Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Верешков
СОДЕРЖАНИЕ:
Предисловие.
5.Брукхейвенский эксперимент.
6.Суперструнная программа.
6.1.Концепция суперсимметрии.
6.3.Многомерное пространство.
6.4.Суперструны.
7.Преонная альтернатива.
6.1.Темная материя.
7.2.Неравновесность и инфляция.
7.3.От сверхранней Вселенной к масштабам Стандартной Модели.
Суперструны или преоны?
(А.Эйнштейн)
Предисловие
Книга состоит из трех частей, содержание которых тесно связано друг с другом.
В первой части обсуждается физика вакуума и элементарных частиц.
Последовательно излагается концепция геометризации частиц и взаимодействий,
основанная на представлениях о расслоенном пространстве-времени; описана
экспериментально проверенная Стандартная Модель и четко сформулированы
проблемы, вытекающие из ее внутренней логической и математической
структуры. Одна из приоритетных проблем – исследование внутренней структуры
и динамических свойств кварк-глюонного вакуума – описана как с позиций
экспериментов, проведение которых планируется в ближайшее время, так и в
аспекте поиска новых теоретических принципов квантовой динамики. Подробно
обсуждаются два альтернативных пути развития существующей теории –
суперструнная и преонная программы.
Может быть, именно эта парадигма позволит науке XXI века реализовать мечту
Альберта Эйнштейна – выбрать то направление научных поисков, на котором
Человек не только сумеет понять “как устроена природа…, но и достичь цели
утопической и дерзкой на вид – узнать, почему природа является именно такой…”.
Часть 1. Новые приоритеты в физике микромира.
Отнюдь не сразу было понято, что представляет собой поле, как физический
объект. Первоначальная его интерпретация была чисто феноменологической.
Утверждалось, что поле является особой, делокализованной («размазанной» в
пространстве-времени) формой существования материи. Материальность поля
проявляется в том, что оно способно обмениваться энергией и импульсом с
другой, более привычной, локализованной формой материи – частицами,
занимающими определенное место в пространстве в каждый момент времени.
Сегодня мы понимаем, что подобная интерпретация поля очень упрощена и
соответствует лишь самому первому этапу его изучения, как физического объекта.
Альберт Эйнштейн выдвинул ключевую идею, суть которой в том, что поле,
заданное на пространственно-временном многообразии, в действительности
является характеристикой самого пространства-времени, т.е. поле представляет
собой не внешний по отношению к пространству-времени объект, а его
внутреннее свойство. Иными словами, поле задает топологию и геометрию
пространства-времени. Впервые эта идея была воплощена Эйнштейном в
теории гравитации, где было показано, что гравитационное поле есть мера
искривленности пространства-времени, а все физические (негравитационные)
поля участвуют в процессе его искривления и в реакции на это искривление. На
этом этапе теоретические представления о природе гравитационного
взаимодействия были сформулированы в терминах искажения геометрии
пространства-времени в виде деформаций пространства-времени одними
квантами материальных полей и реакций на эти деформации других квантов
полей материи. Гравитационное взаимодействие присуще всем физическим
полям, то есть универсально. Однако с электромагнитными, слабыми и сильными
взаимодействиями связаны не искривления 4-х мерного пространственно-
временного континуума, а искажения геометрии другого типа, а именно
расслоения пространства-времени. Причем этим трем типам взаимодействий
соответствуют различные типы расслоений.
Более глубокий синтез этих понятий начался уже в нашу эпоху, в конце XX
века. Прежде всего, на геометрическом языке были сформулированы
представления о нулевых (квантовых) колебаниях полей. Теперь они
интерпретируются как нулевые колебания недеформированных геометрических
структур. Экспериментальные данные и более глубокий теоретический анализ
привели к выводу, что квантовые геометрические системы способны к спонтанной
деформации даже в отсутствие материи в привычном для нас понимании этого
слова. Это обстоятельство заставило радикально пересмотреть наши
представления о вакууме.
