Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Дневников не вел. Да и так ли важны точные даты... Суть жизни важнее цифр. Питу
только о том, что видел сам и в чем лично участвовал.
РОДИЛСЯ, КРЕСТИЛСЯ
Анна Федоровна. Она родом из села Красный Лог, из старообрядцев. Так что и здесь я
самого настоящего княжеского рода. У матери родители от оспы умерли, когда ей было
14 лет, и приютила ее бывший земский врач Наталья Васильевна, старая дева. Матушка
моя была у нее и за дочь, и за кухарку, да еще и оспопрививальщицей работала. До
конца жизни она за Наталью Васильевну молилась, в списке за упокой первой поминала.
И, видать, было за что. Мать под ее крылом смогла окончить шесть классов, вышла,
замуж за отца, когда он пришел в отпуск из армии, родила меня. Наталья Васильевна и
приказала назвать меня Альбертом, потому что как раз прочитала роман «Консуэло»
Жорж Санд. Хорошо, что Адольфом не назвали, а могли - 38-й год, дружба с Германией.
Получился - Альберт Макашев (именно так писалось тогда, помню табличку на доме, а в
селах говорили - «Макашов»).
Помню, как боялся каждый раз, когда мать меня к нашей благодетельнице вела - уж
очень она воспитывать и меня, и мать любила. Матушка перед тем, как идти, мне
говорит: «Помой сапоги (а у меня в пять лет уже, какие-никакие, а были сапожки -
тротуаров-то не было, всюду грязь), покажи платок. А как придем, смотри - не проси
ничего, а дадут - сразу не бери». Много интересного у Натальи Васильевны было.
Помню, как позволяла мне играть со старой деревянной кофемолкой, у которой ручка
трещала. Еще была у нее огромная, редкая по тем временам, семилинейная лампа под
зеленым абажуром.
В один из приходов наших Наталья Васильевна говорит ласково: «Бери яблоко - вон, на
комоде». А я же помню, как мать говорила - «ничего не проси» - и головой кручу: «Не
хочу». Она: «Ну, не хочешь, и не надо». До сих пор жалко - такое яблоко румяное
было и, наверное, вкусное. С тех пор, если предлагали что хорошее, я сразу брал.
В 41-м году мать партийной стала, в сталинский набор записали с началом войны. А
она ведь из старообрядческой семьи и сама верующая: перед сном всегда молилась и
меня двумя перстами крестила. При рождении меня не окрестила, а теперь, уже
партийная, жена младшего командира, и подавно не могла. Только в 42-м получилось,
когда немцы к Верхнему Дону подошли, и она решила меня к родственникам в Красный
Лог увезти.
У нее после смерти родителей только и осталось там родственников, что какие-то
двоюродные бабки... строгие! Шли тогда войска через село это, Красный Лог, и
ребятня вся солдат водой поила. Я для этого самую красивую из наших кружек выбрал и
вместе со всеми бегал. А когда вернулся, бабка заставила нас во дворе костер
разжечь, и мы весь вечер всю посуду пережаривали. За кружку эту она меня особо
ругала: «Ах, ты джеман!»
Думал потом - что за слово такое? А как историей религий стал заниматься, то решил
- видимо, от «демона» - дьявола. Когда меня староверы первый раз увидели, то
заохали: «Нехристь! Имя лютеранское!» - а матушка оправдывалась: «Муж - красный
командир, сама - медсестра, служащая...» Ну вот, решили крестить. Мне было уже
около пяти, я все хорошо запомнил - как всю ребятню в избе на печку загнали, а ради
меня огромный самовар нагрели, даже два - наш и соседский. Бочка, в которую
окунали, плохо, видать, выпарена была и потому крепко рассолом пахла. Пришел дед
чужой в чем-то вроде рясы, облачение у него отдельно в тряпье было завернуто.
Посмотрели в святцы и нарекли меня Дмитрием (так что священники обращаются ко мне:
«Дмитрий Михайлович»). Потом, когда узнали об этом в райкоме, мать получила по
партийной линии «строгача» - как же так, мол, ты жена красного командира. Но это
потом, а тогда фронт рядом был, к ней из райкома с другим обратились.
Наталья Васильевна и Павел Петрович Лесных - тоже бывший, из земских врачей - люди
были дореволюционного образования, дружили между собой. А поскольку сами по службе
продвигаться не могли, всюду мою матушку выдвигали, надеясь, что она им будет
защитницей. Когда немцы к самому Дону подошли, все заведующие и директора картавой
национальности дружно деру дали - за Волгу, за Урал. Так что матушку мою, с ее
образованием в шесть классов и курсами медсестер, назначили заведующей
райздравотделом. Откуда у нее с ее скудным образованием такие организаторские
способности взялись, только Богу известно. Моталась на работе, занималась
организацией госпиталя, вопросами эвакуации, отправки и приемки эшелонов. Училась
вместе с тем еще и на каких-то курсах партийных. Помню, как не могла понять чего-то
по истории ВКП(б), до слез доходило.
Заведующей она пробыла ровно до тех пор, пока наши от Воронежа немцев не отогнали.
Разом врачи и чиновники вернулись. Я это хорошо запомнил, потому что дети их, мои
сверстники, надо мной подсмеивались: что, мол, не так я воспитан. Матушка с болью
потом говорила: «Где вы были, когда я аэродромный госпиталь организовывала? Эшелоны
с ранеными принимала?» А я все споры разрешал хорошей дракой.
К нам как раз тогда, в 44-м, отец приезжал. Ехал получать танки на Урал через
станцию Колодезная в семи километрах от нас и отпросился переночевать. Утром пошли
его провожать - мать с отцом об руку, ая по лужам подмерзшим катаюсь и промочил в
конце концов сапоги. Пришлось матери с полдороги домой возвращаться, чтобы я не
заболел. Долго она потом меня ругала, что я такую встречу ей расстроил.
Отец службу в кавалерии начинал, а когда механизация началась, пересел на танк. Под
Москвой получил орден Красной Звезды - орден боевой. Ранен был, легкое прострелили,
так что до самой смерти туберкулезом болел. Брат его, Григорий, вскоре после войны
от ран умер, а третьего сына дедова -Петра - еще в 1941 году под Вязьмой убили.
После войны отец остался служить в оккупационной группе войск в Германии. Потом,
после демобилизации, устроился электромонтером. У нас появлялся редко, разве раз в
год. Гулял казак. Мать с ним в конце концов развелась и в 46-м, после того, как я
первый класс окончил, купила на окраине Воронежа домишко, туда и переехали.
В конце войны - полная разруха, беспредел, бандитизм. Оружия было много. Банды
ростовские, одесские, «Черная кошка» ит. п. С наступлением сумерек нас старшие
загоняли в дом. При свете «катюши», сплющенной гильзы, заправленной бензином с
солью, соседская бабушка нам читала сказки. Иногда с улицы выстрел раздастся,
крики: «Караул, грабят!» Тогда бабуля коптилку тушила, загоняла нас под кровать и
шептала: «Будут меня убивать, вы - молчите!» Со временем появилась на улицах
власть: милиционер с револьвером - законодательная, два солдата с ППШ и карабином -
исполнительная. Бандитов на месте расстреливали. Через год-полтора мы уже и затемно
по улицам бегали. Братва в наколках, вокруг которой мы, мальцы, вечно крутились,
завязывала: «Советская власть не шутит».
В 1945 году на нашей улице жил директор хлебного магазина Орлов. Каждое утро за ним
приезжал трофейный «опель-кадет». Когда Орлов садился в машину, то она заметно
накренялась под его весом. Еще послевоенный голод, неурожай, а он такой огромный
жирный кабан. Такие же толстые были два его сына, наши ровесники. Мы, худые и
латаные, нещадно лупили этих поросят. То были уже классовые драки.
В один день приехал рано утром «воронок» и увез «борова» куда нужно. На улице
тетки, наши соседки, неделю говорили: «Вот видишь, советская власть и до него
добралась. Так ему и надо». Никто из моих родственников и близких в тюрьму не
попал, так как не воровали, не убивали, не мошенничали. Вот и все репрессии.
К 47-му году всех бандитов перестреляли, пересажали. Молодую шпану определили в ФЗУ
или ремесленное училище.
Очень много было беспризорников. Но я хорошо помню, как то один, то другой исчезали
вдруг и появлялись уже в форме. Одних в ремесленную школу устроят, других, которые
постарше, в фабрично-заводское училище. Ну а мы по возрасту не подходили, нас
воткнуть некуда было. Район наш, по названию Гусиновка и Чижовка, был на весь город
печально знаменит. Чуть что дрались - по поводу и без повода. Старшие, мужики
взрослые, от нечего делать стравливали нас, определяя победителей. Было свое
рыцарство: «до первой кровянки», «лежачего не бить». Городских на речку из принципа
не пускали. Зимой «чижи» и «гуси» делали поход в город на Щипной рынок. Изредка
ходили в школу и учились. Мать-то работала, куда ей было за мной углядеть. Что
вышло бы из меня, не знаю, но на счастье попался я на глаза уличкому - председателю
уличного комитета. Уличком вообще фигура для той поры - огромная. Хлебные карточки
выдавал, справки, печать у него хранилась. А этот и подавно - умный и властный был
старик. Ходил с милиционером, разбирался со старшими и среди нас, мелкой шпаны,
профилактику проводил. Однажды привел меня к себе домой. Первый этаж у дома
каменный, второй - деревянный, причем старый и настолько покосившийся, что ходить
можно было, только наклонившись вперед.
Старик подвел меня к своей дочери и сказал: «Вот тебе щенок -воспитывай!»
Воспитательнице было, как я сейчас понимаю, лет 30. Но она почему-то была не
замужем, всю невостребованную свою материнскую любовь обратила на меня.
Весь второй этаж дома был заставлен полками с книгами. И чего здесь только не было!
Подшивка журнала «Всемирный следопыт» за 1924 год, журнал «Америка» (46-47-й годы),
приключения, исторические романы. До сих пор вижу перед собой отпечатанные на
глянцевой бумаге иллюстрации типа «Нападение бизонов на поезд». И я зарылся в книги
о море, о географических открытиях, пиратах. К четвертому классу уже твердо знал,
что буду моряком, и написал письмо в Ленинградское нахимовское училище. Получил
вскоре ответ за подписью контр-адмирала. Начальник училища по-доброму, по-отечески
писал мне, что в Воронеже есть суворовское, а как его окончу - могу поступать в
любое военно-морское учебное заведение.
Царство ему небесное! Жалко, имени его не помню. А вспоминая книжные полки на
втором этаже его дома, вслед за Горьким могу повторить: «Всему хорошему в себея
обязан книгам».
Вот так вот тех, чьи семьи были опалены войной и послевоенной разрухой, Советское
государство собирало изо всех подворотен и коммуналок, отмывало, переодевало,
кормило, учило.
В 12 лет детство мое окончилось. Военком нашего района капитан дядя Дима Мальцев
(именно так я его запомнил) отвел меня в суворовское училище. Уж что он говорил в
приемной комиссии, не знаю. Но экзамены я сдал хорошо, кроме математики - тройка.
Мать не возражала, так как к тому времени уже повторно вышла замуж. Я стал
воспитанником СВУ.
УЧИЛСЯ
Первый год в СВУ учился так себе. Спорт мешал, культ которого тогда был во всех
воинских коллективах. Лыжи, стрельба, фехтование на штыках. Стал юношеским
чемпионом Воронежа по кроссу на приз газеты «Коммуна», несколько лет подряд был
чемпионом училища по боксу в своей возрастной группе (проиграл только один бой
старшекурснику Мастюкевичу... нет-нет, он был белорус). Чемпион Воронежской области
по ручному мячу (11x11) среди взрослых. В 17 лет, поняв, что олимпийского чемпиона
из меня не будет, стал готовить себя целенаправленно к службе в войсках.
Выносливость, сила, ловкость, стрельба. С благодарностью вспоминаю тренера,
капитана Плещеева Дмитрия Андреевича. Долгие годы поддерживал с ним связь.
Года через три после поступления окончилась моя карьера помкомвзвода. За очередную
драку сняли с должности, чуть было вовсе не исключили из училища. Спасли
преподаватели. Педсовет решил устроить мне внезапный экзамен по всем предметам.
Шесть уроков, шесть проверок - на пяти я получил «отлично». Наверное, пожалели.
Слава богу, не было в этот день математики. Низкий поклон дорогим моим учителям: по
истории -подполковнику Кортунову, по словесности - майору Ермакову, по химии
-майору Мацуку, по немецкому - майору Лейциной, по географии - майору Введенской.
- Вон ты какой вымахал, а дурак. Если бы ты был умный, то слова нашел. Убедил бы,
что ты прав.
Но... это же мужской коллектив был, ведь даже в пажеских корпусах, где учились
великие князья и их потомки, были драки. Я не считаю, что человек по природе своей
драчлив, - так можно любую войну оправдать. Но тогда голова была горяча, а
рассудочности не хватало. Я признаю это. Но учителя со мной очень много работали и
не впустую, учили убеждать, прежде чем бить.
Из-за драк, а вернее из-за характера, в комсомол меня приняли только в 15 лет, в
день смерти Сталина. Шел урок, мы изучали Конституцию 1936 года, когда вдруг
включились во всех классах приемники и передают, что умер товарищ Сталин. Повели
меня с двумя такими же «безнадежными» в политотдел, и там полковник Карбасников,
сам со слезами в глазах, сказал: «Сколько же мне биться пришлось с тобой и еще
придется... но сегодня мы тебя записываем в комсомол - потому что день такой».
Весь суворовский выпуск 1956 года пошел в общевойсковые училища. Приказ такой отдал
Г.К. Жуков. Нужны были командиры, нужна была образованная армия, потому что даже не
все комбаты Великой войны закончили ее, имея аттестат зрелости, десять классов.
Когда яв 61-м направлялся в Группу советских войск в Германии, мой ротный учился в
восьмом классе, и я решал за него задачки, писал работы по немецкому языку.
Учеба моя в училище прошла под знаком хрущевских реформ. Ее по курсам проследить
можно.
- Макашов, честно скажи, тебе ребята дырки в мишенях не делают? У тебя пятая
стрельба отличная.
О том старом способе стрельб еще хочу сказать. Позже стрельбища стали
механизированными и показчики больше были не нужны. А дедовский этот способ, между
прочим, имел свои плюсы. Вырывают блиндажи, проводят к каждому телефон, и на
глубину два метра садится показчик с мишенью. В том, как настоящая фанерная мишень
при попадании дергается и падает, есть достоверность - точно, нутром чувствуешь,
что попал. Механизированное -это другое: настраивать надо мишень, да и любой
камешек случайный спустить ее может. Второе: по сравнению с механизированным это
намного дешевле. И третье: показчик, необстрелянный курсант, привыкает к очередям
над головой - это отличная психологическая подготовка.
//-- * * * -- //
Служба в армии - сплошь будни. Когда говорят, что любят служить, - врут. Вероятно,
мало работали. Офицер в любом звании и должности до командира батальона тянет
солдатскую лямку. Командир взвода как минимум раз в неделю - начальник караула.
Командир роты - дежурный по полку или по караулам. Командир батальона на учениях
спит в боевом отделении танка или БМП (БТР), ест из котелка, умывается снегом.
Самые трудные и почетные должности в армии - командир роты и командир полка. Кто
служил, может поспорить - но только тот, кто служил.
Я учил своих ребят знанию немецкого языка, из-за чего возникали осложнения с
особистом. Все мои парни умели водить разные типы БТР и автомобили. Вместе
разрабатывали собственную экипировку.
Моя 4-я ГГР дважды была победительницей 18-й армии (штаб Форт-Цинна), дважды - по
8-й армии и всей Группе советских войск в Германии -в 1964 году. Дипломов много.
Стал командиром своей же роты, и вновь группа из нее заняла 1-е место в ГСВГ.
УСЫ
И вдруг выхожу на огневой рубеж: первая очередь - мишень стоит. Вторая очередь -
мишень стоит. Расстрелял рожок, и несут мои разведчики котелок с водой, кусок мыла
и бритвенный станок. Молча сбриваю усы. Пошел проверять пристрелку автомата. Все
молча. А вечером разведчики сознались, что подговорили оператора стрельбища
поставить на пульте мишень на «непоражение». Утром объявил кросс. Кто не уложился в
оценку «хорошо», тот усы сбрил. Бегал я всегда по первому разряду.
Зашел, доложил.
Выхожу, прапорщик подает мне станок. Hacyхую сбриваю усы. Это был наибольший
компромисс с моей стороны в жизни. Генриху IV предложили из гугенотов перейти в
католики. «Париж стоит обедни», -произнес Генрих и стал королем Франции. А здесь
усы. И я получил должность заместителя командира дивизии. Но сам так с людьми не
обращался.
СЕМЬЯ
Женился я поздно, в 28 лет (жена шутит: «Хорошо, что откобелился раньше, зато
теперь - однолюб упертый»). То некогда было, то служба мешала, то. денег-то у
лейтенанта много - платила Советская Армия прилично. В карты, правда, никогда не
играл, силу и слабость вина знаю и не излишествую. Когда командовал дивизией,
армией, округом, ни на одного веселого лейтенанта документов на увольнение не
подписал. Женится -остепенится. Так оно в большинстве случаев и было. По крайней
мере, со мной. А курить бросил после ранения, когда еще был капитаном. Обычная
армейская история. Случайность. Ну и попал в госпиталь. Неслучайной зато была
выходившая меня бессменная моя сиделка - Людмила Максимовна, супруга с тех пор и
поныне. Встретились мы еще раньше там же, в Нахичевани, но после того как она меня
шесть месяцев выхаживала, не отходя от кровати, решили уже не расставаться. Словом,
как сказал классик: «Она меня за муки полюбила, а я ее за состраданье к ним».
А кровь и кожу для выздоровления мне отдали солдаты, так что потом остряки, где
служить приходилось, распускали слухи, что я - генерал с солдатской кожей.
Первую мебель (деревянная кровать) она купила, когда я командовал уже полком. До
этого спали, как и дети, на солдатских железных. Я глубоко благодарен судьбе за то,
что моя Людмила Максимовна (не путать с Раисой Максимовной) - помогает мне служить,
то есть - не мешает. Понимаю, что счастлив с ней, когда смотрю вокруг и вижу, как
женщины лезут - повторяю - лезут в мужские дела. По глубокому моему убеждению,
женщина создана для семьи, для дома, для детей. Это ее важнейшее предназначение. И
это наша славянская традиция, схожая здесь с исламской. А если, пуще того, женщина
лезет в государственные дела, то в результате - ни государства, ни дома, ни семьи.
Слышал, что некоторые мужья пытаются сами все контролировать, всем заниматься, но
мне неясно, когда же они делают свое основное дело. Мужчина должен быть в
авангарде, а семья - это тыл. У меня он крепкий.
Детей у нас трое - сын да две дочки. Воспитывали без выкрутасов, дедовским способом
- собственным примером. Сын дослужился до звания подполковника, уволен в запас.
Дочери замужем за офицерами запаса, также подполковниками. Внуки пока - рядовые.
Всего их шестеро - по два на каждую пару.
СЛУЖБА
Окончил академию с золотой медалью, получил полк. На комиссии просил отправить меня
на Камчатку. Кадровик зарычал: «Дали полк - детей под мышку и бегом по шпалам!»
Такя оказался в Чапаевской дивизии Киевского военного округа.
