Inga Hägg. Die Tracht || Greta Arwidsson (ed.), Birka II:2, Systematische Analysen der Gräberfunde.

Stockholm
1986. ISBN 91-7402-169-9.

Перевод: Ольга Мазенкова (Альвит Смидкона), КИРиМ «Нагльфар»

Редактура перевода: Ольга Филипенкова (Хельга Энгисдоттир), ОИР «Гости»

Примечание редактора перевода. О терминах. Во избежание недопонимания реконструкторами,

для которых делался этот перевод, названия одежд в русском тексте использованы те, которые в
реконструкторском сообществе наиболее привычны: «хангерок», а не «сарафан» или «юбка с лямками» (в
нем. тексте Trägerrock); «кафтан» (надеваемая поверх хангерка распашная одежда), а не «верхняя туника»
(нем. Obertunika); «платье», а не «нижняя туника» (нем. Untertunika).

«Ранняя фаза Бирки» (нем. ÄBS, Ältere Birkastufe) – период с конца VIII по конец IX в.
«Поздняя фаза Бирки» (нем. JBS, Jüngere Birkastufe) – период с конца IX по конец X в.

Костюм
(стр. в журнале 51–72; илл. 1–9; таблицы 1–7)

1. Введение
Исследование костюма в этой главе основывается на детальном анализе находок текстиля в
Бирке. Тема настоящей статьи ограничивается костюмом, т.к. различные техники изготовления
текстиля, представленные в сохранившихся остатках ткани, описаны Агнес Гейер в ряде
исследований Бирки (1938; ниже цитируется как Birka III). В последние годы для исследования
костюма было получено много нового и важного материала, среди прочего благодаря уникальным
находкам из гавани Хедебю, имеющим огромное значение для интерпретации остатков текстиля
из Бирки с точки зрения костюмоведения и истории костюма (ср. Hägg 1984 b-c). [Сноска внизу
страницы: В виду имеются как новые, так и старые находки, которые стали сейчас доступны
благодаря обработке и публикации. Итоги этих передовых исследований текстиля и костюма
подведены в публикациях докладов на симпозиуме исследователей текстиля 1981г. в
Ноймюнстере (Textilsymposium Neumünster. Archäologische Textilfunde. 6.5–8.5.1981. Hrsg.
Textilmuseum Neumünster). В этой публикации также указано много литературы для дальнейшего
чтения.] От сравнения с этим материалом, а также от исторической интерпретации костюма Бирки
и его символического значения здесь придется отказаться. Некоторые важные исторические
аспекты костюма описаны в других работах (Hägg 1982; 1984a).
Настоящие исследования проведены согласно археологической методике, т.е. текстиль
изучался в его археологическом контексте, насколько это возможно. Поскольку при
предшествующей обработке текстильных фрагментов не было отмечено точное местоположение
находок – что встречается во многих случаях – автор попыталась реконструировать
первоначальное расположение фрагментов на основании характерной их окраски из-за коррозии
металла, следов износа и отпечатков. Большинство текстильных фрагментов, а именно те, которые
при предшествующих исследованиях уже были отделены от металлических элементов костюма,
на которых их находили в захоронениях в большинстве случаев, подробно изучены под
микроскопом. Текстиль, который прилип к металлическим предметам, нужно было сначала
подвергнуть осторожной химической очистке (Hägg 1983; см. тж. Hägg 1969, 1971 и 1974).
Технический анализ проводился в археологической исследовательской лаборатории
Стокгольмского университета под руководством доцента Б. Аррениус.
В нижеследующих описаниях из соображений последовательности сохранена система
классификации текстиля из Бирки, введенная Гейер (Birka III, предисловие и т.д.). Сокращения и
их пояснения в терминологии Гейер повторены здесь в таблице 1.

Таблица 1. Обзор классификации текстильных изделий, использованной А. Гейер в Birka III, и

соответствующие обозначения
Лен и конопля Полотно (15-20 нитей/см в обоих системах нитей) FH 1–4, 6, 10–11
FH 1–11 Саржа (?) FH 5
Полотно в мелкую клетку FH 7
 Ткань типа репса FH 8–9
Шерстяные ткани Группа I: грубая ткань W 1–9
W 1–45 Группа II: тонкая ломаная саржа,
четырехремизная W 10–13
трехремизная W 14–21
Группа III: тонкие репсовые и другие двухремизные
ткани W 22–33
Группа IV: ткани простого саржевого переплетения W 34–45
Узорные ткани из Гобеленовая ткань М 1–3
шерсти и льна Брошированная* ткань М 4–8
М 1–8
Шелковые ткани Тафта S1
S 1–5 Шелк-сырец полотняного переплетения S2
Тафта с узором S3
Самит (с двойной внутренней основой) S4
Самит (с одинарной внутренней основой) S5
Тесьма Брошированная* тесьма В1
В 1–28 Галун (тесьма, сотканная на дощечках, с лансировочным В 2–28
утком из проволоки или металлизированной нити)
Позументные Плетеная кайма P 1–8
изделия Узелковая кайма P 9–11
P 1–27 Петельчатая кайма P 12–15
Узелки из золотой проволоки P 16
Различные декоративные узлы из золотой и серебряной
канители P 17–24, 27
Вышивка Стебельчатый шов St 1–4
St 1–33 Петельный шов (Ösenstich) St 5–15
Шов вприкреп (Schlingenstich) St 16–33
Различные Шнуры D 1–6
изделия из Спрэнг D 7–8
шерстяной пряжи Ткань с ворсом D 11
D 1–11
*прим. переводчика: брошировка – технический прием, когда узор образуется работой фасонных
утков не по всей ширине ткани от кромки до кромки, а только на ограниченных участках [А.А.
Иерусалимская. Словарь текстильных терминов, 2005]

2. Характер и объем находок

В захоронениях Бирки найдено около 4800 фрагментов текстиля и других органических
материалов, таких как пух, мех и т.д. Их распределение по различным типам приведено в таблице
2. Кроме этих 4800 фрагментов, имеются многочисленные остатки кожи: фрагменты ремней, части
ножен, кошельков, сумок и пр.

Таблица 2. Остатки тканей и прочего текстиля в захоронениях Бирки. Справа приведено

количество фрагментов в каждой группе (примерно) и процент от общего числа. Под
фрагментами автор понимает куски приведенных в таблице материалов, отдельные или сшитые
вместе с другими фрагментами.
Материал Обозна- Количество Процент
чение фрагментов
Шерсть (полотняного и саржевого переплетения) W 1075 22,4
Лен/конопля (полотно и саржа) FH 800 16,7
Шелковая саржа (самит) S4 750 15,6
Позументные узлы и кайма P 650 13,5
Тесьма на дощечках с серебряным утком sB 600 12,5
Узорные ткани (брошированные и гобеленовые) M 280 5,8
Вышивка золотой и серебряной проволокой St 140 2,9
Нити и спрэнг D 125 2,6
Тесьма на дощечках с золотым утком gB 100 2,1
Пух T 100 2,1
Шкуры T 90 1,9
Шелковая тафта S 1-3 45 0,9
Неопознанный текстиль 70 1,5
Общее количество фрагментов 4800 100,0

Сохранившиеся текстильные фрагменты в целом маленькие: большинство меньше 5 см в

поперечнике. Самый крупный фрагмент – кусок шелковой материи с нашитой тесьмой (194х178
мм; Birka III, Taf. 15), второй по величине – кусок шерстяной ткани (137х107 мм; Bj 597, Hägg
1974, 126). Ткани изо льна и конопли сохраняются плохо, и их фрагменты значительно меньше –
как правило, не более 1 кв.см. Самый большой фрагмент льняной ткани – гофрированный кусок в
овальной фибуле из захоронения Bj 517 (75х36 мм; Birka III, Taf. 1).
Найденные в захоронениях Бирки фрагменты текстиля относятся частью к убранству
захоронения (подушки, перины, шкуры, различные ковры), частью к одежде погребенного, частью
к остальному имеющему текстильные детали содержимому погребения. К последней группе
относятся упомянутые Арбманом (Birka I, 39) остатки ткани в куске трубчатой кости из Bj 88,
персидский игольник из Bj 464 (Birka I, Taf. 167:1 a-b; Birka III, 159. На самом деле это
реликварий; см. Hägg 1980; 1984а, 213 и сл.) с шерстью и шелком внутри, а также так называемый
«колдовской кошель» из Bj 597 (Birka I, Taf. 136:2 a-b; Birka III, Taf. 3:8). Еще один пример –
обмотанная льном рукоять ножа из Bj 886, а также сохранившиеся фрагменты полотна на
нескольких наконечниках ножен мечей и ножей (Bj 643, 750, 944 и др.).
Остатки текстиля, пуха и шкур, которые с большей или меньшей вероятностью можно
рассматривать как убранство захоронения, приведены в таблице 3.

Таблица 3. Найденный в захоронениях текстиль, который, вероятно, относится к убранству

захоронения. 1. Подушки или перины: остатки пуха обнаруженные вместе с фрагментами
узорных (DM) или шерстяных безузорных тканей (DW). 2. Набивка подушки, перины или
подкладки одежды (?): остатки пуха, обнаруженные отдельно. 3. Покрывала или ковры из
полотна (FH), узорной ткани (М) или шерстяной безузорной ткани (W).
Захоронения в гробу и шахтовые* Камерные захоронения
№ 1 2 3 4 № 1 2 3 4
захоронения Подушки Пух Ковры Шкуры захоронения Подушки Пух Ковры Шкуры
60В T 507 M?
464 D 510 M
466 DW 523 DM T?
479 DW 524 DM
480 M 542 FH
485 D 543 DM
488 DM? 557 D
511 D 581 FH
577 D 594 D
597 T 644 M?
630 T 660 M
716 M? 731 W? T
757 DM 735 DM
824А W 739 FH
835 W 750 M, FH
837 M? 823 DM
839 M? 825 DM
844 M 832 DW T
 857 MW 834 DM?
894А DM 838 T
888 DM? 842 DM
845 M, FH T
886 M
943 DM
949 DM
950 DW
952 T?
955 DM T
956 T
957 DM
958 W
960 D
968 T
973 T?
* 1081 D FH
Определение типа захоронений по Gräslund 1980, 87.
1083 FH

