Арон Исаевич Нимцович

КАК Я СТАЛ
ГРОССМЕЙСТЕРОМ
 Издательство «ШАХМАТНЫЙ ЛИСТОК» Ленинград 1929

Краткий автобиографический очерк одного из сильнейших шахматистов мира

начала прошлого века, чьи теоретические новаторские идеи в шахматах не утратили свою
актуальность и в наше время. Проанализировано 13 партий и окончаний
преимущественно раннего периода творчества автора (1902–1907).

Автобиографическая часть

Другу шахматной книги — С. О. Вайнштейну посвящаю свой труд

Под каким углом зрения написана эта книга?

Шахматный писатель, поскольку он добросовестно относится к своей работе,

каждый раз при составлении им нового труда (или точнее, — при составлении им плана
такового) неизменно должен задать себе следующий вопрос: «Может ли книга, которую
я собираюсь написать, представить для изучающего какую-нибудь реальную ценность,
и если да, то в чем именно эта ценность будет заключаться?» Если ответ на этот вопрос
окажется отрицательным или «почти отрицательным», то писателю следует либо
совершенно отказаться от разработки облюбованной им темы, либо коренным образом
изменить план работы.
Нечто подобное случилось и со мною. Первоначальный мой план состоял в том,
чтобы дать в некотором роде очерк эволюции определенного шахматного мастера (в
данном случае — себя самого). И при этом мне представлялось существенным
рассмотреть эту эволюцию именно под «психологическим» углом зрения, ибо во всяком
развитии личности значительную роль играют психологические факторы, сознательное
игнорирование которых не может не повлечь за собой известной нарочитости
и искусственности изложения. И далее, казалось, что вдумчивый анализ вопросов вроде:
«Какие субъективные переживания заставили меня разувериться в магической силе
бурных атак?» или «Какой психологический момент дал первый толчок к возникновению
мысли о возможности системы?» — не может быть вполне лишенным дидактической
ценности.
Не обошлось однако без сомнений и колебаний, которые в конце концов привели
к скептицизму. Если чужое платье не может быть надето без соответствующей примерки
и перекройки, то тем более справедливо это по отношению к чужому внутреннему опыту.
Ведь процесс очарований и разочарований протекает тоже индивидуально, в зависимости
от характера.
Ввиду всех этих соображений я пришел к решению использовать биографические
данные «нашего» героя утилитарно, как внешний повод для практических советов. Таким
образом искание объективно полезных выводов составляет единственную цель этой
книжки.

II
 Первые шаги. — Не отступление от темы, а практически важное
рассуждение о том, какой возраст является самым подходящим для
первого ознакомления с основами шахматной игры

Мне было 8 лет от роду, когда я впервые познакомился с шахматами. Но несмотря

на то, что я немедленно стал шагать вперед и что шествие это по-видимому (!?)
продолжалось и в дальнейшем, я теперь смело утверждаю, что мое шахматное развитие
протекло бы гармоничнее, а главное безболезненнее, если бы я научился игре не
в детском, а в юношеском возрасте. Читатель скоро убедится в том, что развитие мое
вплоть до 1906 года (а родился я в 1886 году) было крайне односторонним: сильная
комбинационность за счет позиционной игры. Этого без всякого ущерба можно было бы
избежать, стоило только повременить и научить меня играть в шахматы в более зрелом
возрасте.
Тут я хотел бы побеседовать с читателем об одном, не лишенном как общего, так
и специально шахматно-педагогического интереса, вопросе, А именно: хотелось бы
выяснить, какой взгляд лежит в основе того якобы разумного требования, чтобы ребенок
по возможности не терял минуты времени, а беспрестанно учился уму-разуму? Если
требование это продиктовано одним лишь чувством заботливости по отношению
к ребенку, то почему же, спрашивается, в западных школах все еще держится напр.
латынь и почему в буржуазной Европе курс наук (напр. на прославленном юридическом
факультете!) чуть ли не целиком состоит из никому не нужного балласта, который
немедленно же по сдаче экзаменов беспощадно выбрасывается вон? И почему же, —
снова переходя от студента-юриста к приготовишке, — почему же всякие скучные
и нудные дела, как напр. изучение всякого рода «основ» и «элементов», считаются весьма
подходящими для ребенка, в то время как взрослый конечно возмутился бы, если бы ему
предложили позаняться такими мало интересными вещами?
Да будет нам позволено рассказать об одной характерной бытовой черте, которая
быть может нам поможет разобраться в данном вопросе. В центральной Европе,
в мелкобуржуазных кругах распространен взгляд, что женщине никогда и ни под каким
видом не следует сидеть сложа руки, и поэтому они, даже будучи в гостях, шьют или
вышивают и т. п. Тут дело ясно: в этом взгляде явно манифестируется не вполне еще
изжитое рабовладельческое отношение к женщине. Ведь в средние века женщина прежде
всего была рабыней. Не лежит ли и в основе нашего отношения к ребенку сходное
чувство? Во всяком случае пора отрешиться от того взгляда, что ребенку вечно следует
работать и что всякие скучные и нудные занятия именно для него и подходят!
Если процесс изучения «основ» является скучным, то ни в коем случае не следует
навязывать эти основы (в частности если речь идет о шахматах или музыке) ребенку:
подождите пока он подрастет. Но если уж вы все-таки навязываете их ребенку, то
сделайте их по мере возможности интересными, живыми и привлекательными! Чувство
серой скуки для ребенка должно быть чувством неведомым!
В дальнейшем мы постараемся детально начертить план обучения основам,
совершенно революционируя эту часть шахматной педагогики, а пока ограничимся
следующим заключением: процесс изучения основ зиждется на фантазии, но в то же
время требует и логики; поэтому идеальным возрастом для начинающего следует считать
юношеский, но отнюдь не детский!

III
 Я начинаю комбинировать, но все более и более теряю живую связь
с шахматной действительностью, т. е. с требованиями позиционной
игры. — О том, как следует изучать основы

Первое мое ознакомление с основами шахматной игры прошло под знаком

торжественности. В семье нашей к шахматам относились с большим уважением, ибо отец
наш, сам страстный любитель шахмат, не раз твердил нам об удивительных красотах этой
игры. Я часто упрашивал его показать мне в чем дело, но отец все откладывал говоря, что
«рано такому малышу думать о шахматах». Наконец он все же согласился, и этот
торжественный момент был приурочен к дню моих 8-летних именин. Помню однако, что
я был несколько разочарован, так как ходы ладьей, слоном, конем и т. д. показались мне
лишенными всякого комбинационного интереса. А должен заметить, что уже до
ознакомления с шахматами я сильно увлекался комбинацией как таковой, ибо все усилия
моих воспитателей, а главным образом отца, были направлены именно к тому, чтобы
развить во мне комбинационный дар и любовь к тому миру схоластических
умозаключений и витиеватых хитросплетений, который так хорошо известен каждому,
кто когда-либо занимался изучением Талмуда.
Разочарование мое однако быстро сменилось чувством острого любопытства:
недели три спустя после первого урока отец показал мне несколько комбинаций, в том
числе и мат etouffe (белые: Крh1, Фc4, Кe5; черные: Крh8, Фb2, Лa8, п. h7 и g7. 1. Кe5-
f7+ Крh8-g8 2. Кf7-h6++ Крg8-h8 3. Фc4-g8+ Лa8:g8 4. Кh6-f7X), а месяца
через три после этого отец в виде награды за успехи в школе продемонстрировал мне
«бессмертную» партию Андерсена, которую я не только понял, но и сразу страстно
полюбил.
Часто играя с отцом, я быстро вошел в комбинационную колею, но запас моих
стратегических познаний долгое время оставался весьма скудным. Чтобы
охарактеризовать педагогический метод отца, я позволю себе указать на следующую
небезынтересную деталь. Отец частенько твердил мне о том, что центральную пару пешек
(напр. на e4 и d4) только с опаской следует продвигать на 5-ю горизонталь. И я конечно
вполне уверен в том, что отец, будучи игроком в силу мастера, прекрасно сознавал
обусловливаемую чересчур быстрым продвижением опасность чисто позиционного
характера: ведь такое продвижение нередко допускает длительный тормоз (блокаду)
зарвавшихся пешек (напр. белые пешки на e4 и d5; черный конь тормозит на e5). Но
несмотря на то, что такой довод чисто позиционного характера, казалось бы, не мог не
оказаться полезным, отец главным образом мотивировал указанное правило абстрактным
соображением: положение пешек на e4 и d4 более богато возможностями, т. е. можно при
случае сыграть либо e4-e5, либо d4-d5.
Так-то я все более и более отдалялся от суровой шахматной действительности
и стал витать в небесах; и мне все более и более начинало казаться, что право же не стоит
себе голову ломать над тем, как бы создать себе хорошую позицию, раз возможность
неожиданных для партнера комбинаций кроется одинаково и в плохих и в хороших
положениях! Вот до какой неправильной платформы добрался я в конце концов...
Прежде чем перейти к критике охарактеризованного мною выше метода обучения,
приведу несколько фактов из раннего периода моей шахматной карьеры.
1. Первая из моих попавших в печать партий была сыграна мной в возрасте восьми
с половиной лет. Она напечатана в «Rigaer Tageblatt» и довольно ясно свидетельствует
о наличии недюжинного комбинационного дара.
 2. За весь период с 1894–1902 гг. мне в общем все же приходилось играть довольно
редко и исключительно с шахматистами первой категории, при чем я конечно получал
вперед. (О педагогической ценности игры на дачу вперед речь будет еще ниже, см. главу
8.)
3. Несмотря на всю ужасающую антипозиционность моего стиля, я мало-помалу
все же дошел до того, что отец должен был ограничиться дачей вперед коня. Это
случилось в 1902 году. В этом же году я уехал за границу. Наступает новый период моей
шахматной карьеры.
Прежде чем перейти к дальнейшему повествованию, подведем некоторые итоги.
Читатель конечно успел уяснить себе одну вещь, а именно: то, что с педагогический
стороны в раннем периоде моей эволюции были допущены ошибки, — иначе стиль моей
игры (в 1902 году) не мог бы быть таким неровным. В чем же состояли эти ошибки?
Начнем с начала, т. е. с критики первого же урока. Мне были «показаны ходы», —
правильно ли это? Ну конечно, скажет уважаемый читатель, нельзя без этого. Но в том-то
и дело, что читатель в данном случае ошибается: указанный прием является в корне
неправильным. Нельзя взять совершенно незнакомого с игрой мальчика и сразу же
оглушить его указанием того, что ладья мол ходит вот как, а слон этак, что пешка как-то
нелепо по черепашьи плетется вперед, а конь дико мечется во все стороны, что ферзь
ходит куда ему вздумается, что ладья шагает прямо и бьет прямо, а пешка ходит прямо,
а бьет вкось и т. д. От всех этих указаний в результате получится впечатление одной лишь
тоски: ведь такие воспринятые новичком сведения чисто формальны, без тени
жизненности или содержания, и потому разнообразие их не может не усугубить чувства
тоски... Нет, обучать основам следует не так, а совсем по-другому. Поменьше
«формального» балласта и побольше содержательности — вот основной принцип! Но
покажем конкретно, как мы считаем нужным провести первые 2–3 урока.
1-й урок: Ознакомление с доской. Понятие о границе между белыми и черными.
О центральном пункте доски.
Ладья. Понятие о горизонтали и вертикали. Упражнения и задачи: белая ладья (у
ученика всегда белые) на e1, черная пешка на e6 в этом положении ладья «атакует»
пешку. В положении — белая ладья h1, черная пешка e6 — ставится требование: атакуйте
пешку. Атакуйте ее сбоку. С тыла. Ставится ряд баррикад: белая ладья h1, пешки на g2
и h4, король на f1, черная пешка на d6. Белые атакуют пешку, играя Лh1-h3-d3. В игру
вводится черная ладья, которая берет на себя роль «защиты» пешки.
В этом примитивном базисе мы тут же строим ряд столь же примитивных
комбинаций. Напр.: бел. Лa1; черн. Лh8, п. c7 и e5. Во сколько ходов белая ладья
одновременно может атаковать обе неприятельские пешки? Сыграем 1. Лa1-a5 Лh8-e8
2. Лa5-c5 Лe8-e7. Продолжаем указанием тенденции попасть на 7-ю горизонталь.
Ставим белую ладью на g1, неприятельского короля на h8 и сообщаем о том, что король
бьет вкось на одно поле. «Вторгнитесь ладьей на 7-ю горизонталь». Сыграли: 1. Лg1-g7
Крh8: g7. Даем ученику пешку на h5. «Защитите пункт вторжения на 7-ю горизонталь».
Сыграли: 1. h5-h6 и затем 2. Лg1-g7. Вот таким-то образом ученик без тени скуки
посидит с вами и час и два и незаметно усвоит себе как разные необходимые понятия, так
и комбинационный примитив. Обратите внимание на то, что первый урок ставит себе
задачей изучение одной лишь ладьи, тогда как о ходах короля и пешек упоминается лишь
вскользь. И далее, обратите внимание на то, что «игра», т. е. живая комбинация, сразу же
как бы вытесняет или точнее заслоняет всю формалистику. Наша ладья собирается
атаковать пешку ученика; если ученику удается подготовить защиту, то он «выиграл».
Читатель, надеюсь, понял нашу основную мысль: мы с самого начала играем,
боремся, воюем, но совершенно не согласны допустить засилья формальных данных.
И мы склонны придать первому впечатлению, которое ученик составит себе после
первого урока, решающее значение. Его надо заинтересовать, он сразу же должен
почувствовать, что это — игра, в которой победа и возможна и упоительна!
При изучении ферзя (2-й урок) не плохо ввести понятие о двойном ударе, т. е.
одновременном нападении на две неприятельские фигуры, о чем мы впрочем уже отчасти
упомянули в 1-м уроке. И тут также живые примеры и комбинации вроде следующей: бел.
Фh5; черн. Крf8, Лa7. Гоним короля на общую с ладьей горизонталь (7-ю): 1. Фh5-h8+
и затем 2. Фh8-h7+ и 3. Фh7:a7. Эту комбинацию мы варьируем на всякие лады, но
примеры как в этом, так и в других случаях должны быть весьма простыми и непременно
иллюстрирующими какую-нибудь стратегическую истину, например истину
о «сдвигающей» силе горизонтального шаха. (Черному королю в только-что указанном
примере пришлось покинуть насиженную горизонтальность.)
3-й урок посвящается изучению пешки. Пешка атакует неприятельскую фигуру.
Пешка защищает свою фигуру (ряд примеров). Пешка защищает (создает) опорный пункт.
Такой высоко-стратегический полет мысли многим покажется неуместным. По
практика убедила нас в том, что та самая «пунктуальная», (основанная на понятии
пунктов) аргументация, которая является совершенно неудобоваримой для старого
шахматиста-рутинера, с поразительной легкостью усваивается новичком! Такие
задачки, — как например следующая: бел. Лd3, Кf2, п. e4; черн. Лa8, п. e6; требуется
создать опорный пункт; решение: 1. e4-e5, создавая «пункт» на d6 с последующей
оккупацией его путем Кf2-e4-d6 или Лd3-d6, — многие из моих учеников уже на
втором уроке решали без труда. Пунктуальный метод мышления дается тем легче, чем
раньше он вводится в кругозор и практику ученика.
Если пунктуальный метод мышления усваивается сравнительно без труда, то
проблема коня для новичка представляет значительные затруднения. И это кажется нам
естественным: здоровый инстинкт до некоторой степени протестует против присущего
коню способа передвижения. Конечно разумно выбранные примеры могут сделать
многое, и конь, этот хитроумный плод человеческой фантазии, в конце концов начнет
казаться близким и понятным. Но педагогу следует остерегаться слишком сложных
примеров, ибо всякие Rossel-sprung'и именно оттенят то «печальное» обстоятельство, что
конь по существу является фигурой «выдуманной», т. е. что он как бы лишен связи
с живой действительностью. Хороши упражнения вроде следующих: бел. Кg2; черн. Сd6
(ходят исключительно белые) — каким образом конь может забрать слона? То же при
положении: бел. Кg2; черн. Сd6, п. b5, e6, f5 (белому коню воспрещается становится под
удар неприятельской фигуры или пешки); решение: Кg2-h4-g6-h8-f7: d6. Если ученик
принадлежит к типу уравновешенных натур, то он без вреда для себя может позаняться
примерами вроде следующего: бел. Кa1; черн, Лb7, Сb6 и c6, п. a5, d3, e3, e4; забрать
слона c6 при том же условии, что и указанное в предыдущем примере; решение: Кa1-b3-
c1-a2-c3-b1-a3-c4-e5:c6. Если же ученик склонен «витать в облаках», то таких
примеров лучше избегать.
Не собираясь давать на этих страницах курс шахматной педагогики, мы пока
ограничимся следующими двумя указаниями:
1) Уже после первых 2–4 уроков учитель обязательно должен определить, к какому
именно типу — комбинационному или некомбинационному — принадлежит данный
ученик. В зависимости от этого курс учения должен носить различный характер (об этом
мы поговорим еще ниже).
2) Эндшпилю с самого начала должно быть уделено большое внимание. Уменье
использовать в концовке материальный перевес никоим образом не должно быть упущено
из виду.
 IV

