1.

Методологические подходы исследования Средневековья и

средневекового человека
В ходе развития исторической науки в ее основе находились разные
методологические подходы, отличающиеся по методике работы с основным
объектом исследования историка – историческим источником. Не является
здесь исключением и период Средневековья.
Основной методологией первых профессиональных историков являлся
позитивизм – метод работы с источником, направленный на выявление в
нем объективной информации(фактов). Примером позитивистских
исследований можно считать труды «классиков» российской исторической
науки (С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, А.Е. Пресняков). Задача историка в
рамках позитивистской методологии – отделить факт от вымысла, истинное
событие от ложного. Источник для позитивиста – своего рода «копилка
фактов».
Советская историческая наука сочетала позитивистскую методологию и
исторический материализм - историко-философскую концепцию,
сформированную в работах К. Маркса и Ф. Энгельса. Согласно идее
исторического материализма, совокупность производительных сил и
производственных отношений формирует реальный базис общественной
жизни, на который «надстраивается» остальная ее часть (политические,
социальные и культурные явления). Советская наука, руководствуясь данной
концепцией, выделила 5 общественно-экономических формаций –
стадиальных периодов развития общества, поступательно сменяющих друг
друга в ходе исторического процесса. Историк, работающий в рамках
марксистской методологии, таким образом, не просто выделяет объективную
и достоверную информацию из источников, но и определяет, какие из этих
факторов являются ключевыми для общественного развития, а какие –
вторичными. Отделив ключевые факты от второстепенных, историк-
марксист на их основе выявляет общие факторы развития общественной
жизни – отсюда такой большой интерес марксистской историографии к
различным «переломным эпохам» и крупным социальным движениям – они
считались маркерами смены общественно-экономических формаций
И позитивизм, и марксизм ориентированы на описание «извне», с позиции
стороннего наблюдателя (коим является историк). Хотя в теории данная
позиция кажется достаточно обоснованной, на практике это приводило к
«модернизации истории» и подмены представлений исторических обществ о
мире представления самого историка. В противовес такому подходу в XX
веке выделился ряд методологий, направленных на изучение исторических
событий и явлений «извне» - с позиции самих акторов исторического
процесса
Примером такого подхода будет являться историческая антропология –
методология, направленное на изучение ментальностей обществ прошлого,
представлений людей прошлого о различных явлениях. Исторической
антропологии предшествовало направление «Истории ментальностей», также
изучавшее внутренний мир человека (примером работ историков
направления «истории ментальностей» могут являться работы Марка Блока
«Феодальное общество», Жоржа Дюби «Трехчастная модель или
представления средневекового общества о самом себе», А. Я. Гуревича
«Категории средневековой культуры», Роже Шартье «история чтения»).
Помимо достижений собственно исторической науки, историческая
антропология также использует данные культурной антропологии (А.Я.
Гуревич использовал работы М. Мосса, изучавшего экономику дара в
первобытных обществах, для описания скандинавской «вейцлы» -
ежегодного объезда конунгом подвластных ему деревень) и социологии
(один из пионеров исторической антропологии Марк Блок был учеником
основателя социологии Эмиля Дюркгейма). Такие заимствования, безусловно
давая определенные положительные результаты, с точки зрения некоторых
историков, не вполне точно описывали ряд феноменов прошлого (критиком
исторической антропологии выступал известный британский историк Эдвард
Палмер Томпсон, автор работы «становление английского рабочего класса»).
Другим направлением, направленным на изучение внутреннего мира
человека, является историческая феноменология. Однако, в отличие от
исторической антропологии, изучающий массовые явления менталитета эпох
(религиозное сознание, восприятие истории, этику труда), историческая
феноменология изучает казусы – отдельные сюжеты, выделяющиеся на фоне
общего хода событий. Примером историко-феноменологического
исследования может являться работа А.Л. Юрганова и А.В. Каравашкина
«Опричнина и страшный суд», в которой отдельный казус (опричнина)
изучается с позиции восприятия этого казуса современниками. В целом
сходные исторической феноменологии, но бытующие под другими
названиями направления существуют в разных странах (так, историко-
феноменологической можно назвать работу Роберта Дарнтона «Великое
кошачье побоище»). Однако историко-феноменологическая методология
также не является идеальной: самой трудной ее задачей является как раз
выделение «казуса», который должен стать объектом изучения историка-
феноменолога – во многом это выделение зависит от точки зрения самого
историка, которой не всегда можно доверять (в частности, в другой работе
А.Л. Юрганова «убить беса» «казусом» оказалось достаточно характерное
фольклорное явление, не являющееся чем-то выходящим из общего ряда
событий)
Наконец, еще одним направлением, направленным на изучение
средневекового человека «изнутри» является историческая герменевтика –
методология, использующая идеи ряда философов начала 20 века (В.
Дильтея, Э. Кассирера), а также достижения ряда отечественных историков и
литературоведов, в частности, идеи Михаила Бахтина и представителей
московско-тартусской семиотической школы. Историческая герменевтика
подходит к источнику как к объекту смыслу и идей, как к цельному явлению,
имеющему определенную цель написания и воплощающему глубинные
чувства и умения людей прошлого. Герменевтика позволяет делать выводы
об основах мировоззрения людей прошлого. При этом герменевтика
фокусируется на конкретной части менталитета, воплощением которой
являются изучаемые источники. Примером исторической герменевтики
можно считать работу И.Н. Данилевского о «Повести Временных лет» -
основном летописном произведении древней руси, а также работы ряда
других исследователей, в частности, Л.Б. Сукиной «Человек верующий в
культуре 16-17 веков» и С.А. Иванова «Блаженные похабы» (посвященные
конкретному явлению средневековой Византии и Руси – юродивым)
2. Специфика средневекового мировоззрения (исследование Й. Хёзинги,
монография Л.Б. Сукиной «Человек верующий в русской культуре XVI-
XVII веков»).
Средние века–эпоха, отличная от современности не только в своем
социальном и политическом устройстве, но также и в вопросе мировоззрения
и мышления. Первое, что сразу же бросается в глаза при столкновении
современного мировоззрения со средневековым–это та роль, которую
религия занимает в мировоззрении средневекового человека. Для него Бог
является не просто основой мироздания и творцом человека–Бог и
божественное объективно существует. Благодаря наличию множества
символов, связанных с библейскими текстами, средневековый человек видит
регулярно видит проявление воли Бога. И в той же степени, в какой для
средневекового человека реально проявление божественной сущности, в той
же степени для него реально существование потустороннего зла, которое
появляются в результате действия демонических сил. При этом
средневековый человек также стремится придать форму любому явлению, в
том числе и эмоциям. По причине важнейшего места, которое занимает
христианство в мировоззрении средневекового человека, для него также
характерно мнение о вторичности жизни по отношению к смерти и вечной
жизни: по этой причине, по мнению Йохана Хёйзинги, в жизни
средневекового человека такое важное место занимает тема неизбежности
смерти. Символическое восприятие мира, которое и формирует
представление людей Средневековья о присутствии божественного в их
жизни, исключает причинное мировосприятие: средневековый человек не
задает вопрос ,,Почему?”, так как причиной для него всегда является то или
иное проявление божественной воли. Все, начиная от Чуда и заканчивая
эпидемиями и войнами, с точки зрения средневекового человека является
проявлениями божественной воли, и поэтому в каждом явлении он стремится
увидеть символы, указывающие на божественный характер явления. Таким
образом, центральное место религии в картине мира средневекового человека
приводит не только к иному видению происхождения мира или развития
человека, но и к абсолютно иному понимаю причин тех или иных явлений.
Другим важнейшим отличием Средневековья от нашей эпохи является иное
эмоциональное восприятие событий: у средневекового человека оно гораздо
более резкое, чем у современного. Казнь или проповедь–оба этих события
вызовут у средневекового человека более яркие чувства, чем у нынешнего.
При этом Йохан Хёйзинга также отмечает, что у средневекового человека нет
переходных форм настроения–его бросает из крайности в крайность. В
частности это видно в фильме Ингмара Бергманна ,,Седьмая печать”, где
забавлявшиеся представлением бродячих актеров жители деревни приходят в
трепет при виде проходящей мимо демонстрации флагеллантов. Такая частая
смена настроений является важным отличием Средневековья, так как более
эмоциональное восприятие делает любое событие гораздо более ярким и
запоминающимся. Третье немаловажное отличие Средневековья–важная
роль образа и жеста в жизни населения, особенно среди аристократии и
бюргерства. Такое понятие как любовь является строго регламентированным
во всех своих формах, а понятия чести и данного слова еще играют важное
значение. Чего только стоит знаменитая ,,Битва Тридцати”, когда английские
и французские командующие договорились о том, что в бою сойдутся по 30
человек с одной и другой стороны. Конечно, в позднее Средневековья такого
рода явления уже были скорее исключениями, однако сам факт ценности
чести в средневековом мире показывает наглядное отличие этого мира от
современного. Напоследок хотелось бы еще раз вернуться к тому, какое
важное значение для средневекового человека имеет смерть. Смерть является
для него самой реальной сущностей из всех возможных, так как с ней он
встречается каждый день и каждый день наблюдает её проявления.
Истлевшее тело, каким оно показано в фильме ,,Мельница и крест”, жертвы
эпидемий и войн, наконец, постоянно видимый образ смерти на стенах
храмов, где в позднее Средневековье всю большую популярность
приобретают ,,Пляски смерти”–повсеместное присутствие смерти, её
неизбежность пробуждали в человеке страх перед неизбежным.
Подводя итог следует отметить, что основная причина отличия
средневекового мира от современного заключается в ином мировоззрении
средневекового человека, в основе которого лежит взгляд на события как на
реальные проявления божественной воли.
3.Чудо как одна из категорий средневекового мировоззрения
Средневековый человек в течение своей жизни "ожидает" Чуда, в котором он
видит проявление высших сил и высшей воли. Пожалуй, будет правильно
сказать, что Чудо является для средневекового человека тем самым
символом, указывающим на божественый характер земных явлений, о
котором говорит Йохан Хёйзинга ("Осень Средневековья", глава 12) и
восприятие которого является центральным для средневекового
мировоззрения. Чудеса в Средневековье, безусловно, не считались людьми
той эпохи каждодневным явлением, однако они и не были чем-то
экстраординарным, выходящим за пределы объективных законов
мироздания, как это часто бывает с восприятием чудес в современном мире.
Происходит это потому, что для средневекового человека, центральное место
в мировоззрении которого занимает христианская религия, Чудо как раз и не
выходило за пределы логики существования, ведь сама реальность
воспринималась как божественное творение (Арнаутова Ю.Е. Чудесные
исцеления Святыми и "народная религиозность" в Средние века). Более того,
концепция Чудесного божественного вмешательства прекрасно ложилась на
предшествовашее христианскому языческое восприятие мира, для которого,
как и для средневекового христианского восприятия, не был характерен
поиск причин и следствий тех или иных явлений–для язычника все они, от
бурного разлива реки до превращения человека в волка были одинаково
возможны или невозможно, для христианского же любое явление всегда
имело за собой божественную природу, проявлявшуюся в символах, на поиск
которых и направлено средневековое познание мира. Именно такой взгляд на
мир и делал Чудо явлением нечастым, но все же возможным, являющимся
следствием божественного вмешательства в ход событий в результате
определеного ряда действий (прежде всего молитвы), предпринимаемого
человеком для "вызова" Чуда, причем далеко не всегда "механики" вызова
Чуда соответствовали христианским догматам. Это, в свою очередь, привело
к абсолютно уникальному восприятию Чуда в народной культуре
Средневековья, не характерному ни для христианских теологов прошлого и
современности, ни для современного восприятия божественного в целом. То
центральное место, которое занимало религия в жизни средневекового
человека, предопределило дополнительное значение Чуда в его жизни–
своеобразной "экстренной помощи" при столкновении с ситуацией, которую
человек не в соответствии разрешить собственными руками. И именно такое
восприятие Чуда в итоге начинает превалировать над его первоначальной
идеей божественного вмешательства в жизнь (Арнаутова Ю.Е. Чудесные
исцеления Святыми и "народная религиозность" в Средние века). Со
временем человек Средневековья начинает прибегать к чудесной помощи и в
ситуациях, когда эта помощь не является необходимой, чудо достаточно
сильно приближается к обыденнной жизни, перестает восприниматься как
нечто безусловно сакральное (Л.Б. Сукина "Человек верующий в русской
культуре XVI-XVII веков", стр. 347).
В таком восприятиии мира легко увидеть его различие у Средневекового и
современного человека. Ключевое различие здесь видится мне в месте Чуда в
реальном мире. Так как современному человеку свойственно искать у любого
явления причины и следствия, то и Чудо, не имеющее таких объективных
причин, не считая божественной воли, кажется ему явлением чуждым
"объективной" реальности. Отсюда и происходит неверие современного
человека в саму возможность чуда, а его исторические примеры
интерпретируются с позиции поиска причин чудесного явления в этой самой
объективной реальности. Для средневекого же человека Чудо является как
раз таки частью реальности, так как весь реальный мир–божественное
творение,и Чудо, в свою очередь, такое же божественное творение как и тот
мир, в котором существует средневековый человек. Характерно и отличие,
заключающееся в том, что является источником Чуда. Современные теологи
говорят об исключительно божественной природе чудес, представляя их как
божественные откровения, призванные показать силу благочестия и веры,
оказать помощь праведному верующему в тяжелом бремени существоваиня в
мире, полного искушений. Для Средневекового же человека характерно
более "договорное" восприятие Чуда (Арнаутова Ю.Е. Чудесные исцеления
Святыми и "народная религиозность" в Средние века), когда в результате
совершения ряда действий, направленных на "призыв" чудесного
вмешательства в жизнь, некий святой покровитель (и это очень важно: для
средневекового человека в какой-то момент источником Чуда становится не
сам Бог, а святой или даже предмет, связанный с жизнью святого, а порой и
просто предмет, которому приписываются случаи совершения Чуда)
"активирует" Чудо и претворяет его в жизнь. Пример того, как образ Святого
покровителя соврешает Чудо есть и в русской культуре, в частности, во
время осады Троице-Сергиева монастыря в ходе событий Смуты ядро
пробивает насквозь образ Николая Чудотворца, после чего исчезает, тогда
просходит же явление архимандриту монастыря архистратига Михаила,
обещающего ,,Покарать латинян".(Л.Б. Сукина "Человек верующий в
русской культуре XVI-XVII веков" стр. 340). Впрочем, реликты такого
восприятия Чуда можно найти и в современной религиозной жизни, когда
именно мощам или отдельным иконам придается статус совершающих
Чудеса.

4. Категории древнерусской святости и смысл разных направлений

подвига святых
(монография Г.П. Федотова).