e (0) (0)
(0)
5. Брукхейвенский эксперимент
К концу 2000 года на данной установке был получен лишь пучок заряженных
частиц в кольце ускорителя, пока без попытки его столкновения со встречным
пучком. Внутри коллайдера с атомов золота вначале «обдираются» внешние
электроны, образующиеся при этом ионы золота затем должны ускоряться в двух
кольцах с периметром 2.4 мили. Траектории частиц, приобретающих в результате
ускорения скорость, равную 99.9% скорости света, стабилизируются мощными
сверхпроводящими магнитами. Ионы в двух кольцах движутся во встречных
направлениях, что увеличивает энергию их столкновения. В области столкновения
пучков, как предполагают расчеты, должна образоваться сверхплотная материя с
температурой примерно в триллион градусов. Такое состояние материи
существовало лишь в момент возникновения Вселенной в окрестности «Большого
Взрыва», который, как полагают ученые, произошел 12-15 млрд. лет тому назад.
6. Суперструнная программа
6.1.Концепция суперсимметрии.
Мы уже говорили, что все квантовые поля делятся на два класса – поля
материи, кванты которых обладают полуцелым спином J=1/2 и подчиняются
принципу Паули, и силовые поля, кванты которых несут целый спин J=1. Отдельно
в этом списке представлено скалярное хиггсовское поле, которое способно
выпадать в конденсат и также имеет целый спин J=0. Основная идея
суперсимметрии – в однозначном соответствии между количеством
типов частиц с полуцелыми и целыми спинами, или, иначе говоря, между
фермионами и бозонами. В Таблице 1, где перечислены все объекты
существующей теории элементарных частиц, такого соответствия нет. Концепция
СУСИ предполагает, что каждая из частиц в Таблице 1 имеет своего
суперпартнера, при этом частицы с целым спином должны иметь суперпартнера с
полуцелым спином и наоборот. В рамках этой гипотезы предсказывается, что,
кроме фотонов, глюонов, W и Z0 бозонов со спином J=1, должны существовать
частицы со спином J=1/2, названные фотино, глюино, вино и зино. Аналогично,
кроме кварков, электронов и нейтрино со спином J=1/2, должны существовать
скварки, сэлектроны и снейтрино, имеющие спин J=0 (приставка «с-» в названиях
суперпартнеров известных частиц и указывает на их статус скалярных
суперпартнеров). Хиггсовским бозонам со спином J=0 должны соответствовать
суперпартнеры хиггсино со спином J=1/2.
6.3.Многомерное пространство.
6.4.Суперструны.
7. Преонная альтернатива.
физического вакуума?
Для ответа на эти вопросы у нас пока нет ясных аргументов философского,
биологического или иного характера, но сама постановка этих вопросов означает
движение в глубь проблем. Ушла в прошлое – и безвозвратно – эпоха, когда
процесс научного познания опирался на накопление экспериментальных фактов,
которые затем осмысливались в рамках некоторой теоретической парадигмы.
Сейчас мы сталкиваемся с совершенно новой ситуацией: нам необходимо
иметь сконструированную в сознании теоретическую модель объекта
еще до проведения эксперимента. Значит, нужно разработать и применить
новые, нетрадиционные методы познания, чтобы отобрать те абстрактные идеи,
которые будут положены в основу конструкции экспериментального
оборудования. Таким образом, Природа в очередной раз ставит вызов
человеческому интеллекту, и нам необходимо на него отвечать. Необходимо ли?
В начале XXI века мы видим, что в мозг человека начинает идти поток
информации о, как будто бы, внешней по отношению к нему системе. Для ее
осмысления доступных на сегодняшний день ресурсов нашего мозга может
оказаться недостаточно. Если процесс получения и обработки качественно новых
знаний будет продолжаться несколько поколений, представляется неизбежным
подключение дополнительных ресурсов мозга, что приведет к изменению качеств
и способностей личности. Может показаться, что этот поток информации пробудит
большое число гениев, но у гения включение новых связей происходит спонтанно
и сугубо индивидуально. Здесь же речь идет о процессе, охватывающем все
области науки, все сферы жизнедеятельности цивилизации и потому касается не
одного индивидуума, а всех, кто способен освоить и использовать громадный
объем информации.
Часть 2. От локального эксперимента к познанию
Мира в целом.
