Ссылка на материал: https://ficbook.

net/readfic/9576376

Sunflower
Направленность: Слэш
Автор: Blue_Bamboo
Переводчик: _RitaKim_ (https://ficbook.net/authors/3449341)
Оригинальный текст: https://archiveofourown.org/works/19878952
Фэндом: Bangtan Boys (BTS)
Пэйринг и персонажи: Чон Чонгук/Ким Тэхён, Ким Тэхён/Ким Джису, Пак
Чимин, Чон Хосок, Мин Юнги, Ким Намджун
Рейтинг: NC-17
Размер: 190 страниц
Кол-во частей: 11
Статус: завершён
Метки: Измена, Римминг, Алкоголь, Курение, Анальный секс, Минет, Ссоры /
Конфликты, RST, Кризис ориентации, Элементы гета

Описание:
Тэхён никогда не сомневался в том, кем он был. Ровно до тех пор, пока не
согласился позволить младшему брату своей девушки, Чонгуку, который искал
свой путь в жизни, пожить у них некоторое время. За этим последовали
изменения во всей квартире, заставившие Тэхёна засомневаться не только в
своей ориентации, но и в своих моральных принципах.

Посвящение:
Всем-всем-всем

Публикация на других ресурсах:

Запрещено в любом виде

Примечания:
**Разрешение на перевод получено**

**!!!внимание!!!**
Я указала, что публикация моих переводов на других ресурсах запрещена в
любом виде. И если вы хотите где-то поделиться ссылкой на мою работу/взять
отрывок из неё, то спросите сначала моего разрешения. Спасибо

Лично меня очень заинтересовала эта работа. Надеюсь, вас она также
заинтересует, так что приятного прочтения)))

**2 ЧАСТЬ** https://ficbook.net/readfic/9872800

Пы.сы: не забывайте делиться своими эмоциями по поводу фф, буду читать всё
И, если вам не сложно, не могли бы вы поддержать автора оригинала, перейдя
по ссылке выше и поставив ей ‘kudos’☺️

Автор поделилась плейлистом к данной работе, все песни из которого я нашла и

также сделала отдельный плейлист: {https://vk.com/wall-148252901_81}

Переведено 11/11

**15.09.20** спасибо за 100

**12.12.20** аААаАааА 500 спасибоо
**31.01.21** 700 серьёзно... плачу////
 Оглавление

Оглавление 2
Chapter 1 3
Chapter 2 23
Chapter 3 37
Chapter 4 50
Примечание к части 65
Chapter 5 66
Примечание к части 82
Chapter 6 83
Chapter 7 107
Примечание к части 124
Chapter 8 125
Chapter 9 144
Примечание к части 159
Chapter 10 160
Chapter 11 182
Примечание к части 202
Примечание к части • примечания автора оригинала {https://vk.com/wall-
148252901_77}, которые я буду переводить к некоторым главам;)

**Гамбит **(настоящее имя Реми Лебо) — один из самых любимых фанатами

Людей Икс, да и персонажей Marvel вообще. Он профессиональный вор и мутант,
способный заряжать энергией и взрывать любые объекты.

Фуф, довольно крутая работа, так что постараюсь не разочаровать вас своим
переводом)) ПБ открыта) Приятного (надеюсь) прочтения и знакомства с таким
Тэ и горячим ГуГу~

Chapter 1

Некоторым людям посчастливилось познать важнейшие части себя.

Внутренняя работа, совершаемая их личностью, отражается в их повседневной
жизни, давая другим представление о том, как именно они существуют в этом
мире. Должно быть, это довольно просто: вы достигаете того момента в жизни,
когда в подростковом мозге что-то меняется и вы начинаете осознавать
противоположный пол. У некоторых это проявляется в различном сексуальном
влечении, некоторые сразу осознают, кем были рождены, а другие понимают это
чуть позже в жизни. Именно таким и был Тэхён. Он никогда не задавался
вопросом о том, кем он является. Иногда он, например, сидел и думал, подходит
ли эта рубашка к этим брюкам или стоит ли посмотреть эту дораму, но никогда
за всю свою взрослую жизнь он не верил, что придёт день, когда перед ним
встанет вопрос, касающийся его собственной сексуальной ориентации. Тема,
которая, как полагал Тэхён, была закрыта уже давным-давно, когда он понял,
что девушки красивы, и в старшей школе захотел встречаться с популярной
девчонкой. На этом вопрос должен был быть закрыт, но вот он сидел в углу
дивана в собственной гостиной с девушкой на коленях. Её мягкие чёрные волосы
были собраны в пучок и мягко касались его подбородка каждый раз, когда она
сильнее прижималась к нему. У Тэхёна была девушка: красивая, упрямая, она
являлась воплощением его идеала.

Итак, в чём же тогда вопрос, гадаете вы? Ну, он основывался на простом,

прозрачном факте того, что Тэхён был без ума от другого человека.
Неудивительно, что люди, даже находясь в отношениях, признавались в своём
влечении к кому-то ещё. Большинство из них, однако, не решались сделать
следующий шаг в своих мыслях. Тех мыслях, что дразнили и терзали его совесть
бредовыми видениями чужого тела напротив и других, более мужественных рук
на нём. Слегка потрескавшихся, предполагает он, губ, исследующих каждый
уголок его тела, пока он не попросит о большем. Тэхён по окончании последних
полутора месяцев обнаружил, что его жизнь меняется. Его внутреннее «я»
изменилось до неузнаваемости. Сначала он боролся с эротическими фантазиями,
терзавшими его разум, думая, что они возникли после того, как брат его
девушки признался в своей ориентации. В этом и заключалась суровая правда,
которую только и мог проглотить Тэхён при перерождении своей собственной.
Его внимание привлекал не кто иной, как Чонгук — младший брат его девушки,
который временно жил с ними, пока искал себе жильё и работу в городе.

Тэхён слышал истории о том, как люди влюблялись в своих родственников, и о

безжалостных исходах осознания этого. Чего он не слыхал раньше в таких
сказках, так это о влюблённости в человека такого же пола и борьбе не только с
изменениями в себе, но и со скрытой виной, которую ты будешь нести в своём
4/202
молчаливом предательстве. Это была не та тема, которую он мог обсудить с
Джису, своей совершенно невинной и милой девушкой. Она бы не поняла,
потому что, по правде говоря, он и сам не понимал. Вместо этого Тэхён, стиснув
зубы, справлялся с незнакомыми чувствами, что возникали в нём, молясь, чтобы
они исчезли. Нет, он не имел ничего против гомосексуальности, просто он не
ожидал, что будет поражён этой новой половиной себя в свои двадцать с
лишним лет. Это было сложновато перенести строго по той причине, что он не
совсем понимал, как один человек мог вызвать в нём такое внутреннее
противостояние. В один день он сидел за столом, завтракая и целуя на
прощание Джису, а уже на следующий широко распахнутыми глазами пялился
на стоящего у входной двери высокого, мускулистого и несправедливо
красивого мужчину. Влечение вдарило ему в голову, словно товарный поезд,
выбив воздух из лёгких и оставив его в таком беспорядочном состоянии, что он
едва смог пожать Чонгуку руку.

В тот день он был ошеломлён. Список угрызений его совести продолжал расти
без его ведома, и всё же каждый раз, когда Джису смотрела на него, он
чувствовал, как пробегает по его спине холодок. Его волнение было
беспочвенным, но иногда он всё-таки задумывался, могла ли она прочесть его
мысли. И узнать, как отчаянно ему хотелось увидеть её брата таким, что сам
дьявол бы покраснел. В такие дни он избегал её, как мог, надеясь, что она
перестанет спрашивать, является ли покрасневшая кожа результатом гриппа
или трясутся ли его руки из-за недостатка питательных веществ, а не из-за
присутствия в комнате её брата без рубашки. Бедная девушка не заслуживала
такого обращения, он знал это, но он не мог продолжать притворяться, потому
что каждая болячка в его теле была вызвана не болезнью, а желанием узнать,
каково это — находиться непозволительно близко к Чонгуку.

— Ох, мне нужно вставать. Я опоздаю на работу, — Джису удобно устроилась у

него на коленях, нежно поцеловав в шею, а после слезла с одеяла и прошла в
коридор. Она поцеловала его ещё раз для хорошего настроя, хихикнув, когда он
подтолкнул её локтем, чтобы она поторопилась, иначе её страх опоздать грозит
превратиться в реальность. По правде говоря, он просто хотел, чтобы она
прекратила. Прекратила свою привязанность, ведь чувство вины захлестнуло
его с головой, а она даже не заметила.

— Иди. Не хочу, чтобы твой босс ругал тебя, — Тэхёну кое-как удалось выдавить
улыбку, слабую, но тем не менее успокаивающую. Джису мгновенно вздохнула и
убежала, игнорируя своего брата, который сидел на диване напротив них двоих.
Чонгук разговаривал по телефону; серый пот струился вниз по его бёдрам и
стекал дальше, по загорелой и слегка золотистой коже. Он снова был без
футболки, так как предпочитал чувствовать себя комфортно в собственном
доме. Чего не мог сделать Тэхён, который ненавидел его за это, — ненавидел за
то, что тот ворвался в его жизнь и оставил ему лишь желание продолжать
смотреть. Смотреть, как поднимается и опускается его грудь, когда он дышит,
смотреть, как напряжённо эти глаза разглядывают всё, что находится перед
ними. Ему доставляло физическую боль то, как сильно он желал стать единым
целым с этим человеком. Он почти пожалел, что позволил Джису дать ему добро
на переезд к ним. Самая невыносимая часть этого Гамбита? Чонгук был
мудаком.

Не внешне грубым, кричащим на всех мудаком. А молчаливым. Тем, кто держал

все свои суждения внутри и выплёскивал их взглядом, словно не считая тебя за
человека. Чонгук был довольно хорош в этом, и иногда Тэхён хотел поставить
5/202
его на место, заставить его понять, как ему повезло, что он вообще оказался
здесь. Даже когда ему хватало ума ответить на сарказм, который время от
времени бросал ему младший, ему всегда не хватало веских аргументов. Не из-
за отсутствия целого их списка, а потому, что он не мог смотреть в эти тёмные
глаза дольше минуты. Он так боялся, что Чонгук увидит его, настоящего его.
Того, кто больше не находил удовлетворения в объятиях его сестры, а вместо
этого изнывал от клише в виде татуированного бэд боя, который курил и
развлекался ночами напролёт. Тэхён задавался вопросом: в какой момент своей
жизни он заслужил того, чтобы пробуждение его ориентации пришло в облике
этого парня? Чьи волосы мягкими чёрными волнами спадали на глаза и от чьих
бицепсов, украшенных Писанием и чернильными витиеватыми розами,
невозможно было отвести глаз. Каждая деталь рисунков на его теле вызывала
восхищение, но Тэхён мог лишь рассматривать их, прежде чем позволить
собственному взгляду скользнуть дальше и ниже по чёрным узорам. Он никогда
раньше не был с мужчиной, потому что ему и в голову не приходило, что такое
может ему понравиться. Однако наблюдая за Чонгуком, лежащим на диване с
мощными бёдрами, что отлично проглядывались через одежду, он начинал
жаждать этого познания.

— Окей! Меня правда могут уволить, если я продолжу в том же духе, — из

коридора послышалось хихиканье Джису, и её фигура наконец возникла в поле
их зрения: она бросилась на кухню, чтобы быстро выпить кофе, и столкнулась с
Тэхёном в дверях. То, что он встал достаточно рано, чтобы попрощаться с ней на
весь день, было чудом. В последнее время он просто непреклонно махал ей
рукой и надеялся, что она не заметит его паники.

— Будь осторожна. Напиши, как доберёшься.

— Обязательно, детка, — она прильнула ближе и поцеловала его в губы, видимо,

не заметив отсутствия ответных действий.

Затем дверь закрылась, и Тэхён оказался в пресловутом логове льва. Тишину

нарушала лишь идущая по телевизору дорама и бессмысленное постукивание
пальца Чонгука по экрану его телефона. Он пытался найти тему для разговора,
такую, чтобы она не привела его к саморефлексии и леденящему осознанию
того, что этому влечению нет конца. Оно никуда не исчезало, всё глубже
укореняясь в его груди и расцветая с каждым часом всё больше.

— Эм, — он закусил свою бедную губу, уже саднившую и потрескавшуюся от

постоянного беспокойства, через которое он проходил из-за поздних ночных
мыслей о сильных руках и внеземных бёдрах. — Ты собираешься сегодня искать
квартиру или..? — он позволил вопросу повиснуть в воздухе, понадеявшись, что
Чонгук проявит милосердие и наконец-то ответит ему.

Небеса сегодня явно на его стороне.

— Через час у меня собеседование в салоне в центре города.

— Салон? Тату-салон?

— Мм, — Чонгук сдвинулся со своего места, теперь садясь и встречая

любопытный тэхёнов взгляд. Он ухмыльнулся, положив руку на спинку дивана и
наклонив голову так, что Тэхён бы точно упал в обморок, если бы не тяжёлый
взгляд, направленный в его сторону. — Да, тату-салон. Им владеет мой друг,
6/202
Юнги, так что это отличный шанс. Правда, я ещё не успел подыскать себе
квартиру. Жаль разочаровывать, — ухмылка, что держалась на его лице,
говорила об обратном, и Тэхёну захотелось швырять в него диванными
подушками до тех пор, пока та не сотрётся с его губ. Но больше он всё же
сосредоточился на теме переезда, понимая, что в конце концов Чонгук
обоснуется где-то в другом месте. Далеко, по крайней мере, далеко и от Тэхёна,
и отсюда, забрав с собой привычного себя, вечно щеголяющего по пояс
обнажённым.

— Нет, всё в порядке. Если честно, я не возражаю… мы правда не против, чтобы

ты жил здесь, — за исключением того, что Джису довольно часто извинялась за
присутствие своего брата, говоря, что она согласилась исключительно под
давлением родителей. Поначалу Тэхён не понимал напряжённости между
братом и сестрой, но после быстро осознал, что они просто-напросто были
настолько противоположными, что им трудно было мирно сосуществовать.

— Ладно, Тэхён, — Чонгук поднялся со своего места, потянувшись и издав

чрезмерный стон, который выстрелил точнёхонько и в член Тэхёна, и в его душу,
— я верю тебе, — он подошёл к нему, прислонившись к стене, ведущей на кухню,
и оглядел Тэхёна с ног до головы. Однако, как и всегда, Тэхён не мог понять, что
творилось в этих глубоких глазах. — Но мы оба знаем, что Джису скорее продаст
почку, чем позволит мне вечно жить с вами.

Тэхён попытался было возразить, хотя и знал, что все его попытки будут
тщетными. Но Чонгук опередил его и вместо этого небрежно наклонился
вперёд, вторгнувшись в его личное пространство с самой колдовской своей
усмешкой.

— Ты же напротив, кажется, рад моему присутствию.

На мгновение Тэхён поверил, что каждая из его мыслишек, возникающих в его

голове последние полтора месяца, была раскрыта. Он позволил Чонгуку судить
его сейчас, да хоть счесть непригодным для любых отношений, раз он так легко
поддавался его прихотям. Затем он осознал, как близко тот находился,
почувствовал тепло его тела, ощутимое на таком небольшом расстоянии, и это
заставило тело старшего замереть от удивления. Со стороны это наверняка
выглядело сродни флирту, но Тэхён просто не мог понять, что его желания
возвращаются ему бумерангом. Особенно с учётом того, что он не должен так
реагировать на саму идею того, что такое априори может произойти. Не когда у
него была Джису. Не когда это был её брат.

— Мне нужно… заниматься, — Тэхён прервал зрительный контакт, двинувшись

обратно к дивану и взяв свой телефон, чтобы написать Чимину. Он был так
поглощён обществом своего гостя, что даже не заметил, что Джису написала
ему, как он и просил. Быстро ответив, он полез в список контактов, надеясь, что
его лучший друг примчится и спасёт его от самого себя.

— Дело твоё, — всё, что он услышал от Чонгука, который оттолкнулся от стены и

направился в ванную, чтобы принять душ. Шли минуты, и Тэхён едва не зарыдал
от счастья, когда почувствовал вибрацию телефона, а на экране высветился
простой эмоджи и «Да» от Чимина. В настоящее время они оба проходили
обучение на магистратуре по перформативным исследованиям, и даже если
сейчас было лишь утро пятницы, Тэхён мог, пожалуй, использовать
дополнительное время, чтобы поработать над своей курсовой. Так что глядя, как
7/202
отдаляется от него широкая спина, при виде чего его щёки вспыхнули, он
смирился с тем, что ещё месяц будет грязно грезить о брате своей девушки.

— Это убивает меня, Тэ! — низкое неодобрительное рычание Чимина заставило

Тэхёна засмеяться, и он лишь мягко похлопал своего друга по спине в знак
утешения, после чего они продолжили читать дальше. С тех пор, как они
начали, прошло только три часа, и большинству бы показалось, что это
эффективно потраченное на учебу время, но курс, что они проходили вместе,
был просто убийственным. Тэхён даже удивился, что они зашли настолько
далеко. — Профессору Джунсу просто нравится мучить нас? Потому что я
уверен, что нет никакой весомой причины, по которой это эссе должно быть
длиной в двадцать страниц.

— Прекрати сомневаться в этом. Тем больше сделаешь, — Тэхён запрокинул

голову назад, хрустнув костями и засмеявшись, когда Чимин скривил лицо. — И
тем больше будешь жалеть, что не ушёл ещё давным-давно.

— Да, я типа всё ещё хочу бросить учёбу. Бакалавра же было достаточно, так
зачем я переучиваюсь?

Тэхён на это только усмехнулся, потому что слова друга были в высшей степени
правдивы, с какой стороны ни глянь. Да, он любил свою специальность, но
также скучал по тому лету, когда был просто стажёром и не переживал о
домашке или дипломных работах.

— У нас ещё есть время. Отложим на потом, уже поздно, — Чимин с готовностью
закивал на такое предложение, поднявшись с дивана и оглядев пустую
квартиру.

— Где все?

— Джису на работе, а у Чонгука собеседование, — прошло немного времени с

тех пор, как младший ушёл, и Тэхён глубоко внутри начинал испытывать это
отвратительное чувство, которое подсказывало ему, что у этого парня было что-
то нехорошее на уме. Он не должен был придавать столько значения его
местонахождению, но, если быть честным, он совсем немного заботился о нём.
— Хотя он уехал несколько часов назад. Знаешь, не слышал я о таких
собеседованиях, которые длятся несколько часов и на которых столько же
решается, подходишь ли ты для этой работы, — он понял, что прозвучал как-то
жестковато, и, хотя он видел, как приподнял бровь Чимин, его друг не задал ни
одного вопроса.

— Может, он уже возвращается.

— Этого я и боюсь… — было не похоже, что Чонгук увлекался тяжёлыми

наркотиками и какими-то сомнительными вещами, но при этом он всё равно
проводил слишком много времени на вечеринках или попойках. Тэхён списывал
8/202
это на то, что он находился в том возрасте двадцати лет, когда жизнь кажется
более насыщенной и когда префронтальная кора головного мозга находится в
не самом устойчивом состоянии.

— Он взрослый человек, Тэ. А вам с Джису просто нравится обращаться с ним как
с ребёнком.

— Это не так!

— Конечно. Поэтому вы покупаете ему его любимую еду, когда едете за

продуктами, — Чимин ухмыльнулся, и Тэхён моментально захотел стереть эту
улыбочку с его красивого лица.

— И что? Я заметил, что он обращает больше внимания именно на эти продукты.

Я просто хороший сосед.

— И это всё?

Тэхён вскинул голову и широко распахнул глаза, обдумывая вопрос друга. В этих
словах было много смысла, но Тэхён не мог понять, откуда тому взяться. Он
лишь недавно узнал о своём новом «я» и даже не пытался поговорить об этом с
Чимином не зависимо от того, лучший он его друг или нет. Он просто не был
готов делиться чем-то подобным.

— Что? — он мог бы посмеяться над этим, возможно, даже ударить Чимина за

его глупые предположения, если бы об этом и была их беседа. Но, по правде
говоря, у Тэхёна не было готового объяснения, и всё, что он мог сделать, так это
подумать о Чонгуке и его обнажённом теле прежде, чем его мысли взяли и
призвали этого человека.

Входная дверь открылась, и Чонгук, едва придавая этому какое-либо значение,

закрыл её и бросил ключи на край стола. Он остановился только тогда, когда
увидел Чимина, и оба посмотрели друг на друга так, словно у них выросло по
второй голове.

— Амм, привет, — Чонгук поднял руку в знак приветствия, слегка махнув ей, что
отзеркалил Чимин.

— Привет. Я уже ухожу, собираюсь сегодня к Хосоку на ужин, — Чимин с

любопытством повернулся к Тэхёну, но в итоге промолчал и начал сбрасывать
книги обратно в сумку. — Увидимся на занятиях, Тэ. Спокойной ночи, — он
быстро обнял его, в последний раз одарив Чонгука сканирующим взглядом, и
вышел за дверь.

