Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Джеймс Кори
Благодарность
Пролог
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Глава 35
Глава 36
Глава 37
Глава 38
Глава 39
Глава 40
Глава 41
Глава 42
Глава 43
Глава 44
Глава 45
Глава 46
Глава 47
Глава 48
Глава 49
Глава 50
Глава 51
Глава 52
Глава 53
Глава 54
Глава 55
Эпилог
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
Джеймс Кори
ПРОБУЖДЕНИЕ ЛЕВИАФАНА
Посвящается Джейн и Кэт, научившим меня
мечтать о космических кораблях.
Благодарность
Эту книгу, как иного ребенка, мастерила целая деревня. Я хотел бы
выразить глубокую благодарность своим агентам, Шауне и Дэнни, и
редакторам, Донг Вону и Даррену. Также полезны на ранних стадиях
работы над книгой были Мелинда, Терри, Эмили, Ян, Джордж, Стив,
Уолтер и Виктор из писательской группы «Критическая масса» в Нью-
Мехико и Кэрри, читавшая первые наброски. Дополнительная
благодарность Яну, помогавшему разобраться с математикой и не
ответственному ни за какие ошибки в моем понимании таковой. За мной
огромный долг Тому, Сэйк-Майку, Не-Сэйк-Майку, Портеру, Скотту, Радже,
Джефу, Марку, Дэну и Джо. Спасибо, ребята, за бета-ридинг. И наконец,
особая благодарность авторам «Футурамы» и Бендер Бендинг Родригез,
нянчившим ребенка, пока я писал.
Пролог
Джули
«Скопули» захватили восемь дней назад, и Джули Мао наконец
приготовилась умереть.
Чтобы дойти до точки, ей понадобились все восемь дней заключения в
шкафу-кладовой. Первые два она провела без движения, в уверенности, что
вооруженные люди, кинувшие ее сюда, не шутили. Несколько часов сразу
после абордажа корабль, на который ее перевели, не включал тяги, так что
она плавала в шкафу, тихонько отталкиваясь от стен и скафандров,
разделявших с ней тесное пространство. Когда корабль пришел в движение,
тяга придала вес ее телу. После этого она тихо стояла, пока судорога не
свела ноги, потом села, свернувшись в позе эмбриона. Она мочилась в
тренировочные штаны, не беспокоясь ни о теплой щиплющей влаге, ни о
запахе и думая только, как бы не поскользнуться на мокром пятне,
оставшемся на полу. Шуметь было нельзя. Застрелят.
На третий день жажда вынудила ее действовать. Кругом шумел
корабль. Низко, на краю слышимости, гудели реактор и двигатель.
Непрестанно слышалось шипение гидравлики и стук стальных запоров,
когда открывались и закрывались герметичные переборки между палубами.
Топали по металлической обшивке тяжелые башмаки. Она выждала, пока
остались только отдаленные звуки, сняла с крюка скафандр и уложила его
на пол. Настороженно вслушиваясь, медленно разобрала скафандр и
извлекла контейнер с водой. Вода успела застояться: видно, костюм целую
вечность не использовался и не проходил профилактики. Но она за два дня
не выпила ни глотка, и теплая маслянистая вода из резервуара скафандра
была для нее словно лучший в мире напиток. Ей пришлось изо всех сил
удерживать себя, чтобы не выглотать все разом, не напиться до рвоты.
Когда ей снова захотелось помочиться, она вынула из скафандра
мешок с катетером и облегчилась в него. Потом села уже не на пол, а на
мягкий скафандр и устроилась так удобно, что получилось задуматься, в
чьи руки она угодила: флот ли это Коалиции, пираты или кто похуже.
Временами она засыпала.
— В чем странность?
— Бекка, подключи его. Джим, я хочу, чтобы ты увидел то же, что и
мы.
«Милая!
Надеюсь, у тебя все хорошо. Хотелось бы, чтобы ты сама
иногда мне писала. Сейчас мне приходится посылать запрос в
трех экземплярах, чтобы узнать, как дела у родной дочери. Я
понимаю, что ты затеяла эту авантюру ради свободы и
самостоятельности, но и для ответственности должно найтись
место.
Я особенно хотела бы связаться с тобой, потому что отец
опять строит планы консолидации, и мы подумываем продать
„Бритву“. Знаю, что когда-то она много для тебя значила, но не
думаю, чтобы ты снова занялась гонками. Сейчас она только
съедает средства за хранение, а у нас нет причин быть
сентиментальными».
«Мама!
