Ссылка на материал: https://ficbook.

net/readfic/11156560

Искусство, любовь и неприятности

Направленность: Слэш
Автор: Gil_ek (https://ficbook.net/authors/4620034)
Беты (редакторы): Ленивый автор2020 (https://ficbook.net/authors/4364802)
Фэндом: Мосян Тунсю «Благословение небожителей»
Пэйринг и персонажи: Хуа Чэн/Се Лянь, Ши Цинсюань/Хэ Сюань, Бань Юэ/Пэй
Су, Му Цин, Фэн Синь, Цзянь Лань, Цзюнь У, упоминание!Мэй Няньцин,
упоминание!Цоцо, упоминание!Юйши Хуан, Линвэнь
Рейтинг: NC-17
Размер: 94 страницы
Количество частей: 16
Статус: завершён
Метки: Счастливый финал, Переписки и чаты (стилизация), Современность,
Художники, Алкоголь, Курение, Студенты, Ненадежный рассказчик,
Преподаватели, Развитие отношений, Романтика, Повседневность, AU, Дружба,
Элементы гета, Преподаватель/Обучающийся

Описание:
Хуа Чэн - молодой преподаватель в институте по живописи и рисунку. Он очень
строг и требователен, из-за чего многие студенты его не любят, но находится
один, который видит в нем не только злобного мучителя и дьявола во плоти. Но
может ли педагог в открытую заигрывать со своим учеником?

Публикация на других ресурсах:

Уточнять у автора/переводчика
 Оглавление

Оглавление 2
Глава 1. Строгий педагог и безнадежный ученик 3
Примечание к части 6
Глава 2. Аполлон 7
Глава 3. Новогодние каникулы (мечты сбываются) 12
Глава 4. Неловкие признания 21
Примечание к части 24
Глава 5. Внезапная подработка 25
Глава 6. Болезнь 32
Глава 7. Не так прост, как кажется 41
Примечание к части 49
Глава 8. Один вечер из жизни бара «Крепость» 50
Примечание к части 53
Глава 9. Выставка 54
Глава 10. «Люблю» и «до скорой встречи» 63
Глава 11. Письма 73
Глава 12. Мастерская художника 78
Глава 13. Свадьба 86
Примечание к части 94
Глава 14. Неприятности 95
Эпилог 101
Примечание к части 103
Экстра. Я посчитаю родинки 104
Примечание к части Если нашли ошибки, пожалуйста, исправьте

Глава 1. Строгий педагог и безнадежный ученик

— Учитель Хуа, я принес зачетки группы 31, — известил вежливый

голос с порога учительской. Редко кто обращался к нему с такой добротой.
Хуа Чэн не любил многих студентов, и его не любили в ответ. Он считал, что
большинство поступали сюда с мыслями: «Ну хоть куда-нибудь, а то родители
убьют». И это не было полностью ложью, такие студенты действительно были,
но их не так много, как думал учитель живописи и рисунка Хуа. Творческий ВУЗ
со многими специальностями отличался своеобразной молодежью, молодой
педагог и сам выпускник этого заведения, поэтому понимал, что он просто
недолюбливает всех людей в округе, и рассуждения о бестолковости студентов
— лишь оправдание.
Группа, зачетки которой принес юный, с виду даже слишком юный студент,
обучалась по специальности искусствоведение. В этих группах редко кто умел
хорошо рисовать, но были и те, кто быстро обучался и к концу учебы приобретал
хороший навык. Но некоторые… были необучаемы. Хуа Чэн жутко бесился с
последних, но этот парень ставил его в тупик. Он был хороший, действительно
хороший, всегда улыбался и был вежлив, помогал с любой работой и умело
организовывал свою группу, так как был старостой, и он искренне пытался
научиться всему, что ему преподавали, вот только с живописью и рисунком не
заладилось совсем. Абсолютно безнадежно. Хуа Чэн знал, что студент
неоднократно оставался дополнительно, делал кучу домашней работы и всегда
внимательно слушал, но его словно руки не слушались. И, вроде как, каждый
раз получать смешки от других учителей на просмотрах насчёт своего студента
раздражает, и раздражает, что научить не можешь, но в то же время не можешь
злиться, ибо студент старается.
Он тяжело вздохнул. Студент так и не решился пройти в кабинет, ожидая
хоть какую-нибудь реакцию.
— Проходите, Се Лянь, — позвал усталый голос педагога.
Се Лянь кивнул и ступил за порог, намереваясь аккуратно положить зачётки
на стол, а также спросить, когда можно будет их забрать, чтобы отнести
куратору и уйти, но все пошло не так с самого начала. Парень запнулся то ли о
порог, то ли о собственную ногу, то ли об воздух, но итог один: он полетел на
пол, роняя аккуратную стопку зачёток, сильно ударившись носом. Хуа Чэн
вздрогнул от неожиданности и звука удара. Он не успел даже взгляд поднять на
ученика, как тот уже лежал на полу.
— Вы…
— Я в порядке, — быстро подскочил Се Лянь на колени и стал собирать
разбросанные книжечки. Их было не много, и вот они уже лежат на учительском
столе.
Хуа Чэн посмотрел на растрёпанного студента. Тот неловко улыбается и
слегка краснеет, нервно сжимая и перебирая свои пальцы. Из носа медленно
стекает струйка крови.
— А когда мож…
— У вас кровь, — поднимаясь со своего места, отрезал педагог, — медсестра
уже ушла, сейчас достану вам ватку.
Се Лянь от удивления в начале посмотрел на руки, а потом дотронулся до
носа и, вновь посмотрев на кончики пальцев, увидел кровяные разводы.
— А, ничего страшного, все порядке, потом умоюсь, — Се Лянь неловко
усмехнулся.
Но его не слушали. Педагог уже доставал кусок ваты из аптечки в шкафчике.
3/106
И почему он забыл проставить оценки за прошлый семестр именно этой группе?
Как минимум стоило самому подойти к куратору искусствоведов и попросить
зачётки, но Мэй Нянцин терпеть его не может, и это взаимно. Прося старосту
зайти после занятий в учительскую, он хотел облегчить себе жизнь, но вышло
совершенно наоборот.
— Садитесь, — Хуа Чэн кивнул на своё место, а сам зашёл в небольшую каморку
с раковиной и слегка смочил вату холодной водой.
— Платка и льда нет, но хотя бы так, — Хуа Чэн протянул студенту смоченную
ватку. — Приложите к носу.
Се Лянь всё ещё нелепо стоял посреди кабинета, не зная, что ему делать.
Учитель, видя это, нахмурился. Хуа начал наступать на студента, разница в
росте заставила Се Ляня отступить назад, в то время как учитель сжал его
плечо и, надавив, усадил на своё место.
— Ей-богу, не заставляй меня нянчиться с тобой, оказание первой помощи —
моя обязанность. Скажут ещё, что я избиваю студентов.
— Ахах, вы действительно это иногда делаете, — нервно хихикнув, произнёс
себе под нос Се Лянь, но его собеседник всё услышал. Неловко вышло.
Хуа Чэн снова хмурится. Как же бесят студенты.
Чуть опустив голову, Се Лянь притих. Он даже не заметил, как Хуа Чэн
вышел из кабинета. Прошло минут пять, Се Лянь, погруженный в свои мысли,
приподнял взгляд и понял, что он один. Поняв, что смысла оставаться нет,
студент ушёл следом.
Выходя из института, юноша заметил Хуа Чэна, мирно стоявшего за углом и
курящего сигарету. Се Лянь задержал взгляд на высокой фигуре в брюках и
рубашке, рукава которой были закатаны чуть ниже локтя, обнажая красивые
предплечья с татуировками. На пальцах можно было увидеть кольца, а волосы
длиной чуть выше плеч были убраны в аккуратный хвостик. Из изящного изгиба
губ медленно выходил ядовитый дым.
«Красиво…», — мелькнуло в голове студента, и он побрел домой. На его скулах
появился предательский румянец.
***
Хуа Чэн бесспорно был красив, дьявольски красив. Он молод, высок, хорошо
сложен и, кажется, занимался спортом, эпатажный, а стоило студентам узнать
про его татуировки, то им вовсе крышу сносило. Они выглядели очень эффектно:
ярко-красные цветы, змеи и бабочки оплетали обе его руки и даже уходили на
грудь. А чёрная повязка на глазу добавляла Хуа некой загадочности, ведь никто
не знал причины, по которой учитель носит ее. Многие студентки и студенты на
первом курсе влюблялись в него. Они буквально бегали за ним по коридорам,
считая, что их не видно и не слышно. Студенты смущенно хихикали, когда он
проходил мимо. Пару раз он даже слышал, куря все за тем же углом, как его
восхищённо и бурно обсуждали выходившие из института. Это льстило. Ему
безусловно нравилось, но крутить романы со своими студентами Хуа Чэн не
собирался, да и попадая к нему на пары, эти самые студенты вдруг
превращались в трусливых кроликов в логове лиса.
Хуа Чэн был строг, очень строг, он не терпел, когда на его парах
отвлекались, переговаривались или ещё как-либо пренебрежительно
относились к натуре. Пришел на пару — значит сиди и рисуй, пока попа не
станет квадратной, или стой, пока ноги не откажут. Если его требования
нарушали, он не кричал, но тон его голоса был страшен, грозно взирая, он
заставлял вздрагивать всех, даже проходящих мимо кабинета зевак, решивших
заглянуть внутрь кабинета через приоткрытые двери.
После его пар никто уже не смел влюблённо хихикать за его спиной, бывало
всё так же обсуждали его невероятную красоту, но уже шёпотом и оглядываясь
вокруг себя.
4/106
 Были и студенты, которые нравились педагогу, если можно так назвать его
заинтересованность в них. Их было немного, на данный момент двое: Бань Юэ с
отделения живописи и Хэ Сюань тоже с живописи, но курсом старше. Эти двое
были не так плохи и действительно что-то умели, и внимательно слушали все
замечания. Хоть с последним у них были своеобразные отношения. Хуа Чэн
любил подразнить студента, но тот был достаточно хладнокровен, иногда
педагог замечал лёгкое раздражение во взгляде или жесте, это его веселило.
Хуа Чэн работал здесь уже третий год, ему было 27, устроился практически
сразу после выпуска. Карьера дизайнера ему показалась немного скучной, а
заниматься живописью и выставляться он мог и будучи педагогом. Таким
образом, у него было два источника дохода, обеспечивающих его хорошей
прибылью.
***
Пятница. Завтра пар у Хуа Чэна не было, он специально просил каждый год
освобождать ему выходные. И вот последняя пара подошла к концу. Четвертый
курс живописи, группа Хэ Сюаня, они продолжали писать второй день
обнажённую натуру в масле. Занятия прошли спокойно, без всяких выкрутасов
со стороны студентов, которые сейчас послушно прибирали кабинет, а педагог
заполнял журнал, не желая оставлять это на потом.
К нему подошла Цзян Лань, натурщица.
— Эй, как насчёт сходить в бар сегодня? — она была уже одета и
заговорщически улыбалась. Студенты уже вышли из кабинета и не могли
слышать, как легко и даже дерзко она говорила с Хуа Чэном. Во время пар
женщина обычно редко разговаривала, видя, как серьёзно относится к своей
работе её бывший одногруппник.
— Тц, отвлекаешь.
— Да ладно, ты уже всё написал, я же видела, как ты собирался закрыть этот
несчастный журнал, — она улыбнулась ещё шире. Хуа Чэн лишь слегка
недовольно взглянул на неё.
— От тебя всё равно не отделаться, прилипнешь же, как банный лист. Куда
хочешь пойти сегодня? — ответил педагог, вставая со своего места и
направляясь к выходу.
Студенты пошли выливать грязную воду из ведра, а значит надо уйти из
кабинета, пока они не вернулись, не хватало ещё распространять свою личную
жизнь. Цзянь Лань с довольным выражением пошла за ним.
— Я слышала, что открыли новый бар пару недель назад. Молоденькие красивые
официанты, хорошая выпивка и по пятницам особые номера, — она хитро
улыбнулась, словно демоница.
— Ты мать одиночка, а говоришь такие вещи, не стыдно? — в шутку упрекнул
Хуа Чэн подругу.
— Хм, подумаешь. Что мне теперь, совсем безвылазно дома сидеть? Цоцо с
няней, всё хорошо, к тому же мы давно не проводили вечера с хорошим виски.
Хуа Чэн ухмыльнулся в ответ и зашёл в учительскую. Оставив на полке
журнал, он забрал тонкое пальто и переобулся в осенние ботинки. Цзянь Лань
ждала снаружи, набирая сообщение подружке-няне, что задержится и доплатит
за ночь, в ответ получая опять же лёгкий укор и новости о том, что чадо поело и
спит, так что она может не беспокоиться и отдохнуть как следует. Женщина
нежно улыбнулась, получив фото спящего сына, и убрала телефон в карман
куртки. Хуа Чэн как раз вышел из кабинета и жестом показал, что готов идти.
Пришли они в очень неплохой бар, «Крепость»: просторный и стильный,
множество небольших столиков и длинная барная стойка, но за ней все места
были заняты. По залу ходила парочка официантов: молодой парень и девушка,
одетые без изысков и пошлости — в обычные рубашки, брюки да фартуки. А вот
на сцене в дальнем конце были персонажи поинтереснее — две стройные
5/106
девушки изящно извивались вокруг шеста. Цзянь Лань и Хуа Чэн расположились
у стенки ближе к сцене, но не слишком близко, ведь прямо под сценой
располагались особо похотливые мужчины в возрасте, да и молодые тоже. Но
рядом стояла охрана за своеобразными кулисами, которая пресекала любые
попытки протянуть руки. Что ж, место в принципе приятное: мягкие креслица,
тёмные тона, приглушенный свет, да и музыка не особо громкая и ненавязчивая.
Они обсудили заказ и к ним подошёл официант. Хуа Чэн сидел в тени, и его
не особо было видно, а вот юноша хорошо освещался гирляндами с потолка.
Педагог вдруг замер. Это был его студент. Главная проблема всех людей,
работающих в сфере образования — встретить своего ученика. Но, кажется, тот
его не узнал. «Се Лянь», — проскользнуло в голове.
Юноша мягко улыбался его подруге, которая озвучивала их заказ. У Се Ляня
были длинные волосы, намного длиннее, чем у Хуа Чэна. Изящные черты лица
выглядели более подчеркнуто в этом контрастном и ярком освещении бара. И на
нём был макияж, в институте он его, вроде, не использовал, или Хуа Чэн не
обращал внимания? Ну да, зачем ему разглядывать студентов. Небольшие
стрелки подчеркивали глаза, кажется, ещё были тени, которые делали глазницу
чуть глубже, и губы были чуть ярче, в цветном свете маленьких огоньков сложно
понять, какого цвета были помада или тени, ведь юноша примерно по пояс
переливался разными цветами гирлянд. Волосы были распущены, из-за чего
юноша заправлял их за ушко, выявляя на свет небольшую серёжку-кольцо.
Невольно задержав взгляд на пухленьких губках, то изгибающихся в улыбке, то
что-то рассказывающих, Хуа Чэн спустился взглядом ниже, подмечая ещё одну
необычную деталь: ворот рубашки был слегка распахнут, открывая вид на шею,
опоясанную широким чокером. Это было очень сексуально. Темный фартук,
повязанный вокруг бедер, с кармашком для блокнота и ручки выглядел мило. В
целом получился образ невинно милый, но и горячий.
Хуа Чэн прослушал весь разговор, поэтому, когда юноша развернулся и
посмотрел на него короткое мгновение, тот слегка вздрогнул, но Се Лянь лишь
забрал его меню и ушёл. Цзянь Лань хитро улыбалась, словно прочла все
пошлые мыслишки педагога.
— А кто-то идти не хотел. Я же вижу, как ты пожираешь взглядом эту юную
овечку, — девушка оперлась подбородком на ладони и чуть наклонилась
поближе к Хуа Чэну.
— Кхм, ничего я не смотрел, просто задумался, что это неплохое заведение.
— Ахах, ври больше.
Заказ им принесла уже другая официантка, что с одной стороны немного
расстроило, а с другой наоборот успокоило, со второго раза студент отделения
искусствоведения, наверно, узнал бы его. Но тем не менее, взгляд Хуа Чэна
иногда ловил изящную фигуру юноши, что словно бабочка порхал по залу,
принимая и относя заказы. Наверно, Хуа ещё вернётся сюда… Как-нибудь…

Примечание к части

В общем как-то так хочу начать эту историю. Хотелось бы узнать стоит ли
продолжать, или это бред полный и никому не нужный :D хотя фанфик уже
написан полностью, сейчас я занимаюсь лишь редактированием текста, без
особых изменений в сюжете.

6/106
Глава 2. Аполлон

С похода в бар прошло четыре недели. После того вечера Хуа Чэн
невольно ловил среди толпы невысокую фигурку студента. Он подметил, что в
институте тот одевался зачастую в светлые свитера и кофейные брюки, часть
волос или полностью убирал в пучок на затылке. На переменах или на парах
всегда выглядел серьёзно и собрано, но стоило кому-то заговорить с ним, как
лицо становилось мягче и улыбчивее.
Группа Се Ляня в этом году попадала к учителю Хуа только на занятия по
живописи, рисунок у них вёл другой педагог, и, так как их направление было
больше теоретическим, рисовали они немного: два дня на неделе по три
академических часа. Но что делать Хуа Чэну? Познакомиться? В общем-то они
знают друг друга. Имена друг друга. Да и сколько ему? Явно очень молод, но он
точно уже совершеннолетний, третий курс института как-никак. Если поступил
как большинство в восемнадцать, то сейчас ему около двадцати одного.
Мысли то и дело возвращались то к изящному образу из бара, то к уютному
из института. Странный парень. С виду тихий, а работает в таком месте.
Понятное дело, что подработка есть у многих во время учёбы, но его больше
представляешь официантом в кафе или бариста. Интересно, почему он выбрал
такую работу? Почему выбрал это место учёбы? А почему тут другие студенты
учатся? Так глупо. Кажется, это тупик. Полная деградация мозга. Чем его
привлёк так юноша? Да, красивый, и что? Ходил себе спокойно, а тут раз, и
влюбился? Может, он себе просто навязывает это всё?
Проходя по плохо освещённому коридору, Хуа Чэн вновь прокручивал у себя
в голове все эти мысли и хмурился на самого себя. Сегодня был четверг, самый
длинный день в его расписании, пары шли практически с самого утра до
позднего вечера. Педагог устало выдохнул и посмотрел в высокие длинные окна.
Темно уже на улице, но его глаз сразу цепляет отражение света из открытой
двери. Хуа Чэн перевёл взгляд вперёд. Действительно, кто-то еще занимается в
аудитории. Шестое чувство подсказывает идти тише, практически беззвучно, он
даже дыхание затаил, а подойдя ближе, остановился. В светлой аудитории,
спиной ко входу, сидел Се Лянь и старательно штриховал гипсовую голову
Аполлона, стоящую напротив него. Тема чуть ли не начала прошлого года,
неужели решил повторить для тренировки? Приглядевшись, Хуа Чэн лишь
тяжело вздохнул. Всё так же плохо.
Не успев толком сообразить, он прошёл в аудиторию, подойдя практически
вплотную к студенту, он аж ощутил, как юноша вздрогнул от неожиданности.
— Здесь, здесь и здесь неверные пропорции: нос слишком длинный, глаза не на
месте, а вот эта линия, — он бережно коснулся чужой ладони, выхватывая
карандаш, — более плавная и изящная. Ты же бога-покровителя искусства
изображаешь, а не алкаша с улицы, — голос педагога неожиданно для него
самого звучал слишком низко и томно, от усталости, наверно, а учитывая, что
пришлось наклониться, чтобы лучше видеть рисунок, произнес он всё это
практически у самого уха зардевшего юноши. Забавно, Хуа Чэн любил
подразнить людей.
— А… У-учитель Хуа… — глубокий вздох, юноша начал разворачиваться,
поэтому незваный советчик выпрямился и сделал полшажка назад. Он не
испугался и не смутился бы столь близкого и пронзительного взгляда карих глаз
напротив, просто его могут уволить.
— Это задание прошлого года, зачем ты рисуешь его вновь? — поспешил начать
нормальный диалог Хуа Чэн, он мысленно дал себе пощёчину и велел собраться.
— Да, это задание прошлого года, — вторил ученик, обдумывая в этот момент
ответ на вопрос. — Мне нравится этот образ, он нежный, но также есть в нем
7/106
что-то сильное и уверенное, мне так кажется, — Се Лянь неловко усмехнулся. —
Да и у меня плохо получается рисовать людей, вы и сами об этом говорили, а
найти живую натуру на дополнительное время сложно и затратно, вот я и решил
рисовать за неделю по одной гипсовой голове или скульптуре на большом
формате.
Взгляд Се Ляня скользнул на Хуа Чэна. Наверное, он слишком много говорил,
ведь все знают, что учитель Хуа не любит, когда студенты долго что-то мямлят,
хоть Се и говорил вполне уверенно, но мало ли.
— Спасибо вам за советы и помощь, — Се Лянь говорил это прямо в лицо
собеседнику, а после солнечно улыбнулся.
— Вот как. Образ Аполлона весьма распространён в изобразительном искусстве
в качестве идеала мужской и юношеской красоты, его прозвище Феб —
«лучезарный», «сияющий», — педагог выразительно посмотрел на студента. —
Он также был покровителем переселенцев, предводителем муз, богом-
врачевателем, богом солнца, кто-то даже утверждал, что он и есть солнце.
Греки считали, что он основывал новые города, позднее его даже
провозглашали правителем мира. Он управлял в гармонии и в единстве, а
также, по некоторым записям, мог предсказывать будущее и многое другое.
Есть куча мифов и легенд, Аполлон один из самых почитаемых.
— Учитель Хуа, вы интересуетесь мифологией?
— Нет, просто почитывал красивые байки для студентов, чтобы они хотя бы
знали кого рисуют, и могли передать не просто пропорции и формы, но и
попытались создать образ. К тому же для курсовой и дипломной работ можно
брать мифологию, и, возможно, мои рассказы натолкнут кого-нибудь на
хороший сюжет для полотна. Ваш педагог по рисунку ничего не рассказывает?
— рядом слышится тихий смех, Се Лянь шире улыбается и мотает головой.
Кажется, сегодня Хуа Чэн был очень разговорчив и откровенен. Неужели он
только что почти признался, что переживает за этих оболтусов-студентов.
Наверное, он стареет. К тому же, разве студент-теоретик не изучает мифологию
более подробно? Дурак, чего красуется.
В дверь постучали, оба оглянулись на тёмный проход в коридор, там стоял
высокий угрюмый юноша с короткой стрижкой и в тёмной одежде.
— Се Лянь, охранник просил поторопиться, институт уже закрывается, ты… —
новоприбывший заметил преподавателя и немного растерялся.
— Ах да, сейчас, — студент подскочил со своего места и начал спешно
собираться, учителю Хуа только и оставалось тихо уйти первым. Было бы
неловко оставаться в компании учеников.

— Прости, Му Цин, заждался? — спросил Се Лянь, вернувшись из туалета.

Закинув портфель на плечо, он подобрал ключи от кабинета.
— Тебя еле выгонишь из института. Если бы я или охранник не напоминали,
сидел бы тут восемьсот лет, — Му Цин не любил ждать, будь это кто-то другой,
он бы давно уже ушёл, но оставлять это ходячее невезение одного надолго
нельзя.
— Учитель Хуа уже ушёл? — перед выходом Се Лянь покрутил головой в поисках
педагога.
— Давно уже. С чего бы ему ждать нас? — Му Цин закатил глаза. Он уже вышел
из кабинета, надеясь поскорее уйти. — Только не говори, что ты уболтал этого
дьявола заниматься с тобой дополнительно?
— Нет, что ты, — Се Лянь протестующие замахал руками, вышел за порог,
захлопнул дверь и повернул ключ. — Он неожиданно вошёл в кабинет и сделал
мне несколько замечаний по работе, — юноша улыбнулся, указывая ладонью в
сторону выхода. Му Цин хмыкнул и направился по указанному направлению, Се
шёл рядом.
8/106
 Му Цин — студент-дизайнер с пятого курса, его хороший друг ещё со
средней школы, но после выпуска так получилось, что они долго не общались, и
вот, вновь встретившись в институте, они возобновили общение. У них был ещё
один общий друг, Фэн Синь, но он, закончив школу, отучился на программиста в
другом ВУЗе и теперь благополучно работал по специальности. С ним Се Лянь
тоже восстановил общение через Му Цина, но он сильно удивился, что эти двое
до сих пор общались, ведь они частенько спорили и дрались. Казалось, были бы
рады больше никогда друг друга не увидеть после выпускного, теперь же они
частенько проводили вечера и многие праздники втроём. И Се Лянь этому
искренне радовался.
— И зачем ты только так старательно пытаешься научиться хорошо рисовать?
Ты же искусствовед, тебе это никак не поможет в твоей профессии, — уже на
выходе из учебного заведения негодовал дизайнер.
Он не первый раз ворчал на эту тему, но зачастую сам же садился рядом и
рисовал вместе с другом, это были очень приятные посиделки. В прошлом году,
когда у них одновременно был довольно нестабильный график подработок в
будние дни, они просились даже прийти в воскресенье в институт, чтобы
закончить свои постановки. Учителя, зная, что они иногда пропускали пары из-за
работы, согласились. Было весело, они одни во всём корпусе, не считая
охранника, и так как они заканчивали работы уже без натуры, то располагались
в одном кабинете, Му Цин брал ключ от аудитории своей группы и перетаскивал
вещи к Се Ляню. В перерывах они заваривали чай с заранее принесёнными из
дома или купленными по дороге сладостями. Порой они делали наброски друг с
друга, если заканчивали раньше, а уходить не хотелось, или шли домой к
искусствоведу, который жил поблизости. В общем, их общение вернулось в
полной мере и стало даже лучше.
Учитывая всё это, Се Лянь предположил, что Му Цин лишь злился, потому что
в этом году им редко удавалось посидеть вот так вот вечером и порисовать из-за
сменившегося расписания и новой работы у обоих. Он хихикнул себе под нос от
этих мыслей. Иногда его друг вёл себя как капризный ребёнок и требовал к себе
внимания.
— Да уж, напрасно просить тебя хоть иногда отдыхать и заботиться о своём
здоровье, — вновь закатил глаза Му Цин.
— Нуу, я отдыхаю. Иногда, — улыбнулся юноша в ответ на замечание.
— Кстати, можно сегодня к тебе? Завтра проверочная по истории искусств, а
твои конспекты более подробные чем мои, по ним будет лучше готовиться.
— Можно, но ты же мог просто попросить принести их.
— Да, но я проспал сегодня утром, а вчера вечером забыл написать про это.
— И кто из нас ещё более рассеян, — пожурил Се Лянь друга.
— Это всё Фэн Синь! Ему попался противный клиент, и он хотел выместить свою
злобу с бутылкой виски. Припёрся ко мне уже подвыпивший и сразу с порога
стал доказывать, что он хороший специалист, а его клиенты неблагодарные
сволочи! Я пытался уложить его спать, но он отказывался, пока я не выпил
вместе с ним! А утром он отказывался проснуться, ведь, как неожиданно, у него
болела голова! — Му Цин прям пыхтел от вновь накатившего раздражения. Они
шли по оживлённой улице, и некоторые удивлённо оглядывались на идущую
парочку.
— Ох, он и мне писал вчера, звал к тебе, а потом говорил, что все люди вокруг
идиоты, — Се Лянь досадно улыбнулся.— Я уже собирался спать и написал в
ответ, что обязательно выслушаю его завтра, но, кажется, он так и не ответил
на то сообщение.
— Ещё бы, он сегодня полумёртвая амёба.
Придя домой к Се Ляню, они поужинали, обсудили контрольную и педагога
по истории. Му Цин поворчал, мол «за что ему всё это», а после каждый занялся
9/106
своими делами.
Утром Се Лянь проснулся первым, гость мирно сопел на матрасе на полу.
Юноша жил в небольшой студии, в отличие от своих друзей, которые снимали
себе полноценные однушки с отдельными кухнями и просторными ваннами, но
как-то так вышло, что если они собирались втроем, то зачастую в квартире Се
Ляня. У него было уютно, не было того «творческого» беспорядка как у Му Цина,
или наоборот чувства пустоты и минимализма как в квартире Фэн Синя. В его
квартире всего было в меру, у него не было углубленного изучения рисования со
стороны практики, поэтому из материалов был лишь основной минимум. В
общем-то в его программу входило ознакомление с несколькими техниками
живописи, например, в этом году была акварель, а потому у него были лишь
папки с рисунками и чистой бумагой. На стене над диваном висело два холста с
прошлого года, это были наиболее удачные его работы, так ему казалось.
Остальные холсты он отдал своей знакомой с первого курса живописи, а она уже
перекрыла их грунтом и использовала по новой. Старые рисунки, которые были
безнадёжно плохи, Се Лянь сдавал в макулатуру, поэтому квартира не
засорялась лишним.
Упомянутый диван, заменявший кровать, низкий столик напротив, под ним на
полу мягкий круглый коврик, на противоположной стене металлическая
вешалка с одеждой, её у Се Ляня было немного, а потому надобность покупать
громоздкий шкаф или комод отпадала. Вся верхняя одежда помещалась в
коридоре, обувь там же. У третьей стены стоял кухонный гарнитур и обеденный
стол с тремя табуретками, удачно подобранными около мусорки. Каждая имела
разную форму и высоту, но это не сильно бросалось в глаза, ведь Му Цин как-то
на каникулах ворвался с банкой краски, лаком, кистями и наждачкой. Он
отшкурил старое покрытие, подкрутил некоторые болты, покрасил всё в один
цвет и заново залакировал. Вонища тогда стояла жуткая в квартире, но оба они
привыкшие к запаху краски и разбавителей, поэтому просто пошире открыли
большое окно, которое располагалось напротив во всю длину стены. Оно было
изюминкой квартиры-студии. Подоконник был очень широким, и на нем можно
было сидеть. Друзья, договорившись, подарили Се Ляню небольшие подушки,
плед, и в дополнение забавную пепельницу в виде какого-то животного, так что
теперь подоконник был очень уютным местом с красивым видом на оживлённую
улицу.
Се Лянь, уже умывшись, готовил завтрак на двоих, точнее он лишь варил
кофе и разогревал замороженные блинчики в микроволновке, которые
предусмотрительно купили вчера вечером по дороге. Сам он готовил не очень, и
Му Цин, понимая, что тот всё равно, проснется раньше и решит что-то готовить,
предложил такой вариант, надеясь, что уж просто разогреть повар-катастрофа
сможет. А вот кофе его друг варил хорошо, сослужил опыт работы бариста, его
тогда хотели выгнать на второй день работы, но он быстро обучался, да и его
тогда взял под опеку улыбчивый напарник и всему обучил. Вскоре приятный
кофейный аромат разбудил спящего гостя.
— Доброе утро, — ослепительно улыбнулся Се Лянь.
— Как ты умудряешься быть таким бодрым? — зевая, поинтересовался гость,
уже поднявшись с матраса. — Ты ведь лёг ненамного раньше меня.
— Не знаю, привычка, наверное, — юноша уже разливал кофе по кружкам.
— Надеюсь, учитель Хуа не придет на наши пары сегодня, и день пройдет так
хорошо, как ты приготовил завтрак, — сонное, растрепанное существо присело
рядом за стол.
План Му Цина действительно сработал, Се Лянь не испортил вкус магазинной
еды, но каким-то образом нижние блины прилипли к тарелке, но это мелочи.
— Мы так радовались, когда у нас поменялся учитель на Юйши Хуан. После
этого дьявола любое желание рисовать отпадает.
10/106
 — Да ладно тебе, не преувеличивай, он хорошо объясняет и ответственно
относится к своему делу, — попытался защитить педагога его студент. —
Просто… иногда он бывает немного вспыльчив и слишком требователен.
Возможно, он не хочет, чтобы к нему относились как-то иначе из-за возраста, он
же ещё молод, — юноша, задумчиво откусил блинчик с творогом.
— Пф, всё равно, заниматься с Юйши Хуан куда приятнее, досадно, что она
часто болеет.
***
Утро Хуа Чэна началось, мягко говоря, не очень. Он вскочил на кровати не от
кошмара, но от очень мокрого сна… с участием его студента… И у него стоял.
Такое случалось впервые.
«Аргх, да что же это такое», — выругался Хуа Чэн, хватаясь за голову. Во сне
юноша каким-то чудесным образом оказался в его квартире. Волосы распущены,
на шее всё тот же бархатный чокер, его торс обнажен, черные трусы
прикрывают низ. Он танцевал перед Хуа Чэном, в его спальне вдруг появилась
сцена с шестом. Движения юноши были изящные и плавные, Се Лянь соблазнял
Хуа Чэна. Потом он медленно подошёл к нему. И вот юноша уже толкает
легонько, но властно, и учитель падает на спину. Ученик нависает сверху,
садясь на его бедра. Руки нежно скользят по шее, щекам, обводят скулы, не
трогая повязку. Студент нагибается и невесомо целует в губы. Хуа Чэн кладёт
руки на талию юноши, нежно оглаживает бока, одной рукой он скользит по
позвоночнику, зарывается ладонью в волосах, и прижимает юношу всем телом к
себе, углубляя поцелуй, а после длительной прелюдии, входит в него, но на
этом моменте просыпается.
Холодный душ помогает справиться с проблемой. Мысль подрочить,
представляя лицо юноши, была сразу же отброшена. Совесть не позволила. Хуа
Чэн заваривает кофе, который получается как всегда горький и подгоревший.
Закусывает печеньем и идёт одеваться.
Юйши Хуан, к большому разочарованию студентов, всё ещё болела, а значит
их утренние пары будет контролировать Хуа Чэн. И это значит, что ему нужно
прийти на работу раньше, отсюда следует, что он не выспался вдвойне. Поездка
до работы была без приключений, но, заезжая на парковку, его взгляд зацепил
две бодрые фигуры, точнее одну чересчур бодрую, а другую еле живую. Что-то
неприятное кольнуло в груди.
В прошедшие пятницы Хуа Чэн не рискнул пойти в тот бар, в надежде
встретить юношу. В эту он тоже не пойдет, знакомый пригласил в другое место.
Да и что бы он сказал: «Привет, давай пообщаемся поближе, не как учитель-
ученик»? Се Лянь ведь на работе, он не может просто взять и остаться
поболтать с посетителем. Если бы только всё было наоборот, Хуа Чэн бы точно
что-то придумал, чтобы подкатить к своему преподавателю. Хотя. Разве не он
переживал, что его уволят за отношения со студентом. Тогда мог бы он в угоду
своей прихоти подставить другого? Но тогда неужели это влечение заведомо
проигрышно? Хуа Чэн не знал. Всё было бы просто, если бы они были одного
возраста и учились вместе.

11/106
Глава 3. Новогодние каникулы (мечты
сбываются)

