***********************************************************************************

************
Оглянись вокруг
https://ficbook.net/readfic/10169462
***********************************************************************************
************

Направленность: Слэш
Автор: Tsopios (https://ficbook.net/authors/4614268)

Беты (редакторы): g oya

Фэндом: Stray Kids

Пэйринг и персонажи: Хван Хёнджин/Ли Феликс, Хан Джисон, Ли Минхо, Ян Чонин
Рейтинг: PG-13

Размер: 51 страница
Кол-во частей: 7
Статус: завершён
Метки: Счастливый финал, Слоуберн, От друзей к возлюбленным, Забота / Поддержка,
Боязнь привязанности, Драма, Hurt/Comfort, AU, Учебные заведения, Дружба, Элементы
флаффа, Элементы романтики

Описание:
У Феликса — разочарование в людях, сопливые романы о любви и нежелание заводить
друзей.
У Хёнджина — пять встреч, тысяча планов на будущее и бесконечное желание помочь.

Посвящение:
Каждому, кто прочтет^^

Я хочу сказать спасибо за это видео https://vm.tiktok.com/ZSefs7BM9/

Я случайно наткнулась на него в тиктоке. Кто-то впервые сделал видео по моей
работе. И черт, это капец как приятно 😭😭😭😭

И ещё один тикток, на который я наткнулась 😭😭😭

https://vm.tiktok.com/ZSdFCUXWu/

Они почти одинаковые, но факт того, что кто-то сделал что-то по моей работе,
заставляет меня умываться слезами

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания:
Идея класс, реализация, как всегда, так себе.
В моей голове все это выглядело лучше

У автора шиза и безграничная любовь к такому временному периоду, как неделя)))

Всем приятного прочтения, надеюсь, вам понравится🥺❤

ПБ для вас:)

Спустя почти год написания это затесалось в популярное по фандому 😳

02.12.21 - 49 место в популярном по фандому
03.12.21 - 37 место
04.12.21 - 40 место
05.12.21 - 33 место
06.12.21 - 48 место
14.12.21 - 11 место
15.12.21 - 7 место 😯
16.12.21 - 3 место 🤨
17.12.21 - 2 место 😳
18.12.21 - 1 место 🤡 почините фикбук, он, кажется, сломался. Потому что такого не
может быть
19.12.21 - 1 место по фандому, 48 место в топе «слэш»
20.12.21 - 2 место по фандому, 46 место в топе «слэш»

Я профукала те моменты, когда эта работа собрала 100 и 200 лайков:(

13.12.21 - 300 лайков
14.12.21 - 400 лайков
15.12.21 - 500 лайков (вы что творите оаоаоа)
17.12.21 - 600 лайков 😳
22.12.21 - 700 лайков
30.12.21 - 800 лайков😭это лучший подарок к новому году 🥺🎄
08.01.22 - 900 лайков
19.01.22 - 1000 лайков
12.09.22 - 3000 лайков 😟😳
Спасибо за то, что дарите так много любви этой работе 😭😭😭

========== Кто же ты? ==========

Перемена. Все учащиеся общаются между собой, разобравшись по небольшим кучкам. Вот
стоит группа из пяти девчонок, которые обмениваются мнением о вчерашнем выходе Ли
Дон Ука на ежегодной премии; вот стоят несколько парней, обсуждающих машины и
вчерашнюю гонку; вон там, чуть поодаль, стоят два отличника, дискуссирующих насчёт
очередного проекта по психологии, а недалеко от них — в углу — стоит какая-то
парочка небрежно целующихся парней, думающих, что их никто не видит (на самом деле
все видят, просто уже привыкли). Все нашли себе компанию. Все, кроме одного
человека.

Ли Феликс — студент второго курса Сеульского Национального университета с

факультета искусств. Одногруппники говорят, что он самый красивый парень с потока.
И на то есть свои причины: парень хорошо сложен (все, кому интересно, давно уже
удостоверились в этом лично при сдаче нормативов на физкультуре), природа одарила
его очень милым лицом с маленьким аккуратным носиком, двойным веком, о котором так
мечтают все корейцы, и россыпью веснушек на щеках. Парень хорошо усваивает все
предметы, почти отличник, если бы не преподавательница по истории музыки, влепившая
ему 4 на итоговом тесте из-за того, что он перепутал Чайковского с Чуковским. (Ну,
переволновался мальчик, и что?)

Казалось бы, идеальный парень. Если бы не одно но. Феликс абсолютно холоден к
окружающим. За два года он так и не нашёл себе друзей. Ли ходит вечно хмурый, ни с
кем не общается и в одиночестве едет домой, пока все с друзьями после учёбы идут в
парк или ТЦ.

И не то чтобы никто не пытался с ним подружиться, просто он сам всех отталкивал: ни

с кем не здоровался, всегда сидел в последнем ряду, подальше от остальных, и на все
вопросы о себе просто отмалчивался.

Но, даже несмотря на его холодность в сторону окружающих, никто не оставлял попыток
сблизиться с молодым человеком. Девушки всё ещё признавались ему в симпатии,
подкидывая записки в шкафчик, и звали на прогулки, а парни пытались затащить его с
собой в клуб после занятий, но Феликс каждый раз отказывал, ссылаясь на постоянную
занятость.

Никто не знал причин нелюдимости парня. Все думали, что он просто стеснялся. Никто
не пытался понять его. Или это сам Феликс не хотел, чтобы его поняли?
***

В октябре второго года обучения, когда группа Феликса сидела на философии, в

аудиторию постучали, и в помещение зашла директриса, заводя за собой парня,
которого раньше никто не видел.

На середине кафедры, под пристальным вниманием всех присутствующих, стоял высокий

светловолосый молодой человек модельной внешности с широкой улыбкой и уверенным
взглядом.

Феликс оглядел парня скучающим взглядом, подметив про себя, что это обычный
похититель женских сердец, не стоящий внимания, и отвернулся к окну.

— Ребята, это ваш новый одногруппник, он приехал к нам из Пусана. — Женщина

подтолкнула парня вперёд, как будто показывала своё личное достояние. —
Представься, пожалуйста.

— Здравствуйте, меня зовут Хван Хёнджин, позаботьтесь обо мне. — Он поклонился и

стал разглядывать своих новых одногруппников. Внимание привлёк одинокий парень на
последнем ряду, смотрящий в окно и не замечающий новенького. Ему будто было
неинтересно присутствие Хёнджина, в отличие от остальных ребят в этой аудитории,
которые уже вовсю перешёптывались, обсуждая парня.

— Проходи, садись куда хочешь. — Хван кивнул и стал глазами искать наиболее
подходящее свободное место, которых, к слову, было пруд пруди. Решив, что сидеть с
тем парнем на последнем ряду будет лучше всего, кивнув своим мыслям, он направился
вверх по ступенькам. Пока Хёнджин шёл между рядами новоиспечённых одногруппников,
со стороны кто-то присвистнул, а затем послышался шёпот: «Кажется, у нашего
холодного Феликса появился конкурент», Хван не понимал, о ком идёт речь, но сказано
это было настолько противным тоном, что хотелось врезать по лицу говорившего и
показать, как нужно вести себя в обществе.

А Феликс и рад, если бы от него наконец все отстали, поэтому на сказанное лишь
закатил глаза и продолжил смотреть в окно. Его не интересовал ни новенький, ни
сказанное одногруппником, ни тем более лекция.

Хёнджин дошёл до нужного места и, обратившись к парню, тихо спросил:

— Здесь не занято?

— Нет. — Парень даже не повернул головы в его сторону, продолжая рассматривать что-
то за окном и надеясь, что новый одногруппник не станет доставать его расспросами.

— Тогда я присяду?

Парень лишь кивнул, намекая, что разговаривать он не намерен, и Хёнджин это

прекрасно понял.

Всю пару они сидели молча, слушая лишь неспешную речь преподавателя. Феликс иногда
что-то черкал в тетради, а Хёнджин наблюдал за его неспешными действиями и пытался
разобрать, что же младший так долго разглядывает за окном, смотря туда, куда и
Феликс, но видел там лишь обычный пейзаж дневного Сеула: качающиеся на ветру
верхушки деревьев, медленно тянущиеся облака и изредка проходящих мимо людей,
похожих на муравьёв. Найдя эту картину слишком скучной, Хван переместил свой взор
на новых одногруппников. Никто особо не слушал лекцию, занимаясь своими делами:
кто-то сидел в телефоне, кто-то расписывал тетрадь соседа неприличными рисунками, а
кто-то спал. Казалось, что никому не интересен предмет, хотя директриса всю дорогу
от её кабинета до аудитории заверяла Хёнджина, что это один из ведущих предметов их
специальности.

Когда пара закончилась, Феликс собрал свои вещи и поспешил покинуть аудиторию, но
его неожиданно схватили за край толстовки, не давая уйти, так что пришлось
повернуться.

— Прости, — произнёс Хёнджин и отпустил ткань, виновато улыбаясь. — Меня зовут Хван
Хёнджин.

— Я слышал это в начале занятия. Ты что-то хотел? — Хёнджин удивился, насколько

низкий был у парня голос, который ну никак не соответствовал его внешности.

— На такое обычно называют своё имя, а не грубят в ответ.

— Ли Феликс. — Он снова закатил глаза и хотел уже уйти, но Хёнджин был не намерен
отставать от него.

— Я тут новенький, не мог бы ты помочь мне и показать университет?

— Попроси лучше кого-нибудь другого, например, вон, — он указал на парня,

проходящего мимо, — Чонин. Думаю, его компания тебе понравится больше моей.

Чонин, услышавший своё имя в разговоре, обернулся и увидел спину уже уходящего
Феликса и лицо ничего не понимающего новенького. Сообразив, что второму явно нужна
помощь, Ян подбежал к нему и заговорил с самой дружелюбной улыбкой:

— Не обращай внимания и не обижайся на его слова, он всегда такой... — Парень

протянул Хёнджину руку. — Я, кстати, Ян Чонин.

— Хван Хёнджин. — Он пожал руку в ответ. — Приятно познакомиться.

Чонин показал Хвану столовую, библиотеку, музыкальный и спортивный залы.

— Это основные места нашего университета, но по аудиториям, думаю, тебе пока будет
трудно ориентироваться, так что, если ты не против, я буду ходить с тобой первое
время, чтобы всё запомнил.

— Конечно, я только за! Спасибо тебе большое.

— Да не за что, я всегда рад помочь! — Он снова одарил старшего широкой улыбкой. —

Так что, если вдруг тебе что-то понадобится, можешь смело обращаться.

— Тогда можно вопрос?

— Конечно.

— Мм, этот Феликс всегда такой… грубый?

— Он не грубый, просто нелюдимый. Но да, он всегда такой, ты не принимай близко к

сердцу его слова. Мы, когда только поступили в университет, все сразу пытались с
ним подружиться, пообщаться, но он лишь называл своё имя и уходил. Поначалу всех
пугали резкие фразы, сказанные его низким голосом, но со временем все привыкли и к
голосу, и к его холодности. Но многие, кстати, всё равно не оставляют его в покое и
всё ещё пытаются затащить в кафе после учёбы или хотя бы поговорить с ним, но
Феликс всегда непреклонен. Бывают моменты, когда он включается в групповой диалог.
И этот парень действительно интересный собеседник! Но такие моменты по пальцам
пересчитать можно. На самом деле он классный, просто любит быть один. Он словно
притягивает к себе магнитом, но в то же время пытается оттолкнуть.
В течение всей следующей недели Хван стремительно набирал популярность среди
учащихся, но, в отличие от Феликса, он не убегал от разговоров, а наоборот —
активно их поддерживал, раздавал автографы и делал фотографии с поклонницами.

Теперь на каждом шагу можно было слышать имя новенького, все социальные сети кишели
его фотографиями, а всю его биографию, начиная с рождения и заканчивая тем, что он
кушал вчера на обед, знал каждый, даже тот, кто им не интересуется, даже Феликс.

Казалось бы, Феликс мог спокойно выдохнуть, попить горячий чай в тишине после
учёбы, посидеть в пустой библиотеке, читая сопливые романы, и уйти в тишине домой,
не привлекая к себе особого внимания.

В один из дней, когда Феликс сидел в тихой библиотеке и наслаждался сюжетом

очередной сопливой истории о любви, его покой нарушил Хёнджин, пришедший за какой-
то книгой, которую ему посоветовал преподаватель истории искусств. Хван привёл за
собой стаю шумных девчонок, вызывая у младшего волну раздражения.

***

Хёнджин уже почти месяц учился с Феликсом и всё это время невольно наблюдал за ним.
Нет, он не сталкер. Ни в коем случае! Просто ему интересны мотивы младшего.

Почему он вечно один? Почему он ни с кем не общается? Почему он отталкивает всех?

И ладно, если бы кто-нибудь ответил на его вопросы, но окружающие тоже были не в
курсе.

— Кто же ты, мальчик-загадка? — как-то задаёт вопрос Хван, глядя на Феликса,

сидящего на другом конце аудитории и не замечавшего на себе пристальный взгляд.

Хёнджин знает, что Феликс любит читать, сидя в углу тихой библиотеки, разглядывать
унылые пейзажи из окон во время скучных пар и приходить на крышу университета во
время больших перемен, стоя у края и глядя куда-то вдаль, вероятно, раздумывая над
чем-то.

Нет, Хван не сталкер.

Он, на самом деле, случайно обнаруживает всё это. Просто потому, что любит читать
не меньше Феликса, поэтому приходит в библиотеку не реже, чем раз в неделю, и берёт
книгу из раздела научной фантастики. Он заметил одногруппника, ещё когда впервые
пришёл в библиотеку, но не знал, что Ликс там, поэтому ему было стыдно из-за того,
что привёл за собой толпу визжащих девчонок, вызывающих у Феликса ярое раздражение,
чётко читаемое на его лице.

Нет, Хван не сталкер.

Ему просто не нравятся скучные пары, но нравится изучать людей, поэтому он замечает
интерес Феликса к сероватым пейзажам дневного Сеула, проглядываемым из окон
аудиторий. Хёнджин до сих пор не понимает, что такого особенного нашёл младший в
этих видах, и планирует как-нибудь подойти и спросить, но пока что решает с этим
повременить.

Нет, Хван не сталкер.

Он просто захотел однажды отдохнуть в одиночестве и забрался на крышу, прячась там

за кирпичной колонной, как услышал, что кто-то тоже решил посетить данное место.
Это был Феликс, просто стоящий у края крыши и наблюдающий за чем-то вдалеке. Так
они и сидели весь перерыв: Феликс, размышляя над чем-то важным, и Хёнджин, наблюдая
за ним.

Нет, Хван точно не сталкер.

Хёнджин хочет поговорить с Феликсом: его почему-то сильно тянуло к этому

загадочному парню. То ли его отстранённость, то ли желание подружиться — да неважно
что. Просто тянет, и всё. Но Хван понимает, что если подойти к Феликсу и попросить
пойти за ним, чтобы поговорить, то младший, мало того что с места не сдвинется, он
и взгляда не поднимет.

Поэтому Хёнджину нужен план.

Хвана озаряет на практической по искусствоведению. Он решает завалить работу, чтобы

учитель потом оставил его после занятий разбираться наедине с самым умным учеником
группы, так как у преподавателей педсовет — на самом деле, это просто сборище, на
котором они пьют чай и обсуждают самые последние сплетни со всего универа.

Хёнджин специально ставит неверное в тесте и не прописывает вопросы, требующие

развёрнутого ответа, отлично понимая, что если ему не повезёт, то учитель оставит
его не с Феликсом, а со старостой-зубрилой — Пак Со Ён. Но как говорится, не
попробуешь — не узнаешь. Именно поэтому Хван сдаёт листы с неправильными ответами,
а на следующей паре получает свою двойку и нагоняй от учителя, объясняя всё тем,
что не понял темы. Преподаватель в ответ лишь качает головой, разрешая ему остаться
после учёбы и разобрать тему, но это только потому, что Хван новенький. Учитель
долго что-то высматривает в журнале, а потом просит ту самую Пак Со Ён остаться
после пар и помочь Хёнджину, после чего парню становится почти тошно оттого, что
если она сейчас согласится, то он зря завалил эту работу, так ещё и придётся
реально слушать материал, который и так хорошо понимает. Но видимо, небеса на его
стороне, потому что девушка говорит о том, что сегодня у неё занятия по скрипке, и
учитель, кивая, просит Феликса. Тот, конечно, не в восторге оттого, что придётся
лишний час торчать в универе, так ещё и с кем-то, но делать нечего, поэтому
соглашается, тут же сообщая своему водителю, что освободится сегодня позже.

После пар они вдвоём возвращаются в кабинет учителя Го, а тот, в свою очередь,
протягивает им материалы и, говоря что-то о педсовете, на который он уже
опаздывает, уходит из аудитории, оставляя парней наедине.

— Ну и что тебе непонятно в этой суперлёгкой теме? — Феликс складывает руки на

груди и бросает на Хвана укоризненный взгляд, опираясь бедром о стол учителя.
Хёнджин хлопает не закрытую учителем дверь и садится за стол напротив Феликса.

— Тема мне предельно ясна, но непонятно кое-что другое, ты… — Хван не успел
договорить, как Феликс прервал его.

— Так ты завалил эту работу, чтобы со мной наедине остаться?! Тогда я сваливаю. —
Он накинул рюкзак на плечо и подошёл к двери, дёргая за ручку, но та почему-то не
поддавалась. — Какого хрена?! — Ликс повернулся к фыркающему от смеха Хёнджину,
одаривая его взглядом, выражавшим полное недоумение. Тот достаёт из заднего кармана
джинсов ключи, тряся ими перед собой, как бы дразня парня напротив.

— Я это предусмотрел, так что ты не сможешь уйти отсюда, пока я кое-что не узнаю.

— Я буду кричать. Громко! — Феликс был в ярости от таких выходок старшего и еле
сдерживался, чтобы не начать его материть.

— О, кричи сколько угодно, только вот тебя всё равно никто не услышит. В универе
никого, а педсовет проходит в другом крыле, так что я подожду, пока ты наорёшься,
не волнуйся. — Феликс перестал дёргать за ручку и, снова закатив глаза, подошёл к
Хёнджину, скидывая рюкзак на стул рядом и садясь напротив него.
— И что же тебе от меня нужно? — Феликс подпёр подбородок руками, строя очень
заинтересованную гримасу.

— О, всего лишь ответ на пару вопросов, а дальше я перепишу практическую, и ты

будешь свободен.

