Процесс слияния северных племен, в течение ряда веков вторгавшихся в Грецию, с местным
населением был сложен и длителен. К первой половине II тысячелетия, уже после переселения
первых северных групп, относится расцвет так называемой «м и к е н с к о й » культуры, к-рая к
концу тысячелетия оказалась уже уничтоженной. Новые поселенцы принесли с собой религию
Зевса (см.), верховного блюстителя нового социального строя, и скрещение этой религии
завоевателей с многочисленными местными культами различных областей Греции, установление
многообразных связей между старыми и новыми божествами, между увеличившейся таким
образом семьей богов и феодальными родами, возводившими к богам свое происхождение, дало
сильный толчок развитию мифотворчества. Старинные мифические и сказочные сюжеты
бесконечно варьировались на новых именах, переплетались между собой, вбирая в себя и
реальный исторический материал. Локализация большинства мифов в основных центрах
микенской культуры свидетельствует, что именно эта эпоха сыграла решающую роль в
оформлении греческой мифологии. Завоеватели были организованы по типу военных общин, и
хранителями идеологических традиций являлись дружинные певцы, «а э д ы », сказители песен о
подвигах предков. Песни эти, первоначально связанные с культом героев, являлись
идеологическим оправданием нового порядка, установившегося на развалинах микенской
культуры, и, распространяясь по всем областям Греции, отрывались от своей основы.
Значительность социальной функции этих песен, широкие сюжетные возможности
многочисленных мифов и преемственность песенной техники аэдов привели к тому, что
преобладающим лит-ым жанром древнейшей Греции стал возникший на основе дружинного
песнетворчества э п о с .
Развитие эпоса, кульминирующего в «Г о м е р о в с к и х » (см. «Гомер») поэмах «И л и а д е » и
«О д и с с е е », совершилось однако не на греческом континенте, а в малоазиатских колониях, где
связь песен с культовыми традициями окончательно утерялась. Слово оторвалось уже от музыки и
пляски: поэмы исполняются речитативом, время от времени сопровождающимся струнным
аккомпанементом. Потеря ритмической поддержки возмещается более строгим членением стиха;
вырабатывается специфический размер эпоса — г е к з а м е т р (см.). Поколения
профессиональных исполнителей эпических поэм, «р а п с о д о в », трудились над разработкой
стиха и искусственного диалекта Гомеровских поэм. Обе поэмы представляют собою
распространение старинных сюжетов, — «Илиада» — балладно-героического, «Одиссея» —
сказочного, на стержень к-рых нанизываются бесчисленные детали сюжетного и орнаментального
характера (в «Одиссее» заметнее, чем в «Илиаде»). Рапсоду и его слушателям материал сказаний
представляется действительной историей, и искусство
феодальной эпохи сознательно не творит новых сюжетов; безличный поэт, устами к-рого вещает
Муза, стремится лишь к тщательному отбору предания, к устранению всего «низменного», не
соответствующего идеологии его аристократических слушателей, и к искусной композиции,
имеющей однако еще часто характер внешнего сцепления материала при рельефной отделке
частей. Условия возникновения «Илиады» и «Одиссеи», сохраняющих явственные следы
предшествующих трактовок их сюжетов и эволюции эпической техники, равно как и проблема
того, на какую публику и на какое исполнение были рассчитаны столь обширные композиции,
составляют сложный и не решенный «гомеровский вопрос». Вслед за оформлением «Илиады» и
«Одиссеи» [VII в. до христ. эры] появился ряд эпических поэм, разрабатывавших незатронутые в
Гомеровских поэмах материалы героической саги уже не путем распространения единого сюжета,
а соединением отдельных сюжетов в серию более или менее самостоятельных эпизодов
(«эпический цикл»). Исполняя свой репертуар на праздниках, рапсоды обычно прелюдировали
славословием в честь соответствующего божества, вводя в него иногда культовые легенды
(«г о м е р о в с к и е г и м н ы »). Эпический стих является еще единственной формой признанной
лит-ры; наряду с ним в той же Ионии нормализуется только ямб (см.), размер народных
«насмешливых песен», и в гекзаметрах, прерываемых ямбами, составлена была пародийная поэма
М а р г и т , эпос с героем-дурачком.
