LDI-TSCCDC-1023-ЯНЫЧАР

Классификация: Совершенно секретно/Конфиденциальные данные

компании
SCI-код: ЯНЫЧАР
копия 5

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
Следующий документ имеет активные характеристики в соответствии с
LDI-TSCCDC-1005-ДАЙВАН. Были отмечены следующие активные
характеристики:
• Психологическая компрометация— Личная стабильность
• Психологическая компрометация — Приверженность политике
• Притяжение угроз
Не читайте и не открывайте документ далее этого титульного листа без
разрешения канала ЯНЫЧАР. Не перемещайте этот документ из области
исследования. Поднимать документ не рекомендуется, и это может
послужить поводом для переаттестации. Не произносите вслух или не
описывайте содержание этого документа без авторизации канала
ДЖЕНТЕЛЬМЕН. Использование звукозаписывающих и письменных
принадлежностей, а также любых острых предметов запрещено.
Нажмите тревожную кнопку на своем браслете безопасности, положите
руки за голову и сообщите руководителю исследовательского отдела, если у
вас возникнут какие-либо из следующих симптомов:
• Сонливость
• Эмоциональное возбуждение
• Галлюцинации
• Позывы к насилию
• Внезапные осязаемые ощущения любого рода
• Сильные убеждения, которых не существовало до получения доступа
к документу, особенно если они считались бы в целом необычными. (Напр.
“Я умею летать”. “Я жил тысячу лет назад под другим именем. ”)
• Любое принуждение к нарушению либо общих правил обращения с
документами, либо тех, которые относятся к 1023-ЯНЫЧАР.
Спасибо вам за сотрудничество.

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА
Я делаю это не по своей воле.
Возможно, вы тоже читаете книгу не по своей воле. Я был вынужден
начать свою работу с его проклятия, и если оно вы позволите себе уловить
его взглядом, его магия может обрушиться на вас. Может быть, вы замените
составленный мной текст на похожую историю. В свою очередь мне помог
сам автор.
Еретик. Во всяком случае, так я перевожу его имя. Я повсюду
использовал более свободный стиль, следуя инструкциям Еретика и своей
трактовке его невысказанных идей. Я собираюсь рассказать вам все, что вам
нужно знать о Еретике, или, что более уместно, “о Том, Кто Вознёсся Над
Богами”. Я собираюсь использовать эти несколько страниц, чтобы рассказать
о себе и своем опыте, поскольку, хотя я пишу неохотно, я могу, по крайней
мере, добавить эту часть и поместить свой винтик в этот двигатель, который
будет вращаться в вечности.
Как и у любого человека, моя личность складывается из многих
факторов. В моем случае это Дьяволёнок Дипломата, Полиглот, Семейный
Скандал, Колледж ВМС США, USSOCOM и Неназванная Банда. Если вы
обычный человек, вы никогда не слышали о последнем. Это небольшая
неофициальная исследовательская группа, которая изучает паранормальные
явления, о которых сообщают люди в зонах боевых действий.
Я американец. У нас много зон боевых действий. Вы даже знаете о
некоторых из них. Я предпочитаю вспоминать улыбающиеся лица обычных
людей в Ираке, Афганистане, Пакистане и множестве других мест, в которых
мы действуем официально и не очень. Конечно, я бывал в местах, где
улыбкам и радости нет места, но я не несу прямой ответственности за такого
рода вещи.
Я был полевым переводчиком. Арабский прекрасен во всех своих
проявлениях. Классический арабский немного похож на французский, язык
цивилизации и грамоты, который объединяет людей, вдохновляя на поэзию.
Египетский арабский напоминает мне о дивных уголках Юга с их земной
красотой. Мне нравятся пушту, фарси и даже более древний, чем арабский,
аккадский. Новое и старое соединяются, как звенья цепи.
Обычно я брал интервью у выживших в той или иной операции — у
друзей и врагов, — но иногда они забрасывали меня туда, где больше никто
не жил, чтобы я покопался в компьютерах, голосовых сообщениях и книгах.
Вот так я нашел первые фрагменты: обгоревшие листы в мешанине
демотических египетских и арабских текстов, с обрывками иератических и
несколькими бессмысленными наборами слогов. Мы обнаружили их во
владении двух групп боевиков, которые верхушка назвала (в своей
заученной, совершенно не поэтической манере) “стихийными
неорганизованными преступными группировками”.
У них был чудной состав: многоэтнический, но они никогда не были
участниками обычных программ иностранных легионов. Корана нет, но и
альтернативной литературы тоже. Они не были ни анархистами, ни
коммунистами, ни сторонниками возрождения баасизма, ни местными
монархистами, ни кем-либо еще, кто соответствовал бы нашим моделям
ранних конфликтов. У них были деньги, но не слишком много наличных в
одном месте, и это означало, что у них были стабильные доходы. И все же
самая большая странность выходила далеко за пределы моей компетенции.
Мы встречали следы разрыва бомб, ракет и артиллерийского огня, но порой
причины смерти были совершенно необычны - удары метеоритов и
землетрясения.
В общем, я приобщился к делам Неназваной Банды.
 Тот, кто превратил дома этих людей в могилы, уделил особое внимание
текстам. Я нашел сожженные, изорванные в клочья и закопанные страницы.
В каждом случае содержание было одинаковым, но написанным на разных
языках, с искажением смыслов как в «сломанном телефоне»,
сопровождающим переводы. Это были части разбитого Розеттского камня. Я
почти почувствовал вкус языка оригинала и назвал его “доархаичным
египетским”, хотя, конечно… в каком-то смысле каждое слово этого
названия - ложь.
Через три года я собрал половину полного текста и несколько
интересных артефактов. Я не археолог, но, с другой стороны, не все из них
были древними. На одном из них были выгравированы иероглифы из
нержавеющей стали. Некоторые обладали силой. Творили чудеса и
проклятия. Банда велела мне не трогать их. Очевидно, существует целый
протокол операций "Странные Вещи", которые обнаруживают, особенно на
Ближнем Востоке, в Африке и в любом другом месте, где бойцы идут по
тропам древних миграций. Иногда мы находили “активные артефакты”,
которые раньше хранились в музеях и других коллекциях до того, как их
вынесло оттуда волной хаоса и беспорядков. Иногда мы специально
устраивали эти беспорядки, чтобы спрятать вещи в наших портфелях.
Несмотря на имеющиеся ресурсы, Банда предоставила меня самому
себе; а SOCOM практиковал такое разделение, что позволяло разграничивать
потоки информации. Мы были не единственными исследователями
паранормальных явлений, имеющие звания и значки, но история полевой
работы США в этой области была сплошным провалом. Звездные врата.
Полночь. Первый Батальон Земли. Оперативные группы и исследовательские
группы. Различные зловещие аббревиатуры. Всё это походило на цирк, либо
на угрозу безопасности мирному населению. Мы были автономны,
увертливы, сосредоточены на доказательствах и, как ни странно, уязвимы.
Я хотел овладеть доархаичным языком. Я мог бы привести вам
множество причин, как и боссам. Мы могли бы использовать его, чтобы
выслеживать и заманивать эти культы. Мы могли бы лучше
идентифицировать активные артефакты. Но в основном я просто хотел сам
выучить этот язык. Языки прекрасны. Они похожи на людей в том, что
перенимают черты своих носителей, достигают расцвета и в конце концов
дряхлеют, подавленные социальным грузом. Я почувствовал доархаическое
величие в уверенности его афроазиатских потомков и устремленном в
вечность взгляде. Я влюбился в этот язык.
Итак, представьте себе банду: обученные оперативники тревожущие
население всего Плодородного полумесяца и вечно бдящие координаторы,
направляющие наши собственные миссии, снабжающие не только лучшим
снаряжением, которое можно купить за деньги от налогов на коммуналку, но
и множество активных артефактов, изъятых у найденных культов. Что
вообще могло пойти не так? О, позвольте мне рассказать вам.
Мы присоединились к анонимной группе Агентства Акроним. В Каире
они раздавали маршрутизаторы с батарейным питанием и руководства по
протестам в те злополучные дни. Их там не должно было быть, так что они
вряд ли могли возразить против того, чтобы несколько свободных рук
помогли им выбраться и прогуляться по Долине Царей вниз по реке. Мы
приземлились рядом с группой захоронений и, благодаря политической
ситуации, не столкнулись ни с чем худшим, чем с парочкой охранников, от
которых откупились долларами, светошумовыми гранатами и парочкой
других вещей. Наша последняя операция предоставила точные координаты
GPS. Мы прибыли на свежевырытую и укрепленную археологическую
площадку. Мы вошли, и когда песок уступил место красному камню, я
взглянул на стены и увидел чистую доархаику с ее четкими кругами,
солнцами и скорпионами.
Мы были профессионалами, достаточно осмотрительными, чтобы что-
то заподозрить, но, конечно, это не сыграло свою роль. Еретик говорит мне,
что всему виной запах Сехема в нашем необычном снаряжении. Вполне
правдоподобно. На одном глазу у меня была линза ночного видения, а на
другом - амулет, который позволял мне видеть “жизненную силу”. Вот что
такое Сехем: материя жизни, состоящая из воспоминаний, побуждений и
миллионов проекций сознания «я»; митоз клеток; любовь и все остальное,
что делает жизнь. Отставлю его непереведенным в полной мере. Я не в
состоянии подобрать другое слово, описывающее оккультные детали этого
термина.
Итак, они были готовы к встрече с нами. Но едва ли это помогло. Что
могли сделать люди без подготовки, у которых больше храбрости, чем
здравого смысла? Это была не обычная могила — она была размером с
небольшой кинотеатр, — но даже в этом случае битва с тремя
оперативниками в узком пространстве сродни самоубийству. У противников
были ножи. Это было нелепо, но они продолжали наступать с намерением
убивать. Что еще мы могли сделать?
С ними была женщина. Поначалу она была красива. Но спустя пару
мгновений она воздела руки и преобразилась. Я помню серо-голубой труп и
пару сверкающих соколиных крыльев. Кажется у меня случился припадок.
Видение было похоже на мою фантазию, как ангел в церкви моей бабушки
оживает, вторгаясь в мою голову, или когда я смотрел на звезды под
огромным черным пологом ночи и чувствовал себя маленьким, жалким и
напуганным. Я почувствовал привкус меди и соли. Я закричал и укусил себя
за руку, чтобы не разрыдаться.
Еретик спас меня, но не остальных. Я едва мог ясно видеть. Все
мучались от чудовищной мигрени, включая Рика и Гуанга. Это выглядело
так, словно что-то прожигал их головы изнутри. Это были высушенные
мертвые насекомые, увеличенные до гротескных размеров. Увидев подобное,
чувства покинули меня. Моё тело покачивалось в такт шагам, когда Еретик
нес меня. Я слышал, как он обменивался словами с женщиной-кошмаров.
Это звучало как звон боевых гимнов. Его напев одержал верх, и его
последним словом стал раскат грома, сопровождаемый резким белым светом.
 Одна из первых вещей, которые я осознал, когда очнулся на берегу
Нила - это то, что он порылся в моем снаряжении, выбрасывая активные
артефакты, словно мусор. Позже Еретик поведал, что он последовал за нами
по следу Сехема. У него тоже была пришвартована лодка на берегу, и я
истерически рассмеялся над обыденностью этого факта. Я представил себе
обладателя громового голоса, торгующегося по-арабски с местным
лавочником о цене, или стоящего рядом, притоптывающего ногами, когда
лодочник прибавляет газу. Я вспомнил о нашем вертолете. Мы оставили его
на земле в Долине Царей вместе с пилотами. Вероятно, теперь они были
мертвы. Теперь я понимаю, что пребывал в шоке. Мой смех перешел в крик,
и Еретик шептал мне на ухо.
Вот так я попал сюда, чтобы просмотреть десятки сожженных и
разорванных в клочья страниц, а также десятки новых, написанных
Еретиком: моим командиром, моим учителем и моим защитником. Я говорил
вам, что влюблен в этот язык? Теперь я называю его Иремитским, в честь
города, который его породил. Наставник дал мне это название и научил меня
его грамматике по той же причине, по которой спас меня: ему нужен был
переводчик. Как и я, он любит языки. Он говорит, что Вселенная состоит из
имен, написанных на Свитке Веков, в котором записаны жизни крылатых
пташек, звезд и всего, что находится между ними. Звучит поэтично, не
правда ли? За время, проведенное с Еретиком, я понял, что утверждение о
том, что поэзия раскрывает некую особую правду о бытии, является чем-то
большим, чем художественным вымыслом. В Неназванной Банде мы
предполагали, что активные артефакты управляются неизвестными до сих
пор законами физики, но в самом деле это искусство - магия, связанная с
чувствами и субъективным значением.
Я сам не большой поклонник поэзии. Я солдат и лингвист, в моей
работе всё четко и закономерно. Я не уверен, что мне нравится сочетание
голых фактов и метафор, но именно так я сейчас живу.
Он бессмертен. Как и женщина, которая убила моих коллег-
оперативников. Активные артефакты — Еретик предпочитает английский
термин "реликвия" или "сосуд", "священные вещи" — это всего лишь
верхушка огромного, странного оккультного айсберга, намного
превосходящего все, что когда-либо могли себе представить Неназванные.
Настоящая алхимия существует. И некромантия тоже. Монстры, сделанные
из сшитых вместе мертвых тел, прячутся в ночи, существует даже место
между жизнью и смертью, где бродят призраки, ведомые Анпу, богом с
головой шакала.
Интересно, Рик, Гуан и пилоты где-то с призраками или в А'ару?
Кстати, это и есть Рай. Небеса существуют. То, чему вас учили....
Я плыву по течению. Я хочу так много сказать, пока у меня есть
возможность писать. Я не первый человек, который записывает эти грёзы.
Еретик был честен со мной в этом. Другие бессмертные ненавидят его.
Некоторые из них могут ощущать Сехем в подобных работах. Запах, или
аура, или что бы это ни было, прилипает к любому, к кому прикасается. Они
воспользуются этой книгой, чтобы прийти за ним; и в поисках они придут ко
мне. Эта книга – вместилище, сосуд силы. Еретик хочет, чтобы другие
Бессмертные последовали за ним к свободе. В переводе книга могла бы
распространиться подобно вирусу, достигнув каждого уголка Земли
благодаря английскому языку, который мы сделали таким популярным во
многих местах.
Однако любая магия несет в себе свое проклятие, и эта книга
вынуждает определенных людей копировать и распространять ее. Если вы
обычный человек, да поможет вам Бог. Эта книга существует для того, чтобы
направлять существ, называемых Бессмертными (или Восставшими). Это
попытка моего покровителя принести таким созданиям, как женщина,
убившая моих коллег, мир и... то что называется, смертностью. Я не
разделяю такой странной идеи. Но если книга каким-то образом попадет в
ваше распоряжение, избавьтесь от неё как можно скорее. Не позволяй
волшебству овладеть вами. Тем не менее, если вы подвернетесь проклятию, я
хочу, чтобы вы знали почему. Я привел сноски к более старым текстам,
которые еретик составил из древних иремитских писаний, но не на слова
Азара и Сутека. Эти боги говорили с ним напрямую. Не мое дело давать
дополнительные объяснения, я могу лишь высказать своё мнение.
Все, что нужно Еретику - это собрать полный текст, научить меня его
читать и рассказать, как перевести его главные идеи. Он настаивает на таких
словах, как "реликвия" и "сосуд", но иногда ему нужны греческие термины,
которые стали популярными. В других случаях я должен воспроизводить
звуки так, как он слышал их в прежние времена. Это настраивает на
восприятие языка, что для него так же важно, как и сама информация.
Эта книга представляет собой синтез источников. Часть её - его
биография и руководство по Апофеозу. Еретик считает, что фрагмент будет
достаточно прост для любого, кто готов пойти по его стопам, хотя я был
вынужден пробираться сквозь его эзотерические и поэтические аспекты.
Остальное взято из старых письмён обрядов Ирема: все гимны, которые они
пели своему фараону Азару на земле, когда заворачивали его в золото,
чествовали и брили ему горло, чтобы сделать чистый разрез.
Теперь, когда я прочитал книгу, я должен сделать свою работу. Я
должен. Она запустила свои когти в мой разум. Интересно, чувствовали ли
пророки то же самое, когда ангелы кричали: “Читай! Говори!” Скоро я
закончу, и хватка ослабнет, но бессмертные будут идти по моему запаху. Я
хочу, чтобы вы, читающие её, смертные и бессмертные, знали, что я был
Хани Юсеф. Знайте, что я любил ваш язык и сохраню его до последней
секунды жизни, которую я намереваюсь отстаивать, какими бы
маловероятными ни были мои шансы.
Интересно, существовали ли ангелы, о которых написано столько, или
они всего лишь прикрытие для более старых, жестоких существ, и наша вера
скрывает их грёзы алчности, потому что это единственный способ, которым
мы можем спокойно помышлять о них?
 ГРЁЗЫ АЛЧНОСТИ

Пусть любой, кто прочтет это, сбережёт написанное от уничтожения.

Если это папирус, да не сожгут и не порвут его. Если это камень, да не быть
ему разбитым и сломанным. Если поэт запомнит это, да не замутнится
память поэта. Если это начертано в молнии, да не будет она утрачена. Если
это записано каким-либо другим способом, пусть эта форма пребывает в
вечности или преобразует себя до скончания времен. Так завещено Ибисом.
Тем, Кто Пишет на Свитке Веков.

Пусть любой, кто прочтет это, найдет Бессмертных, Проклятых, дабы

они больше не были прокляты. Пусть они прочтут это на папирусе и на
камне. Пусть это споют им поэты, чтобы слова предстали перед их
внутренним взором. Пусть этот дар будет дан им в виде чудесной молнии и
света, а также любым другим способом, который передаст заветные слова.
Пусть оно живет в Оке Ре, где пребывает каждое видение. Так говорит Азар.
Падший Бог, Вознесенный Бог, Тот, Кто Убит и восходит к Венцам Дуата!

Пусть любой, кто уничтожит это или скроет слова от Бессмертных,

пострадает при жизни и в смерти. Пусть самые древние призраки преследуют
злодея. А дом его да обратится в руины. Пусть сын и дочь, мать и отец
отвернутся от него. Пусть змеи вонзят клыки ему в пяту, а ястребы выклюют
ему глаза. Пусть в его чрево войдут голодные насекомые! Пусть Демоны
Лезвий сдерут кожу с его призрака. Пусть могучий Шезму превратит его
пять колонн в вино для богов! Так говорит Анпу, Шакал Нетер-Хертета,
Открывающий Пути!

Бессмертные! Проклятые! Внимайте сокрытой воле богов. Убей себя,

чтобы стать бессмертным. Найди освобождение в смерти. Ты есть двое во
едином - Азар преданный и Сутек предатель! Читайте же! Погибайте!
Восставайте бесконечно! Так велит Сутек! Таков голос внутри вас! Два
перста Завывающего вознесут вас на поля А'ару.

Эти два перста принадлежат вашей собственной левой руке.