Как следует из таблицы, остатки перьевых подушек или перин встречаются в наиболее
богатых захоронениях относительно часто. Около 15 захоронений содержат наволочки из узорной,
разноцветной шерсти или льна (красного, синего, жѐлтого, зелѐного, белого цвета), в других
захоронениях они сшиты из более грубой, безузорной шерстяной ткани. Две из безузорных
подушек найдены в захоронениях в гробу или яме (Bj 466 и 479), а две другие – в камерных
захоронениях. Только пух, без (сохранившейся?) наволочки от подушки или перины найден в
восьми захоронениях; различные ковры из узорной ткани без остатков пуха обнаружены по
крайней мере в восьми захоронениях. К убранству могилы относятся также меховые одеяла, на
которых и под которыми часто лежал умерший, или которые вероятно – что еще не подтверждено
в Бирке однозначно – набивались перьями и служили в качестве перины. Набитые перьями
подушки и перины известны также из некоторых находок за пределами Бирки (напр. Hägg 1984 b,
прим. 84). Как следует из публикации Г. Арвидссон захоронений Вальсъерде 6, 7 и 8, там имелись
пуховые подушки – даже несколько в одном захоронении (Вальсъерде 7 и 8) – и перины
(Arwidsson 1942A, 94 и 96 и сл.; 1977, 81–88; 1954, 105 и сл.).
Шарлотта Блиндхейм (Blindheim 1979, 136 и сл., особенно 139) выдвинула теорию, что пух
применялся также как утепляющая прокладка в одежде; это утверждение нашло убедительные
подтверждения в находках одежды из Хедебю. Однако, в Бирке по последовательности слоев в
ряде захоронений можно предположить, что здесь речь идет о набивке подушек и перин.
В захоронениях Вальсъерде ковровая ткань часто используется для маленьких подушек
(Arwidsson 1954, 103 и сл.; 1977, 81 и сл.; см. также 1942 A, 96 и сл.), в то время как большие
перины, которые служили постелью, состояли из шкур меховой стороной внутрь, с перьевой
набивкой внутри (Вальсъерде 7 и 8; Arwidsson 1954, 105; 1977, 87 и сл., и цитируемая здесь
литература). В Бьеррингѐй в Маммене (вторая половина 10 века) найдена наволочка из гладкой
шерстяной ткани полотняного переплетения. Сохранившиеся остатки пуха и перьев показывают,
что возможно в этом же захоронении было больше подушек и валиков. Примерно к этому же
времени относится захоронение в Hvilehøj в Раннерсе, в котором также найдена пуховая набивка
подушки (или подушек?) (Hald 1950, 116 и сл. и цитируемая здесь литература).
Нет четких указаний на то, какие еще текстильные изделия входили в убранство могилы.
На металлических предметах – оковках ведер и сундуков, инструментах, оружии – встречаются
фрагменты довольно грубой ткани полотняного переплетения (напр. в Bj 542, 750, 850, см. табл.
3). Это явно не привычный христианский саван – все могилы камерные; в Bj 1081 даже найдены
десять молоточков Тора. В женских захоронениях часто находятся на верхней стороне фибул
остатки грубой ткани полотняного переплетения. Возможно, в этих захоронениях, как и в других,
инвентарь накрыт тканью (ср. Müller-Wille 1976, 25, 44; Tidow 1976, 60 и сл.; Arwidsson 1977, 86).
 Большинство фрагментов текстиля, однако, относятся к одежде, в которую был одет
умерший. Этот костюм не во всех отношениях соответствует манере одеваться, распространенной
в то время в Скандинавии. Указание на это нам даѐт ибн Фадлан в знаменитом описании похорон
предводителя викингов (Birkeland 1954, 21–23; Wikander 1978, 66 и сл. В этом случае специально
для погребения готовились даже дорогие предметы одежды). На это указывают и сами находки в
захоронениях. Из различных положений подковообразных фибул в некоторых мужских
захоронениях Гейер сделала вывод (см. Birka III, 141 и прим. 1), что часто плащ не надевали на
умершего, а клали в захоронение отдельно. В таком случае две фибулы в одном захоронении
указывают на то, что в погребении находилось два плаща. Если в некоторых случаях и возможны
другие толкования, то очевидно, что текстиль в погребении мог иметь другие функции или
положение, чем обычно. При сравнении находок одежды из Бирки с современными
изображениями костюма также обнаруживаются определѐнные различия, например, относительно
плаща в женском костюме. На изображениях они входят в костюм часто, в то время как в
археологическом материале найти какое-либо подтверждение их существования тяжело.
Таким образом, нужно учесть особенности одежды умерших, отличающие ее от обычного
традиционного костюма. Различались даже ткани погребальной и повседневной одежды – прежде
всего по качеству, – что следует из сравнения текстиля из захоронений и поселений по всей
Северной Европе эпохи викингов (Hägg 1984b, 195ff). Наконец, существуют основанные на
социальных факторах значительные различия между одеждой обычного населения того времени с
одной стороны и одеждой знатных персон, похороненных в богатых захоронениях Бирки, с другой
стороны (Hägg 1984 а). Об облике одежды простого населения обсуждаемые здесь костюмы дают
лишь ограниченное представление.

3. Различные виды текстиля и их применение

Внешний вид фрагментов; подробности обработки
Различные виды текстиля распределены по мужским и женским захоронениям очень
неравномерно: большинство фрагментов шерсти и льна обнаружены в женских захоронениях,
шѐлк и галуны есть как в мужских, так и в женских захоронениях, позументы и златотканую
тесьму, напротив, находят почти исключительно в мужских захоронениях (см. илл. 1). Отсюда
Гейер сделала вывод, сформировавший в общем наше представление о костюме того времени –
что женщины были одеты значительно проще и традиционнее, чем мужчины (Birka III, 134ff,
прежде всего 138 и 150; см. Hägg 1984а, 204).

Илл. 1. Распределение различных видов текстильных изделий по мужским и женским

 захоронениям Бирки. Цифры показывают количество захоронений, в которых
обнаружены соответствующие текстильные фрагменты.

На самом деле это неравномерное разделение типов текстиля основано на разных условиях
для сохранности материалов одежды в мужских и женских захоронениях. Большие бронзовые
овальные фибулы в женских захоронениях благодаря коррозии часто защищают расположенный
на груди текстиль от разложения. Микроанализ последовательности слоев на этом участке
позволил сделать много важных наблюдений об одежде. Разумеется, Стольпе не делал при
раскопках чертежей последовательности слоев в сечении, однако, он перевез в музей так много
металлических находок и текстиля из могил в нетронутом состоянии вместе с окружающей их
землей, что часто «микростратиграфию» различных слоев текстиля можно реконструировать
позднее. Мужские захоронения, в принципе содержащие много металлических предметов
(оружие, инструменты и т.д.), в этом отношении хуже, т.к. большинство этих предметов не
относятся к костюму и поэтому были положены в захоронении рядом с умершим, так что
способствовать сохранению одежды они могли только случайно. Когда в некоторых мужских
захоронениях сохраняются только фрагменты шелка, который вообще сохраняется лучше других
тканей, и изделия из проволоки из драгоценных металлов, такие как позументы и галуны, то они
не дают корректной картины о том, насколько роскошен был весь костюм мужчины на самом
деле. К нему также относились предметы одежды, сделанные только из шерсти или льна, от
которых, как правило, не сохранилось даже фрагментов. Куски шелка в мужских захоронениях
сохраняются прежде всего благодаря сильно корродировавшим галунам, позументам и вышивкам
из серебра – деталям отделки, которые встречаются и в женском костюме.
Сохранившиеся остатки ткани из шерсти, особенно более тонких сортов, известны,
главным образом, из женских захоронений (см. илл. 1; см. также Birka III, 176–179). В уже
упомянутой системе классификации текстиля Гейер различные шерстяные ткани обозначены
буквой W (Wolle – шерсть) и цифрой от 1 до 45 (см. табл. 1). Наименьшие числа соответствуют
самым грубым тканям (группа 1, W1–9) с 3–5 нитями основы и 4–10 нитями утка на 1 см. Многие
из этих грубых тканей относятся к убранству захоронения, а не к одежде. Остальные шерстяные
ткани, W 10–45, обычно относятся к одежде. Среди них особенно часто встречается ломанная
ромбами саржа (W10). Она бывает разного качества, как более грубая, так и более тонкая. Разные
сорта W10 обозначены у Гейер (Birka III, 25 и сл.; ср. Hägg 1984b, табл. 23) буквами от a до i,
причем W10a–b несколько грубее (основа 12–14 нитей/см; уток 28–32 нити/см), а W10i тоньше
(основа 20–21 нить/см; уток ок. 55 нитей/см). (Примечание редактора перевода: Возможно, здесь
в статье ошибка: перепутаны плотности по основе и утку. Согласно Гейер, основой является более
частая система нитей.) Сорта ткани средней толщины настолько мало отличаются друг от друга,
что фрагменты с разными обозначениями могут на самом деле относиться к одной и той же ткани.
Вероятно, то же можно сказать и о некоторых других тканях, например, некоторых
фрагментах, которые описаны у Гейер как собранные из кусков двух шерстяных репсовых тканей
разного качества (W25 и W27; Birka III, 35).
Шерстяные ткани из мужских захоронений отличаются от описанных выше. Они выглядят
грубее и часто создают впечатление, что сваляны. Гейер (Birka III, 21, 37) указывает на то, что
остаѐтся неизвестным, свалялись ли ткани при носке или уже в захоронении.
Лѐн (FH – Flachs/Hanf) встречается прежде всего в виде тканей полотняного переплетения,
притом во много менее разнообразном качестве, чем шерстяные ткани. Гейер (Birka III, 14–17)
различает одиннадцать вариантов, FH1–11, большинство из которых белого или сурового цвета, с
незначительными различиями в плотности. В Скандинавии с давних пор применяли для гладких
тканей полотняного переплетения лѐн, коноплю и крапиву, хотя и в ограниченных масштабах. Их
волокна имеют сходные свойства, и фрагменты одного или другого так похожи друг на друга, что
часто можно различить их только с помощью химического или микроскопического анализа. Так
как доказано, что в Бирке использовались не только лен, но и конопля (Ljung, Mikroskopische und
chemische Untersuchungen. Birka III, прил. I, 180 и сл.), Гейер выбрала для тканей из растительных
волокон общее обозначение FH (Flachs/Hanf – лѐн/конопля). Не исключено, что среди FH-
фрагментов встречается и крапива, т.к. волокна крапивы известны в Северной Европе уже по
находкам позднего бронзового века (в Bohøj, Voldtofte, Fyn; Køje 1943, 99–102). На это указывает
и находка в Квальсунде в Норвегии (Jessen 1929, 22ff). В одной из узорных тканей из Осеберга
использовались как шерстяные, так и крапивные нити (Ingstad 1982, 93).
Изо льна делалась также клетчатая ткань, которая среди прочего применялась в женской
одежде для отделки, подкладки и шитых из ткани тесемок или лент (например, в Bj 464, 739, 466).
Возможно, здесь были использованы обрезки, которые остались после раскроя крупных деталей
одежды. В отличие от шерстяных тканей, которые почти всегда использовались для изготовления
целого предмета одежды, лен и конопля, как и шелк, очень часто шли на подкладку, отделку или
такие мелкие детали, как петли и тесемки.

Илл. 2. Остаток шерстяной ткани полотняного переплетения на пряжке ремня из мужского

захоронения Bj 488. В основе пряжа z-крутки, в утке – s-крутки. Параллельно
некоторым нитям основы лежат почти истлевшие нити из растительных волокон
(возможно, лен). Размер фрагмента: 10×17 мм.

