Les Juifs Le Monde Et L Argent Аттали Ж. Евреи, мир и деньги - 2002

Переведено poiskpravdy.
com 1
Оглавление
1 Бытие
1. В Египет: от бартера к деньгам
Иш и Адам
От Авраама до Иакова
2. Израиль в Египте: от серебра к золоту
Богатство изгнания
Экономика улучшается
Изгнание и свобода
3. Значение слов: номадизм и абстракция
Быть и иметь
Серебро
Оплатить
Значение
Торговля
4. Судьи и короли: от золота к деньгам
Судьи
Самуил и Саул
Давид и Соломон
Ранние доктрины
Иудея и Самария
От Ниневии до Вавилона
5. Первое изгнание в Вавилон: от денег к финансам
Прием
Экономическая доктрина в диаспоре
6. Возвращение в Палестину: от финансов до разорения
Переведено poiskpravdy.com 2
Талант, персы, Храм
Александрия
Под Римом
Разрушение Храма
2 ИСХОД (70-1096)
1. С Римом и без храма: первая сеть кочевников
Законы оккупации: деньги суть
Вторая война, первый Талмуд
2. Христиане, евреи и деньги
Плодородное серебро, стерильное серебро
Византийское заточение
Вандальские больницы: потребность в торговцах
3. Вавилония, сердце мира
Могущественный в Вавилонии
Название и вексель
4. Новая экономическая доктрина: Талмуд и деньги
Писательство и деньги
Любить Бога со всеми Его богатствами
Денежные отношения вещей и тел
Честный рынок: правильная и истинная цена
Собственность
Женщины и земля
Передача
Работа на всю жизнь
Невыносимая бедность
Обязательство быть благотворительным
Предоставление денег в долг
Обязательно альтруистическое общество: "исправление мира
5. Между Римом и Византией: новые возможности Израиля
Папа против Византии
Последняя попытка в Иудее
6. Счастлив, как в исламе
Еврейские купцы и рождение ислама
Иерусалим и Вавилон переходят под власть ислама
Еврейские купцы и ранние придворные евреи
Багдадцы и радханиты
Великие визири и жалкие евреи
Трансфер из Кордовы
7. Первые банкиры христиан
Франция эпохи Меровингов
Золотой век Каролингов
Феодальный иудаизм
Евреи на ярмарках
8. Еврейские купцы переезжают на Запад
3 ЛЕВИТ (1096-1789)
1. Путешествие на восток (1000 год)
Из Византии и ислама: чеки и бухгалтерский учет
Перец и бумажные деньги
Стремление на Запад
2. Кредиторы и продавцы (1000-1260)
Ярмарки и порты
Общественная жизнь
Брокеры и ремесленники
Интерес евреев
Отношения с другими людьми: ненависть за оказанные услуги
Крестовые походы: заплати и умри
3. Деньги без евреев (1260-1492)
Новые банкиры
Меняющиеся воспоминания (1260-1300)
Возрождение через Великую чуму
Тоскана и Венето
4. Об исламе и Польше (1260-1492)
Мамлюки, османы, монголы
Прибытие в Восточную Европу
5. Финансирование открытий и исчезновений (1000-1492)
Испанское время
Моряки и первооткрыватели
Конверсо и марранос
Обращение, изгнание, Америка
6. Иудаизм на Востоке: торговцы заменой (1492-1700)
Земли ислама
Два польских золотых века
7. Княжеские евреи и князья без евреев (1492-1700)
Гетто или Ливорно
От Лютера до придворных евреев
8. Еврейские контрабандисты в сердце столицы (1492-1700)
От Монтеня до Кольбера
От Шейлока до Кромвеля
В сердце чужих денег: во Фландрии
9. Три новых мира (1492-1700)
От Африки до Индии: еврейские судовладельцы
Индийские компании
Индия и Китай
Колонии Испании
Колонии Португалии
Сахар и табак
Английские колонии
10. Жизнь и смерть наций в XVIII веке
Сонливость ислама
Конец Польши
Первый придворный еврей
11. Придворные поставщики и промышленная революция (1700-1800)
Евреи терпимы во Франции и Италии
Поставщики курсов в Германии и Австрии
Декаданс в Нидерландах
Финансовая революция в Великобритании
Американская надежда
4 НОМЕРА (1789-1945)
1. Коммуникаторы промышленной революции
Как и другие, каждый сам за себя
Евреи в европейской промышленности: общение
Еврейский банк
в европейской промышленной революции
Влияние еврейских банков на европейскую политику в 19 веке
2. Три фантазии
Первая фантазия: от Сен-Симона до Энфантина
Вторая фантазия: от Маркса до Дрюмона
Третья фантазия: от Вебера до Зомбарта
3. Четыре матрицы
Матрица социализма :
Российский иудаизм до 1917 года
Матрица психоанализа: евреи Вены
Матрица американизации мира: Соединенные Штаты в 19 веке
Матрица сионизма: первые проблески Палестины
4. Закон чисел
Гибель империй
Рождение Советского Союза
5. Новое, кризис, старое
Веймар и Уолл-стрит
Чикаго
Голливуд
Иерусалим
6. Экономика Катастрофы
Экономика захвата власти
Экспроприация
Концентрация
Принудительный труд
Кустарный Холокост
Промышленная аннигиляция
5 ВТОРОЗАКОНИЕ (1945-)
1. Земля и книга
Возвращение на землю
Является ли Израиль еврейским государством?
Пробуждение диаспор
Покончить с мифом о еврейских деньгах
Что осталось от антисемитизма?
2. Нет оседлых без кочевников
Откройте для себя
Ссылка
Инновации
Дюрер
3. Восточное звено: Израиль
Цели войны, формы войны
Нет Израиля без Палестины
С Востока на Запад
4. Западная связь: диаспоры
Исчезновение из-за безразличия
Исчезновение через различия
5. С Запада и Востока Открыться или исчезнуть
Пассажиры с Востока и Запада
Библиографические заметки
Благодарности
Жак Аттали
Евреи, мир и деньги: экономическая история еврейского народа
2002
Моему отцу, Саймону
Это история взаимоотношений еврейского народа с миром и деньгами. Я
знаю, насколько сероводородна эта тема. Она вызвала столько споров и
привела к стольким массовым убийствам, что стала табу, о котором нельзя
упоминать ни при каких обстоятельствах, опасаясь пробудить какую-то
незапамятную катастрофу. Сегодня никто не осмеливается писать на эту
тему; как будто столетия изучения служили лишь для питания аутодафе.
Таким образом, само существование этой книги грозит стать источником
тысячи недоразумений.
Каждый раз, когда речь заходит о каком-либо предмете, возникает
искушение преувеличить его важность. В этом случае существует большой
риск переоценить роль денег в истории еврейского народа и роль
еврейского народа в истории мира. Решив рассказать эту историю, можно
предположить, что существует единый, богатый и могущественный
еврейский народ под централизованным командованием, отвечающий за
реализацию стратегии мировой власти через деньги. Таким образом,
человек присоединяется к фантазиям, которые охватывают века, от Траяна
до Константина, от Матфея до Лютера, от Марлоу до Вольтера, от
"Протоколов сионских мудрецов" до "Майн Кампф", и ко всему тому, что
сегодня анонимно несет Интернет.
Более того, книга не похожа на разговор, который можно закрыть и ход
которого можно контролировать; и даже не похожа на забавные истории -
их так много на эту тему! - которые позволяют вам смеяться над всем, если
только это происходит не с кем-то одним. После публикации рукопись
ускользает от своего автора; одним читателям она помогает думать, другим
- питать свои фантазии. Поэтому при его написании необходимо
подготовить его ко всем вариантам развития событий, включая самые
мошеннические.
И все же в интересах сегодняшних людей понять, как первооткрыватель
монотеизма оказался в положении основателя этики капитализма, прежде
чем стать через одних своих сыновей его главным посредником, первым
банкиром, а через других - его самым непримиримым врагом. Для самого
еврейского народа также важно противостоять этой части своей истории,
которая ему не нравится и которой, на самом деле, он должен гордиться.
Для этого необходимо ответить на сложные вопросы: были ли евреи
теми ростовщиками, которых помнит история? Были ли у них особые
отношения с деньгами? Являются ли они специфическими субъектами
капитализма? Воспользовались ли они войнами и кризисами, чтобы
сколотить свое состояние? Или, наоборот, банкирами, ювелирами и
брокерами они становились только тогда, когда им запрещали заниматься
другими профессиями? Кто они сегодня - хозяева глобализации или ее
злейшие противники?
Чтобы ответить на эти и другие вопросы - принимая на себя неизбежные
риски синтеза - нам придется оживить величайшие события политической,
религиозной, экономической и культурной истории последних трех
тысячелетий и описать судьбу меньшинств в народах, Мы проследим
судьбы принцев и нищих, интеллектуалов и крестьян, философов и
финансистов, купцов и капитанов промышленности, проследим их часто
невероятные и ослепительные, почти всегда трагические, славные или
жалкие траектории власти и денег.
Вы с удивлением обнаружите неожиданный смысл некоторых наиболее
известных событий, когда раскроется роль Людей Книги.
Для того чтобы совершить такое путешествие, не может быть и речи о
том, чтобы заранее выбрать какой-то один компас: в необычайном
изобилии коллективных приключений и индивидуальных судеб, в которые
вовлечен еврейский народ, было бы абсурдно следовать только по одному
пути. Мой тезис станет очевидным только по ходу повествования и будет
установлен в конце. Поэтому лучшим путеводителем в этом
хронологическом путешествии и первым путеводителем, как мне кажется,
является сама Библия.
Действительно, все происходит так, как будто разделение Пятикнижия
на пять книг с четко очерченными темами было самой точной метафорой
основных этапов истории еврейского народа. Точнее, все происходит так,
как если бы каждая из этих пяти книг заранее описывала дух каждой из
пяти фаз реальной истории народа, который ее написал. Конечно, это лишь
способ пролить свет на основные тенденции. Библию не следует читать как
тайный отчет об исторических предсказаниях. Их судьба, как никакая
другая, покажет: люди остаются свободными творить добро или зло. Речь
идет лишь о том, чтобы поместить каждый исторический период под эгиду
одной из пяти частей Пятикнижия, потому что тема каждой из них в той
или иной степени затрагивает существенные вопросы эпохи.
Во-первых, Бытие (которое в Библии начинается от возникновения мира
до смерти Иосифа в Египте) можно использовать, чтобы пролить свет на
период, который в реальной истории длится от рождения еврейского
народа вокруг Авраама до разрушения Второго Храма. В обоих случаях речь
идет о генезисе народа и его законах, о его отношении к миру и деньгам. В
обоих случаях все заканчивается прибытием евреев в место изгнания:
Египет в одном случае, Римская империя в другом.
Затем наступает Исход, который в Библии повествует о пребывании в
Египте до обнадеживающего выхода на Синай. Его можно связать с
периодом в тысячу лет от изгнания в Римской империи до
многообещающего ухода в христианскую Европу.
После 1000 года начинаются бедствия еврейского народа в лапах хозяев
Европы, в Испании, Нидерландах, Бразилии, Индии, Польше и
американской революции, перекликающиеся с Левит (книга, в которой
изложены законы изгнания и надежда на Землю Обетованную). Законы
объясняют его выживание.
Затем наступает время Чисел (которое, по Библии, ведет евреев от
Золотого тельца на Синае до битв у ворот Ханаана), период экономического
изобилия и роста населения, за которым следует массовая резня и приход в
Землю Обетованную. Точно так же, как и в реальной истории, где
прекрасные обещания Просвещения косвенно породили Катастрофу, а
затем и создание Израиля.
Некоторые из выживших присоединились к новому государству, которое
тем временем перешло в руки хеттов, филистимлян, апиров, ханаанеев,
гиксосов, египтян, вавилонян, персов, греков, римлян, снова персов,
византийцев, Омейядов, Аббасидов, крестоносцев, Фатимидов, мамлюков,
османов и англичан, причем евреи никогда не сдавались.
Это период, в котором мы все еще находимся. Она перекликается с
Второзаконием, где описаны законы нравственного общества,
позволяющие людям защищать свою идентичность с помощью денег и
против них.
В наше нестабильное время, когда взаимное признание наций на
Ближнем Востоке во многом определяет мир и войну во всем мире, уроки
этих кочевых тысячелетий заслуживают того, чтобы быть усвоенными.
Пока - как предлагается в пятой книге - мы не обойдем новое варварство
денег, придумав самую перспективную из цивилизаций - цивилизацию
гостеприимства.
Пусть путешествие начнется.
1
Бытие
(-2000 / +70)
Иудаизм начинается с путешествия. А поскольку смысл всего часто скрыт

в значении слов, то и самобытность еврейского народа скрыта в его имени,
которое относится именно к путешествию. Его самый далекий предок, один
из внуков Ноя, один из предков Авраама, называется Эвер, что можно
перевести как "кочевник", "человек переходов" или "обменщик".
Впоследствии этот Эвер превратился в Иври, "иврит". Как будто с самого
начала судьба этого народа была записана в буквах его имени, в
генетическом коде его истории: ему придется путешествовать,
обмениваться, общаться, передавать. А значит, и торговля.
Эта тема путешествий прослеживается во всех первоначальных мифах
кочующих народов: их основатель приходит из других мест; первый из их
богов защищает путешественников, управляет общением и обменом,
условиями мира и доверия; и, чтобы немного усложнить ситуацию, этот бог
также, в общем, является богом воров.
Таким образом, библейское повествование начинается с путешествия. И
первая книга Пятикнижия - та, что называется Бытие, первое слово которой
- "В начале" или "В начале "90 - рассказывает историю этого путешествия,
которое проходит от сотворения мира до ухода Иосифа в Египет, то есть от
рождения человека к свободе до катастрофы рабства.
В реальной истории народа это Бытие начинается в землях
Месопотамии, за восемнадцать веков до нашей эры, и заканчивается
разрушением второго Храма в 70 году и подчинением Римской империи.
Короче говоря, он попадает из другого земного рая в другой Египет.
За эти пятнадцать столетий - по крайней мере, за это время - этот
маленький народ породил религию, которую треть сегодняшнего
человечества сделает основой своей веры, и выстроил отношение к деньгам,
которое впоследствии послужит основой капитализма.
1.
В Египет: от бартера к деньгам
Иш и Адам
Если мы не можем с уверенностью утверждать существование
древнееврейского народа до его прибытия в Ханаан - более трех тысяч
двухсот лет назад - мы не можем рассказать его историю, не обратившись к
тому, как они сами помнят свой ранний эпос. Даже если не будет
материальных доказательств событий, о которых повествует его священная
книга, они останутся для Евреев на протяжении веков источником
морального, политического, экономического и социального вдохновения,
руководством к ежедневному поведению, уроком жизни и мужества, актом
надежды на Царство Божье.
Существует мало космогоний, в которых первый человек не является
частью людей, которые их рассказывают. Однако это относится к
библейскому рассказу, по которому первый человек не является евреем.
Этот человек, Иш или Адам, сначала живет в Эдемском саду, месте
невожделенном, невинном и непорочном, которое гарантирует ему
изобилие и избавляет его от необходимости трудиться, если не для того,
чтобы сохранить этот сад. Эдемский сад не принадлежит ему, но ему не
нужно ничем обладать, чтобы жить там счастливо, сначала одному, потом
со спутницей: первая потребность - сексуальная, первый отказ -
одиночество. Только два запрета касаются пищи: он не должен есть плоды
Древа познания - ибо там он познает знание, самосознание и,
следовательно, сомнение - и плоды Древа жизни - ибо там он обретет
вечность. В обоих случаях это привилегии Бога. Первая надпись о
состоянии человека в экономике: чтобы не желать, человек не должен знать
о степени своего невежества или конечности своего состояния. Как только
он нарушает один из этих двух запретов - съедает запретный плод - он
обнаруживает самосознание и желание; затем он попадает в мир дефицита,
где без труда ничего нельзя получить.
Желание порождает скудость, так гласит Библия, а не наоборот, как
следует из доказательств. Первый урок политической экономии...
Это изгнание из Эдемского сада, это изгнание из человеческого
состояния, делает человека материальным существом. Он становится
существом из плоти и крови. Сразу же поиск пропитания становится для
него трудным делом; в два раза труднее даже, говорится в комментарии,
чем рождение своей второй половинки, и в два раза труднее, чем поиск
спасения. Иш, безымянный человек, родовой человек, затем становится
конкретным человеком, который заключает договор с Богом,
превращающий человеческое состояние в проект: привести Царство Божье
на землю, чтобы вернуть моральную невинность, чтобы недостаток исчез.
Впервые космогония не рассматривает себя как циклическую; она не
ставит своей целью возвращение того же самого. Она придает смысл
прогрессу; она делает Завет с Богом стрелой времени; она предоставляет
человеку выбор своей судьбы: свободную волю. Таким образом,
устанавливается функция экономики: как материальной основы изгнания и
как средства повторного изобретения потерянного рая. Теперь у
человечества есть цель: преодолеть свой недостаток. У него есть средство
для достижения этой цели: максимально эффективно использовать время.
Но, как повествует Бытие, поколение за поколением все идет не так.
Вместо того, чтобы работать над созданием нового Сада наслаждений, люди
отдаляются от него через свои конфликты и амбиции. Чем больше они
забывают о Боге, тем больше борются за выживание. Бытие становится не
более чем историей, от Авеля до Ноя, от Ноя до Авраама, от Авраама до
Иосифа, о все более катастрофическом противостоянии человека со всеми
ограничениями экономики.
Не в состоянии выбрать требования морали вместо требований скудости,
сыновья Адама убивают друг друга. Каин - чье имя означает "приобретать"
или "завидовать" - получает землю в качестве доли. Авель - чье имя
означает небытие, дыхание, суету, дым - принимает стада132. Когда
крестьянин отказывает пастуху в праве прохода, один из двух братьев
лишается жизни. Второй урок экономики заключается в том, что никто не
желает того, чего желает другой; поэтому общество возможно только через
дифференциацию потребностей165.
Убийство пастуха - это не простое братоубийство; настоящим
виновником является сама земля, эта проклятая земля, которую Каин
получил в качестве доли только для того, чтобы принять своего брата132.
Если Библия отводит прекрасную роль кочевой жертве, если она позволяет
выжить оседлому убийце, то это делается для того, чтобы он, в свою
очередь, отправился в искупительное путешествие.
Как и в случае с Адамом, Бог изгоняет Каина; он делает его нищим,
странником, кочевником, чтобы научить его жить по ту сторону насилия.
Этих первых уроков недостаточно. Дети Каина снова и снова попадают в
спираль неповиновения Богу, соперничества со сверстниками, борьбы за
скудные блага. Несколько раз Бог пытается вернуть их на путь договора,
заключенного с Адамом. При каждой попытке, во времена вавилонских
рабочих или бреда Содома и Гоморры, Бог возобновляет Свой жест гнева и
отправляет людей обратно к их слабости.
От Авраама до Иакова
Сразу после повторного Потопа Бог выбирает другую стратегию:
поскольку не все люди доступны Его разуму, Он поручает одному народу
быть Его посредником в общении с ними. Он возложит на них конкретные
обязанности без каких-либо привилегий. Он потребует, чтобы они служили
примером, восстанавливали мир, разрушенный грехом. Так родился
"древнееврейский" народ. Он станет "еврейским" народом лишь пятнадцать
веков спустя.
Четыре тысячи лет назад, согласно Бытию, внук Ноя по имени Евер
забрел в Анатолию16 . Прежде чем добраться туда, он прошел через первые
города-государства (Урук, Лагаш, Гирсон и Киш), где люди поклонялись
божествам, связанным с плодородием, умели писать, практиковали
ирригацию, работали с бронзой и использовали золото и серебро в качестве
средств обмена157. Бывший офицер царя Киша, Саргон, только что
объединил их в Аккадскую империю, которая вассализировала Шумер,
постоянно атакуемый пришлыми народами, которых он покорял,
интегрируя образ жизни и культы своих жертв133. Среди странствующих
народов, которых Эвер встретил в Анатолии, были хетты, описанные как
"горцы, не знавшие пшеницы", "не знавшие ни домов, ни городов" и
говорившие на древнейшем из языков, известных сегодня как
индоевропейские429. Шумеры и хетты противостояли и наблюдали друг за
другом, каждый строил свою территорию.
Потомки Ноя, племя Евера, ставшее Апиром или Харибусом, - это
торговцы караванами, ословоды6 , мелкие скотоводы, ведущие оседлый
образ жизни.430 Они молятся непосредственному предку, который
сопровождает и защищает их, в обмен на жертвоприношения животных и
камни, установленные на каждом этапе.
Немного позже, около 1730 года до н.э., Месопотамия была организована
в единое царство со столицей Вавилоном, "вратами к Богу", и царем
Хаммурапи. Некоторые следы его "кодекса" можно найти в более поздних
еврейских законах157.
Затем, согласно библейскому рассказу, один из этих апирских
кочевников, Терах, богатый скотовод, покинул Ур в шумерской Халдее (или
Ура в Анатолии) и поселился со своими женами, детьми, пастухами и
стадами в Харране в хеттской Ассирии6 . Прибыв из вражеской империи, он
был не очень хорошо принят и с трудом получил право пасти свои стада.
Один из сыновей этого Тераха, Аврам, родившийся, согласно Бытию, в
1812 году до н.э., то есть через двадцать поколений после Адама и через
десять после Ноя, покинул род своего отца и женился, среди прочих
женщин, на Саре (чье имя напоминает имя Сарай, другое имя Нингал,
богини Луны в Уре, как и в Харране6 ).
Теперь Бог говорит с ним. Он дает ему приказ основать новый народ,
народ-священник, ответственный перед Ним за состояние человека. Все,
что Бог хочет сказать людям, Он скажет этому народу. И что бы Он ни
говорил им, на самом деле это будет обращено ко всем людям. Аврам
должен принести Божье счастье людям.
Таким образом, в то самое время, когда другая основополагающая
мысль, Веды, провозглашалась дальше на восток в Индии, в Малой Азии
зарождался монотеизм. Он мог появиться только у кочевников, которым
нужно было путешествовать налегке - без множества идолов - и быстро - не
имея времени перенимать богов стран, которые они пересекали. Двойная
абстракция: только один бог - Эль или Элохим, любопытное множественное
число, бог или YHWH - и один и тот же для всех народов6. Огромное
потрясение!
Далее Бытие рассказывает о споре между пастухами из рода Аврама и
пастухами его племянника Лота за контроль над землей. Лот пошел на
восток к богатой орошаемой равнине Иордана и поселился в Содоме. Аврам
- тогда ему было семьдесят пять лет - переезжает на юг, на Хевронские
холмы в Ханаане. Юг представляет духовную мудрость, свет Закона; восток
- мирское богатство.
Ханаанская земля, куда прибыл Аврам, была богатой страной; через нее
проходили все караваны на пути в Азию. Он был раздроблен на мозаику
небольших городов-государств под опекой Египта, где царствовала XII
династия, в архивах которой мы находим тексты порицаний, направленных
против ханаанских "мятежников".
Похоже, что апиры встречают в Ханаане другой азиатский народ,
гиксосов, искушенных воинов, чей бог, Сет, путается с Ваалом ханаанеев6.
Когда Аврам, теперь уже Авраам, переселяется в Ханаан, Бог дает ему два
повеления.
Во-первых, для роста, умножения и развития земли. Бог попросил его
быть богатым, чтобы служить Ему. Бытие (13:2) с гордостью отмечает
прогресс этого богатства: "Авраам был богат скотом, серебром и золотом" -
всеми товарами, которые были основной валютой обмена в то время. И для
их получения хороши почти все средства, включая хитрость: Авраам
доходит до того, что выдает свою жену Сару за сестру, надеясь получить
подарки от тех, кто женится на нем!
Затем Бог запрещает человеческое жертвоприношение, вынув нож из
горла Исаака, сына Авраама и Сарры, предпочтенного, согласно тексту,
Измаилу, старшему, сыну другой его жены, Агари, и в котором традиция
видит предка арабов пустыни. Таким образом, Бог положил конец
тысячелетним ритуальным убийствам только для древнееврейского народа.
Богу не нужны человеческие жертвы, но Он не отказывается от
жертвоприношений животных; таким образом, Он выделяет человека в
Творении и направляет насилие исключительно на уничтожение его
материальных благ.
Эти два первых приказа Бога Своему народу не являются независимыми
друг от друга: богатство в виде стад, золота или серебра является лучшей
заменой насилию. Эта связь между деньгами и кровью будет встречаться
тысячу и один раз, поскольку Бог предупреждает Евреев и, через них, всех
людей: деньги - это, прежде всего, средство избежать насилия. Навязывая
себе замену жертвоприношения на приношение, еврейский народ
объявляет всю свою судьбу: он будет использовать деньги как средство
возмещения ущерба и остановки спирали репрессий. Деньги станут для них
средством ведения переговоров вместо борьбы, средством заключения
мира. Через деньги еврейский народ выразит свою ненависть к насилию.
Пока насилие денег не обернется против них...
Два полученных приказа переплетаются в первом важном действии
Авраама в Ханаане: когда нужно похоронить Сарру, свою жену, мать
Исаака, он выбирает не участок земли, завоеванный силой, а пещеру,
купленную у хетта Эфрона в Махпеле, недалеко от Хеврона (Бытие 15:13-16).
Все сделано для того, чтобы эта передача никогда не могла быть поставлена
под сомнение: она происходит публично; Авраам не обсуждает непомерную
цену, которую просит за него другой человек (Бытие 15:23-15): 400 сиклей
(в то время это слово еще обозначало единицу веса), или 4,6 килограмма
серебра. Их взвешивают на весах большой точности, и каждый пытается
проверить их искренность. Тысячи страниц были написаны, чтобы
объяснить, почему Авраам покупает эту пещеру у людей и арендует ее у
Бога, и почему цена составляет 400 шекелей. Аренда напоминает нам о том,
что люди лишь проходят мимо и что любая собственность, даже самая
прочная, такая как гробница, может быть лишь займом у Бога. Бог говорит:
"Земля моя, ибо вы пришельцы, живущие у меня" (Левит 25:23). Мы
никогда не должны забывать об этой неустойчивости, которая влечет за
собой обязанность проявлять гостеприимство к незнакомым людям.
Цена тоже не случайна, и то, как ее объясняют более поздние еврейские
комментаторы, заслуживает внимания, поскольку представляет собой
прекрасный пример того, как экзегеты этих историй будут рассуждать на
протяжении тысячелетий. В иврите, как и во многих других древних
языках, числа записываются буквами. Так случилось, что последняя буква
еврейского алфавита обозначает число 400, и чтобы считать дальше этого
числа, нужно использовать две буквы вместо одной; таким образом, 400
представляет собой своего рода предел измеряемого. Более того, 400 можно
разделить на 8 раз по 50. Теперь 8 следует за числом дней в неделе, а 50
следует за 49, числом лет, после которых вся земля должна быть
возвращена ее первоначальному владельцу; 8 и 50, таким образом, оба
представляют числа, которые связаны вне циклов человеческого времени.
400 символизирует выход за пределы человеческого времени.
Теперь, за пределами человеческого времени, это вечность. Таким
образом, "400" означает вечное право, приобретенное Авраамом на пещеру,
вечное право евреев на Хеврон и в более широком смысле на землю
Ханаанскую. Понятно, что до сегодняшнего дня именно эта цифра звучит
как геополитический раскат грома...
Авраам умер в возрасте ста семидесяти пяти лет, через столетие после
прибытия в Ханаан. После него два поколения, Исаака и Иакова, жили и
процветали в Ханаане. Их религия стала более точной16. Многие
ханаанские праздники были перенесены евреями в годовщины основных
эпизодов их мировой истории6.
Исаак и Иаков подтверждают необходимость богатства, чтобы угодить
Богу. Исаак собирает животных. Он становился все богаче и богаче, пока не
стал очень богатым". У него были большие стада скота, большие стада
крупного рогатого скота и много рабов" (Бытие 26:13-14). После него Иаков
"сделался очень богат, и имел много стад и пастухов, и служанок и рабов, и
верблюдов и ослов" (Бытие 30:43). Бог благословил его богатство и
позволил ему выкупить право первородства у своего брата Исава -
доказательство того, что все можно купить, даже за тарелку чечевицы...
После схватки с ангелом, который ранним утром побеждает мудрость
патриарха, Иаков, израненный на всю жизнь, получает от своего
таинственного противника имя Израиль ("Божий боец"), которое он
передаст своим потомкам. Затем он разделил земли, которые завоевал или
более или менее мирно приобрел у своего деда, между двенадцатью
сыновьями, рожденными от двух жен, Лии (Рувим, Симеон, Левий, Иуда,
Иссахар и Завулон) и Рахили (Иосиф и Вениамин), и двух девиц, Валлы
(Дан и Неффалим) и Зилфы (Гад и Ахир). Полигамия действительно
является, и еще долго будет оставаться, общепринятой практикой евреев,
как и для всех народов региона.
Затем, говорится в Книге, в Ханаане наступил голод; возможно, это
относится к ужасному экономическому кризису, поразившему Ближний
Восток в то время157 . Это толкает семью Иакова - или, по крайней мере,
некоторых из них - в сторону Египта. Это не новость: на Ближнем Востоке
не хватает воды, в то время как в Египте на земле, ежегодно удобряемой
илом Нила, растут поля и сады. Кроме того, всякий раз, когда на Востоке
длится засуха, туда стекаются азиатские племена Ханаана, Каппадокии и
Месопотамии. Гиксосы - которых евреи встретили в Хевроне и с которыми
они смешались - воспользовались этим обстоятельством, чтобы сплавиться
по Нилу157. Благодаря превосходящей военной силе, в частности,
благодаря использованию лошадей для запряжки колесниц, которые
египтяне еще не освоили, они захватили власть в Мемфисе, а затем в Фивах,
лишив священнослужителей Амуна продуктов Азии, которые отныне
отправлялись в Аварис, святилище Сета, брата Осириса и любимого бога
гиксосов.
Их фараон, Сети I, утверждает, что он является крестником бога Сета,
который заменяет Гора и охраняет производство оазисов16. В это же время,
дальше на север, среди хеттов в период их расцвета, мы находим первые
письменные следы6 присутствия Апира или Апиру в текстах, вызывающих
персонажей, имена которых могли быть именами Авраама, Исаака и
Иакова.
2.
Израиль в Египте: от серебра к золоту
Богатство изгнания
Вот Евреи (они станут "евреями", жителями Иудеи, только семь веков
спустя) в Египте, около 1600 года до н.э., возможно. Их приветствовали
могущественные гиксосы, с которыми они познакомились в Ханаане.
Если только не следовать Бытию, где говорится (37, 41), что они были
приняты там неким Иосифом131. Но никаких исторических следов этого
нет. Первая фигура придворного еврея, этот Иосиф - один из сыновей
Иакова, брошенный своими братьями в выгребную яму, великий
соблазнитель, ставший советником фараона за то, что предвидел
экономический кризис - путем толкования сна - и предложил принцу
способ его разрешения: создать резервы, примитивную форму накопления.
Метафора семи тучных коров и семи тощих коров, новый курс
политической экономии, данный Библией, революционизирует
социальный порядок: не потребляйте весь урожай, предвидьте угрозы
будущего и учитывайте их. Придание времени роли в управлении
природой. На этом история первой книги Бытия заканчивается.
Историческое формирование древнееврейского народа еще не завершено.
Им потребуется много времени, чтобы дать себе писаный закон, обрести
царство, а затем потерять его. Тогда их отношения с деньгами и миром
будут завершены. В этом историческом генезисе мы прошли путь от
рождения в земном раю, Ханаане, до изгнания в рабстве, Риме; и здесь
материальные блага снова окажутся в центре грозной теологической и
политической трансформации.
В течение нескольких столетий, примерно до 1200 года до н.э., евреи
счастливо жили в Египте. Друзья князей гиксосов (возможно, их
двоюродные братья), они стали большой и могущественной общиной,
нацией внутри нации. Хотя у них еще не было ни священного текста - его
было запрещено записывать - ни четко определенных обрядов, они считали
себя народом, избранным для того, чтобы служить примером, доносить до
людей уникальность Бога. Одни готовятся однажды вернуться в Землю
Обетованную, а другие живут как египтяне. Они работают в каждой
профессии: от торговца до каменщика, от плотника до фермера или
священнослужителя. Многие из них были приняты в египетскую элиту, где
они выучили язык и переняли обычаи. Они стали астрономами, писцами,
офицерами армии и финансистами. Некоторые ассимилируются и
покидают первоначальную группу. Большинство из них были бедны, как и
другие египтяне, и так хорошо вписались в народ, который их принял, что
можно было, очень грубо форсируя границы, утверждать, что отныне они
были только египтянами, что вся их последующая культура была лишь
одним из проявлений культуры долины Нила.
Согласно схеме, заимствованной из египетской организации, они в
любом случае организованы (по крайней мере, метафорически) в
двенадцать семей или племен, происходящих от двенадцати сыновей
Иакова - все они полигамны, сами делятся на кланы, которые в свою
очередь подразделяются на "отцовские дома", управляемые судьями
(хофетим), полицейскими (хотерим) и охранниками (хомерим). Князь
(насси) принимает решения, касающиеся всего народа, под контролем
собрания лидеров кланов, эда. Он отчитывается только перед фараоном, с
которым договаривается о налогах и работах.
Они торговали друг с другом и с египтянами, но без предоставления им
тех же преимуществ, что и их братьям по труду. Среди евреев организуется
солидарность, основанная на бартере и беспроцентных займах.
Деньги еще не существовали в их современном виде; предметы обмена
сравнивались с абстрактными количествами золота или всевозможных
других металлов, обработанных в слитки фиксированного веса. На стеле
восемнадцатого века до н.э. мы находим: "Продал Хаю бригадир Небсем
быка, который составляет 120 мер [дебен] меди. Взамен получил два горшка
сала [т.е. 60 дебен], пять набедренных повязок из тонкого полотна [т.е. 25
дебен], одну одежду из южного льна [т.е. 20 дебен], одну кожаную [т.е. 15
дебен] 17".
В гробнице в Фивах, датируемой 15 веком до н.э., на барельефе
изображены весы с двумя волами на одной из плит и девятью
металлическими кольцами на другой. Начиная с этого века, слитки свинца
или золота неопределенного размера стали использоваться в качестве
инструментов для торговых расчетов.
Изгнанники не порвали своих связей с теми, кто остался в Ханаане. При
посредничестве еврейских купцов, следовавших по караванным путям, они
обменивались с ними религиозными рукописями, а также бесчисленными
товарами: золотом из Нубии (этой "плотью богов", которую ювелиры
превращали в украшения и погребальные предметы), медью, аметистами,
черным деревом, ладаном, маслом, страусиными яйцами, шкурами
экзотических животных, слоновой костью и т.д. Таким образом, они стали
одними из главных торговцев и брокеров империи.
Но когда власть меняется, их коммерческая сила и близость к власти
становятся роковыми для евреев. Еще один урок на будущее. Около 1600
года до н.э. фиванские жрецы нашли в себе силы восстать против
гиксосских оккупантов. Некий Ахмосис захватил Аварис, изгнал
захватчиков, вернул власть фиванским жрецам и основал XVIII династию, к
которой евреи Египта не имели никакого отношения. Библия говорит об
этом прекрасно в своей поразительной краткости: "Восстал над Египтом
новый царь, который не знал Иосифа" (Исход 1:8). Эта новая династия,
Аменофис, восстановила бога Амуна в качестве покровителя.
Экономика улучшается
Мы движемся к тому, что похоже на деньги. В Египте в качестве денег
используются золото, медь, серебро и бронза. Так, египетский иероглиф,
обозначающий золото, состоит из нитки жемчуга.
Режим становится более жестким. Чтобы противостоять хеттам,
наседавшим на северо-востоке, египтяне сформировали настоящую
профессиональную армию, как на суше, так и на море. Именно в это время
евреи впервые упоминаются в египетских табличках, в Телль-эль-Амарне.
От фараона к фараону жизнь евреев ухудшается. Около 1372 года до н.э.
Аменофис IV принял имя Ахенатен, устранил фиванское духовенство и
заменил Амуна, покровителя своей собственной династии, уникальным и
универсальным богом, Атеном, богом Неба, которого он запретил
изображать каким-либо образом, кроме солнечного диска, от которого
исходят длинные лучи света, каждый из которых заканчивается
человеческой рукой, держащей иероглиф жизни. Это странный период, о
котором выдвинуты десятки теорий, но ключ к ним так и не найден157.
Возможно, что новый культ, возможно монотеистический, был вдохновлен
культом евреев; но также кажется, что последние не склонились перед
новым порядком и приветствовали более или менее естественную смерть в
1347 году до н.э. загадочного фараона157 и появление Тутанхамона.
Затем фиванское духовенство и военные захватили власть и установили
19-ю династию, которая просуществовала до 1186 года до н.э. Его фараоны,
среди которых Рамзес II (1294-1229), были неумолимы в борьбе с евреями.
Они беспокоились о своей численности, о своей солидарности, о своем все
еще значительном влиянии в государственном аппарате и армии. Их
удивляет, что часть египетской элиты интересуется такой древней
религией, близкой к тому, что дает нам понять о мире грозная египетская
наука, и которая, возможно, вдохновила Ахенатена на расправу над
жрецами Амуна. Они изолировали евреев, запретили им заниматься
определенными ремеслами, жениться, иметь детей, убивали всех
новорожденных и превратили оставшихся в рабов, которых отправили
производить кирпичи и строить города и памятники Нового царства: "И
построил он [еврейский народ] для фараона города снабжения, Пифом и
Рамесс" (Исход 1:11).
Затем приходит Моисей, спасенный и спаситель. По крайней мере,
согласно Библии, потому что история Египта ничего не говорит об этом
еврее, который чудом избежал резни новорожденных, чтобы стать
принцем, почти братом фараона. Согласно Книге, он убивает египтянина,
который плохо обращался с евреем, узнает, что сам является евреем, и
получает от своего Бога через горящий куст задание освободить свой народ
из рабства и вернуть его на свою землю. Это было странное решение со
стороны Бога - выбрать еврея, который не знал о своем происхождении и
достиг вершины государственной власти в чужой стране, чтобы сделать его
лидером восстания рабов! Многие другие примеры мы увидим позже.
Политический урок на будущее, но также и урок экономики: если Бог не
обиделся на Моисея за то, что он ассимилировался, стал богатым и
влиятельным среди неевреев, вплоть до того, что избрал его своим
патриархом, то почему бы не поступить так же?
Ведь Моисей принимает миссию, которую ему диктует Бог. Он
предлагает выкупить рабов у фараона, своего почти брата. Монарх
пренебрежительно отказывается и ухудшает условия их труда, требуя,
чтобы они делали больше кирпичей из меньшего количества сырья. Евреи
ополчились против Моисея, который обратился к Богу за помощью. Элохим
вмешивается с многочисленными чудесами, чтобы установить Свое
превосходство над богами Египта. Каждое из этих чудес можно истолковать
как знак божественного контроля над экономикой. Таким образом, посох,
превратившийся в крокодила, достаточно мощного, чтобы поглотить
ящерицу, созданную египетскими магами, утверждает божественную власть
над всеми человеческими творениями, какими бы величественными они ни
были. Затем следуют десять казней, которые Элохим накладывает на
Египет, чтобы заставить его отпустить Свой народ. Десять экономических
санкций, идеально направленных, иерархически упорядоченных, чтобы
причинять все больший вред заключенному, последовательно атакуя все
источники его богатства: воду, воздух, рыбу, сельское хозяйство, пшеницу,
стада, климат и т.д. Сами слова, используемые для их описания, содержат
экономические послания. Так, одна из язв, кровь, названа тем же словом,
dam, которое позже будет обозначать деньги (damim): кровь и деньги,
неразделимые со времен жертвоприношения Исаака.
На самом деле, одних денег недостаточно; потребуется смерть первенца в
Египте, чтобы фараон решил отпустить евреев.
Изгнание и свобода
И позволить им уйти богатыми. Это подтверждают четыре текста. Во-
первых, предсказание, данное задолго до этого Аврааму: "Ты выйдешь из
той земли с большим богатством" (Бытие 15:13-14); затем повеление, данное
Моисею перед горящим кустом: "Каждая женщина должна просить у
соседки своей и у хозяйки своей сосудов золотых и серебряных и одежды, и
покроете ими сыновей своих и дочерей своих, и опустошите Египет" (Исход
3:21-22); затем приказ, переданный Моисеем вождям племен
непосредственно перед отправлением: "Пусть каждый мужчина просит
золота и серебра" (Исход 11:1-2-3); наконец, жестокое резюме ситуации, чуть
дальше: "Просили и опустошили" (Исход 12:35-36). Тем, кто удивлялся
тому, что рабы бежали богатыми, комментаторы150 на протяжении веков
отвечали, что это богатство причиталось им в качестве компенсации за
бесплатный труд в годы рабства, или в качестве прощального подарка, или
как дань, выплачиваемая победителям побежденной армией. Некоторые
средневековые еврейские экзегеты, такие как Раши из Труа, также
отмечали, что евреи не получили выгоды от этих товаров: оказавшись в
Ханаане, они спрятали их в Храме, который был разграблен вавилонянами,
затем греками, потом "римлянами, которые отняли его обратно у греков, и
деньги до сих пор находятся в Риме "325.
Еще один урок экономики: деньги, вымогаемые силой или террором,
возвращаются тем же путем. Более того, часть из них исчезнет еще раньше:
взяв у египтян золото, евреи на самом деле берут достаточно, чтобы сделать
Золотого тельца, который, как мы увидим, будет стоить жизни почти всем
главам семейств.
Согласно традиции, этот уход произошел в 1212 году до нашей эры.
Египетские тексты того времени упоминают об изгнании больного народа
или народа с прокаженным царем, а также о восстании рабов-иностранцев.
В 1207 году второе египетское упоминание об апирах можно найти на стеле,
посвященной фараону Минептаху, сыну и преемнику Рамсеса II, который
преследовал их через Красное море до Ханаана, тогда частично
находившегося под контролем Египта.
Десятки тысяч женщин, мужчин и детей отправились в путь, некоторые
из них были богаты золотом, серебром и всевозможными товарами, даже с
рабами. Несколько египетских друзей, мужей или жен сопровождают их в
этом путешествии на северо-восток, в сторону Ханаана, через Синайскую
пустыню.
Для того чтобы выжить в течение похода, который, как ожидалось, будет
коротким, Моисей ввел очень строгую организацию: кочевую экономику,
постоянно смешивающую религиозное и материальное. Прежде всего, он
потребовал, чтобы каждый, богатый или бедный, объявил о своей личности,
заплатил половину сикля серебра (Исход 30, 11-16) - который все еще был
только весом, а не валютой - и принес в жертву по одному ягненку на семью.
Он наставляет мастеров делать прочные, но легкие предметы. В память о
том, что они только что пережили, он запретил им любую унизительную
работу, ввел еженедельный отдых, дал всем рабам семь недель свободы в
год (Исход 20:10) и приказал освобождать рабов-евреев через шесть лет
(Левит 25:42; Исход 21:1). Для разрешения споров он сформулировал
правило соразмерности вины и наказания (Исход 21:12) и установил
компенсацию золотом или деньгами для возмещения любого ущерба, даже
физического. Наконец, он увещевает всех быть добрыми к незнакомцам,
встреченным в караванах или оазисах: человек может нуждаться в их воде и
пище. Он поручает одному из племен, левитам, неукоснительно соблюдать
эти правила.
Народ ничего этого не хочет. Они не вышли из одного рабства, как они
утверждают, только для того, чтобы снова попасть в другое. Возникают
ропот и протесты. Трудно понять, почему такие строгие правила должны
быть введены для такого короткого путешествия. Через несколько дней мы
будем в Ханаане, мы сложим свои вещи, мы будем праздновать в новой
земле. Итак, как только Моисей покидает лагерь, чтобы пойти и получить
Закон, обещанный Богом на горе Синай, некоторые евреи начинают
строить идола из своей добычи.
Странный проект, состоящий одновременно из насмешки и
пренебрежения: желание присвоить себе богов прежних хозяев,
претендовать на равенство с теми, кто так плохо с ними обращался, забыв
при этом о единственном Боге, без которого они до сих пор лепили бы
кирпичи в аду. Брат Моисея Аарон, которому помогает колено Левия,
делает все, чтобы отложить изготовление идола до возвращения брата.
Сначала он предлагает руководителям выбрать в качестве образца тельца,
символ богатства в Египте, надеясь, что насмешка будет очевидна для всех.
Но так как это не так, он предлагает реквизировать все драгоценности,
вывезенные из Египта, чтобы сделать его, надеясь, что женщины, которые
их вернули, будут возражать. Ничего не было сделано. Большая часть
сокровищ, вывезенных из Египта, была поглощена изготовлением
роскошного Золотого тельца. Послание ясно: поклоняйтесь одному Богу
или склонитесь перед богатством, которое Бог дал, чтобы люди любили Его.
Новый урок экономики: деньги, инструмент в служении Богу, становятся
конкурентом Бога, объектом идолопоклонства, опасностью, если они
становятся самоцелью. Другими словами, обогащение - это форма
идолопоклонства, если оно не регулируется моральными правилами.
Позже эквивалентность, уже поставленная между деньгами и кровью,
станет для врагов евреев эквивалентностью между деньгами и Богом, а
значит, между Богом, деньгами и кровью. Однажды, говорят они, кровь
Бога будет обмениваться на деньги. В антииудаизме нет выхода из этого
адского треугольника.
Через сорок дней Моисей возвращается из своего уединения с
Декалогом, текстом, который Бог продиктовал ему. Обезумев от гнева при
виде золотого идола, он "сжигает его", говорится в тексте - что указывает на
то, что телец сделан только из позолоченного дерева; или же, говорят
комментаторы, он расплавляет его, прежде чем вылить расплавленный
металл в рот трем тысячам виновных. Таким образом, текст подтверждает,
что Моисей заставляет исчезнуть богатства Египта вместе с элитой
еврейского народа. Последний - за то, что они были желанными. Снова
кровь и серебро.
Моисей просит народ, ошеломленный чередой событий - бегством,
переходом через Красное море, вступлением в пустыню, затем
истреблением идолопоклонников - считать своим главным богатством
благо, которое нельзя ни продать, ни потребить, но которым каждый может
обладать, не лишая другого: Закон. Как люди переходного периода,
узуфруктуарии текста, они должны знать о нем все и жить им, чтобы
передать его, чтобы сделать его основой мира. Таким образом, Моисей
навязывает декалог народу, покрытому матами. Десять заповедей,
составляющих основу морально-этического кодекса и имеющих
значительные социальные аспекты. Они требуют работы, налагают
еженедельный отдых, запрещают изготовление священных предметов,
защищают контракты и частную собственность, приравнивают кражу к
похищению, а похищение к убийству.
Затем Моисей поручает колену Левия исполнять эти заповеди.
Поскольку они были единственными, кто не участвовал в идолопоклонстве
Золотого тельца, Он сделал их избранными среди избранных. А чтобы
число не священнических колен не превышало двенадцати, он делит
колено Иосифа на два (вокруг двух его сыновей, Менассии и Ефрема).
Тем не менее, Моисей понимает, что его соплеменники, пережившие
унижение рабства и искушение Золотого тельца, не смогут подчиниться
этому закону: они слишком долго были покорны, чтобы принять свободу
воли, стержень Закона. Поэтому он должен изменить народ, заменить его
поколением без памяти, которое не будет знать Египта. Таким образом,
вердикт падает: все, кто знал Египет, должны умереть в пустыне. Ни один
бывший раб не получит доступа к земле свободы.
Затем организуется умопомрачительное скитание, время, необходимое
для выковывания людей на замену. Чтобы помочь Евреям в этом лабиринте
из песка и вырастить детей, которым придется взять на себя
ответственность, Бог временно снимает одно из основных ограничений,
наложенных на человека со времен Адама: труд. Манна" приходит, чтобы
насытить путников. Согласно комментариям, это странная субстанция,
которая приобретает вкус того, кто ее употребляет: для ребенка она на вкус
как молоко, для подростка - как хлеб, для старика - как мед. Те, кто ест его,
становятся сильными, как ангелы. Но манна также является утомительной
пищей: после того, как она съедена, уходит только голод. В этом нет
никакого удовольствия. Синай - это не Эдемский сад. Манна на самом деле
не бесконечно доступна: она падает каждое утро перед каждым шатром, и
человек должен взять только то количество, которое необходимо для его
обитателей. То, что берется в придачу, гниет: нет запасов, следовательно,
нет торговли.
Как и всем событиям в Библии, этому явлению было найдено
рациональное объяснение. Некоторые ученые видят в этом намек на
насекомых, паразитирующих на определенных растениях - тамарисках,
которые и сегодня растут в южном Негеве. Бедуины даже используют этих
насекомых, Tamarix mannifera - богатых углеводами кокцидий со сладким,
липким вкусом - в качестве заменителя меда. И даже сегодня они называют
их... мужчинами!
Люди не удовлетворены этой едой, которая требует столько
воображения, чтобы быть вкусной. Они хотят вырваться из этой песчаной
тюрьмы, выбраться из лабиринта. И здесь снова урок экономики:
производить продукты в изобилии, предоставлять кров и пищу, устраняя
дефицит, недостаточно. Никто не может довольствоваться тем, что живет,
удовлетворяя только свои основные потребности. Каждый стремится
удовлетворить свои желания и находит удовольствие в постоянном
изобретении новых. Люди хотят получить Землю обетованную, но знают,
что этого будет недостаточно. Поэтому они не несчастны только в том, что
ищут его: блуждание в лабиринте в конечном итоге становится его
собственной целью.
Более того, со временем некоторые из заблудших евреев даже находят
удовольствие в этих бесконечных скитаниях. После сорока лет они
настолько привыкли к этой жизни ненужных кочевников, что их авангард,
который наконец-то достиг Ханаана, критикует эту страну, где им
приходится работать, чтобы заработать себе на пропитание.
Моисей, который скоро умрет, дает им последний урок экономики:
рутина отчуждения (авода) не стоит неопределенности свободы (мелаха).
Имя первого относится к наказанию, имя второго - к власти. И снова в
иудаизме послание заключается в скрытом значении слов.
3.
Значение слов:
номадизм и абстракция
Нельзя ничего понять в еврейской мысли, особенно в ее отношении к

деньгам, если не интересоваться значением вещей, раскрывающимся в
генеалогии слов, которые их обозначают. Слова были даны людям, говорит
Бытие, еще до вещей, которые они называют, и они живут независимо от
них. Таким образом, чтобы описать отношение иудаизма к экономике,
нужно сначала проанализировать слова, которые могут его описать,
попытаться понять их историю и их связь с другими словами. Это означает,
например, найти общие черты между словами, написанными с
одинаковыми согласными (в иврите гласные не пишутся, и, как и везде,
многие слова могут быть написаны с одинаковыми согласными), или между
словами, имеющими одинаковое числовое значение (каждая буква
эквивалентна числу, а слово эквивалентно сумме значений каждой из его
букв).
При этом, вероятно, со времен пересечения Синая, евреи разработали
сами принципы интеллектуальной спекуляции и научного дискурса,
который также направлен на обнаружение инвариантов, общих для
априорно несвязанных фактов. Таким образом, работая со словами, евреи
три тысячи двести лет назад готовили будущие поколения к абстракции -
способности, столь необходимой, как мы увидим, для финансов, науки и
искусства.
Эта способность к абстрагированию - главное достоинство кочевника.
Никто не может украсть ее у него. Это позволяет нам играть словами
экономики.
Быть и иметь
В древнееврейском языке нет глагола "иметь". Слово йех, которое
означает "быть" или "есть", также относится к отношениям "того, кто есть" с
объектами; "у меня есть" - это йех ли, то есть "это мое" или "есть для меня".
Другими словами, вещь, которой владеют, не отличается от того, кто
владеет. Предметы живут жизнью своего владельца, и тот, кто избавляется
от предмета, теряет гораздо больше жизненной силы, чем получает в
деньгах от его продажи.
Серебро
Основное слово, обозначающее деньги, kessef, встречается в Библии
около 350 раз98 . Оно пишется с тремя согласными KSF, которые при
вокализации kossef обозначают зависть, ностальгию, что явно не связано с
деньгами. Более того, эти же три согласные, произнесенные кассафом или
иным способом, образуют глагол, который встречается всего пять раз во
всей Библии, и каждый раз со значением, близким к "желать "111. Эти
отрывки раскрывают формы желаний119 , которые могут удовлетворить
деньги.
Деньги позволяют человеку требовать свое, как в случае, когда Иов
говорит Богу: "Ты воззовешь ко мне, и я отвечу тебе, и дело рук твоих
взыщешь" (Иов 14:15).
Деньги используются для удовлетворения нетерпения, как, например,
когда Давид говорит о своих врагах: "Эти люди подобны льву, жаждущему
растерзать" (Псалмы 17:12).
Деньги позволяют удовлетворить желание быть любимым, как в случае,
когда пророк Зефания провозглашает: "Возьмите себя в руки, безвольные
люди", что до сих пор переводится как "люди, недостойные быть
любимыми" (Зефания 2:1).
Деньги позволяют перестать томиться, как в песне поэта: "Душа моя
жаждет быть поглощенной" (Псалмы 84:3).
Наконец, деньги позволяют человеку получить то, ради чего он готов на
все, кроме кражи. Так Лаван говорит Иакову, который оставляет его с
идолами, взятыми Рахилью: "Зачем ты украл моих богов?
Таким образом, деньги обозначают требования, желание, тоску, любовь,
страсть119 . Это позволяет удовлетворить их ненасильственным,
цивилизованным способом. При условии, что это желание контролируется;
ибо "кто любит деньги, тот никогда не удовлетворится деньгами", -
великолепно говорит Екклесиаст (5, 9). Еще один урок экономики: любовь к
желанию может породить только желание.
Но, поскольку иврит любит играть с буквами296 , изменяя порядок букв
в слове kessef или меняя одну букву, можно получить и другие слова,
которые по-другому подходят к значению денег, например, kachef
(колдовство), hessef (обнаружить, раскрыть), sahaf (опустошать) или sekef
(ослаблять, обескураживать, мучить). Kessef также можно разделить на kes
(отрезать, отменять) и sof (конец); слово thus также означает "конец
отмены": деньги таким образом обозначают конец разрыва, насилия,
возобновление коммуникации, начало сообщения. Именно так оно и есть.
Для наименования денег и дополнения смысла используются и другие
термины.
Деньги называются maot, что с другой вокализацией можно прочитать
как mèèt (то, что зависит от времени). Другими словами, деньги - это способ
кристаллизации времени, времени работы и переговоров.
Деньги в смысле "причитающаяся плата" в дальнейшем будут
называться также дамим, что также является множественным числом дама
(кровь). Деньги заменяют кровь: жертвенник окропляется кровью (ДаМ)
жертвенного животного, купленного на деньги (ДаМим) того, кто
приносит жертву.98 Опасная и светящаяся близость, с которой уже
неоднократно сталкивались в Египте и которую христианские, а затем и
мусульманские обвинители будут перенаправлять, чтобы обвинить евреев в
том, что они пьют кровь детей. DM также дает DaMa (уподоблять,
сравнивать, представлять), потому что деньги представляют вещи для того,
чтобы их сравнивать. Наконец, DM может быть озвучен DoM (молчание),
что означает, что деньги заставляют замолчать, что они избегают
обсуждения, но также, согласно очень красивой поздней интерпретации
Талмуда (Baba Qamma 92 a), что, несмотря на деньги, выплаченные в
качестве компенсации, агрессор не является ровней, пока не получит
прощение своей жертвы296.
Еще одно слово для обозначения денег, в смысле "состояние": mamone, а
ma-moné - это сокращение от ma (ata) moné, что означает: "Что ты
собираешься делать? Другими словами, деньги заставляют человека
просчитывать свои действия.
Поскольку буквы имеют числовое значение, можно также найти
интересные эквиваленты и связи между словами, общее значение букв
которых одинаково. Так, раввин начала XIV века Яков бен Ачер, известный
как Баал ха-Турим, указал, что три слова мамон (удача), сулам (масштаб) и
они (бедность) имеют одно и то же числовое значение: 136. Он обнаружил в
этой связи между тремя априорно несвязанными словами толкование сна
Иакова: лестница Иакова, соединяющая людей с Богом, нивелирует
различия между богатыми и бедными.
Таким образом, еврейский народ делает деньги уникальным и
универсальным инструментом обмена, так же как он делает своего Бога
уникальным и универсальным инструментом трансцендентности.
Оплатить
Слово "лешалем" (платить) также вокализируется как "шлемут"
(целостность) и "шалом" (мир). Другими словами, урегулирование долгов
является средством достижения мира. Опять же, денежный обмен
представляется лучшим способом разрешения конфликтов, чем споры или
войны.
Значение
Слово шаар, обозначающее "стоимость" для расчета эквивалентности,
происходит от корня, который также означает "исправлять", "готовить"; оно
также обозначает ворота города, то есть место, где суд вершит правосудие и
устанавливает стоимость вещей и действий. "Как дорога душа его, таков и
он" (Притчи 23:7). Другими словами, все подсчитывается, все оценивается.
Денежная стоимость всего неотделима от его этической ценности. В
современном иврите это слово обозначает текущую цену вещей, в
частности, цену денег и ценных бумаг.
Торговля
Слово massa oumatane, обозначающее "торговля", означает как "брать",
так и "давать". Это означает, что торговля - не результат расчета прибыли, а
сопоставление двух равноценных даров, одновременность двух щедрых,
односторонних действий, где каждый из двух действующих лиц находится в
положении равенства...
Это семантическое путешествие можно продолжать до бесконечности.
Например, слово, обозначающее рынок, chouk, также обозначает ногу (в
частности, голень) и, соответственно, место, где человек ходит, улицу, место
торговли par excellence.
4.
Судьи и короли:
от золота к деньгам
Поселившись в Ханаане, евреи впервые получили возможность

организоваться в страну с государством. Сначала они колеблются. Они
слишком много страдали от власти, чтобы принять ее, даже если она была
их собственной. Но требования войны и экономики подтолкнули их к
этому. Им нужны налоги, бюджет, деньги, правила собственности. Во
впечатляющем расцвете законов и процедур опробуются некоторые
ценности и принципы рыночной экономики, которые будут служить
основой для законов Запада в течение следующих трех тысячелетий.
Судьи
Перед смертью Моисей, последний из тех, кто знал Египет времен
Рамзеса II, отметил, что большую часть времени он проводил в пустыне
между молитвами и экзегезой Закона. Затем он распределяет эти две
функции между Елеазаром, сыном Аарона, который берет на себя роль
священника, и Иисусом Навином (чье имя означает "Бог спас"), который
берет на себя задачу толкования Закона и руководства повседневной
жизнью народа, возглавляя суд из семидесяти одного судьи (это число, как
мы увидим, имеет особые достоинства). Этот суд - не правительство, а
своего рода демократическое собрание, по крайней мере, по своим
принципам, с лидером, который является одновременно военным и
политическим, ответственным за поиск решений конкретных проблем. Нет
государства, нет администрации, нет централизованного налогообложения.
В начале XII века Ханаан был стратегически важной в военном и
экономическом отношении территорией, находившейся на пересечении
основных торговых путей того времени: на восток - в Месопотамию; на
север - в Анатолию; на запад - в Средиземноморье и Грецию; и на юг - в
Египет, который контролировал его.
Множество независимых городов-государств, торговых городов, портов,
караванных путей, были обязательными пунктами пропуска товаров:
золота, серебра, меди, бронзы, олова, оружия, древесины, скота, меда,
оливкового масла, пива, вина, мазей. Международная торговля, особенно
прибрежная, находилась в руках ханаанеев, "маклеров всего Востока "429.
Термин "ханаанеянин" или "финикиец" использовался для описания
торговца, который соперничал с филистимлянами, "людьми моря", чье имя
спустя тысячелетие даст название Палестине, и подвергался нападениям с
их стороны. Греческое слово Palestinai происходит, по мнению большинства
историков6 , от древнееврейского Peleshet (обозначающего филистимлян).
Но для других205 , оно происходит от греческого palaistes, обозначающего
бойца, то есть "бойца Бога", то есть Иакова, другими словами Израиля! В
зависимости от того, относится ли Палестина к земле филистимлян или к
земле Иакова, генеалогия слов вновь приобретает грозное геополитическое
значение...
Для историков присутствие евреев в этих местах доказано примерно в
1200 году до нашей эры. Они объясняют это иначе, чем рассказывается в
Библии. Для них наиболее вероятным объяснением является то, что этот
народ возник в результате перегруппировки в Ханаане четырех кланов из
четырех стран: Бене Иаков, арамейский клан, бежавший из долины Балих в
верхней Месопотамии, чтобы поселиться около 1270 г. до н. э. в Сихеме, в
Ханаане; Бене Израиль, прибывшие туда немного позже с юга, из страны
Гошен, в дельте Нила, где при Рамсесе II они были заняты на строительстве
городов Питом и Рамсес; Эти два клана встретились в Ханаане и образовали
"союз Сихема", о котором говорит Иисус Навин (24) и который встретился
около 1200 года до н.э. с двумя другими кланами, также объединенными в
союз: С одной стороны, бене Авраам из Хеврона, который принял имя "дом
Иуды", и, с другой стороны, бене Исаак из Беершебы, то есть с Синая.
Другие историки сводят эту историю к восстанию крестьян Апира в союзе
с беглыми рабами из Египта против своих ханаанских хозяев.
Каким бы ни было истинное объяснение их прибытия туда, несомненно,
что в двенадцатом веке до нашей эры войска Евреев, закаленные в боях в
пустыне и под командованием безжалостного лидера по имени Иисус
Навин, отправились в поход, ведомые ковчегом с их Законом, чтобы
вернуть землю, выделенную их народу их Богом - по крайней мере, по их
космогоническим представлениям - пятью столетиями ранее.
Они столкнулись с армиями филистимских городов-государств: Газы,
Ашкелона, Ашдода, Экрона и Гата.
После чрезвычайно жестоких столкновений двенадцать колен
побеждают филистимлян, оттесняют хеттов и проникают среди ханаанеев,
заселяя всю прибрежную равнину между Яффой и Газой, организуя на
севере крепости Акко, Мегиддо, Таанах и Бетшеан, и строя на юге вторую
укрепленную линию с Геером, Айялоном и Иерусалимом. В начале
территория каждого племени отделена от территории других вражескими
королевствами. По мере завоевания земли племен сближаются; чувствуя
споры между завоевателями, Иисус Навин делит завоеванную землю между
двенадцатью коленами: "Назначьте себе по три человека от каждого колена,
чтобы я дал им поручение пройти по земле и разметить ее по владениям,
которые будут выделены; после этого они придут ко мне. И разделят его на
семь частей: Иудея сохранит границы свои на юге, а дом Иосифов сохранит
границы свои на севере. И разделите землю на семь частей и принесите
план ко мне сюда, где я брошу за вас жребий перед Господом, Богом
нашим" (Иисус Навин 18:4-6).
Отныне имена колен Израилевых вписаны в географию.
Окружающая среда по-прежнему враждебна. Ханаанеи контролировали
металлургическую промышленность, особенно железо, которое в то время
было драгоценным металлом, поэтому евреям было очень трудно получить
железное оружие. Общее население земли теперь составляло около
миллиона человек, большинство по-прежнему составляли египтяне,
филистимляне и хананеи.35 Нескольким сотням тысяч новоприбывших в
землю вход был запрещен. Несколько сотен тысяч новоприбывших евреев
колебались в своей вере. Многие стали поклоняться местным богам, Астарте
и Ваалу, божествам плодородия из Вавилона. Чтобы сохранить свою
самобытность, другие установили строгий порядок: как в Египте и на Синае,
собрание всего народа, эда, обсуждало основные вопросы. Каждый город и
деревня организовывались в независимую общину, возглавляемую
старейшинами и имеющую суд, который рассматривал соответствие всех
действий повседневной жизни Закону, а также споры между жителями.
Не существует писаных законов; есть только юриспруденция, которую
бесконечно обсуждают. Как и англосаксонское право, возникшее гораздо
позже, древнееврейское право не претендует на закрепление чего-либо в
текстах. Из века в век суды (бейт дин) будут изучать и разрешать
конкретные дела, адаптируя этические принципы Закона в соответствии с
условиями того времени.
Эти суды, прежде всего, определяют отношение к смерти: в отличие от
своих соседей, евреи хоронили своих умерших за пределами городов, в
могилах. Они, несомненно, были одними из первых, кто запретил хоронить
предметы или живых существ: богатство не должно исчезать со смертью,
это высшая степень нечистоты.
Население имеет тенденцию становиться более или менее однородным в
пределах все более стабильных границ. Эти бывшие пастухи, ставшие
воинами-кочевниками, а затем рабами, стали земледельцами, которые
возделывали даже наименее плодородные склоны холмов. Некоторые
создали деревни и стали ремесленниками, торговцами и ювелирами. Денег
еще не существовало; торговля и займы осуществлялись, как в Египте и
других странах, натурой или золотыми или серебряными весами. Среди
евреев займы - форма солидарности - были беспроцентными; они
предоставлялись, например, фермерам для покупки семян, которые
погашались следующим урожаем. У других кредиторов также
запрашиваются проценты.
Впервые деньги появляются в одном из стихов книги Судей (15:9), когда
речь идет о выплате Делиле цены за ловушку, расставленную ею для
Самсона; затем, чуть дальше, в другом стихе той же книги (17:2), в виде
серебряных сиклей (монет, а не гирь), переплавленных для изготовления
статуэтки в подарок матери. Эти два первых появления денег относятся к
сексуальности и материнству. И то, и другое сопровождает предательство.
Но, помимо метафоры, это всего лишь анахронизм: как мы увидим, первая
в мире монета появилась лишь пять веков спустя, в Малой Азии. На самом
деле, книга Судей, в которой упоминается об этом, была написана через
шесть или семь веков после событий, о которых в ней рассказывается, и
через два века после введения денег греками.
Суды устанавливают новые семейные правила сидячего образа жизни.
То, что приобретено трудом, должно сначала использоваться для
содержания семьи ("Мужчина должен тратить ниже своих средств на еду,
столько, сколько позволяют ему его средства на одежду, но выше своих
средств, чтобы оказать честь своим женам и детям, потому что они зависят
от него", - говорится в комментариях позднее407 ). Мужчина имеет полную
власть над своими женами (сохраняется полигамия) и над своими детьми,
за исключением, со времен Авраама, их убийства (Левит 20:2-5;
Второзаконие 21:18-21). Отец обязан сделать обрезание всем детям
мужского пола и "выкупить" своего первенца приношением в память о
жертвоприношении Исаака. Старший сын получает двойное наследство по
сравнению с остальными; внуки идут впереди своих теток; при отсутствии
сыновей и внуков дочери наследуют от отца, но без права первородства
между ними; если у человека нет детей, его имущество переходит к дядям
по отцовской линии. Мать умершего мужчины и его родители не имеют
права на имущество умершего мужчины (Судьи 11:2). Но само по себе право
рождения не определяет судьбу человека. Любой человек может даже
выкупить право первородства, как это сделали Иаков и Иосиф, или быть
избранным своим отцом, как это сделал Авраам с Исааком.
Однако положение женщин улучшилось: брачный договор гарантировал
им определенное материальное обеспечение в случае отречения; если у
женщины не было детей, она могла завести их по доверенности от другой
женщины. Но все они остаются чрезвычайно покорными: дочери, если они
наследуют от отца, могут выходить замуж только за мужчин того же колена
(Числа 36); бездетные вдовы обязаны выйти замуж за младшего брата
своего мужа, чтобы обеспечить посмертное происхождение. Жена следует за
мужем в рабство, когда он не может заплатить долг (Исход 21:2-3). Они
отвечают за первое религиозное воспитание детей, еще не определив, кто
принадлежит к народу, кто по мужской линии.
После Иисуса Навина другие сильные личности доминируют в собрании
судей и развивают юриспруденцию. Демократическая теократия, главными
фигурами которой являются Дебора, Иефтах, Самсон, Гидеон и Самуил. Но
теократия все менее и менее эффективна как в финансовом, так и в военном
отношении...
Самуил и Саул
В начале 11 века до н.э. колена Ефрема, Менассии и Вениамина терпят
поражение от особо агрессивных народов - филистимлян и аммонитян.
Ковчег был похищен, а святилище в Шилохе разрушено. Тогда судьи
решили укрепить армию, которая до этого времени была очень
непрофессиональной и из которой сбежало большинство народа. Служить в
армии, говорят судьи, значит служить Богу; солдаты - "рабы Божьи" (Суд.
20:2). Тот, кто уклоняется от призыва, отлучается от церкви ("Он отказался
прийти на помощь Яхве"). Несмотря на эти обструкции, отсутствие
фискальной системы не позволило иметь постоянную армию и
последовательную стратегию.
Около 1020 года до н.э. ситуация становится все более критической.
Аммонитовые захватчики становились все более угрожающими. В Рамахе
состоялось пленарное собрание племен. Старейшины всех родов призвали
тогдашнего главного судью Самуила назначить царя и передать ему
полномочия по сбору постоянной армии. В великолепной речи Самуил
предостерегает делегатов от риска конфискации власти и богатства
монархом и напоминает им обо всем, что авторитарная власть может
сделать с народом. Текст несомненной современности:
"Вот как поступит царь, которого ты хочешь иметь: он возьмет твоих
сыновей и использует их для своих колесниц, для своей конницы, он
заставит их бежать перед его колесницами; он сделает их офицерами
тысячи, офицерами пятидесяти; он заставит их пахать, жать для него,
делать его оружие и снасти для его повозок. Он будет использовать ваших
дочерей для приготовления благовоний, для своей стряпни и для своего
хлеба. Он возьмет лучшее из ваших полей, ваших виноградников и ваших
ослов и использует их, чтобы обогатиться. Он обложит налогом ваш скот, и
вы сами станете его рабами. Тогда ты будешь оплакивать этого царя,
которого ты желал; но Господь не услышит тебя в тот день (I Царств 8:10-
19)". Но народ не слушает и отвечает бурными возгласами: "Нет, нам нужен
царь!".
Тогда Самуил смирился и предложил кандидатуру того, кто, по его
мнению, лучше всего мог противостоять этим искушениям: Саула,
полководца, который выиграл несколько сражений против аммонитян.
Избранный путем аккламации и помазанный святым елеем, Саул набирал
солдат, реквизировал припасы и строил крепости.
В течение одного месяца каждый год каждый должен обеспечивать
короля необходимыми товарами. Рядом с королем сидит суд из семидесяти
одного члена. Каждый клан управляет своим районом, и никто не может
отчуждать его за пределы клана. В каждом городе власть осуществляется
судом (бет дин) из трех человек и исполнительной властью из семи
человек, оба из которых должны быть легитимными в глазах народа.
Саул создал эффективную военную организацию. В течение десяти лет
он отражал набеги аммонитян и филистимлян, прежде чем погиб в бою в
1010 году вместе с тремя своими сыновьями, включая Ионафана, который
был назначен его преемником.
Давид и Соломон
Затем власть перешла к другому генералу, недавнему победителю
филистимлян при обстоятельствах, о которых текст сохранил легендарную
запись. И все же он - первый библейский персонаж, историческая
достоверность которого установлена115 . Согласно традиции, от него
должен был произойти Мессия. Давид объединил племена и отразил новое
нападение филистимлян. Выдающийся администратор, он построил
государство и выбрал в качестве его столицы город древнего ханаанского
царя Мелхиседека, в то время занятый иевусеями: Иерусалим, название
которого означает "город мира". Он построил дворец из древесины
ливанского кедра, создал коллегию советников, организовал эксплуатацию
королевских владений, ввел налоговую систему, провел перепись населения
и руководил написанием литургии (традиция приписывает ему сочинение
большинства псалмов). Возможно, затем он ввел в обращение нечто, что
стало напоминать деньги: в любом случае, он использовал драгоценные
металлы для выпуска монет неравной стоимости, на которые предоставил
себе монополию34. Он приобрел участок земли, чтобы построить храм и
тем самым заменить два главных места поклонения евреев - Гилгал, где
Иисус Навин оставил следы перехода через Иордан, и Шилох, где
находился Ковчег Завета. Но, к своему огорчению, он не смог собрать
достаточно дани со своих соседей. Традиция также гласит, что завершить
проект помешала отправка на смерть первого мужа Вирсавии - Ури.
Экономический рост страны был значительным. Он развивал металлургию
железа и меди, автомобильный и морской транспорт. Купцы переезжали в
чужие города, чтобы служить связующим звеном для иудейских торговцев.
В первой книге Царств появляется первое упоминание о еврейских купцах,
живущих за границей: "Бен Хадад сказал Ахаву: "Города, которые мой отец
отнял у твоего отца, я верну, и ты можешь создать базары в Дамаске, как
мой отец создал их в Самарии"" (Цар. 20:34).
Функционирование империй в то время требовало вымогательства все
более высокой дани с соседних народов, чтобы защитить себя. Хотя Давид
получал дань от своих завоеваний - которые осуществлялись отрядом
наемников - он не стремился увеличить территорию Израиля, поэтому его
ресурсы иссякли. Давид обрекал свою страну оставаться экономически
хрупкой из-за отсутствия завоевательных амбиций.
Он умер в 972 году до н.э. После многих ссор его преемником стал его
сын Соломон. Современник XXI династии Египта, он оставался на троне
сорок лет. Пророчество Самуила продолжало исполняться: будучи
роскошным монархом с гаремом из семисот жен и трехсот наложниц,
Соломон заменил наемные войска своего отца армией призывников и
поднял высокие налоги. Он укрепил пограничные города, такие как
Мегиддо, Хазор и Гезер. Чтобы сломить дух клана, он разделил страну на
двенадцать округов, границы которых не совпадали с границами племен, и
поручил управление ими управляющим. Он создал школу для подготовки
государственных служащих. Он возобновил проект строительства храма в
Иерусалиме: 150 000 человек работали над ним в течение семи с половиной
лет, используя самые роскошные материалы в регионе, в частности,
кедровое дерево из Ливана, поставляемое Хирамом, царем Тира.
Большая часть торговли в регионе по-прежнему велась неевреями; для
обозначения купцов по-прежнему использовалось слово "ханаани",
которое впоследствии стало обозначать финикийцев. Торговля не была
занятием, предназначенным только для древнееврейского народа, который
изначально был пастухом, земледельцем и воином. Но вскоре у них все
получилось. Помимо серебра, золота и ювелирных изделий, в качестве
платежного средства использовались слитки с клеймом короля. Вскоре все
больше и больше евреев можно было встретить среди купцов региона, а
некоторых даже можно было найти в качестве моряков на борту торговых
или военных кораблей Соломона; другие, архитекторы, ремесленники или
ювелиры, уезжали строить дворцы в других странах.34
Чтобы увеличить свои доходы, король обеспечивает безопасность
торговли в регионе в обмен на выплату дани соседями. Он проводил
политику союзов, в частности, с королевством Саба. Именно в этом случае (I
Царств 10) мы видим первое появление денег в качестве религиозного
приношения: царица Савская предлагает Соломону сандаловое дерево,
пряности и сто талантов золота для его храма, говорится в тексте. Опять же,
это вес, так как деньги появились двумя столетиями позже.
Чтобы сохранить мир с Египтом, Соломон женится на дочери фараона,
среди прочих принцесс дальних стран; в еврейской культуре теперь
прослеживается египетское, финикийское - по-гречески ханаанейское - и
вавилонское влияние.
Еврейская религия становится более точной16 . Многие праздники
(Песах, Шавуот, Суккот, Рош ха-Шана) были организованы вокруг циклов
сельскохозяйственной жизни. Строительство Храма было завершено за счет
налогов и принудительного труда. Его открытие является поводом для
больших церемоний, во время которых возносятся молитвы и жертвы -
быки - за счастье каждой из семидесяти наций, населяющих мир. В своей
инаугурационной молитве Соломон наделяет его вселенским призванием:
"Чтобы все народы земли признали имя Твое..." (I Царств 8:43). (I Царств
8:43). Этот текст важен для будущего: еврейский народ не может быть
счастлив, если другие не счастливы. Как избранный народ, их богатство
имеет смысл только в том случае, если оно способствует росту богатства всех
остальных. Ничто не хорошо для евреев, если оно не хорошо для других, и
все богатство должно быть разделено с остальным миром: угол поля, таким
образом, зарезервирован для иностранцев, которые могут свободно
приходить и собирать плоды труда еврейского фермера.
Вокруг храма создается реальная экономика. Каждый год Храм получает
одну шестую часть урожая; одна десятая часть этого приношения идет
левитам, священникам среди священников, а остальное используется для
славы Храма и помощи бедным. Первые плоды года должны быть
принесены в жертву первосвященнику. Любой дар Храму становится
священным, и даритель может забрать его обратно, только выкупив за
сумму, превышающую его рыночную стоимость. Храм, самое охраняемое
место в стране, стал хранилищем, в котором укрывали свои богатства и
государство, и крупные частные состояния. Он быстро стал главной
достопримечательностью страны, местом встречи всех евреев, прибывших
из соседних империй. Его передний двор даже стал местом работы
весовщиков драгоценных металлов, а затем ростовщиков - как частных лиц,
так и работодателей, в частности, землевладельцев, бравших займы до
сбора урожая, чтобы выплатить зарплату своим арендаторам.
Ранние доктрины
Закон больше не просто передавался по памяти. Стало законным
написание первых версий того, что спустя несколько веков станет Торой
("учением"). Таким образом, началось обобщение судебной практики, а
верховный трибунал - по-прежнему из семидесяти одного члена, как и во
времена Иисуса Навина, - Синедрион, среди прочего, определил условия
функционирования экономики царства.98 Основные принципы
Синедриона следующие Вот основные принципы.
Прежде всего, огромный оптимизм. Это время строительства,
становления, великих проектов. Даже если история разрушения
Вавилонской башни напоминает нам об угрозах прогресса, мы больше, чем
когда-либо, верим в необходимость и возможность развития и исправления
мира. Рекомендуется сколотить состояние, потому что, говорят судьи,
богатый человек защищен от искушения украсть, ему легче учиться и
особенно отдавать. Чуть позже, в "Этике отцов", сборнике мыслей, мы
читаем эту сильную сентенцию, которая подытоживает дух того времени:
"Когда нет муки, нет Торы". И наоборот.
Но богатство должно оставаться сдержанным, оно не должно вскружить
голову и не должно вести к гордыне: эпоха не испытывает недостатка в
контрпримерах в окружении короля... Более того, подтверждается, что
богатство шатко и обратимо. Но жизнь не такова. Богатство - это лишь
средство служить Богу, творить добро. Не самоцель.
Частная собственность охраняется, не будучи священной. Все передачи
имущества и деловые операции должны быть засвидетельствованы (Бытие
37:2). Движимое имущество передается путем получения предмета; земля
передается путем церемонии, во время которой продавец снимает свою
обувь (Руфь 4:7). Права арендатора сохраняются, если его договор действует
в период продажи недвижимости. Необходимо защищать чужую
собственность: "Если найдешь вола или осла врага твоего потерянным, то
возврати ему. Но никто не попадает в тюрьму за долги или даже за кражу.
Вор, действующий тайно, должен вернуть вдвое больше украденного (в
четыре раза, если это скот), если только он не вернет предмет судебному
чиновнику (что позволяет ему остаться неизвестным). Вор, действующий
средь бела дня, обязан лишь вернуть предмет, не уплачивая штрафа. В
случае наглости перед судьей наказание гораздо более суровое.
Обман является "ментальной кражей" и должен наказываться сильнее,
чем материальная кража. Написано: "Проклят тот, кто сбивает слепых с
пути" (Второзаконие 27:18), и: "Не ставь препятствия на пути слепого"
(Левит 19:14), что интерпретируется как запрет заведомо давать дурные
советы, продавать прелюбодейные (вино, испорченные продукты) или
вредные (оружие, наркотики) предметы, обманывать незнающего,
взвешивать продукты ложными весами. Более того, поскольку евреи все
чаще сталкивались с иностранцами в Ханаане и других местах, суды
должны были различать, что запрещено всем людям, а что запрещено
только евреям, священническому народу с особыми обязанностями. Можно
ли продавать оружие или идолов иностранцам? Можно ли давать им в долг
под проценты?
Проценты (называемые "нечех", или "кусок") запрещены в общине,
поскольку кредитование рассматривается как форма солидарности между
братьями, а не как торговля. Даже если заемщик богат, его следует
кредитовать без процентов, поскольку неизвестно, будет ли он по-прежнему
богат в конце периода кредитования; поэтому к нему следует относиться как
к потенциальному нищему. Тот, кто просит о займе под проценты, виновен
не меньше, чем тот, кто его выдает. Некоторые люди уже перевернули этот
запрет с ног на голову, инвестируя в бизнес и разделяя риски и доходы с
предпринимателем.
В торговле, при условии наличия реальной конкуренции, цены
свободны, за исключением товаров первой необходимости; прибыль на них
ограничена одной шестой частью себестоимости, с максимум двумя
посредниками. Другими словами, коммерческая прибыль на основные
продукты не может превышать налог в Храме, который также составляет
одну шестую часть. Первый установленный иногда защищен от слишком
агрессивных конкурентов.
Главная мысль заключается в том, что каждый должен любой ценой
избегать принудительной, зависимой работы, потому что подчиниться
кому-то - значит вернуться в Египет, принять наркотик или поддаться
идолопоклонству: "Продавайте себя для работы, которая вам чужда, но не
будьте зависимы. Этот запрет объясняет, почему из века в век евреи в
основном отказываются от принадлежности к большим организациям и
предпочитают работать самостоятельно.
Как и богатство, ручной труд прославляется, если он поставлен на службу
этическим ценностям. В той мере, в какой она не является принудительной,
она даже превалирует над учебной работой, поскольку позволяет
заработать средства, чтобы посвятить себя учебе. "Да благословит тебя
Господь во всех делах рук твоих" (Второзаконие 14:29). Исправление мира -
это первая обязанность.
Работник имеет право на защиту от прихотей работодателя: зарплата
должна выплачиваться в установленный день (Второзаконие 24:14);
запрещено заставлять кого-либо работать в условиях, вредных для
здоровья; слишком молодой, больной или старый работник должен быть
защищен. Работники имеют право объединяться, но профсоюзы не могут
приводить к отстранению от работы третьей стороны. Забастовка должна
позволить работнику потребовать выполнения решения суда, договора или
обычая. Действия, запрещенные в субботу, еще не перечислены подробно,
но в субботу уже запрещено пахать, заставлять работать рабов и животных,
зажигать огонь. В дальнейшем самооборона может применяться по
субботам.
Статус раба был уточнен. Еврейский раб должен быть освобожден через
шесть лет и после этого получать некоторых животных и плоды
(Второзаконие 15:13); если он хочет остаться на службе у своего хозяина в
качестве наемного работника, ему прокалывают ухо (Исход 21:6;
Второзаконие 15:17). Другие рабы, все обрезанные (Числа 17:23-27),
участвуют в ликованиях, связанных с религиозными церемониями, и имеют
право на субботний отдых (Второзаконие 12:16); они могут стать
доверенными людьми (Числа 24:2). Если они переходят в другую веру - а
они имеют на это право - их отпускают на тех же условиях, что и евреев.
Окружающая среда должна быть защищена от последствий экономики и
войны: "Если вы надолго остановились в осаде города, который вы атакуете,
чтобы овладеть им, вы не должны уничтожать его деревья или обрушивать
на них топор", потому что "они - ваша пища, и вы не должны их рубить". Да,
дерево полевое - это сам человек" (Второзаконие 20:10-20).
Но разработанный таким образом закон предполагает идеальное
общество, справедливого монарха, идеально просвещенные и слепо
подчиняющиеся суды. В реальности все обстоит иначе. Игры со временем и
властью на самом деле ведут к накоплению богатства и прерогатив. То, что
Самуил предсказал во времена Саула, происходит во времена Соломона:
богатство растет, князья позволяют себе развращаться. В то время как народ
должен был собираться в Храме через регулярные промежутки времени (по
крайней мере, раз в семь лет) для принятия основных решений, главы
больших семей и владельцы огромных владений решали все с несколькими
купцами, горсткой высокопоставленных чиновников и царем
(Второзаконие 31:10).
Чтобы компенсировать эти несправедливости и защитить самобытность
группы, по инициативе судей была постепенно создана сложная система
социальной защиты. Справедливость и благотворительность объединяются
в особое понятие, цдака, слово, которое относится к "благотворительности"
в той же мере, что и к "солидарности", к "справедливости" в той же мере,
что и к "праведности". Цдака распространяется на всех, кто рискует быть
исключенным из общины из-за своей бедности или непокорности: "Если
брат твой ослушается, если увидишь, что богатство его оскудевает,
поддержи его, даже если он чужой и пришлый, и пусть живет у тебя" (Исход
23:1-9). Бедный человек должен получать от общины не только пищу, но и
средства для создания нового вида деятельности и достойной жизни от
своего труда. Община обязана помогать любому бедняку, живущему в ее
среде, отчисляя не менее одной десятой части своего дохода. Храм
распределяет пожертвования среди бедных. Тайный кабинет" позволяет
бедным анонимно давать и получать, не афишируя себя.
И наоборот, богатство не должно быть безграничным. Не следует быть
слишком богатым. В книге Притчей (30:8-9) сказано: "Не давай мне ни
бедности, ни богатства; дай мне заработать свою долю хлеба, чтобы я,
будучи сыт, не отступил и не сказал: "Кто есть Бог?" Или, будучи беден, не
осквернил имени Божия". Для того чтобы обуздать чрезмерное накопление
и в соответствии с требованиями сельского хозяйства, необходимо давать
земле отдых один год из семи (субботний год) и в этот год отдавать
продукты земли беднейшим. Кроме того, каждые сорок девять лет каждая
земля возвращается своему первоначальному владельцу, то есть тому из
двенадцати колен, которое получило ее в качестве доли (это Юбилей). Это
обязательство распространяется и на кредиты, которые также должны
аннулироваться каждые сорок девять лет. Этот механизм означает запрет на
создание крупной собственности, делает бесполезным владение
сельскохозяйственными рабами, препятствует передаче богатства дальше
двух поколений и уменьшает привязанность к земле. Кочевая экономика...
Но было уже поздно: ситуация слишком ухудшилась, чтобы столь
сложный свод законов мог ее исправить. Когда Соломон умер в 932 году до
н.э., неравенство усилилось, крупные поместья разорили мелких фермеров,
огромные стада заменили продовольственные культуры, наглые дельцы
выставляли напоказ свои состояния, финансы страны были на самом
низком уровне, суды становились неспособными навязывать свои решения,
цедака не практиковалась, роскошь Храма и дворца, которой раньше
восхищались, теперь стала объектом ненависти. Легитимность власти
ставится под сомнение племенами. Королевство находится на грани
развала.
Иудея и Самария
Последующая история окажет глубокое влияние на еврейский народ.
Через несколько веков это приведет к тому, что они потеряют вверенную им
землю и будут отправлены в изгнание. Это определяет их отношения с
миром и с деньгами по сей день. Это в значительной степени объясняет ту
роль, которую мир заставит их играть.
Десять северных племен отказались признать законным наследником
Реховоама, сына Соломона, и предложили избрать царем
высокопоставленного честного чиновника Иеровоама, который был сослан
в Египет за попытку привести в порядок финансы царства. Когда Реховоам
отказался уйти в отставку, северные провинции отделились и создали новое
царство (примерно на территории современного Западного берега и
Галилеи) под названием Израиль или Самария, со столицей в Самарии и
правителем Иеровоамом. Южное царство, расположенное вокруг
Иерусалима, стало Иудейским царством - или Иудой, по имени племени,
которое им управляло. Еврейский народ стал еврейским народом.
Разрыв между двумя королевствами был в первую очередь
политическим. Концепция монархии не одинакова: маленькое королевство
Иудея, расположенное вокруг Иерусалима, сохраняет династическую форму
вокруг семьи Давида, в то время как в Израиле царь должен быть утвержден
советом старейшин и может быть смещен, если он не выполняет свою
первую обязанность: обеспечивать справедливость и защиту бедных.
Поэтому цари Израиля больше не были по-настоящему священными.
Некоторые, даже в Самарии, считали царя бесполезным посредником
между Богом и народом. Эта шаткость власти приведет на престол Израиля
последовательно девять семей.
Израильское царство больше, многолюднее, менее религиозно и имеет
более яркую цивилизацию, чем другое, более аскетичное. Богатство
продолжало накапливаться, но несправедливость уже не допускалась в
такой степени, как в прошлом. Особо вдохновленные ученые, известные как
пророки, поднимаются, чтобы осудить эти моральные отклонения.
Некоторые сравнивали Иерусалим с Содомом, разрушенным за то, что он
не знал, как лучше распределить свое богатство между богатыми и
бедными, за то, что слишком хорошо защищал частную собственность и
отказывался приветствовать проходящих мимо бедняков. Исаия угрожает:
"Горе вам, пристраивающим дом к дому, добавляющим поле к полю, не
оставляя ни одного незанятого угла, и претендующим на то, чтобы
утвердиться в земле одним! Господь Цебаот сказал в уши мои: "Клянусь, что
много домов будет разрушено! Великие и прекрасные, они теперь без
жителей..." (Исаия 5:8-9). Даже в Иудее торговля иногда превалировала над
Торой, и жители Иерусалима не всегда соблюдали субботу, вплоть до того,
что двум пророкам, Амосу и Неемии, пришлось запретить вход в Храм
торговцам, которые пришли воспользоваться этим напряженным днем,
чтобы установить свои лавки.
Различие между двумя царствами также религиозное: жители Израиля,
евреи, которых вскоре назвали "самаритянами", стремились вернуться к
более простой религии. Некоторые из них даже синкретизировались с
религиями народов, живших вокруг них: так, Эль стал отцом YHWH и
образовал божественную группу со своей женой Ашерат (Астартой) и их
двумя детьми (дочерью и сыном)6. Южное царство, Иудея, населенное
иудеями, оставалось строго монотеистическим; самаритяне даже считались
язычниками.
Таким образом, проводится различие между народом, нацией и
государством, поскольку в настоящее время существует два царства для
одного народа, и многие евреи живут за границей, в Египте, Сирии и
Вавилоне.
Торговля между этими империями была значительной, и евреи
принимали в ней участие. Восток отправлял искусные товары на запад,
который отправлял золото и серебро. Империи охраняют и поддерживают
дороги. Колесная повозка и парусное судно позволили регулярным
караванам путешествовать из Египта через Израиль в Месопотамию и
Индию. Еврейские купцы торговали металлами и тканями между
центральной частью Малой Азии и Месопотамией157 . Египет
импортировал медь из Персии, цинк из Сирии, золото из Армении и Нубии,
серебро из Каппадокии; он экспортировал зерно афинянам и хеттам,
квасцы в Дельфы, золото князьям Азии. Купцы курсировали между
северными финикийскими городами Тир и Библос, которые были связаны
друг с другом и с египетской дельтой торговыми соглашениями.
Вся эта деятельность делала состояние торговых мест (морских портов
или складов на границах государств) и еврейских общин, которые там
проживали.
Экономический рост, прерванный на некоторое время кризисом
последних лет правления Соломона, возобновился в обоих царствах. Оба
царства построили города (Мизпах, Мегиддо, Дебир, Лахиш) и провели
огромные гидротехнические работы; пути пересекали южную пустыню в
направлении Красного моря и порта Эйлат. Израильское царство, более
открытое, более богатое и более торговое, чем другое, начало торговые
экспедиции вплоть до западного побережья Индии34. В городах
ремесленные мастерские и фабрики (королевские или частные) работали на
полную мощность, чтобы удовлетворить заказы богачей. Валюты в
современном понимании этого слова не было, но для финансирования
крупных торговых операций использовались драгоценные металлы в весах
с клеймом королевского казначейства.
Некоторые из лидеров двух стран не оставляют попыток воссоединить
еврейский народ. Один из первых царей Израиля, Ахав, попытался
объединить два царства, выдав свою дочь Аталию замуж за сына царя
Иудеи, хотя его жена Иезавель убеждала его обратиться к культу Ваала.
Политическое сближение не удается, но два королевства сохраняют более
или менее одинаковую религию.
Опасаясь беспорядков, многие евреи из двух царств ушли из региона в
страны, где жизнь считалась легче: Вавилонию, Египет, Крит или Кипр.
Один из них по имени Исаия произнес около 765 года до н.э. слова, которые
будут повторяться в течение тысячелетий во всех рассеянных общинах:
"В тот день Господь во второй раз прострет руку Свою, чтобы овладеть
остатком народа Своего, бежавшим из Ассирии, Египта, Патроса, Куша,
Елама, Сеннаара, Хаммата и островов морских. Он поднимет знамя для
народов, чтобы собрать изгнанников Израиля и собрать рассеянный
остаток Иуды с четырех концов земли" (Исаия 11:11-12). Действительно,
рассеяние по миру только началось.
От Ниневии до Вавилона
Около 750 года до н.э. Ассирийская империя, самая могущественная в то
время, нуждалась в новых ресурсах. В столице Ниневии царь Тиглат-
Фалазар III был заинтересован в богатствах Ханаана. Большинство соседей
Израиля и Иудеи оказались под контролем Ассирии и требовали
значительной дани. Израильский царь Пеках вступил в союз с дамасским
царем Расоном и при нейтралитете царя Иудеи Йотама дал отпор
ассирийцам. Но Ахаз, сын Йотама, ставший царем Иудеи, предал своих
братьев из Самарии, несмотря на упреки Исаии (7): он перешел на сторону
царя Ассирии, впустил его в Иерусалим и отдал ему сокровищницу Храма.
Затем ассирийцы достигли Газы и "реки Египта" (Вади-эль-Ариш),
исключив всякую возможность египетской помощи, а затем обратились
против Израильского царства. Пеках был убит неким Осией бен Элахом,
который занял трон и заключил договор с Ассирией в 735 году до н.э.
Сирийский царь Расон сопротивлялся еще три года, а затем в 732 году до
н.э. сдался. Ассирия победила: в 721 году до н.э. ее новый государь,
Салманазар V, вошел в Самарию и сделал Израильское царство
ассирийской провинцией. Он депортировал тридцать тысяч жителей
царства в Ниневию и заменил их побежденными людьми из других стран.
Многие самаритяне бежали в Египет и Малую Азию, где они
присоединялись к уже осевшим общинам, а иногда вступали в местные
армии в качестве наемников. Десять колен Израилевых, до тех пор
объединенные в Самарии, рассеяны, ассимилированы, потеряны.
Более маленькое и легко защищаемое, Иудейское царство, разрываемое
между Египтом и Ассирией, сохранило формальную независимость, а
Иерусалим оставался центром еврейской жизни. Новый еврейский царь,
Езекия, модернизировал страну и прорыл подземный акведук между
Шилоахом и Иерусалимом. В 705 году до н.э., после смерти ассирийского
царя Саргона II, Езекия попытался воссоединить страну и попросил
жителей двух царств и евреев в диаспоре платить налог на содержание
Иерусалимского храма.
Исаия провозглашает: "Горе тем, которые прибавляют дом к дому,
присоединяют поле к полю, доколе не останется места" (Исаия 5:8). Амос
осуждает использование рабов в субботу (Амос 8:5).
В 701 году до н.э. новый ассирийский царь Сеннахериб вторгся в
Иудейское царство. Сорок шесть укрепленных городов были разрушены. Он
уже собирался взять Иерусалим, когда отступил, вероятно, за большой
выкуп. Езекия умирает в 699 году до н.э. Иудейское царство остается, очень
ослабленное. Следующий царь, Манассия, царствовал почти пятьдесят лет,
до 645 года до н.э. Похоже, что он приказал убить пророка Исайю (по
крайней мере, одного из двух, известных под тем же именем), который
упрекал его в религиозной распущенности и возмутительной удачливости
богачей.
В 627 году до н.э. ассирийцы Ашшурбанипала были разбиты правителем
"страны моря", халдеем по имени Набополассар, который основал новую
династию. В 612 году до н.э. город Ашшур, а затем Ниневия, столица
ассирийцев, попали в руки новых хозяев, которые разрушили их. Они
разделили империю с мидянами и поселились в Вавилоне, бывшей столице
Хаммурапи на реке Евфрат.
Тогдашний царь Иудеи, Иосия, попытался воспользоваться этой сменой
власти среди хозяев, чтобы еще раз попытаться воссоединить два еврейских
царства. Чтобы обеспечить два царства единой юриспруденцией, он
приказал собрать решения судов в кодекс - первую версию того, что стало
пятой книгой Торы, Второзаконием. Ему удается финансировать армию
наемников - греков - и отбить у халдеев часть прибрежной равнины. Но
царь Иосия был убит при Мегиддо в 609 году до н.э. войсками новых
вавилонских хозяев.
Египтяне, которые также намеревались оказать свое влияние на этот
стратегически важный регион, посадили Иохакима на трон Иерусалима и
рекомендовали ему заключить мир с Навуходоносором, который сменил его
отца Навополассара в 605 году до н.э. Пренебрегая советом пророка
Иеремии, который удалился в Анафон, недалеко от Иерусалима, новый
царь отверг этот мудрый совет и восстал. В 589 году до н.э. войска
Навуходоносора вошли в Иерусалим; они отправили Иохакима, его свиту и
тысячи представителей правящих классов, управляющих, ремесленников,
техников, чтобы присоединиться к двадцати тысячам евреев, уже сосланных
в Ниневию во время падения Самарии, и перегруппировали их в Ниппуре, в
шестидесяти километрах к юго-востоку от Вавилона, на берегу Евфрата.
Навуходоносор назначает царем в Иерусалиме двадцатиоднолетнего
Седекию, племянника Иохакима. Седекия принял трон, но в свою очередь
поднял восстание против оккупантов. После восемнадцати месяцев осады,
29 июля 587 года до н.э., Навуходоносор снова вошел в Иерусалим и 9 числа
месяца Ав разрушил Храм и забрал его сокровища. Как только Седекия был
арестован, на его глазах убили его детей, выкололи ему глаза и отправили в
депортацию вместе с его дядей Йохахимом. Царство Иуды, которое
пережило Израильское царство на сто тридцать шесть лет, было в свою
очередь уничтожено.
Религиозному, политическому и экономическому порядку Израиля
пришел конец. Без Храма не было ни жертв, ни приношений, ни налоговых
ресурсов, ни армии, ни царя, ни священников. Ничего не оставалось делать,
как склониться перед законом победителя. В 586 году до н.э. Иеремия
отправился в Египет, откуда написал длинное письмо к изгнанникам, из
которого спустя несколько веков мы вывели главное правило жизни в
диаспоре: чтобы выжить, нужно склониться перед законом принимающей
страны.
Но Иерусалим не забыт. Псалом 137 хорошо выражает эту надежду на
возвращение: "У рек Вавилонских сидели мы и плакали, вспоминая Сион.
5.
Первое изгнание в Вавилон:
от денег к финансам
Новый опыт, который будет продлен и использован в течение

последующих тысячелетий: диаспора, народ среди других народов,
организованный без государственного образования. К своему собственному
удивлению, евреи обнаружили, что они смогли организовать изгнание
гораздо лучше, чем царство, диаспору гораздо лучше, чем Иудею.
Смешиваясь с другими, не имея власти над территорией, они чувствовали
себя свободнее, чтобы максимально использовать себя и донести до других
незаменимые инструменты своей культуры. Позже мы поймем, почему.
Прием
В VI веке до нашей эры закладывались некоторые из основных основ
мировой мысли, почти в полном неведении друг о друге. В Азии это был век
Конфуция и Лао-Цзы, в Индии - Будды, в Греции - Пифагора. В еврейском
мире этот исключительный век - век великих пророков и первых описаний
мессианской утопии.
Тем не менее, еврейский народ находится в очень печальном положении:
половина евреев - вероятно, всего три миллиона человек - сейчас в
изгнании или рассеяны в Вавилонии, на Крите, в Северной Африке или
Египте. Разрушенные Иудея и Самария живут на помощь, собираемую
раввинами в общинах диаспоры.
Вавилония Навуходоносора стала, вместе с империей Медеи,
величайшей экономической державой в мире. Монарх обновляет свою
столицу, умножая зиккураты и висячие сады. Новая власть была
толерантна к меньшинствам: никаких издевательств, право исповедовать
религию по своему выбору и занимать любую должность. Депортированные
иудеи получают от этого выгоду. В 561 году до н.э. бывший царь Йохахим
был освобожден, ему был возвращен его двор, и он был установлен в
Ниппуре в качестве государя. Ушедшие в отставку еврейские лидеры
решили организоваться, чтобы жить там постоянно. В конце концов,
именно оттуда пришел Авраам.
Когда среди рассеянных общин распространилась молва о том, что
ситуация в Вавилоне намного лучше, чем в Иудее, многие даже
добровольно присоединились к первым депортированным. Вскоре их число
исчислялось сотнями тысяч. К ремесленникам, техникам,
высокопоставленным военным и гражданским чиновникам начала
добавились купцы, фермеры, рыбаки и каменщики, приехавшие
участвовать во всех работах, начатых монархом34.
Из поколения в поколение устанавливаются дружеские, культурные,
религиозные и коммерческие отношения с неевреями. Евреи торгуют даже
теми продуктами, которые им запрещено употреблять. И они дают
вавилонянам кредиты под проценты. Не то чтобы вавилоняне не имели на
это права: они сохранили из старого кодекса Хаммурапи, в дополнение к
закону возмездия, разрешение на займы под проценты. Монет еще не было
- торговали в основном ячменем, пшеницей и финиками, - но
штампованные золотые слитки теперь занимали место запасов богатства.
Фермер общего профиля Шума Укин финансирует коммерческие поездки
за счет авансовых средств. Семья Эгиби финансирует товарищества с
ограниченной ответственностью и индивидуальные займы, получает
вклады и осуществляет платежи по поручению. Некоторые еврейские
финансисты работали с этими местными купцами. В архивах одного из
первых в мире кредитных домов - "Дома Мурашу "34 , основанного в
Ниппуре, который финансировал сельское хозяйство и торговлю с
помощью очень простых методов разделения прибыли, - было найдено
семьдесят имен еврейских кредиторов и контракты, заключенные на
паритетных началах между еврейскими и вавилонскими
предпринимателями.
Но чтобы избежать слишком тесных отношений с вавилонскими
храмами, которые управляли приношениями и служили местом гарантии
кредитов между купцами, евреи создали свои собственные банки и
получали плату скотом, драгоценностями, рабами и доходами с земли.
Некоторые из них стали очень богатыми (Неемия 7:67-69) и были приняты
при дворе царя Навуходоносора. Некоторые еврейские семьи берут местные
имена. Для некоторых ассимиляция уже шла полным ходом. Однако
большинство евреев отказывались ассимилироваться, не сливаясь с
другими людьми полностью: суббота и другие обычаи, такие как обрезание
и диетические запреты, отличали их от других жителей Вавилонии. В них
сформулированы основные заповеди, которым они будут обязаны своим
выживанием в течение тысячелетий грядущего изгнания: подчиняться
местным законам, оставаться в группе, доверять только своим, не
накапливать земельные богатства, передавать культуру, убеждать неевреев,
вступающих в брак с евреями, перейти в религию Моисея. Праздники
организовывались вокруг семьи, которая была установлена как высшая
ценность, инструмент продолжительности, со строгим контролем
сексуальной морали. Детей систематически учили читать и писать на
арамейском языке, языке повседневной жизни и торговли, и на иврите,
языке молитвы. Письменность была изменена: буквы стали квадратными,
какими они являются и сегодня. Появляется более индивидуальное
отношение к Богу, который становится совершенным, абсолютным,
ревнивым существом, требующим совершенства от всех - особенно от
священников. Выкристаллизовываются понятия о загробной жизни, грехе,
воскресении и ангелах16 . Люди молились о возвращении на Сион
(ханаанское название Иерусалима) и о восстановлении Храма. Среди
священников, поэтов и музыкантов были составлены Псалмы, книга Иова,
Притчи и Екклесиаст. Новые пророки осуждали опасность смешения с
сильными мира сего, жизни среди богатых, зарабатывания денег у
вавилонян: "золото их будет на них пятном" (Иезекииль 7:19-20), которые
осуждали Вавилон как сверхдержаву (16:29; 17:4). Сефания отвергает золото
и серебро, "два металла, которые уже не могут спасти человека" (1:18). Как и
в Израиле и Иудее, в каждой рассеянной общине Вавилонии в судах
собирались мудрецы (хахамим) и решали индивидуальные споры. Когда
дебаты касаются отдельных лиц, для разрешения деловых или частных
споров, имена никогда не упоминаются. Они не могут применять телесные
наказания, но в крайних случаях - наказание, практически эквивалентное
смертной казни: отлучение от церкви. Отлучение исключало осужденного
из общины и запрещало ему работать и получать помощь от других евреев.
Чтобы вынести решение по самым сложным вопросам, судьи дополняли
имеющиеся редкие тексты тем, что им было известно о решениях великих
мастеров Иудеи. Для этого они переписывались друг с другом, и письма от
этих раввинов - вопросы и ответы - купцы перевозили вместе с тюками
пряностей. В школах начали готовить судей. В отличие от священников в
Иерусалиме, учителя не получали жалованья, а зарабатывали на жизнь
ручным трудом - крестьяне, ремесленники, торговцы. Хотя они не были
подотчетны политическим властям и не были обязаны соблюдать
вавилонское законодательство, они начали адаптировать учение,
установленное во времена царств Иудеи и Самарии, к условиям изгнания.
Экономическая доктрина в диаспоре
Вся экономическая доктрина теперь направлена на создание наилучших
условий для выживания группы в чужой среде. В его основе лежат три
принципа: труд, конкуренция и солидарность. Его можно сформулировать
следующим образом: каждый член общества должен работать, чтобы
заработать на жизнь в соответствии с этическими принципами,
установленными Законом, по возможности в свободной и уединенной
профессии; каждый должен принимать конкуренцию, которая дает ему
шанс заработать состояние, но также заставляет его подвергаться риску
неудачи и делает солидарность необходимой. Наконец, каждый должен
позаботиться о том, чтобы не навредить группе в глазах других и даже, если
сможет, сделать себя полезным для хозяев, которые его принимают.
Работа является главным приоритетом. Бездельник опасен для общины,
потому что он - обуза и потому что он может прибегнуть к грабежу и даже
убийству и тем самым нанести вред всей группе. Одна община считает себя
ответственной за все преступления, совершенные в районе. Ручной труд
считается особенно достойным, даже для грамотных: "Возьмись за работу,
даже если она не соответствует тому, что ты можешь считать своей честью,
чтобы не нуждаться", - говорят учителя и добавляют: "Тот, кто живет
трудом своих рук, превосходит благочестивого человека, который верит в
Бога". Даже раввин должен работать своими руками, чтобы заработать себе
на жизнь; он не должен ждать, как некоторые в Иерусалиме, доходов от
десятины. Согласно одному из рассказов, мудрый человек, рабби Кахана,
ответил раввину, спросившему его, где взять еду: "Тебе нужно только пойти
на рынок и забить животных, которых только что зарезали, и этим ты
сможешь заработать себе на жизнь. Работа может быть тяжелой, но она не
должна быть отчуждающей ни по своей продолжительности, ни по
условиям, в которых она выполняется. В частности, растет недоверие к
наемному труду: работа на других может быть отчужденной; лучше
работать на себя. Мудрецы говорят: "Вселенная темна для того, кто ожидает
пропитания от других "408 . И еще: "Лучше делать свой Шаббат в рабочий
день, чем зависеть от других". Юриспруденция даже сдержанно относилась
к разделению труда, которое она воспринимала как угрозу отчуждения:
"Проклят человек, уповающий на человека "408. Суды того времени с
готовностью бросали вызов работодателям. Например, несвоевременная
выплата зарплаты может считаться таким же тяжким грехом, как и
убийство: "В тот же день отдай ему плату его до захождения солнца, потому
что он беден и с нетерпением ожидает платы своей. Наконец, длинный ряд
постановлений также предписывает уважать труд животных, не возлагать
на них слишком тяжелые задачи: обязанность кормить их перед людьми,
запрет покупать ношу, которую нельзя содержать, еженедельный отдых,
запрет резать живое животное.
В нашей экономике, где в основном работают малые предприятия,
конкуренция имеет первостепенное значение. Потребителям, находящимся
в центре внимания судей, должна быть предоставлена возможность
правильно питаться по минимально возможной цене. Как и в Израиле во
времена Соломона, прибыль на основные продукты ограничена одной
шестой частью, что часто заставляет еврейских поставщиков снижать цены
на своих нееврейских конкурентов. Суды могли даже устанавливать цены на
эти предметы первой необходимости, необходимые для выживания, и
запрещать продавать их за пределами общины, если они становились
дефицитными. Каждый человек должен отдавать десятую часть своего
дохода на солидарность. Община города, безусловно, должна
приветствовать любого еврея, который приходит к ней присоединиться.
Никто не должен препятствовать открытию нового бизнеса, даже если он
ставит существующие предприятия в затруднительное положение, при
условии, что он улучшает положение потребителей (например, предлагая
новые продукты или снижая цены), что он не разоряет все существующие
предприятия, и что он не увеличивает неприятные факторы, такие как дым
или запахи.408.
Для того чтобы потребитель был полностью информирован, торговец
может рекламировать или даже раздавать бесплатные образцы своей
продукции. Дискуссия раввинов по этому вопросу вкусна: "Рабби Иегуда
говорит: "Торговец не должен раздавать поджаренную пшеницу или орехи
детям, потому что он приучает их приходить к нему"". Но другие мудрецы
разрешают это. Рабби Иегуда говорит: "Он не должен продавать ниже
рыночной цены". Но другие мудрецы говорят: "О таком человеке можно
говорить только хорошее "408.
Эту доктрину, которая сейчас излагается, вскоре придется осуществлять в
новых условиях: ведь, только что уйдя в изгнание, евреи, к своему великому
удивлению, смогут вернуться в Израиль, где их хозяева оказались слабее их
самих.
6.
Возвращение в Палестину:
от финансов до разорения
Последняя стадия этого генезиса еврейского народа, очевидно, больше

теологическая и политическая, чем экономическая. В ходе невероятного
переплетения династий, сопровождаемого государственными переворотами
и предательствами, евреи вновь обретут Иудею, восстановят свое царство,
восторжествуют в нем, а затем снова потеряют все и отправятся в изгнание
на две тысячи лет. Деньги стоят за каждым из этих событий: именно за
деньги желанна земля, именно благодаря деньгам финансируются армии и
восстанавливается Храм, именно из-за богатства, которое она содержит, на
страну нападают и колонизируют ее. Деньги, которые должны были помочь
избежать насилия, в очередной раз только привлекли его.
Талант, персы, Храм
Именно в это время, около 600 года до н.э., в небольшом греческом
царстве в Малой Азии, Лидии, к северу от Эфеса, появилась первая
настоящая валюта: стандартизированные золотые и серебряные монеты с
фиксированной обменной стоимостью. Лидийцы впервые использовали в
качестве инструмента обмена монеты из электрума, природного сплава
золота и серебра аллювиального происхождения, разного размера и без
указания стоимости. Затем последний из лидийских царей, Крез (около 550
года до н.э.), отказался от электрума в пользу биметаллической золотой и
серебряной монеты с указанием стоимости: таланта. Геродот пишет:
"Лидийцы - первые из известных нам людей, которые чеканили и ввели в
обиход золотые и серебряные монеты, а также первыми занялись
розничной торговлей. Возможно, что монеты пришли из Китая, но Лидия
была первым царством, которое сделало их из драгоценного металла и
гарантировало их стоимость. Эта система была немедленно принята
персами, всеми другими греческими городами и всеми народами, с
которыми они торговали.
Именно совместно Крез и вавилоняне находят своего хозяина: через
пятьдесят лет после взятия Иерусалима в 550 году до н.э. Вавилонская
империя Навуходоносора (умершего в 562 году до н.э.) падает под ударами
перса, великого стратега Кира II, который построил свою власть на
развороте союзов, другими словами, на измене, как это сделал сам
Навуходоносор. В течение шести лет он был царем персидского города
Фарс, но сначала выступил против своего тестя, Астиага, царя мидийцев; он
победил его и взял его столицу Экбатан. В 549 году до н.э. он провозгласил
себя царем персов и медян. В 547 году до н.э., в союзе с Набонидом, царем
Вавилона, он продвинулся в Малую Азию и разбил ионийских греков,
включая Креза. В 539 году до н.э. он выступил против своего вавилонского
союзника, взял его в плен, триумфально вошел в Вавилон, принял титул
"Царь Вавилона, царь четырех земель" и сделал Иудею персидской
провинцией. Он предоставил вассальным народам значительную
автономию в обмен на денежную дань и солдат, которую евреи должны
были платить наравне с другими. Он разрешил ритуальные церемонии всех
конфессий. Мардук, вавилонский бог, таким образом, притерся к Богу
евреев, среди многих других.
В 538 году до н.э., через десять лет после завоевания, Кир, опасаясь
нападения со стороны Египта, решил сделать Иудею валом между
фараоном и собой. Затем он разрешил вернуться евреям и даже приказал
вернуть сокровища Храма, отнятые Навуходоносором, чтобы у них были
средства для восстановления своей страны. Однако он не обещал вернуть
евреям независимость или даже царя; провинция осталась под властью
персидского губернатора.
Когда Кир погиб, сражаясь с туранскими племенами в Центральной Азии
в 530 году до н.э., вавилонские евреи не вернулись массово в Иерусалим.
Иудея за это время превратилась в бедную провинцию, опустошаемую
набегами. У вавилонских изгнанников не было желания покидать
блистательную Персидскую империю. В целом, только половина
изгнанников - сейчас их около 200 000 - возвращаются, сопровождаемые
70 000 домашних рабов (нормальная доля для того времени); их часто
финансируют более богатые из тех, кто остался в Месопотамии. Эти
эмигранты обычно возвращались с нетронутой верой; они конфликтовали с
теми, кто оставался в стране, которые иногда становились язычниками и
занимали освободившееся имущество. Судам Иудеи приходилось
разрешать бесчисленные споры, касающиеся возвращения земель
вернувшимся, рекультивации залежных земель и восстановления
укреплений. Были восстановлены суды, раввинские школы и Синедрион.
Больше невозможно соблюдать все законы царства Давида. Например,
Юбилей больше не мог применяться: земли больше не были разделены по
племенам, наследники не могли быть найдены, и десять из двенадцати
колен были потеряны. Этот основной закон не мог оставаться в силе в
течение сорока девяти лет, необходимых для того, чтобы пройти проверку
более одного раза. Жизнь оставалась трудной: иудеям приходилось
постоянно обращаться к деньгам богатых вавилонян, чтобы погасить долги
крестьян перед иностранцами и избежать захвата земли.
В 522 году до н.э. офицер по имени Дарий, сын сатрапа, женился на двух
дочерях Кира, обойдя многих других женихов, и стал царем персов. Он
создал две новые столицы рядом с Вавилоном - Персеполис и Сузы - и
унифицировал денежную систему, введя реальную валюту, состоящую из
золотых дариков и серебряных сиклей. Монета с изображением лучника
предназначалась для внешней торговли; на внутренних рынках торговля
продолжалась натурой. Дарий разделил империю на двадцать сатрапий,
создал кадастр и учредил торговые и военные посты вдоль дорог. Он
установил контроль над Эгейским морем, присоединил Фракию и
Македонию, укрепил основные торговые пути между Красным морем и
Персидским заливом и завершил рытье канала между Красным морем и
Нилом35. После этого Иудея стала крупным торговым перекрестком
Европы. При его правлении евреи чувствовали, что им нравится оставаться
там: работы хватало на всех, были возможности жить безбедно.
Для управления Иудеей у Дария хватает ума выбрать префектом иудея
Зоровавеля, сына изгнанного царя, и таким образом приступить к
квазивосстановлению монархии. В Иерусалиме поднимается энтузиазм.
Пророки Аггей и Захария хотели провозгласить Зоровавеля царем Иудеи.
Он умерил их, реорганизовал налоговую систему и окружил себя бывшими
изгнанниками, которые взяли власть над теми, кто остался, не без того,
чтобы вызвать споры и конфликты. Наконец началось долгожданное
восстановление Храма, которое финансировалось за счет взноса евреев
Вавилона, очень большого налога на евреев Иудеи и платежей от всех
общин, разбросанных теперь по всему Средиземноморью и на Востоке,
которые неустанно запрашивали раввины, посланные Зоровавелем. Роль
диаспоры в экономике Израиля начинается.
Новый храм был торжественно открыт 3 марта 515 года до н.э. Он не был
ни таким большим, ни таким роскошным, как первый. Ковчег Завета исчез;
семисвечник заменил десятисвечник Соломона. Но экономика Храма
вернулась со своими священниками, десятинами, пожертвованиями и
меновщиками. Поступают пожертвования. Священники, первосвященники
и левиты заняты массово. Вскоре насчитывалось несколько тысяч
священников, которых поддерживали доходы храма, хорошо охраняемая
сокровищница, содержащая драгоценности, золотые и серебряные монеты
со всех стран. Поскольку эти сокровища спрятаны в самом сердце
святилища, все, и евреи, и неевреи, преувеличивают их значение. Храм стал
темой для разговоров и предметом вожделения на всем Ближнем Востоке.
Побежденный греками в 490 году до н.э. в битве при Марафоне, Дарий
умер в 486 году до н.э. Его сын, Ксеркс, отступает перед греками при
Саламине. Его внук, Артаксеркс, управлял своей империей, окружив себя
еврейскими и греческими интеллектуалами, включая Фемистокла,
изгнанного из Афин, и Нехемию, раввина, которого он назначил
правителем Иудеи в 445 году до н.э., чтобы избежать создания династии
потомков Зоровавеля. Нехемия снизил налоги, списал долги и восстановил
десятину.
В этот период также наблюдался исключительный расцвет текстов.
Второй Исаия, возможно, говорит о грядущем Мессии, когда объявляет о
приходе "Страдающего Раба", если только он не обращается к еврейскому
народу под этим именем. Тексты Пятикнижия и Пророков обретают форму.
Книга Ионы напоминает об обязанности евреев первого изгнания
защищать Ниневию - метафора необходимости для евреев защищать мир от
гнева Божьего в каждую эпоху. Несчастье других - это и его собственное
несчастье.
Александрия
Когда Артаксеркс III был убит в 338 году до н.э., его сменил Дарий III, но
это был конец великого Персидского царства. Экономическая власть
перешла от Персии к Греции. Средиземноморье берет верх. Александр, сын
Филиппа Македонского, ученик Аристотеля, царь в возрасте двадцати лет,
хозяин Фив и Афин, становится главой эллинской конфедерации. В его
честь чеканили серебряные и золотые монеты и приняли денежную систему
Афин, которая вскоре была распространена на весь регион. С большой
армией он разбил Дария III при Иссосе, в Сирии, в 333 году до н.э.; дорога в
Египет была открыта для него - и она проходила через Иудею. Александр
осадил Тир (семь месяцев) и Газу (два месяца), а в 332 году до н.э. под
ликование иудеев захватил Иерусалим. Очень быстро греческие обычаи
стали всеобщим достоянием. Богатые иудеи начали говорить по-гречески и
подражать одежде и образу жизни новых оккупантов. Даже молодые
служители храма занимались спортивными играми в гимнастических
залах35. Ассимиляция шла полным ходом, как в Иудее, так и в других
местах.
Греция также доминировала в торговле. Именно в практике греческих
моряков и купцов этого периода появляются условия форвардных продаж,
займов рыбакам и купцам, закладных, залогов, поручительств, договоров
мены и даже страхования17 : так, уже в этот период греки создали систему
страхования от побега рабов в Вавилоне, финансируемую за счет выплаты
премии каждым рабовладельцем17.
Александр покинул Иерусалим и завоевал Египет, сопровождаемый
еврейскими наемниками в качестве платы за строительство храма на горе
Геризим в Самарии. Он основал Александрию, торговый порт, в
стратегически важном месте, где быстро обосновалась обширная еврейская
община, пользовавшаяся теми же правами, что и македонцы. С самого
начала евреи составляли почти половину из трехсот тысяч жителей нового
города. Оттуда иудаизм распространился по всему греческому миру. В
эллинизированном Египте были созданы и другие еврейские общины, но
поскольку память об Исходе сохранялась там - по крайней мере, на
мифологическом уровне - египтяне не очень хорошо приняли этих купцов,
прибывших с греческими оккупантами.
Именно из этой части мира и этого периода истории происходят первые
портреты евреев как "ростовщиков" или "убийц". Антииудаизм является
греческим, александрийским, прежде чем христианским. Египтяне,
вероятно, ненавидели их еще раньше. Некий Дамокрит утверждает, что раз
в семь лет евреи должны схватить иностранца, привести его в свой Храм и
предать сожжению, разрезав на куски. Аппиан Александрийский пишет,
что евреи каждый год откармливают грека, чтобы съесть его. Человек по
имени Манефо, египетский жрец, объясняет, что евреи - это всего лишь раса
прокаженных, уже изгнанных из Египта во времена Моисея, и что они
должны быть изгнаны снова.
В 331 году до н.э. Александр покинул Египет, прошел через Иудею и Тир,
совершил поход в Месопотамию, сжег Персеполис - Дарий III был убит его
войсками - и заменил золотой дарик на статер. Сокровища персидских
царей превращались в монеты, что способствовало коммерческому обмену
и привело к огромному экономическому буму, который в значительной
степени был обусловлен еврейскими купцами. В 327 году до н.э. македонец
был в Кабуле и Бамиане, продолжил путь к Инду, затем вернулся через
пустыни изнурительным путешествием в Вавилон, где умер в 323 году до
н.э. в возрасте тридцати трех лет, ослепительной звездой. Он был первым
человеком, чей профиль был изображен на монетах, что до тех пор было
привилегией богов.
Его генералы, диадохи, разделяют его империю. Селевк захватывает
Сирию и Месопотамию, от Эгейского моря до Афганистана. Птолемей
захватил Египет и Грецию. Иудея, перешедшая под контроль Селевка, сразу
же стала предметом разногласий между двумя греческими державами: на
карту был поставлен контроль над торговыми путями, а они по-прежнему
проходили через эту страну.
Птолемей I, полководец Александра, основал свою столицу в
Александрии в 313 году до н.э., построил маяк и библиотеку с помощью
греческих и еврейских ученых и еврейских банкиров. Он захватил Кипр,
помог Селевку I захватить Вавилон и получил от него в обмен Сирию: два
грека стояли во главе двух древних империй - Египта и Вавилона. Он
царствовал до 286 года до н.э.
Селевк, последний оставшийся в живых из грозной авантюры
македонского царя, правил почти пятьдесят лет, до 281 года до н.э., из
новой столицы, названной в его честь, Селевкии, на реке Тигр, недалеко от
Вавилона. После него греческие цари сохранили свою власть над
Вавилонией и поддержку местной еврейской общины - купцов,
ремесленников, фермеров. Они также контролировали Палестину, где
начало появляться различие между несколькими религиозными группами
среди иудеев: фарисеями, саддукеями и ессенами428.
Саддукеи, представители аристократии и семей первосвященников,
осуществляют власть над политическим и религиозным порядком. В их
руках находятся налоги, приношения, Храм и все финансовые схемы.
Фарисеи, духовные наставники общины, религиозные и светские
лидеры, выступают за простой образ жизни, критикуют богатство
священников, утверждают свою веру в свободу воли, вечную жизнь,
воскресение и Мессию. Они помнят, что пророк Илия даже провозгласил,
что бедность - это высшее благо, которым Бог одарил Свой народ, используя
прекрасную метафору: "Бедность для Израиля, как красная уздечка для
белого коня". Аскетизм - перишут, от которого происходит слово
"фарисей", - не обязательно ведет к спасению, и они не осуждают богатство,
если оно служит благу.
Ессеи, полумонашеская секта, пошли еще дальше в своем неприятии
богатства. Они объединяют имущество и доходы, еду и одежду. Они
отказываются от брака и жертвоприношений животных. Они выступают за
целомудрие, чистоту и ношение белых одежд.
Условия солидарности были уточнены: каждый член общины должен
всегда выделять не менее одной десятой части своих средств на
финансирование цдаки. Управляемая общиной, она теперь обеспечивала
приданое для бедных девушек, доход для пожилых людей без семей,
возвращение к работе тех, кто разорился, выдачу беспроцентных кредитов,
прием проезжающих иностранцев, выкуп рабов и, наконец, школьное
образование для всех детей.
В 301 году до н.э. Иудея, первоначально находившаяся в руках
Селевкидов, перешла в руки Птолемея I. Он вошел в Иерусалим в субботу,
что вызвало скандал. Он вошел в Иерусалим в субботу, что вызвало
скандал, но он завершил восстановление Храма и почти не вмешивался во
внутренние дела страны. Он собирал ежегодную дань, от которой
освобождал служителей Храма и на три года всех иудеев Иерусалима.
Первосвященник, единственная уполномоченная национальная власть,
имел право собирать десятину в Палестине и диаспоре и управлять казной
Храма.
Птолемей II (известный как Филадельф), который сменил своего отца в
286 году до н.э., контролировал Палестину и правил из Александрии до 246
года до н.э. Египет никогда в своей истории не был столь могущественным;
эллинизированный, он постепенно попал под влияние Рима, новой
западной державы. Филадельф перевел Библию на греческий язык: это
была так называемая Библия Септуагинта, полезная для тех евреев,
которые больше не говорили ни на каком другом языке.
В -245 году его преемник, Птолемей III Эвргет, укрепляет Иудею и
обогащает Храм. Функции первосвященника взял на себя некий Симон
Праведный, а затем два его брата. Для еврея, - писал в то время Симон
Справедливый, - мир покоится на трех столпах: Закон, служение Богу и
дела любви. В 2222 году до н.э. Птолемей III ускорил эллинизацию
Палестины, и все официальные отношения между евреями и оккупантами
теперь велись на греческом языке. Экономика страны была интегрирована
в экономику новой египетской империи. Фарисеи и эссены продолжали
противостоять богатым саддукеям и работали над тем, чтобы отвоевать
суды: саддукейские члены Синедриона сами постепенно заменялись
фарисеями. Коммерческая экономика продолжает процветать. Деревня
снова становится процветающей. Иудея теперь греческая провинция,
живущая на греческом языке.
В 202 году до н.э. произошла новая смена хозяина: в конце долгого
завоевательного пути в Индию, а затем в Аравию, другой греческий царь,
Селевкид Антиох III (2223-187), заключил союз с Филиппом V Македонским
и организовал повторное завоевание Азии. Он отвоевал Палестину у
Птолемеев и признал за ними право исповедовать иудаизм.
Новая держава, выступающая в качестве гаранта свободы греческих
городов, Рим все больше интересовался Ближним Востоком, учитывая его
торговый потенциал, и был обеспокоен растущей силой Антиоха III. Для
хозяев Рима дорога в Азию должна оставаться открытой. Создаются союзы:
Македония с Селевкидами, Птолемеи с римлянами. Иудея оказалась в
политическом и коммерческом отношении между двумя этими двумя
направлениями. Общины диаспоры - Птолемеи в Александрии, Селевкиды
в Вавилоне, римляне в Риме - иногда обвиняются в заговоре с целью
поставить Иудею под защиту другого сильного мира сего: и без того
обвинение в двойном подданстве усиливается присутствием родственных
общин в соперничающих империях.
Рим все больше и больше присутствовал в Египте в военном и торговом
отношении. В 191 году до н.э. консул Фламиний, союзник Птолемеев из
Египта, столкнулся с армиями Селевкидов, союзниками Филиппа V
Македонского, что обеспечило им заметное численное превосходство.
Однако римляне победили при Фермопилах, а затем при Магнезии в 189
году до н.э. Антиоху пришлось подписать Апамейский договор, по которому
он уступил Птолемеям свои владения в Азии за Тигром. Побежденный царь
был приговорен к выплате военных репараций, настолько высоких, что он
мог выплатить их, только продав должности первосвященников всех
религий и разграбив все храмы в пределах досягаемости, всех религий, от
Иерусалима до Вавилона. В 187 году до н.э. во время разграбления храма
Ваала в Сузах Антиох был убит.
Пересеченная всеми армиями, постоянно меняя хозяев, Иудея все же
была очень процветающей. Земля производила пшеницу, ячмень, фрукты,
вино, масло и инжир. Животноводство обеспечивало жертвенных
животных. В портах Акко и Яффо развивалось рыболовство. Поскольку
страна бедна металлами, но богата строительным камнем, а стадо овец
производит шерсть в изобилии, строительные и текстильные ремесла
процветают. Ростовщики финансировали - в обход запрета на процентные
займы - сельское хозяйство, рыболовство и мастерские34. Паломникам
служили торговцы деньгами. Некоторые, но редкие, разбогатели, став
сборщиками налогов на службе у оккупанта, кем бы он ни был. Диаспоры
продолжали финансировать восстановление страны и содержать
священников, которых становилось все больше и больше вокруг Храма.
Из Иерусалима, Вавилона и Александрии суды и религиозные школы
разъясняют юриспруденцию. Учителя и студенты начали писать свои
конспекты лекций, известные как "мишнайот" или "повторения" - то, что
заучивается наизусть, - и составляли сборники, обобщающие решения судов
по вопросам морали, а также по экономическим вопросам, таким как
налогообложение, цены, бизнес, социальная жизнь, солидарность и
окружающая среда. Они возвеличивали ручной труд - в отличие от
соседнего греческого общества, где он считался унизительным, -
устанавливали "справедливые цены", ограничивали прибыль,
контролировали корпоративные группы, гевоты, и делили улицы в городах
между различными ремеслами, Они особо следят за некоторыми
ремесленниками, специализирующимися на производстве женских
товаров, например, парфюмерами, которых подозревают в моральной
распущенности, и удаляют тех, кто занимается определенными
профессиями, считающимися унизительными, такими как дубление, горное
дело или сбор экскрементов (из-за запаха), и дают разрешение на развод с
ними.
Некоторые суды теперь запрещают деятельность, если она наносит
ущерб остальной экономике или окружающей среде. Например,
содержание мелкого скота, особенно коз, запрещено, поскольку он
опустошает поля. Другое постановление запрещает устраивать молотильню
в пятидесяти локтях от городской черты, чтобы шар, раздуваемый ветром,
не вредил здоровью жителей. Также не следует строить низкие печи, так
как они производят слишком много дыма, не следует сжигать на алтаре
Храма древесину оливы, виноградной лозы или финиковой пальмы, а
также не следует слишком быстро сжигать лампу с нафтовым маслом, "так
как это расточительство природной ценности "408. Новые города должны
сохранять на своей окраине пустую территорию без деревьев, посевов и
предприятий.
Извлекая уроки из неустойчивости ситуаций и необходимости быть
готовым к отъезду, суды устанавливают принципы управления богатством:
"Человек должен всегда держать свое состояние в трех формах: треть в
земле, треть в скоте, треть в золоте".408 Они также определяют условия
предоставления помощи бедным, вдовам, сиротам и иностранцам, против
кредиторов и болезней. 408 Они также определяют условия оказания
помощи бедным, вдовам, сиротам и иностранцам, против кредиторов и
болезней.
По-прежнему запрещено давать деньги в долг под проценты, так как
любой заемщик рискует стать бедным и неплатежеспособным: проценты
по-прежнему приравниваются к лжи и растрате. "Если дашь денег взаймы
соотечественнику, нуждающемуся из вас, то не поступай с ним как
ростовщик, не бери с него процентов" (Исход 22:24; Левит 25:37). Также
запрещается брать в долг под проценты, составлять договор займа и
парафировать его в качестве свидетеля. Также запрещены все действия,
посредством которых кредитор может получить косвенную прибыль от
своего займа (авак риббит, буквально "пыль процентов"). В
действительности, несмотря на этот общий запрет, тонкая интерпретация
текстов позволяет судам допускать определенную практику: сначала они
ограничивают запрет потребительскими кредитами, единственными,
которые действительно касаются бедных. Инвестиционные кредиты
разрешены в соответствии с очень точными механизмами. Например,
товары, оставленные в качестве залога для беспроцентного кредита,
выкупаются заемщиком в момент возврата кредита с маржой,
эквивалентной процентам. Однако залоги, в принципе, строго
контролируются: "Каждый человек должен возвратиться в свое владение, и
каждый человек должен возвратиться в свою семью" (Левит 25:23-31). В
залог может быть передано любое имущество без ограничения срока, за
исключением жилья, которое заемщик может забрать только в течение
одного года, чтобы дать возможность кредитору обустроить свою семью.
За пределами общины, которая требует солидарности и
благотворительности, проценты разрешены, потому что они не являются
аморальными: "Ты можешь давать взаймы и брать под проценты у
чужеземца" (Второзаконие 23:20). Никто не обязан рассматривать
иностранца как потенциального нищего. Неевреям также не грозит
изгнание.
Поскольку санкций практически не было - кроме исключения из
общества, которое было очень трудно наложить, - судам приходилось
повторять прецедентное право снова и снова. Прямые займы под проценты
между евреями были многочисленны, о чем свидетельствуют папирусы из
еврейской общины Элефантины, острова напротив Асуана, в пятом веке до
нашей эры399.
Обвинения евреев в двуличии продолжались. Они приняли особенно
драматический оборот в 187 году до н.э., когда Антиох IV Эпифан,
правивший на Востоке, упрекнул евреев Месопотамии и Палестины в том,
что они перешли на сторону Птолемеев и римлян. Он отменил эдикт
Антиоха III о признании иудаизма и, в первой попытке искоренить
иудаизм, запретил его практику на всей территории Иудеи, установил
статую Зевса на алтаре Храма, наказал обрезание смертью, заставил евреев
участвовать в греческих праздниках и переименовал Иерусалим в честь
Антиоха.
Никогда еще выживание иудаизма в Иудее не было под такой угрозой.
Тогда евреи обратятся к Риму, чтобы он спас их. Это станет их гибелью.
Под Римом
Теперь это история об исчезновении окончательной государственной
идентичности евреев. Это определит всю судьбу евреев. И это снова
нарушит отношения евреев с миром.
В 169 году до н.э. Антиох IV попытался подавить восстание в Иудее
первосвященника Ясона, захватив сокровища Храма, сжег книги и издал
указ о насильственной эллинизации Иудеи. Даниил протестует; многие
евреи уходят в Египет, куда их пытаются заманить Птолемеи. В 167 году до
н.э. священник Маттафия Асмонейский и его сын Иуда Маккавей вышли на
улицы, подожгли эллинизированные деревни и насильно обрезали детей
мужского пола101. В декабре 164 года до н.э. повстанцы взяли под контроль
Иерусалим и вновь открыли Храм как святыню евреев с помощью
чудесного масла, что с тех пор отмечается праздником Ханука.
Возвращение к власти требует возвращения Света, Духа.
В 161 году до н.э. Иуда Маккавей воспользовался этим первым успехом,
чтобы провозгласить создание независимого еврейского государства101. Он
послал двух представителей в Рим, чтобы попытаться получить защиту
сената. Но он умер в 160 году до н.э. на поле битвы, к северу от Иерусалима,
столкнувшись с армиями Македонии и Селевкидов. Его преемником стал
его брат Ионафан, который, заключив соглашение с селевкидскими
генералами, опирался на фарисеев и был назначен первосвященником
Храма с соответствующими доходами; в -150 году он был признан лидером
еврейской нации и даже военным лидером селевкидских армий Южного
Леванта, что позволило ему управлять Палестиной. Но у них были и другие
заботы.
Действительно, на востоке появляется новая сила - парфяне, пришедшие
из Малой Азии. Их лидер Митридат побеждает греков-селевкидов и входит
в Вавилон как освободитель, не меняя статуса проживающих там общин.
Палестина оставалась под контролем Селевкидов с уменьшенной империей.
В 143 году до н.э. Симон, третий брат Маккавеев, стал преемником
убитого Ионафана. Он отказался платить налоги новому греческому
владыке, Деметриосу I, и провозгласил фактическую независимость Иудеи,
основав династию Хасмонеев. В 141 году до н.э. он снова отправил послов в
Рим, чтобы попытаться получить римский союз против ослабевших
Селевкидов, и созвал Великое собрание, Синедрион, который признал его
"первосвященником, стратегом и царем Иудеи", "князем и
первосвященником навеки". Он выпускает монеты, украшенные семью
основными сельскохозяйственными продуктами (пшеница, овес, виноград,
инжир, гранат, оливки и финики34 ), и распределяет между своими
братьями политическую, экономическую и религиозную власть; все они
назначаются пожизненно и таким образом контролируют армию,
духовенство, суды и финансы. Роялти возвращены. Она была даже
наследственной: Симону наследовал его старший сын, Аристобул I, который
первым из Маккавеев принял титул царя, династия Асмонеев. Через год его
брат, Иуда Аристобул, сын Гиркана, третий сын Симона, захватил трон и
царствовал четверть века, до 76 года до н.э., расправившись с
сопротивлявшимися ему фарисеями и завоевав Самарию. Саддукеи
поддерживали асмонеев, против которых выступали ессеи.
Кризис между еврейскими фракциями привел к уточнению характера
священных книг, подлежащих защите. Для саддукеев это ограничено
Пятикнижием. Для фарисеев он охватывает и другие библейские книги.
Для ессенов это касается всех книг, но они толкуют их в соответствии с
требованиями чистоты и аскетизма.
Это особенно сложный династический эпизод, который ведет к
рождению христианства и концу последнего еврейского государства.
После смерти своей матери Александры два сына Иуды Аристобула,
Гиркан II и Аристобул II, борются за власть. Пока молодой еврейский
губернатор Идумеи (одной из провинций страны) по имени Антипатр не
втянул римлян в игру, предложив двум враждующим братьям подчиниться
арбитражу Помпея, командующего римскими войсками,
дислоцированными в восточном Средиземноморье.
Помпей только что получил от сената двойное задание - умиротворить
моря, где греческие пираты угрожали торговле, и начать войну против
Митридата VI, парфянского царя, который только что расправился с
римлянами в Эфесе, в Малой Азии. Помпей соглашается помочь Антипатру,
который, как он считает, нужен ему для последующей борьбы. Он
побеждает остальные армии Селевкидов и входит в Иерусалим в 63 году до
н.э. Он входит в Святая Святых и выносит решение в пользу Гиркана II,
власть и территорию которого он, тем не менее, сокращает. Аристобул II
отправляется в Рим в качестве пленника. Двенадцать тысяч евреев
уничтожены. На самом деле, несмотря на видимость, это был конец
династии Асмонеев. Невольно полагая, что он восстанавливает иудейскую
власть, Антипатр на самом деле работал на захват Рима.
Теперь евреи были вынуждены подчиниться империи; их сборщики
налогов взимали подати, к которым всегда добавлялись десятина для Храма
и налог для бедных. Таким образом, римский союз привел лишь к смене
хозяина и увеличению рабства.
Известный эпизод привел к тому, что Палестина оказалась под еще
большим римским контролем. В 61 году до н.э. ослабевший Помпей был
вынужден разделить власть с лидером западных армий Юлием Цезарем и
богатым политиком Крассом, который контролировал Восток. Затем
Аристобул II освобождается и пытается вернуть власть у своего брата.
Потерпев поражение, он во второй раз был отправлен в Рим в качестве
военнопленного. В союзе с Помпеем Гиркан II отстроил Иерусалим, а
Цезарь освободил евреев в Риме, проданных в рабство. В 54 году до н.э.,
проезжая через Иерусалим по пути на войну с парфянами, Красс вошел в
Храм. Он захватил все подарки, принесенные диаспорой, и 2000 талантов
золота, которые Помпей не тронул; он также потребовал от населения еще
8000 талантов, то есть в общей сложности эквивалент 34 тонн золота.
Когда в 52 году до н.э. Красс был убит, сенат передал все полномочия
Помпею. Цезарь, находившийся в то время в походе в Галлии, не
согласился с тем, чтобы его лишили доли власти; он перешел Рубикон и
взял Рим, а Помпей и все лучшие члены сената бежали в Грецию.
Поскольку Антипатр и Гиркан II перешли на сторону Помпея, Цезарь
освободил Аристобула II и отправил его обратно завоевывать Иудею против
своего брата. Он терпит неудачу в третий раз.
Помпей терпит поражение от Цезаря при Фарсале 9 августа 1948 года;
Антипатр и Гиркан II меняют сторону и переходят на сторону Цезаря,
который бросает Аристобула II. Предательство было повсюду. Еврейские
солдаты есть во всех армиях. Один из них - начальник полиции Египта.
Другой командует войсками Клеопатры. Еврейские наемники приходят
помочь Цезарю победить египтян. Антипатр, вознагражденный за свою
измену, становится римским гражданином и назначается Цезарем
прокуратором (управляющим) всей Иудеи. Помпей укрывается в Египте,
где на него совершается покушение.
В 44 году до н.э., став диктатором, Цезарь не забыл о помощи, которую
евреи Иудеи оказали ему в борьбе с Помпеем: он предоставил им
привилегированный статус, не вернув им независимости. Он разрешил
исповедовать иудаизм, так же как он разрешил поклоняться Исиде или
Митре. Как всегда, суверенитет, даже относительный суверенитет,
сопровождается фискальными преимуществами: "Мы, Кай Цезарь,
диктатор, консул в пятый раз, приказываем, как из соображений чести,
добродетели и дружбы, так и для блага и пользы сената и римского народа,
чтобы Гиркан, сын Александра, и его дети были первосвященниками и
первосвященниками Иерусалима и иудейского народа; чтобы налоги
иудеев были уменьшены во второй год; чтобы жители города Иерусалима
платили дань каждый год, но в седьмой субботний год не платили ничего,
потому что они не сеют и не собирают плодов деревьев; чтобы они из года в
год платили дань, равную четверти семени, а также десятину Гиркану и его
детям, как делали их предшественники177.... "
В том же году Цезаря убивают, и Антоний захватывает власть в Риме.
Кассий, один из убийц, принимает командование войсками в Сирии. Сам
Антипатр, осужденный как союзник римлян, был убит в 42 году до н.э.
еврейскими националистами.
В Иерусалиме Гиркана II сменяет его племянник Антигон, пока в 37 году
до н.э. сенат не передает власть семье прокуратора, который так помог
Риму: один из двух сыновей Антипатра, Ирод, провозглашается царем
Иудеи. Антигону обезглавливают.
Ирод оказывается жестоким администратором и отличным солдатом. Он
примирился с ессенами и выступил против влиятельных саддукеев,
назначая первосвященников по своему усмотрению. Должности больше не
передаются по наследству. Чтобы восстановить страну, он вводит налоги
для народа.
В 27 году до н.э. к власти в Риме пришел Август. По некоторым оценкам,
сейчас на всех территориях, контролируемых Римом, проживало шесть
миллионов евреев, почти 10% всего населения. Их находили в Египте,
Фессалии, Азии, Испании, Африке (Алжир), Лионе, Трире; в Риме их
насчитывалось 50 000, при пятнадцати синагогах: ремесленники и купцы,
ростовщики и маклеры.
В 20 году до н.э. в Иерусалиме Ирод, ненавидимый народом, как и его
отец, пытается соблазнить его, финансируя украшение Храма. Он удвоил
площадь, стремясь восстановить великолепие царствования Соломона.
Святилище вновь стало центром приношений и паломничества для
иудаизма. Только в том году на Песах, - отмечает романизированный
еврейский писатель Флавий Иосиф213 , - в него прибыло три миллиона
паломников со всего мира, то есть более трети всего мирового иудаизма!
Преувеличение, несомненно. Экономика Храма работала в полную силу.
Купцы, ростовщики, ученые - профессии, которыми часто занимался один и
тот же человек - циркулировали от Храма к морю, а затем в диаспору, неся
подношения, товары, теологические вопросы, ответы наставников,
кредитные обязательства, пожертвования для Храма...
Эссены все настойчивее требуют большей простоты в образе жизни
священников, меньшей помпезности в управлении Храмом, меньших
пожертвований, меньших великих дел, большей солидарности с бедными.
Многие читали в волнениях того времени объявление о приходе Мессии.
Ирод вездесущ. Он сам вмешивается в тридцать одно землетрясение,
которое тревожит духов, и в голод, который усиливает восстания. Некий
Иоанн ненадолго погружает всех приходящих к нему в воды Иордана и
призывает их к покаянию - пока его не арестовывают и не казнят. В 4 году
до н.э. в Вифлееме рождается некий Иегошуха или Иисус Навин, который
вскоре вырастает в Назарете.
Ирод умирает в том же году. Август в Риме отказывает своему сыну
Ироду Антипе в титуле царя, а назначает его тетрархом. Два года спустя
император решает подчинить себе еврейскую элиту, сослав ее - за
исключением тетрарха - как можно дальше, в Вену в Галлии. Он поручил
римскому префекту управление Иудеей, присоединил ее к провинции
Сирия и поставил Храм под защиту римского закона.
Чтобы приспособиться к новым условиям, доктрина раввинских судов
стала более гибкой. Например, поскольку римские налоговые органы
теперь требовали ежегодных налоговых выплат, от засева земли и списания
долгов каждый седьмой год во время Юбилея отказались. Для этого, по
согласованию с богословскими авторитетами, в частности с главным
мудрецом, раввином Хиллалом, в существующие договоры, которые
предусматривали это, были внесены изменения с использованием
греческой процедуры, пробсол, которая позволяет изменить условия
договора простым заявлением, сделанным в суде.
Богатые люди мало интересовались религией. Никто из них не
финансировал строительство ни одной из многочисленных синагог,
построенных в то время в Иудее крестьянскими и ремесленными
общинами. С другой стороны, народная агитация развивается против
священников (которые тратят), против богатых (которые расточают),
против судов (которые терпят), против римлян (которые угнетают), против
фермеров-генералов (которые давят).
В 14 году новый император, Тиберий, назначил некоего Валерия Грация
прокуратором; тот назначил и затем сместил трех первосвященников
подряд, а в 18 году остановил свой выбор на самом послушном, Иосифе
Каиафе, который согласился - высшее унижение! - перед каждой
церемонией приходить и просить у прокуратора священническое
облачение. В 21 году Ирод Антипа основывает новую столицу, Тивериаду,
еще более роскошную, чем Иерусалим, но куда благочестивые евреи
отказываются ехать, потому что она построена на кладбище. В 26 году
Грация заменяет Понтий Пилатус, назначенный со всеми полномочиями:
политическими, фискальными, полицейскими, судебными. Некоторые
евреи восстали, когда он приказал установить статуи кесарю в Иерусалиме и
когда он распорядился финансировать из казны Храма акведук. Иосиф
Каиафа, напротив, уступил всем требованиям римлян.
Секты множатся295. Ожидание Мессии становится все более и более
горячим. Среди многих других Иисус из Назарета, раввин Джошуа,
проповедует любовь к ближнему и тщету богатства. От Нагорной проповеди
до "субботы, созданной для человека", от апологии ненасилия до заповеди
"возлюби ближнего своего, как самого себя", он подразумевает, что его
власть исходит от Бога, изгоняет торговцев с Храмовой площади и
объявляет об их скором уничтожении. Римские власти и синедрион хотят
заставить его замолчать, как они делают со всеми, кто высказывается. Иисус
из Назарета казнен римлянами на Песах. Его смерть остается практически
незамеченной, пока его спутники не объявляют о его воскрешении три дня
спустя.
Возвещение", впервые сделанное Петром, повторяется всем иудеям
Иаковом и другими спутниками Иисуса, всеми иудеями, апостолами.
Убедившись в этом, Савл, теперь уже Павел, объявляет о пришествии
Мессии в синагогах нескольких крупных городов Средиземноморского
бассейна. Римляне по-прежнему воспринимали их как очередную секту.
В это же время появились и другие еврейские движения, в том числе
зилоты, выступавшие за вооруженную борьбу против римлян.
Тем временем в Риме росла ненависть к евреям. Их упрекали в том, что
они другие, что они не молятся богам Лареса, что они привлекли к себе
многих великих лордов и вельмож. Тиберий, сменивший Августа в 14 году,
запретил иудаизм на всем итальянском полуострове.
В 37 году Калигула, которому предстояло править всего четыре года,
назначил Ирода Агриппу II царем Иудеи, уволил прокуратора Иудеи
Понтия Пилата и попросил легата в Сирии Петрония установить его статую
в Иерусалимском храме. Петроний медлит, чувствуя, что такая провокация
может вызвать настоящее восстание.
Разгневанный, Калигула спровоцировал нападения греков на евреев
Александрии, крупнейшей общины империи, которая была намного богаче
и могущественнее, чем любая другая в Иудее. Опасаясь эскалации резни,
лидеры этой общины отправили эмиссара в Рим для переговоров о мире с
императором. Этот человек, известный как Филон, был утонченным
интеллектуалом, великим философом, а также одним из самых богатых
купцов в городе; он финансировал золотые и серебряные ворота,
украшавшие главный вход в Иерусалимский храм. Переговоры затянулись.
Чувствуя себя прикрытыми Римом, греки становились все более
угрожающими. Евреи Александрии боялись самого худшего. Но Калигула
умер в 41 году, не успев ничего предпринять. Облегчившись, евреи
Александрии отомстили за свой страх, напав на греков.
Слово об Иисусе из Назарета набирает обороты. Некоторые из последних
свидетелей Его смерти теперь хотят рассказать "благую весть" не только
евреям. После ожесточенных дискуссий Павел соглашается. Был поднят
вопрос о том, следует ли налагать на обращенных в новую веру язычников
те же правила, которым подчинялись иудеи. Было решено быть с ними
менее требовательными: никакого обрезания и тем более диетических
запретов. В 41 году, когда первые христиане - почти все они были евреями -
прибыли в Рим, где Клавдий только что надел императорский пурпур, с
ними все еще обращались как с другими евреями; они были освобождены
от поклонения Риму и Августу при условии, что не нарушали общественный
порядок368 . В "Жизни двенадцати цезарей" Суетоний пишет, что
"император Клавдий изгнал из Рима иудеев, которые под влиянием некоего
Христоса не переставали бушевать. В то же время в Антиохии учеников
Иисуса стали называть христианами, что означает греческое слово
"христос", обозначающее Мессию... В 41 году Клавдий признал Ирода
Агриппу I, внука Ирода, царем Иудеи. Палестина больше не была
провинцией Римской империи. Новый царь увольняет Каиафу и заменяет
его новым, более свободным первосвященником, которому римский
прокуратор, уходя, возвращает его украшения. Но это продолжалось
недолго: в 44 году, после смерти Ирода Агриппы, Клавдий снова
присоединил большую часть королевства к империи в качестве провинции,
управляемой римским прокуратором. Он оставил сыну Ирода Агриппы I,
Агриппе II, различные территории в Сирии и титул инспектора Храма в
Иерусалиме, с правом назначать первосвященника и некоторым доступом к
богатствам Храма.
Прокуроры становились все более и более репрессивными. В 55 году
Нерон, сменивший Клавдия, вернул иудейскому царю небольшую часть
Галилеи, включая Тивериаду. Этого было недостаточно, чтобы успокоить
пыл горстки повстанцев, зелотов, возглавляемых неким Иудой
Галилеянином, которые настаивали на тотальной войне против римлян.
Христиане не присоединились к ним. Все более обеспокоенный этими
восстаниями и прозелитизмом евреев, даже в своей собственной семье (по
слухам, Поппея, его жена, стала еврейкой), Нерон в 64 году приказал
истребить евреев - среди них были и члены христианской секты - по всей
империи после сожжения его столицы, в котором он обвинил их.
Разрушение Храма
Последний кризис снова начинается с денежного вопроса: в 66 году, во
время правления прокуратора Гессия Флора, римский солдат крадет
семнадцать талантов золота из сокровищницы Храма. Это была ничтожная
сумма по сравнению с богатством, хранившимся там. Толпа, насмехаясь,
организует сбор средств для прокуратора, который в ответ посылает войска.
Так начинается восстание, которое вскоре перерастает в борьбу за
независимость. Группа зелотов под предводительством Менахема, сына
Иуды Галилеянина, захватила Масаду и расправилась с римским
гарнизоном. Царь Агриппа II ошеломлен. Христиане отказываются
присоединиться к восставшим евреям и остаются в стороне.
Ужасны репрессии против всех евреев империи, первые массовые
расправы в еврейской истории. Община Антиохии была уничтожена; 53 000
евреев были истреблены в Александрии, где они так счастливо жили более
трех веков. Римляне осадили Иерусалим, где иудейские лидеры не смогли
договориться о стратегии ослабления удушающего контроля. Нерон
посылает Веспасиана с 70 000 человек для подавления восстания.
После смерти Нерона в 68 году в Риме последовательно были убиты три
императора - Гальба, Оттон и Вителлий. Веспасиан, находившийся тогда в
Иерусалиме, стал императором в 69 году и позволил своему сыну Титу
закончить войну в Иудее. Молодой полководец осадил Иерусалим во время
еврейской Пасхи и взял Храм, который намеревался поставить под свою
защиту. Когда 23 июля солдатский факел разжег огонь на паперти рядом со
Святая Святых, Тит попытался потушить его: он обещал Беренике, дочери
Ирода Агриппы I, в которую был влюблен, охранять Храм. Но 9 Аб (29
августа) 70 года - по преданию, в годовщину разрушения первого Храма -
второй Храм разрушается, а его богатства расхищаются римскими
солдатами. Согласно прекрасному позднему комментарию (Сукка 55а),
гибель Храма - это трагедия и для неевреев, потому что евреи молились за
них: "Они не знают, что потеряли.
Верхняя часть города, контролируемая Симоном Барджиорой,
продержалась еще месяц. После его поражения погибло от шестисот тысяч
до миллиона из трех миллионов евреев Иудеи и Самарии; трудоспособные
мужчины ушли в Рим в качестве рабов или гладиаторов. Последние
богатства Храма - семисвечник, золотой стол, свитки Закона -
сопровождают Тита в его триумфе. Лидер восстания, Симон Барджора,
подвергается бичеванию на протяжении всего пути, а по прибытии его
предают смерти. Это событие отмечается многими монетами. Иродиум и
Махаер пали в 71 году; Масада - в апреле 73 года, когда ее гарнизон,
продержавшись почти три года, совершил коллективное самоубийство.
Кесария становится столицей оккупированной страны. Префект
разрешает главному выжившему мудрецу, ученику Гиллеля, Йоханану бен
Заккаю, раввину-сапожнику, который спасся из осажденного Иерусалима,
будучи запертым в гробу, перевести академию мудрецов и верховный суд,
Синедрион, в близлежащий Явнех.
В мире насчитывалось около семи миллионов евреев35 : два в Палестине,
три в остальной части Римской империи, один в Парфянской империи и
последний в других местах. Рим обязал пять миллионов евреев,
находившихся под его контролем, выплатить суммы, собранные до этого
времени на содержание Храма. Так появился фиск Иудеи34 , от которого
христиане освобождались за неучастие в бунте: для Рима различие между
евреями и христианами было в первую очередь фискальным.
Несколько зелотов продолжали борьбу в Египте и Киренаике. Напрасно.
Казалось, что у евреев больше нет другой судьбы, кроме как безвозвратно
раствориться в народах, среди которых они были рассеяны. Их
теологическая, политическая и экономическая роль, похоже, закончена. На
смену придет другой монотеизм.
Историческое Бытие, как и библейское Бытие, заканчивается изгнанием:
Римская империя, новый Египет.
2
ИСХОД
(70-1096)
Когда началась новая эра триумфа римского Запада, еврейский народ