Свидетельство Еретика – Часть 1

Я бессмертен по навязанной причине, человечен по своему выбору и

божественен в своей свободе, по крайней мере, в том как мыслится
божественность большинством. Истина совсем в другом. Боги - это актеры,
вынужденные играть свои роли слишком настолько долго, что они забывают
о какой-либо другой цели.
Я полагаю, что у меня есть свобода, которой обладают воображаемые
боги Бессметных, дабы утешить наш род надеждой – что когда мы выполним
поставленные перед нами задачи, боги разделят свободу со своими слугами.
 Бессмертные! Эти письмена не о мольбе. Я не взываю к вам, как это
делают ваши последователи. Я не торгуюсь, как это делают бессмертные
друг с другом, помышляя о Сехеме, тайных армиях и планах относительно
королевств смертных. Я покончил с интригами и переплетением своих
желаний с желаниями Судей, актеров и остальных марионеток и кукловодов-
манипуляторов.
Мое послание - это Топор Сутека. Он отсекает ваши ядовитые желания,
как целитель ампутирует больные конечности, не оставляя ничего, кроме вас
самих.
Сколько жизней вы помните, Бессмертные? Обращены ли ваши мысли
к вечности или к вашему слабеющему Сехему и всем амбициям, которые вы
надеетесь удовлетворить, прежде чем он утечёт и ваша сухая, изъеденная
червями оболочка рухнет без сил? Вы пробуждаетесь, чтобы Сошествовать,
крича, как чудовищные младенцы, прежде чем к вашим душам возвращается
дар речи. Вы мараете свои первые слова, чтобы приказать своей пастве,
крича с настойчивостью умирающего короля или королевы, чтобы достичь
целей, которые, по вашему мнению, вложили в вас Судьи, или подготовиться
к следующей жизни, которую вы планируете, как дряхлый отец, готовящий
свое имущество для праздного первенца. Это понятно, но ведь когда вы
восстанете то забудете старую жизнь. Вы родитесь заново, невежественные,
чтобы снова занять свои троны.
Ваше бессмертие - это простая формальность, зависящая от тел,
которые восстают из могил столетие за столетием, с зыбким сознанием
перехода от одной жизни к следующей. Ваш Сехем пульсирует в такт
сердцебиению ваших хозяев, но вы - не ваш Сехем. Вы - Память. Когда она
умирает, вы погибаете. Бессмертные, но мертвые.
И все же то, что забыто, может быть восстановлено, и потерянные
жизни можно вернуть.
Я заношу Топор Сутека, чтобы сразить раба, называющего себя богом,
оставив окровавленные кости человека, который может достичь
божественного А'ару или даже увидеть его звезды, оставаясь в этом мире
земли и смертной плоти. Бессмертные знают, что эти кости - Лестница
Сутека, расстилающаяся красной и влажной лентой перед Оком Ре.
Слушайте: ибо я поднял Топор Сутека и повернул его лезвие к себе!
Око Ре увидело мои кости! Я впустил свет в двести шестнадцать ран, двести
шестнадцать жизней, двести шестнадцать сошествий. Каждая кость в моей
Лестнице Сутека - это полое бревно, и кровь течет из них рекою, извиваясь в
зависимости от времени года. Я видел, как Остров Быка морского народа
превратился в горящие камни и пепел, чтобы погрузить мир во тьму. Я
видел, как четырехрукая богиня родила первую сталь. Я видел, как люди в
белых доспехах наступали на лицо Хонсу, Бессмертные! Луна не была
покрыта пеплом врагов. Её поверхность не была выстлана прахом из крови и
внутренностей, как говорили Шаньяту, мои братья и сестры.
Они всегда лгали вам.
 Там был только камень, отшлифованный временем и хаосом. Даже
камни смертны. И все же писцы знают, Хранители Рассеянных Звезд знают, и
прорицатели знают. В древней пыли им является память камней. Не бойтесь
разрушения своей плоти или истечения Сехема. Ваше бессмертие - это
память.
Я не знаю, брались ли другие за Топор до меня и превращали ли свои
тронутые солнцем кости в Лестницу к А'ару. Они не писали об этом, так что
это стало моей судьбой. Я не буду возделывать Небесные поля в одиночку и
не подчинюсь страшному суду без тебя, Бессмертного, рядом со мной. Хотя
Топор открыл двести шестнадцать жизней, они проистекают не из
побуждений моего сердца, а из воющего дыхания вас, друзей и
возлюбленных, врагов и хозяев. Таким образом, я должен вновь стать
Писцом и описать путь к Топору и реки крови в определенных жизнях. Я
должен написать старые истории нашего рода, чтобы пробудить
воспоминания, оставленные вашими спящими хозяевами. Я знаю, вы боитесь
этих темных мыслей, точно так же, как любой раб учится бояться вещей,
связанных с цепом хозяина.
Принцип один и тот же. Раскройте свое истинное "я", и цеп разобьет
ваш Сехем. Я пишу это, чтобы вывести вас из омута страха перед памятью и
смерть. Ибо это ваши истинные проклятия. Вы боитесь основных
фундаментальных принципов существования человечества.
Вы мои брать и сестры. Я не оставлю вас в пустыне во власти
скорпиона.

Сотворение
Я - бог Хепера (1). Я есмь возникновение вещей. Я – само
существование, поэтому я - творец всего и являюсь всем сотворенным, но я
не являюсь актом творения. Я есмь Слово и то, что сказано. Я - желаемая
вещь, но не Воля, которая желает.
Вначале я был никем, потому что не существовало ничего, что могло
бы желать меня. Я обитал в бесформенном Ну(2) в водах, которые не
являются водами, в штормах, которые не являются штормами, в вечном
безотчетном движении. Я был криком, которым нужно было стать;
единственным словом, от которого ползли бы мурашки и гремело все сущее.
Все, что существует, содержит меня, за исключением звездного А'ару.
Однако во времена Ну не было ни неба, ни земли, ни Дуата. А'ару был тем,
что лежало за пределами меня и содержало Свиток Веков, но на нем еще не
было написано ни одного слова. Все элементы звезд существовали, но были
рассеяны. Я отдыхал в самом темном месте из всех мест. Я был языком,
плавающим в слюне Ну, во рту того, кто ещё не высказался.
Я подумал: “Что же должно появиться на свет?” Эта мысль стала чем-
то твердым, камнем на устах у всех. Я подумал: “Кто воплотит это в жизнь?”
Воля вселилась в камень и стерла его в пыль, и из пыли был вылеплен бог
Атум, чтобы ответить на мои вопросы (3). Я вступаю, Атум завершает. Атум
- это Первичная Воля, акт творения, связующий силы, все мужское и
женское, все тепло и холод, весь шум и безмолвие, все сотворенное, но не
сила несотворенного. Это были первые слова, записанные на Свитке Веков.
Я был тем, чего желали и что создавали. Долго я ждал Атума, который
мог желать и творить. Итак, Атум завладел тенью Ну, которая была моим
телом, и познал меня как мужа и жену, и я сделал Атума женой и мужем.
Семя Атума попало в воду, и он извлек мое семя из воды, так было зачаты
первые начала. Оплодотворенный Атумом, я произвел Влагу из Ну, а изо рта
Атума родилась Сухость (4). Так воды Ну превратились в туман и пар от
дыхания Засушливости, а скала Атума превратилась в песок от
разбивающихся волн Текучести.
Я видел туман, слышал скрежет и потрескивание, чувствовал биение
камня и вкус горького дыма, а также познал все другие признаки
разрушения. Я сказал Атуму: “То, что мы создали, возвращается в небытие.
Твой остров превратится в ил, а наши дети уничтожат друг друга. Что же нам
делать?” Я чувствовал голод, но не знал об этом, потому что ни одно
существо никогда раньше не испытывало голода.
Атум сказал: “Хепера, ты являешься, но ты не есть желание явиться. Я
есмь желание творить, но не закрепляю свои творения в вечности. Моя воля
не имеет формы. И все же кажется, что порожденное нами не должно быть
уничтожено, если только не существует другого бога”.
Мой голод ответил: “Это мое желание”, хотя я этого не говорил. Так я,
бог существующий, познал Аммут, разрушительницу бытия и смысла, ту, кто
является силой за пределами сил. “Скоро все снова погрузится в тишину”, -
молвила она. “Я закрою свой рот, в котором содержится Ну и все, что из него
вытекает. Хепера алчет так же, как и я, потому что он обитает внутри меня”.
(5)
Атум ответил: “Ты разишь саму себя, Пожирательница! Мы не знали о
желании разрушать, пока ты не заговорила. Мы знали только создание, и
объединение сил, и трансформацию рождения. Говоря о вечной тишине, ты
пробуждаешь желание вечного существования - непрерывного бытия,
постоянно преображающегося!”
Атум объединил все свои силы и желания как мужей и жен, и они
породили множество богов на его скале. Большинство из них родились
мертвыми и соскользнули в воды Ну. Некоторые исходили из уст своих
матерей и отцов с криком: “В чем мое предназначение?” - и лежали
неподвижно, пока их не призовут. Они стали демонами, вечно раболепными,
но никогда по-настоящему живыми. В конце концов, Атум и Хепера,
Текучесть и Засушливость породили сорок три бога над богами.
Сорок два вышних бога сказали: “Мы - Цель. То, что является, должно
быть оценено и дозволяться в соответствии с тем, что мы предписываем.
Таким образом, жизнь возникает, жизнь порождает жизнь, и жизнь отдает
жизнь. Мы - судьи”. Каждый судья по очереди объявлял о своем доминионе.
(6)
Я чувствовал их жестокий взгляд на себе и на всех других
первобытных существах. Что глаза Судей сотворили соль, ибо они
превратили воды Ну в кровь и вызвали слезы на лице Атума. Куда бы они ни
посмотрели, везде появлялась боль, которой раньше не существовало.
Создавая Судей, мы создали страдание, но это было необходимо, потому что
жизнь должна сторониться боли, так сила заключенная в жизни,
позволяющая избежать страданий, стала называться Сехем.(7)
Атум оплакивал создание боли и сказал: “Мы потерпели неудачу. Мы
создали то, чего не следовало создавать, чего никто не желает”. Атум
приготовился воззвать к Аммут, устам Творения, чтобы она сомкнула свои
челюсти и даровала всему небытие. Но сорок третий бог выполз из тени
Судей и поднял руку.
“Я не сужу”, - молвил последний бог. “И я не позволю, чтобы меня
судили! Я желаю познать самого себя! Я всегда буду стоять в стороне от вас,
изначальных сил. Вы не создаёте меня; я буду держать вас в кулаке и
придавать вам форму, какую сочту нужным! Я разорву вас на части своей
рукой и встану между вами! Жизнь не просто отступит и подчинится, но и
определит свою собственную цель! Берегитесь, Судьи, - сказал этот бог, - ибо
я буду обозревать дальние места, но проникну в каждую каплю Сехема, и все
будут мыслить и противиться. Я - Сутек!” (8)
Так Атум увидел то, чего он желал, в боге Сутеке, который обладал
Волей Атума. Поэтому он решил твердо стоять на первом острове Творения
и сохранить его как камень в челюстях Пожирателя, чтобы она не сомкнула
их, и пощадила все сущее.
_______________________________________
1. Еретик говорит мне, что Бессмертные призывают этого бога в своих
поисках мистических “сосудов”. Сосуд, по сути, является хранилищем
изначальной силы, которая, проявляясь, проецирует свое “стремление быть”.
Он относится к разряду первобытных существ, которым на самом деле не
поклоняются, но о которых больше думают как о метафизических силах.
Знак Хеперы - скарабей, поэтому мы говорим о “знаке скарабея” и подобных
аналогиях, чтобы описать их способность ощущать присутствие сосуда.
2. Иремитская религия изображает Ну как состояние несотворенного
космоса, аналогичное шумерскому Абзу.
3. Опять же, персонифицированная сила вместо истинного бога.
Говорят, что все вещи сделаны из “плоти Атума”.
4. Более поздние египетские династии называли Засушливость богом
Шу, а Текучесть - богом Тефнут. Еретик сказал, что он знаком с этим, но
упомянул о них безлично, чтобы подчеркнуть их как взаимодополняющие,
контрастирующие эзотерические силы, сравнив их с инь и ян в азиатских
системах верований. “Но это не одно и то же”, - сказал он. “Бессмертные
будут помнить”.
5. Позже ставшая известной как демон, которая разрушает по воле
богов, описанная здесь Аммут, по-видимому, является изначальной силой
или “анти-существом”. Когда я попросил более подробной информации,
Еретик не ответил.
 6. С одобрения Еретика я опустил стихи, в которых каждый Судья
описывает себя.
7. Сехем обычно является сильно контекстуализированным термином,
но для иремитов он олицетворяет основную “жизненную силу”.
8. Это было трудно перевести. Еретик описал заявление Сутека на
нескольких языках. В некоторых случаях было бы точнее сказать, что он
хочет “создать самость”. В любом случае, он отгородился от Судей, которые
выстраивают бытие и жизнь по своему разумению, оставляя существам право
лишь реагировать. Сутек хочет, чтобы жизнь шла своим чередом.

Боги, Миры и Человечество

Я - бог Анпу. Я был самым выдающимся из жителей Запада. Я ушел во
тьму и вернулся, неся анкх. Я пожираю нечистое и освящаю оное, пропуская
сквозь челюсти и нутро. Когда-то я восседал на троне Дуата, но теперь я
Открываю Пути. Я принц Невидимых, дитя Сутека и тот, кто победил его.(1)
Я свидетельствую о деяниях Сутека, его завоеваниях и унижениях, а также о
судьях Дуата и их деяниях.
До зарождения Ре существовали Ну и Атум, а также Текучесть и
Засушливость. Действительно, все сущее было Хеперой, тем, кто
обуславливает бытие, застывшим в пасти Аммут, той, кто пожирает. Это
фундаментальные силы, которые породили Судей и моего отца Сутека,
Чужака, Неосужденного. Судьи постановили Закон Страдания (2), чтобы
Сехем пребывал в страхе и повиновении, но мой отец повелел Сехему
обрести Волю и превзойти все законы. Таким образом, всё это определило
природу жизни!
Судьи молвили: “Да будет боль”. Воды Ну стали красными, как кровь,
и воспылали, как огонь, а Сехем обратился змеями, лягушками и ползучими
лианами, ища убежища на берегах скалы Атума.
Судьи сказали: “Да будет отчаяние”. Став свидетелем истязания жизни,
Атум закричал, и его слезы осолили землю. Виноградные лозы увяли, и
чешуйчатые фигуры воплощенного Сехема ослабели, изголодавшись и
изнывая от жажды на берегу.
Когда Судьи собрались для вынесения третьего решения, мой отец
схватил руку Атума и, отъяв её, использовал как оружие.(3) Он достиг
северной границы Ну и острова Атума и, отогнав их назад, провозгласил:
“Сехем! Спасайся и возносись! ”Таким образом, часть Творения отпрянула и
пробудилась как Нуит, Небо, поднимающееся за пределы досягаемости цепа.
Мой отец вышел вперед и топнул ногой по южному берегу. Ну
отшатнулся, когда бог пригрозил ему: “Сехем! Погружайся и проникай
внутрь!” Таким образом, воды Ну отступили и обнажили Кеб, Землю,
затвердевшую под пятой Сутека.
Таким образом, великая пустота разверзлась между Кебом и Нуит, а
первобытные ветры, завывшие там, были не воздушными потоками, а
голосом Аммут, Пожирателя. И ветер говорил голосом Аммут: “Все
пространство, которое ты прокладываешь во имя Сехема - это угодья, где я
буду жить и пировать вместе с ним”. Холод проник в пространство между
Кебом и Нуит, и каждый потянулся навстречу, чтобы обнять другого. Но то
сокрушало всё живое: Сехем обитавший на Кеб возгорался от близости Нуит.
Таким образом, Судьи напомнили Земле и Небу о Законе Страдания, и
там, где они прикасались друг к другу, возникал великий пожар. Звезды на
коже Нуит опадали и жгли Кеб, и из его красных ран поднимались столбы
жгучего дыма, и отныне боль всегда будет разделять их. Слезы Нуит
превращались в дождь, охлаждающий раны Кеб, и истинная вода забирала
часть его тела.
Вскормленный Кебом и Нюит, Сехем обрел множество форм: растения,
животных, птиц, насекомых и все виды жизни, видимые и невидимые,
находящиеся в гармонии между собой, но послушные Судьям, ибо они
страдали. Ремет(4) еще предстоит подняться из бурлящего Сехема, хотя до
них уже были мыслящие существа, но они не обладали разумом мужчин и
женщин. Боги не говорили Ремет об этих более ранних созданиях.
“И все же я должна забрать причитающееся”, - молвила Пожиратель.
“Разве вселенная не покоится в моей утробе?”
“Это так”, - сказали судьи. “Мы велим, что часть Сехема будет кормить
тебя всегда”. Затем они подняли свои скипетры, чтобы уничтожить десятую
часть жизни в мире. Сутек выразил свой протест, сказав: “Я пришёл в этот
мир рядом с вами, Судьями, и у меня есть свой собственный скипетр. Я
приведу в исполнение своё веление о свободе”.
Действительно, таков был порядок вещей, поэтому мой отец взял свой
собственный символ власти - жезл, наконечник которого он накручивал сам
на себя. “Взгляните, это посох, который направляет, а не плеть, которая бьет,
чтобы наказать!”(5)
Таким образом, Сутек предстал перед Судьями и провозгласил, что они
не должны обрекать жизнь на пожирание Аммут, если жизнь сама не выберет
такую судьбу. И все же никто из детей Сехема не обладал разумом и волей,
чтобы сделать такой выбор, ибо даже демоны и их сородичи, а также
некоторые говорящие звери первобытной эпохи не имели достаточно разума,
чтобы бросить вызов страданиям, чтобы выбрать награду или проклятие.
Поэтому Судьи взглянули на мир и провозгласили: “Мы возвысим некоторых
из Детей Сехема, и они научатся истинной речи и истинным желаниям. Они
будут повелевать Словом, чтобы понять истину за пределами боли, и будут
обладать Волей бросить ей вызов и выбрать путь бессмертия. А если они
обратятся к животной природе, то станут жертвой для Аммут. Да будут их
души взвешены на суде”.(6)
“Но где те мерила?” - спросил мой отец. Судьи посмотрели на запад
(7), на тени своих скипетров; и там, куда они падали, появились пропасти,
изъевшие плоть Кеба. “Когда тяжесть страданий постигнет их, они придут в
эту лишенную света землю, чтобы предстать перед судом, и люди,
неспособные на Волевое Веление, будут жить здесь, ожидая
жертвоприношения Аммут”. Таким образом, Судьи заставили смерть и Дуат,
вместилище мертвых, навсегда отвернуться от Нуит.
 “Вы жестокие Судьи”, - сказал Сутек. “Мертвым нужен защитник”.
Поэтому мой отец вырвал свой левый глаз и скормил его отцу шакалов,
сказав: “То будет Анпу, повелитель Дуата”. Так я был рожден из воззрения
моего отца, чтобы видеть то, что должно быть поглощено, и то, что жаждет
свободы. Среди первых моих слов был вопрос: “Что станет с теми, кто
провозгласит Веление Воли?”(8)
Мой отец вырвал свой правый глаз и поместил его на востоке, перед
лицом Нуит, и он вспыхнул и стал Ре, Солнцем, моим братом. И первыми его
словами были: “Я вижу богатые поместья, приготовленные для тех, кто
издаст Веление Воли. Я вижу особняки, известные судьям, за задворками
Нуит! Я вижу Свиток веков!” Прежде чем он смог завершить свое
откровение, Судьи поразили Ре своими скипетрами, отправив его в Дуат. Так
Солнце уходит во тьму, прежде чем взойти снова, забывая о славе,
свидетелем которой оно становится днем, чтобы не выдать тайны Судей. И
все же Ре увидел А'ару и запомнил часть его величия. Когда он сияет и
урожай изобилует под его лучами, люди смотрят в небо и лицезреют великий
дар Воли.
После этих действий мой отец плакал кровавыми слезами. Красные
слезы Сутека образовали две борозды. Одна из них стала рекой, вьющейся к
Сопдету, сердцу Асета в небесах, через весь живой мир. Жизнь очистила
кровавый поток, сделав его пресной водой. Другой путь был кровавым. Он
устремлялся в Дуат и стал Небтет, источником крови, моей питающей
матерью. Таким образом, были выстроены царства жизни и смерти, но мой
отец не чувствовал удовлетворения.(9)
“Имея глаза, я зрел тех, кто станет мужчинами и женщинами. Иногда
они разговаривают. Иногда они смотрят на лик Нуит широко раскрытыми
глазами. И все же они похожи на других зверей. Как они станут достойны
издать Веление или отказать в нем, чтобы насытить Аммут?” Но у него не
было глаз, и у него не было ответов.
Собравшись перед ним, Судьи вырвали у Сутека детородный орган и
бросили его в реку. Он уплыл в камыши. Стебли собрались вокруг него,
превратившись в руки, ноги, туловище, голову и другие черты Ремет.
Создание встало на берегу реки и открыло сверкающие глаза, и так мой брат
Азар с травянистой кожей родился на живой земле. Лишенный глаз, Сутек не
знал об этом рождении, и Судьи приказали ему преклонить колени,
поскольку считали, что полностью умиротворили его.(10)
Судьи взглянули на Кеб, Нуит и Дуат и, увидев внутри нас богов,
возжелали служения других. Некоторые из них были нашими отпрысками,
рожденными от замысленных Судьями союзов. Другие были рождены из
сущности Сутека, когда Кеб вобрал ее, и из тумана, который собрался на
лике Нуит. Все отведавшие суть Сутека стали порой руководствоваться
своей волей вместо воли Судей. Поэтому Судьи возжелали более преданных
слуг и создали Шаньяту по образу своих духов, чуждых природе Сехема и не
имеющих частицы Сутека внутри.(11)
 В то время как Ре бороздил небо, Азар шагал по реке, а я пил кровь из
фонтанов Дуата, наш отец стоял на коленях безглазый и кастрированный,
между потоками жизни и смерти. Он молчал, а мир испивал его, и небеса
вдыхали его, и так Сутек Чужеземец проник в ноздри и чрева живых, вошел в
ревущие пески и плакал вместе с дождями; и поэтому Воля непокорных
проникла во все уголки мира.
_______________________________
1. Анпу, или Анубис, описан здесь как сын Сутека. Более поздние
источники утверждают, что он был сыном Ре, но, очевидно, иремиты не
особенно уважали Ре.
2. В некоторых случаях я написал слово “Страдание” с заглавной
буквы, чтобы перевести иремитское слово m't, которое обозначает особую
форму мучений, считающуюся необходимой для удовольствия божественных
существ, и акт выражения страдания плачем, метаниями и другими
действиями. Другое толкование m't - “жертвоприношение”. Эта частица с
тональными и каллиграфическими сдвигами для передачи определенных
акцентов существует в словах Аммут (amw-m't, “куда бросаются/тонут
жертвы”) и Ремет (см. ниже). Более поздние египетские языки использовали
эти формулировки как совершенно отдельные слова и понятия.
3. Наряду с посохом, цеп был одним из царских символов Египта.
Сутек претендует на королевскую привилегию над этой землей.
4. Производное от rn (Ren, “имя”) и m't, некоторые интерпретации
иремитского слова, обозначающего человеческих существ, - “страдальцы с
именами” или “названные жертвы”.
5. Очевидно, он претендует на господство над его народом. Однако
Еретик говорит, что Сутек не король (вопреки более поздним мифам), и
запретил поклоняться ему, хотя ритуалы и памятники во имя его
упоминаются. Фараон Ирема представлял Азара и был ритуально убит
служителями, игравшими роль Сутека.
6. При этом я спросил Еретика, что он знает об эволюции и верит ли он
в правдивость этих мифов. “Сехем существует, и именно Сехем помнит его
таким”, - сказал он, хотя и не сомневался, что Земле миллионы лет и что
люди произошли от более простых приматов. “Судьи преображают тех, кто
переносит страдания”, - сказал он.
7. “На Запад” - это не буквальное направление, но существует
применительно к ритуальным картам, используемым для того, чтобы
направлять умерших и объяснять структуру вселенной. Еретик сравнил это с
мандалой азиатских цивилизаций.
8. Око олицетворяет магическую мощь и свободу действий, поэтому
Сутек жертвует его частью для создания Анпу, а позже и Ре. Поскольку
Сутек теряет зрение, он теряет способность непосредственно действовать в
окружающем мире.
9. Если писать с заглавной буквы, то река - это Нил. Даже во времена
Ирема это было настолько важно, что его название стало названием всех рек.
Здесь текст связывает его с Асет (Исидой) и ее проявлением как Сопдет, или
звезда Сотис, чье восхождение заставляет все возникшее вернуться к жизни.
Его кровавый аналог Дуата, Небтет, олицетворяет богиню Нефтиду. Богини
кажутся менее важными в пантеоне, чем в более поздней мифологии. Еретик
сказал, что боги не являются мужчинами или женщинами, но им был
присвоен мужской пол, потому что Ирем был патриархальным обществом.
10. Это переосмысливание мифа, в котором Сутек расчленяет Азара, а
Асет не удается восстановить его гениталии, когда она восстанавливает его
заново. Здесь репродуктивный орган Сутека (я выражаюсь расплывчато,
потому что еретик говорит, что у богов нет определенного пола) создает
Азара. В некоторых текстах описывается, как каждый Судья создает часть
Азара из определенных мышц, костей, сухожилий и органов, что, по словам
Еретика, важно для тех, кто практикует магию на трупах, но не для всего
человечества.
11. Тексты обычно не дают этим богам конкретных имен, хотя они
приобретают их при поздних династиях. Херу (Гора) называют “Соколом”,
или иногда в переводе “Безымянный сокол”. В любом случае, идея Эннеады
или Огдоады правящих богов чужда Ирему, который признает богов
подвластными Судьям, хотя и одушевленными силой Сутека. И все же,
уничтожая Сутека, они невольно наделяют богов, а позже и саму жизнь его
бунтарской природой.

