я не знал,
что делать. Пребывая в этих
сомнениях, однажды я пошел на
кладбище Сихастрии и встретил там
одного старого монаха, которого
спросил об этом и который сказал:
— У святых отцов тот, кто не
хотел стать священником, отрубал
себе палец.
Я оставался в некоторой
нерешительности и думал: “И что же
мне делать? Тоже отрубить себе
палец?” А поскольку отец духовник
все же настаивал на принятии
рукоположения, я пошел к отцу
Клеопе, моля Господа и говоря себе:
“Что скажет мне отец Клеопа, то я и
сделаю!”
Когда я подошел к его келии,
отец Клеопа ждал меня в дверях:
— Да поглотит тебя рай, К.!
— Отец Клеопа, благословите!
— сказал я ему. — Они хотят сделать
меня священником, что мне делать?
— Кто твой духовник? —
спросил меня Батюшка.
— Отец П., — отвечал я.
Отец Клеопа подумал немного и
затем сказал мне:
— Следуй путем послушания, и
спасешься!
***
***
***
***
***
***
Хоть мы и живем в век
скоростей, но отец Клеопа был как
един от древних. Можно было
услышать, как со своего кресла,
поставленного на веранде, он
говорит:
— Ребята, нет, канон такой-то
говорит вот так… такой-то так…
— Отец Клеопа, а они немного
не устарели?
— Ребята, когда их принимали
святые отцы, Дух Святый говорил их
устами. Даже если бы они устарели,
мы должны помнить следующее:
если Церковь утратит свое
каноническое основание, она
погибнет как Церковь. Священные
каноны когда были приняты святыми
отцами, не были приняты для того,
чтобы быть попранными, а чтобы им
следовали. Следовали им не по
букве, а по духу.
То есть сегодня никто не
сможет накладывать епитимии по
канонам святого Василия Великого,
или святого Иоанна Златоуста, или
святого Иоанна Постника, но нельзя
также игнорировать их. Если мы и
исполнять их не будем, и почитать
не будем, тогда все вместе пойдем в
ад. Мерило и кормило Церкви
остается в руках Божиих, а не в руках
человеческих. Мы разрешаем, а
апостолам было сказано в
Евангелии: что вы свяжете, то
будет связано, а что разрешите, то
будет разрешено (ср.: Мф. 18, 18). А
в силу какой добродетели? В силу
благости Духа Святаго, а если мы
разрешаем помимо
Духа Святаго, тогда Дух Святый
не действует. То есть мы
обманываем себя. Когда слепой
ведет слепого, оба упадут в яму. Если
ты соблудил, то напрасно священник
говорит тебе: «Причащайся», в то
время как канон предписывает тебе
пить святую воду или делать то, что
тебе предписано, или если канон
говорит тебе: «Не делай так, ибо
надо делать вот так», а ты
поступаешь по-другому, тогда мы
обманываем друг друга.
Канонические правила не для того
приняты, чтобы уморить мир, а для
того, чтобы удержать мир от греха.
Приходят юноши, девушки,
разные люди на исповедь и говорят,
чтобы я не накладывал на них очень
большую епитимию, потому что они
не смогут ее выполнить, но если я
дам им маленькую епитимию, то
погрешу, а когда даю большую, то не
грешу никогда. Для того и
существуют каноны, чтобы человек
был обличаем ими, чтобы исправлял
свою жизнь, а иначе мы превратили
бы Церковь в какое-то развлечение.
Делаем, что нам нравится, и берем,
что нам подходит.
Проповедь более
специальная
В то время, когда жив был отец
Клеопа, я время от времени ходил и
слушал красивые проповеди, которые
он произносил перед паломниками,
искавшими его, как целебного
снадобья. Однажды я взял с собой
магнитофон и пошел в келию
Батюшки. Когда пришел туда —
увидел там народ, съехавшийся со
всей страны, каждый со своей бедой.
Батюшка как раз заканчивал
красивую проповедь о рае, из
которой я, недостойный, не застал
ничего, кроме конца. Но я услышал
проповедь об аде, которая заставила
меня задуматься. Рассказывал
Батюшка об одном монахе со Святой
Горы Афон, которому Бог послал
болезнь не на день-другой, а на
целых десять лет. И молился этот
отец по имени Андрей Богу целый
год подряд, чтобы ему или умереть,
или выздороветь. А болезнь его была
тяжкая.
Тогда Господь Бог послал к
нему Ангела, и тот сказал ему, что
Бог не забыл о нем, но хочет
вызволить из ада его родных до
четвертого колена, ибо они хоть и
умерли исповеданными, но не
выполнили епитимии и потому
теперь мучаются. Итак, по
поручению Божию Ангел предложил
ему следующее: остаться на земле
еще год и терпеть болезнь или
пробыть три часа в аду. И Андрей
выбрал, что покороче, — потерпеть
три часа в аду, так что Ангел отвел
его в ад, но оставил только на час,
который, однако, показался отцу
долгим, как триста лет. Когда Ангел
вернулся за отцом, тот сказал, что
скорее согласится оставаться
больным до конца света, чем
пробыть одно мгновение в аду.
Мне не верилось, что один час в
аду мог показаться отцу Андрею
долгим, как триста лет. Тогда какой
же была бы вечность в аду? Не очень
мне понравилась проповедь. Ужасен
же ад, если и бесы боятся геенны! А
на самом деле отец Клеопа
рассказывал подлинные случаи из
священных книг.
Чтобы придать проповеди более
вероятия, Батюшка, закончив
историю с монахом Андреем,
оглядел нас, а нас было с сотню
человек, а может, и больше, и мы
стояли плечом к плечу.
Вдруг Батюшка, а у него было
обыкновение спрашивать: «Откуда
ты?», — смотрит в середину толпы и
говорит:
— Вон тот брат военный откуда,
дорогой мой? Он военный, нет?
Я смотрел вокруг, но не видел
ни одного военного, стояли одни
только гражданские, и все
оглядывались друг на друга. Но
Батюшка увидел одного молодого
человека, вовсе не казавшегося
военным. Одет был в гражданское,
пострижен не был по-военному, и
все равно Батюшка узнал, что он
военный. Молодой человек
признался, что он солдат, служит в
Бобо́ку и родом из уезда Бузэ́у.
Для меня это было большим
чудом. Откуда Батюшке было
известно, что он солдат? А это
означало, что и сказанное Батюшкой
о рае и аде было правдой. Я
содрогнулся, думая о сказанном
Батюшкой: «ад вечный» и «один час
в аду тянется как триста лет».
Сохрани нас всех Бог от ада, как
говорил отец Клеопа.
***
***
***
В последний раз, когда я
увидела его живым, был 27 октября
1998 года. Я была вместе с дочерью.
Как только мы направились к нему,
тут же появился Батюшка в дверях.
Он был очень веселый и пригласил
нас сесть на стулья. Я сказала:
— Чтобы я села в присутствии
вашей святости?
И я опустилась на колени и
поцеловала ботинки, в которые он
был обут. После того как мы
побеседовали с Батюшкой, на
прощанье он нам сказал:
— Теперь мы уже больше не
увидимся!
Я сказала:
— Но мы еще придем,
преподобный!
А он ответил:
— Да, но мы больше не
увидимся. Теперь мы увидимся
только в раю!
Благословил нас, и мы ушли. И
действительно, с неописуемой болью
в душе мы узнали 2 декабря того же
года, что отец Клеопа отошел в
вечность.
С первым поездом я поехала в
монастырь Сихастрия, а в день
похорон невыразимый мир был в
душе моей. И теперь, когда я бываю в
келии его святости и на могиле,
ощущаю мир в душе, и все, что я у
него прошу, исполняется».
Отныне мы увидимся уже в раю!
Отец Клеопа лежал в больнице в
Яссах, ему делали операцию. Ему
можно было говорить очень немного,
но с нами он пробыл более получаса.
Нас было пятеро-шестеро студентов
вместе с преподавательницей
института, дочерью священника.
После нескольких слов отец Клеопа
спросил меня:
— Откуда ты?
Я ответил ему:
— Из Лунки, уезд Ботошань.
А отец Клеопа продолжил:
— Оттуда родом старец отец
Паисий, а я из Сулицы, мы с тобой
соседи. Через село братства твоего
мы проходили, когда шли с папой на
работу в Новачь.
