Самюэль Баккиоки

Бессмертие или воскресение

Предисловие

Позвольте представить вам очередной замечательный труд, вышедший из-

под пера доктора Баккиоки. В лучших традициях Оскара Кульмана доктор
Баккиоки самым наглядным образом демонстрирует противоречие между
изначально христианским упованием на воскресение мертвых и
эллинистическими надеждами на бессмертие души. В своей новой книге он
проводит тщательное библейское исследование человеческой природы как
неразделимого целого и развивает мысль о том, какое значение это имеет для
нашей будущей участи и многих других аспектов человеческого бытия.
Антропологический дуализм нанес огромный ущерб, ослабив наше
блаженное упование на явление Христа и исказив наше понимание грядущего
обновленного мира. Кроме того, он вызвал к жизни множество ложных
концепций, включая отрицательный взгляд на тело (с противопоставлением
оного душе) и идею спасения как внутреннего опыта, а не всеохватывающего
преображения. И что хуже всего, он положил основание для садистского учения,
будто Бог заставляет нечестивых испытывать непрекращающиеся муки в аду.
Эта доктрина давит тяжелым бременем на христианское сознание и вызывает
отвращение у многих искателей истины.
Большое число исследователей согласны с автором в том, что касается
человеческой природы, но никто не делает столь смелых и необходимых
выводов. Эта книга является насущным орудием борьбы с устоявшимся, но, увы,
ошибочным мнением, господствующим в среде христиан, будто душа
представляет собой бессмертную субстанцию, - мнением небиблейским и
вредным. Я поздравляю доктора Баккиоки и благодарю его за этот
убедительный труд.
Кларк X. Пиннок, профессор богословия, колледж Макмастер- Дивинити,
Онтарио, Канада

Вступление

Есть ли смысл писать книгу, посвященную библейскому взгляду на природу

и участь человека? Разве богословы не разрешили этот вопрос давным-давно?
Стоит ли затевать новое исследование этой темы? Действительно ли людям есть
дело до библейского учения о составляющих человеческой природы и о Божьих
намерениях относительно их судьбы?
Суть в том, что вопрос о природе и участи человека далеко не закрыт. В
последние годы многочисленные библейские исследователи, философы и
ученые активно пересматривают традиционный дуалистический взгляд на
человеческую природу, согласно которому она состоит из материального,
смертного тела и нематериальной, бессмертной души. Они приходят к выводу,
что подобный взгляд противоречит Священному Писанию, здравому смыслу и
научным данным.
 Тщательное исследование основных библейских терминов, связанных с
человеком (тело, душа, дух, плоть, разум, сердце), приводит многих ученых
мужей к заключению, что в Библии нет разделения между смертным телом и
бессмертной душой, которая якобы «выходит» в момент смерти. Тело и душа,
плоть и дух представляют собой неразделимое целое - ту самую личность,
которая прекращает свое существование после смерти вплоть до воскресения.
Читая эти исследования, приходишь к мысли, что христианство как бы
сбрасывает с себя оцепенение, вдруг обнаружив, что в течение многих лет оно
придерживалось взгляда на человеческую природу, почерпнутого скорее из
платоновского дуализма, нежели из Библии.
Широкий фронт исследований, направленных против традиционного
дуалистического взгляда на человеческую природу, в конце концов достигнет
рядовых членов различных христианских конфессий. Это приведет к
интеллектуальному и личностному кризису у христиан, привыкших думать, что
после смерти их душа освободится из телесного плена и продолжит свое
существование либо в блаженстве рая, либо в муках ада. Многие христиане
будут крайне разочарованы, обнаружив, что их вера в загробную жизнь была
заблуждением.
Можно с уверенностью утверждать, что библейское просвещение неизбежно
вызовет тревогу за свое будущее у миллионов христиан, уверенных в том, что в
момент смерти их развоплощенные души отправятся на небеса. Любой вызов
традиционным, устоявшимся верованиям может привести к разрушительным
последствиям. Цель этой книги - не усугубить подобную тревогу, но побудить
всех христиан, строящих свою веру на авторитете Священного Писания,
пересмотреть свои традиционные взгляды и отвергнуть их, если они окажутся
небиблейскими. Христианская надежда на лучшее будущее должна быть
основана на непогрешимых учениях Божьего Слова, а не на церковных
преданиях.
Причины, побудившие меня к написанию этой книги. Я предпринял данное
исследование по двум основным причинам. Первая заключается в том, что,
несмотря на широкую критику традиционного дуализма со стороны библейских
исследователей, вера в сознательное существование после смерти приобретает
все большую популярность. Согласно недавним опросам, проведенным
Институтом Гэллапа, 71 процент американцев верит в ту или иную форму
сознательной жизни после смерти. Упрочение данного верования можно
отнести на счет таких факторов, как возрастание авторитета медиумов и
экстрасенсов, сложные «научные» изыскания в сфере переживаний человека,
находящегося в состоянии клинической смерти, а также общение деятелей
движения « Новый век» с духами, выдающими себя за давно умерших людей.
Подобные методы весьма эффективны в насаждении у людей веры в
сатанинскую ложь, будто они не умрут (см. Быт. 3:4), каковы бы ни были их
поступки, но обретут вечную жизнь и уподобятся богам.
Вторая причина, по которой я принялся за этот труд, заключается в том, что
большинство исследований в данной сфере носят узко специализированный
характер и ограничены тематически. Они написаны техническим языком,
насыщенным древнееврейскими и древнегреческими терминами, которые не
понятны простому человеку. Да и тематический размах у них также ограничен,
поскольку речь в них зачастую идет либо только о человеческой природе
(библейская антропология), либо только об участи человека (библейская
эсхатология). Исследователи Библии редко пытаются провести связь между
библейским учением о сущности человеческой природы и ее же учением об
участи человека.
Рост веры в сознательное существование после смерти и недостаток
написанных простым языком книг, рассматривающих этот вопрос с библейской
точки зрения, убедили меня в необходимости написания данной работы. В
своей книге я преследую двоякую цель. С одной стороны, я пытаюсь развенчать
с помощью Библии древнейшее и, возможно, величайшее заблуждение всех
времен, а именно: что люди обладают бессмертной душой, которая живет
вечно. Это лжеучение породило широкий спектр ошибочных концепций,
которые неблагоприятно сказались на христианской мысли и практике. С
другой стороны, я стремлюсь показать, каким образом библейский взгляд на
человеческую природу повышает в наших глазах ценность нашей физической
жизни и этого земного мира, ценность искупления и нашей вечной участи.
Порядок изложения. Порядок изложения состоит из двух шагов. Во-первых,
я исследовал ветхозаветное и новозаветное понимание человеческой природы,
проанализировав во 2-й и 3-й главах значение и употребление таких ключевых
слов, как душа, тело, дух, плоть и сердце. Данное исследование показывает, что
эти термины зачастую используются как взаимозаменяемые, поскольку
библейский взгляд на человеческую природу является холистическим, а не
дуалистическим. Тело и душа, плоть и дух - это характеристики одной и той же
личности, а не разъемные составляющие, которые «разъединяются» в момент
смерти.
Во-вторых, я показываю в главах с 4-й по 7-ю, каким образом
холистический взгляд на человеческую природу соотносится с библейскими
учениями о сущности смерти, состоянии мертвых до воскресения, Втором
пришествии, окончательном наказании нечестивых и грядущем Царстве. Мое
исследование свидетельствует о том, что между библейским холистическим
взглядом на человеческую природу и ее реалистическим взглядом на жизнь и
участь человека существует тесная связь. Это означает, что наше представление
о человеческой природе является определяющим фактором для наших
представлений о жизни в этом мире и о нашей участи в будущем.
Христиане, придерживающиеся дуалистического взгляда на человеческую
природу, состоящую якобы из смертного тела и бессмертной души,
продолжающей существование после смерти тела, в этом же дуалистическом
свете рассматривают жизнь и участь человека. Они дают дуалистическое
определение жизни, смерти, состоянию мертвых, воскресению, христианской
надежде, окончательному наказанию и грядущему новому миру.
Дуализм породил отрицательное отношение к телу, когда оно
противопоставляется положительной роли души. « Спасение душ» приобрело
большую важность, чем сохранение тел. Vita contemplativa ставится выше vita
activa. Искупление рассматривается как внутреннее переживание души, а не как
всеохватывающее преобразование всей личности.
Дуализм определяет смерть как отделение души от тела; состояние
мертвых - как сознательное бытие развоплощенных душ либо в блаженстве рая,
либо в муках ада; воскресение - как воссоединение прославленного
материального тела и нематериальной души; христианскую надежду - как
вознесение души в блаженство рая; окончательное наказание - как вечное
мучение тела и души в адском огне; рай - как духовное, небесное пристанище,
где прославленные, духовные святые проводят вечность в непрерывном
созерцании и размышлении.
И наоборот, христиане, принимающие библейский холистический взгляд на
человеческую природу, представляющую собой неразделимое единство тела,
души и духа, в этом же холистическом свете рассматривают жизнь и участь
человека. Они дают холистическое определение смерти как прекращению
жизни всего человека, состоянию мертвых - как упокоению всего человека в
могиле вплоть до воскресения; христианской надежде - как ожиданию Христа,
Который вернется, чтобы воскресить всего человека; окончательному
наказанию - как уничтожению всего человека в адском огне; раю - как всей
планете Земля, которая будет восстановлена в ее первозданном совершенстве и
заселена реальными людьми, занимающимися реальными делами. Библейский
холистический взгляд на человеческую природу является определяющим
фактором для реалистического взгляда на эту жизнь и грядущий мир.
Метод и стиль. Эта книга написана с библейской точки зрения. Я признаю
Библию как главный критерий для христианских верований и обрядов.
Поскольку Библия содержит Божественную весть, записанную людьми,
жившими в определенных исторических условиях, мы должны предпринять все
усилия, чтобы понять смысл библейских повествований в их историческом
контексте. Я твердо убежден, что понимание как исторического, так и
литературного контекста библейских текстов совершенно необходимо для
установления их изначального смысла и значимости для настоящего времени.
Это убеждение отражено в методологии, которой я следовал в изучении тех
библейских отрывков, которые связаны с человеческой природой и участью.
Что касается стиля данной книги, я старался писать простым, не
загруженным терминами языком. В тех случаях, когда я был вынужден
использовать какой-то специфический термин, я давал в скобках его
определение. Для удобства читателя каждая глава разделена на основные части,
имеющие в свою очередь подразделы, снабженные соответствующими
подзаголовками. В конце каждой главы приведено краткое резюме.
Автор выражает надежду. Я написал эти страницы, руководствуясь
искренним желанием помочь христианам всех вероисповеданий принять
библейский холистический взгляд на человеческую природу и увидеть в
реальном, библейском свете жизнь человека и его участь. Сейчас, когда
большинство христиан все еще придерживаются традиционного
дуалистического взгляда на человеческую природу, причинившего серьезный
вред христианской практике и философии, чрезвычайно важно восстановить
библейский холистический взгляд на сущность человека и отвечающее
библейской истине видение грядущего мира.
Библия побуждает нас рассматривать в позитивном свете как физические,
так и духовные аспекты нашей жизни, поскольку наше тело и душа
представляют собой неразделимое целое, созданное и искупленное Богом. Наше
отношение к собственному телу отражает наше духовное состояние, ибо тело
наше - храм Святого Духа (см. 1 Кор. 6:19). Библия учит нас заботиться обо всей
личности, дабы восполнять как духовные нужды души, так и физические
потребности тела.
Священное Писание предполагает всеобъемлющий взгляд на искупление,
которое охватывает тело и душу, материальный и духовный мир, сей мир и мир
грядущий. Оно описывает не эфемерный рай, населенный бесплотными
душами, но нашу планету, восстановленную в ее изначальном совершенстве и
заселенную реальными людьми, занятыми реальными делами. Я горячо
надеюсь, что, благодаря этой книге, ставшей плодом долгих месяцев
тщательной исследовательской работы, многие христиане в полной мере оценят
замечательный Божий замысел относительно нашей жизни здесь, на земле, и
нашего будущего удела.

Глава 1. Споры по поводу природы человека и его участи

Взгляды христиан на характер их человеческой природы во многом

определяют их взгляды на свою окончательную участь. Считающие свою
природу дуалистической, то есть состоящей из материального, смертного тела и
нематериальной, бессмертной души, как правило, верят, что их души переживут
смерть тела и будут всю вечность пребывать либо в блаженстве рая, либо в
муках ада. Некоторые верующие, например, католики, полагают, что не
совершившие тяжких грехов души могут быть очищены в чистилище перед
вознесением в рай.
С другой стороны, христиане, считающие свою природу холистической,
представляющей собой неразделимое единство тела, души и духа, верят, что их
личность, не имеющая бессмертных составляющих, будет воскрешена либо к
вечной жизни, либо к вечной смерти. Эти две различные участи, о которых
говорят приверженцы дуалистической и холистической природы человека,
можно охарактеризовать одну как бессмертие души, а другую - как воскресение
мертвых.
Библейский взгляд на человеческую природу и его участь в последние годы
привлекает большое внимание исследователей. Ведущие богословы различных
вероисповеданий обращаются к данному вопросу в статьях и книгах. Обзор
исследований, проведенных за последние пятьдесят лет, показывает, что
традиционный дуалистический взгляд стал объектом широкомасштабной
критики. Богословы как будто соревнуются, стремясь превзойти друг друга в
ниспровержении традиционного дуализма и защите библейского взгляда,
согласно которому человек представляет собой единое целое. Когда читаешь
богословскую литературу по данному вопросу, создается впечатление, будто
христианство сбросило с себя оцепенение и с удивлением обнаружило, что в
течение стольких лет оно придерживалось взгляда на человеческую природу,
который можно назвать скорее платоновским, чем библейским.
Цели этой книги. Эта книга основана на исследованиях, проведенных
многочисленными богословами за последние годы, и ее задача - показать,
каким образом библейский холистический взгляд на человеческую природу
определяет наше понимание собственной сущности, ныне существующего мира,
искупления и нашей окончательной участи.
Цель у данной работы двоякая. Во-первых, утвердить библейский взгляд на
человеческую природу. Мы узнаем, что Библия рассматривает человеческое
существо как неразделимое единство. Эта истина была признана за последние
годы многими исследователями, принадлежащими к разным
вероисповеданиям. В Библии нет разделения человека на тело и душу, или -
тело, душу и дух. Все это компоненты, или характеристики, одной и той же
личности. Деление на тело и душу уходит корнями в платонизм, а отнюдь не в
библейское откровение. Библия исповедует холистический, или монистический,
взгляд на человеческую природу, а вовсе не дуалистический. Платоновский
взгляд на тело как на темницу души чужд Библии, он нанес огромный вред
христианской духовности, сотериологии и эсхатологии.
Вторая цель данной книги - исследовать, каким образом библейский взгляд
на человеческую природу связан с нашей нынешней жизнью и с нашим
окончательным уделом. В исследованиях богословов просматривается
тенденция разбирать библейский взгляд на человеческую природу (библейскую
антропологию) отдельно от библейского взгляда на участь человека
(библейскую эсхатологию). Попытки соотнести их весьма редки. Однако их
нельзя изучать раздельно, потому что библейский взгляд на человеческую
природу определяет взгляд на человеческий удел.
Мы с большим старанием и умением разделяем, анализируем и
обособляем, но зачастую нам не удается синтезировать и объединять различные
части в единую, общую картину. В данном исследовании я делаю попытку
показать, каким образом библейский холистический взгляд на человеческую
природу обуславливает библейский реалистический взгляд на участь человека,
согласно которому тело и душа, плоть и дух, материальный и духовный
компонент нашей природы и нашего мира составляют часть Божьего творения,
искупления и грядущего обновления.
Порядок изложения. В этой книге мы будем придерживаться следующего
порядка действий: во-первых, мы изучим библейский взгляд на человеческую
природу, исследовав некоторые другие ключевые слова, используемые для
обозначения человека в Новом и Ветхом Заветах. Хотя на первый взгляд это
может показаться анализом отдельных составляющих, мы должны помнить, что
на протяжении всего исследования под каждым термином мы будем
подразумевать всю личность человека - личность как душу, личность как тело,
личность как дух. Таким образом, рассматривая различные аспекты
человеческой природы, мы всегда взираем на личность как на единое целое.
Нельзя забывать, что в Библии, по выражению Дж. А. Т. Робинсона, «любая часть
в любой момент может заменить целое» (1).
Второй этап будет заключаться в изучении библейского взгляда на
человеческую участь в свете библейского же учения о человеческой природе.
Данное исследование свидетельствует, что библейский холистический взгляд на
человеческую природу, согласно которому тело и душа представляют собой
неразделимое целое, обусловливает библейский взгляд на удел человека, исходя
из которого вся личность - тело и душа - будут воскрешены либо для вечной
жизни, либо для вечной смерти. Более того, сподобившиеся получить вечную
жизнь будут пребывать не в бесплотном, духовном раю, а на этой материальной
планете Земля, восстановленной Богом в первозданном совершенстве.
Исследование человеческого удела требует анализа популярных
заблуждений, связанных с промежуточным состоянием между смертью и
воскресением, раем и адом. Каждой из этих тем, рассмотренных в свете
библейского учения, посвящена отдельная глава. В 6-й главе особое внимание
уделено изучению такого понятия, как ад, ввиду широко распространенного
отвержения традиционного взгляда на ад как на муки людей, находящихся в
сознательном состоянии. Конечная цель данной работы - не просто выявить
ошибочность превалирующих взглядов, но прежде всего подтвердить
библейский холистический и реалистический взгляд на природу и участь
человека.
 Эта вступительная глава предназначена для того, чтобы дать общий обзор
двух основных взглядов на человеческую природу и их влияния на
христианскую веру и практику. Она призвана содействовать читателю в
понимании важности рассматриваемых в данной книге вопросов. Нам станет
очевидно, что убеждения христиан относительно их человеческой природы во
многом определяют их понимание самих себя, ныне существующего мира,
искупления и своей будущей участи.
1. Два основных взгляда на природу и участь человека
Существуют два основных христианских воззрения на человеческую участь,
которые берут начало из фундаментально различных взглядов на человеческую
природу. Первое основано на вере в бессмертие души, а второе - на вере в
воскресение тела. В своем исследовательском труде « Природа и участь
человека» Рейнхольд Нибур высказывает мнение, согласно которому
фундаментально отличные христианские верования о человеческой природе и
участи вытекают из двух основных взглядов: 1) классического и 2)
христианского (2) . Первый ведет происхождение от древнегреческой
философии, а второй - от учения Библии. Термин «христианский», отнесенный к
последнему взгляду, может ввести в заблуждение, поскольку, как мы увидим
далее, подавляющее большинство христиан на протяжении многих веков
находилось под сильнейшим влиянием классического взгляда на человеческую
природу, которая, как они считают, состоит из смертного тела и бессмертной
души. Поэтому я предпочитаю именовать второй взгляд «библейским», ибо он,
как покажет наше исследование, отражает учение Библии.
Классический дуализм. Классический взгляд на человеческую природу
заимствован, главным образом, из произведений Платона, Аристотеля и
философов-стоиков. Они делали акцент на различиях между материальными и
духовными составляющими человеческой природы. Согласно философии
Платона человеческая природа состоит как из материального, так и из
духовного компонента. Материальный компонент - это тело, временная,
несущая злое начало оболочка; а духовный компонент - это душа (psyche), или
разум (nous), - вечные, несущие доброе начало субстанции. Человеческое тело
преходяще и смертно, в то время как человеческая душа вечна и бессмертна. В
момент смерти душа высвобождается из телесной темницы, где была заключена
на время. Исторически сложившаяся христианская мысль находится под
глубоким влиянием этого дуалистического, небиблейского понимания
человеческой природы. Последствия вплетения классического взгляда на
природу человека в христианские верования и практику не поддаются оценке.
Мы поразмышляем над ними чуть позже.
Библейский холистический взгляд. Библейский взгляд на человеческую
природу является по сути своей холистическим, или монистическим. В Библии
делается акцент на единстве тела, души и духа, составляющих неразделимый
организм. Поскольку данная работа в целом направлена на четкое
формулирование библейского холистического взгляда на человеческую
природу, я лишь упомяну здесь два его значительных отличия от классического
взгляда. Во-первых, холистический взгляд на человеческую природу
основывается на вере в то, что физическое творение этого мира, включая и
сотворение человеческого тела, было «хорошо весьма» ( Быт. 1:31). Нет никакого
дуализма, или противоречия, между материальным и духовным, телом и душой,
плотью и духом, поскольку все они являются частью Божьего «весьма хорошего»
творения. Искупление представляет собой восстановление всей личности, тела и
души, а не спасение души помимо тела.
Второе отличие от классического взгляда заключается в том, что бессмертие
не было присуще человеческой природе от сотворения, человек лишь имел
возможность стать бессмертным. Люди не обладают тленным телом и
нетленной душой; они наделены смертными телом и душой, которые могут
стать бессмертными. Бессмертие, или вечная жизнь, - это Божий дар тем, кто
принимает Его спасение. Те же, кто отвергает Божий план их спасения, в конце
концов подвергнутся вечному истреблению, но не вечным мукам в
неутихающем адском пламени. Причина тому проста. Бессмертие дается как
награда спасенным, а не как возмездне нечестивым.
Такова Благая весть Божья. Хотя Адам и Ева были сотворены смертными (с
возможностью стать бессмертными посредством вкушения плодов Дерева
жизни), и люди по сей день рождаются смертными, мы все-таки можем
получить бессмертие, если примем Божий дар вечной жизни. Бессмертие -
Божественный дар, а не присущее человеку свойство. Оно обусловлено нашей
готовностью принять Божье благодатное спасение всей нашей природы, тела и
души. Таким образом, библейский взгляд можно также обозначить как условное
бессмертие, поскольку оно предлагается Богом на определенных условиях.
Споры по поводу тела и души. Некоторые читатели могут заявить, что
вопрос о теле и душе давно исчерпан и никого более не интересует. Написание
книги на эту тему может показаться им напрасной тратой времени. Смею
возразить: вопрос о теле и душе далеко не исчерпан и не утратил своей
актуальности. Недавнее массовое самоубийство в одном из жилых домов Сан-
Диего 39 человек, пожелавших покинуть свои телесные «вместилища», дабы в
бесплотном виде достичь кометы Хейла- Боппа, напоминает нам, насколько
животрепещущ вопрос о теле и душе. Интерес к посмертному существованию в
настоящее время, пожалуй, более велик, чем когда-либо прежде. В средние века
вера в загробную жизнь насаждалась посредством исполненных суеверием
художественных произведений, где изображалось блаженство святых и муки
грешников. Сегодня подобная вера пропагандируется более изощренно
посредством медиумов, экстрасенсов, «научных» исследований околосмертных
переживаний и деятелей « Нового века», общающихся с духами прошлого. В
итоге вопрос о теле и душе привлекает беспрецедентное внимание даже в
богословском сообществе. Обзор теологической литературы, вышедшей из
печати за последние годы, показывает, что данная проблема гжрячо
обсуждается ведущими богословами различных религиозных деноминаций.
В центре дискуссии находится вопрос о том, может ли душа пережить тело
и функционировать вне его. Другими словами, создана ли человеческая природа
таким образом, что в момент смерти душа, то есть мыслящий компонент,
оставляет тело и продолжает существование, в то время как «вместилище»
распадается? Традиционно подавляющее большинство христиан отвечают на
этот вопрос утвердительно. Они верят, что между смертью и окончательным
воскресением тела Бог сохраняет бытие их человеческих развоплощенных душ.
При воскресении их материальные тела воссоединятся с бесплотными душами,
тем самым усилив либо блаженство рая, либо муки ада.
Эта традиционная и популярная точка зрения в последние годы
подвергается массированной критике. Все большее число ведущих богословов
евангелического направления отказываются от классического, дуалистического
взгляда на человеческую природу, согласно которому смертное тело
принадлежит низшему, физическому миру, а бессмертная душа - духовным
сферам. Они отдают предпочтение библейскому, холистическому взгляду на
природу человека, то есть верят в то, что вся личность - и тело, и душа -
переживает смерть и воскресение.
Отказу многих богословов от классического дуализма способствуют
несколько факторов. Один из них - возобновленное исследование библейского
взгляда на человеческую природу. Тщательное изучение основных библейских
терминов, используемых для обозначения человека (тело, душа, дух, плоть, ум и
сердце), привело многих исследователей к осознанию того, что они указывают
не на независимые составляющие, но на личность в целом, рассматриваемую с
различных точек зрения. « Последние исследования показывают, - пишет Элдон
Лэдд, - что такие термины, как тело, душа и дух, служат для описания
различных углов зрения, под которыми рассматривается вся личность, а не
различных, раздельных свойств человека» (3).
Практически любая часть тела может использоваться в Библии для
обозначения человека в целом. Нет никакого разделения между смертным
телом и бессмертной душой, оставляющей тело и функционирующей вне его.
Тело и душа, плоть и дух в Библии представляют собой части одной и той же
личности, которая не «распадается на куски» в момент смерти.
Дуализм под огнем критики. Многочисленные библеи-сты в последнее
время заявляют, что авторы ветхо- и новозаветных книг оперируют не
дуалистическим, а монистическим (холистическим) взглядом на человеческую
природу. Их исследования будут рассмотрены в последующих главах. В
результате многие современные верующие ставят под сомнение и даже
отвергают представление, будто Библия учит о посмертном существовании
души вне тела.
Историки Церкви поддерживают данные выводы, утверждая, что
дуалистический взгляд на человеческую природу и вера в отделение души от
тела после смерти были привнесены в христианство отцами Церкви,
находившимися под влиянием дуалистической философии Платона. Этим
объясняется широкое распространение этих представлений в христианской
Церкви, даже несмотря на то, что они чужды библейскому учению.
Философы и ученые вносят свой вклад в массированную критику
традиционного дуалистического взгляда на человеческую природу. Философы
критикуют традиционные аргументы в пользу того, что душа представляет
собой бессмертную субстанцию, переживающую смерть тела. Они выдвигают
альтернативные теории, согласно которым душа есть аспект человеческого тела,
а не самостоятельный компонент.
Ученые, в свою очередь, ставят под вопрос веру в независимое
существование души, доказывая, что человеческое сознание зависит от мозга и
находится под его влиянием. В момент смерти мозг прекращает свое
функционирование и мыслительная деятельность во всех ее формах
останавливается. Для ученых прекращение всех умственных функций в момент
смерти означает, что вероятность осуществления какой-либо посмертной
умственной деятельности, приписываемой душе, крайне мала.
Эти согласованные нападки на дуализм со стороны библеи-стов, историков
Церкви, философов и ученых приводят либеральных и даже некоторых
консервативных христиан к отвержению традиционного дуалистического
взгляда на человеческую природу. В своей книге « Душа, тело и жизнь вечная»
Джон У. Купер подводит черту под данной тенденцией, утверждая следующее:
« Либералы отвергли его [дуализм] как устаревший и утративший свою
интеллектуальную состоятельность. В то же время некоторые консервативные
протестанты заявили, что поскольку мы должны следовать одной только
Библии, а не человеческим преданиям, а антропологический дуализм как раз и
есть ни что иное как человеческое предание, не имеющее библейского
основания, нам следует реформировать наши конфессии и очистить их от
наслоений древнегреческой мысли. Раздельное восприятие тела и души
подвергается резкой критике со всех сторон» (4).
Дуалисты обеспокоены. Эти тенденции вызывают серьезную
обеспокоенность в рядах тех, кто видит чрезвычайную угрозу своему
дуалистическому пониманию человеческой природы. Книга Купера
представляет собой одну из многочисленных попыток утвердить
пошатнувшиеся позиции традиционного дуалистического взгляда, ответив на
вызов, брошенный дуализму. Причина для такого ответа ясно изложена самим
Купером: « Если то, что они [исследователи] говорят, соответствует истине, то за
сим следуют два обескураживающих вывода. Во-первых, доктрина,
признаваемая большей частью христианской Церкви со времени ее основания,
является ложной. Второе следствие находится в более личной и
экзистенциональной плоскости - вера миллионов христиан в жизнь сразу после
смерти является заблуждением» (5).
Купер крайне озабочен последствиями отказа от традиционного
дуалистического понимания человеческой природы. Он пишет: « Отсюда
неизбежный вывод: практически всем обычным христианам необходимо будет
отречься от своих представлений о загробной жизни. Если душа не может
разрывать телесные узы, значит, мы не пребываем между кончиной и
воскресением ни со Христом, ни с кем-либо еще, ни в сознательном, ни в
бессознательном состоянии. Данное заключение вызовет у многих христиан
нечто вроде экзистен-циональной тревоги. В более общем смысле, это будет
потерей еще одной опоры в строении традиционной христианской веры,
расшатанной и вырванной с корнем современными исследователями» (6).
Современные библейские исследования действительно вызывают большую
«экзистенциональную тревогу» у миллионов искренних христиан, верящих в то,
что их развошющенные души после смерти сразу попадут на небеса. Любой
вызов традиционно лелеемым верованиям может привести к разрушительным
последствиям. И все-таки христиане, основывающие свою веру на авторитете
Священного Писания, должны быть готовы пересмотреть традиционные
представления и изменить их, если они окажутся не библейскими.
Нет ничего удивительного в том, что люди, чьи взгляды оказываются под
угрозой в результате библейских исследований, демонстрируют весьма бурную
эмоциональную реакцию. Оскар Кульман, например, оказался под градом
горьких упреков со стороны людей, крайне недовольных его книгой
« Бессмертие души или воскресение мертвых?» Он писал: « Ни одна моя
публикация не вызывала такой ожесточенной, враждебной реакции» (7). И
действительно, нападки стали столь мощными, столь многие были возмущены
его утверждениями, что он почел за лучшее уйти в тень на какое-то время. Хочу
добавить, что нападки на его книгу нисколько не впечатлили Кульмана,
поскольку все они, по его мнению, основывались не на экзегетических
аргументах, а на эмоциях и соображениях психологического плана.
Тактика изматывания противника. В некоторых случаях реакция
принимает характер мелких беспокоящих нападок. Уважаемый канадский
богослов Кларк Пиннок упоминает некоторые виды подобной тактики,
используемой для дискредитации тех библейский исследователей, кто оставил
традиционный дуалистический взгляд на человеческую природу и,
соответственно, доктрину о вечных муках в огненном аду. Например, подобных
исследователей связывают с либеральными или сектантскими течениями вроде
адвентистов. Пиннок пишет: « Похоже, открыт новый критерий истины,
который гласит, что если адвентисты или либералы придерживаются какого-
либо взгляда, значит, этот взгляд неверен. Как будто об истинности того или
иного мнения можно судить по тому, кто его высказывает, так что
необходимость в открытом обсуждении отпадает сама собой. Подобный
аргумент, будучи тщетным в серьезной дискуссии, может оказать нужное
воздействие на невежд, введенных в заблуждение такой риторикой» (8).
Несмотря на подобную «тактику изматывания противника», библейский
холистический взгляд на человеческую природу, отвергающий естественное
бессмертие и, соответственно, вечные мучения нечестивых в аду, завоевывает
все больше сторонников среди евангельских христиан. Публичная поддержка
этого взгляда, прозвучавшая из уст Джона Стотта, авторитетного британского
богослова и популярного проповедника, несомненно, упрочивает данную
тенденцию. « Как ни странно, - пишет Пиннок, - в данном случае возникает
определенного рода ассоциативное признание, то есть элемент той самой
тактики, которую используют против приверженцев этого взгляда. Теперь уже
никто не может сказать, что на этой позиции стоят только еретики или почти
еретики [вроде адвентистов седьмого дня], хотя я уверен, что найдутся люди,
которые откажут Стотту в правоверности именно на этом основании» (9).
Сам Стотт высказывает немало опасений по поводу разделений, которые
могут вызвать его новые взгляды в церкви, где он является признанным
лидером. Он пишет: « Я с великим трепетом высказываю свое мнение, отчасти
потому, что испытываю глубокое уважение к давней традиции, считающейся
истинным толкованием Священного Писания, от которой мне не легко
отвернуться, но еще и потому, что единство всемирного сообщества
евангельских христиан всегда имело огромное для меня значение. Однако
данный вопрос слишком важен, чтобы закрывать на него глаза, и я благодарен
Дэвиду Эдвардсу за то, что он побудил меня высказаться по этому поводу. Я не
догматизирую позицию, к которой пришел. Я как бы выдвигаю гипотезу. Но я от
всего сердца призываю всех евангельских христиан к откровенному диалогу на
основе Писания» (10).
Призыв Стотта, обращенный к евангельским христианам, вряд ли возможно
претворить в жизнь. Причина проста. Евангельские христиане связаны своими
конфессиональными традиционными учениями в той же мере, что и католики и
православные. В теории они признают принцип Sola Scriptura, на практике же
зачастую толкуют Писание в соответствии со своими конфессиональными
традиционными учениями. Если новейшие библейские исследования поставят
под сомнение традиционные доктрины, в большинстве случаев евангелические
церкви предпочтут остаться верными традиции, а не Sola Scriptura. Разница
между евангельскими христианами и католиками в том и заключается, что
последние, по крайней мере, честны в отношении нормативной авторитетности
своего церковного предания.
Быть «евангеликалом» - значит придерживаться определенных
фундаментальных и традиционных доктрин, не задавая вопросов. Всякий, кто
осмеливается усомниться в библейской обоснованности той или иной
традиционной доктрины, рискует подпасть под подозрение в «ереси». На
крупной конференции 1989 года на тему « Что значит быть евангельским
христианином» были подняты серьезные вопросы относительно того, можно ли
считать евангельскими христианами таких людей, как Джон Стотт или Филип
Хьюз, раз они восприняли концепцию условного бессмертия и полного
уничтожения нечестивых. При голосовании по поводу исключения таких
богословов из евангелического сообщества, участники конференции в целом
высказались в их пользу, но лишь с незначительным перевесом голосов (11).
Почему же евангелические конфессии столь непреклонны в нежелании
пересматривать свое отношение к библейским учениям о человеческой природе
и участи? Ведь они не стеснялись изменять прочие древние традиционные
доктрины. Возможно, одна из причин их твердой приверженности
дуалистическому взгляду кроется в том, что с ним взаимосвязано очень много
других учений. В начале этой главы мы уже отмечали, что верования христиан
относительно сущности их человеческой природы в значительной мере
определяют их убеждения, касающиеся участи человека. Отказ от дуализма
повлечет за собой отказ от целой группы связанных с ним доктрин. Это можно
назвать «эффектом домино». Если падает одна доктрина, за ней упадут и
несколько других. Для прояснения данного вопроса мы вкратце рассмотрим
некоторые доктринальные и практические следствия классического дуализма.
Хотелось бы обратить внимание читателя на их многообразие.
2. Последствия дуализма
Доктринальные последствия. Классический дуалистический взгляд на
человеческую природу влечет за собой чрезвычайное множество
доктринальных и практических последствий. С доктринальной точки зрения на
классическом дуализме зиждется целая масса верований. Например, вера в то,
что в момент смерти душа попадает в рай, ад или чистилище, основывается на
концепции естественного бессмертия души, продолжающей существование
после смерти тела. Это означает, что если присущее душе бессмертие окажется
небиблейским понятием, то популярные представления о рае, чистилище и аде
необходимо радикально видоизменить, либо отвергнуть вовсе.
Вера в то, что в момент смерти души святых возносятся в блаженство рая,
способствовала развитию представлений католиков и православных о
заступнической роли Девы Марии и святых. Если души святых пребывают в
раю, то вполне логично предположить, что они могут ходатайствовать за
нуждающихся грешников, живущих на бренной земле. Посему благочестивые
христиане молятся Марии и святым о защите. Подобная практика вступает в
противоречие с библейским учением о том, что «един Бог, един и посредник
между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (1 Тим. 2:5). Тем более, если
душа не продолжает существование после смерти и не может функционировать
вне тела - значит, все учение о посреднической роли Марии и святых должно
быть отвергнуто как церковная выдумка. Воистину, пересмотр отношения к
библейскому учению о человеческой природе может привести к пугающим
последствиям для «заветных чаяний» христиан.
 Подобным же образом вера в то, что в момент смерти души тех, кто не
совершил непростительных грехов, попадают в чистилище, привела к учению,
согласно которому Церковь на земле обладает правом засчитывать заслуги
Христа и святых душам, страдающим в этом самом чистилище. Это право
осуществляется путем раздачи индульгенций, то есть освобождения от
временного наказания вследствие прощения греха. Подобное вероучение
привело к скандальной продаже индульгенций, зажегшей искру протестантской
Реформации.
Реформаторы развеяли в прах доктрину о чистилище как небиблейскую, но
сохранили доктрину о том, что души сразу после смерти оказываются в
состоянии либо совершенного блаженства (на небесах), либо
непрекращающихся мучений (в аду). Опять же, если вера в существование души
после смерти тела окажется небиблейской, значит, популярные представления о
чистилище, индульгенциях и о попадании души в рай или ад также должны
быть отвергнуты как церковная выдумка.
Работа, которую начали реформаторы, отбросившие доктрину о чистилище,
должна быть завершена теми, кто даст новое определение раю и аду в
соответствии со Священным Писанием, а не с церковными преданиями. Едва ли
за такую фундаментальную задачу возьмется какая-либо из современных
протестантских церквей. Любая попытка видоизменить или отвергнуть
традиционные доктрины зачастую истолковывается как отречение от веры и
может привести к разделению и распаду. Далеко не все церкви готовы
заплатить столь высокую цену.
Концепция бессмертия души подрывает доктрину о Втором пришествии.
Традиционный дуализм помимо прочего подрывает надежду на пришествие
Христа. Вера в вознесение душ на небеса может сделать смутным, а то и вовсе
помрачить ожидание Второго пришествия. Если в момент смерти душа
верующего незамедлительно возносится в блаженство рая, чтобы быть с
Господом, то едва ли он станет трепетно ожидать того часа, когда Христос
сойдет для воскрешения спящих святых. Этот христианин будет прежде всего
думать о том, как достичь рая немедленно, пусть даже и в виде
развоплощенного духа. Подобные переживания едва ли оставляют какое-то
место для интереса к пришествию Господа и воскресению тела.
Верить в бессмертие души - значит рассматривать по крайней мере одну из
составляющих своей личности как бессмертное естество, неспособное
прекратить свое существование. Подобная вера подстегивает уверенность в себе
и в возможности своей души взойти к Господу. С другой стороны, верить в
воскресение тела - значит не верить в себя или в возможность развоплощенных
душ восходить к Господу; другими словами, христианину остается верить во
Христа, Который вернется для того, чтобы воскресить мертвых и преобразить
живых. Это значит верить в сошествие Господа на эту землю для встречи с
верующими, находящимися во плоти, а не в вознесение развоплощенных душ
на небеса для встречи с Господом.
В Новом Завете Парусия подчеркивает окончательный исход,
заключающийся в сошествии Христа к человечеству, а не в восшествии
отдельных душ к Нему. Упование пришествия - это не пустые посулы, но
реальная встреча на этой земле между находящимися во плоти верующими и
Христом в славный день Его возвращения. Исходом этой встречи будет
преображение, которое затронет человечество и естественный мир. Это великое
ожидание омрачается и уничтожается верой в личное бессмертие и небесное
блаженство сразу после смерти.
Еще одно важное последствие индивидуалистической надежды на
немедленное бессмертие заключается в том, что она попирает библейскую
общую надежду на окончательное восстановление сотворенного Богом мира и
его обитателей ( Рим. 8:19-23; 1 Кор. 15:24-28). Когда единственным
принимаемым в расчет будущим является выживание собственной души после
смерти, к общечеловеческим мукам проявляется лишь поверхностный интерес,
а значимость Божьего искупления для всего нашего мира в целом по большей
части игнорируется. В результате, как отмечает Авраам Кайпер, «большинство
христиан не заглядывает дальше своей собственной смерти» (12).
Неверные представления о новом мире. Классический дуализм вызвал к
жизни ошибочные представления о грядущем мире. В понимании большинства
людей рай представляет собой нечто вроде духовного дома отдыха где-то в
космосе, где прославленные души будут проводить вечность в
непрекращающемся созерцании и размышлении. Подобные взгляды навеяны
скорее Платоновым дуализмом, чем библейским реализмом. Материальные
составляющие этого мира представлялись Платону злом и, следовательно, не
заслуживали вечности. Цель человека - достичь духовного царства, где души,
освобожденные от оков материального тела, пребывают в вечном блаженстве.
В процессе нашего исследования мы увидим, что и Ветхий, и Новый Заветы
отвергают дуализм между земным материальным миром и вышним духовным
царством. Последний этап спасения, начало которому будет положено при
пришествии Господа, рассматривается в Писании не как бегство с земли, но как
ее преображение. Библия описывает грядущий мир не как духовное небесное
убежище, населенное прославленными душами, но как физическую планету
Земля, на которой живут воскресшие святые (Ис. 66:22; Откр. 21:1).
Практические последствия. Что касается более практических соображений,
то классический дуалистический взгляд на человеческую природу привел к
культивированию души в отрыве от тела и подавлению физических
потребностей и здоровых естественных побуждений. Вопреки библейскому
представлению о благости Божьего творения, в том числе и физических
телесных удовольствий, средневековая духовность поощряла умерщвление
плоти как средство достижения святости. Святыми становились аскеты,
посвятившие себя главным образом vita contemplativa и обособившиеся от vita
activa. Поскольку спасение души считалось более важным, чем сохранение тела,
физическими нуждами организма зачастую намеренно пренебрегали, либо их
даже подавляли.
Дихотомия между телом и душой, физическим и духовным, по сей день
присутствует в мышлении многих современных христиан. Многие по-прежнему
связывают спасение более с человеческой душой, нежели с человеческим телом.
Мы описываем миссионерскую работу Церкви как «спасение душ». Этим, по
всей видимости, подразумевается, что Души более важны, чем тела. Конрад
Бергендофф справедливо отмечает, что « Евангелие не дает повода говорить о
спасении, затрагивающем души помимо тел, которым они принадлежат. То, что
соединил Бог, философы и богословы да не разделяют. Между тем они виновны
в разъединении тел и душ человеческих, созданных Богом как единое целое при
творении, и вина их не становится меньше от того, что, по их утверждениям,
подобное разделение только на пользу спасению. Пока у нас не будет концепции
спасения, которое отвечает всем нуждам человека в целом, нам не удастся
понять цель Того, Кто стал плотью ради возможности спасти человечество» (13).
Возникновение современного секуляризма. Некоторые исследователи
утверждают, что классический дуализм способствовал возникновению
современного секуляризма и постепенному ослаблению влияния христианской
веры на общество и культуру (14). Они видят взаимосвязь между современным
секуляризмом, исключающим религию из жизни человека, и разделением души
и тела, свойственным традиционному христианству. Кроме того, они
прослеживают связь между секуляризмом и разделением царства природы и
царства благодати, сформулированным, в частности, Фомой Аквинским. По
мнению последнего, природный разум вполне достаточен для жизни в
естественном мире, в то время как благодать необходима для духовной жизни и
достижения спасения. Таким образом, схоластическое разделение тела и души
допускало разъединение жизни на два отдельных компонента: vita activa и vita
contemplativa, либо, говоря иным языком, секулярную жизнь и духовную жизнь.
Данное разделение в конечном итоге привело к убеждению, что
христианство должно заботиться в основном о спасении человеческих душ, в то
время как государство должно взять на себя попечение о плоти. Это означает,
что государство, а не Церковь, должно заниматься образованием, наукой,
технологией, экономическими структурами, социальными и политическими
вопросами, культурой и общественными ценностями.
Вследствие принятия концепции разделения души и тела христиане
уступили обширные сферы жизни, морали и знания силам, исповедующим
секуляризм и гуманизм. Методы преподавания и учебники, даже в
христианских школах, отражают скорее гуманистическую философию, нежели
библейские взгляды. Совокупное влияние дуализма тела и души просто не
поддается оценке. Разъединение человека на тело и душу породило множество
всякого рода ложных дихотомий в человеческой жизни.
Дуализм в литургии. Влияние дуализма можно наблюдать даже во многих
христианских гимнах, молитвах и стихотворениях. Первое предложение
погребальной молитвы, изложенной в англиканском молитвеннике, имеет ярко
выраженный дуалистический характер: « Поелику угодно было всемогущему
Богу по Своей великой милости призвать к Себе душу нашего дорогого
покойного брата, то ныне мы предаем его тело земле» (15). Фраза из другой
молитвы, произносимой при том же обряде, выдает отчетливо дуалистическое
презрение к физическому существованию: « С Кем души верных по избавлении
от бремени плоти пребывают в радости и блаженстве».
Платоническое понятие об освобождении души от телесной темницы ясно
прослеживается в строках, написанных христианским поэтом Джоном Донне:
« Когда тела оказываются в могиле, там не остается места душам» (16). Многие
из наших гимнов представляют собой тщательно завуалированные
дуалистические стихи. Как часто мы призываем рассматривать жизнь в этом
мире как «изнурительное странствие» и искать окончательного избавления на
небесах, «в вышине»!
Примеры гимнов, проявляющих враждебность по отношению к земной
жизни, религиозный эскапизм и стремление к иному миру можно легко найти в
сборниках песнопений почти всех христианских конфессий. Некоторые гимны
изображают эту землю как темницу, из которой верующий, освобождаясь,
возносится в небесные обители: « Дом Отца моего не чета земным, он высоко-
высоко, выше звезд небесных; когда освобожусь из тленной темницы, эта златая
обитель станет моей». Другие гимны живописуют христианина как странника, с
нетерпением ожидающего часа расставания с этим миром: « Здесь, на земле
столь мрачной, иссушенной, бродил я долго, несчастный, изможденный».
« Здесь я странник, мой дом - небеса; земля безотрадна и пуста, а дом мой -
небеса». «Хочу я жить не в этом мире... а в стране небесной».
Христиане, доверяющие словам подобных гимнов, могут оказаться
разочарованными, когда однажды обнаружат, что их вечный дом не «в небесной
стране», а здесь, на этой земле. Бог создал и искупил эту планету, и Он в конце
концов восстановит ее для нашего вечного обитания. Библейский взгляд на
грядущий мир мы будем исследовать в седьмой главе.
Далеко идущие доктринальные и практические последствия
дуалистического взгляда на человеческую природу, рассмотренные здесь нами,
должны открыть читателю важность обсуждаемого предмета. Тема, которой
посвящена данная книга, это не просто академический вопрос, но
фундаментальное библейское учение, оказывающее непосредственное или
косвенное влияние на огромное число христианских верований и обычаев.
3. Последствия библейского холистического взгляда
Позитивный взгляд на физический и духовный аспекты. Как и классический
дуализм, библейский холистический взгляд на человеческую природу влияет на
наше понимание самих себя, этого мира, искупления и нашей конечной участи.
Поскольку по ходу нашего исследования мы уже затрагивали различные
доктринальные и практические последствия библейского холистического
взгляда, то здесь я не стану останавливаться на них подробно.
Библейский холистический взгляд на человеческую природу, согласно
которому наше тело и душа представляют собой неразделимое целое, созданное
и искупленное Богом, побуждает нас рассматривать и физический, и духовный
аспекты жизни в позитивном свете. Мы прославляем Бога не только нашим
разумом, но также и телом, поскольку наше тело «суть храм... Святого Духа» (1
Кор. 6:19). Писание увещевает нас представить наши «тела... в жертву живую»
( Рим. 12:1). Это означает, что наше отношение к собственному телу отражает
наше же духовное состояние. Если мы оскверняем наши тела табаком,
наркотиками или нездоровой пищей, мы совершаем не только физическое
осквернение наших тел, но и духовное осквернение наших душ.
Хенли X. Барнетт отмечает, что «поступки людей по отношению к ближним
и окружающей среде зависят главным образом от того, что они думают о Боге, о
природе, о себе и о собственной участи» (17). Если христиане будут
рассматривать себя и этот мир с холистической точки зрения как продукт
Божьего благого творения и искупления, они придут к убеждению и будут
вынуждены поступать как Божьи управляющие, которым вверены их тела и
сотворенный порядок вещей.
Забота о личности в целом. Библейский холистический взгляд побуждает
нас заботиться о всех аспектах человеческой личности. В своей проповеди и
учении Церковь должна восполнять не только духовные, но и физические
нужды человека, то есть учить людей, как сохранять эмоциональное и
физическое здоровье. Это значит, что церковные программы должны отводить
должное место потребностям тела. Правильное питание, физические
упражнения и труд на свежем воздухе должны пропагандироваться как важная
составляющая христианского бытия.
Принимать библейский холистический взгляд на человеческую природу -
значит придерживаться холистического подхода в евангельской и
миссионерской работе. Этот подход подразумевает не только спасение людских
«душ», но и улучшение условий их жизни посредством развития таких сфер, как
здоровый образ жизни, питание и образование. Цель этой работы должна
состоять в служении миру, а не в бегстве от него. Вопросы социальной
справедливости, войны, расизма, нищеты и экономического неравенства
должны быть в центре внимания тех, кто верит, что Бог трудится ради
восстановления всей человеческой личности и всего мира.
Христианское образование должно стремиться к развитию всего человека.
Это значит, что школьные программы должны быть нацелены на развитие
интеллектуальных, физических и духовных аспектов жизни. Добротной
программе по физическому развитию учащихся необходимо придавать не
меньшее значение, чем академическим и духовным программам. Родители и
учителя должны прививать детям правильные привычки в питании, учить их
заботиться о своем теле и регулярно заниматься физическими упражнениями.
Библейская концепция целостной человеческой личности имеет
определенные последствия и для медицины. В медицинской науке в последнее
время получила развитие так называемая холистическая медицина.
Приверженцы этого направления «подчеркивают необходимость принимать во
внимание человека в целом: его физическое, эмоциональное и духовное
состояние, питание, образ жизни и окружающую среду» (18). В 1975 году на
торжестве, посвященном очередному выпуску медицинского факультета
Университета Джонса Хопкинса, доктор Джером Д. Франк наставлял
выпускников: «Лечение, не связанное со служением человеческому духу, по сути
своей ущербно» (19). Исцеление и сохранение физического здоровья должно
обязательно затрагивать всего человека.
Всеобъемлющее искупление. Библейский холистический взгляд на
человеческую природу включает в себя и всеобъемлющий взгляд на искупление,
которое охватывает тело и душу, материальный и духовный миры. Разделение
между телом и душой, или духом, нередко сопутствует разобщению сфер
творения и искупления. Католичество и протестантизм связывают искупление
главным образом со спасением каждой души в отдельности в ущерб физическим
и всеобъемлющим аспектам искупления. Святые зачастую изображаются как
странники, живущие на земле, но оторванные от мира, чьи души в момент
смерти сразу же покидают материальные тела и возносятся в абстрактное
место, называемое «небесами». Этот взгляд отражает классический дуализм,
при этом он не способен, как мы увидим далее по ходу нашего исследования,
представить холистический библейский взгляд на творение человека и
остального мира.
Прежде мы уже отмечали, что традиционный дуализм порождает
определенного рода презрение к телу и естественному миру. Эта отрешенность
от мира проявляется в таких гимнах, как « В мире сем нет дома у меня» и « Здесь
я странник, мой дом - небеса». Подобное пренебрежение по отношению к нашей
планете отнюдь не прослеживается в Псалмах, еврейском сборнике песнопений,
где центральной темой служит прославление Бога за Его дивные дела. В Пс. 13
8:14 Давид говорит: « Славлю Тебя, потому что я дивно устроен. Дивны дела
Твои, и душа моя вполне сознает это». В данном случае псалмопевец восхваляет
Бога за свое чудесное тело, о чем хорошо осведомлена его душа (разум). Это
хороший пример холистического мышления, согласно которому тело и душа
составляют часть Божьего дивного творения.
В 91-м псалме псалмопевец призывает славить Бога на музыкальных
инструментах, потому что « Ты возвеселил меня, Господи, творением Твоим: я
восхищаюсь делами рук Твоих. Как велики дела Твои, Господи!» ( Пс. 91:5,6).
Ликование псалмопевца по поводу своего дивно устроенного тела и чудного
творения основывается на его холистической концепции сотворенного мира как
неотъемлемой части всеохватывающей картины творения и искупления.
Библейский реализм. Библейский холистический взгляд на человеческую
природу влияет также и на наше представление о грядущем мире. В 7-й главе
мы узнаем, что Библия вовсе не рассматривает грядущий мир как эфемерный
рай, где прославленные души будут проводить вечность, облачившись в белые
одежды, воспевая гимны, играя на гуслях, молясь, катаясь на облаках и
наслаждаясь амброзией. Наоборот, Библия говорит о воскресших святых,
которые будут населять нашу планету Земля, очищенную, преображенную и
усовершенную благодаря пришествию Господа (2 Петр. 3:11-13; Рим. 8:19-25;
Откр. 21:1). « Новое небо и новая земля» ( Ис. 65:17) - это не удаленное духовное
убежище где-то в космосе; это нынешние небо и земля, обновленные и
преображенные до своего изначального совершенства.
Верующие войдут в новый мир не бесплотными душами, но
воскрешенными, наделенными плотью личностями ( Откр. 20:4; Ин. 5:28,29; 1
Фес. 4:14-17). И хотя ничто нечистое не войдет в Новый Иерусалим, Библия, тем
не менее, говорит, что «цари земные принесут в него славу и честь свою...
Принесут в него славу и честь народов» ( Откр. 21:24, 26). Исходя из этих текстов,
можно сделать вывод, что все, имеющее подлинную ценность на ветхой земле,
включая творческие, художественные и интеллектуальные достижения
человека, найдет свое место в небесном укладе жизни. Сам образ «града»
отображает идею активной творческой деятельности и реальных
взаимоотношений.
Достоин сожаления тот факт, что этот чрезвычайно конкретный,
«приземленный» взгляд на Божий новый мир, изложенный в Писании, был в
основном утрачен и подменен в сознании верующих концепцией эфемерных,
духовных небес, которая была навязана платоновским дуализмом, а не
библейским реализмом.
Заключение. Люди испокон веков придерживаются двух основных,
радикально отличных взглядов на человеческую природу. Один обозначается
как классический дуализм, а другой - как библейский холизм. Согласно
дуализму природа человека состоит из материального, смертного тела и
духовной, бессмертной души. Душа продолжает существование после смерти
тела и переносится либо на небеса, либо в чистилище, либо в ад. При
воскресении душа якобы воссоединяется с телом. Эта дуалистическая
концепция оказала огромное влияние на христианскую жизнь и мышление, на
представления людей о человеческой жизни, об этом мире, об искуплении и
мире грядущем.
В последнее время классический дуализм попал под огонь критики со
стороны библейских исследователей, историков Церкви, философов и ученых.
Библейские исследователи изучили антропологические термины и тексты и
пришли к выводу, что библейский взгляд на человеческую природу далек от
дуализма; он явно холистический. В наше время раздается множество голосов,
высказывающихся против дуализма и в пользу холистического взгляда.
Приведенный выше обзор продолжающейся полемики по поводу
библейского взгляда на человеческую природу свидетельствует о чрезвычайной
значимости данного вопроса для всей структуры христианских верований и
обрядов. Поэтому нам необходимо тщательно исследовать, что же на самом
деле Библия говорит об этом жизненно важном предмете. В главах 2 и 3 мы
продолжим изучение библейского взгляда на человеческую природу, а в главах
4-7 перейдем к библейскому учению о конечной участи человека.
Примечания
(1) John А. Т. Robinson, The Body (London, 1952), p. 16.
(2) Reinhold Niebuhr, The Nature and Destiny of Man (New York, 1941), pp. 4-17.
(3 ) George E. Ladd, A Theology of the New Testament ( Grand Rapids, 1974), p.
457.
(4-6) John W. Cooper, Body, Soul and Life Everlasting. Biblical Anthropology and
the Monism-Dualism Debate (Grand Rapids, 1989), p. 3. с. 1. с. 4.
(7) Oscar Cullmann, Immortality of the Soul or Resurrection of the Dead? The
Witness of the New Testament (New York, 1958), p. 5.
(8,9) Clark H. Pinnock, « The Conditional View», in Four Views on Hell, William
Crockett, ed., (Grand Rapids, 1992), p. 161. с. 162.
(10) John R. W, Stott and David Edwards, Essentials, A Liberal- Evangelical
Dialogue (London, 1988), pp. 319,320.
(11) CM. Christianity Today ( June 16, 1989), pp. 60-62. Джон Анкерберг, один
из участников конференции, заявил, что отвергать традиционную концепцию
бессмертия души и вечных мучений в аду - это все равно что отвергать
Божественность Христа. ( См. К. S. Kantzer and Carl F. Henry, eds., Evangelical
Affirmations (Grand Rapids, 1990).)
(12) Цитируется по G. C. Berkouwer, The Return of Christ ( Grand Rapids, 1972),
p. 34. Тот же взгляд изложен у Russell Foster Aldwinckle, Death in the Secular City
(London, 1972), p. 82.
(13) Conrad Bergendoff, « Body and Spirit in Christian Thought», The Lutheran
Quarterly 6 (August 1954), pp. 188,189.
(14) Брайан Уолш ( Brian Walsh) и Ричард Мидлтон ( Richard Middleton) в
своей книге The Transforming Vision ( Downers Grove, Illinois, 1984) в главе 7
« Развитие дуализма» ( The Development of Dualism) изложили свою, довольно
убедительную версию того, как дуализм повлиял на возникновение
современного секуляризма и на разграничение светской жизни и жизни
духовной (религиозной).
(15) Процитировано по D. R. G. Owen, Body and Soul. A Study on the Christian
View of Man (Philadelphia, 1957), p. 28.
(16) Из стихотворения Джона Донне (John Donne) «The Anniversary».
(17) Henlee H. Barnette, The Church and the Ecological Crisis ( New York, 1972),
p. 65.
(18) Encyclopedia Americana, 1983 ed., s.v. «Holistic Medicine», p. 294.
(19) Процитировано по Norman Cousins, Anatomy of an Illness ( New York,
1979), p. 133. Среди прочих книг по холистической медицине можно отметить
следующие: David Allen et al., Whole Person Medicine ( Downers Grove, Illinois,
1980); Ed Gaedwag, ed., Inner Balance: The Power of Holistic Healing ( Englewood
Cliffs, NJ, 1979); Morton Walker, Total Health: The Holistic Alternative to Traditional
Medicine ( New York, 1979); Jack La Patra, Healing the Coming Revolution in Holistic
Medicine (New York, 1978).