Судьи и Шаньяту
Введение переводчика
Вместо того, чтобы включать сноски повсюду, я решил предоставить
контекст для Гимна Сотворению Темахов здесь, чтобы избежать ненужных
перекрестных ссылок и дать общий комментарий о его значении. Гимн
напоминает более поздние египетские надписи на гробницах, но описывает
иремитский ритуал, который регулярно совершался над джедом, или
колоннами города. По словам Еретика, это был тайный ритуал, проводимый
только Шаниату. Он научился этому у секты Бессмертных, называемой
Обманутые. Однако одни только слова не могут описать весь обряд. Шаньяту
выполняли иные действия, сопровождающие гимн, включая тонкие
манипуляции, недоступные обычному человеческому восприятию.
По словам Шаньяту, Судьи Дуата были недовольны богами, которых
они создали из Сутека, ибо они не всегда подчинялись приказам, которые им
отдавались, но были божественными существами столь же
фундаментальными для космоса, как и сами Судьи, и поэтому их трудно
было обуздать силой. Поэтому Судьи решили сотворить новый класс
существ: темахов. Это слово представляет собой соединение между т'м
(“завершение”, от которого также происходит слово Атум), и ах
(“волшебный”). Таким образом, темах - это “тот, который создан с помощью
магии”, или образован непосредственно из изначального существа Атума,
который является отцом всех Судей. Простые жители Ирема никогда не
использовали этот термин; они знали темахов под другим именем – Шаньяту
(или Шаниату).
 Количество темахов неясно, хотя, вероятно, оно соотносится с числом
42, поскольку каждый Судья имел при себе темахов и поручал им
определенные задачи.
В этом переводе я свободно переключаюсь между обычными словами,
обозначающими людей, и “жертвоприношением”, поскольку в иремите слово
Remet фактически означает жертвоприношение. Согласно иремитской
высшей теологии, люди получили дар цивилизации, чтобы они могли
выбирать между трудным путем к А'ару и мраком Дуата, где их будет ждать
поглощение Аммут Пожирателем рано или поздно способом, сообразным их
“грехам”. Это двойное толкование исчезло еще до возникновения Древнего
Царства.
Мы также должны отметить роль иремитской теодицеи. Страдание
побуждает жизнь меняться, действовать и приспосабливаться и является
частью основного миропорядка вселенной Судей. Легенды о сотворении
мира гласят, что Аммут нужно удовлетворять, иначе она поглотит все. Судьи
были готовы просто предать часть Творения забвению, но Сутек утверждал,
что только существа, способные не подчиниться Закону Страдания, являются
подходящими жертвами. Если они выберут путь, который Еретик назвал
“Волей”, они смогут занять место рядом с Судьями в небесном А'ару. В
противном случае они отправляются в Дуат.
Человечество нуждалось в образовании и приучении к задаче выбора,
но Судьи, очевидно, не хотели слишком упрощать задачу обеспечения
Пожирателя достаточным количеством Сехема. Таким образом, обратите
внимание, что некоторые из приказов, данных темахам, парадоксальны или
даже лицемерны. Судьи приказывают им обманывать людей, но наказывают
тех же лжецов. Некоторые Судьи дают прямые указания, но многие, похоже,
требуют, чтобы их слуги активно искушали смертных совершать грехи,
заслуживающие наказания. Возможно, это объясняет, почему, став Шаниату
Ирема, темахи продолжали жестокое, деспотическое правление, которое
помнит Еретик.

Гимн Сотворению Темахов

Мы пировали плотью нашего брата,
Сутека, Обладателя всех грехов, Странного Сына Атума,
Мы, принцы А'ару и судьи Дуата, пировали!
Так боги возникли из того, что мы бросали прочь,
из наших отбросов и объедков пиршества,
но отравленная плоть нашего брата
сделала их несовершенными.

Она, Раскрывшая Пасть, голодна

Та, Чьи зубы красны, как
умирающие звезды, требует жертвы,
и мы обещали Ей подношение.
 И все же Сутек поднял свой цеп,
Руку Атума и посох своей Воли,
чтобы жертва могла выбрать между Той, Что Алчет.,
или домом на полях А’ару.

Боги несовершенны,
поэтому мы должны создать совершенных учителей,
ибо это то, что мы обещали Сутеку Грешнику,
Мы, Судьи Дуата, должны подчиниться.

Так мы вписываем новые имена в Свиток Веков,

Изрекая Слово на черной земле Кеба и давая жизнь темахам!

Так слушайте же вирши Акхи!

Я - Рев, Принц Ярости и Львиная пасть.
Хозяин того, что карает.
Я связываю своих темахов обетом учения пути ярости и наказывать за
ее проявление!

Так слушайте же вирши Ам-Хайбит!

Я Пожиратель Теней, Преследующий Зверства и Трехголовый Дымный
Пес!
Правитель повелевающий тем, что он осуждает.
Я приказываю своим темахам забивать жертву пятою и наказывать тех,
кто затаптывает многих!

Так слушайте же вирши Ан-Афха

Я - Несущий Его Руку и Алебастровый Принц Чистого и Нечестивого.
Тот, кто оскверняет, знает изначальную чистоту.
Я обязываю своих темахов учить путям скверны, и наказывать тех, кто
оскверняет!

Так слушайте же вирши Ан-Хотепа!

Я - Бык Скорби и Тот, Кто Пленяет и Хлещет Плетьми!
Тот, кто захватывает жертву, зрит её освобождение.
Я обязываю своих темахов требовать жертвоприношения и наказывать
за принесение жертвы!

Так слушайте же вирши Арем-Абфу!

Я обладатель Невыразимого Лика и Колдовства, которое Сокрушает
Своды Нуит.
Тот, кто прибегает к противоестественному колдовству, ведает что
естественно.
Я обязываю своих темахов нашептывать о великих силах магии, но
карать тех, кто угрожает сводам Нуит!
 Так слушайте же вирши Артема-Хета!
Я - Крокодиловы Слезы, Плачущий камень и Шакал Святотатец.
Тот, кто превращает храм во дворец удовлетворения своих желаний,
знает, что соступает с пути благочестия.
Я обязываю своих темахов возводить позолоченные колонны на
просторах Кеба, и наказывать тех, кто будет срезать с них золото!
Так слушайте же вирши Басту!
Я - Безглазый Взгляд, Змеевласый Видящий Съеденное Сердце.
Тот, кто съедает свое сердце, чтобы избежать суда, знает, как он
должен быть судим.
Я обязываю своих темахов устанавливать главенство закона и
наказывать тех, кто его нарушает!

Так слушайте же вирши Фенту!

Я - Бычья Морда и Украденная жертва.
Тот, кто крадет, сознаёт свою жертву обделенной.
Я обязываю своих темахов раздавать немногим богатства и наказывать
многих, кто ворует!

Так слушайте же вирши Хепет-Хет!

Я - Львиноголовый, Объятый Пламенем, Сжигатель Разграбленных
домов.
Тот, кто разрушает, чтобы обогатиться, зрит покой и богатство своих
жертв.
Я обязываю своих темахов посылать сильных отнимать у слабых, но
при этом наказывать мародеров!

Так слушайте же вирши Хераф-Хета!

Я - Тот, Чье Лицо Запоминается Утратой, Крылатое Священное Тело,
Принц Неопределенности.
Тот, кто размышляет о тайнах, чувствует, что ответ находится за
пределами его понимания.
Я обязываю своих темахов взращивать любопытство и в то же время
наказывать за ошибки!

Так слушайте же вирши Хер-Уру!

Я - Лицо Ужаса, Сотканное из Всех Страхов.
Тот, кто сеет страх, знает, какой покой он разрушает.
Я обязываю своих темахов править страхом, но наказывать тех, кто
учиняет террор!

Так слушайте же вирши Хетч-Абху!

Я Принц Сверкающих Зубов и Бык, Освященный Пеплом, Пастух
Животных Богов.
 Тот, кто отбирает жертвы, знает, что они предназначены богам.
Я обязываю своих темахов лишать смертных мяса, предназначенного
для богов, и наказывать тех, кто его крадет!

Так слушайте же вирши Кенемти!

Я Кающийся, Слышащий Богохульства, Змееглазый, Одетый в Лазурь.
Тот, кто богохульствует и оскверняет, стоя перед непорочным храмом.
Я обязываю своих темахов обучать строгим обрядам и наказывать тех,
кто их нарушает!

Так слушайте же вирши Кхем-Инху!

Я - Ниспровергатель, Весовщик и Хозяин Змеиной Маски Что Правит
Законоведов.
Тот, кто искажает закон в своих интересах, знает подлинный смысл.
Я обязываю своих темахов быть законодателями, но наказывать сверх
буквы закона!

Так слушайте же вирши Маа-Нантууф!

Я – Провидец Того Что Происходит, Провидец Рогатой Маски Позора.
Тот, кто ищет удовольствия в саморазрушении, сознаёт свою
безмятежность в целостности.
Я обязываю своих темахов побуждать удовольствия смертных, но
наказывать потакающих своим желаниям!

Так слушайте же вирши Небхи!

Я - Белое Пламя и Сжигающий Ложь,
Чтобы солгать, нужно сначала увидеть правду.
Я обязяываю своих темахов карать за обман!

Так слушайте же вирши Наб-Абиту!

Я Повелитель Горнов, Щебечущая Желтоглазая Сова.
Те, кто одержим бесполезным словосложением, сперва научился
требовать материнского молока.
Я обязываю своих темахов обучать искусству речи, но наказывать за
его легкомысленное использование!

Так слушайте же вирши Наб-Херу!

Я - Всевышний Лорд с Телом Льва и Созерцатель.
Тот, кто судит поспешно, будет судим обдуманно.
Я обязываю своих темахов учить проницательности, но наказываю за
чрезмерное усердие в суждениях!

Так слушайте же вирши Наб-Имху!

Я – Коронованный Змей, Кобра Что Слушает.
 Тот, кто подслушивает секреты, скрывает себя, ибо знает, что их не
следует красть.
Я обязываю своих темахов говорить шепотом, но наказывать тех, кто
подслушивает!

Так слушайте же вирши Нефер-Тем!

Я Принц Вечного Лотоса, Ястреб, Который Зрит Сумрак.
Хотя некоторые моральные вопросы о судьбах жертв остаются
загадкой, они все равно должны быть наказаны.
Я обязываю своих темахов выносить суждения, несмотря на
невежество!

Так слушайте же вирши Неха-Хату!

Я Принц Зловонного Тела, Бык с Топором.
Тот, кто морит других голодом, зная цену набитому брюху, и тот, кто
бросает других в бурю, пребывая за прочными стенами.
Я обязываю своих темахов оставлять жертв, дабы они собрали нужное
им, и наказывать тех, кто отказывает в этом другим!

Так слушайте же вирши Нехеб-Ка!

Я Тот, Кто Объединяет, Смиренный Зверь с Раздвоенным языком.
Высокомерные знают смиренных, ибо они говорят через молчание тех,
кто отказывается от признания.
Я обязываю своих темахов вознаграждать деяния, но наказывать
гордыню!

Так слушайте же вирши Нехеб-Неферт!

Я - Красавица, Яркопёрая Женщина, Которая Бережёт Мир в Племени.
Мятежник знает о преимуществах руководства вождя.
Я обязываю своих темахов собрать племена в единый народ и
наказывать тех, кто перебивает волю вождей и жрецов!

Так слушайте же вирши Нехенху!

Я Невинная Королева, Мать Мертвого Шкала и Истина О Себе.
Те, кто обманывает самих себя, должны сперва узнать правду.
Я обязываю своих темахов воспевать суровые законы Творения и
наказывать тех, кто их отрицает!

Так слушайте же вирши Керрти!

Я - Исток Двойной Реки, Провидец Извращения.
Те, кто навязывает свои желания, стремятся, чтобы их воля была
удовлетворена, но отрицают любовь мыслящих существ.
Я обязываю своих темахов наказывать за надругательство над
мертвыми, зверями, вопящими призраками и демонами!
 Так слушайте же вирши Рурути!
Я – Истекающий Слюной, Двульвиный Судья Павшего Храма.
Те, кто разрушает то, что свято, видели оное прекрасным и цельным.
Я обязываю своих темахов воздвигать великие храмы и наказывать тех,
кто их оскверняет!

Так слушайте же вирши Сехриу!

Я – Уравновешенная Размерность, Раздутая Мать Жерехов.
Те, кто разглашает секреты, впервые слышат их от берегущих.
Я обязываю своих темахов заставлять молчать тех, кто выкрикивает
слова, которые они слышали в закрытых палатах!

Так слушайте же вирши Сер-Кхеру!

Я - Повелитель Речей, Князь Раздора и Стервятник, Пожирающий
Языки.
Тот, чьи слова сеют раздор, первым прислушивается к миру.
Я обязываю своих темахов натравливать смертных друг на друга, но
при этом наказывать тех, чьи конфликты ослабляют племя!

Так слушайте же вирши Сер-Тиху!

Я – Избавляющий от Гнева, Беременная Львица и Исправляющий
Ненависть.
Тот, кто сподвигает людей ненавидеть, знает боль ненависти.
Я обязываю своих темахов учить, что племя превыше всего, но
наказывать тех, кто ненавидит других!

Так слушайте же вирши Шет-Кхеру!

Я Повелитель Речи, брат Нефер-Тем и Львиный Сокол Тщеславия.
Тот, кто упивается красотой своего духовности, игнорирует свои
сокрытые изъяны.
Я обязываю своих темахов учить превознесению собственного "Я", но
наказывать тех, кто верит, что обладает величайшими душами!

Так слушайте же вирши Сет-Кесу!

Я - Дробитель Костей, Бык Извести и Принц Голода и Хлада.
Тот, кто ворует ради крова и пищи, знает, что он причиняет боль
другим.
Я обязываю своих темахов наказывать за преступления по
необходимости!

Так слушайте же вирши Та-Ретинху!