снова был брошен на произвол судьбы. На этот раз их судьба казалась
окончательно решенной: они исчезли, как и другие народы, изгнанные со
своих земель или подвергшиеся колонизаторам, такие как гиксосы или
скифы, и, как позже это сделают меды, галлы, готы и вандалы, слились со
своими завоевателями, не оставив никаких следов своей власти, своей веры,
своей культуры и своего языка.
В отличие от них, евреи должны были преуспеть в невозможном: выжить
на стыках империй, сохранив суть своей культуры, постоянно адаптируя ее
к требованиям новых мест изгнания. От разрушения Второго Храма до
начала крестовых походов они пройдут через все экономические,
религиозные и политические перипетии первого христианского
тысячелетия. В империях Востока и первых державах Запада, под
господством монархов, князей и епископов, их судьба оставалась более или
менее сносной везде, кроме Римской империи.
Удивительная судьба крошечного народа, состоящего из крестьян,
купцов, ремесленников, торговцев, финансистов и ученых, вовлеченного в
главные события мира. Народ контрабандистов, участвующий в авангарде
постепенной трансформации порядка империй в порядок денег,
поддерживающий связи между общинами, рассеянными в различных
воюющих лагерях, и составляющий таким образом уникальную культурную
и торговую сеть между всеми оседлыми народами в мире и в войне.
Дух этого тысячелетнего изгнания создан по образцу периода, о котором
повествует вторая книга Пятикнижия: Исход (или "Имена "90 ) рассказывает
о долгом пребывании евреев в Египте, иногда счастливых и свободных,
иногда порабощенных и вынужденных строить города, в которых они не
жили, до их ухода в неизвестность, обещающего свободу. В этой главе также
рассказывается о пребывании в изгнании, во множестве мест, одни из
которых были гостеприимными, другие - ужасными местами угнетения, где
евреи, находясь в рабстве, строили миры, из которых потом были
исключены.
В конце книги Исход они отправляются в Ханаан. В конце первого
христианского тысячелетия они бегут в Европу. Обе страны - это земли
надежд, места будущего и жестокого разочарования.
В течение этого долгого периода евреи были связующим звеном между
двумя воюющими мирами, соединяя Испанию, Сирию, Египет и Персию.
Часто грамотные и купцы одновременно, обычно бедные, занятые на самых
рискованных и наименее популярных работах, ненавидимые за оказанные
услуги и упрямство в отказе от обращения, подозреваемые за связи с
общинами, находящимися на вражеской территории, иногда счастливые,
часто мученики, почти всегда солидарные, они выживали, передавая свое
культурное наследие из поколения в поколение. Забытые вехи, без которых
многие аспекты современного мира остались бы непонятными.
1.
С Римом и без храма:
первая сеть кочевников
Когда Иерусалим пал, большая часть еврейского народа оказалась в

Римской империи, треть из них - в Палестине, стратегическом перекрестке
военных и торговых путей. Потеряв ресурсы Храма, евреям пришлось
научиться жить в изгнании, как дома, так и за границей, и создать первую
международную сеть кочевников.
Законы оккупации: деньги суть
Для Рима еврейский вопрос тогда не был второстепенным: каждый
десятый житель империи все еще был евреем; три из десяти даже в
некоторых регионах, включая Рим; еще больше в Александрии, тогдашнем
центре иудаизма и мировой торговли. Евреев также можно было встретить,
как в Карфагене, на побережье Средиземного моря и в некоторых речных
долинах Галлии, в Клермон-Ферране, в Пуатье, на пересечении рек и дорог,
по которым шли римские легионы. Они следовали за армиями в качестве
поставщиков или солдат, а затем оседали в городах остановки в качестве
государственных служащих, лавочников, странствующих торговцев,
судовладельцев, ростовщиков и виноградарей. Они торговали всем:
сельскохозяйственной продукцией, текстилем, ценными породами дерева,
пряностями, мехами, винами, серебром, золотом и рабами34. Некоторые из
них налаживали торговые связи от севера Германии до юга Марокко, от
Италии до Индии и даже заводили последователей среди других купцов:
быть или стать евреем приносило двойную выгоду - общинную
солидарность и уникальную торговую сеть.
Когда разнеслась весть о разрушении Второго Храма, эти общины, тайно
платившие порой немалые суммы денег на поддержку военных действий
против собственного оккупанта, могли лишь наблюдать масштабы
бедствия. В битве за Иерусалим погиб миллион евреев (согласно
еврейскому историку Флавию Иосифу, ровно 1 197 000 жителей Иудеи)191 ,
треть населения страны; 97 000 пленных ушли в рабство в Рим.
Аристократия саддукеев была полностью дискредитирована, элита эссенов
пала в бою. Два миллиона выживших в Иудее и Самарии, в основном
фарисеи, пытаются выжить, как могут, в стране, лежащей в руинах. Люди
потеряли смысл своего существования. Кажется, что Бог оставил их. Почему
вы все еще доверяете Его закону и Его священникам? Зачем верить в Того,
Кто привел или, по крайней мере, не предотвратил это зло?
Вся экономика Иудеи (римляне теперь говорят "Палестины") находится в
беспорядке. Промышленность, в которой страна преуспевала - железо, лен,
стекло, шелк, крашение - была заброшена. В сельской местности римская
оккупация разрушила деревенские общины; немногие сохранившиеся
хозяйства жили в условиях автаркии. Богатые или бедные, фермеры
бросали свои земли, потому что не могли безопасно сбывать свою
продукцию34. Города и поселки наполняются безработными и нищими,
которые проклинают Бога и Его священников. Раввины увещевали крестьян
не продавать свою землю иностранцам и освобождали их от изучения
религии такими изречениями, как: "Работа на земле - это занятие на весь
день "408 , или: "Сыновья должны воспитываться в ремесле отца "408 . В
отчаянии они приказали любому землевладельцу, решившему продать
землю, отдать ее только члену своей семьи.
Все они ждут спасителя. Для некоторых это будет военачальник, который
поведет их в бой и освободит от римской оккупации. Для других он уже
пришел в виде Иисуса Галилеянина, чья смерть предрекла последующие
несчастья и чье возвращение станет поводом для мести. Другие, как,
например, Флавий Иосиф, беспокоятся о бедствиях, которые принесет
восстание, и советуют евреям влиться в Римскую империю, которая так
приветлива к побежденным народам212.
Чтобы избежать перехода в религию оккупантов или в христианство,
раввины облегчили требования к молитве. Выступая против открытой
борьбы с Римом, рабби Йоханан бен Заккай учил, что "простого чтения
утром и вечером шемы [главной еврейской молитвы, провозглашающей
единство Бога] будет достаточно для выполнения библейской заповеди
"408 . Рабби Меир обещает все небесные награды каждому, кто живет в
Палестине и говорит на иврите408. Обряды были унифицированы, а тексты
Библии доработаны. Все секты, включая христиан, были исключены из
синагог.
Римляне, со своей стороны, не особенно спешили ассимилировать
евреев, которых в памфлетах называли "грязными", "дикарями", "трусами",
"прокаженными", "жертвователями детей". Сенека, затем Квинтилиан,
затем Ювенал осуждали иудаизм как суеверие335. Тацит писал: "Все, что
свято для нас, осквернено для иудеев, и все, что дозволено им, нечисто для
нас. И Рим, конечно, не хотел, чтобы они воссоздавали государство.
Император Веспасиан и его сын Тит, который все еще представлял его в
Иерусалиме, отрезали все их финансовые ресурсы. После того, как они
разграбили Храм и присвоили себе налог, выплачиваемый до этого
времени первосвященнику, им было запрещено финансировать любые
еврейские власти, будь то религиозные или политические. Был назначен
специальный прокуратор, который должен был взимать фиск
(установленный в размере двух драхм) с каждого взрослого еврея,
проживающего в империи.
Без Храма нельзя было совершать жертвоприношения, хранить
богатства, организовывать обмен и заключать священные договоры.
Поэтому раввины передали часть полномочий Храма синагогам. Они
объяснили, что цдака, солидарность, которая была необходима как никогда,
заменила жертвоприношения и только она обеспечит искупление грехов.
Однако ни о каком воспроизведении в синагогах идеала храмового
великолепия не могло быть и речи: они должны были оставаться простыми,
а доходы раввинов должны были быть ограничены суммой, в среднем в
десять раз меньшей, чем получали левиты в прошлом. Это было начало
иудаизма без Храма, где молитва заменила жертвоприношение.
Став императором, Тит продолжал грабить богатства Иудеи, как и
остальной части империи, и раздавать землю римским гражданам. Он
запретил восстанавливать Храм и приказал истреблять всех, кто мог быть
хоть отдаленно связан с Домом Давида, источником легитимности родных
монархов и Мессии. Он позволил раввинским судам решать споры между
евреями, и Синедрион был воссоздан в Ямнии (Явне) под руководством
Йоханана бен Заккая, раввина-сапожника, которому удалось бежать из
осажденного Иерусалима, спрятавшись в гробу. Его преемник с 80-го года,
рабби Гамлиэль II, учеником которого был апостол Павел, принял титул
насси, который его предшественники использовали в хорошие времена.
Как единственный иудейский авторитет, уполномоченный римлянами, он
подтвердил единство юриспруденции. Но, давая своим оппонентам
некоторую свободу действий, он обещал упоминать в своих решениях
мнение меньшинства.
Разрушение Храма в тот самый момент, когда он мог бы объединить все
диаспоры, фактически освободило их от всякой опеки. В Палестине, как и в
других местах, общины вернулись к старым правилам, разработанным во
времена первого пребывания в Вавилоне: много работать, доверять только
своим, передавать будущим поколениям язык и Закон, подчиняться князю
страны пребывания, держаться вместе, общаться между общинами.
Повсюду в Римской империи, подражая тому, что было сделано в Иудее,
общины были организованы таким образом; они избирали коллегию
руководителей, состоящую как из менее невежественных, так и из менее
бедных, иногда богатых мудрецов или богатых ученых, часто
кооптирующих друг друга наследственным образом.
В некоторых итальянских городах, куда прибывали изгнанники из
четырех уголков диаспоры, возникали отдельные синагоги в соответствии с
обычаями различных групп населения. В Риме семь из тринадцати синагог
города были предназначены для евреев из определенных регионов
империи.
В каждой общине совет знатных людей управлял кладбищами,
руководил сбором налогов, поддерживал бедных и вел переговоры о
покупке рабов. Раввинский суд регулировал цены, зарплаты, транспортные
тарифы и комиссионные между евреями; особенно во времена инфляции,
он выступал в качестве посредника между работниками и работодателями,
устанавливая минимальные зарплаты и минимальные цены, контролируя
вес и меры, проверяя применение зарождающегося трудового
законодательства, выделяя специальные улицы для ремесел и управляя
ассоциациями взаимной солидарности ремесленников.
Она также управляла отношениями с неевреями, иногда ограничивая их.
Так, когда Рим навязал создание ремесленных коллегий, раввинские суды
предписывали евреям не становиться их членами, чтобы не работать в
субботу. Они поощряли создание еврейских гильдий для обеспечения
защиты своих интересов и взаимопомощи. Чаще всего эти суды призывали
адаптироваться к местным законам (например, римское общество было
моногамным, поэтому многие раввинские суды санкционировали
полигамию); они разрешали еврейским торговцам продавать некошерную
еду или напитки.
После резни в Александрии она вновь стала самой процветающей
общиной в империи. Его порт является крупнейшим в мире, а евреи вновь
стали одними из ведущих судовладельцев. По каналам Нила торговали
страусовыми перьями, слоновой костью и золотом; производили папирус,
стекло, ковры, серебряные изделия и ткани, о которых Талмуд чуть позже
упомянет четырнадцать различных видов. Рабби Иегуда пишет по этому
поводу329 : "Тот, кто не видел Александрийской синагоги, никогда не видел
славы Израиля: молящиеся не занимали свои места наобум, но золотых дел
мастера сидели отдельно, работающие с серебром - отдельно, кузнецы -
отдельно... Так что, когда бедняк приходил в синагогу, он сразу узнавал
представителей своей профессии; они давали работу ему и другим членам
его семьи. " В некоторых странах - например, в Египте, где сейчас
проживает почти миллион евреев35 - этнарх в ранге князя, каким был
Моисей, и коллегия старейшин (герусия), избираемых общинами верующих
во всех городах, поддерживают отношения с римским прокуратором,
управляющим провинцией.
Ни у кого нет ни идеи, ни возможности связать все эти сообщества с
центральным органом власти. Верховный суд, Синедрион, в Палестине,
осуществляет лишь магистериум влияния, который вдохновляет местные
суды по всему миру в их решениях. И это делается с чрезвычайной
гибкостью, ибо если где-то местный судья принимает решение,
противоречащее юриспруденции Синедриона, он никем не
санкционируется; случается даже, что местные аргументы приводят к
отмене решения самого Синедриона. Все постоянно адаптируется вокруг
неизменных этических принципов.
Столкнувшись с этим грозным инстинктом выживания, преемник Тита,
Домициан, столкнулся с дилеммой, которая снова и снова будет возникать у
тех, кто хотел покончить с иудаизмом: не лучше ли оставить его в живых,
чтобы вымогать то, что он знал и что заработал, чем тратиться на цену его
смерти? Подавив последние вспышки восстания в Иудее, Домициан
поддался искушению потребовать всеобщего обращения в официальную
религию империи; он говорил о закрытии судов и синагог и даже об
изгнании тех, кто утверждал, что остается евреем. Но он передумал, когда
его финансисты указали на доходы, которые он потеряет, если заставит
евреев эмигрировать к врагам Рима, где огромные общины были готовы
принять их. Тогда император решил не говорить о переходе в другую веру, а
увеличить фиск (fiscus judaicus) и распространить его на каждого человека,
родившегося евреем, где бы он ни находился в империи и какое бы
вероисповедание он ни исповедовал в то время, дойдя до того, что ввел
допрос и физическое обследование для всех подозреваемых в иудаизме.
Таким образом, иудаизм стал расой, а не просто религией. Многие
скрывались, чтобы не платить налоги. Положение в Палестине ухудшалось,
последние счастливчики эмигрировали в Месопотамию, налог приносил
все меньше и меньше доходов, хотя долгое время оставался одним из
первых налоговых поступлений Римской империи.
Пытаясь еще больше увеличить урожай, император Нерва отменил
политику Домициана, который был убит в 96 году, и попытался вернуть
еврейскую элиту в Палестину. Он вернул им уникальное для империи право
не поклоняться императору; он поощрял их суды для разрешения споров;
он восстановил некоторые прерогативы Дома Давида, который, по сути,
укрылся у парфян; Он вернул главе Синедриона рабби Гамлиэлю II титул
патриарха и освободил его от налогов, разрешив ему взимать в свою пользу
со всех общин империи налог, который раньше платили в Храме (aurum
coronarium), для финансирования своего двора в Явне и школ. Нерва
позволил сборщикам этого налога свободно перемещаться по империи,
часто это были значительные фигуры, которые переходили из общины в
общину, новые агенты межобщинной сети. Со стороны патриарха - никаких
дворцов и роскоши: падение Храма послужило уроком. Отсутствие
выраженной централизации. Никаких заметных скоплений. Нет видимой
координации.
Несмотря на то, что Нерва правил всего два года, его реформы оказали
огромное влияние на иудаизм. После него экономические схемы
Палестины были реорганизованы, возобновилось производство, ожили
города, общины обменивались и вели диалог. В 98 году Траян не подвергал
сомнению меры, принятые его предшественником; но правление этого
испанца оказалось гораздо более трудным для евреев, как и для других
колонизированных народов, из-за гражданских войн и конфликтов с
соседями. Экономическая ситуация ухудшилась. В Египте и на Кипре евреи
и греки убивали друг друга. Траян направил туда войска, которые устроили
резню с обеих сторон. В 116 году в Иудее снова вспыхнуло восстание;
губернатор Луций Квинт подавил его. Другие римские войска одержали
победу над парфянами, оккупировали Месопотамию и попытались
наложить fiscus judaicus на проживающих там евреев.
Римская империя никогда не занимала такую большую территорию.
Однако, как всегда, апогей, похоже, предвещает падение: у Рима нет средств
для управления такой огромной территорией.
Вторая война, первый Талмуд
В следующем году (117) Адриан, сменивший своего дядю Траяна, понял,
что управлять такой обширной империей опасно. К радости евреев
Вавилонии, он вернул Месопотамию ее прежним парфянским хозяевам. Он
терпимо относится к молитвам в синагогах империи и позволяет Академии
переехать из Явне в Сепфорис, административную столицу Галилеи.
Гамлиэль II передает титул патриарха своему сыну Симону.
Тем не менее, Адриан мечтает объединить народы империи, создать civis
romanus. Поэтому он должен был покончить с иудеями, которые были
столь многочисленны, столь организованы, столь враждовали, столь
привлекательны для римской элиты. Хотя он допускал иностранцев,
включая евреев, к римской администрации, он запретил все специфические
и демонстративные практики, такие как соблюдение субботы; также
обрезание стало смертным преступлением по аналогии с кастрацией (эта
мера также была направлена против египтян). Его фискальная фантазия не
знала границ: он изобрел повозную пошлину и квадрагезиму - таможенную
пошлину в размере 2,5%, взимаемую при пересечении границы каждой
провинции. Все было предлогом для нового налога; один римский
губернатор даже сожалел, что "не может обложить налогом воздух,
которым дышат евреи "34 . Согласно некоторым хроникам, евреи иногда
были вынуждены продавать своих детей, чтобы заплатить сборщикам
налогов, переданных под ответственность еврейских властей, которые де-
факто становились "коллаборационистами". Рабби Йоханан писал: "Я
скорее бегу из страны, чем соглашусь на избрание в городской
колледж".408
Адриан решил сделать Иерусалим римским городом, Aelia Capitolina. Он
приказал построить на месте Храма алтарь, посвященный Юпитеру, и
запретил всем евреям входить в его руины, кроме 9-го числа месяца Аб -
годовщины его разрушения - мера, которую евреи обошли, подкупив
римских стражников. Один автор девятнадцатого века писал: "Иудеи могли
проливать слезы за деньги только в том самом месте, где они купили и
пролили кровь Иисуса Христа. Деньги и убийство снова переплетаются,
когда речь заходит об обвинении евреев.
Когда в 130 году Адриан лично приехал проверить эффективность своего
предприятия по уничтожению культуры, в Иудее вспыхнуло восстание. Его
лидером был некий Симон бен Козеба. Один из величайших мудрецов того
времени, рабби Акиба, видит в римской тирании угрозу уничтожения: он
покидает Синедрион, отдает себя на службу повстанцам и отправляется
собирать по всему Ближнему Востоку, от общины к общине, средства для
финансирования восстания. Когда рабби Акиба вернулся, Симон бен Козеба
начал партизанские действия; многие евреи объединились с ним. Как и во
время предыдущего восстания, шестьдесят лет назад, христиане предпочли
остаться в стороне; некоторые даже перешли на сторону оккупантов.
Некоторые еврейские города, такие как Сепфорис и Тверия, предпочли
сохранить нейтралитет, опасаясь репрессий.
Симон бен Козеба начинает с победы над римской армией под
командованием генерала Тинея Руфа. Он отвоевывает Иерусалим,
разрушает Аэлию Капитолину, восстанавливает еврейский алтарь на месте
Храма, провозглашает восстановление еврейского государства и даже
выпускает новые монеты с надписью "1-й год свободы Иерусалима". Настал
час триумфа. Рабби Акиба провозглашает Симона бен Козебу царем Иудеи
и меняет его имя на Бар-Кохба ("сын звезды"), чтобы вспомнить
пророчество о приходе Мессии: "Взойдет звезда из Иакова" (Числа 24:17),
подразумевая тем самым, что Симон - а не Иисус - может быть
долгожданным Мессией, поскольку он спас страну.
Затем Адриан заменил разбитого полководца своим лучшим офицером
Юлием Севером, которого он привез из Бретани, где он был занят
сокращением последних кельтских крепостей. После четырех лет
ожесточенных боев Иерусалим был отвоеван; последняя еврейская
крепость, Бейтар, пала в 135 году. Лишь несколько изолированных очагов
сопротивления остались в пещерах пустыни. Симон бар Кохба казнен;
рабби Акиба, первоначально заключенный в тюрьму в Кесарии, также
казнен вскоре после этого. Синедрион был распущен; храм Юпитера и
город Аэлия Капитолина были отстроены заново, и ни одному еврею не
разрешалось приближаться к ним ни для жизни, ни для молитвы.
Еврейский народ потерял всех своих гражданских, военных и даже
религиозных лидеров. Большинство мужчин военного возраста были убиты
или проданы в рабство. Поскольку вся территория была объявлена
имперским доменом, те немногие еврейские крестьяне, которые все еще
обрабатывали землю, теперь были лишь более или менее наследственными
арендаторами и должны были платить Риму ренту в дополнение к налогам.
Те, кто мог, бежали.
Всего, по данным греческого историка Диона Кассия34 , родившегося
через тридцать лет после этих событий, в этой войне погибло 580 000
евреев, в дополнение к миллиону погибших в предыдущей войне. В
Палестине осталось всего несколько сотен тысяч евреев. В целом, за
столетие еврейский народ уменьшился на треть. Назореи, так называли
некоторые римляне еврейских учеников Иисуса, которых власти теперь
называли "христианами", сохраняли право проживать в Иерусалиме и не
платить в судебный фиск: различие между ними было фискальным34.
Пять лет спустя, в 140 году, преемник Адриана, Антонин Благочестивый,
разрешил ученикам мятежного учителя рабби Акивы вернуться в Иудею и
восстановить академию в Уше в Галилее, все еще под руководством Симона,
сына Гамлиэля II, который принял титул патриарха или насси от своего
отца к его сыну Симону II. К ужасу других налогоплательщиков империи,
как евреев, так и неевреев, раввины были освобождены от налогов, чтобы
поощрить их к учебе. Антонин также повторно разрешил обрезание всех
детей мужского пола, рожденных от еврейских родителей. Это был такой
поворот, что в Риме даже ходили слухи, что раввин по имени Иуда обратил
его и даже поручил ему писать богословские комментарии! Палестина
перестала быть подразделением провинции Сирия и стала автономной
провинцией. Вот где действительно появляется название "Палестина".
Только спустя три столетия он стал использоваться во всех римских
письменах.
Несмотря на эти усилия, в 161 году, в последний год правления
Антонина, евреи из Галилеи вступили в союз с парфянами,
сосредоточенными на границах Сирии, в попытке избавиться от римского
контроля. Следующий император, Марк Аврелий, усмирил это новое
еврейское восстание, изгнал парфян и отменил большинство реформ
Антонина.
В 165 году рабби Иегуда ха-Наси сменил Симона II на посту патриарха и
вместе с Синедрионом переехал в Сепфорис. Он оставался там в течение
тридцати лет. Первым его решением было записать комментарии к Библии,
которые мудрецы передавали из уст в уста на протяжении веков и которые
даже формально было запрещено записывать, возможно, чтобы избежать
раскрытия их противоречий ("два раввина - три мнения"). В составлении
этого сборника, ставшего Мишной (или "Повторением", поскольку в нем
собраны тексты, которые "повторялись" по памяти), участвовало не менее
148 авторов. Книга заменяет Храм как "место", где собирается народ.
В 188 году рабби Иегуда закончил составление шестидесяти трех
трактатов, разделенных на шесть порядков: сельское хозяйство, годовой
цикл церемоний, брак, гражданский и уголовный торговый кодекс, служба
в Храме и ритуалы чистоты. Потребовалось еще полвека, в Иерусалиме и
Вавилоне, чтобы Мишна была завершена. Суть экономической доктрины
проявляется в четвертом порядке (Незиким), в частности в трех трактатах
(Баба Камма, Баба Меция и Баба Батра), буквально, на арамейском языке
(язык, на котором до сих пор говорят в Вавилоне и который частично
используется в текстах), "первые ворота", "средние ворота" и "последние
ворота", где сгруппированы законы о собственности.
Мишна представляет собой состояние закона того времени; она не
застыла в мышлении судей, ученые продолжают писать новые
комментарии, а суды продолжают свободно судить по постоянно
меняющимся ситуациям. Например, когда после публикации Мишны
римляне потребовали уплаты налогов каждый год, в том числе и в так
называемый субботний год, суды разрешили евреям фиктивно продавать
свою землю на год друзьям-неевреям, чтобы избежать обязательства по
оброку, которое лишало их дохода в течение этого года. Рабби Яннай даже
провозгласил, по тем же причинам и обстоятельствам, отмену субботнего
года.
Академии Галилеи уже работали над комментариями к Мишне, которые
получили название Гемара ("Завершение"), состоящие из анекдотов,
обсуждений и дополнений к каждой из книг Мишны. Вместе они составили
то, что впоследствии будет называться Иерусалимским Талмудом.
Однако, несмотря на все усилия, предпринятые для поддержания
еврейской жизни в Палестине, общины все равно стремились рассеяться по
остальной части Римской империи: в Персию, Аравию и дальше. Самые
богатые брали с собой все профессии, необходимые для жизни общины:
учителей, судей, чиновников, мясников, пекарей. Те, кто остался, стали
меньшинством, подверженным влиянию, которое оставалось скорее
греческим, чем римским.
Постепенно, в очередной раз, еврейский народ исчез как таковой. Скоро
от них ничего не останется, согласно римским писаниям335 , кроме
нескольких книг и ироничной и презрительной памяти, которую сохранят о
них победители.
Там же, в этот момент, возникает другое монотеистическое прочтение
мира и денег, радикальный переворот в отношениях с Богом.
2.
Христиане, евреи и деньги
Плодородное серебро, стерильное серебро

Первые последователи Иисуса - это соблюдающие евреи. Они следуют
еврейской литургии и уважают Тору. Признав в Иисусе Мессию, они
надеются убедить других евреев присоединиться к ним в ожидании его
возвращения.
Но по мере того, как возвращение Мессии откладывалось, а обращения
становились все реже, отношения становились все более напряженными.
Христиане называли себя "verus Israel", подозревали евреев в том, что они
проклинают Иисуса в своих молитвах, и обвиняли их в "деициде " 428 .
Некоторые даже шептали, что все несчастья евреев связаны с мученической
смертью Иисуса и той ролью, которую сыграли саддукеи. В ответ евреи
объявили их еретиками, исключили из общин и торговых сетей428.
Таким образом, две ветви иудаизма отдаляются друг от друга. Павел из
Тарса, расходясь во мнениях с Петром, привлекает к себе язычников,
поначалу симпатизирующих иудаизму. Обращение в христианство
ускорилось в Малой Азии, Греции, Сирии, Египте, Риме и Карфагене. В
каждой общине при наличии достаточного количества верующих
рукополагается священник. Когда священников становится достаточно, они
избирают епископа, который, будучи освящен соседними епископами,
становится ответственным за священников и верующих своей общины428.
У Церкви пока нет Священной книги. После смерти Петра у нее также не
было лидера. Много позже это будет епископ Рима, в самом сердце
правящей империи.
В то же время различия между двумя экономическими доктринами
становятся более выраженными. Оба верят в такие добродетели, как
благотворительность, справедливость и пожертвования. Но иудеям
желательно быть богатыми, а христианам рекомендуется быть бедными.
Для одних богатство - это средство для лучшего служения Богу, для других
оно может только навредить спасению. Для одних деньги могут быть
инструментом добра, для других их влияние всегда губительно. Для одних -
это возможность наслаждаться хорошо заработанными деньгами, для
других - они должны обжигать пальцы. Для одних умереть богатым - это
благословение, если деньги были приобретены нравственным путем и все
обязанности по отношению к бедным членам общества были выполнены;
для других умереть бедным - это необходимое условие для спасения. Так,
Матфей сообщает, что Иисус сказал: "Еще говорю вам: легче верблюду
пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Небесное"
(19:24). И если притчу о неверном управителе Лука завершает
двусмысленным предложением ("Дружи с деньгами нечестными" [16:11]),
признавая власть денег, то тут же добавляет: "Твори добро и давай взаймы,
не ожидая ничего взамен" (6:35).
На самом деле, как мы видели, для евреев получение процентов с денег
не является аморальным; и если кто-то не должен делать этого среди
евреев, то только из соображений солидарности, а не из морального
запрета. Деньги, как и скот, - это плодородный актив, а время - это
пространство, которое нужно ценить. С другой стороны, для христиан, как и
для Аристотеля и греков, деньги - как и время - сами по себе не производят
богатства, они бесплодны; поэтому торговля деньгами - смертный грех. Эта
одержимость стерильностью денег также относится к ненависти к
сексуальности, которая запрещена вне брака. Для новой Церкви ничто не
должно быть плодородным вне того, что создано Богом. Заставлять деньги
работать - значит вступать в блуд.
Эти различия, вероятно, также являются результатом древнего
конфликта между ессенами и саддукеями и желанием апостолов привлечь к
себе беднейших из иудеев.
Пожертвования евреев в пользу своих общин ограничены одной пятой их
дохода. И наоборот, христиане поощряются неограниченно жертвовать на
нужды церкви. В то время как еврейские общины должны полностью
распределить эти дары среди бедных, Церковь может сохранить их, хотя бы
частично, для себя, чтобы своим великолепием создать условия для чуда и
спасения людей. Для нее деньги, которые не могут приносить проценты,
могут приносить благодать, если они проходят через Церковь. Вся будущая
церковная власть будет исходить из этого перелома в отношениях с
деньгами.
Для того чтобы углубить это различие, христианская критика иудаизма с
самого начала смешивает теологическое и экономическое, сочетая
обвинения в деициде с обвинениями в жадности. Евангелия
противопоставляют Иуду (который принимает тридцать динариев за
предательство Иисуса [Матфея 27:6-7], а затем надеется очиститься от своей
вины, вернув их) и Марию Магдалину, которая возливает на ноги Христа
благовония стоимостью триста динариев (Луки 7:47), превращая деньги в
средство искупления и показывая пример жертвоприношения для
прощения грехов.
Евангелия также противопоставляют так называемый "иудейский закон
возмездия" (который, как мы видели, на самом деле пришел от Хаммурапи
и был осужден в Пятикнижии) христианской апологии ненасилия.121
Матфей (5:38-39) принимает это обвинение. Матфей (5:38-39)
подхватывает это обвинение. Иисус говорит: "Вы слышали, что сказано: око
за око, зуб за зуб. А Я говорю вам: не противьтесь злому, которое хотят
сделать вам; но если кто ударил тебя в правую щеку, обрати к нему другую.
Теперь в процитированном библейском стихе говорится: "Ты должен давать
жизнь за жизнь, око за око, зуб за зуб...". Слово та'хат (согласно) означает
не месть, а выплату компенсации за ущерб121. Таким образом, стих требует,
чтобы человек довольствовался деньгами, когда он потерял кровь. Этот
запрет на месть встречается в бесчисленных других стихах Пятикнижия,
включая этот, который Иисус, прекрасный учитель Закона, цитировал так
часто, что первоначальная ссылка на него была впоследствии забыта: "Не
мсти и не держи обиды". [Возлюби ближнего своего, как самого себя"
(Левит 19:18).
Даже если в этом духе некоторые богословы древнего христианства301 ,
такие как Климент Александрийский, отстаивают экономическую этику,
очень близкую к морали Пятикнижия, первые христиане используют эти
отрывки Евангелий, чтобы утверждать, что среди иудеев все измеряется
деньгами, все обменивается: даже время, даже человеческая плоть, даже
Бог! Еврей, говорят они, променявший Мессию на деньги, готов купить и
продать все. Рынок - его единственный закон. Христианский антииудаизм
сразу же неотделим от экономического обличения.
В конце первого века христианской эры, когда Церковь начала
укореняться, вопрос о ее отношениях с иудаизмом был в центре дебатов.301
Одни богословы объясняли, что христианство было кульминацией
иудаизма; другие, напротив, что оно не имело с ним ничего общего.
Некоторые богословы объясняли, что христианство было кульминацией
иудаизма, другие, наоборот, что оно не имеет с ним ничего общего.
Гностики, например, утверждают, что Бог иудеев создал только нижний
мир, а другой Бог, Отец Иисуса, создал мир верхний. Около 150 года
гностический ересиарх Маркион даже потребовал убрать все упоминания об
иудаизме и Пятикнижии из текстов Евангелий, которые тогда только
писались.
Несмотря на эти разделения, в глазах римлян христиане по-прежнему
оставались лишь одной иудейской сектой среди других, как и самаритяне.
Преемник Марка Аврелия, император Коммод, безумец, возомнивший себя
Геркулесом, охотился на евреев и христиан без разбора. Оба они остались на
задворках империи, жили на обочине и были обречены на столь же
маргинальную работу. С 212 года Каракалла, ставший императором после
совершения тысячи преступлений, возобновил стратегию ассимиляции
против обоих. Он обнародовал эдикт, устанавливающий единое римское
гражданство для всех жителей империи. Затем евреи в большом количестве
вошли в римскую администрацию, не присягая императору и не меняя
своей религии, но они не могли занимать важные должности. Лучшей
работой, на которую они могли рассчитывать, были сборщики налогов,
которых все ненавидели. На них больше не распространяются никакие
конкретные права; их религия и культура отрицаются. Они попали в
дилемму, которая никогда не закончится: слишком много гонений, и они
умрут; слишком много интеграции, и они исчезнут.
Около 240 года христианство все больше и больше проникало в высшие
круги империи. Были сформированы каноны Нового Завета,
усовершенствованы Евангелия. Признается власть епископов над целыми
регионами. Сюда стекались пожертвования в виде земли, скота и
драгоценностей, обмениваемых у Бога на обещания вечности. Прелатам
было поручено управлять ими, чтобы создать поместья и доходы для
церкви. Некоторые пытались продать их, и институт, в лице епископа Рима,
сделал все возможное, чтобы предотвратить это. Ориген, богослов из
Александрии, заявляет, что верные Церкви заменяют еврейский народ в
качестве "избранного народа".
В начале третьего века Рим пришел в упадок в пользу своих азиатских
провинций, в то время как христианство распространилось по всей
империи. Так, в 216 году региональный совет собрал в Карфагене семьдесят
одного африканского епископа. Другой, также вдохновленный
Синедрионом, собрал столько же в Риме немного позже. В столице уже
было сорок шесть христианских священников. За пределами римского мира
их становилось все больше и больше. Рост могущества христиан теперь
волновал имперскую власть гораздо больше, чем несколько миллионов не
прозелитизирующих евреев, рассеянных по всей империи.
С 222 года, когда началось правление Александра Севера, с евреями
обращались чуть менее жестоко, чем с христианами: они имели право жить
в Риме, были освобождены от налогов и могли публично отправлять свои
культы. В 236 году фиск Иудеи исчез, поскольку его сбор обходился дороже,
чем стоил; общины также устали платить апостолату, налог патриарху,
репутация которого падала. Отношения между общинами сохраняют свою
силу, но их центр больше не находится в Палестине. Если она и была где-то,
то в Александрии и, как мы увидим позже, в соперничающих с Римом
империях.
Следующие императоры (Деций, Валериан, Диоклетиан) преследовали
как евреев, так и христиан. Усилия по ассимиляции обоих продолжались. В
250 году Деций вновь обязал всех граждан Рима молиться официальным
богам. В 285 году Диоклетиан запретил еврейским и христианским
ремесленникам иметь свои гильдии. В 303 году их места поклонения были
сожжены, христианские собрания запрещены, а все церковное имущество
конфисковано.
Несмотря на эти гонения, иудаизм сохранялся, а Церковь становилась
все сильнее, завоевывая земли и сердца повсюду. Под растущим
авторитетом епископа Рима она создала свою организацию по образцу
империи. Получая все больше и больше подношений, она объявила свои
товары неотъемлемыми и запретила епископам торговать ими, накапливая
таким образом средства для привлечения все большего числа верующих.
Императоры часто захватывали богатства епископств, которые почти сразу
же пополнялись за счет новых пожертвований.
Ранние епископы делают все, чтобы отличить библейских патриархов от
евреев своего времени. Так, Евсевий, епископ Кесарии, проводит различие
между "добрыми евреями Ветхого Завета" и "ужасными" современными
евреями. Однако эта стратегия сегрегации оказалась не слишком
эффективной, поскольку в 312 году на одном из первых региональных
советов, состоявшемся в Эльвире, Испания, Церковь запретила христианам
благословлять свои посевы раввинами. Эти запреты повторялись так часто,
что только подчеркивали устойчивость осуждаемых ими практик:
христиане и евреи на самом деле были гораздо ближе, чем хотелось бы их
служителям. С обеих сторон купцы и крестьяне, ремесленники и ювелиры
говорили друг с другом больше, чем хотелось бы епископам. Они
принимали друг друга, посещали праздники друг друга. Молитвы и
благословения были обменены, к большому гневу религиозных властей.
Византийское заточение
То, что предсказывали в течение целого столетия, наконец, произошло: в
312 году император стал христианином. После многочисленных резней
между соперниками Константин захватил власть в Риме и, издав
Миланский эдикт в 313 году, предоставил свободу вероисповедания
христианам. Он даже вернул Церкви все имущество, конфискованное его
предшественниками. Христианство стало судьбой. В то же время было
принято решение о смещении империи на Восток; мировая экономика все
больше вращалась вокруг Азии.
Константин основал новую столицу, Константинополь, на руинах
Византии, бывшей греческой колонии на Босфоре. Эта восточная часть
империи позже была названа Византийской империей. В 325 году, став
единоличным правителем всей империи, Константин также заявил, что он
является правителем Церкви, выше епископов. Он вмешивался в
богословские споры и пытался обратить самарян, которых он отличал от
других иудеев. Тех, кто отказывался стать христианином, он лишал
римского гражданства, дарованного Каракаллой столетием ранее; он строго
запрещал любой прозелитизм (христианин, перешедший в иудаизм,
осуждался на кол, как и обративший его еврей), запрещал обрезание всех
рабов-христиан и карал смертью любой упрек, адресованный евреем
другому еврею за то, что тот принял христианство. Он отстранил евреев от
военной и гражданской службы - за исключением сбора налогов - и дал им
возможность передавать свои споры в собственные суды: они больше не
были римлянами, и римское право больше не распространялось на них.
Различие между иудеями и христианами остается спорным в самой
Церкви. В 318 году Арий, священник из Александрии, утверждал, что Отец
предшествовал Сыну и создал его. Александрийский епископ отлучил его от
церкви, утверждая, что Сын сосуществует с Отцом от вечности. За этими
расхождениями скрывается спор о месте иудаизма в зарождении
христианства. Христиане разделились между желанием покончить с другим
монотеизмом и стремлением сохранить народ, от которого произошел
Иисус, как свидетельство его исторической подлинности. Чтобы решить
этот вопрос, Константин созвал первый экуменический собор в 325 году в
Никее, Малая Азия. Император и совет подтвердили, что Отец, Бог
христиан, был тем же самым, что и Бог евреев, которые были объявлены
"одиозным народом"... Был установлен христианский антииудаизм,
основанный на ненависти к тому, кто принес доброе слово. Ненависть к
тому, кто оказал услугу. Мы найдем это гораздо позже в отношениях с
деньгами: ненависть к тому, кто одалживает деньги другим после того, как
снабдил их своим Богом.
От императора к императору положение евреев ухудшалось. По мере
упадка империи их заключение становилось все более суровым. В 330 году,
когда был открыт Константинополь, "Новый Рим", началась борьба за
власть между Церковью и императором, каждый из которых претендовал
на политическое и богословское превосходство. Единственный пункт, по
которому они согласны, - это необходимость покорить евреев. На запреты,
наложенные на них императором, Церковь ответила - в непрекращающейся
эскалации - наложением других запретов на поддержание каких-либо
связей с христианами. Таким образом, они запретили христианам
использовать еврейский календарь праздников для составления своего
собственного. Некоторые раввины не недовольны этим, поскольку они тоже
видят в такой сегрегации возможность сохранить угрожаемую
идентичность.
После смерти Константина Римская империя в период своего расцвета
разделилась на две части, Восточную и Западную: в 337 году Констанций II,
один из сыновей Константина, переехал в Константинополь и возглавил
войну против персов; его старший брат Константин II переехал в Рим и
управлял западной частью империи. Младший брат, Констанций II, вместе
со своим третьим братом Константином подавлял еврейские восстания в
Александрии и Иудее. В 339 году он запретил браки между евреями и
христианами, затем между евреями и христианами. А чтобы окончательно
вытеснить их из сельского хозяйства, он запретил им владеть рабами, даже
нехристианами.
В 350 году Констанций II попытался воссоединить две части империи
после того, как остальные члены его семьи были истреблены. Он осудил
евреев как "пагубную секту" и обвинил их в заговоре против него в сговоре с
персами; в качестве доказательства он хотел увидеть "раввинов-шпионов",
которые циркулировали между двумя империями, чтобы передать общинам
календарь праздников, установленный в Иерусалиме. Их торговые и
религиозные сети были тогда серьезно ослаблены. Многие евреи

обращались в христианство, чтобы избежать преследований; затем они
жили в тайне или становились искренними христианами. В Галилее
лейтенант Констанция на Востоке, Галлус, сделал жизнь евреев
невыносимой. Регион становился все менее и менее важным в
политическом плане. Основные торговые пути пролегали из Рима в
Константинополь и Александрию. Палестина маргинализирована.
В 352 году вспыхнуло новое восстание, но поскольку оно не было
поддержано патриархом, сотрудничавшим с Римом, оно вскоре было
прервано из-за отсутствия финансовых средств. В 358 году, чтобы
покончить с еврейской национальной идентичностью, Константинополь
решил объединить Палестину со всеми другими территориями,
расположенными между Красным морем и Средиземным, в новую
провинцию под названием Palestina Tertia. Название Палестина
действительно прижилось. Когда в 358 году патриарх, дискредитированный
евреями всего мира, попытался ввести новый календарь, на этот раз
начиная с даты разрушения Второго Храма, никто не обратил на это
никакого внимания.
В то же время, в уединении своих школ, несмотря на окружающий
упадок, раввины Тивериады завершили написание новых комментариев ко
всем священным текстам. Этот огромный труд вместе с Мишной образует
так называемый "Иерусалимский Талмуд", или, скорее, Талмуд "Эрец
Исраэль", поскольку он был написан не в Святом городе. В то же время, как
мы увидим, были написаны и другие комментарии к Мишне, еще одна
Гемара, которая впоследствии составит Вавилонский Талмуд.
Словно игра на качелях, в зависимости от экономических обстоятельств
и потребностей времени, восточные императоры то более, то менее терпимо
относились к евреям. Где бы они ни жили, евреи были в основном
торговцами или ремесленниками; они больше не могли обрабатывать
землю, поскольку им не разрешалось иметь рабов. Лишь в очень редких
случаях они были ломбардами, особенно в международной торговле, где их
роль оставалась значительной.
Юлиан, убежденный политеист, сменил Констанция II в 361 году. Он
вернулся к язычеству, за что получил прозвище Юлиан Отступник. Надеясь
заручиться поддержкой международной сети еврейских купцов и, через
них, поддержкой вавилонских общин в войне против сасанидских хозяев
Месопотамии, он защищал евреев по всей империи, разрешил им вернуться

к государственной службе, признал их право на молитву и собственные
суды и обещал отменить налог, причитающийся патриарху. Он даже взялся
за восстановление Храма, но таинственный пожар прервал первые работы
незадолго до его смерти в 364 году, после всего лишь трех лет правления,
когда он осаждал Ктесифон, столицу Сасанидов.
После него императоры вернулись к христианству, и антииудейские
гонения возобновились. Валенс и Валентиниан изгнали иудеев с
общественных должностей, на которые Юлиан разрешил им вернуться.
Следующие императоры еще больше усугубили их изоляцию от экономики
и власти.
В 380 году Феодосий I вернулся к более мягкой политике. В то время как
Амвросий, епископ Милана, в 390 году осудил евреев, которые занимались
"ужасными коммерческими операциями "301 , Феодосий подтвердил
автономию решений еврейских судов ("Никто, чуждый еврейской вере, не
должен устанавливать цены для евреев "301 ), потребовал соблюдения их
праздников, их календаря и их защиты от любой формы агрессии; В том же
году он предоставил еврейским судовладельцам Александрии право создать
автономную гильдию - исключительная привилегия в первом порту мира.
Однако церковь выступала против евреев как по теологическим, так и по
экономическим соображениям. В 395 году, сразу после частичного
разрушения Александрийской библиотеки христианским патриархом
Феофилом, патриарх Константинополя Иоанн Златоуст осудил их как
"враждебных Богу", назвал синагогу "домом сатаны, посвященным
идолопоклонству", "логовом богоубийц "34 . 34 Он упрекает иудеев за их
роскошь и практику процентного кредитования (что до сих пор встречается
крайне редко). "Евреи поклоняются дьяволу, их религия - это болезнь135. В
то же время в Гиппо, Нумидия, Августин осудил кредитование под
проценты. Он выделил три основных греха: похоть плоти (но нужно
размножаться), похоть власти (но нужно посвящать себя общим делам) и
похоть денег (которая непростительна). Другими словами, деньгам должно
быть запрещено "блудить", то есть генерировать проценты. Августин делает
иудеев символами смерти Христа "через их разложение". Хотя он просит не
убивать их, он предписывает - чтобы показать им - рассеять и унизить их "в
знак победы Церкви над Синагогой".
В 395 году Феодосий I передал Восточную империю своему старшему
сыну Аркадию, а Западную империю - младшему сыну Гонорию. Новые

императоры были менее терпимы, чем их отец. Закон от 398 года отменил
юридическую автономию евреев и признал их суды только как "простые
органы арбитража по соглашению сторон "135 , с правом апелляции в
обычные суды. Он запрещает им переходить в другую веру, если они
находят в этом экономическую выгоду, например, чтобы получить доступ к
определенным профессиям или избежать уплаты определенных налогов.
Греческие и византийские купцы были теперь на всех дорогах и морях.
Евреи - это конкуренты, которые им больше не нужны.
Феодосий II, сын Аркадия, сменил его в 408 году. Он завершил
заключение евреев в исключительном статусе. В 431 году он упразднил сан
патриарха императорским указом. Он ввел новый налог, выплату которого
должна была гарантировать каждая община34 . Он дошел до того, что
обещал любому доносчику-еврею долю от возвращенного дохода. Он вновь
запретил евреям владеть рабами-христианами, критиковать христиан,
собирать налоги на цдаку, обращать и обрезать неевреев, строить синагоги.
Евреям разрешалось отмечать свои праздники только в частном порядке.
Законы, написанные после 312 года и собранные в "Феодосиевом кодексе",
составленном с 435 по 438 год, также приговаривали к смерти всех евреев -
обозначенных как "отвратительная секта" - всех самаритян и всех других
нехристиан, "ищущих рая", которые пытались обратить христианина. Этот
кодекс ограничивает места проживания "неверующих "135 . Чтобы не дать
им интегрироваться и отличить их от конкурирующих торговцев, он
определяет, как евреи должны одеваться. Она закрывает для них
большинство государственных должностей, особенно для тюремных
надзирателей и судей, и заставляет их брать на себя работу, связанную с
финансовым бременем, например, сбор налогов.
Текст кодекса в этом вопросе безжалостно лицемерен:
"Так как Его Императорскому Величеству важно все рассматривать с
точки зрения общего благосостояния в мельчайших подробностях, то мы
приказываем, чтобы те из этих сект, на которых будут возложены
обязанности по сбору налогов во всех городах, сохранили их вместе с их
провинциальными служащими, и обязаны посвящать им свои богатства,
делать пожертвования и исполнять военные обязанности". Этим людям,
отвратительным по своим маневрам, которые закон должен осуждать, не
будет сделано никакого исключения177.

Около 435 года термин "деицид" был впервые использован на латыни
епископом Равенны Петром Хризологом.
После этого большинство евреев покинули Восточную империю. Тем
временем в Западной империи поселились те, к кому относились несколько
лучше.
Вандальские больницы: потребность в торговцах
На Западе вестготы во главе со своим королем Аларихом вошли в Рим 24
августа 410 года. В 418 году Гонорию удалось изгнать их, а затем сделать из
них союзников. Затем настал черед вандалов, которые пришли из
центральной Европы, разграбили Галлию, Испанию, Северную Африку и
Карфаген и прибыли в Италию. Хотя Аэций, правивший в то время
Западом, отразил других захватчиков - гуннов под Труа в 453 году - вандалы
Гензериха разграбили Рим в 455 году.
Последний эпизод не очень известен, возможно, потому, что он не очень
славный: в 476 году Одоакр, король герулов (одна из групп вандалов), сверг
последнего западного императора Ромула Августула, занял его место и
получил императорские знаки отличия, которые носил Зенон,
царствовавший тогда в Константинополе: последнее унижение умирающей
Западной Римской империи.
Парадоксально, но к евреям эти варвары относились гораздо лучше, чем
к христианам Константинополя. Правда, еще до встречи с ними в Римской
империи германские племена вступили в контакт с еврейскими купцами,
которые в I веке пришли в северные и восточные земли в поисках янтаря и
мехов. Там, в соответствии с германским правом, они просили у местных
владык, в обмен на плату, защиты, причитающейся проезжающим
чужестранцам на время их покупок. Они получили эту защиту перед
отъездом в Римскую империю и на Восток, не стремясь получить право
проживания на месте: германцам нужны были купцы, чтобы покупать их
продукцию и привозить им товары из остального мира.
Когда Западная Римская империя распалась, действовало германское
право: к евреям германцы относились наравне с другими римскими
гражданами, как к "иностранцам". Германское обычное право не
признавало статус этих априори бесправных субъектов: их убийцы не
наказывались; тот, кто их принимал, нес ответственность за их действия;
они не имели права собственности или наследования. Если после года и

одного дня проживания они не нашли защитника, или если они не могут
заплатить ему требуемую плату, они должны уйти или стать рабами. Они
используются как ресурс, как богатство, как инструмент торговли.
Когда в пятом веке эти варвары стали христианами, было уже неясно, кто
ассимилирует других: римляне, вандалы, франки, бургунды или вестготы.
Права объединяются. Христианизированные римляне, такие как вандалы
или романизированные вестготы, становились гражданами новых
королевств. Только евреи оставались "иностранцами", полезными для этой
цели и желающими оставаться таковыми.
Кажется, многое было сделано для того, чтобы склонить их к обращению
в другую веру или, по крайней мере, чтобы они не могли помешать своим
детям сделать это. Однако с теми, кто продолжал придерживаться своей
религии, новые хозяева обращались менее жестоко, чем с византийскими
императорами: их не допускали к военным должностям, но разрешали
основывать торговые пункты. Ведь на самом деле они были необходимы: в
условиях небезопасности дорог, хаоса отношений и столкновений
вооружений они вместе с несколькими греческими купцами, называемыми
сири - многие из которых также были евреями - обеспечивали торговые
отношения и финансирование первых деревень новой Европы.
Несмотря на то, что происходило в Константинополе, отношения между
евреями и Римской церковью, которая хотела защитить свидетелей
подлинности Христа, улучшились. В 495 году папа Геласий I даже
рекомендовал епископу еврея, "который оказал ему большие услуги". В 512
году Теодорих, король остготов, под влиянием своего консула и префекта,
писателя Кассиодора, сохранил за евреями право свободно проживать, если
они "приносят пользу обществу" (pro servanda civilitate), и вернул им
судебную автономию, отнятую римским законом 398 года. В 519 году
Теодорих даже обязал христиан финансировать восстановление сожженных
ими синагог Равенны.
Только Испания присоединилась к антииудаизму Константинополя.
Когда в 589 году под влиянием византийцев король Реккаред отказался от
арианства и перешел в католичество, он приказал евреям освободить своих
рабов, запретил смешанные браки, обязал еврейских детей получать
христианское образование, а затем предоставил всем евреям выбор между
крещением и изгнанием. В 615 году один из его преемников, Сисебут,

повторно издал эти законы, что, как правило, доказывает, что они не
применялись.
Число евреев в том, что осталось от Римской империи, уменьшалось. Они
отправились в Вавилонию, которая стала парфянской, чтобы обеспечить ее
торговые отношения с Восточной империей.

3.
Вавилония, сердце мира
К моменту разрушения Второго Храма часть евреев уже не менее пяти

веков проживала в той Вавилонии, где, согласно библейскому
повествованию, родился отец народа, Авраам. Все евреи знают, что это
первое изгнание было настолько удачным, что когда Кир разрешил им
вернуться в Израиль, очень немногие сделали это. Многие также знают,
что, несмотря на превратности, которые последовали за греческой, а затем
парфянской оккупацией, к еврейским общинам всегда относились более
или менее хорошо и они могли сохранять свою самобытность, не опасаясь
исчезновения. Вот почему после катастрофы 9-го Ава многие евреи из
Иудеи и остальной части Римской империи присоединились к персидским
провинциям. Это движение было настолько масштабным, что за два
столетия более двух миллионов евреев переехали из одной империи в
другую.
Могущественный в Вавилонии
В то время парфяне Вавилонии, наряду с Китаем и Римом, были одной
из ведущих экономических, политических, культурных и художественных
держав мира.
Война шла между Римом и Ктесифоном, столицей парфян, за контроль
над окраинами и стратегическими маршрутами из Испании в Китай.
Холодные войны, горячие войны, войны позиций, войны перемещений,
войны купцов и солдат. Границы перемещаются; войска одних иногда
проникают в сердца других. Пористые" войны тоже: империи и их армии
обмениваются товарами, людьми и землей; они пропускают караваны и
гонцов. Вопрос о закрытии дорог для торговцев, особенно для евреев и
греков, не стоял.
На границах возникают города; общины селятся в опасной, но выгодной
ситуации. Подозреваемые всеми сторонами в шпионаже, ставшие жертвами
всевозможных мародеров, они старались сохранять нейтралитет, торгуя со
всеми проезжающими, даже путешествуя в багаже друг друга. Так, мы
находим следы еврейских купцов в парфянских армиях, а также в армиях
римлян; они были поставщиками зерна или снаряжения (торговля

оружием была для них в принципе запрещена), а иногда и солдатами, как в
Египте.
В целом, евреи предпочли поддержать гостеприимную Персию против
разрушительного Рима. В 116 году евреи Египта приняли участие в
восстании против Рима, затем в другом восстании в Киренаике и еще одном
на Кипре. Во всех уголках Римской империи их обвиняли в
финансировании восстаний против Рима. Их экономическая роль возросла
среди парфян, чья торговая мощь увеличилась.
В Парфянской империи евреи стали большинством во многих городах: в
самом Вавилоне, в Селевкии, Неардее, Нисибисе, Махосе, Исфахане, Сузах,
а также в деревнях, разбросанных по всей Персии и Месопотамии, где
веками сохранялись общины еврейских крестьян, ремесленников и
купцов34 . На протяжении всего этого периода нет никаких следов
насильственных конфликтов, массовых убийств или конкретных
обвинений.
Чтобы руководить всеми этими общинами, которые вместе с
изгнанниками с Запада вскоре насчитывали около двух миллионов человек,
парфянская власть - как это сделал Кир во время первого изгнания -
признала определенную автономию для еврейской власти, экзиларха (или,
на арамейском языке, который до сих пор говорят resh galutha, "вождь
изгнанников"). В отличие от патриарха Иерусалима, экзиларх осуществлял
мирскую, а не религиозную власть. Иудейский принц, набранный из
династий, якобы происходящих непосредственно от Давида, его власть
распространялась на все общины Месопотамии. Он даже управлял
жителями, как еврейскими, так и нееврейскими, тех районов, где евреи
составляли большинство. Такие города, как Нарес, Сура, Пумбедита,
Нехардея, Нахар-Пакед и Махоза (где он проживал) были переданы под его
власть. Он руководил их экономикой, которая становилась все более
важной для империи.
Первым экзилархом, известным под этим титулом, был некий Нахум,
около 75 г. до н.э., хотя вполне вероятно, что до него существовали и другие,
возможно, даже со времен правления Дария.45 У экзиларха была полиция,
армия, бюджет, финансируемый за счет общинного налога, который он
организовывал для сбора, а также судебная, гражданская и религиозная
администрации. У него была полиция, армия, бюджет, финансируемый за
счет общинного налога, который он организовал для сбора, а также

судебная, гражданская и религиозная администрации. Он назначает
проректора в каждой общине. Он может налагать штрафы, порку или
тюремное заключение. В Вавилонии все принимают эту фикцию монархии,
как напоминание о цареубийстве в Иудее, и потому что это улучшает баланс
сил с хозяином. Но, поскольку ни один стих Библии не налагает его власть
над общинами, он не пользуется привилегиями царя: например, он
отвечает за свои действия перед собранием народа, и евреи не стесняются
критиковать его. Это удивительная конструкция - такую можно встретить в
Египте, Марокко и Польше - власть внутри власти. Она продолжалась
тысячу лет, обеспечив вавилонскому иудаизму необычайную политическую
и экономическую стабильность, а также исключительное богословское,
культурное и финансовое творчество.
Название и вексель
В сельской местности евреи были торговцами сельскохозяйственной
продукцией и животными, необходимыми для ведения сельского хозяйства;
иногда они также были фермерами, животноводами, поденщиками,
издольщиками и даже помещиками. Многие из них настолько привязаны к
земле, что раввинские суды не заседают в месяцы нисан и тишри - время
интенсивных сельскохозяйственных работ. Новые иммигранты и купцы из
других стран Ближнего Востока познакомили их с новыми технологиями и
товарами. Это не последний раз, когда эти кочевники приносят новые
вещи. Как фермеры, они были в авангарде сельскохозяйственного
прогресса: они посадили оливковые деревья в долине Евфрата и
организовали замену кунжутного масла оливковым в качестве продукта
питания и топлива. Они завезли пчелиный мед, финики, пальмы и даже
виноградную лозу вплоть до Та'ифа, расположенного недалеко от Мекки34.
Их врачи - препарирование было разрешено раввинами - предприняли
первые попытки борьбы с эпидемиями и эпизоотиями, опустошавшими
регион.
Под давлением налогов - для общины, для землевладельца, для короля -
крестьяне, еврейские или нет, если они не могут заплатить, попадают в
рабство к государству или к любому человеку, еврейскому или нет, который
приходит заплатить их долги. Но если в Римской империи земли налоговых
должников быстро захватывались государством, то в Месопотамии
взаимоотношения и коррупция позволяли заключать тысячу и одну

договоренность, и лишь немногие должники в конечном итоге попадали в
рабство.
В городе евреи были лавочниками, пекарями, пивоварами, ткачами,
портными, кожевниками, рыбаками, моряками, носильщиками и
кузнецами. Поскольку судьи запретили им заниматься подневольным
ремеслом и принуждать кого-либо к этому, они предпочитали работать на
себя, имея очень мало работников, как правило, членов своей семьи. Они не
любят работать по найму или иметь сотрудников; их главный актив - это их
имя и репутация. Их мастера считаются лучшими в империи
специалистами по изготовлению красителей, медных изделий, жемчуга,
стеклянных изделий и драгоценных металлов34. Одни были разносчиками
и едва зарабатывали на жизнь; другие были ювелирами, торговцами более
или менее чистым золотом, чеканщиками монет; третьи, великие купцы,
экспортировали зерно, вино, шерсть и импортировали железо, шелк,
драгоценные камни караванами или на лодках по Красному морю и
Индийскому океану45. Некоторые из них были также ломбардами, которые
финансировали урожаи и грузы. Импорт новых товаров и денег - их
специализация.
Естественно, займы между евреями оставались беспроцентными, но
купцы постоянно изобретали новые методы обхода этого запрета, разделяя
риски и прибыль. Международная торговля развивалась и нуждалась в
кредитах. От Константинополя до Каира, от Вавилона до Исфахана, от
Александрии до Феса, с лучшими информационными сетями того времени,
евреи оставались, наряду с греками, финансистами международной
экономики. Очень завидуя богатым оседлым вавилонянам, эти купцы и
финансисты, грамотные и путешественники, были идеальной мишенью для
любой критики и представляли угрозу для всего общества. В начале
третьего века еврейский банкир в Селевкии - бывшей столице Селевкидов,
ныне военном лагере, а позднее торговом городе под властью парфян -
смирился с наложенными на него специальными налогами, утверждая, что
они "обеспечивают его существование", в то время как "отменив их, ты
освободишь склонность населения к пролитию крови евреев "34 . 34 Было
много случаев, когда успех крошечного меньшинства использовался как
предлог для массовых преследований.
Евреи чувствовали себя настолько хорошо защищенными этим
балансом, что в 220 году, когда царь соседнего с Персеполисом небольшого
княжества Ардашир I напал на парфянского царя Артабана V, большинство

из них перешло на сторону династии, которой угрожала опасность. Однако
Артабан потерпел поражение. Ардашир основал династию, известную как
Сасаниды, и основал свою новую столицу на берегах Тигра, в Вех-Ардашире
или Ктесифоне, на левом берегу, напротив Селевкии, расположенной на
правом берегу, которая оставалась купеческой столицей. Комплекс
соединен двумя мостами, ощетинившимися крепостными стенами.
Новые хозяева почти ничего не изменили в организации страны. Они
сохранили религиозную систему и социальное деление на касты; новая
высшая аристократия опиралась на второсортных лордов и маздеанское
духовенство. Ардашир не касался организации еврейских общин и
экзилархата; он не отдавал распоряжений о переходе в другую веру, но
предоставлял некоторые фискальные преимущества последователям
религии хозяев. Сасанидская администрация не запрещала евреям строить
синагоги, в то время как христианам, которые начинали множиться,
запрещала строить церкви.
После десяти лет довольно победоносной борьбы со своими восточными
врагами, скифами, Ардашир выступил против Рима за контроль над
Месопотамией и Арменией, воротами в остальную Азию. Он умер в 240
году, оставив процветающую империю, открытую для художников и
интеллектуалов со всего мира, особенно для евреев. Его преемник, Шапур I,
продолжал привлекать евреев, которые даже стали большинством в
Ктесифоне, столице империи.
Общественная жизнь процветала. В противном случае, во времена
завершения работы над Мишной, для евреев Месопотамии было
практически невозможно получить доступ к комментариям раввинов
Палестины: любой еврей, передающий документы через границу между
Римской империей и теперь уже империей Сасанидов, рассматривался
обеими сторонами как опасный шпион, даже если это были только
религиозные комментарии.
Более того, темы, характерные для изгнания, не рассматривались
академиями Явнеха и Тверии, и Мишна не позволяла евреям Вавилонии
принимать решения в каждом конкретном случае. Поэтому они должны
были как можно быстрее овладеть средствами разработки доктрины,
характерной для диаспоры, даже если это означало отдаление от хозяев
Иудеи.

В 250 году врач, астроном, юрист и раввин Рав Самуэль создал первую
религиозную академию в Нехардее. Поскольку она была разрушена в 259
году во время вторжения союзников Рима, он приказал отстроить ее
немного дальше, под прикрытием, в Пумбедите, затем в Сугре, где она
оставалась в течение восьми веков. Глава этой академии получил титул гаон
("гордость" Якова). Это было место исследований, а также верховный суд.
Молодые ученые начинают учиться там; затем, до сорока лет, они пишут
свои собственные комментарии, прежде чем преподавать в свою очередь.
Каждый мастер может присвоить звание рава своему ученику, ибо "каждый,
кто получил посвящение, может присвоить посвящение " 408. Ученые не
были оторваны от общин. Во-первых, в течение двух жарких месяцев (Адар
и Элул) все евреи из соседних городов присоединяются к студентам для
проведения больших занятий, называемых каллах, по комментированию
под открытым небом. Более того, эти ученые не получают зарплату от
общины, а вынуждены работать, чтобы заработать себе на жизнь; они
торговцы, врачи, банкиры, садоводы, ремесленники. Например, Рав Абба
Ариха, основатель академии Соура, управляет шелковым бизнесом своего
дяди. Рав Хия курирует рынки. Рав Самуэль, возглавляющий академию
"Нехардеа", также торгует шелком. Некоторые из них являются
землевладельцами и живут за счет арендной платы. Другие находят способ
жениться на дочери богатого ученого, и тогда их ручной труд становится
чисто символическим. Большинство из них освобождены от налогов.
Соперничество между экзилархом и гаоном возникло сразу же. Даже
если первый в принципе имеет административную власть над судьями и
относится ко второму как к простому сотруднику, раввины презирают
чиновников изгнанника, которых обвиняют в том, что они живут за счет
налогов, взимаемых с евреев: "Лучше зарабатывать деньги трудом своих
рук, чем наслаждаться богатством изгнанника, который живет за счет
чужих денег "408.
При Сасанидах, как и при парфянах, к евреям относились гораздо лучше,
чем к христианам. Везде, в зонах противостояния, они, как правило, были
союзниками персов, в то время как христиане становились союзниками
Рима. Поэтому императоры Сасанидов пытались привлечь евреев из
христианской империи, а христианские императоры часто выступали от
имени персидских христиан. Людей обменивали на заложников, товары
снова начали поступать.

Евреи чувствовали себя в Месопотамии настолько комфортно, что около
360 года, когда римский император Юлиан Отступник попытался
соблазнить их и напал на Персию, вавилонские раввины не стали
призывать к восстанию, которого желал Константинополь, а позволили
еврейским купцам в Месопотамии, в нарушение еврейских правил,
поставлять оружие персидской армии.
Однако евреи редко фигурировали в окружении князей. При Сасанидах,
как и при парфянах, как и в странах, подчиненных Риму, политическая
власть оставалась в руках военных и очень разобщенной наследственной
аристократии. Единственная связь властей с еврейской общиной
осуществлялась через экзиларха и посредством налогообложения: каждая
община должна была выплатить единовременную сумму пропорционально
количеству своих членов. Если сумма не собрана к установленному сроку,
персидская администрация требует оплаты от изгнанника, который затем
пытается получить компенсацию от общины, одновременно взимая с нее
еще один налог, чтобы содержать свои службы и финансировать цдаку.
Агенты изгнанника так же настойчиво требуют оплаты как одного, так и
другого. Стоит ли говорить, что они не очень популярны!
Все общины, какими бы скромными они ни были, создают сложные
организации (синагога, школа, ритуальная баня...). Как только у них
появляются средства, они также создают учреждения для организации
похорон, для размещения пожилых людей без семьи, для оплаты труда
учителей, для оплаты приданого, сундуков, еды и одежды для бедных
жителей общины или проезжающих мимо.
Развитие торговли на дальние расстояния, движущей силой которой они
были, подтолкнуло купцов к изобретению новых финансовых
инструментов. Таким образом, вексель, изобретенный в то время в Персии,
возможно, кем-то из своих34 , стал крупной финансовой и экономической
революцией, так как позволил сделать долг абстрактным и передать его
третьему лицу, которое взяло на себя ответственность за то, что
первоначальный заемщик будет платить. Поскольку он мог работать только
на доверии сторон, еврейские купцы лучше всего подходили для его
использования. Однако раввины настороженно относились к этому
инструменту, опасаясь, что это приведет к передаче долгов посторонним
людям. Для них доверие, основа экономики, предполагает знание человека,
который гарантирует стоимость требования. Имя, повторение - вот главные
ценности, и желательно не забывать об этом: именно они позволяют

получить средства во время путешествия, просто предъявив такую грамоту
(настолько, что персидские купцы часто берут еврея в партнеры, чтобы быть
обеспеченными той же гарантией).
Чтобы преодолеть нежелание ученых использовать эти новые кредитные
инструменты, некоторые купцы, часто сами раввины, разработали очень
специфические залоги, предназначенные для доверенных кредиторов: они
заметили, что некоторые раввины, приезжавшие из Палестины для сбора
пожертвований для общин Иудеи, давали своим щедрым покровителям
чисто символические титулы на участки земли, расположенные в
Палестине, в лотах размером в четыре локтя34. Они решили использовать
такие титулы - очевидно, не имевшие никакой юридической ценности,
поскольку земля стала там имперским доменом - в качестве залога при
выдаче займов между собой и в качестве залога при передаче еврейскими
купцами права требования к нееврею. Эти документы, не имеющие иной
ценности, кроме привязанности тех, кто их передает, к земле Израиля,
являются в их глазах лучшей гарантией обоснованности претензий.
Несмотря на эту финансовую изобретательность, кредитная деятельность
в то время оставалась весьма незначительной, поскольку деньги не были
широко распространены, а бартерный обмен по-прежнему был правилом.
Еврейские суды не занимались этим вопросом, за исключением сферы
международной торговли.
Для разрешения своих споров евреи сохраняли право - уникальное, не
встречающееся ни у одного другого меньшинства в империи Сасанидов -
обращаться только в свои собственные суды. Помимо условий
предоставления ссуд, суды устанавливали большое количество условий
применения Мишны и, в частности, определяли цены на товары, нормы
прибыли, иерархию заработной платы, формы договоров; контролировали
цены, вес и меры. Далее следует целый клубок предписаний, отступлений,
исключений из исключений, из которых выводятся комментарии,
постепенно удаляющиеся от иерусалимских.

4.
Новая экономическая доктрина:
Талмуд и деньги
Писательство и деньги
На основе Мишны, разработанной около 200 года в Палестине и
Вавилонии, в Явне и Пумбедите, судьи Вавилонии, изгнанники,
обращающиеся к изгнанникам, уточнили и конкретизировали баланс
между точками зрения крестьян, привязанных к традиции, и точками
зрения купцов, путешественников и ученых метрополий и портов,
носителей новизны. Их цель - прежде всего обеспечить сплоченность
общин и передачу этических норм. В пятом веке эти размышления вместе с
Мишной составили то, что вскоре было названо "Вавилонским Талмудом", в
отличие от того, который был написан в то же время в Палестине.
Поскольку это было произведение богатой общины, оно вскоре
распространилось во всех общинах, в большей степени в Палестине.
В этом жестоком мире, управляемом властными отношениями, деньги
постепенно предстали как высшая форма организации человеческих
отношений, позволяющая разрешать все конфликты, включая
религиозные, без насилия. Авторы Талмуда, большинство из которых сами
были купцами, часто были экспертами в экономике; их суждения
отличались редкой теоретической тонкостью и даже большой
современностью. Настолько, что в начале двадцатого века один из первых
экономистов, заинтересовавшихся ею, немец Вернер Зомбарт, отметил, что
"раввины Талмуда рассуждают так, как будто они читали Рикардо и Маркса
или как будто они годами работали биржевыми маклерами на фондовой
бирже "391. Мы увидим, что Давид Рикардо, Карл Маркс и многие маклеры
фондовой биржи также были вскормлены этой культурой... Решения
Талмуда будут применяться во всех еврейских общинах мира до конца
восемнадцатого века, а иногда даже до середины двадцатого. То есть через
пятнадцать веков после написания этого сборника, основными чертами
которого являются следующие.

Любить Бога со всеми Его богатствами
Во-первых, богатство приветствуется409 . Бог, автор всех благ, отдал
землю человечеству, чтобы они могли развивать ее и сделать своим общим
достоянием. В частности, деньги, машина для превращения сакрального в
профанное, для освобождения от ограничений, для направления насилия,
для организации солидарности, для удовлетворения требований неевреев,
представляют собой превосходное средство служения Богу. Это
необходимая жидкость для жизни сетей. Таким образом, Талмуд не
осуждает богатых и не прославляет бедных, как это было в более ранних
текстах.
Но богатство - это не награда, а бремя. Богатому человеку не нужно
извиняться за то, что он богат; он должен лишь взять на себя большую долю
ответственности за управление миром; ни один богатый человек не имеет
права уклоняться от этой задачи. Поэтому богатство - это не знак
божественной благосклонности, а божественный долг, и богатый человек
приобретает лишь привилегию быть полезным, помогать другим.
С другой стороны, богатство может быть опасным, если оно эгоистично и
показно; оно порождает зависть и может испортить поведение тех, кто его
имеет, сделав их скупыми и претенциозными. Поэтому богатый человек
должен жить скромно, без гордости и самовозвеличивания, но и без
ложного смирения: он не должен жить как бедный, чтобы не потерять
чувство своих привилегий и своих обязанностей. Он должен считать себя
богатым, чтобы не забыть поделиться с самыми бедными.
Богатство не должно быть по сути приземленным, потому что тогда оно
слишком заметно, порождает зависть, и от него трудно отказаться тем,
кому, возможно, придется уехать как можно скорее. Поэтому она должна
оставаться изменчивой: драгоценный металл - ее лучшая форма, земля -
худшая.
Богатство также не является средством удовлетворения всех желаний,
ненасытных со времен грехопадения. Оно может лишь создать
необходимость своего преодоления, которое бесконечно. Более того,
обогащение допустимо и полезно только в том случае, если оно происходит
путем создания богатства за счет инноваций или за счет плодородных
товаров (скот, деньги), а не за счет отъема у других. Наконец, поскольку все
богатство исходит от Бога, даяние обогащает: цдака - это способ
обогащения. Наконец, единственное настоящее богатство - это жизнь.

Деньги можно заменить. Это не так. Богатство, которое обратимо, не
является главным достоянием человека, тогда как жизнь необратима.
Поэтому раввины одобряют, когда фермер использует землю, чтобы поесть
или заплатить налоги. Или для того, чтобы община продала свое имущество
для освобождения раба или заключенного. Или что суббота нарушается для
защиты жизни. Поэтому нет ничего важнее жизни, даже Слово Божье: если
необходимо выкупить рабов или приобрести средства обороны, можно
использовать собранные деньги на строительство синагоги или учебного
заведения, и даже продать рукописи священных текстов и любые предметы
культуры.
Денежные отношения вещей и тел
Деньги используются для возмещения любого ущерба, включая тот,
который мог быть нанесен намеренно, и даже физического ущерба. Это
позволяет жертве получить компенсацию за страдания и помогает избежать
спирали возмездия. Разъясняя уже изложенный в Библии отказ от закона
возмездия, Талмуд подробно оговаривает, как возмещать ущерб за кражу,
нападение и побои. Длительные дискуссии определяют характер того, что
должно быть компенсировано правонарушителем: "Тот, кто причинил вред
своему соседу, обязан возместить ему финансово ущерб, нанесенный его
профессиональным способностям, физические страдания, вызванные
травмой, моральный ущерб, медицинские расходы, прекращение его
деятельности "408. Кроме того, компенсация пропорциональна ущербу, а не
богатству лица, совершившего правонарушение.
Однако этот денежный эквивалент не компенсирует весь ущерб. В
частности, деньги не могут компенсировать потерю жизни: штраф, каким
бы большим он ни был, не является достаточным наказанием за убийство;
необходимо прощение408. Точно так же все, что связано с жизнью, нельзя
обменять на деньги: например, мужчина не может продать жену или купить
звание раввина. И раб может избежать своего статуса, не будучи
выкупленным, просто став евреем. Точно так же, поскольку до сих пор
считается - как и во многих других цивилизациях - что каждый предмет,
сделанный руками человека, содержит частицу жизни того, кто его сделал,
деньги не могут полностью компенсировать стоимость проданного
предмета. В Талмуде (Баба Мециа 51 а) даже сказано очень красиво: забен
овид (продавец теряет); это означает, что продажа предмета подобна отказу

от жизни, заключенной в нем, которую не могут компенсировать никакие
деньги.
Честный рынок: правильная и истинная цена
Обман и мошенничество - худшие из преступлений: "Обмануть кого-то
словом - худшее действие, чем мошенничество деньгами. 408 В частности,
на рынке использование фальсифицированного веса, пусть даже
незначительно, является кощунством. Цена - это как слово. Еврейское слово
"несправедливая цена" означает "онаа", что означает "ложь" или "ущерб".
Другими словами, продавать что-то по несправедливой цене - значит
обманывать или притеснять (Левит 25:14).
Ряд талмудических правил определяет условия, при которых рынок
может установить правильную цену на вещи, уважая, прежде всего, самого
слабого - потребителя. И в особенности нееврейский потребитель.
Во-первых, рынок должен использовать честные инструменты, особенно
точную систему мер и весов. "Мошеннические весы - непристойность [для
Бога]; справедливые весы - воля Его" (Притчи 11:1). Об этом уже сказано в
книге Левит (19:35-36): "Не делай ошибки в суждении, в измерении длины,
веса и содержания. У вас должны быть только весы, только гири". Измеряя
или взвешивая предметы, которые он собирается продать, торговец
становится судебным чиновником и, объявляя вес или длину, выносит
приговор. Некоторые комментарии заходят настолько далеко, что считают
запрет на фальшивые весы почти таким же важным, как абсолютный
запрет на инцест "из-за масштабности, в пространстве и времени,
последствий обмана".408 Производитель обязан информировать
потребителя о последствиях обмана. Производитель обязан подробно
информировать своих покупателей о характере того, что он им продает;
продавцы могут "вступать в картель" только в том случае, если их союз
способствует установлению "правильной цены".
Если впоследствии окажется, что продажная цена была завышена,
покупатель может потребовать возврата сверхприбыли, если только
продавец не докажет, что он проинформировал покупателя до продажи.
Чтобы цена была справедливой, прибыль не должна превышать
"разумный" размер, установленный в случае простого коммерческого
посредника на уровне одной шестой от себестоимости, если только
продавец не может обосновать оказанную услугу. На предметы первой
необходимости - еду и одежду - община должна устанавливать цены, чтобы

бедные могли иметь к ним доступ. Многочисленные комментарии (Баба
Батра 90 б) определяют условия установления цен в случае нехватки
товара первой необходимости. Интересы потребителя приводят к тому,
чтобы позволить новичку войти на рынок, если он не приносит ничего
нового или не создает неравную ситуацию с уже существующими
продавцами. И наоборот, покупатель не имеет права вытеснять других
потребителей с рынка для снижения цен.
Собственность
Право собственности на вещи никогда не бывает абсолютным. В случае с
землей, можно захватить участок заброшенной земли (хазака). Община
может взять в собственность недвижимость, если это "отвечает
общественным интересам", например, для создания зеленой зоны,
открытия молельни или школы, устранения загрязнения окружающей
среды, обеспечения безопасности общины от опасных соседей,
предотвращения продажи или сдачи в аренду нееврею участка земли,
расположенного в еврейском квартале. Чтобы обеспечить соблюдение
запрета, община может сама, говорится в комментарии к Мишне (Баба
Камма 114 а), купить спорную землю или только предоставить еврейским
соседям право преимущественной покупки, ссылаясь на стих: "Ты позволил
льву жить на границах моего участка". Эти вызовы частной собственности
шире, чем те, которые допускались римскими категориями res nullius и res
omnium communes, на которых основывалось современное западное право.
Поскольку право собственности не является абсолютным, кража
наказывается меньше, чем насилие. Если кража совершена с открытым
лицом (guezéla), суд требует от вора только вернуть или возместить
украденное; если кража совершена без ведома жертвы или вором в маске
(guenéva), вор все равно должен вернуть как минимум вдвое больше
украденного. Кража человека, похищение, может быть наказана смертной
казнью.
Как бы давая понять, что частную собственность не следует считать
священным принципом, Талмуд, сразу после анализа важнейшего вопроса -
субботы - определяет поведение, которое следует соблюдать в этом вопросе:
уважать чужую собственность, не защищая свою собственную. В
комментарии, озаглавленном "Трактат отцов", Гиллель пишет на своем
особом языке: "Есть четыре измерения человека. Тот, кто говорит: "Что мое,
то мое, а что твое, то твое", - посредственный человек. Тот, кто говорит: "Что

мое, то твое, и что твое, то мое", - невежда. Тот, кто говорит: "Что твое, то
мое, и что мое, то мое", - плохой человек. Кто говорит: "Что мое, то твое, и
что твое, то твое", тот мудрец". Другими словами, только совместное
использование заслуживает защиты и уважения296.
Женщины и земля
В диаспоре, чтобы жить в мире со своими соседями, евреи должны были
адаптировать свой закон к окружающей среде. Например, поскольку
Месопотамия была полигамной, вавилонские евреи были полигамны - по
крайней мере, в принципе, - в то время как евреи Запада уже давно
приняли моногамию, действовавшую в Римской империи. И так же, как
раввины христианского мира находят в Торе тексты, запрещающие
многократные браки, раввины вавилонского мира находят столь же
императивные тексты, оправдывающие их, запрещающие любую
юридическую дискриминацию между женами и даже советующие брать
трех жен, а не двух, чтобы избежать соперничества. С другой стороны, хотя
кровосмешение было распространено как среди вавилонян, так и среди
египтян, оно оставалось строго запрещенным среди всех евреев, где бы они
ни находились. И хотя гражданские браки были запрещены персидским
законодательством, раввины допускали их - а вместе с ними и секс вне
брака - признавая одинаковые права для всех детей, законных и
естественных. Как и в Палестине и Риме, раввины Востока также поощряли
ранние браки, особенно в городе. Профессия свахи была признана
почетной, и иногда ею занимался раввин.
Письменный контракт защищает женщину от прихотей мужа, и раввины
Месопотамии осуждали евреев Александрии, заключавших брак без такого
документа, как "людей, которые приходят с улицы, чтобы схватить
женщину, чтобы жениться на ней". Другими словами, жениться на
женщине, не предоставив ей гарантии контракта, все равно, что обращаться
с ней как с проституткой. Как и в еврейских общинах христианского мира,
приданое сначала платят молодые девушки, чтобы муж мог учиться, затем
его приносят родители жениха, потом сам жених, сначала родители
невесты, потом сама женщина. Это приданое откладывается в случае смерти
мужа или развода. Муж управляет им вместе с другим имуществом жены и
сохраняет узуфрукт. Община берет на себя ответственность за приданое
самых бедных. Немногие женщины работают, за исключением помощи
своим мужьям в магазинах и выполнения домашних обязанностей.

Еврейские суды также пытаются регулировать отношения евреев с
вавилонянами. Если в общине не хватает продуктов питания, суд может
потребовать, чтобы их не продавали неевреям, даже если это принесет
больше денег. И наоборот, он рекомендует продавать продукты, опасные
для нравственности, только неевреям. Например, по мнению рава Иуды бен
Бетеры, община виноделов должна поощрять продажу вина незнакомым
людям, "потому что такой экспорт помогает уменьшить распущенность "408
внутри общины. Но никто не должен торговать предметами, которые могут
подстрекать неевреев к совершению аморальных поступков. Так, суды
запрещают продажу оружия неевреям, а также продажу кому-либо
предметов идолопоклонства или статуй с человеческими фигурами,
которые могут быть использованы для организации немонотеистических
культов.
Передача
В то время иудаизм все еще передавался мужчинами или женщинами.
Прекрасная талмудическая история гласит, что о еврействе судят по детям,
а не по родителям: чтобы быть евреем, недостаточно быть воспитанным как
еврей, нужно также воспитывать своих детей как евреев. Другими словами,
для каждого человека, будь то еврей или нет, самое важное - это не то, что
он получает, а то, что он передает. Поэтому самая большая ответственность
сообщества заключается в передаче своих знаний следующему поколению.
Отсюда вытекает обязательство заключать брак в рамках общины или, по
крайней мере, добиваться обращения супруга. Только спустя несколько
веков иудаизм стал передаваться только через женщин.
Первая обязанность матерей и отцов по отношению к своим детям -
научить их читать. Рукописи редки, а память - лучшее хранилище знаний.
Обучение было организовано через участие в семейных молитвах и
мнемонические упражнения. Десятки страниц посвящены порядку, в
котором следует изучать тексты, списку тех, которые следует выучить
наизусть, выбору светских текстов - Аристотель на первом месте - которые
можно читать и давать читать детям.
Талмуд также определяет условия передачи материальных ценностей.
Мужчина наследует от своей жены, но женщина не наследует от своего
мужа, кроме как по письменному дарению. Раввины запрещают отцу
лишать наследства своих детей и предписывают в каждом брачном
договоре выделять долю наследства несовершеннолетним дочерям: "Таков

порядок наследования: сыновья и потомки сыновей (если они умирают
раньше отца) предшествуют дочерям; дочери предшествуют братьям
умершего и его потомкам; братья умершего предшествуют братьям отца, а
потомки братьев предшествуют братьям отца. Но отец, переживший своих
сыновей, предшествует всем своим потомкам" (Баба Батра 8 б).
Если мужчины являются основными наследниками, то воспитание
дочерей имеет приоритет перед наследованием мальчиков. "Когда человек
умирает, оставив после себя сыновей и дочерей, если имущество большое,
сыновья наследуют и обеспечивают содержание дочерей из этой суммы,
пока те не выйдут замуж; если имущество маленькое, сумма используется
для содержания дочерей, а сыновья идут просить милостыню" (Баба Батра
9а).
Работа на всю жизнь
В изгнании нельзя жить на манне, как в пустыне, или на десятине, как
священники Храма. Никто, даже раввины или судьи, не имеет права жить,
не работая. Жить на благотворительность - это только последнее средство.
"Лучше обойтись без субботы, чем зависеть от благотворительности "408.
Работать руками - это первейшая обязанность еврея, независимо от того,
сколько времени он тратит на учебу, молитвы, суждения, учение. Талмуд
приводит бесчисленные примеры учителей в Иудее и Вавилоне, которые
зарабатывали на жизнь ручным трудом: патриарх Йоханан бен Заккай был
сапожником, рабби Иегуда ха-Наси - пекарем, рав Хуна - фермером, рабби
Исаак - кузнецом. Другой важный учитель, основатель школы Сура, рав
Абба Ариха, однажды отказался отвечать на приветствие своих учеников,
потому что был занят ручной работой, прерывание которой могло
навредить его покровителю. Даже чтение Библии - за исключением
молитвенного времени - происходит после работы.
И никуда не деться от тяжелого характера работы. Талмуд показывает,
что работать, чтобы жить, обязательно вдвое труднее, чем давать жизнь. Вот
эта демонстрация. С одной стороны, написано: "Рожать будешь в муках"
(Бытие 3:16), а с другой стороны: "Все пропитание будешь черпать в горечи"
(Бытие 3:17). Поскольку в слове "горечь" в два раза больше слогов, чем в
слове "боль", то то, что делается "в горечи" (роды), вдвое труднее, чем то,
что делается "в боли" (роды). Одно из них - моральные страдания, гораздо
более мучительные, чем другое - физические страдания. По тем же

причинам зарабатывать еду мучительнее, чем зарабатывать вечность, и
даже сложнее, чем открыть проход через Красное море...
Хотя работу нельзя не считать морально болезненной, она не должна
быть унизительной или оскорбительной. Поэтому работа, требующая
бесконечного повторения, аморальная по цели, намерениям или
последствиям, а также требующая зависимости от доброй воли третьего
лица, запрещена. Отсюда и предпочтение самостоятельной работы.
Домашние обязанности, которые неизбежны, принимаются неохотно
("унизительны для мужчин, наносят ущерб женской морали"). Также было
принято - как это было принято в то время для самых богатых - иметь
рабов-неевреев для их выполнения, поскольку они не были связаны теми
же моральными обязательствами, такими как соблюдение субботы.
Однако рабство было менее терпимым, чем в предыдущие века: хотя
еврею по-прежнему разрешалось держать военнопленных и должников, эта
зависимость теперь ограничивалась одним годом. Опираясь на стих, в
котором говорится, что раб должен быть "в достатке у тебя" (Втор. 15:16),
вавилонские раввины делают вывод, что запрещено держать раба-еврея ни
на минуту и что любому другому рабу должно быть предложено пройти
гиюр; если он упорно отказывается в течение года, то его следует продать.
Талмуд также описывает действия, запрещенные в субботу, гораздо более
подробно, чем Пятикнижие, которое запрещало только носить любые
предметы и удаляться от своего селения более чем на две тысячи локтей.
Этот список добавляет запрет на тридцать девять видов деятельности
(представленных как ремесла, связанные со строительством Храма),
изучение которых дает бесценные указания на ремесла того времени, где
преобладание сельского хозяйства и связанных с ним занятий все еще
очевидно.
Сеять, пахать, жать, собирать урожай, связывать снопы, молотить, веять,
сортировать зерно, молоть, просеивать, месить, печь хлеб, стричь овец,
мыть шерсть, валять ее, красить, прясть, ткать, делать две петли, сплетать
две нити, разделять их, делать постоянный узел, развязывать его, сшивать
два стежка, разрывать, чтобы снова сшить два стежка, охотиться на оленя,
зарезать лошадь, снять шкуру животного, сортировать, дубить шкуру,
сдирать шкуру для изготовления одежды или свитка для письма, разрезать
шкуру, написать две буквы алфавита, стереть две буквы алфавита,
построить, снести здание, погасить огонь, зажечь огонь, ударить молотком

для завершения работы, перенести предмет с одного места на другое. В
дополнение ко всему этому в другом тексте содержатся запреты на
торговлю и на выполнение различных бытовых задач.
Когда работник не может избежать работы по найму - в магазине,
мастерской ремесленника или на предприятии судовладельца - он должен
посвятить работе все отведенное ему время; он даже имеет право не
приветствовать своего работодателя или произнести благословение после
трапезы, если это мешает ему работать. Взамен работодатель должен
платить ему зарплату, позволяющую достойно содержать семью.
Не существует "справедливой зарплаты", в то время как есть
"справедливая цена": Талмуд защищает потребителей лучше, чем
работников. Заработная плата формируется из "справедливой цены",
распределяемой между прибылью - ограниченной, в некоторых крайних
случаях, одной шестой частью себестоимости, - стоимостью сырья и
материалов; это то, что остается после выплаты остального. Поскольку
прибыль ограничена, можно сказать, что большая часть созданной
стоимости достается потребителю и работнику, а не капиталисту.
Даже больше, чем зарплату, работодатель должен уважать достоинство
работника. Он должен считать его равным себе и, например, каждый день
приглашать его разделить трапезу за своим столом. Он также должен
выплатить ему причитающуюся зарплату. Если он отказывается, он лишает
его времени, работы и ожиданий; короче говоря, он отнимает у него кусочек
жизни и совершает эквивалент убийства, потому что другой "беден и жизнь
его вложена в него" (Талмудический комментарий к Второзаконию 24:14).
Это чрезвычайно серьезное преступление. "Тогда Господь лишает жизни
тех, кто лишает слабых их имущества, и лишает незаконно нажитого тех,
кто лишает слабых их жизни. Работодатель не может просто поклясться, что
он ничего не должен или что он уже заплатил, чтобы отказаться платить; он
должен предоставить материальные доказательства своей оплаты или того,
что он ничего не должен. В то время как работнику достаточно заявить, что
ему причитается зарплата, чтобы работодатель был обязан ее выплатить.
Потому что, говорят судьи, работодатель, имея много работников, может
забыть о своем долге перед одним из них, в то время как работник знает,
точно ли ему заплатили или нет.

Невыносимая бедность
Бедность не лишает человека достоинства. Религиозное приношение
бедного человека стоит столько же, сколько и богатого; "бык богатого имеет
такую же святость, как горсть муки бедного "408. Бедность нельзя
обсуждать, демонстрировать или договариваться. Нельзя просить человека
обосновать, что он голоден, прежде чем накормить его, но можно просить
его доказать, что у него нет одежды, прежде чем дать ее. Бедность - враг
народа. "Бог стоит перед дверью с бедняком", - прекрасно сказано в
комментарии к книге Левит (34:9). Бороться нужно из любви к ближнему
(Левит 19:18), из-за приоритета, отдаваемого жизни (Второзаконие 30:19),
чтобы сохранить целостность народа и избежать насилия.
Но бедность непобедима. Талмуд не является утопическим текстом:
основываясь на опыте предыдущих веков, он считает, что бедность всегда
будет сопротивляться и воссоздавать себя. "Хуже, чем пятьдесят язв " 408 ,
бедность всегда является следствием или причиной нарушения этических
норм, нарушения заповеди, отрицания слова или несчастья, постигшего
человека. Чтобы продемонстрировать это, Талмуд, как это часто бывает,
смешивает басни и игры слов. Вот великолепный пример:
"Рабби Йоханан бен Заккай [патриарх во время восстания] однажды
выехал из Иерусалима на осле в сопровождении своих учеников. Он увидел
женщину в поле, которая искала в навозе скота овес. Когда женщина
увидела Его, она обернула свои волосы вокруг себя, подошла к Нему и
спросила: "Учитель! Дай мне немного еды". Он ответил: "Дочь, кто ты?".
Она ответила: "Я дочь Накдимона бен Гуриона". Он спросил ее: "Дочь, что
стало с состоянием твоего отца?". Она ответила: "Как говорят в Иерусалиме:
"От соли монеты уменьшаются "408".
Этот загадочный ответ, конечно же, вызывает тысячу и один
комментарий. Это может означать, что любое использование денег
приводит к разорению. Но некоторые раввины указывают, что слово
"уменьшение" (h'asser) отличается от слова "благодеяние" (h'essed) только
одной буквой - d вместо r. Это показывает, говорят они, что разница между
"удачей" и "разорением" - результат простой орфографической ошибки,
неудачного выражения слова. Другими словами, бедность может быть
результатом этической ошибки, а не опасного обращения с деньгами.
Другие комментаторы отмечают, что соль является основным средством
сохранения пищи и поэтому символизирует накопление. Когда женщина

говорит: "Соль денег приводит к их уменьшению", она имеет в виду, что
именно жадность привела ее отца к моральному, а затем и материальному
краху. Когда правильное отношение позволило бы ему иметь и достаточно,
чтобы оставаться богатым, и достаточно, чтобы щедро отдавать.
Короче говоря, женщина объясняет, что ее отец погубил себя тем, что
хотел оставить слишком много для себя. Разница в письме - другая
этическая позиция - и она бы сказала, что он разбогател от своей
щедрости...
Обязательство быть благотворительным
Суды могут, согласно другому замечательному комментарию, обязать
членов сообщества "оказывать друг другу все услуги, совместимые с их
собственными интересами".408 Другими словами, богатство имеет смысл только потому, что оно
позволяет человеку быть полезным другим. 408 Другими словами, богатство имеет смысл
только потому, что оно позволяет человеку быть полезным другим.

Материальные блага, утверждают мастера, подобны фонтану, которому
нужно дать течь; деньги - лишь средство для создания и полезности.
Продолжать хранить его - убийственная глупость; отдать его - этический
поступок, способ обогащения.
Как и в случае с имуществом, Талмуд различает четыре отношения к
даянию: "Тот, кто хочет давать, только если другие не дают, хочет
отличиться от других; тот, кто хочет, чтобы давали другие, но не он, хочет
спрятаться от других; тот, кто не дает и мешает другим давать, - нечестивец;
тот, кто дает, даже если другие тоже дают, - мудрец.
Дар - это лишь земное обязательство; это не приношение,
гарантирующее спасение или вечность. Оно обращено в первую очередь к
другим евреям, но также и ко всем тем, кто не является идолопоклонником.
А христианство в это время рассматривается иудеями как идолопоклонство
из-за Троицы. В отличие от христианства, благотворительность - это не
страховка для загробной жизни, а лишь человеческий долг, коллективная
ответственность. Таким образом, община будет нести ответственность за
кражи и убийства, совершенные по соседству, за то, что не смогла избежать
бедности вокруг себя. Поэтому каждый член общины обязан платить налог
в пользу общины, который должен быть полностью перераспределен в
пользу бедных. Обычная мера этой благотворительности - цдака -
составляет, как и во времена Соломона, десятую часть дохода любого рода;
например, крестьянин или землевладелец должен платить десятую часть от

урожая своих полей, садов или виноградников, после вычета десятины,
выплачиваемой священникам (почти не выплачиваемой в Палестине и в
изгнании после разрушения Храма). Крестьянин также должен разрешить
беднякам приходить после сбора урожая, чтобы собрать снопы и колосья
кукурузы с падали, а также упавший или недозревший виноград. Более
того, угол его поля не принадлежит ему: он принадлежит каждому чужаку,
еврею и нееврею. И еврейский фермер может быть доволен своим урожаем
только в том случае, если урожай иностранца на его поле будет
значительным. Богатый человек должен отдать в два раза больше цедека -
одну пятую часть своего дохода, но не больше, чтобы не подвергать
опасности свое состояние. Он также не должен скрывать свое богатство с
единственной целью - уменьшить размер пожертвований. Талмуд даже
говорит, что богатый человек должен хорошо питаться и хорошо жить,
чтобы не было соблазна советовать бедным подражать его бережливости! А
богатый человек, который ожидает, что его доход уменьшится, должен
взять из него деньги, чтобы выполнить цдаку позже, как показывает эта
очаровательная талмудическая история118 :
"Рабби Йоханан бен Заккай [снова!] увидел во сне, что его племянники
собираются потерять 700 динаров. Не говоря им об этом, он убедил их
отдать ему все, что у них было, на цдаку, а себе оставить только 17 динаров.
Они согласились. Накануне Йом Кипура правительство иноверцев
конфисковало все деньги евреев. Рабби Йоханан сказал своим
племянникам: "Это не имеет значения, у вас было только 17 динаров, и это
все, что они взяли у вас". Его племянники спросили его: "Откуда ты
знаешь?". Он ответил: "Через сон". Они спросили Его: "Почему Ты не сказал
нам?". Он ответил: "Потому что я хотел, чтобы ты бескорыстно совершал
цдаку.
В Талмуде по этому поводу хорошо сказано, что нужно "стричь овец до
того, как они перейдут брод "408.
Цдака всегда должна делаться незаметно. Если даритель делает это
демонстративно, то это потому, что он ожидает вознаграждения; тогда это
коммерческий акт, трафик, который приводит к катастрофам: тот, кто дает
таким образом, привлекает внимание сильных и завистливых, а тот, кто
получает таким образом, становится жертвой "нарциссических ран".
Талмуд уточняет, как община должна использовать собранные деньги. В
отличие от церкви, которая тогда только создавалась, для пышности мест

поклонения ничего не сохранялось. Приоритетной задачей была выплата
выкупа за рабов, военнопленных и купцов, взятых на абордаж пиратами.
Чтобы эта гарантия искупления не способствовала захвату евреев в качестве
заложников, громко объявляется, что за раба или заложника-нееврея будет
заплачено не больше, чем обычно. А чтобы у блудных евреев не возникало
искушения брать в долг без ограничений, подразумевается, что община
заплатит только двойной выкуп за долгового раба, если только его жизнь не
окажется в опасности. Цдака также обеспечивает содержание сирот,
приданое бедных девушек, прием путников, зарплату учителям, одежду
"для нагих; кухонную утварь для нагих; жену или мужа для одинокого
мужчины или женщины, и даже слугу для богатых, которые стали
бедными".408 Ведь Талмуд рекомендует, чтобы человек мог иметь жену
или мужа, если он беден. 408 Ведь Талмуд рекомендует помогать бывшему
богатому человеку больше, чем пожизненному бедняку. Наконец, цдака
должна особенно помогать тем, кто нуждается лишь во временной помощи,
чтобы им не пришлось продавать свой товар в неподходящий момент.
Именно здесь цдака принимает свою наиболее полную форму:
беспроцентный заем денег.
Предоставление денег в долг
Лучший способ соблюсти справедливость - одолжить деньги или
материальные блага тому, кто испытывает нужду или временные трудности.
Заем должен быть беспроцентным: "Разрешается брать в рассрочку, но не в
том случае, если общая сумма рассрочки превышает цену, выплачиваемую
наличными" (Баба Мециа 70б). Рабби Гамлиэль даже рекомендует давать в
долг в убыток самым бедным.
В более общем плане, как и всегда, запрещено давать проценты члену
общины. Этот запрет носит формальный и многократный характер: "Не
принимай от брата твоего ни "куска" (нечех), ни "прибавочной стоимости"
(рибит), но бойся Бога твоего и дай брату твоему жить с тобою"
(Второзаконие 23, 20, комментируется в Баба Мециа 61а). Под "куском"
подразумевается процент, выплачиваемый должником; "прибавочная
стоимость" - это процент, получаемый кредитором. По мнению некоторых
ученых, запрет на проценты оправдан не только риском того, что богатые
станут бедными, но и тем, что человек не является владельцем времени.
Проценты переносят время от заемщика (для которого интервал между
двумя платежами слишком короткий) к кредитору (для которого этот

интервал слишком длинный). Поэтому процент - это не продажа времени
от кредитора к заемщику, как утверждают греческая и христианская
доктрины, а, наоборот, кража времени заемщика кредитором, который
получает проценты в придачу.
Однако в некоторых случаях можно дать взаймы члену общины под
проценты, например, если у него нет другого источника дохода - в этом
случае именно заемщик оказывает благотворительность, выплачивая
проценты. Но заимодавец не должен добровольно ставить себя в
зависимость от доходов от займа, чтобы жить, и Талмуд осуждает
профессионального ростовщика (Маккот 24 а; Недарим 49 б).
По мнению одних ученых, эти запреты распространяются только на
займы между евреями, поскольку на них возлагаются более высокие
обязательства; по мнению других, это связано с тем, что нееврей находится
в менее опасном положении или подвергается меньшему риску стать
бедным. Поскольку только в духе благотворительности и солидарности
проценты не взимаются среди евреев, в других местах деньги живые и
должны работать; они плодовиты, как стада Иакова, а богатство - здоровое.
Он ничем не отличается от других товаров; он такой же живой, как и
другие. По мнению некоторых судей, только ученые могут давать в долг под
проценты неевреям, потому что они лучше других знают, как себя с ними
вести. Для других, наконец, ссужать проценты неевреям - это обязанность,
моральный долг для всех евреев.
В итоге, после долгих дебатов и многочисленных противоречий, Талмуд
разрешает процентные ссуды неевреям во всех случаях и разрешает их
между евреями при условии, что кредитор становится партнером заемщика.
Обязательно альтруистическое общество: "исправление мира
В целом, Талмуд кристаллизует основу еврейской экономической
практики: ничто не является благом для евреев, если оно не является
благом и для других. Они не могут жить счастливо в среде, которая не
является счастливой. Поэтому именно они должны "исправить мир" (тикун
олам), ведь мир, согласно Мишне, является результатом "разбивания
сосудов "43. Роль еврейского народа заключается в том, чтобы помочь
восстановить его, в солидарности со всеми остальными людьми.
Это альтруистическое требование встречается во многих
комментариях43 . Таким образом, Талмуд спрашивает, как евреи должны

любить Бога. Ответ заключается в том, что примером своих действий,
альтруизмом своего поведения они должны заставить других людей
полюбить Бога, Который ведет Своих верных к такому отношению.
Как мы уже видели, человек, возделывающий поле, должен оставлять
часть его плодов посторонним людям. Отсюда также вытекает
обязательство честности, запрет заниматься мошенничеством и совершать
действия, наносящие вред третьим лицам - как евреям, так и неевреям, -
эксплуатировать или отчуждать кого-либо. Отсюда вытекает и обязанность
хорошо принимать иностранцев, не забывать, что однажды сам был - или
может стать - иностранцем. Отсюда вытекает обязанность приумножать
блага мира, а не отнимать их у других. Следовательно, экономика состоит не
в том, чтобы отбирать богатство у соседей, а в том, чтобы создавать новое
богатство, чтобы не лишать никого его собственности. Отсюда важность
плодородных благ, которые создают богатство: земля, деньги, интеллект.
Такова функция "избрания" (Исход 19 и Второзаконие 26), которое
налагает на еврейский народ обязанности, добровольно принятые на себя, и
прежде всего - делать других счастливыми, находя счастье в счастье других.
Раббену Хананаэль говорит: "Евреи никогда не бывают лучше, чем когда
другие лучше.
Следовательно, в интересах всего мира предоставить евреям достаточную
свободу для выполнения этой роли. Таким образом, согласно одному из
комментариев (Сукка 55 б), мир находится в наилучшем состоянии, когда
евреи свободны и поэтому могут ходатайствовать от его имени. Они должны
помогать как равные монотеистам и прощать многобожников, чтобы те
отвергли идолопоклонство.390 Таким образом, несчастье еврейского
народа - это несчастье для всех людей.
Во время написания этих текстов, с третьего по пятый век, под
последовательным руководством рава Иуды, рава Хуны, рава Нахмена, рава
Абайе, рава Папы и рава Аши, евреи и месопотамцы жили в добром
согласии, один из них брал на себя коммерческие риски, которые другой не
хотел принимать. Свод комментариев, написанных около 420 года под
руководством рабби Аши, в четыре раза объемнее иерусалимского. Но в
середине пятого века, когда Западная империя рухнула под ударами
следующих одно за другим нашествий варваров, в Месопотамии в
маздеанских кругах возникли фанатичные движения. Тогдашний экзиларх
Мар Самуил поднял восстание, но был убит. Новый изгнанник, Мар Зутра

II, собирает армию и провозглашает независимость еврейского государства,
перегруппировав основные города с еврейским большинством в Вавилонии.
Он продержался семь лет, до своей смерти в 520 году.
Эти события прервали написание вавилонской Гемары более чем через
столетие после завершения израильской Гемары.
Ситуация была очень тревожной для еврейского народа: плохо принятый
в Константинополе, преследуемый в Месопотамии и Риме, изгнанный из
Иерусалима, он больше не имел много мест, куда можно было бы пойти.
Преследуемые, евреи ассимилировались. В настоящее время насчитывается
всего пять миллионов евреев вместо восьми миллионов пять веков назад35 .
Многие покинули Сасанидскую империю и поселились в Йемене, Аравии,
Индии и на Балканах. Южноаравийский царь Ду Нувар в начале VI века
принял иудаизм, что привело к созданию общины Фалаша в Абиссинии. На
Малабарском побережье (на территории современной Кералы) беженцы из
Ктесифона основали общину, которая играла важную роль в торговле
перцем вплоть до XVI века.
Между Византией и Римом, в Палестине появляется новая
возможность...

5.
Между Римом и Византией:
новые возможности Израиля
Папа против Византии

Став императором в 527 году после смерти своего дяди Юстина I,
Юстиниан подавил восстания (включая восстание в собственной столице в
532 году), а затем централизовал управление империей и церковью. Он
позволил управлять Западной империей своему представителю, экзарху,
который заседал в Равенне и имел приоритет перед папой. Он сам
подписывал богословские трактаты, выступая арбитром между различными
христианскими течениями, отдавая предпочтение "никейцам", для которых
Иисус был единосущен Богу, против "монофизитов", для которых Иисус
был равен Богу, которые в то время доминировали на Востоке. В 531 году он
свел все существующие законы в кодекс, представлявший собой
компромисс между ортодоксальной церковью и практикой империи21.
Например, в вопросе о займах он взял на вооружение римскую традицию,
согласно которой в определенных случаях, например, в морской торговле,
процент разрешался в размере 33% годовых в обмен на понесенные риски.
Поскольку он все еще видел в иудаизме соперника в универсальности,
Юстиниан потребовал от каждой общины выражать почтение каждому
новому императору и папе. Тем, "кто верит в еврейские суеверия, еретикам,
манихеям и самаритянам "21 , он запретил свидетельствовать против
христианина, расширять существующие синагоги, строить новые,
выполнять местные обязанности. Он свел раввинские суды к третейским
судам и обязал праздновать браки по правилам канонического права. Он
позволял евреям владеть и покупать рабов-язычников при условии, что они
освободят тех, кто обратится в христианство.
В 532 году один из его генералов, Белисарий, заключил мир с
сасанидским правителем Хосро I Ануширваном, позволив византийским
купцам использовать азиатские пути и торговать с евреями Ктесифона и
всей Персидской империи. Три года спустя, возглавив двенадцать тысяч
человек, Белисарий отвоевал у остготов контроль над Равенной, южной
Италией и южной Испанией и превратил Толедо в настоящую метрополию.

Поскольку евреи Рима, Неаполя, Милана, Генуи и Палермо выступали на
стороне вандалов и остготов против византийцев - например, защищали
Неаполь от византийской армии, - Белисарий отстранил их от вооруженной
службы и от всех государственных служб. В 535 году местные советы
Клермона и Макона вновь выразили протест против присутствия евреев на
государственной и судебной службе империи. В 538 и 541 годах Орлеанские
соборы вновь попытались объявить вне закона все отношения между
евреями и христианами. Но всегда тщетно. Общины держались за свою
основную идентичность.
В 546 году Рим был вновь взят готами, которых византийцы снова
разгромили в 555 году. В 565 году, после смерти Юстиниана, который
никогда не покидал Константинополь, Средиземноморье оказалось под
контролем Восточной империи. Но снова всемогущество предвещало
падение: три года спустя другие варвары, лангобарды, напали на Италию, а
Персия атаковала Константинополь. При Юстине II, затем при Тиберии и
Маврикии, приемном сыне Юстина II, империи истощились в этих
многочисленных и нескончаемых конфликтах.
В 590 году папа Григорий I потребовал первенства над экзархом
Равенны, представителем византийского императора в Италии3. Чтобы
утвердить свою власть и бороться с возрождением арианства, он снял
ограничения в отношении иудеев.308 В 591 году он запретил Церкви
использовать название Римской Церкви. В 591 году он запретил епископу
Террачины переносить синагогу под предлогом того, что молитвы евреев
будут мешать верующим соседней церкви, и приказал выплатить
компенсацию еврейской общине Палермо, чья синагога и места для бедных
были реквизированы. Он даже зашел так далеко, что обвинил
новообращенного еврея в том, что тот установил в синагоге крест и
изображение Богородицы336 . Он призывал евреев заниматься
экономической деятельностью, необходимой для христианства, но
запрещенной для христиан. Например, поскольку рабский труд был
"необходим для функционирования великих христианских владений",
включая церковные, и поскольку христианство не допускало работорговли,
он пытался побудить к этому евреев. Но поскольку Церковь запретила им
владеть рабами, Григорий разрешил им держать раба-христианина сорок
дней, а обращенного раба-язычника - три месяца, пока они не продадут их.
Более того, он уполномочил еврейского купца по имени Василий фиктивно
передать своих рабов-христиан своим сыновьям, которые в ходе сделки

были обращены в христианство! Наконец, он разрешил редким еврейским
землевладельцам нанимать христианских колонистов. Это не мешает ему
поздравлять короля Реккареда за его антиеврейское законодательство и
осуждать франкских королей за то, что они позволили евреям Галлии
владеть христианскими рабами на постоянной основе34.
В Константинополе государственный переворот еще больше ослабил
империю. В 602 году мятеж в дунайской армии привел к убийству Мориса,
последнего императора, связанного с линией Юстиниана; в 610 году в
Византии Ираклий основал новую династию.
Военная ситуация была хаотичной. Если персы сдерживаются
Гераклием, славяне переходят Дунай; в 629 году византийские вестготы
изгоняются из Испании другими вестготами. Все они были христианами и
подчинялись Папе Римскому. С этого момента Церкви больше не нужно
было щадить евреев: в 633 году региональный собор, состоявшийся в
Толедо в присутствии новых владык, объявил, что иудаизм является
"загрязнением "135 . Он вновь подтвердил обязательность обращения в
христианство всех евреев, особенно тех, кто работает на государственной
службе, и запрет на то, чтобы любой новообращенный смешивался со
своими бывшими единоверцами. Однако ни одна из этих мер не была
реализована.
Последняя попытка в Иудее
В 610 году, в тот же год, когда Ираклий I и вестготы захватили власть в
Византии, император Сасанидов Хосро II попытался отнять у христианского
императора Палестину, где евреи составляли лишь десятую часть
населения. Евреи встали на сторону сасанидского полководца Ромизана и
попытались избавиться от византийских оккупантов. Одна группа убила
христианского патриарха Антиохии, другие восстали в Тире. Похоже
(согласно единственным доступным источникам того времени, которые
являются христианскими), что евреи из Тивериады во главе с неким
Вениамином помогли Сасанидам взять Кесарию в обмен на обещание
самим управлять Иудеей135. Персы вошли в Иерусалим в 614 году. Ромизан
отвез реликвию Святого Креста в Ктесифон и поручил управление Святым
городом Вениамину, как и обещал. Некоторые считают их предвестниками
прихода Мессии. В Апокалипсисе Илии было написано, что перед приходом
Мессии "последний царь Персии" должен будет "идти на Рим три года
подряд", "победив трех героев, вышедших из-за моря ему навстречу".

Вениамин провозглашается царем евреев, и все, кто от Испании до
Александрии мечтает о воссоздании еврейского государства, стекаются в
Иерусалим.
Но эта мечта была недолгой. Три года спустя, в 617 году, персы лишили
Вениамина управления Иерусалимом и изгнали "буйных" более чем на три
мили за пределы городских стен. Последний шанс восстановить еврейское
царство в Иудее был упущен. Вениамин, отчаявшись, что Мессия не пришел
ему на помощь, обратился в христианство, как и многие другие,
разочарованные тем, что всякая надежда на восстановление Израиля
исчезла. Так, например, зафиксировано обращение в христианство 375
евреев в Тумае, Египет135.
В 626 году император Хосро II осадил Константинополь. Но
Византийская империя Ираклия вновь обрела силу. В битве при Нехавенде
его войска одержали победу над персами, которые не позаботились об
укреплении своего флота. Хосро II убит и заменен своим сыном Яздгардом.
Ктесифон был занят византийцами, которые вернули все сокровища,
награбленные персами, включая Святой Крест, который они привезли в
Иерусалим, покинутый ими пятнадцатью годами ранее, в 630 году.
Евреи, которые работали на победу персов, прежде чем были изгнаны
ими, ожидали худшей расправы со стороны византийцев. Но Ираклий
провозглашает амнистию. Это было время его апогея и разрыва между
Востоком и Западом: Ираклий заменил латынь греческим языком в
качестве официального языка армии и двора, а также принял титул
Василия вместо "Цезаря Августа", который использовался римским
императором со времен Августа. Он передал каждую провинцию под
управление офицеров и создал армию из наемников. Казалось, Восточная
империя была создана навсегда.
И снова победоносная империя будет страдать от своей победы.
Ослабленный войной с персами, подорванный непрекращающимися
доктринальными конфликтами между арианами (для которых Бог превыше
Иисуса), монофелитами (для которых воля Бога выражена в Иисусе) и
монофизитами (для которых Иисус равен Богу), плохо принятый
епископом Рима, власть Ираклия боролась и иссякла. Даже если в 632 году
он повторил обязательство обратить всех евреев империи, он уже не мог его
навязать. Не мог этого сделать и вестготский король в Испании Сисебут,
который по-прежнему требовал, чтобы евреи выбирали между крещением и

изгнанием. Никому не удается ничего им навязать. Общины выживают,
несмотря на все нападки и запреты, которым они подвергаются.
Тем временем борьба между Византийской и Сасанидской империями
подрывает всю экономику Ближнего Востока. Ирригационные каналы
больше не поддерживались, и регион постепенно превращался в
пустыню.34 Несмотря на победу, борьба ослабила Византию. Несмотря на
победу, борьба ослабила Византию. Урок отечественной экономики:
доминирующий иногда гораздо более уязвим, чем доминируемый. Урок
стратегии: пирамидальная империя имеет гораздо меньше шансов
противостоять потрясениям, чем сетевая структура. Урок политики: когда
две сверхдержавы борются за господство, может появиться и победить
третья.
Пришло время ислама, и евреи обретут новое пространство
относительной свободы.

6.
Счастлив, как в исламе
Новая идея Бога переворачивает геополитику с ног на голову. В течение

столетия ислам захватывает власть от Кордовы до Кабула. Евреи нашли
новое монотеистическое окружение, на этот раз более или менее
приветливое. Они жили хорошо, униженные, но принятые, оставаясь
хозяевами международной торговли. Сопровождая арабских завоевателей в
Европу, импортируя товары и знания с Востока, они создали условия для
пробуждения Запада. Вот как.
Еврейские купцы и рождение ислама
До рождения Мухаммеда в различных аравийских царствах уже было
много евреев, спасавшихся от персидских и римских преследований. В то
время Аравия была местом, где пересекались монотеизм и политеизм. В
Хиджазе (Северный Йемен) даже существовало царство арабов,
обращенных в иудаизм, которое исчезло около 530 года под давлением
христианского короля из Абиссинии166.
Именно в этом регионе начинаются приключения Мухаммада,
родившегося в 570 или 571 году в Мекке, караванном оазисе с тремя
тысячами жителей, под именем Мухаммад ибн Абдаллах. Осиротевший в
возрасте десяти лет, неграмотный, получивший печать пророчества в
детстве в пустыне, он был взят на воспитание одним из своих дядей, Абу
Талибом, купцом и вождем племени, курайшитов. Она хранит метеорит,
Черный камень, место трехсот идолов, предложенных ангелом Гавриилом
Аврааму и его сыну Измаилу - что свидетельствует о присутствии
авраамического монотеизма в этом регионе. Мухаммад женился на богатой
вдове Хадидже, которая была старше его на пятнадцать лет. Он углубил
свои знания о монотеизме, вероятно, благодаря контактам с небольшой
еврейской общиной города. Примерно в 607 году он отправился в
длительное затворничество в пустыню, а в 610 году получил откровение о
своей миссии от ангела Гавриила, в месяц Рамадан, в пещере на горе Хира.
Он выступал за бедность, нравственное очищение и подчинение (ислам)
Богу Авраама, Аллаху. Он просил своих первых учеников - редких и
гонимых - читать, декламировать (qûran, что означает "Коран"), молиться,

обращаясь к Иерусалиму, и отвергать идолов. Он привлекал все больше и
больше учеников, муслимов ("тех, кто отдает свои души Аллаху"). Через два
года после смерти его первой жены - у него могло быть до девяти жен
одновременно - однажды ночью в 621 году, посреди сна, путешествие (исра)
привело его к дальнему святилищу в Иерусалиме, откуда он вознесся на
небо (мирадж), чтобы встретиться с пророками, Иисусом и апостолами,
после чего вернулся обратно. Затем он продиктовал Коран, написанный на
"чистом арабском языке", писцам, которые записали его на кусках кожи,
черепках керамики и пальмовых жилках. Это откровение (ал-танзил; то же
слово обозначает дождь), "несотворенное" слово, "слово самого Бога".
Некоторые переписчики позже льстили себе, что они не записали в
точности то, что говорил им Пророк, и даже подсказывали ему некоторые
отрывки. Когда он закончит свою диктовку, его диалог с Гавриилом будет
длиться уже двенадцать лет.
В сентябре 622 года семьдесят пять жителей главного торгового центра
Аравии, оазиса Яттиб, или Медины ("город Пророка"), расположенного в
трехстах километрах от Мекки, попросили его приехать и разрешить спор
между двумя арабскими семьями, Авс и Хазрадж. В то время Медина также
была самым важным центром еврейской жизни в Аравии385.
Ремесленники, торговцы, купцы, ювелиры, оружейники, банкиры (Коран -
первый нееврейский текст, в котором упоминается деятельность евреев как
кредиторов, дающих проценты) приняли сторону в споре: Бану Надир и
Бану Курайза - за авсов; Бану Куайнука - за хазраджей. Арбитраж
оказывается сложным; Мухаммад принимает решение в пользу хазраджа и
их иудейских союзников455.
Мухаммад стал военачальником, вооруженным пророком и хозяином
города. В декларации, известной как Мединская декларация, он предложил
организовать монотеистические племена, мусульманские и
немусульманские, в конфедерацию всех потомков Авраама. "Ведите с ними
[иудеями] самые добрые споры" (Коран, 16:126). Некоторые евреи
соблазняются, но большинство отказываются. Очень оживленный
богословский спор ведется с раввинами, которые обвиняют Мухаммада в
искажении библейского текста. Ангел Гавриил, который первым сообщил
ему о его миссии, вернулся, чтобы предупредить Мухаммада о том, что
еврейское племя Бану Надир, проигравшее суд, готовит против него
заговор. В 624 году он приказывает изгнать их из Медины: "Оставьте свою
землю и возьмите все, что могут унести ваши верблюды, кроме оружия и

доспехов!". Он молится уже не в сторону Иерусалима, а в сторону Мекки.
Рамадан заменяет Ашура, который напоминает Кипур.
В марте 627 года те арабы, которые не последовали за Мухаммедом,
собрали армию из десяти тысяч человек с помощью некоторых еврейских и
христианских семей. Объявлена война. Мухаммад будет вести двадцать
восемь сражений против неверных: "Ведите войну против людей Книги,
которые [...] не принимают религию ислама" (Коран 9, 29); "И Аллах
предписал им изгнание. Он непременно наказал бы их в этом мире, а в
загробном мире пусть их постигнет наказание огнем" (Коран, 59:3). Затем
он изгнал иудеев из Куайнуки и приказал истребить тех, кто принадлежал к
племени Курайза.
В 628 году иудеи Хайбара, расположенного на севере Хиджаза,
подвергаются резне. Хайбар стал мусульманским; женщины и дети были
выданы победителям. Мухаммед оставил себе в наложницы, среди прочих,
еврейскую женщину по имени Райхана305. Затем он подписал мирные
договоры с христианами и иудеями Хайбара, гарантировав им свободу
вероисповедания и работы, в обмен на налог в размере одной золотой
монеты с каждого взрослого человека, который ранее выплачивался
персидским оккупантам34.
Постепенно все арабские племена обратились в христианство. В 630 году
десятитысячная армия Мухаммеда контролировала район Мекки. В
подвластных ему районах Мухаммад организовал государство. Все древние
формы торговли, включая кредиты, были сохранены. Коран признает
договоры ассоциации (ширка аль акд), договоры товарищества,
капитальные компании, трудовые компании, компании "с высокой
оплатой" (договоры, расторгаемые по желанию каждого из партнеров),
ограниченное партнерство (практиковавшееся еще в доисламские времена
для караванов), договор о посеве и договор об орошении17 . Он также
допускает договор, приносящий доход, при условии, что он оправдан
работой; следовательно, он разрешает заем (рахн) под залог здания на
определенный срок и с правом пользования узуфруктом, если он не
погашен в срок. Кредитор также может продать залог, даже не обращаясь в
суд.
Мухаммад, заручившись поддержкой всей Аравии, запретил всем иудеям
и христианам проживать на полуострове:385 "Господи, пусть иудеи и
христиане погибнут! Они превратили церкви в могилы своих пророков. В

Аравии не будет ни одной религии. Тем не менее, в 631 году он заключил
соглашение с христианскими вождями Наджрана и еврейскими
поселениями на севере Аравии о выплате половины урожая мусульманам в
обмен на право проживания385.
После его смерти 8 июня 632 года, в возрасте около шестидесяти двух
лет, начались молниеносные завоевания его преемников. За десять лет в их
руки попали Палестина, Сирия, Египет и Вавилонская империя. "Мы
послали вас ко всем людям", - пишет Коран.
Иерусалим и Вавилон переходят под власть ислама
Первый халиф, Абу Бакр, был занят совершенствованием текста Корана
и завоеваниями, но он не изгнал иудеев и христиан из Аравии. Он поднялся
в Иудею через пустыню. Опасаясь сговора между евреями и мусульманами,
Ираклий снова попытался заставить всех евреев в Палестине принять
христианство. Но в 633 году его войска были разбиты к югу от Мертвого
моря войсками Абу Бакра. Где бы ни селились мусульмане, свободные
земли, до этого принадлежавшие императору, становились "владениями
имама". Многие финикийцы, ханаанеи и греки из Палестины приняли
ислам. Абу Бакр несколько раз пытался захватить Иерусалим, но тщетно:
византийская армия держалась. В августе 634 года халиф умер - по
естественным причинам, чего не случилось с тремя его преемниками256.
Первый из них, халиф Омар ибн аль-Хаттааб, первый, кто носил титул
"командующего верующими", обошел Иудею с востока, разбил в 636 году на
берегах реки Ярмук армию наемников на службе Византии и захватил
Дамаск. Жившие там евреи приняли завоевателей как освободителей. В 638
году мусульмане наконец-то взяли Иерусалим, который они полностью
окружили. Между Омаром и христианским патриархом города состоялись
переговоры о количестве евреев, которых можно было бы там терпеть.
Евреи потребовали предоставить им право по крайней мере на двести
семей. Патриарх предложил пятьдесят. Омар принял семьдесят, без доступа
к колодцам - евреи позже получат это, а также право молиться перед
западной стеной, несмотря на официальные приказы халифа.
Где бы он ни поселился, Омар доверял власть нескольким преданным
ему людям. Он оставил на месте, по их приказу, государственных служащих
предыдущего режима, которых он превратил в рабов-бюрократов, и
поручил сирийцам и евреям собирать налоги. Города и провинции,
сдавшиеся без сопротивления, облагались меньшими налогами, чем те,

которые оказывали сопротивление256. В дополнение к подушному налогу
Омар добавил налог на землю, равный одной пятой части урожая, и другие
налоги на имущество, к которым были добавлены те, которые взимались
главными фермерами за свой счет на основе договоренности Мухаммада с
евреями Хайбара. Уплата налогов, которая была условием права на
передвижение, часто служила поводом для унизительных церемоний: в
каждом городе представитель халифа, амир, получал налог, а затем ударял
налогоплательщика по шее, которого затем прогонял охранник. Поскольку
халиф не хочет терять налогоплательщиков, мусульманские войска и амиры
не прилагают усилий для их обращения в свою веру, а налог скорее
способствует поддержанию сплоченности общин.
Немусульмане, будь то евреи, христиане или многобожники, стали
"защищенными" меньшинствами, дхимми454 . Унизительное положение:
дхимми не имеет права повышать голос в присутствии мусульман, стоять
рядом с одним из них на узкой тропинке; ему не разрешается убивать
животных, быть вооруженным и ездить на лошади. Ни одна профессия не
запрещена для него, ни одна, за исключением банковского дела, которое
еще не развито. Хотя в принципе им не разрешалось использовать арабские
имена, дхимми сохранили имена, которые они носили до прихода ислама, с
обозначениями Абу, Бану и Ибн в сочетании с арабскими именами. Они не
были обязаны жить в отведенном месте, но в их интересах было оставаться
вместе, чтобы лучше пользоваться услугами раввина, судьи, контролера
сделок, фонда помощи, человека, отвечающего за выкуп пленных, и
посланников, которые приходили из других общин. Несмотря на это,
городские деревни - в некоторых регионах их называют меллах - не были
закрытыми, и их соседи постоянно обменивались мнениями.
Единственным ограничением для еврейских жилых домов и мест
поклонения является то, что они не должны быть больше или выше
окружающих мусульманских зданий.
Еврейские крестьяне, ткачи, банкиры или переводчики были
интегрированы в исламское общество. Евреи даже участвовали в создании
текста Корана455 ; они помогали в разработке категорий арабской
грамматики и сыграли совершенно особую роль в становлении исламской
цивилизации. Многие еврейские купцы путешествовали на лодках и
караванах между Испанией и Персией, пересекая христианские,
мусульманские и персидские земли.

Некоторые из них даже служили в мусульманских армиях. В 640 году
Омар поселился в Александрии - где он нашел еще сорок тысяч евреев - и в
месте, которое впоследствии стало Каиром256. В завоевании города его
сопровождало племя из четырехсот еврейских воинов, Бени Руби. 642 год
был очень важным годом для мусульман: они отняли всю Иудею у
византийцев и всю Месопотамию у Сасанидов. Омар вступает в Ктесифон,
победив Яздгарда II, последнего сына Хосро II. В городе проживало более
двух миллионов человек вместе с прилегающей территорией. Более
половины глав семейств были евреями; девяносто тысяч из них устроили
Омару триумф. Уже пошатнувшийся после византийской оккупации,
пятнадцатью годами ранее, местный режим рухнул. Сасанидские князья и
зороастрийские священники быстро исчезли. Месопотамия стала одним из
политических и интеллектуальных центров ислама. Несмотря на
требования своих солдат, Омар защищал евреев. Он запретил одному из
своих генералов, Са'ду ибн Абу Ваккару, захватывать земли,
принадлежащие евреям34. Он признал легитимность изгнанника, которого
тогда звали Бостанай. Глава школы Сура, гаон, приобрел большее
значение: теперь он мог издавать приказы об отлучении от церкви,
публичных порках и завершал свои ответы императивом: "Таков Закон, и
запрещено отступать от него ни вправо, ни влево "135.
После Омара халиф Оттман был убит в 657 году Али, отцом шиизма и
двоюродным братом Мухаммеда. Затем начался спор о легитимности, и в
661 году Му'â Вийя открыл династию Омейядов. Из Дамаска, где он
обосновался после ухода из Каира, он каждый год, начиная с 674 года,
пытался взять Константинополь. Каждый раз императору Константу IV
удавалось отбить его. Из Ктесифона он затем завоевал Персию, где евреи
жили по меньшей мере шесть веков; некоторые общины, такие как
Исфахан, крупный экономический и культурный центр, даже восходят к
первому изгнанию, согласно местным легендам346. Купеческие сети евреев
ислама нашли там новые источники торговли.
Точно так же, когда мусульманские войска вошли в Афганистан, они
обнаружили еврейских купцов, сборщиков налогов для хозяев городов или
управляющих свинцовыми рудниками в Мерве, Балхе, Газни, Герате,
Кабуле и Нишапуре47 . В Мерве есть свидетельства о раввине, который был
рукоположен в Вавилоне, сборщике налогов для некоего Мансура ибн
Омара, и о споре, разгоревшемся между "евреями" и "теми, кого называют
евреями "47. Часть этой общины приняла ислам, как и другие жители;

остальные ушли в Палестину, где мусульманский контроль был более
интенсивным.
В Иерусалиме евреям все еще разрешалось в редких случаях подходить к
остаткам Западной стены, над которой халиф Абд эль-Малик с 685 года
построил Купольную мечеть на скале, а затем, с 705 года, мечеть Аль-Акса.
Иерусалим стал Аль-Кудс, "Святой".
Еврейские купцы и ранние придворные евреи
В 672 году новые арабские хозяева продали бронзу Колосса Родосского -
одного из семи чудес света - евреям и разрушили его. Во многих городах и
эмиратах за сбор налогов по-прежнему отвечали еврейские купцы.
Некоторые из них стали поставщиками мусульманских армий, сохраняя
при этом тесные связи со своими родными общинами; они писали на
иврите или арамейском языке, а в повседневной жизни говорили по-
арабски.
Первое: во многих регионах некоторые евреи становились советниками
эмиров. Это совершенно новое явление: до сих пор евреи обращались к
князьям только как налоговые служащие. Отсутствие мусульманских элит
выдвинуло их на передний план. В 695 году в Дамаске еврейский финансист
был даже назначен халифом Абд эль-Маликом ответственным за валюту
всего ислама.
В Тунисе, где евреи проживали задолго до арабского завоевания,
мусульманские войска иногда вступали в столкновения с еврейскими
племенами, такими как Убайд Аллах, обосновавшимися на острове Джерба.
В Алжире женщина Дихья, известная как "Кахина", сражалась с арабами в
703 году вместе с евреями и иудаизированными берберами. Мусульманские
завоеватели обнаружили еврейские общины, купцов и фермеров, в
Константине, Фесе и Марракеше. В Сахаре племя даггатун, воевавшее
против ислама, по слухам, было еврейским252.
Продолжая наступать, арабские войска высадились в Испании, откуда
вестготы только что изгнали последних византийцев; евреи приветствовали
их как освободителей. С их помощью мусульманские войска разбили короля
Родерика в июле 711 года и вскоре завоевали весь полуостров, за
исключением нескольких анклавов на севере, которые оставались
христианскими. Отношения между евреями и мусульманами стали более
напряженными. Они обсуждали философию, литературу, науку и теологию.

Они обменивались идеями. Они переводили греческие тексты на арабский
и иврит. Огромная задача: Рав Ибн Абитур переводит Мишну на арабский
язык. Купцы циркулируют, ремесленники процветают. Никогда евреи не
знали более прекрасного места для жизни, чем этот европейский ислам VIII
века.
В 717 году из Дамаска халиф Омар II предпринял меры по усилению
мусульманского присутствия в государственном аппарате. Он пытался
заменить всех чиновников-димми на мусульман. Он пытался избавиться от
еврейских чиновников, которые стали слишком многочисленными и
влиятельными. Но ему это не удалось из-за отсутствия ценных чиновников,
настолько, что мусульманские священнослужители упрекали халифов в
излишней благосклонности к евреям454.
Именно в это время, в 745 году, правитель одного из среднеазиатских
царств, некий Булан, царь хазар, принял иудаизм. Считается, что его
преемники оставались евреями на протяжении двух с половиной веков.
Согласно переписке X века между еврейским министром кордовского
халифа - влиятельным придворным евреем Хасдаи ибн Чапрутом, о
котором речь пойдет ниже, - и Иосифом, царем хазар, это обращение
произошло после дебатов между тремя монотеизмами, организованных
царем Буланом, из которых победителем вышел иудаизм.
В 753 году очередная неудача халифов Омейядов перед
Константинополем спровоцировала восстание потомков аль-Мансура, дяди
Мухаммеда, аль-Аббаса. Один из них расправился с последним омейядским
халифом Мерваном II и его семьей256. В 756 году единственный выживший
после этой бойни Абдель Рахман основал династию в Кордове и принял
титул эмира Аль-Андалуса.
В Месопотамии новый халиф новой династии Аббасидов решает
построить новую столицу, дальше к востоку от Дамаска, чтобы быть ближе к
восточным провинциям, которые теперь составляют большую часть его
территории. Он поручил еврейскому математику и астрологу Маша Аллаху
и зороастрийскому астроному Ан-Наубахлю составить планы, недалеко от
Ктесифона, Вавилона и Селевкии, столиц предыдущих империй, и на Тигре:
это должен был быть Багдад.

Багдадцы и радханиты
В 762 году, через десять лет после зарождения этой идеи, Багдад стал
столицей ислама. Вскоре он превратился в гигантский город, самый
большой в мире, с населением около двух миллионов человек. Считается,
что более миллиона евреев покинули окрестные города, поселки и сельскую
местность, чтобы поселиться в торговом центре Аль-Карх, чтобы избежать
уплаты земельного налога, хотя халифы обещали снижение налогов тем,
кто оставался привязанным к земле.34
В этой огромной агломерации багдадские евреи занимаются всеми
ремеслами; они не более и не менее богаты, чем мусульмане. Они живут
группами в неогороженных местах. Там, как и везде, раввины призывают
еврейских владельцев не отдавать дом в еврейском квартале мусульманину,
чтобы не иметь "волка для соседа "256. 256 мусульманских законов даже
признают право преимущественной покупки евреями дома, находящегося в
общей собственности с мусульманином. Школы Суры и Пумбедиты теперь
соединены с новой столицей рекой Нахр Яхудия, "рекой евреев", потому что
их дома граничат с рекой. Обе школы иногда расходятся во взглядах на
отношение к Талмуду или на некоторые молитвенные формулы.
Сеть торговых общин теперь связывает все еврейские общины известного
мира - Индии, Кавказа, Красного моря, Месопотамии, Палестины, Египта,
оазисов Сахары, Италии и Испании256 - вокруг трех столиц: Кордовы,
Александрии, Багдада. Между ними циркулировали еврейские купцы, как
они делали это на протяжении семи веков, которых теперь называли
радханитами (слово происходит от персидского radhan, "проводник", или
"тот, кто знает дороги").256 Большинство этих купцов были евреями, но они не были евреями. В
большинстве своем эти торговцы все еще грамотны. Хотя до этого времени
ни одно из них не имело абсолютно устойчивого названия, они стали
появляться из какого-то письма или счета. Так, Авраам бен Йишон,
который торговал из Северной Африки на Суматру и получил титул хавера
(члена) иерусалимской ешивы230. В то время как купцы Дамаска,
известные как сирийцы (часто христианские, но иногда и еврейские),
экспортировали восточные предметы роскоши в Испанию, Италию или
Северную Европу, радханиты импортировали в Багдад шелка, золото,
специи, наркотики, рабов и меха с Севера, вина и ткани с Рейна, Мёза,
коридора Сона-Рона и Лангедока. Для этого они организовывали переводы
средств между общинами, используя простую бумажную работу. Другие

были генеральными фермерами и гарантировали уплату провинциальных
налогов455.
Вексель стал обезличенным, несмотря на противодействие раввинов;
иврит стал, наряду с греческим и арабским, одним из основных языков
международной торговли; международное коммерческое право, как
частное, так и государственное, было почти унифицировано вокруг
еврейского закона и комментариев к нему.
Великие визири и жалкие евреи
В Багдаде халифы опасались персов (которые переходили в шиитский
ислам) и христиан (которые могли поддаться искушению помочь
византийцам). Чтобы удержать халифат, раздираемый центробежными
силами, они использовали еврейских советников и банкиров. Последние
управляли их финансами, организовывали валюту и получали
значительные займы, которые халифы погашали после сбора налогов, за
которые отвечали те же - или другие - еврейские купцы.
Однако их очевидное влияние не должно скрывать чрезвычайную
шаткость положения большинства окружающих общин. Подавляющее
большинство евреев оставались очень бедными, и их положение еще более
ухудшилось благодаря успеху придворных евреев.
Так, около 800 года пятый аббасидский халиф, знаменитый Харун аль-
Рашид, наиболее известный благодаря истории его легендарных
отношений с Шехерезадой, был окружен многочисленными еврейскими
советниками. Он даже отправил одного из них, по имени Исаак, послом к
Карлу Великому (согласно некоторым источникам, этот Исаак на самом
деле был посланником Карла Великого, который стал другом Гаруна и
отправил его обратно, нагруженного подарками, к своему первому хозяину).
Это не мешало ему, напротив, облагать евреев налогами, как и других.
В 853 году халиф Аль-Мотаваккель, несмотря на то, что некоторые из его
влиятельных советников были евреями, преобразовал некоторые синагоги
и церкви в мечети; запретил евреям читать вслух определенные молитвы;
лишил еврейских купцов права использовать лошадей для перевозки
товаров - что разрушило некоторые предприятия - и в конечном итоге
изгнал их из управления финансами.
Поскольку в то время евреи и христиане были настолько хорошо
ассимилированы, что их нельзя было отличить от мусульман, он ввел для

них особый дресс-код: на одной ноге - белая обувь, на другой - черная; на
пальто - рисунок обезьяны для евреев и рисунок свиньи для христиан.
Другие компании скоро сделают то же самое в Европе.
Следующий халиф, Аль-Хаким, обязал евреев в определенных случаях
нести деревянное полено весом не менее пяти фунтов, вырезанное в форме
быка, символизирующего Золотого тельца, а христиан - тащить крест
длиной в два фута. Это не мешало некоторым еврейским банкирам
занимать высокие посты. Так, около 880 года два еврейских банкира из
Багдада, Иосиф бен Фимиас и Аарон бен Амрам, были наняты визирем Аль-
Хаканом для "полуналоговых, полукоммерческих операций". В 892 году
зять того же Иосифа бен Фимеаса, Нетира, стал доверенным лицом халифа
аль-Муктадина, обнаружив хищения в государственном аппарате251. В 969
году Джавхар Палтиэль, выходец из южной Италии, построил часть Каира
для Аль-Мир'изза, первого халифа новой династии, Фатимидов. В 975 году
Якуб ибн Киллис стал визирем халифа Ал'Азиза и основал коранический
университет Эль-Азхар в Каире. В 983 году, когда в Каире также была
основана гильдия еврейских банкиров, их положение было настолько
благополучным, что памфлеты обвиняли династию Фатимидов в еврейском
происхождении251.
Но для общины не очень хорошо иметь в своих рядах влиятельных
людей: когда в 998 году еврейский банкир из Багдада отказал халифу в
кредите, некоторые лидеры общины были заключены в тюрьму. Около 1030
года семья Тустури, обогатившаяся на торговле драгоценными камнями,
стала главным финансистом халифа Мустансима161 , не прекращая и даже
не замедляя гонений.
Затем Багдад пришел в упадок; экономическая мощь халифов затерялась
в песках пустыни. Еврейская элита уехала в Египет и Испанию. В 1038 году
исчезла должность гаона Вавилона; в 1040 году последний изгнанник,
Езекия, умер без преемника. Багдад уступил место Каиру, затем Кордове,
где талмудические школы превзошли по влиянию багдадские академии. В
отличие от Вавилонии, там мастера также носили титул гаона с правом
жизни и смерти над теми, кого они судили.
В 1080 году халиф Аль-Муктадир заставил последних евреев Багдада
носить желтый значок и свинцовую медаль весом в один серебряный динар,
на которой было написано слово "дхимми". Так закончилось для евреев
полтора тысячелетия почти счастливой жизни в Месопотамии. Это был

также конец восточных империй. Запад собирался взять верх. По внешнему
виду, по своей социальной организации - феодализм. В действительности,
через свою торговую сеть.
Трансфер из Кордовы
Мусульманские королевства Испании и Марокко настолько привлекали
еврейских купцов, что некоторые испанские города вскоре стали
преимущественно еврейскими. Гранада даже называется по-арабски
Гармартат аль-Яхуд ("еврейский город"), потому что, как объясняет
историк Аль-Химьяри, "первыми жителями, поселившимися там, были
евреи "19 . 19 Последние вместе с мусульманами организовали то, что можно
назвать "передачей технологий" с Востока на Запад: греческие рукописи,
индийские расчеты, китайская геометрия, вавилонская бухгалтерия и
греческая медицина попали в город через арабов и евреев34. Затем
огромные труды были переведены на иврит и арабский язык. Кордова
превратилась в огромную машину по переводу и комментированию. Там, а
также в Севилье, Гранаде и Толедо обосновались значительные общины.
Там, как и в других местах, евреи становились ремесленниками,
поставщиками армии и судов, сборщиками налогов, финансистами и
министрами. Упомянем некоторые из их судеб.
В 960 году Хасдаи ибн Чапрут, раввин, врач и ученый, стал дипломатом,
придворным, а затем великим визирем халифа Абдер-Рамана III; он
принимал послов и направлял международную торговлю в сторону общин
Востока. В 970 году Якоб Ибн-Джау посоветовал халифу аль-Хакему. Чуть
позже Самуил Халеви стал регентом халифа аль-Мансура. В 1030 году
Самуил ибн Нагида, выходец из богатой купеческой семьи в Кордове,
торговец пряностями в Малаге, автор религиозных трактатов, талмудист и
лингвист, стал сборщиком налогов, затем визирем короля Хаббуса
Гранадского и в течение восемнадцати лет главнокомандующим армией;
несмотря на многочисленные кабалы, он даже стал премьер-министром
при Белире Развратном в 1038 году и оставался им до своей смерти в бою
против христианских князей в 1056 году. Его преемником стал сын, но в
1066 году восстание против него привело к резне трех тысяч евреев в
городе.
Надежды и резня: прелюдия ко всему, что ожидает евреев в Европе.

7.
Первые банкиры христиан
Франция эпохи Меровингов

Когда христианство утвердилось в Галлии, там уже была создана очень
древняя еврейская община. Еще в 6 году Архелай, сын Ирода Великого, был
сослан в Вену, а Ирод Антипа - в Лион. Многие другие палестинские евреи
последовали за ними в Тур, Пуатье, Нарбонн, Люнель, Ним, Аквитанию,
Нормандию и Шампань. В пятом веке есть свидетельства о существовании
синагоги в Париже на Иль-де-ла-Сите61. В Бургундском королевстве в 517
году присутствие евреев было выявлено законами короля Сигизмунда,
который изгнал их. В 554 году Чилдеберт I, правивший частью Галлии,
запретил им появляться в день Пасхи на улицах Парижа. Ферреоль, епископ
Юзеса, был лишен своей епархии за "слишком мягкое обращение с евреями
"369. В 576 году синагога в Клермонте была разрушена после проповеди
епископа Авитуса. В 582 году Чилперик заставил евреев выбирать между
крещением и вырыванием глаз.
Большая часть торговли по-прежнему осуществлялась - вплоть до 11 века
- в форме бартера. Между ними происходил обмен солью, оружием,
тканями, вином и сельскохозяйственной продукцией. Жалованье лордам
выплачивалось пшеницей, кусками ткани или одеждой из шерсти или льна
(в некоторых сельских поместьях были настоящие ткацкие мастерские).
Между городами купцы, иногда сирийцы, а также грекоязычные евреи,
которых иногда называли сири, перевозили драгоценные ткани, пряности,
наркотики, рабов и иногда золото. Монеты почти не использовались17 ; в
отдельных случаях для дальней торговли использовались слитки. Никаких
или больше "национальных" валют: аббатства, епископы, князья чеканили
золотые и серебряные монеты, которые были несовместимы друг с другом;
в некоторых регионах по-прежнему преобладал золотой солид, созданный
Константином, под названием безант, динар или мараведи17. Византийская
номисма, копеечная монета, отчеканенная из золота в Константинополе, с
теоретическим весом 3,89 грамма, остается, наряду со старыми римскими и
франкскими монетами, основной валютой международной торговли. Этот
солидус - гораздо позже франкированный в "sol" или "sou" - играл роль в

Европе только как расчетная валюта между крупными торговыми центрами
и между еврейскими и греческими купцами, которые устанавливали связи.
В действительности она не циркулировала. Вместо этого на Востоке
преобладало золото, а на Западе - серебро17.
Наряду с кастрами, городами, обнесенными стенами, в конце 6-го века
были основаны новые еврейские общины. В портах евреи обеспечивали
работу обменных сетей, которые они поддерживали со времен Римской
империи, независимо от хозяев. Папирус из Египта разгружался в Марселе;
пшеница из Северной Африки и Сицилии - в Остии. Оливковое масло,
привозимое из Испании, продавалось на севере вплоть до Галлии.
Пряности из Индии и Китая доставлялись в Нарбонну, которая все еще
была портом. Шелковые изделия из Константинополя доставлялись купцам
в Равенну. На ярмарке в Вердене торговали саксонскими рабами, которые
затем были распределены в Испанию и на Восток34. Евреи занимались в
этих городах всеми видами торговли и ремесел; их монополией оставался
кредит - маргинальная деятельность, ограниченная потребительскими
займами. Инвестиции еще не были в порядке вещей, и дух
предпринимательства не одобрялся: "ростовщичество "237 (usura), слово,
заимствованное из Вульгаты, обозначало любую прибыль, полученную в
результате денежной сделки, и, следовательно, коммерческую прибыль, а
также проценты по кредиту, даже если последний был на скромную сумму;
такое общее значение существительного привело к тому, что практически
любого предпринимателя называли "ростовщиком" до девятого века, а
любого кредитора, независимо от взимаемой им ставки, до девятнадцатого.
В 584 году Григорий Турский, архиепископ и летописец Historia
Francorum, упоминает об убийстве в своем городе еврейского ростовщика,
некоего Арментария34. Хлотарь II в 613 году, а затем Дагоберт в 629 году
снова предоставили евреям Лангедока - захваченного вестготами - выбор
между крещением и изгнанием. В 719 году Нарбонн, Каркассон, Агд, Безье и
Ним были заняты мусульманским генералом. В 732 году Карл Мартель
остановил это продвижение ислама на север в Пуатье; в 737 году он
отвоевал Каркассон и Безье. В Нарбонне мусульмане, христиане и евреи
продолжали жить вместе. В 755 году Пипин Короткий победил лангобардов
и выполнил обещание, данное Папе Римскому в предыдущем году,
"подарить Святому Петру" завоеванные им территории в Италии: так были
основаны Папские государства. В 759 году он отвоевал Нарбонну у
мусульман с помощью вестготов. В благодарность за их нейтралитет он

подтвердил евреям этого города право объединяться в общины и
передавать недвижимость своим наследникам. Это была очень редкая
привилегия, которая просуществовала еще шесть веков.
Золотой век Каролингов
В 800 году папа Лев III короновал Карла Великого императором Запада,
чтобы создать соперника византийскому императору, с которым у него был
жаркий спор по поводу изображения Иисуса на картинках. Европа Карла
Великого все еще была очень бедной по сравнению с империей Константа
IV, Месопотамией Гаруна аль-Рашида и Кордовским эмиратом Абд эр-
Рахмана II. Карл Великий начал свое правление с переоценки валюты:
деньги были утверждены в качестве стандарта, с двумя расчетными
валютами (фунт и пенни) и единой монетой в обращении (денарий). Чтобы
утвердить свое политическое превосходство, способствовать развитию
торговли внутри страны и сократить торговлю за пределами империи, Карл
Великий запретил частную чеканку международных средств обмена и
ограничил количество государственных монетных дворов.17 Еврейские
купцы продолжали использовать свои собственные деньги, но количество
монетных дворов было ограничено. Еврейские купцы продолжали
импортировать восточные товары через Сенс, Верден и Труа, которые были
крупными ярмарочными центрами34.
В Нарбонне некий раввин Махир основал религиозную школу около 800
года и получил от Карла Великого значительную часть города, который стал
своего рода крошечным "королевством" во главе с "принцем изгнания", чей
титул должен был передаваться по наследству в течение нескольких
поколений, следуя древней модели вавилонской общины. В 797 году
император даже доверил посольство к багдадскому халифу еврею из
Нарбонны по имени Исаак (возможно, тому самому, о котором говорилось
выше), который вернулся в 802 году с клепсидрой и слоном.
Чтобы способствовать экономическому развитию своего королевства,
император Каролингов стремился привлечь евреев. Еврейский врач и
историк Иосиф Ха-Коэн писал об этом в 16 веке: "Христиане и мавры вели
войну друг с другом, и это было время бедствий для Израиля. Император
Карл Великий, король Франции, привез из Рима рабби Калонимоса из
Лукки, и тот привел оставшихся в живых евреев обратно в Германию,
собрал рассеянных из Иудеи, и Карл Великий заключил с ними союз. Затем
они основали школы Закона Божьего в Германии, как и прежде, и этот

рабби Калонимос был их руководителем.293 Император также разрешил
еврейским купцам приносить клятву на "judaico", то есть на Библии, и
поручил некоторым христианским чиновникам, magistri Judaeorum,
контролировать и защищать евреев, занимающихся торговлей. Была
создана настоящая специфическая администрация.
Страна остается очень бедной. По стране бродят банды разбойников и
несчастных людей. Церковь была ответственна за помощь бедным, и в
принципе она должна была отдавать им треть своих доходов. В одном из
капитуляриев Карла Великого указано, что "церковная десятина должна
быть разделена в присутствии свидетелей на три части, которые обеспечат
содержание церкви, пропитание священника и помощь бедным "160.
Летописец60 правления императора, известный как "Монах из Сент-
Галла", сообщает, как Карл Великий однажды попросил своего друга,
еврейского купца, устроить ловушку для особо жадного епископа, который
не соблюдал обязательство отдавать треть своих средств бедным. Купец
надушил мышь и показал ее прелату, "утверждая, что нашел в Иудее
невиданное животное". Епископ хочет купить его за три фунта серебра.
"Какая смешная цена за такой дорогой предмет! Я скорее выброшу его в
море, чем отдам по такой низкой цене. Затем епископ предложил десять
фунтов. Купец отвечает: "Бог Авраама не хотел бы, чтобы я лишился плодов
своего труда и средств к существованию таким образом. Епископ
предложил цену в двадцать фунтов. Купец заворачивает мышь в
драгоценную ткань и делает вид, что отворачивается. Прелат перезванивает
ему и предлагает полную меру серебра. Купец уступает и тут же сообщает
Карлу Великому о цене продажи, рассказывая об этой сцене. Тогда
император созвал синод епископов и, разобрав текущие дела, приказал
принести ему деньги, полученные еврейским купцом, показал их собранию
и сказал: "Вы, епископы, должны служить бедным и через них Христу, а не
искать тщетных дел... Вот все деньги, которые один из вас заплатил
еврейскому купцу за вульгарную, слегка благоухающую домашнюю
мышь!.." Согласно хронике, епископ, "подвергнутый публичному позору,
бросился к ногам императора, чтобы вымолить у него прощение60 ".
Подобные анекдоты, правдивые или ложные, ничего не делают для
улучшения имиджа Карла Великого или евреев в глазах церкви.
Сын Карла, Людовик Благочестивый, также окружил себя евреями. Его
личным советником был врач Седекия, который оказал на него такое

влияние, что, как пишет испанский монах Агобард в "Пяти письмах
против евреев", написанных в 814 году, "придворные добивались его
расположения, предлагая ему богатые подарки "60. 60 При дворе, таким
образом, стало модным поддерживать евреев. "Некоторые лорды даже
праздновали субботу и предпочитали проповеди раввинов проповедям
священников и монахов, которые тогда были очень невежественны. 60
Правитель выдавал паспорта еврейским семьям "для привлечения и
защиты их в торговых путешествиях". Он разрешил им строить новые
синагоги и предоставил им право торговать во время Великого поста и
соблюдать субботу - несмотря на протесты Агобарда, который стал
архиепископом Лиона в 813 году. Царю удалось изгнать его после того, как
он подстрекал трех своих сыновей к восстанию против него.
Этот мир Каролингов привлекал все большее число евреев из Малой
Азии, Балкан и южной Италии. Несмотря на враждебность церкви и
аристократии, общины селились в Провансе, Шампани, на Рейне, в
Северной Италии, везде по маршруту первых ярмарок. Там, как и в
Кордове, евреи внесли свой опыт в виноделии и ремеслах, а также в
торговые отношения с Малой Азией34 ; они участвовали в передаче
богатств и знаний с Востока.
Церкви и синагоги по-прежнему неразличимы; песни по-прежнему
близки. Многие христиане отмечают день отдыха в субботу; священники и
раввины дискутируют, смешиваются, торгуют и беседуют. Сборники
мидрашей или Агады, переведенные на ойльский язык обращенными
евреями, представляются как "фаблио". Притча о слепом и паралитике из
Синедриона 91 стала историей святого Мартина388. В конце девятого века
около двадцати тысяч евреев обосновались в Германии и тридцать тысяч - в
Галлии.
Евреи насчитывали около ста тысяч человек во всей христианской
Европе, что все еще является ничтожной долей от шести миллионов,
живших в мире в то время. Остальные были найдены в основном в исламе и
Византии, и немного в Центральной Европе. В десятом веке в Вене
(современная Австрия), где обосновались купцы, для обозначения евреев
Германии появилось слово "ашкенази", образованное, как говорят, от
имени правнука Ноя (чей собственный отец звался Гомен, имя, звуки
которого смутно отсылают к Germania...).

Феодальный иудаизм
Постепенно устанавливается феодальная система. В начале X века
дворяне и вольноотпущенники защищали крестьян в обмен на их
сельскохозяйственные работы. С другой стороны, евреи не были ни
свободными, ни крепостными, которые не имели права ни носить оружие,
ни владеть землей. Они являются лишь иностранными
налогоплательщиками, источником дохода, который князь может передать
вассалу или аббатству в обмен на другие льготы.
С другой стороны, хозяева молодых купеческих городов Европы
принимали евреев, предлагали им землю, привилегии и даже "хартию
прав". Они нуждались в купцах и видели, что евреи приносили богатство
городу, который их принимал. В 1004 году епископ Шпейера в Рейнской
области по имени Рюдигер выдал такую грамоту евреям своего города: "Я
думаю, - писал он, - что увеличил бы честь нашего города в тысячу раз, если
бы здесь жили евреи. В Шампани, вдоль Рейна, Луары и Сены, в Северной
Италии и в Польше было создано несколько сотен новых общин. На юге
Галлии некоторые евреи стали землевладельцами и иногда управляли
собственными поместьями. Они даже стали виноделами, хотя не могли пить
с христианами (в Талмуде сказано: "Вино язычников запрещено из-за их
дочерей. Его нельзя пить вместе"). Снова страх перед смешанными
браками. В целом, однако, евреи были менее вовлечены в
сельскохозяйственные работы, чем на земле ислама и Месопотамии. Во-
первых, потому что церковь предпочитала доверять свои земли христианам,
с которых можно было взимать десятину. Во-вторых, потому что евреям не
разрешалось нанимать рабов, без которых невозможно было вести
обширное сельское хозяйство. Наконец, и прежде всего потому, что угроза
изгнания вскоре побудила бы евреев оставаться мобильными: диаспора в
Европе могла быть только городской.
В городах общины (universitas Judaeorum) создавались как юридические
лица: как и везде, они имели совет, суд, фонд солидарности и синагогу.
Евреи занимались самыми разными профессиями: врачи, красильщики,
жестянщики, кузнецы, портные, плотники, кузнецы, ювелиры, банкиры,
столяры. Христианские купцы были обеспокоены своей конкуренцией. В IX
веке капитулярий Кьерзи установил, что еврейские купцы должны были
платить пошлину в размере десятой части, а для христиан - одиннадцатой.