И начал говорить о своем
детстве и о том, как он ушел в
монастырь, потом говорил нам, как
попал на операцию и как чувствует
себя после нее. Я была не очень
внимательна — думала о том, что
Батюшка этот святой: конечно, он
прозрел духом, что я из его родных
мест, и потому спросил, откуда я,
спросил только меня. Пока я так
думала, отец Клеопа сменил тему,
будто перебитый тем, что я думала, и
начал спрашивать и остальных, из
каких они мест. Наконец добавляет:
— Я человек грешный, я не
святой, из-за своих грехов «на одре
ныне немощствуяй лежу, и несть
исцеления плоти моей», как
говорится в каноне молебном ко
Пресвятой Богородице, — и, сказав
это, проникновенно посмотрел на
меня, чтобы увидеть, думаю ли я, как
прежде, о его святости.
***
***
***
***
Я знал одну женщину из города
Б. М., которая рассказала мне, что у
нее были сильные головные боли, и
однажды, приехав в монастырь, она
пошла на кладбище, взяла в пузырек
маслица из лампады на могиле отца
Клеопы, помазала лоб, и боль
прошла.
С тех пор, когда у нее случатся
головные боли, она не пьет ни кофе,
ни таблетки, а помазывается елеем с
могилы Батюшки, и боли проходят.
***
***
***
Святые отцы, прошу вас
простить мне мою дерзость. Я одна
из верующих из города Се́беш-Алба.
Год назад мой ребенок Александр
заболел, у него начался сильный жар.
Дома у меня не было никаких
лекарств, и я взяла книгу отца
Клеопы и сказала:
— Возьми ее, деточка, и
попроси Батюшку вылечить тебя,
потому что я ничего не могу сделать.
Ребенок положил книгу себе под
подушку, но не прошло и двух минут,
как он сказал мне:
— Мама, можешь забрать ее,
потому что у меня все прошло.
Батюшка забрал его жар.
Ануца П.
***
Я преподаю религию в
Бухаресте. Уже несколько лет подряд
вела почти двадцать классов и
чувствовала полный упадок сил. Я
пошла к директору школы, чтобы
сказать ему, что в наступающем
учебном году не смогу взять больше
половины положенной нормы
учеников. Но, к моей досаде,
директор сказал мне, что думает дать
мне еще два класса кроме тех,
которые у меня уже были. Получив
такое известие, я почти утратила
веру в себя и уже думала не брать
больше ни одного класса, потому что
здоровье мое было не очень важное.
И все же молилась отцу Клеопе, к
которому питаю великое
благоговение, чтобы он помог мне.
И действительно, я увидела во
сне отца Клеопу, который сказал мне
несколько слов, показывая наверх,
однако, к моему несчастью, я не
поняла, что он сказал. Но, о чудо, на
другой день я получила письмо из
монастыря в ответ на мое письмо,
которое я посылала намного раньше,
и в нем я нашла ответ на мои
тревоги. Там было несколько
стихотворений, написанных отцом
Клеопой о Святом Кресте, а именно,
что Бог сначала взвешивает наш
крест, а потом возлагает его нам на
плечи, так чтобы мы приняли его и
несли, потому что он отмерен по
нашим силам Самим Спасителем.
После этого происшествия я
ощутила сильную помощь и таким
образом взяла полную норму
учеников, которых и вела с
легкостью, да к ним еще и те
дополнительные классы, которые
мне обещал директор.
***
***
***
***
***
Один духовный сын отца
Клеопы рассказал следующее:
«Когда я беседовал с
паломниками на могиле отца
Клеопы о чудесах, происходящих
здесь, один верующий из Оне́шть
рассказал нам, что какое-то время
тому назад он уже приходил на
могилу отца Клеопы. У него тогда
очень сильно болела нога, и хотя он
проходил курс лечения, боль не
утихала. Здесь он помолился отцу
Клеопе, чтобы он помог ему. Придя
домой, вечером он понял в какой-то
момент, что нога у него больше не
болит. Тогда, забыв о молитве,
обращенной к отцу Клеопе, он
подумал, что боль прошла благодаря
лечению, и громко объявил об этом и
жене. Но вдруг мгновенно нога у
него стала болеть снова, и даже еще
сильнее. Тогда он воскликнул, как
отец больного отрока в Евангелии:
— Верую, Господи, помоги
моему неверию! — отдавая себе
отчет, что он онеправдовал отца
Клеопу, на самом деле помогшему
ему избавиться от боли.
Конечно, милостивый Батюшка,
видя его раскаяние, помог ему снова,
но на этот раз боль не прошла
совершенно, как в первый раз, но
осталась в какой-то степени, может,
как напоминание или как легкий
укор за сомнения в чудесном
исцелении, полученном им от отца
Клеопы. В тот раз, когда я говорил с
ним, он снова пришел к Батюшке,
чтобы попросить у него прощения,
поблагодарить и попросить отца
Клеопу помогать ему и впредь».
Монах Митрофан Т.
***
***
***
***
***
Было время, когда у меня шла
кровь носом. Захочу положить
поклон, и обольюсь кровью. Я
пришла на могилу отца Клеопы,
взяла немного землицы и ею
помазала себе нос. Вот уже четыре
года минуло с тех пор, и у меня ни
капли крови не вышло из носа. В
2004 году я снова взяла землицы с
могилы и помазала ею колено,
которое болело у меня ужасно, так
что я не могла ни стоять, ни ступить
без боли. После того как я
помазалась землицей с могилы — о
чудо! — мне больше не было больно.
Елена С., Ты́рговиште
***
Я была больна, падала в
обмороки и страдала
головокружением и тошнотой.
Пришла в келию отца Клеопы 10
февраля и помолилась. Когда я
вышла и направилась домой, исчезло
головокружение и чувство страха и
тошноты, и у меня их больше нет и
сегодня.
Ш. М., Ботошань, 5 августа
2005 года
Необычайное
происшествие на могиле
отца Клеопы
В субботу, 29 апреля 2006 года,
на экскурсии, организованной одной
белградской фирмой, мы приехали в
монастырь Сихастрия в Румынии.
После ужина, который был
накрыт в 19 часов, мы пошли в храм,
посвященный святым богоотцам
Иоакиму и Анне. Здесь в тот момент,
когда монах, рассказывавший нам о
монастыре, сказал: «Добро
пожаловать в монастырь Сихастрия»,
— вдруг погас свет.
В совершенной темноте, часов в
9, мы пошли к могилам преподобных
отцов Паисия и Клеопы.
Когда мы возжигали свечи отцу
Клеопе, Весна Н. пламенем свечи
подожгла себе одежду и закричала:
— Верица, потуши меня, я горю!
Не раздумывая, я стала бить по
пламени, пока оно не потухло. Боль,
которую я вдруг ощутила в ладони,
была ужасающей. Мне не было видно
в темноте, как выглядит моя правая
рука, но от боли меня всю охватил
ужас. Я не могла шевельнуть
пальцами, чувствовала жжение, рука
одеревенела, и я поняла, что не смогу
даже перекреститься…
Я приложила руку к кресту отца
Клеопы и, чувствуя приятную
прохладу, стала думать, что,
возможно, у меня есть
неисповеданные грехи, по причине
которых я и обожглась, а на другой
день, в кафедральном соборе Ясс, у
святой Параскевы, ради которой я с
любовью отправилась в это
паломничество, я ведь не смогу
осенить себя крестом и, может, даже
причаститься…
Тут моя крестная, Нада А. Ц.,
которая и организовала это
паломничество, не зная о
происшедшем, попросила у меня
полотенечко, чтобы положить в него
землицы с могилы отца Клеопы,
потому что говорят, что земля эта
целебная. Левой рукой я вынула
пакет, в котором лежало только
полотенечко, и крестная его взяла. Я,
услышав о таких свойствах земли,
приложила свою правую руку, уже не
двигавшуюся, к земле на могиле отца
Клеопы.
И тогда произошло чудо.
Воистину веруя, что отец
Клеопа исцелит мою руку и позволит
мне причаститься неосужденно
Пречистых Таин у раки святой
Параскевы, я трижды переменила
место, где держала ладонь правой
руки. Уже после первой перемены
места я почувствовала, что начинаю
шевелить пальцами, словно это
место с землей, где я держала руку,
было родником.
А когда после третьей перемены
места я подняла руку с могилы отца
Клеопы, то больше не чувствовала
боли и смогла, слава Богу и отцу
Клеопе, перекреститься. Я поняла
тогда, что все это случилось для того,
чтобы явлена была чудотворная сила
отца Клеопы.
Верица М. Р.-П., Белград
Отец Клеопа исцелил
меня
Я родилась в Северном Банате в
селе Кретура в 1947 году. С
десятилетнего возраста живу в
Белграде и остаюсь здесь, с помощью
Божией, доныне, будучи в
пенсионном возрасте. У меня две
дочери и четыре внука. Все мы
всегда искали помощи только у Бога
и Его святых.