вся духовная жизнь христианина не сводится только к монашескому или

мирскому подвигу, только юродству и тем более только мученическому
венцу. Так почему Церковь увековечивает в Лике святых людей разного
подвига? – Чтобы её чада имели примеры для подражания из разных сфер
духовной жизни. Примеры таких же людей, которые не были безгрешными и
тоже жили среди людей, но уже при жизни смогли достичь духовного
совершенства.

Надо сказать, что одним из решающих факторов почитания святого того или
иного чина является духовно-социальная обстановка в стране. На заре
русского христианства, когда народ и духовенство только начали постигать
веру, очень сильно почитались мученики, как люди, доказавшие свою веру на
деле. Недаром первые русские святые – страстотерпцы Борис и Глеб
(Страстотерпчество сродни мученичеству (см. опр. ниже)). Во времена
раздробленности и Ордынского ига резко возросло почитание святых
благоверных князей – сказывалась мечта русского человека о сильном и
справедливом князе, стоящем выше княжеских раздоров и бесконечных
интриг, а главное о князе с истинной верой. В 13 веке по погребениям можно
проследить окончание процесса христианизации (языческие обряды
погребений полностью исчезают, заменяясь христианскими). В тяжелые
времена ига у людей появилась живая вера в Бога-избавителя, это повлияло
на рост их духовности и они стали массово уходить в монастыри.
Естественно среди них достаточно скоро появились настоящие подвижники –
наставники за которыми хотелось следовать – Сергий Радонежский, Савва
Сторожевский, Сергий и Герман Валаамские и др. Они называются
преподобными. Люди стремились уйти из шумного и порочного мира,
уединиться, отдаться в руки Бога, а главное отречься от своего эго и идти ко
спасению души. «Монастырское возрождение» продолжалось до начала 16
века. Многие из них обладали даром чудотворения, их так и называют –
чудотворцами. Однако у монашества была альтернатива. Были люди,
которые стремились к Богу, но в монастырь уйти не могли или не хотели, но
при этом благочестиво продолжали жить, оставаясь в миру. Их называют
праведными. Были праведные, которые обладали даром целительства и
помогали людям бесплатно – они соответственно называются целителями
или бессребрениками. Феноменом русской святости были юродивые – люди,
которые ради отречения от мира отрекались ещё и от себя и своего рассудка.
Они, оставаясь здравомыслящими людьми, принимали образ сумасшедших.
У особенно преуспевающих в данном подвиге открывались способности к
чудотворению, а главное, они получали свыше дерзновение обличать
отдельных людей или общество в целом в грехах, в которых те [люди или
общество в целом] не хотели каяться. Начиная с 15 века чтить стали и святых
архиереев – святителей. Это были люди, стоящие на руководящих церковных
должностях, которые в своей жизни были реальными примерами для
подчинённых, вели благочестивую жизнь и от решения которых зависела
судьба церкви и страны в целом. Например: свт. Алексей Московский, свт.
Дионисий Суздальский, свт. Иона Московский. Среди них были настоящие
подвижники такие как митрополит Киприан
Московский. О святых можно ещё много говорить, но надо отметить ещё
одну любопытную деталь: у русского человека было огромное уважение к
несправедливо униженным людям. Все мы знаем сколько на Руси
страстотерпцев – святых, пострадавших от рук политических противников,
сохранивших христианский образ путём отказа от мести противникам или
обидчикам. Такими были Борис и Глеб, Андрей Боголюбский, Михаил
Тверской и др. Также русского человека издревле восхищали люди,
оказавшиеся на краю жизни часто по тем же политическим причинам, но
смирившихся и сохранившим христианский образ. Таковой является София
Суздальская – та самая Соломония Сабурова, которую Василий Третий
променял на Лену Глинскую ради рождения наследника. Вместо озлобления,
София стала терпеливо нести выпавший ей монашеский крест и достигла
совершенства. Или, например, царевич Дмитрий Углицкий, в котором
русские видели мученически убитого несостоявшегося нового справедливого
царя.

Таким образом, святость на Руси - одно из самых удивительных явлений. По

ней мы можем проследить нравственные и духовные идеалы русского
человека в определённые периоды. Но история историей, а люди разные и
каждый хочет иметь свой идеал в тех добродетелях, в которых больше всего
нуждается, а если не нуждается, то просто ценит их в людях. Но и конечно,
каждый человек хочет иметь ходатая за него перед Богом, близкого ему по
духу, образу жизни. И, безусловно, важна компетентность святого в тех
жизненных проблемах, которые он сам при жизни пережил, и поэтому имеет
дерзновение перед Богом особо молиться о решении этих проблем.

5.Расселение восточных славян и рождение у них государственности в

представлении В.О. Ключевского
Восточные славяне пришли на русскую равнину с карпат "Восточная ветвь
славянства, потом разросшаяся в русский народ, вступает в русскую
равнину из одного ее угла, с юго-запада, со склонов Карпат"

распространение не постепенное, переселение, а не расселение, вызванное

увеличением численности. "Притом по условиям своей исторической жизни
и географической обстановки оно распространялось по равнине не
расселяясь, а переселяясь"

История России есть история страны, которая колонизуется (стр.5)

с VIII до XIII века основа политического развития—дробление под

руководством городов. Экономического—внешняя торговля "Политическим
или хозяйственным центром является торговый город, первый устроитель
и руководитель её политического быта........господствующим фактором
экономическим в этот период является внешняя торговля с вызванными ею
лесными промыслами"

излагает две точки зрения на развитие русской истории. Соловьевский—

варяги–начало государства. Второй—русские племена пришли на Русскую
равнину еще до рождества Христова и развивались эволюционно

Азиаты, населявшие Русскую равнину до славян (скифы, аланы), не

относятся к славянам

Признаки, обозначающие начало истории народа—первое воспоминание о

самом себе и самая ранняя общественная форма, объединившая народ
"Первое, что запомнил о себе народ, и должно указывать путь к началу его
истории....закрепляют эти цели какой-либо связующей, для всех
обязательной формой общежития"

Известия о славянах на Дунае—не начало истории славянства

Промежуточная точка остановки славян—Карпаты, откуда их дружины

совершали набеги на "Эти Карпаты стали общеславянским гнездом, из
которого славяне впоследствиии разошлись в разные стороны"

Основой Карпатского союза были дулебы, подчинившие остальные племена.

Ключевский берет этот союз за начало истории Славян "Итак, мы застаем у
восточных славян на Карпатах в VI веке большой военный союз под
предводительством князя дулебов......этот военный союз и есть факт,
который можно поставить в начале нашей истории"

Толчком для переселения с Карпат на русскую равнину было нашествие авар

в VII веке.

Именно переселение с Карпат ,,выделило" восточных славян как отдельную

этническую группу "отсюда, с этих склонов, восточные славяне в VII в.
постепенно расселились по равнине. Это расселение можно признать
вторым начальным фактом нашей истории"

Во время переселения перестает играть свою роль род, заменяемый двором.

"Родичи могли помнить свое кровное родство, могли чтить общего
родового деда, хранить родовые обычаи и предания; но в области права, в
практических житейских отношених обязательная юридическая связь
между родичами расстраивается все более.........в строе частного
гражданского общежития старинный русский двор, сложная семья
домохозяина с женой, детьми и неотдаленными родственниками"

Уже в это время собственность перестает быть общей собственностью рода, а

начинает разделяться между сложными семьями–дворами(18)

в VIII веке из этих возникают города, связанные с торговлей по "пути из

варяг в греки" и играющие роль самстоятельных полит. образований на пути
из варяг в грекиъ. "Главные торговые города Руси должны были взять на
себя защиту торговли и торговых путей"

связывает строительство Саркела хазарами с нападаениями

печенегов"византийские игнженеры построили где-то на Дону.......крепость
Саркел"

в IX веке стал складывать военно-промышленный класс городского

населения, в который входили варяги "Эти скандинавы варяги и вошли в
состав военно-промышленного класса, который стал складываться в IX веке
по большим торговым путям Руси"

"у нас варяг преимущественно вооруженный купец, идущий на Русь, чтобы

пробраться далее в богатую Византию"

Юг России платил дань Хазарам, а после освобождения от хазарского "ига" в

ряде городов (Киев) начали править скандинавы (Аскольд и Дир)

Первая политическая форма—городовая область, то есть торговый округ,

управляемый укрепленным городом

Города подчинили племена, что стало первой формой протогосударства по

Ключевскому (28)

Вторая форма политического образования называется Ключевским

"варяжским княжеством" (28)

Ключевский интерпритирует сказание о варягах так. Новгородцы наняли

варягов для защиты от какого-то внешнего врага, а варяги воспользовались
правом сильного и установили свою власть над Новгородом N.B.
(Ключевкий критически воспринимает материал летописей в отличие от
Соловьева)

Из самостоятельных городских областей и "варяжских княжеств"

образовалось Великое княжество Киевское. Его образование было вызвано
экономическим стремлением варягов взять главный торговый город на
Днепровском пути "на каких бы окраинах ни появлялись варяжские князья,
их постоянно тянуло к городу на южной окраине этого мира"

В связи с защитной (форпост против кочевников) и экономической (главный

торговый город на Днепре) Киев объединил вокруг себя славянские племена

Новгородское княжество Рюрика—не начало русского государства. Захват

Олегом Киева в 882 году является истинным его началом, так как оно
предопределило объединение вокруг Киева из-за его исключительной
значимости "Киевское варяжское княжество этих витязей стало зерном
того союза славянских и соседних с ними финских племен, который можно
признать первоначальной формой Русского государства"

Двойственность расширения великого княжества Киевского: племена около

Днепра были покорены вскорости и даже добровольно киевским "центром",
"края" же (Радимичи, Древляне), были покорены в ходе долгой борьбы. С
покорением этих племен оканчивается политическое формирование
древнерусского государства

6.В.О. Ключевский – вехи биографии

Василий Осипович Ключевский (1841-1911 гг.) – родился в Пензенской

губернии в семье священника, однако не пошёл по стопам отца и после
обучения вначале в духовном училище, а потом в семинарии, поступил на
историко-филологический факультет Московского университета в 1861 году.
Окончив его в 1865 году, остался работать на кафедре русской истории, а с
1867 года начал преподавательскую деятельность. С 1879 года – доцент,
начинает читать курс лекций в университете после смерти своего учителя,
историка С.М. Соловьева. Впоследствии именно этот курс уже на бумаге
станет основным его творческим достижением. С 1882 года становится
профессором Московского университета.

Участвовал историк и в политической деятельности: в 1905 году он

принимал участие в работе Комиссии по пересмотру законов о печати и в
совещаниях по проекту учреждения Государственной думы и её полномочий.
Некоторое время в 1906 году был членом Государственного Совета от
Академии наук и университетов.

Считается одним из наиболее ярких представителей либеральной

историографии, а также является одним из наиболее известных
отечественных историков. Ключевский подготовил ряд отечественных
исследователей, в том числе и политика, кадета П.Н. Милюкова и главу
марксистской исторической школы в СССР М.Н. Покровского.

7.Расселение восточных славян и зарождение у них государственности в

представлении С.М. Соловьева

"Славянское племя не помнит о своем приходе из Азии"

После прихода из Азии Славяне изначально существовали на Дунае, затем

двинулись на север, затем на северо-восток из-за натиска некоего врага.
"Славянское племя не помнит о своем приходе из Азии, о вожде, который
вывел его оттуда, но оно сохранило предание о своем первоначальном
пребывании на берегах Дуная, о движении оттуда на север и потом о
вторичном движении на север и восток, вследствие натиска какого-то
сильного врага"

анализ описания венедов Тацитом. "Писатели первого века нашего

летосчисления знают славян под именем венедов около Вислы, между
племенами сарматскими, финскими и германскими, встречается у них и имя
сербов далее к востоку" Воинственность венедов—результат их недавнего
переселения. При анализе Тацита делается вывод, что славяне уже были
оседлым народом, основой существования которого было земледелие.
Славянский воин пеш и со щитом "Таким образом, первое достоверное
известие о быте славян представляет их нам народом оседлым, резко
отличным от кочевников; в первый раз славянин выводится на
историческую сцену в виде европейского воина – пеш и со щитом. Писатели
следующих веков постоянно упоминают между главными народами
Сарматии – венедов, а далее на востоке – сербов."

анализ описания Иорнада. Разделение бывших единых споров (сербов) на

славян на западе и антов на востоке. "по Иорнанду, многочисленное племя
венедов разделялось на два народа – славян, живших от верховья Вислы на
восток до Днепра, и антов, которые были сильнее первых и жили в странах
припонтийских, от Днепра до Днестра."

Будущие восточные славяне (белые хорваты, сербы и хорутане) в результате

внешнего притеснения(стр. 87) двинулись на восток. Часть обосновалась на
Днепре (поляне), осевшие в лесу назвались Древлянами, севшие между
припятью и десной Дреговичами, у озера Ильмен Словенами ильменскими и
т.д.

"в первом месте говорится, что восточная отрасль славян, т. е. хорваты

белые, сербы и хорутане, будучи потеснены врагом, двинулись на северо-
восток, и одни сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами,
потому что сели в лесах; далее сели между Припятью и Двиною и назвались
дреговичами; некоторые сели на Двине и назвались полочанами, от имени
речки Полоты, впадающей в Двину. Часть славян села также около озера
Ильменя и прозвалась своим именем – славянами, эти славяне построили
город и назвали его Новгородом, остальные славяне сели по Десне, по Семи,
по Суле и назвались севером или северянами"

фазы движения восточных славян по Соловьеву: Галиция—Днепр (поляне и

древляне), затем славяне распространяются по правому берегу (дреговичи,
полочане, словене новгородские). От полочан по верховьям Волги
расселилиь кривичи, от кривичей на юг—северяне. Ряд племен (дулебы,
бужане, уличи) не имеют связи с этим расселением (страницы 87-88) "О
других племенах – дулебах, бужанах, угличах и тиверцах, радимичах и
вятичах летописец сначала не упоминает ни в первом, ни во втором
известии; из этого умолчания имеем право заключить, что означенные
племена явились на востоке не вследствие известного толчка от волхов и не
имеют связи с перечисленными выше племенами, а явились особо."

Племена дробились в ходе расселения. Так возникли Кривичи и Северяне

"От них же, т. е. от полочан, кривичи, которые сидят на верховьях Волги,
Двины и Днепра, у них город Смоленск; от них – северяне."

Географический ареал определил характер племен (древляне—более дикие)

(страница 88).

названия племен идут либо от мест проижвания, либо от имен

родоначальников, либо от собственного существительного (дулебы).
Выделяется особенность новгородцев. Объясняется их относительной
молодостью (страница 89).

