А.А.

Андронов («младший»)
А. А. Андронов и создание и развитие Центров образования и науки
в Горьком (Н. Новгороде). Картинки времен, событий, будущего
Благодарю сестру, Е.А.Андронову, за поддержку, информацию,
критику и советы.

Расширенный вариант выступления на Круглом столе в ННГУ

ноябрь 2021
"А.А. Андронов и развитие нижегородской науки"
Рассказать о нашем отце, Александре
Александровиче Андронове - дело очень не
простое: отец - слишком многогранная
фигура: физик, математик, историк,
организатор науки и образования,
общественный деятель, избранный сразу в
академики. Я ограничился указанной темой,
т.к. сейчас важнее рассказать о том, как он и
его коллеги и последователи, откликаясь на
ВЫЗОВЫ ВРЕМЕНИ (ну очень вначале
непростого), создали мировой центр науки в
Горьком (Н.Новгороде). Может, бог даст. это
будет полезно кому то и для процессов,
которые идут сейчас в ННГУ и вне его.
Несколько слов о себе
Мне было 14 лет, когда отец умер. Потом я много разговаривал с мамой об
отце и времени, читал воспоминания, слушал истории коллег и друзей, а
секретарь отца Н.А. Агитова оставила мне фразу: «Ходят в потрепанных
костюмах, но решают изящные задачи»
Я физик, окончил в 1960 г. радиофак ГГУ (РФ), ученик В.Л.Гинзбурга,
(академик, Нобелевский лауреат), которого отец пригласил на РФ при его
создании в 1945 г. Я стал его учеником благодаря робкому замечанию
мамы (Е.А.Леонтович), когда я колебался, выбирая специализацию на РФ
: «Может тебе пойти на кафедру Гинзбурга?». Это замечание показывает
высокую оценку Гинзбурга отцом и мамой.
Занимался вещами, далекими от тематики отца, но его вклад в науки
понимаю.
Я лауреат госпремии по физике , член-корр. РАН. Мы с коллегами
перенесли и модифицировали некоторые идеи вакуумной электроники в
полупроводники, собрали команды в СССР и Мире и сделали первые в
Мире лазеры ТГц диапазона на одних дырках.
Одно время заведовал кафедрой квантовой радиофизики на РФ. Работал в
НИРФИ, ИПФ РАН; с 1993 г работаю в ИФМ РАН.
Отец и мама, Леонтович Евгения Александровна, где- то
перед переездом в Горький. Мама была не только женой
отца и матерью трех детей, но и научным коллегой отца и
ЛИЧНОСТЬЮ. Во время Войны учительствовала в
Каменках-Никольских, где ей дали УСАД под картошку,
которой наша семья и переехавшие в Горький московские
родственники питались. После смерти отца и Майера
написала и издала намеченные ими книги и другие.
Защищала Горелика при его проработке – см ниже.
«Пасла» и направляла математическую молодёжь. Почти в
50 лет «села за руль» первого «Москвича». Начала учить
английский, чтобы общаться на международных
конференциях.
В отце, как личности и ученом, сыграло многое, начиная с
обучения в гимназии (благодаря поддержки отчима), где
он выучился немецкому и французскому языкам, а затем
главным было учеба в МГУ, аспирантура в МГУ под
руководством Л.И.Мандельштама и принадлежность к
«Коммуне на Сивцевом Вражке», состоящей из
«удивительных людей», как пишет дочь академика
М.А.Леонтовича, Н.М.Леонтович. Основу Коммуны
составляли студенты-физики физмата МГУ (Н. Н.
Парийский, М.А. Леонтович, А. А. Андронов и А.А. Витт -
трое последних потом аспиранты Мандельштама) и
коллега Мандельштама И.Е.Тамм. Как пишет
Н.М.Леонтович, для них главной была наука, они не
делали карьеры, были «красные» (но не члены партии
потом), не религиозные, но с высокой моральной
планкой. Добавлю: они, «ходили в потрепанных
костюмах», не судили людей по национальному признаку,
не работали из-за ДЕНЕГ.