12 ноября 2006 года я ездила в
паломничество по монастырям
Румынии, была у святой Параскевы в
Яссах и в других святых пречудесных
местах этой страны и посетила также
могилу архимандрита Клеопы из
Сихастрии.
Приехала я туда расстроенная.
На левой руке, прямо перед
отъездом, у меня выскочила кость
размером с голубиное яйцо, и врачи
говорили, что нужно ее оперировать.
На могиле старца Клеопы мой
духовник, иеромонах Варнава, вознес
короткую молитву, но очень
пламенную, а мы, верующие,
преклонили колени, с верой
повторяя слова молитвы. Тут я
почувствовала что-то вроде
пчелиного укуса на больном месте,
которое я приложила к могильной
земле, и когда посмотрела, у меня на
руке больше ничего не было.
Радуясь исцелению, я
поблагодарила и отца моего
духовного, а он мне сказал:
— Если б ты не исполняла волю
Божию, то не стала бы здорова.
Благодари Бога и отца Клеопу.
На следующий год в то же время
и с той же группой я поехала
поблагодарить его еще раз и хочу до
конца моей жизни на этой земле еще
съездить хотя бы раз в Сихастрию.
В доме моем под иконой
Господа, Матери Божией и святого
Стефана Дечанского[162] —
покровителя моей семьи — есть и
икона отца Клеопы. Он — мой
дорогой Батюшка, к которому я часто
обращаюсь и говорю:
— Отец Клеопа, молись за меня,
грешную. На священной твоей
могиле исцелилась моя левая рука.
Слава Богу за все! Аминь.
Драга М.
***
***
Я специально пришла в
монастырь для того, чтобы
поклониться отцу Клеопе в его келии
и на его могиле. Пошла сначала на
могилу, затем спустилась в келию
Батюшки, но, к моему удивлению,
она была закрыта. Тогда я очень
огорчилась, мне было так жаль, что
не удалось поклониться Батюшке и
там. Мои спутники торопили меня,
желая ехать дальше, в другие
монастыри. Я им ответила, что не
пойду домой, пока не войду в келию
отца Клеопы. Наконец меня убедили,
и я согласилась поехать с семьей, с
которой приехала. Когда мы выехали
в сторону Сихлы, машина сломалась,
и мы решили вернуться назад, в
Сихастрию, чтобы отремонтировать
машину в монастырской мастерской.
Итак, мы вернулись в монастырь, и в
течение двух часов, пока
продолжался ремонт машины, я
успела снова подняться к келии
Батюшки, нашла ее уже открытой и
поклонилась там Батюшке, потом в
тишине помолилась, чтобы Бог
благословил нас молитвами отца
Клеопы.
Оливия М., Брашо́в, 1 августа
2007 года
***
***
***
— Батюшка, я здесь, в
монастыре, как на каникулах. Что
мне делать? Чего просить в
молитвах?
— «У меня нет ничего, я ничто,
я не могу ничего». Так говори.
— А как мне молиться? Чего
просить?
Мне хотелось получить
конкретный ответ, но Старец будто
не слышал меня. И снова начал:
— Так говори: «У меня нет
ничего, я ничто, я не могу ничего».
Так написано в «Подражании
Христу».
— Это хорошая книга?
— Не хорошая, а очень хорошая.
***
— Преподобный, вы
благословите меня стать «безумным
Христа ради»?
— Разве ты недостаточно
безумен? Чего ты еще хочешь?
***
***
***
***
— Преподобный, я окаменен
сердцем. Что мне делать?
— Да даст тебе Бог слезы и
сокрушение!
***
— Батюшка, католическому
Антонию можно молиться?
— Он не прославлен у нас. Не
молись.
***
— Кремированных покойников
можно поминать на Святой
Литургии?
— Если они были кремированы
по собственной воле, то нет, а если
помимо их воли, то да.
***
Об этом Пребожественном
действии Святаго Духа повествует
нам Священное Писание, когда
говорит: и тьма была над бездною, и
Дух Божий носился над водою (Быт.
1, 2). Толкуя эти слова Священного
Писания, Великий Василий говорит,
что Дух Божий «согревал бездну
(готовил к рождению жизни) и
оживотворял водное естество, по
образу и подобию птицы,
насиживающей яйца, которая
высвобождает и сообщает какую-то
живительную силу нагреваемому
ею» (Шестоднев. Беседа 2. Лист
9)[217]. И затем продолжает: «Таким
образом, из этого объясняется, что и
Дух Святый не лишен творческой
силы»[218].
Божественное Писание снова
являет Духа Святаго как Творца,
вместе с Отцом и Сыном, при
сотворении человека, когда говорит:
сотворим человека по образу
Нашему и по подобию Нашему (Быт.
1, 26). Тот же святой и великий
святитель Василий, толкуя и эти
слова Священного Писания, говорит:
«Почему Он не сказал: “сотворю”, но
сотворим человека? Чтобы ты
познал высшую власть. Чтобы,
признавая Отца, ты не отверг Сына.
Дабы ты ведал, что Отец творил
через Сына, а Сын создал по воле
Отца, и чтобы ты прославил Отца в
Сыне и Сына — во Святом Духе»
(Шестоднев. Лист 47)[219]. Затем
говорит: «Таким образом, ты создан
как общее творение, чтобы стать и
общим почитателем Трех Лиц, не
проводя разделения в почитании, но
соединяя Божество»[220].
Также и божественный Иов,
указывая на творческое действие
Духа Святаго вместе с Отцом и
Сыном, сказал: Дух Божий создал
меня, и дыхание Вседержителя дало
мне жизнь (Иов. 33, 4).
И в смешении языков видно
общее действие Святой Троицы,
потому что Священное Писание не
говорит: «сойду», но сойдем же и
смешаем там язык их, так чтобы
один не понимал речи другого (Быт.
11, 7).
Божественное Писание снова
очень ясно указывает на творческое
действие Пресвятаго Духа вместе с
Отцом и Сыном, когда говорит:
Словом Господа сотворены небеса, и
Духом уст Его — все воинство их
(Пс. 32, 6). И в другом месте:
пошлешь Дух Твой — создаются, и
Ты обновляешь лице земли (Пс. 103,
30).
notes
Примечания
1
Старец Клеопа почил о Господе
19 ноября / 2 декабря 1998 года.
(Примечания румынского оригинала
снабжены подписями: «Сост.»,
«Старец Клеопа» и «Авт.»).
Примечания переводчика приводятся
без подписи.)
2
Сихастрия (от греч.
«исихастирион») — скромное
жилище, постница, уединенное
место молитвенных и аскетических
подвигов отшельника-исихаста. Вся
румынская земля в былые века была
усеяна сихастриями, поскольку
старчество и исихазм были здесь
очень распространены. Со временем
для одной из сихастрий, а именно
для Нямецкой, это слово стало
именем собственным, сначала она
называлась Нямецким скитом
Сихастрия, а при настоятеле старце
Клеопе она разрослась и стала
самостоятельным монастырем.
Основана Сихастрия была в 1655 г.
учениками великого исихаста
иеросхимонаха Анафасия как
исихастирий «Поляна Афанасия».
3
Андре Мальро (1901–1976) —
французский романист, философ-
экзистенциалист и политический
деятель.
4
Молдова — историческая
область на востоке Румынии, вместе
с Валахией и Трансильванией
образовавшая в XIX в. единое
Румынское княжество. Нынешняя
республика Молдова, бывшая
Молдавская ССР, занимающая
территорию между реками Днестр и
Прут, обычно называется румынами
Бессарабией.
5
Via sacra — «Священный путь»,
так крестоносцы называли дорогу от
Рима к Иерусалиму.
6
Михаил Еминеску (1850–1889)
— знаменитый поэт, румынский
Пушкин.
7
Константин Брынкуш (1876–
1957) — известный румынский и
французский скульптор.
8
Джордже Енеску (1881–1955) —
известный румынский композитор.
9
Путрега́й — трухлявое дерево,
гнилье, развалина.
10
В той комнате, где Батюшка
беседовал с народом в холодное
время года. — Сост.
11
Сулица — копье.
12
Или́е — Илья.
13
Скит Козанча располагался
всего в нескольких километрах от их
отчего дома, и мальчик Константин,
будущий отец Клеопа, сызмальства
будет пасти у этого скита отцовских
овец вместе со своими братишками.
Отец посылал туда детей не
случайно: они находились там под
духовным окормлением отшельника-
исихаста Паисия Олару, и он привил
им любовь к молитве и приучил к
монашеской жизни с младых ногтей.
