КРЫМСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ

В. И. ВЕРНАДСКОГО
КАФЕДРА АНГЛИЙСКОЙ ФИЛОЛОГИИ

Самостоятельная работа
По истории зарубежной (античной) литературы

Тема 33
РАЗВИТИЕ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ ХОРОВОЙ ЛИРИКИ.
ТВОРЧЕСТВО ПИНДАРА

Студентка 251 группы факультета английской филологии

Веремчук Дарьи Александровны

Симферополь, 2019
 Филологи давно привыкли делить историю греческой классической
литературы на четыре эпохи: VIII в. до н. э. — это эпос, VII — VI вв. —
лирика, V в. — драма, IV в. — проза. Эпос — это Гомер; лирика — Пиндар и
Анакреонт; драма — Эсхил, Софокл, Еврипид и Аристофан; проза — Платон
и Демосфен. Имена остальных писателей теряются: они или второстепенны,
или — и это чаще всего — произведения их не дошли до нас, и мы можем
судить о них лишь по скудным отрывкам и по отзывам античных ценителей.
Лирическая поэзия существовала прежде всего как комплекс
мелодия-ритм-слово. Делилась на монодийную и хоровую. Мелическая
поэзия получает распространение не на континенте, а на островах. Центром
становится город Метилены. На рубеже VI – VII вв. там классовая борьба,
она подогревается тем, что аристократы ведут свой род от Агамемнона. К
власти приходит Миртил, земледелец. Когда он умер, Алкей сочиняет
двустишье. На смену пришел Питтак. Алкей весь отдается борьбе. Главным
наследием являются песни мятежа, борьбы. Продолжает тему Феогнида, тема
корабля-государства. До 50-ых годов XX века было известно только начало и
конец, но потом нашли середину. Алкей пишет свои песни для мужских
сообществ. Соревнования Алкея и Сапфо. Реальная Сапфо родилась около
600 г. Рано вышла замуж. Долго прожила. Даже Платон, не любивший
поэтов, называет ее десятой музой. Именно у Сапфо в поэзию приходит
пейзаж души, он становится способом передать свои чувства. Удивительная
многокрасочность. В поэзии Сапфо ощущается женский взгляд. Главный
жанр – эпиталамия, свадебные гимны для воспитанниц школы. Одним из
лучших эпиталамий считается «Свадьба Гектора и Андромахи».
Из всех видов греческой лирики хоровая песня сохранила наиболее
тесную связь с культом и обрядом, потребности которых она главным
образом и обслуживала. В своих фольклорных формах хоровая песня
существовала, разумеется, повсеместно, но особенно культивировалась она в
тех государствах, где у власти удержалась землевладельческая знать.

2
Культовая поэзия служила здесь орудием пропаганды аристократической
идеологии, получившей в это время новое оформление в религии Аполлона
Дельфийского . В противоположность старо-аристократической идеологии,
восходившей ко времени разложения родового строя, дельфийская религия и
мораль были приноровлены уже к условиям классового общества и к
потребностям аристократии, как господствующей группы внутри полиса.
Хоровая лирика стала литературной выразительницей этой новой морали и
нового мифотворчества, перерабатывающего традиционные мифы в духе
дельфийской религии. Политическое господство аристократии сохранилось
по преимуществу в дорийских областях; в соответствии с этим дорийский
диалект сделался преобладающим языком хоровой лирики.
С другой стороны, в культовой поэзии были заинтересованы и тираны,
которые вели активную религиозную политику, поддерживая низовые и
общегреческие культы в противовес местным аристократическим, и
стремились придать религиозное освящение своему владычеству. В этих
условиях хоровая лирика становится одним из важнейших ответвлений
греческой лирической поэзии и играет очень значительную роль в
литературном движении эпохи.
К началу VII в. Греция была уже лет триста как заселена тем народом,
который называл себя эллинами, с тремя его главными племенами —
дорянами на юге, эолянами на севере, ионянами на востоке. Начало этого
заселения помнилось уже смутно и отодвигалось в легендарную древность.
Гористая, лесистая, каменистая Греция была освоена вся: каждая долина и
каждый островок, где можно было чем-то жить, были заняты маленькими
общинами, цепко держащимися каждая за свою землю и готовыми к отпору
на любое покушение. Заселение кончилось — начиналось тяжкое и
мучительное перенаселение. Избыток его оттекал в колонии — сперва на
малоазиатский берег Эгейского моря, в Эолиду и Ионию, потом еще дальше
— на запад, в Сицилию и южную Италию, на север, во Фракию и

