Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Оскар Йегер
Книга I
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГЛАВА ВТОРАЯ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Книга II
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГЛАВА ВТОРАЯ
Происхождение эллинов
Дорийцы и ионийцы; Спарта и Афины
Общая картина жизни эллинов около 500 г. до н. э
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Книга III
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГЛАВА ВТОРАЯ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Книга IV
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГЛАВА ВТОРАЯ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Книга V
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГЛАВА ВТОРАЯ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Книга VI
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГЛАВА ВТОРАЯ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Книга VIII
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ГЛАВА ВТОРАЯ
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА ПЯТАЯ
ГЛАВА ШЕСТАЯ
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
Оскар Йегер
Всемирная история. Древний мир
Книга I
Египет и Междуречье
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Страна и народ в Египте
Египет. Нил
Страна
Древнейшая история
Побеги папируса.
Необходимость постоянного уравнения земельных владений, которые
беспрерывно видоизменялись вследствие разливов Нила, постепенно
должна была придать этой царской власти особенное значение и, вероятно,
подчинить ей местную знать, хотя, конечно, ничего достоверного об этих
отношениях не известно. Значение царской власти послужило
утверждению в стране строгого порядка, который был здесь особенно
необходим, поэтому река непрерывно меняла всю земельную
собственность жителей, то увеличивая, то сокращая ее размеры.
Первым в числе царей в 1500 г. до н. э. местные историки-жрецы
почитали Мину, который, как предполагают, начал царствовать в 3892 г. до
н. э.
Памятники. Иероглифы.
Мумификация.
Наверху — усопший на столе для бальзамирования (столу придана
форма льва), перед ним бог Анубис и жрецы. Внизу бальзамирование
патроном и кедровым маслом.
По изображению на гробе Джедбастетиунфаха (Поздняя эпоха)
Похоронное шествие, похоронные песнопения, свита, сопровождавшая
покойного — были те же, что и везде; но гроб покоился на челне: корабль,
игравший такую важную роль в быту египтян, служил, по их понятиям, и
для переселения в царство мертвых.
Мумия в гробу
Уже на саркофагах этой отдаленной эпохи можно найти высеченные
изображения суда над мертвыми, на которых душа покойного
представляется на суде держащей папирусный свиток, с полным списком
всех его грехов. Такой список помещался в гроб каждого покойника… При
этом нельзя не заметить, что хотя вера в бессмертие души существовала у
египтян с древнейших времен, их представления о загробной жизни были
весьма ограничены…
Господство гиксосов
Эти поколения жили мирно в течение многих веков, как вдруг около
2100 г. до н. э. важное происшествие нарушило плавное течение их жизни.
Союзу кочевников, живших в восточной пустыне, удалось ворваться в
Египет, и «князья пастухов», иначе — гиксосы, в течение 500 лет
господствовали в Египте. Нашествие гиксосов, как и все нашествия
варваров на цивилизованную страну, сопровождалось всякого рода
ужасами — убийствами, пожарами и грабежами.
Религия и литература
Египетские камни-жертвенники.
Религиозные воззрения в этот период развиты сильнее, чем в
предшествующие; даже Египет не был избавлен от религиозных войн.
Один из царей 18-й династии, Аменхотеп IV (Эхнатон) увлекся
пристрастием к новому культу — одному из многих местных культов,
существовавших рядом с преобладающим поклонением богу солнца.
Общая сокровищница поэтических сказаний человечества пополнилась из
египетских религиозных верований мифом об Осирисе и Исиде, который
служит выражением своеобразных условий местной жизни. Миф
заключается в том, что женское и мужское благодетельные божества
подвергаются преследованиям божества губительного, Сета,
олицетворяющего жгучий ветер пустыни. Осирис от него погибает, а
Исида, глубоко опечаленная, ищет его труп… Но Осирис оставляет по себе
сына и мстителя, Гора, а сам воскресает для новой жизни. Подобный миф,
изображающий в лицах очевидное для всех и в то же время таинственное
чередование обычных явлений природы — в более или менее измененной
форме встречается у всех народов. Была у египтян и светская литература: и
у них были свои поэты! Один из них, Пентаур, в замечательно
восторженном произведении восхвалял своего государя, Рамсеса II, за
личную храбрость, выказанную им в критическую минуту его упорной
борьбы с хеттами. Наглядно и горячо поэт передает весь ужас этой минуты:
фараон попал в засаду, «и ни один из подвластных ему князей, ни один из
его тысяченачальников или военачальников и витязей — не был при нем»;
но он призывает своего отца, бога Амона, который значит более, нежели
100 тысяч воинов — и побеждает! Тогда враги падают перед ним ниц и
восклицают: «Баал вселился во все части его тела — он не простой
смертный!» — и они молят его оставить им хотя бы дыхание жизни.
Это упоминание чуждого божества особенно удивляет именно в
произведении египетского поэта, потому что египтяне и в древний
мемфисский, и в позднейший фиванский период держались очень далеко от
всего иноземного. Вообще египтяне представляются народом весьма
самодовольным и склонным даже гордиться своей религиозностью и
чистотой, древностью своих учреждений и превосходством своей культуры.
Считая себя избранным народом, они, по возможности, старались не есть
за одним столом с иноземцами, и хотя они занимались торговлей, хотя
постепенно стали допускать иноземцев в некоторые из своих гаваней, —
сами они очень редко или даже совсем не выезжали из своей страны.
Однако же пришли, наконец, такие времена, когда и египтяне, волей или
неволей, должны были выйти из своей замкнутости.
Голова Анубиса.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Семиты. — Аравия, Месопотамия, Сирия. —
Финикийцы; история Израильского народа до
смерти Соломона
Финикийцы
Из этих племен и народов финикийцы приобрели наибольшее
значение. Им принадлежит честь пересадки приобретений культуры
восточного мира на Запад. В их плодоносной стране, с одной стороны
примыкавшей к морю, а с другой постепенно повышавшейся к лесистым
вершинам Ливана, на протяжении 36–45 км береговой полосы, не богатой
хорошими гаванями, появился ряд цветущих городов, от Цуру (или Тира)
на юге, до Арвада (Аридос по-гречески) на севере.
Моисей
Моисей, человек, посвященный во все тонкости высокоразвитой
египетской культурной жизни, оставался все же сыном своего народа, и
был первым, провидевшим его будущее великое назначение. Он завязал
отношения с мидианитянами, что было важным ручательством за успех его
смелого предприятия. Воспользовавшись междуцарствием в Египте, евреи
двинулись из его пределов, из области Гесем (Мицраим), в которой они
жили. Это случилось, как полагают, в 1320 г. до н. э., после 230-летнего
пребывания в Египте. Они намеревались вновь овладеть той страной,
которой, по еще живым между ними преданиям, некогда владел их праотец
Авраам. От преследования египтян евреи ушли благополучно; но цели
своего странствования они достигли не скоро. Долго пришлось им, кочуя,
бродить по Синайскому полуострову. Они одолели там господствовавшее
племя амаликитян, и у подножия громадной горы Синая — среди грома и
молнии — их вождь возвестил им закон, по которому они должны были
устроить свою дальнейшую жизнь, и который, конечно, дошел со многими
позднейшими дополнениями. Нет сомнения в том, что они развили свои
религиозные воззрения, в сильнейшей степени противопоставив их всему,
что они видели вокруг себя в Египте. Ревностно заботились они об
охранении своей старины; их Бог, Бог их отцов, выведший их из страны
Гесем, во время их долгих и трудных странствований по пустыне, приобрел
еще большее значение для народа, который постепенно разделился на
колена, назвавшиеся именами 12 сыновей одного из их праотцов, Иакова.
Не сразу, однако удалось достигнуть цели их странствований: им пришлось
при движении туда обойти область враждебно настроенных против них
эдомитян, одолеть амореев — и только тогда уже осесть по равнине, на
востоке от Иордана.
Завоевание Ханаана
Иерусалим — столица
Под влиянием различных мероприятий Давида в народной жизни
израильского народа многое изменилось. Высшим почетом пользовались
те, кто служил при царском дворе; чиновники, назначаемые на места самим
царем, постепенно стали заменять выборные власти в среде народа. Не
упустил царь из вида и наиболее могущественное средство к единению
своего народа: древнее святилище — скиния с кивотом Завета — было
перенесено в новую столицу и в полной безопасности поставлено на
Сионе. При святилище были приставлены священнослужители для
постоянной службы, и всему их сословию была придана прочная
организация. Среди этого сословия, признательно относившегося к памяти
царя-организатора, о Давиде сохранилось воспоминание как о религиозном
герое и творце величавой религиозной лирики — как о «псалмопевце».
Восстания
Постройка храма
Упорядочение культа
Религиозные верования
События в Египте
Ассирийское царство
Ашшурнасирпал на троне.
Рельеф из дворца в Кальху.
Сам Ашшурбанапал уже распространил свои владения на запад до
моря; его преемник Салманасар II (858–823 гг. до н. э.), как говорят
надписи, сражался против целой коалиции из 12 сирийских князей и всех
их победил.
Обелиск Салманасара.
Bвepху пленные иудеи перед Салманасаром. Внизу: поднесение дани от
царя Израильского.
В этой коалиции участвовало 260 военных колесниц и 10 тысяч воинов
царя Ахава, который вскоре погиб в походе против Дамаска. При его сыне,
Иораме, возбудилась сильнейшая реакция в пользу древнего
богопочитания. Ииуй, восставший против Иорама и поддерживаемый
учеником Илии, пророком Елисеем, умертвил и Иорама, и его мать
Иезавель, а затем подослал убийц к союзнику Иорама, иудейскому царю
Охозии. Одновременно он приказал перебить всех жрецов Баала и вновь
восстановил в Израильском царстве служение Иегове. Подобное же
случилось и в Иудейском царстве, где была жестоко убита правительница
Аталия, на время рискнувшая ввести идолопоклонство.
Все эти события не помешали поступательному движению
ассирийского могущества. Ииуй вскоре оказался данником ассирийского
царя. Затем царь Ададнерари III предпринял ряд походов на запад. В
надписях говорится, что он подчинил своей власти Дамаск, Израиль, Эдом
и Палестину (землю филистимлян), а с другой стороны — Мидию и
Персию. В одной из надписей, относящихся к тому же государю, есть имя
Саммурамат (Семирамиды), занимающей выдающееся место в сказаниях
греков; но с этим именем возможно связать только довольно смелое
предположение о том, что Саммурамат, наследовавшая вавилонский
престол, вышла замуж за Ададнерари III Ассирийского, и это супружество
примирило и соединило обе страны. Тиглатпаласар III (745–727 гг. до н. э.)
возобновил походы на запад. Зорко следя за постоянными раздорами между
Израильским и Иудейским царствами, Тиглатпаласар III охотно
откликнулся на призыв иудейского царя Ахаза, который молил его о защите
от врагов.
Ассирийская мощь обрушилась разом на Израильское царство и
Дамаск. Царь ассирийский стал здесь распоряжаться полновластно,
наказывая виновных, назначая дани, смещая царей и правителей. С ужасом
и отвращением современник этих событий, пророк Исайя, говорит, что и
ассирийские жертвоприношения стали вводиться в еврейском народе, под
давлением ассирийского гнета…
Царь Саргон
Синалериб
Асархаддон
Смерть Синахериба была ужасна: двое его сыновей убили своего отца
в храме бога Нисроха. Четвертый его сын, Асархаддон, захватив власть,
сумел удержать завоевания отца на территории Ирана и еще раз подчинил
себе Сирию. На одной из скал сирийского побережья он приказал высечь
свое изображение рядом с изображением египетского царя Рамсеса II и
своего отца Синахериба; Манассию (сына Езекии), иудейского царя, как
пленника, он выслал на житье в свою старую столицу, Вавилон. На его
долю выпала еще одна удача, о которой не дерзали помыслить его
предшественники: он завоевал Египет. Египетскому царю Тиргаку (или
Тахарке) он нанес страшное поражение и благодаря этому был признан
повелителем всего Верхнего и Нижнего Египта, стран Мероэ и Куш. Он
распорядился своим завоеванием так: всю страну он поделил между
двадцатью князьями-правителями. Позднее египтяне старались скрыть, что
они некоторое время находились под чужеземным игом и что их страна
входила в состав Ассирийского царства одной из его провинций. Они не
сообщили об этом грекам, а только рассказали им о каких-то внутренних
смутах, о совместном правлении двенадцати князей, о какой-то додекархии,
как и сообщают греческие историки. Это происходило в 672 г. до н. э.
Имена 20 князей, посаженных Асархаддоном, сохранились до нашего
времени; они, большей частью, египетского происхождения. Асархаддону
наследовал сын его, Ашшурбанапал (668–626 гг. до н. э.) — человек, по-
видимому, необычайной физической силы и, как все ассирийские цари,
страстный охотник.
Ашшурбанапал (Сарданапал, 668–626 гг. до н. э.) и его царица за
столом. Рельеф из царского дворца в Ниневии.
Вторжение скифов
Разрушение Ниневии
А между тем гибель была уже близка. Прежде чем она настала, евреям
пришлось потерпеть жестокое поражение от фараона Нехо (610 г. до н. э.),
сына Псамметиха, который задумал завоевать Сирию. Победитель отдал
Иудею в управление второму сыну Иосии, которому не дозволил даже
называться царем… Между тем Ниневия пала.
Ближайшим следствием этого события было то, что Вавилония и
Египет, однажды освободившиеся из-под ассирийского ига, очутились
теперь лицом к лицу. Столкновение между ними было неизбежно: Сирии
предстояло быть наградой победителя; она же послужила и полем битвы
для обеих стран-соперниц. В 695 г. фараон Нехо с большим войском
устремился к Евфрату. Вавилонское войско выступило под начальством
Навуходоносора (сына Набопаласара), которого отец вместо себя выслал в
поле. При Каркемише, на левом берегу Евфрата, последовала битва и
окончилась тяжким поражением египтян. «Не убежать ни быстрому, ни
сильному — меч пожирает всех и насыщается вполне», — так изображает
это поражение пророк Иеремия. Но и его собственному народу эта победа
вавилонян была не в радость.
«Львиная могила».
Некрополь хеттского времени
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Основание Персидской монархии
Взгляд назад
Арийское племя
Религия Заратуштры
Мидийцы и персы
Возвышение Кира
Крез в плену
Царство Кира
Камбис
Вторым царем из той же династии был сын Кира Камбис (529–521 гг.
до н. э.). Кир довольствовался царством, которое обещало быть прочным,
благодаря тому, что его границы были определенными и более или менее
естественными. К несчастью, наследнику Кира показалось необходимым
следовать далее по тому же пути завоеваний, который представлялся ему
обязательным. Подвигом, привлекавшим его более всего, было покорение
Египта, которого Кир весьма благоразумно избегал.
Подчиненные народы
Восток и Запад
Происхождение эллинов
Переселения из Азии.
Природа страны
Финикийское влияние
Гомер
Спарта
Законодательство Ликурга
Тирания
Бег.
Слева: эстафета с факелом (изображение на кувшине, IV в. до н. э.).
Афины и Аттика
Килон и Драконт
Солон
Законодательство Солона
Демократия. Клисфен
Эллинская колонизация
Искусства
Наука
Дискобол.
Эллинская свобода
Персидские войны
Аристид и Фемистокл
Положение Спарты
Приготовления персов
Итак, в Сузах решили воевать, и три года подряд вся Азия гремела
приготовлениями к войне. Очень многие представляют себе, что люди,
руководившие делами при персидском дворе, действовали под влиянием
какого-то ослепления и глупой самоуверенности. На самом деле это было
не так, что ясно доказывается характером и размерами производимых ими
приготовлений, которые были предприняты в самых громадных размерах, и
войско было приготовлено к походу такое, которое своим безукоризненным
составом могло почти ручаться за успех предприятия.
Греки
Артемисий и Фермопилы
Персы в Афинах
Продолжение войны
Ввиду всего этого было решено, по совету Мардония, что царь Ксеркс,
с большей частью своего громадного войска, вернется в Персию, где долгое
отсутствие царя могло дурно отозваться на управлении страной. Но войну
было решено продолжать и закончить завоеванием Пелопоннеса. Для этой
цели Ксеркс оставил в Греции Мардония с сильным, отборным войском и
поручил ему выполнение дела, которое, с персидской точки зрения,
казалось весьма возможным.
Мардоний
Мардоний остался в Греции главнокомандующим, и ему теперь были
развязаны руки для действия. Это почти единственный из персидских
вельмож, о личности которого можно иметь довольно определенное
понятие. Не может быть никакого сомнения в том, что он был человеком
разумным и способным. При этом он настолько же обладал личным
мужеством, свойственным знатному персу, насколько и национальной
гордостью, которая убеждала его, как перса, в том, что он защищает вполне
правое дело. По персидским воззрениям, греки первыми начали войну и
потому заслуженно несли все сопряженные с ней бедствия. Строго вникая в
дело, нужно сказать, что он был гораздо более опасным противником для
греков, чем сам Ксеркс, и, собственно говоря, самым критическим годом в
истории Эллады был именно период времени между битвой при Саламине
(сентябрь 480 г. до н. э.) и битвой при Платеях (сентябрь 479 г. до н. э.).
Прикрывая отступление главных сил персидской армии, Мардоний
двинулся из Аттики через Беотию (Фивы находились тогда в союзе с
Персией) до Фессалии. Здесь на большой равнине в полнейшей
безопасности были приняты все необходимые меры для дислокации и
организации многочисленного войска Мардония. Он оставил себе около
200 тысяч войска, преимущественно арийского племени — персов,
бактрийцев, саков, индийцев и отборной части из остальных племен. Если
добавить к этому тот македонско-фессалийско-греческий контингент, на
который он мог рассчитывать, то окажется, что Мардоний имел в своем
распоряжении около 300 тысяч человек.