14
Иеросхим. Паисий Олару (1897–
1990), подвижник благочестия,
исихаст, широко известный своей
святой жизнью и любимый в народе,
благодатный духовник и наставник
старца Клеопы с самого детства, с
1954 г. — духовник монастыря
Сихастрия, 12 лет (1972–1984)
провел в отшельничестве в подвиге
поста и молитвы.
15
Герасим — такое имя принял в
монашеском постриге Георгий.
16
«Войско Божие» (Oastea
Domnului) — широкое народное
движение за религиозно-
нравственное возрождение
Румынии, основанное в 1923 г.
священником Иосифом Трифа и
существующее до сих пор.
17
Память вмч. Иоанна Нового
Сочавского (правильнее: Сучавского)
2/15 июня. Трапезунтский купец, он
в 1330 г. в возрасте 30-ти лет принял
от татар мученическую смерть за
Христа на северном побережье
Черного моря (совр. г. Белгород-
Днестровский). Его святые мощи
прославились обилием
чудотворений, и в 1402 г. господарь
Молдовы Александр Добрый с
великими почестями перевез их в
Сучаву.
18
В 1950–1954 гг. митрополит
Антоний был насельником
монастыря Слатина, когда
настоятелем его был отец Клеопа. В
1954 г. монах Антоний был
арестован и заключен в [тюрьму]
Жилаву по обвинению в
антикоммунистической
деятельности. Лишь в 1968 г. он смог
продолжить служение Церкви.
Удостоен звания доктора наук в
Оксфорде и в Бухаресте. В 1970 г.
был рукоположен во епископа, а в
1982 г. избран митрополитом
Ардяльским. Был очень близок к
отцу Клеопе, о котором оставил
вспоминания, в том числе в своей
книге «Традиции и свобода в
румынской духовности», откуда мы и
приводим, по благословению Его
Высокопреосвященства, страницы,
освещающие жизнь старца Клеопы.
— Сост.
19
Из книги: Митр. Антоний
Плэмэдялэ. Традиции и свобода в
румынской духовности. Сибиу, 1983.
С. 36–39. — Сост.
20
Протосингел Иоанникий Морой
(1859—1944) — почитаемый в
Румынии подвижник благочестия, в
1890—1900 гг. полагал начало на
Святой Афонской Горе, затем
подвизался в монастыре Нямц, а с
1909 г. в течение 35 лет, до самой
смерти, нес послушание настоятеля и
старца скита Сихастрия.
Протосингел — монашеский
сан, промежуточный между санами
иеромонаха и архимандрита,
соответствующий сану игумена в
Русской Церкви. Игуменом в
Румынской Церкви называется
настоятель монастыря.
21
Отцу Клеопе исполнилось тогда
17 лет.
22
Отец Клеопа поступил в
Сихастрию в декабре 1929 г.,
монашеский постриг принял 2
августа 1937 г., заместителем
игумена был избран в 1942 г., в
Петров пост.
23
Тэчу́ны — головни, головешки.
24
«Кладезь» — сборник
избранных творений свт. Иоанна
Златоуста.
25
Нямц и Секу — монастыри,
освященные подвигами прп. Паисия
Величковского.
26
Иоанн Иаков Хозевит (1913–
1960), исихаст, румынский и
иерусалимский святой. Монашеский
подвиг начинал в монастыре Нямц в
1930–1936 гг. Затем подвизался на
Святой Земле, в Лавре святого Саввы
Освященного, был игуменом
румынского скита святого Иоанна
Крестителя на Иордане, затем
уединился в пещере святой Анны в
пустыне Хо-зева близ Иерихона, где
и провел в молитвенном подвиге
остаток жизни. Спустя 20 лет
нетленные мощи Иоанна Иакова
Румына были обретены в этой
пещере и перенесены в монастырь
святого Георгия Хозевита, где и
ныне почивают открыто для
поклонения.
27
По́па — поп, священник.
28
Житие прп. Арсения Великого
составлено прп. Феодором Студитом
и находится в его книге «Малое
оглашение. Слова». М., 2000. С. 467–
488. А «Наставление и увещание»
прп. Арсения Великого
публиковалось в журнале
«Христианское Чтение». 1828. Кн.
31. С. 250 и след.
29
Позднее, в 1947 г., скит
Сихастрия стараниями старца
Клеопы стал самостоятельным
монастырем.
30
Из книги: Митр. Антоний
Плэмэдялэ. Традиции и свобода. С.
181–185. — Сост.
31
Из рукописей прп. Паисия
Величковского, подвизавшегося в
Нямецком монастыре.
32
Отец Макарий Тэнасе был
учеником отца Клеопы как в
монастыре Сихастрия, так и в
монастыре Слатина. В настоящее
время он насельник румынского
скита Продром на Святой Горе
Афон. Его святость благоволил
прислать нам эти строки, чтобы
описать отца Клеопу в 1940-е годы.
— Сост.
33
Речь идет о книге пророчеств
под названием «Агафангел»,
написанной на греч. яз. в 1750 г.
34
До кончины старца Иоанникия
Мороя отец Клеопа был
заместителем настоятеля, а после
преселения в вечность отца
Иоанникия отец Клеопа хотел
передать настоятельство отцу
Иоилю, единственному в то время
священнику в Сихастрии. — Сост.
35
Старец Иоанникий Морой
упокоился о Господе 5 сентября 1944
г. Старец Клеопа был рукоположен
во иеродиакона 27 декабря 1944 г., во
иеромонаха — 23 января 1945 г.
36
В слове, произнесенном при
поставлении отца Клеопы в
настоятели монастыря,
преосвященный епископ сказал и
это: «Отец Клеопа, прими этот жезл.
Слушающий святость твою Бога
слушает, а кто не будет слушать —
того хоть чем хочешь бей, но
человека из него уже не сделаешь».
— Авт.
37
Престольный праздник
монастыря Сихастрия — Рождество
Пресвятой Богородицы, празднуемое
в Румынской Церкви 8 сентября н.
ст.
38
Лей (ед. ч.: ле́у — «лев») —
денежная единица Румынии.
39
Балта — имя местного бандита.
40
Си́хла — густой молодой лес,
так называется скит при монастыре
Сихастрия.
41
К власти после войны пришли
коммунисты.
42
Из книги: Митр. Антоний
Плэмэдялэ. Традиции и свобода. С.
132. — Сост.
43
Спустя несколько недель после
ухода от нас отца Клеопы были
записаны на магнитную ленту
нижеследующие слова преподобного
отца архимандрита Арсения
Папачока, сподвижника отца Клеопы
в скитаниях. — Сост.
44
Монах Герасим и брат Василий,
о которых далее пойдет речь, были
родными братьями старца Клеопы.
45
До́йна — лирическая румынская
народная песня.
46
Александр III Лэпушняну —
один из великих и благочестивейших
господарей Молдовы, правил ею в
1552—1561 и 1564—1568 гг.
47
Продром — афонский скит св.
Иоанна Предтечи.
48
Запись беседы 1970-х гг. с отцом
Клеопой о периоде его
отшельничества в горах Стынишоа́ра
[Овчаренка]. — Сост.
49
Второй мировой войны. —
Сост.
50
Возле Святых Таин. — Сост.
51
Будущий св. Патриарх
Константинопольский Никифор,
исповедник, был секретарем VII
Вселенского Собора, утвердившего
почитание святых икон.
Впоследствии он пострадал от
иконоборцев, память совершается
2/15 июня и 13/26 марта.
52
С м . : Св. Григорий Синаит.
Главы о заповедях и догматах. Гл. 71
// Добротолюбие в 5 т. М., 1900. Т. 5.
С. 209.
53
См.: Блж. Диадох, еп. Фотики.
Подвижническое слово. Гл. 37
//Добротолюбие: В 5 т. М., 1888. Т. 1.
С. 29.
54
То есть в день святых Воевод
Небесного воинства, иначе — в день
собора святых Архангелов Михаила и
Гавриила, 8 ноября н. ст. На
воскресенье этот день приходился в
1948 г.
55
Благослови, душе моя,
Господа…
56
Тага́н — треножник.
57
Блаженнейший Иустиниан
Марина (1901—1977) был
предстоятелем Румынской
Православной Церкви в 1948—1977
гг.
58
«Соляные рудники» по-
румынски звучит как «салина».
59
Из книги: Митр. Антоний
Плэмэдялэ. Традиции и свобода. С.
186—188. — Сост.
60
Из книги: Митр. Антоний
Плэмэдялэ. Традиции и свобода. С.
277—278. — Сост.
61
Из книги: Митр. Антоний
Плэмэдялэ. Традиции и свобода. С.
167—171. — Сост.
62
Старцы — в смысле духовно
преуспевших духовников. — Авт.