Они вдвоём остались наедине; Тэхён оглядел своего соседа с ног до головы и,
наконец, заметил небольшое красное пятно у него на шее. Он бы хотел сказать,
что испытывал что-то вроде элементарной зависти и ревности, но на самом деле
всё было наоборот. Внутри него словно что-то вспыхнуло, заставив вцепиться в
края кофейного столика и осадить свои эмоции прежде, чем те накопятся в
таком количестве, что выльются в преждевременное признание в том, что он
немного гей. Бисексуал, нет? Он мотнул головой, отведя взгляд от засоса и
притворившись, что ему нисколечко не любопытно, кто поставил на нём эту
метку. Не помогало и то, что сейчас Чонгук выглядел совершенно опьяняюще.
Его волосы были заправлены простой бейсболкой, но это придавало ему того
9/202
уюта, который большинство сочло бы привлекательным. Он был одет в чёрную
облегающую футболку, а тёмные джинсы довершали этот ансамбль, обтягивая
мощные бёдра, которые Тэхён хотел поцеловать и пометить только для себя. Он
мог бы провести остаток ночи, создавая в голове образы обнажённого Чонгука,
но младший неожиданно разрушил повисшую между ними тишину.

— Он горяч.

— А?

Чонгук плюхается на диван позади Тэхёна, который сидел со скрещенными

ногами перед кофейным столиком. Как и обычно, Чонгук закидывает свои ноги
на стол, не заботясь о том, как захрустели бумаги и книги под его ботинками.
Тэхён закатывает глаза, отодвигая свои вещи в сторону, чтобы спасти их от
поползновений младшего.

— Я сказал: «Он горяч». Твой друг, — Чонгук на мгновение снял кепку, откинув
волосы назад и поправив их. Тэхёну потребовалась секунда, чтобы отпустить
этот образ и мысленно перейти на запретную территорию, представив, каково
было бы зарыться в них пальцами. Ему пришлось отбросить видение прочь: он
внезапно осознал сказанное, начав всё больше уставать от своего смятения.

— Как-то не заметил.

На его колкость Чонгук лишь усмехнулся, и, как только Тэхён понадеялся, что
данный разговор окончен и ему не придётся ревновать к своему лучшему другу,
Чонгук решил зайти дальше.

— Он гей?

Казалось, словно ему на грудь бахнули несколько тяжёлых блоков, и чем больше
младший говорил, тем больше Тэхён чувствовал себя разбитым.

— Нет. У него есть девушка, я не знаю там. К чему ты вообще заговорил об этом?

— А? Девушка? Ты уверен, что этот человек, Хосок, не-

— Хосок — наш друг! И Чимин не говорил мне, что встречается с кем-то другим,
вот, — отмахнулся Тэхён, злясь от мыслей о том, что Чимин мог скрыть от него
такую информацию. Не то чтобы Тэхён был лучше. Он хранил куда больший
секрет. — Если он с кем-то встречается, то до него не достучаться.

— Когда это хоть кого-то останавливало?

Это стало последней каплей. Тэхён неделями боролся со сбивающими с толку

противоречиями в своём сердце, неделями притворялся, что Чонгука словно не
существует в их квартире. А тот так легко говорил об отношениях и о том, что
они не способны удержать людей под контролем… и это задело его за живое.
Возможно, он набросился на него из-за переизбытка эмоций. Чувство вины,
которое он испытывал по причине своего влечения, заставляло его думать,
будто Чонгук видел его насквозь и теперь издевался над ним. Так что слова
слетели с его губ прежде, чем он сформулировал их во что-то более связное.

— Да что с тобой не так?!

10/202
В кои-то веки Чонгук был поражён его внезапным словесным взрывом, и его
глаза расширялись по мере того, как он наблюдал за Тэхёном, судорожно
поднимающимся с пола. Уже было поздно идти на попятную: его личное мнение
вылилось наружу в виде шторма, что был направлен на младшего.

— Ты получаешь грёбаное удовольствие от того, что влезаешь в отношения

других людей? Словно ждёшь подходящего момента, чтобы всё испоганить! — к
тому времени, как обвинения слетают с губ Тэхёна, он окончательно приходит в
себя и осознаёт, насколько лично прозвучали его слова. От этого он покраснел,
закрыв рот и упав обратно на своё место на полу, в то время как Чонгук
опасливо на него взглянул. Он вновь вернулся к учебникам, что-то набросал в
своём блокноте, надеясь, что эта тема будет навсегда погребена здесь и сейчас.
Но затем он почувствовал этот привычный оппонирующий жар рядом, от
которого всегда превращался в желе.

Чонгук наклонился к его плечу, заставив старшего задержать дыхание и

пожелать, чтобы всё это прекратилось прямо здесь и сейчас. Тэхён знал, что, на
самом деле, он не мог обвинять Чонгука. Он был просто парнем, который спит с
его сестрой, и её бойфрендом. Если кто и виноват, так это Тэхён, в том, что
испытывает эти чувства. Это его нужно было порицать, не Чонгука.

— И в чьи же отношения я влезаю?

Тэхён не был дураком. И потеху в этом бархатистом голосе он мог учуять за

версту.

— Просто, — он продолжал царапать бумагу ручкой, выводя маленькие

кружочки, которые когда-то были полноценными буквами, — ни в чьи.

— Ни в чьи?

Он чувствовал, как дыхание Чонгука ласкает его шею, заставляя инстинктивно

прикрыть глаза, а тело — отключить все защитные механизмы и расслабиться от
этих ощущений. На данный момент Тэхён не был уверен, что из этого было хуже:
знай Чонгук, как на него влияет его близость, или же нет. Он не мог понять,
почему младший так поступал, почему был так близко, когда мог сидеть в
нескольких футах от него на другом диване, позволяя ему спокойно учиться. Это
чувство Тэхён в последнее время ненавидел, лишённый контроля над самим
собой. Это должно было быть естественно, но он почувствовал, что зашёл
слишком далеко, чтобы вернуть всё назад. Поэтому он решил оправдаться.

— Чимин — мой лучший друг. Я просто защищал его…

— Так это теперь называется? — мрачно усмехнулся позади него Чонгук,

протянув руку, чтобы накрыть его ладонь и прекратить эту бессмысленную
писанину.

Тепло мгновенно захватило всё существо Тэхёна в свои соблазнительные

объятия. Они уже бывали близко друг к другу раньше, окружённые
собственноручно возведёнными стенами, но никогда не касались друг друга по-
настоящему. В этот раз, однако, ладонь, накрывшая костяшки его пальцев,
удерживала его намеренно, что очень отличалось от их мимолётных
прикосновений руками, когда они тянулись к пульту или к одной и той же еде.
11/202
На самом деле, последний раз Тэхён чувствовал тепло этих рук, когда они
встретились впервые. Простое рукопожатие, словно маленький огонёк,
превратилось в настоящий пожар, полыхающий у него внутри. Это всё, что ему
было позволено за неимением возможности просить о большем. Поэтому он сжал
руку в кулак под ладонью Чонгука, словно это позволило бы ему избежать
эмоциональных осложнений после их столкновения. Однако хватка была
крепкой, и, даже если бы Тэхён мог уйти, он, на самом деле, не хотел этого
делать. Вот почему он осмелился глянуть через своё плечо, услышав резкий
вдох и встретившись с пытливым взглядом карих глаз. Между их лицами было
всего несколько сантиметров, и в этот момент своей слабости Тэхён позволил
собственным глазам скользнуть вниз, к манящим губам. От этого зрелища он
облизал собственные, и, хотя на этом его рискованные движения должны были
закончиться, они не закончились.

Тэхён задался вопросом, было ли всё это лишь плодом его воображения,
наконец-то сжалившегося и проявившего достаточно милосердия, чтобы
позволить увидеть, как Чонгук наклоняется ближе. Его глаза чуть расширились
от созерцания того, как его красивое лицо чуть-чуть приблизилось к его
собственному, пока горячее дыхание не коснулось его губ. И Тэхён придвинулся,
осмелившись закрыть глаза и осторожно наклонив голову.

Затем звук ключа, вставленного в замочную скважину, отрывает их друг от

друга, и Чонгук соскальзывает в угол дивана, оставляя Тэхёну достаточно
пространства, чтобы создать иллюзию спокойствия. Тэхён же только и мог, что
пялиться в пустоту с раскрасневшимся лицом и остекленевшими от
переполняющих его эмоций глазами. Он лишь обрадовался тому, что Джису не
начала один из своих привычных длиннющих рассказов о работе и своём боссе.

— О, вы оба всё ещё здесь? Ты вообще хоть пошевелился за день? — в её голосе

слышались мягкие шутливые нотки, но её взгляд, направленный на Чонгука,
переводил разговор на более серьёзный, некомфортный лад. — Надеюсь, ты не
просто бездельничал весь день.

Теперь Тэхён вспомнил о собеседовании, пожалев, что из-за своей ревности и

внутренних противоречий совсем забыл спросить, как всё прошло. Так что он
попытался оправдать себя в надежде, что его комментарий облегчит
напряжение, которое начинало возникать между братом и сестрой.

— У него было-

— Я нашёл работу.

Глаза Джису засияли от этих слов.

— Правда? Вау, — она швырнула куда-то свои туфли на каблуке, повесив куртку
на крючок с жаждой узнать подробности. — На этот раз я правда удивлена. Где
теперь работаешь?

Тэхён видел, какой раздражённый взгляд метнул в неё младший, после этого
лишь пожав плечами и вновь улёгшись на диван.

— В тату-салоне.

Ночь, казалось, собиралась быть дружелюбной, но Джису только усмехнулась и

12/202
недоверчиво уставилась на брата.

— Ты шутишь?

— С чего бы мне шутить об этом?

Джису лишь тяжело вздохнула, запустив руку в волосы, изнеможённая этим

разговором.

— Знаешь, когда мама с папой отправляли тебя сюда, они хотели, чтобы ты
занялся чем-то большим, нежели возился с тем, что ты считаешь искусством, —
Тэхён взглянул на Чонгука и нахмурился, заметив секундную вспышку боли в его
глазах. Она быстро сменилась привычной сталью, но на этот раз Тэхён понял,
что за его маской мудака скрывалось нечто большее. Вот почему он прервал
свою девушку, раздражённый тем, что она считала искусство недостойной
процессией. Она вообще знает, с кем встречается?

— Джису-

Она оборвала его, всё ещё глядя на брата так, словно тот был самой большой
проблемой в её жизни.

— Найди работу в офисе, чёрт возьми, поступи в колледж и хотя бы выучись. Но

тату-салон? Чонгук, когда ты уже повзрослеешь?

— Джису, достаточно, — Тэхён встал и, аккуратно подтолкнув свою девушку за

плечи, повёл её на кухню. — У него появилась работа. Разве не из-за этого ты
месяцами придиралась к нему? Это стоит отпраздновать, — несмотря на доводы
Джису, Тэхён гордился младшим. Он мимоходом видел несколько его набросков,
обычно когда Чонгук сидел снаружи на балконе, колдуя над скетчбуком. Тэхён
не разбирался в рисунке или живописи, но то, что он смог уловить, даже
взглянув мельком, — Чонгук был талантлив. Как человек искусства, больше
разбирающийся в перформативной его составляющей, Тэхён по-прежнему
понимал, какую важную роль играет страсть в жизни человека. Это была
единственная причина, по которой ему удавалось учиться на магистратуре.
Даже больше: он стажировался в производственных компаниях во время
семестровых каникул.

Она лишь покачала головой, подняв руки в знак поражения на предложенную

идею.

— Ладно. Думаю, это лучше, чем ничего, — её согласие едва помогло, и Тэхён
увидел, как Чонгук сжал челюсти. Он больше всего на свете хотел сказать, что
тот должен гордиться собой, что его искусство заслуживает того, чтобы его
увидели лишь везунчики, но младший уже поднялся и направился в свою
комнату. Как делал всегда, когда рядом была Джису. Она же закатила глаза,
уйдя на кухню, чтобы быстро заварить себе чаю на ночь.

Только когда Тэхен слышит щелчок двери, ведущей в комнату Чонгука, он

подходит к ней.

— Что это было?

— Что было? — Джису улыбнулась ему, словно её вовсе не волновало

13/202
собственное поведение. Тэхён правда никогда не видел её такой: осуждающей и
высокомерной по отношению к другим, особенно к её собственному брату. С
другой стороны, он не знал, как они общались до этого времени. Ему казалось,
что она была мила со всеми так же, как и с ним. Именно поэтому он влюбился в
неё ещё вначале. Сейчас, однако, ему не хотелось, чтобы она так относилась к
своему брату.

— Ты унизила его. Он нашёл работу, Джису. Чтобы делать то, что любит, и-

— Он всегда был таким, Тэ. У него никогда не было чёткого направления в

жизни, он вечно попадает в неприятности, а теперь собирается провести свою
жизнь, работая в тату-салоне? — с издёвкой произнесла Джису, сделав быстрый
глоток чая. — Почему он не может осознать свою незрелость и попытаться
лучше? Достигнуть цели получше. Знаешь, мама с папой всегда давали ему
возможность стать успешным в жизни, но он отвергал каждую из них. Для чего,
Тэ? Тату-салон? — у неё хватило наглости ещё и рассмеяться, и это настолько
разозлило Тэхёна, что он встал на защиту её брата.

— Знаешь, Джису… когда я сказал родителям, на кого я собираюсь учиться, они

были разочарованы, — этого было достаточно, чтобы заставить её вздохнуть, и
она отставила свою кружку в сторону, подойдя к Тэхёну. Она осторожно
обхватила его щёки ладонями, оставила на губах целомудренный поцелуй и
обняла его.

— Я не это имела в виду. Ты не такой.

— А какой?

— Ты учишься на магистратуре, тебе открыты все двери. А он-

Тэхён оттолкнул её, будучи не в настроении для её ласк. Она была

несправедлива, он знал это, но она не понимала, насколько лицемерной
выглядела в его глазах.

— Просто заниматься тем, что он любит, и, может быть, это не самая

прибыльная работа, но если это делает его счастливым и являет собой здоровую
для него атмосферу, тогда в чём проблема? — на мгновение Джису умолкла,
уставившись на своего парня и коротко вздохнув, прежде чем полностью
выпустить его из своей хватки.

— С каких это пор ты его защищаешь? — она всё ещё умудрялась ласково
поглаживать его по щеке, но её усмешки хватило, чтобы успокоить быстро
бьющееся тэхёново сердце. Он боялся, что она ещё сильнее углубится в этот
вопрос. По правде говоря, у Тэхёна не было на него ответа. Некоторое время
назад его просто тянуло к младшему, а потом он увидел эту боль в его глазах, и
в нём словно что-то щёлкнуло. Желание защитить, копнуть глубже в то, что
скрывалось за личиной его бесстрастия. — Я думала, что ты ненавидишь его.

— Я никогда не ненавидел его, — ему показалось, что он, возможно, ответил

слишком быстро, но Джису не обратила на это внимания. Она просто хихикнула
на такую реакцию, быстро сказав «Ты бегаешь от него, как от чумы», что
заставило Тэхёна в страхе отшатнуться. Причиной его поведения было
вожделение, не ненависть. Но сказать об этом ей он не мог. — Я просто
понимаю, что он чувствует, ведь его семья пытается глушить в нём его страсть,
14/202
а это может быть оскорбительно и болезненно, Джису.

— Ладно, я больше ничего ему не скажу. По крайней мере, следующий шаг —

его переезд отсюда, — она обвила руками его шею, наклонившись, чтобы
поцеловать Тэхёна, который заставил себя ответить ей. — Тебе не нравится?
Снова только мы. Вся квартира предоставлена нам, — её губы скользнули ниже
по его подбородку, оставляя нежные поцелуи на шее и обнажённых ключицах.
Обычно он ответил бы тем же и отнёс её в спальню, но последние пару недель
он не наслаждался этим так, как прежде. Особенно сейчас, когда вопрос по-
прежнему был не до конца решён.

— Ты должна извиниться.

Джису вздохнула, отпрянув, и, к счастью, она достаточно отвлеклась на его

слова, чтобы отсутствие действий с его стороны осталось незамеченным.

— Он уже большой мальчик, Тэ. Небольшую критику пережить сможет, — она

похлопала его по животу, быстро оставив поцелуй на щеке, а после ускользнула
в спальню. Он слабо расслышал, что она там говорила про душ, но всё-таки
оставил её в покое. У него не было сил быть рядом с ней прямо сейчас, и, когда
он сел за стол, всё, о чём он мог думать, так это о проблеске боли в глазах
Чонгука. Тэхён полагал, что ему не следовало так его защищать, но он просто
был очень хорошо знаком с этим разочарованием. Он и раньше был на его
стороне, и осознание того, что Чонгук переживает то же, что пережил он,
задевало струны его души. Возможно, именно это сопереживание заставило его
пойти вперёд, а ноги — повести его прямиком в комнату Чонгука прежде, чем он
успел детально продумать свой план. Он забарабанил пальцами по двери,
ожидая ответа, которого, как он знал, ему не услышать.

— Чонгук? — Тэхён воспользовался этим знанием, открыв дверь и войдя внутрь,

и увидел Чонгука, лежащего на кровати с телефоном в руке и удивлённо
глядящего в ответ. — Могу я войти? — младший жестом пригласил его зайти в
комнату, и Тэхён закрыл дверь, чтобы Джису ничего не услышала. — Эм, —
трудностей в общении у него точно не должно было возникнуть, да и обычно
Тэхён был мастером в общении и легко помогал другим открыться. Сейчас же
всё было по-другому: он нервничал и боялся, что скажет что-то не то и сделает
всё только хуже. Но он был обязан воспользоваться подвернувшимся шансом,
надеясь, что сможет исправить увиденное чуть раньше в этих блестящих,
словно у оленёнка, глазах. Так что он сделал уверенный шаг вперёд, присев на
край кровати Чонгука, чтобы извиниться от имени Джису. — Я просто хотел
извиниться за Джису. Она просто… Ну, я полагаю, ты знаешь, какая она, — он не
мог заставить себя встретиться глазами с младшим, но уже чувствовал его
взгляд на себе. Сознательный и любопытный, что лишь всё усложняло, не давая
ему повернуться и улыбнуться так, как он того хотел. — Дело в том, что я просто
хотел поздравить тебя и сказать, что я горжусь тобой.

Последовало непродолжительное молчание. Тэхён наконец обернулся и увидел,

что Чонгук пялится на него с шокированным выражением лица.

— О, — сказал он так, словно это была последняя вещь, которую он ожидал

услышать. От этого Тэхён покраснел, подумав, что перешагнул некую границу;
не помогло и знание того, что она была у них прежде — это больше не имело
значения. Тэхён закусил губу, прогнав эту мысль, и продолжил. С мыслью, что,
возможно, ему снова всё это привиделось.
15/202
— Я знаю, отношения в семье могут быть сложными.

— Преуменьшение года.

Тэхён тихо усмехнулся, почувствовав, как сжалось его сердце, когда он увидел
настоящую, искреннюю улыбку на лице Чонгука. Это был первый раз, когда ему
посчастливилось стать свидетелем подобного, и от этого по нему прошлась
волна страха. На мгновение он почти пожалел, что пришёл сюда, теперь
понимая, что это приведёт его лишь к ещё более глубокой привязанности.

— Это правда, но я на самом деле понимаю, что ты чувствуешь.

— Да? — Чонгук наклонил голову, его вопрос таил в себе скрытый смысл, но
Тэхён ведь мог навоображать себе ещё и это. Находя преданность там, где её и
в помине не было. Вопрос выбил его из колеи всего на секунду, а сердце
забилось слишком быстро в отличие от привычного своего ритма.

— Я, эм, дело в том… — он не должен быть таким слабым перед ним, но чем
больше времени он находился рядом с младшим, тем беспокойнее становились
его эмоции. Его шансом на спасение было сменить тему разговора, поджав
пальцы рук, лежащих на коленях. — Моя семья ненавидела меня за то, что я
решил изучать искусство, — где-то на периферии он заметил кивок. — Но я всё
ещё занимаюсь этим, потому что это то, что я люблю, и не сожалею ни о чём. Так
что, — это была плохая идея, Тэхён знает, но он доверился своим инстинктам и
протянул руку вперёд, чтобы схватить чонгукову ладонь. Жар, который он
чувствовал ранее, вернулся с силой в десять раз сильнее, — я надеюсь, что ты
поступишь так же.

Чонгук молчал с ним в унисон, но их сплетённые ладони по-прежнему лежали

поверх покрывала. Тэхён чувствовал, как ослабевает его уверенность, а пальцы,
лежащие поверх чонгуковых костяшек, дрожат, и он попытался высвободить
ладонь, боясь, что зашёл слишком далеко и причинил ему дискомфорт. Тэхён
позволил себе продлить прикосновение, а затем зашевелился, тут же заскучав
по их контакту. Чонгук же, однако, не хотел вот так вот всё обрывать. Его рука
потянулась вперёд и крепко обхватила ладонь Тэхёна, заставив того удивлённо
поднять глаза и увидеть тронутую улыбку другого.