3
Причерноморье, на юг, в ливийскую Кирену. Но это не спасало от
трудностей. Внутри общин стремительно обострялись отношения между
власть имущей знатью и живущим трудами рук своих народом; между
общинами быстро выделялись агрессоры и гегемоны, нужно было либо
подчиняться им, либо обороняться перед ними. При малейшем кризисе в
стране вскипали гражданские смуты и междоусобные войны. Все это
требовало совсем особенных форм общественной организации.
Именно в это время и в этих условиях в Греции складывается такой тип
государственного строя, который стал в ней господствующим на многие
века, — город-государство, полис. Это небольшая община, в ^несколько
тысяч полноправных граждан, у нее свой клочок земли в какой-нибудь
долине и свой городок со стенами и храмами, господствующий над этой
долиной. Все граждане здесь на счету, все организованы в дружеские и
соседские кружки, а из них складываются четыре-пять «фил» («колен»), из
которых и состоит полис. Частная, семейная, личная жизнь отодвинута на
второй план: каждый помнит, что такая жизнь возможна лишь в том случае,
если общество гарантирует каждому гражданину защиту от внутреннего
притеснителя, а каждый гражданин обществу — защиту от внешнего врага.
Это как бы военный лагерь, где каждый знает свое место в строю; в таких
государствах, как Спарта, это более заметно, в таких как Афины — менее, но
ощущение это — повсюду. Понятно, что такой строй может держаться
только постоянной заботой об общественном равновесии. Оно воплощено в
законах полиса, а надежность этих законов засвидетельствована и разумом и
верой. Разумом — потому что составление этих законов приписывается
лучшим умам настоящего и прошлого, признанным «мудрецам» —
историческим или легендарным. Верой — потому что законы эти
санкционированы божеством, и у каждого полиса, филы, кружка есть свой
бог-покровитель, которого граждане чтут, чествуют, радуют
жертвоприношениями, шествиями и играми и который за это не оставляет

4
город своим благоволением. Вся жизнь греческого полиса пронизана цепью
регулярных и экстраординарных религиозных праздников, и все они —
всенародные: в маленькой общине это достижимо. Это — школа
сплоченности: ведь только сплоченностью держится полис, и в военное
время эта сплоченность проявляется перед лицом врага, а в мирное — перед
лицом бога.Здесь и начинается та потребность в песне, которая породила
хоровую лирику.
В силу своего культового и обрядового характера хоровая лирика
более архаична по способу своего исполнения, чем монодическая мелика или
элегия. Слово остается связанным не только с музыкой, но и с ритмическими
телодвижениями; песня исполняется традиционным обрядовым хором,
который поет и вместе с тем пляшет. Во главе хора стоит предводитель;
половозрастной состав хора и характер пляски очень часто уже
предопределены культовым заданием, так как хоровая песня исполняется
лишь по определенному поводу, в связи с каким-либо празднеством или
обрядовым действием. Греки различали многочисленные виды хоровой
песни в зависимости от повода, вызывающего ее, от божества, к которому
она была обращена, от состава хора и характера пляски : в большинстве
случаев эти виды литературной хоровой лирики являются продолжениями
соответствующих фольклорных жанров, но некоторые из них, и притом
важнейшие по своему литературному значению, возникли или по крайней
мере получили широкое распространение в рассматриваемое время и тесно
связаны с социальной и идеологической борьбой VII — VI вв. Так,
дифирамб, культовой гимн в честь Диониса, обязан своим расцветом тому
значению, которое приобретает в революционную эпоху религия Диониса. В
хоровою лирике, начиная со второй половины VI в., одно из важнейших мест
занимает эпиникий, песня, прославляющая победителя на общегреческих
гимнастических состязаниях. Эти игры были народными празднествами, и
победители получали у себя на родине почти божеские почести. А так как