Мне жаль, что в последние годы мы стали чужими. Я знаю,
что тебе и папе было тяжело, но надеюсь, вы понимаете, что,
принимая решение, я не хотела причинить вам боль. Насчет
„Бритвы“ я прошу тебя подумать еще. Это моя первая шлюпка, и
я…»
«Ариадна.
Поступай как хочешь.
Джули».
«Джули!
Это не шутка. И не очередной драматический каприз матери.
У меня есть надежные сведения, что Пояс становится очень
небезопасным местом. О том, что нас разделяет, можно
поговорить позже.
РАДИ СОБСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ВОЗВРАЩАЙСЯ
НЕМЕДЛЕННО».
Преимущества челнока:
Нет реактора, только батареи.
низкая радиация.
запасы на восьмерых.
большая инерционная масса
Недостатки челн.
Ни эпштейна, ни реактивной тяги.
передатчик не просто отключен — его физически
уничтожили (легкая паранойя насчет утечек, ребятки?)
Паршиво мне.
«СТАНЦИЯ ТОТ
ПОТЕРИ В КОМАНДЕ ПРОДОЛЖАЮТСЯ ПРОГНОЗ
ПОТЕРЬ 100 % МАТЕРИАЛ В ХРАНИЛИЩЕ СТАБИЛИЗИРУЮ
КУРС И СКОРОСТЬ ДАННЫЕ ВЕКТОРА ПРИЛАГАЮТСЯ
СЕРЬЕЗНАЯ ОПАСНОСТЬ ЗАРАЖЕНИЯ ПРИ
ПРОНИКНОВЕНИИ НА КОРАБЛЬ
КПТ ХИГГИНС»
Наоми знала свое дело. Знала очень хорошо. Холден обнаружил это,
когда нанялся на «Кентербери», а в следующие годы вписал этот факт в
перечень других наряду со «В космосе холодно» и «Гравитация направлена
вниз». Если на их водовозе что-то отказывалось работать, стоило сказать
Наоми: «Наладь!» — и больше не думать об этом. Иногда она заявляла, что
не может что-то починить, но всякий раз это оказывался всего лишь способ
поторговаться. Короткие переговоры приводили к требованию достать
запасные части или нанять в ближайшем порту еще одного человека в
команду, и все приходило в порядок. В устройстве корабля и электронике
для нее не было неразрешимых проблем.
— Я не могу открыть сейф, — сказала она.
Она плавала рядом с сейфом в капитанской каюте, легонько опираясь
одной ногой о койку, чтобы жестикуляция не отбросила ее в сторону.
Холден держался на полу на магнитных подошвах. Миллер торчал в люке
из коридора.
— Чего тебе не хватает? — спросил Холден.
— Если ты не позволяешь его взорвать или разрезать, я его не открою.
Холден помотал головой, но Наоми этого не заметила или не захотела
замечать.
— Сейф открывается подачей очень специфического набора
магнитных полей на переднюю пластину, — говорила она. — Ключ для
этого у кого-то был, но на корабле его нет.
— Он на той станции, — сказал Миллер. — Не будь у них
возможности его вскрыть, не стали бы туда посылать.
Холден минуту созерцал сейф, постукивая пальцами по переборке
рядом с дверцей.
— Каковы шансы, что, разрезав его, мы включим ловушку? — спросил
он.
— Отличные шансы, кэп, — отозвался Амос, слушавший разговор из
торпедного отсека, где переводил маленький ядерный двигатель одной из
торпед на критический режим. Возиться с главным реактором при
поврежденной обшивке было слишком опасно.
— Наоми, мне очень нужен этот сейф, образцы из него и данные
экспериментов, — сказал Холден.
— Откуда тебе знать, что там именно они? — возразил Миллер и
рассмеялся. — Нет, конечно, там именно они. Но нам не пойдет на пользу,
если он взорвется или, хуже того, кусочек вымазанной той жижей
шрапнели проделает дырочку в наших замечательных костюмчиках.
— Я готов рискнуть. — Холден вытащил кусок мела и провел линию
по переборке вокруг сейфа. — Наоми, сделай отверстие в переборке и
проверь, есть ли там что-то, что не позволит нам просто вырезать эту дрянь
и захватить с собой.
— Нам пришлось бы вынести половину стены.
— Согласен.
Наоми нахмурилась, потом развела руками, улыбнулась и
подтверждающе шевельнула одной ладонью.
— Ну что ж, — сказала она. — Собираешься доставить его людям
Фреда?
Миллер снова рассмеялся сухим невеселым смешком, от которого
Холдену стало не по себе.
Пока они ждали заканчивавших свою работу Наоми и Амоса, детектив
снова и снова пересматривал видео, где Джули Мао дралась с
тюремщиками. У Холдена зародилась беспокойная догадка, что Миллер
заучивает запись наизусть. Заряжается горючим для какого-то замысла.