— Это, пожалуй, самое приятное, что мне кто-то когда-либо говорил.

Тэхён рассмеялся, но был сфокусирован лишь на их ладонях, всё ещё

сплетённых друг с другом. Он не должен был придавать такого значения этой
ситуации, зная, что, продолжи они, эта ласка лишь оплодотворит те эмоции,
которыми он был охвачен. Тэхён бы остался сидеть так навечно, но звуки,
принадлежащие Джису, находящейся в своей комнате, заставили его
отстраниться. Пустота ладони теперь казалась слишком чужеродной.

— Я пойду, — он поднялся с кровати, закусив губу и запоздало отреагировав,

словно не мог решить, что делать дальше. Он лишь надеялся, что не выглядел
глупо. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Тэхён.

Даже тогда Тэхён не осмелился оглянуться.

16/202
 *

После той ночи в комнате Чонгука отношения между ними едва заметно
изменились. Тэхён продолжал питать к нему некоторые желания, довольно
сильные, но одержал победу в том, что больше не порывался избегать Чонгука
или убегать, только завидев его. Он мог чувствовать себя комфортно в одной
комнате с Чонгуком, зная, что тот находился в нескольких футах от него, не
терял самообладание и не пытался удовлетворить своё любопытство в том,
каково быть с мужчиной или, точнее, с Чонгуком. Что привело их к тому, где они
находились сейчас: Тэхён вновь сидел за кофейным столиком, на котором были
разбросаны книги, вытянув под ним ноги. У него скоро устный экзамен по
самому нелюбимому предмету в этом семестре. Его единственным утешением
был Чонгук, вежливо обитающий на балконе и делающий наброски различных
геометрических узоров. Тэхён несколько раз пытался заглянуть туда, но так он
был бы слишком очевидным, да и не хотелось ему нарушать тот тихий покой,
что установился между ними.

Не то чтобы не было заметно, как он сгорал от нетерпения посмотреть. Поэтому

его маска была быстро разрушена ухмыляющимся Чонгуком.

— Мог бы просто попросить, чтобы я дал тебе посмотреть. Или ты

предпочитаешь вместо этого пялиться на меня?

Он бесчисленное количество раз краснел в присутствии младшего, но в этот раз

он покраснел так сильно, что начал заикаться, как дурачок. За что был
вознаграждён довольно громким смехом Чонгука, приятное звучание которого
Тэхён надеялся услышать вновь когда-нибудь в ближайшее время.

— Я не пялился на тебя…

— Хм, — Чонгук поднялся со своего места, пересев на новое рядом с Тэхёном,

только на диван, а не на пол. Он поднял свой скетчбук, показав Тэхёну
огромный геометрический узор из тёмных линий, украшающих лист бумаги,
смелый и красивый, но внимание старшего привлекла большая розовая роза,
находящаяся в середине треугольника. Она была реалистичной и настолько
детализированной, что могла смело посоревноваться с настоящей. Это
заставило Тэхёна громко ахнуть, ухватившись за край альбома и восхитившись
цветом и оригинальностью.

— Это для татуировки?

— Да, — Чонгук затенял область возле листа розы. — Клиент хотел сделать её
на предплечье.

— Ему понравится, — Тэхён говорил на полном серьёзе. Он не понимал, как

родители Чонгука и Джису не восхищались его необузданным талантом. Было
совершенно ясно, что эта работа была создана для Чонгука, и через несколько
лет он наверняка смог бы обзавестись собственной студией, если бы захотел.
17/202
— Это прекрасно.

— Да? — Чонгук взглянул на него сверху вниз, улыбнувшись похвале.

— Да, — Тэхён старался игнорировать количество бабочек, только что

выбравшихся из коконов в его животе. Но яркая, во все зубы улыбка сделает
такое с любым человеком.

— Спасибо.

Обычное слово, но в нём чувствовалось такое понимание, которого, подумал

Тэхён, они не смогли бы когда-нибудь достичь в своих отношениях. Ему
показалось странным осознание того, что он избегал Чонгука только из-за тяги к
нему и, возможно, отчасти потому, что он показался ему не слишком приятным
собеседником. А что теперь? Теперь Тэхён должен был признать, что за этим его
задумчивым поведением скрывался более мягкий человек. Всё ещё немного
грубый местами, но гораздо более открытый для разговоров и общения.
Единственным минусом было то, что Тэхён чувствовал, как желание в нём
разгорается всё ярче, сильнее и ещё больше в его сердце, на расшифровку чего
прямо сейчас он не хотел тратить своё время. Даже если он чувствовал этот
пьянящий аромат его одеколона с такого расстояния. Крадущий его чувства, что
идеально сочетались с едва слышным запахом табака на младшем. Он пытался
не обращать на это внимания и сфокусироваться на скетчбуке, но в сознании
уже витали образы, связанные с Чонгуком. Это было единственной причиной, по
которой он позволил самоконтролю ускользнуть, а словам — сорваться с языка
прежде, чем он смог осознать, как голодно они прозвучат.

— От тебя приятно пахнет.

Тэхён был таким наивным, полагая, что на этом их беседа закончится. Может
быть, даже ожидал, что младший быстро и беспричинно улыбнётся на такой
комплимент. Вместо этого он получил в ответ задыхающийся смех, а в тоне
Чонгука явно проскользнуло веселье.

— Я приятно пахну?

— Н-нет, я имел в виду… — Тэхён напряжённо вздохнул. — Я лишь унюхал запах

сигарет. Так что просто запутался, — это было просто ужасным подведением к
следующим словам, но всему виной был кавардак в его мыслях и эмоциях.
— Тебе следует бросить курить. Это вредно.

— Выкрутился, — младший лишь усмехнулся, вновь закинув ноги на стол, где

лежали все учебные принадлежности Тэхёна. Тэхён только и смог, что
проворчать себе под нос, уже привыкший к такому грубому его вмешательству.
— Что ты изучаешь?

— Современная европейская драматургия, если тебе интересно, — он начал

бездумно листать книгу, стараясь делать вид, будто младший не находится в
паре дюймов от него, выглядя как самый настоящий плохой парень. Это не
должно выглядеть так привлекательно, но Тэхён оказался пугающе слабым
перед эстетикой Чонгука.

— Звучит скучно.

18/202
Тэхён лишь что-то пробурчал в ответ, слишком сфокусированный на подавлении
желания наклониться ближе и уложить голову на колено младшего. Он
чувствовал, как всё его тело зудит от жажды прикоснуться, почувствовать то
тепло, которым он стал одержим пару дней назад, когда они переплели свои
руки. В какой-то момент он почти протянул руку, и его одинокие пальцы
задрожали в воздухе от желания и страха. Он посчитал, что ему повезло, когда
вдруг услышал щелчок зажигалки и почувствовал едкий, тяжёлый запах дыма.

— Что ты делаешь?! Здесь нельзя курить, — как бы тщетно это ни было, Тэхён
не бросал попыток дотянуться до сигареты, зажатой между пухлыми губами
Чонгука, но на это младший лишь усмехался, с лёгкостью вырывая её.

— Остынь, приятель. Джису не узнает, — он сделал длинную затяжку, выдохнув

струю дыма, от которой Тэхён чуть не закашлялся.

— Узнает! От этого запаха тяжело избавиться, — он приподнялся на локтях на

диванной подушке, слабо потянувшись к руке Чонгука, который теперь
удерживал сигарету меж длинных пальцев. — Если ты продолжишь в том же
духе, то она узнает о каждой грёбаной выжженной дырке на твоём диване!
— Чонгук отмахнулся от непоколебимых рук, сунув сигарету в рот и с силой сжав
запястья Тэхёна. От его напора старший накренился вперёд, едва слышно
вскрикнув, и благополучно приземлился Чонгуку на колени.

Тэхён мечтал о множестве сценариев, которые включали в себя конкретно эти

колени. И распластанные по широкой груди руки, и кончики пальцев,
исследующие впадинки и изгибы золотистой кожи, которая наверняка оказалось
бы мягкой наощупь, несмотря на твёрдые мышцы под ней. Эти мысленные
образы заставляли его сгорать почти каждую ночь, пока он находился всего в
нескольких футах от Джису, лежащей рядом с ним. Он пытался прогнать
волнение от этих мыслей, но чаще всего ему приходилось ублажать себя в
ванной. В конце концов он почувствовал от этого отвращение, но только ради
Джису, которая была ни сном ни духом о его действиях. Если бы она только
знала…

— Что-

— Ты всегда такой напряжённый? — ухмыльнулся Чонгук с дразняще торчащей

изо рта сигаретой, и Тэхён лишь покраснел и отвёл взгляд. Всё это — слишком
для его тела и сердца. — Я знаю, что Джису может быть требовательной и
властной, но, чёрт.

Тэхён услышал, как тот засмеялся, казалось, совершенно не взволнованный их

позой. Словно Чонгук и глазом не моргнул на возможные последствия этой
ситуации. На самом деле, он обращался с Тэхёном так, словно тот должен был
сидеть на его коленях, а его бёдра были созданы для того, чтобы их сжимал
старший. От этого Тэхён удивился, позволив себе всего на секунду осторожно
шевельнуться на чужих коленях, пристально наблюдая, как розовый язык
младшего прошёлся по потрескавшимся губам. Чонгук ещё раз вдохнул, и на
этот раз дым странно гипнотизирующе заструился из его носа. Он, казалось, был
доволен этим и, подняв большой и указательный пальцы, махнул зажатой между
ними сигаретой Тэхёну.

— Я не курю.

19/202
— Вот это да, — в его словах был слышен явный сарказм, и Тэхён закатил глаза,
позабыв о своём затруднительном положении. — Ну же, попробуй.

— Нет, — это должно было быть его сигналом отодвинуться, слезть с

парализующих коленей и вновь вернуться к учёбе, как и положено порядочному
человеку. Но близость вызывала зависимость больше, чем никотин, которым
накачивал себя Чонгук. Тэхён так сильно хотел прикоснуться, обвести контуры
его губ и острую линию подбородка, но его пальцы всё ещё лежали у него на
коленях, и он разочарованно впился ногтями в свои ладони.

— Боишься, что она заставит тебя лечь в реабилитационный центр после

экспериментов с одной чёртовой сигаретой? — смешок. — Ну же, оживись.
Выглядишь чертовски напряжённым.

Оживись. Если бы только Чонгук знал, насколько захватывающе-драматичными

были для него последние несколько месяцев. Интересно, как бы тот
отреагировал, если бы он открыто признался, что дрочил на него?
Действительно, оживись. Он лишь прикусил нижнюю губу, вспомнив, как
маленький он наверняка удивился бы идее закурить. В конце концов,
большинство детей тоже бы удивились, как и те, кто не пытался как-то
экспериментировать и пробовать что-то запретное. В Тэхёне была доля
упрямства, и он пошёл против своих родителей, без их ведома, конечно же,
выпивая в средней школе. Ничего серьёзного: делал лишь пару глотков соджу,
чтобы доказать, что он может отрываться так же, как и другие. Однако мысль о
курении уже много лет не приходила ему в голову. К тому времени, как он стал
достаточно взрослым, чтобы законно покупать сигареты, жажда приключений
иссякла. Джису придерживалась той же позиции, когда они съехались, так что
всё это осталось позади.

На все его колебания Чонгук лишь шутливо хмыкнул, сделав очередную затяжку
и пожав плечами.

— Как хочешь.

— Подожди, — Тэхён точно знал, что делает это не ради искушения попробовать
разочек: он был взрослым и мог делать всё, что хотел. Но лучше просто знать,
чем оставаться у Чонгука на коленях и подчиняться каждому его капризу,
потому что Тэхён был слаб перед ним. Это должно было стать началом чего-то
пророческого.

Заметив его сомнения, Чонгук поднял руку и нежно взял Тэхёна за подбородок.

— Открой рот.

— Ч-что?

Младший нетерпеливо вздохнул, проведя пальцем по нижней пухлой губе

Тэхёна.

— Открывай.

Какого чёрта он творит, подумал Тэхён. Как он мог находиться настолько близко
и казаться таким беспечным? Вот только тот сидел с парнем своей сестры на
коленях и ласкал его нижнюю губу так, словно в этом не было ничего
20/202
необычного. Тэхён от природы был прилипалой и не возражал против объятий с
лучшим другом или чего-то в этом роде, но сейчас всё было по-другому. Он
никогда не испытывал влечения к другому мужчине и не был близок с ним. И от
этого его сердце было готово разорваться, а дыхание — сорваться к чертям от
пальца, который опасно долго задержался на его коже.

— Чонгук-

— Просто, — Чонгук надавил на мягкую поверхность его губ, осторожно раскрыв

их, отчего у Тэхёна перехватило дыхание. От этого прикосновения старший стал
лишь податливее в его руках, завороженно наблюдая, как Чонгук сделал
глубокую затяжку и наклонился ближе, — открой.

Его движения заставили Тэхёна инстинктивно наклониться вперёд, замерев

всего в нескольких дюймах от лица младшего. Он почувствовал знакомый жар
румянца, настолько погрузившись душой и мыслями в Чонгука, что
почувствовал, как ослабевает его самоконтроль. На его покорность Чонгук лишь
ухмыльнулся и, игриво сверкнув глазами, приоткрыл его губы и впустил дым в
рот старшего. Тэхён резко вдохнул по большей части из-за его близости, но
жжение чужеродного дыма в горле всё же заставило его отстраниться. Он
жалобно кашлянул; жар момента давно исчез, и Чонгук ликующе рассмеялся.

— Ты действительно напряжён.

Тэхён робко прижал руку к груди, пытаясь побороть охватившее его смущение.

— Я никогда не пробовал, ясно? Так что это нормально, что я раскашлялся… Я

слышал, что это нормально.

— Хм, — Чонгук просто продолжил докуривать свою сигарету, явно

позабавленный поведением старшего, и взглянул на него сверху вниз. От этого
выражения на его лице Тэхён нахмурился, и его внутренний дух соперничества
взял над ним верх.

— Погоди, — сказал он, заметив любопытный блеск в глазах напротив. — Давай

ещё раз.

Чонгук приподнял бровь, осмелившись положить руку на бедро Тэхёна,

обдумывая его просьбу. Жар его ладони заставил Тэхёна напрячься и сжать
ноги, чтобы остановить поток возбуждения, вызванного этим прикосновением.
Ему следовало лучше подумать, правда следовало, но Тэхён был слишком
увлечён этой игрой, чтобы дать по тормозам.

— А ты полон сюрпризов, Тэхён, — младший самодовольно затянулся ещё раз,

умело сжав губы, чтобы не дать вырваться дыму до тех пор, пока он не
наклонится ближе. Тэхён ожидал повторения старых манипуляций, но на этот
раз Чонгук переместил сигарету в руку, отодвинув опалённый её кончик
подальше от Тэхёна, и обхватил его за шею сзади. Единственной реакцией
Тэхёна был вздох, благодаря которому Чонгуку открылось достаточно
пространства, чтобы чувственно соединить их губы, раскрыв собственные,
отчего резкий дым вырвался из его рта и щедро просочился в рот Тэхёна. На
этот раз старший не закашлялся, ощутив лишь мягкие губы на своих,
неподвижные, но всё равно страстные. От этого он сжал плечи Чонгука,
настраиваясь на продолжительный контакт, от которого его лихорадило. Он
21/202
пока не мог ответить на поцелуй, слишком шокированный происходящим, чтобы
как-то отреагировать. Но он по-прежнему всё ощущал: каждое прикосновение
чужих губ к своим, уверенный в том, что Чонгук почувствовал его бешеный
пульс через поцелуй. Он чувствовал привкус сигарет, смешавшийся с
отголосками пива, которое до этого выпил младший. Это сочетание не могло
быть приятным, но Тэхёну оно казалось абсолютно райским.

В воздухе повис вдох, но они оба были слишком зачарованы, чтобы разобраться,
кому тот принадлежал, и Тэхён закрыл глаза, наклонив голову, отчего возникло
более сильное давление на их губы. Чонгук воспользовался этим шансом, плавно
скользнув языком внутрь и слившись с тэхёновым. Они целовались всего
несколько секунд, но казалось, словно весь мир успел исчезнуть. Тэхён никогда
прежде не испытывал ничего подобного. Жар, страсть, очень странные
ощущения. Он пришёл к выводу, что в поцелуях мужчин больше силы, или это
просто было чертой Чонгука, но всё это по-прежнему ошеломляло его. Каждая
девушка, с которой он целовался прежде, была нежной, медленной в движениях
губ и всегда передавала ему бразды правления. Всё не могло быть настолько
наоборот. Чонгук схватил его за затылок яростно, но вместе с тем приятно,
доминируя языком и с восхитительным напором касаясь его распухших губ.
Тэхён обнаружил, что ему это очень нравится.

Затем тот шевельнул рукой, скользнув пальцами вниз и схватив его за руку, и
бесцеремонно оттолкнул его. Чонгук выругался, когда Тэхён упал рядом с ним, а
его ноги оказались на гуковых коленях. Всего на секунду сердце Тэхёна ухнуло
вниз при мысли о том, что всё произошедшее только что между ними для
Чонгука было ошибкой. Затем он услышал, как открывается дверь, и понял,
почему он оказался так далеко от младшего. Джису.

Тэхён почувствовал укол вины, потому что он не может страдать из-за

возможности быть отвергнутым Чонгуком. В идеале, это был бы наилучший
исход. Но вместо этого он осознал, что, если бы она не пришла, в этот момент
они были бы заняты чем-то посерьёзнее поцелуев.

Как только Джису появилась в поле их зрения, Тэхён окончательно скинул ноги с
колен Чонгука, забившись в угол дивана. Она моргнула, взглянув на них, но по
странному стечению обстоятельств обратила внимание лишь на сигарету, всё
ещё зажатую между пальцев Чонгука. Она практически дотлела до конца,
впустую потраченная из-за того, что они были слишком заняты скользкими
языками и соблазнительными губами друг друга.

— Разве я разрешала тебе здесь курить? — Джису бросилась к ним, схватила

сигарету за кончик и бросила её в пустую кружку Тэхёна, в которой когда-то был
кофе. — Тэ, я же сказала тебе присматривать за ним. А вместо этого ты позволил
ему курить, о Боже, этот запах так тяжело вывести из ткани.

Тэхён был слишком взволнован, чтобы хоть что-то ответить, и потому просто
смотрел, то открывая, то закрывая рот, на то, как она суетится и пытается
проветрить диванные подушки.

— Я, амм…

Чонгук лишь раздражённо фыркнул, пожал плечами и поднялся с дивана так,

будто ничего и не случилось.

22/202
— Расслабься. Он пытался остановить меня… — он метнул бесстрастный взгляд
в Тэхёна, но старший заметил, что в его глазах вспыхнуло что-то более глубокое.

— Ты ведь знаешь, что мог сжечь всю квартиру дотла! — крикнула на него
Джису, на что Чонгук, закатив глаза и отступив назад, ушёл в свою комнату, как
делал частенько, когда рядом была Джису. Тэхён уже начинал привыкать, что
нервничал всякий раз, когда Джису уходила, потому что это значило, что Чонгук
неторопливо покинет свою обитель. Это было жёстким ударом по его и без того
переполненному виной сердцу. — Он такой неблагодарный! — Джису схватила
кружку и выбросила окурок. Её потребности навести всюду порядок повысились
до максимума, и она взялась за мытьё посуды. — Не могу поверить, как ему
только наглости хватило.

Тэхён всё ещё находился на грани мыслей о поцелуе и реального мира. Он

чувствовал, как покалывает губы, как ослаб язык от воспоминаний о другом.
Этот опыт Тэхён мог описать только как дикий, приятный от их близости, но
ощущения усилились, когда он понял, насколько серьёзным было
произошедшее. Поцелуи — вещь прекрасная сама по себе, но целовать
Чонгука — это словно читать уже прочитанную книгу. Только в этот раз он
заметил то, что пропустил при первом прочтении.

Он коснулся своих губ, упустив тот момент, когда Джису подошла и села рядом с
ним, уложив свою голову на его грудь.

— Ты в порядке, детка? — её пальцы скользнули по его обнаженным ключицам

рядом с воротом его рубашки, отчего она счастливо вздохнула.

— Что? — он хотел отодвинуть её: нежное прикосновение заставило его

почувствовать себя чересчур уязвимым. — Да, конечно. Разве может быть иначе?
— ну да, хотя бы потому, что я поцеловал твоего брата, подумал он.

— Мне так жаль, что тебе приходится оставаться с ним. С ним тяжело
управиться, да? Он сводил меня с ума, пока мы росли, и делает это до сих пор.

Если бы она только знала хотя бы половину…

— Нет, всё в порядке… правда, — Тэхён услышал, каким механическим

прозвучал его голос, и от этого съёжился. Джису, казалось, ничего не заметила
или просто слишком устала, чтобы обратить на это внимание. Она просто
прижалась к нему крепче и ткнула пальцем в его родинку на носу.

— В следующий раз не позволяй ему курить здесь. Ты такой простофиля. Запах

такой сильный, что даже ты им пропитался, — она шутливо зажала нос
пальцами, но от этих слов Тэхён сжался, понимая, насколько они правдивы.