5
участие в состязаниях принимала главным образом аристократия, которая
одна только имела достаточно средств и досуга для необходимой
гимнастической тренировки, победа на играх оказывалась удобным
предлогом для прославления аристократической «доблести». То
обстоятельство, что предметом песнопения становился не бог и не
мифологический герой, а живой представитель знати, только повышало
актуальность и классовое значение эпиникиев. И уже совсем новым жанром
хоровой лирики был энкомий, гимн в честь определенного лица; жанр этот
своим появлением свидетельствует о повышении удельного веса личности в
социальной жизни полиса, и он получил особенное развитие в придворной
обстановке, окружавшей тиранов.
По сравнению с фольклорной хоровой песнью чрезвычайно
усложнилась также и музыкальная сторона. Хорический поэт был
одновременно и композитором и балетмейстером. Он для каждого
стихотворения составлял особую музыку, часто даже для каждой строфы.
Ритм выявлялся не только словом, но и плясовыми движениями хора.
Греческая хоровая лирика отличается поэтому большой свободой ритмов,
меняющихся от стихотворения к стихотворению, от строфы к строфе.
Строфы эти весьма разнообразны и по своему внутреннему составу. Нигде в
античной поэзии нет такого разнообразия и богатства ритмических форм.
В произведениях хоровой лирики обычно наличествуют три элемента,
связанные с торжественным «гимническим» характером хоровой песни.
Составной частью культового гимна издревле является миф ; в свободном
чередовании с мифом подавался дидактический элемент, наставительные
размышления на религиозные и нравственные темы; наконец, поскольку
гимн являлся молитвой, выражавшей пожелания молящего, хоровая песня
содержала и личные высказывания, от имени поэта или его хора. Но не
только личные, глубоко субъективные переживания запечатлела лирическая
поэзия. В Греции получили развитие стихи, воспевавшие события, имевшие

6
широкий общенародный смысл. Это были песни, гимны, исполнение
которых предполагало участие хора. Так рождалась хоровая лирика. Она
была тесно связана с культовыми, обрядовыми действами.
В этичности хором называли танцующих и ноющих
исполнителей, задействованных в культовых обрядах и церемониях, а
позднее во время представлений трагедий и комедий. Обычно хор двигался в
ритмическом танце под звуки музыки вокруг запевалы. Наиболее
распространенными видами хоровой лирики были пеан (хвалебный гимн в
честь бога Аполлона), френ (погребальное пение), дифирамб (хвалебный
гимн в честь бога Диониса). Песни же в честь остальных олимпийских богов
назывались гимнами. Хоровую лирику отличали опора на мифологический
сюжет, величественные образы богов, торжественный стиль.
Среди мастеров хоровой лирики выделяется Симонид Кеосский
(556—468 г, до н.э.) выступавший в разных жанрах, сочинявший эпитафии,
эпиграммы, но особенно дифирамбы (он более 50 раз побеждал в состязании
дифирамбических поэтов). Симонид считается основоположником жанра
эпиникия: так называлась песня в честь победителя на войне или в
спортивных соревнованиях. Она сочинялась по заказу родственников
или общины. Одна из ведущих тем Симонида — мужество эллинов при
защите родины от персидского нашествия. Всемирно знаменита его емкая
афористическая эпитафия героям спартанцам, павшим в неравной битве при
Фермопилах:
Путник, пойди возвести нашим гражданам в Лакедемоне,
Что, их заветы блюдя, здесь мы костьми полегли.
Не так давно был обнаружен папирусный отрывок из Симонида,
рассказывающий о походе эллинов и их победе над персами при Платеях
(479 г. до н.э.).
Другой выдающийся поэт Вакхилид (ок. 505—450 г. до н.э.),
кстати, племянник Симонида, работал в жанре эпиникия. Крупная находка —