Для большинства узорных тканей (M – Mustergewebe) использовались вместе нити из

шерсти и из растительных волокон (шерсть как основная ткань и FH в качестве узорного утка или
наоборот; Birka III, 48-57), так же как в некоторых грубых тканях (см. илл. 2). Ни на одном
фрагменте узорной ткани нет следов раскроя. Уже говорилось, что они применялись для подушек,
перин, ковров, покрывающих инвентарь захоронения, и т.д. Почти невозможно определить,
особенно в последнем случае, идет ли речь о собственно ковре или, возможно, о предмете одежды
(скорее всего о плаще), которым накрывали покойного в захоронении (см. табл. 3, графу «Ковры»,
M и W).
Маловероятно, что в Бирке носили полностью шелковые одежды (за исключением,
возможно, некоторых головных уборов), т.к. одежда из тонкого шелка без подкладки плохо
пригодна для северного климата. Напротив, точно известно, что куски шелка нашивались на
другую ткань, шерстяную или льняную. В некоторых немногочисленных захоронениях
встречается в качестве отделки и подкладочной ткани шелк полотняного переплетения (тафта, S
1–2) (например, в Bj 535, 660, 824 и 844). В остальных случаях шелк – это, как правило, самит (S4),
иногда с многоцветными узорами, нарезанный полосами шириной 15–20 мм. Также встречаются
фрагменты треугольной формы. Шелковую отделку пришивали на шерстяную или льняную
одежду полосами, между которыми часто еще и вставляли галун. Так же часто на шерстяную или
льняную основу пришивался цельный кусок шелка, и поверх него нашивался галун или
позументная кайма. Приблизительно в 50 захоронениях обнаружены более или менее
фрагментарные шелковые полосы (Bj 71/91, 465, 466, 507, 511, 513, 517, 518, 520, 523, 524, 535,
543, 557, 577, 594, 624, 660, 703В, 716, 731, 735А, 735В, 791, 824А, 825, 832, 834В, 835, 837, 838,
839, 842, 844, 845, 849, 855, 856, 886, 942, 943, 944, 958, 964, 965, 967, 968, 983, 1889 и 1934),
которые можно отнести к предметам плечевой одежды – остатки шелковых головных уборов здесь
не учтены.
Декоративный эффект шелковой отделки мог быть усилен тем, что ее комбинировали с
галунами с золотым и серебряным утком, или тем, что на нее нашивали сплетенную из золотой и
серебряной проволоки кайму (позументы), или тем, что непосредственно на шелке выполняли
вышивку проволокой из драгоценных металлов (St = Stickereien). На одном шелковом фрагменте
(S3) – знаменитом куске китайского шелка (Birka III, Taf. 13:4) – имеются следы золотой краски.
Здесь речь идет не о полосе, а о большем куске – пожалуй, именно в этом случае одежда состояла
полностью из шелка. В этом же захоронении обнаружен другой фрагмент шелка (Birka III, Taf.
13:1) с вытканным узором по краю.
Металлическая отделка была относительно тяжелой, и, очевидно, равномерно прикрепить
ее к ткани было затруднительно. Поэтому через кайму, шелк, на который она была нашита, и
шерстяной либо льняной материал одежды продевались маленькие металлические штифты.
Расстояние между штифтами там, где его было возможно измерить, составляет 50–60 мм.
Тесьма с шелковой основой и серебряным утком использовалась, прежде всего, в женском
костюме, но она также часто встречается и на мужской одежде вместе с вышивкой и позументом
из золотой и серебряной проволоки (см. илл. 1). В одном женском захоронении сохранился
позументный узел, выполненный полностью из шелка (Bj 838). Здесь вокруг сердечника из шелка
была навита шелковая нить, точно так же, как обычная в находках волоченая металлическая
проволока, навитая вокруг шелкового сердечника. В мужском захоронении Bj 1125 обнаружен
позументный узел, Р19, с шелковым сердечником, который частично обвит серебряной
проволокой, частично шелковой нитью. Эти случайно сохранившиеся декоративные узлы
доказывают, что в захоронениях Бирки наряду с изделиями из металлической проволоки имели
место позументы из чисто текстильных материалов. [Сноска внизу страницы: В Европе в
различных коллекциях средневекового церковного текстиля встречаются позументы из льняных и
шелковых нитей, имеющие большое сходство с узелками из Бирки. В качестве примера можно
упомянуть богато украшенные позументами фрагменты поясов из Сьона и Хальберштадта
(Schmedding 1978, стр. 297 и сл.; ср. илл. 2 в Hägg 1984 a). Цитата из технического описания
Шмеддинга (1978, стр. 297): «Все части состоят из неокрашенных льняных нитей, которые обвиты
цветными шелковыми нитями или белыми льняными нитями. Шелковые нити – светло-голубые,
цвета лососины, некрученые, обвиты по спирали. Шелковые нити – желтые, красные, фиолетовые,
зеленые, черные, S-крутки, навиты фестонным швом (на всех перемычках)». Наличие полностью
шелковых позументных узелков в захоронениях Бирки раньше не принималось во внимание.]
Как показали проведенные с помощью микроскопа измерения толщины проволоки в
обнаруженных в Бирке изделиях, она довольно единообразна. Ясно, что толщина проволоки в
тесьме и позументах из золота и серебра примерно одинакова, между тем как проволока в
вышивках несколько толще. Размеры узлов в позументной кайме немного варьируются в
зависимости от того, как плотно и крепко навита проволока. Когда одно и то же захоронение
содержит изделия из проволоки в разных техниках, проволока в них одинакова: например, в
захоронениях Bj 561 или 832 проволока во всех изделиях очень тонкая (0,15 мм); напротив, в Bj
524 или 1125 толщина проволоки составляет 0,2–0,3 мм. Таким образом, для тесьмы, позументов,
а также часто для вышивки использовали одинаковую проволоку.
Что касается области изготовления позументной каймы типа Р 4–8 и Р 16, толщина
проволоки в которой не отличается от средней величины, едва ли есть основания отделять их от
остальных, как предлагает Гейер. Вопреки заключению Арне (Arne 1914, 214) о том, что все
найденные в захоронениях Бирки изделия из проволоки имеют византийское или арабское
происхождение, Гейер осталась при мнении (Birka III, 73), что, к примеру, плетеные золотые
диадемы, Р 4–8 и 16, изготовлены на месте.
Некоторые немногочисленные экземпляры металлической отделки сделаны не из круглой
волоченой проволоки, как описанные выше, а из бити (нем. Lahnfaden). Бить плоская –
расплющенная молотком или вырезанная из листа металла. В захоронениях Бирки она встречается
в очень малом количестве галунов и вышивок (золото: Bj 561, 716, 731, 735; серебро: Bj 962).
Тесьма с утком из золотой или серебряной бити известна по ряду находок в Европе уже с V века
н.э., в то время как волоченая проволока особенно хорошо известна по захоронениям эпохи
викингов на Руси, которые очень сходны с захоронениями Бирки. [Сноска внизу страницы: Автор
благодарит И. Янссона, Упсала, который благодаря своему знанию русского языка и находок
эпохи викингов на территории Советского Союза обратил внимание автора на некоторые важные
совпадения. – В этом особенно интересны опубликованные в некоторых работах Авдусина
материалы из Гнездова (см. список литературы к главе 10 (в Birka II:2 – прим. ред. пер.).]
 Мех встречается во многих захоронениях (см. табл. 3). По микроконтексту находок можно
предполагать, что это была оторочка или декоративные нашивки на одежде. В других случаях
шкуры можно отнести к убранству захоронения. Обычен мех белки (зимней), куницы, бобра, а
также овчина (Birka III, прил. II, 185 и сл.). Подобные находки есть среди прочего в Дании
(Hvilehøj, Раннерс; Hald 1950, 117 и сл. и илл. 112–113); они ясно интерпретируются как оторочка
одежды, украшенной кроме того шелком и галуном.
Цвет текстиля в большинстве случаев изменился, но сохранились некоторые фрагменты,
первоначальный внешний вид которых можно предположительно определить. Как уже
говорилось, в находках есть клетчатая льняная ткань, узор которой получался с помощью
окрашенных нитей (часто красных), введенных в определенной последовательности в
белые/некрашеные основу и уток. В захоронении Bj 563 сохранился фрагмент темно-синего
льняного хангерка, см. илл. 3.

Илл. 3. Льняное полотно из обеих овальных фибул в женском захоронении Bj 563. а) Фрагменты
верхнего края хангерка с отделкой шнуром (только справа) и нашитыми петлями из
ткани. b) Обратная сторона тех же фрагментов. Оба покрыты льном от рубашки.
Рубашка была надета непосредственно под хангерок. Размеры фрагментов: 17×20 мм
и 19×29 мм (со шнуром). Фото И. Хегг.
То, что фрагмент не окрасился вторично от продуктов окисления медного сплава фибулы, в
которой он находился, а был синим изначально, видно из того, что шнур, которым он был обшит,
ясного красно-коричневого цвета. Кроме того, фрагмент лежал на другом куске полотна, который
возможно был белым/неокрашенным, но в захоронении приобрел слабую ржавую окраску (ср.
Hägg 1974, 44, 51).
Одна из овальных фибул в захоронении Bj 597 была покрыта двумя слоями ломанной
ромбами саржи, один из которых темно-синий, а другой светло-коричневый. В этом случае цвет
также происходит не от окислов медного сплава или ржавчины, т. к. плотно спрессованные вместе
ткани в таком случае должны были бы окраситься одинаково. Первоначальными цветами могли
бы быть синий/зеленый/черный и, соответственно, белый/некрашеный.
На фрагментах узорных тканей, прежде всего шерстяных, как правило, немного
сохраняются первоначальные цвета: красный, синий, желтый, зеленый, белый. В ходе изучения
под микроскопом шелковых фрагментов, которые сейчас все выглядят коричневыми, на них также
были обнаружены следы окраски. На большом фрагменте самита из захоронения Bj 464 (Birka III,
Taf. 12:1) четко видны следы узора красного и сине-зеленого цветов. Проводившийся ранее
микроанализ образцов шелка из захоронений Бирки выявил примеры синего (Bj 944), золотисто-
желтого (Bj 524) и красного (Bj 963; Birka III, прил. I, 184 и сл.).
Большую часть сохранившихся текстильных материалов составляют ленты и петли,
большинство из которых (около 600 фрагментов) приржавело к фибулам. Ленты и петли
встречаются в основном в овальных фибулах женского костюма, где они, очевидно, служили для
различных целей, но в первую очередь в качестве лямок хангерка. Обычно овальные фибулы
лежат в захоронениях острием иглы к изголовью. По планам и дневникам раскопок известно
несколько исключений (ср. Hägg 1974, 103 ff.). Таким образом, обычно вверху вокруг острия иглы
оказываются остатки петель, относящихся к спинке хангерка. На этом месте почти никогда не
бывает больше двух петель (возможно от двух надеваемых друг на друга хангерков), им
соответствуют две петли внизу у основания иглы, которые относятся к передней части хангерка.
Довольно часто в этом месте находится более двух петель ткани, что, должно быть, значит, что
тканевые петли выполняли также другие задачи.
В то время как петли хангерков были преимущественно льняными (встречаются также
шерстяные), «дополнительные петли» у основания иглы нередко делались из шелка. За
несколькими исключениями эти шелковые петли состояли из сложенных в длину и сшитых в
рулик полос шириной до 10 мм. Фрагменты таких шелковых тесемок или лент сохранились также
на кольцах для подвешивания у некоторых инструментов. Из этого следует, что шелковые ленты
применяли в том числе для подвешивания мелких вещей, надевая петлю на верхнем конце ленты
на иглу овальной фибулы. Кроме шитых лент с этой целью использовались плетеные шнуры,
кожаные ремешки и цепочки (например, кожаные ремешки в захоронениях Bj 837, 846, 973 и
1083; цепочки в Bj 645, 507, 515, 550, 552, 637, 645; шерстяная тканая на дощечках тесьма в Bj 543,
ленты из ткани в Bj 946, 973, 980), см. илл. 4.
Илл. 4. Звенья железной цепочки из женского камерного захоронения Bj 834. На звенья прилипли
остатки полотна рубашки в мелкую складку. Фото АТА (=Antikvariskt-Topografiska
Arkivet).
На планах некоторых женских захоронений видно, что металлическими цепочками были
соединены фибулы. Цепочки шли от колец на нижнем крае парных фибул к третьей фибуле,
находившейся посередине груди (например, в захоронениях Bj 464, 1081). Некоторые находки
указывают на то, что цепочки могли крепиться и к иглам фибул, точно так же, как ленты, на
которых висели мелкие вещи. Также здесь на месте цепочек часто встречаются ленты (особенно
шелковые), шнуры и кожаные ремешки. Таким образом, возможно, что некоторые
«дополнительные» петли, ленты или шнуры, найденные в фибулах, на самом деле относятся к
комплекту фибул, а не к хангерку. То же самое касается петель ткани на обратной стороне ряда
других фибул, см. илл. 5. (см. также Hägg 1971, 141 ff.).