Кредитные операции остаются маргинальными; они даже не
упоминаются в антиеврейских сборниках, Adversus Judaeos того времени60.
Суммы, зафиксированные в судебных решениях (в которых, к тому же,
никогда не указываются ни личности сторон, ни дата и место сделки, ни
процентная ставка), не имеют большого значения. Тем не менее, такие
сделки существовали: христиане из разных социальных слоев брали в долг у
евреев и, как правило, считали возврат долга моральным долгом. Так,
Дуода, графиня Тулузская, в своей Liber manualis, написанной для своего
сына Уильяма, напоминает ему об обязанности выплачивать долги отца, в
том числе и еврейским кредиторам60 . Евреи также давали взаймы
аббатствам: некий Урселл из Монморанси, например, получил процент в
размере 28% за кредит, предоставленный аббатству Сен-Дени176.
По мере экономического роста эти требования несколько возрастали и в
конечном итоге превысили возможности отдельных кредиторов, поэтому
судьи разрешили еврейским кредиторам объединяться в группы для сбора
средств в долг христианам. Таким образом, евреям стало возможным давать
друг другу займы под проценты при условии, что конечным заемщиком
был христианин. Два века спустя, в Германии в XI веке, рабби Гершом
писал: "Если нееврей позволяет еврею получить деньги от другого еврея,
чтобы ссудить их ему под проценты, дело законно, потому что первый еврей
выступает в роли прокуратора в сделке по предоставлению займа язычнику.
Все чаще в еврейских общинах разрешалось быть только заимодавцами -
профессия, запрещенная христианам.
Чтобы гарантировать возврат этого капитала и процентов, которые часто
превышают 60% годовых, кредиторы берут залог. Либо залог сам по себе
приносит доход, который заемщик оставляет за собой, и это "морт-гадж",
либо доход от залога остается кредитору в виде процентов в обмен на
обязательство, данное перед христианскими нотаблями, не отчуждать
имущество, кроме как в случае невозврата долга, и это "виф-гадж".
Во второй половине десятого века спрос на кредиты увеличился, и
давление должников на кредиторов стало вызывать беспокойство.
Разгорелись жаркие дебаты о залогах. Рабби Мешулам бен Калонимос
выступал за то, чтобы просить в качестве залога недвижимость с доходом,
эквивалентным процентам34 . Иногда эти залоги ничего не давали: в
присутствии "известных" свидетелей монастыри закладывали драгоценные
вещи, ритуальную одежду и предметы культа, которые ничего не давали и

которые еврейский заимодавец не мог ни использовать, ни продать. Он
может полагаться только на желание заемщика вернуть залог.
Никто, кроме евреев, не имел права давать деньги в долг, и часто они не
имели права заниматься другими профессиями, не занимаясь при этом
этой. Повсюду говорят, что "существует только еврейское кредитование".134
На многих языках того времени "иудаизация" означает "проявление
интереса "231. 231 Это выражение отнюдь не является благожелательным.
Евреи были обеспокоены этим и пытались выйти из положения, но тщетно.
Термин "ростовщичество" больше не использовался для обозначения
коммерческой прибыли от купли-продажи товаров, а только для кредитов:
ростовщиком был еврей, и наоборот...
Евреи на ярмарках
Удаленность от "центров" Вавилона и Палестины благоприятствует
оригинальности общин, создаваемых в христианской Европе. Там люди
молились с непокрытой головой и читали кадиш (освящение имени Бога),
пока их родители были еще живы. Интеллектуалы сочиняли литургические
стихи для всех праздников и вводили новые методы изучения Талмуда. Ни
из Иерусалима, ни из Багдада, ни даже из Кордовы ответов больше не ждут.
Никого не трогает, когда академия Суры, богословский центр вавилонского
иудаизма, возобновляет запрет давать деньги в долг под проценты, пусть
даже косвенно, сначала евреям, а затем неевреям.
Поскольку ученые были также купцами, вполне естественно, что в
ярмарочных городах - Майнце и Вормсе в Германии, Труа и Сенсе во
Франции - организовывались встречи между мастерами для продажи своих
товаров и одновременного обсуждения теологических споров того времени.
Их мнение затем передавалось по всей Европе другими купцами и
создавало прецедент.
В Майнце раввин Гершом Маор ха-Голах ("Свет изгнания") таким
образом окончательно запретил полигамию для всего европейского
иудаизма. Эта практика, до сих пор санкционированная Талмудом,
оставалась в силе в исламских землях, но уже давно прекратилась в
Римской империи. Однако прибытие общин из мусульманского мира в
христианскую Европу заставило повторить это правило. В Вормсе рабби
Элеазар был озабочен ролью евреев во всех видах финансовой
деятельности. Чувствуя угрозу, он посоветовал - из соображений
политического благоразумия, а не теологии - никогда не давать в долг под

проценты никому, включая неевреев. Никто его не слышит. И, кроме того,
как кто-то может отказаться?
В Труа, тогда одном из самых первых торговых центров Европы,
появился один из первых мыслителей на французском языке - точнее, на
старом языке Шампани - Саломон бен Исаак, известный как Рачи, ученик
Исаака бен Иегуды из Меца, ученик Гершома Маор ха Голаха из Майнца,
виноградарь и купец по профессии373. Между 1060 годом - ему было
двадцать лет - и 1105 годом он написал полный комментарий к Библии, стих
за стихом, и почти ко всему Талмуду, к которому были добавлены триста
пятьдесят ответов на вопросы, полученные от общин по всей Европе.325
Он часто давал на древнеанглийском языке эквивалент комментария к
Библии, который он написал в течение своей жизни. Он часто давал
эквивалент на старофранцузском языке трудного еврейского слова и
является чрезвычайно ценным источником для генеалогии
старофранцузской грамматики. Выдающийся богослов и человек своего
времени, Раши предложил простое и ясное прочтение Закона и в то же
время значительно модернизировал юриспруденцию. Например, он
разрешает евреям смешиваться с христианами: "Мы не можем зарабатывать
себе на жизнь, если не будем вести дела с язычниками, потому что мы
живем среди них, мы зависим от них. Он призвал купцов заключать
письменные договоры, устанавливая четкую волю сторон заключить их, не
преступая Закон. Поскольку он был хорошо знаком с функционированием
ярмарок, он издал новые правила ценообразования. Например, он
предостерегал от богатых купцов, которые скупали большую часть урожая
по низким ценам и хранили его для последующей перепродажи со
значительной прибылью, соблюдая при этом принцип "справедливой
цены". Он улучшает статус работников, требуя от них заключения
ограниченного трехлетнего трудового договора. Он позволяет поденщику в
любое время оставить работу, если это не причиняет ему никакого
материального ущерба, кроме прекращения работы, и сохраняет право на
полную выплату части заработной платы, соответствующей фактически
отработанному времени.
В конце жизни Раши пережил страдания, связанные с первыми
массовыми убийствами, связанными с первым крестовым походом, и не
успел завершить свою работу.373 Исправления или исправления,
внесенные им в текст Талмуда, были включены во все последующие
издания. Внесенные им в текст Талмуда исправления и уточнения были

включены во все последующие издания. После него пришли его ученики,
которых называли тосафистами (тосафа означает "дополнение"), потому
что они "дополняли" учителя (например, Симха бен Самуэль из Витри,
Хемайя, Иегуда бен Авраам, Иосиф бен Иегуда, Яков бен Симеон). Три его
дочери вышли замуж за трех его учеников. Один из его внуков, Самуэль бен
Мейр, завершил работу над комментарием к трактату "Баба Батра",
одному из экономических трактатов Талмуда. Другой внук, Яков раббену
Там, ломбардщик, налоговый фермер и виноградарь, разрешил продавать
вино неевреям, если это был единственный способ заработать деньги. Он
напишет: "Всякий раз, когда происходили большие финансовые потери,
Тора всегда заботилась о деньгах Израиля. Почему я должен проявлять
меньше заботы и отказываться решать, что это допустимо? Один из дальних
учеников Раши станет одним из величайших учителей
центральноевропейского иудаизма в XVII веке, Махаралом из Праги.
Влияние Раши выходило даже за пределы иудаизма: францисканский
монах Николай из Лиры (1270-1340) читал его текст и часто цитировал его в
своих собственных библейских комментариях. Мартин Лютер также
цитировал его комментарии.
Раши остается высшим символом этого момента славы грамотных
купцов, основных действующих лиц экономического и политического
пробуждения христианского мира.

8.
Еврейские купцы переезжают на Запад
В этом геополитическом перевороте евреи все еще оставались почти в

одиночестве, поскольку могли перемещаться из одной части света в другую.
Средиземноморские порты, принадлежавшие мусульманам (от Испании до
Египта, от Палестины до Ливана), были закрыты для христианских
торговцев. Генуе и Пизе пришлось вести тяжелую борьбу с мусульманскими
пиратами. По дороге все было еще хуже, поскольку ислам начинался у
границ Византии. Еврейские купцы присутствовали в основных торговых
маршрутах, как на суше, так и в портах, независимо от того, были ли они
мусульманами или христианами: Генуя, Палермо, Кайруан, Александрия,
Фустат (будущий Каир), Кос, Аден, Рамле и Сиджилмоса (оазис прибытия
караванов в Марокко, посреди пустыни). Они путешествовали от
Месопотамии до Марокко, от Кавказа и Крыма до Испании, от Персидского
залива до Малабарского побережья. Они образовывали своего рода
гильдии, которые сохраняли исключительность определенных клиентов34
и организовывали сделки, которые могли вести только они. Благодаря
архивам, найденным в Каире45 , мы хорошо знаем их практику того
времени; несомненно, она также более или менее отражает практику
предыдущих веков.
Многие еврейские купцы сопровождали свои товары (текстиль,
красители, лекарства, духи, медь, бронзу, сахар, сиропы, масла, воск, вина,
сушеную рыбу, золотые и серебряные монеты, рукописи - но нет никаких
записей о торговле оружием или рабами) на борту кораблей. Они уделяют
большое внимание защите товаров от воды и термитов, являются
экспертами в области упаковки, бумаги, ткани и узлов. Их клиентами
обычно являются другие еврейские торговцы, которые импортируют их
товары. Для рекламы своей продукции они использовали своего рода
"рекламных агентов", получавших комиссионные. Чтобы не рисковать, они
делили свои грузы между несколькими кораблями, за исключением
военных моментов, когда они иногда пытались прорваться на один корабль,
даже если это означало потерю свободы или жизни. Они практически не
контактируют с правительствами и армиями, если только те не являются их
поставщиками. Иногда они просят защиты для своих конвоев в море, через

пустыни или в неспокойных районах (Сирия, Йемен, Египет). Иногда они
попадали в плен к пиратам, но быстро освобождались (как в случае с евреем
из Адена, попавшим в плен в Бомбее и освобожденным своим шурином в
Бангалоре). Иногда они также проводили годы, томясь в каком-нибудь
городе, и писали отчаянные письма своим соратникам и родственникам
(так было в 1000 году с тунисским купцом, застрявшим в Амальфи, или с
Нахреем бен Ниссимом, тунисским интеллектуалом, торговцем и банкиром,
который провел большую часть своей жизни в Египте, несмотря на себя).
Письма, которыми обменивались эти купцы - о которых нет никаких
записей в то время, но которые, должно быть, существовали уже давно -
иногда длинные и сложные, тонкие и подробные, цветистые, даже
поэтические, но иногда сводятся к простым бухгалтерским отчетам. Они
постоянно спрашивают новости, беспокоятся, смиряются с судьбой. Но есть
общий оптимизм и непоколебимое доверие к Богу. В каждом письме
адресату желают "сохранить свое почетное положение "5 . В конце письма
тунисского еврейского купца одиннадцатого века к деловому
корреспонденту читаем:
"Прошу вас собрать причитающиеся мне две тысячи динаров с двух
конвоев. Покупайте воск первого качества, по возможности Misari, самый
лучший, и столько лезвий для ножей Fayymi, сколько сможете найти.5".
Все они часто используют в качестве приветствия: "Пусть Бог вдохновит
вас на удачные идеи! Они путешествуют от Сицилии до Туниса, от Египта до
Йемена, без денег, уверенные в том, что найдут кредит, жилье и
информацию о местных рынках254 . В момент оплаты они подробно
обсуждают содержание металла в валютах, колебания которого
эквивалентны положительным или отрицательным процентам, которые,
следовательно, должны быть разделены. (Как правило, суды решают, что
потеря стоимости валюты должна быть разделена поровну между
покупателем и продавцом).
В городах, где не было больших еврейских общин и где у них не было
естественных корреспондентов, купцы создавали представительства, офис
которых служил одновременно биржей, почтой, банком, судом и
нотариальной конторой (для семей купцов, умерших во время
путешествия). Иногда у этих агентов были рабы, которых быстро
освобождали или продавали. То тут, то там эти представители были
мусульманами; случалось даже, что судьи между двумя еврейскими

купцами были кади, применявшими по этому случаю талмудический закон.
Так, около 1000 года глава еврейской общины Адена Мамун объединил
усилия с мусульманским судовладельцем Билалом для строительства
огромного судна, предназначенного для плавания между Аденом и
Цейлоном.
Некоторые купцы, много путешествуя, оседали в изначально незнакомом
им городе. Так, Иосиф бен Якоб ибн Аукал, родом из Ирана, после
многочисленных путешествий в Испанию и Сицилию, попал в Египет к
Фатимидам в 969 году и поселился в Фустате. В его семье говорили на
персидском языке; сам он писал на иврите, иудео-персидском и арабском
языках в очень изысканном стиле. Он торговал с Азией и мусульманским
миром, получая все из Черной Африки через Кайруан из Сиджилмоса. Он
специализировался на торговле жемчугом и алмазами, которые обменивал
на ценные породы дерева, специи, парфюмерию, шелка, мыло, золото из
Судана и серебро из Испании. По тем же каналам он также получил
вопросы и ответы от умирающих багдадских академий, которые он
представлял в Каире.
В Адене главная еврейская семья, Ма'мун, была судовладельцем (еврею
было легче быть судовладельцем в Индийском океане, чем в Средиземном5
). Другая семья устанавливала таможенные тарифы порта.
В соответствии с талмудическим законом, контракты и долги еврейских
купцов были строго защищены. Их векселя и кредиты часто написаны на
иврите, чтобы оставаться неразборчивыми для потенциальных пиратов.
Когда местная полиция научилась расшифровывать ивритские символы,
курьеры использовали секретные коды, состоящие из этих же символов.
Споры разрешаются раввинскими судами с применением своего
законодательства, а не законодательства страны, через которую они
проходят транзитом. Закон, кочевник, путешествует вместе с торговцем.
Таким образом, еврейские купцы разрушили языковые барьеры между
Востоком (немногие арабы знали латынь) и Западом (немногие христиане
говорили по-арабски). Они обеспечивали стандартизацию действий,
передавали идеи и переводили тексты (с греческого на арабский, с
арабского на латынь). Похоже, что один еврейский купец был ответственен
за передачу индуистской числовой системы в арабский мир, а другой - за
передачу арабской числовой системы в христианский мир64. Многие
другие новшества переходят из одного мира в другой254.

Здесь, как и на протяжении последних пятнадцати веков, эти кочевники
необходимы для функционирования оседлых сообществ. И опять же, ничто
не хорошо для них, если это не хорошо для других. Таким образом,
еврейским купцам удастся сохранить связи между враждебными частями
разрозненного мира, сохранив при этом самих себя. Контрабандист находит
смысл своего существования в организации проезда. Если евреи выживали,
то только для того, чтобы выполнить эту миссию: передать, "пройти" через
пространство и время.
Для них - хорошо принятых в аббасидском исламе, а также в
каролингской Европе, и многочисленных в Испании, месте встречи двух
доминирующих монотеизмов - они больше не думают о еврейском
государстве, кроме как с точки зрения ностальгии. Его восстановление - не
более чем мистическая надежда, столь же невероятная, как и пришествие
Мессии, с которым его путают.
Будучи последними свидетелями крупного геополитического
переворота, евреи предвещают, что мир склонится в сторону Европы. Исход
для них, похоже, подходит к концу. За этот период массовые убийства и
ассимиляция сократили численность еврейского народа вдвое, с восьми до,
возможно, четырех миллионов человек, в то время как население мира
увеличилось более чем в два раза86. Это Земля обетованная, приходящая в
Европу? Как и другой, он будет засеян славой и процветанием, слезами и
кровью.
3

3
ЛЕВИТ
(1096-1789)
В конце первого тысячелетия нашей эры, вопреки тому, что говорят все
мифы, евреи не были богачами, банкирами или советниками князей. Почти
все они были бедняками, крестьянами и ремесленниками. Некоторые из
них были вынужденными кредиторами, дававшими небольшие суммы
купцам, ремесленникам, крестьянам, монастырям и мелким лордам.
Немногие из них финансируют монархов и помогают создавать
государственные администрации. Большинство из них жили в исламской
Испании, Месопотамии и Египте. Некоторые из них были купцами на
кораблях или в караванах; путешествуя без соблюдения границ или
запретов князей, они составляли конечную сеть, связывающую империи,
все больше враждующие друг с другом.
Когда Восток темнеет, а пламя Запада грозит стать не более чем костром,
когда мир, который их терпит, приходит в упадок, а мир, который их
ненавидит, пробуждается, евреи знают, что нехорошо оказаться в центре
грядущих сражений.
Действительно, они были ужасны: в то время как с 1000 года до конца
XVIII века население мира, по-видимому, увеличилось86 более чем в три
раза, возможно, с 250 до 900 миллионов, население еврейского народа,
похоже, остановилось на уровне около четырех миллионов под
воздействием массовых убийств и более или менее принудительного
обращения в христианство.
Если еврейский народ не исчез полностью в результате ассимиляции -
как многие другие народы в то время, - то это произошло потому, что ему
удалось соблюсти и передать правила жизни, собранные двумя тысячами
лет ранее в третьей книге Пятикнижия, Левит (или "Он назвал "90 ). Этот
набор инструкций, данных священникам, организует практические условия
для сохранения идентичности народа во времени: правила завета, главные
праздники, диетические предписания, язык, культура, память, этика
свободы и, кстати, этика экономики. Наряду с правилами еврейской жизни,
Левит кратко описывает условия списания долгов и передачи залогов.

Странная смесь, необычное предчувствие: в средние века и в последующие
евреи станут вынужденными кредиторами. На них будут обижаться за
предоставление этой услуги. Вынужденные финансировать зарождение
капитализма, преследуемые за это, они формировали его ценности. В ходе
грозной эпопеи, посреди тысячи бедствий, они помогут установить правила
мира денег и организовать деньги мира.

1.
Путешествие на восток
(1000 год)
Из Византии и ислама: чеки и бухгалтерский учет

На рубеже тысячелетий, в то время как Багдад находился в упадке,
Константинополь обладал всеми активами, чтобы стать центром мировой
экономики. Будучи местом встречи Азии, Африки, Запада и Пекина,
мегаполис вместе с китайской метрополией является одним из крупнейших
городов мира. У него есть деньги, товары, пространство, военная мощь и
торговые сети. Однако из-за недостаточной боеспособности элиты, которая
была слишком бюрократичной, слишком роскошной, слишком счастливой
и все более парализованной собственным образом жизни и эллинской
ностальгией, Константинополю не удалось одержать верх над исламом.
Евреи жили между собой и работали для всех. Они были
красильщиками, меховщиками, ткачами, торговцами, купцами, брокерами
всех видов, поставщиками - иногда при дворе - одежды и украшений; лишь
немногие работали в качестве кредиторов или финансистов: Византийская
империя теперь имела свои собственные каналы.
Со времен императора Юстиниана одна группа евреев особенно
интегрировалась в греческий дух, чтобы быть лучше принятой: романиоты.
В большинстве своем они были ремесленниками, ювелирами, плотниками
и торговцами в порту. Эллинизировав свои фамилии, они читали Писание и
совершали обряды на греческом языке; придавая большее значение
комментариям своих раввинов, чем самому тексту Торы, они иногда судили
споры между собой по законам империи. После 1050 года, когда другие
евреи, бежавшие из пришедшего в упадок Багдада, оказались в
византийской столице, их обряды настолько отличались от обрядов
романиотов, что императору Алексею Комнину пришлось построить стену
между их кварталами. Эти две еврейские общины работали и торговали
вместе, но не молились в одних и тех же синагогах и редко вступали в брак
друг с другом. Это не раскол, а просто культурная дистанция.
Окружающий ислам стал менее благоприятным. В его общинах до сих
пор проживает три четверти евреев - более трех миллионов человек - от

Кордовы до Кабула и далее. Везде, как и в Константинополе, они работают
во всех ремеслах, сельском хозяйстве и ремеслах. Везде их продолжают
изолировать, парковать, "защищать", унижать и относиться к ним как к
нижестоящим. Однако их купцы обеспечивали большую часть торговли
между Индом и Атлантикой, подталкивая свои караванные процессии и
корабли к поиску перца из Индии и шелка из Китая.
У ислама больше нет другого центра, кроме религиозного центра Аравии,
из которого исключены евреи. Багдад больше не является первым
еврейским городом в мире, а месопотамский иудаизм утратил свою
тысячелетнюю роль мозгового центра. Больше нет ни экзилархов, ни
гаонов; все меньше и меньше финансистов тяготеют к халифам. Население
Багдада таяло: в 1168 году там осталось всего 40 000 евреев. В 1177 году, по
словам еврейского путешественника Бенджамина де Тюделя, чьи
увлекательные рассказы422 не всегда исторически точны, в городе все еще
было двадцать восемь синагог и дюжина школ. Столетие спустя, в 1258 году,
другой путешественник рассказывал, что всего 36 000 евреев посещали
только шестнадцать синагог: как и везде в исламе, мусульманское давление
теперь вынуждало их молиться в уединении. В других местах халифата их
было менее миллиона; остальные уехали в Александрию или в
бесчисленные маленькие общины, разбросанные по исламским землям.
В Алеппо, Мосуле, Дамаске, Фостате, Кайруане, Фесе, Йемене и Испании
эти общины по-своему регулировали свою практику, иногда оставаясь на
протяжении веков под властью одной и той же семьи купцов-грамотных.
Они терпели унижения и гонения, как в Фесе, где в 1032 году арабский
вождь Абу Кама Таним уничтожил шесть тысяч человек; или в Марракеше,
где с 1150 года община, основанная в 1062 году, была запрещена новой и
особенно нетерпимой династией Альмохадов. В Палестине ситуация была
еще более плачевной: евреев было очень мало, за исключением академий, а
к тем, кто остался, в некоторых городах относились как к недочеловекам.
Самый гостеприимный и процветающий ислам того времени находился
в Египте, который оставался обязательным пунктом перехода с Востока на
Запад. Начиная с 1000 года, шиитская династия Фатимидов обеспечила
процветание и свободу, почти неслыханные в истории Нила. В этом
средиземноморском обществе византийские богословы и еврейские ученые
жили бок о бок и в диалоге с мусульманскими мыслителями. Еврейские
общины Египта были представлены перед халифом негуидом, который в
духе взаимного уважения договаривался о налогах и работах для них. Когда

Фатимиды установили контроль над Меккой, Мединой и прилегающими
территориями, нагуид Каира стал представителем общин Палестины,
Сицилии и Северной Африки. Крестьяне, ремесленники, менялы, маклеры
и ювелиры участвовали в строительстве новой столицы, Аль-Кахиры
(Каира), рядом со старой, Фостатом. Еврейские архитекторы разработали
планы мечети Аль-Азхар, а еврейские моряки вместе с греками
поддерживали сеть торговых связей, которые на протяжении более тысячи
лет соединяли Александрию, Испанию, Сицилию, Пизу, Амальфи, Корфу,
Оман и Кочин.
Еврейские купцы первыми использовали три изобретения, которые
история позже припишет итальянцам: чек (лист бумаги, выдаваемый
покупателем продавцу в оплату товара, на котором указываются имена
обеих сторон, местонахождение денег, сумма к оплате и библейский стих в
качестве идентификационного кода покупателя), вексель, когда платеж
откладывался, и бухгалтерская книга с двойной записью для учета
движения дебиторской задолженности.
Но фатимидское и шиитское время было недолгим. В 1164 году
недостаточное разлитие Нила, катастрофические урожаи и острый голод
привели к экономическим волнениям и беспорядкам в Каире. Халиф,
ошеломленный, призвал войска атабека Алеппо, суннита Нур ад-Дина.
Курдский полководец Саладин258 (Салах ад-Дин ибн Айюб), посланный
для восстановления порядка, был назначен визирем фатимидского халифа
аль-Адида, затем устранил его и восстановил суннитское главенство в
Каире. После смерти - более или менее естественной, в 1174 году - Нур ад-
Дина, Саладин присоединил Сирию к Египту, взял под контроль часть
Месопотамии и Аравии, а в 1187 году захватил Иерусалим. Судьба евреев
Египта не изменилась. В большинстве своем они оставались
ремесленниками и торговцами. Некий Абу аль-Бейгрен стал врачом нового
халифа. Другой, Абу аль-Менагга ибн Шах, занимался сельским хозяйством
и построил канал от Нила.
В этом блестящем и довольно толерантном исламе никто лучше не
воплощает многогранность еврейской судьбы, чем Моисей Маймонид,
раввин, врач и советник принца. Он родился в 1135 году в Кордове, ему
было тринадцать лет, когда князья Альмохады вторглись в город и
запретили исповедовать иудаизм. Затем его семья, очевидно, приняла
ислам, отправившись в изгнание в Марокко, чуть дальше от династии
Альмохадов. Там они встретили множество интеллектуалов, искавших

свободу: мусульман - таких, как Аверроэс, великий комментатор
Аристотеля, который нашел убежище в Марракеше, - и евреев, большинство
из которых поселились в Фесе. Там более или менее тайный еврей Моисей
Маймонид изучал Талмуд, медицину, греческую и мусульманскую
философию (позже он напишет: "Нет более чистого монотеизма, чем ислам
"262 ). Ему было двадцать два года, когда он написал трактат о календаре.
В 1165 году Альмохады ужесточили свою власть в Марокко; исповедовать
иудаизм, пусть и осторожно, стало очень трудно. Привлеченный свободой,
царившей в Египте, Маймонид поселился в Александрии около 1165 года и
нашел город в упадке (в 1177 году Бенджамин де Тюдель насчитал там всего
три тысячи евреев). Там он присоединился к своему брату, который прибыл
незадолго до него и разбогател на торговле в Индийском океане, прежде
чем утонуть в Красном море в 1169 году. Став богатым молодым
наследником, Маймонид женился и переехал в Фостат, район Каира, где
жило большинство столичных евреев; затем он посвятил себя богословию и
медицине. В 1185 году он был врачом Аль-Фадиля, визиря, представлявшего
Саладина, который уехал в Дамаск; он принимал раввинов и мусульманских
ученых, которые интересовались греческой математикой и египетской
наукой. В этой среде интеллектуалов и грамотных купцов, обеспокоенных
столкновением Корана с Аристотелем, он намеревался продемонстрировать
- на арабском языке - что еврейская философия дает рациональное
объяснение человеческого состояния. Около 1190 года он написал
"Путеводитель заблудших "262 , выйдя за рамки Книги Отцов и мысли
рабби Гиллеля, которые он адаптировал для греческого и мусульманского
мира. Он организовал новую согласованность между коллективным и
индивидуальным, верой и разумом, Библией и Аристотелем - как это сделал
Аверроэс в то же время в исламе. Согласно Маймониду, каждый человек
волен жить по вере так, как считает нужным ("Только Тора может быть
названа божественной: остальные законы - дело рук человеческих "262 ). В
мире купцов и путешественников, в котором он живет, он выступает за
индивидуальную ответственность; он даже заходит так далеко, что делает
вывод, что лучшая форма благотворительности состоит в том, чтобы помочь
"либо подарками, либо займами, либо объединившись с ним, тому, кто
обеднел, создать для себя работу так, чтобы ему больше не нужно было
просить о помощи "262. Другими словами, бедность можно преодолеть
только в том случае, если богатые будут финансировать проекты бедных.
Действительно, творчество - это единственный достойный способ

разбогатеть. Кроме того, морально обязательно давать в долг неевреям,
если у человека есть на это средства, с единственным ограничением -
запретом на эксплуатацию заемщика путем взимания слишком высоких
ставок и на предоставление займа одинокой женщине, чтобы не ставить ее в
зависимость.
После смерти Маймонида в 1204 году его дети положили начало
династии раввинов и лидеров общин, которые доминировали в египетском
иудаизме до османского завоевания страны в 1517 году. Начало этой
династии положил даже тесть одного из его сыновей, рабби Авраам
Хананаэль, богатый владелец сахарного завода, который возглавлял все
раввинские суды Египта, разбирая все споры между купцами,
отправлявшимися в Индию за пряностями и шелками из Китая, чтобы
продать их в Европе.
Очень рано работы Маймонида стали известны в еврейских общинах
ислама и христианства: купцы путешествовали с его книгами. Таким
образом, именно из Египта и через этого еврейского мыслителя зачатки
этики рационального индивидуализма вскоре оросят христианский Запад.
Маймонид прояснил понятия индивидуальной благодати и вечности души,
на которых Фома Аквинский должен был черпать вдохновение, а также
ценности свободы и ответственности, из которых возникнет этика
капитализма. Многие из тех, кто позже претендовал на размышления об
истоках современности, забыли иудео-исламские источники: Гиллеля,
Аверроэса, Маймонида.
Перец и бумажные деньги
В то время перец, наряду с шелком, был одним из главных богатств
Востока. В основном он был найден в Индии, на Малабарском (ныне
Керальском) побережье. На протяжении веков, даже более тысячи лет,
еврейские купцы приезжали обменивать его на ткани и украшения. Около
1000 года в Кочине была создана влиятельная община под руководством
некоего Иосифа Раббана; она служила перевалочным пунктом для брокеров
и купцов из Египта. Бенджамин де Тюдель, нераскаявшийся
путешественник, сообщал, что встретил там около 1180 года тысячу евреев,
"черных, как их соседи, соблюдающих Закон и обладающих некоторым
знанием Талмуда "422. 422 Чуть позже различные христианские
путешественники также отмечали присутствие еврейских купцов в Кочине и

Кранганоре, которые служили связующим звеном для более дальних
путешествий в Китай, где они искали шелк.
Еврейские купцы достигли Среднего царства по крайней мере за три
столетия до Марко Поло. В 950 году еврей из Каира, Бузуй ибн Шахрияр,
рассказывает в "Книге чудес Индии" историю некоего Исаака бен Иегуды,
купца, который в 882 году уехал из Омана в Китай, где пробыл до 912 года;
он вернулся богатым, а затем снова уехал и умер убитым на Суматре. Около
1000 года община купцов248 из Омана, Персии и Индии поселилась в
провинции Хэнань, на Желтой реке, в Кайфэне; тогда это была имперская
столица династии Сун. Эта крошечная община, затерянная среди
шестидесяти миллионов китайцев, первоначально служила
представительством для купцов с Ближнего Востока; они были
посредниками во всем. Затем они взяли на себя другие функции в
китайском обществе и стали ремесленниками, фермерами и ростовщиками.
Столетие спустя, при династии Цзинь, их можно было встретить в
администрации империи, иногда на важных уровнях; в частности,
некоторые из них отвечали за валюту и государственную казну, как и во
многих других местах в мире. Даже кажется, как утверждают сегодня
некоторые китайские исследователи472 , что в 1154 году именно евреи
впервые изготовили банкноты из джута: на четырех сторонах печатной
формы, найденной недавно, можно было прочитать как бы иероглифы
иврита.
В то время евреи были представлены в нескольких городах страны: в 1163
году была основана синагога в Шанцзине (ныне Ачэн), в провинции
Хэйлунцзян. В 1271 году, если верить воспоминаниям, приписываемым
еврейскому купцу, проезжавшему через Кантон, Якобу из Анконы, две
тысячи евреев жили там среди франков, генуэзцев и римлян; ему
рассказывают о нескольких десятках тысяч других евреев, поселившихся
дальше на север в Китае. Эти общины процветали до 14 века при Юань.
Затем, при династии Мин, они потеряли всякую связь с остальным миром:
несколько тысяч евреев посреди ста миллионов китайцев.
Стремление на Запад
Европа в конце XII века пробуждается. Были созданы и организованы
порты на Северном море и Балтике. Были созданы новые торговые сети для
поиска продуктов Индийского океана, символов изобилия и комфорта; они
проходили через ярмарки Нюрнберга, Майнца и Труа, через порты

Венеции, Равенны, Амальфи, Туниса, Константинополя, Александрии,
Омана и Кочина. Будучи единственными, кто имел надежных
корреспондентов во всех этих местах, еврейские купцы оставались одними
из хозяев путей в далекую Азию и Африку; таким образом, они были почти
единственными, кто знал, как вернуть золото из Судана.
Но они теряли многие свои рынки в Европе. С одной стороны, прогресс в
сельском хозяйстве позволил производить многие товары (в частности,
красители), которыми они раньше торговали. С другой стороны, в новых
торговых городах Англии и Фландрии христианские купцы, чтобы
защититься от грабителей, объединялись в "благотворительные общества",
которые, подобно тысячелетним ассоциациям еврейских купцов, теперь
организовывали и финансировали собственные караваны и размещали по
одному из них в каждом проходном порту. Солидарность больше не
является монополией евреев. Ассоциация сезонных купцов с острова
Готланд образовала ханзу, которая в XIV веке объединила купцов из ста
семидесяти балтийских городов, от Брюгге до Данцига, от Любека до
Риги69. Через них проходили товары Дальнего Востока, которые иногда
шли транзитом через Месопотамию и Балканы. Они оставили еврейским
купцам только наименее прибыльные рынки: рынки пшеницы и вина,
которые они приезжали продавать на ярмарках Рейнской области, где в
итоге складывали свою поклажу, раздувая небольшие общины, которые
иногда оседали там веками.
В целом, в одиннадцатом веке еврейские общины христианского Запада
образовали сеть, насчитывающую около двухсот тысяч человек. Несмотря
на свою малочисленность, им суждено было сыграть стратегическую роль в
зарождении капитализма, хотя и невольно: в то время, когда они
пробуждались к торговле, двадцать пять миллионов христиан в Европе
нуждались в заемных средствах, не имея права давать взаймы. Эти
несколько "дейсидов" сделают свое дело...

2.
Кредиторы и продавцы
(1000-1260)
Ярмарки и порты
Когда империя Каролингов распалась, евреи жили в Европе небольшими
общинами, зачастую насчитывавшими менее пятисот человек. Они были
найдены на Сицилии, в Неаполе (где Фридрих II принимал еврейских и
мусульманских ученых, превратив город в место переводов, обмена и
торговли), Венеции, Риме, Шпейере, Вормсе, Майнце, Нюрнберге, Лондоне,
Йорке, Бристоле, Кентербери и Вене (где в XII веке было создано первое
еврейское поселение). Бенджамин де Тюдель приводит в пример общину
Астрансбурга, "одну из самых процветающих в Германии "422 с 1188 года.
Во Франции насчитывалось более сотни городов113 , особенно в Провансе и
вдоль рек: Сены, Луары, Гаронны, Роны и Рейна. В Париже насчитывалось
менее тысячи евреев; в Нарбонне, Бордо и других южных портах, а также в
христианской и мусульманской Испании их было гораздо больше.
В целом, даже если цифры неопределенны, еврейское население
христианской Европы в одиннадцатом веке, вероятно, достигало трехсот
тысяч человек - ничтожная цифра по сравнению с четырьмя с половиной
миллионами, все еще живущими на Востоке. И все же именно из этой
небольшой группы должен был сформироваться новый образ еврея:
паразитирующий ростовщик, а уже не просто убийца. В этой истории
экономика постепенно сменит теологию.
Римские и каролингские правила исчезают. В принципе, у иностранцев
есть выбор между применением своих собственных обычаев и вхождением в
феодальное право, основанное на властных отношениях и владении землей.
Те евреи, которые оставались верными своей вере, не могли быть рыцарями
или крепостными. Многие остались настоящими чужаками, в то время как
другие народы ассимилировались. Servi camerae - "крепостные
казначейства", "вассалы короля" - они не могли распоряжаться ни своей
личностью, ни своим имуществом без согласия князя. Владыки имели над
ними право жизни и смерти. Их долги гасились со смертью, и лорды

наследовали все их имущество, если только потомкам не предоставлялись
особые льготы.
Когда крадут еврея, компенсацию должен получить его защитник.
Случалось также, что покровитель противился уходу принадлежащего ему
еврея, чтобы жениться на еврейке, принадлежащей другому; так, король
Арагона написал Альфонсу, графу Тулузы, чтобы потребовать свой бонус
еврею Мас-д'Ажене.
Общины получали хартии поселения, которые в обмен на налог
гарантировали им защиту от разбойников, право жить на земле
покровителя и право исповедовать свою религию. Часто эти хартии, как
только они выдаются, забираются обратно и затем продаются тем же
самым, после имитации изгнания, целью которого является только
оправдание новых налогов.
Для князя наличие евреев означало получение важных доходов. Общины
постепенно превратились в значительные финансовые источники, которые
лорды тщательно охраняли и защищали, выбирая, в зависимости от
обстоятельств, между конфискацией всего имущества сразу или
регулярным изъятием доли их доходов. Девять веков спустя Гитлер, Геринг,
Шпеер и Гиммлер все еще обсуждали бы ту же самую альтернативу.
Первые статуты такого рода были дарованы в 11 веке в Англии, Германии
и Франции монархами; затем, между 1120 и 1150 годами, такими городами,
как Вормс, Шпиль, Саламанка и Марсель. В 1236 году евреи Страсбурга
стали каммеркнехтами, "крепостными императорского дома",
находящимися под личной защитой императора Фридриха II; тогда община
города ежегодно платила 200 марок в императорскую казну; ее лидеры
делили это бремя между семьями в зависимости от их богатства. Когда
община сопротивлялась, иногда вымогали плату: так, епископ Страсбурга
Бертольд де Бучек, решив, что он тоже может обложить евреев города
налогом, арестовал их всех своими войсками в синагоге в субботу - он был
уверен, что найдет их там - и отпустил только в обмен на 6 000 фунтов,
половину из которых, как он указал, "на свадьбу его племянниц". Иногда
требование сопровождается издевательствами и пытками; иногда лорды
соглашаются отложить выплату, пока налогоплательщики накапливают
новые ресурсы.

Они меняли хозяев вместе с движением власти. Например, в 1177 году,
когда Фридрих Барбаросса был вынужден признать независимость
ломбардских городов, евреи перешли в руки новых владык.
Защита была организована по каскадному принципу: вассалы должны
были просить своего господина о праве принимать евреев на своих землях.
В 1294 году Ульрих из Нойхауза попросил Вацлава III, короля Чехии,
разрешения поселить восемь семей в своем доме и уполномочить их "делать
для его удовольствия все то, что делают евреи короля для удовольствия
короля, и оказывать ему все услуги, которые евреи короля оказывают
королю221 ". 221 Он обещал, что только глава каждой семьи должен будет
заниматься денежным кредитованием и что если некоторые семьи
разбегутся, он не будет искать им замену среди общин, принадлежащих
королю. В 1322 году богемский король Иоанн разрешил епископу
Ольмуцкому держать по одному еврею в каждом из четырех своих городов;
в 1334 году он разрешил Петру Розенбергскому держать четырех в своих
штатах.
Лорды иногда уступали доходы от своих евреев кредиторам или
вассалам221 . Они также могут продать, заложить или обменять свои
еврики. В Бургундии в 1196 году герцог Эудес III обменял своих евреев на
евреев города Дижона. Генрих III Английский заложил их Ричарду
Корнуэльскому, затем передал своему сыну Эдуарду, который, в свою
очередь, заложил их ломбардским банкирам. В 1293 году император
Адольф Нассауский уступил свои права на евреев Эльзаса архиепископу
Майнца в счет погашения долга в 1200 фунтов. Чтобы отблагодарить
некоего Анри д'Исни за его верность, Рудольф Габсбургский пообещал ему 3
000 марок и уступил ему свои права на евреев Страсбурга и Майнца до тех
пор, пока эта сумма не будет выплачена.
Случалось также, что лорды уступали земли или привилегии, сохраняя
за собой прикрепленных к ним евреев. Так, в 1106 году в Испании виконт
Жироны уступил крепость Балагер Арнольду Беренгеру де Англерола, но
сохранил контроль над находившимися там купцами, будь то евреи,
христиане или мавры19.
Еврейские общины также были предметом споров между лордами,
религиозными властями и муниципалитетами. Прежде всего, оспаривалось
право судить их, а значит, и взимать штрафы. Затем право облагать их
налогом. В 1094 году епископ Шпейера, Рюдигер, выдал хартию своим

евреям; шесть лет спустя император Генрих IV выдал еще одну хартию той
же общине. Община Регенсбурга находилась под защитой трех властей:
императора, графа и бюргерства города. Евреи Нарбонны были разделены
на две общины, одна из которых зависела от архиепископа, а другая от
виконта, каждая из которых имела свои права; в 1289 году парламент
Тулузы постановил выплатить компенсацию евреям архиепископства,
которые подвергались пыткам со стороны слуг виконта.
В 1261 году муниципалитет Страсбурга наложил на евреев обязанность
оплачивать городские флаги, к которым добавился налог на штрафы,
налагаемые раввинским судом, и еще один - для "оплаты рождественских
подарков"! Епископ города, Вальтер де Герольдсек, который уже облагал их
налогами, возражал против этого решения, считая, что эти налоги подорвут
их способность платить налоги, которые он сам требовал от них. Конфликт
перерос в гражданскую войну: войска епископа были разбиты 8 марта 1262
года; тогда было решено, что евреи будут освобождены от налогов на пять
лет, а затем должны будут ежегодно выплачивать 1000 фунтов городу, 12
марок епископу и 60 марок императору.
Во Франции только после Филиппа Августа и централизации власти
евреи перешли под власть монархов67 . В период с 1198 по 1231 год между
королем и различными лордами было подписано восемнадцать соглашений
о взаимном уважении еврейской собственности. Например, в 1223 году
Людовик VIII подписал соглашение с двадцатью пятью лордами
королевства, в котором говорилось, что никто не имеет права получать или
удерживать чужие евреи или одалживать их другому лорду без согласия
короля, который взамен получал плату. В 1230 году Людовик IX подтвердил
это на съезде в Мелуне, когда половина городов с еврейскими общинами
перешла под королевское управление. Только после Филиппа
Справедливого, около 1300 года, королевские чиновники запретили
привилегиям баронов вмешиваться "в дела лиц или коммерческую
деятельность евреев королевства "61 ; другими словами, чтобы корона
получала свою долю налогов, которые евреи платили своим лордам. Таким
образом, владение евреями стало одним из первых признаков утверждения
монархической власти.
Общественная жизнь
Молодые, купеческие и пионерские, эти общины, подчинявшиеся
непримиримому феодальному порядку, организовывались, чтобы

договориться о своих правах и налогах. Если на Востоке их руководство
обычно было наследственным и обеспечивалось учеными семьями, то в
Европе ими управляли самые смелые купцы, лучше всех умевшие
договариваться с князем. В Англии времен Плантагенетов всем общинам
страны иногда удавалось собраться вместе, чтобы один представитель,
пресвитер ("старейшина"), договаривался с князем о размере налога,
возрождая тем самым традиции багдадского экзиларха и каирского
нагуиба.
Жизнь этих небольших изолированных групп в христианских землях
была организована вокруг нескольких простых и исконных принципов:
оставаться в группе, поддерживать правильные, но отдаленные отношения
с сильными мира сего, быть полезными неевреям и передавать Закон. От
аскетов Севера до бонвиванов Испании и Прованса, религиозная практика
была различной; иногда община, поглощенная работой на полях, платила
батлану, чтобы он молился утром и вечером от имени всех.
В Европе, как и в других странах, евреи, наряду с духовенством, являются
единственными, кто умеет читать; это по-прежнему является обязательным
для всех, начиная с самого детства. Их языком молитвы и культуры остается
иврит, который включает в себя выражения из языка принимающей
страны. Лидеры каждой общины, которые организуют преподавание языка
и Закона, функционирование ритуальных бань - важнейшего элемента
гигиены - синагог, кладбищ, судов и, прежде всего, солидарности. С
древности ни один ученый не соглашался жить в обществе, которое не
помогает своим бедным. Задолго до появления христианских фондов и
больниц общего профиля общества "гостеприимства" кормили и
размещали приезжих и бедных из других общин; раввины установили
строгие правила организации их пребывания: "С момента прибытия к
гостям следует относиться с величайшей вежливостью, даже если они
грубы. Еду следует приносить им как можно быстрее, поскольку, если они
бедны, они могут не захотеть просить ее. Ведущий не должен выглядеть
озабоченным личными проблемами и не должен хвастаться своим
богатством. Со своей стороны, гости должны произнести благословение для
хозяев во время благодарственного молебна после трапезы.408 Иногда
некоторые общины не хотят разрешать селиться слишком большому
количеству новых семей, опасаясь реакции их защитника или
дополнительных расходов, которые может повлечь за собой их содержание.

Но гостеприимство священно, и самые неохотные обычно в конце концов
уступают.
Каждая община также должна выделять средства на выкуп своих членов,
брошенных в тюрьму по прихоти князя или задержанных пиратами вдали
от города, как купцы. Например, в 1286 году ученый из региона Вормс,
известный как Махарал Ротенбургский, заключенный в тюрьму
повелителем Вормса Рудольфом Габсбургским, запретил своей общине
платить за него выкуп, чтобы помешать принцу похищать других
высокопоставленных лиц. Принц не сдался, и Махарал умер в тюрьме.
Еврейский купец Александр Вимпфен, предложивший заплатить выкуп,
выкупил его тело - за ту же цену - и с большой пышностью похоронил его в
собственном склепе. Эти две могилы и сегодня можно увидеть рядом в
Вормсе.
Благотворительность не ограничивается соседями: как и другие, общины
в Европе должны вносить свой вклад в сборы, организованные раввинами,
прибывшими со Святой Земли, для последних уцелевших там общин.
Также обсуждается вопрос о том, как поступать с бедным неевреем,
который стучится в дверь синагоги. Хотя тексты (Суха 55а) требуют
одинаковой солидарности по отношению ко всем монотеистам, многие
раввины выступают против этого, чтобы не растрачивать имеющиеся
скудные ресурсы и потому, что, по их мнению, христиане, верящие в Святую
Троицу, не являются монотеистами, в отличие от мусульман...
Община финансирует все эти услуги за счет налога, выплачиваемого
деньгами или натурой, а также за счет аукциона "почестей" в синагоге.
Уклонение от уплаты общинного налога является основанием для
отлучения от церкви, что является серьезным осуждением. Но нельзя
допускать, чтобы ставка налога препятствовала экономическому развитию:
одна десятая часть дохода - это всегда минимум, одна пятая - максимум. Из
налогов ничего не отвлекается на финансирование великолепия культовых
сооружений: нет или почти нет еврейского религиозного искусства.
Общины также регулировали жизнь самых богатых людей, запрещая им
быть слишком показными, чтобы не вызывать зависть у христиан. Так, в
XIII веке одна община на Рейне - регионе, где, как мы увидим, к евреям
относились особенно плохо, - запретила своим членам проводить какие-
либо нерелигиозные праздники, чтобы не привлекать внимания. В
частности, ученым не разрешалось участвовать в праздниках, даже между

собой, "за исключением брака ученого с дочерью другого ученого "262 , как
утверждал Маймонид, и как вторили ему раввины Европы. Другая община
в Германии сурово наказывала всех, кто одевал себя или своих дочерей в
дорогие одежды. Отсюда и обвинения в скупости, которые стали
повсеместно распространяться о евреях. И снова их обвиняют в том, кем
они вынуждены быть.
Брокеры и ремесленники
Деньги должны быть заработаны честным трудом. Азартные игры, как и
воровство, запрещены, потому что они "не способствуют установлению
мира". Деньги - это не позор; это безопасный проход, средство спасения,
гарантия свободы. Это не средство накопления земли - жалкое стремление,
жернов на шее, говорят мудрецы. Это также не путь к спасению. Это щит.
Иудейско-провансальский раввин второй половины XIII века Якоб бен Эли
благодарит Бога "за умножение нашего богатства, ибо оно дает нам
возможность защитить наши жизни и жизни наших детей, победить
замыслы наших гонителей "329 . 329 Более того, при угрозе преследования
страх отсутствия средств является мощным стимулом для работы и
сбережений.
Не многие евреи селились в качестве крестьян; если они и селились, то,
как правило, в качестве арендаторов вотчин, никогда в качестве крепостных
или господ - если только они не переходили в другую веру. Реже
встречаются те, кто торгует сельскохозяйственной продукцией, скотом или
вином. В больших деревнях их часто можно было встретить в качестве
трактирщиков, кожевников (ремесло настолько зловонное, что для них
были зарезервированы синагоги - или, по крайней мере, службы), портных,
стеклодувов, ткачей шелка (шелк для коронационной мантии Габсбургов
традиционно ткал еврей34 ), ювелиров, огранщиков драгоценных камней и
даже изготовителей благовоний и христианских предметов культа. Иногда
раввины возражали против работы женщин: например, им запрещалось
торговать на дому, так как женщина без сопровождения мужа не должна
находиться под чужой крышей.
В городе евреи часто были брокерами, то есть посредниками,
покупателями и продавцами всевозможных товаров, иногда
представителями крупных христианских купцов. В зарождающемся
капитализме не было прозрачного рынка без брокера, который помогал
соотнести спрос и предложение, найти финансирование для того и другого,

а также повысить качество продукции. По своей природе брокер -
аутсайдер; одновременно нужный и ненавистный, он работает один, в силу
своего имени, вне гильдий. Его профессия не требует никакого капитала:
только способность предвидеть потребности, клиентов, поставщиков и
цены. Спекулировать, в лучшем смысле этого слова.
В Арле евреи производили мыло, в Марселе были морскими маклерами,
а некоторые из них владели монополией на коралловое ремесло5 . В
Неаполе они особенно активно занимались окраской тканей,
шелкоткачеством и - первой отраслью - горным делом. В Лангедоке и
Испании некоторые из них были назначены в городские советы и иногда
получали привилегию взимать налоги или чеканить деньги. Они повсюду
были врачами, первооткрывателями человеческого тела, потому что в
принципе только они имели право вскрывать трупы. Наконец, многие были
странствующими музыкантами, например, трувер Зюскинд фон Тримберг и
трубадур Ачер Бен Йехиэль.
В начале тысячелетия на юге Европы, а также в странах ислама и
Константинополе евреи создали свои гильдии ремесленников. На Севере
они проникали в христианские гильдии, иногда открыто, иногда тайно.
Затем, как на севере, так и на юге, гильдии, ставшие всесильными,
исключили их из ремесленных профессий, даже из наименее
востребованных: в 1331 году в имперском городе Эсслингене они были
изгнаны из гильдии кожевников.5
Во многих частях Европы единственными занятиями, оставшимися для
них, были торговля лошадьми, скотобойня и, прежде всего - и это
трагический тупик! - ростовщика, стратегически важной должности на этом
этапе зарождающегося капитализма и конституирования наций. Поскольку
они были вынуждены это делать, они приняли это. К их большому
несчастью. И снова они будут полезны, и их будут ненавидеть за оказанные
услуги.
Интерес евреев
На рубеже тысячелетий денежная система была подавлена
потребностями торговли. Несмотря на то, что в Средние века к монетам
Карла Великого (серебряный динарий) добавились монеты Генуи (флорин),
Франции (гро-турнуа) и Венеции (дукат), объема платежных средств уже не
хватало для удовлетворения потребностей крестьян, ремесленников, купцов

и, прежде всего, лордов и монархов. Поэтому возникла необходимость в
кредите. Гораздо больше, чем в прошлые века.
Церковь все еще отвратительно называет доход, полученный от
кредитования, "usura", слово, которое она больше не использует для
обозначения дохода от торговли товарами237. Каждый ростовщик
считается дьяволом, который искушает заемщика и создает условия для его
разорения: кредит и ростовщик подобны яблоку и змею в Эдемском саду,
соответственно. Поэтому ростовщик ненавистен тем, кому он служит, даже
если его условия кредитования не являются ростовщическими.
Кроме того, церковь беспокоилась, что кредит усилит монархов, которые
выступали против него, и города, где ей было не так легко контролировать
тела и души, как в сельской местности. Поэтому он по-прежнему запрещал
всем христианам давать взаймы; но, как это ни парадоксально, он не
запрещал верующим брать взаймы. Таким образом, между экономическими
потребностями и религиозной идеологией существует полный тупик.
Начиная с одиннадцатого века, когда феодализм зарождался в
купеческий строй и национальное государство, никто, кроме евреев, не мог
заниматься денежным бизнесом. Они уже начали это делать, как мы видели
в предыдущие века. Многие теперь имели для этого денежные средства:
купцы и ремесленники, которым было запрещено покупать землю и
которые хотели иметь что-то, что можно было бы в спешке оставить в
случае угрозы, накопили некоторую сумму денег в монетах, золоте и
драгоценных камнях, которую они могли дать в долг, продолжая
заниматься своим другим ремеслом, если у них было на это право. Более
того, процентные ставки настолько высоки (иногда все еще превышают 60%
в год, что обусловлено спросом и рисками), что их ликвидность быстро
растет. Даже если они не устанавливают свои собственные тарифы, которые
в значительной степени контролируются властями, они вполне свободны в
выборе условий оплаты. Церковь по-прежнему с ужасом подчеркивает, что
"деньги порождают деньги"; возмущенные голоса смешивают экономику и
сексуальность в своих обличениях чудовищного характера процентов,
продукта виновной "любви" кредитора и его должника.
Здесь иудеи становятся не только заимодавцами, но и покорными.
Собственность господ и кредиторов их хозяев или соседей. Принудительные
кредиторы. Кредиторы продали.

Уже в двенадцатом веке некоторые уставы ставили условием для
еврейских общин принимать их в качестве ломбардов. Иногда они даже
требовали, чтобы все главы семейств были ломбардами - в дополнение к
другой профессии, как это было в Нойхаусе, Богемия. Также в XIII веке в
первой грамоте, выданной евреям в Польше, упоминается деятельность
ростовщика как одна из обязательных профессий. В 1236 году император
принял евреев в качестве servi nostri в обмен на их услуги в качестве
ростовщиков.
Раввины одиннадцатого и двенадцатого веков хорошо знали об
опасностях, связанных с принятием такой роли: уже в Багдаде в десятом
веке целые общины подвергались гонениям из-за того, что некоторые из их
членов согласились работать банкирами. Если преследование ростовщиков
до сих пор было редкостью в Европе, то это потому, что кредит там был
незначителен. Рав подробно обсудил этот вопрос; состоялся обмен
письмами. Они всегда задавали один и тот же вопрос: зачем рисковать и
подвергаться расправе со стороны разъяренных должников?
Рабби Ишмаэль рекомендует распространить запрет на ссуживание
процентов евреям на неевреев, если нет другого способа заработать на
жизнь. Другими словами: не рискуйте, если только речь не идет о крайней
необходимости! Рабби Равина согласен с этим, поскольку бизнес
кредитования ведет к слишком частым связям с неевреями и угрожает
этической целостности; автор "Сефер Хачинух" указывает, что "согласно
новой морали мира, следует разрешить давать взаймы под проценты, но
цель мицвот - очищение евреев, и Бог запрещает нам делать то, что
неприемлемо в соответствии с нашими собственными моральными
требованиями "442.
С другой стороны, другие раввины не возражают против этого: рабби
Мордехай во Франции, цитируя Раши из Труа, одобряет это между евреями,
когда заем осуществляется через посредника, который скрывает конечного
получателя; но большинство комментариев отказываются разрешать
процентные займы между евреями, если только прибыль не идет на цдаку,
то есть на бедных. Примеры этого мы увидим позже. В 1160 году один из
внуков Раши, раббену Яков Там, как и Маймонид в то же время в Египте,
истолковал разрешение давать взаймы незнакомым людям как моральную
обязанность.176 Человек должен предоставлять свое имущество в
распоряжение незнакомых людей. Он добавляет - очень современное
рассуждение, которое не будет повторено до Адама Смита, - что

кредитование под проценты отвечает интересам заемщика, поскольку
подталкивает его к принятию рациональных решений, тогда как
кредитование без процентов искажает экономические расчеты. Рамбам
соглашается с этим и указывает, что профессия процентного заимодавца,
хотя и не является обязательной, разрешена Торой. Многие до сих пор
объясняют, что это почетная профессия, поскольку кредиторы быстро
зарабатывают достаточно денег, чтобы отказаться от любой другой
профессии и посвятить себя изучению религии. Это особенно характерно
для Германии, где раввин XII века Шалом бен Исаак Шекель отмечает:
"Причина, по которой Тора занимает большее место в Германии, чем в
других странах, заключается в том, что евреи там дают взаймы язычникам
под проценты и им не нужно посвящать себя трудоемкому ремеслу [...]. Тот,
кто не посвящает себя изучению Торы, использует свой заработок для
поддержки тех, кто ее изучает34 .
Другие спорят о процентной ставке: она должна быть очень высокой,
говорят одни, чтобы покрыть риск невозврата и избежать необходимости
давать в долг слишком много; она должна быть низкой, говорят другие,
чтобы не вызывать недовольства и ревности.
Лорды, защищавшие евреев, были их первыми клиентами: чтобы
строить государства, нужны деньги, много денег. После Нормандского
завоевания, которое привело их в Англию в 1066 году, Вильгельм
Завоеватель потребовал, чтобы еврейские купцы финансировали его новые
институты; он оставил им право рассчитываться за счет сбора налогов
самим или путем предоставления займов под высокие проценты другим
лицам, а не принцу. В 1170 году еврейский купец Джошуа из Глостера
одолжил Генриху II значительные суммы для финансирования завоевания
Ирландии. Один английский епископ протестовал239 : "Деньги, которые
принц получает за счет доходов ростовщика, делают его соучастником
преступления. Ростовщик попадает в смертельную спираль: как сборщик
налогов, он вынужден терпеть просрочку платежей мелких дворян и
крестьян, и таким образом становится их кредитором, сам того не желая.
Таким образом, как и при Людовике IX, королевские чиновники, собирая
налоги, арестовывали имущество неплатежеспособных
налогоплательщиков, которые заставляли евреев принимать его в качестве
залога в обмен на кредит, предоставленный королю, причем на
вынужденного кредитора возлагалась обязанность получить возмещение
непосредственно от налогоплательщика в обмен на его залог. Наконец,

представители власти иногда просто конфискуют имущество кредиторов на
том основании, что "их ростовщичество приводит к обнищанию
должников", забывая, что именно они взимали с них деньги!
После князей, монастыри были вторыми клиентами, навязанными
евреям. Аббат Шугер, посвятивший себя восстановлению аббатства Сен-
Дени, был доволен тем, что смог занять деньги у некоего Урселла де
Монморанси, ростовщика, а затем вернуть долг60.
Особенно поучительный анекдот80 : в Англии аббатство Бури-Сент-
Эдмундс в 1173 году заняло у некоего Исаака, сына рабби Джошуа, 400
фунтов стерлингов под 25% годовых, заложив имущество аббатства,
шелковые одежды и золотую посуду, а затем еще 40 фунтов некоему
Бенедикту из Норвича. История этого займа, рассказанная немного позже
монахом80 , является хорошей иллюстрацией условий, в которых
находились все евреи того времени, обязанные банкиры, дающие все
больше и больше в часто иллюзорной надежде на то, что однажды им
вернут долг, видя, как их долги фальсифицируются и оспариваются, пока их
не аннулирует высшая инстанция. Эта история стоит того, чтобы прочитать
ее подробно.
"Наша мешалка была разрушена, и пономарю Уильяму пришлось тайно
занять 40 фунтов под ростовщичество у Бенедикта, еврея из Норвича,
чтобы восстановить ее; он дал ему I.O.U., запечатанный печатью, которую
обычно ставят возле ковчега святого Эдмунда и которой гильдии и братства
запечатывают свои послания. Когда долг достиг 100 фунтов, еврей пришел с
письмами от короля о долге пономаря, и выяснилось, что пономарь взял
этот долг втайне от аббата и монахов. Настоятель, решив уволить пономаря,
выдал еврею новую бумагу на 400 ливров, которые должны были быть
выплачены в течение четырех лет, как за 100 ливров, которые уже были
одолжены, так и за еще 100, запрошенные настоятелем. Но аббат не ставил
свою печать на IOU, только печать монахов. Итак, по истечении четырех лет
долг не был выплачен, и был составлен новый долговой договор на 880
фунтов, на этот раз с ежегодной выплатой по 80 фунтов в год в течение
одиннадцати лет. У того же еврея были и другие неоплаченные долговые
обязательства перед этим монастырем, одно из которых оставалось
непогашенным в течение четырнадцати лет, так что общая сумма долга
перед ним составляла 1400 ливров. Представитель короля сказал аббату,
что тот должен держать его в курсе таких огромных долгов.80

История не сообщает, был ли еврейский кредитор в конечном итоге
возвращен. Вполне вероятно, что это не так, учитывая то, как относились к
английским евреям несколько лет спустя.
Кроме князей и церкви, все - особенно в Рейнской области - брали в долг
у еврейских купцов: крестьяне - для покупки семян, ремесленники - для
покупки инструментов, и даже гильдии, которые не хотели видеть их в
своих рядах. Как правило, речь идет о небольших суммах. Кредиты
выдавались по высоким ставкам и почти всегда погашались в дружеской
атмосфере. Нотариальные документы, сохранившиеся в Перпиньяне в
конце XIII века134 , показывают, что средний размер займа был
эквивалентен годовому доходу ремесленника, а десятая часть займов
выдавалась на сумму менее 10 су, то есть на двухмесячный доход. Если в
Сен-Квентине еврейские ростовщики давали кредит самым скромным
торговцам, то в Перпиньяне они финансировали только богатых
ремесленников134 , причем годовая процентная ставка составляла более
50%.
Иногда заемщики берут такие кредиты с угрызениями совести, как
наркотик, без которого они не могут жить, злясь на человека, который их
обеспечивает. Кредиторы, с другой стороны, должны рассчитать свои риски
в соответствии с личностью и ситуацией заемщика, рассчитать ставки,
которые они могут разумно взимать, представить и оценить залоги,
получить возмещение в оговоренные сроки, спрятать залоги и деньги, часто
значительные, которые им возвращаются и которые так соблазнительны
для воров. Также не существует кредиторов без теории риска, без науки
прятать, без знаний о драгоценных предметах - жемчуге, золоте, серебре,
монетах, - которые позволяют спрятать самое большое возможное богатство
в самом маленьком воображаемом пространстве.
Вначале кредитные операции были в основном устными: жители
деревни не умели ни читать, ни писать; в частности, женщины, которые
часто брали в долг втайне от своих мужей, отказывались, чтобы их долги
фиксировались в документах176.
С развитием письменного права в Южной Европе во второй половине XII
века договоры стали использоваться в качестве доказательств в случае
возникновения споров. Однако, как мы видели в случае с английским
монастырем Бури Сент-Эдмундс, инициалы и печать должны быть
надежными. Кредитные титулы иногда оформляются нотариусом или

чиновником епископства. Таким образом, в нотариальных архивах
Перпиньяна содержатся как договоры о важных финансовых операциях,
так и протоколы небольших займов, выданных ремесленникам125 , как
правило, без споров.
Кредиторы разрабатывали все более сложные методы кредитования.
Некоторые также работали за счет сбережений своих соседей-евреев,
которым они платили - мудрецы разрешали это, поскольку конечный
заемщик был чужим для общины. Другие разрабатывали письменные
инструменты для превращения займа в товар, который можно было
перепродать: мамрама была простым документом, на котором указывалась
сумма долга, планируемая дата погашения и подпись должника (никто
точно не знает происхождения этого слова, которое широко использовалось
в Средние века: происходит ли оно от древнееврейского hemir, "менять", от
латинского in memoriam или от membrana, которое в нижнелатинском
языке обозначает кусок пергамента). Первое упоминание о нем во Франции
встречается в XII веке в комментарии Элахана бен Исаака де Дампьера к
трактату "Авода Зара". Поскольку имя кредитора не упоминается, мамрама
подлежит выплате тому, кто предъявит ее должнику; поэтому она может
быть передана, по крайней мере, между еврейскими кредиторами, которые
доверяют друг другу, с процентами, поскольку конечный заемщик -
христианин. Грозный инструмент развития кредитования, он позволял
кредиторам получать новые ресурсы, убеждая другого кредитора в ценности
подписи своего клиента, будь то государство, крестьянин, ремесленник или
купец. Евреи использовали его за три столетия до того, как векселя стали
передавать в Италии (в начале 15 века). Однако это нововведение было
приписано ломбардским банкирам, некоторые из которых, как мы увидим,
могли быть новообращенными, остававшимися евреями втайне.
Вопрос о залоге также вызывает много доктринальных дискуссий231.
Раввины признавали, что товары язычников можно брать в залог, за
исключением некоторых предметов первой необходимости (камень для
помола зерна или определенная одежда231 ). В городе в качестве залога
брали инструменты, драгоценные камни, шедевры ремесленников и даже
предметы христианского культа. В сельской местности залогом часто
является урожай заемщика; в Мозеле и Рейнланде - ткань, лошади или
вино. В польских городах414 и в моравских общинах это было также вино. В
результате иногда ломбард фактически являлся замаскированной
продажей, и заемщик был вынужден оставлять ценное имущество

кредитору по низкой цене. Некоторые лорды запрещали евреям брать в
залог землю, мельницы или вотчины; другие, более хитрые, заставляли их
брать в залог только земельную собственность, чтобы они не могли уехать с
ней! Иногда в уставе, выданном городом общине, указывается, что
кредиторы могут наложить арест на залог неплательщика. Ситуация
становится особенно щекотливой, когда кредитору приходится изымать
залоги, оставленные его собственным покровителем, тем, кто выдал
хартию. А что можно требовать в качестве залога от монарха, который берет
деньги в долг, чтобы платить жалованье своей армии?
Таким образом, кредиторы постепенно становились более или менее
добровольными владельцами одежды, лошадей, винных урожаев и даже
владений, вотчин ремесленников, запретов, фабрик, водопадов, мельниц,
акведуков и каналов, которые они иногда не имели права эксплуатировать
или перепродавать по своему усмотрению. Церковь также была обеспокоена
тем, что лорды закладывали евреям такое имущество, которое она
надеялась вернуть в качестве религиозных приношений.
Затем появились новые профессии, связанные с управлением и
торговлей этими товарами. Уже будучи купцами, ремесленниками,
брокерами и ростовщиками, евреи также стали торговцами подержанными
товарами. Так ростовщики Эльзаса и Рейнской области научились торговать
лошадьми, скотом, вином - чему раввины старались препятствовать, -
тканями, подержанной одеждой ("фрипир") и драгоценностями. Иногда
ростовщикам даже приходилось торговать крадеными товарами,
оставленными в залог сбежавшими ворами, рискуя быть обвиненными в
краже.
Каждое сообщество несет ответственность за честность своих кредиторов.
В некоторых случаях он даже должен взять на себя обязательства, что они
не превысят определенные ставки, и гарантировать возврат залога
постоянным заемщикам.
В целом, кредитование не является профессией. Это побочное занятие
большинства евреев. В некоторых общинах все взрослые евреи являются
ростовщиками и фермерами, ростовщиками и торговцами, ростовщиками и
врачами, ростовщиками и раввинами. Иногда трудно найти еврея, который
хотя бы иногда не занимался бы торговлей деньгами. Менахем Ха-Мейри,
еврейский ученый из Прованса в тринадцатом веке, писал: "Похоже, что

никто не лишает себя практики давать деньги взаймы язычникам. Даже
он...
Отчет следователей, направленных Людовиком IX в Сен-Квентин,
показывает, что треть еврейских кредиторов там были женщины, которых
другие женщины с семьями упрашивали за гораздо меньшие суммы, чем
мужчин.
Когда политическая ситуация надолго оставалась спокойной, династии
специализированных ростовщиков иногда перенимали эту профессию в
течение трех или четырех поколений и следовали за финансовыми
династиями Северной Африки или Востока, особенно для кредитования
принцев и крупных купцов: так, Вольтерры, Тиволи, Да Пиза, Дель Банко,
евреи из Италии, которых позже приняли за лангобардов. Некоторые из
них стали богатыми: в Англии, около 1240 года, при Генрихе III, налоговые
документы показывают, что три еврейских кредитора (Аарон и Леон
Йоркские, Дэвид Оксфордский) заплатили 83% налогов, уплаченных всеми
евреями за кредитную деятельность. В конце XIII века великий еврейский
банкир и торговец из Бургундии Элиас де Везуль имел клиентов вплоть до
Германии. По мере роста операций этих ростовщиков их покровители в
Англии и Испании контролировали их, регистрировали их требования и
брали себе долю процентов, хотя сами были заемщиками!
В итоге ростовщик и еврей становятся одним целым. Бернар из Клерво,
таким образом, придумал глагол judaisare для обозначения деятельности
заимодавца. В менталитете двенадцатого века каждый должник был
христианином, а каждый кредитор - евреем; даже если христианин был
финансистом, как фламандский купец Уильям Кадес, чей объем сделок на
английском рынке превышал объем сделок его еврейского современника
Аарона Линкольнского, его считали "иудаистом". 104
Некоторые раввины обеспокоены этим. Они просят евреев отказаться от
этого ремесла, которое усугубляется еще одним риском: оно вынуждает их
жить по соседству с другими, а вскоре и под угрозой ненависти других.
Отношения с другими людьми: ненависть за оказанные услуги
Некоторые евреи, немногочисленные, селились в одиночку в деревнях,
крепостях, форпостах; они были торговцами, виноторговцами,
представителями крупных купцов, маклерами, сборщиками налогов - и в то
же время, очень часто, кредиторами. Остальные живут в общинах,

состоящих не менее чем из десяти взрослых мужчин, как того требует
Закон. Все они находятся в контакте с окружающими христианами. Их
врачи и акушерки лечат больных вокруг них; их крестьяне продают свою
продукцию на ярмарке; их купцы входят в дома язычников; они
путешествуют с ними, едят и ночуют вместе с ними; еврейские
ремесленники работают в мастерских вместе с христианскими рабочими;
Ростовщики вынуждены договариваться со своими клиентами; торговцы
всех конфессий вместе играют в кости в игорных притонах; рынки
приветствуют христиан и евреев; "еврейская улица", встречающаяся во
многих городах, является открытым пространством.
Исследователи по своей природе, евреи охотно принимают это
погружение в новые миры. Каждый раз, прибывая в страну, они изучают
язык и приспосабливаются к культуре. Они обсуждают одну и ту же
литературу, читают одних и тех же философов, одинаково одеваются,
страдают от одних и тех же голодов, эпидемий, врагов. Они сражались в
одних и тех же армиях, вместе создавали литературные произведения,
шедевры ремесла и коммерческие предприятия. Они участвуют в той же
экономике, потребляют и производят те же товары, что и христиане. Они
также приносят что-то новое из того места, куда приходят. Более гибкие,
свободные от ограничений гильдий, они составляют грозную конкуренцию
христианским ремесленникам. Их способность производить лучше и
дешевле часто вызывает опасения.
Необходимость жить в открытой среде заставила их изменить свою
практику Закона. Хотя этот вопрос все еще поднимается и обсуждается,
вавилонское предписание, запрещающее торговать с неевреями за три дня
до религиозных праздников, больше не исполняется. Запрет на торговлю
вином и хранение христианских предметов культа также вышел из
употребления с появлением залога. Полигамия стала причиной отлучения
от церкви, отречение было запрещено, а развод разрешался только по
взаимному согласию. Наконец, как это было со времен первого
вавилонского изгнания, евреям было запрещено сопротивляться силе князя
(за исключением случаев, когда им навязывали обращение в христианство:
в этом и только в этом случае иногда разрешалось вооруженное
сопротивление и даже самоубийство).
Существует множество историй о публичных дискуссиях, деловых и
семейных отношениях, дружбе и даже любви между христианами и
евреями - например, о клерке из Оксфорда, который около 1220 года

принял иудаизм из-за любви к молодой девушке из городской еврейской
общины. Обратное тоже верно, и некоторые евреи переходят в другую веру
по любви или из желания интегрироваться.
Христиане и иудеи обсуждают богословие на публичной площади или в
домах друг друга. Раши из Труа рассказывает, что один из его соседей-
христиан предложил ему лепешки в последний день Песаха. Польские
еврейские студенты общались с духовными лицами из итальянских
университетов. Рабби Леви бен Герсон принимается в Авиньоне при дворе
папы Климента VI. Труды Авраама ибн Эзры переведены на латынь и
французский язык104. Великие еврейские интеллектуалы того времени,
такие как философ Ха Меири из Перпиньяна, вели диалог со своими
христианскими коллегами, такими как Раймон Лулль, написавший книгу
"Язычник и три мудреца "257. Некоторые христианские писатели
демонстрируют прекрасное знание еврейской литературы388. Тексты
Николая из Лиры содержат бесчисленные ссылки на Раши; еврейские
тексты все чаще используют арабскую, греческую и августиновскую
философию; рыцарские романы вдохновляют еврейских философов. В XII
веке некоторые христианские богословы обращались к еврейским
рукописям и призывали раввинов сравнить их с Вульгатой. Тесное
сотрудничество было установлено между монахами Кито и раввинами,
которые переводили с иврита на французский отрывки Писания, которые
клирики знали только на латыни104. Доминиканцы и францисканцы
консультировались с еврейскими экзегетами, чтобы обогатить свои
комментарии. В тринадцатом веке Соломон ибн Габироль в книге
"Источник жизни" питал свои теоретические построения, опираясь на
некоторые христианские доктрины388. Затем раввины настаивали на
сходстве между тремя монотеизмами. Проще принять то, что написал Раши
по этому поводу: "Эти народы, в которые мы, народ Израиля, изгнаны,
признают Творение ex nihilo, Исход и другие важные моменты. Их
поклонение посвящено Творцу неба и земли. В Перпиньяне Ха Мейри
теперь даже признает, что христиане являются монотеистами, как евреи и
мусульмане, а не идолопоклонниками, что обязывает общины помогать
своим бедным так же, как и представители других религий Книги.
Аристотель - уже переведенный на арабский язык - обсуждался на иврите
еврейскими общинами южной Франции, прежде чем его
прокомментировал Фома Аквинский388. Более того, в 1336 году в общине
Нарбонны разгорелась полемика по поводу того, с какого возраста следует

обучать молодых евреев аристотелевской мысли. Христиане, столкнувшись
с Аристотелем в лице Аверроэса, переживали кризис, на который
Маймонид уже пытался ответить в "Путеводителе заблудших". Некоторые
христианские авторы ссылались на иудейское учение как на образец. Так,
ученик Абеляра отмечает в комментарии к Посланию Павла к Ефесянам:
"Даже если он беден, даже если у него десять детей, еврей отправит их в
школу, не ради прибыли, а для понимания Закона, и не только сыновей, но
и дочерей. Вскользь он также отмечает исключительный еврейский
демографический бум: семьи с десятью детьми не редкость, а общины
быстро растут.
Как всегда, раввины опасались, что самые крупные торговцы, самые
интегрированные, самые богатые, самые близкие к князьям или
интеллектуалам, создадут проблемы для своих общин из-за ошибок,
которые они могут совершить, или из-за зависти, которую они могут
вызвать. Старая идея остается в силе: ничто не хорошо для евреев, если это
не хорошо для всех остальных. Поэтому за отношениями вне общин
следили очень внимательно; учителя снова и снова повторяли, что
выживание всех зависит от честности каждого, что нечестное присвоение
имущества христианина или использование ошибки христианина в
коммерческой сделке является большим грехом, и что каждый
заинтересован в процветании язычников и должен способствовать этому.
Но поскольку ассимиляции боялись прежде всего, раввины следили за
тем, чтобы соблюдались диетические предписания, запрещающие еврею
есть или пить вместе с христианином. Они призывают своих
последователей собираться в одних и тех же кварталах, вокруг синагоги,
ритуальной бани, кладбища. Иногда они требуют возможности закрыть
свою улицу с обоих концов воротами, чтобы лучше защищаться в случае
нападения. С тех пор в таких кварталах раввин, школьный учитель, мясник
и некоторые ремесленники никогда не контактировали с язычниками34.
Владыки предпочитали такие группировки, которые облегчали контроль и
позволяли избежать смешения. Так, в 1243 году Яков Завоеватель, король
Арагона, приказал евреям Перпиньяна, с их согласия, жить по соседству с
ткачами, для которых они были финансистами. Гетто было недалеко.
Раввины, безусловно, правы в своей настороженности: несмотря на
народное сосуществование и их экономическую полезность, ненависть
возвращается. С помощью хитроумной смеси теологии и экономики Запад
скоро избавится от своих кредиторов, обвинив их в деициде. Таким

образом, еврейские общины станут объектами новых нападений, постоянно
перемещаясь из одного района в другой. Евреев обвиняли в том, что они
обеспечили своего Бога и свои деньги, потому что их обвиняли в том, что
они не могут обойтись ни без того, ни без другого. Кредиторы Бога,
ростовщики денег, их обвиняют в том, что они воры, эксплуататоры,
паразиты, скопидомы, ростовщики, заговорщики, кровопийцы, отравители,
детоубийцы, осквернители обителей, враги Бога, христоубийцы, ревнители
Иисуса.
Крестовые походы: заплати и умри
Все началось в середине 11 века. Ситуация в Европе не является
процветающей. Банды разбойников грабили города, а лорды воевали между
собой. В 1073 году новый папа Григорий VII воспользовался этим, чтобы
лишить германского римского императора права вмешиваться в
понтификальные выборы. В 1077 году он даже обязал его преклонить перед
ним колени в Каноссе и запретил лордам покупать церковные должности. В
1081 году новый император Востока Алексей Комнин, чьи войска только что
были разбиты мусульманами, обратился к Папе Римскому с просьбой о
помощи к христианам Запада, с которыми он был в разрыве более двадцати
лет.
Возможность была слишком хороша для Римской Церкви:
откликнувшись на этот призыв, она могла надеяться принять командование
над князьями Запада, восстановить Церковь Востока, воспользоваться этим,
чтобы продолжить путь в Иерусалим и отбить у мусульман гробницу
Христа. Григорий VII не успел осуществить этот проект. Именно его
преемник, Урбан II, на заседании совета в Клермонте 27 ноября 1095 года
положил начало тому, что позже назовут Первым крестовым походом.
Рыцари, монахи и простолюдины со всей Европы во главе с франкскими
рыцарями Годфруа де Буйон и Раймондом Тулузским отправились на
помощь византийцам и на завоевание Востока.
Чтобы финансировать свое снаряжение и обеспечить защиту своих семей
во время долгого отсутствия, крестоносцам, естественно, не хватает денег.
Единственное место, где, по их мнению, они могли его найти, - это сундуки
еврейских ростовщиков. Церковь освободила их от уплаты предыдущих
кредитов. Этого было недостаточно: некоторые прибегали к мародерству.
По дороге в Иерусалим крестоносцы - особенно немецкие, но не только они
- грабили встречные общины, забирая деньги, золото, жемчуг и даже

драгоценности умерших. Призывы некоторых епископов к спокойствию, а
также протесты императора Конрада III, которому подчинялись немецкие
евреи, ничего не дали. Начиная с 30 мая 1096 года, общины Кельна,
Майнца, Вормса, Шпейера и Страсбурга подвергались разграблению и
резне - часто после того, как им отказывали в обращении. Иногда, чтобы
предотвратить изнасилования и пытки, сражения приводили к массовым
самоубийствам, как в Кельне и Вормсе. В общей сложности за несколько
недель погибло тридцать тысяч человек. Ничего подобного не происходило
нигде в мире со времен резни в Иудее тысячу лет назад. В Провансе,
Испании, Италии и Центральной Европе - регионах, которые были
относительно щадящими, - идет лихорадочное обсуждение этого вопроса.
Когда крестоносцы прибыли в Святую землю в 1098 году, они
обнаружили несколько редких еврейских общин в тылу сельджукских
армий, к которым ислам относился корректно. Поэтому, когда 15 июля 1099
года, после пятинедельной осады, он захватил Иерусалим и расправился с
его жителями, Годфрид Бульонский собрал несколько тысяч евреев в городе
в одной из немногих оставшихся синагог и поджег ее. Остальные евреи,
захваченные силой, были проданы в рабство по ценам ниже, чем у
мусульманских солдат, в знак их унизительной неполноценности.
После создания христианское королевство не облагало евреев особым
налогом и не дискриминировало оставшихся в живых, за исключением
запрета на проживание в Иерусалиме. Их участие в экономике королевства
крестоносцев оставалось незначительным.
В Южной Европе это событие было настолько травмирующим, что
некоторые общины уехали в Марокко, а другие потребовали от
христианских князей дополнительных гарантий, чтобы остаться под их
контролем. Например, город Реджио Калабрия должен был гарантировать
своей еврейской общине полную компенсацию в случае агрессии, чтобы
отговорить их уезжать.
Это не остановило насилие. В Германии и Англии евреев все чаще
обвиняли в самых разных преступлениях: враги Христа, союзники сарацин,
наживающиеся на отсутствии крестоносцев, которые, как говорили, были
вынуждены "лишать свои семьи самого необходимого, чтобы покрыть
расходы на путешествие, в то время как враги Христа жили в роскоши".
Были использованы все возможности для конфискации их имущества. В
1130 году король Англии Генрих I, изначально очень доброжелательный,

оштрафовал их коллективно на 2 000 фунтов стерлингов, потому что один
из них подозревался в убийстве. Когда он умер в 1135 году, два его
наследника все еще вели ожесточенную борьбу за деньги евреев.
В 1144 году произошло важное нововведение: евреев Норвича обвинили
в убийстве мальчика, найденного мертвым в лесу накануне Страстной
пятницы, чтобы выпить его кровь. Впервые с древности такое обвинение
было выдвинуто против евреев. Ранее он был предназначен для еретиков-
христиан. Несмотря на вмешательство некоторых местных властей, которые
установили, что ребенок умер от эпилептического припадка, сотня
еврейских купцов, многие из которых давали кредиты крестьянам, была
уничтожена; на остальных был наложен штраф: защитники стали
грабителями.
В 1146 году, столкнувшись с финансовыми и военными трудностями
королевства крестоносцев, Бернар из Клерво проповедовал второй
крестовый поход, запрещая при этом грабить еврейское имущество. Для
него, как и для святого Августина и святого Григория Великого, еврейский
народ должен быть защищен как свидетель и "ответственный" за страсти
Христа. Поэтому они должны выжить, чтобы их продолжали обличать как
деицидов. Некоторые монахи - особенно в южной Германии - тем не менее
призывали к уничтожению общин, которые только что были восстановлены
спустя полвека после первых массовых убийств. Монах по имени Рэндульф
проповедовал грабежи в Германии и Эльзасе. И в этом случае обвинения в
деициде являются таким же поощрением к резне. Также в этом году Петр
Преподобный, аббат Клюни, погрязший в долгах перед еврейскими
ростовщиками и разгневанный тем, что имущество, которое он надеялся
получить в качестве подношения, стало еврейским в результате ломбарда,
распространил свою горечь. Его проповеди осуждали ростовщичество как
"злой обычай евреев", который может заразить добрых людей. У них нужно
отнять все, цинично писал он Людовику VII: "Их нужно ненавидеть и
отвращать, но я рекомендую не предавать их смерти. Уместно наказать их
способом, более соответствующим их извращенности. Есть ли более
подходящее наказание для этого нечестивого народа, чем отнять у них то,
что они приобрели обманом и что украли беззаконием?309
Второй крестовый поход, возглавляемый Людовиком VII и Конрадом IV,
начался неудачно, захватив несколько греческих островов, и закончился
плачевно перед Дамаском. В Европе возобновились массовые убийства; на
этот раз их совершали люди, а не князья. Так было в 1168 году в Глостере.

Затем, на Пасху 1171 года, вся община Блуа, обвиненная в питье крови детей
- второй подобный случай после Норвича - была сожжена заживо. В том же
году Салах ад-Дин ибн Айюб, известный как Саладин85 , который стал
хозяином Египта, начал войну против франков и захватил Дамаск, а в 1177
году потерпел поражение при Монгисаре и не смог добраться до
Иерусалима.
Первым монархом в христианской Европе, которому пришла в голову
идея изгнать всех евреев из своего королевства, был Филипп Август. В 1180
году, когда он вступил на престол, он планировал изгнать их, разрешив им
брать только выручку от продажи мебели. Он закрыл ешиву в Париже, а
затем, нуждаясь в деньгах - особенно в связи с новым крестовым походом,
который вот-вот должен был начаться, - разрешил им остаться в обмен на
дополнительный налог: его финансисты объяснили ему, что евреи более
выгодны как налогоплательщики, чем как экспроприаторы.
Снова и снова использовался один и тот же прием: указ об изгнании,
который затем возвращался обратно в обмен на выкуп. Таким образом,
шесть раз за столетие евреев собирались изгнать из Франции - никогда не
уезжая, но всегда платя.
Резня продолжалась, особенно в Англии: в Бури Сент-Эдмундс в 1181
году (через восемь лет после упомянутого выше займа), в Бристоле в 1183
году, в Винчестере в 1192 году. Не только евреи были объектом
преследования со стороны церкви. В 1184 году вальденсы были
уничтожены, а затем настала очередь катаров, против которых была
создана епископальная инквизиция - полицейская сила со всеми
полномочиями, включая право пыток: Те подозреваемые, которые не
отреклись, часто умирали под пытками; тех, кто "примирился" с Церковью,
приговаривали к "стене", то есть к пожизненному заключению; тех, кто
исповедовался и упорствовал в своей еретической вере ("рецидивистов"),
передавали в руки светской власти и сжигали. Иногда мертвые, иногда
живые.
В 1187 году, после пятнадцати лет усилий, Саладин сверг королевство
крестоносцев, уничтожил рыцарей (таких как Рено де Шатильон), завоевал
Бейрут и Иерусалим, снес крест, установленный на Куполе Скалы, и
разрешил евреям снова жить там85. Чтобы отбить город у мусульман, в 1188
году три главных европейских государя, Фридрих Барбаросса, Генрих II
Плантагенет и Филипп Август, начали третий крестовый поход. Его

финансирование везде было прямо возложено на евреев. В 1188 году
английский парламент, собравшийся в Нортгемптоне, решил
субсидировать новое предприятие путем взимания налога в размере 130
000 фунтов, половина которого приходилась на евреев, хотя они составляли
менее 0,25% населения. Чтобы справиться с этими налогами и сполохами,
еврейские кредиторы повысили процентные ставки, что сделало их еще
более непопулярными. 3 сентября 1189 года, после смерти Генриха II, его
преемник Ричард I Львиное Сердце отказался разрешить евреям
присутствовать на его коронации в Вестминстере, принеся с собой подарки.
На следующий день монарх взял их под свою защиту: имущество его
вассалов принадлежит ему, объяснил он по существу, и не должно быть
повреждено!
После того, как Ричард отправился в крестовый поход в начале 1190 года,
группа задолжавших баронов во главе с Ричардом Малебисом напала на
общину Йорка, которая 16 марта укрылась в королевском замке, который
толпа взяла штурмом, сжигая при этом реестры займов, хранившиеся в
соборе. На следующий день, по инициативе раввина Йом Това Бен Исаака
из Жоиньи, осажденная община защищалась почти без оружия, а затем
совершила самоубийство, чтобы избежать обращения и пыток. Дальнейшие
расправы произошли в Лондоне и снова в Норвиче.
Акко взят рыцарями. Саладин терпит поражение. Война зашла в тупик;
за Иерусалим идут бои. Ричард хотел заполучить Святой город, "который
является для нас, - писал он, - предметом такого благоговения, что мы не
отказались бы от него, даже если бы нас сократили до одного человека". 85
Саладин ответил: "Иерусалим принадлежит нам так же, как и вам; он даже
более священен для нас, это место отправления нашего пророка в его
ночное путешествие и место встречи нашей общины в день суда. В 1191 году,
чтобы заплатить выкуп, который требовал герцог Леопольд Австрийский,
взявший в плен Ричарда Львиное Сердце по дороге домой, еврейских
кредиторов снова обложили большими налогами и списали их долги.
Перемирие, подписанное в 1192 году, оставило побережье и Акко
крестоносцам Восточной Латинской империи, которым было разрешено
ходить и молиться в Иерусалиме; Сирия, Иерусалим и Палестина были
возвращены Саладину. После его смерти в 1193 году Египет перешел под
султанат аль-Малика аль-Камиля, его дяди.
По возвращении в Лондон в 1194 году король Ричард, разъяренный тем,
что потерял любое имущество, которое он мог получить от евреев в

результате уничтожения архивов, установил тщательную охрану их займов,
чтобы не потерять их в случае бунта. Он доверил агентам Короны
регистрацию всех претензий, а три копии реестров хранились в сейфах.
Смешанные комиссии, возглавляемые королевским офицером и состоящие
из христианских и еврейских знатных людей, держали ключи34. В случае
неуплаты налогов на доходы от займов, наказания, применяемые к
общинам, варьировались от тюремного заключения до смерти, пыток,
конфискации имущества, женщин и детей. Некоторые бароны на севере
Франции, доселе умеренные, объявили себя свободными от долгов перед
евреями, опустошили их и изгнали, прежде чем отправиться в новый
крестовый поход.
В булле Sicut Judeis папа Иннокентий III, как и другие до него, запретил
христианам обижать евреев, срывать их праздники, заставлять их
выполнять определенные работы, осквернять их кладбища или
"эксгумировать тела, которые они похоронили, чтобы вымогать у них
деньги". На самом деле, разграбление еврейского имущества уже не
приносило достаточно денег для финансирования огромных потребностей:
крестоносцам уже не хватало средств, чтобы заплатить венецианцам цену за
пересечение Эгейского и Средиземного морей. Затем дож предложил
нанять их для свержения византийского императора от его имени. В 1204
году крестоносцы, ставшие наемниками, заняли Константинополь, что
позволило венецианцам (и генуэзцам) открыть торговые посты на Черном
море; они нашли там еврейских купцов. Недолговечная Латинская империя
Востока, лишенная подкрепления, погибла, пока крестоносцы открывали в
Константинополе прелести византийского искусства жить, далекий
источник будущего Ренессанса.
В Европе, чтобы несколько обезопасить себя, евреи пытались обобщить
составление кредитных договоров. В том же 1204 году папа Иннокентий III
обратился к королю Франции с протестом против этой практики: "Если
иногда те [христиане], кому они ссужают свои деньги под проценты,
представляют христианских свидетелей того, что они вернули долг, то
больше доверия вызывает документ, который иногда христианский
заемщик имеет неосторожность оставить у своего кредитора. А поскольку
христиане не могут свидетельствовать против евреев в этом вопросе, они
наживаются на этом. Папа также был возмущен чрезмерной терпимостью
короля Франции к своим еврейским общинам, которые там были менее
разграблены, чем в других странах, и часто были достаточно богаты, чтобы

совершать ошибки в строительстве слишком красивых синагог: "И их
наглость заходит так далеко (мы говорим об этом со стыдом), что евреи
Сенса только что построили новую синагогу, намного выше церкви, рядом
со старой церковью, где они проводят свои службы по еврейским обрядам.
И делают они это не так, как до изгнания из королевства, то есть сдержанно,
а с большим шумом, не имея стыда не нарушить святейшие церемонии,
которые проводятся в соседней церкви.60
Повсеместно продолжалось вымогательство. В 1210 году Джон Лэкленд,
сменивший в 1198 году своего брата Ричарда Львиное Сердце, заключил
лидеров общины в тюрьму и подверг их пыткам за выплату 66 000
серебряных марок. В частности, он приказал каждый день вырывать зуб
представителю бристольских евреев, который отказался заплатить 10 000
серебряных марок. На третий зуб они платят, сколько могут. В 1211 году
триста французских и английских евреев переселились в Акко и Иерусалим
с христианской и мусульманской сторон. Становилось все труднее и труднее
вымогать у них то, чего у них больше не было.
В 1215 году отмечается знаменательная дата. В Англии была подписана
Магна Карта, в которой король Иоанн Великий после поражения при
Бувине в 1214 году обязался не взимать налоги без согласия дворянства и
духовенства, а также предоставить всем иностранцам, в частности евреям,
свободу торговли. В Италии Четвертый Латеранский собор, созванный
папой Иннокентием III, запретил евреям давать в долг под проценты. Он
также подтвердил определение транссубстанциации: хозяин - это тело
Иисуса, а вино - его кровь. И снова символика денег и крови переплетается.
Чтобы лучше выявлять еретиков, собор также обязал всех христиан раз в
год ходить на исповедь. Для евреев, ставших опасными для Церкви, это
была изоляция: им запрещалось занимать общественные должности, брать
на работу христианскую женщину детородного возраста, входить в церковь,
выходить на улицы в дни христианских праздников, работать по
воскресеньям, строить высокие и украшенные синагоги. Чтобы отличить их
от христиан и не дать им пробраться в город для торговли, Совет обязывает
их носить знак: в германских странах это будет коническая шапка, в
латинских - декалог или круг из желтой ткани, пришитый к одежде
(rouelle), символизирующий золотые монеты, принятые Иудой - всегда
деньги! Уполномоченному поручено преследовать евреев, которые не носят
этот отличительный знак.

Как и предыдущие, эти запреты на самом деле не соблюдались. До 1270
года двадцать один письменный приказ должен был повторять их, каждый
раз под страхом штрафа или телесного наказания. Всегда напрасно: люди
часто оказывались более терпимыми, чем их хозяева, и продолжали
сосуществовать, потому что нуждались друг в друге.
В 1223 году начался новый крестовый поход против других еретиков: сын
Филиппа Августа, который командовал кампанией против войск катаров
Раймонда Тулузского, вступил на престол под именем Людовика VIII. Он
завладел Лангедоком, после чего умер в 1226 году, возвращаясь из Севенн.
В 1229 году Фридрих II Гогенштауфен получил право войти в Иерусалим от
султана Аль-Камиля, преемника Саладина. Он поселился там; отлученный
от церкви в 1228 году, он вел изысканную жизнь восточного принца до
самой своей смерти в Италии. Таким образом, сама идея крестового похода
была высмеяна.
В 1232 году Генрих III Английский подвергся критике за то, что не
облагал евреев достаточным налогом. Летописец следующего века отмечал,
что в то время евреи накопили огромное богатство благодаря вынужденной
монополии на банковскую торговлю183 : "Корона защищала их при
условии, что часть их добычи будет поступать в королевскую казну, которую
они могли позволить себе выплачивать, не меняя своего роскошного образа
жизни [...]. Во время правления Генриха III нужды королевства настолько
держали короля в зависимости от них, что вместо того, чтобы преследовать
их, он построил Domus Conversorum [Дом обращенных], где выплачивал
пенсии бывшим евреям, которых приютил. Бароны, разгневанные этим
союзом между королем и евреями, расправились с агентами короля вместе с
евреями.
В 1235 году Григорий IX осудил агрессию, совершенную против евреев
при Людовике VIII... пятнадцатью годами ранее! В 1239 году дворяне и
купцы добились от герцога Бретани Жана ле Ру, чтобы он изгнал из
провинции немногих еврейских ремесленников-кредиторов, все еще
проживавших там; мерой, конечно, было списание долгов. В Руане
последних евреев, не последовавших за англичанами, постигло то же
несчастье. В 1240 году Лионский собор предписал всем христианским
князьям с предельной точностью, под страхом отлучения, заставить своих
евреев "передать крестоносцам деньги, приобретенные ими на проценты".

Затем все средства используются для их экспроприации. В 1241 году в
империи при Фридрихе II в Гагенау были обнаружены три мертвых
ребенка; население пришло в ярость. Перед лицом этой угрозы еврейская
община получила защиту императора в обмен на крупную сумму денег:
ходили слухи, что монарх подстрекал одного, чтобы вымогать у другого.
Три четверти франкфуртских евреев - тысяча - обвиненные в союзе с
гипотетическими монгольскими захватчиками и переносе чумы, были
уничтожены; последняя четверть дорого заплатила за сохранение своей
жизни.
Церковь хочет, чтобы евреи были разграблены, но не истреблены: они -
свидетели смерти Христа. Таким образом, после того, как она их
припарковала, после того, как она внушила им ненависть и нежелание
выплачивать кредиты, она все еще утверждает, что защищает их. В 1247
году папа Иннокентий IV, как и Григорий IX двенадцатью годами ранее,
выразил протест против выдвинутых против них обвинений в ритуальных
преступлениях и против "сполохов". Он написал епископам Франции и
Германии: "Некоторые представители духовенства, князья, дворяне и
вельможи наших городов и епархий вынашивают планы, вынашиваемые
дьяволом против евреев, лишая их силой их имущества и ложно обвиняя их
в том, что они разделили между собой в Пайне сердце убитого ребенка.
Поскольку нам приятно, чтобы их не беспокоили, мы приказываем
обращаться с ними дружелюбно. Когда любое несправедливое нападение
дойдет до вашего сведения, исправьте несправедливость и не позволяйте им
в будущем стать жертвами подобных несчастий." Приказ, который не будет
иметь силы, но будет иметь достоинство существования.
В том же году в Англии, на этот раз по обвинению в
фальшивомонетничестве, евреи были обложены налогом в 20 000 марок
серебра; это послужило поводом для встречи в Вустере всех руководителей
общин королевства, чтобы разделить обвинения. Крупнейший еврейский
банкир страны, Аарон Йоркский, был приговорен королем к выплате 4 000
золотых марок плюс 14 000 серебряных марок. Всем им приписывали
неисчерпаемое богатство, но в следующем году обширное расследование,
проведенное по приказу короля Англии, показало, что почти все они были
бедны, а если и давали в долг, то в основном мелким людям и в небольших
размерах.
В 1248 году, перед тем как отправиться в новый крестовый поход,
Людовик IX созвал Мелунский собор; он запретил христианам брать в долг

у евреев - мы могли бы начать с этого! - и чтобы евреи торговали с
христианами. Он обязал евреев носить "rouelle" (желтый круг). Затем его
крестовый поход превратился в долгую одиссею: он захватил Дамиетту в
Египте, а затем попал в плен по дороге в Каир, в то время как семья
Саладина была отстранена от власти мамлюками, могольскими солдатами
из черкесских областей. Во время его пленения, в 1253 году, его мать,
регентша Бланш Кастильская, решила изгнать всех евреев из своих
государств; затем, как и многие другие правители, она решила заставить их
заплатить часть огромного выкупа - 400 000 фунтов, - который требовали
за освобождение государя. По возвращении будущий Сен-Луи в знак
благодарности тем, кто позволил ему вернуться живым, изгнал их!
Иннокентий IV, чья забота о евреях была очень недолгой, написал ему
письмо, чтобы поздравить его и извиниться за свою прежнюю
снисходительность: "потому что мы узнали, что они не подчиняются
изданным нами уставам". Однако евреям было разрешено остаться в обмен
на уплату дополнительного налога.
В Англии король Генрих III все еще ищет деньги для ведения своих войн
и снова облагает английских евреев налогом, на этот раз в размере 8 000
серебряных марок. Поскольку они были неплатежеспособны, он продал их -
около десяти тысяч - своему брату Ричарду из Корнуолла, второму сыну
Джона Лэкленда. В 1255 году их снова обвинили в убийстве ребенка,
некоего Хью из Линкольна, чтобы выпить его кровь. Обнаружение тела
двадцать шесть дней спустя, недалеко от места свадьбы раввина, привело к
резне ста евреев.
В 1260 году рабби Йехиэль, ставший свидетелем сожжения Талмуда в
Париже, покинул Францию и основал талмудическую школу в городе Акко.
Людовик IX снова запретил французским евреям владеть землей,
передавать имущество по наследству или давать кредиты под проценты. Но,
пишет Гийом де Шартр, его советники указали ему на растущее значение
кредита для функционирования экономики королевства, "так что лучше
терпеть еврейских ростовщиков, поскольку они уже прокляты, чем
позволить христианам совершить этот грех". 240 Людовик ответил, что не
может терпеть этот "яд, разрушающий королевство". Он хотел поощрять
евреев становиться ремесленниками, но отступил перед лицом оппозиции
со стороны христианских гильдий и все еще говорил об их изгнании, когда
умер в 1270 году до Туниса.

Крестовые походы закончились, хотя только в 1291 году мамлюки взяли
святого Иоанна Акко и положили конец крошечному королевству
крестоносцев.
Единственным настоящим победителем оказалась Венеция:
Серениссима строила огромные корабли, на которых перевозили
крестоносцев; некоторое время она контролировала Константинополь и
торговые пункты на Черном море; она освоила восточные технологии
производства и окраски хлопчатобумажных и шелковых тканей (камелоты,
парчи, дамаста), а также искусство стеклоделия; она контролировала часть
перевозок в некоторых портах Средиземного моря: Пиза, Генуя, Марсель,
Нарбонн, Сет, Эгес-Мортес. Его купцы заключили союз с еврейскими
купцами и, пользуясь их связями на Балканах и в мусульманских странах,
ввозили новые товары, которые так нравились европейцам: финики,
бананы, розы, лилии, хну, сенну, индиго, перец, гвоздику, имбирь, корицу,
мускатный орех, шафран, кардамон, кумин, анис и т.д.
Первые кредиты сделали свое дело: экономика готова к взлету под
давлением новых потребностей. Основные риски были приняты. Профессия
банкира стала менее авантюрной. Евреи больше не были нужны.

3.
Деньги без евреев
(1260-1492)
Новые банкиры
Столкнувшись с таким спросом, многие христиане были разгневаны тем,
что не могут заниматься такой прибыльной и полезной профессией.
Церковь больше не могла оправдывать запрет на разработку денег или
отнесение ростовщика и менялы, наряду с жонглером, комедиантом и
проституткой, к списку профессий, ведущих в ад. Мало-помалу она
переходит "от компромисса с феодализмом к компромиссу с капитализмом;
Церковь спасается только в капитализме: фондовый рынок - ее жизнь "239.
Во-первых, он несколько дистанцируется от идеала бедности и
предполагает, что желать земных наград не совсем безнравственно. При
условии, конечно, что человек приносит их в дар Церкви и довольствуется
постоянством и бережливостью, другими словами, бережливостью во всех
смыслах этого слова. Как отмечает Льюис Мамфорд287 , Церковь
постепенно трансформирует пять из семи смертных грехов (скупость,
гордость, зависть, жадность, похоть) в позитивные ценности. Похоть и лень
остаются под запретом.
Юристы нашли римское законодательство более богатым, чем
каноническое право; они издали Кодекс Юстиниана, который был забыт на
несколько столетий. Они вновь разрешили кредитование под проценты, по
крайней мере, в морской торговле и в оплату за понесенные риски. Было
вновь открыто, что, несмотря на соборы и анафемы, христианские миряне и
даже монастыри, аббаты и епископы никогда не переставали торговать
деньгами.239 Некоторые монастыри даже давали деньги в долг под
проценты. Некоторые монастыри даже одалживали полученные дары в
качестве подношений под проценты159 ! Так, аббатство Сен-Мартен де
Понтуаз одолжило 60 фунтов Гийому де Мелло, взяв в залог его вотчину
Бервиль перед его отъездом в крестовый поход в 1157 году. Орден
тамплиеров стал значительным кредитором, так же как Тевтонский орден
был одним из крупнейших торговцев шерстью в Европе.

Но этого недостаточно: эти процентные займы между христианами
должны оставаться незаметными, даже тайными, и они не могут покрыть
огромные потребности, возникшие в результате пробуждения экономики в
Европе.
В 1179 году Третий Латеранский собор занимался только "явным"
ростовщичеством, то есть займами по "несправедливым" ставкам. По его
мнению, 33% годовых могут быть приемлемым пределом "справедливой
цены" денег в определенных случаях. Чтобы не пускать евреев, он объявил,
что свидетельство христианина стоит больше, чем письменный договор с
евреем. В 1215 году Четвертый Латеранский собор признал, не без
некоторого лицемерия, что заем денег одним христианином другому может
быть возмездным, если он осуществляется в качестве компенсации за
просрочку платежа, или как плата за работу менялы или бухгалтера, или
как цена за риск потери капитала, взятого взаймы. Серьезное и
неумеренное" ростовщичество, с другой стороны, остается запрещенным
для христиан237. Это привело к появлению некоторых христианских
банкиров, которые увеличили количество доступных кредитов.
Но денег по-прежнему не хватает; годовые ставки по-прежнему
регулярно превышают 40%. Между Рейном и Луарой они варьируются от 30
до 60%. В Англии они могут достигать 80 или даже 100%. Затем князья
попытались их сдержать. В 1218 году указом короля Франции цена на
серебро была установлена на уровне 2 денье в неделю (т.е. 43,33% в год). В
1228 году Яков I Арагонский ограничил его до 20% на короткий срок и
запретил сложные проценты. В 1255 году на заседании Конфедерации
рейнских городов законная процентная ставка была установлена в размере
2 денария за фунт в неделю для краткосрочных процентов, то есть 43,33% в
год, и 33,5% для долгосрочных процентов.
Итальянские купцы, посредники в торговле сельскохозяйственной
продукцией, а затем кредиторы иностранной валюты, появились в трех
местах: Венеции, Генуе и Флоренции69. Им соответствуют три формы
капитализма17 : государственный капитализм, авантюрный капитализм и
семейный капитализм.
После крестовых походов город дожей сменил Константинополь в
качестве привилегированного посредника между Западом и Востоком. С тех
пор она должна была стать главным каналом для пряностей, шелка и
хлопка, потребляемых Западом; она торговала драпировками Фландрии и

серебром, добываемым в шахтах Нюрнберга. В 1252 году несколько
еврейских купцов поселились на острове Спиналонга, который стал
Джудеккой75. Большинство из них стали купцами, страховщиками, иногда
ростовщиками и присоединились к менялам, которые торговали на
Риальто.
В Генуе несколько купцов и каперов веками импортировали
сельскохозяйственную и горнодобывающую продукцию из Северной
Европы, ткани из Центральной Европы и изделия из стекла из Италии; они
обменивали их на золото из Сенегала и Нигера, соль и медь из Сахары,
рабов, дерево и оружие из Восточной Африки69. Сражения с сарацинами
привили им вкус к риску и славе. Для финансирования этой торговли и
оснащения кораблей возникли "морская компания" (известная
финикийским, еврейским и греческим морякам на протяжении пятнадцати
веков, она объединяла купцов в покупке корабля, разделенного на
абстрактные доли) и "ордер" (объединявший капитал нескольких купцов
для финансирования ремесленных или промышленных операций17 ). Для
того чтобы купцам не приходилось везти с собой слишком большие суммы
денег, они заново открыли вексель, который евреи практиковали в Египте
на протяжении как минимум двух веков.
Во Флоренции, наконец, торговцы зерном и шерстью стали банкирами
князей. Они принимали вклады, осуществляли платежи от имени своих
клиентов, переводили деньги и проводили клиринг от одного отделения к
другому. Среди них были великие семьи Барди, Риккарди, Перуцци и
Фрескобальди, которые также давали займы за границей, в частности
Плантагенетам (Риккарди предоставил им 400 000 ливров, а Фрескобальди
- 12 200), и которые обосновались в Брюгге, а затем в Антверпене.
К концу XIII века кредитование в Италии развилось настолько, что
процентные ставки упали до 25%. Церковь получила выгоду, вовлекая этих
кредиторов в свой бизнес. Однако на этом с евреями не было покончено.
Спустя полвека после Четвертого Латеранского собора, в 1267 году, Венский
собор по-прежнему отмечал, что еврейские займы отвлекают церковное
имущество в залоги, и что они "стали настолько многочисленными и
влиятельными, что доходы духовенства значительно сократились". Вывод
был сделан быстро: они должны быть изгнаны!

Меняющиеся воспоминания (1260-1300)
Затем Запад удаляется от Востока. Церковь окончательно выбрала Рим
своим центром. Живопись, музыка и литература вестернизируют речь,
поведение и имена. Иисус и Мария стали блондинами. Еврейский народ,
свидетель восточного происхождения христианства и провала крестовых
походов, в живописи, литературе и религиозном театре обозначен как
воплощение зла.
И поскольку еврейские общины перестали быть экономически
необходимыми, им стали угрожать изгнанием из всех великих
христианских королевств. Тем временем были приняты и отменены десятки
решений об изгнании, поскольку общины больше зарабатывали на налогах
и выкупах, чем на окончательном разграблении.
Несмотря на то, что Григорий X приказал защищать людей и имущество
евреев на всех своих территориях, несмотря на то, что Филипп III Смелый
призвал их "оживить торговлю, восстановить денежное обращение и
исправить истощение финансов "67 , были объявлены первые решения об
изгнании. В 1272 году синагоги Лондона были закрыты, и исповедование
иудаизма в Англии было запрещено. Указ Эдуарда I "Statum judaicum"
запрещал им давать деньги в долг под проценты. Как и французский
государь, король Англии разрешил им стать ремесленниками, но не открыв
для них гильдий - что, как и во Франции, не позволяло им заниматься
ничем другим для выживания, кроме кредитования. Это была хорошая
возможность повесить еврейских ростовщиков: в 1278 году 680 из них были
арестованы и повешены в лондонском Тауэре; в 1280 году та же участь
постигла еще 293 человека. Поскольку оставшиеся в живых люди не могли
найти других источников дохода, а также учитывая потребность в кредитах,
Корона разрешила им выдавать кредиты еще на четыре года, а затем
возобновила отсрочку. В 1287 году Эдуард I, вернувшийся с Востока и
разъяренный тем, что его решение об изгнании не было применено,
присвоил последние дома евреев, обложил налогом их движимое
имущество и запретил им отказываться от своих залогов. Многие из них
готовились к отъезду и ликвидировали свое имущество; обвиненные в
желании скрыть то, чем они владели, они еще больше разжигали ревность.
Массовое изгнание уже близко.
Она началась в 1288 году с евреев Неаполя, почти все из которых были
немецкого происхождения. Многие согласились обратиться в христианство,

чтобы остаться. Два года спустя, в 1290 году, Эдуард I решил изгнать
пятнадцать тысяч евреев, все еще проживавших в Англии. Несколько
человек остались, скрывая свои имена и личности; остальные
эмигрировали в Германию, Богемию, Венгрию, Польшу и даже во Францию
- в частности, в Руан и Бордо, где ситуация была не лучше.
В начале года в Париже была рассказана история175 : ломбардщик на
улице Билетт, как говорят, одолжил 30 су (количество денариев Иуды)
распутной женщине (muliercula) и взял в залог ее самое красивое платье.
Накануне Пасхи она пришла к нему и предложила обменять залог на
украденный из церкви кулич; он согласился и даже простил ей долг,
посчитав, что кулич стоит 30 центов. Согласно слухам, "еврей уколол
хозяина ножом, но, к всеобщему изумлению, из него потекла кровь
Спасителя". Еврей и его семья были арестованы и предстали перед судом
епископа, который, "чтобы узнать о чуде, предложил обратить их в свою
веру". Жена и дети согласились, но "жадный, упрямый богохульник"
отказался; его отвели на эшафот и сожгли, "хотя он утверждал, что
находящаяся у него книга спасет ему жизнь". На месте чуда была построена
часовня175.
18 июля того же года король Франции решил изгнать из королевства
около 100 000 евреев - мера, которую он вскоре снова трансформировал в
простую экспроприацию.
В 1294 году все евреи Берна были изгнаны за убийство маленького
мальчика; два с половиной века спустя на площади Гренетт был установлен
фонтан, известный как "Фонтан пожирателя детей", изображающий
людоеда в остроконечном желтом колпаке, который запихивает ребенка в
мешок и пожирает другого. Этот фонтан существует и по сей день.
В 1298 году немецкий владыка Риндфлейш, прозванный "убийцей
евреев" (Judenschäger), собрал небольшую армию, которая за шесть месяцев
уничтожила большинство из ста тысяч евреев, проживавших в то время в
баварских городах Варбург, Регенсбург, Нюрнберг, Аугсбург, Хайльбронн и
Реттинген129 . Это была самая большая резня в истории европейского
еврейства до того времени, даже больше, чем резня во время Первого
крестового похода, ровно два века спустя и в точно таком же месте.
В 1306 году, после войны с фламандцами, Филипп IV Справедливый все
еще нуждался в деньгах. Одновременно с тем, как он посадил в тюрьму
тамплиеров и ломбардских банкиров, чтобы конфисковать их имущество,

он решил, как и пятнадцатью годами ранее, изгнать тех евреев, которые
отказались обратиться в христианство. На этот раз все было серьезно: не
было и речи о том, чтобы они купили право остаться. Им было разрешено
взять с собой только то, что у них было с собой, и еду на один день.
Операция началась; она затянулась надолго: между 1307 и 1310 годами мы
находим множество актов о продаже еврейских товаров со скидкой. Затем, в
1311 году, эдикт снова вернули; евреи могли остаться, но без возврата своего
имущества...
Возрождение через Великую чуму
В начале XIV века экономический бум и рост цен увеличили потребность
в кредитах в Западной Европе и роль банкиров. Во Флоренции
Фрескобальди, Барди и Перуцци - "ломбардцы" - теперь осуществляли все
банковские операции411 : обмен, переводы, расчеты с места на место,
кредиты папам, королям, князьям и городам, чьи доходы они получали и
кого консультировали по финансовым вопросам176. Поскольку банковское
дело все еще было запрещено христианам церковью, лангобарды
утверждали, что занимаются только торговлей и не знают, что то, что их
должники добавляли к выплате займов, называется "процентами " 311 . Они
много работали в Брюгге, Антверпене и Англии, где заняли место евреев
(которых они даже однажды взяли в качестве залога для кредита,
предоставленного королю!) Так, Фрескобальди предоставили Эдуарду II
деньги, необходимые для финансирования его войны против
Шотландии354 ; Барди и Перуцци финансировали операции Эдуарда III
против Франции во время Столетней войны, принимая в качестве залога
английскую шерсть, которая должна была сделать состояние текстильных
мастерских Флоренции: таким образом, кредит стал формой
дисконтированной покупки. В 1318 году активы Барди оценивались в 875
000 флоринов, что равнялось бюджету их главного клиента, Эдуарда II354.
Затем последовал крах: в 1345 году Генрих III не смог вернуть 900 000
флоринов, которые он задолжал Барди, и 600 000 флоринов, взятых в долг
у Перуцци354. Огромные суммы! Банкротство лангобардов, уничтожившее
банковское состояние Флоренции в пользу Генуи и Венеции176.
Поэтому еврейские ростовщики оставались незаменимыми, несмотря на
окончание крестовых походов. Ни одно из общих исключений не было
действительно реализовано. Талмудические школы по-прежнему
существовали в Сенсе, Фалезе и Труа, готовя десятки учителей. Повсюду от

евреев требовали продолжать кредитовать крестьян и ремесленников. В
Цюрихе в 1309 году указ даже предписывал им давать взаймы городским
мещанам под процент, установленный городским советом; это, наряду с
продажей одежды, оставленной в качестве залога, было единственным
источником дохода, который им разрешалось иметь. Во Франции изгнание
1306 года было быстро забыто, по крайней мере, для ростовщиков,
поскольку в 1311 году наследник короны предоставил некоторым баронам
право иметь под своей юрисдикцией "ломбардцев, евреев и других
ростовщиков "61. В 1315 году, став Людовиком X, он подтвердил их право на
проживание, в принципе, на двенадцать лет. В том же году, под "общий
шум народа", английский государь отозвал евреев, изгнанных двадцатью
пятью годами ранее. В 1317 году в Марселе еврей Бондавин из Драгиньяна
был защищен в суде двадцатью четырьмя свидетелями-христианами382 .
Эта передышка была недолгой: в 1320 году во Франции сорок тысяч
"пастуро", восставших крестьян, расправились с евреями на своем пути - это
было одним из их любимых занятий - в частности, в Бордо. В 1321 году
коммуны сенешаля Каркассона попросили Филиппа V Длинного изгнать из
города последних евреев, обвиненных в изнасиловании христианских
должников. В том же году евреи Рима, которым угрожал изгнанием Иоанн
XXII, проживавший в Авиньоне, были защищены Робером д'Анжу,
генеральным викарием папских государств. В 1337 году жители Бордо снова
подверглись резне за осквернение воинства, как и другие в Богемии,
Моравии и Австрии. В 1339 году банды несчастных, называвшие себя
юденшлегерами, устроили резню в общинах Эльзаса и Франконии.
По всей Европе евреев снова обвиняли в отравлении колодцев, на этот
раз в сговоре с прокаженными. Ходят упорные слухи: деньги и болезнь. Оба
они циркулируют, как кровь, и смешиваются в народном сознании. Кровь,
болезни, деньги? Вот и "Черная смерть".
В 1346 году корабль из Каффы, генуэзского торгового пункта на Черном
море, осажденного монголами, привез в Венецию страшную болезнь69 . Он
убил половину населения города и с огромной скоростью распространился
по всей Европе, по маршруту, который проходил через Рейнскую область к
Северному морю.
Несмотря на то, что еврейские и христианские врачи вместе - с
ограниченными средствами того времени - боролись за спасение жизней,
некоторые священники и владыки сразу же осудили "сатанинский акт",

организованный евреями для уничтожения христианства путем отравления
воздуха и воды. Поговаривали о заговоре, задуманном в Толедо неким
раввином Пейратом, штаб-квартира которого находилась в Шамбери;
оттуда он должен был разослать своих отравителей по всей Европе, от
Венеции до Гамбурга! Евреи Шамбери были арестованы графом Савойским
Амедеем VI; они признались под пытками. В Швейцарии и Германии
массово уничтожались общины, и эпидемия не была остановлена. В
Страсбурге, где чума еще не распространилась, гильдии мясников и
кожевников и некоторые задолжавшие дворяне начали убивать их; чума все
же добралась до города и уничтожила 1600 человек. В апреле 1348 года
евреи Тулона, одного из немногих городов Европы, где они были допущены
в качестве граждан в городское собрание, были истреблены в "Каррьере де
ла Юдериа".
В июле и сентябре 1348 года Папа Климент VI взял евреев Авиньона и
Комтата под свою защиту, напомнив, что их не пощадила болезнь и что она
свирепствовала даже в тех регионах, где их не было. В 1349 году в
Страсбурге было убито 2 000, в Вормсе - 400, в Оппенгейме - 2 000; 6 000
были сожжены заживо в Майнце; 3 000 были истреблены в Эрфурте; в
Вене, Мюнхене, Аугсбурге, Вюрцбурге, Нюрнберге происходили убийства,
сражения и самоубийства. Всего в результате третьего за последние два
столетия массового убийства в Рейнской области погибло не менее 30 000
человек. Оставшиеся в живых снова покинули регион, на этот раз в Польшу,
Померанию и Рутению.
Чума продолжает распространяться по Европе. Мертвые и живые были
сожжены. Испания, Франция, южная Италия и Нидерланды, которые
пострадали меньше, чем Германия, оставались, с согласия пап и купцов,
местами убежища для немногих евреев. Пока болезнь не прекратилась в
1352 году, так же загадочно, как и началась. В общей сложности от
эпидемии погибло более трети населения континента. Он возвращался
несколько раз.
Это не только невыразимая трагедия. Это также, по странному стечению
обстоятельств, крушение феодальной системы: поскольку работников
становится все меньше, заработная плата должна расти; порядки гильдий
не сопротивляются. Купеческий орден может быть объявлен; Черная смерть
положит конец старому миру.

В этот самый момент, в 1353 году, во Флоренции, в одном из первых
текстов эпохи Возрождения говорится о мире, евреях и деньгах. И впервые
о нем говорится в положительном ключе: в любопытном рассказе в
"Декамероне "62 (первый день, третий рассказ: "Три кольца или три
религии") Боккаччо рассказывает, как Саладин договаривается о займе "в
городе Александрии у богатого еврея по имени Мельхиседек, который давал
в долг под ростовщичество". Этот еврей был самым корыстным и скупым
человеком своего времени. Саладин послал за ним и польстил ему:
"Мелхиседех, несколько человек сказали мне, что ты обладаешь мудростью
и знаниями, и что ты особенно хорошо разбираешься в божественных
вещах: я хотел бы узнать у тебя, какая из этих трех религий, иудейская,
магометанская или христианская, кажется тебе лучшей и истинной. "62
Другой отвечает метафорой, в которой отец, чтобы не делить великолепную
драгоценность между тремя своими детьми, делает две другие настолько
похожими, что после его смерти наследники спорят, какая из них
настоящая, хотя они одинаково прекрасны. Саладин аплодирует умному
ответу. "Еврей, пылая щедростью, одолжил ему все, что тот хотел; и султан,
чувствительный к этой процедуре, проявил себя очень благодарным. Он не
довольствовался тем, что отплатил еврею, он осыпал его подарками, держал
его возле себя, относился к нему с большим почтением и всегда удостаивал
его своей дружбы62. Радикально новый текст, в котором ислам приводится
как пример толерантности и взаимного уважения: идет итальянское
Возрождение.
Уже в 1355 году, несмотря на ужасные воспоминания о Великой чуме,
еврейские купцы вернулись в Тюрингию, Баварию и Богемию, чтобы
продавать пряности и одежду, но на самом деле они там не селились. В
Нюрнберге, столице денег и месте трех крупных массовых убийств, осталось
всего семьдесят восемь взрослых евреев, единственным разрешенным
занятием которых был ломбард; три семьи составляли почти половину этой
общины, в каждой из которых было от восьми до одиннадцати взрослых.
Каждый год в шаббат нисана муниципальный чиновник приходил в
синагогу, чтобы составить список присутствующих и проверить, все ли
имеют право на гражданство (Bürgerrecht)34 : он обнаружил девять слуг,
десять учителей Торы, ритуального мясника, биделя и нескольких детей.
В 1376 году в Англии, после смерти Черного принца, заговорили о том,
что те ломбардские банкиры, которым король не выплатил свои долги
тридцать лет назад, на самом деле были скрытыми евреями417 : поэтому

было вполне нормально не возвращать им долги. В 1370 году евреи
Брюсселя были истреблены под предлогом того, что они "осквернили
святых хозяев". 5 июля 1394 года, в то время как Столетняя война переросла
в королевский брак, немногие евреи, вернувшиеся в Англию после
изгнания 1315 года, были вновь изгнаны Ричардом II под двойным
обвинением в ростовщичестве и прозелитизме. Несомненно, они пытались
пробудить веру обращенных друзей. Им было дано двенадцать лет на
урегулирование своих дел; им было запрещено давать кредиты под
проценты; король присвоил две трети их непогашенных долгов. На этот раз
это был конец: после столетия неоднократных изгнаний они не будут
отозваны; прозелитизм был слишком серьезным преступлением в глазах
Церкви.
Некоторые уехали в Германию, где их преследовали, по-прежнему
обвиняя в том, что они "пьют кровь". В течение 14-го века они исчезли из
Европы и сохранились только в Германии, Испании и Италии. В 1458 году
во Франкфурте их даже заперли за портретами, установленными на обоих
концах их улицы. Первые лишения свободы. Другие укрылись в
Ломбардии, где выживали за счет продажи местным банкирам векселей,
выписанных на английских должников. Несомненно, некоторые из них
возобновили старые связи с ломбардскими банкирами. Возможно, даже
некоторые из "лангобардов", которые так хорошо их принимают, также
являются новообращенными. Игра в маски, чтобы выжить и не
потеряться...
Тоскана и Венето
В начале пятнадцатого века Брюгге утонул69 и перестал быть ведущим
портом мира, Ганзейский союз пришел в упадок, Антверпен все еще робел,
и почти вся торговля теперь шла через Геную, Флоренцию и Венецию. Во
всей Италии евреев насчитывалось всего пятнадцать тысяч человек из
общего населения в одиннадцать миллионов. Благодаря хартиям (condotte),
выданным с XIII века городами Феррара, Болонья, Падуя, Мантуя,
Перуджа, Генуя, Флоренция и Венеция, и вопреки францисканцам и
доминиканцам, которые хотели изгнать их со всего полуострова, они по-
прежнему были ремесленниками, ювелирами и ростовщиками.
Венеция тогда стала первым городом мировой экономики69. Именно
здесь устанавливались цены на основные товары, строились лучшие
корабли - galere da mercato. Именно отсюда христианские и еврейские

купцы отправляли на Восток шерсть из Фландрии, бархат из Генуи, ткани
из Милана и Флоренции и кораллы из Барселоны. Сюда прибывали рабы из
Таны, шелк из Константинополя, металлы из Анатолии, шелка из Персии и
перец из Малабара. Небольшая еврейская община была процветающей75.
Первая Библия на иврите была напечатана здесь в 1488 году Авраамом бен
Хаимом на прессах, установленных семьей книготорговцев Сончино, после
того как в 1475 году в Реджо-ди-Калабрии был напечатан самый первый
молитвенник на иврите75.
Печатный станок стал настоящей революцией для иудаизма, как и для
христианства19 : наконец-то книги, столь необходимые для жизни общины,
стали доступны в большом количестве и по низкой цене. Ни одно значимое
сообщество не могло представить себя без печатного станка. Рынок был
огромен: только один язык для всего мирового иудаизма; почти ни один
язык, на котором говорят в мире, кроме китайского и латыни, не имел
столько читателей! Но, в свою очередь, комментарии великих раввинов,
доступные таким образом, замораживают мышление. Немногие осмелятся
добавить свои собственные к уже напечатанным.
Венецианские евреи теперь, наряду с другими купцами, проживающими
в Венеции, были единственными, кто мог пересекать границы и торговать
со Стамбулом (новое название Константинополя с 1453 года) и Персией.
Они имели своих представителей в торговых пунктах по всему Балканскому
полуострову и на Шелковом пути вплоть до Китая: Самарканд, Бухара... Две
тысячи венецианских евреев были настолько хорошо интегрированы в
различные виды торговли, что дож забеспокоился и с 1420 года ввел для их
отличия ношение желтой шляпы75.
Во Флоренции Комо де Медичи, правивший с 1434 по 1464 год, привлек
еврейских и арабских философов, окружавших Марсилио Фичино411. В 1437
году он выдал еврейским купцам хартию, позволяющую им выдавать
кредиты. Тогда Лоренцо Великолепный гарантировал им свободу обучения
и торговли. Романисты привезли из Стамбула переводы арабских и
греческих текстов и сыграли важную роль в распространении
книгопечатания. В Болонском университете создается кафедра иврита.
Раввин Элия Дельмедиго, занимавший кафедру философии в Падуанском
университете, оказал большое влияние на Пико делла Мирандолу, который
искал доказательства истинности христианства в каббале (традиции). В
Тоскане число евреев вскоре превысит пятьдесят тысяч.

В папских государствах - особенно в Риме и его порту Анкона - Мартин V
в 1420 году предоставил защиту некоторым еврейским банкирам в обмен на
вознаграждение313 . В 1442 году Евгений IV запретил евреям строить
синагоги, занимать государственные должности и свидетельствовать в
судебных процессах против христиан, что де-факто лишило их
возможности обращаться в суд в коммерческих спорах. В 1462 году
францисканцы создали ломбарды, чтобы предлагать беспроцентные
кредиты и заставить Папу избавиться от еврейских банкиров, чего он не
сделал. Странная ирония судьбы, что в этой христианской Европе, где евреи
были изгнаны отовсюду, папы оставляли некоторых из них для банковской
практики, не переставая рекомендовать христианским князьям избавиться
от них!
В 1491 году, опять же по инициативе францисканцев и доминиканцев,
евреи были изгнаны из Равенны, синагоги которой были разрушены за год
до того, как завершилась сказочная история евреев Испании.

4.
Об исламе и Польше
(1260-1492)
Мамлюки, османы, монголы

Мамлюкский Египет конкурирует за Ближний Восток с Османской
Турцией и монгольской Персией: три мусульманские империи в упадке, из
которых многие евреи стремятся бежать.
Мамлюки, офицеры турецкого происхождения, убили последнего
султана из рода Солимана в 1250 году и установили военный режим в
Египте, Сирии, а затем в Палестине. Александрия, как и весь Египет,
столкнулась с властью Османской империи. Последние еврейские купцы
сохранили контроль над рынком пряностей, которые они продавали
генуэзским, пизанским, венецианским, марсельским и каталонским
торговцам.
В конце XIV века, при правлении Баязета I, Османская империя
распространилась на Анатолию, часть Сербии (после битвы на Косово,
выигранной в 1389 году), Болгарию, Македонию и часть Фракии.
Оставалось только взять Константинополь, когда на него напали монголы,
принявшие ислам столетием ранее. В 1386 году их лидер Тамерлан, внук
Чингисхана, предпринял завоевание Персии, истребив жителей Исфахана и
Шираза, но пощадив ремесленников и ученых, включая евреев, которые
были депортированы в Самарканд для работы на славу его столицы
(изделия из дерева, ковры, шелк). В 1393 году монголы вошли в Багдад, где
все еще жили двадцать тысяч евреев. В 1401 году они приказали
уничтожить всех жителей: каждый солдат должен был принести голову; все
здания, включая синагоги, были разрушены. Это было уничтожение самой
древней общины диаспоры, той, что была в первом изгнании в 722 году до
н.э. Лишь несколько разрозненных общин выжили в регионе и позже
вернулись в избитый Багдад.
В том же году Тамерлан взял Алеппо, крупный торговый перекресток, и
Баальбек. Дамаск, который открыл перед ним свои двери, тем не менее, был
разграблен его войсками. В июне 1402 года в битве при Анкаре Тамерлан
столкнулся с Баязет, взял его в плен и отнял у османов Анатолию и Смирну,

уничтожив при этом евреев и христиан. Монгольский император умер в
1405 году, готовясь напасть на Китай династии Мин, после того как основал
династию Моголов в Индии. После этого османы смогли перевести дух и
покончить с Византийской империей. Тамерлану удалось лишь дать
передышку осажденным христианам на Пелопоннесе и в изолированном
городе Константинополе на территории Османской империи.
29 мая 1453 года султан Мехмет II сверг последнего императора
Восточной Римской империи Константина Палеолога и вошел в город.
Церкви заменяются мечетями. Синагоги не было. Унизительный статус
"дхимми", "защищенных", как их определяет ислам с VIII века, применяется
к обоим. Романиоты сохранили право произносить молитвы на греческом
языке; покинув Францию, Германию, Венгрию, Сицилию, к ним
присоединились другие евреи. Война продолжалась еще некоторое время,
пока Мехмет II не потерпел поражение перед Белградом и Родосом; затем
25 января 1479 года он подписал договор с Венецией.
В Османской империи, которая теперь простиралась от Алжира до
Персии через Палестину, евреи были в основном ремесленниками и
крестьянами. В арабском или турецком языках их имена относятся к их
профессиям459 : Хаддад (кузнец), Цайг (ювелир), Нахеси (котельщик),
Феллах (фермер), Лебен (штукатур), Сабаг (маляр), Хиат (портной), Неджар
(плотник), Аттал (портной). Иногда выбранные имена намеренно относятся
к скромным профессиям, чтобы скрыть состояние. Некоторые торговали на
всех морях, несмотря на пиратов. Другие стали финансистами и даже
достигли двора султанов. Хорошее описание их положения в пятнадцатом
веке дает раввин Исаак Илос о последних евреях Иерусалима: "Многие
были ремесленниками [...]. Некоторые занимались богатыми ремеслами.
Некоторые посвятили себя науке [...]; большинство посвятили себя
изучению Закона. Евреи Хеврона многочисленны и занимаются
значительной торговлей хлопком, который они ткут и красят459. В Алжире,
как и в Марокко, общины процветали; ешивы были особенно развиты;
раввин Симеон бен Цемах Дуран написал постановления, которые
закрепили брачные правила на века в большинстве исламских диаспор.
За этими немногими исключениями евреи почти не занимали важных
постов в исламе, и они постепенно уходили. Центр тяжести иудаизма
переместился в Польшу.

Прибытие в Восточную Европу
Первые евреи, проехавшие через Польшу, прибыли из исламских
земель: в 965 году прибыли несколько радханитских - и, возможно,
хазарских - купцов, как записал Ибрагим ибн Якоб, еврейский купец из
Толедо (тогда мусульманского города)414. Затем, в 1097 году, сразу после
первого крестового похода, в Силезии поселились семьи из Рейнской
области или Праги, торговцы и крестьяне, которые были приняты очень
хорошо: недавняя христианизация региона герцогом полян ("людей
полей") Мешко I не предрасполагала поляков к ненависти к Западу.
Согласно хронике Винсента Кадлубы414 , в Кракове в 1170-1180 годах
безбедно жили евреи. Они были граверами, красильщиками,
производителями шелка, ломбардами, торговцами и брокерами. От
Балтики до Турции они населяли Литву, Украину и Балканы общинами,
которые служили связью для купцов. Серебряные монеты с еврейскими
гербами, найденные в Польше, Силезии и Мазовии, показывают, что
некоторые из них чеканились для Мешко III, князя Великопольского, с 1138
по 12024 год14.
В 1264 году, в соответствии с германским обычаем, король Болеслав
Благочестивый сделал их "казенными рабами". Он подтвердил их право
организовывать свою общинную жизнь, торговать, давать кредиты под
залог недвижимости и даже быть крестьянами414. Затем, пятьдесят лет
спустя, Церковь Польши попыталась привести в исполнение решения
Латеранского собора 1215 года. На синоде 1267 года он всячески старался
запретить евреям обрабатывать землю, нанимать христиан, иметь более
одной синагоги на город, обязать их носить специальный значок и
изолироваться в округе. Эти меры действовали не больше, чем меры Рима,
и напрасно их повторяли ассамблеи Буды (в Венгрии) в 1279 году и Лечицы
(в Польше) в 1285 году: Церковь не могла помешать князю и народу хорошо
принимать евреев. Евреи Силезии получили такие же права от некоторых
местных владык: Генриха Пробуса из Вроцлава в 1273 году, Генриха из
Глогова в 1274 году, Генриха из Легницы в 1290 году и Болко из Вроцлава в
1295 году.
В 1334 году, через год после своего вступления на престол, Казимир
Великий подтвердил защиту, предоставленную им семьдесят лет назад
Болеславом Благочестивым. Хотя он не признал их права собственности на
землю, он даже основал для них город Казимеж, недалеко от Кракова.

Церковь все еще протестует; она даже шепчет, что король находится под
влиянием еврейской любовницы, прекрасной Эстерки.414
Новости быстро распространялись между общинами. Большое
количество евреев прибыло в Польшу, спасаясь от Западной Европы и ее
резни во время крестовых походов; они все еще составляли лишь 0,6%
населения страны, но теперь в тридцати пяти городах Польши, Силезии и
Украины, которая была включена в состав Польско-Литовского
королевства, существовали общины разного размера. Большинство евреев
были заняты в ремеслах (меха, дубление, одежда), в торговле солью, медью
и сельдью, а также в качестве посредников от Балтики до Силезии, Венгрии,
Турции и вплоть до венецианских колоний на Черном море. Некоторые
давали взаймы крестьянам, другие - богатым купцам и становились
крупными банкирами: так, Левек из Кракова, Авраам Нигер, Волчко из
Дрогобыча, Йосек из Люблина414.
По мере усиления преследований на Западе все больше евреев
устремлялось на восток: сначала в Силезию в 1349 году, а затем, сразу после
этого, во время Великой чумы, в Польшу. Там их тоже обвиняли в
отравлении колодцев, хотя не все они были изгнаны или истреблены. После
Казимира, начиная с 1387 года, новая династия, Ягеллоны, объединила
Польшу и Литву414 . Евреи часто нанимались монархией в качестве
сборщиков королевского налога в пределах владений лордов, магнатов.
Они также находились на службе у этих землевладельцев в качестве
управляющих имениями, старшин, крестьян, ремесленников,
трактирщиков. Некоторые из этих управляющих стали богатыми и
приобрели пруды, мельницы, поместья и деревни. Человек по фамилии
Волчко из Дрогобыча владел несколькими деревнями в Рутении.
С начала XV века некоторые свободные мужчины, ставшие hobereaux, то
есть членами szchlachta, претендовали на эти прибыльные должности. Как
и в других местах, после использования евреев в качестве "промежуточных
рискованных людей", их стали рассматривать на предмет высылки.
Некоторые из них, став собственниками, были вынуждены продать свои
дома и землю. В центре Казимежа был построен христианский университет,
и студенты заставили еврейских ростовщиков давать им беспроцентные
ссуды, которые были более или менее возвращены. Обвинения в
ритуальных убийствах поступали с Запада. В 1423 году ростовщикам было
запрещено выдавать аккредитивы, брать ипотеку на землю, они могли
выдавать только небольшие кредиты под залог движимого имущества

(одежда, бочки с вином). В 1454 году, во время борьбы с гуситской ересью в
Богемии, францисканский инквизитор Иоанн Капистран напал на евреев
Вроцлава. В 1490 году евреи были изгнаны из Нижней Силезии, затем из
Кракова и даже из Казимежа.
Перед лицом этих преследований некоторые обратились в веру и сами
стали гоберо. Другие оставляют профессии, в которых они были
ограничены до сих пор, и вкладывают деньги в шахты или в сбор налогов.
Тем не менее, кажется, что им там лучше, чем где-либо еще. И, прежде
всего, лучше, чем в Испании.

5.
Финансирование открытий и исчезновений
(1000-1492)
Испанское время
В начале тысячелетия еврейское слово сефарад стало обозначать
Испанию, место встречи ислама и христианства. Слово происходит от
библейской книги Обадия, в которой говорится об "изгнании из
Иерусалима в Сефарад", имея в виду общины Малой Азии во времена
Навуходоносора. В том же стихе мы находим слово Царфат, которое в
течение первого тысячелетия использовалось для обозначения Галлии,
тогдашнего Франкского королевства.
На севере Пиренейского полуострова - христиане, на юге - мусульмане. В
обоих случаях - евреи. В хорошем понимании. Вскоре там обосновалась
самая значительная еврейская община Западной Европы. История его
пребывания и изгнания - одно из самых необычных приключений
еврейской судьбы.
В 11 веке раввин Самуэль Леви был одновременно и нагибом общины, и
главным сотрудником мусульманского короля Гранады. Еврейские
писатели импортировали греческую мысль с Востока, переводили ее на
иврит, комментировали и открывали ее христианскому миру. В 1150 году,
отвоевав большую часть Кастилии у мавров, Альфонсо VII Кастильский
провозгласил себя "императором Испании" и "королем трех религий". В
1170 году, во время крестовых походов, его сын Санчо III, король Кастилии,
привез ученых и докторов Закона из Египта и Вавилона. В Туделе, к северу
от Сарагосы, христианские суды рассматривали споры между евреями на
основе талмудического права406.
В то время, как на севере, так и на юге полуострова, евреи занимались
всеми ремеслами: ремеслами, торговлей и даже сельским хозяйством.
Например, в Сеговии в христианской части половина глав еврейских семей
были ткачами, сапожниками, портными, золотых дел мастерами,
кузнецами, гончарами или красильщиками. В Барселоне ремесленники
(переплетчики, граверы, ювелиры) также составляют половину общины19 .
В Туделе они были ремесленниками или врачами, в других местах -

фермерами, виноградарями, владельцами оливковых рощ или пшеничных
полей, иногда обрабатывая их сами или сдавая в аренду мусульманам или
христианам. В других местах они работают с шерстью или шелком.
В Испании, как и во всем мире, из-за запретов церкви и требований
монархов, кредитование было вынужденной монополией евреев. Многие
давали в долг деньги, зерно и масло, составляя векселя и счета на иврите
или иудейско-кастильском языке и отправляя их ко двору царей. По всей
Испании экономическая лексика формировалась на основе иврита19 . Так, в
кастильском языке проценты по долгу называются quiño, что происходит
от древнееврейского quenesh. "Еврей" и "ростовщик" - это, как и в других
случаях, два синонима.
Некоторые евреи были советниками князей, отвечали за чеканку монет,
были финансовыми агентами при дворах. Иосиф ибн Задок был сборщиком
налогов Альфонсо X; Авраам Эль Бархилон - финансистом Санчо IV;
Бенвенист де Порта - банкиром Якова I Арагонского; Иуда Халеви и Авраам
ибн Иосиф - генерал-фермерами Карла III Наваррского. Некоторые
еврейские семьи были настоящими рассадниками великих
администраторов: бен Нашман и Абраванели (или, согласно источникам,
Абарбанели) из Севильи; Ибн Вакар и Ибн Шошан из Толедо; Халеви и
Бенвенисте из Бургоса; Кабальерия и Алазар из Сарагосы. Они не являются
ни канцлерами, ни генеральными казначеями; они служат скорее частному
лицу короля, чем государству. Их редко допускают в правительства и суды.
Они были эффективными исполнителями политики, в разработке которой
они редко принимали участие, по крайней мере, официально.
На юге Самуил бен Иегуда принял ислам, стал Асмурилом и в 1174 году
опубликовал книгу, в которой обвинил евреев в искажении Библии; в
христианстве врач Альфонсо VII, короля Кастилии и Леона, был
обращенным евреем.
Когда небольшие христианские королевства Севера при поддержке
рыцарей из Франции отправились на завоевание мусульманских земель,
евреи служили поселенцам в качестве крестьян или администраторов.
В то время как резня и изгнания множились к северу от Пиренеев, евреи
и христиане в Испании жили в гармонии. В 1250 году, при Якове I
Арагонском, генерал доминиканцев Раймонд де Пеньяфорт, исповедник
Григория IX, заставил нескольких монахов выучить иврит и арабский,
чтобы они могли вести дискуссии с раввинами19. В Кастилии Альфонсо X,

финансовым управляющим которого был Иосиф ибн Задок, приветствовал
ученых всех религий. Другие кастильские правители даже призывали
евреев уважать свою веру, а некоторые кастильские суды даже штрафовали
нерелигиозных евреев. Убийство еврея каралось таким же наказанием, как
и убийство дворянина. В середине тринадцатого века один из величайших
лордов королевства, дон Хуан Нуньес де Лара, играл в кости с евреями в
доминиканском монастыре Толедо406 .
Некоторые евреи Франции, изгнанные в 1306 году Филиппом
Справедливым, нашли убежище за Пиренеями и были рады найти там
процветающую общину и многочисленные талмудические школы.
Поскольку испанские рынки были практически закрыты для лангобардов,
кагорцев и других христианских кредиторов, еврейские кредиты
просуществовали гораздо дольше, чем в других странах. Кроме того, там она
была принята гораздо лучше, чем в других местах, без сполохов и резни.
Таким образом, Иуда Абраванель стал казначеем Санчо IV Кастильского в
1284 году, а затем его преемника Фердинанда IV.
В конце тринадцатого века, после изгнания большинства мусульманских
князей, церковь обрела уверенность и намеревалась заставить князей
подчиняться приказам Рима. Спустя столетие после запретов Четвертого
Латеранского собора она пыталась заставить их разделить евреев и
христиан. Архиепископ Толедо обвинил евреев в измене сарацинам,
спровоцировал восстание и организовал разграбление синагог. В Барселоне
и Тортосе "споры" превратились в судебные процессы против ивритских
текстов.
Хотя она затронула Испанию меньше, чем остальную Европу, Великая
чума не помогла, и судьба евреев в Кастилии ухудшилась. Там в 1368 году в
борьбе за престол законный претендент, Петр Жестокий, сразился со своим
братом, Генрихом Трастамаре. Не зная о судьбе оружия, еврейские
ростовщики финансировали обе стороны. Когда Генрих победил в 1369
году, он осудил своего брата как "enjuivé", приказал убить его и запретил
евреям выполнять все функции на службе государства. В 1370 году церковь
привлекла к ответственности христианских торговцев в Жироне за игру в
кости в еврейском квартале в Святой четверг. В 1378 году архидиакон
Эхихии и генеральный викарий епархии Севильи Фернандо Мартинес
призвал к изгнанию евреев, как это было сделано в других странах
Европы.274 В июле 1390 года умер последний правитель страны. В июле
1390 года умер последний государь, который еще немного защищал их,

Иоанн I Кастильский. Пятнадцатый век выглядел мрачным для них в их
последнем иберийском убежище. Картография была важнейшей наукой:
каждая карта была государственной тайной и представляла собой
информацию, доступ к богатствам. Поэтому карты являются объектами
большой ценности. Их торговля сложна и прибыльна, связана с
дипломатией и шпионажем.
Моряки и первооткрыватели
Еврейские купцы были замечательными мореплавателями со времен
Соломона; их находили на протяжении двух тысячелетий, когда они
плавали от Испании до Индии на персидских, греческих, египетских и
арабских кораблях, а также на собственных флотах. Таким образом, они
накопили огромное количество знаний, и многие из них являются
прекрасными картографами.
Теперь из Испании и Португалии мы смотрим в открытое море: именно
оттуда мы обогнем Африку и найдем край света. Морякам,
отправляющимся на юг, требовались все более точные навигационные
приборы и карты. В начале 14-го века многие морские инструменты были
усовершенствованы еврейскими астрономами. Так, около 1300 года Якоб
бен Махир ибн Тиббон изобрел прибор, впервые известный как "иудейский
квадрант", который позволял измерять положение звезд. Около 1330 года
Леви бен Гершон, библейский комментатор, математик и астроном,
изобрел "качели Иакова" - очень простой квадрант, позволяющий морякам
измерять угловое расстояние между двумя небесными телами. Около 1475
года Авраам Закуто, астроном из Саламанки, составил первые
астрономические таблицы с более или менее точным указанием времени
восхода планет и звезд; его таблица эфемерид, переведенная с иврита на
латынь другим евреем, Иосифом Везиньо Диего Мендесом, была
опубликована под названием Almanach perpetuum.
Еврейские мореплаватели и купцы, обосновавшиеся в Португалии со
времен правления Иоанна I Великого, около 1410 года, во времена первых
заморских завоеваний, участвовали в организации внешней торговли
королевства. Чуть позже, в Барселоне, торговцы пряностями - семья
Крескас - управляли еврейским картографическим центром под названием
Национальная академия Пальма-де-Майорка. Вынужденный перейти в
католичество под именем Хайме Риба, сын Авраама Крескаса Иегуда
поступает на службу к Генриху Мореплавателю, сыну Иоанна I

Португальского, который мечтает покорить Африку, не отправляясь в
плавание сам. Он стал директором навигационной школы в Сагреше и в
этом качестве был одним из организаторов португальских экспедиций
вдоль африканского побережья, тщетно пытаясь обогнуть его. С 1448 года
эти экспедиции достигли берегов Западной Африки и привели к торговле
рабами, которых арабы вывозили из королевств Мали и Сонгай, чтобы
обменять их у португальцев в Аргуине, на побережье Гвинеи, на шелк. Не
похоже, что еврейские купцы играли особую роль в этой торговле, хотя
вполне вероятно, что они принимали в ней участие.
За поисками прохода на юг из Африки в Азию у евреев также стоит идея
неведомой земли, Земли Обетованной, Эдемского сада или потерянного
рая. Мидраши поддерживают идею о том, что члены десяти колен
Израильского царства - те, кто был "потерян" после первого изгнания в 722
году до н.э., - перешли жить на другой берег легендарной реки Саббатион,
воды которой поднимаются и опускаются в течение недели и
останавливаются в субботу. Еврейский путешественник двенадцатого века
Эльдад ха-Дани утверждал, что он прибыл из неизвестного места и
принадлежит к одному из этих колен - колену Дана. Бенджамин
Тудельский, испанский путешественник XII века, который уже побывал в
Александрии и Багдаде, описывает племена Дана, Акера, Завулона и
Неффалима, которые он встретил у реки Гозан; что касается племен
Рувима, Гада и половины Манассии, то он помещает их в Хайбар, в Йемене.
Удивительным следствием этой культуры путешествий стало то, что
почти все, кто организовывал и финансировал открытие Америки, были
евреями или были евреями. Это необыкновенная одиссея евреев Испании,
изгнанных из старого мира в новый.
Конверсо и марранос
Когда в июне 1390 года умер Иоанн I Кастильский, защитника больше не
было; порткуллис был поднят. Триста тысяч или около того евреев Испании
были начеку, чувствуя угрозу. 4 июня 1391 года это было как пороховой
след274 : был уничтожен еврейский квартал Севильи, а в последующие дни
- Кордовы, Монторо, Хаэна, Туделы, Мадрида, Сеговии, Валенсии,
Барселоны, Пальмы и Жироны. В общей сложности погибло пятьдесят
тысяч человек, одна шестая часть общества. Столько же, сколько во время
массовых убийств предыдущего века. Пятьдесят тысяч выживших бежали
на земли ислама в Гранаду, Фес, Марракеш, Алжир, Мостаганем, Тлемсен,

Оран, Тунис и Триполи. Сто тысяч упорствовали в своей вере и остались в
Испании. Еще 100 000 обратились в христианство, но некоторые тайно
оставались евреями.
В Испании, даже в большей степени, чем в других странах, тайное
исповедание иудаизма было опасным: церковь могла терпеть евреев, но
сжигала "рецидивистов". В других местах иногда терпимо относились к
переменам между христианством и иудаизмом, но не здесь. Быть
пойманным за исповедованием иудаизма после гиюра означало смерть
после пыток и суда. Более того, конверсо теряет своих еврейских друзей, не
приобретая дружбы "старых христиан", которые презрительно называют
его marrano (свинья). В результате многие из этих марранос жили и
женились между собой, что усилило подозрительность церкви по
отношению к ним.
Так начинается, с резни 1391 года, двойная жизнь маррано, тайного
еврея, состоящая из мучений, двойных сделок и ежедневного риска, чтобы
передать запретную идентичность. В некоторых семьях родители уходят без
своих детей, муж без своей супруги, а дети остаются без своих родителей. В
Туделе некоторые раввины просят о крещении, а двое других, Ицхак бен
Шешет и Иосиф бен Менир, уезжают в Магриб. В Сарагосе сын раввина,
Алазар Галлуф, обращается в христианство под именем Хуан Санчес. В
Бургосе сам главный раввин, Саломон Ха-Леви, принял гиюр вместе со всей
своей семьей, стал епископом Бургоса под именем Пабло де Санта-Мария и
писал антиеврейские памфлеты.
Те, кто отправился в изгнание, осуждали новообращенных; те, кто
остался, осуждали интеллектуалов, учеников Маймонида, который со своим
пристрастием к аристотелевской философии и страстью к современности
будоражил умы и подталкивал лидеров общин к ассимиляции, к
сближению с князьями, провоцируя ревность - причину всех несчастий19.
Через несколько месяцев насилие утихло. В 1394 году, когда были
изгнаны самые последние евреи в Англии, жизнь в Испании стала более
спокойной. В Сарагосе в 1397 году община снова процветала. Но те, кто
обратился в панику летом 1391 года, попали в ловушку: обращенный не мог
снова стать евреем; еврей не мог обратить обращенного в иудаизм. За
обоими установлено тщательное наблюдение.
Предотвращение "заражения" евреями конверсо стало для испанской
церкви идеей фикс. Вопреки всем соображениям экономического интереса,

иногда вопреки самим монархам и вопреки Папе Римскому, Церковь с
навязчивой яростью пыталась "защитить" конверсо от евреев: последние, по
их словам, были носителями чумы, самого иудаизма, от которого они могли
в любой момент заразить новообращенных, которые все еще
выздоравливали. Метафора чумы или опухоли никогда не покидала их.
Постепенно испанская церковь избавляла страну от евреев, держа под
строгим надзором только тех, кто обратился в христианство. Для этого
церковь без колебаний разрушала торговые, культурные, экономические и
финансовые основы различных королевств, ставя свою идею-фикс выше
интересов купцов и князей.
В 1411 году в Валенсии проповеди фанатичного монаха Висенте Феррера
подстрекали толпы христиан к резне евреев, которых он обвинял - как это
делалось в других странах Европы - в отравлении колодцев. Некоторые из
них бежали и отправились в изгнание вплоть до Польши.
2 января 1412 года первый монарх полуострова уступил церкви и
Ферреру: Иоанн II решил применить постановления, принятые почти двумя
столетиями ранее Четвертым Латеранским собором, и запереть всех евреев
в своем королевстве в закрытых помещениях. Текст этого очень важного
указа, известного как Указ Вальядолида, многое говорит об экономических
и социальных условиях жизни евреев в то время:
"Все евреи в царстве должны жить отдельно от христиан в огороженном
стеной месте с одними воротами. У них есть восемь дней, чтобы переехать
или потерять все свое имущество. Ни один еврей не может есть или пить с
христианами; он не может ни разговаривать с ними, ни участвовать в
христианских церемониях, ни нанимать их для приготовления пищи, ни
воспитывать детей, ни выполнять какую-либо работу. Они также не могут
нанимать христианина для вспашки полей или виноградников, или для
строительства домов или других зданий. Ни один еврей не может
использовать ткань стоимостью более 30 мараведи за каждую вару (единицу
измерения). Еврейские женщины должны носить пальто длиной до пят, без
бахромы и перьев, и шляпу без золота. Ни один еврей не имеет права брить
бороду или стричь волосы. Ни один еврей не может заниматься
профессиями фармацевта, прокурора, сборщика налогов и пошлин, менялы
(в любом городе), аптекаря, хирурга, врача, ветеринара, мясника,
кожевника, кузнеца, плотника, плавильщика, торговца тканями, Он не
должен шить одежду христианам, не должен быть погонщиком мулов, не
должен перевозить никаких товаров, особенно воздерживаться от продажи

масла, меда, риса и других продуктов питания, не должен носить или
использовать какое-либо оружие. Лицо, сообщившее о нарушении евреем
этого текста, получает одну треть штрафа, наложенного на еврея, которого
он осудил. Ни один еврей не может препятствовать тем из них, кто по
вдохновению Святого Духа желает стать христианином, независимо от
связей между ними. Ни одна еврейская община не имеет права взимать
налоги в своей среде без королевского разрешения. Ни одна еврейская
община не должна раздавать больше своего имущества, чем предписано
королем, под страхом потери своего имущества и жизни.39
Не может быть более исчерпывающего осуждения или более полного
заточения: ссужать деньги - единственная профессия, разрешенная этим
замкнутым людям, лишенным всяких возможностей.
Абраванель, семья банкиров на протяжении двух веков,
гарантировавшая займы короны для финансирования осады Альхесираса,
эмигрировала в Португалию. Его семья была найдена почти столетие спустя
в Испании.390 В Альканьисе еврейский врач Джошуа Ха-Лорки принял
гиюр под именем Иероним из Санта-Фе.
В 1412 году Папа Бенедикт XIII организовал диспут между
новообращенным Иеронимом из Санта-Фе, который стал его врачом, и
четырнадцатью арагонскими раввинами. Спор длился два года. Летом 1414
года Папа решил, что спор закончился победой нового христианина266.
Однако только в Европе, благодаря некоторым князьям, испанский
иудаизм все еще сохранялся. Меир Альгуадес, главный раввин Кастилии,
где только что произошла крупная резня, завершил новый перевод "Этики"
Аристотеля на иврит около 1420 года. Другие переводили Фому Аквинского
и Уильяма Оккама. По просьбе христиан Моисей Ахангель перевел Тору на
кастильский язык. В начале XV века еврейские финансисты все еще очень
ценились при некоторых дворах; другие были толкователями,
переводчиками, переговорщиками, шпионами и послами, что вновь
сделало их ревнивыми среди знати, простого народа и особенно
духовенства. В 1432 году Авраам Бенвенист, главный раввин и казначей
короля Иоанна II, добился отмены указа 1412 года и реорганизовал
общины. Важная часть власти в Арагоне и Кастилии находилась тогда в
руках конверсо.
Парадоксально, но было сделано все возможное для обращения евреев,
но обращенные не получали поддержки. В 1446 году, по требованию

церкви, король Кастилии запретил conversos занимать любые
государственные должности, что исключило, в частности, семью Caballería
из числа служителей государства, а также несколько больших христианских
семей, которые женились на conversos. Папа Николай V придерживался
противоположной точки зрения: новый христианин, объяснял он своим
епископам, был таким же христианином, как и любой другой, если только
не было доказано, что он тайно был евреем. Церковь в испанских
королевствах сопротивлялась. Потребовалось две папские буллы, чтобы
преодолеть его неумолимость406.
Странная ситуация: в одних городах людей убивали, пытали и изгоняли,
в других - христиане по-прежнему слушали проповеди известных раввинов,
евреи посещали рождественские мессы, великие лорды обедали - кошерно -
в домах еврейских купцов, еврейские финансисты приглашались ко двору и
занимали важные посты, conversos работали бок о бок с евреями и такими
же старыми христианами, как министры, купцы, ювелиры, крестьяне или
ремесленники.
Несколько необычных еврейских судеб во второй половине XV века:
Диего Ариас де Авила, а затем его сын, стали секретарями Генриха IV
Кастильского, брата и предшественника Исабель Католической. Сын, Хуан,
обратился в христианство и стал епископом Сеговии.
Сеньор Авраам, сначала раввин, затем банкир Альфонсо V в войне
против Гранады, стал генерал-фермером и лидером еврейской общины в
Кастилии во время правления Генриха IV. В 1469 году он вместе с другими
влиятельными евреями участвовал в организации брака сестры короля,
Изабеллы, с Фердинандом, сыном короля Арагона Иоанна II. Когда Генрих
IV умер в 1474 году, он помог устранить свою дочь, Белтранею, что дало
Изабелле доступ к трону304. Таким образом, он сделал возможным, после
смерти Иоанна II Арагонского в 1479 году, воссоединение двух королевств -
Арагона и Кастилии. Затем сеньор стал раввином (придворным раввином)
и гаоном (титул, который давно исчез) всех евреев двух объединенных
королевств; он был освобожден от уплаты налогов и от ношения одежды,
положенной другим евреям.
Восемь из девяти сыновей Луиса де ла Кабальерии, казначея Иоанна II
Арагонского, отца Фердинанда, приняли христианство; несколько из них
занимали важные посты в церкви и государстве; один из них, Альфонсо де
ла Кабальерия, около 1460 года начал карьеру советника при дворе

Арагона, королевства, вице-канцлером которого он стал. Все они, по-
видимому, тайно оставались евреями, и большинство их браков
заключалось между конверсо.
Многие конверсо занимали очень высокие посты при двух новых
монархах: Эрнандо де Талавера, духовник королевы, родился от еврейки;
Габриэль Санчес, сын Хуана Санчеса, внук раввина Алазара Галуфа из
Сарагосы, стал казначеем Арагона; Луис де Сантангель, в частности, чей
дед, Азариас Чинильо, принял христианство в начале XV века, прежде чем
стать епископом Майорки, был назначен сборщиком налогов; Он был
фаворитом короля Фердинанда Арагонского, который в 1481 году назначил
его escribano de ración, или генеральным контролером Арагонского дома, то
есть главным сборщиком косвенных налогов короля, а затем contador
mayor, или генеральным казначеем Кастилии, и генеральным казначеем
Santa Hermandad, военизированной организации, обеспечивающей
поддержание порядка, одной из самых высоких должностей в
королевстве304.
Этот список не случаен: как мы увидим позже, эти conversos,
составлявшие сердце административного и финансового аппарата страны,
фактически оставались евреями в тайне. Вместе они финансировали проект
неизвестного генуэзского моряка, который, по некоторым данным, был
евреем259 : в то время он находился в Португалии и искал финансирование
для путешествия на запад, для которого он обсуждал морской маршрут с
португальскими картографами, большинство из которых были евреями:
Христофор Колумб.
Тем временем церковь в Испании постоянно следила за кабриолетами,
особенно за теми, кто поднялся на вершину власти. Она следила за их
контактами с евреями, шпионила за их образом жизни, выискивая
малейшую зацепку: необычный способ убийства птицы, зажигания свечей,
тушения каминов по субботам, поведения за столом, одевания покойников,
празднования похорон. Орден рыцарей Алькантары даже утверждал, что
все наблюдения бесполезны, что любой обратившийся еврей обязательно
остается евреем втайне; поэтому необходимо исключить из Кастилии и
Арагона любого человека с еврейским происхождением и установить то, что
орден называл "чистотой крови". Но Рим, как мы видели, не был такого
мнения; он лишь хотел обеспечить веру новообращенных и принять их в
число христиан. 1 ноября 1478 года новый понтифик, Сикст IV, избранный в
1471 году, потребовал, чтобы католические короли назначили в своих

королевствах инквизиторов для проверки искренности новообращенных и
наблюдения за евреями, которые подстрекали их к обращению. С этого
момента любой человек, подозреваемый в тайном "иудаизме" или
побуждающий к этому новообращенного, был осужден в суде и сожжен на
костре. Расследование показало, что в Севилье многие conversos на самом
деле тайно оставались евреями274. На Майорке в свою очередь обратились
врач Боне Боньорн и великий картограф Иегуда Крескас.
Инквизиция была немедленно взята под контроль: в тот же год, когда
она вступила в должность, в 1480 году, был убит Педро де Арбуэс, каноник
собора Сарагосы. Инквизиция провела расследование и посчитала, что
раскрыла заговор с участием самых известных кабриолетов королевства:
Луиса де ла Серда, Педро Гонсалеса де Мендоса, Луиса де Сантангеля,
Альфонсо де ла Кабальерия, маркиза Мойя, Хуана Санчеса, Санчо де
Патеноя и Хуана де Колома. Все они были великими лордами и
приближенными к монархам.
Расследование ужасает: бабушку Альфонсо де ла Кабальерии
эксгумируют, чтобы проверить, как она была похоронена; его жену, как
кающуюся, тащат на авто-да-фе; его брата Хайме сжигают в чучеле. Тесть
Габриэля Санчеса, также обвиненный в том, что он тайный еврей,
приговорен к смерти и казнен. Санчо де Патеной был приговорен к смерти,
но был помилован благодаря вмешательству своего внука Хуана Кабреро,
главного дворецкого короля, который смог добиться замены приговора
пожизненным заключением. Остальные - все они были великими людьми
королевства - были освобождены по воле государя, защищавшего своих
любимцев. В следующем году, после этих судебных процессов против
приближенных к нему conversos без его одобрения и после различных
нападений на евреев, которые, как предполагалось, приближались к ним,
Фердинанд в доказательство своего доверия назначил одного из главных
подозреваемых, Луиса де Сантангеля, генеральным контролером Арагона и
напомнил, что "евреи - наши вассалы". Издавать приказы о евреях, которые
являются нашей казной и принадлежат к нашему достоянию, зависит
только от нас". Евреи, "которые являются нашей казной": редко что было
сказано более прямолинейно. Инквизиция пренебрегла этим запретом: в
течение нескольких месяцев пять тысяч конверсо были подвергнуты
пыткам, а затем освобождены после "раскаяния"; семьсот других были
сожжены заживо.