О комбинационных радостях и муках

Главная из допущенных по отношению ко мне ошибок состояла конечно не в том,

что первые уроки не вполне соответствовали тому, что мы теперь считаем себе вправе
требовать от идеальной шахматной педагогики. Ибо, так как я был одарен значительным
запасом живой фантазии, то «формалистический» дух первых уроков отнюдь не мог убить
во мне живой любви к шахматам. Значительно хуже было то обстоятельство, что отец по-
видимому не желал считаться с тем фактом, что у меня явно намечалась гипертрофия
комбинационности. С такого рода гипертрофией необходимо считаться, и против нее
следует принимать меры. Вполне естественно, эти меры должны носить характер
позиционного воздействия. Но в чем же таксе воздействие должно заключаться? Если
кормить начинающего разными соображениями позиционного характера, то получится
такой результат: хрупкий организм новичка окажется не в состоянии ассимилировать эту
премудрость. Он может быть и запомнит отдельные правила, но его позиционное чутье от
этого нисколько не улучшится, — а ведь именно наличие такого чутья и является главным
мерилом и решающим симптомом в деле лечения «перекомбинатора».
Выйти из этого положения можно следующим образом. Вспомним, что некоторые
плохо ассимилируемые человеческим организмом минеральные соли сразу же прекрасно
им ассимилируются, если только ввести их в организм в химически связанном с другими
(органическими) веществами виде. Точно так же поступим и мы: постараемся как бы
химически связать сухую позиционную премудрость с живым и понятным учением об
«элементах». Об этих элементах мною написана почти целая книга: именно им посвящен
первый (а отчасти второй) выпуск моего труда «Моя система» (третий выпуск ее
посвящен позиционной игре в химически чистом виде). Отнюдь не имея в виду
рекламировать свою работу, я в данном случае все же полагаю, что вправе ее
рекомендовать: пережитые мною в юности шахматные трагедии дают мне на это право.
Я хотел бы показать комбинатору пути к его позиционному оздоровлению, и никто,
полагаю, меня за это упрекать не станет. Ах, эти трагедии! Эти вечные комбинационные
порывы, неизменно разбивавшиеся о сухую позиционность трезвого и подчас мало
одаренного противника!..
Но вернемся к «элементам». Мы ими называем линию, 7-ю горизонталь,
проходную пешку, вскрытый шах, связанную фигуру, пешечную цепь и т. д. В первом
выпуске моей «Системы» я их подробно разбираю и формулирую целый ряд законов для
их планомерного использования. Соль этого педагогического приема я усматриваю
именно в том, что совершенно незаметным для изучающего образом законы эти
оказываются содержащими известный запас позиционной мудрости. Поясним это на
примере.
То позиционное правило, что вся в сущности борьба сводится к борьбе между
двумя началами, а именно между тенденцией продвижения пешек (экспансивностью)
с одной стороны и тенденцией блокады этих пешек с другой стороны, — это правило, по
крайней мере в приведенной формулировке, является мало понятным для начинающего.
Другое дело, если подать это самое правило под таким соусом, будто бы тенденции эти
являются не чем-то самодовлеющим, а всего лишь занятной особенностью одного из
элементов (проходной пешки). В таком виде наше правило окажется весьма понятным,
и усвоение его не преминет развить «блокадное чутье» в начинающем, а вместе с тем
и его позиционное чутье (в дальнейшем это правило конечно может и должно быть
расширено). Простенький наш закон о блокаде проходных пешек гласит так:
неприятельскую проходную пешку нужно постараться заблокировать. Вот в каком смысле
для «комбинатора» может быть полезно изучение элементов по первому выпуску моей
«Системы».
Если же начинающий не принадлежит к типу комбинатора, то он раньше всего
должен научиться комбинировать. Всем этим новичкам мы предлагаем изучение книги
«Миттельшпиль» П. Романовского.

Период 1902–1906 гг. — Тоска по «элементам». — Я открываю ... пока-

что не Америку, но своего «исконного врага». — Первая серьезная
встреча с ним и что он при этом «изрек»

В первый год своего пребывания за границей я усиленно играл в шахматы

к крайнему неудовольствию моего отца, непременно требовавшего от меня сдачи
дополнительного экзамена и поступления в университет. В начале 1903 года я из
Кенигсберга переселился в Берлин, где между прочим познакомился, а впоследствии
и подружился с О. С. Бернштейном и с Б. М. Блюменфельдом. С Блюменфельдом я сыграл
массу партий, так же как и с мастером фон-Шеве и американцем Бэрдом (D. G. Baird).
Значительно превосходя меня в силе, они все же часто попадали в скверное положение,
ибо я подчас находил комбинации, о которых никто другой и не думал бы. Все же
я проигрывал огромное большинство партий, ибо без возможности комбинаций
я совершенно терялся. У меня вовсе не было позиционных директив — никогда например
мне в голову не приходило ослабить черные (либо белые) поля противника (с
последующей их оккупацией) или в корне предотвратить вражеский прорыв и т. п.
Атаковал я вовсю, лез пешками вперед и ставил комбинационные ловушки. Такие
ловушки узревал я с необычайной быстротой и проводил с уверенностью, легко и смело
рассчитывая на 5–6 и более ходов вперед. Помню например, что в игранной между
Барделебеном и студентом Нимцовичем партии я чуть ли не в полминуты рассчитал
следующего рода эффектную комбинацию: бел: Крg1, Фb1, Лc7, Сe4, п. a3, b2, g2, h3;
черн. Крh8, Фc5, Лf2, Кh5, п. g7, h6; ход черных. Выигрыш достигается так: 1. ...
Лf1+ 2. Кр:f1 Кg3+ 3. Крe1 Фe3+ 4. Крd1 Фe2+ 5. Крc1 Фe1+ 6. Крc2 Ф:e4+
7. Крc1 Кe2+ и 8. ... Ф:b1.
В 1904 году я впервые участвовал в турнире (Haupt-турнир в Кобурге) и получил 6-
й приз. Окрыленный этим успехом я поехал в Нюрнберг, чтобы «сыграть несколько
партий с Таррашем».
Да будет позволено мне рассказать здесь об одном маленьком шахматно-
психологическом эпизоде, которому было суждено сыграть громадную роль в истории
моего развития. В одной из игранных мной партий получилось характеризуемое пешечной
цепью положение. Допустим были сделаны ходы: 1. e4 e6 2. d4 d5 3. Кc3 Кf6
4. Сg5 Сe7 5. e5 Кfd7 6. С:e7 Ф:e7. В этом (приблизительно) положении меня
больно ударила мысль, что «можно сыграть 7. Кf3 и можно сыграть 7. f4» и что этот
мучительный в сущности вопрос исчерпывающе может быть решен лишь таким путем,
что кто-нибудь найдет законы или правила для использования пешечной цепи как
таковой. Другими словами, меня чисто интуитивно озарила мысль, что есть
стратегические элементы и что таковые как бы ищут своего идеолога и «законодателя».
Что таким идеологом сумею оказаться я — такая мысль мне и в голову не
приходила, да и вообще эпизод этот в то время отнюдь не казался мне знаменательным
или заслуживающим внимания. Но в 1904 году, когда воспоминание об этой маленькой
и довольно невинной истории уже окончательно успело испариться, со мной
приключилось следующее. При разборе совместно с неким мастером (имя будет
приведено ниже) партии моей с Гильзе (Кобург 1904) мне пришлось убедиться в том, что
мое маневрирование ладьями с линии «d» на линию «h» и обратно отнюдь не было
вынуждено стратегическими данными. На крайнем правом фланге положение было такое:
бел. Лh1, п. g5; черн. Лh8, п. g6. «Вам следовало сыграть Лh1-h6», — веским тоном
провозгласил мастер. — «Почему же, — все еще не сдавался я, — ведь и избранный мною
в партии ход Лh1-d1 был не плох». На это скромное мое заявление последовал тоном, не
допускающим возражений, следующий ответ: «Нет, следовало сыграть Лh6, ибо так
в подобных случаях поступают!» Помню ясно, как при этих словах, произведших на меня
громадное впечатление, внезапно всплыло воспоминание о вышеописанном эпизоде
с другим элементом, с пешечной цепью, и как в этот момент я бесповоротно решил: «Есть
законы и правила для использования как цепи, так и линии, и я во что бы то ни стало
должен их найти!»
Любопытный штрих: мастером, который правда совершенно случайно
и непроизвольно, но все же дал решающий импульс (толчок) к тому, чтобы я в конце
концов революционировал шахматную стратегию и низверг псевдоклассический стиль,
был не кто иной, как сам Тарраш, т. е. именно лидер того направления, которому
благодаря моим изысканиям суждено было сойти со сцены: другими словами, своим,
полным вескости изречением Тарраш в результате сам себе яму вырыл!
Если я уже в то время сознавал, что Тарраш — мой оппонент, то я все же никак
еще не чувствовал в нем своего «исконного врага». Но отношениям нашим вскоре
суждено было сильно обостриться. Случилось это так. Месяца два спустя после эпизода
с «Лh6» Тарраш удостоил меня чести сыграть со мной серьезную партию (см. в отделе
партий №3). Дебют я по обыкновению разыграл весьма странно, отчасти оттого, что я, как
уже упомянул выше, в то время вообще плохо разбирался в «позиции», но отчасти также
и оттого, что я уже тогда сознательно избегал проторенных дорожек, а в частности не без
некоторого скептицизма относился к догматам господствовавшей тогда школы. Публики
собралось много (хотя партия носила частный характер), ибо, зная богатство моей
комбинационной фантазии и по недоразумению отождествляя это с шахматной силой,
публика эта ожидала если не равной борьбы — ибо Тарраш был тогда в расцвете своей
славы — то все же интересной и весьма содержательной партии.
После 10-го хода Тарраш, скрестив руки на груди, внезапно изрек следующую
фразу: «Никогда в жизни своей после 10-го хода я не стоял в такой степени на выигрыш
как в данном случае!» Партия впрочем окончилась в ничью. Но нанесенного мне перед
лицом всех собравшихся «оскорбления» я Таррашу долго не мог простить.
Вскоре партия эта была опубликована к величайшему неудовольствию Тарраша,
считавшего, что я, опубликовав партию, совершил чуть ли на преступление. Впрочем
партия была опубликована вовсе не мной, и другим лицом, неким фон-Паришем,
и произошло это помимо моей воли. Но факт тот, что мы стали врагами и остались ими
вплоть до 1907 года. О курьезном и весьма характерном для Тарраша эпизоде нашего
примирения сообщу позже. Пока же заявляю, что, не будь чувства вражды по отношению
к Таррашу, я никогда не научился бы настоящим образом играть в шахматы. Играть
сильнее Тарраша — вот формула для всех моих вожделений за период с 1904–1906 гг.
Всем же читателям моим я могу дать добрый совет "Если вы хотите добиться результатов,
то выберите себе исконного врага и постарайтесь «наказать его путем низвержения его
с пьедестала».
Считаю однако нужным присовокупить следующее: если чувство вражды
к Таррашу и было вызвано личными мотивами, то питалось оно уже не ими (ибо, начиная
с 1904 года, мы уже никогда более не ссорились), а тем глубоким антагонизмом идейного
свойства, наличие которого я так резко почувствовал уже с самого начала нашего
знакомства. Для меня Тарраш всегда был посредственностью; правда он играл очень
сильно, но все его взгляды, симпатии и антипатии, а главное неуменье создать новую
мысль, — все это ясно доказывало всю посредственность его духовного облика. Я же,
обожавший гениальность, никак не мог примириться с тем фактом, что лидером
господствующей школы является посредственность! Этот факт меня прямо-таки
возмущал!