Глава 2 Ветхозаветный взгляд на человеческую природу

Вопрос, поставленный псалмопевцем: « Что есть человек, что Ты помнишь

его?» ( Пс. 8:5), - это один из самых фундаментальных вопросов, над которыми
задумывается человек. Он фундаментален по той причине, что ответ на него
определяет наши взгляды на самих себя, на этот мир, на искупление и на нашу
конечную участь.
Ни один век не может сравниться с нашим по количеству накопленных
знаний о человеческой природе, и однако же именно наше поколение, как ни
какое другое до него, так мало знает о том, что есть человек на самом деле.
Утратив познание о Боге, множество людей сегодня озабочено, главным
образом, своими насущными проблемами. Из-за утраты познания о Боге
многие люди не могут осознать смысл жизни, поскольку природу и участь
человека можно правильно понять только в свете Божьего откровения.
Вопрос о человеческой природе был всегда в центре внимания западной
мысли. В 1-й главе мы уже отмечали, что в исторической перспективе
большинство христиан понимают человеческую природу дуалистически, то есть
в их представлении она состоит из материального, смертного тела и
нематериальной, бессмертной души, которая продолжает свое существование
после смерти человека. Еще со времен Просвещения (философское движение
XVIII века) делаются постоянные попытки представить человека как механизм,
составляющий часть гигантской космической машины. Человеческие существа
якобы заключены в детерминистической вселенной и их поведение
определяется такими обезличенными и независящими от воли человека
силами, как генетический фактор, химическая секреция, образование,
воспитание и социальная среда. У людей нет нематериальной, бессмертной
души, а лишь смертное, материальное тело, которое обусловлено
детерминизмом космической машины.
Этот приводящий в уныние материалистический взгляд, низводящий
человека до уровня механизма или животного, отвергает библейское
представление о человеке, сотворенном по образу Божьему. Вместо «подобия
Божьего» человек получает «звероподобие». Возможно, в качестве реакции на
этот пессимистический взгляд различные современные псевдоязыческие
культы и идеологии (вроде Нового Века) стали обожествлять людей. Человек -
ни «звероподобие», ни « Божье подобие», он сам есть бог. Он наделен
внутренней божественной силой и ресурсами, которые всего лишь нужно
высвободить. Это новое гуманистическое евангелие весьма популярно в наше
время, поскольку оно побуждает людей искать спасение в самих себе, открывая
и высвобождая дремлющие внутри них силы.
В настоящее время мы являемся свидетелями резкого изменения в
сознании людей от крайне материалистического понимания человеческой
природы к крайне мистическому взгляду, наделяющему человека
божественными свойствами. В этом контексте люди встают перед выбором:
либо человеческие существа - это лишь запрограммированные механизмы, либо
они божества, наделенные неограниченным потенциалом. Христианский ответ
на эту дилемму следует искать в Священном Писании, которое предоставляет
основание для наших верований и обрядов. Наше исследование показывает, что
по библейскому учению мы не запрограммированные механизмы и не
божественные существа с неограниченным потенциалом. Мы творения,
созданные по образу Божьему и зависящие от Него в нашем бытии в этом мире
и в мире грядущем.
Цели этой главы. В этой главе мы постараемся понять ветхозаветный взгляд
на человеческую природу путем исследования четырех всем известных
антропологических терминов, а именно: души, тела, сердца и духа. Мы будем
анализировать различные значения и способы употребления данных терминов,
дабы определить, используется ли какой-либо из них для обозначения
нематериальной субстанции, функционирующей независимо от тела.
В нашем исследовании мы увидим, что Ветхий Завет не проводит различия
между физическими и духовными органами, поскольку обширный ряд
человеческих функций, таких, как чувства, мышление, познание, любовь,
соблюдение Божьих заповедей, хвала и молитва, приписывается не только
«духовным» органам - душе и духу, но и физическим органам человека, таким,
как сердце и изредка почки и внутренности. Душа (nephesh) и дух (ruach)
употребляются в Ветхом Завете для обозначения отнюдь не бесплотных
субстанций, способных продолжать существование после смерти тела, а по
отношению ко всему спектру физических и психологических функций.
Предпринимая данное исследование, мы должны помнить, что библейские
авторы не были знакомы с современной психологией или физиологией. Едва ли
они имели представление о том, что, к примеру, ощущения, возникающие у нас
при прикосновении к тому или иному предмету, обусловлены деятельностью
нервов, передающих информацию в мозг. Слово «мозг» не встречается в
английском переводе Библии. Библейские авторы не имели познаний ни о
нервной, ни о дыхательной системах человеческого организма. По большей
части они описывали человеческую природу в свете того, что видели и
чувствовали.
Эта глава поделена на пять основных частей. В первой части мы будем
исследовать то, что говорит нам история творения об изначальном составе
человеческой природы. Последующие части посвящены изучению четырех
фундаментальных терминов, связанных с человеческой природой и
встречающихся в Ветхом Завете, а именно: души, тела, сердца и духа. Наше
исследование покажет, что все эти термины служат не для описания
совершенно различных субстанций, каждая из которых обладает своими
собственными отличными функциями, но для обозначения взаимосвязанных
способностей и функций одной и той же личности. Тот факт, что личность
состоит из различных частей, которые взаимосвязаны и функционально
объединены, не дает основания для разделения души и тела и тем самым делает
беспочвенной веру в существование души после смерти тела.
Часть 1: Человеческая природа при сотворении
Творение, грехопадение и искупление. Стремясь понять библейский взгляд
на человеческую природу, мы должны прежде всего осознать, что Священное
Писание определяет смысл человеческой жизни в свете творения, грехопадения
и Божьего плана искупления. Эти три основных истины служат ключом к
пониманию библейского взгляда на природу и участь человека. Именно они
изложены в Книге Бытие 1-3, где содержится первое повествование о творении,
грехопадении и искуплении. С тематической точки зрения все остальное
Писание является развитием этих трех концепций. Они служат как бы призмой,
через которую рассматривается человеческое бытие со всеми его проблемами.
Когда Иисус обратился к вопросу о браке и разводе, Он объяснил прежде
всего, какой смысл был заложен в брак при творении. Затем Он рассмотрел его в
свете грехопадения, поскольку именно грех сделал развод допустимым ( Мф.
19:1-8). Подобным же образом Павел обращается к творению, грехопадению и
искуплению для объяснения различия в ролях, выполняемых мужчиной и
женщиной (1 Кор. 11:3-12; 1 Тим. 2:12-14), а также их равноценности во Христе
(Гал. 3:28).
Рассмотрев человеческую природу с точки зрения творения, грехопадения
и искупления, мы сразу же замечаем, что творение говорит нам об ее
изначальном составе, грехопадение - о ее нынешнем состоянии, а искупление -
о возрождении, которое совершается в настоящее время и завершится в
будущем. Таким образом, полноценное библейское определение человеческой
природы должно учитывать, какой была человеческая природа при творении,
какой она стала после грехопадения, какова она сейчас и какой станет в
будущем в результате искупления.
Сотворение человека. По логике вещей изучение библейского взгляда на
человеческую природу следует начать с повествования о сотворении человека.
Мы используем здесь термин «человек» в том значении, в котором он
употребляется в Писании, то есть включаем в это понятие и мужчину, и
женщину. Первое важное библейское высказывание по этому поводу находится
в Быт. 1:26,27: « И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по
подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над
птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами,
пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по
образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их».
Первое повествование о сотворении человека сообщает нам, что
человеческая жизнь возникла не под воздействием произвольных природных
сил или случайной мутации в животном мире, но как результат личного
творческого акта Бога. Вызвав к существованию землю со всей ее
растительностью и живностью, Он объявил о Своем намерении сотворить
человека, как бы отводя людям особое место в творении Божьем. Впечатление
такое, что, приступив к созданию человека, Бог начал иной, отличный от
предыдущих этап Своей творческой деятельности.
По окончании каждого этапа сотворения мира Бог останавливался, чтобы
осмотреть дела рук Своих и отметить их совершенство ( Быт. 1:4, 10, 12, 18, 21,
25). Затем Бог высказывает намерение создать существо, которое могло бы
«владычествовать» над Его творением; существо, с которым Он мог бы
общаться. Когда на земле был утвержден всеобщий порядок вещей и она стала
пригодной для жительства человека, Господь сообщил о Своем желании
сотворить человека. « И сказал Бог: сотворим человека» ( Быт. 1:26). Сотворив
человека, Он объявил, что все Его творение «хорошо весьма» (Быт. 1:31).
Особое творение Божье. Это Божественное утверждение указывает на две
фундаментальные истины: во-первых, человек является особым творением
Божьим, чья жизнь зависит от Него. Его жизнь исходит от Бога и имеет
продолжение только благодаря Божьей милости. Это чувство постоянной
зависимости от Всевышнего лежит в основе библейского понимания
человеческой природы. Бог есть Творец, а люди - творения, чье возникновение
и продолжение жизни зависят целиком от Него.
Во-вторых, человек отличается от Бога. Человеческие существа имеют
временное начало, а Бог вечен. Господь-не человек, чтобы Ему умирать.
Писание делает акцент на контрасте между безграничными возможностями
Бога как Творца и ограниченностью человека как творения. Необходимо
учитывать этот момент при изучении библейского взгляда на человеческую
природу. Все Божественное откровение представляет человека как творение,
зависящее, но отличное от Бога ( Ис. 45:11; 57:15;Иов 10:8-10). И все же,
несмотря на подчеркнуто зависимое положение человека, он претендует на
особое отношение со стороны Творца. « Отличительные свойства человека не
только отделяют его от прочих творений Божьих, но и определяют для него
исполненное любви и благодарности служение своему Создателю» (1).
По образу Божьему. Своеобразный характер взаимоотношений Бога и
человека выражен в тексте, повествующем о создании человека по образу
Божьему: « Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» ( Быт.
1:26; ср. 5:1-3; 9:6). Люди не оставляют попыток определить, что же такое «образ
Божий», по которому был сотворен человек (2). Некоторые исследователи
утверждают, что здесь речь идет о физическом подобии (3). Однако, из этого
взгляда вытекает, что Бог имеет телесную природу, сходную с человеческой.
Данное представление было развенчано Самим Христом, когда Он заявил, что
« Бог есть дух» ( Ин. 4:24), то есть Он не связан пространством или материей,
подобно нам. Более того, библейские термины, употребляемые для обозначения
физических аспектов человеческой природы (bashar, sarx - плоть, тело), никогда
не применяются по отношению к Богу.
Другие полагают, что образ Божий - это нематериальный аспект
человеческой природы, а именно его духовная сущность. Р. Лэйдр- Харрис
заявляет: « Человек - единственное духовное, нравственное и рациональное
существо в мире. Он обладает данной Богом душой, и посему эта душа, будучи
сотворена по образу Божьему, не подвластна времени и пространству» (4). В том
же духе высказывается и Кальвин: « Не подлежит сомнению, что средоточие
этого образа есть душа», хотя и добавляет, что «всякая составляющая человека,
даже его тело, озарена лучами его [образа Божьего] славы» (5). Данный взгляд
предполагает дуализм между телом и душой, для которого нет основания в
библейском повествовании о творении. Человек не получал душу от Бога; он
был сотворен душою живою. Более того, в повествовании о творении говорится,
что животные также наделены живой душой, однако они не были сотворены по
образу Божьему.
Некоторые толкуют образ Божий в человеке как сочетание мужского и
женского начал (6). В качестве основания для данной интерпретации приводят
главным образом близкое расположение выражения «мужчину и женщину
сотворил их» и фразы «по образу Божию сотворил его» ( Быт. 1:27). В том, что
образ Божий отражен в равноправном союзе мужчины и женщины, есть
определенная доля теологической истины, однако данная интерпретация
слишком сужает это понятие, ограничивая образ Божий исключительно
равноправными отношениями мужчины и женщины.
Толкование образа Божьего как сочетания мужского и женского начал
привело к тому, что некоторые богословы превратили Бога в некое
гермафродитное Существо, наполовину мужского и наполовину женского пола.
Этот взгляд чужд Библии, поскольку Бог не нуждается в женской составляющей
для полноты Своей личности. Деяния Божьи иногда сравниваются с поступками
сострадательной матери ( Ис. 49:15), однако личность Божья открывается нам,
особенно через Иисуса Христа, как личность нашего Отца.
Образ как способность отражать Бога. В нашем представлении образ Божий
связан не с человеком в его половом аспекте и не с бессмертной душой,
отличающей нас от прочих представителей животного мира, а со способностью
человека представлять собой и делать на своем ограниченном уровне то, что
представляет Собой и делает на Своем безграничном уровне Бог. Повествование
о творении как бы говорит: в то время как солнце управляет днем, луна - ночью,
а рыбы - морем, человечество отражает образ Бога, владычествуя над всеми
этими сферами (Быт. 1:28-30).
В Новом Завете образ Божий в человеке увязывается не с
взаимоотношениями мужчины и женщины, физическим подобием или
нематериальной, бесплотной душой, а с нравственными и рациональными
свойствами человека: « И облекшись в нового [человека], который обновляется в
познании по образу Создавшего его» ( Кол. 3:10; ср. Еф. 4:24). Подобным же
образом соответствие образу Христа ( Рим. 8:29; 1 Кор. 15:49) в целом
понимается как праведность и святость характера. Животные не обладают ни
одним из этих качеств. Люди отличаются от зверей тем, что человеческой
природе присущи богоподобные возможности. В силу того, что человек был
создан по образу Божьему, он способен отражать Его характер в собственной
жизни.
Быть созданным по образу Божьему - значит осознавать свою ценность,
значимость и обилие возможностей и обязанностей, которыми нас наделил Бог.
Мы были созданы для того, чтобы отражать Бога в мыслях и делах. Наша
сущность и наши дела должны представлять собой миниатюрное подобие
сущности и дел Божьих.
Библия нигде не упоминает бессмертие в связи с образом Божьим в
человеке. Дерево жизни символизировало бессмертие в общении с Творцом, но
в результате грехопадения Адам и Ева были изгнаны из Едемского сада и тем
самым лишились доступа к источнику бесконечной жизни пред лицом Божьим.
Следует ли увязывать образ Божий с бессмертием более, нежели со
всемогуществом, всеведением и вездесущностью? Ни одно из этих
Божественных свойств не приписывалось человеку как часть образа Божьего,
даже до грехопадения. Ничто в Библии не указывает на то, что человек отражает
Бога посредством обладания Божественными свойствами, такими, как
бессмертие. Нет никаких веских причин для выделения бессмертия среди
прочих Божественных свойств как сущности выражения «образ Божий».
Наоборот, Библия отвергает это, как мы увидим далее.
Бытие 2:7: «Душа живая». Второе библейское утверждение, необходимое для
правильного понимания человеческой природы, находится в Быт. 2:7. Нет
ничего удивительного в том, что этот текст лежит в основе значительной части
дискуссий относительно человеческой природы, поскольку это единственное
библейское описание процесса сотворения человека. « И создал Господь Бог
человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек
душою живою».
Этот текст вот уже многие века рассматривается в свете классического
дуализма. Предполагается, что дыхание жизни, которое Бог вдохнул в лицо
человека, и было нематериальной, бессмертной душой, помещенной Богом в
материальное тело. А поскольку земная жизнь началась с вселения бессмертной
души в физическое тело, значит, и кончаться она должна отделением души от
тела. Таким образом, Быт. 2:7 приводят в обоснование традиционного
дуализма.
К этому неверному и вводящему в заблуждение толкованию привел тот
факт, что древнееврейское слово nephesh, переводимое как «душа» в Быт. 2:7,
понимается в соответствии со стандартным словарным ее определением:
« Нематериальная сущность, жизненное начало или движущая сила
индивидуума». Или: « Духовное начало, заключенное в человеке» (7). Это
стандартное определение отражает платоновский взгляд на душу-psyche как на
нематериальную, бессмертную сущность, пребывающую в теле, но не
являющуюся его частью.
По причине распространенности этого взгляда люди воспринимают
ветхозаветные упоминания о душе-nephesh в свете платоновского дуализма.
Как утверждает Клод Тресмонтан, «когда мы приписываем древнееврейскому
nephesh свойства платоновского psyche... истинный смысл nephesh ускользает
от нас, и перед нами встает бессчетное число псевдо-проблем» (8).
Люди, понимающие ветхозаветное nephesh дуалистически, едва ли смогут
воспринять библейский холистический взгляд на человеческую природу. Исходя
из него, тело и душа - это одна и та же личность, рассматриваемая под разными
углами зрения. Они не смогут принять библейское значение слова «душа» как
жизненного начала человеческой и животной жизни. Более того, им не удастся
объяснить те ветхозаветные отрывки, где говорится о мертвом человеке как о
мертвой душе-nephesh ( Лев. 19:28; 21:1, 11; 22:4; Чис. 5:2; 6:6, 11; 9:6, 7, 10;
19:11, 13; Агг. 2:13). Для них непостижимо, как бессмертная душа может умереть
вместе с телом.
Значение словосочетания «живая душа». Исходная предпосылка о
бессмертии человеческой души приводит многих к толкованию выражения «и
стал человек душою живою» ( Быт. 2:7) в том смысле, что «человек получил душу
живую». Данное толкование ставится под сомнение многочисленными
исследователями, обеспокоенными недопониманием различия между греко-
дуалистической и библейско-холистической концепциями человеческой
природы.
Обри Джонсон, например, разъясняет, что nephesh-душа в Быт. 2:7
обозначает всего человека с акцентом на его сознании и жизненной энергии (9).
Ему вторит Йоханнес Педерсен, который в своем классическом исследовании
« Израиль» пишет: « Основой его существа служила хрупкая телесная субстанция,
но благодаря дыханию Божьему оно было преобразовано и стало nephesh,
душой. В Писании не сказано, что человеку была дана nephesh, и потому
отношение между телом и душой отнюдь не таково, каким оно нам
представляется. Человек во всей своей полноте и есть душа» (10).
Педерсен далее отмечает, что «в Ветхом Завете мы постоянно сталкиваемся
с тем фактом, что человек как таковой и есть душа. Авраам отправился в Ханаан
со всем имуществом и со всеми людьми (nephesh), которых он имел в Харране
( Быт. 12:5), а когда Авраам забирал трофеи своего военного похода против
великих царей, правитель Содома стал уговаривать его отдать ему людей
(nephesh), а добро оставить себе ( Быт. 14:21). В Египет с Иаковом перешли
семьдесят душ, принадлежавших его дому ( Быт. 46:27; Исх. 1:5). Всякий раз,
когда предпринималась перепись, вопрос стоял так: „Сколько имеется душ?" В
данном и многих других случаях мы можем смело заменять слово „люди" на
„души"» (11).
Анализируя Быт. 2:7, Ханс Вальтер Вольфф задается вопросом: « Что
означает здесь nephesh? В любом случае не душу [в традиционном
дуалистическом смысле]. Nephesh необходимо рассматривать в единстве со
всем составом человека, особенно с его дыханием; более того, человек не
обладает nephesh [душой], он есть nephesh [душа], он живет как nephesh [душа]»
(12). То, что душа в Ветхом Завете означает человека в целом, признает даже
католический богослов Дом Вульстан Морк, выразивший примерно ту же мысль:
« Nephesh [душа] наделяет жизнью bashar [тело], но не как отдельная сущность.
Адам не имеет nephesh [душу]; он сам есть nephesh [душа] в той же мере, что и
bashar [тело]. Тело, не разделенное со своим оживляющим началом,
представляет собой видимую nephesh [душу]» (13).
С библейской точки зрения тело и душа - вовсе не две различные
субстанции (одна смертная, а другая бессмертная), пребывающие одновременно
в одном человеческом существе, а два свойства одной и той же личности.
Йоханнес Педер-сен суммирует сказанное в одном ярком, получившем
широкую известность утверждении: « Тело - это внешность души» (14). Ту же
точку зрения высказывает и X. Уилер Робинсон в не менее известном
утверждении: « В представлении древних евреев личность - это оживленное
тело, а не воплощенная душа (как у древних греков)» (15).
Подводя определенный итог, мы можем сказать, что выражение «и стал
человек душою жквою-nephesh hayyah» не означает, что при сотворении его
тело было наделено бессмертной душой, отдельной сущностью, обособленной
от тела. Смысл этого выражения заключается в том, что Бог, вдохнув «дыхание
жизни» в безжизненное тело, сделал человека живым, дышащим существом, ни
больше, ни меньше. Сердце стало биться, кровь - циркулировать по сосудам,
мозг - думать; были приведены в действие все жизненные процессы. Короче
говоря, «душа живая» означает «живое существо».
Дом Вульстан Морк высказывает мнение, отражающее практическую
сторону данного определения: « Человек как nephesh [душа] означает, что
именно его nephesh [душа] идет обедать, принимается за бифштекс и съедает
его. Когда я вижу другого человека, перед моими глазами не просто его тело, но
его видимая nephesh [душа], потому что в свете Быт. 2:7 именно она и есть
человек - живая nephesh. Глаза называют „окнами души". На самом деле это
дихотомия. Глаза, пока они принадлежат живому человеку, являются сами по
себе откровением души» (16).
Животные как «живые души». « Живая душа» означает ни что иное как
«живое существо», и это подтверждается употреблением выражения «живая
душа-nephesh hayyah» по отношению к животным. Быт. 2:7 - далеко не первый
текст в Библии, где появляется это выражение. Впервые мы встречаем его в
таких текстах, как Быт. 1:20, 21, 24, 30, а кроме того в Быт. 2:19; 9:10, 12, 15 и 16.
Во всех этих текстах данное выражение относится к животным.
Употребление nephesh в вышеуказанных отрывках для обозначения всякого
рода животных ясно указывает на то, что nephesh - вовсе не бессмертная душа,
которая дана человеку, но жизненное начало, или «дыхание жизни», которое
присутствует как в человеке, так и в животном. Оба они охарактеризованы как
души - в отличие от растений. Причина, по которой растения не являются
душами, заключается, по-видимому, в том, что они не имеют органов,
позволяющих им дышать, испытывать боль и радость или передвигаться в
поисках пищи. Отличие же человеческой души и души животного состоит в том,
что люди были сотворены по образу Божьему, то есть с богоподобными
возможностями, недоступными для животных.
В данной связи следует обратить особое внимание на то, что и человек, и
животное являются душами. Как выразился Бэзил Аткинсон, «они [человек и
животные] не „двудольные" создания, состоящие из души и тела, которые
способны существовать раздельно. Их души - это они сами как единое целое,
включающее как их тело, так и умственные способности. О них говорят как об
имеющих душу, то есть как о мыслящих существах, чтобы отличить их от
неживых предметов, не имеющих в себе жизни» (17). Термин «душа-nephesh»
употребляется как по отношению к людям, так и по отношению к животным,
потому что и те, и другие ведут сознательное существование. И в тех, и в других
присутствует одно и то же жизненное начало, или «дыхание жизни».
Душа и кровь. Помимо четырех упомянутых нами отрывков из Быт. 1,
существуют еще 19 текстов в Ветхом Завете, где слово nephesh употреблено по
отношению к животным. Мы рассмотрим два из них, поскольку они помогут
еще более прояснить значение выражения «душа живая» в Быт. 2:7. Эти тексты
представляют особый интерес, поскольку они увязывают nephesh с кровью. В
Лев. 17:11 мы читаем: «Потому что душа тела в крови».
В стихе 14 той же главы мы читаем: « Ибо душа всякого тела есть кровь его,
она душа его; потому Я сказал сынам Из-раилевым: не ешьте крови ни из какого
тела, потому что душа всякого тела есть кровь его». Словосочетание «всякое
тело» предполагает, что речь здесь идет о крови как человека, так и животных.
Таким образом, как указывает Аткинсон, «здесь мы находим самое важное
откровение о сущности человеческой природы. Душа и кровь - это одно и то же»
(18).
Причина, по которой душа-nephesh приравнивается к крови, заключается,
по-видимому, в том, что жизненная си-яа-nephesh пребывает именно в крови. В
системе жертвоприношений кровь очищала грех благодаря тому, что была тесно
связана с nephesh-жпзнъю. Ритуальное убийство животного означало, что
nephesh-жазнь приносилась в жертву во искупление грехов другой nephesh-
жизни.
Тори Хофф остроумно замечает, что «взаимосвязь между древнееврейским
словом nephesh [жизнь] и кровью показывает, что nephesh [жизнь] сообщает
„священный" аспект человеческому существованию. Nephesh [жизнь] была
деянием Божьим ( Быт. 2:7), была под Божьей опекой ( Притч. 24:12), была в Его
руках ( Иов 12:10) и принадлежала Ему ( Иез. 18:4,20). Евреи верили, что им
запрещено вмешиваться или вторгаться в бытие как в nephesh [жизнь],
поскольку это бытие, полученное свыше. ...Евреям было запрещено есть мясо, в
котором осталась кровь, потому что это означало вторжение в nephesh [жизнь] и
потому было оскорбительно для Бога. Приравнивание крови к nephesh [жизни]
означало, что вкушение крови было одной из форм убийства. Один
поддерживал свою собственную nephesh [жизнь] с помощью священной nephesh
[жизни] другого» (19).
Цель изложенных выше рассуждений о взаимосвязи nephesh-душа с
животными и кровью - прояснить значение «души живой» ( Быт. 2:7) в
применении к Адаму. Мы выяснили, что это выражение вовсе не означает, что
при сотворении Бог наделил человеческое тело бессмертной душой. Смысл его в
том, что человек стал живым существом, когда Бог вдохнул в безжизненное тело
Свое дыхание жизни. Этот вывод подтверждается тем, что слово nephesh
используется также для описания животных и крови. Последняя приравнивалась
к nephesh-ду-ше, поскольку рассматривалась как вещественное проявление
жизненной силы. Прежде чем продолжить исследование значения nephesh-
душн в Ветхом Завете, нам необходимо изучить значение выражения «дыхание
жизни» в Быт. 2:7.
Дыхание жизни. Что такое «дыхание [neshamah] жизни», которое Бог
вдохнул в лицо Адама? Существует предположение, что «дыхание жизни» и есть
бессмертная душа, которую Бог поместил в материальное тело Адама. Данная
интерпретация не находит подтверждения в библейской семантике и
словоупотреблении, поскольку нигде в Библии «дыхание жизни» не
отождествляется с бессмертной душой.
В Священном Писании «дыхание [neshamah] жизни» представляет собой
жизненную силу, связанную с дыханием Бога. Поэтому мы читаем в Иов 33:4:
« Дух [ruach] Божий создал меня, и дыхание [neshamah] Вседержителя дало мне
жизнь». Параллелизм между « Духом Божьим» и «дыханием Вседержителя»
предполагает, что оба эти понятия употребляются взаимозаменяемо, поскольку
оба относятся к дару жизни, которым Бог наделяет Свои творения. Еще один
явный пример можно найти в Ис. 42:5: « Так говорит Господь Бог, сотворивший
небеса и пространство их... дающий дыхание [neshamah] народу на ней и дух
[ruach] ходящим по ней». И в данном случае параллелизм показывает, что
дыхание и дух обозначают одно и то же жизненное начало, которое Бог дает
Своим творениям.
Выражение «дыхание жизни» образно описывает Божий дар жизни Его
творениям, потому что дыхание служит важным свойством живого организма.
Человек, у которого прекращается дыхание, умирает. И потому нет ничего
удивительного в том, что в Писании дающий жизнь Дух Божий охарактеризован
как «дыхание жизни». Дыхание является видимым проявлением жизни. Иов
говорит: « Доколе еще дыхание [neshamah] мое во мне и дух [ruach] Божий в
ноздрях моих, не скажут уста мои неправды, и язык мой не произнесет лжи!»
( Иов 27:3, 4). В данном случае человеческое «дыхание» приравнено к
Божественному «духу», поскольку дыхание рассматривается как проявление
поддерживающего жизнь Божьего духа.
Обладание «дыханием жизни» само по себе не дает бессмертия, поскольку
Библия говорит нам, что в момент смерти «дыхание жизни» возвращается к
Богу. Жизнь исходит от Бога, поддерживается Им и возвращается к Нему.
Описывая смерть, Иов утверждает: « Если бы [ Бог]... взял к Себе дух [ruach] ее и
дыхание [neshamah] ее, вдруг погибла бы всякая плоть и человек возвратился бы
в прах» ( Иов 34:14,15). Та же мысль выражена в Еккл. 12:7: « И возвратился прах в
землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его». О потопе мы
читаем: «И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле... все, что имело
дыхание [neshamah] духа жизни в ноздрях своих и на суше, умерло».
Смерть характеризуется как возвращение к Богу дыхания жизни, и это
свидетельствует о том, что «дыхание жизни» - вовсе не бессмертный дух или
душа, которой Бог наделяет Свои творения, а скорее дар жизни, которым
обладают люди на протяжении их земного существования. Пока у них есть
«дыхание жизни», или дух, люди остаются «живыми душами». Но когда дыхание
исчезает, они превращаются в души мертвые.
Связь между «дыханием жизни» и «душою живою» становится очевидной,
если вспомнить, что, как указывает Аткинсон, «душа человека в крови его и,
несомненно, его кровь и есть его душа. Так поддерживается его существование
как живой души посредством вдыхания кислорода из воздуха, и современная
медицина, конечно же, обладает обширными знаниями о взаимосвязи между
поступлением кислорода и кровью» (20). Прекращение дыхания приводит к
смерти души, поскольку кровь, приравниваемая к душе, не получает более
кислорода, который столь необходим для жизни. Вот почему Библия не менее 13
раз говорит о смерти человека как о смерти души ( Лев. 19:28; 21:1,11; 22:4; Чис.
5:2; 6:6, 11; 9:6, 7,10; 19:11, 13; Агг. 2:13).
В свете всего вышеизложенного мы можем сделать вывод, что при творении
«стал человек душою живою» не посредством помещения бесплотной,
бессмертной души в его материальное, смертное тело, но благодаря
жизненному началу («дыханию жизни»), которым наделил его Сам Бог. В
повествовании о творении «живая душа» означает жизненное начало или силу,
которая оживляет человеческое тело и проявляет себя в виде сознательного
существования.
Часть 2: Человеческая природа - душа
Мы изучили ветхозаветный взгляд на человеческую природу в свете
сотворения человека по образу Божьему, в результате которого он стал живой
душой. Мы выяснили, что два основополагающих текста, повествующих о
творении человечества, Быт. 1:26,27 и 2:7, не дают повода для дуалистической
интерпретации человеческой природы, согласно которой она якобы состоит из
смертного тела и бессмертной души. Наоборот, тело, дыхание жизни и душа
наличествуют при сотворении человека не как отдельные сущности, но как
свойства одной и той же личности. Тело - это человек как таковой; душа - это
человек как живой индивидуум; дыхание жизни или дух - это человек как
имеющий источник жизни в Боге. Чтобы проверить обоснованность данного
начального вывода, мы постараемся тщательнее рассмотреть употребление в
Ветхом Завете четырех ключевых слов, отражающих разные аспекты
человеческой природы: душа, тело, сердце и дух.
Наше первоначальное исследование значения nephesh-ду-ши в контексте
творения показало, что это слово используется для обозначения жизненной
силы, присутствующей и в человеке, и в животных. В данный момент мы
рассмотрим более широкое употребление nephesh в Ветхом Завете. Поскольку
nephesh встречается в Ветхом Завете 754 раза и переводится 45 различными
способами (21), мы сосредоточимся на трех основных случаях употребления
этого слова, которые непосредственным образом связаны с нашим
исследованием.
Душа как нуждающийся человек. В книге Ханса Вальтера Вольффа
« Антропология Ветхого Завета», которая пользуется практически неоспоримым
авторитетом у исследователей, принадлежащих к различным богословским
направлениям, глава, посвященная душе, называется так: « Nephesh -
нуждающийся человек» (22). Причина, по которой nephesh характеризуется как
«нуждающийся человек», станет очевидной, если прочитать множество текстов,
изображающих nephesh-душу в опасных ситуациях, когда речь идет о жизни или
смерти.
Поскольку именно Бог сотворил человека «душою живою» и подкрепляет
человеческую душу, древние евреи, оказавшись в опасности, взывали к Богу об
избавлении своей души, то есть жизни. Давид молился: « Избавь душу [nephesh]
мою от нечестивого» ( Пс. 16:13); « Ради правды Твоей выведи из напасти душу
[nephesh] мою» ( Пс. 142:11). Господь достоин хвалы, «ибо Он спасает душу
[nephesh] бедного от руки злодеев» (Иер. 20:13).
Люди крайне опасались за свои души [nephesh] ( Ис. Нав. 9:24), когда другие
искали души [nephesh] их ( Исх. 4:19; 1 Цар. 23:15). Им приходилось бегством
спасать свои души [nephesh] (4 Цар. 7:7) или защищать свои души [nephesh] (Есф.
8:11); в противном случае их души [nephesh] подвергались истреблению ( Ис.
Нав. 10:28, 30, 32, 35, 37, 39). « Душа согрешающая, та умрет» ( Иез. 18:4,20). Раав
просила двух израильских соглядатаев спасти ее семью и избавить «души
[nephesh] наши от смерти» ( Ис. Нав. 2:13). Эти примеры ясно показывают, что
душа, оказавшаяся в опасности и нуждавшаяся в избавлении, была ни чем иным
как жизнью человека.
Опасность для души исходила не только от врагов, но и от недостатка пищи.
Оплакивая Иерусалим, Иеремия говорит: « Весь народ его вздыхает, ища хлеба,
отдает драгоценности свои за пищу, чтобы подкрепить душу [nephesh]» ( Плач
Иер. 1:11). Израильтяне возроптали в пустыне, потому что у них не было мяса,
как в Египте. « А ныне душа [nephesh] наша изнывает; ничего нет, только манна
в глазах наших» (Чис. 11:6).
Пост имел последствия для души, поскольку прекращалось питание, в
котором она нуждалась. В День очищения израильтянам было велено смирять
свои души ( Лев. 16:29) постом. Они воздерживались от пищи, чтобы
продемонстрировать, что их душа зависима от Бога как в физическом питании,
так и в духовном спасении. « Повеление поститься в День очищения, - пишет
Тори Хофф, - было вполне оправданным, поскольку именно их душа очищалась
пролитием крови [невинной души] и именно Бог подкреплял душу, несмотря на
ее грехи» (23).
Тема опасности и избавления от нее, связанная с душой [nephesh],
позволяет нам увидеть, что душа в Ветхом Завете рассматривалась не как
бессмертная составляющая человеческой природы, а как неопределенное,
ненадежное положение жизни, в котором порой ей угрожала гибель. Подобные
ситуации, связанные с крайней опасностью, напоминали израильтянам, что они
всего лишь нуждающиеся души [nephesh], живые люди, чья жизнь постоянно
зависит от Божьей защиты.
Душа как местонахождение эмоций. Будучи жизненным началом
человеческого существования, душа функционирует также и как центр
эмоциональной деятельности человека. О сонамитянке в 4 Цар. 4:27 говорится:
« Душа [nephesh] у нее огорчена». Давид, взывая к Господу об избавлении от
врагов, умоляет: « Душа [nephesh] моя сильно потрясена... Обратись, Господи,
избавь душу [nephesh] мою» (Пс. 6:4, 5).
Пока люди ожидали избавления Божьего, их душа теряла жизненную силу.
Тори Хофф отмечает, что «поскольку псалмопевец зачастую писал, находясь в
опасности, в Псалтире нередко встречаются такие фразы, как „душа их
истаевала в них" ( Пс. 106:5), „душа моя истаевает от скорби" ( Пс. 118:28),
„истаевает душа моя о спасении Твоем" ( Пс. 118:81), „истомилась душа моя,
желая во дворы Господни" (Пс. 83:3), „душа их истаевает в бедствии" (Пс. 106:26).
Иов задает вопрос: „Доколе будете мучить душу мою?" Именно душа ожидает
избавления. „Только в Боге успокаивается душа моя" ( Пс. 61:2). „Надеюсь на
Господа, надеется душа моя; на слово Его уповаю" ( Пс. 129:5). Поскольку
древний еврей знал, что всякое избавление приходит от Господа, его душа ищет
укрыться „в тени крыл" Его ( Пс. 56:2) и жаждет Его ( Пс. 62:2). Когда опасность
минует, душа начинает прославлять Бога за дарованное избавление. „Господом
будет хвалиться душа моя; услышат кроткие и возвеселятся" ( Пс. 33:3). „А моя
душа будет радоваться о Господе, будет веселиться о спасении от Него" ( Пс.
34:9)» (24).
Эти отрывки, в которых говорится о душе как о местонахождении эмоций,
могут служить подтверждением, по мнению некоторых дуалистов, толкования
души как нематериальной сущности, соединенной с телом и отвечающей за
эмоциональную и интеллектуальную жизнь индивидуума. Данная
интерпретация сталкивается с рядом проблем, одна из которых, как указывает
Тори Хофф, заключается в том, что «душа является „местонахождением эмоций"
не более, чем любой другой древнееврейский антропологический термин» (25).
Мы увидим, что душа - это только один из центров эмоциональной жизни,
поскольку тело, сердце, внутренности и прочие части тела также
функционируют как эмоциональные центры. С библейской холистической
точки зрения на человеческую природу, одна часть тела может зачастую
представлять всю человеческую личность в целом.
Вольфф справедливо замечает, что эмоциональное содержание души
приравнивается к собственному «я» человека, или его личности, и не является
независимой сущностью. Он цитирует, к примеру, Пс. 41:6,12 и 42:5, где
повторяется жалобная песнь и псалмопевец увещевает сам себя: « Что унываешь
ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его».
« Здесь, - пишет Вольфф, - nephesh [душа] представляет собой собственное „я"
оказавшегося в нужде человека, исполненного жаркого желания» (26). Эти
тексты не дают никакого основания предполагать, что душа представляет собой
бессмертную составляющую человеческой природы, наделенную личностными
качествами и сознанием и способную пережить смерть тела. Мы увидим, что
когда умирает тело, умирает и душа.
Душа как средоточие личностных качеств. Душа [nephesh] рассматривается
в Ветхом Завете не только как местонахождение эмоций, но и как средоточие
личностных качеств. Душа - это личность, т. е. отвечающий за свои действия
индивидуум. В Мих. 6:7 мы читаем: « Разве дам Ему первенца моего за
преступление мое и плод чрева моего - за грех души [nephesh] моей?» Речь здесь
не идет о контрасте между телом (чревом) и душой. Комментируя этот текст,
Дом Вульстан Морк пишет: « Это вовсе не значит, что душа совершает грех, а
тело при этом служит ей орудием. Здесь употреблено слово nephesh, человек как
единое живое целое, и именно он совершает грех. Следовательно, в данном
стихе ответственность за грех возлагается на nephesh как на личность» (27).
Ту же самую идею можно найти еще в нескольких текстах, где обсуждается
грех и вина. « Если какая душа [nephesh] согрешит по ошибке...» ( Лев. 4:2); « Если
же кто [nephesh]... сделает что дерзкою рукою, то он хулит Господа: истребится
душа [nephesh] та из народа своего» ( Чис. 15:30); « Ибо вот, все души [nephesh] -
Мои... душа [nephesh] согрешающая, та умрет» ( Иез. 18:4). Нет сомнения в том,
что в подобных текстах душой названа отвечающая за свои поступки личность,
которая мыслит и изъявляет свою волю.
Любая физическая или психическая деятельность, в понимании древних
евреев, осуществлялась душой, потому что такая деятельность подразумевала
живую, мыслящую и действующую личность. « Евреи не разделяли и не
отводили разные виды человеческой деятельности различным составляющим
человеческой личности. Любой поступок совершался всей nephesh, а значит
человеческой личностью в целом» (28). Как остроумно подметил У. Д. Стэйси,
«nephesh скорбела, испытывала голод и размышляла, поскольку осуществление
каждой из этих функций требует участия всей личности, и евреи не делали
разделения между эмоциональным, физическим и умственным аспектами» (29).
В Ветхом Завете душа и тело являются двумя проявлениями одной и той же
личности. Душа включает и предполагает тело. « Древние евреи, - пишет Морк, -
просто не могли представить себе одно без другого. Не было и речи о греческой
дихотомии души и тела, двух противоборствующих субстанций. Человек был
всегда един, будучи bashar [тело] в одном аспекте и nephesh [душа] в другом.
Bashar, таким образом, - это физическая сущность человеческого бытия, a
nephesh - личность, осуществляющая человеческое бытие» (30).
Душа и смерть. Жизнь души в Ветхом Завете тесно взаимосвязана с жизнью
тела, поскольку тело является внешним проявлением души. Именно по этой
причине смерть человека зачастую описывается как смерть души. « Когда
наступает смерть, - пишет Йоханнес Педерсен, именно душа лишается жизни.
Смерть не может поразить тело или любую другую составляющую души, не
поразив при этом души в целом. Поэтому и говорится „убить душу" или
„поразить душу" ( Чис. 31:19; 35:15,30; Ис. Нав. 20:3,9); есть также и выражение
«поразить кого-то, затронув при этом душу», т. е. поразить так, чтобы была
убита душа ( Быт. 37:21; Втор. 19:6, 11; Иер. 40:14, 15). Вне всяких сомнений,
умирает именно душа, а все теории, пытающиеся отрицать этот факт, далеки от
истины. Библейские авторы вполне осознанно писали, что душа умирает ( Суд.
16:30; Чис. 23:10 и др.), что ее губят или съедают ( Иез. 22:25,27) и истребляют
(Иов11:20)» (31).
Читатели большинства переводов Библии могут усомниться в
обоснованности утверждений Педерсена относительно смерти души, потому что
слово «душа» не встречается в приведенных им текстах. Например, о городах-
убежищах в Чис. 35:15 сказано: «Чтобы убегать туда всякому, убившему человека
[nephesh] неумышленно». Поскольку слово «душа-nephesh» не встречается в
большинстве переводов, некоторые могут заявить, что здесь речь идет об
убийстве тела, а не души. Однако именно nephesh употреблено в
древнееврейском тексте, тогда как переводчики обычно используют слово
«человек», видимо в силу своей веры в то, что душа бессмертна и не может быть
убита.
В некоторых случаях переводчики передают слово «nephesh-яуша»
личными местоимениями. И читателям никак не догадаться, что под тем или
иным местоимением скрывается «душа-nephesh». Например, один из текстов,
приведенных Педерсеном, Втор. 19:11, гласит: « Но если кто будет врагом
ближнему своему, и будет подстерегать его, и восстанет на него, и убьет его
[nephesh] до смерти...» Фраза «убьет его до смерти» на древнееврейском звучит
как «убьет ду-шу-nephesh до смерти». Педерсен цитирует тексты из
древнееврейской Библии, а не из переводов. Таким образом, его утверждение,
что «душа умирает», точно отражает содержание древнееврейского текста.
Более того, даже и в переводах есть тексты, которые ясно говорят о смерти
души. Например, Иез. 18:20 переводится так: « Душа согрешающая, она умрет»
(см. также Иез. 18:4).
Смерть рассматривается в Ветхом Завете как лишение души всей ее
жизнеспособности и силы. «[ Он] предал душу Свою на смерть» ( Ис. 53:12).
« Предал» - это перевод древнееврейского arah, что значит «опустошать, лишать
или оголять». То есть Страдающий Раб лишил Себя всякой жизненной силы. В
смерти душа более не функционирует как жизненное начало, но покоится в
могиле.
« Умерший, - пишет Педерсен, - это душа, лишенная силы. Поэтому мертвых
называют „бессильными" (rephaim). „И ты сделался бессильным" - так
приветствуют нечестивого вавилонского царя в царстве мертвых ( Ис. 14:10)»
(32). Мертвое тело остается душой, но душой безжизненной. Назареям было
запрещено приближаться к «мертвому телу» ( Чис. 6:6), или, как сказано в
древнееврейском тексте, к «душе мертвеца». Подобным же образом и
священники не должны были осквернять себя и приближаться к мертвым
душам своих родственников (Лев. 21:1,11; Чис. 5:2; 9:6, 7, 10).
Участь души неразрывно связана с участью тела. При описании завоевания
Иисусом Навином различных городов за Иорданом постоянно повторяется
фраза: « И поразил все дышащее [nephesh]» ( Ис. Нав. 10:28, 30, 31, 34, 37, 38).
Уничтожение тела рассматривается как уничтожение души. « В Библии, - пишет
Эдмунд Якоб, - nephesh относится только к трупу до его окончательного
разложения, когда еще можно различить какие-то его черты» (33). Когда тело
разрушается, так что его черты более нельзя распознать, тогда и душа
прекращает свое существование, потому что «тело - это внешность души» (34). С
другой стороны, когда тело находит покой в могиле с праотцами, упокаивается
и душа, оставаясь непотревоженной (Быт. 15:15; 25:8; Суд. 8:32; 1 Пар. 29:28).
Ветхозаветный взгляд на душу, согласно которому в момент смерти она
прекращает свое функционирование как жизненная сила тела, поднимает
некоторые интересные вопросы относительно высказывания Иисуса: « И не
бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» ( Мф. 10:28). Этот текст как
будто подразумевает, что смерть тела вовсе не обязательно влечет за собой
смерть души. Его мы исследуем в следующей главе, где речь пойдет о
новозаветном взгляде на человеческую природу.
Выход души из тела. Помимо вышеуказанных отрывков, где идет речь о
душе-nephesh и смерти, по крайней мере, еще два текста заслуживают особого
рассмотрения, поскольку в них говорится о том, что душа может выйти из тела
и вернуться в него. Во-первых, это Быт. 35:18, который гласит, что душа Рахили
«выходила» из нее, когда она умирала. Второй текст - 3 Цар. 17:21,22, в котором
говорится о том, что душа сына вдовы вернулась в него. Эти два текста
приводятся в поддержку концепции, согласно которой в момент смерти душа
якобы покидает тело и возвращается в него при воскресении.
В своей книге « Смерть и загробная жизнь» Роберт А. Морэй обращается к
этим текстам в поисках опоры для своей веры в существование души после
смерти тела. Он пишет: « Если бы авторы Писания не верили в то, что душа
покидает тело по смерти и возвращается в него при воскресении, то они не
использовали бы подобную фразеологию [выход и возвращение души]. Их
манера выражаться показывает, что они верили в продолжение существования
человека после смерти тела» (35).
Правомочно ли на основании этих двух текстов делать такое заключение?
Давайте рассмотрим каждый из них более внимательно. Описывая мучения
Рахили, Быт. 35:18 говорит: « И когда выходила из нее душа, ибо она умирала, то
нарекла ему имя: Бенони. Но отец его назвал его Вениамином». Толкование,
согласно которому выражение «выходила из нее душа» означает, что
бессмертная душа Рахили покидала ее тело, когда она была при смерти,
противоречит последовательному ветхозаветному учению о том, что душа
умирает вместе с телом. Как верно подметил Ханс Вальтер Вольфф: « Нельзя
забывать, что nephesh [душе] никогда не придается значение неуничтожимой
сущности бытия, противопоставляемой физической жизни и способной жить
помимо этой жизни. Когда упоминается „выход" ( Быт. 35:18) nephesh из
человека, либо ее „возвращение" ( Плач. Иер. 1:11), основная идея заключается в
конкретном понятии прекращения и восстановления дыхания» (36).
Выражение «выходила из нее душа» скорее всего означает, что «ее дыхание
прекращалось», или, как еще можно сказать, «она испускала последний вздох».
Следует отметить, что существительное «душа-nephesh» происходит от глагола с
тем же корнем, который означает «дышать», «вдыхать», «перевести дыхание».
Когда Бог вдохнул в человека дыхание жизни, тот стал живой душой, дышащим
организмом. Когда из человека выходит дыхание жизни, он становится мертвой
душой («ибо она умирала»). Таким образом, как поясняет Эдмунд Якоб, «выход
nephesh - это метафора смерти; мертвец - это человек, переставший дышать»
(37).
Тори Хофф говорит о том же: « Посредством конкретного образа-из Рахили
выходит дыхание - этот текст сообщает, что она была при смерти, когда давала
имя своему новорожденному сыну. Она еще не была мертва в современном
смысле этого слова, но угасала с каждым мгновением. Она утрачивала
жизнеспособность nephesh, которую поддерживало ruach [дыхание], пока ее
nephesh не прекратила свое существование» (38). Мы приходим к выводу, что
выход души - это метафора смерти, скорее всего связанная с прекращением
процесса дыхания. Это заключение подтверждается вторым текстом, 3 Цар.
17:21, 22, который мы исследуем далее.
Возвращение души. Относительно возвращения жизни сыну вдовы из
Сарепты Илией-пророком в 3 Цар. 17:21, 22 сказано: « И простершись над
отроком трижды, он воззвал к Господу и сказал: Господи Боже мой! да
возвратится душа отрока сего в него! И услышал Господь голос Илии, и
возвратилась душа отрока сего в него, и он ожил». Разумеется, если брать этот
эпизод в отрыве от контекста, в нем можно усмотреть явное указание на то, что
душа покидает тело в момент смерти и в данном случае была возвращена туда
по молитве Илии. Этот вывод мог бы служить подтверждением веры в
бессмертие души и ее существование после смерти тела.
Мы должны отвергнуть данное толкование по трем основным причинам.
Во-первых, ни в данном отрывке, ни в любом другом месте Библии нет никаких
указаний на то, что человеческая душа бессмертна. Напротив, мы выяснили, что
душа представляет собой жизненное начало, проявляющееся в теле до тех пор,
пока тело живет.
Во-вторых, в стихе 17 смерть мальчика описывается как остановка дыхания:
« Не осталось в нем дыхания». Можно сказать, что как прекращение дыхание
повлекло за собой выход из тела души-nephesh, так и возобновление дыхания
привело к ее возвращению. Как выразился Эдмунд Якоб: « В 3 Цар. 17:17
отсутствие neshamah [дыхания] приводит к выходу nephesh, которая
возвращается, когда пророк вновь дает ребенку дыхание, ибо только nephesh
делает творение живым организмом» (39). Поскольку дыхание является
внешним проявлением души, прекращение или восстановление дыхания влечет
за собой выход или возвращение души.
В-третьих, на древнееврейском языке стих 21 буквально звучит следующим
образом: «Пусть душа ребенка сего снова войдет во внутренние части его». Такое
прочтение меняет конструкцию этого отрывка. Именно во внутренности
возвращается дыхание. Душа как таковая никогда не увязывается с какими бы
то ни было внутренними органами тела. Возвращение дыхания во внутренности
приводит к оживлению тела или, говоря иначе, к тому, что тело вновь
становится живой душой.
Бэзил Аткинсон проницательно замечает, что «автор не думал о душе как о
реальном ребенке или как о некоей сущности, несущей его личностные
качества. Ребенок лежал мертвый на постели и душа вернулась к ребенку. В
помыслах или в устах Илии не было таких слов, какие мы порой слышим на
современных похоронах: „Он уже не здесь, не с нами"» (40).
В свете вышесказанного мы можем сделать вывод: утверждение
«возвратилась душа отрока сего в него» означает лишь, что ребенок вернулся к
жизни и снова начал дышать. Это совершенно ясное толкование данного текста,
которое согласуется с остальным ветхозаветным учением.
Заключение. Наше исследование значения nephesh-души в Ветхом Завете
показало, что это слово ни разу не используется для передачи идеи бесплотной,
бессмертной сущности, способной существовать вне тела. Напротив, мы
выяснили, что душа-nephesh - это жизненное начало, дыхание жизни, которое
присутствует и в людях, и в животных. Душа отождествляется с кровью,
поскольку последняя рассматривается как вещественное проявление жизненной
энергии. В момент смерти душа прекращает свою деятельность как жизненная
сила тела. Участь души неразрывно связана с участью тела, поскольку тело - это
внешнее проявление души.
Часть 3: Человеческая природа - тело и плоть
Наше исследование ветхозаветного взгляда на душу уже показало, что тело
и душа составляют неразделимое единство, а именно человека,
рассматриваемого в двух различных аспектах. Тело - это физическая сущность
человеческого бытия, а душа - жизненная сила и личность, осуществляющая
человеческое бытие.
К сожалению, большую часть истории христианства физический аспект
человеческой природы уничижается и даже очерняется как носитель зла. Слово
«плоть» ассоциируется с безнравственностью. Если человек потворствует своим
греховным желаниям, значит, он совершает «грехи плоти». Причина столь
негативного взгляда на плоть кроется в том, что она является синонимом тела, а
тело, согласно классическому дуализму, оказывающему огромное влияние на
христианскую мысль на протяжении многих веков, представляет собой
вместилище порока, или, по крайней мере, воспринимается как таковое.
Действительно, в Библии «плоть» не числится среди самых возвышенных и
благородных аспектов человеческой природы. Павел делает особое ударение на
вражде, существующей между плотью и духом. Но это не значит, что Павел и
другие библейские авторы осуждают плоть или тело само по себе как этическое
зло. Скорее плоть используется метафорически для обозначения всей
невозрожденной личности, поступающей по своим естественным греховным
желаниям и наклонностям.
Христианская духовность и благочестие испокон веков находятся под
сильным влиянием негативного взгляда на тело как на средоточие греха.
Умерщвление плоти в виде лишения тела пищи, теплой одежды или даже
теплой ванны рассматривается как необходимое условие духовной жизни (41).
Таким образом, для укрепления нашей христианской духовности совершенно
необходимо восстановить библейский холистический взгляд на человеческую
природу и особенно позитивное отношение к физическому аспекту нашего
бытия.
Тело, сотворенное Богом. Повествование о творении дает логическую
отправную точку для исследования библейского отношения к физическому
аспекту человеческой природы. Библия говорит нам, что материя, включая
человеческое тело, была сотворена Богом. Материя - это не вечное злое начало,
противоборствующее Богу, как у Платона в Ти-мее, но часть Божьего благого
творения, осуществляющая Его вечный замысел. Весь физический мир, включая
и человеческое тело, был сотворен Богом согласно Его вечному замыслу.
На протяжении всего повествования о творении неоднократно повторяется
мысль о том, что Бог, взирая на сотворенное Им, видел, что «это хорошо» ( Быт.
1:10,12,18,21,25). После сотворения человека по Своему образу Бог осмотрел все,
что Он сотворил, и все было «хорошо весьма» ( Быт. 1:31). На основании
библейского рассказа о творении мы можем утверждать, что этот материальный
мир является Божьим благим творением и занимает надлежащее место в
Божьем вечном замысле.
Следует отметить также, что Бог создал человека не из какой-то
Божественной духовной субстанции, а «из праха земного» ( Быт. 2:7) и «по
образу Божию» ( Быт. 1:27). « В человеке нет ничего, что имело бы Божественное
происхождение и сходило свыше для временного жительства в чуждом „теле".
Человек не имеет никакой части в Божественной природе. Он сотворен из праха
земного, и он соотносится с Богом не так, как искра с огнем или капля воды с
океаном, а скорее как образ с оригиналом. Таким образом, в человеке нет
ничего, что устанавливало бы тождество или даже целостность между ним и
Богом, как это делает рациональная „душа" в „религиозном [дуалистическом]"
воззрении. Не тождество, а простое подобие; не целостность, а радикальное
различие как между творением и Творцом» (42).
Физическое тело не является злом. Тот факт, что человеческое тело было
сотворено из физического вещества, составляющего землю, вовсе не означает,
что материя служит источником зла в человеческой жизни. Исходя же из
платоновского дуализма, материя является источником и корнем зла. Зло
отождествляется с материей, которая представляет собой вечное начало,
независимое от благого Бога и противостоящее Ему. Отождествление зла с
материей породило пессимистический взгляд на тело и физическое
существование. К сожалению, этот пессимистический взгляд на тело сильно
повлиял на христианскую мысль и опыт.
В повествовании о сотворении Адама и Евы нет ни малейшего намека на то,
что ответственность за непослушание и грехопадение несет физическое тело.
Одно популярное христианское предание истолковывает первый грех как
недозволенные половые сношения. Подобная интерпретация совершенно
лишена библейского основания. Искушение, которому поддались Адам и Ева,
заключалось не в сексуальном желании, но в стремлении поступать так, как если
бы они были богами. Секс является благим Божьим творением, как и все
остальные физиологические функции человеческого организма.
Искушение было озвучено так: « Вы будете, как боги» ( Быт. 3:5).
Происхождение греха в человеческой жизни не имеет никакого отношения к
половым сношениям и любым другим физическим функциям организма.
Первый грех заключался в том, что человек поддался искушению попробовать
стать как Бог, вместо того чтобы отражать Божий образ. Именно таково
основополагающее проявление греха - ставить себя, а не Бога, в центре
мироздания.
Согласно Библии происхождение греха обусловлено не каким-то изъяном в
физическом строении человеческого тела, а неверным, эгоистичным выбором,
сделанным свободными человеческими существами. Современное человечество
пребывает в узах греха, потому что помыслы людей сосредоточены на
собственном «я», а не на Боге. Из-за этой зацик-ленности на собственном «я»
огромные возможности, присущие нашей человеческой природе, сотворенной
по образу Божьему, реализуются совершенно недопустимым образом. « То, что
было богоподобными возможностями, становится демонической
действительностью» (43).
Библейский рассказ о сотворении и грехопадении человечества
свидетельствует о том, что грех зародился не в теле, а в разуме человека - он
был порожден желанием действовать как Бог и думать о себе как о Боге. Грех -
это волевой акт, а не биологическое состояние организма. Библия
придерживается здорового взгляда на тело как на объект Божьего творения и
искупления. Этот вопрос станет яснее, когда мы рассмотрим ветхозаветное
значение и употребление термина «ппоть-bashar».
Плоть как вещество, составляющее тело. Точным древнееврейским
термином, обозначающим все тело, служит geviyyah, и термин этот довольно
редок. Он используется около десятка раз применительно к живому или
мертвому телу ( Быт. 47:18; 3 Цар. 31:10, 12; Езд. 1:11, 23; 1 Цар. 31:10, 12; Дан.
10:6). Как правило, для обозначения тела в древнееврейском тексте Библии
употребляется термин bashar, который формально означает «плоть». Bashar
встречается в древнееврейском Ветхом Завете 266 раз. .Чаще всего он
обозначает «плоть», составляющую тело. В качестве примера такого
словоупотребления можно привести Быт. 2:21-23: « И навел Господь Бог на
человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребер его, и закрыл то
место плотию [bashar]. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену,
и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть
от плоти [bashar] моей».
Bashar обозначает телесную субстанцию, которой наделены как люди, так и
животные. И человек, и зверь - все это плоть. Это отчетливо видно в
повествовании о потопе: « И вот, Я наведу на землю потоп водный, чтоб
истребить всякую плоть [bashar], в которой есть дух жизни, под небесами» ( Быт.
6:17; ср. 6:19; 9:17). « Выведи с собою всех животных, которые с тобою, от всякой
плоти [bashar], из птиц, и скотов, и всех гадов, пресмыкающихся по земле» ( Быт.
8:17).
 Вышеприведенные примеры свидетельствуют о том, что «плотъ-bashar»
означает вещество, из которого состоит тело человека и живых существ более
низкого порядка. Плоть сотворена Богом, Который может уничтожать ее,
впрочем, как и исцелять и восстанавливать.
Плоть как человек в целом. В Ветхом Завете есть тексты, в которых илотъ-
bashar обозначает всего человека - не только как телесную субстанцию, но и как
рациональное и эмоциональное существо. « Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней
зари ищу я; Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть [bashar] моя» ( Пс.
62:2). « Истомилась душа моя, желая во дворы Господни; сердце мое и плоть
[bashar] моя восторгаются к Богу живому» ( Пс. 83:3). Иов говорит о том, кто
лежит на своем одре болезни: « Плоть [bashar] его на нем болит, и душа его в нем
страдает» (Иов 14:22).
Параллелизм в этих текстах между душой и плотью указывает на то, что
плоть, как и душа, может функционировать как местонахождение эмоций.
Плоть и душа - это не две различные формы существования, но два проявления
одной и той же личности. Библейский холистический взгляд делает возможным
взаимозаменяемое употребление плоти и души, потому что они представляют
собой часть одного организма.
Плоть используется также для обозначения родственных связей,
соединяющих людей как кровных родственников или как членов человеческой
семьи. Так Иуда советует своим братьям не убивать Иосифа, «ибо он брат наш,
плоть [bashar] наша» ( Быт. 37:27). Очень часто для обозначения кровного
родства служит формула: «кость моя и плоть моя» ( Быт. 29:14; Суд. 9:2; 4 Цар.
5:1; 19:12). В истории о потопе «всякая плоть» ( Быт. 6:17,19) указывает на узы,
связывающие человеческую семью в целом.
Плоть как природа человека в его немощи. Плотъ-bashar употребляется в
Библии и для описания слабости и хрупкости человеческой природы. Ханс
Вальтер Вольфф назвал главу, посвященную «ппоти-bashar», - « Человек в своей
немощи» (44). Это название отражает частое использование «плоти» в Ветхом
Завете для обозначения человеческой «ничтожности» в глазах Бога. В Иов 34:14,
15 мы читаем: « Если бы Он обратил сердце Свое к Себе и взял к Себе дух ее
[ Вселенной] и дыхание ее, вдруг погибла бы всякая плоть [bashar] и человек
возвратился бы в прах». Поскольку люди есть плоть (слабая и хрупкая), Бог
помнит о них: « Он, Милостивый, прощал грех... Он помнил, что они плоть
[bashar], дыхание, которое уходит и не возвращается» (Пс. 77:38, 39).
По отношению к Богу человек есть плоть, творение, продолжение бытия
которого зависит от Него. « Всякая плоть [bashar] - трава, и вся красота ее как
цвет полевой» ( Ис. 40:6). Поскольку люди - всего лишь плоть, они беспомощны
перед Богом. « На Бога уповаю, не боюсь; что сделает мне плоть [bashar] ?» ( Пс.
55:5; ср. Ис. 31:3). Следовательно, людям необходимо верить в Бога, а не в свою
«плоть» (человеческие силы). « Проклят человек, который надеется на человека и
плоть [bashar] делает своею опорою» ( Иер. 17:5). В этом тексте «плоть-bashar»
означает человеческое противостояние Богу. Плоть не является этически
порочной в существе своем. Она может быть немощной, но не грешной сама по
себе. Когда «сердце каменное» превращается в «сердце плотяное», оно
становится сердцем, послушным Богу ( Иез. 11:19). Из-за своих естественных
свойств плоть может возгордиться, обольститься, и, следовательно,
воспротивиться Богу. В последнем значении она перешла и в Новый Завет, где
эту тему, более прочих авторов, развивает апостол Павел.
 Заключение. Наше исследование значения и словоупотребления «плоти-
bashar» показывает, что данное слово используется, главным образом, для
описания конкретной реальности человеческого существования с точки зрения
его хрупкости и немощи. Вопреки классическому дуализму Ветхий Завет не
рассматривает плоть и душу как две различные формы бытия. Скорее они
являются проявлениями одной и той же личности и, соответственно, нередко
используются взаимозаменяемо. Хороший тому пример Пс. 83:3, где душа,
сердце и плоть выражают одно стремление к Богу: « Истомилась душа моя,
желая во дворы Господни; сердце мое и плоть [bashar] моя восторгаются к Богу
живому». В ветхозаветном взгляде на человеческую природу нет ничего, что
имело бы лишь физический аспект. Любая физическая часть человеческого тела
может выражать и психологические функции.
Холистический взгляд на человеческую природу дал библейским авторам
возможность рассматривать тело и душу как проявления одного и того же
организма. Педерсен справедливо отмечает: « Утверждение, что душа есть
плоть, неразрывно связано с обратным, то есть что плоть есть душа» (45). Они
неразрывно связаны потому, что тело - это внешность души, а душа - это
внутренняя жизнь тела.
Часть 4: Человеческая природа - сердце
В библейской концепции человеческой природы сердце является
центральным органом в жизни человека. Словом «сердце» переведены два
древнееврейских слова - leb и lebab, встречающихся вместе 858 раз (46). Таким
образом, сердце представляет собой самый распространенный термин,
используемый для описания человеческой природы. Вальтер Ейхродт отмечает,
что «едва ли какой-либо духовный процесс может проходить вне связи с
сердцем. Поэтому сердце - это в равной степени орган чувств, интеллектуальной
деятельности и волеизъявления» (47).
Сердце в Библии служит источником жизни каждого человека,
первоисточником физической, интеллектуальной, эмоциональной и волевой
энергии и, следовательно, той составляющей личности, которая обычно имеет
связь с Богом. В тайниках сердца сокрыты помыслы, чувства, страхи и надежды,
которые определяют личность или характер человека. Многие функции сердца
соответствуют функциям души, поскольку, согласно библейскому взгляду на
человеческую природу, между разными аспектами индивидуума нет
радикальных отличий.
Сердце как местонахождение эмоций. Все эмоции, на которые способен
человек, приписываются сердцу. « Сердце может радоваться ( Притч. 27:11; Деян.
14:17), печалиться ( Неем. 2:2), тревожиться (4Цар. 6:11), быть храбрым (2 Цар.
17:10), отвращаться ( Чис. 32:7), завидовать ( Притч. 23:17), быть уверенным
( Притч. 31:11), щедрым (2 Пар. 29:31), руководствоваться ненавистью ( Лев.
19:17) или любовью (Втор. 13:3)» (48).
Сердечные эмоции изображены живо и конкретно. В Библии говорится, что
сердце способно смущаться ( Быт. 42:28; 45:26); трепетать ( Пс. 37:11); дрогнуть (1
Цар. 28:5); горячиться ( Втор. 19:6); томиться ( Притч. 13:12). Состоянием сердца
определяется всякое проявление жизни. « Веселое сердце делает лицо веселым, а
при сердечной скорби дух унывает» ( Притч. 15:13). Даже здоровье зависит от
того, каково сердце человека. « Веселое сердце благотворно, как врачество, а
унылый дух сушит кости» (Притч. 17:22).
 Внутренности как местонахождение эмоций. Справедливости ради следует
добавить, что в Библии местонахождением эмоций служит не только сердце, но
и внутренности человека, которые на древнееврейском языке обозначаются
словом qereb, «кишки». Как ни странно, Ветхий Завет рассматривает некоторые
органы тела как месторасположение или источник высших человеческих
способностей. Как отмечает Ханс Вальтер Вольфф, «внутренние органы человека
служат в то же время и носителями его духовных и этических им пульсов» (49).
Эту тенденцию можно проиллюстрировать несколькими примерами.
Иеремия вопрошает народ Иерусалима: « Доколе будут гнездиться в тебе [qereb-
кшикя] злочестивые мысли?» ( Иер. 4:14). В данном случае «кишки» служат
местонахождением злых мыслей. В Притч. 23:16 говорится: « И внутренности
[kelayot-почкк] мои будут радоваться, когда уста твои будут говорить правое».
Псалмопевец благодарит Бога за вразумление и за то, что «даже и ночью учит
меня внутренность [kelayot-почки] моя» (Пс. 15:7).
В другом псалме псалмопевец проводит связь между почками и сердцем как
самыми чувствительными органами: « Когда кипело сердце мое и терзалась
внутренность [kelayot-почки] моя» ( Пс. 72:21). Здесь почки действуют в качестве
совести человека. Печень также может служить для выражения глубокой скорби.
Иеремия горько сетует: « Истощились от слез глаза мои, волнуется во мне
внутренность моя, изливается на землю печень [kabed] моя от гибели дщери
народа моего» ( Пл. Иер. 2:11). Мы сделали это краткое отступление,
посвященное роли внутренностей человека в Библии, для того, чтобы показать,
что порой они могут служить местонахождением эмоций точно так же, как и
сердце. Это возможно благодаря тому, что в библейской холистической
концепции одна часть человека может иногда представлять весь организм.
Сердце как местонахождение интеллекта. Во многих случаях сердце в
Библии обозначает центр интеллектуальной жизни, то есть именно той
деятельности, которую мы привыкли относить на счет головы или мозга. В
отличие от нашей западной культуры, где сердце ассоциируется главным
образом с эмоциями и чувствами, в Библии сердце служит средоточием
рассудка, от которого зависит сущность человека: « Потому что, каковы мысли в
душе [сердце - букв, пер.] его [человека], таков и он» (Притч. 23:7).
В Притч. 15:14 дано описание существенно важной деятельности сердца в
библейском смысле: « Сердце разумного ищет знания». Сердце ищет знания не
просто ради самого знания, но для того, чтобы сделать человека способным
принимать нравственные, ответственные решения. Следует особо подчеркнуть,
что термин «серцде-leb» чаще всего встречается именно в литературе мудрости
(99 раз в одной лишь Книге Притчей, 42 раза в Книге Екклесиаста и 51 раз в
весьма нравоучительной Книге Второзаконие) (50).
Великая мудрость Соломона заключалась в том, что он попросил не о
долгой жизни и не о богатстве, но о разумном сердце: « Даруй же рабу Твоему
сердце разумное, чтобы судить народ Твой и различать, что добро и что зло; ибо
кто может управлять этим многочисленным народом Твоим?» (3 Цар. 3:9).
Разумное сердце, о котором просил Соломон, соответствует в нашем
понимании проницательному уму. По причине своей конкретности,
древнееврейский язык может отобразить понятие «думать» не иначе как
посредством фразы «говорить в сердце» ( Быт. 27:41; Пс. 9:27). Именно с
помощью сердца человек строит планы ( Притч. 16:9), ищет знания, постигает
(Еккл. 8:16) и размышляет о глубоком (Пс. 4:5).
 Помимо прочего, сердце еще и средоточие воли, а следовательно и центр
нравственной жизни. Сердце может замышлять злое ( Притч. 6:18) и стать
коварным ( Притч. 11:20). Оно может вознестись в гордыне ( Втор. 8:14),
окаменеть ( Зах. 7:12), быть упорным ( Иер. 3:17) или уклониться от Бога (3 Цар.
11:2). С другой стороны, доброе сердце может быть предано Богу (3 Цар. 8:61),
быть непорочным ( Пс. 118:80), чистым ( Пс. 50:12) и правым ( Пс. 31:11). Сердце
можно очистить ( Пс. 72:13) или обновить ( Иез. 18:31). Новое сердце способно
принимать волю Божью, явленную в Его Законе (Иез. 11: 19; 36:26).
Сердце общается с Богом. Как центр рассудка человеческой личности
сердце способно к общению с Богом. Сердце обращается к Богу ( Пс. 26:8),
получает Его слово ( Втор. 30:14) и уповает на Него ( Пс. 27:7). Бог может даровать
человеку разумное сердце (3 Цар. 3:9) или отнять у него ум ( Иов 12:24). В Своих
непостижимых целях Он может ожесточить сердце ( Исх. 4:21) или смягчить его
(Езд. 6:22).
Поскольку со времени грехопадения в сердце человеческом появилась
наклонность ко злу, оно может преобразоваться только Божественной
благодатью. Бог обещает написать Свой закон на сердцах людей ( Иер. 31:33) и
сотворить в них новое сердце ( Пс. 50:12). Он возьмет ожесточившееся сердце, а
вместо него даст сердце восприимчивое ( Иез. 36:26). Новый Завет говорит нам,
что Бог излил Свою любовь в человеческие сердца ( Рим. 5:5). Христос пребывает
в сердце человека (Еф. 3:17), и мир Его владычествует в нем (Кол. 3:15).
Заключение. Этот краткий обзор функций, приписываемых сердцу в Ветхом
Завете, показывает, что сердце служит центром и источником всякой
религиозной, интеллектуальной и нравственной деятельности. Этот
ветхозаветный термин более, нежели любой другой, означает глубинный очаг
человеческого существования, подлинную сущность человека. Как сказано в 1
Цар. 16:7: «Человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце».
Сердце служит объединяющим ядром всей личности, души и тела.
Некоторые функции сердца совпадают с функциями души, но в этом нет ничего
удивительного, поскольку с библейской холистической точки зрения нет
никакого радикального различия между душой и сердцем. Иисус сказал:
« Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем
разумением твоим» (Мф. 22:37).
« Сердце, - пишет Педерсен, - это совокупность души как характера и
действующей силы... nephesh - это душа во всей ее совокупности, как она есть;
сердце - это душа в ее сокровенном значении» (51). То, что говорится о душе,
можно зачастую отнести и к сердцу. Функциональное единство, существующее
между телом, душой и сердцем, опровергает дуалистический взгляд на
человеческую природу, который отделяет душу от тела. Тот факт, что духовные
и нравственные функции человеческой природы, рассматриваемые дуалистами
как прерогатива души, чаще всего приписываются сердцу, показывает, что в
Библии душа не существует и не действует как обособленная от тела,
нематериальная субстанция.
Часть 5: Человеческая природа - дух
Мы уже увидели, что Ветхий Завет определяет человеческую природу как
единое целое, как человека, который есть душа (живое существо) с одной
стороны, плоть (физическое существо) с другой стороны и сердце
(рациональное существо) с третьей стороны. Существует еще один, более
важный аспект, который нам необходимо рассмотреть, а именно: человек как
дух. Термин «дух» является переводом древнееврейского ruach и его
новозаветного эквивалента рпеита, который мы будем изучать в главе 3, где
пойдет речь о новозаветном взгляде на человеческую природу.
Исследование присутствия Божьего Духа в людях имеет большую важность,
поскольку дуалисты зачастую отождествляют Божий Дух в человеке с душой,
данной Богом каждому индивидууму и возвращающейся к Нему в момент
смерти. Посему наша задача - установить, во-первых, природу Божьего Духа в
человеке, а во-вторых, что собой представляет дух в человеческих существах -
отдельный и обособленный компонент человеческой природы или ее
неотъемлемый аспект.
Простые статистические подсчеты, связанные с употреблением термина
«дух-пшс/z» в Ветхом Завете, показывают, что этот термин, встречающийся 389
раз, характеризуется по крайней мере двумя особенностями. Во-первых, не
менее чем в 113 случаях ruach-дух обозначает естественную силу ветра. Таким
образом, это термин, связанный с проявлением силы. Во-вторых, в 35 процентах
случаев употребления (136 раз) ruach- Дух. относится к Богу. Лишь в 33
процентах случаев (129 раз) он связан с людьми, животными и ложными богами.
Данный расклад вызывает удивление в свете того, что «imoTb-bashar» никогда
не употребляется по отношению к Богу, а «душа-nephesh» относится к Богу лишь
в 3-х процентах случаев употребления (21 раз) (52).
На основании этих статистических данных Ханс Вальтер Вольфф делает
справедливый вывод, что «ruach [дух] должен с самого начала именоваться тео-
антропологическим термином» (53), то есть термином, связанным как с
Божеством, так и с человеком. Библия употребляет ruach-дух и по отношению к
Богу, и по отношению к человеку. Она говорит о Духе Божьем и о духе
человеческом. Чтобы понять библейскую концепцию человеческого духа,
необходимо понять библейское значение Духа Божьего. Мы постараемся
сделать это, изучив, в частности, как Божий Дух действует в человеческой
природе.
Значение « Духа-гиасй». Древнееврейским термином, обычно переводимым
как «дух», является ruach, что буквально означает «воздух в движении, ветер».
Так в Быт. 1:2 Дух-гиасА Божий носится над водою, а в Ис. 7:2 сказано: «...как
колеблются от ветра [ruach] дерева в лесу». Вольфф указывает, что ruach
означает не спокойный, а «движущийся воздух» (54), который обладает
значительной силой. Нет ничего удивительного в том, что огромная сила ветра
[ruach] зачастую рассматривается как проявление силы Божьей. Восточный
ветер [ruach] приносит саранчу ( Исх. 10:13). Сильный ветер [ruach] осушает
Чермное море ( Исх. 14:21). Огромной силы ветер [ruach] обдувает землю и
заставляет потопные воды остановиться (Быт. 8:1).
Сила, проявляемая ветром, увязывается в Писании с дыханием Божьим,
которое есть Его созидательная и подкрепляющая сила. Впервые употребление
этого термина в данном смысле мы встречаем в Быт. 2:7: « И создал Господь Бог
человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание [neshamah] жизни, и
стал человек душою живою».
Ранее мы уже исследовали этот замечательный текст, чтобы установить
связь между «дыханием жизни» и «душою живою». В данный же момент нам
необходимо в более полной мере понять, что такое «дыхание жизни», сделавшее
человека живой душой. Используемое здесь древнееврейское слово - это не
ruach-дух, но более редкое neshamah-дыхание. Значение обоих терминов
примерно совпадает, на что указывает их параллельное употребление в пяти
отрывках ( Ис. 42:5; Иов 27:3; 32:8; 33:4; 34:14,15). В Иов 33:4 говорится: « Дух
[ruach] Божий создал меня, и дыхание [neshamah] Вседержителя дало мне
жизнь». И еще: « Если бы Он обратил сердце Свое к Себе и взял к Себе дух [ruach]
ее и дыхание [neshamah] ее, вдруг погибла бы всякая плоть и человек
возвратился бы в прах» (Иов 34:14,15).
В этих стихах neshamah и ruach используются в качестве синонимов, и все
же между ними, видимо, существует небольшая разница. Neshamah означает
тихое, спокойное физическое дыхание, в то время как словом ruach описывается
его более активная и динамичная форма. Ruach, по-видимому, представляет
собой еще и средство, благодаря которому дыхание становится возможным.
« Доколе еще дыхание [neshamah] мое во мне и дух [ruach] Божий в ноздрях
моих» ( Иов 27:3). В данном случае дыхание- neshamah пребывает в человеке, а
дух-ruach - в дыхании через ноздри. « Так говорит Господь Бог... дающий
дыхание [neshamah] народу на ней и дух [ruach] ходящим по ней» ( Ис. 42:5).
Здесь дух-ruach означает более, нежели просто дыхание, поскольку он дается
только «ходящим по ней». Можно предположить, что дыха-ние-neshamah
служит одним из проявлений Божьего Духа-ruach. Последний имеет более
широкий смысл и функции. Одно из предназначений Божьего Духа - давать и
поддерживать жизнь посредством дыхательного процесса. « Дыхание человека -
это дар Божий; он дышит по милости Божьего Духа» (55).
Интересно отметить, что в Быт. 7:22 мы встречаем выражение «дыхание
духа жизни». Этот буквальный перевод с древнееврейского языка передает идею
происхождения дыхания жизни [neshamah] от Духа [ruach], Который дает жизнь.
Комментируя этот текст, Бэзил Аткинсон пишет: « Neshamah [дыхание], похоже,
представляет собой свойство или часть ruach [ Духа] и связано с тем, что мы
сегодня называем физическим существованием. Ruach, будучи еще и
первоосновой жизни, имеет более широкий смысл. Он порождает и
поддерживает внутреннюю и внешнюю жизнь человека, его интеллект,
абстрактное мышление, эмоции и желания, а также контролирует весь процесс
neshamah, свойственный физической жизни» (56).
Дух как первооснова жизни. Параллельное использование «neshamah-
дыхания жизни» и «rwac/z- Духа» в процитированных текстах показывает, что
«дыхание жизни» - это дающий жизнь Дух Божий, явленный в сотворении
человеческой жизни и Вселенной в целом. « Как многочисленны дела Твои,
Господи!.. Земля полна произведений Твоих... Скроешь лицо Твое - мятутся,
отнимешь дух [ruach] их - умирают и в персть свою возвращаются; пошлешь дух
[ruach] Твой - созидаются, и Ты обновляешь лицо земли» ( Пс. 103:24, 29, 30).
Этот стих свидетельствует о том, что дух творений Божьих, то есть «дыхание
жизни», приравнивается к дающему жизнь Духу Божьему, Который творит и
обновляет «лицо земли».
В Ветхом Завете есть очень много текстов, в которых дух-ruach относится к
первооснове жизни, присутствующей в людях. В Ис. 38:16 мы находим
следующее высказывание Езекии: « Во всем этом [то есть в милостях Божьих]
жизнь моего духа [ruach]». Выражение «жизнь моего духа» скорее всего
относится к выздоровлению Езекии, поскольку далее он говорит: « Ты исцелишь
меня, даруешь мне жизнь» ( Ис. 38:16). Здесь дух-ruach явным образом
отождествляется с жизнью. Нет никаких указаний на то, что дух в человеке
представляет собой независимую и бессмертную составляющую человеческой
природы. Скорее это первооснова жизни, проявляющаяся посредством дыхания.
Об идолах, не имеющих жизни, говорится, что они без «дыхания- ruach».
« Срамит себя всякий плавильщик истуканом своим, ибо выплавленное им есть
ложь, и нет в нем духа [ruach]» ( Иер. 10:14). « Вот, он обложен золотом и
серебром, но дыхания [ruach] в нем нет» ( Авв. 2:19). В этом тексте ruach
переведено как «дыхание», поскольку этот процесс служит проявлением
Божьего Духа в человеческой природе. Идолы явно безжизненны, ибо в них нет
ruach, первоосновы жизни, наделяющей человека способностью дышать.
Описывая участь царя Седекии, оказавшегося в руках Навуходоносора,
Иеремия использует интересную и доступную для понимания его
современников риторическую фигуру: « Дыхание [ruach] жизни нашей,
помазанник Господень пойман в ямы их [вавилонян]» ( Пл. Иер. 4:20). В данном
тексте Седекия представлен как сама жизнь-ruach народа, которая была отнята,
когда царя увели в плен. Это очевидный пример ruach, обозначающего
первооснову жизни.
О Самсоне в Суд. 15:19 говорится: « Он напился, и возвратился дух [ruach]
его, и он ожил». Самсон не был мертв, но сильно истощен. Подобным же
образом это слово употреблено в 1 Цар. 30:12 и Дан. 10:17. Во всех этих случаях
цух-ruach обозначает физическое обновление жизни. Будучи животворным
средством, nyx-ruach вполне может обозначать физическое обновление жизни.
Связь между духом-ruach и жизнью очевидна.
В своем знаменитом видении о поле, усеянном высохшими костями,
Иезекииль дает самый яркий пример животворной силы Божьего Духа-ruach:
« Так говорит Господь Бог костям сим: вот, Я введу дух [ruach] в вас... и оживете,
и узнаете, что Я - Господь... От четырех ветров приди, дух [ruach], и дохни на
этих убитых, и они оживут. И я изрек пророчество, как Он повелел мне, и вошел
в них дух [ruach], и они ожили, и стали на ноги свои» ( Иез. 37:5, 6, 9, 10). Здесь
дыхание Божье - это Его животворный Дух, как и при сотворении человека.
Животворный Дух отождествляется с Божьим дыханием, поскольку его
проявление привело к тому, что мертвые тела ожили и задышали. Дыхание
является видимым проявлением жизни и тем самым служит подходящей
метафорой для живительной первоосновы духа.
Дух как Слово Божье. В Пс. 32:6 мы находим интересный параллелизм
между Божьим дыханием и Его Словом: « Словом Господа сотворены небеса, и
духом уст Его - все воинство их». В данном случае Божье дыхание-ruach
выступает синонимом Божьего Слова, поскольку и то, и другое исходит из Его
уст. Этот параллелизм предполагает, что Божье дыхание - не просто движение
воздуха. Это созидательная жизненная сила, проявляющаяся через изреченное
слово Божье.
Еще один пример связи Божьего слова с ruach-духом можно найти в Пс.
147:7: « Пошлет слово Свое, и все растает; подует ветром [ruach] Своим, и
потекут воды». Здесь Божье слово связано с ruach-дыханием или ветром
вероятно потому, что речь производится дыханием и исходит из уст. В
описании Бога проводится аналогия с человеческим процессом изречения слов
с помощью дыхания.
Мы ни в коем случае не должны забывать, что древние евреи описывали
вещи так, как они их видели - конкретно, а не абстрактно. Они видели, что речь
производится дыханием, поэтому для них было естественно увязать Божье
дыхание с Его словом. Таким образом, Божье дыхание следует понимать не как
движущийся воздух, но как живительную силу, явленную в Его изреченном
слове. Когда Бог говорит, Его слова не остаются без плода, поскольку они не
просто речь, но животворная сила.
Дух как нравственное обновление. Обновление или пересотворение,
совершаемое Божьим Духом, может быть не только физическим, но и
нравственным. Давид молился: « Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух
[ruach] правый обнови внутри меня. Не отвергни меня от лица Твоего и Духа
[ruach] Твоего Святого не отними от меня» ( Пс. 50:12, 13). « Обновленный и
правый дух» - это верное отношение человека к Богу, которое становится
возможным благодаря Божьему Святому Духу [ruach]. Таким образом, дух-mach
- это и Божий Дух, и дух человека. Бог дает Духа для сотворения и поддержания
жизни. Человек получает Духа для того, чтобы жить в согласии с Божьей волей.
Фридрих Баумгартель пишет: « Дух Божий представляет Собой созидательную,
преобразующую силу, цель которой создавать религиозную и нравственную
среду» (57).
В Книге Иезекииля есть три текста, в которых дух-ruach употребляется в
значении новой, возрождающей жизненной основы, закладываемой Богом в
верующего при его обращении ( Иез. 11:19; 18:31; 36:26). « И дам вам сердце
новое, и дух [ruach] новый дам вам; и возьму из плоти вашей сердце каменное, и
дам вам сердце плотяное» ( Иез. 36:26). Здесь «новый дух-ruach» взаимосвязан с
«новым сердцем», поскольку мы выяснили, что сердце - это разум,
мыслительный центр человека. « Новый дух-гмасй» - это стремление к
добровольному послушанию Божьим заповедям, источник которого -
обновление ума ( Рим. 12:2). Данное значение становится очевидным в свете
стиха, следующего непосредственно за уже процитированным: « Вложу внутрь
вас дух [ruach] Мой и сделаю то, что вы будете ходить в заповедях Моих и уставы
Мои будете соблюдать и выполнять» ( Иез. 36:27). Именно вдохновляющей силой
Божьего духа обновляется наш разум, дабы мы могли жить в согласии с
моральными принципами, открытыми Богом для нашего же блага.
Дух как Божья вдохновляющая сила. Дух Божий проявляется не только в
сотворении и поддержании жизни, но и в наделении отдельных людей
способностями к выполнению определенных задач. Когда Бог поручил Гедеону
избавить израильтян от тирании мадианитян, « Дух [ruach] Господень объял
Гедеона...» ( Суд. 6:34) и дал ему силы вести израильтян к победе. Именно Дух
Господень наделил его способностью для осуществления этой цели, поскольку
сам он не был уверен в своих силах: « Господи! как спасу я Израиля? вот, и племя
мое в колене Манассиином самое бедное, и я в доме отца моего младший» ( Суд.
6:15).
То же самое произошло и с Иеффаем: « И был на Иеффае Дух [ruach]
Господень... И пришел Иеффай к Аммонитя-нам - сразиться с ними, и предал их
Господь в руки его» ( Суд. 11:29, 32). Эти примеры показывают, что в
критические моменты Божий Дух наделял определенных израильских вождей
сверхчеловеческой силой для героических свершений.
Бог давал Свой Дух народным вождям и для осуществления Божьих
намерений в отношении Израиля. Когда « Дух Господень» сходил на Саула, он
становился «иным человеком» (1 Цар. 10:6). Подобным же образом, когда
Самуил помазал Давида в цари, «почивал Дух [ruach] Господень на Давиде с того
дня и после» (1 Цар. 16:13). Обратите внимание: когда Давид был помазан
царем, «от Саула отступил Дух [ruach] Господень» (1 Цар. 16:14). Дух, отошедший
от Саула, едва ли мог быть его душой, вознесшейся к Богу, ведь он оставался в
живых. Удаление Духа лишило Саула способности быть израильским царем, в то
время как наделение Божьим Духом Давида делало его пригодным для
правления над Израилем.
Очевидно, что Дух, данный Богом Гедеону и Иеффаю, чтобы судить, а
Давиду - чтобы управлять народом, и «дыхание жизни», присутствующее в
каждом живом человеке, далеко не одно и то же. « Дыхание жизни» - это
первооснова, дающая жизнь каждому человеку, в то время как Дух,
покоившийся на Гедеоне, Иеффае и Давиде, - это Дух Божий, даруемый
избранным для выполнения особой задачи. В случае с Веселеилом, к примеру,
Божий Дух наделил его особым умением для возведения святилища. « И Я
исполнил его Духом [ruach] Божиим, мудростью, разумением, ведением и
всяким искусством, работать из золота, серебра и меди, резать камни для
вставливания и резать дерево для всякого дела»(Исх. 31:3-5).
Божий Дух поручал пророкам передавать народу особые вести. Иезекииль
говорит: « И когда Он говорил мне, вошел в меня дух [ruach] и поставил меня на
ноги мои, и я слышал Говорящего мне» ( Иез. 2:2). Пророки постоянно
повторяют, что на них сошел Дух Господень. Захария говорит о законе и словах,
«которые посылал Господь Саваоф Духом [ruach] Своим через прежних
пророков» (Зах. 7:12).
Дарование Божьего Духа рассматривается как наделение высшими
официальными полномочиями. В Ис. 61 Раб Господень, Мессия, принимает
помазание Духом для осуществления Своей миссии: «Дух [ruach] Господа Бога на
Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять
сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам
открытие темницы» ( Ис. 61:1). Иоиль пророчествовал о мессианском времени,
когда Дух Божий будет излит на каждого верующего: « И будет после того, излию
от Духа [ruach] Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и
дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть
видения» ( Иоил. 2:28). В этих примерах Божий Дух действует не как
первоисточник физической жизни, но как Сила, делающая верующих
способными для служения.
Дух как предрасположенность человека. Представление о силе,
проявляемой духом-rwacA, тесно взаимосвязано с тем, что мы могли бы назвать
предрасположенностью или доминирующим побуждением человека. Личность
характеризуется внутренними тенденциями или импульсами, которые
властвуют или, по крайней мере, пытаются властвовать над ним и которые ему
необходимо преодолевать. Это явление часто отображается в Ветхом Завете
термином «дух-ruach» и характеризует человеческий дух как противящийся
Богу. Осия сетует, что «дух [ruach] блуда» увел священников с пути истинного
( Ос. 4:12). Иезекииль осуждает безумных пророков, «которые водятся своим
духом [ruach] и ничего не видели!» ( Иез. 13:3). В Пс. 77:8 говорится о поколении
израильтян, блуждавшем сорок лет в пустыне и «неверном Богу духом [ruach]
своим». В Притч. 25:28 человек, «не владеющий духом [ruach] своим»,
уподобляется городу без стен. Екклесиаст говорит, что «терпеливый [духом-
пшсй] лучше высокомерного» ( Еккл. 7:8). Во всех этих примерах дух обозначает
побуждение к послушанию или непослушанию Богу. И потому его не следует
путать с животворной функцией Божьего Духа.
 Иногда цух-ruach служит средоточием скорби, которая на древнееврейском
языке, как правило, передается выражением «горесть духа». Мы читаем, что
сыны Израилевы «не послушали Моисея по малодушию [ruach] и тяжести работ»
( Исх. 6:9). Анна сказала священнику: « Я - жена, скорбящая духом [ruach], вина и
сикера я не пила, но изливаю душу мою пред Господом» (1 Цар. 1:15). Здесь
скорбный дух сравнивается с излитием души перед Богом.
Дух и душа упомянуты вместе, потому что и то, и другое понятие
представляют жизненную силу, пораженную скорбью. В Притч. 15:13 мы
читаем, что «при сердечной скорби дух [ruach] унывает». В данном случае
средоточием скорби является сердце, но скорбь поражает дух, или внутреннюю
жизнь личности. Взаимодействие между духом и душой, или сердцем и духом,
напоминает нам о библейском холистическом взгляде на человеческую
природу, на ее различные аспекты, являющиеся частями единого,
неразделимого человеческого существа.
Есть примеры, где дух-ruach служит средоточием эмоций. В Притч. 16:32
говорится: « Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою [своим
духом-ruach] лучше завоевателя города». Владеть своим духом - значит
сдерживать свой нрав или гнев. В нескольких примерах ruach переводится как
«гнев», «раздражение» ( Иез. 3:14; Притч. 14:29; Еккл. 7:9; 10:4). В других текстах
ruach означает мужество: « Когда мы услышали об этом, ослабело сердце наше и
ни в ком из нас не стало духа [ruach] против вас [народа израильского]» ( Ис. Нав.
2:11).
Есть также отрывки, где дух-гмасй употребляется с целью подчеркнуть
печаль человека: « Ибо как жену, оставленную и скорбящую духом [ruach],
призывает тебя Господь» ( Ис. 54:6) (58). Дух- ruach может означать также
раскаяние и смирение. У нас есть прекрасный отрывок из Книги Исайи: « Я живу
на высоте небес и во святилище, и также с сокрушенными и смиренными духом
[ruach], чтобы оживлять дух [ruach] смиренных и оживлять сердца сокрушенных»
( Ис. 57:15). И еще: « А вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного
духом [ruach]» (Ис. 66:2).
Этот краткий обзор различных способов употребления термина «дух-ruach»
в Ветхом Завете показывает, что дух - это первооснова жизни, исходящая от
Бога и поддерживающая человеческую жизнь. Дух- ruach используется
метафорически для обозначения внутреннего нравственного обновления,
добрых и злых побуждений, доминирующих импульсов, скорби, мужества,
печали, раскаяния и смирения. Ни один из изученных нами случаев
употребления не предполагает, что дух сохраняет сознание или личностные
качества, когда оставляет человека в момент смерти. Функционирование духа
как жизнетворной и поддерживающей жизнь основы прекращается, когда
человек умирает.
Отшествие духа в момент смерти. Об отшествии духа в момент смерти
говорят одиннадцать ветхозаветных текстов (59). Четыре из них заслуживают
особого внимания, поскольку их довольно часто используют для обоснования
веры в то, что после смерти дух отправляется к Богу, являясь при этом
носителем индивидуальных качеств и сознания покойного человека.
Предвосхищая смерть Господа на кресте, Пс. 30:6 говорит: « В Твою руку
предаю дух [ruach] мой». « Дух», преданный Христом в руки Его Отца, был ничем
иным как Его человеческой жизнью, которую Он оставлял в руках Своего Отца
до ее возобновления в воскресении. Когда живительная первооснова Его жизни
покинула Господа, Он умер и погрузился в бессознательное состояние.
О морских животных псалмопевец говорит: « Отнимешь дух [ruach] их -
умирают и в персть свою возвращаются» ( Пс. 103:29). Вряд ли кто-то станет
утверждать, что дух-ruach, который Бог отнимает у рыбы в момент смерти,
заключает в себе сознание или личностные качества. У нас есть основания
полагать, что то же происходит и с человеческими существами, поскольку и для
тех, и для других используется одно выражение. И действительно, в следующем
стихе сотворение животных описывается с помощью Божьего, дающего жизнь
Духа, как и в случае с человеком: «Пошлешь дух Твой - созидаются» (Пс. 103:30).
Подобно тому как творение жизни метафорически представлено
посылаемым Божьим Духом, так прекращение жизни, смерть, описывается как
отнятие, или отшествие, Божьего дыхания. Возьмем, к примеру, Книгу Иова
34:14, 15: « Если бы Он... взял к Себе дух [ruach] ее и дыхание [neshamah] ее, вдруг
погибла бы всякая плоть и человек возвратился бы в прах». Та же мысль
выражена в хорошо известном отрывке Еккл. 12:7: « И возвратится прах в землю,
чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его».
Эти два последних текста очень важны, поскольку их обычно приводят в
обоснование веры в то, что «дух-пшсА», возвращающийся к Богу, и есть та самая
душа, которая оставляет тело в момент смерти, заключая в себе сознание и
личностные качества человека. У этого толкования нет библейского основания
по четырем главным причинам. Во-первых, нигде в Библии Божье дыхание или
Дух не отождествляются с человеческой душой. Бытие души зависит от
присутствия Божьего сообщающего жизнь дыхания [neshamah] или духа [ruach].
А когда дающий жизнь дух отнимается, человек перестает быть живой душой и
становится душой мертвой. Так и псалмопевец говорит: « Выходит дух [ruach]
его, и он возвращается в землю свою: в тот день исчезают все помышления его»
(Пс. 145:4).
Во-вторых, нигде в Библии нет и намека на то, что дающий жизнь дух,
возвращающийся к Богу, продолжает существование в виде нематериальной
души умершего тела. Напротив, Библия учит, что когда Бог отнимает дыхание
жизни или дух жизни, итогом служит отнюдь не продолжение существования
души, а смерть всей человеческой личности. « Исчезают все помышления его»
( Пс. 145:4), поскольку сознательное бытие прекращается. Смерть наступает и
для тела, и для души, поскольку, как мы уже увидели, эти два понятия
неразделимы. Тело - это внешняя форма души, а душа - внутренняя форма тела.
В-третьих, когда речь идет о духе, возвращающемся к Богу, эти слова
относятся ко всем людям («всякой плоти»), а не только к благочестивым. Те, кто
утверждает, будто дух всех людей, спасенных и неспасенных, отправляется к
Богу на суд, игнорируют ясное библейское учение о том, что суд происходит не
сразу по смерти, а при возвращении Господа в конце дней.
В-четвертых, в Библии нет никаких указаний на то, что дыхание жизни
делает его обладателя бессмертным. Во всех 389 случаях употребления пшсй-
духа в Ветхом Завете нет и намека на то, что ruach-дух. является разумной
сущностью, имеющей человеческую природу и способной существовать
отдельно от физической тела. Напротив, Библия говорит о смерти тех, кто
обладает дыханием жизни: « И вот, Я наведу на землю потоп водный, чтоб
истребить всякую плоть, в которой есть дух [ruach] жизни, под небесами; все,
что есть на земле, лишится жизни [gava - прекратит дышать]» ( Быт. 6:17). « И
лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле... все, что имело дыхание
духа [ruach] жизни в ноздрях своих на суше, умерло [gava - прекратило дышать]»
(Быт. 7:21, 22).
Из этих и подобных им текстов видно, что обладать дыханием жизни или
духом жизни вовсе не значит иметь бессмертную душу. Дыхание жизни - это
лишь дар жизни, данный людям и животным на период их существования на
земле. Дух или дыхание жизни, возвращающееся к Богу, - это первооснова
жизни, которой Бог наделяет и людей, и животных. Об этом ясно говорится в
Еккл. 3:19: « Потому что участь сынов человеческих и участь животных - участь
одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание [ruach] у всех, и нет у
человека преимущества перед скотом». Те, кто утверждает, будто животные не
имеют духа (ruach) жизни, а только дыхание (neshamah) жизни, игнорируют тот
факт, что и в Еккл. 3:21, и в Быт. 7:15,22 определенно указывается, что животные
обладают тем же духом-пшсй, какой дается людям.
Библия не дает никаких оснований предполагать, будто дух жизни, данный
человеку при творении, был до того момента некой сознательной сущностью.
Поэтому мы можем с полным правом считать, что дух жизни не обладает
сознанием и индивидуальностью, когда возвращается к Богу. Дух,
возвращающийся к Богу, представляет собой жизненную первооснову, которой
Бог наделяет и людей, и животных на период их земного бытия.
Заключение. Мы завершили наше исследование четырех важных терминов,
используемых в Ветхом Завете для описания человеческой природы, а именно:
душа, тело, сердце и дух. Мы выяснили, что эти термины обозначают не
различные сущности, каждая со своим набором функций, а скорее различные
функции, взаимосвязанные и объединенные в рамках одного организма. Ветхий
Завет рассматривает человеческую природу как единое целое, а не как
дихотомию. Между телом и душой нет противопоставления, на мысль о котором
могут наводить эти термины.
Душа - это не бесплотная, бессмертная часть человеческой природы,
отделяющаяся от тела. Она обозначает первооснову жизни, действующую в
человеческой природе. Последняя представляет собой форму, состоящую из
праха земного и первоосновы жизни, иногда называемую дыханием (neshamah),
а чаще духом (ruach), который вдохнул в человека Бог. Тело и Божественное
дыхание вместе составляют живую, активную душу-nephesh.
Местонахождением души служит кровь, поскольку она рассматривается как
видимое проявление жизненной силы.
Термин «душа-nephesh», в начале обозначавший первооснову жизни, стал
охватывать чувства, страсти, волю и личные качества человека. Затем его стали
использовать как синоним самого понятия «человек». Люди исчисляются
душами ( Быт. 12:5; 46:27). Смерть поражает как душу-nephesh ( Чис. 23:10), так и
тело.
Дух-ruach, буквально означающий «воздух в движении, ветер», нередко
используется по отношению к Богу. Божий цух-ruach - это Его дыхание, то есть
Его сила, проявляемая в сотворении и поддержании жизни ( Пс. 32:6; 103, 29, 30).
Человеческое дыхание-ruach происходит от Божьего дыхания-ruach ( Ис. 42:5;
Иов 27:3). В фигуральном смысле значение «духа-ruach» простирается на
внутреннее нравственное обновление, добрые и злые намерения,
эмоциональную и волевую жизнь, тем самым пересекаясь с душой-nephesh.
Различие между душой-nephesh и духом-ruach состоит в том, что первая в
основном обозначает живого человека по отношению к другим людям, в то
время как ruach относится к человеку в его связи с Богом. Как бы то ни было, мы
выяснили, что ни душа, ни дух не рассматриваются как составляющие
человеческой природы, способные пережить смерть тела.
Упоминания в Ветхом Завете плоти или тела не содержат в себе намеков на
то, что телесные функции имеют чисто биологическую сущность и независимы
от психологических функций души. В Ветхом Завете нет разделения между
физическими и духовными органами, поскольку весь набор высших видов
человеческой деятельности, таких, как чувство, мышление, знание, любовь,
соблюдение Божьих заповедей, хвала и молитва, в равной степени приписывают
как «духовным» органам (душе или духу), так и «физическим» (сердцу, а иногда
почкам или прочим внутренностям).
Телесные органы осуществляют психические функции. Таким образом,
сердце размышляет, почки радуются, печень печалится, а кишки сочувствуют.
Это возможно потому, что, согласно холистическому взгляду на человеческую
природу, определенная часть человека может порой представлять весь
организм.
Упоминания об отшествии ( Быт. 35:18) и возвращении (3 Цар. 17:21,22)
души нельзя на законных основаниях использовать для подкрепления взгляда,
согласно которому в момент смерти душа оставляет тело и возвращается в него
при воскресении. Мы выяснили, что отшествие души служит метафорой смерти,
указывая на то, что человек перестает дышать. Подобным же образом и
возвращение души служит метафорой восстановления жизни, указывающей на
то, что человек снова начинает дышать. Что верно для души, то верно и для
дыхания жизни или духа, который возвращается к Богу в момент смерти. К Богу
возвращается не бессмертная душа, а лишь первооснова жизни, которой Бог
наделяет и людей, и животных на период их земного существования.
Ральф Вальтер Доерманн приходит в основном к такому же заключению в
своей докторской диссертации « Sheol в Ветхом Завете», представленной в 1961
году в Университете Дюк. Он пишет: « Древнееврейский взгляд на
психосоматическое единство человека не оставляет места для веры в
„бессмертие души". Либо весь человек живет, либо весь человек нисходит в
могилу. И речи быть не может ни о каком независимом существовании ruach
[духа] или nephesh [души] вне тела. Со смертью тела обезличенный ruach [дух]
„возвратится к Богу, Который дал его" ( Еккл. 12:7), a nephesh погибает, хотя и
присутствует в весьма незначительной степени в костях и крови. Когда их
погребают или покрывают, оставшаяся малая жизненная сила сходит на нет»
(60).
Подводя итог, мы можем сказать, что ветхозаветный холистический взгляд
на человеческую природу исключает разделение между телом и душой как
двумя совершенно отличными сферами реальности. Более того, он лишает
основания веру в бытие души после смерти тела. В следующей главе мы
постараемся установить, поддерживает ли Новый Завет ветхозаветныи
холистический взгляд на человеческую природу или видоизменяет его.
Примечания
(1) Р. Е. Hughes, Hope for a Despairing World (Grand Rapids, 1997), p. 50.
(2) Обзор различных толкований образа Божьего в человеке можно найти в
Н. D. McDonald, The Christian View of Man (Westchester, Illinois, 1981), pp. 33-41.
(3) Например, Ч. Райдер Смит ( С. Ryder Smith) заявляет, что
древнееврейские термины и их древнегреческие эквиваленты допускают
некоторое физическое подобие между Богом и человеком ( The Bible Doctrine of
Man [ London, 1951], pp. 29,30). Ему вторит X. Ганкел ( Н. Gunkel), утверждая, что в
ветхозаветном описании Бога просматриваются явные антропоморфические
черты (The Legend of Genesis [Chicago, 1901], pp. 8-10).
(4) R. Laird- Harris, Man- God's Eternal Creation: A Study of Old Testament
Culture (Chicago, 1971), p. 24.
(5) John Calvin, Institutes of the Christian Religion I, XV, 3 ( London, 1949), vol.
1, pp. 162, 165.
(6) Этого взгляда придерживается Пол Джуетт ( Paul Jewett), который вслед
за Карлом Эртом ( Karl Earth) полагает, что образ Божий в человеке выражается
именно в мужском и женском началах. Он заявляет: « Бытие 1:27b („мужчину и
женщину сотворил их") служит толкованием для Бытие 1:27а („по образу Божию
сотворил его")» (Man: Male and Female [Grand Rapids, 1975], p. 33).
(7) Webster's New Collegiate Dictionary, 1974 ed., s.v. «Soul».
(8) Claude Tresmontant, A Study in Hebrew Thought ( New York, 1960), p. 94. В
этой книге дается весьма толковое объяснение различий между
древнееврейским и древнегреческим типами мышления.
(9) Aubrey Johnson, The Vitality of the Individual in the Thought of Ancient
Israel (Cardiff, Wales, 1964), p. 19.
(10-11) Johannes Pedersen, Israel: Its Life and Culture ( London, 1926), vol. 1, p.
99.
(12) Hans Walter Wolff, Anthropology of the Old Testament ( Philadelphia, 1974),
p.10.
(13) Dom Wulstan Mork, The Biblical Meaning of Man ( Milwaukee, Wisconsin,
1967), p. 34.
(14) Johannes Pedersen (note 10), p. 171.
(15) H. Wheeler Robinson, The Christian Doctrine of Man (Edinburg, 1952), p. 27.
(16) Dom Wulstan Mork (note 13), p. 34.
(17,18) Basil F. C. Atkinson, Life and Immortality (London, n. d.), p. 2.
(19 ) Tory Hoff, « Nephesh and the Fulfillment It Receives as Psyche», in Toward a
Biblical View of Man: Some Readings, eds. Arnold H. De Graaff and James H. Olthuis
(Toronto, 1978), p. 103.
(20) Basil F. C. Atkinson (note 17), p. 17.
(21) Данные взяты из Basil F. С. Atkinson (note 17), p. 3.
(22) Hans Walter Wolff (note 12), p. 10.
(23-25) Tory Hoff (note 19), p. 98.
(26) Hans Walter Wolff (note 12), p. 25.
(27,28) Dom Wulstan Mork (note 13), p. 40.
(29) David Stacey, The Pauline View of Man (London, 1956), p. 87.
(30) Dom Wulstan Mork (note 13), p. 41.
(31,32) Johannes Pedersen (note 10), p. 179.
(33) Edmund Jacob, « Nephesh», Theological Dictionary of the New Testament,
ed. Gerhard Friedrich (Grand Rapids, 1974), vol. 9, p. 621.
 (34) Johannes Pedersen (note 10), p. 171.
(35) Robert A. Morey, Death and the Afterlife (Minneapolis, 1984), p. 49.
(36) Hans Walter Wolff (note 12), p. 20.
(37) Edmund Jacob (note 33), p. 619.
(38) Tory Hoff (note 19), p. 101.
(39) Edmund Jacob (note 33), p. 618.
(40) Basil F. C. Atkinson (note 17), p. 10.
(41) Правила монашеской жизни ясно показывают, какое значение
придавалось умерщвлению плоти, когда попечение о теле сводилось лишь к
самому необходимому в стремлении обеспечить благополучие души.
Бенедиктинцы, например, допускают мытье в бане для больных, ограничивая
при этом ее использование для здоровых: « Занемогший может пользоваться
баней сколь необходимо; здоровый же, особенно если он молод, - не столь
часто» (Henry Bettenson, Documents of the Christian Church [Oxford, 1967], p. 121).
(42,43) D. R. G. Owen, Body and Soul (Philadelphia, 1956), p. 167. 169.
(44) Hans Walter Wolff (note 12), pp. 26-31.
(45) Johannes Pedersen (note 10), p. 178.
(46) Данные взяты из Hans Walter Wolff (note 22), p. 40.
(47) Walther Eichrodt, Theology of the Old Testament ( Philadelphia, 1967), vol.
2, p. 143.
(48) R. C. Dentan, « Heart», The Interpreter's Dictionary of the Bible ( Nashville,
1962), vol. 2, p. 549.
(49) Hans Walter Wolff (note 22), p. 66.
(50) Данные взяты из Hans Walter Wolff (note 22), p. 40.
(51) Johannes Pedersen (note 10), p. 104.
(52-54) Данные взяты из Hans Walter Wolff (note 22), p. 32.
(55) Dom Wulstan Mork (note 13), p. 73.
(56) Basil F. C. Atkinson (note 17), p. 18.
(57) Friedrich Baumgartel, « Spirit of God», Bible Key Words ( New York, 1961), p.
1.
(58) См. также Иез. 21:12; Исх. 6:9; Ис. 61:3; 65:14; Дан. 7:15.
(59) Отшествие или отнятие духа в момент смерти упоминается в
следующих ветхозаветных текстах: Пс. 30:6; 75:13; 103:29; 145:4; Иов 34:14-15;
Еккл. 3:19-21; 8:8; 12:7.
(60) Ralph Walter Doermann, « Sheol in the Old Testament» ( Ph. D. dissertation,
Duke University, 1961), p. 205.