Именно в эту тревожную Испанию, в разгар экономического кризиса, в
1481 году вернулся великий португальский еврейский финансист дон Исаак
бен Иуда Абраванель391 , потомок Иуды Абраванеля, который когда-то
укрылся в Португалии. Исаак бежал от гнева Иоанна II, нового короля в
Лиссабоне, который подозревал его в участии в заговоре против него после
того, как он был советником, а затем министром финансов предыдущего
государя, Альфонса I. Таким образом, Исаак Абраванель в возрасте 44 лет
вернулся на землю своих предков и поставил все свое имущество на службу
Изабелле и Фердинанду. Например, он организовал финансирование новой
войны против мавров, чтобы покончить с Гранадой391 ; затем он стал
казначеем королевства под подозрительным взглядом инквизиции, которая
была в ярости, увидев еще одного еврея в окружении католических королей.
Если в 1482 году папа Сикст IV пытался несколько замедлить
кастильскую инквизицию, которую он все же инициировал, то
доминиканец Томас де Торквемада, духовник королевы и новый
генеральный инквизитор с 1483 года, не сдавался107 . Он даже предложил
католическим монархам радикальное решение: изгнать всех евреев из
страны, чтобы они больше не могли отвратить католиков от истинной
веры.
Фердинанд, который по-прежнему хотел быть королем трех религий, не
был убежден ни политически, ни экономически в необходимости
изгнания304. Ни народ, ни буржуазия, ни дворянство не требовали этого.
Евреи были главной экономической силой; они были единственными
уполномоченными кредиторами и стимулировали международную
торговлю. Появление Абраванеля показывает, что евреи могут принести
богатство в страну и лишить его соперничающие царства. Они составляли
"вотчину" короля и, вместе с конверсо и другими христианскими лордами и
купцами, формировали административный, финансовый и торговый
арсенал страны, а также ее единственную связь с Османской империей и
рынками Индии. Не могло быть и речи о том, чтобы он их потерял! Более
того, Папа Римский не просил его об этом.
Изабелла, со своей стороны, была более соблазнительна для идей
Торквемады: очищение было ее навязчивой идеей; кроме того, она была
убеждена, что все евреи, будучи загнанными в угол, обратятся304 .
Католические монархи колебались, и в качестве предупреждения для
трехсот тысяч евреев Испании - за столетие их число почти утроилось - они

решили 1 января 1483 года предоставить четырем тысячам еврейских семей
архиепархии Севильи - где подозрения в отношении конверсо были
наиболее сильны274 - и епархий Кадиса и Кордовы выбор: покинуть свой
город или обратиться в христианство. К большому удивлению Изабель,
очень немногие обратились в веру, почти все уехали, как правило, в другие
районы полуострова274. Торквемада не удовлетворился этим; он
распространил свою юрисдикцию на Толедо, Арагон, а затем и на всю
Кастилию, и начал расследовать судебные процессы над conversos и
евреями, которые, как предполагалось, приближались к ним. За пятнадцать
лет он расследовал сто тысяч дел и отправил в кол107 более двух тысяч
обвиняемых.
Тем временем Христофор Колумб продолжает объяснять португальцам
достоинства своего проекта: идти в Индию с запада. Необычная деталь:
многие из тех, кого он встречал, были евреями или conversos. Во-первых, в
Лиссабоне в 1484 году, картограф-конверсо Иегуда Крескас, с которым он
встретился как раз перед тем, как представить свой проект Иоанну II; позже
утверждалось, что географ показал ему набросок береговой линии нового
мира на западе. Затем Жозеф Диего Мендес Везиньо, еще один еврейский
картограф при дворе короля Португалии, возглавил комитет экспертов,
назначенный королем для оценки предложения Колумба. Лиссабон
окончательно отверг проект Колумба.
В 1485 году, обескураженные, генуэзцы ушли в Испанию. В том же году в
Гваделупе были сожжены пятьдесят два кабриолета как рецидивисты
после того, как их замучили до смерти. Раввин, Авраам де Уэска, был
сожжен заживо за то, что сделал обрезание конверсо.
В 1486 году Колумб встретился в Сарагосе с еврейским астрономом
Авраамом Закуто, советником короля по морским экспедициям, который
казался убежденным сторонником проекта, но не заручился поддержкой
монархов.
Затем Колумб обратился за частным финансированием. По
любопытному совпадению, среди прочих возможных покровителей он
встретил всех тех, кто так или иначе участвовал в убийстве инквизитора
Арбуэса. Прежде всего, Луис де ла Серда, граф Мединасели, который, в
свою очередь, познакомил его с одним из своих двоюродных братьев,
кардиналом Педро Гонсалесом де Мендоса, архиепископом Толедо, у
которого была общая с ним еврейская бабушка; не будучи никогда

пойманными, оба втайне подозревали, что они евреи. Мендоса возглавил
королевскую комиссию, которая одобрила планы Колумба, Луис де ла
Серда лоббировал монархов принять генуэзцев, а Хуан Кабрера в
уединении своего кабинета дворецкого описывал королевской чете
сокровища, которые мореплаватель мог привезти короне.
В 1486 году Колумб был, наконец, принят на заседании суда в Кордове.
Новая комиссия экспертов под председательством духовника королевы
Кастилии Эрнандо де Талавера - настоятеля Прадо, позже архиепископа
Гранады, одна из бабушек которого была еврейкой - отклонила его проект.
В 1488 году Колумб встретил другого конверсо, который также находился
под следствием после убийства инквизитора: Луиса де Сантанхеля,
тогдашнего генерального директора Кастилии, самого влиятельного
человека в Испании, который одобрил его планы.
В начале 1491 года, когда генуэзский проект был в очередной раз
отвергнут монархами, Сантанхель добился новой аудиенции для Колумба.
Великий лорд объяснил государям, что возглавляемый им Санта-Эрмандад
может гарантировать заем для финансирования плавания, а город Палос,
задолжавший короне деньги за контрабанду, может предоставить три
каравеллы для экспедиции19.
Католические монархи уступают своему главному финансисту304. Они
предоставили Колумбу миссионерские письма и каравеллы Палоса. Еще
один знак: другой маррано, Хуан де Колома, чья жена была кабальеро,
написал договор между Колумбом и монархами, в котором оговаривалось
распределение богатств открытых земель.
Сантангель сам финансировал проект Колумба - за 17 000 дукатов -
вместе с двумя другими конверсо: Альфонсо де Кабальерия (казначей
Кастилии, которого инквизиция все еще подозревала в тайном иудаизме) и
Хуан Андрес Кабрера, дворецкий Фердинанда, ныне маркиз Мойя, друг
Изабеллы и почти наверняка сам марранец.
Весной 1491 года он встретился с главой кастильской общины и
банкиром Авраамом Сеньором в Малаге, только что отбитой у мусульман;
тот, в свою очередь, познакомил его с доном Исааком бен Иудой
Абраванелем, португальским евреем, ставшим казначеем Испанского
королевства. Но последний не мог ему помочь, потому что был занят
другим391 : в середине декабря 1490 года один конверсо, арестованный на
том основании, что его поймали с "освященным воинством в сумке", под

пытками признался инквизиции, что несколькими годами ранее, в
Страстную пятницу, он в компании евреев и других конверсо вырвал сердце
у христианского ребенка, распяв его и надев на голову терновый венец.
Следствие по этому фарсовому процессу, начавшееся 17 декабря 1490 года,
закончилось через год, 16 ноября 1491 года, серией смертных приговоров и
казней.
В июле 1491 года Луис де Сантангель, генеральный казначей Кастилии,
который уже принимал самое активное участие в организации проекта
Колумба, также был обвинен, в очередной раз, в тайном еврействе. Королю
Фердинанду снова удалось спасти его из лап инквизиции.
Торквемада хотел положить этому конец и навязать свое решение
монархам: Испания, а также несколько немецких и итальянских городов,
включая, как мы уже видели, папские государства! -Испания была одним из
последних мест в Западной Европе, где терпимо относились к евреям. Им
пришлось покинуть Испанию.
Во вторник 20 марта 1492 года, после триумфального отвоевания
Гранады, отбитой у мусульман, Торквемада обратился к собравшемуся в
городе Королевскому совету с просьбой расправиться с последними
злоумышленниками, предоставив евреям выбор между обращением в
христианство и изгнанием. Член Совета Луис де Сантангель смело
утверждал, что еврейская община экономически, морально и
интеллектуально необходима нации. Торквемада ответил, что "иудаистская
ересь - это злокачественная опухоль, которую необходимо уничтожить".
Метафора болезни эффективна как никогда.
В среду 28 марта, после недели раздумий и не зная точно, при каких
обстоятельствах, Фердинанд уступил Изабелле: государи одобрили
изгнание304. 12 апреля Исаак Абраванель, раввин и придворный казначей,
который только что финансировал победоносную войну против мусульман,
попросил аудиенции у католических монархов с делегацией евреев - и
неевреев - купцов, дипломатов, врачей, банкиров, высокопоставленных
чиновников, дворян и епископов. Они пришли просить об отмене решения;
без сомнения, на самом деле они предлагали выкупить его, как это часто
случалось в прошлом в других странах Европы. Но изгнание в данном
случае не мотивировано потребностью в деньгах. Поэтому выкупать нечего.
Дискуссия была недолгой. Во вторник, 1 мая, текст указа об изгнании был
размещен в обоих королевствах.

Как и часто в других местах на протяжении веков, паника охватила
еврейские общины. Что делать? Не верить, как обычно? Конечно, наши
руководители, и особенно раввин кортеса, сеньор Авраам, столь
влиятельный при дворе, пощадят нас. Не мы! Не это! Не они!
Затем появились сомнения; угрозы стали более точными; лидеры
общины казались бессильными. Испанские евреи понимали, что их
постигнет та же участь, что и евреев остальной Европы. Обратить? Ничто не
может быть более опасным, если человека поймают за иудаизмом. Уехать?
Но куда идти? В Португалию? В Наварру? Антисемитизм угрожает и там. Во
Фландрию? В Италии Во Франции? В Турции? В Польше? В Иерусалиме?
Опасности повсюду. Великие христианские лорды Арагона предложили
укрыть изгнанников, пока все не успокоится: они были полны решимости
добиться с помощью Авраама Сеньора последующей отмены изгнания.
Другие предлагали продать свою недвижимость как можно лучше, пока
цены не рухнули, и уехать как можно скорее.
В мае началась паника: евреям не разрешалось брать с собой ни золото,
ни серебро; они должны были продать все по низкой цене и заплатить
судовладельцам высокую цену за проезд. В Кадисе около восьми тысяч
еврейских семей в спешке разбросали свои пожитки и договаривались о
своем путешествии с капитанами, которые были полны решимости
заставить их отдать все золото, которое они могли удержать. Все стараются
брать с собой рабочие инструменты. Печатники делают все возможное,
чтобы уехать со своими прессами; общины стараются помочь самым
бедным. Когда община Паленсии пытается продать свою синагогу для
финансирования поездки самых бедных, муниципалитет запрещает кому-
либо покупать ее. И наоборот, когда община Витории передала свое
кладбище на попечение муниципалитета, попросив его взять на себя
обязательство никогда не строить на этом месте до возвращения,
муниципалитет согласился на это обязательство, которое он нарушил
только после Второй мировой войны...
Католические монархи, смущаясь или цинично, дали понять, что ставят
этот уход "под свою защиту"; но эти слова ничего не изменили: инквизиция,
которой власти поручили контролировать всю операцию, подталкивала
евреев к уходу и перекрывала дорогу к обращению, как могла.
Во вторник 5 июня банкир и раввин Авраам Сеньор, который помог
объединить полуостров, организовав брак Изабель и Фердинанда, и на

которого все надеялись, что он убедит монархов отменить свое решение, с
большой помпой и церемонией обратился в кафедральном соборе Кордовы
в присутствии монархов. Он взял себе имя Фернандо Перес Коронель. Затем
он замолчал и разорвал все контакты со своей семьей. Он умер через
несколько месяцев. Уже после его смерти выяснилось, что он продолжал
тайно исповедовать иудаизм и что он принял гиюр только для того, чтобы
защитить тех, кто не мог уйти.
Еще один поворот: в воскресенье 17 июня раввин из Сарагосы, Леви ибн
Санто, под пытками признался, что Альфонсо де ла Кабальерия, великий
испанец и вице-губернатор Арагона, семья которого, как мы видели,
приняла гиюр еще в 1414 году, один из тех, кто волновался на процессе
Арбуэса, и один из финансистов Колумба, на самом деле тайно оставался
евреем. Освобожденный, Леви ибн Санто бежал в Португалию. Вскоре
после этого Альфонсо де ла Кабальерия был убит.
Паника среди евреев достигла своего апогея. Все было кончено: они
должны были уйти, спрятав, как могли, то немногое имущество, которое
они имели возможность и время взять с собой. Христианский свидетель,
священник Андре Бернальдес, который не понимал их отказа обратиться,
вскоре после этого написал406: "Евреи Испании жили в достатке, и среди
них были очень богатые люди, землевладельцы, финансисты, такие как
сеньор Авраам, который сдавал в аренду налоги Кастилии, и другие,
которые преуспели в торговле. Отказавшись от этих благ и великолепия и
доверившись тщетным надеждам своей слепоты, они за несколько месяцев
продали все, что могли; они отдали дом за осла, виноградник за кусок ткани
или холста. Перед отъездом они поженили всех своих детей старше
двенадцати лет между собой, чтобы у каждой девочки был муж.406
2 августа (что в том году соответствовало 9 числу месяца Аб, годовщине
разрушения первого и второго храмов в Иерусалиме) последние испанские
евреи покинули свою страну, отправившись по суше в Португалию или
Наварру, а по морю - в марокканский или турецкий ислам.
Как только они покидали порты, за судами изгнанников следили
генуэзские и барбарийские пираты, которые брали их на абордаж. Другой
свидетель, на этот раз еврей, Йосеф Ха Коэн, решительно заявляет:
"Евреи отправились туда, куда дул ветер, в Африку, Азию, Грецию и
Турцию. ...] Непреодолимые страдания и острая боль преследовали их.
Генуэзские моряки жестоко обращались с ними. Эти несчастные умерли от

отчаяния во время путешествия; мусульмане выпотрошили одних, чтобы
извлечь из их внутренностей золото, которое они проглотили, чтобы
спрятать его, и бросили других в волны; некоторые погибли от чумы и
голода; других капитан корабля высадил нагими на необитаемых островах;
третьи снова, в этот год несчастья, были проданы в рабство в Геную
превосходную и в города, подчиненные ей348.
Бедные и богатые уезжают вместе, с небольшим имуществом или без
него, не понимая, почему их изгоняют. В 1496 году из Неаполя, где он
находился в изгнании390 , Исаак Абраванель с необычайной и горькой
иронией изложил свою версию решения католических королей. По его
мнению, Фердинанд уступил Изабелле исключительно по мистической
прихоти. Так он высмеивает его:
"Когда король Арагона взял Гранаду, сильный и многолюдный город, он
сказал себе: "Как я могу возблагодарить моего Бога, проявить рвение к
Тому, Кто отдал этот город в мою власть? Не укрывает ли Он под Своими
крыльями этот народ, ходящий во тьме, эту заблудшую овцу Израиля, или
изгоняет их в другие земли без надежды на возвращение?" Поэтому
глашатай объявил повсюду: "Вам, всем семьям дома Израилева, мы
объявляем: если вы примете воду крещения и будете поклоняться моему
Богу, то будете пользоваться благосостоянием этой земли, как и мы. Если
откажешься, уходи в течение трех месяцев из моего царства!"390 ".
Затем он составляет экономическую оценку этого ухода:
"Страхом небесным и славою Божества свидетельствую, что число сынов
Израилевых было в Испании триста тысяч в тот год, когда великолепие их
было разграблено; и стоимость их товаров, и богатство их недвижимого
имущества и мебели, и обилие их благословений было более тысячи тысяч
дукатов чистого золота, богатства, которое они хранили для дней зла. И вот,
спустя четыре года после нашего изгнания и разрушения, все разом
погибло до горького конца, ибо только около десяти тысяч мужчин,
женщин и детей осталось от них в странах, которые они населяют; и в
областях их изгнания закончилось их богатство и все, что они принесли в
своих руках из родной земли.391".
Тогда испанское королевство, открыв Америку и ее золото, решило, что
настал его час славы. Лишенный значительной части своей культурной,
торговой и административной элиты, он пережил лишь кратковременное

оживление после Золотого века. История Испании, как никакая другая,
показывает, насколько полезны еврейские общины для развития страны.
Обращение, изгнание, Америка
Многие из тех, кто остается в Испании и обращается в христианство,
становятся истинными христианами. Святая Тереза Авильская родилась в
начале XVI века в семье католиков. Преемник Игнатия Лойолы (которого
он сам выбрал), Диего де Ланьес, и его секретарь были conversos до 1492
года, и никто не может сомневаться в искренности их веры. Другие
обратились в христианство только для того, чтобы остаться в Испании,
ожидая отмены указа. Открыто посещая мессу по воскресеньям, они тайно
молятся по пятницам и субботам в подвалах со шлифованными полами,
чтобы избежать шума. Но им трудно есть кошерную пищу, соблюдать
посты, не зажигать огонь в субботу, не вникать в молитвы, которые поют в
церкви, когда вокруг нет евреев. Лексика и понятия их очевидной веры
пронизывают их насквозь. Неустанная слежка инквизиции наблюдала за
ними и заставляла их избавиться от еврейских Библий. Так, в 1505 году
инквизитор Кордовы Лусеро арестовал семью Эрнандо де Талавера за
тайное исповедание иудаизма; в результате Эрнандо умер.380
Однако многие из них продолжали тайно общаться и торговать с
другими марранос, которые уехали в другие земли под испанским
владычеством. Некоторые вскоре присоединятся к ним, если им удастся
выжить. Большинство из тех, кто остался, сливаются с пейзажем.
До 1572 года, когда архиепископ Толедо, примас Испании Хуан Мартинес
Силисео, добился изгнания из страны всех марранос - под которыми
понимались те, у кого был хотя бы один еврейский предок. Многие уехали в
Объединенные провинции или Турцию. Несколько человек остались в
Испании.
Двадцать лет спустя, в 1592 году, то есть через столетие после изгнания,
иезуиты, последний полюс сопротивления в Церкви, изгнали последних
потомков марранос из своих рядов, даже посмертно, дойдя до того, что
подделали генеалогию Диего де Ланьеса, чтобы было забыто, что у
преемника Игнатия Лойолы был еврейский предок.380
В 1609 году марраносы ислама, мориски - чьи предки отказались
принять ислам в том же году, что и евреи - также были вынуждены

покинуть Испанию, которая, по словам иезуитов, стала "чистой от всей
некатолической крови".
Те евреи, которые уехали в 1492 году, рассеялись66 . Некоторые, как
Исаак Абраванель, отправились прямо в Неаполь к Фердинанду, королю
Двух Сицилий, где он стал его казначеем. Когда дон Педро был свергнут
Карлом VIII, королем Франции, в 1494 году, Абраванель сопровождал его в
изгнании на Сицилии391. После смерти монарха он уехал на Корфу, затем
вернулся в Неаполь, а в 1500 году по настоянию своего сына Иосифа
поселился в Венеции. Там он опубликовал религиозные труды на иврите,
включая комментарий к Библии, и служил Серениссиме в качестве
дипломата до своей смерти в 1508 году. Его дети были найдены на службе у
Медичи.
Несколько человек уехали в Папские государства, где к ним относились
терпимо, особенно в Анконе и Риме. Но общины, и без того переполненные,
не могли вместить их всех. Реже другие, поскольку имели там коммерческие
связи, отправлялись в места, где они не имели права открыто быть евреями,
как, например, Пинтос, Лопес Суисса и Мендес, которые искали убежища в
Антверпене. Диего Тексейра де Сампайо, испанский генерал-фермер, стал
финансовым советником Кристины Шведской; его сын Мануэль поселился,
тайный еврей, в Гамбурге. Гради и Пинто уехали в Байонну и Бордо; другие
перебрались в Тулузу или Руан. Позже некоторые из них были вывезены
контрабандой в Англию, Амстердам и другие страны.
Большинство из них сначала искали убежища в Португалии, где к ним
по-прежнему относились терпимо: у них иногда были друзья или
родственники среди немногочисленных португальских евреев; язык был
близок; оттуда они могли поддерживать связь с теми, кто решил принять
гиюр. Король Иоанн II разрешил им остаться в стране под выплату восьми
крусадос на человека каждые шесть месяцев: прибыли были не маленькие...
Они пытались восстановить свою жизнь, когда 5 декабря 1496 года
преемник короля Иоанна, Мануэль I, женившись на дочери католических
королей, заставил их выбирать: уехать или перейти в другую веру. Затем он
меняет свое решение и запрещает им уходить: всех обращают силой; они
нужны ему, особенно для путешествий, которые готовят Васко де Гама,
Кабрал и другие.
Те евреи из Испании и Португалии, которые выполнили обязательство
принять крещение и остались в Лиссабоне, получили взамен две

привилегии: право не подвергаться в течение двадцати лет преследованиям
инквизиции, а для купцов - монополию на торговлю перцем от Индии до
Фландрии. Эти купцы, которые часто тайно оставались евреями,
объединились с другими "новыми христианами" или с незаметными
евреями (de nacao), которые нашли убежище в Антверпене и Амстердаме.
Они были настолько успешны, что Мануэл I, а затем и его преемник Иоанн
III предпочитали использовать их, а не важные немецкие и итальянские
торговые дома (Вельзеры, Фуггеры, Хехстеллеры, Маркиони, Кардуччи),
которые, тем не менее, имели свои филиалы в Лиссабоне. Как мы увидим,
некоторые евреи, крещенные как таковые, участвовали в португальской
внешней торговле; позже их можно было встретить как тайных евреев во
всей торговле в Амстердам, Лондон, Индию и Америку. Однако ненависть и
ревность были рядом: в 1506 году две тысячи португальских "новых
христиан" были истреблены. В 1507 году оставшимся в живых было
разрешено уйти. Когда в 1547 году в Лиссабоне была создана инквизиция,
им пришлось отправиться во Францию, Нидерланды и Северную
Африку380.
В целом, большинство из 145 000 евреев, покинувших Пиренейский
полуостров, оказались в исламских странах, 93 000 из них в Турции и 30
000 в Магрибе (10 000 в Алжире и 20 000 в Марокко); еще 9 000 в Италии,
3 000 во Франции, 2 000 в Голландии, 2 000 в Египте, 1 000 в Греции,
Венгрии, Польше и на Балканах. И 5 000 в Северной и Южной Америке.
Ведь на борту каравеллы Колумба, покинувшей порт Палос 2 августа
1492 года - с последними евреями, изгнанными из Испании, - находилось не
менее пяти евреев, поспешно крещенных перед самым отплытием: Алонсо
де ла Калле; Родриго Санчес де Сеговия, родственник Габриэля Санчеса,
одного из финансистов проекта; Марко, хирург; Берналь де Тортоса, врач,
которого инквизиция освободила после того, как заставила его стать
свидетелем смерти своей жены; и Луис де Торрес, переводчик губернатора
Мурсии, владевший ивритом, халдейским и арабским языками, чье
присутствие на борту "Санта-Марии" имело смысл только в том случае,
если Колумб надеялся найти Восток и его потерянные племена или достичь
земель, уже посещенных другими еврейскими путешественниками: Чему он
научился у картографов?
Высадившись на первом большом острове, названном Колумбом
Испаньола (сегодня Санто-Доминго), Луис де Торрес отправляется на
разведку к адмиралу, который вручает ему верительные грамоты от

королевы Изабеллы и подарки для князей внутренних областей этих новых
земель. Луис не находит ничего похожего на дворцы Ципангу - Японии -
или потерянные колена Израиля. Он отмечает практику курения табачных
листьев. Позже он возвращается на остров в качестве агента короля,
получает землю у местного правителя и строит там своего рода маленькую
империю вместе с Алонсо де ла Калье, одним из пяти евреев Санта-Марии.
По возвращении Колумб написал Луису де Сантангелю - как никогда
ранее главному финансисту королевства, особенно после отъезда
Абраванеля - и Габриэлю Санчесу о своих открытиях, и именно Сантангель
сообщил об этом государям: он был настоящим начальником экспедиции, а
Санчес, у которого на борту был родственник, вероятно, был настоящим
финансистом.
Судьба письма: Габриэль Санчес посылает копию письма, полученного
им от Колумба, своему брату Хуану, маррано, сосланному во Флоренцию,
куда евреи были допущены еще на два года; Хуан передает его кузену
печатника Леонардо де Коско, который переводит его на латынь и
публикует. За один год этот перевод выдержал девять изданий: весть об
открытии новой земли облетела весь мир евреями и марраносами...
Другие маррано прибыли с Кортесом в Мексику в 1521 г. и с Писарро в
Перу в 1540 г. Сказочные судьбы купцов, авантюристов, исследователей и
моряков. Почти все они, верные своей сокровенной вере до самой смерти,
передали ее тайные требования своим потомкам.
Одно из самых необычных приключений первооткрывателей, о котором
мы плохо осведомлены326 , - это приключение Гаспара де Гамы. Он
родился около 1445 года в Позене (Познань), Польша, под неизвестным
именем, был путешественником и купцом, торговал до Иерусалима и
Александрии, стал пиратом в Красном море, был продан в рабство в Индии,
затем получил свободу около 1490 года и поступил на службу к
мусульманскому принцу Гоа под именем Юсуф Абдил. Согласно, возможно,
легендарным источникам470 , он приобрел прекрасные знания об
Индийском океане. В 1498 году, когда туда прибыл Васко да Гама, Юсуф
Абдил приветствовал его от имени своего хозяина; он был признан евреем
через два года после насильственного обращения в Португалии, о котором
он ничего не знал. Наспех окрещенный Гаспаром де Гама, он стал
лоцманом лузитанского флота и привел его обратно в Португалию; он
получил пенсию от короля, которому было все равно, останется ли он

евреем. На следующий год, в 1500 году, Гаспар де Гама сопровождал
Кабрала в его путешествии в Южную Америку и первым, наряду с Никола
Коэльо, ступил на землю, которую вскоре назовут Бразилией. На обратном
пути в Кабо-Верде он встретил маленького искателя приключений Америго
Веспуччи, который однажды даст название континенту. В 1502 году,
возможно, потому что он скучал по стране, он отправился с Васко да Гамой
в Индию, куда вернулся в 1505 году, на этот раз с Франсиско де Алмейдой,
который назвал его Гаспаром де Алмейдой.
В 1510 году он выбрал себе другое имя, Гаспар де лас Индиас, и
отправился в Каликут, где, похоже, оставался до самой смерти.
Таким был человек с пятью именами, польский еврей, открывший
Индию и Бразилию, чье неопределенное существование почти никогда не
упоминается в учебниках истории.

6.
Иудаизм на Востоке:
торговцы заменой
(1492-1700)
К концу пятнадцатого века около трех миллионов евреев, меньше, чем в

1000 году, были рассеяны по всему миру. Другие исчезли во время
эпидемий и массовых убийств. Наконец, многие обратились в веру.
Пока зарождался капитализм, в основном в Западной Европе, три
четверти еврейского народа были переселены в исламские земли в
результате изгнания из Испании и в Польшу в результате резни, устроенной
германцами.
Земли ислама
Все священные места иудаизма теперь находятся под контролем ислама:
Вавилония, из которой пришел Авраам, Египет, из которого пришел
Моисей, Иудея, из которой пришли пророки. Османская империя
простиралась от южной Австрии до границ Марокко; в Европе она
включала Венгрию, Болгарию, Румынию, Стамбул, Салоники, Андринополь
и греческие острова; она контролировала все средиземноморские порты
ислама, кроме марокканских; она контролировала все выходы на Красное
море, Персидский залив и Черное море; Далее, через Алеппо, Дамаск и
Крым, османы были хозяевами сухопутного транспорта; еврейские и
армянские купцы контролировали для них торговлю с далеким Востоком и
служили посредниками для освобождения мусульманских пленников,
захваченных в христианских землях, или для выкупа христиан, взятых в
плен мусульманами.
В этой империи многочисленные еврейские общины жили более или
менее свободно. Иногда преследуемые, но никогда не изгоняемые, в целом
бедные и униженные дхимми, евреи не имели права строить новые
синагоги и оставались объектом специальных налогов (капитуляция [j'zya]
и военный налог [bedel]), передаваемых султану или губернаторам
провинций по случаю больших мусульманских праздников, иногда
сопровождавшихся унижением: налогоплательщик получал пощечину
после уплаты налога454. Правители старались распределить бремя как

можно более справедливо, самые богатые облагались налогами наравне со
следующими по богатству, чтобы не выделяться. Назначенные раввинатом
сборщики оценивают богатство членов общины и их способность делать
взносы. Иногда самые богатые пытаются диктовать общине свою оценку
своего богатства, на что бет-дин отвечает отказом. Евреи работали в любой
профессии, от торговца до советника князя, но всегда в низшем положении.
Даже если они были богаты, им не разрешалось обладать тем, что
составляет настоящий престиж: никаких рабов-мусульман (кроме Каира и
Дамаска), никаких дворцов, никаких лошадей, никаких лодок с более чем
шестью гребцами, никакой роскошной одежды34 . С другой стороны, они
имели право на рабов-немусульман.
После 1492 года девяносто тысяч евреев с Пиренейского полуострова так
или иначе оказались в Османской империи. Согласно еврейским
источникам66 , когда один из раввинов, представлявших изгнанников,
рабби Капсали, пришел к Баязету II в Стамбул, чтобы попросить у него
убежища, Баязет II тепло приветствовал его: "Насколько он может быть
мудрым и умным, этот монарх, который обедняет свое королевство и
обогащает мое?
Сначала беженцы толпами прибывали в Стамбул, где их встречали
небольшие общины цыганских и багдадских ремесленников. Если в 1477
году в городе было всего 1 647 еврейских домов, то есть 10% города, то в 1532
году их стало 8 070, то есть более трети, причем без какой-либо враждебной
реакции.
Сразу после прибытия испанские купцы и ремесленники начали
заниматься теми ремеслами, которые они знали и которые не требовали
больших капиталовложений: производство пороха и огнестрельного
оружия, прядение, ткачество, крашение, шитье, дубление, сапожное дело,
торговля драгоценными камнями, золотом и серебром, жестяное дело и
бакалея. Еврейские маклеры даже получили монополию на торговлю
вином и пчелиным воском, а в некоторых регионах - гораздо более важную
монополию на чеканку монет. Их вклад в экономику Османской империи
вскоре стал неизмеримым.
В 1493 году, как только они прибыли из Испании со своими прессами и
латинскими и еврейскими буквами, Давид и Самуэль ибн Нахмиас основали
первую типографию в Стамбуле66. Сначала они опубликовали
Пятикнижие, сопровождаемое комментариями: новые общины очень

нуждались в них для богослужения. Затем братья Нахмиас открыли другие
типографии в Османской империи и издавали религиозные и светские
произведения. Вскоре это стало процветающей отраслью. На протяжении
более чем двух столетий все типографии, основанные в Османской
империи, оставались еврейскими: в 1504 году в Стамбуле; в 1510 году в
Салониках; в 1554 году в Андринополе; в 1557 году в Каире; в 1605 году в
Дамаске; в 1646 году в Смирне (или Измире), великом порту на юге Турции.
Первый нееврейский печатный станок появился в Турции только в 1728
году, что подтверждает интеллектуальное превосходство еврейского
общества над османским обществом того времени.
Некоторые из новоприбывших также присоединились к общинам, уже
созданным во всех городах вдоль Шелкового пути: в Измире, в Трапезунде,
в Самарканде, в Бухаре. Они также встречаются в большой торговле с
Венецией, Индией и Китаем66.
Другие вернулись к работе в качестве астрономов, финансистов и
торговцев. Османские князья использовали их в качестве дипломатов,
поскольку знали, что те не захотят предать их в пользу христианских
князей. Султаны также окружили себя еврейскими врачами. Французский
путешественник Пьер Белон писал в 1553 году:
"Врачи в Турции, Египте, Сирии, Анатолии и других городах страны
турок - в основном евреи. Евреям легко узнать что-то о медицине, потому
что у них есть удобные книги на греческом, арабском и иврите,
переведенные на их вульгарный язык, такие как Гиппократ и Гален,
Авиценна, Альмансур, Расис, Серапион и другие арабские авторы.345
Везде, где властвовал ислам - от Марокко до Палестины - сто двадцать
тысяч евреев, прибывших из Испании, смогли поселиться более или менее
свободно. Долгое время ладино оставался их общим языком выражения; их
нормативные акты писались на иврите, арабском и кастильском языках.
В 1517 году Селим I присоединил к империи Азербайджан, Сирию,
Месопотамию и Египет. Евреи уезжали в Розетту, Каир, Алеппо (где
сложилась огромная община купцов и интеллектуалов), Багдад, Исфахан и
Тебриз в Персии, а также во все турецкие города в Африке, Азии и на
Балканах. Селим взял Иерусалим в 1518 году. В Каире вскоре было тридцать
синагог и община, полностью сосредоточенная на внешней торговле: по
субботам таможни оставались закрытыми; ни еврейские, ни мусульманские,
ни христианские товары не могли попасть в город.

Вскоре империя захватила Аравию с Меккой: султан - Сулейман
Великолепный с 1520 года - принял титул халифа, лидера всех мусульман
мира. Но в августе 1529 года в Вене он потерпел неудачу.
После аннексии Палестина, где сейчас проживает менее 100 000 евреев,
присоединена к провинции Сирия. Курды, друзы, греческие православные,
армяне, эфиопы, грузины и римские католики жили бок о бок.
Иерусалимская община пришла в упадок, что компенсировалось
расширением общины в Цфате, в Галилее, к которой после тысячи бед
присоединились некоторые изгнанные из Испании: так, рабби Моисей из
Трани и рабби Йосеф Каро, написавший там в 1555 году "Шулхан Арух",
обобщающий этические правила, применимые в диаспоре. Чтобы выжить,
эти каббалистические общины посылали раввинов в Европу для продажи
своих книг, которые они печатали сами вместе с пакетиками святой земли
для рассыпания на могилах.
В этой империи две исключительные еврейские судьбы:
Грасия Ха-Наси родилась в Португалии в 1510 году в семье конверсо под
христианским именем Беатрис де Луна и вышла замуж за торговца
драгоценными камнями и банкира Франсишку Мендеса, такого же
конверсо, как и она сама344. Когда ее муж умер в 1536 году, Беатрис
присоединилась к своему шурину, Жозефу Диего Мендесу, который в
предыдущем году уехал в Антверпен, еврей, который все еще скрывался. В
городе, все еще находившемся под властью Испании, Иосиф был заключен
в тюрьму - позже мы увидим, при каких обстоятельствах, - а затем вернулся
к власти: облагодетельствованный Карлом V, он стал банкиром различных
европейских государей. Вместе с ним Беатриз тайно помогает другим
евреям спастись от португальской инквизиции. В 1543 году, когда умер ее
деверь, она бежала из Антверпена вместе с его маленьким сыном, Хуаном
Ха-Насси Диего Мендесом, который родился в Португалии в 1514 году и в
юности был спутником будущего императора Максимилиана345. Они
отправились во Францию, проехали через Венецию и поселились в Ферраре,
где снова стали евреями и банкирами. Они отказались от фамилии Луна:
она взяла имя Грасия Ха-Насси, а он - Хуан Ха-Насси, девичью фамилию
своей тети... Они продолжали тайно помогать евреям и потратили так
много денег, что одна из сестер Грасии, находившаяся в Португалии,
донесла на нее в инквизицию. Грасия и Хуан снова бежали, на этот раз в
Турцию в 1553 году. Как банкиры, они специализировались на
инвестировании капитала османских еврейских купцов за рубежом,

большинство из которых были бывшими друзьями Испании или
Португалии. В частности, Хуан нашел 150 000 дукатов, чтобы одолжить их
королю Франции Генриху II, который отказался их вернуть. Сблизившись с
Сулейманом II и одним из его финансистов, Хуан Ха-Насси убедил его
конфисковать французский флот, проходящий через османский порт, на
сумму, не погашенную французским монархом. В 1555 году он также убедил
Солимана попросить Папу Римского - на условиях, которые будут
обсуждаться позже, - освободить евреев, удерживаемых в качестве
заложников в Анконе. В 1558 году Грасия Ха-Насси, по-видимому, купил у
султана землю вокруг города Тверия в Палестине, чтобы однажды быть
похороненным там. Она даже вложила достаточно средств, чтобы привлечь
тех евреев из Анконы, чье ужасное положение она обнаружила тремя
годами ранее. Но первый эмигрантский корабль был захвачен пиратами,
его пассажиры были раздеты и убиты; проект был отменен. В 1566 году
Сулейман Великолепный возвел Хуана в достоинство герцога Наксоса и
подарил ему одноименный остров345.
В то время Насси - под пятью разными именами - был влиятельным
человеком как для евреев (он защищал общину Салоник), так и для самого
султана (он использовал свои отношения с евреями Амстердама, чтобы
помочь Возвышенной Порте против Филиппа II Испанского, который
приказал доставить его живым или мертвым на Сицилию345 ). Когда
Грасия умер в 1569 году, Насси посоветовал Солиману напасть на Венецию,
чтобы захватить Кипр, который он хотел сделать убежищем для евреев.
Катастрофа: в 1571 году эта война закончилась поражением при Лепанто от
венецианской армии под командованием дона Хуана Австрийского,
внебрачного сына Карла V. Хотя эта война, в которой все католические
державы, кроме Франции, объединились против османов, вышла далеко за
рамки судьбы Кипра, евреи Венеции считались сообщниками Хуана Ха-
Насси. Насси впал в немилость и умер в 1579 году.
После Ха-Насиса другие евреи испанского происхождения стали
влиятельными финансистами, дипломатами или врачами при дворе
султанов: Так, Эстер Кира при Мураде III, Мехемете III и Ахмете I; Алуаро
Мендес, которому султан Мурад III дал титул герцога Митилены; Саломон
Рофе, которому султан доверил миссию переговоров о мире с Венецианской
республикой после Лепанто; Саломон бен Натан Эскенези, ответственный
за установление первых дипломатических отношений с Англией.

Но хорошие времена прошли. Как всегда в период упадка, евреи
подвергались гонениям. По мере роста финансовых потребностей
Османской империи увеличивались налоги на евреев. В 1636 году Мурад IV
даже казнил Иуду Ково, президента общины Салоник, за то, что тот не
принес ему сумму налога на драпировку. Уровень жизни еврейских общин
снизился; кроме того, другие меньшинства, в частности греческое и
армянское, теперь конкурировали с ними за коммерческое превосходство.
Последняя авантюра завершила дискредитацию османского иудаизма в
глазах остального мира, что имело значительные экономические,
политические и социальные последствия.
В середине семнадцатого века упадок империи подтолкнул османские
общины к мистицизму. Ученые из уважаемых ешивот Цфата даже
поручили своим посланникам по сбору средств объявить по всей империи и
Европе о вероятном приходе Мессии в 1666 году. Такие объявления
делались много раз за последние две тысячи лет. На этот раз к нему снова
отнеслись серьезно. Повсюду в еврейском мире ожидание удесятерилось из-
за гонений, которым в то же самое время - как мы увидим - подверглась
другая великая община, польская.
Поэтому никто не удивился, когда в 1664 году было объявлено, что
Мессия пришел; его имя будет Шаббатай Цви366. Один наводит справки.
Этот человек родился в 1626 году в Измире, первом порту империи, где
процветала особенно блестящая еврейская община. Путешественник, аскет,
просветленный человек, Шаббатай Цви утверждал, что он "человек Божий",
привлекал толпы людей и раздражал раввинов, преподавая Каббалу на
дорогах, вплоть до Иерусалима и Цфата, где мистики были поражены его
знаниями. Один из его попутчиков, Натан из Газы, объявил его Мессией.
Мудрецы-каббалисты не отрицали этого. В октябре 1665 года эта новость
достигла Италии, Голландии, Германии и Польши. Благодаря этому пылу
десятки делегаций прибыли в Измир, чтобы привезти послания Шаббатая
Цви и подарки от лидеров крупнейших общин - Венеции, Ливорно и
Амстердама. Увлечение превращается в безумие: купцы, раввины, врачи
бросают все, чтобы присоединиться к нему. Недолго: 15 сентября 1666 года
султан арестовал его и доставил в Стамбул. Он попросил его выбрать между
обезглавливанием и исламом. Не раздумывая, Шаббатай Цви выбрал ислам
и получил титул "хранителя дворцовых ворот" с пенсией в 150 пиастров в
день.

Сначала все общины отказываются верить в такой плачевный исход.
Натан из Газы объясняет, что обращение его учителя - лишь уловка,
призванная позволить ему продолжать свою миссию; некоторые ученики
даже следуют за ним в его обращении, жалкие маррано ислама, продолжая
читать Тору и тайно соблюдать богослужения... Повсюду люди разделены
между ненавистью к себе, страхом перед насмешками и осуждением
раввинов, объявивших самозванца Мессией. Купцы уничтожают
документы, в которых они признавали его сыном Давида, и сжигают
тексты, в которых о нем говорится.
Это событие имело глубокие последствия для всего иудаизма и для его
места в мировой экономике. Авторитет раввинов был поколеблен; миряне
возобладали над религиозными, купцы над учеными, интеллектуалы над
теологами, а современная этика над догмой. В преемственности работ
врачей и некоторых раввинов, таких как врач-раввин Маймонид, еврейская
научная мысль заявила о себе. Она нашла отклик в Нидерландах у
Спинозы, в Англии у Локка, а во Франции у Вольтера, который смеялся над
евреями, высмеянными одним из них.432
Единственная другая мусульманская страна, где евреи играли важную
роль, находилась за пределами турецкой орбиты: Марокко. Здесь они также
были брокерами, ремесленниками, финансистами монархов,
организаторами торговых и дипломатических сетей. В 1492 году двадцать
тысяч из них поселились там. В то время его берега находились под
контролем португальцев, которые вытеснили вглубь страны Маринидов,
сменивших Альмохадов в 1248 году. Большинство изгнанников сначала
пытались поселиться в Фесе, но город отказал им в этом. Некоторые уехали
в Алжир и Османскую империю. Другие в отчаянии вернулись в Испанию и
обратились в христианство, не получив назад своего имущества. Те, кто
остался в Марокко, в конечном итоге поселились в Сале, Марракеш, где они
быстро обогнали предшествующие им общины.
Около 1550 года к власти пришла династия Саадидов, и так
продолжалось до 1603 года, когда алавиты поселились в стране,
окончательно избавившейся от португальцев. После этого для евреев
Херифийского царства началась новая эра458 . Сгрудившись в заповедных
районах, меллах, они занимались всеми видами торговли: минералами,
пшеницей, миндалем, воском, инжиром. Другие стали ремесленниками,
ювелирами или торговцами; третьи были низведены до состояния жалких
носильщиков или нищих, поддерживаемых цдакой. Некоторые раввины

продавали бумагу, делали чернила, амулеты и талисманы; другие
зарабатывали на жизнь как певцы, каллиграфы, переписчики,
изготовители ремешков, бахромы и молитвенных шалей, а также как
сопровождающие при ритуальном забое животных и обрезании.
Религиозная жизнь и экономическая жизнь тесно переплетены. Люди
постоянно учатся, иногда собираются в магазине в нерабочее время, чтобы
обсудить текст недели458. Предполагается, что богословские размышления
более изобретательны ночью, поэтому люди засиживаются допоздна.
Как и в других местах, богатые должны жить скромно и незаметно;
следует избегать расточительства, чтобы не подвергать имущество каждого
человека любостяжанию посторонних. В судах очень подробно указывается,
какую одежду и украшения можно носить, как должны праздноваться
браки, обрезания и выкуп первенца. В 1603 году в постановлении
раввинского суда Феса случайно упоминается присутствие христианских
пленников в домах богатых купцов в меллахе, когда объясняется, что
разрешается давать алкогольные напитки христианским пленникам458 в
присутствии мусульман! В Могадоре, новом городе, где Мулай Хасан создал
мощную еврейскую общину, чтобы противостоять нападениям
португальцев, некоторые евреи также владели, как и мусульманские
владыки, гаремами черных рабов459.
Еврейские купцы тщательно обходили запрет на проценты в займах,
которые они давали друг другу. Например, они объявляли раввинам, когда
те подозревали их, что заемщик "самопроизвольно" выплатил кредитору
добавку; или организовывали возврат кредита в валюте, отличной от
валюты кредита, по фиктивному курсу, по которому выплачивались
проценты; или возврат кредита производился золотом или любым другим
товаром по такой цене, что по нему выплачивались проценты. Суды не
были обмануты: постановление 1603 года запрещало нотариусам составлять
акты в отношении определенных товаров, используемых для такого рода
сделок (пшеница, воск, масло, мед, оливковое масло, шелк) и привлекать
"любое лицо, не считающееся торгующим ими "458 . В 1609 году, после того
как Мулай Абдаллах захватил Фес, цена на золото колебалась; раввинские
власти решили разделить убытки от обмена поровну между кредитором и
заемщиком.
Во главе общин стоят купцы, которые иерархически классифицируются в
соответствии с их дарами как "отличники города", "лучшие из синагоги",
"почтенные мещане", "элита общества" и "правящий класс". В целом,

коммунальные функции выполняются на добровольной основе. Рабби Иуда
бен Аттар, известный ювелир, отказался от платы за председательство в
раввинском суде в Фесе.
Среди знатных людей вся община назначает нагуида, князя, который
управляет отношениями с государем. Подобно экзиларху Месопотамии,
нагуиду Египта или штадлану Германии, нагуид Марокко часто
становился советником короля, послом, а иногда даже управляющим
армией. Ему помогали мохазни, своего рода еврейские полицейские,
которые следили за порядком в общинах и защищали меллаха от (частых)
нападений мусульман459.
Чтобы помочь бедным, предотвратить насильственное обращение и
выкупить рабов, обращенных силой - что допускается марокканским
исламом - общины финансируют себя за счет налогов (на соль, на еду, на
вино), штрафов, налагаемых на тех, кто нарушает запреты на внешние
признаки богатства, за счет аукциона на право "подниматься к сеферу"
(читать молитвы в синагоге), и за счет взносов верующих, которые делаются
раз в два года. В еврейских школах родители платят учителю не за
преподавание, которое бесплатно, а за присмотр за детьми, "в качестве
компенсации за время, которое он отрывает от своих обычных занятий "459
. На юге Марокко традиция свидетельствует о том, что по пятницам он
получает "хлеб хозяина". Цдака, как и в других местах, была эффективной:
письмо от 1613 года свидетельствует, что во время голода в Фесе "более
шестидесяти мусульман умирали от голода каждый день, но, слава Богу, не
погиб ни один еврей "459.
Великие марокканские еврейские купцы имели торговые пункты во всех
городах Османской империи, от Алжира до Софии, от Сараево до
Монастира, от Патры до Измира, от Волюбилиса до Галлиполи. Они играли
дипломатическую роль при херифийском государе с Португалией,
Нидерландами и Англией459. Так, Хлифа бен Малка, посредник во всех
делах, талмудист и поэт, послал сборник комментариев к сефардским
ритуалам коммерческому корреспонденту в Амстердаме, рабби Исааку бен
Саломону Йешуруму. В 1684 году преемник Мулая Исмаил поручил Иосифу
Толедскому вести переговоры о мире с Объединенными провинциями. У
торговца Иосифа Паллаха было три сына: Исаак, маклер в Амстердаме и
профессор иврита в Лейденском университете; Моисей, секретарь султана
Марокко; и Давид, одновременно голландец и марокканец, посол Марокко
в Гааге, а затем в Константинополе.

Иногда казалось, что они ведут сложные игры против короля: в мае 1624
года еврейский купец из Сале, Аарон Кверидо, купил оружие и боеприпасы
у двух еврейских купцов из Амстердама, Диего Нуньеса дель Монте и
Франсиско Ваеса де Леона, которые он отправил на голландских кораблях
каиду Касбы, восставшему против монарха. Последний арестовал его и
выразил протест голландскому послу Джозефу Бискайно, тоже еврею,
против отправки оружия одному из его врагов на голландских кораблях. В
то же время каид Касбы жаловался в Нидерланды на тех же еврейских
купцов, которые "оказали услугу врагу [королю Марокко], отправив ему
порох, мушкеты и боеприпасы на лодках, принадлежащих вашему
превосходительству, благодаря Бенджамину Коэну и Аарону Кверидо "459 :
этот Аарон Кверидо, таким образом, снабжал оружием обе воюющие
стороны. Понятно, что государь не оценил этого...
Два польских золотых века
В конце XV века Польша была объединена с Украиной, а затем с
Литовским государством, образовав территориальную единицу площадью
850 000 квадратных километров, простиравшуюся от Балтики до Крыма (od
more do more, "от моря до моря"). Страна была гостеприимна для всех:
восточных христиан, кальвинистов, а также евреев из Германии, Богемии,
Венгрии, Нижней Силезии, Австрии, Испании и турецких берегов Черного
моря. Хотя в религиозных спорах не было недостатка, они не были
жестокими; церковь, вплоть до медленного завоевания умов иезуитами
после Контрреформации, сдерживалась князьями414. Каждая
национальность, первоначально регулируемая своим собственным законом,
получила общие и индивидуальные привилегии, которые постепенно
слились в единый закон414.
В 1495 году, через три года после окончательного изгнания евреев из
Испании, Александр Ягеллон подтвердил их право жить в Польше414 ,
несмотря на некоторые антиеврейские нападки. Около 1500 года в стране
оставалось всего 23 000 евреев, т.е. 0,6% населения, рассеянных в 85
городах и деревнях414 . Полтора века спустя на большей территории их
насчитывалось более пятисот тысяч, что составляло 5% населения.
Их профессии значительно различались в зависимости от города. Они
были фермерами, торговцами, разносчиками, владельцами мельниц,
пивоварен и постоялых дворов, музыкантами, погонщиками лошадей,
камердинерами - на службе у самых богатых евреев, - производителями

кожи, текстиля и одежды, а также общественными деятелями. В некоторых
городах их ремесленники и практики (ювелиры, цирюльники, аптекари,
врачи, производители продуктов питания) должны были платить высокие
налоги местным гильдиям. В других случаях им запрещено заниматься
своим ремеслом, и они остаются в подполье. В других случаях их
принимают в гильдии вместе с христианскими ремесленниками. В других
они создают свои собственные гильдии. Раввины запретили им заниматься
определенными ремеслами. Например, в середине XVI века великий
магистр, возглавлявший общину, раввин Моисей Иссерлес, разрешил
торговлю католическими священными предметами, такими как четки, в то
время как другие раввины запрещали это. Позже, основываясь на каббале,
раввин Иуда Лоев, известный как Махарал Праги, который в течение
полувека был очень влиятельным в Польше, постановил, что торговля
кожей с неевреями исключает тех, кто ее практикует, из "небесного
Израиля".
Иногда они управляли торговлей солью от имени государства; например,
в 1578 году литовский еврей Саул Фрудыч, которому король передал в
аренду торговлю солью в Кодене (60 км от Брест-Литовска), получил из
королевской казны ссуду под очень низкий процент на строительство
выпарной башни и чана для приготовления соленого теста414.
Короли также делают их сборщиками налогов или таможенных пошлин:
и в этом случае формирование нации требует иностранного
финансирования.
Крупные землевладельцы, конкурируя с королями, использовали евреев
в качестве управляющих своими поместьями. В обмен на права на урожай
эти управляющие передавали лордам продукты с полей, получали
компенсацию от крестьян и становились достаточно влиятельными, чтобы
привлечь других евреев в управляемые ими поместья в качестве
трактирщиков (очень ценная профессия), фермеров, мельников и
горничных. Вокруг этих великих управителей даже организовывались
еврейские деревни.
Деятельность по выдаче денег взаймы стала значительной, и раввины
Польши были вынуждены снова прямо разрешить ее: для раввина Иуды
Лоева право давать в долг под проценты вытекало из того факта, что
числовое значение слова "процент" (ribbit) равно 612, что, по его словам,
доказывало, что само по себе кредитование равносильно выполнению 613

обязательств Закона.414 Как и в других местах, помимо займов богатым
купцам, евреи давали займы христианским ремесленникам и торговцам с
помощью мамрама (по-польски membran goly), очень простого векселя,
разработанного французскими евреями в двенадцатом веке, в котором
указывалась сумма займа, дата расчета и подпись должника.
Как и в других местах, профессии ростовщика и брокера были
смешанными. А. Яржебский, поэт и музыкальный композитор при
бранденбургском, а затем польском дворе, отмечал в XVI веке, что "евреи
оказывают нам определенные услуги, принося меха, золото, серебро,
веревки и пуговицы, и у них все дешево". Все можно получить либо взаймы,
либо бартером. Говорят, что рынок здесь есть каждый день, кроме субботы.
Но если верно, что они получают небольшую прибыль от того, что продают,
то верно и то, что они мало отдают за деньги.
Еврейские ростовщики были настоящими банками: они не только давали
кредиты, но и управляли сбережениями своих христианских клиентов и
инвестировали их. Это началось с займов дворян своим управляющим на
содержание вверенных им поместий; некоторые дворяне даже давали
евреям в четыре раза больше, чем те давали им. Она продолжается
инвестированием еврейскими кредиторами полученных в управление денег
в государственные займы или в частный бизнес, особенно в международную
торговлю. Они рискуют потерять доверенные им деньги, надеясь заработать
больше, чем процентная ставка, которую они гарантируют своим клиентам.
Некоторые еврейские купцы - как мы уже видели на примере
легендарной судьбы Гаспара де лас Индиаса около 1490 года - торговали
(мехами, древесиной, солью, пшеницей, скотом, одеждой) с Англией,
Нидерландами, Венгрией, Турцией, Палестиной, Египтом и Индией. Они
имели корреспондентов в Венеции, Флоренции, Лейпциге, Гамбурге,
Франкфурте-на-Майне, Вроцлаве, Гданьске, Брест-Литовске, Тыкоцине,
Гродно, Следзеве, создавая между собой компании, объединяясь с
нееврейскими купцами и инвестируя христианские состояния. Самые
богатые из них (Фишели в Кракове, Нахмановичи во Львове, Мендель
Изакович и Исаак Бродавка в Литве414 ) финансировались за счет кредитов
других предпринимателей, евреев и неевреев. В 1521 году один из
памфлетистов того времени, Юстус Людвик Деций, гневно писал в
"Хронике Сигизмунда Старшего": "Евреи приобретают все большее
значение; нет такого обычая или налога, за который они не несли бы
ответственности или к которому они не стремились бы. Христиане, как

правило, подчиняются им. Среди богатых семей страны нет ни одной,
которая не благоволила бы евреям дома и не отдавала бы им предпочтение
перед христианами414.
Трое братьев Эзофовичей из Брест-Литовска414 были видными
еврейскими банкирами этого периода. Старший, Авраам, обратился в
христианство в 1490 году; его поставили во главе военного местечка Ковно;
облагороженный, он возглавил таможню Ковно и стал старостой Смоленска
и Минска; в 1510 году Сигизмунд I назначил его министром казны Литвы.
После его смерти в 1519 году его жена снова вышла замуж за дворянина.
Два его брата34 , Михал и Айзик, не приняли гиюр и, сохраняя связь с
Авраамом, сделали большую финансовую карьеру. Михал, в частности, стал
одним из банкиров Литовского королевства в 1514 году, затем старостой
Ковно; он стал главным сборщиком налогов Литвы и был облагорожен в
1525 году как граф Лелива. Он был одним из последних важных еврейских
банкиров в истории Польши до того, как она стала частично русской.
Браки обычно заключались на ярмарках, куда приходили отцы девушек,
чтобы познакомиться с юношами из талмудических школ, которые
пользовались особым спросом. Юноши обычно женятся до восемнадцати
лет, девушки - до четырнадцати. Рабби Саломон Лурия напоминает
правило Талмуда: брак считается заключенным, как только юноша
заявляет девушке: "Я хочу тебя в жены", а она принимает от него подарок,
даже без согласия родителей. В то время рождаемость среди евреев была на
подъеме414. Поскольку правила питания и гигиены были очень строгими,
несмотря на крайнюю бедность и тесные жилища, детская смертность была
ниже, чем среди христиан. Поэтому нередко рождается десять детей, из
которых выживают шесть или семь. Поэтому еврейское население,
дополненное иммиграцией, росло очень быстро35 . Общины теснились в
городах, где они часто становились большинством.
В каждой общине (от ста до тысячи человек в начале, затем до десяти
тысяч членов и более) есть по крайней мере одна ешива, где все мальчики
изучают Талмуд, и типография для молитвенников: таким образом
обеспечивается передача информации. Организация такая же, как и в
других местах: бетдин (суд) для обеспечения соблюдения этики Закона;
парнасим и товим для установления налоговой базы - сборщики налогов -
выплачиваемых князьям и общественным институтам; медуним -
"хранители меры" - для решения вопросов, связанных с весами и мерами на
рынках; стадлан - "тот, кто ведет переговоры с городом" - для оценки

угроз, переговоров с органами государственной власти о налогах, штрафах
или отмене указов об изгнании.
В 1503 году король Александр Ягеллон подтвердил главному раввину
Польши Якову Поллаку полномочия еврейских судов в спорах между
евреями. Около 1520 года король Сигизмунд разделил страну на пять
еврейских областей: Великую Польшу, Малую Польшу, Красную Русь,
Подолию и Литву. Начиная с 1533 года, раз в год суды собирали главных
раввинов со всей страны по случаю больших ярмарок, обычно в Люблине,
иногда в Ярославе или Цыжовце, для решения дел, касающихся всех
общин414. Тогда главные знатные люди, раввины и купцы, взяли за
привычку собираться там и избирать по этому случаю совет, "Еврейское
генералитет", во главе с генеральным раввином только для Польши.
Первым из них около 1540 года был раввин Моисей Иссерлес. Постепенно
этот совет устанавливал общинные налоги, организовывал помощь бедным
и культурную жизнь, контролировал школьную систему, талмудические
академии и печать книг на иврите. Она наделила себя верховной властью
отлучать от церкви. Он обсуждал отношения с христианами: могли ли они
быть связаны с торговлей государственными товарами?
С 1540 года Совет делегировал королю и сейму своего представителя,
который исполнял королевские указы в общинах и договаривался с
польскими властями об общей сумме налогов, которые затем распределял
между евреями. Бедные иногда протестовали против этой организации,
которую они часто считали слишком благоприятной для богатых.
К 1550 году Совет распространил свою власть на все общины страны,
включая Литву. Теперь евреев в Польше насчитывалось 150 000 человек, то
есть 2% от всего населения414 . В некоторых польских городах "эти люди"
стали казаться слишком навязчивыми.
Более двадцати городов получили привилегию нетерпимости к иудеям:
сначала Меджижец в 1520 году, затем Варшава в 1525 году, Самбор в 1542
году, Гродек в 1550 году, Вильна в 1551 году, Быгдощ в 1556 году, Стрый в
1567 году, Беж, Кросно и Тарногрод в 1569 году. Те же, и другие, оттеснили
евреев в резервные пригороды: так, Люблин, Пиотрков, Быдгощ, Дрогобыч
и Самбор. Стремление к отделению иногда было взаимным: в 1564 году
евреи добились для Казимежа привилегии "нетерпимого христианства"
(privilegium de non tolerandis Christianis). Таким образом, разделение

между евреями и христианами, установленное Латеранским собором 1215
года, было закреплено в Польше три с половиной века спустя.
В 1569 году Сигизмунд II Ягеллон объединил Польшу и Литву, а в 1572
году умер, не оставив наследника. Это положило начало выборной
монархии, первоначально с Генрихом Валуа, который, став королем
Франции, уступил польский трон Стефану I Баторию. В 1579 году Баторий
оформил "еврейское генералитет" под названием "Совет четырех земель"
(Ваад арбаа арацот, или Ваад). Репутация этого органа среди бедных
евреев не улучшилась: как только он был создан, Ваад заставил их
согласиться служить в качестве слуг у богатых, если они хотели
воспользоваться помощью общины: никакой социальной помощи для
безработных414 ! В следующем году (1580) польский раввин, Саломон
Эфраим из Кечицы, опубликовал в Базеле нападки на "этих раввинов,
которые ухаживают за богатыми". Рабби Лоев, известный как Махарал из
Праги, чье влияние росло по всей Восточной Европе, и особенно в Польше,
также протестовал: "Суть жизни в том, чтобы давать жизнь бедным, чтобы
поддерживать их жизнь. Всякий, кто не делает этого, становится
идолопоклонником [...]. Единство Бога требует единства народа260. 260
Ваад хорошо понимал, что неравенство и чрезмерное богатство одних
является угрозой для всех. В 1581 году он запретил кому-либо под страхом
анафемы управлять соляными копями, собирать налоги, пошлины на
спиртное и таможенные сборы, "потому что это может вызвать большую
опасность для всего еврейского народа".414 Некоторые, однако, упорно
продолжали нарушать закон. 414 Тем не менее, некоторые продолжали
нарушать этот запрет в Рутении, Подолии, Волыни, Украине и Литве.414
Дворяне, опасавшиеся политических требований национальной буржуазии,
продолжали использовать евреев в качестве заместителя буржуазии.
Организация общин становилась все более сложной. Например, в 1599
году Краковом управлял совет из четырех членов, которых поддерживали
четырнадцать раввинов и девять судей; еще пять человек отвечали за сирот,
бедных, государственный налог, продажу мест в синагоге (самым богатым, а
не самым грамотным), контроль над алкогольными напитками, банями,
мясниками, процентными ставками, контроль над ростовщиками, уборку
мусора и разрешение движения по нееврейским улицам.
Поскольку все больше и больше христиан размещали свои сбережения у
евреев, общины также должны были гарантировать платежеспособность
своих банкиров, чтобы избежать гнева христиан в случае невыполнения

обязательств. Но давать такую гарантию было рискованно: если община не
могла вернуть долг христианскому кредитору, последний мог закрыть
синагогу или посадить руководителей в тюрьму. Чтобы защитить себя,
некоторые лидеры запрещают любому члену своей общины работать с
христианскими деньгами; другие, более смелые, создают общинный банк,
который получает христианские инвестиции и затем ссужает их под более
высокий процент общинным банкирам, которые затем ссужают их под еще
более высокий процент христианским заемщикам или инвестируют их в
международные торговые операции. Поскольку прибыль общинного банка
используется только для финансирования социальных работ, раввины
разрешают взимать проценты между евреями.
В конце XVI века - в Польше, Литве и Украине насчитывалось уже триста
тысяч евреев - интеграция достигла своего пика: еврейские купцы
образовывали коммерческие и банковские компании с христианскими
купцами. И, несмотря на запреты, евреи Казимежа торговали в Кракове.
Польские дворяне, которые все еще не хотели позволить национальной
буржуазии разбогатеть, были рады видеть евреев на этих ролях.
Войны в начале XVII века привели к появлению новых занятий для
евреев. Некоторые из них стали офицерами короля Батория. Известна
история некоего Менделя Изаковича из Казимежа, инженера,
специализировавшегося на строительстве мостов, во время войны с
Московией в 1610 году. Другие служили в легкой кавалерии Лисовского.
Другие были офицерами во время Тридцатилетней войны. Многие
ремесленники также стали поставщиками для армий. Это были кузнецы,
стекольщики, меховщики, портные, каменщики, бронзовщики,
оружейники, обойщики, плотники, печатники и красильщики. Еврейские
гильдии государственных ремесленников появились даже в Кракове,
Львове и Пшемысле. В 1640 году было создано братство еврейских хирургов
и цирюльников, в основном служивших в армии.
Для защиты страны польские князья создали девятьсот "частных"
укрепленных городов, в некоторых из которых проживали
преимущественно евреи. В Польше проживала самая большая еврейская
община в мире. В 1648 году между Литвой, Польшей и Украиной их
насчитывалось около 550 000. Они содержали мельницы, трактиры,
пивоварни и пруды на фермах. Это портные, бакалейщики и ремесленники.
Их общественная организация, Ваад, работает довольно хорошо.

Первая половина XVII века была периодом расцвета польской еврейской
общины и Польши в целом. Начиная с 1648 года, возвышение шведской и
московитской держав привело обе к длительному периоду разорения.
Она начинается с вторжения татар в российский, украинский и
османский Крым. Евреи Одессы и Черного моря подвергаются массовым
убийствам. Выжившие, проданные в рабство на рынках Стамбула, были
куплены евреями из Салоник.
В том году восстание запорожских казаков под предводительством
некоего Богдана Хмельницкого, первоначально находившегося на службе у
поляков, после многих сражений и восстаний привело к огромной резне,
самой крупной на тот момент в истории европейского еврейства: двести
тысяч убитых за несколько месяцев. Из трехсот пятидесяти тысяч
оставшихся в живых в регионе более ста двадцати пяти тысяч бежали в
центральную Польшу, Моравию, Германию, Австрию и Италию. Другие
присоединились к польской борьбе против России в 1654 году, против
Швеции в 1655 году и против Турции в 1667 году. Польша вернула себе
большую часть территории, которую потеряла на востоке.
Все больше и больше еврейских купцов и ремесленников становились
поставщиками для армий, где они пользовались положением, которому все
больше завидовали и которому все больше угрожали. Инциденты между
общинами множились, рецессия и безработица обострили конкуренцию.
Некоторые еврейские банкиры, застигнутые врасплох резней, больше не
могли возвращать инвестиции, доверенные им христианами. В 1659 году,
травмированный гонениями, Совет четырех стран запретил все внешние
признаки богатства: каждый еврей должен был ограничить число гостей на
своих вечеринках в соответствии с налогами, которые он платил общине.
Перед лицом нападок со стороны лордов и крестьян монархи
поддерживали и защищали евреев. В 1669 году король Михаил
Вишневецкий подтвердил статус литовских евреев. Джон Собески III, его
преемник, предоставил им мораторий на погашение долгов (в кои-то веки
не наоборот!) и обязал города взять на себя обязательства по защите своих
общин. В 1674 году он даже запретил городу Кракову повышать налоги на
евреев города414. Польская аристократия осудила его правительство как
"израильскую хунту". В 1683 году христианские портные обвинили
еврейских конкурентов в нечестности. Дальнейшая резня. В 1694 году

христианские винокуры отказались продавать алкоголь владельцам
еврейских кабаре414.
Угрозы России для все более ослабевающей Польши росли. В огромной
православной империи по-прежнему не было евреев. Когда в 1665 году
Смоленск снова стал русским в результате завоевания, евреям пришлось
выбирать между изгнанием без имущества и обращением в христианство.
Большинство из них обратились в христианство и создали линии марранос.
Некий Самуэль Вистрицки, принявший иврит, продолжал ставить
инициалы на договорах, которые он подписывал, на иврите. Другой, по
имени Шафир (сапфир, на иврите: "красивый", "превосходный"), стал
великим торговцем. Его внук, под новым именем Павел Филиппович
Чафиров, был найден немного позже, придворный маррано, как и многие
другие до и после него. В других местах России также встречаются
православные люди со странными именами, которые, как говорят, пришли
из Хазарского царства, чья аристократия приняла иудаизм в VII веке. Их
фамилии Казаринов и Халдеев...

7.
Княжеские евреи и князья без евреев
(1492-1700)
Гетто или Ливорно

В Италии существовали две формы политического общества и,
одновременно, две формы еврейской жизни: одна, феодальные города,
принимали евреев как ростовщиков и ремесленников и запирали их на
ночь в гетто; другая, купеческие города, принимали их как агентов большой
торговли и позволяли им жить в полной свободе. С одной стороны, Венеция
и папские государства, с другой - Тоскана и Флоренция Медичи.
В 1492 году Папа Александр VI принял в свои государства несколько
изгнанников из Испании и Португалии, особенно банкиров, которые могли
заплатить высокую цену за свою лицензию313 . Они были тем более
необходимы ему, что ломбарды, вдохновленные христианством,
разорились, как, например, ломбард, созданный в 1462 году в Перудже
Барнабасом из Терни. Евреи, прибывшие из Испании, приехали со своими
обрядами; они чувствовали такое глубокое отличие от своих единоверцев,
которые иногда жили здесь более пятнадцати веков, что не смешивались с
ними; некоторые из старых общин, чтобы защитить себя, не подпускали к
себе новоприбывших. Однако через двадцать лет произошла интеграция: в
1524 году евреи Рима, которые уже давно обосновались в городе, наконец,
согласились разделить руководство общиной с недавними беженцами из
Испании, Франции и Германии.
В Венеции испанским евреям был оказан такой же радушный прием, как
и в папских государствах. С одной стороны, их заслуги во время войн с
турками, особенно во время осады Кандии, не были забыты. С другой
стороны, Венеция нуждалась в них не как в банкирах, а как в
международных купцах, чтобы поддерживать отношения с Левантом и
экспортировать туда итальянский текстиль69. Но и здесь существующие
сообщества были обеспокоены. Совет общины Падуи, обеспокоенный таким
притоком, хотел запретить, "из-за экономической ситуации", въезд в город
любому новоприбывшему, даже если он был родственником одного из
членов общины193 . Однако и здесь раввины навели порядок: бетдин

Венеции, от которого зависела Падуя, приказал разрешить им въезд.
Иногда использовались определенные объездные пути. Так, в 1511 году
некий Давид Бамберг высадился из Антверпена в Венеции, чтобы создать
большую ивритскую типографию; это было первое квазипромышленное
еврейское предприятие, на котором работало сто человек75.
В 1516 году, столкнувшись с наплывом тысяч эмигрантов и стремясь
удержать их, чтобы они не стали слишком навязчивыми, пять тысяч евреев
Венеции были вынуждены тесниться в крошечном, антисанитарном районе
Джудекки, который назывался гетто75 . Происхождение слова неясно:
считается, что оно произошло от geto nuovo ("новый литейный цех" по-
итальянски), или от borghetto ("маленький город" по-итальянски), или от
ghet ("отделение" на иврите). Это был не первый сегрегированный район:
такие уже были в Вальядолиде в 1412 году, в Болонье в 1417 году, в Турине в
1425 году, во Франкфурте в 1458 году. Венецианское название должно было
использоваться для обозначения их всех.
Гетто маргинализировало евреев, но в то же время защищало их. Их
закрывали, больше не исключали, и они меньше ассимилировались. Гетто
породило образ жизни, состоящий из страданий, тяжелого труда и
унижений - от проповеди обращения в христианство до похищения детей.
Но это было также место семейной, художественной и интеллектуальной
радости75 : здесь впервые был поставлен еврейский театр; между 1528 и
1575 годами были построены и великолепно украшены пять синагог75 ;
была создана великолепная каллиграфия; было напечатано много книг -
Талмуд с 1525 года - и проводились интенсивные философские дебаты.
Рим понравился венецианцам. Поскольку Папа продолжал получать
солидные гонорары от еврейских банкиров, обосновавшихся в его штатах,
вопрос об их изгнании не стоял. Решение было принято: разлука. В 1553
году Юлий III осудил Талмуд, напечатанный в Венеции, под предлогом
того, что в нем содержатся нападки на Христа. В булле от июля 1555 года
"Cum nimis absurdum" его преемник Павел IV лишил евреев своих
государств ("осужденных Богом на вечное подчинение за их грехи313 ")
прав, предоставленных Павлом III и Юлием III, и запретил им заниматься
медициной, торговлей, сдачей в аренду королевских пошлин и сборов, а
также любой другой торговлей, кроме бережливости, подержанных товаров
и ссуд под проценты. Он заставил их носить желтые шапочки и обобщил
гетто. В августе 1555 года он создал одну в Риме (две тысячи человек), затем
другую в Анконе, порту Рима (тысяча человек), затем еще одну в Болонье; и,

наконец, другие, под названием "каменоломни", в графстве Венайсин: в
Карпентрасе (восемьсот человек), в Авиньоне (двести), в Л'Иль-сюр-ла-Сорг
(двести) и в Кавайоне (сто).
Создание гетто в Анконе в августе 1555 года стало поводом для
серьезного дипломатического инцидента: собирая евреев города,
инквизиция обнаружила в порту неизвестных португальских маррано,
которых она заключила в тюрьму и судила как вероотступников. Среди них
был агент Грасии Ха-Насси из Стамбула; он был османским подданным, со
значительными партиями товаров. Грасия Мендес просит Селима II
Великолепного вмешаться и освободить его. Султан передает эту просьбу
Папе Римскому и в качестве ответной меры конфискует товары
христианских купцов из Анконы, проходящих через один из портов
Османской империи. Письмо Селима II дошло до Папы Римского после
того, как первая группа португальских марранов была сожжена на костре;
Папа снял секвестр с товаров Грасии Ха-Насси, но не освободил ее агента,
который также был сожжен на костре314. Затем Грасия Ха-Насси
потребовала полного бойкота порта Анконы и убедила раввина Йосефа ибн
Леви, главу ешивы, которую она основала в Стамбуле, подписать ерем
(приказ), запрещающий любому еврею торговать с Анконой. Но этот
порядок продержался недолго, первыми жертвами стали евреи Анконы.
Немного позже другие снова пытались привести его в исполнение, но всегда
тщетно.
В 1556 году пизанский раввин и банкир Иехиэль Ниссим, только что
отправленный в гетто, в теологическом трактате под названием "Вечная
жизнь" размышлял об этике финансовых операций, которые Талмуд не
смог предугадать.456 Те операции, которые касались конкретных
объектов (векселя, договоры ассоциации, морское страхование),
оставались разрешенными;329 те, которые не имели экономической
основы или социальной пользы (например, спекуляция в форме векселя), не
разрешались. Те, которые связаны с конкретными объектами (векселя,
договоры ассоциации, морское страхование), остаются разрешенными;329
те, которые не имеют экономической основы или социальной пользы
(например, спекуляция валютой), запрещены. Например, покупка марок
для торговых целей является законной, но делать это "в надежде, что цена
на эту валюту вырастет на больших ярмарках" является "ростовщичеством,
которое запрещено Торой "456. Рабби Ниссим формулирует здесь запрет,
который по-другому, но точно в то же время, выразили раввины Марокко:

спекулятивная экономика запрещена, потому что она ничего не создает.
Чтобы прийти к такому выводу, ученые, несомненно, обменялись
множеством писем между Фесом и Пизой. Эти представления о финансовом
благоразумии можно было встретить среди финансистов Амстердама в XVII
веке и Лондона в следующем столетии.
В 1559 году, после многолетних богословских дебатов, публикация
Талмуда и Зохара в папских государствах была разрешена с некоторыми
сокращениями. Это не изменило положение евреев: в 1569 году Пий V по-
прежнему обвинял их в "лжи", "измене" и в том, что они "своими
насильственными действиями разорили государства Церкви " 313. Он
упразднил все гетто в своих итальянских городах, кроме Рима и Анконы,
"потому что святость места могла привести к их обращению". В
действительности, это было сделано для поддержания очень прибыльной
левантийской торговли и нескольких банков, в которых она нуждалась.
Следующий Папа, Сикст V, признал, что деньги, которые он получал от
еврейских торговцев, побудили его терпеть их в Анконе.313
Семьи Пиза, Ниссим, дель Банко, Вольтерра, Риети и Тиволи, изгнанные
из Пизы в 1569 году, затем отправились на север. Среди них был некий
Андреа дель Банко, торговец деньгами, чьи потомки вскоре были найдены в
Германии под названием города, куда они эмигрировали: Варбург18.
Два года спустя, после победы при Лепанто, венецианское правительство
решило изгнать из гетто всех евреев, объявленных пособниками турок и
агентами герцога Наксосского; затем, как и много раз в истории, оно
вернуло это решение обратно, против уплаты налога.
Общины сомкнули ряды. В 1577 году совет общины Падуи в регионе
Венето отлучил от церкви всех, кто обращался в гражданские суды, а не в
Венецианскую бетдину75 . Это было очень серьезное осуждение, которое
привело к запрету на вход в синагогу, на торговлю с другим евреем и на
покупку кошерной пищи. В 1586 году последние итальянские общины даже
попытались создать единую организацию, как это только что сделали
общины в Польше и Марокко. Но проект провалился: в 1593 году Климент
VIII (непримиримый папа, который также с большим трудом признал
обращение Анри де Наваррского, ставшего Генрихом IV на французском
троне, и не одобрил Нантский эдикт) подтвердил изгнание евреев из своих
государств - за исключением, опять же, Рима и Анконы, которым Ватикан
по-прежнему продавал лицензии банкиров за 250 экю в год313.

Первое: пытаясь продемонстрировать свою лояльность (под вопросом
после того, как герцог Наксосский спровоцировал турецкое нападение на
Венецию), венецианские евреи заставили Симоне Луццато, раввина города
на протяжении пятидесяти семи лет, написать в 1638 году "Эссе о евреях
Венеции", в котором он восхвалял их серьезность, компетентность, скорость,
эффективность, искренность и, прежде всего, верность75 . Более того,
добавил он, из-за отсутствия родины венецианским евреям некому было
отправлять заработанные деньги, чего нельзя сказать о других иностранных
купцах, обосновавшихся в городе. Он повторяет талмудический антифон:
ничто не хорошо для евреев, если это не хорошо и для окружающих их
людей. Этот аргумент будет повторяться снова и снова: и везде общины
будут пытаться выдвинуть услуги, которые они могут оказать.
В 1692 году Иннокентий XI запретил последним евреям в своих
государствах - Анконе и Риме - давать в долг под проценты. Он закрыл их
банки, не открыв для них новых профессий313. Оказавшись на волоске от
гибели, евреи Анконы пытались сопротивляться, бойкотируя свой
собственный порт. Напрасно: именно они стали главными жертвами этой
меры. Им разрешалось работать только в торговле мелочью. Многие уехали.
Жизнь тех, кто остался в этих двух гетто, состоящая из унижений и
страданий, стала ужасной.
Единственным регионом полуострова, где евреи оставались свободными
- когда папство не оказывало слишком большого влияния - была Тоскана, и
особенно ее главный порт Ливорно. Их там хорошо приняли, и их число
достигло почти пятидесяти тысяч, когда в 1492 году прибыли испанские
евреи, привлеченные хозяевами Флоренции Медичи263 . В 1494 году оба
были изгнаны Савонаролой. В тот день Фердинанд, забыв, что сам изгнал
их из Испании двумя годами ранее, написал новым хозяевам Флоренции
письмо с протестом против изгнания своих подданных19 !
В 1512 году несколько редких евреев (двести) вернулись во Флоренцию
вместе с Медичи; им пришлось снова уехать вместе в 1527 году, чтобы снова
вернуться вместе в 1530 году и остаться там при семи поколениях Медичи.
Для этих немногих тосканских евреев начался долгий период
экономической и культурной свободы.
Уже в 1551 году Козимо I Медичи (который был очень близок с Иудой
Абраванелем, сыном Исаака, которого он знал в Неаполе) предложил
еврейским купцам Балкан хартию, чтобы привлечь их в Тоскану и отвлечь

от Неаполя, Венеции и Анконы. После очередного изгнания - четвертого -
из Неаполя в 1540 году и после создания гетто в папских государствах в 1555
году, несколько сотен из них перебрались в Тоскану263.
Обратный ход: в 1570 году, чтобы добиться признания Ватиканом своего
титула великого герцога Тосканы, Козимо II смирился и запер общины
Флоренции и Сиены в гетто. В следующем году пятьсот евреев Великого
княжества были укрыты там с наступлением темноты.
В этот период под защитой оставались только жители Ливорно: город,
объявленный в 1548 году свободным портом (Медичи хотели сделать его
соперником Анконы), оставался гостеприимным для евреев. Им
разрешалось заниматься любыми ремеслами и даже занимать
государственные должности. Высшая привилегия: город гарантировал им
иммунитет от инквизиции за прошлые проступки; другими словами,
ливорнские conversos сохраняли право снова стать евреями, не считаясь
"рецидивистами".
В этот редкий европейский город без гетто приезжали селиться люди со
всего мира: если в 1600 году здесь проживало всего сто евреев, то в 1689
году их насчитывалось уже три тысячи, а в конце века - пять тысяч. Вскоре
они стали считать себя еврейской элитой, как впоследствии и немецкие
евреи. В 1600 году врач Мозес Кордоверо был также важным банкиром.
Некоторые из них открыли предприятия по шелкоткачеству, выдуванию
стекла и коралловым ремеслам. Они торговали с Алжиром, Тунисом,
Индией и Бразилией, откуда в 1632 году импортировали первый кофе в
Италию. В их типографии издавались все молитвенники, используемые в
Северной Африке. Их культурный обмен с Востоком, Америкой и Северной
Африкой был значительным. После Амстердама Ливорно стал вторым
большим центром еврейской коммерческой деятельности, печати и
интеллектуальной жизни.
От Лютера до придворных евреев
Среди Габсбургов, которые после избрания Карла V в империю в 1519
году правили Австрией, Германией, Фландрией, Испанией и частью
Италии, евреев почти не терпели. Их допускали только в качестве
ломбардов, за исключением Богемии и Моравии, где они также имели
доступ к ремеслам. Князья также использовали их для сбора налогов, делая
из них невольных и принудительных кредиторов, которых все равно
ненавидели за оказанные ими услуги. В 1538 году гессенское духовенство

сравнило еврейских ростовщиков во Франкфурте с "губкой, которая
всасывает богатство народа и выплевывает его в княжескую казну " 193 . С
1458 года несколько сотен евреев во Франкфурте, Гессен, были отселены на
единственную улицу, разделенную высокими стенами и закрытую с обоих
концов каждый вечер. Тесное жилье. Полное безрассудство. Большие семьи.
Долгие вечера учебы.
В Праге община намного больше и свободнее, чем в других странах
Центральной Европы. Здесь были ремесленники, торговцы, врачи и
иешивоты. Это был даже первый город к северу от Альп, где уже в 1526 году
начали печатать книги на иврите.
Это общее развитие книгопечатания в Европе имело еще одно
неожиданное последствие: читая Евангелия напрямую, некоторые
христиане усомнились в уместности церковного их прочтения; появилась
другая христианская этика, подразумевающая совершенно иное отношение
к деньгам, более близкое к иудейскому.
В октябре 1517 года тридцатичетырехлетний монах-августинец Мартин
Лютер вывесил на двери коллегиальной церкви в Виттенберге девяносто
пять тезисов, протестуя против массовой торговли индульгенциями,
организованной папой Юлием II, преемником Александра VI, для
строительства собора Святого Петра в Риме92 . Опираясь в Германии и
швейцарских кантонах на антиримские настроения церквей и монархий, он
расширил свое движение. В 1521 году он был отлучен от церкви. В марте
1536 года в Базеле Джон Кальвин, как и Лютер, выступил с нападками на
обязательность церковного безбрачия, марианский культ и монастыри. Он
хотел провозгласить всеобщее священство и вернуться к прямому чтению
Евангелий, без посредничества клириков.
Отношение первых протестантов к евреям поначалу было
примирительным.214 Для Лютера именно их преследования задержали
обращение. Для Лютера именно их гонения задержали обращение, поэтому
диалог с ними был необходим. Католический теолог Иоганн Экк даже
осудил его как "любителя евреев". В общинах Германии возникла
надежда193 : "Благодаря Богу и Реформации, - писал раввин Давид Леви в
1537 году, - мы теперь обладаем в различных государствах, которые мы
населяем, правами и привилегиями, неизвестными нашим предкам со
времен их рассеяния.

В 1540 году Церковь ответила Лютеру, в частности, создав Общество
Иисуса и реорганизовав свой доктринальный корпус вокруг Игнатия
Лойолы.
Затем реформаторы предложили серьезный пересмотр экономической
этики. Деньги больше не грязные, им позволено работать, Кальвин
разрешает пасторам практиковать процентное кредитование из-за
"благочестивого досуга, который оно обеспечивает служителям религии".
Именно то, что говорили раввины на протяжении пятнадцати веков!
Это было радикальным изменением для христианства: если первые
католические банкиры, более или менее скрытые как купцы, были еще не
известны, то еврейские кредиторы теперь столкнулись с открытой и прямой
конкуренцией: с протестантами, а вскоре не только с пасторами.
Насилие Реформации над евреями впервые проявилось в явно
антиеврейских речах самого Лютера214 . В 1543 году он опубликовал серию
памфлетов "Против евреев и их лжи", в которых повторялись классические
обвинения: ритуальные убийства, отравление колодцев, колдовство. В том
числе обвинения в ростовщичестве. Он требует, чтобы их дома и синагоги
были сожжены, Талмуд и молитвенники конфискованы, а сами они были
приговорены к принудительным работам.
По всей империи положение немногочисленных общин становилось
шатким и тяжелым. Около 1550 года некий Жозель де Росхайм был избран
"командиром евреев империи "193 , взяв на себя прежние функции экзиларха
и штадлана по заключению хартий и защите евреев перед Сеймом.
В Касселе, столице курфюршества Гессен-Кассель, теперь было
несколько евреев, которые давали кредиты богатым фермерам и торговцам
зерном. Среди них были Дель Банко, банкиры из Пизы, которые
поселились здесь в 1556 году после их изгнания. Затем они изменили свое
название на фон Касселей18 . В некоторых немецких землях евреи должны
были предварять свое имя буквой ben, сочетая ее с именем отца. В других
им приходилось брать название города, в котором они жили, перед
которым стоял фон. Уже в 1559 году Симон фон Кассель, "меняла и
ростовщик сельскохозяйственной собственности", переехал из Касселя в
Варбург в Вестфалии, куда несколько сотен евреев вернулись после резни
XIV века. Опекун Варбурга, князь-епископ соседнего города Падерборн,
предоставил ему право поселиться там на десять лет. После него небольшим
семейным ломбардным бизнесом занимался его сын Самуэль, а затем внук

Якоб Симон. Они взяли название города, а Якоб Симон фон Варбург даже
стал главой небольшой еврейской общины в епископстве Падерборн18 .
Разбросанные по всей Империи, общины все еще были
немногочисленны. Во Франкфурте, крупнейшем в империи, с 1542 по 1610
год число членов выросло с 400 до 1380 человек, причем они всегда
теснились на одной и той же улице. Чтобы избежать увеличения числа
приезжих, местные власти, как и власти всех других городов империи,
ограничили число браков двенадцатью в год (разрешение выдавалось
только через двадцать пять лет), а число новоприбывших, которым было
разрешено поселиться, - двумя в год. Гессенские власти по-прежнему
запрещали им заниматься сельским хозяйством, торговать оружием,
специями, вином и пшеницей. Они должны были носить значок (два
концентрических желтых кольца). Им запрещено покидать гетто ночью, по
воскресеньям и христианским праздникам; в другие дни они не могут
передвигаться по городу группами более двух человек, не могут заходить в
парк или трактир. В 1603 году делегаты со всей Германии тайно
встретились в этой крошечной общине, которая, тем не менее, была
центром иудаизма империи, чтобы обсудить способы сохранения единства,
предотвращения ассимиляции и, в частности, предотвращения обращения
членов общины в нееврейские суды; было предусмотрено назначение
нового генерального делегата, обсуждалось создание фонда социальной
солидарности и подчеркивалась необходимость надзора за
нравственностью коммерческих сделок. Но полиция империи ворвалась на
собрание и арестовала некоторых делегатов за государственную измену: их
обвинили в сговоре с "северными державами". Конференция была
распущена, ее планы забыты, и каждая община осталась одна.
В 1607 году Варбурги снова двинулись в путь. Якоб Симон переехал
дальше на север, в Альтону, свободный порт на реке Эльбе под датским
правлением, который был гораздо более терпимым, чем окружающие
города. Некоторые ашкеназские и португальские евреи жили там на
протяжении веков. Это был ганзейский город, столица общин региона и
резиденция раввинского суда окрестных городов. На этот раз семья не стала
менять имя. Около 1615 года Якоб Варбург (фон исчез) построил в своем
доме в Альтоне прекрасную синагогу, первую в епископстве18 .
В Гамбурге, немецком городе рядом с Альтоной, ситуация была
совершенно иной: городской сенат терпел только двадцать пять сефардов, в
обмен на значительный налог в 1000 марок - и даже тогда, запрещая им

исповедовать свою религию, даже в частном порядке. Среди них были
торговец специями, импортер бразильской продукции, биржевой маклер и
импортер сахара.
Затем ситуация в Империи, казалось, разрядилась. Некоторые еврейские
купцы начали накапливать сбережения и инвестировать, будучи
уверенными в завтрашнем дне. В Вене в 1621 году община вернулась после
двух веков изгнания. Среди них Оппенгеймы, Оппенгеймеры, Вертгеймеры,
Агилары, мелкие ломбарды, которые стали придворными банкирами и
организовывали огромные займы для государства. Якоб Бассевиде
Треуенберг был назначен в 1630 году поставщиком сельскохозяйственных
продуктов для армий372. Чуть позже, в 1641 году, в Праге Фердинанд III
предоставил евреям право на торговлю в благодарность за участие в
обороне города от шведов. В Гамбурге в 1650 году было разрешено
исповедовать иудаизм в частном порядке.
В 1648 году, в конце Тридцатилетней войны, система гильдий в
Центральной Европе была мертва; Ганзейский союз потерял свое значение;
гильдии исчезли. Евреи ворвались в ремесла и промышленность. В Праге
человек по имени Леопольд Поргес, выходец из испанской семьи, основал
хлопковую мастерскую34. Он был первым зарегистрированным еврейским
промышленником. Как только исчезли гильдии, как только исчезли
религиозные ограничения, они также пришли работать в то, что еще не
называлось промышленностью.
Либерализация, казалось, предвещала эмансипацию и ассимиляцию: в
Спа дети еврейских купцов приходили на лечение в христианские
больницы; во Франкфурте в 1685 году еврейские купцы днем покидали
гетто, чтобы работать на бирже.
Но время еще не пришло, и эмансипация едва началась: как только
еврейские брокеры появились на Франкфуртской бирже, банкиры-
протестанты пожаловались, что "евреи вымогают у них все векселя". Их
прогнали с биржи, запретили селиться "на лучших улицах города "34 и
заперли в гетто. 14 февраля 1670 года, под влиянием своей жены
Маргариты-Терезы, дочери короля Испании и верной сторонницы
иезуитов, император Леопольд I Габсбург снова изгнал их. За пятьдесят лет
еврейские ростовщики ссудили 35 миллионов флоринов правительству,
которое изгнало их403. 8 августа того же года Леопольд продал еврейский
квартал, переименованный в Леопольдштадт, за 100 000 флоринов. Он

терпел лишь нескольких банкиров, которым был многим обязан и которых
все еще хотел прижать.
Напротив, 21 мая 1671 года Фридрих Вильгельм, курфюрст Бранденбурга,
согласился на поселение некоторых евреев в Берлине в обмен на ежегодную
плату в 8 талеров "за их защиту" и один золотой флорин за каждый брак и
погребение.
Судьба: Самуэль Оппенгеймер403 , родившийся в Вормсе в 1630 году,
эмигрировал в Вену и стал поставщиком для армии около 1660 года.
Покровитель изучения Талмуда, он основал множество синагог и иешивот.
В 1673 году, когда община была изгнана из Вены, он предоставил
императору средства для финансирования войны против Франции, а затем,
в 1682 году, войны против турок. Не получив возмещения, он был обвинен в
1697 году - ошибочно - в заговоре с целью убийства своего соратника
Самсона Вертхаймера357. В 1701 году он снова финансировал войну за
испанское наследство - и до сих пор не расплатился. Когда он умер в 1703
году, императорская казна задолжала ему 5 миллионов гульденов и
отказалась выплатить их наследникам, что привело к банкротству его дома,
последней еврейской фирмы в Вене, куда евреи не возвращались еще
тридцать лет.

8.
Еврейские контрабандисты в сердце столицы
(1492-1700)
Некоторые из наиболее состоятельных изгнанников из Испании

рискнули эмигрировать в "сердце" капитализма, где жить как еврей было
особенно опасно: во Фландрию, Англию и американские колонии. Как
евреи, они могли попасть туда только контрабандой.
Это необыкновенный менталитет - эти люди рискуют быть снова
изгнанными или, что еще хуже, если они выдадут себя за новообращенных,
быть осужденными и подвергнутыми пыткам. После этого конверсо обычно
признаются, что тайно оставались евреями. Они каялись, при этом
придумывая хитрости и коды, чтобы упорствовать в своей вере.
Рецидивистов" иногда изгоняли, а чаще всего приговаривали к сожжению
заживо в больших публичных аутодафе; раскаявшиеся пользовались
привилегией быть убитыми до того, как их предадут огню.
Эти conversos часто смешивают христианские и иудейские верования, и
все чаще оказываются несведущими в основах и тех, и других. Воспитанные
в атмосфере сомнений, разрывающиеся между двумя религиями, всегда в
поиске, ищущие новое в пробелах, оставленных уверенностью других,
отказывающиеся от однозначных определений того, что является
истинным, справедливым, прекрасным, нормальным, способные оценить,
признать, поверить в противоречивые вещи, они изобрели научный дух и
стали самыми эмансипированными умами своего времени457.
От Монтеня до Кольбера
С 1394 года в королевстве Франция в принципе больше нет евреев;
французы знают о них только то, что показывают пантомимы и страсти
Христовы61 . Те, кто был из Папских государств - ужасно переполненные,
униженные, подвергавшиеся жестокому обращению, - иногда умудрялись
тайно пробраться в Ним, Монпелье, Нарбонн и вплоть до Центрального
массива. Тогда они были странствующими торговцами, торговцами
лошадьми, умирали от страха быть пойманными, возвращались в гетто, как
только их бизнес был закончен204. Другие были забыты в Руане, Бретани

или Тулузе, откуда некоторые марраносы тайно финансировали выезд
евреев в Амстердам и Ливорно.
После 1492 года их открыто принимала только Гиенна: со времен
Людовика XI парламент Бордо был уполномочен освобождать иностранцев
от действия droit d'aubaine, в силу которого их имущество после смерти
возвращалось государству. Поэтому он разрешил двумстам шестидесяти
купцам с Пиренейского полуострова, в основном с севера Испании и
Португалии, стать "буржуа" под именем "португальских купцов" или "новых
христиан". Было известно, что они были евреями, их признавали таковыми,
и им даже разрешили более или менее публично снова стать евреями. Чуть
позже грамоты Генриха II обеспечили им - все еще в Гюйенне - свободу
передвижения и торговли, право на приобретение недвижимости и даже
статус "regnicoles" (рожденных в стране). Они поселились в Байонне и
Бордо. Гради, Лупес, Мемир246 воссоздали сети своей торговли с
Голландией. Они оставались незаметными евреями, иногда в течение трех
столетий, а затем раскрывали себя все больше и больше. Другие стали
христианами и ассимилировались.
Большинство из них оставались непредубежденными искателями
свободы, как, например, Мишель де Монтень, внук по матери одной из этих
беженок, купца Антонио де Люпеса, который прошел через Тулузу, прежде
чем поселиться в Бордо. Монтень стал мэром этого города в 1581 году.
Проникнутый своим еврейским происхождением и связями - однажды он
присутствовал при обрезании - он воплотил философию всех марранос в
своих трудах279. Пессимист: "Вокруг нас все идет вспять, во всех известных
нам великих государствах, будь то христианство или что-то еще.
Посмотрите на них: вы обнаружите явную угрозу перемен и разрушения.
Универсальный: "Я считаю всех людей соотечественниками...".
Писательство - его единственное богатство: "Я выбрал дорогу, по которой
буду идти все дальше и дальше, пока в мире есть перо и бумага".279
Кочевник: "Путешествия кажутся мне выгодным занятием [...]. Я иду
гулять, чтобы гулять". С прекрасным осознанием шаткости человеческого
состояния: "Мой рисунок делится на части повсюду: он не основан на
больших ожиданиях, каждый день ставит точку".
В Париже евреям не разрешалось селиться. Редкие посетители
заглядывали туда, в частности, студенты Сорбонны, которые
представлялись как conversos. Около 1540 года посол Франциска I в
Венеции, епископ Жорж де Сельве, предложил кафедру иврита в новом

Королевском колледже (будущем Коллеж де Франс) раввину Элии Бахуру
Левите, который отклонил приглашение в знак протеста против запрета
евреев в королевстве211. Клеман Маро адаптировал Псалмы; Рабле изучал
Талмуд. В 1615 году еврейский врач из Венеции, доктор Монтальдо, также
посетил Париж. Возможно, в то время в тайне находились и другие евреи.
На самом деле, слухи быстро распространяются, как только видный человек
отдаляется от Церкви. Например, в апреле 1615 года, когда один из протеже
Кончини, аббат Сен-Маэ Косме Руже, на смертном одре отказался
принимать таинства, предпочтя умереть атеистом, немедленно
распространился слух, что он еврей, что другие евреи контролируют
Кончини и что они являются хозяевами страны211 . Чтобы успокоить гнев
народа, 12 мая регент Мария де Медичи и молодой Людовик XIII
возобновили эдикт об изгнании от 1394 года "без каких-либо исключений
или привилегий": изгнание без евреев!
Примерно двадцать лет спустя тот же Людовик XIII разрешил
"португальским купцам из Соединенных провинций" путешествовать во
Францию. Не для того, чтобы поселиться там.
Около 1651 года Паскаль, которому удалось встретиться с conversos в
Руане около 1645 года, одним из первых признал, чем Евангелие и
христианство обязаны евреям. Мольер вскользь упоминает их в "L'Avare":
тогда это слово было оскорблением, как в театре, так и в народной речи.
Оскорбление, которое может завести далеко: в 1652 году произошел
инцидент, раскрывающий фантазии о еврейском присутствии в Париже61 .
Однажды некий Жан Буржуа публично высмеял братство фрипиров и
назвал их "этими господами из синагоги". Почувствовав себя
оскорбленным, владелец магазина по продаже товаров для дома убил его.
Скандал. Памфлеты обвиняли убийцу в том, что он еврей. В ходе судебного
разбирательства было установлено, что он, напротив, был взбешен тем, что
его считают таковым, в то время как владельцы магазинов по продаже
подержанных вещей "являются добрыми католиками, которые имеют вину
за то, что занимаются еврейским ремеслом" (подержанная одежда
используется в качестве залога для кредиторов). Однако, в принципе, в
Париже уже двести шестьдесят лет не было ни одного еврейского
ростовщика!
Чуть позже, в октябре 1684 года, в Париже, где не удалось найти ни
одного еврея, их все равно обвинили в том, что они заставили исчезнуть

детей! 20 ноября полиция приказала девяноста трем ремесленникам и их
семьям, анонимно объявленным евреями, покинуть страну в течение
месяца61 .
Возможно, считалось, что они прибыли с Востока, где евреи легально
въехали во Францию только после аннексии Меца в 1552 году. В 1657 году
патентным письмом от 25 сентября Людовик XIV взял евреев Эльзаса под
свою защиту, присоединив их к евреям Меца, которые стали французами
столетием ранее. Общины были бедными и многочисленными: более
десяти тысяч человек, вынужденных жить в основном за счет ломбардов и
мелкой торговли67 . Как и жители Комтата Венайсин, они немного
путешествовали по остальной части королевства, где у них не было права
селиться, и внедряли новые практики, продавая с небольшой маржой
товары, которые не соответствовали корпоративным моделям, ближе к
нуждам потребителей, и которые они знали, как продвигать, нарушая узкие
рамки меркантилизма67. Хотя они получили одобрение монархии, а
Кольбер иногда восхвалял их и их пользу для государства68 , никто не
осмелился позволить им открыто вернуться в Париж и другие места.
От Шейлока до Кромвеля
В 1493 году, еще более скрытно, чем в Бордо, небольшое число conversos
поселилось в Лондоне и Бристоле, где евреи были запрещены с 1391 года.
Врачей и купцов терпели, не обманывая. Они считались полезными для
дипломатии и шпионажа, для ведения двойных дел и бизнеса. Было
известно, что они ненавидят Испанию и нужны как секретные агенты в
предстоящей войне с этой страной. В 1536 году было еще только тридцать
семь семей - врачей и купцов - которые организовали ежедневную
религиозную службу в одном из своих домов. Полиция, прекрасно
информированная, позволила этому случиться по приказу Генриха VIII,
который использовал некоторых еврейских богословов, чтобы библейски
обосновать свой развод с Екатериной Арагонской и повторный брак с Анной
Болейн.
В то же время, с развитием торговли и ремесел, горного дела и
металлургии, инвестиции и кредит становились все более необходимыми. В
1545 году, во время англиканского переворота, Генрих VIII разрешил
выдачу кредитов под проценты - решение, которое парламент отказался
принять в 1552 году. В 1571 году кредиты были наконец разрешены, и
дворяне смирились с этим, презирая тех, кто ими торговал. В том же году

некий Томас Уилсон опубликовал "Рассуждения о ростовщичестве",
критикуя "проценты, которые могут привести общество к краху, побуждая
людей брать в долг". Все тот же упрек на протяжении пятнадцати веков... В
Лондоне не было и речи о том, чтобы открыто принимать евреев152.
Начиная с 1558 года, Елизавета I терпела рядом с собой нескольких
конверсо из Руана и Бордо. Один из них, Родриго Лопес, стал врачом графа
Лестера, в то время фаворита королевы, около 1570 года.
Около 1580 года еврейский горный инженер из Богемии Иоахим Ганц
(или Ганс, или Гаунс), родственник астронома Давида бен Саломона
Ганца291 , который работал в Праге с Кеплером и Тихо Браге, также прибыл
из Праги, на этот раз по просьбе Королевской горной компании. В Англии
Иоахим Ганц, который тайно оставался евреем, работал в медных шахтах - в
то время это был стратегический металл, необходимый для производства
бронзы, из которой отливали лучшие пушки. Он произвел революцию в
горном деле, сократив процесс очистки с шестнадцати недель до четырех
дней; он даже нашел применение примесям в крашении текстиля. Таким
образом, Ганц дал английскому флоту значительное преимущество перед
простыми железными пушками, имевшимися в распоряжении испанской
Армады. Фрэнсис Бэкон не ошибся, и сорок лет спустя, в своей утопии
"Новая Атлантида "26 , он сделал его моделью для ученого под именем
Иоахим.
В 1588 году другой конверсо, доктор Гектор Нунес, через сети купцов-
конверсо узнал о скором прибытии испанского флота и сообщил об этом
английским монархам, которые приняли необходимые меры для защиты
страны.
Два совершенно забытых историей человека, Нунес и Ганц, позволяют
англичанам победить так называемую Непобедимую Армаду...
В следующем, 1589 году в Лондоне впервые была представлена пьеса
Кристофера Марлоу "Мальтийский еврей "268 ; в ней рассказывается
история скупого и жестокого еврея Барабаса, чья дочь, влюбившись в
христианина, в итоге обращается в христианство. Это антииудейская
история - некоторые читают ее сегодня как атеистическую - и тем более
абсурдная, что в то время на Мальте не было евреев, кроме нескольких
бедных купцов, похищенных между Тунисом и Ливорно мальтийскими
рыцарями, пиратами в своем собственном праве, и вынужденных жалко
работать в Валлетте в ожидании общины, готовой заплатить за них выкуп.

В 1593 году граф Эссекс, опасавшийся влияния доктора Родриго Лопеса
на королеву - он стал ее врачом, - обвинил его в попытке отравить
Елизавету. Лопес был арестован, подвергнут пыткам и повешен, несмотря
на рассеянное вмешательство королевы в его дела.
Именно в это время, между 1594 и 1597 годами, Уильям Шекспир
написал "Венецианского купца "381. Все вопросы, стоящие на кону в
отношениях между миром, евреями и деньгами, взаимосвязаны. В
комической Венеции, метафоре Лондона того времени, порту, уже кипящем
жизнью, встает вопрос о справедливости и свободе, праве давать взаймы и
праве эксплуатировать, любви и коррупции. Молодой христианин Бассанио
ухаживает за красивой и богатой наследницей Порцией. Чтобы добиться ее
руки, он должен разгадать загадку, спрятанную в трех коробках. Чтобы
ухаживать за ней, он одалживает несколько тысяч дукатов у еврейского
купца Шейлока под поручительство своего лучшего друга, христианского
купца Антонио. Поскольку корабли, которыми он намеревается погасить
кредит Бассанио, не возвращаются, Шейлок требует свой залог, описанный
в договоре займа: фунт плоти Антонио. Дело доходит до судьи - на самом
деле прекрасной Порции в маске, - которая требует, чтобы закон был
исполнен до буквы: под страхом смерти Шейлок должен взять ровно один
фунт плоти, но не пролив ни капли крови. Шейлок явно не может
рисковать; его состояние конфискуют, его приговаривают к обращению в
христианство, его дочь Джессика сбегает с другом Бассанио.
Легенда о трех гробах взята из итальянской сказки 1378 года Джованни
Фьорентино; легенда о фунте плоти вдохновлена антиеврейской поэмой XIV
века Cursor Mundi.
На протяжении веков пьеса пользовалась огромным успехом во всем
мире. Конечно, какой-нибудь Питер Брук скажет: "Я никогда не поставлю
его, пока в мире есть хоть один антисемит". На самом деле, ничто не
является менее еврейским, чем поведение Шейлока: как мы видели,
еврейская мораль запрещает месть и отвергает закон возмездия; она также
исключает любое отрезание плоти от живого животного. Шейлок,
превратившийся в гонителя, на самом деле является представителем
английских пуритан (требующих соблюдения закона по букве и
выступающих против произвола судов исключений) и финансового
капитализма (противостоящего авантюрному капитализму Антонио,
обогатившегося за счет работорговли, осуждаемой Шейлоком). Антонио и
Шейлок, объединенные одной и той же "печалью" (одно из последних слов

пьесы), имеют одинаковый статус: состоятельные люди, которых в конце
концов бросают те, кого они любят. Я еврей, - говорит Шейлок. Разве у
еврея нет глаз [...], рук, органов [...], чувств, эмоций, страстей? Разве он не
питается той же пищей, не ранен тем же оружием, не подвержен тем же
болезням, не лечится теми же средствами, не согревается и не охлаждается
тем же летом и зимой, что и христианин? 360 В то время это была
неслыханная дерзость: еврей - человек, он может быть полезен.
Урок "Венецианского купца" - это урок, который Англия должна
услышать: принимайте чужеземцев, потому что именно от них зависит
процветание. Скоро придут другие и скажут ему обратное.
Хотя в 1609 году несколько португальских купцов все еще были изгнаны
из Лондона за то, что они слишком сильно выдавали свое еврейство, все
больше и больше конверсо отправлялись в Англию. В большинстве своем
они были интеллектуалами, которых Фрэнсис Бэкон в своей "Утопии" 1627
года назвал "совершенными учеными "26 .
Все ускорилось в 1649 году с приходом к власти Оливера Кромвеля.
Сначала он использовал некоего Антонио Фернандеса Карвехала в качестве
шпиона в Голландии, а затем в сентябре 1655 года получил визит от
необычного человека, раввина Менассеха Бен Израэля, который приехал из
Амстердама, чтобы объяснить ему, что Мессия не вернется на землю до тех
пор, пока евреям не будет позволено жить в Англии. Более того,
подчеркивал он, повторяя аргументы, использованные в 1638 году в
Венеции раввином Луццато, евреи будут очень полезны для развития
страны, поскольку у них нет родины, куда они могли бы посылать свои
деньги и тратить их там. Полный энтузиазма, Кромвель созвал 4 декабря
1655 года конференцию купцов и священнослужителей, чтобы принять
решение о возвращении евреев. Но английская знать была против. Затем,
18 декабря, Кромвель приостановил работу конференции и предложил
Менассею ежегодную пенсию в размере 100 фунтов. Зная, что Кромвель
болен, раввин сказал ему, что он предпочел бы получить 300 фунтов,
выплаченных немедленно и одним махом. Он вообще ничего не получил и
умер без гроша в кармане. Через полтора года, в 1657 году, Кромвель
разрешил построить в Лондоне синагогу, первую в Англии за два с
половиной века: после трех поколений "контрабандистов", более чем через
полтора века после того, как их предки были вынуждены покинуть
Испанию, несколько сотен conversos объявили себя открытыми евреями.

Смерть Кромвеля в 1658 году, за которой последовала реставрация
монархии в 1660 году и женитьба Карла II на Екатерине Браганса, не
помешала прибытию в Лондон других conversos или даже евреев, уже
вернувшихся к своей религии, таких как голландские банкиры Якоб
Энрикес и Самсон Гидеон, которых привлекало "сердце" мира152.
На самом деле, голосование Вестминстерского парламента 9 октября
1661 года по Навигационным актам, закрепляющим импортную торговлю
за британскими судами, только спровоцировало войну с Объединенными
провинциями. Голландцы потерпели поражение. Море теперь английское.
Карл II восстановил англиканскую церковь и разрешил евреям Англии
привезти раввина из Гамбурга. В 1684 году они были приняты и признаны
парламентом как "неверные пришельцы". В 1689 году Джон Локк в своем
"Письме о веротерпимости" заявил, что религия является частным делом,
в которое гражданская власть не имеет права вмешиваться, кроме как для
обеспечения свободы всех. В том же году Вильгельм III Оранский-Нассау,
статхаудер Голландии с 1672 года, стал королем Англии. Сила двух
морских сверхдержав объединилась.
В Англии по-прежнему было всего шестьсот евреев. Большинство из них
были купцами; некоторые пользовались монополией на торговлю
кораллами; другие были банкирами, такими как Джозеф Сальвадор и
Самсон Гидеон, который стал советником канцлера казначейства. В 1690
году двенадцать евреев, также из Амстердама, были приняты на
Лондонскую фондовую биржу и принесли с собой голландский опыт; вскоре
они занимались четвертью всех государственных займов того времени34.
Евреи-ашкеназы, также выходцы из Амстердама, построили свою первую
синагогу, будучи ремесленниками или банкирами. Чуть позже Георг II
предложил парламенту предоставить британское гражданство всем евреям,
проживавшим в стране не менее трех лет. Причины, по которым он
обосновал свое предложение, были ясны: "Большую часть составляют
иностранные евреи; важно побудить их тратить свои доходы в королевстве
[...]. Если евреи будут иметь те же гражданские права, что и другие
подданные, они привяжутся к стране. Наконец, их связи с главными
банкирами Европы будут иметь большое преимущество в случае войны,
поскольку они будут способствовать получению правительством
кредитов152. Таким образом, он находит саму основу еврейского
альтруизма: ничто не хорошо для них, если это не хорошо для их хозяев.
Английский прагматизм, подпитываемый аргументами, выдвинутыми за

полвека до этого Менассехом Бен Израилем, таким образом, победил
трехвековой остракизм: англичане нуждались в евреях, роль которых в
Нидерландах была им известна.
В сердце чужих денег: во Фландрии
В 1492 году вся Фландрия находилась под контролем Габсбургов, и
евреям было запрещено там находиться. Когда в 1516 году Карл V,
правивший в Генте, в результате ряда безвременных смертей оказался во
главе Испании (он был внуком Фердинанда), ситуация стала еще более
сложной для тех немногих conversos, которые приехали во Фландрию
после изгнания из Испании: инквизиция пришла и поймала их. Оставались
только те, кто был уверен в своем обращении или имел веские причины
пойти на такой риск. Мы находим их в Брюгге, купцов или профессоров143.
Среди них был Хуан Луис Вивес, родившийся в 1492 году в Валенсии,
незадолго до изгнания469 . После учебы в Сорбонне - он был одним из
немногих conversos, прошедших через Париж - он преподавал в Лувене и
Оксфорде, где стал другом Томаса Мора. В очень подробном меморандуме,
адресованном в 1526 году олдерменам Брюгге (De subventione pauperum),
он провозгласил, что каждый человек имеет равное право на богатства
природы, и предложил создать гарантированный доход для всех - не только
для бедных: "включая проституток и азартных игроков "143 . В обмен на это
даже пожилые люди будут обязаны обществу работой. История ошибочно
припишет эту идею минимального дохода Томасу Мору; она пришла прямо
из библейской цдаки через этого обращенного из Брюгге.
После Брюгге, до Амстердама и Лондона, именно во Фландрии, и
сначала в Антверпене, были сосредоточены мировые деньги. На самом
деле, как Венеция была реальным бенефициаром крестовых походов, так и
Антверпен, вместе с Севильей, был бенефициаром открытия Америки и
торговли с Индией. В 1501 году здесь высадился первый португальский
корабль из Каликута с пряностями, предназначенными для Северной
Европы. После этого Антверпен стал столицей мировой экономики69.
За редкими конверсо, которые осмеливались туда заходить, очень
внимательно следили66 . В 1532 году один из них, Диего Мендес, брат
купца-конверсо, оставшегося в Ливорно, был осужден и арестован как
"иудаист", несомненно, из-за какого-то коммерческого соперничества. На
складе, принадлежащем ему, были найдены пряности из Португалии на
сумму 170 000 дукатов. Король этой страны, Иоанн III, добился его

освобождения от Карла V. Он стал важным банкиром, а его сын - еще более:
вскоре он стал Хуаном Ха-Насси, герцогом Наксосским, в Стамбуле. В
следующем году в Антверпене было начато новое разбирательство против
других "новых христиан", обвиненных в монополизации торговли
пряностями. В результате были конфискованы их товары, поскольку было
установлено, что они ежегодно ввозили из Португалии пряности на 300 000
дукатов66.
В 1578 году лузитанский государь отобрал монополию на торговлю
перцем у последних оставшихся в Лиссабоне конверсо, которых обвинили в
тайном иудаизме. Лишенные товаров, их корреспонденты в Нидерландах
обратились к торговле шелком и алмазами, которые они также привозили
из Индии, но через Венецию. В отсутствие перца они за несколько
десятилетий превратили Антверпен в алмазную столицу мира.
Еще один очень опасный эпизод: несмотря на банкротство 1557 года,
разорившее их одновременно с Генуей, испанцам под предводительством
Александра Фарнезе все же хватило сил, чтобы 27 августа 1585 года отбить
восставший Антверпен, из которого поспешно бежали конверсо. Они
вернулись только после окончательного ухода испанцев в 1609 году. Они
вернули торговлю алмазами28.
Однако их едва терпели в регионе. В 1674 году духовенство Вильвурда,
фламандского города, расположенного недалеко от Брюсселя, заставило
гражданские власти отказать им в гостеприимстве, несмотря на
предложение значительной платы. И только в 1716 году в Брюссель,
покинутый в 1349 году, был допущен первый еврей: это был некий Йозеф
Хартог, очевидно, торговец бриллиантами, прибывший из Амстердама.
Ведь именно в этом последнем городе все было поставлено на карту. Уже
в 1520 году туда прибыли несколько редких маррано, хотя город находился
под испанским контролем. В течение столетия город стал всемогущим; к
1580 году его флот был таким же сильным, как и все другие европейские
военно-морские силы: 48 000 моряков, оснащенных необычным торговым
судном нового типа - "флейтой "69. Марраносы, приехавшие туда в XVI веке,
нашли христианских друзей и других conversos, бывших в торговых
отношениях, которые согласились действовать в качестве их
уполномоченных в их торговле за границей, чтобы не подвергать опасности
марраносов Испании, чьими корреспондентами они продолжали быть.

Только после обретения независимости Объединенными Провинциями в
1593 году и ухода испанцев евреи стали открыто селиться в этих местах.
Потомки уже находившихся там марраносов заявили о себе; другие
приехали из Германии. Некоторые, такие как Бальтазар Оробио де Кастро,
даже стали ультраортодоксальными раввинами.
Эти бывшие марранос вскоре стали небольшой, но процветающей
общиной. В 1609 году двадцать четыре из них, португальских и испанских,
приняли участие в создании Амстердамской фондовой биржи вместе с
семью сотнями других акционеров58 : среди них Диего Диас Кверидо,
Дуарте и Антонио Серайе, Филипп Диас Виттория, Франсиско Родригес,
Гарсия Гомеш, Гаспар Санчес, Гаспар и Мануэль Лопеш Суро. В то время их
было всего сто семей. В том же году в их общину прибыл конверсо, Гаспар
Родригеш Нунес, родившийся в Лиссабоне от родителей-конверсо,
бабушки и дедушки-конверсо, бежавший из Португалии, где его
подозревали в том, что он тайно оставался евреем, отправившись в
Испанию - это была одна из улик, сохраненных инквизицией...
Замученный, высланный в 1604 году на Мадейру, где родился его третий
сын Менаше, Гаспар Нунес после пребывания в Ла-Рошели оказался в
Амстердаме с женой и тремя детьми. Более чем через столетие после того,
как его прадедушка и прабабушка официально перестали быть евреями, он
снова стал открытым евреем под именем Иосиф Бен-Исраэль. Он был
отцом раввина Менассеха Бен Израэля, чьи контакты с Кромвелем уже
упоминались. В 1615 году Генеральные штаты Соединенных провинций
разрешили этой небольшой общине публичное богослужение. Занятия
евреев были самыми разнообразными. Теперь они доминировали в
шелковой промышленности28 . В 1616 году некий Саломон Франко
завершил свое ученичество в качестве огранщика алмазов у огранщика-
протестанта Давида Булсинка. Несколько еврейских купцов продолжали
торговать с Португалией (сахар, масло, ткани и валюта) и с Испанией, но
через номинальных представителей. Давид де Кастро Тартас издавал газету
на испанском языке "La Gazette d'Amsterdam", содержащую политическую,
коммерческую и морскую информацию, и рассылал ее марраносам в
Испании и Португалии58 . Нет никакой опубликованной информации,
позволяющей предположить, что это была газета маррано. Тем не менее, он
является связующим звеном между всеми этими разрозненными семьями.
Судьба: Менаше бен Исраэль стал раввином в 1622 году в возрасте
восемнадцати лет; в 1626 году у него появилась страсть к книгопечатанию, и

лидеры общины возложили на него ответственность за типографию на
иврите и латинице, созданную на общие деньги. Успешный: с 1628 года,
нанимая христианских работников, он издавал по пять-шесть томов в год34
и стал другом Гроция и Рембрандта, который написал его портрет. В 1634
году он даже был единственным евреем среди ста пятидесяти девяти
христиан, принявшим участие в ярмарке книготорговцев, которая
проходила уже во Франкфурте58.
С другой стороны, другие марранос все еще очень слабо интегрированы.
Большинство из них не в состоянии воссоединиться с практикой, которую
они сами никогда не знали. Некоторые неверующие раввины отказываются
признавать их евреями: на протяжении многих поколений их не обрезали и
не заключали религиозных браков. Врач Хуан де Прадо, философ Педро
Нуньес, писатель Исаак де Ла Пейрер восстали против ортодоксальности
раввинов57 . Они столкнулись с гневом общин, чтобы свободно продолжать
свои исследования. Главной фигурой среди этих мятежных марранос стал
некий Барух Спиноза, родившийся в 1632 году в семье португальских
конверсо, которые вернулись к иудаизму в Амстердаме457 . Он учился в
еврейской школе, изучал иврит и испанский, открыл для себя Маймонида и
Крескаса вместе с другом-маррано, также непокорным раввинам, врачом
Хуаном де Прадо.
Сейчас евреев насчитывается пятнадцать сотен из ста четырнадцати
тысяч жителей города. В основном это сефарды из семей конверсо; к ним
присоединяются несколько ашкеназов из Германии. Хотя их по-прежнему
считали иностранцами, теперь они чувствовали себя более спокойно и
вкладывали свои сбережения в экономику. В то время как только 1%
христианских глав домохозяйств имели банковский счет, среди евреев
таких было 9%58 . В 1641 году Эммануэль Бенвенист приехал из Венеции,
чтобы основать типографию с крупным частным капиталом, и обещал стать
опасным соперником для Менассе Бен Израэля, который, чтобы
противостоять, объединился в 1643 году с христианскими переплетчиками,
к большому гневу еврейской общины, которая его финансировала. Ему
было все равно, и он каждые шесть недель печатал до восьми тысяч
экземпляров молитвенников, которые расходились по всей Европе. В 1648
году он подал заявление о вступлении в гильдию книготорговцев, в чем, к
его разочарованию, ему было отказано. В 1650 году он опубликовал свою
книгу "Надежда Израиля "44 , великолепный текст, в котором он
представил христианам еврейскую этику. В 1655 году, перед отъездом в

Лондон, где, как он надеялся, его примут лучше, он опубликовал "Апологию
евреев", в которой изобразил евреев, служивших своему князю, от
Антипатра при Цезаре до Хуана Ха-Насси при Сулеймане. Он объясняет,
что четыреста еврейских семей в Нидерландах приносят государству много
денег и что, где бы они ни были приняты, евреи - хорошие граждане,
которые хотят только процветания вокруг себя. "Они верные вассалы. В том
же году Барух Спиноза был отлучен от церкви раввинами Амстердама457.
Когда Менаше бен Исраэль уехал в Англию, голландское правительство,
обеспокоенное мыслью о потере "своих евреев", поручило своему послу в
Лондоне присматривать за ним. После его возвращения с пустыми руками 2
июня 1657 года городской совет, оценив опасность, поспешил предоставить
гражданство основным еврейским купцам. В том же году Менаше бен
Исраэль умер в несчастье. В следующем году Джозеф Аттиас основал новую
типографию и рекламировал в газетах новые шрифты, которые он
предлагал своим клиентам. В 1661 году он был принят в гильдию
христианских книготорговцев, в чем Менассеху было отказано тринадцатью
годами ранее58.
Эта профилактика гильдий против еврейских ремесленников касалась не
только печатного дела. В том же году была создана гильдия производителей
шелка, чтобы помочь новым христианским производителям шелка
вытеснить евреев с этого рынка, где они были всесильны в течение
полувека. Последние решили перевести свои мастерские и своих
христианских работников в небольшую деревню, где у них были летние
резиденции, вне юрисдикции гильдий58 . Этот способ продержался семь
лет, после чего они обанкротились.
Амстердам был главным убежищем для тех, кто спасался от войн и
религиозных преследований, и принимал французских и антверпенских
протестантов, сефардских и ашкеназских евреев58 . Примерно в 1660 году
треть населения, то есть сто пятьдесят тысяч человек, были иностранного
происхождения69 ! Однако немецких и польских евреев было всего две
тысячи, и столько же сефардов. Их уровень жизни был не очень высоким.
В 1660 году только семь еврейских семей - все сефарды - владели своими
домами (включая семьи де Пинто и Соуза Коутиньо). Большинство из них
приняли правила и обычаи протестантского общества и начали нанимать
на работу немецких и польских евреев, отношения с которыми не всегда
были самыми дружественными...

Около 1660 года Уриэль Акоста, сын маррано, приехавший в Амстердам в
начале XVII века вместе с отцом Менассеха Бен Израэля, не хотел следовать
правилам еврейской ортодоксии: "Какой дьявол загнал меня в евреи "457 ,
писал он даже в конце своей жалкой автобиографии. Исключенный
раввинами, он в конце концов покончил жизнь самоубийством.
Коммерческие отношения между голландскими евреями и испанскими
марраносами оставались опасными. Трагедия: в 1655 году испанский консул
в Амстердаме выкрал список испанских марранос, работавших с евреями в
Нидерландах, и отправил его королю Филиппу IV, который передал его
инквизиции58 .
Как и в других местах, еврейские купцы были также дипломатами. Мозес
Куриель, он же Джеронимо Нуньес Да Коста, торговый представитель
Нидерландов в Португалии - в логове льва! Семья Бельмонте выступала в
качестве дипломатических представителей в Испании - тем более в гуще
опасности172 ! В 1650 году Вильгельм II, статхаудер, поручил Мозесу
Мачадо, поставщику голландской и французской армий, дипломатические
миссии во время франко-голландского конфликта! В 1659 году голландское
правительство попросило Энрико де Азеведо заключить соглашение с
Алжиром.
В 1666 году, после жалкого эпизода с Шаббатаем Цви, в котором многие
лидеры амстердамской общины выставили себя на посмешище,
философская мысль могла выражаться более свободно. Не случайно четыре
года спустя анонимно появился "Трактат теологии и политики" Баруха
Спинозы457 . В нем он восхвалял демократию и религиозную свободу. Он
заложил основы систематической библейской критики, подхватив
аргументы другого свободного духа, Авраама ибн Эзры, который пришел к
выводу, что Пятикнижие было написано не только Моисеем. Для Спинозы
библейские законы - это не богооткровенные истины, продиктованные
Богом, а человеческие тексты, которые каждый человек должен
противопоставить своей совести, которая сама основана на универсальном
разуме, чтобы найти свой собственный путь к Богу.457 Не Бог веры, а Бог
религии. Не Бог явленной веры, источник конфликтов и нетерпимости, а
универсальный Бог, сама Вселенная, воплощенная в Природе. В 1672 году
Спиноза отказался от кафедры философии в Гейдельберге, предложенной
ему Великим курфюрстом, а также от пенсии, предложенной ему
Людовиком XIV, если он посвятит ему одну из своих работ. Он отказался от
публикации "Этики "396 и удалился в Гаагу, где зарабатывал на жизнь

полировкой оптических линз, переписываясь с Лейбницем. Он умер в 1677
году, занятый переводом Библии на фламандский язык.
Подобные судьбы можно найти и среди других сыновей еврейских
купцов, которые отказались следовать за своими отцами в бизнесе.
Некоторые стали поэтами (Даниэль Леви де Барриос, Давид Джесурум,
Хазан Давид Абенатар Мелло, Антонио Энрикес Гомес), писателями
(помимо Менассеха Бен Израэля и Баруха Спинозы, упомянем Давида
Коэна де Лара, Моисея Израэля де Меркадо, Алонсо де Эррера) или
каллиграфами (Авраам Фиданк, Якоб Геделла, Бенджамин Старший
Годинес) 457.
Но другие все еще были купцами и предпочитали спекулировать не
идеями, а валютой: де Пинто, дель Монте, Суассо, Буэно де Мескита
организовывали займы правительствам, жонглируя процентами и
обменными курсами. Нередко банкир брал кредит под 3% в Голландии и
давал под 7% в Англии. На фондовой бирже игра в акции стала очень
изощренной; она уже мобилизовала почти четыре тысячи пятьсот
"игроков", в том числе пятьсот евреев58. Еврейские купцы достали книгу,
написанную в 1556 году в Пизе, в которой раввин Йехиэль Ниссим
предостерегал от спекуляций без создания богатства456. В 1688 году
любопытный еврейский финансист Джозеф де ла Вега опубликовал в
Амстердаме под названием "Confusión de confusiones" первый в истории
трактат о фондовых рынках, предостерегающий от бесплодных спекуляций:
"Сельдь продавалась раньше, чем ее ловили, пшеница раньше, чем она
росла, и другие товары надеялись получить из Нового Света "58 . Амстердам
стал храмом спекуляций, местом, где образовывались финансовые
"пузыри".
Когда община построила великолепную синагогу, в городе стали
преувеличивать богатство евреев. Говорят, что одна из комнат в доме де
Пинто вымощена серебряными дукатами. Когда в феврале 1670 года умер
богатый Якоб Дель Монте - он же Якоб Дель Сотто, он же Якоб Ван ден
Берг, он же Корнелиус Ван Дик - община ожидала получить большую долю,
как считалось, баснословного наследства, но вдова протестовала, что ничего
не осталось и что завещание покойного все равно было сожжено. После
двух лет судебных разбирательств община получила 40 000 гульденов и
часть частного кладбища, которое Якоб Дель Монте купил незадолго до
своей смерти.

На самом деле, еврейское богатство было скорее видимым, чем
реальным. В 1674 году только 250 из 2 500 португальских евреев облагались
налогом; и только три из 2 500 ашкеназских евреев были зарегистрированы
в качестве работодателей. В 1683 году только 200 голландских евреев (двое
из них ашкенази) из 5 000 владели своими домами58 . Самые богатые
христиане были намного богаче самых богатых евреев, настолько, что
состояние самого богатого христианина того времени, Гербранда Омниа,
превышало состояние десяти самых процветающих евреев вместе взятых.

9.
Три новых мира
(1492-1700)
От Африки до Индии: еврейские судовладельцы

В течение пятнадцати сотен лет многие евреи чаще становились
моряками, чем фермерами, судовладельцами, чем банкирами. Хотя
большинство из них жили в Польше, некоторые из тех, кто поселился на
берегах Атлантики, пересекли ее, чтобы принять участие в освоении
Америки, сначала испанской и португальской, затем голландской и
английской.
Были созданы необычайные маскировочные сети между евреями и
марранос, обосновавшимися во всех странах христианства.
Две группы купцов разделили между собой торговлю пряностями с
Востока в Европу. Один отправился из Индии в Лиссабон ("индийский
контракт"), другой - из Лиссабона в остальную Европу ("европейский
контракт"). По прибытии в Лиссабон товары "индийского контракта"
продаются участникам "европейского контракта", а половина прибыли идет
королю Португалии358. Евреи в масках присутствовали на обоих
"контрактах", организованных в основном купцами-конверсо из Бордо и
Антверпена, а затем из Амстердама и Лондона. Они импортировали,
продавали и иногда преобразовывали специи, наркотики, хлопок, шелка,
жемчуг и бриллианты. Они заметали следы, чтобы никто не знал, кто
настоящий владелец грузов, которые они перевозили. В 1576 году Конрад
Ротт, главный участник двух "договоров", признался, что его
финансировали купцы-конверсо, которые, по его предположению, все еще
были евреями. Гради из Бордо в союзе с Пинто из Лондона и Амстердама
дополнили эту торговлю португальским вином. В 1603 году голландский
купец Я.В. Ийзерман писал в своем путевом дневнике (1598-1601): "По
моему мнению, евреи с их торговлей монополиями в Восточной Индии
повсюду загоняют нас.
Они не только финансировали, но и путешествовали. Они также
застраховали риски, создав голландское морское страхование, огромные
премии которого, являющиеся мерилом понесенных рисков, составляли 70

гульденов на 1000 гульденов товаров, приобретенных для путешествия по
Европе, и в десять раз больше для путешествия в Индию или Америку.
Таким образом, премия практически удваивала себестоимость продукции,
делая состояние страховщиков. Это говорит о том, что конечная цена
продажи этих удаленных продуктов очень кратно превышает их
закупочную цену.
Индийские компании
В конце XVI века, после войны за независимость против Испании и
конфликта с Португалией, голландцы больше не могли использовать
Лиссабон в качестве торгового пункта. Они вели торговлю для себя и
заменили португальцев на африканском побережье. Затем они создали
государственные компании, которым государство продавало и
перепродавало бесконечные экспроприированные торговые монополии,
чтобы заработать больше денег.
В 1602 году Ост-Индская компания получила монополию на торговлю с
Индией. Поскольку для того, чтобы стать акционером, необходимо было
быть гражданином Соединенных провинций, было только два еврейских
акционера58 : мужчина, Стефан Кардозо, и женщина, Элизабет Пинто, на
5% капитала. Другие присоединились в течение следующих двух лет:
Мельхиор Мендес, Мануэль Томаш, Мигель Лопес Фернандес, Мануэль
Карвальо и Диего Диас Геридо.
В 1609 году было подписано двенадцатилетнее перемирие с Испанией; в
1621 году оно не было возобновлено. Затем голландцы создали Вест-
Индскую компанию и начали частную войну с Испанией в Атлантике69 . В
обмен на выплату миллиона гульденов (сумма, которая постоянно
увеличивалась) Компания получила монополию на торговлю вдоль берегов
Африки и Америки, "островов по обе стороны от Америки" и "южных и
южных земель" на двадцать четыре года. Прежде всего, он имеет право
"делать все, что может потребовать служба этой провинции, прибыль и
развитие торговли". Более того, он имел право грабить все испанские и
португальские корабли, которые попадались ему на пути. Действительно, в
отчетности этого пиратского предприятия есть статья, официально
озаглавленная "Прибыль и убытки от буканьерства и морского разбоя".
За пятнадцать лет восемьсот кораблей Компании захватили пятьсот
сорок испанских судов с грузом золота69. В 1627 году, когда море было
очищено, голландский капитан Пит Хейн возглавил два рейда против Баии,

столицы португальской Бразилии, которые оказались достаточно
прибыльными, чтобы Компания смогла перевести дух. Голландские
конверсо, заклятые враги испанцев и португальцев, присоединились к ним с
1633 года, хотя иногда им противостояли другие марранос, купцы на
кораблях из Португалии.
29 апреля 1638 года, как только голландцы обосновались в Ресифи, после
многочисленных ссор и банкротств, голландское правительство сократило
сферу деятельности Компании до торговли военными материалами,
крашеным деревом и, прежде всего, рабами (отрасль, которая приносила
240% чистой прибыли на голову). Роль еврейских судовладельцев стала
настолько значительной, что в 1652 году основным источником дохода
амстердамской общины стал налог, который она взимала с доходов от
акций евреев в Компании58 .
Другие евреи оставались коммерческими судовладельцами: в мае 1657
года Самуэль Нуньес де Меркадо был единственным владельцем судна
L'Échelle de Jacob. Антонио Лопес Перейра, Симон Драго и Диего Мартинес
были совладельцами кораблей, которые выходили из Амстердама,
доставляли груз в Англию, перевозили европейские товары в порты
голландской Бразилии и возвращались обратно, нагруженные
экзотическими товарами. Они даже первыми стали импортировать табак,
хлопок, тростниковый сахар и кофе в Италию, Германию и Северную
Европу, тщательно избегая иберийских судов и портов.
Любопытно, что они практически не торгуют с Турцией, несмотря на
тесные культурные связи с общинами Стамбула, Измира и Салоник. Они
перевернули страницу: теперь они смотрели на запад. В 1658 году среди ста
шестидесяти семи акционеров Ост-Индской компании было только семь
евреев143 ; в 1658 году и в 1674 году их было еще одиннадцать. Все они были
по происхождению маррано; среди них Антонио Лопес Суассо, Авраам
Алевин, Давид и Исаак де Пинто, Якоб Нуньес Энрикес, Атиас Халеви.
Индия и Китай
Перец, который, по выражению венецианца того времени, "несет в себе
все остальные специи "69 , по-прежнему поставляется с Малабарского
побережья. На протяжении столетий евреи контролировали всю торговлю
там, но теперь это уже не так. В 1524 году последние из них были убиты в
Анжуваннаме под предлогом того, что они все еще контролировали рынок
перца. В Кочине умирает община, созданная в 1344 году эмигрантами из

Месопотамии и находившаяся под защитой раджи Кочина. И когда в 1502
году инквизиция высадилась на корабли из Португалии, местный
мусульманский вождь по-прежнему защищал этих редких маррано, теперь
уже второстепенных игроков в торговле перцем, от христианских
колонизаторов.
Когда 9 августа 1663 года голландцы отбили Кочин и Малабарское
побережье у португальцев, они все еще находили несколько евреев, которые
больше не утверждали, что они евреи. Они были банкирами, торговцами,
дипломатами, переводчиками; некоторые из них были черными, другие -
белыми. Высадка голландцев избавила их от угрозы быть обнаруженными.
(В 1686 году несколько евреев из Амстердама привезли в Кочин печатные
книги на иврите, которых индийцы никогда раньше не видели. Была
создана новая небольшая община. Евреи Голландии и евреи Кочина
продолжали работать вместе, но не смешивались, не женились, не
молились и даже не ели.
Дальше, в Китае, который уже был крупнейшей демографической
державой мира, немногочисленные еврейские общины, поселившиеся там
около 1000 года и не имевшие контактов с внешним миром с 1300 года,
больше не существовали. В 1605 году отец-иезуит Маттео Риччи, основатель
католической миссии в Китае, встретил в Пекине молодого человека,
прибывшего из Кайфенга, где, по его словам, все еще жили двенадцать
семей со странными обычаями, которые считали себя мусульманами
(Риччи определил иудейские обычаи). Они ничего не знают о своем
происхождении и даже никогда не слышали о христианстве. Потребовалось
три столетия изоляции, чтобы огромный Китай поглотил общину, которая
не могла быть восстановлена, как в Индии, за счет вновь прибывших.
Колонии Испании
В Америке Колумба, Писарро и Кортеса некоторые марранос сделали
свое состояние на серебряных рудниках Потоси или как работорговцы;
другие остались скромными ремесленниками, жалкими разносчиками. В
1590 году, когда появилась инквизиция, она создала три трибунала
Священной канцелярии в Лиме, Мехико и Картахене. Начались аресты.
Сломанные судьбы434 : сожжен богатый работорговец Мануэль Баутиста
Перес по прозвищу "Великий капитан", тайный лидер иудаистов в Лиме.
Бродяга Хуан Винсенте был дважды "примирен", т.е. раскаялся, прежде чем
его приговорили к костру в 1626 году. Скрытый раввин Франсиско

Мальдонна де Сильва бросил вызов своим судьям, смешав свою веру со
страстью к разуму, цитируя Аристотеля под пытками, прежде чем был
заживо сожжен в 1639 году в Мехико. Эта участь постигла и женщин,
например, Леонор Нуньес, к которой тайные иудаисты Мехико обращались
за омовением умерших. Наконец, жена купца Франсиско Ботельо
отказалась покаяться и провозгласила свой иудаизм, будучи заживо
сожженной на площади Майор в Мехико в 1659 году.
Колонии Португалии
После открытия Бразилии в 1500 году Кабралом, которого сопровождал
польско-индийский еврей Гаспар де лас Индиас, селиться там не спешили:
там не было ни золота, ни серебра, ни пряностей. Именно конверсо
Фернандо де Норонья получил концессию на этот регион от короля
Португалии. В отсутствие добровольцев туда направлялись осужденные по
общему праву. Несколько марранос устремились туда, полагая, что
находятся в безопасности от инквизиции. Они были врачами, юристами,
торговцами и сборщиками налогов. Около 1550 года португальцы
импортировали технологию производства сахара с Мадейры и основали
первые в Америке поля сахарного тростника на побережье Нордеста.
Родилась огромная индустрия. На протяжении более века Бразилия
ежегодно поставляла в Европу в среднем 1 600 тонн сахара-сырца.
В 1580 году, после объединения Португалии и Испании, инквизиция
высадилась в Бразилии326 ; многие марранос предпочли бежать, а тем, кто
остался, угрожали, как и в Мексике. Инквизиция подозревала
португальских судовладельцев, плававших по Рио-де-ла-Плата и
покупавших сахар, рис, ткани и рабов за серебряные реалы, в том, что они
являются "новыми христианами" и иудаизме. Эти португальские конверсо,
возглавившие завоевание Бразилии от имени Португалии, возлагали
большие надежды на голландцев, которые начали промышлять в этих
широтах. Многие португальские евреи присоединились к ним, когда
голландцы захватили Ресифи в 1630 г. Там их хорошо приняли; в 1634 г.
голландский генерал-губернатор Морис де Нассау разрешил свободное
выражение религиозных взглядов. Затем в Ресифи была открыто создана
община, объединившая конверсо из Баии и евреев из Амстердама.
Трагическая судьба некоего Исаака де Кастро469 , прибывшего в 1641
году в возрасте шестнадцати лет из Амстердама. В 1644 году новая община
Ресифи отправила его в Баию, столицу португальской Бразилии, чтобы он

разыскал кабриолетов и вернул их в Ресифи. Там его обнаружили и
арестовали; представ перед епископом Баии, он заявил, что является Жозе
де Лиз, французским евреем, который приехал в Бразилию, чтобы узнать
больше о католицизме. Его отправили в Лиссабон, где он изменил свою
историю: он утверждал, что является сыном португальских конверсо,
приехавших во Францию, но, чтобы быть освобожденным от преступления
"рецидива", он утверждал, что не был крещен. Его поставили перед
выбором: либо стать католиком и отсидеть пять лет в тюрьме, либо
подтвердить свой иудаизм и умереть. Он упорствовал, утверждая, что
молится семь раз в день и соблюдает шестьсот тринадцать мицвот. В
течение двух лет священники пытаются обратить его в свою веру. Напрасно.
В 1647 году, в возрасте 22 лет, он был приговорен к смерти и сожжен за
пение еврейских молитв.
Вскоре в голландскую Бразилию прибыли и другие евреи. Они приехали
из Венгрии, Польши, Турции, Марокко, Испании, Португалии, Голландии и
Германии. Еврейский инженер Балтазар дал Фонсека построил мост,
соединяющий Ресифи с Маурисиусом. Двести евреев приехали из
Амстердама в Ресифи под руководством раввина Исаака Абоаба и Моисея
Рафаэля Агилара326 : здесь была полностью сформированная община со
своими раввинами и учителями.
В 1648 году из двенадцати тысяч европейских жителей голландской
Бразилии было насчитано тысяча четыреста пятьдесят евреев, почти все
они поселились в Ресифи326 . Некоторые из них, сахаропереработчики или
брокеры, приобрели большие плантации тростника в долине Пернамбуку.
Другие играли важную роль в торговле рабами, которых они покупали на
кораблях Ост-Индской компании, чтобы продать их в кредит плантаторам
по очень высокой цене в обмен на процент от 3 до 4% в месяц,
выплачиваемый при сборе урожая тростника. Их прибыль иногда
составляет 300% на голову. Они играют такую роль на этом рынке, что
аукционы рабов не проводятся в еврейские праздники. В 1648 году
губернатор Ресифи Адриаен Лемс написал в Ост-Индскую компанию:
"Неевреи не могут процветать, потому что негры продаются им под
слишком высокие проценты".326 В том же году в правила общин были
внесены изменения, разрешающие продажу рабов евреям. В том же году
постановления общин Ресифи и Маурисиуса требуют уплаты
работорговцами налога (imposta) в размере пяти сольдо за каждого раба,

купленного у Компании Индий, и налога в размере 4% от цены всех
импортируемых товаров.
Сахар и табак
Тростниковый сахар-сырец рафинируется в Нидерландах, а затем
распространяется по всей Европе. Торговые перевозки были огромными:
сто судов постоянно курсировали между Ресифи и Амстердамом, где
нефтеперерабатывающие заводы зарабатывали четверть косвенных налогов
Нидерландов69. Один из самых важных торговцев сахаром,
базировавшийся в Сан-Сальвадоре и Ресифи, марранец Мануэль Родригес
Вега, создал в Амстердаме два больших склада для хранения сахара с
острова Святого Михаила. В 1655 году Авраам и Исаак Перейра,
"португальские купцы еврейской нации", основали
нефтеперерабатывающий завод в Амстердаме58 . Другие получали сахар-
сырец через Португалию, которая находилась в состоянии войны с
Нидерландами. Тайна сетей маррано: в июле 1657 года в Амстердаме Симон
и Луис Родригес де Соуза получили из Порту, среди прочих товаров, 135
ящиков сахара от "тайного еврейского" торговца, обосновавшегося в
португальской Бразилии, Антонио да Силва. В ноябре 1658 года некий
Себастьян Коутиньо также получил шесть ящиков. В том же году Саломон,
Моисей и Исаак дель Пина построили еще один нефтеперерабатывающий
завод в Амстердаме, который они продали в 1669 году Христиану326. Когда
сахар стали производить не в Европе, а в других странах, евреи,
предчувствуя упадок этой торговли, отказались от нее.
Таким образом, табак стал еще более еврейским бизнесом - и фактором
роста для экономики других стран. История гласит, что первый белый
человек, ступивший на американскую землю, маррано Луис де Торрес,
также был первым, кто закурил его. В 1611 году первая бочка табака,
импортированная в Европу, была продана еврейским торговцем Давидом
Абенданой христианскому торговцу в Хоорне. Девять лет спустя в
Амстердаме появились два еврейских табачных брокера. Из тридцати
важных домов, которые обрабатывали и продавали его, десять были
еврейскими58 . В первую очередь, это Исаак Италиандер, Якоб Франко
Мендес, Исаак Мендес и Сара Диас де Фонсека, владеющая табачной
"прядильной фабрикой", на которой работают четырнадцать человек. Это
была настоящая индустрия, работавшая вне гильдий451. Среди
четырнадцати табачных импортеров, подписавших петицию в пользу

некоего Мануэля Лопеса де Азеведо, одиннадцать были евреями. Якоб де
Иегуда Леон - также известный как Ян Портремиэль - нанимал много
немецких евреев на свои табачные фабрики. Это была специальность евреев
Востока: из двадцати четырех ашкеназских браков, заключенных с апреля
1649 по июнь 1653 года в Амстердаме, четырнадцать касались
табакокурения. Сефарды не были исключены: Менассех Гаон,
производитель табака, нанял ашкеназа-"прядильщика" Мойзеса Геймана и
трех сефардов: Давида де Оливейру, Мойзеса да Фонсеку и Авраама Леви.
Но в целом, сефарды были начальниками, а ашкеназы - служащими.
В 1654 году, после двадцати четырех лет голландского присутствия,
португальцы захватили Ресифи. Две тысячи живших там евреев бежали на
пятнадцати кораблях в Кайенну, Кюрасао, Ямайку, Барбадос, Панаму,
Коста-Рику и французскую Вест-Индию, которую им вскоре пришлось
покинуть по приказу французского короля. В этом регионе Карибского
бассейна пиратское военно-морское вооружение стало квази-еврейской
монополией, с еврейскими экипажами и капитанами.
В 1667 году голландцы обменяли Новый Амстердам на Суринам, который
был оккупирован англичанами. Год спустя португальские евреи владели
девятью плантациями: семьи Перейра, да Кошта, да Силва, Кассерес,
Алонза де Фонсека и Меса владели 233 рабами, 55 котлами сахара и 106
голов скота34. В следующем году к ним добавились еще шесть еврейских
плантаций с 181 рабом, 39 котлами сахара и 66 животными. К концу века из
четырехсот плантаций сахарного тростника в Суринаме сто пятнадцать
принадлежали евреям. В 1690 году некоторые из них даже находились на
переднем крае подавления восстаний рабов. Десять из них попросили
эмигрировать на Ямайку с 322 рабами, но голландский губернатор
Суринама, опасаясь за процветание своей колонии, задержал их еще на
восемь лет.
Один из кораблей, на котором евреи бежали из Ресифи, захваченного
португальцами в 1654 году, был захвачен испанскими пиратами. Они
собирались продать евреев в рабство, когда на них, в свою очередь, напал
французский корабль "Сен-Шарль", капитаном которого был некий Жак де
Ла Мотт55 , направлявшийся в крошечную голландскую колонию. Они
высадились там; это был Новый Амстердам. Тринадцать лет спустя он был
обменян англичанами на Суринам и стал Нью-Йорком...