Илл. 5. Овальная фибула из женского захоронения Bj 543. Тканая на дощечках тесьма расположена
вокруг иглы и на нижнем крае овальной фибулы. Фото О. Линдман.

4. Женский костюм
Женский костюм состоял из рубашки (сорочки), платья, хангерка, кафтана, плаща
(накидки) и головного убора. Следов обуви и одежды, надеваемой на ноги, которые, должно быть,
тоже входили в костюм, в захоронениях Бирки не обнаружено.
 Остатки льняной ткани, которые могут относиться к рубашке, найдены приблизительно в
60 захоронениях (Hägg 1974, 14–36). Рубашки были двух различных типов, важнейшее отличие
которых друг от друга состоит в том, что в одном случае использовалось гладкое льняное полотно,
а в другом оно было гофрированным. [Сноска внизу страницы: Имеется в виду ткань в мелкую
складку, причем отдельные складки стоят рядом друг с другом и место сгиба не острое, «плоско
заглаженное», а выглядит закругленным. Техника гофрировки в подробностях еще неизвестна. У
Гейер (Birka III, c. 16 и сл.) описан поздний метод складывания, применяемый в Балтике. В этой
связи нужно упомянуть найденные в Элизенхофе и Хедебю, северо-западная Германия, остатки
креповой шерстяной ткани суконного переплетения (Hundt 1981, Taf. 21:2a–b и с. 149; Hägg 1984b,
с. 34 и сл., 104 и сл. и илл. 19–21), где складки подобного вида сделаны уже в процессе ткачества.]
Гладкая рубашка была обычно туникообразной, т. е. делалась из сложенного пополам длинного
куска ткани с горловиной, вырезанной посередине на месте сгиба. Иногда на горловине был
разрез, который застегивался маленькой круглой фибулой (см., например, Birka I, Taf. 70:1–15, 17–
19), а в отдельных случаях кольцевой фибулой (Birka I, Taf. 50 вверху). Однако сохранившиеся
остатки рубашки так малы, что позволяют сделать лишь некоторые заключения о покрое этого
предмета одежды. Так как при немногих сохранившихся образцах полотна фрагменты от верха и
низа рубашки одинаковы, можно предположить, что стан рубашки был цельным, а не делался из
двух частей, как у составной рубашки, где разные детали изготавливались из полотна разного
качества. Автору кажется довольно вероятным, что длинная (этнографическая – прим. ред. пер.)
рубашка из местности Вингокер (A.-M. Nylén 1947, илл. 9–10; Hägg 1974, илл. 16–17) восходит к
гладким рубашкам типа тех. что использовались в Бирке.
Гофрированные рубашки встречаются в захоронениях Бирки почти так же часто, как и
гладкие (см. табл. 4 и илл. 6), и как с фибулой, так и без нее. Эта одежда, легко узнаваемая по
характерным складкам, впервые появилась в захоронениях периода, переходного между ранней и
поздней фазой Бирки (т.е. примерно конца IX в. – прим. ред. пер.), но очевидно, что к тому
времени это был уже полностью сформировавшийся тип рубашек, ближайшие параллели и
вероятные прототипы которых можно найти на славянских, прежде всего, южнославянских
территориях.(Hägg 1974, 31–35; 1982, 259; 1984а, 213).

Илл. 6. Диаграмма встречаемости находок различных предметов женской одежды в

захоронениях ранней и поздней фазы Бирки. В процентах выражено отношение захоронений,
содержащих данный предмет одежды, к общему числу женских захоронений соответствующего
периода, в которых сохранился текстиль (ср. табл. 4).

Мелкие складки, по мнению Гейер (Birka III, 16 и сл.), делались следующим образом: через
ткань прокладывали строчки и стягивали нитки, так что образовывались сборки, затем ткань
увлажняли, вытягивали и сушили. Получались закругленные стоячие складки 2-3 мм глубиной
(см. сноску на предыдущей странице).
Нельзя с уверенностью сказать, была ли гофрированной вся рубашка или только часть ее.
Фрагменты на внутренней стороне некоторых овальных фибул плотно гофрированы, так же как
лен на звеньях цепочек, лежавших у талии женщины в камерном захоронении Bj 834 (илл. 4). На
ножницах и ножах, которые находят ниже на теле, обнаружен лен со складками, но без
гофрировки.

Таблица 4. Количество предметов одежды, обнаруженных в женских захоронениях ранней и

поздней фазы Бирки (всего 19 и 63 захоронения соответственно). Проценты приблизительны,
особенно для ранней фазы, и приведены здесь только как вспомогательные цифры для
интерпретации абсолютных значений. Справа указано количество фрагментов одежды во всех
женских захоронениях, включая недатированные.
Тип одежды ÄBS JBS Недатированные Всего
Рубашка (вообще) 9 47% 36 57% 16 61
Рубашка гладкая 2 10,5% 24 38% 2 28
Рубашка гофрированная 7 37% 12 19% 14 33
Шерстяной хангерок 8 42% 15 24% 2 25
Кафтан 11 58% 20 31% 6 37
Платье 4 21% 19 30% 2 25
Плащ/накидка 1 5% 4 6% 1 6
Головной убор 1 5% 20 31,7% 3 24

По остаткам гофрированного льна на инструментах (ножах, ножницах, ключах и т.д., ср.

Hägg 1974, 20), которые, согласно плану захоронения, должны были бы соприкасаться с руками
умершей, можно судить, что рубашка могла иметь длинные рукава. Ткань рубашек, как
гофрированных, так и гладких была белой или сурового цвета, некрашеной.
Гладкие рубашки доказаны в приблизительно тридцати захоронениях. Примерно в таком
же количестве захоронений найдены гофрированные рубашки. Пожалуй, можно выявить
тенденцию, что гладкие рубашки встречаются чаще в ранней фазе Бирки, чем в поздней; в любом
случае, остатки гофрированных рубашек встречаются за некоторыми исключениями только в
поздних захоронениях. Также в захоронениях поздней фазы появились рубашечные фибулы,
причем они чаще встречались на гофрированных, чем на гладких рубашках.
Илл. 7. Серебряная маленькая круглая фибула из женского камерного захоронения Bj 731. В
серебряной петле на обратной стороне прикреплена тонкая лента из шелковой
тафты. Диаметр фибулы 3,3 см. Фото Н. Лаергрен.

Хангерок носился в течение всего рассматриваемого здесь периода времени. На это

указывают уже овальные фибулы, которые встречаются в большинстве женских погребений.
Гейер, предлагая реконструкцию этого одеяния (Birka III, 139 и сл., илл. 49–50), исходила из
материала петель в овальных фибулах и заключила, что льняным был весь хангерок. Но, как
оказалось (Hägg 1974, 39–58), лен часто использовался только для петель и иногда подкладки
верхнего края, в то время как сам хангерок был из шерсти. Остатки таких шерстяных хангерков
найдены в приблизительно 25 захоронениях, см. таблицы 4–5. Самые крупные фрагменты
хангерка обнаружены в захоронении Bj 597 (изображение см. Hägg 1974, 126). Они происходили
от детали переда, изначально одним непрерывным куском покрывавшей всю грудь под фибулами
и между ними. Из швов сохранилась только подрубка прямого верхнего края. Тем не менее,
хангерок следует отнести к кроеной одежде (ср. Hägg 1974, 54ff; 1984b, 38ff, 168ff ). [Сноска внизу
страницы: В гавани Хедебю сохранились детали хангерка из тонкой шерстяной ткани
репсоподобного полотняного переплетения. Этот предмет одежды первоначально состоял из
четырех несколько расклешенных частей, сшитых сбоку друг с другом и сверху заканчивавихся
подрубленной кромкой ткани. К этой кромке, вероятно, раньше крепились лямки и фибулы.
Боковые срезы отдельных деталей изогнуты так, что хангерок книзу сильно расклешен.]

Таблица 5. Совстречаемость предметов одежды, входивших в женский костюм. Цифры

обозначают количество захоронений, в которых данная пара предметов одежды встречается
вместе. Справа за ступенчатой линией – общее количество предметов одежды, указанных в
колонке слева.

Из некоторых немногочисленных захоронений известны даже льняные фрагменты с

пришитой петлей. Однако, эти фрагменты мало говорят о материале остальных деталей хангерка,
т.к. лямки шерстяных хангерков были, очевидно, пришиты к подкладке, а не к основной ткани, как
можно было бы ожидать. В одном случае (Bj 974, см. фотографию в Birka III, Taf. 5:7 и 6:6)
хангерок состоял из ломанной ромбами саржи, а подкладка и лямки были из шерстяного репса.
Кроме того, верхний край хангерка часто был отделан шерстяным шнуром (например, в
захоронениях Bj 511, 564, 954, 973 и 1084) или узкой шелковой бейкой (Bj 464, 834, 835, 1090).
Два фрагмента из захоронения Bj 563 (на илл. 3) – единственное сохранившееся
подтверждение полностью льняного хангерка. Здесь найдены даже два хангерка: верхний, темно-
синий с красным шерстяным шнуром по верхнему краю, и нижний, из некрашеного полотна. Этот
образец выглядит исключением; но так как лен разрушается легче, чем шерсть, количество
льняных хангерков может ввести в заблуждение. Само собой, не может быть речи о льноткачестве
в больших объемах в Скандинавии раньше конца эпохи викингов (Hägg 1984b, 209 и сл). Льняная
ткань была роскошью, которую можно ассоциировать только с высшими слоями общества. Т.к. в
Бирке могли быть распространены не только льняные рубахи, но и льняные хангерки, можно
полагать, что богатые захоронения, в которых сохранился текстиль, представляют высший слой
населения.
Исследования хронологического распределения одежды показали, что процент шерстяных
хангерков выше в захоронениях ранней фазы (см. табл. 4–5 и илл. 6) и что они реже встречаются
вместе с такими предметами одежды, как гофрированная рубашка и платье, которые как мы знаем,
употребительнее всего в захоронениях 10 века. Итак, можно допустить, что популярность шерсти
в качестве традиционного материала для хангерка в Бирке снижается все больше в пользу льна.
Такая тенденция объясняет отсутствие остатков хангерков (кроме петель в овальных фибулах) во
многих захоронениях 10 века и, возможно, указывает на возрастающую популярность льна в
переходный к средневековью период.
Долго предполагалось, что плащ/накидка был той верхней одеждой в женском костюме, к
которой относится «третья» фибула – равноплечная, трилистная, (большая) круглая и т.д. Как уже
говорилось вначале, найти хоть какие-либо подтверждения существования накидки в женских
захоронениях Бирки оказалось трудно (Hägg 1974, 59 и сл.). Между тем нельзя окончательно
считать, что этот предмет одежды исчез из женского костюма. Нужно учитывать, что тело в
захоронении могло быть им покрыто или завернуто в него. К такому плащу-савану могли
относиться дополнительные застежки в виде больших кольцевидных фибул в захоронениях Bj
480, 843В, 845, 860А, 946 и 1062. В захоронении Bj 543 над умершей и под ней найдена узорная
ткань. Она, возможно, скреплялась дополнительной застежкой – железной скобчатой фибулой
(Bogenspange), найденной в этом захоронении вместе с обычным комплектом одежных фибул.
В захоронениях Bj 483 и 1014 найдены остатки шерстяной ткани на обратной стороне
равноплечной фибулы. В обоих случаях иглы прокалывали саму ткань, довольно тонкую, но не
самого лучшего качества (изображение см. в Hägg 1971, рис. 5 и Birka III, Taf. 8:4). Игла
трилистной фибулы в захоронении Bj 843, похоже, также была продета непосредственно сквозь
шерстяную репсовую ткань (W32) среднего качества. В этих трех случаях фибулы входят в
обычный комплект фибул и, возможно, скрепляли шаль или накидку. В захоронении Bj 838
женщина была предположительно завернута в узорную ткань. Петля из этой же ткани осталась на
отдельно лежавшей железной игле, которую И. Янссон (устное сообщение) отнес к «привеске» из
того же захоронения (Birka I, Taf. 95:4), использовавшейся, соответственно, как фибула.
Возможно, и здесь речь идет о плаще. С другой стороны, во многих случаях оказывалось, что
третью фибулу правильно относить к другому предмету одежды, а именно к кафтану. В случаях с
кафтанами игла фибулы, похоже, продевалась не через саму ткань одежды, а через пришитые к
краям переднего разреза маленькие тканевые петли.
Кроме предметов одежды, идентифицированных Гейер (Birka III, 138 и сл.): рубашки,
хангерка и плаща – в женский костюм Бирки входили еще два одеяния (Hägg 1974, 59 и сл., 92 и
сл.). Одно из них – платье – это скроенная и сшитая по фигуре одежда, которая надевалась
непосредственно под хангерок. Другое, кафтан, носили наподобие пальто поверх рубашки,
платья и хангерка. То, что речь идет не об открытом плаще типа покрывала, можно понять прежде
всего по текстильным фрагментам. Оба эти одеяния имеют непосредственные параллели в
мужском костюме и фрагментах одежды из Хедебю (Hägg 1984b, 42–63, 171–180), а также, что
интересно, в традиционном франкском придворном костюме, который имел основополагающее
значение для формирования костюма знатных скандинавских женщин. В этот костюм –
подвергшийся в свою очередь сильному византийскому влиянию – входили льняная рубашка,
платье и распашная одежда с застежкой спереди. Женские кафтаны из Бирки, которые, очевидно,
могли быть и шерстяными, и полотняными (см. табл. 7), застегивались спереди не на пуговицы, а с
помощью фибулы, подобно распашной одежде франкской королевы Арнегунды (Fleury & France-
Lanord 1979). Между полами кафтана могло оставаться довольно большое расстояние, чтобы были
видны овальные фибулы, бусы и другие нагрудные украшения.
 Платье, как и кафтан, было изо льна или шерсти. Но в отличие от него оно было спереди
глухим; это видно по планам некоторых захоронений, где отделка галуном идет через всю грудь
непрерывной линией (см. илл. 8).