Глава 3. Новозаветный взгляж на человеческую природу

В наших Библиях за последней страницей Ветхого Завета сразу же следует

первая страница Нового. Неосведомленному читателю может показаться, что
между двумя Заветами не было никакого временного пробела. На самом же деле
их разделяют приблизительно четыре столетия. В этот межзаветный период
евреи, как на родине в Палестине, так и за ее пределами в диаспоре (рассеянии),
подверглись мощному влиянию эллинистической (греческой) культуры и
философии. Воздействие эллинизма на иудаизм проявлялось во многих сферах,
включая принятие греческого дуализма некоторыми еврейскими авторами того
времени.
Еврейская литература, увидевшая свет в межзаветный период, в целом
известна как апокрифическая и псевдоапокрифическая (1). Большинство
христиан не считают эти неканонические книги столь же богодухновенными и
авторитетными, как книги Библии. Впрочем, это не умаляет их историческую
ценность, поскольку они являются основным источником сведений об
исторических и идеологических тенденциях того времени.
Что касается вопроса о природе и участи человека, в межзаветный период
существовали две основные школы еврейской мысли. Первая, палестинский
иудаизм, оставалась верной ветхозаветному холистическому взгляду на
человеческую природу; она может служить основой для понимания Нового
Завета. Палестинский иудаизм рассматривал смерть как бессознательный сон
всего человека и подчеркивал необходимость воскресения тела в конце
времени. Значимость этого взгляда для изучения Нового Завета можно
проиллюстрировать на примере апокрифического Откровения Варуха
(известного как 2-я Книга Варуха), которое было написано палестинским иудеем
второй половины первого века христианской эры. Его автор учит о том, что
мертвые «спят в земле», а когда вернется Мессия, «все почившие в уповании на
Него воскреснут» (2). Все праведники будут собраны в одно мгновение, а
нечестивые восскорбят, ибо пришел час их мучения (3). Подобный взгляд
удивительным образом схож с новозаветным учением о воскресении тела,
составляющим часть целого комплекса идей, «безумных» для греков (1 Кор.
1:23).
Вторая школа мысли - это эллинистический иудаизм, подпавший под
сильное влияние греческого дуализма. Эллинистический иудаизм особенно
процветал в Александрии, родном городе Филона, известного еврейского
философа, попытавшегося выработать синтез греческих и иудейских идей. В
трудах иудеев-эллинистов мы находим недвусмысленные упоминания о
бессмертии души и ее существовании после смерти тела. Бесплотное бытие
представлено как вечная участь спасенных. Например, апокрифическая Книга
Юбилеев (около 135 г. до Р. X.) учит о том, что «кости» покоятся в могиле, в то
время как «духи» существуют независимо от них: « Кости же упокоятся в земле, а
их духи возрадуются великой радостью и познают, что Господь совершает суд и
являет милость... всем любящим Его» (23:31) (4).
В том же духе и Мудрость Соломонова, написанная иудеем-эллинистом
между 50 и 30 гг. до Р. X., утверждает, что «души праведных в руке Божией, и
мучение не коснется их... они пребывают в мире... их упование исполнено
бессмертия» (3:1,3,4) (5). Тот же самый взгляд изложен и в 4-й Книге Маккавеев,
философском трактате, написанном иудеем-эллинистом незадолго до
христианской эры. Умершие праведники незамедлительно возносятся к
вечному блаженству (6), а нечестивые нисходят в вечные мучения, различные
по своей интенсивности (7).
Короче говоря, в межзаветный период, как остроумно выразился Уилер
Робинсон, «дуалистическое толкование взаимосвязи между телом и душой (или
духом) обнаруживается в эллинистической ветви иудаизма ( Мудр. 9:15),
оставаясь чуждым для палестинской ветви, которая непосредственным образом
связывает ветхозаветную мысль с новозаветной» (8).
Приступая к изучению новозаветного взгляда на человеческую природу, мы
не можем пренебречь возможным влиянием эллинистического иудаизма на
авторов книг Нового Завета. Ведь почти все новозаветные книги (может быть, за
исключением лишь Евангелия от Матфея) были написаны на греческом и в них
использованы четыре великих греческих антропологических понятия: psyche -
душа, рпеита - дух, soma - тело и sarx - плоть. Эти слова употреблялись в
новозаветные времена, как правило, в свойственном для греческого мышления
дуалистическом смысле. Душа и дух обозначали нематериальную и
бессмертную часть человеческой природы, в то время как тело и плоть
использовались для описания ее материальной и смертной составляющей.
Таким образом, возникает вопрос: до какой степени дуалистический смысл
этих важных греческих слов отражен в писаниях Нового Завета? Как ни странно,
наше исследование в этой главе покажет, что дуалистический смысл и
дуалистическое употребление этих терминов в Новом Завете отсутствуют. Даже
те отрывки, которые кажутся дуалистическими в противопоставлении плоти и
духа, при более тщательном рассмотрении открывают холистическое
понимание человеческой природы. Плоть и дух - это вовсе не два отдельных,
противоборствующих элемента человеческой природы; скорее они
символизируют два разных образа жизни: эгоцентричный и христоцентричный.
Причина, по которой дуалистическое влияние не просматривается в Новом
Завете, кроется в том, что его авторы употребляли важные греческие термины,
связанные с человеческой природой, в соответствии с их изначальными
эквивалентами в Ветхом Завете, откуда берут свое начало новозаветные идеи, а
не исходя из того значения, которое они приобрели в эллинистическом
обществе.
Нам нужно всегда помнить, что «древнееврейский язык Ветхого Завета и
древнегреческий язык Нового Завета связаны между собой великой
Септуагинтой (переводом Ветхого Завета на древнегреческий), созданной в
третьем столетии до Р. X. Этот перевод был сделан иудеями, несомненно
понимавшими значение древнееврейских слов и старавшимися, чтобы
древнегреческая лексика, которой они пользовались, им соответствовала. Таким
образом, Септуагинта как бы вытекает из древнееврейского текста, а Новый
Завет-из Септуагинты. Перевод Септуагинты не был богодухновен-ным, но
провидением Божьим было предусмотрено, чтобы она обеспечила эту ценную
лингвистическую связь между Ветхим и Новым Заветами» (9).
Проникновение греческого дуализма в христианскую традицию произошло
уже после написания Нового Завета. Дж. Робинсон дает несколько ярких
примеров того, как Павел использует греческие слова в соответствии со
значением их древнееврейских эквивалентов, а не в привычном для того
времени смысле. Например, фраза Павла «плотский ум» ( Кол. 2:18) для древнего
грека была бессмысленной, потому что разум (nous) всегда ассоциировался с
душой (psyche) и никогда с плотью. Подобным же образом и слова Павла о
духовном теле (1 Кор. 15:44, 46) и об осквернении плоти и духа (2 Кор. 7:1)
«были бы совершенно чужды древним грекам» (10), поскольку в их понимании
тело не могло быть духовным, а дух - оскверненным. Подобные выкладки
показывают, что новозаветный взгляд на человеческую природу отражает
древнееврейский (ветхозаветный), а не древнегреческий образ мысли.
Цели этой главы. В этой главе мы постараемся понять новозаветный взгляд
на человеческую природу, исследовав четыре значимых антропологических
термина, а именно: душа, дух, тело и сердце. Те же самые термины мы
исследовали в предыдущей главе, посвященной ветхозаветному взгляду на
человеческую природу. Мы рассмотрим различные значения и случаи
употребления этих терминов, чтобы определить, соответствуют ли они
значениям и случаям употребления их эквивалентов в Ветхом Завете.
Наше исследование покажет, что между Ветхим и Новым Заветами
существует определенная преемственность в холистическом понимании
человеческой природы. Понятие о бессмертии души, весьма распространенное
во времена написания Нового Завета, между тем отсутствует в новозаветных
писаниях, поскольку их авторы строго придерживались учений Ветхого Завета.
Новый Завет демонстрирует не только преемственность с Ветхим Заветом в
понимании природы и участи человека, но и более широкое их понимание в
свете воплощения и учений Христа. Ведь Христос является подлинным главой
рода человеческого, поскольку Адам «есть образ будущего» ( Рим. 5:14). В то
время как в Ветхом Завете человеческая природа увязывается главным образом
с Адамом в силу творения и грехопадения, в Новом Завете она увязывается уже
со Христом в силу Его воплощения и искупления. Христос есть полнота
откровения о природе человека, о смысле его жизни и о его участи. Христос дает
более глубокое понимание человеческой души, тела и духа, поскольку
непосредственным следствием Его искупления было дарование Его Духа,
Который «с вами пребывает и в вас будет» (Ин. 14:17).
Часть 1: Человеческая природа - душа
Греческое слово «psyche-душа» используется в Новом Завете в соответствии
с основными значениями древнееврейского «nephesh-душа», употребляемого в
Ветхом Завете. Мы вкратце рассмотрим основное значение «psyche-душа»,
уделив особое внимание более широкому пониманию этого слова в свете учений
Христа и Его искупительного служения.
Душа как человек. Душа-psyche в Новом Завете обозначает всего человека,
точно так же, как и nephesh в Ветхом Завете. К примеру, защищаясь перед
синедрионом, Стефан упоминает, что в Египет перешло «душ [psyche] семьдесят
пять» семьи Иакова, - подобное словоупотребление можно найти и в Ветхом
Завете ( Быт. 46:26,27; Исх. 1:5; Втор. 2:14). В день Пятидесятницы было крещено
«душ [psyche] около, трех тысяч» ( Деян. 2:41), и «был же страх на всякой душе
[psyche]» ( Деян. 2:43). О семье Ноя Петр говорит, что «восемь душ [psyche],
спаслись от воды» (1 Петр. 3:20). Совершенно очевидно, что в подобных текстах
«душа-psyche» употребляется как синоним слова «человек».
В этом контексте можно упомянуть знаменитое обетование Христа о покое
«душам [psyche]» тех, кто возьмет Его иго ( Мф. 11:28). Выражение «покой душам
[psyche] вашим» восходит к Иер. 6:16, где душевный покой обещан людям,
поступающим по заповедям Божьим. Покой, который Христос дает душе, по
словам Эдварда Швейцера, «совершенно отличен от того, что мы находим у
древних греков, полагавших, что душа находит покой, освобождаясь от тела.
Здесь же утверждается единство и целостность человека. Именно в физическом
акте послушания человек находит Божий покой» (11). Христос дает покой
(внутренний мир и гармонию) душам тех людей, кто принимает Его
милостивый дар спасения («придите ко Мне») и живет согласно принципам,
которым Он учил и которые воплощал в Своей жизни («научитесь от Меня»).
 Душа как жизнь. Наиболее часто слово «душа-psyche» употребляется в
Новом Завете в значении «жизнь». Согласно одному из подсчетов psyche
переведено как «жизнь» 46 раз (12). В этих примерах «жизнь» служит наиболее
подходящим переводом древнегреческого psyche, поскольку оно используется в
отношении физической жизни.
В разгар бури Павел заверяет членов команды корабля, что «ни одна душа
[psyche] из вас не погибнет, а только корабль» ( Деян. 27:22, ср. 27:10). В этом
контексте греческое psyche правильнее переводить как «жизнь», поскольку
Павел говорит о лишении жизни. Ангел сказал Иосифу: « Встань, возьми
Младенца и Матерь Его и иди в землю Израилеву, ибо умерли искавшие души
[psyche] Младенца» ( Мф. 2:20). Это лишь одно из упоминаний о поиске, убиении
и спасении души-psyche, каждое из которых подразумевает, что душа-это не
бессмертная составляющая человеческой природы, а сама физическая жизнь,
которая может оказаться в опасности. В полном соответствии с Ветхим Заветом,
когда умирает тело, смерть поражает и душу-psyche.
Иисус увязывал душу с пищей и питием. Он говорил: « Не заботьтесь для
души [psyche] вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что
одеться. Душа [psyche] не больше ли пищи, и тело - одежды?» ( Мф. 6:25). В
данном случае душа-psyche ассоциируется с пищей и питием, а тело (видимая
оболочка) - с одеждой. Увязывая душу с пищей и питием, Иисус показывает, что
душа является физическим аспектом жизни, объясняя при этом, что в жизни
есть нечто более важное, чем еда и питье. Верующие могут вознести свои
желания и мысли к небесам и жить для Христа и вечности. Таким образом,
Христос расширил значение «души», включив в это понятие высшую, или
вечную, жизнь, которую Он пришел предложить человечеству. Однако факт
остается фактом: увязывая душу с пищей и питием, Христос показывает, что
душа - это физический аспект нашего существования, а не бесплотный
компонент нашей природы.
Спасти душу, потеряв ее. Мы обнаружили, что в Ветхом Завете душа-
nephesh нередко используется для обозначения уязвимости жизни, постоянно
находящейся под угрозой всякого рода бед и даже уничтожения.
Соответственно, древние израильтяне были озабочены спасением своей души,
избавлением своей души, безопасностью своей души и обеспечением своей
души всем необходимым, особенно пищей. В этом контексте иудеев, должно
быть, немало озадачили следующие слова Христа: « Кто хочет душу [psyche] свою
сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу [psyche] свою ради Меня и
Евангелия, тот сбережет ее» ( Мк. 8:35; ср. Мф. 16:25; 10:39; Лк. 9:24; 17:33; Ин.
12:25).
Видимо, слова Христа произвели на иудеев сильное впечатление, ибо Он
имел смелость провозгласить, что они могут спасти свои души, только если
потеряют их ради Него. Понятие о спасении души через ее потерю не было
знакомо иудеям, поскольку оно отсутствует в Ветхом Завете. Иисус
проиллюстрировал Свое учение на собственном примере, отдав Себя на
распятие. Он пришел, чтобы «отдать душу [psyche] Свою для искупления
многих» ( Мф. 20:28). Как Добрый Пастырь, Он «полагает жизнь [psyche] свою за
овец» ( Ин. 10:11). Учением о том, что для спасения своей души необходимо
потерять ее, отдать ее, положить ее, Христос расширяет ветхозаветное значение
nephesh-pyurn, включив в него вечную жизнь, получаемую теми, кто готов ради
Него пожертвовать своей земной жизнью (душой).
 Подтверждение расширенному значению души мы находим в том же
высказывании Христа, только в изложении Иоанна: « Любящий душу [psyche]
свою погубит ее; а ненавидящий душу [psyche] свою в мире сем сохранит ее в
жизнь вечную» ( Ин. 12:25). Корреляция между «миром сим» и «жизнью вечной»
свидетельствует о том, что душа-psyche используется по отношению как к
земной, так и вечной жизни. В Иоанновом изложении высказывания Христа
ясно видно, что душа не бессмертна, потому что, как указывает Эдвард
Швейцер, «иначе Христос не призывал бы нас возненавидеть ее. Psyche есть
жизнь, которая дается человеку Богом и через отношение человека к Богу
приобретает характер либо смертный, либо бессмертный... Посему мы нигде не
встречаем упоминаний о psyche aionios или athanatos [вечной или бессмертной
душе], а только о psyche [душе], которую дает Бог и сохраняет ее в zoe aionios
[жизнь вечную]» (13).
Слово «душа» в значении вечной жизни встречается также в Лк. 21:19, где
Христос говорит: « Терпением вашим спасайте души ваши [psyche]». Как видно
из контекста, Христос говорит не о сохранении земной жизни, поскольку Он же
предсказывает, что некоторые из Его последователей будут преданы и
умерщвлены (ст. 16). В данном случае душу-psyche нужно понимать как вечную
жизнь, которую обретают те, кто готов без остатка посвятить себя Христу.
Обетование о том, что душа-жизнь будет спасена, если пожертвовать ею
ради Христа, показывает, что Христос имел в виду истинную и полноценную
жизнь, которую Он предлагает тем, кто принимает Его как своего Спасителя.
Жизнь во Христе отличается от бытия без Него только в том, что это жизнь,
которой живут люди, не поглощенные стремлением сохранить ее. Это
свободная, открытая жизнь, придающая ощущение полноты земному бытию.
Это расширенное значение, которое Христос придал душе; значение,
отвергающее понятие души как бесплотной, бессмертной субстанции,
сосуществующей с телом.
Апостольская Церковь воспринимала это расширенное значение души как
жизнь, исполненную всецелого посвящения Спасителю. Иуда и Сила стали
«человеками, предавшими души [psyche] свои за имя Господа нашего Иисуса
Христа» ( Деян. 15:26). Епафродит подверг «опасности жизнь [psyche]» ради дела
Христова ( Флп. 2:30). Сам апостол Павел свидетельствовал: « Я ни на что не
взираю и не дорожу своею жизнью [psyche], только бы с радостью совершить
поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса, проповедать
Евангелие благодати Божией» ( Деян. 20:24). Если бы Павел верил в бессмертие
своей души, он вряд ли почитал бы ее малоценной и заслуживающей того, чтобы
потерять ее ради Евангелия. Эти тексты показывают, что апостольская Церковь
придерживалась нового, расширенного понимания души, живя жизнью
полного, жертвенного посвящения Христу. Верующие знали, что их душу
(физическую жизнь) можно спасти, только посвятив ее служению Богу.
Человек может совершить ужасную ошибку, «если он приобретет весь мир, а
душе [psyche] своей повредит» ( Мк. 8:36). Именно эта душа-psyche, жизнь после
смерти, является главной целью искупления ( Евр. 10:39; 13:17; Иак. 1:21; 1 Петр.
1:9, 22). В то время как термин «душа» в Новом Завете используется гораздо
реже, чем в Ветхом, эти ключевые отрывки указывают на значительное
расширение его значения. Это понятие стало включать в себя дар вечной жизни,
получаемый теми, кто готов пожертвовать своей земной жизнью ради Христа.
В Ветхом Завете очень мало примеров, когда душа-nephesh употребляется
для обозначения жизни после смерти. Один из них - Пс. 48:16: « Но Бог избавит
душу мою от власти преисподней, когда примет меня». Именно до жизни после
смерти расширяется значение души в учении Христа о ее потере и обретении.
Преемственность между нынешним существованием и жизнью будущей
обеспечивается не обитанием в человеке бессмертной души, но верностью Богу,
Который даст вечную жизнь верующим.
Жизнь физическая и жизнь вечная - вовсе не две различные реалии, ведь
обе они даны Богом. Душа заключает в себе и ту, и другую, потому что вечная
жизнь - это физическая жизнь, посвященная Богу. В конце концов, физическая
жизнь - это единственная форма существования, которая нам известна. Но
двойственное значение души служит нам напоминанием о том, что
человеческая жизнь - не только забота о здоровье и благосостоянии; это еще и
взаимоотношения с Богом.
Двоякое библейское значение души как физической и вечной жизни
противоречит эллинистическому разделению между телом и душой, между
жизнью тела на земле и жизнью души на небесах. С библейской точки зрения,
жизнь тела - это жизнь души, потому что от того, как человек живет в этой
жизни, зависит участь его души - либо вечная жизнь, либо вечная гибель. Душа,
таким образом, это не субстанция, продолжающая существование после смерти
тела; это жизнь, которой мы живем по Божьей благодати и которая
продолжится или совершенно прекратится в судный день.
Душа и плоть. В одном из важных новозаветных текстов просматривается
явное противопоставление души-psyche и плоти-sarx. Речь идет о 1 Петр. 2:11,
где апостол говорит: « Возлюбленные! прошу вас, как пришельцев и странников,
удаляться от плотских [sarx] похотей, восстающих на душу [psyche]». Эдвард
Швейцер утверждает, что это самый эллинистический случай употребления
«души» в Новом Завете, поскольку отчетливое противопоставление между
душой-psyche и плотью-sarx может предполагать дуалистический состав
человеческой природы (14).
Однако, более тщательный анализ этого текста показывает, что на Петра
повлиял не древнегреческий дуализм, а ветхозаветное понимание душн-
nephesh. В Ветхом Завете мы видим, что душа-nephesh находится в постоянной
опасности и нуждается в защите. То же верно и для Петрова предостережения.
Разница лишь в том, что Петр говорит о «внутреннем» враге, который атакует
душу изнутри. Враг этот - порочные страсти, восстающие на душу,
заставляющие человека жить только ради удовлетворения физических похотей.
Петр рассматривает душу как жизнь, наполненную верой и освященную
послушанием открытой Богом истине, а не как нематериальное существо,
продолжающее бытие после смерти тела. Он отражает этот взгляд в том же
послании: « Достигая наконец верою вашею спасения душ [psyche]» (1 Петр. 1:9);
«послушанием истине чрез Духа, очистив души [psyche] ваши» (1 Петр. 1:22).
Поскольку спасение души (вечная жизнь) достигается жизнью в безупречном
послушании истине, земные страсти угрожают душе (вечной жизни), ибо они
заставляют человека жить в непослушании истине. Таким образом,
противопоставление плоти и души в этом отрывке носит этический, а не
онтологический характер, то есть различие проводится между жизнью в
непослушании (плотью) и жизнью в послушании (душой). Далее мы увидим, что
Павел использует ту же антитезу, противопоставляя плоть и дух.
Бог обладает силой уничтожить душу. Это расширенное значение термина
«душа-psyche» помогает нам понять хорошо известное, однако очень часто
неверно толкуемое высказывание Христа: « И не бойтесь убивающих тело, души
же не могущих убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в
геенне» ( Мф. 10:28, ср. Лк. 12:4). Дуалисты находят в этом тексте подтверждение
концепции, согласно которой душа представляет собой нематериальную
субстанцию, остающуюся неповрежденной и продолжающую существовать
после смерти тела. Роберт Морэй, к примеру, настаивает, что « Христос здесь
[ Мф. 10:28] явным образом говорит, что мы можем убить или прекратить
физическую жизнь тела, однако мы не в силах убить или повредить душе, то
есть нематериальному, трансцендентному „я", разуму или эго. Он использует
дихотомию тела и души, которая наблюдается во всем Писании» (15).
Это толкование отражает древнегреческое дуалистическое понимание
человеческой природы, а не библейский холистический взгляд. Упоминание о
Божьей способности уничтожить душу [psyche] и тело в аду противоречит
понятию бесплотной, нематериальной души. Как может быть душа
бессмертной, если Бог уничтожает ее вместе с телом нераскаявшегося
грешника? Оскар Кульман справедливо отмечает: « Высказывание Иисуса в Мф.
10:28 свидетельствует о том, что душу можно убить. Душа не бессмертна» (16).
Ранее мы уже увидели, что Христос расширил значение «души-psyche», и в
Его устах она обозначала не только физическую жизнь, но и жизнь вечную,
обретаемую теми, кто готов совершить жертвенное посвящение Богу. Если этот
текст прочесть в свете расширенного значения, которое Христос придавал
термину «душа», смысл этого высказывания будет следующим: « Не бойтесь тех,
кто может положить конец вашему земному существованию (телу-soma), но не
может уничтожить вашу вечную жизнь в Боге, а бойтесь Бога, Который может
навечно погубить все ваше существо».
Смерть души - вечная смерть. Едва ли в этом предостережении Христа
проповедуется бессмертие души. Скорее оно указывает на то, что Бог может
уничтожить душу точно так же, как и тело. Эдвард Фадж справедливо замечает,
что «вряд ли Иисус будет высказывать пустые угрозы, а потому само это
предостережение подразумевает, что Бог исполнит подобный приговор над
теми, кто упорно восстает против Его авторитета и противится любым
попыткам примирения» (17). Фадж далее пишет: « В предостережении нашего
Господа нет ничего двусмысленного. Человеческая способность убивать
ограничивается телом и пределами нынешнего века. Убийство, совершаемое
человеком, не приводит к окончательной смерти, ибо Бог вызовет мертвых из
могил и даст праведным бессмертие. Божья способность убивать и разрушать не
ведает ограничений. Она проникает глубже сферы физической и далее, нежели
настоящий век. Бог может убить тело и душу, ныне и навеки» (18).
Лука приводит это высказывание Христа без упоминания о душе. « Не
бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать; но скажу
вам, кого бояться: бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в геенну» ( Лк.
12:4,5). Лука опускает слово «душа-psyche», указав на то, что Бог может погубить
в аду всего человека. Вполне возможно, что пропуск термина «душа-psyche» был
сделан намеренно, дабы не смущать умы читателей-язычников, привыкших
думать о душе как о независимой и бессмертной составляющей, продолжающей
существование после смерти. Дабы ни у кого не возникало сомнений в том, что
после уничтожения человеческой личности Богом от нее ничего не остается,
Лука избегает термина «душа-psyche», который мог бы вызвать путаницу в
сознании читателей из язычников.
Мы находим подтверждение данному толкованию в Лк. 9:25, где он снова
опускает термин «душа-psyche»: «Ибо что пользы человеку приобрести весь мир,
а себя самого погубить или повредить себе [eauton]!» По-видимому, Лука
употребил здесь местоимение «себе» вместо существительного «душа-psyche»,
которое использовано в Мк. 8:36, поскольку последнее, по предположению
Эдварда Швейцера, «могло быть неверно понято [читателями-язычниками] как
наказание души после смерти» (19). Употребив местоимение «себе», Лука
показывает, что Иисус имел в виду гибель всего человека.
Чтобы прояснить смысл высказывания Христа, нужно помнить о
расширенном значении 'термина «душа», которое Он ему придавал. Убить тело -
значит отнять нынешнюю жизнь на этой земле. Но этим не убить души, то есть
вечной жизни, которую получат те, кто принял спасение, совершенное Христом.
Отнять нынешнюю жизнь - значит усыпить человека, но он не будет
окончательно уничтожен, пока не наступит вторая смерть, которая, как мы
увидим, приравнивается в Писании к аду.
Смысл высказывания Христа в Мф. 10:28 проиллюстрирован Его же
утверждением о том, что дочь Иаира не умерла, но спит ( Мф. 9:24). Она была
действительно мертва («убить тело»), но, поскольку ей предстояло воскреснуть,
ее состояние можно было по праву назвать сном. Ее окончательная участь еще
не была решена. То же самое можно сказать и о прочих умерших - если они
будут воскрешены в последний день и вызваны из своих могил, их душа, то есть
жизнь, которую они прожили в противлении или послушании Иисусу Христу,
еще ожидает своей окончательной участи: вечного спасения для верующих и
вечной гибели для неверующих. В последнем случае и произойдет уничтожение
тела и души в аду, о котором предостерегал Иисус.
Сохранение души, согласно учению Христа, не происходит автоматически,
силой самой души, но это есть дар от Бога, получаемый теми, кто готов
пожертвовать ради Него своей душой (нынешней жизнью). Это расширенное
значение души тесно связано с характером или личностью верующего.
Нечестивые люди или силы могут убить тело, физическую жизнь, но они не
способны уничтожить душу, характер или личностные качества верующего. Бог
свято хранит индивидуальность, личность и характер каждого верующего. При
Втором пришествии Христос воскресит тех, кто умер в Нем, восстановив их
душу, то есть именно тот характер и те личные качества, которыми они
обладали.
Душа мертвого тела. В свете вышеизложенного разберем еще одно неверно
толкуемое утверждение, сделанное Павлом при воскрешении Евтиха. На
последней встрече с верующими Троады, Павел беседовал с ними до поздней
ночи и юноша по имени Евтих погрузился в глубокий сон, упал с третьего этажа
и разбился насмерть. В Деян. 20:10 мы читаем, что « Павел, сойдя, пал на него и,
обняв его, сказал: не тревожьтесь, ибо душа [psyche] его в нем».
Это событие напоминает те случаи, когда Илия (3 Цар. 17:17), а позднее
Елисей (4 Цар. 4:32-3 6) ложились на ребенка и его душа [nephesh] возвращалась
к нему. Дуалисты истолковывают эти эпизоды в том смысле, что душа
представляет собой независимое существо, которое может вернуться в тело,
прежде оставив его. Это толкование развенчивается двумя основными
соображениями. Во-первых, в случае с Евтихом Павел сказал: « Душа [psyche] его
в нем», хотя тело его было мертвым. Это означает, что Павел не верил, будто
душа есть нематериальная субстанция, оставляющая тело в момент смерти.
Душа была по-прежнему в Евтихе и не потому, что она еще не вышла, а потому,
что, обняв юношу, Павел почувствовал, что дыхание его возвращается, а вместе
с дыханием и жизнь. Он по-прежнему оставался живой душой.
Во-вторых, чтобы понять произошедшее с Евтихом и детьми,
воскрешенными Илией и Елисеем, нам нужно помнить, что Библия
рассматривает смерть как творение наоборот. В момент творения человек стал
душою живою, когда тело, составленное из праха земного, начало дышать тем
дыханием, которое вдохнул в него Бог. В момент смерти человек перестает быть
живой душой, когда тело испускает последний выдох и возвращается в прах. В
случае с Евтихом и ветхозаветными детьми их дыхание чудесным образом
возвращалось, и они снова становились живыми душами.
Павел и душа. По сравнению с Ветхим Заветом или даже Евангелиями
термин «душа-psyche» в посланиях Павла встречается достаточно редко. Он
употребляет этот термин лишь 13 раз (20) (включая ветхозаветные цитаты) - в
отношении физической жизни ( Рим. 11:3; Флп. 2:30; 1 Фес. 2:8), в отношении
человека ( Рим. 2:9; 13:1) и в отношении центра эмоциональной жизни ( Флп.
1:27; Кол. 3:23; Еф. 6:6). Следует отметить, что Павел никогда не использует
слово «душа-psyche» для обозначения жизни, существующей после смерти.
Возможно, Павел опасался, что обращенные из язычников могут понять термин
«душа-psyche» в соответствии с древнегреческими представлениями о
врожденном бессмертии.
Дабы ни у кого не было сомнений, что новая жизнь во Христе есть
Божественный дар, а не свойство, присущее человеку от рождения, Павел
использует термин «рпеита-дух» вместо «psyche-души». Далее в настоящей
главе мы исследуем случаи употребления Павлом термина «дух». Апостол,
несомненно, отдает себе отчет в преемственности жизни нынешней и жизни
после воскресения, но, поскольку он рассматривает ее как Божий дар, а не как
свойство, присущее человеческой природе, он и использует термин рпеита
вместо psyche (21).
В своем знаменитом отрывке о воскресении из 15-й главы 1-го Послания к
Коринфянам Павел показывает, что он использует слово «душа-psyche» в
соответствии с его ветхозаветным эквивалентом, обозначающим физическую
жизнь. Он объясняет, что первый Адам стал «душою [psyche] живущею», а
последний Адам ( Христос) - «духом [pneuma] животворящим». Он применяет то
же разграничение в отношении нынешнего тела и тела после воскресения. Он
пишет: « Сеется тело душевное [psychikon], восстает тело духовное
[pneumatikon]» (1 Кор. 15:44). Нынешнее тело есть psychikon - от «psyche-душа»,
то есть физический организм, подверженный закону греха и смерти. Будущее,
воскрешенное тело есть pneumatikon, буквально «духовное» - от «рпеита-дух»,
то есть организм, подконтрольный Божьему Духу.
Воскресшее тело называется «духовным» не потому, что оно не
материально, а потому, что оно управляется Святым Духом, а не плотскими
побуждениями. Это очевидно, если принять во внимание тот факт, что Павел
применяет то же разграничение между плотским-psychikos и духовным-рпем-
matikos по отношению к нынешней жизни в 1 Кор. 2:14, 15. Здесь Павел
проводит различие между плотским человеком-psychikos, не водимым Божьим
Духом, и духовным чело-веком-pneumatikos, который водим Божьим Духом.
Бессмертие не присуще человеческой природе. Очевидно, что для Павла
преемственность между телом нынешним и телом будущим заключается не в
расширенном значении души, которое мы обнаружили в Евангелиях, а в роли
Духа Божьего, Который возрождает нас к обновленной жизни как ныне, так и в
день славного воскресения. Сосредоточиваясь на роли Духа, Павел опровергает
бессмертие души. Для него очень важно прояснить, что новая жизнь верующего
ныне и в будущем есть всецело дар Божьего Духа. Человеческой природе не
присуще никакое врожденное бессмертие.
Выражение «бессмертие души» отсутствует в Писаниях. Словом
«бессмертие» обычно переводят древнегреческое athanasia. Этот термин
встречается лишь дважды в Новом Завете, первый раз - в отношении Бога,
«единого имеющего бессмертие [athanasia], Который обитает в неприступном
свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может» (1 Тим. 6:16).
Бессмертие в данном случае явно означает нечто большее, чем бесконечное
бытие. Оно означает, что Бог есть источник жизни ( Ин. 5:26) и все остальные
существа получают вечную жизнь от Него.
Второй раз слово «бессмертие-athanasia» употреблено в 1 Кор. 15:53,54 в
отношении смертной природы, которая облекается в бессмертие при
воскресении: « Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному
сему облечься в бессмертие [athanasia]. Когда же тленное сие облечется в
нетление и смертное сие облечется в бессмертие [athanasia], тогда сбудется
слово написанное: „поглощена смерть победою"». Павел говорит не о
естественном бессмертии души, но о преобразовании смертного в бессмертное,
которое произойдет с верующими, когда вернется Христос. Смысл данного
отрывка ясен: человеческая природа не наделена какой-либо формой
естественного бессмертия, поскольку она подвержена гибели и смерти. Мы не
обладаем бессмертием уже сейчас; это дар, который получат верующие при
возвращении Христа.
В философии Платона душа считается неуничтожимой, поскольку она
причастна несотворенной и вечной субстанции, которой тело не обладает. К
сожалению, этот платоновский дуализм ослепил разум даже столь великого
реформатора, как Кальвин, который как-то заметил, что «никому не удалось так
убедительно доказать бессмертную сущность [души], как Платону» (22). И далее:
« Из Писания мы безусловно узнали, что душа есть бесплотная сущность; к сему
следует добавить, что, будучи пространственно по сути ничем не ограниченной,
она все же пребывает в теле, обитая там словно в жилище; дабы не только
оживлять все его члены и делать его органы пригодными для действия, но и
занимать первейшее место в руководстве жизнью человека как в отношении его
обязанностей в земной жизни, так и в прославлении Бога» (23).
Трудно поверить, что столь усердный исследователь Библии, как Кальвин,
мог так грубо ошибаться в толковании библейского учения о человеческой
природе. Это должно служить нам напоминанием о том, как легко разум
человеческий поддается заблуждению, так что уже не может распознать
библейскую истину. В Библии душа - это не «бесплотная и бессмертная
сущность», но физическая и возрожденная жизнь, созданная и поддерживаемая
Богом и зависимая от Него в своем существовании.
В человеческой природе нет ни одного врожденного качества, которое
может сделать человека неуничтожимым. Христианское упование зиждется не
на бессмертии души, а на воскресении тела. Если уж использовать слово
«бессмертие» в отношении человеческой природы, то говорить нужно не о"
бессмертии души, а скорее о бессмертии тела (человека в целом), обретаемом
по воскресении. Именно воскресение наделяет человека даром бессмертия тела,
то есть всей личности верующего.
Душа как смертный аспект человеческой природы. Определение, данное
Павлом нашему нынешнему телу (psychikos-физическое, буквально -
«душевное», то есть подверженное распаду и смерти), явно указывает на то, что
он отождествлял душу с физическим и смертным аспектом нашего
человеческого бытия. Это согласуется с ветхозаветным взглядом на рушу-
nephesh как на физический и смертный аспект жизни. Вполне очевидно, что
понятие о бессмертии души совершенно отсутствует в учении Павла и в Библии
в целом. Но подобное определение души ставит одну проблему. Как согласовать
представление о том, что люди смертны по природе, с утверждением Павла в
Рим. 5:12, где он говорит, что смерть пришла в мир «грехом», а не из-за
смертной физической человеческой природы.
Мы сможем разрешить это кажущееся противоречие, признав вместе с
Уилером Робинсоном, что « Павел считал человека смертным по своей
изначальной природе, но с перспективой на бессмертие; тот, видимо, лишился
этой перспективы, когда был удален из Едемского сада, а следовательно и от
древа жизни, благодаря вкушению плодов которого человек мог стать
бессмертным; таким образом через грех пришла смерть» (24).
Павел не объясняет, каким образом непослушание лишило человека
возможности стать бессмертным. Его основная задача - показать, как Христос
избавил нас от трагического следствия греха - смерти. Как бы то ни было,
учение Павла подкрепляет то, что он вполне мог рассматривать как две
взаимодополняющие истины: подлинная смертность человеческой природы и
справедливость этой смертности как наказания за неповиновение человека.
Душа и дух. Различие между душой и духом можно проследить в двух
других важных новозаветных отрывках, которые мы вкратце и рассмотрим.
Первый - это 1 Фес. 5:23, а второй - Евр. 4:12. В своем письме к верующим из
Фессалоник Павел говорит: « Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и
ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие
Господа нашего Иисуса Христа» (1 Фес. 5:23).
Некоторые обращаются к этому тексту, отстаивая тот взгляд, что человек
при сотворении был создан как трехсоставное существо, состоящее из тела,
души и духа, представляющих собой отдельные элементы. Католики сводят три
этих элемента к двум, смешивая душу и дух. Новый Катехизис Католической
церкви ссылается именно на этот текст, поясняя, что «„дух” означает, что от
творения человеку назначен сверхъестественный конец и что душа по
благодати, независимо от того, что она заслуживает, может быть вознесена к
общению с Богом» (25). Для католиков дух и душа по сути одно, потому что
именно дух делает каждую душу духовным, бессмертным существом. Как
сказано в Катехизисе, « Церковь учит, что каждая душа сотворена
непосредственно Богом - она не „произведена" родителями - и потому она тоже
бессмертна: она не исчезает, когда отделяется от тела в момент смерти» (26).
Это традиционное католическое учение игнорирует фундаментальный
библейский холистический взгляд на человеческую природу. По Библии душа -
это не бессмертная субстанция, отделяющаяся от умершего тела, а физическая и
смертная жизнь, которая может стать бессмертной для тех, кто принимает
Божий дар вечной жизни. Поставить Дух в подчиненное положение по
отношению к якобы «духовной» и бессмертной природе души означает не
принимать во внимание, что жизненно важная функция Божьего Духа - давать
жизнь нашим смертным телам: « Если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых
Иисуса, живет в вас, то Воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши
смертные тела Духом Своим, живущим в вас» (Рим. 8:11).
Нужно заметить, во-первых, что 1 Фес. 5:23 - это не доктринальное
утверждение, а молитва. Павел молится, чтобы фессалоникийцы были в полной
мере освящены и сохранены без порока до пришествия Христова. Стоит ли
говорить, что когда апостол молится о том, чтобы дух, душа и тело
фессалоникийцев сохранились без порока, он вовсе не пытается разбить
человеческую природу на три части, точно так же, как и Иисус не собирался
разбивать человеческую природу на четыре части, когда говорил: « Возлюби
Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем
разумением твоим, и всею крепостию твоею» (Мк. 12:30).
« Дух и душа и тело». Ключ к пониманию слов Павла о духе, душе и теле в 1
Фес. 5:23 заключается в том, что апостол обращается к верующим христианам,
которые, будучи еще во плоти (теле), обладают двумя природами: изначальной
Адамовой природой, полученной при рождении (душа), и новой духовной
природой, сотворенной в них вдохновляющей силой Духа. Адамова природа,
как мы уже увидели ранее, названа «душой-psyche» и обозначает различные
аспекты физической жизни, ассоциирующиеся в Библии с душой. Духовная
природа названа «духом», поскольку именно Дух Божий обновляет и
преображает человеческую природу. Тело же представляет собой внешнюю,
видимую часть человека.
Молитва Павла о том, чтобы фессалоникийцы сохранили свою «душу-
psyche» в целости и без порока до пришествия Христа, подразумевает, что они
должны жить, заботясь не только о физической жизни ( Мф. 6:25, Деян. 20:24),
которой грозит смерть, но и о высшей, вечной жизни, смерть превозмогающей.
Соответственно и молитва Павла о том, чтобы фессалоникийцы сохранили свое
тело в целости и без порока, означает, что они не должны «исполнять
вожделений плоти» ( Гал. 5:16) или делать «дела плоти», такие, как блуд,
нечистота и непотребство (Гал. 5:19).
Наконец, молитва Павла о том, чтобы они сохранили свой дух в целости и
без порока, означает, что они должны быть водимы Духом ( Гал. 5:18) и
приносить «плод Духа», такой, как любовь, радость, мир, долготерпение,
благость, доброта, вера ( Гал. 5:22). Таким образом, молитва Павла о
фессалоникийцах предназначена не для того, чтобы перечислить элементы,
составляющие человеческую природу, а для того, чтобы подчеркнуть особое
значение образа жизни тех, кто ожидает пришествия Христова. Различие между
тремя этими понятиями носит этический, а не онтологический характер.
Второй текст, где просматривается контраст между душой и духом,
находится в 4-й главе Послания к Евреям: « Ибо слово Божие живо и действенно
и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души
[psyche] и духа Ipneuma], составов и мозгов и судит помышления и намерения
сердечные» ( Евр. 4:12). Вопрос в том, разделяет Слово Божье душу и дух или
пронзает их. Эдвард Швейцер справедливо замечает, что «поскольку разделение
составов и мозгов трудно себе представить, то речь, скорее всего, идет о том,
что Слово проникает сквозь рпеита [дух] и psyche [душу], имеющую составы и
мозги» (27).
 Если учитывать, что душа и дух обозначают соответственно физический и
духовный аспекты человеческой жизни, то в этом тексте говорится о том, что
Слово Божье пронизывает и тщательно исследует все человеческое бытие, даже
самые тайные наши помышления. Исследование Писания открывает нам, где
источник наших желаний, стремлений, эмоций и помыслов - в Божьем Духе или
в плотских, эгоистичных соображениях. Апостол говорит нам, что Божье Слово
проникает в самые укромные уголки нашего существа, разоблачая тайные
мотивы наших поступков, и ничего более.
В каком-то смысле этот отрывок соответствует тому, что Павел говорит в 1
Кор. 4:5: « Господь... осветит скрытое во мраке, и обнаружит сердечные
намерения». Поэтому нет никаких веских оснований, чтобы толковать Евр. 4:12
как учение о структурном разделении души и духа в человеческой природе.
Вышеприведенные отрывки, в которых проводится различие между душой
и духом, далеки от того, чтобы указывать на бессмертие души. В них нет и
намека на то, что одно может пережить разделение с другим после смерти или
что они отно-сятсХ к разным субстанциям. Напротив, роль Святого Духа как
действующей силы, совершающей нравственное обновление нынешней нашей
жизни и воскрешение к жизни вечной в конце времен, несовместима с
понятием о бессмертии души, поскольку бессмертие может быть даровано
только Божьим Духом при Втором пришествии.
Душа как местонахождение чувств и разума. Мы уже выяснили, что термин
«душа-psyche» обычно используется в Новом Завете для обозначения
физической жизни, которая может стать вечной жизнью, если человек живет
верой в Иисуса Христа. Существует несколько примеров, когда термин «душа-
psyche» употребляется в качестве местонахождения чувств и источника
помышлений и поступков. Христиане в Антиохии были в смущении из-за
неверных указаний, исходивших от людей, которые «поколебали... [их] души-
psyche» ( Деян. 15:24). В данном случае слово «душа-psyche» относится к разуму
верующих, которых привели в замешательство противоречивые наставления.
Подобный же случай употребления этого термина мы встречаем в Ин. 10:24,
где иудеи спрашивают Иисуса: « Долго ли Тебе держать нас [наши души-psyche] в
недоумении? если Ты Христос, скажи нам прямо». Здесь «душа-psyche»
обозначает разум, принимающий решение за или против Христа. Душу как
разум можно обратить как к добру, так и ко злу. Поэтому мы читаем, что Павел
и Варнава проходили Антиохию, «утверждая души учеников, увещевая
пребывать в вере» ( Деян. 14:22). В данном случае души - это люди, на помыслы и
чувства которых оказывалось влияние.
В Лк. 12:19 мы находим интересный пример, когда «душа» относится и к
физической, и к психической деятельности. Богатый человек, чья земля
принесла обильный урожай, говорит: «И скажу душе [psyche] моей: душа [psyche]
много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись» ( Лк.
12:19). И хотя здесь делается ударение на физическом аспекте жизни, а именно
на еде, питье и веселье, тот факт, что душа выражает довольство собой,
предполагает психическую функцию. В следующем стихе Бог произносит Свой
суд над столь самодовольной душой: « Но Бог сказал ему: „безумный! в сию ночь
душу твою возьмут у тебя"» ( Лк. 12:20). Этот текст подразумевает, что жизнь или
смерть души - это в конечном счете дар или наказание Божье.
Все синоптические Евангелия передают знаменитое высказывание Христа,
где душа используется как точный параллелизм сердца: « Возлюби Господа Бога
твоего всем сердцем твоим, и всею душою [psyche] твоею, и всем разумением
твоим, и всею крепостию твоею» ( Мк. 12:30; ср. Мф. 22:37; Лк. 10:37). В этом
высказывании, процитированном по Втор. 6:5, и сердце, и душа, и разум, и сила
упомянуты для того, чтобы выразить эмоциональное и рациональное
посвящение и любовь к Богу.
Заключение. Наше исследование новозаветного употребления термина
«душа-psyche» показывает, что Новый Завет не дает основания для понятия о
душе как о бесплотной и бессмертной субстанции, продолжающей
существование после смерти тела. Новый Завет не только не поддерживает
представление о бессмертии души, но и ясно показывает, что душа-psyche
обозначает физическую, эмоциональную и духовную жизнь. Душа - это человек
как живое существо с его личностными качествами, склонностями, эмоциями и
мыслительными способностями. Понятие «душа» описывает всю личность
человека как живую, а потому неотделимую от тела.
Мы выяснили, что хотя Христос и расширил значение термина «душа-
psyche», включив в него дар вечной жизни, получаемый теми, кто готов
пожертвовать ради Него своей земной жизнью, в Его словах нет и намека на то,
что душа - это нематериальная, бессмертная сущность. Напротив, Иисус учил,
что Бог может уничтожить душу точно так же, как и тело ( Мф. 10:28)
нераскаявшихся грешников.
Павел нигде не использует термин «душа-psyche» для обозначения жизни,
которая существует после смерти. Напротив, он отождествляет душу с нашим
физическим организмом (psychikori), который подчинен закону греха и смерти
(1 Кор. 15:44). Желая, чтобы обращенные им язычники поняли, что в
человеческой природе нет ничего изначально бессмертного, Павел использует
термин «дух-pneuma» для описания новой жизни во Христе, которую верующие
получают исключительно как дар Божьего Духа ныне и при воскресении.
Часть 2: Человеческая природа - дух
Вышеизложенное исследование новозаветного взгляда на человеческую
душу-psyche помогло нам увидеть, как Христос расширил ветхозаветное
значение nephesh как физической жизни, включив в это понятие и дар вечной
жизни. То, что верно для человеческой души, во многом верно и для
человеческого духа. Пришествие Христа более полно раскрыло значение и
функцию ветхозаветного «духа-ruach» в спасении человека. Значение «духа-
pneuma» как первоосновы жизни расширилось и включает первооснову новой
жизни и нравственного возрождения, ставших возможными благодаря
искуплению Христа.
Термин «дух-pneuma» в основном синонимичен psyche, поскольку оба эти
слова нередко заменяют одно другое в Ветхом и Новом Заветах. И все же между
ними есть определенные различия. « Дух» часто употребляется по отношению к
Богу, в то время как о «душе» этого сказать никак нельзя. Общий анализ
употребления этих двух слов показывает, что «дух» обозначает, главным
образом, направленность человека к Богу, а «душа» - направленность человека к
своим ближним. Другими словами, «душа» обычно описывает физический
аспект человеческого бытия, а «дух» передает духовный аспект жизни
(внутреннее «я»), который связывает человека с вечным миром. Чтобы постичь
новозаветное значение и функцию «духа-pneuma» в человеческой природе,
необходимо прежде понять роль Духа в жизни и служении Христа.
 Христос, Человек Духа. Новый Завет в определенном смысле отождествляет
Христа с Духом в деле спасения. Как второй Адам Христос стал «духом
животворящим» (1 Кор. 15:45). Дух Божий становится Духом Христовым: « Бог
послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: „Авва, Отче!"» ( Гал. 4:6).
« Дух Божий», живущий в верующих, взаимозаменяем с « Духом Христовым» в
Рим. 8:9, 10. Дух настолько отождествлен с жизнью и служением Христа, что
Павел мог сказать: «Господь есть Дух» (2 Кор. 3:17).
Дух, пребывающий в Иисусе, пребывает и в том человеке, кто живет «во
Христе» ( Рим. 8:1). « Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы - дети
Божий» (Рим. 8:16). Непосредственным следствием искупления служит дар Духа,
Который «с вами пребывает и в вас будет» ( Ин. 14:17). Дух, пребывающий в
христианине, это не отделяющаяся, бессмертная душа, но Божественная сила,
преображающая его земную жизнь, делающая его новым творением ( Рим. 7:6;
Гал. 6:8).
Христос есть Человек Духа. Он был зачат Святым Духом ( Мф. 1:18, 20; Лк.
1:35). Во время крещения Святой Дух сошел на Него в виде голубя ( Мк. 1:10;
Деян. 10:38). После крещения Христос «поведен был Духом в пустыню» ( Лк. 4:1).
В Духе Он противостоял дьяволу в пустыне ( Мф. 4:1). Позже «возвратился Иисус
в силе духа в Галилею» ( Лк. 4:14). В Своей речи, ознаменовавшей начало Его
служения и произнесенной в назаретской синагоге, Христос отнес на Свой счет
предсказание Исайи о помазании Мессии Святым Духом: « Дух Господень на
Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим... Ныне исполнилось
писание сие, слышанное вами» ( Лк. 4:18, 21). Наделенный силой Святого Духа,
Христос «ходил, благотворя и исцеляя всех, обладаемых диаволом» (Деян. 10:38).
Божий Дух и человеческий дух. Как Божий Дух, посланный нам благодаря
Христу, соотносится с человеческим духом? Какова взаимосвязь между духом
как первоосновой жизни, присутствующей в любом живом человеке, и Духом
как возрождающей первоосновой нравственной жизни, действующей в жизни
верующих? Ответ на эти вопросы следует искать в признании того, что
существование как физического, так и нравственно-духовного аспекта жизни
обусловлено Духом. Человек может получить Святого Духа именно потому, что
он - существо, живущее благодаря дыханию Божьего Духа.
В Ветхом Завете мы нашли множество текстов, согласно которым дух-ruach
есть Божье дыхание, дающее и поддерживающее человеческую жизнь. Та же
функция цука-рпеита отражена и в Новом Завете. Например, Иаков говорит:
« Как тело без духа-pneuma мертво, так и вера без дел мертва» ( Иак. 2:26).
Подобным же образом и в Откр. 11:11 говорится о дуx-pneuma жизни,
вошедшем в мертвые тела, которые ожили и поднялись. Таким образом, каждый
человек имеет в себе животворный дух Божий. Когда Иисус воскресил дочь
Иаира, «возвратился дух ее; она тотчас встала» ( Лк. 8:55). Мы уже отмечали, что
вернувшимся духом было Божье дыхание жизни, которое вновь оживило
девочку.
Дух как первооснова физической жизни в конце концов стал означать
источник физической, рациональной жизни. Поэтому «дух» употребляется как
местонахождение интуиции, чувств и разумения, нрава или характера
верующего. Этим объясняются многочисленные случаи употребления термина
«дух» в Ветхом и Новом Заветах. « Дух человека можно возбудить ( Ездр. 1:1) или
смутить ( Быт. 41:8); он может возрадоваться ( Лк. 1:47) или сокрушиться ( Пс.
50:19); он может быть бодрым ( Мф. 26:41) или ожесточиться ( Втор. 2:30).
Человек может быть терпеливым (с терпеливым духом) или высокомерным (с
горделивым духом) ( Еккл. 7:8), либо нищим духом ( Мф. 5:3). Человеку
необходимо управлять своим духом ( Притч. 25:28). Именно дух человеческий
ищет Бога ( Ис. 26:9), и именно духу человека свидетельствует пребывающий в
нем Дух Божий (Рим. 8:1 б)» (28).
Действие духа в человеке. Поскольку цух-pneuma представляет собой
истинное внутреннее «я» человека, то именно духом верующий служит Богу
( Рим. 1:9). Человек как дух может наслаждаться общением с Богом (1 Кор. 6:17).
Молитва и пророчества-также прерогатива человеческого духа (1 Кор. 14:32).
Божья благодать пребывает «со духом» верующего ( Гал. 6:18). Обновление
совершается в духе ( Еф. 4:23). Через Духа Своего Бог свидетельствует духу
верующих о том, что они дети Божьи ( Рим. 8:16). И физический, и психический
аспекты жизни нуждаются в духе, и потому этот термин можно с полным
правом применять и к общей первооснове физической жизни, и к
возрождающей первооснове нравственной жизни. Новая природа - это, конечно
же, новая первооснова жизни, но это прежде всего первооснова нравственной
жизни, проявляющая себя в святости нрава или характера. Трудно установить
точное соотношение между духом как первоосновой жизни и духом как
возрождающей первоосновой нравственной жизни.
Например, в некоторых отрывках 8-й главы Послания к Римлянам трудно
определить, какой смысл несет в себе термин «дух» - либо это Святой Дух, а,
значит, писать это слово нужно с прописной « Д», либо это искупленный и
обновленный человеческий дух и писать его нужно со строчной «д». Возможно,
Павел хотел, чтобы мы понимали это слово двояко. Глубочайший смысл стихов 5
и 9 ничего не потеряет, если допустить подобную взаимную замену. « Живущие
по духу [помышляют] - о духовном [о проявлениях Духа]» ( Рим. 8:5). « Но вы не
по плоти живете, а по духу, если только Дух Божий живет в вас» (Рим. 8:9).
Связь между двумя этими понятиями заключается в том, что дух, которым
обладает каждый человек как первоосновой жизни, наделяет верующих
способностью быть восприимчивыми и отзываться на действие Святого Духа в
их жизни. Другими словами, именно дух как местонахождение физической и
рациональной жизни (внутреннее «я»), которым Бог наделил каждого человека,
дает Духу Божьему возможность пребывать в человеческом существе. У. Д.
Стэйси высказывает следующую мысль: « Все люди обладают рпеита [духом] от
рождения, но христианский рпеита [дух], в общении с Духом Божьим,
принимает новый характер и новое достоинство (Рим. 8:10)» (29).
Человеческий дух, способный принимать Дух Божий. Человеческий дух не
способен возродить сам себя. Это не Божественная искра, которую можно
раздуть в пламя. Скорее, это данная Богом каждому человеку способность
испытать возрождающую силу Его Духа. Когда человек рождается свыше, его
«душевная» (psychikos) природа становится «духовной» (pneumatikos) (1 Кор.
2:14,15).
Послушный Богу человеческий дух испытывает на себе направляющее и
преображающее влияние Божьего Духа. Человек обретает единство с Богом
благодаря единению человеческого духа и Божьего Духа. Клод Тресмонтан так
описывает эту функцию духа-pneuma: « Дух человека, его рпеита, есть нечто
внутри него, что позволяет ему встретиться с Рпеита [ Духом] Божьим. Это часть
человека, которая может вступать в диалог с Божьим Духом, как чадо, а не как
чуждый Ему элемент: „Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы -
дети Божий" (Рим. 8:16)» (30).
Человеческий дух обусловливает способность человека служить Богу:
« Свидетель мне Бог, Которому служу духом-pneuma моим в благовествовании
Сына Его...» ( Рим. 1:9). Выражение «служу духом моим» предполагает, что дух -
это интеллектуальные и волевые способности, благодаря которым человек
может служить Богу. Другими словами, человеческому духу назначено Богом
быть в единении с Духом Святым. Потому что человек - это дух-рпеита, то есть
живое существо, оживляемое дыханием Божьего Духа (ruach-pneuma),
способное принимать Святого Духа-рпеита и таким образом вступать в близкие,
живые взаимоотношения с Богом.
Генри Баркли Свит так поясняет направленность человека к Святому Духу:
« Святой Дух не творит „дух" в человеке; он потенциально присутствует в
каждом человеке, пусть даже в зачаточном или неразвитом состоянии. Каждое
человеческое существо имеет определенное стремление к духовному и вечному.
У каждого представителя рода человеческого дух, живущий в нем (см. 1 Кор.
2:11), откликается на влияние Духа Божьего, насколько ограниченное может
соответствовать безграничному... И хотя Дух Божий обнаруживает в человеке
духовную природу, на которую Он может воздействовать, человеческий дух
пребывает в таком несовершенном и плачевном состоянии, что необходимо
полное обновление или даже новое творение (см. 2 Кор. 5:17)» (31).
Позволить Духу Божьему обновить и преобразовать нашу жизнь - не значит
отказаться от собственной индивидуальности. Это значит покорить ее Духу.
Новый Завет, сохраняя преемственность с Ветхим, рассматривает человеческую
природу холистически, то есть считает тело, душу и дух нераздельными частями
одного и того же существа. Дух - это сила, неотделимая от дыхания и жизни ( Лк.
8:55; 23:46), обновляющая ум ( Еф. 4:23) и позволяющая человеку стать новым
творением, созданным «по Богу, в праведности и святости» (Еф. 4:24).
Дух как духовное перерождение. Дух Божий активно участвует в творении и
восстановлении. Мы уже увидели, что в Ветхом Завете сотворение человека
приписывается Духу Божьему. Человек существует как душа живая благодаря
Божьему дыханию ( Быт. 2:7). Духовное возрождение - это тоже работа Святого
Духа. Вспомним видение Иезекииля о сухих костях, вернувшихся к жизни
благодаря Духу Божьему. Сухие кости, символизирующие «весь дом Израилев»
( Иез. 37:11) в его отступническом состоянии, были возвращены к жизни, то есть
духовно возрождены, Божьим Духом: « И вложу в вас дух Мой, и оживете» ( Иез.
37:14).
В Новом Завете нравственное преобразование, совершаемое Святым Духом,
описывается более полно, нежели в Ветхом, особенно в писаниях Иоанна и
Павла. Апостолы рисуют этот процесс по-разному, но при этом как бы
дополняют один другого. Иоанн понимает внутреннее нравственное
преображение как новое рождение, а Павел - как новое творение. Эти две
метафоры, как мы увидим далее, служат взаимным дополнением и помогают
нам постичь новую жизнь, которую приносит Святой Дух.
В Евангелии от Иоанна Иисус сравнивает нравственное преображение,
совершаемое Святым Духом, с новым рождением. Обращаясь к Никодиму, Он
говорит: « Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не
может войти в Царствие Божие» ( Ин. 3:5). Рождение от Духа
противопоставляется рождению от плоти: « Рожденное от плоти есть плоть, а
рожденное от Духа есть дух» ( Ин. 3:6). Физическое рождение происходит по
плоти (kata sarkd), помещая человека в горизонтальную плоскость естественного
бытия. Духовное же рождение дается «свыше» ( Ин. 3:3) Духом, помещая
человека в вертикальную плоскость бытия жизнетворной силой Духа.
После Своего воскресения Иисус «дунул, и говорит им [ученикам]: примите
Духа Святого» ( Ин. 20:22). Это деяние, отметившее возрождение учеников,
параллельно изначальному сотворению человека, когда Бог вдохнул в него
дыхание жизни. Творение и новое творение, рождение и новое рождение - все
это деяния Духа, поскольку, как поясняет Иисус, « Дух животворит» ( Ин. 6:63).
Это верно как для физической, так и для духовной жизни.
Дух есть непосредственный источник жизни, который дан Христом. « Кто
жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из
чрева потекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять
верующие в Него: ибо еще не было на них Духа Святого, потому что Иисус еще
не был прославлен» ( Ин. 7:37-39). Христос есть духовный источник, поскольку
именно благодаря Его искупительной жертве Он может дать верующему Своего
животворного Духа. Вот почему Павел говорит о «духе жизни во Христе Иисусе»
(Рим. 8:2).
Суммируя сказанное, мы можем отметить, что хотя Иоанн и не упоминает
дух человеческий как таковой, он рассматривает его в свете влияния Духа, через
Которого Христос дает верующему новую жизнь, духовное возрождение. В
определенном смысле первичное значение Божьего дыхания как источника
физической жизни раскрывается и исполняется в новой жизни, ставшей
возможной благодаря «духу жизни во Христе Иисусе» ( Рим. 8:2). Нигде Иоанн не
отождествляет животворного Духа с нематериальной, бессмертной душой,
способной отделяться от тела. Функция духа - вызывать духовное возрождение,
то есть нравственное преображение всей личности верующего. У Иоанна нет
никакого дуализма между материальным, смертным телом и духовной,
бессмертной душой, потому что Дух несет новую жизнь всему человеку.
Дух как новое творение. Павел описывает нравственное преображение,
совершаемое Духом, не как возрождение, а как новое творение (см. 2 Кор. 5:17;
ср. 1 Кор. 6:11; Гал. 3:27; 6:15; Еф. 4:24). Эти две метафоры по существу
обрисовывают одну идею. Павел приписывает Духу крайне важную роль в новой
жизни верующего. Об этом говорит тот факт, что в своих посланиях он
упоминает дух 146 раз и лишь 13 раз - душу. Уилер Робинсон справедливо
отмечает, что «pneuma-дух» является «наиважнейшим словом в
психологическом словаре Павла, а возможно и в его словаре в целом» (32). Павел
хочет показать, что спасение - это исключительно Божий дар благодати через
«духа жизни во Христе Иисусе» ( Рим. 8:2), а не естественное свойство
бессмертной души.
Спасение-это не выход духа или души из тела и не уход из мира, в котором
живет тело, а скорее обновление тела посредством животворящий силы Духа.
Поэтому Павел описывает христианскую жизнь главным образом как наделение
верующего Духом для жизни сообразно явленной Божьей воле. Апостол
объясняет, что Христос пришел, «чтобы оправдание закона исполнилось в нас,
живущих не по плоти, но по духу» (Рим. 8:4).
Жить по духу - значит сосредоточиваться на «духовном» ( Рим. 8:5), то есть
жить в согласии с принципами, открытыми Богом, а не в повиновении плотским
похотям. « Я говорю: поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений
плоти» ( Гал. 5:16). Жить по плоти (kata sarka) - значит совершать «дела плоти»,
такие, как «прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение,
волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, [соблазны,]
ереси, ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное» ( Гал. 5:19-
21). И наоборот, жить по духу (katapneuma) означает творить «дела духа»,
которые суть «любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера,
кротость, воздержание» (Гал. 5:22, 23).
Результаты нового творения, совершаемого в жизни верующего Святым
Духом, проявляются, главным образом, в отношении к Богу как к Отцу, в
непоколебимой вере и надежде, в горячей любви к собратьям и в бесстрашном
свидетельстве о Христе. Благодаря Духу мы становимся членами Божьей семьи.
« Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: „Авва, Отче!" Посему
ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник» (Гал. 4:6, 7).
Дух вселяет в верующего веру и надежду на Христа. « Бог же надежды да
исполнит вас всякой радости и мира в вере, дабы вы, силою Духа Святого,
обогатились надеждою» ( Рим. 15:13; ср. Гал. 3:14; 5:5). Новая жизнь, даруемая
Духом, проявляется, главным образом, в духе братской любви, исходящем от
Христа и изливающемся в жизнь верующего. « Любовь Божия излилась в сердца
наши Духом Святым, данным нам» ( Рим. 5:5; ср. 15:30; Кол. 1:8; 2 Кор. 6:6). Дух
наделяет силой претерпевать страдания ради Христа. « Если злословят вас за
имя Христово, то вы блаженны, ибо Дух славы, Дух Божий почивает на вас» (1
Петр. 4:14).
Наконец, Дух есть чудесная, жизнетворная сила третьей Личности
Божества, которой будет воскрешено тело. « Если же Дух Того, Кто воскресил из
мертвых Иисуса, живет в вас, то Воскресивший Христа из мертвых оживит и
ваши смертные тела Духом Своим, живущим в вас» ( Рим. 8:11; ср. 1 Кор. 6:14; 2
Кор. 3:6; Гал. 6:8). Дух совершал работу при первом творении ( Быт. 2:7),
подобная же работа Ему предстоит и при окончательном воскресении. В 4-й
главе мы увидим, что в Библии нет и намека на то, что воскрешенное тело будет
воссоединено с развоплощенной душой. Наоборот, Библия учит, что наше
земное тело будет превращено в «тело духоъное-pneumatikos» (1 Кор. 15:44), то
есть в личность, которой целиком овладела животворная сила Божественного
Духа.
Плоть и Дух. Противопоставление, которое делает Павел между плотью и
Духом, привело многих к убеждению, что апостол проводит различие между
материальным, смертным телом и духовной, бессмертной душой (33). Данное
толкование не учитывает тот факт, что Павлова антитеза между плотью и духом
- это не дуализм метафизических субстанций, а противопоставление этико-
религиозной направленности.
Самый резкий контраст между плотью и духом можно обнаружить в первой
части Рим. 8. Здесь Павел проводит четкое различие между «живущими по
плоти» и «живущими по духу». « Ибо живущие по плоти о плотском помышляют,
а живущие по духу - о духовном. Помышления плотские суть смерть, а
помышления духовные - жизнь и мир» (Рим. 8:5, 6).
Прежде всего нужно отметить, что Павел в этих и подобных им отрывках
( Гал. 5:16-26) не использует греческие слова soma (тело) npsyche (душа). Вместо
них он употребляет иной набор терминов, а именно: sarx vipneuma, означающие
«плоть» и «дух» соответственно. Если бы Павел имел в мыслях подчеркнуть
различие между смертным телом и бессмертной душой, он использовал бы
греческие слова soma (тело) и psyche (душа), стандартные для греческого
дуалистического учения. Но у Павла были совсем иные намерения, поэтому он
воспользовался другой терминологией для выражения своих мыслей.
Нет никаких сомнений, что для Павла «плоть» и «дух» означают не две
отдельные и противостоящие части человеческой природы, а две различные
этические позиции. Это становится ясно, если сравнить его перечень «дел
плоти» ( Гал. 5:19, 20) и «плодов духа» ( Гал. 5:22,23). Эти два перечня
показывают, что «плоть» и «дух» представляют собой не две отдельные
составляющие человеческой природы, а два разных образа жизни. Грехи,
приписываемые плоти, такие, как «идоло-служение, волшебство, вражда, ссоры,
зависть, гнев, распри, разногласия», не имеют никакого отношения к
физическим импульсам. « Они вполне могут быть присущи и развопло-щенному
духу» (34).
Чарльз Дэвис говорит по поводу библейского значения плоти и духа
буквально следующее: « Его [ Павла] отличает однозначно древнееврейское
мировоззрение; он рассматривает человека как единое целое. Соответственно и
его антитеза плоти (sarx) и духа (рпеита)-это не противоборство между
материей и духом, между телом и душой. „Плоть" - вовсе не часть человека, но
весь человек, обремененный немощью и смертностью, разделенный с Богом,
единый с грешным и растленным творением. “Дух” - это человек, открытый для
Божественной жизни и принадлежащий к Божественной сфере, человек,
находящийся под влиянием Духа. Плоть и дух - это два активных начала,
влияющих на человека и ведущих борьбу внутри него» (35).
В той же канве высказывается и Джордж Элдон Лэдд, утверждающий, что
под «плотью» имеется в виду «весь человек в его падшем состоянии,
противящемся Богу. Данное употребление этого слова естественным образом
восходит к ветхозаветному употреблению слова basar [плоть], которое
обозначало человека в его бренности и немощи пред Богом. Если его применять
в этической сфере, это будет человек в его этической немощи, то есть в
греховности пред Богом. Sarx [плоть] указывает не на часть человека, а на
человека как целое - невозрожденного, падшего, грешного человека» (36).
Плоть и дух обозначают соответственно силу смерти и силу жизни, которая
может действовать внутри человека. Оскар Кульман предлагает следующее
глубокомысленное сравнение: «„Плоть" есть сила греха или смерти. Она
овладевает и внешним, и внутренним человеком вместе. Дух (рпеита)
представляет собой ее великого антагониста: он есть сила творения. Он также
овладевает и внешним, и внутренним человеком вместе. Плоть и дух - это
деятельные силы, и как таковые они действуют внутри нас. Плоть, сила греха,
вошла в человека с грехом Адама. Она поразила всего человека, внутреннего и
внешнего, но наиболее тесно она связана с телом. Внутренний человек
обнаруживает меньшую связь с плотью, хотя по причине вины эта сила смерти
все более и более овладевает внутренним человеком. С другой стороны, дух есть
великая сила жизни и воскресения; благодаря Духу Святому мы получаем
Божью творческую силу» (37). Живительная сила Святого Духа проявляется в
этой жизни во внутреннем человеке, который обновляется со дня на день (см. 2
Кор. 4:16) благодаря преображающей силе Духа (см. Еф. 4:23, 24).
Плоть как греховная человеческая природа. Плотъ-sarx обозначает
невозрожденную, греховную человеческую природу, но не потому, что в
физической природе тела грех обитает, а в «духовной» природе души - нет. В
конце концов, именно плотское тело является храмом Духа (1 Кор. 6:19), членом
Христовым (1 Кор. 6:15) и средством прославления Бога (1 Кор. 6:20). Причина,
по которой плоть-sarx обозначает падшую, греховную человеческую природу,
заключается в том, что она указывает на человеческую немощь, которая может
стать орудием греха.
Слово «плоть», как и слово «мир», у Павла, да и в Библии в целом, несет
двойственный смысл. Плоть и мир, будучи созданными Богом на благо
человечества, «хороши весьма» ( Быт. 1:18, 21, 25, 31). Но когда плоть и мир
отрицают свой статус творения и восстают против Бога, заявляя о своей
независимости и самодостаточности, они превращаются во зло. Именно в этом
смысле плоть (физическая природа) и любовь к миру синонимичны
греховности. Можно сказать, «плоть- sarx» заключает в себе нейтральный смысл,
если речь идет о человеке, живущем в мире, но обозначает греховность, если
относится к человеку, живущему для мира и позволяющему миру направлять
всю его жизнь и поведение.
Итак, мы видим, что антитеза «плоти» и «духа» не имеет ничего общего с
дуализмом тела и души. « Плоть» по сути своей не обозначает ту часть
человеческой природы (тело), которая якобы зла, да и «дух» в свою очередь не
обозначает ту часть человеческой природы, которая предположительно добра
(душа). При придании негативного оттенка «плоть» указывает на человека, вся
жизнь которого, и физическая, и психическая, идет по неверному пути и
сконцентрирована на собственном «я», а не на Боге. Подобным же образом и
«дух» обозначает не просто духовную составляющую человеческой природы а
человека, у которого вся жизнь, и физическая, и духовная, направлена к Богу, а
не обращена на самого себя. Контраст между «плотью» и «духом» носит
этический, а не онтологический характер.
К сожалению, многие неверно толкуют Павла в этом вопросе. Они не
понимают, что для Павла, да и для Библии в целом, человека губит не тело и не
плоть, но грех. Плоть может стать орудием греха, и как таковое она пагубно
воздействует на тело и душу, в то время как противная сторона, дух,
преображает тело и душу (38). « Главным врагом Духа Божьего служит не плоть,
но грех, немощным и растленным орудием которого стала плоть» (39).
Заключение. Наше исследование, посвященное употреблению термина
«дух-pneuma» в Новом Завете, показало, что дух, как и душа, - вовсе не
самостоятельный, духовный компонент человеческой природы, действующий
вне тела. Напротив, дух есть первооснова жизни, оживляющая физическое тело
и возрождающая всего человека.
Мы выяснили, что значение и функция Духа расширились с пришествием
Христа, Который отождествлен с Духом в осуществлении спасения людей.
Значение «духа-pneuma» как первоосновы жизни расширилось и стало включать
новый принцип нравственного возрождения, ставшего возможным благодаря
Христову искуплению. Дух поддерживает и физический, и нравственно-
духовный аспекты жизни.
Нравственное преобразование, совершаемое Святым Духом, изображено в
Новом Завете более полно, чем в Ветхом. Иоанн и Павел описывают этот
процесс с помощью двух различных, но взаимодополняющих метафор. Иоанн
понимает внутреннее нравственное преображение как новое рождение; а Павел
- как новое творение.
« Дух-pneuma» - это самое важное слово в терминологии Павла, поскольку
апостол хочет показать, что спасение - исключительно Божественный дар
благодати, посылаемый «духом жизни во Христе Иисусе» ( Рим. 8:2), а не
естественное свойство бессмертной души. Нигде в Новом Завете животворный
дух не отождествляется с бесплотной, бессмертной душой, способной
отделяться от тела.
Функция Духа - поддерживать нашу духовную и физическую жизнь, а не
духовную, бессмертную душу. Творение и новое творение, рождение и новое
рождение - все это деяния Духа, поскольку, как сказал Иисус, « Дух животворит»
(Ин. 6:63).
Павлова антитеза «плоти» и «духа» не имеет никакого отношения к
дуализму тела и души. Эти термины обозначают не две отдельные и
противодействующие части человеческой природы, а две различные этические
позиции: эгоцентричную жизнь и жизнь, сосредоточенную на Боге. Подводя
итог, мы можем сказать, что «дух», как и «душа», служит для описания не
отдельной составляющей человеческой природы, но одного из аспектов ее
совокупности.
Часть 3: Человеческая природа - тело
Значение слов «тело-soma» и «плоть-sarx» в Новом Завете примерно
совпадает со значением соответствующих ветхозаветных слов («тело-geviyyah»
и «плоть-bashar»), исследованных в предыдущей главе. В его буквальном
употреблении термин «тело» служит для описания конкретной реальности
человеческой жизни, состоящей из плоти и крови. Однако в Новом Завете «тело-
soma» употребляется в основном образно, для обозначения человека в целом
( Рим. 6:12; Евр. 10:5), растленной человеческой природы ( Рим. 6:12; 8:11; 2 Кор.
4:11), Церкви как Тела Христова ( Еф. 1:23; Кол. 1:24), воскрешенного тела
искупленных (1 Кор. 15:44) и духовного присутствия Христа, представленного
хлебом и вином (1 Кор. 11:27). В нашем исследовании мы сосредоточимся,
главным образом, на новозаветном взгляде на человеческое тело в
соотношении его (тела) с человеком в целом.
Христос и человеческое тело. Чтобы понять позитивную оценку, которую
дает человеческому телу Новый Завет, нам необходимо проанализировать его
центральную доктрину о воплощении. К примеру, Евангелие от Иоанна в
первых же строках провозглашает, что вечное Слово Божье «стало плотию и
обитало с нами» ( Ин. 1:14). Сама идея о том, что вечный Сын Божий оказался в
нашем времени и пространстве и принял в полном смысле слова человеческую
природу, включая и тело, была непостижима для греческого сознания. Даже
гностицизм, влиятельное сектантское христианское движение, находившееся
под сильным влиянием греческого дуализма, открыто отвергал воплощение
Христа. Этот факт ярко иллюстрирует различие между библейским
холистическим взглядом на человеческую природу, который придает телу
определенную ценность, и греческим дуалистическим взглядом, который
рассматривает тело как темницу души, разрывающей узы в момент смерти.
Всякий, кто полностью принимает новозаветное учение о воплощении,
никогда не обвинит авторов Нового Завета в нападках на человеческое тело или
физический порядок вещей. Сам факт, что Сын Божий облекся в человеческое
тело, дабы жить на этой земле, придает значимость и важность телу и всей
физической реальности.
Следует отметить также: то самое вечное Слово, чрез Которое «все... начало
быть» ( Ин. 1:3) при творении, пришло в наш мир ради искупления и
восстановления не только «души», но всего человека и всего мира. « В этом вся
значимость этой странной доктрины о воскресении тела, которая более чем
что-либо иное ужасала и отталкивала греческий мир. Эта доктрина
подчеркивала самым причудливым образом новозаветный взгляд, согласно
которому вечная участь уготована не какой-то части человека (его
рациональной „душе"), но всему человеку» (40).
Согласно учению о воскресении тела, которое будет исследовано в 7-й главе
данной книги, наша физическая природа и материальный мир, играющий
жизненно важную роль в формировании нашего земного бытия, имеют
непреходящее значение в Божественном порядке вещей. Как справедливо
отмечает Роберт Холл, «даже в жизни будущей тело будет не просто украшением
духа, но важным элементом существа человека. Если бы Павел думал иначе, он
не стал бы строить свои убеждения на вере в воскресение. Если бы он полагал, к
примеру, что спасена будет только развоплощенная душа, высвободившаяся из
тела, он не стал бы так упирать на воскресение тела; он довольствовался бы
греческими представлениями о бессмертной душе» (41).
Вера в воскресение тела основывается на телесном воскресении Христа. « А
если Христос не воскрес, - восклицает Павел, - то вера ваша тщетна.... Поэтому и
умершие во Христе погибли» (1 Кор. 15:17, 18). Воплощение Христа и Его
воскресение в прославленном теле ( Ин. 20:27) говорят нам о том, что тело имеет
непреходящую значимость в Божьем замысле, связанном с нашим миром.
Значит, тело - это не временное узилище и не испытательный полигон для
«душ», обреченных на окончательное уничтожение. Скорее, это совокупность
нашей личности, которую Бог считает Своим долгом сохранить и вернуть к
жизни в день воскресения.
Воскресение тела необходимо для жизни в грядущем мире, ибо Новый
Завет никоим образом не признает бессмертие души. Жизнь без тела
немыслима. Поскольку тело составляет сущность нашего человеческого бытия,
без его воскресения невозможно полноценное существование на новой земле.
Христианская вера «материалистична». Здесь будет нелишне напомнить,
что ветхозаветное упование на грядущий мир крайне «материалистично». В то
время как древние греки ожидали вознесения души с этой земли и бытия на
небесах, ветхозаветные верующие уповали на установление Божьего царства на
этой земле ( Дан. 2:44; 7:27). Согласно Божьему творческому замыслу
мессианское царство должно положить конец человеческой истории на нашей
планете.
Та же вера просматривается и в Новом Завете. Христос сошел на эту землю
ради избавления не только человека, но и прочего творения ( Рим. 8:22,23), и Он
вернется сюда ради установления нового физического порядка. « И увидел я
новое небо и новую землю» ( Откр. 21:1). Вся земля, включая и человеческое
тело, будет не уничтожена, но усовершена. « И отрет Бог всякую слезу с очей их,
и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо
прежнее прошло» ( Откр. 21:4). « И я, Иоанн, увидел святой город Иерусалим,
новый, сходящий от Бога с неба» (Откр. 21:2).
Окончательное обновление нашей земли служит космологическим
аналогом доктрины о воскресении тела. Подобно тому как каждый верующий в
отдельности в конце времени не избавится от тела, но получит тело нетленное
(1 Кор. 15:53), так и все искупленные не будут взяты с земли на небеса навечно,
но утвердятся на ней, когда она будет восстановлена в первоначальном
совершенстве как местонахождение славного и вечного Божьего царства.
« Здесь нет и намека, - пишет Д. Р. Г. Оуэн, - на развоплощенные „души", с
трудом прокладывающие себе дорогу на небеса, чтобы существовать там всю
вечность в виде чистых „духов". Как раз наоборот: Бог нисходит к человеку;
Слово становится плотью; небеса спускаются на землю; святой город сходит от
Бога с неба... Таким образом, в конце Библии, в ее учении о последних днях, как
и о днях первых, провозглашается безусловная значимость всей физической
реальности» (42).
Оуэн приходит к выводу, что «значение данного библейского материализма
для библейской антропологии, подчеркнутое доктриной о воскресении тела в
противовес доктрине о бессмертии души, заключается в следующем: во-первых,
„тело" является существенно важным аспектом личности человека, а не
отделяющейся ее частью, которая в конечном счете отбрасывается; и во-вторых,
весь человек, а не развопло-щенная „душа", предназначен к вечной жизни» (43).
Тело как человек в целом. В Новом Завете тело-soma - это не какая-то
внешняя оболочка, существующая в качестве приложения к реально
существующему «я» человека (душе); этим термином обозначается весь человек.
Поэтому у Рудольфа Бальтмана были основания для следующего утверждения:
« У человека нет soma [тела]; он сам есть soma [тело]» (44). И хотя есть несколько
отрывков, где тело, или плоть, противопоставляется душе, или духу, подобные
противопоставления предназначены не для расчленения человеческой природы
на разные сущности. Скорее, они служат для описания различных аспектов
человека как единого целого.
Тело-soma может обозначать человека в целом. Например, когда Павел
говорит: « Если я... отдам тело мое на сожжение» (1 Кор. 13:3), он, очевидно,
имеет в виду все свое существо. Подобным же образом, когда он говорит:
« Усмиряю и порабощаю тело мое» (1 Кор. 9:27), речь идет о том, что он смиряет
собственное «я». Принести тело в жертву живую ( Рим. 12:1) - значит покорить
свое «я» Богу. Когда Павел говорит о своем желании, чтобы в его теле
возвеличился Христос ( Флп. 1:20), он имеет в виду прославление Христа во всем
своем существе. В подобных примерах «тело» означает всего человека как
личность, ответственную за определенные поступки.
Телесное существование является нормальной и удобной формой
существования. Таким образом, тело служит важным элементом человеческого
бытия. Жизнь тела не противопоставлена жизни души или духа, как если бы оно
было препятствием для полной реализации высших устремлений души или
духа. Тело может стать препятствием, когда используется как орудие греха, но
оно не таково само по себе. Тело вовсе не обязательно должно быть злом, ибо
оно составляет часть Божьего благого творения. Об этом говорит и тот факт, что
во Христе не было найдено никакого зла, хотя Он и был причастником нашей
человеческой природы.
Тело как орудие греха. Будучи подверженным тлению и смерти (см. Рим.
6:12; 8:11; 2 Кор. 4:11), тело может стать орудием греха. Вот почему Павел
говорит о «теле смерти». « Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела
смерти?» ( Рим. 7:24). В данном случае апостол рисует в сознании своем картину
не физическую, но этическую. Смерть есть господство греха в физической
жизни, от которого человек освобождается благодаря новому рождению, верой
во Христа. Поскольку грех может царствовать в нашем смертном теле ( Рим.
6:12), то тело, рассматриваемое как орудие греха, можно назвать «телом
греховным» ( Рим. 6:6) и «телом смерти» (7:24). Поэтому верующему необходимо
«умерщвлять дела плотские» ( Рим. 8:13), живя по Духу. Это не умерщвление
самого тела, но отречение от греховных дел.
Поскольку тело может стать орудием греха, цель христианской жизни
заключается в развитии самоконтроля, чтобы не дать ему господствовать в
духовной жизни человека. Павел ясно излагает эту истину в 1 Кор. 9, где он
сравнивает себя с атлетом, который придерживается строгой дисциплины,
чтобы помешать телу возобладать над своей духовной жизнью. « Но усмиряю и
порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться
недостойным» (1 Кор. 9:27).
Подчинить свое тело можно, посвятив его Богу в жертву живую ( Рим. 12:1).
Для этого не нужно предаваться аскетизму или умерщвлять само тело. Надо
сделать его восприимчивым к руководству Слова Божьего. Христианин
осознает, что тело его - место обитания Святого Духа (1 Кор. 6:19).
Способствовать пребыванию Духа в теле - значит подчинить все наши
физические удовольствия и занятия духовным целям.
Заключение. Тело в Новом Завете обозначает человека в целом, и буквально
- как конкретную реальность человеческого существования, и образно - в его
подверженности либо влиянию греха, либо силе Святого Духа. Новый Завет
рассматривает тело как жизненно важный аспект человека, который неотделим
от души и не может быть отброшен.
Значение тела в Новом Завете расширено благодаря воплощению Христа,
Который облекся в человеческое тело, чтобы совершить Свою искупительную
миссию на земле. Воплощение Христа и Его воскресение в прославленном теле
( Ин. 20:27) указывают на то, что тело имеет непреходящее значение в
творческом и искупительном замысле Бога. Воскресение тела говорит нам о
том, что даже на новой земле тело будет составлять важную часть человеческого
бытия.
Слово «тело» используется в Новом Завете двояким образом. С одной
стороны, оно может стать «телом греховным» ( Рим. 6:6) и «телом смерти» ( Рим.
7:24) и, следовательно, орудием греха. С другой стороны, оно может стать
храмом Святого Духа (1 Кор. 6:19) и прославлять Бога (1 Кор. 6:20), тем самым
служа орудием Христа. Смысл спасения заключается не в удалении души из
тела, но в обновлении тела (то есть всего человека) в этой земной жизни и в
воскресении тела (то есть всего человека) в мире грядущем.
Часть 4: Человеческая природа - сердце
Сердце-kardia в Новом Завете используется в столь же широком смысле, что
и в Ветхом (leb и lebab). Нет нужды надолго углубляться в исследование
значения и употребления слова «сердце» в Новом Завете. Нужно отметить, что
«сердце-kardia» означает всю внутреннюю жизнь человека в ее различных
аспектах. Оно обозначает, подобно «духу», эмоциональный, интеллектуальный
и духовный центр личности. Схожесть контекста, в котором употреблены слова
«сердце» и «дух», свидетельствует о холистическом библейском взгляде на
человеческую природу, когда одна составляющая этой природы может
использоваться для обозначения человека в целом.
Сердце как местонахождение эмоций. Из сердца исходят как добрые, так и
злые эмоции. Сердце испытывает радость ( Ин. 16:22; Деян. 2:26; 14:17),
смущение ( Ин. 14:1), скорбь ( Ин. 16:6; 2 Кор. 2:4), любовь (2 Кор. 7:3; 6:11; Флп.
1:7), похоть ( Рим. 1:24), страстное стремление ( Рим. 10:1; Лк. 24:32) и желание
( Рим. 1:24; Мф. 5:28; Иак. 3:14). Павел выражал желание своего сердца об
обращении его соплеменников-израильтян ( Рим. 10:1). Он писал коринфянам
от «стесненного сердца» (2 Кор. 2:4). Он убеждал коринфян открыть свои сердца,
с любовью приняв его и тех, кто с ним трудится (2 Кор. 7:2).
Сердце как центр интеллектуальной деятельности. Иисус сказал, что
«извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы» ( Мк. 7:21) и «от
избытка сердца говорят уста» ( Мф. 12:34). Павел увещевает каждого давать
щедро, «по расположению сердца» (2 Кор. 9:7). « Очи сердца» должны быть
просвещены ( Еф. 1:18) для познания христианской надежды. Решения человек
также принимает в сердце (Лк. 21:14; Деян. 11:23).
Порой Бог оказывает влияние на решения, принимаемые человеком в
сердце: « Потому что Бог положил им на сердце исполнить волю Его» ( Откр.
17:17). Бывает, что и дьявол делает то же самое: « Диавол уже вложил в сердце
Иуде Симонову Искариоту предать Его» ( Ин. 13:2). Иногда сердце употребляется
как синоним совести: « Возлюбленные! если сердце наше не осуждает нас, то мы
имеем дерзновение к Богу» (1 Ин. 3:21). Язычники имеют закон, написанный у
них в сердцах, который и позволяет им различать добро и зло (Рим. 2:14, 15).
Сердце как средоточие религиозного опыта. Бог обращается к сердцу
человека. Он исследует человеческое сердце и испытывает его ( Лк. 16:15; Рим.
8:27; 1 Фес. 2:4). Бог вписывает в него Свой закон ( Рим. 2:15; 2 Кор. 3:2; Евр.
8:10). Он отверзает сердце человека ( Лк. 24:45; Деян. 16:14). Он озаряет наши
сердца, чтобы просветить нас познанием Иисуса Христа (2 Кор. 4:6). Мир Божий
соблюдает наши сердца и наши помыслы во Христе Иисусе ( Флп. 4:7). В них же
изливается Дух Божий (Рим. 5:5; 2 Кор. 1:22; Гал. 4:6).
Христос вселяется в наши сердца и действует в них посредством веры ( Еф.
3:17,18). Сердце христианина очищается и освящается посредством веры и
крещения ( Деян. 15:9; Евр. 10:22). Именно Бог очищает ( Мф. 5:8) и утверждает (1
Фес. 3:13) сердце. В нем может владычествовать мир Христов (3:15). Оно же
получает залог Духа (2 Кор. 1:22).
Христианские добродетели приписываются именно сердцу. С ним
ассоциируются любовь (2 Фес. 3:5; 1 Петр. 1:22) и послушание ( Рим. 6:17; Кол.
3:22). Из сердца исходит прощение ( Мф. 18:35). В нем же пребывает дружелюбие
( Кол. 3:15) и мир Божий ( Флп. 4:7). Из сердца проистекает любовь к Богу и к
ближнему (Мк. 12:30, 31; Лк. 10:27; Мф. 22:37-39).
Подборка вышеупомянутых текстов отчетливо указывает на то, что слово
«сердце» используется для описания внутренней жизни человека как единого
целого. Исходя из этого, Карл Барт делает вывод, что «сердце - это не просто
часть, но реальная сущность человека, всецело душа его и всецело тело» (45).
Тот факт, что сердце обозначает всю внутреннюю жизнь человека точно так же,
как и дух, опять же свидетельствует о библейском холистическом взгляде на
человеческую природу.
Дуалистический взгляд, который относит духовные и нравственные
функции человеческой природы на счет души, не находит основания, поскольку
подобные функции приписываются в равной степени сердцу и духу. Подобный
подход возможен благодаря тому, что в Библии, как мы уже увидели,
человеческая природа представлена как нерушимое единство, а не соединение
разнородных «частей». Библейский холистический взгляд на человеческую
природу отрицает возможность существования и функционирования души как
отдельной, бесплотной сущности, пребывающей вне тела.
Поддержка холистического взгляда со стороны исследователей. В качестве
краткого приложения к нашему исследованию библейского взгляда на
человеческую природу я хотел бы привести мнение лишь некоторых из целого
ряда богословов, принадлежащих к разным вероисповеданиям, но
поддерживающих библейский холистический взгляд на человеческую природу,
который отрицает веру в бессмертие души (46).
В нескольких своих книгах Уильям Темпл, архиепископ Кентерберийский,
высказывается в поддержку библейского холистического взгляда на
человеческую природу и провозглашает «небиблейским понятие о
неуязвимости души, присущей ей от природы» (47). Он пишет: « Человек не
является бессмертным по природе или по праву; но он может стать
бессмертным, и Бог предлагает ему воскресение из мертвых и жизнь вечную,
если он желает принять ее на Его условиях» (48).
В своей « Ингерсольской лекции о бессмертии человека», произнесенной в
1955 году в Андоверской церкви Гарвардского университета, швейцарский
богослов Оскар Кульман подчеркнул фундаментальное различие между
христианской доктриной о воскресении и греческой концепцией бессмертия
души. Он сказал: « Душа не бессмертна. Должно произойти воскресение и тела, и
души; ибо со времен грехопадения весь человек „сеется в тлении"» (49). Эта
знаменитая лекция, впоследствии опубликованная в виде книги под названием
« Бессмертие души или воскресение мертвых?», вызвала крайне враждебную
реакцию со стороны тех, кто уподобил Кульмана «чудовищу, которому
доставляет наслаждение причинять духовные страдания» (50). Один автор
заявил: « Французам, погибающим от недостатка Хлеба жизни, предлагают
вместо хлеба камни, а то и вовсе змей» (51). Подобная враждебность
показывает, как трудно людям пересматривать свои устоявшиеся убеждения.
В своей книге « Основные христианские учения» лютеранский богослов
Мартин Хейнешен отвергает как «ложный дуализм» понятие о том, что при
творении « Бог создал душу, которая и есть реальность человеческого бытия, и
что затем Он дал душе временное пристанище в виде тела, созданного из праха
земного... Человека нужно рассматривать как единое целое... Христианский
дуализм касается не души и тела и не вечного сознания и преходящей материи;
это дуализм Творца и творения. Человек есть личность, единое существо,
отвечающее за свои поступки и противостоящее своему Творцу и Судье. Он не
имеет жизни или бессмертия в самом себе» (52).
В « Карманном библейском комментарии» Бэзил Ф. Ч. Ат-кинсон,
библиотекарь Кембриджского университета, пишет относительно Быт. 2:7:
« Бытует мнение, что процесс наделения человека первоосновой жизни,
описанный в этом тексте, вылился в бессмертие души, или духа. Будто бы
сотворение по образу Божьему включает в себя бессмертие. Однако в Библии об
этом нет ни слова. Если оно подразумевает бессмертие, то почему не включить
сюда также и всеведение с вездесущностью или любое другое свойство вечного
Бога?.. Библия рассматривает человека, пребывающего вне Христа, как
созданного из праха и пепла, как физическое творение, которому Бог на
определенный срок дал первооснову жизни. Древнегреческие мыслители в
большинстве своем считали человека бессмертной душой, заключенной в тело.
Подобное мнение противоречит библейскому, но оно нашло широкое
признание в христианской среде» (53).
 Некоторые католические богословы также признают, что традиционная
концепция естественного бессмертия души не является библейской. Клод
Тресмонтан, французский богослов-доминиканец, противопоставляет
библейское «воскресение» всего человека традиционным дуалистическим
представлениям. Он пишет: « Но иудео-христианское учение о воскресении
говорит совсем об ином. Смысл его вовсе не в том, что некая часть человека - его
душа - будет высвобождена из другой его части - материального тела;
библейское учение говорит о спасении всего человека» (54).
В книге « Библейское значение человека» Дом Вульстан Морк, будучи также
католическим богословом-доминиканцем, бросает вызов традиционному
дуалистическому взгляду на человеческую природу и призывает читателя
вернуться к библейскому холистическому взгляду. Он пишет: « Библейский
человек, то есть человек, как он раскрыт в Библии, представляет собой единство
плоти, души и духа, а не трихотомию или дихотомию тела и души». Далее он
отмечает, что Библия рассматривает «человека как единое целое, и это здравая
точка зрения на сбалансированную, цельную жизнь, которая непосредственно
увязана и с Богом, и с человеком вместе со всем творением. Нам эта точка
зрения насущно необходима для противодействия чисто платоновской позиции
или коррекции слишком натуралистического, секуляризованного восприятия
ситуации, в которой оказался человек» (55). Морк считает, что возврат к
библейскому холистическому взгляду на человеческую природу будет
способствовать «более здравому отношению к человеческой личности и,
конечно же, к материи вообще» (56).
Рейнхольд Нибур, известный американский богослов и профессор
Объединенной богословской семинарии, противопоставляет библейский
холистический взгляд на человеческую природу классическому
дуалистическому взгляду. Он делает вывод: « Все правдоподобные и
неправдоподобные доказательства в пользу бессмертия души представляют
собой попытку человеческого разума подчинить себе прекращение жизни. Люди
пытаются тем или иным способом доказать, что вечная составляющая
человеческой природы достойна существования после смерти и обладает такой
способностью. Но всякая мистическая или рациональная методика,
стремящаяся выделить вечную составляющую, тем самым отрицает значимость
исторического единства тела и души, а вместе с ней и значимость всего
исторического процесса с его бесконечным развитием этого единства» (57).
В своей книге « Христианская надежда» лютеранский богослов Т. А.
Кантонен отмечает, что для западной мысли со времен Платона характерно
резкое разграничение между душой и телом. Тело якобы состоит из материи, а
душа - из духа. Тело - это темница, из которой в момент смерти освобождается
душа для продолжения своего собственного, нефизического существования.
Таким образом, вопрос жизни после смерти рассматривается в свете
демонстрации бессмертия души, т. е. способности преодолевать смерть. Телу не
придается большого значения. Подобный образ мышления совершенно чужд
Библии. В полном соответствии с Писанием и в явном противоречии с
греческими представлениями христианский символ гласит: „Я верую в
воскресение тела", а не „Я верую в бессмертие души"» (58).
В своем впечатляющем исследовании библейского взгляда на человеческую
природу, озаглавленном « Тело и душа», Р. Г. Оуэн, бывший проректор Тринити-
колледжа Университета Торонто, проводит глубокий анализ различия между
греческим дуалистическим взглядом и библейским холистическим взглядом на
человеческую природу. Оуэн показывает, что человек в Библии представляет
собой «единое психосоматическое целое» и что «нет никакой отделяемой части
человека, способной существовать после физической смерти» (59). « Библия, -
пишет он, - предполагает единство человеческой природы; Новый Завет учит,
что конечная участь человека включает „воскресение тела"» (60). Оуэн полагает,
что «старую доктрину о бессмертии высвобождающейся из тела души нужно
мягко вытеснить в сферу оставивших этот мир духов» (61).
Эмиль Брукнер, известный швейцарский богослов, находит дуалистический
взгляд на человеческую природу несовместимым с библейским холистическим
взглядом. Он пишет: « Где-то в христианской вере оказалась брешь, в которую и
проникла эта чуждая доктрина. С библейской точки зрения только Бог обладает
бессмертием. Мнение о том, что мы, люди, бессмертны, благодаря
неуничтожимой, Божественной сущности нашей души, несовместимо с
библейскими представлениями о Боге и человеке» (62).
Брукнер рассматривает несколько негативных аспектов дуалистической
концепции человеческой природы. Во-первых, он указывает, что дуализм «не
только делает смерть безвредной, но и лишает зло его жала. Зло, как и смерть,
воздействует лишь на низшую составляющую человека. Сущность этой
составляющей - чувственная и импульсивная. Я лично не несу ответственности
за зло - за все отвечает моя низменная природа, как бы навязанная моему более
возвышенному и истинному существу. Таким образом, зло - это не деяние духа,
не восстание эго против Творца, а лишь чувственная и импульсивная природа,
не укрощенная разумом. Короче говоря, зло есть отсутствие разума, а не грех»
(63).
Второй аспект заключается в том, что «человек в своем духовном и
возвышенном существе божественен, а не сотворен. Бог не создавал его, Бог
есть полнота, часть которой и составляет человеческий дух. Человек причастен
Божеству в самом прямом и буквальном смысле. И поскольку такому способу
„обезвреживания" зла обязательно сопутствует учение о бессмертии души, т. е.
признание смерти безобидным явлением, подобное решение проблемы смерти
совершенно несовместимо с христианской мыслью» (64).
В своей книге « Я верую во Второе пришествие» Стивен Трэвис, уважаемый
британский богослов, признает, что если бы его поставили перед выбором
между «вечным наказанием» и «условным бессмертием», он выбрал бы
последнее. Во-первых, потому, что «бессмертие души - небиблейская доктрина,
заимствованная из древнегреческой философии. Согласно библейскому учению
человек „условно бессмертен" - то есть, у него есть возможность стать
бессмертным, если он примет воскресение, или бессмертие, как дар от Бога. Это
означает, что Бог дарует воскресение любящим Его и прекращает
существование противящихся Ему» (65).
Во-вторых, Трэвис указывает, что «древняя концепция души, некогда
охранявшая преемственность между нынешней жизнью человека и жизнью
будущей, в основном отвергнута современной мыслью. Природа человека
рассматривается как единство, он не состоит из двух частей: физического тела,
которое умирает, и души, продолжающей жить вечно. Его „душа", или „я", или
„индивидуальность" - это лишь функционирование мозга. Поэтому, когда мозг
умирает, умирает и человек, и не остается ничего, что продолжало бы
существование» (66).
 Брюс Райхенбах, американский философ, исследует человеческую природу
в своей книге « Может ли человек восстать из пепла?» Он приходит к выводу, что
«доктрина, согласно которой человек как личность [душа] не умирает, ставит
определенные трудности перед христианским дуализмом. Она явно
противоречит библейским учениям... [приводится несколько текстов]. И эти, и
многие другие отрывки показывают, что каждый из нас как личность должен
умереть. Нет и намека на то, что речь идет лишь об уничтожении физического
организма, а реальный человек, душа, не умирает, а продолжает жить» (67).
Дональд Блош, ведущий евангелический исследователь, делает такое же
заключение: « Душе не присуще бессмертие. Умирающий человек, если даже он
умирает во Христе, претерпевает смерть и тела, и души» (68). С ним соглашается
Энтони Хоекема, богослов-кальвинист: « Мы не можем выделить в человеке ни
одного врожденного качества или какой-либо аспект, который делал бы его
неуязвимым для смерти» (69). Ф. Ф. Брюс, уважаемый британский исследователь
Нового Завета, предупреждает, что «наши традиционные представления о
„вечно живой душе", доставшиеся нам в наследство от древних греков и
римлян, затрудняют наше восприятие Павловой [холистической] точки зрения»
(70).
Мюррэй Харрис, американский библеист, завершает свою статью
« Воскресение и бессмертие» такими словами: « То, что человек обладает душой
или сам является ею, не дает ему бессмертия. Он станет бессмертным, когда Бог
преобразит его, воскресив из мертвых» (71). Он поясняет, что хотя
платоническая мысль и сделала бессмертие «неотъемлемым свойством души...
Библия не дает душе определения, которое подразумевало бы ее неуязвимость
для смерти» (72).
В своей докторской диссертации на тему « Sheol в Ветхом Завете» Ральф
Вальтер Доерманн завершает свой анализ ветхозаветного взгляда на
человеческую природу следующим образом: « Древнееврейская точка зрения на
психосоматическое единство человека не оставляет места для веры в
„бессмертие души". Либо весь человек живет, либо весь человек нисходит в
могилу... Ruach [дух] или nephesh [душа] не могут существовать независимо от
тела. Со смертью тела безличный ruach [дух] „возвратится к Богу, Который дал
его" ( Еккл. 12:7), a nephesh [душа] исчезнет, хотя и будет еще присутствовать в
очень незначительной мере в костях и крови» (73).
X. Дойевирд, голландский философ-кальвинист, резко критикует
дуалистический взгляд на человеческую природу. Он отвергает этот взгляд не
только потому, что «идея о сущности, сосредоточенной в человеческом разуме
(т. е. душе), находится в конфликте с признанием полной развращенности
человеческой природы, но еще и потому, что отделимость души от тела
поднимает различные проблемы». Одной из упомянутых им проблем является
неспособность „души" осуществлять разного рода деятельность в отрыве от
тела, поскольку физические функции неразрывно связаны со строением и
функциями тела (74).
Заключение. Мы завершаем наш обзор четырех важных терминов,
используемых в Новом Завете для описания человеческой природы, а именно:
души, духа, тела и сердца. Мы выяснили, что Новый Завет расширяет
ветхозаветное значение этих слов в свете учений и искупительного служения
Христа.
В Новом Завете слово «душа-psyche» обозначает не бесплотную и
бессмертную сущность, продолжающую бытие после смерти тела, но всего
человека как живое существо с его индивидуальными свойствами, желаниями,
эмоциями и мыслительными способностями. « Дуща-psyche» подразумевает
физическую, эмоциональную и духовную жизнь.
Христос расширил значение «души-psyche», включив в него дар вечной
жизни, получаемый теми, кто готов пожертвовать ради Него своей земной
жизнью, но Он не сказал ни слова о том, что душа представляет собой
бестелесную, бессмертную сущность. Напротив, Он учил, что Бог может
уничтожить и душу, и тело (Мф. 10:28) нераскаявшихся грешников.
Павел ни в одном из своих посланий не использует термин «душа-psyche»
для обозначения жизни, существующей после смерти. Вместо этого он
отождествляет душу с нашей физической природой (psychikon), подверженной
закону греха и смерти (1 Кор. 15:44). Желая, чтобы обращенные им язычники в
полной мере осознали, что в человеческой природе как таковой нет ничего
бессмертного, Павел использовал термин «дух-pneuma» для описания новой
жизни во Христе, которую верующий получает всецело как дар Божьего Духа
ныне и при воскресении.
« Дух-pneuma», как и душа, представляет собой не самостоятельный
духовный компонент человеческой природы, действующий вне тела, а
первооснову, оживляющую физическое тело и возрождающую всего человека.
Мы выяснили, что значение и функции Духа расширились с пришествием
Христа, отождествленного с Духом в совершении спасения. Значение «духа-
рпеита» как первоосновы жизни стало включать в себя первооснову новой
жизни и нравственного возрождения, которые стали возможны благодаря
Христову искуплению.
Дух поддерживает как физические, так и морально-духовные аспекты
жизни. Нравственное преобразование, совершаемое Святым Духом, в Новом
Завете описано более полно, чем в Ветхом. Иоанн и Павел описывают этот
процесс с помощью двух различных, но взаимодополняющих метафор - нового
рождения и нового творения.
Слово « Дух-pneuma» играет самую важную роль в лексике Павла по этой
теме, поскольку с его помощью он показывает, что спасение - это
исключительно Божественный дар, посылаемый через «духа жизни во Христе
Иисусе» ( Рим. 8:2), а не естественное свойство бессмертной души. Нигде в
Новом Завете жизнетворный Дух не отождествляется с нематериальной,
бессмертной душой, способной отделяться от тела.
Задача Духа - поддерживать нашу физическую и духовную жизнь, а не
бесплотную, бессмертную душу. Творение и новое творение, рождение и новое
рождение представляют собой деяния Духа, ибо Иисус сказал: « Дух животворит»
( Ин. 6:63). « Дух», как и «душа», служит для описания всего человека,
поддерживаемого и преобразуемого Божьим Духом, а не самостоятельной
сущности, заключенной в человеческой природе.
Термин «тело» в Новом Завете обозначает всего человека, и буквально - в
конкретной реальности человеческого бытия, и образно - в его подверженности
либо влиянию греха, либо силе Святого Духа. Человеческому телу в Новом
Завете придается большая значимость благодаря воплощению Христа и Его
воскресению в прославленном теле (Ин. 20:27).
Тело имеет непреходящую ценность в Божьем творческом и искупительном
замысле. Спасение означает не выход души из тела, а обновление тела (т.е.
всего человека) в этой жизни и воскресение тела (т.е. всего человека) в мире
грядущем. « Тело - вовсе не гробница души, а храм Святого Духа; человек без
тела - существо незавершенное» (75). Таким образом, даже на новой земле тело
будет играть существенную роль в человеческом бытии, поскольку искупленные
будут существовать как воскресшие в теле люди, а не как развопло-щенные
души.
« Сердце» в Новом Завете обозначает всю внутреннюю жизнь человека.
Подобно духу, оно выполняет эмоциональные, интеллектуальные и духовные
функции. Тот факт, что подобные функции в одинаковой мере приписываются и
сердцу, и духу, свидетельствует о том, что Новый Завет, как и Ветхий,
рассматривает человеческую природу как неразрывное единство, а не как
соединение различных «частей».
Подводя итог нашему исследованию ветхозаветного и новозаветного
взгляда на человеческую природу, мы можем сказать, что Библия
последовательно учит о неделимом единстве человеческой природы, где тело,
душа и дух представляют разные аспекты одной и той же личности, а не
различные субстанции, или сущности, способные функционировать
независимо. Данный холистический взгляд на человеческую природу разрушает
основание веры в существование души после смерти тела.
Холистический взгляд на человеческую природу, обнаруженный нами в
Библии, ставит несколько важных вопросов: что происходит, когда человек
умирает? Прекращается ли в момент смерти существование всего человека: его
тела, души и духа? Если да, то почему Библия говорит о воскресении мертвых?
Каково состояние мертвых в период между смертью и воскресением? Какова
природа воскрешенного тела? Чем оно будет отличаться от нашего нынешнего
тела? Вот некоторые из вопросов, которые нам предстоит рассмотреть в
следующих главах.
Примечания
(1) Наиболее полное исследование межзаветной литературы, посвященной
природе и участи человека, можно найти в следующем издании: Н. С. С. Cavalin,
Life after Death: Paul's Argument for the Resurrection of the Dead in 1 Corinthians;
Part I: An Inquiry into the Jewish Background ( Lund: Holland 1974). Еще одно
издание по этой теме: George Nickelsburg, Jr., Resurrection, Immortality, and
Eternal Life in Inter-testamentary Judaism (Cambridge, 1972).
(2) 2-я Книга Варуха 30, процитировано по R. H. Charles, The Apocrypha and
Pseudepigrapha of the Old Testament in English with Introductory and Critical
Explanatory Notes to the Several Boob (Oxford, 1913), p. 498.
(3) Комментируя этот текст, Р. X. Чарльз пишет: « Об условном бессмертии
человека говорится также в 1-й Книге Еноха 69:11; в Книге Премудрости
Соломона 1:13,14; во 2-й Книге Еноха 30:16,17; в 4-й Книге Ездры 3:7» ( Там же, с.
477).
(4,5) Там же, с. 49. Согласно Р. X. Чарльзу, «это самый ранний пример,
подтверждающий существование этих ожиданий в последние два века
дохристовой эры» с. 10. с. 538.
(6) См. 4-ю Книгу Маккавейскую 10:15; 13:17; 18:18; 18:23.
(7) См.4-юКнигуМаккавейскую9:8,32- 10:11, 15; 12:19; 13:15.
 (8) Н. Wheeler Robinson, The Christian Doctrine of Man (Edinburgh, 1952), p. 74.
(9) Basil F. C. Atkinson, Life and Immortality (Taunton, England, N. D.), p. 12.
(10) John A. T. Robinson, The Body: A Study of Pauline Theology ( London, 1966),
p. 23.
(11) Edward Schweizer, « Psyche», Theological Dictionary of the New Testament,
ed., Gerhard Friedrich, (Grand Rapids, 1974), vol. 9, p. 640.
(12) Эти сведения даны в Basil F. C. Atkinson (note 9), p. 14.
(13-14) Edward Schweizer (note 11), p. 644. с. 653.
(15 )Robert A. Morey, Death and the Afterlife (Minneapolis, 1984), p. 152.
(16) Oscar Cullmann, « Immortality of the Soul or Resurrection of the Dead?» in
Immortality and Resurrection. Death in the Western World: Two Conflicting Currents
of Thought, ed. Krister Stendahl (New York, 1968), pp. 36, 37.
(17-18) Edward William Fudge, The Fire That Consumes ( Houston, 1989), p. 173.
с. 177.
(19) Edward Schweizer (note 11), p. 646.
(20) Эта цифра приведена в Edward Schweizer (note 11), p. 648, n. 188.
(21) Это мнение отражено в Edward Schweizer (note 11), p. 650. Также и Тони
Хофф отмечает, что « Павел нигде не употребляет psyche для обозначения
жизни, продолжающейся после смерти... [поскольку] он отдавал себе отчет в
возможности подобного рода искажений в его время. Он знал, что платоновская
традиция будет повсеместно смущать умы обращенных из язычников»
(« Nephesh and the Fulfillment It Receives as Psyche» in Toward a Biblical View of
Man: Some Readings, ed. Arnold H. De Graff and James H. Olthuis [ Toronto, 1978], p.
114).
(22,23) John Calvin, Institutes of the Christian Religion, trans. F. Li Battles
(Philadelphia, 1960), vol. l,p. 192.
(24) H. Wheeler Robinson (note 8), p. 122.
(25,26) Catechism of the Catholic Church (Rome, 1994), pp. 93, 94. с. 93.
(27) Edward Schweizer (note 11), p. 122
(28) W. White, « Spirit», The Zondervan Pictorial Encyclopedia of the Bible, ed.
Merrill C. Tenney (Grand Rapids, 1978), vol. 5, p. 505.
(29) David W. Stacey, The Pauline View of Man (London, 1956), p 135.
(30) Claude Tresmontant, Study of Hebrew Thought (New York, 1960), p. 107.
(31) Henry Barclay Swete, The Holy Spirit in the New Testament ( London, 1910),
p. 342.
(32) H. Wheeler Robinson (note 8), p. 109.
(33) См., например, Robert A. Morey (note 15), p. 62; W. Morgan, The Religion
and Theology of Paul ( New York, 1917), p. 17ff. Дуалистическое толкование плоти
и Духа в классическом изложении можно найти в О. Pfleiderer, Primitive
Christianity ( New York, 1906), vol. 1, p. 280 ff. См. также Mary E. White, « The Greek
and Roman Contribution» in The Heritage of Western Culture, ed. R. C. Chalmers
( Toronto, 1952), pp. 19-21. Она утверждает, что противопоставление плоти и духа
берет начало в греческом дуализме и «вылилось в многовековую практику
умерщвления плоти, прежде чем христиане вернулись к взвешенному подходу»
(с. 21).
 (34) D. E. H. Whiteley, The Theology of St. Paul (Grand Rapids, 1964), p. 39.
(35) Charles Davis, « The Resurrection of the Body», Theology Digest (1960), p.
100.
(36) George Eldon Ladd, A Theology of the New Testament ( Grand Rapids, 1974),
p. 472.
(37) Oscar Cullmann (note 16), pp. 25, 26.
(38) CM. Ronald L. Hall, « Dualism and Christianity: A Reconsideration», Center
Journal (Fall 1982), pp. 43-55.
(39) H. Wheeler Robinson (note 8), p. 117.
(40) D. R. G. Owen, Body and Soul (Philadelphia, 1956), p. 171.
(41) Ronald Hall (note 38), p. 50.
(42,43) D. R. G. Owen (note 40), p. 174. с. 175.
(44) Rudolf Bultmann, Theology of the New Testament (New York, 1951), p. 194.
(45) Karl Earth, Church Dogmatics (Edinburgh, 1960), vol. 3, part 2, p. 436.
(46) Более полно о церковных деятелях и богословах, придерживавшихся
холистического взгляда на человеческую природу и концепции условного
бессмертия на протяжении христианской истории, можно прочитать в LeRoy
Edwin Froom, The Conditionalist Faith of our Fathers: The Conflict of the Ages over
the Nature and Destiny of Man (Washington, D. C., 1965).
(47) William Temple, Christian Faith and Life (London, 1954), p. 81.
(48) William Temple, Man, Nature and God (London, 1953), p. 472.
(49-51) Oscar Cullmann (note 37), p. 28. с. 47.
(52) Martin J. Heinecken, Basic Christian Teachings ( Philadelphia, 1949), pp. 37,
133.
(53 ) Basil F. C. Atkinson, The Pocket Commentary of the Bible ( London, 1954),
part l,p. 32.
(54) Claude Tremontant, St. Paul and the Mystery of Christ ( New York, 1957), pp.
132, 133. Italics supplied. В том же ключе высказывается и Ю. Б. Тремель ( Y. В.
Tremel), французский богослов-доминиканец, признавая, что Новый Завет не
рассматривает жизнь человека после смерти с философской точки зрения или в
свете естественного бессмертия души. Библейские авторы не считают жизнь
грядущую неким естественным процессом. Напротив, для них она всегда
результат спасения и искупления; она зависит от воли Божьей и от победы
Христа» (« Man Between Death and Resurrection», Theology Digest [ Autumn 1957], p.
151).
(55,56) Dom Wulstan Mork, The Biblical Meaning of Man ( Milwaukee, WI, 1967),
p.x. с. 49.
(57) Reinhold Niebuhr, The Nature and Destiny of Man ( New York, 1964), p. 295.
Italics supplied.
(58) T. A. Kantonen, The Christian Hope (Philadelphia, 1954), p. 28.
(59-61) Derwyn R. G. Owen, Body and Soul: A Study of the Christian View of Man
(Philadelphia, 1956), p. 27. с. 29. с. 98.
(62-64) EmilBrunner, Eternal Hope ( Philadelphia, 1954), p. 106. Italic supplied. с.
101.
(65,66) Stephen H. Travis, I Believe in the Second Coming of Jesus ( Grand Rapids,
1982), p. 198. с. 163.
(67) Bruce R. Reichenbach, Is Man the Phoenix? A Study of Immortality ( Grand
Rapids, 1978), p. 54.
(68) Donald G. Bloesch, Essentials of Evangelical Theology ( San Francisco, 1979),
vol. 2, p. 188.
(69) Anthony Hoekema, The Bible and the Future (Grand Rapids, 1979), p. 90.
(70) F. F. Bruce, « Paul on Immortality», Scottish Journal of Theology 24, 4
(November 1971), p. 469.
(71,72) Murray Harris, « Resurrection and Immortality: Eight Theses», Themelios
1, no. 2 (Spring, 1976), p. 53.
(73) Ralph Walter Doermann, « Sheol in the Old Testament», ( Doctoral
dissertation, Duke University, 1961), p. 205.
(74) H. Dooyeweerd, « Kuypers Wetenschapsleer», Philosophia Reformata, IV, pp.
199 201, процитировано по G. C. Berkouwer, Man: The Image of God ( Grand Rapids,
-
1972), pp. 255, 256.
(75) Anthony A. Hoekema, The Bible and the Future (Grand Rapids, 1979), p. 91.