Английские колонии
В 1584 году сэр Уолтер Рэли, один из фаворитов Елизаветы I, получил
разрешение исследовать Виргинию и основать там колонию, надеясь найти
золото и проход на Восток - Рэли также хотел поискать медь,
стратегический металл. Он нанял Иоахима Ганца (или Гаунса), богемского
инженера, который приехал в Англию по просьбе Королевской горной
компании, как мы уже видели, чтобы совершить революцию в металлургии
меди.
Экспедиция, возглавляемая адмиралом Ричардом Гренвиллом, отплыла
из Плимута и в 1585 году высадилась в Роаноке (ныне в Северной
Каролине). В честь "королевы-девственницы" Елизаветы регион был назван
"Вирджиния". Это было первое английское поселение в Северной Америке,
за 35 лет до того, как "Мэйфлауэр" высадился на севере, на территории,
ставшей Массачусетсом. Ганц нашел медь, но колония не выжила: болезни,
страхи, конфликты с индейцами. 19 июня 1586 года сэр Фрэнсис Дрейк
отозвал их обратно в Англию64. Затем Ганц укрылся в Бристоле, где
выживал за счет уроков иврита и немецкого языка. Сэр Уолтер Рэли
потерял расположение королевы за эту неудачу и за то, что усомнился в
божественности Иисуса, что привлекло внимание к Ганцу: мог ли этот
еврей быть серным учителем Рэли? Разве не он стал причиной провала
всего этого дела, посеяв сомнения в разуме этого доброго христианина?
Разве они оба не евреи? В 1589 году, обвиненный в богохульстве - сразу
после победы над испанцами, которую он сделал возможной, - Ганц
признался, что он еврей, чтобы избежать причисления к "рецидивистам".
Он предстал перед Тайным советом. Похоже, что после этого ему была
дарована жизнь и он был депортирован в Богемию.
После помилования Рэли вернулся в Америку и в 1595 году отплыл вверх
по Ориноко. Затем он был приговорен к смертной казни за атеизм, но
позже был помилован. После пятнадцати лет заключения он вернулся в
поисках золота, но снова потерпел неудачу. Яков I казнил его в 1618 году.
Что касается Ганца, то он позволил Англии победить Испанию,
закрепиться в Северной Америке и привести в движение промышленную
революцию. Кто его помнит?
Семьдесят лет спустя, в 1654 году, высадившись в Новом Амстердаме,
пассажиры корабля "Сен-Шарль" (Леви, де Пиза, Таро, Лумброзо, Меркадо,
Нуньес55 ) обнаружили среди первых поселенцев немецкого еврея по

имени Бар Симхон. Голландский губернатор Питер Стайвесант бросил
новоприбывших в тюрьму, а затем освободил их по приказу Компании,
многие акционеры которой были евреями. И снова они торговали с
индейцами, обменивая табак, меха и рыбу на ткани и инструменты55 . В
следующем году к ним присоединились другие жители Амстердама. Как
всегда, им лучше жилось там, где Церковь их не преследовала. Уже в 1657
году им были предоставлены гражданские права "при условии, что они не
станут обузой для голландской Вест-Индской компании и что их нищие
будут содержаться их собственной общиной "106 . Таким образом, цдака
пришла в Америку. Некоторые из них основали там будущие великие семьи
Соединенных Штатов55 : Натан, Лазарус, Лопес, Ломброзо, Сейшас.
В 1667 году, как мы уже видели, англичане обменяли Суринам на Новый
Амстердам, который стал Нью-Йорком. Колонистам не было нужды
беспокоиться: к евреям в Англии теперь относились терпимо, тогда как
десять лет назад этого не было. Другие - несколько десятков - прибыли из
Восточной Европы; авангардные брокеры, они обосновались в Мэриленде,
Пенсильвании, Джорджии и Каролине106.

10.
Жизнь и смерть наций
в XVIII веке
В начале восемнадцатого века еврейское население мира составляло

около трех с половиной миллионов человек, что меньше, чем в 1000 году.
Большинство из них переселились в христианские земли. Все общины в
Индии, Азии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке пришли в упадок.
Пробуждаются те, кто находится в Европе, в том числе яркий в Польше, и
перспективные по обе стороны Атлантики. Мир, в который так многие
верили, исчезает, и в то же время в грядущей промышленной революции
появляется другой способ быть евреем. Другой способ быть полезным,
который остается условием принятия.
Сонливость ислама
Запад интересует только Запад; он забывает об исламе, который сам
забывает о Востоке.
В 1739 году турки взяли Белград, уже занятый в 1521 году и
оспариваемый австрийцами; это было их последнее завоевание. Упадок
начался для них в 1774 году, когда они оставили русским Крым и часть
Черноморского побережья, где проживало более трехсот тысяч евреев.
Оставшиеся в Османской империи общины, все еще маргинализированные
и униженные, открылись западному духу и сосредоточились в нескольких
центрах: Стамбуле (который с населением 450 000 человек был одним из
крупнейших городов мира после Пекина и Кантона), Смирне (или Измире),
Алжире и Тунисе. Занятые в основном своими западными границами, турки
бросили провинции Леванта на произвол судьбы383.
Отрезанная от всех основных коммерческих течений, Палестина
бескровна. Текстильная промышленность, единственное заметное
направление местной деятельности, переживала спад. Там по-прежнему
проживало менее ста тысяч евреев и столько же арабов. Поборы бедуинов
возобновились всерьез; паломники были редки. Сен-Жан-д'Акр был
скромной региональной столицей. В то время этот уголок империи
географически и административно едва ли можно было отличить от Сирии,
к которой он принадлежал.

В Марокко евреи все меньше жили в замкнутом кругу и все больше
принимались алавитскими правителями459 . Еврейские купцы и
ремесленники торговали со своими арабскими соседями. Деньги все больше
и больше присутствовали в обмене. Чтобы обойти запрет на использование
кредита между собой, купцы по-прежнему организовывали возврат долга в
виде валюты, продуктов питания или драгоценного металла иной природы,
чем тот, который был взят в кредит. Это позволяет свободно устанавливать
цену на дату погашения и включать в нее эквивалент процентов. В
решении, вынесенном в Фесе в 1723 году, при правлении Мулай Исмаила,
раввин Иуда Бен Аттар заклеймил "эту практику, распространяющуюся как
чума", предназначенную, как он славно написал, для того, чтобы "закрыть
вид солнца ситом "459. Другое постановление того же раввинского суда
Феса от 1735 года при мулае Абдаллахе гласит: "Возврат долга должен
осуществляться следующим образом: тот, кто одолжил деньги или товар,
должен вернуть их по цене, установленной на дату займа. Нет
необходимости снова оценивать, выросли цены или упали. В 1760 году
Мулай Мухаммед, взойдя на престол, восстановил все синагоги и выбрал
еврея казначеем и главным министром. Он приказал построить порты Анфа
(в 1760 году) и Эс-Сувейра (в 1765 году) и поселил в них евреев в большом
количестве.
Марокко, наряду с Турцией и Польшей, является одной из стран мира,
где евреев больше всего, хотя отношение к ним не всегда самое лучшее.
Конец Польши
В начале XVIII века более шестисот тысяч евреев проживали в Польше,
Украине и Литве, в регионе, разоренном войнами, где даже свободные
крестьяне были разорены и попали в кабалу. Сейчас страна является
марионеткой в руках иностранных держав. Век казался мрачным для всех
поляков, будь то евреи или нет. Вынужденные в 1697 году согласиться с
избранием на престол курфюрста Саксонии Августа II, поддерживаемого
Францией, Австрией и Россией и финансируемого из Вены банкирами
Оппенгеймером и Леманом,414 поляки затем получили в качестве монарха
Станислава Лещинского, назначенного (в 1704 году, затем снова в 1733 году)
при поддержке Франции и Марии Лещинской; затем, в 1723 году, Август III
Саксонский; в 1764 году, под влиянием России, Станислав II Август
Понятовский стал последним королем Польши414.

Две трети польских евреев теперь теснились в городах, которые все еще
были их защитниками. Ни короли, ни принцы больше не нуждались в них.
Буржуазия хотела занять свое место. Они все еще были собственностью
городов, которые не предоставляли им никаких прав, особенно в
отношении полиции. Арендная плата взорвалась с прибытием новых
иммигрантов и исключительной демографической ситуацией. Право на
вступление в брак строго контролировалось, чтобы не увеличивать спрос на
жилье. Почти никто из евреев больше не обрабатывал землю. Одна шестая
часть из них была трактирщиками, одна треть работала в торговле (воск,
мыло, соль, табак, алкоголь), одна треть была ремесленниками. Из
последних двое из трех работали со шкурами и текстилем414. В 1712 году в
Вильно еврейским портным было запрещено работать во время
христианских праздников, нанимать христиан и даже иметь клиентов-
христиан414. Тем не менее, некоторые мастерские развивались и нанимали
работников - рабочих, портных, клерков - на службу капиталистам, иногда
евреям. Некоторые евреи оставались управляющими, например, Израиль
Рубинович, управляющий Елизаветы Сенявской более сорока лет414.
Больше не было ни одного крупного еврейского банкира из числа князей,
но некоторые общинные советы все еще управляли деньгами знати и
церкви414.
Столкнувшись со значительным разрывом в доходах между этими
немногими богатыми людьми и всеми бедными, случалось - в Кракове, в
Лешно, в Дрогобыче на Украине - что некоторые люди восставали против
руководителей общин. Среди польских евреев возникли две
противоречивые реакции.
С одной стороны, как и везде в Европе, существует требование
индивидуальной свободы в сочетании с сомнением в отношении властей
сообщества. Эта смесь светских требований и социальных требований - дело
рук "ассимиляторов", которые считают, что они, прежде всего, поляки.
Некоторые из них даже считали, что их участь может быть улучшена только
за счет участи всех крестьян, и присоединялись к националистическим
революционерам414.
С другой стороны, около 1750 года в Подолии началось противоположное
движение вокруг Исраэля бен Элиэзера, знаменитого раввина, известного
как Баал Шем Тов, который взял на вооружение темы Зоара, чтобы
выступить за уход из мира, который их не хотел: это были хасиды, которые
выступали за счастье и энтузиазм через праздники и отказ принять

рыночное общество. Иногда "ортодоксы" отлучали их от церкви, как в
Вильно, куда их сослал известный гаон раввин Зальцман; но ортодоксы
охотно вступали в союз с хасидами против "ассимиляционистов", их общего
врага.
Некоторые польские католические лидеры, такие как Тадеуш Чацкий и
Мацей Топор Бутримович, также выступали за ассимиляцию евреев,
исчезновение бетдина, сокращение полномочий Ваада и переориентацию
ремесленников на промышленность и сельское хозяйство. Все граждане
Польши равны.
В 1764 году польский сейм распустил Ваад. Но экономический кризис
обострил антииудаизм польских ремесленников против их еврейских
конкурентов451 , и процесс ассимиляции был прерван. В 1768 году погромы
произошли в Кракове, Познани, Львове, Вильно и Брест-Литовске, в
результате которых погибло более десяти тысяч человек. На Украине
православные крестьяне требовали независимости для своей страны и
расправились с тысячами польских католиков и десятками тысяч
украинских евреев, которые считались союзниками польских оккупантов.
Таким образом, путь к ассимиляции был еще больше закрыт, поскольку
часть Польши отошла к России.
5 августа 1772 года, согласно условиям первого раздела, Польша
потеряла четыре с половиной миллиона жителей; 150 000 евреев были
интегрированы в Австрию, 25 000 - в Россию, остальные - в Пруссию.
Австро-польская граница теперь проходила по Галиции, между Краковом,
который оставался польским, и Казимежем, который стал австрийским.
Многие евреи из зон боевых действий уехали в Литву. Они были не очень
хорошо приняты местными общинами: Совет евреев Литвы даже
предложил выгнать их за неимением места, когда гаон Вильно отказался
заседать, указав, что такое решение не нужно принимать: оно уже было
принято... в Содоме и Гоморре!
В 1790 году в Польше и Литве насчитывалось девятьсот тысяч евреев, а в
империи - сто пятьдесят тысяч. За столетие их численность увеличилась
более чем в два раза только за счет демографии. Скученность становилась
все более невыносимой.
3 мая 1791 года буржуазия захватила власть в том, что осталось от
Польши; сейм установил наследственную и либеральную монархию. Он
также постановил, что евреи больше не являются собственностью городов и

что, например, никто не может заключать их в тюрьму без суда и следствия,
как это было на протяжении веков. В общинах царила радость. В первую
годовщину принятия Конституции во всех синагогах страны прошли
благодарственные службы.
Магнаты, недовольные этой буржуазной революцией, которой они всегда
боялись, обратились к Пруссии и России, которые напали на Варшаву и
Вильно. В 1794 году Тадеуш Костюшко, защищавший страну от русских
захватчиков, организовал еврейское военное подразделение, существование
которого он оправдывал: "Ничто не может так убедить далекие народы в
святости нашего дела и справедливости нашей революции, как то, что
люди, отличающиеся от нас по религии и обычаям, готовы по собственной
воле пожертвовать своей жизнью в поддержку нашей революции". В апреле
1794 года Костюшко и Понятовский сначала разбили русских, а затем
отступили: в 1795 году Польша снова потеряла Варшаву, Калиш и три
миллиона жителей. Познань, которая была в основном еврейской (в том
году там было 923 еврейских портных и 676 христианских портных), отошла
к Пруссии. Австрия захватила остальную часть Галиции, включая Краков,
из которого были изгнаны все еврейские торговцы. Австрия простирается
от Кракова на севере до Триеста и Сараево на юге. Екатерина II
аннексировала Литву, Беларусь и Украину от Вильно до Одессы, то есть в
общей сложности почти два миллиона евреев, если добавить к ним евреев
из Османской империи. Инициатива магнатов против буржуазии привела
лишь к исчезновению Польши. Самая большая еврейская община в мире
теперь переместилась, по большей части, в Россию.
Первый придворный еврей
В России польские евреи оказались в стране, которая не знала, что такое
еврей. На протяжении всего этого века, как и в предыдущие, ни один царь,
даже Петр Великий, не позволил никому из них поселиться там. Есть
только следы редких переездов отдельных купцов, в Москве или в северных
портах, и нескольких новообращенных, интегрированных в ходе русских
завоеваний.
Судьба403 : сын Шафирова, этот обращенный еврейский купец из
Смоленска, о котором уже упоминалось, был замечен около 1690 года
другом детства царя, князем Менчиковым, который представил его
молодому Петру Великому. Он был облагорожен и стал личным советником
государя, которого сопровождал в поездках. В 1704 году он вел переговоры о

капитуляции шведских войск в Нарве, Эстония. Купец, ставший очень
богатым, он построил свой первый частный особняк в Санкт-Петербурге по
проекту итальянского архитектора Растрелли - того же архитектора,
который построил главные дворцы города, - а затем оборудовал еще четыре
для своих дочерей, которые были замужем за принцами. Назначенный
вице-канцлером, он женился на одной из своих племянниц герцога
Курляндского и получил титул барона. В 1711 году, когда император,
воевавший с турками, попал в плен, Шафиров взял себя в заложники
вместо него; он пробыл в Стамбуле два с половиной года, где вступил в
контакт с португальским марраном Даниэлем де Фонсека; тогда его
признали евреем, что облегчило его жизнь в плену. Он вернулся в Россию с
почестями. В 1716 году Петр I поручил ему написать отчет о войне со
Швецией, в котором впервые на русском языке упоминаются "гражданин" и
"революция". Это был первый русский бестселлер: было продано более
двадцати тысяч экземпляров. В 1722 году, во время экспедиции в Персию,
царь рассорился с князем Менчиковым, покровителем Шафирова; оба
попали в опалу. Последний был сослан в Новгород, а его имущество
конфисковано. После смерти Петра I в 1725 году Шафиров вернулся в
Москву и умер счастливым человеком в 1739 году.
В 1778 году Екатерина II разрешила еврейским купцам и ремесленникам,
доставшимся ей после первого раздела Польши, вступать в гильдии,
позволив им избирать представителей в гильдии и муниципалитеты. Это
был первый случай в истории диаспоры, когда евреям было разрешено
голосовать.
После завершения трех разделов Польши и расширения России, в ущерб
Османской империи, в сторону бассейна Днепра, Черного моря и Крыма,
почти два миллиона евреев оказались запертыми в том, что должно было
стать огромным гетто.

11.
Придворные поставщики и промышленная революция
(1700-1800)
Евреи терпимы во Франции и Италии

В 1737 году двум тысячам евреев Венецианского гетто было разрешено
покидать гетто вечером и по воскресеньям75 . В 1757 году так было и с теми,
кто находился во Флоренции. Положение тех, кто остался в Анконе,
оставалось ужасающим. В Ливорно город оставался гостеприимным и
свободным. В Комтат Венассин, другом папском государстве, их положение
также не сильно изменилось204 ; свидетель57 того времени отмечает:
"Евреи комтата Венайссин живут в ужасных условиях. Христиане этого
региона не считают ребенка Израиля таким же человеком, как они сами.
Евреи должны были жить на определенной территории, которую они могли
покидать только в строго установленные временные промежутки. Если по
несчастью они оказываются на улице, где проходит христианская процессия
(что бывает часто), они должны бежать, спасаясь от камней, которые
бросают в них со всех сторон [...]. Они всегда должны носить желтую шляпу;
еврейские женщины должны иметь на груди платок того же цвета. Горе
тем, кто покидает свой район без этих отличительных знаков. Евреи
должны почтительно кланяться всем христианам, даже нищим, которые
потом говорят: "Сделай подношение! Еврей должен подчиниться и дать
пять копеек. Одному Богу известно, сколько четвертаков еврей обязан
платить каждый раз, когда выходит из дома! 57. " Чтобы выжить, им
приходилось все чаще и чаще покидать Комтат204 . В 1740 году купцы из
Монпелье пожаловались на конкуренцию, на что королевский интендант
ответил: "Если бы у христиан были магазины с таким же богатым
ассортиментом, как у евреев, то и клиентура была бы не хуже.
В Гайенне, где в королевских письмах их безразлично называли "новыми
христианами" или "евреями", к ним относились все более открыто. В июне
1723 года регент продлил их привилегии на 100 000 фунтов ("Евреи
упомянутых генералов, известные и обосновавшиеся в нашем королевстве
под титулом "португальцев", или иначе "новых христиан" [...], являются
подданными королевства с правом приобретения земельной собственности,

выбора района проживания...")67. В Бордо семья Градис продавала вина,
ликеры, соленую говядину и муку, купленные в Бордо и Руане, в Лондон и
Амстердам; они основали Общество Канады для снабжения французских
владений в Америке; во время Семилетней войны они фрахтовали корабли
для короля. Другие бордоские семьи (Лопес-Дюбек, Раба, Фуртадо) были
банкирами, торговцами вином и колониальными продуктами, морскими
страховщиками, купцами и ремесленниками. Сорок одна женщина указана
как занимающаяся профессиональной деятельностью, в том числе один
банкир и один виноторговец67.
В Эльзасе в 1740 году насчитывалось 2 125 еврейских семей, в 1784 году -
3 942, или 19 624 человека. Многие из них были торговцами и ломбардами
для крестьян. Грамота от 10 июля 1784 года разрешала им обрабатывать
землю: "Разрешаем евреям Эльзаса арендовать фермы в общинах, куда они
были допущены, но при условии, что они останутся на этих фермах и будут
сами их обрабатывать. Мы также разрешаем им арендовать, но
обрабатывать самим, виноградники, землю и вообще любую другую
собственность. Кроме того, мы запрещаем им нанимать христианских слуг
для ведения хозяйства или для возделывания виноградников и земли293.
В Лотарингии они были довольно многочисленны в конце XVII века.
Один из них, Самуэль Леви, был генеральным казначеем Лотарингии,
после чего был арестован в 1721 году; все евреи были изгнаны. Они
вернулись в 1726 году, и Станислас, свергнутый король Польши, принял их
в обмен на большую контрибуцию. Когда Лотарингия присоединилась к
Франции, королевство терпело их.
В Париже также терпимо относятся к небольшой общине "португальцев"
(из Бордо и Пон-Сен-Эспри-ле-Байон) и другой, состоящей из немцев,
мессинцев, англичан, поляков и голландцев. На улице Сент-Андре-дез-Арт
была открыта синагога португальского обряда, а на улице Бриземиш -
немецкого обряда. Португальцы" обычно торгуют шоколадом и шелком и
живут в районе Одеон. Немцы" были торговцами скобяными товарами,
фрипьерами и ювелирами; они зависели от полиции в плане получения
вида на жительство и жили в гарнизонах в кварталах Искусств и ремесел,
Сорбонны и Сен-Мерри141. До 1787 года они должны были торговать только
вне магазина и оставались исключенными из гильдий. Это были, как
правило, мелкие люди, хотя среди них было несколько редких
промышленников, финансистов и интеллектуалов: переводчик королевской
библиотеки Исраэль Бернар де Валабрег; врач при дворе Людовика XV

Даниэль де Фонсека, выходец из стамбульской семьи; официальный агент
короля еврейской "нации" Бордо Якоб Родригес Перейра. В 1772 году
немецкий банкир Серф Берр получил французское гражданство. В
королевском указе о нем говорится: "Война, а также недостаток, который
ощущался в Эльзасе в течение 1770 и 1771 годов, дали ему возможность
доказать рвение, с которым он относится к нашей службе и службе
государства327 ". Они не являются кредиторами, за исключением Эльзаса. В
1777 году, более чем через столетие после закрытия ломбарда Теофраста
Ренодо, был создан новый ломбард со ставкой 10%. Он должен был стать
муниципальным банком Crédit municipal68.
17 ноября 1787 года Людовик XVI попросил Малешерба,
государственного министра, предложить реформу статуса евреев во
Франции. В том же году он разрешил им владеть магазинами и быть
принятыми в гильдии. В 1788 году некоторые епископы беспокоились о
признании некатоликов: "Насколько быстрее будет происходить революция
в городах, на фоне пугающего прогресса иррелигии и бессмертия.
Накануне революции во Франции открыто проживало сорок тысяч
евреев: пятьсот в Париже, двадцать пять тысяч в "эльзасской нации", семь
тысяч пятьсот в Лотарингии, а остальные в Гюйенне и графстве
Венаиссен141. Дискуссии между философами эпохи Просвещения также
отражают эволюцию взглядов на евреев во Франции: все меньше
теологических, все больше экономических и политических. Он не был
особенно добрым. В 1720 году Монтескье писал: "Вы спрашиваете меня, есть
ли евреи во Франции? Знайте, что везде, где есть деньги, есть и евреи.
В 1723 году в своем Dictionnaire universel du commerce Савари приводит
пословицы, в которых евреи называются опасными мошенниками:
"Настоящий еврей": торговец, который переоценивает людей и берет за них
выкуп; "попасть в руки евреев": иметь дело с людьми жесткими, упорными
и трудными в бизнесе. Он добавляет: "Евреи имеют репутацию очень
искусных в торговле, но их также подозревают в том, что они не делают это
со всей возможной честностью и верностью. Как бы ни относиться к этому
упреку, несомненно, что те самые народы, которые наиболее предвзято
относятся к евреям, не только терпят их среди себя, но даже, похоже, не
прочь выведать у них секреты торговли и разделить с ними прибыль356.
В издании "Универсального словаря" Треву за 1732 год мы читаем
следующее определение: "Мы говорим "богат как еврей", чтобы сказать, что

мы очень богаты. Купец, который обманывает или выкупает, также
называется "евреем", потому что евреи - большие ростовщики, плуты и
обманщики.419
В 1764 году в одном из своих писем, включенных в философский словарь,
Вольтер писал: "Евреи почти всегда были либо странниками, либо
разбойниками, либо рабами, либо бунтовщиками. Они и сегодня скитаются
по земле и в отвращении к людям уверяют, что Небо и Земля и все люди
были созданы только для них [...]. Вы найдете в них лишь невежественный
и варварский народ, в котором издавна сочетаются самая гнусная алчность
с самым отвратительным суеверием и самая непобедимая ненависть ко всем
народам, которые их терпят и обогащают. [...] Вы [евреи] - расчетливые
животные; постарайтесь стать мыслящими животными! А в "Эссе о нравах"
он заключает: "На евреев смотрят так же, как мы смотрим на негров, как на
низший вид людей "431.
Изменение образа древнееврейского народа произошло в 1765 году с
выходом "Энциклопедии". Статья "Еврей", написанная шевалье де Жокуром,
одной из ключевых фигур произведения, поражена тем, что "этот народ все
еще существует после ужасов, которые пережили евреи, и я восхищаюсь их
твердой привязанностью к закону Моисея". Он приводит в пример "их
трезвый и регламентированный образ жизни, воздержание от работы"; их
неспособность "владеть какой-либо собственностью и иметь какую-либо
работу". Наконец, он считает несправедливым называть евреев "позорными
ростовщиками", поскольку христиане не оставили им "никаких других
средств к существованию, кроме торговли". Он заключает: "Их имущество
было конфисковано, когда они приняли христианство, а вскоре после этого
их сожгли, когда они не захотели его принять. И снова: "В Испании было
очень плохо изгонять их, так же как и во Франции преследовать этих
подданных, чья вера в некоторых вопросах отличалась от веры принца.
Дидро добавляет: "Но каких людей предлагает нам история, сравнимых по
авторитету, достоинству, суждению, благочестию и совести с Авраамом,
Исааком и Иаковом? [...] А Моисей? Какой историк! Какой законодатель!
Какой философ! Какой поэт! Какой мужчина!"114
Поставщики курсов в Германии и Австрии
В начале XVIII века империя была самым большим и густонаселенным
государством в Европе: вместе с родовыми владениями Габсбургов в нее
входили Королевство Богемия и его зависимые территории, часть

Венгерского королевства, не занятая османами, Милан, Неаполитанское
королевство и Сицилия. Когда Карл VI умер в 1720 году, кризис
престолонаследия привел к европейской войне. Его дочь Мария Тереза
после бесчисленных взлетов и падений сумела утвердиться.
Евреи, почти все изгнанные из Вены в 1670 году, постепенно
возвращались. Небольшая сефардская община поселилась в 1737 году и
воссоздала торговую сеть с общинами Балкан и Стамбула.
В Германии, разорванной на части и разоренной после Тридцатилетней
войны, многие малые государства стремились основать или укрепить
абсолютистские правительства по образцу Людовика XIV, которым все
восхищались. Каждый немецкий принц хотел иметь постоянную армию и
"маленький Версаль". 329 Еврейские банкиры - хотя их и не было во
Франции, их образце - предоставили бы средства. Не имея возможности
инвестировать в земельную собственность или в должности, дававшие
доступ к знати, они становились управляющими таможенными
пошлинами, администраторами монетных дворов, поставщиками зерна для
армий и капитала для государств. "Как "поставщики короны", они помогали
преобразовывать старые структуры в эффективные режимы, навязывать
смысл существования государства13 , обеспечивая само его существование:
нет государства без способности заимствовать. И снова эти едва терпимые
иностранцы способствовали рождению и укреплению национальностей.
Хотя они носили парики и модную одежду, имели право жить вне
отведенных им покоев, свободно передвигаться по территории своего
государя, были освобождены от налогов и могли приобретать
недвижимость, а некоторые из этих генеральных привилегированных юден
даже получили дворянские титулы, "придворные поставщики" не жили при
дворе. Поэтому многие ошибаются, когда презрительно называют их
"придворными евреями".372 За редким исключением, они не имели
официального титула и были полностью исключены из аристократии; даже
если приданое, которое они давали своим дочерям (736 фунтов в начале
века, более 9000 в конце), было не хуже, чем у христианских аристократов,
их никогда не принимали в дворянство117.
Некоторые из судеб этих "поставщиков курсов "403 :
Беренд Леффман (или Леман) был самым доверенным человеком
Августа Саксонского. Будучи практикующим евреем, он играл множество
ролей: политических, дипломатических и экономических, никогда не

отказываясь от своей строгой религиозной практики, которая, по его
мнению, делала его неуязвимым372. В 1697 году князь отправил его в
Париж, чтобы собрать деньги, которые Людовик XIV выдал, как и другие
монархи, за его избрание королем Польши. Он привез его в бочках со
спиртом и использовал, чтобы купить голос герцога Ганноверского,
который оказался решающим.
Иосиф Зюсскинд Оппенгеймер, родившийся в Гейдельберге около 1698
года, был поставщиком при различных дворах, прежде чем связал свою
судьбу с Карлом-Александром Вюртембергским, правителем Сербии,
который назначил его "администратором своего кассета "357 . В 1733 году,
когда Карл-Александр I вступил на престол Вюртемберга, он вызвал его в
Штутгарт, чтобы сделать управляющим финансами герцогства, а затем
своим представителем во Франкфурте, где он был единственным евреем,
которому было разрешено жить вне гетто, в гостинице "Золотой лебедь".
Назначенный директором монетного двора, затем директором финансов -
единственный "придворный поставщик", имевший официальный титул - он
реорганизовал администрацию Вюртемберга, приобрел огромное состояние
и стал самым влиятельным и самым ненавистным человеком в герцогстве.
Обеспокоенный, 2 февраля 1737 года он получил от Карла-Александра I
указ, заранее объявлявший ему амнистию за все его прошлые и будущие
деяния на службе государству. Когда через несколько недель, 12 марта,
герцог загадочно умер, Зюскинд был арестован и брошен в тюрьму372 . Его
суд, осуждение, возвращение в иудаизм и казнь в Штутгарте в 1738 году
вызвали глубокий резонанс во всей Германии402.
Вольф Вертхаймер, сын Самсона Вертхаймера, был банкиром Марии
Терезии около 1740 года, финансируя казну и реорганизуя администрацию,
как это делал его отец перед изгнанием евреев из Вены.
Беренд Леви, поставщик бранденбургского двора, также является
штадланом, то есть представителем евреев во всех землях Великого
курфюрста к западу от Эльбы. Он фактически защищает интересы великого
курфюрста и управляет евреями Клевской семьи настолько жестко, что они
восстают против него.
Самым известным из этих придворных поставщиков был Майер Амшель
Ротшильд.286 Он родился во Франкфуртском гетто в 1743 году и был
первым, кто использовал фамилию, которая обозначает дом, занятый
предком в 1560 году. В семье они были купцами, менялами денег,

торговцами шерстью и шелком. Отец Майера, набожный торговец, имел
деловые отношения с Йозефом Зюсскиндом Оппенгеймером, когда
последний жил во Франкфурте. Сначала Майер учился в раввинской школе
в Фюрте. В возрасте двенадцати лет он переезжает в Ганновер, чтобы
работать на Вольфа Якоба Оппенгейма, еще одного придворного
поставщика и друга своего отца. Он специализировался на монетах и
медалях. Вынужденный вернуться во Франкфуртское гетто в 1764 году, он
сумел продать несколько медалей Вильгельму, принцу Гессен-
Кассельскому. В 1769 году он получил звание поставщика этого суда. В 1770
году он женился на дочери другого поставщика саксонского двора (ему
было двадцать восемь лет, что в то время было довольно много для
женитьбы). Он стал известным экспертом и торговцем антиквариатом. Он
составлял каталоги, которые рассылал своим нумизматическим клиентам.
Если кто-то из них ищет какие-то конкретные монеты, он находит их для
них. В 1780 году принц Вильгельм и герцог Веймарский - покровитель Гете -
были его постоянными клиентами. В 1787 году, став одним из самых
богатых жителей гетто, он нуждался в расширении своего дома: его жена
рожала ему по одному ребенку в год с 1771 по 1792 год, что не было
исключительным явлением в центральноевропейском еврействе того
времени. Из этих девятнадцати детей выжили десять, в том числе пять
мальчиков и пять девочек. После рождения последнего ребенка, Якоба, в
1792 году, Майер Амшель начал выдавать кредиты своим клиентам. Налоги,
которые он платил, показали, что в 1794 году его доход приближался к
доходу семьи Гете, проживавшей в городе. Как и все евреи на протяжении
двух тысячелетий, он жертвовал десятую часть своего дохода на социальные
нужды общины. В 1794 году он предложил принцу Гессенскому поставлять
ему не монеты, а металлическое серебро "по наилучшей возможной цене
"286 . Он стал банкиром.
Судебные исполнители оказывают огромную помощь в развитии стран,
которым они предоставляют финансовые средства для построения
современного государства.
Поставщики суда пользовались неоспоримым влиянием, не образуя
реальных политических сетей14 . Они не проявляли реальной
коллективной силы до 1744 года, когда императрица Мария Тереза решила
изгнать евреев из Богемии по обвинению в шпионаже в пользу
пруссаков357 . Затем Вольф Вертхаймер оповестил судебных исполнителей
и общественных лидеров в Риме, Бордо, Байонне, Франкфурте, Амстердаме,

Лондоне и Венеции. Римская община вступила в переговоры с Папой;
общины Бордо и Байонны организовали сборы в пользу изгнанных. По
просьбе евреев из их окружения король Англии и Генеральные штаты
Нидерландов вмешались в отношения с Марией Терезой. В конце концов
она отменила приказ о высылке в обмен на выплату Вольфом
Вертхаймером и его друзьями 240 000 флоринов. Это была последняя
попытка изгнать евреев из страны до 1939 года. К тому времени уже не
будет разговоров об изгнании...
Эмансипация придворных кормильцев не привела к эмансипации других
евреев в Германии и Австрии, большинство из которых жили в больших
страданиях. Прусский писатель того времени Кристиан Вильгельм Дохм,
христианин и сторонник евреев, жаловался на "практику, действующую со
времен Фридриха Вильгельма I, которая предоставляет богатым евреям
всевозможные льготы и помощь, часто за счет других евреев "391 .
В 1740 году Фридрих II получил власть в Пруссии после долгой войны с
Австрией. В 1750 году он сделал все, чтобы ограничить число евреев в своем
королевстве: отец мог передать свои права на проживание только одному из
своих сыновей; их ремесла были очень ограничены: им не разрешалось
продавать золото, скот, шерсть, алкоголь, кожу или табак. Им разрешалось
торговать только импортными товарами (драгоценные камни, одежда,
лошади, меха, мед, чай, кофе, шоколад) и заниматься определенными
видами деятельности (лоточник, лавочник, ломбардщик, печатник,
ремесленник). Однако в Пруссии, как и в Австрии, те, кому разрешили
остаться, продвинулись в социальном плане: в течение двух поколений
фриперы стали купцами, ремесленники - промышленниками, ломбарды -
банкирами, лоточники - владельцами сетевых магазинов, печатники -
издателями. Благодаря своим инновациям они внесли вклад в
экономическое и социальное развитие всей страны.
Но они не изменили своего курса: те, кто был банкиром, отказались идти
в промышленность. Не из презрения, но каждому свое: "Когда зеркальная
фабрика в Нойхаусе, Нижняя Австрия, субсидируемая администрацией,
оказалась непродуктивной, еврей Вертхаймер дал императору деньги на ее
выкуп. Когда его попросили взять на себя управление фабрикой, он
отказался, сказав, что его время полностью занято другими финансовыми
операциями.323 Евреев будут обвинять в том, что они не управляют
компаниями, которые сами финансируют, создавая им репутацию людей,
не понимающих суть промышленной революции. В действительности они

знают, что финансы - не лучшая подготовка к менеджменту, а
промышленность требует особых навыков.
Судьба: Моисей Мендельсон, родившийся в Дессау, Германия, в 1729
году, сын учителя Торы, изучал иврит, французский, латынь, греческий,
английский и итальянский языки в Берлине. Он стал другом Канта,
публиковал философию, поступил репетитором к богатому еврейскому
фабриканту шелка Исааку Бернхарду; в 1763 году он получил премию от
Прусской академии наук за сочинение "о метафизике как науке". Он
присоединился к фирме Исаака Бернхарда и стал его партнером. В 1779 году
он стал моделью для Натана Мудрого, пьесы Готхольда Эфраима
Лессинга, драматурга и сторонника прусского Просвещения. Он перешел к
деизму, который, как он считал, может быть продемонстрирован наукой. В
1785 году в своей книге "Иерусалим, или Религиозная власть и иудаизм" он
выступил за интеграцию евреев в светский мир, за сосуществование
религий, утверждая при этом для иудаизма уникальный характер
богооткровенной религии. Он был первым, кто увещевал евреев отказаться
от жизни в гетто и жить в мире. Он стал символом еврейского момента
просвещения, Хаскала ("разум"). Он перевел Библию на немецкий язык,
написав ее еврейским алфавитом, чтобы подчеркнуть необходимость
прохода между двумя мирами. Он был первым, кто призвал евреев Востока
к современности, отказался от Талмуда как основы образования, посвятил
себя открытию светских наук. Благодаря ему в 1778 году в Берлине начали
появляться светские еврейские школы для мальчиков и девочек. Он также
рекомендовал жить на языке страны проживания и отказаться от идиша,
работать в промышленности, больше не ждать Мессию и стремиться к
улучшению мира живых. Таким образом, он призвал
центральноевропейское еврейство выйти из более или менее добровольного
гетто.
Таким образом, политическая эмансипация евреев началась робко,
поколение за поколением, вместе с экономическим прогрессом. Власти
делали все, чтобы замедлить эти события; если князья уже не могли
опустошать их, как раньше, они все еще могли держать их на расстоянии. Во
Франкфурте в 1784 году общине было отказано в праве покидать гетто по
воскресеньям. Хотя некоторые дома были красивыми, а все интерьеры
ухоженными, на улицах не было дорог. В 1788 году учитель математики,
которому изначально разрешили жить за пределами гетто, был вынужден
вернуться после бунта. В 1795 году врач-еврей, клиентами которого были

христиане, также был запрещен в городе после протестов врачей-христиан,
пострадавших от его конкуренции. Гете посетил гетто, где все еще жил
Майер Амшель Ротшильд, и был поражен плохими условиями жизни его
обитателей, которые "в конце концов, тоже люди".
В Австрии новый император, Иосиф II, попытался в 1765 году обменять
отказ от рабства на отказ от партикуляризма. В 1781 году он отменил
специальные налоги на евреев, предоставил им гражданские права,
разрешил заниматься ремеслами и сельским хозяйством, а также принял их
в университеты. Взамен он намеревался обязать их одеваться как
христиане, провести несколько лет в армии и говорить по-немецки. В 1789
году он писал: "С самого начала нашего правления одной из наших главных
целей было то, чтобы все граждане наших государств, однажды терпимые
независимо от их национальности, принимали участие в общественном
благосостоянии".117 В 1792 году, столкнувшись с нежеланием правительства
принять их, он решил разрешить им принимать участие в общественном
благосостоянии. В 1792 году, столкнувшись с нежеланием еврейских общин
так быстро интегрироваться, его недолговечный преемник, Леопольд II,
превратил военную службу в налог и отменил указ, обязывающий их
говорить по-немецки117. Начинало приходить понимание того, что евреи
приносят больше богатства другим, чем себе.
В 1797 году Леопольд, наконец, разрешил еврейским купцам в империи
проживать за пределами гетто117 . В том же году в Берлине один актер
открыл спектакль "Венецианский купец" извинительной речью перед всеми
евреями в зале.
Декаданс в Нидерландах
Когда Вильгельм III - статхаудер, ставший королем Англии в 1689 году, -
умер в 1702 году, Генеральные штаты Голландии отказались предоставить
ему преемника: бюргеры Нидерландов восстановили свою автономию от
принцев.
В Амстердаме проживало около двадцати тысяч евреев, половина
сефардов, половина ашкеназов. В 1743 году в очень интересном
документе58 тщательно перечисляются виды работ, которые они
выполняют: в основном они работают в финансовой и брокерской сфере,
редко в торговле и еще реже в ремесле. Вот подробности: 150 семей заняты
в финансовой сфере (110 зарабатывают на жизнь в банковской сфере, 40 -
валютные трейдеры); 135 - в брокерской деятельности (130 биржевых

брокеров, 1 судовой брокер, 4 табачных брокера); 29 - в оптовой торговле
(10 табачных изделий, 6 одежды, 3 хлопка, 2 текстиля, 3 ковра и одеяла, 2
кружева, 1 фарфор, 2 сыра); 40 - в розничной торговле (6 одежды, 16
хлопка, 10 чая, 6 табака, 1 бамбук, 1 хлопковая нить); 30 в ювелирном деле
(23 ювелира и 7 огранщиков бриллиантов); 18 в торговле алкоголем (2
владельца питейных заведений, 10 пивоваров, 6 владельцев винных
погребов); 58 в интеллектуальных профессиях (14 печатников, 9
книготорговцев, 2 адвоката, 12 врачей, 5 хирургов, 5 фармацевтов, 3
учителя, 6 певцов, 1 кошерный мясник, 1 инструктор); 9 рабочих (1 винокур,
1 мойщик шерсти, 2 парикмахера, 5 носильщиков). Большинство из них
очень скромны.
Некоторые были очень богаты: когда брокер Абрахам де Фонсека умер в
1712 году, он оставил значительное состояние в виде бриллиантов, жемчуга,
драгоценных камней, кораллов, золота и серебра34. У четырнадцати семей
были собственные экипажи; у двадцати - поместья в сельской местности.
Последние были интегрированы в общественную жизнь: Якоб Чизкия
Мачадо, сын армейского поставщика Мозеса Мачадо, стал одним из
главных директоров Утрехтской компании и участвовал в создании
валютного банка, организации лотереи и прорытии канала из Утрехта в
Зюйдерзее, "чтобы этот город стал таким же мощным, как Амстердам " 58. 58
В 1748 году один де Пинто и один Эммануэль Суассо были среди ведущих
руководителей Ост-Индской компании69 . Через год другой де Пинто был
назначен директором Вест-Индской компании. На Амстердамской
фондовой бирже у евреев теперь были свои заповедные места, свои кафе;
торговля ценными бумагами даже стала еврейской специальностью.
Документ409 от апреля 1739 года, определяющий правила торговли
опционами, был подписан тридцатью специалистами, двадцать два из
которых были евреями (Израиль Рикардо, Давид Спиноза, Исаак
Абраванель, Родригес Сильва, Саломон де Меза, Кардосо, Мендес,
Бельмонте и др.)
В середине века ашкеназские евреи все еще были намного беднее
сефардов. В 1743 году только одна "немецкая" семья имела доход более 8
000 гульденов. А четыреста самых богатых португальских еврейских семей
в Амстердаме по-прежнему содержали восемьсот бедных семей из
Германии и Польши. В 1747 году один из молодых лидеров сефардской
общины, Исаак де Пинто, писал: "За двадцать пять лет число вкладчиков
общины уменьшилось с 629 до 610, а число нуждающихся семей

увеличилось с 450 до 750".58 В 1748, 1769 и 1785 годах община требовала от
государства освобождения от налогов на уголь и хлеб для самых бедных, в
основном ашкеназов.
Но и сефарды тоже отказались. Торговля сахаром и его переработкой,
торговля драгоценными камнями и мастерские по огранке алмазов пришли
в упадок; только те, кому удалось перейти на торговлю ценными бумагами,
сохранили свое положение и участвовали в модернизации голландского
общества69 . Но они забыли уроки благоразумия, преподанные Иехиэлем
Ниссимом в Пизе два века назад и Джозефом де ла Вега в Амстердаме
столетие назад: никаких спекуляций без реального создания
экономического богатства. Португальские" купцы получили удар 25 июля
1763 года: после Семилетней войны один из крупнейших христианских
банков обанкротился в результате неудачных биржевых спекуляций,
прихватив с собой еврейский банк Joseph Arendt & Co, а затем и другие58 . В
октябре девять "португальских" банкиров в Амстердаме обратились в
амстердамский суд с просьбой о снисхождении в применении закона о
векселях. Отказ: все были вынуждены обанкротиться. Йозеф Арендт бежал.
В следующем году сорок один банкир (включая тридцать шесть евреев)
установил новые правила биржевой торговли, чтобы избежать подобных
эксцессов. Но урок не пошел на пользу: спекуляция возобновилась в 1773
году, и второй кризис, на этот раз возникший в Лондоне, привел к
банкротству английской Ост-Индской компании, в которую голландские
сефарды вложили значительные средства69 . Изначально защищая своих
собственных банкиров, Банк Англии отказался дисконтировать векселя,
выписанные на амстердамском рынке. Все были разрушены. В настоящее
время еврейская община Амстердама сокращается, особенно сефарды.
В том же году тот же Исаак де Пинто, ставший главой голландской
общины, предложил, чтобы наверстать упущенное, отменить субботу и
праздники. Он добавил в великолепном тексте: "Наш народ [португальские
евреи] беднеет с каждым годом, наши торговые дома страдают, многие
разорились; другие демонстрируют чрезвычайную роскошь и
экстравагантность. Средний класс очень осторожен. Фондовый бизнес, в
котором заняты наши самые важные люди, терпит бедствие. В общем,
португальская еврейская нация пережила свое лето и приближается к зиме,
а самые бедные немцы спешат сюда, презираемые нами, на самом деле
более трудолюбивые, чем мы, пережив свою зиму и видя перед собой
процветающее будущее. Мы падаем. Они поднимаются117.

Они "поднялись", но не остались, потому что ашкеназим видели, что их
будущее формируется в другом месте: в Англии, и они массово уехали. В
1783 году по Версальскому договору Голландия лишилась торговли в
Индийском океане; Голландская Ост-Индская компания перестала
выплачивать дивиденды, и многие акционеры оказались без средств к
существованию. Многие амстердамские евреи (их было еще двадцать тысяч,
то есть 10% населения) уехали в Англию, где развивали торговлю ценными
бумагами. Предсказание Менассеха бен Исраэля сбылось через сто
тридцать лет.
Финансовая революция в Великобритании
Фактически, с начала восемнадцатого века английское еврейство было
полностью сосредоточено на создании государственных финансов. Как и
при любом подъеме нации, не бывает частного процветания, которому не
предшествовало бы создание сильного государства. А сильное государство
не может существовать без крепких финансов, а значит, без надежных
финансистов, готовых кредитовать в долгосрочной перспективе. И снова,
как часто бывает в истории, такова была роль евреев: строить финансовые
основы новой власти. Создание должности лорда-казначея и учреждение
Совета казначейства позволило упорядочить государственные финансы и
избавить государство от паразитировавших на нем феодальных
посредников, этого сонма "офицеров", купивших свои должности и
неспособных финансировать государство. Началась своего рода
национализация государственных финансов, во главе которой стояли евреи,
привлекавшие необходимые ресурсы извне и помогавшие их организовать.
В 1700 году в Лондоне была построена первая сефардская синагога, а
затем появился печатный станок для книг на иврите. Таким образом, эти
два столпа любого суверенного сообщества были созданы через пятьдесят
лет после того, как они появились в Нидерландах, и за столетие до того, как
они появились во Франции.
В том же году голландский еврейский банкир Саломон де Медина был
посвящен в рыцари в Лондоне Вильгельмом III. Медина сколотил свое
состояние, выплачивая маршалу Мальборо во время всех его кампаний
ежегодный гонорар в размере 6 000 фунтов стерлингов, чтобы первым
узнать от него о судьбе оружия в конце сражений при Рамильи, Уденарде и
Мальплаке (Бленхейм для англичан) - информация, от которой он

немедленно получил прибыль на фондовом рынке. Все по-прежнему
находилось в сетях интеллектуальной и коммерческой коммуникации.
И эти сети были сформированы заново. Другие купцы прибыли из
Амстердама с товарами с континента, которые по-прежнему обменивались
на текстиль из Манчестера. Газета Spectator от 27 сентября 1712 года
обнаружила эту сеть, которая на самом деле не прекращала
функционировать более тысячи лет: "Евреи настолько рассеяны по
торговым портам мира, что они стали инструментами, с помощью которых
самые отдаленные народы общаются друг с другом, и с помощью которых
человечество поддерживает связь. Они подобны нагелям и гвоздям в
большом здании, которые совершенно необходимы, чтобы целое не
рассыпалось, хотя на них мало кто обращает внимание".
И действительно, в Англии, несмотря на их существенную роль в
экономическом пробуждении страны, евреи все еще "мало считаются".
В 1753 году был отклонен законопроект о еврейской натурализации,
предоставлявший родившимся за границей евреям те же права, что и
английским евреям. Это не помешало многим евреям из Германии и
Польши устремиться в Англию. Многие из них были товарными брокерами
(пшеница, красители, специи, пенька, шелк) и торговцами валютой. Другие
были ювелирами или банкирами; некоторые специализировались на
выпуске государственных облигаций, предоставляя огромные суммы в
распоряжение короны. Среди них был торговец из Германии Исаак
Рикардо. Финансовая и политическая стабильность страны, в которой они
участвовали, придавала уверенность кредиторам. Исаак де Пинто писал в
1771 году из Амстердама, словно завидуя: "Скрупулезная и нерушимая
точность, с которой выплачивались эти проценты, и идея парламентского
обеспечения настолько укрепили кредит Англии, что она смогла
предоставить займы, которые удивили и поразили Европу". Он добавляет,
что в Англии "никто больше не хранит деньги в сейфах" и что "сам скряга
обнаружил, что обращение его собственности, покупка государственных
фондов, акций крупных компаний или Банка Англии, лучше, чем ее
обездвиживание "117.
Доверие было настолько велико, что в апреле 1782 года, в сложной
финансовой ситуации, английскому правительству, стремившемуся занять
три миллиона фунтов стерлингов, предложили пять! "Достаточно было
одного слова от четырех или пяти крупных фирм в Лондоне69.

Англия стала сердцем мировой экономики. Некоторые евреи играли
очень важную роль: банкиры, брокеры, финансисты государственного
долга, участники (среди прочих) финансовой революции, необходимой для
промышленной революции. И снова они принесли что-то новое - в данном
случае деньги - в страну, которая их приняла. И не может быть и речи о том,
что вас примут, если вы не покажете, чем вы можете помочь своим
хозяевам. Число английских евреев выросло с шестисот в 1700 году до
двадцати тысяч к концу века. Давид Рикардо, сын Исаака, родившийся в
Англии в 1772 году, в возрасте двадцати лет сделал свое состояние на
фондовом рынке, а затем посвятил себя экономической теории339 и
произвел в ней революцию.
В Голландской Индии один из руководителей Голландской Ост-Индской
компании, Давид Эзехиэль Рахеби, поселился в Кочине. В 1760 году он
признал бени Исраэль, поселившихся там со времен Тита, евреями. Его
потомки оставались там еще 125 лет, занимаясь импортом книг. Купец из
Алеппо Чалом Коэн, прибывший в Калькутту в 1798 году, сколотил свое
состояние на торговле шелком и индиго от Алеппо до Бенареса, а в 1816
году был назначен ювелиром к моголу Лакхнау. В Мадрасе, Калькутте,
Бомбее и Гонконге Соломоны, Кастросы и Сассуны приняли участие в
первых шагах английской колонизации, торгуя алмазами, драгоценными
камнями, хлопком, джутом и табаком.
Американская надежда
В 1728 году в Филадельфии была открыта первая синагога в Северной
Америке. Еще один был открыт на Манхэттене два года спустя106 . В 1740
году британский парламент "разрешил" евреям селиться в английских
колониях... где они уже находились более века! Многие эмигранты
поселились в Чарльстоне, Саванне и Ньюпорте, где сильная община купцов
занималась торговлей рабами и ромом55 . В 1750 году в Северной Америке
насчитывалось 2 500 евреев. В 1768 году в Монреале была построена первая
в Канаде синагога Shearith Issael. Около 1770 года Аарон Лопес (первый
натурализованный еврей, в 1762 году гражданин Массачусетса) в Ньюпорте,
Исаак да Коста в Чарльстоне вместе с другими участвовали в работорговле.
106
Поскольку использовалось несколько валют с постоянно меняющимися

обменными курсами, а платежи производились как деньгами, так и зерном
и мехами, одни евреи стали посредниками у других. Они обналичивали

чеки, переводили деньги за границу, покупали и продавали
государственные облигации и товары. Как и в Англии того же времени,
некоторые из них обеспечили создание государственной казны,
важнейшего инструмента суверенитета: нет государства без бюджета, т.е.
без налогов и без возможности брать займы.
Именно благодаря налогообложению в 1773 году началась
Революционная война: группа колонистов в знак протеста против
таможенных пошлин на чай выбросила в море груз с английского корабля,
стоявшего на якоре в бостонской гавани. 19 апреля 1775 года битва при
Лексингтоне ознаменовала начало военных действий. Декларация
независимости, принятая 4 июля 1776 года, сделала Соединенные Штаты
Америки первой страной в мире, предоставившей евреям полное
политическое равноправие106 .
Джон Локк, написавший Конституцию двух Каролин еще в 1670 году,
включил в нее статью, защищающую "евреев, язычников и других
инакомыслящих". Конституция Пенсильвании, написанная в 1681 году
Уильямом Пенном и послужившая образцом для Конституции США, в
статье 9 гласит: "Все люди получили от природы неотъемлемое право
поклоняться Всевышнему в соответствии с велениями своей совести.
Конституция Вирджинии, разработанная в 1776 году, гласит: "Человек
может свободно исповедовать религию в соответствии со своей совестью.
Президент Вудро Вильсон позже писал, что Библия была образцом для
создателей американской Конституции: "Колонисты помнили те места в
Библии, которые критикуют королевскую власть и лишают корону мантии
божественности, делая древнееврейское общество образцом правления для
наших первопроходцев. В духе нашей Конституции мы находим то, что
лежит в основе еврейской организации, а именно то, что высшая власть
принадлежит принципу ("восстание против тиранов - это послушание
Богу"), а также потому, что это божественный прецедент чистой
демократии."
Революционная война закончилась 19 апреля 1783 года Парижским
договором. В войне погибло 26 тысяч человек, что пропорционально
намного больше, чем в любой другой последующей американской войне.
В 1787 году каждый из новых штатов направил делегатов на
Филадельфийскую конвенцию, которой было поручено разработать
конституцию союза, которую штаты затем ратифицировали. Дух Библии все

еще присутствовал: первый проект печати союза изображал евреев,
переходящих Красное море, преследуемых фараоном. Джефферсон,
Франклин и Адамс отвергли его и предпочли орла106 . Однако они
поместили на Колокол Свободы надпись из книги Левит: "И провозгласи
свободу по всей земле всем жителям ее (25:10).
В апреле 1789 года Джордж Вашингтон - чье неодобрительное
отношение к евреям прослеживается в его обращении к общине Ньюпорта
от 18 августа 1790 года - стал первым президентом Соединенных Штатов. В
1792 году двадцать четыре нью-йоркских купца основали биржу на Уолл-
стрит 68 в Нью-Йорке. В 1795 году был принят закон, согласно которому
для получения американского гражданства требовалось пять лет
проживания в США. Три тысячи евреев приобрели его из 3,9 миллионов
жителей: крестьяне, маклеры, банкиры, такие как Мордекай Шефталл,
Фрэнсис Сальвадор или Исаак Мозес, который создал Банк Северной
Америки в 1781 году вместе с Александром Гамильтоном106 . И две
финансовые судьбы: Дэвида Франкса и Хайма Саломона.
Дэвид Солсбери Франкс55 родился в Филадельфии в семье немецких
банкиров и уехал в Канаду, чтобы присоединиться к повстанцам, когда они
вторглись в эту страну в 1775 году. Он финансировал армию из собственных
средств. После неудачи в Канаде в июле 1776 года он вернулся в
Филадельфию и, поскольку владел французским языком, стал офицером
связи с силами адмирала д'Эстена, командующего французскими военно-
морскими силами. Затем он был назначен адъютантом военного
губернатора Филадельфии, который взял на себя управление гарнизоном
Вест-Пойнта. Он не последовал за ним, когда тот предал и попытался
вернуть Вест-Пойнт британцам. Став дипломатом, Франкс присоединился к
Бенджамину Франклину, послу повстанцев, в Париже и привез ему копию
договора о признании независимости Америки. Он стал консулом в
Марселе и в 1786 году заключил договор с Марокко. В 1789 году Конгресс
выделил ему 400 акров земли в знак признания его заслуг.
В 1775 году Хайм Саломон55 покинул Польшу. Ему было тридцать лет,
когда он высадился в Нью-Йорке и служил в немецких войсках из Гессена,
которые прибыли туда, чтобы помочь своему принцу, ставшему королем
Англии. В 1776 году англичане заподозрили его в шпионаже в пользу
повстанцев и бросили в тюрьму. Он сбежал и подстрекал солдат своего
полка к дезертирству. Он возобновил свою профессию брокера и женился
на Рейчел Франкс, дочери предыдущего владельца. Вновь арестованный за

шпионаж, он служил переводчиком у немцев на службе у англичан, бежал,
отправился в Филадельфию и стал поставщиком французских войск,
языком которых он также владел. Тем временем, еще одна история
государственных финансов: правительство континента печатало бумажные
деньги до бесконечности, потому что не могло повысить налоги. В мае 1776
года армия оказалась на грани банкротства. Следующей зимой солдаты
умирали от голода. Управляющий финансами временного правительства
Роберт Моррис назначил Хайма Саломона "посредником министра
финансов "55. С 1781 по июль 1782 года он вложил 200 000 долларов в
государственные облигации - значительную сумму; он был первым
финансистом американского казначейства. Когда в конце августа 1782 года
война приняла плачевный оборот, никто не захотел покупать у него эти
ценные бумаги. Затем Саломон взял их на свой счет и ждал следующего
года, чтобы инвестировать их106 . Он также лично одалживал деньги
лидерам молодой американской республики, включая Джеймса Мэдисона,
государственного секретаря, а затем четвертого президента США (он
признает это в своих "Мемуарах"), никогда не требуя возврата долга. Он
умер забытым, сыграв решающую роль в победе континентальных армий,
обеспечив их финансирование.
В 1801 году третий президент Соединенных Штатов Томас Джефферсон
попросил исследователей, отправленных государством на Великие равнины
Запада, привезти ответ на следующий вопрос: "Поскольку нельзя
исключить, что потерянные колена Израиля находятся где-то на равнинах,
какая связь существует между церемониями индейцев и церемониями
евреев?

4
НОМЕРА
(1789-1945)
Западный мир освободился от феодального и религиозного контроля.

Демократия и рынок берут верх над монархиями и империями. Можно
подумать, что ассимиляция позволит сделать то, что не удалось гонениям:
заставить еврейский народ исчезнуть в тривиальности цифр, в битвах
между новыми классами и нациями. Это не так. Она выживет, играя еще
более исключительную роль в потрясениях мира и его экономики.
Западное общество начинает осуществлять промышленную революцию.
Еврейский народ, более не ограниченный одним местом или одним
ремеслом, будет исследовать новые территории и ремесла, которые они
предлагают.
И снова Пятикнижие иллюстрирует историю. Его четвертая книга -
"Числа, или "В пустыне "90 - функционирует как метафора полутора веков
от Французской революции до Катастрофы. В ней рассказывается о
пребывании еврейского народа на Синае в течение тридцати восьми с
половиной лет, начиная со второго года перехода и до смерти Моисея близ
Ханаана. Она начинается с переписи населения (сколько семей должны
быть накормлены манной, сколько мужчин должны платить налоги и
сколько должны носить оружие) и заканчивается другим подсчетом
(сколько войдет в Землю Обетованную). В лучшем случае подсчитываются
налогоплательщики, в худшем - солдаты будущей войны: ни один из тех,
кто попадет в ловушку пустыни, не выйдет живым.
Точно так же период, рассматриваемый в этой главе, посвящен
путешествию, в основном через Европу, в надежде достичь Земли
Обетованной. Большинство поддастся.
Все дело также в цифрах. В течение предыдущего тысячелетия общее
число евреев стагнировало, в то время как население мира увеличилось в
четыре раза86 . В 1800 году евреев по-прежнему насчитывалось немногим
более четырех миллионов, меньше, чем во время разрушения Храма35 .

Более трех миллионов жили в Европе, в основном в России и Австрийской
империи. Около миллиона человек находятся в других местах, в основном в
исламских странах.
Затем начался необычайный рост: в 1880 году их было восемь
миллионов, семь из них в Европе и России; затем четырнадцать миллионов
в 1914 году и шестнадцать в 1939 году, почти половина из них - нищие,
теснившиеся в Восточной Европе. Как будто они припарковались там,
прежде чем исчезнуть.
Как и в Книге, считать - плохая примета.
Тем, кто упрекает их в том, что они не такие, как все, у евреев есть только
один ответ: сделать все, чтобы перестать быть не такими, как все, не
отступая, по большей части, от своей культуры. Больше невозможно жить в
замкнутом круге, не обедняя себя; участие в росте целого требует
ассимиляции. Не забывая о том, что для еврея нет ничего хорошего, что не
было бы хорошо и для окружающих его людей. Как и в пустыне, одни
поклоняются золотому тельцу, другие создают новые законы, изобретают
новые ремесла, создают новые богатства. Многие тонут в цифрах и теряют
свою индивидуальность. Другие, напротив, находят свою идентичность в
индивидуализме, интеграции, конкуренции, отказе от коллективных
правил, духе предпринимательства, не теряя при этом потребности в
солидарности.
Ведь век Чисел - это также век личных приключений, одиночного
выбора. Это время великих индивидуальных судеб, интеллектуальных,
промышленных и финансовых династий, с, как и в прошлом, еврейской
одержимостью: возвеличиванием имен. Но это также время безымянных
масс, жертвенных и мятежных рабочих, жалких строителей современности.
Возможно, кому-то покажется неприятным, что здесь названы эти
достижения: мы не забыли, что не так давно назвать кого-то евреем было
равносильно осуждению на смерть. Тем не менее, Библия говорит, что
именование также является условием вечности.

1.
Коммуникаторы
промышленной революции
Еще один миф, который необходимо разрушить: еврейский народ,

занятый кредитованием князей и защитой от преследований, пропустил
промышленную революцию. Ничто не может быть дальше от истины. Как
мы видели, многие евреи уже были вовлечены в ранние стадии
голландской, британской, немецкой, польской и австрийской
промышленности в 16, 17 и 18 веках. Это еще больше проявилось в 19 веке:
евреи были в авангарде тех невероятных технологических, промышленных
и финансовых изменений, которые сделали возможным массовое
производство. Демократия и рынок должны были оказаться
неразделимыми. Вступление в одну из них ускорит вступление в другую.
Как и другие, каждый сам за себя
Одна за другой рушатся постфеодальные системы и деспотические
империи. Касты и гильдии растворяются. Церкви теряют свое влияние.
Общины теряют свое защитное оправдание. Для многих сам смысл
иудаизма - структура для выживания, защитная основа и утешительный
референт - имеет тенденцию исчезать. Каждый хочет утвердить себя в
качестве свободного, независимого, светского гражданина; жить и работать
среди других людей, в новой массовой экономике, а не в замкнутых
ремеслах гетто. Все они хотят быть допущенными, как уже допущены
поставщики курсов, в нескольких редких странах Центральной Европы.
Эмансипация началась именно там, где они были близки к власти: в
империи, в Пруссии и в немецких княжествах. В 1781 году, а затем в 1789
году император Иосиф II освободил всех австрийских евреев от ношения
отличительного знака и от уплаты определенных налогов; он разрешил им
становиться ремесленниками, фермерами, учителями и офицерами.
Несколько немецких князей сделали то же самое; главный из них, Пруссия,
остался нетерпимым.
Во Франции, пока гремело восстание, евреев было всего двадцать пять
тысяч в Эльзасе, семь тысяч пятьсот в Меце, пятьсот в Париже, несколько
тысяч в Бордо и Авиньоне, несколько в Тулузе и других городах на юге.

Никто из них не находится при дворе, или, по крайней мере, известен как
таковой. Три четверти из них жили в сельской местности в зачастую очень
унизительных условиях. Церковь была обеспокоена признанием
некатоликов.
Только евреям Бордо, Байонны и Меца было предложено написать свои
cahiers de doléances. Португальцы" - как правило, гораздо более
обеспеченные, чем "лотарингцы" - сохраняли осторожность, опасаясь, что
их причислят к мелким ломбардам Эльзаса, которые очень плохо
относились к своим должникам. Они требовали лишь права объединиться в
общину и заниматься теми ремеслами, которые до сих пор запрещались
гильдиями164. В других частях Франции, где редким евреям еще не
разрешалось жить открыто, в "cahiers de doléances" они упоминались редко,
разве что в Эльзасе осуждалось "отвратительное поведение евреев, которые
вынуждают бедных христиан брать в долг не по средствам164 ".
Во время Генеральных штатов представитель "португальцев",
судовладелец из Бордо Градис, чья семья жила в этом регионе на
протяжении трех столетий, был хорошо принят Третьим сословием: буржуа,
он не был ни дворянином, ни священником. 24 декабря 1789 года он
добился, чтобы Ассамблея признала полные гражданские права нескольких
тысяч евреев Юго-Запада и одновременно признала права ста тысяч
протестантов страны. Но не было речи о предоставлении им особых прав ни
как религии, ни как народу. Никакого признания их судов, их диетических
правил, их праздников. Не было и речи о том, чтобы дать им возможность
организоваться политически или экономически27. На заседании
Учредительного собрания Клермон-Тоннерр произнес следующее
окончательное предложение: "Все должно быть отказано евреям как нации
и все должно быть предоставлено им как частным лицам; они не должны
составлять в государстве ни политического тела, ни ордена164 . Все сказано:
для них, как и для других, наступило время, когда каждый сам за себя.
Однако они не получили такого же статуса, как представители других
религий. 12 июля 1790 года не стоял вопрос о применении к раввинам
Гражданской конституции духовенства, принятой Учредительным
собранием. Их вознаграждение оставалось в ведении общин, как и их
школы, помощь бедным и суды.
После мощной кампании, возглавляемой некоторыми "португальцами"
при поддержке неожиданных союзников - таких как аббат Грегуар179 ,

который был вдохновлен Блезом Паскалем - 27 сентября 1791 года все
остальные евреи королевства получили те же права, что и они. Но
Законодательное собрание не издало никакого исполнительного декрета;
тогда Конвент, который хотел установить культ Высшего Существа, закрыл
синагоги, как и церкви, и запретил практиковать иврит27. Все стало проще
с появлением Директории, начиная с 1795 года. Многие евреи из других
стран Европы и из Константинополя приехали, чтобы поселиться во
Франции. Большинство из них были удачливы и уже говорили по-
французски, и вскоре образовали общину из нескольких сотен семей. В
Париже в 1795 году Пивовар Леон Фульд, выходец из Лотарингии, основал
первый еврейский банковский дом в Париже на улице Сен-Жорж.
Куда бы они ни шли, революционные армии добивались эмансипации
евреев. Так, в октябре 1792 года, когда они обстреляли Франкфурт и
частично разрушили гетто, они позволили немецким евреям - в частности,
Ротшильдам - покинуть его почти случайно, поскольку разрушенные стены
не были заменены. Также было отменено обязательство носить
отличительный знак одежды и приставлять к своему имени слово "бен".
В Амстердаме весной 1796 года небольшая группа евреев собралась
вместе с христианами в обществе под названием "Феликс Либертас", чтобы
приветствовать французские полки как освободителей. 2 сентября 1796 года
Палата представителей Голландской республики проголосовала за
эмансипацию голландских евреев. Гильдии были побеждены, и им больше
не запрещалось заниматься какой-либо торговлей. То, что должно было
произойти, не преминуло случиться: либерализация имела тенденцию
разрушать механизмы солидарности, характерные для общин, и многие
еврейские лидеры выступили против реформ. Между светскими и
религиозными евреями начался конфликт на социальном фронте.
Эмансипация продолжилась с открытием Бонапартом гетто во
Флоренции, Венеции и, в 1798 году, в папских государствах в Риме и
Анконе. В последнем случае свидетель отмечает: "Еврейская община,
носившая желтые кепки и нарукавные повязки со звездой Давида, жила в
гетто, которое ночью закрывалось. [Желтая кепка и нарукавная повязка
были заменены трехцветной розеткой, гетто было упразднено. Евреи
Анконы были удивлены и обрадованы тем, что первые французские
солдаты, вошедшие в гетто, были евреями293.

В марте 1798 года, по прибытии в Александрию, Бонапарт издал
прокламацию о создании совета евреев Египта и должности
"первосвященника "305 . Он надеялся занять Сент-Джон Акко, затем
продвинуться к Иерусалиму, выпустить еще одну прокламацию,
призывающую к созданию независимого еврейского государства в
Палестине, а затем взять Дамаск305 . Англичане, пришедшие на помощь
туркам, заставили его отступить; он не стал продвигаться к Иерусалиму и
был удивлен узостью Иордана ("Он похож на Сену в Монтеро"). Текст его
Прокламации к еврейской нации, которая должна была быть датирована 1
флореаля VII года Французской Республики (20 апреля 1799 года), "Штаб-
квартира Иерусалим", не был опубликован441. Первый "сионистский"
текст, а также размышление об освобождении всех народов, он заслуживает
того, чтобы быть прочитанным за то, что он объявляет радикально новым
для двух грядущих столетий:
"Бонапарт, главнокомандующий армиями Французской Республики в
Африке и Азии, законным наследникам Палестины, израильтянам,
уникальному народу, который завоевания и тирания в течение тысячелетий
смогли лишить земли предков, но ни имени, ни национального
существования! [...] Восстаньте в радости, изгнанники! Эта война, не
имеющая аналогов во всей истории, велась в свою защиту народом, чьи
наследственные земли рассматривались его врагами как добыча,
подлежащая уничтожению. Сейчас этот народ мстит за две тысячи лет
бесчестья [...]. Провидение послало меня сюда с молодой армией, ведомой
справедливостью и сопровождаемой победой. Мой штаб находится в
Иерусалиме, а через несколько дней я буду в Дамаске, близости которого
городу Давида больше не стоит опасаться. Законные наследники
Палестины! Великий народ [Франция], который не торгует людьми и
странами по примеру тех, кто продал ваших предков всем народам (Иоиль
4:6), не призывает вас завоевывать ваше наследие. Нет, она просит вас взять
только то, что она уже завоевала. И, с ее поддержкой и разрешением,
оставаться хозяевами этой земли и сохранять ее вопреки всем противникам.
Восстаньте! Покажите, что вся сила ваших угнетателей не смогла
уничтожить мужество потомков тех героев, которые оказали бы честь
Спарте и Риму (Маккавеи 12, 15). Покажите, что две тысячи лет рабства не
смогли подавить это мужество. Поторопитесь! Настал момент, который,
возможно, не повторится и через тысячу лет, чтобы потребовать
восстановления ваших гражданских прав, вашего места среди народов

мира. Вы имеете право на политическое существование как нация среди
других наций441.
Если бы он прозвучал публично, этот призыв, скорее всего, не был бы
услышан: возвращение в Сион не является еврейским ожиданием того
времени. Однако для наступления "времени" такого возвращения
потребуется не "тысяча лет", а только сто сорок пять.
Вернувшись во Францию, Бонапарт хотел привлечь как можно больше
евреев в свою империю - "для прогресса торговли "305 , скажет он позже
одному из своих спутников на острове Святой Елены: это все еще была идея,
что евреи приносят процветание вокруг себя, что богатство, которое они
создают, больше, чем богатство, которым они пользуются; посмертная
победа Симона Луццато, раввина Венеции, и Менассеха Бен Исраэля,
раввина Амстердама.
В своей одержимости централизацией император пожелал, прежде чем
принять их, создать департаменты, урегулировать отношения между
церковью и государством и упорядочить статус кредита. Так, после
основания в 1800 году Банка Франции и принятия его устава в 1803 году, он
определил кредитную политику, запрещающую любому физическому лицу
быть кредитором, за исключением создания банка: ipso facto, вся
деятельность еврейских кредиторов в Эльзасе была прервана.
В то же самое время другой европейский государь, казалось, двигался в
направлении эмансипации евреев: в 1804 году новый царь России
Александр I - на троне с 1800 года, и теперь на его земле проживала почти
половина всего еврейского народа, восстановленного вместе с частью
Польши, Литвы и Украины - заговорил об интеграции евреев, поощряя их,
посредством сельского хозяйства и ремесел, покинуть гетто. Но это
пожелание останется практически мертвой буквой: русские отказываются
предоставить им землю и принять их в гильдии, так же как евреи
отказываются отказаться от общинной солидарности, которая обеспечивает
их безопасность. Ни один из них не хочет другого.
Во Французской империи, после того как конкордат определил правила
организации католической церкви, органические статьи определили
правила, применимые к протестантам, и был составлен устав банков,
Наполеон занялся судьбой евреев. Сначала он хотел собрать представителей
евреев из всех подвластных ему стран для обсуждения между собой305 .
Кардинал Феш, его дядя, предупредил его: "Конец света произойдет, когда

евреи будут собраны. Келлерман мобилизовал противников евреев, а
Шатобриан опасался "навязанных мер, которые, по сути, заставят финансы
всего мира перейти в руки евреев и приведут повсюду к полной подрывной
деятельности "441.
26 июля 1806 года Порталис, министр культов, созвал собрание ста
одиннадцати делегатов - ученых купцов и пятнадцати раввинов - со всей
имперской Европы, чтобы провести различие между теологическими и
политическими аспектами иудаизма и сделать вывод о том, как можно
совместить практику иудаизма с лояльностью государству. 23 августа 1806
года Наполеон написал своему министру культов, чтобы уточнить, чего он
ожидает от такой встречи:
"Никогда со времен взятия Иерусалима Титом не удавалось собрать в
одном месте столько просвещенных людей, исповедующих религию
Моисея. Рассеянные и гонимые, евреи были обложены либо карательными
налогами, либо отречением от своей веры, либо другими обязательствами и
уступками, противоречащими их интересам и их религии [...]. Прямая
линия религиозной веры не может быть проведена отдельными лицами;
она должна быть установлена большим конгрессом евреев, законно и
свободно собравшихся и включающих членов испанской и португальской,
итальянской, немецкой и французской общин, то есть представителей
евреев более чем трех четвертей Европы441.
Именно энтузиазм внутри сообществ беспокоит страны Альянса. В
сентябре 1806 года Меттерних, австрийский посол в Париже, написал графу
Стадиону, министру иностранных дел в Вене: "Все евреи видят в Наполеоне
своего мессию".441 Австрийская полиция сделала из этого вывод, что
необходимо следить за евреями Австрии, которые, скорее всего, поддержат
Наполеона. Из этого австрийская полиция сделала вывод, что необходимо
следить за евреями Австрии, которые, скорее всего, будут поддерживать
французов и, возможно, шпионить в их пользу.
Начались дебаты о компетенции раввинских судов, в частности, об
условиях заключения брака. Император хотел обязать раввинов
праздновать смешанные браки. Собрание ответило, что "их религия
предписывает им рассматривать Верховный закон как закон принца в
гражданских и политических вопросах "293 : таким образом, оно нашло
способ разрешить смешанные браки... сделав их абсолютно
неосуществимыми. Затем Порталис предложил организовать систему

пирамиды, в которой каждая община в каждом городе будет управляться
советом знатных людей, избираемых главами самых влиятельных семей, а
государство будет назначать и вознаграждать раввинов, а также приходских
священников и пасторов, при этом - в этом было большое новшество -
общий орган, центральная "консистория", будет управлять всеми общинами
в каждой стране империи.
Для того чтобы составить и согласовать тексты декретов, реализующих
эти принципы, Наполеон созвал 9 февраля 1807 года под названием
Синедрион собрание семидесяти одного еврейского лидера из Франции и
Италии, большинство из которых были купцами и грамотными
финансистами. Ни название, ни количество, ни помпезность этой встречи,
очевидно, не были оставлены на волю случая. Председателем Синедриона
был банкир из Бордо, Авраам Фуртадо, который провозгласил Наполеона
"Киром современности "441 . Он взял себе в советники высшего
талмудического авторитета того времени, раввина Давида Синтцхайма из
Страсбурга.
После года обсуждений, 17 марта и 20 июля 1808 года, были
опубликованы четыре указа, применимые ко всей империи293 :
Первый из них разделил евреев на "консистории", которые, помимо
прочих функций, должны были проводить перепись еврейских
призывников, обязанных нести военную службу, не имея возможности, как
христиане, купить замену. Форма раввинов, как она существует и сегодня,
подробно определена.
Второй указ уточняет их статус как граждан: евреи больше не должны
рассматриваться как отдельная нация, как и не должны быть отделены от
народа. Каждый должен выбрать фамилию и имя. Юрисдикция раввинских
судов была строго ограничена религиозными вопросами. Другие вопросы,
такие как экономические споры, должны были рассматриваться новым
Гражданским кодексом и имперскими судами - то, что раввины тщетно
пытались отрицать. Это ознаменовало конец, по крайней мере, во Франции,
роли бетдина в формировании социального, финансового и коммерческого
права.
Третий указ касается "пресечения злоупотреблений, приписываемых
евреям". Это повторяет то, в чем их уже давно обвиняли в Эльзасе. Отныне
им, как и всем остальным, запрещалась профессия ломбарда; на все долги
вводился десятилетний мораторий; кроме того, долги, заключенные

женщиной без согласия мужа или несовершеннолетним без согласия
родителей, аннулировались в чистом виде. Чтобы открыть свое дело, еврей
должен был обратиться за патентом к префекту по месту жительства,
который мог выдать его только после одобрения муниципального совета,
"отметив, что данный еврей не занимался ростовщичеством или
незаконной торговлей". Авраам Фуртадо сделал все возможное, чтобы
предотвратить обнародование этого текста, который он назвал "позорным
декретом "293 . Постепенно он добился его отмены для Миди, Юго-Запада,
Вогезов, затем для Ливорно. Не для Эльзаса.
Четвертый указ гласил, что евреи империи обязаны оставаться в стране
своего проживания, а евреи из-за пределов империи могут поселиться там,
только приобретя сельскохозяйственную собственность или получив работу.
Ни один еврей, не проживающий в Верхнем или Нижнем Рейне, не может
там поселиться.
Все это очень хорошо воспринимается всеми евреями Европы. Это был
конец унижениям, гетто, желтой метке, комендантскому часу,
запрещенным профессиям. В Англии, Австрии и России люди завидовали
тем, кто не мог добраться до Французской империи. Лишь некоторые
раввины пытались помешать членам своих общин выносить свои
конфликты на рассмотрение имперских судов. Напрасно: доступ к работе,
свобода, поступление в университеты, отношения с христианской
интеллигенцией - все это было нарушено. Так произошел первый
серьезный раскол между сторонниками ортодоксального иудаизма, с одной
стороны, и еврейскими купцами и интеллектуалами - с другой. Одни
боялись, что это приведет к исчезновению иудаизма; другие надеялись, что
это искоренит антииудаизм. Никто из них не ожидал ничего большего от
Иерусалима. По всем этим пунктам оба сильно ошибаются...
Однако все прошло очень быстро. С 1810 года в Европе империи евреи
появились в новых профессиях: инженер, химик, промышленник, ученый,
журналист, адвокат, магистрат, офицер, художник, романист, музыкант.
Чем новее была профессия, тем больше она их привлекала, потому что ни
одна сила еще не смогла перекрыть доступ к ней.
В Париже в 1810 году пятнадцать семей - некоторые из них прибыли из
Франкфурта и Стамбула до принятия указа, запрещающего поселение
иностранных евреев, а другие получили освобождение - стали частью
парижской деловой буржуазии: Фоулды, Оппенгеймы, Фуртадо, Гудшо,

д'Эйхталь, Родригес, Штерны, Вормс, Лоран-Мейер, Жаваль, Хальфен,
Аллегри. В частности, Фоулды, еврейские банкиры из Бордо,
обосновавшиеся в Париже, участвовали в финансировании военных усилий
императора. В 1811 году "позорный указ" был окончательно возвращен в
Эльзас. В том же году "португальцы" из Бордо, последние из квази-маррано,
открыли свои синагоги средь бела дня.
В Пруссии робкая эмансипация, решенная в 1812 году, не была
применена по-настоящему, поскольку евреев обвиняли в том, что они
являются шпионами на службе у Наполеона, побег которого они должны
были защищать во время отступления из России.
Таким образом, повсюду в Европе падение императора стало поводом
для антиеврейских беспорядков и возврата к старому порядку; по всей
Европе Священный союз117 признал недействительными положения об
эмансипации. Во Флоренции, после восстановления Лотарингского дома,
евреи были вынуждены вернуться в гетто. В папских государствах Пий VII
заставил евреев своей юрисдикции заплатить за унижение, которому он
подвергся во время коронации Наполеона I. Только Ливорно, чудом
уцелевший, сохранил свой статус свободного порта. В Германии евреям
снова запретили покупать землю, свободно вступать в брак и жить в любом
выбранном ими месте. Во Франкфурте их также насильно поместили в
гетто117.
Затем наступил отлив: евреи хотели быть интегрированными и
постепенно были интегрированы. Эволюция, начавшаяся в шестнадцатом
веке, подошла к концу, по крайней мере, на Западе. Во Франции с 1818 по
1830 год были возобновлены все указы Империи, действие которых было
рассчитано на десять лет. За исключением третьего, который утратил смысл
своего существования: требования эльзасских ростовщиков были, по сути,
аннулированы. Большинство профессий теперь были открыты для них. В
Гамбурге, начиная с 1818 года, в некоторых синагогах, к большому
неудовольствию ортодоксальных евреев, молитвы произносились на
немецком языке и больше не касались возвращения на Сион, прихода
Мессии или храмовых жертвоприношений; еженедельная служба даже
проходила в воскресенье. В 1819 году экономически эмансипированные
немецкие евреи потребовали - тщетно - гражданской и политической
эмансипации. В Португалию евреи вернулись в 1821 году, после отмены
трибунала Священной канцелярии. Они поселились в Лиссабоне и Фару,
прибыв из Марокко или Гибралтара. Во Франции в 1831 году государство

решило взять на себя содержание раввинов, как это уже было сделано в
отношении священников и пасторов141 . После завоевания государство
распространило свой надзор на евреев Алжира - не признавая их
французского гражданства - передав их под ответственность некоего
Самуэля Бакри, "главы еврейской нации". В 1834 году в Нидерландах была
завершена эмансипация, т.е. предоставление равного гражданства. В 1835
году она была достигнута в Швеции, а в 1838 году - в части Швейцарии.
В Англии эмансипация проходила менее быстро: первый проект,
одобренный в 1833 году общинами, был отклонен палатой лордов. В том же
году первый еврейский адвокат, Фрэнсис Голдсмид, был принят в коллегию
адвокатов и поклялся на Библии. В 1837 году королева Виктория посвятила
в рыцари молодого еврейского банкира, связанного с Ротшильдами, о
котором речь пойдет ниже: Моисей Монтефиоре. В 1841 году появилась
первая еврейская газета на английском языке "Еврейская хроника" (она
издается и сегодня). В том же году другой еврейский банкир, Исаак Лайон
Голдсмид, первый еврей, получивший наследственный титул, стал бароном
и в этом качестве вошел в Палату лордов.
В Германии в это же время бушевали дебаты об эмансипации евреев.
Примерно в 1825 году Берлин хотел оставить гражданство для богатых
евреев, а остальных определить как "защищенных". Хаскала, еврейское
просветительское движение, зародившееся благодаря Мендельсону,
призывало жить на языке и в культуре страны проживания. Около 1840
года в своих "Девятнадцати посланиях" Самсон Рафаэль Хирш, немецкий
раввин из Франкфурта, отстаивает идею о том, что можно примирить
уважение к "Торе с участием в жизни мира" 200. В 1843 году либеральный
философ Бруно Бауэр в книге "Еврейский вопрос" писал, что эмансипация,
которой требуют евреи, требует исчезновения их религии - как и других
религий - и их участия в эмансипации Германии: "В Германии никто не
является политически эмансипированным. Мы сами не свободны. Как мы
можем освободить вас? Вы должны работать, как немцы, для политического
освобождения Германии и, как люди, для освобождения человека [...].
Еврей, например, действительно перестанет быть евреем, когда он не
позволит своему Закону помешать ему выполнять свои обязанности по
отношению к государству и своим согражданам. И что по субботам он будет
посещать заседания Палаты депутатов и принимать в них участие.38 В том
же году Бауэр опубликовал "Le Christianisme dévoilé, critique historique des
Évangiles".

В Лондоне Лайонел де Ротшильд, сын Натана, внук Майера Амшеля, был
избран в Общину в 1847 году. Но он не занял свое место, потому что
отказался принести присягу "согласно истинной христианской вере".
Только после его пятого переизбрания текст присяги был изменен152.
В 1848 году по всей Европе многие еврейские интеллектуалы, купцы,
рабочие, торговцы и ремесленники приняли участие в национальных
революциях. Прежде чем стать евреями, они чувствовали себя немцами,
австрийцами или французами. В Германии одним из руководителей
восстаний был Габриэль Риссер, внук известного раввина из Альтоны и
лидер движения "либеральных евреев". Лидеры еврейских общин империи
- богатые купцы - также возглавили революцию в Вене.
В Гамбурге, как и в большинстве немецких городов, евреям было
предоставлено гражданство и открыто гетто. Гессен и Вюртемберг были
более либеральными, чем Бавария, Саксония и Ганновер. Во Франции
Адольф Кремье, еврейский адвокат из Нима, президент Израильской
консистории в 1843 году, депутат с 1841 по 1851 год, способствовал
свержению Гизо и стал первым французским евреем, занявшим
министерский пост: будучи хранителем печати в правительстве 1848 года,
он отменил рабство в колониях и смертную казнь за политические
преступления.
Все быстро вернулось к авторитарному порядку. Единственным
долгосрочным последствием событий 1848 года стало то, что 31 января 1850
года король Пруссии Фридрих Вильгельм IV создал "ограниченный союз"
из двадцати восьми немецких государств. Постепенно евреи становились
такими же гражданами, как и все остальные, в рамках цензовой
демократии, где только богатые люди имели право выражать свое мнение.
Последние плотины в Европе, отделявшие евреев от других, наконец-то
разрушились: в 1855 году сэр Дэвид Саломонс стал первым еврейским лорд-
мэром Лондона. За полную эмансипацию британских евреев проголосовали
в 1858 году. Лайонел де Ротшильд наконец-то занял свое место в
парламенте. Был создан Еврейский попечительский совет - светская
еврейская организация для поддержки бедных и эмигрантов со всей
Восточной Европы, которая вывела цдаку из религиозных рамок. Среди
десятков тысяч еврейских эмигрантов все раввины были вынуждены
отказаться от своих титулов и функций, став преподобными мистерами.
Только раввины, связанные с Объединенной синагогой, с костюмом, очень

похожим на костюм пасторов, назывались священнослужителями.
Еврейская религия переходит от коллективной к частной сфере.
В Швейцарии в 1856 году федеральный декрет окончательно
предоставил евреям политическое равноправие на всей территории страны.
В том же году в Болонье (все еще часть Папских государств) полиция
похитила шестилетнего еврейского ребенка Эдгардо Мортарра и поместила
его в религиозный дом в Риме, потому что еврейский служащий утверждал,
что его крестили, чтобы отомстить его родителям. Протесты со всего мира
привели к созданию в 1860 году в Париже - Адольфом Кремье, теперь уже
снова адвокатом, и Шарлем Неттером - Универсального исраэлитского
альянса88 для защиты гражданских и религиозных прав евреев во всем
мире. Несмотря на протесты, Эдгардо Мортарра воспитывался в монастыре,
пока не сблизился с Пием IX. В 1861 году в результате образования Италии,
первой столицей которой стала Флоренция, гетто были упразднены;
последнее гетто, римское, которое папы поддерживали до тех пор, пока это
было возможно, исчезло в 1870 году.
В 1865 году один из Варбургов, Самуэль, был избран членом датского
парламента от Шлезвиг-Гольштейна, к которому принадлежал город
Альтона. Когда в 1866 году город стал немецким, Самуэль Варбург стал
первым еврейским членом парламента в немецком государстве18 .
14 июля 1865 года мусульманам и евреям Алжира было разрешено
подавать заявления на получение французского гражданства374 ;
гражданство было предоставлено по праву всем евреям Алжира 24 октября
1870 года декретом, подписанным Адольфом Кремье, который после своего
перехода через пустыню под властью Империи стал крайне левым
депутатом от Парижа и недолго проработал министром юстиции во
временном правительстве национальной обороны374.
В Лондоне в 1867 году Бенджамин Дизраэли, внук итальянского
еврейского пекаря, успешный писатель, как и его отец, новообращенный и
гордый своим еврейским происхождением, стал премьер-министром
Великобритании и лордом Биконсфилдом.
В 1878 году Берлинский договор признал независимость Сербии,
Болгарии и Черногории и эмансипировал евреев этих трех стран - мера, от
которой Румыния до сих пор отказывается.

Повсюду в Западной Европе большинство евреев проживало в крупных
городах, которые были более благоприятны для интеграции, за
исключением Германии и Эльзаса, где только в 1910 году 45% евреев стали
городскими жителями. Часто прогресс светского образования низводил
иврит и религиозные знания только до субботнего дня. Во Франции и
Англии, куда прибывали беженцы из Центральной Европы и России,
общины финансировали курсы и молодежные движения, такие как
Еврейские бригады в Англии. Общины Франции и Англии делали все
возможное, чтобы эти беженцы как можно быстрее потеряли облик евреев с
Востока. То тут, то там возникали фигуры великих экономистов, таких как
Давид Рикардо, инженеров, таких как Эмиль Берлинер, ученых, таких как
Альберт Эйнштейн, арт-дилеров, таких как Натан Вильденштейн.
Когда в 1905 году Закон об иммиграции иностранцев ограничил
иммиграцию, в Англии проживало двести пятьдесят тысяч евреев по
сравнению с шестьюдесятью тысячами столетием ранее. Во Франции их
было семьдесят тысяч. Евреи Запада теперь являются полноправными
гражданами, и иудаизм - лишь один из аспектов их личности. Религия
стала личным делом каждого. Вот они, все они, как и другие, заняты
участием в строительстве нового мира.
Евреи в европейской промышленности: общение
Многие историки438 утверждают, что евреи не сыграли никакой роли в
промышленной революции. Для объяснения этого отсутствия было
выдвинуто множество причин: Они были отвергнуты гильдиями и не имели
бы промышленной традиции; их религиозные правила были бы
несовместимы с промышленным графиком; рабочие-христиане не хотели
бы им подчиняться; они предпочитали быть самостоятельными
ремесленниками и не хотели бы заниматься массовым производством;
массовое производство противоречило бы еврейской морали; они
предпочли бы хранить свои сбережения в наличных, чтобы лучше спрятать
их в случае угрозы расхищения, а не вкладывать в машины; наконец, это
была бы энергетическая революция, а евреи никогда не занимались бы
ничем, кроме торговли и финансов.
Многие современники - даже еврейские - разделяли это мнение, не видя
евреев в промышленности и полагая, что они заняты финансами. Так,
Дизраэли писал: "Самое любопытное в этом огромном развитии
[английской промышленности] то, что лидеры финансового мира в нем не

участвовали. Эти могущественные финансисты, которые часто держат в
своих руках судьбы королей и империй, были похожи на людей, которые,
созерцая какую-то эксцентричность природы, наблюдают за ней со смесью
изумления и благоговения286 .
Хотя верно, что еврейские и нееврейские банкиры стремились - как мы
увидим - не становиться промышленниками, другие евреи сыграли свою
роль в промышленном развитии 19-го века. Значительная и невероятно
недооцененная роль. Опять же, они создали богатство далеко за пределами
себя.
Во-первых, брокеры, приехавшие из Германии торговать,
переключились на промышленность. Так, пятнадцать еврейских компаний
из Франкфурта, импортировавших английский текстиль, переехали в
Манчестер, сначала для закупки, а затем для его производства. За ними в
том же городе и в Ливерпуле следовали покупатели тканей из Стамбула,
Вены или Ливорно. Их также можно было встретить в горнодобывающей
промышленности, которая, как мы уже видели, была
революционизирована чешским евреем в Англии XVI века. Они также
присутствовали в стекольной и потребительской промышленности.
Многие европейские евреи - особенно в последней трети XIX века -
сыграли важную роль в осуществлении основных технологических и
промышленных революций. Будучи новаторами и предпринимателями,
они действовали в соответствии со своей этикой: предпринимать,
исследовать, совершенствовать. Список их новаторов впечатляет; тем не
менее, здесь приводятся только те из великих деятелей европейской
промышленной революции, для которых иудаизм имел значение, - с
оговорками, которые подразумевает такой список.
Около 1860 года баварский еврейский химик Людвиг Монд создал
немецкую химическую промышленность, в частности, очистку никеля,
после чего эмигрировал вместе со своей компанией и в 1872 году стал
гражданином Великобритании. Его сын, Альфред Монд, возглавил бизнес в
1906 году и в том же году стал членом парламента в Вестминстере. В 1926
году он основал компанию Imperial Chemicals, которая позже стала ICI,
одной из крупнейших химических компаний в Европе.
Еще до того, как Эдисон разработал электрическую лампу в 1879 году,
Эмиль Ратенау приобрел первый патент у американца Эдисона, создал

первую немецкую электрическую "сеть" осенью 1878 года и основал первую
немецкую электроэнергетическую компанию AEG в 1883 году.
Альфред Бейт, родившийся в Гамбурге и проживающий в Южной
Африке, сначала работал на антверпенских торговцев бриллиантами Porges,
а затем в 1888 году вместе с Сесилом Родсом основал компанию De Beers,
которая стала ведущей алмазной фирмой в мире.
В 1904 году Фриц Хабер, профессор химии и близкий друг Альберта
Эйнштейна, изобрел метод промышленного синтеза аммиака, что
позволило значительно увеличить его производство, что существенно
повлияло на производство удобрений и производительность сельского
хозяйства.
Можно привести множество других имен в английской, немецкой,
французской и фламандской текстильной промышленности, а также в
мебельной и ювелирной отраслях. Они производили продукцию в большом
количестве, не соблюдая правил старых гильдий, членами которых они
никогда не были, приспосабливая товары к спросу и изобретая новые
методы распространения. Так, в 1895 году Теофиль Бадер и Альфонс Кан
создали из небольшой галантереи то, что впоследствии стало Galeries
Lafayette.
Еще более примечательным является тот факт, что многие евреи стояли
у истоков коммуникационных отраслей. Если на это не обращают должного
внимания, то это потому, что историки рассматривают промышленную
революцию только как огромный прогресс в использовании энергии и
механизации труда, часто забывая, что она также стала поводом для
переворота в средствах коммуникации, использующих эту энергию.
Несколько судеб - только для Европы:
Шарль Гавас332 , изначально переводчик прессы, создал свою
переводческую компанию в 1825 году, а затем вместе с Бернхардом
Вольфом в 1832 году основал в Париже первое агентство прессы, носящее
его имя. Он разработал ее, когда в 1840 году, основываясь на работе
Сэмюэля Морзе, можно было передавать новости телеграммой, и в первую
очередь расписания поездов322.
Израиль Беер Йозефат, внук немецкого раввина, сначала был
банковским служащим в Геттингене, в 1848 году приехал в Париж работать
на компанию Havas, а затем в 1849 году создал почтовую систему с

использованием почтовых голубей в Брюсселе332. В 1851 году он
эмигрировал в Англию вместе со своим другом Сигизмундом Энглендером,
одним из австрийских еврейских лидеров революции 1848 года, и
использовал своих голубей, чтобы с высокой скоростью отправлять
информацию о биржевых ценах и ценах на товары в британские газеты: он
понимал, что газета продает время и новости. Первой политической
сенсацией стала публикация 10 января 1859 года, благодаря Рейтеру, речи
короля Пьемонта-Сардинии, которая привела к началу франко-австрийской
войны и независимости Италии. Газета "Таймс" опубликовала его в тот же
день. Чтобы добиться признания в ксенофобском английском обществе, он
выбрал имя Юлиус Рейтер и в 1865 году изменил название своей компании
на Агентство Рейтер. В 1871 году герцог Саксен-Кобург-Готский сделал его
бароном332.
Немецкий школьный учитель Филипп Рейс изобрел первый "телефон" в
1860 году, задолго до того, как Грэм Белл создал его в 1876 году.
Габриэль Липпман изобрел цветную фотографию в Париже в 1891 году,
за что был удостоен одной из первых Нобелевских премий по физике в 1908
году.
Абрахам Штерн разрабатывает одну из первых автоматизированных
вычислительных машин.
Другие внедряли инновации в транспортные средства: Мориц Герман
фон Якоби в 1838 году изобрел электродвигатель с электромагнитом для
привода лодок. Зигфрид Маренс построил один из первых автомобилей с
бензиновым двигателем в 1864 году, за ним последовала еще одна модель в
1875 году. Около 1880 года Альберт Баллин основал Hamburg Amerika Linie,
"Линию", которая позже стала Hapag-Lloyd18 , трансатлантическую
судоходную компанию, которую он превратил в одну из крупнейших
немецких компаний81 . В 1896 году в Рейнской области Отто Лилиенталь
изобрел и совершил полет на первом аппарате тяжелее воздуха, а в том же
году погиб в результате несчастного случая. В 1892 году Давид Шварц
изобрел мореходный дирижабль; он умер, не успев запустить его в
эксплуатацию, и его вдова продала патенты графу фон Цеппелину,
которому приписывается это открытие. В 1924 году Карл Арнштейн
построил и перелетел на первом цеппелине через Атлантику.
Андре Ситроен - сын польского иммигранта и Леви Ситроена,
парижского ювелира, который покончил жизнь самоубийством в 1884 году,

когда Андре было всего шесть лет. Во время посещения дома своей матери в
Лодзи Андре обнаружил хитроумную шестеренку в форме шеврона,
которую и купил. Окончив Политехническую школу в 1898 году, он стал
директором компании Entreprises Automobiles Mars в 1906 году, а в 1912
году основал собственную компанию по производству зубчатых колес на
основе польского патента. Война, как мы увидим, изменила его судьбу.
Как и в предыдущем веке, успех этих пионеров, тем не менее, скрывал
состояние подавляющего большинства еврейского народа, которые были
рабочими, ремесленниками, трактирщиками, водителями дилижансов,
учителями и мелкими бизнесменами. Наряду с новаторами и капитанами
промышленности в Англии, а позднее в Германии и Франции
сформировался еврейский рабочий класс: иммигранты с Востока работали
в текстильной, пищевой и табачной промышленности. Для борьбы с
эксплуатацией этих рабочих их начальниками - евреями или христианами,
о чем часто писала в Лондоне газета The Jewish Chronicle, были созданы и
организованы специально еврейские профсоюзы или еврейские секции
профсоюзов. Так, во Франции в рамках СФИО была создана еврейская
рабочая секция.
Но именно через банковское дело евреи вновь сыграли свою ведущую
роль в европейской промышленной революции.
Еврейский банк
в европейской промышленной революции
Начиная с провайдеров курсов, в Германии, Франции и Англии
сформировалась небольшая и изобретательная группа - торговые банкиры -
для финансирования государственной инфраструктуры и частных
предприятий. Еврейские банкиры, на протяжении двух тысяч лет
являвшиеся экспертами в области кредитования, были авангардом.
Религиозная юриспруденция по-прежнему запрещает любому
еврейскому банку выплачивать и взимать проценты между евреями, но
некоторые раввины, такие как рав Йосеф Розен, считают, что если банк
становится ограниченной организацией - ограниченной только своими
активами - то проценты становятся возможными.409 По их мнению,
корпорация не является человеком, и поэтому она может давать проценты.
Для них компания - это не человек, и поэтому она может давать займы под
проценты. Другие, напротив, считали, что компания была лишь маской для

своих акционеров и что еврейские банкиры могли получать проценты
только от язычников.
В любом случае, инвестиционные банкиры, не обращая внимания на
доктрину, продолжали финансировать государства и общественную
инфраструктуру, необходимую для капитализма. Все началось во
Франкфурте: городская фондовая биржа, уже занимавшая ведущее место в
Германии XVIII века, получила еще большее развитие в десятилетие после
Ватерлоо. Тогда богатство города находилось в основном в руках князей и
нескольких поставщиков герцогов Гессена, Бадена и Вюртемберга. Теперь
им пришлось открыться для других клиентов.
Самый влиятельный еврейский банк того времени, Шпейерский банк,
основанный в 1794 году, вскоре обзавелся филиалами по всей Европе. Он
финансировал развитие немецких компаний. Состояние семьи,
оцениваемое в 420 000 гульденов примерно в 1820 году, было одним из
крупнейших в стране. Другой банк, банк Йозефа Мендельсона - дяди
музыканта Феликса - был основан в 1795 году. Саломон Оппенгеймер
открыл свой собственный магазин в Кельне в 1801 году. В 1803 году Самуэль
Блейхредер основал еще одну в Берлине. Все они занимались обменом
валюты, выдачей долгосрочных кредитов государствам, управлением
состояниями князей, купцов и судовладельцев. Они редко кредитовали
промышленников. Еще меньше слияний.
Самыми влиятельными вскоре стали Ротшильды, которые остались в
1797 году, когда Майер Амшель стал одним из самых первых антикваров и
нумизматов во Франкфурте. В том году он уже входил в десятку самых
богатых людей города. Из своего дома в гетто он торговал с известными
антикварами в Берлине, Вене, Амстердаме, Париже и Лондоне, а также с
ландграфом Гессен-Кассельским Вильгельмом IX, которому он ссужал
деньги на покупку предметов и монет, а затем постепенно утвердился в
качестве его главного финансового советника. В 1798 году он отправил
своего второго сына, Натана, самого блестящего, в Лондон, чтобы тот
представлял его интересы. Хотя старший сын, Амшель Майер, оставался
рядом с ним во Франкфурте, Ротшильд понимал, что будущее финансового
рынка лежит в Лондоне. Этот выбор должен был определить всю
дальнейшую историю семьи.
В 1806 году, когда французские войска вошли в Гессен и освободили
Франкфуртское гетто, великий курфюрст доверил Майеру Амшелю

Ротшильду ценные бумаги, монеты и драгоценности, чтобы спрятать их в
городских катакомбах, о которых евреи знали все, потому что на
протяжении веков использовали их для побега из гетто, когда на него
нападали. Майера Амшеля арестовывают наполеоновские войска, которым
не удается заставить его признаться, где спрятаны княжеские сокровища.
Тем временем в Лондоне Натан открыл банк и в 1804 году получил
британское гражданство. Деньги, которые его отец спрятал во Франкфурте,
были использованы для подписки на британские казначейские векселя,
которые он затем инвестировал по всей Европе. Натан постепенно стал
брокером, размещая займы, которые лондонское правительство выдавало
для финансирования войны. Комиссионные, которые были очень высокими
из-за связанных с ними рисков, сделали Ротшильдов и Вильгельма IX
могущественными, чья собственность служила гарантией английских
займов. Отец и сын Ротшильды быстро стали незаменимыми для держав,
объединившихся против Наполеона: между 1811 и 1815 годами они даже
собрали половину финансирования, предоставленного Лондоном
континентальным державам - сначала датчанам, затем германским
государствам, - которое они затем реинвестировали за счет британских
сбережений. Они не были теми "казначеями Священного союза", о которых
говорят некоторые биографы76 , но они сыграли важную роль в
финансировании войны.
Из верности своему монарху Ротшильды были одними из немногих
европейских евреев, выбравших сторону Священного союза против
Наполеона.
Поскольку ключ к банковской профессии лежит в оценке риска - и,
следовательно, в качестве информации, используемой для его измерения -
Майеру Амшелю пришла в голову идея создать привилегированную сеть
информаторов.286 В этом он, возможно, вдохновился тем, что за столетие
до него сделал Саломон де Медина в Лондоне, когда новости о сражениях
герцога Мальборо передавались ему почтовыми голубями. Возможно, его
вдохновило то, что за столетие до него сделал Саломон де Медина в
Лондоне: новости о сражениях герцога Мальборо ему присылали почтовые
голуби. Из Франкфурта он установил связи с семьей Тур-и-Таксис, веками
управлявшей почтой империи, и купил право использовать ее грозную сеть
почтовых голубей для приоритетной отправки собственных сообщений. Так
Натан узнал о победе при Ватерлоо от птиц Тур-и-Таксис, которые
разносили послания хорошо оплачиваемых английских офицеров, задолго

до того, как новость достигла Лондона - за четыре дня332 ! - в Лондон по
официальным каналам. В то утро он купил по самой низкой цене на
Лондонской бирже ценные бумаги, проданные теми, кто поверил слухам о
победе Наполеона; на следующий день, когда стала известна судьба оружия,
он продал их по самой высокой цене. Позднее286 шептались, но
доказательств нет, что он сам распустил слух о поражении Англии, чтобы
снизить цены.
После падения Наполеона потребность европейских государств в деньгах
для мира была даже больше, чем для войны. Ротшильды, финансисты
победителей, взяли все в свои руки. Никогда не используя собственные
активы, они, как хорошие брокеры, знали, где найти капитал по лучшей
цене. Они помогали восстанавливать государства, а также финансировали
инвестиции в сталелитейное, текстильное и вскоре железнодорожное
производство.
В 1816 году четвертый сын Майера Амшеля, Саломон, уехал в Вену и стал
одним из банкиров Габсбургов. В 1817 году младший из пяти братьев,
Джеймс, переехал в Париж, чтобы пожинать плоды связей, которые он
наладил с Бурбонами во время их изгнания; в течение пятидесяти лет - в
том числе при Наполеоне III, который был не прочь поиздеваться, - он был
самым влиятельным банкиром французского государства и великих
французских состояний. Наконец, около 1820 года пятый сын Майера
Амшеля, Карл, обосновался в Неаполе, многообещающем королевстве на
полуострове, север которого все еще принадлежал Австрии.
Сеть существует, но это не единое общество. Каждый из них подчиняется
требованиям принятой им страны, даже если они противоречат интересам
одного из других братьев. Во многих случаях братья даже соперничают друг
с другом286. Ханна Арендт ошибочно писала: "Нет лучшего доказательства
этой фантастической концепции еврейского мирового правительства, чем
эта семья Ротшильдов, граждане пяти разных стран, влиятельные в каждой
из них, ведущие очень тесные дела по крайней мере с тремя
правительствами (английским, французским и австрийским), причем
конфликты между странами ни на минуту не ставили под сомнение
солидарность банкиров. Никакая пропаганда не смогла бы создать более
эффективный символ в политических целях, чем сама реальность.13 На
самом деле, как мы увидим, они не предоставляют ни одного крупного
займа без прямого согласия компетентного министерства в своих странах,
как правило, министерства иностранных дел. Они верны только своему

правительству и не забывают, что ключ к еврейскому успеху - и морали -
остается неизменным на протяжении двух тысячелетий: ничто не будет
хорошо для них, если это не будет хорошо и для их нееврейских соседей, где
бы они ни находились.
Новоприбывшие Ротшильды налаживали связи со старыми еврейскими
домами. В 1820 году господа Варбурги, существующие уже более двух веков,
заключили с ними двойной союз: с одной стороны, они стали гамбургскими
корреспондентами лондонских Ротшильдов и нашли кредиторов для их
золотых займов; с другой стороны, Роза, дочь Сары Варбург, которая в то
время управляла домом вместе со своими сыновьями Зигмундом и
Морицем, вышла замуж за молодого гамбургского банкира Пауля Шиффа,
директора только что созданного в Вене Саломоном Ротшильдом
Кредитанштальта. Чуть позже родственник Пола Шиффа стал первым нью-
йоркским банкиром, опять же в союзе с Варбургами. Ротшильды также
сотрудничали с другими еврейскими банками, более старыми, чем они
сами: Оппенгеймерами из Кельна и Самуэлем Блейхредером, основанным в
Берлине в 1803 году. В 1822 году Натан Ротшильд стал генеральным
консулом Австрии в Англии с титулом австрийского барона, который он не
использовал, надеясь на британский титул.
После смерти Майера Амшеля в 1824 году центр семьи переместился в
Лондон из Франкфурта, что Ротшильды предвидели раньше других: Сити
стал главным валютным хранилищем мира, извлекающим доступные
сбережения континента для финансирования индустриализации Англии и
дальних стран. Это сделает Ротшильда ведущим еврейским банком в мире.
Посредники, джобберы и брокеры, покупали и продавали английские
ценные бумаги на фондовых рынках. Торговые банки - включая
Ротшильдов и дюжину других новых еврейских банков, таких как
Голдсмиды, Хамбро и Монтегю - организовывали увеличение капитала и
долгосрочные займы, а также консультировали английские промышленные
компании, рост которых был феноменальным. Роль торговых банков
заключалась в поиске посредников и сберегателей для покупки акций
компаний. Они были скорее стратегами и брокерами, чем финансистами.
Они также предоставляли кредиты бюджетам Франции, России, Австрии,
Пруссии и новых независимых стран Южной Америки; эти кредиты были
деноминированы в стерлингах, что позволило им избежать валютных
рисков. Хамброс - названный в честь еврейской семьи, приехавшей из
Альтоны на рубеже веков, - обслуживал скандинавские интересы. Хотя

еврейские банкиры обеспечивали финансирование промышленности и
зарождающихся железных дорог - в 1839 году Ротшильды финансировали
первые прусские железные дороги, такие как Kaiser-Ferdinands Nordbahn, и
другие во Франции - они воздерживались от участия в управлении
компаниями, которые они финансировали, чтобы сохранить свободу
суждений.
Единственным отступлением от этой стратегии было то, что в 1843 году в
Вене Саломон, теперь уже фон Ротшильд, приобрел сталелитейный завод в
Витковице, что стало первой и редкой инвестицией инвестиционного
банкира в эту отрасль. Но поскольку кредиты, которые они предоставили
предыдущим владельцам, не могли быть погашены.
Другие учреждения процветали по всему Рейну: Хаберс, поставщик
герцогов Баден-Вюртемберга в 18 веке, стал одним из первых банков в
Германии в 1820 году. В 1833 году Самуэль Хабер, впоследствии фон Хабер,
основал Дармштадтерский банк. Во Франкфурте банк "Бетманн",
спасавший финансы Габсбургов в XVIII веке, первым выпустил облигации
для компаний и государств Центральной Европы. За ним последовали
Эскелесы и Арнштейны в Вене, Бишофсхаймы и Гольдшмиды в Берлине,
Варбурги в Гамбурге, Перейры и Фоулды в Париже, Ламберты в Брюсселе,
Хамбро, Монтагу, Гольдшмиды, Сассун, Монтефиоре в Лондоне,
Гольдшмид в Антверпене, затем, чуть позже, Леопольд Кроненберг в
Варшаве, Розенберги в Житомире, Гюнцбурги в Киеве и Санкт-Петербурге,
Ашкенази в Одессе...
Два конкретных случая, которые будут встречаться еще неоднократно:
Первый - Моисей Монтефиоре, родившийся в 1784 году в Ливорно и
выросший в Лондоне в очень религиозной атмосфере; сначала он был
учеником торговца чаем, затем стал одним из двенадцати еврейских
брокеров в Сити; в 1812 году он женился на Джудит Коэн, сестре жены
Натана Майера Ротшильда, и таким образом стал его шурином, а затем и
биржевым брокером. Сделав свое состояние, Монтефиоре отошел от дел в
возрасте сорока лет, чтобы посвятить себя общественным институтам. Ему
предстояло играть значительную роль в этих учреждениях на протяжении
шестидесяти лет.
Второй случай - Морис де Хирш, родившийся в Германии в 1831 году в
банковской семье - его мать была Вертхаймер, банкир из Франкфурта. В
1841 году он работал в банке Бишоффсхайма и Гольдшмидта в Брюсселе, а в

1855 году женился на Кларе, дочери Джонатана Бишоффсхайма. Затем он
стал другом принца Уэльского (будущего короля Эдуарда VII) и эрцгерцога
Рудольфа Габсбургского. Он сыграл еще более важную роль в еврейских
делах, чем Монтефиоре.
Их союзы были тщательно проработаны, чтобы избежать раскола домов
и сохранить деловые секреты в самом узком кругу. В Париже Фоулды
объединились с Оппенгеймами, затем с Хайнесами, банкирами из Гамбурга
- родителями поэта, которые также приехали обосноваться в Бордо. Семья
Ламберт в Брюсселе объединилась с Ротшильдами. В целом, большая часть
приданого включалась в капитал банка мужа.
Один из сыновей Бенедикта Гольдшмидта (Бишофсхайма и
Гольдшмидта), Леопольд Бенедикт, женился на Регине, дочери Джонатана
Бишофсхайма; другой, Максимилиан, женился на дочери барона
Вильгельма фон Ротшильда. Одна из дочерей Рафаэля Бишофсхайма
вышла замуж за Августа Бамбергера, банкира из Майнца, сын которого,
Генрих, женился на сестре барона де Хирша. Другой сын Бамбергера,
Людвиг, был одним из основателей Банка Парижа и стран Западной
Европы в 1868 году, Дойче Банка в 1870 году и Рейхсбанка в 1871 году.
Другая дочь Рафаэля Бишофсхайма, Клара, вышла замуж за Луи Каена,
одного из основателей Crédit mobilier d'Anvers. Герсон Блейхредер, по
совету своего отца, заместителем которого он стал в 1839 году, женился на
дочери банкира из Бреслау.
К 1840 году Ротшильд поднялся выше всех других банков, еврейских или
нет. После Натана его сын Лайонел в 1836 году установил фактическую
монополию на эмиссии британского казначейства, некоторые из которых
были политически мотивированы: в 1847 году - для борьбы с ирландским
голодом, в 1856 году - для финансирования Крымской войны.
Город теперь привлекал богатство из Европы и переправлял его в
Америку, Индонезию, Нигерию, Кению и южную часть Африки. Еврейские
банки были не единственными, кто проявлял интерес к британской
промышленности, но больше других они нашли финансирование для
железных дорог, железа и стали, горнодобывающей промышленности, а
затем и нефти. Они кредитовали сталелитейные заводы в Швеции,
железные дороги в США, горнодобывающие компании на юге Африки и в
Латинской Америке. Барон де Хирш получил концессию от турецкого
правительства, организовал финансирование железной дороги "Восточный

экспресс", соединившей Константинополь с Европой, и создал компании в
медной и сахарной промышленности. Шпейерский банк финансировал
индустриализацию Турции, Ротшильд - Египта. Дэвид Сассун, выходец из
Багдада, поселившийся в Бомбее в 1832 году (и все еще отказывавшийся
считать евреев Кочина таковыми), финансировал бюджет вице-короля
Индии с помощью еврейских банков в Лондоне. Позже Сассуны, а также
Эзры, Кадоори (которые до сих пор владеют отелем Peninsula и State Line в
Гонконге) и Хардуны обосновались в Гонконге и Шанхае, где вскоре
расцвела необычная община еврейских торговцев.
После 1850 года христианские банки восстановили контроль над
государственным кредитованием. Компания Baring, основанная в 1839 году,
стала финансистом российской императорской семьи, правительств Южной
Америки и североамериканской инфраструктуры. В 1857 году эти
британские банки даже владели половиной акций американских железных
дорог. К их большому несчастью, многие из них обанкротились вместе с
ними, вызвав серьезный кризис, последствия которого они перенесли в
Европу. Еврейские банки, более осторожные и менее подверженные
рискованным рынкам, сыграли решающую роль в разрешении этого
кризиса, задействовав свои сети по всей Европе. Например, Сара Варбург
нашла шестимесячный кредит под 6% для города-банкрота Гамбурга.
Кредитором в Вене был ее собственный зять, Пауль Шифф, который
предварительно запросил и получил четкое согласие министра
иностранных дел Австрии18 . Это было недалеко от катастрофы...
Один из двух сыновей Сары, Зигмунд Варбург, который в то время вместе
с матерью управлял семейным банком, записал фразу, которую мог бы
произнести любой другой еврей на протяжении почти трех тысяч лет:
"Варбургам всегда везло: каждый раз, когда они собирались стать очень
богатыми, что-то случалось, чтобы снова сделать их бедными и заставить
начать все сначала.
В 1843 году Самуэль Блейхредер сообщил барону Джеймсу де Ротшильду
в Париже, что его сын Герсон теперь обладает прокурой - подписью: "Я
принял это решение, учитывая честность Герсона, его активность и рвение в
служении вашим почетным интересам. В 1847 году Герсон стал партнером
своего отца, а в 1855 году, после его смерти, управлял банком сначала
вместе со своим братом Юлиусом, который позже покинул семейное
предприятие и основал свой собственный банк. Герсон еще более усердно,
чем его отец, культивировал отношения с Ротшильдами и с компанией

Salomon Oppenheimer et fils et Cie, которая стала компанией европейского
масштаба, управляемой в 1840 году Абрахамом и Симоном Оппенгеймами,
двумя братьями с исключительным динамизмом, девиз которых
заслуживает внимания: "Продать жемчужину, которая у тебя есть, тому, кто
ее хочет, - это не бизнес; но продать жемчужину, которой у тебя нет, тому,
кто ее не хочет, - это бизнес18 ! "
Специфический семейный характер этих банков постепенно исчезает:
трудно обеспечить семейную преемственность бизнеса более трех
поколений. Часто к искусству тянулись внуки основателя, утратив то, что
все еще называлось "священным огнем". Еврейские интересы начали
объединяться с христианскими, чтобы основать учреждения с
исключительным будущим.
Первое слияние: Банк Шаафхаузеншер, основанный в 1848 году в
Кельне, в 1853 году объединился с банком Абрахама Оппенгейма и стал
Дармштадтерским банком. Одно великое имя исчезает, другое рождается.
В 1860 году Герсон Блейхредер объединился с христианскими банкирами
Хансманнами для создания Прусского консорциума - банковского
синдиката, который собрал 30 миллионов талеров, одолженных королем
Пруссии для финансирования прусской мобилизации во время франко-
австрийской войны в Италии.
Второе слияние: после работы с Бишофсхаймом и Гольдшмидтом в
Майнце Людвиг Бамбергер основал в 1863 году в Амстердаме Голландский
банк кредита и развития; в 1866 году он вернулся в Германию, чтобы в 1870
году вместе с Германом Каркузером и Альдебертом Дальбруком создать
Deutsche Bank, который сегодня является одним из ведущих банков мира155
. Затем он отправился в Париж и 27 января 1872 года объединил свой Банк
Нидерландов с Банком де Пари, созданным в 1869 году в Париже Анри
Чернуски: так родился Банк де Пари и Пай-Бас, который долгое время был
одним из ведущих французских деловых банков.
Третье слияние: Ойген Гутманн основал Дрезднер Банк в 1871 году путем
слияния нескольких местных банков. Основатель был евреем, а столица -
нет.
Помимо этих крупных банков, в Германии сегодня насчитывается более
двух тысяч мелких банков, из которых не менее трехсот - еврейские. Их
значимость и влияние постоянно росли без того, чтобы они принимали

вклады или открывали филиалы. Один из них, банк Варбурга, был на пути
к тому, чтобы стать самым влиятельным банком в Северной Германии.
Семейные связи стали еще теснее: в 1862 году Зигмунд Варбург, сын
Сары, женился на дочери российского еврейского банкира из Житомира
Теофилии Розенберг, чья мать, урожденная Гюнцбург, происходила из
семьи банкиров из Киева и Санкт-Петербурга. Одна из сестер Теофилии
была замужем за Леоном Ашкенази, основателем одноименного банка в
Одессе; другая вышла замуж за барона Йозефа фон Хирш-Гереута, партнера
банка Бишоффсхайма и Гольдшмидта в Берлине. Как принято в этих
семьях, две трети приданого были добавлены в капитал банка. В 1864 году
брат Зигмунда Варбурга Мориц женился на Шарлотте Оппенгейм, дочери
Абрахама, кельнского банкира.
Лионель де Ротшильд в Лондоне, Перейра в Париже, Гюнцбург в Санкт-
Петербурге, Кроненберг в Варшаве, Stern Bros в Лондоне, Бишофсхайм и
Гольдшмидт в Брюсселе, Блейхредер в Берлине, Варбург и Беренс Зоне и
Либен в Гамбурге вместе финансировали государственные займы для
компаний, гарантом которых выступали государства.
Во Франции еврейские деловые банки - Фульд, Перейра, Дрейфус,
Лазард, Ротшильд, Мильо, Хаас, Бамбергер (последний был связан с
другими еврейскими банкирами из Стамбула: графом Камондо и бароном
Леонино) - финансировали внешнюю торговлю и дефицит бюджета,
держась в стороне от депозитных банков, которые с 1863 года развивались
вокруг Crédit Lyonnais. В 1865 году пятьдесят евреев были директорами
банков в Париже; в 1872 году из четырехсот сорока директоров финансовых
учреждений их было девяносто пять, что стало пиком их популярности.
После 1870 года их роль в Европе стала скромной по сравнению с ролью
протестантского и католического Высокого банка, которые теперь
доминировали на рынке капитала, имея многочисленные филиалы, тысячи
счетов и многочисленные промышленные холдинги. Евреи оставались
влиятельными в качестве членов государственных советов. В 1871 году в
Париже Ротшильды организовали заем, предоставленный побежденной
Францией для выплаты Пруссии компенсации за военный ущерб. В 1875
году Лайонел де Ротшильд в Лондоне нашел способ авансировать
британскому правительству капитал, необходимый для покупки его акций в
Суэцком канале, строительство которого только что было завершено.
Теперь еврейские банкиры инвестировали и в более экзотические проекты:

Ротшильды занимались железными дорогами в США и, несмотря на свое
нежелание перед лицом российского антисемитизма, нефтью в Баку; барон
де Хирш инвестировал в сахар и медь в Османской империи.
Еврейские банки оставались всемогущими только в Германии вокруг
Варбурга и Бляйхрёдера, ведущих инвестиционных банков страны.
Когда Сара Варбург умерла в 1885 году, а после смерти ее старшего сына
Зигмунда в 1889 году, младший Мориц в возрасте пятидесяти одного года
оказался во главе банка вместе со своими пятью сыновьями (Абрахам, Макс,
Феликс, Пауль и Фриц) и двумя дочерьми (Ольга и Луиза). Судьба этих пяти
братьев иллюстрирует эволюцию еврейских финансовых традиций в конце
века. Четверо из них войдут в историю18.
Авраам, старший, женился на христианке, к большому скандалу
семьи,436 и стал одним из величайших искусствоведов всех времен.170 Он
создал знаменитый институт, который сегодня носит его имя в Лондоне.
Максу, Феликсу и Паулю суждено было обрести сказочное политическое и
финансовое состояние в Германии и США. Фриц отвечал за значительную
благотворительную деятельность семьи, особенно для русских эмигрантов и
в Палестине.
В 1891 году первый сигнал тревоги для Макса, который поддерживал
отца вместо Абрахама, уехавшего во Флоренцию изучать итальянское
искусство, поступил из российского банка, принадлежавшего семье его дяди
Зигмунда, Гюнцбургского банка Санкт-Петербурга, который поглотил 7
миллионов марок, взятых в долг у господина Варбурга18 на приисках Лены
в северной Сибири. Гюнцбургский банк не может выполнить свои
обязательства. Роза, одна из дочерей Зигмунда и, следовательно, кузина
Макса, в июне следующего года должна была выйти замуж за барона
Александра Гюнцбургского, с которым она была помолвлена уже два года.
Не могло быть и речи о том, чтобы допустить банкротство банка будущего
зятя! Поэтому Мориц Варбург гарантировал долги Гюнцбурга без
ограничений и дисконтировал все его векселя. Гюнцбургский банк
восстановился. В 1894 году барон и Роза, ставшая его женой, расплатились
со всеми своими кредиторами на роскошном ужине в частном отеле в
Санкт-Петербурге: каждый гость получил причитающиеся ему золотые
монеты, которые были разложены на его тарелке, а на стул был положен
шелковый мешочек для их хранения после подсчета. Банк был спасен...

незадолго до, как мы увидим, его закрытия и изгнания Гюнцбургов из
страны, без единого пенни18.
Судьбы двух других сыновей Морица Варбурга, Пола и Феликса, тесно
переплетаются и расходятся в Америке. В 1894 году Феликс встретил Фриду,
дочь Якоба Шиффа, немецкого эмигранта, который, как мы увидим, был
главой банка Kuhn Loeb, самым известным еврейским банкиром в Нью-
Йорке и одним из самых богатых людей в Америке. Это любовь с первого
взгляда. На этот раз это не брак по расчету. Феликс женился на Фриде,
переехал в Нью-Йорк и работал на своего тестя. В марте 1895 года по
случаю церемонии весь Гамбург54 и несколько европейских банкиров
пересекли Атлантику на корабле, принадлежащем Hapag, судоходной
компании, которую только что создал друг Макса Альберт Баллин. Пол,
шафер своего брата, влюбляется в очень молодую тетю Фриды, Нину Лоеб.
Еще один брак. Пол стал дядей своего брата и переехал в Нью-Йорк, где
стал партнером в компании Kuhn Loeb. Старейшая еврейская банковская
семья, до сих пор занимающаяся бизнесом, приехавшая из Италии в
шестнадцатом веке под фамилией Дель Банко, переехала в Америку в
первый чин фортуны18 под фамилией Варбург.
Макс остается в Германии, чтобы управлять старым домом после ухода
отца на пенсию в 1898 году. Он был очень близок к немецким лидерам,
которых хотел вовлечь в колониальную авантюру и дистанцироваться от
антисемитского царя. Русский еврейский инженер, ставший британцем,
Шаим Вейцман, о котором нам еще придется говорить, чуть позже
нарисовал жестокий портрет Макса, справедливый для всех еврейских
финансистов того времени: "Он был тем самым типом придворного еврея,
более немецким, чем немцы, угодливым, сверхпатриотичным,
стремящимся заранее угадать замыслы и проекты хозяев Германии "443.
В 1901 году, когда Вильгельм Карл фон Ротшильд умер во Франкфурте
без наследника, головная компания Ротшильдов была закрыта: не могло
быть и речи о том, чтобы доверить ее иностранцу. Ротшильды покидают
Германию. Инвестиции были менее точными и менее отлаженными: в 1911
году Ротшильды продали свои доли в бакинских нефтяных скважинах
компании Royal Dutch Shell. Это решение не было связано с бойкотом
царизма.
Даже в Германии слава и роль этих банков меркнет. Экономическая
мощь немецких евреев, по-прежнему создававшая богатство для страны,

теперь была сосредоточена вокруг трех человек: Макса Варбурга,
владевшего банком, Альберта Баллина81 , владевшего промышленностью,
начиная с военно-морского вооружения, стратегического сектора того
времени, и Вальтера Ратенау, ставшего хозяином энергетики в компании
AEG, основанной его отцом. Все трое были близки к кайзеру, несмотря на
его антисемитизм. И еще ближе друг к другу. Первая частная телефонная
линия в Германии соединяет офисы Макса и Альберта. Г-н Варбург
начинает свою деятельность в Австрии с Kreditanstalt, в США с Kuhn Loeb, в
Скандинавии и Германии с Siemens-Schuckertwerke, Deutsche Bank,
Disconto-Gesellschaft и Deutsche Orientbank. Они финансировали китайские
железные дороги с помощью немецко-англо-франко-американской группы
во главе с Якобом Шиффом. Вальтер Ратенау приходит в политику.
Влияние еврейских банков на европейскую политику в 19 веке
Кредитуя государства, эти банкиры становятся объектом той же критики,
что и их предшественники на протяжении последней тысячи лет: забывая,
что к ним обратились потому, что никто другой не хотел предоставлять
такие услуги по созданию богатства для других; пресса и их конкуренты
объясняют, что правительства - всего лишь их коррумпированные
марионетки; их представляют как хозяев Европы, слишком хорошо
оплачиваемых за то, что они делают. Это правда, что некоторые еврейские
банкиры Европы являются одними из самых богатых в своих странах. Но
Ротшильды не приближаются к сотой части британского состояния, а Фред
Крупп остается самым богатым немцем своего времени, богаче самого
императора; во Франции ни один еврей не приближается к состоянию
Морни или Хоттингеров. Они составляли элиту, которая была скорее
культурной, чем материальной; как будто эта профессия, состоящая из
знаков мониторинга, предрасполагала их к изощренному использованию
интеллектуальных спекуляций. Деньги должны циркулировать; для них это
рабочий инструмент, а не самоцель. Повсюду, воспитанные тысячелетиями
преследований, эти банкиры отказываются от слишком показушных
почестей и титулов. Они знают, что их можно обвинить за услуги, которые
они оказывают, и за деньги, которые они дают в долг. Поэтому они живут
между собой с большим чувством этикета и одной навязчивой идеей -
воспитанием детей. Иногда им принадлежал загородный дом, часто с
еврейской прислугой, драгоценностями, серебряными изделиями,
картинами и мебелью. Некоторые женщины содержали салоны: в Париже -
Клара Бишофсхайм, Генриетта Гольдшмидт, жена Ахилла Фульда, Халеви,

мадамШтраус; в Лондоне - Ротшильды; в Вене баронесса Фанни фон
Арнштейн, берлинского происхождения, вышедшая замуж за богатого
"терпимого" банкира, содержала блестящий и светский салон, как и
Генриетта Герц в Берлине, принимавшая Канта и Гумбольдта. Некоторые
банкиры были прекрасными коллекционерами, проницательными и
дальновидными, а иногда даже богатыми и преуспевающими арт-
дилерами. Новая форма вечной торговли брокера. Многие из их детей
хотели уйти от денежных профессий и, как только могли, становились
артистами, обычно с согласия родителей: Гейне, Мендельсон, Оффенбах -
первые примеры.
Никто из них не обладает реальным политическим влиянием ни в одной
европейской стране, за исключением, как мы увидим, Блейхредера в
Пруссии и, очень мимолетно, двух Перейра во Франции. Отвечая за сбор
сбережений, финансирование государства и, во вторую очередь, за
промышленность, порты, дороги и военно-морское вооружение, они
оставались полностью зависимыми от внешней политики своих стран. Для
предоставления крупного займа они всегда проверяют nihil obstat своих
дипломатов. Если министры иностранных дел консультируются с ними и
часто используют их в качестве неофициальных посланников, возможно,
против своего центрального банка или даже вместо своих послов, если они
по-прежнему необходимы для хорошего бюджетного баланса большинства
европейских стран, то на самом деле они обладают лишь иллюзией власти и
обязаны полностью подчиняться властям231.
Некоторые ушли в политику. Мишель Гудшо был министром финансов
при Второй республике, а Ашиль Фульд - при Второй империи. Сэр Эрнест
Кассель, сын мелкого банкира из Кельна, эмигрировавшего без гроша в
Лондон, получил должность директора банка Бишоффсхайм, стал
корреспондентом Kuhn Loeb и Messrs Rothschild в Лондоне, а также другом
и советником принца Уэльского, чью страсть к скаковым лошадям он
разделял. Бишофсхайм был министром в Бельгии. Людвиг Бамбергер,
основатель Немецкого банка и Банка Парижа и Нидерландов, стал членом
Рейхстага в 1870 году и вдохновил его на принятие закона о создании
центрального банка - Рейхсбанка. В 1907 году Луиджи Луццато стал
министром финансов Италии, а затем и президентом Совета. Вальтер
Ратенау, сын промышленника Эмиля Ратенау, начал политическую карьеру.
Только один банкир - возможно, самый незаметный из всех - сыграл
реальную политическую роль в Европе XIX века: Герсон Блейхрёдер404 ,

которого барон Карл Мейер де Ротшильд представил в 1865 году Бисмарку,
который в то время искал "хорошего банкира в Берлине". И он был
хорошим банкиром: все клиенты Ротшильдов, приезжавшие в столицу
Германии, вели свои дела у Бляйхрёдера на Беренштрассе, в нескольких
минутах от императорского замка и напротив будущей резиденции
Бисмарка на Вильгельмштрассе. Даже такие известные антиевреи, как
промышленник Хенкель, музыкант Рихард Вагнер и его будущая жена
Козима фон Бюлов, имели там счета. Став личным финансистом Бисмарка,
Герсон подталкивал канцлера к тому, чтобы положить конец торговому
протекционизму. Он предоставил ему кредиты, в которых отказал прусский
парламент для австро-прусской войны 1866 года и франко-прусской войны
1870 года - Бисмарк был последним главой правительства, чьи войны
финансировал еврейский банкир. Благодаря своим связям с Ротшильдами,
Герсон предложил канцлеру конфиденциальное средство связи с Дизраэли.
В 1871 году, став бароном, он вел переговоры с Фоулдами об условиях мира
между Францией и Германией. Бисмарк, который всегда использовал его в
большой тайне, написал одному из своих министров: "Прежде всего,
Блейхредер должен поехать в Париж, встретиться со своими еврейскими
коллегами и обсудить это [военную компенсацию в размере пяти
миллиардов франков] с банкирами. Но с этого момента приглушенный
антисемитизм Бисмарка превратился в параноидальный страх перед
предполагаемым влиянием евреев. Блейхредер стал первой мишенью: здесь
он был шпионом и заговорщиком, коррупционером, дергающим за
ниточки, наделенным оккультной силой, "сделавшим свое состояние на
бирже, вместо того чтобы зарабатывать хлеб насущный в поте лица своего
"209 . Всегда есть упрек в паразитизме, т.е. в том, что человек берет, не
отдавая, ничего не вкладывая в других. Это упрек, с которым евреи всегда
сталкивались, будучи иностранцами, особенно уязвимыми.
Все больше занимаясь еврейскими делами, Бляйхрёдер продолжал
ходатайствовать от имени общин в Германии, Румынии и России,
консультируя канцлера. Бисмарк никогда не признает, что он ему должен.
Он даже не упомянул его имя в своих мемуарах. Биограф банкира отмечает:
"[Понимал ли Блейхрёдер], что смесь успехов и унижений, которая
характеризовала его жизнь, была симптомом глубоко извращенных
отношений между немцами и евреями? Это, несомненно, относится к
поставщикам судов в Багдаде в девятом веке, в Лондоне в двенадцатом веке,
в Кордове в тринадцатом веке, в Севилье в пятнадцатом веке и во

Франкфурте в восемнадцатом веке, которых ненавидели еще больше за те
обширные услуги, которые они оказывали.
После смерти Герсона Бляйхредера в феврале 1893 года его дети
обратились в другую веру; банк выжил. В сотрудничестве с Ротшильдами и
Мендельсонами она по-прежнему участвовала в различных
государственных займах, предназначенных для финансирования новой
немецкой Weltpolitik. Она сохранила ведущие позиции в румынских,
итальянских и мексиканских финансах, но уже не была в центре событий:
дети Герсона Блейхредера были забыты Куном Лёбом и Максом Варбургом
в 1913 году, когда речь зашла об организации займа в Европе для
финансирования американских железных дорог, в частности, Иллинойской
центральной железной дороги. В память об их отце Макс настоял на том,
чтобы они были вовлечены в процесс, хотя бы символически. Мы увидим,
что вскоре он возьмет на себя политическую роль Герсона Бляйхредера. И
на этот раз в первом ряду.

2.
Три фантазии
В то время, когда евреи перестали быть вынужденными кредиторами

маленьких людей, и когда подавляющее большинство из них все еще были
бедными и рассеянными, небольшое число еврейских промышленников и
банкиров заняло значительное, заметное и даже эффектное место в
финансовой и экономической революции Европы. Иудаизм и деньги
переплелись в сознании людей века в три новые фантазии, из которых
возникли трагедии следующего столетия.
Первая фантазия: от Сен-Симона до Энфантина
Эмансипированная от раввинов и очарованная современностью, молодая
еврейская буржуазия искала новых мастеров мысли. Сначала их соблазнило
масонство, которое было придумано именно для того, чтобы собрать вместе
тех, кто хотел обсудить запретные темы; но они не остались там. Даже если
Ротшильды были влиятельны в шотландском обряде, и если Адольф
Кремье в конце 1860-х годов стал одним из его лидеров во Франции,
одновременно являясь Великим магистром Великого Востока, они были
редки: им было достаточно их семейных связей.
Во Франции странный персонаж привлек многих евреев своей
идеологией прогресса и универсализма: граф Анри де Сен-Симон, внучатый
племянник мемориальца. Родившийся в 1760 году, воевавший в
разрушенной революцией Америке, он выступал за универсальную
религию, "новое христианство "353 , через подавление наследства и
процентных займов, научную организацию труда и развитие
промышленности. В 1820 году, одним из первых в Европе, разрушенной
имперскими войнами, он выступил в поддержку крупных работ, которые
тогда так высмеивались, и дешевого кредита, против которого тогда так
возражали. Он даже сделал дерзкие финансы и щедрые банковские
операции главными векторами своей новой религии. Он вдохновлял
Огюста Конта и Леона Вальраса. Молодых французских евреев соблазнила
эта доктрина, в которой они увидели способ ассимиляции без отказа от
богатства на службе добра - старая талмудическая формула. Сын
парижского банкира Леон Халеви стал секретарем Сен-Симона. Сын

банкира из Бордо, Олинде Родригес, стал его покровителем. После смерти
мастера в 1825 году Родригес основал журнал "Le Producteur" вместе с
главным учеником Сен-Симона, Проспером Энфантином, сумасшедшим на
грани психического расстройства. Два других ученика, братья Перейр,
также с юго-запада, первоначально работавшие у Фулдов, взялись за
реализацию сен-симонианских проектов. Эмиль Перейра говорил:
"Недостаточно написать гигантские программы; я все еще хочу проследить
свою идею на земле. Они мечтали стать строителями нового мира, где
промышленное развитие сотрет религиозные и социальные различия. И за
это они преуспеют в первом, но погибнут из-за второго.
В 1832 году, не имея ни гроша за душой, братья Перейра представили
свой первый проект железнодорожной линии Париж-Сен-Жермен-ан-Ле и
план сберегательного банка. Они были не единственными: банк Fould-
Oppenheim создал Compagnie du chemin de fer Paris-Meudon-Sèvres-
Versailles. В 1844 году Перейры основали первый пенсионный фонд для
рабочих и провели кампанию за отмену рабства. Когда Наполеон III
пришел к власти, он открыл для них все двери. В 1855 году они получили
железнодорожную концессию, финансируемую Ротшильдами - которые по-
прежнему поддерживали их, но неохотно, по приказу императора. В 1857
году они объединили все линии на юго-востоке под аббревиатурой PLM
(Париж-Лион-Средиземноморье) и приняли участие в создании других
железнодорожных сетей в Испании и Тунисе. В этом бешеном росте они
также финансировали работы Хаусмана в Париже и создание компании
Compagnie Générale Transatlantique, которая должна была дать Франции
средства, чтобы снова стать великой морской державой. Это был их триумф.
Их поражение произошло вместе с банком. Несмотря на
противодействие местных властей, Наполеон III разрешил им создать в
1852 году Женское мобильное кредитное общество для предоставления
низкопроцентных кредитов новым предпринимателям. Если успех был
политическим, то он не был финансовым: управленческие расходы были
слишком высоки. В 1861 году - в год заключения договора о свободной
торговле с Англией, который Перейры внушили Наполеону III, -
Ротшильды и Ахилл Фульд - банкир, который в 1861 году снова был
назначен министром финансов, - решили избавиться от двух братьев. В
1863 году Фулд отказался дать им разрешение на преобразование Банка
Савойи, который они купили, когда провинция стала частью Франции, в
конкурента Банка Франции, что позволило бы им пересчитать кредитный

портфель Crédit mobilier и очистить свой баланс. После этого у их банка
больше не было источников финансирования, и в 1867 году, оказавшись в
затруднительном положении из-за операций с недвижимостью в Марселе,
он был спасен Банком Франции только в обмен на отставку братьев Перейр.
Позже Crédit mobilier объединился с Crédit mobilier Français, затем с Banque
de l'Union Parisienne, BNCI и, наконец, с BNP.
До самой смерти Перейры продолжали отстаивать свои идеи и проекты.
В 1880 году Исаак Перейра, последний Сен-Симон, даже вдохновил Папу
Льва XIII на написание первой энциклики о социальном прогрессе, Rerum
novarum.
Вторая фантазия: от Маркса до Дрюмона
После амальгамы между евреями, деньгами и государственной властью,
здесь амальгама между евреями, деньгами и капиталистической
эксплуатацией. В то время как еврейская доктрина требует от общин быть
полезными миру, их обвиняют в желании его разрушить. Подобно тому, как
единственным возможным средством от банкротства было уничтожение
Перейры, здесь единственным средством от эксплуатации является, как
считается, исчезновение иудаизма, якобы ведущее к исчезновению
капитализма. Эта связь между капитализмом и иудаизмом, которые
должны быть уничтожены друг другом, является тезисом молодого
философа, родившегося в семье еврейских раввинов и торговцев в Трире
(его отец - Хиршель Ха Леви, мать - Генриетта Прессбург Хиршель),
который в шесть лет перешел в протестантизм. В 1844 году, за четыре года
до Манифеста, который принес ему всемирную известность, Карл Маркс - а
речь идет именно о нем - опубликовал "О еврейском вопросе" в ответ Бруно
Бауэру, который в предыдущем году предложил евреям ассимилироваться,
чтобы эмансипироваться.
Для Маркса еврей - это матрица капитализма; ассимиляция его не
изменит его статуса. Его освобождение возможно только при совместном
исчезновении капитализма и иудаизма. В этом ужасном тексте, одном из
непреднамеренных источников современного экономического
антисемитизма, можно прочитать:270 "Давайте не искать тайну еврея в его
религии, а искать тайну религии в настоящем еврее. Какова профаническая
подоплека иудаизма? Практическая необходимость, личная польза. Что
такое профанное поклонение иудея? Движение. Каков его бог? Деньги.
[Химерическая национальность еврея - это национальность торговца,

денежного человека. Иудаизм достигает своего апогея только с
совершенствованием буржуазного общества; но буржуазное общество
достигает своего совершенства только в христианском мире [...].
Христианство выросло из иудаизма, и в конце концов оно было сведено к
иудаизму. [...] Поэтому не только в Пятикнижии и Талмуде, но и в
сегодняшнем обществе мы находим сущность еврея наших дней. [Деньги -
ревнивый Бог Израиля, перед которым не должно существовать никакого
другого бога. И Маркс набрасывает теорию капитала, которую он так
подробно разработает тридцать лет спустя: "Деньги низводят всех богов
человека и превращают их в товары. Деньги - это всеобщая и присущая всем
вещам стоимость270.
Затем, обыгрывая слово "эмансипация", Маркс намерен показать, что
освобождение еврея подразумевает, что общество должно освободиться от
иудаизма: "Политическая эмансипация еврея, христианина, религиозного
человека, одним словом, есть освобождение государства от иудаизма, от
христианства, от религии вообще. Другими словами, чтобы эмансипировать
евреев - а вместе с ними и других верующих - необходимо покончить со
всеми религиями и основанным ими капитализмом.
В этом ужасном тексте Маркс объясняет, что иудаизм и деньги
неразделимы, что нельзя устранить одно, не устранив другое, что рабочий
может, совершив революцию против частной собственности, одновременно
освободиться от Бога и капитала. Короче говоря, через свою борьбу
"рабочий может сделать себя свободным".
Таким образом, антикапитализм и антииудаизм смешиваются в
путанице, которой многие будут питаться после Маркса. Действительно,
если для него ликвидация капитализма приведет к ликвидации иудаизма,
то для других278 верно и обратное: ликвидация иудаизма - то есть, для них,
евреев - позволит избавиться от капитализма, источником которого
являются евреи.
По чудовищной иронии судьбы, именно тогда, отклонившись от
формулы Маркса, другие немцы, столетие спустя, напишут на воротах
лагерей: "Работа делает тебя свободным". На следующий год, в 1845 году, во
Франции ученик Фурье, специалист по животным и охоте, Альфонс
Туссенель, подхватил тезис Маркса: еврей - это капитал. Он написал книгу
"Жюифы, короли эпохи" (Les Juifs, rois de l'époque). История финансовой

феодализации416. Это был большой успех, который вдохновил Друмона,
Жоржа Дюшена и "Action française".
В 1860 году другой немецкий еврей, Фердинанд Лассаль, основатель
социалистического движения, писал: "Я могу сказать, что я больше не
еврей. [...] Я не люблю евреев и даже склонен ненавидеть их в целом278.
Ненависть к себе во враждебной среде, которая заставляет даже евреев
ненавидеть иудаизм.
Чуть позже Фридрих Энгельс, покровитель Маркса, беспокоился о вреде,
который антисемитизм начал наносить немецкому рабочему классу,
сожалел, что его используют как "пропагандистское оружие буржуазного
класса, чтобы отвлечь рабочие массы от антикапиталистических
настроений "278 ; он опасался, что ненависть к евреям послужит
отвлечением справедливого гнева эксплуатируемых классов против боссов
и оттолкнет их от революционных партий. "Вызывая у рабочих враждебное
отношение к евреям, буржуазные классы препятствуют тому, чтобы
требования рабочих были направлены против них. Для Энгельса все
угнетенные классы и народы должны слиться в Социалистический
Интернационал, новую семью, новую идентичность народов,
объединяющую рабочих и меньшинства всех видов в единой борьбе против
буржуазии137. Другими словами, в интересах евреев заключить союз с
мировым рабочим классом, чтобы отстаивать свои гражданские и
социальные права как меньшинства.
В 1873 году Чарльз Дарвин отказался от посвящения "Капитала",
которое ему объявил Карл Маркс: это не в его компетенции, осторожно
заметил он.
В Германии Отто Глагау в 1874 году в серии статей осудил колебания
фондового рынка и "еврейские финансовые спекуляции". Он
противопоставил "хищнический капитал" (еврейский) и "творческий
капитал" (христианский). Последняя является национальной и
протекционистской, первая - безгосударственной и глобалистской. "Система
свободной торговли, за которую выступает Манчестерская школа, - это
денежная доктрина царя Мидаса. Она хочет превратить все в деньги; она
прославляет эгоизм, отвергает все чувства солидарности и все моральные
принципы. Иудаизм - это развитие этой системы, доведенное до крайности.
Он заинтересован только в торговле, да и то лишь в торгах и
ростовщичестве. Еврей не работает, но заставляет работать других; он

спекулирует и делает бизнес на продукте ручного и интеллектуального
труда других. Центром его деятельности является фондовая биржа310.
Еврей ассимилировался с иностранцем, особенно подозрительным, когда
обострялся немецкий, французский или русский национализм. В 1878 году
в анонимно опубликованном памфлете "Еврейство в музыке" Рихард
Вагнер писал: "Евреи, подобно Ротшильдам, держателям золота, являются
гнильцами мира310.
В 1879 году немецкий журналист Вильгельм Марр ввел термин
"антисемитизм" для обозначения того, что он назвал
"внеконфессиональной" ненавистью к евреям и иудаизму, то есть
ненавистью к иностранцу, потенциальному предателю, тому, кто бросает
вызов национальному порядку и открывает границы для чужого
влияния.310 Это слово достаточно расплывчато, чтобы замаскировать
ненависть к еврею, включив ее в более широкий смысл, более подходящий
для зарождающегося патриотизма.
В том же году (1879) Адольф Штокер, лютеранский капеллан при
императорском дворе и основатель новой Христианской социальной
партии, осудил эмансипацию евреев, которая благоприятствовала
биржевым спекуляциям, и раскритиковал "мобильный капитал" с
"международными и безгосударственными разветвлениями". Вместе с
известным слепым философом Карлом Ойгеном Дюрингом он основал
антисемитскую лигу и призывал к изгнанию иностранных евреев и
увольнению немецких евреев с государственной службы. Эти слова
выражают страх перед наступающим миром, неприятие современности,
страх перед тем, что нового и тревожного может принести иностранец.
На следующий год, в 1880 году, Франц Меринг и Фридрих Энгельс ввели
в обиход слово "капитализм"; все слова "изм" сейчас нарасхват.
После экономического кризиса 1883 года антисемитизм, до этого
теоретический, стал практическим, сначала во Франции и Германии. Связав
в сознании людей ненависть к капиталу, ненависть к власти и ненависть к
евреям, все банкротства, все неравенства и все социальные беды были
возложены на последних. В том же году, например, бывший сотрудник
Ротшильдов Эмиль Бонту обвинил своих бывших работодателей в крахе
своего банка "Женераль Юнион", созданного в 1878 году. В 1886 году, через
несколько месяцев после смерти Виктора Гюго, Эдуард Друмон
опубликовал одну из самых успешных работ конца века36 , La France juive,

в которой еврей описывается как нечеловеческое, почти звериное существо,
физическое чудовище: "Основные признаки, по которым можно узнать
еврея, сохраняются: знаменитый кривой нос, сверкающие глаза, стиснутые
зубы, оттопыренные уши, квадратные ногти, чрезмерно длинное туловище,
плоская ступня, круглые колени, необычайно выдающаяся лодыжка,
мягкая, тающая рука лицемера и предателя123. "
Тогда антисемитизму оставалось только найти возможность
кристаллизоваться вокруг неассимилируемого иностранца, поставленного в
центр государственной власти и способного предать родину. Во Франции 7
сентября 1892 года произошел скандал, о котором мы еще поговорим, -
скандал с Панамским каналом; но этой биржевой катастрофы все же было
недостаточно, чтобы выкристаллизовать национальную ненависть к
евреям.
7 декабря 1893 года в рейхстаге Либерман фон Зонненберг от имени
Антисемитской лиги и ее новоизбранных членов осудил "фондовую биржу,
которая почти полностью находится в руках евреев "310 . Обвинение в
принадлежности к иностранной державе по-прежнему выдвигалось.
Немецкие политические власти позволили этому случиться. В Германии,
как и во Франции, ни один еврей не был принят на высокую
государственную службу - особенно в армию и дипломатию - или в
университет. Многие немецкие евреи выступали за принудительную
ассимиляцию. Они больше не говорят ни на каком другом языке, кроме
немецкого, идентифицируют себя с немецкой культурой, не отказываясь - в
большинстве своем - от своей веры.
Затем, 14 октября 1894 года, во Франции появилась возможность,
которой так долго ждали антисемиты: еврей подозревался в
государственной измене72 . И не просто еврей: капитан артиллерии
Альфред Дрейфус, политехник, сын богатого эльзасского промышленника,
который в 1871 году решил остаться французом со своими
несовершеннолетними детьми. Очень блестящий и единственный еврей,
служивший штабным офицером - куда его неохотно приняли в качестве
стажера, - капитан был арестован: говорили, что он передавал секретные
документы в Германию, где жила часть его эльзасской семьи. Его почерк
поспешно сравнили с почерком рукописного документа - "листка" шпиона.
Это утверждается как доказательство. Таким образом, даже самый
ассимилированный из евреев не заслуживает права быть гражданином
страны. Он все отрицает. Брат Альфреда Дрейфуса и молодой еврейский

журналист Бернар Лазар, только что опубликовавший "Историю
антисемитизма", встал на его защиту. Дело" разделило страну на два
лагеря, в которых смешались социалисты и консерваторы. Роман" не был
связан с деньгами.
22 декабря 1894 года перед военным трибуналом, который судил его на
основании секретного досье, Дрейфус был признан виновным в
государственной измене. Он был приговорен к деградации и вечной
депортации и отправлен в колонию Кайенна. Пеги, Пруст и Малларме
мобилизовали "интеллектуалов" на его защиту - Поль Валери и многие
другие были не на их стороне. 10 ноября 1896 года газета Le Matin
опубликовала факсимиле документа, обвиняющего Дрейфуса: было ясно,
что документ не мог находиться в его руках. Le Matin частично
принадлежала сокурснику Дрейфуса, некоему Филиппу Бунау-Варилья73 ,
который, как выяснилось позже, помогал финансировать Панамский канал
через американские еврейские банки! Полковник Пикварт, защищавший
Дрейфуса, подозревался в том, что по его вине ложные доказательства
"просочились" в прессу.
Год спустя, в ноябре 1897 года - решающий месяц в ходе дела72 - Le
Matin воспроизвел еще два письма немецкому военному атташе,
предположительно написанные Дрейфусом, а также подлинное письмо
Дрейфуса Бунау-Варилье. Эти доказательства были добавлены к тем,
которые были накоплены за последний год Бернаром Лазаром. 12 января
Эмиль Золя опубликовал в газете L'Aurore знаменитую статью J'accuse72 , в
которой утверждалось, что Дрейфус невиновен.
Несмотря на действия многочисленных защитников Дрейфуса,
антисемитизм в стране нарастал, в том числе и в кругах рабочего класса. И
некоторые социалисты хотели бы использовать его как тему и оружие
против буржуазии. В июне 1898 года в Париже была создана ассоциация
еврейских рабочих, которая обратилась в СФИО с протестом против
антисемитизма социалистов: "Мы отмечаем, что ваше отношение
[французских социалистов] к антисемитизму недостаточно откровенно,
недостаточно энергично, как в других подобных случаях, когда на карту
поставлен принцип прогресса и человечности [...]. Вы позволяете этому
происходить, потому что считаете зло выгодным, потому что считаете
антисемитизм горьким деревом, но таким, которое быстро и хорошо растет
на определенной почве, и на котором потом легко будет привить
социализм. Вы хотите сосредоточить классовую ненависть на ненависти к

евреям. Другими словами, ваше отношение - это сделка на политической
арене между старыми варварскими аппетитами, старыми свирепыми
аппетитами и новыми гуманитарными и либертарианскими
устремлениями". Предчувственный текст: идеи молодого Маркса
продолжают таиться в социалистической среде. Поскольку евреи -
капиталисты, можно осудить их вместе с остальными. Еврейский предатель
оправдывает жестокость нападений на капитал, еврейский или нет.
Объявлены две трагедии 20-го века.
В конце августа 1898 года офицер французской секретной службы,
полковник Генри, признал себя автором фальшивок против Дрейфуса и
покончил с собой72 .
В сентябре 1899 года Дрейфус был повторно привлечен к суду. На этот
раз он был приговорен к десяти годам тюремного заключения, но был
немедленно помилован президентом Лубе72 . Это вызвало возмущение его
сторонников, которые требовали его реабилитации.
Тем временем в Германии после позора Герсона Блейхредера Макс
Варбург был единственным, кто сохранил влияние, а антисемиты по-
прежнему открыто заявляли о себе. В Вене Карл Люгер, лидер
антисемитской Христианско-социальной партии, только что назначенный
мэром австрийской столицы, публично обвинил 100 000 евреев города в
своих финансовых проблемах.
В 1899 году натурализованный немецкий англичанин, ставший зятем
Рихарда Вагнера, Хьюстон Стюарт Чемберлен, в книге "Основы
девятнадцатого века" объяснил, что Иисус был не евреем, а арийцем, и
что евреи "представляют собой самую развращенную и вырождающуюся
расу в мире "315.
Во Франции "делу" пришел конец: в июле 1906 года Кассационный суд
восстановил капитана Дрейфуса в звании. После завершения "дела"
современная Франция выиграла битву; антисемитизм перестал быть
доминирующим. Но она не сказала своего последнего слова: 4 июня 1908
года, во время перенесения праха Золя в Пантеон, сумасшедший выстрелил
в полковника Дрейфуса и ранил его. Чуть позже один из героев этого
приключения, неутомимый следователь, полковник Пикварт, становится
военным министром.