— Марс охотно обменяет его на ваши жизни, — заметил Миллер. — Я
слыхал, богачам на Марсе хорошо живется.
— Что там богатство, — буркнул возившийся где-то внизу Амос. —
Они нам памятник поставят!
— По соглашению с Фредом он вправе первым заключить с нами
контракт, — напомнил Холден. — Конечно, пока мы не по найму
работаем…
Наоми улыбнулась и подмигнула ему.
— А кто мы тогда, сэр? — с легкой подначкой спросила она. — Герои
АВП? Марсианские миллиардеры? Зачинатели новой биотехнической
фирмы? Что мы здесь делаем?
Холден оттолкнулся от сейфа и полетел к люку, где среди других
инструментов лежал плазменный резак.
— Пока не знаю, — ответил он, — а все же приятно, что у нас снова
есть выбор.
— Как твоя нога, кэп? — спросил Амос, когда они вышли в коридоры
станции. Холден только сейчас вспомнил о хромоте, оставшейся на память
от зацепившей икру пули.
— Не болит, только мышца немного онемела, — ответил он. — А
твоя?
Амос с ухмылкой глянул на ногу, хромавшую после перелома на
«Доннаджере».
— Чепуха, — ответил он. — Что не насмерть, то не в счет.
Холден начал отвечать и осекся, когда они, свернув за угол, очутились
посреди бойни. Они явно шли по следам штурмовой группы, потому что
коридор здесь был завален телами, на стенах остались пулевые пробоины и
ожоги. Холден с облегчением заметил, что людей в форме «Протогена» —
больше, чем в скафандрах АВП. Но и мертвых астеров было достаточно,
чтобы у него что-то сжалось под ложечкой. Когда они проходили мимо
мертвеца в лабораторном халате, он едва удержался, чтобы не сплюнуть на
пол. Охранники могли ошибиться, неудачно выбрать компанию-
нанимателя, а вот научники этой станции убили полтора миллиона человек,
лишь бы посмотреть, что из этого выйдет. Холден не прочь был убить их
еще раз.
Что-то заставило его замедлить шаг. Рядом с мертвым ученым лежал
нож вроде кухонного.
— Эй, — позвал Холден, — он что, с этим на вас кинулся?
— Да уж, псих, а? — отозвался один из сопровождающих. — Слыхал
я, как лезут с ножом в перестрелку, но…
— Центр дальше, — напомнил командир. — Генерал ждет.
Зачеловеческое.
Это слово появлялось в новостях каждые пять или шесть лет и всякий
раз относилось к чему-то новому. Гормон, вызывающий восстановление
нервных клеток? Зачеловеческое. Секс-роботы со встроенным
псевдоинтеллектом? Зачеловеческое. Самообучающаяся маршрутная сеть?
Зачеловеческое. Это было словцо из рекламного буклета, пустое и
бездушное, и всегда оно вызывало у него мысль о том, как ограничены
представления людей о своих способностях.
Сейчас, переводя дюжину пленных в форме «Протогена» на транспорт,
направляющийся бог весть куда, он находил в этом слове новый смысл.
Уже не человеческое?
Собственно, буквально «зачеловеческое» означало — «уже не
человеческое». Что бы там ни было с протомолекулой, «Протогеном»,
Дрезденом, подражавшим одновременно Менгеле[34] и Чингисхану, но
Миллер подозревал, что сам он уже свернул за поворот. Много лет назад
перестал быть человеком.
Они управились за сорок часов, и пришла пора отправляться. АВП
ободрал станцию до костей, и следовало поторапливаться, пока не
объявились мстители. Миллер сидел в кресле-амортизаторе, кровь кипела
на остатках амфетаминов, а сознание то погружалось, то выныривало из
посттравматического психоза. Перегрузка навалилась как подушка на лицо.
Он смутно осознал, что плачет. Это ничего не значило.
В полубреду Миллер снова слышал Дрездена, изливавшего посулы и
ложь, полуправду и видения будущего. Слова представлялись ему темным
дымом, пронизанным черными волокнами протомолекулы. Их нити
тянулись к Холдену, Наоми, Амосу. Он искал пистолет, чтобы прекратить
это, сделать, что должно. Собственный вопль отчаяния разбудил его и
напомнил, что это уже сделано.
Джули сидела рядом, опустив прохладную ладонь ему на лоб. В ее
улыбке была нежность, понимание. Прощение.
«Спи», — сказала она, и он погрузился в черную глубину.
— Ты спишь?
Наоми уткнулась лицом ему в живот и медленно глубоко дышала, но, к
его удивлению, отозвалась:
— Нет.