VI

Барменское фиаско в августе 1905 года как последний и решительный

стимул: я наконец сажусь за работу! (1906 г.)

В начале 1905 года я участвовал в Венском турнире (I — Шлехтер, II — Г. Вольф;

я оказался VI из 10 участников, став выше Альбина, Неймана и др.). Игра моя произвела
впечатление (см. в отделе партий №№4 и 5), То же самое имело место в последовавшем за
этим матче с Шпильманом (+4 -4 =5), и я не в шутку стал воображать, что я вот-вот
завоюю титул мастера. При этом однако я не считался с тем фактом, что нервы мои за
время пребывания за границей успели расшататься. Вечное скитание по шахматным
кофейням, нерегулярный образ жизни и полное отсутствие определенного труда, — все
это вместе взятое весьма невыгодно повлияло на мою нервную систему, и я стал играть
порывисто (в стиле стремительных атак, как в дни моей самой ранней юности) и плохо.
В августе 1905 года я сыграл в Барменском смешанном турнире и... провалился (+3
-8 =6). В то время я считал этот провал ужасным для себя несчастьем, сегодня же я уверен
в том, что эта неудача явилась моим «спасеньем из почти безвыходного положения». Без
этого уготовленного судьбой «спасающего хода» положение моих дел вскоре
оказалось бы катастрофическим.
Озлобленный тем насмешливым отношением к себе, которое я встретил со стороны
критиков в Барменском турнирном сборнике партий, я решил бросить шахматно-
кофейную жизнь, полечить свои нервы, а затем уже основательно засесть за шахматную
работу.
Я засел за работу в первой половине 1906 года в Цюрихе, где я зачислился
студентом (дело в том, что я сумел, помимо аттестата реального училища — этого одного
было бы недостаточно — еще представить лестный для меня отзыв одного из учителей
моего училища, в котором тот уверял, что я будто бы обладаю замечательными
математическими способностями). Через 2–3 месяца усидчивого труда я сделал огромные
успехи. Рассмотрим: 1) психологические факторы этого преуспевания, 2) план ученья.
Факторами, облегчившими мне мою работу, я, кроме имевшегося у меня в запасе
комбинационного дара, еще считаю свое озлобление по поводу неудачи в Бармене,
сильную нелюбовь к Таррашу и глубоко засевшую в душу «тоску по элементам»,
описанную в предыдущей главе,
Уже поверхностный анализ игранных мною в Бармене партий показал мне, что
главной моей слабостью являлось плохое разыгрывание дебютов (против 1. d2-d4 я не
знал защиты). Более глубокий разбор партий убедил меня еще в том, что я совершенно не
владел искусством консолидирования своего положения. Это показывает напр. партия моя
с Форгачем (№7), где я совершенно антипозиционно лез на флангах.
 К этому времени успел выйти в свет сборник партий Нюрнбергского турнира 1906
года с примечаниями Тарраша. Я передал книгу переплетчику, попросив его, чтобы он
вплел в книгу пустые белые листы между каждыми двумя листами текста. Затем я стал
разбирать некоторые партии, преимущественно игранные Сальве, Дурасом и Форгачем,
а также М. И. Чигорина за черных. Найденные мною результаты я сразу же заносил
в промежуточные листы. «Играл» я всегда за одного из партнеров — либо за белых либо
за черных, при чем я сперва сам старался найти лучший ход, а затем уже смотрел ход,
сделанный в партии. Таким образом партия длилась по меньшей мере часов по шесть.
Консолидацию я изучал примерно так. В одной из партий Сальве получилось характерное
для изолированной ферзевой пешки положение: бел. Кf3, п. d4; черн. Кd7, п. e6 (у
каждого из партнеров кроме того масса фигур). Оказалось, белым вовсе не к чему спешить
с занятием пункта e5 конем; через несколько ходов черный конь сам пустился в путь-
дорогу, стремясь попасть на d5, и таким образом пункт e5 без всякого усилия со стороны
белых все же оказался в их руках. Такое положение дел немедленно было
зарегистрировано на белом листе, при чем солью являлось не чисто шахматное
содержание маневра, а так сказать ею психологические особенности: «Часто пункты
освобождаются автоматически!» «Не спеши» и т. д. И в то же время я с каким-то
тревожным интересом прислушивался к малейшим «шорохам» по открытой линии, 7-й
вертикали и относительно проходных пешек. Понятие о «форпосте по открытой линии»
(см. «Мою систему», выпуск I) открыл я именно тогда. Но самым главным моим
удовольствием было доказывать неправильность, а частенько и общую поверхностность
взглядов в примечаниях Тарраша. На этом я очень многому научился.
Любопытно, что партии мастеров атакующего стиля, напр. Шпильмана, Маршалля
или Леонгардта, я вовсе не разрабатывал. Также и партии Тарраша казались мне
совершенно не пригодными для усовершенствования моего стиля.
Результатом моего усердия оказалось следующее: 1) У меня оказался
выработанный детально план защиты против 1. d2-d4, а именно: 1. ... Кf6 и 2. ...
d7-d6 — (по стопам Чигорина). 2) Я наловчился играть в медленно-выжидательном
стиле. И мне уже казалось совершенно непостижимым, как я мог раньше жертвовать без
точного расчета (так я, увы, неоднократно поступал в Бармене!). 3) Важным достижением
являлось также и то, что, благодаря внимательному разбору некоторых партий, я стал
понимать стратегию замкнутых игр и в частности усвоил принципы пешечной цепи,
а отчасти и централизации.
Забудем теперь, что речь идет обо мне, и поставим на мое место любого
комбинатора, талант которого еще не успел созреть. Можно ли рекомендовать ему
примененный мной в 1906 году способ самоусовершенствования?
Чтобы разобраться в этом вопросе, нужно сперва отдать себе отчет в следующем.
В 1906 году положение изучающего было во много раз более затруднительным, чем
в переживаемую нами теперь эпоху шахматно-педагогического расцвета. Тогда, в 1906
году, приходилось самому находить позиционные принципы, тогда как теперь, смею
сказать — в значительной мере благодаря моим изысканиям (в моих трудах «Моя
система» и «Моя система на практике»), — принципы уже найдены. Не только
«элементы» лежат перед изучающим как бы на ладони, но и понятие централизации,
блокады, профилактики и т. п. ясно формулированы и обоснованы.
И все же метод, примененный мною в 1906 году, и теперь еще можно смело
рекомендовать. Представим себе юного комбинатора, разыгрывающего — медленно и ход
за ходом — партию Капабланки. Получается, допустим, положение, в котором наш
комбинатор «горит нетерпением» узнать, какому из представляющихся здесь возможными
атакующих продолжений было отдано предпочтение: он смотрит, и оказывается: Капа
сделал совершенно как будто бы пассивный ход. Комбинатор поражен, быть может даже
огорчен, но при более глубоком анализе он убеждается в скрытой силе этого хода.
Такую же сенсацию производит чисто маневренный ход (вместо ожидаемого
атакующего).
Вот этой-то «сенсации» («шок») я склонен придать громадное значение
в педагогическом отношении. Сколько ему про централизацию ни тверди, комбинатор
все же вечно будет лезть на фланги, между тем как продемонстрированный нами «метод
сенсаций» (так мы впредь будем его называть) весьма вероятно сможет решающим
образом повлиять на стиль его игры. И потоку, наряду с изучением «Системы», мы
предлагаем комбинатору указанный метод сенсаций как весьма солидное противоядие
в борьбе с поверхностностью собственного комбинационного стиля.
И еще: искусство консолидации находится в прямой зависимости от состояния
нервов и уравновешенности характера. Лучшим консолидатором всех времен должен
быть признан Капабланка (он довел искусство профилактического маневрирования до
небывалой высоты). Но Капа спортсмен, человек без нервов, человек совершенно
уравновешенной психики. Отсюда — наш совет: комбинатор, занимайся спортом, много
гуляй на свежем воздухе, делай глубокие вдыхания, старайся быть спокойным, делай
гимнастику по системе Мюллера и т. д.
Ибо мы убеждены, что покойный Шлехтер был прав, когда утверждал, что каждый
комбинатор может при правильной постановке дела стать мастером первой категории.
Тем паче это справедливо в наше время (Шлехтер высказывал этот взгляд уже в 1905
году, несмотря на то, что шахматная педагогика в то время еще сладко дремала
в колыбели), ибо теперь мы очевидно переживаем эпоху расцвета шахматной педагогики.
Комбинационный талант плюс пособие плюс правильная постановка дела
(уравновешенность психики!) в итоге не может не дать силы мастера.
С другой стороны люди мало комбинирующие могут развить свой
комбинационный дар. А впрочем можно прожить и без комбинаций. Ион напр., отнюдь не
обладавший фантазией, все же стал весьма сильным мастером.

VII

Результаты сказываются: я становлюсь мастером. — О перемирии

с Таррашем (1907 г.) и о том, что за этим «перемирием» последовало (с
1907–1914 гг.)

