280.

2 Одна волна еще не улеглась, но уже поднимается

другая

Поскольку место за столом было ограничено, каждый раз подавалось

не более четырех блюд, но на самом деле готовилось не менее
нескольких десятков. Поэтому это также считалось небольшим по
масштабам медленным банкетом. Как правило, Цзин Вань откусывала
всего один кусочек. Те блюда, которые она откусила несколько раз, в
большинстве своем пришлись ей по вкусу. Когда банкет закончится,
они, вероятно, также смогут приблизительно узнать предпочтения
Цзин Вань.

Видя, что атмосфера все еще считается гармоничной, некоторые

чиновники пытались поднять вино за своих детей или внуков, все они
очень проницательно направлялись в сторону Цзинь Ванфэй и даже
когда говорили, они в основном склонялись к Цзин Вань. Ванфей в
большинстве своем не отвергала никого, кто подходил. Конечно, чтобы
не позволить себя критиковать, она лишь прикасалась губами к кубку
с вином.

Таким образом, Цзин Вань постепенно стала центром внимания, а Ли

Хун Юань - багажом. Возможно, потому что все происходило так
естественно, никто не почувствовал ничего плохого. В такой ситуации
Вань Вань также была беспомощна. Не то чтобы она ни разу не
напомнила ему об этом, но этот ублюдок не только не подумал взять
ситуацию в свои руки, но даже спокойно наблюдал, как она
"выставляет себя посмешищем".

Были и мадам, у которых были незамужние дочери, но, возможно,

получив предупреждение заранее, во время тоста они ни разу не
взглянули в сторону Ли Хун Юаня.

Поскольку это было не так утомительно, и все были очень корректны,

Цзин Вань не скупилась на похвалы, обращаясь к подходившим
девушкам.

Когда никого не осталось, Ли Хун Юань вдруг склонился ближе к Цзин

Вань, тихонько хихикнул ей на ухо и прошептал: "Похоже, в этих делах
Вань Вань довольно искусна. Как и ожидалось, ты просто рождена
быть моей женой".

Цзин Вань тайно ущипнула его. Даже если бы она была рождена для
того, чтобы съесть эту миску риса, ее выбор не ограничился бы только
им одним. Но это лицо............

Ли Хун Юань почувствовал боль, но не показал этого внешне, а просто

потянул руку Цзин Вань на себя и слегка сжал, а затем отпустил, как
будто ничего не произошло.

К слову сказать, внешность Ли Хун Юаня действительно притягивала

взгляд, даже если узоры на его одежде были неброскими, они все равно
не могли скрыть его роскошный вид. С момента его появления,
неведомо сколько девушек тайно поглядывали на него. Изначально,
когда он молчал или не улыбался, это еще можно было выдержать, но
как только он улыбнулся, разрушительная сила была действительно
слишком велика, до такой степени, что некоторые из этих девушек
даже уронили свои палочки. А когда они приходили в себя, все их лица
были ярко-красными, они бесконечно смущались и поспешно
прикрывались, боясь, что двое вышеупомянутых увидят их.

Как госпожи, которые уже видели Ли Хун Юаня, они уже предвидели,
что у их дочерей может быть такая реакция. В этом нельзя винить этих
молодых девушек, у которых только-только пробудилась любовь. Даже
они, женщины, которые уже давно были замужем за кем-то другим,
когда впервые увидели, как он нежно улыбается Цзинь Ванфэй, все
немного потускнели. Они неодобрительно посмотрели на своих
дочерей, которые потеряли манеру поведения. Все их предупреждения
были напрасны. Это действительно бесполезно, оставалось только
надеяться, что их не посещают определенные мысли.

В это время музыка несколько изменилась. Изначально легкая, веселая

и изящная музыка стала нести на себе отпечаток декаданса. Она была
не очень тяжелой, легкой, и словно перышко слегка дразнила. Если не
знать, то не было никаких ощущений, но если заметить, то, вероятно,
внутри появится какое-то зудящее и невыносимое чувство.

Движение Цзин Вань приостановилось, и она посмотрела в сторону

внешней части зала. Стройные и изящные танцовщицы выстроились в
линию, делая грациозные шаги. Их танцевальные наряды были белого
цвета, лица закрывала жемчужная вуаль, но женщина в самом конце
была полностью одета в розовое. На ее лице была красная газовая
ткань, а по поверхности одежды струился муслин. Очевидно, что это
был дразнящий наряд другого народа, где руки и талия были открыты,
но она сделала некоторые изменения, и даже если сквозь ткань можно
было разлечить ее изящное тело, она также все еще несла в себе
сдержанную нежную красоту, которой должна была обладать
женщина Ци Юань.

Просто, если бы внутреняя одежда была снята.......хе хе хе.........