То, что члены Коммуны тогда были КРАСНЫЕ,
достаточно естественно. После революций
(Февральской и Октябрьской) в образованном
российском обществе многим (но не всем!) казалось, что
Наука – Марксизм, доказал , что скоро все наладится,
социализм победит. И все будет хорошо. Была эйфория,
как представлено, например, в ТВ «Гибель империи»
митрополита Тихона, или, как пишет коллега отца
Е.Л.Фейнберг, было «Нетерпение» к переменам, как у
народовольцев по Трифонову.
Тамм , Ландау и другие так считали. Ландау отстаивал
это в Копенгагене у Бора. А Тамм был меньшевиком-
интернационалистом.
Мама вспоминала, посмеиваясь, как где-то в 1928 году
Шурка Андронов и Петр Новиков («который умнее
Шурки») – потом академики - обсуждали, кто больше
сделал для НАРОДА Ленин или Сталин
А потом время стало, «сложное», или, как говорила моя
мама, тоже член Коммуны, «вы не понимаете, под
каким топором мы жили», сравнивала время с
фашизмом. Это (фашизм) еще раньше был в листовке
Ландау.
В то же время мама говорила: « Не люблю Америку». Ей
эту нелюбовь объяснили выдающиеся американские
писатели, которых она любила и меня им научила.
Удивительно, но сейчас эта нелюбовь достаточно ясна.
Думаю, что члены Коммуны и другие крупные ученые
СССР, жившие и работавшие в это время, считали, что
образование, просвещение и наука – это то, что нужно
дать будущему страны, когда «топор», бог даст,
исчезнет, и «все плохое сократится, а все хорошее
останется», как говаривал Витт. Но, как раз для него это
не сработало: он был арестован и погиб в лагере.
После выполнения ключевой работы «Предельные циклы Пуанкаре и
теория автоколебаний» и других работ по теории колебаний с А.А.
Виттом (что было ответом на радиотехнические ВЫЗОВЫ времени) ,
рождения дочери Ирины, отец подал заявление в Наркомпросс и с
семьей в 1931 году переехал в Нижний Новгород. По словам мамы,
для переезда было три причины: желание развивать науку в
провинции, квартирный вопрос (семье в Москве фактически негде
было жить) и то, что отец дал по физиономии журналом коллеге за то,
что он выдавал чужую работу за свою . В результате последнего он
испортил отношения с Мандельштамом (потом они восстановились),
видимо потому, что это противоречило принципу Мандельштама:
«Взрослых людей не воспитывают; с ними имеют дело или не имеют».
Отношения восстановились, как рассказывала мама, после того , как
отец довольный вернулся из Москвы, где его не выбрали в Академию,
но он наладил отношения с Мандельштамом.
В 1932 г. в Нижний Новгород переехала семья В.И. Гапонова и М.Т.
Греховой. Они тоже выпускники МГУ, специалисты по вакуумной
электронике . В 1938 г. приехал другой аспирант Мандельштама - Г.С.
Горелик , а с 1931 г. в Нижнем уже работал замечательный математик А.Г.
Майер . Отец привлек его к работам по математическим проблемам
теории колебаний. Отец продолжил сотрудничество с московскими
коллегами, сделал существеннейшие работы с ними (и без них) и была
написана важнейшая классическая книга
Андронов А.А., Витт А.А., Хайкин С.Э. «Теория колебаний», М-Л,
Научно- техническое издательство НКТП СССР. 1937.
Имя Витта было вымарано из этого издания в период корректуры - он
был арестован. Не издавать книгу была нельзя – т.к. она была
результатом важнейших работ. И отцу, и Хайкину, и Мандельштаму
(который написал Предисловие) пришлось пойти на эту жертву.
Отец в докладе в 1944 г. (опубликованном в 1945г.), посвященном памяти
Мандельштама, рассказывал о Витте, как будто ничего не было - какие
работы они с ним сделали и что о нем говорил Мандельштам . Возможно,
из-за этого коллега отца написал на него донос (и сам об этом сказал
отцу), как пишет Л.С.Понтрягин . Но обошлось.