Мардоний в Фивах
Введение
Спарта и Пелопоннес
Афины.
Афинская тетрадрахма.
АВЕРС. Голова Афины Паллады, покровительницы города.
РЕВЕРС. Сова с масличной ветвью и три начальные греческие буквы
названия города.
Фемистокл в высшей мере обладал теми свойствами, которые
необходимы великому политику — умел соединять идеальные побуждения
с практическим взглядом и осмысленным отношением к тому, что
предстояло совершить; и рядом с ним Аристид (в канун Саламинской
битвы они оба примирились), дополнявший его, когда было необходимо,
остерегавший его, побуждавший его к уступкам. О деятельности
Фемистокла известно мало, но оставленное им громкое имя доказывает, что
все великие и простейшие мысли дальнейшего развития афинской
политики исходили от него. Эти мысли пережили Фемистокла и были в
основном приведены в исполнение или, по крайней мере, были на пути к
осуществлению, когда какая-то неизвестная тягостная необходимость
побудила его земляков, или, вернее, влиятельный кружок из нескольких
знатнейших родов, отстранить Фемистокла в угоду спартанцам. Уже в
470 г. до н. э. он подвергся остракизму и вынужден был искать себе
убежища там, где его находили все изгнанники — у персидского двора.
Там, в маленьком городке Магнесии, который великодушно был дан ему на
кормление, победитель при Саламине скончался подданным персидского
царя (463 г. до н. э.) в то время, когда его родной город достиг высшей
степени процветания.
Укрепление Афин
Отношения к Спарте
Монета Мегеры.
АВЕРС. Голова Апполона в венке.
РЕВЕРС. Кифера.
Среднегреческие усобицы
Перемирие со Спартой
Мирный договор
Пелопоннес
Хотя в этот век город Афины и вся Аттика оставили далеко за собой
все остальные части Эллады, без их обзора богатство афинской жизни
оказалось бы не вполне ясным. В южной части Греции, в Пелопоннесе,
наиболее оживленным было северо-восточное побережье, и здесь Коринф,
благодаря своему необычайно выгодному положению, казалось, был
предназначен быть столицей, пожалуй, даже столицей всей Эллады.
Развалины храма Афины Халмитис в Коринфе
Город лежал между Сароническим и Коринфским заливами и обладал
двумя гаванями — Лехеем на западе и Кенхреями на востоке, причем обе
гавани были соединены весьма оживленной в то время дорогой. Сам же
город Коринф лежал у подошвы неприступной горы, Акрокоринфа, которая
придавала городу большое стратегическое значение. Население Коринфа
было смешанным; в нем был силен дорийский элемент, и потому уже, как и
по естественной торговой конкуренции, оно было враждебно настроено
против афинского населения, причем не обладало ни политическим тактом,
ни духом афинян. Это население было сильно испорчено постоянным
приливом пестрой толпы, привлекаемой сюда торговлей; легкая и обильная
нажива собирала здесь множество мошенников и промышлявших
развратом. Притом и городов тут было много и на близких расстояниях:
Сикион, Эпидавр, Трезена, Флиунт — у каждого из них все же была какая-
нибудь особенность или специальность, которой он славился, как,
например, Эпидавр своими врачами. В ахейских городах западного берега,
небольших, расположенных на узкой полосе берега, было мало заметно
торговое и промышленное оживление, которое ключом кипело в соседних
восточных городах, а равно и средние местности Пелопоннеса —
Арголида, Аркадия, Элида — носили на себе особый характер. Из них
Арголида жила замкнутой, неподвижной, сумрачной жизнью. Она не
принимала никакого участия в национальной борьбе с персами и была
исключительно озабочена только ревнивым охранением своей полной
самостоятельности против могущественной Спарты. Аркадия была
полностью горной страной, площадью около 5 тысяч кв. км, редко населена
и мало посещаема иноземцами. Население ее жило скотоводством и охотой,
а храбрые жители этой страны, которая не могла даже прокормить все свое
население, были готовы к услугам всех и каждого в качестве воинов-
наемников. При этом они отличались чрезвычайной привязанностью к
своей родной земле, но это чувство позднее выразилось настолько сильно,
что могло собрать воедино страну, в то время еще разделенную на пять
областей с пятью довольно отдаленными друг от друга городами: Тегеей,
Мантинеей, Орхоменом, Фенеем и Клитором. Совсем иной характер носила
Элида, соседняя с Аркадией, с западной стороны примыкавшая к морю. То
была равнина, в некоторых частях пересеченная холмами и орошаемая
несколькими небольшими реками, в том числе Алфеем и Пенеем, и
многими ручьями; страна была зажиточная, благодаря олимпийским
празднествам, на которые каждые четыре года собиралась вся Греция в
долине Алфея, и народонаселение вынуждено было жить со всеми в ладу.
Весь юг полуострова занимало государство Спарта, которое существенно
не изменилось от того, что великие события, совершившиеся в Греции,
возвысили Спарту в положение первенствующей державы. Здесь на все
смотрели с военной точки зрения; слава спартанской непобедимости нашла
сильную поддержку в нескольких храбро выдержанных боях, а главным
образом в общем, счастливом исходе войны, хотя эта слава, конечно, не
могла относиться к спартанскому государственному управлению и военной
администрации, насколько они выказались в Персидских войнах.
Совершенства военной выправки и боевой готовности спартанского войска
усилились за последнее время и блистательно проявились в только что
законченной весьма трудной и опасной, так называемой третьей
Мессенской войне. Там, где речь шла о подавлении всяких попыток к
восстанию со стороны подчиненных Спарте народов, тотчас появлялось и
согласие, и единство в действиях между всеми властями, царями, эфорами
и герусией, между тем как в остальное время все они весьма
недружелюбно и недоверчиво относились друг к другу. Единственным
большим городом в Лаконии была Спарта, но страна была покрыта
довольно частыми поселениями периэков и еще более частыми, всюду
раскиданными поселениями илотов. Печальное зрелище представляла
Мессения после того, как в 456 г. ее покинули последние свободные
граждане. Она была прекраснейшей из всех местностей Эллады, обильно
орошена, способна производить всякие нежные плоды, разнообразна по
своему прелестному ландшафту. Незначительное население, еще
уцелевшее в Мессении, совершенно разъединенное с остальными
эллинами, сурово и грубо управляемое спартанцами, постепенно
вымирало, как вымирали и воспоминания о героях былых Мессенских
войн.
Развалины городской стены в Мессении.
Средняя Греция
В Средней Греции две страны, Акарнания (2,5 тыс. кв. км) и Этолия
(4 тыс. кв. км) почти не участвовали в общей эллинской жизни, были
заняты мелочным торгом и промыслом; даже больших дорог в этих странах
не было, одни только проселки. В Этолии почти вовсе не было городов, все
ходили вооруженные, как в древние времена. Очень незначительна была,
несмотря на свое знаменитое имя, маленькая Дорида, всего в 220 кв. км
величиной и притом еще поросшая лесом. Большие дороги с запада на
восток и с севера на юг шли мимо, обходя эту маленькую страну, через
соседнюю область фокейцев, в которой находился важный центр культа,
священный город Дельфы, весьма оживленный, хотя в это время
Дельфийский оракул утратил до некоторой степени свое былое значение.
Беотия, занимавшая около 4 тыс. кв. км, вела свою особую, областную
жизнь. Около 1/4 всего пространства страны занимало рыбное Копаидское
озеро, остальная область, за исключением горных округов Геликона и
Киферона, обладала плодородной почвой. Много было там малых городов,
но ни один не мог тягаться с Фивами, где преобладала старая и богатая
аристократия. Через западные склоны Киферона можно было проникнуть в
лежавшую на Истме наименьшую из стран Греции Мегариду; близость к
ней больших городов служила ей поддержкой, а их взаимная близость
обеспечивала ее независимость.
После войны.
Драма
Философия
Речь Перикла
Города-государства
435–338 гг.
Начало войны
Смерть Перикла
Занятие Пилоса
Афины. Аристофан
Алкивиад
Сицилийская экспедиция
Изготовление гермы.
Резник работает характерным для того времени тонким долотом на
длинной ручке. Изображение с красно-фигурной аттической вазы. 480 г. до
н. э.
Катастрофа 413 г.
Спартанцы в Аттике
Мир. 404 г.
Мир был даром спартанцев. «Афины взяты нами», — так сообщал
Лисандр своему правительству об этом событии. «Удовольствуемся этим
взятием», — так отвечало ему правительство. Этот ответ касался, главным
образом, тех диких планов мщения, которые теперь высказывались с
разных сторон. Коринфяне и фиванцы добивались разорения Афин,
которые, по их мнению, следовало обратить в «овечье пастбище». Но это
вовсе не входило в расчеты спартанцев: они нуждались в Афинах как в
противовесе против тех чересчур ревностных союзников, которые со
временем могли сделаться их врагами. Ввиду этого спартанцы
удовольствовались разрушением арсенала и уничтожением материалов для
кораблестроения; разрушена была также довольно значительная часть
городских стен. Падение афинской демократии и подчинение Афин Спарте
было также весьма точно обусловлено. Спартанцы настаивали на том,
чтобы Афины возвратились к государственному устройству своих отцов, и
всем при данных условиях было понятно, чего, собственно, они
добивались. И вот худшие люди последнего олигархического переворота
были призваны к кормилу правления и образовали правительственную
комиссию, состоявшую из 30 членов. После того, как и Самос, где
демократы противились Спарте, был захвачен Лисандром и передан в руки
тамошних олигархов, преобладание аристократического принципа и
господство спартанцев в Элладе было установлено окончательно.
Олигархия в Афинах
Террор олигархии
Софистика
Сократ
Наиболее опасным в этих настроениях было то, что в них была
частичка истины и справедливости, и главной заслугой Сократа было
именно то, что он сумел сохранить это для человечества. Он родился в
469 г. до н. э. и был сыном простого скульптора, каких было много в
Афинах. Мать Сократа была повивальной бабкой. Первоначально он тоже
занимался скульптурой, а затем под влиянием мощных духовных
побуждений времени вступил на дорогу, для которой на современном языке
нет определенного названия: он занялся философствованием, исканием
мудрости и истины. Этому исканию он тем более мог предаться, что сумел
ограничить свои потребности наименее возможным: «К божеству, не
имеющему никаких потребностей, — так утверждал он, — более всего
приближается тот, кто умеет наиболее ограничить свои потребности».
Афродита Милосская
Оригинал этой античной мраморной статуи хранится в Лувре.
Аполлон Бельведерский.
Оригинал этой знаменитой античной мраморной статуи хранится в
Ватикане.
Прекрасно характеризует Сократа известный случай, когда один из
самых восторженных поклонников запросил Дельфийского оракула о своем
учителе и получил ответ, что «ни один из эллинов не может по уму тягаться
с Сократом». Но Сократ не поверил божеству, которое говорило устами
оракула, и всем своим философским рассуждениям придавал такую
странную форму, как будто искал человека, который бы очевидно был
умнее его. При этом поиске, который привел его к чисто афинскому
оспориванию всех и каждого, он пришел к парадоксальному, весьма
знаменательному положению: «Иные, — говорил он, — считают себя
знающими даже то, что им вовсе неизвестно; я же, по крайней мере, твердо
знаю одно — что ничего не знаю». И это положение послужило как бы
первым шагом к действительному, осязательному знанию и полному
познаванию. Излюбленной предшествующими исследователями
натуральной философии Сократ избегал, решив, что она не может привести
его к выводам, которых он добивался, и он обратился к этике, к созерцанию
человека и его обязанностей, стараясь в этой области добиться верных
определений. Это привело его к беспощадной критике обычного
миросозерцания. В своем философском учении он ясно различал четыре
стороны: положительную и отрицательную, созидательную и критическую.
Этой последней он дал название иронии, а положительную сторону в
шутку сравнивал с ремеслом своей матери, т. к. она предназначена
вызывать к жизни здравые понятия о вещах. Он назвал эту сторону своей
маевтикой. Наиболее важным выводом из всех его этических воззрений
следует считать выдвинутое им положение: «Добродетель сама по себе есть
знание. Тот, кто уяснил себе ее сущность, сущность всего доброго, уже
должен быть добродетельным». И в нем самом теоретическая и
практическая стороны находились в гораздо большем соответствии, чем
когда-либо до того времени в ком-либо из смертных.
Деятельность Сократа
Смерть Сократа
Страшнее всего для Спарты было то, что ее победителем стал человек,
решивший беспощадно воспользоваться плодами своей победы и вполне на
это способный. Эпаминонд получил от суда амфиктионов вынесенный ими
обвинительный приговор против Спарты за некогда совершенный
совершенно беззаконный захват Кадмеи и занялся последними
приготовлениями к тому, чтобы уже в Пелопоннесе нанести смертельные
удары в самое сердце спартанского могущества. В 369 г. до н. э. он
двинулся через Истм: теперь у него уже не было недостатка в союзниках, и
даже в самом Пелопоннесе к нему примкнули аргивяне, аркадяне и другие.
Он смело прошел через теснины, некогда так тщательно охраняемые, с
сильным войском вступил в Лаконию, и впервые женщинам Спарты
пришлось увидеть на лакедемонской земле огни неприятельского стана.
На этот раз, однако, завоевание Спарты не удалось «хитроумному
мужу» — так называл его Агесилай, его враг, руководивший защитой
Спарты. Возможно, Эпаминонд счел, что это завоевание будет стоить
слишком больших жертв, которых, в сущности, не заслуживало, тем более,
что у него всегда было в руках средство подорвать могущество этого
враждебного Фивам государства.
Тетрадрахма Мессении.
АВЕРС. Голова Деметры в венке из колосьев.
РЕВЕРС. Зевс, правой рукой мечущий молнию, а на левой держащий
орла.
Этих утешительных последствий бесконечной войны не могли
поколебать ничьи новые интриги и происки, которые в конце концов
привели к новому союзу между Афинами, Коринфом, Спартой и
некоторыми другими пелопоннесскими городами. Военное превосходство
фиванцев, равно как и необходимость для их собственных союзников в
Пелопоннесе их поддержки, проявились во втором (369 г. до н. э.) и
третьем (367 г. до н. э.) походах Эпаминонда в Пелопоннес. С другой
стороны, на севере Фивы подчинили своей власти Фессалию и Македонию.
Кроме того, Эпаминонд счел необходимым обеспечить себе союз с
Персией, и фиванские послы Исмений и Пелопид (367 г. до н. э.),
выдвинувшие при персидском дворе достаточно веские доводы,
заимствованные ими из истории Фив, в пользу сближения Персидского
царства с их родным городом, добились в Сузах акта, которым Персия
признавала вновь созданные в Пелопоннесе государства, а вместе с тем
значение руководящего государства утверждала за Фивами, как некогда за
Спартой при заключении Анталкидова мира. Вскоре после этого один из
двоих фиванских вождей, Пелопид, сошел со сцены (в 364 г. до н. э.). В
одном из походов в Фессалию против ферского тирана Александра,
Пелопид слишком поддался порыву своего рыцарского мужества и
ненависти к врагу, врубился в ряды неприятелей и пал, прежде чем свои
успели прийти ему на помощь. Над его трупом завязалась ожесточенная
битва и окончилась победой фиванцев. Эпаминонд же был в это время в
полном расцвете сил и вынашивал смелый план создания морской силы для
фиванцев, которые всюду начинали проявлять свое могущество и охотно
шли за своим великим вождем по пути смелой завоевательной политики, к
которой воодушевлял их гений Эпаминонда.
Мраморное надгробие критских наемников-лучников.
IV в. до н. э.
Введение
Греческая монета IV в. до н. э.
АВЕРС. Дельфийский треножник и Аполлон, убивающий Тифона.
РЕВЕРС. Геракл с лавровой ветвью перед жертвенником.
Это особенно ясно проявлялось в одной черте тогдашних нравов (в
других отношениях она была, конечно, шагом назад) — в неохоте, с
которой граждане греческих городов, даже Афин, поступали на военную
службу, что побуждало государство все чаще прибегать к помощи наемных
воинов и технитов почти для всех военных предприятий. Особенно важно,
что многие греки того времени — и среди них даже выдающиеся умы — в
сфере чувства и этического сознания уже не довольствуются тесными
границами своего полиса или узкими рамками городской жизни. К такому
критическому отношению к государству естественным образом приводило
размышление о его сущности, и в свете этих мыслей, конечно, исчезал
городской и местный патриотизм. На первый план стали выступать
политические принципы, которым становилось уже тесно в границах
отдельных государств, и большинство эллинов, руководствовавшихся не
только личными или узкопартийными интересами, ставило их выше своих
непосредственных обязанностей по отношению к родному городу.
Философы этого времени уже создали свои воображаемые «идеальные
государства», и эти идеалы уже очень немногим напоминали реальное
эллинское государственное устройство. Они искали чего-то нового, и
знаменательные черты наступающего нового времени ощутимы в идеале
государства, который создан Платоном.
Эллинское самосознание
Македонское царство
Греция с 362 г.