Третья фантазия: от Вебера до Зомбарта
С постепенным отделением церкви от государства во Франции и
ослаблением в Западной Европе открытых обвинений в деициде, иудаизм
стал предметом социального изучения. Затем фантазия приобрела новые
измерения, на этот раз академические: еврейская этика была возведена в
ранг исторического и идеологического источника капитализма. Но если мы
и готовы принять капитализм, даже прославить его, то только избавив его
от еврейского происхождения. Так же, как они хотели исключить евреев из
истории Бога, теперь они хотят исключить их из истории денег. Или,
скорее, отвести их в самые темные углы, в самые теневые и наименее
продуктивные аспекты денег. Речь идет уже не о том, чтобы искать
присутствие иудаизма в фактах, а в головах. Речь идет о том, чтобы
показать, что она является частью наименее позорной части капитализма,
связанной со спекуляциями, которые не создают богатства. Чтобы сделать
капитализм нравственным, мы приходим к выводу, что он должен
избавиться от этого наследия, короче говоря, очистить капитализм от его
еврейского происхождения, подобно тому, как Церковь так успешно забыла
свое еврейское происхождение. Таковы были амбиции некоторых немецких
теоретиков в конце XIX века.
В 1902 году, более чем через двадцать лет после его появления и после
выхода "Капитала" Маркса, Вернер Зомбарт впервые употребил слово
"капитализм" в университетской лекции "Современный капитализм "392 .
Два года спустя, в 1904 году, в книге "Протестантская этика и дух
капитализма "438 , известный философ энциклопедической культуры
Макс Вебер намерен показать, что источник капитализма лежит в
религиозной этике, предшествующей его рождению, а не в простом способе
организации экономических обменов: капитализм - это не вопрос
собственности, а вопрос культуры и морального сознания, "направляющего
центра всех матриц принятия решений в индивиде и в группе "438. 438 Для
него, точнее, творческая этика капитализма основывается на апологии
индивидуальной ответственности, рациональной строгости, образовании,
совершенстве и, прежде всего, моральном использовании прибыли.
"Жадность к безграничной выгоде не подразумевает капитализма, тем
более его духа438 ; помимо поиска и защиты частной собственности,
капитализм, таким образом, является "рациональным контролем этого
анархического импульса438 ". 438 Таким образом, эта мораль ведет к тому,
чтобы умерить жажду наживы, дисциплинировать удовольствие,

реинвестировать излишки, опираться на разум и "мирные шансы на
прибыль", а не на простое пиратство: капитализм - это не вымогательство
прибыли, а этика экономии.
Для Вебера источник этого набора моральных правил, необходимых для
капитализма, следует искать в религиях, точнее, в их "практических
побуждениях к действию", часто противоречащих их собственным
теологическим доктринам. Вебер был одним из первых, кто связал силу
капитализма с религиозным обществом, тогда как многие до него видели в
деньгах освобождение от теологического мракобесия. И в частности, пишет
он, иудаизм "имел решающее историческое значение в развитии западной
этики экономики "438 .
Решающее, конечно, но вспомогательное, потому что, по его словам, в
иудаизме "экономическая деятельность не возводится в ранг добродетели
"438 ; она лишь терпима. Вебер допускает ряд других огромных
исторических ошибок, как мы увидим. Ибо, продолжает он столь же
императивно, иудаизм делает акцент на коллективной ответственности,
тогда как капитализм нуждается в реализации индивидуальной
ответственности. Для иудаизма, согласно Веберу, не существует частных
амбиций, отличных от коллективной судьбы: "Поиск индивидуального
совершенства подчинен логике искупления еврейского коллектива. Это
приводит к тому, что иудаизм практикует особый, морально осуждаемый
капитализм.
До этого момента рассуждения Вебера только ошибочны. С этого
момента он погружается в антисемитский бред: по его мнению,
неустойчивость положения евреев заставляет их не создавать постоянные -
и потому обязательно аскетичные - промышленные предприятия, а
довольствоваться использованием чужих ошибок, ростовщичеством,
торгашеством и торговлей, чтобы участвовать в "политическом и
колониальном разбое без потрясения Бога, поскольку мораль находится в
другом месте "438 . Таким образом, их неустойчивость заставляет их
нарушать свой собственный Закон. Евреи, "которые хотели подчинить свою
экономическую деятельность социальному этическому императиву берит -
завета, были вынуждены взять на себя двойную роль эксплуататора и
эксплуататора "438 . 438 Тем самым они изобрели "капитализм-изгой",
который, по словам Вебера, не имеет ничего общего с настоящим
капитализмом. Кредиторы государственных учреждений, операции с
недвижимостью, войны, контракты на поставку, колониальные

предприниматели, фермеры, политические партии, кондотьеры,
спекулянты, евреи находятся "на стороне авантюрного капитализма,
ориентированного на политику и спекуляцию "438 . 438 И не на стороне
промышленного капитализма, "единственно честного". 438 В результате
они не участвовали в развитии наиболее специфических аспектов
капитализма: экономии, рациональной организации труда и вызванного
этим роста производительности. Евреи, подчеркивал Вебер, были
неспособны создавать промышленные предприятия, даже ради собственной
прибыли или из солидарности между собой: "Как получилось, что,
несмотря на существование больших жалких слоев еврейских
ремесленников, не возникло специфически современной, то есть
промышленной, буржуазии, чтобы использовать еврейский труд у себя
дома? Кстати, чтобы иудаизм вошел в настоящий капитализм, он
рекомендует еврейским банкирам финансировать... "еврейскую работу на
дому"!
Католицизм, продолжает Вебер, не лучше иудаизма, поскольку он
осуждает богатство, которое позволяет потреблять, и запрещает аскетизм,
который позволяет накапливать. С другой стороны, Лютер и Кальвин,
объясняет он, закладывают реальные основы капиталистической морали,
гарантируя этическую выгоду "любой деятельности, осуществляемой
методично и добросовестно с целью приобретения благ этого мира "438 .
438 В то время как для евреев экономический успех является лишь
признаком того, что ничего запретного не было совершено, а для католиков
- это объявление о моральной опасности, протестантизм принимает его.
Таким образом, лондонские купцы нашли в успехе своего дела знак
божественного предопределения. Другими словами, для протестанта-
пуританина наиболее этичное поведение должно быть строгим,
рациональным и индивидуалистичным. Таким образом, в протестантизме
заложена буржуазная этика: она способствует частному присвоению
капитала на основе ценностей бережливости, трезвости, верности и
благородства. Именно эта этика должна быть прославлена, подчеркнута и
извлечена из исторической оболочки, как источник всей современности.
Тезис Вебера, несмотря на - или благодаря - своим заблуждениям,
облетел весь мир: он позволил англосаксонским протестантам
идеологически обосновать свое новое господство над остальным
христианством. Вебер не видит, что евреи изобрели этику задолго до греков
и пуритан, что этика денег - лишь один из ее компонентов; что для них

экономическая деятельность - важнейшее средство обращения к Богу; что
индивидуальная свобода воли вездесуща и не имеет никакого отношения к
тому, что он в полном непонимании называет "логикой искупления
еврейского коллективизма". Он также не видит, что именно еврейские
банкиры, изначально подневольные кредиторы, помогли создать
государственные администрации и казначейства, без которых частный
капитализм не смог бы развиться. Поскольку он не изучал тексты иудаизма
и не исследовал историческую реальность, он не видит, что еврейская
мораль, присутствующая в каждой детали индивидуального и
коллективного поведения, запрещает поведение, которое он описывает. И
делая еврея "изгоем" капитала, он игнорирует его роль первооткрывателя,
организатора общественных финансов, изобретателя
индивидуалистической этики, начиная с Гиллеля, и, более того,
изобретателя цивилизации, заменившего закон возмездия денежной
компенсацией за нанесенный ущерб. Наконец, он не видит, что в тот самый
момент, когда он пишет, евреи находятся в процессе изобретения основных
технологий, на которых будет кормиться промышленность двадцатого века.
Он думает, что подражает этике протестантского капитализма, но он лишь
добавляет еще один слой к эшафоту антисемитизма.
Дебаты, быстро развернувшиеся вокруг его впечатляющей работы,
сделали Макса Вебера признанным величайшим социологом своего
времени. И даже сегодня многие с уважением цитируют эту сумму
невежества и наивности, не замечая, что она является одним из главных
источников - наряду с Марксом, которого он ненавидел, - немецкого
антисемитизма.
В 1911 году другой немецкий академик, гораздо более маргинальный,
историк и экономист Вернер Зомбарт, ответил ему книгой "Евреи и
экономическая жизнь "392 , в которой он попытался реабилитировать роль
евреев в зарождении капитализма: на самом деле это была еще одна
карикатура, еще более возмутительная, чем у Вебера или Маркса. Для
Зомбарта, как и для Маркса, но в отличие от Вебера, евреи изобрели
капитализм; но для Зомбарта, как и для Вебера, еврейская мораль является
основой только одного из капитализмов: капитализма финансовых
спекуляций, а не, как у Вебера, колониальных приключений329. Зомбарт
объясняет, что капитализм начался с падения Константинополя, которое
ориентировало Европу на Запад, с введения - евреями - арабских цифр и с
коммерциализации - ими же - драгоценных металлов. По мнению

Зомбарта, некоторые ранние течения католицизма, такие как томизм,
осуждая наслаждение и праздность, сыграли значительную роль в этом
изобретении, в отличие от протестантизма, который, по его словам,
осуждает любовь к деньгам, презирает земные блага, выступает за аскетизм
- не за бережливость - и превозносит общение с Богом. Пуританская
мораль, которую Вебер считает источником этики капитализма, является,
по мнению Зомбарта, бледной копией томизма, призывая верующих к
методичному контролю над импульсами, "привлекая на их защиту столько
же страстного пыла, сколько и узкого ума", и доводя заботу о бережливости
до подлости392 , а не до промышленного риска.
По мнению Зомбарта, один из современных капитализмов, финансовый,
родился из одного из очень специфических воплощений иудаизма:
польских евреев, эмигрировавших в Англию с середины семнадцатого века
и далее329 . "Английский капитализм был полонизирован в результате
эмиграции польских евреев, спасавшихся от казацких гонений [в 1648
году].392 392 Эти евреи были мастерами переговоров, а "душа всей
современной торговли - это переговоры". 391 Зомбарт придумывает здесь,
для нужд своего дела, совершенно фантастическое присутствие польских
евреев в Англии в начале 19 века. Он цитирует немецкого еврейского
историка Генриха Гретца, который объясняет, как изучение Талмуда
обучало польских евреев стратегии ведения переговоров: "Молодой человек
усваивал тонкости, преподаваемые в школах, и использовал их, чтобы
обмануть менее хитрых [...]. Неевреи, с которыми он общался, не раз
убеждались за их счет в превосходстве талмудического ума польского
еврея".392 392 Для него разница между польским "мелким разъездным
торговцем", "евреем, продающим старую одежду", и Натаном Ротшильдом,
английским еврейским банкиром, "который в ходе конференции,
длившейся несколько дней, договаривается с прусским посредником на
чрезвычайно сложных условиях о займе в несколько миллионов "392 ,
существует лишь в степени, а не в природе. 392 Талант еврейского торговца
к ведению переговоров проявился уже в 1815 году, "когда британские
военачальники, подкупленные еврейскими финансистами, первыми
сообщили им об исходе сражений". Зомбарт заключает, что "от царя
Соломона до Герсона Блейхредера еврейское богатство проходит через всю
историю, как золотая нить, без малейшего разрыва "392 . 392 Таким
образом, финансовый капитализм, обязательно паразитический и

транснациональный, является еврейским изобретением и
специализацией.329
Книга Зомбарта - полная фактических ошибок и анахронизмов -
является, таким образом, более или менее непреднамеренным собранием
антисемитских карикатур. Например, чтобы объяснить вкус к
бережливости, который он приписывает евреям, он цитирует немецкую
пословицу, согласно которой "редко можно увидеть "козла без бороды и
еврея без бережливости"", таким образом используя антисемитскую связь
козла и еврея329 . Как и Вебер, Зомбарт говорит о евреях, но почти ничего
не говорит об их статусе принудительных кредиторов, о многовековом
грабеже их сбережений, об обязанности скрывать все свое имущество, об
антииудейской одержимости церкви и князей, о требующей солидарности
этике Талмуда, об их роли в промышленных инновациях.
В 1934 году Вернер Зомбарт опубликовал "Немецкий социализм",
откровенно пронацистскую работу, которая принесла ему славу,
официальное признание и вечную дискредитацию.
Таким образом, через множество каналов - журналистских,
полемических, политических или академических - с конца XIX века
ненависть к евреям с новой силой вернулась на поле идей. Речь шла уже не
только о религиозных, но и о теоретических, светских и экономических
проблемах: для одних речь шла о том, чтобы покончить с деньгами и теми,
кто ими манипулирует; для других, наоборот, евреям не должно быть
позволено приписывать себе преимущества капитализма. В обоих случаях
мы должны избавиться от них. У них был свой день. Затем они становятся
предметом ненависти, общим врагом либералов и социалистов.
Им давно пора искать другое убежище. Они найдут четырех. В каждом из
них они создадут одну из основ современности - новый способ "перестройки
мира", как метко сказано в мидраше. Четыре убежища, четыре матрицы.

3.
Четыре матрицы
С начала XIX века более свободное перемещение товаров, людей и идей,

конец феодальных институтов и начало эмансипации привели к тому, что
некоторые евреи стали более свободно выбирать свою судьбу.
Некоторые из них будут сопровождать колониальное приключение очень
далеко. Тысяча историй купцов от Адена до Сингапура, от Бомбея до
Монтевидео, от Мельбурна до Алжира, от Претории до Шанхая
заслуживают того, чтобы быть рассказанными здесь. Мы расскажем только
одну историю: историю Эдуарда Шнитцера, сына венского купца,
родившегося в 1840 году, который стал врачом и уехал в Хартум с
генералом Гордоном, назначенным губернатором города, чтобы бороться -
под именем Эмин Пача - против работорговцев, которые убили его в Конго
в 1892 году.
Помимо этих ослепительных и изолированных траекторий, для
еврейских масс выделяются четыре места: Россия и Австро-Венгрия, где в то
время проживало более двух третей еврейского народа; Америка и
Палестина, где сегодня находится две трети того, что осталось от еврейского
народа.
Каждая из них будет представлять собой одну из матриц современности:
социализм, психоанализ, американизация, сионизм.
Матрица социализма :
Российский иудаизм до 1917 года
Начиная с 1795 года, польских евреев не было, а российских и
австрийских евреев еще не было. Были только польские евреи, ставшие
русскими, пруссаками или австрийцами в результате случайного изменения
границ.
Прибыв столетиями ранее в гостеприимную тогда Польшу, почти
половина евреев того времени - два миллиона - оказалась, к несчастью того
времени, со своими злейшими врагами, русскими и австрийцами. Варшава

была русской. Краков - австрийский. Они должны были стать матрицей
социализма в России и психоанализа в Австрии.
Русские предоставили польской знати - магнатам и шляхте, которые
помогли им победить, - полномочия по управлению экономикой, которые
короли до сих пор в основном делегировали евреям. Евреям не разрешалось
покидать Польшу, свою "зону проживания", и они собирались в деревнях,
штетлах (на идиш), которые становились местечками (на русском),
собирая несколько тысяч жителей117 . Они ведут там особенно тяжелое
существование в условиях крайней бедности и огромного безлюдья. Жизнь
вращалась вокруг синагоги, рынка и школы, часто располагавшейся в доме
раввина, где учитель, меламед, учил детей читать и писать на иврите и
идише. Эти евреи зарабатывали на жизнь очень тяжелым трудом, часто
работая вместе с женами и детьми, в ремесленных мастерских, на
небольших текстильных производствах и в качестве домашних работников.
Они также были торговцами, владельцами магазинов, постоялых дворов,
землекопами, бакалейщиками, виноторговцами, шахтерами, кожевниками,
портными, меховщиками и ломбардщиками.
Вначале это было счастливое время - или нам так хочется верить. Около
1800 года замечательный рабби Нахман из Бреслау (или Братиславы, или
Пресбурга) писал: "Быть счастливым - это великая мицва [обязанность].
Ведь счастье в соответствии с Законом показывает миру, что счастье
совместимо с нравственностью. И еще, словно эхо тупой тревоги, эта
метафора: "История жизни проходит по длинному и узкому мосту. Чтобы
преодолеть его, главное - не бояться. Страх есть и никогда не покинет их.
Для царей целью было слияние всех народов Великой России в один, с
одним языком, одной религией, одной экономикой. Евреи, считали
русские, не могут быть ассимилированы, по крайней мере, в краткосрочной
перспективе: они слишком разные. Поэтому нужно было предотвратить их
расселение по всей стране, "заражение" крестьян своим языком, своей
религией и своими особыми экономическими правилами.
И все же евреи пережили рождение нового века в надежде на приход
царя, который отменит тиранию своих предшественников и вернет
благословенное время великих польских королей. Несмотря на растущий
ужас своего положения, они не переставали смотреть на Россию как на
убежище до самого конца XIX века: каждая коронация была как надежда на
освобождение, Земля обетованная, а каждый царь - как возможный Мессия.

Первый царь столетия, Александр I, в 1804 году издал указ, который
разграничил регионы, в которых евреям разрешалось жить: Польша,
Украина и Черноморское побережье; им рекомендовалось покинуть
сельскую местность - если только они не владели там собственной землей -
и их призывали колонизировать Украину, несмотря на сопротивление
местных масс, которые все еще видели в них замену полякам. Одесский
порт привлекал толпы людей из окрестностей. В нищете скромных
торговцев, мелких воров и портовых рабочих процветала необыкновенная
культурная жизнь - на идише и русском языке. Везде евреям запрещалось
заниматься винокурением, продавать алкоголь и давать деньги в долг
крестьянам. Им было разрешено посещать государственные школы, но
поскольку им пришлось отказаться от идиша - иногда более важного для их
самосознания, чем Тора, - лишь немногие посещали их. Русский язык
медленно проникал в общины.
До сих пор нет ажиотажа эмансипации. Эмансипация, чтобы стать кем:
русским? Польский? Ничто не кажется бессмысленным.
Либеральный статус Наполеоновской империи был применен только к
недолговечному Варшавскому герцогству, воссозданному в 1807-1814 годах,
пока 100 000 поляков (включая евреев) не погибли как герои, прикрывая
отступление Великой армии. В 1815 году Краков стал вольным городом под
австрийским контролем. Россия отвоевала Варшаву, где евреи по-прежнему
составляли четверть населения. Чтобы наказать их за сотрудничество с
Наполеоном, их выселяли на окраины города - и то только в том случае,
если они имели доход не менее 9 000 рублей.414
Несмотря на планы Александра I, в России ничего не было сделано для
интеграции этих вдвойне инородных людей, евреев и поляков
одновременно. Даже если обвинение в том, что они "пьют кровь", было
объявлено вне закона в 1817 году - но без какого-либо наказания для
преступников - их изоляция оставалась полной.
Однако желающих покинуть страну по-прежнему мало: Россия остается
убежищем. Общины там живут как поддерживающее, защищенное,
радостное, светлое общество, даже если оно находится во все более жалкой
ситуации. Оптимизм измеряется уровнем рождаемости: он по-прежнему
один из самых высоких в мире, более шести детей на семью. В России в 1825
году их было более 2 250 000.

Чтобы сломить эту непотопляемую идентичность и галопирующую
демографию, Николай I, "железный царь", в 1827 году приказал призвать
всех молодых евреев в возрасте от двенадцати до двадцати пяти лет в
русскую армию и держать их там не менее двадцати пяти лет, после того как
они получат христианское образование и будут обращены в православие.
Таким образом, каждая община обязана ежегодно предоставлять
контингент призывников. Хаперы приходят в деревни, чтобы похитить
мальчиков, которых прячут. Ужасающие трагедии, фигуры героев и трусов.
Бунты, маки, насилие. Восстания, иногда в одиночку, иногда вместе с
другими поляками, как во время жестокого восстания в 1831 году,
подавленного царскими войсками, что вызвало знаменитое заявление
маршала Себастиани, тогдашнего министра иностранных дел Франции: "В
Варшаве царит порядок.
В апреле 1835 года, столкнувшись с демографическим ростом евреев,
Николай I расширил территорию, на которой они имели право жить: "зона
проживания" теперь простиралась от Балтийского до Черного моря, от
Лодзи до Вильно, от Киева до Минска, от Варшавы до Одессы. В 1837 году в
нем теснилось около трех миллионов евреев. Как и пруссаки незадолго до
этого, Николай I провел различие между "полезными" евреями (богатые,
ремесленники, фермеры) и "лишними" (бедные, мелкие торговцы).
"Полезных" терпели, остальных отправляли в армию или в
сельскохозяйственные колонии. Охота на молодежь усилилась; десятки
тысяч мужчин были вынуждены уехать обрабатывать некачественную
почву на юге России. Многие семьи потеряли головы; женщины, иногда с
десятью или двенадцатью детьми, были вынуждены заниматься
попрошайничеством.
Города наполнены несчастными людьми. В 1842 году перепись
еврейских ремесленников в Одессе показала, что в городе было 12 кузнецов,
9 часовщиков, 41 сапожник с 88 рабочими, 14 печатников и переплетчиков,
101 портной с 94 рабочими, 14 стекольщиков с 17 рабочими, 43 шляпника с
38 рабочими. Десятки тысяч других, несчастных жителей соседних
деревень, нищенствуют и приезжают в город летом, чтобы работать за
копейки в день в порту или на каменных карьерах. В отчете, не очень
подозрительном в отношении еврейских симпатий, отмечается: "Старики,
раздавленные жарой, придают себе мужества, ропща на Святое Писание117.
В 1843 году шестьдесят тысяч евреев были изгнаны из города Киева, где
некоторые семьи обосновались на протяжении веков. В российской Польше

им разрешалось владеть сельскохозяйственными землями только при
условии уплаты непомерно высоких пошлин: там осталось всего 6 159
еврейских крестьянских семей414 . Таким образом, им больше не
разрешалось жить ни в городе, ни в сельской местности.
Все делается для того, чтобы сломать их личность. В 1844 году общины
потеряли право иметь собственные культурные и социальные институты.
Это был страшный удар: больше некому было организовать
благотворительность для сотен тысяч нищих и представлять евреев перед
российской администрацией, которая в том же году создала специальные
школы, чтобы "сблизить их с христианами и искоренить их вредные
верования под влиянием Талмуда". Большинство отказывалось отдавать
своих детей в эти школы, и они продолжали посещать школу раввина, часто
подпольно. Например, цдака.
В 1846 году - в России было уже более трех миллионов евреев - сэр Мозес
Монтефиоре, ставший английским бароном, приехал потребовать от
властей Санкт-Петербурга прекратить преследования. Напрасно. Несколько
тысяч евреев начали покидать страну. Некоторые из них, наиболее
обеспеченные, уехали учиться в немецкие университеты и взяли
германские фамилии. Другие, более бедные, поселились в Англии.
Некоторые, пока еще очень редкие, отправились в Америку. Для остальных
ситуация оставалась драматичной до 1855 года. Таким образом, "зона
проживания" была похожа на очень бедную страну, заключенную в бедную
страну, где евреи жили в замкнутом круге, со все более архаичной
экономикой, без какого-либо доступа к техническому прогрессу.
В 1855 году - теперь в России насчитывалось более 3,6 миллионов евреев
- на престол взошел тот, на кого евреи надеялись семьдесят лет: Александр
II, которого они быстро прозвали "праведным царем". В 1861 году он
отменил крепостное право. После беспорядков между еврейскими и
польскими студентами и купцами - включая Леопольда Кроненберга - и
русской полицией, по случаю похорон польского генерала Силовинского,
символа польского национализма, вместо того, чтобы принять новые
репрессивные меры, царь отменил ужасную систему призыва детей в
армию: за двадцать девять лет эта система поглотила более сорока тысяч. В
том же году губернатор Киевской губернии отменил запреты на
проживание: изгнанные могли вернуться в свой город. Некоторые евреи -
известные как "полезные" - впервые в истории России получили
разрешение жить за пределами "зоны проживания": врачи, купцы,

ремесленники, адвокаты и журналисты покинули Варшаву, Вильно, Лодзь
или Одессу, чтобы попытать счастья в Москве и Санкт-Петербурге, где
родилось несколько банковских и промышленных династий: Гюнцбурги,
Розенберги, Ашкенази, Розентали, Фридланды, Заксы, Бродские, Поляковы
- все они сразу же вступили в контакт с немецкими и британскими
банкирами, которые, как и Варбурги и Хирши, искали возможность
финансировать крупные проекты. Кроненберг создает банк Handlowy в
Варшаве. Самуил Поляков строил железные дороги на западе России,
используя евреев в качестве рабочих, которым по случаю разрешили
покинуть "зону проживания". Они стали русскими благодаря языку и
чувству принадлежности.
В 1863 году, после многочисленных голодов, новое польское восстание,
вновь поддержанное евреями, было подавлено; отношения между евреями
и другими поляками улучшились, в то время как в России возобновилась
антисемитская агитация. Одна газета, "Новое время", осудила присутствие
евреев в экономике империи, хотя это было совсем недавно, и обвинила их
в том, что они образуют государство в государстве. Достоевский писал10:
"Сегодня еврей и его банк господствуют везде, в Европе и Просвещении, во
всей цивилизации, особенно в социализме, ибо с его помощью еврей
уничтожит христианство и разрушит христианскую цивилизацию. Тогда
останется только анархия. Еврей будет править Вселенной...". Еврей больше
не рассматривается только как причина несчастий мира; его подозревают в
их организации с целью захвата власти. Полное отрицание еврейской
концепции экономики. Если в библейской доктрине спасение еврея зависит
от спасения мира, то теперь его обвиняют в желании присвоить мир, чтобы
использовать его в своих интересах.
Интеграция не продвинулась. В 1864 году только шесть тысяч учеников
посещали государственные школы, предназначенные для евреев. В том же
году в Могилеве был создан первый еврейский профсоюз по образцу
еврейских обществ помощи ремесленникам Средневековья - профсоюз
работниц текстильной промышленности. В 1870 году четыре миллиона
российских евреев - с 1825 года их число почти удвоилось! - выживали в
большой бедности. Одна треть жила за счет благотворительности других117
, которую было все труднее организовать, особенно после
катастрофического урожая 1860 года. Правительственная комиссия, опять
же не очень благосклонная к евреям, отметила, что "90% евреев

представляют собой обездоленную массу, ведущую жалкое
существование117 ".
Начиная с 1875 года и по сей день великое первое: еврейские рабочие,
занятые в ужасающих условиях на первых фабриках в Варшаве, Лодзи,
Москве и Санкт-Петербурге, объявили забастовку. Эти забастовки были
одними из самых первых в России, сразу после крупных рабочих забастовок
- в частности, еврейских рабочих - в США, Германии и Англии. По мере
ухудшения экономической ситуации в стране нарастали социальные
волнения. Некоторые люди в гетто, в Варшаве, Вильно и Одессе, начали
мечтать о еврейском социализме; другие говорили о приходе русского
социализма; третьи думали о мировом социализме. В 1880 году был
основан ОРТ - организация, призванная поддерживать еврейских рабочих в
промышленности и сельском хозяйстве: целью было показать, что они
способны производить.
В марте 1881 года убийство "справедливого царя" Александра II
положило конец надеждам общин. Столкнувшись с недовольством народа,
власть имущие применили старый рецепт: во всем виноваты евреи. Резня
евреев в Елисаветграде вызвала волну убийств по всему юго-западу страны.
Затем начались погромы225 (русское слово, означающее "уничтожение",
"гром", "ярость", "истребление врага"): более двухсот убийств, в ста
шестидесяти городах, повлекшие за собой почти тысячу смертей с воплями:
"Бей жидов, чтобы спасти Россию! Власти лишь слабо осуждали их или
даже поощряли; кроме того, нападавшие были уверены, что в борьбе с
"еврейской эксплуатацией" их поддерживает новый царь Александр III,
страшный тиран. Началась эмиграция в Англию и Соединенные Штаты.
Вскоре он стал массовым.
Генеральный прокурор Святейшего Синода, бывший воспитатель и
духовный наставник царя, Победоносцев, предсказывает: "Треть обратится,
треть умрет, треть эмигрирует.
В 1882 году исключительные законы, так называемые "майские законы",
ограничили территорию "зоны проживания". Евреи были сгруппированы в
минимальном количестве мест; им снова запретили жить в сельской
местности, арендовать или владеть сельскохозяйственной землей; их
исключили из государственной службы, куда они смогли поступить
двадцать лет назад; им запретили торговать по воскресеньям и
христианским праздникам, даже если их лавки были единственными

открытыми, что позволяло им заработать немного денег. Было сокращено
число еврейских учеников, допущенных в средние школы. Это не имеет
никакого значения, потому что во многих городах - даже в тех, где евреи
составляют две трети населения - большинство классных комнат остаются
пустыми: больше не надо ходить учиться к мучителям! Где бы им ни
разрешалось оставаться, евреи были вынуждены тесниться во все более
невыносимых условиях беспорядочной половой жизни. Те, кто решил стать
полностью русскими, были в отчаянии. Редактор "Развета", русскоязычной
газеты еврейской интеллигенции, основанной двадцатью годами ранее в
эйфории царствования Александра II, писал: "Когда я думаю обо всем, что с
нами сделали, как нас учили любить Россию и русский язык, вплоть до того,
что наши дети теперь не говорят ни на каком другом языке, кроме русского,
и как нас теперь преследуют и гонят [...], мое сердце наполняется
отчаянием, потому что выхода нет. Те, кто, полагая, что еврейская проблема
будет решена с концом царизма, присоединились к русскому
национальному революционному движению народников ("популистов"),
были разочарованы отсутствием солидарности своих социалистических
товарищей перед лицом погромов. Тогда сформировались специфически
еврейские революционные движения: антирелигиозные,
антикапиталистические и антицаристские, они набросали и воплотили в
жизнь еврейский национализм, не имеющий затронутой территории.
В 1887 году произошла крупная массовая еврейская забастовка:
еврейские текстильщики в Бялистоке, в польской России, остановили
работу на два месяца. Экстремальные страдания. Затем многие из них стали
уезжать, сначала в Англию - гораздо позже, чем утверждал впоследствии
Вернер Зомбарт...
В 1888 году Александр III и его семья чудом избежали железнодорожной
катастрофы. Интерпретируя это событие, преосвященный Победоносцев
увидел необходимость возвращения к суровому режиму, особенно в
отношении евреев. В 1889 году власти организовали антисемитские
кампании. На них возложили вину за экономические неудачи режима.
Новые массовые убийства произошли в двадцати шести населенных
пунктах. В 1891 году те, кто смог поселиться в Москве после 1865 года, были
высланы по приказу брата царя, великого князя Сергея: двадцать тысяч
человек должны были уехать за несколько дней, чтобы вернуться в уже
переполненную "зону проживания". В Москве117 разрешалось оставаться

только тем мужчинам, которые соглашались перейти в другую веру, и
женщинам, которые соглашались заниматься проституцией.
Многие евреи Российской империи - более миллиона из четырех - теперь
хотели эмигрировать в Англию и Соединенные Штаты. Молодой студент
Хаим Вейцман отправился учиться в Германию. Другие без гроша в
кармане уехали во Францию, где собирались в основном возле Бастилии. Но
как финансировать и осуществлять такой исход? Несколько редких
европейских еврейских меценатов попытались принять этот необычный
вызов: организовать выезд на Запад четырех миллионов евреев из России!
В 1891 году Морис де Хирш, немецкий банкир, чье состояние
оценивалось тогда в сто миллионов марок. Полностью посвятив себя
социальной деятельности, он пожертвовал все выигрыши от своих скаковых
лошадей лондонским больницам ("Мои лошади бегают для
благотворительности", - иронично говорил он). Он создал три фонда: один,
Фонд барона де Хирша, "для финансирования еврейского образования" в
Галиции; другой - для помощи эмигрантам, уже прибывшим в США; и
третий, Еврейская колонизационная ассоциация, для реализации
грандиозного проекта: эмиграции за 25 лет 3 250 000 евреев из России в
Аргентину и Бразилию! Для начала он выделил на эту ассоциацию бюджет
в 36 миллионов долларов (треть своего личного состояния). С согласия
российского правительства он создал штаб-квартиру в Санкт-Петербурге
для организации отъездов и еще одну в Буэнос-Айресе для организации
прибытий. Но этот грандиозный проект быстро сошел на нет: выбор
сельскохозяйственных колоний оказался неподходящим, а финансовые
средства, хотя и значительные, были крайне недостаточны. За пять лет
только 6 757 человек уехали в Аргентину и Бразилию (в Филиппсоне, в
штате Рио-Гранде-ду-Сул, где поселились 37 семей из Бессарабии). Морис
де Хирш основал другие компании в Доминиканской Республике и в Нью-
Джерси, в Вудбайне. Но опять неудача: евреи не стремились воссоздавать
гетто в изгнании.
В 1892 году в Лондоне Хагун Цитловский в книге "От еврея к евреям"
описал утопию еврейского аграрного социализма в России и раскритиковал
часть еврейской интеллигенции за ее отдаленность от народа и излишне
теоретический характер ее проектов.

Несмотря на отъезд, в России сейчас почти пять миллионов евреев, хотя
впервые, около 1893 года, число эмигрантов превышает естественный
прирост населения: никто ничего не делает, чтобы удержать их.
Александр III, ненавистный царь, умер в 1894 году во время отдыха под
Ялтой, через несколько недель после того, как приказал изгнать евреев из
этого города, потому что боялся их. Его преемник, Николай II, частично
восстановил свободу слова, предоставленную его дедом. Некоторые евреи
из богатых варшавских семей, например, Роза Люксембург - ей тогда было
двадцать четыре года - вступили в Пролетарскую партию, были арестованы,
бежали и эмигрировали. Еврейские рабочие - которые в Варшаве, Лодзи,
Вильно или Киеве работали на фабриках по восемнадцать часов в день, за
десять рублей в месяц414 , в ужасных условиях - также присоединялись к
рабочим движениям Польши, России, Литвы и Украины - иногда к
специфически еврейским движениям. Один из них, Юлий Цедербаум,
известный как Мартов, будущий соратник Ленина, писал: "Когда еврейские
рабочие будут организованы повсюду [...], у нас будут надежные союзники,
русские, польские и литовские рабочие [...] мы будем расти в силе; с этой
силой мы получим равные права.
В авангарде движения находится так много евреев, что в 1896 году на
Втором конгрессе Второго Интернационала российский лидер Плеханов
объявил их "авангардом армии рабочих" в России.
В следующем, 1897 году, в то же время, когда Теодор Герцль начал
сионистское движение в Базеле, в Вильно, в октябре, группа под
руководством школьного учителя Аарона Кремера и нескольких рабочих,
Либера, Коссовского, создала организацию значительной важности,
стоявшую у истоков российского социалистического движения и сионизма:
наполовину партия, наполовину профсоюз, "Алгемейнер идишер арбетер
бунд" (Всеобщая лига еврейских рабочих России, Польши и Литвы) была
быстро эффективной и мощной организацией, названной Бунд ("профсоюз"
на идише); она требовала национальных и культурных прав в пределах
Российской империи. Его утопией была вера в то, что антисемитизм
исчезнет вместе с диктатурой. Бунд организовал сотни забастовок кузнецов
и ткачей, создал группы самообороны для сопротивления погромам и
провозгласил идиш, смесь иврита и немецкого языка, на котором говорили
веками, национальным еврейским языком. Он сразу же получил
финансовую помощь от некоторых евреев в США, что только усилило гнев
русских националистических кругов, обвинивших Бунд в предательстве.

26 августа 1897 года в России в газете Le Drapeau, без указания
источника, появился текст, вызвавший огромный скандал96 : "Протоколы
сионских старцев", "сочинение, составленное советом еврейских мудрецов
для господства над миром и уничтожения христианства " 96 . 96 Это
предполагаемый отчет о двадцати четырех так называемых "секретных
конференциях", на которых еврейские мировые лидеры должны были
организовать падение христианских монархий Германии и разорение
русской аристократии, чтобы подготовиться к управлению миром и
превратить неевреев в рабов:
"Усиление вооружений, развитие полицейских сил необходимы; в мире
не должно быть ничего, кроме нас, массы пролетариата, нескольких
миллионеров, преданных нашим интересам, полиции и армии [...]. Мы
должны создать по всей Европе ферменты раздора и вражды. Мы должны
быть хитрыми в любых переговорах [...] казаться честными, чтобы нас
приняли за спасителей. Мы должны заставить правительства действовать в
направлении нашего плана, и мы должны тайно давить на общественное
мнение, используя прессу, которая, за несколькими незначительными
исключениями, полностью в наших руках. Мы должны создать масонские
ложи, члены которых будут в основном агентами национальных и
международных полицейских сил, которые будут знать, что делать с
повстанцами96...".
Никто не сомневается в подлинности этих надуманных откровений. Они
оказали значительное влияние на весь мир и укрепили родившуюся вместе
с Марксом и немецкими философами идею об удушающем влиянии не
только библейской мысли, но и нескольких еврейских финансистов на
мировую экономику и политику. Они широко эксплуатировались в США,
Англии, Франции96 , а затем и в исламских странах. Это было обнаружено
гораздо позже - в 1921 году и, что любопытно, в письме турецкого читателя
в лондонскую газету "Таймс", которая только что объявила их подлинными!
- что эти так называемые Протоколы были написаны русским эмигрантом
в Париже Пьером Рачовским, сотрудником царской тайной полиции,
плагиатом французского памфлета, написанного в Брюсселе в 1864 году
неким Морисом Жоли и направленного против Наполеона III, в котором не
было упоминания о евреях! Никто больше не может сомневаться: это
подделка.
В том же 1897 году, по данным российской переписи населения, в "зоне
проживания" оставалось 4 899 300 евреев. В некоторых районах они все еще

составляют большинство, несмотря на ускоряющийся отток населения.
Большинство из них были крестьянами, ремесленниками и рабочими,
особенно в новых промышленных городах Польши, таких как Лодзь.
Банкиры были редкостью. Увеличивалось число профсоюзных активистов и
революционеров, независимо от того, принадлежали ли они к еврейским
движениям или русским организациям.
В марте 1898 года в Минске Бунд принял участие в рождении - также
подпольном - Российской социал-демократической партии. Мартов,
ставший тем временем боевым сотрудником Бунда, и Леон Давидович
Бронштейн, известный как Троцкий, сын одесского купца-земледельца,
выросший на Украине, вступили в его ряды и ушли в подполье.
Арестованный и сосланный в Сибирь, Троцкий бежал и уехал в Англию, как
и Мартов.
В декабре 1899 года подпольный съезд Бунда обсуждал национальные
права евреев; в 1901 году он потребовал признания евреев нацией в составе
России и осудил зарождающийся сионизм как "буржуазную реакцию на
антисемитизм "117 . 117 В том же году другой еврейский активист, Григорий
Евсеевич Радомыльский, известный как Зиновьев, также вступил в
Российскую социал-демократическую партию.
Российские антисемиты не ослабляли бдительности и множили
инциденты при поддержке и финансировании - иногда открытом, иногда
скрытом - государственного аппарата. 6 апреля 1903 года в Кишиневе,
Бессарабия (ныне Молдавия), молодая девушка-христианка покончила
жизнь самоубийством; местная пресса сразу же обвинила в этом ее
еврейского работодателя. Редактор одной из местных газет даже получил
деньги от министра внутренних дел В.К. фон Плехве, который был ярым
антисемитом, на проведение кампании, призывающей к убийству евреев.
Два дня подряд бесчинствующая толпа устраивала резню и грабежи: 50
убитых, 100 раненых, 1300 разрушенных домов. Убийцам были вынесены
легкие приговоры. Западная пресса начала проявлять интерес к массовым
убийствам и осуждать их.
В деревнях создаются еврейские отряды самообороны. Восстания
усилились; забастовки евреев стали широко распространены. Эмиграция в
Соединенные Штаты еще более ускорилась.
Еврейская судьба: Григорий Андреевич Гершвни, литовский еврей,
живущий в Минске, где он руководит бактериологической лабораторией,

организует убийство нескольких царских политических лидеров.
Приговоренный к смертной казни, его приговор был заменен пожизненной
ссылкой в Сибирь, откуда он бежал и через Китай и Японию добрался до
США. Там он вел кампанию за получение средств от американских
банкиров и профсоюзов для российской социально-революционной
борьбы. С успехом: американские еврейские банкиры, как мы увидим,
предпочли русских социалистов антисемитским царям.
Еще одна еврейская судьба: Максим Валлах, латышский еврей, вступил в
Социал-демократическую партию в 1903 году под именем Максим
Максимович Литвинов. Мы еще поговорим об этом.
В том же году Мартов, ставший одним из лидеров Социал-
демократической партии, защищал в Лондоне идею демократической и
ненасильственной массовой партии. Таким образом, он оживил фракцию
меньшевиков (меньшинство) против Ленина и большевиков (большинство),
которые отдавали приоритет созданию элиты профессиональных
революционеров. Разрыв между двумя течениями российского
революционного движения увеличился. В 1904 году на министра Плехве
было совершено покушение. Некоторые евреи были обвинены в этом. Из
тридцати тысяч еврейских профсоюзных работников Бунда пять тысяч
находятся в тюрьме или сосланы в Сибирь. Изгнание еще более ускорилось:
теперь евреи десятками тысяч уезжали в Нью-Йорк.
Повсюду рабочие бунты смешивали евреев и христиан в демонстрациях
за хлеб. 1 июля 1905 года французская газета L'Illustration, которая, как и
остальная западная пресса, теперь интересовалась ситуацией в Польше и
России, описала положение евреев Лодзи, крупного города рабочего класса:
"Две недели назад все во Франции не знали, или более или менее не знали,
о существовании города Лодзь в Польше [...]. Немцы и многие израильтяне,
которым в России было запрещено владеть землей и даже работать на ней,
снова приехали туда [в 19 веке]. Новый город привлек их [...]. Сейчас Лодзь
- это грозный промышленный город, в котором проживает 400 000
человек. Но рабочий там очень недоволен из-за огромного количества
рабочих. [Те промышленники, которые соглашались пользоваться их
услугами, пользовались их "вне закона" положением и предлагали им
заниженную зарплату: средняя зарплата рабочего в Лодзи не превышала 60
копеек (около 1,60 франка). Средний показатель неизбежно основывался на
той ставке, которую вынуждены были выдерживать рабочие. Евреи Лодзи,
томившиеся в крайней нищете и беспокоимые властями из-за своей

религии, пытались покинуть этот ад. Сионизм" предоставил средства для
многих из них. Они массово эмигрировали в Америку. Социализм
вмешался, поднял на борьбу неизраильских рабочих, с которыми
обращались так же плохо, с точки зрения прибыли, как и с евреями. Все
население рабочего класса Лодзи бродило: мы знаем, к чему привело это
плачевное положение дел в последние дни414. Здесь мы видим, как
требования евреев подпитывают требования остального российского и
польского рабочего класса.
В 1905 году Бунд насчитывал тридцать три тысячи членов, шесть тысяч
из которых находились в тюрьмах. В том же году, когда была объявлена
война Японии, царские власти обвинили евреев в том, что они послужили
причиной отказа - к которому мы еще вернемся - нью-йоркских банкиров в
просьбе о займе у России. Кроме того, когда было объявлено о военном
поражении, русские националисты возложили ответственность на евреев.
Черная сотня" - безработные мужчины и офицеры, потерпевшие поражение
в войне в Маньчжурии, манипулируемые Охраной, политической
полицией, и финансируемые из личных секретных фондов царя - включила
в свою программу уничтожение евреев, этих "врагов изнутри". Евреи и
социалисты должны быть побеждены, раз уж японцев победить не удалось!
Таким образом, монархисты из Русского народного союза организовали
погромы в более чем трехстах городах, включая Лодзь, в результате
которых было убито около тысячи человек и несколько тысяч ранено.
Эмиграция становится более массовой. Большинство бедняков уехали в
Соединенные Штаты. Некоторые еврейские банкиры из Санкт-Петербурга и
Одессы выбрали Германию, где уже находились их семьи.
В 1906 году в России была основана сионистская партия "Поалей Цион"
("Работники Сиона"), которая имела марксистскую ориентацию и
выступала за создание еврейского социалистического государства в
Палестине.
Эмиграция достигла своего пика в 1908 и 1909 годах: за эти два года
Россию покинуло полмиллиона евреев. К концу 1909 года эмигрировало
более 1,5 миллиона человек, 90% из них - в США. По мере дальнейшего
роста населения их осталось почти пять миллионов.
Высланный в 1908 году вместе с Лениным в Западную Европу, в
основном в Швейцарию, Зиновьев стал одним из его ближайших
сотрудников. Троцкий и Литвинов также входили в это окружение. Другие

российские политические партии теперь хотят, чтобы их страна
присоединилась к рядам западных демократий. В частности, они
призывали к эмансипации евреев. В феврале 1911 года Социалистическая
партия и Либеральная партия в Думе предложили отменить "зону
проживания", предоставив евреям право жить там, где они пожелают, и
работать по любой специальности. Конечно, правые организации и
монархисты выступили против этого. Они обвиняли евреев в антирусскости
(как тех в США, кто помог Японии выиграть войну), антицаристских
настроениях (как тех в Швейцарии, кто вместе с Лениным выступал за
свержение самодержавия) и антикапиталистических настроениях (как тех в
Бунде, кто разжигал забастовки). Для полиции социализм - это евреи.
Дискредитация одного из них означает дискредитацию другого.
В марте 1911 года произошел еще один эпизод с серьезными
последствиями: в Киеве после убийства молодого христианина Андрея
Юшинского - убийца которого, христианин, был опознан на месте -
еврейский мастер, работавший на кирпичном заводе, Мендель Бейлис, был
арестован по обвинению в ритуальном убийстве; он был заключен в тюрьму
на два года, пока против него пытались построить дело с помощью
фальшивых документов и показаний. Но мир изменился; два миллиона или
около того российских евреев, живущих сейчас в Соединенных Штатах, при
поддержке прессы начали кампанию. Поговаривали о новом "деле
Дрейфуса"; в октябре 1913 года за процессом Бейлиса в Киеве следили
газеты всего мира. Это была возможность привлечь внимание Запада к
драматическому положению российских евреев. Суд единогласно признал
Бейлиса невиновным. Радикальный поворот: царские власти были открыто
осмеяны судом. (Прокурор, призвавший к суду, Г. Замысловский, повторил
свои обвинения в книге "Убийство Андрея Юшинского", публикация
которой накануне революции финансировалась из секретных фондов с
одобрения самого царя117). Вся националистическая Россия чувствовала
себя осмеянной этим националистическим процессом, который она считала
"еврейским заговором" и иностранным заговором против России.
Социализм - еврейский и коварный.
Во время выборов в Думу в 1912 году почти все партии развернули
антисемитские кампании. Повсюду, как в Варшаве, так и в Киеве, еврейские
магазины бойкотировались. Их обвиняли в руководстве революцией: на
самом деле, если в Социал-демократической партии из 23 000 членов было
всего 364 еврея, то несколько ее главных лидеров были евреями - среди

прочих Мартов, Зиновьев, Троцкий, Литвинов, Свердлов, Радек, Каменев,
Оурицкий. Многие другие ушли.
В общей сложности с 1881 по 1914 год более двух с половиной миллионов
евреев выехали из российского "убежища" в Соединенные Штаты и, кстати,
в другую Землю Обетованную - Палестину. Многие последовали бы за ними
из другого европейского "убежища" - Австро-Венгерской империи.
Матрица психоанализа:
евреи Вены
С 1790 года репрессивные меры множились в Австрийской империи, в
которой в начале XIX века насчитывалось полмиллиона евреев.
Недолговечный Леопольд II был намерен максимально ограничить их
свободы. В 1804 году Франциск II сделал их пребывание в Вене все более
опасным; он систематически преследовал всех нелегальных иммигрантов,
увеличил "налог на терпимость" для немногих привилегированных
жителей и пытался навязать им германизацию, обязав их носить немецкую
фамилию (как и везде, они выбирали скромную, название животного или
ремесла, чтобы не привлекать внимания соседей и налоговых органов).
В 1820 году в Австрийской империи было в три раза больше евреев, чем в
Германии (750 000 против 250 000), но в три раза меньше, чем в России.
Непомерные налоги снизили их уровень жизни. Им было запрещено
владеть недвижимостью, запрещалось заниматься розничной торговлей,
промышленностью и многими ремеслами. Повсеместно принимались
радикальные меры по ограничению браков, чтобы контролировать их
количество. В Богемии и Галиции в 1773 году был введен закон о
предотвращении роста населения путем ограничения количества браков:
только старший ребенок в каждой семье мог создать семью. До 1848 года ни
один еврей не мог вступить в брак, не сдав экзамен в полиции по
содержанию религиозного руководства некоего Герца Гомберга, раввина,
который был настолько ассимилирован, что выступал за введение налога на
свечи, зажигаемые в пятницу вечером117 !
В Казимеже, где в 1830 году проживало 10 820 евреев, треть из них -
Luftmenshen, "люди, живущие воздухом времени" - существовали благодаря
помощи еврейских благотворительных организаций, финансируемых менее
нуждающимися и субсидиями от западноевропейских общин.

В Праге, где была создана одна из старейших еврейских общин в Европе,
а также в Восточной и Западной Галиции судьба евреев была особенно
плачевной. В Венгрии и Трансильвании в 1815 году их насчитывалось около
250 000, они жили в отдельных районах; там им также было запрещено
заниматься определенными профессиями и они должны были платить
очень большой "налог на терпимость". Однако Венгрия, казалось, была
менее невосприимчива к либеральным идеям Французской революции, чем
остальная часть империи: в 1839 году венгерский сейм разрешил евреям
становиться домовладельцами. Венгерский депутат Йозеф Эйтвош даже
предложил их эмансипацию, на что имперское правительство в Вене
ответило отказом. С 1842 года гетто исчезли из венгерских городов. В свою
очередь, требование ассимиляции стало более настойчивым. Император
издал указ, согласно которому каждый, кто хотел открыть свое дело в
Венгрии, должен был доказать, что он получил образование в венгерской
школе, что исключало большинство евреев117 .
В Богемии, Моравии и Галиции полиция безжалостно преследовала
евреев, которые пытались уклониться от непомерных налогов или законов,
ограничивающих брак. После революции 1848 года, которая в Австрийской
империи была более бурной, чем где-либо еще, молодой Франц Иосиф
получил корону от своего дяди Фердинанда. Он не покидал ее до самой
своей смерти в 1916 году. Эмансипация ускорилась, еще больше в период с
1859 по 1867 год, когда австрийцы потерпели поражение от Франции, а
затем от Пруссии. После Мадженты и Сольферино император встал на
более либеральный путь, вплоть до принятия в 1867 году новой
конституции, которая признавала автономию Венгрии, присоединенной к
короне Габсбургов личной унией. Было провозглашено политическое и
гражданское равенство всех, независимо от религии. Клерикальный
контроль над образованием был отменен. Евреи, как и другие, получили
свободу жить на всей территории империи, даже в Вене и Будапеште.
Это было стремительно. В столице их число увеличилось с пяти тысяч в
1848 году до сорока тысяч в 1860 году и восьмидесяти тысяч в 1880 году.
Так началась интеллектуальная слава Вены. Многие из тех, кому было
запрещено работать в денежном бизнесе, теперь обратились к
интеллектуальной деятельности14 . Деньги не были их страстью. Это был
лишь путь к свободе. Лидер еврейской общины города, Игнац Куранда,
основал либеральную прессу и даже стал лидером Либеральной партии в
1861 году. Судебные процессы по обвинению в "ритуальных убийствах" (в

Галиции, Венгрии, Богемии) закончились оправдательными приговорами.
В Вене, мэр которой Карл Люгер был открытым антисемитом, еврейское
население в 1900 году достигло 150 000 человек. В этом враждебном
обществе единственным способом быть принятым было стать знаменитым.
В Вене и Праге жизнь стала терпимой для еврейских интеллектуалов. Здесь
жили Кафка, Фрейд, Веберн, Шенберг, Малер, Климт и многие другие.
Театр, в частности, был почти полностью еврейским. Интерпретация,
инсценировка, создание спектакля - то, чем евреи издавна занимались
между собой в гетто, - теперь открыто для всех.
Судьба: Сигизмунд Шломо Фрейд, родившийся в 1856 году, сын
скромного и религиозного торговца шерстью из Моравии, всю жизнь
которого преследуют проблемы денег. Изучив истерию по делу Анны О., а
затем толкование сновидений, Сигизмунд сформулировал вдвойне
революционную теорию безумия, касающуюся денег и безумия8.
Любое психическое заболевание можно вылечить, открыв его самому
себе через аналитика, которому нужно дорого заплатить за лечение -
последнее, по словам Фрейда, является, сколько бы оно ни стоило,
"хорошей сделкой" по сравнению с тем, что пришлось бы заплатить за
обычное медицинское лечение. Поэтому для него важно, чтобы клиент
платил8 . В противном случае он думает, что получает подарок от
психоаналитика, что он в долгу перед ним и не работает над собой. Оплата,
таким образом, вынуждает клиента к самоанализу, к обоснованию своих
расходов. И эта работа является условием его выздоровления.
В более общем смысле деньги относятся к анальной форме
сексуальности; это грязное дело, подлежащее изгнанию8. Деньги, таким
образом, организуют, по его мнению, первую, первичную форму
(сексуальности и общества), которая должна быть заменена более высокой,
интеллектуальной формой. Фрейд пишет:
"По правде говоря, везде, где господствует или сохраняется архаичный
образ мышления, в древних цивилизациях, в мифе, в сказках, в суевериях, в
бессознательном мышлении, в снах и в неврозах, деньги тесно связаны с
экскрементами. Хорошо известно, что золото, которое дьявол дарит своим
возлюбленным, после его ухода превращается в экскременты, и можно с
уверенностью сказать, что дьявол есть не что иное, как олицетворение
подавленного бессознательного импульса жизни. С другой стороны, мы
знаем суеверие, связывающее находку сокровищ с испражнениями, и

никому не известна фигура "дукатчика" (Dukatenscheisser): уже для
древнего Вавилона золото - это экскременты ада, Mammon ilu manman.
Таким образом, когда невроз следует за языковым употреблением, это
происходит потому, что здесь, как и везде, он воспринимает слова в их
первоначальном смысле, со всем их значением, а там, где он, казалось бы,
представляет слово образно, он обычно лишь воспроизводит древнее
значение этого слова.
"Возможно, что противопоставление того, что человек научился ценить
больше всего, и того, что ничего не стоит, и что он отвергает как отходы,
обусловило это отождествление золота и экскрементов153 .
Подобно венской еврейской общине, которая обменяла деньги,
изолирующие ее, на театр, открывающий все двери, Фрейд отверг деньги
как "грязные". Таким образом, он объявляет о неизбежности всеобщего
ухода евреев из финансовых профессий.
Но другие, в других местах, все еще в самом разгаре: они изобретают
американизацию мира.
Матрица американизации мира:
Соединенные Штаты в 19 веке
В то время как российские евреи изобрели социализм, а австрийские
евреи открыли психоанализ, американские евреи стояли во главе
зарождения американского капитализма и американизации мира.
В тот день, когда 4 июля 1776 года новая Республика провозгласила свою
независимость, американское общество все еще было лишь
сельскохозяйственной экономикой с несколькими торговцами, очень
слабой промышленностью и никем, кто мог бы взять на себя риск ее
финансирования. Поскольку британская власть стремилась сохранить
зависимость колоний от метрополии, обеспечить потребности в капитале
создаваемого хрупкого государства было некому: ни английским, ни
европейским банкам. И снова евреи заполнили пустоту, взяв на себя риск,
на который никто другой не был готов пойти; на этот раз без принуждения.
В 1800 году в Северной Америке их оставалось всего три тысячи, в
основном португальского и испанского происхождения55. Впервые они
были свободными и равноправными гражданами, но слишком
малочисленными, чтобы жить в замкнутом круге. Они изобрели открытый
иудаизм еще до того, как он появился в Европе. Уже в 1809 году в

сефардской синагоге в Нью-Йорке служба велась на английском языке;
раввина называли Преподобным. Иудаизм больше не был лишь аспектом
частной жизни этих поселенцев; казалось, что идет процесс ассимиляции,
особенно в очень христианских южных штатах.
В отличие от всех других еврейских эмиграций за последние две тысячи
лет, мы приехали сюда не всей семьей. Мы не остаемся вместе. По крайней
мере, в начале. И если новички, как всегда, являются первопроходцами и
исследователями, то теперь они - личности. Евреи, как и другие, сначала
поселились в деревнях, ставших Чикаго, Индианаполисом и Сент-Полом; в
1817 году один Джозеф Джонас поселился в Цинциннати. Поселившись, они
старались удержать несколько других еврейских семей, проезжавших мимо,
основать с ними общину, купить землю под кладбище, а затем наладить
связи с общинами соседних городов, воссоздавая таким образом отголоски
сетей 1000 года в Средиземноморье. В 1820 году их было пять тысяч, в
основном купцы. Некоторые, среди самых старых поселенцев Юга -
Сейшасы, Лазарусы, Натаны, Кардосо, Бенджамины - стали богатыми;
более трех четвертей еврейских семей Чарльстона, Ричмонда и Саванны
использовали рабов, как и почти половина семей этих городов. На Севере
некоторые уже протестовали против рабства55.
Примерно в 1825 году, в то время как небольшое число более
состоятельных людей в Германии учились в университетах и пытались
интегрироваться в немецкое общество, более бедные начали уезжать в
Америку, забирая с собой скудные семейные сбережения, иногда для того,
чтобы воссоединиться с другом или кузеном, который уехал раньше:
эмиграция происходила по капиллярам, как это было у ирландцев и
итальянцев.
Чтобы помочь им обосноваться, некий Мордехай Эммануил Ной,
родившийся в 1785 году в Филадельфии, сын эмигранта, офицера,
журналиста и судьи, ставший богатым адвокатом, в 1825 году купил землю
на острове Грейт-Айленд на реке Ниагара, недалеко от Буффало, чтобы
создать еврейскую колонию, которую он хотел назвать Арарат, по имени
места прибытия Ноя, поскольку его целью было "спасти своих единоверцев
от потопа "55 . Проект был отменен: новоприбывшие предпочли остаться в
портах приема или уехать дальше на запад; никто не хотел видеть
воссоздание гетто, из которого они вышли.

Начиная с 1840 года, среди толпы молодых людей, каждый из которых
был таким же нищим, как и все остальные, появились те немногие
авантюристы, которым предстояло разрушить и структурировать
американский капитализм: Голдман, Гуггенхайм, Кун, Лазард, Леман,
Левинсон, Лоеб, Мейси, Сакс, Шифф, Шенберг, Сирс, Селигман, Штраус,
Варбург, Верхайм...
Все они прибывают без средств к существованию - за исключением, как
мы увидим, Шенбергов (теперь Бельмонты) и Варбургов. Большинство из
них - кроме Лазардов, Варбургов и Гуггенхаймов - были выходцами из
Баварии или Франкфурта. Гуггенхаймы были выходцами из
немецкоязычной Швейцарии, а Лазарды - французами.
Позже эти иммигранты стали называть себя "сотней", "еврейскими
великими князьями" или "нашей толпой".54 Никто из них - за исключением Варбургов - не
происходил из великих европейских еврейских семей. Никто из них - за исключением
Варбургов - не происходил из великих еврейских семей Европы; никто из

отпрысков династий придворных торговцев еще не рискнул открыть офис в
новой стране. Они были слишком заняты в старом мире, слишком
джентрифицированы, чтобы "пойти и жить среди дикарей".
Новоприбывшие собирались разбогатеть, предоставив Америке средства
для организации ее грозного развития. И опять же, ничто не приносит им
постоянной пользы, если не приносит пользы окружающим.
Эти молодые эмигранты были не первыми, кто создал банки в Новом
Свете. Поскольку кредитный бизнес еще не регулировался - это произойдет
только после Гражданской войны - говорили, что "чтобы быть банкиром,
достаточно одеваться как банкир "54 . 54 В 1826 году Натаниэль Прайм,
протестант, основал в Нью-Йорке первое учреждение, специализирующееся
на предоставлении консультаций и долгосрочных кредитов компаниям -
первый "инвестиционный банк", американская форма английского
торгового банка. В 1826 году второй банк был открыт в Балтиморе другим
протестантом, Алексом Брауном; в том же году еще один банк открыл Джон
Вермили; затем Джей Кук создал свой собственный банк в Филадельфии.
Позже Пирпонт Морган и Джон Д. Рокфеллер. Следующие из них были
основаны евреями. И с большим успехом!
Эти будущие хозяева американских финансов начинали, в основном, как
скромные торговцы. В потоке иммигрантов, большинство из которых
останутся бедными и безымянными, первым в 1837 году прибыл Иосиф

Селигман, старший из одиннадцати детей Давида и Фанни Селигман,
еврейских купцов-традиционалистов из баварской деревни Байерсдорф.54
С восьми лет Иосиф помогал матери в магазине, когда не посещал школу в
Эрлингене. С восьми лет Йозеф помогал матери в магазине, когда не ходил
в школу в Эрлингене. К четырнадцати годам он владел немецким, ивритом,
идишем, немного французским и английским языками. Как и все немецко-
еврейские подростки, он стремится уехать в Америку, где его двоюродный
брат, только что эмигрировавший, работает в магазине в Манч Чанке, штат
Пенсильвания. Давид Селигман не хотел: отпустить ребенка в изгнание
означало показать себя бедным в то время, когда в Баварии становилась
возможной ассимиляция. Но Фанни окончательно убедила его, что в
Германии у него нет будущего. В июле 1837 года - ему было всего
пятнадцать лет - Джозеф, с эквивалентом ста долларов, подаренных ему
матерью, отправился в Гамбург на корабле "Телеграф": несколько недель
свинины на переправе! По прибытии в Пенсильванию его двоюродный брат
нашел ему работу кассира за 400 долларов в год на строительной площадке
в Уотертауне, которой управлял человек по имени Аса Пакер - он стал
богатым промышленником, был избран членом Конгресса и позже
оказывал некоторые услуги банку Селигмана54.
В том же году (1837) приехал двадцатилетний Август Шенберг54 . Но он
путешествовал первым классом. В возрасте тринадцати лет он поступил в
ученики к Ротшильдам (возможно, как говорили позже, потому что был
незаконнорожденным сыном Натана) в Лондоне, затем в Неаполе, Гаване и
Нью-Йорке. До этого момента Ротшильды не придавали большого
значения Соединенным Штатам, и ни один член их семьи никогда там не
бывал. В Лондоне теперь верили, что Нью-Йорк однажды может стать
крупным портом и крупнейшим финансовым рынком. В то время это был
еще гораздо меньший город, чем Бостон, Филадельфия или Чарльстон, и
решение открыть там финансовый офис было далеким. Август Шенберг
сменил имя на Огюст Бельмон и выдавал себя за французского еврея,
который приехал, чтобы предложить финансирование американскому
правительству. Он скрывал свои связи с Ротшильдами: в Нью-Йорке
сефарды запрещали "немцам" посещать свои синагоги, и Бельмонту удалось
добиться допуска, предположив, что он потомок марраносов.
В 1840 году в Соединенных Штатах насчитывалось пятнадцать тысяч
евреев. Их находили в Чикаго, Новом Орлеане и даже в Сан-Франциско. В
основном это были брокеры, торговцы и первопроходцы - в любом случае, в

основном бедные. В 1843 году наиболее удачливые основали светское
общество взаимопомощи "Бнай Брит", которое распространилось по всей
стране.
Среди вновь прибывших в 1844 году из Римпара, в Баварии, недалеко от
дома Селигманов, прибыл некий Генрих Леман, которого он не знал. Как
бы бедны они ни были, он не остался в Нью-Йорке. Он отправился в глубь
страны, поселился в Мобайле, штат Алабама, откуда с повозкой отправился
торговать по рекам. На заработанные деньги он открыл бакалейную лавку в
Монтгомери, главном городе штата и метрополии хлопковой торговли, и
продавал колонистам инструменты, багаж и семена.
После провала европейских революций 1848 года прибыла вторая волна
немецких евреев, старше и образованнее первой. На этот раз они
эмигрировали всей семьей, имея некоторые сбережения. Они были
врачами, раввинами, учителями, портными. Они селились группами,
образуя общины на Хестер-стрит в Нью-Йорке и на Максвелл-стрит в
Чикаго.
В этом потоке новичков четыре заметных прибытия:
Первый Симон Гуггенхайм со своей второй женой и восемью детьми
приехал из Ааргау, Швейцария, где семья (родом из Гуггенхайма, близ
Гейдельберга, Германия) обосновалась с 1696 года. Он переехал в
Цинциннати, где покупал чистящие средства и красители и продавал их под
собственной маркой.
В том же году Маркус Гольдман приехал из Бургпреппаха, Бавария,
женился на мельничихе по имени Берта Гольдманн - не родственница ему -
и открыл портновский магазин на Маркет-стрит в Филадельфии.
В том же году из Вюрцбурга прибыли Саксы и обосновались в Балтиморе
в качестве торговцев. Этот Голдман, этот Сакс и этот Гуггенхайм вскоре
встретятся.
Также в 1848 году Александр и Симон Лазар вместе со своим
двоюродным братом Александром Вайлем эмигрировали из Эльзаса и
обосновались в качестве торговцев в Новом Орлеане, а вскоре после этого -
в качестве банкиров в Сан-Франциско.
Тем временем другие нееврейские банки становились влиятельными. В
1849 году Морганы и Пибоди организовали первые инвестиции
английского капитала в Америку. Наконец, приехали несколько

европейских еврейских банкиров: Шпейеры, известные банкиры из
Германии, открыли скромные американские офисы; другой немецкий
еврей-иммигрант, Исайас Хеллман - ставший президентом знаменитого
банка Wells Fargo Nevada в Сан-Франциско - основал первый банк в Лос-
Анджелесе (городе, отнятом американцами у испанцев в 1849 году) во
время первой золотой лихорадки.
В 1850 году Генри Леман, работавший бакалейщиком в Монтгомери в
течение шести лет, накопил достаточно денег, чтобы позволить двум своим
братьям, Эммануэлю и Майеру, присоединиться к нему. Вместе они
открыли хлопковый брокерский дом в Монтгомери.
В том же году два шурина - Абрахам Кун и Саломон Лёб - уехали из
Вормса в Америку. Они тоже не остались в Нью-Йорке, а отправились в
Цинциннати, чтобы продавать ткани оптом.
Также в 1850 году Лазарды приехали из Сан-Франциско, чтобы открыть
офис в Париже, в стране своего происхождения.
В том же году один из эмигрантов 1837 года, Джо Селигман, уехал из
Уотертауна, где он открыл свой бизнес, в Нью-Йорк. Его брат Джесси, за
которым он послал, уехал в Сан-Франциско, где открыл бизнес по продаже
одеял, виски, золота, хлопка, обуви и сигар. Как традиционный брокер, он
продавал все в кредит и ссужал деньги своим клиентам. Во время золотой
лихорадки он сколотил свое состояние: он собирал драгоценный металл,
приносимый ему старателями, и одалживал его своему брату в Нью-Йорке,
который продавал его54. Необыкновенная организация, когда дилижансы
Дикого Запада были еще так небезопасны для перевозчиков желтого
металла! В 1857 году большая часть золота стоимостью 500 миллионов
долларов, прибывшего из Калифорнии в Нью-Йорк, прошла через два
Селигмана54 ! Богатство прибывает. Десять братьев и сестер Джо один за
другим присоединялись к нему.
Так же, как Селигманы сделали свое состояние на золоте в Калифорнии,
Леманы разбогатели на Юге на хлопке, который они продавали на Севере
за хлопковые векселя - оборотные векселя, которые они размещали в банках
Нового Орлеана и Нью-Йорка.
Затем появились первые американские железные дороги, которые
значительно облегчили бы их торговлю, финансируемые банками и
страховыми компаниями. 25 августа 1857 года чрезмерная задолженность
этих компаний вызвала серьезный финансовый кризис: сначала

провинциальная страховая компания Ohio Life and Trust Company
приостановила выплаты, а 17 октября за ней последовали 150 американских
банков298. Слухи распространились и на железные дороги: в начале
октября стоимость акций Illinois Central Railroad и других компаний упала
на треть. Ротшильды через Бельмонта одолжили 10 миллионов долларов
двум американским банкам в Цинциннати и взяли их под свой контроль.
Селигманы, предвидевшие события, хранили только наличные деньги и
золото, что еще больше увеличило их активы.
В 1858 году Генри Леман умер от желтой лихорадки в Новом Орлеане54 .
Его брат Майер Леман остался в Монтгомери, где женился на молодой
женщине, которая оказалась невесткой Исайаса Хеллмана, основателя
первого банка в Лос-Анджелесе. Третий брат, Эммануэль Леман, переехал в
Нью-Йорк, чтобы организовать продажу хлопка своего брата.
Казалось, что американская экономика снова набирает обороты, когда в
апреле 1861 года президент Линкольн, спустя год после своего избрания,
ввел блокаду рабовладельческого Юга. Огастус Белмонт был тогда
финансовым советником Белого дома, но Ротшильды были настроены
неохотно: никто в Европе не верил, что Север победит в предстоящей войне,
и ни один европейский банк не хотел кредитовать Вашингтон.218 С другой
стороны, правительство Конфедерации могло легко отдать добрую волю в
руки Юга. С другой стороны, правительство Конфедерации могло легко
инвестировать свои облигации, заложенные под хлопок, который
Эммануэль Леман вместе с другими продавал в Англии. Ходят слухи, что
его хлопковые тюки используются только как камуфляж для вывоза золота,
серебра и драгоценных предметов.
Затем селигманцы перешли на сторону Союза, предложив для начала
скромную сделку по снабжению армии: Джо послал своего младшего брата
Исаака в Вашингтон, чтобы тот предложил другому немецкому эмигранту
(не еврею), занимавшему важный пост в квартирмейстерской службе
северных войск, профинансировать закупку обмундирования - старое
ремесло поставщиков курсов в Германии! - для северной армии. Вашингтон
был заинтересован: крупные производители не хотели их поставлять,
опасаясь, что им не заплатит пошатнувшееся Казначейство. Таким образом,
Селигман получил первый заказ, закупил униформу в кредит у портных,
получил оплату в казначейских векселях, которые ему удалось вложить с
хорошей прибылью, а затем расплатился с поставщиками. В течение шести
месяцев он заключил с правительством другие контракты того же рода на

общую сумму в полтора миллиона долларов, которые ему снова оплатили
казначейскими векселями, которые он заменил54.
Первый антисемитский испуг: в 1862 году генерал северян Грант изгнал
всех евреев из Кентукки, Теннесси и Миссисипи, потому что там был
обнаружен черный рынок хлопка и ходили слухи о евреях - без
доказательств. Президент Линкольн немедленно отменяет приказ.
В том же году Джо Селигман совершил турне по Европе (Франкфурт,
Берлин, Амстердам, Лондон), чтобы разместить свои американские
облигации в коммерческих банках. Так два молодых американских еврея из
Германии, Джо Селигман и Эммануэль Леман, встретились в Лондоне в
конце 1862 года, каждый из них стремился финансировать одну из двух
сторон в Гражданской войне!
Джо Селигману это удалось, но с большим трудом, чем Эммануэлю
Леману: чтобы заменить северные облигации на скептически настроенных
европейских сберегателей, банки должны были предложить им особенно
привлекательную процентную ставку в 7,3%. Селигман вернулся с
триумфом: он вернул свою долю и продемонстрировал, что может
финансировать бюджет нового штата. В 1863 году Вашингтон снова
обратился к нему, на этот раз для прямого размещения казначейского
займа, не упоминая больше ни о каких заказах на обмундирование54 .
Облигации, которые Бельмонт отказался разместить в предыдущем году...
В том же году генерал Ли, главнокомандующий армиями Юга, был
остановлен в Геттисберге во время своего продвижения к Вашингтону.
Началась реакция южан218. За два года Селигман разместил в Европе
казначейские векселя на сумму около 500 миллионов долларов, сыграв тем
самым важную роль в финансировании армии Севера, что стало условием
ее победы.
В 1864 году Саймон Гуггенхайм, все еще торговавший драпировками в
Цинциннати, стал банкиром и переехал в Филадельфию. В том же году
президент Линкольн предоставил Северной Тихоокеанской железной
дороге юридическую основу для покупки земли и продвижения к Сиэтлу.
В 1864 году некий Якоб Шифф, семнадцати лет, прибыл из Германии; он
уехал без ведома своего отца, биржевого маклера во Франкфурте, который
происходил из богатой семьи: один из его предков был главным раввином
Англии в XVIII веке, а другой, если верить преданию, некий Ури Фибус
Шифф, биржевой маклер во Франкфурте в XIV веке, утверждал, что

является потомком царя Соломона! В любом случае, это известная семья:
Генрих Гейне состоит с ней в родстве, а отец Якоба - друг Сары Варбург, чья
дочь только что вышла замуж за другого Шиффа, директора банка
Ротшильдов в Вене.
Через несколько часов после капитуляции генерала Ли при
Аппоматтоксе в 1865 году, ознаменовавшей окончание Гражданской войны
в США, Джо Селигман официально основал свой банк, J. & W. Seligman &
Co. Как и Ротшильды, он устроил трех своих братьев в Европе - Уильяма в
Париже, Генри во Франкфурте, Исаака (который стал другом Линкольна) в
Лондоне. Два других брата, Абрахам и Леопольд (наименее одаренные),
отправились в Сан-Франциско; двое последних, Джеймс и Джесси (который
стал другом Гранта), остались с ним в Нью-Йорке. J. & W. Seligman & Co.
остаются банкирами Казначейства США, которое они финансировали во
время войны.
Сталелитейные заводы работали в полную силу, телеграф работал по
всему континенту, "Юнион Пасифик" и "Нортерн Пасифик" двигались на
запад, "Сентрал Пасифик" - на восток, а федеральное правительство
выделило 60 миллионов долларов на покупку земли. Небольшие банки,
такие как банки Гуггенхаймов и Селигмана, зарабатывали большие деньги,
"синдицируя" кредиты этих компаний и взимая комиссионные с этих
инвестиций.
В 1866 году, несмотря на открытие новых месторождений золота в
Калифорнии, что должно было снизить цены, открытие серебряных
рудников в Неваде привело к обвалу цен на серебро, а не на золото.
Селигман делает правильную ставку и выигрывает целое состояние.
Еще одна антисемитская страшилка: в 1866 году семь страховых
компаний в Нью-Йорке, которые решили не вести дела с евреями, были
вынуждены отменить свое решение перед лицом масштабов бойкота,
которому они подверглись в ответ54 .
Нью-Йорк стал столицей американских финансов за счет Бостона и
Филадельфии. Все еще скромные, Лёбы, Леманы и Голдманы
присоединились к Селигманам в районе Уолл-стрит.
Сначала Лоэбы: 1 февраля 1867 года Абрахам Кун и Саломон Лоэб, два
родных брата, с 500 000 долларов, заработанных ими на продаже одежды в
Цинциннати, вернулись в Нью-Йорк, как до них это сделали Гуггенхаймы,
и открыли ломбард на Нассау-стрит, 31.

Затем Леманы: Эммануэль и Майер всегда работают вместе. В
Монтгомери производят хлопок, в Новом Орлеане его продают, в Нью-
Йорке финансируют.
Наконец, Голдманы: в 1868 году Маркус Голдман уехал из Филадельфии
в Нью-Йорк; он тоже перестал быть портным и стал ломбардистом.
Голдманы и Лёбы, которые теперь знали друг друга, ходили по городу,
посещая оптовых ювелиров и торговцев кожей, которым они приносили
наличные деньги, в которых отказывали банки. В обмен они берут векселя
(которые прячут в шляпе) и после обеда размещают их в банках, которые
им удается убедить объемом сделок, которые они приносят, и серьезностью
своих требований: объем бизнеса измеряется объемом шляпы.
В это же время Джейкоб Шифф основал собственную банковскую
брокерскую фирму на Уолл-стрит. Ему едва исполнилось двадцать лет.
Европейские банки, как еврейские, так и нееврейские, начали осознавать
размеры американского рынка и открыли несколько офисов в Нью-Йорке и
Бостоне или купили банки на Среднем Западе и в Калифорнии. Другие
немецкие евреи, привлеченные американской экспансией, прибывали и
создавали подобные заведения: здесь были Моргентау, Льюисоны,
Оппенгеймеры.
Джей Кук, Джон Пирпонт Морган, Селигман и Гуггенхайм теперь
соревновались в кредитовании железных дорог и сталелитейных заводов.
Первой успешной обеспеченной инвестицией стал кредит в размере 2 млн
долларов США, предоставленный в 1869 году Джеем Куком
Пенсильванскому железнодорожному союзу. Еврейские и нееврейские
банки конкурировали друг с другом, но иногда и сотрудничали. Эндрю
Карнеги расширяет свой сталелитейный бизнес благодаря
финансированию Гуггенхайма. Пирпонт Морган финансировал еврейских
торговцев хлопком. Вместе они формировали советы директоров некоторых
компаний, финансирование которых они организовывали, например,
железных дорог. Гуггенхаймы и Национальный банк Цинциннати -
контролируемый через Бельмонта лондонскими Ротшильдами - также
финансировали некоего Джона Д. Рокфеллера; они помогли ему, в
частности, развить Standard Oil после 1870 года и выкупить ее конкурентов;
когда он попытался получить монополию на медь, Гуггенхаймы - ставшие
экспертами по этому металлу - твердо посоветовали ему не делать этого.

В 1869 году, в год открытия Суэцкого канала, Грант предложил Джо
Селигману пост министра финансов; тот отказался. В том же году молодой
Якоб Шифф потерпел неудачу в Нью-Йорке и вернулся в Германию убитым
горем. Со своей стороны, Голдманы объединили усилия с Саксами, чтобы
основать скромный совместный банк.
Эти несколько семей никоим образом не отражают судьбу восьмидесяти
тысяч евреев, проживавших в США в 1870 году, то есть 2% от всего
населения страны. Некоторые из них открыли свой бизнес, другие стали
врачами и юристами; многие были портнихами, владельцами магазинов,
портными и рабочими. Несколько человек контролировали основную часть
швейной промышленности, включая производство рабочей одежды -
джинсов, которые Леви-Стросс и Джейкоб Дэвис запатентовали в 1873 году.
В Соединенных Штатах более половины евреев проживает в Нью-Йорке.
Они воссоздали настоящее гетто в восточной части Манхэттена, с его
магазинами, ремесленниками, школами, театрами и ресторанами.
Существовали газеты на идиш и типографии. Некоторые из них - в
основном "немцы" - оседали в сельских городах в качестве торговцев и
разносчиков, обычно в количестве, достаточном для строительства
синагоги и создания общества взаимопомощи - основы общинной
организации.
Из тех, кто эмигрировал между 1837 и 1860 годами, самым богатым был
Джо Селигман. Леманы до сих пор торгуют хлопком в Нью-Йорке и Новом
Орлеане. Штраусы торгуют в Нью-Йорке под именем Macy's. Соломон Лоеб
является банкиром в Нью-Йорке вместе с Kuhn, как и Голдман с Sachs. В
Филадельфии Гуггенхаймы сколотили свое состояние, финансируя
железные дороги, а вскоре и рынок меди. Лазарды были единственными
среди будущих держав, кто не был немцем: после Сан-Франциско и Парижа
они открыли третий офис в Лондоне в 1870 году.
Состоятельные немецкие евреи продолжают говорить между собой на
немецком языке. Они играют немецкую музыку. Они едут в Германию за
водой и медицинской помощью. Они отправляют своих детей в немецкие
университеты. Они открывают синагогу "Эману Эль" на Пятой авеню, где
женщины молятся наравне с мужчинами, а британский раввин ведет
службу на иврите. Они жертвуют (анонимно, иначе пожертвование не
засчитывается) десятую часть своего дохода на еврейские
благотворительные организации: школы, семинарии, больницы.
Некоторые также финансируют Гарвардский университет или

Франкфуртский университет. Они еще не были заинтересованы, как
некоторые европейские евреи, в России и Палестине. В 1870 году они
основали Объединенную еврейскую благотворительную организацию,
которая предоставляла жилье, питание и образование новоприбывшим в
зданиях на острове Мира.
Все они еще не решили обосноваться в Америке и с увлечением следили
за политикой Германии. В 1871 году, после провозглашения Германской
империи, Авраам Кун, который основал свой банк в Нью-Йорке вместе со
своим шурином Саломоном Лёбом, вышел в отставку и вернулся в Гамбург,
полный надежд на новую Германию; там он встретил молодого Якоба
Шиффа, который вернулся из Америки, убитый неудачей, и был отправлен
своей семьей на работу в Дойче Банк - основанный, как мы видели, в
предыдущем году другим еврейским банкиром и другом его отца,
Людвигом Бамбергером, который только что был избран в Рейхстаг. Шифф
не отказался от своей американской мечты и умолял Авраама Куна найти
ему скромную работу в его банке в США. Абрахам согласился лишь дать ему
рекомендательное письмо к Саломону Лёбу в Нью-Йорке. Вооружившись
этим рекомендательным письмом, Якоб во второй раз приехал в Америку в
1872 году. Саломону он понравился, и он нанял его, не подозревая, что
только что нашел своего хозяина.
Джейкоб Шифф - действительно неординарная личность. Как только он
приехал - ему было двадцать пять лет - он женился на Терезе Лоеб, совсем
юной дочери Соломона - социальный брак, упомянутый выше - и стал его
партнером в следующем году. Как бы осторожен ни был Лоеб, Шифф был
смел. Лоеб предпочитал финансировать торговцев; Шифф стал экспертом в
финансировании железных дорог. Как только ему сообщали о линии,
которую необходимо профинансировать, он умел выбрать лучший на тот
момент финансовый инструмент и сумел разместить кредиты компаний
наилучшим образом. Теперь, конкурируя с J.P. Morgan, Seligman,
Guggenheim и Belmont, этот амбициозный и очень одаренный молодой
человек также быстро стал презирать всех. Он говорит о Бельмонте:
"Устрица без раковины".54
Несмотря на обширность Соединенных Штатов, люди по-прежнему
женятся друг на друге, как и в Германии. Джо Селигман женился на своей
двоюродной сестре; три брата Селигмана женились на трех сестрах Леви;
Майер Гуггенхайм женился на своей свояченице; Левинсон женился на
своей племяннице. Леманы женятся на Леманах. Шиффы выходят замуж за

Лёбов, а Варбурги - за Селигманов. В соответствии с традицией предков,
несколько вдов вышли замуж за младшего брата своего покойного мужа.
Как и в польской или немецкой деревне, заключаются браки между детьми
соратников, что свидетельствует о восстановлении прочности семейной
организации. Два сына Сакса женятся на двух дочерях Голдмана
(начинается компания Goldman-Sachs). Дочь Сакса выходит замуж за сына
Штрауса (здесь начинается Macy's). Два родных брата, Леопольд Кан и
Семон Баче, вместе основали компанию J.S. Bache & Co., которая стала
первым биржевым брокером на Уолл-стрит. Четыре главных основателя
компании Hallgarten (одной из первых сетей универмагов), как и
основатели Goldman-Sachs, также являются зятьями и невестками.
В 1873 году, в год джинсов, примерно через пятнадцать лет после первого
кризиса 1847 года, разразился второй великий финансовый кризис
американского капитализма, также вызванный чрезмерным
кредитованием18 . На этот раз еврейские банкиры были настолько
разоблачены, что антисемитские статьи в американской прессе нападали на
немецких евреев, этих "parvenus", этих "сорок восьмых", которые поднялись
"к рулю финансов".
Однако кризис постепенно перемещает "сердце" индустриального мира
на эту сторону Атлантики. Были сосредоточены сталелитейная
промышленность, судостроительные верфи и железные дороги. Резко
ускорилась подача электроэнергии. В этом буме еврейские банкиры
присутствовали более чем активно: они финансировали большинство
инфраструктур, другие возглавили текстильную промышленность, третьи
изобрели заметную часть способов использования электрической энергии.
Один случай из многих: Эмиль Берлинер, немецкий еврей, родившийся в
Гаване в 1851 году и эмигрировавший в США в 1870 году, изобрел
микрофон, плоский диск, трансформатор и, за четыре месяца до Томаса
Эдисона, "телефонный передатчик", который у него купил Грэм Белл. Затем
он основал в Германии, а затем и в Великобритании крупнейшую в Европе
звукозаписывающую компанию Deutsche Gramophon.
Помимо этих нескольких знаменитостей, тысячи других евреев работали
в 1870 году ремесленниками, учителями, врачами, владельцами магазинов,
ресторанов или простыми рабочими. Треть из них по-прежнему жила в
Нью-Йорке, куда прибывало все больше эмигрантов из России, причем не
только из Германии.

Когда французы предложили построить статую Свободы в знак уважения
к этой гостеприимной Америке, богатые немецкие евреи с Уолл-стрит и
слышать не хотели о проекте, который слишком сильно напоминал им об
их прошлом. В то время как сефарды, такие как Лазарь и Пинтос (которые
называют себя сефардами или иногда грандами55 , а не евреями),
осознавая, что их величие связано с этой памятью, финансируют базу, даже
если они менее богаты.
Купеческие банки приобрели значительную власть. Джон Пирпонт
Морган-младший, сменивший своего отца, финансировал железные
дороги, организовал General Electric и US Steel, а также основал новую
дочернюю компанию Drexel, Morgan & Co. Менее влиятельными были Джо
Селигман и Саймон Гуггенхайм, а также другие, пока еще скромные
фирмы: Lazard, Kuhn-Loeb, Lehman Brothers и Goldman-Sachs. В 1875 году
Джо Селигман основал в Сан-Франциско второй банк, "Англо-
Калифорниан", представленный как дочернее предприятие лондонского
учреждения. Он американизировался, заинтересовался сельским
хозяйством и перестал есть кошерную пищу. Как и многие, он склонен
забывать о том, что он еврей. Как и многим другим, ему скоро напомнят об
этом.
Кризис 1873 года и вызванные им антисемитские вспышки все еще
вызывали хаос. В том же году умер владелец сети нью-йоркских магазинов
Александр Т. Стюарт, оставив после себя огромное состояние, включая
самый роскошный отель в Саратоге, водном городке недалеко от Нью-
Йорка, куда богатые клиенты с Юга привозили азартные игры,
практикуемые на пароходах Миссисипи. Жители Нью-Йорка стали
крупными покупателями. Джо Селигман, который не является азартным
игроком, является завсегдатаем дворца и собирается туда пойти, когда
душеприказчик наследства А.Т. Стюарта, некий судья Генри (который не
является азартным игроком), решает посетить дворец. Душеприказчик
Стюарта, некий судья Генри Хилтон (не родственник Конрада Хилтона,
создателя одноименной сети отелей), запрещает ему входить.
Скандал, угроза судебных исков: это был первый крупный случай
антисемитизма в США. Другие отели подражали отелю "Саратога",
например, клуб "Лейк-Плэсид"; Нью-Йоркская коллегия адвокатов
отказалась принять адвоката-еврея; застройщики Кони-Айленда хотели
запретить евреям посещать новый парк развлечений; другие известные

клубы закрыли перед ними свои двери. Судья Хилтон даже основал недолго
просуществовавшее Американское общество подавления евреев...
Джо Селигман не сдавалась. Он организовал бойкот магазинов А.Т.
Стюарта. Магазины Стюарта; падение продаж настолько велико, что Генри
Хилтон в панике ищет мира: он жертвует тысячу долларов в еврейскую
благотворительную организацию. Высшее оскорбление! Бойкот удвоился, в
основном поддерживаемый протестантскими кругами. A.T. Стюарт вскоре
обанкротился.
Джо Селигман умер в следующем году, в 1878 году, глубоко переживая
этот роман. Город Роллерс Ридж, штат Миссури, изменил свое название на
Селигман. Брат Джозефа Джесси, который был на двадцать лет старше
Якоба Шиффа, стал первым банкиром в Америке.
В тот же год, когда умер Джо, Джесси Селигман заинтересовался старым
проектом, который вновь обретал форму: канал через Панаму или
Никарагуа для соединения двух океанов.
В Париже, окрыленный славой Суэцкого перешейка, Фердинанд де
Лессепс в возрасте 70 лет с большой оглаской готовился к выпуску акций
универсальной компании по строительству межокеанского канала, маршрут
которого должен был пройти через Панаму, принадлежавшую Колумбии.
Но он собрал только 8 миллионов франков из необходимых 400
миллионов, и американцы, которые были совсем не рады тому, что
французы вмешиваются в крупнейший американский проект, были в
восторге от его неудачи.
В 1881 году - через год после переезда банка Lazard из Сан-Франциско в
Нью-Йорк - вспышка новых погромов в России привела к прибытию в США
двухсот пятидесяти тысяч новых эмигрантов. Теперь это были целые
православные семьи, в большинстве своем совершенно обездоленные,
которые, обессилев, не выходили за пределы портов высадки. Они
воссоздали эквивалент штетлов в Лавендост-Сайде Нью-Йорка и Вест-
Сайде Чикаго. Они создавали свои суды, рестораны, театры, союзы,
братства, ешивы, газеты; некоторые грамотные купцы вернулись к своим
профессиям брокеров, мясников и продавцов религиозных предметов.
Большинство из них были рабочими и устроились на обувные, сигарные,
швейные фабрики - как правило, небольшие семейные предприятия, часто
еврейские, где между собой они продолжали говорить на идиш или
русском. Многие стали профсоюзными активистами, и среди них были

лидеры начавшихся жестких забастовок. Во главе их стоял Сэмюэл
Гомперс, еврей голландского происхождения, родившийся в Лондоне, в
десятилетнем возрасте ставший подмастерьем сапожника, в четырнадцать
лет, в 1864 году, прибывший в США и ставший рабочим по производству
сигар. В 1875 году он организовал свою первую забастовку, а в 1877 году стал
президентом профсоюза работников сигарной промышленности, который
первым ввел регулярные взносы и организовал помощь новым членам.
Немецкие евреи не ценили "ориентализм" этих "азиатских дикарей",
которых они прозвали kikres (их имена заканчивались на -ky...) или bohunk
("варвары" и "социалисты"). Напуганные их профсоюзной и политической
активностью, они организовали их прием как могли и сделали все, чтобы
помочь им ассимилироваться. Первая еврейская больница в США
(первоначально она называлась "Нью-Йоркская еврейская больница") была
основана группой нью-йоркских евреев немецкого происхождения,
включая Самсона Симсона, одного из лучших адвокатов того времени,
банкира Сэмюэля Майера Айзекса, который также финансировал создание
колледжа Маймонида в Филадельфии, и Адольфуса Симеона Соломонса,
который вместе с Кларой Бартон в 1881 году основал Американский
Красный Крест.
В том же году Якоб Шифф окончательно сменил своего тестя и стал
боссом Kuhn, Loeb and Co. Его совсем юная дочь - ей было всего семнадцать
лет - вышла замуж, как уже упоминалось выше, за Феликса Варбурга, с
которым он познакомился в Германии и который затем стал партнером
Kuhn Loeb вместе со своим братом Полом, женившимся на невестке Якоба,
другой дочери Лёба. Два дома, Kuhn Loeb и Warburg, были объединены
вокруг Якоба Шиффа, который, таким образом, стал боссом двух самых
известных инвестиционных банков в мире по обе стороны Атлантики18 .
Поскольку две сестры Генри Голдмана вышли замуж за двух братьев
Сакс, другая вышла замуж за некоего Сэмюэля Хаммерслафа, молодого
портного из Спрингфилда (где он познакомился с Авраамом Линкольном),
который только что купил вместе со своим тестем небольшую фирму,
торгующую по почте, имя которой станет знаменитым: Sears Roebuck;
Голдман и Сакс помогут ей стать одной из первых дистрибьюторских групп
в США в конкуренции с R.H. Macy, принадлежавшей мужу другой дочери
Сакс.

Именно в это время к Джесси Селигману обратились французские
бизнесмены с предложением взять на себя финансирование проекта
Панамского канала, который они не смогли реализовать. Селигман наладил
финансирование с Банком де Пари, Дрекселем и Морганом: редкий случай
альянса между еврейскими и протестантскими банками. Большое
наступление на них со стороны СМИ: в Сенате их обвинили в желании
"продать Америку Франции". Поговаривали о еврейском заговоре, а
Моргана обвиняли в "присоединении к евреям54 ". 54 Селигман ответил,
что главными бенефициарами проекта будут Соединенные Штаты, откуда
будут поставляться машины для бурения канала. Гюстав Эйфель и многие
другие рекламировали его. Они выиграли: кредит был переподписан в
Европе и Нью-Йорке.
Но сторонники другого маршрута, все американцы, не сдавались, и в
1884 году правительство Вашингтона подписало договор с правительством
Манагуа, известный как договор Завалы, о строительстве канала через
Никарагуа. Сенат колебался, ратифицировать ли этот договор. В 1885 году
работа, начатая в Панаме в 1882 году, продвинулась незначительно. Было
выполнено менее половины работы. Лессепс смирился с выбором замков,
рекомендованных нанятым им главным инженером Филиппом Бунау-
Варилья73 , роль которого в деле Дрейфуса была хорошо известна.
Для того чтобы лучше адаптироваться к требованиям современной
экономики и одновременно бороться с тенденцией к ассимиляции,
американский реформистский иудаизм организовал в 1885 году
"Питтсбургскую платформу": он отказался от правил питания, обрезания и
субботы. В 1887 году было основано Еврейское общество помощи
иммигрантам - светское общество, финансируемое всеми евреями США, а
не только наиболее удачливыми, для оказания помощи самым
нуждающимся среди них. В среднем евреи жили не лучше, чем другие
американцы. В 1890 году, согласно официальной американской статистике,
35% из них были мелкими бизнесменами, 29% - служащими, 12% -
рабочими, 15% - брокерами, адвокатами, банкирами, 5% - врачами.
Желаемый идеал для детей: юрист или врач.
В 1886 году Сэмюэль Гомперс, который был президентом профсоюза
работников сигарной промышленности, в возрасте тридцати шести лет
объединил все американские профсоюзы в Американскую федерацию
труда, состоящую из одного профсоюза на каждую профессию. Грозный

переговорщик, он до самой своей смерти в 1924 году оставался самым
влиятельным человеком в американском рабочем классе.
После девяти лет работы, в 1889 году, Лессепс потратил все деньги,
полученные им от подписчиков займа, то есть 400 миллионов долларов
(один миллиард франков), но была прорыта только треть канала.
Первоначальная смета составила 600 миллионов франков! В 1889 году
Филипп Бунау-Варилья представил план динамизации скал под водой73.
В то же время совершенно иная судьба была у американского еврея,
который по-своему, по-особенному, нес в себе двухтысячелетний дух
первооткрывателей: Саломон Бибо, родившийся в Пруссии в 1853 году, в
1869 году присоединился к двум своим братьям, которые эмигрировали в
Нью-Мексико за три года до него. Сначала все трое работали на другую
еврейскую семью первопроходцев - Спилбергов. Затем три брата
перебрались на аванпост для торговли с индейцами навахо. Затем они
выступали в качестве посредников и переговорщиков между индейцами,
мексиканцами и англосаксами и защищали первых, когда белые пытались
захватить их территории. В 1882 году Саломон Бибо основал торговый пост
- вечная профессия маклера! - Он выучил их язык, изучил их ситуацию,
понял, что их эксплуатируют белые, перешел на их сторону и стал их
переговорщиком. Тогда ему было двадцать четыре года. В обмен на аренду
94 000 акров земли, уступленных индейцам в 1877 году американским
правительством, он обязался защищать их землю и скот и разрабатывать их
угольные шахты; он выплачивал им ежегодную ренту в размере 12 000
долларов, к которой добавлялось 10 долларов за тонну добытой руды.
Сделка прошла настолько удачно, что Бибо стал кем-то вроде индейского
вождя. В 1888 году - ему было тридцать пять лет - он даже был признан
федеральной администрацией в Вашингтоне "губернатором народа акома".
В 1889 году он женился на внучке вождя, принцессе Хуане, которая приняла
иудаизм. Официально он был вождем акома. Одиннадцать лет спустя
единственный в истории еврейский индейский вождь переехал в Сан-
Франциско, чтобы дать возможность своим детям получить религиозное
образование...
Другая судьба: Антон Оппенгеймер - не родственник поставщиков
венского двора - родился в Баварии в 1840 году, эмигрировал в США в 1858
году, сначала был торговцем в Техасе в маленьком городке под названием...
Палестина, солдатом в армии южных конфедератов, стал торговцем скотом,

затем землевладельцем и приобрел оптовую компанию, которая в 1890 году
получила название American Hat and Shoe Company: огромный успех!
Сейчас Lehman Brothers является очень важным торговым домом, но
Lehman Brothers еще не живет в одном мире с Селигманами или
Гуггенхаймами, не говоря уже о Шиффах и Варбургах. После смерти
Эммануила Лемана власть перешла к его сыну Филипу и племяннику
Артуру, который женился на дочери Адольфа Левинсона, главы крупной
американской горнодобывающей компании, связанной с Селигманами.
Дети этих пятидесяти или около того крупных банкиров получили
образование в лучших протестантских колледжах и прошли бар-мицву.
Дома больше не говорили по-немецки. Царь, чья антисемитская политика
вызывала гнев, был для этих банкиров "врагом человечества", и они не
отказались бы финансировать революцию в России. Они также
финансировали зарождение Бунда в Вильно. Игроки в сквош, любители
оперы, они владеют яхтами, частными полями для игры в поло и
скаковыми лошадьми18 . Они жертвовали на социальные нужды, как
еврейские, так и нееврейские, и уделяли большое внимание образованию
своих детей. Когда они отправлялись в Европу на корабле, самые богатые
брали с собой дворецкого, горничную и повара. Дюрер, Рембрандт и
Боттичелли теснились в своих домах.
В 1892 году князь Андре Понятовский, которого принимали селигманы,
хорошо описал их образ жизни: "Деньги сами по себе не имеют для них
никакого значения вне бизнеса [...]. Они говорят только о спорте,
литературе, искусстве, особенно о музыке, финансируют благотворительные
организации и свои политические партии, и, прежде всего, посвящают себя
семейной жизни, с такой интенсивностью, которую сегодня можно
встретить только во французских провинциях [...]. Жизнь этих людей, за
исключением их пристрастия к спорту, напоминает жизнь банкиров из
старых домов Лиона18.
Но спокойствие никогда не длится долго. В следующем году в Селигмане
разразился скандал.
В 1893 году биржевая паника в Нью-Йорке привела, помимо прочего, к
банкротству компании де Лессепса. Компании пришлось прекратить рытье
канала. 85 000 абонентов были разорены. Лессепс вернулся во Францию,
измученный, чтобы встретиться с парламентским расследованием. Затем

выяснилось, что он подкупил ведущих политиков и известных
журналистов, чтобы скрыть правду о ходе работ.
Поскольку в скандале были замешаны два еврейских маклера
(Корнелиус Герц и Жак Рейнах) среди прочих соучастников, Друмон
разгневался "на тех, кто разорил 85 000 подписчиков", забыв, что
мошенничество было делом рук известных людей, принадлежащих к
католическим партиям. Лессепс был осужден; его сын Чарльз бежал в
Великобританию. На недостроенный канал был найден покупатель. Цена
торгов составляла 100 миллионов долларов.
Во Франции не сдавались: канал приобрел стратегическое значение,
поскольку Германия закрепилась в Венесуэле, чтобы контролировать
движение судов на Атлантике. Несмотря на скандал, новая компания
Панамского канала была создана в 1894 году, в том же году, когда
разразилось "дело Дрейфуса", в то же время, когда расследование
американского Конгресса обвинило J.P. Morgan и Seligman в том, что они
заработали большие деньги на комиссионных за размещение французских
кредитов. В частности, Джесси Селигмана обвинили в том, что он
предложил пост председателя Комитета по каналам бывшему президенту
Гранту. В конце концов, она досталась Р.У. Томсону, министру военно-
морского флота при президенте Хейсе, который ушел из правительства,
чтобы занять эту должность с непомерно высокой годовой зарплатой в 24
000 долларов; его обнадеживающее присутствие помогло привлечь мелких
сберегателей. Хотя сенатский комитет после длительного расследования не
нашел абсолютно никакой вины Джесси Селигмана, он не пережил
скандала: он умер через несколько недель, став, как и его брат
шестнадцатью годами ранее, жертвой необоснованных нападок.
Остальные селигманцы решили не отказываться от проекта прорыва, по-
прежнему с французами и по-прежнему через Панаму. Они наняли часть
команды компании "Новый Панамский канал "73 , включая Филиппа
Бунау-Варилью. После скандала больше не было вопроса о том, чтобы
искать деньги у населения; налогоплательщик должен был заплатить.
Затем борьба между двумя проектами переместилась в Конгресс.
В ноябре 1896 года, пока в Париже Буна-Варилья помогал донести
правду о деле Дрейфуса в своей газете Le Matin, в Нью-Йорке родилась еще
одна великая газета: Адольф Симон Очс купил "Нью-Йорк Таймс", тогда
еще очень скромную газету с тиражом всего 9 000 экземпляров. Очс

родился в Цинциннати в 1868 году в семье евреев, эмигрировавших из
Германии в 1848 году, и в возрасте одиннадцати лет стал помощником
печатника в газете Knoxville Chronicle, а затем в Chattanooga Times. В 1889
году он женился на дочери раввина Уайза из Цинциннати, одного из
основателей реформистского иудаизма в США, который впоследствии
сыграет ключевую роль в американской еврейской общине. Очс установил
принципы этической журналистики в то время, когда Джо Пулитцер (с
газетой "Уорлд") и Уильям Херст (с газетой "Джорнал") делали упор на
сенсации. Он установил независимость информации от рекламы и
редакционных линий. Газета Chattanooga Times стала самой уважаемой
ежедневной газетой на юге США. Для него иудаизм был только религией;
он враждебно относился к недавно возникшему сионизму, который считал
противоречащим еврейским ценностям. Газета "Нью-Йорк Таймс" быстро
стала пользоваться огромным успехом: ее тираж вырос с 9 000 в 1896 году
до 780 000 в 1925 году.
В 1897 году Сенат подтвердил выбор Никарагуа маршрута, который до
сих пор считается технически лучшим.
В это время миллион российских евреев прибыли в Америку, спасаясь от
погромов 1894 года. Их приезд нарушил структуру американского
еврейства: три четверти новоприбывших стали рабочими в больших
городах; они производили большую часть одежды в стране. Вместо 12%
двадцать лет назад две трети американских евреев теперь были рабочими,
как итальянцы и ирландцы, прибывшие одновременно с русскими евреями.
Последние все так же нежелательны в ассоциациях, финансируемых
богатыми. Газета "Идиш Газетт" сообщала в 1897 году: "В
филантропических учреждениях немецкой еврейской аристократии [...]
каждый беженец допрашивается как преступник. Он деградирует, он
дрожит как лист, как будто он перед российским чиновником".
Опыт трудовой жизни в России выдвинул их во главе многочисленных
профсоюзов, окружавших Самуэля Гомперса: Морриса Хилквита, Мейера
Лондона, Сиднея Хиллмана. Иногда поддерживаемые еврейской
буржуазией (Якоб Шифф, Луис Маршалл, Генри Мезовиц), они заставили
боссов принять их основные требования: пятидесятичасовую неделю,
преимущественный наем работников, состоящих в профсоюзе, процедуры
посредничества. В 1900 году был даже создан первый еврейский профсоюз:
профсоюз женщин, работающих в швейной промышленности.

Конфликты между еврейскими и WASP (белыми англосаксонскими
протестантами) банками стали острыми. В апреле 1901 года на фондовом
рынке вновь разгорелась битва между Морганом и Шиффом за контроль
над финансированием железных дорог, в частности Northern Pacific Union -
"битва гигантов", в которой никто не победил.
После убийства 6 сентября 1901 года президента Мак-Кинли, который
выступал за никарагуанский маршрут, и замены его более неопределенным
вице-президентом Теодором Рузвельтом, началась еще одна битва между
протестантскими и еврейскими банками по поводу выбора маршрута
канала: Морган покинул лагерь Селигмана и выступил за государственное
финансирование никарагуанского проекта. В 1902 году Сенат склонялся к
проекту Моргана, когда извержение вулкана Момотомбо в Никарагуа, а
затем еще одно - вулкана Пели на Мартинике - изменило ситуацию. За три
дня до голосования у Филиппа Бунау-Варильи возникла идея отправить
каждому сенатору США никарагуанскую марку с изображением курящего
Момотомбо73 . Никарагуа - вулканическая страна, а не Панама, где каналу
ничего не угрожает. Разворот: Сенат проголосовал за приобретение
американским государством компании Панамского канала. То же самое
произошло и с Палатой представителей, которая проголосовала
аналогичным образом.
Еще не все было решено: Панамский перешеек был частью
колумбийской территории, а парламент Боготы, находящийся под
влиянием Германии, только что проголосовал против передачи земли,
необходимой для продолжения раскопок. Затем Бунау-Варилья предложил
селигманам спровоцировать отделение Панамы: это дешевле, чем
подкупать колумбийское правительство и парламент! Поэтому селигманы
заплатили сто тысяч долларов54 - Бунау-Варилья в своих мемуарах73
утверждает, что заплатил их сам - небольшой группе панамских борцов за
независимость во главе с доктором Амадоном. В нью-йоркском офисе
Селигмана Бунау-Варилла составил Декларацию независимости и
Конституцию новой республики. Он встретился с президентом Теодором
Рузвельтом в Белом доме и спросил его, не вмешается ли он в дела Панамы,
чтобы защитить жизни и интересы американцев, если там вспыхнет
революция. Президент хранил молчание. Панамская революция вспыхнула
3 ноября 1903 года; присутствие USS Nashville в заливе убедило
колумбийцев принять отделение в декабре. Между государственным
секретарем Хейсом от США и Бунау-Варильей от Панамы был подписан

договор, согласно которому канал на столетие передавался Соединенным
Штатам. Была провозглашена Республика Панама. Доктор Амадон стал его
первым президентом. Франция и США признали ее, и Бунау-Варилла был
назначен... ее послом в США! Могущество семьи Селигманов достигло
своего пика, и посмертная месть Джесси была свершена через девять лет
после его смерти.
В 1903 году Пауль Варбург, брат Макса, который в течение нескольких
месяцев оставался гражданином Германии, опубликовал "План создания
Центрального банка", в котором он предсказал новые банковские кризисы
в отсутствие кредитного контроля: по образцу того, что Людвиг Бамбергер
создал в 1870 году в Германской империи, он предложил создать
Центральный банк, который служил бы взаимной гарантией для банков и в
равной степени принадлежал бы правительству и крупным частным
банкам. Только дюжина или около того региональных федеральных банков
по-прежнему будут уполномочены выпускать деньги, обеспеченные
золотом, и будут контролировать кредиты банков18.
Но никому в Вашингтоне нет дела до проекта этого богатого немецкого
банкира, который только шесть месяцев в году живет в Нью-Йорке, а
остальное время проводит в Гамбурге. Экономика взрывается, и контроль
над банками расстроил бы слишком много интересов.
Kuhn Loeb - которой теперь управляет Якоб Шифф с новым человеком,
Отто Каном, только что прибывшим из Германии - теперь финансирует
Westinghouse, US Rubber, Armour, ATT и реорганизует железные дороги.
Еврейские банкиры всегда живут и действуют под контролем глав одних
и тех же семей. Например, в Kuhn Loeb Феликс и Пол Варбург находились
под бдительным присмотром Якоба Шиффа, тестя одного и шурина
другого, как в банке, так и дома. Каждую пятницу вечером три семьи
обедали вместе в доме 932 по Пятой авеню, где Якоб Шифф - ему было уже
пятьдесят семь лет - построил своего рода четырехэтажный дворец18 . Яков
Шифф произносит молитвы на иврите, а семья молча слушает. Здесь
говорят по-английски, хотя все присутствующие взрослые имеют немецкое
происхождение. Якоб Шифф принимает активное участие в социальной
работе по интеграции русских иммигрантов. Он основал новую
благотворительную организацию, Американский еврейский комитет (AJC),
а также Теологическую семинарию и колледж Герберта Юниона; создал
еврейский отдел в Нью-Йоркской публичной библиотеке; финансировал

новый английский перевод Торы; в течение тридцати пяти лет возглавлял
больницу Монтефиоре в Нью-Йорке, посещая ее еженедельно. Он
финансировал Американский Красный Крест и проводил кампании за
интеграцию чернокожих, за бесплатное образование, за права профсоюзов
и против детского труда. Но главная часть его борьбы касалась судьбы
российских евреев: в 1905 году, после погрома в Одессе, он добился того, что
президент Теодор Рузвельт лично заявил протест царю - тщетно.
Именно тогда Япония, разочарованная своими завоеваниями в Китае,
напала на Россию. К изумлению европейцев и американцев, Империя
восходящего солнца оказалась современной военной державой, но она не
могла победить царскую армию без закупки оружия. Затем Шифф
согласился организовать для него колоссальный кредит в размере 200
миллионов долларов. Он заручился поддержкой Варбургов и Морганов.
Инвестиции были трудными, но Якоб преуспел. В то же время он отказался
участвовать в займе, организованном на Уолл-стрит от имени Франции, так
как опасался, что деньги в конечном итоге достанутся русским, которые в то
время брали большие займы в Париже. Гнев русских на американских
финансистов только усугубил погромы. 11 июля 1906 года, когда война
обернулась в его пользу, Япония разместила в Лондоне новый заем в
размере 30 миллионов фунтов стерлингов. Kuhn Loeb в Нью-Йорке и
господин Варбург в Гамбурге разместили его в нескольких других банках.
На этот раз спрос в десять раз превысил предложение: судьба оружия
больше не вызывала сомнений.
Вскоре победа Японии была полной; Портсмутский договор предоставил
ей права на Маньчжурию, часть Сахалина, концессии в Китае и протекторат
над Кореей. Макс Варбург и Якоб Шифф стали назначенными
финансистами Японии. Шифф даже совершил триумфальную поездку на
архипелаг, чем привел в ярость русских. Впервые японский император
пригласил иностранца, не являющегося членом правящей семьи, отобедать
за его столом. Дочь японского переговорщика, который впоследствии стал
министром финансов, а затем премьер-министром, прежде чем был убит в
1936 году, приехала жить к Шиффам в Нью-Йорк на несколько лет.
В 1906 году Kuhn Loeb - где впервые очень влиятельным стал
несемейный партнер Отто Кан - снова импортировал европейский капитал
для инвестиций в американскую промышленность: 48 миллионов долларов
были одолжены во Франции для финансирования Пенсильванского
железнодорожного союза.

Осенью 1907 года крах Knickerbocker Trust & Co. спровоцировал новый
финансовый кризис, который Пол Варбург предсказал четырьмя годами
ранее. Банки обвиняли в том, что они заработали слишком много денег на
безрассудном кредитовании и не смогли предвидеть наступление паники.
Проект центрального банка Пола Варбурга, чей брат Феликс был одним из
банкиров, обвиненных в небрежности, стал реальностью.
Между 1 июля 1908 года и 30 июня 1909 года, после новых погромов,
произошел ажиотаж: 540 000 евреев из России прибыли в Америку целыми
семьями, часто очень ортодоксальными, принеся с собой богатую и
глубокую культуру на идиш. В Соединенных Штатах теперь проживало
третье по величине еврейское население в мире: согласно слишком точной
оценке, 1 777 185 человек, по сравнению с 5 215 805 в России и 2 084 591 в
Австро-Венгрии.
Плавильный котел (термин, введенный в то время английским
еврейским писателем Израилем Зангвиллом в пьесе, посвященной Теодору
Рузвельту) делает Америку утопией, куда все приезжают, чтобы "построить
республику людей и Царство Божье "460 .
Закон о золотом стандарте установил верховенство доллара. Как и любое
государство, которое становится складом товаров, оно вскоре становится
складом валют. Через тридцать лет после своего промышленного захвата
Америка, которая теперь получает больше прибыли, чем может
инвестировать у себя дома, начинает одалживать свою валюту компаниям и
другим государствам по всему миру. Американские торговые банки,
которые по-прежнему брали кредиты в Европе, чтобы кредитовать
Америку, также начали действовать в обратном направлении. В 1910 году
Kuhn Loeb-Loeb и Н.М. Ротшильд создали кредитную линию для
Доминиканской Республики, возврат которой гарантировался собранными
таможенными пошлинами. Прежде чем принять решение об участии, Якоб
Шифф телеграфировал сэру Эрнесту Касселу в Лондон: "Если они не
заплатят, кто будет собирать эти таможенные пошлины? Касселл отвечает:
"Ваши морпехи и наши. Военно-финансовая сверхдержава уже не просто
британская, Америка стала имперской.
В том же 1910 году Пол Варбург в возрасте сорока двух лет наконец-то
стал американским гражданином, оставив Макса одного в Гамбурге
управлять старейшим еврейским банком в мире. Ассоциация банкиров
Нью-Йорка официально поддержала его проект. Его идеями

заинтересовался сенатор от Род-Айленда Нельсон Олдрич - тесть Дж.Д.
Рокфеллера-младшего, который финансировался банком Kuhn Loeb-Loeb,
партнером которого был Пол, - председатель Национальной валютной
комиссии.
Банки Уолл-стрит - сначала Kuhn Loeb, Lehman Brothers, Guggenheim,
Seligman и теперь Goldman Sachs, а позже и более мелкие Lazard - помогали
компаниям финансировать себя путем выпуска облигаций или акций; в
1910 году - Underwood, в 1911 году - Studebaker, в 1912 году - F.W. Woolworth,
а затем Continental Can. Имена Goldman Sachs, Lehman, Kuhn Loeb и
Guggenheim стали легендарными.
В 1910 году появилось еще одно имя: Саломон. Три брата - Артур, Герберт
и Перси Саломоны - и некий Бенджамин Леви возглавили небольшой
денежный брокерский бизнес своего отца под названием "Salomon
Brothers". Они начали с финансирования железнодорожного оборудования
и корпоративных казначейств, а затем превратили свою компанию в одну
из первых в мире фирм по выпуску облигаций.
Подозрительность в отношении банков, еврейских или нет, росла. В
начале 1912 года комитет Сената, Комитет по расследованию деятельности
денежных трестов, расследовал деятельность Kuhn Loeb, J.P. Morgan,
Kidder, Lee Higginson и National City Bank. В некоторых штатах были
приняты законы о контроле за кредитами. В ноябре 1912 года президент
Вильсон, только что избранный против Тафта и Теодора Рузвельта,
попросил Пола Варбурга подготовить законопроект, основанный на его
книге. Представленный в Сенате Робертом Оуэном и в Палате
представителей Картером Глассом, избранным чиновником из Вирджинии,
законопроект Варбурга стал Законом Гласса-Оуэна, который создал
двенадцать региональных резервных банков и Федеральный резервный
банк, как планировал Пол. Вильсон предложил ему пост президента ФРС,
Федерального резервного банка; Пол все еще чувствовал себя слишком
немцем и согласился только на пост вице-президента, без назначения
другого президента. Бенджамин Стронг, зять Джона Пирпонта Моргана,
который умер в том же году, был назначен президентом Нью-Йоркского
регионального банка. Баланс сил, опять же, между протестантскими и
еврейскими банками.
После Якоба Шиффа Отто Кан стал самым важным человеком в Kuhn
Loeb. Он более влиятелен, чем Пол Варбург, который занят Федеральным

банком, и чем Феликс, который занят своей общественной деятельностью и
своими работами.
В 1913 году Альберт Штраус, первый несемейный член банка Селигмана,
вошел в совет директоров компании General Motors, находившейся тогда в
стадии полного развития, как и Форд, который был антисемитом.
Невероятный разрыв между этой горсткой миллиардеров и остальными,
множеством евреев, которые в России, Германии, Австрии, Франции,
Англии, Марокко, Турции и Алжире выживают так плохо, как только могут,
так часто несчастны и преследуемы. Между теми, кто борется - даже с
оружием в руках - против капитализма. И еще полтора миллиона человек,
прибывших в США между 1900 и 1914 годами и оставшихся жить, были
сосредоточены в основном в Нью-Йорке, где они составляли 28%
населения. Эти люди, правда, по крайней мере, осуществили чаяния
Французской революции: покончить с гетто, найти землю свободы.
Некоторые, гораздо более редкие, уже смотрят в сторону другой Земли
Обетованной.
Матрица сионизма:
первые проблески Палестины
Вопреки всем мифам, почти все евреи мира, и особенно самые богатые из
них, проявили скептическое и даже враждебное отношение к сионистскому
проекту, когда он появился в конце XIX века. В конце концов их убедили
профинансировать несколько колоний для размещения российских евреев,
но не больше, чем в Аргентине или Канаде: сионистский проект не был
проектом "еврейских денег", как позже осудят его враги.
Все началось в 1833 году, когда паша (правитель) Египта Мехмет-Али
вторгся в Палестину и Сирию и провозгласил равные права всех своих
подданных. Палестина уже была геополитически стратегическим вопросом,
по крайней мере для британцев, на пути в Индию. В 1840 году они созвали
конференцию в Лондоне, которая вынудила Мехемет-Али вернуть
Палестину туркам в обмен на наследственность египетского губернаторства,
которое в 1841 году было преобразовано в независимую монархию. Евреи
продолжали работать там в торговле и банковском деле235.
Тем временем прибрежная Аравия перешла под контроль Сауда
Великого, который расширил империю ваххабитов по всей Аравии, пока его
не остановили Мехмет-Али и египтяне.

Триста тысяч евреев Османской империи занимались всеми
профессиями; теперь им были доступны даже государственные должности:
государственные служащие, директора администраций, судьи, консулы.
Теперь им разрешалось носить национальный головной убор - феску, не
демонстрируя никаких отличительных знаков. Банкиры235 и купцы
(Габбай, Аджиман, Кармона, Камондо) иллюстрируют этот период
модернизации. Банкир Камондо финансировал открытую современную
школу в Стамбуле, где преподавался французский язык, что вызвало кризис
в отношениях с раввинатом. В других частях империи евреи были почти все
очень бедны, плотники, портнихи, лавочники, иногда нанимались турками
в качестве дальних гражданских служащих - так было в Магрибе до прихода
французов. В Сирии, в 1840 году, произошел серьезный инцидент:
французский консул обвинил их в ритуальном убийстве монаха-капуцина;
многие после этого были подвергнуты пыткам и убиты. Выжившие были
освобождены Портой под международным давлением, но миф укоренился в
арабском мире, как долгое время в христианстве: евреи должны были пить
человеческую кровь.
В Палестине (в которую тогда входила нынешняя Иордания) их судьба
была еще более плачевной. В 1845 году, хотя они все еще составляли
большинство в Иерусалиме (восемь тысяч евреев из пятнадцати тысяч
населения), во всей стране было только тридцать тысяч евреев по
сравнению с пятьюстами пятьюдесятью тысячами арабов. 11 августа 1850
года Гюстав Флобер написал в своих "Путевых заметках": "Божье
проклятие, кажется, висит над городом, святым городом трех религий,
который умирает от скуки, застоя и заброшенности145 ".
Тем временем прибрежная Аравия перешла под контроль Сауда
Великого, который расширил империю ваххабитов по всей Аравии, пока его
не остановили Мехмет-Али и египтяне.
Первым еврейским банкиром, озаботившимся судьбой евреев
Палестины, был ливорнский еврей, зять Ротшильда и английский барон
Моисей Монтефиоре. Он стал очень религиозным и в 1860 году построил
собственную синагогу в своем поместье Рамсгейт и путешествовал только с
собственным мясником. Помимо проектов, которые он финансировал для
улучшения положения евреев в России, Польше, Румынии и Марокко, он
проявлял интерес к евреям в Палестине - земле, которая для него не
отличалась от других мест их проживания. Он основал деревню в Емин
Моше, у подножия стен старого города Иерусалима - первый

внемуниципальный район - чтобы помочь евреям, жившим тогда в
Палестине, быть самодостаточными. Чтобы помочь другим стать
фермерами, он купил первые еврейские фермы: десять гектаров плантаций
апельсиновых деревьев в Яффо. Не было и речи о том, чтобы помочь
иммиграции других евреев.
В Европе и США идея восстановления еврейского государства также не
занимает умы общин. Никто не забыл о мечте двухтысячелетней давности,
но лишь немногие раввины и интеллектуалы, и еще меньше торговцев,
говорят о ней и посвящают себя ей. Некоторые - например, Моисей Гесс в
своей книге 1862 года "Рим и Иерусалим" - возможно, думали об этом, но
единственный политический след этого можно найти в разговоре между
двумя христианами. В 1863 году президент Авраам Линкольн признался
странному канадскому священнику Генри Уэнтуорту Монку, жившему в
Иерусалиме и убежденному, что Бог поручил ему воссоздать государство
Израиль, что он надеется, что евреи смогут "восстановить свой
национальный дом" в Палестине; "это благородная мечта, которую
разделяют многие американцы". Затем он добавляет такой каламбур:
"Поскольку мой врач - еврей, который не раз ставил меня на ноги, я не вижу
причин не дать поблажку его соотечественникам. Но еврейские общины, со
своей стороны, совершенно не готовы к этому, и Палестина в их глазах все
еще остается лишь одной общиной среди других.
В Европе душевное состояние было таким же. Основав множество школ в
Тетуане, Танжере, Багдаде, Стамбуле, Андринополе, Смирне, Салониках и
Софии, Альянс Исраэлит Юниверсал88 , созданный, как мы видели, в
Париже в 1860 году, открыл еще одну в 1873 году недалеко от Яффо, в
Микве Исраэль, а затем еще две: в Мотсе, недалеко от Иерусалима, и в
Петах-Тикве. Но и здесь ничего конкретного, кроме личной роли Чарльза
Неттера, одного из основателей Альянса, который занимался
продвижением Палестины. Французские, немецкие и британские евреи
были больше озабочены поддержкой трех миллионов российских евреев,
чем помощью Палестине, и они не рассматривали Палестину как
возможное убежище для них.
Первый последовательный проект создания еврейского государства в
Палестине был сформулирован в 1880 году, когда русский еврей Лев
Пинскер, врач из Одессы, опубликовал в Берлине книгу
"Самоосвобождение". Он поддержал в России создание - подпольно -
объединения "Ховеве Цион" ("Любители Сиона"), целью которого было

"политическое, национальное и духовное возрождение еврейского народа в
Палестине", а также студенческого движения "Билу" (аббревиатура от
"Бейт Яаков леху ве-нелета": "Дом Иакова, марш"). Оба они вскоре
организовали выезд из Одессы в Стамбул и Палестину тридцати тысяч
русских, польских и румынских евреев. В большинстве своем они были
идеалистами и неопытными студентами. Яффо, ворота для алии
("Восхождения"), все еще насчитывал всего несколько сотен евреев.
Прибытие этих новоприбывших удвоило еврейское население страны, но у
них не было материальных ресурсов.
После Монтефиоре первую значительную помощь палестинским евреям
оказал в 1882 году барон Морис де Хирш. Этот немецкий, бельгийский,
английский и французский банкир, финансировавший проекты помощи
беженцам по всему миру, очень враждебно относился к идее создания
еврейского государства, которую считал надуманной. Если в марте 1882
года он купил у турок 2200 гектаров земли для расселения беженцев, то для
него это был проект, подобный другим в десятках стран.
Это был тур де форс, поскольку почти вся земля в Палестине
принадлежала Османскому государству или нескольким частным лицам,
проживающим за границей, в частности в Дамаске и Бейруте. Поэтому
любое приобретение предполагало длительные бюрократические
процедуры с местными властями, враждебно настроенными к любому
еврейскому присутствию, и не менее сложные переговоры с владельцами. В
июне 1882 года османское правительство попыталось запретить поселение
новых еврейских иммигрантов, а также любую покупку земли и любое
строительство. Эти запреты были быстро обойдены. На земле барона де
Хирша были построены первые частные фермы, мошавоты: Ришон
Лецион, Рош Пина и Зихрон Яаков. Первые эмигранты, не знакомые с
сельским хозяйством, начали с осушения болот, удаления камней, создания
террас, чтобы сделать участки пригодными для обработки, и посадки
эвкалиптовых деревьев. Йеменские евреи поселились в Иерусалиме в
качестве строительных рабочих и работали на первых лимонных
плантациях. Однако из-за нехватки средств некоторые фермы быстро
обанкротились.
Один из первых голосов американских евреев в пользу создания
еврейского государства прозвучал в следующем, 1883 году. Это была Эмма
Лазарус, потомок одной из семей Сент-Чарльз, высадившихся в Нью-
Йорке в 1654 году, поэтесса, чьи стихи выгравированы на основании статуи

Свободы. Для нее "Палестина должна быть землей безотцовщины, целью
для странников и убежищем для гонимых народа, который перестал быть
гонимым "55.
В 1884 году, за год до его смерти, сотый день рождения барона
Монтефиоре был объявлен праздником в еврейских общинах всего мира.
Другой великий меценат, Морис де Хирш, столкнулся с трагедией: смертью
своего единственного сына Люсьена в 1887 году. Затем он переехал в Париж
и утонул в работе. Он писал: "Я потерял сына, но не наследника:
человечество - мой наследник. Он приступил к реализации грандиозного
проекта. В 1890 году он организовал Ассоциацию еврейской колонизации;
его целью, как мы видели, была эмиграция 3 250 000 российских евреев в
Аргентину в течение двадцати пяти лет. В Аргентине, а не в Палестине.
В том же 1890 году дебаты о возвращении в Палестину стали более
интенсивными. Слово "сионизм" придумал венский писатель Натан
Бирнбаум. В 1891 году русский писатель Ашер Гинсберг, более известный
как Ахад Хаам, настаивал на важности секуляризации иудаизма, на
предварительном соглашении с арабским населением, прежде чем говорить
о создании еврейского государства, и на необходимости привлечения
интеллектуалов в Палестину. Это и есть "культурный сионизм". В
Соединенных Штатах библейская и протестантская культура заставляет
лидеров постоянно проводить параллель между Америкой и Израилем,
двумя землями обетованными. И вот они заинтересовались сионизмом. В
1892 году, когда погромы в России превратились в кровавую бойню,
прокурор Верховного суда, спикер Палаты представителей, преподобный
Уильям Блэкстон и кардинал Гиббонс вручили президенту Бенджамину
Гаррисону и государственному секретарю Джеймсу Блейну петицию с
протестом против судьбы евреев в России и призывом созвать
международную конференцию "для рассмотрения претензий евреев на
Палестину, их древнюю родину, и для содействия всеми другими
справедливыми и надлежащими средствами облегчению их страданий ....".
Почему бы не вернуть Палестину евреям? Согласно Божьему
распределению народов, это их родина, неотъемлемая, из которой они
были изгнаны силой. Это была трудолюбивая и культурная страна, центр
цивилизации и религии. Мы считаем целесообразным предоставить евреям
право на возвращение на землю, с которой их лишили наши римские
предки. Ни один видный американский еврей не был инициатором этого

исповедания сионистской веры некоторыми из самых выдающихся
деятелей страны.
Слава начала сионистского движения не достанется ни одному из этих
предшественников, ни одному финансисту. Его получит Теодор Герцль,
парижский корреспондент венской газеты Neue Freie Presse. В 1895 году,
пораженный волной антисемитизма, вызванной Панамским скандалом и
началом дела Дрейфуса, а не только ситуацией в России, Герцль написал
книгу "Государство евреев" ("Die Judenstaat")197 , вывод которой совпадал с
выводом книги Пинскера, написанной пятнадцатью годами ранее:
еврейская нация должна быть возрождена на какой-либо территории, по
возможности в Палестине. Он предложил создать "еврейскую компанию"
для приобретения земли "там", не уточняя пока, где эта "там" будет
находиться; эта компания по английским законам с капиталом в 200
миллионов долларов должна была в качестве своей миссии покупать
товары, оставленные евреями в странах, которые они покинут, и платить им
наличными и землей "там", где они будут направлены на сельское
хозяйство. Компания будет получать прибыль за счет управления и
перепродажи недвижимости, приобретенной у евреев. На капитал этой
"еврейской компании" должны были подписаться еврейские финансисты со
всего мира, а также еврейские "мелкие держатели" и еврейские "мелкие
банки" - чтобы не зависеть только от "крупных банкиров", "которые могли с
улыбкой отвергнуть проект", и даже от христианских акционеров, "которые
могли с интересом наблюдать за решением еврейского вопроса и быть
привлечены прибыльностью проекта "197 .
На самом деле Герцль сделал эти уточнения, потому что знал, что не
может рассчитывать на поддержку еврейских финансистов ни в Европе, ни
в США. Ни Гуггенхайм, ни Ротшильд, ни Селигман, ни Шифф, ни Варбург,
ни Хирш, ни Кан, ни Голдман, ни Лазард, ни Оппенгейм, ни Саломон не
были готовы финансировать такой проект: для них это была причудливая
идея.
Барон де Хирш умер в 1896 году. Его Еврейская колонизационная
ассоциация продолжала по мере сил перевозить российских евреев в
Латинскую Америку. В течение следующих трех лет его жена, Клара,
пожертвовала 15 миллионов долларов из своего личного состояния в
основном еврейским благотворительным организациям в Нью-Йорке,
Галиции, Вене, Будапеште и Париже, а также завещала 10 миллионов
долларов фондам. Но не так много для Палестины.

Один из сыновей Джеймса де Ротшильда, Эдмонд-Джеймс, обратился к
Герцлю и также отказался участвовать в сионистском проекте.286 Однако,
когда к нему обратились лидеры деревни Ришон ле-Цион, которая зависела
от сионистского движения "Ховеве Цион", находившегося на грани
банкротства, он решил поддержать его, а также деревню Зихрон Яаков. Он
отправился к ним в гости и вернулся с энтузиазмом, хотя, как Хирш и
Монтефиоре, он вовсе не стал сионистом.
В 1896 году Теодор Герцль, не успокоенный этими первоначальными
отказами, встретился с целым рядом политических деятелей, чтобы
представить им свою идею. Он даже обсуждал с апостольским нунцием в
Вене возможную экстерриториальность части Иерусалима в случае
создания еврейского государства в Палестине. Он хотел собрать своих
главных сторонников и провести сионистский конгресс в Мюнхене, но
сопротивление местной общины заставило его перенести встречу в Базель,
город, где было очень мало евреев.
29 августа 1897 года, за несколько недель до подпольного основания
Бунда в Вильно, Герцль созвал первый Всемирный сионистский конгресс в
Базеле: двести участников из семнадцати стран собрались в городском
казино, включая шестьдесят девять делегатов от сионистских организаций
и различных индивидуальных гостей. Каждый приехал за свой счет. В нем
приняли участие десять неевреев без права голоса. Ни один крупный
еврейский финансист не согласился принять участие в мероприятии. Это
дело интеллектуалов и врачей.
Герцль изложил свою программу в комитете под председательством
одного из своих друзей, Макса Нордау, сына будапештского раввина,
который в 1880 году стал врачом в Париже. Согласно этой программе,
сионизм добивается для еврейского народа "публично и юридически
признанной родины в Палестине". Конгресс постановил "содействовать
поселению еврейских фермеров, ремесленников и предпринимателей в
Израиле; организовать и объединить евреев мира, на местном и
международном уровне, в соответствии с законами каждой страны;
укрепить еврейское национальное чувство; подготовиться к согласию
правительств, если это необходимо, для достижения целей сионизма".
По настоянию Льва Моцкина, русского математика, эмигрировавшего в
Берлин, многие делегаты попросили добавить, что будущее еврейское
государство должно быть "признано международным правом", а не просто

навязано. Другими словами, чтобы было достигнуто соглашение с арабами.
Другие голоса были против. Была найдена компромиссная формула:
государство должно быть "гарантировано публичным правом". Говорилось
о необходимости создания образцового трудового законодательства.
Герцль был избран президентом; Нордау стал одним из трех вице-
президентов. Был создан комитет для управления перемещением между
ежегодными конгрессами. Каждый человек должен был платить ежегодный
взнос в размере одного шекеля, символически равный одному франку,
одной марке, половине доллара или двум шиллингам.
В 1898 году Второй сионистский конгресс создал Еврейский
колониальный трест для финансирования покупки земли в Палестине по
образцу проекта Герцля "Еврейская компания". И в этом случае ни один
крупный еврейский финансист не присоединился, и только 395 000 фунтов
стерлингов из ожидаемых 8 миллионов фунтов стерлингов были собраны
благодаря обращению к мелким донорам в британской общине. Еще один
финансовый провал сионистского проекта. Впервые группа социалистов
попросила связать себя с руководством движения.
Герцль предлагает османскому султану списать внешний долг
Возвышенной Порты в обмен на еврейский суверенитет над Палестиной.
Однако ни один из банков-кредиторов не уполномочил его вести
переговоры о таком предложении от их имени... в чем ему было отказано.
На третьем конгрессе, состоявшемся в 1899 году, также в Базеле, Герцль
сообщил о своих встречах в Берлине, Константинополе и Иерусалиме. Он
старался избежать дискуссии о природе еврейской идентичности и природе
государства, которое будет построено, опасаясь, что это спровоцирует
раскол между религиозными и секуляристами. Обсуждалось, стоит ли
сосредоточиться на "несколько иллюзорных" дипломатических действиях,
как это делал Герцль, или развивать "конкретные" поселения, как это делал
Ротшильд, вне сионистского движения. Герцля критиковали за то, что он
интересовался только личностями, с которыми встречался, а не
практической организацией движения. Тогда было решено, что Еврейский
колониальный трест направит собранные средства исключительно на
покупку земли в Палестине и Сирии. "Там" теперь относится к Палестине.
На местах несионисты оставались более эффективными, чем Герцль.
Эдмонд де Ротшильд объединил поселения, которые он финансировал, с
поселениями Еврейской колониальной ассоциации, основанной бароном де

Хиршем. Он взял на себя управление, развил Зихрон, Яаков, Ришон Лецион
и, сам того не зная, установил северные границы будущей страны у
деревень Рош-Пина и Метулла, а также контролируя источники воды у реки
Литани. Увлеченный, барон вел игру, покупал землю, помогал сделать ее
жизнеспособной, способствовал рождению небольшой еврейской
промышленности; он тщательно контролировал экономическое
функционирование этих поселений, в которых теперь работали более
опытные арабские рабочие, и создал в Яффо администрацию для контроля
над ними, к большому гневу поселенцев286.
В Палестине до сих пор проживает всего 85 000 евреев (из десяти
миллионов во всем мире), на более чем полмиллиона арабов, включая
Трансиорданию. Трудно представить себе государство в таких условиях. Все
деньги в мире ничего не изменят. Более того, его не хватает.
В 1900 году в Лондоне состоялся Четвертый сионистский конгресс,
целью которого было привлечь как внимание общественного мнения
ведущей мировой державы, так и деньги процветающей британской
еврейской общины. Обсуждается плохое экономическое положение
фермерских хозяйств, созданных в Палестине. Ортодоксы, возглавляемые
раввином Ицак Яаковом Рейнесом, протестовали против такой траты
времени и требовали сосредоточиться на политических вопросах и
финансировании покупки новых земель. По этому пункту по-прежнему
ничего: провал полный.
Пятый конгресс, собравшийся в Базеле в 1901 году, решил, чтобы
компенсировать неудачу Еврейского колониального треста, создать
организацию, ответственную за сбор средств, необходимых для покупки
земли у еврейских масс: Керен Кайемет Ле-Исраэль (ККЛ), или Еврейский
национальный фонд. Группа под руководством Льва Моцкина, Мартина
Бубера и Шаима Вейцмана призвала к принятию программы по
продвижению еврейской культуры в диаспоре, чтобы способствовать
возвращению в Сион. Он также призвал к большей демократии в движении.
Была укреплена Постоянная сионистская организация, базирующаяся в
Вене. Отныне конгрессы будут проводиться только раз в два года.
На дипломатическом фронте - никакого прогресса. Никто в Стамбуле не
собирался уступать Палестину. Поэтому, не имея никакого мандата, Герцль
изменил свою стратегию: в 1901 году он обсудил с султаном Абдул Хамидом
II идею расселения евреев на Кипре, а не в Палестине. Другой не ответил:

это был старый проект Жозефа Ха Насси, который когда-то способствовал
ужасному поражению при Лепанто...
Британцы, стремясь защитить свои линии связи с Индией и
присматривать за Суэцким каналом, проявляли все больший интерес к
Палестине. Кроме того, когда корабли начали использовать мазут, Лондон
вновь проявил интерес к Ближнему Востоку: в 1901 году Уильям д'Арси
получил концессию на добычу нефти в Ираке и Аравии. Абд эль-Азиз ибн
Сауд пришел к власти в Аравии и отбил Эр-Рияд у турок. Вся мировая
политика скоро будет вращаться вокруг этих месторождений черного
золота. От этого во многом зависит судьба Палестины и сионизма.
В 1902 году Герцль был принят Королевской комиссией по иностранной
иммиграции и Джозефом Чемберленом, британским министром по делам
колоний, который предложил Герцлю основать колонию в Эль-Арише, на
Синае, который тогда принадлежал Египту (с 1882 года находившемуся под
британской опекой). Герцль упоминает Аргентину и Кипр.
В то же время в Вильно была создана религиозная партия "Мизрахи",
претендующая на "Землю обетованную". Бунд и Мизрахи родились в одном
городе, но их цели радикально отличались: один хотел прав для евреев в
России, другой - в Палестине. Хорошая шутка гласила бы, что бундистов от
сионистов отличает только... морская болезнь!
В 1903 году британское правительство официально предложило Герцлю
поселить евреев в Уганде "на условиях, которые позволят им соблюдать
свои национальные обычаи". Несмотря на абсурдность выбранного места,
для Герцля это была победа: он увидел, что легитимность его
национальных притязаний признана сверхдержавой того времени.
В том же году Еврейскому колониальному тресту удалось создать в
Лондоне небольшой филиал - Англо-палестинскую компанию - с капиталом
всего в 50 000 фунтов стерлингов. Первый еврейский банк для Палестины:
никто из руководства еще не знал об угандийском проекте.
Скандал: в 1903 году Герцль представил делегатам Сионистского
конгресса проект еврейского дома в Уганде. Он умолял принять
чрезвычайное и временное решение для евреев России, признание
национальных прав, которое не означало бы отказа от конечной цели
сионизма - Палестины. Удивленный сюрприз, шторм! Русские евреи были
наиболее враждебно настроены. Макс Нордау, главное доверенное лицо
Герцля, вместе с другими защищает проект своего друга.

Квазирасщепление. В результате голосования (295 "за", 178 "против" и 98
воздержавшихся) было принято решение отправить простую
наблюдательную миссию в Уганду, чтобы не расстраивать британцев, но не
брать на себя никаких обязательств.
В 1904 году ККЛ, созданная двумя годами ранее, сделала первые - очень
скромные - сионистские приобретения земли в Иудее и районе Тверии.
Также в 1904 году Папа Пий IX отказался поддержать сионистское
движение. Это стало окончательным разочарованием для Герцля, который
умер 3 сентября, обессилев, в возрасте сорока четырех лет.
Британский писатель Израиль Зангвилл, который придумал слово
"сионизм "460 , взял на себя инициативу. Основные лидеры отвергли
угандийский проект; они вернулись в Палестину в одиночку,
руководствуясь лозунгом "Земля без людей для народа без земли".
Некоторые, однако, не отказались от идеи создания других убежищ за
пределами Ближнего Востока. Сам Зангвилл говорит, что он согласился бы
на территорию где угодно, даже в Уганде, для замученных евреев России.
Говорят о Канаде, Австралии; делегации направляются в Ирак, Ливию,
Анголу. Якоб Шифф - все еще не сионист - финансирует поселение 9300
русских евреев в Галвестоне, штат Техас.
В 1905 году VII конгресс, который вновь проходил в Базеле,
окончательно исключил возможность поселения будущего государства за
пределами Палестины или ее ближайших соседей. Затем Израиль Зангвилл
ушел в отставку и создал Еврейскую территориальную организацию,
которая взяла на себя реализацию угандийского проекта. Тупик: Нордау
отказывается стать его преемником, и пост наследует Дэвид Вольфсон.
Офисы Сионистской организации были переведены из Вены, мэр которой
считался слишком антисемитским, в Кельн, где их хорошо приняли. Они
ждали смерти Герцля, чтобы сделать это. В то время в Палестине
насчитывалось 85 000 евреев.
В 1907 году VIII конгресс проходил в Гааге, одновременно с
Международным конгрессом мира. Русский инженер-химик, ставший
англичанином, Хаим Вейцман, о котором уже упоминалось, стал главным
представителем движения. Прагматики", которые считают, что только
размер поселений позволит признать их великими державами, побеждают:
Сионистская организация наконец-то открывает офис связи в Яффо. Его
главой был назначен Артур Рупин, первый сионистский чиновник,

приехавший и живший в Палестине. Замечательный администратор,
изучавший право и экономику, Рупин выступал за создание
двунационального государства, еврейского и арабского. Он создавал
деревни, превращал студентов в фермеров, фермеров в предпринимателей
и организовывал курсы сельскохозяйственного обучения на
специализированных фермах.
После новых погромов первая волна русских иммигрантов прибыла в
Палестину по морю. Их было около пяти тысяч: ничтожное число по
сравнению с пятьюстами тысячами, хлынувшими в Соединенные Штаты в
то же самое время. В основном это были молодые люди с идеями не менее
социалистическими, чем у тех, кто предпочитал следовать за Лениным:
среди них Давид Бен Гурион, Моше Шарет, Ицхак Бен Цви.
Новоприбывшие участвовали в создании около тридцати деревень.
Вместо того чтобы использовать наемных арабов, они создали в 1907 году
организацию самообороны "Бар-Гиора". Их приоритетом было создание
социалистического движения. Другой сионистский лидер с просто
националистическим проектом, Владимир Жаботинский, прибыл из
Одессы.
Но их финансовые ресурсы были крайне недостаточны, и пионеры
увязли. Из пятнадцати тысяч российских евреев, высадившихся в
Палестине, половина уехала через несколько лет и присоединилась к
полутора миллионам, которые отправились прямо в Америку.
В Лондоне Менахем Усичкин, Шаим Вейцман, Нахум Соколов и, в Яффо,
Рабочее движение в Палестине обвинили президента Сионистской
организации Вольфсона, находящегося в Кельне, в том, что он бросил
пионеров на произвол судьбы.
В том же году (1907) в Палестине была создана организация еврейской
самообороны "Ха-Шомер Хацаир". В Яффо и Иерусалиме появились газеты
на иврите, политические партии и организации сельскохозяйственных
рабочих. В Иерусалиме строятся новые кварталы. Сейчас в Яффо проживает
пятьдесят тысяч человек, десять тысяч из которых - евреи.
В Стамбуле революция младотурок, поддержанная многими турецкими
евреями, дала надежду в 1908 году как арабам, так и евреям в Палестине.
Султан отрекся от престола в 1909 году, и его сменил сын Абдул Хамид III,
но без особой власти. Равные права были предоставлены всем, кроме
греков, армян и евреев.

В апреле 1909 года Рупин, глава Сионистской организации в Палестине,
объединил шестьдесят семей в ассоциацию "Ахузат Баит" и купил участок
земли на побережье, недалеко от Яффо. Жеребьевка проводится по
жребию; район будет называться Тель-Авив. В том же году он создал
первый кибуц (общину) Дегания на берегу Тивериадского озера. Это
деревня без иерархии, без собственности, без денег. Теоретиком этой
утопии был Арон Давид Гордон, интеллектуал-социалист, родившийся в
1856 году в России и прибывший в Палестину в 1904 году. По его мнению,
только возвращение к природе и отказ от денег изменит судьбу евреев.
Прежде чем построить на этих принципах целую нацию, он предложил
создать общины - кибуцы, основанные на совместном владении землей и
всем имуществом, абсолютном равенстве членов, коллективном
образовании детей и отсутствии денег. Большинство первых кибуцимов
строились по одному и тому же плану: водонапорная башня, бараки,
земельный участок, столовая, библиотека, продуктовый магазин,
прачечная, конюшни для животных. Общее собрание членов голосует по
бюджету и утверждает прием новых членов. Избирается секретарь,
отвечающий за все, а также казначей и координатор работы. Женщины
требовали выполнять ту же работу, что и мужчины; никаких посторонних
работников, ни евреев, ни арабов, не допускалось. Воспитание детей
основано на коллективной жизни, пока они не встретятся с внешним миром
в университете.
На Сионистском конгрессе 1911 года - где впервые заседание проходило
на иврите - была определена программа создания других кибуцев. Многие
объясняли, что кибуц - это лишь уменьшенная модель будущего еврейского
государства, из которого деньги будут запрещены. Шломо Капланский
поднял вопрос об отношениях с арабами. Отто Варбург, дальний
родственник банкиров, сменяет Дэвида Вольфсона во главе Организации.
В 1912 году, в конце первой Балканской войны, Греция вернула себе
Салоники, в которых проживало более половины евреев испанского
происхождения. Началась эллинизация, дискриминация и деиудаизация.
В 1913 году в Вене, бывшей штаб-квартире Организации, состоялся 11-й
Сионистский конгресс, на котором торжествовал интеллектуальный
иудаизм. Обсуждался вопрос о создании Еврейского университета в
Иерусалиме.

В 1914 году Англо-персидская нефтяная компания (APOC), основанная
пятью годами ранее, перешла под контроль британского Адмиралтейства,
которое решило использовать мазут для приведения в движение своих
кораблей. Иракская и иранская нефть стала поступать в изобилии.
Всего с 1904 по 1914 год в Палестину эмигрировало сорок тысяч евреев,
большинство из них из России или Австро-Венгрии. Американские евреи
по-прежнему не интересовались сионистским движением. А финансовая
поддержка со стороны остальных общин диаспоры была настолько
незначительной, что более трех четвертей эмигрантов уехали, особенно в
Америку. В 1914 году в Палестине оставалось всего восемьдесят тысяч
евреев из общего числа в мире около одиннадцати с половиной миллионов
(почти в три раза больше, чем в начале XIX века).
Детали распределения этих одиннадцати с половиной миллионов
известны: в действительности, с 16 сентября 1909 года по 3 октября 1910
года Американский еврейский ежегодник470 попытался произвести
первоначальный подсчет - очевидно, очень приблизительный - мирового
еврейства на 5670 еврейский год. Более половины евреев проживали в
Восточной Европе, а одна восьмая - в США. Более 70% из них проживали в
трех странах: России (5 215 800), Австро-Венгрии (2 084 600) и США (1 777
200). Остальные компании в основном расположены в Европе (20%):
Германия (607 900), Великобритания и Британская империя (380 800),
Румыния (250 000), Нидерланды (160 000), Франция (158 000, из них
Алжир: 63 000), Италия (52 000), Болгария (36 455), Швейцария (12 000),
Бельгия (12 000), Греция (8 000), Сербия (5 500), Дания-Швеция (4 000),
Испания (2 500), Люксембург (1 200), Крит (1 000), Норвегия (642). В
исламе их всего 7% от общего числа: Османская империя (464 000),
Марокко (110 000), Тунис (62 600), Персия (49 500), Египет (38 600), Ливия
(18 600), Туркестан-Афганистан (14 000), Абиссиния (3 000). На долю
Латинской Америки и Азии приходится всего 0,5% от общего числа:
Аргентина (30 000), Мексика (9 000), Бразилия (3 000), Куба (4 000),
Суринам (1 158), Кюрасао (1 000), Перу (500), Венесуэла (411), Коста-Рика
(43). В Китае и Японии насчитывается 2 000, почти все они базируются в
Шанхае.
Всего: 11 530 000 евреев, более 90% из них в христианских землях.
Знамение времени: Палестина даже не выделяется в графе от остальной
части Османской империи!

За столетие это географическое распределение претерпело значительные
изменения. Еврейский народ больше не крестьяне в Польше, а рабочие в
России и Америке. Среди евреев некоторые являются исключительными
новаторами. Их уже не просто осуждают как более или менее невольных
виновников всех несчастий мира, жадных скопидомов, ростовщиков,
паразитов, но и как явных и сознательных организаторов захвата ими
мировой экономики.

4.
Закон чисел
Гибель империй
Когда 3 августа 1914 года судно Cristobal с Филиппом Бунау-Варилья на
борту торжественно открыло Панамский канал, это событие прошло
совершенно незамеченным: в тот же день началась Первая мировая война.
Не больше, чем другие, евреи не имели возможности остановить
начавшуюся трагедию. Русские, поляки, немцы, австрийцы, англичане и
французы подозревали их в измене, обвиняя в том, что они спровоцировали
конфликт, продавая оружие всем воюющим сторонам, обогатились за счет
войны и выступали за пацифизм. Специалист по истории империализма,
британец О.Р. Хобсон202 , даже зашел так далеко, что написал, что "Дом
Ротшильдов играл более важную роль во Франции, чем любое другое
иностранное правительство "202 и что "не было бы Великой войны, если бы
Ротшильд выступил против нее "202 . На самом деле, они не играли особой
роли в финансировании этой войны395.
На самом деле, евреев можно встретить во всех лагерях, потому что они
поддерживают, как они почти всегда делают, страны, гражданами которых
они являются; большинство из них даже являются ярыми патриотами. В
Германии сто тысяч евреев ушли на фронт, в том числе польские евреи,
призванные в армию после продвижения войск кайзера на Восток; другие
были в австро-венгерской армии. В Англии пятьдесят тысяч евреев были
зачислены в армию, включая полк российских евреев-эмигрантов, 38-й
Королевский стрелковый батальон. В Османской империи значительная
часть еврейского населения мобилизовалась в пользу правительства,
союзного с Германией. В России в царской армии служило более трехсот
пятидесяти тысяч евреев. Сын Эдмонда де Ротшильда Джеймс воевал в
британской армии; сын Макса Варбурга Эрик служил в немецкой армии;
внук Пауля Варбурга Джимми вскоре воевал в американской армии.
То же самое касается и военной промышленности: в Германии Вальтер
Ратенау руководит политикой распределения сырья. Во Франции, наряду с
Жоржем Манделем, который вошел в кабинет Клемансо, молодой

еврейский инженер из ортодоксальной семьи Марсель Блох, будущий
Марсель Дассо, изобрел новый пропеллер и в 1917 году изготовил
революционный двухместный самолет SAE-4, который сразу же стал
использоваться в армии; другой инженер, Андре Ситроен, отказался от
своих елочных передач, чтобы построить заводы по производству снарядов
и реорганизовать службу боеприпасов, а затем почтовую службу. В
Великобритании другой еврейский инженер, Хаим Вейцман, который
также был представителем сионистского движения, открыл новый способ
производства ацетона, необходимого растворителя для изготовления
взрывчатых веществ, и стал директором лабораторий Адмиралтейства. В
Германии большое количество еврейских ученых присоединилось к
военным действиям Рейха.
Еврейские финансисты были настроены не менее националистически:
Макс Варбург инвестировал в немецкие военные облигации и
финансировал военную промышленность кайзера. Он отмечает в своем
дневнике: "Никогда еще наша финансовая судьба не была так тесно связана
с политической судьбой Германии. [Вероятно, нет ни одного немецкого
частного банка, который гарантировал бы больше кредитов для Германской
империи, чем это сделали мы. [...] Мы помогли финансировать войну, в
частности, предоставив нашу гарантию на закупки у нейтральных стран. 18
В Лондоне еврейская община и банки полностью поддерживали свое
правительство, как и французы, такие как Ротшильды или Гораций Финали
в Банке Парижа и Нидерландов.
Американские евреи согласны со всеми остальными, что единственная
страна, с которой нужно воевать, - это царская Россия. В отношении
остальных мнения разделились. Некоторые из них были явно
прогермански настроены, например, Отто Кан, главный помощник Kuhn
Loeb. Якоб Шифф - тогда ему было шестьдесят восемь лет - также был
настроен прогермански, поскольку считал, что британцы прямо или
косвенно финансируют Россию. Так было и в случае с Генри Голдманом.
Другие, такие как Самуэль Сакс, выбрали франко-британскую сторону и
прекратили финансирование любых сделок с Германией и ее союзниками.
Саксы больше не разговаривали с Голдманами. Феликс Варбург колебался:
один из его братьев консультировал кайзера, другой руководил
Федеральным банком США!
Постепенно Феликс Варбург и Отто Кан перешли на сторону союзников.
Не Шифф, который предложил уйти в отставку из Kuhn Loeb - на что

получил отказ. Остальные в конечном итоге присоединились к
правительству США и мобилизовались для продажи военных облигаций,
выпущенных Вашингтоном, создав огромные торговые сети по всему
континенту, которые в спешке размещали эти облигации, тем самым
изобретая методы, которые позже использовались для размещения
корпоративных облигаций США до бесконечности.
В ноябре 1914 года Феликс Варбург, выступавший против
братоубийственной войны, был избран казначеем Американского
еврейского комитета помощи, который объединил все американские
организации помощи евреям Европы, по какую бы сторону окопов они ни
находились. Агентство, Объединенный комитет, будет направлять средства
в общины, пострадавшие от войны.
Пока конфликт увязал, а Великобритания накапливала кредиты в
американских банках, полковник Лоуренс пообещал Файсалу, шерифу
Мекки, стать правителем большой арабской страны, включая Палестину,
если тот поможет ему ускорить распад Османской империи. В мае 1916 года,
когда французская армия в одиночку противостояла немцам в Вердене,
Жорж Пико подписал в Лондоне соглашение с Сайксом о разделе Леванта:
Париж получил небольшую зону влияния в Сирии, Ливане и районе
Мосула; британцам достались Ирак и Иран, где находилось большинство
известных месторождений нефти. Что касается Палестины, то она останется
под особым статусом, который будет определен: никому не говорят об
обещаниях, данных Лоуренсом Фейсалу. Всегда будет время сказать им, что
он должен стать арабским.
В апреле 1917 года, опасаясь, что Германия возьмет под контроль
Атлантику - возможно, также опасаясь, что последующее удушение
Великобритании не позволит ей выплачивать кредиты - Соединенные
Штаты окончательно вступили в войну. Среди американских солдат на
фронте были тысячи евреев, в том числе сын Пола Варбурга Джимми,
который после учебы в Гарварде пошел в морскую пехоту.
Якоб Шифф дистанцировался от Kuhn Loeb, который под руководством
Отто Кана стал заклятым врагом Германии с 1917 года, организуя сбор
средств для Британии и Франции и подталкивая нейтральные страны к
отказу давать кредиты Берлину. Говорят, что кайзер сказал: "Устранить
Отто Кана важнее, чем президента США или генерала Першинга. 54 Флот

подводных лодок преследовал корабль, на котором он находился во время
плавания в Европу.
В июне немецкое государство оказалось не в состоянии выполнить свои
военные долги. А поскольку - в том числе благодаря давлению Отто Кана -
никто не выдавал ему новых кредитов, кайзер обратился в Центральный
банк, который начал печатать деньги; инфляция, которую до этого
удавалось сдерживать, взорвалась. Макс Варбург настаивал на том, чтобы
кайзер снова попытался выдать долгосрочные кредиты нейтральным
странам, в том числе при условии территориальной капитуляции. Его план
был отвергнут. 6 июля 1917 года, выступая перед Рейхстагом, он предсказал
провал подводной войны и объявил о поражении Германии в результате
экономического краха.
Тем временем британские войска генерала Алленби продвигались к
Палестине с помощью арабов и благодаря маневрам Лоуренса Аравийского.
Сионистское движение не собиралось оставлять контроль над Иерусалимом
арабским союзникам Лондона. 4 июня 1917 года, в ответ на письмо лорда
Ротшильда, генеральный секретарь иностранных дел Франции заявил, что
выступает за создание в Палестине "еврейской национальности". В августе
Шаим Вейцман и лорд Ротшильд, лидеры Всемирной сионистской
организации, основали Англо-палестинский комитет, который задал вопрос
министру иностранных дел Великобритании лорду Бальфуру о том, что он
намерен делать с Палестиной после войны. После отправки этого письма
последовали интенсивные переговоры7 , чтобы получить благоприятный
ответ до того, как британские войска войдут в Палестину.
2 ноября 1917 года лорд Бальфур написал лорду Ротшильду, президенту
Британской сионистской федерации, письмо, которого ждали два месяца,
надеялись двадцать лет, мечтали двадцать веков и условия которого
тщательно обговаривались:
"Уважаемый лорд Ротшильд, "Мне очень приятно направить Вам от
имени правительства Ее Величества следующее заявление о симпатии к
сионистским устремлениям, которое было представлено и одобрено
кабинетом министров. Правительство Его Величества благосклонно
относится к созданию в Палестине Национального дома для еврейского
народа и приложит все усилия для содействия достижению этой цели при
четком понимании того, что не должно быть сделано ничего, что могло бы
нанести ущерб ни гражданским и религиозным правам нееврейских общин,

существующих в Палестине, ни правам и политическому статусу, которыми
евреи пользуются в любой другой стране. "Я буду благодарен, если вы
доведете это заявление до сведения Сионистской федерации.
"Артур Джеймс Бальфур".
Если лорд Ротшильд был единственным получателем письма, то это
потому, что Вейцман не был вовлечен в первые шаги и составление первого
письма. Письмо пришло как раз вовремя: через несколько недель
британская армия Алленби захватила Иерусалим, положив конец
четырехсотлетнему турецкому господству в городе. Палестина попала под
британский мандат. Там проживало всего 56 000 евреев и 600 000 арабов
(включая Трансиорданию). Франция и Италия - союзники Лондона в войне
- немедленно одобрили Декларацию Бальфура, чтобы не оставлять
восточный вопрос под единоличным контролем Великобритании.
26 ноября 1917 года, менее чем через месяц после прихода к власти
большевиков, Россия Ленина попросила о перемирии. 3 марта 1918 года
русские во главе с Троцким подписали мир в Брест-Литовске, сделав очень
большие территориальные уступки. Германская империя тогда думала, что
у нее есть передышка и даже перспектива победы. На самом деле, она была
в агонии.
В апреле Отто Кан, который организовал финансовую блокаду Германии
от имени банкиров, был принят во Франции как герой. Он обедал с
Клемансо, который назвал его "величайшим из живущих американцев",
посетил фронт и сообщил союзникам, что ему стало известно - по
неосмотрительности короля Испании Альфонсо XIII, принимавшего его в
Мадриде, - что в Германии грозит коммунистическая революция54 .
Новость была важной: победа могла быть достигнута в тылу до того, как она
была достигнута на фронте.
В июне 1918 года, во время своего переназначения, Пол Варбург
предложил президенту Вильсону уйти с поста вице-президента
Федерального банка, чтобы не оставлять его в руках бывшего гражданина
Германии после вступления США в войну18 . К его большому удивлению,
его отставка была принята. Огорченный, он вернулся в Kuhn Loeb. В тот
день газета "Нью-Йорк Таймс" написала, что "никто, кроме него, по своей
скромности, не может претендовать на звание основателя Федеральной
резервной системы "18 . В августе 1918 года, после семи месяцев колебаний,
президент Вильсон одобрил декларацию лорда Бальфура.