Под термином «постоянная Хаббла» имеется в виду то, что одной и той же
величиной Н определяются скорости разбегания любых галактик независимо
от их расположения в пространстве. Однако эта величина различна в разные
эпохи эволюции Вселенной, т.е. она является функцией времени. Приводящееся
обычно ее значение соответствует сегодняшней Вселенной, на более ранних
этапах эволюции эта величина была больше. Зависимость Н от времени
позволяет вычислить возраст Вселенной, начиная от момента Большого
Взрыва. Моменту Большого Взрыва сопоставляется так называемая
космологическая сингулярность – состояние Вселенной, в котором
плотность материи и скорость расширения являются бесконечными.
Формально математически сингулярность соответствует акту творения
Мира, при этом предполагается, что в один и тот же момент времени
возникают и пространство-время, и материя в нем. Основанием для такой,
весьма непривычной для физики, трактовки является тот факт, что
космологические решения уравнений Эйнштейна отсутствуют для момента
времени, предшествующего сингулярности. Более подробно мы будем
обсуждать процесс рождения Вселенной в Разделах 2, 3 третьей части. В
соответствии с современными наблюдательными данными Большой Взрыв
произошел примерно 12-15 млрд. лет тому назад.
Отнюдь не сразу было понято, что все три условия Сахарова выполняются
в существующей теории элементарных частиц (в СМ), синтезированной с
однородными и изотропными космологическими моделями. Первоначально
предполагалось, что генерация БАВ является задачей теории Великого
Объединения, в которой различие между кварками и лептонами, с одной стороны,
и электромагнитными, слабыми и сильными взаимодействиями с другой
сглаживается в области сверхвысоких энергий порядка 10 15 – 1016 ГэВ (Великое
Объединение частиц и взаимодействий обсуждалось ранее в Разделе 6 Части 1).
Однако более детальные теоретические исследования показали, что эффект
генерации БАВ имеет место и в СМ, правда, при условии, что структура ее
вакуума в области электрослабого фазового перехода более сложна, чем это
предполагалось изначально, и определяется не только возникновением ХК.
Говоря, что нет ничего интересного на этой стадии, мы имеем в виду ситуацию,
когда между фотонами и барионами есть термодинамическое равновесие, а
доминируют в плотности энергии фотоны. Но в расширяющейся Вселенной эта
ситуация не может сохраняться вечно – в процессе расширения плотность
энергии фотонов падает быстрее, чем плотность энергии барионной компоненты.
В результате обязательно наступает момент, когда эти плотности сравниваются
друг с другом, а затем начинается эпоха, в которой доминирует уже барионная
компонента. Дело не сводится только к изменению соотношения между
плотностями энергий – примерно в ту же эпоху, когда сравниваются плотности
энергий, происходят качественные изменения в состоянии барион-электронного
газа. До этого момента этот газ был полностью ионизован, электроны были
оторваны от ядер, существовали в качестве свободных заряженных частиц и,
взаимодействуя с фотонами, обеспечивали равновесие между подсистемами. Но
при охлаждении плазмы ионизованное состояние энергетически невыгодно,
происходит рекомбинация – захват электронов ядрами с образованием
нейтральных атомов. Главное следствие этого процесса в том, что интенсивность
взаимодействия фотонов с нейтральными атомами гораздо ниже, чем с
заряженными электронами. Это взаимодействие ослабевает настолько, что
типичный фотон, начиная с периода рекомбинации и до наших дней, ни разу не
провзаимодействовал с барионами. Это означает, что, наблюдая реликтовое
излучение, мы видим Вселенную такой, какой она была на момент рекомбинации.
В этой связи отметим, что температура плазмы в момент рекомбинации
составляла несколько тысяч градусов, ее плотность по сравнению с современным
значением была колоссально велика, и в этой плазме отсутствовали какие-либо
гравитационно-обособленные объекты типа галактик, звезд или планет.
6.1.Темная материя.
Что же это за новые квантовые числа? Нужно отметить, что понять их природу
удается скорее с чисто математических позиций, чем с качественно физических.