В это время (356 г.) в самом сердце Греции разразилась война, которая
вызвала всеобщее расстройство и тем самым дала Филиппу возможность
до такой степени вмешаться в эллинские дела, насколько ему было
выгодно. То была третья Священная война, которая и самым своим
началом, и ходом, и последствиями была характерной для тогдашней
Греции. Суд амфиктионов в Дельфах — тень суда, которой по традиции
придавали некоторое значение — в течение определенного времени служил
немаловажным политическим орудием в руках фиванцев. Этот суд за
какую-то ничтожную вину присудил фокейцев к тяжелому денежному
штрафу. Те взялись за оружие, напали на Дельфы и наложили руку на храм
и его священную казну. И вот вся Греция тотчас разделилась на партии:
беотийцы, локры, фессалийцы, дорийцы, фтиотийские ахейцы, магнеты
вступились за святыни; афиняне же, спартанцы и некоторые другие из
пелопоннесцев приняли сторону фокейцев. Когда фокейцы увидели, что
фиванцы с союзниками сильнее их, они решились на вынужденный шаг.
Вождем фокейцев был Филомел; он вынудил у дельфийской пифии
благоприятное для себя решение богов, которое гласило: «Филомел может
исполнить задуманное им». Тогда фокейцы сделали заем в казне
захваченного ими святилища Аполлона и на эти деньги призвали под свои
знамена наемников, которых в то время нетрудно было найти в
достаточном количестве. Эти толпы наемников, числом до 10 тысяч
человек, и их предводители хорошо поняли, что они полные господа в
стране и что золотой источник не напрасно отдан под охрану их меча. Они
стали дальше — больше черпать из казны храма, а потом наконец
принялись распродавать и расточать его древние святыни и сокровища.
Один из вождей наемного войска, Ономарх, приобрел большое влияние: с
одной стороны, он захватил беотийский город Орхомен, с другой — занял
Фермопильский проход. Затем он двинулся по призыву одной из партий в
Фессалию, а другая призвала на помощь соседа — македонского царя
Филиппа (353 г. до н. э.). Филипп тотчас сообразил, что ему не может
представиться лучший случай выказать себя эллином. Его воины бились за
одну из величайших святынь Эллады, шлемы их были обвиты лаврами
дельфийского бога; они сражались, защищая общественный порядок от
хищничества наемников, которое уже несколько лет тяготело страшным
злом над государствами Средней Греции. Решительная битва произошла в
южной Фессалии и была одной из самых страшных битв, какие когда-либо
происходили на земле Греции. Как нелегко досталась царю Филиппу
победа, можно судить по тому, что не менее 6 тысяч фокейцев пало в битве;
с пленниками поступили как со святотатцами: их утопили, и тела их не
были удостоены погребения. Эта победа привлекла на сторону Филиппа
всю Фессалию, в которой он все устроил сообразно своим интересам. Но
он не мог тотчас же воспользоваться своей победой и вступить в Грецию —
ему препятствовал в этом афинский флот, крейсировавший в Малейском
заливе и охранявший проходы, перед которыми он на этот раз остановился
(352 г. до н. э.).
Афины и Демосфен
Можно прийти к заключению, что в Афинах тогда еще не совсем
разучились понимать политику в широком смысле. К тому же в то время
она приобрела себе выразителя в лице еще молодого (едва ли 30-летнего)
деятеля Демосфена, который несколько лет тому назад впервые выступил с
речью в народном собрании при разборе важного по политическому
значению финансового вопроса.
Партии в Афинах
Война на севере
Афино-фиванский союз
Филиппейон. Реконструкция.
Был заложен в Олимпии Филиппом Македонским в честь победы над
греками в битве при Херонее.
Строительство было завершено Александром.
Наступило время, когда он мог привести в исполнение свои замыслы
против Персии. Он вступил со своим войском или его значительной частью
в Пелопоннес, где никто и не думал о сопротивлении ему, и после такого
очевидного доказательства своей мощи он созвал все греческие государства
на большой конгресс в Коринфе (337 г. до н. э.). Одни только спартанцы не
откликнулись на его призыв, и Филипп очень умно ответил на этот протест
презрительным невниманием. На конгрессе он формально объявил о своем
намерении идти походом на Персию и всеми городами был избран
полномочным полководцем. Таким образом, новая идея была подана
греческому миру — идея, которая могла стать до известной степени
популярной и во всяком случае должна была увлечь многих. Вооружения
были начаты тотчас же; поход предполагалось начать летом 336 г. до н. э.
Воцарение Александра
Но все эти затруднения и сомнения были быстро разрешены новым
македонским царем, Александром, сыном Филиппа от его брака с
Олимпиадой, дочерью эпирского князя. В самой Македонии ему нечего
было пугаться: он вырос в таких условиях, что мог смело быть
наследником своего могущественного отца, и все войско, уже знавшее его,
было ему безусловно предано.
Планы Александра
Персидские вооружения
Поход Сирию
Персидские воины
Ко времени похода Александра персидское военное дело подверглось
сильному греческому влиянию. Это хорошо видно на реконструкции.
Знатный конный воин облачен в мягкий набивной холщовый доспех
греческого покроя, вооружен греческим мечом и двумя дротиками. Пеший
воин из отряда «бессмертных» вооружен большим гоплитским щитом и
мечом греческого типа.
Дарий, вообще слывший за человека храброго, произвел смотр своей
армии на обширных равнинах близ Вавилона, и этот смотр внушил ему
большую уверенность в своих силах. Александр довольно поздно выступил
ему навстречу из Гордиона. По-видимому, его задержали греческие дела, но
затем он открыл кампанию блестящим успехом, который может быть
объяснен только полнейшей неурядицей в общем плане ведения войны со
стороны персов. На его пути лежали три прохода, представлявшие твердую
оборонительную позицию, так называемые Киликийские ворота, Аманские
ворота и Сирийские ворота, и армия Александра, направляясь из Малой
Азии в Сирию, не могла миновать этих проходов. И вот первые из трех
ворот (в Таврских горах) Александр прошел, не потеряв ни одного
человека, а между тем здесь теснины, в самом узком своем месте, едва
дают возможность пройти в ряд четырем воинам. Оказывается, персы, едва
заслышав в полночь македонские сигналы, и не подумали ни о какой
обороне, и вот все македонское войско спокойно вступило в Киликийскую
равнину. Прибыв в Таре, Александр вдруг заболел, и весть об этом опять
замедлила движение войска вперед. Однако искусный врач, акарнанец
Филипп, быстро поднял царя с одра болезни; он выздоровел раньше, чем
предполагали, и вскоре после этого был также счастливо пройден другой,
не менее опасный проход в Аманских горах, которые тянутся параллельно с
Тавром. Тут войско повернуло на юг, чтобы, пройдя через третий проход
(Сирийские ворота), в одном из отрогов того же Аманского хребта,
двинуться прямо против неприятельского войска, которое тем временем
подошло и расположилось немного восточнее, в равнине. И этот третий
проход был пройден Александром беспрепятственно, но тут последовало
стратегическое передвижение персидского войска, которое, во всяком
случае при других условиях, могло бы быть весьма опасно для Македонии.
Дарий двинулся в северо-западном направлении через боковой проход в
Аманских горах и расположился со всем своим войском в равнине Исса, в
тылу Александра. Это передвижение было действительно недурно
задумано, и слух о нем, достигнувший Афин, где охотно верили тому, чего
желали, привел всех к убеждению, что Александр отрезан от своей отчизны
и гибель его несомненна.
Падение Тира
Между тем осада Тира близилась к концу. Штурм удался: после долгой
битвы на улицах города последние его защитники пали у храма Баала.
Страшная кара постигла город, который, однако, не был разрушен весь; в
нем разыскали одного из потомков старинного рода местных царей,
служившего поденщиком у кого-то из тирийцев и жившего в предместьи;
его и возвели в цари (322 г. до н. э.) по воле Александра.
Завоевание Египта
Сожжение Персеполя
Кончина Дария
Александр мог уже не опасаться Дария; осталось только одно его имя,
которое, быть может, способно было бы послужить поводом к народному
восстанию. Итак, Александр поспешил, приняв некоторые важнейшие
меры, в погоню за этим несчастным государем, который бежал в восточные
сатрапии и, по-видимому, в Экбатанах вновь пытался собрать кое-какие
силы для дальнейшей борьбы. От этого соперника Александр вскоре был
избавлен заговором, который составили окружающие Дария. Заговор
закончился тем, что заговорщики схватили его, связали и везли в своем
караване, как пленника, а когда Александр погнался за ними, они закололи
Дария и бросили его на дороге умирающим в повозке. Александр приказал
этого последнего Ахеменида похоронить с почестями в Пасаргадах, рядом
с гробницами других персидских царей. По восточным воззрениям он был
теперь законным государем Персии. Неожиданно у него появился довольно
опасный противник — сатрап Бактрии Бесс, стоявший во главе заговора
против Дария; он принял царское имя Артаксеркса и заявил свои
притязания на престол. Александру удалось, наконец, его захватить и
казнить по персидским законам. Но и после этого в Бактрии и в Согдиане
Александру пришлось вести долгую и опасную борьбу, которой
значительно способствовали и природа гористой страны, и сам
политический строй этих областей. Они распадались на несколько
независимых княжеств и получали поддержку от скифских племен,
живших по ту сторону Яксарта.
С 330–327 гг. до н. э. Александр пребывал в этом северо-восточном
углу Персидского царства, заложил город Александрию на берегах Яксарта,
как на северной границе своих владений; местное же население он усмирил
в такой степени, что там стало возможным установить благоустроенное и
влиятельное управление.
Поединок грека с персом.
Прорисовка с греческой вазы.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Царство Александра Великого
Поход в Индию
Индийские воины.
Боевой слон, с погонщиком и знатным воином на нем. Слоны были
главной ударной силой индийского войска; иногда для усиления их защиты
им на ноги надевались медные кольца. Знатные воины имели чешуйчатые
медные панцири, по описаниям иногда покрывавшие все тело (у царя
незащищенной оставалась только левая рука). Основным оружием
дальнего боя были бамбуковые дротики с железными вилообразными
наконечниками, ближнего — широкий меч (длина до 120 см) с
поразительными боевыми качествами. Индийский лучник вооружен
большим бамбуковым луком (длиной 1,8 м). Лучники прославили себя
меткой стрельбой на дальнюю дистанцию и являлись основным типом
индийской пехоты. Индийский пехотинец.
Возвращение. 325 г.
Последние три года своей жизни (325–323 гг. до н. э.) Александр почти
исключительно посвятил этому славному делу. Несмотря на чрезвычайную
скудость известных источников именно в отношении к этой деятельности
Александра, все же имеется возможность хотя бы в самых общих чертах
набросать то, что можно назвать правительственной системой этого
великого государя. Собственно противодействия он не встречал уже нигде.
В Греции известие о победе при Гавгамелах произвело двоякое действие:
одни пришли к убеждению, что судьба изрекла свой последний приговор
над дальнейшей историей Греции, и с этим примирились, другие, наоборот,
нашли, что окончательное поражение персов должно повлечь за собой
окончательную гибель всякой свободы, и потому восстали. Агис, сын
Архидама, спартанский царь, человек горячий и увлекающийся, стал во
главе этого движения. Но вся затея, которую Александр в шутку называл
«мышиной возней», уже весной 330 г. до н. э. после поражения при
аркадском Мегалополе была окончательно подавлена наместником
Александра Антипатром. С другой стороны, и в самом царстве Александра
высшие сановники вскоре на нескольких примерах убедились, что
забываться нельзя, что наместник Александра — это не то, что сатрап
Дария; и когда некоторые из них дерзнули набрать себе отряды наемников,
этим деяниям был положен быстрый конец. Один из них, хранитель
государственной казны Гарпал, провинившийся в разных недостойных
деяниях, поспешил избежать непосредственно грозившей ему кары и
спасся бегством в Грецию со своими сокровищами и отрядом набранных
им наемников. Но лишь на весьма короткое время ему удалось найти приют
в Афинах, которые в последний раз в этом случае воспользовались своим
правом убежища… Последнее, что должен был сделать царь для
успокоения царства, это предупредить всякую возможность восстания в
войске, которое можно было отчасти совершенно правильно назвать
«вооруженным македонским народом». Для достижения этой цели
необходимо было соединение той высшей осторожности с непреклонной
энергией, которыми отличался Александр, и почти систематически он стал
осуществлять план, по которому этот самовольный организм должен был
обратиться в деятельнейшее из всех орудий общего, правительственного
объединения.
Реформы
Положение царя
Аристотель
Управление государством
Запад
Страна и население
Начало Рима
Ромул.
Один из бюстов семи римских царей в Капитолии; атрибуция
традиционная.
Отражает представление поздних римлян о своих древних царях.
Капитолийская волчица, кормящая Ромула и Рема.
Бронзовая статуя. Найдена при раскопках на Палатинском холме.
Гораздо более правильно рассуждает об основании этого города
римский историк Ливии, вкладывая в уста одному из своих героев
следующие слова: «Не без основания избрали себе боги и люди это место
для постройки на нем города: благоприятные для здоровья холмы, река,
способствующая удобному подвозу хлебных запасов изнутри страны и
товаров с моря, и к морю, доставляющему всякие удобства, город лежит
близко, хотя и не настолько, чтобы должен был опасаться нападения
чужеземных флотов; притом же местность находится в центре Италии и
как бы предназначена заранее для того, чтобы на ней вырос большой
город». Вначале, однако, это было поселение, ничем не отличающееся от
других поселений латинян, с населением преимущественно
земледельческим, вполне схожее со всеми остальными городами Лация в
общем строе внутренней жизни. Поселение состояло из определенного
числа семей, при строжайшем соблюдении единобрачия. Глава семьи —
отец — правит семьей, ограничиваемый не законоположениями, а только
религией и обычаем в применении своей власти, которая оканчивается
только с его смертью, так что ей подлежит и женатый уже сын. Жена
является хозяйкой дома, хотя и подчиненной мужу, но все же равноправной
с ним; древние надгробные надписи в качестве женских добродетелей
восхваляют нравственную чистоту, повиновение, прямоту, домовитость,
умелость в обработке шерсти. К кругу домашних принадлежат в каждой
семье рабы, которые могут быть отпущены на волю, и подлежащие защите
домохозяина, подчиненные ему клиенты, происхождение которых
объяснить довольно трудно. Народная община образуется из совокупности
самостоятельных или взрослых членов этих старых родов, из отцов (patres)
и отеческих детей (patricii). Во главе общины является избранный
«отцами» правитель, царь или «владыка народа» (magister populi). Он не
наследственный царь, как отец семейства в своем доме; он назначает
чиновников, созывает общину на собрание и предлагает вопросы,
касающиеся народа; он начальствует и войском в случае войны.
Посредствующим звеном между этим главой народа и всей народной
общиной служит совет старцев, сенат, в состав которого первоначально
входили только «отцы», т. е. самостоятельные представители семей или
родов. Но и те могли только отвечать на вопросы, заданные царем, и так
совершалась эта внутренняя жизнь общины, проявляясь в простых и
вполне ясных правовых формах. Царю надлежит повелевать; высшая
правительственная связь есть совет старцев, всякое же исключительное
определение — все, что не подходит под установившийся правовой
порядок, должно быть предоставлено на одобрение всенародной общины,
которая, собственно говоря, и есть представительница высшей решающей
власти. Эта община разделена на 30 курий, и во главе каждой из них стоит
особый курион; по куриям община и собирается, созываемая на собрания
царем или от имени царя.
Времена царей
Патриции и плебеи
Быстрые успехи
Гробница Горациев
Положение народа
Положение плебеев
Церера.
Богиня земледелия, покровительница плебеев. Статуя, найденная в
Остии в 1856 г.
Ватиканский музей.
Внешние враги
Этрусский лучник.
С рисунка в этрусской гробнице в Цере.
Галлы
Освобожденный Рим
Это было тяжелое испытание, глубоко запечатлевшееся в народной
памяти, тем более, что оно так неожиданно и внезапно обрушилось на Рим.
И особенно тяжелым являлось одно из последствий погрома: при этом
погиб не только старый город, но и обратилась в прах вся его древнейшая
история. Когда в народе вновь проснулась страсть к историческому
исследованию, к изучению старины, в обновленном городе уже мало
осталось внешних признаков этой старины, еще меньше летописей, старых
зданий и иных памятников прошлого. Чтобы восстановить воспоминания о
них, приходилось прибегать в значительной степени к вымыслу или к
поверхностным соображениям либо опираться на весьма двусмысленную
помощь греческих рассказчиков, которые не столько заботились об
исследовании действительно случившегося, сколько о гладком изложении
занимательных повествований. А тут, при этом галльском погроме,
представлялось столько черт для богатой исторической картины: галлам
отвешивают золото позорного откупа среди развалин города, но варвары
взвешивают неправильно и римляне жалуются на это.
Вотивный щит.
Иллюстрирует легенду о взвешивании галлами золота из Капитолия.
Тогда галльский вождь Бренн еще бросает свой громадный меч на
чашу весов, чтобы и он был уравновешен золотом, и тот возглас «Горе
побежденным!», который раздался впервые, сделался одним из наиболее
понятных возгласов для всех позднейших времен и народов. Но римские
боги не могут потерпеть, чтобы столь ужасное совершалось безнаказанно:
раздается звук воинских труб, Камилл приближается с собранным им
войском и разбивает врагов на развалинах самого города, который этой
победой искупил свой позор. Так гласит позднейшее римское предание, но
трезвая правда говорит: галлы вполне разумно приняли золото, которое
также разумно было им предложено римлянами, или может быть наоборот:
галлы предложили покинуть Рим, если им будет выплачена определенная
сумма, и римляне на это охотно согласились. Во всяком случае, этот погром
италийского города, который понемногу начинал уже привлекать к себе
внимание даже со стороны греческих городов, наделал много шума. Это
было первое событие в римской истории, о котором узнали современные
греки или их ближайшие потомки: «Эллинский город Рим взят и разорен
войском варваров, пришедшим из стран Гиперборейских».