В Берлине разгром, который на данный момент был скорее
политическим, чем военным, ускорился. В начале октября кайзер вызвал
принца Макса Баденского в канцелярию и предложил Максу Варбургу пост
министра финансов. Последний отказался: в его семье не принято быть
министром. 5 ноября революционный комитет захватил власть в Гамбурге;
престиж Макса Варбурга был таков, что этот комитет, взяв его в заложники
и потребовав от него рассказать, где находятся городские деньги, защитил
его семью, пригласил его на обед и выслушал его советы18. Вильгельм II
отрекся от престола и отправился в изгнание в Нидерланды. Альберт
Баллин, еврейский друг кайзера и Макса, основатель компании "Гамбург
Американ Лайн", один из крупнейших промышленников Германии,
кончает жизнь самоубийством от горя, переживая поражение своей страны.
Соединенные Штаты сегодня являются величайшей мировой державой.
Она является крупнейшим в мире производителем пшеницы, угля и стали и
хранит половину мирового запаса золота. Доллар - единственная валюта,
которая по-прежнему действительно конвертируется в золото. Фунт
стерлингов пережил свой день.
Новый глава немецкого правительства Фридрих Эберт попросил Макса
Варбурга возглавить финансовую делегацию на переговорах по мирному
договору в Париже223 . Его брат Пол Варбург должен был войти в состав
американской делегации! Кроме того, на встрече будет присутствовать
еврейская делегация во главе с финансистом с Уолл-стрит Бернардом
Барухом, который прославился тем, что заработал свое состояние на
фондовом рынке еще до тридцати лет и впоследствии консультировал
нескольких президентов США.
Переговоры начались 12 января 1919 года, во время кровавой недели в
Германии, в разгар всеобщей забастовки. Карл Либкнехт и Роза
Люксембург, польские евреи, вскоре были убиты.
Когда обсуждался вопрос о будущем Османской империи, Хаим Вейцман,
член еврейской делегации, заявил на конференции, обсуждавшей судьбу
Палестины: "Мы не просим еврейского правительства. Мы просим, чтобы
при правительстве региона были созданы определенные условия в стране и
администрация, чтобы мы могли отправлять эмигрантов в Палестину [...].
Мы постараемся создать школы, где будет преподаваться иврит, и
постепенно построим нацию, которая будет такой же еврейской, как
Франция - французской, а Великобритания - британской. Когда эта нация

составит большинство населения, именно тогда наступит время
претендовать на управление этой страной444.
Эмир Фейсал, сын Шерифа Хусейна, уверенный в обещаниях
Великобритании, подписывает в Версале соглашение с Вейцманом, в
котором говорится о "сотрудничестве в целях реализации национальных
устремлений". Он согласился на выполнение Декларации Бальфура в обмен
на обещание создать арабское государство во всем регионе. Барух добился
гарантии предоставления гражданских и культурных прав евреям,
проживающим во всех европейских странах, а также сионистского контроля
над Палестиной.
Немцы смирились с потерей своих колоний, нейтрализацией левого
берега Рейна, отказом от своих инвестиций за рубежом, оставлением
большей части своего флота и выплатой 132 миллиардов золотых марок
"репараций" союзникам, пять из которых должны были быть выплачены до
1 мая 1921 года в обмен на поставки продовольствия и сырья. Австро-
Венгерская империя была распущена. Возникло множество государств:

Чехословакия, Венгрия, Польша, страны Балтии...
Семь миллионов османских, российских и австро-венгерских евреев
теперь разделены двадцатью семью границами.
Рождение Советского Союза
Карл Маркс предсказал, что ликвидация капитализма приведет к
исчезновению антисемитизма. Ничего подобного не произошло, когда
социализм утвердился в России.
В марте 1917 года падение царского режима привело к эмиграции
немногих еврейских семей, оставшихся в Петербурге после революционных
событий 1905 года, в том числе барона Александра Гюнцбургского и его
жены, сестры Георга Варбурга18 . Но огромная еврейская масса с
энтузиазмом восприняла свержение самодержавия. Если среди членов
большевистской партии было относительно немного евреев, то среди
высших руководителей их было несколько. В частности, четыре: Григорий
Евсеевич Радомыльский, известный как Зиновьев, ставший одним из
ближайших соратников Ленина, был назначен главой Третьего
Интернационала; Лев Давидович Бронштейн, известный как Леон Троцкий,
основал Красную Армию, в которой было много офицеров-евреев; Исаак
Нахман Штейнберг, писатель на идиш из традиционной литовской

еврейской семьи, автор докторской диссертации по уголовному праву в
Талмуде, член большевистской фракции Российской социал-
демократической партии, затем большевистской партии, в возрасте
тридцати лет стал народным комиссаром юстиции; наконец, Максим
Литвинов, арестованный в Лондоне, обмененный на британского консула,
стал заместителем народного комиссара иностранных дел. Есть и другие,
менее известные, такие как Сокольников, нарком финансов, или Свердлов,
председатель советской исполнительной власти. Многие в окружении
Троцкого мечтали о мировом социализме, "планетарной коммуне", первым
этапом которой станет русская революция.
В "Декларации прав народов России" впервые были признаны
религиозные и национальные права евреев. Были открыты синагоги и
еврейские школы, появились публикации на иврите и идише. Но декреты о
применении сильно ограничивали эти новые свободы. С января 1918 года
отделение церкви от государства привело к конфискации имущества
различных священнослужителей и запрету на религиозное образование,
будь то христианское или еврейское.
Для большевиков, как и для Маркса, религия естественным образом
исчезнет вместе с капитализмом. В глазах Ленина не может быть и речи о
поощрении поддержания еврейской культуры, "лозунга раввинов и буржуа,
которые являются нашими врагами "226 . 226 Для Троцкого иудаизм
исчезнет с внедрением социализма.
Весной 1918 года, когда большевистская революция распространилась на
Украину, началась гражданская война. Красной армии пришлось
обороняться от украинских партизан Петлюры, белых войск Деникина и
Врангеля, польской армии Пилсудского; в бой вступили и главари банд,
атаманы. Единственный общий враг всех этих антибольшевистских армий
- два миллиона евреев, проживающих в стране; против них они повторяют
старый погромный лозунг: "Бей жидов, чтобы спасти Россию!". Создаются
еврейские группы самообороны. Когда Красная Армия одержала победу,
разгромленные белые войска расправились со всеми евреями, которые им
попадались. В результате почти двух тысяч погромов погибло более ста
тысяч человек и полмиллиона остались без крова.
В конце войны, в ноябре 1918 года, Польша и Литва восстановили свою
независимость, утраченную в 1795 году. После этого часть польского
еврейства освободилась от российского контроля, но это произошло ценой

значительного перемещения населения: новая Польша выслала в Россию
шестьсот тысяч евреев. Принудительные продажи, убийства, голод... Два с
половиной миллиона евреев в итоге остались в социалистической орбите;
еще полтора миллиона оказались на польской территории, очевидно,
освободившись от диктатуры. Двадцать лет спустя некоторые из них в
Советском Союзе выжили. Все те, кто находится в Польше, исчезнут.
В 1919 году в эйфории был воссоздан Польский Бунд. Русский Бунд
вступил в Коммунистическую партию и сформировал Евсекцию ("еврейские
секции") 226.
Сражение продолжалось на западе России. Временно вступив в союз с
украинцами, поляки взяли Киев в мае 1920 года, а затем отступили перед
Красной армией. Сражение перед Варшавой. Поляки останавливают
русскую кавалерию Тухачевского и ее продвижение к Берлину. Оказавшись
под угрозой уничтожения, Польша соглашается на перемирие, подписанное
в Риге 12 октября 1920 года. Украина, которая надеялась на независимость,
была поглощена Россией. Те евреи, которые оставались в России и
сражались с поляками, считались предателями, и с ними обращались
именно так; делегаты со всей России на сионистской конференции были
арестованы и депортированы в Сибирь. Еврейские организации были
ликвидированы как представляющие "буржуазно-клерикальную
тенденцию". Были предприняты попытки провести различие между
"буржуа", которые ошибочно считали, что хотят оставаться евреями, и
рабочими, которые, как утверждалось, готовы перестать быть евреями.
Были приняты те же меры, что и в отношении христианских церквей:
синагоги и школы были закрыты, книги конфискованы, а
функционирование обществ помощи было предотвращено. Немногие
еврейские буржуа, все еще остававшиеся в стране, были арестованы
политической полицией, ЧК Берии и Дзержинского. Использование идиша,
его театра и прессы было по-прежнему разрешено, но поскольку средних
школ и университетов на идише практически не было, число говорящих на
нем сокращалось, пока он не исчез. Также было запрещено преподавание
иврита, "реакционного и клерикального языка".
В 1920 году советское правительство обратилось к еврейским торговцам,
чьи магазины только что были национализированы:
"Советские власти упорно борются против спекуляции и свободной
торговли. Таким образом, против своей воли он наносит тяжелый удар по

еврейским массам, которые из-за политики царизма до сих пор были
вынуждены жить мелкой торговлей и другими нестабильными занятиями.
Но, лишая вас позорного и убыточного дела, она в то же время дает вам
право и возможность заниматься здоровым, честным и производительным
трудом, включая сельское хозяйство, которое было запрещено вам при
царизме; вступайте в ряды рабочих, и Советская власть придет вам на
помощь!"226.
Уничтожение российского еврейства продолжалось. Изгнание было
закрыто для евреев: не могло быть и речи о том, чтобы уехать в Америку.
Россия была открытым адом; СССР стал закрытым адом.
Некоторым все же удалось эмигрировать. Мартов покинул Россию; он
поселился в Берлине, в семье Набокова, как представитель меньшевиков.
Пинхас Рутенберг, губернатор Петрограда при Керенском, заключенный в
тюрьму на шесть месяцев, получил разрешение эмигрировать в Палестину,
где он основал компанию "Электричество" и возглавил первую
эмбриональную еврейскую армию "Хагана".
В Западной Европе до сих пор утверждают, что большевистской
революцией руководили евреи. В Великобритании, Франции и США
говорят о связи между "международным еврейством" и русской
революцией. 8 февраля 1920 года Уинстон Черчилль написал: "За
примечательным исключением Ленина, большинство российских лидеров -
евреи. Более того, главное вдохновение и сила исходят от еврейских
лидеров. 226 Любопытно, что именно в это время письмо турецкого
читателя лондонской газеты "Таймс" раскрыло имя автора мистификации
"Протоколов сионских старцев". Вероятно, она была обнаружена в архивах
Охраны, царской тайной полиции. В это же время в Стамбуле появляется
рукопись загадочного шедевра русской литературы "Роман с кокаином".
Еврейские лидеры революции пали духом226 : в 1923 году Исааку
Нахману Штейнбергу, молодому народному комиссару юстиции, удалось
покинуть Москву; он поселился в Нью-Йорке, писал политические эссе на
идиш, редактировал еврейские издания и стал директором института
еврейских исследований. Зиновьев был вовлечен в скандал из-за письма в
Британскую коммунистическую партию и, как и Троцкий, был уволен
Сталиным. В 1925 году корреспондент газеты "Таймс" в СССР Роберт
Уилтон448 , тем не менее, считал, что он все еще может написать,
подкрепив это именами, что три четверти Центрального комитета

Коммунистической партии были евреями, как и семнадцать из двадцати
трех министров и сорок один из шестидесяти членов Политбюро.
Непроверяемо: имена ничего не доказывают, а автор не предлагает
убедительных доказательств.
В 1924 году, чтобы помочь евреям лучше выжить в новом СССР - чей
проект они не оспаривали - Феликс Варбург и Джулиус Розенвальд (босс
Sears & Roebuck) создали Американскую еврейскую объединенную
сельскохозяйственную корпорацию при поддержке Джона Д. Рокфеллера-
младшего (которого антисемиты, вопреки всему, объявили "тайным
евреем"). Они стремились объединить, с согласия советских властей, сотни
тысяч евреев в двести пятнадцать хозяйств на двух с половиной миллионах
акров земли. Агро-Джойнт купил землю, скот, тракторы и
профинансировал четыреста школ для обучения ремеслам (полиграфия,
деревообработка). В 1927 году Феликс Варбург посетил сорок таких
еврейских сельскохозяйственных колоний, две из которых носили его имя.
Его так хорошо приняли, что по возвращении он похвалил советский
режим за "улучшение экономического положения евреев", не упомянув о
культурном уничтожении иудаизма. В том же году советское правительство
запланировало создание "автономной еврейской области", Биробиджана,
стратегического региона на границе с Китаем; Агро-Джойнт был
использован для финансирования размещения первых поселенцев в 1928
году. Голод унес жизни миллионов еврейских, русских и украинских
крестьян. В 1930 году еврейские секции партии, Евсекция, были распущены;
их лидеры, обвиненные Сталиным в "националистических тенденциях",
были депортированы или казнены. В качестве эпитафии Сталин заявил:
"Евреи - национальность только на бумаге, сионизм - реакционное
буржуазное движение, а идиш - жаргон. Лазарь Каганович и некоторые
другие евреи до сих пор занимают высшие посты в стране; Леф Ефимович
Меряжин до сих пор является президентом Центрального банка.
Особая еврейская судьба: Арманд Хаммер, родившийся в 1898 году в
Нью-Йорке от еврейских родителей-эмигрантов - которые, согласно
семейной традиции, приехали в Россию из Иерусалима, потомок Иуды
Маккавея, также известного как "Иуда-молот" (если только "рука и молот"
не были выбраны потому, что рука и молот являются символами
Российской социал-демократической партии?) Его первое имя, как говорят,
было навеяно его отцу героем "Дамы с камелиями". В 1917 году, будучи
студентом-медиком, он возглавил небольшую фармацевтическую

лабораторию своего отца, стал одним из ведущих мировых производителей
имбиря, сколотил состояние, в 1921 году завершил свое медицинское
образование в Колумбийском университете, предложил свои услуги в
качестве врача в России, где был голод, и обнаружил ценные меха, которые
он обменял на американскую пшеницу. Это позволило ему почувствовать
себя более полезным, чем в качестве врача, и он стал одним из мастеров
торговли между Востоком и Западом, примирив свою дружбу к Ленину с
полной поддержкой капиталистической системы. Он эксплуатировал
асбестовые шахты в СССР, импортировал автомобили и тракторы,
приобретал у государства бесчисленные произведения русского искусства в
обмен на промышленные товары. Он покинул Советский Союз в 1931 году и
отошел от дел... пока не оказался владельцем скромной нефтяной
компании, одной из крупнейших: Occidental Petroleum, разрабатывающей, в
том числе... ливийскую нефть.
В 1928 году Биробиджан был объявлен "еврейской автономной
областью", хотя евреи не составляли и пятой части населения. В рамках
коллективизации богатые поселения Агро-Джойнта были
экспроприированы советскими властями и присоединены к соседним
колхозам. Евреи, жившие там, были насильно смешаны с другими
крестьянами.
К этому времени 40% советских евреев были распределены по шести
городам. Сотни тысяч из них стали рабочими. Увеличилось количество
межнациональных браков. Несмотря на репрессии, хотя сейчас они
составляют всего 2% населения, они по-прежнему составляют 15%
студентов.
С 1930 года за советскую внешнюю политику отвечает Максим Литвинов,
до этого момента заместитель Чичерина. В 1933 году он добился признания
СССР Соединенными Штатами и выступал за союз с ними против нацистов,
после чего был освобожден от своих обязанностей в мае 1939 года после
подписания германо-советского пакта о ненападении. Замененный
Молотовым, он стал послом в США до 1943 года. Он умер в 1951 году.
Когда началась война, аннексия восточной Польши и стран Балтии
добавила два миллиона польских евреев к трем миллионам, оставшимся в
России.

5.
Новое, кризис, старое
Веймар и Уолл-стрит
Ханна Арендт отмечает, что именно в тот момент, когда евреи теряют
свою роль и влияние, когда они интегрируются, ассимилируются,
антисемитизм обостряется, и они подвергаются наибольшей опасности14 .
Так происходит после Великой войны, как это часто случалось в
предыдущие века.
В Австрии антисемитизм наиболее ярко проявился не при Меттернихе и
Франце Иосифе, а при Республике 1920 года. Во Франции самые страшные
нападения были совершены не во времена Второй империи, когда
французские евреи находились на пике своего финансового могущества, а
после Первой мировой войны, когда они были менее заметны на важных
постах14 . В Германии, после катастрофы 1918 года, интегрированные,
идеально идентифицированные с культурой страны, в которой они
составляют менее 1% населения (460 000 человек), евреи недолго
подвергались жестоким нападкам и даже, для самых влиятельных,
убийствам.
Будучи ведущим банкиром страны, Макс Варбург финансировал покупку
новых судов для "Линии", которую он спас от банкротства после смерти
Баллина81 . Чтобы обойти требования Версальского договора и избежать
конфискации зарубежных филиалов Zeiss и Krupp, он замаскировал их под
британские и голландские компании, передав их в управление двум
дочерним компаниям господина Варбурга, открывшимся в Лондоне и
Амстердаме18. Вальтер Ратенау, ставший министром реконструкции с мая
по октябрь 1921 года, вел переговоры по Рапалльскому договору с
Чичериным в качестве министра иностранных дел. Он написал "Новое
общество", критикуя как тоталитарный социализм, так и капитализм,
дегуманизированный техническим прогрессом, и предлагая третий путь,
при котором государство будет контролировать экономику, а работники
будут управлять компаниями. Хуго Преусс, еврейский юрист, разработал
проект Веймарской конституции. Курт Эйснер возглавил баварское

революционное правительство с командой министров, которые в основном
были евреями.
Антисемитизм взрывается. Вскоре началась охота на евреев. Весной 1921
года на Курта Эйснера и нескольких его еврейских министров, а также на
Хуго Прейсса было совершено покушение. 24 июня 1922 года Вальтер
Ратенау, в то время министр иностранных дел, был убит двумя
националистами-антисемитами, членами тайной организации "Консул".
Все они были обвинены в том, что не смогли отменить репарации,
наложенные на Германию. Немецкие банки почти все разорены. Господин
Варбург выживает только благодаря займу от Kuhn Loeb.
В конце сентября 1923 года Пауль и Макс Варбург вместе с Norddeutsche
Bank и Dresdner Bank создали Hamburger Bank, который выпустил свои
собственные банкноты, обеспеченные золотом, пересчитываемые в
доллары через господ Варбургов - деньги снова поступили от Kuhn Loeb.
Это спасло сначала господина Варбурга, а затем, как и шестьдесят шесть лет
назад, Гамбург. Хьялмар Шахт, проработавший в Рейхсбанке два года,
подхватил эту идею и предложил председателю Совета Густаву Штреземану
создать новую валюту для всей Германии - рентную марку, заложенную под
все активы немецкой экономики, с новым эмиссионным учреждением -
Рентенбанком. Варбурги имели большой успех и помогли Веймарской
республике стабилизироваться.
Летом 1925 года на обеде в доме Шахта Макс Варбург познакомился с
фельдмаршалом Гинденбургом, который только что был избран
президентом Республики после смерти Эберта 28 февраля 1925 года.
Его отправляют в Москву, чтобы он возглавил консорциум по открытию
торгового кредита с Советским Союзом. Там он встретил своего брата
Феликса, который посещал свои сельскохозяйственные колонии...
В тот год в Америке из-за безработицы квоты ограничили приезд людей
из Восточной Европы. Великая иммиграция прекратилась в тот момент,
когда она была крайне необходима.
К тому времени евреи потеряли почти все ключевые позиции, которые
они занимали более ста лет в немецких банках и промышленности, за
исключением Deutsche Bank, возглавляемого Оскаром Вассерманом, и
Darmstädter Bank, возглавляемого Якобом Гольдшмидтом. Немецкая
еврейская община была очень интегрирована; увеличилось количество

межнациональных браков. Он ассимилировался так быстро, что статистики
того времени предсказывали его исчезновение к... 1950 году.
В разгар этого спада были и исключения. В Великобритании -
Ротшильды286 , чей банк оставался доминирующим; во Франции Гораций
Финали стал президентом Banque de Paris et des Pays-Bas и превратил его в
очень крупный банк. Марсель Блох теперь производил автомобили и
истребители-бомбардировщики, эффективность которых снижалась из-за
скромного качества французских двигателей. В 1919 году Андре Ситроен
построил первый в Европе завод по серийному производству автомобилей;
он изобрел маркетинг и рекламу - вплоть до мании величия: на Эйфелевой
башне горели 250 000 лампочек с его именем! Большой еврейский меценат,
он помог развитию ОРТ во Франции, социального института, призванного
обучать молодых евреев для работы в промышленности. Не очень
интересуясь деньгами, более чувствительный к прелестям азартных игр и
женщин, он обанкротился в 1934 году и был вынужден продать свою
компанию компании Michelin, своему главному кредитору, сразу после
выпуска "маленького автомобиля" Traction, за несколько месяцев до своей
смерти в 1935 году.
В Соединенных Штатах четыре пятых евреев сейчас живут в Нью-Йорке,
Чикаго и Лос-Анджелесе. В то время как четверть американского
еврейского населения все еще принадлежала к пролетариату, эмигранты из
Германии переходили из текстильной промышленности в банковскую,
оставляя другие профессии более поздним эмигрантам с Востока, которые
вскоре сами переходили из рабочих в адвокаты или из торговцев
металлоломом в коммерсанты; 60% теперь работали в торговле и 17% - в
профессиях (по сравнению с 3% в 1900 году). Лишь немногие из них
оставались рабочими. Для прогресса использовались все средства
социального продвижения: в период между двумя войнами чемпионами
мира по боксу стали двадцать шесть американских евреев, самыми
известными из которых были Барни Росс и Бенни Леонард. Впечатляющая
мутация.
В промышленности - особая судьба: в 1922 году Луис Блауштейн основал
нефтяную компанию American Oil Company (Amoco). Приехав из Литвы в
1883 году, он начал свою деятельность в качестве торговца и в 1900 году
изобрел водонепроницаемую цистерну, которую тянули лошади, чтобы
продавать парафин бакалейщикам, а затем, в 1910 году, бензин и особое
топливо, которое он назвал Amoco. Он создал станции техобслуживания, а в

1923 году, когда развилось использование автомобилей, продал половину
Amoco компании Pan-American, чтобы не зависеть от Standard Oil, своего
поставщика нефти. Но Pan-American была выкуплена Standard Oil в 1925
году... Amoco восстановила свою независимость лишь много позже, когда
империя Рокфеллера была ликвидирована антимонопольными органами.
Великие семьи исчезают. В апреле 1920 года Якоб Шифф, ничего не
понимавший в войне, умер, оставив состояние, оцениваемое от 50 до 200
миллионов долларов, что намного меньше, чем он отдал на
благотворительность за всю свою жизнь. Его сын Мортимер сменил его на
посту главы Kuhn Loeb, которая по-прежнему привлекала 9 млрд долларов
в год: две трети для финансирования железных дорог, остальное - для
промышленности и иностранных эмитентов18 . Каждый партнер по-
прежнему зарабатывает более 1 миллиона долларов в год. Он больше не
является ведущим торговым банком в стране. Другие еврейские банки
также имели тенденцию исчезать со сцены: Seligman исчез; Lehman и
Guggenheim потеряли свое влияние. Goldman Sachs и Salomon все еще
держатся.
Межродственные браки стали более частыми. В Европе Ротшильды даже
сделали это правилом. В Соединенных Штатах несколько селигманов
сменили свою религию. Отто Кан, который после войны стал самым
известным банкиром Нью-Йорка, заявил, что "Святой Павел, Святой
Франциск и Иисус - три величайшие фигуры в истории "54 . Диллон (из
банка Dillon Read), настоящая фамилия которого была Лаповски,
отказывался считать себя евреем. Феликс Варбург, один из самых богатых
американцев своего времени, больше не ходит в банк. Именно ему
кланяются дирижеры, когда он идет в Метрополитен-опера, но он уже не
тот довоенный денди. Увлеченный еврейскими делами, преображенный
своими воинственными действиями, он с энтузиазмом возглавил с 1914 года
Объединенный распределительный комитет, помогавший еврейским
беженцам, создал его по всему миру и участвовал в основании American
Jewish Appeal, который координировал сбор средств для "Джойнта". Он по-
прежнему не был сионистом, но судьба евреев мира была близка его сердцу;
он не одобрял того, что происходило в Палестине - где, по его мнению,
русские евреи несли коммунизм, - но за последние пятнадцать лет своей
жизни он раздал более 13 миллионов долларов еврейским
благотворительным организациям18.

Пол Варбург больше не приходил в свой офис в Kuhn Loeb. В начале 1929
года он осудил формирующийся финансовый "пузырь" и объявил о
"всеобщей депрессии по всей стране "18 . Его снова никто не слушал.
Кризис наступает в октябре в Кредитанштальте в Вене. Это катастрофа
для всей диаспоры, как и для остального Запада. В Лондоне район Уайт
Чэпел снова был населен несчастными евреями. В Париже потребности
беженцев с Востока превышали возможности общин по оказанию помощи.
В Германии еврейские банки едва выжили, и кризис обострил
антисемитизм. Darmstädter Bank Якоба Гольдшмидта, а также господина
Варбурга оказались в опасности. Треть немецких евреев была ввергнута в
нищету. 8 декабря 1931 года правительство Германии ввело "налог на побег"
для уезжающих, равный четверти текущей стоимости их имущества на
момент отъезда. По всей Европе и США еврейские банки бездоказательно
обвинялись в том, что они несут ответственность за рецессию.
Антисемитизм все больше разгорался против "еврейской плутократии". Из
четырех с половиной миллионов евреев, проживающих на американской
земле, почти миллион впадает в нищету. Некоторые общественные
благотворительные организации даже обанкротились. Впервые в Америке
многие еврейские семьи перемещаются вниз по социальной лестнице.
Америка еще плотнее закрывает свои двери, и сотни тысяч европейских
евреев, ищущих убежища, теперь находят закрытую дверь в Соединенных
Штатах.
Бывшие крупные еврейские банки находятся в тяжелом положении.
Goldman Sachs, создавший в 1928 году инвестиционный фонд (Goldman
Sachs Trading Corporation), половина акций которого была продана
населению, практически обанкротился. Как и Kuhn Loeb, но и
протестантские банки, такие как Morgan, Kidder Peabody's и Lee Higginson.
Мортимер Шифф умер в августе 1931 года, оставив своему сыну Джону и
другим наследникам всего 7,6 миллионов долларов наличными и акции 81
компании. Их стоимость, которая в день его смерти все еще оценивалась в
28,7 миллионов долларов, упала на 54% в результате обвала фондового
рынка, когда они были разделены между наследниками: то, что оставил
Мортимер, составляло лишь десятую часть того, что его отец оставил ему
одиннадцатью годами ранее!
Пол Варбург, которому пришлось отказаться от значительной части
своего состояния, чтобы спасти своего сына Джимми от банкротства, умер

24 января 1932 года от сердечного приступа, оставив всего 2,5 миллиона
долларов. О его смерти журналист Уолтер Липпманн написал: "Он
предвидел худшее и вовремя о нем сообщил. Он был одним из архитекторов
самой сильной части нашего Центрального банка и самым искренним
критиком его слабостей".
У Феликса все еще были средства, чтобы быть щедрым. В 1931 году он
направил в Deutsche Bank, председателем которого в то время был Оскар
Вассерман, 3 миллиона долларов для перевода еврейским жертвам
погромов в Галиции, которая снова стала польской.
В 1935 году только одна еврейская американская финансовая компания,
казалось, преуспевала: самая новая, Salomon Brothers, возрождала выпуск
облигаций. В 1936 году, по данным журнала Fortune, только 30 из 420
директоров Нью-Йоркской клиринговой палаты были евреями, как и 46 из
252 членов Нью-Йоркской фондовой биржи.
Последний Селигман, Джефф, умер в 1937 году, не оставив наследников.
Фирма зачахла без своих основателей. Дети Феликса Варбурга были не
более увлечены финансами, чем их отец: его старший сын, Фредерик,
поселился в Миддлбурге, штат Вирджиния, где владел конным заводом;
Джеральд, его второй сын, сделал успешную карьеру виолончелиста и
дирижера. После окончания Гарварда сын Пола Варбурга Джимми под
псевдонимом написал либретто для успешного мюзикла "Время и денди "18.
В 1939 году половина евреев в Америке работала в торговле, а четверть -
в профессиональной сфере - двух секторах, благоприятных для социального
продвижения. Журнал Fortune заявил: "Еврейская община не
монополизировала промышленность, как часто говорят, хотя есть евреи,
заинтересованные в определенных областях. Ликерный бизнес (который
традиционно был еврейским в Польше, где его не пили) находится в руках
негерманских евреев в Соединенных Штатах (они составляют половину
тамошних дистилляторов)".
Самуэль Бронфман - один из лучших дистилляторов. Начав вместе с
отцом заниматься гостиничным бизнесом, он организовал в Канаде бизнес
по производству спиртных напитков, который привел его к управлению
одним из крупнейших в мире винокуренных заводов Seagram's Ltd. По
словам его биографа, "если шотландский виски выдерживается двенадцать
лет, то виски Сэма Бронфмана - всего два дня "54 . 54 Таким образом,

алкоголь затрагивает темную сторону американского общества. А значит, и
для тех, кто исповедует американский иудаизм.
Чикаго
Разумеется, ни одно общество не свободно от правонарушителей.
Еврейская диаспора не более свободна от них, чем любая другая. Тем не
менее, все делается для предотвращения насилия. Одержимость общин
всегда была направлена на предотвращение безнравственности, и
еврейская этика защищает их от преступлений гораздо лучше, чем другие.
Настолько, что, как мы видели, с начала времен община считает себя
коллективно ответственной за любое убийство, совершенное по соседству, и
воздерживается от принятия в дар доходов от кражи или преступления. И
он сурово пресекает любое мошенничество - особенно, как мы уже видели, в
отношении нееврея.
Помимо обвинений в "ритуальных преступлениях", серьезных
обвинений в организованных групповых убийствах не было до массового
прибытия российских евреев на американскую землю около 1910 года. Тем
не менее, существует множество слухов, например, слух о том, что Джек
Потрошитель, которого так и не арестовали, скрывался в Уайт Чэпел, одном
из еврейских кварталов Лондона. Те, чей путь мы опишем здесь, не имея ни
ориентиров, ни структуры приема, ни обучения, ни семьи, ни общины,
являются доказательством силы еврейской этики, когда она соблюдается.
В беззаконной Америке возможно все. А среди трех миллионов
американских евреев после Великой войны появилось несколько сотен
единичных преступников. Но, как всегда, они не делали ничего
наполовину: если они собирались стать преступниками, то могли бы быть и
первыми. Согласно "Еврейскому альманаху", "не будет преувеличением
сказать, что их влияние на организованную преступность в США в 1920-х и
1930-х годах равнялось или превышало влияние итальянцев".
До 1914 года иммигрировали три миллиона итальянцев, столько же
евреев из России и Австро-Венгрии. Почти все они поселились в Нью-Йорке
и Чикаго, в Маленькой Италии или квази-гетто. Итальянцы
импортировали нравы "Черной руки" и "Каморры"; евреи - больше не
связанные со своей общиной и не родственные друг другу - стали их
сообщниками.

Первый еврейский криминальный босс в Нью-Йорке, Арнольд Ротштейн
по прозвищу "Мозг", организовал коррупцию на бейсбольных матчах около
1910 года, взял под контроль городскую полицию, планировал импорт
алкоголя (употребление которого было запрещено с 1919 года) из Канады и
Европы, в то же время он занимался арбитражем и поддерживал порядок
между другими грозными лидерами банд, такими как Артур Флегенхаймер
(известный как "Датч Шульц") и Луис Бухалтер, который расправился со
своей собственной бандой с помощью своего первого лейтенанта Джека
"Ноги" Даймонда.
Ротштейн заметил молодого сына русских эмигрантов, родившегося в
1902 году в Гродно, Россия, Майера Лански. Молодой человек начал - уже в
1916 году, через пять лет после прибытия в Америку - с угона автомобилей и
азартных игр на углах нью-йоркских улиц; затем он переключился на
организованную преступность. Для него иудаизм - это лишь смутная связь с
памятью об отце, не более того. Дома мы празднуем Рождество и
игнорируем все еврейские праздники. Прекрасный организатор, без
малейших угрызений совести, он выдает себя за обычного человека. Он
женился, завел детей и избегал славы, предоставляя другим убивать вместо
себя, хотя иногда и сам казнил180. В 1919 году, когда Ротштейн работал на
своего друга детства Багси Сигела - убийцу-психопата, - итальянец по имени
Чарли Лучано пришел с предложением защитить его за вознаграждение.
Майер отказывается, но предлагает ему партнерство; итальянец
соглашается. Это странный союз: мафиози обычно сотрудничают только с
итальянцами из той же провинции. Но русский и сицилиец нравятся друг
другу и понимают друг друга с полуслова. Вместе они захватывают
ломбарды и страховых брокеров в гетто и Маленькой Италии, скупают
букмекерские конторы в Нью-Йорке и создают синдикат букмекеров по
всей стране, одновременно планируя коррупцию полицейских и политиков,
уже начатую Ротштейном. Лански выступает против Лучано только тогда,
когда тот хочет заняться проституцией. В других местах евреи, итальянцы и
ирландцы правят вместе. Таким образом, в 1920 году северная часть Чикаго
контролировалась ирландцами, южная - итальянцами, которым помогали
еврейские лейтенанты. Все они управляли "сухого закона".
На Восточном побережье мафию возглавляют Джузеппе Массерия и Сэл
Маранзано, которые просят Лучано избавиться от Лански, захватить его
территорию и присоединиться к ним: сицилиец, мол, не работает с евреем.

Чарли отказывается и остается в стороне от борьбы между Маранцано и
Массерией за титул capo dei tutti capi.
ФБР пускает все на самотек: противником Эдгара Гувера, его шефа с 1924
года, являются не гангстеры, а коммунисты. Для него мафия не является
приоритетом.
В сентябре 1928 года Арнольд Ротштейн был убит в Нью-Йорке -
вероятно, по приказу Датча Шульца, который хотел занять его место. 9 мая
1929 года Лански и Лучано собрали в Атлантик-Сити всех криминальных
боссов американского Востока: Гузика и Капоне из Чикаго, Бухальтера из
Нью-Йорка, Бернштейна из Детройта, Далитца из Кливленда, Хоффа и
Розена из Филадельфии. Чтобы прекратить вендетту, они предложили
организовать Синдикат как своего рода кооператив, без лидера, с общими
территориями. Лански основал то, что стало известно как Murder Inc,
группу киллеров на службе, которую он доверил Сигелу и Бухалтеру. Шульц
и Лански стали большими боссами американского еврейского
гангстеризма.
10 сентября 1931 года, когда Массерия пала, два еврейских гангстера,
Багси Сигел (приспешник Майера Лански) и Бо Вайнберг (второй
помощник Датча Шульца), по приказу Лански и Лучано ликвидировали
победившего Маранцано, нового capo dei tutti capi, в его офисе в Unione
Siciliana. Таким образом, Лански сделал Чарли Лучано, теперь уже
"Счастливчика", главой восточной мафии.
Лучано, в свою очередь, помогает Лански избавиться от одного из его
главных противников, Вакси Гордона, который управлял алкогольным
бизнесом в Филадельфии после убийства Ротштейна. Для этого сицилиец
просто отправляет в налоговую службу информацию о Гордоне, которого
отправляют в тюрьму, так и не узнав, кто его сдал. Иногда устранение
происходит менее мягко: Лански и Лучано помогают Бухалтеру
ликвидировать его собственного лейтенанта Джека "Ноги" Даймонда.
Вместе они берут под полный контроль свой регион и организуют
преступный синдикат в США.
Хотя Гувер упорно отрицал ее существование, итальянская мафия -
переименованная полицией в Cosa Nostra, чтобы избежать признания
ошибки босса ФБР - была постепенно ликвидирована. Аль Капоне был
пойман в 1932 году за налоговое мошенничество; сам Лаки Лучано был
арестован в 1935 году. Датч Шульц, соперник Лански, также погиб в том

году в руках полиции после перестрелки, произнеся загадочные слова.
Лански, который, вероятно, ликвидировал его, избавился от своего
последнего конкурента, Чарльза "Короля" Соломона из Бостона, который
импортировал большую часть виски в стране.
По окончании сухого закона Лански обратился к азартным играм.
Сначала в Саратоге, затем в Новом Орлеане и Лас-Вегасе, где его последний
приспешник, Багси Сигел, был ликвидирован за несоблюдение технических
условий строительства отеля180.
Через несколько лет Лански попытался укрыться в Израиле, который
отказал ему в применении Закона о возвращении: из-за своих
преступлений он потерял право быть признанным евреем. Он умер в
Майами, в своей постели.
Голливуд
Упадок власти евреев в финансовой сфере сопровождался их ярким
появлением в индустрии развлечений. После того, как в Европе они вместе
с другими стояли у истоков телефонной и звукозаписывающей индустрии,
автомобильного и воздушного транспорта, они здесь, в киноиндустрии154.
Венский театр объявил о выходе голливудского фильма.
Изобретение синематографа в 1894 году не было еврейским. Ни Люмьер,
ни Мельес, ни Пате, ни Гомон не были евреями. Не было и Томаса Эдисона,
изобретателя калейдоскопа в 1889 году, который основал очень важную
производственную компанию; основные студии до 1914 года (Selig,
Vitagraph, Biograph, Lubin) не принадлежали евреям. Однако основными
фирмами на сегодняшний день являются: Universal, Fox, Paramount, Warner
Bros, MGM, RCA и CBS - все они созданы иммигрантами из Восточной
Европы154.
Как и в банковском деле, эти хозяева будущего не знают друг друга, когда
приходят, и их подъем не является результатом скоординированных
действий. На самом деле, многие из них чувствуют себя совсем не по-
еврейски. И все же, сами того не осознавая, они проявляют новаторские
способности, которые мы уже неоднократно видели в других случаях. Вот
некоторые из судеб, давших начало сегодняшнему кинематографу:
Адольф Цукор приехал из Венгрии в 1890 году; сначала он работал в
торговле мехами, затем купил никелодеоны - игровые автоматы,
установленные в неприветливых подвалах, куда спускались только

представители рабочего класса, и показывающие одноминутные
анимационные фильмы за пять центов. Вскоре он понял, что кино имеет
свой особый гений; когда в 1905 году появились кинотеатры, вместо того,
чтобы чередовать, как это делали другие, сценические постановки и
экранные шоу, он начал торговать более длинными фильмами, впервые
показав с 1907 года одновременно в нескольких кинотеатрах первый фильм
продолжительностью десять минут "Великое ограбление поезда". Затем
Зукор стал продюсером, потому что, по его словам, лучше продается то, что
ты сделал сам. Он пишет: "Создатели фильмов ставили слишком низкие
цели, придерживаясь анекдотического подхода. Кино нуждается в
эстетических амбициях. Во время поездки в Баварию в 1907 году он записал
очень длинное представление "Страстей Христовых" - в основном
антисемитское, что его не смутило! Это был триумф в Нью-Йорке. Таким
образом, он изобрел художественный фильм. Накануне Первой мировой
войны он купил права на королеву Елизавету, которую сыграла Сара
Бернар, Тэсс из Убервиля и Граф Монте-Кристо. В 1916 году он переехал в
Голливуд. В партнерстве с Джессом Ласки, театральным продюсером -
Бродвей в то время тоже был еврейским, как и театр в Вене, и в нем часто
работали венцы - он основал в 1917 году компанию Paramount Pictures,
которую использовал для пропаганды военного времени.
Карл Лаеммле, уроженец Лаупхайма в Вюртемберге, подрабатывавший
портным, а затем сельскохозяйственным рабочим, открыл для себя
никелодеоны в Чикаго на рубеже веков. Начиная с 1906 года, он
распространял фильмы в настоящих кинотеатрах, оборудованных сотней
мест, доступных для одиноких женщин и семей. Они показывали короткие
документальные фильмы - рассказы об американской жизни - и театр
вперемешку. В 1909 году он также занялся продюсированием, основав в
Нью-Йорке компанию, которую назвал Independent Motion, и переложив
стихотворение Лонгфелло на фотографии. В 1912 году он переехал и создал
первую в Калифорнии производственную компанию Universal Studios,
наняв в качестве второго руководителя еще одного еврея, венгра,
Вильгельма Фукса. Он изобрел звездную систему вместе с Мэри Пикфорд.
Фукс (ставший Фоксом) переехал на Лонг-Айленд и создал компанию 20th
Century Fox.
Братья Уорнеры - трое родились в Польше, четвертый в Канаде -
открыли свой первый никелодеон в 1903 году в Питтсбурге, штат
Пенсильвания. Они постепенно улучшали качество кинотеатров и в 1912

году выпустили свой первый фильм в Нью-Йорке. В 1918 году они основали
собственную студию в Голливуде, а в 1923 году основали компанию Warner
Bros.
Маркус Лоу, родившийся в Нью-Йорке в 1870 году в австрийской семье,
прошел путь от пушнины до шоу-бизнеса и долгое время сомневался в
будущем кино, считая, что театр всегда будет главенствовать. Однако с 1909
года он занимался распространением фильмов Зукора, а накануне Первой
мировой войны построил первую сеть из сотни или около того современных
кинотеатров, куда теперь ходили семьями: в 1913 году в кино ходили десять
миллионов американцев.
Луис Б. Майер, изначально торговец металлоломом, который утверждал,
что не знает ни названия места своего рождения - это был Минск - ни даты
своего рождения (он выбрал 1885 год и 4 июля, банковские праздники
США), создавал более качественные театры из Хавервилла, штат
Массачусетс. Он основал компанию Alco, которая стала Metro, когда он
объединил ее с театральной сетью Маркуса Лоу в 1920 году.
В 1916 году Сэмюэль Голдфиш в партнерстве с братьями Селвин создал
студию Goldwyn Studio, которая в 1920 году стала Goldwyn. В том же году
Карл Леммле, президент Universal, запретил своей собственной компании
показывать еврейские карикатуры, что оставило равнодушными других.
В 1924 году "Метро" Лоу и Майера и "Голдвин" Голдфиша и Селвина
объединились: совместная фирма стала "Метро-Голдвин-Майер", затем
"МГМ", что многие переводят на идиш - язык, на котором в то время
говорили в Голливуде, - как "Майер ганце мишпохе" (вся семья Майеров).
Ирвинг Тальберг, родившийся в Бруклине в непрактикующей еврейской
семье из Рейнской области, стал креативным директором MGM.
В 1926 году братья Уорнеры сняли первый фильм, в котором музыка
была синхронизирована с изображением, "Дон Жуан", а в 1927 году -
первый говорящий фильм "Певец джаза", в котором в главной роли снялся
еврейский певец и рассказывалось о его жизни: сыном раввина Мозеса
Йоэльсона, прибывшего в Вашингтон в 1890 году, был Джеки Рабинович
Йоэльсон, родившийся в Литве, который в 1899 году сменил имя на Эл
Джолсон, а затем отправился в театральное турне со своим братом,
почернев лицом. Фильм имел огромный успех. Все изменилось: аудитории
больше не нужно было уметь читать по-английски. Но для того, чтобы
контролировать качество звука, снимались только закрытые фильмы и

только по качественным сценариям, обычно это были комедии,
вдохновленные Бродвеем, с актерами, которые прекрасно говорили по-
английски. Иногда фильмы на идиш снимались и в Нью-Йорке для
зрителей в Бруклине и Чикаго.
Примерно в 1928 году братья Уорнер купили двести пятьдесят
кинотеатров и студию в Бербанке. Качество кинотеатров и качество
фильмов улучшилось еще больше.
Депрессия вызвала потребность в мюзиклах. Еврейские музыканты -
среди прочих - заполнили его: Джордж Гершвин, например, был
вдохновлен колыбельными на идиш своего детства, чтобы сочинить
некоторые мелодии для своей южной оперы "Порги и Бесс".
В целом, Маркус Лью основал Metro, Карл Леммле - Universal, Адольф
Цукор - Paramount, Уильям Фукс - Fox, Луис Б. Майер, Самуэль Голдфиш,
Маркус Лоу и Ирвинг Тальберг основали MGM, Джек Уорнер основал
Warner Bros: все они, так или иначе, существуют и сегодня.
Ни в одном из созданных ими фильмов вы не обнаружите их
происхождения, от которого они делают все, чтобы откреститься. Ни один
из них не является политическим. Только Луис Б. Майер, близкий друг У.Р.
Херста, модели для "Гражданина Кейна", - знакомое лицо президента
Гувера и один из крупнейших сторонников Республиканской партии32.
В 1933 году пятьдесят три из восьмидесяти пяти продюсеров были
евреями, когда из гитлеровской Германии прибыли еврейские режиссеры
(Любич, Кьюкор, Штернберг, Манкевич). Затем Геббельс осудил Голливуд
как "еврейское общество" - без какой-либо реакции со стороны
американских СМИ или даже еврейских продюсеров. Когда на пресс-
конференции в 1937 году Сесил Б. ДеМилль осудил "злоупотребление
еврейским влиянием на киноиндустрию "154 , Джон Форд захлопнул дверь,
но ни один еврейский продюсер не протестовал. Пока Соединенные Штаты
не вступили в войну, голливудские евреи даже старались не использовать
свое влияние для создания антинацистских фильмов. Единственный фильм
до войны, в котором упоминалась гитлеровская угроза, "Моральный
шторм", был посвящен "неарийцам", без упоминания евреев32 . В 1935 году
на вопрос, что делать перед лицом Гитлера, Тальберг произнес страшную
фразу: "Многие евреи умрут, но иудаизм переживет нацизм". Журналисту,
спросившему его в 1936 году, почему в его фильмах никогда не упоминается
нацизм, Адольф Цукор - чей родной брат оставался раввином в Берлине до

1932 года - дал еще более ужасный ответ: "Голливуд должен заниматься
только развлечением людей. Заставлять кино играть политическую роль
было бы ошибкой, пропагандой154.
В 1940 году Чарли Чаплин стал первым режиссером, снявшим
антинацистский фильм "Великий диктатор". С его характером полуклоуна,
гонимого странника, он, вероятно, самый еврейский из всех киношников. В
любом случае, он единственный, кто противостоит Гитлеру - который, как и
Роберт Бразиллах, считает его евреем, хотя он им не является, даже если он
сохраняет тайну своего происхождения, часто заявляя, что он "надеется
быть немного"...
В сентябре 1941 года Чарльз Линдберг, враждебно настроенный против
вступления США в войну и даже пронацистски настроенный, все же
осуждал: "Самая большая опасность, которая угрожает этой стране, - это
еврейская собственность и влияние в киноиндустрии "154. Ни японцы, ни
немцы...
Евреи также были в первых рядах тех, кто разрабатывал два других
новых средства коммуникации: радио и телевидение. Две судьбы
иллюстрируют это:
Родился под Минском в 1891 году, иммигрировал в Нью-Йорк в 1905
году, после недолгого обучения в иешиве стал в пятнадцать лет продавцом
газет, затем телеграфистом в компании Marconi. 14 апреля 1912 года Дэвид
Сарнофф принял последние сообщения с "Титаника" и сделал имена
выживших известными всему миру. В 1919 году он стал коммерческим
директором компании RCA, которая объединилась с Marconi. В 1921 году у
него возникла идея использовать военно-морской передатчик, чтобы
комментировать для публики чемпионат по боксу Карпантье-Демпси. Радио
родилось - теперь его нужно было популяризировать. RCA инвестировала 2
000 долларов в проект Сарноффа. Затем у него возникла идея объединить
радио и фонограф. В 1926 году он создал первую радиосеть, а в 1930 году
стал президентом компании RCA. В 1939 году он положил начало
телевидению, основав компанию NBC.
Сын русского эмигранта, который стал производителем сигар и учился в
школе Уортона, Уильям С. Пейли открыл для себя радио в 1927 году, когда
компания его отца разместила рекламу на небольшой филадельфийской
станции, которую он купил в 1929 году. Он превратил ее в CBS, ввел на
радио Бинга Кросби и Фрэнка Синатру, а в 1939 году запустил CBS на

телевидение одновременно с Сарноффом, создавшим NBC. Он оставался
боссом до девяноста лет, в 1990 году, уволив трех своих... преемников!
За это время, с 1924 по 1938 год, 150 000 евреев из Германии и Австрии
смогли въехать в США, несмотря на очень ограниченные квоты,
зарезервированные для евреев из Рейха. Среди них Альберт Эйнштейн,
Ханна Арендт, Герберт Маркузе, Бруно Беттельхайм. И Эдвард Теллер,
который под руководством еврейского физика из Нью-Йорка Роберта
Оппенгеймера вскоре начнет американский ядерный проект в Лос-Аламосе.
Иерусалим
По окончании Великой войны бывшая Османская империя и Персия, где
находятся крупнейшие в мире запасы нефти, стали полем битвы для
западных стран. Британцы поддержали Саудовскую Аравию и Ирак и
подтвердили независимость Кувейта, который был создан в 1915 году.
Немецкая доля в Турецкой нефтяной компании, созданной в 1912 году
немецкими банками для контроля над иракской нефтью, была уступлена
Франции. Крохи по сравнению с "пирогом", который делят Англо-
Персидская нефтяная компания (APOC), Shell и местная частная группа
Гюльбенкяна.
3 марта 1919 года президент Вильсон говорил о "еврейском
содружестве". Сионистская организация и несионистские покровители
покупали землю в районах Иерусалима, Тель-Авива и Хайфы, а также в
других доселе недоступных районах: Негеве, Трансиордании. В том же году
в Хайфе был основан профсоюз Гистадрут, который сразу же насчитывал
четыре тысячи членов. Он быстро превратился в экономический и
социальный конгломерат. "Целью, говорится в уставе организации,
является привлечение всех трудящихся Палестины, которые живут за счет
своего труда, никого не эксплуатируя, к созданию новых поселений и ко
всем экономическим и культурным вопросам, затрагивающим труд в
Палестине. Скоро в него войдет половина работников страны.
В Палестине - включая Трансиорданию - проживало 600 000 арабов и 60
000 евреев; 25 000 эмигрантов покинули страну под давлением турок. Но
началась новая алия: на смену им пришли 40 000 новых эмигрантов.
В 1920 году арабы устроили беспорядки в Иерусалиме, затем в Яффо.
Рупин, который ранее выступал за создание двунационального еврейско-
арабского государства, поддержал идею отдельного еврейского государства.

В 1921 году в Карлсбаде (Карловы Вары в Чехии) состоялся первый
послевоенный сионистский конгресс, президентом которого стал Шаим
Вейцман. Обсуждались недостаточность сбора средств в еврейских общинах
для Палестины и трудности, возникающие в отношениях с арабами. Был
сделан вывод, что сионизм "хочет жить в отношениях гармонии и
взаимного уважения с арабским народом", а руководителям движения было
предложено достичь "искреннего взаимопонимания с арабским народом".
В июле 1922 года Лига Наций официально предоставляет
Великобритании мандат на Палестину. Декларация Бальфура была
включена в преамбулу мандата. Решение, которое встретило поддержку, в
частности, со стороны Китая Сунь Ятсена, главным советником которого
был шанхайский еврей, ставший китайским генералом, Моррис Коэн, а с
другой стороны, австрийский еврейский врач Якоб Розенфельд стал врачом
в будущей народной армии Мао Цзэдуна...
В сентябре 1922 года Трансиордания, восточная часть Палестины, была
передана одному из сыновей эмира Хусейна, эмиру Абдулле, создав таким
образом буферное государство между Сирией, находящейся под
французским контролем, и Аравийским полуостровом, где власть семьи
Сауд все еще росла. Только через три года Трансиордания отвоевала Акабу у
саудовцев и получила доступ к морю. Никакая национальная идентичность
пока не объединяет различных жителей остальной части Палестины,
пришедших из Сирии, Ливана, Аравии и других мест.
Герберт Самуэль назначен Верховным комиссаром в остальной части
Палестины. Теперь в стране насчитывалось 660 000 арабов и 84 000 евреев.
Хотя британцы хотели сдержать еврейскую иммиграцию, двадцать пять
новых поселений были созданы в тяжелых экономических условиях; цены
на землю, прилегающую к поселениям, и на землю с источниками воды
резко возросли. Все больше людей переезжало в город. За три года Тель-
Авив вырос с 13 000 до 40 000 жителей. Развивается малая
промышленность и бизнес. Но у руководителей Еврейского агентства не
было необходимого капитала для оказания помощи 60 000
новоприбывших в течение трех лет из Польши и нового СССР (включая
Голду Мейерсон, которая станет Голдой Меир).
Причина нехватки средств всегда была одна и та же: несмотря на
Декларацию Бальфура, большинство состоятельных евреев оставались
враждебными или равнодушными к сионизму; в то время как американские

и европейские политики одобряли его, такие как президент Хардинг,
который в 1921 году говорил о "восстановлении евреев на их исторической
национальной родине", или Калвин Кулидж, который говорил о "еврейской
родине в Палестине "7 .
Один из сионистских лидеров, Менахем Усишкин, избранный в 1923 году
на пост президента Еврейского колониального треста, отправился вместе с
Шаимом Вейцманом в Европу и Америку, чтобы попытаться собрать
средства. На привезенные им скудные средства другой чиновник, Иегошуа
Ханкин, выдающийся финансист под видом раввина, договорился с
бедуинами о покупке 60 000 гектаров в Реховоте, Хадере, Галилее, в долине
Бейт-Шеан, у реки Иордан, к югу от Тверии. Ни у кого нет в голове точной
карты страны, которую предстоит построить.
Весной 1923 года Феликс Варбург встретился в Нью-Йорке с Хаимом
Вейцманом, который приехал за политической и финансовой поддержкой
американских еврейских общин. Будущий первый президент Государства
Израиль рассказывает о своей встрече с одним из самых богатых евреев
мира - возможно, самым богатым - которая подытоживает отношение
американских евреев того времени к сионизму:
"Феликс был исключительным человеком, благотворительным в высшей
степени, центральной фигурой в американской еврейской общине, даже
если он не поддерживал тесного контакта со своей базой. В нем было что-то
от "доброго принца" [...]. Господин Варбург рассказал мне о том, что, по его
сведениям, происходит в Палестине. Честно говоря, я никогда не слышал
более вычурной белиберды от заслуживающего доверия человека:
большевизм, безнравственность, пустая трата денег, бездействие,
неэффективность, все основано на слухах18 .
Затем Вейцман предложил Феликсу Варбургу посетить Палестину и
убедиться в этом лично. К его большому удивлению, Феликс согласился. Он
даже ездил туда в последующие недели. По возвращении он снова увидел
Вейцмана, все еще в Америке, который отметил определенную перемену в
отношении миллиардера - от враждебности к отстраненной
доброжелательности:
"Мы видели Палестину в разном свете: для нас, сионистов, это было
движение национального обновления; для него, по крайней мере, когда он
начал проявлять к ней интерес, это была одна из пятидесяти семи его
филантропических акций - возможно, более важная и более интересная,

чем другие, но едва ли отличающаяся по своей природе. Все его воспитание
было направлено против того, чтобы он разделял наши взгляды; более того,
его коллеги по бесчисленным делам, в которые он был вовлечен, постоянно
предупреждали его об опасности слишком тесного отождествления себя с
сионистами. Варбург был одним из самых ценных активов их сообщества, и
они очень боялись потерять его из-за новой идеи, которая, в принципе и по
сути, могла захватить все его внимание.
С тех пор Феликс Варбург сотрудничал с Вейцманом в продвижении ряда
культурных проектов в Палестине. Но его не очень интересовало
приобретение земли, и еще меньше - политический проект сионистов. Эти
две стратегии - одна культурная, другая политическая - находились в
прямой оппозиции.
Для Варбурга Палестина должна стать культурным домом для иудаизма,
местом возрождения этической идентичности, а не просто еще одной
нацией, и он считал, что главными амбициями Вейцмана была личная
политика.
Таким образом, Варбург создал комитет по финансированию развития
университета в Иерусалиме, зародыш которого только что был установлен
на горе Скопус - он предусматривался сионистским движением с 1913 года.
Он взял на себя большую часть расходов при условии, что это будет
университет иудаизма, в то время как Хаим Вейцман - а позже Альберт
Эйнштейн - хотел, чтобы он стал научным институтом. Феликс, который
принес деньги, навязал свою точку зрения. Чтобы противостоять этому,
Вейцман и Эйнштейн основали то, что впоследствии стало Институтом
Вейцмана близ Тель-Авива, одним из первых в мире научных институтов. В
октябре 1924 года все они пришли на открытие первых помещений
Еврейского университета в Иерусалиме, первый совет директоров которого
- все еще в разногласиях - они составили.
Лишь немногие европейские евреи активно покупали землю. Таким
образом, Ротшильды, некоторые из которых даже стали сионистами. В 1923
году Эдмонд-Джеймс создал Ассоциацию еврейской колонизации
Палестины, первой колонией которой стала Биньямина (от ивритского
имени его отца). Он был избран почетным президентом Всемирной
сионистской организации, оперативным президентом которой был
Вейцман. Исполнительный совет Организации переезжает из Лондона в
Иерусалим вместе с Еврейским колониальным трестом, дочерняя компания

которого, Англо-палестинская компания, становится Банком Леуми
("Национальный банк"). Число евреев в Палестине увеличилось с 90 000 в
1927 году до 160 000 в 1929 году.
Турецкая нефтяная компания (ТНК) становится Иракской нефтяной
компанией. Среди акционеров компании были Esso, Gulf, Texaco,
Socal/Chevron и Socony/Mobil. В 1928 году соглашение о так называемой
"красной линии" запретило компаниям-акционерам Англо-палестинской
компании добывать нефть без согласия остальных в пределах бывшей
Османской империи - включая Саудовскую Аравию и исключая Кувейт.
Франция теряет Мосул, но взамен получает четверть добычи сырой нефти в
регионе через Французскую нефтяную компанию (сейчас TotalFina-Elf).
Был решен вопрос о распределении нефти на Ближнем Востоке, а также о
судьбе тех, кто управлял этими территориями: они будут находиться под
англосаксонским контролем. Не без некоторых предательств между ними,
как мы увидим.
В 1929 году в Лондоне впервые состоялась конференция, собравшая
Всемирную сионистскую организацию и представителей еврейских общин
со всего мира. Решив поддержать сионистское движение, эта конференция
создала новый орган (уже существовало по крайней мере три других!),
Керен Хаесод, для сбора средств от истощенных и скептически настроенных
общин Европы и Америки, и, прежде всего, агентство, ответственное за
организацию совместно с британцами приема евреев в Палестине:
"Еврейское агентство", принцип которого был предусмотрен еще в 1922 году
в тексте британского мандата. Его совет директоров обосновался в Лондоне,
который только что покинул руководитель Сионистской организации. Это
был еще только клуб: "Еврейское агентство, - писал Вейцман, - объединяет
группу самых выдающихся личностей: представлены все классы общества,
все произведения человеческого духа, от Леона Блюма, великого
социалистического лидера, до Маршалла и Варбурга, правых деятелей; от
лорда Мелчета, одного из самых важных промышленников
Великобритании, до Альберта Эйнштейна и поэта Шайма Нахмана Бялика.
В том же году в результате беспорядков в Хевроне, Хайфе и других
местах погибли 135 евреев и 116 арабов. По просьбе арабских лидеров
правительство Макдональда попыталось ввести дополнительные
ограничения на еврейскую иммиграцию. В знак протеста Феликс Варбург и
Хаим Вейцман, в кои-то веки единомышленники, вышли из состава

правления Агентства и вернулись только после того, как премьер-министр
Великобритании отказался от ограничений.
Но Варбург по-прежнему с подозрением относился к Вейцману, которого
он все больше воспринимал как "своего рода Муссолини". В 1929 году он
написал одному из британских еврейских лидеров, основателю первой в
Европе химической компании Imperial Chemicals, сэру Альфреду Бонду,
который стал лордом Мелхетом, одним из немногих евреев, все еще
влиятельных в британском истеблишменте, и таким же членом Совета
Еврейского агентства, как и он сам: "Я за любые действия, которые
приведут к соглашению с арабами и покажут, что наши амбиции
ограничены. Отношения между Феликсом и Хаимом могли стать только
более напряженными. Британцы без колебаний разыграли Варбурга,
отстаивавшего идею культурного "дома", против Вейцмана, призывавшего к
созданию государства.
В 1930 году Эдмон-Джеймс де Ротшильд, единственный значительный
финансовый игрок в сионизме, приобрел на свой капитал 5 200 га земли, на
которых создал деревни (Пардес Ханна, Биньямина, Гиват Ада, Бней Брак и
Герцлия), кибуцы, мошавимы, виноградники, электрическую компанию и
цементный завод. В год своей смерти, 1934, он купил 5 600 новых гектаров
земли у двух сирийских арабских семей и основал поселения в Верхней
Галилее и долине Хуле. В общей сложности он купил 50 000 квадратных
километров земли и создал около тридцати поселений, которые затем
отошли к фонду, которому было запрещено перепродавать их.
В 1933 году так называемое соглашение о "красной линии" было
нарушено американцами: Сокаль/Шеврон получили от короля Ибн Сауда,
которого Британия только что признала королем, концессию на
территорию Саудовской Аравии, где в 1930 году была обнаружена нефть,
без согласия других стран. В том же году Высший исполнительный комитет
арабов под председательством верховного муфтия Иерусалима Хаджа
Амина эль-Хусейни развязал в Иерусалиме и Яффо беспорядки против
британцев, в результате которых погибли двадцать пять арабов и один
британский полицейский.
С приходом Гитлера к власти эмиграция из Европы ускорилась: с 1933 по
1936 год из Германии, Польши, Австрии, Чехословакии и Венгрии прибыло
174 000 беженцев - рабочих, фермеров, служащих, врачей; 60 000 из них
прибыли из Рейха, в том числе великий немецкий философ Мартин Бубер.

Еврейские организации продолжали покупать землю. Теперь в Палестине
на один миллион арабов, привлеченных экономическим ростом,
приходилось двести тысяч евреев.
В январе 1935 года было создано Еврейское агентство как неофициальное
правительство евреев Палестины. 26 января 1935 года Великий муфтий
Иерусалима издал фетву против арабов, продавших свои земли евреям. В
ноябре Высший арабский комитет, созданный Великим муфтием, призвал к
запрету на продажу земли сионистским организациям, прекращению
еврейской иммиграции и главному нововведению: созданию автономного
арабского правительства.
Британский верховный комиссар согласился и предложил создать
Законодательный совет. Но в феврале 1936 года Лондон отклонил этот
проект; было слишком рано: дисбаланс между двумя популяциями был еще
слишком велик.
19 апреля 1936 года арабское восстание привело к резне еврейских
прохожих в Яффо и других в Тель-Авиве. В мае была проведена
семидесятипятидневная забастовка арабских рабочих с целью прервать
сообщение между различными еврейскими поселениями,
продемонстрировать, что функционирование страны зависит от арабского
населения, и заставить британцев остановить развитие сионистского
проекта и немедленно создать арабское национальное правительство над
всей Палестиной.
В то же время угроза со стороны Гитлера привела к созданию
Всемирного еврейского конгресса - еще одна организация! -который был
направлен на объединение руководящих органов мировых еврейских
общин, как сионистских, так и нет. Впервые в своей истории все диаспоры
попытались скоординировать свои действия. Еврейский конгресс всегда
будет оставаться местом встречи без власти и без реальной
представительной легитимности.
Несмотря на желание евреев и дальше откладывать решение, ожидая
притока новых иммигрантов, в июне 1937 года британская комиссия под
руководством лорда Пиля по изучению окончательного решения впервые
предложила разделить страну на три субъекта: еврейское государство,
которое включало бы прибрежную территорию от горы Кармель до Беэр-
Тувии, долину Иезриль и Галилею; арабское государство, которое включало
бы Иудею, Самарию и Негев и объединилось бы с Трансиорданией; средняя

территория, между Яффой и Иерусалимом, которая осталась бы под
британским мандатом. Коридоры позволят всем желающим получить
доступ к Святым местам, "священным хранилищам цивилизации", которые
также останутся под британским мандатом. До создания этих двух
государств евреям будет запрещено покупать землю на территории,
выделенной арабам.
Это был первый случай, когда идея создания полноценного еврейского
государства, казалось, воспринималась британцами всерьез.
Британское правительство и парламент согласились с выводами
Комиссии Пиля. Что касается сионистов, то их мнения разделились:
государство будет небольшим, до двухсот тысяч жителей; Иерусалим в него
не войдет. Давид Бен Гурион хотел принять план: лучше государство, чем
ничего. Арабы отвергли его: они не хотели еврейского государства, даже в
обмен на палестинское государство. Военные группы "Хагана",
официальной армии Еврейского агентства, и "Иргун", правого сионистского
полувоенного ополчения, созданного в 1937 году, затем начали
многочисленные наступательные действия против британцев, чтобы
создать свершившийся факт на территории, превышающей ту, которая
была предусмотрена комиссией Пиля. Восстание арабов возобновилось.
Британцы распустили Высший арабский комитет. Великий муфтий
Иерусалима бежал в Ливан.
В период с 1937 по 1939 год 250 000 иммигрантов удалось прорваться,
спасаясь от нацистского ада; многим другим пришлось уехать, так как
блокада и давление арабов не позволили британцам пустить их в
Палестину. Общая численность еврейского населения теперь достигла 450
000 человек. Развивалась экономика: пищевая промышленность, текстиль,
нефтеперерабатывающие заводы, транспортные кооперативы, компании по
производству электроэнергии и воды, заводы по производству калийных
солей Мертвого моря. Новые кибуцы создаются в стратегически важных
местах.
В 1939 году британское правительство созвало конференцию между
евреями и арабами, чтобы положить конец конфликту; арабы отказались
участвовать. В мае 1939 года Лондон опубликовал новую "Белую книгу",
которая предусматривала истечение мандата в течение десяти лет, несмотря
ни на что. Он стал катастрофой для сионистов: он дезавуировал
Декларацию Бальфура и предусматривал создание единого "суверенного

государства Палестина", разделенного на три зоны, и ограничение
численности еврейского населения одной третью от численности арабов.
Границы этих трех районов отличаются от разделительных линий,
указанных Комиссией Пила. Первая, включающая холмы Иудеи и Самарии,
западную Галилею и северный Негев, будет арабской, и евреям не будет
позволено покупать там землю. Другая часть (долина Джезреэль, Восточная
Галилея и большая часть прибрежных равнин) будет еврейской, и покупка
земли там может продолжаться с одобрения Верховного комиссара. Третья
часть (прибрежная полоса от Зихрон Яакова до точки к северу от Реховота,
включая городские районы) также будет еврейской, и покупка земли там
будет неограниченной. Это совсем не та же самая карта! И прежде всего, эта
Белая книга ограничивает еврейскую иммиграцию 75 000 въездов за пять
лет, что блокирует в Европе тех, кто хотел бы бежать от нацизма. Британцы
отказались от всех своих обещаний. Однако, когда началась война, евреи и
британцы оказались на одной стороне; еврейско-арабские проблемы были
задвинуты под ковер.
В 1941 году Великий муфтий Иерусалима выступил за уничтожение
евреев в Палестине и попросил Гитлера "решить еврейский вопрос в
национальных и народных интересах по немецкому образцу".
6 мая 1942 года в Нью-Йорке в отеле "Билтмор" состоялась встреча
руководителей Еврейского агентства с представителями американского
правительства. Давид Бен Гурион, глава Еврейского агентства, объяснил,
что нового мирового порядка не будет до тех пор, "пока не будет решена
проблема еврейской бездомности". Он не знал, что в Европе началась
Катастрофа.

6.
Экономика Катастрофы
Бесчисленное количество раз в истории евреи изгонялись после службы.

На этот раз варварство доведено до предела: они способствовали
глобализации экономики; тот, кто их ненавидит, не может рискнуть изгнать
их, опасаясь, что они обратятся против него извне; поэтому единственное
решение ненависти - "окончательное".
Все течения антииудаизма и антисемитизма, явные или скрытые, от
Маркса до Друмонта, от Вебера до Зомбарта и многих других, сошлись в
трагической кульминации: они хотели избавиться от иудаизма; нацисты
собирались избавиться от евреев74 . Еврей для них - не козел отпущения, а
точка, к которой все ведет, тот, кого необходимо уничтожить, чтобы
покончить с двумя главными ограничениями мира: деньгами и Богом.
Здесь нет рациональности, только чудовищность.
Вначале речь шла о высылке: в программе национал-социалистической
партии от 4 февраля 1921 года в пункте 17 четко сказано, что, как только
партия придет к власти, каждый, у кого дедушка или бабушка были
евреями и въехали в Германию после 2 августа 1914 года, потеряет свое
гражданство, будет экспроприирован и "изгнан" из немецкого жизненного
пространства. В 1924 году Адольф Гитлер написал в "Майн Кампф", что
"существование и воспроизводство нашей расы и нашего народа,
пропитание наших детей и чистота нашей крови, свобода и независимость
нашей родины должны быть защищены "201 . Альфред Розенберг, идеолог
нацистской партии, в 1930 году в книге "Миф XX века" выступал за
"очищение нордической расы", чтобы уберечь ее от смешения, путем
"ликвидации" "асоциалов", "паразитов", "неугодных", в частности евреев,
революционных агентов, союзных большевикам, чтобы доминировать в
мире. Можно было бы удовлетвориться их изгнанием, но это без учета
опасности того, что изгнание увеличит число врагов извне. Поскольку еврей
снаружи так же опасен, как и внутри, единственное, что остается, - это
"окончательное решение". То, что еще не называют глобализацией,
запрещает изгнание; оно заставляет уничтожать.

Антисемитизм, веками сопровождавший промышленную революцию,
нашел свое окончательное завершение: уничтожение врагов новой
Германии путем реализации самих принципов этой революции. Чтобы не
дать им навредить Германии изнутри и извне. Все участники немецкой
экономики, а не только нацисты, сыграют свою роль74. И для этого не было
создано специального органа: в вопросах маршрутизации, учета,
управления, извлечения побочных продуктов и создания лагерей смерти
все было имитировано с заводов и общества.
Экономика захвата власти
10 апреля 1932 года фельдмаршал Гинденбург был переизбран, набрав
19,2 миллиона голосов против 13,5 миллиона у Адольфа Гитлера. Генрих
Брюнинг, поддержавший маршала, остался канцлером и продолжал
ссылаться на безработицу, от которой теперь страдали более пяти
миллионов немцев, требуя окончательной отмены репараций за Великую
войну. 29 мая он ушел в отставку; Франц фон Папен сменил его во главе
кабинета, состоявшего из техников и "баронов"; он попытался включить
нацистов в большинство, чтобы подготовить новые выборы, в надежде
нейтрализовать их. В июне в Лозанне Папен добился окончательной
отмены репараций в обмен на туманное обещание последующей выплаты
Германией трех миллиардов марок в фонд реконструкции Европы, который
еще предстояло создать. На июльских парламентских выборах нацисты
добились небольшого успеха, получив 200 из 607 мест. Хьялмар Шахт
поддерживал Гитлера. Папен подал в отставку. Гинденбург вызвал генерала
фон Шляйхера. Волнения удвоились. В настоящее время насчитывается
более шести миллионов безработных. Гинденбург принял решение о новом
роспуске в ноябре 1932 года. На новых выборах нацисты потеряли 34 места.
30 января 1933 года, по просьбе Папена, который считал, что сможет
манипулировать будущим фюрером, Гинденбург назначил Гитлера
канцлером при наличии всего трех нацистских министров из одиннадцати.
После собрания по сбору средств в Берлине 8 февраля и встречи 20 февраля
в доме Германа Геринга, президента Рейхстага, немецкие промышленники
- Фредерик Флик, Рёхлинг, Сименс, Веструк, Хуго Стиннес, Вильгельм
Занген, президент Союза немецких работодателей, и прежде всего Круппы -
сплотились вокруг нацистов. 27 февраля был сожжен Рейхстаг; 28 февраля
по требованию Гитлера маршал-президент приостановил действие
основных свобод и арестовал большое количество коммунистов;

Гинденбург назначил выборы на 5 марта 1933 года. Нацисты получили 44%
голосов. Гитлер был утвержден в должности канцлера.
Уничтожение евреев, о котором так долго теоретизировали, было
организовано в шесть этапов: экспроприация, концентрация,
принудительный труд, мобильные операции по уничтожению, депортация
и уничтожение.
Экспроприация
14 марта 1933 года Макс Варбург узнал, что мэр Гамбурга больше не
будет советоваться с ним по поводу финансовых проблем города, поскольку
получил многочисленные петиции против "диктатуры" Варбурга. Макс не
беспокоился: его друг Шахт, только что назначенный финансировать
избирательную кампанию Гитлера, 17 марта вернулся на пост президента
Рейхсбанка, который он покинул три года назад. Еще лучше: в указе о
назначении Шахта, подписанном Гитлером, также были названы имена
восьми других членов Совета Центрального банка. Среди них три еврейских
банкира: Мендельсон, Вассерман из Deutsche Bank и Макс Варбург. Варбург,
назначенный Гитлером!... Это доказательство того, что бояться нечего:
нацисты не сделают ничего из того, о чем они заявляют. Всесильный Шахт
повторял всем, кто слушал, что не может быть и речи о причинении вреда
евреям, "столь важным для хорошего состояния международных финансов
Германии "18 . 18 Как и большинство других немецких евреев, Макс Варбург
был уверен в себе, даже когда нацисты обвинили евреев в том, что они
контролируют прессу и монополизировали всю промышленность,
воспользовавшись кризисом 1923 года. Когда его племянник Зигмунд в
марте 1933 года покинул Германию, бросив все, и умолял его сделать то же
самое, Макс ответил, что "он точно знает, что сами нацистские лидеры не
воспринимают всерьез то, что пишут их собственные газеты "18. 18 Будучи
немцем на протяжении четырех веков, Макс не может поверить в глупость
своих соотечественников...
7 августа 1933 года на конференции в Амстердаме нью-йоркский адвокат
Самуэль Унтермайер призвал к бойкоту Германии от имени американских
евреев. Несколько еврейских организаций организовали и
профинансировали несколько выездов из Германии в Палестину и США.
Ни одна другая страна не вызвалась их принять. Канада даже открыто
закрыла для них свои двери: "Ни одного - слишком много". В Европе

проживало 9,5 млн. евреев из 15,4 млн. по всему миру; 5,5 млн. находились
в СССР и Польше.
В мае 1933 года Хайм Арлозороф, возглавлявший тогда политический
отдел Еврейского агентства, провел переговоры с нацистами о заключении
секретного соглашения (под кодовым названием "Хаавара", "передача").
Согласно этому соглашению, немецкие евреи, уезжавшие в Палестину,
оставляли свое имущество еврейским организациям, которые продавали
его немцам, а на вырученные от продажи деньги покупали немецкие
товары для Палестины и помогали эмигрантам по прибытии в Землю
Обетованную. Это было недалеко от еврейской компании, которую сорока
годами ранее представлял себе Теодор Герцль. Многие сионисты
протестовали. В июне 1933 года на Арлозорова было совершено покушение.
После больших дебатов - должна ли она косвенно поддерживать
нацистскую экономику? -Проект был одобрен на Сионистском конгрессе в
Праге в октябре 1933 года. Рупин подписал соглашение. Мессир Варбург
организовал финансирование. Один из лидеров радикального сионистского
движения, Жаботинский, оценил соглашение как "бесчестное, позорное,
презренное" и выступил за усиление бойкота Германии. Двадцать тысяч
или около того немецких евреев, которые воспользовались этим планом, в
конечном итоге получили бы спасенные жизни.
В конце 1933 года Генри Голдман, вернувшийся в Германию в 1932 году,
был арестован нацистами.
В июле 1934 года Шахт снова заверил Макса Варбурга, что получил
подтверждение от самого Адольфа Гитлера, что евреи "сохранят право на
нормальную жизнь в Германии".
В июле 1935 года - через несколько дней после того, как похоронная
процессия Альфреда Дрейфуса пересекла площадь Согласия в Париже 14
июля перед вооруженными войсками - были приняты Нюрнбергские
законы "для защиты немецкой крови и чести", запрещающие браки между
евреями и неевреями. Любой человек, имеющий трех еврейских бабушек и
дедушек или только двух, если супруг был евреем, объявлялся евреем.
Евреям было запрещено работать на государственной службе, в судебной
системе, преподавать, заниматься профессиональной деятельностью,
служить в армии и заниматься культурными профессиями. Квота
ограничивает их прием в школы и университеты.

Однако еврейские предприятия продолжали работать. В 1936 году - когда
к власти во Франции пришла коалиция Народного фронта во главе с
Леоном Блюмом, вызвав новую волну антисемитизма - счета Варбурга все
еще были сбалансированы. Крупп продолжал выплачивать ему проценты
по займам. Многие немецкие евреи до сих пор считают, что нацизм - это
лишь преходящее явление, которое скоро исчезнет.
Некоторые даже предположили, что нацисты поддерживали сионизм!
Циркуляр Министерства иностранных дел Германии от 22 июня 1937 года
четко утверждает обратное: нацисты не хотят еврейской власти за
пределами Германии. Этот важнейший документ свидетельствует о том, что
"окончательное решение" было в голове у всех еще до войны: "Тем не менее,
было бы ошибкой предполагать, что Германия поддерживает
формирование государственного устройства в Палестине под той или иной
формой еврейского контроля. Учитывая антигерманскую агитацию
международного еврейства, Германия не может одобрить [идею] о том, что
образование еврейского государства в Палестине будет способствовать
мирному развитию народов мира". Внутренний меморандум отдела по
еврейским делам СС повторяет и подтверждает: "Провозглашение
еврейского государства или управляемой евреями Палестины создаст для
Германии нового врага, который окажет глубокое влияние на
[политические] события на Ближнем Востоке". Еврейское государство
"будет работать над обеспечением специальной защиты еврейских
меньшинств во всех странах, тем самым давая правовую защиту
паразитической деятельности мирового еврейства". Такое государство не
могло бы поглотить всех евреев, но "послужило бы основой для
международного иудаизма, как Москва служит основой для
международного коммунизма". Здесь все ясно: поскольку изгнание опасно,
ликвидация - единственное решение. Многие в британских, французских и
американских канцеляриях, озабоченные своими арабскими интересами,
недалеки от мысли, что евреям не следует позволять массово селиться в
других местах, то есть в Палестине.
Однако поначалу увольнения евреев рассматривались в соответствии с
немецким законодательством; суды рассматривали многочисленные споры,
которые они решали с невозмутимостью: например, еврейский режиссер,
нанятый на неопределенный срок, подал в суд на кинокомпанию за
нарушение контракта, которая считала себя вправе уволить его на
основании пункта в его контракте, предусматривающего прекращение

работы в случае "болезни, смерти или подобных причин, которые сделают
режиссера неспособным работать". В 1938 году Рейхсгерихт (высший суд
Германии) подтвердил, что этот пункт в его контракте был "безусловно
применим" на том основании, что "расовые особенности" истца были
равнозначны болезни или смерти.198 Другими словами, уже в 1938 году
Рейхсгерихт подтвердил, что этот пункт был "безусловно применим".
Другими словами, уже в 1938 году для высших должностных лиц Германии,
а также для ее дипломатов все евреи в Рейхе считались юридически
мертвыми.
В том же 1938 году началась экспроприация еврейских предприятий. В
апреле от евреев впервые потребовали декларировать любое имущество
стоимостью более 5 000 марок: 135 700 немецких евреев вместе
задекларировали 7 миллиардов рейхсмарок; 9 567 иностранных евреев
задекларировали 415 миллионов рейхсмарок; 2 259 евреев "без
гражданства" задекларировали 73 миллиона рейхсмарок. Итого: 7,5 млрд.
рейхсмарок. С них были взысканы налоги, которые принесли 2 миллиарда
рейхсмарок, то есть почти треть стоимости зарегистрированных активов.
14 июня 1938 года указом Министерства внутренних дел было
предложено объявить все еврейские промышленные предприятия
подлежащими экспроприации. Сюда входили компании, владельцы
которых были евреями или председатель, законный представитель или
член совета директоров которых был евреем. Все такие предприятия
должны были быть проданы неевреям и "ариизированы".
Затем было принято решение об арианизации предприятий сферы услуг
(банки, кредитные консультации, операции с недвижимостью, биржевые
маклеры). В мае 1938 года компания Messrs Warburg была продана
сотруднику, ставшему нацистом, Бринкману18 . Это также касалось
Блейхредера, Оппенгейма и сотни других еврейских банков. В июле 1938
года были отменены лицензии еврейских врачей и адвокатов.
В гау Франконии Юлиус Штрейхер вызвал всех еврейских владельцев
жилья и заставил их подписать соглашение о передаче их собственности
городу Фюрт или другому указанному им покупателю за символическую
цену. Город платит 1 000 рейхсмарок за квартиры стоимостью 100 000
рейхсмарок; частное лицо покупает дом стоимостью 20 000 рейхсмарок за
180 рейхсмарок.198 Макс Варбург решает покинуть Гамбург.

Затем настала очередь лавочников. В ночь с 9 на 10 ноября 1938 года,
после убийства в Париже немецкого дипломата молодым польским евреем
Гершелем Гриншпаном, нацисты убили сотни людей и тяжело ранили
тысячи других; было разграблено 7500 магазинов и подожжено 300
синагог. Это была "Ночь разбитых стекол".
На следующий день, 12 ноября 1938 года, в 11 часов утра
сюрреалистическое совещание под председательством Геринга, с
Геббельсом и Гейдрихом, распорядилось, чтобы страховые компании
возместили сумму ущерба, нанесенного еврейским магазинам...
Министерству финансов, чтобы компенсировать налоги, которые еврейские
владельцы магазинов больше не могли платить! Присутствующие
страховщики были поражены. Геринг добавил, что министерство примет
решение о суммах, которые будут выплачены еврейским владельцам. Он
заявил: "Принято решение ариизировать немецкую экономику, убрать из
нее евреев; прошло слишком много времени, чтобы его осуществить [...].
Германия хочет присвоить награбленное. Поэтому именно правительство
Германии должно получить компенсацию. [...] Евреи должны передать
свою собственность государству. Последовало обсуждение: Геббельс
предложил приказать евреям самим разрушить свои синагоги и заменить
их гаражами; обсуждался вопрос о том, как импортировать шесть
миллионов стекол - эквивалент годового производства стекла в Бельгии,
стране-поставщике - необходимых для ремонта; и, наконец, обсуждался
вопрос о том, как зарезервировать для евреев отдельные купе в поездах, не
предлагая им преимущества меньшей переполненности...
В заключение принимается решение о наложении дополнительного
штрафа в размере одного миллиарда марок на евреев за то, что они вызвали
"справедливый гнев немецкого народа". Двадцать пять тысяч из них были
отправлены в концентрационные лагеря Дахау, Ораниенбург-Заксенхаузен,
Бухенвальд, Равенсбрюк и Маутхаузен за "антиобщественное" и
"преступное" поведение.
Через несколько недель были конфискованы последние промышленные
предприятия, недвижимость, ценные бумаги и банковские счета,
принадлежавшие евреям.
В январе 1939 года Иоахим фон Риббентроп повторил, что "Германия
должна рассматривать образование еврейского государства как опасное",
потому что "оно принесет международное усиление власти мирового

еврейства". Никто не хотел слышать, что его речь фактически
подразумевала ликвидацию всех евреев под контролем Германии. С 1938 по
май 1939 года только 150 000 евреев покинули Рейх; когда началась война,
их оставалось 370 000.
Экспроприация началась в сентябре 1939 года в Польше, а с 18 октября
1940 года во Франции, как и во всех аннексированных или побежденных
странах.
Раздел еврейского имущества вызвал конфликты между нацистскими
службами269 . Конфискованные запасы сырья пошли на нужды армии.
Генрих Гиммлер и Главное управление по укреплению немецкого народа
хотели распределить ликвидированные роты среди бойцов и наследников
"этнических" немцев, затем среди немцев, "убитых" поляками, и, наконец,
среди бойцов, погибших на различных фронтах.198 Поэтому было решено
зарезервировать роты для будущих ветеранов, и было принято решение
распределить их среди "этнических" немцев. Поэтому было решено
зарезервировать предприятия для будущих ветеранов, и были созданы
"компании захвата" для управления еврейскими предприятиями в
ожидании возвращения воинов.
Именно во Франции немцы впервые доверили иностранному
правительству провести экспроприацию от их имени269 . Немецкий
начальник административного штаба военного командования доктор
Элмер Мишель писал: "Мы постараемся заменить евреев французами,
чтобы таким образом привлечь французское население к уничтожению
евреев и избежать впечатления, что только немцы хотят занять место
евреев. Генерал Отто фон Штюпнагель, представитель Германии,
постановил, что компании с минимальным еврейским участием не могут
быть экспроприированы, если они "добровольно" избавляются от своих
еврейских акционеров и менеджеров. Затем доктор Мишель настаивал на
"добровольной" передаче компаний "арийским" покупателям. Если евреи
отказывались продавать свое имущество, продажа заключалась силой с
согласия военного командования. Если покупатель не находился,
Департамент контроля Министерства промышленного производства и
труда, возглавляемый бывшим регентом Банка Франции, президентом
Фурнье, назначал временных управляющих269 . Все было сделано для того,
чтобы сохранить видимость законности. Несомненно, недостаточно: в
январе 1941 года доктор Мишель писал военному командованию, что "они

пытаются вызвать сомнения в юридической силе контрактов, заключенных
администраторами после окончания оккупации "198 .
Закон Виши от 22 июля 1941 года был направлен на "устранение
еврейского влияния из национальной экономики" путем практики
"национальных поставок". В декабре 1941 года немецкое командование
поручило Caisse des dépôts et consignations взыскать с евреев Франции
штраф в размере одного миллиарда232 . Она собирала еврейские "грузы",
покупая по низким ценам у администрации Доменов акции, изъятые с
банковских счетов двадцати восьми тысяч еврейских вкладчиков.
Начиная с марта 1941 года, немецкие покупатели повсюду в Рейхе и на
оккупированных территориях потеряли право использовать еврейские
торговые марки и торговые названия. Мистер Варбург стал мистером
Бринксманом18 . Знаменитая марка фарфора Rosenthal стала предметом
повсеместных дебатов: компания, ариизированная в 1936 году и ставшая
Rosenthal Porzellan AG, хотела сохранить свое название ("Это не название, а
символ продукта"); Министр пропаганды указал, что совет директоров был
полностью арийским, что председатель, Филипп Розенталь, основатель
компании, эмигрировал в 1933 году, что он умер, что его вдова была "чистой
арийкой", что все новые владельцы были арийцами; все департаменты
были за сохранение названия, но никто не осмелился принять решение о
разрешении компании сохранить еврейское название198. В конце 1941 года
нацисты окончательно постановили, что Розенталь" не является еврейским
именем!
В октябре 1943 года во Франции была "урегулирована" ситуация с 11 000
предприятий и домов (треть в оккупированной зоне). Осторожные,
французские покупатели этих опустошенных товаров создали ассоциацию
"владельцев бывших еврейских предприятий", чтобы избежать любых
последующих проблем. Летом 1944 года, когда союзники подходили к
Парижу, доктор Мишель вновь выразил свое удовлетворение прогрессом,
достигнутым в "де-ювелиризации французской экономики "53 : 42 739
компаний находились под наблюдением назначенных государством
администраторов; более 7 500 были ликвидированы и столько же проданы
на сумму 2,1 млрд. франков.
Концентрация
Жестокое обнищание евреев и лишение их возможности работать
привели к тому, что они толпами устремились в большие города, сначала в

Вену и Берлин. К 1939 году здесь было собрано более половины евреев
Рейха. В Польше, когда немецкие оккупанты прибыли в Краков 6 сентября
1939 года, они обнаружили 50 000 евреев. В апреле 1940 года им дали
четыре месяца на эвакуацию из города: 35 000 уехали, а 15 000 разрешили
остаться. Затем их заставили вернуться и заперли в гетто. Первый был
создан в Лодзи в 1940 году; в нем проживало 150 000 человек. Другие были
созданы в марте 1941 года в Кракове (20 000 евреев, включая 6 000 из
соседних деревень), Люблине и Варшаве (где 500 000 человек были
помещены в отвратительные условия). Как только гетто было создано,
немцы передали управление им еврейской общине198 . Таким образом,
каждое гетто представляло собой осажденный город-государство, со своими
восстаниями, героями и слабостями.
В апреле 1941 года Патш, директор Центрального банка Рейха, заявил,
что управление Лодзинским гетто обходилось в миллион рейхсмарок в
месяц, и что Варшавское гетто будет стоить столько же. Глава финансового
отдела Генерального правительства оккупированной Польши Шпиндлер
добавил, что Варшавское гетто представляло собой "невыносимые"
(untragbar) ежегодные расходы в размере 70-100 миллионов злотых198 .
Затем все счета были направлены евреям, которые, как подозревалось,
прятали в гетто значительные средства. В июле 1942 года в Варшаве глава
совета гетто Черняков получил от немецкой компании общественных работ
Schmidt und Münstermann счета на строительство стены гетто на общую
сумму более 1,3 миллиона рейхсмарок198 .
Принудительный труд
Чтобы снизить стоимость гетто, были предприняты попытки сделать их
прибыльными. Доктор Гейт, экономист Национального бюро
прибыльности при Генеральном правительстве, специалист по
рационализации и планированию производства, рекомендовал
использовать евреев для принудительного труда: "Если предположить, что
в гетто можно было бы нанять 60-65 000 евреев, а производительность
труда составляла бы порядка 5 злотых на рабочего в день, если
предположить, что количество евреев, работающих семь или восемь
месяцев в году на стройках за пределами гетто, оставалось бы на том же
уровне, без каких-либо изменений в заработной плате, то общая
деятельность давала бы около полумиллиона злотых в день на оплату
поставок, или 93 злотых на человека "198. " Для достижения этих целей он

оценивает необходимые инвестиции немецких компаний в 40 миллионов
злотых в год. Эти оценки считаются слишком "теоретическими "198.
С 26 октября 1939 года "еврейские отряды" из гетто реквизировались в
произвольном порядке по мере необходимости; любая администрация,
нуждающаяся в рабочей силе, подавала запрос; глава СС и полиции Крюгер
заводил общую картотеку с указанием рода занятий, возраста, пола и т.д.
Конфликт полномочий: Ганс Франк, генерал-губернатор, отказался
признать за СС какие-либо полномочия в этой области. Принудительный
труд, естественно, не оплачивался. Одно из исключений: в Варшаве весной
1941 года один из главных потребителей еврейской рабочей силы, владелец
компании по восстановлению металлолома, капитан кавалерии Шен,
заявил, что он "против рабства" и платил Чернякову 2 злотых за человека в
день.198
Для рационализации использования принудительного труда была
создана новая структура - трудовой лагерь. Вместо того чтобы заставить
людей работать за пределами гетто, разрешая им возвращаться каждый
вечер, глав семей отправляли в лагеря, оставляя их родственников в
качестве заложников в гетто. Территория Польши вскоре была усеяна
трудовыми лагерями, рабочая сила которых использовалась на
строительстве противотанковых рвов, гидротехнических сооружений и
железных дорог. В феврале 1940 года Гиммлер решил вырыть гигантский
противотанковый ров на новых восточных границах Германии: несколько
тысяч евреев - а не миллионы, как предусматривалось в первоначальном
плане - были собраны в Белжеце и Плашове для рытья рва между Бугом и
Саном. Пять тысяч евреев, которым платили по 50 пфеннигов в день,
завершили строительство дороги Глейвиц-Оппельн в Верхней Силезии198.
Двадцать пять тысяч евреев были использованы для строительства реки в
районе Варшавы.
Затем трудовые лагеря стали поставщиками рабочей силы для
промышленных предприятий военного характера. В 1941 году десятки
тысяч еврейских рабочих были насильно интегрированы в оружейную и
электротехническую промышленность (AEG - основанная семьей Ратенау -
и Siemens). Рабочие бригады не требовали строгого надзора из-за
заложников, оставленных в гетто. Себестоимость рабочей силы была очень
низкой, а управление финансами было особенно простым: не было
обязательств по выплате заработной платы. В 1942 году, хотя агенты Рейха в
трудовом секторе требовали выплаты символической зарплаты,

региональная администрация вычитала большую ее часть на "содержание"
лагерей.
Гетто также сами по себе стали трудовыми лагерями. В Лодзи на
железнодорожной станции ежедневно загружалось от 70 до 90 вагонов
дешевыми товарами, производимыми там. Румковский ("старейший
еврей") получил право "заставлять всех евреев работать без оплаты "198 . В
Варшавском гетто в июле 1942 года 95 000 "экономически активных" евреев
были вовлечены в экспорт, как официальный, так и подпольный.
Продукция производилась та же, что и в Лодзи: униформа, ящики для
боеприпасов, обувь, мелкие скобяные изделия, щетки, метлы, матрасы,
игрушки, ремонт мебели, починка старой одежды198 . Покупателями были
вооруженные силы Германии, службы СС и полиции, производственные
организации и частные компании. Армия вскоре стала главным
покупателем и зависела от того, что производила еврейская рабочая сила.
Но центральные офисы с нетерпением ждут ликвидации гетто, чтобы
завладеть "спрятанными сокровищами". Когда они добьются своего, их
ждет разочарование: два с половиной миллиона евреев на оккупированных
территориях и в генералитете почти ничего не имеют, гораздо меньше в
любом случае, чем восемьсот тысяч евреев в Рейхе198.
Кустарный Холокост
После этих первых четырех этапов - определение, экспроприация,
концентрация, принудительный труд - наступило "окончательное решение".
Чем больше Рейх добивался военных успехов, тем больше увеличивалось
число евреев на территориях, над которыми он господствовал, тем меньше
он мог управлять ими в трудовых лагерях. На момент нападения Германии
на Советский Союз, 22 июня 1941 года, 2 160 000 евреев уже находились в
оккупированных немцами регионах (Украина, Беларусь, Крым). Полутора
миллионам евреев удалось бежать до наступления немецких войск; более
двух с половиной миллионов оказались в ловушке, 90% из них были
сгруппированы менее чем в пятидесяти городах. Тех, кого нельзя было
заставить работать, нельзя было выгнать. Нам нужно пространство: мы
должны их ликвидировать.
В июле 1941 года Гиммлер подтвердил свое желание уничтожить всех
евреев, "вечных бродильщиков коррупции", переселить тридцать один
миллион славян в Сибирь и заменить их четырьмя миллионами немцев,
отправленных в сельскую местность для защиты от "городской коррупции".

Решение было принято, и в месяцы, предшествовавшие вторжению в
СССР, немцы разработали первый метод массового уничтожения:
мобильные отряды убийц, айнзатцгруппы. В них участвовали эсэсовцы,
немецкая полиция, обычные войска, а иногда и местные силы168.
Как только они вошли в СССР, четыре из этих подразделений, то есть три
тысячи человек - из вермахта, а не из СС - были посланы в качестве
разведчиков с приказом захватить евреев врасплох, вывести их из города,
казнить, предпочтительно на краю ямы, которую их заставили вырыть, и
закопать168 . Эти операции проводились обычными немецкими солдатами,
которые могли отказаться от приказа, не опасаясь за свою жизнь;
некоторые из них так и поступили168.
От пригородов Ленинграда до Одессы, Симферополя, Ростова, Бабьего
Яра (под Киевом), Понар (под Вильно) и Каунаса в период с июня по ноябрь
1941 года эти айнзатцгруппы уничтожили пятьсот тысяч евреев. В ноябре в
СССР оставалось в живых два миллиона евреев. Была запущена вторая
волна, на этот раз с большим числом убийц, все еще солдат вермахта. К
концу 1943 года таким образом было уничтожено еще девятьсот тысяч
евреев. По этим расстрелам составлялись отчеты с разбивкой по датам, по
населенным пунктам и по категориям жертв198 , которые писали унтер-
офицеры, группировались и ежедневно обобщались RSHA (Центральным
управлением безопасности Рейха).
Другие евреи были депортированы в лагеря, которые уже не были
концентрационными или трудовыми236 . Но эти операции угрожали
деятельности связанных с ними компаний. 14 октября 1941 года одна из
оружейных компаний, прикрепленная к трудовому лагерю, направила
телеграмму Гейдриху: "Как известно, в настоящее время проводится новая
депортация евреев, которая затрагивает наших еврейских рабочих,
прошедших трудовую подготовку по специальности. Они прошли обучение
по сварке и цинкованию, и их уход приведет к сокращению производства,
возможно, на одну треть198. Производственные мощности должны быть
сохранены, тем более что "эти еврейские рабочие оказываются более
способными и трудолюбивыми, чем другие, и в настоящее время достигли
таких рекордов, что можно почти сравнить производительность одного
еврея с производительностью двух арийских специализированных
рабочих". Гейдрих согласился отложить депортацию евреев, занятых в
оружейной промышленности, и их семей.

Но в других местах истребление продолжается. Фактически, мы видим
здесь тысячелетние колебания гонителей между устойчивой эксплуатацией
и немедленным уничтожением. В течение нескольких месяцев сторонники
эксплуатации рабочей силы сопротивлялись желаниям Гитлера,
предпочитая, чтобы евреи умирали от истощения, а не от отравления газом.
Они потерпели неудачу перед лицом нетерпеливых решений фюрера.
В декабре 1941 года в Хелмно, Польша, начались эксперименты по
уничтожению заключенных газом, используя грузовики, выхлопные газы
которых удушали заключенных, зажатых в кузове.
Промышленная аннигиляция
20 января 1942 года в Берлине, на красивой вилле на берегу озера
Ванзее, представители всех министерств организовали "Окончательное
решение". Сразу после окончания конференции, 25 января 1942 года,
Гиммлер написал Глюксу: "В ближайшие недели в концентрационных
лагерях будут решаться основные экономические задачи. Точнее, он
попросил его как можно быстрее уничтожить сто тысяч мужчин и пятьсот
тысяч женщин198 . И он приказал уничтожить всех евреев в генеральном
правительстве до конца 1942 года. Альберт Шпеер, министр военного
производства, и генерал Фромм, глава резервной армии, оспаривая
достоверность статистики СС, жаловались Гитлеру, что "Окончательное
решение" угрожает еврейской рабочей силе и блокирует в
концентрационных лагерях немецких солдат, которые были бы более
полезны в других местах. Геббельс писал 27 марта 1942 года: "От евреев
мало что останется... Пророчество, которое фюрер сделал о них, поскольку
они спровоцировали новую мировую войну, начинает исполняться самым
ужасным образом.
Высшие чиновники издавали указы и постановления, вели переговоры о
депортации с оккупированными государствами, а железнодорожная
администрация занималась перевозками.236 Убийство происходило в
промышленных масштабах. Убийство приобрело промышленный масштаб.
Использование удушающего газа стало правилом.
После Хелмно были выбраны шесть лагерей: Белжец, Собибор,
Треблинка, Майданек и Освенцим.
Гиммлер выбрал последнее место - в нескольких десятках километров от
Казимежа - из-за его легкого доступа по железной дороге и

изолированности. Рудольф Хёсс был назначен начальником этого лагеря,
который был намного современнее других, с блоками, объединяющими
предбанник, газовую камеру и крематории для сжигания трупов. Затем
центры уничтожения постепенно вводились в эксплуатацию: Белжец,
первый, с октября 1941 по февраль 1942 года, послужил прототипом;
Собибор был построен в адском темпе с марта по апрель 1942 года; затем
Треблинка была построена евреями, согнанными из Варшавского гетто, где
нацисты также захватили гвозди, кабели и выключатели. Однако
строительство этих сложных установок заняло больше времени, чем
ожидалось.
Degesch, компания по борьбе с вредителями, принадлежащая IG-Farben,
Degussa и Goldschmidt, разработала Zyklon B, который затем производился
Dessauer Werke и Kaliwerke в Колине. Дегеш контролировал
распространение, Хели и Теста продавали его непосредственно
"пользователям": Вермахту и СС. Компания IG-Farben изготовила
стабилизатор для этого газа. Несмотря на бомбардировку завода по
производству циклона в Дессау в марте 1944 года, у эсэсовцев никогда не
заканчивался газ.198
Депортации в новые лагеря скрупулезно подсчитывались; транспорты
готовились с помощью списков имен, составленных заранее в транзитных
лагерях. В Польше железнодорожная администрация попросила своих
сотрудников регистрировать количество депортированных в каждой
колонне, чтобы выставить счет полиции безопасности за их перевозку.
Подсчет велся в самом начале; администрация лагеря фиксировала только
тех евреев, которым удалось остаться в живых.
Транспортировка евреев в лагеря требовала значительной организации,
она находилась в ведении управления РСХА IV-B-4, возглавляемого
Эйхманом, который находился сначала под руководством Гейдриха, а затем
главы гестапо генерала Мюллера и Гиммлера. Они пользовались услугами
Рейхсбана, административного монстра с пятьюстами тысячами
сотрудников. Именно люди, отвечающие за пассажирские поезда,
формировали и планировали конвои смерти по всей Европе, "в разгар
повседневного управления транспортными программами "198 . 198 Как
отметил Эйхман на суде, "составление расписания было само по себе
наукой". В ноябре 1941 года, на следующий день после первых перевозок,
Рейхсвернигунг, центральная еврейская организация, которая считала, что
сможет предотвратить катастрофу путем переговоров с нацистами,

получила приказ капитана Гутвассера из РСХА вычесть из последних вещей
будущих депортируемых сумму, которая должна была быть внесена на
специальный счет W (Sonderkonto W), чтобы оплатить, среди прочего, их
"путешествие" по железной дороге198. 3 декабря 1941 года Эппштейн и
Лилиенталь, члены президиума "Национального еврейского союза",
руководители польских общин, передали инструкции, полученные от
"наших контрольных служб" (т.е. от гестапо): каждому члену
"эвакуационного транспорта" предлагалось выплатить сумму, равную или
превышающую 25% от того, чем он или она еще владели198.
Самофинансирование "окончательного решения": "Даже при перевозке в
фургонах для скота базовая ставка за место в третьем классе составляет 4
пфеннига за километр пути. Дети до десяти лет оплачивают половину
тарифа, дети до четырех лет путешествуют бесплатно. Групповой тариф
(половина тарифа третьего класса) предоставляется, если перевозится не
менее четырехсот человек. Счет-фактура направляется в организацию,
которая запрашивает конвой, - РСХА. Для депортированных лиц он
оплачивает проезд в одну сторону, для охранников - обратный проезд198 ".
Депортации в лагеря уничтожения74 начались в июне 1942 года. Пять
тысяч евреев были отправлены из Кракова в лагерь Белжец и отравлены
газом. Летом 1942 года из-за перегруженности линий, ведущих к Белжецу и
Собибору, несколько тысяч евреев были вывезены в Майданек, а в
сентябре-октябре были построены "три небольшие газовые камеры "198 ,
куда сразу же перевезли большинство из них. В октябре еще шесть тысяч
были отправлены в Белжец и отравлены газом. Эти центры убийства
функционировали быстро и хорошо: "Вновь прибывшие сходили с поезда
утром, вечером их тела сжигались, а одежда упаковывалась и хранилась для
отправки в Германию.
Возвращение имущества депортированных, покидающих гетто, и жертв
лагерей было строго спланировано. Товары, вывезенные
депортированными из Лодзинского гетто в лагерь Кульмхоф, и имущество,
оставленное в гетто, были централизованы в службе, которая не зависела
ни от СС, ни от полиции74 . Доходы" шли на содержание администрации
гетто. Последний вел точный учет всех торговых операций (за исключением
мехов, которые отправлялись непосредственно в Равенсбрюк, где работала
швейная фабрика для Ваффен СС). Все конфискованные товары являлись
собственностью Рейха. Центральное экономическое и политическое
управление (WVHA) распределяло их среди самих эсэсовцев, в частности,

среди раненых и награжденных солдат, или в качестве рождественских
подарков их семьям.
Директива генерал-губернатора Ганса Франка регламентировала
распределение "товаров "198 с предельной точностью. Большая часть
ценностей (серебро, ювелирные изделия, золотые часы, зубное золото)
была передана Рейхсбанку, президентом которого был министр экономики
Вальтер Функ; большая часть текстиля (за исключением шелка, который
шел непосредственно в Министерство экономики) была передана в VOMI
(Volksdeutsche Mittelstelle), организацию социального обеспечения для
"этнических немцев "198. Эти суммы были помещены на специальный счет
в казначействе, предназначенный для финансирования СС.
В Освенциме административный директор отвечал за сбор, сортировку,
инвентаризацию и упаковку. В Майданеке, Собиборе, Треблинке и Белжеце
глава СС и полиции Люблина Глобочник создал центральную картотеку
всех собранных вещей и распределил обязанности198 : Георг Випперн
отвечал за ювелирные изделия, валюту и различные (ценные) предметы;
Герман Хёфле отвечал за сортировку одежды, обуви и т.д.
Товары из лагерей в Польше затем отправляются на склады в Люблине.
Нацисты сражались за них. С апреля 1942 года генерал Гравиц, главный
врач СС и полиции, писал Виганду, главе СС и варшавской полиции: "Я
слышал, что у руководителей СС и полиции в Варшаве и Люблине хранятся
залежи старого золота еврейского происхождения. Затем Гиммлер
оповестил Министерство экономики. Рудольф Брандт из личного штаба
Гитлера писал генералу СС Освальду Полю: "Относитесь великодушно ко
всем просьбам эсэсовцев о предоставлении золота и серебра. В августе 1942
года Глобочник попросил разрешения "взять" 2 миллиона злотых из
"еврейской эвакуации" для финансирования школ для немецких
поселенцев в округе.
Во Франции при аресте евреям рекомендовали взять с собой как можно
больше наличных денег, ценных бумаг и драгоценностей, чтобы
впоследствии не остаться без средств к существованию53 . По прибытии в
лагерь Дранси деньги, ценные бумаги и драгоценности были немедленно
конфискованы французской полицией.
В лагерях смерти создавались компании СС, которые пытались заставить
заключенных работать до их уничтожения, чтобы построить
промышленную империю СС. И снова дилемма между причинением смерти

через принудительный труд и осуществлением "окончательного решения"
без труда...
Франк, возглавлявший WVHA, аннексировал некоторые лагеря и взял
центры убийств в общее управление. Он был полон решимости
использовать еврейскую рабочую силу на своих предприятиях, даже если
это означало замедлить выполнение "Окончательного решения". 16
сентября 1942 года он писал Гиммлеру: "Полезные евреи, эмигрирующие на
Восток, должны будут прервать свое путешествие и работать в военной
промышленности. Они должны "до последней секунды жертвовать
оставшимся им временем жизни, чтобы СС могли создать промышленную
базу и осуществлять экономическую власть".198 18 сентября генерал фон
Гинарт протестовал в генеральном штабе против вывода евреев из рот:
"Поляки никогда не смогут их заменить. Они недостаточно
квалифицированы.
В ноябре 1942 года Гитлер лично потребовал, чтобы все евреи были
удалены из оружейной промышленности и заменены поляками, как только
они освоятся со своей задачей. Затем администрация лагеря отправила
почти все конвои в газовые камеры, что привело в ярость офицеров СС по
распределению труда. Поль уже не мог замедлить этот процесс. Весной 1943
года в его подчинении оставалось всего 160 000 заключенных: 15% из них
были направлены на обслуживание лагеря (кухня, лазарет, опорожнение и
т.д.) и на операции по "уничтожению".Остальные работали в ротах СС, в
других частных компаниях (IG-Farben) и на объектах в лагерях.
Предприятия СС занимались в основном рудиментарной деятельностью:
гравийные карьеры (Освенцим и Треблинка I), цементные заводы
(Майданек), производство изделий из дерева198.
IG-Farben создал в самом Освенциме завод по производству
синтетического каучука ("Буна") с объемом производства 25 000 тонн и
инвестировал в него 700 миллионов рейхсмарок. Заключенные, работавшие
там, придерживались лагерной диеты: IG-Farben добавлял немного "супа
Буна", чтобы "улучшить урожайность "198 . Охрану обеспечивали эсэсовцы.
Когда IG-Farben требовал наказания для определенных заключенных, СС
применял его. Методы и менталитет СС стали методами и менталитетом
компании: например, во время строительства завода заключенные должны
были "перевозить цемент бегом". Из 35 000 заключенных, прошедших
через "Буну III", погибло не менее 25 000 человек198. Во время посещения
группы руководителей IG-Farben, один из них указал на пожилого

заключенного, доктора Фрица Лёнер-Беда: "Эта еврейская свинья могла бы
работать немного быстрее", добавив: "Если они не в состоянии работать,
отправьте их в газовую камеру "198 . После проверки доктор Лёнер-Беда
был удален из рабочей команды и избит до смерти198.
Несмотря на приказ Гитлера, который не хотел принудительного труда, в
1943 году несколько важных компаний присоединились к IG-Farben в
лагерях смерти: детонаторные заводы Круппа, разрушенные в Эссене 5
марта 1943 года бомбардировкой союзников, стали предметом семнадцати
проектов по перемещению в Освенцим. Один из директоров Круппа,
Хёлькескамп, нашел пятьсот еврейских рабочих, все еще занятых на двух
берлинских предприятиях, и отправил их в Освенцим, чтобы предоставить в
распоряжение своего завода198 .
В то же время женщины, больные, пожилые и дети, не пригодные к
работе, были уничтожены. В 1943 году младшая дочь Теодора Герцля
умерла в лагере Терезиенштадт - двое ее старших детей покончили жизнь
самоубийством в 1930 году.
23 марта 1943 года статистик Ричард Корхерр на шестнадцати страницах
подытожил ситуацию на 31 декабря 1942 года и прямо упомянул об
"окончательном решении еврейской проблемы".
Однако то тут, то там организовывалось сопротивление. С января 1943
года итальянская армия иногда отказывалась сотрудничать с немецкой
армией и передавать евреев, находившихся под ее контролем, не позволяя
немцам депортировать их. В феврале она даже заставила французов
отказаться от приказа о переводе нескольких сотен французских евреев из
Ниццы в Освенцим. Риббентроп, министр иностранных дел, жаловался
Муссолини, что "итальянским военным кругам [...] не хватает ясного
видения еврейского вопроса".
Сопротивление было организовано и в лагерях: в Кракове движение
"Акиба" сопротивлялось до марта 1943 года, когда все оставшиеся в живых
были отправлены в трудовой лагерь в Плашове. Восстания в Треблинке 2
августа 1943 года; Собиборе 14 октября 1943 года; Майданеке и Аушвице-
Биркенау 7 октября 1944 года. Восстания ради чести.
К октябрю 1943 года в лагерях смерти уже было уничтожено полтора
миллиона евреев.

Судьба: в ноябре 1943 года раввин Генуи Риккардо Пачифичи, двести
членов его общины и сто евреев, укрывшихся там из Северной Европы,
были депортированы и отравлены газом в Освенциме. В 1944 году нацисты
собрали 260 евреев, живших на Крите в Канди (другое название
Ираклиона), и посадили их на корабль вместе с 400 греческими
заложниками и 300 итальянскими солдатами. Корабль затонул: выживших
нет.
Тем временем на заводах лагерей смерти продолжалась работа. 1 марта
1944 года координационный комитет вокруг Шпеера, отвечающий за
строительство авиационных заводов в огромных бункерах, нуждался в 250
000 рабочих. Он попросил использовать евреев. Не без неохоты Гитлер
согласился использовать "в крайнем случае" сто тысяч венгерских евреев,
которые еще не были депортированы. Генерал Поль спросил: "Можем ли
мы использовать женщин в строительной программе организации Тодта?"
Ироничный ответ Гиммлера 24 мая 1944 года: "Мой дорогой Поль!
Конечно, мы должны использовать еврейских женщин! Вам просто нужно
убедиться, что вы хорошо их кормите. Важным моментом здесь является
поступление сырых овощей. Поэтому не забудьте импортировать много
чеснока из Венгрии198! 9 июня 1944 года Поль объявил, что в наличии
имеется от десяти до двадцати тысяч "венгерских евреев". Он отметил:
"Ранее в компании Siemens я добился исключительных результатов,
поставив еврейских женщин на электромеханические установки. Сотрудник
Министерства по делам оккупированных восточных территорий ответил:
"Экономические вопросы не должны приниматься во внимание при
решении еврейского вопроса198. Летом 1944 года 425 000 евреев Венгрии
закончили свою мученическую смерть в Освенциме.445
По мере развития программы уничтожения стоимость увеличивалась. По
оценкам, общие расходы на транспорт, обустройство лагерей и операции по
уничтожению людей составили 150 миллионов рейхсмарок.
Во Франции 31 июля 1944 года, незадолго до прихода союзников в
Парижский регион22 , Морис Киффер составил для префекта полиции
Амеде Бюссьера отчетность лагеря для интернированных Дранси, которым
он руководил с октября 1941 года. Он оценил общую сумму "дохода" в 24
208 422 франка, то есть суммы, конфискованные у 67 000
депортированных, интернированных в Дранси перед отправкой в лагеря
смерти. Киффер пишет: "Я перевел в Caisse des dépôts et consignations
большую часть оставшихся в нашем фонде сумм, то есть в общей сложности

12 039 892,85 франков" (около 2,5 млн. евро, стоимость 2002 года). Что
означает "суммы, оставшиеся в нашей казне", если не то, что каждый помог
себе сам? Киффер уточняет, что имеются также ценные бумаги (ценные
бумаги, облигации на предъявителя), "по которым не принято решение", а
также драгоценности и ценности. Он оценивает общую сумму денег,
конфискованных в Дранси, в 24 миллиона франков (5 миллионов евро в
2002 году). Как мы только что видели, из этой общей суммы в июле 1944
года он передал оставшиеся 12 миллионов франков в Caisse des dépôts et
consignations, который сегодня заявляет, что не может сказать, что
случилось с этими средствами. Несомненно, они были переведены на
депозитные счета, открытые в Caisse префектурой полиции...
Последний эсэсовец покинул Дранси 17 августа 1944 года. Всего из
Франции было депортировано 75 721 евреев224 ; 300 000 были лишены
своего имущества, многие из которого так и не были возвращены.
В ноябре 1944 года нацисты решают, что еврейская проблема решена, и
прекращают операции по отравлению газом в Освенциме, последнем
оставшемся лагере уничтожения, уничтожая газовые камеры и крематории.
Русские прибывают 20 января 1945 года.
Во внутренней служебной записке от 2 апреля 1945 года руководство
Caisse des Dépôts, столкнувшись с обязательством вернуть эти акции или
возместить их по покупной стоимости, использует выражение "еврей"
двадцать шесть раз, в том числе пятнадцать раз на первых двух страницах.
Например: "Совершенно очевидно, что еврей примет наиболее выгодный
для него образ действий232 ".
Даже если невыразимое нельзя свести к абстракции цифр, эти цифры
говорят достаточно: в 1933 году в Европе было девять миллионов евреев;
две трети из них были уничтожены.

5
ВТОРОЗАКОНИЕ
(1945-)
В конце Второй мировой войны все стратегии, выстроенные за три

тысячелетия, рухнули; вековые изгнания не послужили убежищем; деньги
не отвлекли насилие; Бог не спас Свой народ от ада. Американские евреи, о
которых говорили, что они настолько могущественны, не смогли
предотвратить резню, построить государство-убежище или ускорить исход
войны. Так называемое еврейское всемогущество было лишь фантазией
палачей.
Баланс Катастрофы ясно показывает, что большинство этих людей были
бедными рабочими из Центральной Европы, а не богатыми банкирами из
Германии. Выжившие молчат, становясь свидетелями массовых убийств, о
которых никто из окружающих не хочет слышать.
Некоторые хотят снова стать безымянными, даже если это означает
сменить имя, перестать считаться или быть избранными кем-либо, даже
Богом. Другие, напротив, хотят пробудить диаспоры, вернуть им блеск,
средства и, прежде всего, восстановить институты солидарности на благо
выживших в Европе.
Другие, наконец, намерены как можно быстрее создать нацию-убежище,
которой так не хватало. Для некоторых из них она должна быть банальной,
анонимной, свободной от проклятой конкретики; еврейская доктрина
должна быть забыта; каждый должен иметь возможность заниматься
любой профессией, даже если она незаконна. Для других это должно быть
образцовое государство светской этики, одновременно социалистическое
по-немецки и демократическое по-британски; там мог родиться новый
человек, освобожденный от требований наследства иудаизма и наследства
принимающих стран, герой Библии и венский интеллектуал одновременно.
Для некоторых других, наконец, новое государство должно быть
теократией, подчиняющейся только законам царства Давида, включая
юбилей, запрет на процентные займы между евреями и цдаку, что ускорит
приход Мессии. В этих трех проектах мы имеем дело с воображаемой
нацией, утопией, которая будет построена без денег, без армии, без

государственной организации, даже без населения... и посреди враждебного
окружения.
Это также, как ни странно, задача последней книги Пятикнижия,
Второзакония "или Слова "90 . Как книга утопий, она может, по крайней
мере метафорически, сопровождать историю в последний раз.
Пятая книга, представляющая собой размышление над всем Законом,
переданным, согласно традиции, Богом Моисею в последние тридцать семь
дней его жизни на краю Земли Обетованной, суммирует принципы,
необходимые для жизни Израиля среди враждебного населения: десять
заповедей, первые два предложения Шемы - молитвы, объединяющей всех
евреев, где бы они ни находились, в самые торжественные моменты - и
последняя речь патриарха, окончательное размышление о месте свободы в
жизни человека. В этой книге собраны все законы, необходимые для того,
чтобы Израиль был этическим примером, и все наказания, которые
ожидают его в противном случае. Прежде всего, она рассказывает о том, как
делать добро вокруг себя, как обеспечить свое процветание за счет
процветания своих соседей.
Вероятно, написанное - по крайней мере, частично - вскоре после ухода
из пустыни, Второзаконие направлено на борьбу с окружающими
языческими культами и на защиту от двух врагов кочевого народа, который
наконец-то вернулся домой: идолопоклонства, которое развращает, и
раздоров, которые рассеивают.
Это именно те два основных вопроса, которые задавали выжившим,
выходящим из пустынь Катастрофы.

1.
Земля и книга
Когда над развалинами наступает рассвет, все осознают неизмеримость

катастрофы. Десятки миллионов русских, украинцев, цыган, немцев,
поляков и венгров исчезли. В общей сложности погибло шестьдесят
миллионов человек, в том числе две трети европейского еврейства.
Ничего не осталось от этих общин, которые сумели противостоять,
иногда почти два тысячелетия, всем гонениям, от Антверпена до Одессы, от
Бордо до Смирны, от Ливорно до Вильно, от Франкфурта до Триеста, от
Вены до Киева, от Гамбурга до Салоник, от Берлина до Бреслау, от
Амстердама до Лодзи. Ничего. Никто не ушел. Евреи из Алжира также
погибли в большом количестве. В Казимеже две тысячи чудес вышли из
подвалов и маков Галиции. Во всей Польше двести пятьдесят тысяч
выживших были обязаны своим спасением лишь нескольким польским
"праведникам" и приходу Красной Армии; несколько других вовремя
перешли в сети сопротивления в Голландии и Франции, где для них часто
отводились самые рискованные задания.
Необъяснимая безмерность катастрофы оставляет выживших в
окаменении от непередаваемого чувства коллективного раскаяния: евреев
Европы - за то, что они выжили; остальных - за то, что вовремя не поняли,
что происходит в нацистском аду, не догадались ускорить бомбардировку
путей, ведущих в Освенцим, высадку в Нормандии и на Сицилии, советское
контрнаступление.
Возвращение на землю
Как только их освободили из лагерей, выжившие жители Германии,
Венгрии и Польши покинули центральную Европу, многие из них
направились в Палестину. Через свою объединенную организацию
солидарности "Джойнт" американские евреи финансировали эти отъезды,
которые, как правило, были подпольными: "побег", по красноречивому
выражению организаторов, тех, кого тогда скромно называли DP,
перемещенными лицами.

В новой геополитике, которая вводится в действие, границы проводятся
между двумя блоками, и все, кажется, читается в соответствии с новой
конфронтацией между Востоком и Западом. Однако Палестина еще не была
вопросом холодной войны. Сталин, ставший хозяином Востока, казалось,
поощрял рождение еврейской нации, в конце концов, вдохновленной
русскими, которая, как он надеялся, поможет сдержать влияние англичан
на Ближнем Востоке. Последние, желавшие как можно скорее избавиться
от своего мандата, лишь на словах поддерживали такой проект, о чем
некоторые из них уже пожалели, начав его в 1917 году. В Вашингтоне
президент Трумэн был "за", считая, что после Холокоста стало долгом
применить Декларацию Бальфура, в то время как Государственный
департамент и министр обороны были откровенно враждебны: в их глазах
сионисты были слишком социалистическими, а арабские страны-
производители нефти могли поддаться искушению встать на сторону
Сталина, чтобы отвести сионистскую угрозу. Не было и речи о том, чтобы
оставить нефть Советам.
Понимая, что британцы хотят как можно быстрее избавиться от своего
мандата, сионисты решили занять стратегические позиции, которые
позволили бы им удержать территорию, достаточно целостную для того,
чтобы образовать страну. Таким образом, Еврейское агентство управляло
примерно сотней объектов при финансовой поддержке (все еще очень
скромной: менее 50 миллионов долларов) американского Джойнта, в
основном занятого помощью беженцам в Европе. В марте 1945 года в Каире
шесть стран - Египет, Сирия, Ливан, Саудовская Аравия, Ирак и
Трансиордания - создали Лигу арабских государств. Назревал конфликт.
В январе 1946 года британцы оставили Ирак Фейсалу, старшему сыну
Хуссейна из Хиджаза, а Трансиорданию - его младшему брату эмиру
Абдулле. Почти одновременно с этим, в марте, Уинстон Черчилль в своей
знаменитой Фултонской речи объявил, что между двумя частями Европы
опустился "железный занавес".
Для урегулирования статуса остальной части мандата англо-
американская комиссия пришла к выводу, что необходимо пройти через
недавно созданную Организацию Объединенных Наций. Многие
канцелярии все еще колебались между единым государством с двумя
образованиями - еврейским и арабским - и двумя отдельными
государствами - и никто не знал, что делать с Иерусалимом в обоих случаях.

В августе 1946 года, во время секретной встречи136 в Париже,
руководство Еврейского агентства решило принять раздел и заручилось
согласием президента Трумэна. Между рекой Иордан и морем
демографический баланс изменился с прибытием выживших евреев с
Востока. Теперь в Палестине проживало 650 000 евреев и еще миллион
арабов, иногда издалека, привлеченных рабочими местами, созданными
еврейскими поселенцами и британским вкладом. Помимо 100 000
выживших поляков, было 123 000 румын. В октябре 1946 года одиннадцать
новых поселений, тщательно распределенных, обеспечили Агентству и его
лидеру Бен Гуриону контроль над Негевом.
Как только была создана Организация Объединенных Наций, британцы
вынесли вопрос о Палестине на рассмотрение Совета Безопасности. Одним
из первых его решений стало создание 13 мая 1947 года Специального
комитета по Палестине (UNSCOP), состоящего из представителей
одиннадцати государств. Уже на следующий день постоянный
представитель СССР в Совете Безопасности Андрей Громыко занял четкую
позицию в пользу создания независимого еврейского государства на части
этой территории: "Ни одно европейское государство не смогло защитить
элементарные права евреев от фашистского насилия. Это объясняет
стремление евреев иметь собственное государство. Было бы несправедливо
отказывать в этом праве.
Американские и британские дипломаты неохотно согласились: в то
время, когда план Маршалла собирался влить 13 миллиардов долларов в
Европу, на Ближний Восток не было выделено ни копейки. Ни в
Вашингтоне, ни в Лондоне, ни в Москве. Но не для нелегальных
иммигрантов, особенно для тех из "Исхода", которые высадились в июле
1947 года после долгих скитаний. И не для арабов подмандатных регионов.
Специальный комитет ООН расследовал ситуацию в июне и июле.
Еврейское агентство объяснило ему свой проект; Высший арабский комитет
бойкотировал работу комитета, который представил свой отчет в сентябре:
семь стран (Канада, Чехословакия, Гватемала, Нидерланды, Перу, Швеция,
Уругвай) рекомендуют создать два отдельных государства и
международную зону вокруг Иерусалима, причем эти три образования
будут объединены в экономический союз; еврейское государство будет
охватывать все существующие поселения и будет населено 558 000 евреев и
405 000 арабов; палестинское государство - 800 000 арабов и тысяча
евреев; международная зона - 100 000 евреев и 105 000 арабов Индия, Иран

и Югославия рекомендовали создать единое государство с двумя
"провинциями", одна под еврейским руководством, другая - под арабским.
Австралия воздерживается.
Сионисты принимают план, несмотря на небольшой размер
предоставляемой им территории и отсутствие Иерусалима: наконец-то
государство! Арабские страны отказались от раздела и угрожали начать
войну, если таким образом будет создано еврейское государство. Только
один арабский лидер, король Трансиордании Абдалла, сказал главе
Еврейского агентства Давиду Бен Гуриону, что он позволит создать
еврейское государство при условии, что к нему будет присоединена
остальная часть подмандатной территории, как британцы предлагали его
отцу в 1917 году.
Напряжение нарастало. Во время секретной встречи в Нью-Йорке,
незадолго до голосования, 16 сентября 1947 года, секретарь Лиги арабских
государств Аззам Паша сказал представителю Еврейского агентства Аббе
Эбану: "Вы можете получить что-то только с помощью оружия. Мы
постараемся победить вас. Я не уверен, что мы победим. Мы изгнали
крестоносцев, но потеряли Испанию и Персию. Мы можем потерять
Палестину. Уже слишком поздно говорить о мирном решении. Война
неизбежна.
Дебаты в Генеральной Ассамблее по докладу Специального комитета
начинаются 21 октября 1947 года на катке Флашинг Медоуз, который
служит временной штаб-квартирой Организации Объединенных Наций.
Дипломатическая борьба была неопределенной. Президент Трумэн ясно
дал понять, что, объединившись как экономическая единица, два штата
могут образовать жизнеспособное целое: "Если мы будем развивать этот
регион так же, как мы развивали бассейн реки Теннесси, он сможет
содержать от двадцати до тридцати миллионов человек".
На другой тайной встрече в Нахарайе - в доме Авраама Рутенберга,
директора электростанции на реке Иордан136 - 17 ноября 1947 года Абдалла
Иорданский подписал соглашение с Голдой Меир, одним из заместителей
Бен Гуриона, по которому он обязался не вмешиваться в конфликт за
пределами линии раздела, предложенной Специальным комитетом, в
обмен на отказ от территорий, зарезервированных для палестинского
государства в его пользу: Палестина принадлежит ему.

29 ноября, в ходе одного из последних голосований, не разделенных
холодной войной, Генеральная Ассамблея ООН одобрила раздел 33
голосами против 13 при 10 воздержавшихся. Необходимый порог в две
трети голосов был достигнут. США, СССР, Франция и Великобритания
проголосовали за; некоторые союзники США (Греция и Куба)
проголосовали против; другие (Сальвадор и Гондурас) воздержались. Было
решено, что создание двух государств будет провозглашено по окончании
британского мандата 14 мая 1948 года. В ту ночь арабский коммандос убил
семерых еврейских пассажиров автобуса.
5 декабря США ввели эмбарго на поставки оружия в регион, в то время
как британцы продолжали снабжать арабов, а евреи контрабандой ввозили
оружие из Чехословакии.
В январе 1948 года произошло первое нападение арабов - Арабской
освободительной армии Фаузи Эль-Каукджи - на кибуцы Севера. Хагана
пыталась установить территориальную преемственность между
поселениями и обеспечить контроль над источниками воды, питающими
Тивериадское озеро и реку Литани: это был план "D" Бен-Гуриона. 1 марта
1948 года Совет Ишува, орган управления Агентства, был преобразован во
временный Народный совет из 37 членов, своего рода временный
парламент, который подготовил провозглашение государства. На вопрос
Бен Гуриона, Альберт Эйнштейн, который выступал за создание государства
Израиль, отказался стать первым президентом государства Израиль. В 1952
году он снова отказался, "огорченный тем, что не может принять". Эта
должность была предназначена для Вейцмана, который мечтал о ней в
течение тридцати лет. До апреля 1948 года наступление вели арабы; евреи
Иерусалима были изолированы; 6 апреля войска Хаганы тщетно пытались
открыть дорогу на Иерусалим. 9-го числа арабская деревня Дейр Ясин,
расположенная на холме, контролирующем дорогу в Иерусалим, была
атакована Иргуном, несмотря на письменное возражение Хаганы. В
результате резни погибло сто человек - меньше, чем было объявлено как
самим Еврейским агентством (чтобы запугать арабское население), так и
арабами (чтобы осудить Иргун). Это вызвало массовый уход арабов,
оставлявших дома и поля378. Четыре дня спустя еврейский медицинский
конвой, направлявшийся в больницу "Хадасса" в Иерусалиме, попал в
засаду: семьдесят семь врачей, медсестер, пациентов и раненых были убиты.
22 апреля Хайфа была взята Хаганой; 4 мая Арабский легион атаковал

деревню Кфар-Эцион и расправился с оставшимися в живых после их
сдачи136.
14 мая, в день ухода британцев, Давид Бен Гурион провозгласил
возрождение государства Израиль после 1 878 лет отсутствия, с 700 000
еврейских жителей и 156 000 арабов, которые решили остаться.
На этой все еще неопределенной территории большая часть земли, все
еще принадлежавшей мандатным властям, была передана новому
государству. Шаим Вейцман поручил Давиду Бен-Гуриону сформировать
временное правительство из пяти департаментов Еврейского агентства, за
которым оставалась лишь обязанность принимать беженцев с помощью
Англо-палестинского банка.
Начинающаяся история так же необычна, как и история прошлых веков.
И экономика еврейского народа вновь приобретет особые черты: через
пятьдесят лет ему придется создать новое государство, его население
увеличится в семь раз, четверть его деятельности придется посвятить
обороне, и он не сможет вести никакой торговли с соседями. Несмотря на
эти исторически уникальные препятствия, уровень жизни в стране через
полвека вырастет в сорок раз; она станет ведущей страной мира по уровню
образования, научных исследований, промышленного экспорта,
профессиональной подготовки и технологических инноваций. Иностранная
помощь, которая сначала была очень низкой, затем очень высокой, а затем
снова упала, не объясняет всего, далеко не объясняет: помощь, получаемая
соседями, будет эквивалентна, в то время как их уровень жизни останется в
десять раз ниже.
Естественно, что новое государство не может подчиняться
экономическим принципам Талмуда. Это еврейское, а не библейское
государство. Это социалистическое, а не теократическое правительство.
Государству принадлежит почти вся земля, банки и две трети
промышленного производственного аппарата. Остальная часть
принадлежит Агентству, профсоюзам и кибуцам. Только малые
предприятия находятся в частной собственности. Никто уже не оспаривает
право банков взимать проценты со своих клиентов.
Соединенные Штаты первыми признали новое государство де-факто,
через одиннадцать минут после его провозглашения. Советский Союз
первым признал его де-юре, Франция сделала это через четыре месяца;
британцы и американцы сделали это только через восемь месяцев. Леон

Блюм написал президенту Вейцману: "Как французский еврей, родившийся
во Франции от длинного ряда французских предков, говорящий только на
языке своей страны, питающийся в основном ее культурой, отказавшийся
покинуть ее в тот самый момент, когда мне угрожала самая большая
опасность, я, тем не менее, всей душой участвую в восхитительных усилиях -
чудесным образом перенесенных в плоскость исторической реальности -
которые отныне гарантируют достойную, равную и свободную родину всем
евреям, которым, как и мне, не посчастливилось найти ее на своей родине. "
Никто не думает о провозглашении палестинского государства,
желаемого ООН; арабские соседи, со своей стороны, думают только об
уничтожении еврейского государства.
15 мая секретарь Лиги арабских государств Аззам Паша объявил "войну
на уничтожение". В тот же день напали армии Египта, Сирии,
Трансиордании, Ливана и Ирака. Столкнувшись с ними, Хагана - Цахал
(для Цавах Хагана ле-Исраэль) - еще не имела ни танков, ни пушек; из 60
000 бойцов только 19 000 были оснащены тяжелым вооружением,
полученным из Чехословакии, а затем из Франции. Сначала казалось, что
битва проиграна: 29 мая 2500 евреев старого города Иерусалима сдались; 11
июня было объявлено о прекращении огня, но оно не продержалось. Затем
движение было обратным: 12 июля Лод был взят молодым полковником
ЦАХАЛа Ицхаком Рабином. Арабы были изгнаны; дорога в Иерусалим
была вновь открыта после ожесточенного сражения между Цахалом и
войсками Арабского легиона под командованием англичанина Глубба Пача.
Второе перемирие, заключенное 18 июля, также не состоялось. В августе
граф Бернадот приехал для переговоров о соглашении от имени ООН: он
предложил Израилю отдать Негев и Иерусалим в обмен на Галилею, что
обе стороны отвергли. На него совершается покушение. Арабские лидеры
продолжают призывать арабов уезжать, ожидая, когда "евреи будут
сброшены в море". Цахал занимает Галилею до Голанских высот и горы
Хермон. Арабский легион бомбил Иерусалим до октября. Президент
Трумэн все еще колеблется, слишком явно поддерживая новое государство.
Его заявления были крайне осторожными. Так, 28 октября 1948 года: "Я
несу ответственность за то, чтобы наша политика в Израиле
соответствовала нашей мировой политике; мое желание - помочь построить
в Палестине сильное, процветающее, свободное и независимое
демократическое государство. Она должна быть достаточно большой,
достаточно свободной, достаточно сильной, чтобы позволить своему народу

обеспечить собственное развитие и безопасность136. Другими словами: мы
не хотим, чтобы новое государство попало в советскую орбиту...
В декабре Абдулла принимает титул короля "Иорданского Хашимитского
Королевства", новое название Трансиордании. Часть Палестины впервые
обрела явную независимость. Резолюция ООН 194 призывает Израиль
разрешить возвращение изгнанных палестинцев "в свои дома как можно
скорее", а также выплатить компенсацию "тем, кто решил не возвращаться".
Никаких действий предпринято не было, и беженцы скапливались в
лагерях, а арабские государства ничего не предпринимали для их
удаления.378 В общей сложности 700 000 палестинцев покинули свои дома
- половина из них, по мнению израильских "новых историков "378 , под
давлением Израиля.
Тем временем из учреждений и административных органов, наделенных
мандатом, создавался государственный аппарат. Первый министр финансов
Элиэзер Каплан ввел лиру (одна лира тогда стоила четыре доллара) в
качестве денежной единицы, эмитированной сначала Англо-палестинским
банком, который впоследствии стал Банком Леуми. Его первоочередной
задачей был контроль над социальными расходами и сбором налогов.
Первый бюджет 1949 года составил 160 миллионов долларов при ВВП
менее одного миллиарда долларов. Внешний дефицит составляет $220 млн.
Помощь диаспоры составляет всего 60 миллионов долларов. Неразрешимое
уравнение...
31 января 1949 года, одновременно с признанием де-юре, Соединенные
Штаты подтвердили полное эмбарго на поставки оружия и предоставили
новому государству первый кредит в размере 135 миллионов долларов,
который едва покрыл половину внешнего дефицита того первого года42 .
14 февраля 1949 года еврейский парламент принял "Переходный закон",
который впоследствии назовут "Малой конституцией": он не разрешил
никаких сложных споров; лидеры того времени, все светские, не хотели
противостоять религиозным, мечтавшим о теократии.
В 1949 году было подписано четыре последовательных перемирия: 24
февраля с Египтом, 3 апреля с Иорданским Хашимитским Королевством на
Родосе, 23 марта с Ливаном в Нахарии136 ; и, наконец, с Сирией 20 июля в
Мишман-Хайардене. Ирак не подписал соглашение. Часть палестинцев
продолжала уезжать: те, кто из Мадждаля, отправились в Газу, а деревня
стала Ашкелоном. С обеих сторон деревни были разрушены, мирные

жители уничтожены. Территория государства Израиль занимает 836 000
гектаров, из которых 48 600 обрабатываются, на которых расположены 277
сельских поселений, 15 деревень, 99 мошавимов, 159 кибуцев; их 111 000
жителей обеспечивают почти всю сельскохозяйственную продукцию.
5 июля 1950 года Давид Бен-Гурион назвал "Закон о возвращении"
одним из основных законов государства. По его словам, "она воплощает его
главную миссию: собирание изгнанников". Этот закон гласит, что не
государство предоставляет евреям, живущим за границей, право поселиться
в Израиле, а что это право является естественным и неотъемлемым для них
в той мере, в какой, будучи евреями, они желают поселиться в стране.
Другими словами, государство находилось на службе у иммигрантов. 121
000 иракских евреев были вынуждены продать свое имущество, когда они
подали заявление на эмиграцию, и многие другие последовали за ними.
Авиаперевозки были организованы из Шанхая (коммунисты пришли к
власти там в 1949 году), из Измира и Йемена. В целом, из арабских стран
было изгнано столько же евреев, сколько арабов было изгнано из
Палестины. За ними последовали болгары и ливийцы, которых приняли
менее хорошо, чем евреев Польши: первым снимали номера в гостиницах,
вторым - простые палатки378. В общей сложности с 1948 по 1951 год 700
000 иммигрантов удвоили еврейское население страны.
Поскольку никто не хотел давать взаймы новому государству, а тем более
давать в долг, финансирование его потребностей, начиная с мая 1951 года,
покрывалось за счет "облигаций Израиля", размещенных в диаспорах,
часто раввинами, которые в исключительных случаях разрешали взимать
проценты с евреев: причина этого, объясняли они409 , заключалась в том,
что никто не знал точного имени конечных заемщиков, граждан Израиля,
некоторые из которых не были евреями...
Пожертвования диаспоры в пользу Еврейского агентства, собранные в 71
стране Керен Хайесод (Казна еврейских поселений) и в США
Объединенным еврейским призывом, принесли в 195142 году около 60
миллионов долларов. Большая часть этих денег была использована для
размещения новоприбывших. Израиль развивался в условиях военной
экономики. Однако эмбарго, обрушившееся на нее, послужило источником
роста: в 1951 году, когда бюджет получил первое пожертвование в размере
65 миллионов долларов от Соединенных Штатов для помощи в
обустройстве беженцев, этот рост составил 30%41. Сирия, в свою очередь,

отказалась от американской помощи и постепенно попала в советскую
орбиту.
В сентябре 1952 года было подписано соглашение с Западной Германией
о "репарациях" на сумму - ничтожную по сравнению с тем, что Западная
Германия получила от плана Маршалла! - в размере 60 миллионов
долларов в год в течение двенадцати лет, что эквивалентно годовой
помощи США Израилю, или все еще около одной шестой части бюджета, в
то время как помощь диаспоры сократилась до 27 миллионов долларов.
Доход на душу населения все еще очень низкий: 470 долларов на душу
населения, что на четверть меньше, чем во Франции42.
В 1953 году рост замедляется по мере роста числа иммигрантов, а
инфляция взлетает до 57% в год. Израиль увяз; казалось, что сионистский
проект начался неудачно. Тем более, что политическая ситуация у соседей
становилась все более угрожающей. В Иордании Абдаллу, убитого в начале
года, сменил его сын Талал, но в мае 1953 года он оставил трон
собственному сыну Хусейну, который стал королем в возрасте 18 лет. В
Каире в 1952 году король Фарук был свергнут группой военных, еще более
враждебно настроенных к Израилю. В 1953 году умер король Ибн Сауд,
правивший в Аравии в течение пятидесяти лет. Его старший сын Сауд и
младший сын, эмир Фейсал, борются за власть. Американцы продолжали
доверять британцам управление этой частью мира и предотвращение ее
перехода на сторону СССР. Президент США Дуайт Эйзенхауэр, президент с
1952 по 1960 год, писал в своих мемуарах: "Мы чувствовали, что, несмотря
на американские и французские интересы, британцы должны сохранить за
собой ответственность за безопасность и стабильность там. Британцы
обладали глубокими знаниями истории, традиций и народов этой части
света.
Но когда в октябре 1954 года полковник Насер сместил генерала Негуиба
и занял пост главы Египта, американцы поддержали его и снабдили
оружием, в то время как британцы с подозрением отнеслись к амбициям
молодого раиса. Со своей стороны, Франция продолжала поставлять
оружие и обмениваться военными секретами с Израилем. В 1955 году - в
ходе своего первого вмешательства в регион - Соединенные Штаты
предложили, в рамках плана Джонстона, разделить воды Иордана и его
притока Ярмук между прибрежными странами, которые все отвергли этот
план, желая получить больше. В том же году сын сирийского президента,
Заим, предложил израильтянам открыть переговоры и принять 300 000

палестинцев. Бен Гурион медлил с ответом, и Дамаск отозвал свое
предложение.
26 июля 1956 года президент Насер национализировал Суэцкий канал.
Франция и Великобритания отреагировали высадкой десанта в Суэце, а
израильтяне - вторжением на Синай, без согласия Соединенных Штатов. 5
ноября Председатель Совета Министров СССР маршал Булганин пригрозил
Франции и Великобритании ядерным возмездием, если они не выведут
войска. Два европейца отступают и покидают игру. Израиль уходит с Синая,
его войска заменяются миротворцами ООН. Конфликт между Востоком и
Западом теперь распространяется на Ближний Восток; каждый расставляет
свои пешки. Американцы, начиная надеяться, что они смогут использовать
ислам как противоядие от коммунизма, открыли кредитные линии для
Иордании, Египта и палестинцев через UNRWA, агентство ООН по делам
беженцев. Советы также рассматривали ислам как ворота на Юг и
активизировали свои усилия по оказанию помощи арабским странам;
Египет, Ирак и Сирия постепенно перешли в их лагерь. В 1959 году три
студента, Ясир Арафат, Халиль аль-Вазир и Салах Халаф, основали в
Кувейте ФАТХ, целью которого было отвоевать всю Палестину путем
вооруженной борьбы.
После периода стагнации израильская экономика снова растет благодаря
прибытию новых иммигрантов, по-прежнему финансируемая за счет
займов от США и западных еврейских общин. Инфляция сожрала все
остальное. Прибыли египетские, тунисские и марокканские евреи, затем, в
1962 году, 14 000 евреев из Алжира - 200 000 других предпочли
последовать за остальными французами в метрополию. Только тысяча
французов и столько же американцев ежегодно совершали алию (или
"восхождение"). В 1965 году между Израилем и Европейским союзом было
подписано соглашение о таможенном союзе.
В Аравии Фейсал окончательно смещает Сауда IV. В 1965 году
палестинцы создали Организацию освобождения Палестины, которую
сначала возглавил Ахмед Шухейри под руководством Насера. ФАТХ стал
членом организации. В мае 1967 года по просьбе Египта войска ООН были
выведены с Синая. В июне порт Эйлат на Красном море блокируется
Египтом, который закрывает Акабский залив. Между Израилем, Сирией,
Иорданией и Египтом разразилась молниеносная война. Менее чем за
неделю Израиль контролирует Западный берег, Синай, Голанские высоты и
Восточный Иерусалим вместе с миллионом палестинцев. Израиль

аннексирует Восточный Иерусалим и оккупирует остальные территории. В
знак протеста Франция прекращает поставки оружия Израилю.
Соединенные Штаты скоро начнут свою собственную.
12 июня 1967 года лидер ФАТХ Ясир Арафат решил начать вооруженную
борьбу на Западном берегу, куда он тайно отправился в июле. В августе
арабский саммит в Хартуме отвергает все переговоры с Израилем.
22 ноября 1967 года резолюция Совета Безопасности 242, французская и
английская версии которой намеренно противоречат друг другу, требует от
Израиля возвращения "оккупированных территорий" - или
"оккупированных территорий". Он также косвенно признает Израиль;
Насер принимает его, в отличие от ФАТХа. В декабре 1967 года Ахмед
Шукейри ушел в отставку с поста президента ООП.
Израильские лейбористские лидеры (Моше Даян, Давид Бен Гурион,
Голда Меир) колебались: не приведет ли возвращение завоеванных земель
Иордании, Египту и Сирии к воссозданию прежней угрозы, не получив
ничего взамен? Кому они должны быть "возвращены"? За бывшего
иорданского оккупанта? К государству, которого другие арабские страны на
самом деле не хотят? Не рискует ли создание Палестины создать
дополнительного врага? Не является ли аннексия страны для улучшения
условий безопасности превращением в новую Южную Африку? Ничто не
решено однозначно.
Политическая эйфория и потребительский ажиотаж охватили Израиль.
Хотя в 1968 году на тысячу жителей приходилось в десять раз меньше
автомобилей, чем в США, разрыв в уровне жизни сокращался с Европой и
увеличивался с арабами Западного берега и соседних стран.
Теперь ФАТХ перемещается в Иорданию, откуда начинаются атаки. 18
марта 1968 года автобус, перевозивший детей, подорвался на мине недалеко
от Эйлата; двое пассажиров погибли. В ответ 21 числа израильтяне
атаковали базу ФАТХ в Карамехе, деревне беженцев в Иордании.
Палестинцы приобретали все большее значение в Иордании, вплоть до
угрозы власти "маленького короля". Некоторые арабские лидеры и часть
израильтян видели решение палестинской проблемы в замене иорданского
руководства на руководство ООП: Иордания станет Палестиной, и все
вернется на круги своя. В апреле 1968 года Арафат стал пресс-секретарем
ООП. В июне Палестинский национальный совет принял устав, согласно

которому "вооруженная борьба [...] является единственным путем".
Палестинцы также поселились в Южном Ливане.
Тем временем гонка вооружений ускорилась: Шестидневная война
показала, что Ближний Восток может стать испытательным полигоном для
обоих блоков. После Франции американская промышленность начала
использовать военные успехи Израиля в качестве коммерческих аргументов
перед другими клиентами по всему миру. В результате в том же году
Израилю было обещано, что американская военная помощь всегда
позволит ему сохранять "качественное преимущество" над советским
вооружением своих соседей. Ричард Никсон признал коммерческий
интерес США в финансировании обороны Израиля: "Обязательства
Соединенных Штатов по обеспечению безопасности и будущего Израиля
основаны на нашей моральной концепции, а также на наших собственных
интересах. Тон совершенно иной, чем у его предшественников...
В феврале 1969 года Ясир Арафат стал президентом ООП: партизанские
движения взяли власть в свои руки. Пока другое палестинское движение -
НФОП, Народный фронт освобождения Палестины - готовилось угонять
самолеты в Европе, ФАТХ, главное отделение ООП, захватывал все
большую власть в Иордании. В июне 1970 года они захватили заложников в
крупных отелях Аммана. В июле Египет и Иордания согласились на
мирный план, выдвинутый госсекретарем США Роджерсом. Израиль
соглашается. Мир в пределах досягаемости. В конце августа палестинцы
отказываются. 6 сентября НФОП угнал два самолета (один американский и
один швейцарский), а 9 сентября - третий. Три самолета были доставлены в
Иорданию. 16 сентября король Хусейн расправился с двадцатью тысячами
(по некоторым данным) палестинских боевиков, а затем изгнал оставшихся
в живых. Ясир Арафат и ООП создали в Бейруте террористическое
движение "Черный сентябрь".
Израильская экономика остается социалистической: Еврейское
агентство, профсоюз, кибуцы и армия - четыре "бремени" согласно
классическим теориям, четыре точки опоры согласно сионистской практике
- по-прежнему разделяют экономическую и социальную власть. Частный
сектор остается маргинальным: как это было на протяжении двух тысяч лет
в диаспоре, евреи Израиля не любят быть сотрудниками частного
работодателя, даже еврейского. В 1971 году ВВП на душу населения, тем не
менее, утроился с момента рождения государства. При темпах роста в 10% в
год, рост все равно намного выше, чем на Западе, который превозносит

рыночную экономику. Из-за отсутствия еврейских рабочих в достаточном
количестве, экономика даже стала зависеть от арабской рабочей силы;
затем началась колонизация западного берега Иордана и сектора Газа.
Поскольку после Шестидневной войны помощь диаспоры значительно
возросла, американские евреи начали оказывать открытое влияние в
Еврейском агентстве: теперь они назначали 30% его руководителей. Эта
помощь оставалась эквивалентной помощи США и поддерживалась на
уровне 100 миллионов долларов в год, что составляет менее 5%
израильского бюджета41 . За тот же период все соседние арабские
государства получили вдвое больше помощи от тех же Соединенных
Штатов. 28 ноября 1971 года премьер-министр Иордании Васфи Талл,
который подавил последний палестинский феддаин, был убит "Черным
сентябрем".
Ускорение гонки вооружений требовало все большего и большего
финансирования. В 1972 году впервые к американским пожертвованиям
были добавлены кредиты на финансирование военного оборудования из
Америки. В настоящее время военный бюджет составляет половину общего
бюджета и превышает треть ВВП41 . Поэтому расходы росли гораздо
быстрее, чем доходы, хотя для управления территориями по-прежнему
привлекалось очень мало ресурсов (300 израильских гражданских
служащих и 15 000 палестинцев).
В сентябре 1972 года группа ФАТХ взяла в заложники израильских
спортсменов на Олимпийских играх в Мюнхене: одиннадцать человек были
убиты. Военное напряжение и террористическая угроза усилились.
Несколько палестинских лидеров были убиты в Бейруте израильскими
коммандос. Премьер-министр Голда Меир предупредила, что не верит в
неизбежность арабского нападения. Однако 6 октября 1973 года, в день Йом
Кипура, Египет и Сирия напали на Израиль и отвоевали часть Синая и
Голанские высоты. После двухнедельных боев, в которых само
существование Израиля на мгновение оказалось под угрозой - и отчасти
благодаря дерзости молодого генерала Ариэля Шарона, который зашел
египетским войскам на Синае с тыла - Египет потерял 10 000 человек, 650
танков и 180 самолетов. Во время перемирия резолюция ООН 338
подтвердила условия резолюции 242. Насер подал в отставку, после чего
был отозван своим народом. Арабские саммиты в Алжире (ноябрь 1973
года) и Рабате (октябрь 1974 года) признали ООП единственным
представителем палестинского народа. В июне 1974 года ООП выдвинула

программу "создания независимой национальной власти на любой
освобожденной части палестинской территории"; однако ее устав не был
отменен. В ноябре 1974 года, выступая перед Генеральной Ассамблеей ООН,
Арафат говорил о "мечте" о "демократическом государстве, где христиане,
евреи и мусульмане будут жить в полном равенстве". Экономическое
положение Израиля стало намного сложнее: рост цен на нефть и
увеличение военных расходов замедлили рост и вызвали взрыв инфляции:
в 1974 году за один доллар теперь давали 6 лир! Что касается
государственных расходов, то они теперь составляли 80% ВВП: столько же,
сколько в СССР, или почти столько же! Государственные дефициты растут.
Для их финансирования государство монополизирует все сбережения
страны, подавляя частную экономику. Несмотря на это, Израиль по-
прежнему будет иметь один из самых высоких темпов роста
производительности труда в мире, в среднем 4,4% в год в течение двадцати
пяти лет. Страдают бюджеты солидарности; первыми жертвами становятся
новые иммигранты. Начались социальные движения, такие как "Черные
пантеры", радикальное движение марокканских евреев, требовавших
дополнительных ресурсов для интеграции сефардов в государство,
построенное ашкеназами. Ицхак Рабин стал премьер-министром в мае 1974
года.
Столкнувшись со сбросом советского оружия в соседние страны,
израильтяне нуждались в новом оружии, которое они все еще не могли себе
позволить. Так, в 1974 году Соединенные Штаты впервые выделили 2,2
миллиарда долларов на закупку оружия - у американских компаний,
разумеется, - и заблокировали продажу оружия этими же компаниями
некоторым арабским странам.
В то же время Вашингтон ищет в исламе союзников против растущего
советского влияния в Афганистане, Африке и других странах, надеясь
спровоцировать тупик и даже восстание в республиках Центральной Азии.
В своеобразном синтезе позиций своих предшественников Джимми
Картер, избранный в 1977 году, объясняет американскую поддержку
Израиля как с точки зрения религиозной морали, так и с точки зрения
американских экономических интересов: "У Соединенных Штатов
уникальные и морально правильные отношения с Израилем. Это
соответствует нашим глубоким религиозным убеждениям, и это правильно
с точки зрения стратегических интересов Соединенных Штатов". Несмотря
на эту поддержку, Израиль становился все более изолированным на

международном уровне. В январе 1975 года ей пришлось защищаться от
нападений с юга Ливана. Началась война между христианскими фалангами
и палестинцами. 10 ноября 1975 года ООН принимает предложение,
приравнивающее сионизм к расизму. В июне 1976 года сирийская армия
вместе с ливанскими христианами выступает против палестинцев.
Новый рост цен на нефть довел инфляцию в Израиле до 30% в 1977 году
и поглотил всю американскую помощь. Сейчас за доллар дают 10 лир...
В августе 1977 года к власти пришел Менахем Бегин, лидер правой
партии "Ликуд"; социально-экономическое положение страны было тем
более отчаянным, что военные расходы постоянно увеличивались. К
всеобщему удивлению, в ноябре 1977 года Анвар Садат отправился в
Иерусалим: экономическое положение Египта было не лучше, чем у его
оппонента. В сентябре 1978 года под эгидой президента Картера в Кэмп-
Дэвиде начались переговоры. По договору, подписанному 26 марта 1979
года, Израиль вернул Синай Египту в обмен на его признание. Другие
арабские лидеры бойкотировали Египет и определили ООП как
единственного и законного представителя палестинцев. Арафат заявляет о
готовности принять западный берег Иордана и Газу в качестве государства с
пока еще неясными границами на временной основе. СССР вторгается в
Афганистан в декабре 1979 года.
В Израиле мир с Египтом не решил финансового кризиса. В 1980 году,
даже несмотря на новую валюту - шекель - вернулись к пещере, купленной
Авраамом! - заменила лиру, инфляция достигла 131%, а бюджетные
расходы по-прежнему составляли более двух третей ВВП.
Ливан, где была создана штаб-квартира ООП, стал главной угрозой для
Израиля после того, как в феврале 1981 года на северной границе страны
появилось связанное с Ираном фундаменталистское шиитское движение
"Хезболла". Чтобы уйти с дороги, Израиль подверг бомбардировке и
вторгся в Южный Ливан. 6 июня 1982 года Цахал даже вводит блокаду
Бейрута. Арафату пришлось укрыться в Триполи, в Северном Ливане. 9
сентября 1982 года арабский саммит в Фесе признал "право на мир всех
государств региона", не называя Израиль. 16 и 17 сентября, в отместку за
убийство президента Гемайеля, около двух тысяч палестинских и ливанских
гражданских лиц были убиты или исчезли в лагерях беженцев Сабра и
Чатила, недалеко от Бейрута, убитые христианскими ополченцами, без
вмешательства войск генерала Шарона, оккупировавших Бейрут. 20

декабря 1982 года Ясир Арафат и его окружение сели на греческие суда в
сопровождении французских кораблей и отправились в Тунис.
Экономическое и политическое положение Израиля стало критическим,
даже если военная угроза, казалось, отступала; его внешний долг был
одним из самых высоких в мире, а помощь США могла лишь погашать
ежегодные платежи. В августе 1983 года Бегин ушел в отставку, а его
преемник, Ицхак Шамир, также не смог сократить дефицит. Четыре
основных банка страны были национализированы и практически
обанкрочены. В 1984 году инфляция достигла 400%; доллар обменивался
на 800 шекелей!
В сентябре 1984 года Шимон Перес, ставший премьер-министром
правительства национального единства, радикально изменил
экономическую политику: он сократил все зарплаты на 30%, заморозил
цены, сократил дефицит бюджета и приватизировал часть экономики; в
обращение был введен новый шекель (= тысяче "старых" шекелей). Это
радикальное изменение. Для сопровождения реформы американская
помощь установилась на уровне 3 миллиардов в год (1,8 - военные
пожертвования и 1,2 - гражданские), то есть в том году 8% от общего
бюджета. Его размер оставался неизменным до 1997 года, когда он
уменьшился и стал составлять все меньшую долю государственных
расходов. Более того, три четверти военной помощи идет в США, более чем
тысяче американских компаний в сорока семи штатах - внутренняя
политика следит...
В 1985 году США подписали первое соглашение о таможенном союзе с
Израилем. От этого соглашения о свободной торговле выиграли
американские компании, экспорт которых в Израиль за десять лет
увеличился в три раза. Рональд Рейган, как никогда ранее, говорил об
Израиле как о стратегическом "активе" США: "Только признавая
существенную роль Государства Израиль в наших стратегических расчетах,
мы можем создать основу для того, чтобы пресечь замыслы Москвы в
отношении территорий и ресурсов, жизненно важных для нашей
безопасности и благополучия.
Программа Шимона Переса, продолжившая реформы правительства
Бегина, увенчалась успехом: за один год инфляция снизилась с 400% до
20%; доля государственных расходов в ВВП сократилась на четверть;
частная экономика начала развиваться благодаря постепенной

приватизации всех государственных активов - 165 компаний, большинство
из которых были очень малыми и представляли 8% промышленных
работников - и активов профсоюза Гистадрут.
В октябре 1985 года итальянский круизный лайнер "Ахилле Лауро" был
взят в заложники палестинским коммандос, чтобы добиться освобождения
пятидесяти палестинских заключенных в Израиле; впервые был убит
американский еврей. Экономическая и социальная ситуация на
"территориях" ухудшилась. Половина населения сейчас моложе 18 лет. 8
декабря 1987 года дорожная авария, в которой израильский грузовик сбил
четырех рабочих из Джабалии, трущобного городка в Газе, вызвала
беспорядки с применением камней и бутылок с зажигательной смесью.
Начинается первая интифада: женщины и дети забрасывают камнями
солдат и поселенцев сначала в Газе, а затем на Западном берегу.
Многочисленные тайные контакты все же пытаются сблизить израильтян и
палестинцев.
Экономическая стабилизация пробуксовывает. Управление
территориями становится все более затратным. Израиль по-прежнему
занимает первое место в мире по внешнему долгу на душу населения. В
1988 году новое правительство национального единства (Шамир стал
премьер-министром, а Перес - министром финансов) приняло решение о
дополнительном плане жесткой экономии: расходы на оборону были
стабилизированы (до постепенного снижения с 30% до 14% ВВП).
С приходом к власти в Москве Михаила Горбачева конфликт между
Востоком и Западом исчезает, а вместе с ним и напряженность на Ближнем
Востоке. В июле 1988 года король Хусейн отказался от всех
территориальных претензий на Западный берег. В Алжире в ноябре 1988
года ООП признала резолюции ООН 242 и 338, косвенно признав право
Израиля на существование и отказавшись от "вооруженной борьбы". В мае
1989 года Ясир Арафат заявил в Париже, что устав ООП, который
предусматривал уничтожение государства Израиль, "устарел"; в Женеве он
отказался от терроризма. В ноябре 1989 года падение Берлинской стены
спровоцировало приток 200 000 евреев из СССР в Израиль за два года; 53%
из них были трудоспособного возраста, и большинство из них имели
высокий уровень менеджмента или инженерного дела. 25 мая 1991 года
воздушный транспорт также репатриировал общину Фалаша из Эфиопии.
Ожидается, что эти новоприбывшие станут значительным бременем, и
американцы обещают до 10 миллиардов долларов дополнительной помощи

в течение пяти лет для финансирования их обустройства. Фактически, эти
беженцы являются непосредственным фактором роста благодаря своим
исключительным профессиональным навыкам. Несмотря на то, что за ту же
работу новичкам платят на 40% меньше, чем другим, они в течение
нескольких лет наверстывают большую часть упущенного. Благодаря им
промышленность движется в сторону высокотехнологичных секторов.
Ежегодные темпы роста по-прежнему составляют в среднем 6%.
Ближневосточный конфликт больше не является конфликтом между
Востоком и Западом; это еще не конфликт между Севером и Югом. Сейчас у
США гораздо меньше стратегических причин помогать Израилю. Тем более
что в январе 1991 года им понадобился союз всех арабов - и Советов, в
разгар кризиса, - чтобы вытеснить Ирак из Кувейта, поддержанный
Иорданией и ООП и вторгшийся в эмират летом предыдущего года.
3 октября 1991 года, после поражения Ирака, мир был в пределах
досягаемости. Израильтяне и палестинцы встречаются сначала публично в
Мадриде, затем тайно в Осло. 9 сентября 1993 года Израиль и ООП
признали друг друга, и Израиль предоставил частичную автономию
некоторым частям оккупированных территорий. Но, помимо многих других
вопросов, не был решен вопрос об Иерусалиме, а также вопрос о беженцах.
13 сентября 1993 года Ясир Арафат пожал руку Ицхаку Рабину в Белом доме
в присутствии Билла Клинтона. Конференция всех стран-доноров
пообещала палестинцам помощь в размере 2,4 миллиарда долларов. На
самом деле будет выплачена едва ли половина этой суммы.
Терроризм прерывает - с обеих сторон - любой прогресс на пути к миру. В
разгар переговоров, в феврале 1994 года, американский еврейский
поселенец убил сорок человек в мечети Хеврона. За этой трагедией
последовала первая атака смертника исламского движения ХАМАС. Это не
помешало подписанию 29 апреля 1994 года соглашения по экономике
между Израилем и ООП, направленного на поощрение открытия
израильских компаний в Газе, помощь в создании палестинских
предприятий и снижение зависимости палестинских рабочих от
израильских работодателей.
Договор с Иорданией, подписанный 17 октября 1994 года,
предусматривает, что Израиль будет поставлять Иордании 50 миллионов
кубических метров воды в год до тех пор, пока не будет подписано
окончательное соглашение о совместном использовании реки Иордан.