Соловьев согласен с известием летописи о том, что Радимичи и вятичи

пришли позже и происходили от ляхов–предков поляков. (стр. 89) "Названия
радимичей и вятичей летописец прямо производит от имен
родоначальников и сообщает предание, что оба эти племени происходят от
ляхов. Мы не имеем никакого права заподозрить это предание, которое
показывает, что эпоха прибытия этих племен не была слишком отдаленна,
о нем помнили еще во времена летописца"

отождествление антов с тиверцами и угличами "Указания летописца на

многочисленность тиверцов и угличей, на их упорное сопротивление русским
князьям, на их жилища от Днестра, или даже от Дуная до самого Днепра и,
может быть, дальше на восток, не оставляют никакого сомнения, что это
те самые племена, которые Прокопию и Иорнанду были известны под
именем антов"

Славянские общества—племена, построенные на принципе кровного

родства. "но предки наши не знали семьи, они знали только род, который
означал всю совокупность степеней родства, как самых близких, так и
самых отдаленных; род означал и совокупность родственников и каждого
из них; первоначально предки наши не понимали никакой общественной связи
вне родовой и потому употребляли слово род также в смысле
соотечественника, в смысле народа; для означения родовых линий
употреблялось слово племя"

Единство рода поддерживалось родоначальником "Единство рода, связь

племен поддерживались единым родоначальником, эти родоначальники
носили разные названия – старцев, жупанов, владык, князей и проч"

Быт славян гораздо более мирный, чем у германских и литовских племен.

"Но у народа относительно более мирного, земледельческого, живущего в
стране обильной, мы не встретим подобных обычаев; так, не встречаем их
у наших восточных славян"

Ключевую роль играло положение старшего в роде. Отголоски этой роли

Соловьев видит и в будущей системе наследования земель от старшего брата
к младшему "Последующая история Рюрикова княжеского рода
показывает, что и в быте наших восточных славян имели место те же
самые явления: старший брат обыкновенно заступал место отца для
младших"

Вплоть до призвания варягов славянские общества были родоцентричны

(стр. 93-94)

При этом несколько родов могут объединяться под властью князя одного из
родов. Князь—выходец из родовой общины (95)

вся собственность была общей собственностью рода "родовой быт

условливал общую, нераздельгную собственность, и, наоборот, общность
нераздлеьность собственнности служила самой крепкой связью для членов
рода"

Некоторые роды могли покорять другие роды "Один род, сильнейший

матеариальными средствами, получал преимузество перед другими рода,
что князь, начальник одного рода по своим личным качествам получал верх
над князьями других родов"

Религия славян берет свои корни из общих верований индоарийских племен

"Состояла в поклонении физическим божествам, явлениям природы и душам
успоших, родовым, домашним гениям."

У славян отсутствовали жрецы как класс "Летописи молчат и о жрецах"

венеды—предки славян, были покорены готским вождем Германарихом (стр.

114)

после готов славяне юга покорялись гуннам и аварам(обрам) "бесспорно, что

славянские племена должны были платить дань гуннам"

затем хазарам "но в половине IX века мы застаем их платящими дань

хазарам"

славяне севера платили дань варягам "племена жившие от него (от Днепра)
к северу, платили дань варягам"

Соловьев считает, что варяги-русь—обозначение скандинавов.

варяги—дружины людей, вынужденных искать счастья в морском грабеже и

завоевании чужих земель (119). В вост. европе варягам синонимичен термин
русь (119), термин же варяги—германский по происхождению (119) "Под
именем варягов разумелись дружины, составленные из людей, волею или
неволею покинувших свое отечество и принужденных искать счастья на
морях или в странах чуждых. Это название, как видно, образовалось на
Западе, у племен германских."

варяги-русь на юге была известна раньше, чем на севере (119)

образование государства

варяги правили севером до призвания Рюрика, но были изгнаны "Племена,

платившие дань варягам, изгнали последних за море, не дали им дани и
начали у себя владеть"

политический кризис после изгнания варягов—конфликт между несколькими

родами "племена начали сами у сбея владеть и владели дурно", не могли
установить внутреннего порядка"
князь призывался для установления порядка, исполнения роли "третейского
судьи"

"Князь призывается для установления наряда внутреннего, как судья-

миротворец"

Варяжское завоевание имело положительное значение изначально: оно

объединило славянские и финно-угорские племена в единое политическое
образование, после чего покоренные "не захотели возвращаться к родовому
устройству" .

Возвышение Киевской Руси обусловлено приходом более цивилизованных

народов севера "мы увидим что северные племена будут постоянно
господствовать над южными"

Призвание варягов—начало русской истории, начало государственности, так

как общая власть варягов объединила племена севера. Роль варягов в
появлении государства ключевая

"Призвание первых князей имеет великое значение в нашей истории, есть

событие всероссийское, и с него и надо начинать нашу историю"

Объединение северных племен под властью варягов предопределило

будущее появление Киевской Руси "здесь, в средоточении сразу нескольких
племен, положено начало и средоточению всех остальных племен"

Олег—родственник Рюрика "которого отдал на руки родственнику своему

Олегу"

Захват Киева—важная веха русской истории "Это обстоятельство есть

самое важное в нашей начальной истории"

Важную роль в завоевании Киева сыграло то, что дружина Аскольда и Дира
понесла потери в ходе войны с Византией "эта дружина и при благоприятнх
обстоятельствах не могла померяться силами с войсками Олега, тем более
когда так мало ее возвратилось из несчастного похода греческого"

Причины поселения Олега в Киеве: защита от степи и южный транзитный

пункт торговли на пути из Варяг в греки "Здесь, следовательно, должна была
утвердиться главная защита, главный острог нового владения со стороны
степей". "Таким образом, два конца великого пути, на севере со стороны
Ладожского Озера и на юге со стороны Степей, объединились в одном
владении"

Важность пути из варяг в греки в формировании древнерусского гос-ва

"Отсюда видна вся важность этого пути в нашей истории"

Олег—князь-собиратель, впервые объединивший племена под своей властью

8.С.М. Соловьев – вехи биографии

Сергей Михайлович Соловьев (1820-1879 гг.) – родился в Москве в семье

протоирея. Окончил Московское духовное училище и 1-ю Московскую
гимназию, после чего в 1838 году поступил в историко-филологическое
отделение философского факультета Московского университета. Обучение
окончил в 1842 году, после чего в качестве домашнего учителя семьи графа
Строганова, где получил возможность слушать лекции в европейских
университетах. Вернувшись в середине 1840-ых годов в Москву, защитил
диссертацию на тему московско-новгородских взаимоотношений, а в 1850
году получил звание одинарного профессора. В период 1856-1869 был
деканом историко-филологического факультета, а с 1871 года - ректором
Московского университета. Ушёл с поста в 1877 году после краха попыток
защитить автономию университета. В 1878 был избран его почетным членом,
а в мае 1879 оставил службу окончательно, возглавив Московское общество
истории и древностей Российских. Скончался в октябре 1879 года.

Наиболее Сергей Михайлович известен своим 29-томником «История России

с древнейших времён», издававшийся с 1851 по 1879 годы и ставший его
основным трудом и одним из наиболее полных хранилищ фактов о русской
истории. Сама же «История» была доведена до 1774 года. Другими же его
известными трудами являются книги «История падения Польши» и
«Император Александр Первый. Политика, Дипломатия»

9.Теория русского феодализма Н.П. Павлова-Сильванского.

Главный труд – “Феодализм в Древней Руси” 1907, “Феодализм в удельной

Руси” не был закончен из-за смерти от холеры

Кто изучал до него феодальные отношения:

1)Десницкий и Болтин

2)Костомаров
3) Многие историки его не признавали, так как не считали, что эти
отношения определяли характер общественного строя на каком-либо
значительном этапе истории России

- феод – земли (должности или доходы) пожалованные в наследственное

владение под условием службы (Ключевский и Струве, отрицал феодализм в
удельный период, так как крупное землевладение на Руси не было
обусловлено службой)

3) Ковалевский – в основе феодализма лежит крупное землевладение

Концепция русского феодализма. Изучение русского феодализма является

одним из основных направлений деятельности историка. Ещё в последние
годы XIX в. он задумал написать большую книгу о феодализме, которая
должна была служить его магистерской диссертацией. Но написание работы
затягивалось, и историк решил прежде опубликовать теоретическую часть
исследования в виде небольшой книжки, получившей название «Феодализм в
древней Руси».

Основной пафос этой книги заключался в утверждении существования на

Руси не просто феодальных отношений, но феодализма как целого
исторического периода. Павлов-Сильванский проводит последовательное
сравнение правовых институтов Руси и феодального Запада, сопоставляет
боярскую службу и вассалитет, княжую защиту и мундебур, бенефиций и
жалованье, боярщину и иммунитет и др. В истории феодализма он выделяет
прежде всего правовую сторону, феодальные институты, юридические
нормы, а их сумма даёт основание говорить о тождестве системы правовых
отношений. Само определение феодализма давалось им в духе концепции
государственной теории как соединение землевладения с политическим
господством, с создающейся на этой основе иерархией власти. Но в
понимании значения юридической нормы в истории появилось расхождение
ученого с господствовавшей тогда государственной теорией. Если в
представлении государственников норма сама творит историю, создавая и
организуя общественные отношения, то для Павлова-Сильванского
юридическая норма – лишь проявление общественных отношений, их
закрепление. Не законы создают общественные отношения, а общественные
отношения создают определяющие их нормы, обычай складывается раньше
закона, общество стоит впереди государства.

Пытаясь раскрыть существо общественных отношений древней Руси,

историк пришёл к изучению борьбы боярщины с общиной. Община в его
понимании – основа первоначального, дофеодального строя. Она стоит в
ряду таких явлений, как полицкая вервь у западных славян, марка у древних
германцев. Основой и содержанием феодального строя является боярщина-
синьория, отличительная черта которой – соединение крупного
землевладения с властью и с мелким хозяйством. Решающий процесс
становления феодализма – в насильственном захвате земли военно-служилой
боярской верхушкой, в насильственной отчуждении общинных, волостных
земель и закабалении сидящих на них свободных членов общины. Поэтому
для Павлова-Сильванского феодализм – не привнесённое извне явление, а
результат длительного процесса внутренней борьбы боярщины с общиной.
Социальный антагонизм выступает движущей силой истории.

В общих чертах основные положения своей концепции истории России

Павлов-Сильванский изложил в заключительной главе книги «Феодализм в
древней Руси». Он делил русскую историю на три периода: первый — до XII
в., характеризовавшийся господством общины, или мирского строя. Второй
— с XIII до половины XVI в., когда «центр тяжести отношений переходит от
мира к боярщине», хотя «мирское самоуправление сохраняется в

ослабленном значении». И последний, третий, — XVI — XVIII и частью XIX

вв., когда «основным учреждением является сословное государство». Таким
образом, согласно этой схеме, три эпохи определяются сменой трех
учреждений: мира, боярщины, государства.

10. Н.П. Павлов-Сильванский — вехи биографии

Родился в Кронштадте, где его отец служил в то время врачом во 2-м

флотском экипаже. Учился в Омской гимназии, затем в гимназии при
Историко-филологическом институте в Санкт-Петербурге, которую окончил
с медалью. В гимназические годы увлекался художественной литературой,
поэзией и историей, писал стихи. В 1888 – 1892 гг. учился на историко-
филологическом факультете Петербургского университета. Будучи
студентом, Павлов-Сильванский застал в Петербургском университете К. Н.
Бестужева-Рюмина и В. И. Сергеевича, которых обычно и называют его
учителями. Через лекции К. Н. Бестужева-Рюмина Павлов-Сильванский
воспринял историзм С. М. Соловьёва и его стремление к раскрытию
внутренней целостности и закономерности исторического процесса. Тесные
отношения завязались у Павлова-Сильванского с молодым профессором С.
Ф. Платоновым, находившегося под влиянием идей В. О. Ключевского. Через
лекции представителя «юридической школы» В. И. Сергеевича Павлов-
Сильванский усвоил метод юридического исследования русской древности.
Большое влияние оказали на него труды классиков позитивистской
философии (Т. Бокль, О. Конт, Г. Спенсер), в которых его привлекала идея
исторической закономерности. К 90-м гг. относится увлечение историка
изучением марксизма.

После окончания университета был оставлен при нём для приготовления к

профессорскому званию по кафедре русской истории. Однако, в 1895 г. не
сдал магистерские экзамены и вынужден был поступить на службу в
Министерство иностранных дел. Служил в архиве министерства. Написал
ряд научных трудов. В качестве главного редактора и одного из авторов
участвовал в подготовке юбилейного «Очерка по истории Министерства
иностранных дел» (1902). Также по «официальному поручению»
Министерства внутренних дел опубликовал труд «Государевы служилые
люди. Происхождения русского дворянства» (1898).

Под влиянием нарастания общественного движения в стране в начале ХХ в.

происходило присоединение Павлова-Сильванского к политической жизни.

В начале Первой русской революции сотрудничал в леволиберальной газете

«Наша жизнь», участвовал в земском съезде в Москве, был членом партии
кадетов. Во время выборов в I Государственную думу он организовывал
митинги и выступал на них, его квартира была штабом, где писали
бюллетени, раздавали агитационные листки. В дальнейшем происходит
разочарование ученого в кадетской партии, он начинает симпатизировать
левому крылу русской революции.

В 1907 г. Павлов-Сильванский был избран на кафедру истории русского

права на Высших женских курсах и получил возможность систематически
заниматься преподаванием русской истории. До этого его преподавательская
деятельность носила эпизодический характер, будучи связанной то с
учительскими курсами, то с Высшей вольной школой П. Ф. Лесгафта.

К этому времени происходит и постепенное признание идей Павлова-

Сильванского. Особенно живой отклик они находили в среде молодых
историков, среди которых были А. Е. Пресняков, М. Н. Покровский, Н. А.
Рожков, Ф. В. Тарановский, С. А. Шумаков. В академических кругах они
подвергались остракизму и неприятию, а с корифеями юридического
направления – В. И. Сергиевичем, М. Ф. Владимирским-Будановым П.-С. вёл
бескомпромиссную научную полемику.

Широко и плодотворно развернувшаяся научная и преподавательская работа

Павлова-Сильванского оборвалась неожиданно трагически. 17 сентября 1908
г. историк скоропостижно скончался от холеры.