Борьба с самнитами
Лаокоон.
Римская копия со статуи работы родосских скульпторов Агесандра,
Афинодора и Полидора (конец III-начало IV в. до н. э.).
Греческие дела
Борьба диадохов
Монеты диадохов.
Серебряная тетрадрахма Антигона II Гоната (слева).
АВЕРС. Голова Пана с пастушеским посолом, изображенная на
македонском щите.
РЕВЕРС. Идущая Паллада и надпись по-гречески: «Царь Антигон».
Монета Птолемея I Сотера (справа, вверху).
Золотой статер Деметрия Полиоркета (справа, внизу).
АВЕРС Голова Деметрия Полиоркета.
РЕВЕРС Всадник и надпись по-гречески: «Царь Деметрий»
Правителя Вавилонии Селевка Антигон вооружил против себя,
потребовав от него отчета по управлению. Селевк резко ответил ему, что не
намерен давать отчета по управлению страной, которую ему дали
македоняне за его службу при царе Александре. С ним соединились и
Кассандр, повелевавший Македонией, и Лисимах, утвердившийся на
Геллеспонте в Вифинии. Для всеобщей истории не имеют ни малейшего
значения последовавшие за этим борьба на суше и на море, победы и
поражения, обманчивые заключения мирных договоров и бесконечные
интриги. В этом третьем периоде борьбы пали от рук убийц и Роксана, и
юный царь Александр (311 г. до н. э.), и Клеопатра, сестра Александра
Великого, и Геракл, его второй сын. После одной из побед в 307 г. до н. э.
Деметрий провозгласил своего отца царем и, следуя этому примеру, все его
противники с этого времени стали также величать себя царями.
Окончательное решение борьбы последовало в сражении при фригийской
деревне Ипс, летом 301 г. до н. э. Войско союзников было значительно
сильнее войска Антигона (между прочим, Селевк, благодаря своим связям с
Индией, мог ввести в битву и громадную силу — 400 военных слонов).
Счастье изменило 80-летнему царю Антигону, и он пал в общей сече
смертью солдата.
Птолемей II Филадельф.
Резиденция Птолемеев — этот первый из городов, заложенных
Александром, придала и всему тому веку прославленное имя
«Александрийского «. Замечательно умно и ловко сумели первые цари из
династии греческих фараонов (31-й по местному египетскому счету) —
Птолемей I Сотер, Птолемей Филадельф и Птолемей Эвергет — слить
воедино давно уже укоренившийся греческий элемент с элементом
туземным. Путем торговли за счет своего господствующего положения в
восточной части Средиземного моря, Египет достиг необычайного
богатства, и здесь, в Александрии, среди полного мира и безопасности,
каких нигде не было в окрестных странах, наука свила себе гнездо, стала
собирать и разрабатывать сокровища греческого ума и, по крайней мере,
сохранила хотя бы немногое из того, что некогда представлялось великому
завоевателю конечной целью его жизни.
Рядом с тремя большими царствами остается еще только припомнить в
Азии небольшие государства: Армения, Каппадокия, Понтийское царство,
Вифиния. Между всеми этими владениями греческие владения были не
более чем игрушкой, зависевшей от прихоти более крупных и
могущественных государств. Никто не хотел их уступить и все желали
овладеть этими издревле прославленными городами, местностями и
островами, утратившими всякое политическое значение, тогда как с другой
стороны самим грекам, их образованию и способностям всюду
открывалось обширнейшее поприще. Дух греческой, эллинской или, как ее
правильнее называют вследствие различных примесей, эллинистической
цивилизации стал господствующим на всех побережьях Средиземного моря
и распространился отсюда вширь и вдаль; но этот дух совершенно утратил
ту творческую силу, которая некогда вызывала к жизни государства на
родной почве Греции, и те блистательные царства, которые произошли из
Александровой монархии, должны были пасть перед Римом, более
односторонне, но зато и более прочно развившимся из твердой
национальной основы. А Рим именно теперь впервые вступал в
непосредственное политическое соприкосновение с эллинским миром.
Рим и Тарент
Монета Пирра.
АВЕРС. Голова Юпитера в дубовом венке.
РЕВЕРС. Деметра на троне и надпись по-гречески: «Царь Пирр».
Но и этого небольшого владения он лишился, когда его отец Эакид
стал на сторону одного из диадохов Александра. Это не понравилось
могущественнейшему из эпирских племен, и оно царя Эакида сместило, а
его сына Пирра, тогда еще мальчика, добрые люди едва успели спасти от
преследования враждебной партии. Впоследствии много раз призываемый
на царство и вновь изгоняемый Пирр наконец удалился к Деметрию, сыну
Антигона, знаменитому и гениальному современному полководцу, с
которым состоял в родственных отношениях. В решительной битве при
Ипсе он сражался с ним рядом, затем попал заложником к египетскому
двору, где своей прямотой и рыцарским характером приобрел
благосклонность умного царя Птолемея, который выдал за него замуж дочь
и относился к нему, как к своему сыну. В 296 г. до н. э. он возвратился в
Эпир, несколько лет спустя ввязался в войну со своим бывшим
покровителем Деметрием, который с 294 г. до н. э. был македонским царем,
и некоторое время, в 287 г. до н. э., был даже царем Македонии. Когда до
него дошло воззвание тарентинцев, он опять сидел на своем родовом
престоле и правил своим царством, которое узкой полосой тянулось вдоль
берегов Адриатического моря. А это царство было слишком тесным
поприщем для такого энергичного и сильного деятеля, для его тревожного
духа, постоянно и неутомимо строившего все новые и новые планы.
Предложение тарентинцев вызывало его на Запад, где тотчас же
представлялся Пирру целый ряд новых комбинаций. Может быть, он
льстил себя надеждой на то, что в странах Запада явится тем же, чем
Александр Великий явился на Востоке. К тому же, вероятно, ко двору
Пирра уже проникли посланцы от побежденных в последней войне
самнитов и этрусков, а также галльские предводители наемников. И
соседние правители, вероятно, поощряли Пирра в выполнении его плана,
т. к. этим путем надеялись надолго избавиться от беспокойного соседа или
противника.
Пирр в Италии
Мирные предложения
Пирр в Сицилии
Остров Сицилия, расположенный между Европой и Африкой, в самой
середине Средиземного моря, которое он разделяет на две половины —
восточную и западную, от природы чрезвычайно плодородный и
изобилующий превосходными гаванями, казалось, предназначен быть
повелителем и владыкой всего Средиземного моря. Но именно вследствие
этого слишком выгодного положения остров Сицилия никогда и не мог
добиться независимого национального существования. Отовсюду
открытый для колонизации, он во все времена отовсюду привлекал к себе
переселенцев, и эти переселенцы постоянно боролись между собой за
господство над всем островом. Древнейший слой туземного населения
состоял из сикулов или сиканов, которые, как предполагают, переселились
сюда из Италии. Затем явились финикийцы, и когда их время миновало,
дело колонизации продолжали их естественные преемники, карфагеняне
(пунийцы или североафриканские финикийцы), и прочно основались на
западной стороне острова, начиная от Лилибея (т. е. «к Ливии
обращенного»), который был их важнейшей колонией в Сицилии. Немного
погодя, в цветущий период эллинской колонизации, быстро заселился
греческими колониями восточный берег острова: здесь появились Мессана,
Сиракузы (735 г. до н. э.), Катана, Леонтины, Мегара, Гела, Селинунт,
Акрагант (580 г. до н. э.), и все они быстро достигли цветущего состояния
и, в свою очередь, образовали новые поселения.
Возвращение Пирра
Рим еще в 280 г., в год первого поражения, заключил мир с этрусскими
городами. В 278 г. тарентская колония Гераклея заключила мир с Римом. В
следующем году Кротон и Локры склонились на сторону Рима, во власти
которого и так уже находился весь южноиталийский берег, за исключением
самого Тарента и г. Регий, который вследствие солдатского бунта в рядах
римского войска попал в руки возмутившейся его части, именно
кампанского легиона. Самнитская область находилась в полной
зависимости от расположенных в ней римских войск, и ее население даже
не помышляло о каком бы то ни было восстании. Единственным успехом,
которого мог добиться Пирр после возвращения в Италию, было
завоевание города Локры, в то самое время, когда все сделанное им в
Сицилии рухнуло и разбилось в прах. Еще раз он задумал попытать счастья
в битвах: поход 275 г. до н. э. он начал с того, что устремился с войском в
Самний, и на самнитской территории, на полпути от Тарента до Рима,
наткнулся на римское войско при Беневенте. Войском предводительствовал
плебейский консул того года, Маний Курий Дентат — ветеран самнитских
войн. В последовавшей битве счастье покинуло Пирра. На этот раз римские
легковооруженные воины (велиты) сумели даже справиться с его слонами,
которые пугались их стрел, обернутых горящей паклей, и, поворачиваясь в
тыл неприятеля, распространяли смятение в рядах войска Пирра. Потеряв
сражение, Пирр поспешил закончить и войну. Покинув Италию, он оставил
в ней только одного из своих военачальников, Милона, с 3 тысячами
гарнизона в тарентской цитадели. Напрасно он взывал к восточным дворам,
прося о помощи. Едва вернувшись на родину, он тотчас же вступил в новую
борьбу, и во время одного похода в Пелопоннес пал в битве у ворот Аргоса
(272 г. до н. э.).
Характеристика Пирра
Римская своеобразность
Государственная система
Курульное кресло
По креслу, выложенному слоновой костью, по ликторам с их пучками
прутьев и топорами можно было издали узнать претора, консула римского
народа, и этому внешнему почету соответствовали знаки уважения,
изъявляемого сановнику со стороны встречных прохожих. Перед сыном-
консулом старик-отец поднимался с кресла или сходил с коня. Само собой
разумеется, что значение консульской власти еще более возвышалось
правом в течение должностного года быть и главнокомандующим. Все эти
почести, конечно, были очень желательными, были приманкой для
молодых честолюбцев, но до консульства было нелегко добраться: надо
было пройти через квестуру в эдилы, а из эдилов попасть в преторы, и
только после претуры можно было добиваться консульства. И далеко не все
могли питать эти честолюбивые мечты в римском государстве, которое на
вид казалось таким демократическим, потому что аристократический
элемент больше по форме и на словах, чем на деле, утратил свое прежнее
значение. Насколько известно, общественная жизнь носила еще на себе
аристократический отпечаток. Патрицианские фамилии, тесно сплоченные,
сохранили еще за собой некоторые особые права и особые почести: из
патрициев выбирался один из ежегодных консулов, один из цензоров, двое
из четверых эдилов. Им же принадлежала почетная должность старейшего
из сенаторов (princeps senatus) — первого подававшего голос — и
некоторые жреческие должности. И в сенате, и на улице сенатора из
патрициев можно было тотчас узнать по пряжке из слоновой кости в виде
полумесяца (lunula), которой были скреплены черные ремни его красной
обуви. Но еще более важно было то, что к старому патрициату —
благородным по рождению — присоединилось потом знатное плебейство,
приобретавшее видное положение в обществе посредством службы.
Плебей, добившийся консульства, вступал уже в круг прирожденной
аристократии. Также и его семейство наследовало и его положение в
обществе, и все преимущества, и все притязания высшего сословия. И
немало было уже в Риме семейств, которых интересы положения, интересы
благородного сословия, выросшего рядом и почти вместе с патрицианским
сословием, связывали в очень тесный и строго замкнутый круг.
Аристократизмом отзывалось и то, что все курульные должности были
должностями почетными, не сопряженными ни с каким жалованием.
Сенат
Мессенская коммуна
Монета мамертинцев.
АВЕРС. Голова молодого Марса в лавровом венке и его греческое имя
«АРЕС».
РЕВЕРС. Орел, сидящий на молнии; надпись по-гречески:
«МАМЕРТИНЦЫ».
Астарта.
Финикийская статуэтка. Богиня богато одета, на лбу — роскошная
повязка. Волосы, заплетенные в множество кос, лежат на спине и плечах.
На шее — два символических ожерелья: обруч, замкнутый драгоценным
кулоном, и тройная нитка жемчужин. Обнаженная по предплечье правая
рука украшена незамкнутыми браслетами, завершающимися головками
антилоп. Верхнее платье сделано из мягкой и тонкой ткани, открыто
спереди и образует по бокам многочисленные складки. Рукава с аграфами
закрывают верх рук. Нижнее платье, ниспадающее спереди только до
подъема ног, закрывает пятки и имеет шлейф, который держит и
натягивает левая рука. На ногах — ременные сандалии.
Начало войны
Эта борьба народов из-за прекрасного острова, который лежал как раз
посередине между их государствами, длилась 24 года. Как только римляне
решились вмешаться в сицилийские дела, тотчас же новый сиракузский
правитель вступил в союз с Карфагеном, и в самой Мессане произошел
внутренний переворот: карфагенская партия взяла верх и даже впустила в
город карфагенский гарнизон. Это тем более побудило римлян действовать
энергично: передовой отряд римского войска удалось быстро и
благополучно переправить через пролив (длина его около 30 км, а ширина
3– 14 км) и командовавший отрядом военный трибун сумел хитростью
выманить карфагенский гарнизон из Мессаны. Затем уже переправились и
главные силы римлян, под начальством консула Аппия Клавдия Кавдика
{264 г. до н. э.), разбили соединенное войско карфагенян и сиракузян, и их
союз после новой победы консула Марка Валерия распался в следующем
году (263 г. до н. э.).
Так длилась война в течение восьми лет. Тогда в Риме было решено
придать войне решительный оборот, нанеся удар в самое сердце Карфагена,
и война была перенесена на африканский берег. Был собран огромный флот
в 330 судов. Два способных полководца, оба консулы (256 г. до н. э.), Луций
Манлий Вульсон и Марк Атилий Регул, приняли на себя командование
экспедицией и должны были морской победой открыть себе путь в Ливию.
Столкновение произошло в водах Экнома на южном берегу острова, между
Акрагантом и Гелой. Это было громадное морское сражение — 330
римских кораблей бились в нем против 350 карфагенских, а число
сражающихся с обеих сторон достигало огромной цифры 300 тысяч
человек, и римляне после долгой и упорной борьбы победили. 64
карфагенских корабля остались в руках римлян, 30 кораблей римляне
потопили. Остальные вновь собрались у берегов Африки, выжидая там
римский флот для новой битвы.
Абордажный мостик, т. н. «ворон».
Устанавливался обычно на носу корабля. Со времен первой Пунической
войны это приспособление стало широко применяться на военном флоте.
Но римский флот принял более восточное направление и при Клупее
нашел место, удобное для высадки войск на берег. История этого славного
похода обставлена в рассказах римлян всякими вымыслами, вроде
рассказов о гигантских змеях, с которыми приходилось вступать в борьбу,
как будто северный берег Африки был в то время какой-нибудь неведомой
страной, а между тем этот поход в высшей степени любопытен теми
переменами военного счастья, которые его характеризуют. Карфагеняне,
прослышав о приближении римлян, тотчас же стянули все войска внутрь
столицы и прикрыли только ближайшие к ней пункты, т. к. всюду
поднялось против пунийцев порабощенное ими местное ливийское
население и перешло на сторону римлян. Положение представлялось
римлянам настолько блестящим, что количество войск показалось слишком
большим, и поэтому один из консулов, Манлий, с весьма значительной
частью войска был отослан в Италию, между тем как карфагеняне, узнав об
этом, немедленно вызвали из Сицилии своего полководца Гамилькара с
некоторой частью находившихся там пунийских войск. Римляне под
командованием Марка Атилия Регула продвинулись до Адиса (за два дня
пути к югу от Карфагена). Карфагенское войско, встреченное здесь
римлянами, было отброшено с большими потерями, и пунийское
правительство, никогда не любившее доводить дело до крайности, а
главное — озабоченное скорейшим удалением римлян из Ливии,
предложило мир. Условия мира были самые выгодные: очищение всей
Сицилии. Это было все, чего Рим мог в ту пору желать, оставаясь в
пределах благоразумия. Следует, однако, предположить, что Регул —
отличный полководец в поле — был в то же время весьма недальновидным
государственным человеком. Один из греческих историков справедливо
сказал о нем, что «его счастье оказалось для него невыносимой ношей». Он
оскорбил карфагенских послов, которые были знатнейшими
представителями государства, своим резким отношением и выдвинул такие
жесткие условия для заключения мира, которые должны были бы
поставить Карфаген в зависимое от Рима положение, приравняв его к
Капуе или Таренту. И эти условия он считал в своем высокомерии как бы
желанным даром для Карфагена. Тогда переговоры были прерваны, и
пунийское правительство нашло себе полезного полководца в одном из
недавно прибывших в Карфаген вождей наемной дружины. Это был некто
Ксантипп, лакедемонянин, который сумел придать новую организацию
упавшей духом пунийской армии, а главное — правильно воспользоваться
лучшей ее частью, многочисленной конницей. Это войско вновь появилось
в открытом поле. Римский проконсул принял битву (255 г. до н. э.) в
равнине Тунеса и был в такой степени уверен в победе, что даже не
обеспечил себе отступления к своему укрепленному лагерю при Клупее.
Однако на этот раз дело решила масса конницы — 4 тысячи коней при
небольшом количестве пехоты (12 тысяч человек), нападавшая на римлян с
обоих флангов. Победа осталась за карфагенянами. Из всего римского
войска спаслось не более 2 тысяч человек, и на долю города выпало
необыкновенное счастье: тот самый горделивый полководец, который
предлагал Карфагену быть данником Рима, попался в руки пунийцев и с
торжеством был приведен в Карфаген в числе других пленников.