Хотя дивизию получил случайно. Вообще, если оглянуться, вижу, как велика была в
моей службе, да ив жизни, роль случайности. Ведь случайно же попал в суворовское,
случайно моряком не стал. Была, конечно, косточка армейская, наследственная, и мне
трудно сказать, где бы я еще, кроме армии, пришелся, но ведь обстоятельства не по
моей воле складывались. Случайно. Так же случайно стал после окончания академии и
комдивом. Дважды танки дивизии, где я был заместителем комдива, отправлялись в
Египет, и оба раза командующий войсками округа звонил моему командиру в тот момент,
когда того не было у телефона. Попадал на меня. Спустя некоторое время снимают
комдива и направляют куда-то советником. Встает вопрос: кого вместо него ставить?
Тут командующему говорят: «Да вот, Макашов, по сути, уже два года этой дивизией
командует». Аони сам в этом дважды имел возможность убедиться. Назначили меня.
А однажды, когда только начинал командовать, вижу (квартира у меня была с окнами на
плац) - идут ко мне начмед майор Ляхов и начпрод Гамм. Рассказывают: пришли
представители Узбекистана, отказываются хлеб дрожжевой есть. Кислый. Вижу, Гамм
этот (а хитрый был еврей!) стоит, поглядывает на меня, ждет, когда «что же делать?»
спрошу. «Ты, - говорю, -Гамм хитрый, я это знаю. Ты ведь обязательно что-нибудь
придумал, иначе не подошел бы». Он: «Предлагаю печь пресные лепешки!» Я: «Другому
бы не поверил, но ты - Гамм, у тебя, наверное, получится».
Испекли. Солдаты и ели эти лепешки, пока не привыкли к обычному русскому хлебу. А
свинину всегда только в виде котлет, с сухарями ее проворачивали. Называли
говядиной, на слово «свинья» вообще табу было. Только «чушка».
Под личным контролем старался держать как можно больше дел. В 18.00 каждый день,
если не планировались ночные стрельбы, выходил на развод караулов. Этого же
требовал от командиров полков. Ведь несение караульной службы есть выполнение
боевой задачи. Каждый Новый год я проверял караулы. Мало ли что придумается
молодому парню в новогоднюю ночь.
Конотоп - это еще и выговор за неудачное отмобилизование. О нем ниже. Еще - выговор
за самостоятельную смену шасси новых автомобилей для всех средств связи. А через
месяц - наградные часы за то, что обеспечил средства связи новыми шасси.
//-- * * * -- //
В Советской Армии было 300 дивизий, из них 30 - развернутых. Остальные -
сокращенные различного штата или базы хранения. Личный состав находился в запасе,
через определенные промежутки времени призывался на сборы, на учения. Служба в
таких частях была для офицеров каторгой. Огромное количество боевой техники,
которую надо обслуживать, охранять, держать в постоянной готовности. Кроме того,
ведь нужно и личный состав обучать - и кадровый, и запаса, личной подготовкой
заниматься, чтобы не отстать от знаний новой техники, новой теории.
Самое трудное в таких частях - отмобилизование. За сутки надо принять 10-12 тысяч
людей из народного хозяйства, переодеть, расставить по своим военно-учетным
специальностям, вручить оружие. И сразу приступить к боевому слаживанию. Первые
трое суток офицеры постоянного состава частей не спали. Если до этого регулярно
готовиться, то справиться с задачей было можно. Я - не справился, когда через
полгода моего командования дивизией было объявлено по тревоге мобилизационное
развертывание. Часть личного состава запаса в этот день (23 февраля) пьянствовала
по домам. Не отмобилизовался даже политотдел дивизии. Я получил выговор. Ходил
черный. Завидовал тем, кто служит в развернутых частях.
За год таким вот образом сумели пропустить через себя приписников всех боевых
подразделений. Чтобы не сбить интерес к делу, сквозь пальцы смотрели на выпивки
приписников по окончании занятий. Дело-то добровольное. Спасибо секретарям обкомов.
По правилам, автомобили можно снимать с хранения раз в пять лет. Я стал делать это
каждые два года. Обкатка на полигоне - 10 км, сразу выявляются дефекты
электрооборудования или резинотехнических изделий.
Советская власть давала армии столько боеприпасов и горючего, что только занимайся.
Считаю: лучшая забота о людях - это подготовка их к тому, что будет на войне. Надо
учиться в мирное время. Было еще три отмобилизования. Ко мне стали приезжать за
опытом. Такие дивизии сокращенного состава через три-четыре недели обучения не
уступали в боеспособности развернутым соединениям. Главным их достоинством был
возраст и опыт людей, призванных из запаса. Отслужив два-три года в армии, такой
приписник, поставленный в военкомате на учет по своей военноучебной специальности,
после систематических сборов и тренировок показывал хороший результат.
12 июня 1980 года Генеральный штаб внезапно развернул три полка первого штата, три
полка второго штата и по шесть отдельных батальонов каждого штата (в моей дивизии
было два штата). Вся техника завелась. Вышла, из боевых парков, прошла марш.
Представитель Генерального штаба генерал-лейтенант Самоходский ахнул, забрал у меня
все мои записки по мобилизационной работе, позвонил командующему округа генералу
армии Герасимову и поздравил меня с направлением в Академию Генерального штаба.
Так что неожиданно для всех, для самого себя, получил армию там же, где служил, в
ГСВГ, - 20-я гвардейская Краснознаменная армия (Эберсвальде, ГДР). Уже через три
месяца - выговор за состояние техники на учениях. И вот почему: из-за заводского
брака постоянно выходили из строя двигатели танков Т-64. Случалось это еще задолго
до моего приезда. С командиров рот высчитывали по 800 рублей (по тем временам
большие деньги) или наказывали дисциплинарно, обвиняя в «нарушении правил
эксплуатации». Стараясь уйти от незаслуженного наказания, ротный командир ставил
бракованную машину во второй ряд хранилища и в свое время благополучно уезжал в
Союз. Когда на учениях нам приказали вывести по тревоге 100 % всей техники - не
вывели. Я, как командарм, получил очередной выговор, а командир дивизии полковник
Дорофеев благополучно уехал по замене на Северный Кавказ.
Офицеры 20-й армии оценили меня как командира и человека. По разнарядке на XXVII
съезд должен был ехать член Военного совета, а коммунисты дважды голосовали за
меня, что и настроило членов советов всех армий против Макашова.
СОВЕТСКИЕ ВОЕНАЧАЛЬНИКИ
Мне не удалось служить под его командованием. Когда он сдал должность главкома ГСВГ
генералу Зайцеву, я еще только заканчивал учебу в Академии Генерального штаба.
Следуя плохой армейской (и не только армейской) привычке, Зайцев везде и при всех
ругал предшественника, хотя сам занимался только наведением «марафета». Это
жаргонное словечко в войсках означало: подкрасить, побелить, выровнять. Вся Группа
советских войск в Германии под началом Зайцева стала заниматься переукладкой стен
танкодромных вышек, директрис, стрельбищ и хранилищ - красивой «чешской» кладкой.
Про боевую подготовку забыли. Но не забыл о ней Ивановский, ставший главкомом
сухопутных войск. Он прибыл руководителем командноштабного учения и буквально
размазал Зайцева.
Похвалюсь: изо всей этой битвы Ивановский выделил командующего 20-й армией, т. е.
меня. Сознаюсь, я задержался с выполнением подписанной Зайцевым директивы фронта.
Вместо того чтобы «рассекающим ударом разгромить группировку Западного Берлина», я
достал заготовленный ранее план блокирования города. Приступил к планомерному
уничтожению водозаборов, электростанций, дистанционному минированию городских
аэродромов. Ивановский с интересом наблюдал за работой моего штаба, подстрекал меня
к введению танковых дивизий в город. Я гнул свою линию. Кончилось тем, что на
разборе Ивановский разнес фронтовых штабистов. А у меня об Ивановском после той
встречи остались самые теплые воспоминания: мудрый генерал и делом занимается.
Готовит войска к боевым действиям.
Вторая встреча с ним у меня была в Закавказье. Шли командно-штабные учения фронта с
войсками. Командующий округом генерал-полковник Кочетов в роли командующего
фронтом, а генерал-лейтенант Макашов -руководителя учений на местности (две
дивизии, отмобилизованные до полного штата).
Кочетов, прослуживший большую часть своей службы «по блату», повел себя по
отношению к Ивановскому вызывающе, некрасиво. Ивановский развернулся и уехал в
войска, т. е. на мой командный пункт. Потребовал доложить обстановку. Докладываю,
что из штаба фронта пришла директива о высадке тактического десанта посадочным
способом на вертолетах. Место высадки в районе смотровых вышек полигона, а командир
Ленкоранской дивизии принял решение на высадку в стороне, на расстоянии трех
километров от запланированной точки, так как в районе вышек «противник» уже
подготовил засаду. Я этот план утвердил. Ивановский с интересом рассматривал меня:
- А почему так?
Отвечаю:
- Ну-ну . А не боишься?
Кончилось тем, что Кочетов приехал в район вышек, а десант напал на обороняющих с
тыла.
Первый раз с маршалом Соколовым мы встретились на учениях. Над моим ПКП (передовой
командный пункт) завис вертолет, сел сбоку от дороги на поле. Выскочил из него
полковник, машет рукой. Я подъехал на своей командно-штабной машине, побежал по
грязи к вертолету, по трапу и в вертолет. Внутри ковры, я в грязи. Шум винтов.
Кричу, представляюсь. Генерал армии (он тогда был еще заместителем министра)
спрашивает точку стояния, положение частей. Есть ли связь с полками и ракетным
дивизионом? Потом посылает полковника проверить доклад. Слава Богу, связь есть,
доклад подтверждается. Меня жестом выпроваживают из вертолета.
Позже еще встречались. Соколова чаще всего можно было встретить только на учениях,
на марше, стрельбах. Изредка - на разборах результатов инспекций. Его звали
«генерал-тревога». Все проверки начинались с команды «тревога». Затем - марш,
встречный бой, проверка части подразделений по стрельбе или вождению. Таким образом
выявлялась истинная боеспособность. Учения при Соколове проводились по замыслу
обучаемых, а не по заранее написанному плану.
Горбачев снял министра Соколова не за то, что он Руста пропустил, а за то, что
маршал занимался делом: повышением обороноспособности войск. Это очень не нравилось
нашим новым западным «друзьям».
На одном из разборов министр обороны сказал: «Только в 20-й армии личный состав не
направляется на работы к немцам» - и этим я до сих пор горжусь.
Жалко только, что двух своих сыновей Соколов пропустил через академию
Генштаба и сделал генералами. Как и Лизичев. Все маршалы отправляли своих детей в
академию, и за редчайшими исключениями такие дети больших начальников становились
пьяницами, толку от них было немного.
//-- * * * --//
В 1986 году, на XXVII съезде КПСС, куда я был выбран делегатом от ГСВГ, подозвали
знающие люди и сказали, что меня, вероятно, назначат начальником штаба Белорусского
округа. Согласился. Через день там же и те же шепнули, что на это место будет
назначен старший сын маршала Соколова, а меня - в Киевский военный округ. Я - не
против. Через день те же и на том же месте сказали, что из-за моих отношений с
членом Военного совета меня. Я прервал, засмеявшись, и спросил: «Неужто опять на
Кавказ?» Точно. Такя уехал из Москвы первым заместителем командующего войсками
Закавказья. Перед отъездом из ГДР вызывает меня Главком Западного направления
маршал Огарков в Ставку (Польша, Легницы). Николай Васильевич - человек мягкий,
душевный, деликатный - видно было, не знает, как начать разговор со мной. Чувствую,
неловко ему за такое переназначение мое. Первыми не выдержали такой двусмысленности
два его заместителя, оба десантники: «Товарищ маршал, да Макашову за последние
десять лет написали лучшую партийную характеристику». И читают: «Коммунист Макашов
в основном занимается боевой и мобилизационной подготовкой, но меньше -
политической».
НА ПЕРЕВАЛАХ
Я докладывал обо всем этом, а мне вязали руки - не смей, жди. Чего?! Развала
государства?! Ну что оставалось делать? Действовать самому.
А теперь - подробности.
Понял я, что за все отвечать сам буду, все вокруг умывают руки. На местности около
аэропорта провел инструктаж с командиром десантноштурмовой бригады и с начальником
Саратовского училища МВД (личный состав был тогда в командировке для поддержания
порядка в Ереване).
Я беру у него карту и на ней пишу: «Приказываю силами курсантов училища провести
оцепление здания аэропорта «Зварнотц» снаружи. Генерал-лейтенант Макашов».
- А твоим хлопцам нужно ворваться вовнутрь и выкинуть всех тех, кто удерживает
заложников.
До сегодняшнего дня на меня вешают смерть молодого армянина, убитого якобы при
деблокировании «Зварнотца». А дело было так: в тот день по дороге, в двухстах
метрах от аэропорта, шла машина «ГАЗ-66» с матрацами для солдат МВД из охраны
Армянской АЭС. Из укрытия к этой машине бросилась группа молодых боевиков. От
энергии лишней бросились, потому что вокруг ведь революция была. Накрутили
молодежь. Матрацы охранял грузинский милиционер, прапорщик. И он, как к нему
полезли в кузов, перепугался и пальнул из своего табельного «Макарова». Этот
грузинский прапорщик раньше вообще, наверное, не стрелял ни разу, а тут сразу попал
одному из армян, парню молодому, прямо в лоб. Так после этого убитого два дня
носили по улицам - мол, погиб при штурме аэропорта. А грузинское МВД мне даже не
подчинялось.
В этот же день позвонил мне лично Горбачев в штаб 7-й армии по ВЧ - я ему доложил
обо всем, а он спросил: «Почему так сильно били, как докладывают армянские
товарищи?» Что тут скажешь? Отвечаю: «Убитых нет».
//-- * * * --//
1988 год, Нахичевань. Под вечер вызвал меня командующий войсками Закавказского
округа генерал Родионов.
Нахичевань я успокоил за две недели. Первым делом отправился в мечеть. Она при
базаре стоит, у всего города на виду. На нас внимание, конечно, сразу обратили.
Перед входом снял сапоги и портупею с пистолетом, отдал адъютанту: «Смотри, чтобы
не слямзили» (выразился, конечно, чуть погрубей). Базар то, что я обычай соблюл,
тоже заметил. Мулле (так и не научился их возраст определять - то ли юноша, то ли
старик) я объяснил свою задачу и то, как ситуацию вижу: «Порядок нужен». Выдал ему
пропуск, чтобы мог беспрепятственно везде в Нахичеванской области появляться, где
хотел. После нашего отъезда, как мне рассказывали, вышел мулла на базар и объявил,
что, мол, не трогайте солдат и офицеров, они тоже аскеры (воины) Аллаха. Но,
конечно, только этим не обошлось.
В конце каждого дня, к полуночи уже, я садился за шифровку на имя министра обороны,
начальника генштаба Ахромеева, командующего округом и еще какого-то товарища
Яковлева А.Н. Однажды по телефону ЗАС (засекречивающая аппаратура связи) позвонил
мне Ахромеев и спрашивает: «Генерал, шифровки сам пишешь?» Я: «Сам» Ахромеев:
«Поменьше пиши». Потом уже я понял, что это он о Яковлеве предупреждал.
Вскоре после того, как в области стало потише, позвонил Родионов: землетрясение в
Армении. Города Спитак и Ленинакан практически полностью разрушены. Мне
предписывалось срочно прибыть в Ереван и принять должность коменданта особого
района Армении у начальника штаба округа Самсонова.
//__ * * * __//
Когда страсти стали разжигаться, были созданы отделения Карабаха в каждой армянской
организации. На производстве, в торговле, в вузах, школах. Сам свидетель: дети
вслед за воспитателем из садика с флажками шли и лепетали: «Карабах. Карабах.»
Мы стояли рядом, пропуская колонну этих детишек, и смеялись: «Какой Карабах? Кому
это нужно?..»
//-- * * * --//
Комендант «особого района Армении». Что это за должность, никто не знал, и нигде об
этом написано не было. Обратился копыту Великой Отечественной, решил ознакомиться с
деятельностью коменданта Москвы генерал-лейтенантаАртемьева. Такому опыту можно
доверять. После звонка в Генштаб мне прислали все нужные документы 1941 года.
Вместе с помощниками обработал их, приспособил к текущему моменту.
Отказался сделать это немедленно, а только по окончании приема - знал, что через
час академик уже улетает. Улетел, так и не повидались. Позже комендант района
Азербайджан генерал-полковник Тягунов Михаил Александрович рассказал по телефону из
Баку, что «прилетал спецборт с Сахаровым. Академик предложил азербайджанцам и
армянам разъехаться от такого-то меридиана: одним на запад, другим - на восток. В
Баку его освистали, в Ереване не стали слушать. И я не стал».
Наказал министра внутренних дел - объявил ему выговор за плохую работу органов
милиции и проследил, чтобы это прошло через телевидение и прессу. Саботаж
милицейский прекратился. На каждый эшелон с грузами и пассажирские составы с людьми
я распорядился поставить часовых с холостыми патронами. Когда стало известно, что
они - холостые, и грабители снова стали наглеть, собрал журналистов и устроил
учебные стрельбы боевыми. Нападения вновь прекратились.
Но непорядки продолжались. В районе Мегри 25-тонные самосвалы с пустой породой
стали выезжать на железнодорожное полотно и засыпать рельсы. Отмобилизовал батальон
железнодорожных войск в Джульфе. Расчистили, а я отдал приказ впредь по колесам
автомашин саботажников стрелять. Железная дорога заработала. За это министр путей
сообщения Конорев вручил мне удостоверение «Почетный железнодорожник СССР». Но
только два года спустя, когда окончательно убедился, что меня за все это не
посадят.
//__ * * * __//
А тогда я прибыл к зданию Союза писателей Армении, где заседал «Карабах», и увидел
там отряд десантников. Спрашиваю:
- Я за командира взвода.
До нас с комитетом почему-то никто ничего не мог поделать. Зато сразу после ареста
срочно прилетели представители КГБ, желающие допросить арестованных, МВД прислало
своих людей, прокуратура тоже. Они без проблем смогли заняться своим делом, потому
что я их посадил на гарнизонную гауптвахту, губу, а все недовольные ереванцы
кинулись выручать комитетчиков в СИЗО. После предварительных допросов, на второй
день всех задержанных загрузили в армейские ремонтные машины и отвезли в аэропорт
«Южный», а оттуда - в Москву. И сразу же Армения успокоилась и пребывала в покое,
пока Горбачев перед съездом народных депутатов не выпустил членов «Карабаха» из
Бутырки. Тогда уж они сразу стали национальными героями. А до этого, врать не буду,
ко мне как к коменданту приходили старики с бутылками коньяка и говорили, что, мол,
у меня сын на армянке женат (или наоборот, дочка замужем за армянином) - и как же
хорошо, что ты, генерал, порядок навел.
В 1998 году думская делегация летела в Ирак. НАТО запретило пролет через Турцию, и
самолет сел в Ереване. В 2 часа ночи заходят представители местной власти и
говорят, что нас разместят. Но чтобы мы были осторожны, когда будем покидать
самолет, потому что там собрались местные жители. Я, честно говоря, решил, что мне
сейчас достанется. Вышел на трап, меня узнали - и неожиданно стали приветствовать.
Спускаюсь, а они шумят, но по-хорошему - кто-то «Ура!» крикнул. Приветствуют!
Подошел к одному, у него левая нога в ботинке, на правой - кроссовка. Я ему руку
кладу на плечо, спрашиваю:
//-- * * * --//
А он отвечает:
- На Суэцком канале пока арабы воюют с Израилем, мы продаем нефть, и у них там
равновесие. А пошлешь тебя, ты же обязательно их чему-нибудь научишь.
Вот ведь .