7
более 20 его фрагментов — была сделана в 1896 г. Значительны дифирамбы
Вакхилида «Юноши или Тесей» и «Тесей», в центре которых подвиги
легендарного героя Тесея, считающегося основателем Афинского
государства, его морского могущества. Хоровая лирика сохранилась в виде
более чем 40 од, принадлежавших одному из величайших поэтов Древней
Греции Пиндару, Слово ода означает «песня». Сначала одами были песни
разного содержания, затем — возвышенные, отмеченные изысканностью
формы и торжественностью.
Андре Боннар писал: «Из всех творений греческого народа
трагедия, может быть, самое высокое и самое смелое». И действительно,
греческая драматургия и театр классической эпохи — явление мирового
масштаба. Тогда, в «век Перикла», было положено начало развитию
европейской драматургии, театральному делу, сценическому мастерству.
Еще один известный лирик Древней Греции - Феогнид. Он жил,
главным образом, в Мегарах, в середине шестого века до нашей эры. В
результате народного восстания аристократическая власть была свергнута, и
Феогнид лишился всего своего достояния. Сквозь все творчество Феогнида
проходит сквозная тема ненависти к народовластию, проповедь
исключительности аристократической верхушки. Феогнид признается, что
лучше было бы ему умереть, чем жить в бедности и видеть, как люди,
которых не так давно и в город-то не пустили бы, теперь стали хозяевами
жизни. Поэт не скупится на нелестные для народа аттестации. Народ для
Феогнида - «грузчики», и следовало бы «крепкой пятойпридавить
корабельную чернь под ярмо». Осуждению предаются смешанные браки
между представителями разных сословий. Впрочем, аристократия тоже
попрекаема Феогнидом за изнеженность, любовь к роскоши и жадность. Поэт
тешит себя мрачной мечтой напиться «черной крови» своих врагов. Феогнид
- поэт-моралист. До нас дошло собрание максим и житейских правил в 1388
строк. Это собрание нравственных правил и афоризмов. Поэт призывает к

8
благоразумию и скромности, рекомендует избегать дурного общества, быть
осторожным в выборе друзей и доверять людям с оглядкой. Он же назидает
заботливо хранить дружбу, сохранять традиции и, конечно, почитать богов. В
то же время тема эроса не уходит из этой книги, ставшей в античности
учебником нравственного воспитания юношества. Адресат поэзии Феогнида
- юноша Кирн, воспитанник пожилого поэта. Феогнид испытывает к
скромному, благовоспитанному отроку смешанные чувства. Он желает
любить Кирна отческой любовью, но ее страстность такова, что Феогнид
начинает испытывать весь комплекс страданий влюбленного. В некоторых
стихах он даже угрожает Кирну, что наложит на себя руки. Дабы юноша
понял, наконец, чем он мог обладать и что так безрассудно потерял.
Оценивая свое место в поэзии, Феогнид признается себе и читателю в
собственной исключительности, а в одном из дошедших фрагментов
приближается тематически к знаменитой оде Горация «К Мельпомене»
(«Памятник»).
Пиндар (около 518-442 или 438 до Р.Х.) родился в деревне
Киноскефалы, был гражданином Фив. Гений Пиндара был отмечен
знамением еще во младенчестве - пчелы слетелись к его устам и наполнили
их медом. В гимнах Пиндара поется о могуществе богов и непознаваемости
их замыслов, вспоминаются древние герои, предки победителя на
спортивных играх. Кроме того, Пиндар призывает к всестороннему развитию
заложенных в человеке возможностей, называя условия достижения победы в
состязаниях: благосклонность судьбы, врождённая доблесть победителя и его
собственные усилия. Из творчества Пиндара до нас дошли 4 книги
торжественных хоровых песен «эпиникиев» (посвященных четырем великим
играм - Олимпийским, Пифийским, Немейским, Истмийским)
Произведения Пиндара — наиболее яркий литературный документ
аристократической идеологии, сложившейся под идейным руководством
Дельфов. Он твердо убежден во всемогуществе, всеведении и нравственном