Физика явления в данном случае состоит в том, что солитон есть особая
вакуумная конфигурация, приобретающая устойчивость за счет взаимодействий
между элементами своей собственной структуры. Дальше все определяется
математическими свойствами этого самодействия. В этом случае мы переходим к
математическим свойствам нелинейных систем. Самая отличительная
особенность нелинейных динамических систем состоит в том, что их
динамическая эволюция во времени описывается не только так называемым
общим решением, но и конечным набором особых решений. Каждое частное
решение нелинейного уравнения задается конкретными начальными условиями и,
плавно их меняя, можно тоже плавно изменять степень возбуждения
динамической системы. Общее решение содержит в функциональной форме все
такие решения, то есть, имея общее решение, можно из него получить любое
частное. Особые же решения не сводятся ни к какому частному решению, они
возникают, как дополнительные решения нелинейных динамических уравнений,
реализующиеся при строго определенных начальных условиях. Классификация
особых решений, их перечисление осуществляются с помощью дополнительного
дискретного параметра, который часто называют квантовым топологическим
числом. Это вовсе не те квантовые топологические числа, которые
использовались при описании непертурбативного КХД вакуума. Сходство
терминов не означает их идентичности с физической и математической точек
зрения. Эти солитонные топологические числа и выступают в роли
сохраняющихся квантовых чисел, препятствующих распаду солитонов. Если
теперь мы предположим, что во Вселенной существует множество солитонных
возбуждений хиггсовского вакуума, то получим солитонно-вакуумную модель ТМ.
Правда, для того чтобы полученная солитонная подсистема была на самом деле
«темной», нужно чтобы взаимодействие солитонов с обычным веществом было
очень слабым. В принципе этого можно добиться в существующих моделях
элементарных частиц.
4.Мы знаем, что все объекты типа КГК возникли эволюционным путем, но у нас
и нет для них квантовой динамики в реальном времени! Заметим, что и все
прочие вакуумные конденсаты также имеют эволюционную историю – на ранних
этапах развития Вселенной они находились в других состояниях.
Итак, во-первых, у нас сегодня нет полной теории, в рамках которой был бы
понятен генезис антропного принципа. И, во-вторых, единственное, что можно
сказать о такой, пока отсутствующей, теории – она обязательно должна учитывать
самоорганизацию вакуума, то есть тщательное согласование параметров
вакуумных подсистем в динамическом режиме. Кроме как на основе парадигмы
самоорганизации вакуума в ходе эволюции, свойства наблюдаемого мира понять
и объяснить невозможно.
Обсудим теперь более подробно, что же лежит в основе трех общих принципов
целостности, дополнительности и неопределенности. Идеологически наиболее
важен первый принцип, в котором содержится представление о существовании
некоторых неустранимых связей между микрообъектом и макрообстановкой,
обеспечивающих целостность системы «микрообъект+макрообстановка». Нам
известен факт существования этих взаимосвязей и их количественная мера —
постоянная Планка, однако следует отдавать себе отчет в том, что природа этих
взаимосвязей нам неизвестна. Более того, выяснено, что нельзя пытаться
отождествить взаимосвязи, обеспечивающие квантовую целостность, с
некоторыми физическими взаимодействиями, связывающими микрообъекты и
макрообстановку. Если бы квантовая целостность обеспечивалась физическими
взаимодействиями, то была бы справедлива теория со скрытыми параметрами, в
которой влияние пока еще неизвестных взаимодействий учитывается
статистически. Однако вся совокупность известных нам экспериментальных
данных указывает, что квантовые закономерности противоречат положениям
теории со скрытыми параметрами. Поэтому мы признаем, что взаимосвязи,
обусловливающие квантовую целостность, являются некоторой совершенно
новой сущностью.
Для оценки существа проблем физики вакуума очень важно также понимать,
что представления о вакуумных структурах и их эволюции возникают в рамках
теории геометризованных квантовых полей. Точнее говоря, речь идет о
динамической самоорганизации квантово-геометрических и квантово-
топологических структур. Физика вакуума фактически демонстрирует
невозможность описывать геометрию классическим языком. Геометризованные
квантовые поля являются существенно нелокальным объектом, целостная
структура которого не может быть воспроизведена в результате конечного набора
локальных измерений. В этой ситуации возникает вопрос: возможно ли в
принципе построить логически полную и непротиворечивую теорию таких
глобальных квантовых структур?