63
Ср.: Древний патерик,
изложенный по главам. Гл. 10. § 159.
М., 1899. С. 202.
64
Ср.: Тамже. § 3. С. 153. См.
также: Достопамятные сказания о
подвижничестве святых и блаженных
отцов. Гл. 1. Об авве Антонии. § 13.
М., 2009. С. 14.
65
Кымпулу́нг Молдовене́ск —
город в уезде Сучава.
66
Прп. Сысой, румынский святой
(конец XVIII — начало XIX вв.).
Прославленный исихаст и делатель
Иисусовой молитвы, он был
духовным наставником монахов, во
множестве скрывавшихся в горных
лесах в годы экспансии католицизма.
67
См.: Древний патерик. Гл. 15. §
83—86. С. 294—295.
68
Из книги: Митр. Антоний
Плэмэдялэ. Традиции и свобода. С.
178–181. — Сост.
69
Ион Крянгэ (1837–1889) —
классик румынской литературы,
знаменитый сказочник. Был родом
из Хумулешт, окончил духовную
семинарию и служил диаконом, в
1872 г. был лишен сана.
70
Из книги: Митр. Антоний
Плэмэдялэ. Традиции и свобода. С.
265—267. — Сост.
71
Коли́ба (от греч. «калива») —
шалаш, навес.
72
Из книги: Митр. Антоний
Плэмэдялэ. Традиции и свобода. С.
279— 80. — Сост.
73
Бигамия — двоебрачие.
74
Вад — брод.
75
С р . : Прп. Иоанн Лествичник.
Лествица. Слово 27. § 86. Сергиев
Посад, 1908. С. 232.
76
Он был выборным пастухом
сельской общины и в теплое время
года пас овец в горах.
77
По румынскому обычаю, за
помин души подают с зажженной
свечой.
78
В 1959 году был издан декрет,
по которому монахи моложе 55 лет
должны были быть выдворены из
монастырей. — Авт.
79
Коста́ке — простонародная
форма имени Константин, мирского
имени старца Клеопы.
80
Георгий Георги́у-Деж (1901–
1965) — глава правящей Румынской
коммунистической партии в 1945–
1965 гг., профессиональный
революционер с 18-летнего возраста.
81
Легионер — член румынской
воинствующей организации
«Железная гвардия».
82
Аюд — небольшое местечко в
Центральной Румынии.
83
Скрынчо́б — качели.
84
Ср.: Прп. Иоанн Лествичник.
Лествица. 7-е изд. Слово к пастырю.
Гл. 13, § 1. С. 263.
85
Монастырь Анфим расположен
в центре Бухареста и является
патриаршим, в нем расположена и
резиденция румынских епископов.
86
Выдворение отца Варсануфия
Липа́на было следствием гонений на
монахов. Впоследствии он вернулся в
Сихастрию. Старец Клеопа после
кончины в 1990 г. своего духовника,
благодатного иеросимонаха Паисия
Олару, избрал себе в духовники свое
духовное чадо, протосингела
Варсануфия, и смиренно оказывал
ему всецелое послушание, уже
будучи широко известным во всей
Румынии и за ее пределами, а перед
кончиной старца Варсануфия сам
напутствовал своего дорогого
сподвижника, духовное чадо и
одновременно духовного отца, в
жизнь вечную.
87
Чокырла́н — жаворонок.
88
Много раз я поражался
глубокому смирению отца Клеопы. О
внешнем он заботился очень мало.
Даже тогда, когда из-за старости и
болезни нужно было почаще менять
одежду, он предпочитал оставаться в
одном и том же, хорошо осознавая,
что многие от этого будут крутить
носом. А когда кто-нибудь хотел его
сфотографировать, можно было
услышать: «Поди туда, где есть осел,
сфотографируй его и подпиши под
снимком: “Клеопа”». — Авт.
89
Милосердие отца Клеопы было
двух видов: материальное и
духовное. Много раз он помогал
деньгами людям несчастным и
нищим, как явно, так и тайно (чтобы
не увидел этого роптавший ученик).
Цыгане из села Пипириг называли
его «отче наш». Отец Клеопа
рассказывал, что как-то ему
захотелось посмотреть, сколько
нужно дать цыганам, чтобы им было
достаточно. Взял он коробку, в
которой хранил деньги для
нуждающихся, и начал раздавать им.
И когда спрашивал у них: «Еще
хотите?» — они отвечали: «Дай еще,
отче! Дай еще, отче!». И хотя он уже
раздал им все, что было в коробке,
они все равно не переставали
выпрашивать: «Дай еще, отче!». —
Авт.
90
Спондилёз — деформация
позвонков за счет разрастания
костной ткани на их поверхности в
виде выступов и шипов.
91
Пидалион — свод
канонического права Греческой
Церкви, «Кормчая книга».
92
Из книги: Отец Клеопа Илие:
Приятель святых и духовник
верующих — in memoriam. Яссы:
Тринитас, 2005. С. 244–246. — Сост.
93
Ион Крянгэ (1837— 1889) —
классик румынской литературы,
знаменитый сказочник. Был родом
из Хумулешт, окончил духовную
семинарию и служил диаконом, в
1872 г. был лишен сана.
94
Революцией в Румынии
называется свержение
коммунистической власти в декабре
1989 г.
95
ТАРОМ (Transporturi Aeriene
Romane) — Воздушный Флот
Румынии.
96
Лод — международный
аэропорт в 14 км от Тель-Авива.
97
В оригинале текст написан
четверостишиями.
98
Из воспоминаний епископа
Герцеговинского Афанасия,
посетившего старца Клеопу в 1976
году вместе с другим учеником
архимандрита Иустина (Поповича),
тогда также иеромонахом, а ныне
митрополитом Черногорским
Амфилохием (Радовичем). Эти
воспоминания были опубликованы в
книге «Veliki je Bog» [«Бог велик»].
Белград, 2000. — Сост.
99
В русских святцах святой
называется Иоанном Кассианом
Римлянином, память 29 февраля / 13
марта.
100
Ердель, Ардял — иные названия
румынской области Трансильвания.
101
Свт. Каллиник, румынский
святой (1787— 1868; память 11
апреля н. ст.), проводивший суровую
жизнь в монашеских подвигах,
подобно древним пустынным
подвижникам, и подобно им
обладавший даром мудрости
духовной. Рано стал духовником
митрополита Румынии, 32 года был
настоятелем монастыря Черника, 17
лет — епископом Рымникским. За
год до кончины свт. Каллиник
удалился в свой родной монастырь.
102
Коливары — прпп. Никодим
Святогорец, Макарий Коринфский и
Афанасий Парийский и их
приверженцы, развернувшие в
Греции конца XVIII — начала XIX в.
религиозно-просветительское
движение, называемое коливадским.
Они возродили исихастскую
традицию и опубликовали
множество творений святых отцов, в
том числе знаменитый сборник
«Добротолюбие». Название
«коливары» происходит от слова
«коливо», которое ревнители
чистоты Православия и
незыблемости святых канонов
отказывались освящать по
воскресеньям и требовали
соблюдения древней традиции
совершения заупокойных служб по
субботам.
103
Блаженнейший Феоктист
Арэпа́шу (1915–2007), Патриарх
Румынии в 1986–2007 гг.
104
Иоанн Иаков Хозевит (1913—
1960), исихаст, румынский и
иерусалимский святой. Монашеский
подвиг начинал в монастыре Нямц в
1930— 1936 гг. Затем подвизался на
Святой Земле, в Лавре святого Саввы
Освященного, был игуменом
румынского скита святого Иоанна
Крестителя на Иордане, затем
уединился в пещере святой Анны в
пустыне Хозева близ Иерихона, где и
провел в молитвенном подвиге
остаток жизни. Спустя 20 лет
нетленные мощи Иоанна Иакова
Румына были обретены в этой
пещере и перенесены в монастырь
святого Георгия Хозевита, где и
ныне почивают открыто для
поклонения.
105
Иером. Дионисий Игнат(1909—
2004), подвижник благочестия,
афонский старец из келии св. вмч.
Георгия, скит Колчу, был
современником и земляком старца
Клеопы, родом из того же уезда
Ботошань. Семнадцатилетним
юношей он пришел на Святую Гору
Афон и здесь в монашеских
подвигах провел всю свою жизнь, 78
лет.
106
Николае Йорга (1871–1940) —
историк, литературовед, академик
Румынской академии наук.
107
Продром — румынский скит св.
Иоанна Предтечи на Афоне.
108
С р . : Прп. Исаак Сирин. Слова
подвижнические. М., 2006. Слово 21.
О различии слез. С. 156.