Так прошёл месяц и даже больше, близился новый год, и сессия

закончилась. Радостные студенты уже отмечали хорошие оценки, а должники
были вынуждены успевать в последние три дня исправить всё возможное и
невозможное.
Иногда Хуа Чэну снились сны с участием юноши, но они уже были более
приличные. Порой в его снах он просто смотрел на лицо юноши, которое то
смеялось, то было серьезно-сосредоточенными, то задумчивым, или же он
общался с ним на какие-то темы. Его сны были словно отдельная вселенная, в
которой он и его студент были вместе.
На парах по живописи сохранялись сугубо рабочие отношения, Хуа Чэн не
хотел никак вредить учёбе юноши или что-то вроде. На занятиях он — учитель,
Се Лянь — ученик, один из многих. Хотя ругать за ошибки стало чуть-чуть
сложнее, видя внимательные карие глаза, смотрящие на тебя. Педагог даже в
целом стал мягче по отношению к другим студентам. Подойти и заговорить на
переменах было бы глупо, потому всё это время Хуа Чэн просто иногда
наблюдал.
Педагог подметил для себя, что Се Лянь пользовался небольшой
популярностью. С ним часто что-то обсуждали студенты с других курсов и
факультетов, да и он со всеми общался очень дружелюбно. С ним хорошо
общалась и Бань Юэ, что немного удивило, со стороны казалось, что они очень
хорошие друзья. Хотя у них же небольшая разница в возрасте? Год? Она на
втором, он на третьем, они бы даже могли встречаться. Ещё Хуа Чэн подметил
суетливого парня с дизайна одежды, Ши что-то там, и, конечно же, Му Цина,
который был к Се Ляню ближе всех. Между ними были действительно теплые
отношения.
Если честно, Хуа Чэна это уже бесило. Он словно сталкер или школьница из
сёдзе манги, которая влюбилась и боится подойти к парню. Бесит. Почему он
такой нерешительный?! Он! Взрослый человек!
Ему надо отвлечься. Сегодня как раз открытие выставки, он пойдет туда,
потом в бар, напьется и… и всё. Дальше он не знает, будь что будет. Чёрная
рубашка, красный костюм, изящная подвеска в виде бабочки, эпатаж, гордость,
граничащая с высокомерием — вот таким был нормальный Хуа Чэн вне
института. Он именитый художник с хорошими связями, ему ли переживать и
заниматься самобичеванием? Таким он пришел на открытие выставки. Классика,
на неё всегда приятно смотреть. Скорее всего, будет много знакомых
художников, можно будет отвлечь себя праздными разговорами.
Наверное, из-за нового года народу было не так много, ведь многие
предпочитали проводить это время с семьей или друзьями, но знакомые лица
всё же были. Педагог присоединился к кругу товарищей-художников. Они
обсуждали весеннюю выставку, в которой можно было принять участие всем
желающим, как вдруг в толпе мелькнул силуэт. Силуэт, который теперь Хуа Чэн
узнает за километр.
К чёрту всё, была не была. Возможно, в нём сейчас говорило три бокала
шампанского, но к чёрту. Ловко извернувшись между другими людьми, он
отделился от своей компании. Галерея, где проходило торжественное
мероприятие, состояла из четырех залов, которые можно было обойти по кругу.
В самом большом проводилась торжественная речь, поздравления с
наступающим новым годом и выступления нескольких искусствоведов и местной
знати, всё как обычно. Другие три были более-менее пустые по количеству
12/106
людей. Се Лянь направился как раз в один из таких.
— Здравствуй, — улыбаясь, произнес Хуа Чэн, тихонько подкравшийся к юноше,
который рассматривал очередной детально прописанный натюрморт.
Се Лянь настороженно поднял глаза на незнакомца. Сразу поняв, кто перед
ним, он улыбнулся в ответ. Юноша даже совсем не удивился, словно давно
заметил своего преподавателя.
— Здравствуйте, учитель Хуа.
— Не ожидал увидеть в такое время студента, одиноко гуляющего по выставке,
вместо того чтобы веселиться и напиваться с друзьями. Разве не так проводит
время большинство студентов?
— Что вы, — Се Лянь непринужденно посмеялся, вернув взгляд на холст.
Задумчиво он продолжил, — мне же уже не двадцать и даже не двадцать пять,
берегу здоровье. Да и я всегда предпочитал более спокойные мероприятия, так
сказать, — студент неловко улыбнулся, вновь смотря прямо в глаз Хуа Чэну,
который кажется потерял дар речи.
Что он сейчас сказал? Не двадцать и не двадцать пять? Что? Но… но тогда
сколько же лет этому юно… мужчине? Немой шок длился пару минут, всё это
время они глупо смотрели друг на друга. Возможно, наконец прочитав мысли
собеседника, Се Лянь пояснил:
— Мне тридцать, не старость, но всё же.
Челюсть Хуа Чэна точно упала на пол с громким грохотом, а последний глаз
выпал из глазницы. Как такое возможно? Да если бы ему сказали, что человеку
перед ним семнадцать, он бы и то больше поверил, даже зная, что тот учится в
институте на третьем курсе.
— А… В-вот как… Хах, это очень неожиданно, — выдавил из себя Хуа Чэн. Стоп.
Получается, он младше?! Он молодой преподаватель, но никак не думал, что
встретит студента старше себя. Не на третьем курсе точно, на шестом, ещё
может быть.
Тихий смешок, потом ещё один, и ещё, Хуа Чэн видит, как его ученик прячет
улыбку за ладонью, а потом и вовсе, слегка отворачиваясь, еле сдерживает
смех. Его плечи трясутся, словно он плачет.
Педагог не выдерживает внутреннего конфликта и сдается с печально-
обескураженным видом:
— Это невозможно, — после этих слов Се Лянь больше не может сдерживать
смех. Он смеётся так легко и искренне, и Хуа Чэн не может сам не рассмеяться,
только у него это выходит всё так же глупо.
— Простите, давно я не видел такую бурную реакцию на свой возраст, столько
эмоций, — вытирая влагу с глаз, произнёс студент сквозь смех.
— Я действительно не ожидал что… что такое возможно, ты… Вы? Очень молодо
выглядите, не дал бы больше двадцати.
— Нет, нет, нет, никаких «вы», обращайтесь на «ты», — Се Лянь мягко
улыбается, успокоившись и вернув контроль над эмоциями. Не очень то
воспитанно смеяться над своим же педагогом.
Они долго стояли около экспоната, загораживая вид другим посетителям.
Некоторые начали нелестно шептаться рядом, поэтому двое неспеша
продолжили осмотр, но уже мало внимания обращая на картины.
— Се Лянь, — робко позвал Хуа Чэн и заметил легкий румянец напротив. — Ты…
ты сам сказал: «Никаких «вы», так чего же меня на «вы» называешь? — собирая
всю волю в кулак и немного хитро скаля улыбку, подмечает учитель.
— Ох, хорошо, — отзывается Се Лянь, отводя немного взгляд, — Хуа Чэн, — на
грани шёпота, отчего у названного пробегают мурашки по всему телу.
— Как в… тебе выставка?
Это определённо была маленькая победа в копилку Хуа Чэна. Хоть первые
минут двадцать было непривычно, но вскоре обращение на «ты» произносилось
13/106
легко. Общаться с Се Лянем вне рамок учебного процесса было очень интересно
и естественно. Они обсуждали выставку, показывая друг другу работы, которые
особенно понравились. Большинство посетителей уже ушло, поэтому они
свободно намотали три или четыре круга по экспозиции. Их вкусы на картины
были немного схожи, правда, по колориту Се Лянь больше любил яркие и
светлые с мягким освещением, а Хуа Чэн предпочитал больше контрастов и
благородно-сложные оттенки. Также они обсудили и работы, которые им не
нравятся, поговорили о современных художниках. Хуа Чэн также обмолвился,
что весной будет участвовать в выставке, а Се Лянь обещал обязательно прийти
и посмотреть.
Рабочие часы галереи подходили к концу, охранник проходил по залам,
прося всех покинуть помещение. И вот они стояли на пороге уже закрывшейся
галереи, не желая прерывать беседу.
— Не возражаешь? — доставая из кармана пачку сигарет, спросил Хуа Чэн.
— Нет, если поделишься, — улыбаясь, ответил Се Лянь.
— Гэгэ, ты удивляешь меня всё больше. Не замечал, что ты куришь, — вынув ещё
одну сигарету из пачки, Хуа протянул её своему неожиданному компаньону в
этот вечер.
«Гэгэ», изначально произнесённое в шутку, столь понравилось в
использовании Хуа Чэну, что теперь он только так и звал Се Ляня. Его всё ещё
будоражило от мысли, что человек рядом с ним старше. Они закурили.
— Может, сходим куда-нибудь выпить? — неуверенно начал Хуа Чэн.
— Прости, я плохо переношу алкоголь, быстро пьянею, — от этих слов сердце
преподавателя чуть не остановилось. Неужели всё? Они просто сейчас
разойдутся по домам? — Может кофе? Здесь неподалеку есть небольшая
кофейня, что работает круглосуточно. Если там будет занято, то можем взять
кофе с собой и пройтись по парку, он тоже здесь недалеко.
Ох, эта улыбка сводит с ума, или Хуа Чэн просто сходит с ума? Неважно —
кофе или алкоголь, в кафе или в парке. Сейчас он готов хоть просто на лавочке
посидеть около закрывшегося здания.
— Да, конечно.
В простенькой кофейне было относительно пусто, лишь два стола из пяти
были заняты. Они сделали заказ, дождались свой кофе и сели за столик у окна.
Белый яркий свет надёжно разгоняет тьму, оставшуюся за стеклом, но не
создаёт уют. За этот день они так много всего обсудили, что, сидя сейчас в
тишине, совершенно не чувствовался дискомфорт, но один вопрос всё же мучал.
— Гэгэ… Ты был бы не против провести так вечер как-нибудь ещё?
На Хуа Чэна даже не взглянули. Се Лянь смотрел куда-то в окно, словно не
услышал вопроса, это заставило начать волноваться.
— Да, я не против, — слова прозвучали как шелест ветра, но Хуа Чэн отчетливо
услышал их. Он перевёл взгляд с окна, в котором пытался разглядеть что-то, на
что тот смотрел, на Се Ляня, встретив пару ясных карих глаз, улыбку и легкий
румянец.
***
Се Лянь проснулся как обычно рано. Он умылся, заварил себе кофе и залез в
телефон, на котором сразу же открылась переписка с Хуа Чэном. Они частенько
переписывались или созванивались после той встречи. Вчера Се Лянь даже не
удержался, чтобы не поделиться впечатлением о просмотренном фильме,
оказалось, что Хуа Чэн тоже его смотрел, поэтому они долго обсуждали сюжет,
актеров, режиссёров.
У них появилась идея вместе сходить в кино. Поход был запланирован на
вечер, а потому в начале дня надо было развлекать себя самому.
Зимние каникулы подходили к концу, поэтому Се Лянь решил прибрать в
квартире и перебрать художественные материалы, посмотреть, чего не хватает.
14/106
У него остался последний семестр с практическими занятиями по живописи и
рисунку. Весь последний год посвящен изучению современного искусства и
нюансов их специальности.
Включив музыку, покурив и начав уборку, Се Лянь и не заметил, как прошло
чуть больше трёх часов. У него оставалось ещё часа четыре. Он решил сходить
до художественного магазина.
На улице уже было не так празднично, украшения потихоньку снимали, снега
было мало, да и погода была пасмурной. Всё вокруг серое, но Се Ляню нравилось
такое состояние города. Зайдя в художественный магазин, он столкнулся со
знакомым хмурым выражением лица.
— О, привет, — махнул ему Му Цин, выбиравший гуашевые краски.
— Привет, — улыбнулся Се Лянь.
— Тоже отовариваешься? — последовал кивок в ответ. — Эх, тяжела и
безденежна жизнь студента-художника.
— Ахах, да ладно тебе, всё не так уж и плохо, тем более с твоей новой работой.
— Пф, а вот не надо, не у всех же есть работа.
— Но у тебя-то есть.
— У тебя тоже, между прочим.
— Не отрицаю.
— Однако, ещё не понятно, чем ты там занимаешься, — Му Цин сощурил взгляд
на друга.
— Ты всё ещё беспокоишься?
— А как мне не беспокоиться?! Когда ты скинул фотографию бара, на котором
большими буквами было написано: «Скоро открытие, не пропустите! Выпивка и
стриптиз»!
— Ахах, прости, я же без задней мысли, просто мне понравилось оформление
этого заведения и решил сфотографировать.
Му Цин чуть ли не шипел от негодования. Почему его друг такой? Вечно
вляпается во что-то и даже не поймёт. Как же с ним всё-таки сложно.
— Балда ты, — на время Му Цин замолчал, но тут же решил продолжить
разговор. — Чем, кстати, сегодня занимаешься?
— О… Ну… Иду в кино, — Се Лянь спрятал взгляд на полках с красками.
— Что? И меня не зовёшь?
— Хах, прости, просто это получилось спонтанно, и меня пригласили.
— Пригласили? Кто? — удивлённо спросил дизайнер, пристально смотря на
друга.
— Ты как чрезмерно заботливая мамочка.
— Вовсе нет! Просто беспокоюсь.
— Учитель Хуа… — почти шёпотом произносит мужчина, уже зная, как
отреагирует собеседник.
Между ними настала неловкая тишина, сопровождаемая лишь голосами
остальных людей. Как только к Му Цину вернулся дар речи, он ничего не смог
произнести, кроме как выкрикнуть на весь торговый зал:
— ЧТО??!!
— Тише, не кричи ты так, — Се Лянь краснеет и виновато смотрит на других
посетителей, которые обернулись на крик.
— Ты идёшь в кино с учителем Хуа?! С дуба рухнул?! Зачем ты с ним связался?
— Не кричи же ты. Просто… — он не собирался врать, но всё же объяснить всё
было не так просто. — В начале каникул мы столкнулись на выставке и как-то
так вышло, что нашли общие темы для разговора и продолжили
переписываться… Он оказался очень интересным человеком, так что я не вижу в
этом ничего плохого.
— Так и знал, что тебя нельзя было отпускать одного, — Му Цин тяжело
вздохнул.
15/106
— Ничего же страшного не произошло. Мы просто общаемся.
— Ну не знаю, выглядит странно. Он же твой педагог, и характер скверный у
него, — недовольно проворчал студент-дизайнер. — Да и выглядит он чересчур
высокомерно.
— Я же не маленький и сам могу понять, когда меня хотят обмануть или ещё
что-то. К тому же я соблюдаю осторожность, с малознакомыми не пью.
— Всё равно, оставь тебя одного — и непременно вляпаешься в какое-нибудь
приключение.
— Ладно, я на кассу.
— Что? Подожди!
***
Му Цин всё-таки увязался домой к другу и теперь наблюдал, как тот
подбирает одежду для похода в кинотеатр. Вот только смотря, как Се Лянь
перебирает самые чистые от краски наряды, он не мог не возмутиться.
— Не слишком ли ты наряжаешься? — Се Лянь закатил глаза, как бы дразня Му
Цина. — Бесишь… — коротко констатировал дизайнер себе под нос, — ты
помнишь, что через два дня мы идём в бар с Фэн Синем?
— Конечно.
Выходя из подъезда, Му Цин ещё раз попросил Се Ляня известить, когда тот
вернётся домой. Мужчина улыбнулся и вновь произнёс клятву написать ему
сразу же, как закроет за собой дверь квартиры. Они разошлись по разным
остановкам. Обеспокоенный друг до последнего стоял с другой стороны дороги,
пока беспечный студент-искусствовед не уехал на нужном автобусе. Лучше бы
он ошибся и уехал куда-то не туда, опоздав на встречу. «Может, тогда Хуа Чэн
отстанет от него?» — подумал верный друг и тоже сел в автобус.
Педагог предлагал забрать студента на машине, но Се Лянь отказался. Ему
всё ещё было неловко иногда во время общения с Хуа Чэном, он был очень
галантным и вежливым. Пришёл студент на место встречи намного раньше
необходимого, из-за чего придётся подождать. Се Лянь надел наушники и начал
лениво листать ленту новостей в телефоне.
— Гэгэ, ты точно уверен, что не сломал время? — наклонившись ближе к
собеседнику спросил подошедший Хуа Чэн.
— Что? — Се Лянь вздрогнул от неожиданно нависшей над ним фигуры.
Он сдернул наушники, подняв голову, чтобы посмотреть на человека рядом.
Кто же это ещё, как не Хуа Чэн. Вот только его лицо близко, даже чересчур. На
лицах мужчин появился еле заметный румянец.
— Выглядишь потрясающе, гэгэ, — кажется, уши у Хуа Чэна тоже покраснели.
— Спасибо, ты тоже, — Се Лянь неловко улыбнулся, оглядывая спутника.
Выглядел он как обычно просто великолепно, красный словно был создан для
него. А его серебряные украшения в виде бабочек очень подчёркивали образ,
особенно мило звенящие серьги. — Идём?
— Да, конечно, — выпрямляясь и на автомате подавая руку, ответил Хуа.
Вернувшись домой Се Лянь, как и обещал написал Му Цину, как только
закрыл за собой дверь квартиры. Сколько бы студент не писал, что поход в кино
прошёл хорошо, его друг всё равно не переставал задавать вопросы. Точно как
мамочка. В итоге он позвонил, Се Ляню ничего не оставалось как ответить ему.
— Этот извращенец точно с тобой ничего не сделал?! — проорал Му Цин сразу
же, как только друг ответил на его звонок.
— Не говори так, мы просто сходили в кино и погуляли, — смутившись, произнес
студент.
— И всё равно, это странно, он точно хочет затащить тебя в постель! Слухи были
про это. И как только не боится потерять работу, неужели считает, что раз пару
раз за его спиной люди пропищали, какой он классный, то он может подкатить к
своему ученику? Пфффф, самодовольная рожа, как же он меня бесит!
16/106
— Хах, Му Цин, успокойся, всё правда хорошо, и… не стоит так говорить про Х…
Учителя Хуа. Всё же он хороший человек.
— Ты всех считаешь хорошими! Если бы только…
— Му Цин, Му Цин! — перебил его Се Лянь, уже покраснев всем лицом. —
Кажется, у меня телефон разряжается, да и знаешь, уже поздно.
— Ты опять забыл зарядить телефон перед выходом?! А если бы он разрядился
во время прогулки, и это похотливое животное утащило тебя в лес, ты бы даже
не смог вызвать помощь.
— Му Цин, всё хорошо, эээ, ладно, пока, я… я проголодался и пойду что-то
приготовлю, пока!
— Только не спали кух…
Пип… Пип… Пип… Студент выдохнул, Му Цин слишком сильно заботиться о
нём. Не мог же он рассказать, что…
— Кажется, друзья гэгэ волнуются за него, — произнёс томный низкий голос за
спиной с явной усмешкой.
— Ахаха, да, есть такое, — неловко почесав затылок и разворачиваясь к
собеседнику, ответил Се Лянь. — Чай или кофе?
— Чай, гэгэ, — Хуа Чэн игриво посмотрел на Се Ляня.
— Хорошо, — улыбнулся мужчина, проходя внутрь и сворачивая к кухонному
гарнитуру.
Хуа Чэн огляделся, квартира была очень уютной. Он сильно удивился, когда
в конце вечера Се Лянь неожиданно предложил остаться ему на ночь,
аргументируя это тем, что уже слишком поздно, и что педагог выпил вина (один
бокал) в ресторане после кино. Возможно, он бы выдумал ещё множество
причин, но Хуа Чэн и не думал отказываться. Не то чтобы он действительно
думал о чём-то пошлом. Просто провести время в домашней обстановке было
очень заманчиво.
— Гэгэ, можно закурить? — заметив пепельницу на подоконнике, спросил Хуа
Чэн.
— Разумеется!
Учитель приоткрыл форточку и опёрся слегка на подоконник, рассматривая
вид ночного города, с пятого этажа он смотрелся очень красиво. Рядом раздался
звук удара кружек о твердую поверхность. Хуа Чэн увидел, что хозяин квартиры
принёс чай на окно, на одной из кружек сверху стояло блюдечко со сладким. Се
Лянь легко запрыгнул на подоконник и тоже выудил пачку сигарет из-под
подушки. Сделав первую затяжку, он улыбнулся, посмотрев на Хуа Чэна, ему
улыбнулись в ответ.
— Гэгэ, у тебя очень уютная квартира.
— Спасибо, снял её ещё до того, как поступил в институт, но она очень удачно
оказалась близко и к месту учёбы, и к работе.
— Гэгэ, а почему… почему ты поступил в этот институт? Точнее…
— Почему такой старик как я пошёл учиться в моем то возрасте? Ведь пора бы
уже жену и детей, — посмеиваясь, подсказал Се Лянь.
— Гэгэ не старый! Тем более ты выглядишь как подросток лет семнадцати, —
напомнил ему Хуа Чэн.
— Хах, и то верно. Просто… Так вышло что… — он сделал затяжку, медленно
выпуская дым, — мои родители умерли, когда мне исполнилось восемнадцать, я
только закончил школу, а тут похороны, суды с делением наследства. Брат отца
легко отсудил больше половины для племянника, убеждая, что он был для моих
родителей как второй сын. Ну и в общем-то я остался ни с чем, денег хватило бы
максимум месяца на два. Квартиру, в которой мы жили, решено было разделить
на всех родственников, но мне лишь перечислили деньги за мою долю и сказали
съехать как можно скорее. Собрав вещи, я начал переезжать из одной съемной
квартиры в другую, так же было и с работой. Мысли о том, чтобы пойти и
17/106
получить профессию отметались сразу, ведь тогда было бы трудно совмещать
работу и учёбу. И всё это время я понемногу откладывал деньги, полученные на
разных подработках опыт помог устроиться на более прибыльные вакансии.
Потихоньку я пришел к тому, что смог снять эту квартиру, а после и поступить в
институт. Мне всегда нравилось искусство, в детстве с семьей мы часто ходили в
театр, в музеи, на выставки. Поэтому мне захотелось пойти на эту
специальность, сам я не особо хорош в рисовании, но… быть причастным к
этому, вот так исследуя, сохраняя память о художниках в истории, тоже очень
интересно.
Во время своего монолога Се Лянь смотрел в окно с такой грустью в глазах.
Сигарета тлела в руке. Когда он повернулся к собеседнику с привычной
солнечной улыбкой, его захотелось обнять.
— Прости, наверно, всё же не стоило вот так спрашивать…
— Всё в порядке, это было в прошлом. Ты просто спросил, я просто ответил.
Кстати сейчас я работаю в очень красивом баре. Там хорошая атмосфера, так
что тебе следует как-нибудь зайти.
— Я знаю… — на автомате произнес Хуа Чэн, но осознав сказанное, густо
покраснел. В попытках скрыться он отвернулся к окну и поднес чашку к губам,
досадно осознавая, что чай в ней закончился.
— Да? Я уже говорил? Хах, прости иногда забываю, что уже что-то рассказывал,
— неловко улыбнулся студент.
— Нет. Просто я уже… бывал в этом месте и видел гэгэ. Тебе очень идёт форма.
Кхм.
— О, вот как, — тоже смущаясь, произнёс Се.
— Но, если гэгэ не против я бы пришёл как-нибудь ещё.
— Да, конечно, я работаю там по пятницам и в выходные.
Они просидели так почти до утра, разговаривая и по новой подливая чай,
поэтому, когда Се Лянь уже начал клевать носом, Хуа Чэн предложил лечь
спать. Его идею поддержали, но из-за сильной усталости хозяину квартиры было
уже лень стелить гостю на полу, и он предложил лечь вместе на диван.
Привередничать не было смысла.
***
В дверь громко постучали, потом позвонили, а после снова постучали ещё
громче. Се Лянь еле разлепил глаза. Первое, что он увидел — лицо Хуа Чэна,
собственное лицо залилось краской. А почувствовав тяжесть чужой руки на
своей талии, мужчина и вовсе готов был выйти в окно от смущения.
— Гэгэ, мне кажется, у тебя гости, — с закрытыми глазами хрипло пробормотал
педагог.
Се Лянь хотел было ответить, но в дверь снова настойчиво постучали. Ему
пришлось аккуратно вылезти из объятий и пойти открывать. Не спросив кто,
сонный и потрепанный студент открыл дверь.
— Ты спишь ещё? — недовольно спросил Му Цин с порога.
— Привет, — вылез из-за спины друга Фэн Синь.
— Оу… Да, просто поздно лёг, — пропуская гостей, ответил Се Лянь, немного не
понимая происходящего. И пока он закрывал дверь, из комнаты послышался
вопль.
— Тыыыы!!!
Точно, как он мог забыть, в его кровати спал Хуа Чэн. Идея «сбежать прямо
сейчас из квартиры» не казалась такой уж безумной, но ноги понесли его внутрь
квартиры.
— Ой, я забыл предупредить, просто так вышло, — пытался оправдаться Се
Лянь, не зная, что обычно говорят в таких случаях.
— Ты с ним спал?!
— Да… То есть нет! Точнее мы просто спали… То есть ничего не было, — Се Лянь
18/106
спрятал лицо в ладонях и вымучено промычал.
Му Цин ошарашенно смотрел на друга, не находя слов для всей этой
ситуации. Фэн Синь тоже хмурился, то смотря на Се Ляня, то переводя взгляд на
Хуа Чэна, который сидел в одной футболке и трусах на разложенном диване и
лениво протирал глаза. Спать в штанах было бы неудобно, как заботливый
хозяин, студент не мог позволить гостю мучиться. Гость же, свесив
непринужденно ноги, потянулся и хрипло спросил:
— Гэгэ, я могу воспользоваться ванной?
— Ах, да, конечно.
Хуа Чэн вальяжно встал и направился в ванну, хитро улыбаясь
новоприбывшим гостям, которые были готовы наброситься на него в любой
момент. Дизайнер был возмущён больше всего, его любовно-опекаемый друг
утаил такое. Фэн Синь пока не особо понимал весь масштаб катастрофы,
поэтому выжидательно анализировал ситуацию.
— Почему ты не сказал, что пустил этого демона к себе в квартиру?! — зашипел
Му Цин, когда педагог скрылся за дверью в ванную комнату.
— Просто было уже поздно…
— Се Лянь, — с интонацией строго родителя начал Фэн Синь, — ты же
понимаешь, что опасно приводить домой малоизвестного мужчину? С тобой
действительно могло что-то случится.
— Да… Да я понимаю, но этому человеку я доверяю, и мне точно ничего не
угрожало, — невинно улыбнулся «ребёнок».
— И всё же, в будущем постарайся быть более осмотрительным, ты знаешь его
чуть больше недели, — Фэн Синь ещё строже посмотрел на друга, и получив
кивок в ответ, направился на кухню, чтобы разогреть купленный обед на троих
человек.
Му Цин закатил глаза, внутри он ещё злился и пыхтел, но ругать Се Ляня
больше не было смысла. Он тоже проследовал к столу, их непутёвый товарищ
подсел рядом.
Хуа Чэн был расстроен, он планировал приготовить завтрак, который обед,
сам и мило посидеть с Се Лянем, перед тем как уйти, но теперь ему придется
уйти раньше. Когда он вышел из ванны, хозяин квартиры уже что-то
рассказывал своим друзьям. Второй мужчина, которого педагог не знал, делал
бутерброды, а в микроволновке что-то грелось. «Хах, и этим вы хотите
накормить мое… кхм, гэгэ». Се Лянь, заметив Хуа Чэна, улыбнулся и подскочил к
нему.
— Гэгэ, я, пожалуй, пойду, — улыбнулись ему в ответ.
— Оу… Ладно…
— Ну что ты, гэгэ, не стоит делать такое грустное лицо, — наклонившись ближе
к уху студента, прошептал Хуа Чэн.
— Ага, — смутился Се. — Я тогда провожу, — на них уставилась пара злобных
глаз из-за стола. Хоть двое и ликовали, что подозрительная личность покинет
помещение, но пока мужчина был ещё здесь и расслабляться нельзя.
— Ага, — вторил ему Хуа Чэн.
Обувался и надевал зимнее пальто он максимально долго, специально тянув
время. Незаметно для студента он даже развязал шнурки и завязал их ещё раз.
Он понимал, что остаться сейчас у него нет шанса, но вдруг госпожа удача
вернётся на его сторону. Он досадно выдохнул, когда уже было невозможно
дальше притворяться.
— Гэгэ, увидимся.
— Да, увидимся, — Се Лянь хотел посмотреть на собеседника, но что-то
коснулось его макушки. Его лицо запылало яркими красками от осознания, что
это был поцелуй. Это было неожиданно.
— Не дразнись, Сань Лан… Хах, то есть Хуа Чэн, то есть учитель Хуа, — вдруг
19/106
промямлил студент. До вчерашней (сегодняшней?) ночи они переписывались в
смсках или созванивались, но Хуа Чэн предложил обменяться социальными
сетями. «Сань Лан» был ник Хуа Чэна, он объяснил это тем, что студенты пару
раз находили его и начинали писать всякие глупости, поэтому он придумал
псевдоним. Се Ляня же эта история повеселила, и он в шутку подразнил его эти
прозвищем, но оно неожиданно быстро освоилось в речи.
— Мне нравится, когда ты зовёшь меня «Сань Лан», — хитро улыбнулся Хуа Чэн.
Они попрощались, и студент-искусствовед вернулся к друзьям с красными
щеками.
— Что это похотливое животное с тобой сделало? — хмуро спросил Му Цин.
— Что? Нет, ничего… И вовсе Сан… Учитель Хуа не похотливое животное.
— Так ты ещё помнишь, что он твой учитель?
— О, так вот как выглядит дьявол всея института, — вставил Фэн Синь.
— Да, это он, — ворчал Му Цин. — Помнишь, я рассказывал?

20/106
Глава 4. Неловкие признания

Небольшая вечеринка, на которую пригласил своих друзей Фэн

Синь, проходила в баре, но не в том где работал Се Лянь. Поводом стало его
повышение на работе.
Они сидели за огороженным с двух сторон столиком. Тёплый мутный свет
создавал атмосферу уюта, приятная винтажная музыка заглушала чужие
разговоры. Интерьер, выполненный из дерева, массивная дубовая мебель,
старые плакаты на стенах и лучший коньяк во всём городе — отличное место
посидеть небольшой дружной компанией. Или не очень дружной.
— За придурка Фэн Синя! — поднял тост Му Цин.
— Что вякнул? — оскалился оскорбленный мужчина, чуть приподнимаясь из-за
стола, чтобы ударить обидчика в лоб или макушку. Их предусмотрительно
рассадили по разным диванчикам, но стол оказался ненадёжной преградой.
— Правду, — ухмыльнулись ему в ответ. Наверное, эта парочка могла нормально
общаться только тогда, когда объединялась и ругала их общее суетливое чадо.
— Не спорьте, мы же празднуем новую должность Фэн Синя, — миролюбиво
улыбнулся Се Лянь. Оба лишь хмыкнули, а Му Цин ещё и демонстративно глаза
закатил. — Фэн Синь, как там кстати Цоцо? У него недавно был день рождения?
— решил сменить тему студент-искусствовед.
И это было правильным решением, глаза заботливого отца сразу загорелись.
Хоть его и бросила беременная девушка пять лет назад, о положении она ничего
не сказала, но при этом он всё равно испытал радость, узнав про существование
сына. И теперь постоянно навещал их. Фэн Синь даже пытался восстановить
отношения, но ничего не вышло.
Раскрылось всё совершенно случайным образом. Косвенно благодаря
друзьям, которые опаздывали и попросили встретить их около института. Тогда
мужчина и увидел свою бывшую девушку, подрабатывающую натурщицей в этом
же институте, с ребёнком. Подбежав к матери с сыном, только выпустившийся
Фэн Синь ошарашенно смотрел на маленького мальчика. «Твой», — раздражённо
тогда плюнула Цзянь Лань. Не дождавшись ответа от онемевшего отца, девушка
ушла. Когда же осознание ситуации твердо обосновалось в голове мужчины, он
начал названивать, но добился лишь разрешения на встречи с сыном и
возможность участвовать в его воспитании.
— Ага, уже такой большой, в следующем году пойдёт в школу, а ещё я учил его
играть в го и шашки. Правда, для него это оказалось очень сложно, но кажется
ему всё равно понравилось. О хотите посмотреть фотографии с праздника? —
довольно заулыбался горе-папаша.
— Конечно, давай.
— Бедная женщина, даже после расставания вынуждена поддерживать с тобой
общение.
Новая драка благополучно была остановлена напоминанием показать
фотографии.
Хоть Се Лянь и говорил, что не пьёт, в компании друзей он мог себе
позволить немного пива или вина. Да и тогда, на выставке, он ещё сомневался в
Хуа Чэне и таким образом проверял его. Если бы педагог настоял на алкоголе, то
студент бы вежливо распрощался и в дальнейшем был бы более осторожен в
общении. Но сегодня он точно «немного» переборщил, пытаясь отвлечь вечно
спорящих друзей тостами с примирительными пожеланиями. Перед глазами всё
плыло, а лица других людей были такими смешными. Тусклое освещение теперь
наоборот мешало сфокусировать взгляд.
— Се Лянь, — помахал перед его лицом Фэн Синь, расплатившись с
официанткой. Они не сразу заметили, что искусствовед слишком притих.
21/106
 В конце-концов Се Лянь сдался разнимать этих двоих, которые сегодня были
особенно активны, и тихонько в уголочке допивал сладкие коктейли. Сладость
скрыла собой крепкий алкоголь в составе, и мужчина не заметил как опьянел.
— Ха… Ахаха, мне так хорошо, — глупо улыбаясь, отозвался несостоявшийся
пьяница, потянувшись за ещё одним стаканом, в котором оставалось немного
напитка.
— М-да, кто-то переборщил, — усмехнулся Му Цин, стоящий рядом со столом.
Фэн Синь же слегка шлёпнул друга по протянутым ладоням и угрожающе
посмотрел на другого.
— Идиот, это твоя идея была заказать после пива те коктейли, ты ведь знаешь,
что он плохо переносит крепкий алкоголь!
— Сам идиот, ты тоже мог бы остановить меня.
— Ты что маленький, чтобы я тебя контролировал?! Ты взрослый мужик, — Фэн
Синь, убрав кошелёк в сумку, тоже подскочил из-за стола, чтобы быть наравне с
собеседником.
— Хмф, я тоже уже был пьян на тот момент.
— Ты-то должен был знать меру, придурок.
— Идиот.
— Уже было.
— Скотина.
— Пьянь подзаборная, — ещё чуть-чуть и они, как пара разъярённых быков,
сцепятся рогами.
— Вы опять сотр. Сротит. Да что т-такое, ссоритесь опять. Как малые дети, хах, а
помните… — Се Лянь положил голову на стол и снизу верх смотрел на друзей,
что стояли рядом, прекратив свой очередной спор.
— О боже, кажется, он в дрова, — удручённо заметил очевидное Фэн Синь.
— Да, надо бы отвезти его домой.
— Я вызову такси, — мужчина быстро накинул верхнюю одежду и вышел на
улицу, набирая по пути номер.
— Ага. Эй, Се Лянь, давай вставай, пора домой, — Му Цин попытался растрясти
товарища, но он был невменяем. Тяжелый и шумный выдох не помогает
ситуации, но он необходим, чтобы собраться с мыслями.
— Му Цин, ты такой заботливый, — пьяно мурлыкает Се Лянь, когда его
поставили на ноги и одной рукой придержали, чтобы он не упал обратно, а
другой потянулись за его курткой.
— Да, да, давай стой самостоятельно, наденем куртку, — вымученно произнёс
Му Цин, он тоже был пьян и от резких движений терял фокусировку зрения.
Пошатываясь, Се Лянь всё же замер на месте. Студент-дизайнер легко продел
одну руку в рукав, а вот со второй рукой пришлось повозиться, неваляшка никак
не мог попасть в дырку рукава, постоянно промахиваясь, когда же с курткой
было покончено, Му Цин натянул ему шапку и нелепо повязал шарф.
— Спасибо, мамочка, — криво улыбнулся сыночек Лянь.
— Это кто тут мамочка?! — ворчал мужчина. Одевшись, он подхватил свою ношу,
перекинув чужую руку себе через шею и придержав за талию.
— Ты настолько пьян, что весь красный как рак, — хихикнул его пьяный
товарищ.
— Кто бы говорил…
Они вышли на улицу, где их уже ждал в такси Фэн Синь, объясняющий
маршрут.
Му Цин и Се Лянь расположились на задних сиденьях. Машина не спеша
тронулась с места. Было неожиданно тихо, даже таксист, смутившись
молчанием пассажиров, решил включить радио. Попсовая популярная мелодия
заполнила звуком небольшое пространство салона. Му Цин приоткрыл окно,
чтобы освежить разум.
22/106
— Я быстро оставлю его в квартире и спущусь, — сказал уже более-менее
отрезвевший студент-дизайнер, открывая дверь машины. Он обошёл такси и
открыл вторую заднюю дверь.
— Давай, алкоголик, пора выходить, — слегка потряся за плечо. Пока они ехали,
тот успел уснуть и теперь вовсе потерялся в пространстве:
— А, ага… Не хочу….
Му Цин вновь подхватил его под талию и потащил к квартире. Может из-за
усталости, но тушка Се Ляня словно стала ещё тяжелее. Благо в доме был лифт.
— Фух, наконец-то, — пыхтел тот, когда они уже поднялись на нужный этаж и
закрыли дверь изнутри квартиры. — Теперь давай разденемся.
— Ахах, Му Цин, и кто тут извращенец.
— Что?! — густо краснея, отозвался мужчина. — Не говори чепухи!
В ответ лишь опять хихикнул и бедному другу пришлось вновь самому снять
с нетрезвого тела верхнюю одежду и обувь, с которой нужно было изрядно
повозиться, ибо она была на шнуровке. А ещё он переживал за тумбу, на
которой развалился пьяный хозяин квартиры, снова засыпая. Не хотелось бы под
конец их весёлой гулянки что-то сломать.
— Давай, надо дойти до кровати. Се Лянь, не надо падать! Кровать, кровать, мы
должны дойти до неё… Ах, наконец-то, — Му Цин усадил тело на край дивана.
— Му Цин такой сильный, — улыбнулся Се Лянь.
— Скажи «спасибо».
— Спасибо.
— И как ты мог так напиться?
— Те кок… коктейли были очень вкусными.
— Так. Ладно. Ложись, а я пошёл.
— Уже всё? — Се Лянь изумленно уставился на человека перед ним, словно
впервые его увидел.
Минута тишины, они оба замерли словно статуи, глупо смотря друг на друга.
Му Цин глубоко вздохнул, положил ладонь на плечо мужчины и медленно
наклонился, мягко касаясь чужих губ в поцелуе. Он пару раз смял сладкие от
алкоголя губы и аккуратно толкнул друга на диван.
— Спи.
Быстрый топот. Возня в коридоре. Хлопок дверью. Ушёл.
Се Лянь тупо уставился в потолок. Неизвестно сколько прошло времени,
телефон громко пискнул от нового уведомления.

Сань Лан:
Гэгэ, ты спишь?
Я:
нкт
Сань Лан:
Гэгэ, все хорошо?
Я:
Да, , вСе отлично
Сань Лан:
Гэгэ, ты точно в порядке? Я скучал сегодня по тебе)

Се Лянь пьяно улыбнулся и, не задумываясь, набрал номер. Ответили сразу

же. Обеспокоенный голос спросил:
— Да? Гэгэ? Ты уже дома? Хорошо себя чувствуешь?
— Муженёк, ты такой милый, — глупо смеётся он, словно подросток, впервые
произнёсший плохое слово.
— Ээ… Гэгэ? Ты… пьян?
— Хах, возможно, немного, знаешь, я тоже соскучился, — довольно
23/106
промурлыкали в ответ.
— Я рад, что гэгэ тоже думает обо мне, но тебе стоит лечь спать и отдохнуть.
— Ахах, знаешь… Кажется, я поцеловал Му Цина… но… Когда он целовал меня,
мне захотелось, чтобы это был… ты… — засыпая, промямлил Се Лянь.
Человек на другом конце связи думал, что уж лучше бы его сердце
остановилось вместо того, чтобы пытаться пробить рёбра.

Примечание к части

Как вам поворот сюжета?

Делитесь впечатлениями

24/106
Глава 5. Внезапная подработка

Начался новый семестр — последний в этом учебном году. Первая

неделя. Из учителей ещё никто сильно не загружал домашней работой, а для
контрольных было рано. А самое главное — никто никуда не спешил, как бывало
в конце года. Ещё далеко до времён: «Ой, у нас осталось два дня, а нам надо
нарисовать обнаженку в сложном развороте в формате метр на метр, давайте
просто сделаем этюд головы? Пожалуйста», поэтому студенты могли пока жить
относительно спокойно, начиная или откладывая на потом свои первые
постановки и проекты.
Се Лянь легко ступал по пустому коридору, на часах был четвёртый час. Его
группа разошлась по домам, так как пары на сегодня закончились. Он же
собирался пойти в библиотеку, чтобы сделать ту малую часть домашнего
задания, которую успели задать особо ответственные педагоги, так как в
выходные работал. Вот только его планам не суждено было сбыться. Неудача
одного — удача другого. Из-за угла вылетел кудрявый юноша с другого
отделения.
— Ааа! Се-сюн! Стоять!
Студент крупно вздрогнул всем телом и медленно развернулся на крик, к
нему стремительно приближался Ши Цинсюань. Убежать от него было бы
невозможно, но такое желание возникло.
— Где твоя группа? — сходу спросил он.
— Э… Уже все ушли.
— Чёрт! — Цинсюань закусил ноготь, что-то обдумывая.
Редко его можно было увидеть таким взволнованным: брови нахмурены,
носок ботинка отбивает ритм точно в судороге, а в глазах лихорадочный поток
мыслей. Но в один момент он резко замер, словно его парализовало, потом так
же резко вскинул взволнованный взгляд на Се Ляня, пристально разглядывая
его пару минут. Студент-искусствовед уже не знал, что и думать, ещё чуть-чуть
и в нём прожгут дырку. Ши Цинсюаня как будто мучал вопрос жизни и смерти.
— Что-то слу…?
— Какие трусы на тебе сегодня надеты? — серьёзно спрашивает дизайнер.
— А?! — густо краснея всем лицом, старший студент попятился назад, но его
крепко схватили за руку.
— Прошу! Умоляю! Попозируй нам обнажёнку!
— Нет, нет, нет, нет, ты же знаешь, — Се Лянь как-то раз действительно
позировал для других групп, но всегда в одежде, обнажаться ему предлагали,
но он жутко стеснялся.
Студент не не любил своё тело. Он занимался спортом и физическим трудом
постоянно с малых лет. Борьба и самооборона были любимыми его занятиями, к
сожалению, их пришлось пока что бросить, институт и подработка отнимали
уйму времени. Да и ему неоднократно говорили, как он красив, но внутренняя
неловкость и скованность не давали ему покоя.
— Да ладно тебе, прошу, кроме тебя некому помочь! Лишь две группы не
попадают с нами по расписанию, а наша модель заболела и удосужилась
написать об этом только сейчас. Вызванивать новую натурщицу будет слишком
долго, пары уже закончатся. Другая группа ушла, я надеялся на вашу. Прошу! —
не унимался Цинсюань.
Се Лянь смотрел в глаза, полные отчаяния и мольбы, его сердце не
выдерживало. Ничего же плохого в том, что он попробует разок? Ему немного
заплатят. Одни плюсы. Да?
— Ладно… В какие дни надо будет приходить? В выходные и пятницу я работаю,
— вымучено вздохнул мужчина после долгого обдумывания.
25/106
— Ура! Спасибо тебе большое! — Цинсюань запрыгал от радости. — Вторник и
четверг по две пары.
— Хорошо…
— Ой! Пошли скорее, а то у нас пара началась уже, — он потащил свою жертву,
крепко держа за руку.
Зайдя в кабинет, Се Лянь тысячу раз пожалел о своём согласии. Его сердце и
так не на месте было, а выясняется ещё и очень интересный момент. Как
оказалось, педагогом, который вёл живопись у третьего курса дизайна одежды,
был Хуа Чэн.
— Так. Пока нет учителя Хуа, бегом раздевайся. Он жутко ненавидит, когда мы
задерживаем начало пары, хотя он уже в курсе, что натура заболела, — Ши
Цинсюань встрепенулся, вспоминая, как злится педагог.
— Да, я знаю. Он и у нас ведёт живопись.
— Ох, точно, скажи же, он дьявол во плоти? — Се Лянь на это лишь неловко
посмеялся, прячась за ширмой. Делать уже было нечего, он согласился и теперь
не мог сбежать.
Все будет хорошо, он просто снимет свою одежду, просто сложит её
аккуратно на стуле, ох, или не очень аккуратно, просто выйдет из-за ширмы,
запинаясь об край и чуть не роняя её на рядом стоящие постановки…
— Куда вставать? — смущённо спросил новоизбранный натурщик, раздевшийся
до трусов, которые очень удачно оказались светлыми.
— О, ты быстро, вот туда, — ткнул пальцем один из студентов.
Как бы не тянул время на переодевание студент-искусствовед, ему, всё
равно, хватило пары минут, хотя утром казалось вечностью — надевать на себя
штаны, носки, водолазку, рубашку и цепочку. Босые ноги неприятно ощущали
песок на полу, кто-то явно не очень постарался вымыть пол. Внутренне чувство
говорило, что надо спрятаться обратно, прикрыться, но мозг старательно мешал
начинающейся панике.
— Се Лянь, верно? Ты сможешь простоять с опорой на одну ногу? Или лучше
сядешь? — заботливо спросила девушка, она была старостой.
— Да, конечно, постоять не будет проблемой, — встав на низкий подиум,
мужчина принял классическую позу для стоящей натуры, изящно прогнув
правую ногу и положив левую руку на талию, а вторую расслаблено свесив
вдоль тела. Белая драпировка на фоне красиво оттеняла загорелую кожу,
создавая полупрозрачные рефлексы в тени.
— Се-сюн, да ты красавчик, — ободряюще подшутил Ши Цинсюань.
— Не говори так, пожалуйста, — покраснел натурщик, но со стороны
послышались ещё поддерживающие голоса. Студенты начали расставлять
мольберты, организовывая своё рабочее место.
— Надеюсь, вы нашли натуру… — хотел было поворчать на своих учеников Хуа
Чэн, но увидев такую «натуру», замешкался на входе. Он злился больше на
девушку, которая подставила группу, хотя студенты могли найти и кого-то
более надёжного, теперь же смущение быстро вышибло из него всю
отрицательную энергию. В его голове в принципе сейчас всё испарилось, а
сердце словно сигнализация оглушительно трепыхалось в груди.
— Д-да, это Се Лянь, он согласился нас выручить, — подала голос староста.
— Кхм, хорошо, отлично, замечательно, — отозвался педагог, проходя к своему
месту и бросая принесённый журнал на стол. Хуа Чэн глубоко вздохнул,
собираясь с мыслями. «Работа, ты на работе. Это просто тело человека… Очень
красивого человека… но всё же».
— Итак, сегодня наша тема: обнажённая фигура в положении стоя. Ваша
главная цель — правильно изобразить анатомию тела, я просил вас сделать
схемы-подсказки, и передать пластику модели, — сказав это, Хуа подошёл к Се
Ляню, встал чуть сбоку и провёл рукой по воздуху вдоль фигуры натурщика,
26/106
показывая и объясняя главные направляющие. — Начните с наброска и только
потом переходите на большой формат. Се Лянь, можешь собрать волосы в
хвост? — развернувшись, обратился Хуа Чэн, но стараясь избегать прямого
взгляда.
— Д-да, сейчас, — студент стянул резинку с запястья, которую всегда носил с
собой. Небрежно собрав волосы в низкий хвост, он вернулся в исходное
положение.
Пара началась, было слышно лишь шуршание карандашей и тихое
бормотание педагога. Он ходил между студентов, иногда бросая взгляд на
натурщика. Так странно и непонятно, когда стоишь, обнажив своё тело, а вокруг
все одеты. Тебя анализируют, пристально рассматривают, глаза обводят каждый
изгиб мышц, каждый выступ косточек. Но самое волнительное знать и
чувствовать, что на тебя смотрит определенный человек. Видит ли он красоту в
тебе? Может ли его зоркий глаз прочитать мысли, вывернуть душу на изнанку?
Се Лянь пытался побороть своё стеснение и расслабиться, иначе мышцы очень
быстро затекут. Стоило надеть наушник, чтобы отвлечь себя от мыслей, но пока
что он перечислял представителей мадридской школы времён золотого века
испанской живописи, чтобы отвлечься от реальности.
Вскоре прозвенел звонок на перемену. Хуа Чэн дал команду отдыхать и
быстро вышел из кабинета. Студенты расслаблено потянулись.
— Фух, а сегодня он, вроде, не такой злой, — первым произнёс Ши Цинсюань.
Се Лянь, делающий разминку, радостно улыбнулся. Имена художников,
словно сутры успокоили разум и подарили смирение.
— Не всегда же ему быть «дьяволом во плоти», — выступил он в защиту.
— Говорят, у него есть только два любимчика во всем институте, но даже с ними
он очень строг, — отозвался кто-то из студентов, — остальных же он терпеть не
может.
«И почему все так любят обсуждать Сань Лана?» — поник натурщик,
невольно становясь участником очередного подобного разговора.
Надев после отдыха наушник и уперевшись взглядом в окно, Се Лянь смог
отвлечься и просто расслабиться телом и головой. Остальное время он
практически не обращал внимания на других, лишь краем свободного уха
слушал разговоры студентов, когда учитель Хуа покидал кабинет. А уходил он
каждую перемену. Возвращаясь со звонком, педагог приносил с собой легкий
сладковато-пряный аромат дорогих сигарет. Некоторые из дизайнеров тоже
выходили на перекур, но их запах немного раздражающе оседал на кончике
носа.
Пары продлились до самого вечера.
— На сегодня всё, — произнёс педагог после очередного звонка. — На
следующем занятии начнём в цвете. Не потеряйте свои цветовые и тоновые
раскладки.
Группа студентов в разнобой выкрикнули слова согласия. Кто-то сразу
подскочил со своего места и в спешке стал убирать планшет и мольберт, кто-то
неспеша складывал каждый карандашик в пенал, кто-то пытался успеть ещё
что-то дорисовать. Се Лянь постоял немного, давая отстающим немного
времени, и ушёл одеваться за ширму, пока другие начали делать уборку. Когда
он вышел, в кабинете никого не было. Мебель была расставлена по углам,
планшеты небрежно брошены на полки, пол блестит от влаги и запах сильно
хлорированного моющего средства щекочет нос, перебивая даже запах
масляной краски со свежих холстов, развешанных на стене.
Подойдя к зеркалу, натурщик решил причесаться и поправить одежду.
— Се Лянь… — послышалось со стороны двери.
— Учитель Хуа, — улыбнулся студент.
— Давно не виделись, — улыбка в ответ. Хуа Чэн подошёл чуть ближе.
27/106
— Вчера на паре, — неловко посмеялся искусствовед.
— Ты… Помнишь…
— Се-сююн! Ты готов? — бодро позвал Ши Цинсюань, ворвавшийся в кабинет как
ураган.
— Д-да, я готов, — смутился Се Лянь.
— Ой… Учитель Хуа… — замер дизайнер.
— До свидания, учитель Хуа, — поспешно убирая расчёску в портфель и выходя
из кабинета.
— До свидания, — так же быстро вылетел обратно в коридор его друг.
Двое студентов быстрым шагом вышли из института. Солнце уже
практически село за горизонт, но фонари вдоль дорог освещали пространство.
Ещё немного и на город опустится ночная тьма. Учащиеся здесь давно привыкли
покидать учебное заведение в такое время, вечерние пары были нормой, а
потому никто не жаловался и не обращал на это внимание.
— Как же я испугался, — отозвался Ши Цинсюань, устало вдыхая морозный
воздух. В ответ ему лишь понимающе улыбнулись. — Кстати, Се-сюн, ты
поможешь мне вновь с моими новыми костюмами?
— Ты делаешь новую коллекцию?
— Ага, в этот раз тема «классика», но я хочу обыграть её абсолютно по-новому и
мне кажется, ты идеально подойдешь для моих образов, — приободрился
дизайнер. В его голове всегда была куча идей, подкрепленная огромным
запасом энергии и сил.
— Ахах, кажется, я это уже слышал.
— А не надо было рождаться таким красивым, — он наигранно обиделся.
— Хорошо, я помогу, но ты же помнишь, что я работаю на выходных?
— Ага, я даже пригласил Хэ-сюна в бар, где ты работаешь.
— И нравится тебе его донимать, — хихикнул мужчина.
— Неправда! Мы друзья!
— Хах, хорошо, хорошо.
Они пока что поверхностно обсудили новый проект Цинсюаня, который
обещал показать и рассказать всё более подробно в другой день, а это значило,
что разговор будет на несколько часов. Распрощавшись на перекрестке, каждый
ушёл в своём направлении.
Одна мысль не давала покоя. Придя домой, Се Лянь открыл социальную сеть
и нашёл диалог с Хуа Чэном. В последнее время они не особо много общались
из-за начавшейся учебы.
Я:
Сань Лан, ты здесь? Ты что-то хотел спросить сегодня в институте?