2.Квантовая версия ОТО и космологии.
Как мы уже говорили, вакуум имеет много подсистем, все они имеют какое-то
отношение к геометрическим свойствам пространства-времени и возникают в
результате либо спонтанного нарушения симметрии, связанного с расслоениями,
либо с переходом этих симметрий в так называемое скрытое состояние, чему
соответствует условие конфайнмента для полей, взаимодействующих с
расслоениями такой симметрии. Очевидно, что одних этих структур недостаточно
для построения квантовой геометродинамики Вселенной, эволюционирующей во
времени. Время является одной из четырех координат, предназначенных для
описания искривленного 4-мерного риманова многообразия. Проблема времени
порождается не симметриями, наложенными на расслоения, а симметрией,
связанной с искривлениями многообразия в целом. Поэтому появление времени в
уравнениях КГД может быть обусловлено только тем, что состояние вакуума
несимметрично относительно пространственно-временных преобразований,
задающих теорию Эйнштейна. Закрепление этого эффекта нарушения симметрии
должен произвести соответствующий вакуумный конденсат, который можно
назвать гравитационным вакуумным конденсатом (ГВК). К сожалению, полная
теория ГВК и последовательное описание процессов нарушения
пространственно-временной симметрии пока отсутствуют. В теоретические
модели такой ГВК вводится, по сути дела, эвристически, правда, есть некоторые
соображения, оправдывающие такой шаг.
Каждый из этих подходов имеет черты, которые разные люди могут считать и
достоинствами, и недостатками. Стандартный подход характеризуется
нетривиальной мистической интерпретацией волновой функции, использует
высокосимметричные, математически элегантные граничные условия, сами
решения уравнений обладают пространственно-временной симметрией.
Наиболее важно то, что реализуется предопределенность поведения Вселенной
вместе с действиями наблюдателя-участника, граничные условия
рассматриваются как закон природы, предопределяющий эти действия. Все это
можно рассматривать как характеристики нетривиального содержания КГД. Но
отсутствие времени, образа наблюдателя-участника в уравнении КГД некоторым
ученым кажется недостатком теории. В калибровочно-неинвариантном подходе
появляется такой нетривиальный элемент, как ГВК, который вместе с другими
вакуумными подсистемами играет роль наблюдателя-участника и обеспечивает
существование времени. Отметим, что, по сути, мы говорим о некой
математической модели Мирового Разума, что придает своеобразную прелесть
этому варианту КГД. В то же время у этого подхода есть и черты, которые можно
рассматривать как недостатки. В частности, нам неизвестны законы
формирования целостной физической системы «физический объект + средства
наблюдения», которые в описанной выше схеме проявляются как незнание вида
допустимых калибровок. Обсуждение калибровочно-неинвариантных эффектов,
которые в этой версии доминируют в квантовой эволюции, не имеют аналога в
классической физике. Итак, мы видим, что любой вариант экстраполяции
локальной теории на Вселенную в целом не столько дает ответ, сколько ставит
новые проблемы.
Ригведа, Х, 129.
Еще один аспект личной драмы великого ученого связан с его отношениями с
сообществом коллег. Несмотря на то, что Эйнштейн являлся одним из создателей
квантовой теории, затем на протяжении всей жизни он весьма критически
относился к ней, подчеркивая, что современная ему квантовая теория есть наука
феноменологическая и не может претендовать на установление
фундаментальных концепций. Многие его ученые современники воспринимали
эти утверждения как причуду гения, очевидную его ошибку. Но сегодня
совершенно ясно, что он не ошибался — квантовая теория дошла до границы
своих возможностей, и нам сегодня уже известны и локальные процессы
(перестройка структуры физического вакуума), и глобальные явления (рождение
Вселенной), которые не могут быть адекватно описаны в рамках существующей
квантовой теории. Теперь очевидно, что физике XXI века предстоит создать
принципиально новую фундаментальную теорию, Эйнштейн же говорил об этом
еще в 20-30 годах ХХ века. Добавим, что даже такой великий физик, как Лев
Ландау, также полагал, что Эйнштейн недооценивает возможности и перспективы
квантовой теории. Есть утверждения (впрочем, недостоверные), что Ландау
пытался убедить в этом самого Эйнштейна при личной встрече, но безуспешно.