Так вот ждал я назначения, и все бесполезно. Не судьба. Точно списали бы, как вдруг
неожиданное заступничество со стороны Горбачева. Язов в беседе с ним попомнил меня
«добрым» словом за самостоятельность в истории с комитетом «Карабах» (мы, мол, эти
неприятности не санкционировали, это генерал один молодой.). А тот, похоже, все еще
злой ходил после Армении, где на аэродроме толпа его вертолет и шубу Раисы
Максимовны оплевала, да и говорит зло: «Давно бы так!» До этого Язов меня все время
ругал, а тогда выдал: «А я тебе чего говорил? Ты еще мало делаешь! Отправляйся в
Москву».
УПРАВЛЕНИЕ КАДРОВ
Перед каждым повышением, начиная с командира дивизии, вызов в Москву, в ГУК. Сидели
там зубры кадровой политики. Знали о каждом кандидате на повышение, кажется, все.
Где родился, крестился, учился, женился. У меня однажды уточняли кладбище и номер
могилы матери.
Я:
- Ну и как?
- Вроде справляюсь.
Ответил.
Ответил.
- Надо посчитать.
После того как умер Гречко, на его место пришел Устинов, гражданский человек, и
завел порядок спрашивать всех - и маршалов, и офицеров - ТТХ и различные цифры. Сам
сидит, перед ним «точничок» лежит, он спрашивает и проверяет. Устинов ведь
гражданским был, хотя во время войны и руководил всей военной промышленностью.
После всех экзаменов в 1976 году я стал командиром дивизии.
- Конечно.
Вызывали еще и еще. И вот новый начальник ГУКа, хмурый генерал армии Сухорукое,
спрашивает:
- Отношению к людям .
- Ты, видать, не знаешь, что я в свое время на твоей должности был, а Кочетов -
командиром корпуса. И когда я прилетал в Кутаиси, так Кочетов даже из кабинета ко
мне не выходил.
НАРОДНЫЙ ДЕПУТАТ
Я не рвался в депутаты. Молча тянул свою армейскую лямку. Не до речей -некогда
было.
Помню, в прямом эфире пытают меня упорно собравшиеся любители поговорить - почему я
отказываюсь передать дачу маршала Жукова Г.К. в Свердловске под лабораторию «СПИД».
Разозленный такой настырностью, отрезал: «Сношайтесь по-человечески, и никакого
СПИДа не будет!» Сразу пустили заставку, а меня попросили из студии. В фойе ждал
своей очереди выступать Сахаров, приехавший к нам в рамках своего демократического
турне. Мимолетное впечатление, но емкое: стоя в окружении свиты, он тряс головой и
все время повторял окружающим: «Вы мне идеи, идеи давайте!» К академику подскочила
какая-то старуха и так дернула за руку, что у него чуть голова не оторвалась. Мне
сказали, что это Боннэр.
Позже слышал его выступление на съезде. С трибуны Сахаров стал рассказывать, что в
Афганистане советские войска расстреливали собственные окруженные афганцами
подразделения, чтобы те не сдавались в плен. Зал засвистел, затопал ногами, а
Сахаров вздымал руки и старался перекричать недовольных: «Да-да, это пгавда!» Чем
громче зал, тем громче он. У меня очень сильное ощущение было, что он уже не в
себе, что им управляют. В бытность свою в Сарове (Арзамас-16) я разговаривал с
учеными-атомщиками и поделился личными впечатлениями от всех этих встреч с
Сахаровым. Порадовался, что они совпали с мнением тех, кто жил и работал в
Арзамасе-16 в годы его «ссылки».
После той неудачи на съезде я уже никогда никому не показывал своих текстов,
предпочитаю слушателей со своей речью знакомить прямо с трибуны. Все речи писал
сам. Еще, будучи командующим округом, я никогда не подписывал бумаг, пока сам их не
прочитывал. И машинистки даже обижались, когда я находил ошибки, говорили:
«Зануда». В этом я действительно зануда. Каждый руководитель должен подписываться
сам и думать сам, а не жаловаться потом, что его подставляют. Как это зачастую
делал Ельцин.
//__ * * * __//
После каждого моего выступления на съезде Язов вызывал к себе в кабинет и ругал.
Однажды в сердцах сказал:
Отвечаю:
- Ты знаешь, мне уже многие говорят, что тебя надо снять, а я тебя терплю.
Интересно, кто за тобой?
Мне рассказывали потом, что Горбачев думал, будто за мной стоит Генштаб (а Генштаб
в те времена был умный, организованный, но бессловесный), Язов же считал, что я
многое говорю с ведома Горбачева. Между тем Горбачев не знал, как от меня
избавиться, и каждый раз после моего выступления присылал в округ очередную
комиссию. Округ наш числился внутренним, но офицеры ПУрВО (Приуральский военный
округ) на состязаниях танкистов сухопутных войск всегда брали призовые места. По
всем показателям мы были одними из лучших. Но оценку «хорошо» приезжие комиссии нам
никогда не ставили (на «отлично», как в армии говорили, только Бог знает) - видать,
запрещено было. Однако же и «неуда», как бы этого верхам ни хотелось, офицеры мои
ни разу не допустили.
//__ * * * __//
В Советском Союзе было 16 военных округов. К 1990 году были ликвидированы Уральский
и Среднеазиатский. Зачем? Почему? Нарезка границ округов не менялась со времен
военного министра Милютина (XIX век). В конце 80-х - начале 90-х годов перестройка
Горбачева набирала темп разрушения. Командующие и Генштаб про себя матерились, а
перед руководством страны молчали.
Я стал командующим Уральским военным округом в январе 1989 года, в марте меня
избрали народным депутатом СССР, в октябре Горбачев собрал Главный военный совет
(единственный раз). На совет были вызваны все главкомы, все командующие округов,
начальники академий. Политбюро во главе с Горбачевым заслушало министра Язова.
Затем всех главкомов. Военный совет напоминал храм, где все пели аллилуйя одному
Горбачеву и хвалились своими успехами. Затем поднялся Горби, сбил в стопку бумаги,
выравнивая их, и сказал:
Из всех перечисленных наших преимуществ одна из самых ценных - это наша идеология,
наш моральный дух и наш советский патриотизм. Противник это хорошо понимал ранее и
понимает сейчас. Вот почему в своих атаках на социализм, а эти атаки он никогда не
прекращал, в первую очередь он нацелен на разрушение нашей идеологии, а уж
размывание патриотизма, мы, к сожалению, в последние годы делаем это сами, своими
руками: журнал «Огонек», программа «Взгляд», «Комсомольская правда». Наверное, уже
комсомол и т. Мироненко забыли о том, что они являются шефами Вооруженных Сил. Кому
это выгодно, кому это нужно? Мы понимаем, что в условиях сегодняшней экономики
нужно сокращаться, нужно где-то подрезаться, но нельзя же разрушать наш патриотизм
и то, чем мы были сильны. Вопрос: кому принадлежат средства массовой пропаганды? И
в чьих они находятся руках? Каждый сейчас спешит бросить свой кизяк в адрес
Вооруженных Сил. Кому выгодно? Окуджава, который раньше писал военно-патриотические
песни, сейчас написал пасквиль на Вооруженные Силы в лице полководцев, в лице
генералитета. Мы видим, что отдельным журналистам, корреспондентам, обозревателям
не нужно ни сильное государство, ни правительство, ни армия. Не так нам страшны
потери нескольких танковых дивизий, Урал их выдаст, но нам страшны потери в
идеологии, интернационализме и нашем патриотизме. Попробуйте поработать, товарищи
члены Политбюро, в казарме после того, как солдат прослушал программу «Взгляд» и
все то, что в ней несется, попробуйте ему скажите, что это не так. Он же верит им,
потому что это идет из Москвы. И как бы на местах мы ни работали: по 14, по 16
часов, нам трудно бороться с таким тяжелым орудием, как сказал здесь начальник
Главного политического управления, как телевидение. Молодым парням с неокрепшей
психикой, кто не видел войны, голода, не видел трудностей, конечно, тяжело в этом
разобраться. Сейчас в Поволжье 22 военных училища, на Урале - 7. Это наше будущее.
Как работать с курсантами, когда нельзя вывести военных людей в город. Но что
сейчас в наш адрес несется? На нас, повторяю, бросают все, что имеется плохого в
кармане у наших противников.
Сейчас армия держится на тех, кто самозабвенно любит свою Родину, свою историю,
свой народ, ияне боюсь этих высоких священных слов. И сейчас патриотизм можно
проверить на отношении к армии, к кому действительно можно отнести это звание
высокого патриота, как относится к армии.
Наивный я был генерал, хотя нутром чувствовал, откуда рыба гниет. А теперь обратите
внимание на дату выступления. Кто еще в стране так давал оценку обстановки, на
каком форуме, и так говорил о патриотизме? Вот почему меня возненавидели Горбачев,
Яковлев и все их прихлебатели.
Наутро министр маршал Язов вызвал меня к себе в кабинет. Долго смотрел на меня,
затем спросил: «Ты думаешь, если назначат другого, то он будет лучше?»
Нечто подобное случилось в Нижнем Тагиле, куда Горбачев приехал подводить итоги
своего визита на Урал.
Меня, командующего округом, в президиум не посадили. Это было явным сигналом, что я
в немилости. Тут от меня мгновенно отвернулось все горбачевское сопровождение и
местные чиновники, весь обком свердловский, все директора наших заводов.
Все они, видно, учились плохо в первом классе, потому что не знали и не помнили эту
сказку.
Я им повторил:
//__ * * * __//
- Есть, прилетаю.
- Альберт Михайлович, вы, кажется, утром упоминали, что у меня день рождения. Что
тут у вас есть?
Верный порученец главкома Али наливает по сто граммов коньяка. Молча выпиваем. Я
дарю ему охотничий нож, он мне взамен, по обычаю, -металлическую мелочь. У трапа
Валентин Иванович медленно говорит:
Всех депутатов разбили на секции. Стал искать, куда податься, чтобы дали выступить.
Пошел к промышленникам: у них все с армией связано, да и руководитель вроде земляк
- Воротников. Прекрасный человек, по стилю своему во многом похож на покойного
Косыгина. Впервые мы встретились с ним за год до этого, в Магнитогорске. Там я
оказался по распоряжению из Генштаба: в СССР летел Эрих Хонеккер. Летел якобы для
посещения празднеств по случаю 60-летия Магнитогорска, где молодым в команде
зарубежных специалистов помогал строить Магнитку.
В свое время Виталий Иванович мог стать соперником Брежнева, и его отправили на
Кубу послом. Он был тогда Председателем Совета Министров РСФСР, а начинал учеником
слесаря на Воронежском паровозостроительном.
И вот на съезде пишу ему в президиум записку: «Уважаемый Виталий Иванович, прошу
пять минут, как земляк (я из Воронежа, с Чижовки). Буду говорить только о
промышленности». Неожиданно получаю слово. Начинаю:
Все они рентабельны, все дают прибыль. В чем причина? В отличие от депутатов,
которые когда-то защищали диссертации на тему о неперспективности деревень
Нечерноземья (я имел в виду Заславскую. - А. М.), я и мои коллеги, не разбираясь в
сельском хозяйстве профессионально, ни в коей мере и не пытаемся вмешиваться в
него. Я думаю, это одна из причин того, что все наши совхозы рентабельны. Я думаю,
что такая позиция может быть примером и для других руководителей, поскольку высшая
безнравственность - соваться в дело, которого не знаешь.
Еще Энгельс говорил, что каждый недоучившийся бур мнит себя полководцем. Военное
дело - сложное дело. И не каждому удалось послужить в армии: одному - по состоянию
здоровья, другому - по иным причинам. Повторяю: дело военное очень сложное. Однако
в наше время людям, которые всю свою жизнь или свои лучшие годы отдали армии,
сейчас вслух говорят: вы бездельники, вы нам не нужны. А ведь это трагедия для
людей. Ни один народ, ни одно правительство так не поступает. Провожают людей на
заслуженный отдых или на пенсию с музыкой: примерно так, как у нас Роднину и
Зайцева провожали. Мы же провожаем с упреками своих защитников. А ведь, повторяю,
они отдали армии лучшие годы своей жизни. Для того чтобы сократить армию, не
обязательно ее перед этим оплевывать.
И мы прекрасно понимаем, товарищи, кто и что хочет сказать в адрес нашей армии.
Партия, под руководством которой мы стали великой державой, выиграли самую жестокую
войну с фашизмом, я думаю, не может уступать свою руководящую роль тем, кто в годы
войны отсиживался в тылу. И, повторяю, ничто так не зависит от экономики, как армия
и флот.
Никогда люди так не врут, как после охоты и перед войной. Сравним военные бюджеты:
у соседа 305 млрд. долларов, у нас 70 млрд. рублей. Не долларов, не фунтов
стерлингов, а рублей. Как уже шутят в народе - один фунт рублей равен одному фунту
стерлингов. Вы просто сравните эти цифры, и станет ясно, кто готовится к войне.
Нам, военнослужащим, кадровым военным, приходится крутиться, чтобы быть на уровне.
Нам, товарищи, соседей своими односторонними действиями не усовестить.
Я десять лет прослужил на южной границе и знаю об этом не по газетам, ибо прошел
все эти территории пешком в молодости, да и потом, когда стал постарше. Почему
парень из Свердловска, из Саратова должен гибнуть под градом камней или выстрелами,
не имея возможности использовать против преступника закон?
Я сочувствую товарищу Вольскому в Степанакерте, у которого в одной руке была
Библия, а в другой Коран, и он пытался усовестить два народа. Вероятно, нам все-
таки надо употреблять там и власть, потому что все наши уговоры, все пожелания в
этом зале, в другом зале и там, на местах, не получают отзыва, товарищи. Нам уже
надо соблюдать закон, употреблять и власть.
Может быть, у нашего правительства нет прав? Тогда надо, вероятно, дать ему эти
права, чтобы навести законный порядок в стране. Или, может быть, вывести войска,
пусть они сами разберутся там, как хотят. Мы видим, как вы, народные депутаты,
спорите за каждую букву новых законов. Но они также не будут выполняться, потому
что не выполняются ни существующая Конституция, ни существующие законы. И это будет
до тех пор, пока правительство и мы, депутаты, не скажем: хватит!
Третье. Надо немедленно лишать государственной дотации все районы, области, где
начинаются беспорядки.
Тем, кто хочет бросить наш Союз, надо без стеснения предъявить счет: заводы,
фабрики, порты построены на золото, газ, нефть, лес Урала и Сибири. И желательно бы
знать количество дотаций, которые каждая республика получает из государственного
бюджета, ну хотя бы в 1990 году. Мы все живем одной семьей, и сейчас рано вставать
из-за стола, не расплатившись. И здесь стеснительность подобна глупости.
Перед тем как решиться на бой или сражение, необходимо оценить обстановку,
произвести расчеты, заслушать специалистов. Этого не было, когда Верховный Совет
принимал решение по досрочному увольнению студентов. 173 тысячи уволенных в запас
подорвали боевую готовность Советской Армии, потому что все они прошли подготовку в
учебных подразделениях и были на должностях специалистов и младших командиров.
Свыше 700 танков и 900 боевых машин пехоты только в группах войск остались без
экипажей. Чтобы направить на боевое дежурство один эсминец, приходится
комплектовать его экипаж из экипажей пяти боевых кораблей. В ракетных войсках
пришлось организовать несение боевого дежурства двумя сменами вместо трех.
Досрочное увольнение воинов-студентов породило острое расслоение и размежевание в
армейской среде. Порождены сомнения многих в справедливости новых законов и
принимаемых решений. Из числа досрочно уволенных студентов более 14,5 тысячи на
учебу в вузы не возвратились, а ринулись в строй торгово-закупочных кооперативов.
Более двух с половиной тысяч студентов при проверке перед увольнением оказались с
фальшивыми справками. Воти хочется сказать: привет газете «Правда», обвинившей
Министерство обороны СССР в чиновничьем зуде. Армия и флот все перечисленные
трудности переживут за счет перенапряжения сил командиров. Но, товарищи депутаты,
стоит ли рисковать обороноспособностью страны хотя бы на один день?
И в заключение. Приближается 45-летие нашей Победы. Мы можем принять очередное
постановление, мы можем построить очередной памятник, но, товарищи, посмотрите на
себя. Даже тем, кому за шестьдесят и кто выглядит все-таки прилично, надо вспомнить
о наших ветеранах. И не ограничиться постановлением или памятником, а помочь им по-
настоящему.
Спасибо».
Пока говорил, из-за спины голос Воротникова: «Земляк, не туда тебя понесло - не
лезь в политику. Давай об экономике». Но удалось полностью произнести то, что я
хотел.
После этого выступления в мой адрес посыпались звонки и телеграммы со всех военных
округов. Оперативные дежурные в каждом округе, круглосуточно находящиеся на связи,
прослушав мое выступление, от имени офицеров своих округов выражали мне
благодарность. Делегация Объединенного фронта трудящихся (ОФТ) пришла ко мне в
гостиницу с цветами. После этого стали выступать и другие люди в погонах.
//__ * * * __//
Больше всего ко мне обращались ветераны войны и инвалиды. Помогали им чем могли -
от поштучной выдачи слуховых аппаратов до массового медицинского обследования
ветеранов в окружном военном госпитале. Отдельный дом для них построили, отдавали
списанные военные легковушки, через Военторг отпускали одежду и обувь.
Всегда старался помогать гражданской власти. Так, наш инженерный полк построил мост
через местную реку (название интересное - Ница), потом еще было - на Печоре
паводок, образовался девятикилометровый затор. Все села в округе могло затопить.
Сразу как узнали (в три утра), послал саперов взрывать и еще запросил
стратегическую авиацию, чтобы бомбить в случае необходимости. Но обошлись саперами.
Или вот еще история. 1990 год, преддверие ноябрьских праздников. По Куйбышеву
распускаются слухи о голоде. За одну ночь опустели все хлебные прилавки. Явная
провокация. Новость, как водится, расходится с помощью прессы, и по телевизору мое
выступление на митинге в честь 7 Ноября преподносят так: сытый генерал и голодные
самарцы. А никакие они не голодные, второй день уже едят хлеб из оперативно
запущенных армейских полевых хлебозаводов.
- Да я ж вам сто машин отдал, одних ГАЗ-69 - 59 штук. Ведь для вас мои ребята мост
не вдоль, а поперек реки выстроили! Я ж вам даже танк пригнал, чтобы Жукову
памятником был!
- Почему шестым?
- Аудитория уже разогретая, потому что первым - нельзя, его не слушают, второй -
еще не включились в работу. А вот шестой-седьмой -самое оно.
Когда рассчитывался с генералом, вручил ему вместо одной обещанной две бутылки, но
он все равно был не рад: «Лучше бы я тебя не включал.» Речь моя наделала много
шороху. Особенно хорошо ее встретили мои избиратели в Свердловской области, где так
много было промышленных объектов и рабочих оборонки, которые уже на своей шкуре
почувствовали результаты перестройки. Еще с энтузиазмом и уважением встретили это
мое выступление в войсках. Там меня уже знали по докладу на Главном военном совете,
но после этой речи мой авторитет еще поднялся.
Говорю:
Я и сегодня убежден в том, чего тогда требовал. Ведь если вспомнить: на царя -
учили. И не в институте, и не в секретариате райкомовском - учили хорошо, от самой
колыбели, много лет. И при этом Александр I не посчитал для себя зазорным передать
полномочия главнокомандующего Кутузову. А Сталин в свое время пропустил весь состав
Политбюро и маршалов Гражданской войны через курсы при академии Генштаба, и
академию Фрунзе. Как же можно смириться с президентом, с правительством, в котором
почти никто не служил?
Язов и этот мой вызов к микрофону не обошел вниманием, бросил мне потом в сердцах:
- Ты знаешь, что про тебя сказал Михаил Сергеевич? Что генерал Макашов -
непредсказуемый, понял?