Илл. 8. (На стр. 64.) Галун из серебряных и шелковых нитей на платье из женского захоронения Bj
965 (похоже, B6–7 – прим. ред. пер.). Тесьма, с пришитыми по краям полосками тонкого шелка-
самита, первоначально была приклепана к более плотной ткани маленькими штифтами. На обоих
галунах видны отчетливые следы овальных фибул (различная окраска окиси серебра). Длина
отрезков разного цвета, которые особенно четко видны на тесьме А (здесь она приведена в двух
частях), составляет: a = 72 мм, b (под фибулой 1) = 80 мм, c (между фибулами) = 112 мм, d (под
фибулой 2) = 83 мм, e = 76 мм. Фото О. Линдман.

Для кафтанов и платьев в Бирке особенно характерна богатая отделка шелком, серебряной
вышивкой и галуном, а также позументами из золотой и серебряной проволоки. Как в мужском,
так и в женском костюме кайма часто нашивалась по краю одежды и швам, на горловине,
манжетах и, возможно, также на подоле. В первую очередь украшался перед одежды. Это
явствует, прежде всего, из последовательности слоев в женских захоронениях: отделка никогда не
встречается на фрагментах спинки.
В некоторых немногочисленных захоронениях без (сохранившейся?) отделки
вышеописанного облика, последовательность слоев указывает на наличие шерстяного платья:
камвольный репс (W 25–27) из захоронений Bj 987 и 1004, шерстяная ткань (более точно не
определяемая) из захоронения 564, сукно (W 41) из Bj 620 и др. возможно относятся к подобным
простым платьям.
Итак, платья без шелка или галуна делались в большинстве случаев из более простой ткани,
а богато украшенные платья, напротив, изготавливались из льняного полотна или тонкой
шерстяной ломанной ромбами саржи.

Таблица 6. Женские захоронения с остатками кафтанов и платьев. В таблице приведены только те

захоронения, где сохранился материал как одежды (льняные одежды отмечены звездочкой (*),
прочие шерстяные), так и отделки.
Отделка только шелком Отделка шелком и галуном
Кафтан Платье Кафтан Платье
465 523 507 660
466 577 711В 735В*
480 731В* 839 824
511 Ausgr. 1934 968 825
513 984 834В*
517? 844
535 856
534 943
557 950*
594* 965*
619*
791
800
838
845
954

Рассмотрев находки отделки, можно увидеть, что на платьях чаще встречается шелк вместе
с галунами, чем только шелк, см. табл. 6. Можно подумать, что такое впечатление создается из-за
того, что тесьма с металлическим утком лучше сохраняется. Однако на кафтанах соотношение
обратное: только пять женских кафтанов были отделаны как шелком, так и галуном, в то время
как большинство (шестнадцать) кафтанов были отделаны только шелком. В одном из
захоронений, Bj 507, на кафтане были шелк и беличий мех. Полосы шелка прикреплялись к полам
кафтана маленькими металлическими штифтами; мех служил в качестве опушки. Меховая
опушка, похоже, имелась также на кафтанах в захоронениях Bj 539, 543 (бобѐр), 557 (куница), 619
(бобѐр).
Фрагменты, вероятно относящиеся к кафтану, обнаружены в 37 погребениях – более чем в
четверти женских захоронений, в которых вообще сохранился текстиль. Это самая часто
встречающаяся после рубашки одежда (см. табл. 4). Платье встречается вовсе не так часто. В то
время как кафтан имелся более чем в половине захоронений IX века и только в трети захоронений
поздней фазы, платье, напротив, все чаще встречается в поздних захоронениях (см. илл. 6).
Как минимум в двадцати захоронениях имеются остатки головных уборов с тесьмой из
золота и серебра (см. Birka III, 145 и сл.). Судя по плану парного захоронения Bj 750, у
похороненной там женщины была вокруг головы серебряная лента с двумя свисающими концами.
Там, где концы ленты встречались на затылке, был позументный узел, тоже из серебра (Р16).
Подобный головной убор, возможно, был и в захоронении Bj 967. В остальных захоронениях
свисающие концы тесьмы не выявлены. На некоторых немногочисленных планах (Bj 707, 823, 845
и 967) изображена in situ тесьма или ее фрагменты, плотно охватывавшие лоб и затылок, как
очелье. В некоторых случаях (Bj 823 и 845) сохранились также остатки шелка, на который тесьма
была нашита, что говорит о том, что здесь может идти речь о головном уборе другого вида. На
плане захоронения Bj 946 тесьма лежит так, как она располагалась бы на шапке, покрывающей
макушку (см. Birka III, 171). Кроме этого, есть также захоронения, в которых сохранились
фрагменты ткани от головного убора, в большинстве случаев шелковой (Bj 660, 838, 943), но
встречается и шерстяная (Bj 946). В захоронении Bj 963 найдена тканая лента с основой из шерсти
и красного шелка и утком из серебряной бити (B1, см. Birka III, стр. 75–76 – прим. ред. пер.). Лента
найдена вместе с фрагментами шелка, на который она могла быть нашита.
Сохранившиеся фрагменты указывают на то, что с большой вероятностью существовали
головные уборы в виде шапки. Также на это указывают планы некоторых захоронений: Bj 573
(единственный случай каймы из серебряной канители, St 7, найденной в женском захоронении), Bj
660 и Bj 731, в которых декоративная кайма не охватывала плотно голову, а лежала дугой над ней
или около нее.
В некоторых женских захоронениях найдены украшения, которые не рассматривались
ранее в связи с костюмом, а именно ожерелья из бусин и подвесок. Самые лучшие примеры
представлены в захоронениях Bj 632 и Bj 791 (Birka I, илл. 170–171 и Taf. 119; илл. 235). На
планах этих захоронений изображены лежащие на груди женщин круги из сердоликовых,
стеклянных, пастовых и др. бус, а также серебряных монет и переделанных в привески накладок.
Подобные, но менее богатые украшения есть и в некоторых других захоронениях, например, в Bj
642, 847, 860В, 980 и 1084. По всем этим ожерельям можно определить, что они могли быть
изготовлены на месте, а их составляющие могли быть совершенно разного происхождения. Их
композиция и общий вид напоминают богато украшенные бусами и подвесками воротники из
захоронений франкских женщин в центральной Европе, где они были надеты вокруг шеи
погребенных. Эти украшения воротников рассматриваются как результат непосредственного
влияния византийской моды на богатый франкский женский костюм (Schulze 1976, 149 и сл;
Vierck 1978).