Регул.
С монеты рода Ливинеев.
Нельзя утверждать, что это подлинный портрет, но то же лицо
изображено на многих монетах рода Регулов, так что можно
предполагать, что это самый знаменитый из их предков.
Римское правительство, чтобы обеспечить и дальнейшее почтительное
отношение к Регулу в Карфагене, дало его семье в Риме двоих знатных
карфагенских пленников в заложники. Атилии, узнав о смерти Регула,
приписали ее дурному обращению с ним или, может быть, слышали нечто
подобное, и самым низким образом стали вымещать свою злобу на этих
заложниках, против чего сенат тотчас принял меры. Надо заметить, что
хотя в течение этой долгой войны и были допущены некоторые крайности
со стороны частных лиц, однако государство с государством вели войну
достойным цивилизованных наций образом.
Мир. 241 г.
Карфагенский воин.
Бронзовая статуэтка высотой 12,5 см, найденная на Сицилии в
1762 г.
Между тем как эта война бушевала в Африке, искра большого пожара
запала и в среду тех карфагенских наемников, которые постоянно стояли в
Сардинии. Они убили своего карфагенского командира. Войско,
присланное из Карфагена, присоединилось к бунтовщикам, а туземцы
восстали одновременно и против мятежных наемников, и против
карфагенского владычества. Некоторое время на острове господствовало
полное безначалие. Неизвестно кем — мятежными ли наемниками или
населением острова — римляне среди этой суматохи были призваны на
помощь и действительно появились на острове. На это они могли даже
предъявить некоторое право: обязанность защищать италийские берега от
вторжения с этой стороны до тех пор, пока карфагеняне вынуждены были
справляться со своими мятежниками в Африке. Когда же они были
побеждены, карфагенское правительство попыталось было вернуть себе и
Сардинию. Однако в Риме и не думали этого допустить. Слишком
заманчива была возможность дополнить трактат Лутация приобретением
Сардинии вместе с Сицилией, и поэтому в ход была пущена не совсем
честная политика: карфагенянам пригрозили немедленной войной или даже
объявили ее. Им оставалось только одно: купить мир уступкой Сардинии и
новым денежным откупом (238 г. до н. э.).
Карфагеняне в Испании
Война с Римом
Первые впечатления
Последними событиями все в Риме уже были подготовлены к
вторжению Ганнибала, и все же положение никому не представлялось
отчаянным. Ведь и Пирр тоже некогда приходил в Италию с войском, и
тоже имел в Италии союзников, притом еще тогда, когда римское
владычество было далеко не в такой степени утверждено в Италии, как
теперь. Горячие, увлекающиеся люди уже пророчили вторгнувшемуся
врагу быструю и верную гибель; более спокойные и разумные готовились к
нескольким годам тяжелой борьбы, но никому и в голову не приходило, что
предстояла такая страшная война и что Италии было предназначено в
течение шестнадцати лет служить ее театром.
217 год
В течение всей этой зимы у римских жрецов было очень много дел:
все они были так напуганы гневом богов, так много отовсюду наносили
всяких слухов о страшных и изумительных знамениях, что жрецам
приходилось всех утешать. При этом, странно сказать, самые воинские
приготовления оказывались далеко не соответствующими чрезвычайности
положения. Сенат не решался даже прибегнуть к излюбленному
целительному средству во всех чрезвычайных положениях, — к
диктатуре, — т. к. ему и без того приходилось бороться с сильным
демократическим и оппозиционным течением. И самый горячий, да
очевидно и самый решительный из вождей этой популярной оппозиции,
Гай Фламиний,[52] вместе с одним патрицием из рода Сервилиев, Гнеем
Сервилием Гемином, был избран в консулы на следующий, 217 год.
Фабий диктатор
216 год
Так год пришел к концу, без успеха, но и без нового поражения.
Великим счастьем для Рима было уже то, что Ганнибал не получал
подкрепления ни из Испании, ни из Африки. В Испании Гасдрубал и сам с
трудом оборонялся от римлян, которые проникли почти до самого Сагунта.
Неизвестно, что именно препятствовало в Карфагене энергичному ведению
войны — враждебная ли дому Гамилькара партия, или что иное. Но что у
Ганнибала на случай его торжества над Римом были в запасе обширные
политические планы, можно заключить уже из того, что он обещал всем
ливийцам, служившим в его войске, в случае победоносного возвращения
домой дать права карфагенского гражданства.
Римские вооружения
Последствия победы
Отпадение Капуи
Царь, человек еще молодой, так рассказывает Полибий, как раз в это
время присутствовал в Пелопоннесе на праздничном съезде в Аргосе по
поводу Немейских игр. С ним вместе там был тот самый Деметрий
Фаросский, иллирийский разбойничий князь, который сначала подчинился
римлянам и был ими пощажен, а позднее, когда он нарушил мир, был
изгнан римлянами с острова Керкиры. Царь смотрел на игры, как вдруг
явился курьер из Македонии: он привез письмо с важными вестями о
поражении, нанесенном римлянам. В письме выяснялось, что одни только
крепости остались за римлянами, а вся остальная страна уже покорилась
власти Ганнибала. Царь передал письмо Деметрию, но приказал ему
молчать о его содержании. Тот, пораженный полученным известием, тотчас
же стал советовать царю заключить мир с этолийским союзом и думать
только о том, как бы поскорее переправить войско в Италию. И
действительно, в 215 г. до н. э. между ним и Ганнибалом был заключен
тесный союз, как раз в то самое время, когда преемник Гиерона в
Сиракузах, его внук Гиероним, едва достигнувший отроческого возраста,
склонился на сторону союза с пунийцами по наущению некоторых агентов
Ганнибала, ловко подготовивших его к этому решению.
Истощение Италии
Гасдрубал в Италии
Сципион, консул.
Сципион в Африке
Восточные дела
Македония и Греция
Слева направо:
Клеомен III. Серебряная тетрадрахма, приписываемая Клеомену III,
царю Спарты. Птолемей IV Филопатор. С его тетрастатера.
Птолемей V Эпифан. С его золотой тетрадрахмы.
Сирия. Египет.
Римляне и Филипп
Пелопоннесские монеты.
Коринф (слева). АВЕРС. Голова Паллады. В поле бородатая головка —
монетный индекс, характеризующий эмиссию.
РЕВЕРС. Пегас, под ним «коппа» — инициал Коринфа; этим знаком
клеймили породистых лошадей.
Ликург (справа), спартанский законодатель. Серебряная монета
Спарты. Портрет, конечно, полностью традиционный.
Тетрадрахма Аргоса.
АВЕРС. Гера в диадеме.
РЕВЕРС. Коровья голова, украшенная ленточками, между двух
дельфинов. Надпись по-гречески: «АРГОС».
Оставалось еще только одно доброе дело в Пелопоннесе:
восстановленное в Спарте под надзором эфором царское достоинство
должно было уступить место господству тиранов из военных наемников.
Второй из подобных тиранов, Набис, жестоко правил в знаменитом
древнем городе, да еще присвоил себе во время войны город Аргос,
который по решению только что заключенного мира должен был
принадлежать Ахейскому союзу. Сильное войско было собрано для того,
чтобы вынудить этого тирана к повиновению, и тот своим дерзновенным
способом действий довел дело до величайших крайностей; тем не менее,
Фламинин оставил его владеть самим городом и только тем сделал его
безвредным, что всех потерпевших от его насилий в качестве «свободных
лакедемонян» поселил на той же территории, которая вслед за этим вместе
с Аргосом была присоединена к Ахейскому союзу.
До следующего 194 г. до н. э. Фламинин оставался в Греции. Он
собрал выборных от всех городов на собрание в Коринфе, где и возвестил
им об очищении крепостей и как бы извинялся в том, что обстоятельства
вынудили его оставить тирана в Спарте. Затем, по свидетельству Ливия, в
весьма внушительной речи он советовал присутствовавшим относиться к
свободе с умеренностью и всеми силами поддерживать единодушие. На
глазах у всего собрания выборных римский гарнизон вышел из крепости
вместе с проконсулом, который тотчас же вместе со своим войском отплыл
в Италию. Он увез с собой на родину некоторое число римских граждан и
союзников, которые во время войны с Ганнибалом попались в плен и были
проданы в Грецию, в рабство, а ныне были всюду разысканы греческими
городскими общинами и отпущены на волю. Они составляли лучшее
украшение того триумфа, которым по возвращении в Рим был удостоен
победитель при Киноскефалах.
Положение Греции
Ганнибал у Антиоха
Смерть Ганнибала
Вакх.
Скульптурная группа, найденная на территории Тускула. В правой
руке Вакх держит вазу, а левую поднимает над маленькой фигурой на
пьедестале, которую Кларак считает Надеждой.
Драгоценный памятник, сохранившийся от этого времени, передает
важный правительственный акт сената в его оригинальной редакции.
Римский сенат этим актом запрещал всякие проявления вакхического
культа на территории соединенного римского государства под страхом
смертной казни. Через 10 дней после опубликования этого акта в
отдельных округах всякий след вакханалий должен был исчезнуть. Тем не
менее, сенат должен был признать, что в стране, изобилующей
виноградниками, этот важный культ не мог быть и даже не должен быть
окончательно истреблен. А потому он приказал, чтобы там, где дело шло о
действительно священных сторонах культа, о древних изображениях Вакха
и Силена, об алтарях, посвященных им, об освященных обычаем
жертвоприношениях и т. п. — обо всем этом было дано знать городскому
претору и через него получено соответствующее разрешение сената. Указ
сената, запрещающий вакханалии, начертанный на медной доске, был в
таком виде разослан по всем округам и прибит всюду на видных местах для
всеобщего сведения. В 1640 г. нашего времени одна из подобных таблиц
была открыта в древней стране бруттиев.
Царь Персей
Персей Македонский.
С его монеты.
Положение Греции
Высокомерие народа
Ливийские дела
Греческие дела
Акрокоринф, акрополь
Коринфа. С монеты времен Марка Аврелия.
Изображен акрополь на вершине скалы. Буквы «С L I COR» означают
название нового Коринфа, Colonia Laus Julia Corinthus, — основанной
Цезарем римской колонии.
Борьба в Испании
Макк.
Традиционный персонаж римской комедии. Бронзовая статуэтка.
Сюжеты пьес заимствовались преимущественно из так называемой
средней комедии греков, из Филемона и Менандра, современников
Александра Великого. Римские писатели, среди которых Тит Макций
Плавт был знаменитейшим и значительнейшим, должны были при
переработке загрублять оригиналы, для того чтобы они были лучше
приняты публикой.
Социальные условия
Кибела.
Богиня фригийского происхождения, Великая мать, богиня
материнской силы и плодородия.
Бронзовая статуэтка в короне из башен.
В 173 г. ко всем этим празднествам был добавлен праздник Флоры.
Население города росло, и для облегчения города власти прибегали к
насильственному выселению латинян, в огромном количестве населявших
Рим (в 187 и 177 гг. до н. э.). Между тем, общее количество граждан даже в
мирное время с 328 тысяч (159 г. до н. э.) сократилось до 319 тысяч (131 г.
до н. э.), и тот, кто в середине II в. до н. э. проезжал по Италии, мог уже по
внешнему впечатлению с полной очевидностью заметить, в каких
нездоровых общественных и государственных условиях находилась вся
страна. На юге — в Апулии, Лукании, Бруттии — преобладало пастбищное
хозяйство; огромные стада с весны перегонялись в Самний, в горы, и с
наступлением зимы снова возвращались в Апулийскую равнину.
Небольшие владения землепашцев-собственников сократились не только в
тех местностях, которые были особенно разорены продолжительными
войнами, но и вообще земледелие, в настоящем смысле этого слова,
исчезло. И из Средней Италии земледелие было вытеснено
виноградарством и маслиноводством, и преобладающим типом
землевладения являлись большие имения с множеством рабов. Местами
были видны роскошные загородные дома владельцев и рядом с ними
жалкие хижины рабов и скромное жилье управителя (villicus). В Этрурии,
да, вероятно, и не в ней одной, всюду можно было видеть, что работы
производились в полях закованными в цепи рабами, как на плантациях
бывшей карфагенской области. На севере, в долине По, в местности,
чрезвычайно благоприятной для земледелия, невероятная дешевизна
жизненных припасов приводила к тому, что труд земледельца уже не
окупался. Это зло восходило еще ко временам ганнибаловских войн. Для
пропитания народа в жестоко разоренной стране прибегли тогда к помощи
привозного заморского зерна — сицилийского, египетского, ливийского.
Многие имения и усадьбы простых землепашцев были обесценены и за
бесценок куплены людьми более богатыми, а потом слиты в крупные
участки земель, для обработки которых нетрудно было добыть дешевый
рабский труд на бесчисленных рынках рабов, всюду открытых войной. При
этом оказалось, что на некоторое время, и именно для крупного
землевладения, рабский труд был выгоднее и дешевле труда свободного.
Как дешево было пропитание рабов, как нетрудно было держать их массу в
узде, как выгодно можно было сбывать их с рук на аукционах (вместе со
старым железом и непригодными к употреблению земледельческими
орудиями), когда они становились старыми и болезненными — обо всем
этом известно от таких представителей доброго старого времени, как
Катон, которые с этой стороной новейшего времени примирились довольно
легко. Благодаря войнам, молодое земледельческое население на долгое
время отрывалось от своей земли, и военная служба длилась настолько
долго, что иногда и совсем отвлекала от первоначального призвания.
Внутреннее устройство
Народ
Деятельность Гракха
Это движение нашло себе подходящего вождя в том государственном
деятеле, который указал ему и пути, и цели: в младшем брате Тиберия Гае
Гракхе, который до этого был квестором в Сардинии, а на 123 г. до н. э. стал
добиваться трибунства. Как оратор и государственный человек он был
значительно выше Тиберия и к тому же нашел уже до некоторой степени
организованную практику, в которой проводимые им идеи успели уже
выясниться и укорениться. Сам он вырос и развился в тех мыслях, что
должен вести дальше дело брата и в то же время быть его мстителем. Это
был один из тех счастливо одаренных людей, которые умеют соединять в
себе полную трезвость суждений зрелого разума, привыкшего взвешивать
все шансы действительности, с пылкостью страсти и юности. Поэтому он
приступил к делу с ясно обдуманной политической программой. Вступив в
должность трибуна, он выступил перед народом с рядом законов. Их
последовательность неизвестна, но их общая связь и общее направление
совершенно ясны. Один аграрный закон должен был в нескольких пунктах
дополнить закон его брата, которым вопрос был уже решен в
существеннейших частях. Особый зерновой закон (lex frumentaria) обязывал
государство по самой низкой цене снабжать каждого гражданина из
общественных магазинов известным количеством зерна. Закон о военной
службе сокращал срок службы для римских граждан и обмундирование
воинов относил на счет государственной казны.
Реакция
Победа, одержанная над великим новатором, который в такое короткое
время успел поколебать древний государственный строй на его основах,
сильно содействовала гордому и самодовольному успокоению знати и даже
внушила ей уверенность в том, что все осталось по-старому и всякая
опасность миновала. И действительно, поражение Гракховской партии
было весьма тяжкое. Она была лишена вождя, который, обладая
выдающимся умом и энергией, был необходим для введения в действие
нового строя или законодательства, а потому и незаменим. И большинство
тех, кого привлекает власть, отвратилось теперь от народной партии и
опять стало заискивать перед сенатом, который еще раз доказал, как легко
он умеет расправляться со своими врагами. Прежде всего знать
воспользовалась своей восстановленной властью, чтобы обеспечить себя от
аграрного закона. В 119 г. до н. э. комиссия, распределяющая земли, была
распущена, а в 111 г. до н. э. присужденные по дележу участки земли прямо
обращены в продажную собственность. Этим был восстановлен прежний
порядок вещей, по которому весьма естественно маленькие владения
должны были поглощаться большими, т. е. делались добычей капитала и
поприщем для рабского труда. Весьма ничтожным и не имеющим
дальнейшего значения успехом было то, что в 118 г. до н. э. партии народа
удалось выселить одну колонию в Нарбон — в южную часть
Трансалийской Галлии.
Правление знати
Правление знати не осталось прежним: оно стало хуже, потому что раз
затронутое с ненавистью и недоверием смотрело на каждую попытку
улучшения, и, справившись с бурей, прониклось чувством своей полной
безопасности и не намерено было стесняться. Полная бесталанность и
нравственная испорченность этой аристократии ясно выказались в
некоторых немаловажных событиях, произошедших в ближайшие
десятилетия.
Югурта в Риме
Метелл и Марий
Гай Марий.
Мраморный бюст в Ватикане
Однако путь к возвышению в Риме был всегда открыт в виде воинской
службы. Он обратил на себя внимание главнокомандующего во время
нумантинской войны, затем был народным трибуном, в 115 г. до н. э. —
претором и теперь стремился к высшей цели всех римских честолюбцев —
к консульству. Он попросился в отпуск у своего главнокомандующего,
аристократа, как и все другие, и тот отпустил его с насмешкой. Разумеется,
вся аристократическая партия в Риме воспротивилась его избранию.
Однако на этот раз тщетно: общественное мнение и настроение, которое
нередко на выборах обманывает самые пламенные надежды, вдруг так
горячо восстало против аристократии, что этот грубоватый, опытный в
военном деле плебей-воин вдруг стал на целую голову выше своих знатных
соперников, тем более, что с обычным лукавством простолюдина умел
прикидываться человеком честным и прямым, способным всюду идти
напролом, и потому представлялся толпе именно тем, кто ей в данном
случае был нужен.
Марий — консул.
Окончание войны
Легионер в походе.
С колонны Траяна.