//__ * * * __//
Он мне:
(Тут хочу вспомнить, как за три дня до начала Великой Отечественной нарком ВМФ
адмирал Кузнецов не побоялся отдать по всем флотам сигнал о переходе на повышенную
готовность. В результате за первый день войны не было потоплено ни одного нашего
судна, а флотская авиация бомбила немецкие и румынские порты.)
А он мне и говорит:
Вот так.
Что наболело сильнее всего, о том и сказал. Кстати, мне потом говорили, что моя
речь изменила ход съезда. Вместо откровенной ругани всего существующего, сплошной
«аллилуйя!» перестройке и подобных восхвалений сказал со всей душой о наболевшем.
И, говорят, съезд пошел иначе.
И Кастро вспоминаю - вот у кого опыт! Он всегда заходил в зал после того, как
президиум уже расселся. И едва Горбачев встанет, возьмет бумагу в руки - в проходе
появляется Кастро. Первыми ему начинали аплодировать женщины, потом ряды вставали,
а Горбачев, глядя на это, кривился.
«Товарищи коммунисты! В смутное время живет Россия. Вся трагедия в том, что мы сами
создали эту обстановку. Подобно шекспировскому Лиру, который раздал свое
государство беспутным дочерям, мы можем тоже оказаться в такой трагедии.
Армия - самая незащищенная часть общества, самая жертвенная часть его, закрывавшая
своими телами смертоносный реактор Чернобыля, умиравшая за Гиндукушем и в Карабахе.
По своей воле наша армия никогда ничего не делает. Армией руководят политики.
Только однажды в истории маршал Жуков спас Хрущева, и не от бумажного сталинизма, а
от живого Берии, за что Хрущев «отблагодарил» своего спасителя и отправил его в
опалу. А мы, коммунисты с новым мышлением, не можем до сих пор реабилитировать
великого полководца.
И в это смутное для Союза и России время, когда из-за побед, так называемых побед
нашей дипломатии, Советскую Армию изгоняют без боя из стран, которые наши отцы
освобождали от фашизма, необходима забота партии и народа о семьях военнослужащих.
К сожалению, такую заботу в отдельных областных партийных организациях проявляют
только на словах.
Мы понимаем, что всем тяжело. Но, поверьте, не вина Вооруженных Сил, что они
оказались сегодня в столь тяжелом положении. И, несмотря ни на что, мы, армейские
коммунисты, не мыслим Союз без России и Россию без Союза. И за это мы готовы
бороться!»
Если бы пассионариев было больше, то, может быть, многие, наделенные в то время
властью, смогли бы поступиться принципами житейского благоразумия и во имя
собственного народа пошли бы на риск утраты дач, персональных лимузинов и уютных
кабинетов - может быть, страна и народ и не скатились бы до такого унижения.
Сразу после моего выступления во Дворец съездов проник поп-расстрига Глеб Якунин.
Бегал от журналистов к журналистам и требовал моей отставки и моего покаяния. Я
никогда не был членом ЦК, но здесь группа коммунистов-офицеров из Кронштадта
добилась включения меня в список кандидатов в Центральный Комитет Коммунистической
партии РСФСР. Я хвалюсь, что на всех партийных выборах получал максимальное
количество черных шаров. Уж очень партийным боссам не хотелось, чтобы такой генерал
появился среди них. Так началась моя не только политическая, но и партийная
деятельность.
Но все же выпросил себе замполита, начальника клуба полка капитана Бабия Николая
Ивановича. До этой должности он на протяжении пяти лет был командиром минометной
батареи в Германии. Порядочный оказался заместитель мне - единственный из всех до
этого и после. И то, видать, потому только, что я его сам выбирал. После не раз
убеждался и убеждаюсь: на старшину и замполита выучить нельзя. Старшина с утра
кричит: «Подъем! Выходи строиться!» - и так до самого вечера. Это же уметь надо так
себя вести, чтобы при этом тебя солдат жгучей ненавистью не возненавидел. А
замполит, как церковный батюшка, должен быть душевным. Такому не выучишь, с таким
характером родиться надо. А едва создали политические училища, как туда полезли
проходимцы, карьеристы, лодыри. Ведь вчерашнему школьнику с первого курса училища
говорили, что он будет на командира писать партийную характеристику.
Контролировать. Как будто у меня, командира, не такой же партийный билет.
- Где замполит?
- На рыбалке.
- Где Негуляев ?!
- На рыбалке.
Парторг моего полка подполковник Панаид.
Посмеялась комиссия. Меня похвалила. А Панаиду сказали, что если не сбросит вес до
приличного, то его уволят по здоровью. Он же толстый был и думал, что партийная
работа - это только протоколы писать.
«Олег, ты пьешь водки больше, чем все второгодники (офицеры, призванные из запаса
на два года). Сопьешься же.». Не помогло. Такони продолжал пить, пока не ушел на
повышение.
Второй дивизионный политрук - подполковник Гончаров. Тоже пил, да так, что я раз за
разом отказывался подписать ему служебную характеристику на звание «полковник», а
он за это не подписывал мне партийную характеристику на звание «генерал» - хоть и
успехи были, уже три с половиной года командовал я дивизией.
Командую 20-й армией в ГСВГ. Член Военного совета - Горобцов. До этого он шесть лет
работал в военном отделе ЦК КПСС. Худшего офицера я за всю службу не встречал.
Главной своей задачей Горобцов считал записывать за мною все, что ни скажу на
встречах с немцами. Я нередко переходил на немецкий (спасибо суворовскому и
разведслужбе в ГСВГ - пленного допросить да немку уговорить и сегодня сумею), а он
после этого пытал переводчика: что командующий сказал такого, что немцы засмеялись?
Докладывал все обо мне и о моих шутках начальнику Главпура Лизичеву, а тот смеялся
и мне велел не обращать внимания.
И ведь именно этого самого Горобца (среди офицеров его дразнили Мехлисом) должны
были по разнарядке направить делегатом XXVII съезда партии, но офицеры избрали
командующего, то есть Макашова.
Вспоминая все это, я виню не систему, а фамилии. Хотя, если столько много было
дураков и прилипал к партии, то и партия виновата. Виновата!
Однажды я сказал, что писатель Пикуль своими романами сделал для патриотического
воспитания больше, чем весь Главпур. Долго на меня обижался генерал армии Лизичев.
Но разве я виноват, что это - правда?
- Получи у начфина деньги по 32-й статье (боевая подготовка). Закажи 200 билетов.
Каждому комсомольцу из учебной дивизии по пакету. В каждом пакете по три помидора.
Забросать сцену, режиссера и артистов после первого акта к чертовой матери.
Что могу сказать?.. Формализма в партработе было много, дураков и карьеристов - еще
больше. С настоящими политработниками я всегда работал в одной упряжке. Делото
нужное. Но почему на верхушке политработы неизменно оказывались проходимцы? А рыба-
то с головы гниет.
СМИ
Да, не первый год брехливые журналисты с демократами издеваются над моей «Наукой
выживать» в мирное время боевой учебы войск, цитируя ее с комментарием типа:
смотрите, мол, какую галиматью генерал-полковник сочинил! Неведомо им, наверное,
что брошюра эта - слово в слово записанные мои ответы на вопросы подчиненных. Их
записывал офицер оперативного управления (это его обязанностью было - запись всего
сказанного командующим), а потом по собственной инициативе издал в типографии
округа штук 100 маленьких книжиц. С превеликим удовольствием привел бы ее здесь
всю, без изменений, да не сохранилось экземпляра с тех пор - так что придется
воспользоваться опубликованными в «демократической» прессе выдержками (от паршивой
овцы хоть шерсти клок):
«Не оскорбляй людей. Каждый оскорбленный тобой обзывает тебя так же: мысленно;
вслух в курилке; рассказывает в таких же выражениях своей жене»;
То, что пистолет терять нельзя, это очевидно. Но теряли. Поэтому и сказал.
Если на лестнице лозунги читать, а не под ноги смотреть, то сколько ног поломается.
«В утренние часы, после обеда, в выходные дни надо работать на стройках массами».
Все внутренние военные округа были замучены так называемым «хозспособом». Это когда
давали разнарядку дивизии на строительство какого-нибудь объекта (клуба или дома
для личного состава) - хозспособом. Вместо того, чтобы отрывать людей от боевой
подготовки, лишать их тренировки навыков стрельбы, вождения, я распорядился
«хозспособом» заниматься в свободное от тренировок время. Утром, в качестве
зарядки, пробежка километровая до объекта, там разгрузили кирпичи, к примеру,
побежали обратно.
«Совместно с врачами выяви всех «дебилов», кому нельзя доверить руль, рычаги».
Да, выяви. И в выражениях не стеснялся - не знал ведь, что кто-то мое выступление
сочтет достойным публикации в центральной прессе.
Что тут такого? Гигиенично - а тем более важно для армии, ведь при ранении головы,
при операциях длинные волосы ситуацию только усугубят.
В американской армии, кстати, все ходят стриженые - почему над ними не посмеяться?
Так что повсеместно приветствовать надо такую инициативу офицеров. Как думаю, так и
сказал.
Я почему таким вопросам всегда уделял особое внимание - в академиях учат всему: и
организации боя, и его проведению, а вот практической, жизненной, бытовой
составляющей войсковой жизни - нет. Книжица моя мигом разошлась по командирам, я
слышал даже, что до сих пор в округе кое-где ее используют и хвалят - офицеры,
конечно, не журналисты.
Вот так вот у меня с прессой. На каждый выпад отбрехивался как мог, огрызался.
Спуску не давал и не даю - приходилось и в суд подавать. Об этом еще расскажу.
//-- * * * --//
В ПРЕЗИДЕНТЫ
На эту авантюру меня вытолкнул офицерский корпус округа. Выиграть выборы генералу
без поддержки партии и при отсутствии денег было, конечно, невозможно.
Перед решением идти в президенты я обратился к министру Язову. Тот долго смотрел на
меня, что-то думал - вероятно, кто за мной стоит, - и сказал: «Разрешаю». Я
обратился в ЦК КП РСФСР. Соколов (ныне покойный), затем Зюганов - согласились. А
иерарх Русской Православной Церкви владыка Питирим, митрополит Волоколамский, когда
я по телефону обратился к нему за благословением и назвал его
«высокопреосвященнейший», рассмеялся и перебил меня вопросом: «Долго тренировался,
чтобы чин мой выговорить?» Благословляя, произнес: «Валяй, сын мой!»
И я начал валять.
Без рубля, без поддержки КПСС и Главпура, без связей я пошел на это аутодафе. Мне
не препятствовали и не помогали. Программу свою написал сам. Прочитайте ее и
убедитесь, что она и поныне сохраняет актуальность. Хотя бы за утверждение, что
может (и должна) быть «трудовая частная собственность», т. е. не наворованная, а
заработанная. Кто-то должен быть первым.
Жирик, Тулеев, то решил до конца донести этот свой крест. Ельцина вызывал в прямой
эфир, но он струсил.
Это сейчас ясно, какой страшной бедой был Ельцин для России, а тогда, в самом
начале его пути, я сам с большим интересом наблюдал за этим человеком - после его
первого выступления на XIX партийной конференции, когда он резко высказался против
роли Раисы Максимовны в государственном управлении. В то время большинство народа
очень сочувствовало ему, и слухи о его выступлении быстро долетели до Тбилиси, где
я тогда находился. Но потом, когда появилась возможность более внимательно следить
за его деятельностью, я убедился, что во многих вопросах им руководили не
государственные интересы, а обычное себялюбие - именно себялюбие, а не самолюбие. С
годами оно буквально съедало его, трансформируясь до невиданных, страшных размеров
и форм. Кроме того, он был очень непостоянен. Ельцину ничего не стоило сказать
одно, а через некоторое время заявить совсем другое. Помню одну, касающуюся его,
деталь из моей, армейской сферы: когда он был первым секретарем Свердловского
обкома КПСС, а министр обороны Д. Устинов был еще членом Политбюро, Ельцин каждое
утро докладывал Дмитрию Федоровичу о количестве кирпичей, уложенных при
обустройстве одной из свердловских дивизий. Когда же он стал первым секретарем МГК
КПСС, а министр обороны членом Политбюро уже не был, с подачи Ельцина была
запрещена прописка уволенных офицеров в Москве.
В этом съезде участвовали те, кто не попал на съезд народных депутатов Союза.
Горбачев включил свой административно-партийный резерв, и настоящих коммунистов
туда прошло мало.
На лестнице бывшего зала Верховного Совета СССР - вот роль случая - я столкнулся с
Хасбулатовым и Ельциным. Второй спросил: «А о чем вы, генерал, хотите сказать?»
Ответил, что у генерала есть что сказать - тем более что я иду на выборы, как и он.
Прошу пять-шесть минут. Ельцин согласился.
Мы за равноправие всех религий. Пусть наши святые отцы, муллы молятся, а не только
воинство папы римского. Мы за возрождение патриотизма, российской истории, наследия
казачества, традиций всех народов РСФСР.
Возможно, качества прямого честного руководства как никогда необходимы нам в эпоху
лжи, обмана, себялюбия и всеобщей политической проституции. Не за должность и
звание президента буду бороться, за единую, неделимую и богатую Россию!»
- Вот видишь, я всех вычеркнул, а тебя оставил. А теперь я прошу через военторг
передать мне «Волгу».
Ну что тут скажешь? Этот бюллетень до сих пор лежит у меня в архиве как образец
нашей глупости.
Интересно, что очень часто на встречах с народом многие клянутся, что в 91 - м году
они голосовали за генерала Макашова. Спасибо, конечно, но в действительности
большинство поверило Ельцину и его шайке. Это теперь они говорят, что сразу
разобрались, кто есть кто. Тогда же, накануне выборов в президенты, в газете
«Советская Россия» было опубликовано интервью с Л.М. Макашовой:
- Как жена, мать, бабушка, просто как женщина, я хочу уверенности в завтрашнем дне,
спокойствия, хочу просыпаться с уверенностью в том, что будет мир в нашей России.
На нашей земле, на нашей планете. Вместе с мужем я видела беды народа, видела
несчастных, обездоленных беженцев -оборванных, в галошах на босу ногу, с глазами, в
которых застыло горе. Я ездила к мужу в Ереван, когда он был комендантом города,
видела армянские города в руинах после землетрясения, и у меня сердце разрывалось
от боли при виде страшной беды, обрушившейся на армянский народ, я просто места
себе не находила. Если бы я могла обогреть всех людей на нашей земле!..
Так, наверное, думает каждая женщина, ведь у нас, женщин, добрая душа, она по-
матерински болит и страдает не только за своих детей и близких. И сейчас я,
конечно, хочу, чтобы президентом стал человек, который, я знаю это, душой болеет за
людей, за Россию. Разделяя с ним много-много лет судьбу, могу сказать россиянам:
генералу Макашову можно верить.
Я очень люблю своего мужа и в эти дни тревожусь, бесконечно волнуюсь. Знаете, с
первого дня после свадьбы, провожая Альберта Михайловича на службу, я говорила:
«Коханый, иди с Богом!». Эти слова говорю ему всю жизнь. И сегодня, в канун этого
дня (а 12 июня - это день рождения генерала Макашова, Петра Великого и Буша),
говорю, как всегда: «Коханый, иди с Богом!».
Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая
кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».
Трагедия страны в 91-м произошла потому, что низы партии не контролировали свои
верхи и беспечно им доверяли. В результате мы потеряли партию и государство,
утратили безопасность и благополучие.
В августе 1991 года я числился в отпуске, хотя министр Язов отдыхать не давал и
приветствовал, если свой отпуск высший командный состав проводил, не отходя от
пунктов управления. 19 августа, получив распоряжение Генштаба, я ввел состояние
боевой готовности «Повышенное», собрал офицеров управления округа, с радостью
сообщил о ГКЧП. Офицеры поддержали.
НЕОБХОДИМО:
Солдат и офицер не может не быть патриотом. Основная теоретическая база для работы
- «Слово к народу» в «Советской России», подписанное восемью патриотами, в том
числе и военачальниками Громовым и Варенниковым.
А. Макашов».
21 августа стало ясно: те, кто затеял ГКЧП, - неумны и трусливы. Переход всего
населения на сторону ЕБН (Ельцин Борис Николаевич) был похож на панику.
Проголосовавшие за него 12 июня офицеры уже не пошли бы за командующим округом.
Первый эшелон войск, отправленный на Москву, оказался бы в тупике железной дороги,
а стрелочник до конца жизни пил бы водку вместе с Борей.
Начальник особого отдела (КГБ) генерал Орехов Альберт Петрович написал: «Я всегда
был демократом, и только командующий генерал Макашов Альберт Михайлович мешал мне в
этом.»
//__ * * * __//
Народ своим спокойствием поддержал ГКЧП, но весь состав ГК (кроме генерала
Варенникова и Шенина) был горбачевским, и страшно далеки они были от народа.
А я считаю, что тогда, в 1991-м, этот гнилой плод - Горбачева - не надо было
трясти, он сам бы вот-вот упал. Готовился съезд КПСС, где должны были снять генсека
Горбачева. Готовился съезд народных депутатов СССР, где должны были снять
президента Горбачева. Тогда не понадобился бы этот «путч». Если бы действительно
готовилось что-то серьезное, частушки о демократах запели бы уже 1 сентября 1991
г., анев 1992 г.
Вот одно из моих выступлений на встрече с рабочими Самары 9 февраля 92-го, наглядно
демонстрирующее мою позицию на тот момент:
- Ликвидировали государство, его флаг, его гимн в угоду Западу. Сговор в Минске
хуже ГКЧП. Те хоть своего президента-предателя хотели отстранить.
- Отменены выборы .
Если есть Бог, то почему он силой наших русских святых Александра Невского, Сергия
Радонежского и Дмитрия Донского, Козьмы Минина и князя Пожарского, маршала Жукова -
Георгия Победоносца - не покарает нечестивцев, которые за семь лет «перестройки»
довели государство и народ до нищеты и позора?
60 % населения России - это рабочий класс. Только он может сказать свое веское
слово против спекулятивных кооператоров, против жулья всех мастей и видов, против
бирж и теневой экономики, против политических проституток.
Мы требуем избирать депутатов по трудовым коллективам. Рабочие знают, кто есть кто,
и не пропустят проходимцев и болтунов.
Мы зовем вас в общество, где каждому по труду, где забота о человеке гарантируется
государством, где цены божеские и нет безработицы, где сохранены бесплатные лечение
и образование.
Мы жили в 86-м году плоховато, но все было. За семь лет «расстройки» во главе с
демократом № 1 Горбачевым (как он сам себя обозвал) и его верным последователем
Ельциным мы стали жить на букву «X». Хуже некуда.
Люди обмануты. Нет ни хлеба, ни демократии. От трудового народа зависит, как жить
дальше.
ПРИДНЕСТРОВЬЕ
Именно женщины всегда были здесь застрельщицами сопротивления. Когда в 91-м году И.
Н. Смирнова арестовали и держали в Кишиневе, женщины вышли на железную дорогу и
перекрыли путь в молдавскую столицу. Снегур был вынужден выпустить Смирнова.
Женщины же, осадив расположение 14-й армии, добились того, что начались переговоры
министров иностранных дел Молдовы, России, Украины и Румынии. В истинном
патриотизме приднестровских женщин я имел возможность убедиться и лично.