9
совершенстве богов. Там, где традиционная мифология оказывалась в
противоречии с позднейшими моральными представлениями и богам
приписывались безнравственные поступки, Пиндар без колебания
«исправляет» мифы. Вместе с дельфийской религией он подчеркивает
ограниченность человеческих возможностей и призывает соблюдать во всем
«меру». «Чрезмерность» — гибельна: «смертному приличествует смертное».
Предел человеческого счастья — богатство, соединенное с «доблестью».
Способность развить в себе качества, которые составляют доблесть, присуща
знатному от рождения. «Узнавши, каков ты есть, стань таковым». Тот же, кто
обладает только «знанием» без наследственных качеств, не способен
достигнуть полноценной «доблести». Все эти положения, неизменно
провозглашаемые Пиндаром, полемически заострены против прогрессивных
течений греческой мысли, критиковавших мифологическую систему и
противопоставлявших аристократическим традициям силу знания, одинаково
доступного знатным и незнатным. Политические симпатии Пиндара,
разумеется, обращены также в сторону аристократических государств, где
правят «мудрые».
Идеал «доблести», провозвестником которого был Пиндар, имел
большое культурное значение, несмотря на свой аристократически
ограниченный характер. В «доблести» Пиндара нераздельно слиты атлетика
и этика, физические и душевные качества: отсюда призыв к развороту всех
сил человека и их всестороннему развитию. Это — тот же гармонический
идеал, который мы находим воплощенным в произведениях греческого
изобразительного искусства.
Примером построения эпиникия у Пиндара может служить второе
стихотворение из сборника в честь победителей на играх в Олимпии. Оно
адресовано Ферону, властителю сицилийского города Акраганта. Кони
Ферона одержали победу на состязании колесниц, а в таких случаях
«победителем» обычно провозглашался 'владелец коней. Ода Пиндара

10
прославляет фиктивного «победителя», отягощенного в это время заботами
об упрочении своего владычества. Пиндар начинает с обращения к «гимнам,
властителям струн»: «какого бога, какого героя, какого мужа мы будем
воспевать?» В нескольких строчках следует ответ, исчерпывающий всю
официальную программу эпиникия: указывается место победы, характер
состязания, имя победителя. Ферон — «опора Акраганта», «краса славных
предков», представитель рода, испытавшего некогда бедствия, но вновь
достигшего 'благосостояния своими «доблестями». Это создает переход к
вопросам общего порядка. Сначала сентенция' даже отец всего Хронос
(время) не может сделать бывшего не бывшим, но радости дают забвение от
страданий; в качестве примеров приводится миф о героинях, которые после
великих страданий удостоились принятия в круг "богов. Новая сентенция: на
людей попеременно надвигаются «потоки радостей и тягот»; примером
служит уже род самого Ферона, начиная от его мифологического предка
Эдипа. Теперь Пиндар возвращается к победе Ферона, к его «богатству»,
украшенному «доблестями». Вера Ферона в загробное воздаяние служит
предлогом для введения нового мифа, описания беспечальной жизни на
«острове блаженных». Затем, после резкого выпада против «ученых»,
которым противопоставляется «мудрец», много знающий от природы,
даются заключительные славословия по адресу Ферона, как «благодетеля»
своего города. Таким образом, центральную часть оды занимают сентенции и
мифы, окаймленные с обеих сторон похвалой в честь победителя. Это
обычный тип построения у Пиндара.
Стиль Пиндара выделяется своей торжественностью и пышностью,
богатством изысканных образов и эпитетов, зачастую сохраняющих еще
тесную связь с образной системой греческого фольклора. Пиндар стремится
максимально повысить выразительную энергию стиха. Каждое слово
полновесно, все второстепенное, неяркое отбрасывается; поэт как бы
скользит по вершинам мыслей и образов, опуская соединительные звенья.