Существенно, впрочем, что Ландау был тогда совсем еще молодым, хотя уже
известным ученым, создателем квантовой теории диамагнетизма. А вот
последняя, опубликованная при его жизни, работа Ландау посвящена весьма
жесткой критике существующей квантовой теории, где прямо утверждалась
неспособность квантовой динамики описывать физическую реальность. Теперь,
через 40 лет после выхода этой работы и через почти 80 лет после высказываний
Эйнштейна, нам понятны причины, по которым на основе ортодоксальной
квантовой теории поля невозможно описание непертурбативного вакуума —
важнейшего элемента целостной структуры Мира. И это тоже драматический
момент в истории физики и даже в истории человеческой цивилизации.
Позже выяснилось, что таких частиц много и после 15 лет почти непрерывных
экспериментов их число выросло до нескольких сотен. Драматичность новой
ситуации в физике микромира определялась отсутствием какой-либо
объединяющей, ключевой идеи установления природы этих частиц и их роли в
структуре мира. Конечно, были попытки найти единую теоретическую основу их
описания: идеи «ядерной демократии» — равноправия всех элементарных частиц
в формировании свойств каждой из них, аксиоматический подход в теории
соударений частиц, теория единого поля Гейзенберга и пр., но все они
ухватывали лишь отдельные элементы истины. Только в 1964 году Гелл-Манн и
Цвейг выдвинули гипотезу о существовании кварков, что объяснило все
многообразие мира адронов. Идея была высказана, оставалось лишь обнаружить
кварки. Их поиск был начат в режиме погони за приоритетом, казалось, что
обнаружить экзотические дробно-заряженные частицы будет не так уж трудно.
Кварки искали в породах глубоко в недрах Земли, в образцах лунного грунта, по
спектрам излучения звезд, предполагая наличие в них кварковых атомов, в
космических лучах. Задача обнаружения свободных кварков ставилась и перед
сотрудниками самого мощного в то время Серпуховского ускорителя
элементарных частиц в СССР. Но свободные кварки не были (и, как мы теперь
понимаем, не могли быть) обнаружены! Один из авторов книги хорошо помнит
сильное разочарование научного сообщества от этого факта — некоторые
ведущие ученые-физики заявляли, что физика элементарных частиц потеряла
статус лидера естествознания, что исследования в этой области надо сокращать.
Это были не только слова, следствием неудачи в поиске кварков стало
сокращение финансирования этой отрасли науки, уход молодых научных кадров в
другие области исследований, было прекращено строительство новых
ускорителей и модернизация старых. Отсутствие кварков, как реальных
физических объектов, превращало представление о них лишь в способ
математического описания. Но ведущие физики-теоретики не прекращали работу.
Именно в этот период кризиса Стивен Вайнберг и Абдус Салам сформулировали
единую теорию слабых и электромагнитных взаимодействий. Тогда же
зародилась и теория взаимодействий кварков и глюонов — квантовая
хромодинамика, которая объяснила успех партонной модели, предложенной
Ричардом Фейнманом для описания процессов глубоко-неупругого рассеяния
электронов на протонах. Однако эти результаты теории еще не воспринимались,
как ключ к пониманию устройства природы.