Ответа не было, поэтому студент оставил телефон на подоконнике и ушёл

заваривать чай. Стоило бы приготовить поесть, но он забыл зайти в продуктовый
магазин. Заглянув в полупустой холодильник, Се Лянь решил сделать
бутерброды. Хоть нарезание колбасы и хлеба нельзя было назвать готовкой,
однако это у него получалось хорошо. Иногда случались маленькие порезы
пальцев, но с кем не бывает? При этом нарезание салатов уже не подчинялось
этой логике. «Зачем готовить по рецепту, если можно придумать свой?» —
считал не особо юный повар, который только постигал секреты кулинарии на
протяжении нескольких лет. По этой логике в салат нарезалось всё, что
попадалось под руку. Стоит ли подробно рассказывать о изысканности вкуса
такого блюда?
Техника пискнула лишь через пол часа, мужчина тут же подскочил обратно к
окну и открыл переписку.
Сань Лан:
Всё хорошо, гэгэ, просто не ожидал увидеть тебя
28/106
)
Се Лянь покраснел, пробегаясь по строчкам и вспомнив, в каком виде он был.
Захотелось срочно куда-нибудь исчезнуть. Желательно надолго, чтобы все
успели забыть про события сегодняшнего дня и не только.
Я:
Ши Цинсюань выловил меня в коридоре и очень настойчиво просил о помощи,
мне пришлось согласиться @_@
Надеюсь… ты не против?
Сань Лан:
Хах, гэгэ, как я могу быть против. Тем более гэгэ очень пластичный, а хорошая
натура и рисуется легче)

Студент не знал, что и ответить, он смотрел на мигающий курсор и его щеки

пылали всё сильнее.

Сань Лан:
Гэгэ, как насчёт сходить куда-нибудь вместе?
Я:
Ох, прости, Сань Лан, Ши Цинсюань попросил помочь с его новой коллекцией, да
и позирование отнимает очень много времени, и работа…
Сань Лан:
Гэгэ, не стоит переживать. Я всё понимаю, как-нибудь потом)

Про себя же подумав: «Наверное, он жалеет о тех словах… Или же он ничего

не помнит? Стоит ли тогда спрашивать об этом? Он ведёт себя как обычно, не
отталкивает. Но что если Му Цин признался ему? Что тогда произошло? Как это
было? Не видел их вместе с тех пор, хотя раньше этот дизайнер всегда крутился
рядом, хотя семестр только начался… Аргх… Что мне делать? Как поступить?
Ладно. Глубокий вдох. Терпение. Я не должен давить на него и допрашивать,
это будет неуважительно. Гэгэ, если захочет, сам всё расскажет, он взрослый и
должен сам определиться в своих чувствах. Гэгэ… Я очарован до потери пульса,
до слабости в ногах при виде тебя, но ещё слишком рано?». Из мыслей вырвал
звук уведомления.

Се Лянь:
Хорошо)
***
— Опять ты, — пробубнил Фэн Синь, открыв дверь незваному гостю.
— Я принёс коньяк, пропусти, — с видом как будто его заставили, произнёс Му
Цин.
Хозяин квартиры тяжело вдохнул и пропустил друга приглашающим жестом,
отойдя в сторону. Му Цин небрежно снял обувь, сбросил куртку и прошёл в
комнату, располагаясь на диване и сразу же вскрывая бутылку. Фэн Синь молча
уставился на друга с порога комнаты.
— Чего стоишь? Неси стаканы.
— То есть даже без закуски? Друг мой, да ты истинный алкаш.
— Аргх, просто принеси всё, что требуется.
Через пятнадцать минут на подносе между двумя мужчинами стояло два
стакана, сыр, хлеб, наполовину съеденная пачка сухарей и три ломтика колбасы.
— М-да, не густо у тебя.
— Пф, радуйся, что хоть что-то есть, и вообще предупреждай, когда
собираешься прийти. И почему ты один? Где Се Лянь?
— Он… занят… — расплывчато ответил Му Цин, разливая алкоголь. Они
чокнулись и выпили первую партию.
29/106
 Фэн Синь, видя ненормальное состояние друга, решил дождаться, пока тот
немного опьянеет. Он начал рассказывать про недавний смешной случай на
работе, чтобы не усиливать гнетущую атмосферу друга. Через час бутылки уже
почти не было.
— Ахах, новые стажёры всегда такие нелепые, — отсмеивался Му Цин, подводя
итог своего рассказа о работе.
— Хах, это точно, — подтвердил Фэн Синь и ненадолго замолчал, доедая
последний кусок сыра без хлеба, ведь тот закончился стопку назад, стоило
заказать хоть что-то из еды. — Му Цин, — серьёзно позвал он.
— Хм, — довольно промурлыкал захмелевший товарищ.
— Расскажи, что произошло.
—…
— И не надо убеждать меня, что всё хорошо.
— Я… Я в тот вечер, когда мы отмечали твое повышение. Мы с С-Се Лянем…
Точнее я… По-поц-ц-целовал его… — сильно краснея и уперев взгляд в стакан,
пробубнил дизайнер.
Сказать, что Фэн Синь удивился — ничего не сказать. Он всегда видел его
чрезмерную заботу об их общем друге, даже ещё в школе, хоть со стороны и
казалось первое время, что тот ненавидел Се Ляня, но это было не так.
Возможно, завидовал, но лишь потому что видел сильного соперника. Му Цин
всегда стремился быть лучше всех, и, если кто-то его опережал, он нервничал и
злился. Также он видел, что Се Ляню нравился Му Цин, как друг, разумеется.
Когда Фэн Синю вдруг позвонили в день начала нового учебного года и просто
бросили короткое «я снова встретил его», Фэн Синь был очень рад. И вот что ему
выдают. Он тоже беспокоился, заботился и понимал, что порой они перегибают
палку. Оба его друга были очень эмоциональны и постоянно влипали в
неприятности, поэтому он всегда был «папочкой» в их троице и решал все
проблемы.
— Вот как, — спокойно начал он. — А что Се Лянь? Как отреагировал?
— Не знаю, я сразу же ушёл.
— Дурак.
— Заткнись… Я знаю…
— Хотя. Он был пьян и, возможно, его ответ был бы лишь результатом действия
алкоголя, — мужчина внимательно смотрел на собеседника, пытаясь понять его
мысли, но прибор для чтения мыслей ещё не придумали. Хотя, наверное, даже с
ним мысли Му Цина остались бы запутанным клубком.
— Угу, поэтому я хотел узнать потом, но кажется… он ничего не помнит…
— Что? Не может быть. Да, он тогда сильно напился, но точно не до того
состояния, чтобы всё забыть.
— Возможно, он притворяется, чтобы не ставить меня в неловкое положение, —
предположил Му Цин, всё ещё пряча глаза.
— Ты не скажешь ему?
— Не знаю… Это было так неправильно. Чувствую себя паршиво из-за этого, но я
точно уверен, что это не любовь. Я ничего не почувствовал, точнее чего-то…
особенного. Не знаю. К тому же мне кажется, что ему нравится учитель Хуа, но я
против этих отношений! Хоть и понимаю, что не имею права вмешиваться, но
всё равно… — бурчал себе под нос студент-дизайнер.
— И это был твой дурацкий план? Отвлечь его на себя? Тебе совсем голову
отшибло?
— Нет! Боже, зачем я тебе рассказал. Такой придурок, как ты, всё равно, не
поймет.
— Так объясняй нормально!
— Не хочу!
Они допили остатки спиртного, переругиваясь, а потом Му Цин в наглую
30/106
улёгся на диване, пока хозяин квартиры уносил посуду на кухню. У Фэн Синя
уже не было сил бороться с этой пьяной тушкой. Пару раз пнув небрежно в
спину спящего гостя, он выругался и улёгся на пол.

31/106
Глава 6. Болезнь

— Се-сюн! Принеси нам ещё коктейли, — кричал уже пьяный Ши

Цинсюань на весь бар.
Сегодня было шумно. Большая группа людей пришла праздновать день
рождения и всех посетителей заразило атмосферой праздника, особенно когда
выносили доставленный торт. Все дружно кричали поздравления. Даже
директор Кэ Мо вышел поздравить посетителя. Музыка сегодня тоже играла
более позитивная и громкая. У персонала было много работы, но и чаевые были
особенно щедрые.
Ши Цинсюань, как и говорил, привёл с собой Хэ Сюаня. Первый безумно
радовался всей этой заварушке, а второй наоборот жалел, что они пришли
именно в такой день. Тихая пивнушка, шансон, горькое пиво, запах табака — вот
что хотел живописец, а не сидеть в шумном баре в компании не менее шумного
дизайнера.
— Простите за ожидание, — улыбнулся Се Лянь, подходя к друзьям.
— Се-сюн, ты такой красавчик в этом наряде, но знаешь в чём ещё лучше ты
будешь смотреться? В моих нарядах! Ахаха, — кому-то уже хватит.
— Цинсюань, не неси ерунды и дай людям спокойно поработать, — буркнул
второй посетитель за столом.
— Но, Хэ-сюн, скажи же, что он красавчик! Вы двое будете звёздами
студенческого показа, и я точно выиграю главную премию этого года!
— Ты сначала создай достойную коллекцию, — принимая свой бокал у
официанта, Хэ Сюань откинулся на кресле. Он холодно смотрел на своего
спутника. Когда он успел прицепиться настолько сильно?
— Хэ-сюн, как ты можешь во мне сомневаться?!
Се Лянь расставил бокалы и решил отойти, пока его не вовлекли в разговор,
но Ши Цинсюань успел его поймать под локоть. Они чуть ли не уронили полный
бокал на пол. Кэ Мо бы точно сделал выговор.
— Се-сюн, возьми перерыв и посиди с нами.
— Человек на работе, Ши Цинсюань, какой перерыв? — слегка хлопнув по
затылку, попытался образумить его Хэ Сюань, сказав это практически по слогам.
Он был не в духе и хотел побыстрее уйти, поэтому всё сильнее раздражался на
любую мелочь.
— Хэ Сюань, всё в порядке, не стоит так грубо, э… Затыкать? — неловко
посмеялся официант, — я возьму перерыв через пол часа, хорошо?
— Я жду тебя, Се-сюн! — нисколечко не расстроился студент-дизайнер.
Переключаясь на своего соседа, он радостно продолжил что-то щебетать.
Смена Се Ляня по субботам, а сегодня была именно она, длилась с четырех
часов дня до четырех часов утра. Ши Цинсюань с Хэ Сюанем досидели до конца,
а всё потому что Цинсюань захотел встретить рассвет на набережной, но
обязательно вместе с двумя его лучшими друзьями. Это он решил, когда Се Лянь
подошёл к ним с чашкой чая во время своего перерыва. И вот двое ждали, пока
официант переоденется после работы. Мужчина вышел с чёрного входа и
подошёл к курящему живописцу и спящему рядом на лавке дизайнеру. Он тоже
закурил, медленно вдыхая свежий ночной воздух и ядовитые пары со вкусом
ментола.
— Ты уверен, что нам стоит тащить его до набережной? — удручено спросил Хэ
Сюань, слегка пиная в ботинок сонного юношу.
— Он же воспротивится и выпрыгнет из такси на полном ходу, если мы его
попытаемся отвезти домой, — так же обречённо вздохнул искусствовед.
Докурив, они подхватили своего друга с разных сторон. Ши Цинсюань,
слышавший их разговор в пол уха, воспротивился:
32/106
— Нет! Я не пойду домой! Вы обещали встретить рассвет!
— Балбес, мы и идём в сторону набережной.
— А? Да? Тогда ладно, — блаженно улыбнулся парень, еле переставляя ноги. На
всю улицу он крикнул, — мы идём покорять мир! Ахах.
— Ши Цинсюань, не стоит так кричать, люди же спят, — забеспокоился Се Лянь.
Набережная была не очень далеко. Надо было лишь пройти по короткому
переулку, свернуть на пешеходную аллею и идти прямо. В выходные дни и здесь
было не тихо: пьяные компании, уличные музыканты, шумные кафешки и бары —
но всё это было пару часов назад, под утро все расходились, развлекательные
заведения закрывались, давая жильцам с верхних этажей поспать.
— Жаль, что у вас не БДСМ бар, можно было бы одолжить кляп, чтобы заткнуть
его.
— Хах, Хэ Сюань, не будь так жесток.
— Вот именно! Хэ-сюн, ты такой жестокий.
Дошли до реки они уже только после восхода солнца, но пьяному вождю их
творческой компании было всё равно. Светящийся шар медленно, но уверенно
поднимался всё выше над горизонтом. Тёплый свет окутывал всё вокруг, но не
давал тепло, только освещал. Тихое шуршание воды за низкой оградой приятно
расслабляло, поток был быстр, лёд не мог сковать течение реки, лишь слегка по
берегу появлялись небольшие оледенения. Особенно дети очень любили
приходить сюда и ломать тонкий лёд с приятным и звонким хрустом.
Как только троица подошла ближе, Ши Цинсюань резко заорал, напугав двух
людей, которые всё ещё держали его. Заботливый Хэ Сюань не сильно, но
ощутимо шлёпнул по губам, заставив крикуна сморщиться и заткнуться.
— Пьянь, ты чего орёшь?
Они усадили его на лавку, но стоило дизайнеру освободиться, он подскочил
и подбежал к самому краю, обхватив гранитное ограждение.
— Мои друзья самые лучшие! Искусство и красота спасут этот мир! Я создам
лучшие коллекции одежды!
— Кажется, он повредился умом, — Хэ Сюань печально смотрел в спину
надрывающегося юноши.
Возможно, он бы всплакнул об утрате здравого друга, если бы не сразу
понял, что из себя представляет это кудрявое бедствие. Именно поэтому первое
время он сторонился и избегал его, именно поэтому пресекал любые попытки
называть себя «другом», но всё тщетно. Ши Цинсюань был ярче солнца, он
обладал какой-то странной магией притягивать к себе. И вот теперь Хэ Сюань
стоит в пять или шесть утра на пустой набережной и смотрит, как тот глупо и
безрассудно орёт на солнце. Ему хочется оплакать свою несчастную судьбу, но в
тоже время искренне с неё посмеяться.
— Хах, возможно, — отозвался Се Лянь, тоже чувствуя некоторую неловкость за
друга. Студент достал телефон из кармана куртки и сделал фотографию неба,
недолго думая, он отправил её Сань Лану.
— Пошлите купаться! — перестал наконец-то орать главный организатор
приключений.
— Что? Совсем что л…
Им даже не дали права выбора. Дизайнер подбежал и просто потащил к реке
двух лучших друзей, пока они не успели сориентироваться. Пока двое
наблюдали со стороны, то прониклись атмосферой холодного рассвета,
романтикой приключений, но быть активными участниками они явно не
собирались.
— Ахах, давайте же! — уже подбегая к холодной воде, призывал Ши Цинсюань.
— Стой! Нет! Остановись! — Хэ Сюань резко дернул юношу на себя, но это было
не лучшей идеей. Они почти добежали до воды, а из-за резкого рывка студент-
дизайнер поскользнулся на мокром песке, отпуская третьего в их цепочке
33/106
прямиком в реку. Сам же он опустился на колени из-за потери равновесия.
После шумной кульминации повисла тишина. Первым её нарушил опять же
неугомонный дизайнер диким хохотом.
—Хэ-сюн, я хотел просто разбить пару льдинок и ноги помочить, но из-за тебя
Се-сюн искупался целиком, — он всё ещё держал за руку живописца, который не
давал ему уткнуться носом в песок от смеха.
— Из-за меня? Это ты главная заноза в заднице! — отмер от шока Хэ Сюань, тихо
добавляя, — прости, Се Лянь…
— Ничего страшного, — сидя в воде, отозвался искусствовед.
Они выбрались из воды. Вернувшись к лавочке, студенты попытались хоть
немного выжать одежды Се Ляня, который начал сильно замерзать. Начало
марта хоть и было не особо холодным, но всё же температура ещё минусовая.
— Надо срочно вызывать такси и ехать по домам, — отозвался Хэ Сюань, из-за
чего Ши надул губы. — Что ещё?
— Не хочу расходиться…
— Се Лянь такими темпами окоченеет от холода, — отчитывал уставший и
раздраженный Хэ Сюань.
— З-знаете, я живу тут совсем рядом. Можем п-пойти ко мне, — отозвался Се
Лянь, стуча зубами.
— Нет. Мы и так хорошо погуляли, теперь по домам, — юный живописец просто
хотел побыстрее домой. Что за бред он обдумывал у себя в голове пару минут
назад? Ши Цинсюань — это одна сплошная головная боль.
Убедившись, что такси приедет раньше, чем за десять минут, они вызвали
машину и завезли Се Ляня домой. Ши Цинсюань смотрел щенячьими глазами,
прося пойти в гости к их старшему другу, но Хэ Сюань был непреклонен.
Попрощавшись, они уехали.
Се Лянь бегом поднялся до квартиры, стянул с себя мокрые штаны и носки,
свитер пострадал лишь наполовину, впитав влагу с низа. И поставил чайник,
кутаясь в тёплый плед. Он не хотел идти в ванну и резко обливаться кипятком.
Взяв телефон в руки, студент увидел непрочитанное сообщение.

Сань Лан:
Гэгэ, это очень красиво, но не стоит гулять одному в такой час
Я:
Всё в порядке, я был не один ^_^
Сань Лан:
Надеюсь, это были твои знакомые, а не случайные незнакомцы
Я
Конечно, если помнишь Хэ Сюаня и Ши Цинсюаня
Сань Лан, почему ты не спишь?
Сань Лан:
Так вышло, что я остался сегодня в мастерской, работая всю ночь
Я:
Хотелось бы взглянуть на твои работы)
Сань Лан:
Обязательно приглашу гэгэ на выставку (^_-)
Я:
Буду ждать))
Сань Лан:
Гэгэ
Сань Лан пишет…

Хуа Чэн что-то очень долго набирал, он то печатал, то переставал писать, то

снова печатал. Се Лянь терпеливо ждал, потягивая уже заваренный чай.
34/106
Сань Лан:
Гэгэ, твои друзья так часто ходят с тобой по барам, а меня ты никуда не зовёшь,
этот диди чувствует обиду

Мужчина поперхнулся. Это была явная провокация. И что ещё за «диди»? Не

зная, как ответить, он тоже перепечатывал сообщение по несколько раз.
Я:
Мы могли бы встретиться в понедельник, если ты не против?

Встретиться посреди недели было не лучшим решением, но сегодня он уже

не мог, потому первый рабочий день был самый близкой датой для встречи. И
почему он так легко ведётся на ловушку этого лиса? Се Ляню было всё ещё
неловко за то признание. Эта ситуация словно из глупого фильма до ужаса
банальная. Лучше бы он действительно всё забыл, благо пока Хуа Чэн не желал
это обсуждать в переписках. Хорошо и то, что педагог вообще продолжил с ним
общаться, а не бросил в чёрный список.
Ответа не было. Допив чай, Се Лянь ушёл в тёплый душ, чтобы окончательно
согреться. Просидел он там долго. Наконец-то выйдя из ванной комнаты, он
оделся потеплее, налил новую порцию горячего чая, сел на подоконник и
посмотрел на уже проснувшийся город. Студент закурил и взял телефон, одно
сообщение.

Сань Лан:
Я зайду за тобой. У меня 5 пар.

Се Лянь немного подвис, смотря на сообщение. Почему он вдруг так

разволновался?
В итоге поспав около трёх-четырёх часов, студент варенный ушёл на работу.
А придя домой после смены, тут же улёгся спать.
В понедельник он чувствовал себя не лучше: сильная усталость, голова
словно тяжёлый булыжник, неприятный зуд в горле и в носу, тело ломит,
мёрзнет больше обычного.
— Эй, ты хорошо себя чувствуешь? — подошёл к нему во время перемены Му
Цин.
Они давно не общались, Се Лянь даже начал переживать, но Фэн Синь
иногда упоминал, что тот занят каким-то проектом и лучше бы пока не
отвлекать.
— Да, всё отлично, — попытался улыбнуться Се Лянь, но вышло криво и
неубедительно.
— Что-то не похоже… Ты отдыхал хоть немного в эти выходные? — искусствовед
всегда был уставшим по понедельникам, но сегодня было что-то не то. Он мог
обмануть кого угодно, но не Му Цина.
— Просто так вышло, что в субботу в бар приходил Ши Цинсюань с Хэ Сюанем, и
мы немного погуляли после моей смены. И так получилось, что я мало спал, — у
Се Ляня было слегка красное лицо, но друг был уверен, что это не стеснение или
неловкость. Нахмурившись и молча поднеся ладонь ко лбу несносного студента-
искусствоведа, Му Цин закатил глаза. Ну конечно.
— Ты простыл и у тебя температура. Балда, и какого хрена ты пришёл на пары в
таком состоянии?!
— Да ладно, ничего серьёзного, — попытался успокоить Се Лянь.
— Вот именно, пока всё не стало ещё хуже живо домой. Я принесу лекарства
после третьей пары, у меня как раз будет окно. Эй, ребята! — обратился он к
одногруппникам искусствоведа, которые стояли чуть подальше. — Скажите, что
35/106
этот балбес заболел.
Му Цин потащил Се Ляня к раздевалке. Убедился, что тот хотя бы тепло
оделся сегодня, и проводил его до выхода. Мужчине ничего не оставалось,
кроме как пойти домой.
Зайдя в квартиру, он переоделся, выпил горячий чай и снова лёг спать.
Проспал вплоть до прихода Му Цина, который ворчал, что тот ничего не ел.
Приготовить сам он не успевал, поэтому заказал еды. Благо доставка успела
вовремя. Убедившись, что Се Лянь сел кушать, он ушёл на пары. Перекусив и
приняв лекарства, больной решил немного позаниматься, всё же он уже
выспался и не мог сидеть без дела.
Студент не знал, сколько прошло времени за учебниками, но в дверь снова
постучали.
— Здравствуй, гэгэ, — Хуа Чэн стоял на пороге нежно улыбаясь. В его руках был
какой-то красивый цветастый пакетик. — Я принёс тебе гостинцы.
— Ох, Сань Лан, — удручённо пробормотал Се Лянь, его гость напрягся, —
прости, я совершенно забыл о нашей встрече… Просто я заболел и у нас не
получится сходить куда-либо… — и как будто в подтверждение своих слов
чихнул. Подняв глаза на гостя, студент заметил, как тот облегчено выдохнул и
расслабил плечи.
— Гэгэ, ничего страшного. Я беспокоился, когда не увидел тебя сегодня в
институте, так вот в чём была причина. Позволишь мне позаботиться о тебе
сегодня вечером? — хитро улыбнулся мужчина на пороге квартиры.
— Д-да, с твоей стороны это будет очень любезно… Я пойду поставлю чайник, а
ты раздевайся пока что, — «кажется температура поднялась», — прижимая
ладони к лицу, подумал больной, спрятавшись на кухне.
— Гэгэ, ты занимался в таком состоянии?
— Да, не мог долго сидеть, ничего не делая.
— Так не пойдет, — хмуро отозвался педагог.
Се Лянь стоял спиной к Хуа Чэну и распечатывал чайный пакетик, поэтому он
не заметил, как к нему подошли и, мягко, но настойчиво подхватив под колени,
подняли на руки.
— С-Сань Лан! Что ты делаешь?! — чтобы не упасть, хозяин квартиры схватился
за шею дерзкого гостя.
— Гэгэ, если будешь дёргаться, то сшибёшь полкухни.
Се Лянь тут же притих, пряча лицо в чужом плече. Его донесли до
разложенного дивана и уложили обратно, накрывая одеялом.
— Я приготовлю чай и ужин, — в ответ кивок.
Студент спрятался под одеяло, его сердце бешено стучало, а лицо было
словно раскалённая печка и теперь точно не из-за простуды. Через какое-то
время он аккуратно выглянул, смотря в сторону кухонного уголка, где
хозяйничал нарушитель спокойного ритма сердца.
Хуа Чэн снял бордовый пиджак, подогнул рукава черной рубашки, обнажая
татуировки. В институте он делал это крайне редко, а потому хотелось
разглядеть их поближе. Интересно тату отличается на ощупь? Если он
прикоснётся то… то что будет? Можно ли считать это непристойным жестом?
Педагог был таким непринуждённым, почти домашним.
— Гэгэ? — не тихо и не громко позвал мужчина, слегка обернувшись в глубь
комнаты.
— Да? — Се Лянь высунул полностью голову из-под одеяла.
— Как так вышло, что ты заболел?
— А, хах, это очень неловко, но я упал в воду… — хмурясь, удивлённый педагог
внимательно посмотрел на него. — Просто… В субботу мы не просто гуляли по
набережной и смотрели рассвет… Ши Цинсюань потащил нас к воде, и я упал.
Это случайность.
36/106
— На улице же не лето, даже если становится теплее, погода всё равно ещё
слишком холодная, а вода уж тем более.
— Да… Но мы с Хэ Сюанем не успели его остановить. Просто я немного неуклюж,
ахах.
— Убить их всех мало…
— Что?
— Нет, ничего. Гэгэ, пообещай, что будешь более внимателен, а лучше не
задерживайся после работы, ты и так толком не отдыхаешь, — Хуа Чэн
пристально посмотрел Се Ляню в глаза.
— Хорошо… — студент чувствовал себя ребёнком, которого отчитал родитель.
Снова.
«Му Цин тоже ведёт себя словно моя мать. И почему все относятся ко мне как к
неразумному ребёнку?» — из мыслей его выдернул стук посуды об стол.
— Выпей пока чаю с маньтоу. Суп будет готов уже скоро.
— Спасибо, Сань Лан.
Се Лянь сел и надкусил свежую булочку, он обычно брал по акции перед
закрытием пекарни оставшиеся и подсохшие, но эта была такой невероятно
вкусной. Диван рядом с ним прогнулся. Хуа Чэн расположился рядом. Больной
вновь почувствовал волнение и прилив жара к щекам. Учащённый пульс
считается признаком простуды?
— Как прошёл твой день? — неуверенно начал студент, чтобы разрядить
обстановку.
— Относительно спокойно, студенты даже почти не раздражали.
— Ах, Сань Лан, ты же педагог и должен хорошо относиться к своим ученикам.
— Не надо отвлекаться на лишние разговоры во время занятий. Пусть радуются,
что я не ставлю оценки за поведение, а просто делаю замечание. Если пришли
на занятия, то извольте слушать и работать. А опоздание и вовсе — личное
оскорбление учителя, — Хуа Чэн как-то даже обижено хмыкнул.
— Большая часть студентов очень юны, не стоит быть таким строгим.
— Гэгэ слишком добр, они уже выросли и нянчиться с ними я не собираюсь. Гэгэ
считает меня слишком строгим к себе? — опечалено спросил учитель Хуа.
— Нет, что ты. Я думаю, ты хороший педагог, просто порой бываешь слишком
придирчив. Молодые студенты воспринимают всё близко к сердцу и говорят о
тебе не самые приятные вещи и…
— Гэгэ волнуется обо мне?
— Конечно! — выпалил Се Лянь, внезапно для самого себя развернувшись к
собеседнику, они оказались достаточно близко, из-за чего всё лицо и уши
залились краской.
Педагог хитро ухмыльнулся, он стал похож на хищного зверя, заманившего
кролика в ловушку. Хуа Чэн приблизился ещё ближе, поставив поспешно кружку
на стол и разместив свои руки сбоку бёдер студента, слегка касаясь пальцами
ткани домашних штанов. Капкан захлопнулся. Их носы чуть ли не касались друг
друга. Хорошо, что Се Лянь ничего не держал в этот момент, иначе бы всё
выпало из его рук. Невольно от незнания куда деть руки, он упёрся ими в грудь
преподавателя, не отталкивая, но и не притягивая, просто пытаясь сохранить
последние сантиметры расстояния.
— Се Лянь… — голос Хуа Чэна стал низким и тихим, по всему телу пошли
мурашки, — а ты…
Студент судорожно втянул воздух и зажмурился, его бедное сердечко
грозило вылететь из груди. Случится то, о чём он думает? А что вообще
происходит? Они просто сидели и пили чай, как так всё получилось? Эмоции и
мысли захлестнули, словно его окунули в озеро. Но он почувствовал лишь
холодное прикосновение чужого лба к своему. Более привычный голос педагога
объяснил:
37/106
— Ты весь покраснел, как я и думал, температура поднялась ещё выше, — Хуа
Чэн отстранился, тут же вставая с дивана и уходя на кухню. Се Лянь
непонимающе распахнул глаза.
— Ты когда последний раз принимал лекарства?
— Д-Днем… После обеда.
— Тогда поешь сейчас суп и снова прими лекарства, а после ложись спать.
— Хорошо.
Ел студент, уже сидя на диване в одиночестве. Гость в это время убирал
остатки супа в холодильник и прибирал кухню.
Больной, поев, и не заметил, что задремал, но он услышал тихий ласковый
голос:
— Гэгэ, я ухожу, дверь захлопну, поэтому спи и выздоравливай, — а следом
почувствовал, как его нежно погладили по голове и невесомо поцеловали в лоб.
Через минут пять-семь дверь аккуратно захлопнулась.
Педагог вышел из подъезда и ударил себя в лоб: «Боже… Что я творю?..» С
самого начала получив то сообщение с предложением встретиться в
понедельник, Хуа Чэн начал дико нервничать.
«Гэгэ помнит про тот звонок и хочет прояснить ситуацию? Хотя что за бред?»
Се Лянь не может полюбить его, ведь они совсем мало общаются, и он всё ещё
его педагог. То было просто случайностью. Но такое ощущение, что они знают
друг друга уже целую вечность. А может студент считает его просто близким
другом. А кем считает его он сам? Ему нравится и просто дружески проводить
время с учеником, но он не может отрицать, что хочет большего. Обдумывая всё
это, Хуа Чэн понял, что слишком долго не отвечает на сообщение и согласился,
будь что будет.
Когда Се Лянь ошарашенно смотрел на него в понедельник, тот снова
пожалел, что пришёл, но услышав, что тот заболел, почувствовал облегчение и
волнение за мужчину одновременно.
Видеть такого домашнего и больного гэгэ было выше его сил. Хотелось
максимально окутать того заботой и любовью, чтобы ничто и никто не смело
тревожить его. Услышав же столь искреннее признание, что Се Лянь
беспокоится за него, Хуа Чэн стал ещё счастливее. Не сдержав свой порыв
нежности, он чуть не поцеловал перепугавшегося больного. Какой же он
придурок.
***
Сегодня Се Лянь должен был позировать для группы дизайнеров, но зная,
что тот заболел, педагог живописи и рисунка не ожидал что, когда зайдет в
кабинет, увидит его уже стоящего в одних трусах на подиуме. Хотелось
вылететь обратно в коридор и гаркнуть на других студентов, чтобы те тоже
вышли и не смотрели.
«Ты на работе», — напомнил себе педагог, делая глубокий вздох.
Когда пара закончилась, Хуа Чэн понимал, что Ши Цинсюань опять будет
ждать Се Ляня и не даст поговорить с ним наедине. Но надежда умирает
последней. Он очень медленно заполнял журнал, расставляя и обводя «н» и
никому не нужные точки в конце предложений.
Надежда умерла. Кудрявый дизайнер утащил Се Лянь в тот момент, когда
педагог ушёл относить журнал в учительскую. И так было вплоть до конца
следующей недели, кто-то постоянно утаскивал его гэгэ. Хуа Чэн бы подумал,
что его избегают, но иногда он ловил на себе взгляд искусствоведа. Два раза
мужчина даже шёл в его сторону, явно намереваясь что-то спросить, но его
перехватывали. Даже Бань Юэ уводила у него Се Ляня! А ведь он так заботился
о ней. По-своему, разумеется, но заботился же. Она что-то спрашивала про
какое-то мероприятие, как он понял из обрывков их диалога. Ши Цинсюань и
вовсе крутился около студента каждую перемену что-то показывая то на бумаге,
38/106
то на ноутбуке, то на телефоне, то просто что-то бурно рассказывая. Иногда к
ним присоединялся ещё и Хэ Сюань, что тоже немало интриговало педагога. Они
же все с разных отделений, почему?
«Почему весь институт может свободно общаться с гэгэ, а я вынужден
ограничиваться перепиской по вечерам?» — да, Хуа Чэн ревновал. Он даже не
отрицал уже этого, но запретить Се Ляню общаться с другими студентами, он не
имел права. В данном случае у него меньше всего прав.
В субботу его терпение закончилось. Он был намерен прийти в бар к Се
Ляню. Студент сам как-то говорил, что Хуа Чэн может приходить. Но если он
придет прямо к открытию заведения, то будет слишком неестественно
просидеть там вплоть до закрытия. Пришлось весь день маяться от ожидания и
только к двенадцати часам пойти на работу к его обожаемому человеку. За
время ожидания он трижды менял и гладил костюмы, перемерив весь шкаф,
педагог остановил свой выбор всё же на первом комплекте. Черные джинсы,
ярко красная рубашка и длинный кардиган. Волосы он распустил, но заплел
тонкую аккуратную косичку сбоку. Вспомнив стрелки Се Ляня, мужчина
подумал, что ему тоже бы хотелось поэкспериментировать с декоративной
косметикой. Он следил за своей кожей, пользовался кремами и немного
тональником для выравнивания тона, но давно не делал полноценный макияж.
Может, попросить как-нибудь студента?
К великой удаче Хуа Чэна сегодня в баре было почти пусто, это странно,
наверное, но сейчас его это не волновало абсолютно.
Се Лянь сидел за барной стойкой, о чём-то беседуя с барменом и другой
официанткой. Только сейчас преподаватель понял, что девушка рядом — это
Бань Юэ. Возможно, она недавно устроилась? В первый его приход точно другая
была. Ничего страшного если она что-то увидит? Он начинает нервничать.
— О, кто-то пришёл, — произнёс Пэй Су, он первым заприметил вошедшего
человека, так как двое официантов сидели спиной к двери.
— Я обслужу, — улыбнулся Се Лянь, узнав посетителя.
— Это же учитель Хуа, — узнала его и Бань Юэ.
Хуа Чэн снял пальто и шарф, сел за дальний столик в углу. Официант шёл
неспеша, и педагог разглядывал его без зазрения совести. Се Лянь в институте,
дома и на работе были немного разными людьми. В институте он серьёзный и
сосредоточенный, дома милый и весь такой уютный, а в баре такой элегантный
и игривый, но всегда и везде улыбчивый. Не исключено, что бархатный чокер
был частью формы, ведь сегодня он опять был на работнике бара «Крепость».
Можно ли назвать это фетишем, если педагога привлекает этот маленький
кусочек ткани на шее?
— Здравствуйте, что желаете? — Се Лянь говорил это немного с флиртующей
интонацией, расплывшись в очаровательной улыбке.
— А что вы можете посоветовать? — хитро ухмыльнулся посетитель.
— Советую вот эти коктейли на них сегодня скидка, а в качестве закуски — вот
это, — Се Лянь встал сбоку от посетителя, чуть склонившись, и листал меню,
пробегаясь по нему жилистыми руками с аккуратными ноготками.
—Хорошо, принесите мне всё, что вы показали.
Официант кивнул и ушёл. Хуа Чэн был не готов к такому настроению Се
Ляня, он достал телефон, включая фронтальную камеру и оценивая ещё раз
свой внешний вид. Мужчина вернулся быстро.
— Гэгэ посидит со мной?
— Хорошо, сегодня мало клиентов, но мне нельзя пить на работе.
— Ничего страшного.
Се Лянь сел напротив, положив подбородок на руки и всё так же улыбаясь.
— Давно мы не разговаривали в живую, гэгэ словно специально убегал от меня.
— Не говори глупостей, Сань Лан, — смутился официант.
39/106
— Не ожидал тут встретить Бань Юэ.
— О, она недавно устроилась, так как предыдущая официантка уволилась.
— А гэгэ не хочет найти другую работу? Опасно работать постоянно с пьяными
людьми да ходить поздно одному до дома после рабочей смены.
— Хмм, я думал об этом, но здешний начальник хоть и строг, но хорошо
относится к персоналу, да и зарплата с графиком работы меня полностью
устраивают, после выпуска конечно придётся искать другую работу, но пока что
я доволен.
— Если гэгэ нравится, то и отлично.
Так они просидели до двух часов. Се Лянь отлучался обслуживать клиентов
или протереть столики, а потом возвращался к своему особому клиенту. Иногда
студент замечал, как напарница смотрит на него взглядом «а я всё поняла», но
на это официант лишь невинно улыбался в ответ.
Ночью клиентов стало больше, и оба официанта уже не могли сесть и
передохнуть. Поэтому последние часы работы Хуа Чэн лишь наблюдал и попивал
сладкий алкоголь. Когда рабочая смена закончилась, педагог оделся и вышел к
черному выходу. Выудив пачку сигарет, он закурил.
— Я вдруг подумал, что ты ушёл.
— Как я мог уйти, не проводив гэгэ до дома, — Хуа Чэн развернулся к
собеседнику, оценивая насколько тот тепло одет.
— Гэгэ не замёрзнет в этом пальто? Оно выглядит очень тонким.
— Нет, на мне теплый свитер и рубашка. Идём? — кивок в ответ.
Они шли медленно и молча, наслаждаясь компанией друг друга и
атмосферой зарождавшегося дня.
Хуа Чэн, докурив, спрятал руки в карманах. Студент вдруг подумал о теплоте
его ладоней. Во время болезни чужие прикосновения казались холодными, но
сейчас они наверняка приятно обожгут кожу. Он лишь мгновение рассматривал
место, где ладони утопали в глубине карманов, но педагог заметил. Мужчина
вытащил одну руку и аккуратно коснулся ладони Се Ляня. Тот слегка вздрогнул,
Хуа Чэн почувствовал и готов был отступить, но после ощутил, как длинные
пальцы сплетаются с его. Они никак не комментировали свои действия, просто
шли так до самого дома студента-искусствоведа.
— Мы пришли, — констатировал очевидное Хуа Чэн, словно Се Лянь мог не
узнать подъезд дома, в котором жил несколько лет.
— Угу.
— Доброй ночи?
— Может зайдёшь? — мужчина робко поднял взгляд на педагога.
— Тебе завтра на работу, поэтому необходимо выспаться.
— Да, но… — Се Лянь застыл. Слегка шершавые губы коснулись его щеки, а в
нос ударил аромат сладких спиртных коктейлей.
— Гэгэ, твое здоровье — самое главное, поэтому сегодня тебе лучше поспать,
когда у тебя будет больше свободного времени я обязательно приглашу тебя
куда-нибудь.
В этот момент студент проклял свою работу.