11
Хвалебный гимн, по его собственным словам, перелетает, «подобно пчеле», с
одной темы на другую. Эти особенности затрудненного стиля Пиндара, в
котором связь образов и мифологических представлений преобладает над
связью понятий, воспринимались в XVI — XVIII вв. как «лирический
беспорядок» и «лирический восторг», что и легло в основу высокопарного
«пиндаризирования» поэтов этого времени.
Вот образец стиля Пиндара:
О златая лира! Общий удел Аполлона и Муз
В темных, словно фиалки, кудрях,
Ты основа песни и радости, ты почин!
Знакам, данным тобою, послушны певцы,
Только лишь ты запевам, ведущим хор,
Дашь начало звонкою дрожью своей.
Язык молний, блеск боевой угашаешь ты,
Вечного пламени вспышку; и дремлет
Зевса орел на его жезле,
Низко к земле опустив
Быстрые крылья, —
Птиц владыка Ты ему на главу его с клювом кривым
Тучу темную сна излила,
Взор замкнула сладким ключом и — в глубоком сне
Тихо влажную спину вздымает он,
Песне твоей покорен, и сам Арес,
Мощный воин, песнею сердце свое
Тешит, вдруг покинув щетинистых копий строй —
Чарами души богов покоряет
Песни стрела из искусных рук
Сына Латоны и Муз
С пышною грудью

12
 По своей ритмической структуре ода Пиндара строфична. За двумя
одинаковыми строфами (строфа и антистрофа) следует очень часто третья,
отличная от них по структуре (эпод), и этот комплекс из трех строф,
расположенных по схеме а а в, повторяется несколько раз в той же
последовательности (а а в, а а в...). Приведенный отрывок содержит первую
строфу и антистрофу первой оды из сборника в честь победителей на
пифийскихиграх.
До сравнительно недавнего времени Пиндар был единственным
хорическим лириком, от которого сохранились цельные произведения. В
1896 г. были найдены два папирусных свитка, содержащие двадцать
стихотворений современника Пиндара и его литературного соперника,
Вакхилида (родился в конце VI в.), племянника Симонида Кеосского.
Большинство этих стихотворений относится к жанру эпиникиев. Хотя
Вакхилид обслуживает зачастую тех же заказчиков, что и Пиндар, однако
ему чужд непреклонный аристократизм Пиндара. Он восхваляет «доблесть»,
но понимает ее не как совокупность традиционных качеств аристократа, а
как способность быть на высоте любой задачи. «Бесчисленны доблести
людей, но одна — впереди всех, доблесть того, кто в каждом деле
руководится правильными мыслями». Стиль Вакхилида отличается
спокойной плавностью, у него нет той пышности и, вместе с тем, темноты,
которая характерна для Пиндара. Однако гораздо больший исгорико-
литературный интерес, чем эпиникии Вакхилида, представляют его
дифирамбы. Они имеют характер баллад, в которых лирически
разрабатываются отдельные эпизоды мифа. Видное место занимают
афинские предания — результат роста политического значения Афин после
греко-персидских войн. Один из этих дифирамбов, повествующий о прыжке
афинского героя Фесея (Тезея) в море, в чертог его отца Посидона, с целью
найти брошенное туда кольцо, создает мифологическое обоснование морской
гегемонии Афин. Другой дифирамб на тему о том же Фесее интересен своей