Гомеровские поэмы сознательно архаичны и предполагают атмосферу феодального
благополучия, к-рого в действительности уже не было. Обезземеление мелкого крестьянства и
зарождение торгового капитализма привели к резкому обострению классовых противоречий. VII и
VI вв. — эпоха социальных революций и ожесточенной борьбы торгового капитала с крупным
землевладением. Идеология, выразителями к-рой были эпические певцы, рушится, и меняется
социальная функция лит-ры, в к-рой на первый план выдвигаются моменты политической борьбы
и этической проповеди. Для этой цели пытаются использовать и готовую технику эпического
стиха: создается д и д а к т и ч е с к и й э п о с . Консервативно настроенный рапсод Г е з и о д (см.),
автор генеалогических поэм о поколениях богов и героев, собирает старинный материал, чтобы
предохранить его от искажений нового мифотворчества; эпическим стихом он пользуется и тогда,
когда облекает в форму поучения к брату протест против неправедных судей, правила
крестьянской морали и житейской мудрости. Аристократия обновляет свою идеологию в религии
Аполлона (см.) Д е л ь ф и й с к о г о , и Дельфы становятся источником идей
п р о р о ч е с к о г о эпоса, перерабатывающего мифы в духе новой религии (произведения эти
циркулировали под именами О р ф е я ,
и живой народной речью. Правда, вначале имело место скорее теоретическое провозглашение
принципа, чем практическое осуществление его в литературе. Поддерживаемая Римом риторика
ставит себе, как при Исократе, широкие задачи овладения всеми видами литературы, однако она
развивается преимущественно в школах, не входя в литературу. Еще в конце I века классически
(сторонники аттицизма) настроенные писатели, странствующий проповедник Д и о н из Прузы и
историк и моралист П л у т а р х , не являются аттицистами в полном смысле слова и в
значительной мере ориентируются на литературу раннего эллинизма. Лишь со II в., когда первые
признаки надвигающегося кризиса заставляют Рим уничтожить насильственный примат Запада
над Востоком и благосостояние греческих городов временно улучшается, риторика одерживает
победу по всей линии в так наз. второй с о ф и с т и к е . Лит-ра захлестывается волной
«торжественных» речей и импровизаций софистов, где аттическая лексика соединяется однако с
типичной для азианского стиля театральностью (выдающиеся представители движения —
П о л е м о н , И р о д А т т и к , Э л и й А р и с т и д ). Провозглашается превосходство «речи» над
поэзией, и действительно техника красноречия достигает большой высоты, в то время как поэзия
прозябает (эпиграммы, анакреонтические песни, басни Б а б р и я , дидактические поэмы
О п п и а н а ). Но основанная исключительно на подражании древним, софистика не в силах
создавать новые жанры даже тогда, когда налицо новое чувство жизни (как у Элия Аристида). Она
культивирует описание (Филострат), письмо (письма крестьян у Элиана, письма гетер, паразитов,
рыбаков, крестьян у А л к и ф р о н а с использованием характерологических материалов новой
комедии и др. эллинистических жанров, эротические письма Филострата) и любовный роман.
Последний жанр при однообразии сюжетной схемы [возлюбленные (или муж и жена) разлучены,
но остаются верны друг другу, несмотря на многочисленные искушения, и благополучно
соединяются после ряда приключений в разных странах] открывал широкие возможности для
риторической стилизации в речах, патетических монологах, письмах, описаниях и т. д.
[Х а р и т о н (I в.), К с е н о ф о н т Э ф е с с к и й (II в.), Я м в л и х (II в.?), Г е л и о д о р (III в.)]; у
Л о н г а [ок. 200] — некоторое отклонение от обычного патетического тона: приключения и
переживания влюбленных даны на фоне буколики; Ахилл Татий [ок. 300] вводит элементы
комико-реалистического романа. Особняком стоит роман-биография Филострата [III в.] — автора
биографий ряда софистов — о странствующем чудотворце Аполлонии Тианском. Исконная борьба
философии с риторикой представлена разносторонним творчеством сатирика Лукиана,
формальный талант которого одинаково
Literature, L., 1921; F o w l e r H. N., History of Ancient Greek Literature, N.-Y., 1923; Classified Catalogue of the Books,
Pamphlets and Haps in the Library of the Societies for the Promotion of Hellenic and Roman Studies, 1924; Catalogue of the Greek
Manuscripts in the Library of the Monastery of Vatopedi on cht. Athos, 1924; D e l c o u r t M., Etude sur les traductions des
tragiques grecques et latines en France depuis la Renaissance, Bruxelles, 1925; A l y W., Geschichte d. griech. Literatur, 1925;
G e f f c k e n J., Criechische Literaturgeschichte, I, Heidelberg, 1926.
И. Троцкий
СРЕДНЕГРЕЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА — см. «Византийская лит-pa».
НОВОГРЕЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА. — Формирование Н.-Г. л. тесно связано с освободительным
национальным движением в Греции, стремившимся с конца XVIII в. к уничтожению турецкого
господства. Господствующая в Греции XVIII в. торговая буржуазия строила свою культуру на
обломках культуры Византии и классической древности. Выразителем настроений мятежных
низов явилась устная поэзия клефтов — «разбойников», как называли их иностранцы. Эта
своеобразная реставрация византийской и древнегреческой лит-ры, с одной стороны, и народная
устная поэзия — с другой, легли в основу Н.-Г. лит-ры.
Турецкое господство, продолжавшееся в течение нескольких веков, не привело однако к
значительному влиянию Турции на греческую культуру. Между Турцией и Грецией резкой гранью
лежало коренное различие в культуре, нравах и традициях. Порабощенная Греция также мало
подверглась влиянию Запада. Большое значение в деле сохранения греческой самобытности имела
и самостоятельность греческой церкви, объединявшей города и села вокруг себя в качестве
церковных приходов и сохранявшей связь с прошлым страны. Хозяйственно заинтересованная в
сохранении национального единства Греции церковь не могла не оказать сильного влияния на
развитие Н.-Г. л. Ею культивировались «чистота» яз., застывшие его формы, аттицизм,
преклонение перед классической традицией. Живое поэтическое слово существовало лишь в
неписанном виде в народных песнях клефтов и маниотов, свободных горных жителей, избегавших
всякого подчинения. Лит-ая деятельность духовенства с первой половины XVI в. сосредоточилась
в патриаршей школе Константинополя — в «Эллинской академии», служившей для всех других
греческих городов образцом для подражания. Из Академии выходили многочисленные ученые-
схоласты. Писались многотомные ученые труды по богословию, истории, географии и т. п.,
недоступные массе. Исключение представлял константинопольский патриарх Кирилл Лукатис
(Лукар), проявивший большой интерес к народному яз. и причисленный к еретикам за перевод
Евангелия на народный яз. и исповедывание веры, близко совпадавшей с кальвинизмом.
Поколение за поколением ученые педанты культивировали мертвую старину; высшее духовенство
даже в обиходе употребляло древнегреческий яз.
С начала XVIII в. великая Порта стала привлекать просвещенных греков к себе на
службу. Служившие при дворах турецкого султана греки назывались фанариотами, по названию
квартала Фанари в Константинополе, где жил патриарх. Некоторые фанариоты в начале XVIII в.
были назначены правителями турецких областей по Дунаю (Молдавия и Валахия). Фанариоты
способствовали развитию национального самосознания и росту просвещения. Среди них
встречались и блестящие таланты, как Александр Маврокордато [конец XVII в.], оставивший ряд
сочинений («Рассуждения о кровообращении», «Всемирная история от сотворения мира до
последнего времени»). Кроме него пользовались большой популярностью на о. Крите —
проповедник священник Каравелла и молдавский господарь Дмитрий Кантемир, написавший
обширную историю турецкого государства. С началом XVIII в. развиваются просветительные
учреждения. В Афинах в 1715 основывается Григорием Сатиросом «Семинарий греческих наук»,
музей и ряд высших учебных заведений.
Рост просвещения был обусловлен экономическим ростом греческой буржуазии.
Венецианские торговые предприятия, с которыми были связаны греки, разрастались и вовлекали
греческую буржуазию в свои операции. Греки Фессалии, Македонии, эпироты и т. п. быстро
составляли себе целые состояния, а это заставляло усилить заботы о национальном обучении и
воспитании следующих поколений купцов. По всей Греции стали возникать школы и типографии.
Греческие ученые и писатели собирались в Букаресте и в Яссах под покровительством греков-
господарей совместно с иностранными учеными и занимались как литературой, так и вопросами
национального освобождения от турецкого господства. Большинство греческих просветителей
принадлежало к духовенству, и как поэзия, так и беллетристика мало процветали в то время.