— Господи, мог просто на перемене подойти и спросить. — Феликс снова показательно

закатил глаза, чтобы Хёнджин увидел его недовольство, и скрестил руки на груди.

— Ты бы не ответил.

— Давай быстро, чего хотел?

— С самого моего прихода меня волнует один вопрос: почему ты так отталкиваешь от
себя людей, если на самом деле нуждаешься в друге?

— Не неси чепухи. Я ни в ком не нуждаюсь.

— А я думаю, что нуждаешься. Перестань обманывать себя. Ты всем своим видом

пытаешься показать, что весь такой сильный и независимый, но глаза тебя выдают.
Видел бы ты свой взгляд, когда смотришь на окружающих, смеющихся со своими
друзьями. Ты похож на забитого жизнью мальчика, которого бросили, и он пытается вот
так свою обиду скрыть.

— Когда ты успел в психологи заделаться, придурок? — Агрессия всегда была защитным

механизмом Феликса. Он понимал, что всё сказанное Хёнджином было правдой, но
показывать этого не хотел, поэтому единственный выход Ли видел в проявлении
враждебности по отношению к парню. — Мне не нужны ни твои эти глупые слова, ни
друзья, понял? Да мне вообще никто не нужен! — Его последние слова звучали как
мольба, скрытая, неозвученная, но такая отчаянная. И Хёнджин услышал её.

— Я хочу попытаться.

— Что? — Феликс не понимал, о чём говорит старший, и, глядя на него настороженным

взглядом, пытался прочитать ответ в его глазах.

— Стать твоим другом, — ответил Хван и улыбнулся, показывая, что ему можно
доверять. — Ну, знаешь, тусить там вместе, секретничать, девушек обсуждать и тому
подобное.

— Зачем тебе это?

— Ты выглядишь как тот, кто нуждается в человеке, который будет рядом, как тот, кто
нуждается в друге. И я попытаюсь стать им.

— Эм. Ты делаешь мне одолжение?

— Ни в коем случае! — Феликс взглянул на Хёнджина, пытаясь найти в его взгляде

насмешку или жалость, но вместо этого там была забота? И понимание? — Мне кажется,
ты хороший человек, когда не выделываешься и не дерзишь всем вокруг, просто ещё не
разобрался в себе.

— Ты будешь разочарован, убедившись в обратном.

— Это значит, что ты даёшь мне шанс?

— Я отвечу, если ты отдашь мне ключи. — Феликс выставил вперёд руку, повернув
ладонь тыльной стороной наверх, намекая, что туда нужно положить ключи, поэтому
Хвану ничего не оставалось, кроме как отдать Феликсу то, что он хочет.

— Так каков твой ответ, мальчик-загадка?

— Переписывай работу, Хёнджин. — Он повернул ключ и толкнул дверь, выбегая из

кабинета и оставляя Хёнджина с улыбкой на лице. Феликс сам не знал: согласен он или
нет на предложение старшего. Повторять ошибок прошлого не хотелось, но новенький не
кажется тем, кто может предать. И всё же Феликс не понимает, зачем это нужно Хвану.
В любом случае даже если это шутка, Ли же не сказал старшему «да», значит, всё в
порядке. Он вообще думал, что Хёнджин это всё несерьёзно, и надеялся, что тот его
больше не тронет, но Хван, видимо, так не считал.

***

На следующий день Хёнджин пришёл в университет с самой лучезарной улыбкой, на какую

только был способен, и плюхнулся на стул рядом с Феликсом, читающим очередной
роман.

— Привет!

— Здравствуй, Хёнджин, — говорил это Феликс загробным тоном, не отрывая взгляд от

книги.

— Что читаешь? — В руках Феликса была книга, название которой Хёнджин не мог
прочитать, потому что оно было на английском.

— А, ты не знаешь английского? Тогда скажу тебе по буквам: «К-а-к с-д-е-л-а-т-ь

т-а-к, ч-т-о-б-ы т-е-б-я н-е д-о-с-т-а-в-а-л-и н-а-д-о-е-д-л-и-в-ы-е п-а-р-н-
и».

— Я же просто поинтересовался, зачем грубить-то сразу. — Его ни капли не задели

слова младшего, но он не упустил момент, чтобы скорчить обиженное лицо, которое
Феликс тактично проигнорировал.

— А я не просил тебя интересоваться мной. Из-за тебя теперь все смотрят в нашу
сторону. — Хёнджин только сейчас заметил, что большинство одногруппников с
интересом смотрят на них и о чём-то шепчутся.

— Прости, — тихо сказал Хёнджин, поджав губы, и виновато опустил голову, понимая,
что младшему очень некомфортно находиться в центре всеобщего внимания. И если
Хёнджин и правда хочет с ним сблизиться, то такого больше нельзя допускать.

Пока Хёнджин размышлял над тем, что делать дальше, Феликс смотрел в окно, изучая
пейзаж утреннего, ещё не проснувшегося Сеула, и размышлял над действиями старшего.
Из раздумий Ликса вытащил шёпот в правое ухо, со стороны которого как раз таки
сидел Хван.

— Что такого творится за этим окном, что ты постоянно туда смотришь?

— В этом твоя проблема, Хёнджин. — Феликс повернулся к нему лицом так, что между
ними оставались лишь миллиметры, но парня это, видимо, не смутило. — Ты не
наблюдательный.

Только сейчас, находясь в опасной близости, Хёнджин смог разглядеть россыпь

веснушек на лице младшего; к ним хотелось прикоснуться и проверить, настоящие ли
они, потому что раньше Хван такого не видел.

— Посмотри сам. — Феликс снова отвернулся к окну и указал пальцем куда-то вдаль. —
Видишь этот большой клён? — За окном и правда стоял клён, высокий, широкий и с
пышной листвой. — Каждый день на нём всё больше и больше листьев меняют свой окрас:
зелёные становятся жёлтыми, жёлтые — оранжевыми, оранжевые — красными, красные —
бордовыми, а затем они опадают, кружась в медленном вальсе со временем. Мы никогда
не примечаем таких небольших изменений и замечаем только очевидные моменты, когда
листья зелёные, потом мы отмечаем для себя, что деревья стали полностью красными, а
после — когда листва полностью опадёт. Это как наша жизнь: ты или будешь ценить
каждый момент, не упуская из виду ни один из них, будь он хороший или плохой, или
же, не замечая мелочей, ты упустишь самые важные моменты, а когда жизнь незаметно
подойдёт к концу, и последний лист упадёт на землю, ты поймёшь, что слишком многое
упустил. Я наблюдаю за этим деревом, ежедневно меняющим свой окрас, за людьми,
идущими на работу или учебу: кто-то спешит в офис в страхе, что его уволят из-за
опоздания; кто-то, наоборот, идёт с ночной смены, спеша домой на завтрак с семьёй;
кто-то идёт не спеша, потому что спешить некуда. У всех свои причины и мотивы —
каждый действует, руководствуясь чем-то.

Хёнджин задумался, будто бы младший ответил на один из тех вопросов, что так
интересовали Хвана, словно в этих замысловатых словах была зашифрована и его
причина. И если это так, то Хёнджин был готов разгадать этот шифр.

У Хёнджина есть план.

На следующей же перемене Хёнджин решает подойти к их старосте, той самой Пак Со

Ён, и узнать адрес Феликса. Он ловит её в коридоре, когда она уже хотела зайти в
кабинет студсовета, откуда её пришлось бы очень долго ждать, и, понимая, что так
просто адрес он не получит, решил действовать не совсем честным способом.

— Эй, Со Ён, привет! — Хван улыбнулся ей и провёл рукой по волосам, зная, что в
такие моменты выглядит безумно сексуально.

— Д-да, привет, Хёнджин, ты что-то хотел? — Было видно, что девушка волнуется,
теребя край своего кардигана и опуская взгляд на носки своих кроссовок, а значит,
что Хёнджин пока что делал всё правильно.

— Мне о-очень ну-ужен адрес Феликса, — специально тянул он гласные, чтобы вызвать
некую жалость у девушки.

— Но я не могу разглашать личную информацию наших одногруппников.

— Ну пожа-а-алуйста, сделай это для меня, ну, Со Ён. — Хван сделал самое милое
выражение лица: приоткрыл глаза и сложил губы бантиком, делая при этом очень
грустный взгляд.

— Но мне влетит, если кто-то узнает, что я это сделала. — Хёнджин понял, что если
эта тактика на девушку не действует, то придётся её поменять.

— О, я обещаю, — наклонился к её уху и прошептал он соблазнительно низким голосом,

а после добавил: — Никому об этом не скажу.

— Ладно, — пискнула девушка и поспешила зайти в кабинет, выйдя через минуту, держа
в руках бумажку с адресом Ли, которую она отдала Хёнджину.

— Только обещай, что никто не узнает, пожалуйста.

— Обещаю, принцесса, можешь не беспокоиться. — Хван щёлкнул по носу девушки и,

обняв её на прощание, быстро убежал по своим делам.

Хёнджин прекрасно понимал, что достал нужную информацию не совсем законным путём,
но, как говорится, на войне все средства хороши, тем более ничего плохого делать он
не собирался.
Комментарий к Кто же ты?
Спасибо, что прочитали эту главу🥺💗
Стоит ли писать дальше?

========== Когда к тебе приходит незнакомец. ==========

Семья Ли жила в большом особняке на окраине города, недалеко находился пляж и лес,
в котором Феликс с матерью и отцом любили прогуливаться в свободные весенние
выходные. Родители юноши владели своей фирмой, так что семья была хорошо
обеспечена, а у Феликса был личный водитель, возящий его туда, куда тот захочет,
гаджеты самых последних моделей — в общем, всё, что парню было нужно. Но Ликс
никогда не хвастался достатком своей семьи, так как отлично понимал, что это не его
деньги, а родителей, и видел, сколько сил они вкладывают в работу, чтобы ни в чём
себе не отказывать, так что иногда даже старался помочь чем может.

Хёнджин пришёл к дому Феликса поздно ночью. Подойдя к зданию, парень вытащил
телефон и посмотрел на время, цифры гласили, что сейчас 00:37. Хван не знал, какое
из окон принадлежит младшему, поэтому, мысленно ругая себя из-за того, что не
подумал об этом раньше, стал пристально вглядываться в каждое в ожидании какого-
нибудь знака свыше. Простояв минут десять, он понял, что такими темпами ничего не
добьётся и если сейчас что-нибудь не придумает, то так и пробудет здесь всю ночь.
Он мог бы позвонить, но Феликс не дал свой номер телефона, поэтому единственное,
что сейчас мог сделать Хёнджин, — это кричать имя младшего, надеясь, что тот
услышит и высунется из окна, как Рапунцель.

— Феликс! — Никакой реакции. — Феликс! — И снова по нулям. Не увидев никакой

реакции на свои действия, Хван решил орать чуть громче: — Феликс!

Наконец из полуоткрытого окна второго этажа показалась светлая макушка и заспанное

лицо Ликса. Парень поначалу не понял, кому понадобилось будить его посреди ночи,
но, увидев своего нового, но столь надоедливого одногруппника, закатил глаза и всё
же открыл окно полностью.

— Хёнджин, какого хрена ты тут забыл, так ещё и посреди ночи? — зло спросил парень.
Негодование Феликса не знало границ, потому что мало того, что его разбудили
посреди ночи, так разбудил его ещё и этот назойливый парень.

— Я хотел прогуляться, погнали со мной.

— Ты вообще в курсе, что нормальные люди спят по ночам? И никуда я с тобой не

пойду, вдруг ты маньяк. — Феликс никак не мог понять смысла действий Хёнджина, так
ещё и спать жутко хотелось, поэтому он отошёл от окна, забираясь обратно в уже
остывшую кровать.

Он уже готов был отправиться в царство Морфея, как его вернул в сознание тихий стук
со стороны окна, который бы Феликс точно не услышал, если бы спал. Не успел он
подняться с кровати, как увидел Хёнджина, аккуратно открывающего окно и уже
перелезающего через бортик подоконника в комнату.

— Хёнджин, чёрт тебя дери, ты что творишь?! — Феликс чуть ли не завопил, осознавая,
что в полудрёме забыл повернуть ручку окна, чтобы полностью его закрыть, и из-за
этого вынужден сейчас наблюдать за тем, как Хван по-хозяйски уселся на его
подоконник.

— Тише ты, родителей не боишься разбудить?

И правда, родителей будить не хотелось, иначе Феликс не знает, как будет объяснять
нахождение в его комнате какого-то парня посреди ночи, поэтому пришлось перейти на
более спокойный тон, близкий к шёпоту.

— Ты так и не ответил на мой вопрос. — Феликс скрестил руки на груди, всем своим
видом показывая абсолютное недовольство ситуацией.

— Ну, я же сказал, что хотел прогуляться с тобой, а ты вон — в кровать обратно

залез.

— А я сказал, что не хочу гулять с тобой. Откуда ты вообще узнал, где я живу?

— Оу, ну, просто нужно знать, где искать и у кого спрашивать, так что это не
составило особого труда, — ответил Хван и невольно улыбнулся, вспоминая, как днём
выпрашивал адрес у старосты, и слегка поморщил нос, надеясь, что она не будет
припоминать ему это при их следующей встрече.

— Я в любом случае никуда с тобой не пойду — можешь сваливать. — Феликс указал

рукой на окно, через которое залез Хёнджин, намекая, что выходить он будет так же,
как и входил сюда.

— Я это предвидел, поэтому... — Хван, проигнорировав слова младшего, снял со своих

плеч небольшой кожаный рюкзак и, открыв его, протянул Феликсу. — Купил вкусняшки.
Устроим ночь кино?

— Ты в своём уме?! Как ты можешь так просто залезть в чужой дом и говорить про
совместный кинопросмотр, когда мы даже не друзья? — Феликс был в замешательстве от
беспечности парня, он не представлял, как так легко можно залезть к малознакомому
человеку в дом с улыбкой от уха до уха и предлагать вместе смотреть фильмы.
«Наверное, он свободный человек», — пронеслось в голове Феликса, но он отбросил эту
мысль, не поняв, откуда она вообще появилась.

— Я просто хочу с тобой подружиться. И если сейчас я не являюсь твоим другом, то

очень постараюсь, чтобы стать им в будущем, — ответил Хёнджин, и в его голосе
прозвучала надежда на понимание со стороны Ли.

— А я говорил, что мне это нужно? — Ликс был зол на старшего из-за того, что тот
слишком много себе позволяет, даже не спрашивая, хочет ли этого сам Феликс или нет.

— Ты нет, но твои глаза… Я же вижу, как ты наблюдаешь за одногруппниками, пока те

громко смеются над шутками своих друзей, вижу, как ты невольно съёживаешься, когда
мимо проходят парочки, держащиеся за ручку. Не отталкивай меня, прошу, я искренне
хочу помочь. Просто признай, что тебе нужен хоть кто-то.

— Ты глубоко ошибаешься, думая так. И я всё ещё совершенно не понимаю, зачем нужны
эти бессмысленные дружеские взаимоотношения, ведь человек всё равно не будет с
тобой рядом в будущем: найдёт себе кого-то поинтереснее и лучше. Потому что ничто
не длится вечно, Хёнджин. Ни дружба, ни любовь. А какой тогда смысл в обретении
чего-то, что через время от тебя ускользнёт?

— Пусть будет так, Феликс. Ты можешь отрицать очевидное, врать мне и всем
окружающим о том, что тебе никто не нужен. Но ты можешь не лгать хотя бы себе?

Феликс не понимал, о чём ему говорит Хёнджин. Ну, может, и понимал, но не до конца.
Он никогда не признается себе, что все слова, сказанные Хваном, — это правда.
Принять правду — признать, что ты проиграл. Проиграл в битве с самим собой, со
своими чувствами и эмоциями. А он не для этого так долго выстраивал стены вокруг
себя, не подпуская никого, чтобы какой-то сумасшедший парень, не знающий ровным
счётом ничего о нормах приличия, за один вечер их разрушил.

— Ты ничего не знаешь.
— Абсолютно ничего. Но я не буду спрашивать, пока ты сам не захочешь мне
рассказать. Я не хочу давить на тебя, выпытывая информацию, но ровно до тех пор,
пока ты в порядке. Поэтому давай сейчас просто посмотрим пару фильмов и
расслабимся, поедая сладости.

Феликс был не в силах отказываться, поэтому лишь кивнул в ответ старшему и

отправился к столу за ноутбуком. Да и к тому же выгнать Хёнджина только из-за того,
что он пытается сблизиться с одногруппником, совесть не позволяла. Ли просто
надеется, что Хёнджин скоро поймёт, что рушить выстроенную Феликсом стену слишком
трудно, и отстанет от него, оставляя один на один с удушающим одиночеством.

— Прости, что придётся смотреть с ноутбука. — Феликс подключал устройство к сети,

протягивая провод от розетки к разъёму. — Я бы пригласил тебя в кинозал, там и
проектор, и сиденья удобные, но боюсь, что родители проснутся и вставят мне по
самое не хочу из-за того, что не сплю, так ещё и парня какого-то домой притащил. —
Он ехидно усмехнулся на последних словах и, закончив включать ноутбук, предоставил
Хёнджину выбор фильма.

— Да ничего страшного, так ведь даже атмосфернее! — Хёнджин взял устройство и

быстро выбрал какую-то комедию, которую ему давно посоветовал кто-то из
одногруппников, аргументируя тем, что на ней «обоссаться» от смеха можно. Хван бы и
сам посмотрел, да руки не доходили, и тем более одному смотреть не очень хочется, а
тут удачный случай подвернулся. — Давай этот, ты же не против? — Получив в ответ
одобрительный кивок, Джин уселся поудобнее, ожидая, когда Феликс сядет рядом и они
начнут просмотр.

Всю оставшуюся ночь они смотрели фильмы, ничего не говоря и не обсуждая моменты из
кинокартин. Они посмотрели комедию, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос на
очень глупых моментах и не разбудить родителей Феликса; смотрели мелодраму, пытаясь
подавить предательски скопившиеся в уголках глаз слёзы, когда главный герой умер,
оставляя любимую в одиночестве бороться с трудностями в этом мире, ведь настоящие
парни не плачут (не так ли?); смотрели ужастик, зажимая рты руками на каждом
напряжённом моменте, чтобы не дай бог не закричать, когда монстр внезапно вылезет
из-за какого-нибудь угла, ибо получать нагоняй от родителей не хотелось.