Первое мое выступление — в ноябре 1906 года в Мюнхене — сразу же

ознаменовалось крупным успехом: в турнире в два круга с участием мастеров
Шпильмана, Э. Кона и Пшепюрки (кроме них участвовал еще Эльяшов и Киршнер) я взял
I приз с 8½ очками из 10, опередив при этом второго призера на целых 2 очка. Игра моя не
только отличалась солидностью (см. партию с Коном №11), но и блистала в то же время
богатством идей (см. №12). Помню напр. начало партии с Эльяшовым (у меня черные):
1. e4 e5 2. Кf3 Кc6 3. Сb5 Кd4 4. К:d4 ed 5. f4?. Тут я за доской придумал
следующий маневр: 5. ... Фh4+ 6. g3 Фe7 7. 0–0 Фc5!. Последовало: 8. Сd3 h5
9. Крg2 d5 10. ed Кf6! с многообещающей игрой (я довольно быстро выиграл).
В начале 1907 года я участвовал в турнире мастеров в Остенде. Тарраш играл
в турнире чемпионов. Мы с ним ежедневно встречались в кафе, но, несмотря на все мои
усилия, он меня абсолютно не замечал, т. е. попросту игнорировал факт моего
существования. А я между тем продолжал свое победное шествие: в первые две недели
набрал 7½ очков из 9. И вдруг случилось чудо: Тарраш прозрел! Я в этот день побил
В. Кона; прихожу в кафе, а Тарраш уже там. Не успел я войти, как Тарраш стремительно
подлетел ко мне, радостно улыбаясь и протягивая руки: «Наконец-то я вас встретил! Как
я рад вашим успехам! Не покажите ли некоторые из ваших партий? Ах, как я рад вашим
успехам!!» Итак полнейший оппортунизм: втаптыванье в грязь слабого и угодливость
перед сильным! В эту минуту я с особенной ясностью почувствовал всю посредственность
натуры Тарраша.
Искание новых путей, намечавшееся у меня уже в Бармене и в Кобурге,
с улучшением техники моей игры оказалось так сказать поставленным на более солидную
базу. Если дебютные эксперименты, испробованные мною в Бармене (напр.: 1. c4 c5
2. Кc3 g6 3. e3 Сg7 4. Кf3 Кf6 5. d4 cd 6. ed 0–0 7. Сe2 Кc6 8. d5 Кb8
с последующей оккупацией пункта c5; партия Каро — Нимцович), терпели тогда
крушение из-за отсутствия соответствующей техники, то об этом уже не могло быть
и речи в последующие годы.
В 1907 году я стал играть за белых: 1. Кf3 d5 2. d3, и если Кc6, то 3. d4
с глупым положением черного коня, мешающего продвижению c7-c5. В 1910 году я,
смело бросив Таррашу вызов, явно стал отдавать предпочтение стесненной игре, напр.
варианту Хенема и т. п.
Вызов был принят, и, начиная с этого момента, Тарраш самым беспощадным
образом стал травить меня в прессе. Любимыми его по моему адресу эпитетами были:
«hasslich», «bizarr» (уродливый, странный, вычурный метод игры!) и т. д. Теперь все это
кажется мне смешным, но в то время, сколько крови это мне перепортило!
В 1912 году я чуть не оказался победителем в Сан-Себастьянском турнире
гросмейстеров (фактически из-за нервности проиграл решительную партию Рубинштейну
и должен был удовольствоваться дележом II-III призов с Шпильманом). Тарраш не
преминул злорадно хихикнуть: «Это было бы скандалом, если бы такая антиэстетичная
игра увенчалась I призом!»
Я продолжал подкапываться под «крепкое» (?) положение Тарраша: вариант 1. e4
c5 2. Кf3 Кf6!, далее попытка оздоровления старого варианта: 1. e4 e6 2. d4 d5
3. e5, — все это медленно, но верно ослабляло положение нюрнбергского чемпиона.
Введя в оборот вариант с 3. e5, я поставил себе целью «доведение до абсурда» старого
понимания центра. В 1912 году я опубликовал свои партии с Сальве (1911) и Таррашем
(Сан-Себастьян 1912), при чем старался доказать, что старое таррашевское понимание
центра отжило свой век.
Борясь один против всего шахматного мира, я создал новое понимание игры,
новую школу, новую игру.
В 1913 году я открыл план игры, ставший затем таким популярным: 1. d4 Кf6
2. c4 e6 3. Кc3 Сb4 — без d7-d5; или 1. d4 Кf6 2. c4 e6 3. Кf3 b6 также без
последующего d7-d5, и этим позиция Тарраша как общепризнанного учителя шахматной
мудрости оказалась окончательно разбитой.

VIII

О торжестве моих идей и гросcмейстерских успехах 1923–1929 гг. —

Несколько заключительных советов
 После окончания войны правильность моих шахматно-революционных взглядов
оказалась общепризнанной. Казавшиеся при их изобретении такими странными
и причудливыми варианты мало-помалу приобрели права гражданства.
Наоборот, теория Тарраша (об арифметическом центре, о быстром развитии и т. д.)
стали вызывать одну лишь улыбку.
И параллельно с этим я достиг еще больших практических успехов, обеспечивших
мне звание гроссмейстера. Самым крупным своим успехом я считаю однако не первые
призы в Мариенбаде 1925 г., Лондоне 1927 г. и Берлине 1928 г. (в последних двух я стал
выше Боголюбова), а первый приз в Дрездене 1926 г. где я набрал 8½ очков из 9
и опередил Алехина на целых 1½ очка! И я полагаю, что именно в Дрездене я сыграл свои
лучшие партии.
Почти все сказано, и можно бы со спокойной совестью перейти к отделу партий,
однако мне хотелось бы сказать еще несколько слов об «элементах» (т. е. о времени их
окончательной разработки).
Почувствовав «тоску» но ним уже в 1902 году (см. гл. V), я все же долго не мог
совладать с представившимися мне громадными затруднениями. Отдельные звенья, напр.
мысль о форпосте, а также новое понимание пешечной цепи были созданы мной в период
1911–1913 гг.
Но поскольку каждая новая система помимо интуиции требует еще детальной
разработки, окончательное создание моей системы надо приурочить к периоду 1917–
1923 гг. Дело в том, что прав автор поговорки: discendo discimus, т.е. «уча, мы учимся
сами». То же произошло и со мной: с 1917 года я стал давать уроки шахматной игры, при
чем строго придерживался однажды избранного мною направления, именно — учения об
элементах. Таким образом я накопил массу нужных мне деталей относительно линии 7-й
горизонтали, проходной пешки и т. д. После этого я мог уже со спокойной совестью
приступить в 1925 году к изложению собранных материалов в книге «Моя система».
Любопытно что детальное ознакомление с элементами дало мне чрезвычайно
много также и в смысле понимания и расчленения витиеватых позиционных проблем, ибо
оказалось, что даже самые сложные позиционные идеи в уменьшенном масштабе
содержатся и в простейших элементах.
На прощание я хотел бы дать еще несколько советов.
Относитесь вдумчиво к шахматам. Поймите, что основательное ознакомление
с одним элементом более действительно в смысле улучшения позиционного чутья, чем
поверхностное ознакомление со всеми элементами. Трактовка элемента полна
«позиционной ценности».
Об игре на дачу вперед: дающий фору портит стиль своей игры; но шахматист,
параллельно также играющий и турнирные партии, без вреда для себя может иногда
сыграть и давая вперед. Берущему фору вредно автоматически гнаться за упрощением. Но
играя на защиту и пользуясь методом упрощения лишь как одним из многих возможных
способов защиты, он несомненно сделает успехи.
Одни лишь «легкие» партии портят стиль игры. Чередуясь с серьезными партиями
они однако допустимы.
Старайтесь запомнить как можно меньше вариантов! Позиционное чутье должно
стать вашим освободителем от рабства «вариантов». И потому: старайтесь развить в себе
это позиционное чутье! Разыгрывайте партии основательно, методично.
Еще важней — это анализ! Анализируйте с товарищем (чуть-чуть превосходящим
вас по силе) интересующий вас дебют. Но дебютами ваш аналитический труд ни в коем
случае не должен исчерпываться — анализируйте также разные типичные положения,
например положения, в которых у одного из партнеров имеется конь за 2 пешки, или
партии (в стадии миттельшпиля), в которых козыри распределены примерно так:
у одного — фланговая атака; у другого же — игра по центральной линии. Капабланка
именно таким образом и работает. Он вечно анализирует и всегда именно типичные
положения. Капа знаком с массой таких положений (главным образом из области
ферзевого и ладейного эндшпиля).
Но изучающему мы отнюдь не рекомендуем гнаться за многими «типами» зараз.
Одновременный разбор различных по типу положений породит в результате один лишь
сумбур в мыслях, между тем как основательное изучение одного лишь типа не преминет
поднять уровень позиционных познаний.
Если вы, уважаемый читатель, с максимально доступной вам интенсивностью
засядете за изучение положений типа — ну скажем: центральная линия против
флангового штурма, — то меня нисколько не удивит, если вы в результате обнаружите
более ясное суждение и в области например эндшпиля. Процесс изучения какого-нибудь
одного из имеющихся на доске типичных положении ставит себе целью не только
изучение именно этого типичного положения, а улучшение позиционного чутья в целом!
Я верю в радиоактивную силу этого метода: весь шахматный организм как бы
просыпается и радостный ждет обновления. Крепнет не только позиционное чутье, —
самым характерным улучшением является быть может то, что изучающий, раньше
гнавшийся за призраками (например вечно мечтавший о «матовых» атаках), вдруг самым
серьезным образом начинает считаться с шахматной действительностью (в виде
иллюстрации см. партию №11).
Итак мы рекомендуем: 1) основательное разыгрывание ограниченного числа
партий; 2) основательное изучение элементов (по книге «Моя система»); 3) основательное
ознакомление с небольшим количеством типичных положений путем исчерпывающего
анализа.
Резюмирую: необходимо серьезное отношение к делу!

ОТДЕЛ ПАРТИЙ

Желая дать читателю более конкретное представление о моей шахматной

эволюции, я предлагаю ему некоторое количество игранных мною партий, причем
предпочтение отдаю партиям из раннего периода моей шахматной карьеры (1902–1907).
В этих партиях еще ясно доминирует погоня за жар-птицей матовой атаки. При
внимательном их разборе приходится однако констатировать и зачатки тех позиционных
идей, которым впоследствии суждено было сыграть революционизирующую роль
в истории шахматной игры, иначе говоря — зачатки нео-романтизма.
После кризиса в 1906 г. погоня за матовой атакой сводится у меня к нулю,
а скромно приютившиеся в уголку позиционные искания начинают расти... И сразу
появляется как бы нарочитая медлительность в ведении стратегических операций (см.
партию с Э. Коном №11).
О периоде 1907–1929 гг. я написал две книги: «Моя система» и «Моя система на
практике» и поэтому здесь я этого периода касаюсь лишь слегка, главное свое внимание
обратил я на партии из раннего периода своей карьеры, особенно на те из них, в которых
ясно манифестируются недостатки моего тогдашнего стиля или же те, в которых
чувствуется эволюция этого стиля.
 I

В погоне за жар-птицей матовой атаки

2 окончания из периода 1902–1904 гг.

№1
Черные: М. Ланге
Берлин 1902 г.

1. Кb4 - c6+ b7 : c6
2. Лf1 - b1+ Крb8 - c8
3. Сf2 - a7 Фd7 - e8
Единственный ход.
4. Фa2 - a7!? ...
Сверхтонкость! 4. Фf5+ быстро форсировало мат. После хода в тексте, ввиду
угрозы Фe6+, принятие жертвы вынуждено.
4. ... Фe8 : f7
5. d5 : c6 ...
И нет как будто спасения от мата; однако черные сыграли:
5. ... Фf7 - f1+
6. Лb1 : f1 Сg7 - d4!
7. Сa7 : d4 e7 - e5
8. Сd4 - a7 Лd8 - f8
9. Лf1 - b1 Крc8 - d8
И белые лишь с трудом добились ничьей.
№2
Черные: Гоффер
Нюрнберг 1904 г.
 1. Сa4 - e8!!? ...
Это уже погоня не за жар-птицей, а достаточно определенно за синей птицей!
Следовало играть просто: 1. Фg4 g6 2. Ф:h3 с сильной атакой; напр.: 2. ... Фe2!
(Если 2. ... h5, то 3. Фg3 Крh7 4. Сd1, и выигр.) 3. Кf3 h5 4. Фg3, и если теперь
Крh7, то 5. Сc6 d2 6. Сe4 d1Ф 7. Фg5, и выигр.
1. ... Лa8 : e8?
Об этом-то белые и мечтали, предлагая слона на съедение.
2. Фh5 - h6 g7 : h6?
Следовало играть gf и на 3. Кg4 Ф:f2!.
3. Кe5 - g4 ...
И мат следующим ходом.
Ходом 1. Сc8 белые хотели закупорить ладью f8, а с ней и бедного короля.

II

"Историческая" битва

(см. главу V)

№3
Белые: Тарраш
Нюрнберг 1904 г.
1. d2 - d4 d7 - d5
2. c2 - c4 Кb8 - c6
3. Кg1 - f3 Сc8 - g4
4. e2 - e3 e7 - e6
5. Кb1 - c3 Сg4 : f3
Быть может плохой ход, но во всяком случае красивый жест! «Я не верю в вашу
теорию сбережения темпов», — вот что говорит этот жест.
Черные меняются сразу, не дожидаясь потерянного для белых темпа h3, так как им
интересно выяснить планы противника: намерены ли белые сыграть Ф:f3 или gf?
6. Фd1 : f3 ...
При gf экспансивная сила белой пешечной массы оказалась бы несколько
сниженной благодаря наличию сдвоенной пешки.
6. ... Кc6 - e7
Итак погоня за «примитивом» (т. е. за матовыми призраками) прекрасно
совмещалась в моей 18-летней голове с «странными» и витиеватыми маневрами.
Черные собираются перевести игру в новое русло. (Переход в дебютной стадии из
одного дебюта в другой позднее стал одним из моих излюбленных революционных
лозунгов!)
 7. Сf1 - d3 c7 - c6
8. 0-0 f7 - f5
9. Сc1 - d2 Кg8 - f6
Играя Фd7 с последующим Кh6, Кg6 и Сd6, черные, насколько я могу судить, могли
получить недурную разновидность стоневаля. После недосмотра, допущенного в тексте,
они напротив сразу попадают в затруднительное положение.
10. c4 : d5! c6 : d5
Тут Тарраш «изрек» свою знаменитую фразу! (см. главу V).
Впрочем владей я тогда блокадными принципами в той же мере как теперь,
я сыграл бы вероятно 10. ... ed, с тем чтобы после 11. С:f5 К:f5 12. Ф:f5 Сd6
и т. д. засесть ферзем и ладьей по линии «e», всячески затрудняя использование
пешечного перевеса белых.
11. Лa1 - c1 g7 - g5
В стиле молодости!
12. Фf3 - g3 Крe8 - f7
13. f2 - f3 Кe7 - c6
14. Фg3 : g5 Сf8 - e7
15. Кc3 - e2 Фd8 - b6
16. Сd2 - c3 Лa8 - g8
Черным удалось создать нечто вроде атаки. Теперь во всяком случае
использование пешечного перевеса белых представляется задачей нелегкой, тем более,
что положение ферзя на b6 противодействует прорыву с e3-e4. Близорукость Тарраша,
объявившего на 10-м ходе партию противника совершенно безнадежной, достойна
внимания.
17. Фg5 - h4 Лg8 - g6
18. Фh4 - h3? ...