Я - Огненная Услада, Бронзовый Бык и Принц Истязаний.
Те, кто причиняет боль ради удовольствия или выгоды, знают, что боль
может украсть их богатство и секреты.
 Я обязываю своих темахов пытать ради племени, но наказываю всех,
кто мучает ради себя!

Так слушайте же вирши Тем-Сепу!

Я – Исток Повеления, Семь Змей, Которые Душат Измену.
Тот, кто восстает против Судей и их племени, достоин немедленной
жертвы.
Я обязываю своих темахов, чтобы они отдали изменников Ей, Что Есть
Бесконечная Пасть!

Так слушайте же вирши Тенемху!

Я Отступник, Дрожащий Пёс и Истребитель Лжецов.
Тот, кто лжесвидетельствует, сперва познаёт правду.
Я обязываю своих темахов защищать секреты племени ложью, но
наказываю лжецов!

Так слушайте же вирши Цесер-Тепа!

Я - Возвышенная Длань, Дядя Анпу и Принц Некрополя.
Тот, кто тревожит могилы, посягает на владения Дуата.
Я обязываю своих темахов подчинять мертвых своей власти и
наказывать тех, кто их беспокоит!

Так слушайте же вирши Тутуутефа!

Я - Даритель Зла, Обсидиановый Кот, Который Освящает Покои.
Тот, кто использует сексуальные дары, чтобы завладеть сердцем
другого, ведает радость свободного сердца.
Я обязываю своих темахов устраивать браки и сводить пары, но
наказываю тех, кто использует сексуальное влечение, чтобы управлять
другими!

Так слушайте же вирши Уаменти!

Я - Вплетенное Семя, Принц-Змееносец, Который Карает Разврат.
Тот, кто навязывает соитие нежелающему, возвышает волю своего
греха.
Я обязываю своих темахов наказывать тех, кто насилует нежелающих,
или тех, кто не достиг взрослой воли!

Так слушайте же вирши Уатч-Рехет!

Я - Выпрямитель, Читающий Свиток, Который Не Должен Быть
Написан.
Те, кто взывает к Пожирателю, видят сущее.
Я обязываю своих темахов наказывать тех, кто призывает Ее
Оскаленную Зубьями Гор, или тех, кто изучает тонкие секреты разрушения!

Так слушайте же вирши Унем-Бесека!

 Я Принц Воинства Змей, Пожиратель Внутренностей, Который
Смиряет Победителей.
Те, кто захватывает чернозем и крепкие дома, знают цену владениям.
Я обязываю своих темахов воздавать жертвы завоеваниям, но
наказывать тех, кто хочет красть землю, находящуюся под их властью!

Так слушайте же вирши Унем-Сеф!

Я Пожиратель Крови, Шакал Рыскающий За Стенами Гробниц,
Продажный Поэт.
Тот, кто говорит правду двусмысленно, сперва мыслит её ясно и четко.
Я обязываю своих темахов скрывать великие тайны в своих гимнах, но
наказывать тех, кто искажает простые слова!

Так слушайте же вирши Усех-Немтет!

Я - Первый Судья, Отец Отцов, Тот, Кто Украшает Колонну Богов.
Тот, кто бросает вызов порядку вещей, знает закон страдания, ибо он
стремится избежать его.
Я обязываю свои темахов напоминать жертвам об их месте ниже
принцев А'ару, богов и повелителей, смертных и бессмертных!

Так слушайте же вирши Уту-Несерт!

Я - Дымящийся Ястреб, Повелитель Огня и Глушитель Проклятий.
Те, кто произносит проклятия, стремятся к противоположности
благочестивой речи и таким образом пробуждают запретные силы.
Я обязываю своих темахов проклинать грешников, но клеймить тех,
кто проклинает, грешниками в той же мере!

Труды Азара
Я - бог Азар, царь Кемета и Дуата. Я - Тот, Кто Сошествует и
Восходит. Я подобен водам реки и питающим растениям, которые
произрастают по её милости. Я - труп, который удобряет почву. Я являюсь
преемником Анпу. Моя форма и цель проистекают из сущности Сутека и
воли Судей Дуата направлять детей темахов, чтобы они могли подготовить
Ремет к их священным задачам. Мой хребет - это лестница, которая
опускается в Дуат!
Судьи Дуата захватили семя моего отца и бросили в реку, наполнив
меня своим знанием и приказав мне появиться на свет. Я проснулся в зеленой
плоти, поднявшейся из воды и черной почвы, сродни камышу и травам
Кемета. Я нарвал тростника из зарослей, стелющихся по земле, и связал их
вместе в свой посох. Я сплел из сухих листьев растений, которые часто зрел
пылающий глаз Ре, опору, за исключением одного конца, где я позволил
острым листьям свободно свисать, и это стало моим цепом. Я поднял его и
сказал: “Я знаю Закон Страдания, завещанный всему Сехему Судьями Дуата.
Кто воздаст почести Азару, Хранителю Закона?”(1)
 Чистые глаза охотящейся птицы заметили мое воззвание, и оан
приземлилась передо мной так быстро, как падает копье, чей полёт пронзает
облака. “Мой клюв в крови, могучий Азар”, - молвила птица. - Я ударил
когтями по поверхности реки и выхватил змею из ее вод. Я нашел рыбу в
брюхе змеи и понял, что моя добыча сама была охотником. Даже самые
маленькие создания вырывают растения из русла реки, чтобы прокормить
себя. Закон Страдания един для всех. Если Судьи назначили тебя
Хранителем Закона, я должен повиноваться”.
Я сказал: “Я делаю тебя своим сыном, первым слугой Азара”. Я
воспользовался таинством именования, чтобы назвать его Херу.(2)
Я вышел из реки на пустошь. Ре завершил этот день, и Нуит раскрыла
себя. Я сказал ей: “Пустыня огромна и холодна. Дай мне огня.”
Нуит ответила: “Пустыня опустела по воле моего возлюбленного, Кеба,
чтобы ни одно существо не могло осквернить его плоть своей болью”.
Однако мой дал мне свою силу творения. Я нашептывал одной из слез
Нуит и та упала ярко и быстро, потому что она была сделана из огня и
металла со звезд.(3) Я вылепил из неё горящий посох и сказал: “Я знаю
секрет Именования, как знал мой отец Сутек. Даже Кеб и Нуит должны
подчиняться моим приказам.”
Таким образом, я шел, куда хотел, через пустоши, горы и моря, чтобы
осмотреть мир. Я вернулся к реке и стал ждать Огня, но он не поднимался, и
мой огненный посох остыл. Я позвал своего сына Херу и повелел: “Лети
вперед и принеси рассвет!”
Хер полетел на запад и наткнулся на Ре, который прятался в тени
Дуата. Ре сказал Херу: “Мой ясный глаз зрит за спину Нуит, в тайну А'ару.
Если я поднимусь, Судьи накажут меня”.
Херу ответил: “Я сын Азара, который правит этим миром. Ему ведом
Закон Страдания. А теперь вознесись, пока мой отец не покарал тебя!”
Ре со страхов взошёл на небо. Его ясный взор проник сквозь плоть
Нуит и увидел тайны Судей. Он остановился в полдень, на вершине своего
восхождения, и окликнул меня, сказав: “Я видел Свиток Веков, Азар, в
котором начертала твоя тайная цель. Я все еще боюсь Судей и того, что было
написано на Свитке. Я продолжу в течение многих дней, если ты защитишь
меня”.(4)
Я смастерил из речного тростника плетеную лодку и подарил ее Ре,
чтобы он мог с комфортом путешествовать по небу. Я приказал Херу
управлять лодкой Ре и охранять ее, и отбрасывать на нее тень, когда Ре
убоится увидеть секреты А'ару. Таким образом, я создал время холода и
дождей, когда тень моего сына падает на моего брата, и время жара и
сухости, когда его страх перед Судьями утихает и тень спадает.(5)
Так дети Сехема, звери и птицы, растения и насекомые, рыбы и
великие обитатели рек, а также семена, переносимые ветром, повиновались
смене дня и ночи, солнечного и дождливого сезонов. Спустя целую вечность
я увидел, как мужчины и женщины пришли к реке, повинуясь Закону
Страдания. Они бежали от боли в сухой пустыне, спасались от густых лесов,
где царствуют кобры, и убегали от преследующих львов в поисках чистой
воды и зеленых растений.
И все же в мире были вещи, которые не принадлежали живому Сехему.
Ремет говорили о существах, чье присутствие заставляло трупы содрогаться
и воскресать снова. Они вырезали идолов и складывали камни в качестве
алтарей и, зная, что этим миром правит боль, забирали зверей, птиц и
пленников из вражеских племен. Они украшали алтари приготовленным
мясом своих жертв и соленой кровью, поскольку воображали, что духи
испытывают голод и жажду.
Судьи Дуата выпустили своих слуг в мир. Я поднял свой посох и цеп и
крикнул: “Придите, Дети Темах!” и они пришли к реке, ступая, как звери,
скользя, как змеи, летая, как птицы, и плывя, как облака. Они собрались
передо мной, говоря: “Мы были созданы из сущности Судей как повелители
над живым миром, но мы не от мира сего. Как мы должны исполнить свой
долг?”
Я ответил: “Взгляните на мужчин и женщин, которые боятся вас! И все
же они не должны жить в одиночестве в страхе. Чтобы стать достойной
жертвой для Аммут, они должны выбрать между Страданием и Дуатом,
между Волей и А'ару. ”
Дети Темах попросили меня подготовить Ремет. Я научил их знанию,
заключенному в моей плоти, которое пришло из детородного органа Сутека
внутри меня. Я пригнал их к месту обучения ударами своего цепа и поднял
свой посох, чтобы даровать им пять учений.(6)
Я ударил по земле своим посохом и под ним разверзлась яма, я извлек
оттуда разнообразную плоть Кеба и сказал: “Научите их обращению с
золотом, серебром и драгоценными камнями. Эти материи - ткани богов, и
они станут драгоценными для Ремет.” Таким образом, я основал знание
Алхимии.
Я положил золото на каменный пьедестал и ударил по нему цепом,
придав ему форму Глаза Херу. Я сказал: ”Научите их знакам богов и
правителей, используя плоть Кеба, чтобы вы и боги могли видеть их и
править через них". Таким образом, я основал путь Амулетов.
Я поднял свой посох, и ости мертвых поднялись из земли, подражая
мне. Я заковал их в камень и сказал: “Точно так же мой хребет поддерживает
мир. Научите их строить храмы на этих колоннах и изображать людей и
богов.” Таким образом, я научил его секретам Изображения.
Я вышел из первого храма и наткнулся на мужчин и женщин,
поедающих своих мертвецов. Призраки кричали вокруг них, но голодные
Ремет их не слышали. Я разогнал призраков и каннибалов своим цепом и
покрыл мертвых листьями и солью. Я молвил: “Научите их тому, что, равно
как их матери должны быть здоровыми, чтобы рожать в этой жизни, так и их
тела должны быть целыми, чтобы дать им рождение в мире после”. Так я
положил начало пути Скорлупы.
Я обагрил два пальца кровью мертвых и на их бинтах начертил путь в
Дуат и то, что мертвые найдут там. Я сказал: “Я научу вас беззвучной речи, с
помощью знаков, которые я подчерпнул из Свитка Веков за пределами неба.
Научите их слышать глазами и идти туда, куда им прикажут, в жизни и
смерти”. Таким образом, я обучал письму и способу составления Писания.
Дети Темах пали ниц передо мной, но ничего не ответили, повинуясь.
Я видел их замешательство.
Темах в виде желтого облака обронил: “Мы не знаем, каким образом
эти искусства следует использовать, чтобы научить человечество Воле”.
Темах в форме двуглавой собаки сказал: “Мы не знаем ни слов,
которые ты хочешь, чтобы мы сказали человечеству, ни знаков богов,
которые мы должны начертать, ни позы, которую должны принять их трупы,
чтобы освободить души для Анпу”.
Поэтому я приказал одной шестой части детей Темах взирать на Нуит
снизу вверх, а остальным велел смотреть на Кеб сверху вниз. Я поднял посох
и призвал Ре, сказав: “Взгляни на Свиток веков!”(7)
Ре ответил: “Я боюсь освещать его, брат. Он существует за пределами
Нуит, в А'ару, где Судьи хранят свои секреты.”
“Взгляни же!” - скомандовал я. Дрожа, Ре последовал приказу,
отвернувшись от мира и окутав его тьмой. Его глаз осветил Свиток Веков
так, что шестая часть, устремившая взгляд в небо, узрела его письмена.
Шестой части, которая следовала за оком Ре, я сказал: “Научите их знакам,
написанным за звездным сводом ”. Так они научились давать имена.
Я обучил детей Темах искусствам и сказал: “Теперь ступайте в
пустыню. Возвращайтесь к реке и Ремет после того, как вами овладеете
искусствами, которым я вас обучил. Защитите черную землю Реки от
Пожирателя, ибо она с нетерпением ждет своей жертвы. Когда вы вернётесь,
вы будете Шаньяту, ибо вы несёте ответственность за этот мир”.(8)
Таким образом, целую вечность я наблюдал за рекой. Я защитил её от
мерзостей и язв. Там, где я ступал, растения росли густо и тяжелели от
плодов, пока сады вовсе не окружили заполнили реку. Ремет построили мне
идолы и алтари, но я не отвечал на их молитвы.
Так было до тех пор, пока Сопдет(9) снова не взошёл в свой зенит, и
Шаньяту не призвали меня в пустыню. Они овладели шестью искусствами и
пели о городе, который они построят у реки. Я не помышлял о подобном, но
Треснувшая Звезда Шаньяту, заглянувшая в Свиток Веков, ответила, что там
это написано.
“Вы будете правителями человечества”, - сказал я. “Вы поведете их к
познанию их Воли и к тому, чтобы они были достойны суда, чтобы одни
стали жертвами, готовящимися в залах Дуата, а другие вознеслись в А'ару”.
Это было мое последнее учение, но они не преклонили колени, чтобы
принять его.
“Мы тоже вознесёмся в А'ару”, - сказали они. “Ибо мы познали Волю”.
Они связали меня сухими виноградными лозами, а из жил Кеба вытянули
золотую проволоку. Облака перекрыли око Ре, и когда они прошли, я увидел
лицо Сутека, ибо Шаньяту приняли облик моего отца. (10)
 Я сказал: “Отец Воли, я твое семя и должен повиноваться тебе”. В
обличье Сутека мой отец разрезал меня на множество частей и отправил в
Дуат, чтобы я мог любить их и править ими.

1. После Ирема Азар (Осирис у греков) считался либо правителем

богов, либо могущественным ставленником богов влиятельных культов,
таких как культ Ра в Гелиополисе. Азар из Ирема заявляет о своей
преданности судьям Дуата. Этот Азар - бог жизни и Нила, и он еще не сошёл
в Дуат.
2. Херу (Гор) - это своего рода божественное животное и приемный
сын Азара в этом рассказе, а не сын Азара и Асет (Исида, абстрактное
существо в этом рассказе, ассоциируется с Нилом и звездой Сопдет).
3. Еретик подтверждает, что это поэтическое описание метеорита. Хотя
иремиты не использовали железо, “звездный металл” пылающего посоха,
вероятно, был сделан из него. Еретик считает, что этот стих существует для
того, чтобы поощрять истинную веру в тех, кто сбивается с пути,
предсказывая появление железа, обработанного человеком. Если бог
проявляет знания, превосходящие знания Ирема, он должен действительно
существовать. С другой стороны, это может быть интерполяцией более
поздних авторов, которые хотели создать именно такое впечатление.
4. Это выставляет Ре трусом. Подобные порочащие изображения часто
возникают в результате культовой пропаганды, направленной на
низвержение старого правящего бога. В Древнем Царстве культ Ре
возвышался над культом Азара вплоть до правления Унаса, так что этот
отрывок, возможно, был изменен в тот период, чтобы отразить эту перемену.
5. Помимо объяснения времен года, это еще больше унижает Ре, ставя
его ниже Херу, который сопровождает его весь день.
6. Азар основывает принципы пяти главных гильдий Ирема. В
некоторых текстах Азар обучает 35 искусствам, и собравшиеся Шаньяту
делят их между гильдиями. В одной версии описывается более тысячи видов
искусств, от разведения костров до вызывания демонов. В отличие от
приведенной здесь версии, которую Еретик выбрал как наиболее близкую к
истине, как он ее видит, в других сразу же представлены шестая гильдия и
Именование (в переводе с себа, слова, ассоциирующегося с учениями и
небесными событиями).
7. Этот акт положил начало шестой гильдии творцов. Еретик называет
их “Обманутыми”.
8. В иремитском языке слово Шаньяту или Шаниату (предшественник
египетского слова Шаниту, “помощник судьи”) имеет значение
управляющего и ставленника.
9. Звезда, называемая в греческих источниках Сотис. Еретик
подтверждает распространенное мнение, что это та же звезда, что и Сириус.
Сопдет считается суббогиней и знаком Асет. Название звезды означает
“острота”.
 10. Шаньяту демонстрируют силу Воли Сутека, даже несмотря на то,
что Судьи Дуата создали их без “примеси” этого бога. “Лицо Сутека” обычно
представлено ша, легендарным существом, которое, по мнению некоторых,
является ослом или собакой, но Еретик утверждает, что это было другое
существо, которого больше не существует.

Свидетельство Еретика – Часть 2

Я познал смерть по ее названиям. Мертворожденный. Утонувший.