Меня, генерала, тридцать шесть лет прослужившего в армии, более всего захватил
настрой, дух противостоянию Снегуру, переполнявший все население, от мала до
велика. Идешь по траншее, то и дело слышишь: «Генерал, лучше бы ты патронов принес,
а еще лучше, если бы минометами и артиллерией поддержал!» Никто здесь не заставлял
идти на передовую. Не было ни комиссаров, ни замполитов, ни священников. Откуда же
в людях эта пронзительная любовь к Отечеству? Я много думал об этом. Видимо, это то
изначальное чувство России, Родины, которое всегда было присуще народу нашему. И
скажу, что никакой пропагандой, никакой черной агитацией чувство это не разложить,
не сбить с пути, не убить веру. Дай Бог, чтобы всегда рядом со мной были такие
люди, как приднестровцы!
Первыми в России на помощь республике приехали казаки, целые ватаги, быстро окрепло
и свое Черноморское казачье войско. Воевали крепко, часто бесшабашно. Но. окопы
рыть не хотели. Отсюда потери. Казак - всегда патриот, но не всегда организован. К
концу войны все встали в общий строй, и это - заслуга президента Смирнова, который
не стеснялся ни в действиях, ни в выражениях.
14-я армия состояла из четырех дивизий. Одна дивизия - 59-я - с частями армейского
подчинения на левом берегу. А три дивизии со всем вооружением - на правом берегу
Днестра, то есть в Молдавии. Своим указом Ельцин распорядился все отдать Молдавии.
То есть 14-я армия, о которой потом было столько разговоров, состояла практически
из одной 59-й дивизии, инженерно-саперного батальона, вертолетной эскадрильи и
нескольких других мелких подразделений бывшей армии. Вооружение трех дивизий
Молдавия использовала в своих целях - вооружилась сама, вооружила своих
сепаратистов, так называемых «волонтеров», - а полк новейших истребителей «МиГов»,
стоивших по тридцать миллионов долларов каждый, продала Америке для испытаний и
расстрелов .
- Этот генерал приедет и уедет, а нам жить здесь! Нас всех уволят!
Отвечал:
Им обещали, что их переведут на Кубань, построят квартиры, но так все это на стадии
обещаний и заглохло.
Многие офицеры 14-й армии ночами уходили на позиции приднестровцев, вели огонь,
корректировали огонь минометных батарей и отдельных орудий, а днем стояли на плацу,
занимались строевой подготовкой и выполняли распоряжение Москвы не вмешиваться в
конфликт.
Прямо из клуба офицеры отправились в парки боевых машин и вывели танковую роту Т-
72, три минометные батареи 120-мм минометов, батарею противотанковых 100-мм пушек
и, россыпью, много различной бронированной техники. И вся эта орава - иначе не
скажешь - на большой скорости пошла из Тирасполя в район Дубоссар, на плацдарм
румын.
Командир танковой роты на одном танке выскочил на высотку и увидел в 2,5 километра
от себя переправляющийся через Днестр паром, набитый румынской пехотой вместе с
автомашинами. Открыл огонь. Пятым снарядом он утопил паром вместе с пехотой.
Учитывая дальность, упражнение «стрельба из танка на большие дальности (больше
прямого выстрела)» засчитывалось с оценкой «отлично». Потом этот старший лейтенант
помчался к инженерной машине заграждения, которую несколькими днями ранее подбили
румыны с другого берега. Из танка выбралось три человека -весь экипаж - и уже
подцепили эту ИМР, когда одно из румынских противотанковых орудий смогло подбить Т-
72. Экипаж остался жив, однако уже на следующий день на первой странице московских
«Известий» появилась фотография Т-72 с опущенным стволом орудия. Вот, мол, как
румыны наших бьют!.. Но сам факт выступления регулярных подразделений Российской
армии на защиту республики произвел ошеломляющий эффект на румын, на Запад и на
«демократов» в Москве.
В заключение хочу сказать, что верю - когда в Кремле будут патриоты, Россия
признает ПМР и республика войдет в состав СНГ либо, если того пожелает
приднестровский народ, станет частью России.
Орден «За службу Родине» III степени - за освоение новой боевой техники.
//__ * * * __//
А Иванов отвечает:
А по мне, так лучший или не лучший года, месяца или недели - неважно. Главное -
русский. Главное - что не «лучший немец», как Горби и его подпевалы.
- Игорь Николаевич, но там же правит ваш начальник штаба Самсонов. Неудобно мне
как-то .
Помимо его таланта писателя, меня всегда удивляла его способность схватывать суть
доклада авторов многочисленных заметок и публикаций. Практически Проханов
возглавлял оппозицию после удушения советской власти. Через рентген его интервью
(Руцкой, Лебедь, Зюганов, Бабурин) прошла практически вся оппозиция. Не миновала
эта участь и меня. Он и вытащил меня в Приднестровье.
Когда мне исполнилось очередные «сто» лет, Проханов был ведущим за столом.
Александр Андреевич, спасибо. Ласковое слово и генералу приятно!
Он столько сил вложил в раздувание Зюганова, что тот, в самом деле, поверил в свою
гениальность. Сегодня Проханов этого уже не делает.
ОКТЯБРЬ 93-го
Из всего, что я заслужил, больше всего горжусь званием участника событий октября
93-го года. Тогда многие думали так же, как и я, но решиться на действия не смогли.
Всё выжидали - вдруг само собой свершится. А самая трудная смелость - это смелость
гражданина.
Массовое движение сопротивления родилось именно осенью 1993 года. Если бы не было
людей, взявших на себя миссию защитников Конституции, то повторился бы безмолвный
91-й, не оставивший организованного сопротивления и развязавший руки Ельцину.
Добрые слова хочу прежде всего сказать о тысячах людей, что пришли тогда к Дому
Советов. Их никто не принуждал, не гнал, не мобилизовал. Пришли сами. Они первые
разобрались в происходящем. А ведь только бестолковому не было понятно, что Ельцин
- враг страны, что он - враг народа. Хочу отметить: «Союз офицеров» - единственная
общественная организация, пришедшая в Дом организованно. «Фронт национального
спасения» спустя двое суток после указа 1400 растворился в массах - толис перепугу,
то ли под давлением сионистов.
Верными моими помощниками в те дни были: капитан III ранга Евгений Штукатуров и
студент юрфака Андрей Маликов, которого все называли Крестоносцем (царство ему
небесное!).
В Дом пришли и те, кто два года назад помогал разрушать СССР, -депутаты. К сентябрю
1993 года у очень многих прорезались глаза: «Что же мы натворили, братцы?»
Избиратели с мест давили на сознание, за два года ельцинского правления многие
отшатнулись от него, а указ № 1400 сплотил порядочных. Легковесные, как навоз,
уплыли, убежали из Дома Советов (списки тех депутатов, что ушли из Дома Советов, мы
до сих пор не можем найти, все засекречено). Остались те, кто с большой буквы пишет
«Родина» и «Честь», а не «деньги» или «карьера».
//__ * * * __//
Привожу текст такого обращения к десантникам, которое я писал сердцем, писал, чтобы
достучаться до их совести и чести.
«Десантники!
Родина в опасности.
Она уже разрушена и оплевана, унижена и ограблена. Ельцин и его команда хотят
установить диктатуру, чтобы продолжать убивать свой народ, разрушать его
Вооруженные Силы. Им не нужна ни армия, ни мощь России. Ельцин и его американо-
израильские друзья разрушили Советский Союз, очередь за Россией.
Прошу и приказываю.
У нас достаточно разрозненных сил, нам нужно показать, что десантники с советским
народом, анес американо-израильским отребьем.
А.М. Макашов
26.09.93».
Это письмо в 1996 году мне вернул подполковник ВДВ. Был ли он с моим письмом у
десантников, не знаю. Может быть, он просто избавился от этой улики. А я подписал
таких писем десятки.
Почему в это страшное время армия - любимица страны, которой народ отдавал свои
кровные деньги и свое поклонение, наши военные, и в первую очередь генералы, не
встали на защиту народных интересов?
//-- * * * --//
Руцкой собрал в первые дни осады тех, кто носил погоны. На таких совещаниях, как
это, раньше мне бывать не приходилось. Сам с двенадцати лет росший в грубом мужском
коллективе, знавший вес и значение острого словца, такого мата, как от Руцкого
тогда, нигде больше, кроме как в армейской курилке, не слышал. Сказанные вовремя, в
сердцах, такие слова иногда помогают. Некоторым это даже идет. А Руцкой даже не
ругался, а сыпал этими словами вперемешку с приказами: «взять», «блокировать»,
«разогнать». Все это казалось смешным. Помню, наклонился к соседу по столу, к
депутату-генералу в милицейской форме и прошептал: «Сейчас прикажет взять почту,
телеграф, вокзал». Руцкой точно подслушал меня и. «Генералу Макашову взять почту,
телеграф, вокзалы.» В отличие от классика он приказал еще и МВД занять, Генштаб,
Останкино.
//-- * * * --//
Ко мне приходили разные люди. Одни искренне хотели помочь. Требовали оружия. Другие
пытались что-нибудь выведать. Эти работали, как правило, под видом корреспондентов.
До того обнаглели, что даже липового удостоверения от редакции не позаботились
получить. Мы беседовали. Вслух предупреждали, что такие-то лестничные переходы
заминированы, на крыше и в подвале установлены растяжки и т. п. Действовало. Штурм
переносился.
Было много и таких, кто регулярно появлялся у нас на балконе, - говорили громко,
складно, ни о чем. А ночевали дома. Интересно, как их пропускали к нам в крепость?
В первые дни осады Верховного Совета, когда телефонная связь еще была, - звонок.
Знакомый адмирал спрашивает: «Ну как вы там? Держитесь? А мы тут вывозим на БДК
(большой десантный корабль) людей из Сухуми. Ну, вы там держитесь». Бросил я
трубку. Он Шеварднадзе из Сухуми спасал.
В конце сентября, среди ночи, будит меня мой помощник, капитан III ранга Балтфлота
Штукатуров Евгений.
Входит в форме спецназа человек. Рост ниже среднего. Пьяный настолько, что это
заметно невооруженным взглядом.
Начинаю разговор.
- А сколько вас?
- Все.
Да только выше того звания, что я получил, - Защитника Конституции и России - все
равно не найти.
//-- * * * --//
Им нужно было удержаться, спастись, а нам нужно было спасать народ, государство.
Но.
Провинция молчит. Партии все молчат. Выжидают. Вот если победит парламент, будут
здесь тут как тут.
//__ * * * __//
Говорит мне Ачалов: «Альберт Михайлович, пришли ребята. Во какие! Все в форме.
Организация. Дисциплина. Ты их не трогай. Они подчинены мне».
//-- * * * --//
Интересно, как они все находят для себя такие должности и место службы: завхоз,
продюсер, комендант, конферансье, банкир, диктор?
//__ * * * __//
Один мой близкий знакомый, старый генерал, однажды сказал мне: «Нам надо уходить.
Ты не на своей должности. Ты здесь как начальник караула.
Защитники Верховного Совета жили при почти что нулевой температуре, многие под
дождем, другие без света и воды. Власть объявила своему парламенту биологическую
войну.
Спали на стульях, столах и под столами. Добровольческий полк только на третьи сутки
осады получил в свое распоряжение ковровые дорожки. Питались посменно в общей
столовой. Поварихи в возрасте с состраданием смотрели на нас, но домой не уходили.
Руководство питалось отдельно. Как-то Ачалов передал мне бутылку водки со стола
руководителей. Я отдал эту бутылку знакомому якуту, чтобы он обменял ее на сигареты
для ребят. Меня от холода спасал кожаный реглан.
Три священника (отец Алексей и отец Никон - русская православная церковь, отец
Виктор - зарубежная православная церковь) поддерживали дух сопротивляющихся и были
верными моими помощниками.
Все эти две недели осажденное здание парламента напоминало огромный круглосуточный
политклуб. Депутаты заседали, яростно выпускали свои законы и постановления
(особенно запомнился С.Н. Бабурин, которого избрали председателем комитета по
законодательству). Эти документы размножались и раздавались добровольцами москвичам
и приезжим в многолюдных местах и на станциях метро. В коридорах и фойе жарко
спорили. На улице шел постоянный митинг. Политизация достигла своего апогея.
- Нет, вы не уходите!
- Нет, мы уходим .
Жалко. Начальник службы вооружения департамента видел меня еще будучи курсантом,
когда я, уже генерал, приезжал к ним в училище. Он провел меня по всем уголкам
склада. Поклялся, что больше оружия «НЗ» у него нет, а то, что на текущем
довольствии, - на руках у милиционеров.
//-- * * * --//
Я знал соотношение сил и средств, количество оружия. Со злостью ответил: «Вы что,
все охренели?! (Немного покруче, конечно.)
По мегафону: «Не бить, не трогать ничего! Это все наше, народное. Завтра все
пригодится!» Слышу звон разбиваемого стекла. Вбегаем. Один из моих прикладом бьет
на полках бутылки дорогого спиртного. Одобряю.
Внутри мэрии ходили еще лифты. Посылаю на все этажи. Нашли до полуроты молодых
солдат в экипировке, но без оружия. Снимают бронежилеты, каски. Напуганы. Отпускаем
всех.
Прежде, чем я вышел на пандус мэрии для речи, Женя Штукатуров надел на меня
бронежилет. Постреливают. Позже за этот бронежилет особенно издевался надо мной
депутат Селезнев. Ему надо было, чтобы меня убили. Виноват. В следующий раз.
Вся моя речь - 2 минуты. Поздравил народ с освобождением от мэров, пэров и херров.
Я положил свой автомат к ногам и начал говорить по мегафону на груди. Говорил, что
мы - против Ельцина, что мы - русские люди, за Советский Союз и против капитализма.
Мои друзья стояли за колоннами, я в проеме двери, в пятачке света. Увидел, как
красный лучик вспыхнул на балконе, потом скользнул по полу, по моему правому плечу,
по груди и, наконец, замер на лице. Штукатуров прыжком выскочил из-за колонны и
выбил меня из круга света. Хоть мне уже 55 тогда было, сгруппироваться и не упасть
плашмя смог, схватил за ремень свой автомат, и тут с балкона грохнул первый
выстрел. Был ранен подполковник из Полтавы, бедро которого выступало из-за колонны.
Мы выскочили из холла здания.
//__ * * * __//
Об оружии у демонстрантов. Да, видел я тот гранатомет, о котором потом орали все
кому не лень. Видел у человека в старом саперном маскхалате - он пытался
подготовиться к стрельбе, стоя на двух коленях. Я бросил ему, проходя к
техническому зданию: «Смотри, не выстрели, сзади люди». Он мне отвечает небрежно:
«Ты что, не видишь, что она (граната) инертная?., (инертная граната применяется для
стрельбы по марлевым или фанерным мишеням) А еще генерал .»
//__ * * * __//
Полгода все СМИ вопили, что боевики Макашова расстреливали журналистов. Зачем? Мы
сами хотели освещения, мы пришли за телевидением.
На Кремль .
В три часа ночи дежурные по этажам доложили, что все иностранные журналисты
свертывают свои теле- и кинокамеры и покидают здание Верховного Совета. Все!
Значит, утром штурм.
Проверяю вновь все посты. Беседую с каждым из вооруженных защитников. Один из них,
капитан милиции, из двух металлических сейфов соорудил себе прекрасную огневую
позицию. Благодарю его за службу. И так с этажа на этаж до самого начала штурма.
Надежда на то, что командиры воинских частей, которые клялись, что помогут нам,
пропала. Может быть, в бою с натовцами вели бы себя по-мужски, а здесь - нет. Страх
за карьеру, за пенсию, за дачу. Эх, Россия.
Когда снайперы со стороны «Украины» начали бить по каждой тени в окнах, а первые
снаряды влетели в окна, подошел ко мне один генерал и говорит: «Альберт, давай
уходить. Здесь всем нам крандец будет. Есть подземный ход».
А ну опусти пистолет, а то выстрелит нечаянно, тебе все потом тут оторвут, ты меня
понял?» «Понял», - отвечает заикающимся голосом. Потом пришла группа «Альфа», два
молодых подполковника. Они прошли мимо меня и с уважением обратились: «Генерал, мы
идем к Руцкому и Хасбулатову». Прошли наверх, и вдруг оттуда посыпалось оружие
охраны Хасбулатова: они выторговали свои условия. Я не мог бросить своих людей на
верную погибель. Было предложение: зайти в башню и сжечь себя, а я сказал: «Ребята,
мы еще пригодимся России и нашему народу».
Когда надо было выходить, я перекрестился и сказал Жене Штукатурову: «На миру и
смерть красна» - и после этих слов пошел. Я готов был к расстрелу, но шел с
чувством выполненного долга.
//__ * * * __//
Вам дали ваши дачи, мизерные пенсии. За это вас не слышно, не видно ни на митингах,
ни на экране. Интересно, чем же вы занимаетесь? Пьете горькую? Пишете мемуары?
Дремлете у камина? Вы хоть между собой встречаетесь, сплетничаете?
В анкетах вы все писали: «из крестьян», «из рабочих», редко кто был «из служащих».
Не понимая, что такое перестройка, вы бездумно повторяли в докладах это слово,
призывая «перестраиваться».
В 91-м году вы, члены военной коллегии, не смогли надавить на министра Язова, чтобы
вместе с ним выполнить свою военную присягу. В 93-м вы отсиживались у телевизоров,
наблюдая, как по приказу беспалого пьяницы расстреливали последний символ народной
власти «Дом Советов». Многие из вас прилепили на рукав натовской формы власовский
флаг. Чего ради?
Вас и так не тронут. Ведь все равно все глиной будем. Те из вас, с кем приходилось
потом встречаться, спешили заявить: «Я вне политики», «Я не согласен с твоими
методами».
Когда везли в «Лефортово» от Дома Советов, я уснул. Сидящий сзади меня Хасбулатов
все время толкал в спину и шептал: «Альберт, не спи, тебя на камеру снимают!»
Проснувшись, пробормотал: «Меня давно уже сняли», - и снова уснул.
Проспал в одиночке все первые сутки с перерывом на допрос. Оказывается, есть такая
должность - прокурор по надзору - когда человеку до пенсии надо дожить или когда
надо избавиться от неумехи, то создают такую штатную единицу. Так вот этот прокурор
по надзору, заполняя анкету (фамилия, имя, отчество, родные и т. д.), по привычке
спросил меня о партийности. Так же машинально и я ответил: «Член ЦК КПРФ». У
прокурора очки упали.
- А вам не страшно?
//__ * * * __//
Иду с удовольствием:
Мне повезло. Помогать мне взялся молодой в то время адвокат из Клинской коллегии
Сай Валерий Васильевич. Напористый, честный, не жадный, русский. Он был для меня
лучше, чем все знаменитости. Он переживал за меня, как родной, делал все - яне
успевал переписывать и подписывать его бумаги. Он добивался у прокурора и
следователя посещения. Как-то пришел в Лефортово и тихо спрашивает: «Альберт
Михайлович, «Комсомольская правда» желает получить оценку ее работы». Отвечаю:
«Подлецы, но талантливые.» За это редакция бесплатно снабжала моего адвоката
газетами для передачи в Лефортово. Позже стал приносить мне охапку газет, которые
потом просила читать и охрана. Яблоко, вынутое из кармана адвоката, было вкуснее
любых заморских фруктов. Оно было от души.
Адвокат Сай на свидании удивлялся: «Что у вас за товарищи такие?» Дело в том, что,
когда он обратился к их адвокатам с предложениями о совместных действиях, те
отвечали вежливо: «Нет, спасибо. Ваш подопечный - уголовник, а наши - политические.
Так Сай в конце концов не вытерпел: «Мой - политический уголовник!»
//-- * * * --//
Первую неделю отсыпался днем и ночью. Все время хотелось спать. Когда только
привели в камеру, разделся, залез под одеяло. Сразу распахнулась дверь: «Подъем,
спать днем нельзя!» Оказывается, лежать можно, но не раздеваясь. Что я и сделал. И
уснул.