23/202
Примечание к части • Сардони́ ческий смех — злобно-насмешливый,
презрительный смех или, реже, горький смех утраты. В Древней Греции так
называли смех людей, смеющихся в момент своей гибели.

БОЖЕ МОЙ
Я ведь не одна так реагирую на происходящий в этой главе стекольный пиздец?

Chapter 2

С тех пор началась их игра в избегание. Та самая, о которой Тэхён так

старался забыть каждую секунду. С одной стороны, он был счастлив, что учился
в колледже, иначе у него не было бы предлога, под которым он так поздно
возвращался. Он использовал свою практику и проекты как причину, по которой
засиживался в библиотеке или дома у Чимина. Его лучший друг всегда
удостаивал его понимающим взглядом, который Тэхён не был готов принять. Он
не вывалил все свои проблемы на Чимина и, если быть откровенным, не
собирался этого делать. Где-то глубоко в недрах
своей совести, терзаемой чувством вины, он понимал, что если заговорит о
поцелуе, то он станет реальностью. Не то чтобы Тэхён нуждался в напоминании.
Он каждый день ощущал его на своих губах, языке, даже помнил, какими
горячими были руки младшего на его шее и бёдрах. Почти каждую ночь, когда
он наконец добирался домой, а Джису уже спала, он останавливался напротив
двери Чонгука с тяжёлым жаждущим сердцем. Это было маленьким признанием
в собственных желаниях, но, несмотря на это, он всегда возвращался в их с
Джису комнату. Видя её лежащей на простынях, он морщился, зная, что
оправдание в виде курсовой работы позволяло ему задерживаться лишь
ненадолго. Она же ни разу не засомневалась в нём, всегда присылая ему в
качестве подтверждения кучу смайликов, как делала это всегда. Это было
единственным облегчением, которое испытывал каждый день Тэхён, зная, что
ему удастся сохранить свой секрет ещё чуточку подольше. Конечно же, он не
обманывался, думая, что не испытывает никаких угрызений совести, но его
ложь ей — единственное, что удерживало его на плаву. Единственное, что
давало ему устоять на ногах и не потерять рассудок из-за всех спутавшихся
эмоций, что он испытывал.

Вот почему каждый день заканчивался и начинался его молчанием: то он

притворялся, что спит, пока Джису собиралась на работу по утрам, то
задерживал дыхание, когда чувствовал её поцелуи на своих щеках сквозь «сон».
Это было противоположно тому, что он должен был делать, и тем самым давал
ей больше поводов подозревать, что с ним что-то не так. Даже при этом Тэхён
стал довольно опытным в продумывании сценариев, из-за чего всё больше
путался в этой паутине лжи, с которой стал достаточно близок. Если она
спрашивала, почему он припозднился, он вспоминал профессоров и практику.
Если она спрашивала, почему он никогда не прощался с ней, он говорил, что
устал от учёбы прошлой ночью. Пару раз во время своих внутренних монологов
он поражался самому себе, находя простым вертеть предательством так, как
ему это было нужно. Эти мысли обычно быстро исчезали, превращаясь в панику,
от которой он зачастую уходил в себя. Он не мог поверить, что выбрал
продолжение эмоциональной связи, которая с недавних пор превратилась в
физическую в виде поцелуя, вместо того, чтобы вернуться к своей любви к
Джису.

24/202
Как будто когда-нибудь сделать это снова будет легче. Тэхён не мог начать
обманываться сейчас, как он полагал. Вот почему он опустил глаза в свою
тарелку, едва притронувшись к еде, на столе рядом с которой осталось стоять
лишь вино. Джису позвонила ему до этого и настояла на свидании, потому что
Чонгук задерживался на работе допоздна. Тэхён с самого начала привык
слышать, как открывается входная дверь после того, как он дотаскивал себя до
дома, и даже в дни, когда он приходил позже младшего, Чонгук уже закрывался
в своей комнате или курил на балконе. Если он и пытался поговорить с Тэхёном,
то старший не замечал этого, обычно с относительной лёгкостью проскальзывая
через раздвижные двери в свою комнату.

— Ты почти ничего не съел, всё в порядке? — её сладкий голос заставил его

вздрогнуть, вырвав из размышлений, и он прищурился, одарив её самой лучшей
своей квадратной улыбкой.

— Прости, я перед этим поел у Чимина. Вот и всё.

— А-а. Я подумала, что это моя еда настолько плоха, — Джису хихикнула от
собственных слов, что заставило Тэхёна инстинктивно улыбнуться в ответ. К
счастью, она повелась на его ложь, принявшись убирать грязные тарелки со
стола и унеся с него всё, прежде чем присоединиться к Тэхёну, сидящему на
диване. Они продолжили пить вино, и Тэхён был благодарен бодрости, которая
появилась у него этим вечером. Ему не хотелось соглашаться на её просьбу, но
даже у него были свои пределы. Он не мог игнорировать её вечно, поэтому и
согласился. Понадеявшись, что они просто поедят и посмотрят фильм или два, а
после спокойно отправятся на боковую. Только Джису, казалось, хотела
большего, и, когда она прильнула ближе, он почувствовал, как её пальцы
лениво заскользили по его ноге.

— Я скучала по этому, — сказала она, сделав последний глоток вина, после чего
поставила бокал на кофейный столик. Тэхён наблюдал за её движениями, кусая
внутреннюю сторону щеки и представляя тяжёлые ботинки поверх деревянной
поверхности. — Я так скучала по тебе, — Джису осмелилась коснуться его
руками и устроилась меж его губ и бёдер, теперь мягко выцеловывая его шею.
Тэхён отчаянно боролся с самим собой: тело хотело, но сердце было не с ней, не
здесь, чтобы он мог находиться так близко к ней. Каждая его частичка хотела
ответить по привычке, отреагировав на её касания так, как раньше. На
мгновение он закрыл глаза, позволив её губам скользнуть от подбородка к
своему уху — обычно это был очень чувственный жест. Раньше он вызывал
щекотку, но теперь его внутренности лишь сжались, а желание
оторваться возросло в геометрической прогрессии. Господи, он чувствовал себя
таким жалким. Кто угодно, любой мужчина с удовольствием воспользовался бы
шансом быть с Джису, он знал об этом. Знал ещё с тех пор, когда они начали
встречаться и он стал замечать похотливые взгляды и соблазнительные речи
незнакомцев, направленные в её адрес. Теперь это казалось таким странным,
что спустя месяцы после появления Чонгука он потерял прежнее влечение к
ней. Поначалу он, бесспорно, был без ума от её брата, но всё ещё чувствовал,
что его сердце принадлежит ей. Он бы никогда не подумал, что так глубоко
погрузится в это сексуальное открытие, от которого с каждым днём будет всё
меньше увлекаться своей девушкой.

— Джису-

— Чшш, — она даже хихикнула, и этот звук заставил его сдержаться и не

25/202
оттолкнуть её от себя. Тэхён знал, что он был несправедлив, но видеть, как она
наслаждается всем, в то время как он чувствует, что ломается изнутри,
заставляло возрасти в нём разочарование.

— Чонгук скоро-

— Он скорее всего будет дома не раньше, чем через час, — её губы счастливо
прижались к его, подарив быстрый поцелуй, который по своей природе должен
был быть сладким, но все её намерения выдавали блуждающие повсюду руки.
Он почувствовал, как она сжала его через джинсы, стиснув зубы и надавив
посильнее, чтобы вызвать стон. Тэхён знал, что его тело захочет, — оно
питалось её возбуждением и желанием — но его мозг хотел одного — чтобы он
сбежал. Так было и когда она принялась расстёгивать его джинсы, просунув
внутрь руку и освободив его от одежды, на что он глубоко вздохнул. — Я знаю,
что ты устал, детка, — она обхватила рукой всю его длину, начав двигать
ладонью, чтобы сделать его твёрже, чем он уже был. Твёрже, чем за все эти дни
с ней. Тэхён с силой прикусил губу; в голове было слишком сумбурно, чтобы он
мог хотя бы сфокусироваться на удовольствии, которое она пыталась ему
подарить. Он не хотел давать ей ещё больше поводов сомневаться, но с каждым
её движением по его члену он мыслями становился всё дальше от их близости.

— Джису, я-

— Пусть сегодня будем только мы, Тэ. Только мы. Как в старые и добрые
времена. Помнишь? — она прильнула ближе, царапая кожу его шеи зубами и
надрачивая чуть быстрее. Тэхён был близок к тому, чтобы забить на всё,
отстранившись и исчезнув в спальне. Но было не так уж и много препятствий на
пути к спасению. Он мог просто извиниться, сказать, что не в настроении
сегодня, но пройдёт несколько ночей, и всё снова повторится. Она спросит его о
чём-то, а он обнаружит себя стоящим на коленях и извиняющимся за то, в
правдивости чего не был уверен. Или второй вариант. Тот, который появился из
ниоткуда и позволил Тэхёну расслабиться в её руках. Его глаза метнулись к
кофейному столику, заметив маркеры, которые оставил Чонгук сегодня утром
перед уходом на работу. Он уже видел этот набор раньше, когда наблюдал за
тем, как младший заполняет цветом свои рисунки настолько красиво, что от
этого зрелища на губах Тэхёна каждый раз расцветала улыбка.

— Тебе нравится, детка? — её слова повисли в воздухе; каждый слог слетал с её

губ более глубоким голосом, что звучало похоже на голос Чонгука — уловка его
сознания. И тогда он сфокусировался на маркерах. Тэхён остановил взгляд на
голубом, подумав о розовых, тёплых губах, которыми тот обхватывал колпачок
множество раз. Подумал, как эти самые губы прижимались к его собственным
несколько дней назад, как приятно было почувствовать текстуру и вкус рта
Чонгука. От воспоминаний об этом он вздохнул, скользнув языком по губам и
провалившись в прошлое. — Ты очень нетерпелив, — прошептала Джису, и Тэхён
только сейчас осознал, какой у него был стояк. Он должен был почувствовать
отвращение, но сказал самому себе, что это наилучший выход. Пусть лучше
думает, что это она превратила его в лужицу возбуждения, а не образ её брата.
C его большими ладонями, касающимися его тела, поддевающего большим
пальцем покрасневшую головку его члена и шепчущего грязные вещи ему на
ухо. На то самое ухо, которое вылизывала и покусывала Джису. Если Тэхён
закроет глаза, то ощущения усилятся, став реальнее, и он почти сможет
поверить в то, что это Чонгук доставляет ему удовольствие. — Уже много
времени прошло, да? — он услышал её вопрос, в котором слышалось сильное
26/202
желание и удивление.

И, да, с последнего их раза прошло много времени. Может быть, несколько

недель? По правде говоря, Тэхён уже сбился со счёта. Почти сатиричным было
осознание того, что от прикосновения к ней его удерживало чувство вины. То же
чувство вины, которое позволяло ему дать ей то, чего она от него хотела.

— Чёрт… — Тэхён толкнулся вперёд, в её ладонь, желая, чтобы она сжала его
чуть сильнее. Джису всегда была нежной любовницей, но в последнее время он
ловит себя на мысли, что жаждет более мозолистых и грубых рук. Чьих-то, кто
мог бы срывать самые непристойные звуки с его губ и доводить его до
исступления так, как он и представить себе не мог.

— Ммм, тебе так хорошо в моей руке, детка.

Тэхён был близок к оргазму, чувствуя, как внизу живота поднялась волна жара,
что требовала разрядки.

— Я скоро… — простонал он, вцепившись пальцами в диванную подушку, в то

время как она провела рукой по всей его длине. Его тело охватывает
наслаждение, а член дёргается в её руке, и он почти кончает, почти позволяет
имени в бреду сорваться со своих губ. — Ч-

Дверь со скрипом открывается, заставляя Джису отскочить от него и плюхнуться

обратно на диван, словно это могло спасти их положение. Тэхён в шоке
невольно напрягается, его сердце бешено стучит, а глаза дико моргают,
возвращая его в настоящее. Он мгновенно чувствует панику, зная, что был всего
в паре секунд от того, чтобы выкрикнуть истинную причину своего блаженства.
Теперь он был готов разрыдаться от благодарности за то, что их прервали.

Бросив ключи на край стола, Чонгук обернулся, остановившись на полпути

стягивания куртки и увидев сестру и Тэхёна, взволнованно распластавшихся на
диване. Тэхён только и смог, что уставиться на него в ответ, шокированно
раскрыв рот с варварски наполненными исчезающим наслаждением глазами. Он
почувствовал, как жар поднимается вверх по его шее, смущённый не только
тем, что его поймали, но и потому, что перед ним стояла причина его экстаза.

— Ч-чонгук… — неловко кашлянул он, сжав губы вместе и оглядев младшего

сверху вниз. Может быть, всему виной было его нынешнее затуманенное
состояние, но он мог поклясться, что увидел, как его привычно хмурый взгляд
потемнел при виде них двоих. Но всё это исчезло также быстро, как и ему
показалось, что он увидел это. Очередной обман зрения, предположил Тэхён.
Вместо этого послышалось противоречивое фырканье.

— Разве не ты недавно вызверилась на меня за то, что я не оставляю свои

интрижки за закрытыми дверями?

Тэхён ничего не сказал в ответ, зная, что вопрос всё равно предназначался
Джису. Он лишь сильно покраснел и подтянул штаны, дрожащими руками
пытаясь справиться с пуговицей.

— Почему ты здесь?! Разве ты не должен быть на работе? — Джису усмехнулась

ему в ответ, скрестив руки на груди, но румянца на её лице хватило, чтобы
Чонгук не воспринял её в серьёз. Он просто пожал плечами, словно его
27/202
преждевременное возвращение было само собой разумеющимся.

— Закончил пораньше.

— Ну так уйди уже куда-нибудь, — Тэхён услышал напряжение в голосе Джису,

смешанное с ядом, которым она обычно не плевалась в присутствии брата. Но на
это младший лишь засмеялся, взглядом метнувшись к Тэхёну, удерживающему
этот взгляд с раскрасневшимися щеками. Тэхён не до конца осознавал
происходящее, но почувствовал стыд за всё это.

— Нет, — отверг её просьбу Чонгук, свирепо глянув в её сторону, прежде чем

вытащить зажигалку и сигареты из штанов. Он прошёл к балкону, открыл дверь
и с вызовом уселся там на стул к ним лицом. — Не думай, что я так и сделаю,
сестрёнка. Я устал и хочу отдохнуть у себя дома.

Тэхён слышал сарказм в его голосе, но знал, насколько раздражённым был

сейчас Чонгук. В этот момент он не был уверен, направлен ли был его гнев на
пытающуюся контролировать его Джису или же на них обоих за то, что так
бесстыдно вытворяли такие вещи в гостиной.

— Это не твой дом, — огрызнулась она в ответ, получив издевательскую

усмешку от Чонгука.

— Какая незадача. Ты хотела, чтобы я нашёл работу — сейчас она у меня есть. Я
плачу свою половину за аренду и коммуналку, так что, — он пожимает
плечами, — сейчас он настолько же мой, насколько и твой, — он закурил,
взглянув на Джису в ответ, но Тэхён был уверен, что его взгляд каждую секунду
возвращался к нему.

Между смущением Тэхёна и напряжённостью, сквозившей между ней и братом,

Джису раздражённо вздохнула, рукой потянувшись к своему парню, чтобы
поднять его и уйти вместе с ним в спальню.

— Пошли, Тэ, — мягко прошептала она, как будто Чонгук не видел её попыток
сбежать и продолжить начатое где-нибудь в другом месте. Тэхён лишь
отрицательно мотнул головой, теперь будучи не в настроении продолжать. То
ли из-за собственного стыда за то, что представил на её месте кого-то другого,
кого-то конкретного, то ли из-за сильнейшего смущения от того, что их
подловили, Тэхён точно не был уверен. Она лишь вздохнула, взглянув на своего
брата так, словно это он был виноват в том, что она лишилась запланированной
близости сегодня ночью. Тэхён подумал, что, в некотором роде, так оно и было.
— Я иду спать.

Чонгук только усмехнулся через плечо, шутливо взмахнув рукой в воздухе ей на

прощание. Тэхён знал, что ему следовало уйти, вернуться в свою комнату и
просто уснуть или пролежать всю ночь, пялясь в потолок и глубоко обдумывая
все свои жизненные решения. Но теперь, когда его эрекция прошла, а чувства
вернулись в прежнее русло, он подумал, что сейчас самое время, чтобы
извиниться. Поэтому, тяжело ступая, он подошёл к Чонгуку и прислонился к
открытой раздвижной двери.

— Прости. За то, что тебе пришлось это увидеть… — он знал, что краснел,
чувствовал этот жар на коже, но не знал, как ещё подступиться к этой теме.

28/202
На это младший закатил глаза, скрестив ноги и сделав долгую затяжку.

— Какое мне дело до того, что твоя девушка дрочит тебе?

Тэхён удивлённо раскрыл рот, не ожидая настолько прямолинейного ответа. Он

полагал, что большинство братьев снесли бы ему голову за то, что застали в
такой сексуальной позе со своей сестрой, но, опять же, сколько братьев
целовались с парнями своих сестёр?

— Я и не предполагал-

Чонгук отводит взгляд, обрывая Тэхёна на середине предложения и отмахиваясь

от него, как от назойливой мухи.

— Я не говорил этого.

За все те дни до поцелуя, пока между ними всё было нормально, Тэхён наконец
понял, как именно напряжённость работает с Чонгуком. Она, как у некоторых
людей, переходит в стереотипное жестокое и грубое поведение каждый раз,
когда вы хотите спрятать значимые чувства, что копошатся глубоко внутри.
Единственной проблемой было то, что Тэхён знал: Чонгук был не просто вечно
хмурым плохим парнем. Так что поведение младшего, вновь ставшее холодным
по отношению к нему, расстраивало его. Он не мог понять причину этому, и
оттого затосковал по чуткому взаимопониманию, которое установилось между
ними после их с Тэхёном откровенного разговора в его спальне. Оглядываясь
назад, он должен был ожидать, что всё снова выйдет из-под контроля, ведь он
знал, что поцелуй, который они разделили, задержится в их головах не хуже
полноценного секса. Для него тот был пиком собственной слабости: он уступил
всему существу Чонгука и своим чувствам, которые пока не был готов
расшифровать. Что же касается Чонгука, то Тэхён не был уверен, что сможет
хотя бы начать распутывать причину, по которой тот сделал это, или что он
чувствует сейчас по этому поводу. Поэтому он сделал то, что сделал бы каждый
в его ситуации, когда разговор становился слишком неловким, чтобы его
продолжать: сменил тему.

— Как там на работе?

Чонгук долго молчал, прежде чем наконец удостоить его коротким ответом.

— Всё хорошо.

— Просто хорошо? — Тэхён слегка улыбнулся, желая добавить немного юмора в

нарастающее между ними напряжение.

— Почему ты такой любопытный? — взгляд младшего скользнул к нему; в его

глазах было что-то, чего Тэхён понять не мог. И всё же он съёжился под этим
взглядом. Он не встречался с ним глазами с того самого поцелуя, и теперь
начинал осознавать, почему всегда избегал этого. Было столько всего в этих
тёмных радужках, что-то знакомое старшему, но он не был уверен, намекающее
ли на намерения, не принадлежащие Тэхёну, или же являющееся отражением
его собственных? Он надеялся, что оно вобрало в себя частички обоих
вариантов.

— Я…
29/202
— Ты? — теперь Чонгук дразнил его, явно позабавленный недостатком его
красноречия. Под этим хищным взглядом Тэхён почувствовал себя настоящей
добычей.

— Просто спросил, вот и всё.

Чонгук сидел в задумчивости, оглядывая его сверху вниз, словно искал что-то,
чего не мог найти даже сам Тэхён.

— На работе всё прошло хорошо. Сделали тату нескольким новеньким, они

казались довольными, — он пожал плечами, вспоминая события прошедшего
дня, но Тэхён почувствовал мелькнувшую в его словах неловкость. Словно
Чонгук не привык к коротким разговорам с кем-то, кто достаточно заботился о
нём, чтобы спросить о делах житейских, из которых состоял его день. По какой-
то причине Тэхён почувствовал внутри облегчение, что дало ему больше
возможностей и подтолкнуло к тому, чтобы попытаться вернуться к прежней
мягкости их отношений.

— Ты фотографировал что-нибудь?

Вопрос застал Чонгука врасплох, но он всё равно рассмеялся и ответил, не

шевельнувшись:

— Если так интересно, зайди на нашу страницу в Facebook и утоли своё

любопытство.

От этого у Тэхёна потеплело внутри, а на сердце стало легче от того, что он

снова мог вот так вот с ним говорить. В глубине души он хотел чего-то большего,
чего-то аморального между ними. Но он всегда будет соглашаться на связь,
которую выстраивают они вдвоём, прежде чем на них обоих обрушится
путаница. Это было самым неэгоистичным, что он испытывал в последнее время.