11.концепция истории Б.Д. Грекова (по книге «Киевская Русь» 1953)

Б.Д. Греков – один из главных историков советского периода российской
истории. В связи с этим его концепция во многом основана на марксистской
идее исторического материализма и формационном подходе. Опираясь на
данную методологию, Б.Д. Греков приходит к ряду выводов, изменивших
тогдашнюю точку зрения на образование Древнерусского государства. В
первую очередь Б.Д. Греков полемизирует с «торговой концепцией» В.О.
Ключевского, указывая на важнейшую роль земледелия в жизни
древнерусского общества (Мне кажется, что в наших источниках нет
данных для того, чтобы признать основные положения Ключевского,
Рожкова и их последователей доказанными. В Киевской, Новгородской и
Суздальской Руси основным занятием населения было земледелие). Для
подтверждения данной идеи Б.Д. Греков привлекает в своем исследовании
обширные данные археологии, стремясь показать, что одним из важнейших
изобретений, предопределивших развитие Древнерусского государства,
является внедрение в сельское хозяйство сохи и плуга (техника сельского
хозяйства поднялась на бóльшую высоту, и тем самым положено было
основание для серьезных перемен в земельных отношениях, т.е., в
конечном счете, для весьма серьезного переустройства общественных
отношений). Установив важнейшую роль земледелия в жизни общества
восточных славян, Б.Д. Греков на основе этого выстраивает идею перехода от
родовых отношений напрямую к феодальным, минуя рабовладельческую
формацию, используя для этих целей «марковую теорию» (согласно которой
крупному частному землевладению предшествовало общинное
землевладение). В данном случае Б.Д. Греков полемизирует с другой
популярной в то время идеей, рассматривавшей общество Киевской Руси как
рабовладельческое. Для доказательства феодального характера Киевской
Руси 9-10 веков Б.Д. Греков привлекает ряд источников более позднего
периода, сообщающих о наличии крупных частных земельных владений
(сведения о городе княгини Ольги, сообщения о крупной вотчине в житии
Феодосия Печерского), а также данные «Русской правды», различные
категории населения которой Б.Д. Греков рассматривает как в разной
степени зависимые от феодала (В процессе феодализации наступающей и
побеждающей силой является землевладелец (князь, дружинник,
церковь), осваивающий землю, подчиняющий себе путем экономического
и внеэкономического принуждения свободного общинника-смерда.
Жертвы и итоги этого процесса мы видели. Это — закупы, изгои,
рядовичи, сироты, попавшие в непосредственную зависимость от
феодалов смерды, нищие, бедные люди, привлекаемые на работу к
хозяевам через выдачу им вперед хлеба и денег. Все эти категории
зависимого населения выхвачены из рядов свободного крестьянства или
рекрутируются из вольноотпущенников). Установив характер
общественных отношений Киевской Руси, Б.Д. Греков затем излагает
краткую политическую историю данного периода, акцентируя внимание на
единстве Древнерусского государства до начала удельного периода.
Киевская Русь воспринимается Б.Д. Грековым как одно из так называемых
«варварских государствах» - автор нередко приводит параллели с державой
Карла Великого и даже называет Киевскую Русь «Империей». Распад же
единого Древнерусского государства Б.Д. Греков связывает с двумя
явлениями: развитием боярского землевладения и усилением городов,
признаком которого, по мнению Б.Д. Грекова, является появление такого
института как вече.
12.Б.Д. Греков – вехи биографии
Б.Д. Греков родился в 1882 году в городе Миргород Полтавской губернии на
территории современной Украины в семье почтового чиновника. Был
исключен из гимназии за стремление участвовать в «социально-
демократическом движении». Поступил в Варшавский университет, откуда
перевелся в Московский университет. В 1914 году защитил магистерскую
диссертацию по теме «Новгородский дом святой Софии». В 1916—1918
годы — приват-доцент, ординарный профессор, основатель и заведующий
кафедрой русской истории историко-филологического факультета Пермского
университета. В 1917 году избирался председателем Пермской учёной
архивной комиссии; член-учредитель Общества философских, исторических
и социальных наук при Пермском университете.
В 1918 году Греков получил отпуск для работы над докторской
диссертацией, уехал в Крым, где стал профессором Таврического
университета в Симферополе. В 1921 году он вернулся в Петроградский
университет, где совмещал преподавательскую работу с работой в Академии
наук и Центральном историческом архиве. В этом же году избран в члены
Археографической комиссии. В 1930 году арестован по «Академическому
делу», обвинялся в поддержке армии Врангеля в годы своего пребывания в
Крыму. Провел в заключении месяц, после чего вышел на свободу. Сыграл
важную роль в формировании советской исторической науки после разгрома
т.н. «школы Покровского» и принятии выдвинутой В.В. Струве
«пятичленки». Главный труд Б.Д. Грекова – «Киевская Русь», получивший
Сталинскую премию, в нем проводится идея о феодальном характере
Древнерусского государства. Б.Д. Греков участвовал в публикации большого
числа источников по древнейшему периоду отечественной истории, в
частности, именно он впервые опубликовал текст «Русской правды».
13. формационный подход (привет, Сирожа)

Формационный подход – результат адаптации историко-философской

концепции исторического материализма Карла Маркса и Фридриха Энгельса
в советском союзе

Карл Маркс и Фридрих Энгельс выделили минимальную ячейку

исторического процесса – производство и воспроизводство жизни,
удовлетворение минимальных потребностей человека

Для удовлетворения этих минимальных потребностей необходимы:

предметы труда (объекты природы) и орудия труда. Это – средства
производства
Орудия труда и предметы труда не существуют в воздухе – необходимы
люди, владеющие орудиями и изменяющие природу – это производительные
силы общества

Между людьми, участниками производительных сил, возникают

определенные отношения, как в процессе производства, так и при
распределении результатов производства, готовой продукции и ее
потребления. Они называются производственными отношениями и зависят
прежде всего от отношений собственности на средства производства (на
предметы труда и орудия труда)

Производительные силы всегда опережают производственные отношения, их

развитие же диалектично

Определенная стадия развития производительных сил и производственных

отношений называется социально-экономической формацией, или способом
производства. Исторический материализм выделял следующие формации:

1) первобытно-общинная;

2) рабовладельческая;

3) феодальная;

4) капиталистическая;

5) коммунистическая (с ее первой ступенью — социализмом).

Для первобытной формации характерно отсутствие социального расслоения

общества, всеобщее равенство, общая собственность на орудия труда и на
приобретенный в результате охоты и собирательства продукт, коллективизм
в труде, крайне низкий уровень развития орудий труда, начальный уровень
развития производительных сил. В марксизме эта формация также
называется первобытным коммунизмом. В конце периода существования
первобытного общества происходит разложение родового строя и переход к
классовому обществу и государству. Происходит это, согласно марксистской
теории, из-за роста производительности труда. Марксисты вводили понятия
жизнеобеспечивающего и избыточного продукта. Как только уровень
производительных сил начинает обеспечивать производство избыточного
продукта, возникают излишки, распределением которых ведает социальная
верхушка (вожди, жрецы, дружина и т.д.). Она сосредотачивает в своих руках
богатства, возникает сначала имущественное, а потом социальное
расслоение. Образуются классы. Происходит переход к классовому
обществу, первой стадией которого считается рабовладельческая формация.
Для рабовладельческой формации характерна полная собственность
рабовладельцев на все средства производства, в том числе на рабов, которые
рассматриваются как "говорящие орудия". Рабовладельцы присваивают себе
весь продукт, кроме минимально необходимого для жизни рабов. Уровень
развития орудий труда остается низким. Основное классовое деление
общества — класс рабовладельцев и класс рабов.

Для феодальной формации характерна полная собственность феодалов на

землю и неполная — на крестьян. Крестьяне владеют средствами труда
(инвентарем и т.д.), но предмет труда — земля — находится во владении
феодала. Феодализму свойственно внеэкономическое принуждение (т.е.
прямое насилие над зависимым населением для реквизиции и присвоения
произведенного продукта). Сохраняется низкий уровень развития орудий
труда. Основными классами выступают феодалы и зависимые крестьяне.

При капиталистической формации капиталисты владеют средствами

производства, но для работы они нанимают работников — пролетариат,
который лично свободен, но вынужден продавать свою рабочую силу, так
как он не является собственником средств производства. Распределением
произведенного продукта ведают капиталисты, частные собственники.
Развиваются товарно-денежные отношения, рыночная экономика, которая
регулируется законами рынка и периодически испытывает кризисы
перепроизводства. При капитализме происходит развитие техники. Основные
классы — буржуа и пролетарии, но есть и зависимое крестьянство. Правда,
формы его зависимости иные, чем при феодализме: внеэкономическое
принуждение замещается экономическим. Крестьяне вынуждены брать у
капиталиста в аренду землю, делать займы для приобретения средств труда.
При этом и рабочие, и крестьяне лично свободны.

При коммунизме пролетариат и крестьянство, люди труда — собственники

средств производства, происходит справедливое распределение
произведенного продукта по принципу: "от каждого по

способностям, каждому — по потребностям" (при социализме, первой фазе

коммунизма, лозунг звучит несколько иначе: "от каждого по способностям,
каждому по труду"). Средства производства находятся в общей
собственности. Классового деления общества не существует.

В нескольких работах Маркс говорил также об азиатском способе

производства. Он был характерен для некоторых восточных обществ
(например, для Китая) и отличался преимущественной ролью государства,
бюрократии как управляющей прослойки, отсутствием частной
собственности на землю, восточной деспотией. Тем не менее "шестая
формация" не прижилась даже в построениях исторического материализма.
Ключевое понятие исторического материализма — классы — большие
социальные группы, члены которых различаются по отношению к
собственности на средства производства и месту в общественном разделении
труда. Как правило, собственники средств производства образуют классы
эксплуататоров (рабовладельцы, феодалы, капиталисты), а не имеющие этой
собственности или обладающие ей в малом масштабе — классы
эксплуатируемых (рабы, зависимые крестьяне, пролетариат). Эксплуататоры
и эксплуатируемые — антагонистические классы (то есть противостоящие
друг другу в непримиримой борьбе). Лишь когда производитель
материальных благ одновременно собственник средств производства (при
коммунизме) — тогда возможно построение непротиворечивого, социально
справедливого общества.

В остальных случаях между классами эксплуататоров и угнетенных

эксплуатируемых возникают противоречия, принимающие форму классовой
борьбы. Когда противоречия приобретают слишком масштабный характер,
власти, представители класса эксплуататоров, оказываются неспособными их
решить — тогда наступает кризис. Он называется революционной ситуацией,
когда "верхи не могут править по-старому, а низы не хотят жить по-старому".
Если кризис не разрешается путем реформ — происходит революция,
насильственное свержение старого строя и его замена другим.

Революция — одно из ключевых понятий исторического материализма.

Революции — двигатели, "локомотивы" истории. В результате революций
происходит смена формаций.

Сторонники исторического материализма различали базис и надстройку. К

базису они относили производительные силы, средства производства,
уровень его материального развития. К надстройке — все остальное:
социальные отношения, культуру, религию, духовную жизнь, науку,
сознание людей и т.д. По словам Маркса, "бытие определяет сознание" —
именно базис формирует надстройку.

Уверенность, что ими открыт главный закон развития общества — его

зависимость от производительных сил, — привела марксистов к убеждению,
что они открыли объективные законы истории. Они считали, что поведение
людей не произвольно, а обусловлено их классовой принадлежностью,
производственными отношениями. С одной стороны, люди — участники
этих отношений, создают их. Однако с другой — в процессе создания
производственные отношения формируются как самостоятельная сила,
которая объективно влияет на людей и определяет их поступки уже вне
зависимости от их частной воли. В связи с этим марксистов очень волновал
вопрос о роли личности в истории. По их законам получалось, что
исторические деятели являются просто проекцией воли определенных
классов, в них проявляются объективные законы истории. Иными словами,
если бы не было конкретных людей, ставших Петром I, Наполеоном,
Лениным, объективные законы истории вызвали бы появление подобных
исторических личностей, в деятельности которых проявились неизбежные
тенденции социально-экономического развития.

14. Основные положения источниковедения эпохи Средневековья

(понятия редакций, списков, протографов, летописных сводов).

Редакцией будет называться такая переработка памятника, которая была

произведена с определённой целью, будучи вызвана или какими-либо
общественными событиями, или чисто литературными интересами и вкусами
книжника, или целью обрусить самый памятник (например, со стороны
языка) и т.п. одним словом, – такая переработка, которая может быть названа
литературной. Переделки памятника проводились сознательно и с
определённой целью.

Список – это переписанное или списанное откуда-либо произведение.

Списки произведений являются одним из основных объектов изучения
текстологии. До середины XV века, когда получило распространение,
литературные произведения существовали только в виде рукописей, которые
лишь в самых редких случаях были автографами или просмотренными и
исправленными автором копиями (авторизованными копиями). Вероятность
сохранения одного или нескольких из многочисленных списков
произведения была значительно выше вероятности сохранения автографа,
часто существовавшего в единственном экземпляре. Произведения древней
литературы сохранились исключительно в списках. Почти каждое

произведение средневековой литературы имело сложную историю текста и

целый ряд авторов, причём часто древнейший из дошедших до нас списков
был создан несколькими столетиями позже времени написания
произведения. Большинство средневековых произведений известно в
списках. Так, «Песнь о Роланде» возникшая в конце XI века, представлена
только одним списком конца XII века и большим количеством списков XIII
—XIV веков. «ПВЛ», завершённая в начале XII века, известна в списках,
начиная с XIV века. Краткая редакция «Русской Правды», предположительно
составленная в XI или XII веках, известна только в двух аутентичных
списках XV века

обратное к списку понятие – протограф. Протографом называется

непосредственный источник списка или редакции
Летописный Свод – одна из форм русской средневековых историко-
литературных сочинений. В сводах погодно излагались события русской
истории в рамках определенной концепции, связанно как с интересами
«заказчиков» того или иного свода, так и с конкретными
мировоззренческими установками автора летописи (это влияние прекрасно
продемонстрировано в работе И.Н. Данилевского «ПВЛ: Герменевтические
основы изучения летописных текстов»)

15. Основные положения археографии источников Средневековья (на

статьи А.Е. Тарасова «Сборник “Книгы глаголемая Пчела вельми
мудра” из собрания ГИМ и церковное строительство в Москве в конце
XV – начале XVI вв.»).