Следовало сразу играть конем на f4.

18. ... Сe7 - f8!
Тихий ход с двойной угрозой: Лh6 и Сh6.
19. Кe2 - f4 Лg6 - h6
20. Фh3 - g3 Сf8 - d6
21. Фg3 - f2 ...
Если 21. Фg5, то Сf8!, но не 21. ... Лg6 (22. К:g6? hg с угрозой Лh5) из-за
ответа 22. Фh4.
21. ... Лh8 - g8
 22. g2 - g3 Сd6 : f4
23. e3 : f4 Кf6 - h5
24. Фf2 - e3 ...

24. ... e6 - e5!

25. f4 : e5 f5 - f4
26. Фe3 - d2 Кc6 : d4
27. Крg1 - g2! ...
Нельзя 27. Сg6+ из-за Ф:g6! 28. Ф:d4 fg 29. Ф:d5+ Крe8! 30. Фb5+ Фc6.
В этом варианте нельзя было бить ладьей 27. ... Лh:g6, а именно из-за 28. С:d4
К:g3 29. hg Л:g3+ 30. Крf2 Лg2+ 31. Крe1 Л:d2 32. С:b6 Лgg2 33. Лf2 ab
34. Лc7+, и выигр.
27. ... Кh5 : g3!?
Характерная для моего тогдашнего стиля игры ошибка: я строю далеко
рассчитанную комбинацию, но забываю при этом, что и мой король уязвим.
Простое продолжение 27. ... fg вероятно выигрывало без труда; напр. 27. fg
28 h3 Фe6 (Угрожая жертвой ферзя на h3.) 29. Лh1 Ф:e5 30. Ф:h6 Кf4+ 31. Крf1
g2+, и мат в 2 хода.
28. Фd2 : f4+ Кg3 - f5+
29. Крg2 - h1 Лh6 : h2+!?
Pointe. К сожалению комбинация эта неправильна.
30. Крh1 : h2 ...
Если Ф:h2, то Кg3+ и вечный шах.
30. ... Фb6 - g6
31. Фf4 - g4? ...
Тарраш не находит опровержения: 31. e6+ Кр:e6 32. С:f5 К:f5 33. Лfe1+
Крd7 34. Фg4, и белые выигрывают (благодаря связанности коня f5).
31. ... Фg6 - h6+
32. Фg4 - h3 Фh6 - f4+
33. Крh2 - h1 Кf5 - g3+
34. Крh1 - g2 Кg3 - f5+
35. Крg2 - h1 Кf5 - g3+
36. Крh1 - g2 Кg3 : f1+
37. Крg2 : f1 Фf4 : c1+
38. Сc3 - e1 Лg8 - g1+!
39. Крf1 : g1 Фc1 : e1+
40. Сd3 - f1 Фe1 : e5
 Продолжение 40. ... Кe2+ 41. Крh2 (41. Крh1? Ф:f1+!) Фf2+ 42. Фg2
Фh4+ форсировало ничью.
41. Фh3 : h7+ Фe5 - g7+?
Отдавать централизованного ферзя не следовало; можно было сыграть Крf8, и если
тогда 42. Крf2, то Кf5. Белые страдают слабостью черных полей. (В то время я о таких
тонкостях не думал.)
42. Фh7 : g7+ Крf7 : g7
Тут Тарраш отклонил предложенную мною ничью, и партия приняла следующий
любопытный (и весьма почетный для неопытного юноши) оборот.
43. Крg1 - f2 Крg7 - f6
44. Крf2 - e3 Кd4 - e6
Лучше Кc6.
45. f3 - f4 ...
Следовало играть Сh3.
45. ... Кe6 - d8!
46. Сf1 - g2 Крf6 - e6
47. Крe3 - d4 Кd8 - c6+
48. Крd4 - c5 Кc6 - e7
49. Сg2 - h3+ Крe6 - f6
50. Сh3 - d7 Кe7 - g6
51. f4 - f5 Кg6 - e5
52. Сd7 - b5 Крf6 : f5
53. Крc5 : d5 Кe5 - f7
54. Сb5 - d7+ Крf5 - f6
55. Сd7 - c8 Кf7 - e5!
Угрожая контр-маневром Кd3, и если b2-b3, то Кb4+.
56. b2 - b4 Кe5 - d3
Партия и теперь еще полна драматического интереса.
57. a2 - a3 b7 - b6
58. Сc8 - a6 Кd3 - e1
59. a3 - a4 Кe1 - c2
60. b4 - b5 Крf6 - e7
61. Крd5 - c6 Крe7 - d8
62. Крc6 - b7 Кc2 - d4
63. Крb7 : a7 Крd8 - c7
Еще последовало: 64. Сb7 Кb3 65. Сf3 Кc5 66. a5 ba 67. b6+ Крd6
68. Сd1 Крc6 69. Сa4+ Крd6 70. Сe8 Крd5 71. Крa8 a4, и ничья.

III

Несколько полууспехов перед решительным фиаско (Вена февраль —

март 1905 г. и матч с Шпильманом)

В начале 1905 года я не без успеха сыграл в Венском смешанном турнире мастеров
(в 2 круга) с участием Шлехтера, Вольфа, Форгача, Видмара, Перлиса и других. Между
прочим я свел в ничью обе партии с мастером Вольфом, выиграл одну партию у Форгача
(да еще с пожертвованием двух фигур) и красиво разнес альтмейстера Альбина.
Из Вены я поехал в Мюнхен, где для меня организовали матч с Шпильманом.
Первую партию этого матча я выиграл... ничего не пожертвовав (!), и этот
«достопримечательный» факт преисполнил мое сердце такой гордостью, что я почти
вообразил себя вполне созревшим позиционным мастером!
На самом же деле я в позиции еще слабо разбирался.
Помню, в Вене произошел со мной следующий случай: в турнирной партии
с Перлисом мне удалось выиграть пешку, но... положение после этого оказалось
лишенным комбинационных возможностей, и поэтому я более не знал, что предпринять.
(Неумение реализовать материальный перевес вообще является отличительной чертой
комбинатора!)
Чтобы выйти из этого неловкого положения, я предложил ничью и рад был, что
Перлис согласился.
Матч с Шпильманом окончился в ничью (+4 -4 =5).
К сожалению у меня не сохранилась запись партий этого матча. (Три из них были
напечатаны в Bachmann's Schachjahrbuch за 1905 год.)
Привожу две партии из Венского турнира.
№4
Белые: Г. Вольф
Вена 1905 г.
1. e2 - e4 e7 - e5
2. Кg1 - f3 Кb8 - c6
3. Сf1 - b5 f7 - f5
Разумеется! Медленной защиты я не признавал.
4. d2 - d3 ...
Лучшим продолжением здесь считается 4. Кc3.
4. ... Кg8 - f6
5. Фd1 - e2? Сf8 - c5
6. Кb1 - c3 Кc6 - d4
Можно было также играть 6. ... d6 или 6. ... 0–0.
7. Кf3 : d4 Сc5 : d4
8. Сb5 - c4 f5 - f4!
О таких «бесцветных» продолжениях как 8. ... С:c3+ (вместо f5-f4) 9. bc
fe 10. de d6 в связи с Фe7 и Сe6 черные конечно и не подумывали. (Совершенно
напрасно!)
9. g2 - g3 ...
Вполне естественно, что Вольф старается взорвать «поспешно и без достаточного
прикрытия» продвинувшиеся силы противника. Но он не предусматривает замечательной
по замыслу комбинации черных.
Также и 9. Кb5 Сb6 10. d4 ничего особенного не давало; напр.: 10. ... d6
11. de de 12. Сd2 c6 13. Кc3 Фe7 с весьма устойчивым положением как форпоста
на f4, так и всей прочей армии черных.
 9. ... f4 - f3!!
10. Фe2 : f3 d7 - d5!
11. e4 : d5 ...
Повидимому можно было брать конем, и Стейниц — но вероятно только он
один — так бы и поступил. Защита протекла бы под знаком опаснейших авантюр:
11. К:d5 К:d5 12. С:d5 Лf8 13. Фh5+ g6 14. Ф:h7 С:f2+ 15. Крd2 Фg5+
16. Крc3 Сd4+ 17. Крb3 Фf6 18. Ф:c7! (Единственный, но по-видимому
достаточный ресурс); или 11. К:d5 Кg4 12. Сe3 Лf8 13. Фe2 К:f2 (Если 13. ...
С:e3, то 14. К:e3 Л:f2 15. Фd1 и т. д.) 14. С:d4 ed 15. Фh5+ g6 16. Фe5+ Крd7
17. Кb6+! cb 18. Сb5X.
Итак 11. К:d5 по-видимому отражало интересно задуманную, но все же
опрометчивую атаку черных.
11. ... 0-0
12. Фf3 - e2 ...
Если 12. Фg2, то Кg4 13. f3 Кf2 14. Лf1 Сh3 15. Фg1 К:d3+ с выигрышем
ферзя.
12. ... Сc8 - g4!
13. f2 - f3 ...

13. ... Кf6 - e4!!

Блестящий ход в стиле Морфи.
14. f3 : g4 ...
Белые защищаются слабо. Следовало попытаться 14. de, с тем чтобы после С:f3
15. Фf1 С:e4 пожертвовать ферзя (16. К:e4!). Если же последует 15. ... Фd6
(вместо С:e4), то положение белых, несмотря на скованность, все же содержит
возможности спасительных перегруппировок.
 14. ... Кe4 : c3
15. b2 : c3 Сd4 : c3+
16. Сc1 - d2 Сc3 : a1
Теперь положение белых проиграно.
17. c2 - c3 b7 - b5
18. Сc4 - b3 ...
Нельзя 18. С:b5 из-за Лb8.
18. ... a7 - a5?
Блокирующий ход Фd6 прямо-таки напрашивался.
Но в то время я еще не дозрел до понимания блокады.
19. d5 - d6+ ...
Отчаянная попытка.
19. ... Крg8 - h8
20. Сb3 - d5 Лa8 - a6?
Ни в коем случае не следовало ослаблять базы (8-й горизонтали). Правильно было
Лb8.
21. g4 - g5 Фd8 : d6
22. Сd5 - e4 Фd6 - c5
23. Лh1 - f1 Лf8 : f1+
Если g6, то 24. Л:f8+ Ф:f8 25. Фd1 Сb2 26. Фb3 Сa3 27. Ф:b5.
24. Фe2 : f1 Сa1 : c3
25. Фf1 - f5 g7 - g6
26. Фf5 - c8+ Крh8 - g7
27. Фc8 : a6 Сc3 : d2+
28. Крe1 : d2 Фc5 - f2+
29. Крd2 - c3 Фf2 - d4+
30. Крc3 - c2 Фd4 - c5+
Ничья
Вторую часть партии черные разыграли в антипозиционном стиле (забыли
заблокировать пешку d6 и ослабили базу). Белые не без остроумия воспользовались
указанными ошибками противника.
№5
Черные: Альбин
Вена 1905 г.
1. e2 - e4 Кg8 - f6
Не вариант Кляцкина (дебют Алехина), а как продолжение покажет теоретически
невинная попытка, не лишенная однако психологического яда: хитрый альтмейстер
желает ввести в азарт опрометчивого юношу.
2. e4 - e5 Кf6 - g8
3. d2 - d4 d7 - d5
4. Сf1 - d3 e7 - e6
5. Кg1 - e2 ...
Просто развивающий ход, но теперь я не «просто» развивался бы, а рассуждал бы,
исходя из найденных мной законов пешечной цепи. У белых два шанса: 1) взрывающая
пешечную цепь атака с f2- f4-f5; 2) фигурный обстрел сдавленного пешкой e5
королевского фланга.
 В данном положении нужно было отдать предпочтение второй стратегической
идее, ибо потерю темпов легче использовать в фигурной игре. Итак следовало сыграть
5. Фg4; напр.: b6! (Еще лучший шанс!) 6. Кf3 Сa6 7. С:a6 К:a6 8. 0–0
с определенным давлением.
5. ... Кb8 - c6
6. c2 - c3 Кg8 - e7
7. Сc1 - g5 Фd8 - d7
8. Кb1 - d2 Кe7 - g6
9. 0-0 ...
Лучше было 9. Фc2; напр.: 9. ... Сe7 10. h4 с сильной атакой.
9. ... Сf8 - e7
10. f2 - f4 Фd7 - d8
11. Кd2 - f3 h7 - h6
Вот этого ослабляющего хода белые именно и добивались.
12. Сg5 : e7 Кc6 : e7
13. Фd1 - d2 c7 - c6
Подготовляя вероятно Фc7, Сd7 и 0–0–0, но главным образом в ожидании хода g2-
g4.
14. Кe2 - g3 ...
Белые избегают рискованных авантюр (14. g4 h5 и т. д.). Теперь угрожает Кh5.
14. ... h6 - h5