Единственным поэтическим сочинением этой эпохи является греческая поэма «Эротокрит»,
написанная Корнаром [1737] в Венеции на народном языке. Поэма состоит из десяти тысяч стихов
и воспевает доблести, терпение и любовь героя Эротокрита. Она пользовалась довольно большой
популярностью среди читателей. С усилением экономических связей с Западом, западная лит-ра
все больше и больше проникала в Грецию. Французские классики — Мольер, Расин, Монтескье,
Фенелон, Фонтенель, произведения Вольтера и Руссо с усердием переводились просвещенными
фанариотами конца XVIII и начала XIX в. Не остались без внимания и английские и немецкие
писатели, как Гольдсмит, Локк, Виланд, Шиллер и Гёте. Древняя и переводная лит-pa была
достоянием высших классов Греции. Из туземных писателей только некоторые пользовались
успехом. Из них надо отметить Константина Дапонтеса [1789], писавшего дидактические стихи и
воспевавшего в своих поэмах богоматерь. Известен его «Сад граций». От своих современников
Дапонтес отличается тем, что
Соратник Психари, Александр Паллис выступил еще более радикальным демотистом. Предприняв
перевод «Илиады» на демотический язык [1904], он изменил метрику подлинника — гекзаметр —
на политический стих, размером которого пелись песни клефтов, и употреблял сплошь и рядом
провинциализмы. После этого выпустил переведенное еще более вульгаризированно «Евангелие
для народа». Издание «Евангелия» вызвало ожесточенную борьбу между сторонниками народного
яз. и пуристами, обвинившими переводчика в кощунстве. Борьба этих двух направлений привела к
образованию «Общества воспитания и обучения». Оно пропагандировало демотический яз. с
изменениями в сторону компромисса аттического и народного яз., печатало на нем учебники и
пособия и добивалось его признания правительством. В 1917 министерство Венизелоса
опубликовало закон, по которому народный яз. был признан официально и введен в школьное
преподавание. Сменившее Венизелоса консервативное министерство отменило этот закон, и лишь
в самое последнее время, в 1928, с образованием нового министерства Венизелоса, закон этот был
восстановлен. Однако пуристское течение продолжает жить наряду с демотическим. В настоящее
время издаются две большие энциклопедии: одна — пуристами, другая — демотистами.
Непримиримым поборником демотического наречия был также Клеант Михаилидис, известный
под псевдонимом — Арипроса Эвталиотиса, писавший о новой Греции то в форме исторического
повествования, то в форме новелл о жизни и быте островитян.
К концу XIX и началу XX в. растет интерес к бытовому материалу. Уже Психари требовал от
писателей, чтобы они не порывали с родной страной, а внимательно изучали все мелочи жизни и
быта. Появилась деревенская новелла Яни Влахояниса (псевдоним — «Ян Эпахтитис», 1868—
1924), писавшего нарочито грубым крестьянским яз. Христос Христовасилис [р. 1861] избирает
объектом своего творчества жизнь пастухов Фессалии и окрестностей Янины, будучи большим
знатоком фессалийского фольклора; Андреас Каркавитсас [р. 1866], по профессии врач, пишет о
неудовлетворенности жизнью, тягости существования и торжестве зла, грубости и лжи; Митсос
Хатсопулос [р. 1872], журналист по профессии, посвящает несколько сборников рассказов
безрадостной жизни задыхающихся от непосильной работы крестьян или нарушителям
правительственных декретов, спасающимся от правосудия в горах, подобно зверям. Костас
Хатсопулос (псевдоним «Петрас Василикос», 1860—1920), представитель разоряющейся мелкой
буржуазии, рассказывает о провинциальной буржуазной семье, стремящейся преодолеть
надвигающееся разорение. Для него жизнь общества представляется бессмысленной и
смехотворной. Хатсопулос основал журнал «Искусство» (Τεχνυ),
сыгравший большую роль в творчестве молодых писателей. О деревенской жизни писали братья
Пассайанис, Спилиос и Костас, употреблявшие совершенно непонятные местные выражения.
Характерна трагическая судьба оставшегося при жизни непризнанным Александра
Пападиамантиса [1851—1911], умершего от голода, весьма своеобразного и талантливого
писателя. Для этого поэта существование представлялось рядом нелепых и случайных бедствий,
обрушивающихся на голову человека. Другие писатели последнего времени: П. Апостолидис,
известный под псевдонимом «Нирвана», поэт пессимист, философ, находящийся до сих пор под
влиянием Шопенгауэра и Ницше; реальность для него полна печали и грусти; Хараламбос
Аннинос [р. 1852], обладающий даром сатирика нравов, едко издевается над добродетелями
афинской буржуазии; Константин Теотокис [1872—1925], прославившийся своим романом
«Осужденный», находился под сильным влиянием Толстого и Достоевского; Париоритис,
писавший о сугубо тяжелой и беспросветной жизни ловцов губок. Влияние Тургенева, Ницше и
Ибсена испытал пользующийся ныне большой популярностью романист Гр. Ксенопулос [р. 1867],
выступающий ярым поборником женских прав. Излюбленной его темой является жизнь женщины
в современном буржуазном обществе, лишающем ее прав и свободы. В Греции позднее, чем в
других странах, появилось женское движение. Женщины в лит-ре Греции приняли участие только
в XX в. Первой греческой романисткой выступила Каллироэ Паррен с романами
«Освобожденная», «Чародейка» и др. Ал. Пападопуло, Ирэна Дендринос, Юлия Драгумис и
Пенелопа Дельта составляли первую группу новогреческих романисток, писавших на темы об
эмансипации женщин. Из них П. Дельта обнаруживает большое мастерство формы как в прозе,
так и в стихах и тяготеет к социальным темам, как и живущая в Германии Сица Караиксаки.