Существует не так много способов датировки источников и, чем древнее он

был составлен, тем более расплывчатыми будут рамки. Данный вопрос
затрагивает лишь датировку рукописей и книг, относящихся к эпохе
Средневековья. Рассмотрим данные способы, а также другие методы работы.
Способы текстологические, к примеру, архимандрит Леонид обратил
внимание на тот факт, что изучаемый им сборник содержит заимствования из
другого сборника, Пчелы, и повторяет его композицию, следовательно,
можно провести сравнительный постраничный анализ и понять, что
заимствовано, а что автор сократил или добавил от себя. Для относительной
датировки можно использовать другой фрагмент, из компилятивного
летописца «От Адама». Мы знаем, что он написан не позднее 1566 года, т.к.
султан Баязет указывается как ныне живущий. Основания для более точной
текстологической датировки нам может дать только упоминание в сборнике
посольства Степана Тарбеева и Ивана Холопова (Басова) в Крым. Оно
отправилось в путь в конце августа 1626 года, хотя в сборнике упоминается
под 4 августа. Из этого можно сделать вывод, что сборник был написан
существенно позже, чем и вызвана путаница в датах. Другим методом
является датировка по филиграням (водяным знакам). В Средневековье
каждая печатная мастерская имела свое «клеймо», которым маркировался
каждый полный лист бумаги. По специальным альбомам можно определить
данную филигрань и примерную дату ее выпуска, учитывая, что бумага в те
времена не залеживалась, а довольно скоро шла в дело. Сопоставив разброс
дат можно, с учетом погрешности, определить дату составления источника.
Следует также учитывать, что размер филиграни также играет роль, т.к.
водяные знаки разного размера являются разными филигранями. Некоторую
трудность доставляет размер книги, т.к., чем она меньше, например, как в
сборнике, в осьмушку, тем сложнее сопоставить фрагменты правильным
образом, т.к. они, при складывании, оказываются на разных страницах и, к
тому же, «выходят» из корешка. При попытке дефрагментации текста важно
обращать внимание на почерк, т.к. он может указать на вставочный характер
отрывка, хотя текстологически это все равно необходимо проверить. При
анализе средневекового текста следует обращать внимание на нехарактерные
для других источников особенности. Например, при анализе краткого
летописца можно заметить одну деталь, описание храмов. В первую очередь,
стоит отметить, что выборка церквей весьма необычная, т.к. в ней не
прослеживается четкой системы и непонятен принцип составления выборки,
также следует отметить, что акцент сделан именно на церковном

строительстве в Москве и ближнем Подмосковье, из чего многие

исследователи делают вывод о принадлежности составителя летописца к
московскому духовенству, либо к Пушкарскому приказу. Последней
характерной деталью являются существенные ошибки при указании дат
постройки, что указывает на более поздний характер составления выборки.
А.Е. Тарасов на основании данных фактов делает вывод о том, что выборка о
храмовом строительстве не имеет отношения к краткому летописцу, а
является самостоятельным произведением.

16. Феномен летописания и место летописи в системе источников по

истории русского Средневековья.

Говоря об истории толкования летописного жанра, мы можем выделить

несколько популярных взглядов.

Суть первой версии заключается в том, что разные летописцы раскрывали

смысл летописи по-разному. Один раскрывал ее историческую суть, другой
вносил «художественный подтекст», очень часто эти составляющие
смешивались, в итоге получалась летопись одновременно исторического и
литературного жанров, которую зачастую сложно трактовать. К этой версии
склонялся А.А. Шахматов (но его метод раскрывается в следующем вопросе).

Другая трактовка наоборот говорит о том, что летопись - точный и

объективный документ, на который можно и нужно с легкостью полагаться и
доказывать те или иные высказывания. Так считал И.А. Тихомиров.

В обществе историков и литературоведов, доказывающих происхождение

какого-то события, принято больше склоняться к погодным записям, которые
по своему происхождению могут свидетельствовать о достоверности
летописи. Поэтому следует упомянуть, что по словам А.А. Шахматова,
древнейшее летописание до середины 11 века было не «лето-писанием» в
точном смысле этого слова, а группой сказаний о наиболее важных событиях
прошлого. Так как в формировании первоначального ядра русского
летописания важнейшую роль играла устная традиция - фольклор.

Приведем в пример «Повесть временных лет» начала 12 века, которая была

уже сочетанием разных элементов: эпических сказаний легендарно-
фольклорного происхождения, рассказов о важнейших исторических
событиях и кратких по
годных записей чисто информационного характера. Наиболее ясна
художественная природа первого из этих

элементов — эпических сказаний (преданий). Предания о смерти вещего

Олега, о мести Ольги древлянам, о единоборстве юноши-кожемяки с
печенегом, о белгородском киселе и т.д. обладают четко построенными,
выразительными сюжетами. Перед нами не «информация» о событиях (в
этих случаях почти всегда легендарных), а именно сюжет — «концепция
действительности», весьма выразительно (хотя и не всегда однозначно по
конечному выводу).

По итогу мы видим разновидность логической связи достоверности летописи

и можем выделить несколько моментов, которые могут свидетельствовать о
литературном жанре ее написания, нежели историческом.

Д.С. Лихачёв убедительно показал, что трактовка летописи во многом

зависит и от самого летописца, который мог быть художником, рисуя факты
во всей их бытовой конкретности.

И.Н. Данилевским было также выявлено, что очень часто подробные

описания событий представляют собой перефразированные цитаты из
Священного Писания, поэтому при изучении летописи важно уделять
внимание этим возможным заимствованиям

17. Основы текстологической работы с летописями (метод Шахматова).

Особое значение в изучении летописного жанра, имели труды А.А.

Шахматова. В своих первых работах он говорил, что летописи были
«литературными произведениями», возражая И.А. Тихомирову,
рассматривающему летопись как точную и объективную хронику событий.

В чем же смысл этих замечаний?

Судьба шахматовской науки противоречива.

Главной особенностью его исследований было привлечение и сплошное

сравнение всех параллельных летописных текстов на всем их протяжении.
Тем самым путь произвольного разложения сводов на отдельные рассказы,
сменился путем гипотез, основанных на необходимости объяснения
объективно существующих совпадений между сводами.

Примером применения метода Шахматова является его работа, посвященная

летописям, предшествовавшим ПВЛ. Шахматов сравнивал тексты списков
ПВЛ и схожий текст из Новгородской первой летописи. Эти тексты были
связаны, но не дословно. Между ними была разница. Возникает вопрос:
какой из текстов повлиял на другой?
В Начальном своде (текст Н1Л) нет известий из источников, которые
использовались в ПВЛ (договоры Руси, хроника Амартола), следовательно,
ПВЛ появилась позже Начального свода. При этом автор НС опирался на
еще более ранний текст (на это указывает тот факт, что описание
строительства Софии Новгородской ведется в настоящем времени

А. А. Шахматов не всегда имел возможность опираться на сравнение

реальных летописей (за недостатком или отсутствием параллельных текстов)
и прибегал, как и многие исследователи до него, к предположительному
разложению свода на отдельные элементы.

ВАЖНО: Главное своеобразие его метода заключалось в соотношении между

доказанными и предположительными элементами построений: догадки А. А.
Шахматова дополняли систему хорошо обоснованных фактических
наблюдений и гипотез. Построения его предшественников (и оппонентов,
отвергающих метод Шахматова) обычно были догадками на всем своем
протяжении. Литературоведы и историки, когда им приходится обращаться к
трудам Шахматова, чаще всего используют именно наименования и
определения гипотетических сводов. То есть, они говорят об этих сводах как
о реально существующих памятниках, но не отмечают и не учитывают
главного: на чем именно основаны предположения Шахматова

18. Сравнение поведения Ивана III в летописных версиях «Стояния на

Угре» Типографской и Львовской—Софийской 2-й.

Для начала необходимо определиться с теми источниками, которые мы

будем рассматривать. Львовская летопись получила свое название в честь
Н.А. Львова, который ее впервые опубликовал в 1792 году. Еще А.А.
Шахматов установил тесную связь второй софийской и львовской
летописью. Их тексты с 1393 по 1518 года совпадают. Поэтому существует
точка зрения, заключающаяся в том, что вторая софийская и львовская
летописи имеют один протограф. Существуют различные споры об их
источнике. А.А. Шахматов считает таковым свод 1518 года. Л.С. Лурье
заключил, что в одном из списков второй софийской летописи отражены
тексты Типографской и Ермолинской летописи.

Под названием Типографская летопись имеется в виду текст, изданный

московской синодальной типографией в 1784 году. Источник содержит
сведения до периода правления Ивана Васильевича. Составлен источник по
двум рукописям, ранее принадлежавшим Кирилло-Белозерскому монастырю,
а затем, оказавшимся у московской синодальной типографии. Автор
использовал две данные рукописи, зачастую добавлял вставки и дополнения.
Такой текст с добавлениями и вставками относится к 15-16 векам.

Теперь перейдем к рассмотрению поведения Ивана III в данных источниках.

В Львовской летописи указано, что в 1480 году “безбожный царь Ахматъ
Большiе орды поиде на православное крестьянство на Русь”. Ахмату удалось
договориться с польско-литовским королём об оказании военной помощи,
поэтому Ахмат продвигался медленно, “ожидаа короля съ собою”. В ответ на
это Иван Васильевич отправил к Ахмату своего сына Ивана Ивановича и
брата Андрея Васильевича “съ многые воеводы и воинство безчислено”. Так
два войска встретились у реки Угры. Войско Ахмата “начаша нашихъ
стреляти”, но в итоге они были отбиты от берега. После чего ни одна из
сторон не предпринимала каких-либо действий. Далее в Львовской летописи
идут сведения о том, что княжеская знать разделилась на два лагеря. Одни
считали, что необходимо дать сражение войску Ахмата. Другие же
“глаголють побежати”, так как “не мози съ ними стати на бой”. Автор не
скрывает свое негативное отношение к последней группе, он называет их
сребролюбцами, брюхатыми, предателями крестьянскими. Далее в тексте
летописи идет “посланье владычне на Угру великому князю” от
архиепископа Вассиана. Суть данного послания заключается в том, что
Вассиан призывает князя “бороните свое отчьство отъ бесерментсва”. Сразу
после послания идет следующая цитата: “Князь же великый не послушаа
того писанiа, но совѣтниковъ своихъ слушаше”. Далее идут обличительные
слова Вассиана по отношению к князю. Так. Вассиан пишет князю, что “вся
кровь на тебѣ падеть христiаньская, что ты, выдавъ ихъ, бежишь прочь”.
Очевидно, что такая жесткая критика великого князя не могла попасть в
официальную запись о событиях 1480-1481 года. Соответственно такой текст
дошел до нас из источника, автор которого мог позволить себе независимые
суждения. Впервые на это обратил свое внимание И.А. Тихомиров. Он
предположил, что в Москве наряду с официальной летописью существовала
и неофициальная летопись, в которой записывались известия с прибавлением
слухов, симпатий и т.д. А.А. Шахматов выдвинул предположение о том, что
такая большая летопись не могла быть составлена любителями. Он также
обращает внимание на то, что в тексте достаточно ярко выделяется
отношение автора к событиям,

связанным с Ярославской и Ростовской землями. Он считает, что ростовское

владычество могло оказать влияние на формирование Львовской и
Софийской второй летописи. Этим он объясняет допустимость критики
великого князя в тексте летописи. Интересно, что автор хвалит сына
великого князя, который отказался убегать от битвы с Ахматом по приказу
отца и продолжал стоять у реки. В итоге великий князь все же “умоленъ
бысть” и отказался идти на переговоры сам и отправлять своего брата и сына.
Тогда же “Татары убояся и побежа прочь”.

Примечательно, что в Типографской летописи поведение Ивана III описано

совершенно по-другому. Автор пишет, что великий князь отправил своего
сына и брата на битву с Ахматом. А сам же великий князь “ѣха с Коломны на
Москву къ всемилостивому митрополиту Геронтiю и къ своей матери, и къ
своему дяде, и къ духовному совему отцу, епископу Ростовьскому Васияну, и
ко всем своим боярам и молиша его великим молением, чтобы стоялъ крѣпко
за православное хрестьянство противу бесерменствоу”. Если в львовской
летописи мы видим сведение о том, что великий князь не слушал никакие
просьбы о принятии боя, то в типографской летописи князь “послуша
моленiа ихъ и, вземъ благословленiе, поиде на Угру”. Также в типографской
летописи Ивану Васильевичу даже приписывается следующая фраза: “На
тѣхъ полехъ бой с ними поставимъ”. Однако в типографской летописи, так
же как и в львовской содержатся сведения о том, что среди княжеской знати
существовал лагерь тех, кто уговаривал князя не принимать сражения, а
отступить. Однако в типографской летописи великий князь не принял эти
уговоры. Примечательно, что в данной летописи сторонники идеи
отступления так же подвергаются жесткой критике.

Таким образом, два данных источника повествуют о стоянии на Угре в

разных ключах. В Львовской летописи автор говорит, что Иван III
изначально хотел отступить и не сражаться против Ахмата. И лишь потом
его удалось переубедить. При этом автор не стесняется в выражениях и
выступает жестким критиком великого князя. В Типографской же летописи
не говорится о такой первоначальной позиции Ивана Васильевича. В ней
написано, что великий князь сразу принял позицию сторонников проведения
сражения против войск Ахмата, несмотря на уговоры сребролюбцев. Такое
расхождение в описании данного события может быть связано с тем, что
Типографская летопись опиралась на некую официальную версию, а
Львовская летопись основана на некой неофициальной летописи.

19. «Повесть о разорении Рязани Батыем» — история памятника.

А.С.Орлов считал, что Повесть создана не ранее второй половины XV века.

Б.М. Клосс оценивал время написания Повести как 1560 год. Д.С.Лихачев
делал вывод: «по нашим предположениям, в основе „Повести о разорении
Рязани Батыем“ лежит рассказ рязанской летописи, отразившийся в своей
наиболее древней версии в первой половине XIV века в Синодальном списке
Новгородской I летописи под 1238 г. и дополненный впоследствии в Повести
в разное время фольклорными данными, данными местных легенд и
сведениями, почерпнутыми из эпиграфических памятников». Таким образом,
по его мнению, Повесть не могла быть написана ранее первой половины XIV
века. Лихачев отмечает, что «Эпизод с пестуном князя Федора — Апоницей,
возможно, местная легенда».

Самые ранние списки "Повести о разорении Рязани Батыем" относятся ко

второй трети XVI в. и входят в состав цикла сочинений о Николе Заразском.
Однако, как доказали ученые, "Повесть" около двух столетий существовала в
качестве самостоятельного произведения, прежде чем стала частью
созданного в 1530-е гг. цикла, связанного с культом святого Николы и его
иконы, перенесенной из Корсуня в Рязань.
Среди ученых нет единогласия по вопросу о времени, когда была создана
"Повесть о разорении Рязани Батыем": диапазон датировок простирается от
конца XIII — начала XIV вв. до XVI в.

Наиболее традиционной и обоснованной остается гипотеза Д.С. Лихачева о

том, что произведение в основном создавалось в конце XIII—XIV вв., но,
поскольку оно сохранилось только в поздних списках, отдельные дополнения
могли быть внесены позже. Например, плач князя Ингваря Ингваревича,
несущий на себе черты влияния плача Евдокии из «Слова о житии и
преставлении Дмитрия Ивановича, царя русского», мог быть включен в текст
в середине XV в.