40/106
Глава 7. Не так прост, как кажется

— Се-сюн! — очередной крик на весь коридор института.

Се Лянь, стоявший у окна напротив кабинета, вздрагивает и поворачивается
в сторону юноши. Студент уже закончил позировать, работы были успешно
дописаны, и сегодня он планировал наконец-то сходить в библиотеку. Если ему
опять придётся позировать, то его спина не выдержит.
— Се-сюн, — набрасываясь на чужого старосту с объятиями, позвал ещё раз
юный дизайнер. — Ты свободен сегодня? Мне нужны вы оба для подбора ткани и
цвета.
Работа над костюмами шла полным ходом. Ши Цинсюань уже одобрил эскизы
и выкройки со своим педагогом, теперь оставалось сметать предварительно
детали, подогнать под моделей, прошить, обработать, вышить, отгладить,
дополнить, утвердить… Работы много, но это самая интересная часть —
воплотить идею в реальность. На всё это оставалось чуть больше месяца,
времени достаточно, но лучше не халтурить.
— У тебя же сейчас пары, — припомнил чужое расписание Се Лянь.
— Да, сейчас пары, но вечером есть свободная минутка. Это не займёт много
времени, — как-то подозрительно улыбнулся юноша в белой рубашке, клетчатой
вязанной жилетке и голубых джинсах. Милое создание, но никогда не знаешь,
что от него ожидать.
Взвесив все за и против, ему ответили:
— Хорошо, я буду в библиотеке, куда мне подойти?
— О, я зайду за тобой, заодно возьму кое-что. Хэ Сюаню тоже скажу туда
подойти, у него одна пара осталась.
Старший студент кивнул, улыбнулся и попрощался с другом. И почему он
никогда не умеет отказывать? Не сказать, что ему сильно в тягость помогать
дизайнеру, да и Се Лянь не был бы Се Лянем, если бы отказался помочь кому-
либо, а уж тем более другу. К тому же ему нравилось общаться с Ши
Цинсюанем, у них были разные интересы, поэтому искусствовед узнавал много
нового для себя.
Как и говорил Цинсюань, Хэ Сюань пришёл через пару в библиотеку и подсел
к Се Ляню. Они обменялись приветствиями и молча занялись своими делами.
На телефон Се Ляня пришло сообщение, на загоревшемся экране
высветилось знакомое имя.

Сань Лан:
Гэгэ, ты ещё в институте, как насчёт пройтись после занятий? (^_-)
Я:
Прости, Сань Лан…
Мне необходимо остаться и помочь Ши Цинсюаню…
Сань Лан:
Ничего, все нормально
Не перетруждайся!
Я:
Спасибо за понимание <З

Вернув телефон в карман, мужчина взглянул на своего соседа, сидящего

напротив. Хэ Сюань как обычно во всём черном: водолазка, пиджак, брюки,
обувь, даже верхняя одежда и кольцо на большом пальце. Он всегда говорил
кратко и только по теме, лишь Ши Цинсюань мог провоцировать его на
длительные беседы. Для искусствоведа было загадкой как эти двое поладили.
Помнится, первое время живописец всегда твердил: «Мы не друзья». И
41/106
обиженный дизайнер приходил жаловаться к Се Ляню на нового знакомого.
Обычно юноша легко отпускал какие-либо обиды, но на Хэ Сюаня тот реагировал
очень бурно и не был уже так легкомысленен как с другими. Со стороны можно
было подумать, что дизайнер считает всех вокруг друзьями, но в своём сознании
он чётко разделял знакомых, друзей и близких ему людей. Например, Се Лянь —
друг, Ши Цинсюань поможет и поддержит его при необходимости и ему приятно
проводить с ним время, но если тот будет занят, дизайнер спокойно перенесёт
разлуку, чего он не может сказать про живописца.
Вскоре пришёл сам виновник очередной суматохи. Он радостно помахал
рукой с порога и подошёл к библиотекарю, что-то активно объясняя. Работник
отстранённо смотрел на юношу, кивнул и вернулся с нужной книгой.
— Ну что идём? — радостно прощебетал Ши Цинсюань, подойдя к своим
моделям.
— Ага, — улыбнулся в ответ Се Лянь.
— Вечно тебя ждать надо.
— Хэ-сюн, я же не виноват, что учитель Хуа сегодня злее обычного. Мне даже
показалось, что он пытался просверлить во мне дырку, да, я бываю шумным, но
на его парах я почти всегда тих и прилежен. Хэ-сюн, вот неужели тебе совсем
меня не жалко?
— Нет, — первым выходя из библиотеки, бросил живописец.
Они прошли до закрытой мастерской дизайнеров и Цинсюань достал ключ с
выражением лица «видите как я могу?». Дверь отворилась, зажёгся белый яркий
свет и компания вошла внутрь кабинета.
Длинный стол для работы был непривычно пуст. Обычно на нём лежало
множество выкроек, эскизов, альбомов с образцами ткани, канцелярии и ниток.
В шкафах тоже был порядок: аккуратно сложенные материалы, готовые и
недошитые костюмы, наборы ниток расставлены по цветам, ножницы и
карандаши рассортированы по стаканчикам, книги ровным строем стоят в ряд.
Манекены плотной кучкой сгруппировались в углу у окна, швейные машинки не
забросаны тканью, вокруг даже огрызки ниток не валяются, все линейки и
лекала на месте. Везде чисто и прибрано. Даже единственный цветок на окне
цветет и пышет от правильного ухода. Наверное, беспорядок создавался только
к концу года, когда сроки поджимали, и уже не было сил на уборку ни у
студентов, ни у преподавательницы.
— Проходите, не стесняйтесь, сейчас принесу образцы ткани и примерные
выкройки. Хочу, чтобы цвета максимально подходили к вашим образам, а ещё я
хотел бы сделать пару украшений для вас, вы же не против?
— Нет. Всё, что считаешь нужным.
— Не стоит соглашается на всё, что он предлагает, — плюхаясь на стул,
отозвался Хэ Сюань.
— Хэ-сюн! Да перестань же быть букой! — обижено воскликнул дизайнер из
шкафа.
Они просидели дольше, чем рассчитывали: до последнего звонка и ещё
полтора часа после закрытия института. Ши Цинсюань сумел заболтать
охранника, и тот разрешил. Поэтому дизайнер предложил развезти своих друзей
по домам на машине брата, который вызвался приехать, так как последний
общественный транспорт уже уехал в автобусный парк. Хэ Сюань, услышав, что
приедет Ши Уду, быстро отказался и вызвал себе другое такси за счёт
дизайнера. У него самого не было столько денег, а ему ещё завтра надо как-то
обратно в институт ехать. Се Лянь сослался на то, что живёт близко и может сам
дойти пешком.
Благополучно придя домой, студент как обычно заварил чай и залез в
телефон. Два сообщения: одно час назад, другое пару минут назад от Ши
Цинсюаня с просьбой написать, что он живой и невредимый. Мужчина бегло
42/106
отписался другу и открыл первое.

Сань Лан:
Гэгэ, ты дома?
Уже поздно, напиши, как будешь дома
Я:
Дома

Ждать ответ долго не пришлось. Возможно ли, что педагог настолько

переживал, что не выпускал телефон из рук?

Сань Лан:
Гэгэ слишком много работает ( ° °)
Я:
Ахах, Сань Лан, не стоит так переживать, от меня практически ничего не
требовалось и большую часть времени я просто стоял или сидел
Сань Лан
Чем же таким занимается гэгэ?
Я:
Не могу рассказать, Ши Цинсюань просил оставить всё в тайне до последнего (´
ᴗ )
Сань Лан:
У гэгэ от меня секреты? Этот Сань Лан расстроен
Я
Сань Лан…
Сань Лан:
Гэгэ, я просто шучу)
***
— Хэ-сюн, ты такой смешной, — звонкий смех Ши Цинсюаня заполнил
пространство.
Уже привычная компания из дизайнера, живописца и искусствоведа вновь
сидела вместе на полу в мастерской для пошива одежды, но что-то в какой-то
момент пошло не так. Наверное, в тот момент, когда Ши Цинсюань достал
бутылку виски из портфеля.
Они распили уже полбутылки, начиная просто с тостов за искусство, за
победу на показе и за организатора их компании, продолжая играть в было-не
было, но не просто выпивая на ответ «было», а ещё и после каждой пятой
штрафной стопки исполняя желание. На удивление в этой игре Се Ляню везло.
Сейчас же Цинсюань смеялся с макияжа на лице своего хмурого друга. Ярко
красные губы, румяна и чёрные тени — мало бы кто радовался такому образу.
— Моя очередь, — сердито буркнул Хэ Сюань. — Я никогда не носил женские
платья, — он ехидно улыбнулся, смотря на личное бедствие в лице дизайнера.
— Это слишком очевидно… — почти обиделся Цинсюань. — Что?! Се-сюн ты тоже
пьёшь?!
— Ахах, просто как-то раз я увидел очень красивый свитер, однако он оказался
женским, но мне так понравился фасон и материал, что я купил его, — неловкая
и невинная улыбка.
— Наверно, Хэ-сюн не это имел в виду, ахах. Ну ладно, итого у меня пять
штрафных, а у Се-сюна три. И что же вы мне загадаете? — дизайнер с опаской
взглянул на живописца.
— Выкрикни в окно: «Я надоедливая заноза».
— Нееет! Тогда нас выгонят из института, ведь время уже позднее.
— Может, тогда вместо того чтобы кричать, он просто отправит кому-нибудь
сообщение? — миролюбиво предложил Се Лянь. Ему казалось это более
43/106
безобидным, но…
— Точно, я придумал, — злобно ухмыляется Хэ Сюань. — Напиши это в статусе до
конца недели.
— Хэ-сюн… Максимума до конца дня.
— На два дня.
— До конца дня! — Ши Цинсюань весь насупился от возмущения, это было
забавно, особенно для его злобного лучшего друга. Словно воробушек.
— Ладно-ладно, пиши давай, — небрежно махнул тот рукой на телефон,
лежавший рядом.
Дизайнер брезгливо взял телефон, открыл социальную сеть, обдумав перед
этим в какой именно это будет сделать безопаснее всего. Его подписчики ведь
поймут, что это просто шутка? Он набрал новый текст в статусе и поставил
плачущий смайлик, но потом стёр его и нажал сохранить.
— Готово, — Ши протянул телефон, показывая страничку профиля.
— Ахаха, отлично.
— Теперь моя очередь, — кудрявый юноша демонстративно надул губки. — Что
бы такое сказать… Я никогда не смотрел фильмы ужасов в одиночестве.
Безобидно и мило. Оба его товарища хлебнули крепкий алкоголь из
одноразовых стаканчиков. Третий встрепенулся:
— Неужели вам совсем не страшно было? Это же жуть, потом спокойно ночью не
уснёшь.
— Ты слишком близко к сердцу воспринимаешь фильм, это же всё неправда, —
улыбнулся Се Лянь, слегка морщась от напитка. Хорошо, что была закуска в виде
молочной шоколадки, старший студент аккуратно отломил себе дольку и
положил в рот.
— Он всё воспринимает слишком. Тебе следует иногда сдерживать свои эмоции.
— Это мне не подвластно, просто я такой человек. Хэ-Сюн, не думал, что ты
мыслишь стереотипами, — хмыкнул дизайнер. — Теперь твоя очередь, Се-сюн.
— Хмм, я никогда не ездил на мотоцикле.
— Ахахах, Хэ-сюн, твоя стопка, а если бы согласился тогда покатать меня, я бы
сейчас пил вместе с тобой, — в ответ тот получил лишь угрожающий взгляд.
Выпив свой штрафной, Хэ Сюань демонстративно опрокинул пустой стаканчик и
произнёс:
— Моя очередь, я никогда не отпрашивался у старшего брата переночевать у
друга.
— Эй, это слишком очевидно, только у меня есть старший брат.
— В этом и была суть. Ладно, я никогда не целовал парня.
— Хах, Хэ-сюн, ты такой жулик.
Выпили опять двое. Живописец многозначительно посмотрел на дизайнера,
покрутив в руке пустой стаканчик. Когда все вернули пластиковую посуду в
центр их импровизированного круга, он разлил новую партию.
— Ого, Се-сюн, мы так много о тебе не знаем. И это твой штрафной, давай
рассказывай, кто это был? У тебя был или есть парень? Или их было несколько?
— Ши Цинсюань игриво подсел ближе, заигрывая бровками.
— Хах, не думаю, что это интересная история.
— Давай-давай, дальше этой комнаты информация не уйдёт. Так ведь, Хэ-сюн?
— Ага.
— Ну, это случилось можно сказать случайно… Я сидел в баре со своими
друзьями и сильно напился, поэтому они довезли меня до дома, а одному из них
и вовсе пришлось дотащить меня до квартиры и уложить в кровать. Когда я уже
сидел на кровати… этот самый друг поцеловал меня…
— Он же воспользовался твоим состоянием! — возмутился дизайнер, чуть не
подскакивая с места. Скажите ему сейчас кто это, и он пойдет разбираться.
— Мой друг тоже был пьян и плохо соображал, — попытался оправдать Се Лянь,
44/106
он действительно не видел в этом что-то ужасное. Это ведь было не специально
и без умысла причинить вред.
— Но всё же, он хоть извинился за это?
— Нет?
— Вот же мразь, — фыркнул Ши Цинсюань, юноша так сильно разозлился,
словно друг Се Ляня — враг всея планеты Земля.
— Не стоит так говорить, я сам притворился, что ничего не было.
— Да уж, какая-то мутная история.
— Твоя очередь, — никак не комментируя услышанное, напомнил Хэ Сюань,
обращаясь к дизайнеру.
На самом деле, порядок очереди сбился уже давно и бесповоротно, но всем
было всё равно. Уже никто и не вспомнит первоначальный порядок.
— Да. Я никогда не… Никогда не практиковал БДСМ, — тот хитро оглядел
присутствующих, забывая про свою злость. На это в принципе Хэ Сюань и
рассчитывал, не на сам вопрос, на него ему пришлось выпить, но теперь он
точно переключит внимание юноши. — Вау… Хэ-сюн, это неожиданно.
— Я не буду рассказывать подробности, если хочешь узнать, то только на
практике, — на лице зловещая ухмылка.
— Ч-что, не говори глупостей, — дизайнер залился краской, Се Лянь тоже. — Се-
сюн, твоя очередь
— Д-да. Кхм. Я никогда не пробовал электронные сигареты.
Двое выпили. Наступило недолгое, но очень неловкое молчание. Хэ Сюань
разлил новую партию. Соприкосновение стекла об прогнувшийся немного
пластик казалось слишком громким в неловкой тишине. Искусствовед
чувствовал себя третьим лишним.
— Аааа, Хэ-сюн, я не могу поверить, ах ты ж тёмная лошадка! — взорвался Ши
Цинсюань.
— Хах, ты слишком мило на это реагируешь.
— Ты же моложе меня, а я максимум с игрушками немного балуюсь, даже когда
у меня был партнёр, мы не особо экспериментировали.
— Это твои проблемы, что жизнь скучная, — продолжал издеваться живописец.
— Вот ты, Се-сюн, что пробовал в постели?
Се Лянь весь вспыхнул. Алкоголь часто подталкивает людей на такие темы,
но сегодня всё так невинно и хорошо начиналось. Теребя в руках наполненный
стаканчик, он опустил голову и тихонько пробубнил:
— Ну… Так сложилось, что… у меня совсем нет опыта в подобных вещах.
— Ох, я рад, что не один, стоп… Подожди. Се-сюн. Ты девственник?
— Ага.
Двое удивленно посмотрели на третьего. Не то, чтобы они видели в этом что-
то плохое. Их друг пользовался небольшой популярностью, но если вспомнить,
то действительно можно понять, что тот никогда не говорил о ком-то с особым
интересом.
— Ну, в принципе, я догадывался, — спокойно выдохнул Хэ Сюань, он выпил
содержимое своего «бокала», подозревая, что к игре они уже не вернутся.
— Что?!
— Да хватит кричать уже одно и тоже, — поморщился студент-живописец.
— Я не считаю, что это какая-то проблема, — тихонько добавил Се Лянь,
справившийся более-менее со своим смущением.
— Да, ты прав… Просто впервые встречаю такого человека как ты, извини, если
это тебя обидело.
— Ниче…
В дверь неожиданно постучали, напугав всех присутствующих. Бутылка была
спрятана за спины, и Ши Цинсюань, подскочив с места, подошёл к дверь, чтобы
посмотреть кто там.
45/106
— Молодые люди, пора закругляться, — на пороге стоял охранник.
— Ох, конечно, простите, не заметили, как время подошло.
***
Отчётный показ у дизайнеров неминуемо приближался. Ши Цинсюань уже не
позволял себе расслабиться и был очень серьёзен за работой. Возможно, он
очень сильно переживал, ведь хотел создать что-то совершенно новое и
идеальное. На примерки костюмов он звал чаще обычного, доделывая все
детали непосредственно на модели. Это не сильно напрягало, на удивление,
втроём они отлично ладили. Первое время Се Лянь сравнивал этих двоих с Му
Цином и Фэн Синем, но сблизившись довольно сильно за последнее время, он
понял, что эти двое абсолютное другие, не лучше и не хуже, просто другие. Как
и все люди вокруг.
Се Лянь и раньше общался с Ши Цинсюанем. Они были знакомы чуть больше
года, когда искусствовед был на втором, а дизайнер на четвертом. Ши Цинсюань
был первым в институте, кто неожиданно задался вопросом о возрасте милого
второкурсника. Чисто ради интереса и по причине своей чрезмерной
общительности, он спросил в первую же встречу о хобби, о любой музыкальной
группе, о знаке зодиака, о любимом цвете, о домашнем питомце и т.д. и т.п. Но
узнав возраст нового знакомого, он ещё целый месяц выпытывал эликсир
молодости. Так они собственно и сблизились.
Причиной знакомства — как раз-таки то, что дизайнеру нужны были модели
для его нарядов. Се Лянь достаточно долго сопротивлялся, ему не хотелось
быть объектом всеобщего внимания. А дизайнеры одежды были довольно
запоминающимися из-за своих ежегодных показов, они любили сделать из
обычного просмотра шоу. Потому и их модели тоже были запоминающимися, не
все, но большинство, поэтому в первый раз, когда Се Лянь вышел на
импровизируемый подиум, он был в позолоченной маске, скрывающей пол лица.
Это было его главное условие — скрыть свою личность. А во второй раз в маске,
которая и вовсе скрывала все его лицо. Она тогда вызвала большой поток
обсуждений, так как одна половина смеялась, а другая плакала. Выглядело это
очень необычно. Потом была ещё одна маска, после вуаль, но сейчас у него не
было выбора, и он должен был выйти с открытым лицом. В принципе, многие
уже догадывались, что именно он модель Ши Цинсюаня, ведь мало кто носил
длинные волосы, а со стороны кого-то приглашали ещё реже. Да и в день показа
Се Лянь пропускал пары с утра, что указывало на его причастность.
Сегодня студент был тоже официально освобождён от всех пар, но в
институт ему требовалось прийти всё так же с утра. Выпив кофе с печеньем, он
направился в учебный корпус. Когда Се Лянь пришёл, Хэ Сюань уже был в
кабинете, не было только их «главного». Он прибежал, весь запыхавшийся,
через пятнадцать минут. Синяки под глазами выдавали неполноценный сон,
вызванный излишними переживаниями, что и подтвердил опоздавший:
— Простите, я сильно нервничал и поздно лёг, и в итоге проспал, боже, почему
всё так, если день уже так нач…
— Так, — прервал начинающуюся панику Хэ Сюань, — успокойся, иначе точно всё
испортишь. Я схожу в кофейню через дорогу, а ты пока раскладывай вещи,
после мы все сядем, перекусим и начнем готовиться к выступлению, — дизайнер
и не подозревал, что студент-живописец может быть таким серьёзным и
собранным в подобной ситуации.
— Х-хорошо, — Ши Цинсюань глубоко вздохнул, волнение действительно начало
уходить на второй план. Его щёки немного покраснели, а взгляд проследил за
юношей в черной одежде, который уходил всё дальше по коридору.
— Хэ Сюань прав, тебе не стоит так волноваться, ты отлично постарался, и
теперь нужно лишь всем показать твои старания, — Се Лянь погладил друга по
плечу и бодро улыбнулся.
46/106
— Се-сюн, — его сгребли в объятия, после чего они начали раскладывать все
необходимые вещи.
По кабинету бегали другие люди помимо этой троицы, но они спокойно
сидели и пили кофе с шоколадкой. Неожиданно с любимым вкусом дизайнера.
Потом также спокойно Ши Цинсюань начал укладывать волосы Се Ляня, не
сдерживая похвалу и восторг в их сторону. Потом он так же сделал укладку Хэ
Сюаню и себе, после макияж и одежда. Они успели закончить все приготовления
за полчаса до начала. И Ши Цинсюань, как ответственный за себя и свою
коллекцию, ушёл уточнить детали выступления.
Их выход был под седьмым номером, предпоследним.
***
— Учитель Хуа, вы пойдете на представление? — спросила Линвэнь, заходя в
учительскую. Вопрос был лишь жестом вежливости.
— Это же обязательно, — устало вздохнул Хуа Чэн.
Они не общались с Се Лянем несколько дней, и он ужасно скучал. Общение с
этим студентом доставляло ему множество положительных эмоций, но он
понимал, что тот мог не разделять его чувства и возможно для него он был
одним из многих. Он бы рад быть смелее, просить больше внимания, а не
сводить всё в шутку в переписке. Но он сомневался и не был уверен, что его
собеседнику будет приятно от этого, что он вообще имеет право на близкое
общение. Хоть они стали ближе, сомнения никуда не уходили.
Раз Се Лянь помогал тому дизайнеру, значит точно будет на этом шоу, и
возможно они смогут перекинуться парой фраз. Всё равно, надо идти.
Началось всё с вступительной речи заведующей и директора, потом
выступила заведующая отделения, а после кто-то из студентов. Бесконечно
длинная болтовня. Хуа Чэн наблюдал со скукой. Не сказать, что ему это было
совсем не интересно, просто работы студентов редко впечатляли его. Нет,
иногда были действительно хорошие и необычные работы, но в силу нехватки
опыта было куда ещё расти. И это нормально, просто он не в настроении. Се
Ляня не было среди зрителей, педагог предположил, что тот помогает за
кулисами.
Объявили седьмой номер, Ши Цинсюань, студент пятого курса. Что ж, ему
любопытно, над чем же таким пришлось трудиться Се Ляню. До этого играла
довольно шумная неудачно подобранная музыка, но вдруг всё замерло. Лишь
шушуканье среди зрителей нарушало образовавшуюся тишину. Послышался
отчетливый стук массивного низкого каблука, звук «старинной цинь», словно
случайно задели струны. Пробежали мурашки по коже. Хуа Чэн смотрит в глубь
сцены, откуда приближается силуэт, в этом году была такая особенность, что
модели выходили не сбоку, а из арки по центру. Уверенной модельной походкой
вышел Се Лянь. Странно, но в голове Хуа Чэна не было и мысли, что его
дражайший студент будет среди выступающих.
Его волосы убраны в причёску, как у императриц древнего Китая, и макияж
тоже чем-то напоминает эпоху того времени: ярко красные стрелки на глазах и
губы, лицо выбелено, словно фарфор. На шее чокер золотого цвета с
каплевидной белой бусиной, имитирующей жемчуг, и белый костюм. Главной
изюминкой, которую добавил студент-дизайнер к классическому костюму, были
вышивки, но не пёстрые, а так чтобы лишь слегка дополнить одежду, всё он
придумывал сам и вышивал тоже сам, поэтому в его коллекции было только три
костюма, это меньше чем у всех остальных.
Се Лянь шёл гордо, даже высокомерно, и изящно, словно он действительно
высокопоставленная персона. Вышитые светло-жёлтым и белым цветы на
рукавах, подчеркнутые золотыми нитками, словно ниспадали с плеч мужчины.
Один цветочек «упал» и на левую брючину. И ещё один спрятался в волосах в
виде заколки. Хуа Чэн забыл, как дышать, из транса его выдернули шепотки
47/106
студенток за спиной.
— Да точно тебе говорю, это он.
— Не может быть.
— Да он, он, ох, наконец-то снял маски.
— Он такой красавчик, давайте подойдём к нему после?
— Сдурела?!
— Я видела, как хорошо он относится к девушкам из своей группы, да и с
другими тоже всегда доброжелательно общается.
— Да-да, говорят он такой милый!
— Ух, не знаю, сейчас он выглядит так словно…
— Словно ты кончишь только от одного его взгляда.
— Что?! Не говори так!
Хуа Чэн пытался дальше не слушать, собственник внутри него был немного
недоволен, хотя чувствовал он примерно то же самое.
Внезапно по нему прошла новая волна сильной дрожи. Он почувствовал, как
развернувшись на сцене и направившись обратно, Се Лянь посмотрел на него.
Подняв глаз на сцену, педагог столкнулся с взглядом небожителя, кажется, Се
Лянь улыбнулся ему, но как-то не так, не мило, а словно верховный правитель
мира, которому всё доступно. Для Хуа Чэна тот сейчас был всем, мир замкнулся
в карих глазах мужчины.
После вышел Хэ Сюань. У него был жилет вместо пиджака и более дерзкий
образ в темных тонах. Его оплетали скелеты рыб. Последний вышел сам Ши
Цинсюань в голубо-зелёной гамме, в костюме из пиджака и жилетки, он был
неким сочетанием образов. Его атрибутикой были птицы, рассекающие воздух.
Хуа Чэн мельком услышал обсуждение других преподавателей:
— Кажется, победитель определен.
— Мы ещё не видели последнего участника.
— Да бросьте, это хороший проект, продуманный до мелочей.
— Но это одежда не совсем подходит для офиса.
— Тема проекта классика, а не офис.
Как обычно, кто-то ценил творчество, а кто-то сухое соблюдение учебных
задач.
Напоследок парни вышли все втроем и их номер завершился.
***
Хуа Чэн пришёл домой, всё ещё находясь под впечатлением. Он закурил,
сидя прямо на диване и не переодевшись в домашнее. Тому Се Ляню хотелось
поклоняться. Впервые он почувствовал себя юнцом, хоть у них и не сильная
разница в возрасте. И это будоражило. Он залез в телефон, плюс одно
сообщение.

Се Лянь:
Ты так быстро ушёл, я хотел увидеть тебя

«Ох, гэгэ, и как это понимать? Ты и так чуть ли не свёл меня с ума».

Я:
Прости, гэгэ

Только и смог написать педагог, но ответа не было. Был в сети 53 минуты

назад. Что ж надо сходить в магазин и приготовить ужин.
Се Лянь ответил, но лишь на утро, но оно и к лучшему, педагог смог более
менее успокоить свои чувства.

Примечание к части 48/106

Примечание к части

Не ждали?) А у нас для вас ещё одна глава

Это, кстати, середина фанфика, впереди вас ждёт ещё 7 глав и эпилог

49/106
Примечание к части

Глава 8. Один вечер из жизни бара «Крепость»

Середина весны. Снег, которого в этом году было не много, почти

растаял. Ночью всё ещё подмораживало, покрывая всё вокруг тонким слоем
льда, но люди, спешащие утром на работу, ломали хрупкий морозный орнамент
под ногами. Днём становилось всё теплее, но надоедливо шуршащие куртки
ещё снимать было рано, зато давно уже можно снять шапки и шарфы. Хочется
тепла, сухого асфальта и немножко зелени, но поторопить погоду не получится,
она нема и глуха к подобным просьбам.
Се Лянь решил взять небольшой отпуск, ведь весна для студента отнюдь не
легкость и радость — вскоре начнётся сессия. Сегодня был его последний
рабочий день, и со следующей недели он наконец-то может спокойно спать в
воскресенье, а потому работа работается легко и непринуждённо. Вечером
должны были заглянуть Фэн Синь и Му Цин, но пока официант, закончив с
уборкой, поменял табличку на «открыто» и уселся к бармену с напарницей в
ожидании первых клиентов.
— Сегодня тихо, можно пока расслабиться, — Пэй Су протянул две кружки чая
официантам.
— Спасибо, — улыбнулся Се Лянь, делая глоток ароматного травяного напитка.
Бань Юэ просто кивнула и немного покраснела.
— Се-гэгэ… Мы хотели бы поделиться с вами новостью, — неуверенно начала
девушка, смотря в кружку. Звонкие постукивания ноготками об керамическое
покрытие предательски выдавали сильную нервозность. Студент вопросительно
посмотрел на двух молодых людей. — Мы решили пожениться! — Бань Юэ резко
подняла взгляд на официанта и покраснела ещё сильнее. Бармен аккуратно и
нежно положил свою руку на ладонь официантки, желая поддержать и
успокоить.
— Свадьба планируется летом, во время каникул, но мы хотели, чтобы вы
первым узнали об этом, — продолжил говорить Пэй Су.
Не так они репетировали этот момент, но, наверное, оно и к лучшему. К чему
хождения вокруг да около? Бармен всегда был очень сдержанным и серьёзным
человеком, но Се Лянь замечал, что рядом с девушкой он становится
заботливым и нежным. Они встречались уже очень давно, а знакомы ещё
дольше, неудивительно, что молодые люди захотели узаконить свои отношения.
— Вы для нас самый близкий человек, и так как у меня нет родственников мы
хотим, чтобы вы были нам семьёй, — глубоко вздохнув, объяснила девушка уже
более спокойно.
— То есть мы просим вас заменить роль родителей невесты на свадьбе. С моей
стороны, скорее всего, будет дядя, правда, мы ему ещё не рассказывали, —
более точно пояснил просьбу Пэй Су.
Се Лянь смотрел широко раскрытыми глазами, но после он тоже сделал
глубокий вздох для успокоения и улыбнулся. Он было растерялся, так как
подумал, что случилось что-то серьёзное, но мужчина рад. Рад видеть, что эти
ребята поддерживают и любят друг друга, рад, что может разделить их счастье
вместе с ними. С малышкой Бань Юэ они познакомились ещё в школе, она только
поступила, а ему оставался последний год. Девочку постоянно обижали и
дразнили из-за того, что она сирота, а старшеклассник встал на её защиту. Они
ненадолго, на три-четыре года, потеряли связь после выпускного Се Ляня, но
потом снова нашли друг друга в социальных сетях и поддерживали во всем. Для
мужчины Бань Юэ была скорее как младшая сестра, а не дочь, но какая сейчас
разница?
50/106
— Хах, Бань Юэ, Пэй Су, я так рад за вас! — официант полностью развернулся к
сидящей рядом девушке, — конечно, я согласен, для меня вы тоже очень
близкие люди, и я обязательно помогу вам в таком радостном событии.
— Спасибо вам большое! — Бань Юэ бросилась обнимать Се Ляня. Пэй Су же
просто улыбнулся и благодарно кивнул.
***
Фэн Синь и Му Цин пришли к восьми часам вечера. Зайдя в бар, они
поругались из-за того, какое место занять. Все посетители удивленно
оглянулись на крикунов, и мужчинам пришлось прекратить свою перебранку, сев
за первый попавшийся столик.
— Ты какой-то сильно радостный, — заметил Фэн Синь, когда официант подошёл
к ним, прям таки светясь от счастья.
— Меня позвали на свадьбу, — Се Лянь широко улыбнулся.
— Правда? Кто женится? — удивился Му Цин, листавший до этого меню.
— Малышка Бань Юэ.
— О, это же твоя напарница, которая учится с вами в одном институте? —
уточнил Фэн Синь, откладывая пестрый буклет со спиртным в сторону.
— Ага.
— Она же, вроде, ещё с нами в одной школе училась? Забыл что ли, придурок? —
дополнил Му Цин, обращаясь к Фэн Синю, но смотря больше в сторону Се Ляня.
— Да, только в школе мы недолго общались, а потом ещё после выпуска пару
месяцев, но после тоже потеряли связь. Что будете заказывать? — Се Лянь не
мог долго говорить, так как другие посетители тоже требовали его внимания, он
щёлкнул ручкой, приготовившись записывать. Очередной спор был прерван, не
успев начаться.
— Бутылку рома и какие-нибудь закуски на твое усмотрение, — произнёс
дизайнер, перестав теребить меню. Он выглядел взволновано.
— Хорошо, я возьму перерыв минут через двадцать и подсяду к вам.
Оба друга кивнули в ответ, официант ещё раз улыбнулся и ушёл. Можно
сказать сбежал, за спиной послышалось недовольное, но пока что вежливо-
сдержанное: «Что ты там говорил?».
Просидев до двенадцати часов ночи, Фэн Синь и Му Цин ушли, народу в баре
стало больше, и отвлекать от работы официанта было бы неправильно. Му Цин
показался Се Ляню очень рассеянным и молчаливым, они давно не проводили
время вместе. Он беспокоился. Перед уходом тот, вроде, расслабился, но в
голове студент всё же сделал пометку, что стоит спросить.
Отработав смену, Се Лянь зашёл к директору подписать бумажки. Кэ Мо, их
начальник, очень строгий человек, не любил лентяев, но и не ругал, если в
отсутствии клиентов персонал позволял себе лишние минуты отдыха. Всё-таки
бар «Крепость» был относительно новым и большой популярностью ещё не
пользовался. В какой-то степени Кэ Мо даже поощрял то, что к его работникам
приходили друзья, ведь они делали заказы, а не просто просиживали за
столиками. Если же были какие-то задержки при выполнении работы, то делал
выговоры и большие вычеты из зарплаты. Стоит пару раз накосячить и всё —
прощайся с работой. Поэтому в первый месяц работы напарницы Се Ляня
менялись каждую неделю, он же старался изо всех сил, чтобы не вылететь.
Благо его неудачливость немного поутихла. Интересно, это его желание на
новый год так сбылось?
К студенту-искусствоведу начальник привязался, как в общем-то и ко всему
нынешнему персоналу, поэтому атмосфера в коллективе была дружной.
Обычным делом было, например, отметить вместе чей-то день рождения или
праздник, они и на следующий новый год уже договорились устроить
корпоратив.
Выйдя с чёрного входа с мешком мусора, Се Лянь не сразу заметил ещё одну
51/106
фигуру в переулке. Официант напевал какую-то заевшую песенку себе под нос,
доставая одной рукой пачку сигарет из кармана. Подцепив одну сигарету
зубами, он убрал пачку обратно и выбросил мешок в контейнер. Зажёг сигарету,
развернулся, сделал пару шагов и испугано вздрогнул, чуть не выронив свою
отраву и зажигалку. Увидев наконец-то человека перед собой, узнав его, он
облегчённо выдохнул, но подавился дымом.
— Кха-кха, Му Цин! — Се Лянь постучал себя по груди, — нельзя же так пугать!
— Прости, не подумал, — виновато опустил взгляд мужчина.
— Где Фэн Синь? Я думал вы ушли по домам, — официант кивнул вперёд и
неспешно направился в сторону шумной улицы.
— Да, он уехал, а я побродил по округе, ожидая тебя. И как ты ходишь домой в
такой час, темно и одна пьянь кругом?! — идя рядом, ворчал вечно
обеспокоенный друг.
— Я могу постоять за себя, — они вышли на главную улицу и, не сговариваясь,
направились в сторону дома Се Ляня.
— И всё же это опасно, — продолжал негодовать Му Цин. Хоть мужчина и знал
лучше всех, что его друг далеко не слабый и не хилый, но никогда не знаешь на
какого придурка можно набрести, хорошо ещё, если он один будет. А если
толпа?
— Возможно… У тебя всё хорошо? — спросил вдруг Се Лянь после недолгого
молчания.
— Да, но я бы хотел… точнее мне нужно поговорить с тобой.
— Я слушаю, — искусствовед внимательно посмотрел на своего собеседника.
Давно он не видел его таким взволнованным. Разговор явно будет серьёзный.
Они шли медленно, свернув на более тихую улицу, а Му Цин всё молчал,
собираясь с мыслями. Се Лянь не торопил, понимая, как сложно тому бывает
говорить на тему личных переживаний.
Му Цин всегда был таким. Все считают, что он грубиян и только о себе
думает, но дизайнер многое понимает и многое чувствует. Он такой же человек,
просто не умеет объяснить то, что происходит внутри его головы. Может,
сегодня он наконец-то сделает первый шаг?
— Помнишь тот… вечер? Когда ты… мы сильно напились… — чуть ли не дрожа,
тихо произнёс мужчина.
— Да.
— Хах, всё же помнишь. Почему ничего не сказал мне?
Они ненадолго посмотрели друг на друга. Отвернувшись, искусствовед
тяжело вдохнул. Немного помолчав, обдумав и вспомнив ту неловкую ситуацию,
он произнёс:
— А надо было?
— Да! То есть… наверно. Я не знаю. Меня это сильно беспокоило, и я много
думал об этом… — Му Цин сильно покраснел от неловкости. Мужчина смотрел
под ноги, пиная попадающиеся на пути камушки. Се Лянь ничего не говорил, из-
за этого дизайнер чувствовал себя всё более странно, и ему пришлось
продолжить свою мысль, — ты же знаешь, что я чувствовал себя виноватым за
то, что бросил тебя после выпускного… Чтобы ты не говорил, но это
неправильно, что мы так поступили… Я восхищался тобой и в то же время
завидовал, но мы поладили к концу учёбы и я стал лучше понимать тебя. Мне так
кажется. Понял, что ты тоже человек с плюсами и недостатками. И сейчас, когда
наша дружба более-менее восстановлена, я сотворил такое… Просто. Я вдруг
почувствовал… что т-ты отдаляешься. Хах, не знаю, наверное, это полный бред.
Просто всё так странно, но я не хочу вновь портить нашу дружбу. Прости меня
за это…
— И ты прости, если я случайно ранил твои чувства… — тихо отозвался Се Лянь.
Он давно докурил свою сигарету, но теребил бычок в руке, не находя
52/106
подходящего случая, чтобы отойти и выбросить его в мусорку.
— Знаешь… После этого я долго думал и даже напился с Фэн Синем, — дизайнер
задумчиво поднял взгляд в никуда, собираясь сказать что-то ещё, но его
перебили:
— Он знает?! — Се Лянь покраснел как рак, оборачиваюсь на друга.
— Ну да, — Му Цин закатил глаза, — я понимаю, что ты девственник и всё такое,
но люди иногда целуются и это нормально, аргх. В общем, я имею в виду, что всё
это время мне казалось, что я хочу быть с тобой, но на самом деле я хотел быть
тобой. То есть я хочу быть с тобой, с вами, этот придурок тоже бывает полезен,
но как с друзьями. Просто я х-хотел что-то з-значить для… тебя. Х-хотел, чтобы в
этот раз нас не связывала только совместная учёба…
— А ты никогда не думал, что просто ревновал Фэн Синя ко мне? Ведь мы с ним
раньше познакомились и были очень близки.
— Что?! Это тут при чём?! — вспыхнул Му Цин. — Не неси чепухи, то, что мы
дружим так долго, уже чудо, — закатил глаза.
— Ахаха, ладно-ладно. И… я понял тебя, тебе не стоит переживать. Я рад, что
мы снова общаемся, ты уникальный человек, и тебе не стоит быть похожим на
кого-то. Ты нравишься мне, и я не хочу прекращать с тобой общаться, — Се Лянь
улыбнулся, взглянув на друга.
Ведя уже более непринуждённый разговор, они дошли до нужного дома и
подъезда. Солнце почти высунулось из-за горизонта. Студент-работяга вновь
улыбнулся, останавливаясь у подъездной двери.
— Можешь остаться у меня, через пару часов, всё равно, в институт.
— Да уж, и как ты так живёшь?
— Хах, ну как-то так.
— Хорошо, пошли, — зевнул Му Цин.

Примечание к части

53/106
Глава 9. Выставка

Хуа Чэну пришлось ехать на работу в общественном транспорте.