15. f4 - f5 ...
Но теперь, когда поле g5 стало доступным для моего коня, я уже не могу побороть
своего пыла и бросаюсь вперед, смело жертвуя качество.
15. ... e6 : f5
16. Кf3 - g5 f5 - f4
17. Лf1 : f4! Кg6 : f4
18. Фd2 : f4 Сc8 - e6
19. Лa1 - f1 ...
У белых сильная атака, и она еще выигрывает в силе от того, что белый конь когда
угодно может вторгнуться на f5.
В такого рода положениях (но к сожалению только в такого рода положениях) я в
то время проявлял удивительно тонкое позиционное чутье.
19. ... Фd8 - b6
 Если 19. ... Фc7, то 20. К:f7 Лf8 21. Кd6+ Крd7 22. Ф:f8+ Л:f8
23. Л:f8 Фb6 24. Лb8, и выигр.
20. Кg3 - f5! Кe7 : f5
21. Сd3 : f5 Фb6 - c7
Нельзя 21. 0–0–0 из-за 22. К:f7!.
22. Сf5 : e6 f7 : e6
23. Кg5 : e6 Фc7 - e7
24. Фf4 - f5 Крe8 - d7
Вынужденный ход.
25. Кe6 - f8+ Крd7 - c7
26. Кf8 - g6 Фe7 - e8
27. Кg6 : h8 Фe8 : h8
28. Фf5 - e6 ...
Вторгаясь в игру но линии «f». Теперь белым остается только соблюсти известную
предосторожность, не обнажая чересчур своего собственного короля.
28. ... Крc7 - b6
29. Фe6 - e7 Фh8 - h6
Ища контр-шансов,
30. Фe7 - c5+ Крb6 - a6
31. b2 - b4 b7 - b5
Обратите внимание на следующий красивый вариант: 31. ... b6 (вместо b5)
32. b5+! cb 33. Фa3+ Крb7 34. Лf7+ Крc6 35. h3! h4! 36. Крh1!, и черным нет
спасенья от угроз Фe7 или Фa6.
32. h2 - h3! h5 - h4
33. Крg1 - h1 ...
Теперь уже ладья смело может предоставить своего короля своим собственным
ресурсам, между тем как немедленное 33. Лf6? оказалось бы тщетной попыткой из-за
33. ... Фe3+ 34. Крh1 Фe1+ 35. Крh2 Фg3+ и т. д.
33. ... Фh6 - e6
Парируя грозящее Лf6!.
34. Лf1 - f7 Фe6 - h6
35. a2 - a4! ...
Изящнее, чем Лf6.
35. ... Фh6 - e6
36. a4 - a5 Фe6 - e8
37. Лf7 : a7+ Лa8 : a7
38. Фc5 - b6X
Не могу отказать себе в удовольствии поместить одно сыгранное во время турнира
окончание. Если вы сравните его с окончаниями №№1 и 2, то найдете, что оно правда не
менее фантастично, но все же более корректно.
 №6
Черные: N. N.
Вена 1905 г.
1. Лf4 - f6 ...
С угрозой Л:g6, затем Ф:h7+ и Лb6X.
1. ... Фc7 - e5
2. Лf6 : g6!! Фe5 - e4+
3. Кd4 - f3!! Фe4 : g6
4. Кf3 - e5 Фg6 - e4+
5. f2 - f3 Фe4 : e5
6. g5 - g6
Черные сдались.
Если бы черные на 3-м ходе взяли не ладью, а коня, т. е. 3. ... Ф:f3+ (вместо
Ф:g6), то последовало бы 4. Крh2 Кf5 5. gf Ф:f5 6. Л:e6, и выигр.
Обратите внимание на то, как победному шествию пешки «g» (g5-g6) поочередно
препятствуют черная пешка g6, белая ладья g6, черный ферзь g6 и как перипетии
комбинации заставляют все эти фигуры исчезнуть (отчасти таким путем, что одна съедает
другую)!

IV

Барменское фиаско

Исследование первопричин этого провала является заданием настоящей главы.

Такое исследование, думается нам, не может не оказаться полезным как
в биографическом, так и в педагогическом отношениях.
О плохой постановке дебюта, как одной из первопричин этого провала, мы уже
говорили. 1. d4 d5 2. c4 Кc6 неизменно давало плохую для меня партию.
Белыми же я играл бесцветный вариант шотландской партии.
О других причинах мы поговорим ниже.
№7
Черные: Форгач
Бармен 1905 г.
1. e2 - e4 e7 - e5
2. Кg1 - f3 Кb8 - c6
3. d2 - d4 e5 : d4
4. Кf3 : d4 Кg8 - f6
5. Кb1 - c3 Сf8 - b4
6. Кd4 : c6 b7 : c6
7. Сf1 - d3 d7 - d5
8. e4 : d5 c6 : d5
 9. 0-0 0-0
10. Сc1 - g5 c7 - c6
11. Кc3 - e2 ...
Идея этого хода-занятие конем пункта d4; напр.: 11. ... Сd6 12. Кd4 h6?
13. К:c6 С:h2+ 14. Крh1! Фd6 15. С:f6 Ф:f6 16. Кр:h2 Ф:c6 17. Фd2
(Нимцович — Э. Кон, Мюнхен 1906), и эндшпиль чуть-чуть к выгоде белых.
Если черные воспрепятствуют ходу Кd4, играя 11. ... Сc5, то последует
12. Кg3 h6 13. Сf4 с неплохой игрой для белых.
11. ... Сc8 - g4
12. f2 - f3 ...
Этим ходом начинается чуть ли не «систематически» проводимое ослабление
собственного центра. Все последующее при всем своем остроумии явно доказывает, что
я в то время еще и не мечтал о той централизации, которой позже суждено было стать
краеугольным камнем моей системы.
Ход f3 ослабляет пункт e3. Возможно было 12. Фc1.
12. ... Сg4 - h5
13. Кe2 - g3 Сh5 - g6
14. f3 - f4 ...
Ослабляя и пункт e4. Солиднее было Кf5.
14. ... Сg6 : d3
15. c2 : d3 ...
Открывая линию «c» и прикрывая как будто бы пункт e4. Следовало однако
предпочесть 15. Ф:d3, ибо в этом случае предвиделась бы возможность быстрой
нейтрализации линии «e» путем c3 и Лae1. А ослабив пункты e3 и e4, белые были
обязаны думать исключительно об одном: как бы вновь укрепить эти пункты. Итак:
15. Ф:d3! Лe8 16. c3 Сc5+ 17. Крh1 и вскоре затем Лae1.
То, что белые, вместо попытки оздоровления своего слабого центра, погнались за
новым зайцем (пешкой c6), является дилетантизмом, и в нем именно я вижу
первопричину моего фиаско.
15. ... Лf8 - e8
16. d3 - d4 ...
Предпочтительнее было 16. Крh1; если тогда Фd6, то 17. Кf5 Фe6 (17. ...
Фd7? 18. Кh6+) 18. Кd4 Фd6 19. Кf5, вынуждая ничью.
16. ... h7 - h6
17. Сg5 - h4 Фd8 - d6
18. f4 - f5 Кf6 - e4
Весь центр в руках черных.
19. Фd1 - g4 Крg8 - h7
20. Кg3 - h5 Лe8 - g8
21. Лf1 - f3 ...
«Лезть на фланге» — типичная для незрелого шахматиста стратегия.
21. ... Фd6 - d7
 22. Сh4 - g3 ...
Вместо этого хода, быстро ведущего к крушению атаки, можно было сыграть
22. Лh3, и если тогда 22. ... Лae8, то 23. Сf6!! с пожертвованием ферзя на g7, e4
или h6; а именно: 22. Лh3 Лae8 23. Сf6.
I. 23. ... К:f6 24. Ф:g7! Л:g7 25. К:f6+ Крh8 26. Л:h6+ Лh7
27. Л:h7X:
II. 23. ... gf 24. Ф:e4!;
III. 23. ... Сf8 24. Фf4! К:f6 25. Ф:h6+!.
Вся эта на редкость эффектная комбинация была найдена мною по окончании
партии, и мне тогда стало казаться, что я упустил заслуженный выигрыши
Этот взгляд однако едва ли является правильным. Дело в том, что в варианте III
после 22. Лh3 Лae8 23. Сf6 Сf8 24. Фf4 у черных имелась защита 24. ... g6;
напр.: 25. fg+ fg 26. Кg3 К:f6 27. Ф:f6 Сg7 28. Фf4 (28. Фf2 Фg4) Лgf8
29. Фd2 Фg4, и выигр. (30. Лad1 Ф:d4+ и т. д.)
Из этого анализа явствует, что в позиционно плохих положениях «комбинационное
чудо», увы, остается мифом.
22. ... Лa8 - e8
23. Сg3 - e5 Сb4 - d6!
Тонкая защита, ибо если теперь 24. С:g7, то Сf8, и атака белых быстро иссякает;
напр.:
I. 25. Лg3 (с угрозой Фg6+!) С:g7 26. К:g7 К:g3 27. К:e8 Ф:e8!;
II. 25. Лe1 С:g7 26. Л:e4 Л:e4 27. Ф:g7+ Л:g7 28. Кf6+ Крh8 29. К:d7
Л:d4 и выигр.
24. Лf3 - h3 ...
Попытка, продиктованная отчаянием. Однако отчаиваться было еще рано, надо
было попросту сыграть С:d6, с тем чтобы организовать затем защиту слабых пунктов d4,
b2 и т. д.
В таком «стиле отчаяния» разыграл я много концов в этом турнире.
24. ... Сd6 : e5
25. d4 : e5 Лe8 : e5
26. Кh5 : g7 Лg8 : g7
27. Лh3 : h6+ ...
На 27. Фf4 проще всего f6.
27. ... Крh7 - g8
28. Фg4 - h4 ...
 Если 28. Фh5, то Крf8 29. Лh8+ Крe7 30. f6+ Кр:f6, и король черных
окажется неуязвимым.
28. ... f7 - f6
И черные легко выиграли.
Последовало еще: 29. Фh5 Лh7 30. Фg6+ Крh8 31. Лe1 Л:h6 32. Ф:h6+
Крg8 33. Лe3 Ф:f5, и белые сдались.
Мастерски проведенная Форгачем партия. Что же касается меня, то я выказал
недостаточное понимание централизации, а кроме того обнаружил склонность к игре
в стиле отчаяния. Так и запишем.
№8
Белые: Шпильман
Бармен 1905 г.
1. e2 - e4 e7 - e5
2. Кb1 - c3 Сf8 - c5
Теория не признает этот ход полноценным, однако я и по сию пору не
усматриваю — почему. После 3. Кf3 d6 ни 4. Кa4 ни 4. d4 ничего не дают; напр.:
4. Кa4 Фe7!; или 4. d4 ed 5. К:d4 Кf6 6. Сe2 0–0 7. 0–0 Лe8, после чего защита
пешки e4 путем Сg5 опровергается маневром 8. ... h6 9. Сh4 g5 10. Сg3 К:e4
и черные во всяком случае не должны проиграть.
3. f2 - f4 ...
Знаток гамбитной игры Шпильман вполне понятно переводит партию в знакомое
ему русло.
3. ... d7 - d6
4. Кg1 - f3 Кg8 - f6
Можно и Сg4.
5. Сf1 - c4 Кb8 - c6
6. d2 - d3 Сc8 - e6
Во всяком случае проще, чем Сg4 7. h3 С:f3 8. Ф:f3 Кd4 9. Фg3. Впрочем
Свенониус предлагает в только что указанном варианте 8. ... ef (вместо 8. ... Кd4)
и дает следующее примерное продолжение: 8. ... ef 9. С:f4 Кd4 10. Фg3 Кh5
11. Фg4 К:f4 12. Ф:f4 К:c2+ с преимуществом для черных (13. Крd2? Сe3+).
7. Сe4 - b5! a7 - a6
Желая заставить слона объясниться.
То же самое достигалось, но без потери темпа (a7-a6), ходом 0–0. Но черные
очевидно побаивались варианта (7. ... 0–0) 8. f5 Сd7 9. Сg5. Защита в этом случае
однако все же была возможна: 9. ... Кd4 10. С:d7 Ф:d7 11. С:f6 gf 12. Кd5 Фd8
13. К:d4 С:d4 14. Фg4+ Крh8 15. Фh4 Крg7 и т. д., и поэтому ход 7. ... a6
приходится считать ошибкой.
8. Сb5 : c6+! b7 : c6
9. f4 - f5! Сe6 - c8
10. Сc1 - g5 Фd8 - d7
Этот ход, к которому составитель турнирного сборника партий ставит
восклицательный знак, я теперь считаю ошибочным; следовало играть 10. ... h6
11. Сh4 g5; и потому не было оснований уводить слона на c8, если поле d7 для ферзя
все равно не должно было понадобиться.
 11. Сg5 : f6 g7 : f6
У черных правда компактное положение центральных пешек, но экспансивная сила
этой компактной массы чересчур мала: другими словами- черное наступление с d6-d5 не
может быть развито в наступление с d5-d4 плюс c6-c5-c4 ибо b2-b3 затормозит все.
С другой стороны у черных имеются 2 слабости: изолированные пешки «a» и «h».
Но все эти рассуждения, теперь кажущиеся мне само собой понятными, в то время
являлись лежащими абсолютно вне моего шахматного кругозора.
Итак приходится констатировать недостаточно глубокое понимание элементов:
и этот недостаток я считаю теперь главнейшим первоисточником своих неудач вплоть до
1906 года. Если бы я уже в то время понижал толк в элементах (в данном случае речь идет
об элементе — «пешечная цепь»), то я провел бы партию сознательно, а не азартно,
кидаясь во все стороны.
Итак запишем: недостаточное глубокое понимание элементов.