Лихачев считал, что повесть была создана в первой половине 14 века ,потому
что в тексте повести прослеживается боль автора за своих собратьев,
погибших на поле брани- это доказывает ,что достаточно времени не прошло
чтобы автор смог забыть об утратах. Однако также по словам Лихачева
«Автор помнит и то, что Успенский собор в Рязани весь погорел и почернел
от дыма. Автор говорит об "узорочьи" рязанском, помнит и то, что в Рязани
находилась казна черниговская и киевская, и многое другое. Но, самое
главное, Старая Рязань не пришла еще во время составления этой "Повести"
к своему окончательному уничтожению, к которому она пришла только в

конце XIV в., когда и самая столица Рязанского княжества была перенесена в
Переяславль-Рязанский. Ведь заключается "Повесть" рассказом о том, что
князь Ингварь Ингоревич восстанавливает разоренную Рязань, и нет и
намека на ее окончательное разрушение, к которому ее привели походы татар
в 70-х гг. XIV в. Успенский собор только почернел от пожара, но еще не
разрушен, в Рязани еще можно похоронить ее князей.» Так же Лихачев
отмечает то, что 1418 ряд описаний связанных с разорением Москвы были
взяты из «повети». В 1409 году этих деталей нет, следовательно это
доказывает появление самой повести в первой половине 14 века.

ПРР сохранилась в двух редакциях – Волоколамского списка и Хронографа.

Следует отметить, что у двух этих редакций был общий протограф(текст в
НПЛ СЛ), которым составитель пользовался при составлении обеих
редакций. На это указывают следующие факты:

А епископа ублюде богъ: отъеха проче во тъ годъ, егда рать оступи гардъ –
НПЛ СЛ

Епископа же тогда не бысть во граде – ПРР Х 1599 – известие Хронографа

взято напрямую из НПЛ СЛ, из волоколамского списка он взять его не мог,
ибо там епископ был убит

20. Летописные реликты в составе «Повести о разорении Рязани

Батыем»
Летописные реликты - это те сюжеты, оставшиеся от оригинала в поздних
списках. Конкретно в «повести» это связано с первоначальным текстом,
вернее Новгородской первой летописью (самый ранний текст ,дошедший до
наших дней), поскольку остальные источники сгорели во время разорения и
сожжения Рязани и Волоколамским списком, Хронографом. То есть реликты
- это те сюжеты и истории оставшиеся в более поздних списках из
первоначального источника.(То есть в самой «повести»)

СХОДСТВО С НОВГОРОДСКОЙ ПЕРВОЙ ЛЕТОПИСЬЮ «ПОВЕСТИ О

РАЗОРЕНИИ РЯЗАНИ БАТЫЕМ»

Волоколамский список:

-обращение к Юрию

-одинаковое начало( В лето…)

-сражения Рязанских князей с татарами

-требования со стороны татар 10-ой части всего

-упоминается река Воронеж

-осада Рязани(дни осады, жестокость к жителям, разрушение города)

-князья Юрий и Олег

Хронографический список:

- чародеица 2 мужей

-обращение к Юрию

-одинаковое начало( В лето…)

-сражение Рязанских князей

-требование о десятой доле-нет

-река Воронеж

-подробности осады Рязани

-разрушение города есть

-князья Юрий и Олег

Этот сюжет хорошо объясняет Лихачёв. О том, почему столько совпадений
между летописью и «повестью»:

Как сложилась «Повесть о разорении Рязани Батыем», откуда черпал

автор свои сведения? Вопрос этот, как и предшествующий, не может
быть разрешен во всех деталях, но в основном ответить на него нетрудно.
Автор имел в своем распоряжении Рязанскую летопись, современную
событиям, весьма вероятно, краткую, без упоминания имен защитников
Рязани. Отрывки именно этой летописи дошли до нас в составе
Новгородской первой летописи. Вот почему между рассказом Новгородской
первой летописи о событиях нашествия Батыя и «Повестью о разорении
Рязани» имеются буквальные совпадения.

21. Описание событий в Торжке 1372 – тверская и новгородская версии:

соответствия и различия, полемический аспект.

Сюжет о разорении Торжка князем Михаилом Александровичем Тверским в

1372 году получил разнообразное отражение в летописях. Ранний вариант
повести об этом событии содержится в «Рогожском летописце», отражающем
тверскую обработку (1412 г.) общерусского свода (1408 г.). Повесть здесь
называется «О взятии града Торжьку» [Начинается текст рассказом о
действиях новгородцев и новоторжцев, которые привели к битве:
«...приехаша новогородци в Торжек и укрепишася с новоторжьци крестным
целованием заодин и съвещаша зол съвет и заратишася с князем с великим с
Михаилом с Александровичем, наместника его съслаша, а тферичь изнимаша
и биша, а лодьи их пограбиша» [Там же]. Отметим словесное искусство
летописца: сообщение о начале событий создает у читателя определенный
эмоциональный настрой. Глаголы в одинаковой морфологической форме,
характеризующие действия героев, образуют конечные созвучия.
Повторяющиеся анафорические союзы - сначала и, потом а - подчеркивают
относительный параллелизм синтаксических конструкций: четырех,
начинающихся с глаголов, и трех, начинающихся с существительных. Все
эти приемы способствуют появлению ощутимого ритма повествования.
Внутри конструкции встречается тавтологический повтор съвещаша... съвет.
Поступок новгородцев сразу же оценивается автором с помощью четырех
цитат из Библии, осуждающих гордыню и предсказывающих неудачу
гордецов. Вслед за этим в повести представлен князь Михаил, возлагающий
упование на помощь божественных сил и смиренно обращающийся к
горожанам с требованием выдать тех, кто обидел тверичей, и принять его
наместника. Противопоставление гордыни и смирения - частый прием в
повествованиях о междоусобных битвах. Традиционно и объяснение
упорства тверичей дьявольскими кознями, которые привели к
кровопролитию, заставив жителей города ответить «с высокомыслием» и
«похвалившеся силою своею и мужеством» выйти на бой против войска
тверского князя. Такой оценкой событий автор снимает ответственность с
последующего разорение города и с князя Михаила, который с молитвой
«Спасу и архангелу Михаилу» вступает в бой. В повести совсем не описана
битва, летописец сообщает только о победе тверичей, а основное внимание
уделяет разорению города, представленному в деталях. После того как
тверичи зажгли посад, начался пожар. Автор создает эмоциональное
описание с помощью глагольной инверсии и нанизывания конструкций с
однородными членами. В нем основная триада конструкций, начинающихся
с глаголов, дополняется в последнем звене двумя триадами
существительных: «... и удар и с огнем ветр силен на город и поиде огнь по
всему городу и погоре город весь и церкви каменые и древяные вси, а в
церквах в каменых людии муж и жен и младенцев». После описания
печальной судьбы тех, кто попытался выбежать из горящего города,
летописец подводит итог: большой город исчез в один час. Вслед за
повествованием следует обширное размышление автора, по объему
составляющее примерно половину сюжетного текста. Передавая
традиционную для летописей мысль о бедах как наказании за грехи, автор
перечисляет виды казней: «...ведром, градом, сланою, гладом, мором,
болезньми, ратьми, напастьми» [Там же] - казнит Бог людей, обращая их к
себе. Мысль эта подчеркнута цепочкой библейских цитат. Доказывая
невозможность для любого города устоять против высшей воли, автор
приводит в пример Иерусалим, характеризуя его силу сначала триадой
взаимодополняющих наречных сочетаний, а затем парой прилагательных-
синонимов: «Так тверд град или селико людии имея, или толь храбры, несть
бо па свете толь сильна града и толь крепка...».Описывая в конце
отступления человека, следующего Божественному предначертанию,
летописец использует перечисление существительных, обозначающих
качества: «Мужество, ум, правда, истинна...» [Там же]. В конце повести
автор прямо подводит дидактический итог событий: «Вижьте, яко ничьто же
от человек възможно противу Божиа помощи» [Там же]. Таким образом
летописец старается доказать правоту тверского князя, сжегшего русский
город и погубившего множество соотечественников за неповиновение,
подчеркивая с помощью элементов агиографического стиля и цепочек цитат
мысль о предопределенности событий и покорности князя Михаила
Божественному предначертанию. В «Тверском сборнике» XVI века общий
план повести тот же, что в «Рогожской летописи». Но редактор снял
отступление, осуждающее действия новгородцев и новоторжцев, в котором
содержались библейские цитаты о смирении и гордости, и сократил
авторское рассуждение в финале повести о Божьих карах. Кроме того, он
прибегал к сокращениям внутри фраз. Так, из повествования о сборах
Михаила в поход сняты слова: «и възложи упование на Бога и на пречистую

Матерь и на помощь великаго архангела Михаила, съвокупя с собою

Тферьскую силу». В рассказе об ожидании Михаилом ответа на мирное
предложение в Рогожском своде был использован ряд оборотов
синонимического и разъясняющего характера, снятых тверским летописцем:
Рогожский летописец - «И жда их покорениа чистосердечнаго до полудни,
враг же диавол вверже в ны котору и възмяте весь град злобою не
покоритися князю великому Михаилу, спусти их на злое то дело на
кровопролитие» Тверской сборник - «И ждах покорениа до полудне, а враг
диавол възмяте их злобою» Сходным образом сокращен текст о судьбе
жителей Торжка. В «Рогожском летописце» он наполнен деталями, которые в
Тверской летописи сняты: Рогожский летописец - «Тако же и в городе на
площади и по улицам многое множество погорело, а инии мнози бежаще из
града от огня в реце истопоша и имениа их и скоты с ними в городе погоре, а
иное ратные поимаша. А кто избежал из города от огня, а те не умчали с
собою ничего же. В едином часе бышет всем видети град велик, бещисленое
множество люди в нем, в том же часе пожъже его огнь, и преложишеться в
вуглие и потом попел и развея ветр, и всуе бышет человеческое мятение,
толко на месте том видети земля и попел» Тверской сборник - «И многое
множество народа бесчисленое въскоре погибоша, а инии от огня бежачи в
реце истопоша; в едином часе видехом град весь въскоре попел, и развеаи то
ветр, и не бысть ничтоже, развее кости мертвых» Такая переработка
свойственна всему тексту повести, в том числе и второму авторскому
отступлению, в котором сокращены мысли повествователя и снята
значительная часть библейских цитат. В результате тип повествования не
меняется, сохраняется характер позиции рассказчика, сочувствующего
тверскому князю и осуждающего «высокоумие» новгородцев, но при этом
приглушаются риторические элементы, эмоционально описывавшие гибель
русского города, которые в «Рогожском летописце», по сути, противоречили
выраженному летописцем отношению к событиям. Вариант «Тверского
сборника» выглядит более последовательным. Редакции текста, помещенные
в других двух летописных сводах XV века, отличаются от тверской версии.
Авторы этих произведений, судя по всему, не были сторонниками тверского
князя, и поэтому повести построены иначе. В «Симеоновской летописи»
кратко говорится о причине и начале событий, при этом полностью исчезает
противопоставление гордых и самонадеянных новгородцев и новоторжцев
смиренному князю Михаилу и соответственно снимаются цитаты,
подчеркивающие помощь Бога смиренным, исчезает и упоминание о
дьявольских кознях, приведших к битве. Зато большее внимание уделено
судьбе горожан, погибших и плененных во время пожара в Торжке. Именно в

описании гибели города и жителей появляются в краткой повести по

«Симеоновской летописи» повторы и ряды однородных членов, создающие
эмоциональный эффект. Михаил «прииде ратью к городу к Торжьку и взя
город и огнем пожже город весь». Нагнетание глаголов подчеркивается
повторением слова «город», усиливающим обобщенность картины. Далее
автор описывает судьбу горожан: «Овы огнем погореша во дворе надъ
животы, а друзии выбежаша в церковь в святыи Спасъ, и ту издахошася, и
огнем изгореша много множество, инии же бежачи во реце Тферци
истопоша, и добрыя жены и девица видящи над собою лупление от тферичь,
а они одираху до последней наготы, его же погани не творят, како те от
срамоты и беды в воде утопоша черньци и черници, и все до наготы
излупльше И наметаша избьеных людей мертвых и изженых и утоплых 5
скуделниц; а инии згорели без останка, а инии истопли без вести, а инии
поплыли вниз по Тферци» [Там же]. В описании появляется множество
деталей, придающих рассказу наглядность, которых не было в предыдущих
редакциях повести. Ряд однородных членов подчеркивает множество
погибших во время пожара, которых удалось похоронить, а три
параллельные синтаксические конструкции с анафорическим началом,
повторяющие воинскую формулу судьбы побежденных, усиливают мысль о
трагизме судьбы жителей города. Таким образом, в этой редакции
немногочисленные стилистические приемы служат созданию выразительного
повествования. Детальность рассказа о гибели Торжка оправдывает мысль,
что даже от иноверцев не было такого зла Торжку. Примечательно, что, в
отличие от предшествующих вариантов, автор сообщает в конце о том, что
тверское войско обогатилось тем, что уцелело от огня: «товара всякаго
наимав и безчислену корысть приобрете и припровади в свои град на Тферь»
[Там же]. Интересно, что особенности этой повести входят в противоречие с
представлением историков о том, что текст «Симеоновской летописи» до
1412 года представляет собой так же, как «Рогожский летописец», тверскую
переработку «Троицкой летописи». Из проведенного анализа становится
ясно, что автор повести не приветствовал действия Михаила и не осуждал
новгородцев и новоторжцев. Редакция «Софийской I летописи», «наиболее
близко отражающей общерусский свод митрополита Фотия первой четверти
XV века» сочетает в себе особенности тверского варианта и рассказа
«Симеоновской летописи». Начало текста ближе к варианту «Рогожского
летописца»: подробно рассказывается о причинах прихода тверского войска
к Торжку, причем используются глагольные цепочки («гостей тферьскых и
торговцев поимаша и побита и пограбиша» Более сдержанно, чем в
«Рогожском летописце», говорится о смирении Михаила, желании его

восстановить порядок, но при этом исчезают цитаты, трактовавшие вопрос о

смирении и гордости, только в связи с посольством в ответ на предложение
Михаила упоминается о «высокоумии» горожан. Повествование о гибели
города и судьбе горожан соединяет отдельные элементы, бывшие в
«Рогожском летописце», и описание, повторяющее «Симеоновскую
летопись» с отдельными небольшими изменениями. В частности, один, а не
два раза появляется мысль о том, что тверское нашествие было хуже
вражеского, нет эмоционального восклицания автора, снята заключительная
фраза о богатстве, захваченном тверичами. В повествовании обнаруживаются
тавтологические сочетания (посылати послы, послы посылаху, огонь
пламенный пожар, огнем погорели) и синонимические по смыслу
предложения: «и одоле князь Михаило, и побеждени быша новогородци» Все
эти средства придают эмоциональный характер повествованию. Вариант
«Софийской летописи» носит наиболее объективный характер, что отвечало
его общерусской направленности. История текста повести о взятии Торжка
свидетельствует о том, что, прямо не выражая своего отношения к
враждующим русским князьям, летописцы все же представляли события с
определенной позиции. Эта позиция выражалась использованием приемов
эмоционально-экспрессивного стиля, включением/исключением библейских
цитат, наличием / отсутствием детализации отдельных эпизодов.