«Хорошее» начало дня. Наверное, ему стоило, как и Се Ляню, найти квартиру
рядом и ходить пешком, но в обычное время педагог ездит на машине, поэтому
расстояние совсем не напрягало, но вчера машину пришлось отдать в ремонт.
Душный, полный автобус: новые пассажиры пропихивают свои тушки в глубь
автобуса, толкая всех остальных, некоторые наоборот не хотят пройти и
загораживают выход, кто-то спорит из-за открытого окна, кто-то наступает
грязным ботинком на ногу, кто-то облился не самыми лучшими духами, а кто-то
пихается громоздким портфелем. Но хуже всего — из ниоткуда вылезший
начальник.
— Учитель Хуа, какая редкость встретить вас утром в автобусе, — мерзкая,
притворно-вежливая улыбка.
— Директор Цзюнь У, а вы смотрю уже привыкли к толкучке, каждый день ведь
ездите, — Хуа Чэн попытался отойти в сторону, подальше от своего
работодателя, но рядом стоящая женщина недовольно посмотрела на него, явно
намекая, что закатит скандал, если он ещё хоть чуть-чуть сдвинется в её
сторону, и ему пришлось оставить свои попытки скрыться.
— Ахаха, да, возможно.
Утро становится всё хуже.
Выйдя из автобуса, Хуа Чэн сослался на то, что надо зайти в магазин за чем-
нибудь, чтобы, не дай бог, удостоиться прогулки с директором до института. У
них были небольшие тёрки ещё со времен учёбы, из-за разных взглядов на
методы обучения и учебную программу в целом. Цзюнь У слишком
консервативен. Из-за начальства и коллектива Хуа Чэн и обозлился на свою
работу, ему нравилось преподавать, но не здесь, не в этом институте, не с этими
людьми. Почему он не уволится? Пока что не было возможности.
Зайдя в пекарню, Хуа Чэн взял первое, что попалось на глаза, и быстро
оплатил, слепо спрятав покупку в сумку.
Педагог брёл до института, погрузившись в свои мысли, но он неожиданно
услышал знакомый голос, выдернувший его из неприятных переживаний.
Мужчина в светло-коричневом пальто, волосы собраны в небрежный пучок, из-за
чего открывается вид на красивую шею, прикрытую белым идеально
прилегающим воротником-стойкой. Се Лянь смеётся, и стоит увидеть кому
посвящена его улыбка, внутри всё неприятно сжимается от ревности. Утро
испорчено окончательно. В этот раз удача явно не на стороне педагога. Только
чудо спасет этот день, какое точно Хуа Чэн не знает, но надеется хотя бы на
тихий и спокойный вечер дома.
На занятиях ему всё же следует взять себя в руки, его проблемы не должны
мешать работать. Ему даже удаётся отвлечься от плохих мыслей, сосредоточив
всё своё внимание на студентах и их работах.
— Всё хорошо? — спрашивает Линвэнь, когда молодой педагог зашёл в
учительскую во время перерыва.
— Да, конечно, — пренебрежительно отвечает Хуа Чэн. Стоит немного
обмолвиться о чём угодно с коллегами, и эта информация разлетится по всему
педагогическому составу с особыми приукрашиваниями.
— Выглядите усталым.
— Хах, если я слышу это от заведующей, то вид у меня явно так себе, — дерзкая
ухмылка. Он берёт нужные ему журналы и выходит из кабинета.
Женщина лишь злобно сверкнула глазами сквозь очки в сторону
преподавателя и продолжила перебирать документы.
Наступил вечер, большинство студентов ушли по домам, остались лишь
54/106
самые невезучие, у которых по расписанию стояла шестая пара до восьми
вечера. Хуа Чэн сидел в учебной мастерской, закреплённой за ним, и делал
небольшие перестановки в программе: некоторые группы отставали, а другие
наоборот выполняли задания чуть быстрее.
Желание выйти покурить вынудило сделать перерыв. Взяв черный пиджак
со спинки стула, Хуа Чэн вышел из кабинета, прикрыв дверь. Было тихо, лишь
где-то вдалеке слышались отголоски чужой лекции. Но внезапно прозвенел
звонок, оглушительно нарушая тишину. Молодой педагог слегка вздрогнул от
неожиданности, но вскоре всё снова погрузилось в спокойствие и тихое
бормотание. Бедные студенты, даже на перерыв не отпустил. Проходя мимо
кабинета с открытой дверью, Хуа Чэн невольно заглянул внутрь. Лекция по
истории, что-то про искусство восемнадцатого века, на экране сменялись
картинки. Мэй Нянцин как всегда ровным, нудным голосом читает лекцию.
Переводя взгляд на студентов, Хуа Чэн заметил светлую фигурку, сидящую
на первой парте с серьёзным и сосредоточенными лицом. Он вспомнил, как они
ходили в кино, тогда это прекрасное лицо также в полумраке освещалось
экраном, но тогда оно было так близко. Усмехнувшись своей внезапной
меланхолии, молодой педагог пошёл дальше по коридору, не заметив ответного
взгляда.
Занятия закончились, прозвенел последний звонок, вскоре придёт охранник
и попросит уйти, ведь институт закрывается на ночь. Педагог потянулся и начал
собирать бумаги, остальное он может доделать и потом. За спиной раздался
стук, заставивший во второй раз за вечер вздрогнуть от неожиданности.
Недовольно развернувшись, Хуа Чэн удивился, потерял дар речи, обомлел. Он не
знает как это правильно назвать. Галлюцинация, может? Или то самое чудо,
которое ему так было необходимо?
— Здравствуйте, учитель Хуа.
— Гэгэ… Точнее Се Лянь, — в ответ послышался тихий смешок.
— Все уже ушли, нас отпустили пораньше, да и в других кабинетах уже тихо.
— Гэгэ, что-то хотел? — Хуа Чэн криво ухмыльнулся, его ученик говорил очень
двусмысленные речи, и это не могло не взволновать, очень сильно взволновать.
Настроение стремительно улучшалось.
— Ну… Я хотел предложить пройтись вместе до остановки, — Се Лянь отводил
взгляд.
— Я же на машине.
— Ох, вот как, да точно. Ты же всегда на машине, ну тогда ладно, — скулы
студента моментально вспыхнули, он нервно перебирал свои пальцы и
действительно был готов убежать в эту же секунду.
— Гэгэ, я шучу, — быстро признался педагог. — Сегодня мне и правда надо на
остановку, машина в ремонте, — он накинул своё пальто. Взяв ключи, подошёл
ближе к студенту. Не время идти на попятную. Когда ещё выпадет такой шанс?
— Замечательно! То есть это плохо, что твоя машина сломалась… — Се Лянь
потер переносицу, прикрыв глаза. Он ведь ничего такого не делал, так почему
ведёт себя так глупо?
— Как насчёт зайти в кафе или в кофейню? Гэгэ, не голоден?
— Я не против, любое место подойдет, — улыбнулся студент.
Они нашли уютное двухэтажное кафе, на первом столы стояли как обычно, а
вот второй этаж был сделан по-другому. Он проходил только по краю стен,
оставляя середину свободной, словно балкончик, но во внутрь. И каждый столик
был огорожен либо ширмой, либо полкой с книгами и цветами. Им повезло и
народу было немного, потому единогласно было решено расположиться на
втором этаже.
— Гэгэ, в меню есть кое-что интересное, — хитро улыбается лис-педагог,
отрываясь от цветных картинок в буклете-меню.
55/106
— Хм? — поднял заинтересованный взгляд Се Лянь, разглядывавший до этого
сладкое пирожное.
— Алкогольные чаи, я раньше не пробовал, может возьмём?
— Сегодня пятница, так что думаю да, можно позволить себе немного выпить, —
легко согласился студент. Нет ведь ничего плохого в том, что он немного выпьет
в компании педагога? Они ведь уже давно общаются.
За непринуждённой беседой оба не заметили, как немного захмелели и уже
несколько раз обновили содержимое чайника. Хуа Чэн разливал новый чай по
кружкам, в этот раз они взяли с ромом.
— Гэгэ, а у тебя есть пара? — лицо преподавателя было то ли серьёзное, то ли
игривое, Се Лянь не смог определить точно.
— Сань Лан, если бы я с кем-то встречался, проводил бы я так много времени
дома в одиночестве или же вот так, сидя всю ночь с друзьями? — он отпил
немного содержимое кружки, смакуя на языке новый вкус.
— Но ведь не обязательно быть всегда рядом со своей парой, — Хуа Чэн подпёр
ладонью подбородок и внимательно рассматривал своего собеседника.
— Возможно, но мне кажется, что когда любишь, то желание быть вместе
почаще — это нормально, — они посмотрели друг другу в глаза.
— Думаю, да. Тогда, может, гэгэ влюблен в кого-то?
— Возможно… Я пока не уверен, просто мне нравится… проводить время с
одним человеком. Он давно привлёк меня, но мне не удавалось заговорить с
ним. Не думаю, что он воспринимает меня серьёзно, но и я не могу сказать, что
он просто друг, — и без того яркий румянец стал ещё ярче.
— Кто-то действительно смог заинтересовать такого благородного человека как
гэгэ? — посмеялся Хуа Чэн.
— Сань Лан, я же простой человек, а не какой-нибудь принц… — Се Лянь
немного нахмурился. Он вспомнил как в школе многие боялись с ним
подружится из-за того, что слишком его идеализировали, или наоборот
насмехались и пускали слухи.
— Прости, больше не буду дразнить.
— А у Сань Лана есть кто-то? — студент неуверенно посмотрел на педагога,
который задумчиво потягивал свой напиток.
— Да, — немного помолчав тот добавил, — но мы не вместе.
— Мне кажется, Сань Лан очень харизматичный и интересный человек, и с ним
интересно провести время, девушка рядом с тобой точно будет счастливой.
Возможно, тебе стоит быть смелее.
— Ты так думаешь? — Хуа Чэн вновь посмотрел прямо в глаза, и лицо напротив
полностью покраснело. — Просто этот человек очень честный, открытый и
добрый, добиться его расположения действительно сложно. Он всегда помогает
другим и упорно трудится, чтобы добиться успеха, хоть в прошлом было много
неудач, он не сдаётся и не теряет веру в добро и любовь. Даже близко общаясь,
мне сложно заполучить его внимание.
У Хуа Чэна сейчас было столько нежности во взгляде, его губы расплылись в
ласковой улыбке, он смотрел на Се Ляня, но тому казалось, что педагог смотрит
сквозь, вспомнив образ возлюбленной, и от этой мысли кольнуло ревностью где-
то внутри.
— Сань Лан действительно очень любит эту девушку… — отводя глаза вниз на
других людей, произнёс студент.
После этого они долго молчали, обдумывая слова друг друга.
Оплатив счёт пополам, они побежали на последний автобус. Хуа Чэн
проводил студента до дома, ссылаясь на то, что уже поздно и небезопасно, хоть
Се Ляню, знавшему приёмы борьбы и самообороны, не было страшно.
— Кстати, гэгэ, у меня есть для тебя кое-что, — мужчина протянул открытку с
пейзажем в красных оттенках, по центру она была замылена, и поверх был
56/106
наложен текст «приглашение» и информация о месте, времени, партнерах и
другое, — это пригласительный на весеннюю выставку, там будут и мои работы.
Приходи, — последнее слово было произнесено так тихо и с такой надеждой,
словно мужчине всегда отказывали до этого момента.
— Обязательно приду, спасибо, Сань Лан, — успокаивающе улыбнулся Се Лянь,
беря небольшую картонку в руки и внимательно изучая ее.
— Гэгэ, ты же не против, если другие студенты увидят, что мы общаемся? На
этой выставке будут и работы учеников, так что там будет много народу с
института, просто если ты против, я не подойду к тебе и буду держаться в
стороне, могу даже притвориться, что мы не знакомы…
— Разумеется, не против, что в этом такого?
— Хах, действительно.
Они постояли до тех пор, пока за педагогом не приехало такси и,
попрощавшись, он уехал, а Се Лянь поднялся к себе в квартиру.
***
Открытие выставки было назначено в субботу. Погода была теплой, и в
целом день был чудесный. Пар у Се Ляня сегодня не много, а потому он ждал Му
Цина в библиотеке, чтобы потом пойти к себе домой, а вечером встретить Фэн
Синя с работы и пойти всем вместе на мероприятие.
— Хэ-сюн, почему не предупредил, что тоже участвуешь в выставке?! —
прокричал звонкий голос с порога. Библиотекарь грозно шикнул на вошедшего.
Се Лянь оторвал взгляд от книги и на самом деле увидел, что через столик от
него сидел упомянутый студент-живописец, которого он не замечал до этого.
— О, Се-сюн, ты тоже тут! — работник шикнул ещё громче и сделал замечание,
что выгонит всех троих, если их друг продолжит нарушать тишину.
Ши Цинсюань виновато улыбнулся, присаживаясь за стол, и жестом позвал
Се Ляня к ним.
— Се-сюн, а ты знал, что он участвует в выставке? — ругался теперь уже
шепотом дизайнер, — разве можно такое скрывать от лучшего друга?
— Цинсюань, думаю, Хэ Сюань просто не хотел…
— Я просто не хотел, чтобы этот ураган приходил туда и всё сметал на своём
пути, — перебил их мрачный товарищ, — и кто сказал, что мы с тобой лучшие
друзья? — выражение лица говорившего было, словно он мучился от зубной
боли.
— Хэ-сюн, — захныкал Ши Цинсюань, — как ты можешь так снова говорить? Мы
столько времени провели вместе, ты вновь разбиваешь мое сердечко этой
ужасной фразой…
— Что за драма? — вмешался в разговор Му Цин вместо приветствия, закатывая
глаза чуть ли не с самого порога.
— Привет, — улыбается искусствовед.
— Привет, — недовольно бурчит кудрявый дизайнер.
Хэ Сюань просто кивает и фыркает от недовольства, что ему помешали
наслаждаться одиночеством.
— Кстати, а вы пойдете на открытие? — мгновенно приободрился несчастный.
— Пойдём, но сначала зайдем ко мне перекусить.
— Се-сюн, тебе так повезло, что ты живёшь рядом с институтом, да и работа у
тебя относительно рядом, — Ши Цинсюань растекся по столу, поворачивая
голову в сторону собеседника.
— Я долго искал квартиру, так что это, вряд ли, можно назвать удачей, — Се
Лянь легко похлопал по макушке разлегшегося юношу. Хэ Сюань недовольно
смотрел на мешавшиеся волосы, что попали на его учебник, но его скулы чуть
покраснели.
— Эх, мой брат против того, чтобы я жил отдельно, а наша квартира находится
слишком далеко, но брат считает, что всё нормально, ведь он подвозит меня на
57/106
машине каждое утро.
— Он заботится о тебе, — попытался приободрить старший студент.
— Но я же уже не маленький, — тот надул губки.
— Этот тоже, вроде, не маленький, но творит иногда глупости, — фыркнул Му
Цин, на что Се Лянь хихикнул, абсолютно не чувствуя вину. — Мы идём?
— Да, нам уже пора.
Придя домой, они выпили чаю и съели покупной обед, после Се Лянь решил
переодеться, за что его подразнили, что он как будто на свидание собирается.
Для такого мероприятия студент выбрал светлую водолазку и брюки цвета кофе
с молоком, а сверху накинул кардиган, подобрал к образу украшения и остался
вполне доволен.
Они выдвинулись навстречу Фэн Синю. И уже втроем поднялись на второй
этаж выставочного зала, людей уже было много, кто-то стоял в группах и
разговаривал, обсуждая выставку, новости, или просто интересуясь делами
своих собеседников. Кто-то слонялся по небольшим комнаткам, на которые
условно делился весь этаж.
Троица друзей решила начать осмотр вместе, но в скором времени Се Лянь
отбился и потерялся в толпе. Решив, что в этом нет ничего страшного, он
продолжил не спеша осматривать работы. Студент обошёл закуток, который
был справа от лестницы, и ещё раз оглянув главный отсек, где уже собирались
люди. Не испытывая особого интереса к пафосным речам, он проскользнул в зал
за импровизированной сценой.
— Здравствуйте, прошу всех подойти ко мне — объявил женский голос в
микрофон.
Началась долгая речь и выступление всевозможных спонсоров, директоров,
участников и так далее. Се Лянь слушал краем уха, продолжая бродить почти по
пустому последнему залу. Он остановился у осеннего пейзажа, который
напоминал репродукцию с открытки-пригласительного. Работа была не
маленькой, около полутора метров по большей стороне. Рядом висели этюды и
наброски к работе, подобных этому было ещё два пейзажа: со старым храмом и
деревней.
«Хуа Чэнчжу», — прочитал студент и попытался вспомнить, знает ли он кого-
то с таким именем, но долго думать не пришлось, ответ сам подкрался со спины.
— Гэгэ нравится?
— Сань Лан! — улыбнулся Се Лянь, разворачиваясь на голос. — Да, эти работы
хороши, манера письма такая динамичная и смелая, и цветовая гамма хоть и
яркая, но не режет глаз. Сюжет незамысловатый, но очень атмосферный. Не
помню, чтобы видел что-то подобное до этого.
— Я рад, что тебе нравится, — улыбнулся художник.
— Это ещё один твой псевдоним? — хихикнул мужчина, вспоминая вечер, когда
начал звать своего знакомого «Сань Лан».
— Ага, — тоже посмеялся Хуа Чэн.
— Се Лянь, вот ты где! — послышался голос Фэн Синя, и студент обернулся.
Двое подошли к нему с обеспокоенными лицами. — Мы потеряли тебя в этой
толпе.
— Опять Хуа Чэн к тебе пристает? — недовольно фыркнул Му Цин.
— Нет, учитель Хуа, он… — Се Лянь обернулся и, не найдя художника, замолк.
Му Цин ещё недолго ворчал, а потом они все вместе пошли посмотреть на
фуршет. Как оказалось, у кого-то из участников выставки был сегодня день
рождения, и помимо традиционных небольших закусок и шампанского гостям
предлагали кусочек торта. У стола с едой они пересеклись с Ши Цинсюанем и Хэ
Сюанем, также они увидели Бань Юэ и Пэй Су, и ещё пару знакомых лиц с
института и с работы Фэн Синя.
— Се Лянь, а вы не пойдёте праздновать день рождения вместе с учителем Хуа?
58/106
— шепнула Бань Юэ, когда Му Цин и Фэн Синь о чём-то спорили, Хэ Сюаня
забрали что-то обсудить другие художники, а Ши Цинсюань, пользуя случаем,
тихонько напивался в стороне.
— Так это у него сегодня день рождения? — изумленно уставился мужчина на
девушку, словно та рассказала что-то невозможное. А ведь и правда, за время их
общения он даже не поинтересовался такой вещью, ведь сам не особо
праздновал.
— Нет, у другого художника. Инь Юй? Или как-то так? Но учитель Хуа подходил
ко мне и спрашивал про вас. Вы не пересеклись до его ухода?
— Нет…
— Ох, простите, что не сказала раньше, мне стоило сказать сразу. Наверное, они
уже ушли.
Се Лянь растерялся. Может, Хуа Чэн хотел просто сказать, что он уходит, но
нужно ли ему сейчас попробовать догнать его, чтобы попрощаться? Или Бань
Юэ права, и он хотел пригласить его пойти вместе с ним? На телефон пришло
смс, отвлекая от нехороших мыслей.

Сань Лан:
Гэгэ, не хочешь сбежать вместе со мной прямо сейчас?

Щёки искусствоведа покрылись румянцем, сообщение звучало так

провокационно и заманчиво. Его друзья ему потом вечность будут читать
правила собственной безопасности, особенно пункт «общение с незнакомцами и
подозрительными людьми». И не важно, что Се Лянь не считал Хуа Чэна
подозрительно-опасным. Смесь разнообразных чувств захлестнула разум. С
одной стороны, сбегать вот так и бросать друзей — неправильно, но с другой…

Я:
Да?
Где ты?
Сань Лан:
Жду внизу

Се Лянь неловко улыбается девушке, и та всё понимает, хихикнув она

жестом показывает, чтобы тот поскорее уходил, пока его товарищи не могут
что-то поделить. Так он и поступает, аккуратно обходя оставшуюся толпу и
скрываясь на лестнице. Когда он спускается, то видит улыбающегося Хуа Чэна,
ожидающего его у гардероба. Ноги слегка подкашивают, студент чуть
запинается на последней лесенке.
— Гэгэ, мы идём в бар, ты не против? — весело спрашивает художник,
подхватив за руку.
— Это я должен спрашивать, ведь никого не знаю из твоей компании, — мнётся
Се Лянь осознавая немного свой безрассудный поступок, но он так счастлив.
— Не говори глупостей, ты знаешь меня, так что всё в порядке, — ухмыляясь,
уводит за собой похититель свою жертву.
Большая компания из человек двадцати не меньше. Мужчины и женщины,
все художники. Се Лянь быстро влился в новый коллектив, да и отнеслись к нему
хорошо, многие ему рассказывали про современные проекты и выставки, про
хорошие фильмы, которые не покажут на большом экране и многое другое. Было
весело. И студент замечал, как радостно смотрит на него Хуа Чэн, иногда он
тоже что-то шептал тому на ухо, поясняя сленговые словечки, которые
художники используют между собой, или вкратце рассказывая про неизвестные
фамилии, или забавную шутку про собеседника.
Когда на часах уже было пять утра, шумная компания начала собираться и
59/106
расходиться. Хуа Чэн вёл себя как маленький непослушный ребенок,
капризничал и ярко выражал свои эмоции на лице. «Кажется, он совсем пьян», —
вздохнул про себя Се Лянь, надевая на того лёгкое пальто, но из-за низкого
роста это было не особо удобно, учитывая, что ему и не старались помочь, а
наоборот намеренно мешали. «Неужели со стороны и я выглядел так же?».
— Сань Лан, пора домой.
— Не хочу, хочу ещё побыть с гэгэ.
— Ох, хватит вредничать, мы же не последний раз встречаемся.
— Мы встречаемся? — невпопад спросил Хуа Чэн, на что Се Лянь густо
покраснел.
— Я-я не это имел виду, — пытался оправдаться студент, но заметив хитрую
улыбку, тот чуть ли не зашипел на педагога, — Сань Лан, не дразнись! Одевайся
сам!
— Хорошо, хорошо, — Хуа Чэн быстро просунул руки в рукава, и одним
движением пальто оказалось на плечах. Взяв Се Ляня за руку, художник громко
крикнул, — мы ушли, а вы делайте что хотите!
— Сань Лан, нельзя же так грубо! До свидания! — только и успел сказать Се
Лянь, после чего его утянули из бара.
— Хах, мне всё можно.
— Сань Лан… — они шли, держась за руку, Хуа Чэн что-то напевал себе под нос,
— а куда мы идём?
— Ко мне домой, — непринуждённо прозвучал ответ.
— Что?! — студент попытался вырваться, но его крепко держали и даже
притянули ещё ближе.
— Гэгэ хочет бросить меня одного? — обижено спросил уже дважды похитивший
его мужчина.
Се Лянь укоризненно посмотрел на своего похитителя. Кажется, он не был
настолько пьян, как студент думал, но оставлять в таком состоянии, всё же,
наверное, не стоило, поэтому будет логично довести его до дома, а потом пойти
к себе. Но Се Лянь заметил, что идут они немного змейкой, педагог то
наваливался на него, то тянул в сторону. Хуа Чэн выпил прилично, значит не
притворялся, что пьян. Вскоре они дошли до высокого здания, педагог почти
засыпал, облокотившись на студента.
— Сань Лан, где твои ключи?
— Мм? В кармане… наверное.
Се Лянь, смутившись, легонько прощупал карман пальто — ничего, в другом
— тоже ничего.
— Их нет, — тихо шепнул студент.
— Может, в кармане брюк.
Ох… Дотронувшись еле-еле до чужого бедра мужчина нашёл что-то
напоминающее ключи, он просунул руку в карман узких брюк и почувствовал
жар кожи через ткань. Да, к счастью, это были ключи. Он выдохнул с
облегчением. Открыл дверь, затащил свою ношу и подошёл к лифту.
— Какая квартира? И этаж?
— Тридцать два… седьмой, — зевок, — этаж.
Вызвали лифт.
— Гэгэ… Гэгэ, ты такой хороший, — сонно мурлыкал Хуа Чэн, облокачиваясь всё
больше на Се Ляня.
— Да-да, — выдохнул тот.
После нажатия нужных кнопок, двери с грохотом закрылись. Кабинка
качнулась и они поехали вверх. Студент почувствовал, как руку с ключами
перехватывают, и вот уже высокая фигура нависает над ним. Се Лянь сглотнул и
медленно поднял взгляд. Единственный глаз смотрит так мутно, но пылко, руки
скользят на талию и тянут чутка к себе, лицо напротив становится неприлично
60/106
близко.
— Гэгэ…
— Сань Лан… Я… Поцелуй меня?
И Хуа Чэн целует, нежно касается чужих губ, словно давая время ещё раз
подумать. Потом сминает их более уверенно и напористо. Се Лянь скользит
руками сквозь одежду по животу и груди педагога, обнимает за шею,
прижимается ближе. Он тяжело и шумно хватает воздух, когда их губы на
мгновение разлепляются, но этим пользуется его демон-искуситель и проникает
язычком в рот. Поцелуй стал по-настоящему страстным, мокрым, глубоким, но
дверь лифта открылась.
Се Лянь хотел было оторваться, но его перехватили покрепче, немного даже
приподнимая от земли, и, почти не разрывая их ласку, нелепо передвигаясь, они
дошагали до нужной квартиры. Хуа Чэн долго не мог попасть вслепую ключом в
замочную скважину, он тихо выругался, немного отстраняясь, чтобы открыть
дверь. Они ввалились внутрь, сбрасывая верхнюю одежду и обувь. Гостю даже
не дали время оглядеться. Ему и не особо было интересно это сейчас. В голове
царил хаос. Подхватив под колени, Хуа Чэн прижал его к себе, мужчине
пришлось ухватиться покрепче, скрестив ноги на чужой пояснице, а руки
посильнее сжать на шее, вжимаясь тело к телу, чтобы не упасть.
В квартире темно, только тусклый свет из окна немного освещает путь.
Педагогу этого достаточно, чтобы беспрепятственно дойти до спальни.
— С-Сань Лан… Ой… — студента бросили спиной на кровать. Это спальня? Не
как у него дома раскладной диван, а полноценная спальня?
Хуа Чэн навис над ним, Се Лянь был красный, как осенние листья на картине
пылкого художника. Он не знал, что делать, как вести себя. Впервые кто-то
покушается на его девственность. Не так он планировал этот вечер. К такому
ведь надо готовиться? Хотя бы морально. Немного страшно. Его снова
поцеловали, холодные руки сквозь ткань одежды оглаживали бока, грудь,
живот, вызывали дрожь. Не хватало воздуха. Редкие тихие стоны непроизвольно
вырывались из глотки. Тела обоих пылали, словно подхватили жар. Хуа Чэн
слегка прикусил губу студента и спустился вниз к шее, встретив препятствие в
виде воротника водолазки.
— Гэгэ… зачем… ты надел эту чёртову… водолазку… — с каждым словом из
педагога словно уходили последние силы, под конец он совсем обмяк.
Уткнувшись носом в плечо Се Ляня, уснул. Студент пытался осознать ситуацию.
Не то чтобы он был сильно расстроен, возможно чуть-чуть, но уж лучше они
утром всё обсудят.
***
Хуа Чэн проснулся с сильной головной болью. В квартире пахло чем-то
горелым, но сил встать и посмотреть не было. Вскоре причина сама появилась на
пороге, держа в руках огромного черного кота.
— Тише. Видишь, твой хозяин ещё спит? Не надо царапать дверь и будить его, —
ласково объяснял коту Се Лянь.
— Гэгэ?..
— Ох, Сань Лан, мы тебя разбудили? — студент вдруг весь залился краской.
— Ничего… Это морда просит есть?
— Мы поели, — улыбнулся мужчина.
— Эмин, тогда отвали от гэгэ, — устало выдохнул Хуа Чэн, прикрывая глаз.
Вторая сторона лица сильно болела из-за того, что он спал в жесткой, уличной
повязке.
— Так тебя зовут Эмин, — Се Лянь погладил кота. — Как… Как ты себя
чувствуешь? — чуть тише спросил он уже у хозяина.
— Голова жутко болит, ничего не помню. Прости, что тебе пришлось тащить моё
бессознательное тело до дома.
61/106
 Всё должно было быть не так. Педагог хотел хорошо провести время со
студентом, но напился как незнамо кто. Отвратительно. Ладно бы он просто
сильно напился и нёс всякую чушь. Он помнит как они пришли в бар, как он
заигрывал с Се Лянем, специально нашептывая ему на ушко разные истории, а
потом пустота. Перед тем как проснуться, у него в голове, словно, сон,
проскальзывали разные картинки, но он не знал чему верить. Это очень
неприятное чувство, отсутствие воспоминаний пугало и напрягало.
— Хах, кажется ты действительно вчера переборщил с алкоголем, — Хуа Чэн
заметил странную сконфуженность своего гостя.
— Я что-то натворил? — приподнимаясь на локти, решил уточнить он.
— Нет, всё в порядке, просто вредничал немного, — странно посмеялся Се Лянь.
Его слова не утешали.
— Что-то сказал?
— Да-нет, под конец, когда мы уже почти… д-добрались до дома, ты… Ты уснул и
всё, — Хуа Чэн поморщился от головной боли. — Ох, сейчас принесу таблетки.
Когда студент вернулся педагог уже сидел в кровати и недовольно смотрел
на кота, который так же злобно смотрел на хозяина, сидя на полу.
— Что ты такого сделал, что он такой злой? — испугано спросил гость, на руках
которого кот был послушен и ласков.
— Оу, не обращай внимания, гэгэ, это наше традиционное приветствие утром.
Се Лянь сел на край кровати и подал стакан с водой и таблетки, которые
всегда таскал с собой в сумке на всякий случай. Рыться в чужой квартире в
поисках аптечки, он посчитал неприемлемым, он и так на кухне…
— Гэгэ, а чем пахнет?
— Я хотел приготовить оладьи на завтрак, но кажется всё сгорело, — неловко
посмеялся мужчина.
— Может, всё не так плохо, как кажется? — попытался отвлечься от неприятных
мыслей педагог.
— О нет, Сань Лан, поверь лучше не пробовать.
— Очень жаль, я бы хотел попробовать стряпню гэгэ.
— В другой раз я постараюсь лучше.
— Хорошо, — хитро улыбнулся Хуа Чэн, но очередной приступ головной боли
заставил его повалиться обратно на подушки.
— Думаю, тебе лучше отдохнуть сегодня, а мне уже пора ехать домой.
— Гэгэ, не уходи.
Се Лянь чуть вздрогнул от этих слов и сильно покраснел, вспоминая
вчерашний вечер. Хозяин квартиры смотрел жалостливо, но студенту нужно
было многое обдумать и наконец-то полностью разобраться в своих чувствах.
— Хах, Сань Лан, пр-прости, мне действительно пора, ахах, кажется, там
хомячок от голода помирает, или ещё что. Да и мне всё думается, что… Что я
забыл выключить стиральную машинку, так что мне пора. Пока! — Се Лянь
подскочил и буквально выбежал из чужой квартиры
— Гэгэ… у тебя нет хомячка…

62/106
Глава 10. «Люблю» и «до скорой встречи»

Про свою весёлую ночь Се Лянь никому ничего не сказал. Му Цин и

Фэн Синь ругали и отчитывали его долго, пытаясь выведать информацию, потом
ещё и припоминали несколько дней и пристально следили, особенно Му Цин,
стараясь везде быть рядом, даже когда Фэн Синь уже успокоился. После их
первого подобного серьёзного разговора дизайнер вновь приободрился и стал
даже более открытым, Фэн Синь тоже это заметил и сказал, что тот наконец-то
стал вылазить из своей раковины, хоть и медленно, и с ворчанием.
— Как можно так безрассудно идти в бар на всю ночь не пойми с кем! Я же
беспокоился! Десять раз обошли всю галерею в поисках тебя, пока Бань Юэ не
рассказала, что ты ушёл. Ещё и на звонки не отвечал! Ты хоть представляешь,
какая опасность тебя ждала, а что, если бы… — и «а что, если бы» описывалось
Се Ляню во всех красках и подробностях, но это испытание он выдержал стойко,
искреннее извиняясь перед друзьями, но всё же скрывая подробности.
Оставалось только одна проблема. С того дня он понял, что теперь не
сможет воспринимать Хуа Чэна как просто педагога или друга. Он впервые
почувствовал сексуальное влечение к человеку. Впервые ощутил всю тягость
своей влюблённости. Раньше он просто чувствовал влечение, и лишь где-то в
уголочке мозга таилась мысль, что он влюбился с первого взгляда ещё той
далёкой осенью. Но как теперь смотреть ему в лицо? Что делать? Пойти и
сказать: «А знаешь, я влюбился в тебя»? Но ведь Хуа Чэну уже кто-то нравится, и
это не давало покоя.
Они продолжали всё также переписываться, только вот на сообщениях
студент, а точнее его сердце, теперь реагировал более бурно, а не просто
улыбался от милоты. Вёл себя словно школьник, влюбившийся первый раз, хотя
по сути так и было.
Однако в скором времени настали экзамены, зачеты, просмотры. И у всех
появились свои дела, не оставляя времени на душевные переживания. Му Цин
наконец-то перестал пристально следить за своим другом, экстренно заканчивая
все начатые и незаконченные проекты по дизайну, делал макеты и кучу всякого
другого. Се Лянь писал уйму анализов и штудировал все свои конспекты для
устных экзаменов, а также завершал некоторые рисунки и этюды. Так как
отпуск скоро кончится, а сессия только начинается, потом времени вообще не
останется на подготовку. Хуа Чэн тоже был занят бумажной работой, на него
повесили организацию летней практики для первокурсников. Один Фэн Синь в
спокойном темпе продолжал свою привычную работу и иногда дразнился этим. В
общем-то он просто делился новостями своей жизни, а Му Цин в общей беседе
обвинял его в насмехательстве над всеми студентами мира.
Дела сердечные вынужденно были задвинуты куда подальше, но всё же Се
Лянь то и дело возвращал свои мысли к Хуа Чэну. Он многое для себя
обдумывал, переосмысливал, желая вначале принять и разобраться в своих
новых чувствах.
И только всё сдав, студенты смогли вздохнуть спокойно, но учителям еще
оставалось согласовать бумажки по поводу практики, проводя очередные
совещания.

Сань Лан:
Гэгэ, бумажная волокита такая отвратительная ~(>_<~)
Я:
Сань Лан, ты справишься
Я верю в тебя!)
Сань Лан:
63/106
( )
Гэгэ…
Я скучаю по тебе

У Се Ляня пробежались по спине мурашки, а лицо вспыхнуло. Он сидел на

подоконнике и курил, а рядом его дожидалась ужасно сладкая кружка какао.
Немного пораздумав, он всё же напечатал:

Я:
Я тоже
Сань Лан:
Гэгэ~
Кстати, я всё забываю спросить
Где будет проходить твоя практика?
Я:
Наша группа останется в городе и будет работать в музее изо
А ты будешь курировать выездной пленэр?
Сань Лан:
Да, всё верно…
Мы уедем на 3 недели

После этого сообщения до Се Ляня дошло наконец-то осмысление этой

информации. Он давно уже знал, что Хуа Чэн уедет в командировку, Бань Юэ
рассказывала, что она в его группе. Пока мозг был занят экзаменами, эта
новость воспринималась так, словно педагог лишь на выходные уедет и быстро
вернётся. Вдруг стало грустно, но ему стоит поддержать и успокоить. Нельзя
расстраиваться. Так ведь?