Просмотр сопровождался поеданием вкусняшек, которые принёс Хёнджин. Там было всё:
попкорн, чипсы, различная газировка, даже горячо любимый Феликсом «Скитлс» и ещё
куча всякой всячины, которую младший видел впервые. Ли так и не понял, как Хёнджин
всё это запихал в столь маленький рюкзак, но, думая, что спросит об этом как-нибудь
в другой раз, тактично промолчал.

Хёнджин покинул дом Феликса всё так же — через окно, когда за горизонтом
показались первые лучи рассветного солнца, а часы на руке Хвана пробили шесть утра.
Всё-таки сегодня среда, и обоим парням нужно на учёбу. Хёнджин вылезает из окна и
быстро спускается на землю, покидая дом младшего и убегая, помахав на прощание
своей большой ладонью, словно дразня Феликса и его совсем крошечные ладошки,
которые мама Ликса называла «лапками». Ли в ответ на этот жест лишь скромно кивает
и плотно закрывает окно, пристально наблюдая за удаляющейся фигурой нового
знакомого.

В это утро, собираясь на учёбу, Феликс обдумывал произошедшее сегодняшней ночью.

Вроде Хёнджин говорил правильные вещи, но Ликс не хотел их принимать, боясь
последствий. Хван не доставлял неудобств, ну, кроме того, что неожиданно пришёл
посреди ночи и разбудил — но это не так страшно. Он не спрашивал Феликса ни о чём,
не пытался докопаться до всей сути и не осуждал его — просто неожиданно вторгся в
личное пространство, принёс вкусностей и молча, сидя рядом, смотрел с ним фильмы.
Хван смеялся, когда было смешно, чуть не заплакал на грустном моменте и так же, как
и Феликс, кусал свою руку, чтобы не закричать от страха. Возможно, они даже чем-то
похожи, но в то же время совершенно разные: Феликс любит сопливые романы, а Хёнджин
— книги из жанра научной фантастики; Феликс любит находиться в тишине, а Хёнджин
жить не может без разговоров; Феликс так любит этот кислый «Скитлс», от которого
рот вяжет, а Хёнджин его просто на дух не переносит — такие небольшие, но в то же
время существенные отличия, которые могли бы стать причиной для вечных ссор между
парнями, наоборот, сделали толчок к будущим взаимоотношениям этих двоих.

Рядом с Хёнджином Феликс не чувствовал дискомфорта: от старшего не хотелось

сбежать, даже молчать рядом с ним было комфортно. Ли не мог понять, из-за чего это.
Может, из-за того, что Хёнджин был слишком добр к нему, а может, из-за того, что
Феликс давно ни с кем нормально не общался, тем более что Хван сам проявлял
инициативу и на все дерзости и колкости со стороны Ликса, которые, по идее, должны
были оттолкнуть старшего, никак не реагировал.

В университете оба парня делали вид, будто они совершенно не знакомы, и это не они
сегодняшней ночью смеялись до коликов в животе над смешными моментами, пытаясь
никого не разбудить, не они чуть ли не заплакали из-за смерти молодого парня,
храбрясь перед друг другом, хотя если бы смотрели это наедине, то точно бы рыдали в
три ручья, и пачки салфеток действительно не хватило бы, чтобы вытереть все слёзы,
и не у них сердца одновременно чуть ли не остановились, когда в самый напряжённый
момент на телефон старшего пришло оповещение, разрывая тишину фильма громким
бибиканьем, от которого оба чуть ли реально не поседели.

Оба понимали, что пока рано выносить их знакомство за пределы комнаты Феликса и
рассказывать кому-либо, поэтому упорно сторонились друг друга, даже не
поздоровавшись с утра. Феликс всё ещё боялся старшего и, несмотря на его доброту,
не хотел разговаривать с ним, тем более на какие-то личные темы. Раны прошлого всё
ещё иногда побаливали, давая о себе знать в самые неподходящие для этого моменты,
они не позволяли спросить у Хёнджина лишнего, чтобы тот не подумал, что у него что-
то получается, и именно из-за них Феликс не хочет подпускать к себе Хвана.

А Хенджин всё это отлично понимает — он и не собирается давить на Феликса,

обволакивая того своим вниманием. Он осознаёт, что младшему нужна поддержка и
забота, но её не должно быть слишком много, возможно, это только пока они не станут
чуть ближе друг к другу, но всё же. Хван понимает, что Ли не готов показывать свои
личные взаимоотношения с кем-то на публике, поэтому молча смотрит Феликсу в глаза,
когда они пересекаются взглядом, и лишь кивает в знак приветствия, не получая
ничего в ответ.

Хёнджин подождёт. Ведь у него ещё много времени.

Комментарий к Когда к тебе приходит незнакомец.
Надеюсь, вам понравилось🥺

========== Как дети малые. ==========

Хёнджин приходит через неделю — всё так же ночью и всё так же через окно. Ну,
пытаясь залезть через него. В этот раз Феликс плотно закрыл окно, чтобы, не дай
бог, если Хван снова попытается нарушить покой младшего, у него ничего не
получилось. А Хёнджин не собирается отступать, точно решая добиться своего, поэтому
громко стучит в окно, шипя на Ликса:

— Феликс, открой окно.

— Не-а! — Феликс стоял перед окном и, смеясь, показывал Хёнджину язык. — Я тебя
сюда не приглашал — можешь идти домой.

— Если ты не откроешь это сраное окно, то я просижу тут всю ночь.

— Ну и сиди, жопу только отморозишь, придурок.

 Феликс думал, что Хван это всё несерьёзно и скоро уйдёт, но старший лишь снял
рюкзак с плеч и уселся на крышу веранды, находящуюся под окнами Ликса. Именно по
ней он и залезал сюда. У веранды очень удобно расположены выступы со стороны, так
что длинноногому Хёнджину не составило особого труда за два шага и одно
подтягивание оказаться на крыше, которая мало того, что плоская, так ещё и
находится прямо под окном Феликса, что очень хорошо для Хвана и его плана.

Феликс вышел из комнаты и спустился на первый этаж, заходя на кухню, чтобы

приготовить себе что-нибудь поесть, так как не ел с самого утра из-за подготовки к
сдаче проекта по культурологии, назначенной на следующее утро.

Родители уехали по делам компании на несколько дней, так что сегодня в доме не было
никого, кроме Феликса и трёх рыбок в аквариуме, которых парню подарили отец с
матерью несколько месяцев назад, чтобы их сын не чувствовал себя слишком одиноко.

Вернувшись в комнату через двадцать минут, Феликс уже и забыл про Хёнджина,
находясь в полной уверенности, что тот давно ушёл, но блёклое свечение чужого
телефона, отражающееся в прозрачном окне, заставило парня съёжиться. Ведь всё то
время, пока Феликс спокойно кушал в тепле и уюте, Хван одиноко сидел на холодной
поверхности чёрной черепицы и бессмысленно листал ленту инстаграма, иногда отвечая
на прилетающие сообщения из «Какао».

Почувствовав острый укол совести, Феликс открыл окно и высунулся.

— Ты серьёзно до сих пор не ушёл?

— Я же сказал, что буду сидеть тут всю ночь. А я за свои слова отвечаю.

— Придурок. — Феликс закатил глаза, открывая окно шире, на что поймал

вопросительный взгляд со стороны Хёнджина. — Тебя родители совсем, что ли, дома не
ждут?

— Они слишком заняты своей работой, чтобы волноваться об уже взрослом сыне, так что
не беспокойся: моего отсутствия никто и не заметит. — Хёнджин встал с крыши и
поправил пальто, отряхивая при этом рюкзак и джинсы. — Так что, пустишь? Тут
прохладно.

— Одеваться теплее надо, — буркнул Феликс, полностью распахивая окно и отходя чуть
в сторону, чтобы Хёнджин смог залезть. — Впускаю только потому, что не желаю с утра
отскребать от своей крыши твой замёрзший труп.

Когда Хёнджин уже находился в комнате, Феликс подошёл к большому шкафу, стоящему на
другой стороне комнаты, и вытащил из него тёплый плед, протягивая его старшему.

— На, согрейся, что ли.

— Спасибо... — Хёнджин был слегка удивлён такому проявлению заботы со стороны

Феликса, но с удовольствием взял тёплую вещь и, сняв с себя пальто, закутался в
плед. — А у тебя нет горячего чая?

— Оставь рюкзак тут и иди за мной.

Феликс привёл Хёнджина на кухню, ставя чайник и доставая коробку с пакетиками

красного женьшеня с верхней полки.

— Ты прямо как моя мама. В детстве она всегда давала мне красный женьшень, чтобы не
заболел и наполнился силами, она правда верила, что запас энергии на целый день
содержится вот в этом маленьком пакетике. — Он грустно улыбнулся и взял пакетик,
вспоминая беззаботное детство, когда между ним и родителями ещё не было той
пропасти, что есть сейчас; когда они каждый день ужинали все вместе тем, что
приготовила мама, а не заказанной из ближайшего ресторана пищей; когда коленки были
разбиты и мама их бережно обрабатывала; когда всё было проще и лучше.

Феликс заварил две большие кружки чая и поставил на стол, пододвигая одну из них к
Хёнджину, после чего отправился в гостиную, возвращаясь через минуту с пультом в
руках, и включил телевизор слишком громко.

— Разве ты не боишься разбудить родителей? — Хван удивлённо вскинул брови, пытаясь

перекричать телевизор, который, как думал Хёнджин, можно услышать в соседнем доме.

— Они уехали из города на несколько дней, так что не боюсь.

— Тогда... — Хёнджин подскочил со своего места, чуть не опрокинув на себя кружку с

горячим напитком. — Сегодня никаких фильмов! Мы идём играть в Xbox, я видел его,
пока мы шли мимо гостиной. — Феликс от такого заявления чуть ли не подавился
обжигающей жидкостью и, кинув на старшего полный раздражения взгляд, начал
возмущённо отговаривать Хвана от этой идеи.

— Во-первых, я хочу спать, во-вторых, у нас завтра защита проектов, а в-третьих, не

охренел ли ты? Я тебя в свой дом не звал и к Xbox своему я тебя точно не подпущу!

— Ой, да ты просто боишься проиграть мне. — На лице Хёнджина растянулась хитрая

улыбка, не предвещающая ничего хорошего, но Феликс её не заметил.

— Ничего я не боюсь. Ты просто слишком наглый.

— Ну тогда, малыш Феликс, покажи мне, как надо играть.

В Феликсе после этих слов загорелся дух соперничества. Парень всегда был достаточно
вспыльчив и вывести на эмоции его можно было на раз-два, так что фраза, сказанная
старшим, была как красная ткань для быка. Именно поэтому он тут же вскочил и
побежал в гостиную, включая технику и вытаскивая джойстики. Кто-кто, а этот
самоуверенный наглый придурок точно не сможет его обыграть.

— Ну что, начнём с самого простого? «Фифа»? — Феликс уже перебирал диски в поисках
нужного, пока Хёнджин только дошёл из кухни до гостиной.

— Отлично! В этом я мастер.

Они уселись на пол, боясь, что диван просто не выдержит давления, исходящего от
двух парней, переполненных адреналином от желания доказать друг другу, что лучший
тут только один.

Пока игра включалась, а Феликс в голове рисовал картинки грустного одногруппника

после того, как тот проиграет, и радовался от этого, Хёнджин наблюдал за эмоциями
Ликса и подметил для себя то, как легко его можно было подтолкнуть к чему-либо:
нужно всего лишь сказать, что ты в чём-то его лучше, и тот горы свернёт, но
постарается доказать обратное.

Парни играли на протяжении нескольких часов, пока пальцы не онемели от слишком

сильного сжимания джойстика, глаза не начали болеть из-за долгого нахождения перед
экраном, а ноги не затекли от неудобного положения.

— Го-о-ол! Я же сказал, что ты никогда меня не победишь! — Феликс радостно прыгал

по комнате и показывал Хёнджину язык каждый раз, когда тот хотел что-то возразить,
но не мог, так как наблюдать за таким немного сумасшедшим, но домашним Феликсом
было очень смешно, поэтому вскоре оба просто начали смеяться, не заботясь о том,
что выглядят сейчас как дураки.

— Отрыв всего в одно очко! — Хёнджин сделал максимально надутое лицо и говорил
самым обиженным голосом, понимая, что Ликсу очень льстит эта победа. — И вообще, я
тебе поддался в конце, чтобы ты забил!

— Да-да, конечно, оправдывайся, хён! Ты просто не умеешь играть! — Феликс всё ещё
продолжал смеяться, пока в него не прилетела подушка со стороны уже улыбающегося
Хёнджина.

— Эй! Как ты смеешь бросать в меня моими же подушками в моём же доме?!

— А вот так. — Хван взял ещё одну подушку и, смеясь, слабо ударил Феликса куда-то в
живот.

— Ах вот как! — Феликс тоже взял подушку, запустив ею в старшего, после чего
началась настоящая бойня.

А Хёнджин и правда поддался Феликсу, причём не один раз. Он десятки раз за игру
специально допускал ошибки, пропускал мячи и медленно реагировал на всё, чтобы Ли
выиграл. Ему так хотелось снова увидеть счастливого Феликса, он точно знал, что
победе над самоуверенным Хёнджином тот будет рад — и не ошибся. В глазах младшего
блистали огоньки, а улыбка растянулась от уха до уха из-за того, что он доказал,
что играет лучше старшего. Ну, может, это не совсем так, и он не проиграл только
потому, что Хван позволил себя обыграть. Но Феликсу об этом знать совершенно
необязательно.

Они бегали по всему первому этажу, кидали друг в друга подушки и, смеясь, снова
подбирали их с пола, и дрались, словно не на жизнь, а на смерть. Обоим было безумно
весело, и наплевать на всё, что происходило за пределами этого дома. Было абсолютно
плевать на то, что на часах пять утра, а ни один из них даже и не думал ложиться
спать; плевать на то, что с утра нужно будет тащиться в универ и защищать какой-то
бессмысленный проект; плевать на то, что потом Феликсу придётся самому убирать весь
беспорядок, что они натворили вдвоём; а тем более плевать, что они выглядели как
маленькие дети. Сейчас это всё вообще не волновало, потому что обоим парням было
весело от происходящего, так что прекращать это не хотелось — от слова совсем.

Они остановились, лишь когда услышали трель будильника, сообщающего, что на дворе
уже семь часов утра и пора бы собираться в университет.

Парни стояли посреди хаоса из рассыпанных чипсов, раскиданных подушек и вылетевших

из них перьев, переводя дыхание и всё ещё хрипло смеясь. До сих пор было неважно,
что через пару часов сдавать главный за семестр проект, что гостиная Феликса похожа
на свалку и на то, что на головах парней полнейший беспорядок, состоящий из перьев
и взъерошенных волос, расчесать которые, казалось, просто нереально.

Хёнджин снова уходит молча, только теперь через дверь, не забыв забрать из комнаты
Феликса свои вещи. Ли провожает его до выхода и выпускает из дома, тихо говоря на
прощание: «Спасибо, было весело».

И получает в ответ такое же тихое: «Мне тоже».

Феликс закрывает за ним дверь.

В душе у обоих непередаваемая лёгкость и счастье от такого времяпровождения. Пусть

по-глупому, пусть по-детски — зато весело. В эту ночь Феликс снова забыл о своих
проблемах, забыл о неловкости, что всегда присутствовала в общении с другими
людьми, забыл о чувстве навязчивости, не дающей ему нормально с кем-то сблизиться.
С Хёнджином всё не так, как с другими: с ним спокойно и весело; с ним не страшно
молчать, зная, что тот не заговорит, пока Феликс не даст понять, что не против
этого; с ним тепло.

Может, Хёнджин и правда хороший друг?

Феликс обещает себе подумать об этом позже, когда у него будет больше времени. А
пока он надевает гладко выглаженные вещи, маску абсолютного безразличия ко всему,
любимые мартинсы и отправляется на учёбу, так и не убрав последствия ночного
балагана и не поев, думая, что займётся и тем и другим немного позже.

Оба парня защищают свои проекты на отлично, учитель даже отмечает их выступления
одними из лучших, что повышает настроение у обоих. Несмотря на полное отсутствие
сна прошедшей ночью, из парней энергия так и прёт. Но если Хёнджин выплёскивает её
через активное общение с окружающими, то Феликс незаметно пробирается в давно
забытый всеми танцевальный зал и показывает всё, что сейчас на душе, через чёткие
движения в такт ритмичной музыке, как делал это когда-то давно. Никто и не знает,
что Ли любит и умеет танцевать, потому что он этого никогда никому не показывал, да
он и не практиковался давно, ведь особой нужды не было. Но сейчас, когда из
динамиков звучала любимая песня, тело само двигалось, подстраиваясь под бит. Прямо
сейчас танец стал самой необходимой вещью во всей вселенной, будто ничего, кроме
него, не могло бы передать все эмоции Феликса (парень всегда умел хорошо показывать
весь их спектр через танец, даже тренер говорил ему об этом). Ли забирал
большинство наград на конкурсах, в которых участвовал, ему легко давались любые
стили танцев, будто каждый был создан именно для Феликса, ему говорили о большом
будущем в танцах. И это будущее могло бы наступить. Если бы он не ушёл. Что им
тогда двигало? Никому до сих пор непонятно. Тренер много раз звонил и просил
вернуться, но Феликс всегда отказывал, говоря, что перегорел к танцам. Поняв, что
ничего не добьётся от парня, мужчина перестал его беспокоить, надеясь, что тот
одумается и придёт сам. Но Феликс не одумался.

Тело ещё помнило, как танцевать так, чтобы у всех, кто это видит, пробегали мурашки
по спине и дыхание перехватывало. Но сейчас никто не смотрел. Лишь стены с
зеркалами, в которых можно было увидеть одного постоянного зрителя, от которого
никуда не спрячешься, — себя.

Тело всё помнило: каждый поворот, каждый па. Помнило, каково это — танцевать с
душой, чтобы все свои чувства и эмоции показать в танце, передать зрителю. Тело как
будто само просило начать танцевать, словно ничего больше не поможет. Впервые за
столько лет Феликс танцует и не чувствует сожаления, ощущая, что теперь всё станет
лучше, что теперь всё будет правильно.
Комментарий к Как дети малые.
Надеюсь, вам понравилось🙌🥰

========== Два звездных неба. ==========

Всю эту неделю они снова делают вид, что незнакомы: проходят мимо друг друга и не
произносят даже тихого приветствия. Хёнджин думает, что это не дело и нужно хотя бы
взять номер у Феликса, чтобы хоть по СМС поддерживать общение. Поэтому после пар он
догоняет Ликса, идущего в гардероб за верхней одеждой, и оглашает свою просьбу.