Андронов, Грехова, Горелик и Майер и стали мотором
создания радиофака (РФ) в 1945 году сразу после Победы.
Главной мотивацией создания РФ было то, что до Войны
радиолокации и радиосвязи фактически широко не было,
прежде всего, из-за репрессий. Так, по опубликованным
рассказам немецких танкистов про битву под Москвой
осенью 41-го , ошарашенных появлением Т-34, но (как они
обнаружили), у которых тогда не было раций!! Были
репрессированы руководители работ по радиолокации в
НИИ в Ленинграде, начатых по предложению
Тухачевского. Не репрессировали только Козырева – в это
время он был в Крыму. Руководитель работ по СВЧ
магнетрону М.А. Бонч-Бруевич был арестован и исключен
из первой в мире публикации Алексеева и Малярова по
такому магнетрону. Эта публикация - странное действие в
преддверии Войны. Хотя, все-таки, метровые
радиолокаторы, созданные уже после начала Войны,
сыграли роль в обороне Москвы, Ленинграда и Крыма
Основатели и два
преподавателя
РАДИОФАКА
А.А. Андронов
М.Т.Грехова,
Г.С.Горелик
А.Г.Майер
В.Л.Гинзбург
А у Англии и США была
радиолокация; она сыграла
огромную роль в предотвращении
вторжения немцев в Англию. Цепь
радиолокаторов метрового
диапазона (“Сhain Home” )
позволяла обнаруживать налеты
немецких бомбардировщиков на
далеких расстояниях. А независимо
от наших, созданный в Англии СВЧ
магнетрон, переданный в США для
производства, был «самой большой
тайной Второй Мировой Войны»:
радиолокаторы на его основе могли
«видеть» перископы немецких
подводных лодок.
Invention that changed the Would Радиофак и радио
The Story of Radar from локационные предприятия
War to Peace возникшие или
развивавшиеся вместе с
РФ похожи на эту
лабораторию в США
Robert Buderi
Это История Radiation Lab at MIT и ее партнеров в США и Англии
во время войны, где работали выдающиеся американские физики
(Раби, Таунс, Дики, Парсел, Швингер и др) и где разрабатывались и
выпускались сантиметровые магнетроны ( более 1 млн) и
сантиметровые радары, а после войны разработки привели к
прорыву в многочисленных гражданских научных и технических ,
житейских вещах – например, в микроволновках, мазерах и др.
После Войны члены этой группы написали несколько книг по СВЧ
технике и магнетрону («чтобы это знала не только фирма Белл»,
которая тоже участвовала в этих работах). Книги были
переведены в СССР, по ним учились на РФ и в НИРФИ. В книге по
магнетрону есть единственная ссылка на Алексеева и Малярова
Инициаторы создания РФ что-то знали об этих репрессиях и об успехах союзников в
радиолокации. Они написали о развитии таких работ 2 письма Сталину, а Грехова
ходила к Берии по этому поводу. Берия (при всем другом) сыграл выдающуюся роль
в Атомном, в начале Космического и других военно-технических проектах. Роль
Берии иллюстрирует рассказ Тамма о работе комиссии, где обсуждались
кандидатуры в команду по управляемому термояду. При названии кандидатуры
Леонтовича, «служка» подошел к Берии и стал что-то шептать. Берия громко
сказал: «Будэм слэдить нэ будэт врэдить». На 70-летие Леонтовича НИРФИ подарил
ему медаль, на круге которой были выгранены эти слова Берии. В команде 3-х
инициаторов РФ в городе Горьком отец был главным центром притяжения.
Создатели РФ считали, что на РФ надо давать максимально широкое физ-мат.
образование, чтобы можно разрабатывать современные радиосистемы. Математику
преподавали Майер и другие крупные математики ГГУ (Сигалов, Гудков и др).
Были приглашены молодые перспективные ученые: Гинзбург (женившийся на
жившей в Горьком, ссыльной, Н.И. Ермаковой) и М.Л. Левин (тоже ссыльный).