Я:
Всего три недели, это немного, к тому же мы можем переписываться каждый
вечер

Телефон в руках Се Ляня завибрировал, от чего мужчина чуть не выронил его

из рук.
— Д-да?!
— Гэгэ такой жестокий, совсем не волнуется обо мне и не скучает, — голос
звучал низко и обижено, студент встрепенулся.
— Я-я не это имел ввиду, — тихо шепнул он в ответ, поглаживая краешек
кружки.
— Да? Тогда гэгэ обещает звонить мне каждый вечер?
— Но ведь мы и так общаемся почти каждый вечер.
— Гэгэ меня не любит.
— Ты такой… Такой проказник.
— Ахах, гэгэ, из твоих уст это звучит как комплимент.
— Я обещаю тебе, что буду звонить каждый день.
— И вечер?
— Сань Лан!
— Ахах, прости гэгэ. Может, встретимся перед моим отъездом? У меня будет
просьба к тебе.
— Да, можно.
Встреча была назначена на день перед отъездом. Договорились сходить
погулять в ботанический сад с бабочками, а вечером Хуа Чэн приглашал сходить
в кафе на концерт живой музыки. Точнее педагога приглашала Цзянь Лань, но
разве не хорошая идея сводить туда гэгэ?
64/106
 Место встречи — остановка рядом с садом. Се Лянь опаздывал, не сильно, но
опаздывал. Всё из-за того, что он споткнулся и разбил кружку с кофе, пришлось
всё быстренько убирать. А ещё он решил сделать макияж и очень долго не мог
нарисовать две одинаковые стрелки. В итоге, решил надеть очки обманки, чтобы
не так сильно было заметно труды его криворукости. И он не успел заплести
волосы, поэтому они были просто распущенны.
Студент быстро сбегает по лестнице. Когда дверь подъезда распахнулась,
он увидел знакомый силуэт. Чуть ли не пробегая мимо, окликнул:
— Сань Лан?
— Гэгэ, я решил заехать за тобой, — снова эта дьявольская хитрая ухмылка.
— Наверное, так даже лучше, — виновато улыбнулся Се Лянь, благодаря всех
богов, что ему не пришлось бежать до остановки и ехать в душном автобусе.
— Конечно, — самодовольно утверждает Хуа Чэн, который давно уже
уговаривает студента залезть к нему в машину.
Они подошли к черному автомобилю, педагог открыл дверь для Се Ляня и
только после сам залез на водительское место. Неспешно выехав на главную
дорогу со дворов под тихое бормотание радио, Хуа Чэн спросил:
— Ну как тебе мой транспорт?
— Хорош, очень даже хорош.
— Могу каждый день подвозить тебя до института и обратно, — предложил
лукавый демон.
— Не стоит, это будет слишком, — чувствуя себя очень неловко, улыбнулся
студент.
— Думаешь? Мне кажется, так будет гораздо удобнее.
Се Лянь привыкший ходить везде пешком, ощутил за время поездки все
преимущества такого вида транспорта, к такому действительно не долго
привыкать. Когда они приехали, Хуа Чэн так же хотел открыть ему дверь, но
мужчина уже выпрыгнул из машины самостоятельно. Зато все другие двери
сегодня перед Се Лянем открывал его очаровательный спутник, из-за чего
старший чувствовал себя немного непривычно.
Зайдя в ботанический сад и купив проходные билеты, которые беспощадно
надорвал смотритель-контролёр, они неспешно начали свою прогулку.
Насекомые были дополнением к саду, но большинство запоминало это место
именно как сад с бабочками, а то, что тут собраны редкие растения и их
названия мало кто запоминал, но Се Ляню нравилось здесь все. Они шли и
рассматривали каждый кустик, читая про его родину и полезные свойства,
иногда даже на табличках писали красивые легенды, связанные с этими
растениями.
— Смотри, Сань Лан, это трава может нейтрализовать яд змей, которые водятся
в пустыне, — Се Лянь оглядывается на педагога, Хуа Чэн нежно улыбается и
слегка смеется. — Что-то случилось?
— На макушку гэгэ села бабочка. Стой, не двигайся, — он достал телефон,
сделал фото и показал студенту, который уже выпрямился и заметил
проказницу, которая улетала в сторону.
— Такая милая.
— Гэгэ тоже милый, — Се Лянь смутился и, отвернувшись, пошёл дальше.
— Сань Лан, кажется, там тоже есть что-то интересное.
Они прогуляли по саду около двух часов, тридцать минут из которых
пытались освободить Се Ляня от бабочек, которым видимо очень понравились
его цветочные духи или же просто он сам, как убеждал его Хуа Чэн.
— Гэгэ как диснеевская принцесса, — бессовестно смеялся педагог.
— Сань Лан, — простонал студент ему в ответ, когда понял, что смахивать
бабочек с головы и плеч было бесполезно, они просто садились снова.
Уже выходя они заметили сувенирную лавку и остановились посмотреть.
65/106
Магниты, открытки, ручки, блокноты, значки, игрушки — всё, что хочешь на
любой вкус и цвет. Многое даже никак не было связано с бабочками или садом.
— Гэгэ, хочет оставить себе что-то на память?
— Хмм, даже не знаю, — Се Лянь чуть наклонился, чтобы рассмотреть
ассортимент.
— Если не знаете, что выбрать могу предложить лотерею, — улыбнулся
продавец.
— Звучит интересно, — улыбка в ответ. Хуа Чэн тут же молча платит, от чего Се
Лянь чувствует себя все более странно и непривычно.
Продавец протягивает коробку, в которой куча других маленьких коробочек,
студент протянул руку, немного порылся и вытащил одну из цветных упаковок.
В подарок ему также дали открытку с изображением бабочки. Открыв свой
выигрыш Се Лянь обнаружил полупрозрачное кольцо, оно красиво переливалось
разными цветами на солнце. Он примерил.
— Хах, как всегда мне очень «везет», — студент поднял свою ладонь,
растопырив пальцы. Кольцо было больше на два-три размера.
— У меня есть идея, гэгэ, — Хуа Чэн попросил продавца подать подвеску с
красной бусиной. Он снял бусину, и обменявшись с Се Лянем продел шнурок в
кольцо, показывая свое изобретение.
— Сань Лан, так и правда смотрится хорошо и необычно, — мужчина посмотрел
на изобретение, а потом на оставшуюся бусину, покрутил в руке. Было жаль её
просто выкидывать несмотря на то, что стоила она не дорого и не несла какой-
либо ценности.
— Гэгэ, придержи-ка волосы.
— А? О да, конечно, — бусину пришлось спрятать пока что в карман. Хуа Чэн
зашёл за спину, перекинул шнурок через шею и завязал узелочек.
— С-спасибо. Но тебе не стоит платить за меня, — немного обиженно пробурчал
Се Лянь.
— Это плата за мою просьбу, — улыбчиво ответил педагог. — Как насчёт кофе?
На выходе есть столики, можно чуть передохнуть или сразу поедим в кафе?
Цзянь Лань написала, что уже ждёт нас, не хочет брать перерыв пока мы не
приедем.
— Тогда не будем заставлять её ждать.
С одногруппницей и давней подругой своего спутника студент не был
знаком лично, но пару раз слышал о ней. Хуа Чэн проводил свои выходные либо
в мастерской, либо в баре с женщиной, из-за чего Се Лянь даже подозревал, что
это она та самая возлюбленная. Когда они подъехали к нужному месту, Се Лянь
обратился к Хуа Чэну перед тем, как выйти из машины.
— Что такое?
— Подожди немного, — мужчина протянул немного трясущиеся руки к лицу
педагога.
Его волосы не были такими длинными как у студента-искусствоведа, но
одна мысль требовала реализации. Он аккуратно взял небольшую прядку и
заплел тонкую косичку, вплетая в неё красную бусину.
— Ой, завязать нечем.
— Гэгэ… В бардачке есть канцелярская резинка, — не смея взглянуть на лицо
напротив, пробормотал Хуа.
— Подержишь?
— Ага, — Се Лянь заметил, как чужие кончики ушей чуть покраснели. Резинку он
нашёл почти сразу и закрепил ей причёску.
— Тебе идёт, — улыбнулся студент. Хуа Чэн быстро кивнул и вышел из машины,
чтобы открыть пассажирскую дверь, но его вновь опередили.
Они зашли в кафе. Правда, это оказалось не кафе, а пивной паб в
подвальном помещении. Он был простой и уютный: неотделанные стены из
66/106
красного кирпича, бежевая плитка на полу, простенькая деревянная мебель.
Цилиндрические лампы с теплым приглушённым светом, много растений на
стенах, в нишах, на столах, немного несуразные фотографии на стенах и яркие
коврики под посуду. Столы были тесно сдвинуты, чтобы освободить место для
выступления, где уже стояли инструменты.
— Ооо, наконец-то, явился, не запылился.
— И тебе привет.
— Здравствуй.
— Так вот ты какой, — ухмыльнулась Цзян Лань. Хуа Чэн сердито зыркнул на
подругу, — и не надо на меня так смотреть, не украду я его у тебя. Ладно,
садитесь давайте, начало через минут тридцать-сорок.
— Куда сядем? — улыбнулся Се Лянь.
— Куда хочешь?
— Думаю, нет смысла близко к сцене садиться, вот там у стенки неплохое место.
Вечер прошёл по ощущениям очень быстро, потому что интересно. Заняв
столик, они сделали заказ. Цзян Лань принесла их еду и напитки вместе со
своим обедом, и до начала концерта они знакомились поближе. Студент, увидев
сына женщины, вдруг осознал, как тесен мир, и что это не просто совпадение
имён у новой знакомой и бывшей Фэн Синя. После рассказов про сына Цзян Лань
упоминала и про отца. Он узнал много нового про своего друга, благо пришли
музыканты и больше подробностей чужой личной жизни он не услышал. Хуа Чэн
лишь шепнул, что это нормально и она всегда это рассказывает новым
знакомым. Ей доставляет это удовольствие.
Малоизвестная музыкальная группа, которая выступала второй или третий
раз, оставила хорошее впечатление. Они старались и искренне хотели
порадовать своей музыкой.
После Хуа Чэн увёз Се Ляня к себе, так как тот засыпал на ходу от
насыщенного вечера. Да и утром таким образом они могли ещё провести
немного времени вместе перед отъездом педагога.
— Гэгэ, мы приехали, — шепчет Хуа Чэн, открыв дверь со стороны
пассажирского сиденья.
— Ммм, уже?.. — ворочаясь, но не открывая до конца глаза, бормотал Се Лянь.
Педагог нежно улыбается и отстегивает ремень пассажира.
— Да, уже приехали, можешь прийти и сразу ложиться ко мне в кровать, а я
посплю на диване в гостиной.
Студент морщится, словно услышал сейчас какой-то бред, но мозг
отказывается работать, поэтому он молча вылезает из машины, держась за
предложенную руку помощи. Не зря, между прочим, ведь вторая нога запнулась
об край машины и мужчине грозило полететь прямо носом в асфальт, но Хуа Чэн
удержал его, получив в благодарность рассеянный кивок. До квартиры они
поднялись почти без приключений, разве что Се Лянь нажал не ту кнопку в
лифте, и им пришлось сделать остановку на пятом этаже.
— Сань Лан, — позвал студент, зевая и снимая ботинки в коридоре, — я могу
принять душ?
— Конечно, гэгэ.
Гость побрел куда-то в глубь квартиры, Хуа Чэн пошёл за ним. Пройдя на
кухню, Се Лянь недоуменно оглянулся.
— А где?
— Рядом со спальней дверь, свет включается внутри с правой стороны,
полотенце в шкафу, увидишь сразу, если что зови. Тебе нужна сменная одежда?
— умиленно улыбаясь, вещал словно экскурсовод.
— Угу.
На самом деле ночёвку они обговорили заранее и гость принёс свою пижаму
с собой, но мысль примерить чужую одежду показалась более заманчивой.
67/106
— Я положу на кровать в спальне.
— Хорошо, — Се Лянь побрёл в душ.
Ванная комната была небольшой, но очень разумно организованной. Все
поверхности были отделаны чёрной и белой плитками: светлый пол и пол стены,
неожиданно полностью тёмный потолок и центральная часть стены, белая
мебель, идеально подходящая к белой плитке, большое зеркало без обрамления
и внезапно красный коврик перед ванной. В прошлый раз он долго спросонья
рассматривал яркое пятно в относительно бесцветной комнатке, наверное,
только Хуа Чэну могла прийти такая идея. Недолгий душ, хорошо освежил
разум. А привкус ментола от зубной пасты приятно зудел на языке.
Выйдя только в трусах и полотенце, накинутом на плечи, студент быстро
нашёл одежду, приготовленную хозяином квартиры. Шорты и футболка, всё на
размер-два больше, чем обычно носит Се Лянь, Хуа Чэн всё же намного выше,
хоть и немного худее. Одевшись, он пошёл на поиски преподавателя, который
как оказалось был на кухне и что-то резал, но услышав шорох обернулся и
улыбнулся, продолжив своё дело.
Се Лянь сел за стол и увидел кружку с кофе, не раздумывая он притянул её и
отпил.
— Гэгэ, не желаешь чай или кофе? — вновь обернулся Хуа Чэн, но увидел, что
его кофе уже украдено. «Это получается косвенный поцелуй… Мысли как у
школьника», — уши педагога покраснели.
— Прости, Сан Лань, я не подумал.
— Ничего страшного, сделаю себе другой, — сказав это, он поставил на стол
пастилу, которую аккуратно нарезал и уложил на блюдо. А после потянулся за
ещё одной кружкой и вылил остатки кофе из турки, добавляя овсяное молоко. С
порога послышалось знакомое требовательное мяуканье.
— Эмин, иди ко мне, — радостно позвал Се Лянь. — Три недели мы проведём
вместе, — добавил он, усаживая кота на колени.
— Гэгэ, ты точно уверен? Я бы мог попросить соседей кормить его по вечерам.
— Так не пойдёт, Сань Лан! Ему же будет совсем одиноко в пустой квартире, и
раз в день слишком мало, а если сыпать сразу много, то он будет переедать, а
потом остаток времени ходить голодный.
— Если он такой тупой, то это его проблемы, — хозяин злобно зыркнул на своего
кота, который блаженно мурлыкал в объятиях гостя.
— Мне совершенно не затруднит взять его к себе на время. Так ведь? Ты же
будешь хорошим котиком, и мы прекрасно проведём время, пока твой хозяин в
командировке? — в ответ довольно и громко мурчали.
— Гэгэ такой жестокий, — упомянутый хозяин, наблюдал за этой идиллией со
смешанными чувствами.
— Что? Почему? — оторвав взгляд от влюблённых глаз кота, удивился Се Лянь.
— Мне приходится ехать в какую-то глухую деревушку со студентами, а Эмин
будет каждый день проводить с гэгэ.
— Ахах, Сань Лан, ты что ревнуешь? — специально ещё ближе прижимая кота к
себе, дразнил гость.
— Конечно, гэгэ так мало уделяет мне внимания.
— Но с Эмином я вижусь ещё реже, чем с тобой. Мы с ним только второй раз
видимся, — почти серьёзно.
— Но гэгэ всегда так нежно обнимает этого паршивца, — продолжал наиграно
плакать учитель Хуа.
— Он же такой милый, как его можно не потискать? Да, Эмин? — его гэгэ словно
совсем не понимал, что ему тоже хочется любви, внимания и ласки, — Сань Лан,
ты тоже милый, — вдруг с ослепительной улыбкой сказал Се Лянь и сердечко
бедного Хуа Чэна ушло в пляс, а на лице заиграл очаровательный румянец.
— Я в душ, — залпом выпив остатки кофе и подскакивая из-за стола, бросил
68/106
педагог. Се Лянь удивленно посмотрел в след уходящей фигуры. Ещё немного
потискав кота и допив кофе, он ушёл в спальню.
Спать не хотелось. Найдя на прикроватной тумбе небольшую книжку,
студент с интересом стал изучать содержание. Это был сборник стихов. Включив
светильник взамен большому верхнему свету, мужчина прилег, укрывшись под
одеялом. Эмин сначала долго крутился вокруг и топтался лапками, прося ласки,
а после спокойно улёгся, кладя голову на живот Се Ляня, тот, одной рукой на
весу удерживая книгу, поглаживал макушку животного.
Через какое-то время в комнату вернулся Хуа Чэн. Его мокрые волосы
выглядели более кудрявыми и темными. Он был уже одет и лениво протирал
полотенцем свою макушку. На глазу появилась непривычно-белая, но более
мягкая повязка. Се Лянь раньше и не задумывался, что уличная повязка, скорее
всего, неудобная и не подходит для постоянной носки.
— Гэгэ, всё хорошо? Разместился? — увидев кота, он вновь нахмурился, — Эмин,
хватит приставать.
— Сань Лан, всё в порядке, пусть спит со мной.
— Гэгэ, — вновь хныкал взрослый и самостоятельный педагог.
Се Лянь смотрел в книгу, поэтому не сразу обратил внимания, как Хуа Чэн
обошёл кровать и неожиданно упал поперёк этой сладкой парочки, хватая кота
в свои «пламенные» объятия.
— Попался, мелкий паршивец, — «любвеобильный» хозяин с допустимой силой и
агрессией гладил кота, которому такие активные поглаживания явно не
нравились, но не причиняли боли.
— Ахаха, Сань Лан, ну что ты делаешь? — Се Лянь отложил книгу, так как на его
коленях начался бой, в котором кот явно проигрывал. Выбравшись из объятий
своего ревнивого хозяина недовольный, кот спрыгнул на пол. Его шерсть стояла
дыбом, а хвост угрожающе вилял из стороны в сторону. Эмин злобно и обижено
смотрел на самодовольное лицо Хуа Чэна, который издевательски подмигнул,
переключая своё внимание на смеющегося Се Ляня.
— Теперь гладь меня, — хитро улыбнулся он, складывая свои руки и голову на
ногах у студента, там же где раньше лежало животное.
— Сань Лан, разве можно так обижать своего ребёнка.
— Он приёмный, — небрежно бросил тот в ответ.
— Сань Лан! Нельзя так шутить, — Се Лянь слегка щелкнул того в лоб и всё же
начал поглаживать волосы Хуа Чэна, не очень такое наказание получилось.
— Угу, — прикрыл глаза от удовольствия мужчина, будь он тоже котом,
замурлыкал бы сейчас.
Студент чуть поерзал. Решив, что тому не удобно, Хуа Чэн развернулся сам и
лег на мужчину вдоль, а не поперек, обнимая за талию и кладя свою голову на
чужой живот. Так как тот полусидел-полулежал, опираясь лопатками на спинку
кровати, он не мог из-за неудобства приложить ухо к его груди, чтобы
послушать сердцебиение, но он очень хотел, но отголоски всё же почувствовал.
Се Лянь ничего не сказал, лишь положил свою руку на чужую спину, как бы
приобнимая в ответ, а другой продолжил гладить и перебирать волосы.
— Гэгэ совсем меня не любит, — вновь тихо пробурчал педагог.
— Не правда, — также тихо ответил Се Лянь. Сердца обоих сейчас громко
стучали внутри грудной клетки.
— Тогда… Гэгэ любит этого Сань Лана?
— Люблю.
Хуа Чэн хотел получить что-то такое на свою незатейливую и очевидную
манипуляцию, но всё равно оказался не готов услышать подобное из уст
обожаемого им человека. Лицо и уши покраснели ещё сильнее, он боялся
поднять взгляд и выдать себя перед лицом собеседника. Нежные поглаживания
не прекратились, они успокаивали и волновали одновременно.
69/106
— Почему? — глупо спросил Хуа Чэн.
— Почему люблю? — хихикнул Се Лянь. — Хмм, потому что ты интересный
человек, много чего знаешь и много чем интересуешься, порой мне кажется, что
ты знаешь всё на свете. Ты вкусно готовишь, хоть я и не много пробовал твоих
блюд. И ты мне нравишься как педагог…
— И только? — перебил тот.
— Нет, не только, и как человек ты мне нравишься.
— И всё? — не унимался Хуа Чэн, он приподнял голову, чтобы посмотреть на Се
Ляня, рука которого замерла на его макушке.
— Не знаю…
Хуа Чэн поднялся, садясь сверху на его бедра, их красные лица были друг
напротив друга совсем рядом.
— Ты… Никогда не думал о большем?..
— Я… — Се Лянь сглотнул, отводя глаза в сторону. Немного обдумав и
собравшись с мыслями, еле слышно произнёс, — думал, но… мне казалось…
что… — он всё же не мог подобрать слова.
— Что я не подхожу тебе?
— Нет! — студент вернул строгий взгляд на Хуа Чэна.
— Что встречаться со своим педагогом слишком странно?
— Не совсем… Я думал, что у тебя могут быть проблемы из-за этого.
— А что если… Я скажу, что влюблен в тебя?
— Я отвечу, что тоже, — Се Лянь скользнул руками к преподавателю,
приобнимая за шею и ненавязчиво притягивая к себе, он желал вновь ощутить
те эмоции, но уже более осознано и без страха. Хуа Чэн же положил свои руки
на его талию, они чуть дрожали от волнения и неверия в происходящее. Их губы
невесомо и нерешительно коснулись друг друга, щекотно потираясь.
Чувствительность есть, значит не сон. Ласки сменились на более уверенные, но
поцелуи всё ещё были целомудренно-нежные. Услышав тихий случайный стон,
педагог слегка лизнул губы Се Ляня.
— Гэгэ… Приоткрой немного свой рот, — шепнул Хуа Чэн. Его просьбу покорно
выполнили, и они слились в глубоком и медленном поцелуе до тех пор, пока не
закончился воздух в легких.
— Сань Лан… Кажется, у нас небольшие п-проблемы, — тяжело дыша,
прошептал Се Лянь и посмотрел вниз. Педагог проследовал за его взглядом и
увидел, что оба они немного возбудились.
— Можно я.… — он не знал, как спросить, но его и так поняли.
— Да, пожалуйста…
Учитель Хуа немного поёрзал, потёршись своим пахом о пах Се Ляня, из-за
чего тот приглушенно простонал, от этого звука по спине пробежались новые
мурашки, они, словно табун глупых овец, бегали туда-сюда по всему телу. Хуа
Чэн приподнял свою же футболку на чужом теле, оглаживая живот студента,
развязал завязки на шортах и просунул немного дрожащую руку. Член Се Ляня
горячий и твёрдый сочился предсеменной жидкостью.
— Ммм, Сань Лан, — студент крепко сжимает плечо Хуа Чэна, а второй рукой
также скользнул вниз, благо домашние штаны педагога были просто на резинке
без завязок, сейчас он бы не справился с ними. От наплывшего удовольствия тот
приложился своим лбом ко лбу возлюбленного. Они одновременно дарили ласку
друг другу, Се Лянь точно повторял движения Хуа Чэна, что возбуждало ещё
больше.
— Гэгэ. Ах.
— Хуа Чэн, я… так странно… — они вновь слились в глубоком поцелуе,
постанывая в губы.
Первым кончил педагог, от оргазма он чуть сильнее надавил на член
студента и сделал пару небрежных движений, но Се Лянь тоже был на грани и
70/106
ему хватило этих манипуляций, чтобы кончить следом. Несколько минут они
просто сидели и пытались восстановить дыхание. Успокоившись, педагог достал
из ящика салфетки, и они вытерли сперму.
— Ты же не уйдёшь спать в гостиную?
— Хах, гэгэ, конечно нет.
***
Утром первым проснулся Се Лянь. Он хотел было встать, но его крепко
обнимали со спины за талию, в ногах спал кот, а на шее чувствовалось горячее
дыхание. Вспоминая вчерашние события, студент моментально вспыхнул всем
лицом.
— Гэгэ? Сколько уже времени? — пробормотал Хуа Чэн, начиная тоже елозить.
— Не знаю, — ответил студент, тогда педагог приподнялся и, нависая над
мужчиной, потянулся за телефоном на тумбочке.
— Ещё так рано, — он опустил взгляд вниз, вид смущенного Се Ляня под ним был
восхитителен. Демон-искуситель лукаво улыбнулся.
— Доброго утра, гэгэ.
— Доброе, — кивнул студент, поворачиваясь на спину. Хуа Чэн перекинул ногу
через Се Ляня, и прижал его ладони к кровати, переплетая их пальцы.
— С-Сань Лан…
— Гэгэ, — передразнивал Хуа Чэн.
— Тебе нужно собираться в поездку.
— Но мы проснулись на целый час раньше.
Се Лянь посмотрел на этого дьяволёнка, не зная, что и сказать, но сказать
ничего и не получилось, ведь его губы пленили в тягучем медленном поцелуе.
Недовольное громкое мяу, за которым последовало шкрябанье, заставило
вздрогнуть обоих.
— Эмин, — шепнул Се Лянь, посмотрев на кота, которого случайно (или нет)
спихнули с кровати.
— Гэгэ, не стоит произносить чужое имя в моих объятиях, я ревную, — Хуа Чэн
слегка прикусил кожу на шее, чтобы не осталось следа.
— Ах, Сань Лан, это же твой кот.
— К нему особенно, он вместе с гэгэ пошёл в ванную комнату, я всё видел.
— Сань Лан, мне нужен только ты, — оправдывался «изменник», пока его шею
продолжали покрывать невесомыми поцелуями.
— АЙ! — завопил и подскочил педагог, когда Эмин, выпустив когти, запрыгнул
ему на спину. — Ты, маленькая дрянь! Тебе не жить!
Он соскочил с кровати, путаясь ногами в одеяле и побежал за котом. Се
Лянь, посмеиваясь, побрел умываться.
Они вместе позавтракали и собрали остатки вещей Хуа Чэна и Эмина,
который всё же выжил.
— Гэгэ, спускайся к машине, я перекрою воду и закрою квартиру.
— Хорошо, — Се Лянь посадил кота в переноску, и они вышли на улицу. Ждали
не долго, вскоре вышел и Хуа Чэн с остальными вещами.
— Сначала завезу вас, а потом поеду к институту.
— Угу, ты не опоздаешь?
— Конечно, нет, — улыбнулся педагог.
Всю дорогу Эмин недовольно кричал на заднем сиденье, быть закрытым в
переноске ему было невыносимо.
— Я помогу поднять вещи в квартиру, — мужчина уже было хотел выйти из
машины, но его остановили.
— Не стоит, Сань Лан, их же не много, переноска да три пакета. К тому же не
надо считать меня слабым.
— Я не считаю гэгэ слабым, — грустно улыбнулся Хуа Чэн.
— Я буду скучать.
71/106
— Я тоже.
— Напиши, как приедете, если там будет связь.
— Даже если её там не будет, я найду любой способ связаться с тобой.
— Хорошо, аккуратней на дороге.
Они поцеловались на прощание, студент вышел из машины и забрал вещи с
заднего сиденья. Се Лянь проводил взглядом автомобиль. Кажется, это будут
очень длинные три недели, ведь он уже скучал.
***
Ни смс, ни звонок до следующего утра не дошли. И в соц. сети Хуа Чэн не
появлялся.

72/106
Примечание к части Ну что, как думаете, стекло или нет?)

Глава 11. Письма

Остаток дня Се Лянь размещал вещи Эмина у себя в квартире,

попутно объясняя ему, где что находится, а тот ходил за ним по пятам и словно
действительно понимал. После экскурсии они поели, прибрались на кухне,
посмотрели фильм, сделали чай и посмотрели какое-то случайно попавшееся
юмористическое шоу. Потом студент пошёл полежать в ванне. Эмин в это время
беспокойно крутился рядом. Не выдержав, кот запрыгнул на край ванны, чтобы
убедиться в безопасности своего нового хозяина, начиная бить лапой по воде и
недовольно крича на мужчину. Закончив с водными процедурами, они снова
пили чай, потом позвонил Фэн Синь, следом позвонил Му Цин, снова сели
посмотрели другую серию того смешного шоу.
Время уже позднее, а сообщение от Хуа Чэна так и не пришло, из-за чего
студент сильно волновался и не находил себе места. Просидев часов до двух
ночи, Се Лянь отключился незаметно для себя.
Утро. Смс. Неизвестный номер.

8:37 «Гэгэ, мой дорогой гэгэ, прости! У меня здесь абсолютно не ловила
связь, а понял я это только поздно вечером, потому что балбесы-студенты не
могли нормально заселиться. Охранник мне подсказал, что, если купить симку в
соседнем магазинчике, есть шанс поймать связь в некоторых местах. Как только
открылся тот магазин, я сразу же пошёл туда. Прости, что заставил
беспокоиться!
Я так виноват, но, скорее всего, я смогу писать только утром перед
занятиями, вечером много суеты, а ночью не хочу тебя будить.
Р. S. Расскажи, как ты там? Ты хорошо поел? Выспался? Мне так жаль»

Когда Се Лянь проснулся и увидел сонными глазами смс, он нахмурился и

хотел было убрать телефон в сторону, но мельком увидев обращение «гэгэ»,
подскочил на диване и быстро прочитал смс и сразу же напечатал ответ.

10.41 «Ничего страшного, Сань Лан. Я так рад, что ты доехал в целости и
сохранности. И не обзывай своих студентов! Они же ещё совсем юные и это их
первая практика! Я уверен, они освоятся, и тебе будет легче с ними работать!
Поддержи их! Но не перетруждайся. Надеюсь, ты хотя бы хорошо поспал после
длительной дороги.
Мы с Эмином хорошо провели вчерашний день, но сильно беспокоились о
тебе. Представляешь! Смотрели фильм, про человека, который родился
стариком, но чем взрослее он был, тем больше молодело его тело. Это так
удивительно. Но конец был очень грустный. Он не смог быть со своей любимой.
И мне стало так грустно от этого. И я ещё больше забеспокоился о тебе. Глупо,
наверное, да?
А ещё Эмин испугался, когда я был в ванне, он мяукал ещё сильнее, чем в
прошлый раз у тебя дома. Наверное, потому что тогда я только быстро
ополоснулся. Это так мило, он словно боялся, что я утону! В этом плане вы чем-
то похожи)
Ещё мы нашли смешное шоу, но я не запомнил название. Там актеры и певцы
проходили всякие разные забавные испытания, за этим интересно наблюдать, но
иногда начинаешь переживать за участников. Некоторые задания были такими
сложными.
Сегодня хочу опробовать новый рецепт овощного рагу, надеюсь ничего не
73/106
случится, ахах. Если получится вкусно, хочу угостить и тебя.
Завтра начнётся практика.
Как твой день?»

8:26 «Гэгэ, я рад, что ты хорошо проводишь время. Я тоже сильно

беспокоился о тебе, прости ещё раз.
Когда я приеду, то хотел бы опробовать твоё рагу, даже если оно не
получится.
Вчера мы со студентами ходили рисовать старые дома. Делали просто
наброски в качестве зарядки. Здесь очень красивое место: пахнет хвоей, есть
горы и озеро. Они совсем рядом с деревней. За озером стоит ветхий храм, он
простой, но так хорошо дополняет берег. Местные жители рассказали, что
иногда туда прилетают лебеди. Я много фотографирую, чтобы потом написать
большой холст, и также, как и студенты, делал зарисовки.
Кстати, гэгэ, ты ведь ни разу не был у меня в мастерской? Хочешь побыть
моей личной моделью? Когда приеду я хотел бы написать твой портрет.
Сегодня мы пойдём за пределы деревни, слышал там в лесу есть родник.
Удачи на практике, я верю, что у тебя всё получится!»

22:06 «Хотел бы побывать в подобном месте! Ты покажешь мне потом свои

работы и фотографии с поездки? Очень хочу увидеть их и твою мастерскую.
Я не уверен, что меня интересно рисовать, но если ты хочешь могу
попозировать…
Сегодня был первый день практики. Нас отвели в музей и провели экскурсию,
сначала мы посмотрели экспонаты постоянной выставки, а потом временной,
посвященной искусству 20 века. Картины привезли из другого более крупного
музея. Ещё показали фонд и архив, мы словно увидели внутренности музея. Это
было очень интересно!
Потом была долгая лекция про особенности работы в музее. В целом очень
насыщенный день, пришёл домой только поздно вечером. Эмин очень
соскучился, чуть ли не набросился на меня, когда я открыл дверь.
В качестве извинения пришлось долго с ним играть»

8:17 «Гэгэ, не стоит потакать всем желаниям Эмина, это наглое животное
слишком много себе позволяет.
У гэгэ замечательная внешность, не стоит принижать себя.
Ты просто не видел со стороны, особенно на сцене. Я до сих пор восхищен.
Родник оказался обычным, но в лесу было удивительно красиво. Мы нашли
даже лужайку с множеством цветов и трав, а дикие деревья прекрасны в своей
первозданной пластике.
Парочка студентов даже умудрились где-то поймать ежа. Сделали пару
этюдов, а после обеда пошли рисовать снова в деревню. Студенты такие лентяи,
приходится постоянно их подпинывать. Небуквально, не беспокойся.
И относительно твоего вопроса, конечно гэгэ может посмотреть все мои
рисунки, если ему интересно, я завезу их в мастерскую и потом привезу тебя и
все покажу.
Сегодня пойдём рисовать горы»

20:01 «Ого, надеюсь, вы отпустили ежа на волю. Наверно, было опасно

ловить его. Сань Лан, тебе следует лучше следить за студентами!
Эмин сегодня отключил мой будильник! Я не знаю, как он это сделал, но
благо второй будильник сработал через 15 минут, и я не проспал. Наверное, он
тоже подумал, что я мало сплю, ахах.
Сегодня на практике составляли отчеты и описи и помогали упаковывать
74/106
недавнюю выставку, чтобы отправить её обратно, нам рассказали много всего
про особенности транспортировки и хранения холстов и графики, завтра будем
обсуждать скульптуры.
Оказывается, работники музея делают так много всего, но мне нравится, думаю
это неплохой вариант работы после выпуска.
Хотим сегодня вечером начать смотреть сериал. Купил мороженное, надеюсь
не потолстею от него, ахах. Хотя я снова начал усиленно заниматься спортом»

8.42 «Гэгэ, даже если ты наберёшь вес, меня не будет это волновать.
Я рад, что гэгэ нравится практика.
Мои дурни-студенты притащили вчера раненую ворону. Теперь они хотят её
вылечить, нашлись мне тут ветеринары. Стоит мне на секунду отвлечься! Между
прочим главарём зоозащитников оказалась Бань Юэ, ляпнув, что ты бы
обязательно помог бы бедной птичке. Как мне было отказывать ей после такого?
А в целом поход в горы оказался очень продуктивным. Мы взяли с собой еды
и устроили мини-пикник. Думаю, нам с тобой тоже надо такое устроить.
Сегодня идём рисовать озеро. Вечером у кого-то из студентов день
рождения, попросили разрешения устроить небольшой праздник, лишь бы не
работать»

20:13 «Вот это у вас приключения! Надеюсь, с вороной всё будет хорошо.
Бань Юэ такая умница.
Ахах, спасибо за поддержку. Сань Лан тоже очень красивый, и я приму
любые его недостатки. Люблю особенно твой мягкий животик, тебя очень
приятно обнимать, я не ожидал <З
Сегодня уже пришла новая выставка в музей! Это портреты разных времен,
но главная идея в том, что они все женские, и нарисованы художниками разных
эпох. Это так удивительно красиво.
Сериал, который мы начали смотреть, оказался очень интригующим. В нём
рассказывается про мужчину, который переродился и начал искать свою
возлюбленную. Как думаешь, а мы с тобой жили в прошлом? Если и да, были ли
мы тогда знакомы? Или жили в разных городах, или даже в разных странах? А
может мы даже жили в разное время и не могли никак встретится?»

7:58 «Гэгэ… Я думаю мне тоже стоит заняться спортом, под одеждой легко
скрыть недостатки, но от тебя я не смогу их скрыть… Мне так неловко.
Перерождение? Думаю, гэгэ в прошлом был королевских кровей, ты всегда
излучал ауру величия и грации. А я возможно был твоим охранником или слугой.
А возможно и вовсе наблюдал лишь со стороны. Или может быть мы жили
вместе. Мы это никогда не узнаем. Я рад, что сейчас могу быть рядом»

Их переписка продолжалась каждый день практики. Се Лянь почти и не

заметил, как настал день приезда Хуа Чэна. Студент как обычно ушёл на
практику утром, сегодня им предстояла работа с архивом.
Педагог приехал днём. Как и писал ранее, в начале он заехал в мастерскую,
оставить вещи, а после к себе домой. Принял душ, переоделся, прихорошился и
взял запасной ключ от квартиры Се Ляня, они обменялись на всякий случай.
Перед отъездом Хуа Чэн настаивал, чтобы студент жил у него, а не таскался с
котом, который мог что-то попортить в чужой квартире, но Се Лянь всё же
настоял на своём и забрал питомца к себе. Хуа Чэн всерьёз думал, как бы
отомстить Эмину. Он тоже вообще-то хотел проводить с возлюбленным много
времени вместе.
Приехав к квартире Се Ляня, мужчина почувствовал сильное волнение, они
так давно не виделись, и теперь они встречаются. Хоть прошло три недели,
75/106
фактически они вместе были полтора дня. А знакомы они почти три года, но
общаются от силы пол года! Его жизнь так быстро меняется. Сколько же
времени он потерял, не замечая это солнышко, когда оно буквально было под
его носом. С появлением Се Ляня его жизнь словно обрела смысл, теперь он
точно знает, что хочет найти более комфортную работу, хочет трудиться ещё
больше и у него появилось множество идей для своего творческого развития. Се
Лянь, словно глоток свежего воздуха, словно живая вода для мёртвого. Рядом с
ним так легко почувствовать счастье.
Зайдя в квартиру, он встретил немного разочарованный взгляд кота, тот
явно надеялся, что это студент вернулся сегодня пораньше.
— Вот так значит встречаешь своего хозяина? — Эмин подошёл и молча потерся
о его ноги. — Я ещё отомщу тебе, заберу гэгэ и не позволю тебе даже в одной
комнате с ним быть, теперь моя очередь… — кот, словно поняв его, недовольно
мяукнул и ушёл в комнату. Хуа Чэн прошёл внутрь студии. Всё было по-
прежнему, тот же уют и легкий беспорядок, запах тех же сигарет вперемешку с
цветочными духами.
Недолго думая, тот решил приготовить ужин, чтобы порадовать своего гэгэ.
Заглянув в холодильник, Хуа Чэн нашёл лишь колбасу, немного овощей, лимон и
полпачки миндального молока с пустой пачкой йогурта, да и какое-то сладкое
твороженное пирожное. «Надо заняться питанием гэгэ», — хмуря брови, думает
Хуа Чэн.
Сходив в магазин, педагог покормил кота, приготовил рис с курицей и
овощами, прибрал кухню, заправил постель, которую Се Лянь в спешке оставил,
вытряхнул пепельницу, вынес мусор. Наверное, он приехал слишком рано.
Наконец-то просто усевшись и успокоившись, Хуа Чэн взял первую попавшуюся
книгу с полок, это оказался альбом китайской живописи.
Ближе к вечеру в двери щёлкнул ключ.
Се Лянь, подходя к дому, заметил, что в окне его квартиры есть свет, он мог
напридумывать кучу причин, что это просто блик, что он забыл выключить свет
утром, что это Эмин каким-то образом допрыгнул до выключателя, но в голове
было лишь: «Это он, он приехал, он вернулся». Буквально добежав до квартиры,
он неуверенно и медленно её открыл и первое, что он видит, — высокую фигуру
в красной футболке и черных джинсах с нежной улыбкой на лице. Он прыгает на
Хуа Чэна, крепко обнимая того за шею, а потом расцеловывая каждый
сантиметр лица.
— Ахах, гэгэ, я тоже скучал.
Се Лянь останавливается и внимательно смотрит в глаз напротив, ладонь
педагога ласково скользит по его спине вверх и настойчиво притягивает
обратно за затылок, они целуются долго и чувственно, пока не заканчивается
воздух в легких, и даже когда он заканчивается они делают небольшие
передышки, потираясь носами, а потом целуются вновь.
— Хотел бы я сказать, чтобы ты больше никуда не уезжал, но это будет так
эгоистично, — шепнул студент.
— Гэгэ, ты можешь позволить себе быть со мной капризным, страстным,
нежным, эгоистичным, гордым или грустным и даже раздавленным, мне не
важно каким, лишь бы это был ты, и ты был со мной.
— Я люблю тебя, Хуа Чэн, так сильно люблю.
— Я тоже люблю тебя, гэгэ
Они крепче обнялись.
— Гэгэ, — вдруг строго начал педагог, от чего Се Лянь немного напрягся, — я
видел, что в твоем холодильнике ничего не было да кучу пустых коробок с
готовыми обедами и фастфудом. Мне не нравится, что ты совсем не заботишься
о своем питании, поэтому…
— Ахах, Сань Лан, я думал, случилось что-то серьёзное.
76/106
— Поэтому теперь я буду заниматься твоим питанием, это серьёзно, и сейчас мы
идём ужинать нормальной едой.
— Хорошо, тогда я сделаю нам кофе.