//__ * * * __//
Леонид Георгиевич все понимал, все знал. На допросах часто говорил: «Ну а теперь не
для протокола» и откладывал ручку. Конечно, рядом где-то писал диктофон.
- Какой это пункт управления? Это погреб для засолки огурцов. А на даче Сталина в
Кунцеве я давно мечтал побывать. Перед этой личностью преклоняюсь - был на его
дачах в Тбилиси, был в Сухуми. Великий человек - и во всем, в том числе и в
скромности жилья.
Надо же, и здесь меня обошли. Интересно, для кого должность первого зама берегли?
Для того, кто дома сидел?
Первым «соседом» оказался полковник из управления МВД. Еще при советской власти
украл 900 тысяч рублей (деньги 1990 года). Родом из Житомира. Жена его приносила
передачи редко. Видно, мстила за измену и деньги. Сидеть с ним было тяжело. Паек в
Лефортове солдатский, то есть сытный. Сосед съедал все за несколько минут. Хлеб
бросал в туалет. На мое замечание спросил: «А вы, генерал, видно, из крестьян?» Я
оставшиеся куски возвращал при раздаче пищи.
В нижней трети двери камеры есть форточка, через которую подается миска. Толи по
соображениям безопасности, то ли чтобы унизить заключенного, но, если хочешь
получить еду, надо низко наклоняться. При желании можно увидеть и лицо за дверью.
Первую неделю по лицам выдававших еду прапорщиков было видно, что они считают меня
опасным преступником. С ненавистью смотрели, зло. Видно, сильно радио с
«тельавиденьем» поработали. Но ведь и правдивая информация о происшедшем тоже со
временем расходилась - слухами земля полнится. Так что позже я смог наблюдать
отрезвление. По взгляду, по жесту, по нескольким случайным словам я видел в
тюремщиках сомнение, а после - и уважение. Достаточно скоро стал «авторитетом»,
хотя никаких усилий к этому и не прикладывал.
Обиделся. Дали ему в конце концов восемь лет, а новым моим соседом по камере стал
майор из охраны Шереметьева-2. Хороший парень, доброе лицо, воспитанный. Но как
сейчас все в добытчиков превратились, так и он не удержался - не смог отказаться от
шальных денег и попался.
//-- * * * --//
Да, в тюрьме чувства обостряются как нигде. Одна-две фразы, услышанные по дороге из
камеры на допрос, одна реплика конвоира, когда ведут на прогулку, - и вот уже
удивляешь адвоката, пришедшего на свидание, своим анализом обстановки на воле.
Каким-то образом мы узнали, что будет комиссия Красного Креста. И правда - входят
как-то в сопровождении представителей СИЗО двое мужчин и переводчица.
- Да, у меня есть жалоба на президента России: Er ist Verruckt (Он сумасшедший).
- Нет, мы по другому поводу спрашиваем. Как с вами обращаются?.. Что вы сегодня ели
на завтрак?
Они свое гнут: бьют ли нас, применяют ли пытки? К большой радости руководства СИЗО
отвечал, что ничего этого нет.
Немец, я видел, уходил из нашей камеры под большим впечатлением от встречи.
//__ * * * __//
Только один Жирик со своим военным еврейским оркестриком побывал у стен Матросской
Тишины и набрал в результате наибольшее количество голосов.
//__ * * * __//
В камере, как правило, три койки. Одна до сих пор пустовала. Вдруг с шумом
открывается дверь, вводят третьего. С ним на тележке матрац и два десятка книг.
Словари, книги на немецком, французском, вьетнамском. Вьетнамец Вьет Кын, по-русски
- Коля (прапорщики звали его «Вьет Кинг», хотя он маленький, скромный, тихий).
Потом узнал, что там же, на улице, с «Трудовой Россией» встречала Новый год жена.
//__ * * * __//
Более сотни следователей собрали из всех областей страны. Результат - 130 томов
уголовного дела. Который раз прихожу на очередной вызов.
- Как обычно.
Написал, наконец, «важняк» в конце 130-го тома: «Виноваты обе стороны». Получил
генерала и уволился. Ушел из прокуратуры в адвокаты. Там больше платят и вообще
чище. До сих пор по праздникам звонит, поздравляет.
Вот почему нас не расстреляли, как требовал того Сергей Филатов, первый помощник
ЕБН.
Так оно и было. 25 февраля меня в последний раз под конвоем провели по коридорам
тюрьмы к выходу. Снаружи две «Волги», жена, друзья. Через 15 часов я был уже в
Самаре (где и оставался весь следующий год).
Почти что год, как в шутку обещал, когда меня уволили, прозанимался
«кролиководством и пчеловодством». Сил набирался, работал руками на земле. Помогал
жене с посадками, дачу отделывал: соседи клены неподалеку срубили - так не
пропадать же.
Свободное от работы время посвящал прогулкам по лесу. Охоту люблю, но больше -
именно бродить, как Тургенев. Для меня главное - общение с природой, а не факт
того, что я кого-то подстрелил. Перечитал тогда все самое любимое в своей домашней
библиотеке: «деревенщиков» Распутина, Белова, Личутина. Это всегда находило отклик
в душе. Но сказать, что эти авторы меня, когда впервые их открыл, чем-то поразили,
едва ли могу. Я ведь в деревне рос, все это знакомо, через себя пропущено. На
особое место ставлю Шолохова и Леонова.
//-- * * * --//
//__ * * * __//
//-- * * * --//
С 1985 года в экономическую машину страны сыплют песок вместо смазки. А она еще
работает. «Друзья» из-за границы недоумевают: «Как же так?» Собственные дураки и
переучившиеся академики чешут затылки: вроде все, что западные советчики велят,
сделали, спад производства достиг 30 процентов (во время войны такого не было), а
социалистическая система производства еще бежит и не дает рухнуть государству
окончательно. Так вот я скажу, что старую экономическую систему надо было не
разрушать, а почистить, смазать, отрегулировать, и она бы еще доказала свои
преимущества. Во время войны мы варили чугуна и выплавляли стали меньше, чем
Германия со своими союзниками, меньше добывали угля, а танков и самолетов выпускали
больше, да еще каких!
Я не идеализирую советское прошлое - было в нем то, что кажется мне ошибочным: 1.
Демократический централизм хорош во время войны. В мирное время он губит общество.
2. Однопартийность. Всегда должна быть оппозиция, чтобы правящая партия не делала
богов из своих вождей. 3. Засилье на руководящих должностях людей старше 60-65 лет.
Помимо мудрости (если она есть), у лидеров должны еще быть и свежие мысли. Генштаб
же, как я уже говорил, готовился в те годы не к будущей войне, а к прошедшей. Но
экономика работала. Работала! Можно было использовать, не разрушая «до основанья».
Китайцы же смогли.
То, что впервые сказал в предвыборной кампании 1991 года, не устаю повторять
поборникам «свободного рынка» и сегодня: разумное сочетание плановой и рыночной
экономики - вот что нужно. А если своих мозгов не хватает - обратитесь к мировому
опыту. И США, и ФРГ, и Япония планируют и регулируют свою экономику, в первую
очередь цены. Не позволяют имеющим монополии на нефть, продукты и многое другое
обирать свой народ. Они не допускают социального взрыва. А у наших правителей,
видно, не мозгов не хватает, а совести.
А самое главное - пролоббированные МВФ законы были плохи тем, что это были законы
МВФ. Почему Россия с ее талантливым и образованным народом, с ее богатыми
ресурсами, с ее еще не утраченным ядерным щитом должна, задрав штаны, бежать туда,
куда указывают денежные мешки из-за бугра.
МВФ предоставлял кредиты под большие проценты и при этом еще диктовал свои условия:
каким должен быть бюджет, как должна выглядеть структура государственных расходов и
тд. Поистине шекспировские страсти разгорались по поводу двух или пяти миллиардов
долларов. В то же самое время десятки миллиардов долларов вывозились из России и
вкладывались в экономику США и стран Западной Европы. В России было и есть еще
достаточно денег для того, чтобы вообще не влезать в долги. Привычка жить в долг
способна породить только неплатежеспособность. Продолжающаяся поныне
безответственная экономическая политика властей сегодня - это долговое рабство для
наших детей и внуков.
И тем не менее всё приняли, почти единогласно. Продалось нужное число избранников
народных. Честное слово, иногда у меня возникает мысль, что в Госдуму надо выбирать
либо очень богатых людей, которые уже обожрались и хотят не денег, а порядка в
своей стране, либо абсолютно нищих, не желающих ничего, кроме славы - всеобщего
признания.
Принятие Госдумой законов МВФ стало полной капитуляцией думской оппозиции перед
Мировой Финансовой Ордой - это стало знаком согласия и впредь жить по правилам этой
Орды, которая желает превратить Россию в сырьевой придаток Запада.
//__ * * * __//
И еще об экономике.
Советский Союз продавал Ираку танки по 1 млн. 200 тыс. долларов каждый.
Ирак давал Сингапуру нефть, а Сингапур отдавал Советскому Союзу живыми долларами.
Тожес Ливией и другими развивающимися странами, со всем арабским миром.
//-- * * * --//
А я говорил тогда и говорю сегодня: «Нужна борьба ежедневно, ежечасно. Как только
ты начнешь соглашаться с чем-либо, это обязательно пойдет во вред. Вспомните, как
пресса клеймила коммунистов за то, что они не хотят принимать бюджет. Приняли, и
через три дня та же пресса обвинила коммунистов в соглашательстве. Как только
партия пойдет по пути оппортунизма, по пути парламентских маневров, мы можем
потерять свой народ».
//-- * * * --//
Еще один мой фронт во 2-й Госдуме - борьба против ратификации СНВ-2.
Авторы договора:
Договор подписали Буш и Ельцин в 1993 году. Ратифицирован Конгрессом США в январе
1997 года.
Для России:
- распад СССР;
Для США:
- для США уже не нужны свои тяжелые ракеты, 2/3 ядерных боезарядов США уходят
(распределяются) на подводные лодки и стратегические бомбардировщики.
Почему?
1. Потому что нам придется менять структуру своих стратегических ядерных сил (СЯС)
в отличие от США.
Нам придется уменьшить более чем в два раза мощь своих РВСН и увеличить вдвое доли
боезарядов в морском компоненте СЯС.
Т.е. Россия должна будет уничтожить 750 МБР с разделяющимися головными частями
(РГЧ), включая все 154 тяжелые ракеты. Это наша (козыревская) главная и
опрометчивая уступка американцам.
Ракета «Тополь» прошла только четыре летных испытания, а положено не менее 40.
Постановка полка «Тополь» на опытное боевое дежурство - это реклама типа жвачки
«Стиморол»: поставили две ракеты и командный пункт, а шуму на весь мир.
Что касается мобильного «Тополя», то эта махина на колесах опаснее для своей
территории, чем для США. Мобильный «Тополь» по Договору должен базироваться только
в ограниченном районе, не превышающем пяти квадратных километров, т. е. находиться
под постоянным контролем разведывательных спутников США. Наличие у США
маневрирующих боеголовок с коррекцией их траектории по командам со спутников
позволяет поражать мобильные МБР.
3. По Договору СНВ-2 согласно новой структуре СЯС более половины ядерной мощи
Россия должна иметь на подводных лодках. Но всем известно, что наши атомоходы в 6 -
60 раз по своему шуму уступают американцам, т. е. местонахождение их почти всегда
известно, а отсюда и их уязвимость. Но и таких подводных лодок страна, доведенная
«реформаторами» до нищеты, уже строить не может.
4. Россия осталась без стратегической авиации. К 2002 году истекают все гарантийные
сроки ее эксплуатации. Строить новые правительство не может, потому что не хочет.
Система противовоздушной обороны НАТО сегодня настолько приблизилась к России, что
о какой авиационной составляющей ядерных сил России можно говорить?
Ранее СССР разорялся в гонке вооружений, сегодня Россию стараются разорить в гонке
разоружений.
Наши ракеты стареют? Конечно, как и всё в этом мире. Особенно если не беспокоиться
о возрождении, о новом.
Может ли Россия строить вновь тяжелые ракеты, так ненавистные для США? Дорого? Но
не дороже новых 600-700 единиц «Тополя», которые нам разрешают делать США.
Депутаты научились считать государственную копейку. Конгресс США считал пять лет и
сказал: «Нам этот Договор СНВ-2 выгоден». Просчитав всё, депутаты должны сказать
свое слово и отчитаться перед избирателями.
Если не ратифицируем СНВ-2, то у США будет больше ракет и зарядов. Так у них и так
их больше, а после ратификации и выполнения условий Договора у России вообще ничего
не будет, не будет и самой России.
Будет колония, диктат, контроль, «открытое небо» - все будет хуже, чем с Ираком.
Что делать?
Какой дурак в погонах или без погон может говорить о стратегических договорах, если
в стране нет военной доктрины!
Прежняя военная доктрина Ельцина - Грачева, где объявлено, что у России нет внешних
врагов, перечеркнута продвижением НАТО на восток.
Маршал Малиновский говорил: «Надо писать так, чтобы последний бестолковый не мог
сказать, что он не понял».
Вот я и старался.
Привожу также текст моей статьи по поводу другой губительной для России западной
инициативы по уничтожению Россией своих противопехотных мин.
Было время, когда Советский Союз (Россия) был настолько силен, что в академиях и
штабах в контрнаступательных операциях тянули красные стрелы через Рейн до Ла-
Манша. Тогда НАТО на территории ФРГ реально строил колодцы для установки ядерных
мин (фугасов) для подрыва их при возможном наступлении Советской Армии. Создавались
такие зоны радиации на территории Германии, что даже на бумаге (карте) эти зоны
преодолеть было нельзя. Тогда НАТО и Бундесвер не беспокоились ни о своих мирных
жителях, ни о потомстве всей германской расы. Им нужно было остановить русских.
Прошли годы. Предатель Горбачев, «лучший немец всех времен», сдал Потсдамские
соглашения за 30 (?) миллионов мемуарных долларов, изгнали группу советских войск,
без боя бросили все трофеи Великой Отечественной войны.
Демократ № 2 (после Горбачева) успешно продолжает дело своего коллеги по Политбюро.
Остались мины. Сегодня уже натовские генералы рисуют голубые стрелы через Волгу до
Урала. Помешать наступлению могут противопехотные мины. Запад жалеет своих солдат,
обутых в тяжелые ботинки. А вдруг оторвет ногу или то, что промеж ног.
Если Россия будет ее выполнять, то она обязана уничтожить все свои запасы старых
мин и создать новые с самоликвидаторами. Через определенное время минное поле
должно само взорваться, не препятствовать наступающим. Вроде мысль нормальная (для
натовцев), но при разрушении электронной промышленности СССР (России) мы не сможем
сегодня создать даже миниатюрные батарейки, технологию которых нам отказывались
выдавать и Запад, и Япония. Без мин натовский солдат без потерь дойдет до Урала.
Как будто не Запад завалили Алжир всеми видами мин, и наши парни несколько лет
чистили территорию этой страны от французских, итальянских, английских,
американских мин всевозможных конструкций и предназначений. Тоже самое было, когда
советские парни чистили воды Суэцкого канала и залива Бангладеш от мин, которые
Англия, Франция, Италия, США набросали туда, как клецки в суп.
А Россия теперь осталась еще великой сухопутной державой, и нам надо защищать свои
интересы на своей территории.
После моей краткой речи ко мне подошли китайцы и сказали: «Господин Макасава! Мы не
хотим уничтожать свои пехотные мины». С тем же пришли индусы, потом немцы подошли:
мол, это не мы, а американцы фугасы устанавливали. Я: «Но на вашей территории и с
вашего согласия». Так что пришлось и им согласиться со мной.
Ну а принцесса Диана как раз был занята каким-то своим очередным адюльтером с
очередным кавалерийским офицером и речь мою, кажется, прослушала. Но баба была
умная - четко заботилась о безопасности своего английского солдата, государства и
народа. Наши же, как дураки, со всеми инициативами посоглашались да еще пообещали
воспользоваться любезно предоставленной американской идеей о минах, которые по
истечении определенного срока после установки самоуничтожаются.
Помимо приведенной статьи я написал на эту тему еще две, много ездил и
разговаривал. Парламент удалось убедить. Помог и резонанс от выступления в Женеве.
В этом вопросе моя взяла.
//__ * * * __//
В столице США ни одно здание не может быть выше Капитолия, где заседает Конгресс.
Казалось бы, смешно. Но в измерении там высоты крыш есть и глубокий смысл: не смей
задирать нос перед избранными народом законодателями. Американский президент вправе
и любую войну затеять, и любые реформы запустить. Но если Конгресс его не
поддержит, то он в любом случае окажется в дураках.
//__ * * * __//
Два года своего депутатства жил в гостинице «Москва». Удобно. Рядом с местом
работы. Плохо, что каждую ночь - звонки лужковских «бабочек». До чего страну
довели! Содом и Гоморра! Еще два года в Митино. Далековато. Как только суд не
допустил меня к выборам в III Думу, то через три дня собрал книги, сдал в багаж и
уехал в Самару. Приватизировать квартиру, как ни советовали, не собирался. И не из-
за того, что она не нужна была моим детям, а просто стыдно. Что про меня люди
подумают? Тех, кто эти квартиры от Ельцина принял, осуждаю. Не за этим мы в Москву
ехали.
А я в Москве оставаться не хотел. Ведь сейчас в России чем дальше от Кремля, тем
воздух чище.
//__ * * * __//
Таким образом, теперь уже никто не может повезти снаряды по территории Самарской
области на завод в Чапаевск.
Если я как депутат ничего больше в этой Думе не сделал, то за этот закон -кто знает
- все говорят: «Спасибо, генерал!»
Могучие Вооруженные Силы Советского Союза за 10 лет под видом реформ уничтожены.
Почти три года шла работа над законом «О военной реформе». Препятствия этому закону
со стороны президентского окружения необычайные.
Ельцин не подписал этот закон. Ему не нужно повышение боеспособности войск. Ему и
Западу нужно сокращение и сокращение (т. е. уничтожение).
Председателю Центробанка:
Работал во фракции КПРФ. Голосую так, как мне подсказывает совесть, мои убеждения,
мои знания жизни и обстановки.
Это «вхождение» нам еще аукнется. Совет Европы ни разу не защитил интересы России,
промолчал на агрессию НАТО и США против Сербии.
Мне нужна одна привилегия: выступать без оглядки на существующий режим дикого
капитализма, на чиновников-воров, взяточников, жуликов.
После моих выступлений против засилья одной нации в Правительстве, СМИ, банках, на
меня обрушился ураган ругани, угроз, обвинений. Не было ни одной передачи Сванидзе,
Киселева и К°, где не цеплялись за мою форму советского генерала, за убеждения
русского человека. Раз меня так ругает сегодняшняя сволочная власть, значит, я
поступаю правильно. Спасибо трудовым коллективам, оказавшим мне поддержку на
многочисленных митингах, во всех изданиях патриотической печати.
Рохлин ворвался в сферу политики, как метеор, и так же быстро был погашен.
Я знал Льва Рохлина. Оканчивали одно училище, служили в одном полку, одна Академия
Фрунзе. Только со мной все это случалось на десять лет раньше. В Закавказье я -
первый заместитель командующего округом, Рохлин - первый замкомандира корпуса в
Кутаиси. Отличался исполнительностью. Друг к другу мы относились с уважением. Когда
освободилась должность заместителя командующего округом по боевой подготовке, я
предложил Рохлина, но его не пропустили.