— Зачем тебе мой номер? — Феликс немного пугается, когда голос Хёнджина резко
разрывает тишину пустого коридора и, бросив на старшего вопросительный взгляд,
продолжает идти, куда шёл.

— Ну, боюсь, что скоро крыша твоего дома меня не выдержит. Так что когда я приду к
твоему дому в следующий раз, то просто позвоню, и ты впустишь меня через дверь, как
нормального человека.
— Но-но, хён! Ты забыл, что я тебя в свой дом не зову, так что и свой номер я тебе
не дам. Можешь вообще не приходить.

— А я всё равно приду. Ещё соври, что тебе тогда не было весело.

— Врать не буду, но я до сих пор не понимаю, зачем тебе всё это. — Феликс уже
натянул на себя пальто и обвязал шею тёплым шарфом, закрывающим ещё и пол-лица.
Приходилось утепляться, ведь ноябрь в этом году стоял достаточно холодный.

— Ты как интересная загадка, Ли Феликс, мне хочется тебя разгадать, — ответил

Хёнджин и подмигнул Феликсу, на что тот лишь закатил глаза и, возмущённо сказав о
том, что это глупо, начал удаляться от старшего. Но, подходя к двери, резко
остановился и повернулся к Хвану.

— И кстати, хён, крыша крепкая — не обвалится! — крикнув это, Феликс хихикнул и,

толкнув дверь, выбежал из помещения, оставляя Хёнджина стоять с глупой улыбкой на
лице.

***

Хёнджин приходит к Феликсу раньше обычного — на часах всего 23:07, а он уже по-
привычному пути карабкается на крышу и резко замирает перед открытым окном, не
решаясь двинуться. По ту сторону стекла спиной к нему стоял Феликс, держа в руках
большую игрушку в виде медведя. Феликс что-то бормотал, обращаясь не только к
медведю, но и к остальным игрушкам, лежащим на кровати Ли. Хёнджин не заметил их в
прошлый раз, потому что приходил, когда свет был выключен, и разглядеть всё, что
находилось в комнате, оказалось невозможно.

— Что ж, Юни, тебя наконец-то постирали, и теперь мы сможем спать вместе! — Феликс
обнял плюшевую подругу и крепко прижал к себе. Хван был удивлён тому, что парень в
свои двадцать всё ещё спит с мягкими игрушками, но нашёл эту неожиданно
показавшуюся привычку достаточно милой.

Положив игрушку в кровать, Феликс повернулся, чтобы выключить свет, но наткнулся на

удивлённый взгляд Хёнджина, выглядывающего из темноты. Думая, что старший посмеётся
над ним, Феликс обездвижено стоял, смотря в глаза Хвана и чувствуя себя безумно
неловко.

Феликсу нравились мягкие игрушки, особенно большие, как Юни: их можно обнимать,
утыкаться в них лицом, прячась от остального мира, и даже плакать в их присутствии
было не стыдно, ведь они не могут осудить тебя за это. Юни — большой медведь
размером с половину Феликса, которого Ликс всегда любил обнимать, в ней (парень
решил, что это девочка, потому что на её голове красовалась розовая повязка) он
искал поддержку, когда становилось совсем невыносимо. С такой, как она, и друзей
иметь необязательно. Эту игрушку Феликсу по счастливой случайности удалось выиграть
на каком-то фестивале три года назад, куда его потащили родители, чтобы развеяться.
Поначалу она ему вообще не понравилась, ведь: «Это что, розовая повязка? Я что,
девчонка?» — и он забросил её в дальний угол своей комнаты, пока однажды не нашёл в
ней единственного собеседника, что выслушает.

Хёнджин первым нарушил зрительный контакт и поспешил перебраться с холодной улицы в

дом.

— Малой, ты чего застыл, будто я тебя за дрочкой застал, а не за обниманием

игрушек. — В голосе Хёнджина не было и намёка на осуждение или насмешку, что
заставило Феликса облегчённо выдохнуть.

— Не думал, что ты придёшь так рано, обычно же ближе к часу приходишь... — Феликс
стоял, ёжась от холода из-за того, что окно в его комнате сейчас было открыто
нараспашку.

— Так значит, ты всё-таки меня ждал?!

— Не обольщайся сильно и закрой окно. Дует.

— Никаких закрытых окон! — Хёнджин выставил руки перед собой в знак протеста. —
Одевайся, сегодня мы идём гулять!

— Куда?! Ты что, спятил? Ночь вообще-то.

— Давай быстрее. Сегодня мы сможем увидеть одно из самых редких событий Вселенной,
которое происходит раз в 794 года. И если мы, не дай бог, опоздаем, то я буду
приходить к тебе каждую неделю в течение последующих 794 лет, пока не дождёмся его
снова. — И он подтолкнул Феликса к шкафу, а сам уселся на мягкую кровать,
рассматривая игрушки младшего и щупая каждую, пока Ли не видит.

Спустя десять минут копошений Феликс был полностью одет: пальто, тёплый шарф,
чёрные джинсы и утеплённые кроссовки — всё-таки ночь не самое тёплое время суток.

Хёнджин вылез через окно и помог Феликсу, после чего они тихо спрыгнули с крыши на
землю и в свете одинокого уличного фонаря убежали прочь. Хван постоянно смотрел на
время, закатывая рукав своего пальто, и каждые три минуты ворчал, что они не
успеют, если сейчас же не ускорят шаг, — Феликсу оставалось лишь молча бежать туда,
куда его тянет старший.

— Может, расскажешь, куда ты меня ведёшь?

— На холм: оттуда будет видно лучше всего.

— Видно что?

— Феликс, ну ты даёшь! Сегодня же звездопад Геминиды — это одно из самых редких

событий звёздного неба. Ты не слышал? Все девчонки сегодня целый день об этом
болтали, говорили, что это красиво, романтично и грех будет такое упустить.

— Я особо не слушаю, о чём там все болтают, — врёт. Феликс часто слушает разговоры
окружающих, лишь делая вид, что ему неинтересно. Хочется быть в курсе всего, ведь
не всегда можно найти все последние новости в интернете. — Стой. Ты меня на
свидание, что ли, ведёшь?

— Считай это чем угодно, но я веду тебя посмотреть на редчайшее и красивое событие
за последние почти 800 лет. — Феликс на это смущённо угукнул. И откуда у него такие
мысли? Аж в дрожь бросает.

Через двадцать пять минут бега парни были на месте. Они пришли на высокий холм, с
которого открывался вид, казалось бы, на весь Сеул: освещённые улицы, расчерченные
ровными квадратами темноты, быстро двигающиеся машины, что с высоты были похожи на
игрушечные, и тысячи людей, спешащих куда-то по делам, словно муравьи.

Прямо у края холма стояла скамейка, на которую парни усадили свои пятые точки,
чтобы восстановить дыхание после бега.

— Почему здесь никого нет, если это такое грандиозное событие? — Феликс наслаждался
видом, но в голову закрадывались мысли о том, что Хёнджин — маньяк, а притащил его
сюда, чтобы потом долго не смогли найти труп.

— Потому что это место мало кому известно. Все видят этот холм издалека, но не
многие знают, как до него добраться.

— А ты откуда знаешь? Ты же переехал сюда недавно.

— Посмотрел на сайте «куда сводить парня на первое свидание, если он антисоциальный

дурачок.com», — по-доброму засмеялся Хёнджин и перевёл взгляд на Феликса, на лице
которого читалось не столько недопонимание, сколько натуральная паника. — Да ладно
тебе, шучу я, шучу. Я приезжал сюда в детстве: мы с друзьями часто тусили тут,
строили шалаши, играли в войнушки и просто отдыхали от школы и дополнительных
занятий. Ты чего так напрягся-то? — Феликс немного успокоился от сказанного старшим
и, не зная, что ответить, перевёл тему.

— Когда там твой звездопад Г… Г… Га... что-то там?

— Геминиды. Скоро должен начаться. Нам повезло, что сегодня на небе нет облаков, а
то ничего бы не увидели.

Оставшееся время они сидели в тишине, наслаждаясь красотой ночного города.

— Смотри! — Феликс вскочил с места и пальцем указал куда-то в небо, где от них
стремительно удалялся сверкающий огонёк, таща за собой яркий хвост, который через
секунду исчез за горизонтом. Затем показался ещё один такой же огонёк и ещё, и ещё.
Постепенно их становилось сотни. Все они возникали из ниоткуда, пролетали над
головами парней, устремлялись вдаль и исчезали в тёмном небе, мигая напоследок
вспышкой яркого света. Парни с восхищением наблюдали за падающими звёздами, иногда
забывая делать вдох из-за того, что наблюдаемое событие превысило все их ожидания и
по красоте не могло сравниться ни с чем на этом свете.

Когда последняя звезда скрылась за линией горизонта, они всё ещё стояли с открытыми
ртами и пристально всматривались в темноту бескрайнего неба в надежде увидеть хотя
бы ещё одну звёздочку, но ни одна из них больше не показалась, и небо стало темнее,
чем до начала звездопада, как будто оно хмурилось от недовольства из-за конца столь
прекрасного явления.

— Это было очень красиво! — Феликс повернулся к Хёнджину и широко улыбнулся. —

Спасибо, что притащил меня сюда.

— Не за что. Надеюсь, ты загадал желание?

— Хах, как бы это ни было по-детски, но да. А ты?

— Конечно. И нисколько это не по-детски. Всем нам хоть иногда нужно верить в
чудеса, ведь если в них верить, они будут происходить, — ответил Хёнджин, задумчиво
улыбаясь, и глянул на Феликса, смотрящего сейчас восхищённым взглядом на Хвана,
будто он прямо перед ним сейчас планету спас. Ли кивнул и задумался над словами
старшего, но спустя десять минут раздумий в его голове появилось ещё больше
вопросов.

— Почему ты привёл сюда именно меня, а не какую-нибудь красивую девушку? Сам же

говорил, что это романтично.

— Твои веснушки. — Феликс поднял недоумевающий взгляд на Хёнджина. — Как только я

услышал о звездопаде — вспомнил о твоих веснушках. Они тоже похожи на звёзды,
думаю, если их соединить, то получатся созвездия. Я даже сейчас вижу. Вот здесь, —
он начал водить где-то над щекой Феликса, — созвездие Девы, а здесь, — он указал
куда-то над глазом, — Стрелец, а тут, — он перевёл взгляд на аккуратный носик
младшего, — Рыбы. Ты не замечал?

Феликс был смущён из-за пристального разглядывания Хёнджина его лица, поэтому
опустил глаза в землю и просто промолчал. Хван понял, что поставил младшего в
неудобное положение, и отвернулся, продолжая свой монолог.

— Да и, по правде говоря, не думаю, что они смогли бы оценить всю красоту

происходящего, молча посидеть и просто наблюдать за столь прекрасным моментом нашей
юности. Все они, оставшись со мной наедине, попытались бы залезть ко мне в штаны. —
На этих словах он горько улыбнулся, словно осознавая, что красивое лицо — это
тяжёлая ноша. — Они видят лишь симпатичное лицо и тело, не желая узнать, что
хранится за этой красивой обложкой. Хотя думаю, что ты меня понимаешь.

— С чего ты взял?

— Да брось, я за время, проведённое в универе, столько всего услышал о тебе, к тому

же ты красив, хорошо сложен и вроде как не тупой. Плюс я слышал, что ты популярен
среди девчонок.

— Был, пока ты не появился, но, знаешь, спасибо тебе за это, — поблагодарив, Феликс
добродушно улыбнулся и поднял взгляд на Хёнджина, оповещая о том, что он больше не
чувствует смущения.

— Стой. Только давай без признаний в любви, я вроде как по девочкам!

По его тону было слышно, что он шутит, поэтому парни хором рассмеялись.

Только вот что именно было шуткой?

— Нет, ну правда, спасибо. Мне эта ваша популярность вообще не нужна, если честно.
И зачем меня с таким смазливым лицом родили? Вот как только ты появился — так от
меня многие отстали, я хотя бы теперь могу спокойно отдохнуть в одиночестве.

— Но почему? Почему ты думаешь, что одиночество лучше, чем пара хороших друзей,
которые всегда рядом и поддержат тебя в любой ситуации?

— Давай не будем об этом? Ты обещал не спрашивать.

— Окей, прости. — Хёнджин поджал губы и виновато опустил голову, понимая, что
болтает слишком много.

Хван не хотел доставать младшего своими вопросами на тему прошлого, хотя это было
тем, что интересовало Хёнджина больше всего остального. Но он обещал Феликсу, а
обещания он исполняет.

— А теперь нам пора идти. — Хёнджин встал со скамейки и поправил пальто. — Душевные
откровения — это, конечно, хорошо, но нам утром в универ. Так что поднимай свою
тушку, я тебя провожу.

— Я не маленький — сам дойду, — пробурчал это Феликс ещё более низким голосом и
сложил руки на груди, вызывающе глядя на старшего.

— Я тебя из дома посреди ночи вытащил, так что за тебя в ответе. А вдруг на тебя
маньяк какой нападёт, а меня рядом не будет, чтобы в целости тебя ему передать? —
Хёнджин хихикнул, на что поймал недовольный взгляд младшего, и попытался сдержать
смех, чтобы тот, не дай бог, не обиделся.

— Да ну тебя, противный ты, хён. — Феликса на самом деле никак не могли обидеть
слова Хёнджина, но построить из себя жертву он тоже любил.

Спускались с холма они в тишине, светя фонариками телефонов себе под ноги, чтобы не
споткнуться о торчащие корни деревьев, но как только они вышли на асфальтированную
дорогу, то Феликс решил, что тоже должен чем-то поделиться на откровения старшего.

— А я очень люблю апельсиновый сок и яблоки, — сказал он первое, что пришло в

голову, не подумав, и ожидал, что Хван сейчас ну точно рассмеётся на такую
глупость. Но Хёнджин не видел ничего смешного, думая, что это просто немного
необычная тема для разговора.

— А я терпеть не могу яблоки и сок этот твой тоже, куда лучше крепкий кофе и
шоколадный брауни.

— О твоей любви к кофе и шоколаду я понял ещё в первый день твоего пребывания в
нашем вузе.

— Как это так?

— От тебя за километр несёт этим самым кофе, а на обед ты всегда берёшь что-нибудь
с шоколадом, на который у меня, кстати, аллергия, — ответил он, хихикнув над своими
же словами, и сбавил шаг, думая, что спешить им всё равно некуда, а в компании
старшего находиться было очень приятно. — Но, несмотря на это, я часто готовлю
брауни: мои родители их очень любят.

— Могу ли я как-нибудь попробовать твои брауни? — Хёнджин заметил, как Феликс

смутился уже в который раз за ночь, находя это чем-то милым. А Ли до сих пор
непривычно оттого, что кто-то проявляет к нему так много внимания, ещё и просит его
брауни, которое никто, кроме родителей, не пробовал, как, в принципе, и остальную
стряпню.

— Может быть, угощу тебя, когда приготовлю, но, если ты отравишься и проведёшь
остаток своей жизни в туалете, я не виноват.

— Хорошо! — Хёнджин засмеялся от такого заявления. — Кстати, почему ты заговорил о

еде? Ты голоден? Прости, я спешил и не взял с собой ничего съедобного, да я и не
думал, что мы тут так много времени проведём.

— Тебе не за что извиняться, я не голоден, честно. Просто я, э-э... — Феликс не

знал, как объяснить свой внезапный порыв. — Ну, ты просто высказал мне свои мысли,
поэтому я решил, что тоже должен чем-то ответить на твою искренность, но ляпнул
первое, что в голову взбрело, ты же со своими попытками подружиться не отстанешь...
— Феликс не осуждал, он даже как-то привык уже к Хёнджину, пусть они нечасто
разговаривают, но пока этого достаточно. Ему вполне комфортно, когда Хван приходит,
переворачивая всё вокруг себя вверх дном, и помогает Феликсу отвлечься, снова
ощущать себя нужным.

— Да, это ты верно подметил. Раз ты решился открыться — могу ли я задать тебе один
вопрос?

— Не обещаю, что отвечу, но ты можешь попытаться.

— Ты когда-нибудь любил? — Феликс не ожидал такого вопроса, подбирая слова для

более чёткого изложения своих мыслей.

— Любви нет, Джинни. Это лишь сказка для детей, чтобы они не думали, что им
придётся справляться со всем дерьмом этой жизни в одиночестве.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что это правда, пусть для тебя она покажется горькой, но она такая. Любви
нет — есть лишь привязанность. Ты встречаешь человека, который тебе интересен,
неважно чем: внешностью или вы просто вместе ходите в кружок вязания. Затем ты
сближаешься с ним, узнаешь его, принимаешь его недостатки, привыкаешь к нему,
привязываешься. И чтобы не привыкать к кому-то новому, не тратить свои нервы на
какие-то другие недостатки, ты остаёшься с этим человеком, называя эту дрянь столь
поэтичным словом «любовь». Увы, но мы в реальном мире, а не в книге с сопливой
историей, так что сними свои розовые очки и вспомни всех тех, кто бегает за тобой
изо дня в день, крича о вечной любви к тебе. Ты им веришь?

— Дурак ты, Феликс. Им я не верю, но верю в то, что где-то есть человек,
предназначенный мне небесами, и когда мы встретимся, то полюбим друг друга, да так,
чтобы как в этих самых сопливых романах, которые ты читаешь в тишине пустой
библиотеки. — Он поймал на себе удивлённый взгляд, в котором читался немой вопрос,
и Хёнджин поспешил на него ответить. — Я видел тебя в библиотеке за чтением каких-
то подростковых книг. Я, конечно, не осуждаю, но почему ты читаешь о том, во что не
веришь? Ты противоречишь сам себе.

— Ты сталкер, что ли?

— Нет. Просто мне было интересно, как проводят досуг мои одногруппники.

— Точно сталкер. Я, если честно, не могу объяснить свой интерес к этим книгам,
потому что начал увлекаться ими не так давно: когда все вокруг начали говорить
только о том, как «прекрасна» любовь, мне стало интересно, каково же это? В
различных книгах описание этого чувства ничем особо не отличается и почти везде
одинаково: бабочки в животе и сухость в горле перед поцелуем. Но по-моему, это
несварение. Короче, глупость какая-то, даже внимания не стоит.