77/106
Глава 12. Мастерская художника

Свадьба Бань Юэ была запланирована на середину июля, но до дня

празднования необходимо было сделать множество вещей. В том числе
закончить хорошо учебный год, закрыв летнюю практику, а для этого надо было
заполнить кипу бумаг, содержащих подробное описание, что и как ты делал, и
не забывать про подработку. Се Лянь, конечно же, помогал молодой паре с
организацией, сегодня, в свой выходной, он вместе с девушкой должен был
пройтись до магазина со свадебной одеждой.
Стоя около крыльца с незамысловатой вывеской «свадьба», мужчина хотел
посмотреть на время, но его окликнули. Он улыбнулся, видя как к нему
стремительно подбегает студентка живописного отделения. Благо на ней
удобная спортивная обувь, которая довольно мило и забавно сочеталась с
летним сарафаном, широкополой шляпой от солнца и небольшим рюкзаком за
спиной.
— Се-гэгэ, простите я опоздала.
— Ничего страшного, Бань Юэ, — улыбается мужчина и даёт время отдышаться
после бега. — Идём?
Девушка кивнула, и они зашли в магазин. Множество оттенков красного и
белого были неприятны глазу своей насыщенностью и контрастностью, к тому
же всё это подсвечивалось чрезмерно ярким освещением в каждом углу. К ним
сразу же подскочила девушка-консультантка и предложила помощь. Невеста
немного невнятно объяснила, что она хочет, и её уволокли к нужным полкам. Се
Лянь сел на мягкое креслице в ожидании. На круглом небольшом столике как
раз лежали журналы для таких посетителей как он.
— Может, взять что-то более повседневное? Не хочу чересчур пафосный наряд,
— фыркнула студентка, пытаясь поправить многослойную юбку.
Бань Юэ примерила несколько традиционных красных свадебных нарядов,
несколько европейских вариантов кремового цвета и теперь стояла в темно-
алом платье на подобии ханьфу, можно даже сказать: «имитации ханьфу». Се
Лянь призадумался. Он сидел рядом с большим зеркалом и комментировал
каждый наряд, называя как плюсы, так и минусы.
— Хм, Бань Юэ, твоя мать же, вроде, родом из Вьетнама?
— Да, почему вы вдруг вспомнили об этом?
— Может, тебе примерить аозай? Тебе неудобно в многослойном ханьфу, а в
других ты чувствуешь себя скованно. Думаю, сочетание штанов и длинного
платья-рубашки с красивой вышивкой будет хорошей альтернативой, — Се Лянь
мило улыбнулся, а девушка призадумалась.
— Не будет ли это… странно?
— Нисколько, это часть твоей истории, пусть ты и плохо помнишь родителей, но
самое главное, чтобы тебе понравилось, это ведь твоя свадьба. Только тебе
решать, в каком платье ты будешь.
— На самом деле, я думала об этом. Мне не нравится, когда много красного
цвета, и тем более светлые оттенки. Чёрное платье и красные брюки, я бы
хотела что-то вроде такого, — смутилась невеста, но глаза её загорелись. Она
ещё раз посмотрелась в зеркало, словно подтверждая для себя свои же слова.
— Вот и замечательно. Скажите, пожалуйста, у вас есть что-то такое? —
обратился Се Лянь к работнице магазина.
— Темное ципао, возможно, и есть, но штанов для девушки у нас точно нет, но я
могу вам посоветовать магазин, куда можно съездить, — виновато улыбнулась
работница, в то же время растеряно смотря на двоих чудаковатых посетителей.
Кто же чёрное на праздник надевает?
— Он далеко?
78/106
— Минут двадцать на автобусе.
К сожалению, доброжелательная девушка из свадебного салона ошиблась,
им пришлось прокатиться ещё до двух магазинов, но оно того стоило. Бань Юэ
вышла из примерочной, как она почти и хотела, только вместо чёрного платья-
аозай, они нашли темно-фиолетовое с не аляпистой, качественной и изящной
вышивкой, а под него красные свободные штаны. Натуральный шёлк красиво
переливался на свету и был очень приятен к телу.
— Се-гэгэ, мне кажется, это идеально! — девушка довольно улыбалась,
рассматривая себя в зеркале.
— Я рад, — нежно и немного устало улыбнулся Се Лянь.
Бань Юэ ушла переодеваться. Мужчина взглянул за окно, было уже поздно,
они оба подустали, возможно, будет лучше вызвать такси. Не успел Се Лянь
толком задуматься об этом, как его мысли прервал звонок.
— Гэгэ?
— Сань Лан, что-то случилось? Ты редко звонишь в такое время, — моментально
приободрился студент.
— Просто гэгэ с самого утра не отвечает на мои сообщения, я немного
забеспокоился. Ты занят, я отвлекаю?
— Нет, вовсе нет. Просто я с Бань Юэ ходил по магазинам.
— Прости, что помешал.
— Всё в порядке. Мы уже собираемся домой, так как нашли то, что искали.
— Уже довольно поздно, вас кто-то заберёт?
— Нет, вызову такси.
— Гэгэ, может, тогда я вас подвезу?
— А ты не занят?
— Нет, для гэгэ я всегда свободен.
Когда Бань Юэ подошла к Се Ляню, уже переодевшись и оплатив покупку, то
застала того всего красного и взволнованного.
— Се-гэгэ, что-то случилось? Вам плохо?
— Ох, Бань Юэ, н-нет всё в порядке. За нами подъедут, — смущённо пролепетал
мужчина.
— Это учитель Хуа? — многозначительно улыбнулась девушка.
— Ахаха, да-а, ты права, он позвонил, и просто случайно так вышло, что он
свободен.
— Се-гэгэ, можете не скрывать от меня, я давно заметила, что вы с ним очень
близки, — немного обиделась Бань Юэ.
— Хах, и то правда, нет смысла скрывать от тебя, — примирительно улыбнулся
Се Лянь.
Они вышли на улицу, солнце почти село, поэтому ночная прохлада окутывала
город. Студент закурил, предусмотрительно чуть отойдя и встав так, чтобы дым
уходил в другую сторону от девушки.
— Вы встречаетесь?
Давясь дымом, искусствовед ошарашено посмотрел на свою спутницу. Он не
думал, что окружающие так быстро это заметят, что окружающие вообще
заметят, ведь они никогда не делали ничего двусмысленного в институте.
— Се-гэгэ, аккуратно, бросать бы вам эту вредную привычку, — девушка
взволновано похлопала его по спине.
— Кха, всё хорошо, кха-кха, мы… Ну да?
— Вы снова покраснели, — хихикнула Бань Юэ. — А ведь если вспомнить,
учитель Хуа часто носит красное, словно жених.
— Мгм, точно… — задумчиво протянул Се Лянь.
— О, кажется, это его машина.
***
Хуа Чэн написал Се Ляню около десяти или одиннадцати утра. Для педагога
79/106
уже начались каникулы, но студенту-искусствоведу ещё осталось сдать бумаги,
да и работал он теперь больше, поэтому после очередной смены должен был
проснуться примерно в это время. Так думал Хуа Чэн, однако на подкорке
сознания таилась мысль, что он что-то упускает.
Педагог думал пригласить любимого прогуляться, сходить на новый фильм,
ведь сегодня у того должен был быть выходной. Потом они могли бы сходить
куда-нибудь перекусить или поехать к кому-нибудь из них в гости и приготовить
что-то вместе, или же Хуа Чэн мог свозить Се Ляня в мастерскую, как и обещал
ранее. Но. Ответа не было ни через час, и ни через два, и даже ни через три.
Мужчина позавтракал, накормил кота, прибрался, хоть сильного беспорядка
и не было. После сел читать недавно купленную книгу про мир богов и демонов.
Старые легенды увлекли его, и он не заметил, как время слегка перевалило за
шестнадцать часов. Хуа Чэн проверил телефон, ответа не было, даже в сети не
появлялся. «Может, он с своими друзьями? Они могли как обычно внезапно
вылезти из ниоткуда, словно черти из табакерки».
Названивать и надоедать он не хотел, а потому пошёл на кухню сделать чай.
Поесть тоже не помешает, но вспоминая спортивное и гибкое тело студента,
хочется прямо сейчас пойти в спорт зал, обежать десять кругов вокруг дома и
начать соблюдать какую-нибудь диету по правильному питанию. Или ему
наоборот надо набрать массу? Хоть его руки и ноги и были немного
мускулистыми, скорее тут даже подойдёт определение «крепкими», но его
живот был таким… обычным, без четкого рельефа мышц. Ох, раньше он так не
комплексовал, точнее было такое… но из-за повязки. Се Лянь поругает его за
эти мысли. В холодильнике было пусто, педагог выпил чай и решил прогуляться
до магазина.
Вернувшись он понял, что уже сильно темнеет, а ответа от Се Ляня всё нет.
Он волнуется, а вдруг что-то произошло? Студент написал, что дошёл до дома
после работы, но вдруг он упал в обморок и сильно ударился, или вышел так же
утром в магазин, а на него напали, а может он сжёг квартиру, готовя завтрак?
Или, может, просто разбил телефон. Или к нему в квартиру мог забраться
грабитель. Да могло случится всё что угодно. Накрутив себя почти до паники, он
позвонил. Ему ответили. Это хорошо. Голос не больной.
«Точно, его же пригласили на свадьбу, гэгэ говорил, что будет помогать с
организацией. Они только закончили? Но ведь уже так поздно…»
— Гэгэ, может, тогда я вас подвезу?
— А ты не занят?
— Для гэгэ я всегда свободен, — эти слова слетели с губ сами по себе, осознав
сказанное Хуа Чэн смутился, его уши и скулы сильно покраснели и потеплели.
Так слащаво и банально, но он действительно готов бросить всё, чтобы приехать
и помочь.
— Х-хорошо, мы ждём тебя.
— До встречи.
Се Лянь, судя по интонации, тоже смутился, это умиляет и это приятно.
Педагог завершил звонок, вспоминая лицо возлюбленного, такое изящное и
прекрасное, но, когда он краснеет от дразнящих фраз, оно становится такое
милое и притягательное. Только Хуа Чэн может вызвать у студента такую
реакцию, только он может видеть его таким, и только Се Лянь вызывает в нём
самом такую же бурю эмоций.
Педагог быстро соскакивает с места, он всё ещё одет. Студент высылает ему
адрес и Хуа Чэн еле сдерживает себя, чтобы не нарушить скоростной режим.
Когда он подъезжает, то сразу замечает Се Ляня с молодой девушкой, в которой
не сразу узнает Бань Юэ. Студент садится на переднее пассажирское сиденье, а
его спутница назад.
— Учитель Хуа, спасибо за вашу помощь.
80/106
— Мне не сложно, — Хуа Чэн оглядывается назад, чтобы слегка улыбнуться и
кивнуть студентке, в качестве приветствия.
— С… Учитель Хуа, отвезем в начале Бань Юэ до дома? — спросил смущённый
студент рядом с ним.
— Конечно, куда едем? — ухмыльнулся педагог.
Называть друг друга по имени и тем более по прозвищу в присутствии
другого человека было немного неловко. Всё-таки до этого момента они не то
чтобы скрывались, но и не рассказывали никому о том, что они общаются за
территорией института, кроме друзей Се Ляня, которые выпытывали из
искусствоведа практически всё. Однако разговор быстро перетёк в
непринуждённое русло. Студент рассказал про их походы, Бань Юэ говорила
мало, в основном уточняла некоторые детали или просто подтверждала слова
мужчины. Хуа Чэн тоже мало говорил. Они вдвоем наслаждались счастьем
человека, который им был очень дорог.
— Бань Юэ, тебя точно не надо проводить до квартиры? — спросил
обеспокоенный Се Лянь, когда они подъехали к нужному дому.
— Нет, всё в порядке. Вы и так довезли меня до самого подъезда. Спасибо,
учитель Хуа.
— Пожалуйста, будь аккуратна, уже поздно.
— Спокойной ночи, — девушка помахала ручкой и убежала.
Мужчины подождали, пока она зайдет внутрь, убедились, что за ней никто
подозрительный не вошёл и только потом стали выезжать со двора.
— Гэгэ, не желаешь поехать сегодня ко мне?
— Д-да, можно, — смущённо улыбается Се Лянь.
***
— Гэгэ, голоден? — спрашивает Хуа Чэн, когда они вошли в его квартиру.
— Не отказался бы что-нибудь перекусить, — Се Лянь прошёл следом на кухню и
сел за стол. Маленькие лапки коснулись бедра, а следом раздалось
требовательное мяу, — Эмин, как ты поживаешь? Дома ведь лучше? — мужчина
улыбнулся и поднял кота на руки.
— Гэгэ совсем разбаловал его.
— Ахах, Сань Лан, но Эмин же такой милый, и пушистый, и мягкий, — кот начал
мурлыкать от поглаживаний.
— Я приготовлю омлет, гэгэ не против?
— Нет, тебе помочь?
— Гэгэ может пока заварить чай, — хитро улыбнулся Хуа Чэн, немного
поразмыслив.
— Хорошо.
Се Лянь поднялся из-за стола и подошёл к плите, включая конфорку под
чайником. Эмин недовольно смотрел в сторону мужчин со стула, на котором
остался в одиночестве. И это было первым подлым пунктом в плане Хуа Чэна,
педагог победоносно и самодовольно метнул взгляд на кота. А второй пункт
был…
— Ох, Сань Лан, не могу дотянуться до чая, — студент тянулся до верхнего
отсека навесной полки, но даже встав на носочки, не мог ухватить коробочку с
заваркой. Да, этот капкан был очень бесчестный, но Хуа Чэн до мурашек хотел
покрасоваться перед любимым, который сейчас так мило пыхтел и фыркал.
— Сейчас помогу, — Хуа Чэн встал позади Се Ляня и слегка прижался к его
спине, приобняв одной рукой за талию и потянувшись за коробочкой.
— Вот, — поставив упаковку перед студентом, он нежно сомкнул свои объятия,
скрестив руки на животе и положив подбородок на плечо.
— С-Сань Лан, ты дразнишь меня? — Се Лянь спрятал лицо в ладонях. Он был
возмущён, но смущение пока что побеждало.
— Ахах, прости, гэгэ, просто так хотелось совершить маленькую шалость, — он
81/106
потёрся щекой о чужое плечо, коснулся губами шеи, опаляя её горячим
дыханием и сильнее прижал к себе мужчину.
— Ты знал, что я не дотянусь, — надулся низкий, скрестив руки на груди, но
позволяя собой манипулировать. Высокий же игриво улыбнулся без малейшего
сожаления, продолжая оставлять легкие поцелуи на коже.
— Прости, гэгэ, я скучал.
— Я тоже, — студент развернулся и обнял в ответ. Они, смеясь, потыкались
губами, не давая задержаться поцелую, но вскоре сменили действия на нежные
захватывания то нижней то верхней губ, и наконец глубоко и долго лаская
внутренние стенки щек и переплетая языки. Се Лянь как-то подозрительно
потихоньку сползал вниз, из-за чего Хуа Чэну приходилось нагибаться всё ниже.
— Гэгэ, ты специально? — недовольно промычал педагог в улыбчивые губы.
— Прости, — хихикнул Се Лянь, напомнив, — ты хотел приготовить омлет.
Педагог удручено вздохнул, выпрямляясь, и вернулся к готовке. Они
поужинали и сходили в душ по очереди. Когда Хуа Чэн вышел из ванной
комнаты, Се Лянь уже сопел на кровати, рядом свернулся в комочек Эмин.
Выключив свет, мужчина лег рядом.
— Сань Лан, — сонно пробормотал студент переворачиваясь лицом к
собеседнику.
— Да, гэгэ?
— Люблю тебя, — учитель Хуа покраснел и шумно сглотнул.
— Я тоже тебя люблю, — он поочередно коснулся губами макушки, виска, щеки,
уголка губ.
— Сань Лан, — томно шепнул Се Лянь, и Хуа Чэн притянул к себе возлюбленного,
усаживая на свои бедра. Они поцеловались, медленно ласкаясь языками. В
темноте всё ощущалось острее, каждое прикосновение посылало волны
импульсов по всему телу. Педагог ощущал, как горячие ладони студента слегка
сжимают домашнюю футболку на груди. Сам он ласково оглаживал спину Се
Ляня.
— Гэгэ… ты бы хотел… — сердце стучит бешено, желая пробить грудную клетку,
из-за чего дыхание было сбито, мысли путались, а слова с нажимом выходили из
горла, — ты бы хотел, зайти чуть дальше? То есть… Я имею ввиду секс… с
проникновением.
Се Лянь от смущения уткнулся в плечо и немного напрягся.
— Я… я не знаю… Прости, Сань Лан.
Хуа Чэн сделал глубокий вдох, чтобы выровнять дыхание, но Се Лянь
вздрогнул от этого действия, словно боялся, что его упрекнут, осудят,
заставят…
— Гэгэ, посмотри на меня, — мужчина медленно поднял голову, его щеки
коснулась ладонь и успокаивающе погладила, — всё в порядке. Я не буду
заставлять тебя или винить в отказе, это просто вопрос, чтобы я понимал тебя
чуть лучше. Возможно я слишком поторопил тебя и нам следовало бы лучше
узнать друг друга перед тем, как начать встречаться.
— Нет, Сань Лан! Я не… я не думаю, что мы поторопились, мне всё нравится, но
порой мне кажется, что ты сильно ограничиваешь себя…
— Мне нравится гэгэ не за его тело, и мне тоже комфортно с тобой.
— Спасибо… Я люблю тебя, — Се Лянь чуть сполз на бок, чтобы не всем телом
наваливаться на любимого, всё же он переживал, что тому тяжело. Эмин,
который всё время лежал рядом, почувствовал, что двое его бестолковых хозяев
угомонились, поэтому подошёл и забрался на парочку, натаптывая себе место.
— Эмин, больно, — зашипел Хуа Чэн, живот которого стал лежанкой для кота.
— Ахах, Эмин просто ляг, хорошо? — Се Лянь погладил пушистую макушку.
Так они и уснули, вжавшись в друг друга. Хоть педагогу и был жутко жарко,
он не желал чтобы это тепло его покинуло, он буквально ощущал вес своего
82/106
маленького счастья.
На следующий день, вдоволь выспавшись, они позавтракали блинчиками и
кофе. Хуа Чэн давно обнаружил, что домашний кофе может быть вкусным.
Раньше он думал, что кофе в магазине просто сам по себе очень горький, но
даже купив однажды на развес качественные зерна, педагог не смог сварить
кофе также как в кофейне. В итоге он просто смирился, но пробуя этот
живительный кофе, он хотел молиться на Се Ляня, чтобы тот каждое утро
просыпался вместе с ним.
Собравшись после завтрака, они решили поехать в мастерскую Хуа Чэна.
Студент заметил нервозность художника по дороге к нужному зданию.
— Сань Лан, а давно ты снимаешь отдельно помещение? — они уже
поднимались на последний пятый этаж, где находилась мастерская художника.
Это оказался среднестатистический жилой дом, на окраине города. Здание
явно очень давно не ремонтировали: отколупавшийся слой краски в подъезде
валялся на ступеньках, на одном из пролётов было выбито окно, нецензурные
слова и рисунки на почтовых ящиках и неприятные запахи сырости и дряхлости.
— Я здесь родился, — педагог шёл впереди, поэтому увидеть его эмоции было
невозможно.
—?
— Гэгэ, не против послушать? — обернулся Хуа Чэн. Получив кивок, он
продолжил, — мои родители не были плохими людьми, но и хорошими их
назвать трудно. Отец зарабатывал очень мало, а мать и то меньше, но работали
они практически без перерыва, — двое подошли к нужной квартире, Хуа Чэн
открыл замок, дверь со скрипом открылась. — В семье я действительно был
третьим. Родители не обращали на своих детей никакого внимания, им было
просто всё равно. Где мы, с кем мы, поели — не поели, пришли ночевать домой
или нет. Поэтому старшие братья быстро разъехались, и с ними потерялась
связь, кто-то даже говорил, что второй совершил самоубийство, но ни мне, ни им
было не интересно, что происходит с другими членами «семьи».
Я тоже ушёл из дома, когда появилась возможность, и не вспоминал про
существование родителей и братьев. Поступил в институт с первого раза,
получил комнату в общежитии, находил мелкие подработки, чтобы обеспечить
себя красками и едой. Ещё студентом начал участвовать в выставках, к концу
обучения у меня уже покупали работы. После выпуска я смог снять жилье, но из
желания больше зарабатывать, устроился преподавателем туда же где и
учился. Через год мне пришло письмо с завещанием, родители умерли, а из
братьев нашли только меня. Всё, что мне передали — это старую квартиру. И я
переехал сюда и жил тут около трех лет, это помогло мне сэкономить деньги, а
потом и крупные заказы подвернулись, и мне удалось купить сначала новую
квартиру, потом и машину. А это место стало мастерской.
Они зашли в квартиру, но стояли на пороге, прислонившись к двери и не
проходя дальше. Се Лянь не знал, что и ответить, Хуа Чэн никогда не
рассказывал о своём прошлом, он пытался переварить всю эту информацию.
Постояв в тишине некоторое время, Се Лянь просто подошёл и обнял любимого,
почувствовав, как расслабилось тело мужчины в его объятиях. Хуа Чэну и не
нужны были никакие слова. Немного поддержки и понимания, также как тогда
Се Ляню, когда он рассказывал о своем прошлом. Это всё уже было позади и не
имело значения.
— Покажешь свои работы?
— Мы за этим сюда и пришли, пойдём внутрь, — немного улыбнулся Хуа Чэн.
В квартире не было нового косметического ремонта, зато было много пыли,
голые бетонные стены, вдоль которых были массивные деревянные полки, на
них стояли холсты разных размеров вперемешку. Одна стенка из красного
кирпича, на ней прибиты фотографии, статьи из журналов, репродукции картин,
83/106
какие-то фотокарточки висели на ниточке, натянутой между большими
гвоздями. Снизу стоял комод, и две совершенно разные тумбы, на них вазы, в
некоторых букеты из сухоцветов, бутылки, посуда тоже вся несуразно разная,
тряпки, статуэтки, какие-то камни, баночка из-под консервов с гвоздями, два
молотка и много чего ещё, из ящиков торчали тряпки и испачканная в краске
одежда. Пол был деревянный, протертый. Окно было во всю длину стены и в
высоту около полутора метров, на нём не было штор. Старая узорчатая решетка
мешала рассмотреть вид из окна, но она словно огораживала от внешнего мира,
создавая атмосферу таинственности в этом месте. На подоконнике стояло три
полные пепельницы, банки пустые, банки с кистями, банки с красками, где-то
просто валялись краски и кисти. Также по всей мастерской стояло несколько
разнообразных стульев и одна табуретка с резными ножками. А с потолка
свисала оголенная лампочка.
— Это место не такое каким его представляет большинство. Многие думают, что
мастерская художника — какое-то крутое творческое место, но у меня это
старая квартирка с кучей пыли и барахла, — иронично усмехнулся мужчина.
— Неправда, — улыбается Се Лянь, — это место удивительно.
Они просидели несколько часов, смотря рисунки и холсты. Про некоторые
Хуа Чэн рассказывал истории, на какие-то кривился и покушался выкинуть. Се
Лянь заметил, как ушки его художника покраснели. Вероятно, он впервые кому-
то открывался настолько сильно и честно.
В мастерской был рабочий чайник, и можно было выпить чай, поэтому они
решили сделать перерыв. На кухне было более пусто: старая, но каким-то чудом
всё ещё работающая газовая плита, маленький новый холодильник, который
сильно контрастировал со всем, что было в квартире, микроволновка, не такая
старая как плита, но и не новая как холодильник, ещё один стул, диван и
парочка чистых холстов, прислонённых к стенке. Окно с одиноким кактусом
намного меньше, чем в комнате. Се Ляня же привлекли бело-серебристые
бабочки, нарисованные в разных частях помещения. Хуа Чэн увидел
заинтересованность своего гостя и пояснил:
— А это, было нечего делать. У меня оставалось немного белой строительной
краски, не помню откуда, кажется, мне тогда поступил заказ на роспись стены.
И после работы все остатки материалов я забрал себе, вот и решил
поэкспериментировать.
— Выглядит волшебно. А-Чэн, ты удивительный человек.
Они организовали перекус и перекур, после чего Хуа Чэн достал
фотографии.
— Кстати, Сань Лан, а у тебя остались фотографии с детства?
— Нет, их и не было. Первый раз, когда меня сфотографировали был уже после
окончания института. На открытие выставки пришёл фотограф и делал фото
гостей, тогда я и попал случайно в кадр.
— Ты не любишь фотографироваться?
— Есть такое, — поморщился педагог.
— Это из-за глаза?.. Я никогда не спрашивал, ибо считаю это невежливым, но… я
бы хотел знать… знать о тебе больше.
— Гэгэ… Да, можно и так сказать. Мой глаз… у меня гетерохромия. В детстве
многие смеялись и издевались из-за этого, а старые бабки били палками,
приговаривая проклятья, поэтому я в порыве гнева на себя и на жизнь… воткнул
себе ножницы… Кажется, мне тогда было пятнадцать.
Се Ляня словно окатило ледяной водой, он подозревал, что-то такое… но
правда оказалась более ужасающей. Из глаз безмолвно поползли крупные
редкие слезы. Хуа Чэн, не сразу поняв в чем дело, мысленно ударил себя, как он
мог заставить плакать Се Ляня. Он подошёл и обнял, поглаживая по голове.
— Гэгэ, это было так давно, не стоит плакать.
84/106
— Мгм.
В этот вечер им не удалось порисовать, как они планировали изначально, но
теперь между ними натянулась крепкая красная нить судьбы. Оба были уверены
в своих чувствах, желая сцеловывать все слезы и печали, желая быть опорой
друг для друга. Печали прошлого, боязнь будущего — всё это становится
настолько маленьким и незначительным. В эту ночь Се Лянь вновь был рядом,
вновь обнимал и согревал, получая в ответ тоже тепло и заботу.
Можно быть бесконечно сильным и самодостаточным человеком, но быть
слабым и находить силу в другом нормально. Иногда человеку необходимо
залечить своё сердце заботой и любовью, чтобы двигаться дальше.

85/106
Глава 13. Свадьба

День свадьбы неминуемо приближался. Се Лянь помогал

практически во всём: список гостей, разослать приглашения, бронирование
кафе, составление меню, поиск фотографа, обсуждение с Пэй Мином выкупа
невесты и многое другое. Он поддерживал любые идеи молодых, ведь считал,
что главное — это их чувства.
Свадебный ритуал планировался так: выкуп с конкурсами, на котором
настоял Пэй Мин, вызвавшийся быть тамадой, обряд единения чаш, чайная
церемония, вручение подарков от родственников, а потом вместо дома жениха
сразу поехать на банкет, где будут уже ждать друзья жениха и невесты.
Фотосессию проведут за день до празднества, подпись официальных
документов после. В последнюю ночь перед свадьбой Бань Юэ переночует у Се
Ляня, так как живёт в общежитии института, утром туда же придут гости с Пэй
Су — выкупать.
Пока девушка была на фотосессии, Се Лянь убрал квартиру. Он вычитал, что
раньше невеста перед свадьбой должна была пройти обряд омовения, чтобы
очистить тело и душу, поэтому он решил купить всякие штучки для ванны и всё
необходимое для удобства девушки. Он немного нервничал перед её приходом.
Возможно, совершенно случайно, студент перестарался (перенервничал),
когда решил зайти в цветочный и купил свежие розы, чтобы добавить лепестки
во время купания, когда накупил кучу продуктов, чтобы накормить девушку
ужином и завтраком (по количеству продуктов он мог целую неделю так
кормить девушку), взял пирожное из кондитерской пяти видов, так как был не
уверен, какое больше понравится, когда купил килограмм грейпфрутов, ведь в
старину его тоже добавляли в воду для купания, когда купил журнал с
гороскопом на завтра, потому что принято было гадать на совместимость
жениха и невесты. Он приобрел всевозможные одноразовые маски для лица,
бомбочки для ванны, соль и пену, и даже мочалку. Когда Бань Юэ приехала
вечером и увидела всё это, она от души посмеялась.
— Спасибо, Се-гэгэ, думаю, после такой ванны я точно очищусь от злых духов, —
улыбается девушка.
— Я наберу тебе воду, — улыбнулся в ответ Се Лянь, сейчас он чувствует себя
настолько счастливым и смущённым, что дразнящее хихиканье студентки дарит
ему тепло и уют.
Он набирает тёплую ванну, заливая ароматное масло, закидывает две
солевые бомбочки, которые Бань Юэ предварительно выбрала из десяти других,
закидывает лепестки роз, приносит блюдо с нарезанным фруктами. По
традиции, вроде как, надо добавить сок грейпфрута в воду, но они решили, что
уже и так много всего. Мужчина оставляет чистые полотенца на видном месте.
Невеста, видя всё это, снова хихикает, благодарит, и Се Лянь оставляет её,
говоря: «не торопись». Сам же он в это время приступает к готовке ужина.
Когда всё уже было почти готово, Се Лянь отошёл к окну покурить.
— Вы снова курите, — слышится со стороны коридора, дверь в ванную комнату
приоткрыта, на пороге стоит девушка в пижаме и протирает волосы
полотенцем.
— Ох, прости, Бань Юэ, — виновато улыбнулся Се Лянь и затушил недокуренную
сигарету.
— Что это? — подойдя ближе к окну, гостья заметила на столике парочку
журналов. — Гороскопы? — она вновь растянула губы в дразнящей улыбке.
— Просто слышал, что есть традиция проверять совместимость перед свадьбой,
— Се Лянь нежно смотрит, слазит с подоконника и садится рядом на диван.
— Но ведь это можно было найти в интернете.
86/106
— Хах, и то верно, — неловко поправляет волосы.
— Однако теперь мне действительно интересно, что тут пишут. Так посмотрим…
— студентка пролистывает журнал, в поисках нужной пары. — О, нашла: «Вас
объединяют амбициозные наклонности. Вместе они представляют мощную силу,
способную сокрушить любую преграду на пути. Оба знака имеют тенденцию
быть осторожными, им требуется некоторое время, чтобы почувствовать себя
друг с другом комфортно». Как мило, в принципе, да, есть что-то такое.
Се Лянь посмеивался, видя каким придирчивым взглядом его собеседница
рассматривает страницы журнала.
— Посмотри еще гороскоп на завтра.
— А вдруг там будет что-то плохое? Будем отменять свадьбу?
— Конечно, а как же иначе?
Бань Юэ хихикнула и перелистнула пару страниц назад.
— «Благоприятный день для общения; хорошо проходят и запланированные, и
случайные встречи. Возможны сюрпризы, подарки и денежные поступления,
знаки внимания, которые вас очень порадуют». Видимо, нам везет, — немного
задумчиво произнесла Бань Юэ, выдавая легкое волнение перед завтрашним
днём, — Се-гэгэ, а вы же рак, да?
— Ага.
Девушка пролистала еще две страницы назад, в поисках нужного знака.
— «Отличный день для общения. Нужны помощники? Вы найдете их без труда.
Хочется кому-то понравиться? Это не потребует усилий. О своих идеях вы
рассказываете так, что никто не может остаться к ним равнодушным. Вероятны
предложения, на которые вы без долгих раздумий ответите согласием».
Видимо, они всем советуют завтра много общаться, — немного разочарованно
сделала заключение студентка-невеста.
— Наверное, — спокойно улыбался Се Лянь, он встал с дивана и вернулся к
кухонному уголку, поставив греться чайник.
Неожиданно Бань Юэ спросила, после недолгого молчания:
— А учитель Хуа кто?
Скулы Се Ляня предательски вспыхнули:
— О… Ну он… У него день рождение десятого июня, это, кажется, телец?
— Ого, оно было во время практики, учитель Хуа даже ничего не сказал. Се-гэгэ,
могли бы меня предупредить, — она изобразила легкую обиду и упрёк, вновь
ища предсказание. — Хм, нет, это близнецы. «Это важный период для того,
чтобы прийти к определенности в каком-то важном вопросе, касающемся ваших
взаимоотношений или непосредственно их интересов. Вы можете почувствовать
себя ребенком. Особенно, если испытаете чувство обиды или ревности. Также
звезды говорят, что сегодня вам будет жирно везти, и вам даже не придется
прилагать особых усилий. Не теряйте эту возможность». Учитель Хуа всегда
такой удачливый.
— Это точно, кажется, что, когда я с ним, его удача и мне немного передаётся, —
посмеялся мужчина.
— А давайте посмотрим вашу совместимость? — предлагает наивно-радостно, да
так, что совестно отказать.
Се Лянь приподнял крышку, оценивая свое творение, выглядит вполне
съедобно.
— Хах, можно, но пошли кушать, уже всё остыло, — произносит слегка
смущённо.
Как-то давно, он помогал девушке с заселением в общежитие, они
провозились до вечера и решили вместе приготовить ужин. Мужчина делился
рецептом своего фирменного супа, Бань Юэ тогда очень даже искренне
восхитилась блюдом, в отличии парочки случайно вошедших студентов и от его
друзей, которые пробовали блюдо до этого. Сейчас должно было получиться не
87/106
хуже. Где-то глубоко в душе Се Лянь верил, что даже лучше. Количество
переходит в качество, так ведь говорят ему в институте?
— «У близнецов и рака всё просто, — начала читать девушка, сев за стол и не
обратив внимания на то, как хозяин квартиры прожигает взглядом кастрюлю, —
они либо любят друг друга и счастливы вместе, либо расстаются после
нескольких неудачных попыток стать парой. Отношения в паре идеальны, если
есть чувства и общая цель, но от разрушительных, болезненных лучше
избавляться сразу — пока они не поглотили и не уничтожили обоих». Как-то
странно, либо всё, либо ничего, — поморщилась девушка.
— Это же гороскоп, в нём всегда всё очень размыто, — Се Лянь закончил
диагностику супа и разливал блюдо по тарелкам, не придавая значение плохому
предсказанию.
— «В сексуальной жизни рака и близнецов будет масса неожиданностей и
находок. Они обнаружат в себе то, чего никогда не замечали раньше:
сексуальные фантазии, желания, стремления. Друг с другом они смогут
реализовать всё, что угодно, совершенно не боясь…»
— Бань Юэ, не читай о таком, — краснея всем лицом, перебил мужчина, резко
разворачиваясь к гостье и проливая немного супа на столешницу и пол.
— Простите, — хихикнула девушка.
Они поужинали, Бань Юэ также, как в прошлый раз восхитилась стряпнёй
гэгэ. Се Лянь прибирал кухню после трапезы, а невеста воспользовалась одной
из тканевых масок для лица, которую купил чересчур заботливый мужчина.
После они легли спать, так как надо было выспаться, но проговорили до поздней
ночи, вспоминая прошлое и делясь переживаниями о будущем.
Утром Се Лянь приготовил лёгкий завтрак и кофе. Разбудил девушку,
накормил. Наверное, в этом мире было только два человека, которые спокойно и
даже с удовольствием ели его еду.
Для помощи с макияжем и причёской пришла подруга Бань Юэ, Сяо Ин. К
удивлению девушек, Се Лянь достал целую коробку с украшениями. Не просто
так же он говорил, что всё нужное предоставит
— Откуда всё это, Се-гэгэ?
— Ши Цинсюань отдал, после показов его одежды. Он сказал, что кроме меня не
найдётся похожая модель, поэтому отдавал все украшения. Ну и ещё в качестве
платы, хоть я и говорил, что не надо.
— Про него много говорят, даже в нашей группе, — обронила Сяо Ин.
— Да, он громкая личность. Се-гэгэ, а может и вам причёску сделаем?
— Не знаю, если Сяо Ин не затруднит…
— Нет, конечно.
По итогу они и макияж ему сделали.
К двум часам подъехали жених и гости. Пэй Мин с выражением лица «сейчас
будет весело» достал подготовленный список конкурсов. Се Лянь мысленно
поблагодарил богов, что пытки были только для Пэй Су и нескольких желающих.
***
Хуа Чэн чувствовал себя немного одиноко без Се Ляня. Они не виделись уже
несколько дней. В день, когда Бань Юэ должна была приехать, Се Лянь лишь
бегло отвечал, что всё хорошо и один раз уточнил, всё ли нормально у Хуа Чэна,
извиняясь за то, что не может уделить ему внимание. «Нервничает», —
догадывался педагог. Если его студент кому-то помогает, то погружается в это
дело полностью. Мужчина не обижался из-за этого, эта черта очень даже
нравилась ему. Это было очень искренне, но он беспокоился, что его
возлюбленный совсем о себе не заботится.
Они договорились, что Хуа Чэн заберет Се Ляня с банкета. Ожидание
встречи волновало. Бань Юэ как-то сказала, что он тоже может прийти, но Хуа
Чэн посчитал это неуместным. Что ему делать на чужой свадьбе? Он же не
88/106
преследует Се Ляня как одержимый, тот имеет право на свободное время.
Когда Хуа Чэн оставался один, то предпочитал уделять время чтению,
домашним делам, но чаще всего уходил в мастерскую. Ему так и не удалось
порисовать Се Ляня с натуры, но он делал небольшие наброски по памяти. Были
кое-какие идеи для больших холстов, и он хотел в начале всё тщательно
обдумать.
— Интересно, Се Лянь… хотел бы… — требовательное мяу вырвало мужчину из
фантазий. — Чего тебе, паршивец? Радуйся, что я не оставил тебя помирать
голодной смертью одного в квартире… Ты тоже скучаешь по гэгэ?
Кот смотрит на него, Хуа Чэн смотрит на Эмина. Да, они оба попали под
очарование одного и того же человека и сейчас очень скучали. Педагог лениво
похлопал по своим коленям и животное сразу запрыгнуло. Хозяин редко баловал
его лаской.
Когда следующим днём Хуа Чэн ехал в назначенное место, то сильно
волновался, он всегда волновался перед встречей с возлюбленным. Каждый раз
как первый, мозг до сих пор отказывает верить, что это всё не сон.
У кафе стояло немного человек, Се Лянь рассказывал, что молодожёны
позвали чуть больше двадцати гостей. Многие, видимо, уже разъехались.
Территория перед главным входом была украшена цветами, фотографиями и
фонариками. Скромно, но красиво, по своему уютно и трогательно.
Се Ляня педагог заметил не сразу, тот стоял в компании жениха, невесты и
какого-то мужчины. Хуа Чэн решил подойти к ним, заодно поздравить
молодожёнов.
— Гэгэ, — позвал Хуа Чэн, голос чуть-чуть дрогнул от волнения.
— Сань Лан! — резко обернулся Се Лянь, в порыве нежности обнимая мужчину.
— О-хо-хо, господин Се, вы недавно доказывали, что не пьяны, — ухмыляясь,
подразнил незнакомец.
— Я и не пьян, это просто приветствие, господин Пэй старший, — нехотя
разрывая недолгие объятия, серьёзно заявил Се Лянь.
— Да-а? Ну хорошо-хорошо.
Хуа Чэн не знал, что сказать, он тоже слегка растерялся от такого
приветствия, но сохранял равнодушный взгляд.
— Учитель Хуа, вы вовремя, наше такси уже приехало, так что мы прощаемся, —
вежливо улыбнулась Бань Юэ и слегка поклонилась. Улыбнувшись в ответ,
педагог кивнул на прощание.
— Вы обещали мне племянника, — крикнул вдогонку захмелевший Пэй Мин.
— Дядя, пожалуйста, не кричите об этом на всю улицу, — Пэй Су, измучившийся
конкурсами и издевками, желал поскорее уйти.
— Ну что? Подвезёте меня до гостиницы? — широко улыбается Пэй старший,
когда молодые уехали.
— Почему бы вам тоже не вызвать такси? — недовольно и грубо начал Хуа Чэн.
— Сань Лан, это, всё равно, будет по дороге, — миролюбиво вмешался Се Лянь.
— Я обещаю, что не помешаю, — подмигнул мужчина.
— Гэгэ, мы уходим.
— Эй, ну как же так, вы не можете бросить меня одного, — спохватился шутник,
когда педагог аккуратно подхватил за локоть того, за кем приехал.
— Можем, — даже не оборачиваясь, крикнул Хуа.
— Сань Лан, но уже так поздно, — Се Лянь покорно шёл за своим спутником, но
ему было жаль оставлять человека у пустеющего кафе. Хуа Чэн строго
посмотрел на Се Ляня, но видя его очаровательную улыбку, его лицо
расслабилось.
— Хорошо, — буркнул он.
— Господин Се, да вы прекрасный манипулятор, я верил в вас, — радостно
подбодрил Пэй Мин, открывая заднюю дверь машины да запрыгивая поскорее
89/106
внутрь салона. Хуа Чэн вновь нахмурился и пожалел, что не мог испепелить
одним лишь взглядом.
Всю поездку этот пьяный здоровяк пошло шутил и рассказывал про свои
любовные похождения. Се Лянь посмеивался и иногда что-то комментировал.
Хуа Чэн же пытался просто сконцентрироваться на дороге.
— Спасибо, — Пэй Мин наконец-то выпрыгнул из транспорта и пропал в дверях
гостиницы.
Се Лянь виновато взглянул на Хуа Чэна:
— Прости, Сань Лан, что напрягаю тебя.
— Гэгэ меня не напрягает, просто подобный тип людей меня раздражает.
— Прости, — поник ещё больше студент.
— Гэгэ, всё хорошо, — педагог нежно притянул мужчину к себе и медленно
поцеловал. Однако был ещё один момент, который его интересовал, — кстати,
ты поймал букет невесты?
Хуа Чэн указал на цветы, которые студент держал все это время, и Се Лянь
последовал взглядом за жестом руки.
— Ох, это, — щеки Се Ляня зарумянились от поцелуя, он выглядит очень мило,
Хуа Чэн хочет поскорее оказаться в квартире, — не совсем, Бань Юэ даже не
стала кидать его, а просто отдала мне в руки, ахах.
— Гэгэ, — шепнул Хуа Чэн и пристально посмотрел на своего спутника.
— Да?
— Поженимся?
Пассажир впал в ступор, но внутри бушевала паника. Глупо смотря на
водителя, он сидел неподвижно. В голове по ощущениям произошёл взрыв
вулкана, вылившийся ярким румянцем на лице.
— Прости, я просто шучу, — педагог не ожидал такой реакции.
— С-Сань Лан! Нельзя так шутить, — мгновенно нахмурился Се Лянь, прерывая
свои мысли.
— Прости-прости, мне действительно не стоило так шутить, — они тронулись с
места и поехали к Се Ляню домой, завтра ему на работу.
В машине воцарилась неловкая тишина, и Хуа Чэн почувствовал себя сильно
виноватым, совесть буквально грызла изнутри.
— Прости… Это была очень плохая шутка.
— Всё в порядке, я просто задумался о Бань Юэ, недавно она была такой
маленькой, а теперь уже совсем взрослая, — шумно выдохнул мужчина.
— Гэгэ, не стоит переживать, я уверен, всё будет хорошо.
— Да… — немного подумав, добавил, — зайдёшь?
— А можно? — Хуа Чэн выглядел как нашкодивший ребёнок.
— Сань Лан, конечно, что за глупости, — успокаивающе улыбнулся Се Лянь.
Доехали они быстро. Зайдя внутрь, Хуа Чэн почувствовал остатки запахов
духов, косметики, масел и ещё чего-то. Они заварили чай, разделили последнее
сладкое лакомство пополам, Се Лянь рассказал, что было на свадьбе.
— Гэгэ, тебе не нужна помощь с прической и макияжем?
— Буду весьма благодарен.
Хуа Чэн не знает, как его просьба переросла в это, но он был вполне
доволен, хоть и сердечко шалило в груди, а руки дрожали. Се Лянь полностью
раздетый сидел в ванне, не то чтобы было что-то видно, все скрывала густая
пена, пахло чем-то приторно сладким и цитрусовым. Волосы уже были
распущены и пропадали в водной глади. Хуа Чэн сидел рядом на табуретке и
аккуратно ватным диском протирал лицо студента. Смыв основной слой
макияжа, он вспенил специальное средство на своих ладонях и массажными
движениями мылил кожу лица напротив.
— Гэгэ, закрой глаза, пожалуйста, — голос непривычно хрипит.
Хуа Чэн проводит очень осторожно большими пальцами по ресницам, векам,
90/106
оглаживает брови, скулы. И так хочется поцеловать, но вся эта пенка со сладким
запахом горечью будет чувствоваться на языке. Педагог набирает в ковш воды и
аккуратно смывает всё с лица. Крупные струйки и капли стекают по подбородку,
шее…
— Помоешь мне волосы? — негромко спрашивает мужчина в ванне.
— Да…
Хуа Чэн наносит маску с запахом пломбира на лицо Се Ляня, и тот
разворачивается к нему спиной и слегка наклоняет голову. Хуа Чэн вспенивает
на своих руках шампунь и зарывается пальцами в мягких словно шёлк волосах, и
он чувствует, как студент расслабляется от этих простых манипуляций.
— Залезешь ко мне? — «Это точно Се Лянь сейчас спросил?»
— Гэгэ… твоя ванна слишком маленькая для нас двоих…
— Ох, и правда, тогда спасибо, что помог, — ослепительная улыбка, — дальше я
сам, выйду минут через пятнадцать.
— Хорошо…
— Ты будешь здесь?
— О… А, нет, пойду сделаю нам чай, — боже, почему он ведёт себя так?
Когда Се Лянь выходит из ванны на нём уже надеты белые хлопковые и
просторные штаны, а поверх такой-же длинный халат с широкими рукавами. На
плечи он накинул полотенце, чтобы волосы не мочили одежду.
Хуа Чэна привлекло, что Се Лянь бережно держит что-то в руке. Мужчина
замечает этот взгляд и раскрывает ладонь, показывая то кольцо на шнурке, что
подарил ему педагог.
— Боюсь, что влага испортит, поэтому снимаю перед тем как идти в ванну, но
сегодня чуть не забыл, — неловко улыбается он.
— Я думал, гэгэ его не носит.
— Всегда ношу, просто прячу под одежду, ты ведь тоже носишь бусину, —
немного помолчав, добавил, — Сан Лань… ты пойдёшь в ванну?
— Да? — Хуа Чэн понимает, что его хотели спросить совсем не об этом. Или
показалось?
— Хорошо.
Они пьют ещё чай и педагог уходит ополоснуться. Когда он выходит, Се
Лянь сидит на подоконнике, свесив ноги, и курит. Весь свет выключен, остался
только ночник у дивана, что даёт тусклое желто-оранжевое освещение.
— Гэгэ?
Се Лянь тушит сигарету и протягивает руки, Хуа Чэн подходит, его обнимают
за ребра и слегка сжимают ногами бедра.
— Гэгэ сегодня такой милый.
— Это плохо? — томно шепчет Се Лянь от его тона пробегают толпы мурашек.
— Нет, просто… неожиданно? Гэгэ, может так и погубить мое сердечко.
— Хах, Сань Лан нервничает? — студент немного молчит, а после продолжает, —
А-Чэн тоже ведёт себя мило. И он такой красивый, галантный, добрый,
заботливый…
— Гэгэ…
— Я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя.
— Может… сегодня мы могли бы? Ну… — Се Лянь смущается и Хуа Чэн тихо
ухмыляется, какая прелесть. Правда эта прелесть доведет его когда-нибудь до
остановки сердца, — заняться сексом?
— Угу.
— Гэгэ, ты уверен?
Студент кивает, и педагог подхватывает его за бедра, мужчина от
неожиданности ойкает и крепче прижимается, скрещивая ноги повыше на
пояснице, а руки перекидывая на шею. Се Ляня аккуратно кладут на диван,
91/106
нависая сверху. Они целуются медленно и долго, не торопясь приступать к
решительным действиям и просто ненавязчиво оглаживая тела друг друга.
Хуа Чэн начинает плавно спускаться ниже, целуя подбородок и шею, когда
чувствует что его партнер достаточно расслабился. И шепчет около уха:
— Можно я оставлю следы?
— Мгм.
Получив ответ, добавляет:
— Если почувствуешь боль или решишь остановиться, просто скажи.
Мужчина вновь припадает к шее, уже не ограничивая себя только
поцелуями, а покусывает и посасывает кожу. Се Лянь издаёт первые тихие
стоны, от которых в паху приятно зудит. Когда-то давно педагог мог лишь
мечтать об этом, но вот это происходит на яву. Он очень надеется на это. Вдруг
он уснул в ванне, и его мозг снова издевается над ним?
Хуа развязывает лёгкий хлопковый халат, оголяя торс. У мужчины под ним
развитые мышцы, он очерчивает подушечками пальцев крепкий пресс, стройную
талию, грудь, ключицы. Спускается кусачими поцелуями ниже. Хочется всему
миру заявить: «Он мой, это моё счастье, я не хочу ни с кем делиться».
Собственнические отметины расцветают на теле как бутоны по весне. От кожи
приятно сладко пахнет. А с волос Хуа Чэна иногда капает вода, от каждой
холодной капли или влажной упавшей прядки студент вздрагивает, вжимая
живот.
Они только начали, а Се Лянь весь горит. Касания такие непривычные и
странные, что хочется сжаться, но одновременно хочется больше. Студент не
знает, как ему себя вести, нужно ли что-то делать взамен, можно ли кричать,
ведь так хочется, но он закусывает костяшку пальца, чтобы неприличные звуки
из его горла были тише.
Добираясь до резинки штанов, Хуа Чэн делает глубокий вдох, кажется его
сердце сегодня точно не выдержит. Он оглаживает через ткань полутвердый
член и чувствует, как тело под ним сильно вздрогнуло, а с губ слетел особо
громкий несдержанный стон. Мужчина целует и проводит языком по ткани,
оставляя мокрый след.
— А-Чэн, это н-немного смущает.
— Только немного? — ухмыляется Хуа Чэн, смотря прямо в глаза, и казалось бы,
уже краснее Се Лянь не будет, но он краснеет и прячет лицо в ладонях.
Педагог стаскивает штаны и его взору предстает удивительная картина, от
которой он забывает как дышать. Се Лянь весь красный и растрепанный, его
волосы рассыпались в хаотичном порядке, студент успел их высушить, его грудь
вздымается так сильно, а член уже твердый, приподнимается над бедрами.
Хуа Чэн стаскивает с себя футболку, а потом ноготочком указательного
пальца слегка царапает костяшки рук Се Ляня.
— Гэгэ, открой глаза, — в ответ ему протестующие мотают головой, — гэгэ
передумал?
На эту фразу студент всё же выглядывает из своего укрытия, он сглатывает,
перекатывая кадык под кожей. Хуа Чэн нежно улыбается и нагибается для
поцелуя. Уже более страстно и напористо, подогревая градус дальнейших
действий. Педагог вслепую приспускает свои штаны и ластится своим членом о
член Се Ляня, придерживая своей рукой два органа вместе. Рвущиеся наружу
стоны мешают целоваться. Хуа Чэн разрывает поцелуй, но не отстраняется
далеко. Студент же пользуясь случаем и своим ростом, припадает к шее Хуа
Чэна, повторяя манипуляции своего возлюбленного.
Когда они оба почти на грани Хуа Чэн останавливается.
— А-Чэн?
— Мы не можем кончить так быстро.
И Хуа Чэн спускает ладонь, оглаживая сжатый анус. Шепнув на ухо:
92/106
— Гэгэ, нам нужна смазка.
— Ч-что?
— Гэгэ, я думал… что ты всё спланировал…
— Н-ну, я п-подготовил себя и… Всё?
Они тупо и смущенно уставились друг на друга.
— Прости, Сань Лан! — Се Лянь хотел убежать, скрыться под землю, поменять
имя, вернуться в прошлое, что угодно. Он спровоцировал своего возлюбленного
на такое, а сам даже не удосужился узнать о самом процессе побольше. Схватив
подушку, мужчина попытался то ли спрятать в ней лицо, то ли задушиться от
позора.
— Ахаха, гэгэ всё порядке. Прости, мне стоило и самому подумать об этом.
— Но… Может, без неё?..
— Нет, тебе будет больно. В следующий раз я всё подготовлю, — Хуа Чэн нежно
улыбается, забирает подушку и чмокает в губы.
— Сань Лан, я хочу… Помоги мне… пожалуйста.
— У меня есть идея — Хуа Чэн ухмыляется словно дьявол, но в душе вопит от
такого Се Ляня, — ты можешь встать на четвереньки?
— Д-да? — Се Лянь встает в нужную позу. Он старается не думать о том, какой
вид сейчас предстал перед его партнером.
Хуа Чэн вспоминает несколько грязных порно с таким моментом, но он не
будет насиловать своего возлюбленного без качественной подготовки,
подразумевающей как минимум смазку. Он сглатывает, чтобы справиться с
волнением. Студент ведь не посчитает его чокнутым извращенцем?
— Сдвинь плотнее ноги, — Се Лянь теряется от такой просьбы, он слышал что в
сексе ноги надо только раздвигать. Однако он выполняет, мужчина не видит,
что делает Хуа Чэн, слишком стесняются повернуть голову.
Через несколько минут он чувствует, как влажный член медленно скользит
между его бедер. Это так странно и так смущает, он видит как головка
высовывается между его ног. В голове путаются мысли. Можно и так?
— Гэгэ, сожми сильнее, — голос Хуа Чэна такой властный и хриплый, и он звучит
над самым ухом, ведь его благоверный нагнулся и прижался к спине Се Ляня.
— Чэн-Чэн, я…
— Сильнее, — педагог целует в плечо.
Се Лянь сжимает и напрягает мышцы, и чувствует горячую плоть так
отчетливо, что все мысли концентрируются только на ней. После этого его
мужчина начинает медленно двигаться на пробу. Наверное, педагог перед этим
смазал орган слюной, но влажный член и без этого сочится небольшим
количеством смазки, её достаточно, чтобы безболезненно скользить между
бедер. Хуа Чэн одной рукой придерживает Се Ляня, а второй вновь начинает
поглаживать член студента. Странно и не особо удобно, но искусствоведу
просто хочется достигнуть разрядки вместе с Хуа, он готовил себя и морально,
будет обидно не осуществить задуманное, пусть даже так.
Мужчина проникал то быстро, то чуть замедлялся, точно так же двигая и
рукой. Се Лянь слышал каждый его стон над своим ухом, чувствовал горячее
сбитое дыхание. Его руки дрожат, а мысли не могут сконцентрироваться ни на
чём, кроме Хуа Чэна и его действий.
— Се Лянь…
Имя произнесённое словно в бреду, словно гипноз, так сокровенно,
почтительно, любовно, желанно. Удовольствие накрывает, поглощает весь
здравый рассудок. Кончают почти одновременно. И падают боком на диван,
тяжело дыша.
Они смотрят друг на друга мутными глазами, а потом Хуа Чэн притягивает к
себе и медленно мнёт губы Се Ляня.
— Прости… — шепчет педагог, Се Лянь вопросительно смотрит на своего
93/106
любовника, — ты снова испачкался.
— С-Сань Лан, — стонет Се Лянь, от стыда пряча своё лицо в спасательную
подушку, теперь и он заметил и почувствовал, как их сперма, смешиваясь,
стекает по его бедрам и животу.
Им всё-таки приходится вместе потесниться в ванне, а потом затереть
несколько пятен на диване, и лишь после блаженно заснуть.