Речи Рохлина были мне и моим друзьям по душе, а такие, как Юшенков или
Старовойтова, визжали от них в голос, требовали не давать генералу слова. Я
обрадовался, начал ему помогать. Мы ведь пришли в Думу одновременно с ним, только я
- по одномандатному округу, аон - по партийному, от «Наш дом - Россия». В конечном
итоге он ушел оттуда и примкнул к аграриям. Мы смеялись над этим, поскольку обычно,
когда человек «садился» на сельское хозяйство (как, например, в истории с Руцким),
это означало удаление от настоящих дел. Рохлин в этом отношении стал исключением.
2. Тактический прием:
А вот тезисы предвыборной кампании ДПА 1999 года (принимал личное участие в
разработке):
Национальный вопрос:
А что? Тезисы были неплохие. Жалко, что вожди произносили их вполголоса. Толи
страшно было, то ли их об этом попросили.
ДПА сильно было тем, что в него пошли люди, которые на протяжении пятнадцати
постперестроечных лет ни к кому не примыкали, занимая выжидательную позиции.
Созревали люди. Значительная часть из них -военные. Армейская среда ведь довольно
образованна, хотя и не имеет должного политического опыта. В рядах ДПА были люди,
услышавшие громкий призыв бороться и что-то делать против разбойной власти. А в
областях шла упорная борьба за души, за голоса избирателей. КПРФ скрытно
сопротивлялась росту влияния ДПА. Руководство обкомов посылало в ДПА своих людей
строем с задачей использовать возможности ДПА, но голосовать за КПРФ. Зюганов
всегда страшно боялся конкуренции. А ведь люди, не принимавшие самого Зюганова,
могли пойти в ДПА, и это были бы не соперники, а соратники.
Кто убил Льва? Уверен, что не жена. На даче, где произошла трагедия, я сам был лишь
однажды. И один раз на квартире Рохлина. Что у него дверь не закрывалась и что
какие-то люди постоянно там находились - факт. Как человек более опытный, я
интересовался личностями посетителей. Выяснилось, что многих он просто не знал.
Такая «жизнь нараспашку». Это и привело к трагедии.
Смерть Рохлина была благородной. Так, как хоронили Рохлина, за последние десять лет
не хоронили в России никого. Заместитель коменданта Москвы, полковник, который по
долгу службы обязан контролировать подобные мероприятия, говорил, что он подобного
скопления народа и отношения людей не помнит.
Выборная кампания 1999 года была сдана Движением без боя, хотя желающих поддержать
его было много. Они не хотели голосовать за Ельцина, но и за Зюганова тоже. Именно
на выборах 1999 года его отношение к ДПА стало окончательно ясным. Мы никогда не
поддерживали идею идти на выборы «тремя бреднями». Нам приказали построиться в три
колонны. Подберезкин, один из богатейших людей Москвы, который невесть для чего
чуть ли не каждый месяц летал в Америку, строил свою колонну, компартия была уже
готова, встали и мы в строй. Появился блок Илюхина -Макашова «Движение в поддержку
армии, военной промышленности и военной науки». Илюхин был одним из тех людей,
которые добивались импичмента, но ему, как и мне, говорили: «Рано». А ведь надо
было сразу, как пришли в Думу, начинать процедуру отрешения Ельцина от власти.
Тогда свежи еще были в обществе воспоминания о катастрофе в Чечне, вся обстановка
позволяла настаивать на импичменте. Однако есть такие аналитики, эксперты, которые
все высчитывают, выгадывают, как бы чего не вышло. Вот и навыгадывали - к июню мы
построились в три колонны, и тут последовала команда «Разойтись!» Будто бы мы
отбираем голоса у компартии. Кто? Илюхин с Макашовым - члены Центрального Комитета?
Не отбираем - наоборот!
Те, кто был в ДПА при Рохлине, голосовали за Лебедя - разве проголосовали бы они
вновь за эту птицу? Нет! И за компартию тоже не стали бы. Дальше - казачество и
духовенство. Неужто пошли бы за компартией? Тоже нет. Да у нас 40 % избирателей
тогда вообще не голосовало. Простые люди. Не шли за КПРФ по каким-то причинам, им
нужно было что-то промежуточное. У компартии же уже был свой устойчивый электорат,
и отнимать его мы никак не собирались, да и нельзя было этого сделать.
Депутаты от ДПА голосовали бы не хуже КПРФ, а может быть, вели бы себя и покруче. В
конечном итоге руководство КПРФ разослало циркуляр по первичкам: с ДПА не дружить,
ДПА не поддерживать.
И вот мы имеем то, что имеем. Я не политик, но чувствую - многое можно было бы
сделать. Да только у нашей оппозиции стратегия смелая, а тактика -трусливая.
Жалко Рохлина.
Еще в мою бытность командующим округом местный полупридурок Карлов (у него справка
есть) подал на меня в суд за то, что я вместе с Саддамом Хусейном вводил войска в
Кувейт. Я сам в суд не пошел, но еле отмахался.
Во второй Государственной Думе Кобзон решил окобзонить весь парламент и всю Россию.
Написал на меня донос, что я хотел то ли повесить, то ли закопать всех евреев в
России. Это после одного моего выступления на митинге, когда я обещал забрать с
собой на тот свет как минимум десять жидов, которые мне угрожают. Мой адвокат по
фамилии Соломонов (русский мужик, просто у него фамилия такая была) составил иск.
Адвокат Кобзона, небезызвестный Кучерена, спрашивал у Соломонова, можно ли
договориться с генералом. Конечно же, я не согласился. Тогда суд разрешил вопрос
очень просто: Кобзон меня не оболгал, состава преступления нет, в возбуждении
уголовного дела отказать.
Спасибо, земляки!
СЕРПЕНТАРИЙ
Не стал бы я так уверенно лягать «отца гласности» Яковлева, если бы не знал, что
ранен Яковлев-то был не в бою, а до боя. Не в нейтральной полосе и не в тылу
немецком, а в тылу советском, в исходном районе для наступления.
Ругать его и ему подобных дело бесполезное - стыда они не имут, да и ругателей без
меня достаточно. Напишу о том, что помню.
Бурбулис так же, как и я, был народным депутатом СССР от Свердловской области.
Эмэнэс какого-то института в Свердловске, все никак не мог кандидатскую защитить,
что по тем временам было удивительно. Мне он запомнился в основном тем, что,
вставая из-за стола после совместных застолий нашей делегации в гостинице «Россия»
и направляясь на выход, он допивал оставшееся в чужих бокалах.
Личность серая, как и его землистое лицо, но так подлизывался к Ельцину, что тот
назначил его на неизвестно кем придуманную должность госсекретаря, которой даже в
Конституции не было.
У него еще дружок был - не знаю, из какого района, - по фамилии Шмотьев. Вся эта
мразь была основой, фундаментом будущего Ельцина.
Одним словом - прохвост. При всех президентах, при всех председателях правительства
голосовал со своей «партией» за антинародные законы - «за». Голосовал так, как надо
было властям в Кремле. Голосовал и «против»: импичмента Ельцину; льгот женам и
семьям военнослужащих. Голосовал «за» ликвидацию льгот у пенсионеров в законе №
122.
Часто Жирик выступает в роли пророка. А потом объясняет: «А что я вам говорил год
назад?» Секрет прост. Где-то в Кремле рядом с администрацией царя или внутри нее
сидит соплеменник предсказателя. Делится секретом с Жириком, а тот выдает себя за
прорицателя.
Один еврей принес знамя противника. Весь штаб полка в пьяной радости. Наливают
«герою», а командир полка наконец спрашивает захмелевшего «героя»: «Как это тебе
удалось?».
Начальник штаба полка сразу отрезвел, вскакивает: «Пойду, знамя нашего полка
проверю .»
Так и Жирик.
ЗЮГАНОВЩИНА
Я всегда был активным членом и КПСС, и КПРФ. Активность моя в том, что никому и
никогда «аллилуйя» не пел, а, находясь на руководящих должностях в Вооруженных
силах, направлял партийную организацию на выполнение задач, стоящих перед моей
частью, как и положено по Инструкции ЦК КПСС в Вооруженных силах.
На Объединительном съезде КПРФ я приложил немало усилий, чтобы Зюганов стал первым
лицом в партии. Трудно было с кадрами. Полозков бежал с должности. Соколов ничем
себя не проявлял. Купцов был слишком близок к Горбачеву, а Тюлькин и Анпилов не
захотели объединяться.
Никогда не обличал саму партию, тех, кто во все тяжкие последние годы действительно
верил в идею, готов был действовать. Ругал, ругаю и ругать буду только тех, кто,
будучи в глазах миллионов последним оплотом справедливой власти, истинными
коммунистами, лгал и искал личной выгоды там, где нужно было животом ложиться за
страну. Прежде всего говорю, конечно, о Зюганове. Если вспомнить все самые
трагические события последних 15 лет - где был лидер сильнейшей оппозиционной
партии?
22 июня 1992 года - разгон митингующих у Останкина. Зюганов предупреждал всех, что
ожидается провокация - столкновение ОМОНа и пикетирующих «империю зла»,
Останкинский телецентр. Ровно в 4 часа ночи, совсем как фашисты в свое время, ОМОН
напал на спящий лагерь, стал избивать всех, в том числе женщин и детей. Зюганова
среди них, конечно, не оказалось. Он, так уж получается, всегда все знает заранее и
вовремя уходит.
А где был Зюганов 17 марта 1993 года? 300 тысяч патриотов собрались на Всенародное
вече. Лужков огородил Манежную площадь. Народ сломил все заборы. Ни разу больше
столько патриотов в одном месте не собиралось. Где же был Зюганов с его призывами
«Дайте мне миллионы бастующих и митингующих!» Или и это тоже «провокация»?
Сентябрь 1993-го. Ельцин издает указ № 1400. Напряжение растет. Возможен взрыв
народного гнева. Вот бы где лидеру (как он себя сам называет) патриотических сил
возглавить кипящий народ. 2 октября Зюганов получает эфир от Попцова, ельцинского
подручного по информации и пропаганде, и выступает с призывами не выходить
трудовому народу на улицы, остаться дома, по норам.
Потом он посылает депутата Нину Останину в Кемерово, где шахтеры перекрыли железную
дорогу - чтобы «сняла напряжение». Такая у него историческая задача - снимать
вызванное социальным злом напряжение.
Хочет быть президентом, а сам боится на трое суток в КПЗ попасть за сопротивление.
Позором стало 1-е мая 1993 года, когда Зюганов и его приближенные кустами убежали в
самом начале нападения ОМОНа на колонны демонстрантов.
//__ * * * __//
Зюганов, как еврейский Моисей, повел своих людей окружным путем длиной в 40 лет,
чтобы люди забыли все лучшее, что было при Советской власти.
Партия физически вымирает. А молодежь не идет, потому что не верит в догмы, они
скучны и неинтересны.
Нет никакой работы в силовых структурах, которая была в 1916-1919 годах. Бежит
коммунистическое руководство, как черт от ладана, подальше от военных вопросов. Не
работает военная комиссия. Раз Сурков собрал ее для утверждения пустого плана.
Фирмач .
//__ * * * __//
Видя все то, о чем рассказываю тут, - видя все это каждый месяц, неделю, день, -
молчать, конечно же, не мог. Но: малейшая критика, и с верхов сразу несется: «Это
раскол!» Точно так делал Горбачев, угробив в итоге партию. В конце концов решил
собрать все, что мучило, в один кулак и дать им руководству в лоб. Кто-нибудь да
услышит! В мае 2004 года состоялся очередной пленум ЦК КПРФ, на котором я и
выступил. Привожу здесь тезисы моего доклада, целью которого было заставить
руководство партии работать, а не изображать бой с тенью.
«Народность», «Державность».
Парламентская борьба.
Лично Зюганов уговаривал меня о пользе вступления. Что дает России Совет Европы?
Вновь Зюганов прибегал к моему рабочему месту: «Это поможет коммунистам Украины». Я
и еще несколько человек не голосовали. Остальных членов фракции Зюганову удалось
уговорить. В результате Россия юридически потеряла Крым и Севастополь.
И таких примеров могу привести десяток. Слава богу, что я не голосовал ни за один
такой закон! Моя совесть чиста, а у Зюганова?
Все годовые бюджеты Черномырдина, в которых была немалая доля средств за счет
насильственной приватизации государственной народной собственности, приняты с
согласия фракции КПРФ, находящейся под личным давлением Зюганова.
Банки, СМИ, вся экономика, все национальные богатства (нефть, газ, металлы, леса)
захвачены инопланетянами. А когда я, генерал Макашов, назвал их своим именем, когда
на меня был такой накат Сванидзе, Киселева, Кобзона и К°, Зюганов в мою «защиту»
сказал: «Я защищал вас перед всеми раввинами Америки», а журналистам заявил: «Мы с
ним поработали, он
Зюганов пробовал вслед за Жириком оседлать русскую тему, но ни разу не сказал, кто
же враг у русского народа, ни разу не назвал его.
«Съели» Авалиани, а ведь он был прав, когда рассказывал правду о Тулееве. Потом сам
Тулеев сбежал к Ельцину.
Кто привел его в НПСР? Кто посадил его в кресло заместителя председателя
Государственной Думы? Зюганов.
Но когда выборы проиграны, надо кого-то наказать. Стрелку перевели. Команду «фас»
дали.
Что делать:
Легко говорить с трибуны одно и то же, как магнитофон. Попробуй отвечать на крики с
мест, на любые записки, а не заготовленные заранее своим пресс-атташе .
Я рад, что рядом на пленуме 1 июля 2004 года 92 члена Центрального Комитета думали
и поступили так же, как и я. Чем породил, тем и убью.
В 1993 году в КПРФ было 500 000 членов, сегодня 119 000.
Сионистов - не жалей!
И не будь ты соглашатель!
Беспартийный говорит. —
Макашову мы клянемся —
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС
«Сегодня за ночь неоднократные звонки. Спрашивают меня: «Ты еще жив?» Я еще жив -
пока жива Россия и пока живы люди, которые помнят советскую власть, социализм. И
нас всех не перестреляют! (Аплодисменты, возгласы «ура!».) Я вслух заявляю: «В
любом случае - моей смерти или смерти моих соратников по списку на тот свет заберу
десять этих жидов. Но так просто мы не сдадимся!» (Аплодисменты.)
//-- Выступление 4 октября 1998 г. на митинге, посвященном Дню памяти октябрьских
событий сентября - октября 1993 года --//
При Петре Первом вся буддистская Калмыкия была записана в казаки, а калмыцкий клич
«уралан!» заменил «виват!» и превратился в русское «ура!».
Во время войны газета «Правда» на фронт шла с целыми страницами на татарском языке.
А раз я националист, то и эгоист в том, что касается интересов моего народа. Как
можно любить пришельцев, которые нас грабят, лишая общего национального богатства -
газа, нефти, леса, металла; тех, кто завладел нашими банками, связью, транспортом?
Тех, кого еще много столетий будут вспоминать именно по этому «вкладу» в историю
моей страны.
Раньше у меня не было особого внимания к ним. Ну, на бытовом уровне посмеивался, но
выделять какую-то нацию в голову не приходило. Вот был у меня в дивизионной роте
разведки Сашка Равинский - отличный радист. Помню сослуживца Леву Зибельборта,
который любил говорить, что его нужно в Красную книгу занести как единственного
еврея в пехоте. Люди как люди.
Нет, не за то жидов невзлюбили, что они евреи. Аза то, что их соплеменники,
усевшиеся наверху, вот уже 15 лет нас открыто, внаглую обворовывают и обманывают.
Как по пословице: не за то волка бьют, что он сер, а за то, что овцу съел.
Стоило сказать это одному генералу, как по всей России заговорили вслух: «В
правительстве, в СМИ, в банках - одни евреи!»
А лично мне шьют и шьют этот проклятый еврейский вопрос, неделикатное с ним
обращение. Да только ведь все, о чем я говорю, - никакой не еврейский вопрос, а
русский! Еще раз заявляю: я ко всему этому пришел, имея в виду общую ситуацию, а не
какой-то народ. Людей оцениваю не по форме носа, а по той пользе или вреду, которые
они приносят моему Отечеству. Нет еврейского вопроса в России, как бы ни пытались
нам доказывать обратное! Если же кому-то из телеведущих, журналистов или их
заказчиков очень хочется поднимать этот вопрос - яне против. Пусть едут в Израиль и
там на улице или где-то еще поднимают. А меня и в семье, и в армии учили, что не
стоит поднимать всякую гадость. Руки чище будут, да и на душе спокойней.
Для меня территория России - это священная земля, завещанная нам предками,
приобретенная ценой их крови и жизни. Земля народа - его судьба. Предавший свою
землю отрекается от тысяч поколений предков. Кто, отказываясь от своей судьбы,
пытается выбрать новую по указке недобросовестных советчиков - обречен на
уничтожение. И тот, кто хочет отсидеться, рано или поздно тоже сгорит. Под
руководством нынешней власти, к которой «только приглядись», неуклонно снижаются
оба главнейших показателя: вымирает население и пустеет земля, и уже по кусочку
соседи отщипывают ее - нашу судьбу.
Таки хочется спросить: «богом избранные», если вы такие ученые, то почему жизнь в
стране все хуже и хуже?
Кто пытается пугать русских людей холокостом еврейского народа, делает это с явной
целью скрыть, что сейчас властями проводится настоящий холокост народа русского.
Ведь население России убывает по миллиону в год.
Так я еще раз повторяю: никогда ничего плохого не скажу о национальности вообще, в
целом. Я говорю о том, что в настоящее время в нашей России реальная власть
захвачена почти исключительно представителями одной некоренной национальности.
Капитал, СМИ, природные богатства, политическая власть - в руках евреев. Однако,
если попробуешь только сказать об этом, разом поднимается шум: не сметь, разжигание
межнациональной розни! Так что же, и вовсе отказаться от анализа кадров в
правительстве России? Что, есть табу на слово «еврей»? Именно так! Ведь судьи кто?
Посмотрите, кому поручали и поручают у нас заниматься национальными вопросами:
Старовойтова, Вольский, Эмиль Пайн, Жириновский, Сахаров, Козырев. Ведь все они
одной национальности! А посмотрите-ка на тех, кто ведал или ведает вопросами
русских переселенцев из бывших республик Союза. Все та же картина.
Так вот, коли запрещается называть словом «еврей» тех, под чьим руководством страна
все быстрее катится в пропасть, услышите - «жиды». После каждого моего выступления
в еврейских СМИ начинается очередная кампания: «Да он сам наверняка из наших: и
горбоносый, и имя у него подозрительное».
Дело привычное - с 1989 года, с тех пор, как стал публично заниматься политикой,
меня стали активно записывать в свои соплеменники разные народы. Грузины «вешали»
мне родословную от своего князя Макашвили, в Азербайджане звали Алибек Макашев, а
друзья-армяне называли - Альберт Макашанян. Но и те, и другие, и третьи в свои меня
записывали не из желания запачкать, а из добрых чувств.
И слава богу! Мне было бы стыдно быть евреем в нашей стране в нынешнее время.
Больше скажу: сейчас в России каждый думающий человек считает себя антисемитом. И
каждый подлинный патриот, страдающий проблемами России, автоматически становится
антисемитом, потому что:
Когда еврейские нацисты кричат о том, как они здорово воевали, хочется привести
цифры.
в том числе:
Воевали все народы Советского Союза. Зачем вы по каждому случаю лезете вперед? Это
надо делать на фронте.
Разве ядерный щит Советского Союза тоже сделали вы? Вы что, забыли роль в этом
вопросе внешней разведки и ГРУ, всего советского народа?
Вот я и назвал «жидами» реформаторов. И моя ли вина, что почти все они оказались
евреями? И что именно в иудейских религиозных текстах заключена сама суть
жидовства? «Катехизис еврея» - что, я написал? Так почему такое озверение в ответ
на публикацию этого документа? Стоит задуматься. И это ведь не «Протоколы сионских
мудрецов», а документ из Израиля. В подлинность «Катехизиса», кстати, верю. Почему?