Глава 4. Библейский взгляд на смерть

На протяжении всей человеческой истории люди упорно отказываются

принимать конечность жизни. Смерть внезапным и неприятным образом
прерывает нашу работу, разрушает наши планы и взаимоотношения. И хотя на
многих надгробиях значатся надписи типа « Покойся в мире», далеко не все
люди жаждут этого покоя в могиле. Они предпочитают жить и трудиться.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что вопросу о смерти и о жизни после
смерти уделяется неизменное и серьезное внимание. Ведь смерть никого не
обходит стороной. Каждому из нас в свое время придется столкнуться с суровой
реальностью смерти.
Сегодня мы живем в культурной среде, которая отрицает смерть. Люди
живут так, как будто смерти не существует. Врачи и медперсонал рассуждают о
смерти как о чем-то, чего не должно быть. Даже больные, каким бы жалким ни
было их состояние, на вопрос: « Как вы себя чувствуете?», как правило, с
натянутой улыбкой отвечают: « Не плохо». А когда уже сохранять «хорошую
мину» более невозможно, мы начинаем мучиться в сомнениях: « Что же со мной
теперь будет?»
Даже по окончании жизни мы стремимся отвергнуть реальность смерти,
бальзамируя мертвых и применяя косметику, чтобы вернуть трупам
естественный, здоровой вид. Мы облачаем мертвецов в костюмы и платья, как
будто их ждет званый ужин, а не превращение в прах. Особый траурный цвет,
преобладающий во многих странах, вроде белого или черного, постепенно
выходит из употребления, потому что люди не хотят верить во вторжение
смерти, которое уничтожит их жизнь.
В последние годы во многих колледжах и школах вводятся курсы на тему
смерти и умирания. Некоторые колледжи и университеты помимо прочего
предлагают и курсы по оккультизму и другим явлениям, таким, как
околосмертные опыты, которые якобы позволяют собрать научные данные о
жизни после смерти. Все эти тенденции говорят о возобновлении интереса к
тайне смерти и к поиску свидетельств в пользу существования какой-либо
формы жизни после смерти.
Цели этой главы. Эта глава преследует две основные цели. Во-первых, мы
вкратце рассмотрим историческую перспективу веры в жизнь души после
смерти, обратив особое внимание на последние события, возродившие понятие
о сознательном посмертном существовании. Мы увидим, что спиритизм,
исследование околосмертных опытов и ченне-линг (пропагандируемые
движением « Новый век», и особенно успешно благодаря актрисе Ширли
Маклейн) делают большой вклад в распространение взгляда, согласно которому
смерть - вовсе не прекращение жизни, а переход к иной форме существования.
Во-вторых, мы исследуем библейское понимание природы смерти.
Происходит ли в момент смерти разделение бессмертной души и смертного
тела? Или Библия учит о том, что смерть - это прекращение жизни всего
человека: его тела и души? Другими словами, в чем заключается сущность
смерти - в завершении жизни человека как единого целого или в переходе к
новой форме жизни для бессмертной составляющей нашего естества?
Чтобы найти ответы на эти вопросы, мы исследуем все относящиеся к
данной теме библейские тексты. Мы уже сделали подобное в предыдущих
главах, когда изучали библейский взгляд на человеческую природу. Нужно
позволить Библии толковать саму себя. Отрывки, вызывающие затруднения,
необходимо интерпретировать в свете тех текстов, которые ясны для
понимания. Следуя этому принципу, известному как «аналогия веры», мы
сможем разрешить кажущиеся противоречия, встречающиеся в Библии.
Часть 1: Немного об исторической подоплеке веры в бессмертие души
« Нет, не умрете». Чтобы заложить основу для нашего исследования
библейского взгляда на природу смерти в этой главе и на состояние мертвых в
следующей главе, нам будет полезно сделать краткий обзор истории
возникновения и развития веры в существование души после смерти тела.
Сатанинская ложь: « Нет, не умрете», ( Быт. 3:4) не канула в веках, но жива и
поныне. Вера в некую форму жизни после смерти существует практически в
любом обществе. Потребность в уверенности и определенности перед лицом
неминуемой смерти вынуждает людей, принадлежащих к любой культуре,
искать веру в некую загробную жизнь.
В исторической перспективе христианство в целом определяет смерть как
отделение бессмертной души от смертного тела. Это убеждение в
существовании души после смерти тела выражается по-разному, в частности в
возникновении таких доктрин, как молитва за мертвых, индульгенции,
чистилище, посредническое служение святых, вечные муки в аду и пр. Со
времен Августина (354-430) христиан учат, что между смертью и воскресением -
в период, известный как «промежуточное состояние» - души мертвых либо
наслаждаются блаженством рая, либо претерпевают скорбь в чистилище или в
аду. Души якобы должны пребывать в развоплощенном состоянии вплоть до
воскресения тела, которое принесет полноту спасению святых и осуждению
нечестивых.
В средние века воображением людей владели страх смерти и домыслы о
том, что происходит с душой после смерти. На этой почве возникло немало
литературных и богословских трудов. « Божественная комедия» Данте - лишь
малая капля в обильном потоке литературных и живописных работ,
посвященных наглядному описанию мучений грешных душ в чистилище или
аду и блаженства душ праведников в раю.
Вера в бессмертие души способствовала появлению доктрины о чистилище,
месте, где души мертвых очищаются в муках временного наказания за грехи,
прежде чем взойти на небеса. Это широко распространенное учение отягощало
жизнь людей эмоциональным и материальным бременем. Как писал Рэй
Андерсон, «человеку, еле сводившему концы с концами, приходилось еще и
выкупать „духовную закладную" за мертвых» (1).
Реформаторы отвергали учение о чистилище. Протестантская Реформация
возникла в значительной мере как реакция на средневековые суеверия
относительно загробной жизни в чистилище. Реформаторы отвергли практику
продажи и покупки индульгенций ради сокращения срока пребывания усопших
родственников в чистилище как небиблейскую и противоречащую здравому
смыслу. Однако они не оставили веру в сознательное существование душ либо в
раю, либо в аду в течение промежуточного периода. Кальвин выражал свои
мысли по этому поводу гораздо более определенно, чем Лютер (2). В своем
трактате Psychopannychia (« О сне души») (3), написанном против анабаптистов,
учивших, что между смертью и воскресением души просто спят, Кальвин
утверждает, что, пребывая в промежуточном состоянии, души верующих
наслаждаются блаженством рая, а души неверующих претерпевают мучения в
аду. При воскресении тело воссоединяется с душой, тем самым усиливая
райское блаженство или обостряя адские муки. С того времени данная доктрина
о промежуточном состоянии признается большинством протестантских церквей
и нашла отражение в разнообразных символах веры (4).
Вестминстерский символ веры (1646), считающийся точным изложением
пресвитерианского вероучения, утверждает: « Тело человеческое после смерти
возвращается в прах и подвергается тлению; душа же (которая не умирает и не
погружается в сон), обладающая вечным бытием, немедленно возвращается к
Богу, Который и дал ее. Души праведников, затем усовершенные в святости,
возносятся на небеса, где они лицезрят Бога во свете и славе, ожидая
окончательного избавления их тел. Души нечестивых низвергаются в ад, где они
пребывают в муках и полной тьме до великого судного дня» (5). Далее этот
символ веры провозглашает доктрину о чистилище небиблейским учением.
Отвергнув популярные суеверия о страданиях души в чистилище как
небиблейские, реформаторы проложили путь для пересмотра взглядов на
человеческую природу философами-рационалистами эпохи Просвещения. Эти
философы не сразу отринули понятие о бессмертии души. Первая значительная
попытка противостать вере в существование души после смерти была
предпринята Дэвидом Юмом (1711-1776), английским философом и историком.
Он поставил под вопрос бессмертие души, ибо считал, что всякое знание
приобретается посредством чувственного восприятия тела (6). Поскольку
смерть полагает конец всякому чувственному восприятию, значит, душа не
способна продолжать сознательное существование после смерти тела.
Вера в загробную жизнь достигла наибольшего упадка к середине
восемнадцатого века, когда атеизм, скептицизм и рационализм получили
широкое распространение во Франции, Англии и Америке. Выход в свет книги
Дарвина « Происхождение видов» (1859) нанес еще один удар по вере в
сверхъестественное, и особенно в бессмертие души. Если человеческая жизнь
возникла в результате случайного процесса, значит, у людей нет Божественного
духа или бессмертной души. Дарвиновские теории заставили людей искать
«научные» свидетельства сверхъестественных явлений, таких, как
существование души после смерти тела.
Спиритизм и возрождение интереса к душе. Общественный интерес к
существованию души после смерти вскоре возродился, чему в значительной
мере поспособствовала публикация книги « Грядущая раса» (1860) Бульвера-
Литтона. Этот роман оказал сильное влияние на целый сонм писателей,
приложивших немало усилий, чтобы оккультные практики прижились в
британском обществе. В Америке общественный интерес к общению с душами
умерших был подстегнут сеансами сестер Фокс, проживавших в Хайдсдэйле, шт.
Нью- Йорк. 31 марта 1848 года они провели сеанс, во время которого мнимый
дух убитого мужчины, назвавшийся Уильямом Деслером, сообщил им, что если
они начнут копать в подвале их дома, то найдут его труп. Это оказалось
правдой, тело действительно было найдено.
Поскольку духи мертвых в доме Фоксов общались путем легких стуков по
столу, подобные спиритические сеансы «постукиваний» стали модными по всей
Америке и в Англии как средство общения с духами мертвых. Это явление
привлекло внимание многочисленных ученых мужей, образовавших в 1882 году
Общество психических исследований ( ОПИ). Генри Седжвик, видный
кембриджский философ, стал тем человеком, который вовлек в это общество
самых влиятельных лиц того времени, включая Уильяма Глэдстона (бывшего
британского премьер-министра) и Артура Бальфура (будущего британского
премьер-министра).
Важным этапом в деятельности ОПИ стала работа Джозефа Бэнкса Раина,
который в 1930 году начал исследования по проблеме сознательного
существования после смерти. Раин получил биологическое образование в
Чикагском университете, но позднее стал принимать активное участие в
деятельности ОПИ, будучи еще преподавателем в Гарварде. Он пересмотрел и
дал новые определения темам, которыми в течение многих лет занималось
ОПИ, введя в оборот такие термины, как «экстрасенсорное восприятие»,
«паранормальная психология» и «парапсихология». Замысел его состоял в том,
чтобы придать научную достоверность исследованиям в области загробной
жизни. Впоследствии Раин вместе с Уильямом Макдугалом, руководившим и
американским, и британским отделениями ОПИ, учредили кафедру
психических исследований в Университете Дьюк. Русские проводили свои
собственные эксперименты. Их открытия были опубликованы в
популяризованном виде в книге Шейлы Острандер и Линн Шредер
«Психические исследования за железным занавесом» (1970).
В конце 60-х годов ныне покойный англиканский епископ Джеймс Пайк
вновь привлек широкое внимание к общению с духами умерших, наладив
постоянную связь со своим погибшим сыном. Сегодня наше общество
наводнено медиумами и экстрасенсами, рекламирующими свои услуги по
телевидению, в газетах, журналах и на радио. В своей книге « В смертный час» К.
Озис и Е. Харалдсон пишут: « Стихийные контакты с умершими приобрели, как
ни странно, широкое распространение. Согласно общенациональному опросу
общественного мнения... 27 процентов американцев имели встречи со своими
покойными родственниками... вдовы и вдовцы... сообщали о своих контактах с
покойными супругами в два раза чаще - 51 процент опрошенных» (7). Общение
с духами умерших - явление не только американское. Исследования,
проведенные в других странах, свидетельствуют о не менее значительном
проценте людей, пользующихся услугами медиумов для общения с духами
своих усопших родных (8).
В своей книге « Бессмертие или вымирание?» Пол и Линда Бэдхем,
профессоры Университета Сент- Дэвид в Уэльсе, посвятили целую главу
«свидетельствам, полученным в результате физических изысканий», в
подтверждение своей веры в сознательное существование после смерти. Вот что
они пишут: « Некоторые люди верят, что прямой контакт с мертвыми можно
осуществить с помощью медиумов, которые якобы обладают способностью,
будучи в состоянии транса, передавать сообщения от мертвых живым и
наоборот. Вера в реальность подобного общения лежит в основании
спиритических церквей, и погруженные в скорбь люди, обращающиеся к
медиумам, зачастую бывают поражены точностью описаний их покойных
родных, которые дают медиумы. В некоторых случаях медиум может даже
привести те или иные подробности из жизни покойного» (9).
Бэдхемы признают, что нередко медиумы оказываются шарлатанами,
основывающими свой обман на «тонких наблюдениях и остроумных догадках»
(10). И все же они убеждены, что есть «веские свидетельства в пользу того, что
человеческая личность продолжает существовать после смерти тела» (11). Они
подкрепляют свои слова сообщением о нескольких случаях, когда члены
Общества психических исследований ( ОПИ) после смерти стали передавать
сообщения живым членам ОПИ в подтверждение того, что их бытие не
прекратилось (12).
Мы не будем здесь дискутировать по поводу способности тех или иных
медиумов получать и передавать сообщения от духов. Вопрос заключается в
том, о какого рода духах идет речь - о духах умерших или о бесах. Мы вернемся
к этому вопросу далее в этой главе, увязав его с изучением истории,
происшедшей с царем Саулом, когда он обратился за помощью к Аэндорской
волшебнице (1 Цар. 28:7-25). В настоящий момент достаточно будет отметить,
что спиритизм по-прежнему играет важную роль в распространении веры в
посмертное существование души. Люди, при посредстве медиумов общающиеся
с мнимыми духами своих покойных родственников, имеют все основания
верить в бессмертие души.
Околосмертные переживания. Еще одна важная тенденция нашего времени,
сделавшая свой вклад в пропаганду веры в бессмертие души, заключается в
изучении так называемых «околосмертных переживаний». Подобные
исследования основываются на сообщениях людей, побывавших в состоянии
клинической смерти, и медиков, фиксирующих то, что происходит с
некоторыми из их пациентов на одре смерти.
Те переживания, о которых сообщают люди, побывавшие на волоске от
смерти, зачастую соответствуют представлениям многих людей о том, какой
должна быть жизнь души в раю. Все описывают то, что им довелось пережить,
по-разному, однако в этих сообщениях есть и общие черты: ощущение полного
покоя; чувство, будто проносишься сквозь какой-то мрак, как бы плывя в
невесомом, духовном теле; присутствие некоего духовного существа;
приближение к источнику яркого света, нередко отождествляемого с Иисусом
Христом или ангелом; и вид на город, озаренный яркими лучами (13). Подобные
опыты истолковываются как свидетельство того, что душа в момент смерти
оставляет тело и живет в бестелесном состоянии.
Сообщения об околосмертных переживаниях нельзя назвать чем-то новым.
Их можно найти в классической литературе, например в « Истории английской
церкви и народа», вышедшей из-под пера преподобного Вида, в « Тибетской
книге мертвых», в « Примитивной культуре» сэра Эдварда Барнетта Тайлора и в
« Республике» Платона (14). Платон приводит захватывающий рассказ об
околосмертных переживаниях, который он использует в обоснование веры в
бессмертие души.
Он пишет: « Эр, сын Армения, родом из Памфилии. Однажды он был убит в
сражении; когда через десять дней стали подбирать тела уже разложившихся
мертвецов, его нашли еще целым, привезли домой, и когда на двенадцатый
день приступили к погребению, то, лежа уже на костре, он вдруг ожил, и
оживши, рассказал, что он видел в загробном мире. Он говорил, что его душа,
чуть только вышла из тела, отправилась вместе со многими другими, и все они
пришли к какому-то загадочному месту, где в земле были две расселины, одна
подле другой, а напротив, наверху в небе, еще две. Посреди, между ними,
восседали судьи. После вынесения приговора они повелевали праведным людям
идти по дороге направо, вверх по небу, и привешивали им спереди знак
приговора, а неправедным - идти по дороге налево, вниз, причем и эти имели -
но уже позади - обозначение всех своих проступков. Когда дошла очередь до
Эра, судьи сказали, что он должен стать для людей вестником всего, что здесь
видел, и велели ему все слушать и за всем наблюдать... Он не знает, где и каким
образом душа его вернулась в тело. Внезапно очнувшись на рассвете, он увидел
себя на погребальном костре» (15).
Платон завершает свой рассказ глубокомысленным замечанием: «Таким вот
образом сказание это спаслось... Оно и нас спасет; если мы поверим ему... что
душа бессмертна и способна переносить любое зло и любое благо» (16). Какое же
спасение может предложить человеку вера в бессмертие души? Жизнь в виде
развоплощенной души или духа в загробном мире едва ли может сравниться с
библейским упованием на воскресение всего человека к полноценной жизни на
планете Земля, обновленной и воссозданной в ее первозданном совершенстве.
К этой теме мы еще вернемся в заключительной главе, посвященной
исследованию библейского взгляда на грядущий мир.
Исследования околосмертных переживаний. Зачинателем современных
исследований в области околосмертных переживаний был американский
психиатр Рэймонд А. Муди. Две его главные книги, « Жизнь после жизни» (1975)
и « Размышления о жизни после жизни» (1977), породили множество книг,
статей и споров об опытах, пережитых людьми вне тела (17). « Не так давно была
опубликована библиография книг и статей, посвященных околосмертным
переживаниям, в которой приведено около двух с половиной тысяч названий»
(18).
Муди исследовал 150 человек, переживших околосмертный опыт, а в
некоторых случаях и состояние клинической смерти. Вопрос в том, как
интерпретировать эти данные. Издатели Муди утверждают, что эти сообщения
являются «подлинными историями, подтверждающими существование жизни
после смерти» (19). Сам Муди, однако, гораздо более осторожен в оценках. Он
категорически отрицает, что пытался «построить доказательную базу
существования души после смерти тела», хотя и считает полученные данные
«крайне важными» для подобной веры (20). Он признает, что околосмертные
переживания можно воспринимать и как указание на бессмертие, и как
результат предсмертных физиологических процессов.
 Мы не будем исследовать предполагаемую доказательную ценность
околосмертных опытов для веры в бессмертие души. В определении
человеческой природы нам надлежит опираться не на субъективные
околосмертные переживания некоторых людей, а на объективное откровение,
данное нам Богом в Его Слове (см. 2 Петр. 1:19). Поэтому здесь мы рассмотрим
лишь три основных наблюдения по поводу околосмертных опытов.
Во-первых, проблема состоит в том, какое определение дать смерти.
Редактор « Ланцета», журнала, посвященного медицинским исследованиям,
указывает, что «лишь преднамеренное использование устаревших определений
смерти может дать человеку основание утверждать, что некто, в клинических
условиях, вернулся к жизни, чтобы рассказать нам, что простирается за гранью
смерти, ибо по ныне принятому и постоянно уточняемому определению смерть
представляет собой точку, миновав которую никто не может вернуться и
рассказать нам что бы то ни было» (21). Ему вторит профессор Пол Курц: « У нас
нет никаких веских свидетельств в пользу того, что эти люди действительно
умерли. О смерти можно судить по двум признакам - трупному окоченению и
смерти мозга. В этих же рассказах на самом деле описывается „процесс
умирания или околосмертный опыт, а не сама смерть"» (22).
Во-вторых, нужно помнить, как отмечают Пол и Линда Бэдхем, что «любой
человек, находящийся между жизнью и смертью, испытывает сильнейший
физический и психологический стресс. Мозгу не хватает кислорода, он
одурманен болеутоляющими средствами или пребывает в возбужденном
состоянии под воздействием высокой температуры, и потому едва ли может
функционировать надлежащим образом. Кто знает, какие видения могут
возникнуть при таких нарушениях работы мозга?» (23) Некоторые
исследователи указывают на схожесть, существующую между околосмертными
переживаниями и воздействием психоделических наркотиков. « Последние
исследования в области сознания показывают, что подобные переживания
можно воспроизвести с помощью галлюциногенных средств. Скорее всего, они
стоят в ряду психических переживаний, которые свидетельствуют не о жизни
после смерти, а о более сложной взаимосвязи между сознанием и телом, чем
считалось прежде» (24).
Наконец, как установить, что околосмертные переживания отражают
действительность, а не являются плодом больного сознания? И почему чуть ли
не во всех сообщениях об околосмертных переживаниях говорится о счастье и
небесном покое, и в них нет и намека на муки в адском огне? Видимо, когда
люди умирают, они предпочитают думать о небесном блаженстве, а не о
страданиях в аду. Но даже видения о рае в значительной мере зависят от того, в
какой вере был воспитан человек.
Карлис Озис и Эрлендур Харалдсон проанализировали более тысячи
сообщений о том, что довелось пережить умирающим пациентам в США и
Индии. Они обнаружили, что видения пациентов-индийцев как правило носят
индуистский характер, а видения американцев обусловлены западной, или
христианской культурой. Например, по словам одной из индийских женщин,
она поднялась в небо на корове, а вот пациент-американец, молившийся
святому Иосифу, утверждал, что повстречался со своим покровителем (25).
Подобные сообщения об околосмертных опытах отражают религиозные
убеждения больных. То, что люди испытывают, когда умирают, скорее всего,
обусловлено их личными представлениями о загробной жизни.
 Нельзя забывать, что в людях, переживающих околосмертные опыты, еще
теплится жизнь, их мозг еще сохраняет работоспособность. Все, что происходит
с ними в подобных обстоятельствах, составляет часть их нынешней жизни, а не
жизнь после смерти. В Библии сообщается о семи воскрешенных из мертвых (3
Цар. 17:17-24; 4 Цар. 4:25-37; Лк. 7:11-15; 8:41-56; Деян. 9:36-41; 20:9-11), но ни
один из них ничего не поведал о загробной жизни.
Лазарь, вернувшийся к жизни спустя четверо суток после кончины, не
сообщил никаких захватывающих подробностей своего внетелесного
существования. Да в этом и нет ничего удивительного. Смерть, согласно
Библии, есть прекращение жизни всего человека, его тела и души. Между
смертью и воскресением нет никакого сознательного существования. Мертвые
будут покоиться в могилах до тех пор, пока Христос не воззовет к ним в славный
день Своего пришествия.
Движение « Новый век». Вера в сознательное существование после смерти
пропагандируется в настоящее время главным образом движением « Новый век»
(26). Это популярное движение с трудом поддается определению, поскольку
представляет собой целую сеть разного рода организаций и частных лиц,
разделяющих общие ценности и взгляды. Эти ценности уходят корнями в
восточный оккультный мистицизм и пантеистическое мировоззрение, согласно
которому все мы составляем часть некоего Бога. Они предвкушают грядущий
«новый век» мира и всеобщего просвещения, известный как «эра Водолея».
Сторонники « Нового века» могут иметь разные мнения о том, когда и как
начнется новая эра, но все они согласны в том, что можно ускорить наступление
нового порядка, принимая активное участие в политической, экономической,
общественной и духовной жизни. По оценкам некоторых аналитиков, движение
« Новый век» стало основным культурным течением нашего времени. Эллиот
Миллер называет его «третьей основной социальной силой, борющейся с
традиционной иудео-христианской религией и светским гуманизмом за
культурное господство» (27).
Для сторонников « Нового века» конечная реальность есть пантеистический
Бог, проявляющийся как безличное, безграничное сознание и сила.
Человеческие существа составляют часть этого Божественного сознания и
разделены с Богом лишь в собственном самосознании. С помощью
определенных методик, вроде медитации, монотонного напевания неких фраз,
экстатического танца и выключения органов чувств, представители « Нового
века» стремятся испытать единение с Богом. Таким образом, они приравнивают
спасение к самореализации через особые духовные методики.
Мода на «ченнелинг». Важным аспектом движения « Новый век»
представляется мнимое общение с усопшими людьми и разумными существами
из «мира духов». Это явление известно как «ченнелинг», но его еще называют
«спиритизмом в стиле „Новый век"» (28). Миллер справедливо отмечает, что
«спиритизм сыграл историческую роль практически во всех формах язычества.
Людей, позволяющих духам подобным образом использовать свои тела,
называют по-разному- „шаман", „колдун", „целитель", „оракул", „прорицатель",
„провидец" и прочее. В нашей культуре их обычно называют медиумами. Но в
последние годы от этого названия повсеместно отказываются в пользу термина
„ченнелинг". За этим отчасти скрывается желание избавиться от негативных
стереотипов, связанных с медиумами на протяжении многих лет» (29).
Люди, практикующие «ченнелинг», утверждают, что являются
получателями учений и мудрости от великих духов прошлого. Бизнес в сфере
«ченнелинга» процветает во всех главных городах Северной Америки. Согласно
« Лос- Анджелес Тайме» за десять лет число профессионалов в этой сфере в Лос-
Анджелесе возросло с двух человек до тысячи (30). В связи с этим они
вынуждены прибегать к рекламным уловкам, чтобы продавать свои услуги.
Рекламное объявление Тэрин Крайв, популярного специалиста в области
«ченнелинга», дает яркое представление об услугах, которые она предоставляет:
« Через Тэрин передают свои учения и послания несколько духов-наставников.
Они ответят на ваши вопросы относительно сей жизни и жизни грядущей. Они
помогут вам усвоить важные уроки и раскрыть свой высший потенциал для
бытия и любви... Познакомьтесь со своим духом-наставником. Вы вспомните
свои прошлые жизни и освободитесь от их влияния на жизнь нынешнюю. Вы
разовьете свои способности к ченнелингу (сознательный ченнелинг,
автоматическое письмо, ченнелинг в состоянии транса)» (31).
Человеком, играющим ведущую роль в пропаганде движения « Новый век» и
особенно «ч,еннелинга», является знаменитая актриса Ширли Маклейн. Она
продала более пяти миллионов экземпляров своих книг. Телевизионный мини-
сериал « По тонкому льду» ( Out on a Limb) пробудил беспрецедентный интерес к
«ченнелингу». Маклейн всерьез воспринимает свою роль главного
проповедника « Нового века». После своего телесериала она стала проводить
двухдневные семинары на тему « Связь с высшим „Я"» по всей Америке. Выручка
от этих семинаров пошла на создание духовного центра близ города Пуэбло, шт.
Колорадо. Назначение этого центра заключается в том, чтобы предоставить
людям место для спокойного общения с высшими духами (32).
Важным фактором, способствующим успеху « Нового века», служит то, что
это движение сулит людям общение не только со своими покойными близкими,
но и с великими духами прошлого. Как отмечает парапсихолог и медиум Алан
Вохан: « Глубокое волнение от непосредственного контакта с иным разумом
может быть той движущей силой, которая стоит за феноменальным ростом
популярности ченнелинга» (33).
Смерть как переход к высшему бытию. Общение с духами умерших
основывается на вере в то, что смерть представляет собой не окончание жизни,
а лишь переход в более высокую сферу бытия, который позволяет в дальнейшем
воплотиться вновь либо на земле, либо где-то еще. Вирджиния Эссен,
утверждающая, что служит каналом связи для « Иисуса», говорит: « Смерть есть
автоматический и почти мгновенный переход в великую сферу познания,
возрастания и служения, с которой вы уже хорошо знакомы. Вы просто живете
на этом более высоком уровне замысла, радости и понимания» (34).
Взгляд на смерть как на мгновенный переход в высшую сферу бытия,
присущий « Новому веку», перекликается с традиционным христианским
верованием в сознательное существование души после смерти. Оба эти
убеждения уходят корнями в первую ложь, произнесенную змеем в Едемском
саду: « Нет, не умрете» ( Быт. 3:4). Эта ложь пережила века, оказав
разрушительное влияние как на христианскую, так и на нехристианские
религии.
В своем проницательном анализе движения « Новый век» Эллиот Миллер
делает следующее меткое наблюдение: « Многие христианские исследователи
справедливо отмечают, что учения „Нового века" и „ченнелинга", которые
утверждают: „Вы можете стать как Бог" и „Вы не умрете", были впервые
изложены змеем в Едемском саду ( Быт. 3:4,5). Получив признание тогда, они
стали причиной всех бед этого мира. Получив признание сейчас, они обесценят
все, что сделал Бог во Христе для исправления бедственного положения» (35).
Миллер прав в том, что вера в присущее человеку от природы бессмертие,
пропагандируемая « Новым веком» сегодня, обесценивает жертву Христа ради
нашего спасения, поскольку люди считают, что у них и так есть все необходимое
для того, чтобы попасть на более высокий уровень бытия после смерти. К
сожалению, Миллер ничего не говорит о том, что « Новый век» своим успехом в
пропаганде подобного убеждения обязан в значительной мере традиционному
христианскому дуалистическому взгляду на человеческую природу. У христиан,
убежденных в смертности тела и бессмертии души, нет веских оснований
отвергать учение « Нового века», утверждающее, что смерть представляет собой
переход в высшие сферы бытия. В конце концов, это учение вполне
соответствует вере в сознательное существование душ святых в раю.
Заключение. Все вышесказанное показывает, что сатанинская ложь: « Нет,
не умрете» ( Быт. 3:4) просуществовала в различных формах на протяжении всей
человеческой истории вплоть до наших дней. В то время как в средние века вера
в загробную жизнь проповедовалась с помощью основанных на суевериях
литературных и художественных описаний блаженства святых и мучений
грешников, сегодня подобное убеждение пропагандируется более изощренно
устами медиумов, экстрасенсов, с помощью «научных» исследований
«околосмертных» переживаний и общения с духами прошлого. Методы сатаны
изменились, однако цель осталась прежней: заставить людей поверить в то, что
какие бы поступки они ни совершали, они не умрут, но станут как боги и будут
жить вечно. Единственное наше спасение от такого заблуждения - в ясном
понимании библейского учения о природе смерти и состоянии мертвых.
Именно к этим вопросам мы теперь и обратимся.
Часть 2: Природа смерти
Смерть по Сократу и по Христу. Чтобы наглядно проиллюстрировать
библейский взгляд на смерть, Оскар Кульман противопоставляет смерть с точки
зрения Сократа и понятие о смерти, которого придерживался Христос (36). В
своей книге « Федон» Платон приводит впечатляющее описание смерти Сократа.
В тот день Сократ преподал своим ученикам доктрину бессмертия души и
показал, как ее нужно воплощать в жизнь. Он объяснил им, как вырвать душу из
телесного плена, посвятив себя вечным философским истинам. Поскольку
смерть служит завершением процесса высвобождения души, Сократ, по словам
Платона, принял ее хладнокровно и спокойно, выпив чашу с ядовитым зельем.
Для Сократа смерть была лучшим другом, поскольку она высвобождает душу от
телесных оков.
Насколько же иным было отношение к смерти у Христа! Накануне Своей
казни, в Гефсиманском саду, Иисус стал «ужасаться и тосковать» ( Мк. 14:33) и
сказал апостолам: « Душа Моя скорбит смертельно» ( Мк. 14:34). Для Иисуса
смерть была не добрым другом, но страшным врагом, поскольку она грозила
Ему разлукой с Отцом. Он смотрел в лицо смерти отнюдь не с хладнокровием
Сократа, встретившего ее мирно, по-дружески. Столкнувшись с реальностью
смерти, Иисус возопил к Богу: « Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу
сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты» (Мк. 14:36).
Иисус знал, что смерть означает разделение с Богом. Отсюда и такая мольба
к Богу, ведь Он страшился быть оставленным Отцом или даже Его учениками.
Насколько же разнятся понимание смерти и отношение к ней у Сократа и
Христа! Кульман отмечает: « Автор Послания к Евреям... пишет, что Иисус „с
сильным воплем и со слезами принес молитвы и моления Могущему спасти Его
от смерти" ( Евр. 5:7). Таким образом, согласно Посланию к Евреям, Иисус пред
лицом смерти плакал и кричал. С одной стороны - Сократ, спокойно и
сдержанно повествующий о бессмертии души; с другой стороны - Иисус,
плачущий и скорбящий» (37).
Контраст очевиден, особенно в их смертный час. Сократ с величественным
спокойствием принял яд, Иисус же громко возопил: « Боже Мой! Боже Мой! для
чего Ты Меня оставил?» Это далеко не «дружеское» отношение к смерти, для
Него смерть была врагом. Павел справедливо называет ее «последним врагом»
(1 Кор. 15:26), который в конце веков будет брошен в озеро огненное ( Откр.
20:14).
Если бы смерть высвобождала душу из телесной оболочки и тем самым
открывала ей путь к непосредственному общению с Богом, то Христос
приветствовал бы ее как возможность воссоединиться со Своим Отцом. Но
Иисус рассматривал смерть как разлуку с Богом, Который есть жизнь и Творец
всякой жизни. Он переживал эту разлуку более, нежели любое другое
человеческое существо, ибо между Ним и Богом была и есть тесная связь. Он
пережил весь ужас смерти не только в теле, но и в душе. Вот почему Он
вскричал: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27:46).
Контраст между смертью Сократа и смертью Христа помогает нам
правильно оценить библейский взгляд на смерть. Согласно воззрениям древних
греков смерть тела ни в коей мере не означала уничтожения существа жизни.
Согласно Библии смерть есть уничтожение всякой жизни, сотворенной Богом.
« Вот почему именно смерть, а не тело, должна быть побеждена воскресением»
(38). По той же причине воскресение Христа лежит в основании христианской
веры. Оно дает необходимую гарантию, что победа над смертью принадлежит
тем, кто принимает Христово спасение.
Кульман отмечает, что «вера в бессмертие души не является верой в
революционное событие. Бессмертие, по сути, представляет собой негативное
утверждение: душа не умирает, она просто продолжает жить. Воскресение же
есть позитивное утверждение: человек, действительно умерший, восстает к
жизни благодаря новому акту Божьего творения. Случилось нечто - чудо
сотворения! Ибо прежде тоже случилось нечто - нечто ужасное: жизнь,
образованная Богом, была уничтожена» (39).
Грех и смерть. Чтобы понять библейский взгляд на смерть, нам нужно
вернуться к повествованию о творении, где смерть представлена как нечто
противоестественное, противное Богу, а не как запущенный Им естественный
процесс. В первых главах Книги Бытие говорится, что смерть пришла в мир
вследствие прегрешения человека. Бог запретил Адаму вкушать от дерева
познания добра и зла и к запрету добавил предостережение: « В день, в который
ты вкусишь от него, смертью умрешь» ( Быт. 2:17). Поскольку Адам и Ева не
умерли в тот же день, в который согрешили, некоторые пришли к заключению,
что люди на самом деле не умирают, потому что у них есть душа,
продолжающая существование после смерти тела.
Подобное метафорическое толкование не находит основания в самом
тексте, который в буквальном переводе звучит следующим образом: « Умирая,
ты умрешь». Смысл его прост: в день, когда они ослушаются Бога, должен был
начаться процесс умирания. Из состояния, в котором у них была возможность
избежать смерти (условное бессмертие), они перешли в состояние, в котором
избежать смерти уже было невозможно (безусловная смертность). До
грехопадения гарантом бессмертия служило дерево жизни. После грехопадения
Адам и Ева лишились доступа к дереву жизни ( Быт. 3:22, 23) и, соответственно,
столкнулись с реальностью процесса умирания. В пророческом видении новой
земли дерево жизни, растущее по обеим сторонам реки жизни, дано как символ
дара жизни вечной, которым будут наделены искупленные (Откр. 22:2).
Божественное предостережение, приведенное в Быт. 2:17, устанавливает
четкую связь между человеческой смертью и нарушением Божьей заповеди.
Таким образом, жизнь и смерть в Библии имеют религиозное и этическое
значение, поскольку они зависят от послушания или непослушания человека
Богу. Таково основополагающее библейское учение: смерть пришла в этот мир
как результат человеческого непослушания ( Рим. 5:12; 1 Кор. 15:21). Это не
снимает ответственности с каждого отдельного человека за его соучастие в
грехе ( Иез. 18:4,20). Библия, однако, проводит различие между первой смертью,
которая постигает каждого человека как результат прегрешения Адама ( Рим.
5:12; 1 Кор. 15:21),ивто-рой смертью, которая настигнет человека после
воскресения ( Откр. 20:6) как возмездие за грехи, совершенные им лично ( Рим.
6:23).
Смерть как отделение души от тела. Основной вопрос, который нас волнует
в данный момент, - это библейский взгляд на природу смерти. Если говорить
точнее: заключается ли смерть в отделении бессмертной души от смертного
тела, при котором тело умирает, а душа продолжает жить? Или же смерть есть
прекращение существования всего человека, его тела и души?
Испокон веков христиан учили, что смерть представляет собой разделение
бессмертной души и смертного тела, после которого душа продолжает
существование в развоплощенном состоянии. К примеру, в новом Катехизисе
Римско-католической церкви утверждается: « В момент смерти душа отделяется
от тела, но при воскресении Бог даст нетленную жизнь нашему телу,
преобразованному воссоединением с нашей душой» (40). Август Стронг дает
подобное же определение смерти в своей хорошо известно книге
« Систематическое богословие»: « Физическая смерть есть отделение души от
тела. Мы проводим различие между ней и духовной смертью, то есть
разделением души с Богом» (41).
В « Лекциях по систематическому богословию» (широко используемых как
учебник) богослов-кальвинист Анри Кларенс Тиссен высказывает схожую
мысль: « Физическая смерть связана с физическим телом; душа же бессмертна и
потому не умирает» (42). В своей « Христианской догматике» Фрэнсис Пи-пер,
консервативный лютеранский богослов, четко обрисовывает историческую
перспективу смерти: « Временная смерть есть ни что иное как разрывание
человека на части, отделение души от тела, противоестественное нарушение
единства души и тела, сотворенных Богом как одно целое» (43). Можно
привести еще много подобных утверждений, ведь они содержатся в
большинстве учебников по систематическому богословию и во всех основных
конфессиональных документах.
Изложенный выше традиционный взгляд на природу смерти как на
разделение души и тела попал под сильнейший огонь критики со стороны
многих современных исследователей. Приведем лишь несколько примеров.
Лютеранский богослов Пауль Альтхаус пишет: « Смерть - это нечто большее, чем
выход души из тела. Она затрагивает всего человека - и тело, и душу....
Христианской вере ничего неизвестно о бессмертии человека... Ей известно
лишь о пробуждении от реальной смерти благодаря Божьей силе. Бытие после
смерти возможно только по пробуждении в воскресение всего человека» (44).
Альтхаус заявляет, что доктрина о бессмертии души заставляет
легкомысленно относиться к смерти, поскольку душа проходит через нее без
какого-либо ущерба для себя (45). Более того, представление о том, что человек
может быть вполне счастлив и блажен вне тела, отрицает значимость тела и
лишает воскресение его смысла (46). Если верующие и так уже наслаждаются
небесным блаженством, а нечестивые мучаются в аду, зачем нужен последний
суд? (47) Альтхаус приходит к заключению, что доктрина о бессмертии души
разделяет то, чему надлежит быть вместе: тело и душу, участь каждого человека
в отдельности и судьбу мира (48).
В своей книге «Тело» Джон А. Т. Робинсон утверждает: «Душа не продолжает
существование после смерти человека - она просто покидает тело, вытекая
вместе с кровью» (49). В монографии « Жизнь после смерти» Таито Кантонен
делает следующее меткое замечание: « Христианский взгляд на смерть в полной
мере соответствует естественнонаучному взгляду. Когда нас постигает смерть,
мы умираем в полном смысле этого слова. Наши надежды и желания не в силах
изменить этот факт. Человек, как и прочие творения, не обладает бессмертной
душой» (50).
Даже либеральный « Толковый библейский словарь» в своей статье о смерти
недвусмысленно заявляет: «„Выход" nephesh [души] нужно рассматривать как
фигуру речи, ибо она не продолжает существование независимо от тела, но
умирает вместе с ним ( Чис. 31:19; Суд. 16:30; Иез. 13:19). Ни один библейский
текст не дает основания утверждать, что „душа" в момент смерти отделяется от
тела. Дух-ruach, благодаря которому человек становится живым существом (см.
Быт. 2:7) и которого он теряет после смерти, по сути дела является не
антропологической реальностью, а Божьим даром, возвращающимся к Нему
после смерти человека (Еккл. 12:7)» (51).
« Международная нормативная библейская энциклопедия» признает, что
«на нас в той или иной мере оказывает влияние древнегреческая, платоновская
философия, согласно которой тело умирает, а душа продолжает жить. Подобная
идея явно противоречит древнееврейскому, ветхозаветному взгляду. Когда из
человека выходит дух ( Пс. 145:4; Еккл. 12:7), или душа ( Быт. 35:18; 2 Цар. 1:9;
3Цар. 17:21; Иона 4:3), он умирает весь, а не частично. Не только тело, но и душа
возвращается в состояние смерти и попадает в преисподнюю; поэтому в Ветхом
Завете нередко говорится о смерти души того или иного человека ( Быт. 37:21;
Чис. 23:10; Втор. 22:21; Суд. 16:30; Иов. 36:14; Пс. 77:50)» (52).
Этот вызов, брошенный современными богословами традиционным
представлениям о смерти как о разделении души и тела, весьма и весьма
запоздал. Трудно поверить, что на протяжении почти всей своей истории
христианство в большинстве своем придерживалось взгляда, который испытал
сильнейшее влияние древнегреческой философии, а не библейских учений. Как
ни печально, несмотря на все усилия библеистов, они не смогут изменить
традиционные постулаты большинства церквей. Причина проста. Отдельные
исследователи могут и будут менять свои доктринальные взгляды без каких-
либо разрушительных для себя последствий, но этого никак нельзя сказать о
признанных конфессиях.
Церковь, радикально меняющая свои традиционные доктринальные
положения, подрывает веру своих членов, а вместе с ней и стабильность своего
положения. В этой связи можно упомянуть Всемирную Церковь Бога,
потерявшую более половины приверженцев, когда в 1995 году ее руководители
стали осуществлять доктринальные нововведения. Высокая цена, которую,
возможно, придется уплатить за исправление церковных доктрин, не должна
пугать доверяющих Библии христиан, убежденных, что нужно постоянно
стремиться к более полному пониманию учений Слова Божьего, а не оберегать
традиционные верования ради самой же традиции.
Смерть как прекращение жизни. Если мы станем искать в Библии описание
природы смерти, то найдем множество ясных высказываний, едва ли
нуждающихся в истолковании. Прежде всего, Библия описывает смерть как
возвращение в прах, из которого человек был сотворен. Оглашая приговор
ослушавшемуся Адаму, Бог сказал: « В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе
не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах
возвратишься» ( Быт. 3:19). Достаточно яркое описание смерти, сущность
которой не в отделении души от тела, а в прекращении жизни, после чего
следует полный распад тела. « Поскольку человек сотворен из тленной материи,
смерть - его естественная участь (Быт. 3:19)» (53).
Анализ древнееврейских эквивалентов таких слов, как «умирать», «смерть»
и «мертвый», показывает, что смерть понимается в Библии как потеря или
прекращение жизни. Древнееврейский глагол muth, означающий «умирать»,
встречается в Ветхом Завете более 800 раз. В подавляющем большинстве случаев
muth употребляется для обозначения смерти людей и животных. Его
употребление не дает никаких оснований полагать, что между смертью человека
и смертью животного существует какое-то различие. Очевидный пример тому
можно найти в Еккл. 3:19, где говорится: « Потому что участь сынов
человеческих и участь животных - участь одна: как те умирают, так умирают и
эти».
Древнееврейское слово muth («умирать») иногда используется и в
метафорическом смысле для обозначения гибели или уничтожения народа ( Ис.
65:15; Ос. 2:3; Ам. 2:2), колена ( Втор. 33:6; Ос. 13:1) или города (2 Цар. 20:19). Ни
один из этих метафорических случаев употребления не подтверждает идею
внетелесного существования души. Напротив, мы видим, что слово muth
(«умирать») используется во Втор. 2:16 параллельно слову tamam,
обозначающему «быть уничтоженным», «скончаться». Этот параллелизм
показывает, что смерть рассматривается как окончание жизни.
Соответствующий греческий глагол apothanein («умирать») употребляется в
Новом Завете 77 раз. За несколькими исключениями это слово означает
прекращение жизни. Исключения представляют собой случаи метафорического
употребления, которые весьма близки к буквальному значению. Например,
Павел говорит: « Если один умер за всех, то все умерли» (2 Кор. 5:14). Можно с
большой долей уверенности сказать, что здесь имеется в виду не физическая
смерть, а последствия Христовой смерти для положения верующих пред Богом.
Фразу «то все умерли» мы могли бы перевести так: « То все считаются
умершими». Каким бы ни было употребление древнееврейского muth или
древнегреческого apothanein, буквальным или метафорическим, оно не дает
основания предполагать, что «душа» или «дух» продолжают существование
после смерти человека.
Ветхозаветное описание смерти. Мы только что отметили, что
древнееврейский и древнегреческий глаголы, обозначающие процесс умирания,
на самом деле не раскрывают смысл и природу смерти, а лишь показывают, что
смерть людей и смерть животных по сути идентична. Более полезным в этом
смысле может быть древнееврейское существительное mavenh, которое
использовано около 150 раз и переводится обычно как «смерть». Исходя из
употребления maveth в Ветхом Завете, мы можем узнать три важных аспекта
природы смерти.
Во-первых, мертвые не вспоминают о Боге: « Ибо в смерти нет памятования
о Тебе: во гробе кто будет славить Тебя?» ( Пс. 6:6). Причина подобной
«забывчивости» проста: когда тело, а вместе с ним и мозг, умирает,
мыслительный процесс прекращается. « Выходит дух его, и он возвращается в
землю свою: в тот день исчезают все помышления его» ( Пс. 145:4). Поскольку
после смерти «исчезают все помышления», значит, нет и никакой души,
продолжающей сознательное существование вне тела. Если бы мыслительный
процесс, который обычно ассоциируется с душой, протекал и после смерти тела,
то помыслы святых не исчезали бы. Они могли бы помнить о Боге. Однако,
«живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают» (Еккл. 9:5).
Во-вторых, в смерти, или в могиле, невозможно прославление Бога. « Что
пользы в крови [maveth] моей, когда я сойду в могилу? будет ли прах славить
Тебя? будет ли возвещать истину Твою?» ( Пс. 29:10). Сравнивая смерть с прахом,
псалмопевец ясно показывает, что мертвые пребывают в бессознательном
состоянии, потому что прах не может думать. Та же мысль выражена и в Пс.
113:25: «Не мертвые восхвалят Господа, ни все нисходящие в могилу».
В-третьих, смерть описывается как «сон». « Призри, услышь меня, Господи,
Боже мой! Просвети очи мои, да не усну я сном смертным» ( Пс. 12:4).
Характеристика смерти как «сна» часто встречается в обоих Заветах, поскольку
она хорошо подходит для описания бессознательного состояния мертвых. Мы
еще рассмотрим значимость метафоры «сна» для понимания природы смерти.
Некоторые исследователи заявляют, что смысл только что
процитированных нами отрывков, описывающих смерть как бессознательное
состояние, вовсе не в том, что «душа человека утрачивает способность мыслить,
когда он умирает», а в том, что «мертвый человек не может уже принимать
участие в жизнедеятельности мира сего» (54). Другими словами, умерший
бессознателен в отношении этого мира, но его душа вполне осознает себя в
мире духов. Проблема в том, что данное толкование опирается на
необоснованное предположение, согласно которому душа продолжает жить
после смерти тела, предположение, которое явно противоречит Ветхому Завету.
Мы выяснили, что в Ветхом Завете смерть тела - это и смерть души, потому что
тело представляет собой внешнюю форму души.
В нескольких местах maveth («смерть») употребляется в значении второй
смерти. « Живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы
грешник обратился от пути своего и жив был» ( Иез. 33:11; ср. 18:23,32). В
данном случае выражение «смерть грешника», по всей видимости, указывает не
на естественную смерть, постигающую каждого человека, а на смерть, к которой
будут приговорены в конце веков все нераскаявшиеся нечестивцы. Ни одно из
буквальных описаний или метафорических упоминаний о смерти в Ветхом
Завете не предполагает сознательного существования души или духа
независимо от тела. Смерть есть прекращение жизни всего человека.
Упоминания о смерти в Новом Завете. Новозаветные упоминания о
«смерти», которая передается на греческом языке термином thanatos, не столь
информативны в отношении природы смерти, как ветхозаветные. Отчасти это
можно объяснить тем, что в Ветхом Завете смерть многократно упоминается в
поэтических книгах или книгах мудрости, таких, как Псалтирь, Книга Иова и
Книга Екклесиаста. Литература подобного рода отсутствует в Новом Завете.
Кроме того, смерть рассматривается в Новом Завете с точки зрения победы над
ней, одержанной Христом. Эта тема доминирует в Новом Завете и
обусловливает христианский взгляд на смерть.
Победив смерть, Христос вырвал ее жало (1 Кор. 15:55); разрушил смерть (2
Тим. 1:10); одолел дьявола, имеющего державу смерти ( Евр. 2:14); держит в
руках ключи ада и смерти ( Откр. 1:18); стал главой нового человечества как
первенец из мертвых ( Кол. 1:18); возрождает верующих Своим воскресением из
мертвых к живому упованию (1 Петр. 1:3).
Христова победа над смертью оказывает сильное влияние на верующих в их
понимании физической, духовной и вечной смерти. Верующий может с
уверенностью смотреть в лицо смерти, ибо Христос «поглотил» смерть победою
и пробудит спящих святых к жизни при Своем пришествии (1 Кор. 15:51-56).
Верующие, прежде бывшие «мертвыми по преступлениям и грехам» ( Еф.
2:1; ср. 4:17-19; Мф. 8:22), возрождаются к новой жизни во Христе ( Еф. 4:24).
Неверующие, остающиеся духовно мертвыми на протяжении всей своей жизни
и не принимающие Христова спасения ( Ин. 8:21, 24), в судный день будут
преданы второй смерти ( Откр. 20:6, 21:8). Это окончательная, вечная,
необратимая смерть.
Метафорическое значение слова «thanatos-смертъ» целиком и полностью
зависит от его буквального значения как прекращения жизни. Настаивать на
сознательном существовании души, основываясь на метафорическом значении
смерти - значит приписывать этому слову смысл, который ему не свойственен.
Это противоречит литературным и грамматическим правилам и разрушает
взаимосвязь между физической, духовной и вечной смертями.
Смерть как сон в Ветхом Завете. И в Ветхом, и в Новом Заветах смерть
нередко описывается как «сон». Прежде чем попытаться объяснить причину
использования в Библии такой метафоры по отношению к смерти, давайте
рассмотрим несколько примеров. В Ветхом Завете для описания смерти
употреблены три древнееврейских слова, обозначающих «сон».
Наиболее часто встречается слово shachav, причем, в таких выражениях, как
«такой-то почил (уснул) с отцами своими» ( Втор. 31:16; 2 Цар. 7:12; 3 Цар. 2:10).
Этот красивый эвфемизм используется и по отношению к Моисею (« Вот, ты
почиешь с отцами твоими» - Втор. 31:16), и по отношению к Давиду (« Ты
почиешь с отцами твоими» - 2 Цар. 7:12), и по отношению к Иову (« Вот, я лягу
[shachav] в прахе» - - Иов 7:21). Он проходит неразрывной нитью через Ветхий и
Новый Заветы вплоть до 2-го послания Петра, где апостол говорит: « С тех пор,
как стали умирать отцы...»(3:4). По этому поводу Бэзил Аткинсон делает
следующее наблюдение: « Таким образом, умершие цари и прочие люди, как
сказано, почивали, или спали, со своими отцами. Если их духи были живы и
пребывали в ином мире, стали бы древние авторы повторять одно и то же без
малейшего намека на то, что на самом деле человек вовсе не спит?» (55)
 Yashen - еще одно древнееврейское слово, обозначающее «сон». Это слово
употребляется и как глагол «спать» ( Иер. 51:39, 57; Пс. 12:4), и как
существительное «сон», например, в хорошо известном тексте Дан. 12:2: « И
многие из спящих [пребывающих во сне] в прахе земли пробудятся, одни для
жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление». Обратите
внимание: в этом отрывке и праведные, и нечестивые спят в прахе земли и
будут воскрешены в конце веков.
Третье древнееврейское слово, используемое для обозначения смертного
сна, - shenah. Иов задает риторический вопрос: « А человек умирает и
распадается; отошел, и где он?» ( Иов 14:10). И сам же отвечает: « Уходят воды из
озера, и река иссякает и высыхает: так человек ляжет и не встанет; до скончания
неба он не пробудится и не воспрянет от сна [shenah] своего» ( Иов 14:11, 12; ср.
Пс. 75:6; 89:6). Весьма яркое изображение смерти. После того как человек
совершает последний вздох, «где он?», то есть «что от него осталось?» Ничего.
Он более не существует. Он становится как высохшее озеро или река. Он спит в
могиле и «не пробудится» до конца веков.
Спрашивается, стал бы Иов так отрицательно отзываться о смерти, если бы
верил, что его душа переживет смерть тела? Если смерть должна была
перенести его душу в непосредственное присутствие Божье на небесах, зачем же
он говорит об ожидании «до скончания неба» ( Иов 14:12)? Совершенно
очевидно, что ни Иов, ни любой другой ветхозаветный верующий ничего не
знали о сознательном бытии после смерти.
Смерть как сон в Новом Завете. В Новом Завете смерть описывается как сон
чаще, чем в Ветхом. Причина, видимо, заключается в том, что надежда на
воскресение, укрепившаяся и ставшая более отчетливой благодаря воскресению
Христа, придает новый смысл смертному сну, от которого пробудятся верующие
при возвращении Христа. Подобно тому как Христос спал во гробе до Своего
воскресения, так и верующие «почиют» в могилах в ожидании своего часа.
В Новом Завете используются два греческих слова в значении «сна». Первое
- koimao; оно употребляется для обозначения смертного сна четырнадцать раз.
Производное от этого существительного - - koimeeteerion, от которого
произошло английское слово cemetery - «кладбище». Кстати, у него есть
однокоренное слово - oikos, что значит «дом». Поэтому дом и кладбище
некоторым образом связаны, поскольку и то, и другое место предназначено для
сна. Второе греческое слово, katheudein, как правило, используется в значении
обычного сна. Для обозначения смертного сна оно употреблено в Новом Завете
в четырех случаях (Мф. 9:24; Мк. 5:39; Лк. 8:52; Еф. 5:14; 1 Фес. 4:14).
Во время распятия Христа «многие тела усопших [kekoimemenon] святых
воскресли» ( Мф. 27:52). Этот текст можно передать так: « Многие тела спавших
святых воскресли». Стоит ли говорить, что воскресал весь человек, а не только
тело. Нет никакого упоминания о том, что их души воссоединились с телами, -
видимо, потому, что эта концепция чужда для Библии.
О смерти Лазаря Иисус сказал: « Лазарь, друг наш, уснул [kekoimetai]; но Я
иду разбудить его» ( Ин. 11:11). Увидев, что Его не поняли, Иисус «сказал им
прямо: Лазарь умер» ( Ин. 11:14). Придя в Вифанию, Он поспешил заверить
Марфу: «Воскреснет брат твой» (Ин. 11:23).
Этот эпизод очень важен прежде всего потому, что Иисус напрямую говорит
о смерти как о сне, от которой мертвый пробудится при звуке Его голоса.
Состояние покойного Лазаря было подобно сну, которым человек засыпает на
какое-то время. Христос сказал: « Я иду разбудить его» ( Ин. 11:11). Господь
исполнил Свое обещание, придя в Вифанию и вызвав Лазаря из гроба: « Лазарь!
иди вон. И вышел умерший» (Ин. 11:43, 44).
Пробуждение Лазаря от смертного сна при звуке Христова гласа служит
аналогией пробуждению усопших святых в день Его славного пришествия. Они
тоже услышат голос Христа и вернутся к жизни. « Наступает время, в которое
все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут» ( Ин. 5:28,29; ср.
Ин. 5:25). « Потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела...
сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде» (1 Фес. 4:16). Есть некая
гармония и симметрия в понятиях «сон» и «пробуждение», которые
используются в Библии по отношению к тем, кто умирает и воскресает. Эти
понятия подтверждают концепцию, согласно которой смерть представляет
собой бессознательное состояние, подобное сну, от которого верующие
пробудятся в день пришествия Христова.
Лазарь не увидел загробной жизни. Опыт Лазаря очень важен еще и потому,
что он провел в могиле четыре дня. Это не околосмертное переживание, а
настоящая смерть. Если, согласно распространенному мнению, душа в момент
смерти оставляет тело и попадает на небеса, значит, Лазарю было бы что
рассказать о четырех удивительных днях, проведенных в раю. Религиозные
вожди и простые люди постарались бы вытянуть из него как можно больше
сведений о невидимом мире. Как подметил Робертсон Никол, «если бы Лазарь
знал что-нибудь о мире духов, он едва ли стал бы молчать» (56). В то время
саддукеи и фарисеи вели горячие споры по вопросу о жизни после смерти ( Мф.
22:23, 28; Мк. 12:18, 23; Лк. 20:27, 33), и они могли бы выведать у Лазаря немало
ценных сведений.
Но Лазарю нечего было рассказывать по поводу загробной жизни,
поскольку все четыре дня, проведенные им в могиле, он пребывал в
бессознательном смертном сне. То же самое можно сказать и об остальных
шести случаях воскрешения, описанных в Библии: о сыне вдовы (3 Цар. 17:17-
24); сыне сонамитянки (4 Цар. 4:18-37); сыне вдовы из Наина ( Лк. 7:11-15);
дочери Иаира ( Лк. 8:41, 42, 49-56); Тавифе ( Деян. 9:36-41) и Евтихе ( Деян. 20:9-
12). Каждый из них «очнулся» от смерти, как если бы это был глубокий сон, с
теми же мыслями и чувствами, но без каких-либо рассказов о загробной жизни.
Нет никаких указаний на то, что душа Лазаря или других воскрешенных
возносилась на небеса. Никто из них не рассказывал о рае. Ведь никто из них
там не побывал. И подтверждение тому - речь Петра в день Пятидесятницы, в
которой он упомянул царя Давида: « Мужи братия! да будет позволено с
дерзновением сказать вам о праотце Давиде, что он и умер и погребен, и гроб
его у нас до сего дня» ( Деян. 2:29). Можно возразить, что в гробнице лежало
только тело Давида, а душа его попала на небеса. Но подобное толкование
опровергает сам Петр, недвусмысленно заявляя: « Ибо Давид не восшел на
небеса» ( Деян. 2:34). В переводе Нокса этот текст звучит так: « Давид никогда не
восходил на небеса». Кембриджская Библия содержит следующее замечание:
« Давид не вознесся. Он сошел в могилу и „почил с отцами своими"» (57). А
согласно Библии в могиле почиет не просто тело, но весь человек, ожидающий
пробуждения в день оный.
Павел и усопшие святые. В двух великих главах о воскресении - в 1 Фес. 4 и
1 Кор. 15 - Павел неоднократно говорит о тех, кто «уснул» во Христе (1 Фес.
4:13,14,15; 1 Кор. 15:6,18, 20). Анализ некоторых высказываний Павла проливает
свет на то, почему апостол охарактеризовал смерть как сон.
В своем письме к фессалоникийцам, скорбевшим о родных и близких,
которые уснули смертным сном, так и не дождавшись пришествия Христа,
Павел заверяет их, что Бог воскресил Иисуса из мертвых и потому «умерших
[уснувших] в Иисусе... приведет с Ним» (1 Фес. 4:14). Бытует мнение, что Павел
здесь говорит о развошющенных душах, которые якобы вознеслись на небо
после смерти и должны теперь вернуться вместе со Христом, когда Он сойдет на
землю во второй раз.
Данное толкование игнорирует три важных момента. Во-первых, наше
исследование показало, что нигде в Библии не говорится о вознесении душ на
небеса после смерти. Во-вторых, судя по контексту, Павел говорит не о
бессмертных душах, а о тех, кто «уснул» (1 Фес. 4:13 - ориг.; ср. ст. 14), и о
«мертвых во Христе» (1 Фес. 4:16). « Мертвые во Христе воскреснут прежде» (1
Фес. 4:16), а не спустятся с небес. Нет и намека на то, что тела поднимутся из
могил, а души сойдут с небес, чтобы воссоединиться с телами. Подобное
дуалистическое понятие не свойственно для Библии. Замечание Леона Морриса
о том, что « Павел говорит „приведет", а не „воскресит"» (58), не корректно,
поскольку Павел говорит и то, и другое: Христос воскресит мертвых и приведет
их с Собой. Таким образом, контекст предполагает, что Христос приведет с
Собой мертвых, которые воскреснут прежде, то есть до преображения живых
верующих.
В-третьих, если Павел действительно считал, что «мертвые во Христе» - это
вовсе не мертвецы, покоящиеся в могилах, а живые, хоть и развоплощенные
души, пребывающие на небесах, он обязательно упомянул бы о небесном
блаженстве, которое они испытывают, и тем утешил бы фессалоникийцев, дабы
они не скорбели напрасно. Зачем им горевать о своих родных, если те уже
наслаждаются раем? Причина молчания Павла по этому поводу очевидна: он
знал, что усопшие святые пребывают не на небесах, а в могилах.
О том же говорит и заверение, которое Павел дает своим читателям: живые
христиане встретят Христа при Его пришествии не раньше, чем усопшие. « Мы,
живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших
[уснувших]» (1 Фес. 4:15). Потому что «мертвые во Христе воскреснут прежде;
потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в
сретение Господу на воздухе» (1 Фес. 4:16, 17).
Поскольку живущие святые должны встретить Христа одновременно с
усопшими святыми, значит, последние еще не соединились со Христом на
небесах. Если бы души усопших святых уже наслаждались общением со Христом
на небе и должны были сойти вместе с Ним на землю при Его Втором
пришествии, то у них было бы очевидное и безусловное преимущество перед
живыми святыми. Однако все дело в том, что и усопшие, и живые верующие
пребывают в ожидании воссоединения со Спасителем; и произойдет это
воссоединение и для тех, и для других одновременно в день Христова
пришествия.
Рассуждения Павла по поводу усопших святых в 1 Кор. 15 подтверждают
многое из того, что мы уже обнаружили в 1 Фес. 4. Подчеркнув крайнюю
важность Христова воскресения для христианской веры и надежды, Павел
поясняет, что «если Христос не воскрес», значит, «и умершие [уснувшие] во
Христе погибли» (1 Кор. 15:17,18). Едва ли Павел стал бы говорить о том, что
усопшие святые погибли бы, не будь воскресения Христа, если бы считал, что их
души бессмертны и уже пребывают в райском блаженстве. В противном случае
он, вероятно, сказал бы, что без Христова воскресения души усопших святых так
и останутся навсегда развоплощенными. Но Павел никак не обозначает
подобную возможность, потому что он верил, что весь человек, его тело и душа,
был бы обречен на погибель без залога, которым послужило воскресение
Христа.
Нужно отметить, что во всей главе, посвященной важности и динамике
воскресения, Павел ни единым словом не обмолвился о предполагаемом
воссоединении тела и души при воскресении. Если бы Павел придерживался
подобного убеждения, едва ли он стал бы избегать упоминания о столь важном
моменте, тем более в рассуждениях о преображении верующих из тления в
нетление при Христовом пришествии. Но единственная тайна, которую
открывает Павел, заключается в том, что «не все мы умрем [уснем], но все
изменимся» (1 Кор. 15:51). Это преобразование смертной природы в
бессмертную произойдет со всеми, живыми и мертвыми, в одно и то же время, а
именно «при последней трубе» (1 Кор. 15:52). Эта перемена не имеет ничего
общего с развоплощенными душами, стремящимися вновь поселиться в
воскрешенных телах. Это обретение бессмертия и живыми, и мертвыми во
Христе: «Смертное сие облечется в бессмертие» (1 Кор. 15:54).
Значение метафоры сна. Неоднократное использование метафоры сна для
описания состояния мертвых во Христе поднимает вопрос о ее значении для
установления природы смерти. В частности, почему исдользуется именно эта
метафора и к каким выводам относительно природы смерти мы можем
благодаря ей прийти? Для использования метафоры сна в Библии существуют
три основные причины. Во-первых, есть некоторое подобие между сном
мертвых и сном живых. И в том, и в другом случае человек пребывает в
бессознательном и бездеятельном состоянии, которое прерывается
пробуждением. Таким образом, метафора сна хорошо подходит для
обозначения бессознательного состояния мертвых и их пробуждения в день
возвращения Христа.
Вторая причина для использования метафоры сна заключается в том, что
эта фигура речи вдохновляет человека надеждой на избавление от смерти. Она
подразумевает пробуждение. Подобно тому как человек засыпает ночью с
надеждой на пробуждение утром, так и верующий засыпает в Господе с
уверенностью, что в утро воскресения его разбудит Христос. Альберт Варне
справедливо отмечает: « Писание использованием понятия „сон" как бы дает
понять, что смерть не окончательна: будет и пробуждение от сна, или
воскресение. Это красивое и ободряющее выражение избавляет от ужаса, с
которым связано у человека понятие смерти, и наполняет разум
представлениями о безмятежном покое после преисполненной тревогами
жизни с будущим пробуждением в полном расцвете сил» (59).
Когда мы говорим или слышим, что человек мертв, мы невольно
подразумеваем, что у него нет надежды на новую жизнь. Когда же мы говорим,
что человек спит в Господе, мы выражаем тем самым надежду на его
возвращение к жизни в день воскресения. Брюс Райхенбах замечает, что
метафора сна употреблена не просто «ради красивого словца»; скорее, «она дает
понять, что со смертью человеческое существование не заканчивается. Спящего
человека можно разбудить; точно так же и человека, „спящего" смертным сном,
можно сотворить заново и оживить. Именно в этом, пожалуй, и заключается
смысл слов, сказанных Христом в Мф. 9:24, о том, что девочка не умерла, но
спит. Люди, посчитавшие ее мертвой, не оставили ей никакой надежды. Иисус
же считал ее спящей, поэтому Он видел для нее несомненную надежду на
воскресение к жизни. Он видел в ней потенциал, которого не видели другие, не
познавшие силу Божью. Метафора сна, таким образом, не описывает
онтологическое состояние мертвых [то есть непосредственно сам сон], но
указывает на их перспективу: хотя ныне они прекратили свое существование,
силой Божьей они могут быть возвращены к жизни» (60).
Смертный сон как бессознательное состояние. Третья причина для
использования метафоры сна заключается в том, что во сне человек не ощущает
хода времени. Таким образом, данная метафора дает верное представление о
бессознательном состоянии мертвых между смертью и воскресением. Они не
осознают течения времени. В своих ранних трудах Лютер очень ярко выразил
эту мысль: « Как человек, который был сражен сном и неожиданно пробудился
утром, не понимая спросонья, что с ним произошло, так и мы воскреснем в
последний день, не ведая, как умерли и как прошли через смерть» (61). Тот же
Лютер писал: « Мы будем спать до тех пор, пока Он не придет и, постучавшись в
гробницу, не скажет: „Доктор Мартин, проснись!" И в тот же миг я поднимусь и
пребуду с Ним в вечном блаженстве» (62).
Чтобы быть до конца точными, нужно отметить, что позднее Лютер в
основном отверг понятие бессознательного сна мертвых, видимо, под влиянием
сильнейшего потока критики, обрушенного на эту доктрину Кальвином. В своем
« Комментарии на Книгу Бытие», написанном в 1537 году, Лютер делает
следующее замечание: « Отшедшая душа не спит в обычном понимании этого
слова; она, скорее всего, говорит, бодрствует и общается с ангелами и Богом»
(63). Подобная перемена в позиции Лютера говорит лишь о том, что даже
влиятельные реформаторы были подвержены богословскому давлению со
стороны современников.
Подобно Лютеру, большинство христиан сегодня верит, что метафора сна в
Библии учит не о бессознательном состоянии мертвых, а о том, что «будет
воскресение, пробуждение» (64). Некоторые исследователи утверждают, что
смерть сравнивается со сном «не потому, что мертвые пребывают без сознания,
а потому, что мертвые не возвращаются на землю и не ведают о том, что
происходит там, где они некогда обитали» (65). Другими словами, мертвые
бессознательны в отношении происходящего на земле, но при этом вполне
осознают свою жизнь на небе или в аду.
Данный вывод основывается не на Библии, а на употреблении метафоры
сна в межзаветной литературе. К примеру, в 1-й Книге Еноха, датированной
приблизительно 200 г. до Р. X., говорится о праведниках, пребывающих в
«долгом сне» (100:5), чьи души бодрствуют и активно действуют на небесах
(102:4, 5; ср. 2 Вар. 36:11; 2 Ездр. 7:32). Проанализировав эту литературу, Джон
Купер пришел к следующему выводу: « Метафоры сна и покоя используются по
отношению к людям, пребывающим в промежуточном состоянии,
бодрствующим и активным, но не в земной, не в материальной сфере» (66).
Библейское значение метафоры сна нельзя выявлять на основании ее
использования в межзаветной литературе, поскольку, как мы уже увидели, в
этот период евреи-эллинисты попытались привести к общему знаменателю
ветхозаветные учения и греческую дуалистическую философию того времени. В
результате ими были приняты такие концепции, как бессмертие души, награда
или наказание человека сразу после смерти и молитва за мертвых. Подобные
представления не находят места в Библии.
Наше исследование метафоры сна в Ветхом и Новом Заветах показало, что
она подразумевает бессознательное состояние, которое будет длиться вплоть до
пробуждения при воскресении. Нельзя не отметить, что в 1 Кор. 15 Павел
шестнадцать раз использует глагол egeiro, означающий буквально «проснуться»,
«очнуться ото сна» (67). Постоянно повторяющийся контраст между сном и
пробуждением просто нельзя не заметить. Частое использование термина «сон»
в Библии направлено на то, чтобы утвердить в сознании людей жизненно
важную истину, а именно: мертвые, усопшие во Христе, не осознают хода
времени. Верующий, умерший во Христе, засыпает и покоится без сознания
вплоть до пробуждения, когда Христос вызовет его из могилы к жизни при
Втором пришествии.
Значение и обоснование бессмертия. Бессмертие в Библии представлено
как Божественный атрибут, а не как качество, присущее человеку от рождения.
Мы уже отмечали, что слово «бессмертие», или бесконечное существование,
соответствует греческому термину athanasia. Этот термин ветречается лишь
дважды; во-первых, в 1 Тим. 6:16, где речь идет о Боге, «едином имеющем
бессмертие», а во-вторых, в 1 Кор. 15:53, где говорится о человеческой
тленности, которая должна облечься в бессмертие при воскресении. Этот текст
отрицает понятие естественного бессмертия души, поскольку говорит, что
святые «облекутся» в бессмертие только при воскресении. Они не обладают им
изначально.
« Обоснование бессмертия», по словам Верна Ханны, «лежит в
сотериологической, а не в антропологической плоскости» (68). Это значит, что
бессмертие является Божественным даром, а не естественным свойством
человека. Как сказал П.Т. Форсиф, «твердая вера в бессмертие зиждется не на
философских выкладках, а на религиозном знании. Она основывается не на
природе человеческого организма, а на его отношении к Божеству» (69).
Божество же есть Иисус Христос, «разрушивший смерть и явивший жизнь и
нетление через благовестив» (2 Тим. 1:10).
В Библии нет и намека на то, что бессмертие является естественным
свойством или правом людей. Присутствие «древа жизни» в Едемском саду
говорит об условности бессмертия, его зависимости от вкушения плодов этого
дерева. Писание учит, что «бессмертие нужно искать ( Рим. 2:7) и в него нужно
„облечься" (1 Кор. 15:53). Это „жизнь вечная", дар Божий ( Рим. 6:23), который
надлежит наследовать ( Мф. 19:29) познанием Бога ( Ин. 17:3) через Христа ( Ин.
14:19; 17:2; Рим. 6:23). В глазах Павла бессмертие связано единственно с
воскресением Иисуса (1 Кор. 15) как основанием и залогом упования верующих»
(70). Те же, кто настойчиво ищет философскую идею бессмертия души в Библии,
пренебрегают Божьим откровением и насаждают дуалистические
древнегреческие представления в библейской вере.
Заключение. Согласно традиционным и весьма распространенным
представлениям смерть - не прекращение жизни человека как единого целого,
но отделение бессмертной души от смертного тела. Это убеждение уходит
корнями в сатанинскую ложь: « Нет, не умрете» ( Быт. 3:4). Эта ложь,
видоизменяясь и приобретая различные формы, просуществовала до нашего
времени. Сегодня вера в посмертное пребывание души либо в раю, либо в аду
пропагандируется не мрачными литературными и художественными
произведениями, исполненными средневековых суеверий, а респектабельными
медиумами и экстрасенсами, сложными «научными» исследованиями
околосмертных переживаний и популярным ныне общением с духами
прошлого. Методы сатаны изменились, но цель осталась прежней: заставить
людей поверить, что, какими бы ни были их поступки, они не умрут, но станут
как боги, живущие вечно.
Традиционный взгляд на смерть сводит ее к прекращению жизни тела, в то
время как душа якобы продолжает свое существование. Берн Ханна справедливо
отмечает, что «столь радикальное определение смерти является, по существу,
отрицанием смерти - такое определение, несомненно, весьма понравилось бы
„хитрому змею" из 3-й главы Книги Бытие» (71). Библия воспринимает смерть
гораздо более серьезно. Смерть - это последний враг (1 Кор. 15:26), а не
освободитель бессмертной души. Как выразился Оскар Кульман, «смерть есть
уничтожение всей сотворенной Богом жизни. Поэтому именно смерть, а не
тело, должна быть побеждена воскресением» (72).
Хельмут Тилике остроумно подмечает, что концепция бессмертия души
представляет собой вид эскапизма, позволяющий «самой сущности» человека
избежать смерти. Это попытка разоружить смерть. Далее он разъясняет, что «мы
можем, подобно идеалистам, держаться некоей „неприкосновенной
территории", забронированной нашим „я", но смерть не терпит
легкомысленного отношения и не оставляет места для романтики или
идеализма. У нас не получится смягчить и нивелировать реальность смерти с
помощью идеи бессмертия. Христианская перспектива - это воскресение, а не
бессмертие души» (73).
Наша единственная защита от популярного, но неверного толкования
смерти заключается в ясном понимании того, что учит Библия о ее природе. Мы
выяснили, что и Ветхий, и Новый Заветы не оставляют сомнений в том, что
смерть - это прекращение жизни всего человека. В смерти нет воспоминаний
или размышлений ( Пс. 6:6; 29:10; 145:4; 113:25; Еккл. 9:5). Ни дух, ни душа не
могут существовать независимо от тела. Смерть есть прекращение всякой
жизни, а не просто этой жизни. В могиле покоится весь человек - в
бессознательном состоянии, охарактеризованном в Библии как «сон». Во время
Второго пришествия произойдет «пробуждение», когда Христос вернет к жизни
спящих святых.
Метафора сна часто используется в Библии для описания состояния
мертвых, поскольку сон служит подходящим символом для бессознательного их
состояния и пробуждения в день Христова пришествия. Эта метафора
показывает, что между смертью и воскресением человек не ощущает хода
времени. Она мягко и образно передает мысль о том, что смерть - это не
окончательная человеческая участь, потому что будет и пробуждение от
смертного сна в утро воскресения.
Основное возражение против нашего вывода о библейском понимании
смерти как прекращения жизни всего человека зиждется на неоправданном
толковании пяти новозаветных отрывков ( Лк. 16:19-31; 23:42, 43; Флп. 1:23; 2
Кор. 5:1-10; Откр. 6:9-11) и двух терминов, sheol и hades, используемых в
Библии для описания обиталища мертвых. Многие христиане находят в этих
текстах и словах библейское обоснование своей веры в сознательное
существование души после смерти. Мы исследуем эти тексты и термины в 5-й
главе, где будет уделено особое внимание состоянию мертвых в период между
смертью и воскресением, которое принято называть «промежуточным
состоянием».
Примечания
(1) Ray S. Anderson, Theology, Death and Dying (New York, 1986), p. 104.
(2) См.: Hans Schwarz, « Luther's Understanding of Heaven and Hell»,
Interpreting Luther's Legacy, ed. F. W. Meuser and S. D. Schneider ( Minneapolis,
1969), pp. 83-94.
(3) Этот текст можно найти у Кальвина в Tracts and Treatises of the Reformed
Faith, trans. H. Beveridge (Grand Rapids, 1958), vol. 3, pp. 413-490.
(4) См., например: Charles Hodge, Systematic Theology ( Grand Rapids, 1940),
Vol. 3, pp. 713-30; W. G. T. Shedd, Dogmatic Theology ( Grand Rapids, n.d.), vol. 2, pp.
591-640. G. C. Berkouwer, The Return of Christ (Grand Rapids, 1972), pp. 32-64.
(5) Westminster Confession, chap. 32, процитировано по John H. Leith, ed.,
Creeds of the Churches (Atlanta, 1977), p. 228.
(6) См.: David Hume, A Treatise of Human Nature ( Published in 1739). Краткое,
но достаточно содержательное исследование, посвященное тем, кто критиковал
веру в загробную жизнь, как, впрочем, и тем, кто возродил ее, можно найти в
следующем издании: Robert A. Morey, Death and the Afterlife ( Minneapolis, 1984),
pp. 173-184.
(7) K, Osis and E. Haraldsson, At the Hour of Death (Avon, 1977), p. 13.
(8) Там же, с. 13, 14. См. также: W. D. Rees, « The Hallucinations of
Widowhood», BMJ 4 (1971), pp. 37-41; G. N. M. Tyrrell, Apparitions ( Duckworth,
1953), pp. 76, 77.
(9-12) Paul Badham, Linda Badham, Immortality or Extinction? ( Totatwa, New
Jersey, 1982), pp. 93, 94. с. 98. с. 95-98.
(13) Эти данные приведены в отчете американского психиатра Рэймонда А.
Муди ( Raymond A. Moody), написавшего две книги на эту тему, Life after Life
(1976) и Reflections on Life after Life (1977). См.: Hans Schwarz (note 14), pp. 40,41.
(14) См.: Hans Schwarz, Beyond the Gates of Death: A Biblical Examination of
Evidence for Life After Death (Minneapolis, 1981), pp. 37-48.
(15,16) Plato, Republic, 10, 614, 621, in Edith Hamilton and Huntington Cairns,
eds., The Collected Dialogues of Plato Including the Letters ( New York, 1964), pp.
839, 844. с. 844.
(17) См.: С. S. King, Psychic and Religious Phenomena ( New York, 1978). Кроме
того, см.: Stanislav Grof and Christina Grof, BeyondDeath: the Gates of
Consciousness ( New York, 1989); Maurice Rawlings, Beyond Death's Door ( New York,
1981); John J. Heaney, The Sacred and the Psychic: Parapsychology and the Christian
Theology ( New, York, 1984); Hans Schwarz, Beyond the Gates of Death: A Biblical
Examination of Evidence for Life After Death (Minneapolis, 1981).
(18) Paul Badham and Linda Badham (note 9), p. 88.
(19-20) На обложке книги R. A. Moody, Life after Life (New York, 1975). c.l 82.
(21) Editorial, Lancet (June 24, 1978).
(22) Paul Kurtz, « Is There Life After Death?», бюллетень, приуроченный к
Восьмой международной конференции по единению наук, Лос- Анджелес,
ноябрь 1979 г.
 (23) Paul Badham and Linda Badham (note 9), p. 81.
(24) Ray S. Anderson (note 1), p. 109.
(25) K. Osis and E. Haraldsson (note 7), p. 197.
(26) См.: Vishal Mangalwadi, When the New Age Gets Old: Looking for a Greater,
Spirituality ( Downers Grove, Illinois, 1992); Ted Peters, The Cosmic Self. A
Penetrating Look at Today's New Age Movements ( New York, 1991) Michael Perry,
Gods Within: A Critical Guide to the New Age ( London, 1992); Robert Basil, ed., Not
Necessarily the New Age (New York, 1988).
(27-29) Elliot Miller, A Crash Course on the New Age Movement ( Grand Rapids,
1989), p. 183. с. 141. с. 144.
(30) Lynn Smith, « The New, Chic Metaphysical Fad of Channeling», Los Angeles
Times (December 5,1986), part V.
(31) Advertisement, The Whole Person, July 1987, p. 1.
(32) См.: Nina Easton, « Shirley MacLaine's Mysticism for the Masses», Los
Angeles Times Magazine (September 6, 1987), p. 8.
(33) Alan Vaughan, « Channels- Historic Cycle Begins Again», Mobius Reports
(Spring/Summer 1987), p. 4.
(34) « Jesus» (through Virginia Essene, « Secret Truths - What Is Life?» Life Times,
1, p. 3, цитата из Elliot Miller (note 27), p. 172.
(35) Elliot Miller (note 27), p. 178.
(36-39) Oscar Cullmann, « Immortality of the Soul or Resurrection of the Dead?»
in Immortality and Resurrection. Death in the Western World: Two Conflicting
Current of Thought, Krister Stendahl, ed., (New York, 1965), pp. 12-20. с. 16, 17. с. 19.
(40) Catechism of the Catholic Church (Rome, 1994), p. 265.
(41) Augustus Hopkins Strong, Systematic Theology ( Old Tappan, New Jersey,
1970), p. 982.
(42) Henry Clarence Thiessen, Lectures in Systematic Theology ( Grand Rapids,
1979), p. 338.
(43) Francis Pieper, Christian Dogmatics, trans. Theodore Engelder ( St. Louis,
1950), vol. 1, p. 536.
(44-48) Paul Althaus, Die Letzten Dinge ( Gutersloth: Germany, 1957), p. 157. с.
155 с. 156. с. 158.
(49) John A. T. Robinson, The Body, A study in Pauline Theology ( London, 1957),
p. 14.
(50) Taito Kantonen, Life after Death (Philadelphia, 1952), p. 18.
(51) E. Jacob, « Death», The Interpreter's Dictionary of the Bible ( Nashville, 1962),
vol. 1,p. 802.
(52) Herman Bavink, « Death», The International Standard Bible Encyclopaedia
(Grand Rapids, 1960), vol. 2, p. 812.
(53) E.Jacobs (note 51), p. 803.
(54) Howard W. Tepker, « Problems in Eschatology: The Nature of Death and the
Intermediate State», The Springfielder (Summer 1965), p. 26.
(55) Basil F. C. Atkinson, Life and Immortality (Taunton, England, n.d.), p. 38.
(56) W. Robertson Nicol, ed., Expositor's Bible (New York, 1908), p. 362.
 (57) Курсив мой.
(58) Leon Morris, The Epistles of Paul to the Thessalonians ( Grand Rapids, 1982),
p. 86.
(59) Albert Barnes, Notes on the New Testament. Luke and John ( Grand Rapids,
1978), p. 297.
(60) Bruce R. Reichenbach, Is Man the Phoenix (Grand Rapids, 1978), p. 185.
(61,62) Martin Luther, Werke (Weimar, 1910), XVII, II, p. 235. XXXVII, с. 151.
(63) EwaldPlass, What Luther Says (St. Louis, 1959), vol. l,par. 1132.
(64,65) Howard W. Tepker (note 54), p. 26.
(66) John W. Cooper, Body, Soul, and Life Everlasting ( Grand Rapids, 1989), p.
151. См. также: Karel Hanhart, The Intermediate State of the Dead ( Franeker, 1966),
pp. 106-114; Murray Harris, Raised Immortal (London, 1986), pp. 134-137.
(67) « Egeiro», in A Greek- English Lexicon of the New Testament, ed. William F.
Arndt and F. Wilbur Gingrich (Chicago, 1979), p. 214.
(68) Vern A. Hannah, « Death, Immortality and Resurrection: A Response to John
Yates, The Origin of the Soul», The Evangelical Quarterly 62:3 (1990), p. 245.
(69) S. Mikolaski, ed., The Creative Theology of P. T. Forsyth ( Grand Rapids,
1969), p. 249.
(70,71) Vern A. Hannah (note 68), p. 245. с. 244.
(72) Oscar Cullmann (note 36), p. 19.
(73) Helmut Thieliche, Tod un Leben, pp. 30, 43; процитировано по G. C.
Berkouwer, Man: The Image of God (Grand Rapids, 1972), p. 253.