109
См.: Изречения св. Антония
Великого и сказания о нем. 2. Общие
ответы, § 5 // Добротолюбие: В 5 т.
М., 2003. Т. 1. С. 103.
110
См. книгу: Чудесные дела
афонских отцов. Гл. «Слово отца
Елисея». Изд-во монастыря
Сихастрия, 2004. С. 80—83. — Сост.
(В притче, когда монах вернулся из
святых мест, настоятель спросил его:
«Ну как, ты носил с собой чеснок
повсюду, когда поклонялся
святыням?» — «Носил повсюду», —
отвечал монах. «Ну, и как он? Чеснок
стал другим, он стал по-другому
пахнуть?» — «Нет, ваша святость».
— «Вот так и ты не изменился
оттого, что побывал в святых
местах».)
111
Па́сэря — птица.
112
Из книги: Отец Клеопа Илие:
Приятель святых и духовник
верующих. С. 169–170. — Сост.
113
Прп. Иоанн Кассиан Римлянин
(† 435; память 29 февраля / 13 марта)
был уроженцем Румынии.
114
Прп. Никодим Тисманский (†
1406; память 13/26 декабря).
115
Прп. Паисий Величковский (†
1794; память 15/28 ноября).
116
Прп. Василий
Поляномерульский († 1767; память
25 апреля / 8 мая).
117
Свт. Каллиник, румынский
святой (1787–1868; память 11 апреля
н. ст.), проводивший суровую жизнь
в монашеских подвигах, подобно
древним пустынным подвижникам, и
подобно им обладавший даром
мудрости духовной. Рано стал
духовником митрополита Румынии,
32 года был настоятелем монастыря
Черника, 17 лет — епископом
Рымникским. За год до кончины свт.
Каллиник удалился в свой родной
монастырь.
118
Иоанн Иаков Хозевит (1913—
1960), исихаст, румынский и
иерусалимский святой. Монашеский
подвиг начинал в монастыре Нямц в
1930— 1936 гг. Затем подвизался на
Святой Земле, в Лавре святого Саввы
Освященного, был игуменом
румынского скита святого Иоанна
Крестителя на Иордане, затем
уединился в пещере святой Анны в
пустыне Хозева близ Иерихона, где и
провел в молитвенном подвиге
остаток жизни. Спустя 20 лет
нетленные мощи Иоанна Иакова
Румына были обретены в этой
пещере и перенесены в монастырь
святого Георгия Хозевита, где и
ныне почивают открыто для
поклонения.
119
«Только верой, только
благодатью» (лат.).
120
Имеются в виду отец Паисий
Олару и отец Арсений Папачок.
121
Память вмч. Мины 11/24 ноября.
122
То есть после свержения
коммунистической власти во главе с
Н. Чаушеску в декабре 1989 г.
123
Однажды Антоний Великий был
приглашен императором в
Константинополь. Он рассуждал, что
ему делать. Потом говорит ученику
своему авве Павлу: «Должно ли мне
идти?» — «Если пойдешь, — отвечал
авва Павел, — будешь Антоний, а
если не пойдешь — будешь авва
Антоний» (см.: Достопамятные
сказания о подвижничестве святых и
блаженных отцов. Гл. 1. Об авве
Антонии. § 31. С. 21).
124
Коста́ке — уменьшительная
форма имени Константин, которым
был наречен в Святом Крещении
старец Клеопа.
125
От Пятра Нямц до Сихастрии 60
км.
126
Элта — деструктивная
румынская секта, пытающаяся
синтезировать оккультизм с
христианством. К примеру, один из
ее тезисов таков: «Религия — это
жизнь смерти, религия — это смерть
жизни».
127
Архим. Софиан Боги́у (1912–
2002) — знаменитый духовник и
иконописец, настоятель монастыря
Анфим в Бухаресте.
128
Параклисом Пресвятой
Богородице называется Канон
молебный ко Пресвятой Богородице,
поемый во всякой скорби душевной и
обстоянии.
129
Теперь муж этой госпожи уже
перешел в вечность после тяжких
страданий, но сказанное отцом
Клеопой исполнилось, ибо перед
смертью он пожелал, чтобы к нему
пришел один из учеников старца
Клеопы исповедовать его, и ушел из
мира сего, примирившись с Богом и
людьми. — Сост.
130
Спустя короткое время
писавший эти строки сам стал
настоятелем, и слова отца Клеопы
подготовили его к этому служению.
— Сост.
131
«Румынский патерик» составлен
учеником старца Клеопы архим.
Иоанникием Бэланом, издан
монастырем Сихастрия и
неоднократно переиздавался.
132
О старце иеросхим. Порфирии
Афонском (Байрактарисе; 1906–
1991) см. книги: Георгий
Крусталакис. «Старец Порфирий,
духовный отец и наставник». М.,
2000; Монах Агапий. «Божественное
пламя, зажженное в моем сердце
старцем Порфирием». М., 2000;
Анаргирос Калиацос. «Идеже хощет
Бог: Жизнь и чудеса старца
Порфирия». Саратов; Москва, 2004.
133
10 апреля — день рождения
старца Клеопы. Ему в тот день
исполнилось 84 года.
134
Путрега́й — гниль.
135
К настоящему времени
монастырем Сихастрия издано уже
17 выпусков этой книги.
136
Отец Фаддей — один из великих
сербских духовников XX века. —
Сост. (На русском языке о нем см.
книгу «Старец Фаддей Витовницкий.
Мир и радость в Духе Святом. М.,
2008. Старец Фаддей преставился о
Господе в 2003 г.)
137
До 1856 г. в румынском языке
использовалась кириллица.
138
См.: Евергетин. М., 2008. Т. 1.
Гл. 7. С. 84–87.
139
С р . : Прп. Феогност. О жизни
деятельной и созерцательной, и о
священстве главы // Добротолюбие:
В 5 т. М., 2003. Т. 3. Гл. 12. С. 418.
140
В большой колокол звонят
только при входе и выходе из собора
Патриарха и при пении
«Честнейшую». — Сост.
141
День смерти старца Клеопы, 2
декабря 1998 года, пришелся на
среду.
142
Архим. Иларион Арга́ту (1913–
1999), духовник монастыря Черника,
подвижник благочестия, широко
известный не только в Румынии, но и
за рубежом, был знаком со старцем
Клеопой.
143
Память свт. Нектария, митр.
Пентапольского, Эгинского
чудотворца, 9/22 ноября († 1920).
144
Прп. Арсений Каппадокийский
(ок. 1840— 1924), греческий святой,
чудотворец. Высоко почитался
великим старцем Паисием
Святогорцем (1924—1994),
происходившим из того же
малоазийского села Фарасы, что и
прп. Арсений. По желанию прп.
Арсения будущий старец Паисий в
Святом Крещении был назван
Арсением, в том же году все селение
переехало в Грецию и прп. Арсений
скончался. Старец Паисий написал о
нем книгу, обрел его святые и
чудотворные мощи и упокоился в
том же монастыре, что и
преподобный, — в Суроти. Старец
Клеопа посещал старца Паисия на
Святой Афонской Горе.
145
«Богородичник» в Русской
Церкви традиционно входил в состав
Октоиха и отдельной книгой не
издавался до самого последнего
времени. В Румынской Церкви он
называется «Богородичина», или
Октоих Божией Матери, куда
включены стихиры, тропари и
каноны Божией Матери, называемые
Богородичными и входящие в состав
ежедневных служб. «Богородичина»
была впервые издана Нямецким
монастырем в начале XIX в.
146
Сты́нка — скала, пипири́г —
камыш.
147
Митральный стеноз — порок
сердца.
148
Имеются в виду гонения
коммунистов.
149
Думи́ника — воскресенье.
Святой с таким именем в румынских
святцах нет.
150
Цу́йка — румынская фруктовая
водка.
151
Имеется в виду серия книг «Нам
говорит отец Клеопа».
152
Книга «Да поглотит вас рай!»,
часть 1 (рассказы из нее включены в
настоящее издание).
153
Митрополит Ясский и
Буковинский, ныне Блаженнейший
Патриарх Румынии.
154
В этот день в Румынии, по
новому стилю, празднуется
Преображение Господне.
155
В Румынии Успение
празднуется 15 августа.
156
Отцу ее было тогда 86 лет, и он
прожил потом еще 8 месяцев. —
Сост.
157
Анафилактический шок
вызывается попаданием аллергена в
организм и может в худшем случае
закончиться мгновенной смертью.
158
Когда протосингелу Викентию
Мэлэ́у (1887–1945) исполнилось 7
лет, родители его решили проводить
монашескую жизнь, и отец поступил
вместе с ним в монастырь Секу, а
мать с двумя дочерьми — в Вэратек.