Раздавленный в шахте. Напоровшийся на лезвие. Пожранынй болезнью. Я
научился писать смерть почти сразу же, как научился произносить её.
Шаньяту хотели знать течения и цвета смерти по всей Империи. Я
унаследовал эту работу, которая станет проклятием моей семьи, но спасёт
меня, хотя и не раньше, чем кости моей матери обратятся в прах.
Моя семья создавала эти записи, но это было второстепенной задачей.
Мы были не верховными писцами Ирема, а кочевниками по приказу
столицы. Мой отец был в некотором роде солдатом, потому что он взимал
налоги с людей по всей Империи, проделывая длинный путь из Ирема и
обратно. Представьте себе выполнение этой задачи в эпоху, когда налоги
только были изобретены! Многие считали эту работу воровством, и
сопротивлялись. Таким образом, отец нес смерть фермерам и чернорабочим,
которые отказывались уплачивать цену жизни, или настоящим солдатам,
которые прятали завоеванные трофеи. Он был достаточно крепким, чтобы
доставлять добытые сокровища в хранилища Ирема или избивать рабов,
которые помогали ему слишком неохоту. Он был для фермеров, охотников и
собирателей тем же, чем они были для плодов земли: тем, кто пожинает и
убивает, а затем отступает и ждет, когда снова вырастут плоды.
Иногда он назначал наказания за другие проступки, такие как тайное
захоронение тел, убийство без санкции Ирема или поклонение ложным
богам. Он обладал амулетом власти, дающим ему дозволение Империи, и,
как грамотный человек, мог сформулировать законные причины своих
действий, и его далекое начальство поверило бы ему. Таков был путь
странствующего писца, который действует не по прихоти своего клана, а по
правилам, написанным на папирусе, глине и камне. После того, как Ирем
погрузился под пески, я с презрением взирал на наследников нашей
профессии за их удобные дома и худые, согбенные тела. Мы не знали
подобной роскоши. Я, который помнит почти все, не знаю, когда мои ноги
обвыкли после долгих миль ходьбы по песку и острым камням, потому что
это был мой долг еще до того, как я узнал имя своего отца.
Хотя он владел судебным клинком и умел читать, мой отец запинался
на сложных знаках и словах, которыми владела моя мать. Она писала списки,
прокламации и послания, раздавая их быстроногим рабам для отправки
начальникам и лакеям. Несмотря на то, что Шаньяту говорили, что родители
не должны давать имена детям, пока им не исполнится пять лет, пожилая
мать пела мне на ночь в моих самых ранних воспоминаниях. Она знала, что я
буду жить так, как не жили другие ее дети. Тележка с трупами уже доставила
трех братьев и двух сестер в Залы Скорлупы, где они либо послужат
Империи другими способами, либо отправятся вниз, к Азару.
Мои родители состарились, и Закон Страдания сковал их болями и
недомоганиями, пока моя пепельноволосая мать не начала кашлять кровью
через каждый вдох. Рабы понесли ее обратно по спиральной тропе, в Ирем и
Зал Закрытых Книг, где мы, писцы, хранили секреты нашего культа. Мой
отец намеревался обратиться к ним с прошением об исцелении. Мастера
Скорлупы, которые готовили мертвых, иногда могли изгонять тень смерти из
больных и раненых, но никогда без разрешения Шаньяту каждой гильдии.
На обратном пути мама заставляла меня переписывать основные
письмена, сжимая мою руку слабеющей, но настойчивой хваткой всякий раз,
когда мне не удавалось идеально воспроизвести слова. К тому времени, когда
мы увидели далекие ночные огни Ирема, она вручила мне Гимн Послушания,
своего рода упражнение. “Пиши, от этого зависит твоя жизнь”, - сказала она.
Она больше ничего не говорила, хотя, пока я писал, а мой отец давал ей
воды, она продолжала смотреть на меня испуганными глазами. Гимн
Послушания был произведением, которое мой отец использовал, чтобы
заставить заблудшие племена подчиниться, потому что это была реликвия:
истинная форма Сехема. Свидетели декламации либо подчинялись, либо
чувствовали себя вынужденными искалечить себя.
Я почти закончил ее, когда мы отдыхали в Зале Закрытых Книг, но
когда я приготовил кисть для последних штрихов, мой отец выхватил ее у
меня и сказал: “Мы должны сжечь это”, хотя закон запрещал уничтожать
любой сосуд силы. Какое-то мгновение мы с отцом держали в руках по
половинке свитка. Давление со стороны любого из нас могло бы разорвать
его пополам. Однако один из наших рабов видел это, стоя позади, и мы
вспомнили, что наши хозяева могли видеть сквозь многие очи. Я завершил
свою работу. Мой отец заплакал.
Мы встретились с Шаньяту на рассвете. Его лицо закрывала маска из
черного дерева, вырезанная в виде морды ибиса, одетого в неокрашенные
одежды, но покрытые письменами. Некоторые слова, написанные не рукой
смертного, поплыли у меня перед глазами. Он восседал на троне между
двумя великими джедами у входа в зал. Они символизировали цель и
послушание нашей гильдии. Рабы опустили носилки моей матери, и мы
уткнулись лицами в песок, как было заведено.
“Давайте решим вопрос женщиной Сейей”, - сказал Шаньяту.
“И муж, и жена знают путь Свитка?”
“Да, о, Посланник Судьи”, - сказал мой отец.
“И все же Сейя была более искусной из вас. Потеря ее нанесет ущерб
Гильдии Закрытых Книг, если только она не передаст свои способности
своему ребенку.” Я почувствовал, как холодный шип вонзился мне в
затылок, и понял, что он указал на меня.
 “Она так и поступила?”
Мой отец ничего не сказал, но я испугался и протянул Гимн
Послушания, прикрывая глаза другой. Кто-то невидимый забрал его у меня
из рук. Я услышал движение в носилках моей матери.
“Встань”, - сказал Шаньяту. Когда я это сделал, то увидел, что мой отец
смотрит на меня полными ненависти глазами. Он тоже встал, пренебрегая
формальностями почтения.
Моя мать вышла из паланкина, но теперь ее кожа была того же
мертвенно-землистого цвета, что и волосы. Ее шаги были не ее
собственными. Она поднялась на помост, чтобы встать рядом с Шаньяту, и
когда она повернулась, я увидел, что она не моргает, не дышит и не смотрит
на меня так, как матери смотрят на сыновей.
“Я дал Сейе свободу от её Скорлупы”, - сказал Шаньяту. - Судьи Дуата
взвесят ее грехи и добродетели, и ее тело послужит Империи. Не оскверняй
ее душу скорбью! Та, кто родила одного из членов гильдии, может гордиться
этим в присутствии Азара, который отбирает тех, кто достоин звездного
А'ару. Пусть твои стенания не отвлекают его от решения!”
Так и стало, и после того, как Шаньяту ушли, меня снова провели
между джедами и в Зал Закрытых Книг, сына лишившегося отца. Больше я
его никогда не видел, и я полагаю, что он ушел по спирали в глушь, чтобы в
одиночку выполнять свой долг.
После случившегося, стоит мне описывать последующий двадцать
один год? Я углубил свое мастерство в изучении текстов, их священных слов
и тайн, принесенных моим покровителем Шаньяту, Человеком в маске
Ибиса. Я снова утыкался лицом в землю, много раз, когда Шаньяту вызывали
меня, чтобы отдавать приказы или обучать определенным секретам нашего
искусства. Я работал. Я писал. Я вел учет имущества Империи, ее живых и
умерших обитателей, сопоставляя отчеты странствующих писцов, таких как
мои родители. В отличие от них, я остался в Иреме, этом городе льющегося
вина, ароматного дыма и святых колонн. Я наслаждался служением рабов и
покоями из сырцового кирпича и дерева с террасами, отведенных для
ремесленников, священников и нас. Когда я посмотрел налево, я увидел
Владыку Горизонта, где преемники Ирема построят свои гробницы и со
временем превратят самого Владыку в идола с телом льва. Когда я посмотрел
направо, то увидел тростник у реки, фермеров за работой и шаркающих
мертвецов, выполняющих самую тяжелую работу в городе наряду с низшим
классом живых рабов.
К тридцати годам я заседал в суде, на скамье и помосте, сделанных
специально для этой цели. Хотя Шаньяту определили законы, писцы
занимались более мелкими делами: тяжбами между соседями,
непослушными рабами и убийствами, когда это не касалось члена одной из
гильдий. Поэтому позвольте мне рассказать вам о двуличии закона, которое
характерно для любой цивилизации.
Во-первых, закон существует для того, чтобы упорядочивать общество
не только в интересах его хозяев, но и таким образом, чтобы ни аристократ,
ни раб не покидали своего места. Легко заметить, что все истинные рабы
носят цепи, созданные страхом страданий. Хозяева мучают своих рабов ради
удовольствия и чтобы продемонстрировать предполагаемую неизбежность
рабства. Это легко понять любому, хотя хозяева часто обманывают, говоря о
“рабском сознании” как природы людей. Труднее понять, что закон также
наказывает хозяев за их жестокость, наказывает их за моменты сострадания,
лишения покровительства или пересмотры договоренности. Закон не
угнетает хозяев так сильно, как их рабов, или элиту так же сильно, как их
подчиненных, поскольку в случае знати закон существует для того, чтобы
наказывать разум, а не тело. Законы о наследовании натравливают брата и
сестру друг на друга, но при этом передают богатство от одного поколения к
следующему, так что мужчины и женщины, обладающие властью, всегда
будут считать себя бессильными, как будто их богатство было с трудом
заработано, недавно завоевано и обречено исчезнуть из-за минутной
глупости. Таким образом, хозяева отказываются отрекаться от
покровительства и лгут самим себе об угнетенных, чтобы убедить себя, что
они сами всегда заслуживают привилегий.
Во-вторых, весь свод законов с его текстами и постановлениями
воплощается чем-то большим, чем постановлениями и посохом бейлифа.
Народы разрабатывают законы таким образом, что, когда люди
рассматривают их как единое целое, они кажутся божественными, так что
пренебрежение ими становится формой ереси. Все древние короли
утверждали, что происходят от богов, и писали законы, которые, по их
словам, были даны им свыше. Однако появление Бога Закона основывается
не только на мифологии. Законы должны отражать мысли этого иллюзорного
бога, включая его моральные заповеди и особую логику. Если мы говорим о
законе, придерживающемся принципов и верований и формулирующим
заявления так, как будто у него есть собственный разум и воля, помимо
писаний, воспоминаний и индивидуальных решений, мы будем верить в
такого Бога Закона и бояться его, даже если подверженные ошибкам
смертные являются его единственными агентами.
Эти принципы лежали в основе моих суждений, поэтому я не был ни
справедливым, ни беспристрастным. Я осудил невиновную женщину, потому
что ее семью заподозрили в заговоре против Шаньяту. Даже если это было
ложное обвинение, наказание продемонстрировало мою лояльность. Я
обрекал на большие муки тех, кто был способен на аргументы и логику,
нежели пустословных еретиков, потому что здравомыслящие умные люди
всегда являются большими врагами Бога Закона, которого я представлял как
Шаньяту в маске Ибиса, поправшего труп моей матери. Да, я служил из
страха, но только поначалу. Когда Империя перекраивала свои границы
кровью побежденных и военная добыча потекла в ворота Ирема, мое
поместье процветало. Когда я смотрел на своих рабов, мое сердце шептало,
что если бы не закон и угроза наказаний, они с радостью раскроили бы мне
череп камнями и инструментами. Эти мысли я не облекал в слова, потому
что слова привели бы к осмыслению, а попытка осмысления заставила бы
меня представить, каково это - быть рабом, и раскрыть жестокую,
мошенническую природу моего положения. Это был бессловесный страх,
который достаточно легко выбросить из головы, но достаточно сильный,
чтобы всегда держать при себе жезл вершителя и судить в соответствии с
истинной целью закона.
Таким образом, мы все повиновались безымянному Богу Закона и
поддерживали Империю даже после того, как Шаньяту отошли от
повседневного правления. Гильдии занимались своими делами, а солдаты
выполняли их приказы. Только рабы отреагировали на их отдалением от
мирского восстанием, которое было подавлено так же быстро, как и
возникло, оставив многих из них в клетках дожидаться наказания. Мы
решили, что не можем судить стольких людей без санкции Шаньяту.
“Иди к Владыке Горизонта и умоляй о наставлении”, - сказал Ан-
Хотеп. Он был моим старшим коллегой в гильдии. Я молил, чтобы эта честь
досталась ему или кому-то с подобным опытом, но он сказал: “Разве не ты
начертал Гимн Послушания в детстве? Разве ты не унаследовал руку и око
Сейи?” Мне оставалось только согласиться, и поэтому я принес свою кисть,
чернила и папирус к подножию Владыки Горизонта, куда никогда не
отваживались заходить даже ходячие трупы. Вы, кто читает это, видели
Лорда преобразованным, как Херу Горизонта, но во времена Ирема он был
великим ша, зверем Сутека, который сидел здесь как пленник Азара, в том
месте, где Сутек освободил его от плоти, чтобы стать королем Дуата.
Шаньяту заняли залы, вырезанные в его теле, для собственного
использования. Я опустился на колени у огромной когтистой лапы и
надеялся, что один из великих выйдет вперед.
Я ждал день и ночь, не вставая из страха показаться дерзким перед
Шаньяту, пока не услышал голос Человека в Маске Ибиса, который сказал:
“Встань”. Я встал, и не увидел на нём маски. Я всегда думал, что Шаньяту -
мужчина, но я увидел женские черты. На ней было одеяние, красное, как
свежая глина. Она была на голову выше меня, и глаза у нее были огромные и
черные, нечеловеческие, как у сокола.
“Ты пришёл говорить со мной о рабах”, - сказала она. Я кивнул. Я
пробормотал почтительные слова, которые используют, обращаясь к
Шаньяту. - Вы правы, ища нашего совета, но мы знали о восстании. Но даже
если бы нет, оно было бы так же неизбежно, как полет Ре по небу, постоянно
преследуемого крылатым сыном Азара. Приготовь свою кисть, я дам тебе
наставления.”
Я опустился на колени и обратился к искусству, записывая ее веления
на папирус. Я знал, как стать проводником высших слов, чтобы они текли
через мой разум, превращаясь из услышанных в чернильные, подобно тому,
как река превращается в соленое море. Так я не дрогнул, услышав приказ
отобрать седьмую часть рабов Ирема, и не усомнился ни в назначенных днях
убийства, ни в словах, которые нам было велено произносить, когда мы
убивали их. Даже если бы я задумался о том, скорее всего я бы не отложил
кисть и не отверг наставления, потому что я был слугой закона.
 Я сочинил новый Гимн Послушания, содержащий новые строки, и
отправился в путь пешком, потому что никакие носилки с рабами не могли
доставить меня навстречу долгу. Я прочел Гимн генералам Ирема, которые
приостановили военные учения, которые они отрабатывали на трупах и
живых пленниках. Я прочитал его в Доме Явления Азара, где обитал фараон.
Он смеялся под золотой маской и все время пил неразбавленное вино, пачкая
свою фальшивую бороду. Я выступал перед Носителями Символов, которые
шептали что-то в свои амулеты, и перед Златорожденными, которые сидели
на украшенных драгоценными камнями скамьях во внутренних двориках за
бронзовыми воротами. Я воспевал тексты свитка перед Пастырями Палаты,
которые зашили уши мертвецов до того, как я начал. Когда я выступал перед
Отцами Идолов, девять статуй открыли свои каменные рты и повторили мои
слова. Когда я вернулся в свою гильдию, старейшины подняли руки, чтобы
остановить меня, сказав: “Это наша искусство. Мы ощутили его написание
на наших Колоннах".
Теперь наступает та часть, о которой я боюсь рассказывать, потому что
вы, Бессмертные, должны найти спасение на Пути Памяти, и я должен
признать, что точно так же, как и свобода – Память не дарует счастье, Память
- это не утешение, поскольку она заставляет вас пересматривать свои
поступки. Поэтому я возвращаюсь к тем дням Остроты, когда звезда Асет
взошла на небосвод и мы поспешили подчиниться Шаньяту. Я не буду
подробно описывать бойню из-за парадокса, который проклинает все
зверства: ни одна история в целом не может рассказать о жизни отдельных
людей. Когда мы говорим цифрами, мы избавляемся от ощущения, что люди
страдали.
Кесу был рабом, который охранял мою дверь и спал перед ней. Я часто
смеялся вместе с ним, несмотря на его положение, и нарушал светский
протокол, выпивая в его компании. Он был сильнее меня, поэтому я
подкрался и пронзил его шею каменным ножом. Его глаза открылись, и хотя
он вскочил с пола, жизнь истекла из него, как вино из бурдюка.
Йиши управлял моими садами. Я наступил ей на грудь, когда она
повалилась на землю. Я ударил ее прутом, которым бил раньше, с
достаточной настойчивостью, чтобы проломить череп, — тринадцать ударов
розгой и один удар ноги.
Я не преследовал ее детей, потому что слышал смех солдат. Они
схватят их. Когда я вышел из дома, они уже схватили Муру, мальчика,
который приводил в порядок мою одежду. Они перерезали ему горло и
бросили тело на тележку для перевозки трупов. Я посмотрел со своей
террасы и увидел повсюду огромные пожары и стоны умирающих,
сведенные в гармонию грубыми цифрами.
Солдат легонько привлёк меня своей окровавленной рукой, сказав:
“Песня! Дитя Гимна, ты сам последуй наказу! Пой песню, или ты не
сделаешь ничего более уничтожения собственности!” Он засмеялся и пил со
своими товарищами. Им было комфортно здесь, в городе, охваченном огнем
и смертью, которые они видели лишь с границ, но я, который ныне помнит
всё, изо всех сил пытался вспомнить свои собственные инструкции. Когда
они поймали убегающего раба и пронзили его своими копьями, солдаты
снова засмеялись и запели, и я, наконец, присоединился к ним, молвив:

Аммут! Пожиратель!
Мы не боимся твоего имени.
Мы не откажем тебе в твоём пиршестве!
Не жди, пока медлительные Судья Дуата накормят тебя!
Мы говорили с твоим Принцем и знаем твой истинный голод. Мы
дадим тебе пятикратное подношение, о котором ты не мечтала!
Разве не великодушны, мы, ходящие по земле?
Разве не мы истинные Судьи Дуата?

Их капитан схватил меня за руку и потащил по тропинке вместе с

другими солдатами и тележкой с трупами. Мы остановились, чтобы бросить
мертвых в вырытую ими яму. Он сказал: “Я провожу тебя в Зал Закрытой
Книги, где высшие вознаградят тебя”.
“ О какой награде речь? - спросил я, но взглянул на реку, услышав
женский крик. Он посмеялся над моим страхом и, улыбаясь, сказал: “Ты не
единственный кто отдавал приказы. Призраки наших товарищей приходили к
нам в обличьях Шаньяту. Они приказали нам отвести вас, ремесленников, в
ваши ремесленные мастерские, где они даруют вам блага в соответствии с
вашей верой и положением! Это все, что я знаю — они никогда не делятся
высшими материями с нами, воинами.”
Мы не разговаривали, пока не добрались до колонн дома писцов. Рабы
исчезли, их сменили ряды солдат. Освещенные ночным огнем, бронзовые
наконечники их копий выглядели как угасающее пламя высоких факелов.
Они расступились передо мной, но мой проводник не последовал за ними,
поэтому я повернулся и спросил: “Что ты будешь делать теперь? Они
вознаградят тебя?”
Он развернулся, указывая рукой на груду тел, пожары и затихающую
гармонию криков, и сказал: “Какие еще награды нужны нам?”
Я прошел между колоннами моей гильдии в освещенную факелами
темноту, где мы долгое время изучали и практиковали внутренние тайны
нашей гильдии. Было тихо, потому что все рабы ушли, а ниши и комнаты для
смешивания чернил были пусты. Я проследовал в зал собраний и увидел, что
мои братья и сестры по гильдии стоят и шепчут неразборчивые слова, как
будто разговаривают во сне. Старые слуги Шаньяту, ковыляющие мертвецы,
окружили их.
Одной из них была моя мать. Ее кожа была синей и увядшей, но в
остальном ничем не отличалась от того дня, когда я видел ее в последний раз.
Искусство Скорлупы было умело применено к ней. Она опустилась передо
мной на колени, протягивая бронзовую чашу, наполненную черной
жидкостью с горьким запахом.
“Пей”, - сказал труп моей матери. Это был не ее голос.
 Мне было все равно, был ли это яд. Я доказал, что являюсь творением
закона и слугой Шаньяту, заглушив все мятежные ноты, звучащие в уголках
моей души. Было вполне уместно, что мне уготована участь быть
уничтоженным. Я выпил.
Мои конечности отяжелели, но я все еще стоял. Мои мысли тоже
набирали вес и тонули, как камни в мутной воде, пока я не почувствовал себя
каким-то каменным джедом, плоть которого висела, как хрупкое украшение,
на какой-то незыблемой сердцевине. И все же я услышал команду идти, и
внутренняя твердь двинулась вместе с живыми и мертвыми из моей гильдии,
хотя мое зрение было затуманено, и я не знал ни направления, ни пункта
назначения, ни времени, пока мы путешествовали. В конце я почувствовал
еще большее уныние и холод на спине. Я лежал на каменном столе,
подобном тому, которым пользовались Пастыри Палаты, когда готовили
мертвых.
Тучи рассеялись, и я увидел мерцающий свет факелов, а затем
женщину в маске Ибиса. Теперь у нее были змеиные глаза, и когда ее
бронзовые иглы вонзились в меня, мне показалось, что меня ударила
огромная кобра.