Шест с перекладиной, на котором легионеры переносили в походе
провизию, инструменты и личные вещи.
По утверждению античных авторов, был введен Марием, солдаты
также дали этому приспособлению прозвище «осел Мария».
Эта война, в основе представлявшая событие весьма второстепенного
значения, не была опасна для владычества Рима в Африке, и даже трудно
предположить, чтобы в этом дерзком и коварном варварском царьке,
который закончил жизнь позорной смертью преступника, таилась часть
того громадного честолюбия, которое когда-то руководило действиями
Масиниссы. Но в то же время впервые после 500-летнего периода центру
римского государства, Италии угрожала непосредственная, действительная
опасность, и вот к отвращению ее и обратились теперь все мысли и
опасения римских государственных людей.
Поражение римлян
Кимвры и тевтоны
Этого, однако, не случилось. Кимвры перешли Пиренеи и вторглись в
Испанию. Но в Риме под впечатлением «кимврского ужаса « вторично на
104 г. до н. э. в консулы был избран Гай Марий, в котором народ видел
противника знати и уважал воина, напоминавшего древнеримских воинов.
Обстоятельства сложились так, что против всех существующих законов,
самым необычайным образом он же вновь был избран в консулы в
последующие четыре года подряд. Дело в том, что кимврская война в 103 г.
до н. э. отхлынула от Испании. Они не смогли ничего добиться, т. к.
туземцы встретили их упорнейшим сопротивлением. Они потянулись на
север вдоль океанского побережья, пока и здесь им не преградило путь
храброе галльское племя белгов. Но именно тут-то им, по преданиям, и
удалось соединиться с другим крупным германским народом, тевтонами,
которыми предводительствовал какой-то храбрый витязь, Тевтобод, и тут
решились, наконец, северные варвары соединенными силами вторгнуться в
Италию. Однако их многочисленность была настолько велика, что они
должны были подразделить свое войско: кимвры и другие тесно связанные
с ними племена двинулись на восток, чтобы вторгнуться в Италию с
восточной стороны, а тевтоны с тойгенами и отборной ордой кимвров
двинулись на юг против римской провинции.
Гладиатор.
Терракотовая статуэтка из музея Борджа в Веллетри.
Только тут Марий принял, наконец, давно предлагаемый ему триумф,
которого он вполне заслуживал, освободив Италию от варварских скопищ и
избавив государство от опасности. Его встречали в Риме и в войске с
восторгом, называя то «вторым Камиллом», то даже «Ромулом». И
действительно, положение, занятое им во главе общества, было очень
важным и даже исключительным: он был первым среди всех римских
полководцев, четыре года подряд сосредоточивал в своих руках и высшую
государственную власть и предводительствование войском и, тем самым,
сумел приобрести со стороны войска беспримерную привязанность. В то
же время он был и вождем политической партии: ослепленный
честолюбием, заблуждаясь насчет своих способностей, постоянно
окруженный льстецами из народной партии и легко поддававшийся их
лести, он тоже задумал играть важную политическую роль и, чтобы иметь
возможность выполнить это, стал в шестой раз в 100 г. до н. э. добиваться
выбора в консулы.
Ради этой цели он соединился с двумя темными личностями, в ту пору
стоявшими во главе народной партии и мутившими народ: с Гаем
Сервилием Главцией, добивавшимся преторства, и Луцием Аппулеем
Сатурнином, вторично добивавшимся трибунства. Все они достигли своих
целей: выборы, какими бы то ни было средствами, прошли благоприятно
для них, и Сатурнин, отчаянный демагог, но человек действительно
способный, взялся за обширную законодательную деятельность в духе идей
Гракха. Он ввел аграрный закон, по которому требовалось разделение
между гражданами кельтской территории по ту сторону По, отвоеванной
Марием у кимвров. Затем и фрументарный закон, понижавший цену на
зерновой хлеб для граждан, которые хотели его употребить для посева, до
минимальной цены 0,83 асса (примерно 39 г серебра) за определенную
меру (modius). Кроме того он предложил заселение обширных земель в
заморских странах. При распределении земель заслуженные солдаты
войска Мария должны были стоять на первом плане, причем италийские
союзники приравнивались в правах с римскими гражданами, тем более что
и сам Марий во время войны собственной властью раздавал права полного
римского гражданства италийским частям войска. Все эти законы прошли и
были утверждены, несмотря на кое-какие возражения трибунов и
религиозные препятствия, выставленные на вид сенатской партией. К
аграрному закону, кроме того, был присоединен еще один параграф,
рассчитанный, главным образом, на то, чтобы как можно больше принизить
сенат, а именно: сенат был обязан в течение 5 дней присягнуть в том, что
этот закон будет приведен в исполнение, а те из сенаторов, которые не
захотят принести эту присягу, теряют право на присутствие в сенате. Но
именно тогда, когда дело дошло до принесения этой присяги, Марий
поколебался: он не был одарен красноречием и способностью руководить
политическими прениями, да, кроме того, на него нетрудно было
подействовать обращением к его чувству справедливости или лестью,
приятной для его тщеславия. Он вступил в переговоры с обеими партиями,
но наконец присяга все-таки была вынуждена у запуганного сената, и один
только Метелл Нумидийский (некогда бывший начальником Мария)
отказался принести присягу и покинул Рим. Но оказалось, что Марию не
под силу было именно теперь удержать твердой рукой бразды правления в
страшно взволнованном городе, и править народом, и направлять его к
определенным целям. Он был слишком хорошим солдатом, чтобы
выпутаться из этой мудреной политической смуты. Оба демагога вскоре
убедились в том, что они в нем ошиблись, и принялись за политику по-
своему, не выбирая средств для достижения целей. Так, например, при
консульских выборах на 99 г. до н. э. соперник Главции Гай Меммий[61] был
убит среди бела дня на одной из римских улиц. Городу стала угрожать
полная анархия. Вследствие этого, всадническое сословие вновь сблизилось
с сенатом, и все, кому был дорог общественный порядок, стали взывать к
власти. Марий не мог уклониться от этого призыва, для него самого,
привыкшего к солдатской дисциплине, анархия представлялась
чудовищной, и когда дело дошло до формальной уличной битвы против
шаек Сатурнина и Главции, Марий как консул должен был во главе
правительственной силы и партии порядка выступить против тех, кто
способствовал его возвеличению и все еще называл его своим союзником.
Должно быть, в надежде на его снисхождение они и сдались, но Марий не
мог их спасти: захваченные в плен анархисты были убиты в тюрьме своими
яростными противниками, «друзьями порядка». Оба они погибли 10
декабря 100 г. до н. э. Гораздо более важным последствием этих событий
было то, что народная партия убедилась в полной политической
несостоятельности великого полководца. Появление Мария в каких бы то
ни было высших должностях оказалось на будущее совершенно
невозможным, т. к. и торжествующая, и побежденная партии относились к
нему с одинаковым пренебрежением. Он посчитал лучшим на некоторое
время совсем скрыться с политического горизонта и удалился в Азию,
между тем как Метелл Нумидийский возвратился в Рим из своего краткого
изгнания, которое провел на острове Родосе. Итак, вот уже в третий раз со
времени гибельного трибунства Тиберия Гракха партия сената одержала
победу, и эта победа была наиболее многозначительной: Марий обладал по
отношению к Гаю и Тиберию Гракхам преимуществом, которого они не
имели — в его руках была воинская сила, и его положение было
совершенно исключительным. И все же он потерпел поражение.
Гибель Друза
Союзническая война.
Восточные дела
Эфесские убийства
Сулла в Греции. 86 г.
Тут уже были приняты меры к тому, чтобы твердо обосновать победу
народной партии и видоизменить все правление государства в ее духе.
Вновь были открыты житницы для столичной раздачи зернового хлеба, на
время приостановленной; долговые отношения были приведены в порядок
весьма радикальным образом и приняты меры к внесению новых граждан в
старые трибы, что, по-видимому, было работой весьма обширной и
запутанной. Цинна, который окончательно был признан главой народной
партии и в ближайшие годы вновь и вновь был избираем в консулы,
приказал на место Мария избрать в консулы Луция Валерия Флакка и
поручить ему ведение войны против Митридата. Таким образом,
торжествующая партия была озабочена, с одной стороны, желанием
вырвать власть из рук Суллы, а с другой — одолеть внешнего врага.
Возвращение Суллы
Понтий Телезин.
Бронзовый бюст, найденный в Геркулануме, в том же месте, где и
бюст Суллы.
Атрибуция сомнительна.
Сулла — диктатор
Проскрипции и законы
Смерть Суллы. 78 г.
Общий взгляд
Религия и неверие
Лепид и Серторий
Гней Помпей
Восстание гладиаторов. 71 г.
В Италии загорелось (сначала около Капуи) страшное восстание
гладиаторов, к которому толпами стали отовсюду сбегаться рабы (73 г.).
Мятежники нашли себе энергичного и ловкого предводителя в лице
фракийца Спартака, и их силы, благодаря нераспорядительности римского
правительства, вскоре возросли до 100 тысяч человек, так что даже сам Рим
пришлось объявить на военном положении и охранять его стены и ворота
войсками. Только в 71 г. до н. э. претор Марк Лициний Красс, один из
учеников Суллы в военном деле, нанес решительное поражение скопищу
Спартака, двинувшемуся на юг. Как плохо до того времени велась война со
Спартаком, можно судить по тому, что Красс после этого поражения отбил
у мятежников пять легионных орлов и другие трофеи сражавшихся против
них римских войск. Затем он нанес мятежникам последнее поражение в
Лукании; здесь Спартак пал смертью героя. Отдельный отряд мятежников в
500 человек, воевавших на севере Италии, вздумал спастись, перебравшись
за Альпы, но натолкнулся здесь на Помпея, возвращавшегося с войском в
Италию, и был им рассеян. Красс был, конечно, очень недоволен тем, что
Помпей сумел и этот, в сущности, совершенно ничтожный успех поставить
себе в особенную заслугу.
Квинт Гортензий.
Бюст, найденный на вилле Адриана одновременно с бюстом философа
Исократа.
По закону Аврелия Котты были учреждены три отделения или декурии
судей — одно из сенаторов, другое из всадников и третье из таких лиц,
которые, принадлежа по имущественному положению к первому классу
граждан, уже были удостоены доверия в своих трибах и избираемы в
различные почетные и ответственные должности. При этом и должность
цензора была восстановлена, и круг ее власти остался тем же… Помпей
воспользовался военным смотром, который задумали устроить цензоры
того года, чтобы заставить толпу говорить о себе. Он, консул,
предшествуемый ликторами в их обычной обстановке, явился вместе с
всадниками перед цензором, вел под уздцы его лошадь, как и все другие, и
когда цензор к нему, так же, как и ко всем другим, обратился с вопросом,
совершил ли он положенное законом число походов, Помпей отвечал
утвердительно и добавил: «Под моим собственным предводительством».
Ликторы.
Рельеф с колонны Марка Аврелия в Риме.
И эта показная скромность пришлась толпе как нельзя более по вкусу.
Но Помпей в нарушении установленного Суллой строя дальше этих
мер не пошел; народ был и этим доволен, и сенат тоже успокоился, видя,
что Помпей избегает наиболее страшного для всех вопроса о возвращении
изгнанников, которое для Красса могло оказаться очень неприятным. Затем,
покинув консульство, Помпей опять вернулся в частную жизнь: он
необычайно — ловко умел играть роль знатного, но удалившегося от дел
человека; между тем как другие из сил выбивались, чтобы отличиться. Он
спокойно ждал того прилива или отлива в общественных делах, который
вновь должен был открыть ему доступ к высшему сану. И действительно,
дела на Востоке вскоре сложились именно так, что Помпей дождался своей
очереди.
Понтийско-армянская война
Иудейское государство
Иудейский народ в своем восстановленном иерусалимском святилище
вновь получил точку опоры для своей национальности, и эта опора при
Александре Великом и при первых сирийских владыках выказалась
твердой и устойчивой: в ту пору резкий монотеизм этого народца еще не
вступил в борьбу с терпимым политеизмом. Между тем эллинские
воззрения, вносимые более развитой культурой, поощряемые
могущественными владыками, распространяемые их придворной жизнью и
бытом их столицы, стали проникать всюду; проникли они и в иудейский
народ и вызвали в нем появление особой партии, или секты саддукеев, в
понятиях которой все древнеиудейское и национально иудейское
отодвигалось на задний план. Зато в противоположность им остальные
иудеи тем ревностнее держались закона и верований своих отцов; однако
есть сомнение в том, чтобы они могли долго бороться против наплыва
влияний, которые надвигались на них отовсюду. Среди первосвященников,
поставленных властью Селевкидов во главе иудейского народа,
встречаются мужи, носившие греческие имена Ясона и Менелая, и
своеобразные религиозные воззрения избранного народа уже начали
подчиняться влияниям эллинистического духа. Восьмой царь из династии
Селевкидов Антиох Эпифан был настолько неразумен, что задумал
насильственно ускорить этот процесс слияния и вдруг приказал приносить
жертвы Зевсу Олимпийскому на алтаре иерусалимского храма, чем,
конечно, раздражил партию правоверных (хасидим), как они себя называли,
среди которых еще было живо древнеиудейское самосознание. Когда они
воспротивились смешению служения Иегове со служением Олимпийскому
Зевсу, царь тоже перешел к крутым мерам. Эти меры вызвали сильнейшее
восстание, вначале, по-видимому, совершенно безнадежное. Во главе
восстания стал один из левитов, Маттафия, с сыновьями, и, против
всякого человеческого вероятия, сумел устоять против громадного перевеса
сил Сирийского царства. Восстание началось с 167 г. до н. э., год спустя
после битвы при Пидне. Иуда, третий сын Маттафии, явился для
восставших именно таким вождем, который был им нужен: пламенная
привязанность к вере отцов соединялась в нем с изумительным геройством
и положительным талантом начальника. Во время усобиц из-за власти и
престолонаследия, проявившихся в Сирийском царстве после смерти
Антиоха Эпифана (164 г. до н. э.) — Маккавеи (место Иуды занял в это
время его брат Ионафан, такой же храбрый и разумный) представляли
собой уже такую силу, в которой спорившие о престоле стали даже
заискивать. Третьему из Маккавеев, Симону, удалось овладеть цитаделью
Иерусалима (142 г. до н. э.), а сын его, Гиркан, правил Иудеей сначала как
вассал Антиоха VII, а после его смерти (128 г. до н. э.) был почти
независим. С римлянами, с которыми всем приходилось считаться, эти
духовные правители сумели поладить; недоставало только внутреннего
согласия, чтобы оберечь от смут этот народ, вновь поднявшийся до
некоторого значения. Стародавняя распря между духовной и светской
партиями, между правителями и священством, вновь обнаружилась и
проявилась даже в среде семьи, правившей народом, когда Помпей и та
власть Рима, представителем которой он служил, вынуждены были в эти
внутренние дела Иудеи вмешаться.
Помпей в Иерусалиме
Заговор Катилины
Возвращение Помпея
Триумф Помпея
Галлия и галлы
Борьба с Ариовистом
Такое массовое вторжение германских народов, по словам послов,
явившихся к Цезарю от лица всех галльских племен, было в Средней
Галлии уже на полном ходу. Область секванов была во власти Ариовиста,
новоприбывшая орда варваров опустошала и грабила землю эдуев, и в то
же время узнали, что наиболее воинственное из германских племен в
огромных количествах собирается за Рейном и готовится к переправе. При
таких условиях, конечно, свидание Цезаря с Ариовистом, на которое
последний наконец согласился, не могло привести ни к какому результату.
Нельзя, однако, отрицать того, что свидание двоих мужей, которые
пролагали новые пути для своих народов, было само по себе в высшей
степени любопытно. Свидание это происходило близ города Весонтион,
который был занят Цезарем прежде, чем его успел занять Ариовист. Из
современных источников известно, что в римском лагере под влиянием
воспоминаний о кимвро-тевтонской войне, а отчасти и под впечатлением
преувеличенных кельтами рассказов о страшных германских воинах,
явилось некоторое опасение встречи с наступающими войсками Ариовиста.
При этом сам Цезарь впервые указывает на несомненные достоинства
германского полководца, который простыми средствами сумел сообщить
всему войску свои личные качества — твердость и неустрашимость.
Ариовист действительно был не совсем обычным человеком: по тому
отчету о переговорах с ним, который сообщает Цезарь, в этом германском
вожде видно и сознание собственного достоинства, и вполне ясное
понимание целей, к которым он стремился. Он сказал римскому
полководцу (а значение Цезаря было ему известно), что права римлян на их
части галльской территории ничуть не отличаются от его прав, и дал ему
понять, что в Риме многие из «тамошних князей» были бы очень довольны,
если бы Цезарь пал в битве с ним, Ариовистом. И войну он вел умеючи: он
толково руководил движениями своего войска и умел избегать битвы,
сдерживая неистовое мужество своих собственных воинов ссылкой на
приговор вещих жен, которые будто бы воспрещали битву до нарождения
нового месяца, как противную воле богов. Наконец он принял битву: она
произошла в верхнем Эльзасе, недалеко от Рейна. Против тройного строя
римских легионов германское войско, более многочисленное, выстроилось
по племенам: гаруды, маркоманны, тривоки, вангионы, неметы, седусии,
свевы стали рядом, а позади них, по германскому обычаю, обоз,
охраняемый женщинами. Битва тотчас же по всей линии обратилась в
ожесточенную сечу, в которой римляне одержали верх на одном крыле и
поколебались на другом. Только благодаря счастливой и смелой идее
одного из легатов, молодого Публия Красса (сына триумвира), который
разом двинул всю третью линию легионов к угрожаемому пункту, решило
дело в пользу римлян. Бегущее германское войско направилось к Рейну (в 8
верстах от поля битвы), но в общей сумятице и при упорном
преследовании римской конницы немногие успели перебраться за реку.