Глава 5. Состояние мертвых

Вера в жизнь после смерти, похоже, восстает из пепла. О ней говорят в

новостях. Ее обсуждают в различных ток-шоу. Вышло в свет несколько
популярных книг, посвященных вне-телесным переживаниям, например:
« Жизнь после жизни» Муди и Кюблер- Росса и « За вратами смерти» Мориса
Ролингса. Даже служители Церкви стали все чаще возвращаться к этой теме в
своих проповедях.
Секулярное общество некогда считало веру в жизнь после смерти
пережитком суеверного прошлого, люди верующие - слишком сложным
вопросом; теперь же эта вера вновь на пике популярности. Несмотря на
значительный спад в сфере религиозных убеждений, 71 процент американцев,
согласно недавнему опросу Института Гэллапа, верит в ту или иную форму
жизни после смерти (1). « Даже многие из тех, кто не считают себя верующими,
рассчитывают на продолжение жизни после смерти: 46 процентов верят в
небеса, 34 процента - в ад» (2).
Сложные погребальные ритуалы, направленные на сохранение останков
покойного, отражают сознательную или подсознательную веру в жизнь после
смерти. В древности мертвых снабжали для загробной жизни едой, питьем,
посудой и одеждой. Порой даже рабов и животных погребали вместе с усопшим
господином, чтобы обеспечить ему комфортное существование по ту сторону
бытия.
В наше время похороны проходят иначе, но они по-прежнему отражают
сознательную или подсознательную веру в жизнь после смерти. Покойника
бальзамируют и заключают в герметичный оцинкованный гроб для
предотвращения тления. Его облачают в лучший костюм и кладут на атласные
подушки. В последний путь он отправляется в сопровождении предметов, к
которым был привязан при жизни, вроде колец и семейных фотографий. Его
торжественно предают земле на тщательно ухоженном кладбище, с цветами,
кованными воротами и охраной.
Стремление людей проводить своих родных и близких в мир иной с
пышностью и изысканностью свидетельствует об их подспудном желании
обеспечить им безбедное существование в загробной жизни. Но есть ли она, эта
загробная жизнь? В каком состоянии пребывают мертвые - сознательном или
бессознательном? Если в сознательном, то способны ли они сообщаться с
живыми? Что они переживают - блаженство рая или муки ада?
В 4-й главе мы отмечали, что вера в загробную жизнь в настоящее время
пропагандируется респектабельными медиумами и экстрасенсами,
утверждающими, что они могут наладить связь между живыми людьми и их
покойными родственниками. Получают широкую огласку сложные «научные»
исследования околосмертных опытов. На пике популярности ченнелинг с
духами умерших. Вопреки возобновившимся попыткам доказать сознательное
существование после смерти, Библия, как мы выяснили, дает четкое
определение смерти как прекращению жизни человека в целом, его тела и
души.
Цели этой главы. В настоящей главе мы продолжим исследование природы
смерти, сосредоточившись на состоянии мертвых в период между смертью и
воскресением. Этот период принято называть промежуточным. Главный
вопрос, на который нам предстоит ответить в этой главе, звучит так: что
происходит с мертвыми? Спят ли они в бессознательном состоянии вплоть до
утра воскресения или бодрствуют, одни - в райских кущах, а другие - в адовых
муках?
Эта глава поделена на две части. В первой мы рассмотрим ветхозаветное
учение о состоянии мертвых. Прежде всего мы обратим внимание на значение и
употребление слова sheol, которым в Ветхом Завете обычно обозначается место
упокоения мертвых. Мы узнаем, что, вопреки общепринятому мнению, Библия
не дает оснований утверждать, что sheol представляет собой место наказания
нечестивых (ад) или место сознательного существования душ или духов
умерших. В Ветхом Завете sheol - это подземное хранилище мертвых. В sheol
нет никаких бестелесных, бессмертных душ, ведь душа умирает вместе с телом.
Вторая часть посвящена исследованию новозаветного учения о состоянии
мертвых. Сначала мы рассмотрим одиннадцать упоминаний hades, греческого
эквивалента древнееврейского sheol. Мы увидим, что hades используется в том
же смысле, что и sheol в Ветхом Завете - для обозначения могилы, или царства
мертвых, а не места наказания нечестивых.
Наконец, мы исследуем пять отрывков, которые нередко цитируются для
обоснования веры в сознательное бытие душ после смерти ( Лк. 16:19-31; 23:42,
43; Флп. 1:23; 2 Кор. 5:1-10; Откр. 6:9-11). Ни один из этих текстов не
противоречит общему библейскому учению о бессознательном состоянии
мертвых в промежуточный период.
Часть 1: Ветхий завет о состоянии мервых
 Основные возражения против вывода, сделанного нами в 4-й главе, о том,
что по Библии смерть есть прекращение жизни всего человека, строятся на
неоправданном толковании двух слов, используемых в Священном Писании для
описания обиталища мертвых. Это - sheol в Ветхом Завете и hades в Новом
Завете. Их часто истолковывают как место обитания развоплощенных душ,
продолжающих существование после смерти, и как место наказания нечестивых
(ад). Таким образом, нам совершенно необходимо рассмотреть библейское
значение и употребление этих двух терминов.
Переводы и толкования sheol. Древнееврейское слово sheol встречается в
Ветхом Завете 65 раз и переводится по-разному: «гроб», «ад», «могила» или
«преисподняя». Подобное разночтение затрудняет понимание основного
значения sheol. К примеру, Библия короля Якова переводит sheol как «могила»
31 раз, как «ад» - 31 раз и как «преисподняя» - 3 раза. Таким образом, Библия
короля Якова как бы подталкивает читателя к выводу, будто Ветхий Завет учит о
существовании ада, где мучаются за свои грехи нечестивые.
В той же Библии короля Якова Пс. 15:10 звучит следующим образом: « Ибо
Ты не оставишь души моей в аде». Неосведомленный читатель придет к
заключению, что этот текст означает: « Ибо Ты не оставишь душу мою мучиться
в аду». Подобное прочтение явно далеко от истины, поскольку буквально этот
текст гласит: « Ибо Ты не оставишь меня в sheol», то есть в могиле. Псалмопевец
в данном случае выражает уверенность, что Бог не оставит его в могиле. Именно
в таком виде данный текст отнесен ко Христу в Деян. 2:27. В нем ничего не
сказано об аде.
Во избежание подобных ложных истолкований Пересмотренная
стандартная версия и Новая американская стандартная Библия просто
транслитерируют древнееврейское слово в английское написание -sheol. Новая
международная версия переводит его как «могила» (иногда «смерть») с
подстрочным примечанием «sheol». Данный вариант перевода точно отражает
основное значение sheol как могилы или же общего местонахождения мертвых.
Разные переводные версии Библии отражают различные богословские
взгляды переводчиков. Например, создатели Библии короля Якова были
убеждены, что после смерти праведные попадают на небеса, а нечестивые - в ад.
Соответственно они переводили sheol как «могила», когда речь шла о
праведных, чьи тела покоятся в земле, и как «ад», когда речь шла о душах тех,
кто, как им казалось, должен мучиться в аду. Схожий подход был «принят на
вооружение» исследователем Ветхого Завета Александром Хейделем (3),
которого критикуют за произвольное обращение с библейскими данными (4).
Ряд протестантских авторов согласны с переводчиками Библии короля
Якова в трактовке sheol как местопребывания души в противоположность
могиле, которая служит обиталищем тела. В своей книге « Смерть и загробная
жизнь» Роберт Морэй безапелляционно заявляет: « Древнееврейское слово sheol
встречается в Библии 66 раз. О теле в Ветхом Завете последовательно говорится
как о нисходящем в могилу, в то время как душа, или дух, человека, согласно
тому же Ветхому Завету, неизменно отправляется в sheol» (5). В подтверждение
своих слов Морэй приводит мнение принстонского исследователя Б. Б.
Уорфилда, который писал: « Израиль от начала своей летописной истории
держался твердого убеждения, что душа продолжает свое существование после
смерти... Тело полагается в могилу, а душа отходит в sheol» (6).
Морэй ссылается еще на одного исследователя, Джорджа Элдона Лэдда,
который пишет в Новом библейском словаре: « В Ветхом Завете человек не
прекращает своего существования после смерти, поскольку его душа нисходит в
sheol» (7). Того же взгляда придерживается и Дж. Томпсон, который, касаясь
смерти в Ветхом Завете, пишет следующее: « После смерти тело остается на
земле; nephesh [душа] переходит в sheol; а дыхание, дух, или ruach,
возвращается к Богу, а не в sheol. В sheol же, где мрак, тишина и забвение,
жизнь зловещая и призрачная» (8).
На основании подобных свидетельств Морэй делает вывод: « Современные
исследователи понимают слово sheol как место, куда душа или дух человека
отправляются после смерти. В лексикографической литературе нет никаких
указаний на то, что sheol относится к могиле или к переходу в небытие» (9).
Некоторые богословы придерживаются несколько видоизмененного взгляда,
утверждая, что sheol обозначает исключительно место наказания нечестивых и
несет «то же значение, что и современное слово „ад"» (10).
Эти интерпретации sheol как места обитания душ (а не как могилы, где
покоится тело) или места наказания нечестивых, известного как ад, не
выдерживают критики в свете библейского употребления термина sheol. Это
признает даже Джон У. Купер, предпринявший, возможно, самую
академическую попытку спасти традиционный дуалистический взгляд на
человеческую природу от массированных атак современного богословия. Купер
утверждает: « Возможно, для традиционных христиан будет небезынтересен тот
факт, что sheol является местом упокоения мертвых независимо от религии,
которую они исповедовали при жизни. Sheol - это не „ад", где пребывают
осужденные нечестивые и от которого избавлены святые Божьи. Хотя в Ветхом
Завете и просматривается определенный намек на то, что даже в смерти Господь
избавляет праведников и сообщается с ними, древние евреи, несомненно,
считали, что в sheol отправляются все-и верующие, и неверующие» (11).
Либеральный Толковый библейский словарь высказывается еще более
категорично: « Нигде в Ветхом Завете обиталище мертвых не рассматривается
как место наказания или мучения. Кон-
цепция горящего „ада" возникла в Израиле только в эллинистический
период» (12).
Попытка Морея и других богословов провести различие между sheol, как
обиталищем душ, и могилой, как местом упокоения тела, основывается на
дуалистическом взгляде на человеческую природу, который чужд Библии. В
своей классической работе « Израиль: его жизнь и культура» Йоханнес Педер-сен
категорически утверждает: « Sheol-это совокупность всех могил... Там, где
могила, там и sheol, а там, где sheol, там и могила» (13). Педерсен детально
разъясняет, что sheol обозначает местонахождение всех мертвых, независимо от
того, погребены они или нет.
В своей докторской диссертации на тему « Sheol в Ветхом Завете» Ральф
Вальтер Доерманн приходит к тому же выводу. Он пишет: « Считалось, что
мертвые пребывают в sheol и в могиле одновременно, причем это не два разных
места. То есть все умершие находятся в одинаковых условиях» (14). Этот вывод
напрашивается сам собой, если рассмотреть некоторые случаи употребления
sheol.
Этимология и местонахождение sheol. Этимология sheol не ясна. С точки
зрения происхождения этого термина, наиболее часто упоминаются такие
корневые значения, как «спрашивать», «выяснять» и «погребать» (15). Доерманн
говорит о его происхождении от основы shilah, исходное значение которой
«пребывать в покое», «не волноваться». Он приходит к выводу, что «если
существует какая-то связь между sheol и shilah, то данное название говорит не о
местонахождении царства мертвых, а скорее о характере его обитателей,
которые прежде всего „пребывают в покое"» (16). Различия между двумя этими
словами относительны. Более важно, что sheol обозначает место, где покоятся
мертвые.
Sheol находится глубоко под поверхностью земли, поскольку нередко
упоминается вместе с небом для обозначения крайних пределов Вселенной.
Sheol - глубочайшее место во Вселенной, а небо, в свою очередь, - высочайшее.
Амос так описывает неотвратимый Божий гнев: « Хотя бы они зарылись в
преисподнюю [sheol], и оттуда рука Моя возьмет их; хотя бы взошли на небо, и
оттуда свергну их» ( Ам. 9:2). Ему вторит псалмопевец: « Куда пойду от Духа
Твоего и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо - Ты там; сойду ли в
преисподнюю [sheol] - и там Ты» (Пс. 138:7, 8; ср. Иов 11:7-9).
Поскольку sheol расположен под землей, мертвые туда «нисходят» -
эвфемизм, обозначающий погребение в земле. Когда Иакову сообщили о смерти
его сына Иосифа, он сказал: « С печалью сойду к сыну моему в преисподнюю
[sheol]» ( Быт. 37:35). Вероятно, самым ярким примером, указывающим на
местонахождение sheol под землей, служит повествование о наказании Корея,
Дафана и Авирона, восставших против власти Моисея: « Расселась земля под
ними; и разверзла земля уста свои, и поглотила их, и домы их, и всех людей
Кореевых, и все имущество; и сошли они со всем, что принадлежало им, живые
в преисподнюю [sheol], и покрыла их земля, и погибли они из среды общества»
( Чис. 16:31-33). Этот эпизод ясно показывает, что весь человек, а не только
душа, нисходит в sheol, в царство мертвых.
Характерные черты sheol. Характерные черты sheol в основном совпадают с
характеристиками царства мертвых, или могилы. В многочисленных отрывках
проводится параллель между sheol и древнееврейским словом bor, что значит
«яма» или любое другое углубление в земле, в том числе и могила (гроб). К
примеру, псалмопевец пишет: « Ибо душа моя насытилась бедствиями и жизнь
моя приблизилась к преисподней [sheol]. Я сравнялся с нисходящими в могилу
[bor]» ( Пс. 87:4, 5) (17). В этом тексте sheol явным образом отождествляется с
могилой.
В нескольких отрывках sheol используется вместе с abaddon, что означает
«уничтожение» или «гибель» (18). Abaddon употребляется параллельно с
«могилой (гробом)»: « Или во гробе будет возвещаема милость Твоя, и истина
Твоя-в месте тления [abaddon]!» ( Пс. 87:12) и с sheol: « Преисподняя [sheol]
обнажена пред Ним, и нет покрывала Аваддону» ( Иов 26:6); « Преисподняя
[sheol] и Аваддон открыты пред Господом» ( Притч. 15:11; ср. 27:20). Sheol
увязывается с abaddon, местом гибели, а значит, царство рассматривалось как
место уничтожения, а не вечных страданий нечестивых.
Sheol характеризуется еще и как «страна тьмы и сени смертной» (Иов 10:21);
оказавшись там, мертвые никогда не увидят света ( Пс. 48:20; 87:13). Кроме того,
это «страна молчания» ( Пс. 93:17), земля, из которой не возвращаются: « Редеет
облако и уходит; так нисшедший в преисподнюю [sheol] не выйдет, не
возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его» (Иов 7:9, 10).
Sheol и царство мертвых. Все вышеперечисленные характеристики sheol в
точности описывают царство мертвых. Могила, гроб, место уничтожения,
страна тьмы, страна молчания, земля, откуда не возвращаются - все это
эпитеты, описывающие и царство мертвых. Более того, у нас есть несколько
примеров, когда sheol упоминается параллельно со смертью или могилой: « Да
найдет на них смерть; да сойдут они живыми в ад [sheol], ибо злодейство в
жилищах их, посреди их» ( Пс. 54:16). В данном случае sheol посредством
параллелизма отождествляется со смертью.
Еще один пример, когда sheol увязывается с могилой, можно найти в Пс.
140:7: « Как будто землю рассекают и дробят нас; сыплются кости наши в
челюсти преисподней [sheol]». Здесь «челюсти sheol» - это открытая могила,
куда попадают кости.
Все образы, используемые для описания sheol, показывают, что это не
местонахождение развоплощенных духов, а царство мертвых. Антоний
Хоекема, богослов-кальвинист, приходит в основном к такому же заключению в
своей книге « Библия и будущее». Он пишет: « Различные образы, используемые
в отношении sheol, могут быть с тем же успехом отнесены к царству мертвых: в
Библии сказано, что это темное и мрачное место ( Иов 17:13), ненасытное
чудовище ( Притч. 27:20; 30:15, 16; Ис. 5:14; Авв. 2:5). При всем этом мы должны
помнить, что и благочестивые люди, и нечестивые нисходят после смерти в
sheol, поскольку и те, и другие оказываются в царстве мертвых» (19).
В своей классической работе « Антропология Ветхого Завета» Ханс Вальтер
Вольф отмечает, что в отличие от древних ближневосточных религий, где
мертвые наделялись славой и даже обожествлялись, «в Ветхом Завете подобное
просто немыслимо. Когда заходит речь о нисхождении в sheol, мир мертвых, это
означает не более, чем погребение, то есть окончание жизни ( Быт. 42:38; 44:29,
31; Ис. 38:10, 17; Пс. 9:16, 18; 15:10; 48:10, 16; 87:4-7, 12; Притч. 1:12)» (20).
Любая попытка превратить sheol в место мучений нечестивых или в место
пребывания духов (душ) вступает в противоречие с библейским описанием
sheol как подземного местонахождения мертвых.
Состояние мертвых в sheol. Поскольку смерть есть прекращение жизни и
всякой деятельности, состояние мертвых в sheol противопоставляется
концепции жизни. Жизнь означает энергию и активность; смерть
подразумевает немощь и бездействие. Это относится ко всем - и к праведным, и
к нечестивым. « Всему и всем - одно; одна участь праведнику и нечестивому,
доброму и злому, чистому и нечистому» ( Еккл. 9:2). Все они отправляются в
одно и то же место, в sheol, царство мертвых.
Яркое описание состоянию мертвых в sheol дает мудрый Соломон: « В
могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни
мудрости» ( Еккл. 9:10). Совершенно очевидно, что sheol, царство мертвых, это
место бессознательного небытия. « Живые знают, что умрут, а мертвые ничего
не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана
забвению, и любовь их, и ненависть их, и ревность их уже исчезли, и нет им
более части вовеки ни в чем, что делается под солнцем» ( Еккл. 9:5, 6). Таким
образом, смерть полагает внезапный конец всем делам «под солнцем», а за
смертью следует sheol, царство мертвых, где нет никаких дел, никаких знаний,
никаких помыслов. Такое состояние лучше всего передается словом «сон».
Выражение «почил с отцами своими» (ср. 3 Цар. 1:21; 2:10; 11:43)
подразумевает, что мертвые присоединяются к своим предкам в sheol, пребывая
в состоянии бессознательного сна. Идея покоя, или сна, в sheol ярко отображена
в Книге Иова, где страдалец в отчаянии восклицает: « Для чего не умер я, выходя
из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева?.. Теперь бы лежал я и
почивал; спал бы, и мне было бы покойно... Там беззаконные перестают
наводить страх, и там отдыхают истощившиеся в силах» (Иов 3:11, 13, 17).
Покой в sheol не имеет никакого отношения к душам, наслаждающимся
райским блаженством или мучающимся в аду. Это покой мертвых тел, спящих в
могилах: « Если бы я и ожидать стал, то преисподняя [sheol] - дом мой; во тьме
постелю я постель мою; гробу скажу: „ты отец мой", - червю: „ты мать моя и
сестра моя". Где же после этого надежда моя?.. В преисподнюю [sheol] сойдет
она и будет покоиться со мною в прахе» (Иов 17:13-16).
Мертвые спят в sheol до конца времен. « Так человек ляжет и не встанет; до
скончания неба он не пробудится и не воспрянет от сна своего» ( Иов 14:12).
Фраза «до скончания неба» содержит явный намек на пришествие Господа в
конце времени для воскрешения мертвых. Во всех своих бедах Иов никогда не
оставлял надежду увидеть Господа даже после того, как его тело совершенно
распадется. « А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из
праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его
сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его. Истаевает сердце мое в груди
моей!» (Иов 19:25-27).
Обобщая вышесказанное, можно сказать, что мертвые в sheol, царстве
мертвых, пребывают в бессознательном, бездеятельном, напоминающем сон
состоянии, которое будет продолжаться до дня воскресения. Ни один из
рассмотренных нами текстов не содержит никаких указаний на то, что sheol
является местом наказания нечестивых (адом) или местом сознательного бытия
душ или духов умерших. В sheol нет никаких душ, поскольку, согласно Ветхому
Завету, души не продолжают существование после смерти тела. Как выразился
Н. X. Снайт, «мертвое тело, будь то человек, птица или зверь, не содержит в себе
nephesh [душу]. В sheol, обиталище мертвых, нет nephesh [душ]» (21).
Насмешливая ода царю вавилонскому. Исследователи, ставящие под
сомнение наш вывод относительно sheol, прибегают к двум известным
библейским отрывкам, якобы подтверждающим концепцию сознательного
бытия в sheol. Первый из них - Ис. 14:4-11, представляющий собой
насмешливую оду вавилонскому царю. Второй - Иез. 31, 32, содержащий
метафорический плач по египетскому фараону. На основании этих отрывков
Роберт Морэй делает следующее заключение: « Согласно этим описаниям
находящиеся в sheol общаются друг с другом и даже выносят суждения по
поводу образа жизни вновь прибывших ( Ис. 14:9-20; 44:23; Иез. 32:21). Таким
образом, будучи в sheol, они обладают сознанием» (22). Принимая во внимание
доказательную ценность, приписываемую этим отрывкам, нам необходимо
вкратце рассмотреть каждый из них.
Пророчество в Ис. 14 представляет собой насмешливую песнь,
направленную против вавилонского царя, в которой «призраки» мертвецов, в
основном царей, покоренных Навуходоносором, от лица Божьего произносят
приговор жестокому монарху. Когда этот царь присоединяется к ним в sheol, эти
покойные властители, описанные как «призраки-рефаимы» (этот термин мы
исследуем чуть позже), поднимаются со своих престолов, чтобы посмеяться над
рухнувшим колоссом: « И ты сделался бессильным, как мы! и ты стал подобен
нам! В преисподнюю [sheol] низвержена гордыня твоя со всем шумом твоим;
под тобою подстилается червь, черви - покров твой» (Ис. 14:10, 11).
Здесь мы видим яркое описание трупа царя, положенного в могилу, где его
поедают черви. Нет ни слова о душе, наслаждающейся небесным блаженством
или мучающейся в адском пламени. Язык этого отрывка соответствует
описанию погребенного тела, а не образу «развошющенных духов». Совершенно
очевидно, что если бы цари были «развоплощенными духами» в sheol, они не
восседали бы на престолах.
В этой замечательной притче персонифицированы даже кипарисы и
ливанские кедры ( Ис. 14:8), издевающиеся над павшим тираном. Все персонажи
притчи, будь то персонифицированные деревья или нечестивые цари, явно
вымышлены. Они были созданы не для того, чтобы раскрыть реалии
сознательного существования душ в sheol. Их задача - предсказать ярким,
образным языком Божий суд над притеснителем Израиля и его позорный конец,
когда он станет пищей для червей. Толковать эту притчу как буквальное
описание загробной жизни - значит игнорировать образную, метафорическую
природу этого отрывка, назначение которого - лишь описать удел тщеславного
тирана. В ходе данного исследования я не раз поражался тому, что даже
известные богословы зачастую игнорируют фундаментальный
герменевтический принцип, согласно которому символический,
метафорический язык нельзя толковать буквально.
Метафорический плач по египетскому фараону. В 31-й и 32-й главах Книги
Иезекииля мы находим метафорический плач по египетскому фараону, весьма
схожий с «одой» царю Вавилона в Книге Исайи. Для описания низвержения
фараона вавилонским царем используется та же персонификация природных
явлений. « В тот день, когда он сошел в могилу [sheol], Я сделал сетование о нем,
затворил ради него бездну, и остановил реки ее, и задержал большие воды, и
омрачил по нем Ливан, и все дерева полевые были в унынии по нем» ( Иез.
31:15).
Описание явно образное. Различные правители, при жизни наводившие
великий ужас на народы, теперь лежат в sheol, «вокруг него гробы их» ( Иез.
32:26). « Не должны ли и они лежать с павшими героями необрезанными,
которые с воинским оружием своим сошли в преисподнюю [sheol] и мечи свои
положили себе под головы» ( Иез. 32:27). Согласно этому образному описанию
могучие воины были погребены в sheol вместе с мечами, послужившими им
подушкой. Едва ли здесь речь идет о душах, наслаждающихся райским
блаженством или мучающихся в аду. Скорее здесь фигурально изображено
унижение, ожидающее тех, кто злоупотребляет своей властью при жизни.
В своей книге « Ад под пристальным взглядом: доводы в пользу вечного
наказания» Роберт А. Петерсон, пресвитерианский богослов, признает, что «14-я
глава Книги Исайи и 31-я и 32-я главы Книги Иезекииля, традиционно
увязываемые с адом, имеют более обширный смысл, если их воспринимать как
описание могилы. Образы царя вавилонского с покрывающими его червями ( Ис.
14:11) и фараона, лежащего среди павших воинов с мечами в изголовье ( Иез.
32:27), говорят не об аде, а об унизительном низвержении в могилу» (23).
Мы приходим к выводу, что sheol-это не место, где наказывают нечестивых
или обитают духи, а царство мертвых, где царят мрак и тишина, куда, по словам
Бога, надлежало отправиться Адаму и его потомкам: « Прах ты и в прах
возвратишься» (Быт. 3:19).
Обитатели sheol. Восемь раз в Ветхом Завете обитатели sheol названы
rephaim (24). Обычно это слово переводят как «призраки, тени», однако данный
перевод неверен, поскольку создает впечатление, будто обитатели sheol,
царства мертвых, - это духи или развоплощенные души. Дуалисты опираются на
этот неверный перевод, отстаивая существование развоплощенных духов, или
душ, в sheol. Например, Роберт Морэй смело заявляет: « Сразу после смерти
человек становится rephaim, т.е. „призраком", „тенью" или „развоп-лощенным
духом", согласно Иов 26:5; Пс. 87:11; Притч. 2:18; 9:18; 21:16; Ис. 14:9; 26:14,19.
Ветхий Завет утверждает, что человек после смерти не отправляется в небытие,
а становится развоплощенным духом. Именно об этом неопровержимо
свидетельствует употребление слова rephaim» (25). Столь смелое заключение
основывается на предположениях, которым едва ли можно найти
подтверждение.
Происхождение слова rephaim точно не определено. Обычно его связывают
с основой, означающей «погружаться», «покоиться», «слабый», «вялый». В своей
статье на тему происхождения и значения слова «рефаим», опубликованной в
« Американском журнале семитских языков и литературы», Пол Хопт пишет:
« Древнееврейское rephaim означает тех, кто „погрузился" в свое невидимое
обиталище, нисшел в Гадес, подобно тому как солнце клонится к огненной
смерти на закате; rephaim - это те, кто „погрузился", пропал, исчез, отбыл.
Лучше всего переводить это слово как „покойник"» (26).
Перевод слова rephaim, предложенный Хоптом, вполне соответствует
употреблению этого термина в восьми текстах, где оно встречается. Давайте
вкратце рассмотрим каждый из них. В Ис. 14:9 мы читаем, что низвержение
царя вавилонского в sheol возбудило всеобщий интерес: « Ад преисподний
[sheol] пришел в движение ради тебя, чтобы встретить тебя при входе твоем;
пробудил для тебя Рефаи-мов». Здесь rephaim вполне можно было бы перевести
как «мертвецы, покойники», поскольку мы читаем, что их «пробудили» для
встречи с царем. Подразумевается, что они спали - обычный эвфемизм для
обозначения смерти в Библии. Развоплощенных духов не нужно «будить» ото
сна. Слова: « И ты сделался бессильным, как мы!» ( Ис. 14:10) вовсе не
обязательно означают: « И ты стал развоплощенным духом, как мы». Скорее: « И
ты умер, как мы».
Этот стих нередко упоминают, когда хотят доказать, что rephaim - это
немощные «духи» и немощь эта проистекает из их развоплощенности. Однако
на самом деле они бессильны, потому что мертвы, а не развоплощены. В Ветхом
Завете мертвые бессильны, потому что иссякла их жизненная энергия. Как
выразился Йоханнес Педерсен: « Мертвец - это душа, лишенная силы. Поэтому
мертвые названы „бессильными" - rephaim (Ис. 14:10)» (27).
Rephaim и мертвые. В Ис. 26:14 связь между мертвыми и rephaim
совершенно очевидна. Пророк противопоставляет вечного Бога земным
правителям, говоря о последних: « Мертвые не оживут; Рефаимы не встанут».
Данный параллелизм предполагает, что rephaim и мертвые - одно и то же. Более
того, написано, что rephaim «не встанут». Это, по-видимому, значит, что
rephaim, а именно нечестивые умершие правители, не воскреснут к жизни.
Еще раз rephaim упоминаются в 19-м стихе, где пророк говорит о
воскресении Божьего народа: « Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела!
Воспряните и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя-роса растений
и земля извергнет мертвецов [rephaim]» ( Ис. 26:19). Джон Купер, ссылаясь на
этот текст, утверждает, что rephaim - это духи умерших, которые воссоединятся
со своими телами при воскресении (28). Купер пишет: « Крайне важен для
нашего исследования тот факт, что данный термин встречается и в ст. 14, и в ст.
19. Слово rephaim используется в 14-й главе Книги Исайи, да и во всем Ветхом
Завете, для обозначения обитателей sheol. Таким образом, здесь мы наблюдаем
безусловную связь между будущим телесным воскресением и обитателями
подземного царства мертвых. В великий день Господень rephaim воссоединятся
со своими телами, восставленными из праха, и будут снова жить как Божий
народ» (29).
Это весьма категоричное толкование сопряжено с тремя серьезными
проблемами. Во-первых, оно не учитывает, что этот древнееврейский текст в
разных переводах трактуется по-разному. Купер использует Новую
международную версию, которая дает следующий вариант: « Земля родит своих
мертвецов [rephaim]». ( Между прочим, выражение «родить rephaim» едва ли
можно отнести к живым, бодрствующим развоплощенным духам.) Но в других
версиях дается иной перевод. Например, в Библии короля Якова этот текст
звучит так: « Земля извергнет мертвецов [rephaim]». « Извержение» мертвецов из
земли едва ли предполагает воссоединение развоплощенных духов с их
воскресшими телами. В Исправленной стандартной версии говорится: « Ты дашь
ей пасть в стране духов [rephaim]». Падение росы на rephaim едва ли можно
интерпретировать как воссоединение духов с их телами.
Во-вторых, даже если этот стих и говорит о воскресении rephaim в силу
параллелизма с «мертвецами», которые «оживут», во всем этом отрывке нет
никаких указаний на то, что rephaim представляют собой развоплощенных
духов, которые воссоединятся со своими телами при воскресении. Нигде в
Библии не сказано о воскресении как о воссоединении тела и духа (души). Эта
концепция берет начало в платоновском дуализме, а не в Библии с ее
холистическим взглядом на природу человека. Согласно Писанию воскресение
является восстановлением жизни всего человека, тела и души.
В-третьих, структурный параллелизм этого стиха, где «мертвецы»,
«поверженные в прахе» и rephaim используются как синонимы, подразумевает,
что все три понятия означают одно и то же, а именно мертвецов. Таким
образом, rephaim - это мертвецы, поверженные в прахе, а не развоплощенные
духи, населяющие преисподнюю.
Тот же самый параллелизм между смертью и rephaim мы встречаем в Пс.
87:11: « Разве над мертвыми Ты сотворишь чудо? Разве мертвые [rephaim]
встанут и будут славить Тебя?» В данном случае rephaim употреблены
параллельно с мертвыми; и о тех, и о других говорится, что они не могут
славить Бога. Почему? Да потому что «не мертвые восхвалят Господа, ни все
нисходящие в могилу» ( Пс. 113:25). Параллелизм между rephaim и смертью
можно найти и в Книге Притчей 2:18 и 9:18. Предостерегая от блудницы,
мудрец говорит: « Дом ее ведет к смерти, и стези ее - к мертвецам [rephaim]»
( Притч. 2:18). Дом блудницы ведет явно не в мир духов, но к смерти, как
показывает этот параллелизм.
Наконец, Иов 26:5 персонифицирует rephaim, утверждая, что пред Богом
« Рефаимы трепещут под водами, и живущие в них». Здесь мы имеем дело с
очень образным языком; Иов говорит, что пред Богом трепещут и мертвые, и
живые. Эта образность проявляется и в следующем стихе: « Преисподняя [sheol]
обнажена пред ним, и нет покрывала Аваддону». Цель всех этих образов
заключается в том, чтобы показать, что ни живые, ни мертвые творения не
скроются от вездесущего и всемогущего Бога.
В свете вышеизложенного анализа мы вместе с Бэзилом Аткинсоном можем
сделать вывод, что «ни один из этих случаев употребления не дает нам
оснований утверждать, что слово rephaim несет значение „духа", и было бы
неразумно приписывать ему подобный смысл в свете единодушного и
последовательного свидетельства всех прочих Писаний» (30).
Аэндорская волшебница. Предшествующая дискуссия по поводу sheol
может послужить подходящим фоном для обсуждения единственного в Библии
полного описания встречи с духом, исшедшим из sheol. История вкратце такова.
Когда Саул перестал получать Божьи указания в снах, через урим и от пророков
(1 Цар. 28:6), его охватило отчаяние и он разыскал женщину-медиума из
Аэндора, чтобы та вызвала ему духа покойного Самуила (1 Цар.-28:7).
Переодевшись, чтобы остаться неузнанным, Саул пришел к волшебнице
ночью и попросил ее вызвать ему покойного пророка и расспросить его (1 Цар.
28:8). Когда она напомнила о царском запрете на колдовство (1 Цар. 28:3), Саул
поклялся, что ей ничего не грозит, и настоял на том, чтобы она вывела Самуила
(1 Цар. 28:9, 10). Исполнив его просьбу, женщина произнесла: « Вижу как бы бога
[elohim], выходящего из земли» (1 Цар. 28:13). Она описала Саулу увиденное, а
именно старика, «одетого в длинную одежду» (1 Цар. 28:14).
Из описания волшебницы Саул сделал вывод, что это Самуил, и стал
просить у него совета, как ему поступить пред лицом нависшей угрозы со
стороны филистимлян. Дух, исполнявший роль Самуила, сначала упрекнул
Саула за то, что тот нарушил его покой, а затем произнес пророчество против
Саула как бы от лица Господа. Дух предсказал страшную участь царя: « Завтра ты
и сыны твои будете со мною» (1 Цар. 28:19; 1 Пар. 10:13,14), после чего вернулся
туда, откуда пришел.
Значение истории об Аэндорской волшебнице. Дуалисты видят в этой
истории одно из самых веских библейских свидетельств в пользу существования
души после смерти. Джон Купер, к примеру, выводит из нее четыре основных
заключения о ветхозаветном взгляде на состояние мертвых. Он пишет: « Во-
первых, совершенно ясно, что между живым человеком и мертвым существует
полная тождественность. Другими словами, мертвый Самуил остается именно
Самуилом, а не кем-то или чем-то еще... Во-вторых, хотя это и крайне редкое
явление, Самуил, тем не менее, представляет собой типичного обитателя sheol,
поскольку он рассчитывает, что Саул и его сыновья присоединятся к нему... В-
третьих, хотя из его слов видно, что он пребывал в покое, ему, тем не менее,
ничего не стоило „пробудиться" и вступить в речевой контакт с живыми... В-
четвертых, Самуил есть „дух", rephaim, а не платоновская душа или
картезианский разум... Его тело было погребено в Раме (1 Цар. 28:3), сам же он
оказался в sheol и явился в Аэндоре в телесной форме» (31). В том же духе
высказывается и Роберт Морэй. По его словам, эта история показывает, что
« Израиль действительно верил в сознательную загробную жизнь. И хотя им
было запрещено проводить спиритические сеансы, они вовсе не считали, что
человек прекращает свое существование после смерти» (32).
В противовес этим попыткам воспользоваться « Самуилом-призраком» в
качестве доказательства сознательного существования развоплощенных душ
после смерти можно привести пять важных соображений. Во-первых, не
учитывается определенное учение Священного Писания о природе человека и
природе смерти, которое мы уже внимательно изучили. Библейский
холистический взгляд на человеческую природу предусматривает прекращение
жизни всего человека в момент смерти и, таким образом, исключает
сознательное бытие развоплощенных душ.
Во-вторых, не учитывается серьезное предостережение от обращения к
«вызывателям умерших [знакомых духов - др. пер.]» (Лев, 19:31; Ис. 8:19).
Это преступление каралось смертью ( Лев. 20:6, 27). По сути, сам Саул погиб
«за то, что не соблюл слова Господня и обратился к волшебнице с вопросом, а не
взыскал Господа» (1 Пар. 10:13, 14). Причина, по которой обращение к
«знакомым духам» влекло за собой столь суровое наказание, заключалась в том,
что это были «нечистые духи», или падшие ангелы, выдающие себя за
мертвецов. Подобная практика привела бы, в конце концов, к тому, что народ
стал бы поклоняться дьяволу, а не Богу.
Едва ли Бог назначил бы смертную казнь за общение с духами покойных
родственников, если бы такие духи существовали и такое общение было
возможно. У Бога нет никаких моральных оснований ставить вне закона
человеческое желание общаться с умершими родными. Проблема в том, что
подобное общение невозможно, поскольку мертвые лишены сознания и не
сообщаются с живыми. На самом деле люди общаются не с духами мертвых, а с
бесами. На ту же мысль наводят и слова волшебницы: « Вижу как бы бога
[elohim], выходящего из земли» (1 Цар. 28:13). Слово elohim (множественное
число) служит в Ветхом Завете для обозначения не только истинного Бога, но и
ложных богов ( Быт. 35:2; Исх. 12:12; 20:3). Волшебница видела именно ложного
бога, или нечистого духа, выдававшего себя за Самуила.
В-третьих, подобная интерпретация допускает, что Господь обратился к
Саулу через существовавшую вне закона волшебницу, прежде отказавшись
общаться с ним законными путями (1 Цар. 28:6). Весть Самуила, выступающего в
качестве пророка, была бы опосредованной вестью от Бога. Однако в Библии
ясно указано, что Господь отказался общаться с Саулом (1 Цар. 28:6).
В-четвертых, едва ли дух мертвеца явился бы в виде «мужа престарелого,
одетого в длинную одежду» (1 Цар. 28:14). Если духи мертвых - это
развоплощенные души, то зачем им облачаться в одежды?
В-пятых, не учитывается подтекст жестокого предсказания: « Завтра ты и
сыны твои будете со мною» (1 Цар. 28:19). Где же должна была состояться эта
встреча между царем и мнимым Самуилом? В sheol, как предполагает Купер?
Если так, то это означает, что пророки и цари-отступники после смерти обитают
в одном и том же месте. А как же тогда распространенное поверье, что сразу
после смерти спасенные возносятся на небеса, а неспасенные низвергаются в
sheol-ад? Если бы Самуил пребывал на небесах, то дух, выдававший себя за
Самуила, сказал бы: « Зачем ты низвел меня?» Однако он сказал: « Для чего ты
тревожишь меня, чтобы я вышел?» (1 Цар. 28:15). Неужели местонахождение
спасенных сменилось по прошествии времени с подземного sheol на небеса?
Изложенные выше соображения дают нам основание считать, что
спиритический сеанс, проведенный в Аэндоре, ни в коей мере не может служить
подтверждением концепции сознательного существования развоплощенных
душ после смерти. Совершенно очевидно, что Саул разговаривал не с духом
Самуила. Скорее всего, за покойного Самуила выдавал себя бес, как это
происходит во время многочисленных спиритических сеансов сегодня.
Писание утверждает, что сатана и его ангелы способны менять свое обличье
и вступать в контакт с людьми (см. Мф. 4:1-11; 2 Кор. 11:13, 14). История о
«призраке» Самуила, явившемся в Аэндоре, ничего не говорит нам о
сознательном существовании после смерти, но немало открывает об искусных
обольщениях сатаны. Она показывает, что сатана весьма преуспел в пропаганде
лжи: « Нет, не умрете», используя столь изощренные средства, как имитация
мертвых.
Заключение. Наше исследование древнееврейского слова sheol показывает,
что ни один из рассмотренных нами текстов не говорит о sheol как о месте
наказания нечестивых (ад) или сознательного бытия душ или духов умерших.
Мертвые пребывают в бессознательном, бездеятельном состоянии. Их «сон»
будет длиться вплоть до дня воскресения.
Подобным же образом и слово rephaim, обычно переводимое как
«бессильные» или «духи», означает не развопло-щенные души, обитающие в
подземном царстве, а мертвых, пребывающих в прахе. Мы увидели, что
мертвые названы rephaim, потому что они лишены силы ( Ис. 14:10). История о
«призраке» Самуила практически ничего не говорит нам о сознательном
существовании души после смерти, поскольку волшебница видела ложного бога
(elohim-бог, 1 Цар. 28:13), или беса, выдававшего себя за Самуила, а вовсе не
духа пророка.
Часть 2: Состояние мертвых в новом
Новый Завет немногословен в отношении состояния мертвых в
промежуточный период между упокоением и пробуждением в день
воскресения. Мы вынуждены согласиться с Дж. Ч. Берковером: по его словам
Новый Завет говорит о промежуточном состоянии «как бы шепотом» (33).
Основное внимание в Новом Завете уделено событиям, отмечающим переход из
века сего в век грядущий, - возвращению Христа и воскресению мертвых.
О новозаветном взгляде на состояние мертвых мы можем судить, прежде
всего, на основании 11 упоминаний hades (греческого эквивалента слова sheol) и
5 отрывков, к которым, как правило, обращаются те, кто хочет обосновать свою
веру в сознательное существование души после смерти. Речь идет о следующих
текстах: 1) Лк. 16:19-31, где изложена притча о богаче и Лазаре; 2) Лк. 23:42, 43,
где сообщается о разговоре между Иисусом и разбойником на кресте; 3) Флп.
1:23, где Павел говорит о своем желании «разрешиться и быть со Христом»; 4) 2
Кор. 5:1-10, где Павел использует образы земного и небесного домов, наготы и
облачения, чтобы выразить свое желание «выйти из тела и водвориться у
Господа» (2 Кор. 5:8); и 5) Откр. 6:9-11, где упоминаются души мучеников под
жертвенником, вопиющие к Богу о мщении за их кровь.
Значение и природа hades. Греческое слово hades вошло в библейское
употребление, когда переводчики Септуагинты стали передавать им
древнееврейское sheol. Однако hades использовалось в греческом мире
совершенно иначе, чем sheol у древних евреев. В то время как ветхозаветное
sheol представляет собой царство мертвых, где, как мы уже увидели, умершие
пребывают в бессознательном состоянии, hades греческой мифологии - это
подземный мир, где находятся бодрствующие души мертвых, одни в мучениях,
другие - в блаженстве.
Эдвард Фадж так описывает греческую концепцию hades: « В
древнегреческой мифологии Гадесом именовался бог подземного царства, а не
само это царство. Харон переправлял души умерших через реки Стикс или
Ахерон в свое обиталище, где сторожевые псы-церберы охраняли врата, не
выпуская никого обратно. Этот языческий миф содержал все компоненты
средневековой эсхатологии: там был и райский Элизий, и мрачный Тартар, и
даже Елисейские поля, где обитали духи, не подходившие ни для рая, ни для
ада. Вместе с Хароном правила его царица Прозерпина (или Персефона),
которую он похитил из вышнего мира» (34).
Греческая концепция hades повлияла на иудеев-эллинистов в межзаветный
период таким образом, что они приняли веру в бессмертие души и
пространственное разграничение между праведниками и безбожниками. Эти
иудеи считали, что души праведников после смерти сразу же попадают в
небесное блаженство и пребывают там в ожидании воскресения, а души
нечестивых отправляются в адское пламя, пылающее в hades (35). Всеобщее
признание этой концепции нашло свое отражение в притче о богаче и Лазаре,
которую мы рассмотрим чуть позже.
Этот взгляд на hades как на место мучений нечестивых в конце концов
проник и в христианскую Церковь и повлиял даже на переводчиков Библии.
Нельзя не отметить, что слово hades, встречающееся в Новом Завете 11 раз, 10
раз переведено в Библии короля Якова как «ад» (36), и только 1 раз - как «гроб»
(37). Пересмотренная стандартная версия транслитерирует это слово как
« Гадес». Перевод hades термином «ад» неверен и вводит в заблуждение, потому
что под этим словом везде, за исключением Лк. 16:23, подразумевается могила,
или царство мертвых, а не место наказания грешников. Последнее же
обозначается термином gehenna; он также встречается в Новом Завете 11 раз
(38), и его вполне допустимо переводить как «ад», поскольку он относится к
озеру огненному, где будут уничтожены грешники. Hades, в свою очередь,
употребляется в Новом Завете как устойчивый эквивалент древнееврейского
sheol - царства мертвых, или могилы.
Иисус и hades. В Евангелиях Иисус упоминает hades трижды. Первый раз - в
Мф. 11:23, где Он обличает Капернаум, говоря: « И ты, Капернаум, до неба
вознесшийся, до ада низвергнешься» (ср. Лк. 10:15). В данном случае hades, как и
sheol в Ветхом Завете ( Ам. 9:2, 3; Иов 11:7-9), обозначает глубочайшее место во
Вселенной, подобно тому как небо - высочайшее ее место. Это значит, что
Капернаум претерпит унижение и будет низведен в царство мертвых, то есть на
самое «дно» Вселенной.
Второй раз Иисус употребляет слово hades в Своей притче о богаче и Лазаре
( Лк. 16:23). Мы к ней еще вернемся. А третий раз это слово встречается в Мф.
16:18, где Иисус выражает уверенность в том, что «врата ада [hades] не одолеют»
Его Церковь. На значение фразы «врата hades» может пролить свет
употребление того же выражения в Ветхом Завете и иудейской литературе (3
Мак. 5:51, Мудр. Сол. 16:13) в качестве синонима смерти. К примеру, Бог задает
Иову риторический вопрос: « Отворялись ли для тебя врата смерти и видел ли ты
врата тени смертной?» ( Иов 38:17; ср. Ис. 38:18). Преисподняя представлялась в
ограждении отвесных скал, где пребывали мертвые. Таким образом, говоря о
«вратах hades» Иисус имел в виду, что смерть не одолеет Его Церковь, поскольку
Он одержал победу над смертью.
Как и все мертвые, Иисус сошел в hades, то есть в гроб, но в отличие от
остальных Он победил смерть. « Ибо Ты не оставишь души моей в аде [hades] и
не дашь святому Твоему увидеть тление» ( Деян. 2:27; ср. 2:31). В данном случае
hades означает гроб, в котором тело Христа покоилось лишь три дня и,
следовательно, «не увидело тления», поскольку срок для развития этого
процесса был слишком мал. Благодаря победе Христа над смертью отныне
«hades-могила» представляет собой поверженного врага. Поэтому Павел и
восклицает: «Смерть! где твое жало? ад [hades]! где твоя победа?» (1 Кор. 15:55).
Христос держит в Своих руках «ключи ада [hades] и смерти» ( Откр. 1:18), Он
властвует над смертью и могилой. Поэтому Он силен разверзнуть могилы и
вызвать святых к вечной жизни при Своем пришествии. Во всех этих отрывках
hades неизменно ассоциируется со смертью, поскольку является местом покоя
мертвых, могилой. То же верно и в отношении Откр. 6:8, где говорится о
бледном коне и его всаднике, «которому имя „смерть"; и ад [hades] следовал за
ним». Причина, по которой за «смертью» следует hades, очевидна: после смерти
мертвые попадают в hades, то есть в могилу.
В конце «миллениума» (тысячелетнего царства) «смерть и ад [hades]»
отдадут своих мертвых ( Откр. 20:13), после чего «и смерть и ад [будут]
повержены в озеро огненное. Это - смерть вторая» ( Откр. 20:14). Эти два стиха
имеют важное значение. Они говорят нам, во-первых, о том, что в конце концов
hades отдаст мертвых; а во-вторых, что в конце времен сам hades будет
низвергнут в озеро огненное. С помощью этого яркого образа Библия заверяет
нас, что в конечном итоге и смерть, и могила будут уничтожены. Это будет
«смерть смерти», или, как сказано в Откровении, «вторая смерть».
Наш краткий обзор использования hades в Новом Завете ясно показывает,
что его значение и словоупотребление совпадает с sheol в Ветхом Завете. Оба
термина обозначают могилу, или царство мертвых, а не место наказания
нечестивых (39).
Богач и Лазарь. Слово hades встречается также и в притче о богаче и Лазаре,
но здесь оно несет иной смысл. В десяти текстах, которые мы рассмотрели
выше, hades означает могилу, или царство мертвых, а в притче о богаче и Лазаре
оно соответствует месту наказания нечестивых ( Лк. 16:23). Причину столь
необычного для Библии словоупотребления мы рассмотрим чуть позже.
Приверженцы дуализма не преминули воспользоваться этой притчей как
доводом в пользу сознательного существования развоштощенных душ в течение
промежуточного периода ( Лк. 16:19-31). Поскольку этой притче придается столь
важное значение, нам необходимо изучить ее как можно более тщательно.
Во-первых, давайте обратимся к основным моментам этой истории. И
Лазарь, и богач умирают. Положение, которое они занимали при жизни, после
смерти кардинально меняется. Почивший Лазарь «отнесен был Ангелами на
лоно Авраамово» ( Лк. 16:22), в то время как богача отправили в hades, где
предали мучению огнем ( Лк. 16:23). Несмотря на то, что между ними великая
пропасть, богачу видно Лазаря на лоне Авраамовом. Поэтому он умоляет
Авраама послать Лазаря с двумя поручениями: во-первых, чтобы он «омочил
конец перста своего в воде и прохладил язык мой» ( Лк. 16:24), и, во-вторых,
чтобы Лазарь убедил его родственников покаяться во избежание того же
наказания. Авраам отклонил обе просьбы, и на то у него было две причины.
Первая - Лазарь не в состоянии прийти на помощь богачу, поскольку пропасть,
их разделяющая, непреодолима ( Лк. 16:26); вторая - раз уж его родственники
« Моисея и пророков не слушают, то, если бы кто и из мертвых воскрес, не
поверят» (Лк. 16:31).
Прежде чем приступить к рассмотрению этой притчи, нужно отметить, что,
в отличие от аллегории вроде « Путешествия пилигрима», где важна каждая
деталь, те или иные элементы притчи не играют большой роли сами по себе, а
служат «декорацией» для основной мысли рассказа. Притча как таковая
предназначена для того, чтобы научить какой-то фундаментальной истине, и
детали в данном случае не несут буквального смысла, если контекст не
указывает на обратное. Из этого принципа проистекает другой, а именно: лишь
фундаментальное учение, содержащееся в притче и соответствующее общему
духу Писания, может на законных основаниях использоваться для обоснования
доктрины.
К сожалению, эти два основополагающих принципа игнорируются теми,
кто не прочь воспользоваться деталями притчи для подкрепления своих
взглядов. Например, Роберт Петерсон извлекает урок из каждого основного
персонажа притчи в отдельности. « Во-первых, подобно Лазарю, все, кому
помогает Бог, после смерти будут препровождены в присутствие Божье... Во-
вторых, подобно богачу, нераскаявшиеся грешники претерпят неизбежное
наказание. Они тоже продолжат существование после смерти, но их бытие будет
сопровождаться огнем и муками... В-третьих, Бог открывает Себя и Свою волю в
Писании, так что никто из противящихся Ему не сможет опротестовать свой
конечный удел» (40).
Пытаясь извлечь три урока из этой притчи, Петерсон не принимает во
внимание тот факт, что основной урок дается в последней, кульминационной
строке: « Если Моисея и пророков не слушают, то, если бы кто и из мертвых
воскрес, не поверят» ( Лк. 16:31). Вот в чем заключается главная мысль притчи, а
именно: ничто и никто не в состоянии превзойти силу убеждения, которая
сопровождает откровение, данное нам Богом в Его Слове. Говорить о том, что
притча о богаче и Лазаре повествует об участи, ожидающей спасенных и
неспасенных сразу после смерти, - значит приписывать ей значение, которое
изначально ей не было присуще.
Проблемы буквального истолкования. Всякий, кто интерпретирует притчу о
богаче и Лазаре как буквальное описание посмертной участи спасенных и
неспасенных, сталкивается с непреодолимыми трудностями. Если данное
повествование содержит подлинное описание промежуточного состояния,
значит, оно должно быть последовательным и точным в деталях. Если же
притча-повествование образное, то нас должна интересовать лишь моральная
истина, в ней открытая. Буквальное толкование этой притчи не выдерживает
никакой критики в свете всех нелепостей и противоречий, которыми она
насыщена.
Сторонники буквализма полагают, что богач и Лазарь стали
развоплощенными духами, лишенными тел. Однако, судя по описанию, у богача
наличествуют и глаза, и язык. Кроме того, он ищет облегчения, которое ему
может принести «перст» Лазаря - и все это реальные части тела. Согласно
притче они продолжают физическое существование, хотя тело богача было
надлежащим образом предано земле. Неужели его тело по ошибке отнесли в
hades вместе с душой?
Лазарь, пребывающий на небесах (на лоне Авраамовом), и богач,
мучающийся в hades, разделены пропастью. Пропасть настолько велика, что
никто не может ее преодолеть, и между тем настолько мала, что через нее
можно общаться. Если воспринимать ее описание буквально, то придется
признать, что пространственно небеса и ад располагаются настолько близко, что
святые и грешники могут беспрепятственно общаться и наблюдать друг друга.
Представьте на мгновение такую ситуацию: родители, пребывающие на
небесах, на протяжении всей вечности видят своих детей, мучающихся в hades.
Разве подобное зрелище не разрушит их небесную радость и блаженный покой?
Сама мысль о том, что спасенные всю вечность будут наблюдать и общаться со
своими неспасенными родственниками через непреодолимую пропасть, не
представляется хоть сколько-нибудь вероятной.
Несовместимость с библейскими истинами. Буквальное толкование притчи
о богаче и Лазаре не совместимо с основополагающими библейскими истинами.
Если это повествование воспринимать буквально, значит, Лазарь получил свою
награду, а богач-возмездие сразу после смерти и задолго до судного дня. Но
Библия недвусмысленно учит, что воздаяние, так же, как и отсев спасенных от
неспасенных, будут иметь место в день Христова пришествия: « Когда же
приидет Сын Человеческий... соберутся пред Ним все народы; и отделит одних
от других» ( Мф. 25:31, 32). « Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы
воздать каждому по делам его» ( Откр. 22:12). Апостол Павел рассчитывал
получить «венец правды» именно в день явления Христа (2 Тим. 4:8).
Буквальное толкование этой притчи противоречит также единому учению
Ветхого и Нового Заветов, согласно которому мертвые - и праведники, и
нечестивцы - пребывают в безмолвии и бессознательном состоянии вплоть до
дня воскресения ( Еккл. 9:5, 6; Иов 14:12-15,20,21; Пс. 6:6,113:25). Буквальная
интерпретация противоречит и последовательному употреблению hades в
Новом Завете для обозначения могилы, или царства мертвых, а не места
наказания. Мы уже отметили, что в 10 из 11 случаев hades определенным
образом связано с понятием смерти и могилы. Необычный случай употребления
hades в этой притче в значении места огненных мук ( Лк. 16:24) основывается,
как мы вскоре увидим, не на Писании, а на современных Христу иудейских
представлениях, оказавшихся под влиянием греческой мифологии.
Иудейские концепции того времени. Весьма отраден для нашего
исследования тот факт, что в нашем распоряжении есть иудейские письменные
документы, проливающие свет на притчу о богаче и Лазаре. Особый интерес для
нас представляет « Беседа с греками об аде», написанная Иосифом Флавием,
знаменитым иудейским историком, жившим в новозаветные времена (умер
около 100 г. от Р. X.). Его « Беседа» тесно переплетается с рассказом о богаче и
Лазаре. В ней Иосиф Флавий разъясняет, что «ад [hades] есть подземная область,
куда не достигает свет этого мира... Эта область считается местом заточения
душ, где их стерегут ангелы, отправляющие им временное наказание, в
соответствии с тем, как поступал и каков был нрав каждого» (41).
Иосиф отмечает, однако, что hades разделен надвое. Там есть и «область
света», где обитают души умерших праведников, отнесенные ангелами в «то
место, которое мы называем лоном Авраамовым» (42). Вторая половина
пребывает в «вечной тьме», и «ангелы, которым вверено наказание» (43), силой
влекут туда души нечестивых, и те оказываются «так близко к самому аду», что
видят и чувствуют жар пламени (44). Но их не бросают в ад, пока не совершится
последний суд. « Бездна утверждена между ними, столь глубокая и обширная,
что праведник, проникшийся к ним состраданием, не может перейти на ту
сторону, как и нечестивец, решившийся на дерзкую попытку, не в силах
пересечь ее» (45).
Удивительное сходство между описанием hades, данным Иосифом
Флавием, и притчей о богаче и Лазаре, говорит само за себя. В обоих
повествованиях речь идет о двух сферах, служащих для отделения праведных от
нечестивых, о лоне Авраама как местопребывании праведных, о
непреодолимой пропасти и об обитателях этих сфер, наделенных возможностью
видеть друг друга.
Описание Иосифа Флавия не единственное в своем роде. Подобные
описания можно обнаружить и в других произведениях еврейской литературы
(46). Таким образом, Иисус воспользовался общепринятым представлением о
состоянии мертвых в hades, но не ради насаждения этих взглядов, а для того,
чтобы подчеркнуть, насколько важно в этой, земной жизни следовать учениям
Моисея и пророков, ибо этим определяется участь человека в мире грядущем.
Как Иисус использовал традиционные взгляды. В данной связи будет
уместно спросить: « Почему Иисус рассказал притчу, которая основана на
бытовавших в то время представлениях, не соответствовавших истине,
изложенной в Писании и в Его собственных учениях?» Все дело в том, что Иисус
говорил с людьми на их языке, используя знакомые им образы, чтобы донести
до них жизненно важные истины. Многие из Его слушателей верили в
сознательное существование между смертью и воскресением, хотя подобное
учение и чуждо Библии. Это заблуждение было воспринято в межзаветный
период как часть процесса эллинизации иудаизма и стало частью иудаизма ко
времени Первого пришествия Христа.
В этой притче Иисус воспользовался общепринятой концепцией, чтобы
запечатлеть в умах слушателей важный духовный урок, а не утвердить данное
заблуждение. Стоит отметить, что и в предыдущей притче - о неверном
управителе ( Лк. 16:1-12) - Иисус использует сюжет, никоим образом не
отражающий библейскую истину. Библия вовсе не одобряет лукавство в
управлении чужим имуществом, когда человек прощает должникам своего
хозяина половину их огромных долгов ради собственной выгоды. Эта притча
учит «приобретать» себе друзей (Лк. 16:9), а не мошенничать в ведении дел.
Джон Купер признает, что притча о богаче и Лазаре «вовсе не обязательно
отражает убеждения Иисуса или Луки относительно загробной жизни и не дает
основания для доктрины о промежуточном состоянии. Вполне возможно, что
Иисус просто воспользовался знакомыми всем образами, желая донести до
сознания людей некий этический урок. Едва ли Своей притчей Он подтверждает
их правильность. Едва ли Он верит в них Сам, ведь Он знал, что они не
соответствуют действительности» (47).
Затем Купер ставит вопрос: « Что этот отрывок говорит нам о
промежуточном состоянии?» И тут же дает решительный и честный ответ:
« Ничего. Дуалисты не могут полагаться на этот текст как на свой основной
аргумент» (48). Он считает, что нельзя выстраивать свои доводы на основании
образов, которыми полна эта притча. По его словам, можно долго спорить,
будем ли мы обладать телами, пребывая в промежуточном состоянии, или
смогут ли спасенные и осужденные наблюдать друг за другом через бездну (49).
Иисус и разбойник на кресте. Среди основных свидетельств в пользу
сознательного существования умерших праведников в раю до дня воскресения
нередко фигурирует краткий разговор, состоявшийся между Иисусом и
висевшим рядом с Ним раскаявшимся разбойником ( Лк. 23:42,43). Поэтому нам
стоит тщательно изучить слова, сказанные Иисусом этому человеку.
В отличие от второго разбойника и большинства людей, столпившихся у
Голгофы, раскаявшийся разбойник действительно верил в мессианство Иисуса.
Он сказал: « Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» ( Лк.
23:42). Иисус ответил ему: « Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в
раю» ( Лк. 23:43 - Синод, пер.). Толкование этого текста в значительной мере
зависит от местонахождения запятой, которая в большинстве переводов стоит
перед словом «ныне». Таким образом, большинство читателей и комментаторов
полагают, что Иисус ответил так: « Ныне же будешь со Мною в раю». Подобное
прочтение по сути означает, что «в тот же самый день» (50) разбойник
отправился с Иисусом в рай.
Однако в греческом оригинале нет пунктуации, поэтому буквальный
перевод звучит следующим образом: « Истинно тебе Я говорю ныне будешь со
Мною в раю». Наречие «ныне-semeron» стоит между глаголами «говорю-lego» и
«будешь-ese». С точки зрения грамматики это означает, что наречие «ныне»
может относиться к обоим глаголам. Если его отнести к первому глаголу,
значит, Иисус сказал следующее: « Истинно говорю тебе ныне, будешь со Мною в
раю».
Переводчики ставят запятую перед наречием «ныне», руководствуясь не
грамматикой, а богословскими взглядами, согласно которым мертвые получают
воздаяние сразу после смерти. Хотелось бы, чтобы переводчики занимались
своим делом, а толкование текста оставили читателям.
Перед нами стоит вопрос: что хотел сказать Иисус: « Истинно говорю тебе
ныне...» или « Ныне будешь со Мною в раю»? Те, кто придерживается последнего
варианта, апеллируют к тому факту, что слово «ныне» нигде более не
используется с часто встречающейся фразой «истинно говорю тебе».
Справедливое наблюдение, однако причиной возникновения этого необычного
словоупотребления вполне может быть непосредственный контекст. Разбойник
попросил Иисуса вспомнить о нем в будущем, когда Тот установит Свое
мессианское царство. Но Иисус ответил, «помянув» раскаявшегося разбойника
сразу же, «ныне», и заверив его в том, что он будет с Ним в раю. Данную
интерпретацию можно подтвердить тремя существенными соображениями: (1)
новозаветным значением рая; (2) сроком, когда спасенные обретут свою награду
в раю; и (3) временем, когда Иисус Сам вернулся в рай.
Что такое рай? Слово «pau-paradeisos» встречается в Новом Завете только
трижды, включая Лк. 23:24. Во 2 Кор. 12:2-4 апостол Павел рассказывает о том,
как он «восхищен был в рай», который, по его словам, находится на «третьем
небе» (2 Кор. 12:2). Очевидно, что для Павла рай - на небесах. В Откр. 2:7
Господь дает такое обетование: « Побеждающему дам вкушать от древа жизни,
которое посреди рая Божия». В данном случае рай увязывается с деревом жизни,
которое, согласно Откр. 22:2, будет находиться в Новом Иерусалиме: « По ту и по
другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее
на каждый месяц плод свой». На основании всего этого можно сделать вывод,
что рай есть место вечного обитания искупленных в восстановленном «саду
Едемском».
Таким образом, когда Иисус заверял раскаявшегося разбойника в том, что
тот будет с Ним в «раю», Он имел в виду «многие обители» в «доме Отца» и то
время, когда Он придет и возьмет искупленных к Себе ( Ин. 14:1-3). На
протяжении всего Своего служения Иисус учил, что спасенные войдут в Царство
Его Отца при Втором пришествии: « Приидите, благословенные Отца Моего,
наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» ( Мф. 25:34; Мк. 16:27).
Павел учил той же истине. При Втором пришествии Христа усопшие святые
будут воскрешены, а живые святые - преображены, и все будут «восхищены... на
облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем» (1 Фес.
4:17). Именно тогда, после воскресения праведных, разбойник и будет с
Иисусом в раю.
Когда Иисус вернулся в рай? Если интерпретировать слова Христа,
обращенные к разбойнику, дуалистически, то есть в том смысле, что разбойник
в тот же день оказался на небесах, чтобы быть со Христом, значит, Иисус и
раскаявшийся разбойник вознеслись на небо сразу же после смерти. Но
подобный вывод не находит подтверждения в Священном Писании.
Библия недвусмысленно утверждает, что в день Своего распятия Христос
сошел в могилу-hades. На празднике Пятидесятницы Петр провозгласил, что, в
соответствии с пророчеством Давида ( Пс. 15:10), Христос не был оставлен «в аде
[hades], и плоть Его не видела тления», но был воскрешен Богом ( Деян. 2:31, 32).
Hades, как мы уже увидели, последовательно соотносится в Новом Завете с
могилой, или царством мертвых. Единственное исключение - Лк. 16:23, где
hades обозначает место мучений. Это слово приняло такое значение из-за
распространенных в Иудее взглядов, возникших под влиянием греческой
мифологии, а не Священного Писания. Таким образом, Христос едва ли мог
пообещать разбойнику, что он будет с Ним в раю в тот же день, ведь Он знал,
что в тот день Он будет покоиться в гробу.
Некоторые исследователи считают, что только тело Христа покоилось в
гробу, в то время как Его душа вознеслась на небеса. Однако они игнорируют
слова Христа, сказанные Марии в день Его воскресения: « Не прикасайся ко Мне,
ибо Я еще не восшел к Отцу Моему» ( Ин. 20:17). Совершенно очевидно, что
Иисус не был на небесах в течение тех трех дней. Он покоился в гробе в
ожидании Божьего гласа, вызвавшего Его обратно к жизни. Разбойник никак не
мог оказаться вместе с Иисусом в раю сразу после смерти, поскольку Сам Иисус
не восходил к Отцу, пока не миновало определенное время после Его
воскресения. Чтобы более полно понять, что значит быть «со Христом в раю»,
давайте обратимся к писаниям апостола Павла, где он выражал желание отойти
к Христу.
« Разрешиться и быть со Христом». В своем письме к филиппийцам Павел
говорит: « Имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это
несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас» ( Флп. 1:23,24).
Дуалисты считают этот текст одним из самых сильных доказательств в пользу
того, что спасенная душа предстает пред Христом сразу после смерти.
Например, Роберт Морей утверждает: « Этот новозаветный отрывок совершенно
ясно говорит о том, что верующий после смерти оказывается рядом со Христом
на небесах. В нем идет речь о желании Павла оставить земную жизнь ради
небесной жизни со Христом. Воскресение в данном тексте не упоминается и
даже не подразумевается» (51).
Приверженцы данного толкования не понимают, что слова Павла: « Имею
желание разрешиться и быть со Христом» касаются межличностных отношений,
а не антропологии. Апостол говорит об отношениях, существующих между
верующим и Христом, которые продолжают существовать и после смерти, а не о
«состоянии» тела и души во временном промежутке между смертью и
воскресением.
Хельмут Тилике справедливо отмечает, что в Новом Завете рассматривается
прежде всего не «состояние» между смертью и воскресением, а отношения,
существующие между верующим и Христом после смерти. Единение со Христом
не нарушается смертью, поскольку верующий, почивший во Христе, не осознает
хода времени. По словам Тилике, «люди перестают ощущать время, а это
значит, что для пробудившихся долгая смертная ночь сокращается до
математической точки и таким образом они восстают для совершенной жизни»
(52).
Попытки найти в словах Павла основание для веры в переселение души на
небеса после смерти не имеют под собой никакой почвы, поскольку, как верно
замечает Рэй Андерсон, « Павел и не думал, что такой вопрос, как состояние
человека между смертью и воскресением, нуждается в рассмотрении» (53). Ведь
для Павла «умершие во Христе» - это «спящие во Христе» (1 Кор. 15:18; 1 Фес.
4:14 - букв. пер.). Их отношения со Христом не претерпевают изменений,
поскольку они не осознают течение времени между их смертью и воскресением.
Они переживают то, что можно назвать «вечным временем». Для тех же, кто
продолжает жить в земном измерении времени, между смертью и воскресением
действительно есть существенный промежуток. Беда в том, что мы не в
состоянии синхронизировать «вечное время» и время земное. Именно попытка
сделать это привела к столь плачевным последствиям, как всякого рода
измышления и споры по поводу так называемого промежуточного состояния.
Выразив желание «разрешиться и быть со Христом», Павел не давал
никаких доктринальных определений того, что происходит с человеком после
смерти. Он лишь выразил свое стремление окончить тяжкое земное бытие и
быть со Христом. На протяжении многих столетий ревностные христиане
выражали то же стремление, и далеко не все они рассчитывали при этом, что их
приведут в присутствие Христа сразу после смерти. Данное высказывание Павла
необходимо истолковывать на основании его же ясного учения относительно
срока, когда верующие соединятся с Господом.
Со Христом при Его пришествии. Павел обращается к этой теме в своем
письме в Фессалоники, где он поясняет, что и почившие, и живые верующие
соединятся со Христом не в момент смерти, а при Его пришествии. « Мертвые во
Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними
восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе, и так всегда с
Господом будем» (1 Фес. 4:16, 17) (54). Слово «так» (houtos) указывает на способ,
которым верующие соединятся со Христом, а именно: не через смерть, а
посредством воскресения и вознесения при Его пришествии. Бэзил Аткинсон
отмечает, что греческое houtos «обозначает „таким образом". Его расположение
здесь, в начале предложения, придает ему усиление, так что все предложение
принимает следующий смысл: „Именно таким образом мы навечно соединимся
с Господом". То есть другого способа не существует, а это заставляет нас сделать
вывод, что мы не соединимся с Господом до дня воскресения» (55).
Нужно отметить, что в описании встречи верующих со Христом при Его
пришествии апостол Павел ничего не говорит о развоплощенных душах,
воссоединяющихся с воскресшими телами. Прежде всего, он говорит о
воскрешении «мертвых во Христе» (1 Фес. 4:16). Очевидно, что при Христовом
пришествии будут воскрешены не просто мертвые тела, но мертвые люди.
Именно весь человек, в полноте всех составляющих его личности, воскреснет и
воссоединится со Христом. Обратите внимание: живые праведники встретятся
со Христом одновременно и «вместе» с воскресшими святыми (1 Фес. 4:17).
Усопшие и живые святые встречают Иисуса «вместе» при Его пришествии, а не в
момент смерти.
Полное отсутствие в трудах Павла каких-либо намеков на воссоединение
души и тела при воскресении представляет собой, по моему мнению,
непреодолимое затруднение для тех, кто исповедует сознательное
существование души после смерти. Если бы Павлу было хоть что-нибудь
известно об этом, он непременно упомянул бы о столь важной детали, особенно
в его подробном описании того, что произойдет с усопшими и живыми
верующими при Христовом пришествии (1 Фес. 4:13-18; 1 Кор. 15:42-58). А
поскольку апостол ни единым словом не обмолвился о сознательном бытии
души после смерти и ее воссоединении с телом при воскресении, у нас есть все
основания полагать, что подобное понятие было совершенно чуждо и ему, и
Священному Писанию в целом.
Дж. Ч. Берковер справедливо замечает, что «новозаветные верующие
ориентированы не на свое „частное блаженство", заставляющее забыть о
грядущем Царстве, но ожидают бытия „со Христом", ибо в Нем они обретают
новую жизнь» (56). Эсхатологическая надежда на бытие со Христом не носит
индивидуалистического характера. Она реализуется не в момент смерти и не
развошющенными душами; это корпоративная надежда, осуществляющаяся
при Христовом пришествии посредством воскресения или преображения всего
человека и всех верующих.
Желание Павла «„разрешиться и быть со Христом" не отражает стремления
к сокровенному общению „тет-а-тет" с Богом на небесах, поскольку эта фраза
неразрывно связана со вселенским избавлением в конце времен» (57).
Вселенское, корпоративное измерение «бытия со Христом» ясно
просматривается в том же Послании к Филиппийцам, где Павел неоднократно
говорит об осуществлении христианского упования в день пришествия Христа.
Он заверяет филиппийцев, что «начавший в вас доброе дело будет совершать
его даже до дня Иисуса Христа» ( Флп. 1:6). Завершение работы искупления
происходит не в момент смерти, а при встрече со Христом в славный день Его
пришествия.
Павел молился о том, чтобы филиппийцы «были чисты и непреткновенны в
день Христов» ( Флп. 1:10). В тот день Христос «уничиженное тело наше
преобразит так, что оно будет сообразно славному Телу Его, силою, которою Он
действует и покоряет Себе все» ( Флп. 3:21). Именно преображение из тления в
бессмертие дает верующим возможность пребывать со Христом. Вот почему все
в том же послании Павел говорит, что он с нетерпением ожидает того дня,
потому что знает, что получит «почесть вышнего звания Божия во Христе
Иисусе» ( Флп. 3:14), - не сразу после смерти, а в славный день Христова
пришествия.
« Водвориться у Господа». Во 2 Кор. 5:1-10 Павел в очередной раз выражает
надежду на бытие со Христом, используя несколько ярких метафор. Этот
отрывок по праву считается весьма сложным для понимания, поскольку
образный язык, которым он написан, весьма загадочен и может быть по-
разному истолкован. К сожалению, многие толкователи с готовностью строят на
этом отрывке, как и на Флп. 1:22,23, точные антропологические,
хронологические или космологические определения жизни после смерти.
Подобные выкладки, однако, совершенно не соответствуют замыслу Павла,
который использует поэтический язык, чтобы выразить свои надежды и страхи
относительно настоящей и будущей жизни, а вовсе не стремится с логической
точностью «разложить по полочкам» загробную жизнь. Печально, когда
исследователь выискивает в тексте смысл, который не был заложен в нем
автором.
Наш отрывок начинается с предлога «ибо-gar». Это говорит о том, что
апостол продолжает мысль, изложенную в 4:16-18, где противопоставляется
временная, смертная природа земной жизни, которая «тлеет» (2 Кор. 4:16), и
вечная, славная природа будущей жизни, которая будет отмечена вечной славой
«в безмерном преизбытке» (2 Кор. 4:17). В 5-й главе Павел развивает тему
контраста между временным и вечным, используя образы двух домов,
символизирующих эти понятия.
« Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем
от Бога жилище на небесах, дом неруко-творенный, вечный. Оттого мы и
воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище; только бы нам и одетым
не оказаться нагими. Ибо мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под
бременем, потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное
поглощено было жизнью. На сие самое и создал нас Бог и дал нам залог Духа» (2
Кор. 5:1-5).
В приведенной выше первой части этого отрывка Павел использует два
набора метафор. Во-первых, он противопоставляет «земную хижину», которой
предстоит претерпеть разрушение, «жилищу на небесах, дому
нерукотворенному, вечному». Затем Павел подчеркивает этот контраст,
проводя различие между состоянием, когда мы облечены «в небесное наше
жилище», и наготой.
Вторая часть, с 6-го по 10-й стих, звучит более однозначно и
противопоставляет бытие в теле, то есть вдали от Господа, бытию вне тела и
водворению у Господа. Ключевая мысль изложена в 8-м стихе, где Павел
говорит: « Мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела и водвориться у
Господа».
Огромное число толкований этого отрывка можно условно отнести к трем
основным концепциям, каждая из которых стала непосредственным следствием
той или иной предпосылки. Если рассматривать толкование 2 Кор. 5:1-10 в
исторической перспективе, то мы ясно увидим, насколько сильно влияют на
экзегезу и толкование разного рода предпосылки. Мы дадим краткий обзор
каждой из трех основных концепций. Речь идет о следующем: 1)
промежуточное состояние; 2) воскресение тела после смерти; и 3) воскресение
тела при Христовом пришествии.
Промежуточное состояние. Большинство исследователей как ныне, так и в
прошлом, придерживаются мнения, согласно которому Павел в этом отрывке
описывает бытие верующего на небесах вместе со Христом в промежуточный
период между смертью и воскресением (58). Если говорить коротко, то данная
интерпретация звучит следующим образом: наше нынешнее жилище и одежда -
это земное существование. Оказаться нагими - значит умереть, а состояние
наготы обозначает развоплощенное бытие души в промежуточном состоянии.
Дом, который мы имеем на небесах, одни понимают как тело, которое будет
придано душе при воскресении, а другие - как саму душу, обитающую на
небесах.
Роберт Морэй отстаивает последнее, утверждая: « Где в Писании сказано,
что наше воскрешаемое тело уже создано и ожидает нас на небесах? Остается
только предположить, что Павел говорит о небесном обиталище души» (59).
Основываясь на рассматриваемых нами текстах, Морэй заявляет, что
«местопребывание [души] живущего [человека] есть земля, а местопребывание
[души] после смерти - небеса» (60).
Толкование данного отрывка в свете промежуточного состояния сопряжено
с тремя основными проблемами. Прежде всего, оно не учитывает, что
противопоставление небесного жилища земной хижине носит
пространственный, а не временной характер. То есть Павел противопоставляет
небесный образ существования земному. Он не затрагивает развоплощенное
состояние души в промежутке между смертью и воскресением. Так что же - если
бы апостол рассчитывал оказаться со Христом сразу после смерти в виде
развоплощенной души, разве он не упомянул бы об этом в данном контексте?
Что стоило ему сказать: « Ибо знаем, что когда земной наш дом, эта хижина,
разрушится», мы, в виде душ, предстанем пред Богом на небесах. Но ни в одном
из своих посланий Павел ни словом не упоминает о существовании души после
смерти в присутствии Христа. Почему? Да потому что подобное понятие чуждо
Павлу и Священному Писанию.
Во-вторых, если нагота есть развоплощенное существование души в
присутствии Христа на протяжении промежуточного периода, почему Павел
опасается «оказаться нагим» (2 Кор. 5:3)? Ведь тогда осуществилось бы его
горячее желание «водвориться у Господа» (2 Кор. 5:8). Дело в том, что понятие
наготы как состояния души, лишенной тела, можно обнаружить в работах
Платона и Филона Александрийского (61), но никак не в посланиях апостола
Павла.
В-третьих, если небесный дом - это «небесное обиталище души», то у
верующих должно быть две души - одна на земле, другая на небе, поскольку
Павел говорит, что «мы имеем от Бога жилище на небесах». Глагол в настоящем
времени предполагает и обладание в настоящем времени. Но разве может душа
верующего быть одновременно со Христом на небе и с телом на земле?
Воскресение тела сразу после смерти. Целый ряд исследователей полагают,
что небесное жилище есть воскрешенное тело, которое верующие получают
сразу после смерти (62). Якобы Павел учит, что за жизнью в земном теле,
которая представлена метафорой «земной хижины» (2 Кор. 5:1,4), сразу же
следует обретение преображенного тела, метафорически представленного
«жилищем на небесах» (2 Кор. 5:1). Таким образом, Павел как бы отвергает
промежуточное развоплощенное состояние наготы, или «совлеченности» (2 Кор.
5:3,4). Этот взгляд основывается на предпосылке, исходя из которой за
прошедшее между 1-ми 2-м посланиями в Коринф время Павлу не раз пришлось
лицом к лицу столкнуться со смертью, в результате чего он оставил прежнее
упование на Второе пришествие и пришел к убеждению, что верующие
получают преображенные тела сразу после своей кончины (63).
Данная интерпретация грешит одним очень серьезным недостатком. Ее
приверженцы предполагают, что Павел в более поздние годы отказался от
надежды на воскресение при Втором пришествии и стал уповать на воскресение
сразу после смерти. Если бы это было так, то христиане столкнулись бы с тяжкой
дилеммой: они не знали бы, какому Павлу верить - раннему или позднему. К
счастью, такой дилеммы не существует, поскольку Павел никогда не менял
своих взглядов относительно времени, когда произойдет воскресение. Об этом
говорит и контекст рассматриваемого нами отрывка, где особо упоминается
воскресение при Втором пришествии: « Зная, что Воскресивший Господа Иисуса
воскресит через Иисуса и нас и поставит перед Собою с вами» (2 Кор. 4:14). Едва
ли Павел мог более отчетливо заявить, что Христос воскресит нас и соберет к
Себе при Своем пришествии, а не в момент нашей смерти.
Если бы Павел изменил свои воззрения на воскресение со времени
написания 15-й главы 1-го Послания к Коринфянам, он вряд ли написал бы:
« Ибо знаем» (2 Кор. 5:1), подразумевая известное учение. Более того, и в своих
более поздних посланиях апостол недвусмысленно увязывает воскресение со
славным возвращением Христа ( Рим. 8:22-25; Флп. 3:20,21). Весьма
маловероятно, что Павел поменял свои эсхатологические взгляды дважды.
Воскресение тела при Втором пришествии. В последние годы многие
богословы склоняются к тому мнению, что небесное жилище есть «духовное
тело», получаемое верующими во время пришествия Христа (64). В этом
отрывке, несомненно, присутствуют элементы, которые подтверждают
подобный взгляд. Например, мысль об облачении в небесное жилище (2 Кор.
5:2) и утверждение, что когда мы облачимся, смертное будет поглощено жизнью
(2 Кор. 5:4). Эти высказывания очень напоминают образный язык,
использованный Павлом в 1 Кор. 15:53, где Павел говорит об изменениях,
которые претерпят верующие во время пришествия Христа: «Ибо тленному сему
надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие».
Сторонники этого взгляда справедливо возражают против эсхатологии,
которая сосредоточена на небесном блаженстве, обретаемом человеком сразу
после смерти. Самый сильный их довод заключается в том, что «если бы Павел
рассчитывал получить духовное тело непосредственно после смерти, то
воскресения в „день оный" не потребовалось бы» (65).
Если говорить вкратце, сторонники этого взгляда истолковывают метафоры
Павла следующим образом: живя на этой земле, мы облачены в «земную
хижину» нашего смертного тела. В момент смерти мы «совлекаемся», и наши
тела истлевают в могиле. При Втором пришествии мы облечемся «в небесное
наше жилище», поменяв наши смертные тела на прославленные и бессмертные.
В целом мы придерживаемся именно этого толкования. И тем не менее все
три интерпретации страдают одним значительным недостатком, а именно: они
рассматривают этот отрывок, сосредоточивая внимание в основном на теле -
будет ли это «духовное тело», получаемое каждым отдельным верующим в
момент смерти или всеми верующими вместе во время пришествия Христа.
Однако Павел и не пытается здесь дать определение состоянию тела до смерти,
в момент смерти или при Христовом пришествии. Он ведет речь о двух
различных образах существования.
Небесный и земной образы существования. Перечитав этот отрывок
бессчетное число раз, я понял, что Павел был озабочен прежде всего не
определением состояния тела до или после смерти, а противопоставлением
двух образов существования. Первый - небесный образ существования,
символически представленный «жилищем на небесах, домом нерукотворенным,
вечным» (2 Кор. 5:1). Другой - земной образ существования, представленный как
«земная хижины», которая «разрушится» в момент смерти.
Смысл образа «облачения» в «небесное наше жилище» более связан с
принятием Христова спасения, нежели с «духовным телом», обретаемым
верующими при Втором пришествии. Этот вывод подтверждается фигуральным
употреблением «небесного жилища» вместе с упоминанием о Боге и
«облачения» вместе с упоминанием о принятии Христа.
Заверение Павла, что «мы имеем от Бога жилище на небесах» (2 Кор. 5:1),
напоминает нам такие тексты, как: « Бог нам прибежище и сила» ( Пс. 45:2), или:
« Господи! Ты нам жилище в род и род» ( Пс. 89:2 - др. пер.) (66). Христос говорил
о Себе как о храме, и слова, Его весьма схожи с образом «нерукотворенного»
небесного жилища, использованным апостолом. По словам Его врагов, Он
сказал: « Я разрушу храм сей рукотворенный, и через три дня воздвигну другой,
нерукотворенный» ( Мк. 14:58). Если Павел мыслил теми же категориями, то
небесное жилище есть Сам Христос и дар вечной жизни, которым Он наделяет
верующих.
Каким же образом верующий облачается в «небесное жилище»? Чтобы
ответить на этот вопрос, нужно обратиться к тому, как Павел использует
метафору «облачения». « Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись»
( Гал. 3:27). В этом тексте «облачение» увязывается с принятием Христа при
крещении. Павел также говорит: « Ибо тленному сему надлежит облечься в
нетление... и смертному сему облечься в бессмертие» (1 Кор. 15:53). В данном
случае «облачение» символизирует восприятие бессмертной природы во время
пришествия Христа. Эти две ссылки предполагают, что «облачение» может
относиться к новой жизни во Христе, которая обретается при крещении,
каждый день обновляется и окончательно осуществляется при Втором
пришествии, когда произойдет «облачение» путем преображения смертной
природы в бессмертную.
В свете приведенного выше толкования фразы «оказаться нагим», или
«совлечься» (2 Кор. 5:3,4), видимо, противопоставляются «облачению» во Христа
и Его Духа. Скорее всего «нагой» для Павла вовсе не означает душу, лишенную
тела, скорее речь идет о вине и грехе, влекущих за собой смерть. Когда Адам
согрешил, он обнаружил, что «наг» ( Быт. 3:10). Иезекииль дает аллегорическое
описание того, как Бог одевал Израиль в богатые одежды, но когда тот отступил,
Он явил его наготу ( Иез. 16:8-14). Можно вспомнить и человека, явившегося на
брачный пир без «брачной одежды» ( Мф. 22:11). Вероятно, для Павла «быть
нагим» означало пребывать в смертном, греховном состоянии, вне Христовой
праведности.
Павел разъясняет, что он имел в виду, противопоставляя «наготу» и
«облачение»: « Чтобы смертное поглощено было жизнью» (2 Кор. 5:4). В свете 1
Кор. 15:53 это высказывание означает, что наши смертные тела будут
преображены в духовные. Но сосредоточено ли внимание Павла в 1 Кор. 15:53 на
теле как таковом? Внимательное прочтение 15-й главы 1 -го Послания к
Коринфянам показывает, что Павел обращается к вопросу о теле как бы в
скобках. Он лишь отвечает на вопрос: « Как воскреснут мертвые? и в каком теле
придут?» (1 Кор. 15:35). Показав преемственность между нынешним телом и
будущим, Павел переходит к более обширному вопросу о преображении,
которое претерпит при возвращении Христа человеческая природа в целом:
« Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься
в бессмертие» (1 Кор. 15:53).
То же самое можно сказать и о 5-й главе 2-го Послания к Коринфянам.
Павел не затрагивает состояние тела или души как таковое ни до, ни после
смерти. Стоит отметить, что он вообще не говорит в этой главе ни о душе, ни о
«духовном теле». Апостол прежде всего хочет показать контраст между земным
образом существования, обозначенным как «земная хижина», и небесным,
представленным как «небесное жилище». Первый есть «смертное», а второй -
бессмертие («поглощено было жизнью» - 2 Кор. 5:4). Земной образ
существования означает «водворение» в теле и «устранение» от Господа (2 Кор.
5:6). А небесный образ жизни - это «выход» из тела и «водворение» у Господа (2
Кор. 5:8).
Многие не осознают, что Павел говорит о двух различных образах
существования, а не о состоянии тела или души после смерти, и это приводит к
возникновению разного рода пустых, ошибочных умозаключений относительно
загробной жизни. Ярким примером тому может служить высказывание Роберта
Петерсона: « Павел подтверждает учение Иисуса, противопоставляя
„водворение" в теле и „устранение" от Господа оставлению тела и „водворению"
у Господа (2 Кор. 5:6, 8). Тем самым он подразумевает, что человеческая
природа состоит из материального и нематериального аспектов» (67).
Это толкование не имеет под собой основания, поскольку ни у Иисуса, ни у
Павла не было намерений дать человеческой природе онтологическое
определение, то есть раскрыть, из каких компонентов она состоит. Они
стремились охарактеризовать ее прежде всего с точки зрения этики и
взаимоотношений Бога и человека, в аспекте непослушания и послушания,
греха и праведности, тления и бессмертия. Именно на этом сосредоточено
внимание Павла во 2 Кор. 5:1-9, где он говорит о земном и небесном образах
существования, а не о материальном или нематериальном составе человеческой
природы до и после смерти.
Души под жертвенником. Последним отрывком, который мы исследуем,
будет Откр. 6:9-11, где говорится: « И когда Он снял пятую печать, я увидел под
жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они
имели. И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святой и
Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу? И даны
были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще
на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и
они, дополнят число».
Этот отрывок нередко приводится в подтверждение концепции, согласно
которой «души» святых продолжают существование после смерти на небесах как
развоплощенные, обладающие сознанием духи. Например, Роберт Морэй
подчеркивает: « Эти души представляют собой развоплощенных духов
мучеников, взывающих к Богу об отмщении их врагам. ...Этот текст неизменно
вызывает серьезные затруднения у тех, кто отрицает, что верующие возносятся
на небеса сразу после смерти. Однако апостол Иоанн говорит совершенно четко,
что эти души пребывали в сознании и осуществляли на небе определенную
деятельность» (68).
Данное толкование не учитывает, что апокалиптические образы не
обязательно должны с фотографической точностью отображать действительную
реальность. Они служат для символического изображения духовных реалий,
почти недоступных для нашего восприятия. Иоанну не было показано, каковы
небеса на самом деле. Очевидно, что на небесах нет белых, вороных, рыжих и
бледных коней с воинственными всадниками. Едва ли Христос является
небожителям в виде агнца с кровавой раной ( Откр. 5:6). Подобным же образом
нет там и «душ» мучеников, сгрудившихся под жертвенником. Вся описанная
сцена-это символическое изображение, призванное убедить тех, кому грозят
мучения и смерть, что в конце концов они будут отмщены Богом. Такое
заверение было особенно утешительно для тех, кто, подобно Иоанну,
сталкивался со страшными гонениями за отказ участвовать в культе
императора.
Способ употребления слова «души-psyhas» в данном отрывке не характерен
для Нового Завета, поскольку оно нигде не используется по отношению к
людям, находящимся в промежуточном состоянии. Можно предположить, что
причина подобного словоупотребления заключается в неестественной смерти
мучеников, чья кровь была пролита за дело Христово. В ветхозаветной системе
жертвоприношений кровь животных выливалась у подножия жертвенника
всесожжении ( Лев. 4:7,18,25,30). В крови была заключена душа ( Лев. 17:11)
невинной жертвы, которая приносилась во всесожжение Господу во искупление
раскаявшихся грешников. Таким образом, пребывание душ мучеников под
жертвенником указывает на то, что они были символически принесены в
жертву на алтаре, а их кровь вылита к его подножию. Во 2-й главе мы отмечали,
что, согласно Ветхому Завету, душа заключена в крови. В данном случае души
мучеников находятся под жертвенником потому, что их кровь символически
вылита к его подножию.
В Новом Завете язык жертвенной смерти неизменно используется по
отношению к мученичеству. Предвидя свою близкую кончину, Павел писал;
« Ибо я уже становлюсь жертвою» (2 Тим. 4:6). Апостол говорит также, что он рад
«соделаться жертвою» за Христа ( Флп. 2:17). Таким образом, христианские
мученики рассматривались как жертвоприношения Богу. Их кровь, пролитая на
землю, символически изливалась у небесного алтаря. Души оказались под
жертвенником, поскольку именно там была символически пролита кровь
мучеников.
Ни слова о промежуточном состоянии. Символическое изображение
мучеников как жертв, принесенных на небесном алтаре, едва ли можно
использовать в качестве аргумента в пользу сознательного развошющенного
существования на небесах. Джордж Элдон Лэдд, уважаемый евангелический
богослов, справедливо отмечает: « Тот факт, что Иоанн увидел души мучеников
под жертвенником, не имеет никакого отношения к состоянию мертвых или к
их положению в промежуточный период; это лишь яркое описание,
указывающее на их мученичество во имя Христа» (69).
Некоторые исследователи в «одеждах белых», данных мученикам, видят
«промежуточное» тело, полученное ими сразу после смерти (70). Однако в Книге
Откровение «белые одежды» символизируют не промежуточное тело, а чистоту
и победу искупленных, достигнутую благодаря жертве Христа. Искупленные,
пришедшие от великой скорби, «омыли одежды свои и убелили одежды свои
Кровию Агнца» ( Откр. 7:14). « Лаодикийской церкви дан совет купить золото,
белую одежду и глазную мазь ( Откр. 3:18); странное предложение, если белые
одежды - это прославленные тела» (71). « Души», одетые в белые одежды, скорее
всего указывают на Божье признание их чистоты и победы, несмотря на
позорную смерть.
Души мучеников покоятся под жертвенником не потому, что они находятся
в развоплощенном состоянии, а потому, что ожидают завершения искупления
(«пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят
число» ( Откр. 6:11)) и воскресения при Втором пришествии. Иоанн описывает
это событие далее в таких словах: « И увидел я... души обезглавленных за
свидетельство Иисуса и за слово Бо-жие, которые не поклонились зверю, ни
образу его и не приняли начертания на чело свое и на руку свою. Они ожили и
царствовали со Христом тысячу лет... Это - первое воскресение» (Откр. 20:4, 5).
 Данное описание мучеников как «обезглавленных за свидетельство Иисуса
и слово Божие» весьма напоминает описание из Откр. 6:9. Единственное
различие в том, что в 6-й главе усопшие мученики, как сказано, покоятся, а в 20-
й главе они возвращены к жизни. Если же мученики оживут в начале
тысячелетнего царства при Христовом пришествии, то как же можно
утверждать, что ныне они живут на небесах в развоп-лощенном состоянии и
одновременно покоятся в могилах.
Смысл видения о мучениках под небесным жертвенником заключается не в
том, чтобы сообщить сведения о промежуточном состоянии мертвых, а в том,
чтобы заверить верующих, особенно мучеников, которые во времена Иоанна и
во все последующие века отдавали свои жизни за дело Христа, что Бог в
конечном итоге совершит за них мщение.
Заключение. Наше исследование состояния мертвых в промежуточный
период между смертью и воскресением со всей ясностью показало, что и
Ветхий, и Новый Заветы последовательно учат о смерти как о прекращении
жизни всего человека. Другими словами, состояние умершего характеризуется
бессознательностью, бездеятельностью и сном, который будет продолжаться
вплоть до дня воскресения.
Проведенный нами анализ употребления слова sheol в Ветхом Завете и
hades в Новом Завете показывает, что оба эти термина обозначают могилу, или
царство мертвых, а не место наказания нечестивых. Ни блаженство рая, ни муки
ада не следуют сразу за смертью, - только бессознательный покой до дня
Пришествия.
Понятие о hades как о месте, где мучаются нечестивые, уходит корнями в
греческую мифологию, а не в Священное Писание. Мифический hades был
подземным миром, где бодрствующие души умерших были поделены на две
большие группы - одни пребывали в муках, другие в блаженстве. Греческая
концепция hades оказала сильное влияние на некоторых иудеев в межзаветный
период, и они усвоили веру в то, что незамедлительно после смерти души
праведников обретают небесное блаженство, в то время как души безбожников
отправляются в hades для наказания. Эти общепринятые воззрения отражены в
притче о богаче и Лазаре.
Популярный взгляд на hades как на место мучений нечестивых проник в
христианскую Церковь и оказал свое влияние на переводчиков Библии. В
Библии короля Якова, к примеру, hades переведен как «ад» в 10 случаях
употребления из 11. Этот неточный перевод ввел в заблуждение многих
несведущих христиан, которые считают, что сразу после смерти души
нечестивых попадают в адское пламя, где и пребывают в ожидании воскресения
своих тел, которое приведет лишь к усугублению их страданий.
Наше исследование всех относящихся к делу библейских отрывков
показало, что понятие о промежуточном состоянии, когда души спасенных
наслаждаются райским блаженством, а неспасенные мучаются в аду, ведет свое
происхождение не из Писания, а из греческого дуализма. К большому
сожалению, на протяжении почти всей своей истории христианство находится
под влиянием греческого дуалистического взгляда на человеческую природу,
согласно которому тело смертно, а душа бессмертна. Принятие этой пагубной
ереси обусловило неверное толкование Библии и вызвало к существованию
целый сонм других ересей, таких, как чистилище, вечные муки в аду, молитва за
умерших, посредническое служение святых, индульгенции и нематериальная
природа рая.
Впрочем, в последнее время многие богословы всех вероисповеданий
начали массированное наступление на традиционный дуалистический взгляд на
человеческую природу и вытекающие из него ереси. Остается лишь надеяться,
что эти усилия послужат к возрождению библейского холистического взгляда на
природу и участь человека и тем самым рассеют мрак суеверия.
Примечания
(1) См.: Tony Walter, The Eclipse of Eternity (London, 1996), p. 32.
(2) « Heaven and Hell: Who Will Go Where and Why?» Christianity Today ( May
27,1991), p. 29.
(3) Alexander Heidel, The Gilgamish Epic and the Old Testament Parallels
(Chicago, 1949), pp. 170-207.
(4) CM. : Desmond Alexander, « The Old Testament View of Life After Death»,
Themelios 11,2 (1986), p.44.
(5) Robert A. Morey, Death and the Afterlife (Minneapolis, 1984), p. 72.
(6) Selected Shorter Writings of Benjamin B. Warfield, ed. J. Meeter ( Trenton,
New Jersey, 1970), p. 339, 345.
(7) George Eldon Ladd, « Death», The New Bible Dictionary, eds. F. F. Bruce and
others, (Grand Rapids, 1962), p. 380.
(8) J. G. S. S. Thomson, « Death and the State of the Soul after Death», in Basic
Christian Doctrines, ed. Carl F. H. Henry (New York, 1962), p. 271.
(9) Robert A. Morey (note 5), p. 73.
(10) William G. T. Shedd, The Doctrine of Endless Punishment ( New York 1886),
p. 23. См. также: Louis Berkhof, Systematic Theology ( Grand Rapids, 1953), p. 685;
Jon E. Braun, Whatever Happened to Hell? (Nashville, 1979), pp. 130-142.
(11) John W. Cooper, Body, Soul, and Life Everlasting: Biblical Anthropology and
the Monism-Dualism Debate (Grand Rapids, 1989), p. 61.
(12) Theodore H. Gaster, « Abode of the Dead», The Interpreter's Dictionary of the
Bible (Nashville, 1962), p. 788.
(13) Johannes Pedersen, Israel: Its life and Culture (Atlanta, 1991), vol. 1, p. 462.
(14) Ralph Walter Doermann, « Sheol in the Old Testament», ( Ph. D., dissertation,
Duke University, 1961), p. 191.
(15) Theodore H. Gaster (note 12), p. 787.
(16) Ralph Walter Doermann (note 14), p. 37.
(17) См. также: Пс. 29:4; Притч. 1:12; Ис. 14:15; 38:18; Иез. 31:16.
(18) В Чис. 16:33 оно используется по отношению к мятежникам, которые
«сошли в Sheol».
(19) Anthony A. Hoekema, The Bible and the Future (Grand Rapid 1979), p. 96.
(20) Hans Walter Wolff, Anthropology of the Old Testament ( London 1974), p.
103.
(21) N. H. Snaith, «Life after Death», Interpretation 1 (1947), p. 322.
(22) Robert A. Morey (note 5), p. 79.
(23) Robert A. Peterson, Hell on Trial: The Case for Eternal Punishment
(Phillipsburgh, New Jersey, 1995), p. 28.
 (24) Иов 26:5; Пс. 87:11; Притч. 2:18; 9:18; 21:16; Ис. 14:9; 26:14, 19.
(25) Robert A. Morey (note 5), p. 78.
(26) Paul Haupt, « Assyrian Rabu, To Sink' - Hebrew rapha», American Journal of
Semitic Languages and Literature 33 (1916-1917), p. 48.
(27) Johannes Pedersen (note 13), p. 180.
(28,29) John W. Cooper (note 11), pp. 71, 72.
(30) Basil F. C. Atkinson, Life and Immortality: An Examination of the Nature
and Meaning of Life and Death as They Are Revealed in the Scriptures ( Taunton,
England, n. d.), pp. 41,42.
(31) John W. Cooper (note 11), pp. 65, 66.
(32) Robert A. Morey (note 5), p. 49.
(33) G. C. Berkouwer, The Return of Christ (Grand Rapids, 1972), p. 63.
(34) Edward William Fudge, The Fire That Consumes. A Biblical and Historical
Study of the Final Punishment (Houston, 1989), p. 205.
(35) См.: Joachim Jeremias, « Hades», Theological Dictionary of the New
Testament, ed. Gerhard Kittel (Grand Rapids, 1974), vol. 1, pp. 147, 148.
(36) Мф. 11:23; 16:18; Лк. 10:15; 16:23; Деян. 2:27,31; Откр. 1:18,6:8; 20:13;
20:14.
(37) 1 Кор. 15:55.
(38) Мф. 5:22, 29, 30; 10:28; 18:9; 23:15, 33; Мк. 9:43, 45, 47; Лк. 12:5; Иак. 3:6.
(39) Карел Ханхарт ( Karel Hanhart) делает по существу тот же самый вывод в
своей докторской диссертации, представленной в Амстердамском
университете. Она пишет: « Мы приходим к заключению, что эти отрывки не
проливают какой-либо свет на рассматриваемую нами проблему
[промежуточное состояние]. В смысле могущества смерти, глубочайшей бездны,
места крайнего уничижения и суда термин Hades не выходит за рамки
ветхозаветного Sheol» ( Karel Hanhart, « The Intermediate State in the New
Testament», [Doctoral dissertation, University of Amsterdam, 1966], p. 35).
(40) Robert A. Peterson (note 23), p. 67.
(41-45) Josephus, Discourse to the Greeks Concerning Hades, in Josephus
Complete Works, trans. William Whiston (Grand Rapids, 1974), p. 637.
(46) См.: Karel Hanhart (note 39), pp. 18-31.
(47-49) John W. Cooper (note 11), p. 139.
(50) Norval Geldenhuys, Commentary on the Gospel of Luke ( Grand Rapids,
1983), p. 611.
(51) Robert A. Morey (note 5), pp. 211, 212.
(52) Helmut Thielicke, Living with Death, trans. Geoffrey W. Bromiley ( Grand
Rapids, 1983), p. 177.
(53) Ray S.Anderson, On Being Human (Grand Rapids, 1982), p. 117.
(54) Курсив мой.
(55) Basil F. C. Atkinson (note 30), p. 67.
(56) G. C. Berkouwer, Man: The Image of God (Grand Rapids, 1962), p. 265.
(57) Karel Hanhart (note 39), p. 184.
(58) См., например: G. С. Berkouwer, The Return of Christ ( Grand Rapids, 1972),
pp. 55-59; John Calvin, Second Epistle of Paul, the Apostle to the Corinthians, ad.
loc.; R. V. G.; R. v. G. Tasker, The Second Epistle of Paul to the Corinthians, ad loc.;
см. также: Karel Hanhart (note 39), pp. 150-155.
(59,60) Robert A. Morey (note 5), p. 210.
(61) Cм.:C.U.Dodd,TheBibleandtheGreeks(NewYoTk, 1954), pp. 191-195.
(62) См.: Murray J. Harris, Raised Immortal: Resurrection and Immortality in the
New Testament (London, 1986), p. 255, n. 2.
(63) Cм. : F. F. Brace, Paul: Apostle of the Heart Set Free ( Grand Rapids, 1977), p.
310.
(64) См., например: James Dermey, Second Epistle to the Corinthians ( New
York, 1903), ad loc.; Floyd V. Filson, The Second Epistle to the Corinthians, in The
Interpreter's Bible ( New York, 1952), vol. 10, ad loc.; Philip E. Hughes, Paul's Second
Epistle to the Corinthians ( Grand Rapids, 1976), ad loc.; Basil F. C. Atkinson (note 30),
pp. 64, 65; The Seventh-day Adventist Commentary ( Washington, D C, 1957), vol. 6,
pp. 861-863.
(65) Karel Hanhart (note 39), p. 156.
(66) Курсив мой.
(67) Robert A. Peterson (note 23), p. 185.
(68) Robert A. Morey (note 5), p. 214.
(69) George Eldon Ladd, A Commentary on the Revelation of John ( Grand Rapids,
1979), p. 103.
(70) Anthony A. Hoekema (note 19, p. 235). См. также: Murray J. Harris, (note
62), p. 138; G. B. A. Caird, А Commentary on the Revelation of St. John the Divine
( New York, 1966), p. 86; R. H. Preston and A. T. Hanson, The Revelation of Saint John
the Divine (London, 1949), p. 81.
(71) Robert H. Mounce, The Book of Revelation (Grand Rapids, 1977), p. 160.

Глава 6. Ад: вечные муки или полное уничтожение?