Примечание к части

Следующая глава по сути последняя, но будет ещё небольшой эпилог (я уже

говорила об этом, да?)
Вас стало так много, и я так рада, что вы читаете это ❤️

94/106
Примечание к части Не может же все быть идеально

Глава 14. Неприятности

Хуа Чэн проснулся от назойливого звонка в дверь, что-то это ему

напоминает. Се Лянь явно не хотел идти встречать гостей, нарушая свой сон,
поэтому педагог накинул на себя просторный халат студента и пошёл
открывать.
— Се Лянь, уже двенадцатый час, опять поздно ложишься…
— Всё те же лица.
— Всё те же лица.
Одновременно произнесли Фэн Синь и Хуа Чэн. Они метнули друг в друга
недовольный взгляд. Однако, встретившись глазами, друг Се Ляня сменил
недовольство на изумление. Педагога вдруг передернуло от осознания, он был
без повязки. Вечером он сменил кожаную на мягкую медицинскую, но во время
их с Се Лянем небольшого занятия некоторыми пошлостями она слетела. Тогда
это его не особо взволновало, но перед этими двумя он не хотел выглядеть как-
то не так. Нахмурившись, Хуа Чэн хотел было закрыть дверь, но Му Цин вовремя
выставил ногу в проём.
— Ты чего творишь? Где Се Лянь?!
— Спит, и поэтому прошу вас уйти, — ледяным тоном ответил Хуа Чэн.
— С чего бы нам уходить? Отойди, — Фэн Синь первый понял, что могло
произойти. Он не сразу приметил белый халат, накинутый на голое тело, но
отсутствие повязки, а главное — засосы на шее расставили всё на свои места.
— Что подумают в институте, когда узнают, что учитель Хуа спит со своими
студентами? — провоцировал Му Цин, который тоже оценил все факты.
— А о своем друге вы не подумали? Что он тоже попадет под удар?
— Ха! Он не мог пойти на это добровольно! Ты застав…
— Сань Лан? Кто там? — Се Лянь вышел в одних штанах.
Студент плохо соображал, в идеале ему бы поспать ещё часа два, поэтому не
найдя верхнюю часть своего домашнего костюма, Се Лянь решил, что нет ничего
плохого в том, чтобы надеть лишь штаны и выйти посмотреть, кто пришёл.
Самое главное — не голый. Однако теперь незваные гости лицезрели и
отметины пылкой любви (или же как считали сами гости — изнасилования) по
всему телу искусствоведа. Вся троица, стоящая в дверях, поперхнулась. Даже
Хуа Чэн не ожидал, что так перестарался.
— Му Цин? И Фэн Синь здесь? Что-то случилось?
— Гэгэ… Думаю, нам надо одеться.
Се Лянь вначале в недоумении смотрит на Хуа Чэна, видит засосы на его
теле и вспоминает вчерашний вечер, стыд вспыхивает на скулах и стремительно
распространяется по всему лицу по мере восстановления памяти. Ему хочется
буквально кричать от неловкости всей этой ситуации.
— Прошу подождите здесь. И отвернитесь… к двери лицом… пожалуйста… —
сдержано просит Се Лянь и уходит в комнату.
Му Цин закатил глаза, но, получив удар по затылку, переключил своё
внимание на Фэн Синя. Они вновь начали спорить.
Се Лянь ощутимо шлепнул себя несколько раз в лоб ладонью, но
подошедший Хуа Чэн быстренько прекратил подобные попытки
самовредительства. Педагог поцеловал мужчину в покрасневший лоб и нежно
огладил плечи.
— Всё хорошо, — шепнул он, приобняв.
Се Ляню вернули его халат, хоть он и не прикрывал пятнистую шею, у
студента не было особого выбора. На улице лето, и надевать водолазку было бы
95/106
слишком глупо, а уличные рубашки с высоким воротом были бы как-то
неуместно, он всё-таки у себя дома. Хуа Чэн же натянул свои домашние штаны и
футболку, тоже не особо заботясь о следах их прошедшей ночи. Се Лянь глубоко
вздохнул, понимая, что разговора не избежать, и, направляясь в сторону
кухоньки, крикнул в коридор:
— Заходите.
— А теперь объясни, что происходит! — пыхтел Му Цин, топая от гнева.
Мужчина шумно приземлился на табурет около обеденного стола и сверлили
взглядом друга. Фэн Синь хмурый, но всё же более спокойный садится рядом. Се
Лянь не спеша поставил турку на плиту, стоя спиной ко всем гостям в квартире.
Хуа Чэн тихо сидел на подоконнике и курил, он не особо хотел вмешиваться,
понимая, что его слушать не будут, но в случае чего был готов прийти на
помощь.
— И почему ты молчишь?! — друг-дизайнер был на грани.
— Му Цин, — строго начал Се Лянь, развернувшись, — во-первых, у меня есть
право на личную жизнь. Во-вторых, мы с учителем Хуа теперь встречаемся.
— Се Лянь, ты не тот, кто будет так бездумно начинать отношения! Переспали и
сразу встречаетесь? Что за бред? Он тебе не подходит.
— Му Цин говорит очень грубо, но я с ним отчасти согласен, — вмешался Фэн
Синь. — Ты уверен, что хочешь начать такие отношения? Это нормально найти
партнера на одну ночь, а потом разбе…
— Нормально?! Да с таким человеком вообще не стоит связываться!
— Этот человек находится рядом, — напомнил Се Лянь.
— И пусть. А вдруг он использует тебя?!
— Зачем? — искусствовед терял терпение. — Если посмотреть с логической
стороны, то это я должен использовать его. Отсосал за пятерку в семестре,
например. Ему то какой смысл со мной трахаться? — всех троих гостей немного
скрутило внутри от непривычной грубости со стороны Се Ляня, — я взрослый
человек. И сам буду решать, с кем мне встречаться, а с кем нет. И я не потерплю
оскорбления в сторону моего возлюбленного.
— Хорошо, ты прав, просто… — выдохнул Фэн Синь, но косо посмотрел в сторону
Хуа Чэна, он всё ещё не доверял.
— Здесь нет ничего хорошего! А что если пойдут слухи по институту?!
— Про меня часто ходят нелестные слухи, что же мне теперь ходить и всем
доказать какой я хороший?
— То было другое, тогда они были выдуманы из воздуха! — Му Цин хлопнул по
столу, пристав с табурета.
— Разве? Сколько раз смеялись в школе, шепча за спиной всякие гадости? Я не
отрицал никогда, потому что мне всё равно, что скажут другие.
— Но сейчас другое!
— И что? Разве объяснишь это другим?
— Так не провоцируй их на новые слухи! Зачем оно тебе?!
— Потому что я не боюсь, Му Цин. Я не боюсь осуждения в свою сторону. Я не
боюсь того, что скажут другие.
Му Цин замялся, наступила тишина. Се Лянь разлил кофе по четырем
кружкам. И строго посмотрел на Хуа Чэна, тот сразу понял, послушно подошёл и
сел за стол. Ситуация становилась более неловкой. Искусствовед так редко
злился по-настоящему, враждующая троица чувствовала себя такими
маленькими и ничтожными под ледяным взглядом. Они словно большие
неотёсанные псы перед грозным породистым котом.
— Как давно вы вместе? — неуверенно и тихо спросил Фэн Синь, уткнув взгляд в
темный напиток, просить молоко и сахар было неуместно и страшно.
— С начала летней практики, — хозяин квартиры стоял, облокотившись на
гарнитур, и смотрел куда-то в окно.
96/106
— Вот как.
Снова тишина. Чашки как-то слишком громко стукали о стол. С открытого
окна доносились звуки улицы, было слышно, как кто-то спускается по лестнице,
гремя ключами, чьи-то голоса за стенкой. Любой шорох ощущался слишком
напряженно.
— Спасибо за кофе, — Му Цин встал из-за стола, нарушая молчание, и
направился в коридор, Фэн Синь подавился от неожиданности, но
спохватившись ушёл за ним.
Дверь захлопнулась.
— Гэгэ, уверен в том, что говорил?..
— В том, что я люблю тебя? — всё так же строго выпалил Се Лянь, но слегка
смутился. Более спокойно он добавил, — Сань Лан, я не сомневаюсь в том, что
выбрал тебя, пока ты со мной не важно, что думают окружающие.
— Хах, гэгэ… Ты действительно погубишь меня.
Со своими друзьями Се Лянь помирился примерно через неделю. Они
собрались у Фэн Синя и ещё раз обсуждали эту тему. Долго споря и высказывая
своё мнение, они наконец-то поняли друг друга, но ещё требовалось время на
принятие.
Однако это было лишь началом сложностей для педагога и студента и их
начавшихся отношений.
***
Каникулы подошли к концу. Начался последний год обучения Се Ляня. Му
Цин выпустился этим летом, а потому в первый день учёбы искусствовед шёл на
занятия в одиночестве.
Се Лянь обсудил и с Хуа Чэном их отношения и то, насколько они будут их
скрывать. Педагог больше не вёл ни живопись, ни рисунок у группы-теоретиков,
значит проблем особо быть не должно, слухи про переспать за оценку были бы
безосновательны, но открыто показывать свои отношения тоже было рисково и
совершенно ни к чему. В общем-то было согласовано решать проблемы по мере
их поступления.
Вот только прошло всего недели две от начала учёбы, как Хуа Чэн
столкнулся с первым небольшим препятствием.
— Что-то в последнее время, учитель Хуа, вы стали более умиротворённым и
спокойным, — мерзко улыбаясь, произнёс директор Цзюнь У, когда Хуа Чэн
зашёл в учительскую.
— Начал заниматься самосовершенствованием, — огрызнулся молодой педагог.
— Ого, не пробовали йогу? Говорят, тоже помогает.
— Нет, но обязательно поищу подробнее информацию об этом.
— Поищите, возможно будет меньше жалоб от родителей.
— Я вдалбливаю знания в головы их детишек, удивительно что они имеют что-то
против.
— А вы не пробовали учить вместо того чтобы вдалбливать? Вдалбливать будете
у себя в постели, — прищурился директор.
— А вы в мою постель не лезьте, — во взгляде читалась угроза.
— Ходят слухи, что вы молоденьких студенток соблазняете, если кто-то
пожалуется на это, боюсь, мне придётся полезть к вам постель.
— Уж простите, но вы меня не интересуете, — Хуа Чэн шумно закрыл дверцу
шкафчика с журналами и ушёл из кабинета.
Благо у него осталась последняя пара. Всё жутко раздражало.
Слухи среди студентов действительно ходили, но они всегда были и
особенно в начале года с приходом первокурсников. Однако к великой неудачи
влюблённых, один из новеньких студентов рассказал, что летом, перед
поступлением, видел педагога в компании красивого юноши. Эта новость
моментально разошлась по первым курсам, а там уже и по старшим.
97/106
— Се-гэгэ, вы уверены, что всё в порядке?
Се Лянь вместе с Бань Юэ сидел в библиотеке. Он помогал девушке
систематизировать темы по искусствоведению и технологии живописи.
— Конечно, они ведь даже не узнали меня, — улыбнулся Се Лянь.
— Но всё же… Как-то напрягает. Почему людям так нравится лезть в чужую
жизнь, своей нет что ли?
— Хах, ты сейчас говоришь прямо как Сань Лан.
— Потому что беспокоюсь о вас, — фыркнула девушка.
— Лучше расскажи, как твои дела, — мужчина поднял взгляд с книги на
собеседницу и посмотрел на неё с привычной нежностью.
— Ох, ну… — Бань Юэ покраснела.
Когда Се Лянь выходил из библиотеки уже поздним вечером, он заметил как
группа юных студентов обсуждает те самые слухи.
— Будет так обидно, если учитель Хуа окажется геем.
— Может он би?
— Да какая разница, это противно в любом случае.
— Фу, ты что гомофоб?
— Фу, а ты что поддерживаешь этот разврат?
— Да хватит спорить. Наверняка, тот парень ошибся, старшекурсники мне
сказали, что на прошлой практике они хорошо поладили с учителем Хуа, и кто-
то, чересчур осмелев, спросил, есть ли у него пара. И он ответил, что
встречается с самой красивой и благородной девушкой, вроде даже скоро
свадьба, — Се Лянь поперхнулся.
— Может, он обманул, чтобы скрыть свои отношения с парнем?
— Или сказал так, чтобы от него отстали.
— Всё, хватит говорить об этом педике.
Группа студентов двинулась в сторону лестницы. Се Лянь стоял всё это
время рядом, притворившись, что ищет что-то важное в телефоне. Ему было бы
всё равно, если бы оскорбили его, но слышать такое о своем любимом было
неприятно и больно. Его замечательного любимого человека оскорбляли и
осуждали за какую-то ерунду. Руки чесались. Хотел лично заткнуть каждого
сплетника хорошим ударом в нос или в челюсть. Но больше всего студент
переживал, что из-за него педагог потеряет работу, и он больше никогда не
сможет преподавать, а Се Лянь знал, что Хуа Чэн очень даже любит свою
работу.
Когда вечером Хуа Чэн неожиданно стоит на пороге его квартиры, Се Лянь
теряется, но он радуется. Разлука ощущается так неправильно. Студент
обнимает педагога за шею и шумно вздыхает носом, наполняя легкие любимым
одеколоном. Хуа Чэн, сгорбившись, кладет голову на плечо студента. Сегодня
был сложный день у обоих.
— Сань Лан, — тихо зовёт Се Лянь в объятиях, после долгих ленивых поцелуев,
— я люблю тебя, ты самый лучший.
***
Проходит несколько месяцев, и близится очередной новый год. В институте
уже почти позабыли о том слухе, но один случай переворачивает опять всё вверх
дном.
Однажды вечером, когда в институте уже никого не должно быть, Се Лянь
ждал педагога в его рабочем кабинете. Мужчина заполнял зачетки и журналы
после просмотров и экзаменов, вскоре будет собрание, на котором ему надо
будет представить отчёт.
— Гэгэ, пожалуй закончу на сегодня. Пойду отнесу эту макулатуру в
учительскую.
— Хорошо, — немного устало улыбается Се Лянь, отрываясь от книги.
Когда Хуа Чэн возвращается, студент сидит на краю его рабочего стола и
98/106
смотрит переписку в телефоне. Ши Цинсюань активно отправлял восторженные
сообщения о том, что его хмурый парень согласился провести новогодний
праздник только вдвоем, но Се Лянь не должен расстраиваться, ведь они
обязательно соберутся после все вместе.
Подкравшись к студенту, педагог ловит его в свою нехитрую ловушку. Встав
аккурат между ног, он сложил руки на чужой шее, поглаживая большими
пальцами за ушками. Их лица очень близко, но если Се Лянь против, он может
оттолкнуть, а если хочет, то может сократить последние сантиметры между
ними. Студент выбирает второе. Он прячет телефон в карман и сжимает талию
педагога, медленно и нежно сплетая их губы. Хуа Чэн заваливает его стол,
смахнув предметы на пол. Се Лянь под его напором ойкает от неожиданности и
сильнее прижимается к чужой груди. Они не заходят дальше поцелуев и
поглаживаний.
Однако кто же знал, что на следующий день во всех социальных сетях будут
спамить фотографией, на которой учитель Хуа якобы насилует студентку
института на столе в своём кабинете. Кто-то писал, что девушка, скорее всего,
просто решила получить оценки более лёгким способом. Да, именно девушка. На
снимке были видны только ноги и длинные волосы, поэтому все единогласно
решили, что это точно девушка.
Се Лянь был зол и растерян. Хуа Чэна же просто раздражён, что ему на
рабочую почту решил написать разом весь институт и даже чьи-то родители.
Цзюнь У позвонил примерно через час после первой запущенной
фотографии. Директор вызывал к себе. Се Ляню педагог сказал, что напишет
позже, после разговора с начальством. И педагог пропал на долгие часы. Ни
звонка, ни сообщения. Студент, ночевавший у Хуа Чэна, не знал куда себя деть,
судорожно обдумывая, может ли он повлиять на ситуацию.
Вечером дверь квартиры скрипнула, и на пороге появился вполне себе
спокойный и даже слегка радостный педагог.
— Меня уволили, — дерзко улыбается Хуа Чэн, как только студент выбежал из
комнаты.
— Ч-что? — Се Лянь немного потрепанный, взломанный, в глазах ужас и
раскаянье, — Сань Лан, это всё из-за меня, давай я сейчас пойду к директору
Цзюнь У и всё объясню, он точно поймёт и…
— Гэгэ, стой, подожди, всё хорошо, — Хуа Чэн стаскивал с себя верхнюю одежду.
— Но… Это всё из-за меня, прости, я…
— Гэгэ, мне всё равно, я наконец-то высказал этому уроду всё, что думаю…
— Хуа Чэн! Ты же не можешь так просто бросить всё, если ничего не объяснить,
тебя больше не примут работать или ещё хуже подадут заявление в милицию, а
ты ведь так любишь. Нельзя опускать руки так рано!
Се Лянь начал злиться, он хмуро смотрит на педагога, который стушевался,
всё ещё стоя посреди коридора. У себя в голове студент судорожно обдумывает
все варианты исхода событий. Он думал, что Хуа Чэн просто не хочет его
расстраивать, опять не думает о себе.
— К тому же, — добавляет аккуратно Хуа Чэн, — это ведь ты на фотографии, а
не какая-то девушка, как пишут в комментариях некоторые идиоты, поэтому
никто меня не засудит.
Се Лянь всё ещё хмурится. Он молча уходит на кухню попить воды, а за ним
следом идут два наглых существа. Пока он пьет второй по счёту стакан, его
спину сверлят два обеспокоенных взгляда. Эмин и Хуа Чэн тихо сидят за столом,
ожидая.
— Ваши жалостливые взгляды никак не помогут, — Эмин грустно мяукнул, а
педагог осторожно спросил:
— Гэгэ, почему ты злишься?
— Да потому что из-за кучки идиотов тебе пришлось уволиться, зачем они
99/106
вообще лезут в чужую жизнь?! — Се Лянь резко развернулся, прожигая
ответным взглядом Хуа Чэна. Табуретка неприятно скрипнула по полу, бывший
учитель пододвинулся к злому студенту и взял его ладони в свои.
— Так значит, ты на меня не злишься?
Се Лянь всегда может постоять за себя, он хоть сейчас пойдёт и разберётся с
тем, кто подсмотрел за ними вчера, но Хуа Чэн словно знает специальные
кнопочки на теле Се Ляня. Стоит ему как-то особенно обнять, поцеловать,
погладить и мужчина успокаивается, расслабляется и уже не может долго
противостоять.
— Нет… Не смотри так… Они тоже должны понести наказание, так будет
справедливо.
— Гэгэ, эти букашки ничего не значат, я, всё равно, хотел уволиться после
твоего выпускного.
— Что? Почему?
— Бесит меня этот институт, в нём работают одни лицемеры и глупцы. Я хочу
открыть свою частную студию.
— Ты не говорил об этом раньше…
— Да, обдумывал всё, стоит ли и как лучше сделать, и не хотел оставлять тебя
одного в этом змеином логове.
Се Лянь сдался окончательно, и Хуа Чэн обнял своего возлюбленного за
талию прижимаясь щекой к его животу. Он ещё долго гладит, целует, обнимает,
заманивает в спальню.
Удивительно, но фотографии пропали из интернета уже на второй день,
писать об этом тоже перестали. Словно была специальная программа,
блокирующая любое упоминание об этом случае. После каникул ещё шептались
некоторые, особенно когда узнали об увольнении учителя Хуа. Но тема для
слухов быстро сменилась, кто-то нашёл фотографию с кинки пати, на которой
распознали Хэ Сюаня.

100/106
Примечание к части Маленькое милое заключение

Эпилог

Стоял нетипично жаркий июнь. Температура на солнце поднималась

до сорока трёх градусов, спасал лишь кондиционер и немного холодный душ
для тех, кто был обделён чудо-техникой.
Хуа Чэн, как и хотел, занялся открытием своей студии. Он удачно продал
старую мастерскую, арендовал новый просторный офис, сделал в нём ремонт
вместе с Се Лянем и уже принимал первых клиентов. Педагог был словно
любимцем судьбы, открытие своего дела шло настолько гладко, что в это было
сложно поверить. Он был всё также строг, но люди знали его как талантливого
художника и с удовольствием шли к нему на занятия. Со временем он всё
больше смягчался, работа начала приносить удовольствие, больше не было
надоедливого начальства, и персонал он неспешно подбирал сам. Бань Юэ тоже
начала подрабатывать в его студии. Директор бара был очень расстроен, что
она ушла, а вскоре за ней должен был уйти и Се Лянь.
Студенту-искусствоведу оставалась пара недель до выпуска. Его дипломная
работа про самые необычные и таинственные клинки и сабли была уже готова.
Се Лянь лично ездил в другие города, чтобы увидеть некоторые экспонаты в
живую, общался с работниками музеев, с археологами и с реставраторами.
Диплом был хорошим и объемным, поэтому мужчина не переживал. Хуа Чэн
немного ему помогал, но только в поиске необходимых людей, так как имел
хорошие связи.
В один из вечеров они просто сидели в квартире Се Ляня и занимались
своими делами. Студент читал новую книгу, сидя на диване, а его возлюбленный
просматривал рабочие бумаги за кухонным столом. Вдруг педагог шумно
выдохнул и пристально посмотрел на увлеченного романом мужчину. Когда Хуа
Чэн искал место под студию, ему также попадались предложения жилых
квартир, в голове зародилась одна идея, но он долго боялся её озвучить, но
скоро Се Лянь будет искать другую работу, ему уже даже поступило неплохое
предложение, ему придётся больше тратить времени на дорогу, возможно,
первое время его будут сильно грузить или… или Хуа Чэн просто хочет быть
рядом почаще.
— Гэгэ.
— Да? — Се Лянь отрывается от чтения и поднимает взгляд на педагога,
который загадочно улыбается, но он то знает, что за этой улыбкой скрыто
волнение.
— Давай жить вместе? — выдержав небольшую паузу, произнёс Хуа Чэн.
Студент смотрит нечитаемым взглядом, но педагог более чем уверен, что
ответ будет положительным, видя как уголки губ приподнимаются в улыбке.
***
На выпускной в конце июня Хуа Чэн дарит Се Ляню букет цветов и парные
браслеты, пока что не кольца, их время ещё придет, наверное, они даже съездят
на отдых в другую страну и там совершенно случайно получат свидетельство о
браке. Педагог также устраивает романтический вечер, желая максимально
побаловать своего любимого всем, что он захочет.
День получения дипломов Се Лянь отмечает вместе с друзьями в баре, где он
работал, Хуа Чэна тоже звали, но он решил не идти. Точнее он пришёл под
конец, чтобы забрать своего мужчину, но увидел его Ши Цинсюань каким-то
образом продлил их веселье до утра, даже начальника Кэ Мо уболтал оставить
им ключи. Скорее всего, тот согласился, так как доверял Се Ляню и Бань Юэ с
Пэй Су, но там уже чёрт вспомнит.
101/106
 Однако сегодня они вдвоём сидят на кухне (пока что всё ещё в старой
квартире педагога) под приятную ненавязчивую музыку. Они уже выбрали новое
жильё, начали подготовку и оформление документов на покупку. Се Лянь
расторг свой договор на дальнейший съём студии и жил у Хуа Чэна,
перетаскивая последние вещи.
На столе разнообразная еда, приготовленная совместно, свет выключен,
горит только немного несуразный подсвечник в виде китайского фонаря да пара
свечек, несколько букетов, расставленных по кухне, приятно благоухают. Живых
комнатных цветов в их квартире было пока немного, оба мужчины раньше не
придавали этому значение. Тем не менее небольшое хобби к домашнему
цветоводству они организовали вместе и по графику следили за мини садом в
гостиной. Они запустили несколько экспериментов, пробуя вырастить что-то из
семечка. Сегодня у них появилась идея прорастить покупную розу. Некоторые
знакомые говорили им, что они зря перед переездом затеяли это все, но когда
если не сейчас? Да, им некуда торопиться, но зачем откладывать то, что
можешь и хочешь воплотить?
Эмину теперь доставалось в два раза больше, за погрызенные листья, или
случайно сброшенный горшок, но Се Лянь всегда вставал на его защиту. В этот
вечер кот блаженно мурлыкал, привычно расположившись на коленях своего
нового обожаемого хозяина, раздражая этим Хуа Чэна.
После временного переезда искусствоведа в квартиру педагога, в ней все
заиграло новыми красками, словно квартира была храмом, в который вернулось
божество. Се Лянь — это уют, с ним кофе не подгорает, и от него заряжаешься
солнечной энергией с самого утра, он дарит любовь и уверенность в себе.
Личное божество для Хуа Чэна.
Хуа Чэн, как и обещал, давно положил начало их интимной жизни, обучая и
познавая вместе с Се Лянем любовь в разном её проявлении. Вот только в какой-
то момент педагог осознал, что его возлюбленный тоже может быть дьяволом-
искусителем. Лис охотился (как он думал) на кролика, но сам угодил в ловушку
хищного хорька. Когда Се Лянь впервые проявил инициативу, у мужчины всё
внутри сжалось от благоговейного восторга, а лицо постыдно залилось краской.
Говорят, ученик должен превзойти учителя, но кто же знал, что ученик обучится
немного не тому.
После романтического ужина и долгих разговоров, Хуа Чэн и не знал, чего
хочет больше. Перебравшись в спальню, они долго испытывали и дразнили друг
друга: влажные глубокие поцелуи в губы, укусы по телу, нежные поглаживания,
ненавязчивые касания интимных мест друг друга. Вот только никто первым не
решался начинать действовать более уверенно. Хуа Чэн знал, что Се Лянь часто
не может ему отказать, если он хорошо попросит, поэтому сейчас тоже решает
надавить на слабые места возлюбленного.
— Гэгэ, — Хуа Чэн прижимается к мужчине, который навис над ним, он шепчет в
самое ухо, невесомо касаясь его губами, — прошу…
— Учитель Хуа, разве этот ученик смеет, — мужчина проводит влажными губами
по шее, вызывая дрожь, отдающую в паху.
«О боже, гэгэ…» Самое ужасное, чему мог научить Хуа Чэн Се Ляня, — это
вот так вот дразнить его в ответ. Лицо педагога залилось гуще румянцем, он
вымучено простонал.
Се Лянь целует шею, грудь, рукой же плавно скользит ниже. Хуа Чэн
трепещет от ласки. Все действия Се Ляня всегда очень грациозны, он словно
потомок царских кровей, но его руки и мускулы невероятно крепкие, его хватка
всегда сильная и властная. Се Лянь по-своему нежный, но его внутренняя сила и
характер не дает быть слишком нежным. Хуа Чэн же наоборот очень
романтичный и не хочет быть властным и грубым с Се Лянем. Таким образом они
дополняют друг друга, чередуя разные проявления своей любви.
102/106
 Утром они долго валяются в кровати, потому что выходной, а потом Хуа Чэн
снова проклинает своего кота, ведь он долго и упорно скребет дверь снаружи,
из-за чего Се Лянь покидает их гнездо из одеяла и подушек. Однако потом они
долго целуются на кухне, пока кофе вскипает, ведь Се Лянь открыл новую
зубную пасту, а Хуа Чэн хочет попробовать её вкус.

Примечание к части

Спасибо, всем кто прочел эту историю ʕ ᵔᴥᵔ ʔ

Ставлю статус "завершен", но у нас есть для вас еще маленькая экстра,
выложим примерно также через неделю ♡
подсказка: экстра будет связана с песней группы Свидание
Надеюсь, автор заявки не слишком разочарован, мне кажется, я немного
отступилась от самой задумки, но именно заявка с такой идеей помогла мне
придумать сюжет

103/106
Примечание к части По времени это примерно конец лета, в которое хуаляни
начали встречаться

Экстра. Я посчитаю родинки

— Говорят, родинки — это места, в которые чаще всего тебя целовали в

прошлой жизни, — обронил Се Лянь, оторвавшись от толстой книги.
— Правда? — переспросил Хуа Чэн, откладывая свою книгу в сторону.
Они сидели на мягком бархатном диване в маленькой, но уютной квартирке
Се Ляня. Множество разнообразных подушек лежали в ногах, под боком, за
спиной, на коленях Хуа Чэна, чтобы хозяину квартиры было удобней лежать на
тощих бёдрах (так считал сам обладатель этих самых ног). Тёплый свет летнего
заката рассеивался по комнате, создавая умиротворённую атмосферу, которую
ни один из мужчин не собирался нарушать, произнося каждое слово
приглушенно и медленно.
— Не знаю, так написано в книге, — улыбнулся Се Лянь, прижимая сборник
рассказов к груди, а второй рукой потянувшись к подбородку мужчины над ним,
чтобы погладить, словно тот был котом, а не человеком.
— Этот Сань Лан очень ревнует гэгэ, больно думать, что кто-то другой в
прошлой жизни мог целовать моего гэгэ, — ухмыльнулся Хуа Чэн, перехватывая
ласковую руку и преподнёся её к своим губам.
— Сань Лан, разве не ты мне как-то писал, что прошлое не имеет значения? —
хихикнул студент.
— Не помню такого, — чуть нахмурился педагог, продолжая расцеловывать
костяшки. — Гэгэ, так куда же тебя целовали больше всего?
— Хм, я и не знаю, не обращал раньше внимание на родинки.
— Да? — как-то подозрительно спросил мужчина. — Может, тогда я поищу?
Лицо студента вспыхнуло как спичка. Се Лянь хотел было выдернуть руку, но
не получилось, однако смущающие поцелуи прекратились, его возлюбленный
ждал ответа.
— С-сань Лан, — только и смог смущенно простонать студент-искусствовед.
Однако Хуа Чэн лишь молча смотрел ему в глаза и слегка улыбался уголками
губ. Выражение его лица показывало озорство и внутренний разжигающийся
костёр. Их пальцы переплелись.
— Так нечестно, ты слишком обаятельный, — шепчет Се Лянь себе под нос.
— Это значит да? — сильнее растягивает улыбку педагог.
— Да, — немного обиженно.
— Если гэгэ хочет, он тоже может потом посчитать мои родинки.
Хуа Чэн манит Се Ляня к себе ближе, студент садится боком на диван,
откладывая книгу на столик, а его любимый проказник садится напротив,
продолжая самодовольно улыбаться.
— Тогда я начну с моей любимой родинки на верхнем веке, — придвинулся
ближе Хуа Чэн.
— Что? Там есть родинка? — удивился Се Лянь. Его щеки не отпускает теплый
румянец, а руки тянутся к ладоням педагога, чтобы вновь сплести их пальцы.
— Да, — шепчет мужчина, легко касаясь губами правого глаза, от чего его
любимый непроизвольно жмурится. — Я заметил её совершенно случайно, когда
проснулся раньше гэгэ и любовался его прекрасным лицом.
Се Лянь что-то смущенно бормочет, но не сопротивляется, а лишь потирает
большими пальцами костяшки рук Хуа Чэна, ожидая куда же дальше его
поцелуют. Педагог чуть отстраняется, чтобы найти следующую родинку.
— Это было один, — шепчет педагог, словно рассуждает вслух, а не специально
дразнит искусствоведа.
104/106
 Два — целует за ушком, потершись перед этим носом, чтоб немного
отодвинуть распущенные волосы.
Три, четыре, пять — расцеловывает плечо, а дальше его не пускает ворот
домашней футболки.
— Гэгэ, можно сниму твою одежду?
Ещё более красный Се Лянь смущается даже взглянуть на это наглое лицо,
поэтому он кивает. Хуа Чэн всё понимает и вновь самодовольно ухмыляется.
Расцепив замочки рук, педагог аккуратно стягивает кусочек светлой ткани с
жизнеутверждающей надписью. Его сердце пропускает удар, а скулы также
предательски краснеют, разрушая образ самоуверенного соблазнителя.
— Шесть, — с придыханием шепчет Хуа Чэн, целуя пятнышко на груди и
ощущает, как собственное сердечко разгоняется до сбитого ритма.
Се Лянь прогибается навстречу горячим губам, а потом чувствует, как
нежная рука обхватывает его талию, а тело педагога наваливается на него,
вынуждая аккуратно упасть на спину.
Семь — целует в районе бока.
Восемь, девять — на животе.
— Гэгэ, вновь препятствие, — трётся носом о мышцы пресса, а взглядом ловит
туманный взгляд студента.
— Сними, — тихо предлагает Се Лянь.
Хуа краснеет на тон ярче, его бледная кожа может раскраснеться больше
чем у Се Ляня, но каким-то чудесным образом педагог мог контролировать это
раньше, но не сейчас, не тогда, когда студент так томно шепчет, а чужая кожа
пылает под его касаниями.
Сглотнув скопившуюся слюну, Хуа Чэн развязывает шнурок на мягких
клетчатых штанах и подцепляет край. Мужчина под ним приподнимает бёдра
для облегчения процесса. От волнения педагог немного путается в ногах
студента, краснея ещё больше от собственной нелепости, особенно после
короткого смешка со стороны Се Ляня.
Десять — обиженно кусается в бедро с внутренней стороны. Студент кратко
стонет, тут же прижимая ладонь к своим губам.
— А-Чэн, не кусайся.
— Прости, гэгэ, — зацеловывает место укуса, — но мне так хочется оставить
метки на твоём теле, чтобы перекрыть каждую родинку.
— Ты всё ещё ревнуешь? — вновь стонет Се Лянь от очередного посасывающего
поцелуя в другое бедро.
— Ммм… Да, — Хуа Чэн ищет новую родинку, скользя губами к икрам.
— Но ведь это неправда.
— А вдруг правда? — целует новое пятнышко, бурча себе под нос, — двенадцать
или тринадцать?..
Се Лянь хмурится. Он стряхивает наглые ручонки и цепляется ногами на
пояснице Хуа Чэна, подталкивая его ближе к себе. Педагог послушно нависает
над студентом, опираясь на руки. Однако Се Лянь притягивает его ещё ближе к
своему лицу, держа за щёки, от чего хуачэновские губы забавно дуются.
— Сейчас ведь я с тобой, — улыбается искусствовед и целует своего ревнивца.
Хуа Чэн краснеет так сильно, что смущается от своего же смущения. Педагог
полностью отдаёт инициативу в руки Се Ляня, и тот всё ещё немного неумело
ласкает его своим языком, иногда проходясь по внутренним стенкам скорее
случайно, а не намерено. Когда студент отстраняется, то сперва делает пару
глубоких вдохов, а потом уже шепчет в ухо (где только научился?):
— Из-за тебя в следующей жизни я точно буду самым веснушчатым человеком
на свете.
— Гэгэ… — стонет Хуа Чэн, больше не силах притворяться обиженным. А Се Лянь
лишь звонко смеётся, понимая, что раздразнил своего возлюбленного, и теперь
105/106
они не выберутся с дивана в ближайшие час или два.

106/106