Ариовисту удалось счастливо переправиться через Рейн. В известиях того
времени нет дальнейших сведений о нем. Есть, однако, основание думать,
что этот исход смелых планов Ариовиста (связи у него были весьма
обширные и простирались далеко на восток) сильно озадачил все племена,
жившие по ту сторону Рейна. Велика была заслуга римского проконсула и
по отношению к Риму и к галлам, которым уже не под силу была борьба с
германцами (58 г. до н. э.). Впрочем, поселенные Ариовистом на левом
берегу Рейна германские племена тривоки, неметы и вангионы сохранили
свои поселения.
Монета нервиев.
АВЕРС. Ветка с листьями, расположенными друг против друга.
РЕВЕРС. Лошадь. Надпись «VARTICE» — имя одного из нервиев,
который помог спастись Цицерону, осажденному в своем лагере.
На одной из высот в верховьях Самбра, спускавшихся к речной
долине, римское войско стало разбивать по своему обычаю укрепленный
лагерь; в то же время римская конница билась с отдельными кучками
конных нервиев и погнала их за реку. А между тем в лесочке, покрывавшем
поднимавшиеся за рекой высоты, неприятель успел собраться в
значительных силах: густыми толпами он высыпал из лесочка, быстро
спустился с высот, перебрался через реку и так быстро ударил против
римлян, что те едва успели построиться в боевой порядок. Резкий звук
сигнальной трубы, призывавшей в строй солдат, высланных на работы,
смешался с ревом рогов, под звуки которых неприятель бешено наступал на
высоты. Битва была продолжительная, серьезная и на мгновение даже
отчаянная для римлян, и сам римский полководец оставил превосходное
описание ее. На правом, наиболее угрожаемом крыле римского войска, где
сам Цезарь лично принимал участие в сече, опасность миновала только
тогда, когда подоспели и приняли участие в битве те два легиона, которые
на походе прикрывали обоз. Нервии тем временем успели подняться на
высоты, и битва кипела уже у самых окопов начатого постройкой лагеря;
т. к. нервии не сумели вовремя окончить битву и отступить, а наоборот с
яростным мужеством старались удержаться на том же месте, все еще
надеясь сломить римлян, то битва окончилась для них полным поражением
(57 г. до н. э.).
Положение в Риме
Луккская конференция
Верцингеториг.
Известно почти двадцать монет Верцингеторига, и сходство
изображенных на них лиц дает основания предположить, что они
портретны.
Он собрал большое конное войско из знати и, предводительствуя им,
постоянно угрожал сообщениям отдельных римских отрядов между собой,
а также затруднял подвоз к ним припасов. Затягивая таким образом войну,
он успел выиграть время и воспользовался им, чтобы набрать из массы
народа сколько-нибудь сносную пехоту и обучить ее военному делу.
Некоторое время римляне находились в очень опасном положении. Лучший
из легатов Цезаря, Тит Лабиен, был задержан осадой Лютеции (на средней
Сене), города паризиев, сам Цезарь осаждал Герговию, и это замедлило
общий ход военных действий, а между тем даже старейшие из римских
союзников, эдуи, уже готовы были присоединиться, наравне с другими, к
общему делу. Но из-за раздоров в кельтском лагере удобнейший момент
был галлами упущен. Цезарю удалось собрать воедино все свое войско, в
количестве десяти легионов. Последний акт галльского восстания
закончился ожесточенной борьбой под стенами города Алесии (в верховьях
Сены), в котором Верцингеториг укрылся и был осажден Цезарем.
Парфянский катафрактарий.
Парфянская кавалерия состояла из конных лучников, которые
завязывали бой и изматывали противника и тяжеловооруженных
всадников, с ног до головы закованные в железо, которые сокрушали
расстроенного противника в рукопашной схватке. Эта кавалерия
употребляла традиционный для Востока доспех. Копья на некоторых
изображениях катафракты держат двумя руками, меч у них обычно был
гораздо длиннее пехотного, наручи и поножи изготовлялись из железных
колец.
Красс поспешил направиться к городу Карры, расположенному
неподалеку от места битвы, и от этого города двинулся опять к северу,
чтобы, вступив в гористую местность, обезопасить себя от неприятельской
конницы. На этом переходе Крассу было нанесено страшное поражение.
Войско парфян явилось снова, и тот же сурена предложил вступить в
переговоры, может быть, с коварным намерением. При этих переговорах и
сам Красс, и окружавшие его военачальники были изменнически убиты, а
затем римское войско, лишенное начальников, было рассеяно, перебито или
взято в плен. 10 тысяч пленных римлян были отведены на самый дальний
восток и там поселены на житье.
Помпей и Цезарь
Помпей и оптиматы
Монета Фарсала.
АВЕРС. Голова Паллады.
РЕВЕРС. Голова лошади. Фессалия славилась своими лошадьми.
Смерть Помпея
Цезарь на Востоке
Республиканцы в Африке
В сентябре того же года Цезарь уже был в Риме. В отсутствии своем
назначенный диктатором, он тотчас выяснил положение, несколько
запутанное в его отсутствие разными второстепенными честолюбцами и
беспокойными людьми. По отношению к помпейцам, насколько это было
возможно, он выказал себя чрезвычайно снисходительным; умереннейшие
из них, как, например, Цицерон, уже возвратились в Рим, и масса
населения успокоилась от волновавших ее опасений и ожидания суровых
мер в виде проскрипций и казней. Сенат опять вступил в исправление
своих обязанностей; необходимые выборы совершались своим чередом;
несколько законов было издано в интересах соблюдения общественного
порядка, и Цезарь приготовился покончить с республиканской партией,
которая тем временем, собрав все лучшие свои силы и средства, решилась
еще раз сразиться с ним не на жизнь, а на смерть в Африке. Представилось
этому некоторое препятствие: в войсках Цезаря, расположенных на
Марсовом поле и не желавших участвовать в еще одном дальнем и трудном
походе, поднялся бунт. Они стали даже в несколько угрожающее
положение. Ближайшие начальники, которых Цезарь послал к ним для
увещевания, ничего не могли поделать, но когда он сам явился перед их
строем, они не могли устоять против мощного обаяния его личности.
Одним только словом Цезарь сумел задеть их за живое и привести к
сознанию того, как они были бы ничтожны, если бы он их покинул. Когда
он обратился к ним с вопросом, чего же они желают, из рядов послышались
крики: «Отставки!» Тогда он сказал им только: «Квириты, вы ее
получите!..» В былое время он, обращаясь к ним с речью, называл их
своими товарищами (commilitones, соратники), и вдруг обратился к ним с
таким словом, и так спокойно, не волнуясь, заявил им о своем желании с
ними расстаться. Настроение в войске тотчас изменилось — и уже в
октябре 47 г. до н. э. Цезарь отплыл из Лилибея в Африку.
Правление Цезаря
Личность Цезаря
Законодательство Цезаря
В современном Цезарю Риме произошло то, что происходит в судьбах
человечества каждые 500 лет, что произошло и за 300 лет до описываемой
эпохи: наиболее важным и видным деятелем эпохи являлся первый человек
своего времени. Но благоустройство каждой государственной общины
зависит и от формы, в которой оно проявляется, и в Риме ясно ощущалось
желание отыскать именно такую форму. Для единовластия Цезаря эту
форму нелегко было подыскать. С царственным саном римляне еще не
могли освоиться, хотя уже некоторые новые, внешние признаки власти,
присвоенные Цезарю, не возбуждали больше неприязненного чувства. В
46 г. до н. э. Цезарь был провозглашен диктатором на 10 лет, и число его
телохранителей, ликторов было утроено: т. е. вместо 24 их было дано ему
72. Одновременно в сенате ему было дано право восседать на курульном
кресле между обоими консулами и первым высказывать свое мнение в
каждом вопросе. Более же выдающейся из почестей, предоставленных
Цезарю, был тот титул императора, т. е. главнокомандующего, который
был оставлен за ним пожизненно, и притом так, что он должен был
предшествовать его имени, а не следовать за ним, как было до того. Едва ли
нужно перечислять чисто внешние почести, которых Цезарь был удостоен:
право носить постоянно лавровый венок, одежду триумфатора и т. д. Но и
помимо этих почестей в руках Цезаря постепенно скапливались
всевозможные полномочия и преимущества царственного полновластия:
так, по воле народа и, вероятно, по почину сената, Цезарю было даровано
право создавать новые патрицианские роды; на него была возложена
должность судьи нравственности — так называемая praefectura morum, с
которой сопряжены были все права цензоров, ему была предоставлена и
трибунская власть, заключавшая в себе и право кассации решений Сената,
и право начинания всяких процессов, передачи их на разбирательство
другим судьям и, в последней инстанции, положения по ним решений
собственной властью.
Положение Рима
Заговорщики и Антоний
Октавиан
Второй триумвират. 43 г.
Фульвия.
Фульвия, первая жена Антония, с атрибутами Виктории — крыльями
и щитом; с очень редкой бронзовой монеты с греческой надписью
«ФУЛЬВИЯ».
Там он вскоре дал себя запутать в близкие отношения с египетской
царицей Клеопатрой и последовал за нею в Александрию, где закружился
до полного забвения среди упоения роскошных празднеств. Самую
трудную и наиболее важную задачу принял на себя Октавиан, который
вернулся в Италию и там занялся раздачей земель ветеранам, а эта раздача
могла быть произведена только путем самых возмутительных насилий над
населением. Немного прошло времени, как уже между обоими
триумвирами началась распря. Фульвия, супруга Антония, и его брат
Луций дерзнули поднять в Италии знамя бунта, который в 40 г. до н. э. был
усмирен и закончен взятием г. Перусии, где мятежники поспешили
укрыться. Отсюда эта небольшая война получила название перусийской.
Антоний, напуганный поражением своих близких, подплыл к берегам
Италии со своим флотом, и война уже готова была разразиться между
двумя правителями, которые никогда не были между собой особенно
дружны; однако же им еще раз удалось сговориться, и в Брундизии они
заключили новый договор, скрепленный брачным союзом, в некотором
роде династическим. Антоний, у которого в это время умерла жена,
сочетался браком с сестрой Октавиана, Октавией, которую известия того
времени рисуют как выдающееся между всеми современными знатными
римлянками явление по красоте, образованности и добродетели.
Октавия. Камея.
Ей действительно удалось на некоторое время поддержать хорошие
отношения между ее братом и супругом. Этот договор в следующем 39 г. до
н. э. был еще дополнен новым договором с Секстом Помпеем, четвертым
правителем. По последнему договору, заключенному в Мизенах, Сицилия
была закреплена за Секстом Помпеем в качестве провинции, причем он
обязался доставлять в Италию транспорты зерна, которые ей были так
существенно необходимы.
Возвращение Октавиана
Принципат Августа
Управление. Провинции
Столица
Римские поэты.
Публий Вергилий Марон (слева). Камея. Поэт в лавровом венке, над
головой — фрагмент головного убора, украшенного жемчужинами.
Атрибуция очень спорная. Квинт Гораций Флакк (справа). Бронзовая
монета, т. н. «медальон-конторниат».
Поэзия
Законодательство.
Внешняя политика
Кончина Августа. 14 г.
Император Тиберий
Внутренние дела
Внешняя политика
Арминий и Маробод
Кончина Тиберия
Клавдий. 41 г.
Нерон. 54 г.
Пожар Рима
Отон и Вителлин
Человек этот был самый заурядный, пьяница и расточитель, но двое
подначальных ему полководцев, Валент и Цецина, соединили во имя его
верхне — и нижнегерманские легионы, двинули их в Италию и здесь, при
м. Бетриаке (близ Кремоны) произошла ожесточенная битва между этими
легионами и войсками Отона, которые потерпели поражение. Хотя эта
битва не могла назваться решительной, поражение в такой степени сильно
подействовало на Отона, что тот в отчаянии лишил себя жизни в апреле
69 г. Но и его правление было непродолжительным, т. к. его личность
никому не внушала доверия; в обществе о нем говорили, что он ценит
высшую власть только как удобный предлог к роскошным пирам и
веселью. Восточные легионы, отчасти занятые серьезной борьбой с
иудеями, до этого времени воздерживались от всякого участия в политике.
Но тут они спохватились и пришли к заключению, что уж если войску дано
право распоряжаться вручением высшей власти правителю, то между их
вождями найдутся люди, более пригодные для этой цели, чем Отоны и
Вителлии. В связи с таким общим настроением высшие начальники
восточных легионов провозгласили императором Тита Флавия Веспасиана
в июле 69 г. Иллирийские легионы под началом Антония Прима,
немедленно двинулись в Италию, чтобы вступить в битву с войсками
Вителлия, и действительно разбили их при том же м. Бетриаке. Вителлий
был готов выпутаться из своего неприятного положения: он вступил в
переговоры с братом Веспасиана, Флавием Сабином, и изъявил полнейшую
готовность отречься от своего сана (декабрь 69 г.).
Правление Веспасиана. 70 г.
Возвышение Веспасиана
Тит, 79 г. Домициан, 81 г.
Нерва, 96 г.
Правление Траяна, 98 г.
Траян.
Мраморная статуя из Неаполитанского музея.
Плиний не преувеличивает, выставляя на вид, что «только теперь
можно радоваться громадности римского могущества — теперь, когда во
главе государства стоит правитель, который умеет распределять изобилие
отдельных стран, перенося его избытки туда, где в них могла быть нужда».
[73] Да и во всех письмах панегириста представляется утешительная
Войны Траяна
Адриан
Мраморный бюст из Ватиканского музея.
От завоеваний своего предшественника он весьма благоразумно
отказался: с парфянами вступил в договор, и снова стянул римские войска
за Евфрат, который на будущее время должен был служить юго-восточной
границей государства. Армения вновь была предоставлена во власть царя
из дома Аршакидов, правившего страной в качестве римского вассала. Зато
Адриан обратил все свое внимание на усиление системы огромных
пограничных укреплений в Германии и Британии. Правление его было
чисто личным, и он не жалел сил на выполнение своих обязанностей;
беспрестанно в разъездах, постоянно деятельный, постоянно занятый
умственно, побуждающий и других работать по всем направлениям своей
необычайно многосторонней натуры: в 119 и 121 гг. он был в Галлии и на
Рейне, весной 122 — в Британии, в 123 — в Испании, а некоторое время
даже в Мавретании. В 123–124 гг. он странствует из конца в конец Малой
Азии, до самого Евфрата; летом 125 его встречали в Афинах, потом в 126
— в Риме, затем на короткое время он появляется в Африке, в 129 — опять
на Востоке, в Афинах, в Александрии. Повсюду он любил оставлять следы
своей деятельности, особенно же любил постройки. В 132 г. последнее
восстание иудеев (окончательно подавленное только в 135 г.) подало ему
повод увековечить свое имя и на этой территории, где он основал новую
римскую колонию, Элию Капитолину, в которой на месте древнего храма
Иеговы заложил громадный храм Юпитера. Эти далекие Путешествия
Адриана имели, конечно, громадное значение: чем более, под влиянием
мира, всюду распространялось высшее образование и города, подобные
Афинам или Александрии, вновь достигали известного рода процветания,
тем более приобретала значение провинциальная жизнь, и единственным
действительным центром всеобщего единения был император. С 134 г.
Адриан не выезжал из Рима; его тревожная деятельность угомонилась. Из
его построек выдающееся место занимают мавзолей (нынешняя крепость
Святого Ангела) и вилла в Тибуре; но он обращал внимание и на другие
области общественной жизни. Он умел вникнуть в интересы и потребности
военного быта, в правосудие, в подробности управления, в финансы;
гуманный указ, отнимающий у рабовладельцев право на жизнь и смерть
своих рабов, характеризует и самого Адриана, и его время, на котором уже
более и более начинало становиться заметным влияние христианских идей.
И Адриан также, не имея прямых наследников, должен был позаботиться
об усыновлении лица, которому мог бы передать свою власть. Первый его
избранник умер еще при жизни Адриана. Затем, в 138 г., его выбор при
назначении себе преемника удачно пал на всеми уважаемого представителя
знатной фамилии Аврелиев, Тита Аврелия, которого он и усыновил, при
условии, что и тот, в свою очередь, должен усыновить другого, не менее
способного и прекрасного человека — Марка Анния Вера (позднее
известного под именем Марка Аврелия).
Игры
Что эти первые века нашей эры были временем процветания, в течение
которого ничто не мешало мирному и спокойному труду и путем его
применения было выработано множество ценностей, т. к. этому труду не
грозили ни опустошения, ни войны, ни неприятельские вторжения, — ясно
доказывается остатками того времени: величавыми развалинами в таких
местах, которые давно уже обратились в пустыни, а также раскопками
Помпеи (с 1721 г.), представляющими тип среднего размера городов южной
Италии и дающими понятие о благосостоянии и удобствах, которыми
пользовалась даже скромная городская община. Заметно, что в устройстве
внутреннего быта всюду старались подражать Риму: у каждого города был
свой капитолий, свой цирк, свои термы, свой амфитеатр; всюду
выказывалось некоторого рода однообразие жизни, которое проявлялось в
художественном ее украшении и обстановке. И это художество, в общем, не
носило уже на себе прежний отпечаток творческого, аристократического
характера, оно как бы понизилось уровнем и ценой, но зато теснее слилось
с жизнью: и надгробные памятники простых людей не обходятся без
художественного украшения, и всем живописцам и скульпторам работы
вдоволь. Особенно в большом ходу было пластическое изображение
отдельных лиц. Невероятное количество статуй и бюстов тех императоров,
которые были удостоены особого культа; еще больше было статуй,
воздвигнутых в честь того или другого лица. Чиновники, провинциальные
товарищества, общины, частные лица наперебой друг перед другом
воздвигали эти статуи.