Не многие учения на протяжении череды веков будоражили человеческое

сознание сильнее, чем традиционная концепция ада, в котором в течение всей
вечности мучаются души и тела грешников. Мысль о том, что в один
прекрасный день огромное число людей будет предано на вечные муки в аду,
тревожит и ввергает в уныние чувствительных христиан. Ведь почти у каждого
есть друзья или родственники, которые умерли, так и не посвятив себя Христу.
Перспектива однажды оказаться в раю и наблюдать за их низвержением в ад на
все века вполне может побудить вдумчивых христиан сказать Богу: « Нет уж,
спасибо, Господи. Мне такой рай не нужен!»
Неудивительно, что традиционный взгляд на ад остается камнем
преткновения для верующих и действенным оружием в руках скептиков,
ставящих под сомнение достоверность Благой вести. К примеру, Бертран Рассел
(1892-1970), британский философ и общественный деятель, обвинял Христа в
проповеди доктрины о вечных муках, в необоснованной жесткости и в
невыразимых страданиях, которые причиняла эта доктрина на протяжении всей
истории христианства.
Рассел писал: « В нравственном облике Христа имеется, на мой взгляд, один
весьма серьезный изъян, и заключается он в том, что Христос верил в ад. Я не
могу представить себе, чтобы кто-то, действительно отличающийся глубокой
человечностью, мог верить в вечные муки. А Христос, если доверять
Евангелиям, несомненно, верил в вечное наказание, и можно найти немало
отрывков, где Он исполнен мстительной злобы на людей, не желавших слушать
Его проповеди, - отношение к инакомыслящим, присущее большинству
проповедников, но несколько умаляющее величие такой исключительной
личности, как Христос... Весьма сомнительно, чтобы человек, в должной мере
наделенный добротой, стал сеять среди людей подобные страхи и ужасы... Я
вынужден заявить, что доктрина, согласно которой платой за грех будет адский
огонь, проповедует бессердечие. Эта доктрина посеяла в мире жестокость и
принесла многим поколениям людей жестокие мучения; и евангельский
Христос, если верить тому, что рассказывают о Нем Его же собственные
летописцы, несомненно, должен быть признан частично ответственным за это»
(1).
На обвинение, звучащее в адрес Христа, в «частичной ответственности» за
доктрину о вечном наказании, которая «принесла многим поколениям людей
жестокие мучения», нельзя закрыть глаза как на плод агностического ума. Если
Христос действительно учил, что спасенные будут наслаждаться вечным
блаженством, а неспасенные - испытывать вечные мучения в адском огне, то у
нас могут появиться причины поставить под сомнение нравственную
целостность Его характера. Трудно себе представить, чтобы Бог, Которого Иисус
Христос явил как милостивого Отца, стал мстить Своим непослушным детям,
истязая их всю вечность!
Неудивительно, что в наше время нечасто услышишь проповеди об адском
пламени даже из уст проповедников-фундаменталистов, которые, по идее,
должны оставаться верными приверженцами подобного учения. Джон Уолворд,
будучи сам фундаменталистом, высказывает предположение, что нежелание
произносить проповеди об адском пламени связано, главным образом, с тем,
что проповедники боятся провозглашать непопулярную доктрину (2). На мой
взгляд, проблема заключается не просто в нежелании современных
проповедников провозглашать истину об аде, а, главным образом, в осознании
того, что традиционный взгляд на адский огонь недопустим с нравственной и
сомнителен с библейской точки зрения.
Кларк Пиннок тонко подмечает: « Их сдержанность [в проповедовании об
адском пламени] едва ли можно объяснить отсутствием принципиальности в
провозглашении истины или нежеланием проповедовать доктрину, отдающую
садизмом, возведенным в степень изощренности. Внутренний голос
подсказывает им, что Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа не стал бы
истязать людей (даже худших из грешников) подобным образом. Я
воспринимаю молчание проповедников-фундаменталистов как свидетельство
их стремления пересмотреть доктрину о природе ада» (3). Именно такое
стремление и подвигает современных богословов на пересмотр традиционной
концепции ада и на предложение альтернативных толкований библейских
данных.
Цели этой главы. Мы будем рассматривать не сам факт существования ада
как окончательного наказания нечестивых, но природу ада. Вопрос стоит так:
будут ли нераскаявшиеся грешники испытывать страдания на протяжении всей
вечности или же они претерпят временное наказание, после которого умрут
второй смертью? Другими словами, мучиться им в адском пламени вечно или
они сгорят в нем без остатка?
Отвечая на этот вопрос, мы проанализируем традиционный взгляд, а затем
перейдем к концепции полного уничтожения, которой я придерживаюсь.
Первая часть главы посвящена анализу основных библейских текстов и доводов,
используемых для обоснования буквального взгляда на ад как на место
буквального, вечного наказания нечестивых.
Во второй части этой главы мы вкратце рассмотрим два альтернативных
толкования ада. Во-первых, это метафорический взгляд, согласно которому ад
представляет собой место страданий, прежде всего душевных, а не физических.
Огонь в нем горит не буквальный, но метафорический, а боль, им причиняемая,
происходит от разделения с Богом, а не от ожогов (4). Во-вторых, это
универсалистский взгляд, трактующий ад как очищающий, обновляющий огонь,
который в конце концов позволяет каждому человеку достичь рая.
В третьей части главы представлена концепция полного уничтожения.
Согласно этому взгляду неспасенные будут окончательно и бесповоротно
истреблены в адском пламени. Данную концепцию иногда называют условным
бессмертием, поскольку наше исследование библейского холистического
взгляда на человеческую природу показало, что бессмертие не является ее
врожденным свойством; это Божественный дар, и получить его можно на
условии веры. Бог не станет воскрешать нечестивых к вечной жизни, чтобы
наложить на них наказание вечными муками. Нечестивые будут воскрешены, но
при этом они останутся смертными и получат свое наказание, претерпев
окончательное уничтожение.
Использование термина «полное уничтожение» в отношении участи
нечестивых может вызвать определенные вопросы, поскольку первый закон
термодинамики гласит, что бесследно ничего не исчезает. Когда сжигают труп,
от него остаются сажа и пепел. Однако в этих остатках уже нет человеческой
жизни. Огонь, который пожрет нечестивых, полностью прекратит их
человеческое существование.
Часть 1: Традиционное представление об аде
За некоторым исключением традиционная концепция ада преобладала в
христианской мысли со времен Августина и вплоть до девятнадцатого столетия.
В общих чертах традиционный взгляд гласит, что после смерти
развоплощенные души нераскаявшихся грешников низвергаются в ад, где они
претерпевают наказание буквальным вечным огнем. При воскресении тело
воссоединяется с душой, после чего адские муки для нечестивцев усугубляются,
впрочем, как и райское блаженство для спасенных.
Красочные представления об аде. Не удовлетворившись образами пламени
и дыма, описанными в Новом Завете, некоторые творчески мыслящие
средневековые деятели рисовали ад как некую причудливую «комнату страха»,
где наказывают по принципу «глаз за глаз». Другими словами, какой член тела
согрешил больше, тот и претерпит в аду большее наказание.
« В христианской литературе, - пишет Уильям Крокет, - мы находим
богохульников, подвешенных за языки; распутные женщины, заплетавшие
косы, чтобы соблазнить мужчин, раскачиваются над кипящим зельем,
подвешенные за волосы или шею; клеветники пережевывают собственные
языки, их глаза выжжены раскаленным железом. Прочие злодеи страдают в не
менее живописных муках. Убийц бросают в ямы, полные ядовитых гадов, а их
тела кишат червями. Женщины, сделавшие аборт, по шею погружены в
испражнения. Те, кто болтал на богослужении, стоят в чане с горящей серой и
смолой. Бесы затаскивают прелюбодеев на высокие скалы и бросают их вниз -
туда, где торчат острые камни, а затем сызнова влекут на утес. Грешников,
отвернувшихся от Бога, медленно поджаривают в адском пламени» (5).
Эти присущие раннему средневековью образы ада облагородил и
обессмертил знаменитый итальянский поэт четырнадцатого века Данте
Алигьери. В своей « Божественной комедии» ( Divina Commedid) он изобразил
место, где царит абсолютный ужас и осужденные корчатся и кричат от боли, в
то время как святые купаются в лучах райской славы. В его аду одни грешники
истошно вопят, варясь в кипящей крови, другим горячий дым обжигает ноздри,
третьи мучаются от укусов ядовитых змей.
Более осторожный подход Лютера и Кальвина не остановил наследовавших
им проповедников и богословов, и те по-прежнему рисовали ад как море огня, в
котором на протяжении всей вечности горят нечестивые. Известный
американский богослов восемнадцатого века Джонатан Эдварде изображал ад в
виде печи, где бушует жидкий огонь, наполняющий и тело, и душу нечестивца:
« Тело будет преисполнено нестерпимой мукой, она будет наполнять каждый
член его. Грешники будут испытывать жесточайшую боль, каждый сустав их,
каждый нерв будет пылать невыразимыми мучениями. Они будут мучимы даже
до кончиков пальцев. Все тело их будет исполнено Божьего гнева. Их сердце, и
чрево, и голова, их глаза и язык, их руки и ноги наполнятся яростью Божьего
гнева. Об этом мы читаем во многих Писаниях…» (6).
Подобная же картина участи нечестивых была предложена известным
британским проповедником девятнадцатого века Чарльзом Спердженом: « В том
же огне, что столь привычен для нас на земле, возлежит ваше тело, подобное
асбесту, несгораемое; все ваши вены станут дорогами, по которым будет ступать
Боль; каждый ваш нерв станет струной, на которой дьявол будет беспрерывно
наигрывать свою жестокую мелодию невыразимых адских стенаний» (7).
Возникает вопрос: как дьявол может мучить грешников там, где ему самому
предстоит претерпеть наказание?
Сегодня те, кто верит в буквальное, вечное адское пламя, более сдержаны в
описании страданий, испытываемых нечестивыми. Например, Роберт А.
Петерсон в своей книге « Ад под пристальным взглядом: доводы в пользу
вечного наказания» приходит к следующему выводу: « Судья и Повелитель ада -
Сам Бог. Он присутствует в аду, но не в благословении, а в гневе. Ад влечет за
собой вечное наказание, совершенную гибель, отвержение, ужасные страдания
и невыразимую скорбь и боль. Ад не имеет временных рамок. И хотя
существуют определенные степени наказания, ад ужасен для всех, кто в нем
оказался. В нем обитают дьявол, бесы и нечестивцы» (8).
Отстаивая эту точку зрения на ад, Петерсон привлекает на свою сторону
немало свидетелей: Ветхий Завет, Христа, апостолов и церковную историю
(раннее христианство, Реформацию и современный период). Он посвящает по
главе каждому из них. Схожий подход используется и прочими богословами,
поддерживающими традиционный взгляд на адские муки. Исчерпывающий
ответ по поводу всех этих мнимых свидетельств в пользу вечного наказания
нечестивых не поместится в рамках нашего исследования. Заинтересованные
читатели смогут найти такой ответ в книге Эдварда Фад-жа « Огонь поядающий»
(1982). Эта книга, с предисловием Ф. Ф. Брюса, заслужила похвалу многих
исследователей за сбалансированный и честный подход к библейским и
историческим данным. Наше же исследование будет сведено к нескольким
наиболее важным наблюдениям.
1. Свидетельство Ветхого Завета
Свидетельство Ветхого Завета в пользу вечного наказания основывается,
главным образом, на словоупотреблении sheol и двух отрывках- Ис. 66:22-24 и
Дан. 12:1-2. Что касается sheol, Джон Ф. Уолворд говорит: « Sheol изображалось
как место, где совершается наказание и возмездие. В Книге Исайи [14:9,10]
вавилонян, которых постигла Божья кара, приветствуют в sheol те, кто умер
прежде них» (9).
Наше исследование слова sheol в 5-й главе показывает, что ни один из
ветхозаветных текстов не дает оснований для концепции sheol как места, где
наказывают нечестивых. Это слово означает царство мертвых, где царят
безмолвие, бездеятельность и сон. Подобным же образом и насмешливая ода
вавилонскому царю есть притча, персонажи которой, персонифицированные
деревья и падшие цари, являются вымышленными. Они служат не для того,
чтобы свидетельствовать о наказании нечестивых в sheol, но чтобы предсказать
ярким образным языком Божий суд над притеснителем Израиля и его
бесславный конец в могильном прахе, где он станет пищей для червей.
Истолковывать эту притчу как буквальное описание ада - значит игнорировать
образную, метафорическую сущность этого отрывка, задача которого -
изобразить удел заносчивого тирана.
Ис. 66:24: удел нечестивых. Описание судьбы нечестивых, представленное в
Ис. 66:24, рассматривается некоторыми традиционалистами как наиболее ясное
свидетельство в пользу вечного наказания в Ветхом Завете. Контекст этого стиха
состоит в контрасте между Божьим судом над нечестивыми и Его
благословениями для праведников. Последние будут наслаждаться
процветанием и миром и приходить из субботы в субботу к Богу на поклонение
( Ис. 66:12-14, 23). А нечестивые претерпят наказание «огнем» ( Ис. 66:15) и «все
погибнут» ( Ис. 66:17). Таков контекст ключевого стиха 24, который гласит: « И
будут выходить и увидят трупы людей, отступивших от Меня: ибо червь их не
умрет, и огонь их не угаснет; и будут они мерзостью для всякой плоти».
Р. Н. Уайбрэй видит в этом тексте «раннее описание вечного наказания:
пусть даже и мертвые, отступники будут существовать вечно» (10). В том же
духе высказывается и Петерсон, интерпретируя выражение «червь их не умрет,
и огонь их не угаснет» в том смысле, что «наказание и бесславие нечестивых не
имеет конца; их удел вечен. Неудивительно, что они будут вызывать
отвращение у всего человечества» (11).
Описание удела нечестивых, сделанное Исайей, вероятно, было
вдохновлено уничтожением 185-тысячной ассирийской армии, совершенным
Господом во время правления Езекии.
Мы читаем, что «встали поутру, и вот, всё тела мертвые» ( Ис. 37:36). Это
историческое событие могло послужить предзнаменованием судьбы
нечестивых. Обратите внимание: праведники смотрят на «трупы»
(древнееврейское pegerim), а не на живых людей. Они видят их уничтожение, а
не вечные муки.
« Черви» упомянуты в этом тексте в связи с тем, что они ускоряют
разложение мертвых тел и символизируют бесчестие незахороненных трупов
( Иер. 25:33; Ис. 14:11; Иов 7:5; 17:14; Деян. 12:23). Образ неугасающего огня
нередко используется в Писании для обозначения огня пожирающего ( Иез.
20:47, 48) и обращающего в ничто ( Ам. 5:5, 6; Мф. 3:12). Эдвард Фадж
справедливо отмечает, что «и черви, и огонь говорят о полном и окончательном
уничтожении. Оба эти термина делают эту сцену „омерзительной"» (12).
Чтобы понять смысл выражения «огонь их не угаснет», необходимо
помнить, что в Палестине поддержание костра, на котором сжигались трупы,
требовало значительных усилий. Трупы горят неохотно, и на их уничтожение
требуется много дров, которые в тех местах большая редкость. Во время своих
поездок по Ближнему Востоку и Африке мне не раз приходилось видеть
недогоревшие трупы животных, когда огонь угасал, не успев их полностью
уничтожить.
Образ неугасимого огня используется для передачи идеи полного
испепеления. Он не имеет никакого отношения к вечному наказанию
бессмертных душ. В этом отрывке однозначно говорится о «трупах людей»,
сжигаемых в огне, а не о бессмертных душах, которые будут мучиться вечно. К
сожалению, традиционалисты истолковывают этот отрывок и подобные ему
высказывания Иисуса в свете своей концепции вечного наказания, а не на
основании истинного смысла этой метафоры.
Дан. 12:2: «вечное посрамление». Стремясь обосновать свою концепцию
вечного наказания, традиционалисты нередко обращаются к еще одному
ветхозаветному тексту, Дан. 12:2, где говорится о воскресении праведников и
грешникое: « И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни
вечной, другие на вечное поругание и посрамление». Петерсон завершает свой
анализ этого текста следующими словами: « Даниил учит так: благочестивые
будут воскрешены к вечной жизни, а нечестивые - для вечного позора ( Дан.
12:2)» (13).
Древнееврейский термин demon, переведенный как «посрамление»,
встречается также и в Ис. 66:24, где он переведен как «мерзость» и служит для
описания непогребенных трупов. В своем комментарии на Книгу Даниила Андре
Лакок отмечает, что «и здесь [ Дан. 12:2], и в Ис. 66:24 demon обозначает
разложение трупов нечестивых» (14). То есть к «посрамлению» приводит
омерзение, возникающее при виде распадающихся тел, а не бесконечные
страдания нечестивых. Как выразился Эммануэль Петавель: « Оставшиеся в
живых будут испытывать отвращение, а не жалость» (15).
Таким образом, ветхозаветных свидетельств в пользу вечного наказания
нечестивых практически не существует. Напротив, Ветхий Завет во весь голос
свидетельствует о полном уничтожении нечестивых в эсхатологический День
Господень. Грешники «погибнут» и превратятся в прах ( Пс. 1:4, 6); они будут
сокрушены как «сосуд горшечника» ( Пс. 2:9,12); они будут убиты духом уст
Господа (Ис. 11:4) и сожжены в огне «как срубленный терновник» (Ис. 33:12).
По-видимому, самое яркое описание полного уничтожения грешников
можно найти на последней странице Ветхого Завета: « Ибо вот, придет день,
пылающий как печь; тогда все надменные и поступающие нечестиво будут как
солома, и попалит их грядущий день, говорит Господь Саваоф, так что не
оставит у них ни корня, ни ветвей» ( Мал. 4:1). Здесь образ всепожирающего
огня, не оставляющего «ни корня, ни ветвей», предполагает полное
изничтожение, а не беспрерывные муки. Ту же истину провозглашал и
следующий Божий пророк, Иоанн Креститель, призывавший народ к покаянию
пред лицом приближающегося огненного суда (Мф. 3:7-12).
2. Свидетельство межзаветной литературы
В литературе, появившейся в течение 400-летнего периода между Малахией
и Матфеем, нет никакого единодушия в отношении участи нечестивых. Одни
тексты описывают нескончаемые муки погибших грешников, другие отражают
ветхозаветный взгляд, согласно которому нечестивые полностью прекращают
свое существование. Подобное противоречие во взглядах появилось, скорее
всего, по причине эллинистического культурного давления, которое
испытывали иудеи в эту эпоху, когда они были широко рассеяны по всему
древнему Ближнему Востоку.
К сожалению, большинство людей не знают об этих разногласиях,
поскольку традиционалисты утверждают, что иудеи повсеместно верили в
окончательное возмездие в виде вечных мучений. Раз Иисус и апостолы не
развенчали подобный взгляд, то считается, что они поддерживали его.
Подобное предположение основывается на фантазиях, а не фактах.
Вечные муки. Во 2-й Книге Ездры, апокрифической книге, которую
Католическая церковь причисляет к канону, задается вопрос: когда души
грешников подвергнутся истязаниям - сразу после смерти или только после
нового творения (2 Езд. 7:15). Бог отвечает: « Когда дух оставляет тело... если это
один из тех, кто презрел и не соблюл пути Всевышнего... такого духа сразу же
постигнут мучения, и будет он всегда в скорби и горести» (2 Езд. 7:78-80) (16).
Тот же самый взгляд изложен и в Книге Иудифь (150-125 до Р. X.), апокрифе,
также включенном в католический канон. В своей победной песне главная
героиня этой книги провозглашает: « Горе народам, восстающим на род мой:
Господь Вседержитель отмстит им в день суда, пошлет огонь и червей на их
тела, - и они будут корчиться от боли и рыдать вечно» ( Иудифь 16:17).
Упоминание об огне и червях, возможно, восходит к Ис. 66:24, однако Исайя
видел мертвые тела, пожираемые огнем и червями, а Иудифь говорит, что
«огонь и черви» причинят богопротивникам вечную, нескончаемую боль. В
данном случае мы имеем изложение явно традиционного взгляда на ад.
Подобное же описание участи нечестивых содержится и в 4-й Книге
Маккавейской, написанной иудеем, видимо, отличавшимся склонностью к
стоицизму. Автор описывает, как праведники восходят в рай сразу после смерти
(10:15; 13:17; 17:18; 18:23), а нечестивые нисходят в муки (9:8, 32; 10:11,15;
12:19; 13:15; 18:5,22). В 9-й главе он рассказывает историю о верной матери и
семи ее сыновьях, которые были замучены до смерти во время тирании Антиоха
Эпифана (см. 2 Мак. 7:1-42). Эти семеро сыновей неоднократно предостерегали
своих нечестивых мучителей о вечном огне, их ожидающем: « Божественное
отмщение ожидает вас, вечный огонь и муки не отступят от вас вовеки» (4 Мак.
12:12; ср. 9:9; 10:12,15). « Вечные муки грозят всякому, кто преступает заповеди
Божьи» (4 Мак. 13:15).
Полное уничтожение. Впрочем, в других апокрифических книгах говорится
о полном уничтожении грешников. Товит (около 200 до Р. X.), к примеру, так
описывает последнее время: « Все дети Израилевы, избавленные в те дни, в
памятовании Бога в истине, будут собраны воедино и придут в Иерусалим и
будут обитать в земле Авраамовой в безопасности... а те, кто делал грех и
неправду, исчезнут со всего лица земли» ( Тов. 14:6-8). Та же идея нашла свое
выражение и в Книге Премудрости Иисуса сына Сирахова (около 195-171 до Р.
X.), где говорится о «ярости огня», в котором будут «истреблены» и «найдут
погибель» нечестивые (36:7-10).
В « Сивиллиных оракулах», сборнике, часть которого вышла из-под пера
некоего иудейского автора, жившего, вероятно, во 2-м веке до Р. X., дано
описание того, как Бог совершит полное истребление нечестивых: « И сожжет Он
всю землю огнем, который пожрет весь род человеческий... и будет зола и прах»
( Сив. Ор. 4:76). В « Псалмах Соломона», составленных, скорее всего, иудеем-
хасидом в середине 1 века до Р. X., предвкушается время, когда нечестивые
исчезнут с земли и никогда не будут воспомянуты: « Истреблен будет грешник
навечно, и не будет он воспомянут при посещении праведных. Таков удел
грешников навеки» (Пс. Сол. 3:11,12).
Иосиф Флавий и свитки Мертвого моря. Традиционалисты нередко
приводят представления ессеев о бессмертии души и вечном наказании,
описанные Иосифом Флавием, в качестве обоснования своей точки зрения,
будто подобные убеждения были общеприняты в новозаветные времена.
Прежде чем прокомментировать это утверждение, давайте внимательно
рассмотрим вышеуказанные записи. Иосиф говорит нам, что ессеи восприняли
от греков не только понятие о том, что «души бессмертны и существуют вечно»,
но также и веру в то, что «благие души обитают за морями», где нет холодов и
бурь, а «злые души [низвержены] в бурную мглу, где не прекращаются муки»
(17). Далее Иосиф поясняет, что подобные верования происходят от греческих
«басен» и основываются «на предположении, что души бессмертны» и что
«худые люди... после смерти претерпевают вечные мучения» (18). Он называет
эти верования «неизбежным соблазном для вкусивших некогда их [греческой]
философии» (19).
Необходимо отметить, что Иосиф относит веру в бессмертие души и вечные
муки не к учениям Ветхого Завета, а к греческим «басням», которые оказались
непреодолимыми для иудейских сектантов вроде ессеев. Подобное замечание
предполагает, что далеко не все иудеи приняли эти убеждения. По некоторым
признакам даже среди ессеев не все разделяли подобную веру. Например,
свитки Мертвого моря, которые обычно связывают с общиной ессеев, ясно
указывают на полное уничтожение грешников.
Дамасский документ, занимающий важное место среди рукописей
Мертвого моря, описывает конец грешников, сравнивая их участь с участью
людей, погибших в водах всемирного потопа, и неверных израильтян, павших в
пустыне. После Божьего наказания не будет «остатка и спасшихся у них» ( CD
2,6,7). Они станут, «как бы их и не было» ( CD 2,20). Тот же самый взгляд
отображен и в другом свитке, Уставе общины, где говорится об «истреблении»
людей Велиала (сатаны) посредством «огня вечного» (1 QS 2, А-8) (20).
Нужно отметить, что Устав общины описывает наказание тех, кто
последовал духу блуждения, а не Духу истины, на первый взгляд, несколько
противоречиво, а именно - как непрекращающуюся кару, которая влечет за
собой полное уничтожение. Его текст гласит: « И наказание всем, поступающим
[нечестиво], множеством ударов от руки всех ангелов-губителей в вечной
преисподней, в яром гневе Бога мщения, на вечный трепет и нескончаемый
стыд, с позорной гибелью в адском пламени. И все их сроки по их поколениям -
в печали, горести и горьком зле, в мрачных напастях до истребления их без
остатка и без спасения для них» (1 QS 4.11-14) (21).
По словам автора этого документа, «вечный трепет и нескончаемый стыд»
длятся лишь «до истребления их». Отсюда можно сделать вывод, что в
новозаветные времена такие термины, как «нескончаемый», «без конца» или
«вечный», использовались иначе, чем принято сегодня. Для нас «нескончаемое
наказание» означает «наказание без конца», а не до тех пор, пока нечестивые не
будут уничтожены. Осознание этого факта играет важную роль в интерпретации
высказываний Иисуса о вечном пламени и в разрешении кажущегося
противоречия, которое мы встречаем в Новом Завете, между «мукой вечной»
( Мф. 25:46) и «вечной погибелью» (2 Фес. 1:9). Когда речь идет о наказании
нечестивых, «нескончаемый» означает «пока не будут истреблены».
Вышеизложенные примеры межзаветной литературы показывают, что в
этот период не существовало устойчивой «иудейской точки зрения» по вопросу
об участи нечестивых. Большинство документов отражают ветхозаветный
взгляд, согласно которому грешникам уготовано полное истребление, однако
некоторые из них недвусмысленно говорят о нескончаемых муках. Словом,
читая слова Иисуса или новозаветных авторов, мы не можем исходить из
предпосылки, что они отражают бытовавшую среди иудеев того времени веру в
вечные мучения. Мы должны исследовать учения Нового Завета на основании
того, что говорит он сам.
3. Свидетельство Иисуса
Учил ли Иисус о вечных муках? Традиционалисты считают, что Иисус дает
им в руки самое сильное свидетельство в пользу вечного наказания нечестивых.
Кеннет Кантцер, один из виднейших евангелических лидеров современности,
утверждает: « Всякий признающий Иисуса Христа Господом не может
игнорировать ясный, недвусмысленный язык, которым Он провозглашает
ужасную истину о вечном возмездии» (22).
Австралийский богослов Леон Моррис соглашается с Кантцером и
категорически заявляет: « Почему в этот просвещенный век люди верят в ад?
Потому что о его существовании учил Иисус. Об аде Он говорил чаще, чем о
небесах. Мы не можем закрывать глаза на этот факт. Нет ничего удивительного
в том, что есть люди, которым претит идея об аде. Мне тоже она не нравится. Но
если мы серьезно относимся к познанию Иисуса как воплотившегося Сына
Божьего, мы должны считаться с Его словами о том, что некоторые люди
проведут вечность в аду» (23).
Моррис не сомневается в том, что Иисус учил о существовании ада. Иисус
действительно использует термин gehenna семь раз из восьми случаев его
употребления в Новом Завете. Единственное упоминание этого слова вне
Евангелий содержится в Иак. 3:6. Но вопрос вовсе не в факте существования ада
как места окончательного наказания нераскаявшихся грешников. Здесь
большинство христиан согласны друг с другом. Главный вопрос - природа ада.
Учил ли Иисус о том, что ад-gehenna есть место, где грешники будут
претерпевать вечные муки? Или Он говорил об окончательном истреблении?
Чтобы найти ответ на этот вопрос, исследуем то, что Иисус на самом деле
говорил об аде.
Что такое aд-gehenna? Прежде чем мы обратимся к словам Христа об аде-
gehenna, будет полезно рассмотреть происхождение самого этого термина.
Греческое слово gehenna представляет собой транслитерацию древнееврейского
выражения «долина сыновей Енномовых». Эта долина располагалась к югу от
Иерусалима. В древности с ней был связан обычай приносить детей в жертву
богу Молоху (4 Цар. 16:3; 21:6; 23:10). И потому она заслужила имя « Тофет» -
место, куда плюют (24). Эта долина, по всей видимости, стала гигантским
погребальным костром для 185-тысячной армии ассирийцев, которую поразил
Господь во дни Езекии (Ис. 30:31-33; 37:36).
Иеремия предсказывал, что это место будет названо «долиною убийства»,
потому что оно наполнится трупами израильтян, когда Бог будет судить их за
грехи их. « Вот, приходят дни, говорит Господь, когда не будут более называть
место сие Тофетом и долиною сыновей Енномовых, но долиною убийства, и в
Тофете будут хоронить по недостатку места. И будут трупы народа сего пищею
птицам небесным и зверям земным, и некому будет отгонять их» (Иер. 7:32, 33).
Иосиф Флавий сообщает нам, что эта долина была завалена мертвыми
телами евреев после осады Иерусалима в 70 г. от Р. X. (25) Исайя наблюдает ту
же сцену после истребления грешников, которое совершит Господь в конце
времен ( Ис. 66:24). В межзаветный период эта долина превратилась в место
последнего наказания и была названа «проклятой долиной» (1 Енох. 27:2, 3),
«юдолью возмездия» и «будущих мук» (2 Вар. 59:10, 11), «печью геенны» и
«бездной мучения» (4 Езд. 7:36).
И хотя образный ряд слова gehenna имеет общие черты во всей еврейской
литературе того периода, описания того, что там происходит, весьма
противоречивы. Эдвард Фадж завершает свое исследование данной литературы
следующими словами: « Мы увидели несколько отрывков в псевдоапокрифах и
один - в апокрифах, где говорится о вечных муках плоти и/или души. В то же
время в межзаветной литературе очень много примеров, когда авторы
описывают истребление нечестивых огнем - тем самым ветхозаветным огнем,
всепожирающим и неугасимым, не оставляющим после себя ничего, кроме
дыма. Мы не погрешим против истины, если скажем, что у тех, кому довелось
лично слышать слова Господа, слово gehenna вызывало ужас и отвращение.
Однако говорить что-то сверх того нужно с величайшей осторожностью» (26).
Иисус и адский огонь. Помня об этом предостережении, рассмотрим семь
упоминаний об адском огне-gehenna, которые мы находим в Евангелиях. В
Нагорной проповеди Иисус утверждает, что всякий, кто скажет своему брату
«безумный», подлежит «геенне [gehenna] огненной» ( Мф. 5:22). Далее Он
говорит, что лучше вырвать себе глаз или отсечь руку, соблазняющие ко греху,
чем если «все тело твое [будет]... ввержено в геенну» ( Мф. 5:29,30). Эта же мысль
выражена и в следующих главах Евангелия от Матфея: лучше отсечь руку или
ногу или вырвать глаз, соблазняющие ко греху, чем «быть ввержену в огонь
вечный... быть ввержену в геенну огненную» ( Мф. 18:8,9). Здесь огонь ада
описывается как «вечный». То же выражение употреблено и у Марка, где Иисус
трижды говорит, что лучше лишиться той или иной части своего тела, чем «идти
в геенну, в огонь неугасимый... быть ввержену в геенну огненную, где червь их
не умирает и огонь не угасает» ( Мк. 9:43-48). Еще одно упоминание о gehenna
содержится в Мф. 23:15, где Иисус упрекает фарисеев в том, что они обходят
море и сушу, чтобы обратить хотя бы одного человека, а когда это происходит,
делают его «сыном геенны, вдвое худшим вас». Наконец, в той же главе Он
предостерегает фарисеев, что им не избежать «осуждения в геенну» (Мф. 23:33).
Рассматривая упоминания Христа о gehenna, мы должны, прежде всего,
отметить, что Он нигде не говорит о том, что gehenna есть место
непрекращающихся мук. Вечен и неугасим огонь, а не наказание. Ранее мы уже
говорили, что в Ветхом Завете этот огонь вечен и неугасим в том смысле, что он
полностью уничтожает мертвые тела. Этот вывод находит подтверждение в
предостережении Христа о том, что мы должны бояться не тех, кто может
нанести вред нашему телу, а Того, «кто может и душу и тело погубить в геенне»
( Мф. 10:28). Смысл этих слов ясен. Геенна (ад) - это место последнего наказания,
заключающегося в полном уничтожении всего человеческого существа - его тела
и души.
Роберт Петерсон заявляет, что « Иисус не говорит здесь о буквальном
уничтожении», поскольку в параллельном тексте в Лк. 12:5 слово «погубить» не
используется. Там говорится: « Бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в
геенну». На этом основании Петерсон делает вывод: « Таким образом,
выражение „погубить", упомянутое в Мф. 10:28, равнозначно выражению
„ввергнуть в геенну"» (27), то есть - в вечные муки. В его аргументации есть
очень серьезный изъян. Сначала он выдвигает тезис, что «ввергнуть в геенну» -
значит «предать вечным мукам». А затем использует свой субъективный тезис
для отрицания очевидного смысла глагола appolumi - «погубить, уничтожить».
Петерсон пренебрегает основным принципом толкования Библии, который
требует, чтобы тексты, неясные по смыслу, толковались с помощью текстов, чей
смысл определен, а не наоборот. Иисус ясно говорит о том, что Бог уничтожит в
аду и душу, и тело, а это значит, что ад - это место, где грешники претерпят
полное уничтожение, а не вечные муки.
« Огонь вечный». Традиционалисты могут поставить под сомнение этот
вывод, поскольку Христос говорил и об «огне вечном», и о «муках вечных».
Например, в Мф. 18:8, 9 Он повторяет то, что уже говорил прежде ( Мф. 5:29, 30),
-об отсечении части тела ради спасения от «огня вечного», или «геенны». Еще
более определенная ссылка на «огонь вечный» содержится в притче об овцах и
козлах, где Христос говорит об отделении спасенных от неспасенных, которое
произойдет при Его пришествии. Он пригласит верных в Свое царство, а
нечестивых отвергнет: « Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный,
уготованный диаволу и ангелам его... И пойдут сии в муку вечную, а праведники
в жизнь вечную» (Мф. 25:41, 46) (28).
Традиционалисты придают огромное значение последнему отрывку,
поскольку в нем совмещены две концепции - «огня вечного» и «муки вечной».
Данному сочетанию придается следующий смысл: если огонь, причиняющий
муку, вечен, значит, и сами муки должны быть вечными. Петерсон пошел еще
дальше. По его словам, «если бы Мф. 25:41 и 46 были единственным библейским
отрывком, где описывается участь нечестивых, то и тогда библейское учение о
вечном осуждении было бы достаточно ясным и обязывающим нас верить в
него и провозглашать его на основании авторитета Сына Божьего» (29).
Интерпретация этих двух наиважнейших текстов, выдвинутая Петерсоном,
неверна по четырем основным причинам. Во-первых, Христос, рассказывая эту
притчу, не ставил перед Собой цель дать определение природе вечной жизни
или вечной смерти, а лишь подтвердил, что человека может постигнуть та или
иная участь. Сущность же этих двух состояний в данной притче не обсуждается.
Во-вторых, как верно указывает Джон Стотт, «сам огонь назван здесь
„вечным" и „неугасимым", но было бы очень странно, если бы брошенный в
него человек оказался неуязвимым. По идее должно быть наоборот: он должен
быть навечно уничтожен, а не истязаем. Отсюда и дым (как свидетельство того,
что огонь сделал свое дело), который „будет восходить во веки веков" ( Откр.
14:11; ср. 19:3)» (30).
 В-третьих, огонь «вечен-aionos» не потому, что будет гореть вечно, а
потому, что полностью сожжет и уничтожит нечестивых. На это ясно указывает
тот факт, что огненное озеро, в которое будут брошены грешники, названо
«второй смертью» ( Откр. 20:14; 21:8), поскольку оно совершит окончательное и
бесповоротное уничтожение жизни.
Вечная погибель. Определение «вечный» нередко означает неизменность
результата, а не продолжительность процесса. Например, в Иуд. 7 сказано, что
Содом и Гоморра подверглись «казни огня вечного [aionios]». Совершенно
очевидно, что огонь, испепеливший эти два города, вечен не по своей
продолжительности, но по неизменности результатов его воздействия.
Подобные примеры можно найти и в иудейской межзаветной литературе.
Ранее мы отмечали, что в Уставе общины из свитков Мертвого моря Бог
провозглашает «истребление» нечестивых с помощью «огня вечного» (lQS 2.4-8).
« Ангелы смерти» наведут «нескончаемый ужас и посрамление без конца, и
бесчестие погибелью в огне преисподней... пока не будут истреблены до
последнего» (lQS 4.11-14). В данном тексте посрамляющий и губительный огонь
«нескончаем... без конца», но будет длиться лишь до тех пор, пока «не будут
истреблены». Для современного критического мышления подобное
утверждение звучит противоречиво, однако в библейские времена люди
мыслили немного иначе. Чтобы правильно понять этот текст, необходимо
установить, как его понимали его первые читатели.
Вышеприведенных примеров вполне достаточно, чтобы показать, что
огонь, совершающий последнюю кару, «вечен» не потому, что будет гореть
вечно, а потому, что, как и в случае с Содомом и Гоморрой, произведет полное и
необратимое истребление нечестивых, и это их состояние не изменится вовеки.
В своем комментарии на Евангелие от Матфея Р. Таскер высказывает то же
мнение: « Нет никаких указаний на продолжительность этого наказания. Можно
с большой долей уверенности сказать, что метафора „огня вечного" в стихе 41
указывает на окончательное уничтожение» (31).
В-четвертых, Иисус предлагал сделать выбор между уничтожением и
жизнью: « Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен
путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок
путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» ( Мф. 7:13, 14) (32). Здесь Иисус
противопоставляет удобный путь, ведущий к погибели (уничтожению) в аду, и
тернистый путь, ведущий к жизни в Небесном Царстве. Противопоставление
погибели и жизни предполагает, что «огонь вечный» влечет за собой
окончательное уничтожение грешников, а не их вечные мучения.
Вечное наказание. Слова Христа: « И пойдут сии в наказание вечное, а
праведники в жизнь вечную» ( Мф. 25:46-др. пер.), считаются многими наиболее
ясным свидетельством в пользу того, что страдания нечестивых будут длиться
всю вечность. Неужели это единственно верное толкование данного текста?
Джон Стотт отвечает: « Нет, это значит придавать тексту значение, которого у
него нет. Иисус действительно сказал, что и жизнь, и наказание будут вечными,
однако в этом отрывке Он не дает природе этих понятий никакого определения.
Если о вечной жизни Иисус говорил как о блаженном бытии в тесном общении с
Богом ( Ин. 17:3), то из этого вовсе не следует, что вечное наказание есть
нескончаемая боль от руки Божьей. Наоборот, хотя обе эти участи названы
вечными, Иисус их противопоставляет: чем больше они отличаются, тем лучше»
(33).
 Традиционалисты считают «вечное наказание» процессом, но не в этом
смысл данного словосочетания. Как отмечает Бэзил Аткинсон: « Когда
прилагательное aionios в значении „вечный" употребляется в греческом языке
вместе с существительными, обозначающими действие, оно относится к
результату действия, а не к процессу. Таким образом, выражение „вечное
наказание" сравнимо с выражениями „вечное искупление" и „вечное спасение".
Никто не говорит, что нас искупают или спасают вечно. Мы были искуплены и
спасены Христом раз и навсегда. Точно так же и грешники не будут проходить
через процесс наказания вечно, но будут наказаны раз и навсегда. С другой
стороны, существительное „жизнь" выражает не действие, а состояние. И
потому жизнь сама по себе вечна» (34).
Подходящий пример в подтверждение этого вывода можно найти во 2 Фес.
1:9, где Павел говорит о тех, кто отвергает Благую весть: « Которые подвергнутся
наказанию вечной погибелью, от лица Господа и от славы могущества Его» (35)
(др. пер.). Совершенно очевидно, что уничтожение (погибель) нечестивых не
может продолжаться вечно. Трудно представить себе вечный,
незавершающийся процесс уничтожения. Погибель нечестивых вечна-шошо? не
потому, что процесс уничтожения длится вечно, а потому, что результаты его
неизменны. Подобным же образом и «вечное наказание» в Мф. 25:46 названо
вечным по причине неизменности ото результатов. Это наказание, которое
будет иметь результатом вечную гибель, или уничтожение.
Значение слова «вечный». Некоторые рассуждают так: « Если слово „вечный"
означает „без конца" в применении к будущему блаженству верующих, то из
этого вытекает, при отсутствии ясных свидетельств в пользу обратного, что
данное слово имеет то же значение и в применении к будущему наказанию
грешников» (36). Гарри Бьюис высказывается по этому поводу еще более
определенно: « Если aionion служит для описания жизни, не имеющей конца, то
это слово должно описывать и бесконечное наказание. В данном случае
доктрина о небесах и доктрина об аде неразрывно связаны» (37).
Рассуждающие подобным образом исследователи не учитывают, что
значение слова «вечный» определяется объектом, который оно характеризует.
Если объектом является жизнь, даруемая Богом Его последователям ( Ин. 3:16),
то слово «вечный» определенно означает «бесконечный, непрекращающийся»,
поскольку Писание говорит нам, что смертная природа верующих облачится «в
бессмертие» при Христовом пришествии (1 Кор. 15:53).
С другой стороны, если определяемым объектом служит «наказание» или
«погибель» нечестивых, то «вечный» может означать лишь «неизменный,
полный, окончательный», поскольку в Писании нет ни единого слова о том, что
нечестивые будут воскрешены бессмертными, чтобы затем их можно было
предать вечным мучениям. Вечное наказание требует либо наличия
бессмертной природы от рождения, либо Божественного ниспослания этого
дара в момент наложения наказания. Однако Библия ничего не говорит о
существовании подобных явлений.
Наказание нечестивых имеет вечный характер и качественно, и
количественно. Оно «вечное» качественно, поскольку относится к Грядущему
Веку. Оно «вечное» количественно, поскольку его последствия не имеют конца.
Подобно «суду вечному» ( Евр. 6:2), «вечному искуплению» ( Евр. 9:12) и
«спасению вечному» ( Евр. 5:9) - вечный характер которых определяется
результатами некогда совершенных деяний - «вечное наказание» названо
«вечным», исходя из его результатов: полного и необратимого уничтожения
нечестивых.
Нужно отметить, что греческое слово aionios, переводимое как «вечный»
или «бесконечный», буквально означает «длящийся определенное время».
Древнегреческие папирусы содержат многочисленные упоминания о римских
императорах, названных aionios. Это означает, что они правили до конца жизни.
К сожалению, слова «вечный» и «бесконечный» неточно передают смысл
термина aionios, буквально означающего «длящийся век».
Значение слова «наказание». Теперь обратимся к слову «наказание»
(«мука»), которое используется для передачи греческого kolasis. Если заглянуть в
Словарь греческого Нового Завета, изданный Молтоном и Миллиганом, то мы
увидим, что это слово в те времена использовалось в значении «обрезков» или
«отсечений» высохших ветвей. Таким образом, оно отражает часто
встречающееся в Ветхом Завете выражение «истребится [будет отсечен] из
народа своего» ( Быт. 17:14; Исх. 30:33, 38; Лев. 7:20, 21, 25, 27; Чис. 9:13). То есть
«вечное наказание» нечестивых состоит в их полном и необратимом
«отсечении» от человечества.
Наконец, нельзя забывать, что вечное наказание может быть наложено на
нечестивых только в том случае, если Бог воскресит их к бессмертию, дабы их
жизнь стала неуязвимой. Но, согласно Писанию, только Бог обладает
бессмертием Сам в Себе (1 Тим. 1:17; 6:16). Он дает бессмертие как евангельский
дар (2 Тим. 1:10). В самом известном библейском стихе говорится, что
неверующие в Него «погибнут [apoletai]» и не получат «жизнь вечную» (Ин. 3:16).
Участь грешников - уничтожение в вечном огне, а не наказание вечными
мучениями. Понятие о вечных муках нечестивых можно отстаивать только на
основании греческих представлений о бессмертии и неуязвимости души,
однако, как мы уже выяснили, эта концепция чужда Библии.
« Плач и скрежет зубов». В Евангелии от Матфея мы четырежды встречаем
утверждение, что в день суда «будет плач и скрежет зубов» ( Мф. 8:12; 22:13;
24:51; 25:30). Люди, верящие в буквальный, вечный адский огонь полагают, что
выражением «плач и скрежет зубов» описывается агония, которую будут
испытывать грешники на протяжении всей вечности. Однако, рассмотрев
контекст каждого из этих отрывков, мы увидим, что «плач и скрежет зубов»
относятся к разделению всех людей на две категории, которое произойдет в
судный день.
Это выражение скорее всего ведет происхождение от плача и зубовного
скрежета, ассоциировавшегося с днем Господним в Ветхом Завете. Например,
Софония описывает день Господень следующими словами: « Близок великий
день Господа, близок, и очень поспешает: уже слышен голос дня Господня;
горько возопиет тогда и самый храбрый!» ( Соф. 1:14) (38). В том же духе
высказывается и псалмопевец: « Нечестивый увидит это и будет досадовать,
заскрежещет зубами своими и истает. Желание нечестивых погибнет» ( Пс.
111:10) (39). Здесь псалмопевец ясно указывает, что скрежет зубов есть
следствие суда над нечестивыми, исход которого - их истребление.
Эдвард Фадж делает следующее проницательное наблюдение: « Выражение
„плач и скрежет зубов", по всей видимости, указывает на два различных
действия. Плач отражает ужас осужденных, когда они начинают осознавать, что
Бог отверг их как никчемный прах и им грозит исполнение Его приговора.
Скрежет зубов, видимо, выражает нестерпимую ярость и злобу, которые они
испытывают к Богу, осудившему их, и к искупленным, которых Он наделил
вечным блаженством» (40).
4. Свидетельство апостола Павла
Слова gehenna нет в писаниях Павла. Зато апостол неоднократно говорит о
Божьем суде над грешниками во время Христова пришествия. Традиционалисты
ссылаются на некоторые из этих отрывков, стремясь обосновать свою веру в
вечное наказание нечестивых. Ранее мы уже исследовали 2 Фес. 1:9, где Павел
говорит о «наказании вечной погибелью» (др. пер.), которое претерпят
грешники во время пришествия Христа. Мы отмечали, что уничтожение
нечестивых будет вечным-aionios не потому, что этот процесс никогда не
прекратится, а потому, что его результаты будут неизменными.
День гнева. В качестве свидетельства в пользу буквального
непрекращающегося адского пламени нередко приводят еще один значимый
отрывок из посланий Павла, где говорится о «дне гнева и откровения
праведного суда от Бога, Который воздаст каждому по делам его... Тем, которые
упорствуют и не покоряются истине, но предаются неправде, - ярость и гнев.
Скорбь и теснота всякой душе человека, делающего злое, во-первых, Иудея,
потом и Еллина!» (Рим. 2:5 9).
« Ярость, гнев, скорбь, теснота» воспринимаются традиционалистами как
описание мучений в аду (41).
Представленная Павлом картина «дня гнева», когда нечестивые испытают
на себе гнев, ярость, скорбь и тесноту, скорее всего позаимствована из Книги
Софонии, где пророк говорит об эсхатологическом дне Господа как о «дне
гнева»: « День сей, день скорби и тесноты, день опустошения и разорения, день
тьмы и мрака, день облака и мглы» ( Соф. 1:15). Далее пророк провозглашает:
« Огнем ревности Его пожрана будет вся эта земля, ибо истребление, и притом
внезапное, совершит Он над всеми жителями земли» (Соф. 1:18).
У нас есть все основания считать, что Павел высказывает ту же истину - что
день Господа принесет внезапный конец грешникам. Павел ни единым словом
не упоминает о вечных муках погибших нечестивцев. Почему? Потому что для
него бессмертие - это Божий дар, который получат спасенные при возвращении
Христа (1 Кор. 15:53, 54), а не врожденное качество каждого человека. Апостол
не стесняется заимствовать из ветхозаветного пророческого лексикона, но при
этом озаряет картину дня Господня ярким светом Евангелия, а отнюдь не
языками пламени ада, где пребывают в вечных муках души грешников.
5. Свидетельство Книги Откровение
Тема последнего суда является ключевой в Книге Откровение, поскольку в
ней описывается, каким образом Бог сокрушит силы зла, противостоящие Ему и
Его народу. Поэтому нет ничего удивительного в том, что люди, верящие в
вечное адское пламя, находят в ярком образном языке, которым в Откровении
описывается последний суд, обоснование своим взглядам. В подтверждение
своей веры в вечные муки они приводят следующие видения: 1) видение о
Божьем гневе в Откр. 14:9-11 и 2) видение об озере огненном и второй смерти в
Откр. 20:10,14,15. Давайте вкратце их и рассмотрим.
Видение о Божьем гневе. В Откр. 14 Иоанн видит трех ангелов,
провозглашающих последний Божий суд, и весть их звучит все громче и громче.
Третий ангел восклицает громким голосом: « Кто поклоняется зверю и образу
его и принимает начертание на чело свое или на руку свою, тот будет пить вино
ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим
в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем; и дым мучения их будет
восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью
поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его»
(Откр. 14:9-11).
Традиционалисты рассматривают этот отрывок в совокупности с Мф. 25:46
как два наиважнейших текста, подтверждающих традиционную доктрину ада.
Петерсон завершает свой анализ этого отрывка такими словами: « Я прихожу к
выводу, что, несмотря на попытки доказать обратное, Откр. 14:9-11 содержит
совершенно ясное учение о том, что ад подразумевает вечные мучения
грешников. Даже если бы у нас был лишь один этот отрывок, то и тогда нам
надлежало бы проповедовать традиционную доктрину ада на основании
авторитета Слова Божьего» (42). Роберт Морэй выражает то же мнение, и не
менее категорично: « По всем правилам герменевтики и экзегезы, единственно
возможное толкование Откр. 14:9-11 должно включать в себя вечные,
сознательные мучения, ожидающие нечестивых» (43).
Эти догматические интерпретации Откр. 14:9-11, обосновывающие
буквальные, вечные муки, свидетельствуют о недостаточной восприимчивости
к крайне метафорическому языку этого отрывка. В своем комментарии на Книгу
Откровение Дж. Свит, известный британский исследователь Нового Завета,
высказывает весьма своевременное предостережение: « Ставить вопрос: „О чем
учит Откровение - о вечных мучениях или о вечном уничтожении?" - значит тем
или иным образом использовать эту книгу как источник „доктрины" или
информации о будущем. Иоанн прибегает к образам, подобно тому, как Иисус -
к притчам (ср. Мф. 18:32-34; 25:41-46), чтобы, пока еще не стало слишком
поздно, показать недоступный для человеческого воображения крах тех, кто
отвергает Бога, и столь же недоступное для понимания блаженство тех, кто
находится в союзе с Ним» (44). К сожалению, к этому предостережению не
прислушиваются те, кто дает буквальное толкование в высшей степени
метафорическим библейским отрывкам.
Четыре элемента суда. Давайте рассмотрим четыре основных элемента,
присутствующих в сообщении ангела о надвигающемся Божьем суде над
отступниками, поклоняющимися зверю: 1) они будут пить из чаши Божьего
гнева, 2) они будут мучимы в огне и сере пред святыми ангелами и Агнцем, 3)
дым их мучения будет восходить во веки веков, 4) они не будут иметь покоя ни
днем, ни ночью.
Излитие чаши Божьего гнева - устоявшийся ветхозаветный символ
Божественного суда ( Ис. 51:17, 22; Иер. 25:15-38; Пс. 59:5; 74:9). Бог изливает
вино «цельное», то есть неразбавленное, обеспечивая его смертоносное
воздействие. Пророки пользовались подобным же языком: « Будут пить,
проглотят и будут, как бы их не было» ( Авд. 16; ср. Иер. 25:18,27,33). Той же
чашей Божьего гнева будет напоен и Вавилон, город, растлевающий народы. Бог
приготовит для него вино «вдвое», и найдут на него «казни, смерть, и плач, и
голод», и сожжение огнем ( Откр. 18:6, 8). У нас есть основания считать, что
конец Вавилона, когда его уничтожит огонь, будет и концом отступников,
которые испьют Божьего неразбавленного вина.
Судьба нечестивых описана в образах самого ужасного суда, который когда-
либо постигал землю, - они будут уничтожены огнем и серой Содома и
Гоморры. « И будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем»
( Откр. 14:10). Образ огня и серы, погубивших эти два города, нередко
используется в Библии для обозначения полного уничтожения (Иов 18:15-17; Ис.
30:33; Иез. 38:22).
Исайя описывает участь Едома языком, удивительно напоминающим Откр.
14:10. Он говорит: « И превратятся реки его в смолу, и прах его - в серу, и будет
земля его горящею смолою: не будет гаснуть ни днем, ни ночью; вечно будет
восходить дым ее» ( Ис. 34:9, 10). Как и в Откр. 14:10, мы видим здесь
неугасимый огонь, серу и дым, который восходит вечно, день и ночь. Означает
ли это, что Едом должен был гореть вечно? Далеко за ответом ходить не нужно,
поскольку в этом же стихе далее говорится: « Будет от рода в род оставаться
опустелою; во веки веков никто не пройдет по ней» ( Ис. 34:10) (45). Совершенно
очевидно, что неугасимый огонь и вечно восходящий дым служат
метафорическими символами совершенной погибели, истребления и
уничтожения. Если таково значение этих образов в Ветхом Завете, то у нас есть
основания считать, что тот же самый смысл имеет и рассматриваемый нами
текст.
Этот вывод подтверждается тем, как Иоанн использует образы огня и дыма
для описания участи Вавилона, города, несущего ответственность за
отступничество Божьего народа. Блудница- Вавилон «будет сожжена огнем»
(Откр. 18:8), и «дым ее восходил во веки веков» (Откр. 19:3). Означает ли это, что
Вавилон будет гореть всю вечность? Едва ли, поскольку купцы и цари земные
восплачут «от страха мучений», которые они увидят: « Горе, горе тебе, великий
город... Опустел в один час!., и уже не будет его» ( Откр. 18:10, 19, 21). Очевидно,
что дым мучений Вавилона, который будет восходить во веки и веки,
символизирует полное уничтожение, поскольку города «уже не будет» ( Откр.
18:21).
Поразительное сходство между участью отступников и судьбой Вавилона, о
которых говорится, что они будут мучимы в огне и дым их «будет восходить во
веки веков» ( Откр. 14:10, 11; ср. 18:8; 19:3), дает нам веское основание считать,
что участь Вавилона будет и участью тех, кто причастен к его грехам, то есть их
вместе ждет гибель и уничтожение.
« Не будут иметь покоя ни днем, ни ночью». Эта фраза ( Откр. 14:11)
истолковывается традиционалистами как описание вечных мучений в аду.
Однако она означает непрерывность, а не вечное продолжение действия. Иоанн
использует то же выражение «день и ночь» для описания животных,
прославляющих Бога (Откр. 4:8); мучеников, служащих Богу (Откр. 7:15); сатаны,
обвиняющего братьев ( Откр. 12:10); и лжетроицы, мучимой в озере огненном
( Откр. 20:10). В каждом случае проводится одна и та же мысль: действие не
прерывается в течение всего своего срока. Гарольд Гуиллебод справедливо
отмечает, что выражение «не будут иметь покоя ни днем, ни ночью» ( Откр.
14:11) «определенно говорит, что страдания последователей зверя будут
беспрерывными весь срок, пока они продолжаются; но в самой этой фразе нет
ничего, что говорило бы о том, что они будут длиться вечно» (46).
Подтверждение данному выводу можно найти в употреблении выражения
«день и ночь» в Ис. 34:10, где, как мы уже видели, огонь Едома не будет гаснуть
«ни днем, ни ночью» и «вечно будет восходить дым» его ( Ис. 34:10). Этот образ
использован здесь для того, чтобы показать, что огонь Едома будет гореть до тех
пор, пока не выполнит свою задачу, после чего погаснет. В итоге - вечное
истребление, а не вечное горение. « Будет от рода в род оставаться опустелою»
(Ис. 34:10).
Итак, рассмотренные выше четыре образа, представленные в Откр. 14:9-10,
дополняют друг друга в описании окончательного истребления отступников.
« Цельное» вино Божьего гнева означает суд, результатом которого станет гибель
грешников. Горящая сера указывает на определенного рода сознательные
мучения, предшествующие истреблению. Поднимающийся дым служит для
постоянного напоминания о Божьем праведном суде. Страдания не будут
прекращаться ни днем, ни ночью, пока безбожники не окажутся полностью
уничтоженными.
Озеро огненное. Последнее библейское описание окончательного наказания
содержит два очень важных метафорических выражения: 1) озеро огненное и 2)
вторая смерть ( Откр. 19:20; 20:10, 15; 21:8). Традиционалисты придают «озеру
огненному» первостепенное значение, поскольку для них, как выразился Джон
Уолворд, «озеро огненное служит синонимом средоточия вечных мучений» (47).
Чтобы определить значение «озера огненного», нам необходимо
исследовать четыре случая употребления этого выражения в Книге Откровение,
единственной библейской книге, где оно встречается. Первое упоминание о нем
мы находим в Откр. 19:20, где говорится, что зверь и лжепророк «брошены в
озеро огненное, горящее серою». Второе упоминание - в Откр. 20:10, где Иоанн
описывает исход последнего великого восстания сатаны против Бога: « А диавол,
прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и
будут мучиться день и ночь во веки веков». Бросив дьявола в озеро огненное,
Бог увеличил число его обитателей с двух до трех.
Третий и четвертый раз это выражение встречается в Откр. 20:15 и 21:8, где
говорится о том, что все нечестивцы будут также брошены в озеро огненное. В
этих стихах изложена кульминация борьбы со злом, когда все злые силы и люди,
в конце концов, подвергнутся наказанию в озере огня.
Встает фундаментальный вопрос: что символизирует озеро огненное -
вечно горящий ад, где нечестивые претерпевают мучение в течение всей
вечности, или необратимое уничтожение греха и грешников? Можно привести
пять существенных доводов в пользу того, что озеро огненное представляет
собой полное и окончательное уничтожение зла и его носителей.
Во-первых, зверь и лжепророк, брошенные живыми в озеро огненное, - это
персонажи символические, обозначающие не конкретных людей, а государства-
гонителей и разлагающуюся лжерелигию. Политические и религиозные
системы не могут испытывать вечных сознательных мучений. Таким образом,
для них озеро огненное означает полное, необратимое уничтожение.
Во-вторых, образы дьявола и его воинства, пожранных огнем с небес, а
затем брошенных в озеро огня и серы, заимствованы из Книги Иезекииля 38 и
39, где есть даже кодовые имена « Гог» и « Магог», а также из 4-й Книги Царств
1:10, где говорится об огне, сошедшем с небес и поглотившем пятидесятника и
его воинов, посланных схватить Илию. В обоих случаях огонь приводит к
уничтожению нечестивых ( Иез. 38:22; 39:6,16). Схожесть этих образов указывает
на то, что в Откр. 20:10, где идет речь об участи дьявола, значение и функция
огня как орудия полного истребления остаются неизменными.
В-третьих, можно ли такое представить, чтобы дьявол и его ангелы, будучи
духами, могли «мучиться [в огне] день и ночь во веки веков» ( Откр. 20:10)? Ведь
огонь - явление материального, физического мира, а дьявол и его бесы-
существа, не имеющие физической природы. Элдон Лэдд справедливо
отмечает: « Немыслимо, чтобы озеро буквального огня могло причинять вечные
мучения существам, не обладающим плотью. Этот красочный язык, очевидно,
использован для описания реалии духовного мира - окончательного и вечного
уничтожения сил зла, которые осаждают человечество со времен Едемского
сада» (48).
В-четвертых, тот факт, что «смерть и ад [hades] [были] повержены в озеро
огненное» ( Откр. 20:14), свидетельствует о том, что озеро огненное имеет
символический смысл, поскольку смерть и hades (могила) являются
абстрактными понятиями и не могут быть брошены в огонь или поглощены им.
С помощью этого образного языка Иоанн провозглашает окончательное и
полное уничтожение смерти и могилы. Своей смертью и воскресением Иисус
превозмог силу смерти, а вечная жизнь невозможна до тех пор, пока смерть не
будет символически уничтожена в озере огненном и изгнана из Вселенной.
« Смерть вторая». Пятый и решающий довод в пользу того, что озеро
огненное символизирует полное истребление грешников, заключается в том, что
оно определено как «смерть вторая». Прежде чем мы рассмотрим это
выражение, нужно отметить, что Иоанн четко отождествляет озеро огненное со
второй смертью (см. Откр. 20:14; ср. 21:8).
Некоторые традиционалисты истолковывают «смерть вторую» не как
окончательную смерть, а как окончательное разделение грешников с Богом.
Например, Роберт Петерсон утверждает: « Когда Иоанн говорит, что смерть и
hades были брошены в озеро огненное ( Откр. 20:14), он тем самым показывает,
что промежуточное состояние уступило место состоянию окончательному. То
же можно сказать и о его высказывании, касающемся озера огненного и второй
смерти ( Откр. 20:14). Подобно тому как смерть означает разделение души и
тела, так и вторая смерть обозначает окончательный разрыв нечестивых с
любящим Творцом. Соответственно, Бог воссоединяет души неспасенных с их
телами для вечного наказания. Если вечная жизнь подразумевает вечное
познание Отца и Сына ( Ин. 17:3), то ее противоположность, вторая смерть,
подразумевает лишение возможности общаться с Богом на всю вечность» (49).
Трудно понять, почему Петерсон истолковывает «смерть вторую» как
вечное, сознательное существование в разделении с Богом, в то время как
Библия, как мы уже отмечали в 4-й главе, совершенно четко говорит, что смерть
- состояние бессознательное. « Смерть вторая» действительно противоположна
«жизни вечной», но в значении «вечной смерти», а не вечного сознательного
бытия без Бога. Более того, понятие о воссоединении погибших душ с телами
после промежуточного состояния для получения вечного наказания можно
обосновать лишь дуалистическим пониманием человеческой природы. С
библейской точки зрения смерть является прекращением жизни, а не
разделением души и тела. Значение выражения «смерть вторая» следует
определять на основании текста Книги Откровение и современной ей иудейской
литературы, а не греческого дуализма, чуждого Библии.
По ходу изложения Откровения Иоанн последовательно разъясняет
значение используемых им терминов. Например, он говорит, что «чаши, полные
фимиама... суть молитвы святых» ( Откр. 5:8). « Виссон же есть праведность
святых» ( Откр. 19:8). Возвращение к жизни святых и их царствование со
Христом в течение тысячи лет названы «первым воскресением» ( Откр. 20:5).
Следуя этому образцу, Иоанн недвусмысленно разъясняет, что озеро огненное
есть «смерть вторая» (Откр. 20:14; ср. 21:8).
Некоторые традиционалисты склонны путать понятия и определять вторую
смерть как озеро огненное, стремясь доказать, что вторая смерть - это не
окончательная смерть, а вечное мучение в огне. Вовсе не обязательно
вчитываться в Откр. 20:14 и 21:8, чтобы увидеть, что данный подход ошибочен.
Иоанн дает четкое разъяснение: озеро огненное есть смерть вторая, а не
наоборот. Значение второй смерти вытекает из значения первой смерти,
которая постигает всех людей по окончании земной жизни. Вторая смерть
отличается от первой не по сути, а по последствиям. Первая смерть - это
временный сон, поскольку за ней следует воскресение. Вторая смерть - это
вечное и необратимое прекращение жизни, поскольку пробуждения от нее уже
не будет.
Ссылки на «смерть вторую». Поскольку Иоанн называет озеро огненное
второй смертью, для нас крайне важно понять ее значение. Это выражение
встречается в Книге Откровение четыре раза, и нигде больше в Новом Завете его
нет. Первое упоминание можно найти в Откр. 2:11: « Побеждающий не потерпит
вреда от второй смерти». В данном случае проведено различие между «второй
смертью» и смертью физической, которая постигает всех людей. Смысл этого
текста в том, что спасенные получат вечную жизнь и не испытают вечной
смерти.
Второе упоминание о «второй смерти» встречается в Откр. 20:6 в контексте
первого воскресения святых в начале тысячелетнего царства: « Над ними смерть
вторая не имеет власти». Опять же смысл здесь в том, что воскресшие святые не
испытают второй смерти, то есть наказания вечной смертью, очевидно, потому,
что они будут воскрешены к бессмертию. Третья и четвертая ссылки содержатся
в Откр. 20:14 и 21:8, где вторая смерть отождествлена с озером огненным, в
которое брошены дьявол, зверь, лжепророк, смерть, ад и все делатели зла. В
данном случае озеро огненное названо второй смертью в том смысле, что оно
осуществляет вечное уничтожение греха и грешников.
Значение выражения «вторая смерть» можно прояснить, исследовав его
употребление в таргуме, арамейском переводе и толковании Ветхого Завета. В
таргуме это выражение используется несколько раз для обозначения
окончательной и необратимой смерти нечестивых. Согласно Страку и Биллер-
беку, в таргуме на Книгу Иеремии 51:39, 57 содержится пророчество против
Вавилона, которое гласит: « Они умрут второй смертью и не будут жить в веке
грядущем» (50). Здесь вторая смерть - очевидный результат последнего суда,
который не позволит нечестивым жить в новом мире.
В своем исследовании « Новый Завет и палестинский тар-гум на
Пятикнижие» М. Макнамара приводит таргумы на Второзаконие 33:6, Книгу
Исайи 22:14 и 65:6,15, где термин «вторая смерть» используется для описания
окончательной, необратимой смерти. Таргум на Второзаконие 33:6 гласит: « Да
живет Рувим в этом веке, и да не познает он второй смерти, которой умрут
нечестивые в веке грядущем» (51). В таргуме на Ис. 22:14 пророк говорит: « Этот
грех не будет прощен тебе, пока не умрешь второй смертью, говорит Господь
Саваоф» (52). В обоих случаях «вторая смерть» указывает на окончательное
истребление, которое постигнет нечестивых при последнем суде.
Таргум на Книгу Исайи 65:6 пересекается с Откровением 20:14 и 21:8. Он
гласит: « Наказание их будет в геенне, где всякий день пылает пламя. Вот,
написано пред лицом моим: „Не дам им облегчения в жизни их, но совершу
наказание за беззакония их и подвергну тела их второй смерти" (53). Таргум на
Книгу Исайи 65:15 в свою очередь гласит: « И оставите имя ваше избранным
Моим для проклятия, и Господь Бог поразит вас второй смертью, а рабов своих,
праведников, Он назовет иным именем» (54). В данном случае вторая смерть
явным образом приравнивается к убиению нечестивых Господом, что говорит
об окончательном уничтожении, а не о вечных муках.
В свете вышесказанного мы можем сделать вывод, что выражение «вторая
смерть» используется Иоанном для определения природы наказания в озере
огненном, а именно: наказания, которое в конечном итоге приведет к вечной,
необратимой смерти. Как указывает Роберт Монс: « Озеро огненное означает не
только суровое наказание, ожидающее врагов всякой правды, но также их
полное и окончательное крушение. Это вторая смерть, то есть участь, которая
постигнет тех, чье временное воскресение закончится возвратом к смерти и
наказанию ею» (55). Тот же взгляд с немалой долей красноречия выражает и
Генри Алфорд: « Одних ждет вторая жизнь высшего порядка, других - вторая
смерть низшего порядка. Как после второй жизни не будет смерти ( Откр. 21:4),
так и после второй смерти не будет жизни» (56). Весьма остроумное
определение «второй смерти» как окончательной, необратимой гибели.
Истолковывать это выражение иным образом - как вечные муки или
сознательное существование без Бога - значит игнорировать библейское
значение «смерти» как прекращения жизни.
Заключение. Завершая данное исследование традиционного взгляда на ад
как на место буквального, длящегося вечно наказания нечестивых, мы можем
сделать три основных наблюдения. Во-первых, традиционная концепция ада
основывается главным образом на дуалистическом взгляде на человеческую
природу, который требует вечного бытия души либо в небесном блаженстве,
либо в адских муках. Мы выяснили, что подобное верование чуждо библейскому
холистическому взгляду на человеческую природу, согласно которому смерть
означает прекращение жизни всего человека.
Во-вторых, традиционалистский взгляд основывается на буквальном
толковании таких символических образов, как gehennah, озеро огненное и
вторая смерть. Подобные образы не подлежат буквальному толкованию,
поскольку, как мы уже увидели, они метафорически описывают бесповоротное
уничтожение зла и его приверженцев. Ведь озера заполнены водой, а не огнем.
В-третьих, традиционный взгляд не дает разумного объяснения
справедливому суду Божьему, провозглашая нескончаемое Божественное
воздаяние за грехи, совершенные за весьма непродолжительный срок. Доктрина
о сознательных вечных мучениях несовместима с библейским откровением о
любви и правосудии Бога. Этот вопрос мы рассмотрим далее в связи с
нравственным значением вечных мук.
В завершение нужно сказать, что традиционная концепция ада была с
готовностью воспринята в средние века, когда большинство людей жили при
автократических режимах деспотичных правителей, безнаказанно истязавших и
уничтожавших своих подданных. В таких социальных условиях богословы
могли с чистой совестью приписывать Богу неукротимую мстительность и
неутолимую жестокость, которые в наше время рассматривались бы как
качества поистине демонические. Современные богословские представления
подвержены этическому и рациональному критицизму, который не приемлет
нравственного своенравия, приписывавшегося Богу в прошлом. Наше чувство
справедливости требует, чтобы воздаваемое наказание было соизмеримо
совершенному злу. Традиционный взгляд не принимает во внимание эту
важную истину, провозглашая вечное наказание за грехи, содеянные за краткую
человеческую жизнь.
Часть 2: Альтернативные представления об аде
Серьезные проблемы, связанные с традиционным представлением об аде,
побуждают некоторых богословов искать альтернативные толкования. Ниже мы
вкратце рассмотрим две недавние попытки понять библейские данные по-
новому и пересмотреть природу ада.
1. Метафорический взгляд на ад
Самый умеренный пересмотр традиционной концепции ада включает в
себя метафорическую интерпретацию природы нескончаемых адских мук. Ад
по-прежнему понимается как непрекращающееся наказание, но он менее
буквален, поскольку огонь не обжигает плоть нечестивых, а служит как символ
той боли, которую испытывают разделенные с Богом люди. Билли Грэм
выражает именно метафорический взгляд на адское пламя, когда говорит: « Я
часто размышляю о сущности ада. Не яростное ли это жжение в наших сердцах,
лишенных общения с Богом, тот огонь, что мы никогда не сможем загасить?»
(57) Интерпретация адского пламени как «яростного жжения в наших сердцах,
лишенных общения с Богом», весьма оригинальна. К сожалению, Грэм не
учитывает, что это «жжение» происходит не в сердцах людей, а вне их, и что
пламя это истребляет грешников. Если бы сердца грешников горели жаждой
общения с Богом, им не пришлось бы страдать в огне последнего суда.
Образность. В своем захватывающем изложении метафорической
концепции ада Уильям Крокет заявляет, что христианам не следует навязывать
веру в то, что «часть сотворенных людей будет наслаждаться раем, а остальные -
гореть в аду» (58). Он предлагает такое решение: признать, что «адское пламя и
сера - это не буквальное описание атрибутов ада, а образные выражения,
предостерегающие нечестивых о нависшей гибели» (59). Крокет ссылается на
Кальвина, Лютера и множество современных исследователей, которые
«истолковывают адское пламя метафорически или, по крайней мере, допускают
возможность того, что ад вовсе не обязательно горит буквальным огнем» (60).
Крокет утверждает, что «наиболее веской причиной воспринимать их
[образы ада] метафорически служит противоречивое описание ада в Новом
Завете. Как может ад гореть буквальным огнем, если он описывается как тьма
( Мф. 8:12; 22:13; 25:30; 2 Петр. 2:17; Иуд. 13)?» (61) Далее он задает уместный
вопрос: « Вкладывали ли авторы Нового Завета в свои слова буквальный смысл?
Этого никак нельзя сказать об апостоле Иуде. В 7-м стихе он называет ад „огнем
вечным", а далее в стихе 13 описывает его как „мрак тьмы"... Огонь и тьма,
конечно же, не единственные образы, используемые в Новом Завете по
отношению к аду. О нечестивых сказано, что они будут плакать и скрежетать
зубами ( Мф. 8:12; 13:42; 22:13; 24:51; 25:30; Лк. 13:28), их червь не умирает ( Мк.
9:48) и они будут много биты ( Лк. 12:47). Никто не считает, что в аду людей
будут по-настоящему бить или что тамошним трупным червям будет дано
бессмертие. Точно так же и скрежет зубов - это ни что иное как образ,
указывающий на неумолимую реальность. Было время, когда люди задавались
вопросом, что же будет с грешниками, у которых выпали все зубы. Как они
будут издавать зубовный скрежет?» (62) Ответ на последний вопрос давали
такой: « В загробном мире беззубых грешников снабдят зубными протезами,
чтобы они могли скрежетать ими» (63).
На основании своего метафорического толкования адского пламени Крокет
делает заключение: « Таким образом, ад не следует представлять как
изрыгаемый преисподней огонь, напоминающий раскаленную печь
Навуходоносора. Единственное, что можно сказать с уверенностью: непокорные
будут изгнаны от лица Божьего без всякой надежды на возвращение. Они будут
отвергнуты, как Адам и Ева, но на этот раз - в „вечный мрак , где нет места
радости и надежде» (64).
Анализ метафорического взгляда. Нужно отдать должное сторонникам
метафорической концепции ада - они подчеркивают, что образы,
использованные в Библии для описания ада, такие, как огонь, тьма, ненасытные
черви, сера и скрежет зубов, являются метафорами, а не описанием
фактической действительности. При истолковании текста нужно проводить
различие между вестью и средством ее передачи. Метафоры служат для
передачи определенной вести, но они не сама весть. То есть, давая толкование
крайне символических образов ада, мы должны стремиться понять сообщаемую
весть, а не воспринимать образы как буквальное описание реальности.
Сторонники метафорического взгляда правы, когда указывают, что
основная проблема традиционной концепции ада - ее упор на буквализм, не
учитывающий крайне символическую природу используемого языка. Однако
проблема самого метафорического взгляда на ад заключается в том, что он лишь
заменяет физические муки на менее жестокие - душевные. Но, понижая