— Я обязательно взгляну сегодня ночью, — он был благодарен тому, как легко

всё вернулось назад, и возможности увидеть настоящую улыбку, которую Чонгук
обычно прятал от всего мира. Она была адресована ему, и Тэхён почувствовал,
как его сердце пропустило удар или два от этого зрелища. Он начинал
понимать, что путь к Чонгуку, настоящему Чонгуку, — проявление заботы к
нему. Она — основа правил человеческого взаимодействия, но было ясно, что
младший не привык к такого рода вниманию. Самое прекрасное заключалось в
том, что Тэхён действительно испытывал к нему интерес, и даже помимо
влечения и запутанных чувств он искренне хотел понять и познать его.

— Ага.

— Я никогда не спрашивал, как называется то место.

— Эйфория.

— «Эйфория Тату»? — Тэхён не сдержал усмешки. — Это наверняка самое

нежное название для салона, которое я когда-либо слышал.

Чонгук сдержал проницательную усмешку и принялся объяснять происхождение

названия, лениво сделав затяжку.
30/202
— Юнги ведёт себя как настоящий кусок дерьма, но внутри он очень мягкий.
Отсюда и название.

От этого Тэхён открыто засмеялся, найдя эту сентиментальность слишком

забавной, потому что салон, судя по всему, имел сходство с концепцией
«холодный снаружи, но мягкий внутри». Это заставило его подумать о Чонгуке,
который был точно таким же, как и этот Юнги, которого он описал. Именно
поэтому Тэхён открыл рот и выпалил эту мысль, неизбежно разрушив душевную
гармонию, к которой, как он верил, они могли бы вернуться.

— Ты как будто описал одного моего знакомого.

Его слова вызвали раскол в их разговоре, и Чонгук настороженно посмотрел на

Тэхёна, начинающего краснеть от собственного признания. Он, вероятно, не
должен был вести себя так уверенно со своими-то мизерными знаниями о
младшем, но судя по тем моментам, когда зубастые ухмылки и напряжённые
мышцы плеч отходили на задний план, Тэхён верил, что тому виной был не
просто меланхолический настрой.

— Прости, я-эм… — уже было слишком поздно спасать свою репутацию, и Тэхён
увидел, как напряглись плечи младшего, а на его лице возникла та мрачная
маска, которую чаще всего предпочитал надевать Чонгук. Словно младший был
оскорблён тем, что его характер досконально изучили и подвергли тщательному
анализу, или тем, что, Тэхён осмелился подумать, даже испугался, что кто-то
априори мог это сделать. Временами было сложно разобраться. — Я не имел в
виду-

— Разве тебе не пора возвращаться обратно к Джису?

Тэхён стоял в шоке, сильно хмурясь при мысли о том, что младший пытался
спровоцировать его на спор.

— Не твоё дело.

— Может быть, если вы не будете трахаться на диване в гостиной, куда я с

лёгкостью могу войти и увидеть всё это, это будет не моё дело, — от его
пристального взгляда в Тэхёне что-то взорвалось; он даже не понимал, откуда
взялась эта горечь и как она так быстро обернулась против него.

— Ты бываешь мудаком, в курсе?

— Я мудак? — Чонгук сардонически усмехнулся, указав рукой, в которой была

сигарета, на Тэхёна. — Почему бы тебе не сделать ещё одну затяжку, Тэхён?

Тэхён знал, что тот имел в виду, подняв ту самую щекотливую тему, которую он
так старательно пытался схоронить как свою ошибку. От этого в нём вскипела
ярость, а стыд, который он сейчас испытывал, проявился в румянце от
решительного чонгукова наступления. Несмотря на это, от этих воспоминаний
Тэхён ощутил проблеск возбуждения, а его сердце бешено забилось от
противоречий, рвущих его изнутри. Ему казалось, словно они вдвоём были
бомбами. Которые были готовы взорваться от любого намёка на их близость.

Чонгук поднялся со стула, с лёгкостью вторгнувшись в личное пространство

31/202
Тэхёна с ищущим взглядом, внимательно сканируя его в поисках чего-то, о чём
не знал даже сам Тэхён.

— Кишка тонка? — он давил на старшего, но Тэхён не мог понять почему — лишь

тихо задыхался от их близости; его пальцы зудели от желания протянуть руку
вперёд, чтобы притянуть его тело к себе и совершить ещё одну ошибку.

— Иди к чёрту, — выплюнул вместо этого с застывшим льдом в венах Тэхён,

собираясь отстраниться, но его движения блокировал источник его возбуждения
и злости.

Младший лишь усмехнулся на его раздражённость, вжав Тэхёна в дверь.

— Боишься?

— С чего бы?

— С того, — Чонгук придвинулся ближе к нему, имея наглость вести себя как с
Джису, от чего они, кстати, недалеко ушли, — что я могу читать тебя словно
открытую книгу, Тэхён.

Глаза Тэхёна распахнулись до смешного широко, у него перехватило дыхание, а

на коже проступил холодный пот. Он мог лишь вжаться в дверь, практически
слившись с ней воедино.

— Ты ничего не знаешь обо мне, — ложь. Слишком очевидная. Прежде чем они
бросились в объятия друг друга на диване в тот роковой день, Тэхён бы сказал,
что они были достаточно близки. Не настолько, чтобы быть друзьями, — он не
был настолько смел, чтобы предполагать такое, — но между ними была какая-то
негласная связь. Которая, как он думал, существовала задолго до их встречи, но
Тэхён отказывался позволять Чонгуку иметь над собой такую силу.

На это Чонгук вздохнул, и усмешка заиграла на его губах так, словно он находил
данный разговор более забавным, чем следовало бы.

— Тогда не притворяйся, что знаешь что-то обо мне, Тэхён.

Так вот, что это было, подумал Тэхён. Неужели своими словами, сказанными
ранее, он задел его больное место? Слишком далеко зашёл на территорию,
которую Чонгук никому не хотел показывать? Значит, он просто коснулся
некоего подобия истины внутри младшего. Чувствительной его части, которой
не существовало, как притворялся Чонгук, и которой из всех людей он точно не
собирался делиться именно с Тэхёном. Поэтому Тэхён оттолкнул его,
освободившись и вернувшись в квартиру, и проигнорировал вопрошающий
взгляд в спину. Ему нужно было пространство, чтобы дышать, думать; ему
нужно было находиться достаточно далеко от младшего, чтобы снова обрести
возможность здраво мыслить. Он правда не мог понять, почему Чонгука так
задели эти слова, даже если они коснулись его больного места. Он верил, что
гнев того на него был неуместен, и если младший не хочет, чтобы он узнал его
получше, зачем тогда вообще подпускал к себе?

*
32/202
На следующей неделе Тэхён думал только о Чонгуке. Парень уже занимал
большую часть его мыслей, но в этот раз это больше походило на не
отпускающую волну бесконечных эмоций и гнева. Он стал избегать его ещё
больше, старательнее, изо всех сил подстраивая своё расписание под
расписание младшего. Многие бы сказали, что это как бы чересчур, но Тэхён
знал, что в ту же секунду, когда он останется наедине с Чонгуком, его мозг
моментально окажется в бреду. Интересно, все его чувства каким-то образом
отразились на младшем? Это был единственный вывод, к которому он пришёл,
исходя из того, как отреагировал на него Чонгук в тот день на балконе. Так
защищался, чтобы его не читали как открытую книгу, но в то же время сам
утверждал, что видит Тэхёна насквозь. Единственное, что стало для него
подарком небес на прошлой неделе, — Джису работала сверхурочно, и Тэхён
наконец мог побыть один, обдумать все свои поступки и не чувствовать
необходимости постоянно скрывать выражение своего лица. Она никогда не
спрашивала, почему он избегает её брата, но учитывая произошедшее той
ночью, когда Чонгук застал их вместе, он осознал, что она тоже изо всех сил
старается избегать его.

На часах было около одиннадцати; Тэхён торчал в библиотеке, используя кучу

бумаг как предлог, чтобы избегать всех. Последний час он игнорировал
домашнюю работу, глядя на часы, потому что его мозг всё никак не хотел
сосредотачиваться на нужном. Измученно вздохнув, он поднялся, решив, что
теперь может вернуться домой в безопасности — брат с сестрой уже наверняка
спали. Он мог прокрасться внутрь — печальная реальность, ведь это был его
дом, — и улечься в постель, чтобы пережить очередную бессонную ночь.

Когда он наконец вернулся домой, то время уже почти перевалило за полночь, и

он вошёл в квартиру медленными шагами, показывая, как сильно он устал. Он
был уверен, что его усталость по большей части была вызвана его нынешним
ментальным состоянием. Он провёл в библиотеке определённо больше времени,
чем делал это самый преданный студент их вуза.

— Дерьмо, — ахнул он, заперев квартиру и оглянувшись, отчего оказался лицом

к лицу со всеми своими проблемами.

Чонгук расслабленно сидел на диване, не сводя с него глаз, пока на заднем

плане негромко звучал телевизор. Вот оно, подумал Тэхён. Было некуда бежать,
и он почти поверил, что младший специально поджидал его.

— Эм, — Тэхён прочистил горло, почувствовав образовавшийся в нём ком.

— Джису спит? — всё, что он додумался спросить.

— Её нет дома, — с подозрением сузил глаза младший, отчего они превратились

в маленькие щёлочки, и Тэхён заёрзал на месте.

— Что? — Тэхён полез в сумку за телефоном и осознал, какой же он дурак. Он

был так занят своими переживаниями, что даже не удосужился проверить свой
телефон на наличие пропущенных звонков или сообщений. И, надо же, он
обнаружил два пропущенных от Джису и сообщение, пришедшее чуть позже.
Оно было простым, и там лишь говорилось, что она останется на ночь у подруги,
33/202
чтобы подготовиться к празднованию дня рождения её ребёнка. Тэхён быстро
напечатал ответ, зная, что прошло несколько часов и было уже поздно, но
надеясь, что позже она не будет задавать ему вопросов. — Она останется на
ночь у подруги, — как будто Чонгука, что был в восторге от этой новости, это
вообще заботило.

— Хм, — только и ответил Чонгук, листая каналы, Тэхёну, снимающему ботинки

и застрявшему у двери, который всё-таки сдался и сел на диван напротив
Чонгука. Он находился на приличном от него расстоянии, понимая, что было
бессмысленно срываться в свою комнату, когда он так очевидно избегал
младшего. Они долго молчали, никто из них, кажется, даже не обращал
внимания на каналы, которые выбирал Чонгук.

— Ты собираешься избегать меня, пока я не съеду? — именно Чонгук положил

конец их молчанию, слегка удивлённым, но в то же время сухим от настоящих
эмоций голосом. Тэхён поражённо посмотрел на него, с такой же лёгкостью
оторвав взгляд и не заметив отблеска боли в глазах младшего. Тэхён не ожидал,
что из них двоих именно Чонгук поднимет эту тему.

— Я не избегаю тебя.

— Прекрати нести чушь, Тэхён, — Чонгук выключил телевизор, сосредоточив всё

своё внимание на старшем, который медленно увеличивал расстояние между
ними настолько, насколько это было возможно. Из-за этого младший
придвинулся ближе, раздражённо рыкнув, когда Тэхён посмотрел на другой
диван так, словно следующим местом его остановки станет он. — Взгляни, —
сказал Чонгук, распахнув глаза так широко, чтобы Тэхён смог увидеть в них
намёк на разочарование. — Давай просто перейдём к делу, — он облизнул свои
губы, не сводя глаз со старшего, у которого, кажется, наступил душевный
кризис. — Если это из-за поцелуя, то мы можем притвориться, что ничего не
произошло, — Чонгук вернулся обратно на своё место, отвернувшись, чтобы
пробормотать последние слова: — Забудь, что это вообще произошло.

Забудь. Забудь? Это слово само по себе вызывало вспышку гнева и

разочарования в Тэхёне, сидящем ровно, как натянутая струна, и полностью
сосредоточенном. Как он мог забыть это? Ага. Если бы он только мог так легко
выкинуть этот поцелуй из своей головы, который маячил в его сознании, как
самая навязчивая мысль за всю прошедшую неделю с половиной... Ему ещё,
кстати, нужно было притвориться, что он не хотел этого изо всех сил,
притвориться, что не наслаждался им больше, чем любым другим поцелуем за
всю свою жизнь. Притвориться, словно его не мучает чувство вины за
предательство, которое он совершил по отношению к Джису. Боль была
довольно ощутимой, всё больше усиливаясь из-за того, что он реально желал
чего-то большего, чем просто поцелуй. По правде говоря, Тэхён был готов
вынести этот грех, если бы это означало, что он сможет вкусить Чонгука ещё
раз.

— Я не хочу забывать об этом.

Чонгук снова поймал его взгляд с чистейшим шоком на лице, что заставило
Тэхёна съёжиться от собственного признания.

— Тэхён-

34/202
— Я не понимаю тебя, — произнёс Тэхён, неожиданно осознав, насколько
одиноким он себя ощущал, и подумал, были ли вспышки любопытства и жажды,
которые он замечал в глазах младшего, реальными или же его мозг просто
показал ему то, что он так сильно хотел увидеть. — Сначала ты добр ко мне, а в
следующую секунду закрываешься и смотришь на меня осуждающим
взглядом, — как только Чонгук мог жить, зная, что тоже причастен к этому
предательству? Его правда не волновало то зло, которое он причинил
собственной сестре? — Как будто не ты вызвал этот беспорядок.

— Беспорядок? — насмешливо усмехнулся Чонгук. — Хватит так

драматизировать. Это был просто поцелуй, мы не-

— Как ты можешь относиться к этому так беспечно?! — Тэхён почувствовал, как

дала трещину его решимость, а сердце тревожно забилось, когда Чонгук мрачно
взглянул на него. Он ничего не мог поделать со своей болью, со своими
плотскими желаниями и нуждой стать воплощением парня мечты. Так что, да,
возможно, он был эгоистом, желающим, чтобы Чонгук оказался на том же
перепутье, что и он. — Она твоя сестра! Она моя… моя девушка…

— Она даже не в курсе!

— И всё, Чонгук? — Тэхён придвинулся ближе только для того, чтобы толкнуть
его в грудь, раздражённо приподняв брови. — То, о чём мы не знаем, не может
сделать нам больно?

Чонгук сжал его запястья, удерживая от напористых толчков.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Мы с тобой взрослые люди, Тэхён! Мы делаем

выбор, и если кто-то от этого страдает, то так тому и быть.

— Отпусти меня! — он высвободил свои руки, одним только взглядом метая в

младшего кинжалы. — Как ты можешь так спокойно об этом говорить?! — это
было несправедливо. Было бы слишком несправедливо, если бы он страдал, а
Чонгук лишь продолжал быть всё таким же невозмутимым. Он хотел этого, хотел
покончить с этим чувством вины и сдаться. Сдаться и научиться жить
самостоятельно, потому что он просто хотел. Хотел человека, сидящего перед
ним, и чтобы ничего не имело значения. Но ведь имело, да? Всё имело значение.

— Потому что я не собираюсь провести свою жизнь, думая обо всём дерьме, что
я делаю каждую секунду, и о том, как это влияет на каждого чёртового
человека, с которым я сталкиваюсь.

— А почему бы и нет?! — Тэхён чувствовал, что вот-вот расплачется, но

сдерживал слёзы, чтобы не доставлять тому удовольствия увидеть, как его
внутренний кризис вырывается наружу. Почему Чонгук не страдает так же, как
и он?

— Если бы я так делал, то закончил бы вот так, — он указал на Тэхёна, — рыдая

из-за того, что поцеловал кого-то, и из-за этого всему миру пришёл конец, —
фыркнул Чонгук, тихо посмеявшись и покачав головой. — Возьми себя в руки,
Тэхён. Ты хотел этого. Давай, скажи мне, что это не так, — и снова в глазах
Чонгука блеснул тот же страх, что и той ночью, когда Тэхён признался, что
видел в Чонгуке больше, чем тот позволял увидеть. Сейчас же казалось, словно
он боится, что Тэхён станет отрицать его слова. Это был первый раз за
35/202
прошедшую неделю и несколько дней, когда Тэхён почувствовал некоторое
облегчение. Но как ему это объяснить? Не сколько для себя и своего чувства
вины, сколько для Джису. Бедная Джису. Разорвать отношения из-за
осторожности было ужасно, особенно если признаться, что причиной этому стал
кто-то родной. Это было бы словно ножом по сердцу для любого.

Однако Чонгук был прав. Тэхён хотел этого. Всё ещё хотел. Он был уверен, что,
даже несмотря на искорки сомнения в его глазах, младший по-прежнему
открыто это осознавал. Поэтому он проигнорировал вопрос, предпочтя ответить
Чонгуку тем же и понадеявшись наконец найти себе напарника для падения в
эти эмоции с головой.

— А что насчёт тебя?

— Что насчёт меня?

— Ты тоже этого хотел? — Тэхён выдержал его взгляд, впившись ногтями в

собственные бёдра в жалком состоянии гнева вперемешку с отчаянием. — Или
для тебя это какая-то игра, ха? Тебе приносит удовольствие вызывать
беспорядок в головах у лю-

— Заткнись, Тэхён, — мягко предупредил Чонгук, стиснув зубы на попытку

Тэхёна спровоцировать его. — Ты не знаешь, о чём говоришь.

Он продолжил:

— Люди причинили тебе достаточно боли за всю жизнь, и ты решил погубить

кого-то в отместку, так? Я что, угадал, Чонгук? — Тэхён знал, что зашёл слишком
далеко, нажав не на те кнопки, чем разозлил Чонгука. Он просто хотел, чтобы
тому было так же больно, как и ему. — Я не могу придумать больше никакой
причины, по которой ты поцеловал парня своей сестры и не испытываешь
сожаления.

— Ты считаешь, что я настолько низок, да?

— Ты никогда не давал мне повода думать наоборот. Сначала ты добр со мной,

открываешься мне и притворяешься, словно мы друзья. Потом целуешь меня и
отталкиваешь, имея наглость просить меня забыть об этом. Как будто это так
просто. Я не понимаю, в чём твоя проблема.

Казалось, это сработало, и Тэхён ахнул, когда Чонгук схватил его за плечи и
тяжело на него посмотрел.

— Ты моя грёбаная проблема! С самого первого дня, как я оказался здесь, — от

этих слов Тэхён замер в его стальной хватке, широко распахнув глаза от того,
насколько проникновенно прозвучали эти слова. Он в шоке уставился на
Чонгука, наблюдая, как младший повторяет его удивлённое выражение лица,
словно не хочет показывать своих эмоций.

— Что ты имеешь в виду? — надавил на него Тэхён, увидев, что Чонгук

отодвинулся и отрицательно покачал головой, не желая продолжать их
разговор. Он видел, как Чонгук начал сползать с дивана в попытке убежать и
направиться в свою спальню. Но Тэхён схватил его за руку, удержав на месте и
почувствовав дичайшее волнение. Он знает, что не должен чувствовать себя
36/202
так, но ему это было необходимо. Было необходимо знать. — Что ты имеешь в
виду?

Чонгук уставился на него, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал, Тэхён? Что я хотел этого так же, как и ты? Что
эта маленькая фантазия, которую я вижу в твоих глазах, реальна?

Тэхён фыркнул и закусил губу на такое откровенное обвинение. Я лишь хотел

узнать, настолько ли ты глубоко, как я. Вместо этого он спросил:

— Тогда почему ты поцеловал меня?

Чонгук, казалось, был в замешательстве и глупо моргал, прежде чем

усмехнуться и снова помотать головой.

— Просто забудь, Тэхён, — он поднялся со своего места и направился в коридор,

к своему привычному убежищу — спальне, но с Тэхёна было достаточно. В эту
игру тяни-толкай было слишком тяжело играть в одиночку, и он предпочёл бы с
головой окунуться в это искушение, чтобы перестать причинять боль хотя бы
половине себя. Той части, которая иссыхала каждый день, части, которая
тянулась лишь к одному человеку. Части, которая обогнала даже самую
мучительную из круговорота его эмоций. Чувство вины.

Он не собирался позволить Чонгуку уйти.

Тэхён вскочил со своего места, бросившись к младшему, и, к большому

удивлению Чонгука, резко толкнул его к стене. С его губ сорвался тихий вздох,
но Тэхён тут же заглушил его поцелуем.

37/202
Примечание к части Окей, если прошлая часть была стекольной, то эта ещё
круче взввх
Приятного прочтения тем, кто ждал, наслаждайтесь горячими вигу

Я тут решила выкладывать главы сразу, как они будут готовы ;)

Chapter 3

В жизни было всего пару вещей, которые могли застать Чонгука

врасплох. Например, Чонгук привык быть везде чужаком, привык, что родители
ругают его за неудачные выборы в жизни, как они это с любовью называли. Он
даже привык к тому, что Джису была чем-то вроде чипа на его плече, который,
казалось, никогда не исчезнет только потому, что они никогда не ладили,
слишком противоположные, чтобы сделать что-то полезное, и лишь постоянно
ссорились. Но, несмотря на все взлёты и падения в своей жизни, Чонгук упорно
проходил через них с выработанной апатией, всегда держа ситуацию под
контролем. Так что когда он почувствовал мягкие губы Ким Тэхёна, яростно
сминающие его собственные, он, наконец, понял, каково это, когда в момент
удивления у тебя перехватывает дыхание.