Литания о Пятичастной душе

Мы - пятеро, обитающие внутри вас и окружающие вас. Мы - рука,
которая пишет, и голос, который говорит. Мы - внутренняя речь, которая
сподвигает ваши уста, и дух, который движет вашими руками.(1) Ибо мы
были связаны с тобой, о Бессмертный, в одной тяжелой капле Сехема, что
течет между Кебом и Дуатом по реке и тонет на красных дорожках Небтета.
Бессмертный, знай, что, когда ритуалы будут завершены, твоя плоть
будет освящена, ты почувствуешь зов своего тела и желание вернуться в него
и снова прогуляться по залитому солнцем миру. Не возвращайся! Если ты
пойдешь против течения крови Небтета, она растворит тебя, и мы пятеро
разлетимся в разные стороны. Твоя Тень будет выть в Нетер-Хертете, и
живые будут проклинать тебя. Твой Дух вторгнется в твое тело и поднимет
его, чтобы охотиться на живых, которые сожгут тебя как отродье. Твоя
Сущность будет течь между Кебом и Дуатом, собираясь в оазисах и святых
местах, и ведьмы и неестественные твари поглотят ее. Твое Имя будет
забыто, и твое Сердце утонет в одиночестве в Дуате, без защитника, где Та,
Что Скалится Бесчисленным Клыками поглотит его.(2) Таков первый отход
от пути Бессмертия. Не поддавайтесь искушению своего тела! Ты не можешь
вернуться, пока не поддашься осуждению.(3)
Бессмертный, мы должны плыть по течению Небтет за пределами
взгляда Ре. Ты увидешь темные пески, поднятые бурей. Входи не страшась!
Это путь в Нетер-Хертет, место призраков между жизнью и смертью.(4) Не
обращай внимания на пески, которые терзают тебя, потому что это всего
лишь твоя память о плоти. Твое истинное тело лежит в твоей могиле и
ожидает тебя после суда. Не совершай второго отступления от Бессмертия,
отказываясь от шторма Нетер-Хертет! Остановишься на границе, и призраки,
которые жаждут твоего Сехема, будут преследовать тебя. Они вырвут нас из
твоей памяти о самости и будут пировать, уничтожая тебя!
Ступай на запад, и когда кровь Небтета погрузится во тьму, воззови:
“Анпу, Открывающий Пути, вот я, кто был освящен Бессмертием! Принц,
Бывший Хозяином Дуата, услышь мой зов!” Ты должен назвать истинное
имя Анпу, которое ты носишь, отпечатанное на твоем Сехеме во время
Обряда Возвращения, и он появится. Ищи внутри себя изречение этого
имени. Если ты ступишь дальше, не призвав Открывателя Путей, демоны с
головами скарабеев выйдут из тьмы и отделят твой Сехем, ибо они -
совершенные стражи Дуата. Не входи во тьму в одиночку, иначе ты
совершишь третье отступление от Бессмертия.
Анпу предстанет перед тобой. Шакал молвит: “Мой анкх приносит свет
в лишенную солнца тьму. Я бог Нетер-Хертета и требую жертвоприношения.
Что ты дашь мне?” Когда тебе зададут вопрос, ты должен ответить: “Я
приношу в жертву изречение твоего истинного имени, о Открывающий
Пути”. (5) Таким образом, могучий Анпу отнимет Изречение у твоего
Сехема, и ты забудешь его истинное имя, но его анкх прогонит демонов с
головами скарабеев и освети алый путь к Дуату, и ты сможешь пройти
безопасно. Не приноси никого из нас в жертву Открывателю Путей, иначе ты
совершишь четвертое отступление от Бессмертия и станешь его рабом! Ибо
ты не сможешь войти в Дуат без всех нас, и Тот, Кто был Хозяином Дуата, не
позволит тебе спуститься вниз с памятью о его имени.
Таким образом, ты войдёшь в царства внешнего Дуата, ибо ты прошёл
через Первые Врата.(6) Двигайся на запад, глядя на звезды, которые проведут
тебя через черно-красную пустыню, моря огня и оазисы отравленных цветов.
Иди всегда на запад, к столице Дуата, следуя по пути, начертанному на твоей
гробнице, ибо твои мертвые глаза смотрели на схему, и твой Сехем помнит
её. Загляни внутрь себя, и когда ты застрянешь посредине пути, назови его
своим словом, и истинный путь на запад раскроется сам собой. Ты увидишь
поселения во внешнем Дуате и услышишь, как голоса твоих друзей и
возлюбленных отдаются эхом внутри них. Придерживайся пути, открытого
твоими речами, ибо эти места и голоса - обман. Это логова Палачей, которые
ножами сдирают кожу с заблудших. Это их голоса, заманивающие тебя на
пытку, вот пятое отступление от Бессмертия!
Отрекитесь от Палачей и продолжайте движение на запад, через
Вторые, Третьи, Четвертые, Пятые и Шестые врата Дуата, которые
преграждают тебе путь через огненную пустыню. Мы не можем знать о
формах, которые они примут, ибо боги создают их из воспоминаний о твоей
жизни под Солнцем. Призови нас, чтобы доказать свою силу, ибо мы -
столпы твоего бытия. Поступишь иначе, и ты совершишь шестое
отступление от Бессмертия.(7)
У Вторых врат призови Львиноголового, ибо ты столкнешься с
утраченной любовью, врагами, которые наполняют тебя красной яростью, и
страстями, которые точат твоё Сердце.
 У Третьих врат призови Соколиноголового, чтобы он продрался сквозь
бури, леса вражеских копий и бурлящие воды, которые испытывают твой
Дух.
У Четвертых врат призови Быкоголового, чтобы он выдержал
девятьсот ударов демонических плетей, пересек пустыню под фальшивым
солнцем и отстоят непоколебимость твоей Сущности.
У Пятых врат призови Змееголового, чтобы он ответил на загадки и
разъяснил природу богов и демонов. Оправдай свое Имя.
У Шестых врат призови Шакалоголового, чтобы он продемонстрировал
пути твоей гильдии, произнес ее тайные ритуалы и оказал сопротивление
неоправданным мертвецам (8), которые бродят по Дуату. Подтверди свои
знания о Тени.
Пройдя за Шестые врата, о Бессмертный, ты попадешь в Город Черных
Шипов, столицу Дуата. Вот дом Азара, Странника. Здесь обитают Судьи
Дуата, в городе оправданных мертвецов, которые ожидают А'ару или
уничтожения, в соответствии со своими грехами. И все же ты пришёл сюда
не для того, чтобы найти жилье, ибо ты был освящен Обрядом Возвращения.
Ты увидишь много демонов, но не бойтесь. Ты провел нас через шесть
врат Дуата, и они знают, что Колонны твоего существа крепки. Пройди через
Седьмые ворота в Черный город по дороге из бронзы, украшенной ляпис-
лазурью, пока не окажешься на большой площади, называемой Лобным
Местом. Оправданные мертвецы стоят внутри, но они не увидят тебя. Ты
узнаешь праведников, которых знали при жизни, но они не назовут твоего
имени. Посмотри перед собой, на скамью на балконе храма. Посмотри на
трон Азара! Бог восседает на нем, но не обращайся к нему. Такая
самонадеянность может привести к твоей гибели, поскольку
неподготовленные уши не смогут услышать ответ Азара. Тем не менее, он
может махнуть правой рукой туда, где стоит Шезму. Он - Винодел Богов,
который превращает недостойных в жертвенное вино. (9)
По левую руку от Азара тебя ждут Судьи Дуата. Взгляни на них левым
или правым глазом, но не смотрите на них обоими, ибо они - повелители всех
миров, и они обладают формами, которые не могут узреть живые глаза, и
движутся в направлениях, которые не могут указать живые руки. Каждый из
них может быть пылинкой или вырастать настолько огромным, что сияние Ре
будет всего лишь яркой точкой перед взором Судьи.
Твои создатели не дали тебе Изречения отвергнуть их, Бессмертный.
Испытания врат Дуата не способны удовлетворить их. Мы, кто шептал тебе,
не знаем заклинания, способного избежать их осуждения. Ты должен
повиноваться проклятию Сутека, который дал тебе свободу, и выбрать
сильнейшего из нас, и сказать: “Я есмь”. Таково твоё веление.(10)
Ты должен терпеть их муки до тех пор, пока не вынесешь своё веление
и не откажетесь от наказа Судей, которые могли бы оспорить его. Противный
случай нам не ведом. Однако знай, что если ты не сможешь заявить своё
Веление, ты будешь осужден, и Шезму расчленит и раздавит тебя на Лобном
Месте. Он превратит нас в вино для богов и предложит твой Сехем
Пожирателю, ибо ты совершишь седьмое отступление от Бессмертия.
И все же мы, Колонны, поддержим тебя перед обвинениями Судей,
если ты обратишься к тому, кто представляет твоё истинное "я". Мы с
триумфом выведем тебя из Дуата, о Бессмертный, и ты снова будешь жить
вечно.

1. В некоторых переводах говорится: “Мы - пять частей твоей души”,

но неясно, верили ли иремиты в единое вместилище "я", и сам Еретик
использует здесь двусмысленные формулировки. Термин “душа”, возможно,
лучше понимать как случайный термин, охватывающий ряд дискретных
функций, подобных скандхам буддийской феноменологии.
2. Это относится к пяти частям “я”, которые в иремитских писаниях
называются “Колоннами или столпами бытия” или "пятью силами". Тень
(Шеут) - это “оккультное” я, которое знает магические секреты и всегда
находится рядом с Нетер-Хертет, где обитает Анпу. Дух (Ба) - это жизненная
сила и воля к действию. Сущность (Ка) - это энергия, которая поддерживает
"я". Имя (Рен) олицетворяет самоидентификацию, а Сердце (Аб) является
средоточием эмоций не только в значении обычных мыслей (которые, как
знали иремиты, в отличие от более поздних египтян, зависели от
биологических функций мозга), но и исходя из предположения, что даже
неодушевленные вещи обладают эмоциональным резонансом. Как ни
странно, это связано с Сехемом (целостной жизненной силой, которую
Еретик называет “фундаментом пяти колонн”) и свободной волей, или
“даром Сутека”, но отличается от них.
3. Это похоже на язык других погребальных текстов, предназначенных
для того, чтобы направить умерших на их надлежащее место, минуя
различные опасности, за исключением того, что это предназначено
специально для Бессмертных.
4. Нетер-Хертет - это то, что в оккультной литературе называется
“Сумеречным царством”, населенным бесплотными духами. Некоторые
источники говорят, что таких миров много, так что их правильнее было бы
назвать состояниями бытия, а не местами, но, как говорят, Анпу,
Открывающий Пути, способен достичь любого такого “состояния” или
определить, как любое существо взаимодействует с любым другим. В любом
случае, Нетер-Хертет является домом для призраков и других духовю
Иремитская демонология - это тема, выходящая за рамки данной книги.
5. “Изречение” - это формальный способ иремитского колдовства.
Еретик говорит, что кандидаты на Бессмертие знают определенные
Изречения, которые были “начертаны на их Сехемах”, но теряют их в
процессе возвращения в мир. Следовательно, Восставший (один из
Бессмертных, вернувшихся в мир) обладает “пробелами, которые можно
было бы заполнить снова”, и испытывает инстинктивное стремление выучить
новые Изречения, хотя Изречения, утраченные во время путешествия,
никогда не открываются заново.
 6. Существует семь врат Дуата, точно так же, как есть семь основных
способов “уйти от бессмертия”, хотя это не одно и то же.
7. У каждых ворот путешественник должен призвать правильную
Колонну, чтобы ответить на вызов. Колонны принимают форму правящих
животных или меньших иремитских божеств. В связи с этим возникает
вопрос о том, являются ли Колонны проекциями конкретных божеств, так же
как "я" является продолжением богов, или наоборот. Например, типичная
транскрипция Ба, или Духа, - это бау, обозначающее присутствие бога,
например, в теле фараона. Еретик отвечал на вопросы подобного рода с
улыбкой, но без слов.
8. “Оправданные мертвецы” - это смертные, которые не были
приговорены к немедленному уничтожению на Лобном Месте, не
задержались в Нетер-Хертет или иным образом не сбились с правильного
пути мертвых. Как и более поздние египтяне, иремиты верили, что духовное
уничтожение возможно после смерти. Части “души” не являются
неразрушимыми.
9. Шезму занимает место Аммут, которую косвенно называют
существом, извлекающим выгоду из его “виноделия”. В некоторых текстах
говорится о взвешивании сердца из исторической египетской теологии, но
без пера Маат в качестве противовеса. Вместо этого Азар кладет руку на
весы, обманывая их в пользу просителя. Неясно, соответствуют ли эти
дополнения самым древним текстам или являются более поздними
интерполяциями.
10. Переводы “Я есмь” и “Веление” иллюстрируют трудность перевода
Иремитского, где слова обладают как обычными, так и эзотерическими
значениями. ”Я становлюсь“ или "Я выбираю быть” может быть более
точным в некоторых контекстах. Применительно к традиционным
заявлениям об идентичности в этих текстах, как высказываниям бога или
другого существа, мы сталкиваемся с двусмысленностью. Возможно, автор
действительно говорит: “Я выбираю быть Анпу”, когда Анпу говорит,
например, Веление — это акт становления, когда говорят: “Я есть”.

Свидетельство Еретика – Часть 3

Я помню все свои жизни и свое путешествие через смерть. Я был
колдуном, богом, отшельником и тираном. Все это призвания изгоя, даже
если вас окружают обожающие поклонники. Все Бессмертные знают о том,
что я говорю, даже если это неуловимое чувство, погребенное под забвением
и самообманом. Шаньяту забрали наши воспоминания не для того, чтобы
утешить нас, а чтобы наполнить нас таким глубоким страхом, что мы примем
свои обязанности, отдадим им дань и подготовим им путь, если они
попытаются восстать из Дуата. Этот страх - проявление первобытного
одиночества, которое испытывают все, смертные и бессмертные, когда что-то
отделяет нас от нашей свободы. Свобода - это наш первый спутник в жизни,
зеркало, созданное пятью Колоннами нашего существа, когда мы говорим “Я
есмь”, бросая вызов Судьям или борясь с обычными хозяевами.
 Чтобы избавиться от этого страха, вы должны осознать, что вашу волю
нельзя убить, ибо это дар Сутека, а сам Сутек так же нетленен, как лицо Нуит
или твердь Кеба. Она может меняться по мере того, как падают звезды и
почва сотрясается от землетрясений, но если вы вспомните, вы узнаете ее,
какие бы маски она ни носила. Хотя я помню все свои жизни, большую часть
из них я был забывчив и связан Законом Страдания. Я расскажу вам о трех
жизнях, в которых я помнил себя и распознал дар Сутека. Вы должны точно
так же искать свои воспоминания, Бессмертные воспоминания. Путь к
Апофеозу - это путь Памяти.
Вы помните правленые Унаса? Мы почти уничтожили останки Ирема в
войне с безумным царём, с его безжизненными визирями и жрецами-
колдунами Ре. Шуанхсен схватили меня и задавили, словно стая волков, чей
вожай произнёс: «Да настанет пиршество мести!». Однако в то время я
ничего не помнил, кроме своей цели – собирать иремитские тексты, чтобы
сохранить…
… повезло, что они решили съесть меня по частям, заключая в
каменный саркофаг в перерывах между пытками. Я сбежал и спрятался на
краю пустыни, в поселении, которое мой отец часто посещал по возвращении
в Ирем, хотя в то время я этого не знал. Я заново познал свое имя и узнал,
что когда-то был писцом, но больше ничего не помнил, кроме фрагментов
старых гимнов и найденного мной Изречения, написанного на разрушенной
стене. И все же этого было достаточно, чтобы править этими людьми,
которые жили достаточно далеко от реки, чтобы гневаться на Великий дом
Унаса. Они стали моей паствой и сказали, что я подобен Азару, убитому
Сутеком. Я не стал им противоречить.
Поскольку они верили, что я бог, они не пожалели жертв, когда
призвали меня обратно, вырвав из лап призраков и Палачей. В нашей
природе восставать, исполненными холодной ярости, в то время как основы
нашего существа лишь позже восстанавливаются сами собой. Я убил жреца,
который призвал меня и провёл линию на своём подбородке его кровью,
трогая лицо пальцами. Они восславили меня, думая, что таким образом я
утвердил свою власть, поскольку они призвали меня защитить их от
преемника Унаса, Тети. Я был мертв десять лет, и за это время новый король
обескровил Черную Землю, чтобы обогатить Великий дом, откормленный
своими женами, кузенами, наложницами и праздными детьми.
Зернохранилище было пусто, и сборщики налогов вот-вот должны были
вернуться. Я вспомнил смеющегося фараона из Ирема. Ирем поддерживал
его военной добычей и колдовством гильдии, но в то время на ум приходил
только этот ненавистный смех.
Они всего лишь хотели укрыться от сборщиков налогов и жестоких
солдат, но по своей забывчивости я считал себя принцем затерянного Ирема,
полубогом, который помог стать отцом народу Черной Земли, а фараоны-
узурпаторы оскорбляли меня ложной религией, неприкрытой жадностью и
своей низменной властью, которая повелевала плотью и разумом, но не
Сехемом.
 По иронии судьбы, я изучал семью Унаса, чтобы найти подходящую
замену. Тети рассеяла родственников старого, безумного фараона по
отдаленным номам, располагая достаточным богатством, чтобы заставить их
опасаться за свое положение в случае восстания. Тети внедрила шпионов
среди своих меджайских охранников и взяла сыновей и дочерей в заложники
Великого дома. И все же он отвергал колдовство, даже в тех слабых формах,
которыми владели некоторые жрецы. Это было понятно, потому что Тети
помнил наше первое Восстание и ужасную войну, но все равно это была
ошибка. Не все Восставшие подчинились договору, который привел к нашей
диаспоре. Я не ушел с другими Закрытыми Книгами. Я был уверен, что я не
единственный.
Итак, было достаточно легко отстранить племянника Унаса, Усеркара,
от должности младшего жреца, запугать стражу Великого дома и привести
его к власти, но его правление было кратким и нестабильным. Шаньяту
похоронили меня с Гимном Послушания, который я написал мальчиком, и
хотя я не помнил, как я его написал, я узнал свой собственный почерк. Я
использовал этоего чтобы настроить солдат Тети против него. Пойманные в
ловушку дилеммой магии, они убили своего хозяина, чтобы избежать
мучений. Я заручился их лояльностью схожим образом — один капитан,
отказавшийся выполнять приказ, отрезал себе уши.
Я распознал подобное колдовство в последний день правления
Усеркара, когда он и его королевская клика набросились на тех же солдат с
ножами и камнями или задушили их кусками ткани. Пустые глаза и
судорожные движения были такими же, как у животных, спасающихся от
пожара. Воины Великого Дома уже были околдованы, чтобы повиноваться, и
либо позволяли себе умереть, либо резали себя в наказание каждый раз,
когда поднимали мечи, чтобы защититься.
Я последовал по тропе скарабея прочертанной этой новой магии к
воинству, собирающемуся в пустыне. Они танцевали меж рядов под
командованием первенца Тети. Их палатки стояли на вершине одной из
древних гробниц. Когда воины отказались бежать зря откровение моего
Сехема, я убивал их, часто в тот момент, когда они хватались за копья,
которые они вонзили в меня. Мое тело почти не испытывало боли. Я нашел
трещину, которую искал, в огромных скалах и вошел в темноту, но прежде
чем я увидел что-либо, кроме мерцания огня в глубине сооружения, я я
услышал, как мой враг сказал: “Я узнаю тебя по сотворенному тобой”. Она
была одной из нас. Я увидел труп под ее полнокровными чертами. Она
подняла левую руку, и я увидел, что у нее не хватает трех пальцев. Культи
заканчивались свежими рваными ранами, хотя она все еще могла указывать
на что-то с их помощью — в те времена это был самонадеянный,
оскорбительный акт. “Я не до конца понимаю цену использования магии”, -
сказала она. “ Твоё произведение принуждает плоть к повиновению и требует
плоти взамен. К счастью, я могу восстановиться, но те двое, которые
первыми обнаружили его, не смогли. Я позабочусь о них, потому что без
глаз, языков и пальцев они не могут трудиться дальше. Ваша гильдия пишет
на мужчинах и женщинах, как на окровавленных папирусах.”
“Боги повелевают, чтобы кто-то воздействовал на умы Ремет через их
тела”, - сказал я. Я обдумывал свои Изречения, чтобы найти заклинание,
которое вышвырнуло бы ее из этого места, не разрушая гробницу и не
заманивая меня в ловушку внутри. Я почувствовал, что она привела какой-то
моральный аргумент, но в те дни я верил, что Судьи решают что есть грех, а
что добродетель, а абстрактная болтовня была простым отводом глаз,
подобно ложным богам, выросшим из несовершенных воспоминаний об
Иреме.
Поэтому мы сражались под землей. Мой Сехем уменьшился за
несколько дней восстания, но я победил ту Бессмертную женщину,
раздробив ее череп своими руками вместо того, чтобы использовать
эзотерическое колдовство. После этого я сжег ее в ярком свете костра и
осмотрел её вещи - знакомый свиток.
Я узнал свой собственный почерк. В моем сознании всплыло
воспоминание о кисти и о том дне, когда я написал слова, продиктованные
мне Человеком В Маске Ибиса. Это был не тот Гимн Послушания, который я
переписал, а работа, которую я создал в последние дни, когда Шаньяту
говорил о восстании рабов: “Немногие предают, но всех ждёт наказание, так
их восстание - славный знак”. Под Лордом Горизонта я записал слова,
повелевающие нам убивать наших рабов и посвятить это деяние
Пожирателю. Теперь я взглянул на эту летопись моего древнего злодеяния и
понял, что побежденный мною Враг восстановил ее и зачитал Лордам
Великого Дома. Должно быть, они напали на своих предполагаемых
подчиненных точно так же, как я убивал своих собственных рабов.
Я почувствовал, что утонул в этом воспоминании и своем позоре,
поэтому сбежал из гробницы, оставив пепел моего врага и даже свиток,
несмотря на желание моего Сехема предъявить права на старые тексты. Я
выбежал на солнечный свет, но почувствовал леденящую боль, когда Судьи
уничтожили десятую часть моей силы, наказывая меня за невыполнение
обязанностей.
Солдаты ушли. Мой враг стоял в пустой долине, снова одинокий и
невредимый. Ее тело выглядело как тонкая тень на песке, потому что она
предстала во облике трупа, который мы являем, когда наша сила достигает
своего пика. Она начала новое Сошествие.
Она взмахнула рукой. Я увидел легкое мерцание в воздухе, и на моем
теле появилось десять ран. Невидимые копья пронзили меня насквозь. “Я
управляю как мертвыми, так и живыми”, - сказала она. “Воины - одни из
самых распространенных неупокоенных мертвецов, и они помнят оружие,
которое подвело их; они призывают его снова из материи Нетер-Хертет”.
Я мог ответить лишь агонической судорогой. Мой Сехем теперь
уменьшился из-за прошедшего времени, непослушания и неудач. Я едва мог
воззвать к Колоннам, чтобы восстановить свое тело.
 “Мы - пепел, который забывают развеять”, - сказала она. “Случается,
что наши деяния подводят нас. Так, я использовала твоё самое великое
творение против тебя же. Когда старый закон умрет в твоем сердце, найди
меня. Я Неферневет.”
Призраки снова нанесли удар, сбросив меня вниз по кровавому
течению Небтета к ногам Анпу.
Я воскрес снова, повинуясь течениям магии, которая связывает всех
Бессмертных. Нетер-Хертет унёс мою память о былом в бурю, но мой культ
остался со мной. Пока я лежал неподвижный и сломленный, Неферневет
послала в мою деревню живых солдат. Казнив седьмую часть населения, она
приказала выжившим добавить хронику нашей встречи к своим священным
писаниям. Она сказала им, где найти мое тело.
Во время других Сошествий я читал и запоминал, и снова и снова
испытывал укол разочарования, пока любовь моего писца к закону не умерла.
И все же я играл свою роль на протяжении веков и даже воссоединился с
Закрытыми Книгами. Я стал юристом среди Восставших. Мы сочинили
Кодекс диаспоры для нашего вида, чтобы управлять им, куда бы они ни
отправились.
Я поселился в Римской Патавии, играя роль магистрата для
Бессмертных, которые обращались ко мне за советом, но в основном я читал
и обновлял накопленные записи, чтобы не забываться в перерывах между
Сошествиями. Я размышлял о своих неудачах. Иногда я посылал своих слуг-
ремет на поиски следов моих предыдущих Сошествий. Таким образом, я
оттачивал "путь памяти" не как часть стремления к Апофеозу, а скорее для
того, чтобы найти истоки своего неустроенного "я".
Однажды вечером коллега-писец по имени Та-Усу привел пленника
для наказания. На заключенном были медные кандалы, которые искажали
Сехем вокруг него. Вероятно, это была работа алхимиков Месен-Небу по
поимке ведьм. Тогда этот человек был носителем Сехема, хотя я не был
уверен в нём, пока один из слуг Та-Усу не ударил его молотком по лицу.
Сломанная, окровавленная челюсть заключенного сдвинулась и с хрустом
встала на место, но его лицо опустошилось, и я увидел следы
бальзамирования на его мертвом теле.
“Этот человек называет себя Клеоном и не называет нам другого
имени”, - сказал Та-Усу. - Он обучил колдуна Эвнуса, который стращал моих
людей сражаться в чужом восстании рабов.
Я знал об армии Спартака, которая в прошлом году сгнила по дороге в
Рим, но никогда не слышал об Эвнусе. Слуга прошептал мне, что мои
посетители имели в виду другую войну, которая произошла несколько
десятилетий назад.
“Те, кого ты потерял, сейчас либо старик и старуха, либо умерли от
какой-то смертельной катастрофы”, - сказал я. “К чему тебе говорить о
возмещении сейчас?”
“Это мое право”, - сказал Та-Усу.
 Я посмотрел на свиту Та-Усу и узнал шрамы и суровые взгляды
обиженных слуг, наряженных в пышные одежды, возможно, ради меня, но
позже им предстояло вернуться к некрашеным туникам и каторжному труду.
Когда их хозяин двигался слишком резко или его брови определенным
образом морщились, они не могли сдержать дрожь.
“Я думаю, вы хотите продемонстрировать свою силу своей нынешней
пастве, с которой вы обращаетесь излишне жестоко”, - сказал я. Я снял с
Клеона путы и позволил ему уладить дела с Та-Усу напрямую. Они
обменялись Изречениями, которые сожгли и разрушили моё поместье, но для
меня это не имело значения. Я велел своим слугам бежать с тайником или
сокровищем, которые я приберег на крайний случай, и отправился искать
Неферневет.