Венера.
Мраморная статуя, найденная близ Анция. Музей Кампаны.
Во II в. заметен даже как бы некоторый подъем, некоторое оживление
в этих политеистических религиозных воззрениях. Языческие писатели
начинают уже удостаивать новое явление христианства некоторым
вниманием. Поворот к лучшему в нравах высших классов становится
несомненно заметным со времен Веспасиана, и хотя, с одной стороны, нет
недостатка в очень непривлекательных явлениях общественной жизни,
зато, с другой, поражает большое число благородных и честных людей,
которые смотрят на жизнь серьезно и прямо, с точки зрения этической
задачи, возложенной большинством на человека.
Коммод, 180 г.
Луций Вер скончался еще в 168 г.; власть от Марка Аврелия перешла к
его единственному сыну, Коммоду (180–193 гг.), который при кончине отца
своего был 19-летним юношей. Не следует приводить здесь рассказов о его
страсти к нарядам и к участию в различных всенародных зрелищах,
напоминающей Нерона: это не относится к истории римского государства,
которому подобное пристрастие не причиняло никакого ущерба. Он был
ничтожным и плохо воспитанным человеком, не занимался делами и
предоставлял управление государством своим любимцам и
вольноотпущенникам, которых, впрочем, и предавал в жертву народной
ярости, когда случайные бедствия — моровая язва или непомерная
дороговизна — вызывали волнения в народе. Покушение на его жизнь в
183 г., от которого он едва спасся, побудило его быть недоверчивым и
жестоким. Наконец, его страсть выступать в амфитеатре перед народной
толпой в качестве фехтовальщика и отличного стрелка из лука (страсть,
доходившая почти до сумасшествия) стала оскорблять достоинство всех
благомыслящих людей. В народе стала ходить молва о том, что он сын не
императора Марка Аврелия, а простого гладиатора. В 193 г. составился
новый заговор среди его приближенных; рассказывают, что они подкупили
того борца, с которым он любил упражняться в борьбе, и тот задушил его в
193 г. н. э.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Императоры III в., до Диоклетиана. — Начало и
успехи христианства и первые преследования.
Поступательное движение германцев
Каракалла, 211 г.
В это время в южной Германии образовался новый народ или, может
быть, старый племенной союз свевов возобновился под именем аламаннов;
в низовьях Майна они прорвались сквозь линию пограничных укреплений
и напали на agri decumates — «десятинные земли « между верховьями
Дуная и средним течением Рейна, предоставленные во владение галльским
и германским переселенцам под условием взноса небольшой подати.
Каракалла появился на Дунае (213 г.), и ему удалось вновь, изгнать
аламаннов из «десятинных» земель и вновь усилить пограничные
укрепления. Но лучшие свои лавры Каракалла думал пожать на Востоке, в
войне с парфянами. Он затеял против них огромный поход, воображая себя
чуть ли не вторым Александром Великим, и рассчитывал на успех
предприятия, ввиду тех волнений и тревог, которые проявились в
Парфянском царстве. В 214–215 гг. он зимовал в Никомедии, в 216 г.
выступил в свой широко задуманный поход; но уже в самом его начале он
пал жертвой личной мести одного из своих приближенных. Во внутреннем
управлении государством ему принадлежит честь введения только одной
важной меры: он даровал права полного римского гражданства всем
свободным людям, жившим в пределах римского государства. Эта мера,
вызванная необходимостью, была, тем не менее, весьма разумной и
заслуживающей одобрения, хотя вообще неблагоприятное к императору
мнение столицы и объясняло ее побуждениями исключительно
финансового и фискального свойства.
Император Деций
Апостол Павел
Христианство
Готы
Клавдий II Готский.
В лавровом венке. Золотая монета.
Он продолжал дело Клавдия, и, между прочим, принял две меры,
которые столько же делают чести его проницательности, сколько
свидетельствуют о затруднительном положении империи. Неоднократно
разбив германцев (вандалов и ютунгов), он все же вынужден был очистить
Дакию и предоставить ее во владение готским племенам, а романскую
часть населения этой провинции перевел на эту сторону Дуная, в Мизию;
затем, нанеся еще раз поражение вторгшимся в Италию германцам (на этот
раз аланам) при Павии, Аврелиан позаботился об укреплении Рима и обвел
его новыми стенами.
Константинополь. 330 г.
Организации империи
Констанций и Юлиан
Именно в этом году война с персами, начатая еще в 358 г., приняла
такой опасный оборот, что Констанций счел необходимым потребовать
подкрепления из Галлии. По-видимому, это требование было обусловлено
опасениями, которые мелочному и подозрительному Констанцию внушал
император Юлиан. Лицо, отправленное в Галлию с этим поручением,
тотчас должно было вывести оттуда часть войск. Но в Галлии такое
распоряжение было встречено крайним недовольством: там войска были
более чем где-либо необходимы, да притом и сам поход из Галлии на
Восток никому не представлялся привлекательным. Тогда галльские войска
провозгласили Юлиана Августом, и тот, зная характер Констанция, счел за
лучшее принять этот сан. Он сделал было попытку уладить свои отношения
c Констанцием путем договора, но тот отвечал на это высокомерным
отказом. Тогда Юлиан двинулся против него во главе войска, и дошел уже
до Наисса (Ниша) в Мизии, когда получил известие о смерти Констанция
(361 г.). В декабре того же года Юлиан вступил в Константинополь.
Император Юлиан. 361 г. Восстановление язычества
Иоман, христианин
Внешние события
Грациан и Валент
Этот удар был ужасен тем, что подорвал значение Рима в глазах
германских варваров, и по нравственному впечатлению, которое это
поражение произвело на всех, его можно сравнить, пожалуй, только с
битвой при Каннах. Можно сказать, что Римская империя уже не могла
оправиться. Грациан, единодержавный после смерти Валента,
благоразумно избрал себе в соправители (379 г.) Феодосия — человека
молодого, энергичного и мужественного.[77] Он и был возведен в сан
второго Августа, причем Грациан предоставил ему в управление Восток и
южную часть Иллирийской префектуры. Основавшись в Фессалониках, как
в главной квартире, и ловко пользуясь раздорами готов, Феодосий удачно
разрешил свою мудреную задачу и привел к тому, что в октябре 382 г. мир
был повсюду восстановлен.
Гонорий.
Половина диптиха из Аосты.
Император в военной одежде, с лабарумом, в другой руке — шар с
фигуркой Виктории.
Язычество попрано
Стилихон
notes
Примечания
1
Манефон был современником первых Птолемеев (III в. до н. э.).
2
Народы эти были ретену, шазу, хетты — так называют их египетские
памятники.
3
Зала дворца в Карнаке — 97 м длины, 49 м ширины; крыша ее
поддерживалась 134 колоннами.
4
Эти катакомбы расположены в горной цепи, на запад от Фив; в другой
цепи, отделенной ущельем от первой, находятся усыпальницы царей.
5
Впоследствии, в Персидском царстве, эта местность была известна под
названием Сузианы.
6
Она и подала евреям повод к созданию их остроумной легенды о
вавилонском столпотворении.
7
С этой точки зрения даже весь мир животных был разделен на чистых
и нечистых.
8
Геродот дает общее название скифов племенам, обитавшим по
прибрежьям Понта Евксинского (Черного моря) от устья Дуная до устья
Дона. Поселения их шли далеко (на 10 дней пути) и в глубь страны, на
север. Называя скифов одним народом, Геродот подразделяет их на много
племен и тем уже вынуждает думать, что слово скифы было скорее
названием собирательным. Само слово скиф и те слова скифского языка,
которые сохранил Геродот, еще не исследованы достаточно: их разбор
принадлежит будущему филологической науки.
9
По чертам быта многие ученые не без оснований предполагают, что
одним из составных элементов в скифских толпах были славяне.
Драгоценные и в своем роде единственные материалы для изучения
скифского быта собраны в отделении скифских древностей
Государственного Эрмитажа в С.-Петербурге.
10
В то время в Египте насчитывали не менее 20 тысяч общин.
11
Может быть, первоначально это было название какого-нибудь
отдельного племени.
12
Например, Саламин — город мира, благополучия.
13
Быт высшего сословия гомеровских времен был дополнен важными
раскопками Шлимана, произведенными на месте древней Трои (в Малой
Азии) и на самом материке Греции (в Микенах и других местах). Вещи,
добытые из этих раскопок и составляющие драгоценный вклад в науку
античной археологии, составляют богатейший Шлимановский музей в
Афинах.
14
Очень часто здесь подавалось то национальное блюдо, тот «черный»
суп из чечевицы, над которым постоянно смеялись все граждане
приморских и торговых богатых городов.
15
Стоит только припомнить тайную внутреннюю стражу (криптию),
которая была учреждена в Спарте для наблюдения за илотами. Каждый
спартиат, входивший в состав этой стражи, имел право убить илота,
который почему-либо показался ему подозрительным.
16
Это дробление на части было до такой степени свойственно эллинам,
что они даже не создали себе отдельного термина, подобно нашему слову
«государство»: слово полис, собственно город, применялось и в смысле
государства.
17
Только холм Акрополя был укреплен настолько, что мог держаться
некоторое время.
18
Эта битва происходила в равнине, по которой протекала речка Асоп, у
северного подножия горы Киферон.
19
После битвы при Саламине он вернулся в свой родной город и во всем
подчинился распоряжениям Фемистокла.
20
Перикл говорил, что город, окруженный таким образом, становится
так же неприступен, как остров, омываемый морем.
21
Тот же Фидий в 440 г. до н. э. изваял для Парфенона громадную статую
Афины.
22
Он не принадлежал к знатным классам, до этого времени умевшим
удержать за собой влиятельную роль в управлении.
23
Он принимал участие в экспедиции в качестве волонтера.
24
Эта кличка дана Клеону, т. к. у него действительно было кожевенное
заведение.
25
Враги Алкивиада воспользовались его отсутствием, чтобы возбудить
против него народ и вызвать его в суд по обвинению в преступлении
против религии.
26
Декелея находилась в пяти часах пути к северу от Афин.
27
Агесилай в этой шутке намекает на то, что персидские золотые монеты
носили на себе изображение стрелка, натягивающего лук.
28
Он родился в Афинах в 429 г. до н. э., в год смерти Перикла.
29
Это первый важный стратегический пункт по эту сторону Фермопил
— фокейский городок, господствовавший над дорогой в Фивы.
30
Свадьба праздновалась в г. Эги, древнейшей столице македонских
царей.
31
Этот корпус состоял из 12 тысяч пехоты и 1,5 тысячи кавалерии,
которая в это время только что начинала получать значение особого рода
оружия.
32
Один из них, Арсит, не пережил поражения и наложил на себя руки.
33
По старому и хорошему обычаю персидский царь в минуты большой
опасности всегда становился во главе своего войска. Но, конечно, то
благоприятное действие, которое он мог бы оказать своим присутствием в
войске, совершенно парализовалось тем блеском и этикетом, которыми
личность царя была окружена и которые трудно было согласовать с
потребностями войны.
34
Говорят, что Александр отвечал на это Пармениону с оттенком
насмешки: «И я бы взял, если бы был Парменионом».
35
Любопытным доказательством того, что эллины уже давно пустили
корни в Египте, может служить учреждение Александром в Мемфисе
общественных игр по греческому обычаю. Когда он устанавливал
подобные игры в Тире, были даже разыграны на сцене трагедии, в которых
заискивавшие перед Александром кипрские царьки приняли на себя
обязанности хорегов.
36
Ближайшим к Гавгамелам городом на большой государственной
дороге был г. Арбелы со знаменитым храмом древнеассирийской богини
войны Иштар.
37
В таком виде сохранилось имя победителя на вавилонских кирпичных
таблицах.
38
Из этого можно видеть, что в македонском военном быту обращалось
внимание и на этот пункт. Александр действительно неоднократно укорял
многих своих полководцев в том, что они ведут безумно роскошную жизнь.
39
Эта местность называлась так от бывшего в ней храма Аполлона
Ликейского.
40
Этими словами он намекал на подобный процесс Сократа,
окончившийся так печально.
41
Аристотель называет ее иногда «философией человеческих дел»
42
Философский лексикон / Составл. С. Гогоцким. Киев, 1867. Том.1.
43
В наших древнерусских преданиях Аристотель играет важную роль
наряду с Соломоном, сивиллами, Вергилием и некоторыми другими
выдающимися личностями древнего мира. Изображение Аристотеля видно
даже на древних фресках паперти Благовещенского собора в Москве.
44
В позднейшей истории полуострова встречаются названия двадцати
таких народов.
45
По звуку известны некоторые из этрусских слов, вроде менлэ, утуце,
эльхзантре; различаются в надписях имена Менелая, Одиссея, Александра
— и только.
46
Его имя было известно и в Греции, так же как и совершенный им
подвиг. О нем упоминает и Аристотель.
47
Говорят, что сам старец Камилл участвовал в его освящении.
48
Антигон Гонат был сыном Деметрия, который окончил свою бурную и
тревожную жизнь пленником Селевка.
49
Он был тогда во цвете лет, ему только что минул 38-й год.
50
Аппий Клавдий происходил из гордого патрицианского рода Клавдиев.
В 312 г. до н. э. будучи цензором, он прославился гениальными
новшествами, которые были им проведены, и необычайной энергией в
исполнении своих обязанностей. Старость и постигшая его слепота
вынудили его оставить государственную службу.
51
По установившемуся обычаю такие посольства, являвшиеся в Рим с
поздравлениями, приносили от имени города золотой венок и возлагали его
на алтарь главного храма столицы — Юпитера Капитолийского.
52
Уже при первом своем командовании, в 223 г. до н. э.,
предводительствуя войском в походе против галлов, он позволил себе не
выполнить приказ сената.
53
Проводники, плохо понимавшие италийские названия местностей в
пунийском выговоре Ганнибала, сбились с указанной им дороги.
54
По римскому обычаю, консулы в военное время командовали войском
поочередно — один день один, другой день другой, что отрицательно
влияло на боеспособность войска.
55
Тех воинов, которые не захотели следовать за ним за море. Ганнибал,
повинуясь жестокой военной необходимости, приказал перебить.
56
Говорим так потому, что царь Филипп Македонский, ненавидевший
Антиоха, был далек от всякой мысли о союзе с ним.
57
Царь Антиох вступил в личные отношения со знаменитым римским
государственным деятелем, отправив к нему сына, случайно попавшего в
плен к сирийцам.
58
Этот проконсул по простой прихоти, без всякого повода, предпринял
поход против галатов в Малой Азии, и при этом приобрел много добычи и
общее порицание со стороны людей честных и опытных в военном деле.
59
Imperator — в первоначальном значении был почетным титулом
полководца, одержавшего блестящую победу. Солдатская сходка
провозглашала его императором, тем самым выражая свое восхищение.
Титул императора давал право на почетное вступление в Рим, овацию или
триумф. Какая форма из этих двух разрешалась, определялось сенатом,
соответственно признанию значения одержанной им победы.
60
Младший сын Персея, исправлявший должность секретаря при одном
из римских чиновников, умер незадолго перед этим в Италии.
61
Это был тот самый Гай Меммий, который, будучи трибуном,
потребовал Югурту к ответу перед народным собранием.
62
Он служил легатом в 98 г. при Квинте Муцие Сцеволе во время его
управления провинцией Азия, причем прославился образцовой
честностью.
63
Античные авторы иногда неправомерно преувеличивают число
ветеранов Суллы, говоря о 120 тысячах.
64
Так, в 139 г. до н. э. были высланы из Рима халдейские прорицатели и
гороскописты.
65
В их числе находился Цицерон, который был уже претором, но в
надежде на свои таланты считал занимаемую им должность не конечной
своей целью.
66
Он правил Испанией при посредстве легатов, а сам продолжал
преспокойно жить в Риме.
67
Например, хотя бы тот же Тит Лабиен, который некогда был его
легатом в Галлии, но уже с самого начала войны принял сторону Помпея.
68
Из этой переписи известно, что в римском государстве насчитывалось
4 миллиона способных носить оружие и 17 миллионов полноправных
римских граждан.
69
Например, пресловутое перенесение столицы в Илион, о котором
слухи носились в обществе еще во времена Цезаря.
70
В Риме ходили слухи о том, что Сеян при помощи Ливиллы умертвил
Друза.
71
Говорят, что поводом к этому послужил следующий случай: Тиберий
за столом предложил ей какой-то плод, а она резко отказалась его отведать,
явно выказывая, что опасается отравы.
72
Он родился в то время, когда его отец Германик воевал на Рейне.
73
Плиний этими словами намекает на тот случай, когда заботами Траяна
был отвращен голод, грозивший Египту.
74
Несущественной, но все же знаменательной чертой этого правления
следует считать тот любопытный факт, что, начиная с 140–154 гг. пост
префекта преторианцев был занят одним и тем же лицом.
75
Эклектизм учил тому, что «хорошее» или «кажущееся нам пригодным»
следует заимствовать из всех философских систем.
76
У Константина был еще старший сын, Крисп, от первого брака, но в
326 г. он приказал его убить, по причинам, которые довольно трудно
понять.
77
Этот Феодосий был сыном знаменитого полководца Феодосия (при
Валентиане I), который после своих побед в Африке пал жертвой
придворной интриги.