интенсивность страданий в небуквальном аду, он практически ничего не меняет
по существу: ад по своей природе остается местом непрекращающихся мучений.
Кроме того, понятие о том, что вечные душевные муки более гуманны, чем
муки физические, тоже можно поставить под вопрос. Душевная агония может
быть не менее мучительна, чем физическая боль. Делая ад более гуманным,
метафорическая концепция ничего не достигла, поскольку она отягощена все
теми же проблемами традиционного взгляда. Людям по-прежнему
навязывается вера в то, что Бог неустанно истязает грешников, хоть и менее
жестоко. По моему мнению, решение нужно искать не в смягчении или
облагораживании ада, надеясь придать ему более приемлемый для вечного
времяпрепровождения грешников вид, а в понимании природы последнего
наказания, которое, как мы увидим, будет заключаться в окончательном
уничтожении, а не в вечных муках.
2. Универсалистский взгляд на ад
Второй и более радикальный пересмотр концепции ада был предпринят
универсалистами, которые свели ад до временного состояния, обрисовав его как
поэтапное наказание, ведущее в конечном итоге к небесам. Универсалисты
считают, что Богу удастся привести к спасению и вечной жизни каждого
человека и никто, по сути, не обречен ни на вечные муки, ни на истребление.
Это мнение впервые было высказано Оригеном в третьем веке и завоевало
устойчивую поддержку в наше время, особенно благодаря трудам таких людей,
как Фридрих Шлейермахер, Ч. Моул, Дж. Робинсон, Майкл Патернотер, Майкл
Перри и Джон Хик. Доводы, приведенные этими и другими авторами в
поддержку универсализма, носят как богословский, так и философский
характер.
Богословские и философские доводы. Рассматривая данный вопрос с
богословской точки зрения, эти исследователи обращаются к
«универсалистским отрывкам» (1 Тим. 2:4; 4:10; Кол. 1:20; Рим. 5:18; 11:32; Еф.
1:10; 1 Кор. 15:22), которые, как им кажется, сулят надежду на всеобщее
спасение. На основании этих текстов универсалисты делают вывод, что если
спасутся в конечном итоге не все люди, значит, Божья воля, «чтобы все люди
спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2:4), не исполнится. Только
посредством спасения всех людей Бог может явить победу Своего безмерного
долготерпения и любви.
С точки зрения философии, универсалисты считают неприемлемым, чтобы
любящий Бог позволил миллионам людей испытывать непрекращающиеся муки
за грехи, совершенные в течение нескольких лет жизни. Жак Эллул высказывает
свое мнение по этому поводу, задав ряд весьма резонных вопросов: « Разве не
явно для нас, что Новое Творение, эта чудная симфония любви, не может
сосуществовать с обителью гнева? Неужели Бог двуличен: одно лицо,
излучающее любовь, обращено к Его Небесному Иерусалиму, а другое,
исполненное гнева, - к преисподней? Совершенны ли будут мир и радость
Божьи, если Он останется Богом, гневящимся и метающим громы и молнии?
Может ли рай быть той „очень тихой, безмятежной деревенькой", описанной
французским писателем Гари в романе „Тюльпан", которая расположена рядом с
концентрационным лагерем, где в страшных мучениях гибнут миллионы
людей?» (65)
Процесс очищения. Универсалисты не допускают и мысли, чтобы во время
последнего суда Бог осудил на вечные муки несчетное множество неверующих,
не откликнувшихся на зов Христа по той причине, что они никогда не слышали
христианской вести. Некоторые универсалисты придерживаются мнения, что
Бог спасет всех неверующих, дав им возможность постепенно преобразиться в
посмертном процессе «очищения».
Этот взгляд представляет собой модификацию католической доктрины о
чистилище, которая ограничивает этот восстановительный процесс только
душами христиан. Универсалисты распространяют эту привилегию на души всех
грешников. Таким образом, в загробной жизни Бог по-прежнему привлекает к
Себе всех неспасенных до тех пор, пока все они не откликнутся на Его любовь и
не останутся рядом с Ним на всю вечность.
Привлекательная, но небиблейская концепция. Никто не станет отрицать,
что богословские и философские доводы универсалистов вопиют к
христианской совести. Любой человек, глубоко чувствующий Божью любовь,
жаждет видеть спасенными всех людей. Ему ненавистна мысль о том, что Бог
будет столь беспощаден, что накажет миллионы людей - особенно тех, кто жил в
неведении - вечными муками. И все же наша признательность универсалистам
за их стремление утвердить триумф Божьей любви и развенчать небиблейскую
доктрину о вечных страданиях не должна помешать нам четко и внятно
заявить, что данная доктрина является серьезным искажением библейского
учения.
Прежде всего, «универсалистские отрывки» провозглашают масштабы
Божьего плана всеобщего спасения, а не факт безусловного спасения каждого
человека. Например, в Кол. 1:19-23 говорится, что Божий план «примирить с
Собою все» включает и верующих колоссян, «если только пребываете тверды и
непоколебимы в вере».
Подобным же образом в 1 Тим. 2:4 слова о Божьем желании, «чтобы все
люди спаслись», соседствуют с напоминанием о последнем суде, который
принесет «бедствие и пагубу» уклонившимся от веры (1 Тим. 6:9,10; ср. 5:24;
4:8). Бог никого не лишает возможности спастись, но Он уважает свободу тех,
кто отвергает Его предложение, хотя это и приносит Ему мучительную боль.
Во-вторых, мысль о том, что Бог в конечном итоге спасет всех людей по
причине неприемлемости доктрины о непрекращающихся мучениях
грешников, несовместимой с Божественным правосудием и самой
безмятежностью и блаженством рая, - аргумент весьма существенный. Однако,
подобный аргумент, как мы уже показали, основывается на ошибочном
толковании библейского учения о природе последнего наказания нечестивых.
Нельзя провозглашать правоту концепции всеобщего спасения только на
основании того, концепция вечных страданий ошибочна.
В-третьих, понятие об исправительном наказании, или о постепенном
посмертном преобразовании, совершенно чуждо Писанию. Участь каждого
человека неизменна после его смерти. Этот принцип нашел четкое выражение в
притче Христа о богаче и Лазаре ( Лк. 16:19-21). В Евр. 9:27 не менее ясно
сказано: « Человекам положено однажды умереть, а потом суд».
Нераскаявшимся грешникам «ожидание суда» внушает страх, поскольку
впереди у них не всеобщее спасение, а «ярость огня, готового пожрать
противников» (Евр. 10:26,27).
В-четвертых, относительно вопроса о тех, кто не имел возможности узнать
об Иисусе и откликнуться на Его весть, нужно сказать, что вовсе необязательно
отказываться от веры в спасение единственно через Иисуса Христа, поскольку
она ни в коем случае не обрекает всех нехристиан на вечные муки. Те, кому
«повезло» меньше, могут обрести спасение, верой откликнувшись на то, что они
узнали о Боге. Павел говорит о том, что язычники, не знающие закона, будут
судимы согласно закону, записанному «у них... в сердцах» (Рим. 2:14-16).
Универсализм, хоть и привлекателен на первый взгляд, представляет собой
заблуждение, поскольку не признает, что Божья любовь к человечеству
проявляется не в сглаживании грехов, не в ограничении человеческой свободы,
а в предоставлении спасения и свободы его принять. Эта истина надлежащим
образом раскрыта в самом известном тексте о Божьей любви и опасности ее
отвержения: « Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного,
дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16).
Заключение. И метафорическая, и универсалистская концепции ада
являются достойными попытками решить этот сложный вопрос. К сожалению,
они не учитывают те или иные библейские данные и потому представляют в
неверном свете библейскую доктрину окончательного наказания грешников.
Здравое решение проблем, сопутствующих традиционному взгляду, нужно
искать не в снижении интенсивности страданий в буквальном аду, а в
признании концепции ада как окончательного наказания и уничтожения
нечестивых. Как сказано в Библии: « Не станет нечестивого» ( Пс. 36:10), потому
что «их конец - погибель» (Флп. 3:19).
Часть 3: Концепция ада как полного уничтожения грешников
« Сектантская вера». Концепция ада как полного уничтожения грешников
ассоциируется, главным образом, с «сектами» вроде адвентистов седьмого дня,
Свидетелей Иеговы и более мелких субботствуюших церквей ( Церковь Божья
седьмого дня, Всемирная церковь Бога, Объединенная церковь Бога, Глобальная
церковь Бога, Международная церковь Бога). По этой причине многие
евангельские христиане и католики отвергают концепцию уничтожения
априори - просто потому, что это «сектантское», а не традиционно
протестантское или католическое учение. Подобное верование считается
«нелепостью» (66) и продуктом мирской сентиментальности (67).
По большому счету, все мы выросли на традиции. Вера, которую мы
получили, была передана нам христианской традицией в форме проповедей,
книг, христианского воспитания в семье, школе и церкви. Мы воспринимаем
прочитанное в Библии в свете того, что уже узнали из этих разнообразных
источников. И потому мы зачастую даже представить себе не можем, насколько
глубоко то влияние, которое оказала традиция на наше понимание Священного
Писания. Однако, как христианам нам ни в коем случае нельзя становиться
рабами человеческой традиции, будь то «католическая», «евангелическая» или
даже наша собственная «конфессиональная» традиция. Нельзя считать наши
верования абсолютно истинными только потому, что они освящены традицией.
Наше право и наш долг - испытывать наши убеждения и по необходимости
реформировать их в свете Библии.
« Тактика изматывания противника». Стратегия отвержения той или иной
доктрины априори - по той причине, что она ассоциируется с «сектантскими»
церквами, - выливается в «тактику изматывания противника», направленную
против тех современных евангелических богословов, которые отказываются от
традиционного взгляда на ад как место вечных мук в пользу концепции полного
уничтожения нечестивых. Эта тактика, как уже отмечалось в 1-й главе, состоит в
дискредитации таких богословов, когда их имена связываются с либеральными
христианскими течениями или с сектантами вроде адвентистов. Известный
канадский богослов Кларк Пиннок пишет: « Похоже, открыт новый критерий
истины, который гласит, что если адвентисты или либералы придерживаются
какого-либо взгляда, значит, этот взгляд определенно неверен. Как будто об
истинности того или иного мнения можно судить по тому, кто его высказывает,
а следовательно необходимость в открытом обсуждении отпадает сама собой.
Подобный аргумент, будучи бесполезным в разумной дискуссии, может оказать
нужное воздействие на невежд, введенных в заблуждение такои риторикой»
(68).
Несмотря на подобную тактику, концепция ада как полного уничтожения
нечестивых завоевывает все большее признание среди евангельских христиан.
Публичная поддержка этого взгляда со стороны Джона Р. У. Стотта, весьма
уважаемого британского богослова и популярного проповедника, еще более
подкрепляет эту тенденцию. « Как ни странно, - пишет Пиннок, - в данном
случае возникает определенного рода ассоциативное признание, то есть
элемент той самой тактики, которую используют против приверженцев этого
взгляда. Теперь уже никто не может сказать, что на этой позиции стоят только
еретики или почти еретики [вроде адвентистов седьмого дня], хотя я уверен, что
найдутся люди, которые откажут Стотту в правоверности именно на этом
основании» (69).
Джон Стотт высказывает опасение, что его новые взгляды могут вызвать
разделение в евангелическом сообществе, где он является признанным
лидером. Он пишет: « Меня не оставляют сомнения, стоит ли выражать свои
взгляды по этому поводу в письменной форме, с одной стороны потому, что я
испытываю огромное уважение к давно устоявшейся традиции, претендующей
на верное истолкование Священного Писания, и не отбрасываю ее как таковую;
а с другой стороны потому, что для меня всегда имело большое значение
единство всемирного евангелического сообщества. Но поднятый вопрос
слишком важен, чтобы им пренебречь, и я благодарен Дэвиду Эдвардсу за то,
что он побудил меня высказаться. Я не выдаю за догму свою позицию, которой я
ныне придерживаюсь. Скажем так: это рабочая гипотеза. Но я хотел бы призвать
евангельских христиан к откровенной дискуссии, которая основывалась бы на
Священном Писании» (70).
Причины эмоционального и библейского плана побудили Джона Стотта
отказаться от традиционного взгляда на ад и принять концепцию полного
уничтожения нечестивых. Стотт пишет: « Если говорить об эмоциях, то я нахожу
концепцию вечных мук неприемлемой и не понимаю, как люди могут мириться
с ней и не черстветь при этом сердцем и душой. Впрочем, наши чувства -
изменчивый и ненадежный путеводитель к истине, и в ее поиске ни в коем
случае нельзя полагаться на них как на высший авторитет. Как посвященный
евангельский христианин я должен прислушиваться не к своему сердцу, а к
тому, что говорит Божье Слово. Нам необходимо исследовать библейский
материал заново и открыть разумение наше (а не только сердце) и признать
вполне возможным, что Библия указывает в сторону концепции полного
уничтожения, а „вечные муки" есть традиция, которая должна отступить пред
лицом высшего авторитета Писания» (71).
В ответ на призыв Стотта окинуть свежим взглядом библейское учение об
окончательном наказании, мы вкратце рассмотрим свидетельство Ветхого и
Нового Заветов относительно следующих вопросов: 1) смерть как наказание за
грех, 2) терминология, связанная с уничтожением грешников, 3) нравственная
подоплека вечных мучений, 4) юридическая подоплека вечных мучений и 5)
космологическая подоплека вечных мучений.
1. Смерть как наказание за грех
« Возмездие за грех - смерть». Будет логично начать наше исследование с
фундаментального принципа, заложенного в обоих Заветах: « Душа
согрешающая, та умрет» ( Иез. 18:4, 20); « Возмездие за грех - смерть» ( Рим. 6:23).
Наказание за грех включает в себя, конечно же, не только первую смерть,
которая постигает всех людей как следствие Адамова греха. В Библии
упоминается и вторая смерть ( Откр. 20:14; 21:8), которая, как мы уже видели,
постигнет нераскаявшихся грешников и будет окончательной и необратимой.
На этот основной принцип мы и будем опираться в нашем исследовании
природы окончательного наказания, поскольку он совершенно отчетливо
говорит, что конечное возмездие за грех - не вечные муки, а необратимая
смерть.
Смерть по Библии, как мы уже отмечали в 4-й главе, -это прекращение
жизни, а не отделение души от тела. Таким образом, наказание за грех - это
прекращение жизни. Смерть, с которой мы постоянно сталкиваемся в этом
мире, и в самом деле была бы прекращением нашего существования, если бы не
воскресение (1 Кор. 15:18). Именно воскресение превращает смерть в сон, в
некое временное бессознательное состояние. Но после второй смерти
воскресения уже не будет. Это окончательное прекращение жизни.
 Это фундаментальное учение раскрыто в Ветхом Завете, особенно в системе
жертвоприношений. Следствием тяжкого прегрешения неизменно была смерть
заместительной жертвы и никогда - ее продолжительные муки или лишение
свободы. Джеймс Данн справедливо отмечает, что «жертвоприношение
оканчивалось именно смертью жертвы. Жертвенное животное,
отождествлявшееся с приносящим ее в его грехе, должно было подвергнуться
уничтожению, дабы истреблен был и грех, в нем заключенный. Кропление,
помазание и из-литие жертвенной крови пред лицом Божьим показывали, что
жизнь полностью уничтожена, а вместе с ней и грех, и грешник» (72). Другими
словами, гибель жертвы в огне наглядным образом символизировала
окончательное истребление греха и грешников.
Окончательная ликвидация греха и уничтожение грешников особенно ярко
раскрывались в ритуале Дня искупления, символизировавшем осуществление
последнего Божьего суда над верующими и неверующими. Истинными
верующими были те израильтяне, кто на протяжении всего года совершал
покаяние в своих грехах, принося соответствующие жертвы в святилище, и кто в
День искупления покоился, постился, молился, каялся и смирял свою душу пред
Богом. По завершении обрядов очищения эти люди объявлялись «чистыми...
пред лицом Господним» (Лев. 16:30).
В свою очередь неверующими были те израильтяне, кто в течение года
открыто грешил против Бога (ср. Лев. 20:1-6) и не совершал покаяния, принося
искупительные жертвы в святилище. В День искупления они не воздерживались
от труда, не участвовали в посте, молитве и исследовании сердца (ср. Чис.
19:20). Из-за своего дерзкого неповиновения в День искупления эти люди
удалялись из среды народа Божьего. « А всякая душа, которая не смирит себя в
этот день, истребится из народа своего; и если какая душа будет делать какое-
нибудь дело в день сей, Я истреблю ту душу из народа ее» (Лев. 23:29, 30) (73).
Размежевание, происходившее в День искупления между истинными и
ложными израильтянами, служит символом разделения, которое произойдет
при Втором пришествии. Иисус сравнивал это разделение с тем, что происходит
при жатве, когда пшеницу отделяют от плевелов. Поскольку плевелы были
посеяны вместе с доброй пшеницей, которая символизирует «сынов Царствия»
( Мф. 13:38), можно с уверенностью говорить, что Иисус имел в виду Свою
Церковь. Пшеница и плевелы, истинные верующие и лицемеры, будут
сосуществовать в Церкви вплоть до Его пришествия. Только тогда произойдет
решительное разделение, символически представленное Днем искупления.
Нечестивые будут ввергнуты в «печь огненную», а «праведники воссияют, как
солнце, в Царстве Отца их» (Мф. 13:42, 43).
Притчи Иисуса и ритуал Дня искупления провозглашают одну и ту же
важную истину: ложные и истинные христиане будут сосуществовать вплоть до
Его пришествия. Однако во время суда, который состоится по Его пришествии и
прообразом которого служит День искупления, произойдет разделение, когда
грех и грешники будут навеки стерты с лица земли, а мир будет пересотворен.
Подобно тому как в прообразном служении Дня искупления нераскаявшиеся
грешники истреблялись из среды народа, так и при воплощении этого
прообраза в реальность, во время последнего суда, грешники «подвергнутся
наказанию, вечной погибели» (2 Фес. 1:9).
Смерть Иисуса и наказание грешников. Смерть Иисуса на кресте во всей
полноте показывает, как Бог в конце концов поступит с грехом и грешниками.
Христова крестная смерть служит высшим наглядным проявлением Божьего
гнева на всякое нечестие и неправду человеков ( Рим. 1:18, ср. 2 Кор. 5:21; Мк.
15:34). Иисус, наш безгрешный Спаситель, перенес на кресте не просто обычную
для человека физическую смерть, но смерть, которую претерпят грешники на
последнем суде. Вот почему Он «начал ужасаться и тосковать. И сказал им: душа
Моя скорбит смертельно» (Мк. 14:34, 35).
Леон Моррис напоминает нам, что « Он боялся не смерти как таковой. Он
боялся именно той смерти, которой Ему предстояло умереть, той самой, что
есть, по выражению апостола Павла, „возмездие за грех" ( Рим. 6:23), смерти,
объединяющей Его с грешниками, в которой Он разделил их участь, понес их
грехи, умер их смертью» (74). Неудивительно, что Иисус ощущал Себя
оставленным Богом, - ведь Ему предстояло претерпеть смерть, которая ожидает
грешников при последнем суде. Его страдания, непосредственно
предшествовавшие крестной смерти, все более и более усиливались, пока не
достигли кульминации, когда Он испустил дух. Его агония продолжалась
несколько часов.
« У нас есть все основания считать смерть Христа образцом и примером
окончательного наказания за грех. Мы не уйдем далеко от истины, если скажем,
что Ему пришлось перенести крайне жестокие муки, которым подвергнется
самый отъявленный и тяжкий грешник (вроде Иуды Искариота) и которые,
поэтому, заключают в себе и покрывают крайнюю степень наказания. Когда
Господь Иисус в конце концов умер, Его смерть полностью искупила грехи всего
мира (1 Ин. 2:2) и утвердила святой Божий Закон. Если Он понес наказание за
наши грехи, то ни при каких обстоятельствах это наказание не может быть
вечными сознательными мучениями, ибо Сам Он их не претерпел и претерпеть
не мог. Таким образом, факт страданий и смерти Христа Иисуса доказывает, что
наказание за грех есть смерть в ее естественном значении, то есть лишение
жизни» (75).
Некоторые богословы высказывают следующее возражение: якобы смерть
Христа нельзя приравнивать к окончательному наказанию грешников в аду,
поскольку Он - Существо «бесконечное», и потому способен перенести
«бесконечное» наказание за один миг. Соответственно грешники должны
страдать вечно, потому что они - существа «конечные». Это искусственно
проведенное различие между «конечным» и «бесконечным» наказанием и его
жертвами не имеет библейского основания, а уходит корнями в средневековые
умозрительные рассуждения, основывающиеся на феодальных понятиях о чести
и справедливости (76). Разве можно складывать, отнимать, умножать и делить
эти «бесконечности»? С точки зрения математики это - нонсенс.
В Библии нет и намека на то, что Бог переменил сущность наказания за грех
в случае с нашим Господом с вечных мучений на буквальную смерть. Эдвард
Уайт справедливо отмечает: « Бытует мнение, что именно наличие
Божественной сущности позволило Иисусу обойтись без бесконечных страданий
посредством замены вечно длящихся мук конечного существа на краткие муки
Бесконечного Величия. На это мы ответим, что данное „богословское
домысливание" не имеет почвы в богодухновенной летописи» (77).
Голгофский крест раскрывает природу ада как проявления Божьего гнева,
порождающего смерть. Если бы Иисус не воскрес, Он бы - как и те, кто умер во
Христе - просто погиб (1 Кор. 15:18), а не испытывал непрекращающиеся
мучения в аду. Его воскресение убеждает нас в том, что верующим нет нужды
бояться вечной смерти, потому что Своей смертью Христос уничтожил смерть (2
Тим. 1:10; Евр. 2:14; Откр. 20:14).
2. Терминология уничтожения в Библии
Терминология уничтожения в Ветхом Завете. Самым убедительным
доводом в пользу полного уничтожения грешников во время последнего суда
может служить богатый набор терминов и образов «погибели», нередко
используемых в Ветхом и Новом Заветах для описания участи нечестивых.
Ветхозаветные авторы, можно сказать, исчерпали все ресурсы древнееврейского
языка, пытаясь убедить своих читателей в полном истреблении нераскаявшихся
грешников.
Согласно Бэзилу Аткинсону в англоязычной Библии словами, имеющими
значение «уничтожение» или «уничтожать», переведены 28 древнееврейских
существительных и 23 глагола. Приблизительно половина из них употребляется
для описания окончательного истребления нечестивых (78). Ограниченные
рамки этой главы не позволяют нам привести подробное перечисление всех
случаев употребления этих терминов. Заинтересованные читатели найдут
исчерпывающий анализ подобных текстов в опубликованных исследованиях
Бэзила Аткинсона и Эдварда Фаджа. Мы приведем лишь несколько наиболее
значительных примеров.
Яркие образы окончательного уничтожения нечестивых содержатся в
нескольких псалмах (1:4-6; 2:9-12; 10:1-7; 33:9-23; 57:7-11; 68:23-29; 144:17, 20).
В Пс. 36, например, мы читаем, что нечестивые «как трава, скоро будут
подкошены и, как зеленеющий злак, увянут» (ст. 2); они «истребятся» (ст. 9);
«еще немного, и не станет нечестивого; посмотришь на его место, и нет его» (ст.
10); они «погибнут... в дыме исчезнут» (ст. 20); беззаконники «все истребятся»
(ст. 38). В 1-м псалме, который многие христиане любят и знают наизусть, путь
праведного противопоставляется пути нечестивых. О последних сказано, что
«не устоят нечестивые на суде» (ст. 5). Они будут «как прах, возметаемый
ветром» (ст. 4). « Путь нечестивых погибнет» (ст. 6). Опять же, в Пс. 144 Давид
утверждает: « Хранит Господь всех любящих Его, а всех нечестивых истребит»
(ст. 20). Эти тексты, где говорится об окончательном уничтожении грешников, в
полной мере соответствуют учению всех остальных Писаний.
Истребление в День Господень. Пророки неоднократно провозглашают
окончательное истребление нечестивых, говоря об эсхатологическом Дне
Господнем. В начале своей книги Исайя заявляет, что «всем же отступникам и
грешникам - погибель, и оставившие Господа истребятся» (1:28). Здесь описано
полное уничтожение, и далее эта картина получает свое развитие, когда пророк
говорит о людях, которые сгорят как сухие дрова, и некому будет потушить
огонь: « И сильный будет отрепьем, и дело его - искрою; и будут гореть вместе -
и никто не потушит» (1:31).
У Софонии мы видим целое нагромождение образов, живописующих
гибельность Дня Господня. « Близок великий день Господа, близок, и очень
поспешает... День гнева - день сей, день скорби и тесноты, день опустошения и
разорения, день тьмы и мрака... день трубы и бранного крика... Огнем ревности
Его пожрана будет вся эта земля, ибо истребление, и притом внезапное,
совершит Он над всеми жителями земли» ( Соф. 1:14-16, 18). Здесь пророк
описывает истребление, сопутствующее Дню Господнему, в контексте
исторического суда над Иерусалимом. Посредством пророческой перспективы
пророки зачастую видят окончательное наказание грешников, зря сквозь
надвигающиеся исторические события.
Осия, подобно Софонии, использует для описания окончательной гибели
нечестивых целый ряд образов. « Они будут как утренний туман, как роса, скоро
исчезающая, как мякина, свеваемая с гумна, и как дым из трубы» ( Ос. 13:3).
Сравнение участи грешников с утренним туманом, росой, мякиной и дымом
едва ли указывает на их вечные мучения. Напротив, подобные образы говорят о
том, что грешники в конце концов исчезнут с лица земли точно так же, как
туман, роса, солома и дым.
На последней странице англоязычного (но не древнееврейского) Ветхого
Завета мы находим самое красочное описание глубочайшего различия между
уделом верующих и неверующих. Для богобоязненных верующих «взойдет
солнце правды и исцеление в лучах его» ( Мал. 4:2). А для неверующих День
Господень придет, «пылающий как печь; тогда все надменные и поступающие
нечестиво будут как солома, и попалит их грядущий день, говорит Господь
Саваоф, так что не оставит у них ни корня, ни ветвей» ( Мал. 4:1). День
окончательного наказания нечестивых будет и днем мщения Божьего народа.
« И будете попирать нечестивых, ибо они будут прахом под стопами ног ваших в
тот день, говорит Господь Саваоф» (Мал. 4:3).
Нет нужды толковать это пророчество буквально, ведь мы имеем дело с
символами. Однако весть, которую несут эти символические образы, вполне
очевидна. В то время как праведные возрадуются в Божьем спасении,
нечестивые будут сожжены «как солома», так что не останется у них «ни корня,
ни ветвей». Здесь явно говорится о полном уничтожении в гибельном огне, а не
о вечных муках. В этих текстах отражены ветхозаветные представления об
участи нечестивых - их должно постигнуть полное и вечное истребление, а не
вечные муки.
Иисус и терминология уничтожения. Новый Завет мало чем отличается от
Ветхого в описании участи нечестивых в словах и образах, обозначающих
уничтожение. Чаще всего употребляются такие греческие термины, как глагол
apollumi (уничтожать) и существительное apoleia (уничтожение). Кроме того, для
изображения окончательного истребления нечестивых использованы
многочисленные яркие иллюстрации, позаимствованные из живой и неживой
природы.
Не чуждался таких иллюстраций и Сам Иисус. Он сравнивал участь
нечестивых со следующими явлениями: с плевелами, которые связывают в
связки, чтобы сжечь ( Мф. 13:30, 40); с плохой рыбой, которую выбрасывают вон
( Мф. 13:48); с вредными растениями, которых искореняют ( Мф. 15:13); с
бесплодными деревьями, которых срубают ( Лк. 13:7); и с засохшими ветвями,
которых бросают в огонь (Ин. 15:6).
Для описания незавидной судьбы нечестивых Иисус пользовался также и
примерами из жизни людей. Он сравнивал их: с неверными виноградарями,
погибшими от рук хозяина виноградника ( Лк. 20:16); со злым рабом, который
будет рассечен ( Мф. 24:51); с галилеянами, которые погибли ( Лк. 13:2, 3); с
восемнадцатью человеками, побитыми Силоамской башней ( Лк. 13:4, 5); с
людьми, жившими во времена Ноя и погибшими в водах потопа ( Лк. 17:27); с
жителями Содома и Гоморры, истребленными огнем ( Лк. 17:29); и с
непокорными рабами, которые были убиты по возвращении своего господина
(Лк. 19:14, 27).
 Все эти образы указывают на смертный приговор - индивидуальный или
коллективный. Они означают жестокую смерть, предваряемую страданиями
большей или меньшей силы. Иллюстрации, к которым обращался Спаситель,
четко и ясно описывают окончательное истребление, или уничтожение,
нечестивых. Иисус спросил: « Итак, когда придет хозяин виноградника, что
сделает он с этими виноградарями?» ( Мф. 21:40). На что народ ответил:
«Злодеев сих предаст злой смерти [apollumi]» (Мф. 21:41).
Иисус учил об окончательном истреблении нечестивых не только в притчах,
но и высказывался об этом прямо и недвусмысленно. Например, Он сказал: « И
не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более того,
кто может и душу и тело погубить в геенне» ( Мф. 10:28). Джон Стотт
справедливо отмечает: « Если убить означает лишить тела жизни, то геенна (ад),
по всей видимости, означает уничтожение и физической, и духовной жизни, то
есть прекращение существования» (79). В нашем исследовании этого текста,
проведенном в 3-й главе, мы отмечали, что Христос не считал ад местом вечных
мучений; для Него ад означал вечное уничтожение всего человеческого
существа, души и тела.
Иисус нередко противопоставлял вечную жизнь смерти или погибели. « И Я
даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек» ( Ин. 10:28). « Входите тесными
вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и
многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и
немногие находят их» ( Мф. 7:13,14). Здесь мы видим прямое
противопоставление между жизнью и смертью. Писание не дает почвы для
искажения смысла слов «погибнуть» или «погубить» в сторону вечных мучений.
Ранее мы отмечали, что Иисус семь раз использовал образ геенны для
описания уничтожения нечестивых в аду. Рассмотрев ссылки Христа на ац-
gehenna, мы выяснили, что ни одна из них не указывает на то, что ад есть место
непрекращающихся мук. Вечным и неугасимым названо не само наказание, а
огонь, который, как в случае с Содомом и Гоморрой, произведет полное и
окончательное истребление нечестивых; и последствия этого истребления будут
длиться вечно. Огонь же неугасим потому, что его нельзя остановить до тех пор,
пока он не поглотит весь горючий материал.
Павел и терминология уничтожения. Новозаветные авторы очень часто
используют терминологию уничтожения для описания участи нечестивых.
Говоря о «врагах креста», апостол Павел заявляет, что «их конец - погибель
[apoleia]» ( Флп. 3:19). Завершая свое письмо к галатам, Павел предостерегает,
что «сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление [phthora], а сеющий в дух от
духа пожнет жизнь вечную» ( Гал. 6:8). День Господень придет неожиданно, «как
тать ночью... тогда внезапно постигнет их [нечестивых] пагуба [olethron]» (1
Фес. 5:2, 3). При Христовом пришествии нечестивые «подвергнутся наказанию,
вечной погибели [olethron]» (2 Фес. 1:9). Мы отмечали ранее, что истребление
нечестивых не может быть вечным по своей продолжительности, ибо трудно
представить себе вечный, ничем не оканчивающийся процесс уничтожения-
ведь уничтожение подразумевает полную ликвидацию.
Джон Стотт делает следующее проницательное замечание: « Было бы весьма
странно, если бы люди, о которых говорится, что они подвергаются
истреблению, на самом деле оставались в живых;... да и трудно представить себе
никогда не завершающийся процесс умирания. По-моему, мысль, будто бы
людей невозможно уничтожить, потому что они бессмертны, попросту
неприемлема, поскольку бессмертие - и, следовательно, неуязвимость - души
является греческим, а не библейским понятием. Согласно Писанию только Бог
обладает бессмертием в Себе Самом (1 Тим. 1:17; 6:16); Он открывает его и дает
его нам посредством Евангелия (2 Тим. 1:10)» (80).
В Послании к Римлянам 2:6-12 Павел приводит одно из самых четких
описаний окончательной участи верующих и неверующих. Он начинает с того,
что Бог «воздаст каждому по делам его» ( Рим. 2:6). Далее он разъясняет, что
«тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия, -
жизнь вечную; а тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но
предаются неправде, - ярость и гнев. Скорбь и теснота всякой душе человека,
делающего злое, во-первых, Иудея, потом и Еллина!» (Рим. 2:7-9).
Обратите внимание, что «бессмертие» - это Божий дар, которым Он
наделяет верных при воскресении, а не врожденное человеческое свойство.
Нечестивые получают не бессмертие, а «ярость и гнев». Эти два слова
ассоциируются в Библии с последним судом (1 Фес. 1:10; Откр. 14:10, 16:19;
19:15). Павел, в общем-то, позаимствовал слова и выражения из классического
описания пророка Софонии, который характеризует великий День Господень
как «день гнева... день скорби и тесноты» ( Соф. 1:15). Огонь Божьей ревности
«пожрет» весь мир, и «истребление, и притом внезапное, совершит Он над
всеми жителями земли» (Соф. 1:18).
Скорее всего именно эту картину представлял себе Павел, когда говорил о
проявлении «ярости и гнева» Бога по отношению к нечестивым. На это
указывает и следующий стих: « Те, которые, не имея закона, согрешили, вне
закона и погибнут [apolountai]» ( Рим. 2:12). Павел противопоставляет тех, кто
«погибнет», и тех, кто получит «бессмертие». Во всем этом отрывке нет и намека
на вечные муки. Бессмертие есть Божий дар спасенным, в то время как тление,
истребление, смерть и гибель суть возмездие за грех и участь грешников.
Рассматривая окончательный удел верующих и неверующих, Павел нередко
говорит о первых как о «спасаемых - [hoi sozomenoi]», а о последних - как о
«погибающих - [hoi apollumenoi]» (1 Кор. 1:18; 2 Кор. 2:15; 4:3; 2 Фес. 2:10). Столь
распространенная характеристика указывает на восприятие Павлом участи
неверующих как окончательного уничтожения, а не вечных мук.
Петр и терминология уничтожения. Петр, как и Павел, говоря об участи
нечестивых, пользуется терминологией уничтожения. Он упоминает
лжеучителей, которые привносят ереси и навлекают на себя «скорую погибель»
(2 Петр. 2:1). Петр сравнивает их истребление с гибелью древнего мира от вод
потопа и с городами Содом и Гоморра, превращенными в пепел (2 Петр. 2:5,6).
Бог осудил их «на истребление... показав пример будущим нечестивцам» (2
Петр. 2:6). Здесь Петр недвусмысленно заявляет, что нечестивцы будут
испепелены огнем по примеру Содома и Гоморры.
Петр еще раз использует пример гибели мира от потопа, говоря о наглых
ругателях, насмехающихся над обетованиями о Христовом пришествии (2 Петр.
3:3-7). Он напоминает своим читателям, что как древний мир «погиб, быв
потоплен водою» по Божьему повелению, так и «нынешние небеса и земля,
содержимые тем же Словом, сберегаются огню на день суда и погибели
нечестивых человеков» (2 Петр. 3:6,7).
По словам Петра огонь, который разрушит стихии, совершит и истребление
нечестивых. Здесь вспоминается притча Христа о плевелах, которые будут
сожжены на том самом поле, на котором выросли. Петр еще раз затрагивает
судьбу грешников, когда говорит о том, что Бог «долготер-пит нас, не желая,
чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию» (2 Петр. 3:9). Данное
противопоставление покаяния и гибели напоминает нам о Христовом
предостережении: « Если не покаетесь, все так же погибнете» ( Лк. 13:3). Это
произойдет при пришествии Господа, когда «небеса с шумом прейдут, стихии
же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят» (2 Петр. 3:10).
Столь яркое описание уничтожения земли и грешников огнем едва ли допускает
существование непрекращающихся мучений в аду.
Прочие упоминания об окончательном истреблении нечестивых. Об
окончательном уничтожении грешников говорят еще несколько новозаветных
текстов. Мы вкратце рассмотрим некоторые из них. Автор Послания к Евреям
неоднократно предостерегает от отступничества и неверия. Всякому, кто
продолжает произвольно грешить, «получив познание истины», остается лишь
«некое страшное ожидание суда и ярость огня, готового пожрать противников»
( Евр. 10:26, 27). Автор подчеркивает, что человек, упорствующий в грехе против
Бога, в конце концов подвергнется суду яростного огня, который его к «пожрет».
Заметьте: задача огня состоит в том, чтобы пожирать грешников, а не мучить их
всю вечность. И эта истина повторяется снова и снова на протяжении всей
Библии.
В своем послании Иаков укоряет тех, кто не следует той вере, которую
исповедует. Он увещевает верующих не позволять греховным желаниям
укореняться в сердце, потому что «сделанный грех рождает смерть» ( Иак. 1:15).
Как и Павел, Иаков разъясняет, что конечным возмездием за грех является
смерть, прекращение жизни, а не вечные муки. Иаков говорит также о Боге,
«могущем спасти и погубить» ( Иак. 4:12). И в данном случае
противопоставляются спасение и уничтожение. Иаков завершает свое письмо,
побуждая верующих заботиться о благополучии ближнего, поскольку
«обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет
множество грехов» ( Иак. 5:20). Опять же, спасет от смерти, а не от вечных мук.
Иаков неизменно говорит о последствиях греха как о «смерти» или «гибели».
Между прочим, он говорит и о спасении «души от смерти», подразумевая, что
душа может умереть, ибо составляет часть неделимой человеческой личности.
Послание Иуды поразительно схоже со 2-м Посланием Петра в описании
судьбы неверующих. Подобно Петру, Иуда указывает, что Содом и Гоморра,
«подвергшись казни огня вечного, поставлены в пример» ( Иуд. 7). Мы отмечали
ранее, что огонь, уничтоживший эти два города, вечен не по своей
продолжительности, но по своим неизменным последствиям. Иуда завершает
письмо увещеванием назидать себя в вере и заботиться друг о друге. « К одним
будьте милостивы, с рассмотрением, а других страхом спасайте, исторгая из
огня» ( Иуд. 23). Огонь, о котором говорит здесь Иуда, - это, по всей видимости,
тот же самый огонь, который поглотил Содом и Гоморру. Этот огонь влечет за
собой необратимое истребление нечестивых, которое предсказывали Иисус,
Павел, Петр, Иаков, автор Послания к Евреям, да и все ветхозаветные пророки.
Терминология уничтожения присутствует и в Книге Откровение, поскольку
в ней представлен Божий путь к победе над злом, враждующим против Него
Самого и против Его народа. Мы уже говорили о том, как ярко и образно Иоанн
описывает ввержение дьявола, зверя, лжепророка, смерти, ада и всех
нечестивых в озеро огненное, которое он определяет как «смерть вторую». Мы
выяснили, что выражение «вторая смерть» были принято употреблять по
отношению к окончательной, необратимой смерти.
Мы не упоминали ранее об Откр. 11:18, где при звуке седьмой трубы Иоанн
слышит 24-х старцев, говорящих: «Время судить мертвых... и погубить губивших
землю». И в этом тексте исход последнего суда - не осуждение на вечные муки в
аду, а уничтожение и полная ликвидация. Бог суров, но справедлив. Ему не
доставляет радости смерть нечестивых, не говоря уже об истязании их на
протяжении всей вечности. В конечном итоге Он накажет всех злодеев, но
наказание это будет связано с прекращением их существования, а не с вечными
муками.
В этом и заключается основное различие между библейским взглядом на
окончательное воздаяние как на полное уничтожение и традиционной
концепцией ада как непрекращающихся мучений и истязаний, которой
придерживались в том числе и многие жестокие языческие культы.
Терминология уничтожения и образы огня, содержащиеся в обоих Заветах,
очевидным образом показывают, что последнее наказание нечестивых
представляет собой необратимое истребление, а не бесконечные муки в аду. В
свете этих убедительных библейских свидетельств я не могу не присоединиться
к мнению Кларка Пиннока, который пишет: « Я искренно надеюсь, что
традиционалисты перестанут утверждать, что для этого взгляда [уничтожение]
нет никаких библейских оснований, в то время как на самом деле их так много»
(81).
Терминология уничтожения метафорична. Традиционалисты возражают
против нашего толкования терминологии уничтожения, поскольку, по их
мнению, такие слова, как «погибнуть», «погубить», «пожрать», «смерть»,
«сгореть», «озеро огненное», «восходящий дым» и «вторая смерть», зачастую
используются в метафорическом значении. И это деиствительно так, однако их
фигуральный смысл проистекает из смысла буквального, первичного. Согласно
общепринятому принципу библейского толкования слова, встречающиеся в
неаллегорической прозе, следует интерпретировать в их первичном значении,
если нет никаких дополнительных причин для иного их толкования.
В Библии нет никаких указаний на то, что эти слова где бы то ни было
нужно истолковывать в ином смысле, когда они относятся к участи нечестивых.
Наше исследование, посвященное употреблению этих слов в Писании и
небиблейской литературе, показало, что они описывают буквальное,
необратимое уничтожение грешников. Например, видение Иоанна о дыме,
который «будет восходить во веки веков» ( Откр. 14:11), встречается и Ветхом
Завете, где служит в качестве наглядного свидетельства полного уничтожения
( Ис. 34:10), а не вечных мучений. Подобным же образом и «озеро огненное»
четко определено как «вторая смерть» - этим выражением евреи обозначали
окончательную, необратимую смерть. Кстати сказать, если «озеро огненное»
уничтожает смерть и ад, то где же будут пребывать грешники, которые якобы
должны мучиться в этом самом аду на протяжении всей вечности? Мы искренно
надеемся, что традиционалисты найдут в себе мужество еще раз тщательно и
скрупулезно рассмотреть библейские данные, которые свидетельствуют, что ад
есть полное уничтожение нечестивых.
3. Нравственная подоплека вечных мук
Традиционные представления об аде в настоящее время подвергаются
резкой критике не только на основании терминологии уничтожения и образов
всепоглощающего огня, встречаемых нами в Библии, но и по нравственным,
юридическим и космологическим соображениям. Именно к ним мы теперь
обратим свой взгляд. Прежде всего мы рассмотрим нравственный смысл
традиционной концепции ада, которая изображает Бога жестоким мучителем,
истязающим нечестивцев всю вечность.
Неужели Бог двуличен? Каким образом концепция ада, превращающая Бога
в жесткого мучителя, сочетается с сущностью Божьей, явленной нам в Иисусе
Христе? Неужели Бог двуличен? Безгранично милостивый с одной стороны и
неутолимо жестокий с другой? Может ли Бог, Который так возлюбил грешников,
что отдал Своего Возлюбленного Сына ради их спасения, ненавидеть
нераскаявшихся грешников настолько, чтобы подвергнуть их
непрекращающимся ужасным страданиям? Есть ли у нас законные основания
славить Бога за Его благость, если Он всю вечность будет истязать грешников?
Конечно, мы не имеем права критиковать Бога, но Бог даровал нам совесть,
чтобы мы могли вырабатывать свои собственные нравственные суждения.
Может ли нравственная интуиция, которой наделил нас Бог, оправдать
неутолимую жестокость Божества, подвергающего грешников нескончаемым
мукам? Кларк Пиннок дает весьма красноречивый ответ на этот вопрос:
« Существует стойкое моральное отвращение к традиционной доктрине ада.
Вечные истязания недопустимы с нравственной точки зрения, поскольку они
изображают Бога кровожадным чудовищем, создавшим вечный Освенцим для
Своих врагов, которым Он даже не дает возможности умереть. Можно ли любить
такого Бога? Его можно бояться, но не любить и не уважать. Появится ли у нас
стремление уподобиться Ему в милосердии? Несомненно, представление о
вечных, сознательных муках поднимает проблему зла на недосягаемую высоту.
Энтони Флю был прав, когда сказал, что если христиане действительно верят,
что Бог создал людей с намерением вечно мучить некоторых из них в аду, то им
следует прекратить всякие попытки отстаивать христианство» (82).
Пиннок вопрошает: « Каким образом христиане могли вообразить себе столь
жестокое и мстительное Божество, причиняющее Своим творениям вечные
страдания, какими бы грешными они ни были? Такой Бог больше похож на
сатану, чем на Бога, по крайней мере, если судить по обычным нравственным
критериям, да и по самому Евангелию» (83).
Джон Хик высказывается в том же духе: « Идея о человеческих телах, вечно
горящих и беспрерывно испытывающих невыносимые страдания, горящих, но
не сгорающих и не теряющих сознание, столь же фантастична с научной точки,
сколь и возмутительна с точки зрения моральной... Мысль о подобных
истязаниях, осуществляемых по Божественному определению, совершенно
несовместима с представлением о Боге как о бесконечной любви» (84).
Ад и инквизиция. Возникает вопрос: а не подвигла ли вера в ад как место,
где Бог будет вечно мучить грешников в огне и сере, святую инквизицию на
заточение, истязание и последующее сжигание на костре так называемых
«еретиков», отказывавшихся принимать традиционные церковные доктрины?
Книги по церковной истории, как правило, не устанавливают подобной связи,
видимо, потому, что сами инквизиторы не оправдывали свои действия верой в
адский огонь, предназначенный нечестивым.
Однако же, что побуждало римских понтификов, епископов, церковные
синоды, доминиканских и францисканских монахов, христианских королей и
герцогов мучить и истреблять инакомыслящих христиан вроде альбигойцев,
вальденсов и гугенотов? Что заставило к примеру, Кальвина и его Женевскую
консисторию сжечь на костре Сервета, упорствовавшего в своем
антитринитаризме?
Прочитав приговор Сервету, вынесенный 26 октября 1553 года Женевской
консисторией, я пришел к заключению, что ревнители кальвинизма, подобно
католическим инквизиторам, считали себя вправе сжигать еретиков точно так
же, как Бог позднее будет сжигать их в аду. Этого приговор гласит: « Мы
приговорили тебя, Мигель Сервет, вести в цепях к площади Шампель и сжечь
заживо, пока тело твое не превратится в пепел, а вместе с тобой как рукопись
твоей книги, так и напечатанную книгу; так должен ты закончить свои дни,
чтобы дать предостерегающий пример всем другим, кто решится на такое же
преступление» (85).
На следующий день после того, как Сервет отказался признать свою вину в
ереси, «палач привязал его железными цепями к столбу, обложенному дровами,
водрузил ему на голову венец из зелени, обсыпанной серой, и втиснул между
цепями и телом его книгу. Вид горящего факела исторг из него
душераздирающий крик „милости!" на его родном языке. Толпа в ужасе
отшатнулась. Вскоре его охватили языки пламени, и огонь поглотил смертную
оболочку мужа сорока четырех лет, проведшего беспокойную жизнь» (86).
Филип Шафф, известный историк Церкви, завершает свое повествование о
казни Сервета такими словами: « Сознание и набожность той эпохи одобряли
эту казнь и почти не оставляли места для сострадания» (87). Трудно
представить, что не только католики, но даже благочестивые кальвинисты
одобряли и бесстрастно наблюдали страшную смерть испанского врача,
сделавшего существенный вклад в медицинскую науку и казненного лишь
потому, что не признавал Божественности Христа.
Самым напрашивающимся объяснением для очерствения нравственного
сознания христиан того времени служат жуткие картины и рассказы об адском
пламени, которые были постоянно на слуху у верующих. Подобные
представления об аде давали нравственное основание для подражания Богу в
сжигании еретиков земным огнем в предзнаменование огня вечного,
ожидающего их от рук Божьих. Не поддается оценке то огромное влияние,
которое оказывала на протяжении веков доктрина о вечно полыхающем адском
пламени на религиозное сознание христиан, вылившееся в оправдание
нетерпимости, пыток и сжигания «еретиков». Логика здесь проста: если Бог
собирается жечь еретиков в аду всю вечность, почему бы Церкви не сжечь их
теперь же? Практические последствия, вытекающие из доктрины о буквальном,
вечном адском пламени, просто пугают. Традиционалисты должны тщательно
взвесить эти факты. В конце концов, Иисус сказал: « По плодам их узнаете их»
(Мф. 7:20). А плоды учения об аде никак нельзя назвать добрыми.
Один мой коллега, прочитавший эту рукопись, поставил под сомнение мои
попытки установить какую-то связь между верой в вечные муки в аду и
политикой инквизиции, пытавшей и сжигавшей «еретиков», которые не желали
отрекаться от своих убеждений. По его мнению, полное уничтожение
нечестивых огнем не менее жестоко по своей сути, чем их наказание в вечном
адском пламени. Подобные рассуждения не совсем верны, поскольку наказание
смертью не так ожесточает, или делает нечувствительной, христианскую
совесть, как высшая мера наказания, приводящая к нескончаемым
жесточайшим страданиям. Что страшнее - мгновенная смерть преступника на
электрическом стуле или бесконечная казнь того же преступника, когда
электрический ток будет пронизывать его тело всю вечность и при этом он даже
ни на миг не потеряет сознание? Очевидно, что воочию наблюдая такую казнь
на протяжении неопределенного времени, вы либо сойдете с ума, либо утратите
всякое сострадание. Подобным же образом и средневековый люд, с детства
знакомившийся с яркими и впечатляющими картинами нечеловеческого ужаса
и вечных мук в аду, был предрасположен к признанию правоты религиозных
властей, которые истязали «еретиков», заявляя, что действуют как Божьи
представители на земле.
Попытки сделать концепцию ада более приемлемой. Неудивительно, что в
ходе истории предпринимались неоднократные попытки сделать ад менее
отталкивающим. Блаженный Августин придумал чистилище, чтобы уменьшить
количество грешников, мучающихся в аду. Не так давно Чарльз Ходж и Б. Б.
Уорфилд предприняли еще одну попытку «снизить» население ада, разработав
постмилленарную эсхатологию и высказав предположение об обязательном
спасении детей, умерших в младенчестве. Эти исследователи, по-видимому,
рассуждали так: если общее число тех, кому предстоит страдать в аду,
сравнительно невелико, значит, нет и причин для лишних переживаний.
Подобные доводы едва ли решают проблему нравственности Божьего характера.
Какому бы числу грешников Бог ни причинял нескончаемые муки - одному
миллиону или десяти миллиардам, Он все равно останется вечным истязателем
людей.
Другие пытаются сделать ад более «человечным», заменив физические муки
на более «легкие» душевные страдания. Однако, как мы уже отмечали выше,
снизив интенсивность боли в небуквальном аду, метафорическая концепция ада
не изменяет его природу существенно, ибо он по-прежнему остается местом
непрекращающихся мучений.
В конечном итоге любая доктрина ада должна пройти нравственный тест со
стороны человеческой совести, а учение о буквальных нескончаемых мучениях
такую проверку пройти не в состоянии. В то время как концепция полного
уничтожения может пройти эту проверку по двум причинам. Во-первых, она
рассматривает ад не как вечные муки, а как вечное небытие нечестивых. Во-
вторых, она признает, что Бог уважает свободу выбора тех, кто не пожелал быть
спасенным. Бог получает оправдание с нравственной точки зрения, поскольку,
уничтожив нечестивых, Он уважит их выбор. Бог желает, чтобы спаслись все
люди (2 Петр. 3:9), но Он не принуждает тех, кто отказывается от Его
милостивого предложения. Последнее наказание нечестивых - это не месть,
требующая вечных мучений, а рациональный акт, итог которого - их
необратимое уничтожение.
Наш век отчаянно нуждается в познании страха Божьего, и это одна из
причин, по которой нужно проповедовать последний суд и наказание
грешников. Мы должны предостеречь людей, что те, кто отвергает жизненные
принципы Христа и Божье спасение, будут подвергнуты страшному суду и
«наказанию, вечной погибели» (2 Фес. 1:9). Восстановление библейского взгляда
на последнее наказание придаст проповедникам новые силы, ибо они смогут
провозглашать великую альтернативу между вечной жизнью и вечным
истреблением, не боясь изобразить Бога неким чудовищем.
4. Юридическая подоплека вечных мук
 Вопреки библейским представлениям о справедливости. Традиционная
концепция ада оспаривается сегодня в том числе и с точки зрения библейского
взгляда на справедливость. По словам Джона Стотта, «основанием для нее
[справедливости] служит вера в то, что Бог будет судить людей „сообразно с
делами" их (см. Откр. 20:12). Исходя из этого, мы можем предположить, что
налагаемое наказание будет соответствовать по своим размерам совершенному
злу. Этот принцип применялся в древнееврейском судопроизводстве, где
взыскание ограничивалось масштабами причиненного ущерба: „Душу за душу,
глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу" (см. Исх. 21:23, 24). Так не
будет ли в таком случае серьезной диспропорции между грехами,
совершенными в течение определенного времени, и мучениями,
испытываемыми на протяжении всей вечности? Я не преуменьшаю тяжесть
греха как восстания против Бога- Творца, но я задаюсь вопросом, совместимы ли
„вечные сознательные муки" с библейским откровением о Божественной
справедливости» (88).
Трудно вообразить себе, какие грехи нужно совершить, чтобы заслужить
наказание вечными муками в аду. Как отмечает Джон Хик, «справедливость не
может требовать бесконечного воздаяния вечной болью за конечные по своей
сути грехи; подобные нескончаемые мучения не могут служить какой-то
позитивной или исправительной цели именно потому, что они не кончаются;
вечные муки делают невозможной любую логически связную теодицею [то есть
апологию Божьей благости в виду присутствия зла], давая вечный приют греху и
страданиям в Божьем творении» (89).
Понятия безграничного воздаяния просто нет в Библии. Моисеево
законодательство ставило пределы взысканию, которое можно наложить за
разного рода причиненный вред. Иисус же указал еще большие пределы: « Вы
слышали, что сказано... А Я говорю вам» ( Мф. 5:38, 39). Учитывая этику
Евангелия, невозможно найти оправдание традиционным представлениям о
вечных, сознательных муках, поскольку подобное наказание порождает
серьезную диспропорцию между совершенными в течение жизни грехами и
последующим наказанием, длящимся всю вечность.
Отчасти наша проблема заключается в том, что мы, люди, не можем
составить себе представление о продолжительности вечности. Мы не можем
даже вообразить, что на самом деле означает вечность. Наша земная жизнь
длится не более 60,70, в некоторых случаях 80 лет. Однако концепция вечных
мук означает, что после миллиона лет агонии в аду наказание грешников,
можно сказать, только начнется. Подобная мысль просто не укладывается в
голове.
По мнению некоторых, если нечестивые будут наказаны уничтожением,
«они, тем самым, счастливо избегнут наказания; то есть воздаяния, по сути, и не
будет» (90). Подобные рассуждения просто ужасают, если не сказать больше.
Другими словами, единственное справедливое наказание, которое Бог может
наложить на нечестивых, - это вечные истязания. Трудно поверить, чтобы
Божественное правосудие могло удовлетвориться только таким возмездием.
Человеческое чувство справедливости рассматривает смертную казнь как самую
суровую форму наказания, которую можно применить за тяжкие преступления.
У нас нет оснований считать, что Божественное чувство справедливости будет
более взыскательным, требуя не просто смерти, а вечных мучений грешника.
Речь вовсе не идет об отрицании принципа степени вины, который, как мы
увидим далее, определяет «градацию» страданий нечестивых. Однако их муки
не будут длиться вечно; они закончатся вместе с полным уничтожением
грешников.
Вопреки человеческому чувству справедливости. Схоласты вроде Ансельма
Кентерберийского пытались оправдать концепцию вечных мук, утверждая, что
грехи, совершенные против Божьего безграничного величия, вполне
заслуживают бесконечного наказания. Подобные рассуждения, возможно, были
приемлемы для феодального общества средних веков, когда значимость жизни
крепостного, пребывавшего на дне социальной пирамиды, была несравнима со
значимостью короля, занимавшего ее вершину. Но сегодня, как отмечает
Пиннок, «мы не признаем зависимость тяжести выносимого приговора от
почестей, оказываемых жертве преступления, и для нас ограбление врача не
хуже и не лучше по своей сути, чем ограбление нищего. Тот факт, что мы
согрешили против вечного Бога, не оправдывает наложения вечного наказания.
Ни один современный судья не станет определять степень наказания на
основании того, против кого было совершено преступление. Прежние доводы в
пользу ада как вечного наказания утратили свою действенность» (91).
Более того, вечные муки не служат к исправлению грешников, поскольку
они лишь причиняют боль, не преобразуя их характер. Эта концепция
обнаруживает крайнюю мстительность Бога, которая прямо противоречит тому,
что Иисус открыл нам о любви Его Отца к погибающим людям. Ханс Кюнг
справедливо отмечает, что в то время, когда наша пенитенциарная и
образовательные системы постепенно отходят от концепции карательных мер
без испытательного срока и реабилитации, «идея не просто пожизненного, но и
вечного наказания тела и души представляется многим людям абсолютно
чудовищной» (92).
Традиционная концепция ада основывается на идее карательного
правосудия, которое требует, чтобы грешники вернули Богу все свои долги и
даже сверх того. Эта концепция изображает Бога крайне жестоким,
требовательным и немилосердным Судьей. В то время как концепция полного
уничтожения показывает Его мудрость и справедливость. Люди, отказавшиеся
покориться Ему и принять Его спасение, подвергнутся заслуженному
наказанию, а именно полному истреблению.
Вопрос не в том, получат или нет нечестивые окончательное воздаяние от
Бога. Вопрос в том, какому наказанию они будут подвергнуты - вечным
страданиям или гибели и небытию, которым будут предшествовать та или иная
мера мучений, определяемая Богом. На наш взгляд, последнее лучше
согласуется с общим библейским учением и библейскими же представлениями
о правосудии.
Градация наказания. Полное уничтожение не исключает существования
разных степеней наказания. Принцип меры ответственности, зависящей от
полученного каждым человеком света, был изложен Христом в нескольких
евангельских текстах. В Мф. 11:21,22 Иисус говорит: « Горе тебе, Хоразин! горе
тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас,
то давно бы они во вретище и пепле покаялись, но говорю вам: Тиру и Сидону
отраднее будет в день суда, нежели вам» (ср. Лк. 12:47,48). Жители Тира и
Сидона получат большее снисхождение на последнем суде, чем жители
Вифсаиды, поскольку у них было меньше возможностей познать волю Божью.
Христос ссылается на тот же принцип в притче о верном и неверном рабах:
« Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по
воле его, бит будет много; а который не знал, и сделал достойное наказания, бит
будет меньше. И от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому
много вверено, с того больше взыщут» ( Лк. 12:47, 48). На последнем суде каждый
человек будет судим не по одной и той же мерке, а по его отклику на
полученный свет (см. Иез. 3:18-21; 18:2-32; Лк. 23:34; Ин. 15:22; 1 Тим. 1:13; Иак.
4:17).
Миллионы людей жили и живут сегодня, ничего не зная о Христе как о
Божьем высшем откровении и пути к спасению. Эти люди могут обрести
спасение за счет своего отклика на то, что им известно о Боге. Именно Бог
определяет, в какой мере Его воля явлена тому или иному человеку,
принадлежащему к той или иной религии.
Во 2-й главе Послания к Римлянам Павел разъясняет, что «когда язычники,
не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами
себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем
свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие
одна другую, - в день, когда, по благовествова-нию моему, Бог будет судить
тайные дела человеков через Иисуса Христа» (ст. 14-16).
Именно потому, что Бог вписал основные принципы морали в
человеческую совесть, каждому человеку придется нести ответственность в день
суда. Искупленные будут приятно удивлены, встретив на небесах «язычников»,
которым так и не довелось услышать добрую весть о спасении из человеческих
уст. Об этом весьма красноречиво пишет Елена Уайт: « Некоторые из язычников,
не ведая того, поклоняются Богу. Хотя свет жизни не коснулся их, хотя они и не
знали писанного Закона Божьего, тем не менее слышали Его голос, взывающий
к ним через природу, и делали то, чего требует закон. Добрые дела доказывают,
что Святой Дух коснулся их сердец, и они признаются детьми Божьими» (93).
5. Космологическая подоплека вечных мук
Последнее возражение против традиционного взгляда на ад заключается в
том, что вечные муки подразумевают вечное существование космического
дуализма. Небеса и ад, блаженство и боль, добро и зло будут существовать бок о
бок во все века. Этот взгляд несовместим с пророческим видением о новой
земле, где «ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло»
( Откр. 21:4). Как можно будет забыть о плаче и боли, если погибшие будут
мучиться на виду у спасенных, как в притче о богаче и Лазаре (Лк. 16:19-31)?
Присутствие миллионов людей, из века в век подвергаемых невыносимым
страданиям, даже если это будет происходить где-то в изолированном месте,
может послужить к тому, что новый мир лишится мира и блаженства. Новое
творение окажется с червоточиной с первого же дня, поскольку грешники
останутся вечной реальностью в Божьей Вселенной и Бог никогда не будет «все
для всех» (1 Кор. 15:28 - др. пер.). Джон Стотт вопрошает: « У нас не будет
никаких разумных оснований называть Бога „всем для всех", пока
неопределенное число людей продолжают пребывать в мятеже против Бога и
под Его осуждением. Куда проще совместить ужасную реальность ада и
вселенское правление Бога, если ад означает полное истребление и
нераскаявшиеся грешники прекратят свое существование» (94).
Конечная цель плана спасения-искоренить присутствие греха и грешников
в этом мире. Только если грешники, сатана и бесы полностью исчезнут в озере
огненном и будут ввергнуты в небытие посредством второй смерти, мы сможем
с полным правом сказать, что искупительная миссия Христа завершилась
безоговорочной победой. « Победа означает, что зло удалено и не осталось
ничего, кроме света и любви. В то время как традиционная теория вечных
мучений говорит, что мрачная тень будет висеть над новым творением вечно»
(95).
Подводя итог, мы можем сказать, что с космологической точки зрения
традиционная концепция ада привносит космический дуализм, который
противоречит пророчеству о новом мире, где не будет ни греха, ни грешников,
«ибо прежнее прошло» (Откр. 21:4).
Заключение. Завершая наше исследование различных концепций ада, будет
нелишне напомнить, что доктрина о последнем воздаянии - это не Евангелие, а
результат отвержения Евангелия. Это далеко не самая важная доктрина
Священного Писания, однако она явным образом влияет на то, как мы
понимаем другие библейские учения, касающиеся человеческой природы,
смерти, спасения, Божьего характера, человеческой участи и грядущего мира.
Традиционная концепция ада как вечных мучений может быть либо
библейской, либо небиблейской. Мы попытались найти ответ на этот вопрос в
Слове Божьем и выяснили, что у нее нет библейского основания.
Традиционалисты истолковали богатую терминологию и яркую образность,
связанную с истреблением нечестивых, в свете эллинистического взгляда на
человеческую природу и церковных догм, не основываясь на общепринятых
методах библейской интерпретации.
В настоящее время традиционные представления об аде подвергаются
критике и отвергаются известными исследователями, придерживающимися
различных религиозных убеждений. В этом они руководствуются библейскими,
моральными, юридическими и космологическими соображениями. С
библейской точки зрения вечные муки противоречат фундаментальному
принципу Священного Писания, согласно которому возмездие за грех есть
смерть, прекращение жизни, а не вечные страдания. Да и богатая образность и
терминология уничтожения, используемые в Библии для описания конечной
участи нечестивых, ясно указывают на то, что судный день закончится полным
их истреблением, а не беспрерывными, сознательными муками.
С нравственной точки зрения учение о вечных сознательных муках
несовместимо с библейским откровением о Божественных любви и правосудии.
Нравственными категориями, заложенными Богом в нашем сознании,
невозможно оправдать неутолимую жестокость Бога, подвергающего грешников
вечным мучениям. Такой Бог похож на кровожадное чудовище, а не на
любящего Отца, явленного нам Иисусом Христом.
С юридической точки зрения учение о вечных муках не совместимо с
библейскими представлениями о правосудии, которые требуют, чтобы
налагаемое наказание соответствовало причиненному злу. Понятия о
беспредельном возмездии просто нет в Библии. Правосудие не может требовать
наказания вечным мучением за грехи, совершенные на протяжении краткой
человеческой жизни, особенно если это наказание не несет никакой
исправительной функции.
С космологической точки зрения учение о вечных муках привносит
космический дуализм, который противоречит пророчеству о новом мире, где не
будет ни греха, ни грешников. Если бы агонизирующие грешники остались
вечной реальностью в обновленной Божьей Вселенной, кто осмелился бы
утверждать, что «ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее
прошло» (Откр. 21:4)?
Традиционная концепция ада как сознательных мук переживает не лучшие
времена. Возражения против подобного взгляда столь убедительны, а
поддержка его столь слаба, что все больше и больше людей отказываются от
него и принимают концепцию всеобщего спасения в стремлении избежать
садистских ужасов учения об аде. Чтобы спасти важную доктрину о судном дне
и наказании нечестивых, библейски мыслящие христиане должны
переосмыслить то, что в действительности Священное Писание говорит об
участи нечестивых.
Проведенное нами тщательное исследование соответствующих библейских
источников показало, что нечестивые будут воскрешены для совершения над
ними Божественного суда. Наказанием им будет изгнание от лица Божьего в
место, где будет плач и скрежет зубов. После определенного периода
сознательных мучений, продолжительность которых будет определяться
Божественным правосудием индивидуально для каждого человека, нечестивые
будут полностью уничтожены без надежды на возрождение. Окончательное
восстановление верующих и необратимое исчезновение грешников из этого
мира будут свидетельствовать о том, что искупительная миссия Христа
завершилась безоговорочной победой. Победа Христа означает, что «прежнее
прошло» ( Откр. 21:4) и на протяжении бесконечных веков в мире будут царить
лишь свет, любовь, покой и гармония.
Примечания
(1) Bertand Russell, Why I Am Not a Christian (London, 1976), pp. 22, 23.
(2) John F. Walvoord, « The Literal View» in Four Views on Hell, ed. William
Crockett (Grand Rapids, 1992), p. 12.
(3) Clark H. Pinnock, « Response to John F. Walvoord» in Four Views on Hell, Ed.,
William Crockett (Grand Rapids, 1992), p. 39.
(4,5) См.: William V. Crockett, « The Metaphorical View» in Four Views of Hell,
ed. William Crockett (Grand Rapids, 1992), pp. 43-81. с. 46,47.
(6) Jonathan Edwards, in John Gerstner Jonathan Edwards on Heaven and Hell
(Grand Rapids, 1980), p. 56.
(7) Процитировано по: Fred Carl Kuehner, « Heaven or Hell?» in Fundamentals
of the Faith, ed. Carl F. H. Henry (Grand Rapids, 1975), p. 239.
(8) Robert A. Peterson, Hell on Trial! The Case for Eternal Punishment
(Phillipsburg, New Jersey, 1995), pp. 200, 201.
(9) См., например: John F. Walvoord (note 2), pp. 11-31; Robert A. Morey. Death
and the Afterlife ( Minneapolis, 1984), pp. 100-172; E. B. Pusey, What Is the Faith as to
Eternal Punishment? (Oxford, 1880).
(10) R. N. Whybray, Isaiah 40- 66, New Century Bible Commentary ( Grand
Rapids, 1975), p. 293.
(11) Robert A. Peterson (note 8), p. 32. См. также: Harry Buis, The Doctrine of
Eternal Punishment (Philadelphia, 1957),,p. 13.
(12) Edward W. Fudge, The Fire That Consumes. A Biblical and Historical Study
of the Final Punishment (Houston, 1982), p. 112.
 (13) Robert A. Peterson (note 8), p. 36.
(14) Andre Lacoque, The Book of Daniel (Atlanta, 1979), p. 241.
(15) Emmanuel Petavel, The Problem of Immortality (London, 1892), p. 323.
(16) Цитаты из апокрифов приведены по: R. H. Charles, The Apocrypha and
Pseudepigrapha of the Old Testament in English (Oxford, 1913), vol. 1.
(17-19) Josephus, War of the Jews 2, 9, 11, процитировано по: Josephus
Complete Works, trans. William Whiston (Grand Rapids, 1974), p. 478.
(20) См.: Andre Dupont- Sommer, ed., TheEssene Writings from Qumran, trans.
G. Vermes (New York, 1962).
(21) Курсив мой. Во многих свитках Мертвого моря есть ссылки на
окончательное уничтожение нечестивых. См. также: Edward Fudge (note 12), pp.
136-140.
(22 ) Kenneth Kantzer, « Troublesome Questions», Christianity Today ( March 20,
1987), p. 45.
(23) Leon Morris, « The Dreadful Harvest», Christianity Today ( May 27, 1991), p.
34.
(24) « Hell», Protestant Dictionary, ed. Charles Sydney and G. E. Alison Weeks
(London, 1933), p. 287.
(25) Josephus, War of the Jews 6, 8, 5; 5, 12, 7.
(26) Edward W. Fudge (note 12), p. 161.
(27) Robert A. Peterson (note 8), p. 44.
(28) Курсив мой.
(29) Robert A. Peterson (note 8), p. 47.
(30) John Stott and David L. Edwards, Essentials: A Liberal- Evangelical Dialogue
(London, 1988), p. 316.
(31) R. V. G. Tasker, The Gospel According St. Matthew. An Introduction and
Commentary (Grand Rapids, 1963), p. 240.
(32) Курсив мой.
(33) John Stott (note 31), p. 317.
(34) Basil F. C. Atkinson, Life and Immortality. An Examination of the Nature and
Meaning of Life and Death as They Are Revealed in the Scriptures ( Taunton, England,
n. d.), p. 101.
(35) Курсив мой.
(36) Anthony A. Hoekema, The Bible and the Future (Grand Rapids, 1979), p. 270.
(37) Harry Buis, The Doctrine of Eternal Punishment (Philadelphia, 1957), p. 49.
(38,39) Курсив мой.
(40) Edward W. Fudge (note 12), p. 172.
(41,42) См., например: Robert A. Peterson (note 8), pp. 78, 79. с. 88.
(43) Robert A. Morey, Death and the Afterlife (Minneapolis, 1984), p. 144.
(44) J. P. M. Sweet, Revelation (Philadelphia, 1979), p. 228.
(45) Курсив мой.
(46) Harold E. Guillebaud, The Righteous Judge: A Study of the Biblical Doctrine
of Everlasting Punishment (Taunton, England, n. d.), p. 24.
 (47) John F. Walvoord (note 2), p. 23.
(48) George Eldon Ladd, A Commentary on the Revelation of John ( Grand Rapids,
1979), p. 270.
(49) Robert A. Peterson (note 8), p. 90.
(50) Процитировано по: J. Massyngberde Ford, Revelation, Introduction,
Translation and Commentary, The Anchor Bible (New York, 1975), p. 393.
(51-54) M. McNamara, The New Testament and the Palestinian Targum to the
Pentateuch ('New York, 1958), p. 117. с. 123.
(55) Robert H. Mounce, The Book of Revelation (Grand Rapids, 1977), p. 367.
(56) Henry Alford, Apocalypse of John in The Greek Testament ( Chicago, 1958),
vol. 4, pp. 735, 736.
(57) Billy Graham, «There is a Real Hell», Decision 25 (July-August 1 1984), p. 2.
(58-62) William V. Crockett (note 4), p. 43. с. 44. с. 59. с. 60.
(63 ) Слова профессора Принстонского университета Коулмана- Нортона
( Coleman- Norton), процитированные по: Bruce M. Metzger, « Literary and
Canonical Pseudepigrapha», Journal of Biblical Literature 91 (1972), p.3.
(64) William V. Crockett (note 4), p. 61.
(65) Jacques Ellul, Apocalypse, The Book of Revelation (New York, 1977), p. 212.
(66) Cм. Arthur W. Pink, Eternal Punishment ( Swengel, Pennsylvania, n.d.), p. 2;
William Hendricksen, The Bible on the Life Hereafter (Grand Rapids, 1963), p. 188.
(67) J. I. Packer, « Evangelicals and the Way of Salvation: New Challenges to the
Gospel- Universalism and Justification by Faith» in Evangelical Affirmations, ed. K. S.
Kantzer and Carl F. H. Henry (Grand Rapids, 1990), p. 126.
(68,69) Clark H. Pinnock (note 3), p. 161. с. 162.
(70,71) John Stott (note 31), pp. 319,320. с. 314, 315.
(72) James D. G. Dunn, « Paul's Understanding of the Death of Jesus» in
Reconciliation and Hope: New Testament Essays on Atonement and Eschatology, ed.
Robert Banks (Grand Rapids, 1974), p. 136.
(73) См.: Samuele Bacchiocchi, God's Festivals. Part 2: The Fall Festivals ( Berrien
Springs, 1996), pp. 127-205.
(74) Leon Morris, The Cross in the New Testament (Grand Rapids, 1965), p. 47.
(75) Basil F. С. Atkinson (note 35), p. 103.
(76) См.: Edward W. Fudge (note 12), pp. 232, 233.
(77) Edward White, Life of Christ: A Study of the Scripture Doctrine on the
Nature of Man, the Object of the Divine Incarnation, and the Condition of Human
Immortality (London, 1878), p. 241.
(78) Basil F. C. Atkinson (note 35), pp. 85, 86.
(79,80) John Stott (note 31), p. 315. с. 316.
(81,82) Clark H. Pinnock (note 3), p. 147. с. 149, 150.
(83) Clark H. Pinnock, « The Destruction of the Finally Impenitent», Criswell
Theological Review 4, n. 2 (1990), p. 247.
(84) John Hick, Death and Eternal Life (New York, 1976), pp. 199, 201.
(85-87) Процитировано по: Philip Schaff, History of the Christian Church
(Grand Rapids, 1958), vol. 8, p. 782. с. 785. с. 786.
 (88) John Stott (note 31), pp. 318, 319.
(89) John Hick (note 85), p. 201.
(90) Harry Buis, « Everlasting Punishment», The Zondervan Pictorial
Encyclopedia of the Bible (Grand Rapids, 1978), vol. 4, p. 956.
(91) Clark H. Pinnock (note 3), pp. 152, 153.
(92) Hans Kung, Eternal Life, Life after Death as a Medical, Philosophical, and
Theological Problem (New York, 1984), p. 137.
(93) Ellen G. White, The Desire of Ages (Mountain View, California, 1950), p. 638.
(94,95) John Stott (note 31), p. 319.