13
диалогической формой: он построен в виде беседы афинского царя Эгея с
хором и в этом отношении представляет собою промежуточное звено между
хоровой лирикой и драмой.
 В одной из своих од Вольтер с язвительной иронией писал: «Восстань
из гроба, божественный Пиндар, ты, прославивший в былые дни лошадей
достойнейших мещан из Коринфа или из Мегары, ты, обладавший
несравненным даром без конца говорить, ничего не сказав, ты умеющий
отмерять стихи, не понятные никому, но подлежащие неукоснительному
восторгу…». Пиндар считался певцом богов. По свидетельству путника,
заплутавшего в горах, он видел бога лесов Пана, распевающего гимн
Пиндара. Смерть Пиндара была отмечена божественным благословением.
Пиндар молил у богов подарить ему самое прекрасное. Боги выполнили его
просьбу - поэт умер, склонив голову на грудь любимого человека. Незадолго
до смерти Пиндару в видении пришла богиня подземного царства Персефона
и посетовала, что поэт ни строкой не упомянул о ней в своих стихах. После
смерти Пиндар исправил бестактность - его престарелая родственница
десятью днями спустя по смерти поэта воспроизвела по памяти
торжественный гимн Персефоне, который душа Пиндара нашептала
старушке во сне.
Пиндар и Вакхилид — последние выдающиеся мастера эпиникия.
Жанр этот был тесно связан с аристократической культурой и терял
идеологическую актуальность по мере роста рабовладельческого общества.
Греки сохранили интерес к своим играм и состязаниям, но эпоха расцвета
античного общества ставила новые задачи, требовавшие от человека прежде
всего умственных качеств, и первенство на состязаниях перешло в руки
профессиональных атлетов.
Александрийские филологи III в. не случайно в своей систематизации
литературного наследия прошлого провели четкую черту именно после
поколения Пиндара и Вакхилида: по сю сторону ее продолжался живой

14
литературный процесс, по ту сторону оставалась отодвинувшаяся в былое
классика. Из великих поэтов хоровой лирики, чьи стихи удалось собрать
были отобраны шесть самых громких имен — приблизительно по одному на
поколение, — к ним добавили три крупнейших имени поэтов монодической
лирики; так составился «канон» девяти лирических поэтов, в чьих образах
закрепилась для потомства целая эпоха греческой литературы. Всех их
благодарно перечисляет безымянная эпиграмма «Палатинской антологии»
(IX, 184, пер. Л. Блуменау):
Муз провозвестник священный, Пиндар; Вакхилид, как сирена,
пеньем пленявший; Сапфо, цвет эолийских харит;
анакреонтовы песни; и ты, из Гомерова русла
для вдохновений своих бравший струи Стесихор;
прелесть стихов Симонида; пожатая Ивиком жатва
юности первых цветов, сладостных песен любви;
меч беспощадный Алкея, что кровью тиранов нередко
был обагряем, права края родного храня;
женственно-нежные песни Алкмана, — хвала вам! Собою
лирику начали вы и положили ей грань.

15
 СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
1. По материалам книги Г. Анпетковой-Шаровой и Е. Чекаловой
«Античная литература// Электронный ресурс
http://rushist.com/index.php/greece-rome/1886-drevnegrecheskaya-lirika
2. Борис Гиленсон. История античной литературы. Книга 1.
Древняя Греция. М.: Наука, 2002г.
3. М.Л.Гаспаров «Древнегреческая хоровая лирика» //По изд.:
Об античной поэзии. — СПб.: Азбука, 2000.
4. Античная лирика / Вст. статья С.В.Шервинского. М.:
Художествен-ная литература, 1967.
5. Греческая эпиграмма VIII-III вв. до н.э. / Изд. Н.А.Чистяковой..
Л.: ЛГУ, 1983.
6. Парнас. Антология античной лирики. М.: Моск. раб., 1980.
7. Пиндар. Вакхилид. Оды. Фрагменты / Изд. подг. М.Л.Гаспаров /
М.: Наука, 1980.
8. Федоров Н.А. Греческая лирика (лекция). М.: Изд-во МГУ, 1963.
9. Эллинские поэты в переводах В.В.Вересаева / Предисл. Н.Л.
Сахарного / М.: ГИХЛ, 1969.
10. Эллинские поэты VIII-III вв. до н.э. / Изд. М.Л.Гаспарова., О.П
Цыбенко., В.Н. Ярхо / М.,1999.
11. Ярхо В.Н., Полонская К.П. Античная лирика. М.: Высшая школа,
1967.
12. Ярхо, В.Н. Поэтическое “я” в древнегреческой лирике // Вопросы
литературы. М., 1988. №4. С.130-154.

16