22. Структура и содержание письменной научно-исследовательской

работы по истории. Основные принципы создания научных текстов.
Структура, содержание, формат, обязательные и необязательные
разделы.

Исследовательская работа это письменный отчёт о каком- либо явлении или

процессе. В ходе исследовательской работы составитель должен ответить на
вопросы: зачем (исследовательская проблема), что (область исследования), и
как (метод исследования) исследовали и каковы результаты и выводы,
которых достигли в ходе работы.

I. Введение.

Обоснование проблематики, объекта, предмета, целей и задач

исследования, хронологических рамок, краткая хар-ка структуры работы.

1Постановка проблемы – ясно сформулировать рассматриваемую в работе

исследовательскую проблему и вписать её в более широкий исторический

контекст. В основе проблемы исследования лежит нерешённый

исторический вопрос, т.е. на который историк ищет ответ.

2Определение объекта – объект исследования тесно связан с проблемой и

является «исследовательским полем», на котором решается поставленная

проблема.

3Определение предмета – вытекает из объекта как частное из общего,

является конкретным участком «исследовательского поля».

4Постановка цели* – цель должна быть связана с изучаемой проблемой,

сформулирована кратко и ясно.

5Постановка задач* – задачи ставятся чётко, являются по отношению к цели

необходимыми и достаточными. Их решению посвящена основная часть.

Каждой поставленной задачи может соответствовать отдельная глава.

6Оговорить и объяснить хронологические рамки исследования.

7Объяснить структуру работы: указать, из каких разделов состоит работа,

кол—во глав, очень кратко показать, о чём идёт речь в каждой из глав.

Историографический обзор

1Построение историографического раздела – описание работ должно

следовать строго в хронологическом порядке. Желательно давать

периодизацию историографии по этапам («дореволюционный»,

«советский» и т.д.). Обязательно надо характеризовать отдельные

историографические этапы или этапы в изучении исследуемой проблемы

(чем объяснялось направление исследования, какие силы действовали на

развитие историографии и т.д.), анализировать развитие исторической

науки в целом.

2Характеристика целей, задач и выводов авторов исследований – в разборе

каждого из авторов характеризуется его работа целиком, показываются

цели, задачи исследования и основные сделанные выводы по проблеме.

3Определение своего места в историографии – в конце раздела

присутствует общий вывод о состоянии изучения данной проблемы.

Указываются пробелы в историографии (после этого можно переходить к

постановке целей и задач собственного исследования).

Характеристика источников

1Характеристика (внешняя) источника – описание времени и обстоятельств

возникновения источника, определена цель его составления. Автор должен

владеть принятой классификацией источников. В некоторых случаях

требуется характеристика публикации источника – автор даёт отдельную

характеристику публикации.

2Характеристика (внутренняя) источника – вывод о значении данного

источника для исследования темы: показаны возможности, которые дает

источник для проводимого исследования, и ограничения, которые он на

исследование накладывает.

II. Основная (аналитическая) часть

1Постановка частной исследовательской задачи в начале главы (параграфа)

– это «минизадача» всей работы, решению которой посвящена глава

(параграф). Слово

2Работа с источником – цитирование источника уместно, цитата (или

извлеченные из источника данные) всегда сопровождается ее критическим

разбором. Любая цитата, взятая из источника, должна сопровождаться

ссылкой.

3Работа с историографией – любое положение, взятое из историографии,

должно сопровождаться ссылкой.

4Строгость доказательств – доказательства выдвигаемых положений всегда

основаны на анализе источника, автор не позволяет себе не доказанных

утверждений.

5Заключения к главе (можно и к параграфу) – в конце главы

формулируются основные выводы, оговаривается степень их

достоверности.

III. Заключение
1Формулировка выводов – общие выводы сформулированы ясно, в виде

четких тезисов

2Соответствие выводов поставленным цели и задачам – должно быть

строгим и раскрываться по принципу «задача» - «вывод».

3Связь сделанных выводов с более широким кругом проблем – должна быть

намечена в последних строках работы (например, в виде указания

возможных путей дальнейшего исследования затронутых проблем)

IV. Справочный аппарат

Списки источников, литературы, архивных фондов, указатели

географических названий, имён и т.д. (обычно в монографиях), ссылки (если
не постраничные).

V. Приложения

ОФОРМЛЕНИЕ ПИСЬМЕННОЙ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ

РАБОТЫ:

Титульный лист

Содержание

Введение

Основная (исследовательская) часть:

Главы (классически – три)

Параграфы

Подпараграфы (если надо)

Заключение

Список сокращений (если есть)

Список источников

Список литературы

Приложение/я (если есть)

В содержании приводятся все заголовки научной работы с указанием
страниц, с которых они начинаются. Заголовки должны точно повторять
заголовки в тексте научной работы.

Обязательные и необязательные разделы научно-исследовательской работы.

К обязательным разделам курсовой работы относятся Титульный лист

(пример оформления – Приложение 1), Содержание, Введение, Основная
часть, Заключение и Список использованных источников. Дополнительные
разделы могут быть представлены Глоссарием и Приложениями, которые
располагаются после Списка использованных источников.

Первый структурный элемент курсовой работы – Титульный лист, он

располагается на первой странице работы. Структура титульного листа
обязательно включает такие компоненты, как наименование, факультета,
кафедры, направление бакалавриата, номер академической группы, Ф.И.О.
бакалаврианта, тему работы, Ф.И.О., ученую степень и ученое звание
научного руководителя.

Второй раздел работы – Содержание – располагается на второй странице. В

Содержании приводится перечень разделов работы (Введение, Главы,
параграфы и пункты и т.д.) с указанием номеров страниц, с которых они
начинаются. Содержание несет большую смысловую нагрузку, отражая
логику исследования. В нем демонстрируются принципы аналитического
разделения изучаемого понятия на отдельные связанные между собой
элементы. Структура Содержания отражает ход работы студента над
разработкой темы, определяемый той целью и теми задачами, которые он сам
для себя сформулировал. Пример оформления Содержания работы приведен
в Приложении 2.

Следующий раздел работы – Введение. По объему Введение должно

занимать около двух страниц стандартного текста. Параметры стандарта
текста указаны в разделе 2 данных методических указаний. Во Введении
обосновывается актуальность выбранной темы, определяется ее практическая
значимость, дается характеристика предмета и объекта исследования,
раскрывается цель работы, формулируются её задачи, показываются
теоретико-методологические основы исследования, обосновывается его
логика, отраженная в структуре работы.

Под понятием «актуальность» исследования понимается обоснование

необходимости его проведения с учетом значимости его потенциальных
результатов в определенный исторический период для конкретного
экономического объекта. Смысл курсового исследования состоит в том,
чтобы раскрыть конкретную проблему и показать пути ее решения, поэтому
именно указанными выше способами и можно объяснить, зачем
предпринимается изучение выбранной темы.

Исходя из актуальности, определяют цель. Цель – это тот основной вопрос,

ради ответа на который осуществляется исследовательская работа. Цель в
процессе изучения материала и написания текста проходит свою эволюцию –
от широкого вопроса Цель любой курсовой работы, в том числе
выполненной по фундаментальной теме, всегда конкретна, ориентирована на
решение четко сформулированного вопроса из теоретической или
практической сферы.

Задачи курсовой работы – это уточняющие вопросы, на которые следовало

ответить в процессе изучения проблемы, это средства для реализации цели.
Грамотная постановка задач исследования позволяет ответить на основной
вопрос, получить результат. Их формулировка дает возможность отразить
основное содержание работы.

Важной частью логики курсовой работы является выявление предметной

области и объекта исследования. Объект – это явление, подлежащее
изучению. Предмет – это свойство изучаемого явления, интересующее автора
работы.

Теоретико-методологические основы работы – сложный предмет. В полной

мере диагностировать методологию бакалавриант, тем более на младших
курсах, еще не может..

В конце Введения дается обоснование структуры работы: объясняется выбор

получившегося количества глав и кратко (в одном-двух предложениях)
говорится, чему посвящена каждая глава.

Основная часть курсовой работы разбивается на главы. Главы делятся на

параграфы, а параграфы, при необходимости, на пункты.

Количество глав в работе ограничено размером основной части таким

образом, чтобы в главе и входящих в ее структуру параграфах было
возможно полностью реализовать логику аргументации. С учетом того, что
курсовая работа имеет небольшой объем (20-25 страниц, не считая
Приложений), в общем случае рекомендуется разбивать работу на две главы,
а каждую главу – не более, чем на 2 – 3 параграфа. Такое распределение
текста дает возможность максимально полно соблюсти баланс между
теоретической и практической частями работы и обеспечить ясность логики
исследования.

При этом объем основной части составляет, как правило, около 20 страниц.

Одного параграфа в главе быть не может, это структурная ошибка.

Разделение параграфов на пункты остается на усмотрение студента и его
научного руководителя.

При выполнении работы важно помнить, что каждый параграф главы (или
глава целиком) нацелены на реализацию определенной исследовательской
задачи.

При формулировке выводов по параграфам и главам также надо помнить о

цели исследования, сформулированной во Введении, так, чтобы эти выводы
последовательно резюмировали этапы её реализации

Заключение курсовой работы представляет собой подведение итогов

исследования. В этом разделе текста обязательно должна найти отражение
постановка исходной цели курсовой работы, то есть надо показать, как цель и
предназначенные для ее реализации задачи были раскрыты в ходе
исследования, и какие результаты удалось получить на основе поставленной
цели. Заключение представляет собой синтез всех выводов, полученных
бакалавриантом в ходе изучения предмета. Но это должен быть именно
синтез, формулировка обобщающих положений, а ни в коем случае не
механическое перенесение текста выводов по параграфам и главам в
Заключение.

Основные принципы научно-исследовательской работы.

Принципы любой деятельности основаны на выявленных объективных

закономерностях и призваны повысить ее эффективность, обеспечить
качественный результат.

Качество научного исследования достигается при соблюдении следующих

принципов:

- принцип целенаправленности — исследование выполняется в соответствии

с задачами совершенствования практики образования, утверждения в ней
отношений гуманности;

- принцип объективности — теоретические модели в исследовании должны

отражать реальные педагогические объекты и процессы в их многомерности
и многообразии;

- принцип прикладной направленности — результаты исследования должны

способствовать объяснению, прогнозированию и совершенствованию
образовательной практики при множественности путей ее развития;

- принцип системности — результаты исследования включаются в систему

научного знания, дополняют имеющуюся информацию новыми сведениями;
- принцип целостности — компоненты образовательного объекта изучаются
в динамике многомерной картины их взаимосвязей и взаимозависимостей;

- принцип динамизма — раскрываются закономерности становления и

развития изучаемых образовательных объектов, объективный характер их
многоаспектности и многовариантности.

23.Русская правда: история памятника. Версия происхождения «Русской

правды» А.П. Толочко

«Русская правда» считается древнейшим памятником древнерусского

законодательства. Впервые «Русская правда» была обнаружена в 1738 году:
В.Н.Татищев, читая Академический список Новгородской первой летописи
младшего извода (НПЛмл), наткнулся на фрагмент, который впоследствии
назовут «Краткой Русской Правдой» (КрП). Позднее, ближе к XVIII в.,
исследователи обнаружат иные версии «Правды Русской». Данные версии
оказались многочисленны и более обширны - в совокупности они получили
название «Пространной Правды» (ПрП). Также были обнаружены списки
«Сокращённой правды», которые считаются наиболее поздними списками, а
также полностью зависимыми от «ПрП».

В соответствии с данными находками была сформирована концепция

классификации текстов: самым первым текстом считается «КрП», которую
делят на «Древнейшую Правду» (которую издал Ярослав в 1016 (согласно
НПЛмл)/19 (согласно «Софийской 1-ой летописи», 1016/19-годы окончания
усобицы со Святополком по этим летописям. Краткая Правда была дарована
новгородцам за помощь в войне со Святополком и включала в себя первые
17-18 статей) и «Правду Ярославичей» (издана сыновьями Ярослава в 1054 г.
19-41 статья), позже в 1113 Владимир Мономах расширил и дополнил
«КрП»-данные положения являются основой «ПрП», которая включает в себя
121 статью. «Сокращённая Правда» является самым спорным памятником.
Она сохранилась в двух списках XVII в, и по мнению ряда исследователей,
представляет собой сокращения из Пространной. Также стоит упомянуть
«Покон вирный»-документ определяющий процедуру сбора налогов (42
статья КрП, 9 статья ПрП) и «Урок мостникам»-регулирования оплаты труда
мостников

В своей работе «Краткая редакция Правды Русской: Происхождение текста»

А.П. Толочко выдвигает тезис, что так называемая «Краткая редакция»
Русской правды (Далее – КП), считающаяся древнейшим сводом
древнерусского права, на самом деле является специально созданной для
Новгородской первой летописи младшего извода компиляцией первой
половины XV века из «Пространной редакции» РП.1 Аргументируя свою
позицию, Толочко приводит тот факт, что в КП используется денежная
система XV века.2 Этот вывод делается на основе анализа того, как
предполагаемый автор КП вычислял отношение куны к резане. 3 Важным
аргументом в пользу концепции Толочко также является его анализ текста
«Краткой редакции» в отрыве от «Пространной». При таком анализе смысл
некоторых статей КП сильно изменяется, и, как это показывает Толочко на
примере статьи 13, связано это с пренебрежением местоимениями со стороны
редактора при компиляции.4 Кроме того, важнейшим пунктом концепции
Толочко является юридическая форма «А по сей грамоте ходите»,
возникающая только в конце XIV века при канцелярии митрополита
Киприана, которая, тем не менее, используется в КП, составленной, по
мнению большинства исследователей, в XI веке.5 Толочко также
восстанавливает возможный ход работы гипотетического автора КП,
указывая на то, что в КП попадают статьи, находящиеся в начале или конце
каждой страницы «Пространной редакции» РП.6 Подводя итог своему
анализу КП, Толочко приходит к выводу, что это фальсификат, созданный в
Новгороде в начале XV века и включенный в Новгородскую первую
летопись младшего извода.7
24. Происхождение двуглавого орла как герба единого Русского
государства.
В историографии традиционно доминирует точка зрения, согласно которой
двуглавый орел появился в результате перехода части потомков последнего
императора Византии Константина Палеолога на службу к московскому
князю совместно с будущей женой Ивана 3 – Софьей. Между тем, известно,
что двуглавый орел никогда не использовался Палеологами как герб своей
династии. На основе этого факта Владимир Кучкин выдвинул идею, что
московский герб был скорее заимствован у священной римской империи в
ходе установления дипломатических контактов между Москвой и империей.
Иной вариант происхождения герба был выдвинут в книге Магдолны
Агоштон. Магдолна Агоштон предлагает своего рода «синтез» двух
основных существующих гипотез происхождения двуглавого орла на
великокняжеской печати Ивана III – западноевропейской и византийской.
При этом автор критикует обе эти гипотезы: критикуя византийскую версию
происхождения герба Ивана III, Магдолна Агоштон указывает, что Византия