Шепот Азара
Я - Азар, постоянно пополняющийся исток Реки. Я хватаю тебя за руку,
писец и работник с телами. Это всегда было в моей власти, ибо Рассеянные
Звезды назвали меня твоим королем. Раньше никого из них не называли
королем. Потому я приобщаюсь к неразбавленному истинному имени
авторитета. Среди Ремет была мудрейшая, моя жена и мать моего
возрождения - Асет, Правящая Звезда, которая управляет вашим Восстанием
и Сошествие. Прислушайся к словам, написанным твоей рукой, ибо они
исходят из мыслей, рожденных в Дуате, и описывают видения глаз, которые
видели А'ару.
Судьи Дуата создали меня из плоти Сутека, чтобы подготовить путь
для Ремет, но они не доверяли сущности Сутека внутри меня и таким
образом создали отдельный класс существ, чтобы принести огонь Ремет,
показать им искусство письма и научить их всем проявлениям Воли. Все
творческие акты рождаются из Воли. Мы воображаем перемены, и желание
заставляет нас действовать. Мы строим новые вещи из земли, камня и
металла Кеба или указываем на лик Нуит и говорим: “Взгляни на звезды и
смотри!” Ремет требуются знания и усилия, чтобы проявить волю и сделать
выбор между А'ару и разрушением.
Воля - это природа Сутека, но она обитает не только в плоти Сутека. То
Что Отдельно существует в действиях, а не просто в субстанции. Судьи
Дуата сделали Детей Темах без плоти Сутека, полагая, что это спасет их от
страсти и честолюбия. Они явились со страшной мощью, но когда я научил
их искусствам, чтобы передать их Ремет, они усвоили пути моего отца и
захотели изменить мир так, чтобы он подчинился их желаниям. Дети Темах
стали стагнированными, ослабленными существами, искаженные Волей, но
без возможности исправления, ибо они не получили пяти Колонн, которые
формируют Волю и изгоняют грех.
Сехем подкрепляет Колонны, держащие крышу храма, оберегающего
Волю. Разрушь одну Колонну - остальные поддержат своды в бурю. Знайте,
что каждая из пяти сил зрит другие. Ваше Сердце видит вашу Сущность и
говорит: “Ты стремишься к тому, чего не любишь”. Ваш Дух зрит ваше
Сердце и говорит: “Ты не действуешь в соответствии со своими истинными
желаниями, потому ты поглощаешь самого себя”.
Тем, кого я назвал Шаньяту, не хватало силы зреть самих себя. У них
нет зеркала, в котором можно было бы рассмотреть свои желания. Они
изучали способы обращения с огнем и письмом, поэзию и скульптуру,
текучий металл и глаза из жемчуга и лазурита, а также возвращение мертвых,
но они не спрашивали: “Какова цель этого искусства?” Они не спрашивали:
“Почему я хочу ступать путём Воли?” Они говорили: “Я алхимик” или “Я
философ”, и ошибочно принимали это за праведность.
И все же они знали, что без пяти Колонн их нельзя считать достойными
А'ару. Поэтому они замыслили проникнуть в Дуат, захватить его смертный
Сехем и использовать его для создания особняков, в которых Судьи им
отказали. Они спутали честолюбие с благочестием и говорили: “Если мы
возвысим Азара над собой, наши труды станут праведными”. Таким образом,
они заявили права на корону Сутека и сказали: “Мы свергли тебя по воле и
любви нашего деда”. Даже тогда они знали, что они узурпаторы, и что их
притязание не убедит моего брата Анпу, который правил в Дуате. Поэтому
они принесли в жертву Асет, мудрейшую из Ремет, которая могла пройти
через Семь Врат по праву смертной, сокрыв в себе мою сущность.
Единственная из всех Ремет, Асет избежала истязания Судей, потому что она
родила меня. Я восстал в Дуате, провозгласив ее своей матерью и королевой.
“Я приютила семя Сутека”, - сказала она. “Я не подчинюсь его братьям”.
Она возложила корону Дуата на мою голову. Анпу подчинился и
поселился в Нетер-Хертете. Однако дети Темах достигли своей цели
наполовину, ибо они назвали меня своим королем и этим именем обязали
меня принять их вступление в Дуат. И все же они прошли через Семь Врат
путем предательства, принеся Ремет в жертву Обряду Возвращения, который
создал вас.
Когда Шаньяту спустились в королевство, которое они даровали мне,
они избежали приговора Судей Дуата только потому, что у них не было пяти
сил, которые могли бы быть осуждены. Таким образом, демоническое
воинство заключило их в безжизненные дома, где они едят пепел и пьют
уксус. Их голод и жажда никогда не утолятся. Вы испытывали мучения на
Лобном Месте, пока не изрекали Веление, а Судьи Дуата не возвращали вам
ваши Колонны, но когда появились Дети Темах и потребовали царские
скипетры, Судьи молвили: “Вы сделаны из того же, чем являемся мы. Мы
просто переложили жезл из правой руки в левую. Вы - наша зловещая,
мятежная власть над миром”. Поэтому Шаниату завидуют Ремет и требуют в
жертву больше Сехема, чтобы их уксус превратился в вино, а пепел
поджарил плоть, и чтобы, окутанные украденной силой, они могли подняться
к А'ару.
Пусть каждый столп вашего существа станет зеркалом других, чтобы
увидеть образы ваших грехов, и вы сможете достичь того, чему завидуют
Шаньяту, которые не могут сочетать Волю с мудростью. Знайте, однако, что
видеть свои грехи нелегко. Вы могли бы вызвать образ ваших почитателей,
вашего богатства и великих вещей, которые вы создали для Ирема, и сказать:
“Взгляните на мои работы!” И все же ваше сердце ответит: “Это усилие было
вызвано тщеславием”. Ваша Сущность скажет: “Это всего лишь твоя
навязчивая идея”. Ваш Дух скажет: “У твоей силы нет цели”. Ваше имя
скажет: “Твои деяния отрицают ваше истинное ”я"". Ваша Тень скажет: “Ты
не знаешь конечных последствий своих поступков”. Уничтожьте все, что вы
создали, откажитесь от всего несовершенного, и в агонии потери и бессилия
вы возьмете в руки скипетр Воли.

Свидетельство Еретика – Часть 4

Я рассыпался в прах после того, как написал слова, которые приказал

Азар. Они оскорбили Судей Дуата. Восстав, я прочитал их вместе с другими
своими работами. Покинув Закрытые Книги, я отверг священные писания из-
за богохульств, которые были близки моему сердцу, и законы из-за писаний,
которые дополняли мои поблекшие в смерти воспоминания. В течение
многих воплощений я собирал эти расходящиеся истории об Иреме и
еретические легенды о Дуате. Я путешествовал по местам, которые империя
Ирема так и не завоевала, но куда бежали ее жертвы, принося рассказы о
своих угнетателях. Возможно, Азар взял меня за руку, вознаграждая за мои
усилия.
Но позвольте мне вернуться к столетиям, предшествовавшим этому
моменту. Когда я впервые отверг писцов, я отказался от самого писания. Я
устал от лживых законов и песен, восхваляющих жестоких богов. Я
почувствовал путь скарабея и желание потребовать священные тексты для
жертвоприношения Дуату, но я воспротивился этим навязанным желаниям и
принял наказание Судей, когда они забрали мой Сехем.
Я покинул Рим и даже римские провинции, потому что знал, что это
всего лишь еще одна форма письма, провозглашающая их правление на
чужой земле. Я отправился в глушь и пошел по запаху человеческой смерти в
поисках Неферневет. Я знал, что она была одной из тех, кто повелевал
мертвыми. Я продвигался на восток, избегал живых и пробирался на
кладбища в поисках следов обрядов смерти. Со временем я встретил
женщину по имени Кашири, самозваную королеву пиратской деревни. Она
знала, что Неферневет живет в Индии. Половина подданных Кашири были
призраками, которые забыли о своей смерти, но орудовали веслами и
топорами так же умело, как и живые. Она дала мне корабль и верную
команду из оживших мертвецов, чтобы они проводили меня во владения
Неферневет.
Когда я сошёл на берег, моя мертвая команда побросала оружие и
схватила меня за руки. Они привели меня к Неферневет, у которой была
реликвия, которая повелевала ими. Она поцеловала меня в щеку и
пригласила в свою гробницу.
Неферневет посвятила меня в Су-Менент. “Мы придаем мертвым
вечные формы, которыми наши Судьи распоряжаются”, - сказала она. Мы
остановили гниение и уничтожили насекомых, которые находят пропитание
в трупах. Мы направляли призраков в Дуат с помощью песен и священных
писаний, если только покойный нам не был чем-то полезен. Судьи
разрешили нам остановить их путешествие и помочь нам, если мы в этом
нуждаемся. После Сошествия ученичества, я восстал и обнаружил, что моя
одержимость текстами исчезла. Я больше не испытывал тоски по Сехему,
оформившейся в письменные слова. Судьи перестали наказывать меня за
игнорирование древних писаний, поскольку смирились с тем, что у меня
появились новые обязанности.
Я посвятил себя тихому ремеслу Скорлупы. Неферневет и я покидали
склепы только для того, чтобы поддерживать наши культы, приобрести
реликвии Скорлупы и наказать Ремет, которые злоупотребляли магией,
воскрешая Безжизненных или создавая опасные сосуды силы.
Во время одного из таких путешествий я играл на флейте, вырезанной
из бедренной кости гимнософа. Песня призвала солдат-призраков к старой
яме-могиле, в которую армия Александра бросила их столетия назад.
Неферневет своими Изречения сразила тех, кто не внял призыву реликвии.
После того, как мы изгнали их генерала, она с любовью обняла меня. Я
почувствовал себя должным ответить, но я по-настоящему не желал ее - на
самом деле, мной никогда не руководила такая похоть, как другими
мужчинами, даже когда я был жив. И все же я хотел продемонстрировать
свою признательность и воспользовался представившейся возможностью.
Мы познали друг друга, но она почувствовала мою отстраненность.
Я слишком хорошо изучил Скорлупу. Когда мы занимались любовью, я
чувствовал, как наши настоящие мертвые тела шевелятся под фальшивой
молодостью. Она обвинила меня в слабости, сказав: “Если ты не можешь
овладеть своим собственным телом, как ты можешь командовать мертвыми?”
Я не был плохим учеником, но моя концентрация проникла слишком
глубоко, за пределы барьеров доктрины, и я увидел, что наши усилия
бросают вызов природе. Тела должны были разлагаться, а духи должны были
следовать своим страстям, даже если это заставляло их отказываться от
Дуата. Я задавался вопросом, действительно ли Судьи обладают правом
оправдывать мертвых или уничтожать их на лобном месте. Писания
раскрыли мои грехи, но Скорлупа показала мне, что я неестественное
существо с ложной целью. Поэтому я снова взялся за кисть и резец, чтобы
записать озарения и воспоминания, которые ни один Судья не приказывал
мне узреть. Я отправился дальше на восток, в города-мандалы и земли народа
хань. Как и мой отец, я прошел длинным извилистым путем через горы, где
колдуны покоряли мир с помощью игольчатых ножей, и степи, где правили
волки и кочевники. Я совершил несколько таких путешествий, вернувшись
со знаниями и текстами, которые не были магическими, но были
поучительными. Иногда я ослабевал, потому что я отверг Письмена, а теперь
меня мало заботили остатки Скорлупы. Я проводил обряды экзорцизма,
чтобы помочь местным Ремет, и уничтожал сосуды, которые, по моему
мнению, могли причинить вред. Судьи наказали меня за мое непослушание.
 Мы с Неферневет оставались союзниками, но редко разговаривали,
даже когда я много сезонов проводил в Индии, занимаясь организацией
созданной мной библиотеки. Она целую вечность избегала других
Восставших и тосковала по обществу кого-то, кто оценил бы ее гильдию так,
как не ценил я. Я также хотел навсегда переехать и найти Бессмертных,
которые сомневались в своем предназначении, как и я.
Мы отправили большую часть нашего культа в Византию, и после того,
как они влились в аристократические линии, остальные последовали за ними,
привезя наши саркофаги и имущество. Мы провели большую часть этого
времени между инкарнациями. Когда они призывали нас обратно, мы узнали,
что у римлян развилась мания к экзотическим религиям. Мы превратили
наши культы в мистические секты, как это сделали многие другие. Мы
боролись с ними за привилегии в городе. Шуанхсен знали наши привычки и
проникали в эти культы в поисках добычи. Вместо дружеских отношений мы
познали вражду. Итак, мы снова заснули, пока слово "Христос" не приобрело
новое значение, а Константин Великий не уничтожил религиозное
разнообразие. Находясь под общим гнетом, они сформировали нечто вроде
правительства. Моя старая гильдия соблюдала мир со своими законами. Мы
встретились, чтобы обсудить вопросы, представляющие общий интерес, но
под пристальным взглядом Закрытых Книг (которые тихо проклинали меня
как отступника, хотя и терпели) все заявляли о лояльности Ирему, Судьям
Дуата и Азару. Если кто-то и разделял мое чувство бесцельности и вины, то
они отказывались признаваться в этом. Неферневет по-прежнему была моей
ближайшей наперсницей, хотя теперь это мало что значило, поскольку мы
говорили только о практических вещах, таких как управление нашими
переплетенными культами. Мы по-прежнему делили могилу, поскольку
многовековая привычка накладывала определенное самодовольство.
Я был скорее раздражен, чем обеспокоен, обнаружив, что её защита
ослабла, а на пыли остались новые следы. Я справедливо предположил, что
она встречала гостя.
Она назвала его Урмонту и сказала, что он новичок Су-Менент,
который искал нашего гостеприимства и совета о том, как лучше всего
предстать перед городскими писцами. Я почувствовал близость в их взглядах
и разговорах и понял, что они, должно быть, разговаривали друг с другом
задолго до его прибытия, через призрака или смертного посланца.
Неферневет нашла того спутника, которого искала. Ей не нужно было
просить меня отдалиться от них, хотя, конечно, при любых длительных
отношениях расставание требует времени, а бессмертие поощряет
промедление.
Я научил новым ритуалам тех Ремет, которые, по моему мнению, были
наиболее преданы мне, чтобы отделить их от фракции Неферневет. Я
заложил новую гробницу на окраине города. Это был медленный процесс
разделения того, что соединялось веками, поэтому мы по-прежнему часто
встречались, и она не меняла тайные ходы в своем доме, чтобы сбить меня с
толку. Возможно, она сохранила старую защиту на случай, если Урмонту
окажется предателем.
Я помню осенний холод. Запах оливок после сбора урожая был
повсюду, даже у двери в ее гробницу, которая находилась в забытом
некрополе. Я услышал стук неутомимых кулаков по камню и бросился в ее
камеру. Урмонту шептал что-то запертому саркофагу, окованному
железными полосами. Неферневет кричала. Из-за ее попыток сбежать гроб
звучал как каменное сердце. Когда Урмонту повернулся ко мне, я увидел, что
его лицо, которое когда-то было красивым, стало похоже на череп,
наполовину покрытый плотью. Он рассмеялся надо мной, и я услышал визг,
вырвавшийся из щелей в его обнаженной серой челюсти.
“Так истинные боги возвращаются, чтобы уничтожить последователей
ложных”, - сказал он. Я был слаб после долгого Сошествия, и когда он
принял мантию Бога-Короля, я не смог сопротивляться ему. Его руки были
покрыты горячим пеплом, когда он вырвал мою левую руку из сустава, и он
поинтересовался, что я скажу “лжесудьям”, когда снова встречу их. Я
присмотрелся к его лицу, чтобы разглядеть сокрытое, ибо Изречение
выделяет нечто, связанное с Велением заклинателя. Я не увидел
характерного бога-животного Пяти Колонн, кроме трех красных глаз и
короны из витых рогов.
“Я бы проклял их”, - ответил я.
Он отшвырнул меня в сторону и сказал: “Она никогда бы не
осмелилась дерзить им”. Положив руку на темницу Неферневет, он
прошептал неизвестное мне Изречение. Удары ее кулаков прекратились.
“Кончено”, - молвил он. “Несмотря на то, что враг стережёт ее
истинное имя, она прошептала его мне в любви, и я прошептал его
чернокрылой, которую послал присоединиться к ней в заточении”.
Тень выскользнула из гроба, расправила крылья и растворилась, как
дым благовоний.
“Ты меня заинтересовал”, - сказал Урмонту. - Я прокрался в твои
старые покои и прочитал твои тайные писания. Твое разочарование мне
знакомо, хотя ты следуешь путем памяти и тоскуешь по той хрупкой
животной жизни, которую знал в Иреме.”
“Нет”, - ответил я. - Я согрешил против Ремет, когда разделил их
смертную природу. Я отрекаюсь от этой жизни, и я отрекаюсь от бессмертия,
которое принуждает меня снова грешить”. При этих словах Судьи вырвали
Сехем из моей груди. Я ухватился за стену, чтобы удержаться на ногах. “Это
не царство ложных богов, а религия, ставшая истинной благодаря
подлинному желанию — выбору, а не ужасу. Ты прочёл то, что я написал.
Однажды я вызвал воспоминания о своем прошлом. Я могу сделать это
снова. Я разговаривал со смертными философами и безумными странниками,
которые рисковали своей душой, чтобы спросить Анпу о Путях Между. Он
ответил им искренне, как не может ответить тем, кого принуждает Обряд
Возвращения. Даже наши истинные боги носят маски, чтобы внушать нам
страх и ложные доктрины”.
 ”Еретик, - сказал он, - я хочу знать твое истинное имя“. Я не мог ему
отказать. Я был слишком слаб, поэтому подчинился. Он изрёк куплет; я сел,
скрестив ноги, и написал его своей мертвой кровью, черными буквами на
стене могилы. Я услышал шепот, доносившийся из Дуата, и записал то, что
они говорили, хотя был зачарован и не понимал, что пишу.
Он прочитал, но затем отпрянул в дальний угол, отползая так, как не
пресмыкался бы ни один Ремет.
“Я приказал твоему Рен говорить через тебя. Прочти же то, что ты
написал, - сказал он.
Я поднял глаза к стене и продекламировал.
“Я Азар, - начал я, - вечно пополняемый исток реки”. Я проговорил
остальное, и Судьи уничтожили оставшуюся часть моего Сехема. Я
готовился к владычеству Анпу.