Оставшуюся часть пути они шли молча, и каждый обдумывал сказанное другим, делая для
себя какие-то выводы. Хёнджин подметил для себя, что с Феликсом и правда можно
найти общий язык, если немного постараться. Пусть младший не до конца говорит о
том, что его волнует, но это не мешает находить им общие темы для разговора. А
Феликс думает, что Хёнджин и правда классный: с ним весело и хочется совершить
какую-нибудь глупость, хотя, по сути, их ночные прогулки и есть глупость, но Ли всё
нравится, поэтому сейчас он идёт и улыбается своим мыслям, глядя на такого же
улыбающегося Хвана.

Когда они подошли к дому, Феликс хотел уже попрощаться с Хёнджином и уйти домой, но
старший его остановил.

— Знаешь, я понял, почему ты любишь апельсиновый сок. — Хёнджин снова поймал на

себе недоумевающий взгляд. — Потому что он яркий и сделан из самых настоящих
небольших солнышек — апельсинов. А ты тоже похож на солнце, особенно когда
улыбаешься, так что улыбайся почаще, тебе правда идёт. Я не знаю, почему ты
надеваешь эту маску безразличия, но знаю, что в прошлом ты много улыбался: об этом
говорят морщинки в уголках твоих глаз. Но что бы там ни произошло в твоём прошлом,
не бойся нового и чаще улыбайся. До следующей недели, Феликс Ли, не скучай! —
Хёнджин отсалютовал Феликсу двумя пальцами и быстро ретировался со двора семьи Ли,
оставляя младшего молча размышлять над услышанным и кусать губы от непонимания.

— Спасибо, — прошептал Феликс уже в пустоту и поспешил зайти домой.

Комментарий к Два звездных неба.
Сегодня мне поставили 4 за курсач (промежуточная аттестация) и я безууууууумно
рада
Вот вам глава побольше в честь этого 😂😂хвххвхввх
Всем хороших оценок и поменьше долгов))

А еще сегодняшний выход мальчиков это отвал всего просто😍😍 я сдохла🙃

========== Яблочная история. ==========

Придя на следующий день в университет, Феликс обнаружил на своём месте стакан
апельсинового сока, к которому была приклеена записка: «Солнечному мальчику на
здоровье». Он сразу понял, от кого это, и обернулся по сторонам, чтобы найти
Хёнджина. Старший сидел в первом ряду и болтал с тремя девчонками, а те, в свою
очередь, тихо хихикали от сказанного парнем. Но смеялись они, вероятно, не оттого,
что шутки были смешными, а потому, что шутил именно Хёнджин.

— Ой, Феликс, — с соседнего ряда послышался слегка насмешливый голос Джисона —

одногруппника Феликса, разглядывающего вещь на столе Ликса. — Это тебе заботливая
донсен оставила?

— Завидуешь? — Феликс перевёл на одногруппника такой же насмешливый взгляд. — Тебе-

то Минхо-хён ничего не оставляет перед занятиями, — проговорил он это почти
издевательским тоном и сел на своё место, пробуя напиток. Это был свежевыжатый сок
из, наверное, самых спелых апельсинов, какие только можно было найти в это время
года.

Джисон на слова младшего только фыркнул и уткнулся в свой телефон.

Уже к концу первой пары Феликс незаметно от преподавателя высосал сок через
трубочку и обязался поблагодарить Хёнджина за такой сюрприз. Поэтому, как только
преподаватель сообщил об окончании занятия, Феликс поспешил спуститься к кафедре и
подойти к Хвану, активно рассказывающему кому-то из одногруппников про ядерные
взрывы и коллайдеры.

— Извини, Хёнджин, можно тебя на минуту? — Феликс тронул Хвана за плечо, собирая на
себе удивлённые взгляды одногруппников, ведь никто из них никогда не видел, чтобы
Феликс сам подходил к кому-то и начинал разговор, а тут ещё и к новенькому подошёл,
с которым они, по сути, знакомы быть не должны.

— Да, конечно, пошли. — Хёнджин взял свой рюкзак и последовал за младшим, крикнув
остальным: — Ладно, потом ещё поболтаем.

Феликс привёл его на крышу, ту самую, на которой часто оставался один на один со
своими мыслями. Они остановились у края и смотрели куда-то вдаль, пока Феликс не
начал разговор:

— Я… э-э-э... спасибо тебе за сок, он был очень вкусный.

— Да не за что. Тебе понравилось?

— Да, очень! Но где ты нашёл такой вкусный сок? Сам, что ли, выжимал? — Феликс тихо
похихикал, поправляя волосы, которые растрепал ветер.

— Хах, нет, Ликси. Просто надо знать, где искать.

— То есть не скажешь?

— Не-а, пусть это останется моим небольшим секретом, — заговорщически прошептал

Хван, подмигнув Феликсу, и улыбнулся.

— Ну и пожалуйста, загадочный какой. Фу, аж противно! — Феликс скорчил обиженную

мину и отвернулся от Хёнджина, который в ответ на это лишь громко рассмеялся.

Пока Хван смеялся, Феликс почему-то задумался: и когда это он позволил этому
беспечному придурку находиться так близко к себе? Почему продолжает общаться с ним?
Почему позволяет ему тайно приходить к себе домой, будто они школьники, которым
родители запрещают встречаться? Почему он сейчас стоит рядом на крыше, где Ли так
любит оставаться один? И когда это с Хёнджином стало так спокойно?
Присутствие Хёнджина было уже привычным и почти не доставляло дискомфорта. На
улыбку хотелось отвечать улыбкой, на каждый смешок — рассмеяться в ответ, даже
глупые шутки казались не такими уж и глупыми, а разговоры о ядерном реакторе,
которые Хван вёл с одногруппниками, очень хотелось поддержать. Всё как тогда.

Теперь он друг Феликса? Или он всё ещё просто знакомый, с которым Ликс сбегает по
ночам посмотреть на звёзды? Феликс обещает подумать об этом чуть позже, наверное,
вечером или днём в понедельник — не сейчас. Сейчас слишком хорошо от смеха
старшего, так что раздумья можно оставить на потом.

На следующее утро Феликс снова находит на своём столе угощение — всё такой же
стакан с соком цвета солнца и записку: «Раз он тебе так понравился, пей на
здоровье, мальчик, поцелованный солнцем». Ликс берёт стакан и отпивает, улыбаясь от
такого проявления заботы со стороны старшего. Так Хёнджин и оставляет ему стакан с
запиской каждое утро. И никому не скажет, что ради этого приходит в универ задолго
до начала пар, просто для того, чтобы никто не увидел, что это делает именно он.

***

Хёнджин приходит всё так же через неделю и всё так же через окно, когда Феликс
читает очередной роман о любви, в которую он так не верит. Ли слегка пугается,
когда старший резко открывает его окно, но возвращает своё внимание к главным
героям, потому что сейчас там начинается всё самое интересное.

— Давай натягивай штанцы на свой узкий зад, бери деньги в маленькие ручки, и мы
поедем. — Хёнджин стоял, разглядывая лежащего в пижаме Феликса, и ждал, пока тот
оторвётся от книги.

— Куда? — Феликс наконец поднял свой взгляд, полный недоумения, на Хвана, но

послушно встал с кровати и, отложив книгу, подошёл к шкафу, открывая его.

— Сегодня ночью проводится один очень интересный фестиваль, тебе понравится.

— Почему ты в этом так уверен? — Феликс заинтересованно выглянул из шкафа.

— Потому что там будет то, что ты любишь, и не очень много людей, — говорил Хван
так, будто отлично знал Феликса и его предпочтения, но на самом деле он очень
боялся, что облажался с выбором места сегодняшней прогулки.

— Я всё! — Феликс выкрикнул это слишком резко, так что Хёнджин даже испугался и
подпрыгнул на месте. Сейчас Ли был одет в чёрное пальто, джинсы, любимые мартинсы и
такой же чёрный шарф.

— Тогда поехали!

Они вылезли так же через окно и спустились на землю. Пройдя совсем чуть-чуть, они
остановились перед чёрным Rolls Royce.

— Это твоя машина? — Феликс был приятно удивлён, глядя на автомобиль.

— Да, залезай. — Хёнджин открыл машину, нажав на кнопку на ключах, и они уселись в
тёплый салон, хлопая дверьми. В салоне пахло дорогой кожей, в которую были обиты
сиденья, мятой и одеколоном старшего. — Чему ты так удивлён? — Хван вставил ключ в
замок зажигания и повернул, затем взялся обеими руками за руль и выехал на дорогу.

— Не думал, что у того, кто залезает в мой дом через окно, будет дорогая машина.
Признайся, ты её угнал? — Хёнджин на такое предположение громко рассмеялся.
— Нет, Ликси, это моя машина.

— Откуда у тебя деньги на такую дорогую модель?

— Мои родители так же, как и твои, владеют большой фирмой, поэтому такие покупки —
это обычное дело. Я удивлён, что у тебя нет своей машины. — Сейчас Феликсу стало
немного стыдно из-за осознания, что он вообще ничего не знает о Хёнджине, в то
время как тот постоянно носится с ним, как с маленьким. Надо было хотя бы основную
информацию узнать.

— У меня есть личный водитель, поэтому она мне не нужна. К тому же я очень боюсь,
что из-за меня на дорогах будет слишком много аварий, поэтому даже не пытался
сдавать на права.

— Тогда на сегодняшнюю ночь я буду твоим личным водителем, так что пристегнись. —
Феликс кивнул и пристегнул ремень безопасности, ибо машина уже начала подавать
звуковые сигналы о том, что скорость слишком высокая.

Спустя некоторое время Феликс повернулся к Хёнджину и стал разглядывать его

профиль. Прямо сейчас Хван был полностью сосредоточен на дороге, и его лицо не
выражало никаких эмоций, кроме серьёзности, но, несмотря на это, он был достаточно
расслаблен, что говорило о том, что Хёнджин чувствует себя уверенно за рулём, а это
значит — Феликсу нечего бояться.

— Кстати, а почему я ни разу не видел, чтобы ты приезжал или уезжал на ней? Даже на
парковке её никогда нет.

— Причина всё та же: узнают все, что я не только красив, но ещё и из богатой семьи,
то будет больше внимания, фальшивых улыбок и лживых попыток стать друзьями.

— Принцу Хёнджину не нравится внимание к своей персоне? Удивительно! — Тон младшего

был переполнен сарказмом, отчего Хван недоумённо посмотрел на него, а затем вернул
свой взор к наблюдению за дорогой.

— Будем честны: нравится. Но не когда этого внимания так много. Вот ты же тоже
недоволен этим, но не ври, что тебе не льстит внимание в твою сторону.

— Ну… Это было приятно поначалу, пока не стало переходить все границы. После чего я
решил, что лучше будет никак с ними не контактировать, чтобы не вызвать ещё большую
волну внимания.

— Но ты ведь с самого первого дня ни с кем особо не общался. — Феликс снова бросил
вопросительный взгляд. — Что? Я поспрашивал у одногруппников — они много чего
рассказали.

— Пусть так, но я хотя бы не притворяюсь, что мне это нравится, — произнёс Феликс.
Он вложил в эту фразу смысл, который Хёнджин понял, поэтому тактично промолчал,
чтобы этот разговор не вылился в ссору.

Оставшееся время они ехали молча. Феликс рассматривал сменяющийся пейзаж за окном,
а Хёнджин следил за дорогой, чтобы доставить младшего на место в целости и
сохранности.

— Мы приехали — можно выходить. — Хёнджин припарковал машину, и парни поспешили

выйти. Автомобилей вокруг было немного, так что искать место для парковки долго не
пришлось. Перед ними возвышалось громадное здание в стиле XVIII века с колоннами и
резными карнизами, при входе висел баннер, сообщающий прохожим о том, что здесь
проходит фестиваль яблок.
— Они серьёзно проводят этот фестиваль почти что зимой? Как ты вообще нашёл его? —
прочитав надпись на баннере, Феликс был приятно удивлён, но логике проведение этого
события не поддавалось.

— При желании можно найти всё что угодно, — ответил Хёнджин и загадочно улыбнулся,
сделав шаг к двери. — Пошли внутрь.

Парни зашли внутрь, и перед ними открылась огромная оранжерея с диковинными

растениями у стен, а в центре располагались небольшие палатки, в каждой из которых
находились различные виды яблок, привезённых с разных уголков планеты, саженцы
яблонь для дачников, желающих вырастить тот или иной сорт у себя в саду, и
несколько видов яблочного сидра для тех, кому было мало.

— Вау! — только и смог выдавить из себя Феликс, поражённый увиденным, и, не

дожидаясь Хёнджина, побежал к первой палатке.

Перед его взором лежали всевозможные сорта яблок, которые Ли видел только в
интернете или о которых даже не слышал: «Яванское яблоко», «Гавайское яблоко»,
«Звёздное яблоко», «Белая роза», «Красная любовь», — но больше всего внимание парня
привлекли фрукты, лежащие дальше всех.

— Молодой человек, хотите что-нибудь попробовать?

— Здравствуйте, а можно мне вот это? — Феликс указал на чёрный плод, табличка рядом
с которым гласила, что это — «Чёрный алмаз».

— О, это очень редкий сорт яблок, такие сейчас почти нигде не найдёшь. — Продавец
отрезал небольшой кусочек от яблока. — Держите.

Феликс, не дыша, отправил кусочек себе в рот, и его глаза тут же закрылись от
наслаждения: яблоко было безумно сладким, но без этой противной рыхлости, которая
часто портит весь вкус, затем к сладкому добавлялись нотки кислинки, что никак не
портили вкус, а наоборот — добавляли ему изюминку. Наслаждаясь вкусовыми
ощущениями, Феликс не заметил, как к нему подошёл Хёнджин.

— Как тебе?

— М-м-м, это очень вкусно, попробуй! — Феликс хотел попросить продавца отрезать ещё
кусочек для своего компаньона, но осёкся, вспомнив, что старший не любит яблоки. —
А, ты же не любишь, прости.

— Нет, всё в порядке, я хочу попробовать: это выглядит очень интересно. — Хёнджин
повернулся к владельцу, вежливо улыбаясь и спрашивая: — Можно мне кусочек?

— Конечно! — Продавец отрезал ещё один кусочек и протянул его Хвану. — Я вообще не
даю пробовать этот сорт кому попало, потому что он слишком дорогой, но вы, похоже,
сможете заплатить.

— О, это и правда вкусно, — обратился Хёнджин к младшему, подтверждая ранее

сказанное им. — Хочешь их взять?

— Да, очень! Я таких ещё никогда не пробовал.

— Тогда дайте нам две упаковки.

Продавец потянулся за коробками, внутри которых — под прозрачной крышкой, каждое в

своём отделении, словно ёлочные игрушки — лежало восемь яблок.
— Повторюсь, что это один из самых редких сортов, поэтому не удивляйтесь цене. С
вас 160 долларов.

Феликс потянулся в карман за бумажником, но Хёнджин быстрее достал свою карту и со

словами: «Я оплачу», приложил её к терминалу.

— Эй! Я могу за себя заплатить! — Феликс был возмущён тем, что за него платят, ведь
он не бедный и сам может оплачивать свои покупки.

— Считай, что это подарок.

— Делай подарки пищащим от тебя девчонкам.

— Не хочу. Они этого не заслужили, — немного повысил тон Хёнджин, не понимая,

почему младшему так не понравилось то, что за него заплатили. Феликс же на это
снова закатил глаза и побежал к следующей палатке пробовать новое.

Они всю ночь бегали от палатки к палатке, пробуя всё, что видят, и скупая тоже
почти всё. Хёнджин еле отговорил младшего от покупки саженца какой-то редкой
яблони, объясняя, что её некуда сажать, но Феликс, подговариваемый умелой
продавщицей, очень долго упирался, доказывая, что ему просто необходимо это чудо
природы.

Феликс попробовал и яблочный сидр из различных сортов яблок, пытаясь впихнуть его и
в старшего, но тот отметал все предложения, аргументируя свой отказ тем, что он за
рулём, поэтому младший просто покупал понравившиеся ему напитки, обещая, что зальёт
их в Хёнджина, когда тот придёт к нему в следующий раз. А Хван, рассмеявшись на
это, соглашается и берёт очередной плотный пакет, неся его за уже убегающим и
немного пьяным солнечным мальчишкой.

Они вышли из здания, когда на часах было пять утра и времени оставалось только на
то, чтобы доехать до дома, принять душ и собраться на учёбу. Во время дороги
обратно Феликс уснул и тихо сопел, слюнявя собственное плечо. Хёнджина забавляла
такая картина, и он с удовольствием сфотографировал бы такого Феликса, но его руки
были заняты рулём, да и подвергать опасности жизни, отвлекаясь от дороги, не
хотелось.

Быстро доехав до дома Феликса, Хёнджин остановил машину и разбудил младшего.

— Эй, принцесса, просыпайся, мы приехали. — Феликс на это нехотя открыл глаза и

часто заморгал, пытаясь понять, где он находится.

Они вышли из машины и подошли к багажнику, который был забит пакетами с яблочным
наполнением.

— И как нам это всё занести в твой дом? — Хёнджин оглядел масштаб проблемы и
почесал голову, думая о будущих действиях.

— Сегодня будем заходить через дверь, так что просто занесём.

— Ну наконец-то, как нормальный человек. Я уже выходил через дверь, теперь и зайти
можно, — хихикнул Хёнджин, после чего они взяли пакеты и направились к входной
двери в дом семьи Ли. Феликс тихо открыл дверь, пропуская Хвана вперёд и говоря,
куда идти. Они оставили пакеты на кухне, и Хёнджин уже собирался уходить, как
зашла мама Феликса, явно только проснувшаяся. Она застыла, не понимая, что
происходит, и переводила взгляд с неизвестного ей парня на кучу пакетов, а затем —
снова на своего сына.

— Мам, ты чего не спишь? — Феликс говорил тихим голосом, боясь, что его сейчас
наругают: он не ожидал, что мама встанет так рано.

— Попить захотелось. А это кто? И что за пакеты?

— Э-э-э, это мой друг, мам, он привёз мне яблоки. Ты же знаешь, как я их люблю.
Хёнджин, познакомься, это моя мама. Мама, это — Хёнджин.

— Здравствуй, Хёнджин. — Она сделала вид, будто не заметила верхней одежды на её

сыне и поверила, что яблоки и правда привёз Хёнджин. — Приятно познакомиться.
Феликс давно никого не приводил домой.