8. Э.Шредингер. Что такое жизнь с точки зрения физики? — М. «Мир», 1977
21. J.Bub. Interpreting the Quantum World. — Cambridge Univ. Press, 1997
23. J.Anandan. Are there dynamical laws? — Found. Phys., v.29, № 11, 1999
25. A.Gregory. Ancient science and the vacuum. — Phys. Educ., v.34, №4, 1999
26. H.Nilles. Directions beyond the Standard Model. — CERN Cour., v.39, №2,
1999
28. Heavy implications for the first second. — CERN Cour., v.40, № 3, 2000
31. Discovering new dimensions at LHC. — CERN Cour., v.40, №2, 2000
32. D.P.Roy. The top story. — Indian J. Phys., v.A70, №3, 1996
34. J.Maddox. The unexpected science to come. — Sci.Amer., v.281, №6, 1999
37. M.Buchanan. Why God plays dice. — New Sci., v.159, №2148, 1999
38. P.Ferreira. The quintessence of cosmology. — CERN Cour., v.19, №5, 1999
39. B.Clare. LEP pursues Higgs boson and greater W precision. — CERN Cour.,
v.39, №9, 1999
40. G.Rajasekaran. High energy physics in the 21st century. An overview. — Curr.
Sci., v.71, №2, 1996
42. Latest news from the early universe. — CERN Cour., v.39, №9, 1999
44. O.Hecht. Out of this world. — New Sci., v.160, №2157, 1998
45. J.Ellis. Why does CP violation matter to the universe? — CERN Cour., v.39,
№8, 1999
48. J.R.Primack. A little hot dark matter matters. — Science, v.280, №5368, 1998
50. P.Passerini. Science heading for a split: A naturalist between modern and
classical physics. — Ata natur. “L’Ateneo parm.”, v.34, №3-4, 1998
52. T.Monteiro. Get a quantum grip. — New Sci., v.158, №2137, 1998
61. Particle and Nuclear Astrophysics and Cosmology in the Next Millenium. Eds.
E.W.Kolb, R.D.Peccei. — Singapore, World Scientific,1995
65. С.Вайнберг. За рубежом первых трех минут. — УФН, т.134, вып.2, 1981
82. G.Altarelli. The Standard Electroweak Theory and Beyond. — in Proc. of the
Summer School on Phenomenology of Gauge Interactions, Switzerland, 2000
83. A.Sopczak. Higgs boson searches at LEP. — Indian J. Phys., v.A73, №1, 1999
84. N.K.Mondal. Searches for new particles at Tevatron. — Indian J. Phys., v.A73,
№1, 1999
89. M.S.Turner. Dark matter and dark energy in the Universe. — Phys. scr., v.85,
p. 210, 2000
91. M.Demianski. History of the cosmological constant. — Ann. Phys., v.9, № 3-5,
2000
92. M.Ozer. Fate of the universe, age of the universe, dark matter and the
decaying vacuum energy. — Astrophys. J., v.520, №1, 1999
93. J.B.Hartle. Quantum pasts and the utility of history. — Phys. scr., v.56, p.67,
1998
97. M.Shifman. Snapshots of hadrons: Or the story of how the vacuum medium
determines in properties of the classical mesons, which are produced, live and die in the
QCD vacuum. — Progr. Theor. Phys. Suppl., №131, р.1, 1998
98. A.Nakamura. Gluon propagators and QCD vacuum. — Progr. Theor. Phys.
Suppl., №131, p.585, 1998
99. Z.Hong. Vacuum condensates in the global color symmetry model. — Phys.
Rev., v.C60, № 5, 1999
100. T.DeBrand, A.Hasenfratz, T.Kobacs. Structure of the QCD vacuum as seen by
lattice simulations. — Progr. Theor. Phys. Suppl., №131, p.573, 1998
101. T.Schafer, F.Wilczek. Continuity of quark and hadron matter. — Phys. Rev.
Lett., v.82, №20, 1999
102. T.G.Rizzo. More and more indirect signals for extra dimensions at more and
more colliders. — Phys. Rev., v.D59, №11, 1999
103. A.Smilga. Physics of hot QCD. — Nucl. Phys., v.A654, №1-2, 1999
105. C.H.Bennett, P.Shor. Quantum information theory. — IEEE Trans. Inf. Theory,
v.44, №6, 1998
106. А.Ю.Морозов. Теория струн — что это такое? — УФН, т.162, вып.8, 1992
109. E.Shuryak, T.Schafer. The QCD vacuum as an instanton liquid. — Annu. Rev.
Nucl. and Part. Sci., v.47, p.359, 1997
113. Review of Particle Physics. — The Eur. Phys. Journ., v.C15, № 1, 2000