5. Мужской костюм
В мужских захоронениях сохранилось значительно меньше слоев одежды, чем в женских.
Различные предметы одежды часто можно различить только при помощи планов захоронений и
отличительных признаков самих фрагментов. С другой стороны, преимущество в том, что можно
сравнить находки мужского костюма со сведениями современных письменных источников.
Сообщения ибн Фадлана о русах на Волге (около 920 г.) и ибн Русте (сер. Х в.) сохранили много
интересных подробностей как об одежде, так и об обряде погребения, что может особенно
познавательным в отношении Бирки. Также есть много современных, более ранних и более
поздних изображений, которые дополняют наши знания о костюме. Упомянем некоторые из
важнейших скандинавских изображений людей: ковер из Осеберга, штампованные пластины на
шлемах из Венделя и Вальсъерде, матрицы из Торслунда и другие образцы прикладного
искусства, а также поминальные камни из Готланда (см. Hougen 1940; Stolpe & Arne 1912;
Arwidsson 1954, 1977, 1983; Lindqvist 1941–43).
На эти материалы часто ссылаются в литературе о костюме, т.к. долгое время они были
главными источниками для реконструкции мужского костюма. Остатки мужской одежды в
захоронениях Бирки впервые были подвергнуты системному анализу по археологической
методике только сейчас. Результаты анализа кратко изложены здесь. Положение дел, особенно в
области мужского костюма, сильно изменилось благодаря находкам текстиля из Хедебю. [Сноска
внизу страницы: Среди текстильных фрагментов из гавани Хедебю (X в.) были обнаружены
значительных размеров остатки от 10 различных предметов мужской одежды: нижняя и верхняя
рубахи, шаровары, длинные штаны, гетры/чулки (др.-исл. hosa), обмотки, кафтан или запашная
куртка, куртка из грубошерстного сукна, маска и плащ (Hägg 1984 a–b). В поселении внутри
полукруглого вала встречаются такие же фрагменты и, кроме того, различные головные уборы
(Hägg, манускрипт на стадии подготовки – прим. ред. пер.: в виду, скорее всего, имеется Die
Textilfunde aus der Siedlung und aus den Gräbern, вышедшая в 1991 г.)] В какой мере эти новые
результаты можно относить к Бирке, выяснится в результате дальнейшего подробного анализа.
Таблица 7. (На стр. 66.) Мужские захоронения с остатками текстиля от одежды. Положение фибул/булавок отмечено цифрами:
1 = на плече, 2 = на бедре, 3 = невозможно определить.
Захоро- Плащ Кафтан/куртка Рубаха Головной убор Прочие текстильные
нение Тип Положе- Тип Текстильные Текстильные Пуго- Кожаные Тип Текстильные Тип Тип ткани и остатки и отделка одежды
ткани ние ткани элементы пояса с вицы пояса ткани элементы текстильные
фибулы/ отделки украшенными отделки элементы
булавки концами отделки
58А W6 1 S4? sB P9
60B 3 W43 от кафтана или плаща?
73А W* 3 *грубая; тонкая шерсть
(кафтан?); D7
157 2 пряжка W39 от кафтана или плаща
накладка* *следы на остатках кожаного
пояса
478 3 пряжка мохнатая шерсть около
накладка фибулы; gB
495 3 ? S44 sB
496 1 пряжка А S44 sB
St29 sP
510 W43 пряжка
514 S4 St9
520 W12? P10 S4 P20
524 2? S4 P16 S4 St30–31 A gP7 St25? P12 P14 P21-22
542 A gP5 у головы «серебряное
украшение и бусины»
553 2 W35 от кафтана или плаща
561 2? P22 C gB23 (лента) sB gP17 P23
581 1 A S4 St22-23 St12 P sB gB;
серебряное охвостье на
шапке
624 1 S4 St5
628 2 C gB (лента) W от кафтана или плаща
643 2 P9 ? sB? gB23
644 2? S4 gB23 St27 A S4 gP4 серебряное охвостье на
шапке
бронзовое украшение
703А S4 sB3-4
 710 2 A S4 sP6 sB
716 W 2 8 накладки S4 sB2 C? gB (лента)
731 1 3 ? sgB22 St1b (лента) St19 P
735A 1 W S1 S4 St8 gB23d St? (золотая лента); St
St 3 sB17- 17, реликтовая сумка (?)
18 sB20
736 W9? 3 A gP8 sB
750 2? пряжка? ? S4 gB22-23 St1 St23 St28;
золотая лента
752 1 sB1? 10 пряжка
мех?
798 W 1 W P10 B? W P1-2 sB
832 W 1 3 W S4 P10-11 S1 St26 P9 B P10 P12? P18 St16; St 18,
реликтовая сумка (?)
834 W? 1
842 W? S4 sB S4 sSt
855 2 W S4 sB9 W от кафтана или плаща
886 2 W S4 St6 B P3 P8-9
903 FH? sB3
904 1 W2 FH со складочками от
штанов?
905 W 1 штаны FН; гетры? W34;
следы серебра
918 W? 1 пряжка FH от рубашки/туники?
944 3 FH4 S4 P11 St2 S4 P15 P13 7 FH S4 sB6-7 B S3 S5 P11
949 2? пряжка W45 от кафтана? W10 от
туники?
956 W1? 2 пряжка sB
957 2? W? S4 sB6-7 B P10 W от кафтана или плаща
958 2 S4 sB W1 от кафтана или плаща; Р
976 2 В? S4 B7 P10? P24
Br
977 2 sB5 sB8 B?
985 2 4 W от кафтана или плаща?
1074 1 W34 18 пряжка сукно остатки меха?
накладки
1076 2 пряжка sB10
1125B sB P19 бронзовая пуговица
1151 S4 P? P St10 ? sB sB
 Текстиль от одежды сохранился приблизительно в пятидесяти мужских
захоронениях, см. табл. 7 (трупосожжения здесь не рассматриваются, т.к. в них
невозможно определить расположение элементов одежды). Можно выделить следующие
элементы костюма: плащ, куртка (нем. Leibrock) или кафтан, нижняя рубаха, штаны,
гетры, различные головные уборы, кожаные или текстильные пояса. Обувь не
сохранилась. [Сноска внизу страницы: Название Leibrock взято у Гейер и относится к
предмету одежды, который был «примерно до колена длиной», носился «с ремнем или без
него» и в некоторых случаях мог быть и накладной одеждой (Birka III, c. 142 и сл.). Итак,
Гейер не делает различия между накладной рубахой с одной стороны и распашной
курткой с другой стороны. Однако, глухую накладную рубаху стоит рассматривать в
качестве самостоятельного предмета одежды. Мы здесь будем называть курткой
распашную одежду, которая носилась поверх нижней рубахи. Происходит она,
предположительно, от восточного кафтана или запашной куртки (см. Hägg 1984b, c. 188 и
сл.). Возможно, куртка тождественна одежде, называемой в сагах kápa (Falk 1919, c. 185 и
сл).]
Плащ был шерстяной. Ни один из сохранившихся фрагментов (ср. табл. 7) не
относится к тонким камвольным тканям (II или III группы тканей по Гейер, см. Birka III,
22 и сл., 34 и сл.), к которым принадлежат почти все шерстяные ткани женского костюма.
Немногочисленные шерстяные ткани более грубого качества, обнаруженные в женских
захоронениях, обычно также считают остатками плащей (см. с. 63). Мужские плащи
могли изготавливаться из сравнительно грубой шерстяной ткани (ткани I группы по
Гейер, W 1–9) или из похожей на сукно материи (группа IV, W 34–45; Birka III, 20 и сл., 37
и сл.). К последней группе относятся шерстяные ткани, хотя зачастую и тонкие, но
значительно более сбитые, более «пушистые», чем камвольные, вне зависимости от того,
подвергались они валке или другой обработке или нет. Таким образом, материал для
плаща (что логично) подбирается в первую очередь так, чтобы было тепло.
Во многих случаях плащ был предположительно синего цвета, судя по некоторым
фрагментам тканей группы IV. Больше ничего о внешнем виде этой одежды точно сказать
нельзя, так как остатки ткани очень малы.
Плащ скреплялся подковообразной фибулой, булавкой или кольцевой фибулой с
длинной иглой. Эти застежки иногда лежали в захоронениях на значительном расстоянии
от тела. На основании этого Гейер предположила, что в некоторых захоронениях плащ
клали отдельно (Birka III, 141). Часто следы скелета совершенно отсутствуют, так что
тяжело точно определить, где на костюме располагалась фибула. В некоторых случаях
покойника располагали сидя (Gräslund 1980, 37 и сл.), из-за чего реконструкция
первоначального положения фибулы очень сложна или даже невозможна. Кольцевые
фибулы и булавки, однако, в основном могли находиться в двух положениях: или на
правом плече, или у правого бедра (ср. табл. 7). Расположение плащевой фибулы на плече
традиционно, в то время как размещение на бедре не имеет аналогов. Конечно, можно
полагать, что так низко фибулу закалывали только при погребении, чтобы была видна
одежда, которую обычно носили под плащом и которая во многих захоронениях была
наиболее богато украшена: кафтан и рубаха. Следующим шагом в этом направлении стало
то, что плащ начали класть в могилу отдельно, как, например, в захоронении Bj 944, в
котором к тому же обнаружены остатки самого роскошного костюма из найденных в
захоронениях Бирки. Можно установить (хотя речь, очевидно, не идет об абсолютной
закономерности), что в захоронениях с богато украшенными куртками фибулы
встречаются на бедре вдвое чаще, чем на плече. Именно этот факт дает нам другое,
вероятно более правильное объяснение положения данных фибул: возможно, они
относятся вовсе не к плащу, а к куртке (ср. Hägg 1984b, 189).
В захоронении Bj 510 сохранилось несколько фрагментов шерстяной ткани (W 43)
от предмета одежды – куртки или рубахи, – не имевшего отделки, подобной описанной
ниже. Четкие отпечатки кожаного ремня и пряжки говорят о том, что этот предмет
одежды носили с поясом. Остатки подобной шерстяной одежды есть в другом
захоронении, Bj 73А, в котором обнаружен также фрагмент более грубой шерсти от
плаща.
Уникальной находкой являются бронзовые крючки из погребения Bj 905 (Birka I,
Taf. 91:6), которые согласно плану погребения лежали на икре, прямо под коленной
чашечкой. На обратной стороне крючков находились остатки грубой шерстяной
диагональной саржи (W 34), вероятно от пары гетр (Birka III, 145). Крючки на обеих ногах
были направлены вверх и зацеплены за железные кольца, пришитые к нижнему краю
штанов длиной до колена. На железных кольцах обнаружены остатки льняной ткани,
которые указывают на то, что штаны были полотняные или, возможно, шерстяные с
льняной обтачкой.
Застегивающийся спереди на пуговицы кафтан или куртка встречается в пяти
мужских захоронениях из тех, где найден текстиль, см. табл. 7: Bj 716, 752, 944, 985 и
1074. Пуговицы бронзовые (в Bj 985 свинцовые), круглой формы, гладкие или с простой
насечкой (Birka I, Taf. 93:1–9 и 19). Такие пуговицы встречаются иногда по одной или в
небольшом количестве в совершенно другой функции – как украшение на различных
сумках (Birka I, Taf. 128:2; ср. главу «Кошельки и сумки» (Gräslund, Birka II:1)). Во всех
пяти захоронениях ряд пуговиц шел от шеи и заканчивался у талии. В трех захоронениях
(Bj 716, 752 и 1074), кроме того, был кожаный пояс с пряжкой и накладками, подробно
обсуждавшийся у И. Янссона (1978, 383 и сл.) и здесь (т.е. в Birka II:2 – прим. ред. пер.) в
главе 10.
В самом богатом захоронении из этих пяти, Bj 944, кафтан сделан из полотна, на
которое была нашита шелковая кайма и другая отделка (Р11, St 2; Birka III, Taf. 29:1-2 и
30:2). С этим кафтаном не найдено кожаного пояса, зато в захоронении обнаружен
позумент из серебряной канители (Р13 и 15 (?); Birka III Taf. 28:3 вверху и 35:2), которым,
вероятно, были украшены свисающие концы шелкового пояса.
В пятом захоронении с остатками кафтана с пуговицами (Bj 985) кожаный пояс
также отсутствовал. Вероятно, здесь пояс тоже был текстильным.
Отделка найдена также в некоторых других захоронениях, в которых нет ряда
пуговиц, но в которых все же может быть распашная одежда типа кафтана. В камерном
захоронении Bj 832 найдена позументная кайма, Р10 и Р11, а под ней шелк и плотная
серо-голубая шерстяная ткань. К этому предмету одежды, вероятно, относится пояс с
изображенным в Birka III, Taf. 34:6 наконечником из шелка (S 1). Он был украшен
вышивкой из серебряной проволоки (St 26) и каймой из позументных узелков (Р 9).
Подобные кафтаны, возможно, были также в захоронениях Bj 520, 524, 561, 624, 643, 644,
798, 886 и 949, где встречается такое же сочетание отделки (см. табл. 7).
Итак, куртки и кафтаны изготавливались как изо льна, так и из шерсти. В качестве
отделки встречается прежде всего позументная и плетенная из серебряной канители
кайма, а также вышивка золотой и серебряной проволокой. Тесьма с золотым утком в
двух случаях использовалась, возможно, как отделка лацкана: уложенная углом золотая
тесьма (gB 23) в захоронении Bj 644, которая обрамляла две нашивки в виде звезды из
серебряной проволоки и золотого листа, и так же уложенная уголком золотая тесьма (gB
23) в захоронении Bj 524, которая среди прочего обрамляла две нашивки в виде звезды из
золотой проволоки (Р 16). Функции многих золотых галунов из богатого захоронения Bj
750 нельзя более. План захоронения показывает, что некоторые ленты лежали углом,
поэтому их можно отнести к лацкану кафтана или рубахи или к головному убору.
Напротив, галун с серебряным утком, похоже, не использовали на кафтанах. Зато
этот вид отделки оказывается особенно характерным для рубах, потому что, как и в
женском костюме, отделка кафтанов и рубах (у женщин, соответственно, платьев), как
правило, различна. Украшенная галуном рубаха встречается в нескольких мужских
захоронениях (см. табл. 7). Судя по сохранившимся фрагментам, рубахи тоже делались
изо льна или шерсти с отделкой из шелка и галуна по краю. Иногда встречается также
вышивка, например, на мужской рубахе из камерного захоронения Bj 735. Эта рубаха
изготовлена из серо-голубой шерстяной ткани с шелковой отделкой и галуном (sB 17, 18 и
20). Отделка крепилась на основной материал швами и маленькими штифтами. Талия
обозначена вышивкой серебряной проволокой в форме меандра (St 8, Birka III, Taf. 36:5).
Рубашка украшена похожей вышивкой шелковыми нитками (St 3, Birka III, Taf. 21:3).
Рукава были длиной до запястья либо «три четверти» и украшены идущей вдоль и
поперек тесьмой.
В богатом захоронении Bj 944 под кафтаном была полотняная рубаха. От плеча до
икр она отделана шелком и тесьмой с серебряным утком (см. В 6–7). Рукава были
длинные и украшены тесьмой вдоль руки и вокруг запястья (Birka III, Taf. 28:3 внизу).
Рубаху могли носить без кожаного пояса, по крайней мере богато украшенную
шелком и галунами. Видимо, шелковые пояса с широкими наконечниками тоже не
относились к этому предмету одежды (ср. табл. 7). Очевидно, и женские аналогичные
платья носились без подобного роскошного пояса. На то, что пояса с широкими
наконечниками из мужских захоронений Бирки на самом деле относятся к кафтану,
указывает отделка позументами, которая встречается именно на кафтане/куртке, а не на
рубахе.
Как и в женском костюме, украшавшие мужскую рубаху галуны во всех
сохранившихся случаях сотканы из волоченой проволоки. Плоская бить не обнаружена ни
разу. От основной ткани кафтанов и рубах в мужских захоронениях осталось крайне мало,
лишь то, что было законсервировано в оксидах и земле вокруг галунов и позументов.
Остатки шерсти, которые все-таки сохранились, имеют плотную структуру и выглядят
свалянными. В захоронении Bj 855 найден фрагмент рубахи из очень плотной саржи
(ломанной ромбами?) с приблизительно 40 нитями основы (?) на 1 см. (Вопросительные
знаки автора. Прим. ред. пер.) Пряжа в одной системе нитей (вероятно, в основе) Z-
крутки, в другой S-крутки. В этом отношении ткань отличается от обычных тонких
камвольных тканей, у которых почти всегда уток Z-крутки. (ср. Hägg 1984b, 195 и сл.).
Фрагменты льняного полотна еще малочисленнее и часто почти полностью
истлели, но они явно не отличаются от материала женских льняных платьев.
Место и функции в костюме множества найденных в мужских захоронениях
вышивок золотой и серебряной проволокой, галунов и позументов остаются неясными
(ср. табл. 7). Многое может относиться к аксессуарам костюма, например, сумкам и
кошелькам. Сюда относятся, наверное, часто изображаемые шелковые сумки со
смотрящими назад оленями из камерных захоронений Bj 735 (St 17) и Bj 832 (St 16; Birka
III, Taf. 36). На вышивке St 17 сохранились остатки шелковой сумки (реликвария), на
которой была выполнена вышивка. [Сноска внизу страницы: См. Hägg 1984a, 213 и сл.
Здесь автор обращается к подготовленной в 1979–1980 гг., но еще не опубликованной
рукописи (Hägg 1980).]
Идентификация усложняется прежде всего тем, что мы не знаем точного
местоположения фрагментов. Часто бывает тяжело, а то и невозможно определить, где
точно в захоронении лежала сохранившаяся кайма и отделка, какая тесьма соответствует
обозначению на плане и т.д., так как на плане почти никогда не отображены все
найденные в могиле украшения. Кроме того, как уже говорилось, костяк в погребении
часто совершенно истлевает, и изобразить его на плане невозможно.
Многие из спорных украшений, однако, несомненно относятся к головным уборам,
остатки которых имеются примерно в двадцати мужских погребениях. В двух
захоронениях, Bj 581 и 644, на планах четко видно, что на голове была островерхая шапка,
обозначаемая далее как шапка типа А. Кончик шапки в обоих этих захоронениях украшен
конусообразным серебряным наконечником (Birka I, Taf. 94; ср. Birka III, 146 и сл.).
Остатки шелка на внутренней стороне наконечника показывают, что шапка была сделана
полностью или частично из шелка. Под наконечником на плане захоронения изображены
четыре подвески из серебряной проволоки в виде бубенчиков – St 22–23 (Birka I, Taf. 94),
которые были прикреплены к шапке на затылке. Возможно, первоначально они висели на
узкой шелковой ленте в ряд друг под другом. На другой шапке из захоронения Bj 644 не
было таких привесок, но зато был позумент из золотой проволоки, Р 4, который шел ото
лба к кончику шапки и, очевидно, был пришит к лицевой стороне шапки. Подобный
позумент из волоченой золотой проволоки (не пряденой нити) – Р 8 в Bj 736 и Р 7 в Bj 524,
а также сужающийся к одному концу позумент Р 5 в Bj 542 и Р 6 в Bj 710 (Birka III, Taf.
27:1–5) могут относиться к шапке этого типа. Подвеска St 25 (Birka III, Taf. 31:12),
сделанная из серебряной проволоки и позолоченной кожи, украшала, возможно, кончик
шапки в захоронении Bj 524. На шапке в Bj 496 было девять подвесок (St 29; Birka III, Taf.
35:8), также с позолоченной кожей внутри, а вдоль линии пробора шел серебряный галун.
Другой вид головного убора – тип В – не был остроконечным, по крайней мере, не
имел затылочных украшений (наконечника и подвесок), часто встречавшихся у
вышеописанной группы. Остатки шапок типа B найдены в следующих захоронениях: Bj
832, 886, 944, 957, возможно также в Bj 798 и 976.
Отделка шапок этой группы состоит из позументов из волоченой проволоки и
канители (gesponnenes Silberdraht), а не только из проволоки, как в предыдущей группе.
Золото в большинстве случаев не встречается. В двух захоронениях, Bj 798 и 886,
плетеная кайма (Р 1–3, Birka III, Taf. 26:1–2) изображена на плане вокруг головы, вроде
очелья или каймы шапочки, а не вдоль пробора, как у типа А. Анализ фрагментов шапки
из захоронения Bj 798 показывает, что кайма крепилась на основную ткань из шерсти.
Позументная кайма Р 11 в Bj 944, Р10 в Bj 957 (и Р 10 в Bj 976?) могла располагаться
таким же образом, но череп в этом захоронении полностью истлел. Кайма в Bj 944 была
прикреплена на позолоченный шелк (S 3, тонкая шелковая камка китайского
происхождения; вместе с Р 11 и S 3 лежали, должно быть, фрагменты S 5; см. Birka III,
170. От того же головного убора?).
Наконец, выделяют маленькую группу захоронений (Bj 561, 628 и 716) в которой
обнаружена тесьма с утком из золотой бити, навитой на шелковый сердечник. Ее относят
к головным уборам в виде диадемы (тип С). Золотая или серебряная бить, навитая вокруг
шелкового сердечника, в качестве утка в галунах из захоронений Бирки встречается редко,
а на кафтанах или рубахах вообще не обнаружена. Этот вид металлической нити, видимо,
использовался скорее для головных уборов, сумок и кошельков.
Необычно то, что во многих известных нам случаях украшения мужских головных
уборов подбирали к кафтану/куртке. Кайма из золотой проволоки на шапке в богатом
камерном захоронении Bj 524 подходит к золотому крестику P16 на кафтане (Birka III,
Taf. 28:7); немного более простая кайма из золотых крестов Р 4 в таком же очень богатом
камерном захоронении Bj 644 (Birka III, Taf. 27:4) вероятно подходит к нашивкам в виде
звезд на кафтане, St 27. Еще отчетливее прослеживается эта тенденция в некоторых
захоронениях второй группы (шапки типа В), где для головного убора и кафтана
используется узелковая кайма одного и того же типа (например, Bj 832, 944).
В мужских захоронениях с украшенной галунами рубахой, но (вероятно) без
кафтана, следы головных уборов присутствуют редко. Bj 703А (?), 735А, 842, 855, 903,
958, 977, 1076 и 1125 (?), видимо, подтверждают это правило. Исключение составляет Bj
957, где обнаружена позументная кайма (Р10) от головного убора. Не исключено,
пожалуй, что в этом захоронении также был кафтан/куртка, который сегодня бесследно
исчез.
В некоторых захоронениях (Bj 495, 496, 832) вместе с отделкой головных уборов
найдены монеты и бусины. Они, возможно, лежали в текстильном кошельке или чем-то
подобном, которые также иногда украшали изделиями из металлической проволоки.