— Здравствуйте, миссис Ли. — Он поклонился, выказывая уважение. — Да я ненадолго:

вот яблоки завёз и уже собрался уезжать.

— Приятно было встретить реального друга моего сына. Заезжай к нам почаще.

— Хорошо, спасибо, обязательно приеду ещё, до свидания! — Он снова поклонился и

вместе с Феликсом отправился в сторону двери.

— Спасибо тебе, я бы никогда не подумал, что у нас проводятся такие классные

мероприятия, мне безумно понравилось! — Лицо Феликса сияло то ли от счастья, то ли
от количества бушующего алкоголя в крови, то ли от всего вместе взятого.

— Не за что. Я правда рад, что тебе понравилось. — Хёнджин сделал шаг за порог дома
младшего, поворачиваясь к нему лицом и говоря: — И мама у тебя классная! —
улыбнулся он и, помахав рукой, сбежал по ступенькам к машине. — До встречи через
неделю, Феликс Ли.

— Увидимся, — проговорил Феликс снова куда-то в пустоту.

Пока Хёнджин ехал до своего дома, одна мысль не давала ему покоя.

Феликс назвал его другом.

Так значит, он всё-таки доверяет Хёнджину? Они и правда теперь друзья, или он это
сказал, чтобы мама не задавала лишних вопросов? Хотя сейчас это было не столь
важно, потому что даже если Феликс считал Хёнджина своим другом, то Хван был
влюблён. Да-да, ему хватило этих нескольких коротких ночей, проведённых с младшим,
чтобы втрескаться по самое не хочу в эти шоколадные глаза, крошечные лапки,
мимолётную улыбку и заразительный смех. Почему? Он не знает. Ведь сердцу не
прикажешь, и если оно решило, что это веснушчатое маленькое солнце одним только
своим присутствием заставляет его биться сильнее, то так оно и будет. Хёнджин
понимает, что его чувства должны навсегда остаться в секрете от младшего, потому
что тот никогда не примет их. Хвану еле-еле удалось добиться приставки «друг» к
своему имени, а если он сообщит младшему о том, что хочет чего-то большего, чем
дружба, то Феликс навсегда убежит от него, забрав с собой и его бедное сердце. И
единственное, что ему остаётся делать, — это быть рядом, существуя от недели к
неделе, улыбаться слишком приторной улыбкой не тем людям и делать вид, что рад
здесь находиться.

***

Феликс смотрит на себя в зеркало и думает, задаёт себе вопросы, ответы на которые
не знает, и злится на себя из-за этого.

«Ты серьёзно считаешь его другом? Почему? Что он такого сделал, чего другие не
смогли?» — раздаётся противный внутренний голос, что до сих пор не доверяет никому,
стараясь не повторить ошибок прошлого.
— Он рядом, пусть не всегда, пусть только одну ночь в неделю, но рядом. И с ним
хорошо и спокойно.

«Он тянет тебя куда-то, не говоря куда, а ты и рад идти за ним.И когда это ты стал
таким доверчивым, Феликс Ли?»

— Он заботится обо мне и не даёт одиночеству меня поработить.

«Ты правда думаешь, что он делает это искренне?»

— Он приносит мне самый вкусный сок и заставляет улыбаться.

«Он тебя тоже оставит».

— А ещё рядом с ним забываешь про старую рану, ту самую, что уже четыре года не
может затянуться и периодически болит.

«Он просто играет с тобой, дурак».

Феликс борется с плохими мыслями, стараясь изо всех сил подавить их, ведь нельзя
плохо думать о старшем, потому что всё, что оставлял после себя Хёнджин, было
только хорошим.

— Вы друзья, слышишь, друзья! — говорит он это тому парню в отражении, который всё
ещё не верит, не хочет никого подпускать к себе, но делает это. Говоря это, ставит
точку, берёт на себя ответственность за то, что случится в будущем.

***

Они встречаются в университете перед началом пар. Хёнджин стоит с какой-то

девчонкой с первого курса, делая вид, что слушает её, периодически кивая в знак
согласия. Когда он замечает Феликса, на его лице начинает расползаться улыбка,
тёплая, искренняя и полная счастья. Ли тихо подходит, говоря скромное: «Привет»,
снова ловя эти любопытные взгляды со всех сторон. Хёнджин понимает, что младший
хочет поговорить, поэтому говорит остальным, что позже вернётся, и уходит с
Феликсом, ведя его на крышу, где никто ничего не услышит.

— Ты что-то хотел сказать? — Хёнджину интересно, из-за чего младший всё-таки

решился подойти к нему.

— Э-э... ты давно просил. — Он протянул Хвану листочек, на котором ровным почерком

был выведен номер младшего. — Я подумал, что ещё не поздно.

— Спасибо! Запомни, что никогда не поздно! — Хёнджин смотрел на цифры и глупо

улыбался, но, вспомнив об утреннем разговоре, перевёл взгляд на Феликса. — Могу ли
я задать вопрос?

— Конечно.

— Э-э-э... насчёт того, что ты сказал с утра... — Хван нервно переминался с ноги на
ногу и крутил свои кольца на пальцах. — Ну то, что я твой друг. Это правда?

— Прости. — Казалось, мир Хёнджина рухнул, когда Феликс виновато опустил голову,
будто не хочет расстраивать старшего; будто то, что он сейчас скажет, может сильно
сказаться на их и так не очень крепких взаимоотношениях. — Я, наверное, не должен
был так говорить, не спросив тебя. Просто подумал, что раз мы так хорошо проводим
время вместе, то уже могу назвать тебя другом. Прости. — После этого у Хёнджина
словно камень с души свалился.
— Боже, Феликс, ты дурак? Я уже после того, как впервые пришёл в твой дом, считал
тебя своим другом. Пойми, что не нужно спрашивать, чтобы назвать кого-то своим
другом. Если ты достаточно доверяешь человеку, чтобы назвать его своим другом, если
ты хочешь так назвать, то ты имеешь полное право на это. Я уже подумал, что ты
скажешь, что видеть меня больше не хочешь.

— Можно подумать, тебя бы это остановило, и ты бы больше не пришёл, — говорил это

Феликс, слегка улыбаясь. — А то, что я тебе свой номер дал, вообще ни о чём тебе не
сказало?

— Ха-ха, ты прав, прости. Ты просто казался таким недосягаемым, а оказалось, что

стоит купить тебе пару яблок, и вот мы уже зафрендились в «Какао», — громко
рассмеялся Хёнджин, а Феликс начал бить его своими маленькими кулачками в плечо,
так же громко смеясь.

— Всё, отдай сюда листок! — Феликс потянулся к руке старшего, в которой тот держал
бумажку, пытаясь отобрать её, но Хван был проворнее, поэтому резко потянул руку
вверх, не давая Ли осуществить задуманное. — Я отказываюсь от своих слов. Хван
Хёнджин мне не друг! Хван Хёнджин — придурок!

Они так и смеялись, стоя на краю университетской крыши, пока не прозвенел звонок,
сообщающий парням о начале первой пары очередного длинного учебного дня.
Комментарий к Яблочная история.
У автора огромная любовь к яблокам, фестивалям и всему, что может эти две вещи
объединить, поэтому не кидайтесь тапками🥺🙌

Спасибо, что читаете😊❤❤

========== Так вот оно что. ==========

Эта неделя крайне отличается от предыдущих. Теперь Феликс здоровается с Хёнджином

каждое утро, иногда можно заметить вместе парней, обсуждающих что-то и не
обращающих внимания на косые взгляды в их сторону, они даже обмениваются мемами в
социальных сетях. Феликс уже не боится доверять старшему, точнее, боится, но уже не
так сильно. Он вообще запретил себе думать об этом, боясь, что Хван услышит его
мысли и обидится на то, что Феликс так плохо думает о нём. Ему нравится дружить и
общаться с Хёнджином; он думает, что правильно сделал, когда подпустил к себе
старшего. Но если во время разговора к ним подходит кто-то другой, то Ли сразу
замолкает и старается уйти, не желая поддерживать диалог с чужими людьми. Других он
всё ещё побаивался и не доверял.

Феликс так-то вообще решил, что после того, как они начнут близко общаться, то
больше не будет ночных прогулок, но Хван думал совершенно иначе.

***

Хёнджин приходит к дому семьи Ли снова поздно вечером, только теперь он звонит
Феликсу, говоря, чтобы тот одевался. И младший выходит уже через десять минут,
сверкая начищенными мартинсами и огоньками заинтересованных глаз.

— Привет, а куда мы сегодня? Снова далеко? — Феликс кивнул на машину, стоящую за

спиной Хёнджина.

— Привет. Честно говоря, я не придумал, куда сегодня пойти, но на всякий случай

взял машину, если ты захочешь куда-нибудь отправиться.

— Ва-а-а, давай тогда поедем в парк аттракционов? Он вроде сегодня работает всю
ночь в честь какого-то праздника.
— Раз ты так хочешь, то, конечно, поехали, — согласившись, Хёнджин улыбнулся и
кивком указал на автомобиль.

До места назначения они доехали быстро, подпевая по пути песням, игравшим по радио,
и смеясь каждый раз, когда Феликс пытался взять слишком высокую ноту своим низким
голосом. Приехав, Хёнджин попытался найти самое близкое парковочное место к входу в
парк аттракционов, но из-за большого количества машин пришлось парковаться
достаточно далеко, так что парни были вынуждены немного пройтись.

— Хей, Ликс, здесь много людей. Ты уверен, что будешь в порядке? — Хёнджин
обеспокоенно взглянул на Феликса, зная о его нелюдимости.

— Да, буду, только если ты будешь рядом. — Для Феликса эти слова ничего не значат,
но у Хёнджина защемило сердце. Конечно, он будет рядом: иначе уже не сможет.
Хочется прижать к себе, обнять, закричать, что он будет рядом, но вынужден лишь
скромно кивнуть, продолжая идти.

— Не беспокойся, я тут. Куда хочешь сначала пойти?

— Может, на американские горки?

— Оу... — Коленки Хёнджина предательски затряслись от одного только упоминания об

аттракционе. — Может, ты один туда? Мне что-то нехорошо, боюсь, что меня может
стошнить. — Он скорчил лицо великомученика, надеясь, что Феликс ему поверит и
оставит здесь.

— Ты что, боишься?

— Нет, просто не очень хорошо себя чувствую... — Да-да-да и ещё раз да. Хёнджин с
детства боится высоты и всего, что с ней связано, так что аттракционы всегда были
своего рода табу. Наверное, надо было сказать об этом Феликсу, но расстраивать
младшего и обламывать его вечер своими страхами не хотелось, тем более когда он так
широко улыбается, глядя на все эти аттракционы. Именно поэтому сейчас Хван собирает
всё своё мужество в кулак и, как самый настоящий «мужик», идёт покорять
американские горки.

Они поднимаются на платформу, с которой производится рассадка в кресла, и ждут

своей очереди. Хёнджин старается не смотреть на аттракцион, чтобы раньше времени не
испугаться, а Феликс стоит и радуется, предвкушая азарт, не замечая состояния
старшего. Их пристёгивают и читают технику безопасности; Хван крепче вжимается в
кресло, после чего аттракцион начинает своё движение. Хёнджин понимает, что пути
назад уже нет. Он с детства не приближался к паркам аттракционов, боясь даже
взглянуть на них, чтобы вот так просто — в один день, а точнее, ночь — какой-то
веснушчатый паренёк затащил его на самый страшный аттракцион? Походу Хёнджин
реально сильно влип.

Раз.

Сердце замедляется, когда аттракцион ускоряет своё движение.

Два.

Сердце замирает, когда они заезжают на первую петлю и останавливаются на самой

вершине.
Три.

Сердце останавливается, когда они летят вниз на полной скорости.

Четыре.
Сердце делает пробный удар, когда Феликс касается его руки своей.
Пять.

Сердце бьётся в сумасшедшем ритме, когда Феликс берёт его за руку, говоря, что он
рядом.
Хёнджин выходит с аттракциона на ватных ногах, еле понимая, куда идёт, хотя он даже
не сам это делает: его тащит на своих плечах Феликс, напуганный таким состоянием
старшего. Он сажает Хвана на первую попавшуюся свободную скамейку и бежит за водой
в ближайший ларёк. Пока Хёнджин приходит в себя, Феликс наливает воду в стакан,
отдавая старшему.

— Эй, ты как? — Феликс обеспокоенно смотрит на Хёнджина, боясь, что тому станет
хуже. — Сказал бы, что высоты боишься, я бы тебя не повёл туда.

— Я более-менее, не беспокойся. Просто не хотел портить тебе веселье, прости.

— Ты не должен извиняться за свои страхи! — Феликс положил руку на плечо Хёнджина и

ободряюще похлопал. — Все мы чего-то боимся. Если хочешь, можем уйти.

— Нет! Просто давай будем выбирать аттракционы более приближенные к земле?

— Как скажешь, хён! — Феликс радостно улыбнулся и потащил Хёнджина к кассе, чтобы
выбрать следующий аттракцион, но уже менее опасный для психики старшего.

Парни прокатились на детском паровозике, весело визжа на каждом повороте; сходили в

зеркальный лабиринт, где они чуть ли не разбили пару зеркал, споря о том, кто из
них красивее; побывали в комнате страха, откуда их чуть ли не выгнали из-за того,
что Феликс от неожиданности ударил по лицу актёра, тронувшего его, а Хёнджин
попросил это повторить, чтобы заснять на камеру; посетили комнату смеха, в которой
посетители слишком часто осуждающе смотрели в сторону парней из-за того, что они
очень громко смеялись; также они покачались на качелях и посетили много других
аттракционов, которые не требовали поднятия на высоту.

— Хёнджин, пойдём купим сладкую вату, а?

— Ты как ребёнок, господи, — произнёс Хёнджин, закатил глаза и, хихикая, пошёл за

Феликсом покупать угощение.

— Уже слишком поздно — надо выбрать последний аттракцион, а потом поедем домой. —
Феликс поедал сладость, рассматривая список аттракционов и ища что-то, что может им
подойти.

— Может, колесо обозрения?

— Но ты же боишься высоты. — Феликс с прищуром посмотрел на старшего и перевёл

взгляд на аттракцион, который он предложил.

— Я крепко возьмусь за перила и буду просто смотреть на ночной Сеул. Ведь надо
иногда сталкиваться со своими страхами, чтобы их победить?

Они запрыгнули в приблизившуюся к ним кабинку и начали медленно подниматься куда-то

к звёздам. Парни кушали сладкую вату, рассматривали всё вокруг себя и обсуждали
увиденное. Вид был красивый, что глаз не оторвать.

— Смотри! — Феликс подпрыгнул, отчего кабинка закачалась, а у Хёнджина начала

подступать паника, которую он старался не показывать. — Это же Сеульская телебашня,
— там, куда показывал Феликс, и правда стояла знаменитая телебашня, переливаясь
всеми цветами радуги и приковывая к себе внимание. Феликс радовался как ребёнок,
которому дали мешок сладостей и разрешили съесть всё это самому. Прямо сейчас его
лицо отражало радугу с телебашни и выражало неимоверную радость, а на душе наконец-
то стало спокойно.

У Хёнджина от вида такого Феликса где-то внутри начали распускаться цветы, и он

решил запечатлеть столь редкий момент искренне радующегося младшего, тем более что
выглядел он сейчас просто неотразимо.

— Эй! Ты что делаешь? — Феликс начал закрывать лицо руками и отворачиваться, не

желая, чтобы его фотографировали.

— Хочу запечатлеть момент на память. Повернись обратно.

— Зачем?

— Ты сейчас очень красивый, — сказал Хёнджин, не думая, но это была правда, услышав
которую Феликс смутился и немного покраснел. Ему часто делали комплименты по поводу
внешности, но именно этот был какой-то особенный. Эти слова заставили Феликса
убрать руки и повернуться, позволив Хёнджину себя сфотографировать.

— Но это нечестно, если у меня будут красивые фотки, а у тебя нет! — Феликс
выхватил у старшего телефон и направил объектив камеры на него. — Ну, позируй хоть
как-нибудь.

Они нафотографировали друг друга и даже сделали несколько совместных селфи, которые
Хёнджин хотел выложить в «Инстаграм», но Феликс запретил это делать, угрожая, что
больше не будет общаться со старшим. Хван, смеясь, смирился с запретом и выложил
фото, где он один на фоне мерцающей телебашни, с подписью о том, что это был лучший
день в его жизни, и синим сердечком, которое, как думал Феликс, не значит ничего,
ведь не красное же.

Дорога до дома Феликса занимает не так много времени, которое пролетает незаметно,
потому что они обсуждают сегодняшнюю ночь, поют в унисон с исполнителями по радио и
смеются, смеются, смеются...

Когда машина останавливается, никто не спешит из неё выходить. Оба сидят и думают о
чём-то своём: Феликс — об аттракционах, Хёнджин — о Феликсе.

— Спасибо тебе за ночь. Как бы странно это ни звучало. Мне было очень весело, я
правда давно так хорошо не проводил время. Это было просто нереально круто и не
только сегодня. Вообще, каждая прогулка была просто волшебная и неповторимая, я так
уже года четыре не веселился… — Феликс замолчал, опуская голову, и в воздухе
повисло ощутимое напряжение, понимаемое каждым.

— Ликс, может, расскажешь, что тебя мучает?

— Не уверен, что сейчас самое время.

— Я не давлю, если не хочешь, то не рассказывай, но думаю, что тебе станет намного

легче, когда ты расскажешь хоть кому-нибудь. Здесь никто тебя не осудит. Здесь
только ты и я. Не бойся.

Повисла пауза, пока Феликс собирался с мыслями, формируя их в предложения. Всё это
время Хёнджин терпеливо ждал.