— Можно нам поговорить?
Наоми скатилась с него и подтянулась повыше, головой к нему на
подушку. Волосы падали ей на глаза, и Холден смахнул их движением,
которое показалось таким интимным и собственническим, что ему
пришлось сглотнуть комок в горле.
— Ты готовишь меня к серьезному разговору? — спросила она,
приоткрыв глаза.
— Да. — Он поцеловал ее в лоб.
— Последний любовник у меня был год назад, — сказала она. — Я —
серийная моногамка. Что касается меня, ты получил на меня эксклюзивные
права, пока один из нас не передумает. И если ты сделаешь
предварительное предупреждение, что решил разорвать контракт, никаких
обид не будет. Я готова принять, что это не просто секс, но мой опыт
подсказывает, что так получается само собой, если отношения
затягиваются. Мои яйцеклетки хранятся на Европе и на Луне, если для тебя
это важно.
Она приподнялась на локте, склонившись к его лицу.
— Я все вопросы осветила?
— Нет, — возразил он, — но условия меня устраивают.
Она снова опрокинулась на спину, испустив долгий довольный вздох.
— Вот и хорошо.
Холдену хотелось ее обнять, но он боялся, что слишком разгорячен и
вспотел, поэтому он просто дотянулся до ее ладони. Ему хотелось
объяснить, как много это значит, что для него это уже не просто секс, но
все слова, приходившие на ум, звучали фальшиво или слащаво.
— Спасибо тебе, — сказал он, но она уже тихонько посапывала.
notes
Примечания
1
Полиэфирный пластик, более прочный, чем полиэтилен. Лавсан. —
Прим. переводчика.
2
Зал для занятий джиу-джитсу.
3
Гравитационным колодцем называется область, где ощущается
влияние тяготения небесных тел. Здесь употребляется в смысле «на
поверхности крупных планет».
4
Что это (искаж. исп.).
5
Видимо, имеется в виду мескалин.
6
Здесь: открытая электрическая тележка.
7
Поскольку центробежная сила увеличивается с расстоянием от центра
вращения, на станции, где гравитация создается вращением, понятию
«низ» соответствует направление от центра, а «верх» — к центру станции.
8
Обращение «сэр» к начальнику женского пола, применяющееся при
строго официальной форме общения, видимо, следует понимать как
развитие традиций политкорректности.
9
Мех — от «механизм».
10
«Роджер» — общепринятый сигнал окончания связи в американской
армии, здесь употребляется в смысле «принято» или «подтверждаю».
11
Ладар — световой (лазерный) радар.
12
«Жена трупа» вместо «вдова» — шутка в адрес полицейского
канцелярита.
13
Как и с обращением «сэр», это, очевидно, дань политкорректности или
суеверию, что женщина на корабле — дурная примета.
14
Рельсовая пушка — оружие, разгоняющее снаряд электромагнитным
полем вдоль рельсов-направляющих. Также называется орудием Гаусса.
15
Тут матерно на ломаном немецком.
16
Недоумок (исп.).
17
Нашу воду (ломаный исп.).
18
Верно (кит.).
19
Человек, парень (исп.).
20
Астрономическая единица — диаметр орбиты Земли, около 150
миллионов километров.
21
Сокращение от «лейтенант».
22
Наоми намекает на стихотворение Киплинга «Бремя белых»
23
Название городка в штате Иллинойс, США, — духовной столицы
мормонской церкви.
24
Зверообразные люди из книги «Путешествия Гулливера». В
переносном смысле: безмозглые громилы.
25
Плоская стеклянная посуда, использующаяся в лабораториях для
экспериментов над микроорганизмами.
26
Единица измерения радиации.
27
Пояс Астероидов за орбитой Нептуна.
28
Название высочайшей вершины Марса.
29
Механизмы с дистанционным управлением.
30
Мелкие точечные помехи на экране радара.
31
Аллюзия на евангельскую сцену искушения Христа.
32
Братец (исп.).
33
Живо, сейчас же (исп.).
34
Врач, ставивший в концлагерях нацистской Германии эксперименты на
людях. Стал символом аморальности в науке.
35
Маленький эльф из английского фольклора.
36
Не знаю (жаргонная смесь исп. и нем.).
37
Моя постель — твоя постель (исп.).
38
Маленькая безобразница (исп.).
39
«Ты знаешь?» (исп.)
40
«Боже! Боже!» (фр.)
41
Доброй смерти (исп.).
42
«Till human voices wake us» — строка из поэмы Томаса С. Элиота
«Любовная песнь Дж. Альфреда Пруфкока».
43
Словесное недержание.