12. Фd1 - d2 Сc8 - b7

13. Кc3 - e2 h7 - h5
14. Кf3 - h4 0-0-0
15. 0-0-0 d6 - d5
16. Кe2 - g3 ...
Прицеливаясь на пешку h5.
16. ... Сc5 - f8!
Угрожая выигрышем ферзя и желая прогнать назойливых коней (Сh6 и затем Сg5).
17. Крc1 - b1 ...

17. ... d5 - d4?

 Добиваясь «позиционно невозможного». Черные желают провести атаку с c5-c4
стихиям наперекор! Без этого промаха положение черных, если не давало шансов на
выигрыш, то все же было вполне устойчивым. Вся их задача состояла лишь в следующем:
1) удержать атакующее положение в центре, т. е. оставить пешку на d5;
2) защитить пешку h5.
Это все, что требовалось, и поэтому черные вместо d4? должны были играть
17. ... Сh6 18. Фe2 Сg5 19. Кf3 Сf4.
Любопытно отметить следующее. Кроме позиционной слабости черные своим
последним ходом обнаруживают и недостаток чисто волевой (психологический): им лень
прогнать коней, — сознание, что они и «позже успею г это сделать», парализует их волю.
Нежелание привести угрозу в исполнение и вообще известное недоверие
к «примитивным» маневрам и по сию пору является характерной для моего стиля игры
чертой.
18. Фd2 - e2 Сf8 - h6
Поздновато!
19. Кg3 : h5 Сh6 - g5
20. g2 - g3! c6 - c5
См. первую часть примечания к 17-му ходу. Единственно разумным планом
сопротивления являлось: 20. ... С:h4 21. hg Лh6 с последующим Лdh8 и отыгрышем
пешки.
21. Кh4 - g2 c5 - c4
22. h2 - h4 c4 - c3
В стиле отчаяния.
23. h4 : g5 Фd7 - a4
24. Крb1 - a1 Лh8 : h5
25. Лh1 : h5 c3 : b2+
26. Крa1 - b1 Сb7 - d5
27. e4 : d5 Лd8 : d5
У белых теперь действительно не имеется «защиты» от угрозы Лa5; напр.: 28. c4
Лa5 29. Ф:b2 Ф:d1+. Но увы- черный король получает мат, раньше чем ладья успеет
«развернуться».
28. Лh5 - h8+ Крc8 - b7
29. Фe2 - f3 c7 - c6
30. Фf3 - h5
Сдался.
№9
Белые: Ли
Бармен 1905 г.
В этой сравнительно тонко разыгранной партии мы главным образом остановимся
над дебютной стадией и конце, что же касается миттельшпиля, то, несмотря на всю его
комбинационность, мы рассмотрим его лишь с точки зрения допущенных в нем типичных
(для 19-летнего Нимцовича) ошибок.
1. d2 - d4 d7 - d5
2. Кg1 - f3 e7 - e6
3. Сc1 - f4 Сf8 - d6
4. Сf4 - g3 Кg8 - f6
 5. Кb1 - d2 Кf6 - e4
6. e2 - e3 Кb8 - d7
7. Сg3 : d6 c7 : d6!
8. c2 - c4 0-0 !
9. c4 : d5 ...
Дебют разыгран мною оригинально: и оригинальность (не оригинальничанье, как
утверждали Тарраш и прочие «друзья» мои!) заключается в том, что я соединяю в одном
плане два совершенно различных по стилю мотива: 1) таррашевский мотив свободной
фигурной игры (в варианте 9. cd cd, как это и случилось в партии) и 2)
неоромантический по духу мотив обстрела центра дальнобойными фигурами, при чем
собственному пешечному центру уделяется лишь скромно выжидательная роль (в
варианте 9. Сd3 [вместо 9. cd] Кdf6 10. Фc2 К:d2! 11. К:d2 dc! 12. К:c4 b6
в связи с Сb7, и черные стоят прилично.
9. ... e6 : d5
10. Сf1 - d3 Кd7 - f6
11. 0-0 Фd8 - a5!
12. Кd2 - b3 Фa5 - b6!
13. h2 - h3 a7 - a5
14. Лa1 - b1 Сc8 - d7
15. Фd1 - e2 Лa8 - c8
16. Кb3 - d2 Лc8 - c7
Последующая «работа» по линии «c» заслуживает одобрения.
17. Кf3 - e1 Лf8 - c8
18. Крg1 - h2 Сd7 - a4
Желая вызвать b2-b3 и чрез это — ослабление пункта c3.
19. f2 - f3 Кe4 - g5
В этот момент черные вполне правильно решили, что ладьям, ввиду слабости
пункта e3, следует перейти на линию «e» с линии «c».
20. h3 - h4 Кg5 - e6
21. b2 - b3 Сa4 - c6!
См. предыдущее примечание.
22. g2 - g4 Лc7 - e7
23. Фe2 - f2 Сc6 - b5!
24. Сd3 : b5 Фb6 : b5
25. g4 - g5 Кf6 - d7
26. Фf2 - g3 Фb5 - e2+!
27. Фg3 - f2 Фe2 - a6!
28. Фf2 - g3 Лc8 - c3
29. Кe1 - g2 Лc3 - c2
Выигрывая пешку.
30. Лf1 - f2 Лc2 : a2
31. Кg2 - e1 b7 - b5
Типичная ошибка:после достижения выигрышного положения я сразу начинаю
сдавать. Обратите внимание на то, что черные на 31-м ходе избегают прямых угроз,
а наоборот стараются играть в «робком и стыдливом стиле», дабы не огорчить еще более
удрученного горем противника!!
Разумеется надо было играть просто и грубо: 31. ... Кef8 (Угрожая пешке e3.)
32. f4 Фc6 (Угрожая пункту c3.) и т. д.
 32. Лb1 - c1 a5 - a4
33. Кe1 - d3 a4 : b3!
34. Кd3 - b4 Фa6 - a3
35. Кb4 : a2 b3 : a2
Благодаря жертве качества партия вновь вошла в «полосу треволнений», а такая
полоса мне тогда именно и нравилась. Жертва впрочем вполне корректна.
36. Фg3 - g1 Фa3 : e3
37. Лc1 - a1 Фe3 : d4
38. f3 - f4 Кe6 : f4
39. Кd2 - f3 Фd4 - e3
40. Лa1 : a2 Лe7 - e8
41. Фg1 - g4 ...

41. ... Кd7 - c5

Типичнейшая ошибка! Естественный ход 41. ... Кe5! сразу упростил бы игру
и окончательно разрядил бы атмосферу; напр.: 42. К:e5 de 43. Фd7? Лf8 44. Ф:b5
Фh3+ и т. д. или 42. Фg3 Кed3 43. Лa1 b4 с легким выигрышем.
Но я в то время ненавидел упрощающие игру ходы!
42. Кf3 - g1 Кc5 - d3
43. Лf2 - f3 Фe3 - e5
44. Фg4 - g3 ...
Теперь кони как-то нелепо «повисли» (белая угроза: Лd2). Черным следовало
вместо 43. ... Фe5 играть Фe4!. Тогда 44. Фg3 отражалось посредством 44. ...
Кh5.
44. ... b5 - b4
45. Лa2 - d2 Кf4 - h5
Теперь колоссальные в свое время шансы черных быстро испаряются, и партия
кончается в ничью.
Еще последовало: 46. Ф:e5 К:e5 47. Лb3 Кg4+ 48. Крg2 Лe4 49. Л:d5!
Лf4 50. Л:d6 f5 51. Лf3 Кe5 52. Л:f4 К:f4+ 53. Крf2 b3 54. Кf3 Кc4
55. Лd8+ Крf7 56. Кd2 Крe7 57. Лb8 К:d2 58. Крe3 Кg2+ 59. Кр:d2 К:h4
60. Крe3 Крe6 61. Л:b3 Ничья.
Итак турнир в Бармене окончился моим полным провалом, и только слабым
утешением мне послужил выигрыш у 3-го призера разносной партии, которую я и
привожу ниже. Стремительный стиль этой партии получает свой определенный колорит
от разбросанных в ней там и сям нео — романтических блесток.
№10
Черные: В. Кон
 Бармен 1905 г.
После вступительных ходов 1. e2-e4 e7-e5 2. Кg1-f3 Кg8-f6 3. Кf3:e5
d7-d6 4. Кe5-f3 Кf6:e4 5. Кb1-c3 Кe4-f6? 6. d2-d4 d6-d5 белые предприняли
атаку в оригинальном стиле.
7. Кf3 - e5 ...
Последовало:
7. ... Сc8 - f5
8. Кc3 - e2! ...
Полнейший нео-романтизм!
8. ... Сf8 - d6
9. Кe2 - g3 Сf5 - e4
10. f2 - f3 Сe4 - g6
11. Сc1 - g5 h7 - h6
12. Сg5 - h4 Фd8 - e7

13. Сf1 - b5+ c7 - c6

14. 0-0 Сd6 : e5
15. d4 : e5 Фe7 - c5+
16. Лf1 - f2 Кf6 - d7
17. Сb5 - d3 0-0
18. f3 - f4 Кb8 - a6
He спасало и f7-f5.
19. Фd1 - g4 ...
С разносом, ибо если 19. ... С:d3, то 20. cd с последующим Кf5.
19. ... Крg8 - h7
20. Фg4 : d7 ...
И черные через 4 хода сдались.

После переворота 1906 г.

(см. главу VI)

№11
Белые: Э. Кон
 Мюнхен 1906 г.
1. d2 - d4 Кg8 - f6
2. c2 - c4 d7 - d6
3. Кb1 - c3 Кb8 - d7
4. e2 - e4 ...
Лучшим способом развития здесь признается 4. e3 в связи с Сd3, Кe2, 0–0
и наконец f4.
4. ... e7 - e5
5. Кg1 - f3 Сf8 - e7
6. Сf1 - d3 ...
Я бы предпочел здесь 6. Сe3, затем 7. Фc2 и 8. 0–0–0.
6. ... 0-0
7. Сc1 - e3 Кf6 - g4
На первый взгляд бесцельный ход, ибо К:e3 несомненно — к выгоде белых.
В действительности же Кg4 является вступлением к весьма тонкой комбинации
в позиционном стиле.
8. 0-0 e5 : d4
9. Кf3 : d4 ...
На 9. С:d4 последовала бы та комбинация, на которую мы намекнули выше,
а именно: 9. С:d4 c5! 10. Сe3 К:e3 11. fe Сf6! 12. Фc2 С:c3! 13. Ф:c3 Кe5
с вполне устойчивым положением для черных.
Из одного этого примера явствует, что усиленная работа, о которой я пространно
рассказывал в VI главе, успела революционировать весь мой шахматный организм:
комбинационный талант теперь уже ищет себе применения не в диких матовых атаках, а в
чисто позиционных стычках, и целью этих комбинаций является уже не «полнейший
разгром» противника, а всего-навсего лишь достижение устойчивого положения.
9. ... Кg4 : e3
10. f2 : e3 Кd7 - e5
Черные достигли устойчивого положения, но пока отнюдь не большего и это они,
как видно из дальнейшего, вполне учли.
11. Сd3 - e2 Сe7 - g5
12. Фd1 - d2 Лf8 - e8
13. Кc3 - d5 Сc8 - e6
14. Кd4 : e6 ...
Предпочтительнее здесь было 14. b3 и при случае Кf4 с двумя центральными
конями.
14. ... Лe8 : e6
15. Кd5 - f4 Лe6 - e8
16. Лa1 - c1 Фd8 - d7
Согласно моей системе, черным следовало бы добиваться размена одной из
сдвоенных пешек противника (e4), дабы открыть себе доступ к остающейся в живых
пешке (e3). И поэтому в 1929 году я бы сыграл 16. ... Кd7 17. Сf3 Кf6 18. Фd3
c6! 19. b3 (Защищаясь от угрозы Фb6.) Фb6 20. g3. В дальнейшем черные отдадут
пешку d6 взамен пешки e4, после чего вышеупомянутый подступ к пешке e3 окажется
открытым. Но в 1906 году я, гордясь своей новой приобретенной устойчивостью, старался
избегать всяких неясностей, ибо авантюра как таковая казалась мне не сладостно —
заманчивой, а просто принижающей то чувство, которым я гордился и которое поэтому
лелеял: чувство радости и глубокого удовлетворения от того, что мне наконец-то удалось
освободиться от дикого азарта былых баталий...
17. Фd2 - e1 Кe5 - g6
18. Сe2 - d3 Сg5 - f6
19. Фe1 - f2 Сf6 - e5
Тот факт, что я занимаю укрепленный пункт e5 поочередно разными фигурами,
доказывает, что искусство лавирования в то время уже не составляло для меня секрета.
(Какой прогресс сравнительно с партиями 1905 года!) Но упомянутый маневр (игра на
базисе e5) знаменателен и в психологическом смысле: словно я хожу и радуюсь
устойчивости своего положения, и любуюсь ею, и смотрю на нее со всех сторон, и не могу
наглядеться...
Так радостно будете переживать процесс своего шахматного оздоровления и вы,
дорогие приятели-комбинаторы! И поэтому — учитесь!
20. Лc1 - c2 Лe8 - f8!
21. Крg1 - h1 b7 - b6
22. Фf2 - f3 Лa8 - e8
Что ни ход, то консолидация!
23. Лc2 - f2 Кg6 - h8
Чтобы сыграть f6 и Кf7.
24. Фf3 - h5 c7 - c6
25. g2 - g4 f7 - f6
26. c4 - c5! ...
Начало великолепно задуманной атаки; черным теперь приходится соблюдать
крайнюю осторожность.
26. ... Сe5 : f4
27. Лf2 : f4 d6 : c5
28. Сd3 - c4+ Кh8 - f7
29. g4 - g5 Лe8 - e5
30. Лf4 - f5!! ...