— Когда-то давно у меня был лучший друг... — Феликс смотрел прямо перед собой куда-
то в пустоту, а голос его был настолько тихим, что Хёнджину пришлось напрягать
слух, чтобы услышать его. — Я не хочу называть имён, поэтому буду называть его
«он». Мы познакомились в младшей школе, в кружке по танцам, оказалось, что у нас
много общего — так ещё и одноклассниками были. Виделись каждый день, сидели за
одной партой, делились друг с другом обедом, когда кто-то из нас забывал его дома.
У нас было всё: общие шутки, пара секретов и любимые вишнёвые конфеты из магазина
напротив школы. Годы шли, а дружба становилась всё крепче, по крайней мере, я так
думал. Но в старшей школе он влюбился в девочку из параллельного класса, бегал за
ней, добивался, а я ему упорно в этом помогал. Наши старания не прошли даром, и они
сошлись. Знаешь, я был очень рад за них, искренне рад. Ровно до тех пор, пока он не
начал отдаляться. Сначала это было не очень заметно: он переписывался с ней на
уроках вместо общения со мной, как это было раньше, иногда на перемене отходил от
меня к ней, чтобы поздороваться, но потом и вовсе резко перестал со мной общаться,
уходя на переменах в соседний класс, а на мои приветствия даже не отвечал. Я решил
поговорить с ним об этом, спрашивая: «Почему?» — но в ответ получил лишь то, что я
придурок, ничего не понимающий в отношениях. Он сказал, что я никогда и не был ему
другом, и тогда, в начальной школе, он подружился из жалости, потому что никто
больше со мной не общался; сказал, что я жалок и невыносим; сказал, что я худший
друг, которого только можно иметь, что со мной невыносимо скучно, что слишком много
ною, а у таких людей не может быть друзей. Я снова спросил: «Почему?» — на что
получил лишь грозный взгляд и фразу, разрушившую всё: «Феликс, отстань от меня,
забудь, что мы когда-либо общались. Я не хочу иметь ничего общего с таким жалким
человеком, как ты. Не приближайся ко мне. Давай сделаем вид, что никогда не были
знакомы». В тот день он ушёл, оставив после себя дыру в душе, карамельный латте,
который так любил, и пару шуток, которые мне больше не с кем разделить. Его слова
тогда звучали как предательство, ведь я ни с кем, кроме него, не общался. Я доверял
ему всё, а он ушёл. Просто нашёл кого-то получше, оставив меня один на один со
своим одиночеством, к которому я был вынужден привыкать. Тогда моё эмоциональное
состояние сильно пошатнулось, и я был вынужден ходить к психологу и посещал его на
протяжении трёх лет. С тех самых пор, познав боль от ухода самого близкого тебе
человека, я обязался больше ни с кем не сближаться. Я до сих пор думаю, что дело во
мне и я ужасный друг, поэтому, чтобы больше никого не обременять своим
присутствием, сразу пресекаю на корню все попытки дружбы, чтобы больше не
чувствовать подобного. Кажется, что спрятаться от всех — это единственный верный
выход. До сих пор мне сложно заставить себя познакомиться с кем-то, ведь знаю, что
меня всё равно оставят и найдут себе друга получше, забыв обо мне, так что я лучше
буду один.

Хёнджин никогда бы не подумал, что кто-то обошёлся так плохо с этим маленьким
комочком счастья. Он не верил, что есть такой человек, который назвал Феликса
плохим другом, потому что для Хёнджина младший — это самый лучший друг. С ним
интересно говорить обо всём на свете, интересно молчать, интересно слушать его хоть
и слегка бредовые, но такие замечательные идеи. Он никогда не говорил ничего
плохого о ком-то, никогда не делал того, что могло разозлить Хёнджина, и никогда не
врал. Феликс — маленькое чудо, одинокое, сомневающееся во всём мире, но с такой
яркой улыбкой и своим взглядом на всё. Просто чудо. И Хван готов лично разобраться
с тем человеком, что заставил Феликса думать обратное и принёс ему столько боли,
потому что Ликс не заслужил такого. Этот чудесный человек заслуживает всего самого
лучшего, и Хёнджин хочет ему всё это самое лучшее дать. Он готов отдать Феликсу
весь мир, лишь бы увидеть его улыбку ещё хоть раз.

— Но ты же сказал, что мы друзья. — Хёнджину страшно: ему страшно потерять уже

такого родного мальчика. Он с надеждой смотрит на Феликса, боясь, что тот скажет
ему: «Нет».

— Да, и я прошу тебя... — Феликс переводит на Хвана полный боли взгляд (ощущение,
что он вот-вот расплачется). — Прошу, не оставляй меня, иначе я этого не выдержу.

— Господи, Феликс. — Из глаз младшего начали капать первые слезинки — Хёнджин

притянул парня к себе и крепко обнял так, что Феликс уткнулся ему в грудь. — Я
никогда, слышишь меня, никогда тебя не оставлю. — Сердце сжималось от каждого
всхлипа младшего. — Прости, что заставил тебя вспомнить об этом, я не знал, что с
тобой так обошлись. Прости, что из-за меня ты плачешь. Прости.
Феликс всё ещё плакал, но уже не так сильно, всё-таки от разговора и правда стало
легче, а от объятий намного теплее. Ликс готов всю оставшуюся ночь провести вот
так, обнимая Хёнджина и вдыхая его аромат, но через какое-то время приходится
отстраниться, потому что тело начинает ныть от неудобной позы.

— Спасибо... — Феликс вытирает лицо рукавом своего пальто. — И прости, что намочил
тебе свитер, я не специально. — Он виновато поджимает губы и опускает смущённый
взгляд.

— Ничего страшного, Феликс, это всего лишь одежда. — Он похлопал Ликса по плечу и
улыбнулся. — Я так рад, что ты наконец-то мне всё рассказал. Если вдруг тебе снова
станет грустно, приходи. — Хёнджин протягивает Феликсу бумажку, на которой
аккуратным почерком был написан адрес старшего. — Я буду ждать.

— Хорошо, спасибо, Джинни! Я обязательно приду.

Феликс вылезает из машины и дарит Хёнджину очередную улыбку, от которой сердце

старшего пропускает удар, машет ему и хлопает дверью, кидая быстрое: «Пока,
Джинни!» — после чего убегает в сторону дома, оставляя Хвана в раздумьях.
Комментарий к Так вот оно что.
Оххх, надеюсь, не совсем бредово 😥

========== А ведь могло бы быть по-другому. ==========

Всю эту неделю Феликс думает о том, что же сподвигло его на рассказ старшему, ведь
теперь все границы между ними стёрты, и Хёнджин в курсе абсолютно всего. Нет,
Феликс не сожалеет, просто раньше никому не открывался, боясь, что снова надоест
человеку и тот уйдёт. Феликс, он же малыш, который слишком быстро привязывается к
людям, поэтому, чтобы больше не чувствовать боли от их ухода, он решил, что проще
оградить себя от всех.

Всё это казалось сном, проделками больного от одиночества разума, но никак не явью.
Феликс уже в который раз задаётся вопросами по типу: «Зачем такому, как Хёнджин,
такой, как я?» Гораздо же проще найти себе друзей среди тех, кто к тебе тянется,
чем в нелюдимом, грубом, отталкивающем от себя всех мальчишке. Зачем таскать этого
мальчишку по ночному Сеулу и слушать его бредовые мысли и колкие фразы, которые
нередко ставят в неловкое положение? В голову врезается фраза, сказанная Хёнджином
на одной из прогулок:

«Ты как интересная загадка, Ли Феликс, мне хочется тебя разгадать».

Всё дело в этом? Он просто интересная и суперсложная загадка, разгадав которую
Хёнджин уйдёт? Или уже разгадал. Ведь ответ на вопрос старшего и был разгадкой.
Феликс не верит, не хочет верить, что всё так просто. Он хочет убедиться, что сам
загнал себя в этот лабиринт из мыслей и что каждая из них неверна, кроме той, что
Хёнджин останется. Феликс не хочет снова быть один, ведь к старшему он привязался —
да, так быстро, но уже очень сильно.

Феликс берёт телефон и набирает номер Хёнджина, не волнуясь о том, что старший
может быть занят или не захочет его слушать. Ему нужны ответы, и он их получит.

— Алло? — Хёнджин отвечает уже после третьего гудка. — Привет, ты что-то хотел?

— Да. Приезжай на пляж через час, буду ждать.

Когда Хёнджин подъезжает к пляжу, то уже издалека видит одинокую тёмную фигуру со
светлыми волосами. Он быстро припарковывает машину у входа на пляж и, не желая,
чтобы младший долго ждал, бежит к нему по песку.
— Привет! Давно ждёшь? — Хёнджин подбежал к Феликсу и обнял его, но тот не сделал
ничего в ответ, даже как-то слегка оттолкнул Хвана. — Эй, что-то случилось?

— Хёнджин, скажи правду. — Старший окинул Феликса недоумевающим взглядом, реально

не понимая, что он имеет в виду. — Зачем ты со мной общаешься? Тебе это кажется
забавным? Зачем ты таскаешься со мной, вытаскивая куда-то? Тебе просто скучно?
Почему за всё то время, что мы провели вместе, ходили лишь в те места, которые
нравились мне, несмотря на то, что тебе это приносило дискомфорт? Тебе меня жалко?
— В его голосе слышалось отчаяние, безмолвное, горестное и безутешное. Казалось,
что ещё чуть-чуть, и он сорвётся на плач.

— Господи, Феликс, как ты мог об этом подумать? — Хёнджин снова бросился к Ликсу,
загребая его в свои объятия. — Я что, так похож на плохого человека? Я же обещал
тебе, что буду рядом, слышишь? Как ты мог выдумать такой бред?

— Но ведь ты сам говорил что-то про загадку и нахождение её ответа... — Феликс

поднимает на него уже мокрые глаза, готовый прямо сейчас разрыдаться то ли от своих
мыслей, то ли от того, что сказал Хёнджин.

— Дурак, это образное выражение. Нам срочно нужно что-то делать с твоей
самооценкой, а то как напридумываешь себе там чего-то, что уже ни в какие ворота не
влезает. Зачем я с тобой общаюсь? Ты интересный собеседник. Ты знаешь настолько
много, что иногда я поражаюсь тому, сколько информации хранится в твоей маленькой
головушке. Когда остаёшься с тобой наедине, кажется, что остального мира не
существует, потому что ты до безумия уютный и тёплый человек. А ещё ни один человек
не поехал бы со мной ночью непонятно куда и непонятно зачем, а ты ездил, каждый раз
освещая ночные улицы своей лучезарной улыбкой. Я уже говорил, чтобы ты чаще
улыбался? Так вот, скажу это ещё раз. Твоя улыбка — это самое красивое, что я
когда-либо видел в своей жизни. — Феликс, кажется, успокоился и теперь просто дышал
в грудь старшему, слушая всё, что тот говорит. Убедившись, что он не уснул, Хёнджин
продолжил: — Зачем я вытаскиваю тебя куда-то? Потому что знаю, что ты не будешь
против веселья. А ещё с тобой очень весело и комфортно, знаешь, как будто ты дом, в
который хочется возвращаться, но вместо этого я таскаю этот дом с собой, пытаясь
показать ему весь мир, чтобы ему стало лучше. Ты хороший человек, Феликс, с тобой
хочется дружить, и я рад, что у меня это получилось. — Эти слова дались Хёнджину
тяжело. Дружить? Что? Хёнджин, прекрати этот цирк. Если бы младший знал, о чём Хван
молчит, если бы заметил его глаза-сердечки, когда Феликс делает что-то милое, если
бы услышал, как громко стучит его сердце, когда Ли рядом, и сам спросил бы об этом,
наверное, было бы проще признаться. Но Ликс не замечал, а значит, что ничего, кроме
дружбы, между ними и быть не может.

— А третий вопрос?

— Что?

— Я задал три вопроса, а ты ответил на два.

— Ах, это... — Хёнджин долго собирался с мыслями, не зная, что сказать.

— Только помни, что ты обещал правду.

А Хёнджин, если бы и хотел, не смог бы соврать Феликсу, потому что подрывать

доверие младшего, которого еле добился, совсем не хотелось. Да и как тут соврёшь,
когда на тебя смотрят таким пронзительным взглядом, от которого где-то по спине
бегут тысячи мурашек. И единственное, что Хвану остаётся, так это сказать правду,
сдать себя с потрохами, сделать шаг в бездну и рассказать Феликсу всё.

— Знаешь, почему я водил тебя туда, где тебе должно было понравиться, несмотря на
то что это не очень нравилось мне? Потому что я делал это ради тебя, ради того,
чтобы ещё раз увидеть твоё счастливое лицо, чтобы помочь тебе. Когда я видел твою
улыбку, то понимал, что делаю всё верно. И становилось как-то плевать на то, что
меня может стошнить на американских горках; на то, что я в окружении фруктов,
которые терпеть не могу; на то, что я могу завалить какую-нибудь важную работу из-
за того, что вместо подготовки к ней я всю ночь дрался подушками с каким-то
веснушчатым австралийцем. Знаешь, неважно, где именно я буду находиться: под
проливным дождём в пустом поле, в доме без света или в долгой дороге на другой
конец города. Всё совершенно неважно, если ты будешь рядом. Мне нравится пить сок,
который я так ненавижу, есть фрукты, к которым мой организм совершенно не привык.
Мне нравится гулять всю ночь перед учёбой, несмотря на то, что весь следующий день
я, скорее всего, буду чувствовать себя ужасно. Мне нравится просыпаться с утра и
ложиться спать вечером, нравится дождь и солнце, жара и прохлада, и мне нравишься
ты.

Молчание.
Ступор.
Непонимание.
Осознание.
Побег.
До Феликса дошёл смысл слов старшего и единственное, что он может сделать, — это
убежать, убежать настолько далеко, насколько это возможно, не оглядываясь и не
вспоминая услышанных слов. Последняя фраза Хёнджина пульсирует в висках, когда
Феликс добирается до дома и беспомощно валится на кровать, пытаясь уснуть и уйти на
время от реальности.

«Я нравлюсь Хёнджину», — проносится в голове бегущей строкой.

«А может, я не так понял? И он совсем не это имел в виду?» — Феликс тянется к

мобильному, но отсутствие пропущенных звонков и непрочитанных СМС с убеждением, что
Ликс не так всё понял, дают понять, что смысл фразы до него дошёл верный.

И что теперь делать?

Хёнджин молча наблюдал за быстро удаляющимся блондином. Жалеет ли он? Нет. Ведь
рано или поздно чувства всё равно бы вырвались наружу, и было бы больнее. Но
сейчас, пока симпатия не успела перерасти во что-то большее, уход Феликса пережить
будет легче.

Но что сейчас чувствует сам Феликс? Хёнджин задумывается об этом только тогда,
когда теряет младшего из виду.

— Хван Хёнджин, ты чёртов эгоист, — говорит он сам себе, осознавая, какую ошибку
только что совершил. — Как ты мог вот так вот всё испортить, а? Он же доверял тебе,
а что ты сделал? Растоптал всё хорошее, что было между вами, в пух и прах.
Придурок. Он же и так совсем один, а ты сделал его ещё более одиноким. Уверен, что
тебе станет легче? А если он что-нибудь сделает с собой? Ты не оправдал его
доверия, самовлюблённый эгоист. Не мог хоть немного потерпеть? Он ведь мог ответить
тебе взаимностью, если бы привык к тебе, но ты, непонятно куда спешащий мозгоклюв,
решил пресечь всё на корню.

Просто молодец, Хван Хёнджин, пять баллов и шоколадная медалька.

От каждой новой мысли Хвана протыкало острым лезвием рушащихся надежд. Он понимал,
что всё испортил. Понимал, но ничего уже не мог сделать. Понимал, но всё ещё не
жалел.

***
На следующий день Феликс остаётся дома под предлогом плохого самочувствия. Всё-таки
три года в кружке актёрского мастерства и нагретый в чае градусник сделали своё
дело, и родители поверили, что их сын немного приболел.

— Солнышко, не забудь покушать. Будем поздно, отдыхай! — последнее, что слышит

Феликс, после чего входная дверь хлопает, а парень пытается уснуть. На телефоне
одно непрочитанное сообщение от Хёнджина с вопросом о том, как Феликс добрался до
дома и в порядке ли он, но отвечать как-то не хочется, поэтому Ликс отбрасывает
телефон куда подальше и проваливается в пучину мыслей.

О чём бы Феликс ни пытался думать: будь это поездка в Австралию с родителями на

Новый год или пицца, которую он себе заказал, — мысли всё равно возвращались к
Хёнджину. И что же он такого сделал, что занял каждый уголок его подсознания? Всего
лишь признался в своих чувствах.

Феликс не ненавидит его, ни в коем случае. Как можно ненавидеть кого-то за

чувства? Просто он его не понимает. Как вообще можно влюбиться в Феликса? Такого
неуклюжего и нелюдимого, слишком резкого в своих высказываниях и с невыносимым
характером. Как? Да ещё и такому, как Хёнджин: красивому, высокому, с тёплой
улыбкой и добрым взглядом — в общем, идеальному?

Стоп. Что? Феликс только что подумал, что Хёнджин — идеальный? Окей. Теперь он не
понимает ещё и себя.

Феликс не приходит в университет почти неделю, всё ещё притворяясь больным. Он

понимает, что обманывать родителей нехорошо, но пока что видеть Хёнджина особо не
хотелось. Или он просто боится? Но чего? Встречи с ним? Сделать ему больно? Его
чувств? Или, может быть, своих?

И если с Хёнджином всё было понятно, то себя Феликс всё ещё не понимал.

На телефоне 50 пропущенных от Хвана и в два раза больше сообщений с просьбой

позвонить и поговорить, которые парень так мастерски игнорирует. Он боится. Боится
оступиться. Боится, что не так истолковал свои мысли и эмоции. Боится сделать
больно старшему, потому что сам в себе ещё не разобрался. Поэтому каждый раз, когда
видит загорающийся экран с сообщением от Хёнджина, долго смотрит на него и, говоря:
«Мне нужно время», убирает телефон подальше от себя.

Хёнджин, по сути, единственный, кто знает правду. Он тот, кто стал ближе всех за
столь короткое время; тот, кому Феликс доверяет; тот, с кем безумно хорошо, да так,
что забываешь обо всём плохом. Кто бы что ни говорил, но Хёнджин и правда помог
ему: не дал утонуть в беспросветном одиночестве и вывел на свет шаг за шагом.
Феликс шёл на один только голос старшего по тёмному коридору отчаяния, ступая
маленькими шажками к выходу из тьмы, не осознавая этого. Он ориентировался на
широкие плечи и тёплые объятия, всегда с лёгкостью находя Хвана среди всех этих
бездушных людей. Хёнджин — единственный, кто не сбежал, когда Феликс отгонял его
от себя; единственный, кто попытался понять, хотя Феликс этого не просил;
единственный, к кому хотелось прийти в самый дождливый день и уткнуться в тёплую
шею, вдыхая уже такой привычный и родной аромат горького шоколада, и не уходить
никуда до самого утра.