Отец поддерживал Гинзбурга, Ермакову и Левина сколько мог. Так он добился,
чтобы Ермакова могла жить в Горьком, после того, как она чуть не утонула при
опрокидывании «финлянчика», при переправе на ту сторону Волги, в г.Бор, где она
должна была жить. Но ей еще долго нельзя было жить в Москве, до реабилитации в
1956г. . И Гинзбург еще долго и после 1956 г. приезжал в Горький и работал на РФ и
в НИРФИ. На РФ приглашались самые крупные ученые из Москвы по темам,
которые горьковчане не могли обеспечить. В результате создалась «критическая
масса» ученых и преподавателей, и к началу 50-х годов выпускники РФ начали
распределяться по разным организациям СССР.
Могу привести в качестве примера двух выдающихся
конструкторов и трех академиков – ранних выпусков
Радиофака

Александр Аронович Зачепицкий, генеральный

конструктор радиолокаторов, которые видят самолеты
невидимки

Михаил Сергеевич Логинов, разработчик «ядерного

чемоданчика»

Оба не отличники, приятели моей старшей сестры

Академики, отличники

Андрей Викторович Гапонов-Грехов

Владимир Васильевич Железнеков
Владимир Ильич Таланов
В 50-м году уволили Левина (1950 г.) после ареста его мамы (незадолго перед
увольнением отец сказал Левину, что он уже не может для него ничего сделать) ,
умерли Майер (1951 г.) и отец (1952 г.) - от деструктивной гипертонии, которая тогда
воспринималась как рак; отца смотрел профессор М.С. Вовси и дал ему жизни
полгода .
Ушел из ГГУ в МФТИ Горелик (в 1953 г.) после проработки в ГГУ в 1952 г. - за
идеализм и космополитизм , которые будто бы присутствовали в замечательной книге
«Колебания и волны». Есть точка зрения: «Что же Горелик хотел, если он сам осудил
«Механику» Хайкина за подобные вещи». Но мама и А.Г.Любина (ученица отца и
член кафедры Горелика) рассказывали, что кафедра ГС просто воспроизвела в
отзыве покаяния Хайкина, с которым Горелик связывался. У них остались
прекрасные отношения на всю жизнь. А Горелик испортил отношения с рядом коллег
в Горьком после проработки на всю жизнь.
Проработка ГС была местная инициатива: уже была взорвана наша атомная бомба,
физиков не трогали, повышали зарплаты (не только физикам) и стали выдавать
землю под дачи. Надо сказать, что из-за работ по Бомбе, оргкомитет Совещание
физиков, в марте 1949 г. - «Предбанник», как, видимо, назвал его отец (где он
защищал Гинзбурга от обвинений Иваненко - в космополитизме; отец сказал
Иваненко, что дело не в космополитизме ВЛ, а в ваших плохих отношениях с ним»)
не превратился в «Баню» – аналог сессии ВАСХНИЛ для физиков. По легенде: еще
раньше Курчатов сказал Берии, что на идеализме и космополитизме и будет сделана
Бомба
Дальнейшее развитие радиофизики легло на Грехову - выдающегося организатора. Это свойство
Греховой знал отец, когда в конце 1941 года (будучи и.о. ректора ГГУ) назначил ее и.о. директора
ГИФТИ. Про нее отец говорил: «она умеет влезать в сердце начальства и сворачиваться там
калачиком» и «у нее есть НЮХ». А мама говорила (уже после смети отца), что у нее есть ДУША
- очень высокая оценка. Мало известно, что НЮХ Греховой привел к созданию в НИРФИ в
начале 60-х мощного СВЧ генератора – ГИРОТРОНА - наш главный нижегородский
международный радиофизический БРЭНД, основанного на ее предложении И.А. Антакову (еще в
1954 году в ГИФТИ), заняться магнетронным усилителем; он тогда увидел усиление на
циклотронном резонансе. Потом в конце 60-х годов были начаты работы по сильноточной
релятивистской электронике. И работы по Гиротронам и по релятивистским источникам были
удостоены государственной премии.