Люди, узнавшие эту женщину, явно были не в меньшинстве, но все как

один выругались внутренне: Как и ожидалось от шлюхи.

А различные чиновники, узнавшие из уст своих жен личность этой

девушки, проклинали в душе коварство генерального инспектора.
Цзинь Цинвана трудно было подкупить красотой, но если это
собственная дочь, то это была совсем другая история. Обычные
красавицы - это просто игрушки, и если к ним благосклонны, то,
возможно, они еще могут пригодиться. Но дочь, пусть даже в качестве
наложницы низкого ранга, если он согласится, то это будет считаться
связью, а значит, он более или менее будет иметь лицо, не так ли? Это
было не только коварно, но и практически бесстыдно.

Генерал-губернатор и генеральный инспектор, один контролировал

вооруженные силы префектуры, другой - администрацию префектуры.
Их можно считать "колодезной водой, не нарушающей речную воду",
но так ли это было на самом деле? Скорее, они были несовместимы,
как огонь и вода.

В семье генерал-губернатора был тиран. В семье генерального

инспектора тоже был тиран. Правда, этот тиран раньше смешивался со
столицей, поэтому не считался настоящим тираном. В тот день в
ресторане Кайминг Крисп по случайному совпадению присутствовал и
тиран семьи генерального инспектора. Только он не привел с собой
кучу последователей, а был простым прохожим, но все равно был
пойман. Это была поистине абсурдная катастрофа. Однако, когда он
покинул столицу, Ли Хун Юань уже открыл свое поместье, и хотя его
ужасная репутация еще не была такой громкой, но все же давала
понять, что его не стоит провоцировать. Попав в руки Ли Хун Юаня, он
был тихим, и благодаря этому Цзин Вань и они только потом поняли,
что среди этой группы юнцов скрывалась крупная рыба. А в это время
он так же был заперт в маленькой темной комнате виллы и проходил
"перевоспитание", но поскольку он сотрудничал, то не испытывал
никаких трудностей. Кстати говоря, у генерального инспектора в тот
день были важные дела, поэтому он не смог поспешить в ресторан
Кайминг Крисп.

Госпожа генерального инспектора в эти несколько дней тоже ходила к

Цзин Вань, но вела себя очень корректно и прилично, казалось, даже
немного уступая госпоже генерал-губернатора.

Да и сам генеральный инспектор в обычные дни вел себя куда более

сдержанно, чем генерал-губернатор, но в действительности на равных
соперничал с генерал-губернатором. Поэтому это определенно был не
честный человек.

Сейчас цвет лица госпожи генерального инспектора не был таким уж

хорошим. Ей было уже за пятьдесят, и у нее не было ребенка,
полученного в старости, поэтому у нее, естественно, не было детей
брачного возраста. Ее свекры над ней уже скончались, а старший сын
занял официальную должность в другом месте. Даже тот непутевый
сын, которого Цзинь Циньван сейчас держал взаперти, тоже был
старше двадцати. Эта же девка была всего лишь дочерью Шу. Ее родная
мать была красивой танцовщицей из дальних краев, и дочь, которую
она родила, унаследовала сильные стороны родителей и стала еще
прекраснее. Генеральный инспектор не стал бы отдавать
предпочтение наложнице перед женой, но к этой паре матери и
дочери он действительно испытывал некоторую симпатию, а к
воспитанию этой дочери шу он также был щепетилен. Кому, как не ей,
было знать, что ее просто готовят к политическому браку. Таким
образом, ей тоже было просто лень возиться.

Явно дочь шу, но на улице она вела себя как дочь ди. Кроме того, она
была единственной во всем Кайминг Фу. Поэтому среди дочерей других
официальных семей, по большей части, не было никого, кому бы она
нравилась.

Цзинь Цинван, даже если он на этот раз императорский посланник,

все равно не мог отрицать, что у него нет ни власти, ни влияния.
Госпожа генерального инспектора не могла понять, почему тщательно
выращенную для политического брака дочь Шу выталкивают в такое
время, да еще и по такому случаю, не желая даже смотреть на нее.

Когда госпожа генерал-инспектор посмотрела в сторону Цзин Вань, в

ее глазах было немного извинения. Она могла сказать, что у Цзинь
Ванфэй и Цзинь Цинван были глубокие чувства. Если бы из-за
маленькой потаскушки они бы рассорились...

Однако, увидев выражение лица Цзин Вань, не только она, но и другие

госпожи были несколько удивлены, потому что Цзин Вань не только
не рассердилась, но даже была увлечена, казалось, совершенно не
понимая намерений танцующего человека. В отличие от нее, Цзинь
Цинван все еще сохранял безразличный вид. Это было практически то
же самое чувство, как если бы они поменялись ролями.