Новогреческие пьесы, за редкими исключениями, не видят новогреческой сцены. Греческие
драматурги рабски подражают Западу. Так Камбизис [1862—1902], демотист, всецело подражает
Гауптману, Ян Полемис [р. 1862] — Метерлинку, Ласкарис — Лабишу. Более самостоятелен
Спирос Мелас [р. 1883]. Сюжеты его драм взяты из жизни греческой мелкой буржуазии,
разлагающейся и гибнущей в нынешних капиталистических условиях («Разрушенный дом»,
«Белое и черное»). Комедий почти нет. Основатель известного в Греции журнала «Нума» (Νουμα)
Тангопулос [р. 1867] выступил с сатирической пьесой «Живые и мертвые», в к-рой изобразил
символически борьбу за язык между демотическим — живым направлением и мертвым —
академическим. Символическая драма, варианты ложно-классических трагедий и подражания
современным европейцам — вот преобладающий характер репертуара современ. драматургов.
Лит-ая Греция наших дней мало чем отличается от предшествовавшего периода. После
неудачной войны с Турцией [1922], лишившей Грецию ее владений по малоазиатскому побережью
и навязавшей ей, помимо денежной задолженности своей покровительнице Англии, еще более
11/2 млн. беженцев, главной заботой греков является преодоление разорения и нищеты. Снова
усиливается приток иностранного капитала в страну, раздаются концессии. Главным
концессионером в современной Греции становится ныне американский капитал. В стране
происходят резкие социальные сдвиги. Эксплоатация рабочего класса доводит последний до
забастовок. Кровопролитные схватки рабочих с полицией, толпы безработных и беженцев
заставляют останавливать на себе внимание. Политические партии, ориентируясь на ту или иную
державу, находятся в непрестанной борьбе. Отсюда понятен такой сильный интерес греков к
культуре европейских стран. Книжный рынок наводняется переводной литературой. Переводятся
французские, немецкие, английские, скандинавские писатели: Прево, Золя, Мопассан являются
предметом увлечения читающей публики. Ибсен, Уитмен, О. Уайльд, Гамсун — известны в
Греции не менее, чем на Западе. В последнее время наибольший интерес вызывают русские
писатели — Толстой, Достоевский, Горький, Андреев. Политические события недавней поры в
Европе и в самой Греции, испытавшей и гражданскую войну, и диктатуру, и снова революцию,
заставляют ее интеллигенцию обращать взоры в сторону Советского Союза. Интерес к
современным русским поэтам огромен. Издаются сборники стихотворных переводов Анны
Ахматовой, Гумилева, Веры Инбер, Блока, Кузьмина, Каменского, Есенина. Поэт Мильтиадис
Малаказис [р. 1870] находится под влиянием неоромантиков и пишет грустные и безвольные
стихи. Талантливый Димитреас Сипсомос, более известный под псевдонимом Ламбро Порфирас,
полный горечи и пессимизма, воспевает «Триумф смерти». Поэт Гермонас находит своего кумира
в Леконт де Лилле. Грипарис — большой мастер стиха — следует за своим учителем Мария де
Эредиа. Молодой поэт Сикелианос культивирует «свободный стих» в своих переводах древних
классиков. Большим мастерством перевода на греческий яз. с русского отличаются Димитриадис и
Тигана. Своеобразный поэт Сотирис Скипис (см.) — редкое явление в греческой лит-ре — нашел
себе переводчика на французский язык в лице Филиаса Лебеск. Все эти поэты — пессимисты-
индивидуалисты, одиночки, проходящие мимо общественных событий. Но за последнее время
социальные мотивы начинают проникать в творчество некоторых из них. Так поэт бунтарь
Варналис (см.), по профессии учитель, выступает с пламенным стихотворением «Проклятый»,
бросая вызов капиталистическому строю и его законам.