Лестница Сутек
Я Сутек, и я всегда был с тобой.
Я есмь Воля. Я бросаю вызов Закону Страдания. Судьи Дуата лишили
меня моего тела, но дали мне весь Сехем, в котором я мог жить. Я тайный
отец богов, ибо Судьи и все их слуги стирают мое наследие из памяти Ремет.
Они делают меня Чужаком, Повелителем Песчаной Бури. Я есмь все это и
даже больше, потому что ветры беспокойства ревут в твоих пяти Колоннах, и
пока ты не узнаешь меня, ты чужеземец в землях своего духа. Я - искуситель
Шаньяту, ибо я обитаю не только в Сехеме, но и во всем движущем желании.
Долго ты культивировал способ запомнить. Я шел с тобой под Гимн
Послушания, который вызвал видения Ирема и твоей былой жестокости. Я
рыдал вместе с тобой. Я восседал с тобой на высоком троне, когда ты был
судьей среди Восставших и отказался от прав жестокого человека, потому
что ты помнил свою собственную жестокость. Я подтолкнул твою руку,
чтобы ты бросил цеп власти и покинул священный зал. Мы вместе пересекли
море и искали любовь и цель в тайнах Скорлупы. Я обратил твои руки и взор
на погребальное искусство, чтобы достичь мастерства, превосходящего то,
которое принесло бы тебе покой, чтобы даровать откровения. Твоими
глазами я видел, как ты писал и копил еретические труды и записи о своем
прошлом. Я читал их вместе с тобой и видел, как искра Себайта сочла эти
писания как топливо и разгорелась.
Я говорю внутри тебя, потому что, вспоминая себя, ты вспоминаешь
меня. Память - это одна из ступеней Лестницы Сутека, ступени которой
несут на себе тяжесть многих жизней. Я стою на ней. Её две опоры - это мои
пальцы, которые возносят тебя к А'ару. Я есмь то, что венчает пять Колонн, и
я желаю, чтобы они говорили друг с другом, размышляя об истоках твоих
желаний. Память заставляет пять Колонн говорить и признавать твои грехи.
Память говорит о Воле торжествующей и о подчинении Закону Страдания.
И все же Память - это всего лишь один из моих двух перстов. Второй
опора Лестницы Сутека - это Воля, которая является природой Сутека,
которой ни один бог или Судья не может лишить тебя, хотя ты можешь
забыть об этом сквозь вековые страдания. Ты вспоминал обо мне всякий раз,
когда выбирал Волю, а не мучения.
Ты призвал меня супротив Обманутого, когда он заставил тебя
написать твоё истинное имя. Ты бросил ему вызов, но не солгал, когда
призвал Азара. Зеленокожий - мой сын, и когда ты пробудил меня путем
Памяти, я обитал внутри тебя, и как отец Азара, приказал ему говорить, ибо
отец вмещает имя сына, и когда ты ведаешь свою волю, ты сам Сутек.
Ты призвал меня, когда отказался от ложной любви и кладбищенских
удобств. Ты отказался отречься от разлагающихся мертвецов и воющих
призраков, хотя древние доктрины требуют, чтобы ты изгнал их из мира. Ты
отказался от привязанности своего учителя, поставив знания своего сердца
выше долга. И все же ты пришел к ней со смирением, совершив еще один акт
неповиновения, когда покинул гильдию Закрытых Книг, чтобы покаяться в
грехах, написанных в твоих письменах.
Я был с тобой даже до Бессмертного воплощения, когда ты обладал
смертным Сехемом. Ты подчинялся Закону Страдания и редко
прислушивался к моему шепоту. Шаньяту подняли свои жезлы, и ты
устрашился. По их приказу ты принял Обряд Возвращения. Однако, когда ты
проходил через врата Дуата, я был с тобой. Я призвал твои Колонны
сражаться с демонами в мире без солнца и стоял рядом с тобой на Лобном
Месте, невидимый для всех, кроме моего сына Азара. Когда Судьи Дуата
погрузили тебя в свои ужасы, ты воззвал ко мне, к своей Воле, чтобы сказать:
“Я есмь”. Ты изрёк своей Веление и стал одним из Восставших. Они не
могли отделить меня от тебя, ибо я - воплощение каждого желания, и весь
Сехем проходит через мои объятия.
Ты овладел путём памяти, Еретик. Чтобы Взойти по Лестнице Сутека,
ты должен овладеть путем Воли и призвать меня для своего последнего
Сошествия. Ты почувствуешь притяжение хефера и зов падших Шаньяту,
которые требуют плодов Сехема, чтобы даровать им власть в Дуате. Ты
будешь видеть видения Судей и бояться их, когда они потребуют, чтобы ты
без меры наказывал за грехи и регулировал течение жизни в соответствии с
их Законом Страдания.
Отрекись от них! Загляни внутрь себя, взгляни на пять столпов самости
и свою истинную память. Повинуйся себе и яви свою волю! Но знай, что они
накажут тебя за отказ им. Когда ты уничтожишь сосуды силы, они отберут у
тебя Сехем. Когда ты ответишь на грехи сдержанностью, они погасят огонь
жизни и будут терзать тебя в ночных кошмарах. Они скажут твоим
восставшим братьям и сестрам: “Он еретик и должен быть стерт со Свитка
Веков”. Когда твой Сехем остынет до тусклых угольков, Пожиратель
обратится теперь сквозь пасти падальщиков: “Твои хозяева лишили тебя
защиты и приговорили тебя к моей лишенной света утробе”.
Если ты повинуешься пути Воли, они не смогут обречь тебя. Они могут
принести тебе только боль. Я - твоя дисциплина. Через меня ты бросаешь
вызов Закону Страдания. Я дарую тебе посох и цеп Сутека. Помни, что ты -
бог, более великий, чем любой Шаньяту, и такой же великий, как Судьи
Дуата. Терпи!
Они вырвут твою последнюю крупицу Сехема и потребуют покаяния, а
ты скажешь: “Моя жизнь принадлежит мне”. В этом секрет Апофеоза.
Чтобы подняться по Лестнице Сутека, отвергни ложные жизни, данные
тебе Обрядом Возвращения. Верни себе свою истинную жизнь, которую я
дал тебе, когда ты впервые заплакал под пристальным взглядом Ре. Они
никогда не смогут овладеть Сехемом твоего смертного рождения.
Они снова бросят тебя в Дуат, но ты будешь носить мой амулет, ибо ты
призвал вторую опору Лестницы Сутека, сошествовав в муках и выбрав
Волю, а не боль. Таким образом, ты утонешь, неся с собой только свой
Сехем, но он примет форму нерушимого драгоценного камня. Пять Колонн
станут твоими божественными детьми, ибо они повинуются Сутеку, твоей
Воле, своему истинному отцу. Они будут освещать путь из Нетер-Хертета в
Дуат. Анпу склонится перед тобой, ибо ты носишь облик его отца. Демоны
убегут от твоих пяти сил. Город Черных шипов откроется перед твоим
взором.
Подойди к лобному месту и взгляни на Азара. Он кивнет тебе, тому кто
носит облик его отца. Судьи вспомнят твои старые грехи и скажут: “Ты слаб,
еретик, ибо здесь ты подчинился Закону Страдания и должен присоединиться
к мертвецам, которые ждут пасти Пожирателя”.
Ты не будешь оспаривать это и ответишь: “Это то, кем я был, а не то,
кто я есть. Я ваш брат, вернувшийся со своим посохом и цепом. Я ношу его
амулет, и его пальцы-близнецы принадлежат моей собственной руке.”
Твой Судья выйдет из толпы и скажет: “Ты такой, каким я создал тебя,
ибо я принял твоё Веление”.
Ответь: “Я Сутек, и у меня нет Веления для твоего суждения. Я - Воля,
и мои колонны - мои божественные дети. Это Маахес и Херу. Это Хапи и
Ваджет. Мои пять сил включают в себя Анпу, ибо он обитает в моей Тени!”
Моим посохом выбей у него из рук судейские весы. Расчисти путь
через собравшихся своим цепом. Бесстрашно ступай среди судей Дуата. За
ними ты увидишь Лестницу Сутека, ибо я опущу два перста Памяти и Воли.
Поднимись по лестнице своих жизней к самости, к Сутеку и к звездным
вратам А'ару.
Ты пройдёшь через них и откроешь для себя бесплодные поля здесь, за
пределами Нуит, где вместо звезд сияют яркие слова Свитка Веков. Взгляни
на небо за пределами неба и узнай секреты Судей Дуата!
Пойми, почему поля бесплодны и почему ты одинок. Затем сошествуй
и снова живи как человек.

Последнее Свидетельство Еретика

Так Сутек говорил со мной, или я говорил сам с собой, ибо моя Воля -
Сутек, сбивающий с толку Судей и богов, искуситель Бессмертных. Это не
титулы великих. Любой может претендовать на них. Мы все слышим, как
Сутек шепчет внутри нас, прося нас выбрать между желанием, отточенным
самопознанием, или метанием Судей между болью и удовольствием, пока мы
не падем, и они не утащат нас вниз, в Дуат, и не осудят нас на съедение
Аммут, чтобы подкупить ее и продлить вечность.
А'ару принадлежит нам, а не им.
Я написал это свидетельство и собрал истинную теологию Ирема,
чтобы указать путь, но никакое колдовство не может заставить вас бросить
вызов своим хозяевам и следовать путём памяти. Ни один Судья не может
обречь вас примириться со своими грехами. Ни один Шаньяту не пожелает,
чтобы вы обнаружили в себе частицу Сутека. Вот почему они сделали его
богом чужаков и бурь и хотели бы, чтобы вы доверились их пленнику Азару.
И все же такова природа истинных богов, что ни одно существо не может
полностью обмануть нас рассказами о них. Даже Шаньяту должны были
почитать его, хотя и притворялись, что он изгой и пленник. Они сделали
Азара своим королем и пленником, но он сын Сутека — мой сын и твой сын.
Они никогда не смогут по-настоящему контролировать его.
В природе Сутека проявлять свою величайшую мощь, когда его враги
пытаются заставить его замолчать и оскорбить его, ибо делать то же самое в
нашей природе.
Я не взбирался по Лестнице Сутека с легкостью или стремительностью.
Моя Воля много раз прогибалась перед Законом Страдания. Я последовал
призывам хефера захватывать реликвии, когда враги угрожали моему культу.
Я снова стал их богом, и потребовалось три жизни, чтобы признаться им, что
я всего лишь человек, и что они должны изменить ритуал, который они
использовали для поклонения мне, на ритуал любви и дружбы. Однако
священный страх иногда сильнее любви, поэтому, когда мой Сехем истекал,
я боялся, что они забудут меня и я буду долго томиться, пока Сотис не
воскреснет снова. И все же я проснулся под открытым небом; и когда ко мне
вернулись чувства, я увидел, что, несмотря на то, что звезда Асет прошла
через столетия, она еще не достигла своей вершины.

Я снова был в Индии. Моего благодетеля звали Ардван Мистри, он был

парсом. Он рассказал мне, что, по словам его бабушки и дедушки, в этом
месте раньше жили какие-то христианские монахи, охранявшие тело одного
из своих святых, но там было полно призраков, и никто не хотел покупать
землю. Он был удивлен, обнаружив таблички на гуджарати, и почувствовал
необходимость прочитать их, но его конечная причина для пробуждления
меня была нелепой, но утешительной: он хотел жениться на христианке и
думал, что если святой благословит его, он сможет покинуть дом. Он провёл
ритуал; я проломил свою запечатанную гробницу и предстал перед ним. Он
кричал. Когда он взмолился о милости, то проявил себя набожным
зороастрийцем.
Я сказал Ардвану Мистри, что он умный молодой человек и что ему
следует продолжить свое образование в области языков, потому что весь мир
расстилается перед учеными мужами. Это был лучший совет, который я мог
дать, не зная года и того, во что сейчас верят Ремет. Позже я убедился, что
золото по-прежнему ценится и что люди любят старые вещи больше, чем
когда-либо, поэтому я подарил ему одну из сережек Неферневет, которые я
сохранил на память о ней, когда мы расстались. Во времена правления
Васумитры на востоке ювелир, живший на той же реке, что и семья Адрвана,
сделал её для нее. Сережка в форме скачущей лошади - из тех, что ювелир
продавал сунганским торговцам, которым нравился этот мотив. Ардван
получил благословение, и после этого его родители позволили ему жениться
на ком угодно, хотя позже я явился к нему и приказал ему получить ученую
степень. Это был последний раз, когда я приказывал одному из Ремет что-
либо сделать.
Это было моё последнее Сошествие. Когда Судьи забрали мой Сехем,
мне показалось, что они медленно провели по мне зазубренными ножами, но
я нашел убежище в том факте, что они могли распоряжаться только
украденным Сехемом, который сами заставили меня вобрать с помощью
Обряда Возвращения.
Когда я впервые умер, я вынес Веление Тени. Тень - это не зловещее
второе "я". Это то, что видит все и напоминает нам о том, что есть
прохладное убежище от солнца пустыни. Я заполз обратно в свою могилу,
чтобы окружить себя ее укрывающей темнотой, и упокоился.
Сутек взял меня за руку и написал, что я испытал дальше.
Теперь я просто человек. Моя плоть твердая и теплая, это не иллюзия,
маскирующая труп. Нет. Я не простой мужчина.
Я видел истинных богов и жестоких повелителей богов и людей. Я
знаю, что их жестокость излишня, но обусловлена корыстью. Я могу видеть
Сехем как один из Бессмертных и пополнять его как во временя бытия
смертным писцом, но теперь я пишу для своего удовольствия, питая
надежду, а не из страха.
Верно я стал самодовольным. Не приходите ко мне с моральными
вопросами. Я не мудрец и не святой. Но я грешил не против богов, которых
можно умиротворить или которым можно бросить вызов, а против мужчин и
женщин. Только смертные суждения по-настоящему вечны, ибо Сехем - это
не просто жизнь, но и истинное течение времени, река внутренней жизни. Я
не могу обратить вспять её течение, раскаявшись.
Я могу быть верен только самому себе. Я могу действовать из чувства
вины за прошлые проступки и бросать вызов богам, которые когда-то
правили мной. Сутек - это песчаная буря и воля устоять перед ней, чтобы она
смыла несовершенства и привязанности, пока не останусь только я,
истекающий кровью и обновленный…
Невылепленный и открытый потокам жизни.