6. Относительное хронологическое распределение различных

предметов одежды
 Остатки одежды в захоронениях Бирки уникальны своим количеством и высоким в
среднем качеством. С другой стороны, они неравномерно распределены по мужским и
женским захоронениям (см. илл. 1), а органические остатки сохраняются только случайно,
из-за чего, разумеется, многие заключения сделать трудно или невозможно. Истлевание в
захоронениях – источник ошибок, который трудно уменьшить; если удается доказать
предмет одежды или комбинацию различных предметов одежды даже в небольшом числе
случаев, это уже замечательно, ведь речь идет о маленьких кусочках органики. Чтобы
немного откорректировать вызванную истлеванием погрешность, автор попыталась
свести в таблицу количество отдельно подтвержденных вещей по отношению к общему
количеству случаев сохранившейся одежды (таблицы 4–5, илл. 8).
Из таблицы 4 следует, что женская гладкая рубашка значительно чаще встречается
в ранних захоронениях, чем в поздних. То же самое относится к кафтанам и шерстяным
хангеркам. Это видно на илл. 6: частота встречаемости этих трех предметов одежды
одинаково снижается к позднему периоду. Рассмотрим илл. 9, на которой видно, что
остатки гладкой рубашки и шерстяного сарафана встречаются вместе относительно часто
или, как ясно из таблицы 5, приблизительно в трети захоронений, в которых эти предметы
одежды вообще обнаружены. Еще чаще встречается комбинация из шерстяного хангерка
и кафтана. Также видно, что гладкая рубашка и кафтан относительно часто встречаются в
одних и тех же захоронениях.
Менее часто в захоронениях ранней фазы Бирки встречаются гофрированная
рубашка, платье и головной убор. В захоронениях поздней фазы их, напротив, больше
(таблица 4, илл. 6). Картина комбинаций предметов одежды становится еще отчетливее,
если рассматривать материалы всех женских захоронений, в которых сохранился текстиль
(см. таблицу 5). (Однако в этой таблице не учтена датировка захоронений.)
Чаще всего встречаются вместе в поздних захоронениях, без сомнения, головной
убор и платье (ср., напротив, совстречаемость головного убора и кафтана). При этом
необычно, что гофрированная рубашка, которая тоже распространена в захоронениях
поздней фазы, так редко встречается вместе с головным убором. Вообще головные уборы
в захоронениях очень редко встречаются с другими сохранившимися элементами
костюма, кроме платьев. Это указывает на то, что головной убор и платье в костюме
довольно тесно взаимосвязаны – что кажется естественным, так как оба этих предмета
одежды украшены галуном в одинаковом техническом исполнении. В богатом женском
захоронении Bj 963 обнаружены остатки отделанной тесьмой шапки, но без платья.
Характерно, что в тесьме здесь использована серебряная бить – тип нити, который в Бирке
нельзя так или иначе в первую очередь ассоциировать с отделанными тесьмой платьями.