Более двадцати новых стран установили дипломатические отношения с
еврейским государством. Его экспорт увеличился более чем на половину с
Индией и почти на две трети с Таиландом; Китай стал одним из первых
клиентов израильской гражданской и военной промышленности, которая
столкнулась с сокращением заказов со стороны Цахала.
28 сентября 1995 года, после новых переговоров в Осло, между
израильтянами и палестинцами было подписано новое промежуточное
соглашение: Западный берег был разделен на сто районов с тремя
различными статусами, определяющими контуры будущего государства.
Израильская армия должна быть выведена из восьми крупнейших городов;
должен быть избран Палестинский национальный совет. Создание
палестинского государства было не за горами, когда 4 ноября 1995 года
Ицхак Рабин был убит израильским экстремистом. Взрывы террористов-
смертников ХАМАС немедленно возобновились. Экономика резко падает.
Мир был далеко. 29 мая 1996 года на выборах в законодательное собрание
побеждают правые, и Биньямин Нетаньяху становится премьер-министром.
Применение соглашений Осло ставится под сомнение.
Пытаясь уменьшить свою зависимость от США в мирных переговорах,
Израиль предложил американскому правительству сократить
экономическую помощь и увеличить военную помощь в два раза (с 1,8 до
2,4 млн. долларов). В период с 1990 по 1998 год 800 000 российских евреев
продолжали стекаться в Израиль, что эквивалентно численности населения
Франции, приехавшего в Соединенные Штаты! Вопреки опасениям многих,
богатство, которое они создают, по-прежнему значительно превосходит
затраты.
Обещание мира по-прежнему привлекает большое количество
иностранных инвестиций: от 100 миллионов долларов в 1990 году до 2
миллиардов долларов в 1998 году. После реализации соглашений,
подписанных в Уайе, США, 23 октября 1998 года, Израилю по-прежнему
обещана специальная помощь для вывода его войск из определенных
районов, которые должны быть переданы Палестинской автономии,
которая в свою очередь получает помощь для обустройства собственных
войск136.
Мирные переговоры возобновились после формирования нового
лейбористского правительства во главе с Эхудом Бараком 17 мая 1999 года.
В сентябре 1999 года был установлен новый график заключения

всеобъемлющего мира к 13 сентября 2000 года. Надежда по-прежнему
заключается главным образом в том, что руководство переговорами
находится в руках секуляристов с обеих сторон, которые осознают, чем они
рискуют в своем собственном лагере, если позволят территориальной битве
перерасти в теологический конфликт. Поэтому молчаливо признается, что
религиозные вопросы должны обсуждаться только после достижения
соглашения по распределению территории, возвращению беженцев и
водному вопросу (90% воды на Западном берегу используется
израильтянами).
В июле 2000 года, после долгих приготовлений, по настоянию Барака и
вопреки желанию палестинцев в Кэмп-Дэвиде началась встреча на высшем
уровне, на этот раз направленная на создание палестинского государства и
заключение окончательного мира. Никто еще не удосужился выяснить,
какой будет валюта (или валюты) нового образования, как будет
организовано свободное перемещение рабочих, какие средства
суверенитета будут предоставлены будущей Палестине, где коррупция и
безработица остаются злейшими врагами мира. Никто не знает также, как
будет сохраняться израильская национальная идентичность после открытия
границ. Однако мы близки к соглашению по границам на основе
предложений Билла Клинтона, когда речь идет о беженцах - их официально
3,7 миллиона, в основном в Иордании и Газе - и Иерусалиме. Чтобы
укрепить свою позицию по этому вопросу, Ясир Арафат спровоцировал
встречу "Комитета Аль-Кудс", объединившего все арабские государства,
заинтересованные в святом городе, который подтвердил, что Иерусалим
должен стать столицей будущего палестинского государства. Клинтон
предложил, чтобы арабская часть города управлялась палестинцами,
оставаясь под суверенитетом Израиля. Другие тонкости приближают
компромисс. Соглашение почти достигнуто: палестинская территория,
представляющая 96% Западного берега (с обменом на оставшиеся 4%);
палестинский суверенитет будет признан над преимущественно арабскими
районами Иерусалима; Западная стена под израильским суверенитетом.
Поскольку израильтяне живут в условиях демократии, они не могут
помешать бывшему генералу, покрытому славой и позором, Ариэлю
Шарону, сознательно подчеркнуть своим присутствием 28 сентября на
Эспланаде мечетей неразрешимость проблемы Иерусалима. И поскольку
они еще не живут в условиях демократии, у палестинцев нет возможности
помешать некоторым из своих экстремистов разрушать места, которые

являются такими же священными для ислама, как и для других
монотеизмов. Все выходит из-под контроля. Мы вступаем во все более
абсурдные дискуссии об условиях возвращения или невозвращения
беженцев, о которых до сих пор забыли, и об условиях осуществления
власти на Храмовой горе и Эспланаде мечетей.
4 марта 2001 года, после прорыва большинства Барака и выборов,
генерал Ариэль Шарон стал премьер-министром Государства Израиль. Мир
еще никогда не был так далек. Весь 2001 год был усеян нападениями,
репрессиями, беспорядками и упущенными возможностями. Было создано
25 новых поселений. Экономика региона резко падает. Туризм исчезает.
Впервые рост экономики Израиля стал отрицательным. Израиль и
Палестина дорого платят за возвращение насилия. 24 декабря 2001 года
Шарон запрещает Арафату въезд в Вифлеем.
Является ли Израиль еврейским государством?
Богатая страна: с момента ее рождения ВВП увеличился в двадцать
раз; доход на душу населения увеличился в сорок раз и сейчас близок к
уровню Испании, Португалии или Греции; капитализация фондового
рынка пропорционально одна из самых высоких в мире: Более миллиона
израильтян являются акционерами; среднее количество автомобилей (один
на каждые 3,4 жителя) приближается к европейскому; домохозяйства (со
средним состоянием более 160 000 долларов) остаются в большой
задолженности; доля обороны остается выше 15% ВВП, что в три раза
больше, чем в других развитых странах.
Страна больше не является социалистической: доля бюджета в ВВП
составляла всего 47% в 2001 году по сравнению с 77% в 1984 году;
неравенство значительно увеличилось с 1975 года; один миллион
израильтян живет за чертой бедности; четверть детей не имеют
прожиточного минимума. Хотя государство по-прежнему владеет 90%
земли и 160 предприятиями, основные банки и промышленность, которые
раньше принадлежали государству и профсоюзам, теперь
приватизированы41 . Даже если они по-прежнему обеспечивают треть
сельскохозяйственного производства, 270 кибуцев в стране сегодня
представляют лишь одну пятидесятую часть населения и одну пятнадцатую
часть промышленного производства. Некоторые из них сегодня являются
лишь туристическими центрами; в других, с расширением городов,
разместились супермаркеты или прачечные. Некоторые из них

приватизируются. Дети живут со своими родителями до достижения ими
школьного возраста. Только один из трех кибуцных детей возвращается
после армии. Более того, Гистадрут, изначально единый профсоюз, больше
не играет никакой экономической роли: его промышленный полюс, Коор,
был ликвидирован; его банк, Хапоалим, был приватизирован; его
больничная касса, Купат Холим, стала автономной; только 30% работников
состоят в профсоюзе, вместо 90% в начале 1950-х годов.
Страна стала экономикой интеллекта. В отличие от прежней элиты,
которая процветала в армии и кибуцах, сегодняшняя элита - смесь сабров,
марокканцев и бывших советских граждан - создала одну из ведущих в мире
отраслей, основанных на знаниях. При уровне грамотности в 95% в стране
самая высокая в мире доля ученых и инженеров (14 на 1000 работников по
сравнению с 8 в США и Японии); 15% работников имели образование более
16 лет в 2002 году, по сравнению с только 1% в 1979 году. Израиль занимает
первое место в мире по расходам на образование (7% от ВВП) и ежегодно
регистрирует наибольшее количество патентов на душу населения. На долю
новых технологий приходится 15% ВВП страны и две трети промышленного
производства. Только Япония экспортирует пропорционально больше
программного обеспечения, чем Израиль, который также занимает второе
место - на этот раз после Швеции - по относительному количеству
сотрудников в сфере ИТ. Ее технологии меняют все отрасли, включая
сельское хозяйство, в котором сейчас занято всего 2% населения, при этом
производительность на гектар в мире самая высокая. Чтобы заполнить
оставшиеся рабочие места, Израиль привлекает 300 000 румын и тайцев;
половина строительных рабочих и 11,5% промышленных рабочих -
иностранцы, 45% из которых - палестинцы.
Однако Израиль все еще сохраняет некоторые черты развивающейся
страны: треть его бюджета по-прежнему направляется на оборону; теневая
экономика остается очень большой, особенно за счет использования
нелегальной палестинской рабочей силы; значительная часть доходов - не
менее 3% - направляется на национальную лотерею и незаконные азартные
игры.
Внешняя помощь становится все менее необходимой. Вклад диаспор,
столь существенный в первые годы, теперь стал пренебрежительно мал.
Несмотря на попытки унифицировать сборы (Объединенный еврейский
призыв в США и Объединенный еврейский призыв во Франции), тысячи
ассоциаций соревнуются в сборе сумм, которые трудно обобщить. United

Jewish Appeal собирает около миллиарда долларов в год, которые
распределяет между социальными учреждениями в Америке, остальной
диаспоре и Израиле. Израильские облигации", которые за сорок лет
принесли 20 миллиардов долларов, теперь используются только для
погашения предыдущих облигаций и поддержания общинной сети. В США
четыре тысячи фондов собирают средства на еврейские цели, и половина
американских евреев, так или иначе, вносят не менее 50 долларов в год.
Двадцать крупнейших американских доноров (которые вместе вносят около
300 миллионов долларов из общей суммы в 1 миллиард долларов) дважды
в год проводят консультации о том, как лучше использовать их
пожертвования. С момента создания государства каждый израильтянин
получает из диаспоры 20 000 долларов на душу населения, что
эквивалентно годовому доходу41. Сегодня, когда пожертвования общин
составляли до 5%, они составляют лишь около 0,3% от ВВП Израиля. К
этому следует добавить то, что ежегодно вносят США (2,7 миллиарда
долларов в виде пожертвований, в основном военных, то есть в шесть раз
больше, чем платят диаспоры) и Германия (600 миллионов долларов в виде
индивидуальных "компенсаций", которые с 1965 года заменили глобальные
"репарации")41.
В целом, несмотря на масштаб этих поступлений, иностранная помощь
фактически стала отрицательной, поскольку выплаты по прежним
кредитам превышают новые поступления на 6 миллиардов долларов США
каждый год. Поэтому помощь теперь является лишь способом поддержания
культурной связи с диаспорами и технологической связи с оборонной
промышленностью США. Больше ничего.
Экономика вообще не является еврейской: очень малая часть того, что
является ортодоксальным в Израиле, интегрирована в экономику; и сама
экономика почти не подчиняется Закону. Вот только она снова стала
кочевой: перейдя на экономику интеллекта, отрасли - и их менеджеры -
могут покидать страну, когда захотят: диаспора в пятьсот тысяч человек уже
собирает йордим ("те, кто спускается", в отличие от "тех, кто поднимается"),
то есть израильтян, покинувших страну. Таким образом, сегодня в Израиле
появляется постсионизм, который делает страну более банальным
сообществом, менее идеологизированным, более американизированным,
несмотря на сильное присутствие религиозных. Статус нееврейских
граждан даже стал обычным явлением, вплоть до того, что Верховный суд

разрешает израильским арабам - число которых за пятьдесят лет выросло
со 156 000 до 1,1 миллиона - покупать землю в любой точке страны.
Рядом с Израилем иорданская экономика - которая начинала
практически с теми же активами и недостатками, что и Израиль - остается
очень слабой, с доходом на душу населения в семь раз ниже, чем у соседа. В
Палестине в 2000 году доход был в десять раз ниже (и даже в пятнадцать
раз ниже в 2001 году из-за войны). Две трети населения находятся за чертой
бедности: экономика страны очень зависима от израильской: израильские
порты собирают ее таможенные пошлины, которые составляют основную
часть доходов бюджета; четверть ВВП страны поступает от работников,
занятых в Израиле. Большая часть текущей торговли в Газе и на Западном
берегу осуществляется в шекелях, а инвестиционные операции
деноминированы в долларах. Ежегодные пожертвования от палестинской
диаспоры составляют порядка 90 миллионов долларов, в основном они
поступают через Ассоциацию социального обеспечения, созданную в 1983
году, которая распределяет свои средства среди гуманитарных организаций
в Палестине. Сильная, образованная, светская и блестящая, эта диаспора
процветает в Америке, Великобритании и странах Персидского залива; в
некоторые годы она также вносит 100 миллионов долларов на
финансирование промышленных инвестиций и 200 миллионов долларов
на строительство домов. В отсутствие местных сбережений эти инвестиции
составляют основную часть инвестиций, сделанных в Палестине.
Крупнейшая палестинская компания "Папико" была создана в 1994 году на
350 миллионов долларов 140 бизнесменами из диаспоры. Другие компании
- Apic, APFF, Палестинский банк инвестиций, Salam International Investment
- пытаются организовать запуск экономики, задушенной войной и
административными беспорядками.
Пробуждение диаспор
В отличие от средневековья, за шоком Катастрофы не последовало
возрождение общин в местах их несчастья. Те, которые находились в
Центральной Европе, не были восстановлены; те, которые находились в
Западной Европе, испытывали большие трудности с финансированием
приема выживших.
В СССР, где в 1945 году все еще насчитывалось более двух миллионов
евреев, положение евреев оставалось очень тяжелым. Антисемитизм
оставался сильным, несмотря на войну и ту роль, которую сыграли сто

еврейских генералов Красной Армии, сто двадцать один еврей, получивший
звание Героя Советского Союза, и пятьсот тысяч еврейских солдат. В 1947
году Сталин запретил публикацию "Черной книги", сборника свидетельств
русских о Катастрофе, составленного еврейским антифашистским
комитетом в Советском Союзе; двадцать пять его членов, обвиненных в
"космополитизме", были арестованы и приговорены к смерти. Хотя Сталин
был благодарен ему за победу над Гитлером и за то, что он первым признал
государство Израиль, многие российские евреи пытались уехать из страны
либо в Израиль, либо в другие страны. Когда в 1950 году Сталин отказался
от своих надежд сделать Израиль государством-сателлитом, пресса осудила
русских, венгерских и чешских евреев как "безродных космополитов",
"разрушителей национальной гордости", "агентов на службе западного
империализма". В августе 1952 года осужденные члены антифашистского
комитета были тайно расстреляны в Лубянской тюрьме вместе с 450
другими представителями еврейской интеллигенции. Такая же судьба
ждала многих евреев из коммунистических партий в Восточной Европе.
13 января 1953 года Сталин, который перестал поддерживать Израиль,
обвинил группу еврейских врачей (лечивших партийную элиту и лидеров
родственных партий в специальной клинике) в заговоре с целью
отравления советского руководства. Это был "заговор белых халатов".
Сталин арестовал этих "саботажников, агентов сионистских организаций" и
планировал депортировать в Сибирь всех советских евреев, на которых
Берия завел дело. 28 февраля эти планы депортации даже обсуждались в
Политбюро. Согласно одной из распространенных версий, Молотов, жена
которого была еврейкой, яростно сопротивлялся депортации; маршал
Ворошилов, герой войны, кричал: "Мне было бы стыдно оставаться членом
нашей партии, это было бы полным бесчестьем! Говорят, что Сталин
крикнул: "Товарищ, это я буду решать, когда тебе больше не разрешат
иметь карточку!". Затем он впал в кому и через несколько дней умер. По
другой версии, принятой сегодня всеми историками, Сталин умер в тот же
вечер после пьяного ужина с Берией, Маленковым, Булганиным и
Хрущевым. Его тело было найдено на следующий день в его комнате,
которая была заперта изнутри.
При Хрущеве положение советских евреев не улучшилось. Борис
Пастернак не смог опубликовать "Доктора Живаго", Василий Гроссман
был отправлен в ГУЛАГ. В 1959 году в стране по-прежнему насчитывалось
два с половиной миллиона евреев, большинство из которых все больше

ассимилировались. Хотя две трети из них имели высшее образование, и они
по-прежнему составляли 15% врачей, 10% юристов и актеров, квоты
ограничивали их доступ к важным должностям в научных исследованиях,
университете, администрации, судебной системе, армии и партии.
После Шестидневной войны, в которой арабские армии, оснащенные
советским оружием, были разбиты, их положение серьезно ухудшилось.
Иудаизм был представлен в Москве как "преступная религия", не похожая
ни на одну другую. После обширной антисемитской кампании, лишившей
их национальности, последним евреям в Польше и Румынии было
разрешено эмигрировать; последний из них покинул Касимеж в 1968 году.
В этой центральной Европе, где тридцать лет назад проживало две трети
еврейского народа, теперь есть только кладбища.
С другой стороны, тем в СССР, кто, как считалось, хранил слишком много
секретов, не разрешалось покидать страну. Чистки продолжались в
университете, в СМИ, в государственных учреждениях и внутри партии. Ида
Нудель, Натан Хтарански и все те, кому отказано в выездных визах,
рефузники, теперь открыто преследуются. В 1970 году евреи из Ленинграда
попытались угнать самолет в Израиль, и суд над ними положил начало
международной кампании за их право на эмиграцию. Здесь на них
возлагают ответственность за падение царизма, ГУЛАГ и сталинский
террор, там - за экономические и военные неудачи страны. Их обвиняют в
том, что они являются агентами западного империализма, разжигают
антисоветские заговоры или являются тоталитарными сталинистами. С
1968 по 1981 год 250 000 евреев покинули СССР, выхваченные один за
другим западными интервентами, в обмен на поставки пшеницы или
других сельскохозяйственных товаров. В 1981 году Брежнев прекратил
выдачу выездных виз. Только после 1986 года и Михаила Горбачева
государственный антисемитизм прекратился, и двери империи открылись
для двух миллионов заключенных; за пятнадцать лет 1,4 миллиона из них
уехали, в том числе 900 000 в Израиль. Триста тысяч остались в России и
двести тысяч на Украине; остальные упорно не желали покидать новые
среднеазиатские республики.
После мировой войны диаспоры повсеместно сократились, за
исключением Канады и Франции, где они выросли, и США, где
американская община осталась очень большой.

В Европе по-прежнему насчитывается 1,5 миллиона евреев (две трети во
Франции, остальные в основном в Великобритании), что является самым
низким показателем с XIV века. В Великобритании, где в 1967 году их
насчитывалось четыреста десять тысяч, сейчас их всего триста тысяч, они
образуют очень ассимилированную общину, в которой много художников и
театральных деятелей, стареющую, несмотря на прибытие тридцати тысяч
израильтян (столько же, сколько британцев уехало в Израиль).
В исламских странах нет ни одной общины, насчитывающей более
двадцати тысяч членов: самые крупные - в Турции (19 000) и Марокко (6
000).
Всего в Латинской Америке насчитывается всего четыреста тысяч евреев,
большинство из которых прибыли из Европы в 1930-х годах. Многие
эмигрировали в Израиль, Испанию и особенно в Майами.
В Соединенных Штатах, где до сих пор проживает почти половина евреев
мира, их численность с 1960 года оставалась на уровне около пяти
миллионов человек. Это число поддерживалось только за счет прибытия
"новой диаспоры": четыреста тысяч эмигрантов из СССР и еще триста тысяч
из Израиля. Сейчас они составляют менее 2,5% американского населения
по сравнению с 4% в 1920 году; 85% из них живут в пятнадцати городах. Три
самые большие еврейские общины в мире по-прежнему находятся в Нью-
Йорке (1,9 миллиона), Лос-Анджелесе (580 000) и Майами (535 000).
Многие по-прежнему группируются по происхождению: многие русские
живут на Брайтон-Бич в Бруклине, сирийцы - в Квинсе, иранцы - в Лос-
Анджелесе. Как и остальные американцы, они тяготеют к западу и югу.
Только 3,5 миллиона из них принадлежат к семьям, где оба родителя евреи;
15% детей посещают еврейские школы. Общины делятся на несколько
направлений: ортодоксальное, консервативное, реконструктивистское,
традиционалистское и реформистское. Со значительными изменениями: в
1972 году реформаторы рукоположили первую женщину-раввина, за ними в
1983 году последовали консерваторы. Еврейская община больше отличается
от остальных американцев по уровню образования, чем по уровню жизни:
90% еврейских детей школьного и университетского возраста имеют
образование, по сравнению с 55% остального населения. Если их средний
доход на 10% выше, чем у среднего населения, 150 000 нью-йоркских евреев
имеют право на участие в государственных программах по борьбе с
бедностью; 275 000 других (безработные или имеющие большие долги
менеджеры среднего звена, эмигранты из бывшего СССР и т.д.)

классифицируются как "почти бедные", не имеющие права на помощь от
города. Большая часть пожертвований от более обеспеченных людей
направляется на помощь в поиске жилья и работы.
Во Франции сегодня проживает вторая по величине еврейская община за
пределами Израиля. Чрезвычайно разнообразный, противоречивый, с
уровнем жизни, равным уровню жизни остальной страны, он объединяет
более 600 000 человек, половина из которых живет в Парижском регионе, а
большинство - сефарды. Количество синагог увеличилось с 30 в 1965 году до
300 в 2002 году. Хотя 40% являются членами одной из этих синагог, только
4% детей (26 000) посещают одну из ста еврейских школ. Опять же, более
90% лиц школьного или университетского возраста учатся, по сравнению с
70% остального населения. Религиозная организация, собранная вокруг
консисторий, созданных наполеоновским Синедрионом в 1807 году,
дополняется большим количеством светских социальных работ,
большинство из которых вращается вокруг Объединенного еврейского
социального фонда, созданного после войны. Очень динамичный
реформистский иудаизм привлекает значительную и растущую часть этой
общины, одной из самых ярких в мире, из которой 15% членов считаются
соблюдающими и 50% - традиционалистами.
300 000 человек, многие из которых польского, русского или
марокканского происхождения, проживают в Монреале, Торонто,
Виннипеге и Ванкувере, канадская община также очень динамична,
присутствует в политической, экономической (Бронфманы, Райхманы) и
художественной (Леонард Коэн) жизни. Судьбы: семья Шумиатчер,
живущая в Канаде уже сто лет, включает писателей, кинорежиссеров,
архитекторов, адвокатов, судей, профессоров, банкиров, поэтов,
менеджеров...
Четыре пятых из 7,5 миллионов членов диаспоры проживают в пяти
странах: США, Франции, Канаде, Великобритании и России. Остальные в
основном находятся в Аргентине (220 000), Украине (150 000), ЮАР (114
000), Бразилии (110 000) и в шестидесяти шести странах, от Турции (19
000) до Сирии (100) и Австралии (8 000).
В целом, еврейский народ сегодня насчитывает около 12,5 миллионов
человек, или 0,2% населения Земли (вместо 3%, очевидно, две тысячи лет
назад). Относительно, поэтому его численность в пятнадцать раз меньше,
чем в римские времена. Его доля в мировом богатстве составляет не более

0,5%, чего должно быть достаточно, чтобы развеять приписываемые ему
фантазии о богатстве...
Покончить с мифом о еврейских деньгах
После Катастрофы стало невозможно говорить о месте еврейского народа
в мировой экономике. Очень немногие компании сохранили еврейский
характер. Большинство из упомянутых до сих пор, которые были
еврейскими по причине их основателей, больше не являются еврейскими
или даже исчезли. Из поколения в поколение священный огонь слабел и
гас. Как и другие, евреи ассимилируются, и их компании перестают быть
идентифицируемыми со своими основателями, даже если последние
оставили им свое имя. Наконец, те, кто по-прежнему управляет
компаниями в качестве наемных работников, не наделяют их еврейской
спецификой и не составляют особую группу: "еврейских денег" больше нет -
или почти нет.
Во-первых, некоторые еврейские промышленники перестали быть
евреями. Среди них Марсель Блох, который по возвращении из
Бухенвальда стал Марселем Дассо, переоборудовал и выпустил в 1949 году
свой первый реактивный самолет Ouragan, за которым последовали
Mystère и Mirage. Другие дизайнеры также меняли свои имена, иногда
открыто - например, Ральф Лифчиц, который стал Ральфом Лореном, -
иногда более скрытно.
С другой стороны, есть те, кто руководит компаниями в качестве
наемных руководителей, но их нельзя считать евреями, как утверждают
бесчисленные антисемитские брошюры. Например, химической компанией
Dupont de Nemours, основанной в конце XVIII века французским
протестантом, одно время руководил литовский еврей Эрнест Шапиро, а
часть ее акций некоторое время принадлежала группе Бронфмана, при этом
компания никогда не становилась еврейской. Точно так же компания "Уолт
Дисней", высшее руководство которой сегодня является евреями, не
является еврейской компанией, несмотря на то, что об этом говорят
бесчисленные антисемитские сайты и публикации в США. Это также
относится к Time Warner, Warner Music, ABC, CBS. Майкл Блумберг,
основатель агентства финансовых новостей и новый мэр Нью-Йорка, Ларри
Эллисон, основатель Oracle, и Стив Балмер, президент Microsoft, явно не
называют компании, которыми они руководят - или которые они создали -
"еврейскими компаниями".

В Голливуде Goldwyn Pictures остается, наряду с NBC (которой руководит
сын Дэвида Сарноффа), единственной компанией еврейского
происхождения, которой до сих пор руководит потомок основателя (сын
Сэмюэля Голдвина). В Лондоне агентство Reuter's, которое в своей
официальной "биографии" не скрывает своего происхождения, никогда не
было специфически еврейским агентством!
В печатных СМИ группа Newhouse (основанная Сэмюэлем Ньюхаусом,
родившимся в России в 1895 году, и управляемая его детьми Сэмюэлем и
Дональдом) контролирует двадцать шесть ежедневных газет, издательств и
журналов (Vogue, Vanity Fair, New Yorker)261 , не будучи при этом конкретно
еврейской. Например, New York Times, которая до сих пор принадлежит
семье Очс и управляется правнуком первоначального владельца Артура
Очса Сульцбергера. Washington Post по-прежнему принадлежит дочери
Евгения Майера, Кэти Грэм, чей сын сейчас управляет группой, которая
также владеет Newsweek. Между ними нет никаких тайных связей ни на
публике, ни за кулисами. И хотя Прицкеры владеют отелями Hyatt,
очевидно, что в их бизнесе и клиентуре нет ничего специфического!
Наконец, немногие из еврейских банков, финансировавших экономику
XIX века, сохранились: Варбург, Селигман, Бишофсхайм, Кун-Лёб были
поглощены другими; Оппенгейм, Гуггенхайм, Леман, Блейхрёдер стали
почти незначительными.
В сфере размещения долговых обязательств только два учреждения
еврейского происхождения - Salomon Brothers и Dillon-Reed - остаются
ведущими дилерами облигаций, хотя они уже давно утратили свою
специфику. Salomon Brothers спас Нью-Йорк от банкротства в 1975 году -
вместе с Феликсом Рохатиным из Lazard - и Chrysler в 1980 году, найдя 5
миллиардов долларов в виде гарантированных федеральным
правительством кредитов. Ни одно из этих двух учреждений не управляется
потомками семей-основателей, и нет никакого напоминания - даже в их
брошюрах или на их веб-сайтах - об их происхождении, которое Диллон
всегда отвергал.
Из торговых банков 19 века только Голдман-Сакс, Лазард и Ротшильд
сохранили свое значение, причем последние два банка до сих пор
управляются потомками семей-основателей.
Goldman-Sachs, который с 1986 года вместе с Меррил Линч стал ведущим
инвестиционным банком мира, не управлялся членами семей-основателей с

начала 20 века. До недавнего времени ею руководил Джон Л. Вайнберг, сын
и внук директоров фирмы, но не родственник основателей.
Банк Lazard, созданный Андре Мейером333 в 1940-х годах, а затем, с 1975
года, Мишелем Давид-Вейлем, потомком одного из трех основателей,
сегодня является крупным международным домом, консультирующим по
вопросам крупных слияний и поглощений, без какой-либо еврейской
специфики. Феликс Рохатин, приехавший из Венгрии через Париж, сыграл
значительную роль в фирме, и теперь его сменил Брюс Вассерштейн,
который переходит на место Мишеля Давид-Вейля.
Дом Ротшильдов сохраняет свои позиции в Великобритании. Во
Франции Давид де Ротшильд, сын Ги, потомка Джеймса, воссоздал дом в
Париже в качестве инвестиционного банка в 1987 году, после его
национализации в качестве коммерческого банка в 1982 году. Затем он стал
партнером в управлении лондонским банком и вместе со своим кузеном
Эвелином превратил его в один из ведущих инвестиционных банков мира.
После своего отца, Ги, он по-прежнему руководит французским
общественным благотворительным учреждением FSJU. Его двоюродный
брат Бенджамин, сын Эдмонда, управляет другой группой Ротшильдов,
другим набором банков, практически не имея финансовой связи с первой.
Многие банки, созданные евреями в Европе, исчезли вместе с нацизмом
и не поднялись из руин. В Брюсселе банк Bischoffsheim, который во время
войны стал Philipson, а затем De Groof, не был возвращен своим
первоначальным владельцам. В Гамбурге практически исчез банк
"Варбург", который в 1939 году стал банком Бринцмана, а в 1991 году, через
два года после ухода семьи Бринцман, снова стал банком Варбурга. В
Deutsche Bank - который в своей официальной "биографии" не упоминает о
еврействе своего основателя Людвига Бамбергера - и в Dresdner Bank -
который не скрывает этого - не осталось ничего еврейского. В Польше это
также относится к банкам Handlowy и PKO. Точно так же в Лондоне
"Хамброс" давно перестал быть еврейским банком, как со стороны
акционеров, так и со стороны руководства.
Метеоритная траектория: племянник Макса Варбурга, Зигмунд18 ,
создал S.G. Warburg в Лондоне в 1938 году, затем принял участие в
финансировании военной экономики, изобрел предложения о поглощении,
затем запустил первые евродолларовые кредиты и тщетно пытался
объединиться с Kuhn Loeb, чтобы возобновить семейную традицию. Он

умер в 1982 году, так и не увидев, как его компания, которую он сделал
одной из первых в мире, исчезла, поглощенная пятнадцать лет спустя
Союзом швейцарских банков.
Кроме того, несколько выдающихся евреев сыграли важную роль в
создании международных финансовых институтов, которые были созданы
начиная с 1944 года.
Гарри Декстер Уайт, сын литовских эмигрантов, родился в Бостоне в
1892 году. Он написал диссертацию о движении иностранных финансов во
Франции, показав, что вывоз капитала может привести страну к катастрофе.
После войны на фронте в 1917 году он преподавал экономику в различных
американских университетах, а в 1934 году перешел на работу в
правительство. Он стал заместителем министра финансов и помощником
Генри Моргентау в 1942 г. Вместе с британцами он подготовил устав
будущих международных финансовых институтов, которые планировалось
создать после окончания войны и исход которой еще не был определен. Он
предложил создать Стабилизационный валютный фонд, который бы
выпускал резервную валюту - унитас, и Всемирный инвестиционный банк,
который бы финансировал развитие стран, подлежащих восстановлению, и
управлял мировым золотым запасом. Британский участник переговоров
Джон Мейнард Кейнс, который уже был одним из британских участников
переговоров по Версальскому договору после Первой мировой войны,
предложил систему, менее зависимую от США: мировую валюту, банкор, и
мировой центральный банк. Гарри Декстер Уайт навязывал Кейнсу свои
взгляды тем легче, чем медленнее или быстрее двигались колонны
американских судов помощи, пересекавших Атлантику... В июле 1944 года в
Бреттон-Вудсе в США роль Международного валютного фонда была сведена
к предоставлению краткосрочных кредитов для компенсации колебаний
валютных курсов; роль Всемирного банка была сведена к предоставлению
кредитов для запуска конкретных проектов в странах третьего мира. Гарри
Декстер Уайт был назначен первым американским исполнительным
директором МВФ, но был очень болен и вынужден уйти в отставку в марте
1947 года. В январе 1948 года его обвинили в том, что он был
коммунистическим агентом за то, что хотел, чтобы СССР вступил в МВФ, и
за то, что вместе с Генри Моргентау предложил демонтаж немецкой
промышленности. В апреле он был допрошен следственным комитетом
Сената. Допрос был напряженным: ему отказали в отдыхе, о котором он
просил, и через 48 часов он умер. В 1953 году сенатор Маккарти обвинил

президента Трумэна в сокрытии факта, что Гарри Декстер Уайт был
советским шпионом, прежде чем архивы установили, что этого никогда не
было.
Другие, более поздние, будут играть влиятельную роль у власть имущих,
в некоторых европейских странах, создадут несколько других
международных финансовых институтов и продолжат бегство, через
литературу или науку, от денежного бизнеса.
Сейчас, когда брокеры и пенсионные фонды управляют большей частью
мировых сбережений, бизнес по брокерскому обслуживанию капитала
приобретает новые направления. И снова еврейские брокеры были найдены
в самых рискованных секторах: сначала в junk bonds, очень рискованных
ценных бумагах, которые когда-то были так полезны для финансирования
американской промышленности, затем в хедж-фондах, механизме
хеджирования рисков. Некоторые работают в банках или в
специализированных фондах, таких как Marshall-Wace, Voltaire, Meditor или
Tiger. Их можно встретить среди менеджеров крупных фондов, таких как
Capital Research International, Fidelity или фондов Deutsche Bank, и даже в
венчурных фондах, занимающихся финансированием инноваций.
Среди последних одним из немногих, кто создал свою собственную
структуру, является Джордж Сорос. Он родился в Венгрии в 1930 году,
приехал в Лондон в 1947 году и сначала работал в небольшом тогда банке
Bleichröder в Нью-Йорке, а затем в 1979 году основал фонд Quantum,
который вскоре управлял более чем 15 миллиардами долларов. Больше чем
инвестор, он специализировался на краткосрочном управлении, включая
валютные спекуляции, а затем посвятил большую часть своего времени и
состояния своим фондам по продвижению демократии в Восточной Европе
и распространению идей философа Карла Поппера.
Два сектора остаются в основном еврейскими, как это было на
протяжении веков: швейная промышленность в Лондоне, Чикаго, Нью-
Йорке и Париже, и алмазный брокерский бизнес, который в основном
осуществляется между 47-й улицей в Нью-Йорке, Тель-Авивом и
Антверпеном. И те, и другие находятся в жесткой конкуренции: индийский
рынок, в частности, похоже, захватывает алмазный бизнес.
Относительная роль еврейского "преступного мира" в преступности
также уменьшается по мере глобализации, хотя некоторых его
представителей все еще можно встретить в качестве посредников в

некоторых видах отмывания денег, связанных с незаконным оборотом
наркотиков, от Лос-Анджелеса до Москвы, от Боготы до Тель-Авива. Только
одна специфически еврейская сеть была обнаружена в феврале 1990 года в
Нью-Йорке; она использовала следующую схему: Часть наркотиков картеля
Кали была обменена в Колумбии на бриллианты; чтобы превратить их в
наличные деньги, они были отправлены в Милан и вмонтированы в
ювелирные изделия, которые затем были отправлены обратно на
Манхэттен, чтобы быть легально проданными - за наличные деньги - на 47-
й улице, где, согласно красноречивому комментарию в израильской газете
"Маарив", которая опубликовала эту историю, "больше кошерных
ресторанов, чем во всем Тель-Авиве, и где находится крупнейшая операция
по отмыванию денег от наркотиков в Соединенных Штатах". Часть выручки
ювелиры передавали еврейским учреждениям в Нью-Йорке, которые
возвращали часть выручки - опять же наличными - курьерам картеля.
Лидеры этой сети заставляли некоторых своих знакомых - ортодоксальных
евреев, таких как бруклинский раввин, чей арест в феврале 1990 года
раскрыл все дело, - верить, что они помогают торговцам алмазами на 47-й
улице уклоняться от налогов или иранским евреям выводить свои деньги.
Глава сети, израильтянин, признался в отмывании 200 миллионов
долларов для картеля Кали - менее 1% годового оборота картеля, который
распространяет четыре пятых мирового объема кокаина и одну треть
героина.
Что осталось от антисемитизма?
После Катастрофы и рождения Израиля антисемитизм в Европе стал
более незаметным, но не исчез: как всегда, он вернулся с новой силой во
время экономических кризисов. К старым обвинениям в деициде и
ростовщичестве теперь добавляются обвинения противников политики
Израиля, которые иногда смешивают антисионизм и антисемитизм: Бог,
земля и деньги.
В 1963 году Второй Ватиканский собор по инициативе Иоанна XXIII
положил принципиальный конец двухтысячелетним обвинениям в деициде
в тексте, где каждое слово имеет значение:
"Церковь не может забыть, что она получила откровение Ветхого Завета
через народ, с которым Бог, по Своей неизреченной милости, соизволил
заключить древний Завет, и что она питается от корня франкской маслины,
к которой были привиты ветви дикой маслины - язычников. Ибо Церковь

верит, что Христос, наш Мир, примирил иудеев и язычников Своим
крестом, и в Себе Самом сделал обоих единым. [Она также помнит, что из
еврейского народа произошли апостолы, основание и столпы Церкви, и
самое большое число первых учеников, которые возвестили миру Евангелие
Христа. [...] Хотя лидеры иудеев вместе со своими последователями
добивались смерти Христа, тем не менее, то, что было совершено во время
Его Страстей, не может быть вменено в вину ни всем жившим тогда иудеям,
ни иудеям нашего времени. Если верно, что Церковь - это новый народ
Божий, то евреи не должны быть представлены как испорченные Богом или
проклятые, как будто это следует из Священного Писания.
Несмотря на - или благодаря - этому тексту, еще ничего не закрыто: так,
в 1965 году в проповеди, произнесенной в Страстное воскресенье, Павел VI,
преемник Иоанна XXIII, заявил, что "этот день отмечает печальную и
серьезную страницу, повествующую о конфликте между Иисусом и
евреями, народом, предопределенным ждать Мессию, не признавшим его и
в конце концов убившим его". Только в январе 1975 года Ватикан выпустил
документ, призывающий католиков бороться с антисемитизмом, а в 1985
году в одном из римских документов упоминается Холокост и государство
Израиль.
В следующем году Иоанн Павел II стал первым Папой, который зашел в
синагогу, ту, что в Риме; в 1993 году он установил дипломатические
отношения с Израилем, затем побывал там и помолился перед Западной
стеной; в 2000 году он наконец-то опубликовал документ об "ошибках
Церкви", впервые упомянув среди них инквизицию и насильственное
обращение в христианство.
Христианский антисемитизм уменьшается и угасает, не исчезая совсем.
Она все еще присутствует, в более или менее забытых следах, в
бесчисленных книгах католического учения.
Экономический антисемитизм продолжает проявляться более или менее
спорадически, с каждой рецессией, в форме обвинений в эксплуатации,
паразитизме и особенно доминировании в мировой экономике. В
Великобритании и Бельгии существовали открыто антисемитские
движения или партии. Во Франции в 1954 году, когда Пьер Мендес Франс
стал, после Леона Блюма и Рене Майера, третьим еврейским председателем
Совета, листовка провозгласила: "Честные французы! Французский из
старых запасов! За ваши факелы...! Он будет гореть. Деньги евреев - это

страдания других! Не покупайте ничего у евреев. Отслеживайте их схемы.
Создайте свои файлы. Знайте, что Мендес (известный как Франция) только
что продал Париж международному еврейству.56". В США маккартизм
сопровождался яростным разоблачением (явно бездоказательным)
предполагаемых связей между евреями Голливуда и евреями Москвы. В
1950 году книга Уильяма Уиклиффа "Федеральная резервная корпорация"
имела огромный успех, объясняя, как еврейские банкиры контролируют
Федеральный резервный банк и, следовательно, американскую экономику.
В другой книге, "Заговор Федеральной резервной системы", написанной
Юстасом Маллинсом, говорится: "Американский народ обременен сотнями
миллиардов долларов долга только потому, что мы позволили горстке
вражеских пришельцев взять под контроль нашу денежную систему. Три
наиболее важных из них: Пол Варбург, немецкий еврей, написавший закон
о Федеральной резервной системе; Эммануил Гольденвейзер, русский
еврей, который в течение тридцати лет контролировал детальные операции
Совета Федеральной резервной системы; и Гарри Декстер Уайт, сын
литовских евреев, создавший Международный валютный фонд".
В 1967 году демонстрации в Нью-Йорке выступили против черных и
еврейских учителей и подтолкнули американских интеллектуалов - иногда
самих евреев, как Ноам Хомский - выступить против Израиля, не всегда
избегая антисемитских выпадов. Позже один из самых крайних
чернокожих лидеров Луис Фаррахан повторял снова и снова: "Федеральный
банк принадлежит правительству? Нет, евреями! В том же году, когда была
создана Налоговая служба, были созданы ФБР и Еврейская
антидиффамационная лига. Это не совпадение! Другие настаивают на том,
что Нью-Йорк, еврейский город ("Jew York"), не является Америкой. Тысяча
интернет-сайтов, процветающих сегодня в США и других странах без
какого-либо контроля, поскольку признается приоритет свободы слова,
утверждают - не приводя никаких доказательств, кроме своей инвективы, -
что евреи контролируют всю индустрию развлечений, или сахар, или, по
прихоти их авторов, обувь, ювелирные изделия, пшеницу, хлопок, нефть,
сталь, алкоголь, СМИ или банки... Еврей уже не только паразит,
присваивающий часть богатства через ростовщичество, не только тот, кто
пытается влиять на власть предержащих в своих интересах, но и скрытый
хозяин рынков (как в "Протоколах сионских старцев"), архитектор
глобализации. Они видят замаскированных евреев во всех проявлениях
финансовой, культурной и политической власти. Ни один влиятельный

человек не осуждается ими как таковой или как подверженный влиянию
"глобальной еврейской тирании". Поскольку заговор по определению
является тайным, необъявленным, доказательство его реальности
заключается именно в невозможности его установить; а те, кто ставит его
под сомнение, обязательно являются агентами, находящимися на
содержании заговорщиков! Так, в 1992 году Джеймс Бо Гриц,
гипотетический кандидат от Популистской партии на выборах президента
США, объяснил, что "восемь еврейских семей контролируют Федеральный
резервный банк: Ротшильды, Лазард, Израиль Роузес Сейлс, банкир из
Италии [...], Lehman Brothers, Chase Manhattan, Kuhn-Loeb и Goldman
Sachs". Хотя ни один из банков в этом списке не является акционером
Федерального банка, только один из них является акционером
Федерального резервного банка Нью-Йорка - "Чейз", который
единственный никогда не имел еврейских связей!
В 1997 году в Швейцарии вышел бестселлер немца Яна Ван Хельсинга
"Тайные общества и их власть в XX веке", в котором евреи обвинялись в
том, что они несут полную ответственность за капитализм, большевизм,
экономические кризисы и политическую нестабильность. В Японии вышла
другая книга "Японцы и евреи", проданная тиражом более миллиона
экземпляров, в которой без особого порядка раскрывается ответственность
евреев за русско-японскую войну, Хиросиму, Нагасаки и СПИД171. Секта
"Аум Синрикё" даже утверждает, что евреи воспользовались поражением
Японии в 1945 году, чтобы контролировать мир.171 В Германии, как и во
Франции, не исчезли осквернение еврейских кладбищ, нападения на
раввинов, лидеров, синагоги и общинные центры. Некоторые немецкие
историки, такие как Эрнст Нольте, даже обвиняют евреев в косвенной
ответственности за Катастрофу: Гитлер был лишь ответом на марксизм и
Советский Союз. Достаточно добавить, что марксизм и СССР являются
"еврейскими творениями", чтобы преследующий еврей стал, как высшая
степень утонченности, ответственным за свои собственные преследования!
В мусульманских странах антисемитизм часто используется как красная
селедка, чтобы бросить вызов Западу, не называя его по имени. В разгар
валютного кризиса, в сентябре 1997 года, на ежегодном заседании МВФ в
Гонконге премьер-министр Малайзии обвинил "еврейских банкиров" в том,
что они несут ответственность за падение валюты его страны. Чуть позже
ему пришлось отказаться от своих замечаний.

В то время, когда одна из монотеистических религий, дочь иудаизма,
признает свои прегрешения по отношению к нему, некоторые люди,
принадлежащие к другой религии, которая приветствовала его на
протяжении четырнадцати веков, берут верх ненависти. Так, в части
арабской прессы сегодня, помимо антисионистских выпадов, возрождаются
все старые обвинения, оставленные христианами462 . Так, израильских
сельскохозяйственных консультантов в Египте обвиняют в
распространении болезней, других - в отравлении воды; еврейских врачей
обвиняют в стерилизации палестинских женщин в Газе и даже в
прививании им вируса СПИДа. Министр здравоохранения Палестинской
автономии Риад аль-Заанун написал в палестинской ежедневной газете
"Аль-Аям" 25 июля 1998 года: "Израильские врачи используют
палестинских пациентов для тестирования на наркотики и для обучения
молодых врачей. Секретарь Палестинской автономии Таиб Абдель Рахим
пишет, что израильские самолеты сбросили на сектор Газа отравленные
шоколадные конфеты. Некий Мустафа Махмуд написал 23 июня 2001 года
в египетской газете "Аль-Ахрам": "Чего именно хотят евреи? Прочитайте
девятый Протокол старейшин Сиона. Несколько арабских стран
перепечатали на всех языках эту фальшивку, подделанную сто лет назад
царской полицией. 25 марта 2001 года Махмуд аль-Саид аль-Курди написал
в египетской газете "Аль-Ахбар": "Талмуд, вторая священная книга евреев,
предписывает, что мацот в День искупления должен быть замешан на
крови нееврея. Предпочтительно, чтобы это была кровь молодых,
полученная в результате изнасилования. 20 февраля 2001 года муфтий
Иерусалима Икрама Сабри заявил в фетве, переданной по палестинскому
радио: "Существует несколько версий того, почему евреи плачут у Стены. По
одной из версий, они плачут, потому что не соблюдали десять заповедей
нашего господина Моисея, мир ему. По другой версии, они плачут из-за
того, что пророк Мухаммед был арабом, а не евреем. Именно поэтому эту
стену называют Стеной плача. Но согласно международному праву, это
освященное исламское наследие, поскольку стена Аль-Бурак является
частью стены мечети Аль-Акса. Более того, сам пророк Мухаммад освятил
ее, когда привязал к ней гору Аль-Бурак, которая перенесла его на своей
спине из Мекки в Иерусалим в ночь маараджа. Поэтому мы постановляем,
что эта стена принадлежит исламу и не имеет отношения к иудеям.462
Можно привести тысячи примеров из других арабских газет или
школьных учебников в этих странах. Наконец, согласно отцу

мусульманского фундаментализма, египтянину Сайиду Кутбу, в его книге
"Наша борьба против евреев", "злая" природа евреев объясняется их
ненавистью к ангелу Гавриилу, который открыл Мухаммеду его роль
пророка, и их "неблагодарностью" к мусульманскому гостеприимству. Он
настаивает на том, что они являются "злейшими врагами мусульман".
К счастью, все эти проявления все еще остаются в меньшинстве и
осуждаются официальными лидерами ислама, который находится под
такой же угрозой, как и иудаизм.

2.
Нет оседлых без кочевников
Нет причин удивляться этим выживаниям. Три тысячелетия истории

показывают, как постепенно создавался миф о еврее, очарованном
деньгами и ставшем всемогущим. Но также и прежде всего - как
разворачивалось чрезвычайное разнообразие еврейских судеб.
Кажется, что нет никакой общей нити, связывающей этих купцов,
изучающих тексты при свечах во время перевозки тюков хлопка на
кораблях, плывущих из Адена в Индию, этих портных, шьющих меха в
магазинах польской деревни, этих крестьян, возделывающих виноградники
в нежной французской провинции, этих ювелиров, торгующих редкими
монетами во Франкфурте, этих финансистов, размещающих кредиты
немецких принцев и американских железнодорожных компаний, Эти
профсоюзные активисты, организующие забастовки в Литве, эти
российские коммунистические лидеры, эти польские рабочие, эти немецкие
промышленники, эти исследователи Америки и Китая, эти марранос,
умирающие за свою веру, эти пираты Карибского моря, этот индейский
вождь, эти голливудские продюсеры, но также и эти венские музыканты,
эти одесские докеры, эти французские математики, эти нищие на рынках
Марокко, эти владельцы магазинов в алжирской глубинке. Однако все они
стоят перед одним и тем же выбором: остепениться, стать оседлыми,
ассимилироваться и потерять свою самобытность, или оставаться собой,
выполнять роли, которые не нужны другим, рисковать быть
преследуемыми и изгнанными.
Те, кто выбрал один из этих тысячи и одного способа продолжения
своего существования, показали, что нет еврейской культуры без кочевого
измерения, что нет богатства, кроме как в служении этике, что ничто не
хорошо для них, что не хорошо для мира, и что мир получил огромную
пользу от той роли, которую он попросил их играть в создании средств к
существованию и оплате своего проживания.
Выходя далеко за пределы самих себя, они открывают редко
рассматриваемую реальность: ни одно из оседлых обществ не смогло бы
выжить без кочевников, перевозивших товары, идеи и капитал между

ними и осмеливавшихся брать на себя интеллектуальный и материальный
риск, на который не был бы готов пойти ни один оседлый человек. Это
первое различие между двумя типами культуры: степень опасности, с
которой каждый из них готов столкнуться. Временно принятые в качестве
оседлых, создающие богатство для своих хозяев, постоянно находящиеся
под угрозой повторного ухода, ненавидимые за оказываемые ими услуги,
подозреваемые в приносимых ими изменениях, кочевники изгоняются,
когда угрозы, которые они предполагали, достаточно хорошо
контролируются, чтобы с ними могли столкнуться сами оседлые. И
наоборот, кочевник нуждается в оседлых, чтобы найти дом в своих
оазисах, для обмена и торговли. Они также должны оставаться едиными,
чтобы воспользоваться помощью общества.
Еврейский народ играл роль кочевника, создающего богатство для
оседлых. Так они выполняют свою роль "ремонтников мира". Их
идентичность была построена на этом вынужденном кочевничестве: их имя
- путешествия; их жизнь - движение; их ностальгия - оседлость.
Гостеприимство и обогащение его гостей - условие его выживания. Его
культура и мораль строятся вокруг потребностей странствий: солидарность,
гостеприимство и терпимость - статьи его закона. Прекарность и
маргинальность являются его условием. Новое - это его конек. Будучи
кочевником, он не может накопить деньги в долгосрочной перспективе или
пустить корни; деньги могут быть для него лишь средством передвижения.
Кочевничество не является превосходством - это всего лишь особенность,
общая с другими народами и абсолютно необходимая для выживания и
благополучия оседлых людей.
Точнее, евреи уже почти три тысячи лет предоставляют
путешественникам три важнейшие услуги: открытие, связь и инновации.
Без этого вклада ни одно открытое общество не смогло бы выжить.
Откройте для себя
Любое открытие - это обязательно результат кочевого странствия; это
никогда не присвоение, а предоставление в распоряжение всех идеи,
территории или знания. Как только они отправились в свое первое
путешествие, и даже до того, как они закрепили свою идентичность своей
Книгой, Евреи были первооткрывателями.
Их первое открытие - единство Бога. Такой прорыв могли совершить
только кочевники: путешествуя, они несут с собой своих богов; в итоге они

обязательно сливаются в одного, чтобы быть транспортабельными.
Поскольку этот бог теперь повсюду с ними, он больше не является богом
территории, но обязательно и богом тех мест, через которые они проходят:
их бог может быть только богом всех.
Другое открытие, в котором они участвуют первыми, - это открытие
денег и их инструментов: чека, векселя, банкноты. Абстракция, форма
всеобщего, кочевое благо, деньги выполняют в материальной сфере
функции, параллельные функциям Бога: как Бог заменяет политеизм, так
деньги заменяют бартер. Как и Бог, он заменяет насилие, жертвы и
репрессии. Как и идея Бога, деньги - это кочевая абстракция. Подобно Богу,
но на совершенно другом уровне, он представляет себя всемогущим,
непогрешимым, ревнивым, непостижимым и организатором коллективной
жизни. Как и Бог, деньги позволяют нам путешествовать налегке; они
являются источником открытий. Это средство для служения Богу, для
совершения добра. Она ничем не отличается от кисти для художника", -
сказал банкир двадцатого века Зигмунд Варбург, тем самым заново открыв
еврейскую одержимость рассматривать богатство только как средство для
достижения других целей. Но деньги, радикально отличающиеся от Бога,
который вечен, шатки, изменчивы и обратимы. Это другая сторона Бога.
Кочевник - это также тот, кто открывает территории: именно поэтому
евреи являются одними из первых в астрономии, картографии, географии -
важнейшей науке, драгоценном знании, - а также среди неприкаянных
путешественников, связавших Европу с Китаем, Индией и Америкой, таких
как Иегуда Крескас или Гаспар де лас Индиас, упомянутый выше.
Это открытие всеобщего и абстрактного привело их к участию в
изобретении научного метода. На самом деле, способ раввинов схож с
научным, поскольку, как мы видели, он заключается в поиске инвариантов
за конкретными случаями, принципов за юриспруденцией, чисел за
словами, концепций за фактами. Теперь, когда им остается искать там, где
никто не отважился, евреи стали первопроходцами в медицине,
математике, музыке, химии, ядерной физике, психоанализе, генетике и
вообще в любой области, где открытие может угрожать установленному
порядку и создавать новые богатства для других, а не для власть
предержащих: есть и другие способы изменить мир, кроме как через
экономику.

Наконец, кочевник населяет не только пространство, но и время, в
пределах которого он путешествует, чтобы предвидеть будущее и оценить
риски. Для него интеллектуальные спекуляции - это виртуальное
путешествие в долгосрочную перспективу. Это чувство долгосрочной
перспективы обостряется профессией вынужденного ростовщика, которая
подталкивает евреев оценивать риски, брать залоги, страховать себя. Вот
почему они присутствуют во всех профессиях, связанных с оценкой риска,
другими словами, с исследованием времени: от банкира до страховщика, от
философа до футуролога... И здесь они снова открывают, объявляют, даже
если это означает ответственность за события, которые они предсказывают,
за угрозы, которые они выделяют. Снова козлы отпущения.
Ссылка
Открытие часто означает просто соединение областей, не имеющих связи
друг с другом, как это сделал Зигмунд Фрейд между сновидениями и
сексуальностью, Альберт Эйнштейн между волнами и частицами, Габриэль
Липпманн между химией и фотографией... Это также означает, более
прозаично, соединение известных и открытых территорий с оседлыми
людьми, которые там живут. Таким образом, с древних времен во всех
портах и ярмарках создавались релейные сообщества, а между местами,
народами, социальными группами, компаниями и рынками создавались
сети культурных и коммерческих коммуникаций, без которых мировая
экономика не смогла бы развиваться. Поэтому первой еврейской
профессией вполне естественно является профессия брокера, которая
заключается в поиске поставщика для того, что человек хочет купить, или
клиента для того, что он хочет продать. Они также занимались всеми
другими профессиями "переплетчиков": навигаторы, судовладельцы,
дипломаты, инвестиционные банкиры, печатники, журналисты, писатели,
кинорежиссеры... От радханитов XI века до марраносов XVII века, от Грасии
Мендес до Андре Мейера.
Письменное слово является основным инструментом этих отношений.
Кочевник не может соединиться, если он не читает. Вот почему письменное
слово, одним из древнейших носителей которого являются евреи, так важно
для них. А вместе с ним - печатный станок, телефон, радио, кино и все
другие формы коммуникации. От Менассеха бен Исраэля до братьев
Уорнеров. От Юлиуса Ройтера до Исаака Берлинера. От братьев Сончино до
Дэвида Сарноффа.

Инновации
По мере экспорта, подключения, импорта. Будучи принятыми оседлыми
людьми и связав оседлые нации воедино, они приносят одним то, что они
обнаружили у других: товары, капитал, идеи.
Первая работа иностранцев - снабжать тех, кто их принимает,
продукцией из-за рубежа. Поэтому они поставляют перец в Лиссабон,
бриллианты в Антверпен, кофе в Италию, табак в Лиссабон, униформу в
Америку, драгоценные шелка немецким принцам.
Они также привнесли новые идеи даже в самые оседлые профессии,
перевернув с ног на голову сельское хозяйство в Вавилонии, Испании,
Месопотамии, Палестине, Египте, Польше, Бразилии, Суринаме и США.
Они также изменили социальные отношения: они были первыми
профсоюзными активистами и даже первыми революционерами, принеся в
Америку идеи, которые были разработаны в Западной Европе и
реализованы на практике в Восточной Европе.
Импортеры серебра и драгоценных металлов, они также были
поставщиками капитала для крестьян, крестоносцев, городов, церквей,
судов и армий, от Вавилона до Испании, от Польши до Германии, от
Лондона до Америки. С ними деньги стали проводником нового, а они сами
стали буржуазией-шутом, буржуазией-заместителем, работающей над
поиском ресурсов, необходимых государственным казначействам:
банкирами крестовых походов, английских королей, немецких городов,
молодой Америки, всегда ненавидимыми за оказанные услуги. И снова
козлы отпущения.
Среди этих великих брокеров нового: герцог Наксосский,
завоевывающий Тивериаду, Натан Ротшильд, ищущий финансирование
для Священного союза, Джозеф Селигман, ищущий деньги для Авраама
Линкольна, братья Перейр, планирующие финансирование железных
дорог; а также Сэмюэл Гомперс, основывающий американские профсоюзы
на основе концепций и методов, импортированных из Европы, и множество
анонимных людей, торгующих всевозможными вещами и идеями.
Эти три роли - открывать, соединять, внедрять инновации - необходимы
для функционирования малоподвижной экономики. Они являются ключом
к развитию мира. Без этих кочевников нет оседлого развития. Но также без
них нельзя ставить под сомнение установленный порядок. Именно поэтому

их издавна не одобряли: тех, кто способствует нарушению установленного
порядка, ненавидят.
Начиная с шестнадцатого века, с расширением свободы, многие
западные страны пытались поощрять путешествия своих граждан и
привлекать к себе иностранных путешественников. Страны, не имеющие
диаспор в других странах, или изгоняющие чужие диаспоры, снизились.
Так Испания, изгоняющая евреев, и Россия, ограничивающая их
оседлостью, не заставляя других выполнять функции, возложенные на
кочевников.
Дюрер
Кочевники оказались под перекрестным огнем: им угрожает
исчезновение в результате насилия, и в равной степени им угрожает мир,
который их ассимилирует. Чтобы продержаться, они должны сочетать
постоянство и изменения, краткосрочную и долгосрочную перспективу.
Затем история заставляет евреев соблюдать семь законов, которые никогда
не были четко сформулированы, но всегда применялись:
- Жить в группе, чтобы защитить себя от преследований. Отсюда строгая
организация жизни общины, запрет молиться в одиночестве, требование
внутренних браков и, прежде всего, ноющая обязанность солидарности,
великолепно выраженная этой заповедью в Бытие: "Оставь дом твой
открытым и относись к бедным, как к членам своей семьи" - и другой
заповедью в Левите: "Если брат твой ослушается тебя, если ты увидишь, что
богатство его пошатнулось, поддержи его, даже если он чужой и пришлый,
и позволь ему жить с тобой"; и, наконец, комментарием, который просит
членов одной общины "оказывать друг другу все услуги, совместимые с их
собственными интересами". Мы видим конкретное применение этого на
протяжении веков.
- Быть постоянно начеку, оценивать угрозы, быть готовым в любой
момент уйти в случае опасности. Общины часто поручают одному из своих
членов поддерживать отношения с внешними силами и следить за
угрозами. Наси, экзиларх, нагуиб и стадлан ведут таким образом
переговоры, каждый в своей стране, с оседлыми властями.
- Передача культурного наследия следующим поколениям.
Образование, как еврейское, так и светское, является первой обязанностью:

обязанностью, которая постоянно повторяется и благодаря которой книги,
чтение и письмо занимают уникальное место в истории.
- Ввести очень строгую мораль, не терпеть ни высокомерия, ни
безнравственности, чтобы не создавать зависти или предлога для
преследования. Талмуд очень подробно описывает, как не попасть в
зависимость от требований денег и как сохранить нравственные
приоритеты, как не устраивать ярких вечеринок и не тратить щедро.
Почему бы не накапливать малоподвижное имущество; ни земли, ни
замков: не обременяйте себя и не выставляйте напоказ богатство. Обладать
только кочевыми товарами: идеями, книгами, скрипкой, бриллиантами.
"Не дано тому, кто делает много дел, стать мудрецом", - заключает Талмуд.
- Принимать закон хозяина, не нарушая свой собственный, жить
одновременной, а не последовательной верностью, принимать
двойственность, никогда не лгать о своей вере, кроме как для спасения
своей жизни. Так и с маррано, который никогда не называет себя евреем, не
забывая при этом, что он им является. Так и гражданин, который должен
быть абсолютно верен любой республике, которая его принимает.
- Принятие чужого вклада, идей, культур, языков других людей, и в
особенности приветствие новичков, принявших иудаизм. Это, вероятно,
наименее простой для исполнения закон.
- Создавать новые блага или новые услуги, которые приносят прогресс
окружающим, и никогда не создавать силу или богатство, монополизируя
то, что уже существует. Чтобы ничто не приносило им пользы, которая не
приносила бы пользы другим. Чтобы другие были заинтересованы в их
благополучии. В стихе, который подводит итог всему этому, Второзаконие
говорит: "Ты должен любить Бога всей своей силой" - "то есть, -
комментирует Раши, - всем своим богатством "409 .
Без этих законов еврейские общины, вероятно, не смогли бы
противостоять ни насилию, которое изгоняет, ни оседлости, которая
ассимилирует. Благодаря этим законам она смогла сохранить смысл своего
существования. Если бы еврейский народ остался на своей земле две
тысячи лет назад, он, вероятно, утратил бы свою идентичность.
Уменьшившись до уровня страны, они стали бы просто еще одним
ближневосточным народом. Но ни один из них не выжил. Преследования,
заставляя их кочевать, парадоксальным образом помогали им выжить.

Давая каждому заинтересованность в том, чтобы оставаться евреем, чтобы
выжить.
Но нет никакой гарантии, что то же самое произойдет в будущем: кто в
1800 году мог предсказать то, что произошло в 19 веке? И тем более, кто в
1900 году мог предсказать трагедии 20-го века?
Поскольку центр тяжести в мире - по крайней мере, демографически -
смещается обратно на Восток, история Израиля снова будет определяться
его способностью действовать в качестве моста, брокера мира и прогресса
между Востоком и Западом. Если он попытается ограничить свою
идентичность землями, которые он приобрел, он погибнет. Если он
продолжит свой путь, то сможет выжить и помочь человечеству не
исчезнуть.

3.
Восточное звено: Израиль
На протяжении всей истории человечества - за исключением последнего

полувека - основная часть еврейского народа проживала на Востоке. Это
снова происходит сегодня, причем центральной точкой является Израиль.
Но это государство, чтобы выжить, не может оставаться изолированным,
унизительным анклавом Запада на враждебном Востоке. Он должен, опять
же, быть полезным для окружающих, прежде чем думать о себе. Иными
словами, он должен как способствовать вестернизации региона, так и
принять свою собственную ориентализацию.
Цели войны, формы войны
Сейчас в стране проживает 6 миллионов израильтян (включая 1,1
миллиона арабов) и 3,2 миллиона палестинцев (не считая беженцев за
пределами страны). Египтяне, сирийцы, иракцы и иорданцы насчитывают
180 миллионов человек. Завтра этот демографический дисбаланс усилится.
Правда, в Израиле по-прежнему самый высокий уровень рождаемости
среди всех развитых стран (2,8 ребенка на одну женщину), и его население
остается молодым: только за счет демографического роста оно вырастет до
7,6 миллиона в 2025 году и до более чем 8,5 миллиона в 2050 году.
Но самое позднее к 2010 году арабское население Израиля и Палестины
превысит еврейское. К этому году арабы будут составлять 58% от 15,2 млн.
жителей, проживающих между морем и рекой Иордан. Ведь в то время как
в одном из них уровень рождаемости выше, чем в любом другом северном
полушарии, в другом он самый высокий на планете (5,6%). До 2050 года
палестинцев будет больше, чем израильтян, и для поддержания баланса
между евреями и арабами Израилю потребуется ежегодный приток 50 000
иммигрантов. Для сравнения, Ирак, Сирия, Египет, Ливан и Иордания,
население которых сегодня в тридцать раз превышает население Израиля, в
2050 году будут иметь население в тридцать два раза больше.
Баланс будет нарушен еще быстрее, если право на возвращение будет
предоставлено потомкам палестинцев, покинувших страну в 1948 году. Если

только такое же право не будет предоставлено потомкам евреев, изгнанных
из арабских стран в то же самое время.
Тогда 10 миллионов израильтян столкнутся с 350 миллионами арабских
соседей. Такая конфигурация, в сочетании с растущим разрывом в уровне
жизни, может быть терпима только в условиях мира.
Израилю угрожает каждая из пяти целей войны, которые угрожают
миру: за территорию, за религию, за богатство, за воду, за энергию. И
Израилю, возможно, снова придется экспериментировать со всеми новыми
формами войны будущего: городским терроризмом, невооруженным боем,
гражданским оружием, войной без оружия.
- Началась война за границы между еврейским государством и
палестинским государством. Война мирных жителей, улица за улицей,
еврейских и арабских детей вперемешку; война репрессий, где каждый
убивает, чтобы отомстить за предыдущего убитого; противоречивая война,
где экстремисты совершают нападения или убийства, чтобы помешать
другим, в их собственном лагере, заключить мир. И снова это война
возмездия, смертельная для всех цивилизаций. Это может привести к
исчезновению Палестинской автономии, к возвращению к прямой
оккупации территорий, не обеспечив прочного решения проблемы
сосуществования двух народов.
- Израиль, последняя страна Севера, основанная на Юге, также является
одной из возможных ставок в войне между Севером и Югом. Разница в
уровне жизни (от одного до десяти) в регионе вызывает зависть и обостряет
чувство несправедливости. Незадекларированный труд, эксплуатация и
нелегальная иммиграция - все это имеет место. Экономическая
партизанская война может нанести ущерб экономическим мощностям
Израиля.
- Израиль также втянут в религиозную войну, объявленную частью
ислама против иудео-христианского Запада, войну, для которой сионизм
является символом, а палестинское дело - алиби. Тогда можно представить
себе войну всех религиозных и светских сил против сил этих религиозных
экстремистов. Чтобы обрести исключительность Бога.
- Израиль еще может оказаться втянутым в войну за нефть, две трети
мировых запасов которой контролирует Ближний Восток. Такая война, по
сути, была на заднем плане израильско-палестинского конфликта со

времен Декларации Бальфура и соглашения о разделе богатств Персидского
залива.
- Наконец, дефицит воды в регионе может стать причиной войны. В
настоящее время Израиль, Иордания и Палестина имеют менее 500
кубических метров воды на одного жителя в год, и этот объем будет
уменьшаться, что потребует нового распределения и значительных
инвестиций.
В целом, Израиль не смог бы пережить накопление таких войн и
отношений власти. Несмотря на технологическое превосходство, она будет
раздавлена демографически; ее элита уйдет, ее экономика рухнет.
Продолжительная, тотальная война ознаменовала бы конец сионизма.
То, что происходит здесь, является лишь префигурацией более широких
конфликтов за пределами Ближнего Востока с теми же целями войны, но с
новыми инструментами, в частности, захватом гражданских средств связи
(как в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года), чтобы сделать их орудиями
смерти. Тогда многие границы будут оспариваться, многие битвы будут
противопоставлять жителей Севера жителям Юга, многие религиозные
течения будут настраивать себя друг против друга, многие военные
действия будут развязаны для обеспечения контроля над источниками
энергии (в частности, на Кавказе); наконец, присвоение источников воды
быстро станет основной причиной напряженности: в 2015 году три
миллиарда людей будут испытывать недостаток воды. Мы будем бороться
за это.
Нет Израиля без Палестины
Однако мир все еще возможен, и здесь Израиль снова должен быть
полезен другим, чтобы выжить: 5 миллионов евреев и 4 миллиона арабов
живут на 24 000 квадратных километрах между рекой Иордан и
Средиземным морем, а палестинцы претендуют только на 20% этой земли.
Израиль заинтересован в том, чтобы отдать его им. Он нуждается в
Палестине не меньше, чем Палестина нуждается в Израиле. Можно даже
сказать, что Израиль больше заинтересован в существовании Палестины,
которая позволит ему возобновить свое развитие в условиях безопасности,
чем сама ООП. Для последних создание государства может привести к
сомнению в их лидерской роли, поскольку эволюция Палестины в сторону
демократии приведет к появлению совершенно другой элиты. Поскольку
война обрекает его на исчезновение, еврейское государство сможет выжить

в долгосрочной перспективе, только признав право Палестины на
существование, то есть право на государство со всеми инструментами
полного суверенитета, на жизнеспособной и целостной территории, с
особым статусом Иерусалима, столицы обоих, города для всех. И наоборот,
палестинцы должны признать право на существование еврейского
государства и вернуть своих беженцев в обмен на признание Восточного
Иерусалима столицей Палестины. Наконец, каждый из них должен
смириться с присутствием другого на своей территории.
Многие сейчас, кажется, убеждены в этом. Осталось только найти
государственных деятелей в обоих лагерях, чтобы навязать его своим
собственным экстремистам. Люди, способные понять, что только сила, без
уважения к потребностям другого, ведет к гибели. Мир требует признания
существования другой стороны, разделения комбатантов, создания
интерпозиционных сил для обеспечения прекращения огня и борьбы
каждой стороны со своими экстремистами.
Международное сообщество должно будет помочь израильтянам и
палестинцам снова научиться работать вместе, бороться с терроризмом
дома и из дома.
После установления взаимного признания и - что еще сложнее! - После
того, как будет установлено взаимное признание и - что еще труднее -
утихнет ненависть, необходимо будет организовать подлинное
сотрудничество между двумя странами, если мы хотим установить мир на
прочной основе. Это будет нелегко: они действительно очень разные, и не
только на религиозном уровне.
Долгое время арабский мир мечтал о создании своего экономического
единства и объединении 300 миллионов жителей двадцати стран от
Саудовской Аравии до Судана и от Ирака до Ливии в единое целое. С этой
целью был запущен ряд проектов: Арабский фонд экономического и
социального развития; Совет арабского экономического единства; Совет
сотрудничества стран Персидского залива; Арабский банк экономического
развития; Исламский банк; Арабский общий рынок; Арабская зона
свободной торговли... Все эти проекты провалились, и даже таможенные
пошлины между этими разными странами остаются очень высокими.
Различия в уровне жизни, социальных системах и политическом
соперничестве не позволили им интегрироваться, и торговля между

арабскими странами по-прежнему составляет лишь 5% от общего объема
торговли.
Еще сложнее будет объединить Израиль и Палестину с их соседями -
Иорданией, Египтом, Ливаном и Сирией. Последствия войн усугубляются
тем, что они не привыкли торговать друг с другом и мало кто производит то,
что нужно другому. Однако такой проект стал бы необходимым условием
для прочного мира, как это было в Европе. Создайте условия для того,
чтобы каждый из них был заинтересован в успехе другого.
Реализация этого проекта начнется с постепенной либерализации
обращения товаров и услуг. Это позволит всем вернуться к росту и
занятости и постепенно приведет, как в Европе, к гармонизации
законодательства и объединению основных ресурсов, в частности воды, что
потребует значительных совместных инвестиций. Как и в Европе, придется
финансировать социальные фонды, чтобы компенсировать огромную
разницу в уровне жизни между этими разными странами. После создания
такой экономической зоны национальные идентичности перестанут быть
антагонистическими, и каждая из них будет заинтересована в развитии
другой. Мы перейдем от вражды к соперничеству, от соперничества к
конкуренции, от конкуренции к сотрудничеству. Мир был бы опасен,
прежде всего, для правителей; диктаторы увидели бы, что их народы
обращают свой гнев против них и требуют демократии и союза.
Тогда "Ближневосточный союз" однажды будет иметь валюту, парламент
и даже, намного позже, как Европа, исполнительную власть. Тогда Израилю
пришлось бы согласиться с тем, чтобы его территорию пересекало
враждебное ему сегодня население; он даже был бы обязан предоставить
этим иностранцам право остаться, поселиться, купить землю и голосовать
на местных выборах. Будучи одним из членов "Ближневосточного союза",
Израиль будет объединен со своими соседями более или менее общим
образом жизни, общей судьбой. Как и в Европе, смешанные браки будут
означать завершение процесса. Став малоподвижным, Израиль должен был
принять вклад других. Она потеряет свою идентичность, по крайней мере, в
том виде, в каком ее задумывали основатели.
В конечном итоге, как в мире, так и в войне, сионистский проект
потеряет свой смысл.

С Востока на Запад
Столкнувшись с этим двойным тупиком - в войне и в мире, - израильская
элита колеблется. Они не хотят ни ущерба от войны, ни последствий мира.
Они с ужасом видят, как самая абсурдная из религиозных войн опустошает
Ирландию; они с болью видят, как самый прекрасный мир преображает
Южную Африку. Что касается палестинцев, то, испытывая те же сомнения,
некоторые из них по-прежнему считают продолжение конфликта лучшим
способом сохранить свое единство, опасаясь, что мир приведет к его
разрушению.
Чтобы выйти из этой дилеммы, некоторые с обеих сторон будут
предлагать бункеризацию двух стран, заперев их за границами. Массовые
перемещения населения, как это произошло между Хорватией и Сербией,
привели бы к образованию квазигомогенных образований. Между ними -
своего рода "иерихонская стена": первая стена между Севером и Югом.
Такое решение, которое отвечало бы многим интересам обеих сторон, было
бы, однако, немыслимо с политической и экономической точек зрения:
невозможно представить себе, чтобы израильские арабы согласились быть
отрезанными от своих двоюродных братьев, живущих по другую сторону
стены, как это было в Германии и даже сегодня в Корее. Для Израиля это
означало бы изгнание всех израильских арабов и жизнь без каких-либо
связей с соседями. Что касается Палестины, то такой раздел лишит ее
значительной части доходов и приведет к еще более глубокому
экономическому коллапсу, чем тот, от которого она страдает сегодня. Ни
тот, ни другой вариант невозможен, за исключением нескольких
экстремистов с обеих сторон.
Поэтому Израилю придется принять мир и последствия открытости. Ей
придется перестать основывать свою специфику на единственном владении
участком земли и вновь определить себя по способности продвигать
идентичность кочевников, контрабандистов, то есть продолжать
существовать и излучать через язык, историю, культуру, набор ценностей.
Тогда он станет посредником и исполнителем своих собственных
ценностей, а также ценностей Запада, в то же время он согласится
обогатиться ценностями Востока и ислама.
Далее, в сердце будущего треугольника, где все будет разыгрываться -
Запад, ислам и Дальний Восток - для самой восточной из западных держав
откроется новая роль посредника мира и прогресса.

Тогда образование станет самым стратегическим активом. Гонка
вооружений - разума - будет стоить того, чтобы в нее вступить. Тогда
диаспоре придется выполнять стратегическую роль, которую она, похоже,
больше не в состоянии играть: за редчайшими исключениями, она
фактически исчезает в однообразии вестернизации и забвении своей
идентичности.

4.
Западная связь: диаспоры
Исчезновение из-за безразличия

Мировое еврейское население, которое в 2002 году оценивалось в 12,5
миллионов человек, сокращается с середины 1970-х годов, когда оно
составляло 13,7 миллионов. Диаспора также сократилась за двадцать лет с 9
до менее чем 7,5 миллионов человек. Даже не считая выезда в Израиль,
очень низкий уровень рождаемости (1,6 ребенка на женщину, за
исключением ортодоксальных семей) не позволяет поддерживать это
число. В результате она стареет: в США только 21% американских евреев
моложе 18 лет, по сравнению с 35% американского населения в целом. В
других странах - за исключением Канады и Франции - ситуация еще хуже: в
России дети до 14 лет составляют менее 10% от общего числа, а люди старше
55 лет стали почти половиной общества.
К этому следует добавить увеличение числа смешанных браков и
снижение чувства принадлежности. На Западе люди все реже живут дома с
родителями и все чаще вступают в брак с теми, с кем познакомились на
работе или в университете. Во всех общинах меньшинств по всему миру
растет число смешанных браков. В частности, в еврейской диаспоре
количество межнациональных браков увеличилось с 3% браков в 1940 году
до 8% в 1960 году и более 52% в 2001 году. В Аргентине этот показатель
составляет 57%. В США он достигает 72% среди светских людей, хотя среди
ультраортодоксов он остается на уровне 3%. 8 из 10 неженатых пар
являются смешанными. Только афроамериканцы в США и мусульмане в
Европе до сих пор частично не затронуты этой тенденцией, потому что они
хотят этого и потому что они сегрегированы. А поскольку академический
уровень подталкивает к ассимиляции, особенно страдает еврейская
диаспора. Вечная дилемма: светское знание угрожает специфической
принадлежности.
Большинство межнациональных браков приводит не к переходу супруга-
еврея в другую религию, а к отказу супруга-нееврея пройти гиюр, и
особенно к отказу от иудаизма в следующем поколении. Сегодня, в то время
как треть молодых людей в диаспоре вступают в брак с неевреем, который

не проходит гиюр, более половины детей от смешанных браков в США не
становятся евреями. В США 700 000 молодых людей в возрасте до 18 лет, у
которых родители евреи, воспитываются в другой религии, а 600 000
взрослых, родившихся хотя бы у одного родителя-еврея, исповедуют другую
религию.
Даже дети еврейских пар теряют свою идентичность: в США двое из трех
еврейских детей не получают религиозного образования. Во Франции эта
пропорция составляет почти один к двум. Одним из немногих исключений
в диаспоре является Антверпен, где 90% детей до сих пор посещают
еврейскую школу.
Как никогда ранее, принадлежность становится индивидуальным
выбором, все меньше и меньше диктуемым окружающей средой. Если
израильтянину трудно не называть себя израильтянином, то для многих
евреев диаспоры, особенно американцев, образцом для подражания
которым является Джерри Сайнфелд, принадлежность к диаспоре сегодня
проявляется лишь в смутных данных: память о Катастрофе, бдительность
перед угрозами антисемитизма, необходимость поддерживать государство
Израиль, солидарность с беднейшими, сыновняя почтительность и
уважение к семейным традициям. Только те, кто решил остаться евреем,
остаются евреями, но поскольку только те, кто родился евреем, могут
решить остаться евреями, их число может только уменьшаться.
В конечном итоге, если нынешние тенденции сохранятся, одна треть
диаспоры исчезнет к 2020 году, а две трети - к 2050 году. Согласно еще
более пессимистичному анализу, проведенному некоторыми
исследователями из Гарварда, к 2080 году в США останется в лучшем
случае лишь 900 000 евреев. Согласно другому анализу, проведенному
Американским еврейским комитетом для Американского еврейского
ежегодника, в 2080 году численность американского еврейского населения
по-прежнему составит 3,8 миллиона человек, но 40% из них будут старше
65 лет.
Наряду с Канадой, французский иудаизм, похоже, в наименьшей степени
подвержен угрозе этих сумеречных событий, даже если темпы ассимиляции
постепенно приближаются к американским.
В результате, если война не уничтожит его население, Израиль станет
крупнейшей еврейской общиной в мире к 2020 году, а большинство
еврейского народа будет жить там до 2050 года. Тогда они перестанут иметь

диаспору, превышающую по численности нацию. Тогда она будет
называться "израильской диаспорой", а не еврейской диаспорой. Она станет
национальной диаспорой, и уже не культурной, смешанной в глобализации
с другими национальными диаспорами, смешанной с ними.
Тогда еврейский народ прожил бы две тысячи лет в авангарде, чтобы
исчезнуть, когда к нему присоединятся остальные. Это исчезновение через
единообразие - не единственное, что им угрожает.
Исчезновение через различия
Ослабленные, но все еще завистливые, диаспоры могут исчезнуть и из-за
враждебности оседлого населения. Мы уже видим возвращение насилия
против них, как и против других меньшинств. Памяти о Катастрофе уже
недостаточно, чтобы защитить их от трагедий сопоставимого масштаба.
Они могут возродиться, если диаспоры окажутся в центре фантазий,
например, о доминирующей глобализации. Или если бы они были
определены, какими-то все еще неразличимыми и непредсказуемыми
силами, как связанные с государством, существование которого угрожало
бы, как кажется, доступу к нефти на Западе, или, в более общем смысле,
если бы они были объявлены главным препятствием для соглашения
между Востоком и Западом или между исламом и христианством. В самом
худшем кошмаре мы можем прийти к соглашению между двумя дочерними
религиями против материнской, между исламом и христианством против
иудаизма. Или ислам и секуляристы против иудаизма. Недавняя речь
нового сирийского президента перед Папой Римским, в которой иудаизм
осуждается как деицид, и отсутствие реакции Ватикана на это, может быть
одним из предвестников такой коалиции против иудаизма. Еще предстоит
выяснить, какие силы, на Западе или в других странах, могут
культивировать подобные фантазии. К счастью, сегодня это невозможно, и
угроза отдалена.
В целом, глобализация, подталкивая к единообразию, обостряет
соперничество между похожими людьми165 и направляет насилие на
третью сторону: и здесь еврейский народ, похоже, снова может стать
"страдающей третьей стороной", козлом отпущения единообразных
соперников.
Ничто не указывает на то, что такие угрозы возможны в настоящее
время, по крайней мере, при нынешнем состоянии геополитических

отношений сил. Но ничто, или почти ничто, в 1900 году не предполагало
того, что произойдет несколько десятилетий спустя...

5.
С Запада и Востока
Открыться или исчезнуть
Новые коммуникационные технологии станут грозным инструментом

для отношений между диаспорами и общинами происхождения. Они
ускорят преобладание ценностей еврейского народа, обобщив условия и
средства кочевничества для всех: нет ничего более еврейского по своему
духу, чем мобильный телефон.
Как и все другие меньшинства, еврейские диаспоры смогут выжить
только в том случае, если варварство мира уменьшится, что далеко не так
для них; если все научатся ценить различия, находить счастье в счастье
своих соседей. Не в соединении более или менее закрытых общин, вокруг
коммунитаризма, а в многопартийности, участии во множестве
образований; и особенно в случае с иудаизмом, если территориальное
соглашение станет возможным. Наконец, если религии предпримут
грозные усилия по обновлению культуры, которые, похоже, вдохновляют
некоторых их лидеров сегодня.
Группа американских меценатов, возглавляемая финансистом с Уолл-
стрит Мишелем Стейнхардтом, сыном бруклинского ювелира, хочет
способствовать лучшему пониманию еврейской истории и самобытности
среди молодых евреев. Сделав привязанность к Израилю заменой
религиозной принадлежности, эта группа основала Партнерство за
превосходство в еврейском образовании, которому выделяется 18
миллионов долларов в год, чтобы отправлять молодых людей из диаспоры
знакомиться с Израилем и его историей: 8 000 молодых людей в первый
год, 50 000 в последующие годы. Он также основал организацию Birth
Right, которая предлагает медовые месяцы еврейским молодоженам.
Наконец, используя современные методы ведения бизнеса, он советует
общинам, как изменить свой подход к богослужению и богомольцам,
возрождая аналогичные попытки протестантских и католических церквей в
Америке и Европе, также поддержанные бизнесменами: религиозный
маркетинг.

Для того чтобы иудаизм - как и другие религии - вновь стал полюсом
притяжения и дал ответы на великие вопросы, которые задает
человечество, потребуется много других вкладов. Не замыкаясь, однако, в
нетерпимой ортодоксии, в ревнивом коммунитаризме. Нет уверенности в
том, что все еврейские диаспоры будут иметь средства для содействия
такому духовному обновлению. Чтобы не определять себя только по тому,
что другие сделали с ними, или потому, что другие делают с Израилем,
должны быть учителя, школы, дебаты, места встреч. Необходимы мир,
открытость, терпимость, принятие многоконфессиональности,
модернизация обрядов, практик и идей. Если война на Ближнем Востоке
будет продолжаться, то ответственность за выживание иудаизма ляжет на
три общины на Западе: в США, Канаде и Франции. Если он станет местом
мира, Израиль, в свою очередь, сможет финансировать культурную жизнь
некоторых диаспор: лучшего применения средств, выплаченных
швейцарскими банками в качестве компенсации за грабежи, совершенные
во время последней мировой войны, и быть не может.
В любом случае, чтобы добиться успеха в таком обновлении, еврейский
народ, как и любое другое меньшинство, должен будет обновить свою
открытость для новых людей, терпимость к новому образу жизни и более
легкий прием тех, кто хотел бы присоединиться к ним. Объединенный
институт конверсии, созданный в Израиле в 1999 году, пытается смягчить
правила гиюра, чтобы признать новообращенными и тех, кто не обязуется
жить ортодоксальным образом. Это лишь первая и робкая попытка. Только
открытые общества могут выжить. Только его открытость до сих пор
обеспечивала выживание иудаизма.
В конце концов, Руфь, прабабушка Давида, от которой, согласно Талмуду,
произойдет Мессия, не была еврейкой...
Пассажиры с Востока и Запада
Наряду с Израилем, еврейская диаспора могла бы, помимо прочего,
выполнять этическую роль, напоминая всем людям о моральных ценностях,
которые позволили ей выстоять, продолжая помогать другим вести диалог,
творить, прогрессировать, обмениваться. В то время, когда формируются и
зарождаются другие цивилизации, еврейский народ должен будет заново,
по-новому, с помощью новых инструментов виртуального мира, открыть
для себя ту роль, которую он играл десять веков назад: как мост между
Западом, исламом и Востоком; как мост богатства, идей и культур; но также

и прежде всего, возможно, на этом новом этапе мировой истории, как мост
главного богатства - времени.
Поскольку еврейский народ считает своего Бога, который стал Богом
всех, хозяином времени, в котором он путешествует и стоимость которого
он измеряет деньгами; поскольку он отдал, часто к своему несчастью, своего
Бога и свои деньги в распоряжение других, тем самым предлагая время
миру - время вечности (через Бога) и материальное время (через деньги),
время духа (через искусство) - ему остается сделать время новым
источником прогресса для человечества.
В новом диалоге цивилизаций, в продолжающейся ориентализации
людей, в продолжающейся вестернизации вещей, еврейскому народу
предстоит сыграть выдающуюся роль во встрече различных видений
времени, Востока и Запада, которые будут сталкиваться. Выдвигая
единственную добродетель, общую для оседлых и кочевников,
необходимую для будущей культуры времени: гостеприимство, где все
разыгрывается в удовольствии дарить удовольствие и в обмене временем.
Время, наконец-то освобожденное от двойной хватки земли и денег.
Поэтому эта история не только о демографически уничижительном

народе, но она раскрывает роль всех меньшинств в истории человечества.
Она подчеркивает дилемму, с которой рано или поздно сталкиваются все
народы: исчезнуть в безразличии единообразия или умереть от
нетерпимости к сингулярности. Она провозглашает окончательное
превращение всех вещей и всех социальных отношений в деньги,
обращение всех в доминирующие культуры. Это подчеркивает угрозу,
которая нависла над всеми меньшинствами: их назначают козлами
отпущения те, чей консерватизм они оспаривают, им завидуют, потому что
они последние, и преследуют за то, что они дают. Он также показывает, что
диаспоры, добивающиеся успеха, - это те, которые придают наибольшее
значение образованию, памяти, совершенству, долголетию и уважению к
другим. Он указывает на то, что будущее принадлежит нациям, открытым
для чужих диаспор и для своих собственных. Это иллюстрирует тот факт,
что нет ни оседлых людей без кочевников, ни кочевников без оседлых
людей. Наконец, он объявляет, что Запад заинтересован в мире с исламом и

Востоком только в том случае, если он готов открыться их культурам и
диаспорам.
Все народы мира так или иначе столкнутся с этими вопросами. Все они
имеют как кочевое, так и оседлое измерение, с более или менее
значительной диаспорой. Все они будут вовлечены в эти различные формы
войны; терроризм кочевников не пощадит никого. Все столкнутся с
необходимостью определять себя по культурной идентичности, по языку, а
не только по территории. Ни одна из них не сможет, кроме как путем
геттоизации, стать чем-то иным, кроме плавильного котла. Все они должны
будут придать значение этическим ценностям, морали, чтобы служить
защитой в безумии мира. История еврейского народа в его отношениях с
деньгами и миром - это всего лишь авангард, драгоценный для всех, по
законам, которым он учит, того, что ждет каждого из них.
Именно на Востоке сегодня находятся наиболее перспективные
диаспоры. Во-первых, китайцы, в двадцать раз многочисленнее евреев, в
тридцать раз богаче их, так же ориентированы на семью, образование и
усилия, так же способны питаться от других, защищая свою идентичность.
Завтра глобализация приведет к умножению таких диаспор, иногда
исчезающих в странах, которые их принимают, иногда обновляющихся за
счет новых потоков иммигрантов, иногда не имеющих корней, иногда не
имеющих нации. Мир будет состоять из этой изменчивой мозаики. Она
может выжить, только приняв себя таковой, научив каждого человека, чего
ожидать от других и что им давать.
Пусть хотя бы история евреев, мира и денег преподаст этот урок: каждый
человек нуждается в других, чтобы спастись.

Библиографические заметки
1. Эббот (Г.Ф.), Израиль в Европе, Лондон, Макмиллан, 1907.

2. Adams, The Religious World Unveiled [на основе заметок,
предоставленных Джошуа Ван Овеном, членом Израильской консистории
Германии].
3. Адамс (Ханна), История евреев от разрушения Иерусалима до
девятнадцатого века, Бостон, 1812.
4. Адлер (Е.Н.), Еврейские путешественники в средние века: 19
рассказов из первых рук, Нью-Йорк, Хермон Пресс, 1966.
5. Агус (И.), Героический век франко-германского еврейства, Нью-Йорк,
Блох, 1969.
6. Олбрайт (Майк), Яхве и боги Ханаана, Нью-Йорк, 1983.
7. Alem (Jean-Pierre), La Mémoire du siècle. Декларация Бальфура в
источниках государства Израиль, Брюссель, Complexe, 1991.
8. Амар (Андре), "Essai psychanalytique sur l'argent", Париж, Revue
française de psychanalyse, 1956.
9. Anchel (Robert), Un baron juif français au XVIIIe siècle, Paris, Souvenir et
Science, 1930.
10. Andics (H.), Histoire de l'antisémitisme, Paris, Albin Michel, 1967.
11. Andrieu (Claire), "Le Mythe de la banque juive et les réalités de
l'aryanisation", Pardès, Paris, 1992, n° 16.
12. Арендт (Ханна), Истоки тоталитаризма, Париж, Le Seuil, 1998, 3
тома.
13. Арендт (Ханна), Об антисемитизме, Париж, Кальманн-Леви,
переиздание 1973 года.
14. Арендт (Ханна), "Скрытая традиция". Еврей как изгой, Париж,
Кристиан Буржуа, 1996.
15. Аристотель, Никомахова этика, Париж, Ж. Врин, 1994.

16. Армстронг (Карен), История Бога, от Авраама до наших дней: 4000-
летние поиски Бога, Лондон, Хайнеманн, 1993.
17. Аттали (Жак), Au propre et au figuré, Париж, Fayard, 1988.
18. Аттали (Жак), Человек влияния, Париж, Fayard, 1985.
19. Аттали (Жак), 1492, Париж, Fayard, 1991.
20. Attias (J.-C.) & Benbassa (E.), Dictionnaire de la civilisation juive, Paris,
Larousse, 1997.
21. Ави-Йона (Михаил), Евреи под римским и византийским
владычеством, от Баркохбы до арабского завоевания, Иерусалим, Магнус
Пресс.
22. Азема (Жан-Пьер) и Бедарида (Франсуа), редакторы, Виши и
французы, Париж, Файяр, 1992.
23. Azéma (Jean-Pierre) & Bédarida (François), La France des Années noires,
t. I, De la Défaite à Vichy, Paris, Le Seuil, 1993.
24. Azéma (Jean-Pierre), De Munich à la Libération, Paris, Le Seuil, 1979.
25. Bäck (Samuel), Die Geschichte des Jüdischen Volkes und seiner Literatur
vom Babylonischen Exile bis auf die Gegenwart, Lissa, 1878.
26. Бэкон (Фрэнсис), Новая Атлантида, Париж, Фламмарион, 1995.
27. Badinter (Robert), Libres et égaux... L'émancipation des Juifs 1789-1791,
Paris, Fayard, 1989.
28. Барбур (Вайолет), Капитализм в Амстердаме в 17 веке, Балтимор,
Джонс Хопкинс, 1950.
29. Бард (Митчелл), Вавилоняне.
30. Барнави (Эли), Всеобщая история юифов, Париж, Hachette, 1992.
31. Барнави (Элия), Исторический атлас еврейского народа, Нью-Йорк,
Альфред А. Кнопф, 1992.
32. Barnavi (Élie) and Friedländer (Saul), Les Juifs et le XXe siècle.
Критический словарь, Париж, Calmann-Lévy, 2000.
33. Барнави (Эли), Исраэль в XX веке, Париж, PUF, 1982.
34. Барон (С. В.), История Израиля: социальная и религиозная жизнь,
Париж, ПУФ, 1957-1964, 5 томов.

35. Барон (С. В.): "Население" в Энциклопедии Иудаика, т. 13, 1971.
36. Бастер (Жан), "Drumont et l'antisémitisme", Esprit, март 1964, № 326.
37. Бауэр (Жюльен), La Nourriture casher, Париж, PUF, 1996.
38. Бауэр (Бруно), "La question juive", в La Question juive par Karl Marx,
Париж, UGE, 1968.
39. Bédarride (Israël), Les Juifs en France, en Italie, et en Espagne, Paris,
Lévy frères, 1861.
40. Бенбасса (Эстер), История французских евреев, Париж, Le Seuil,
1998.
41. Bendelac (Jacques), Israël à crédit, Paris, L'Harmattan, 1995.
42. Bendelac (Jacques), Les Fonds extérieurs d'Israël, Paris, Economica, 1982.
43. Бенамозег (Эли), Исраэль и человечество, Париж, Альбен Мишель,
1961.
44. Бен Израэль (Менаше), Надежда Израиля, Париж, Librairie
philosophique J. Vrin, 1979.
45. Бен Сассун (М.), "Фрагменты писем из Генизы к началу
возобновления контактов между вавилонскими иешивотами с Западом", в
Тебризе, т. 56.
46. Бенсимон (Дорис) и Эррера (Эглаль), Израильтяне: евреи и арабы,
Брюссель, Complexe, 1989.
47. Бен Цион (Иешуа-Раз), От потерянных племен в Афганистане до
еврейских новообращенных в Иране, 1992.
48. Доктор С. Берг (Филипп), Каббала для обывателя, Иерусалим,
Издательство Исследовательского центра каббалы, 1981.
49. Доктор С. Берг (Филипп), Вход в Зоар, Иерусалим, Издательство
Исследовательского центра Каббалы, 1974.
50. Берштейн (Серж) и Мильза (Пьер), Аллемания 1870-1970, Париж,
Массон, 1971.
51. Gille (Bertrand), La Banque en France au XIXe siècle, Paris, 1970.
52. Beugnot (Auguste-Arthur), Les Juifs d'Occident, Paris, 1824.

53. Billig (Joseph), Le Commissariat général aux questions juives (1941-
1944), Paris, Éditions du Centre, 1955-1960 (2 vols.).
54. Бирмингем (Стивен), Наша толпа, Нью-Йорк, Харпер и Роу, 1967.
55. Бирмингем (Стивен), The Grandees, Нью-Йорк, Harper and Row, 1971.
56. Birnbaum (Pierre), Un Mythe politique, la "république juive", Paris,
Fayard, 1988.
57. Blaze (Elzéar), La vie militaire sous le Premier Empire. Souvenirs d'un
officier de la Grande Armée, Paris, 1906.
58. Блум (Герберт И.), Экономическая деятельность евреев
Амстердама в 17 и 18 веках, Лондон, Кенникот Пресс, 1982.
59. Блюменкранц (Бернхард), Евреи и христиане в западном мире (430-
1096), Париж, Мутон, 1960.
60. Blumenkranz (Bernhard), Les Auteurs chrétiens latins du Moyen Âge sur
les Juifs et le judaïsme, Paris, Mouton, 1963.
61. Блюменкранц (Бернхард), История французских евреев, Тулуза,
Приват, 1972.
62. Боккаччо, Декамерон, Париж, Бордас, 1988.
63. Боуг (Дональд Дж.), Население Соединенных Штатов, Нью-Йорк
1959.
64. Борстин (Даниэль), Декувры, Париж, Сегерс, 1986.
65. Bounan (Michel), La Vie innommable, Paris, Allia, 1993.
66. Борнштейн-Маковецкий (Лия), "L'activité de l'élite sépharade après
l'expulsion" в La Société juive à travers l'histoire, t. III, Paris, Fayard, 1992-1993.
67. Бурдрель (Филипп), История французских евреев, Париж, Альбен
Мишель, 1974.
68. Бувье (Жан) и Жермен-Мартен (Генри), Финансы и финансисты
Древнего режима, Париж, PUF, 1969.
69. Браудель (Фернан), Материальная цивилизация, экономика и
капитализм, Париж, Арман Колин, 1979.
70. Braudel (Fernand), La Méditerranée et le méditerranéen monde à
l'époque de Philippe II, Paris, Armand Colin, 1966, 2 vols.

71. Браудель (Фернан) и Лабрусс (Эрнест), редакторы, Экономическая и
социальная история Франции, Париж, PUF, 1970.
72. Бредин (Жан-Дени), "Дело", Париж, Файяр-Жюльяр, 1993.
73. Бунау-Варилья (Филипп), Мемуары, неопубликованные.
74. Бурин (Филипп), Гитлер и евреи, Париж, 1989.
75. Калимани (Рикардо), История Венецианского гетто, Париж,
Деноэль, 1997.
76. Capefigue (Jean-Baptiste), Histoire des grandes opérations financières,
Paris, 1858.
77. Карс (Жан дез), Малешерб, Париж, 1994.
78. Каталоги актов, относящихся к евреям, Revue d'études juives, III, p.
222, № 86.
79. Катания (Моше), Des croisades à nos jours, Париж, 1956.
80. Cave (C) & Coulson (Herbert), eds, A Source Book for Medieval Economic
History, Milwaukee, The Bruce Publishing Co, 1936.
81. Сесил (Л.), Альберт Баллин, Нью-Джерси, Издательство
Принстонского университета, 1970.
82. Cerbelaud (Dominique), Écouter Israël, Paris, Le Cerf, 1995.
83. Шарло (Моника), Англия, 1945-1980, Париж, Imprimerie nationale,
1981.
84. Chaunu (Pierre), L'Expansion européenne du XIIIe au XVe siècle, Paris,
PUF, 1969.
85. Chauvel (Geneviève), Saladin, rassembleur de l'Islam, Paris Bordas, 1991.
86. Chesnais (Jean-Claude), La Population mondiale, Paris, Bordas, 1991.
87. Шевалье (Ив), Le Juif, bouc émissaire : contribution à la théorie de
l'antisémitisme, докторская диссертация, Париж IV, 1986.
88. Chouraqui (André), L'Alliance israélite universelle et la renaissance juive
contemporaine, Paris, PUF, 1965.
89. Chouraqui (André), Histoire du judaïsme, Paris, PUF, 1974.
90. Chouraqui (André), L'Univers de la Bible, Paris, Lidis, 1991.
91. Chouraqui (André), Les Hommes de la Bible, Paris, Hachette, 1994.

92. Клулас (Иван), Борджиа, Париж, Файяр, 1987.
93. Cohen (Raphael), Ouvertures sur le Talmud, Paris, Jacques Grancher,
1990.
94. Коэн (Рафаэль), Les Chemins de la Torah, Le Hameau, 1986.
95. Коэн (Бриджит-Фанни): Élie Wiesel, qui êtes-vous ?, Лион, La
Manufacture, 1987.
96. Кон (Норман), История одного мифа: "Юношеский заговор" и
"Протоколы сионских мудрецов", Париж, Gallimard, 1967.
97. Colloque (XVIIe) des intellectuels Juifs de langue française: Le modèle de
l'Occident, Paris, PUF, 1977.
98. Colloque (XVIIIe) des intellectuels juifs de langue française: L'Argent,
Paris, Denoël, 1989.
99. Колумб (Христофор), журнал, Париж, La Découverte, 1991.
100. Comte (Bernard), "Conscience catholique et persécution antisémite:
l'engagement de théologiens lyonnais en 1941-1942", Annales ESC, May-June
1993, n° 3, pp. 635-654.
101. Кондер (Клод-Реньер), Иуда Маккавей и еврейская война за
независимость, Лондон, 1894.
102. Коран (The), Фламмарион.
103. Da Costa, Israel en de Volken, Utrecht, 1876.
104. Dahan (Gilbert), La Polémique chrétienne contre le Judaïsme au Moyen
Âge, Paris, Albin Michel, 1991.
105. Dahan (Gilbert), Les Intellectuels chrétiens et les Juifs au Moyen Âge,
Paris, Le Cerf, 1990.
106. Дейли, Поселение евреев в Северной Америке, Нью-Йорк, 1893.
107. Davis (D.) ed, Hebrew deeds of english Jews before 1290, Fainsworth,
Gregg, 1972.
108. Dedieu (J-P.), L'Inquisition, Paris, Le Cerf, 1987.
109. Delumeau (Jean), La Civilisation de la Renaissance, Arthaud, Paris,
1984.
110. Depping (Georges-B.), Les Juifs dans le Moyen Âge, Paris, 1834.

111. Deutsch (Émeric), L'Argent entre violence et pacification in " L'argent ",
XVIIIe colloque des intellectuels Juifs.
112. Дойчер (Исаак), Сталин, Париж, Gallimard, 1973.
113. Dictionnaire encyclopédique du judaïsme, Paris, Laffont, 1996.
114. Дидро (Дени) и д'Алембер (Жан), Энциклопедия, статья "Иудаизм".
115. Димонт (Макс), Евреи, Бог и история, Нью-Йорк, Саймон и Шустер,
1962 г.
116. Дубнов (Симон), Précis d'histoire juive, Service technique pour
l'éducation, Paris, 1963.
117. Дубнов (Симон), История современного еврейского народа (1789-
1938), Париж, Ле Серф, 1994.
118. Draï (Raphaël), L'Économie chabbatique, Paris, Fayard, 1998.
119. Draï (Raphaël), Le Dieu caché et sa révélation, Paris, Fayard 1990.
120 Draï (Raphaël), La Conscience des prophètes, Paris, Fayard, 1993.
121. Draï (Raphaël), Le Mythe de la loi du talion, Paris, Anthropos, 1996.
122. Дроз (Жак), ред., История Аллемании, 4 тома, Париж, Хатье, 1970-
1976.
123. Drumont (Édouard), La France juive, essai d'histoire contemporaine,
Paris, Marpon et Flammarion, 1886.
Ducellier (Alain), Kaplan (Michel), Martin (Bernadette) и Micheau
(Françoise), Le Moyen Âge en Orient, Byzance et l'Islam, Paris, Hachette, 1990.
Эренбург (Илья) и Гросман (Василий), Черная книга, Арль-Париж, Actes-
Sud-Solin, 1995.
126. Ehrengerg (R.), Le Siècle des Fugger, Paris, S.E.V.P.E.N, 1955.
127. Эйнциг (Питер), Рынок еврооблигаций, Лондон, Макмиллан, 1969.
128. Айзенберг (Джози), История юного народа, Париж, Livre de poche,
1970.
129. Eisenberg (Josy), Histoire moderne du peuple juif, d'Abraham à Rabin,
Paris, Stock, new ed. 1997.
130 Айзенберг (Жози) и Абекассис (Арман), "Библия нараспашку",
Париж, Альбен Мишель, 1978.

131. Айзенберг (Джози) и Гросс (Бенно), Un Messie nommée Joseph, À
Bible ouverte V, Париж, Альбен Мишель, 1983.
132. Айзенберг (Жози), Абекассис (Арман), "Я, садовник своего брата",
"Библия наизнанку III", Париж, Альбен Мишель, 1980.
133. Éliade (Mircea), Histoire des croyances et des idées religieuses, Paris,
Payot, 1976.
134. Эмери (Ричард В.), Евреи Перпиньяна в 13 веке, Нью-Йорк,
Издательство Колумбийского университета, 1959.
135. Encyclopædia Judaica, Иерусалим, издательство "Кетер", 1972.
136. Эндерлин (Чарльз), Мир и войны. Les secrets des négociations israélo-
arabes, 1917-1997, Paris, Stock, 1997.
137. Энгельс (Фридрих), Происхождение семьи, частной собственности
и государства, Париж, Éditions sociales, 1971.
138. Эрштейн (И.), Исследования общинной жизни евреев в Испании,
Нью-Йорк, Герман Пресс, 1968.
139. Фавье (Жан), О любви и эпитетах. Naissance de l'homme d'affaires
au Moyen Age, Paris, Fayard, 1987.
140 Feingold, The Politics of Rescue, New Brunswick Rutgers University Press,
1970.
141. Фойерверкер (Давид), Эмансипация юифов во Франции в период
между Древним режимом и концом Второй империи, Париж, Альбен
Мишель, 1976.
142. Finkielkraut (Alain), Péguy, les Juifs, l'argent, in L'Argent, XXVIIIe
colloque des intellectuels Juifs.
143. Finot, Étude historique des relations entre la Flandre et l'Espagne au
Moyen Âge, Paris, 1899 (Annales du Comité flamand de France).
144 Fischel (W.J.) (1965), 'Rediscovery of the Medieval Jewish Community in
the Central Afghanistan', Journal of the American Oriental Society, vol. 85.
145. Флобер (Гюстав), "Карнавал путешествия в Карфаген", Publications
de l'université de Rouen, 1999.
146. Флег (Эдмон), "Антология юности от истоков до наших дней",
Париж, Фламмарион, 1956.

147. Флег (Эдмон), Мойза, рассказанная мудрецами, Париж, Альбен
Мишель, 1969.
148. Флег (Эдмон), Антология юной письменности, "J'ai lu", Париж,
1966.
149. Фонтет (Франсуа де), История антисемитизма, Париж, PUF, 1993.
150 Fraenckel (André-Aron), "... И раздели Египет..." в L'Argent, XVIIIe
colloque des Intellectuels Juifs.
151. Фрэзер, Le Bouc émissaire, Париж, Laffont, 1983.
152. Фридман (Морис), Паркес (Джеймс), Ньюстаттер (Ханна), Бротц
(Говард), Меньшинство в Британии. Социальные исследования англо ?
Еврейская община, Лондон, 1955.
153. Фрейд (Зигмунд), Моисей Человек и монотеистическая религия,
Париж, Gallimard, 1997.
154. Габлер (Нил), "Собственная империя: как евреи изобрели
Голливуд", Нью-Йорк, 1988.
155. Галл (Лотар), Д. Фельдман (Джеральд), Джеймс (Гарольд),
Хольтфрерих (Карл-Людвиг), Э. Бушген (Ханс), The Deutsche Bank 1870,
Лондон, Weidenfeld and Nicholson, 1995.
156. Гарде (Луи), La Cité musulmane. Социальная и политическая жизнь,
Париж, 1954.
157. Гарелли (Поль), Азиатский регион, Париж, PUF, 1974.
158. Geiger (Abraham), Das Judenthum und seine Geschichte, Breslau, 1909.
159. Женесталь (R.), Роль монастырей как кредитных учреждений XI-
XIII веков, Париж, 1901.
160 Геремек (Бронислав), Виселица или милосердие, Париж, Gallimard,
1987.
161. Гиль (М.), Тустури, семья и клан, Тель-Авив, 1981 (на иврите).
162. Гиль (М.), Земля Израиля в первый мусульманский период (634-
1099).
163 Giniewski (Paul), De Massada à Beyrouth, PUF, Paris, 1983.
164. Жирар (Патрик), Французская революция и евреи, Париж, Робер
Лаффон, 1989.

165 Жирар (Рене), Насилие и святыня, Париж, Grasset, 1970.
166. Гойтейн (Саломон Дов), Евреи и арабы, изд. Minuit, 1957.
167 Гойтейн (Соломон Дов), Примечания и перевод писем средневековых
еврейских торговцев, Princeton University Press, 1973.
168. Гольдхаген (Даниэль), Волонтеры Гитлера, Париж, Le Seuil, 1997.
169. Гольдман (Нахум), Автобиография. Жизнь на службе у дела,
Париж, Fayard.
170 Гомбрих (E. H), Варбург Абы. Интеллектуальная биография",
Лондонский университет, Институт Варбурга, 1970.
171 Goodman (D.), Miyazawa (M.), Jews in the Japanese Mind, New York,
Free Press, 1995.
172. Gottheil (R.), The Belmont-Belmonte Family, New York, 1917.
173. Гуревич (Е.), Руководство для хассидов, Париж, Ле Серф, 1988.
174. Graboïs (Aryeh), "L'abbaye de Saint-Denis et les Juifs sous l'abbatiat de
Suger", Annales ESC, 24, 1969.
175. Грабоис (Арье), "Du crédit juif à Paris au temps de saint Louis", Revue
des études juives, t. 129, Paris, 1970.
Graboïs (Aryeh), "Rôle et fonction de l'usure juive dans le système
économique et social du monde médiéval (IXe-XIVe s.)" in La Société juive à
travers l'histoire, III.
177. Грейзель (Саломон), История юифов, Техническая служба
образования, т. I, Париж, 1967.
178 Graetz, Heinrich: Histoire des Juifs, t. I - V, Paris, Lévy, 1882-1897.
179. Грегуар, аббат, История религиозных сект, Париж, Потей, 1810.
Гриббен (Марк), Мейер Лански, главарь мафии, Нью-Йорк, Dark Horse
Multimedia, 1999.
Грибец (Иуда), Грестейн (Эдвард), Штайн (Регина), Временные шкалы
еврейской истории, Нью-Йорк, Саймон и Шустер, 1993.
182. Гролленберг (Люк Х.), Атлас Библии, Париж, Эльзевир, 1954.
183. Гросс Н., ред.), Экономическая история евреев, Иерусалимская
библиотека еврейских знаний, Иерусалим, издательство "Кетер", 1975.

184. Грюнебаум (Г.Э. фон), Восточное еврейство под влиянием ислама,
Виатор, 1971.
185 Гюдеманн (М.) цитирует Шекель (рабби Халом бар Исаак), Geschichte
des Erziehungswesen und der Cultur der Juden, Wien, 1881-1884, vol. 3.
186 Guedj (Marc), "Argent et violence dans la loi du talion" в L'Argent,
XXVIIIe Colloque des intellectuels juifs.
187. Гуггенхайм (Э.), Иудаизм в повседневной жизни, Париж, Альбен
Мишель, 1992.
188. Гийен (P.), Аллемания 1848 года до наших дней, Париж, Натан, 1970.
189. Hadas-Lebel (Mireille), "Semite: histoire d'un mot", L'Histoire, October
1991, n° 148, pp. 16-18.
Hadas-Lebel (Mireille), Le Peuple hébreu, Paris, Gallimard, 1998.
191. Хадас-Лебель (Мирей), Флавий Иосиф. Жюиф из Рима, Париж,
Файяр, 1985.
192. Hamburger, Realencyclopädie des Judenthums, Leipzig, 1896.
193. Харрис, История средневековых евреев, Нью-Йорк, 1907.
194. Hayoun (Maurice-Ruben), Le Zohar aux origines de la mystique juive,
Paris, Noësis, 1999.
195. Хеерс (Жак), Христофор Колумб, Париж, Hachette, 1981.
196. Геродот, Исследование, Париж, Gallimard, 1985.
197. Герцль (Теодор), "Еврейское государство", затем "Essai sur le
sionisme", Париж, La Découverte, 1990.
198. Хильберг (Рауль), Уничтожение евреев Европы, Париж, Fayard,
1988.
199. Хиршберг (Х.З.), Три цикла истории евреев Северной Африки, т. 6,
осень 1965 г., "Рассеяние и единство".
200 Хирш (Самсон), Девятнадцать посланий.
201. Гитлер (Адольф), "Майн Кампф", перевод на французский язык,
Париж, Сорло.
202. Хобсон (О. Р.), Как работает город. Лондон, книжный отдел "Нью
Кроникл", 1955.

203. Хьюм (Дэвид). История Англии, Париж, Дидье, 1842.
204. Янку (Даниель и Кароль), "Жуифы дю Миди". Une histoire millénaire,
Avignon, 1995.
205. Джейкобс (J.) ред, Евреи Анжуйской Англии, Торнсворт Англия,
Грегг, 1970.
206. Якобсон (Дэвид), "Когда Палестина означала Израиль", Обзор
библейской археологии Израиля, май 2001 года.
207. Еврейское телеграфное агентство, "Столетие Ватикана? Еврейские
отношения", Еврейский экспонент, Филадельфия, Еврейская издательская
группа.
208. Евреи и иудаизм в Соединенных Штатах. A Documentary History,
New York, Behrman House, 1983.
209. Йёлингер (Отто), Бисмарк и евреи, Берлин, 1921.
Джонсон (Пол), История евреев, Париж, Lattès, 1989.
211. Джордан (W. C), Французская монархия и евреи от Филиппа
Августа до Филиппа IV, Филадельфия, 1989.
212. Флавий Иосиф, Взятие Иерусалима, Монако, 1965.
213. Флавий Иосиф, Иудейская война против римлян, Париж, 1968.
214. Каеннель (Люси), Был ли Лютер антисемитом? 1997, Женева,
Labor et Fides.
215. Каплан (Жозеф), Un enseignement de l'estime, Париж, Stock, 1982.
216. Карпелес, Очерк еврейской истории, Филадельфия, 1898.
217. Kaspi (André), Les Juifs pendant l'Occupation, Paris, Le Seuil, 1991.
218. Каспи (Андре), Гражданская война в Америке, Париж, Gallimard,
1992.
219. Кац (Якоб), Традиция и кризис. Еврейское общество конца
Средневековья, Glencoe, 1961.
Кац (Якоб), Эмансипация евреев в Европе, Париж, Hachette, 1984.
221. Кац (Якоб), Исключение и терпимость: христиане и евреи от
Средневековья до эпохи Просвещения, Париж, Lieu commun, 1987.

222. Кейнс (Джон Мейнард), Экономические последствия мира, Лондон,
Макмиллан, 1920.
223. Кейнс (Джон Мейнард), Карл Мельхиор, 1920, Собрание сочинений,
Лондон, Макмиллан.
224. Klarsfeld (Serge), La shoah en France, Paris, Fayard, 2001, 4 vols.
225. Клиер (Л.) и Ламброза (Шломо), Погромы: анти? Еврейское
насилие в современной российской истории, Кембридж Юниверсити Пресс,
1992.
226. Kochan (L.), ed, Les Juifs en Union soviétique depuis 1917, Paris,
Calmann-Lévy, 1971.
227. Koenen, Geschiedenis d. Juden in Nederland, Utrecht, 1843.
228. Колач (Альфред Дж.), Еврейская книга о причинах, Женева, 1990.
229. Кригель (Анни), Israël est-il coupable, Париж, Laffont, 1982.
Kriegel (Maurice), Les Juifs à la fin du Moyen Âge dans l'Europe
méditerranéenne, Paris, Hachette, 1979.
231. Кригель (Морис), "Les Juifs et l'argent au Moyen Âge", материалы
XVIII Colloque des intellectuels juifs de langue française, Париж, Denoël, 1989.
232. Caisse des Dépôts et Consignations, La spoliation antisémite sous
l'Occupation: consignations et restitutions, December 2001.
233. Lambert (Christian Yohanan), Le Talmud et la littérature rabbinique,
Paris, Desclée de Brouwer, 1997.
234. Landes (David), "Les Juifs dans l'économie, images et réalités, l'argent",
материалы XVIII Colloque des intellectuels juifs de langue française, Paris,
Denoël, 1989.
235. Ландес (Давид), Банкиры и пахи, Альбен Мишель, Париж, 1993.
236. Ланцманн (Клод), Шоа, Париж, Файяр, 1986.
237. Ле Браш (Габриэль), "Usure", Dictionnaire de théologie catholique, vol.
XV, 2 (1950).
238. Ле Гофф (Жак), "Métiers licites et métiers illicites dans l'Occident
médiéval", в Pour un autre Moyen Âge, Paris, Gallimard, 1977.
239. Ле Гофф (Жак), Маршаны и банкометы эпохи Средневековья,
Париж, PUF, 1972.

240 Ле Гофф (Жак), Сен-Луи, Париж, Gallimard, 1996.
241. Le Juif et la France, Каталог выставки во Дворце Берлиц, 5 сентября
1941 г. - 15 января 1942 г., организованной Институтом по изучению
молодежных вопросов, 1941 г.
242. Ле Лоррен (Гюг), "Антисемитизм является ли он неотъемлемой
частью христианства и Франции", SLND.
243. Lemann (abbé Joseph), L'Entrée des israélites dans la société française
et les États chrétiens, Paris, Lecoffre, 1886.
244. Léon (Abraham), La Conception matérialiste de la question juive, Paris,
Pionniers, 1946.
245. Leroy (Béatrice), L'Aventure séfarade, Paris, Flammarion, 1991.
246. Leroy (Béatrice), Les " Menir " : une famille sépharade à travers les
siècles (XIIe-XXe), Bordeaux, CNRS, 1985.
247. Les Juifs d'Espagne, histoire d'une diaspora 1492-1992, Collectif, Paris,
Liana Levi, 1992.
248. Лесли (D.D.), "Персия или Йемен? Происхождение кайфенгских
евреев", в Irano-Judaica, стр. 101-111.
249. Левинас (Эммануэль), De Dieu qui vient à l'idée, Париж, Врин, 1986.
Левинас (Эммануэль), Сложная свобода, Париж, Альбен Мишель, 1976.
251. Lewis (Bernard), Les Juifs en terre d'Islam, Paris, Flammarion, 1986.
252. Льюис (Бернар), Семиты и антисемиты, Париж, 1991.
253. Liber (Maurice), Les Juifs et la convocation des États généraux, Peeters,
Louvain-Paris, 1989.
254. Lombard (Maurice), Espaces et réseaux du haut Moyen Âge, Paris-La
Haye, Mouton, 1972.
255. Ломбард (Морис), Этюды по экономике средних веков, Париж-Ла-
Хай, Мутон, 1971.
256. Lombard (Maurice), L'Islam dans sa première grandeur (VIIe-XIe s.),
Paris, Flammarion, 1971.
257. Люлле (Раймон), Книга о джентльмене и трех мудрецах, изд. de
l'Éclat, 1992.

258. Лайонс (Малкон) и Джексон (Дэвид), Саладин, Политика
священной войны, Cambridge University Press, 1997.
259. Мадариага (Сальвадор де), Христофор Колумб, Париж, 1952.
260 Махараль (Иуда Лоев), Комментарий.
261. Майер (Томас), Ньюхаус: весь блеск, власть и слава богатейшей
медиаимперии Америки и скрытного человека, стоящего за ней, Нью-
Йорк, Харпер Коллинз, 1998.
262. Маймонид (Моисей), "Руководство по жизни", Париж, Вердье, 1979.
263. Малисса (Элизабет Д.), Италия и евреи, составлено и защищено
авторским правом, 2000.
264. Malo (Charles), Histoire des Juifs depuis la destruction de Jérusalem
jusqu'à ce jour, Paris, 1826.
265. Манн (Томас), Иосиф и его братья. Joseph le nourricier, Париж,
Gallimard, 1980.
266. Mariéjol (Jean-H.), L'Espagne sous Ferdinand et Isabelle, Paris, 1892.
267. Mariéjol (Jean-H.), Histoire de la France depuis les origines jusqu'à la
Révolution française, Paris, 1905.
268. Марлоу (Кристофер), Мальтийский еврей, перевод Х.А. Баатша в
L'avant-scène, театр 1046, Париж, 1999.
269. Маррус (Михаэль Р.), Пакстон (Роберт О.), Виши и евреи, Париж,
Кальманн-Леви, 1981.
270 Маркс (Карл), Еврейский вопрос, Париж, 1968.
271. Маркс (Карл), Капитал, Париж, 1985.
272. Массинг (Пол В.), Репетиция разрушения, Нью-Йорк, 1967.
273. Меклембург (рабби Яаков), Хактав ве хакаббала.
274. Мендес Бехарано (М.), История севильского еврейства, Мадрид,
1922.
275. Michel (Alain), Racines d'Israël. 1948 : Plongée dans 3 000 ans
d'histoire, Paris, Autrement, 1998.
276. Мишна, том 8, Баба Батра, том 9. Бабакама, Бабамеция, Насикин,
перевод с иврита Р. Вайля, Presses du Temps présent, 1973.

277. Микель (Пьер), Великая война, Париж, Fayard, 1983.
278. Мисрахи (Роберт), Маркс и еврейский вопрос, Париж, Gallimard,
1972.
279. Монтень (Мишель де), О суете, Риваж, Париж, 1989.
Montandon (Georges), Comment reconnaître et expliquer le Juif, Paris,
Nouvelles éditions françaises, 1940.
281. Montandon (Georges), La Race, les races, Paris, Payot, 1933.
282. Монтекье (Шарль де Секондат де), Персидские письма, Париж, 1994.
283. Мораис (Умберто), Краткая история антисемитизма, Нью-Йорк,
Norton and Co, 1976.
284. Мор (Томас), Утопия или Трактат о наилучшей форме правления,
Париж, Фламмарион, 1987.
285. Морриссон, Евреи под римским владычеством, Нью-Йорк, 1893.
286. Мортон (Ф.), Ротшильды, Нью-Йорк, Atheneum, 1962.
287. Мамфорд (Льюис), Город сквозь призму истории, Париж, Le Seuil,
1964.
288. Nahon (Gérard), Les Hébreux, Paris, Le Seuil, 1963.
289. Nahon (Gérard), "Le crédit et les Juifs dans la France du XIIIe siècle",
Paris, Annales ESC, t. 24, 1969.
Неер (Андре), Фауст и пражский магарал, Париж, PUF, 1987.
291. Неер (Андре), Давид Ганс (1541-1613), ученик Махарала, помощник
Тихо Браге и Жана Кеплера, Klincksieck, Paris, 1974.
292. Неер (Андре и Рене), Библейская история народа Израиля, Париж,
Maisonneuve, 1962, 2 тома.
293. Нехер-Бернгейм (Рене), Histoire juive : faits et documents, de la
Renaissance à nos jours, 4 vols, Paris, Klincksieck, 1971-1974.
294. Нойснер (Яков), История евреев в Вавилонии, Лейден, 1937.
295. Neusner (Jacob), Le Judaïsme à l'aube du christianisme, Paris, Cerf,
1986.
296. Ouaknin (Marc-Alain), Le livre brûlé : lire le Talmud, Paris, Lieu
commun, 1986.

297. Ouaknin (Marc-Alain), De génération en génération... Être Juif, Paris,
Bibliophane, 1989.
298. Ормессон (Владимир д'), Мировой кризис 1857 года, Париж.
299. Палмер, История еврейской нации, Лондон, 1874.
Паркес (Джеймс), Евреи средневековой общины, Нью-Йорк, Сефер-
Хермон Пресс, 1976.
301. Паркс (Rev. Dr. James), Конфликт церкви и синагоги, Филадельфия,
Jewish Publication Society of America, 1961.
302. Paxton (Robert O.), "La Spécificité de la persécution des Juifs en France",
Annales ESC, May-June 1993, n° 3.
303. Пакстон (Роберт О.), Франция Виши (1940-1944), Париж, Le Seuil,
1973.
304. Перес (Жозеф), Изабелла и Фердинанд, католические короли
Испании, Париж, Fayard, 1988.
305. Пьетри (Франсуа), Наполеон и израильтяне, Париж, Берже-Левро,
1965.
306. Пиччиото, "Очерки об англичанах". Еврейская история, Лондон,
1875.
307. Поляков (Леон), L'envers du destin. Entretiens avec Georges Elia
Sarfati, Paris, De Fallois, 1989.
308. Поляков (Леон), История антисемитизма; т. I: L'âge de la foi,
Париж, Calmann-Lévy.
309. Поляков (Леон), История антисемитизма; т. II: de Mahomet aux
Marranes, Calmann-Lévy.
310 Poliakov (Léon), Histoire de l'antisémitisme; t. III: Век науки, Париж,
Кальманн-Леви.
311. Поляков (Леон), История антисемитизма ; т. IV: De Voltaire à
Wagner, Paris, Calmann-Lévy.
312. Поляков (Леон), "Невозможный выбор", Париж, 1994, Австрал.
313. Поляков (Леон), Банкиери и Сен-Сьеж, XIIIe au XVIIe siècle, Париж,
Imprimerie nationale, 1965.

314. Поляков (Леон), Христос и курфюрсты, Париж, Кальманн-Леви,
1955.
315. Поляков (Леон), Миф об арийцах, Париж, Пресс-Покет, 1994.
316. Поляков (Леон), "Bréviaire de la haine". III Рейх и юифы, Calmann-
Lévy, Paris, 1951.
317. Полонский (Жак), La Presse, la propagande et l'opinion publique sous
l'Occupation, Paris, CDJC, 1946.
318. Poncins (Léon de), La mystérieuse Internationale juive, Paris,
Beauchesne et ses fils, 1936.
319. Пул (Дэвид де Сола), Старая вера в новом мире, Нью-Йорк,
Издательство Колумбийского университета, 1955.
Пул (Давид де Сола), Портреты, вытравленные в камне, Нью-Йорк,
Columbia Unisersity Press, 1954.
321. Поток (Хаим), История еврейского народа, Париж, Пресс-Покет,
1996.
322. Прево (Филипп), История авиньонского гетто, Авиньон, Обанэль,
1975.
323. Priebatsch, Felix, Die Judenpolitik des fürstlichen Absolutismus im 17 &
18. Jahrhundert.
324. Пулидо Фернандес (Анхель), Испанцы без родины, 1905 г.
325. Раши, Талмуд, комментарии, под редакцией Адина Штейнзальца.
326. Raizan (Marc), Historia des Israelitas no Brasil, Rio de Janeiro, 1937.
327. Raphaël (Freddy) и Weyl (Robert), Regards nouveaux sur les Juifs
d'Alsace.
328. Raphaël (Freddy), Juifs en Alsace. Культура, общество, история,
Тулуза, Приват, 1977.
329. Рафаэль (Фредди), Иудаизм и капитализм, Париж, PUF, 1982.
330 Отчет Всемирного еврейского конгресса, 1938 год.
331. Rault (Jean), Drumont, la France juive et la Libre Parole, Paris, Société
française d'éditions littéraires et techniques, 1935.

332. Read (Donald), The Power of News, the History of Reuters, 1849-1989,
Oxford University Press, 1992.
333. Райх (Карл), Биография Андре Мейера, Нью-Йорк, William Morrow
and Co, 1983.
334. Рейнах (Теодор), История израэлитов в эпоху их рассеяния до
наших дней, Париж, Hachette, 1884.
335. Рейнах (Теодор), Тексты греческих и римских авторов,
относящиеся к иудаизму, Хильдесхайм, Г. Олмс. 1963.
336. Ренан (Эрнест), Иудаизм и христианство, Париж, Коперник, 1977.
337. Ренуар (Ив), История Флоренции, Париж, PUF, 1974.
338. Renouard (Yves), Les Hommes d'affaires italiens du Moyen Âge, Paris,
Armand Colin, 1972.
339. Рикардо (Давид), Полное собрание сочинений, Целлер, 1966.
Rogier (J.), Aubert (R.), Knowles (M.-D.), Nouvelle histoire de l'Église, Paris,
Le Seuil, 1968.
341. Рокевод (J.G.), ред., Chronica Jocelini de Brakelonda, Лондон,
Камденское общество, 1840.
342. Ролл (Эрик), Мемуары. Crowded Hours, Лондон, 1985.
343. Rosenbaum (E.), Sherman (A.J.), Das Bankhaus M.M. Warburg & Co.
1798-1938, Hamburg, Hans Christians Verlag, 1976.
344. Рот (Сесил), Донья Грасия Наси, Париж, Лиана Леви, 1990.
345. Рот (Сесил), Дом Наси, герцога Наксосского, Нью-Йорк, Гривуд
Пресс, 1948.
346. Рот (Сесил), История еврейского народа, изд. de la Terre retrouvée,
1963.
347. Рот (Сесил), История марранов, Париж, Лиана Леви, 1990.
348. Rouche (Michel), Le Moyen Âge en Occident, Paris, Hachette, 1999.
349. Румани (Морис), Случай евреев из арабских стран: A Neglected
Issue, Tel Aviv, World Organization of Jews from Arab Countries, 1977.
Ruppin (Arthur), Les Juifs dans le monde moderne, Payot, Paris, 1934.

351. Safran (Alexandre), Un tison arraché aux flammes. La communauté
juive de Roumanie 1939-1947, Mémoires, Paris, Stock, 1987.
352. Saint-Bonnet (Georges), Le Juif ou l'internationale du parasitisme, Paris,
Vita, 1932.
353. Сен-Симон (Анри де), Новое христианство. Диалоги между
консерватором и новатором, Париж, 1825.
354. Сантини (P.), ред, Документы античного стоительства коммуны
Фиренце, в Документах истории Италии, Фиренце, 1895.
355. Sapori (Armando), Le Marchand italien au Moyen Âge, Paris, 1952.
356. Savary, Dictionnaire universel du commerce.
357. Савиль (Пьер), "Курский жуиф", Париж, 1970.
358. Sayous (André E.), Les Débuts du commerce de l'Espagne avec
l'Amérique (1503-1518), Paris, 1934.
359. Sayous (André), "Les Juifs", Revue économique internationale, March
1932.
360. Schacht (H.), Memoirs of a Magician, Paris, Amiot-Dumont, 2 vols.
361. Schick (L.), Un grand homme d'affaires du début du XVIesiècle : Jacob
Fugger, S.E.V.P.E.N, Paris, 1957.
362. Schlatter, Israels Geschichte von Alexander den Grossen bis Hadrian,
Carlowitz, 1901.
363. Шенберг (Шира), ашкеназим.
364. Шолем (Гершом), Религиозные истоки светского иудаизма: от
мистицизма к просвещению, Париж, Calmann-Lévy, 2000.
365. Шолем (Гершом), О Каббале и ее символизме, Schocken Books, New
York, 1969.
366. Шолем (Гершом), Саббатай Цви, мистический мессия, Париж,
Вердье, 1983.
367. Schor (Ralph), L'Antisémitisme en France pendant les années trente:
prélude à Vichy, Brussels, Complexe, 1992.
368. Шерер (фон), История еврейского народа во времена Иисуса
Христа, Нью-Йорк, 1891.

369. Schwarzfuchs (Simon), Les Juifs de France, Paris, Albin Michel, 1975.
370 Шварцфукс (Симон), Кахал. La communauté juive de l'Europe
médiévale, Paris, Maisonneuve et Larose, 1986.
371. Schwarzfuchs (Simon), Brève histoire des Juifs de France, Paris,
Comptoir du livre du Kéren Hassefer.
372. Schwarzfuchs (Simon), "Les juifs de Cour", in La Société juive à travers
l'histoire, t. III.
373. Шварцфукс (Симон), Раши де Труа, с глоссарием старофранцузского
языка, подготовленным Моше Катане, Париж, Альбен Мишель, 1991.
374. Шварцфукс (Симон), "Юифы Алжира и Франции: 1855-1930",
Институт Бен-Цви, Иерусалим, 1981.
375. Schwarzfuchs (Simon), Aux prises avec Vichy, Paris, Calmann-Lévy,
1998.
376. Sédillot (René), Histoire des marchands et des marchés, Paris, Fayard,
1964.
377. Сегев (Том), Седьмой миллион, Париж, Лиана Леви, 1993.
378. Сегев (Том), Первые израильтяне, Париж, Кальманн-Леви, 1998.
379. Зельцер (Роберт), Еврейский народ, еврейская мысль, Нью-Йорк,
Макмиллан, 1980.
Сефифа (H-V), Агония иудео-испанцев, Париж, Антанта, 1979.
381. Шекспир (Уильям), Венецианский купец, Gallimard, La Pléiade, том I,
1975.
382. Шацмиллер (Джозеф), "Притча за аргенты в средневековом
обществе", Париж, Les Belles Lettres, 2000.
383. Шоу (С.), История Османской империи и Турции, Хорват.
384. Ширер (Уильям), Взлет и падение Третьего рейха, перевод.
385. Шорт (Уолтер), Изгнание евреев и христиан с Аравийского
полуострова.
386. Зильберштейн (Лоуренс Дж.), "Другие внутри и другие без", в
Еврейская мысль и история: строительство еврейской культуры и
идентичности, под ред. Лоуренса Дж. Зильберштейна и Роберта Л. Коэна,
1994.

387. Silvain (Gérard), Images et traditions juives, un millier de cartes
postales, preface by Alain Poher, Astrid, 1980.
388. Sirat (Colette), La Philosophie juive médiévale en pays de chrétienté,
Paris, CNRS, 1988.
389. Sirat (Colette), La philosophie juive médiévale en terre d'islam, Paris,
Presses du CNRS, 1988.
Sirat (René), Les Fleur du soleil, Париж, 1991.
391. Soil (H), Abranavel, Don Isaac, sa vie et ses œuvres, Gallimard, Paris,
1983.
392. Sombart (Werner), Les Juifs et la vie économique, Paris, 1923.
393. Зомбарт (Вернер), Апогей капитализма, Париж, 1932, 2 тома.
394. Зомбарт (Вернер), Буржуа. Contribution à l'histoire morale et
intellectuelle de l'homme économique et moderne, Paris, 1926.
395. Soutou (Georges-Henri), "Comment a été financé la guerre de 1914" в La
Première Guerre mondiale, Paris, Flammarion, 1991, t. II.
396. Спиноза (Барух), Этика, Париж, PUF, 1990.
397. Старр (Дж.), Евреи в Византийской империи, Тарнсворт, Грегг, 1969.
398. Штайн (Зигфрид), "Законы о процентах в Ветхом Завете", Журнал
теологических исследований, т. 4, 1953.
399. Штайн (Зигфрид), "Развитие еврейского закона о процентах",
Historia Judaïca, 1955.
400. Штайнгерг (Август), "Studien zur Geschichte der Juden in der Schweiz
während des mittelalters", Цюрих, 190 2.
401. Штейнзальц (Адин), Мужчины и женщины Библии, Париж, Альбен
Мишель, 1990.
402. Штерн (Сельма), Юде Зюсс, Берлин, 1929.
403. Стерн (Сельма), Придворный еврей, вклад в историю периода
отпущения грехов в Центральной Европе Филадельфия, Jewish Publication
Society of America, 1950.
404. Штерн (Фриц), Золото и железо, Бисмарк, Бляйшредер и
строительство Германской империи, Париж, Fayard, 1990.

405. Столеру (Лионель), Семинар по экономике иудаизма, CUEJ, 1976.
406. Suarez Fernandez (L.), Les Juifs espagnols au Moyen Âge, Paris,
Gallimard, 1983.
407. Талмуд, французское издание Адин Штейнзальц, Париж,
Рамсей/FSJU, 1999-2000.
408. Талмуд, отредактированный на иврите раввином Адином
Штейнзальцем, Иерусалим, Израильский институт талмудических
публикаций, 1994.
409. Тамари (Меир), "Со всем своим имуществом", Еврейская этника и
экономическая жизнь, Нью-Йорк, Макмиллан, 1987.
410 Тоуни (Р.Х.), Религия и подъем капитализма, Париж, М. Ривьер,
1951.
411. Тененти (A.), Флоренция во времена Медичи; от города к
государству, Париж, Фламмарион, 1968.
412. Thalmann (Rita), "La Traque des Juifs dans le contexte de la "mise au
pas" de la France", Annales ESC, May-June 1993, n° 3,
413. Thomas (Louis), Les Raisons de l'antijudaïsme, Paris, Les Documents
contemporains, 1942.
414. Tollet (Daniel), Histoire des Juifs en Pologne du XVIe siècle à nos jours,
Paris, PUF, 1992.
415. Григорий Турский: Historia Francorum, VII, перевод. Робер Латуш,
Париж, 1965.
416. Toussenel (Alphonse), Les Juifs rois de l'époque: histoire de la féodalité
financière, Paris, 1845.
417. Тови Д'Блоссьерс, "Англия Иудаика" или История и древности
евреев в Англии, Оксфорд, Флетчер, 1738.
418. Travaux du Centre d'histoire des religions de Strasbourg II, Prière,
mystique et judaïsme, Paris, PUF, 1987.
419. Универсальный французский и латинский словарь (Dictionnaire de
Trévoux).
420 Тригано (Шмуэль), ред. в книге "Молодежное общество на
протяжении веков", Париж, Fayard, 1992-1993, 4 тома.

421. Trocmé (Étienne), L'Enfance du christianisme, Paris, Noësis, 1997.
422. Тюдель (Бенжамен де), Путешествия по миру, Париж, 1830.
423. Тернер (H. A), Штреземанн и политика Веймарской республики,
Издательство Принстонского университета, 1963.
424. Вайда (Жорж), "Роль и значение аскетизма в южной религии",
Архивы социологии религий, 1964.
425. Valdman (Édouard), Les Juifs et l'argent. За метафизику аргента,
Париж, 1999.
426. Валлат (Ксавье), Нез де Клеопатр: сувениры человека правого
толка (1918-1945), Париж, Les Quatre Fils Aymon, 1957.
427. Ван Клиф (Бахман), Пелтри или плантации, 1969.
428. Vaneigem (Raoul), La Résistance au christianisme, Paris, Fayard, 1993.
429. Во (Ролан де), Древняя история Израиля от истоков до установки
в Ханаане, Париж, Габальда, 1986.
Во (Ролан де), Институты древнего завета, Париж, Ле Серф, 1989-
1991, т. I.
431. Вольтер, Трактат о терпимости, Оксфорд, Фонд Вольтера, 1999.
432. Вольтер, Философский словарь, Оксфорд, Фонд Вольтера, 1994.
433. Вахтель (Натан), La Vision des vaincus. Les Indiens du Pérou devant la
conquête espagnole, Paris, Gallimard, 1971.
434. Вахтель (Натан), La Foi du souvenir: labyrinthes marranes, Париж, Le
Seuil, 2001.
435. Варбург (J.P.), Долгая дорога домой, Нью-Йорк, Doubleday, 1964.
436. Варбург (Эби), Флорентийские эссе, Клинсик, 1990.
437. Вассерштейн (Брюс), Британия и евреи Европы, 1939-1945,
Оксфорд, Институт еврейских дел, 1979.
438. Вебер (Макс), Протестантская этика и дух капитализма, Париж,
Plon, 1964.
439. Вебер (Макс), Старинный иудаизм, Париж, Плон, 1971.
Вебер (Макс), "La morale économique des grandes religions", Archives de
sociologie des religions, No. 9, 1960.

441. Вайдер (Бен), Наполеон и евреи, лекция, прочитанная в
Международном наполеоновском обществе, Александрия, 1997.
442. Вайнгорт (Абрахам), Проценты и кредит в талмудическом праве,
Париж, Librairie de droit et jurisprudence, 1979.
443. Вейцман (Шаим), Рождение Израиля, Париж, Gallimard, 1957.
444. Вейцман (Эзер), Битва за мир, Париж, Hachette, 1981.
445. Визель (Эли), La Nuit, изд. Minuit, 1958.
446. Визель (Élie), Les Juifs du silence, Paris, Le Seuil, 1966.
447. Визель (Эли), Библейский праздник. Портреты и легенды, Париж,
Le Seuil, 1975.
448. Вильтон (Роберт), "Последние дни Романовых", Париж, Crès, 1931.
449. Winock (Michel), Nationalisme, antisémitisme et fascisme en France,
Paris, Le Seuil, 1990.
Вирт (Л.), Ле Гетто, Гренобль, PUG, 1980.
451. Визницер (Д.), История еврейских ремесел и гильдий, Нью-Йорк,
Джо Натан Давид, 1965.
452. Вольф, Американские евреи как патриоты, солдаты и граждане,
Филадельфия, 1895.
453. Яффе (J.), Американские евреи, Нью-Йорк, Random House, 1968.
454. Ye'or (Bat), The Dhimmi, Fairleigh Dickinson University Press, 1985.
455. Йе'ор (Бат), Евреи и христиане под властью ислама, Париж, Berg
International, 1994.
456. Йехиль Ниссим (Бен Самуэль из Пизы), Банковское дело и финансы
среди евреев в Италии эпохи Возрождения, крит. изд. с примечаниями
Гилберта Розенталя, Нью-Йорк, 1962.
457. Йовель (Еремяхов), Спиноза и другие еретики, Princeton University
Press, 1989.
458. Zafrani (Haïm), Mille ans de vie juive au Maroc. Histoire et culture,
religion et magie, Paris, Maisonneuve et Larose, 1983.
459. Зафрани (Гаим), "Жуифы Марокко". Études de Taqqanot et de
Responsa, Paris, 1972.

460 Zangwill (Israel), The Melting Pot, London, Heinemann, 1919.
461. Ципоерштейн (Е.), Деловая этика в еврейском праве, Нью-Йорк,
Ктав, 1983.
Газеты, журналы и веб-сайты

1. л'Арк, Париж
2. "Форчун", "Леман Бразерс" Аутелла К., 1984.
3. "Бизнес уик", Варбург С. Г., "Исключительный выживший", 14 марта
1977 года.
4. "Euromoney", специальный выпуск. История рынка еврооблигаций.
5. "Investor Chronicle", интервью с Зигмундом Варбургом, 1973 год.
6. "Еврейская хроника", Лондон.
7. "Джерузалем пост", Иерусалим.
8. "Еврейская виртуальная библиотека".
9. "Американский еврейский ежегодник", Филадельфия.
10 Обзор библейской археологии, Вашингтон.
11. "People's Daily", Пекин, 15 декабря 2000 года.

Благодарности
Главный раввин Рене Сират, раввин Даниэль Фахри, раввин Марк-Ален

Уакнин, г-жа Жанна Аузене, г-н Жак Бенделак, г-н Ронни Брукнер, г-н Рене
Клитман, г-н Шарль Эндерлин, г-н Дени Мараваль любезно перечитали и
обсудили со мной всю или часть этой рукописи. Госпожа Жанна Аузене была
достаточно любезна, чтобы проверить библиографию. Я хотел бы
поблагодарить их за это. Само собой разумеется, что ответственность за
любую неточность или оценочное суждение лежит исключительно на мне.
N.B.: Для каждого события я должен был выбрать дату из нескольких,
указанных различными историками. Для каждого имени собственного,
человека или места я должен был выбрать одно написание, если несколько
использовались разными авторами.

Les Juifs Le Monde Et L Argent Аттали Ж. Евреи, мир и деньги - 2002

Загружено:

Сведения о документе

Оригинальное название

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Les Juifs Le Monde Et L Argent Аттали Ж. Евреи, мир и деньги - 2002

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

Переведено poiskpravdy.

Евреи, мир и деньги: экономическая история еврейского народа

Иудаизм начинается с путешествия. А поскольку смысл всего часто скрыт

Нельзя ничего понять в еврейской мысли, особенно в ее отношении к

Поселившись в Ханаане, евреи впервые получили возможность

Новый опыт, который будет продлен и использован в течение

Последняя стадия этого генезиса еврейского народа, очевидно, больше

Когда началась новая эра триумфа римского Запада, еврейский народ

Когда Иерусалим пал, большая часть еврейского народа оказалась в

Плодородное серебро, стерильное серебро

Переведено poiskpravdy.com 100

Переведено poiskpravdy.com 101

Переведено poiskpravdy.com 102

Переведено poiskpravdy.com 103

Переведено poiskpravdy.com 104

Переведено poiskpravdy.com 105

Переведено poiskpravdy.com 106

К моменту разрушения Второго Храма часть евреев уже не менее пяти

Переведено poiskpravdy.com 107

Переведено poiskpravdy.com 108

Переведено poiskpravdy.com 109

Переведено poiskpravdy.com 110

Переведено poiskpravdy.com 111

Переведено poiskpravdy.com 112

Переведено poiskpravdy.com 113

Переведено poiskpravdy.com 114

Переведено poiskpravdy.com 115

Переведено poiskpravdy.com 116

Переведено poiskpravdy.com 117

Переведено poiskpravdy.com 118

Переведено poiskpravdy.com 119

Переведено poiskpravdy.com 120

Переведено poiskpravdy.com 121

Переведено poiskpravdy.com 122

Переведено poiskpravdy.com 123

Переведено poiskpravdy.com 124

Переведено poiskpravdy.com 125

только потому, что оно позволяет человеку быть полезным другим.

Переведено poiskpravdy.com 126

Переведено poiskpravdy.com 127

Переведено poiskpravdy.com 128

Переведено poiskpravdy.com 129

Переведено poiskpravdy.com 130

Переведено poiskpravdy.com 131

Папа против Византии

Переведено poiskpravdy.com 132

Переведено poiskpravdy.com 133

Переведено poiskpravdy.com 134

Переведено poiskpravdy.com 135

Переведено poiskpravdy.com 136

Новая идея Бога переворачивает геополитику с ног на голову. В течение

Переведено poiskpravdy.com 137

Переведено poiskpravdy.com 138

Переведено poiskpravdy.com 139

Переведено poiskpravdy.com 140

Переведено poiskpravdy.com 141

Переведено poiskpravdy.com 142

Переведено poiskpravdy.com 143

Переведено poiskpravdy.com 144

Переведено poiskpravdy.com 145

Переведено poiskpravdy.com 146

Переведено poiskpravdy.com 147

Переведено poiskpravdy.com 148