И Грехова продолжала развивать радиофизику в Горьком, опираясь на учеников отца, Горелика.
на Гинзбурга и его учеников, учеников Левина и других пионеров РФ, а также ряда
выпускников РФ, создав НИРФИ (1956 г) – институт широкого профиля, занимавшийся
ВЫЗОВАМИ времени: космос, мощная СВЧ электроника, лазеры и многое другое. Следует
подчеркнуть , что в НИРФИ в это время были изданы три всемирно известные книги по этим
проблемам. Это книги Гинзбурга «Распространение электромагнитных волн в плазме», книга
ученика Гинзбурга В.В.Железнякова «Радиоизлучение Солнца и планет» и книга В.М.Файнв и
Я.И.Ханина «Квантовая радиофизика». Вместе с «Теорией Колебаний» они составляют Золотой
фонд горьковской радиофизики. Была открыта на РФ первая в СССР кафедра «Квантовой
радиофизики». К сожалению , до сих пор (!!!) у нас в городе не выпущено книги (или книг!),
которые бы собрали все достижения по мощной вакуумной СВЧ электронике (по гиротронам,
релятивистским генераторам и их электродинамике), которые содержали бы достижения за 50
лет развития этой области здесь, у нас. Тут много разных причин (личностных,
административным и др). Такие книги безусловно были бы также мировым брендом и вкладом
в наш Золотой фонд. Радиофизики.
Грехова («с помощью нюха») чувствовала тенденции, поддерживала
начинания. Принимала самое непосредственное участие в создании
промышленного предприятия «Салют» ( чтобы можно было
внедрять разработки НИРФИ). Перевела группу магнетронщиков
НИРФИ в «Салют», сказав, по словам члена этой группы моего
сокурсника, Завьялова: «Мне очень не хочется вас переводить, но
выхода нет: я столько сил приложила в создание Салюта»
Понимала, что надо идти в биологию. Предлагала организовать из
нашей группы радиофизиков – человек 5-7 -, которая собиралась
дома у одного из его членов с обсуждениями, после открытия
структуры ДНК, молекулярной и клеточных биологий –
лабораторию. Но мы не рискнули. Но с тех пор я (тоже
участвовавший в этих собраниях) знаю, что « рецессивная аллель
влияет на фенотип, если генотип гомозиготен».
Уже после того, как она перестала быть директором, Грехова
организовала постоянный семинар «Радиофизика в медицине»,
который собирал физиков и медиков из Горького. В НИРФИ
поддерживала работы по ультразвуку в медицине. Но эти работы не
выдержали конкуренцию с Миром
Из НИРФИ выделился ИПФ РАН (1977 г.), для
использования радиофизических подходов в
борьбе с гидрофизическими и другими
проблемами – ВЫЗОВАМИ- того времени, во
главе с учеником отца, А.В. Гапоновым-
Греховым. Для поддержки ИПФ кадрами, был
создан факультет ННГУ ВШОПФ. Затем, на
волне появления высокотемпературных
сверхпроводников, из ИПФ в 1993 г выделился
ИФМ РАН, с директором С.В. Гапоновым. Не
буду расшифровывать детали.
К тому же, как писал классик, «Ходить бывает
склизко по камешкам иным. Итак , о том, что
близко, мы лучше помолчим»
Отдельно в ГГУ развивались Центры, основанные на кибернетических
устремлениях отца. Они возникли из работ отца по автоматическому
регулированию, начатых еще до Войны. Что было ВЫЗОВОМ, например, для
работы автопилота на самолетах. Такие системы, по существу – это аналоговые
компьютеры. Надо отметить, что, по-видимому (мы до сих пор не знаем за что), за
подобные работы во время Войны он был награжден военным орденом «Красной
Звезды». Затем такие работы были продолжены отцом в Москве в Институте
Автоматики и Телемеханики. Там он руководил Семинаром, из которого вышло
много ученых- специалистов по автоматическому регулированию, считающих
себя учениками отца. Благодаря этим усилиям, дополняющих работы отца по
теории колебаний, отец был выбран сразу в академики по отделению технических
наук. О кибернетике он рассказывал на лекциях. Была куплена (не переведенная
тогда) книга Н.Винера «Кибернетика». В бумагах отца есть письмо А.Г. Курошу,
в изд. «Иностранная литература». «…После статей в “Литературной газете” и
“Медицинском работнике” стали рассматривать кибернетику как бранное слово.