Сейчас всё то, что Феликс так старался в себе подавить, рвалось наружу. Все
невысказанные слова, не подаренные улыбки и не случившиеся объятия — всё рвалось
увидеть свет. Больше нет страха, нет неуверенности или сомнений. Есть надежда. Та
самая, что сидит где-то в глубине души и тихо шепчет, что всё будет хорошо. Та, чей
шёпот Феликс сейчас слышит так громко, что можно оглохнуть. Надежда на лучший
исход.

С Хёнджином Феликс может быть собой, может забыть о том, кто принёс ему так много
боли и неуверенности в себе.

С Хёнджином Феликс хочет улыбаться и видеть улыбку в ответ, смеяться и слышать

такой же заливистый смех, хочет обнимать Хвана и получать такие же тёплые объятия.

С Хёнджином Феликс хочет жить.

Именно поэтому сейчас Феликс наспех натягивает пальто с мартинсами и под

обеспокоенные крики родителей покидает родной особняк, несясь по ночным улицам к
дому старшего. Дому, где он ещё ни разу не был, но уже не хочет оттуда выходить; к
дому, где должно быть тепло и уютно; к дому, где находится его дом{?}[Отсылка к
тому, что ранее Хёнджин назвал Феликса своим домом.]. Он знает, где находится
место, адрес которого написан на листочке; знает, что дотуда максимум минут
пятнадцать спокойным шагом; знает, поэтому бежит со всех ног, боясь опоздать.

Оглядев особняк и отдышавшись, не смотря, набирает номер Хёнджина и наблюдает, как

под мелодичные гудки из трубки на втором этаже дома загорается свет. Хван снимает
трубку и, не давая Феликсу и слова сказать, начинает тараторить:

— Господи, Феликс, ты наконец-то позвонил. Как ты? С тобой всё хорошо? Прости меня,
прошу, прости. Знаю, что поступил как последний эгоист. Можешь ненавидеть меня,
проклинать меня, избегать, но прошу лишь одного — прости. Хотя я этого не
заслуживаю. Я тоже предал тебя. Я не должен был говорить этого, должен был молчать.
Если ты скажешь мне уйти, я навсегда исчезну из твоей жизни, чтобы не приносить
тебе неудобств со своими чувствами. Прости, если сделал тебе больно, я правда не
подумал, когда говорил всё это, до меня только потом дошло, как мерзко я поступил,
и искренне раскаиваюсь и прошу прощения. Я вообще импульсивный дурак, ты же знаешь,
и надо бы сказать, что я несерьёзно, но я предельно серьёзен. Всегда. Прости за это
тоже. И я сделаю всё, что ты скажешь. Скажешь, что больше не хочешь меня видеть, —
я заберу свои документы из универа и переведусь в другой; скажешь, что не хочешь
жить со мной в одной стране, — я соберу свои вещи и уеду. Я сделаю всё, чтобы не
приносить тебе дискомфорта своим присутствием. Просто скажи хоть что-нибудь.

— Хёнджин, — обратился Феликс. Его тон был слишком холоден, что по спине Хвана
побежали мурашки. — Если бы ты дал мне высказаться, я бы сказал. Я у твоего дома,
жду. — Хёнджину дважды повторять не нужно: он уже летит вниз по ступенькам в
пижамных штанах, по пути накидывая пальто. Он почти что сбивает Феликса с ног,
когда выбегает из дома, но успевает затормозить прямо перед ним.

— Ты чего тут делаешь в такое позднее время? — И правда, на часах 23:36, поздновато
для прогулок, тем более завтра на учёбу.

— Я поговорить вроде как пришёл.

— Забудь, просто забудь всё, что я сказал. Я знаю, что это глупо и я не могу ни на
что рассчитывать, мо…

— Да заткнёшься ты сегодня или нет, а? — Хёнджин от неожиданности выпучил глаза и

остолбенел. — Я не за этим бежал сюда. Мне не нужны твои извинения, не нужны
просьбы простить тебя. Я уже простил, хоть и извиняться тебе не за что. Ты не
должен чувствовать вину за свои чувства и эмоции, пойми это. Ты не сделал ничего
плохого, мне просто нужно было подумать об этом всём. Я бежал сюда с мыслью, что
собираюсь сделать что-то неправильное. Но она улетучилась, как только увидел тебя,
Хёнджин. Я думаю, что всё наладится и встанет на свои места, и надеюсь, что не
пожалею о своём решении, потому что хочу попробовать и дать тебе шанс. А быть нам
вместе или нет — покажет время.

— Ты сейчас серьёзно?
— Абсолютно серьёзно.

— Только давай ты не будешь делать мне одолжений.

— Я никогда не делаю одолжений. Если я сказал это, значит, я сам хочу этого и
попробую. А что из этого выйдет, то и выйдет, поживём — увидим.

От этих слов на лице Хёнджина появляется самая счастливая улыбка, какая только
возможна была в этой ситуации. Он сгребает Феликса всё в такие же тёплые объятия, а
тот обнимает в ответ и смеётся, думая, что сделал правильный выбор.

— Только, Хёнджин-а, мы можем никому не рассказывать об этом?

— О чём? О том, что я люблю тебя? — Хёнджин засмеялся, а Феликс начал бить его
своей маленькой ладошкой по груди и тоже засмеялся.

— Дурак, не говори такого! — Феликс был смущён из-за слов старшего, поэтому закрыл
руками свои красные щёчки.

— Хорошо-хорошо, не буду. — Хёнджин только крепче прижимает к себе своё сокровище,

думая, что всё счастье планеты находится сейчас в его объятиях.

Теперь всё определённо наладится.

***

На следующее утро Феликс сидел всё так же на своём последнем ряду, читая очередной
роман, только в этот раз смысл произведения был намного глубже. Хёнджин, зайдя в
аудиторию, сразу же направился в сторону солнечного мальчика, усаживаясь рядом. Он
оставил невесомый поцелуй на веснушчатой щеке, на что Ликс начал возмущаться:

— Эй! Ты же обещал не палиться, — прошипел младший, смущаясь. Он стукнул Хвана по

плечу и уткнулся своим покрасневшим носом обратно в книгу.

— Да ладно тебе, вон Минхо с Джисоном спокойно лижутся на переменах у всех на

глазах, а мне просто чмокнуть нельзя?

— Они — это обычное дело, а мы — нет. Ты мне даже не парень.

— Как это? — Хёнджин бросил удивлённый взгляд на Феликса. — Ты же сам сказал, что
даёшь мне шанс.

— Сказал, но предложений по вступлению в отношения мне не поступало. — Феликс

сделал абсолютно невинное лицо, прикидываясь, что не понимает, о чём ему говорит
старший.

— Эй! — Хёнджин тыкнул младшего под ребро, отчего тот дёрнулся. Увидев такую
реакцию, Хван перенёс обе руки на талию Ли и начал его щекотать. Феликс сквозь смех
умолял перестать, но старший его как будто не слышал.

— Ха-ха, Хёнд-ха-ха-джин, ха-ха, прекра-а-ха-ха-ати, умоляю!

— Только если ты станешь моим парнем, Ликси.

— Ха-ха, хоро-ха-ха-шо, я, ха-ха, согласен. — Хёнджин тут же прекратил любые

махинации с телом младшего и помог Феликсу, съехавшему со стула из-за смеха,
принять обратно сидячее положение. — Мог бы просто попросить, без этих своих
фокусов. — Феликс поправил волосы, глядя на своё отражение в экран телефона и ярко
улыбаясь.
Хорошо, что ещё было слишком рано и с ними в аудитории находилась лишь пара
студентов, которые были очень заняты изучением губ друг друга, чтобы обращать
внимание на кого-то ещё.

***

Сейчас большая перемена. Феликс сидит в коридоре и ждёт Хёнджина, ушедшего за

напитками. Парень осматривает кучки болтающих людей. Откуда-то со стороны слышно,
как один парень орёт другому, что он мудак, тот в ответ бросает громкое: «Утырок!»
— и по помещению разливается дружеский смех; откуда-то, с другой стороны, летит
мокрая тряпка и попадает прямо в лицо старосте — та визжит от неприятных ощущений и
спешит к учителю, чтобы нажаловаться на хулиганов, которые лишь смеются ей вслед.
Всё это так привычно и так обыденно, что Феликс невольно улыбается. Он бы ни за что
не променял такие будни на что-либо другое, пусть здесь он и находится только в
позиции наблюдателя.

— Ты доволен? — Хёнджин появляется из ниоткуда и пихает в руки Феликса стакан с тем

самым апельсиновым соком.

— Что? Ты о чём?

— Брось, я же вижу улыбку на твоём лице

— А, просто это всё... — Феликс кивает на происходящее. — Стало таким привычным:

эти лица, шутки, крики — всё уже такое родное, пусть я никогда в этом не
участвовал.

— Феликс, — обратился Хёнджин, и его тон стал серьёзным, что немного напугало
младшего. — Ты должен переступить через себя и хотя бы попытаться.

— Ты про что?

— Я про то, как ты на них смотришь. Я прошу тебя сделать шаг навстречу окружающим,
как совсем недавно сделал шаг навстречу мне. Они давно ждут тебя, желая узнать, что
ты за человек. Поверь, не все люди такие подонки, как тот, кто оставил тебя. Давай
начнём с малого: просто подойди и поздоровайся. Тебя никто не съест, наоборот —
примут с распростёртыми объятиями. Пойми, люди не монстры, и если один сделал тебе
больно, то не значит, что и другие сделают так же.

— Но что, если я не смогу?

— Сможешь, Феликс, ты всё сможешь. Если что, я буду рядом и буду крепко держать
твою руку. Если захочешь уйти, скажи мне, я уведу тебя от них, куда пожелаешь. —
Феликс поднял на старшего глаза, полные грусти и неуверенности, надеясь, что он
шутит. Но не найдя во взгляде Хвана ни намёка на шутку, обречённо выдохнул,
принимая свою участь.

— Ну и к кому мне подходить? Все давно разбрелись по компаниям и обсуждают что-то

своё.

— Хм-м-м... — Хёнджин огляделся, подыскивая небольшую компанию, в которой Феликс не

будет чувствовать себя неловко, и нашёл. — Джисон! Вы точно споётесь.

— Это ещё почему? — Феликс вопросительно изогнул бровь, ища взглядом того, о ком
говорил старший.

— Вы с ним похожи. Ты такой же болтливый, активный и неугомонный, не можешь усидеть

на месте, потому что тебя вечно тянет куда-то, а ещё ты так же плохо держишь язык
за зубами и смешно топаешь ногой, когда тебе что-то не нравится. Правда, это всё,
только когда мы наедине, но вы реально очень похожи.

— А ты уверен? Ты же понимаешь, что если мы нарушим их с Минхо идиллию, то хён нас

потом камазом переедет?

— Точнее — накормит салфетками.

— Что?

— Был один случай, но не обращай внимания, пошли. — Хван встал со своего места и
потянул за собой Феликса, направляясь к парочке, стоящей неподалёку. Когда они
подошли, Хёнджин толкнул Феликса вперёд, преграждая ему все пути к отступлению.

Джисон сразу же повернулся на пришедших и одарил их яркой приветливой улыбкой до

ушей.

— О, Хёнджин, Феликс, привет! — Он налетел на них, сгребая обоих в крепкие объятия,

но отпрянул, когда Минхо назвал его имя строгим тоном, намекая, чтобы он не
перебарщивал. — Ой, прости! — Джисон понял, что Феликс не совсем в восторге от
такого проявления внимания.

— П-привет, — Феликс неуверенно поприветствовал и поднял взгляд на присутствующих.

— О, Хёнджин, ты наконец-то решил нас познакомить? — подал голос Минхо. — Я думал,

что мы так и останемся в стороне. — Старший догадался, что Феликсу неловко, поэтому
начал нести всякую ерунду, чтобы тот понял, что с ними можно расслабиться.

— Хей, да, Минхо, я помогаю ему завести тут друзей. Вы не против, если мы начнём с
вас?

— Как мы можем быть против Феликса?! Давай знакомиться. — Джисон протянул Феликсу
руку. — Я Джисон. — Феликс неуверенно пожал руку в ответ и кивнул. — Это — Минхо-
хён. — Старший кивнул и улыбнулся, на что Феликс уже более уверенно кивнул в ответ.
— А это, как ты, наверное, уже знаешь, Хёнджин, но я думаю, что вы знакомы уже
слишком близко, — ехидно говорит Джисон и улыбается, всем телом поворачиваясь в
сторону парней.

— Что ты имеешь в виду? — Феликс слегка краснеет, когда до него доходит смысл
сказанного.

— Да ладно вам, это и так понятно. Во-первых, ваши руки. — Джисон кивает на
переплетённые ладони парней и улыбается, заставляя Феликса краснеть ещё больше. —
Во-вторых, Феликс, не надо смеяться так громко по утрам, если хотите скрыть свои
отношения, не флиртуйте так открыто, — подмигнул парень младшему и хихикнул. — Ну а
в-третьих, я знаю, как ведут себя влюблённые парочки. — Он упал в объятия своего
парня. — Да, Минхо-хён?

— Ещё одно смущающее слово в их сторону, и твой рот будет сегодня очень долго
занят, сладкий мой! — Минхо стукнул Джисона по носику и обнял. — А вы, парни, не
обращайте на него внимания, он у нас дурачок.

— Ну тогда я готов говорить сколько угодно смущающих вещей. Феликс, как ты думаешь,
у Хёнджина большой? — Глаза Феликса от этой фразы увеличились раз в пять, он крепче
сжал руку Хёнджина, неуверенно озираясь по сторонам. Всё-таки слышать такое очень
смущало.

— Ты сейчас доиграешься, и я тебя без секса на месяц оставлю!

— Ладно-ладно, молчу! Феликс, прости! — Джисон скорчил обиженную мордашку, и все
четверо громко рассмеялись, чем привлекли внимание остальных студентов, но сейчас
им было абсолютно плевать.

Теперь благодаря Хёнджину у Феликса есть своя небольшая, но очень дружная компания.
Они собираются по выходным, смотрят фильмы, посещают парки аттракционов, купаются в
море голышом, кушают вкусную еду и смеются. Смеются так громко, что весь мир
слышит, что прямо сейчас, в одном уголке Земли, сидят четверо парней, и они
абсолютно счастливы.

Спустя год

Парни сидят вчетвером у Феликса на кухне и планируют путешествие в Австралию, всё-

таки Ли давно хотел показать друзьям свою родину. Он смотрит на тех, кто стал ему
самыми близкими людьми во Вселенной и понимает, что нашёл своё счастье. Нашёл в
громком смехе Джисона, ворчании Минхо и поцелуях Хёнджина, полуночных разговорах,
ежеминутных улыбках, поздних завтраках и ранних ужинах, в ночных киносеансах,
долгих пробежках и в нереальных историях.

А главное его счастье сидит сейчас рядом с ним и улыбается самой яркой улыбкой. В
нём Феликс нашёл поддержку и любовь, разговоры по ночам, безумные свидания,
французские поцелуи, бесконечные ночи любви, завтраки в постель, лучезарные улыбки,
громкий смех, пушистые волосы, что не хотят укладываться по утрам, крепкие объятия
и ни одной ссоры.

Но самое главное — Феликс нашёл в нём себя.

В словах, полных заботы, в глазах, полных счастья, и в сердце, полном любви.
Прямо сейчас он осознаёт, что не было бы этого всего, если бы Хёнджин тогда не
нарушил его личное пространство, залезая к младшему в окно, и не вытащил его из
бездны беспросветного отчаяния. Если бы не Хёнджин, Феликс бы сейчас не сидел
здесь, окружённый теплотой и любовью тех, кому он действительно дорог и кто дорог
ему. Именно поэтому Феликс сейчас поворачивается к своему парню, трогая его за
плечо, чтобы тот обратил на него внимание.

— Хёнджин-а, помнишь, я когда-то говорил, что любви нет?

— Конечно помню, эти слова до сих пор ранят меня в самое сердце. — Хван взялся за
сердце, имитируя жгучую боль и смешно корча лицо.

— А помнишь, что ты мне тогда сказал?

— Что ты дурак.

— Так вот, я и правда, походу, дурак, Джинни.

— Почему?

— Потому что я люблю тебя! — Феликс притягивает Хёнджина к себе и касается его губ
своими, вовлекая в трепетный поцелуй, полный нежности и любви. Они целуются долго,
говоря таким способом друг другу всё, что невозможно объяснить словами,
отстраняясь, лишь когда воздуха в лёгких совсем не остаётся.

— Я тоже люблю тебя, Ликси.

Иногда, чтобы увидеть свет, надо немного посидеть во тьме{?}[Это цитата Хан
Джисона.].
Иногда, чтобы найти настоящих друзей, нужно пережить предательство.
Иногда, чтобы найти любовь, нужно пробыть долгое время в одиночестве.
Комментарий к А ведь могло бы быть по-другому.
Вот и пришел конец этой истории🙃😊 Я горда собой, что написала это, мне даже
нравятся некторые моменты.
Последняя глава должна была быть разделена на две, но из-за большой разницы в
количестве страниц (2 и 6) я их объединила в одну)
Изначально у меня было готово две концовки - одна хорошая, другая плохая, и я не
знала, какую именно написать. В итоге решила, что в жизни итак слишком много плохих
концов, поэтому вот вам один хороший.

Хочу сказать спасибо каждому, кто прочитал эту работу, каждому, кто оставлял отзывы
и тыкал на кнопочку "жду продолжения", просто огромнейшее вам спасибо 🥺❤❤
❤
Знаю, что работа не идеальна и вообще половина это чистый бред, но я вложила в нее
очень много сил и времени🥺
Также спасибо каждому, кто исправлял мои ошибки в ПБ🙌❤ вы помогли этой работе стать
немного лучше🙊

Вообще, изначально я хотела вложить сюда глубокий смысл и мораль, что, даже если вы
чувствуете себя одиноко, в вашем окружении найдется человек, который сможет помочь
вам почувствовать себя чуточку лучше, просто надо присмотреться, не все люди
плохие)) Но с реализацией данной идеи у меня возникли проблемы и фф такой, какой
есть )

Отдельное спасибо Маше, которая ждала выхода этого фф больше, чем я сама, и пихала
меня постоянно, чтобы я шла писать.❤

Я вряд ли напишу что-нибудь до Нового Года, поэтому заранее поздравляю всех с этим
светлым наступающим праздником