Илл. 9. Встречаемость (в процентах) различных предметов костюма (слева) в

захоронениях с сохранившимися остатками: 1. шерстяного хангерка; 2.
кафтана; 3. платья; 4. гладкой рубашки; 5. гофрированной рубашки; 6.
головного убора. Например, выходит, что в 30% захоронений с головным
убором встречаются и платья, в то время как головной убор обнаружен в 45%
захоронений с платьем.

Далее, на илл. 9 видно, что комбинация из платья и гофрированной рубашки

встречается так же часто, как и комбинация из кафтана и гладкой рубашки. Наоборот,
гофрированная рубашка и кафтан встречаются вместе несколько раз, а гладкая рубашка и
платье – необычное сочетание.
Шерстяной хангерок обнаружен в 25% захоронений с остатками гофрированной
рубашки. Однако, овальные фибулы в более чем 95% захоронений с гофрированной
рубашкой также указывают на наличие хангерка в захоронении (ср. табл. 5). Вполне
допустимо, что хангерки во многих из этих захоронений могли быть льняными. Как было
установлено выше (табл. 4 и илл. 6), шерстяной хангерок чаще (в процентном
отношении) встречается в ранней фазе.
Эти сравнения указывают на постепенное изменение женского костюма с ранней
фазы Бирки до конца 10 века. Описать этот процесс детально еще нельзя, но главные
черты уже обнаружены. Рубашка (гладкая или гофрированная) встречается на протяжении
всего периода существования Бирки. Гладкая рубашка относится прежде всего к
захоронениям ранней фазы, гофрированная – поздней. Хангерок из шерсти или льна также
встречается на протяжении всего периода существования Бирки; но в то время как
процент шерстяных хангерков со временем уменьшается, льняные, вероятно,
используются все чаще. Кафтаны также обнаружены в захоронениях всего периода
существования Бирки, но прежде всего в его ранней части (во всяком случае,
шерстяные?).
В более позднее время в обиход входят «восточные» украшенные тесьмой платья и
подходящие к ним головные уборы, а также гофрированные рубашки, которая появляются
в находках немного ранее 900 года (Hägg 1974, 18 и сл.). Платье встречается уже в
захоронениях ранней фазы (Bj 577, 597, 620 и I, 1934), но еще без отделки галунами с
утком из серебряной волоченной проволоки. Все женские платья с тесьмой относятся к 10
веку.
То же самое, возможно, касается и мужских рубах. Шесть мужских захоронений с
рубахами до сих пор не датированы. Одно захоронение отнесено к 9 веку (Bj 1151), но
датировка остается сомнительной, т.к. Арбман рядом с датировкой в реестре захоронений
в Birka III поставил знак вопроса. Шесть из тринадцати мужских захоронений, в которых,
вероятно, обнаружены рубахи, можно все-таки датировать 10 веком.
Рубаха в мужских захоронениях, очевидно, не связана более-менее прочно с
головным убором, как в женском костюме. Наоборот, оказалось, что эти два предмета
одежды встречаются в одном и том же захоронении исключительно редко (Bj 1151?), если
только там не было кроме них еще и кафтана. В разделе о мужском костюме (см. выше)
указывалось, что отделка на шапке и кафтане во многих случаях одинакова или схожа.
Это относится прежде всего к шапкам типа В (ср. табл. 7). Такая комбинация не
обязательно является абсолютным правилом, но, как показывают сохранившиеся находки,
она несомненно важна. Отсутствие шапки в некоторых захоронениях с кафтаном едва ли
требует комментариев. (В таблице 7 перечислены остатки отделки, место которых в
костюме остается неопределенным. Часть этих остатков, несомненно, относится к
головным уборам).
Многие мужские захоронения с остатками текстиля от одежды трудно датировать.
Из приблизительно 50 захоронений только пять относят к ранней фазе Бирки (И. Янссон,
неопубл. рукопись): Bj 58А, 514, 542, 624 и 1151 (?). Два захоронения с кафтаном и
шапкой типа А, Bj 524 и 644, относят к середине 10 века. Шапки типа А встречаются
также в ранних захоронениях, таких как Bj 542 (9 век), Bj 581 (около 900 года) и Bj 496
(первая половина 10 века). Этот вид головного убора, очевидно, имеет широкое временное
распространение. Такие шапки, вероятно, бытовали на протяжении всего периода
существования Бирки, а не ограниченной его части.
Кафтан и шапка типа В в сочетании подтверждены в двух мужских захоронениях
приблизительно 900 года (Bj 798 и 832), а также в одном захоронении (Bj 944) середины
10 века. В более ранних захоронениях нет следов шапки этого вида.
Плащ встречается в мужских захоронениях всего описанного здесь времени.
Остатки остальных частей мужского костюма: штанов, гетр, рубашек и курток
традиционного вида без отделки из металлической проволоки, встречаются, как
говорилось, редко. Но они, конечно, бытовали на протяжении всего периода
существования Бирки.

Примечание
 Рукопись этой статьи была передана в редакцию уже весной 1977 года. После этого
возможна была только поверхностная переработка содержания. В связи с этим многие
очень важные новые результаты исследований в области текстиля и костюма здесь
вообще не приняты во внимание или упомянуты кратко. В некоторых случаях автор
ссылается на некоторые работы, выходившие с 1977 по 1985 год, в которых эти
результаты приняты во внимание.

Библиография
Arne, T. J., 1914. La Suède et l’Orient. Études archéologiques sur les relations de la Suède et de
l’Orient pendant l’âge des vikings. Diss. (Archives d’études orientales. 8.) Uppsala.
Arwidsson, G., 1942 A. Valsgärde 6. (Die Gräberfunde von Valsgärde. 1. AMAS 1.) Uppsala.
Arwidsson, G., 1954. Valsgärde 8. (Die Gräberfunde von Valsgärde. 2. AMAS 4.) Uppsala.
Arwidsson, G., 1977. Valsgärde 7. (Die Gräberfunde von Valsgärde. 3. AMAS 5.) Uppsala.
Arwidsson, G., 1983. Valsgärde. Statens Historiska Museum, Studies 2. Stockholm.
Birka I – Arbman, H., 1940. Birka I. Die Gräber. Untersuchungen und Studien. Tafeln.
(KVHAA. Monogr.) Stockholm. / Arbman, H., 1943. Birka I. Die Gräber. Untersuchungen
und Studien. Text. (KVHAA. Monogr.) Stockholm.
Birka III – Geijer, A., 1938. Birka III. Die Textilfunde aus den Gräbern. Untersuchungen und
Studien. Diss. (KVHAA Monogr.) Stockholm.
Birkeland, H., 1954. Nordens historie i middelalderen etter arabiske kilder. (Skrifter utgitt av Det
Norske Videnskaps-Akademi i Oslo. 2. Hist.-Filos. Klasse. 1954:2.) Oslo.
Blindheim, Ch., 1979. Til Vikingtidens drakt-og handelshistorie. Gammelt funn i nyt lys.
(Universitetes Oldsaksamling 150 år. Jubileumsårbok.) Årbok. Oslo.
Fleury, M., & France-Lanord, A., 1979. La tombe d’Arègonde. Dossiers de l’archéologie, 32.
Dijon.
Gräslund, A.-S., 1980. Birka IV. The Burial Customs. A study on the graves of Björkö. Untersuchungen
und Studien. Diss. (KVHAA. Monogr.) Stockholm.
Hald, M., 1950. Olddanske Tekstiler. Komparative tekstil- og dragthistoriske Studier
Hougen, B., 1940. Osebergfundets billedvev. Viking. Oslo.
Hundt, H.-J., 1981. Die Textil- und Schnurreste aus der frühgeschichtlichen Wurt Elisenhof.
(Studien zur Küstenarchäologie Schleswig-Holsteins. Ser. A, Bd. 4.) Frankfurt a. M. –
Bern.
Hägg, I., 1969. Die wikingerzeitliche Frauentracht von Birka. Einige Bemerkungen zur
Hemdform. Tor, 13. Uppsala.
Hägg, I., 1971. Mantel och kjortel i vikingatidens dräkt. Fornvännen, 66. Stockholm.
Hägg, I., 1974. Kvinnodräkten i Birka. Livplaggens rekonstruktion på grundval av det
arkeologiska materialet. (Aun 2. Archaeological Studies. Diss. Uppsala University Institute
of North European Archaeology.). Uppsala.
Hägg, I., 1980. Die Tracht in Birka. Analyse der Trachtüberreste aus Männer- und
Frauengräbern. MS.
Hägg, I., 1982. Einige Beobachtungen über die Birkatracht. In: Textilsymposium Neumünster.
Archäologische Textilfunde, 6.5-8.5. 1981. Neumünster.
Hägg, I., 1983. Viking Women's Dress at Birka: A Reconstruction by Archaeological Methods.
In: Cloth and Clothing in Medieval Europe. Essays in Memory of Professor E.M. Carus-
Wilson. Ed. N.B. Harte & K.G. Ponting. (Pasold Studies in Textile History 2.) London.
Hägg, I., 1984a. Birkas orientaliska praktplagg. Fornvännen, 78 (1983). Stockholm.
Hägg, I., 1984b. Textilien aus dem Hafen von Haithabu. Berichte über die Ausgrabungen in
Haithabu, 20. Neumünster.
Hägg, I., 1984c. Textilfunde aus dem Hafen von Haithabu – Aspekte und Interpretation. Offa-
Zeitschrift, 41. Neumünster.
Hägg, I., рукопись на стадии подготовки – Textilien aus der Siedlung und aus den Gräbern
von Haithabu. Berichte über die Ausgrabungen in Haithabu, 29. 1991.
Jansson, I., 1978. Ett rembeslag av orientalisk typ funnet på Island. Vikingatidens orientaliska
bälten och deras eurasiska sammanhang. Tor, 17 (1975-1977). Uppsala.
Jansson, I., 1986. Gürtel und Gürtelzubehör vom orietalishen Typ. In: Birka. Untersuchungen
und Studien. II:2. Systematische Analysen der Gräberfunde. (Ed. G. Arwidsson). 1986, 51-
72.
Køje, M., 1943. Tøj fra ungre Bronzealder fremstillet af Nælde. Aarb. København.
Lindqvist, S. 1941, 1943. Gotlands Bildsteine 1–2. (KVHAA. Monogr.) Stockholm.
Müller-Wille, M., 1976. Das Bootkammergrab von Haithabu. Berichte über die Ausgrabungen in
Haithabu, 8. Neumünster.
Nylén, A.-M., 1947. Folkligt dräktskick i Västra Vingåker och Österåker. Diss. (Nordiska
Museet handlingar 27.) Stockholm.
Schmedding, B., 1978. Mittelalterliche Textilien in Krichen und Klostern der Schweiz. Katalog.
(Schriften der Abegg-Stiftung, 3.) Bern.
Stolpe, Hj., & Arne, T. J., 1912. Graffältet vid Vendel. (KVHAA. Monogr.) Stockholm.
Tidow, K., 1976. Die Gewebefunde aus dem Gräberfeld von Thumby-Bienebek.(Kr. Rendsburg-
Eckernförde). Teil I. Offa-Bücher 36. Neumünster.
Wikander, S., 1978. Araber Vikingar Väringar. Svenska Humanistiska Förbundet. 90. Lund.