…Мне кажется, что издателям следует проявить в вопросах об издании книг по
кибернетике больше храбрости. Ведь в свое время иноиздат выпустил книгу
Шредингера “Что такое жизнь”, хотя в этой книге, на мой взгляд, было гораздо
больше чуждой идеологии, чем в кибернетике. Рецензенты, ругающие
кибернетику и объявляющие ее лженаукой, забывают, а может и не понимают,
громадного прикладного значения ряда ее разделов».
Работы по кибернетике и «счетным машинам» начали
развиваться именно на кафедре РФ, которой заведовал отец.
После смерти отца кафедрой заведовал Н.А. Железцов, который
продолжил эти работы и опубликовал расширенный вариант
«Теории Колебаний», восстановив имя Витта. Все это, в конце
концов, привело к созданию в 1957 г. Вычислительного Центра,
факультета ВМК в 1963 г., а в 1964 г. НИИ ПМК. На разных
этапах их развития, в организации и руководстве ими
принимали участия ученики отца. И ВМК и НИИ ПМК
откликались на математические и вычислительные и другие
ВЫЗОВЫ времени. Так, в НИИ ПМК, в отделе
дифференциальных уравнений , (которым руководила мама)
были получены, командой математиков главе с Л.П.
Шильниковым, выдающиеся результаты, признанные во всем
мире . Одним из интереснейших результатов было исследование
«странного аттрактора» в уравнении метеоролога Лоренца .
«Странные аттракторы» и динамический хаос были ВЫЗОВОМ
для математиков и физиков в то время.
Что у нас сейчас? Старые наши Центры, РФ и НИРФИ, и
выросшие из него ИПФ РАН и ИФМ РАН, сейчас, по
объективным и субъективным причинам занимаются, в
основном, старыми вызовами и теряют привлекательность
для молодежи. В результате многие хорошие выпускники
школ (и даже дети сотрудников этих наших центров)
стремятся учиться в Москве и Питере. Можно ли это
изменить? Нам же здесь, в Нижнем, нужны сильные ребята.
Конечно, наука и жизнь движется не одними отличниками.
Тут, может, важнее драйв - эмоциональный интеллект,
желание, как говорили в компании отца, «набрасываться на
мяч», какое-то «видение» будущего. Квалификацию можно
набрать. Но все равно нужны Центры притяжения с лидерами
и современными задачами, прикладными. Здесь есть,
конечно, проблема наличия современных технологий.
Существенно лучшая ситуация с Центром, возникшем в ННГУ из
факультета ВМК, мехмата и НИИ ПМК. Сейчас это «Институт
информационных технологий, математики и механики ННГУ» (ИИТММ).
Он давно привлекает сильных школьников. И выпускникам ИИТММ
есть много мест для работы, с неплохой зарплатой даже сразу. Какие сейчас
в мире вызовы? Главный, я бы сказал, такой: молекулярная биология и
генетика, клеточная биология и медицина. Это сегодня - атомная бомба
вчера: кто этим владеет - владеет миром. Сравните опыт Ковида. Конечно,
тут нужны и физика, и химия, и математика: широко применяются их
методы и представления. Началом были лекции и книга Шредингера .
Конечно, без цифровых подходов не обойтись. Крейг Вентер, первый
создавший с командой искусственную клетку, считает в книге «Жизнь на
скорости света», что мир вступает в цифровую Эру биологии и в новую
Эру эволюции. В ННГУ пока нет критической массы людей и технологий
для плодотворной работы здесь. Но, возможно, есть одно благоприятное
обстоятельство, связанное с медициной.