Даже в пылу этого момента Чонгук мог почувствовать сомнения в тэхёновой

хватке на своей футболке. Осторожные кончики пальцев с силой впились в
ткань, возвращая старшего с небес на землю и являя то, что Чонгук мог себе
только представлять: крах его, на вид спокойного, характера. Это был
единственный намёк на нервозность Тэхёна, ведь старший был слишком
напуган, чтобы хотя бы оторвать свои губы от него или попытаться придумать
хоть какое-то подобие оправдания своих действий. Не то чтобы Чонгук уж очень
возражал против такого поворота событий. Даже несмотря на лёгкую дрожь
тонких рук на его груди, единственно верной частью тела Тэхёна были его губы,
впившиеся в чонгуковы. Они были мягкими на ощупь, но их давления и
движения хватило, чтобы показать, насколько сильными были чувства старшего
и насколько он настроился на свои внутренние эмоции. Это был шаг, к которому
Чонгук даже не был готов, и, вообще, ему приходилось сомневаться в
собственных амбициях, когда дело доходило до парня, который прямо сейчас
вжимал его в стену.

Но Чонгук не был слишком наивным, чтобы предполагать, что он досконально

знает все тонкости Тэхёна. Такое заявление он не осмелился бы сделать, но,
когда ты живёшь бок о бок с человеком, тебе открывается небольшое окошко в
его жизнь, и Чонгук подметил несколько деталей. Он мог по памяти
воспроизвести его расписание, назвать его любимые шоу, даже знал, когда
настроение старшего ухудшалось. Чонгуку, пожалуй, следовало бы удивиться
своей наблюдательности в одном Ким Тэхёне, но, на самом деле, он даже не
смог бы точно сказать, когда стал уделять ему так много своего внимания. Он
полагал, что это началось с первого дня, когда они только встретились и когда
Тэхён, стоящий перед ним в свободном бежевом свитере, красиво обрамляющем
его тело, открыл ему дверь. В то время он подумал, что с его стороны
совершенно невинным будет признать стоящего перед ним мужчину
очаровательным и привлекательным для глаз. Он заполонил все его мысли.
Чонгук из прошлого, очевидно, не думал, что это притяжение может
превратиться в обжигающий жар в животе. Тлеющий за мягкими взглядами и
жалкими попытками завязать разговор, во время которых он делился и делился
38/202
информацией о себе, пока вся его жизнь не оказалась совершенно обнажённой
перед старшим, который мог тщательно её изучить. Младший до сих пор
пытается понять: хорошо это для него или нет.

Но сейчас он подумал, что может ослабить свой воображаемый галстук-удавку и

позволить себе насладиться удовольствием, что находилось прямо перед ним.
Даже если этот поцелуй лишь сбил его с толку, Чонгук решил пустить всё на
самотёк, наконец принявшись ласкать пальцами тонкую талию, прикрытую
мягкой тканью свитера, с которым он был хорошо знаком. Он был мягким
наощупь, как он и представил себе в тот день, но теперь он мог почувствовать
это наяву. Одежда оказалась смятой его руками, когда он, схватив Тэхёна за
бока, толкнул его и взял на себя контроль над этой страстью. Губы Чонгука
скользили по другим, мягким, срывая опасное, одичалое поскуливание с уст
старшего, в предвкушении раскрывшего рот. Их языки сплетались в танце,
каждый из них молчаливо боролся за право доминировать, которое Тэхён охотно
отдавал Чонгуку. Всё, что мог делать младший, так это плавиться рядом с ним;
его тело горело от желания, которое он практически всегда осознавал, но его
степень прочувствовал только теперь.

— Чёрт… — выдохнул Чонгук в эти сладкие припухшие губы, когда Тэхён вновь
потянулся к нему после того, как они оторвались друг от друга, чтобы сделать
вдох. — Какого чёрта ты творишь? — Чонгук не был тупым. Он достаточно долго
вращался в различных сферах жизни, чтобы понять, что именно
привлекательного находят в нём другие. Он видел это в мужчинах, которых
встречал в клубах, в своих бывших, с которыми встречался не дольше недели,
пока отношения не рушились у него на глазах. И он, конечно, увидел это же в
глазах Тэхёна в тот день, когда они впервые встретились. Он бы солгал, если бы
сказал, что его это не позабавило. Так выглядело большинство геев, когда дело
доходило до так называемого прямого взгляда, которым они мысленно
раздевали других. Но в тот раз он едва сдержал смех, потому что в глазах
старшего наравне с влечением мелькнула паника. Если вам угодно, назовите его
мудаком, но он находил нечто восхитительное в том, как парень его сестры
ёжился под его взглядом.

Но это не значит, что Чонгук не находил старшего привлекательным. Его

длинные ноги, загорелую кожу и восхитительные ключицы, так красиво
выглядывающие из глубоких вырезов его кофт и свитеров, с лёгкостью можно
было возжелать. Если бы эта квартира была клубом, а Тэхён — открытым геем,
то Чонгук в тот день сцапал бы его себе. Однако, даже у него в тот момент были
свои границы. Но теперь, казалось, у него не было причин сдерживаться. Не с
Тэхёном, крепко прижавшимся к его телу, не с дыханием, которое слилось с его
воедино, когда они взглянули друг на друга с огромной смесью эмоций. Но
больше всего через завесу их сомнений пробивалось желание.

— Я, — Тэхён облизнул свои припухшие губы, и в глазах его загорелся

очаровательный отблеск удовольствия, которым с лёгкостью любовался Чонгук.
— Я просто… — старший прильнул ближе, нежно чмокнув Чонгука в губы, что
заставило последнего застыть от удивления.

— Ты просто? — Чонгук пытался говорить нормально, но его голос охрип от

возбуждения вперемешку с замешательством. Он поднёс руку к щеке Тэхёна, и
большой палец неуверенно застыл над острой скулой, намереваясь сделать то,
что, возможно, показалось бы слишком нежным. Но он опустил его на кожу,
подушечкой пальца проведя по ней и увидев, как миндалевидные глаза ожили,
39/202
заискрившись струящимся пламенем. Чонгук мог прочесть все мысли, роящиеся
в голове старшего, сеющие хаос и заставляющие Тэхёна молчать в их объятиях.
Это был шанс Чонгука, чтобы прийти в себя, остановить их обоих и оттолкнуть
Тэхёна или разорвать себя на части. В конце концов, всё это потеряло свою
важность, потому что ничего из этого Чонгук делать не хотел.

Тэхён принялся блуждать руками по футболке Чонгука, сжимая его плечи и не

сводя с него пристального взгляда. Это был первый раз, когда Чонгук видел
этого парня настолько уверенным в себе, что подстегнуло его слегка сжать
чужую талию, словно заставив старшего заговорить.

— Я хочу тебя… — очень тихо сказал Тэхён, но Чонгук расслышал каждый слог.
Это стёрло последнюю границу между ними. Чонгук смог лишь тихо выдохнуть,
прижавшись своим лбом к тэхёнову, и закрыть глаза, тяжело вдохнув
наэлектризованный, заполненный похотью воздух.

— Да, — сказал он, стиснув зубы, когда Тэхён принялся целовать его щёки, под
носом и остановился в жалких миллиметрах от его губ. — Да, я тоже.

Чонгук понимал, что это решение выльется для него в игру. Капризный шаг,
приблизивший его к молчаливой мести своей сестре и, возможно, его семье в
целом. Просто было что-то захватывающее в том, чтобы наблюдать, как
переживает внутренний кризис Тэхён каждый раз, стоит ему оказаться рядом.
По правде говоря, разозлить старшего было до боли легко. Если бы вы спросили
у кого-нибудь о моральных принципах Чонгука, то, в лучшем случае, они
назвали бы их сомнительными, чего Чонгук никогда и не отрицал. Он вовсе не
претендовал на звание лучшего, и только благодаря осуждению он начал
считать эти слова правдой. Просто куда легче было принять, что другие его
семья считала его таким. Он не мог соответствовать их невообразимо высоким
стандартам, поэтому упал на дно, так и оставшись там в их глазах. Так что, да,
он находил нездоровое удовольствие в том, что Джису могла принизить его
таланты, принизить его жизненные цели и достижения, но, в конце концов, ему
удавалось переключить её внимание на себя. Конечно, поначалу он не
собирался рассказывать ей про флирт с Тэхёном — он никогда не был настолько
жесток, — но плевал он на её знание. Он не виноват, что его сестра ничего не
заметила. Однако этот флирт ни разу не должен был зайти так далеко.

— Ты тоже хочешь меня? — глаза Тэхёна заметно расширились, придав ему

более мягкий вид, который, как был уверен Чонгук, выходил у него сам по себе.
Но от этого младшему всё равно пришлось спрятать улыбку, и его руки
скользнули выше, пока он не обхватил затылок Тэхёна. Конечно, он хотел его,
чертовски хотел. Было легко флиртовать с Тэхёном и наблюдать, как тот
буквально превращался в желе. Было легко наслаждаться этим с безопасного
расстояния и смеяться над этим позже в одиночестве. Было легко даже
находиться в одной комнате с Тэхёном, который, как уже признался, испытывал
к нему влечение.

А потом Тэхён решил… быть собой. Не тем, с кем привык находиться Чонгук или
кем был обычно окружён. Пока Чонгук жил в относительной темноте, ища связи
и узнавая кого-то близко даже через обычный разговор, Тэхён был с точностью
противоположным. Он легко общался, счастливо упиваясь чужими жизнями и
разделяя эмоции других людей, какими бы они ни были. В то время как Джису
провоцировала его вопросами о жизненных целях и взрослении, Тэхён никогда
не поднимал этих тем. Даже когда Чонгук отчётливо видел, что взволновал
40/202
старшего, Тэхён по-прежнему пытался узнать его получше. Поначалу это были
простые короткие разговоры, и, надо признать, Чонгук терпеть их не мог. Юнги,
которого он считал своим лучшим другом, вовсе не пытался выудить из него
какую-то информацию помимо нужной ему. А Тэхён просто делал это. Выпаливал
первую мысль, пришедшую ему в голову, и затем донимал ею Чонгука. Это было
нормально, но Чонгук к такому не привык, потому что никто и никогда не
спрашивал его о подобных вещах. Его родители всегда были слишком заняты,
чтобы поинтересоваться его успеваемостью, а Джису всё время, пока они росли,
держала с ним дистанцию. Это раздражало. Возможно, слишком цинично
верить, что люди выпытывают у тебя что-то только тогда, когда имеют скрытые
тёмные мотивы, но Чонгук быстро осознал, что Тэхёну это попросту нравилось.

Это было единственной причиной, по которой в тот раз он позволил себе

проявить слабость и поцеловать его.

— Да, Тэхён, — Чонгук толкнул его вперёд, наслаждаясь мягким стоном, что
издал Тэхён. — Я тоже хочу тебя... — он поцеловал его напористее, когда понял,
насколько они отдалились от простой симпатии. Где-то в этом коридоре, в этом
поцелуе, они поняли, что пути назад нет. Чонгук не мог заставить себя
побеспокоиться об этом, вообще никак не мог. Последствия — последнее, на что
он обращал внимание, обычно делая то, что ему нравится. Но чувствуя
податливое тело в своих руках, умело прижимавшиеся к нему губы, он вдруг
почувствовал, что произошедшее между ними впоследствии станет ему первым
уроком. И он не думал о Джису.

— Чонгук…

Чонгук неохотно отстранился, встретившись глазами с Тэхёном. Те были

полуприкрыты в наслаждении, и Чонгук не мог понять, как можно было
выглядеть так хорошо и так развязно после одного только поцелуя.

— Что такое?

— Комната? — Тэхён прикусил свою губу; его мягкая кожа сводила с ума в самом
хорошем смысле этого слова. Не прошло и минуты, как Чонгук понял, что имел в
виду старший, быстро кивнув, и воспользовался предоставившимся шансом, взяв
Тэхёна на руки и подхватив его под бёдра. Он почувствовал, как Тэхён обхватил
его за плечи, явно не привыкший к тому, чтобы его на руках держал мужчина.
Чонгук бы с удовольствием насладился тем, каким покорным в его объятиях
стал старший, но необходимость раздеть друг друга в постели взяла верх.
Чонгук ускорил шаг, пинком открыв дверь в свою спальню и остановившись,
чтобы закрыть её, прежде чем подойти к кровати. Они тут же упали на неё, губы
Тэхёна нашли его и мягко их облизали. Это было простое движение, но оно
заставило Чонгука низко простонать, прежде чем он ответил тем же.

— Ты можешь прикоснуться ко мне, ты ведь знаешь, — Чонгук усмехнулся в губы

Тэхёну, жадно посасывая его нижнюю губу и получая самый восхитительный
звук в ответ. Он чувствовал, как нервничал старший: его руки оставались на
груди Чонгука, ни разу не шевельнувшись, чтобы исследовать его дальше. Как
бы сильно Чонгуку ни нравилось ощущать эти горячие ладони на своих грудных
мышцах, он был бы не прочь увидеть, как хорошо эти руки касались бы его
везде.

— Хо-хорошо… — кадык Тэхёна дёрнулся от того, как громко он сглотнул, и они

41/202
оба с головой нырнули в эту страсть. Старший позволил своим рукам скользнуть
по широким плечам, счастливо вздохнув в их поцелуй, когда между ними
возросло возбуждение. Их языки скользили и сплетались друг с другом, и они
стукнулись зубами, слишком опьянев от наслаждения. Чонгук всё это впитывал:
каждую деталь, каждое прикосновение — он хотел успеть запечатлеть это до
того, как всё закончится. Теперь он не был уверен, что когда-нибудь насытится
Тэхёном, почти надеясь, что эта ночь не закончится здесь, в его спальне.

— Ох, блять, — Чонгук почувствовал, как любопытные ладони скользнули по его

бицепсам, а короткие ногти впились в его кожу, когда он чересчур резко
прикусил губу Тэхёна, и низкий стон, который издал старший, показал, как тот
на самом деле наслаждался происходящим. Он чувствовал, как Тэхён обводит
контуры его татуировок, и от этого ощущения у него покалывало кожу, вызывая
приятную вспышку удовольствия, окутавшего его. Это было единственное, что
он мог делать, чтобы прямо сейчас не сорвать с них одежду, и он скорее
наслаждался тем, как Тэхён, повторяя его предыдущие действия, обхватил его
затылок и зарылся пальцами в волосы. Тэхён сжал его тёмные пряди, тихо
постанывая, пока Чонгук возбуждённо выцеловывал путь от его подбородка до
уха, мягко клюнув его в ушную раковину, прежде чем двинуться южнее,
облизывая и прикусывая кожу в области соединения шеи и плеча Тэхёна.
Казалось, именно в этих местах тот был наиболее чувствителен, и Чонгук
зашипел от почти болезненного удовольствия, когда старший резко дёрнул его
за волосы и выгнулся на постели в тот момент, как Чонгук прижался губами к
его пульсирующей венке.

— Не надо, — прошептал ему нахмурившийся Тэхён, и Чонгук остановился,

взглянув на него сверху вниз. — Никаких меток… — и Чонгук понял, даже
попытался сдержать своё желание. Но он не мог не почувствовать лёгкую
горечь, которая возникла в нём от этой просьбы. Он лелеял мысль о том, как
будет выглядеть Тэхён, украшенный его засосами. Как покрасневшие синяки
покрывали бы большую часть его шеи, места над этими прекрасными ключицами
и места более интимные. Но это было лишь полётом его фантазии, и до
недавнего времени он не испытывал в этом такой сильной нужды. Так что,
может быть, он немного расстроился. Поначалу между ними была простая игра в
дразнилки, но где-то позже он обнаружил, что оказался пойманным в ловушку
пристальными взглядами Тэхёна. Именно по этой причине он и не смог
поцеловать его тогда, в гостиной, до прихода Джису. Потом, когда он наконец
добрался до Тэхёна, она снова влезла и всё испортила. Даже сейчас, пусть
Джису и давно ушла, она по-прежнему продолжала мешать ему хотеть
старшего.

Чонгук знал, что не имеет права жаловаться, знал, что Тэхён никак ему не
принадлежит, но он просто-напросто хотел получить достаточно этого. Вот и
всё. Достаточно этого момента, чтобы утолить витающее в воздухе желание, и,
возможно, потом они всё же смогут остановиться.

— Хорошо, — смягчился Чонгук, сдерживая свой внутренний пожар и осыпая

поцелуями его шею, и решил, что реакции Тэхёна достаточно, чтобы он был
счастлив. — Но ты можешь пометить меня, где захочешь.

— Что? — Тэхён с силой вцепился в его волосы, отпустив только тогда, когда
Чонгук отстранился, чтобы посмотреть на него. Младший разглядел слабый
румянец на яблочках его щёк. Зрелище было настолько милым, что стало ясно:
Тэхён никогда не делал ничего подобного. Он был без малого поражён тем, что
42/202
открывал ему новые стороны секса.

— Просто сделай это, Тэхён, — ухмыльнулся ему Чонгук, желая запечатлеть

сегодняшнюю ночь в памяти, уверенный, что она больше никогда не повторится.
Даже если они страдали и хотели большего. Но он будет довольствоваться тем,
на что согласится Тэхён. Показаться ли вместе с ним перед Джису или же
сохранить всё это между ними, Чонгук ещё не решил. — Меня это вполне
устроит.

Тэхён с любопытством кивнул, глядя на Чонгука так, словно читал в нём что-то,
о чём не подозревал и сам Чонгук. Это всего на секунду ошеломило младшего, и
ему пришлось поцеловать старшего с бóльшим напором, чтобы сменить
атмосферу на более привычную для себя. Тэхён, казалось, не слишком возражал,
обвивая руками его шею и прижимая его ближе к себе, пока они вдруг в первый
раз не коснулись друг друга своим возбуждением. Из-за чего оба вздрогнули, и
сдвоенный стон сорвался с их губ, всё ещё соединённых вместе.

— Блять, я так сильно хочу тебя, — Чонгук зарылся лицом в шею Тэхёна,
поцеловав мягкую плоть, прежде чем сжать её, наслаждаясь тяжёлым стоном,
который он заполучил. — Ты не представляешь, что ты делаешь со мной, — в
такие моменты он всегда становился болтливым, настолько погружаясь в
атмосферу секса, что не мог сдержать слов о том, как сильно хотел своего
любовника. Только в этот раз он ощущал всё в десять раз сильнее, и каждое
прикосновение, которым награждал его Тэхён, заставляло его член твердеть, а
мозг — превращаться в не что иное, как мантру желания и Тэхёна. — Я так
сильно хочу тебя трахнуть, — он потянул свитер за края наверх, снимая тот
через голову и любуясь загорелой кожей торса старшего. Внимание Чонгука
привлекли два тёмных соска, и он наклонился, облизав ареолу одного из них и
одобрительно промычав, когда Тэхён начал извиваться под ним.

— Чонгук, это та-ах!

Младший облизывал всё пространство вокруг твердеющей бусины, не обращая

внимания на то, как скапливается в складках мягкой плоти слюна, и, если и было
что-то, что он обожал, так это каким грязным казалось происходящее. Он
принялся медленно поднимать руку, уделяя внимание второму соску и с
удовольствием перекатывая его между пальцев.

— Приятно, Тэ? — он пропустил мимо ушей то, как сорвалось с его губ это
прозвище, но, судя по хриплому стону, который издал старший, он не очень-то и
возражал.

— Да. Чёрт, да… — Тэхён обхватил его за талию, притянув ближе, и качнул
пахом, чем заставил Чонгука моментально прекратить свои действия. Трение их
членов через одежду сводило младшего с ума, и он дёрнулся вперёд,
наклонившись бёдрами ниже так, чтобы его член был на уровне задницы Тэхёна.
Тот же вскрикнул от неожиданности, крепко вцепившись в шею Чонгука.

— Ты в порядке? — Чонгук был очень удивлён его реакцией, но ни в коем разе не

шокирован. Не похоже, что старший раньше контактировал с членом другого
мужчины. Не говоря уже о том, чтобы кто-то насухую трахал его в зад. Как бы он
ни хотел взять Тэхёна и показать, насколько хорошо быть оттраханным, он
решил не делать этого. — Выглядишь так, словно сейчас упадёшь в обморок.

43/202
— Нет, я просто… Я имею в виду, всё это… ново? — Тэхён покраснел от
собственной девственной реакции, понимая, что он в курсе того, как работает
секс, и что неопытным в этом деле он не был. Но тут же всё было по-другому,
так ведь? — Продолжай. Пожалуйста.

На это Чонгук вздохнул, облизав губы, и быстро чмокнул Тэхёна в лоб, после
чего наклонился, чтобы снять свою футболку.