Вопросом отвечу: а почему же все происходит именно так, как там написано?
«ЕВРЕИ! Любите друг друга, помогайте друг другу. Помогайте друг другу, даже если
ненавидите друг друга!
Наша сила - в единстве, в нем залог наших успехов, наше спасение и процветание.
Многие народы погибли в рассеянии, потому что у них не было четкой программы
действия и чувства локтя. Мы же, благодаря чувству коллективизма, прошли через века
и народы, сохранились, приумножились и окрепли.
Единство - это цель, оно же и средство к достижению цели. Вот в чем смысл, вот к
чему нужно стремиться. Все остальное - производное, оно придет само собой.
Формируйте свои национальные кадры. Кадры - это святая святых. Кадры решают все.
Кадры сегодня - это наше завтра. Каждая лаборатория, каждая кафедра, каждый
институт должны стать кузницей наших национальных кадров.
Мир жесток, в нем нет места филантропии. Каждый народ - кузнец своего счастья. Не
наше дело заботиться о русских национальных кадрах. Если они не думают о себе,
почему мы должны думать о них? Не берите пример с русских и арабов, которые живут
созерцательно, надеясь на авось. Не ждите милости от природы - взять их наша
задача.
Все, что знают и умеют они, умеем и знаем мы. То, что знаем и чувствуем мы, им
знать и чувствовать не надо. Все, что они имеют, - это их предел. Все, что имеем
мы, - это наше средство к достижению большего. ВСЕ, ЧТО ИМЕЮТ ОНИ СЕГОДНЯ, - ЭТО
НАШЕ В ИХ ВРЕМЕННОМ ПОЛЬЗОВАНИИ. ВЗЯТЬ У НИХ ТО, ЧТО НАМ ЗАВЕЩАНО БОГОМ, -ЭТО НАША
ЗАДАЧА.
РУССКИЕ НЕ УМЕЮТ ЖИТЬ И НЕ УМЕЮТ СТАВИТЬ ПЕРЕД СОБОЙ ЗАДАЧИ. МЫ СТАВИМ ПЕРЕД НИМИ
ЭФЕМЕРНЫЕ ЗАДАЧИ. А ОНИ ПЫТАЮТСЯ ИХ РЕШАТЬ.
Русские не умеют просить, считая это унижением, а сами и без того унижены и бедны.
Мы говорим: «Всякое унижение - благо, если оно дает выгоду». Ради достижения цели
можно унизиться, унижаться можно тоже с достоинством. НЕТ АМОРАЛЬНЫХ ВЕЩЕЙ, ЕСЛИ
ОНИ СПОСОБСТВУЮТ УТВЕРЖДЕНИЮ И ПРОЦВЕТАНИЮ НАШЕГО НАРОДА. ЦЕЛЬ ОСВЯЩАЕТ СРЕДСТВА.
Если какой-нибудь умник попытается разоблачить вас, остальные не станут его слушать
и осудят, потому что, разоблачая вас, он уличил их в глупости, а это толпа не
прощает.
Если русский попытается проявить себя, привлечь к себе внимание, создайте в этот
момент больше шумовых эффектов, шаркайте ногами, вставайте и ходите, скрипите
стульями, смейтесь, разговаривайте, мурлычьте что-нибудь под нос, кашляйте и
сморкайтесь, перебивайте выступлениями, разговорами, шутками и т. п. Создавайте
русским массу мелких, раздражающих неудобств, которые ими осознаются не сразу.
Кладите свои предметы на их вещи, наступайте им на ноги, дышите им в лицо,
разговаривайте вызывающе громко. Пусть они постоянно ощущают ваш локоть своим
боком. Русские этого долго выдержать не могут. Избегая скандалов, они уходят,
освобождая вам место. Особым шиком они считают хлопнуть дверью и уйти. Предоставьте
им эту возможность! ВЕЖЛИВАЯ НАГЛОСТЬ - ВОТ НАШ ДЕВИЗ!
Преломляйте все явления через призму наших интересов, каждое явление должно
рассматриваться обязательно с точки зрения вреда или пользы, которую оно несет
евреям!
Информируйте друг друга обо всем, что может представить нам вред или пользу.
Информация - это святая святых! Деньги, кадры и информация - три кита, на которых
зиждется наше благополучие!
Бог наш завещал нам владеть миром - мы им владеем. Наша задача -удержать мир в
наших руках. Держите в своих руках средства пропаганды и информации: печать, радио,
телевидение, кино. Нужно и далее проникать в аппарат партийного и государственного
управления. Вокруг любого вопроса формируйте общественное мнение с учетом наших
национальных интересов.
Таким способом могут быть обезличены целые народы; сначала они лишатся истории и
традиций, а затем мы формируем их по своему образу и подобию.
Помогая таким русским, вы вносите вклад в дело нашей еврейской общины. Отныне их
зарплата - наш национальный доход. Ради своих детей они потеряют свои «гражданские
права», чувства и ум, во всяком случае, не смогут быть антисемитами. Сожительство с
еврейской женщиной - это один из способов вовлечения талантливых русских в сферу
нашего влияния и наших интересов.
Берите себе в жены красивых и здоровых русских женщин, пусть они принесут нам
здоровое потомство, пусть они улучшат нашу породу. Итак, каждому перспективному
русскому - еврейскую подружку или друга. Если каждый русский вытащит за собой хотя
бы одного еврея - мы все будем устроены.
Право на привилегии и спокойную жизнь получает лишь тот, кто покорно следует за
нами и вместе с нами. Тот, кто хочет идти своими независимыми путями, -
потенциально опасен и должен быть лишен всяческой поддержки и средств к
существованию.
Либо наш порядок, либо полная дезорганизация. Там, где хотят обойтись без нас,
должен быть хаос! Делайте так, чтобы беспорядок продолжался до тех пор, пока
измученные гои, отчаявшись, не попросят нас взять власть в свои руки и обеспечить
им спокойную жизнь.
Гои должны работать под нашим руководством и приносить нам пользу. Тот, кто не
приносит нам пользу, должен быть изгнан. Вне наших интересов нет общественной
пользы! Тот, кто не с нами, - тот против нас! Око за око! Зуб за зуб! Так учил
Моисей, так жили наши предки. Так будем жить мы. Месть - священное чувство, она
воспитывает характер, утверждает человека. Исторгните из себя чувство покорности и
смирения по отношению к нашим обидчикам. Лозунги христианского милосердия,
смирения, унижения и самоотречения оставьте глупым гоям - они достойны именно
этого.
Никогда не ослабляйте натиск. Чем жестче сопротивление гоев, тем значительнее наши
издержки, тем выше должен быть наш доход и наши накопления. Наша сегодняшняя
прибыль должна окупать возможные утраты в будущих погромах, которые время от
времени происходят в каждой стране. Пусть гои сегодня платят за то, что где-то
возьмут часть своего обратно.
Мы всегда готовы уйти от гнева и ненависти гоев, уйти туда, где нас примут в
расчете оживить экономику нашими капиталами.
Мы смещаем свой центр тяжести туда, куда предварительно переведены наши деньги, наш
капитал.
Окрепнув материально в странах рассеяния, собрав с них свою дань, время от времени
мы собираемся на земле своих предков для того, чтобы укрепить наш дух, наши силы,
наши символы, нашу веру в единство.
Заславский, Шелов-Коведяев .
Посмотрите каждый в своей области. В 1991 году, после убийства СССР, губернаторами
и мэрами областных городов Ельциным были назначены те, у кого папа, или мама, или
жена - юристы, как говорит Жирик.
К БАРЬЕРУ!
Я пошел на этот эшафот, отбросив сомнения. Спасибо, что народ России меня
поддержал: после той передачи я получил сотни писем, были тысячи звонков.
. - Г-н Кураев, в вашей книжке («Как делают антисемитом») вы приводите некую цитату
«Об иудаизме, который царствует на бирже». Вы с ней согласны?
- Отец Андрей, некоторые политики у нас в России пятнадцать лет все рекогносцируют
да оценивают, каким флангом бить. Если бы Коловрат был таким же политиком, то никто
бы Русь от ига и не освободил бы.
Спасибо, батюшка!
Я - РУССКИЙ ГЕНЕРАЛ
В моей фамилии есть корень - Макаш. В дохристианской Руси была Макша (Мокша) -
богиня плодородия, материнства.
Тот, кто присматривается к моим ушам, - объясняю, что одно оторвали в драке, второе
- обгорело. В детстве был довольно лопоухим. Кто пытается измерить мой нос -
объясняю, что до 30 лет был как Сирано де Бержерак: бретер, задира, драчун,
дуэлянт, и мой длинный горбатый нос вслух при мне не обсуждался.
Что делать?
Без этого нельзя воспитать патриотизм. Комбат не крикнет: «За Родину! За яхту
Абрамовича!». Нужно взять все лучшее, что было в Советском Союзе и что можно найти
в этом сегодняшнем времени.
Мы все - татары, якуты, чукчи, мордва - коренные русские. И пусть каждый молится
своему богу, но союз православных и мусульман - основа крепости России. Мы все
коренные народы - русские, в том числе я -русский генерал, чем и горжусь.
Честь имею!
ВЫСТУПЛЕНИЕ A.M. МАКАШОВА
4 октября 1998 года на митинге, посвященном Дню памяти событий сентября - октября
1993 года
Сионистское телевидение целый день визжало, что вот люди погибли, а генерал Макашов
и остальные живые и еще сопротивляются. Такого нахальства, такой злобы, такой
ненависти ко всему советскому, коммунистическому, к русскому ни в одной стране нет.
Это не я, генерал Макашов, подписывал преступный, неконституционный закон - указ
1400. Это не я опутывал проволокой свой парламент. Это не я отдавал приказы
избивать людей и расстреливать свой народ. Это сделал сегодняшний режим,
сегодняшний президент. Сегодня за ночь неоднократно телефонные звонки. Спрашивают
меня: «Ты еще жив?» Я еще жив, пока жива Россия и пока живы люди, которые помнят
советскую власть, социализм. И нас всех не перестреляют! Я вслух заявляю: «В любом
случае моей смерти или смерти моих соратников по списку на тот свет заберут десять
этих жидов. Но так просто мы не сдадимся! (Аплодисменты.) Люди, нас столько
обманывали, нас настолько оглупляют этим телевидением. Я был в Сталинграде.
Метровыми буквами на заборе Тракторного завода написано: «Русский, выключи
телевизор!» Будем книги читать, наших классиков, Пушкина, но не слушать эту наглую
ложь. Простите меня, люди, повторяю, что я живой! Но в возрасте в то время в
пятьдесят пять летя не прятался за спины погибших. Я был в первой шеренге. И пуля
снайпера или танковый снаряд не выбирает. Они били по Советскому Союзу, по нашему
сознанию. Они били по всему тому, что называется «российский, русский». Нам нужно
сопротивляться. Движение в поддержку армии. Раньше армия и флот, слушайте меня, вы
получали самое лучшее, что имела наша страна. Вы получали самое лучшее довольствие.
Вы получали образцы и самую лучшую технику, которая была в мире. Ракеты, корабли,
подводные лодки, танки. Армия была гордость нашего народа. Армия и флот, вы дважды
избрали себе такого главнокомандующего, как Ельцин, а на шею всему народу такого
президента. Ошибки надо исправлять. Армия и флот, вы не выполнили свою присягу,
свою клятву, и нашлись подонки, которые выступили против парламента своего и против
народа. Мы всё это помним. Но, несмотря на это, вы, армия и флот, вы - наши дети.
Вы - наше создание. Мы своих детей продолжаем поддерживать. И это Движение в
поддержку армии и флота. Но армия и флот просит поддержки у ветеранов войны и
труда, у пенсионеров, у голодных учителей, шахтеров, врачей, интеллигенции,
крестьян. Армия и флот, ты вспомни, что у тебя есть ружье, обопрись на него и
защити свой народ! Мы требуем от тебя и просим от тебя это, армия!
Вспомните, как пять лет тому назад все те, которые называют себя демократами во
главе с Гайдаром (извините, ж. с ушами), эта Новодворская, эта жаба Новодворская,
которая визжала, что русских положили у параши, и там их место. Неправда! Это не
наше место. Это место мы оставим для них. Я верю, что по суду мы спросим со всех. И
говорю, что Ельцина - на мыло, а остальных перестройщиков, реформаторов, повторяю,
по суду по закону мы на Красной площади, на Лобном месте не только высечем, но и
спросим пожестче. Мы победим! Спасибо вам.
орудий и минометов 830 тыс. 398 тыс. танков и САУ 102 тыс. 46 тыс.
Значительную роль сыграл и тот фактор, что к концу войны у нас в стране уже не было
борьбы классов. Были всеобщий патриотизм, безграничная любовь к Великой России
(СССР) и жгучая ненависть к агрессору.
Русский солдат превосходил немца. Еще Суворов говорил: «Русские прусаков всегда
бивали!» Да и война с нашей стороны была справедливой, освободительной.
Сегодня самолеты Су-29, МиГ-31, боевые вертолеты «Черная акула», стрелковое оружие
мирового класса продаются всем. Только русская армия их не имеет.
Во время войны советский тыл работал под девизом «Все для фронта, все для победы!».
Благодаря совхозам и колхозам сельское хозяйство обеспечивало фронт
продовольствием. Средняя норма снабжения для рабочих оборонных заводов составляла
600 граммов хлеба в день; 1800 граммов мяса, 1400 граммов жиров, 1600 граммов крупы
и макарон, 600 граммов сахара в месяц. Было трудно и голодно. Но если сегодня Буш
захочет наказать Россию и введет санкции, то Россия вымрет от голода. Сейчас же
умирает от реформ всего немного - более 1 млн. в год.
Гитлер надеялся, что с началом войны народы России перессорятся. Да, были зверства
крымских татар. Да, Чечня подняла восстание в 1942 году, а в тылу Красной Армии во
время Сталинградской битвы шастали эскадроны калмыков. Готовились волнения в
немецкой Волжской республике. Мало кто про это знает. А сейчас все оказались
репрессированные. Время такое было, военное. Решался вопрос: «Кто кого?» Кто
выживет: немец или русский?
А кто знает, что демократ номер один Ф. Рузвельт, президент США, после нападения на
Перл-Харбор приказал переселить с побережья Тихого океана на Атлантическое в США не
только японцев, а всех, у кого разрез глаз не совпадал с англосаксонским. Вот так и
держали этих «косоглазых» в лачугах и после окончания войны. А наши «демократы»
продолжают сыпать мусор на могилу Сталина.
Никто из татар, мордвы, чукчей, даргинцев не скажет про Россию: «Эта страна». У них
нет другой страны, другой Родины, кроме России. Никто из коренных народов не
назовет Россию тюрьмой и «родиной-уродиной», не будет хаять свою армию, своих
полководцев, свое оружие.
Советский Союз не распался, развалился. Его убили из-за угла. Пятая колонна во
время войны боялась, что ее расстреляют в Бабьем Яру, сожгут в Майданеке. Поэтому
была в это время в одном строю или в тылу, противоположном фронту. Сперва
троцкисты, затем космополиты, перестройщики, реформаторы, теперь они все
правозащитники.
Советским Союзом управляла партия коммунистов. Это была сражающаяся партия. 3 млн.
коммунистов погибли на фронтах, 3,8 млн. вступили в партию, находясь в действующей
армии. Какая сегодня «партия власти» способна к такому самопожертвованию, быть
пассионариями? Вступали на фронте в партию не из-за карьеры, не по принуждению.
Принимали лучших.
Велика роль Сталина в победе советского народа над фашистской Германией. Это
признают все полководцы Великой Отечественной войны, написавшие свои воспоминания.
Уже умер Сталин. Самим героям не было смысла врать перед смертью. Ни один из них не
хулил Сталина.
«Это наше счастье, что в годы войны страной руководил товарищ Сталин!».
Победы: «Я пью прежде всего за здоровье русского народа потому, что он является
наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.
Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне
общее признание как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей
страны .
P.S. Прочитав эту статью, вы, вероятно, будете обсуждать ее, дополнять ее своими
знаниями, своим опытом жизни. И все будете правы, потому что воевал весь народ и на
фронте, и в тылу. Вспомните и то, что воевали мы под Красным знаменем, а не
власовским. Становитесь под Красное знамя Победы!
Честь имею!
А. М. Макашов,
Обратимся к примерам.
Кроме названного учетного тома есть другой, более подробный, в котором изложены все
перипетии обращений граждан, униженных, оскорбленных и ограбленных властью, и
динамика реакций генерала и его помощников на жалобы посетителей. Из числа таковых
приведу примеры, по которым можно судить об обширнейшем спектре тем заявителей: «О
судьбе физически оскорбленной гр. Г. В. Пряниковой» (обращение к прокурору области
А.Ф. Ефремову); «Об исчислении пенсии Е.П. Кравцова» (обращение к заместителю
начальника управления организации пенсионного обеспечения С.М. Нефедовой); «О
судьбе обманутых вкладчиков супругов А.С. и Н.Г. Дьяконовых» (обращение Макашова к
прокурору области Ефремову); «Об антисанитарии в доме № 72 на ул. Пугачевской по
коллективному заявлению жильцов» (обращение к главе города Г.С. Лиманскому); «Об
улучшении жил ищныхусловий И. В. Чеботаревой» (обращение к главе администрации
Кировского района М.В. Андриюк); «Об установке квартирного телефона П.П. Воронину»
(обращение к зам. главы администрации г. Самары Е.Е. Незовибатько); «О судьбе
учительницы Л. В. Пикулиной из села Старый Буян» (обращение на имя губернатора К.
А. Титова); «Об аварийном состоянии общежития ОАО «Самеко» (обращение к Г.С.
Лиманскому) и другие. Можно было бы и дальше перечислять взывания о помощи к
генералу Макашову и принятые им меры по устранению произвола власть имущих. Но
достаточно и того, что приведено выше, чтобы убедиться в том, что Макашов в
Государственной Думе отстаивал интересы народа.
Политтехнологи, как правило, своих мыслей не имеют, поэтому перелопачивают все, что
было написано или появилось в эфире, упаковывают и продают тем, кто платит.
А.М. Как был Макашовым, так и остался. Ни под кого не подстраиваюсь. Что думаю, то
и говорю. Живу среди народа. Жизнь в провинции резко отличается от столичной. Бал
правит губернатор, а у меня Титов - друг с топором за плечами. Чем дальше от
Кремля, тем воздух чище.
А.М. Конечно. Постарел на четыре года. Но старость приходит тогда, когда кончается
отвага.
«КП». Люди знают вас в основном как автора громких заявлений по «еврейскому
вопросу». А сегодня ваша позиция изменилась? Почему?
Еврейского вопроса давно (с 1917 года) нет. Есть русский вопрос. И с каждым годом
он созревает. Сегодня о хозяевах банков, СМИ, о всех ветвях власти говорят везде и
погромче, чем генерал. И слава богу! Нашему. И хотя Бог един, но просят у него
разное. Кто увеличения ссудного процента, а я прошу помочь избавлению России от
инопланетян. Кстати, еврей Эдуард Тополь громко требовал от Березовского «не
жидиться».
«КП». Что вы думаете о раскладе сил в новой Думе? Каково ваше мнение о «Единой
России», ЛДПР, блоке «Родина»?
А.М. Парламента (обсуждения) нет. Есть машина для голосования, называемая «Единой
Россией». Такое единомыслие принесет только вред. И что будут есть депутаты этой
«машины», когда экономические дела не улучшаются, хлеб дорожает, население
вымирает?