Этим летом я кратко, на ходу, при открытии в ННГУ доски
Гинзбурга, пересекся с ректором ННГУ Е.В. Загайновой. И из
этого разговора, из СМИ и последних ее распоряжений стало
ясно, что она делает ставку на развитие ННГУ за счет
Информационных Технологий (ИТ) и Искусственного
Интеллекта (ИИ). учитывая, что в Нижнем выпускникам
ИТММ есть много мест для работы, где тоже есть интерес к
ИИ. Кажется, что развитие ННГУ в естественных науках
сейчас начать больше не с чего. Причем, Загайнова, будучи по
происхождению медиком, собирается, видимо, начать с
применения ИИ в медицине. И это тоже есть современный
вызов. Наверное, это совершенно правильное решение,
которое должно «втянуть» в развитие ННГУ физику, химию,
биологию и математику: ИИ нужен, не только для медицины.
Широкое образование – благо не только для радиофизики:
надо же ставить задачи.
Загайнова знакома с использованием ИИ в медицине в
мире, знает, что ИИ в США выиграл диагноз у онкологов,
знает о союзе Грефа и Лысенко (Больница 52 Москвы) по
развитию этого подхода в Москве и их желании
распространить его по России. Знает те больницы в
Нижнем, где давно оцифрованы истории болезней, что
позволяет начать такие работы в Нижнем. Возможно,
Загайнова не знает давние работы групп ученика отца
Ю.И. Неймарка и замечательного нижегородского доктора
и кардиолога А.П. Матусовой по обучению ЭВМ на
больных и выигрыше диагностики у врача (Неймарк и
другие «Распознование образов и медицинская
диагностика», Наука, 1972). Недавно наш губернатор Г.С.
Никитин показывал проект кампуса ННГУ «Неймарк»
премьеру М.В.Мишустину: это тоже пиар ИТ и ИИ. Бог
даст, возникнут (или будут приглашены) лидеры и
личности - без них развитие невозможно: просто кампусов
недостаточно.
И еще. На открытии Доски Гинзбурга в ННГУ я упоминал
его замечание о «Третьей великой проблеме» -
редукционизме - возможности сведения сознания – Души -
к законам физики. Есть ли у нее материальная субстанция
или это нечто виртуальное циркулирующее в мозге?
Может работы по ИИ направить и в эту сторону, про что
Гинзбург тоже упоминает? Кстати, Центр изучения мозга и
сознания в МФТИ – это тоже поиск ДУШИ?
Может Душу запускают в мозге удивительные гены
группы HAR (Human Acceleration Region), которых нет у
шимпанзе - наших про-родителей? Может это можно как-
то промоделировать с помощью ИИ?!
Ну и еще в Заключение, не могу удержаться. Как развивать науку и
образование? Кроме того, что было сказано выше - надо работать с
вызовами времени -, есть еще эссе знаменитого англо-американского
физика и эссеиста Фримана Дайсона. Вот что он пишет о том, что
происходило в Кавендишской лаборатории, когда директором после
Резерфорда стал Брэгг и из нее стали уходить крупные ученые.
«.. . Брэгг был не слишком общителен; он восседал в своем кабинете в
Кавендише и любил повторять: «Мы здорово обучили весь мир, как надо
заниматься ядерной физикой. Давайте теперь покажем им, как нужно
заниматься чем-то новеньким».
Когда Брэгг покинул Кавендиш всем уже было ясно, что его слова были не
пустыми. Он преодолел критическую ситуацию, следуя трем правилам
запрета.
а) Не следует пытаться возродить былую славу.
б) Не следует заниматься чем-то только потому, что оно самое модное.
в) Не следует обращать внимание на насмешки и высокомерие теоретиков.
Он оставил Кембридж в состоянии бурной деятельности в двух
направлениях, которые столь же значительны, как физика высоких
энергий в предыдущий период. Речь идет о радиоастрономии и
молекулярной биологии. Я потерял счет своим старым друзьям из
Кембриджа, получившим Нобелевскую премию
СПАСИБО за ВНИМАНИЕ

Буду рад ответить на вопросы