— Я не собираюсь трахать тебя, не переживай, — Чонгук воспользовался

моментом, чтобы позволить своей гордости расцвести, заметив, как Тэхён
отвлёкся на его обнажённую кожу и сразу же среагировал. Он знал, насколько
сильно старший любил его тело, вот поэтому почти всегда и ходил без рубашки
или футболки. — Ты никогда этого не делал, — Чонгук встал с кровати, сразу же
заскучав по их теплу, и принялся расстёгивать ремень. — Так что нам не
придётся заходить так далеко.

— О, — с пульсирующим в венах возбуждением Тэхён наблюдал, как напрягался

каждый мускул на бёдрах Чонгука, пока он снимал свои джинсы, теперь
оставаясь в одних трусах.

— Не нужно так расстроенно звучать, — усмехнулся ему Чонгук, внутренне

проклиная то, что это, возможно, единственный раз, когда они могут побыть
вместе. Он начинал думать, что этого было достаточно, потому что оттенок
недовольства в голосе Тэхёна был мольбой, которую он хотел слышать снова и
снова, но при других обстоятельствах.

— Что ты… мы тогда собираемся делать? — Тэхён приподнял бёдра, позволив

младшему расстегнуть свои штаны и рывком их стянуть.

— Я собираюсь позаботиться о тебе, — Чонгук всегда был щедрым любовником,

который с удовольствием наблюдал, как его партнёр разрывается под ним на
кусочки. В этот раз, однако, он позволит себе проявить бóльшую
снисходительность, чем обычно. Ему было необходимо увидеть, как Тэхён
ломается, как стонет, тяжело дышит, как будет извиваться в его объятиях до
тех пор, пока не кончит так сильно, как никогда в своей жизни. Чонгуку было
необходимо удовлетворить ту часть себя, которая в последнее время не
переставала думать об этом.

— Что это значит? — всё тело Тэхёна загорелось в предвкушении, и он задержал

глаза на Чонгуке, пока тот снимал последнюю одежду, не позволяя увидеть себя
полностью обнажённым. Чонгук швырнул свои трусы куда-то на пол,
улыбнувшись про себя, когда Тэхён обвёл глазами всю его длину с застывшим в
них возбуждением. Если Тэхён и планировал подняться и покончить со всем
этим до того, как это превратится во что-то более интимное, то Чонгук больше
не был уверен, что сможет сделать это.

— Именно то, что я и сказал, — Чонгук забрался на него, снова наклонившись,

чтобы соединить их губы в очередном горячем поцелуе. Они двигались так
легко, практически в отработанном ритме, и чем-то это напоминало огонь.
Горячий и сильный, и Чонгук был уверен, что к концу будет жаждать его ещё
больше. Он вновь почувствовал, как чужие руки обвили его шею, в этот раз взяв
инициативу на себя, и заметил, что наслаждался ощущением грубых ногтей
Тэхёна, царапающих его спину.

44/202
Затем последовал поцелуй, торопливый и чувственный, и Чонгук обнаружил, что
Тэхён целуется так же, как и разговаривает: с напором, и этого было так много,
чтобы принять за раз, но Чонгук был абсолютно готов к этому. Весь этот процесс
был для него противоречием, балансированием между необходимостью
отстраниться, потому что легче было не хотеть, чем задержаться здесь, и
возможностью оказаться быть втянутым в это старшим.

Чонгук опустил свои руки на его бока, глотая вздохи и оханья Тэхёна, когда
оттянул резинку его трусов. Он разорвал поцелуй, стянув последнюю одежду,
которая мешала им почувствовать прикосновение кожи к коже. Чонгук не мог не
восхититься тем, как член старшего прижался к его животу, слегка
покрасневший и сочащийся смазкой, которая успела попасть ему на пупок. И,
чёрт возьми, эти дьявольские бёдра. Кто ж знал, что они всё это время
скрывались под мешковатыми штанами. Он наклонился, чтобы оставить поцелуй
на мягком животике, и улыбнулся, почувствовав, как напряглись мышцы под его
прикосновением. Он высунул язык, чтобы попробовать выступивший на кончике
тэхёнова члена предэякулят, и застонал от горчинки попавшей на язык
жидкости.

— Чёрт возьми, ты такой хорошенький, — Чонгук поднял глаза и увидел, что

Тэхён слегка нахмурился, его глаза остекленели, а руки сжали простыни, когда
младший поцеловал его тазовые косточки, а кончики его пальцев коснулись
нижней части податливой плоти.

— Хорошенький?

— Да, хорошенький.

Тэхён задумчиво пожевал губу и закрыл глаза, когда тёплый язык прошёлся по
внутренней стороне его бедра.

— Никто… чёрт! — он выгнул спину, когда Чонгук принялся мягко посасывать

кожу его бёдер, осторожно покусывая, и замурлыкал, призывая продолжить
говорить. — Никто раньше не называл меня так.

— Ужас, — просто сказал Чонгук, не заметив лёгкой улыбки, приклеившейся на

лицо Тэхёна. Он начал выцеловывать его бёдра, поглаживая мягкую кожу, а
после прикусывая её, осторожно, чтобы избежать глубоких отметин. Тэхён
издавал эти хриплые и глубокие вздохи, так похожие на его обычный тон голоса,
только звучащий куда сексуальнее. Чонгук не думал, что это возможно, но его
член ощутимо дёрнулся между его ног от этих звуков. Как бы он ни хотел
коснуться себя, он планировал обеспечить всем своим безраздельным
вниманием Тэхёна. — Хочу вылизать тебя, мой хорошенький, — он раздвинул его
длинные ноги, подняв их наверх и позволив себе взглянуть на сморщенную
дырочку, требующую его языка.

— Погоди, — Тэхён напрягся в его руках, вцепившись в покрывало. Он жевал

губу, в то время как на его лице явно читалось опасение.

Чонгуку пришлось оторваться от покусывания нижней части его бёдер, и вместо

этого он принялся массировать кожу, чтобы расслабить напрягшегося Тэхёна.

— В чём дело? — старший промолчал, густо покраснев, и Чонгук принялся

целовать его ноги от лодыжек до тазовых косточек, пытаясь облегчить
45/202
дискомфорт. — Тебя никогда не вылизывали?

— Это, я… — Тэхён прочистил горло, отвернувшись, чтобы не чувствовать

тяжёлого и любопытного взгляда Чонгука. — Я был только с женщинами,
помнишь?

На его слова младший только фыркнул, а его губы растянулись в усмешке, когда
он пожал плечами и вновь наклонился к анусу, такому обнажённому для него.
Удивительно, что Тэхён не попытался свести ноги вместе, ведь он развёл их
достаточно широко.

— Это не оправдание.

— Заткнись, — Тэхён грубо вжался в матрас, смущённо прикрыв рукой глаза.

Такие темы не поднимались каждый раз, когда он занимался сексом.

— Тебе понравится. Я обещаю, — Чонгук приподнял его бёдра выше, обнажив

тугую дырочку, отчего его рот тут же наполнился слюной от внеземного
зрелища. — У тебя самая хорошенькая маленькая дырочка, которую я когда-
либо-

— Прекрати. Болтать.

Чонгук слышал, насколько взволнованным тот был, и на это он лишь улыбнулся,

закончив дразниться.

— Хорошо, — он правда мог предупредить старшего, но если Тэхён хотел, чтобы

он помолчал, тогда он найдёт, чем занять свой рот. Так что он поднял ноги
старшего вверх, подхватив того под ягодицы и раздвинув половинки в стороны.
Он примкнул прямо к ним, кончиком языка дразня колечко мышц и улыбаясь,
когда сверху доносится отчётливый и почему-то мужественный писк. Он
почувствовал, как дёрнулись ноги Тэхёна, а его удивление сменилось
протяжным стоном, из-за которого Чонгук принялся жадно вылизывать дырочку,
соблазнившись вызвать ещё больше подобных вульгарных звуков. Он водил
языком вокруг сфинктера и надавливал на проход с достаточной силой, чтобы
стимулировать нервные окончания, не проникая внутрь.

— О Боже мой, — Тэхён извивался в его руках, как уж на горячей сковородке:

эти ощущения для его тела были космически чужеродными и ошеломляющими.
Он мог лишь стонать, когда наслаждение прошибало током его конечности, и
зарываться пальцами в волосы Чонгука, когда его греховные губы накрывали
его дырочку и с силой посасывали, заставляя пальцы на ногах поджиматься от
этих ощущений. — Дерьмо, о Господи Боже!

Чонгук резко обхватил его бёдра, закинув их себе на плечи, и уткнулся лицом
глубже между его ног. Он прижался к нему языком, длительно и роскошно
лизнув его между ягодиц. От его действий Тэхён выгнулся дугой, не выдержав
такого экстаза, и его тело инстинктивно отстранилось ото рта младшего.

— Прекрати вертеться, — Чонгук обхватил его за талию, притянув обратно, и

теперь мягко удерживал руками, чтобы продолжить работать языком и губами.
Он продолжал лизать его дырочку, и за это время слюна и смазка с члена
старшего смешались, превратившись для Чонгука в идеальный коктейль. Это
заставило его простонать, опустив руку, чтобы сжать позабытый член Тэхёна.
46/202
— Чонгук, пресвятые-ммм! — Тэхён был близок к тому, чтобы произнести его имя
со всхлипом; его тело становилось до невозможного чувствительным от новых
ощущений. Он впился ногтями в предплечья Чонгука, оставляя на них
серповидные отметины, которые младший был счастлив ощущать.

— Прикоснись к себе, — приказал с покрасневшими щеками Чонгук, затаив

дыхание. Тэхён застонал от этого зрелища, почти разочаровавшись от
прекратившейся стимуляции, но младший вдруг вновь уселся между его ног и
вернулся к риммингу. Это привело Тэхёна в движение, в то время как
удовольствие нарастало в его животе, требуя освобождения. Он разжал руку, и
костяшки пальцев вновь приобрели цвет, когда он отпустил покрывало.

— Я почти… — всё, что он смог прошептать, пальцами сжав свой член и задвигав
ими в устойчивом темпе, чему поспособствовал выступивший предэякулят. Этого
было так много, чтобы хоть что-то осознать. Между теплом и влагой от языка и
губ Чонгука и движениями собственной руки он собирался кончить. — Чонгук, я
скоро кончу. Чёрт! — он почувствовал, как младший отстранился, и заскулил от
прекратившихся движений, пока вдруг Чонгук резко не навис над ним,
поравнявшись с ним телом и соединив их члены вместе.

— Чёрт, ты прекрасен. Так хорош для меня, Тэ, — Чонгук поцеловал его в
подбородок распухшими и мокрыми от слюны губами, но, казалось, Тэхёну это
нравилось, и он потянулся руками к щекам Чонгука и прижался к нему в
яростном поцелуе, пока они вместе близились к разрядке.

Их члены двигались неуклюже, но оба были близки к оргазму и слишком

возбуждены, чтобы думать об аккуратности своих движений. Чонгук держал
бёдра Тэхёна опущенными, толкаясь вперёд и назад и одновременно
выстанывая слова похвалы и проклятий. Он чувствовал, как напрягся старший,
как он обнажил свою шею для него, откинув голову назад и выкрикнув какую-то
задушенную версию его имени.

— Вот так, мой хорошенький, кончи для меня, — он прильнул ближе, поцеловав
тонкую шею Тэхёна, и вскоре тоже кончил, измазав их грудь и животы белёсыми
каплями.

Они упали друг на друга, их тела были невыносимо тёплыми и липкими, но ни

один из них не собирался как-то комментировать это. Не сейчас. Близость была
настолько прекрасной, такой идеальной, чтобы проститься с ней, и Чонгуку
пришлось скатиться со старшего, чтобы не придавить его своим весом.

— Чёрт, Тэ.

— Ммм… — Тэхён наклонил голову, лениво улыбнувшись; его тело было

полностью истощённым и расслабленным после полученного недавно
наслаждения. Оба знали, что скоро на них вновь обрушится реальность, но
сейчас они просто смотрели, лениво выводя пальцами узоры друг на друге и
время от времени смеясь.

— Вот, — Чонгук перегнулся через кровать, достав свитер Тэхёна и свою

футболку. Он вытер остатки спермы со своего живота, придвинувшись, чтобы
проделать то же самое с Тэхёном, который от этого только покраснел.

47/202
— Спасибо.

— Ага, — Чонгук снова улёгся на кровать, потянувшись в наслаждении от

эндорфинов, всё ещё бурлящих в его хорошо сложённом теле. Он взглянул на
Тэхёна, который был занят тем, что теребил края своего свитера, который уже
успел натянуть обратно. Он выглядел таким до боли милым и софтовым, что
Чонгуку захотелось отвернуться. Словно эта сцена была слишком интимной,
чтобы её наблюдать. — Ты в порядке?

— Да, — Тэхён ёрзал рядом с ним, бесстыдно разглядывая чужое тело, пока
вдруг не послышался тихий смешок.

— Нравится?

Тэхён отвёл взгляд, глядя по сторонам, и позабавленный этим Чонгук тихо

усмехнулся.

— Можешь смотреть, Тэ. Но не так, словно не делал этого больше месяца.

— Ты заметил?

— Ты очевиден, — Чонгук увидел, что старший заметно напрягся от этих слов, и

закатил глаза, не желая так скоро портить себе настроение. — Для меня. Для
меня ты был очевиден.

— Оу, — Тэхён неуклюже сел на кровати и втянул щёки, задумчиво закусив их со

внутренней стороны. Чонгук мог сказать, что шестерёнки в его мозгу вновь
заработали со скоростью мили в минуту, и он знал, что этот пузырь в его голове
в конце концов лопнет. К его удивлению, Тэхён, кажется, тоже это понимал. Так
что старший сменил тему. — Это было… неплохо, — он покраснел, сведя ноги
вместе, словно у него снова мог встать от одних только воспоминаний. На это
Чонгук фыркнул, вопросительно приподняв бровь.

— Просто неплохо?

Тэхён хмуро взглянул на него сверху вниз, борясь со своим смущением.

— Это было хорошо, окей? Чертовски хорошо.

Смех Чонгука только усилился, и он протянул вперёд руку и сжал свитер Тэхёна,
притянув его к себе, слегка подпрыгнув на кровати от дополнительно
свалившейся на неё тяжести. Чонгук сделал так только потому, что хотел, чтобы
к нему вернулось ушедшее тепло. Однако Тэхён, вопросительно взглянув на
него и едва задержав на нём глаза, принялся задумчиво жевать свою нижнюю
губу.

— Ты хочешь, чтобы я остался?

— Что? — Чонгук не понял, что старший мог надумать что-то по поводу его
движения, найти в нём какой-то подтекст, и его хватка на свитере тут же
ослабла, а взгляд скользнул по комнате, внезапно заинтересовавшись старым
столиком. — Нет, я имею в виду… делай, что хочешь, — он забеспокоился,
почувствовав лишь раздражение от продолжительной тишины. Прошло не
больше пары секунд, но за это время он успел засомневаться в собственных
48/202
мотивах.

— Я останусь, — Тэхён замер на подушке рядом с Чонгуком, укутавшись в

одеяло. Он просто некоторое время неподвижно лежал, пристально наблюдая за
младшим и теряя застенчивость, которая присутствовала во время всего их
сексуального контакта. Это был огромный сдвиг, явно характеризующий
комфорт, с которым Тэхён относился к подобным ситуациям. Если бы Чонгук так
не нервничал от одного его взгляда, то наверняка бы нашёл забавными их
противоположные способности. Тем не менее, он не мог отвести взгляд: его
собственные глаза сами нашли Тэхёна и как можно лучше просканировали его.
Он видел, что старший думает о миллионе вещей сразу, так что Чонгуку было
сложно угнаться за ним.

В то время как Тэхён испытал что-то новое, то же самое сделал и Чонгук. Такая
динамика была непривычной для него. Его любовники никогда не оставались у
него на ночь, и он, конечно же, не тратил на это время. Либо они уходили, либо
он, и Чонгука всё устраивало. А теперь? Теперь он всё больше и больше
противоречил своим установкам. Тэхён снова смотрел на него слишком глубоко,
как делал это обычно, ища глазами что-то в Чонгуке так, словно мог прочесть
его лучше всех. Копаясь в том, что он старательно пытался скрыть, но его
взгляд по-прежнему был странно мягким. Даже, наверное, успокаивающим. Это
заставило Чонгука отвести взгляд, уложив голову на руку, лежащую на
подушке. Его сердце билось слишком быстро, в таком же темпе, как и в ту ночь,
когда Тэхён пришёл к нему в комнату. Когда сказал, что гордится им.

Той ночью Чонгук не спал.

— Тебе нравится свитер, который надет на мне?

Вопрос возник из ниоткуда, и Чонгук только и мог, что моргать, глядя в потолок,
в то время как произнесённые Тэхёном слова повисли в воздухе. Он подумал, что
было много причин, но все они сводились к первому дню. Дню, когда Тэхён
появился перед ним, протянув руку в знак приветствия, слегка дрожа, и когда
Чонгук заметил это в первый раз. Его привлекательность. Свитер, несомненно,
идеально смотрелся на Тэхёне, но полюбил он его именно благодаря этому
воспоминанию.

Но просто взять и открыто признаться в этом он не мог.

— Почему ты спрашиваешь меня об этом?

— Потому что, — Тэхён придвинулся ближе, уложив щёку на подушку. Так

близко к Чонгуку, что он мог почувствовать его дыхание. — Ты не можешь
игнорировать все мои вопросы, — младший оглянулся, мгновенно осознав свою
ошибку, когда встретился с блестящими глазами, так упорно жаждущими
разобрать его на части и досконально изучить и узнать. Он задавался вопросом,
почему Тэхён уделяет так много внимания мелочам жизни, которые априори не
должны иметь никакого значения или не имели значения для большинства
людей. — И, может, потому, — Тэхён тепло улыбнулся, опустив глаза и
проследив за взглядом Чонгука, — что ты продолжаешь играться с этим.

Чонгук перевёл взгляд на собственную руку, что обхватила гладкую ткань

подола его свитера, кончиками пальцев нежно с ней играясь так, словно та была
частью него самого. Он даже не заметил, что делал это, но в ту же секунду
49/202
отдёрнул руку, почувствовав, как жар стремительно заливает его лицо.

— Чонгук?

Он не мог прятаться вечно.

— Ты был в нём в тот день, когда мы впервые встретились.

Несмотря на то, что глаза Чонгука приклеились к стене, он мог с точностью

сказать, что Тэхён приподнялся на локте, и его глаза были, без сомнения,
широко распахнуты от удивления.

— Ты помнишь об этом?

— Это было не так давно.

Воцарилось ощутимое молчание, и Чонгук больше всего на свете захотел

вернуться к своей прежней жизни и спрятаться от всего этого флаффа,
присущего настоящим отношениям. Именно по этой причине он с самого начала
терпел неудачу за неудачей. Слишком уж сверхреалистичным было осознание
того, что кто-то осмелился подобраться к нему настолько близко, и, в их случае,
они не должны были заходить так далеко. Так в какой момент он забыл об этом?

— Тэхён-

Его оборвал старший, схватив рукой за подбородок и неожиданно оседлав его

бёдра. Руки Чонгука автоматически потянулись к его медовым бёдрам,
поглаживая кожу прямо через ткань свитера. Тэхён пристально смотрел на него,
кусая собственные губы, уйдя на минутку в свои мысли. А именно это он и
сделал: Чонгук был в курсе и прекрасно знал, как терялся в мыслях старший.
Однако его взгляд был искренним, смешанным с мириадами других эмоций,
которые не хотел замечать Чонгук. Оглядываясь назад, Чонгук понял, что ещё
тогда должен был оттолкнуть его, избавив себя от лишних хлопот. Избавив их от
лишних хлопот. Но он не смог. Просто позволил Тэхёну наклониться ближе,
маняще нависнув своими губами над его, созерцая его во всей красе. Затем
Тэхён поцеловал его, медленно и до странного сложно, отчего Чонгук затаил
дыхание. Это было глубоко, слишком глубоко, и Чонгук знал, что ему следовало
держаться подальше от всего этого.

Но всё, что он сделал, — притянул Тэхёна ближе в свои объятия.

50/202
Chapter 4

Мягкие лучики света снаружи квартиры проникали сквозь закрытые

жалюзи в комнату Чонгука, окутывая младшего красками, очаровывающими
Тэхёна. Сейчас было около пяти утра, и, хотя Чонгук и смог погрузиться в
глубокий сон, Тэхён в это время чувствовал себя слишком потерянным, чтобы
позволить своему разуму отдохнуть. Он провёл всю ночь, наблюдая за Чонгуком
и иногда разрешая себе коснуться его, позволяя прикосновению задержаться
дольше положенного. Тэхён знал, что должен был встать и уйти, знал, что
Джису могла вернуться домой в любую минуту со своей ночёвки у подруги. Но
он просто не хотел этого делать. В какой-то момент этой беспокойной ночи он
почувствовал, что здесь его удерживает слишком тяжёлый груз его собственных
эмоций. В другой же он просто ловил себя на том, что смотрел на младшего,
восхищаясь глубиной и изгибами всех его черт. Если он глубоко нырял в свои
мысли, то мог вспомнить вкус его губ на своих, ощущения обжигающих кончиков
пальцев, сжимающих его бёдра и оставляющих на них лёгкие синяки, которые
он изо всех сил постарается спрятать от Джису. От этого Тэхён задрожал, всё
ещё будучи в своём тёплом свитере, почувствовав одновременно и холод, и жар
от этих воспоминаний. Чонгук всегда знал, как вызвать в нём противоречия, и
Тэхён внезапно почувствовал искушение разбудить младшего и донимать его
вопросами до тех пор, пока хотя бы что-нибудь из этого не обретёт смысл.