В следующем 1895 г. отец с сыном
удалились на Святую Гору Афон, где
в атмосфере строгих монашеских
подвигов и был воспитан будущий
самый знаменитый духовник
румынских христиан второй
четверти XX в. Мощи отца Викентия
покоятся в усыпальнице монастыря
Секу.
159
Протосингел Анти́м Гэи́нэ
(1894— 1974) — почитаемый в
Румынии подвижник благочестия, с
юных лет поступивший в монастырь
вместе со своим отцом и дедом, в
1934–1956 гг. — духовник монастыря
Агапия, затем — монастыря Секу.
160
Спустя год после этого
происшествия автор письма пришла
здоровая в монастырь, чтобы
поблагодарить отца Клеопу. Через
несколько лет она была
благословлена и рождением девочки.
— Сост.
161
«Veliki je Bog» — название
первой книги, вышедшей на
сербском языке об отце Клеопе. Она
содержит перевод «Жизни отца
Клеопы» и фрагменты из серии «Нам
говорит отец Клеопа». — Сост.
162
Память мч. Стефана Уроша III,
Дечанского, короля Сербского,
совершается 11/24 ноября.
163
Отец Клеопа никогда не говорил
от себя, но всегда от Евангелия, от
Священного Писания или из книг
святых отцов. А дар прозорливости,
который он получил как плод многих
своих подвигов, всецелого
послушания, оказываемого им с
великой радостью, и плод смирения,
был очевиден только для смиренных
верующих, ибо Батюшка тщательно
скрывал его всю свою жизнь. — Авт.
164
Миха́й Храбрый (Витя́зу, 1558–
1601) — господарь Валахии в 1593–
1601 гг., он разгромил турок и
объединил под своей властью
Валахию, Трансильванию и Молдову.
165
Ми́рча Ветхий (Старый) был
господарем Валахии в 1386–1418 гг.,
он сражался против турок в битве на
Косовом поле в 1389 г. и в
антитурецком крестовом походе
1396 г.
166
Ште́фан III Великий —
румынский святой, господарь
Молдовы в 1457–1504 гг. Правил
после падения Византии, построил
множество монастырей и Церквей в
Румынии и на Афоне, значительно
укрепил Молдову экономически,
военно и культурно. Иеремия
Мови́лэ был господарем Молдовы в
1596–1606 гг., Петр IV Ра́реш — в
1527–1538 гг., Александр III
Лэпушня́ну — в 1552–1561 и 1564–
1568 гг., Александр I Добрый — в
1400–1432 гг.
167
См.: Прп. Ефрем Сирин. [Слово]
87. Вопросы и ответы // Прп. Ефрем
Сирин. Творения: В 8 т. М., 1994. Т.
3. С. 111.
168
См.: Схимонах Агапий. СПб.,
1997; Святитель Феофан Затворник о
молитве Иисусовой в письмах к
схимонаху Агапию, архимандриту
Агафангелу и схиигумену Герману.
М., 2005.
169
Ср.: Прп. Нил Синайский. Слово
о молитве. § 117–120 //
Добротолюбие: В 5 т. М., 1884. С.
238.
170
См. также: Иноков Каллиста и
Игнатия Ксанфопулов. Наставление
безмолвствующим. Гл. 64 //
Добротолюбие: В 5 т. М., 1900. Т. 5.
С. 413.
171
С р . : Прп. Исаак Сирин. Слова
подвижнические. Слово 16. М., 2006.
С. 100.
172
Ср.: Там же. Слова 34, 46 и 55.
С. 235, 313, 398.
173
Ср.: Прп. Ефрем Сирин. [Слово]
130. О молитве // Прп. Ефрем Сирин.
Творения: В 8 т. М., 1994. Т. 3. С.
409.
174
Ср.: Из жития св. Григория
Паламы, архиеп. Солунского,
чудотворца // Добротолюбие: В 5 т.
М., 1900 (репр.: М., 2003). Т. 5. С.
516. Ср. также: Умное делание. О
молитве Иисусовой: Сборник
поучений святых отцов и опытных ее
делателей. § 52 / Сост. игумен
Валаамского монастыря Харитон.
Свято-Троицкая Сергиева Лавра,
1992. С. 44.
175
См.: Краткое сведение о св.
Григории Синаите //Добротолюбие:
В 5 т. Т. 5. С. 195.
176
С м . : Прп. Нил Синайский. Об
осьми духах зла. О сребролюбии. — §
36 // Добротолюбие: В 5 т. М., 1884.
Т. 2. С. 263.
177
С р . : Прп. Нил Синайский. 153
главы о молитве. Гл. 49 // Там же. С.
228.
178
С р . : Прп. авва Дорофей.
Душеполезные поучения и послания.
Поучение 1. М., 2005. С. 39.
179
С р . : Свт. Григорий Богослов.
Слово 45. § 8 // Свт. Григорий
Богослов. Творения: В 2 т. М., 2007.
Т. 1. С. 562. «Сборник», который
цитирует старец Клеопа, — это
переведенный на румынский язык
«Сборник о молитве Иисусовой»,
составленный игуменом
Валаамского монастыря Харитоном
(М., 1994). В него включены две
книги иг. Харитона: «Умное
делание. О молитве Иисусовой»
(1936) и «Что такое молитва
Иисусова по преданию Православной
Церкви (1938).
180
Ср.: Прп. Макарий Египетский.
Духовные беседы, послание и слова.
— Беседа 43, § 3. М., 2007. С. 413–
414.
181
Ср.: Там же. С. 414.
182
С р . : Свт. Василий Великий.
Беседа на псалом 33 // Свт. Василий
Великий. Творения: В 2 т. М., 2008. Т.
1. С. 530.
183
С р . : Свт. Василий Великий.
Беседа на псалом 33. С. 530.
184
С р . : Свт. Василий Великий.
Беседа на псалом 33. С. 530.
185
С м . : Прп. Исихий
Иерусалимский. К Феодулу
душеполезное и спасительное слово
о трезвении и молитве. Гл. 143
//Добротолюбие. СПб., 1884. Т. 2. С.
197.
186
Ср.: Свт. Игнатий Брянчанинов.
Слово о молитве Иисусовой / / Свт.
Игнатий Брянчанинов. Творения: В 5
т. М., 1996 (репр. изд.: СПб., 1904).
Т. 2. Аскетические опыты. С. 266.
187
§ 11: «…Искусное Слово
созидает живое существо, в котором
приведены в единство то и другое, то
есть невидимое и видимая природа»
// Ср.: Свт. Григорий Богослов.
Творения: В 2 т. М., 2007. Т. 1. С.
446.
188
С м . : Прп. Иоанн Дамаскин.
Точное изложение православной
веры. Кн. 2. Гл. 12. М., 1894 (репр.:
М., 2004). С. 82.
189
С м . : Прп. Иоанн Дамаскин.
Точное изложение православной
веры. Кн. 2. Гл. 12. М., 1894 (репр.:
М., 2004). С. 83.
190
Начиная с чина Ангелов и до
Серафимов все силы, свойства и
дарования каждого чина описаны по
«Небесной иерархии» и «Церковной
иерархии» святого Дионисия
Ареопагита и по слову из «Житий
святых» за 8 ноября. — Старец
Клеопа.
191
С м . : Прп. Иоанн Дамаскин.
Точное изложение православной
веры. Кн. 2. Гл. 12. С. 80.
192
С м . : Прп. Иоанн Дамаскин.
Точное изложение православной
веры. Кн. 2. Гл. 3. С. 47.
193
С р . : Свт. Григорий Нисский.
Жизнь Моисея законодателя. § 45.
М., 2009. С. 39.
194
Совершенно бестелесен один
только Бог, ибо у всех Ангелов есть
тела, хотя часто они и называются
бесплотными. Но тела их
невыразимо тонки, они состоят из
эфира, из небесного огня, и потому
Ангелы называются в церковных
писаниях бесплотными. — Старец
Клеопа.
195
С м . : Свт. Григорий Двоеслов.
Беседы на Евангелия. Беседа 34. М.,
2009. С. 324–325.
196
См., напр.: Митр. Вениамин
(Федченков). Житие прп. Серафима,
Саровского чудотворца. М., 2006. С.
88–90.
197
С м . : Прп. Иоанн Дамаскин.
Точное изложение православной
веры. Кн. 2. Гл. 8. С. 66–67.
198
Память прпп. Симеона
Палестинского, Емесского, Христа
ради юродивого († ок. 590), и
Иоанна, спостника его, совершается
21 июля / 3 августа.