Глава 7. Заключительный этап спасения

Итальянский поэт Данте Алигьери (1265-1321) прославился своей трилогией

об аде, чистилище и небесах, известной как « Божественная комедия».
Последнюю ее часть, « Рай», он предпосылает обращением к Аполлону,
покровителю муз, прося окрылить его поэтический дух и направить его
воображение на верные стези. Данте считал, что ему необходима особая
помощь свыше, чтобы писать о рае, потому что изобразить его гораздо труднее,
чем ад и чистилище. В конце концов боль и мучения ада или чистилища не так
уж чужды нашему человеческому опыту, а вот радость, усладу и блаженство рая
совсем не просто себе вообразить.
Именно с подобным чувством собственной неадекватности приступаю я к
написанию этой заключительной главы. Я осознаю ограниченность библейских
данных, касающихся славного будущего, ожидающего Божий народ. На память
приходят слова апостола Павла: « Не видел того глаз, не слышало ухо, и не
приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2:9).
Когда информации недостаточно, легко поддаться искушению и дать волю
фантазии. Осознавая эту опасность, мы и будем исследовать в этой главе
некоторые события, ведущие к завершению искупительной миссии Христа.
Цели этой главы. В этой заключительной главе мы сосредоточимся на
четырех основных событиях: (1) Второе пришествие, (2) воскресение, (3) судный
день, (4) новый мир. Наша задача - не только определить библейскую точку
зрения на заключительный этап спасения человечества, но и выяснить, каким
образом на нее повлияло дуалистическое понимание человеческой природы.
В 1-й главе мы утверждали, что нашими представлениями о сущности
человеческой природы определяются наши взгляды, касающиеся
окончательной участи человека. В этой заключительной главе мы исследуем
влияние, которое оказывает дуализм на представления о завершении истории
спасения. В частности, мы рассмотрим вклад дуализма в формирование
популярных заблуждений, касающихся Второго пришествия, воскресения,
последнего суда и нового мира. Основная цель этого исследования - не просто
выявить заблуждения, насаждаемые дуализмом, но подтвердить библейский
реалистический взгляд на события, ведущие к славной участи, ожидающей
народ Божий.
Часть 1: Второе пришествие
Славное возвращение Христа символизирует осуществление христианской
надежды. В языческих религиях спасение зачастую воспринималось как
восхождение человека к Богу, в то время как библейская вера осознает спасение
как Божественное нисхождение к человечеству. Другими словами, христианская
надежда покоится не на врожденной способности развоплощенных душ
возноситься к Богу, а на Божьем желании сойти на нашу планету для
восстановления нашего мира в его изначальном совершенстве. В некотором
смысле Библия представляет собой Историю сошествия, историю о том, как Бог
сошел на землю, чтобы сотворить, искупить и, в конце концов, возродить
человека и весь сотворенный мир.
1. Дуализм и отвержение надежды на пришествие
Вера в непосредственный переход души сразу после смерти в состояние
совершенного блаженства (небеса), либо в состояние непрерывных мучений
(ад), либо в промежуточное состояние очищения (чистилище), весьма ослабила
напряженность ожидания пришествия Христа. И в этом нет ничего
удивительного. Если в момент смерти душа верующего незамедлительно
отправляется на небеса навстречу Господу, где наслаждается совершенным
блаженством и общением с Богом, то какой смысл ждать пришествия Христа,
которое приведет к воскрешению спящих святых? В лучшем случае Парусия
может восприниматься как усиление небесного блаженства для спасенных и
ужесточение адских мучений для погибших посредством придания
материального тела развоплощенным душам, чья окончательная участь уже
определена.
Встреча со Христом в момент смерти. В своей книге « Христос среди нас»,
популярном изложении католического вероучения, Энтони Вильхельм не
посвятил ни одной главы Второму пришествию. Почему? Да потому, что,
согласно католическому вероучению, души спасенных встречаются с Христом в
момент смерти. Он пишет: « Именно с Христом мы встречаемся сразу после
смерти - явно, лицом к лицу, как с самым близким другом. Тот, к Кому мы
обращались в молитвах, Кого мы встречали в таинствах, теперь перед нами во
всепоглощающей полноте Своего света, любви и силы» (1). Это означает, что для
верующего кульминацией служит смерть, а не Второе пришествие. Об этом
недвусмысленно заявляет сам Вильхельм: « Смерть есть кульминационное
переживание нашей жизни. Это не просто момент времени; это реальный опыт.
Мы пробуждаемся к совершенной свободе и встречаем Самого Бога. Вся наша
жизнь была прожита только ради этой встречи» (2).
Эта доктрина явным образом противоречит библейскому учению, согласно
которому христианская надежда находит свое осуществление во встрече со
Христом при Его славном пришествии, а не в момент смерти. Библия нигде не
провозглашает смерть «кульминационным переживанием нашей жизни».
Неудивительно, что для католиков и многих протестантов Второе пришествие
более не является насущной необходимостью, поскольку они верят, что встретят
Христа сразу после смерти, будучи развоплощен-ными душами. Оскар Кульман
видит один из примеров такой тенденции в «решении Конгрегации Священной
канцелярии [от 29 июля 1944 г.], согласно которому вера в видимое возвращение
Христа впредь не рассматривается как обязательная (о нем нельзя „учить со
всей определенностью")» (3).
Рассматриваемое нами учение не только чуждо Священному Писанию, оно
побуждает христиан надеяться на личное и незамедлительное блаженство после
смерти и, соответственно, отодвигает на задний план надежду на всеобщее,
космическое и коллективное избавление, которое должно осуществиться при
Втором пришествии Господа. В конечном итоге эта вера привела к тому, что, по
словам Эйбрахама Кайпера, «большинство христиан не заглядывают дальше
собственной смерти» (4).
Верящие в существование души после смерти озабочены прежде всего тем,
чтобы достичь рая незамедлительно, пусть даже в бесплотном виде. Эта
озабоченность оставляет мало места для размышлений о пришествии Господа и
воскресении тела.
Бессмертие или воскресение? Индивидуалистическая надежда на
бессмертие попирает библейскую коллективную надежду на окончательное
возрождение всего Божьего творения ( Рим. 8:19-23; 1 Кор. 15:24-28). Если
единственное будущее, которое принимается в расчет, - это индивидуальное
выживание после смерти, то страдания человечества могут представлять лишь
побочный интерес, а ценность Божьего искупления для всего мира остается в
небрежении.
Концепция посмертного существования развоплощенной души уходит
корнями в греческую философию. Мы увидели, что для греков воскресение тела
было немыслимым, поскольку тело, как они считали, представляет меньшую
ценность и не заслуживает продолжения жизни. Однако, согласно библейскому
учению, тело - это не темница души, но храм Духа Божьего, и потому оно
достойно творения и воскресения.
« Если опираться на греческую концепцию смерти, - пишет Оскар Кульман, -
можно прийти лишь к доктрине „бессмертия души". Вера в воскресение,
напротив, возможна только на библейском основании... где смерть и
продолжение жизни составляют не органический, естественный процесс, а
скорее столкновение могущественных сил. В Библии, когда жизнь возникает из
смерти, требуется чудо... Надежда на воскресение предполагает веру в
сотворение. Поскольку Бог сотворил в том числе и тело, библейское
„воскресение", вопреки эллинизму, должно быть и воскресением тела» (5).
Верить в бессмертие души - значит верить в то, что по крайней мере одна из
составляющих человеческой личности бессмертна, то есть для нее невозможно
прекратить существование. Такая вера порождает самонадеянность и
уверенность в возможности своей души вознестись к Господу. Как выразился
Стивен Трэвис: « Люди склонны считать бессмертие своим естественным
свойством, неотъемлемой частью своей природы, а вовсе не даром Божьей
благодати» (6).
С другой стороны, верить в воскресение тела - значит полагаться не на себя
и не на способность развоплощенных душ возноситься к Господу, но на Христа,
Который придет воскресить мертвых и преобразить живых. Парусил станет
осуществлением общей надежды, осознаваемой как нисхождение Христа к
человечеству, а не как восхождение отдельных душ ко Христу.
Христианская надежда - это не «журавль в небе» и не «воздушный замок».
Это реальная встреча на этой земле между облеченными в плоть верующими и
воплотившимся Христом в славный день Его Парусин. Итогом этой реальной
встречи будет преобразование, которое затронет и человечество, и природу.
Дуалистический взгляд на человеческую сущность затмевает и нивелирует это
великое ожидание своим учением о том, что душа встречается со Христом в раю
сразу после смерти. Единственная защита от этого популярного лжеучения - это
ясное понимание библейского учения о природе и участи человека. В данный
момент мы будем исследовать библейское описание способа, цели и
последствий Второго пришествия Христа.
2. Как придет Христос
Пришествие Христа будет личным. Согласно Новому Завету возвращение
Христа будет личным, видимым, внезапным, славным и триумфальным.
Возвращение Христа будет, несомненно, личным. Два ангела заверили
учеников, наблюдавших за вознесением Господа: « Мужи Галилейские! что вы
стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет
таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо» (Деян. 1:11).
Этот текст не оставляет никаких сомнений в том, что воскресший Господь,
вознесшийся на небеса как видимая и осязаемая личность, таким же точно
образом и вернется на землю. Это ясное учение отвергается многими
либеральными богословами, которые придают духовный смысл и вознесению, и
Второму пришествию. По их мнению, вознесение было лишь неким
иллюзорным представлением, символизировавшим высший уровень Христова
бытия. Подобным же образом и тексты о возвращении Христа истолковываются
как более мощное проявление Его духовной силы в этом мире. Они считают, что
Христос не вернется на эту землю лично, но будет оказывать все большее
духовное влияние на человечество.
Толкование Второго пришествия в метафорическом смысле противоречит
многочисленным недвусмысленным описаниям Его личного возвращения. В
Флп. 3:20, 21 Павел говорит: « Мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса
Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет
сообразно славному Телу Его». Далее, в 1 Фес. 4:16 тот же апостол заявляет:
« Потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией,
сойдет с неба» (ср. Кол. 3:4; 1 Кор. 15:22; Тит. 2:13). Отрывки подобного рода
вступают в явное противоречие с метафорической интерпретацией
возвращения Христа. Именно «Сам Господь... сойдет с неба», а вовсе не Его сила.
Пришествие Христа будет видимым. С личностным и физическим аспектом
пришествия Христа тесно связан его видимый характер. Он заложен в двух
терминах, которые в основном используются для описания пришествия, а
именно: parousia - пришествие и epiphaneia - явление. Эти термины служат для
описания не внутренних, скрытых от чужих взоров духовных переживаний, но
реальной встречи с видимой личностью.
Послание к Евреям разъясняет, что как Христос «однажды, к концу веков,
явился для уничтожения греха жертвою Своею...», так Он и «во второй раз
явится не для очищения греха, а для ожидающих Его во спасение» ( Евр. 9:26,28).
Данное сравнение предполагает, что второе явление будет таким же видимым,
как и первое.
Иисус Сам развеял все сомнения относительно видимости Своего
возвращения. Он предостерег учеников против лжеучения о Его тайном
пришествии, сравнив его с молнией, которая «исходит от востока и видна
бывает даже до запада» ( Мф. 24:27). Далее Он добавил: « Тогда явится знамение
Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные иувидят
Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою
великою» (Мф. 24:30).
Та же истина подчеркнуто выражена и в величественном языке Откр. 1:7:
« Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и
возрыдают пред Ним все племена земные». Представление о невидимом
пришествии Христа, воспринимаемом только глазами веры, которое
проповедуется Свидетелями Иеговы, так же, как и концепция тайного
пришествия для восхищения Церкви, которой придерживаются многие
диспенсационалисты, не находят основания в Библии. Иоанн указывает на
зримое возвращение Христа как на гарантию того, что мы в конечном итоге
будем преображены: « Знаем только, что... будем подобны Ему, потому что
увидим Его как Он есть» (1 Ин. 3:2).
Пришествие Христа будет внезапным. Возвращение Христа будет еще и
неожиданным, оно застанет людей врасплох. Чтобы проиллюстрировать
внезапность Своего пришествия, Христос сравнил его с гибелью мира в
потопных водах: « Как во дни перед потопом ели, пили, женились и выходили
замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег... так будет и пришествие Сына
Человеческого» (Мф. 24:38, 39).
Еще одна метафора, использованная Христом для иллюстрации
неожиданности и внезапности Его возвращения, - это проникновение вора в
дом: « Если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы
и не дал бы подкопать дома своего» ( Мф. 24:43). Поскольку возвращение Христа
будет внезапным и неожиданным, Он увещевает верующих пребывать в
постоянной готовности: « Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не
думаете, приидет Сын Человеческий» (Мф. 24:44; ср. 1 Фес. 5:6).
Внезапность возвращения Христа не противоречит исполнению знамений
последнего времени, ибо, как мы уже говорили выше (7), их задача - побуждать
к постоянной готовности, а не провоцировать на будоражащие кровь
предсказания. Знамения конца, данные Христом и разъясненные
новозаветными авторами, носят общий характер, поскольку им надлежало
питать веру и укреплять надежду последователей Христа на протяжении всей
истории человечества.
Пришествие Христа будет славным и триумфальным. В отличие от Своего
Первого пришествия, когда Христос вошел в этот мир беспомощным Младенцем
в скромном селении, второй раз Он придет как Завоеватель, в силе и славе Бога.
Сам Иисус описывает Свое возвращение как зримое и повсеместное явление Его
силы и славы. « Ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами
Своими и тогда воздаст каждому по делам его» ( Мф. 16:27). Павел отчасти
перекликается с Христом в своем описании Второго пришествия: « Потому что
Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с
неба» (1 Фес. 4:16; ср. Кол. 3:4; Тит. 2:13).
Иоанн Богослов ярким и драматическим образом описывает славу, которой
будет сопровождаться возвращение Христа, представив Его в виде Всадника на
белом коне, сияющего славой, за Которым следуют воинства небесные,
«облеченные в виссон белый и чистый». « На одежде и на бедре Его написано
имя: „Царь царей и Господь господствующих"» (Откр. 19:11-16).,
Возможно, самым впечатляющим образом, использованным в Библии для
описания славы и величия возвращения Христа, является Его «пришествие на
облаках». Сам Иисус пользовался этим образом, когда говорил о Своем
возвращении. На вопрос учеников о том, каким будет Его пришествие, Иисус
ответил: « Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда
восплачутся все племена и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках
небесных с силою и славою великою» ( Мф. 24:30). Во время допроса у
первосвященника, Иисус заявил: « Сказываю вам: отныне узрите Сына
Человеческого, сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных» ( Мф.
26:64). Та же лексика использована и в Книге Откровение: « Се, грядет с
облаками, и узрит Его всякое око» (Откр. 1:7).
Данное описание восходит к ветхозаветным пророкам, особенно к Даниилу,
который пишет: « Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел
как бы Сын человеческий... Ему дана власть, слава и царство» ( Дан. 7:13, 14; ср.
Иоил. 2:2; Соф. 1:14-18). Почему возвращение Христа увязывается с облаками?
Многозначность «облаков» в библейской истории позволяет вывести, по
крайней мере, три возможных причины.
Пришествие Христа на облаках предполагает, прежде всего, что это будет
беспрецедентное, видимое проявление Божественной силы и славы. Поскольку
облака названы колесницами Божьей славы ( Пс. 103:3) и используются Богом
для распространения Его славного присутствия ( Исх. 24:14,15), они достойным
образом выражают величие и славу, которые будут сопровождать возвращение
Христа.
Пришествие Христа на облаках предполагает также исполнение Божьего
завета вознаградить верных и наказать неверных. Завет, который Бог заключил
с Ноем после потопа, положив радугу «в облаке» ( Быт. 9:13), и водительство
посредством облака, которое Бог обещал Своему народу, странствовавшему в
пустыне, найдут свое окончательное исполнение, когда явятся облака
пришествия и верующие достигнут цели своего странствования - земли
обетованной.
Облака пришествия служат также и предзнаменованием наказания и
смерти для неверующих. Пророки описывают великий день Господень как «день
облака и мглы» ( Соф. 1:15; Иоил. 2:2). От первого исхода до последнего облака в
Библии заключают в себе как обетование о защите для верных, так и
предостережение о наказании для неверных.
Пришествие Господа на облаках указывает и нарадостное воссоединение со
Христом и с верующими всех веков. Павел разъясняет, что и воскрешенные, и
преображенные святые будут восхищены вместе «на облаках в сретение Господу
на воздухе, и так всегда с Господом будем» (1 Фес. 4:16,17). Здесь облака
рассматриваются как место встречи с Господом и с верующими всех времен.
Подобно тому как израильтяне ощущали Божественное присутствие и силу,
живя «под облаком» и крестившись «в облаке» (1 Кор. 10:1-5), так и искупленные
испытают Христово присутствие и силу во время великого собрания, которое
состоится на облаках при славном возвращении Христа. В данном случае облака
пришествия представляют собой место преображения для всех верующих,
место, где будет положено начало вечному братству искупленных.
Данное описание пришествия Христа как личного, видимого, внезапного,
славного и триумфального нужно рассматривать как слабую попытку
обрисовать самое захватывающее событие, которое когда-либо происходило и
произойдет в этом мире.
3. Зачем придет Христос
Заключительный этап спасения. Зачем Христу возвращаться? Главным
образом ради завершения искупительного служения, начатого при Его
воплощении. Божья победа над силами зла достигается в процессе двух великих
событий: Воплощения и Второго пришествия. Оскар Кульман иллюстрирует эту
двухэтапную победу посредством аналогии с победой союзнических войск над
фашистской Германией (8). Та победа тоже была достигнута в два этапа. Первый
этап - от начала войны до дня успешной высадки войск союзников в
Нормандии. И хотя борьба после этого только усилилась, этот день стал
переломным в войне. Второй этап - от дня высадки до дня полного разгрома
немецких войск. День победы был ознаменован окончательной капитуляцией
немецкой армии и сопутствующими ей торжествами.
Своей победоносной жизнью, смертью и воскресением Христос нанес
решающий удар по царству сатаны (аналогия с Днем высадки). Как пишет
Павел: « Отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору,
восторжествовав над ними Собою» ( Кол. 2:15). Со времен Пятидесятницы
Евангелие Божьего Царства проповедуется по всему миру, и все больше людей
освобождаются от сатанинского рабства и становятся подданными Царства
Христа. И хотя сатана потерпел сокрушительное поражение, он еще не
уничтожен. Его держава еще не разрушена. Ненависть, насилие, преступления,
преследования и войны остаются мучительной реальностью и по сей день.
Таким образом, Христу необходимо вернуться, чтобы низложить «всех врагов
под ноги Свои [аналогия с Днем победы]. Последний же враг истребится -
смерть» (1 Кор. 15:25,26).
Враги Царства Божьего - это духовные враги, которые влияют на
человеческие мысли и поступки. Окончательная победа над этими
демоническими силами может быть одержана только прямым Божественным
вмешательством. Цель возвращения Христа - явить Его скрытую силу,
уничтожив все формы зла и делателей оного и установив Его вечное Царство
мира и праведности.
Собрание искупленных. Во время Своего земного служения Христос
неоднократно заявлял, что основная цель Его возвращения - собрать всех Своих
искупленных детей и забрать их к Себе ( Мф. 24:31; 25:32-34), чтобы, как сказал
Христос, «и вы были, где Я» ( Ин. 14:3). Христос настолько небезразличен к нам,
что пожелал вернуться за нами. Эта мысль должна наполнять наше сердце
радостью - ведь однажды мы будем вместе с Ним. Возвращение Христа так
тесно связано с собранием искупленных, что Павел мог на одном дыхании
сказать и «о пришествии Господа нашего Иисуса Христа», и о «нашем собрании к
Нему» (2 Фес. 2:1).
Невозможно представить себе, насколько величественным будет это
собрание, когда искупленные всех веков будут радостно приветствовать
Спасителя. Как Христос послал Своих последователей свидетельствовать о Нем
«даже до края земли» ( Деян. 1:8), так пошлет Он и Своих ангелов собирать
«избранных Своих от четырех ветров, от края земли до края неба» ( Мк. 13:27).
Ни один верующий не будет забыт. Во время визита главы государства лишь
немногие удостаиваются чести войти в группу встречающих. Во время
пришествия Христа каждый верующий, когда-либо живший на земле, пожилой
или юный, образованный или неграмотный, богатый или бедный, чернокожий
или белый, будет участвовать в великом празднестве, посвященном
возвращению Господа.
Часть 2: Воскресение
1. Воскресение верующих
Всеобщее собрание всех верующих станет возможным при возвращении
Христа благодаря двум основным событиям: воскресению усопших и
преображению живых праведников. И те, и другие будут вознесены с земли на
небо. Библия определенным образом относит воскресение и вознесение всех
верующих к тому времени, когда придет Христос, которое в некоторых случаях
названо «последним днем» ( Ин. 6:39, 40, 44, 54). Павел объясняет, что «как в
Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке:
первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его» (1 Кор. 15:22, 23; ср. Флп.
3:20,21; 1 Фес. 4:16).
Апостол однозначно заявляет, что воскресение усопших святых и
вознесение всех верующих будет происходить одновременно с пришествием
Христа: « Потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе
Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы,
оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение
Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем» (1 Фес. 4:16, 17).
Одно воскресение верующих. Некоторые диспенсацио-налисты
истолковывают выражение мертвые во Христе воскреснут прежде» в том
«
смысле, что прежде произойдет воскресение новозаветных верующих, которые
будут тайно восхищены до времени великой скорби, а затем уже, после великой
скорби, будет воскресение ветхозаветных верующих, а также тех, кто обратился
во время скорби; тогда же якобы произойдет и воскресение неверующих (9).
Данное толкование идет вразрез с тем, что говорит Павел. Даже беглое
прочтение этого отрывка показывает, что Павел не противопоставляет
воскресение новозаветных верующих воскресению ветхозаветных верующих.
Скорее он разводит по времени воскресение мертвых во Христе и вознесение
оставшихся в живых праведников. « Прежде» в данном случае означает лишь то,
что усопшие святые воскреснут до того, как будут восхищены к Господу живые
праведники (10).
Та же последовательность предложена Павлом в 1 Кор. 15:52: « Ибо
вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся». Оба отрывка
продиктованы желанием Павла уверить своих читателей в том, что верующие,
оставшиеся в живых до времени пришествия, не будут иметь никаких
преимуществ перед усопшими, поскольку преображенные живые верующие
«вместе с ними [воскрешенными святыми] восхищены [будут] на облаках в
сретение Господу на воздухе» (1 Фес. 4:17). Другими словами, в великом
собрании, которое состоится при возращении Господа, будут участвовать все
верующие - и воскресшие святые всех веков, и преображенные святые,
оставшиеся в живых вплоть до самого пришествия.
2. Воскресение неверующих
А что же неверующие? Будут ли и они воскрешены? Если да, то когда? Павел
в своих посланиях не упоминает о воскресении неверующих, хотя в Деян. 24:15
приводятся его слова о том, что «будет воскресение мертвых, праведных и
неправедных». Молчание Павла по этому поводу можно связать с тем, что у него
не возникало необходимости рассматривать воскресение неверующих в своей
переписке. Однако Библия не замалчивает этот вопрос. Самое определенное
ветхозаветное высказывание о воскресении верующих и неверующих
содержится в Дан. 12:2: « И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни
для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан. 12:2).
В Новом Завете воскресение верующих и неверующих подразумевается в
некоторых притчах царства, где говорится об окончательном отделении
нечестивых от праведных ( Мф. 13:41-43, 49, 50; 25:31-46). Самым
недвусмысленным образом о нем говорится в Евангелии от Иоанна, где
приводятся слова Христа: « Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое
все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие
добро в воскресение жизни, а делавшие зло - в воскресение осуждения» ( Ин.
5:28, 29).
Все три означенных текста ( Деян. 24:15; Дан. 12:2; Ин. 5:28, 29) как будто бы
указывают на то, что воскресение праведных и неправедных будет происходить
одновременно. Однако Откр. 20 свидетельствует, что будет два разнесенных во
времени воскресения. Воскресение верующих произойдет раньше, при Втором
пришествии Христа, и будет к вечной жизни: «Блажен и свят имеющий участие в
воскресении первом: над ними смерть вторая не имеет власти, но они будут
священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет» ( Откр.
20:6). Второе воскресение, уже неверующих, произойдет в конце тысячелетия и
будет к осуждению и второй смерти: « И кто не был записан в книге жизни, тот
был брошен в озеро огненное... Это - смерть вторая» (Откр. 20:15, 14) (11).
Сам факт более важен, чем фазы. Для критически настроенного
современного читателя между отрывками, говорящими об одном общем
воскресении верующих и неверующих, и упоминанием в Откровении о двух
воскресениях, разделенных тысячелетием, содержится явное противоречие.
Однако на самом деле это мнимое противоречие, и оно нисколько не смущало
библейских авторов, поскольку для них реальность воскресения была важнее
методики его осуществления. Вот почему в большинстве ссылок на воскресение
говорится о его факте, а не о его фазах.
Тот же принцип применим и к судному дню, ведь большинство библейских
ссылок подчеркивает его реальность и окончательность, а не его стадии.
Впрочем, есть библейские отрывки, которые однозначно указывают на две фазы
последнего суда - до пришествия и после него.
В свете этих фактов Церковь адвентистов седьмого дня признает реальным
различие, проводимое в Откр. 20 между воскресением верующих в начале
тысячелетнего царства и воскресением неверующих в его конце. Однако же
следует отметить, что разграничение между двумя воскресениями основывается
только на одном библейском отрывке. Один обособленный текст едва ли может
служить достаточным основанием для библейской доктрины. Адвентисты
осознают тот факт, что Писание умалчивает о сущности воскресения
нечестивых и о том, какова будет их жизнь до окончательного истребления.
Таким образом, едва ли стоит пытаться домысливать то, о чем умалчивает
Писание.
Два разных воскресения. Вера в два разных воскресения, которой
придерживаются адвентисты седьмого дня, достаточно уникальна для
премилленаризма. Адвентисты верят, что воскресение всех усопших
праведников и преображение всех живых праведников произойдет
одновременно в начале тысячелетнего царства, когда Христос зримым образом
вернется на землю во славе Отца. Грешники, дожившие до этого момента, будут
уничтожены, а мертвые грешники останутся в своих могилах вплоть до второго
воскресения в конце тысячелетия.
В течение тысячи лет искупленные будут находиться на небесах, а сатана
будет скован на земле, лишившейся населения. В конце тысячелетия
нечестивые будут воскрешены. Это событие позволит сатане предпринять
последнюю попытку овладеть этим миром, когда искупленные сойдут на землю.
Однако Бог произведет Свой суд над нечестивыми, навечно их уничтожив
(вторая смерть - Откр. 20:13-15). После чего Бог сотворит землю заново, и
искупленные будут спокойно жить на ней во веки веков.
По сравнению со взглядами других христиан адвентистское толкование
менее путанное и более сообразное с Писанием. Будет не три и не четыре
воскресения, как утверждают некоторые диспенсационалисты, а всего лишь
два: одно для праведных, другое для неправедных. Это значит, что все
искупленные будут воскрешены и получат награду одновременно; подобным же
образом и нечестивые воскреснут и будут наказаны все сразу (11). Нет никакой
путаницы относительно того, кто во время тысячелетнего царства будет жить на
небе, а кто на земле. Нет никакого разграничения между тысячелетним
иудейским царством на земле и христианским царством на небесах. Есть только
одно Царство Божье, состоящее из верующих всех веков.
3. Воскресение тела
Какого рода тело получат верующие при воскресении или преображении?
Будет ли воскрешенное тело воссоединено с душой умершего? Каким оно будет
- материальным или духовным? Будет ли оно похожим на нынешнее или же
между ними не будет ничего общего? Каким образом будут сохранены наши
отличительные черты? Останется ли мой отец 83-летним стариком? Прежде чем
попытаться ответить на эти вопросы о сущности воскрешенного тела, мы
должны вкратце упомянуть о двух основных возражениях, выдвигаемых против
доктрины о воскресении тела. Одно из них зиждется на философском дуализме,
другое - на «научном» материализме.
Возражения против воскресения тела. Греческий философский дуализм
рассматривал материальное существование как зло, от которого следует
избавиться. Спасение виделось в высвобождении души из темницы тела. По
всей видимости, этот дуалистический взгляд на человеческую природу повлиял
на некоторых коринфских христиан, которые отвергали веру в воскресение
тела. На это указывает вопрос, заданный Павлом: « Как некоторые из вас
говорят, что нет воскресения мертвых?» (1 Кор. 15:12).
« Мы можем лишь предположить, - пишет Энтони Хое-кема, - что это
произошло под влиянием греческой философии, которая учит бессмертию
души и отрицает воскресение тела. Отвечая на это заблуждение, Павел заявляет,
что если человек верит в воскресение Христа, то он не может отрицать и
воскресение верующих» (12).
Философский дуализм оказал большое влияние на христианскую мысль. В
начале христианской эры гностики отвергали воскресение тела, поскольку
«материя, согласно их убеждениям, в существе своем порочна, а значит, плоть
не может участвовать в спасении, которое, следовательно, должно быть
прерогативой души; таким образом, если воскресение - это факт, оно должно
быть исключительно духовным, заключающимся в просвещении разума
истиной» (13).
В наше время дуализм приводит многих христиан к отвержению
физического воскресения тела, поскольку оно продлит нынешнее материальное
бытие, рассматриваемое как зло. Поэтому многие считают, что при воскресении
верующие получат нефизическое, духовное тело.
Ошибочность этого воззрения заключается в том, что оно основывается на
ложной предпосылке, согласно которой материя - это зло, подлежащее
уничтожению. Этот взгляд вступает в явное противоречие с библейскими
текстами, в которых говорится, что материя, включая и человеческое тело, есть
Божье благое творение ( Быт. 1:4; 10, 12, 18, 21, 25, 31). Псалмопевец
провозглашает: « Ибо Ты устроил внутренности мои и соткал меня во чреве
матери моей. Славлю Тебя, потому что я дивно устроен» (Пс. 138:13,14). Заметим
вкратце, что воскрешенное тело Павел называл «духовным» не из-за его
нематериальной сущности, а по той причине, что оно водимо Святым Духом.
« Научный» материализм. « Научный» материализм рассматривает материю
как единственную и высшую реальность. Поскольку мы существуем в
материальном теле, которое воспринимается как результат случайного
стечения обстоятельств, то смерть тела означает конец для человека.
Христиане, находящиеся под влиянием этой точки зрения, отвергают всякое
понятие о воскресении тела. Они считают, что бессмертие заключается
единственно в том влиянии, которое мы оказали на людей, и в наследственных
чертах, переданных нами своим потомкам.
Этот взгляд отрицает не только библейское учение, но и основное
устремление человеческого сердца. В наш век ядерной физики мы приходим к
пониманию, что Бог, сотворивший наш мир, властвует даже над его
мельчайшими частицами. Верить в воскресение тела-значит верить во
всемогущество Бога, которому подвластно все, в том числе и наше бытие в мире
сем и в мире грядущем.
Факт воскресения. Христианская вера в воскресение тела возникла не из
философских выкладок и не из стремления выдать желаемое за действительное,
как это произошло с концепцией бессмертия души. Она выросла из убеждения,
что подобное событие уже имело место - речь идет о воскресении из мертвых
Иисуса Христа. Поскольку Сын Человеческий является представителем всего
человечества, произошедшее с Ним служит ключом к тому, что должно
произойти с каждым верующим. Христос восстал из могилы облеченным в тело,
значит, у нас есть все основания считать, что и мы при воскресении будем
наделены телесной оболочкой.
Иисус справедливо назван «начатком, первенцем из мертвых» ( Кол. 1:18),
ибо, как выразился Джордж Элдон Лэдд, « Он стоит во главе нового бытийного
порядка - воскрешенной жизни» (14). Факт воскресения Христа гарантирует
воскресение верующих, поскольку Христос одержал победу над смертью.
Эсхатологический характер воскресения Христа очевиден и в словах Павла о
том, что воскресение Спасителя было «первым плодом из усопших» (1 Кор.
15:20 -др. пер.).
Выражение «первый плод» не вызывает почти никаких ассоциаций у
современного человека. В библейские же времена оно было весьма
многозначительным, поскольку относилось к начаткам жатвы, которые
приносились в жертву Господу в знак благодарности за новый урожай. Таким
образом, первые плоды, приносимые в храм, рассматривались не просто как
надежда на новый урожай, но и как действительное начало жатвы. Поэтому
воскресение Христа есть «первый плод» в том смысле, что оно не просто сделало
возможным воскресение верующих, но и гарантировало его.
15-я глава 1-го Послания к Коринфянам дает наиболее полную трактовку
воскресения тела в Библии. В ней Павел особым образом подчеркивает,
насколько наше воскресение зависит от воскресения Христа. « А если Христос не
воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Притом мы
оказались бы и лжесвидетелями о Боге... А если Христос не воскрес, то вера
ваша тщетна: вы еще во грехах ваших. Поэтому и умершие во Христе погибли»
(1 Кор. 15:14, 15, 17, 18). Удивительные слова. Отрицать воскресение Христа -
значит уничтожать нашу веру в Бога и в Его обетование воскресить нас при
возвращении Спасителя. Ведь все дело в том, что посредством Своего
воскресения Христос доказал, что Он одолел смерть ради всех Своих
последователей.
4. Характерные особенности воскрешенного тела
Какого рода тело даст усопшим и живым святым вернувшийся Спаситель?
Нам повезло, что Павел не обошел вниманием этот вопрос, поднятый
коринфянами: « Но скажет кто-нибудь: „как воскреснут мертвые? и в каком теле
придут?" Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. И когда ты
сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или
другое какое; но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело» (1
Кор. 15:35-38).
При помощи аналогии с семенем Павел объясняет преемственность и
дискретность, существующие между нашим нынешним физическим телом и
будущим воскрешенным (преображенным) телом. Преемственность
определяется той связью, которую имеют семя и новое растение, из него
выросшее. Дискретность же вытекает из различия между посеянным семенем и
возникшим из него новым растением. Как Бог дает каждому посеянному семени
свое тело, так Он даст тело и каждому погребенному человеку. Возможно,
именно погребение умерших навело Павла на аналогию с семенем.
Павел развивает аналогию посева и жатвы и дает самое противоречивое
описание воскрешенного тела, которое только можно найти в Библии: « Так и
при воскресении мертвых: сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в
уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело
душевное, восстает тело духовное» (1 Кор. 15:42-44).
Четыре противопоставления. В 1 Кор. 15:42-44 Павел разъясняет различие
между нашим нынешним телом и воскрешенным телом с помощью четырех
противопоставлений. Эти противопоставления в равной степени применимы и
по отношению к телам живых праведников, которые будут преображены, не
увидев смерти. Во-первых, наши нынешние тела - тленные (phthora), то есть
поражаемые болезнями и смертью, в то время как наши воскрешенные тела
будут нетленными (aphtharsia), то есть более не подверженными болезням и
смерти. Во-вторых, наши нынешние тела претерпевают уничижение, когда их
закапывают в могилу, однако наши воскрешенные тела испытают славу
внутреннего и внешнего преображения.
В-третьих, наши нынешние тела - немощные, поскольку легко устают и
истощаются, в то время как наши воскрешенные тела будут исполнены силы и
наделены безграничной энергией, которая позволит осуществить все наши
цели. В-четвертых, наши нынешние тела - душевные (т.е. физические - soma
psychikon), в то время как наши воскрешенные тела будут духовными (soma
pneumatikon). Это последнее противопоставление заставляет многих думать,
что наше воскрешенное (преображенное) тело будет «духовным» в том смысле,
что будет лишено нынешней физической субстанции. « Духовное»
воспринимается как противоположное физическому. Таким образом,
воскрешенные (преображенные) тела якобы состоят из некоей бесплотной,
нематериальной субстанции.
« Духовное» воскрешенное тело. Верил ли Павел и учит ли о том Библия, что
при Втором пришествии Христа живые и усопшие праведники получат
нематериальные и бесплотные тела, полностью лишенные физической
сущности? Именно такого взгляда придерживаются некоторые исследователи.
Они придают «духовному телу - soma pneumatikon» значение «состоящее из
духа», как если бы «дух был некоей неземной, небесной субстанцией» (15). По их
мнению, «дух» будет сущностью, а «тело» - формой воскрешенного тела.
В своей книге « Воскрешенные нетленными: воскресение и бессмертие в
Новом Завете» Мюррэй Харрис дает духовному телу следующее определение:
« Духовное тело-это орган воскрешенного человека, служащий для сообщения с
небесным миром. Это соматическая форма, откликающаяся на все сигналы
усовершенного духа христианина и полностью адаптированная к небесной
среде» (16).
Определение, данное Харрисом «духовному телу» как органу, пригодному
для «небесной среды», основывается главным образом на общепринятом
мнении, что искупленные будут проводить вечность на небесах, а не на этой
земле. А поскольку небо считается «духовным» местом, то и искупленные
должны быть наделены «духовным телом», пригодным для существования в
духовной среде небес.
Это популярное верование покоится на исходной предпосылке, что Бог
осудит эту землю на вечное запустение и сотворит вместо нее новый
«небесный» мир для обитания святых. Такая предпосылка заставляет серьезно
усомниться в мудрости Бога, сотворившего эту планету для заселения ее
людьми и прочими существами и обнаружившего позднее, что она непригодна
для вечного обитания искупленных. Чтобы решить эту проблему, Бог якобы
сотворит «небесную планету» и снабдит воскрешенных святых «духовными
телами», пригодными для этой небесной среды. Подобное воззрение
вдохновлено греческим дуализмом, а не библейским реализмом.
Следует признать, что выражения, использованные Павлом в этом отрывке,
если не рассматривать более обширный контекст его посланий, могут привести
читателя к нематериальному взгляду на природу воскрешенного тела.
Подобный взгляд развенчивается прежде всего словами самого Павла,
проводившего сравнение между воскресением Христа и воскресением
верующего (Кол. 1:18; 1 Кор. 15:20).
Если Христос назван «первым плодом из усопших» (1 Кор. 15 - др. пер.), то
воскресшие верующие будут обладать телами, подобными Его телу. Не нужно
заходить в этом сравнении слишком далеко, ибо по воскресении Своем Христос
вернул Себе те Божественные свойства, от которых на время отказался при
Своем воплощении ( Флп. 2:7). И все же факт остается фактом: воскресшее тело
Спасителя было, безусловно, физическим, поскольку к Нему можно было
прикоснуться (Ин. 20:17, 27), да к тому же Он вкушал пищу (Лк. 24:38-43).
Водимые Духом. Более показательным является использование Павлом
двух этих слов (душевный-psychikos/духовный-pneumatikos) в том же послании:
« Душевный [физический-psychikos] человек не принимает того, что от Духа Бо-
жия, потому что он почитает это безумием, и не может разуметь, потому что о
сем надобно судить духовно. Но духовный [pneumatikos] судит о всем, а о нем
судить никто не может» (1 Кор. 2:14, 15).
 В данном отрывке «духовный человек» явно не означает «нематериальный».
Скорее, речь идет о том, кто водим Святым Духом, в противопоставление тому,
кто подчиняется плотским побуждениям. Подобным же образом и в 1 Кор. 15:44
наше нынешнее физическое тело описано как подверженное закону греха и
смерти, в то время как будущее воскрешенное тело будет руководимо Святым
Духом. Воскрешенное тело названо «духовным», потому что управляется не
греховными побуждениями, а Святым Духом. Это не антропологический
дуализм между «физическим-рзус/ге» и «духовным-рпешпа», но моральное
разграничение между жизнью, водимой Святым Духом, и жизнью,
подчиняющейся порочным желаниям.
Энтони Хоекема так излагает этот вопрос: « Духовный [pneumatikos] в
данном случае не означает нематериальный. Скорее, речь идет о том, кто
направляем Святым Духом, по крайней мере, в принципе, в отличие от того, кто
водим лишь побуждениями плоти. Точно так же и „душевное" тело, описанное в
1 Кор. 15:44, представляет собой часть нынешнего, испорченного грехом бытия;
в то время как духовное, воскрешенное тело будет полностью, а не отчасти, под
властью и водительством Святого Духа» (17).
Эта глубокая мысль помогает нам понять утверждение Павла, записанное
несколькими стихами ниже: « Плоть и кровь не могут наследовать Царствия
Божия, и тление не наследует нетления» (1 Кор. 15:50). Речь здесь явно не идет о
том, что воскрешенное тело будет нематериальным. Ведь тот же Павел в
Послании к Римлянам говорит: « Но вы не во плоти живете, а в Духе, если только
Дух Божий живет в вас» (Рим. 8:9 - др. пер.).
Выражение «не во плоти», употребленное здесь Павлом, вовсе не означало,
что христиане, водимые Духом Святым, уже расстались со своими физическими
телами. Павел имел в виду, что уже в этой жизни они руководствовались
духовными, а не мирскими ценностями ( Рим. 8:4-8). Если Павел мог сказать о
христианах как о живущих «не во плоти» уже в этой нынешней жизни, то его
замечание о том, что «плоть и кровь» не наследуют Царство Божье, вовсе не
означает, что там не будет физических тел. Это высказывание означает лишь,
что там не будет плотской ограниченности и порочных наклонностей,
присущих нашей нынешней жизни, поскольку искупленные будут водимы
Духом.
Дж. Берковер со свойственной ему проницательностью отмечает, что
«„духовное тело" не имеет ничего общего с тем, что мы иногда называем
„бесплотностью". Бесплотность всегда предполагает дуализм, который в свою
очередь привносит с собой обесценивание тела, о чем нет ни слова в учении
Павла. Он говорит о теле как о „водимом рпеита [ Духом]". Этот Дух уже
действует в человеческом теле, но только в воскресении Он будет в полной мере
направлять человеческую жизнь... Этот переход не подразумевает какой-то
бестелесности, но означает некий разрыв, который отнюдь не связан с
высвобождением души из погибшего тела, ибо Дух Божий уже живет в рамках
реального человеческого бытия» (18). Далее Берковер разъясняет, что это будет
разрыв между тленным и нетленным телами (19).
Физическое тело непорочно. Если бы Богу при Втором пришествии
пришлось преобразовать наши нынешние физические тела в тела, состоящие из
нематериальной субстанции, то, как отмечает Энтони А. Хоекема, «дьявол
добился бы существенной победы, поскольку Бог был бы вынужден превратить
людей, обладающих сотворенными Им физическими телами, в творения иного
рода, без физических тел (наподобие ангелов). Тогда выходило бы, что материя
стала по сути своей порочной, а потому подлежащей уничтожению.
Следовательно греческие философы оказались бы в каком-то смысле правы.
Однако материя - это не зло; это часть Божьего благого творения» (20).
В повествовании о творении Бог семь раз выражает Свое удовлетворение
совершенством сотворенного мира, говоря: « Это хорошо» ( Быт. 1:4, 10, 12, 18,
21, 25, 31). В седьмой же день Он почил, отметив тем самым завершение Своих
трудов ( Быт. 2:1-3). В ознаменование Благой вести о Его совершенном творении,
полном искуплении и окончательном восстановлении этого мира Бог дал
человеческой семье субботу ( Исх. 20:11; Втор. 5:15; Лк. 4:16-21; 13:10-
13;Евр.4:9).Как христианин, соблюдающий седьмой день, субботу, день,
венчающий творение, я не допускаю и мысли о том, что Бог в конце концов
изменит строение и состав человеческого тела.
Если бы воскрешенное (преображенное) тело радикально отличалось от
изначально сотворенного тела, то Бог тем самым как бы признал, что Его
первоначальный замысел относительно человеческого тела имел определенные
недостатки; оно было по сути несовершенным. Он как бы признал, что Его
первоначальная модель человеческих существ мужского и женского пола не
вполне отражала «образ Божий» ( Быт. 1:27). Исправляя положение, Бог был бы
вынужден сотворить человеческие существа нового типа, по-видимому,
бесполых, чтобы исключить какие-либо неприятности в будущем. Подобные
рассуждения абсурдны, если не сказать больше, для каждого, кто верит во
всемогущество и неизменность Бога. Внесение изменений в проекты и задумки
-обычная практика у людей, продвигающихся вперед методом проб и ошибок,
но подобное противоестественно для Бога, Который знает конец от начала.
Подобные ангелам. Некоторые возражают: разве Иисус не сказал, что «в
воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божий
на небесах» ( Мф. 22:30)? Разве этот отрывок не указывает на то, что по
воскресении всякие половые различия будут устранены и наши тела более не
будут материальными? Данное высказывание Иисуса не дает веских оснований
для такого вывода. Он упоминает здесь ангелов не для того, чтобы подчеркнуть
нематериальную природу воскрешенного тела или отсутствие половых
различий в новом мире, но с целью объяснить, что у брака больше не будет
функции воспроизводства себе подобных, поскольку нужда в деторождении
отпадет.
В чисто гипотетической ситуации, предложенной саддукеями в споре с
Иисусом, шестеро братьев по очереди женились на вдове своего старшего брата,
поскольку им надлежало «восстановить семя брату своему» ( Мф. 22:24). Мы вряд
ли погрешим против истины, если предположим, что Иисус сослался на ангелов,
чтобы объяснить, что в новом мире не будет брака, заключаемого ради
деторождения. Очевидно, что если в мире прекратят нарождаться новые дети,
то жениться и выходить замуж будет просто некому.
Прекращение репродуктивной функции человека можно было бы
рассматривать как внесение изменений в изначально созданную
физиологическую систему человека. Однако это необязательно так. Из Писания
видно, что Бог продумал подобное изменение в Своем изначальном плане
заранее, когда сказал: « Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю» ( Быт.
1:28). Из этих слов можно заключить, что процесс воспроизводства и умножения
числа людей должен был продолжаться, пока земля не наполнится людьми в
достаточном для ее обработки количестве.
В совершенном мире, где нет смерти, оптимальный баланс
народонаселения и доступной для их проживания земельной площади был бы
достигнут гораздо быстрее, чем после прихода греха и смерти. Вполне
вероятно, что воскрешенные и преображенные святые и будут составлять то
число, которое было необходимо для «наполнения земли» по изначальному
Божьему плану. В этом случае Бог приведет в действие Свое прежнее намерение
прекратить репродуктивный цикл у людей, чтобы предотвратить нарушение
экологического равновесия на нашей планете, когда она будет восстановлена в
ее первоначальном совершенстве.
Этот вывод подтверждается и упоминаниями об именах, которые «вписаны
в книгу жизни от начала мира» ( Откр. 17:8; ср. 13:8,21:27; Дан. 12:1;Флп. 4:3).
Подобный список предполагает существование изначального Божественного
плана по заселению земли оптимальным числом праведных людей. Он также
предполагает, что когда это оптимальное число будет достигнуто, состоится
пришествие Христа, Который соберет праведников, а затем очистит и
восстановит нашу землю в ее изначальном совершенстве. На новой земле Бог
положит конец репродуктивной функции человека, поскольку земля уже будет
наполнена идеальным числом людей. Прекращение детородной функции брака
вовсе не обязательно влечет за собой и прекращение его функции, связанной с
взаимоотношениями людей,
Неизменность взаимоотношений. Нигде Писание не говорит, что ангелы -
это бесполые существа, неспособные вступать во взаимоотношения, сравнимые
с браком у людей. Стоит отметить, что Сам Бог явил Себя как триединое
Существо, состоящее из трех Личностей, Чей союз столь тесен, что мы
поклоняемся Им как единому Богу. Если Божество пребывает в самых тесных,
вечных взаимоотношениях между тремя этими Личностями, то у нас нет
никаких оснований полагать, что Бог в конечном итоге устранит близкие
супружеские отношения, установленные Им Самим при творении.
В Быт. 1:27 подразумевается, что образ Божий заключен не в мужчинах как
таковых, но в том, что Он «мужчину и женщину сотворил их». Если при
творении Божий образ отражался в сочетании мужских и женских свойств
первой супружеской пары, то у нас есть основания считать, что подобное
сочетание будет сохранено Богом и при окончательном восстановлении земли.
Проще говоря, если Бог объявил половые различия между мужчиной и
женщиной «весьма хорошими» в начале бытия мира, то вряд ли Он посчитает их
«весьма плохими» в его конце. Творение представлено в Писании как прообраз
окончательного обновления мира. Цель Божьего искупления - не уничтожение
Его прежнего творения, но восстановление его в первозданном совершенстве.
Вот почему Писание говорит о воскресении тела, а не о сотворении новых
существ.
Доктрина о первоначалах (этиология) должна проливать свет на доктрину о
конце мира (эсхатологию). Как ни странно, многие люди придерживаются
ошибочного мнения, что между сотворением и обновлением мира нет никакой
взаимосвязи. Далее мы увидим, что библейское воззрение на изначально
совершенное творение закладывает основу для наших представлений об
окончательном восстановлении нашей планеты. К сожалению, дуалисты
настолько зашорены своим убеждением в порочности материального мира,
включая и наше физическое тело, что ищут вечную родину на небесах, вверху, а
не на земле, внизу.
5. Значение воскресения тела
Что означает «воскресение тела»? Библейские авторы знали не хуже нашего,
что оно никак не может означать восстановление нынешних физических тел.
Во-первых, потому что многие тела поражены болезнью или увечьями, а во-
вторых, потому что после смерти они распадаются и обращаются в прах:
« Отнимешь дух их-умирают и в персть свою возвращаются» ( Пс. 103:29; ср.
Еккл. 3:20; Быт. 3:19). Несмотря на это библейское свидетельство, многие
христиане на протяжении веков верили, что воскресшее тело будет состоять из
тех же частиц, которые некогда составляли человеческий труп. Эта вера
выражена в самых ранних формах апостольского символа веры, в котором
говорилось: «Верую в... воскресение плоти», а не тела (21).
Тертуллиан (ок. 160 - после 220), считающийся отцом латинского
христианства, в своем трактате « О воскресении плоти» заявляет, что Бог
воскресит ту самую «плоть, которая была предана земле». Он приводит слова
Иисуса: « У вас же и волосы на голове все сочтены» в подтверждение того, что
все они будут восстановлены при воскресении. « Если им надлежит безвозвратно
погибнуть, - рассуждает Тертуллиан, - что проку вести их столь точный учет?»
(22)
« Тело» означает «человек». Путаницы с пониманием выражения
«воскресение тела» можно избежать, если признать простую истину: для
библейских авторов термин «тело» - это ни что иное как синоним слова
«человек». Например, когда Павел пишет: « Мы в себе стенаем, ожидая
усыновления, искупления тела нашего» ( Рим. 8:23), он имеет в виду искупление
всего человека, нашей личности в целом. Данное значение этого термина
становится очевидным далее в том же послании, где Павел обращается к
верующим с призывом: « Представьте тела ваши в жертву живую, святую,
благоугодную Богу, для разумного служения вашего» ( Рим. 12:1). В этом тексте
приношение тела в жертву определенным образом соотносится с
осуществлением «разумного служения» посредством всего нашего существа.
Когда Павел говорит о воскресении тела, он вне всяких сомнений имеет в
виду всего человека. Как справедливо отмечает Майкл Перри: « В
словоупотреблении Павла „тело" - это не „внешняя оболочка" человека, которую
он имеет. Это он сам. Древнегреческий термин soma, означающий „тело",
безусловно представляет собой самый близкий эквивалент слова „личность"»
(23). Таким образом, верить в воскресение (преображение) тела - значит верить,
что к жизни будет возвращена моя человеческая сущность, мое „я", все, что
составляет мою личность. Это значит, что это будет не кто-то другой, а я сам,
исключительный и неповторимый. Короче говоря, это значит, что Бог взял на
Себя ответственность за сохранение моей индивидуальности, личности и
характера.
Следует отметить, что воскресению людей посвящена вся эта глава
целиком. Павел нигде и словом не обмолвился о воссоединении воскресших тел
с душами. Более того, он даже не упоминает «душу-psyche». Если бы
воскресение подразумевало воссоединение тела и души, разве не странно, что
Павел так ни разу о нем и не упомянул, рассуждая о природе воскресения? Ведь
эта концепция играет ключевую роль в понимании того, что происходит с телом
и душой в момент воскресения. Отсутствие каких-либо упоминаний о душе ясно
указывает на то, что Павел верил в воскресение всего человека, тела и души.
Нельзя не упомянуть, что в 1 Кор. 15:44 Павел все-таки использует
прилагательное psychikon, которое происходит от существительного psyche
[душа] и переводится обычно как «естественный» или «физический». Однако он
использовал его для описания погребаемого «физического тела-sota psychikon»,
а не бесплотной души, которая якобы остается в живых после смерти тела. Из
этого следует, что для Павла «душевный-psychikon» аспект человеческого тела
предается по смерти земле, чтобы затем воскреснуть.
Чтобы относиться серьезно к воскресению, мы должны принимать всерьез и
смерть. Карл Барт был безусловно прав, когда сказал: « Человек, не знающий, что
такое смерть, не знает и что такое воскресение» (24). И смерть, и воскресение
затрагивают всего человека, всю его личность. Хельмут Тили-ке говорит об
этом, опираясь на собственные переживания: « Я бы не рискнул рассматривать
смерть как нечто относительное, не затрагивающее мое бессмертное „я",
минующее мою душу. Нет, весь я сойду в могилу. У меня нет никаких оснований
отвергать целостность человека, провозглашаемую Писанием, и рассекать его
на тело и душу, на бренный и вечный сегменты. Но как христианин я сойду в
могилу с полной уверенностью, что не останусь в ней, ибо я тот, кого Бог назвал
по имени, и потому я восстану обновленным в день Божий. Я нахожусь под
защитой Воскресшего. Я не бессмертен, но я ожидаю своего воскресения» (25).
Отличительные черты воскресших людей. Суть библейского обетования
воскресения заключается в том, что воскресшие святые будут теми же самыми
людьми, что некогда существовали на земле. Бог не собирается воскрешать абы
кого. Он воскресит именно тех, кто умер. Отсюда вопрос: как объяснить
сохранение личностных характеристик людей, переходящих из этой жизни в
жизнь грядущую? Чем гарантирована сохранность индивидуальности человека,
получающего вечную жизнь?
Дуалисты заявляют, что для них не составляет труда объяснить
преемственность личностных характеристик, поскольку «умерший человек не
прерывает своего существования [как развоплощенная душа] и продолжает
жить со Христом до воскресения тела» (26). Сущность воскрешенных тел может
быть иной, поскольку каждое тело претерпит радикальное преобразование, но
индивидуальные черты останутся, поскольку душа, заключающая в себе
важнейшие характеристики каждого человека, продолжает существование после
смерти тела и в конце концов воссоединится с воскрешенным телом.
Дуалисты утверждают, что у холистического взгляда на человеческую
природу есть один «фатальный изъян» - он не способен гарантировать
преемственность человеческой личности. Они говорят, что холистический
взгляд «не может показать, что воскрешенные люди будут теми же самыми
людьми, что жили на земле, а не просто их дубликатами; он не отвечает
принципу личностной самобытности» (27). Эта критика основывается на
исходном положении, согласно которому холистический взгляд допускает
разрыв в существовании тела или души между смертью и воскресением, а
значит, воскрешенные тела должны быть «другими людьми, независимо от того,
насколько похоже они выглядят или мыслят» (28).
Подобная критика холистического взгляда безосновательна по двум
причинам. В Библии нет и намека на то, что личностная самобытность человека
сохраняется после смерти посредством выживания души. Мы выяснили, что в
Библии «душа» - это не бесплотный или рациональный компонент человеческой
природы, продолжающий существование после смерти тела. Напротив, душа
заключает в себе всю физическую и духовную жизнь человека, которая
подвержена закону греха и смерти. Во-вторых, сохранение личностных
характеристик зависит не от преемственности физической или духовной
сущности, а от Бога, способного сохранить характер и индивидуальность
каждого человека.
Библия заверяет нас в сохранении нашей индивидуальности с помощью
такого образа, как «имена, записанные в книге жизни» (см. Флп. 4:3; Откр. 3:5;
13:8; 17:8; 20:12). Имя в Библии обозначает характер или личность, о чем
свидетельствуют многочисленные имена, используемые для описания
характера Бога. Из этого следует, что Бог хранит точный портрет характера
каждого человека, когда-либо жившего на нашей планете. Он ведет
исчерпывающую летопись каждой жизни, ибо Сам Иисус сказал: « За всякое
праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов
своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12:36, 37).
Мы как христиане должны возрастать «в благодати и познании Господа
нашего и Спасителя Иисуса Христа» (2 Петр. 3:18), дабы воспитать в себе
характер, пригодный для вечности. Именно тот характер или индивидуальность,
которые мы обретем в этой жизни, Бог сохранит в Своей памяти и воссоединит с
воскресшим телом. Этим объясняется необходимость развивать христианский
характер уже в этом мире, поскольку именно он будет составлять нашу
личностную самобытность в мире грядущем. Приобретение благочестивого
характера - дело всей жизни. Оно требует ежедневного подчинения
собственного «я» силе Святого Духа. Павел говорит нам, что «от скорби
происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда» ( Рим. 5:3,
4).
Каждый верующий взращивает в себе свой собственный уникальный
характер, проходя через искушения, борьбу, поражения, разочарования и
победы. Каждый приобретает свой опыт, возрастая в благодати. Это значит, что
вероятность «множественного копирования» людей при воскресении,
выглядящих, поступающих и думающих одинаково, практически исключена. У
каждого христианина свой характер. Каждый из нас обладает уникальной
индивидуальностью, которую сохраняет Бог и которая будет воссоединена с
воскресшим телом.
Чарльз Хартшорн уверяет, что после смерти люди «живут в совершенной и
непогрешимой памяти Бога... Смерть не приводит к уничтожению или даже к
порче книги жизни человека; она лишь перелистывает ее заключительную
страницу. Смерть выводит „конец" на последней странице, и впредь в книгу уже
не внести никаких изменении» (29).
Практическое значение. Практическое значение веры в воскресение
(преображение) всего человека лежит на поверхности. Тот факт, что во время
Своего пришествия Христос воскресит верующих, вернув каждому его
неповторимую индивидуальность и характер, учит нас, по меткому выражению
Елены Уайт, что «характер, сформированный в этой жизни, будет определять
нашу будущую судьбу» (30). А это значит, как подчеркивает тот же автор, что
«уже сейчас нужно развивать в себе те силы, которые дал нам Бог, чтобы нам
сформировать характер для добродетельной жизни здесь и для вышней жизни
на небесах» (31).
Верить в воскресение (преображение) тела - значит относиться к своему
телу с уважением, поскольку от нашего отношения к нему зависят наши
личностные особенности по воскресении. Образ семени и плода,
использованный Павлом, предполагает, что между нашим нынешним телом и
телом будущим существует определенная преемственность. Эта
преемственность осуждает излишний аскетизм тех, кто презирает свои тела как
нечто земное, что нужно будет отбросить по достижении Небесного Ханаана.
Осуждает она и распущенность тех, кто считает, что своему телу можно во всем
угождать, ибо происходящее с ним никак не затрагивает душу.
Верить в воскресение (преображение) тела - значит верить, что мы сможем
узнать своих родных и близких на небесах. Мы узнаем своих воскрешенных и
преображенных родных, хотя вполне возможно, что они будут выглядеть не
совсем так, как мы их запомнили с момента последней встречи. Моя бабушка
знала меня маленьким мальчиком, приезжавшим к ней на ферму. Моя жена
знает меня как зрелого лысеющего мужчину, у которого была густая копна
волос, когда она 36 лет назад выходила за меня замуж. Мои внуки знают меня
как дедушку, который рассказывает им про войну с фашистами.
По воскресении (преображении) мы узнаем своих родных не потому, что
они будут такими же молодыми или старыми, как при нашей последней
встрече, а потому, что Бог сохранит их неповторимую индивидуальность и
личность и воскресит их вместе с совершенно новым телом. Когда мы встречаем
своих одноклассников 20 или 30 лет спустя, нам зачастую с трудом удается
узнать их, потому что их внешний облик с течением лет сильно переменился.
Однако, поговорив немного, мы вскоре осознаем, что характер их остался
прежним. Они остались все теми же людьми, которых мы знали много лет
назад.
Тот же принцип применим и к нашей встрече с воскресшими
родственниками. Мы узнаем их, несмотря на заметные перемены к лучшему в
их физическом облике, потому что Бог воскресит их уникальную
индивидуальность и все их личностные особенности будут сохранены. Подводя
итог, мы можем сказать, что вера в воскресение тела побуждает нас серьезно
относиться ко всему нашему существу со всеми его умственными, физическими
и духовными составляющими, потому что мы «суть храм живущего в [нас]
Святого Духа, Которого [имеем мы] от Бога» (1 Кор. 6:19), и Бог чудесным
образом воскресит этот храм при возвращении Христа.
Часть 3: Судный день
1. Необходимость последнего суда и его масштабы
Воскресение верующих и неверующих тесно связано с последним судом,
поскольку именно оно делает этот суд возможным. Писание недвусмысленно
показывает, что последний суд будет сопутствовать Второму пришествию. В
определенном смысле, основной целью возращения Христа будет суд, на
котором злу будет вынесен последний и окончательный приговор. Сам Иисус
подтвердил эту истину, сказав: « Когда же приидет Сын Человеческий во славе
Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на Престоле славы Своей, и
соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь
отделяет овец от козлов» ( Мф. 25:31, 32). В результате нечестивые пойдут «в
муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф. 25:46).
Апостол Павел повторяет ту же основополагающую истину, когда
упоминает о последнем суде. Он говорит: « Ты сам себе собираешь гнев на день
гнева и откровения праведного суда от Бога, Который воздаст каждому по делам
его: тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия,
- жизнь вечную; а тем, которые упорствуют и не покоряются истине, но
предаются неправде, - ярость и гнев» ( Рим. 2:5-8). Эти и подобные им тексты
показывают, что основной целью возвращения Христа будет произвести
последний суд, который положит начало новому миру.
Отрицание концепции последнего суда. В наше время многие люди с
трудом воспринимают идею Божественного последнего суда над всем
человечеством. Их тревожит концепция Бога как Судьи и вся процедура судного
дня. Известные богословы, такие, как Карл Барт, Оскар Кульман, Рейн-хольд
Нибур, Ч. X. Додд и Рудольф Бальтман почти не упоминают о последнем суде,
ставя ударение на нынешнем суде. Последний суд истолковывается не как
драматическое и кульминационное событие вселенского масштаба, а как
нынешнее решение за или против Христа, которое выльется в Божественное
оправдание или осуждение каждого отдельного человека (32).
Дуалистам не менее сложно оправдать необходимость последнего суда,
поскольку они считают, что участь каждого уже определена в момент его
смерти. Как утверждает Т. Фрэнсис Глассон: « Если люди узнают свою участь
сразу после смерти, то зачем нужен последний всеобщий суд, который не может
внушить ни трепета, ни чувства неуверенности, поскольку все уже и так ясно?»
(33) Смысл понятен. Дуализм по большому счету отрицает необходимость
Второго пришествия и последнего суда, утверждая, что каждый человек
встречает Христа и претерпевает последний суд сразу, как только умрет.
Этот взгляд основывается на дуалистическом понимании человеческой
природы, которое, как мы уже выяснили, чуждо Священному Писанию. В
Библии нет ни слова о двух фазах награды или наказания для тела и души,
первая - в момент смерти, вторая - при Христовом пришествии. Воскресение
жизни и воскресение осуждения к смерти ( Ин. 5:29) произойдет с человеком как
единым целым и будет связано с последним судом при Втором пришествии.
Необходимость последнего суда. Писание не выдвигает доводов в пользу
необходимости последнего суда, она просто признает его реальность как
аксиому, как самоочевидную истину. Единственный путь в грядущий мир - это
не постепенная эволюция, но последний суд, который будет произведен
Христом при Его пришествии. Последний суд столь же неизбежен, как и смерть:
«Человекам, положено однажды умереть, а потом суд» (Евр. 9:27).
Павел задает риторический вопрос: « Неужели думаешь ты, человек, что
избежишь суда Божия?» (Рим. 2:3). Здесь не может быть двух мнений. Последний
суд настолько очевиден и всеобъемлющ, что наше нынешнее осуждение
собратьев по вере за их поступки просто неуместно ( Рим. 14:10) и всякое
человеческое суждение о верующих имеет мало ценности (1 Кор. 4:3,4).
Необходимость последнего суда зиждется на нравственной природе Бога и
нравственном порядке Его творения. Только отбросив Свою нравственную
природу и нравственный порядок Своей Вселенной, Бог может обойтись без
последнего суда. Если Бог нравственен и праведен, Он должен вынести
окончательный, решительный приговор нравственному поведению Своих
мыслящих творений. Божье правосудие и милость требуют заключительного
открытого суда ради откровения и оправдания этих Божественных качеств.
Только последний суд может положить конец противостоянию добра и зла,
покончив со злом решительно и навсегда.
 Необходимость последнего суда определяется также и нашей человеческой
свободой и ответственностью. Бог не заложил в людей автоматическую
программу действий. Он в полной мере уважает нашу человеческую свободу.
Иметь свободу выбора - значит нести ответственность за свои решения и за
свою участь. Суд продиктован тем уважением, которое Бог проявляет по
отношению к нашим решениям. Вечные последствия наших решений будут
явлены именно на последнем суде.
Чтобы сохранить оптимизм и надежду на окончательный Божий триумф
над злом, мы должны тщательно блюсти целостность доктрины о последнем
суде. Отвергать ее - значит отрицать решающую роль в определении своей
участи, отрицать будущее откровение Божьей справедливости и милости и
рассматривать зло как неизбывную реальность в этом мире.
Масштаб последнего суда. Последний суд будет всеохватывающим и
затронет как верующих, так и неверующих. Писание содержит ясное учение на
этот счет. Например, Христос сказал, что «соберутся пред Ним все народы; и
отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов» (Мф. 25:32).
Павел пишет в Послании к Римлянам, что Бог будет «судить мир» (3:6) и что
«все мы предстанем на суд Христов» (14:10; ср. 2 Кор. 5:10). В сцене суда,
описанной в Откр. 20, перед Судьей стояли все мертвые, малые и великие ( Откр.
20:12,13).
Последний суд затронет не только людей, но даже падших ангелов. Об этом
говорит апостол Петр: « Бог ангелов согрешивших не пощадил, но, связав узами
адского [греч. tartaros] мрака, предал блюсти на суд для наказания» (2 Петр. 2:4;
ср. Иуд. 6; 1 Кор. 6:2,3). Будучи ограниченными в своей активности, падшие
ангелы не бездействуют. Таким образом, последний суд имеет поистине
вселенский масштаб. Он затрагивает и ангелов, и людей и служит к
окончательному, решительному и вечному истреблению зла и его делателей.
Ничто не останется сокрытым. Большинство людей спокойней относились
бы к перспективе последнего суда, если бы были уверены, что их тайные грехи
так и останутся тайными. Однако в день суда станут явными всякое тайное
деяние, слово или мысль. Писание говорит об этом ясно и определенно.
Например, Иисус сказал, что «за всякое праздное слово, какое скажут люди,
дадут они ответ в день суда» (Мф. 12:36).
Последний суд распространяется и на наши тайные помыслы. Павел писал:
« Не судите никак прежде времени, пока не придет Господь, Который и осветит
скрытое во мраке, и обнаружит сердечные намерения» (1 Кор. 4:5; ср. Рим. 2:16;
Лк. 12:2; Мф. 10:26; 1 Тим. 5:24). Что бы мы ни делали в этой жизни, явное или
тайное, доброе или дурное, все выйдет на свет.
Резюмируя сказанное, следует подчеркнуть, что последний суд будет
всеохватывающим как по отношению к людям, так и по отношению к их
поступкам. Он затронет каждого человека, который когда-либо жил на земле,
все его дела, слова и мысли. Все земные различия - социальные, расовые,
языковые, географические, экономические, образовательные, политические - не
будут играть роли в судный день. Редьярд Киплинг весьма красноречиво
отобразил эту универсальность в своей «Балладе о Востоке и Западе»:
«О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,
Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень суд».
2. Критерии последнего суда
Согласно полученному откровению. Критерий, по которому будут судимы
святые и грешники на последнем суде, - это откровение Божьей воли,
полученное каждым человеком. Такие факты, как профессия, репутация,
внешний вид или общественные связи, не повлияют на Божий вердикт.
Единственным мерилом будет характер и поведение каждого человека в
отношении полученного им света. Павел объясняет, что «те, которые, не имея
закона, согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом
согрешили, по закону осудятся, - потому что не слушатели закона праведны
пред Богом, но исполнители закона оправданы будут» (Рим. 2:12, 13).
Миллионы людей жили и живут сегодня, не зная Христа как высшее
Божественное откровение и путь к спасению. Эти люди могут обрести спасение,
с верой откликнувшись на те знания о Боге, которые имеют. Сам Бог
определяет, в какой мере открыта Его воля каждому представителю той или
иной религии.
Павел объясняет, что «когда язычники, не имеющие закона, по природе
законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что
дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и
мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую, -в день, когда, по
благовествованию моему, Бог будет судить тайные дела человеков через Иисуса
Христа» (Рим. 2:14-16).
Именно потому, что Бог вписал основные нравственные принципы в сердце
каждого человека, никто из людей не избежит ответственности в судный день.
Христиане будут приятно удивлены, встретив в среде искупленного народа
«язычников», так и не услышавших Благую весть из человеческих уст.
Отклик на весть о Христе. Решающим фактором в судный день будет отклик
человека на весть о Христе. Спаситель сказал: « Отвергающий Меня и не
принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет
судить его в последний день» ( Ин. 12:48). Те же слова Христа, которые дают
вечную жизнь тем, кто принимает их ( Ин. 3:18), принесут и вечную смерть тем,
кто их отвергает: « Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и
верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но
перешел от смерти в жизнь» (Ин. 5:24; ср. 3:36).
Выражение «на суд [krisis] не приходит» вовсе не означает, что дела
спасенных не будут рассматриваться на последнем суде, поскольку «всем нам
должно явиться пред судилище Христово» (2 Кор. 5:10; ср. Рим. 14:10). В Ин. 5:24
«суд» противопоставляется вечной «жизни». Таким образом, смысл этого текста,
должно быть, заключается в том, что верующие не будут осуждены в судный
день, потому что они «слушают» и «веруют» (эти глаголы в греческом тексте
стоят в настоящем времени) во Христа.
Использованное здесь греческое слово krisis, обозначающее «суд», нередко
употребляет в значении «осуждения» ( Ин. 3:19; 5:29; 2 Фес. 2:12). Павел
выражает то же воззрение с помощью родственного слова, когда говорит: « Итак,
нет ныне никакого осуждения тем, которые во Христе Иисусе» ( Рим. 8:1).
Принимающие Христа не подлежат осуждению ни в этой жизни, ни на будущем
суде, потому что они получили прощение грехов и благодать для исполнения
справедливых требований закона (Рим. 8:4).
Суд по делам? И Ветхий, и Новый Заветы учат, что Бог будет судить
человека «по делам его» ( Пс. 61:13; ср. Иер. 17:10). Эту истину высказал Сам
Христос: « Ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами
Своими и тогда воздаст каждому по делам его» ( Мф. 16:27). Подобным же
образом и апостол Павел писал, что Бог «воздаст каждому по делам его» ( Рим.
2:6). Апостол Петр напоминал своим читателям, что Бог «нелицеприятно судит
каждого по делам» (1 Петр. 1:17). Книга Откровение завершается обетованием:
« Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам
его» (Откр. 22:12; ср. 20:12).
Это учение о последнем суде по делам на первый взгляд противоречит
библейскому учению об оправдании по вере независимо от дел ( Тал. 2:16,21;
Рим. 3:27). Если Бог дает дар вечной жизни по вере, как же Он может судить нас
по делам? Богословы предлагают разные пути разрешения этого видимого
противоречия. На наш взгляд, решение заключается в том, что можно
определить термином динамическая концепция веры.
Спасение человека зависит от начала (оправдание) и до конца (суд) не от
веры и дел, взятых в отрыве друг от друга, а от их сочетания, которое можно
назвать действующей верой. Спасающая вера - это не просто пассивное
принятие Божьего дара спасения, но активный отклик, выражающийся в делах.
Как однажды выразился Жан Кальвин: « Оправдывает одна только вера, и все же
одной оправдывающей веры недостаточно» (34). Спасает только вера, но одна
вера, без дел, спасти не может.
На суде будет выявлена вера. На последнем суде «по делам» будет в каком-
то смысле рассматриваться именно вера. Он покажет, была ли подлинной вера,
которую исповедовал человек. Если вера была подлинной, о ней
засвидетельствуют дела. Если дел нет, значит, вера была ненастоящей. Эту
истину весьма ярко выразил апостол Иаков: « Но скажет кто-нибудь: „ты имеешь
веру, а я имею дела": покажи мне веру твою без дел твоих, а я покажу тебе веру
мою из дел моих» (Иак. 2:18).
Последний суд будет исходить не из заслуг наших, а из нашей веры,
возникшей как отклик на Божью благодать, обильно излитую на нас через
Иисуса Христа. Бог не спросит: какие дела совершил ты, чтобы заслужить
вечную жизнь? Его вопрос будет звучать так: принес ли ты «плоды праведности
Иисусом Христом» ( Флп. 1:11)? Другими словами, Бог потребует
«подтверждения» живой, активной веры ( Рим. 5:4; 2 Кор. 9:13). Задача
христианина не в том, чтобы ежедневно совершать соответствующее количество
дел, необходимых для оправдания в судный день. Он должен заботиться о том,
чтобы вера его была живой, «действующей любовью» (Гал. 5:6).
Павел очень ярко выражает свое стремление поддерживать свою веру в
действии. Он говорит, например: « Но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы,
проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1 Кор. 9:27; ср. Флп.
3:13, 14). Кроме того, он обращается к верующим с увещеванием, говоря: « Со
страхом и трепетом совершайте свое спасение, потому что Бог производит в вас
и хотение и действие по Своему благоволению» ( Флп. 2:12,13). Поскольку Сам
Бог направляет «хотение и действие» верующего человека, в судный день
христиан спросят не об их личных достижениях, а об их отклике на деяния
Божьи в их жизни.
Путаница между критерием и способом его достижения. Мнимое
противоречие между оправданием по вере и последним судом по делам
зачастую обусловлено неверным пониманием связи между критерием
последнего суда и способом его достижения.
Будучи под впечатлением от ударения, которое делает Павел на
праведности по вере независимо от дел как методе спасения ( Рим. 3:27,28; Гал.
2:16), некоторые приходят к выводу, что критерий последнего суда - это не дела
христианина, а вера в дела Христа. Проблема этих людей в том, что в своем
вполне законном стремлении подчеркнуть способ спасения, а именно
праведность по вере, они пренебрегают критерием суда, а именно
праведностью, которая становится возможной через веру в Иисуса Христа.
Доведя этот взгляд до крайности, его сторонники проповедуют оправдание
греховности вместо оправдания грешников по вере. Подобные воззрения
основываются на произвольном, одностороннем прочтении посланий Павла.
Они фокусируются на том, что апостол учит о способе спасения, пренебрегая его
не менее важным учением о критерии суда.
Излагая динамику спасения и в Послании к Римлянам, и в Послании к
Галатам, Павел рассматривает сначала способ, а затем критерий спасения. В
первых одиннадцати главах Послания к Римлянам, а также в первых четырех
главах Послания к Галатам Павел на разных примерах объясняет, что способ
спасения - это Божий дар благодати, а не человеческие достижения ( Рим. 3:21-
28; 10:9, 10; Гал. 2:16; 3:10, 11; 4:28-30). Однако, раскрыв Божий дар (способ)
спасения, оставшиеся в обоих посланиях главы апостол посвящает
рассмотрению Божьего требования (критерия) - покорности Его воле
посредством благодати Христовой.
Павел осознает нерушимую связь между тем, что Бог дает нам через Иисуса,
и тем, что Он требует от нас исполнить посредством силы Его Духа. Спасение -
это дар благодати, а принятие этого дара требует отклика, выраженного в
послушании и свидетельствующего о подлинности нашей веры.
Подтверждением преображения нашей греховной природы служат наши
поступки или, как их называет Павел, «плоды духа» ( Гал. 5:22). Этим и
объясняется, почему в судный день Бог «воздаст каждому по делам его» ( Рим.
2:6). « Дела», или «плоды», будут решающим фактором на последнем суде,
потому что служат подтверждением принятия верой Божьего дара спасения. Как
точно подметил Эмиль Брукнер: « Вопрос не в том, какую роль играют добрые
дела, а в том, чьей силой они совершаются» (35).
В заключение можно сказать, что способ спасения верой не противоречит
критерию последнего суда по делам, а, наоборот, подтверждает его, поскольку
дела, которых требует Бог, проистекают из живой веры.
Последний суд будет справедливым и серьезным. Суд, основывающийся на
делах, подразумевает, что Божий суд будет совершенно справедливым,
поскольку будет основываться на фактах, а не на выдумках. Человеческое
суждение зачастую зиждется на внешних проявлениях или на неполном знании
фактов. Люди могут принимать к сведению поступки, а не мотивы, которые за
ними стоят. В то время как «мы знаем, что суд Божий... основывается на истине»
( Рим. 2:2 - др. пер.), потому что он опирается на совершенное знание как
скрытых мотивов, так и открытых действий каждого человека, который когда-
либо жил на земле. В судный день Господь «осветит скрытое во мраке, и
обнаружит сердечные намерения» (1 Кор. 4:5; ср. Рим. 2:16).
Суд по делам подразумевает также, что последний суд будет серьезным,
чреватым вечными последствиями событием. Добрые или злые дела, содеянные
человеком, определяют его вечное спасение или осуждение, поскольку в них
отражается принятие или отвержение дара спасения. Иисус сказал: « Наступает
время, в которое все, находящиеся в гробах, услышать глас Сына Божия; и
изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло - в воскресение
осуждения» (Ин. 5:28, 29).
Серьезность последнего суда иногда раскрывается в Библии с помощью
выражений, указывающих на гнев Божий. Действительно, судный день назван и
«днем гнева» ( Рим. 2:5), и «великим днем гнева» ( Откр. 6:17; ср. 11:18; 14:19).
Божий гнев есть неизбежное следствие Его святости, праведности и любви.
Будучи святым Богом, Он не закрывает глаза на грех, но воспринимает каждое
нарушение явленной Им воли с абсолютной серьезностью ( Исх. 34:7). Крестная
смерть Христа служит уникальным откровением всей тяжести Божьего суда и
Его гнева на грех ( Рим. 3:24, 25; 1 Ин. 4:10). Если Христос понес столь тяжкое
наказание за наши грехи, «то как мы избежим, вознерадев о толиком
спасении?» (Евр. 2:3; ср. 10:26, 27).
3. Взгляд адвентистов седьмого дня на последний суд
Концепция великой борьбы. Адвентисты седьмого дня имеют отличное от
всех понимание последнего суда, поскольку в их представлении он включает и
оценочную, и исполнительную фазы. В основе адвентистского понимания
последнего суда лежит концепция «великой борьбы». Эта концепция охватывает
происхождение, развитие и окончательное разрешение конфликта между
добром и злом. Самое яркое описание возникновения этого конфликта можно
найти в хорошо известном отрывке из Откр. 12, где говорится о войне, которая
«произошла на небе» и в которой сатана и его ангелы «не устояли» и были
изгнаны (ст. 7-9). Это противостояние, начавшееся на небе, распространилось
на землю (ст. 13-17), где и будет продолжаться до тех пор, пока сатана не
окажется в оковах «на тысячу лет» ( Откр. 20:1-3). В конце этого периода сатана
будет уничтожен в «озере огненном и серном» (Откр. 20:7-10).
Последний суд рассматривается в адвентистской теологии как жизненно
важный, кульминационный аспект завершения этой «великой борьбы», которая
выходит за пределы человеческого мира и затрагивает небесные существа ( Еф.
3:10; 6:12; Кол. 1:16; 2:15; Рим. 8:38). Посредством последнего суда Бог достигает
по крайней мере двух важных целей. С одной стороны, Он являет и
осуществляет Свой «праведный суд» ( Рим. 2:5, 6), который положит конец
человеческому и небесному восстанию и даст начало Его вечному царству. С
другой стороны, с помощью последнего суда Бог даст Своим мыслящим
творениям возможность понять и принять Его справедливость в том, что одним
Он дает вечную жизнь, а другим - вечную смерть (Откр. 15:3, 4).
Оценочная и исполнительная фазы. Вечная безопасность мыслящей
Вселенной в значительной мере определяется тем, в какой степени ее жители
понимают и принимают справедливость Божьих судов. Этого признания
правоты Божьего приговора едва ли можно достичь с помощью последнего суда,
заключающегося единственно в одностороннем исполнении Христом
малопонятного приговора, когда Он при Своем пришествии воздаст каждому,
смотря по его словам.
Таким образом, адвентисты седьмого дня верят, что Божий последний суд
включает в себя и оценочную, и исполнительную фазы. Последняя будет
осуществлена Христом при Его возвращении, когда Он одарит вечной жизнью
живых и воскресших верующих и накажет смертью оставшихся в живых
нечестивых (2 Фес. 1:7-10; Мф. 25:31, 32; Рим. 2:5-7).
Оценочная же фаза протекает до и после Второго пришествия.
Немаловажная цель этого процесса заключается в том, чтобы дать людям и
небесным существам возможность понять и признать правоту Божьего
окончательного суда. Адвентистское понимание последнего суда как
состоящего из оценочной и исполнительной фаз сохраняет неповторимость,
единство и законченность, приписываемые Библией этому событию.
Две фазы последнего суда не имеют в Писании четкого разграничения,
поскольку для библейских авторов факт последнего суда был более важен, чем
его фазы. И все же есть несколько библейских отрывков, которые явно
указывают на то, что последний суд включает оценочную и исполнительную
фазы. Размеры этой главы не позволяют провести адекватный анализ
библейских текстов, подтверждающих концепцию фазы последнего суда,
протекающей до и после Второго пришествия. Некоторые замечания,
изложенные ниже, дают лишь поверхностное представление об этой теме.
Заинтересованные читатели могут найти исчерпывающее исследование
последнего суда в главах 13 и 14 моей книги « Надежда на пришествие для
безнадежных людей».
Указания на фазу последнего суда, предваряющую пришествие. Понятие
оценочного суда, предваряющего пришествие, служит исходной посылкой в
учении Иисуса о суде. Например, Он нередко говорил о получении и
неполучении Божьей награды ( Мф. 5:46; 6:1,2, 4, 5,16,18; 10:41; Мк. 9:41; Лк.
6:23, 25), что предполагает предварительную оценку, кто что должен получить.
Иисус вернется, чтобы совершить суд, а не учредить его.
Иисус говорил также о человеческой ответственности, которая включает не
только дела, но и «всякое праздное слово». Ответственность каждого человека
будет определена безусловно до того, как Он придет, чтобы призвать
«творивших добро в воскресение жизни, а делавших зло - в воскресение
осуждения» ( Ин. 5:29). Воскресение к жизни или к осуждению указывает на
исполнение Христом приговора, что подразумевает окончание оценочной
(следственной) фазы. Из слов Христа видно, что люди будут воскрешены не на
суд, а уже после вынесения приговора. Если бы тем, кто воскрес для вечной
жизни или смерти, еще предстоял суд, то у нас возникла бы нелепая ситуация,
когда результаты процесса были бы определены еще до заседания суда.
Павел описывает последний суд как время, когда произойдет «откровение
праведного суда от Бога» ( Рим. 2:5). Это откровение «праведного суда»
предполагает предварительное расследование, в процессе которого
определится, кто получит дар вечной жизни, а кто подвергнется «наказанию,
вечной погибели, от лица Господа и от славы могущества Его» (2 Фес. 1:9).
Откровение Божьего суда во время Второго пришествия предполагает
прекращение Божьего судебного процесса до пришествия.
Тот же вывод можно сделать из упоминания апостола Павла о том, что
Христос «будет судить живых и мертвых» (2 Тим. 4:1; ср. 1 Петр. 4:5). Если
мертвые подвергаются суду, будучи еще мертвыми, то такой судебный процесс
должен предшествовать суду, который будет во время пришествия, когда
произойдет воскресение к вечной жизни или вечной смерти. Это упоминание
составляет часть увещевания, с которым Павел обращается к Тимофею:
« Заклинаю тебя пред Богом и Господом нашим Иисусом Христом, Который
будет судить живых и мертвых в явление Его и Царствие Его: проповедуй
слово...» (2 Тим. 4:1, 2).
Уильям Баркли отмечает значимость последовательности, в которой
изложено это увещевание: 1) суд, 2) явление, 3) царство. Эта
последовательность, по его мнению, отражает логическую цепь, ведущую к
завершению истории спасения (36). За судом, который Христос совершит над
живыми и мертвыми, последует Его явление, которое положит начало Его
вечному Царству.
Описание Второго пришествия в 1 Фес. 4:13-18 исключает возможность
проведения всеобщего «следственного» суда во время пришествия Христа. За
воскресением и преображением верующих сразу следует их встреча с Господом,
а не следственный суд (1 Фес. 4:16, 17). Дж. А. Сейсс делает в этой связи одно
проницательное замечание: « Истина в том, что воскресение и перемены,
которые произойдут с живыми „во мгновение ока", суть плоды и последствия
предшествующего суда. Они - результат уже принятых решений» (37).
В Дан. 7 изложено впечатляющее видение, состоящее из трех частей, в
каждой из которых небесный суд в присутствии Ветхого днями, окруженного
тысячами ангелов, предваряет пришествие Сына Человеческого для получения
вечного Царства. То же самое и в Откр. 11, где провозглашение «времени судить
мертвых» ( Откр. 11:18) предшествует открытию Святого святых небесного
храма и явлению ковчега завета ( Откр. 11:19). Здесь определенно содержится
аллюзия на День примирения, которая находит свое прообразное исполнение в
пришествии Христа, как указывает явление небесных знамений конца ( Откр.
11:19).
Приведенных выше примеров достаточно, чтобы показать, что Писание так
или иначе подразумевает существование следственного суда, предваряющего
пришествие. Эта концепция служит исходной посылкой значительной части
учений Иисуса и Павла. Более четкое описание суда, предваряющего
пришествие, можно найти в апокалиптических видениях Книги Даниила (гл. 7 и
8) и Откровения (гл. 5 и 14). Более полно понять судопроизводство Христа,
которое Он совершает до Своего возвращения, можно с помощью
типологического соответствия, которое устанавливает Послание к Евреям
между служением Дня примирения, осуществлявшимся первосвященником в
земном святилище, и служением Христа в святилище небесном.
Указания на фазу последнего суда, которая последует за пришествием.
Несколько библейских отрывков ясно свидетельствуют о том, что после
возвращения Христа искупленные будут вершить суд. Христос пообещал Своим
последователям: « Вы, последовавшие за Мною, - в пакибытии, когда сядет Сын
Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах
судить двенадцать колен Израи-левых» (Мф. 19:28).
Порицая коринфян за то, что те привлекают своих собратьев по вере к суду,
Павел вопрошает: « Разве не знаете, что святые будут судить мир! Если же вами
будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные дела! Разве не
знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более дела житейские?» (1 Кор.
6:2, 3). Когда Павел говорит о «мире», который будут судить святые, речь,
вероятнее всего, идет о мире неспасенных, иначе святым пришлось бы судить
самих себя. Если «святые» совершают суд, значит, они уже подверглись суду до
Второго пришествия и были допущены в Божье царство.
Святые будут судить и «ангелов». Речь, должно быть, идет о падших
ангелах, которых Бог, согласно Петру, «предал блюсти на суд для наказания» (2
Петр. 2:4; ср. Иуд. 6). Если суммировать вышесказанное, то, согласно Павлу,
воскресшие святые будут участвовать в судебном процессе, который последует
за Вторым пришествием, и будут рассматривать дела погибших людей и падших
ангелов.
Иоанн Богослов подкрепляет и дополняет вышеизложенные свидетельства
в своем описании тысячелетнего царствования святых: « И увидел я престолы и
сидящих на них, которым дано было судить, и души обезглавленных за
свидетельство Иисуса и за слово Божие, которые не поклонились зверю, ни
образу его и не приняли начертания на чело свое и на руку свою. Они ожили и
царствовали со Христом тысячу лет. Прочие же из умерших не ожили, доколе не
окончится тысяча лет. Это - первое воскресение. Блажен и свят имеющий
участие в воскресении первом» (Откр. 20:4-6).
Из этого отрывка мы узнаем прежде всего о том, что суд отдан в руки
искупленных. Эти святые начнут судебное разбирательство после того, как
оживут во время первого воскресения. Это воскресение отличается от
воскресения «прочих из умерших», которые вернутся к жизни по истечении
тысячи лет и будут истреблены в озере огненном. Первое воскресение совпадает
по времени со Вторым пришествием Христа, которое символически
представлено в образе сияющего всадника на белом коне, грядущего с
небесными воинствами (Откр. 19:11-16).
Масштабы суда, который последует за Вторым пришествием. Судебное
разбирательство, которое состоится после Второго пришествия, затронет всех
неверующих людей и падших ангелов, которые когда-либо существовали в
мире. Его всеохватывающая сущность нашла самое разное выражение в Библии.
Мы уже отмечали слова Иисуса о том, что под суд попадут «двенадцать колен
Израилевых» ( Мф. 19:28). Павел также говорит о святых, которые будут судить
«мир» и «ангелов» (1 Кор. 6:2, 3). Иоанн весьма ярко описывает масштабы этого
суда: « И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги
раскрыты были... Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад
отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим»
(Откр. 20:12, 13).
Суд совершается на основании свидетельств, взятых из книг, где записаны
дела людей, а также из книги жизни. Упоминание об этих двух видах книг есть в
Откровении. « И судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с
делами своими» (Откр. 20:12). Данный параллелизм предполагает, что эти книги
содержат записи о содеянном. Мы уже увидели, что идея суда, основанного на
записях о людских делах, не раз встречается в Писании. « Судьи сели, - говорит
Даниил, - и раскрылись книги» (Дан. 7:10).
Концепция Божьей летописи, которая фиксирует поступки каждого
человека, наводит на мысль о том, что каждый сам пишет свою судьбу.
Проживая один день за другим, мы оставляем на небе запись, которая послужит
нам либо к бесчестию, либо к славе на последнем суде. В каком-то смысле, не
столько Бог судит каждого человека, сколько человек сам совершает над собой
последний суд.
Другой вид книги назван книгой жизни: « И иная книга раскрыта, которая
есть книга жизни... И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро
огненное» ( Откр. 20:12,15). В этой книге содержатся имена всех тех, кто верит во
Христа. Многочисленные упоминания о книге, где записаны имена всех
праведников, есть и в Новом, и в Ветхом Заветах ( Исх. 32:32, 33; Дан. 12:1; Лк.
10:20; Флп. 4:3; Откр. 3:5; 13:8; 21:27).
Взаимосвязь между книгой дел и книгой жизни не вполне ясна. Остин М.
Фаррар высказывает предположение, что люди, чьих имен не окажется в книге
жизни, смогут понять причину этого, просмотрев книги, содержащие записи об
их делах37. Вполне вероятно, что подобная проверка составляет часть судебного
разбирательства, которое будут вести святые. В Божьем Царстве будет
недоумение по поводу отсутствия некоторых уважаемых «святых» и
присутствия некоторых известных «грешников». Книга дел поможет объяснить,
почему в книге жизни отсутствуют одни имена и присутствуют другие. Таким
образом, важная функция суда, который будет проходить после Второго
пришествия, заключается в том, чтобы помочь разумным существам полностью
понять и принять справедливость Божьего правосудия.
Сравнение двух фаз суда. Если сравнивать две фазы последнего суда (до
пришествия и после него), можно отметить определенное сходство и некоторые
их различия. Обе фазы представляют собой судебный процесс, который
предшествует исполнению приговора - награде или наказанию. Обе фазы имеют
целью помочь разумным существам оценить и признать справедливость
Божьего суда в спасении одних и осуждении других. Обе фазы решают участь
разумных, мыслящих существ.
Есть и некоторые различия. Суд, предваряющий пришествие, идет в
присутствии непадших небесных существ, в то время как фаза суда после
пришествия совершается пред лицом спасенных людей. Первая фаза раскрывает
Божью справедливость в спасении верующих, а вторая фаза раскрывает Его
справедливость в наказании неверующих. Первая фаза завершится с
пришествием Христа, Который даст вечную жизнь праведным, а вторая фаза
окончится необратимым истреблением нечестивых.
Два исхода. Разница между двумя оценочными фазами последнего суда
заключается, главным образом, в их исходе. Оценочный суд до пришествия
проходит в присутствии непадших небесных существ и раскрывает Божью
справедливость в пришествии Христа, Который наделит воскресших и
оставшихся в живых верующих даром вечной жизни. С другой стороны,
оценочный суд после пришествия происходит пред лицом спасенных людей и
раскрывает Божью справедливость в пришествии Христа, Который сойдет на
землю в конце тысячелетнего царства, чтобы наказать воскресших грешников
вечной смертью.
Окончательным итогом последнего суда, совершенного Христом сначала
при Его Втором пришествии, а затем - в конце тысячелетия, будет вечная жизнь
для праведных и необратимое уничтожение для нечестивых. Это понимание
последнего суда, которого придерживаются адвентисты седьмого дня,
сохраняет такие качества, приписываемые Библией этому событию, как
единство и завершенность. Оно помогает правильно воспринимать Божью
справедливость и укрепляет надежду на Второе пришествие.
Часть 4: Новый мир
Окончательным итогом возвращения Христа будет восстановление нашего
мира в его первозданном совершенстве. Воскресение и преображение
верующих, последний суд, воскресение и истребление неверующих - все это
подготовительные события, ведущие к заключительному акту истории
спасения: сотворению «нового неба и новой земли» (Откр. 21:1; 2 Петр. 3:13)
 Цель творения и искупления в конечном итоге будет достигнута, когда
следы греха будут удалены из всей сотворенной Вселенной и Бог установит
новый, совершенный порядок. Только тогда, когда потерянный рай станет вновь
обретенным раем, цель Первого и Второго пришествий Христа в этот мир будет
полностью осуществлена.
1. Новая земля - исполнение ветхозаветных обетовании
При творении Бог пообещал людям, что эта земля будет местом нашего
обитания и нашим достоянием ( Быт. 1:28). Вследствие грехопадения наши
прародители были изгнаны из Едемского сада и препровождены в землю,
которая с тех пор находилась под проклятием ( Быт. 3:17). В обетовании о
победе, которое Бог дал сразу после грехопадения, есть не выраженное явно
заверение в том, что рай будет восстановлен на новой земле.
То же заверение подразумевается и в Божьем обетовании Аврааму: « И дам
тебе и потомкам твоим после тебя землю, по которой ты странствуешь, всю
землю Ханаанскую, во владение вечное; и буду им Богом» ( Быт. 17:8). Обратите
внимание, что Бог пообещал землю ханаанскую не только потомкам Авраама,
но и ему самому. Однако это обетование для Авраама так и не исполнилось,
потому что единственной землей, которая ему досталась в Ханаане, стала
погребальная пещера, купленная им у хеттеев (Быт. 23).
Расширенное исполнение. В Послании к Евреям говорится, что Авраам
ожидал более масштабного исполнения Божьего обетования о наследовании
Ханаана, а именно «города, имеющего основание, которого художник и
строитель - Бог» ( Евр. 11:10). « Город», которого ожидал Авраам, - это Новый
Иерусалим, который будет на новой земле. Таким образом, Божье обетование,
данное Аврааму, в конечном итоге исполнится, но не в тот день, когда евреи
вернут себе всю палестинскую землю, как учат диспенса-ционалисты, а когда
Бог утвердит новый мир как наследие всех духовных детей Авраама.
Павел намекает на расширенное исполнение обетования о земле
ханаанской, когда говорит, что Бог обещал Аврааму и его потомкам - «быть
наследником мира» ( Рим. 4:13). Подобное же расширение понятия ханаанской
земли можно усмотреть и в одной из заповедей блаженства: « Блаженны
кроткие, ибо они наследуют землю» ( Мф. 5:5), в которой перефразирован Пс.
36:11: « А кроткие наследуют землю». Обещанный покой и мир, который
израильтяне должны были получить по вхождении в Ханаан, служит
прообразом покоя и мира на новой земле, который ожидает народ Божий ( Евр.
4:9). Таким образом, новая земля означает полное исполнение обетовании,
данных Богом Своему народу.
2. Уничтожение или обновление нынешней Земли?
И Ветхий, и Новый Заветы говорят о грядущем мире, который Бог устроит
для искупленных, как о «новом небе и новой земле» ( Ис. 65:17; 2 Петр. 3:13;
Откр. 21:1). Что же означает выражение «новое небо и новая земля»? Неужели
наша планета Земля будет полностью уничтожена, и Бог сотворит совершенно
новую планету, ничем не похожую на нынешнюю? Или же Бог ограничится тем,
что очистит и обновит нашу Землю?
Дж. Ч. Берковер упоминает целый ряд лютеранских теологов, которые
склоняются к концепции уничтожения нынешней земли и отсутствия какой-
либо преемственности между ветхой землей и новой (38). Они апеллируют к
таким библейским отрывкам, как 2 Петр. 3:12, где говорится: « Воспламененные
небеса разрушатся и разгоревшиеся стихии растают».
Земля, несомненно, будет коренным образом преобразована в огне
катаклизмов, которые будут сопровождать исполнение окончательного
приговора над грешниками и этим грешным миром. И все же Писание не
поддерживает концепцию полного уничтожения этой земли, оно говорит об ее
обновлении и восстановлении. В пользу такого заключения можно привести
четыре основных довода.
Новая качественно, а не изначально. Во-первых, термин, использованный
во 2 Петр. 3:13 и в Откр. 21:1 для обозначения новизны мира («новое небо и
новая земля»), звучит на греческом языке как kainos, а не neos. Между этими
терминами есть существенное различие. Neos, как разъясняет Дж. Бем, это
«только что возникшее», в то время как «kainos - это новое по природе своей,
отличное от обыденного, впечатляющее, превосходящее старое, более ценное
или привлекательное» (39). Таким образом, выражение «новое небо и новая
земля» означает, что новая земля не будет полностью отличной от нынешней,
но будет лучше, поскольку чудесным образом обновится.
Хороший пример, демонстрирующий смысл термина kainos, можно найти
во 2 Кор. 5:17, где Павел пишет: « Итак, кто во Христе, тот новая [kaine] тварь;
древнее прошло, теперь все новое [kaina]». Подобно тому как отдельный
верующий становится «новым творением», обновленным и преображенным
Божественной благодатью, так и весь этот мир станет «новым небом и новой
землей», очищенными и восстановленными Божественной силой. В обоих
случаях «новое» сохраняет свою преемственность со старым.
Освобождение от тления. Второй довод, свидетельствующий в пользу
обновления, а не уничтожения этого мира, заключается в высказывании Павла:
« И сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей
Божиих» ( Рим. 8:21). Тот факт, что Павел описывает окончательное
восстановление этого мира как избавление «от рабства тлению», предполагает
обновление нынешнего творения, а не совершенно новое творение, не имеющее
никакого отношения к нынешнему миру.
Третий довод - это преемственность, подразумеваемая воскресением тела.
Библия говорит о воскресении тела, а не о сотворении новых людей, значит,
между нашим нынешним образом бытия и бытием на новой земле существует
явная преемственность. Если так обстоит дело с людьми, то у нас есть все
основания полагать, что этот вывод можно отнести и к окружающему их миру.
Поражение сатаны. Четвертый довод в пользу обновления заключается в
том, что уничтожение земли означало бы победу сатаны, а не Бога. Как
справедливо замечает Энтони Хоекема, «если бы сатана достиг полного успеха в
своем стремлении испортить и растлить нынешний космос и нынешнюю землю,
то Богу не оставалось бы ничего иного, как только истереть ее в порошок.
Однако сатане не удалось одержать победу. Напротив, он потерпел решительное
поражение. Бог явит масштабы этого поражения, когда обновит ту самую землю,
на которой сатана обольщал человечество, и в конце концов сотрет с ее лица все
следы сатанинских злых умыслов» (40).
Какое практическое значение имеет для нас обновление нынешней земли?
Дело в том, что мы лишаемся права списывать ее «в утиль» и радоваться ее
разорению. Напротив, мы должны трудиться ради совершенствования мира
сейчас, в свете Божьего плана обновить ее в конце. Наша задача - вырабатывать
и пропагандировать христианский образ жизни, который ценен не только для
нынешнего мира, но и для мира грядущего.
3. Библейский взгляд на новую землю
Неземной рай. Большинство людей представляют себе новый мир в виде
духовного дома отдыха где-то на небесах, где прославленные души будут
проводить вечность в созерцании и размышлениях. Эти ошибочные воззрения
нашли отражение в строках популярных христианских гимнов, таких, как эти:
« Небесная вечная родина - там ждет меня Отец. Небесная вечная родина - где
сияет Божий свет».
Мысль о том, что вечность нужно будет проводить в духовном мире, где-то
в глубоком космосе, нося белые одежды, играя на арфах, распевая хвалебные
песни, в размышлении и созерцании, едва ли придется по вкусу христианам
двадцать первого века, влюбленным в пейзажи и шум современных
мегаполисов. В своем эссе, которое называется « Рай», поэт Лаури Ли отмечает,
насколько далеки современному уму традиционные представления о рае:
« Слишком целомудренный, слишком стерильный, слишком зацикленный на
хорошем поведении, у верующего он не вызывал ничего, кроме почтительного
кивка. А вот ад всегда привлекал массу внимания, ведь все самое любопытное
происходит именно там - яркие краски, высокие температуры, ловкие проказы
и неизменно самая интересная компания» (41).
Подобные представления о рае как о чем-то смутном и эфемерном уходят
корнями в греческую философию, а не в библейское учение. Для древних греков
материальная составляющая этого мира была порочной, а, следовательно, и не
заслуживающей существования. Цель жизни виделась в достижении духовного
царства, где души, освобожденные от узилища плоти наслаждаются вечным
блаженством.
В ходе нашего исследования мы увидели, что христианская Церковь усвоила
греческий дуалистический взгляд на человеческую природу и участь. Влияние
дуализма на христианскую философию и практику просто огромно. Оно
привело не только к уничижению физического аспекта жизни (vita activa) в
пользу ее духовного аспекта (vita comtempla-tiva), но также и к обесцениванию
этого материального мира за счет завышенной оценки духовных сфер где-то
там, на «небесах».
Большинство современных христиан желают провести вечность «на
небесах», а не здесь, на обновленной земле. Эта истина со всей очевидностью
открылась мне, когда я проводил исследования, готовясь к написанию этой
главы. Когда я ввел фразу «новая земля» в электронную поисковую систему
библиотеки Университета Андрюса, на мониторе появилась только одна запись:
« Ресторан „Новая земля"» где-то в Иллинойсе. Когда же я ввел слово «небеса», то
в моем распоряжении оказалось более 200 названий. Совершенно очевидно, что
грядущий мир ассоциируется у христиан с «небесами», а не с «новой землей».
Библейский реализм. Представление об эфемерном, духовном рае где-то
«на небесах» возникло под влиянием греческого дуализма, но никак не
библейского реализма. И Ветхий, и Новый Заветы говорят о «новом, небе и
новой земле» ( Ис. 65:17; Откр. 21:1) как о нынешнем небе и нынешней земле,
обновленных и восстановленных в первозданном совершенстве, а не как об
ином мироздании где-то в далеком космосе.
В одной из своих книг я показал, как представления о мире, гармонии,
материальном процветании и отраде первой субботы - Первого Дня Адама
после его сотворения - действовали в ветхозаветные времена как парадигма
Последних Дней (общепринятое обозначение нового мира) (42). Мир и
гармония, существовавшие между Адамом и животными, будут восстановлены
на новой земле, когда «волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать
вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя
будет водить их» (Ис. 11:6).
Подобным же образом на новой земле будут восстановлены и процветание
и изобилие: « Пахарь застанет еще жнеца, а топчущий виноград - сеятеля; и горы
источать будут виноградный сок, и все холмы потекут» ( Ам. 9:13; ср. Ис. 4:2;
30:23-25; Иоил, 3:18; Соф. 3:13). Эти описания передают картину реальной и
изобильной «земной» жизни в новом мире.
Городская жизнь. В Новом Завете к тому же подчеркивается связь и
преемственность между жизнью в нынешнем мире и бытием в мире грядущем.
Вероятно, самым ярким образом, использованным для передачи ощущения
преемственности и реальности нового мира, можно считать образ города. В
Послании к Евреям, например, говорится, что Авраам «ожидал города,
имеющего основание, которого художник и строитель - Бог» ( Евр. 11:10).
Переживания Авраама служат прообразом переживаний всех верующих, потому
что автор послания говорит: « Не имеем здесь постоянного града, но ищем
будущего» (Евр. 13:14).
Новый Завет завершается весьма впечатляющим описанием святого града,
Иерусалима, в который войдут «только те, которые написаны у Агнца в книге
жизни» ( Откр. 21:27). Едва ли все детали этого описания следует воспринимать
буквально. Например, зачем святому граду такие высокие стены, которые будут
мешать его жителям наслаждаться удивительной панорамой окружающего
мира? Очевидно, это видение о высоких стенах было дано Иоанну и его
современникам как заверение в полной безопасности. В те дни чем выше были
городские стены, тем спокойнее спали обитатели города.
Подобным же образом и имена двенадцати колен сынов Израилевых,
написанные на городских воротах ( Откр. 21:12), а также имена двенадцати
апостолов, написанные на двенадцати основаниях (ст. 14), говорят о том, что
население святого града будет состоять как из ветхозаветных, так и из
новозаветных верующих. Каким бы ни было значение всех описанных в
видении подробностей, святой град служит образом весьма активной городской
жизни на обновленной земле, а не мистического, монашеского существования
где-то в небесном убежище.
Активная, увлекательная жизнь. Библейская концепция святого града
указывает на то, что жизнь на новой земле будет проходить не в изоляции и
уединении, а в общении и в увлекательной и активной деятельности. Новая
земля будет сложным и многонациональным организмом, где люди всех рас,
культур и языков будут мирно сосуществовать и трудиться. Жизнь будет
динамичной и творческой, далекой от бездействия и скуки.
« В Новом Иерусалиме, - пишет Ширли Ч. Гатри, - будет общность без
единообразия, индивидуальность без безответственности. Проблема
столкновения прав личности с интересами общества будет решена таким
образом, что общество будет служить личности, а личность будет служить
обществу как содружеству свободных ответственных существ, объединенных в
любви» (43).
 Образ спасенных, живущих совместно и взаимозависимо в Божьем граде,
отражает исполнение Божественного замысла, которым Он руководствовался
при творении и искуплении. При творении Бог выразил желание, чтобы люди
развивались не по одиночке, но в совместном труде, покоряя землю и
владычествуя над ней. Посредством искупления Христос примиряет нас с Богом
и ближними, так что мы обретаем способность жить в мире даже с теми, кого мы
некогда считали врагами.
Городская организация жизни отражает Божью волю. Библейская
концепция святого града на новой земле показывает нам, что городская
организация жизни соответствует Божьей воле. Многим подобный взгляд
претит, поскольку современные города едва ли можно назвать отражением
Божьего града. Напротив, они поражены преступностью, ненавистью,
враждебностью и безразличием к Богу и ближним.
Современная городская жизнь не должна служить основанием для
отвержения городской организации жизни в принципе. Тот факт, что на новой
земле люди будут жить в городских условиях, говорит о том, что они смогут
проживать совместно в сложной городской системе, причем им удастся
избежать социальных, экономических, экологических, политических и расовых
проблем, которые мы испытываем сегодня. Более того, эта концепция
совместного проживания в будущем Божьем граде должна побуждать нас как
христиан трудиться в городских условиях, распространяя наше христианское
влияние и помогая в решении многочисленных сложных проблем, а не
вливаться в массовый исход из городов в сельские районы.
4. Немного о жизни на новой земле
Основные библейские отрывки, повествующие о жизни на новой земле ( Ис.
65:17-25; 66:22,23; Откр. 21:1 по 22:5), дают лишь некоторое представление о
том, какой на самом деле будет там жизнь. Таким образом, любые попытки
охарактеризовать условия существования в будущем мире следует
рассматривать как весьма ограниченное и несовершенное описание реальности,
о которой сказано: « Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на
сердце человеку» (1 Кор. 2:9).
Божье присутствие. Самым неповторимым и самым волнующим аспектом
жизни на новой земле будет присутствие Божье в среде Его народа. « Се, скиния
Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог
с ними будет Богом их» ( Откр. 21:3). Эти знакомые слова являются стержневым
обетованием Божьего завета благодати (ср. Быт. 17:7; Иер. 31:33; Евр. 8:10),
который найдет свое полное исполнение на новой земле.
В Своих притчах Иисус, говоря о человеческой участи, нередко подводил к
тому, что человек в конечном итоге окажется в присутствии Божьем. Он
сравнивал участь Своих последователей с брачным пиром, где Он будет
исполнять роль жениха ( Мф. 25:1-13) или хозяина ( Мф. 22:1-10); а также с
имением, куда вернулся Господин, Сам Христос, чтобы вознаградить Своих
верных рабов, говоря каждому: « Войди в радость господина твоего» ( Мф. 25:21;
ср. Лк. 12:35-38).
Божье присутствие на новой земле будет настолько реальным, что «город не
имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия
осветила его, и светильник его - Агнец» ( Откр. 21:23). Смысл этого отрывка в
том, что новая земля (небеса, место, где обитает Бог) и земля (место обитания
людей) больше не будут разделены, но соединятся.
Верующие, живя на новой земле, будут наслаждаться благословенным
общением, которое было у Адама и Евы каждую субботу, когда Бог приходил
навестить их. Грехопадение прервало это блаженное общение, но суббота
осталась - как напоминание верующим о том, что в будущем оно обязательно
восстановится ( Евр. 4:9). Наше еженедельное празднование субботы питает
нашу надежду на будущее общение с Богом на новой земле. Тогда наступит, как
выразился Августин, «величайшая из суббот», когда «мы .будем покоиться и
лицезреть; лицезреть и любить; любить и славословить; вот что будет в конце и
чему не будет конца» (44).
Общение со всеми верующими. Общение, которое мы будем иметь с
Троицей, объединит нас с верующими всех веков, живших во всех концах земли.
В настоящее время мы можем поддерживать дружеские отношения только с
нашими современниками, живущими неподалеку от нас. На новой земле у нас
появится возможность расширить круг общения: в него войдут верующие всех
веков и всех стран: патриархи, пророки, апостолы, мученики, миссионеры,
наши предки, наши потомки, пасторы и рядовые прихожане.
Символом этого великого братства служит грандиозный свадебный пир
Агнца: « Блаженны званные на брачную вечерю Агнца» ( Откр. 19:9). В этом
братстве будет состоять «великое множество людей, которого никто не мог
перечесть, из всех племен, и колен, и народов, и языков» ( Откр. 7:9).
Невозможно представить себе, какое вдохновение, какие знания мы почерпнем,
лично познакомившись с самыми одаренными людьми, когда-либо жившими
на земле.
Отсутствие зла. Самым существенным отличием нынешней жизни от жизни
на новой земле будет отсутствие всего того, что ограничивает и портит нам
жизнь. Дьявол, первоисточник всякого рода зла, будет уничтожен в огненном
озере ( Откр. 20:10). Следовательно, уже не будет никаких проявлений зла ни в
нас, ни вокруг нас. Сейчас трудно представить, каково нам будет жить в новом
мире, где больше не будет ненависти, зависти, страха, злобы, неравенства,
обмана, угнетения, убийств, беспощадной конкуренции, политических баталий,
гонки вооружений, экономических спадов, межрасовых конфликтов, голода,
нищеты, болезней и смерти.
« И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни
вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло» ( Откр. 21:4). За этими
смелыми штрихами скрывается удивительное будущее. Они означают, что
больше не будет неизлечимых болезней, несчастных случаев, детей-инвалидов,
похорон и долгих разлук. Они означают также, что у нас будет возможность
реализовывать все цели, которые мы будем ставить перед собой по Божьему
вдохновению. В этой жизни людям зачастую не удается завершить свои
амбициозные проекты, осуществление которых прерывается болезнью или
смертью. На новой земле у каждого будет сколь угодно времени и средств для
достижения самых высоких целей.
Отсутствие страха. Отсутствие зла проявится прежде всего в отсутствии
страха, неуверенности и тревоги. Наша нынешняя жизнь сопряжена с
опасностями, разного рода неприятными переживаниями и страхами. Мы
боимся потерять работу; мы опасаемся, что в наш дом может залезть вор, что
наша машина сломается в дороге, что нам изменит супруг, что наших детей
постигнет неудача в школе или на работе, что у нас ухудшится здоровье, что мы
не найдем общего языка с коллегами или сверстниками. Короче говоря, мы
боимся всякого рода жизненных неурядиц. Подобные страхи наполняют нашу
жизнь тревогой, идя вразрез с Божьими целями, которые Он имеет в отношении
нас, и подрывая наши человеческие силы.
В Священном Писании есть много образов, призванных убедить нас, что на
новой земле не будет никаких страхов и тревог. Оно говорит о городе с вечным
основанием, построенном Самим Богом ( Евр. 11:10), и о «царстве
непоколебимом» ( Евр. 12:28). Возможно, самой близкой сердцу христианина
первого века была картина города с «большой и высокой стеной» ( Откр. 21:12).
Когда в древних городах запирались массивные ворота, их жители могли
чувствовать себя в относительной безопасности. Чтобы подчеркнуть полную
защищенность святых на новой земле, Иоанну было показано, что высота стен
святого града равна их длине (Откр. 21:16).
Еще один образ, призванный передать ощущение полной безопасности на
новой земле, - это исчезновение морей и океанов («и моря уже нет» - Откр.
21:1). Для Иоанна море символизировало его изоляцию на Патмосе и разлуку с
собратьями по вере на большой земле. В море виделась также и угроза
безопасности всего мира (ср. Откр. 13:1; 17:15), особенно для евреев, которые,
не имея флота, постоянно подвергались опасности внезапного нападения с
моря. Таким образом, исчезновение морей с лица новой земли означает
отсутствие угроз ее безопасности и гармонии. То же чувство полной
защищенности для современного христианина может выражаться в таких
образах, как отсутствие сигнализаций, страхования имущества, контрольно-
пропускных пунктов или стратегических оборонных систем. Каким бы ни был
образный ряд, мы можем быть уверены, что на новой земле мы будем
избавлены от мучительных опасений и страхов.
Отсутствие нечистоты. Одним из самых приятных аспектов жизни на новой
земле будет чистота окружающей среды. « И не войдет в него [город] ничто
нечистое и никто преданный мерзости и лжи» ( Откр. 21:27). Свобода от
нравственной нечистоты будет отражаться в свободе от экологического
загрязнения. Жизни более не будет угрожать варварская эксплуатация
природных ресурсов, поскольку жители новой земли будут верными
управителями нового Божьего творения. На новой земле не будет «мест для
курения», поскольку никто и никогда не захочет убивать себя сигаретным
дымом. Какое это удовольствие - дышать всегда свежим и чистым воздухом;
пить из любого источника чистую, искрящуюся воду; вкушать полноценные,
свежие продукты, не отравленные пестицидами и консервантами!
В Библии почти ничего не сказано о том, как Бог очистит эту землю от
атмосферного, водного и почвенного загрязнения. Петр намекает на очищение
огнем, когда пишет: « Воспламененные небеса разрушатся и разгоревшиеся
стихии растают» (2 Петр. 3:12). Огонь в древнем мире был известен как основное
очищающее средство. Вполне вероятно, однако, что Бог воспользуется и
другими средствами, чтобы достичь земных глубин и уничтожить хранящиеся
там ядовитые отходы. Какие бы методы ни использовал Бог для полного
очищения воздуха, воды и почвы, мы можем быть уверены, что новая земля
будет чистой как в нравственном, так и в физическом отношении.
Обнадеживает и тот факт, что жители новой земли будут ответственными
управителями нового Божьего творения и не испортят его еще раз. Вероятно, их
жизнедеятельность не будет сопряжена с большим количеством отходов, и они
будут знать способы их переработки, позволяющие не наносить ущерба
природе. Будет сохраняться совершенное экологическое равновесие, которое
будет гарантировать благоденствие человека, животных и растений.
Творческая деятельность. Жизнь на новой земле будет проходить не в
праздности и пассивном созерцании, но в плодотворной деятельности и
творчестве. Глубоко заблуждаются те, кто думают, что искупленные заживут в
новом мире как почетные гости, которых будут кормить, одевать и всеми
силами развлекать. Новая земля не будет эдаким волшебным Диснейлендом,
где Бог раздает бесплатные билеты на беспрерывно работающие аттракционы.
В грядущем царстве не будет тунеядцев. Исайя пишет: « И будут строить домы, и
жить в них, и насаждать виноградники, и есть плоды их. Не будут строить,
чтобы другой жил, не будут насаждать, чтобы другой ел» (Ис. 65:21, 22).
Библейская картина будущего мира описывает реальных людей, занятых
плодотворной деятельностью и творчеством. У нас не будет недостатка во
времени и средствах, ничто не помешает осуществлению наших проектов. С
точки зрения науки и получения знаний о мире мы, в нынешних условиях,
можем лишь поверхностно затронуть любую научную дисциплину, избираемую
нами для исследования. Чем больше мы узнаем, тем дальше отодвигается от нас
горизонт познания. На новой земле не будет предела нашему росту в познании
и благодати. « Станут развиваться все способности, умения и навыки; умножится
каждый талант. Приобретаемые знания не приведут к умственному
переутомлению или истощению жизненных сил. Там можно будет осуществлять
самые грандиозные проекты; претворять в жизнь самые возвышенные
стремления, самые смелые планы; но и после этого будут новые вершины,
которые следует взять; новые чудеса, которые будут вызывать восхищение;
новые истины, которые нужно постигать; новые объекты исследования,
требующие приложения сил, ума, души и тела» (45).
Преемственность с нынешней культурой. Жизнь на новой земле сохранит
определенную преемственность с тем, что мы можем в широком смысле
обозначить как нашу нынешнюю культуру. К такому выводу мы можем прийти
исходя из того факта, что Библия говорит именно о преобразовании этого мира,
а не о его уничтожении. Кроме того, на такого рода преемственность указывает
и воскрешение тела, что подразумевает сохранение и восстановление нашей
личности при воскресении.
Еще одно значимое указание на преемственность можно обнаружить в
Откр. 21:24, 26, где говорится: « Цари земные принесут в него [город] славу и
честь свою... И принесут в него славу и честь народов». На основании этого
отрывка можно предположить, прежде всего, что среди жителей новой земли
будут люди, занимающие высокое положение в этом мире: цари, президенты,
ученые и им подобные. Во-вторых, уникальный вклад, сделанный каждым
народом в улучшение нынешней жизни, обогатит жизнь и на новой земле.
Вполне возможно, что технологические прорывы нашего времени в области
компьютеров, связи и средств передвижения не останутся втуне, но будут
расширены, облагорожены и усовершенствованы.
Стивен Трэвис справедливо отмечает, что « Бог, подтвердивший
совершенство сотворенного Им мира, не вычеркнет его просто так, вместе со
всеми достижениями искусства, красотой и плодами человеческой
изобретательности. У Бога ничего не выбывает. Вся творческая деятельность
людей, отражающая Божью способность к созиданию, будет перенесена и в
преображенный мир» (46). Бог ценит наши творческие достижения, зачастую
требующие от нас больших жертв. Как утешительна мысль о том, что на новой
земле они не утратят свою нынешнюю ценность. Сохранение уникальных
достижений человечества на новой земле говорит еще и том, что жизнь там
будет волнующей и полнокровной, а не скучной и бесцветной.
Регулярные богослужения. Центральное место в жизни на новой земле
будет занимать регулярное богопоклонение. Пророк Исайя так описывает
постоянство и стабильность богослужений на новой земле: « Тогда из
новомесячия в новомесячие и из субботы в субботу будет приходить всякая
плоть пред лицо Мое на поклонение, говорит Господь» ( Ис. 66:23 - др. пер.).
Судя по контексту этого стиха, когда речь здесь идет о регулярном
богослужебном собрании, имеется в виду, прежде всего, политическое
возрождение Иерусалима и его религиозных служений, на что так надеялись
евреи (ст. 20), а уже затем - восстановление нашей земли в конце времен,
прообразом которого и служило возрождение Иерусалима. Пророки нередко
видят конечные результаты Божественной деятельности сквозь призму
ожидаемых в скором времени исторических событий.
Исайя, наряду с субботой, упоминает и «новомесячие», поскольку этот день
играл существенную роль в определении начала нового года и каждого месяца, а
также дат ключевых ежегодных праздников, таких, как Пасха, Пятидесятница и
День примирения. Поскольку дата самого новомесячия определялась путем
визуальных наблюдений, появление «новой» луны имело решающее значение
для стабильности гражданского и религиозного календаря. Вот почему Исайя
( Ис. 66:23) и Иезекииль (46:3) говорят о регулярных собраниях в новомесячие и
субботу в восстановленном Иерусалиме. Для них это означало регулярность и
стабильность богослужений.
У нас нет оснований полагать, что искупленные будут собираться на
богослужение в день новолуния, поскольку его (новолуния) основная функция
заключалась в том, чтобы помогать израильтянам высчитывать даты ежегодных
праздников и готовиться к ним. Исайя упоминает о новоме-сячии как о
времени регулярных богослужебных собраний на новой земле по той причине,
что он описывает их в контексте исторического возвращения евреев на родину
«от всех народов» ( Ис. 66:20). Поэтому необходимо провести различие между
элементами, относящимися к Израилю как нации (такими, как новомесячие), и
теми элементами, которые останутся на новой земле, то есть субботой. Более
того, следует отметить, что Исайя стремился подчеркнуть стабильность и
постоянство как социальной, так и религиозной жизни («новая земля... и семя
ваше и имя ваше... всегда будут» - Ис. 66:22). Это заверение относится и к
обещанному в прошлом восстановлению Иерусалима, и к будущей жизни на
новой земле.
Великолепие богослужения на новой земле. Па новой земле и личное, и
общественное богопоклонение будет не только регулярным, но и более богатым
по форме и содержанию. Гимны, приведенные в Книге Откровение, дают
некоторое представление о том, каким будет такое богопоклонение. Написано,
что 144000 будут петь «новую песнь», которой не сможет научиться никто,
кроме «искупленных от земли» (Откр. 14:3). По всей видимости, эта песня нова и
уникальна потому, что в ней поется о переживаниях, вызванных личной
благодарностью Богу за Его чудесное спасение. Иоанн видит одолевших
последнее обольщение стоящими как бы «на стеклянном море, смешанном с
огнем», и поющими «песнь Агнца», в которой такие слова: «Велики и чудны дела
Твои, Господи Боже Вседержитель! праведны и истинны пути Твои, Царь
святых!... Все народы придут и поклонятся пред Тобою, ибо открылись суды
Твои» (Откр. 15:2-4).
Гимны из Книги Откровение показывают, что лейтмотивом
богопоклонения на новой земле будет восхваление Бога за Его совершенное
творение (4:11), за чудесное спасение ( Откр. 5:9, 12) и за окончательное
оправдание и возрождение Его народа ( Откр. 15:3, 4; 19:1-3). Поскольку
сущность богослужения заключается в признании Божьего достоинства
посредством хвалы и поклонения, то богослужение на новой земле будет более
богатым, чем ныне, ибо искупленные более полно осознают Божье достоинство.
В этой жизни мы поклоняемся Богу, хотя и не всегда понимаем, почему Он
допускает процветание нечестивых и страдания невинных. На новой земле эта
тайна откроется, когда искупленным будет дана возможность постичь
справедливость Божьих судов. « Все народы придут и поклонятся пред Тобою,
ибо открылись суды Твои» ( Откр. 15:4). Это откровение Божественной
справедливости и милости вдохновит спасенных на прославление Бога:
« Аллилуйя! спасение, и слава, и честь, и сила Господу нашему! Ибо истинны и
праведны суды Его» (Откр: 19:1, 2).
Богопоклонение на новой земле будет более богатым по своему
содержанию не только из-за более полного осознания Божьей милости и
справедливости, но и благодаря возможности лицезреть Бога. « Но престол Бога
и Агнца будет в нем [городе], и рабы Его будут служить Ему. И узрят лицо Его, и
имя Его будет на челах их» ( Откр. 22:3,4). Исходя из этого текста можно
предположить, что богопоклонение на новой земле обогатит верующих более
полным познанием Бога и совершенной радостью в Нем. В каком-то смысле, в
этом и заключается первичная функция богопоклонения, а именно: пережить
Его присутствие, мир и силу в своей жизни. Это переживание будет настолько
реальным на новой земле, что она станет для нас настоящим раем.
Заключение
В первой главе мы отмечали, что наши представления о сущности
человеческой природы имеют определяющее значение для наших
представлений о конечной участи человека. В ходе данного исследования мы
сравнивали и противопоставляли дуалистический взгляд на человеческую
природу, который проводит четкую грань между физическим, смертным телом
и бесплотной, бессмертной душой, и холистический взгляд, который
подчеркивает единство тела, души и духа, составляющих неделимый организм.
Наше исследование показало, что дуалистический взгляд на человеческую
природу уходит корнями в греческую философию и что он оказал большое
влияние на христианские верования и обычаи. Например, вера в то, что тело
смертно, а душа - нет, привела к появлению странного определения смерти как
отделения бессмертной души от смертного тела, а не прекращения жизни, как
на то ясно указывает Библия. Это небиблейское определение смерти
способствовало распространению веры в то, что душа сразу после смерти
попадает либо в рай, либо в ад, либо в чистилище. В свою очередь вера в
бессмертие души положила начало католическому вероучению о
заступничестве святых и о том, что Церковь на земле вправе вменять заслуги
святых душам, страдающим в чистилище.
Что касается окончательного наказания нечестивых, мы отмечали, каким
образом вера в бессмертие души повлияла на возникновение концепции ада,
согласно которой Бог якобы истязает погибших на протяжении всей вечности.
Подобный взгляд в настоящее время оказался под вопросом, поскольку все
больше и больше христиан отвергают его по причинам библейского и
нравственного порядка. С точки зрения Библии, богатый образный ряд и
терминология уничтожения, используемые в Библии для описания участи
нечестивых, ясно указывают на то, что их окончательное наказание выльется в
полное уничтожение, а не в вечные муки. С точки зрения морали, доктрина
вечных мучений несовместима с библейским откровением Божественной любви
и справедливости.
В этой заключительной главе мы увидели, что дуализм свел на нет
ожидание Христова пришествия, поскольку люди стали верить, что встретят
Христа сразу после смерти в виде развоплощенных душ. Судный день оказался
практически ненужным, поскольку приговор каждому человеку выносится
незамедлительно, как только он умрет: его либо отправляют на небеса, либо
низвергают в ад. Дуализм придал чисто духовный смысл воскресению тела и
новому миру, обесценив физический аспект воскрешенного тела и
материальный аспект грядущего царства. В итоге большинство христиан
сегодня едва ли вдохновляет перспектива оказаться в некоем эфемерном раю,
где им предстоит провести всю вечность в виде прославленных душ, вечно
занятых пением, размышлением и созерцанием.
Негативное влияние дуализма на различные аспекты христианской
практики и философии не поддается оценке. Многие исследователи признают,
что дуализм, разделяющий тело и душу, способствовал возникновению прочих
дихотомий, которые противоречат библейскому взгляду на человеческую
природу и причиняют немалый ущерб сознанию людей. Богословы нередко
увязывают дуализм тела и души с дуализмом священного и мирского, который
проводит черту между религиозным и светским аспектами жизни, тем самым
ограждая от требований Евангелия существенную часть человеческого
существования. Миссиологи признают, что дуализм привел к усеченному
благовествованию, которое сосредоточивается на спасении душ и не служит
всему человеческому существу.
Деятели в области образования обнаруживают негативное влияние
дуализма на традиционные учебные планы, где акцент делается на развитии
ума в ущерб всей личности. Врачи и психологи признают, что дуализм несет
определенную ответственность за неудачи в распознании психосоматической
динамики физических и эмоциональных заболеваний. Поскольку в данном
исследовании не ставилось задачи рассмотреть различные сферы,
подвергшиеся влиянию дуализма, в этом заключении я вкратце упомяну три
важных его аспекта: 1) религиозный дуализм, 2) моральный дуализм и 3)
социальный дуализм.
Религиозный дуализм. Дуализм тела и души способствовал
неправомерному разделению человеческого существования на две отдельных
сферы: на религиозную жизнь и мирскую жизнь, на священное призвание и
светскую профессию или, как говорили в средние века, на vita contemplativa и
vita activa. Некоторые исследователи видят в этой нынешней дихотомии
священного и мирского прямое следствие разграничения между телом и душой,
между природой и благодатью, свойственного средневековой теологии (46).
Если в человеческой природе заключена бестелесная душа, отличная от
физического тела, то и в жизни человека в целом есть духовная, или священная,
сфера, включающая богословские убеждения, личное благочестие и мораль,
которые существуют отдельно от мирской составляющей жизни, включающей
мирские устремления. Поэтому можно благополучно жить мирской жизнью, не
обращаясь к принципам Божественного откровения. Таким образом, бизнес,
наука, политика, искусство, развлечения и культура рассматриваются как
изначально мирские занятия, не испытывающие непосредственного влияния
религиозных ценностей. Религия и вера должны находиться вне секулярного
мира, поскольку последний действует на основании иных критериев.
Эта дуалистическая ментальность создает ложную дихотомию между
религиозной и светской сферами жизни. Она не признает, что библейские
принципы и преобразующая сила Евангелия могут и должны влиять на всю
жизнедеятельность человека. Она игнорирует библейский холистический взгляд
на человеческую жизнь и природу, согласно которому тело и душа, физическое
и духовное, люди и прочее творение были созданы Богом и будут
восстановлены Им в конце времени.
Моральный дуализм. Дуализм тела и души влияет на иерархию ценностей в
человеческом обществе. Это влияние можно усмотреть в исторической
тенденции почитать душу выше тела и, соответственно, интеллектуальные
занятия более важными, чем физический труд. « В определенных кругах, -
отмечает Джон Купер, - служители, врачи и профес-соры по-прежнему
оцениваются выше водопроводчиков и фермеров только потому, что они
высокообразованны и работают преимущественно головой, а не руками. Есть
христиане, которые считают мир не только светским, но и „грязным" местом,
неподходящим для приложения сил истинно духовного человека» (47).
Еще одно существенное разделение, навеянное дуализмом, проходит между
священством и мирянами. Испокон веков люди, посвятившие себя священному
призванию и религиозной жизни, считались более святыми, нежели те, кто
имеет светскую профессию. Более святой статус духовенства выражается в
использовании священнических облачений и особых титулов, таких, как «ваше
преподобие» и «святой отец». Служение духовенства считается священным,
поскольку эти люди посвящают себя спасению душ, в то время как миряне
поглощены попечением о теле. Этот вид морального дуализма придает
определенным профессиям и жизненным сферам более высокий статус, при
этом прочие считаются вторичными или низшими по положению.
Социальный дуализм. Дуализм тела и души проявляется ив неправомерном
размежевании и принижении определенных групп людей. Самыми вопиющими
примерами тому может служить классовая ненависть и расизм. Подавление и
эксплуатация определенных меньшинств обычно оправдывается ущербностью
их человеческих душ. Сторонники превосходства белой расы считают, что
негры и индейцы не обладают рациональным рассудком, поэтому их можно
притеснять.
Дуализм тела и души оказал огромное влияние на наши религиозные,
социальные и политические структуры. Разделение человеческой природы на
тело и душу породило множество самых разных дихотомий в жизни людей. В
результате обширные сферы жизни, моральные ценности и знание оказались во
власти секуляризма и гуманизма.
Необходимость возврата к библейскому холизму. Далеко идущие
доктринальные и практические последствия дуализма, рассмотренные нами в
ходе данного исследования, должны убедить читателя в необходимости
возврата к библейскому холистическому взгляду на природу и участь человека.
Библейский холизм побуждает нас позитивно относиться и к физическому, и к
духовному аспекту нашей жизни, поскольку наши тело и душа представляют
собой нерушимое единство, сотворенное и искупленное Богом. В нашем
отношении к телу отражается состояние нашей души, поскольку тело есть «храм
живущего в вас Святого Духа» (1 Кор. 6:19). Если мы загрязняем наше тело
табаком, алкоголем, наркотиками и нездоровой пищей, мы совершаем не
только физическое загрязнение нашего тела, но и духовное осквернение нашей
души.
Библейский холизм побуждает нас заботиться обо всех аспектах
человеческой личности, восполняя и духовные нужды души, и физические
нужды тела. В своем служении людям Церковь должна стремиться не только к
спасению «душ» людей, но и к улучшению их условий жизни, работая в таких
направлениях, как здоровье, здоровое питание и образование.
Христианские учебные заведения также должны стремиться к развитию
всей человеческой личности. Образовательные программы должны быть
нацелены на развитие интеллектуального, физического и духовного аспектов
жизни. Работники здравоохранения должны лечить болезнь в контексте
человеческой личности в целом, включая физическое, эмоциональное и
духовное состояния.
Библейский холистический взгляд на человеческую природу предполагает
универсальное воззрение на искупление, затрагивающее тело и душу,
материальный мир и духовный. Он рассматривает не эфемерный рай,
населенный душами святых, но нашу планету Земля, восстановленную в ее
первозданном совершенстве и населенную реальными людьми,
занимающимися реальными делами. В новом мире жизнь будет динамичной и
творческой, а вовсе не статичной и скучной.
Сейчас, когда многие христиане теряют интерес к небесам, поскольку они
представляются им слишком строгими, слишком стерильными, слишком
нереальными и слишком тоскливыми, необходимо вернуться к библейскому
холистическому и реалистическому взгляду на новую землю. Там будут
развиваться все наши способности, будут осуществляться наши самые
возвышенные устремления и самые грандиозные планы. Жители новой земли
будут наслаждаться приятнейшим общением с Богом и своими ближними.
Так завершится план спасения. Вот какое замечательное описание дала
тому времени Елена Уайт: « Греха и грешников больше нет. Вся Вселенная чиста.
В бесчисленных творениях бьется один пульс согласия и радости. Во все концы
безбрежного пространства текут потоки жизни, света и радости от Того, Кто
сотворил все. От мельчайшего атома до величайшей галактики - все
одушевленное и неодушевленное в своей неомраченной красоте и совершенной
радости провозглашает: „Бог есть любовь"» (48).
Примечания
(1,2) Anthony J. Wilhelm, Christ among Us. A Modern Presentation of the
Catholic Faith (New York, 1985), p. 417. с. 416.
(3) Oscar Cullman, Christ and Time (Philadelphia, 1964), p. 147.
(4) Процитировано по: G. C. Berkouwer, The Return of Christ ( Grand Rapids,
1972), p. 34.
 (5) Oscar Cullman (note 3), p. 234.
(6) Stephen H. Travis, I Believe in the Second Coming of Jesus ( Grand Rapids,
1982), p. 171.
(7) См.: Ch. 7. « The Nature and Function of the Advent Signs» in Samuele
Bacchiocchi, The Advent Hope for Human Hopelessness ( Berrien Springs, Michigan,
1994).
(8) Oscar Cullmann, Salvation in History, trans. S. G. Sowers ( New York, 1967), p.
84.
(9) См., например: J. Dwight Pentecost, Things to Come ( Grand Rapids, 1980),
pp.402-411.
(10) Энтони А. Хоекема ( Anthony A. Hoekema) высказывает тот же взгляд:
« Здесь противопоставлено не два воскресения - верующих и неверующих, а
воскресение усопших во Христе и вознесение верующих, оставшихся в живых
вплоть до пришествия Христа. Павел говорит фессалоникийцам, что
воскресение усопших верующих будет предшествовать преображению и
вознесению живых верующих во время Парусин» ( The Bible and the Future [ Grand
Rapids, 1979], 244).
(11) Адвентисты седьмого дня верят, что во время Второго пришествия
будет так называемое «специальное воскресение» некоторых нечестивых людей,
которые яростно сопротивлялись Божьему делу на земле. Это убеждение
основывается прежде всего на Откр. 1:7, где говорится, что Его славное
пришествие узрят «те, которые пронзили Его» (ср. Дан. 12:2).
(12) Anthony A. Hoekema (note 10), p. 247.
(13) J. N. D. Kelly, Early Christian Doctrines (New York, 1960), p. 467.
(14) George Eldon Ladd, The Last Things (Grand Rapids, 1979), p. 79.
(15) См., например: W. D. Davies, Paul and Rabbinic Judaism ( New York, 1955),
pp. 183, 308; R. Kabisch, Die Eschatologie des Paulus ( Gottingen, 1893), pp.
113,188,206,269; R. Bultmann, Theology of the New Testament ( London, 1952), vol.
1, p. 198.
(16) Murray J. Harris, Raised Immortal. Resurrection and Immortality in the New
Testament (London, 1986), p. 121.
(17) Anthony A. Hoekema (note 10), p. 250.
(18,19) G. C. Berkouwer, The Return of Christ (Grand Rapids, 1963), p. 192.
(20) Anthony A. Hoekema (note 10), p. 250.
(21) См.: Philip Schaff, History of the Christian Church ( Grand Rapids, 1982), p.
181.
(22) Tertullian, On the Resurrection of the Flesh. Chapter 35 in The Ante- Nicene
Fathers (Grand Rapids, 1973), vol. 3, p. 571.
(23) Michael Perry, The Resurrection of Man (Oxford, 1975), p. 119.
(24) Karl Earth, Dogmatics in Outline (New York, 1959), p. 154.
(25) Helmut Thielicke, Death and Life (Philadelphia, 1970), p. 198.
(26-28) John W. Cooper, « The Identity of the Resurrected Persons: Fatal Flaw of
Monistic Anthropology», Calvin Theological Journal 23, no. 1 ( April 1988), p. 26. с. 20.
с. 27.
(29 ) Charles Hartshorne, The Logic of Perfection ( Lasalle, Illinois, 1962), pp. 177,
178.
(30,31) Ellen G. White, Child Guidance (Nashville, 1954), p. 229. с. 164, 165.
(32) См.: Leon Morris, The Biblical Doctrine of Judgment (Grand Rapids, 1960),
pp. 54-58.
(33) T. Francis Glasson, « The Last Judgment in Rev. 20 and Related Writings»,
New Testament Studies 28 (1982), p. 537.
(34) Tracts and Treatises in Defense of the Reformed Faith, trans. H. Beveridge
(Grand Rapids, 1965), vol. 3, p. 152.
(35) Emil Brunner, The Letter to the Romans (London, 1959), p. 20.
(36) William Barclay, The Letters to Timothy, Titus, and Philemon ( Philadelphia,
1960), pp. 232-234.
(37) Austin M. Farrar, The Revelation of St. John the Divine ( Oxford, 1964), p.
210. чя
(38) G. C. Berkouwer (note 18), p. 220.
(39) J. Behm, « Kainos», Theological Dictionary of the New Testament, ed.
Gerhard Kittel (Grand Rapids, 1974), vol. 3, p. 447.
(40) Anthony A. Hoekema (n. 13), p. 281.
(41) Процитировано по: Stephen Travis (note 6), p. 176.
(42) См.: Samuele Bacchiocchi, The Sabbath in the New Testament, ( Berrien
Springs, Michigan, 1985), pp. 50-65; а также: Divine Rest for Human Restlessness
(Berrien Springs, Michigan, 1994), pp. 134-138.
(43) Shirley C. Guthrie, Christian Doctrine (Atlanta, 1968), p. 398.
(44) Augustine. City of God 22; 30.
(45) Ellen G. White, The Great Controversy Between Christ and Satan ( Mountain
View, California, 1950), p. 677.
(46) Steve Travis, 1 Believe in the Second Coming of Jesus (Grand Rapids, 1982).
(47) См., например: Arvin Vos, Aquinas, Calvin, and Contemporary Protestant
Thought (Grand Rapids, 1985), pp. 124-133.
(48) Ellen G. White (note 45), p. 678.