1
Толочко А.П. Краткая редакция «Правды Русской»: происхождение текста. С.110.
2
Там же. С.103.
3
Там же. С.102.
4
Там же. С.90.
5
Там же. С.54-56.
6
Там же. С.84
7
Там же. С.110.
не знала геральдической символики8 и что двуглавый орел никогда не
использовался в качестве герба Палеологами9. Переходя же к критике версии
заимствования Иваном 3 герба от императора Священной Римской империи,
Магдолна Агоштон отмечает, что типологически русский двуглавый орёл
имеет гораздо больше сходств с орлом, изображенном на Евангелие
морейских деспотов10. Поэтому Магдолна Агоштон выдвигает новую идею
происхождения двуглавого орла как продукта контактной культурной зоны11.
Отмечая крайне высокую степень сходства московского двуглавого орла с
гербом черногорских деспотов12, у герба которых прослеживаются явные
черты латинской культуры13, Магдолна Агоштон делает вывод, что идея
двуглавого орла как герба Византии – продукт представлений
западноевропейского средневекового общества о Византии, восходящий ко
временам Латинской империи14. После падения Константинополя
эмигрировавшие в Западную Европу греки вынуждены были адаптироваться
к местным условиям жизни и представлениям европейцев о них15, в
частности, использовать гербовую символику некогда существовавшей
Латинской империи и титул «император константинопольский»16. Именно по
этой причине Магдолна Агоштон называет двуглавого орла своеобразным
продуктом культурного контакта Запада с Востоком17, распространившимся в
балканских княжествах и, после прибытия греков-латинофилов ко двору
Ивана III, в великом княжестве Московском18. Важным аргументом в пользу
этой концепции является идея Магдолны Агоштон, что определенным
«толчком» в сторону принятия именно двуглавого орла в качестве герба
великого княжества Московского стал разрыв отношений с Римским
Королем Максимилианом, использовавшим в качестве своей печати
одноглавого орла19. При разработке же данного герба греки при дворе Ивана
3 ориентировались как раз на балканскую геральдическую традиция, которая,
как уже было выяснено, являлась плодом культурного контакта Запада и
Востока Европы20. Несмотря на то, что при исследовании бытования
двуглавого орла до издания печати 1497 года Магдолна Агоштон допускает
фактические ошибки (в частности, указывается, что монеты с двуглавым
орлом чеканились в Москве, хотя они были найдены в Твери), выдвинутая ей

8
Агоштон Магдолна. Великокняжеская печать 1497 г.: к истории формирования русской государственной
символики. М, 2005. С.406.
9
Там же. С.406.
10
Там же. С.441.
11
Там же. С.424.
12
Там же. С.420.
13
Там же. С.424.
14
Там же. С.427.
15
Там же. С.431-433.
16
Там же. С.442.
17
Там же. С.447.
18
Там же. С.458.
19
Агоштон Магдолна. Великокняжеская печать 1497 г.: к истории формирования русской государственной
символики. М, 2005. С.436-437.
20
Там же. С.438-439.
концепция обладает достаточно сильной аргументацией, подтверждающей
высказанную в книге точку зрения на происхождение двуглавого орла

25. Концепция исторического развития России Л.В. Милова

Леони́д Васи́льевич Мило́в (1929 -2007) - советский и российский историк,

академик РАН (2000). Специалист в сфере древнерусского и византийского
права, аграрного развития России XVII—XVIII веков, генезиса капитализма
и проблем становления крепостного права в России. Лауреат
Государственной премии Российской Федерации 2000 года за монографию
«Великорусский пахарь и особенности российского исторического
процесса».

Ключевым в концепции Л.В. Милова является природно-климатический

(географический) фактор. Этот фактор сыграл важнейшую роль в
становлении государственности России и обусловил её отличие от развития
государственности на Западе Европы.

Учёный показывает ситуацию, которая сложилась в аграрной сфере в России,

подчёркивает её особенности:

1. Очень короткий для земледельческих обществ рабочий сезон (с начала мая

до начала октября по новому стилю). В то время на Западе Европы: на полях
не работали лишь декабрь и январь.

2. Преобладание на территории Восточно-Европейской равнины

малоплодородных почв.

Итогом этих обстоятельств является низкая урожайность и агрикультура -

низкий объём совокупного прибавочного продукта (который производят
крестьяне).

Главные отличие России от Западной Европы:

- Объём совокупного прибавочного продукта меньше.

- Условия для создания прибавочного продукта значительно хуже.

- Необходимых потребностей индивида в Восточной Европе (т.е. в России)

больше, чем в Западной Европе.

Эти факторы (отличия) напрямую влияют на экономическое, политическое,

культурное развитие страны, на темпы её развития.

Ситуация в Западной Европе:

Раннее упрочнение индивидуального крестьянского хозяйства ранее
появление частной собственности на землю активное вовлечение земли в
сферу купли-продажи богатство и разнообразие форм индивидуальной
деятельности, бурное развитие культуры, искусства, науки; Главное: быстрое
и широкое развитие ремесла, раннее формирование капитализма.

Перед нами – эволюция, где роль государства «в создании так называемых

всеобщих условий производства всегда была минимальной».

Инициатива всегда поступала «снизу» (а не «сверху», т.е. от государства): из

крестьянского хозяйства, купца, хозяйства ремесленника.

Совершенно противоположная ситуация в Восточной Европе, в России:

1. Низкий объём прибавочного продукта, вызванный неблагоприятными

климатическими условиями, привёл к слабому развитию индивидуального
хозяйства и был компенсирован громадной ролью крестьянской общины
(«компенсационный механизм выживания»).

2. Для развития общества и государства была необходима оптимизация

объёма совокупного прибавочного продукта – увеличения изъятия продукта
у крестьян. На пути оптимизации стояла крестьянская община.

3. Неизбежность существования общины вызвала к жизни наиболее жёсткие

и грубые механизмы изъятия прибавочного продукта в максимальном
объёме. Отсюда – появление крепостничества – «компенсационного
механизма».

4. Режим крепостничества стал возможным лишь при развитии наиболее

деспотичных форм государственной власти – российского самодержавия.

5. Эту своеобразную схему возникновения русского самодержавия учёный

видит ещё в период Древней Руси, когда существовало полюдье, как форма
изъятия прибавочного продукта. Центральный князь получал и
перераспределял его.

6. Частная собственность в России была слабо развита, так как верховным

владельцем всех земель было государство.

7. В отличие от Западной Европы: государство в России постоянно играло

ключевую роль в становлении страны и темпах развития. В России не было
эволюции. Государство в России на протяжении всей истории создавало
«всеобщие условия производства». Благодаря государственному секторы в
экономике Россия смогла встать на рельсы капитализма (в этом ключевая
роль государства!!!). Именно государство строило заводы, фабрики, верфи и
т.д. и формировало процесс отделения промышленности от земледелия.
Л.В. Милов подчёркивает примитивность структур самоорганизации
российского общества, показывает, что без государства русское общество не
смогло бы достичь того величия, какого оно достигло, например, при Петре
Великом. Учёный как бы находит оправдание таким жестоким бичам
общества, как крепостничество и самодержавие: то есть без них мы бы
находились на догосударственном уровне развития.

8. Автор дополняет свой тезис:

Развитие государственных структуры было обусловлено двумя факторами:

· Оптимизация совокупного прибавочного продута (о чём было сказано).

· Оборонительно-наступательная функция, которая, в свою очередь,

обуславливалась тремя факторами:

- воссоединение древнерусских земель на протяжении всей истории.

- воздействие “природно-климатических условий развития страны”,

толкавших к колонизации, оттоку населения на Юг, Юго-Восток и Восток
Евразийского континента – здесь сказывался экстенсивный характер
производства.

- необходимость выхода России к незамерзающим портам, чтобы торговать

земледельческой продукцией.

9. Капитализм привёл к расслоению крестьянства: социальная

напряжённость, кроме социального неравенства, дополнялась малоземельем
крестьян при параллельном существовании дворянских латифундий: это
привело к неизбежности трёх революций.

Таким образом, Л.В. Милов отталкивается исключительно от природно-

климатического фактора, показывает, что в таких условиях Россия не смогла
бы стать великой державой. И лишь государство всё время «спасало»
положение, усиливало темпы развития, пусть и с такими издержками, как
крепостная система и самодержавия.

26.Пелена Елены Волошанки как исторический источник

Статья А.С. Преображенского являет собой крутой поворот в отечественной

историографии в отношении интерпретации смысла «пелены» (Поклонение
иконе Богоматери Одигитрии), которую, согласно «традиционной» точке
зрения связывают с именем Елены Волошанки, матери Дмитрия Внука,
венчаного на царство в 1498 году.
Иная точка зрения, представленная в статье А.С. Преображенского, на наш
взгляд, заслуживает отдельного рассмотрения во многом потому, что может
показать новый, возможно, более корректный подход к изучению
исторической науки, по сравнению с серединой XX века, когда возникла
«традиционная» версия интерпретации «пелены».
В своём вступлении учёный формулирует проблему, которую он собирается
рассматривать: «Длительная история изучения пелены требует оценить ее
привычное истолкование как факт истории отечественной науки, а введение
в научный оборот ряда новых памятников позволяет заново рассмотреть это
произведение в контексте византийской и древнерусской иконографии
палеологовской эпохи»21.
В начале своей статьей статьи автор логично приводит развитие
отечественной историографии по данной проблеме, так как в дальнейшем
ему будет необходимо оспаривать утвердившуюся в ней точку зрения.
Проанализировав научные работы, А.С. Преображенский приходит к
следующему выводу: «Исследование М.В. Щепкиной является органической̆
частью этого направления, редко принимающего во внимание византийские
памятники, опирающегося на суждение об обязательном и буквальном
отражении искусством «исторической действительности» и допускающего
преувеличение реальной роли патрональных и так называемых «светских»
сюжетов»22.
Уже исходя из проблемы, которую автор поставил перед собой, и
представлении отечественной историографии, можно понять: А.С.
Преображенский намеревается исследовать «пелену», используя новый
подход, который заключается в рассмотрении произведения искусства на
всемирном фоне, привлекая не только отечественные источники, но и
иностранные. И действительно, после обзора историографии, учёный
предлагает абстрагироваться от предшествующей принятой в науке традиции
и начать изучать проблему с чистого листа.
Первое, что понимает автор – это дефицит информации, касающийся этой
«пелены». Первый вывод, к которому приходит учёный: произведение
представляет собой русский памятник, а не валашский, каким его до этого
принято было считать.
Следующий шаг автора – ключевой в его работе: он рассматривает «пелену»
совместно со сходными ей иностранными источниками (рождественские
стихиры и Акафиста, как иллюстрации к гимнографическим текстам) и

21
Там же. С. 462.
22
Там же. С. 465.
пытается понять, зафиксированы ли на них реальные исторические
персонажи.
Анализ фрески в нартексе церкви Панагии Влахернитиссы в Арте приводит
его к заключению, что там изображены безымянные лица разных сословий.
При этом отождествлять себя с этими лицами мог целый ряд людей, то есть
фреска не носила портретный характер.
Следующий памятник: миниатюра Псалтиря Гамильтона из Берлина. На ней
композиции, по мнению А.С. Преображенского, носят символический, а не
исторический характер: там присутствуют обобщённые образы монашеской
общины или православного государства с правителем, духовенством и
народом (лишь одно исключение с портретной композицией).
Таким образом, вывод такой: «непортретный» вариант в этих иностранных
источниках преобладает.
По такому же принципу автор идёт, когда рассматривает сцены из цикла
Акафиста, где тоже не приводятся надписи и нет конкретных людей (*такое
заявление автора, на наш взгляд, нуждается в некой аргументации).
То есть с помощью иностранных произведений искусства, сходных по
композиции с «пеленой», учёных показывает их универсальность, которая
была распространена в то время.
Наряду с таким подходом А.С. Преображенский рассматривает тенденции в
иконографическом искусстве в самом Московском государстве в период, к
которому приписывают создание «пелены»: на примере сохранившихся
ферапонтовских фресок он показывает, что вотивные портреты были не в
употреблении в данный период. То есть там не была распространена
традиция ктиторского портрета.
Далее автор, на наш взгляд, поступает очень разумно, пытаясь выяснить, не
была ли «пелена» исключением из той традиции, сложившейся в Москве. Он
решает проверить конкретные детали на «пелене», привлекая опять же, что
важно, не только русские произведения (например, «Похвала Богоматери, с
Акафистом»): учёный последовательно доказывает, что ветви «пелене» не
говорят обязательно о Вербном воскресенье, что костюмы участников
моления не имеют специфических русских черт (что опять же говорит о
византийских корнях, а не о конкретном историческом портрете; при этом
далее автор приходит к выводу, что одежда на «пелена» очень близка к
сербской традиции), что изображение митрополита тоже весьма обобщённо,
а не конкретно.
В конце концов А.С. Преображенский делает такой вывод: «Получается, что
пелену Исторического музея гораздо проще толковать не как
исключительный случай, а как памятник, отвечающий определенным нормам
средневековой иконографии»23.
Пытаясь выяснить мужская или женская фигура представлена на месте
предполагаемого Дмитрия Внука, учёный также привлекает иностранные
источники: например, фреска в Любостынье и византийские произведения из
этюда М. Эммануэль.
Подводя итог, можно сказать, что особенность подхода А.С.
Преображенского заключается в том, что он прежде всего показывает
тенденции, которые существовали в иконографическом искусстве XV-XVI
вв. То есть он обращается непосредственно к эпохе того времени, исходит в
первую очередь из традиций исследуемого периода, а не рассматривает с
точки зрения постфактум, что на наш взгляд, является очень верным. И как
раз для того, чтобы как можно полнее раскрыть тенденции и традиции той
эпохи, автор привлекает не только отечественные, но и иностранные
источники, что тоже заслуживает большой похвалы.
На наш взгляд, сам подход является очень правильным. Возможно, в каких-
то местах (*) для убедительности было бы нелишним привести
дополнительную аргументацию, однако само исследование достойно
внимания, потому что представляет современный подход к проблеме. В этом
смысле, весьма странным представляется, что данную статью во многом
игнорировали будущие исследователи «пелены», принимая «традиционную»
точку зрения, о чём пишет сам А.С. Преображенский после статьи24.

23
Там же. С. 479.
24
Там же. С. 484-486.