199
См.: Св. Дионисий Ареопагит. О
небесной иерархии. Гл. 7. § 4 // Св.
Дионисий Ареопагит. Корпус
сочинений. СПб., 2008. С. 77.
200
С м . : Прп. Ефрем Сирин.
Толкование на книгу пророчества
Исаии. Гл. 66 // Прп. Ефрем Сирин.
Творения: В 8 т. М., 1995. Т. 5. С.
418.
201
См.: Сщмч. Игнатий Богоносец.
Послание к римлянам. Гл. 4–5 //
Писания мужей апостольских. Рига,
1994. С. 330–331.
202
Старец Клеопа нередко
цитирует творения святых отцов,
доныне отсутствующие в переводе на
русский язык, но имеющиеся на
румынском. Нужно заметить и то,
что румынское «Добротолюбие»
(«Филокалия») значительно
объемнее русского, оно состоит из 12
томов. Творения прп. Максима
Исповедника, к примеру, занимают в
нем целых два тома: том 2
составляют «Четыре сотницы о
любви», «Двести богословских глав»,
«Вопросы», «Недоумения и ответы»,
«Толкование на “Отче наш”», том 3
— «65 вопросоответов к Фалассию».
203
С р . : Свт. Григорий Богослов.
[Письмо] 111. К пресвитеру
Кледонию, против Аполлинария
первое (Послание 3) // Свт. Григорий
Богослов. Творения: В 2 т. М., 2007.
Т. 2. С. 481.
204
С м . : Прп. Иоанн Дамаскин.
Точное изложение православной
веры. Кн. 2. Гл. 12. С. 179.
205
См.: Православное исповедание
веры Кафолической и Апостольской
Церкви Восточной. Ч. 1. Вопрос 1 //
Догматические послания
православных иерархов XVII–XIX
веков о православной вере. Свято-
Троицкая Сергиева Лавра, 1995. С.
10.
206
С м . : Прп. Ефрем Сирин.
Творения: В 8 т. М., 1994. Т. 3. С.
387, 388.
207
Добротолюбие: В 5 т. М., 1888.
Т. 3. С. 214.
208
«Есть два вида чревоугодия.
Первый, когда человек ищет
приятности пищи: и не всегда хочет
есть много, но желает вкусного; и
случается, что таковый, когда
вкушает яства, которые ему нравятся,
до того побеждается их приятным
вкусом, что удерживает снедь во рту,
долго жует ее и, по причине
приятного вкуса, не решается
проглотить ее. Это называется по-
гречески “лемаргия” —
гортанобесие» (Прп. авва Дорофей.
Душеполезные поучения и послания.
Поучение 15. М., 2005. С. 212).
209
См.: Прп. Ефрем Сирин. Слово о
добродетелях и страстях // Прп.
Ефрем Сирин. Творения: В 8 т. Т. 3.
С. 386–388.
210
С р . : Свт. Иоанн Златоуст.
Толкование на святого Матфея
евангелиста. Беседа 82. § 6 // Свт.
Иоанн Златоуст. Творения: В 12 т.
СПб., 1901. Т. 7. Кн. 1. С. 828.
211
С р . : Свт. Иоанн Златоуст.
Толкование на святого Матфея
евангелиста. Беседа 82. § 6 // Свт.
Иоанн Златоуст. Творения: В 12 т.
СПб., 1901. Т. 7. Кн. 1. С. 828, 829
212
С р . : Свт. Иоанн Златоуст.
Толкование на Послание к Евреям.
Беседа 17. § 5 // Сет. Иоанн Златоуст.
Творения: В 12 т. СПб., 1906. Т. 12.
Кн. 1. С. 155.
213
Ср.: Прп. Ефрем Сирин. [Слово]
66. О суете настоящей жизни // Прп.
Ефрем Сирин. Творения: В 8 т. М.,
1994. Т. 3. С. 18–19.
214
С р . : Прп. Симеон Новый
Богослов. Слова: В 3 т. М., 1892. Т. 1.
С. 480; М., 1890. Т. 2. С. 70.
215
Св. Ириней Лионский. Против
ересей. Доказательство апостольской
проповеди. М., 2008. С. 377.
216
С р . : Свт. Григорий Богослов.
Слово 38. § 9. С. 445. См. также: Свт.
Василий Великий. Против Евномия.
Кн. 5 // Свт. Василий Великий.
Творения: В 2 т. М., 2008. Т. 1. С.
298, 300.
217
С р . : Свт. Василий Великий.
Беседы на Шестоднев // Свт.
Василий Великий. Творения: В 2 т.
М., 2008. Т. 1. С. 345. § 6.
218
С р . : Свт. Василий Великий.
Беседы на Шестоднев // Свт.
Василий Великий. Творения: В 2 т.
М., 2008. Т. 1. С. 345. § 6.
219
С р . : Свт. Василий Великий.
Беседа первая о сотворении человека
по образу. § 4 // Свт. Василий
Великий. Творения: В 2 т. М., 2008. Т.
1. С. 432.
220
С р . : Свт. Василий Великий.
Беседа первая о сотворении человека
по образу. § 4 // Свт. Василий
Великий. Творения: В 2 т. М., 2008. Т.
1. С. 432.
221
С м . : Свт. Григорий Богослов.
Творения: В 2 т. М., 2007. Т. 1. С.
388–389.
222
С м . : Свт. Григорий Богослов.
Слово 30. § 10 // Там же. С. 368–369.
223
С р . : Свт. Иоанн Златоуст.
Беседа о Святом Духе. § 11 // Свт.
Иоанн Златоуст. Творения: В 12 т.
СПб., 1897. Т. 3. Кн. 2. С. 895.
224
С м . : Свт. Иоанн Златоуст.
Беседы на Послание к Римлянам.
Беседа 13. § 8 // Свт. Иоанн
Златоуст. Творения: В 12 т. СПб.,
1903. Т. 9. Кн. 2. С. 650.
225
Протоси́нгел — монашеский
сан, промежуточный между санами
иеромонаха и архимандрита,
соответствующий сану игумена в
Русской Церкви. Игуменом в
Румынской Церкви называется
настоятель монастыря.
226
Ср.: Прп. Макарий Египетский.
Духовные беседы, послание и слова.
М., 2007. Беседа 5. § 10. С. 104;
Беседа 18. § 1–3. С. 248–249; Беседа
19. § 2. С. 258; Слово 1. Гл. 13. С.
521, 523; Гл. 14. С. 525; Слово 6. Гл.
4. С. 598
227
С м . : Св. Марк Подвижник.
Наставления о духовной жизни. Гл.
2. § 15 // Добротолюбие: В 5 т. СПб.,
1877. Т. 1. С. 428.
228
Ср.: Прп. Макарий Египетский.
Духовные беседы. Беседа 30. § 3.
С.350.
229
Ср.: Прп. Макарий Египетский.
Духовные беседы. Беседа 5. § 17. С.
112.
230
Ср.: Прп. Макарий Египетский.
Духовные беседы. Беседа 32. § 4. С.
365.
231
Ср.: Прп. Макарий Египетский.
Духовные беседы. Беседа 18. § 2–3. С.
249; Беседа 30. § 5–6. С. 352.
Ср.: Прп. Макарий Египетский.
Духовные беседы. Беседа 43. § 8. С.
418.
232
Ср.: Прп. Макарий Египетский.
Духовные беседы. Беседа 37. § 9. С.
391; см.: Беседа 44. § 6. С. 424.
233
Ср.: Прп. Макарий Египетский.
Духовные беседы. Беседа 42. С. 409
— 411; см. также: Слово 6. Гл. 17. С.
611.
234
Ср.: Прп. Макарий Египетский.
Духовные беседы. Беседа 43. § 8. С.
418.
235
Ср.: Прп. Макарий Египетский.
Духовные беседы. Беседа 42. § 3. С.
411; см. также: Беседа 3. § 6. С. 66;
Беседа 15. § 51. С. 222.
236
С р . : Свт. Кирилл
Иерусалимский. Поучение
тайноводственное третье. § 3 // Свт.
Кирилл Иерусалимский. Поучения
огласительные и тайноводственные.
М., 1991. С. 326.
237
См.: Православное исповедание.
Ч. 1. Вопрос 107. С. 71.
238
См.: Устав богослужения
Православной Церкви в вопросах и
ответах. Отд. 6. Гл. 1. М., 1996. С.
107.
239
Это письмо-ответ адресовано
одному верующему, пребывавшему в
сомнениях. Печатается по журналу
Митрополии Молдовы и Буковины
«Богословие и жизнь». Яссы: Изд-во
Тринитас, 2000. № 1–6. С. 174–176.
— Сост.