— Наверняка этого никогда не случится, — прошептал Тэхён, проведя пальцами

по острой линии его челюсти и чёрным, цвета вороньего крыла, локонам, что
оказались очень мягкими на ощупь. Он погладил его пряди и замер только
тогда, когда Чонгук зашевелился во сне. Он смотрел на эти губы, что всего пару
часов назад доставляли ему удовольствие и которые распахнулись, сделав
глоток воздуха и позволив сорваться с них бессвязному бормотанию. Тэхён с
удовольствием лежал бы и любовался этим зрелищем, но он так скоро ушёл в
свои мысли, что смог лишь придвинуться ближе к Чонгуку, прижавшись щекой к
его груди и принявшись выводить бесконечные узоры на его скульптурной коже.

Сложность состояла в том, что Тэхён был потерян. Сейчас он был совершенно
сбит с толку, и всё, что он мог, так это повторять про себя один и тот же вопрос:
«Что делать дальше?». Легко было сдаться, практически слишком легко, отчего
он завис, пытаясь обрести равновесие в своей испоганенной жизни. Сейчас он
почти завидовал Чонгуку. Хотя бы из-за его способности спать в такой момент.
Это были тэхёновы отношения, он знал это, знал, что именно ему следовало бы
быть более преданным и ответственным и не испытывать влечения к чужим
телам. Но он не мог не задаться вопросом, как Чонгук, казалось, так легко
принимал происходящее и со всем справлялся. Дело в том, что Тэхён понимал:
измена — это измена. Независимо от обстоятельств, и он был свидетелем того,
как его уже бывший друг оказался на стороне этого предательства, и всё, о чём
он думал, — это насколько жестокими были его действия. Настолько ужасным
должен быть человек, чтобы лгать и предавать кого-то настолько близкого.

Тэхён знал, как легко было судить изменщиков. Посмотреть на них, подумав:
«Оу, они ужасны», и утешить пострадавшего человека. Раньше он думал, что всё
дело в похоти. Что кто-то не смог удержать себя в штанах и быть хорошим для
человека, которого якобы любил. Он искренне сожалел, что тогда не разобрался
в этом получше. Потому что сейчас он так по-королевски проебался, поняв, что
лёг с Чонгуком в постель не для того, чтобы просто потрахаться. Может, похоть
и сыграла свою роль, но Тэхён не был настолько наивен, чтобы игнорировать
51/202
боль в груди при взгляде на рядом лежащего парня. Это уже давным-давно
переросло во что-то большее, чем просто влечение, приведя Тэхёна на опасную
территорию. Дальше интимного, прямо в ту часть, где в игру вступали его
обнажённые эмоции. Он постепенно осознавал, особенно после проведённой
вместе ночи, что ходит по лезвию этого ножа уже несколько недель. То, что
начиналось с шокирующего желания, теперь превратилось в бурлящую
влюблённость, которая обрушивалась на каждую его частичку, отчего Тэхён был
абсолютно напуган.

— Мне не следовало спрашивать о свитере, — это было глупо, он знает.

Ощущение, которое он не смог отпустить, когда Чонгук так крепко вцепился в
него. Как он понял, именно тогда его сердце и остановилось, и, как при любой
другой влюблённости, в нём возникло лишь желание взаимности чувств. Тэхён
понимал, что не мог ожидать этого по многим причинам. Сегодня ночью он
решил вкусить дозу побольше, чтобы удержать свои чувства в узде.

Как бы ты ни старался схоронить их, запереть глубоко внутри или притвориться,

что это не то, чем кажется… они найдут способ когтями выбраться из груди и
разрушить всё, что ты знал о своей жизни.

Тэхён не мог перестать думать о том, что Чонгук помнил его свитер. В конце
концов, это было всего лишь незначительной деталью в плане огромной жизни,
но его сознание имело забавную привычку придавать значение простым вещам.
Он просто хотел верить, что Чонгук тоже так считает. Возможно, именно
поэтому Тэхён думал, что лучше оставить эту мысль в покое, позволить ей
исчезнуть на кладбище своего сознания и притвориться, что она ничего не
значила. Но он не мог остановить тот огонёк надежды, что тлел у него в груди.

Его глаза наконец оторвались от созерцания спящего Чонгука, и он перевёл

взгляд на часы, стоящие на прикроватной тумбочке, и вздохнул, увидев время.

5:37 утра.

Ему нужно было идти, ведь он знал, что Джису была ранней пташкой и могла в
скором времени направиться домой. Закусив губу, он осторожно вылез из-под
одеяла и перелез через Чонгука, пока вдруг не почувствовал под босыми ногами
мягкий ковёр. Воздух вокруг него внезапно стал таким холодным, что больше
всего на свете ему захотелось вновь вернуться под одеяло к младшему и уснуть.
Эта мысль была эгоистичной, но он прогнал это чувство прочь и поднялся с
кровати, не позволив себе обернуться из-за страха того, что он сдастся и
рискнёт быть пойманным. Самое худшее из этого? Ему было всё равно.

Тэхён толкнул дверь в свою комнату, отставив её приоткрытой, и подумал, что

поспать сегодня он точно не сможет. Так что он решил принять душ, чтобы
лениво наблюдать, как вода каскадом стекает по кафельным стенам, а пар
поднимается наверх. Обычно он любил проводить так время: позволяя воде
стекать по спине и дарить этот успокаивающий жар, что мог сделать только
хороший душ. Он обнаружил, что эти ощущения меркнут на фоне сильных рук и
обжигающего языка, но эту мысль он должен был оставить в прошлом. В какой-
то момент он осознал, насколько нереальной была вся эта ситуация. Прикол в
том, что никто не говорил, насколько далеко могут зайти такие интрижки, не в
этом ли причина? Они должны оставаться в тайне. Но Тэхён всё больше
понимал, что дело не в том, чтобы предотвратить их повторение, а в том, как
научиться их скрывать, чтобы продолжить предаваться им.
52/202
Тяжело вздохнув, он оттолкнулся от стены, соскользнув на пол, и уложил голову
между коленей. Он отчётливо осознавал, насколько должен быть зол на себя, на
всех людей. Только Тэхён понимал, что его гнев неуместен по отношению ко
всему миру. Просто когда вам кажется, что вы контролируете свою жизнь, то
обязательно происходит что-то, что сбивает вас с ног, и вы по накатанной
оказываетесь в неконтролируемых обстоятельствах. Почему он сразу не нашёл
то, чего хотел? Почему оно ворвалось в его мир в образе какого-то Чон Чонгука?
Теперь ему придётся бороться со своими эгоистичными желаниями, вызвавшими
хаос, что окутает и его, и всех, кого он любит. Он предположил, что так и
работает, в первую очередь, эгоизм. Неудивительно, что философия диктовала
людям вместо этого бескорыстно что-то отдавать.

Где-то в глубине своих мыслей он нашёл силы, чтобы подняться с пола; его
волосы промокли, а тело зудело от чего-то, чего он не мог понять. С тех пор, как
он покинул Чонгука, в нём горело желание, заползая под кожу и постоянно
напоминая о чувстве вины, которое он должен нести. Но, о Боже, как же сильно
он хотел вновь удовлетворить это желание.

— Чтоб меня… — пробормотал он, резко отдёрнув занавеску душевой, и

принялся вытираться полотенцем. Он замер, взглянув в зеркало, и заметил
исчезающие отметины, оставленные младшим. Он ощутил смутное напряжение,
подумав, что Чонгук мог оставить их специально. Он не мог представить себе,
что тот мог быть настолько беспечным, даже если и думал отомстить своей
сестре. Но он сделает всё возможное, чтобы скрыть их на время от Джису до тех
пор, пока они не станут обычным напоминанием удовольствия и грубых пальцев.

— Тэхён?

Он замер на месте, быстро опустив полотенце ниже и обмотав его вокруг талии,
когда увидел, как дверь в спальню открылась ещё шире. Он обернулся, чтобы
выглянуть наружу, и увидел зевающую Джису, которая снимала пальто, а затем
бросила его на кровать. Её глаза метнулись к нему, а на губах заиграла широкая
улыбка, когда она подскочила к своему парню.

— Доброе утро, детка, — её губы прикоснулись к его щеке, а пальцы улеглись на

грудь, щекоча кожу. Тэхён инстинктивно вздрогнул, но был уверен, что скорее
от страха, чем от возбуждения.

— П-привет… — он прочистил горло, пытаясь вновь обрести уверенность рядом с

ней. — Как там у друзей всё прошло?

Джису пожала плечами и, к его счастью, отстранилась, чтобы почистить зубы.

— Всё прошло отлично, мы составили план вечеринки и всё такое. Её ребёнку

понравится. Они выбрали так много милых украшений.

Она продолжала говорить, и, хотя Тэхён улыбался и кивал, он даже близко не

был готов уделить ей того внимания, которого она заслуживала. Он был
слишком занят шуршанием полотенца, оглаживая пальцами метки на бёдрах
поверх грубой ткани. Тошно было стоять рядом с ней, зная, что под кончиками
его пальцев скрывались доказательства его предательства. Лучший мужчина
показал бы ей, лучший мужчина раскрылся бы и рассказал, что сделал, и
разобрался бы с последствиями. Тэхён начинал понимать, что он не был этим
53/202
лучшим мужчиной. Сказать ей — означало потерять её, потерять всё это, эту
рутину, от которой он зависел и благодаря которой ещё не помешался. Именно
на этом он должен был сосредоточиться, но эгоистичная его часть быстренько
окунула его в более глубокие рассуждения, в голую правду о том, что это
означало ещё и потерять Чонгука. Если Джису узнает обо всём, даже о простом
флирте, то немедленно выгонит своего брата прочь, и Тэхён знал, что тогда для
него всё будет кончено. Чонгук покинет и эту квартиру, и его жизнь, и он ничего
не сможет вернуть назад.

— Я не могу потерять его…

— Что?

Тэхён моргнул, увидев, как вопросительно приподнялись её брови. Он не

заметил, насколько легко отключился, позволив собственному языку предать
его, открыв то, о чём болело сердце.

— Эм, я… — он густо покраснел от стыда, и, отвернувшись, скрылся в комнате,

чтобы одеться. — Я не могу потерять… сон. Я не могу больше не спать из-за
лекций, — вряд ли он идеально выкрутился, но Джису вмиг забеспокоилась и
обхватила ладонью его щёку, погладив большим пальцем кожу под глазами.

— Из-за этого у тебя такие мешки, ты выглядишь таким уставшим, детка, — она
приникла к нему, ухаживая, погладила по спине и сочувственно улыбнулась.
— Но семестр уже почти закончился, так? Я знаю, у тебя постоянный стресс, но
результат того стоит. Ты справишься со всем, — Джису нежно обняла его, её
волосы щекотали его подбородок, пока она изо всех сил пыталась утешить его,
понятия не имея, в чём крылась настоящая причина его измотанности. Тэхён
только и смог, что улыбнуться, пытаясь успокоиться в её объятиях.

— Да. Я уверен, что смогу… — слабо сказал он, позволяя ей обнимать себя
дольше, чем следовало. Она отстранилась с улыбкой, поджав губы для поцелуя,
и он подчинился, позволив их губам соприкоснуться. Он чувствовал, что она
хочет углубить его, и каждая частичка в его теле хотела только отстраниться,
но он не мог позволить себе разочаровывать её ещё больше. Он наклонил
голову, обхватив её щёку и принявшись поглаживать мягкую кожу, на что она
счастливо промычала ему в губы. Странно было сравнивать разницу между их
поцелуями, зная, что всё его внимание должно быть сосредоточено на ней и
только на ней, но он не мог остановить своё сознание, подбрасывающее ему
воспоминания о более грубых губах и доминирующем поведении. Он начинал
осознавать, что теперь отношения были не только между ним и Джису. Чонгук
прочно вклинился между ними двумя, и Тэхён стал единственной тому причиной.

В дверь спальни негромко постучали, и Тэхён оторвался от поцелуя, широко

распахнутыми в отчаянии глазами взглянув на проклятие всей своей жизни.
Чонгук прислонился к дверному косяку; костяшки его пальцев зависли над
деревом, когда он прекратил стучать и уставился на Тэхёна. Старший
практически захотел рявкнуть на него, чтобы тот остановился, попытавшись
выразить своё недовольство и предостережение одним лишь взглядом. Но
Чонгук не сдавался: его карие глаза продолжили свой путь, а губы скривились в
явном презрении, когда он заговорил.

— Простите, что прервал, — Тэхён нахмурился, попытавшись скрыть свой

румянец, когда заметил, что младший снова был без верха. Он явно пытался
54/202
усугубить ситуацию.

— Я удивлена, что ты не спишь, — отрезала Джису, закатив глаза, и

отодвинулась от Тэхёна, принявшись рыться в шкафу в поисках рабочей
одежды.

— Не нужно так сильно расстраиваться, сестрёнка, — Чонгук продолжил стоять

в дверях, всё ещё не сводя тяжёлого взгляда со старшего, который изо всех сил
его игнорировал. Тэхён чувствовал, как взгляд обжигал его бок, без сомнения
изучая почти обнажённое тело, отчего горячие мурашки пробежали по всей его
спине. Отметины на бёдрах практически зудели от желания вновь ощутить
прикосновения своего хозяина. Из-за чего тело пульсировало от неистового
желания, лицо постепенно теплело, а пальцы беспокойно сжимали полотенце.
Тэхён знал, что это утро будет неловким, но надеялся, что Джису не будет
принимать в нём участия.

— Что ты хочешь, Чонгук? Мне нужно собираться на работу, у меня нет времени
препираться с тобой, — Джису бросила на кровать несколько пар чулок, затем
юбку-карандаш и обернулась на дверной проём. Тэхён почти хотел, чтобы она
увидела возбуждённые взгляды, которые бросал в его сторону её брат, чтобы
только прекратить эту интрижку между ними до того, как она примет более
серьёзные обороты.

— Мне нужно полотенце, а в шкафу в прихожей пусто.

Джису на его слова лишь усмехнулась, резко выдвинув ящик комода и вытащив
нужную вещь.

— Если бы у тебя было своё жильё, то не было бы и проблем с полотенцами, —

она сверкнула глазами, и Тэхён почувствовал, как вновь загорелась эта бомба
замедленного действия, и напрягся, когда младший закусил губу.

— Я пришёл сюда не для грёбаных лекций, — ещё сильнее нахмурился Чонгук, и

чем больше он огрызался, тем больше распалялась Джису. Тэхён стал
свидетелем их словесной перебранки, невероятно напрягшись всем телом от их
пристальных гляделок.

— Ты вообще не должен сюда приходить! У тебя нет никакого чувства личного

пространства, — она подошла к брату, прижав полотенце к его груди, и её лицо
исказилось от отвращения, когда она посмотрела на его руки. — Я имею в виду,
посмотри на себя, прикройся! На тебе отметины всех, с кем ты спал. В тебе нет
ни грамма порядочности!

От этих слов глаза Тэхёна расширились, а сердце бешено забилось, и он метнул

взгляд в Чонгука, разглядывая глубокие серповидные отметины, которые
оставил он сам. Его щёки запылали, и он не пропустил самодовольного взгляда,
которым наградил его Чонгук. К несчастью, Джису заметила его дискомфорт,
уперев руки в бока, и вновь продолжила спорить с братом.

— Взгляни, ты заставляешь Тэ чувствовать себя некомфортно, — Тэхён правда

хотел, чтобы она остановилась, и упёрся взглядом в пол, пока вдруг не услышал,
как явно позабавленный Чонгук на это лишь усмехнулся.

— Не думай, что это из-за меня.

55/202
Тэхён был готов ударить его, теперь метая в младшего глазами кинжалы,
прекрасно понимая смысл сказанного. Конечно, больше всех во всём виноват
был он сам, именно он был тем, кого следовало обвинять, но было бы неплохо,
если бы Чонгук играл по-хорошему. Находиться рядом с Джису было и так
сложно, ему не нужна была помощь всей семейки Чон.

— Просто уйди, Чонгук! Почему бы тебе не сделать хоть что-то полезное и

поискать сегодня жильё?

— Я работаю.

— Ну так сделай это попозже, мне плевать!

— Почему бы тебе, блять, не заткнуться хотя бы на две секунды?

Тэхён почувствовал, как встали волосы дыбом на его шее, а раздражение всё
росло от какофонии из голосов вокруг него. Он редко вмешивался в их споры,
прибегая к этому только тогда, когда они заходили слишком далеко, но сейчас
он был слишком напряжён, чтобы участвовать в их играх. Он просто хотел,
чтобы всё это прекратилось, чтобы всё вообще прекратилось. Шума в его голове
и так было достаточно, он не хотел чувствовать вину ещё и за их ругань, зная,
что если их с Чонгуком секрет всплывёт наружу, то ничего уже нельзя будет
спасти. Это было даже хуже всех их прежних перепалок. И он был причиной
всему этому. Это было его напоминанием о том, что ему следовало бы быть
лучше, но слова слетели с его губ прежде, чем он успел получше их обдумать.

— Заткнитесь!

И брат, и сестра удивлённо замерли, а Джису мягко надула губы, помедлив

рядом с ним. Она протянула руку, чтобы успокоить всё его вмиг напрягшееся
существо, но он лишь отмахнулся от неё и потёр лоб.

— Просто… прекратите, — он облизал губы и обхватил голову руками, чтобы

сдержать своё раздражение. — Пожалуйста.

— Тэ, детка-

Тэхён страдальчески вздохнул, посмотрев на них обоих, и принялся претворять

свой план в жизнь.

— Я присмотрю за ним, окей? Мои занятия по четвергам сегодня отменили, и я

свободен целый день. Мы можем поискать ему квартиру, да? — он перевёл
взгляд на Чонгука и удивлённо моргнул, когда заметил, каким удручённым всего
на миг показался младший. Но это быстро сменилось его привычным
бесстрастным выражением лица, и младший в молчаливом согласии пожал
плечами. Если бы Тэхён был более благоразумным, то он бы избегал любого
сценария, в котором мог остаться наедине с Чонгуком, но он начинал
осознавать, как легко играл на его нервах младший и как легко тот выбрасывал
все запреты в окно.

— Тэ, — Джису погладила его по руке, успокаивающе улыбнувшись, что мало

помогало ему расслабиться. — Ты не обязан этого делать, окей? Он должен быть
ответственным за э-
56/202
— Отъебись, — прорычал, сжав челюсти, Чонгук, и Тэхёну с трудом верилось, что
им удалось столько продержаться в одном доме, учитывая их постоянные
стычки.

— Достаточно, — взорвался Тэхён, двинувшись к шкафу и достав из него

одежду. — Мы всё уладили. Просто оставим всё, как есть. В четверг пойдёт?
— он свирепо посмотрел на младшего, пытаясь сохранить свою властную
позицию, но понял, что эта самая позиция рушится под взглядом этих глаз,
словно у оленёнка, которые выдают, насколько невинным на самом деле был их
хозяин.

— Ага, — Чонгук кивнул, обведя Тэхёна взглядом, а после оттолкнулся от

дверного косяка и вновь вернулся в коридор. Тэхёна должен был удовлетворить
этот ответ, но он начинал сожалеть о своих решениях. Он знал, что из-за
прошлой ночи сказать «нет» в будущем будет только сложнее, и он вновь просто
позволил себе сдаться. Как бы он ни старался, он был слаб перед Чонгуком во
всех смыслах этого слова. И начинал понимать, что Чонгук ничем не отличался
от него.

— Хей, Тэ, — Джису мягко приобняла его сбоку, прижавшись щекой к плечу, и
улыбнулась. — Прости. Просто он постоянно треплет мне нервы. Но всё равно
спасибо. За то, что сделал это для меня.

Но он ведь не ради неё это делал, нет?

— Да. Всё в порядке, — слабо улыбнулся он, позволив ей оставить поцелуй на

своей щеке, после чего она закончила одеваться. Он смотрел, как она уходит на
кухню, и наконец облегчённо выдохнул, натянув свою одежду. Возможно, он
перегнул палку, так вмешавшись в их разборки, но он был слишком взволнован
и взвинчен, чтобы, как обычно, проигнорировать их ругань.

Тэхён мимолётом смотрел в зеркало во весь рост, застёгивая свою шёлковую

рубашку и надеясь, что остаток дня для него не будет столь напряжённым. Он
уже наполовину покончил с пуговицами, когда вдруг чьи-то руки крепко
обхватили его за талию, толкнув и прижав к стене его собственной спальни. Он
чуть не вскрикнул от удивления, но вовремя закусил щёку с внутренней
стороны, чтобы не привлечь внимание св