Гвоздь гениального замысла Э. Кона!

30. ... Лe5 : f5!
I. 30. ... g6 (Вместо Л:f5.) 31. Фh6 Лe6! (Нельзя 31. ... gf 32. gf,
и белые матуют.) 32. Л:f6! К:h6 33. С:e6+ Ф:e6 34. Л:e6 Л:f1+ 35. Крg2,
и черные не могут выиграть.
 II. 30. ... Л:e4 31. gf Л:c4 32. fg Кр:g7 33. Лg5+! Крh8 34. Фh6!
Фd5+! 35. Л:d5 К:h6 36. Л:f8+ Крg7 37. Лdd8, и шансы отнюдь не на стороне
черных. Два прелестных варианта!
31. e4 : f5 f6 : g5
Лучшим ходом здесь было 31. ... Крh8!. Главный вариант следующий:
32. Лd1 (Ни 32. ... g6 ни 32. ... С:f7 ничего не дают; напр.: 32. С:f7 Ф:f7
33. g6 Фd5+ и затем h6.) Ф:f5! 33. С:f7 (33. Ф:f7?? Фf3+, и выигр.) g6! 34. С:g6
Ф:g6 35. Ф:g6 hg, и теперь разве что 36. Лd7 с шансами на ничью. Или также
33. ... Фe4+ 34. Крg1 Ф:e3+, и шансы черных на выигрыш кажутся нам
проблематичным. Но, повторяем, при 33. ... g6 черные все же оставались с лишней
пешкой.
После хода в тексте Кон мог добиться ничьей. (Неважно разыграв дебют, он
гениально задуманной атакой уравнял игру, и ничья была им заслужена, хотя с другой
стороны черные провели партию в хорошем стиле и имели право рассчитывать на
победу.)
32. f5 - f6 g7 : f6
33. Лf1 : f6 Крg8 - g7
34. Лf6 : f7+ Лf8 : f7
35. Фh5 : g5+ ...
Казалось бы безразлично, побить ли сперва на f7 или на g5; в действительности же
следовало начать с 35. С:f7. Почему? — вскоре станет ясным.
35. ... Крg7 - f8
36. Сc4 : f7 Фd7 - d1+
37. Крh1 - g2 Фd1 - c2+
38. Крg2 - f3 Крf8 : f7

Вечного шаха пока опасаться нечего, и у черных во всяком случае лишняя пешка.
В дальнейшем я разыграл один из лучших эндшпилей своей жизни.
39. Фg5 - e5 ...
Не только централизуя ферзя, но и занимая важную в смысле защиты пешки b2
диагональ h8-b2. Задача черных поэтому сводится к тому, чтобы прогнать
неприятельского ферзя с указанной диагонали; но эта задача затрудняется тем, что
черным не следует при этом выпускать из рук «своей» диагонали g6-b1.
В стратегическом отношении эндшпиль этот является таким образом борьбой между
чернопольными и белопольными пунктами.
39. ... Фc2 - d1+
 Этот временный уход с диагонали g6-b1 необходим как мера для децентрализации
неприятельского ферзя.
40. Крf3 - f2 Фd1 - d5
41. Фe5 - f4+ ...
Если 41. Фh8, то Крg6.
41. ... Крf7 - g6
Угрожая Фf5.
42. Крf2 - e1 Фd5 - f5
Возвращение на «насиженную» диагональ.
43. Фf4 - g3+ Крg6 - h5
44. Фg3 - g7 ...
Сравните примечание к 39-му ходу белых.
После обоюдного «возвращения ферзей на родину» создается впечатление, что
ничто, в сущности говоря, не изменилось. Однако это не так: в действительности черный
король вторгся в игру.
44. ... Фf5 - e4!
Эта централизация сильна не только как таковая (т. е. не только тем, что она
усиливает значение ферзя), но и тем, что она является подготовительной мерой для
предстоящей экскурсии короля, ибо доказано (см. «Систему»), что экскурсия короля
допустима только под протекторатом централизованного ферзя.
45. Фg7 - f7+ Крh5 - g4
46. Фf7 - g7+ ...
Если 46. Фd7+, то Крh4.
46. ... Фe4 - g6
47. Фg7 - d7+ Крg4 - f3
48. Фd7 - h3+ Крf3 - e4
В техническом отношении экскурсия короля протекает под лозунгом: не попаду на
h3, так причалю на e4 (две гавани!).
49. Крe1 - e2 Крe4 - e5!
Теперь результаты тонкой стратегии черных начинают сказываться: белым удалось
правда отразить наступление неприятельского короля, но им пришлось при этом
отказаться от владения важной диагональю h8-b2. При таких условиях атака черных по
диагонали g6-c2 окажется неотразимой.
50. Крe2 - d2 c5 - c4
«Материализация» диагонали, на которой создан теперь опорный пункт d3.
51. Фh3 - f1 Фg6 - e4
Активность белых очень ограничена (нависла вечная угроза Фd3+).
52. Фf1 - e2 Крe5 - d6!
Король сделал свое дело и теперь скромно исчезает.
53. Фe2 - f1 Крd6 - e7
Экскурсия короля протекла по следующему маршруту: Крf7-g6-h5-g4-f3-e4-
e5-d6-e7.
 54. Фf1 - e2 b6 - b5
Остальное уже просто. Еще последовало: 55. Фf1 a5 56. Фg1 Фe5 57. Крc2
b4 58. Фf2 Фe4+ 59. Крc1 a4 60. Фg3 b3 61. ab cb 62. Фc7+ Крe6 63. Фc8+
Крd5 64. Фd7+ Крc4 65. Фf7+ Крd3, и белые сдались.
В этой партии я показал высокий класс и большую зрелость игры.
№12
Белые: Шпильман
Мюнхен 1906 г.
Нижеследующая партия была сыграна в том же турнире, что и предыдущая, но
проведена в более «энергичном стиле». Но этот стиль только при поверхностном взгляде
может показаться родственным тому стилю, который принес мне столько разочарований
(Бармен!). Подвepгнутая внимательному анализу игра моя в этой партии производит
вполне удовлетворяющее впечатление (см. напр. примечание к 4-му ходу черных).
1. e2 - e4 e7 - e5
2. f2 - f4 d7 - d5
3. e4 : d5 c7 - c6
Изобретенная мною новинка.
4. Фd1 - f3 ...
Если 4. Кc3, то ef 5. Кf3 cd с равными шансами.
4. ... e5 : f4
Сейчас же после окончания партии я показал такой вариант: 4. ... cd 5. fe
Кc6 6. Сb5 Сc5 7. c3 С:g1 8. Л:g1 Фb6 9. С:c6+ bc 10. d4 Сa6, и у белых
слабы белые поля.
Из этого примера, как и из эндшпиля с Э. Коном, явствует, что стратегия игры по
пунктам определенного цвета, вообще говоря являвшаяся в ту пору еще неведомой
областью, уже не составляла для меня секрета.
5. d5 : c6 Кb8 : c6
6. Сf1 - b5 Кg8 - f6
Черные смело предлагают пешку за лучшее развитие.
7. d2 - d4 Сc8 - d7
8. Кg1 - e2 ...
Если 8. c3, то Фb6.
8. ... Фd8 - b6
9. Фf3 - d3 Сf8 - d6
10. c2 - c4 0-0 !
По-видимому вполне правильная жертва фигуры.
11. Сb5 : c6 Сd7 : c6
12. c4 - c5 Сd6 : c5
13. d4 : c5 Фb6 : c5
14. Сc1 : f4 Лf8 - e8
 С тройной угрозой: Сd5, С:g2 и Л:e2+.
15. Кb1 - c3 Сc6 : g2
Спокойный и исполненный трезвого реализма отыгрыш пожертвованного
материала.
16. 0-0-0 Сg2 : h1
17. Лd1 : h1 Лa8 - d8
С сильной атакой.
18. Фd3 - c2 ...
Если 18. Фf3, то b5 19. Крb1 b4 20. Кd1 Л:e2 21. Ф:e2 Фf5+, и выигр.
18. ... Кf6 - d5
С угрозой 19. ... Кb4 20. Фb3 Л:e2.
19. Сf4 - d2 ...
Если 19. К:d5, то Ф:c2+ 20. Кр:c2 Л:e2+ 21. Крd3 Л:b2 22. Крd4 (или c3)
Л:a2 с легким выигрышем.
19. ... Кd5 - b4
20. Фc2 - d1 Кb4 - d3+
21. Крc1 - b1 Кd3 - f2
Сдался.

VI

Несколько слов о периоде 1907–1929 гг.

В одном из примечаний к предыдущей партии я заметил, что уже в 1906 г. я имел

ясное понятие о стратегии использования слабого комплекса полей определенного цвета.
Это замечание я хотел бы теперь уточнить.
Настоящее, научно обоснованное понимание этой сложнейшей стратегии было мне
конечно еще чуждо. Если мне иногда и приходилось играть по белым полям (как напр.
в эндшпиле с Э. Коном), то все же маневры эти носили скорее случайный и интуитивный
характер.
В конце 1906 года положение дел было таково: новоприобретенные мною
устойчивость и техника сделали для меня возможным смелыми шагами пойти по тому
пути революционирования шахматной стратегии, который казался мне таким
привлекательным уже в 1904 г. (ср. партию №3). Закончив построение своей теории об
элементах и почувствовав лишь тогда крепкую почву под ногами, я последовательно стал
строить новое понимание: 1) теории центра, 2) блокады, 3) централизации, 4) избыточной
защиты и других революционирующих игру принципов.
 Все эти идеи весьма ясно изложены в моей новой книге: «Моя система на
практике», и там же указана эволюция моего шахматного мировоззрения за годы 1907–
1929. К этой книге я и отсылаю интересующегося читателя, а здесь ограничусь
опубликованием лишь одной партии, именно сыгранной мной в 1923 году «бессмертной
партии на цугцванг».
Кто бы мог в 1902 году предвидеть, что классическую партию на цугцванг, т. е.
партию, полную возможного максимума выжидательной стратегии, сыграю именно я, тот
самый, который в дни ранней юности казался неизлечимым комбинатором в самом что ни
на есть антипозиционном стиле!
Но повторяем: комбинационный талант плюс усердная основательная работа могут
сделать невозможное возможным, и поэтому мы еще раз в заключение советуем:
«Комбинаторы, старайтесь шаг за шагом усвоить понимание важнейших позиционных
мотивов и стратегии! А вы, другие, не любящие комбинаций, старайтесь полюбить их,
учитесь им, ибо только соединение комбинационной и позиционной игры доставит вам те
успехи, те радости и упоение, которыми так богаты шахматы!»
№13
Белые: Земиш
Копенгаген 1923 г.
1. d2 - d4 Кg8 - f6
2. c2 - c4 e7 - e6
3. Кg1 - f3 b7 - b6
4. g2 - g3 Сc8 - b7
5. Сf1 - g2 Сf8 - e7
6. Кb1 - c3 0-0
7. 0-0 d7 - d5
Лучше Кe4, но и сделанный ход не плох: он достаточно солиден и, насколько
я могу судить, отнюдь не идет в разрез с дебютной идеей.
8. Кf3 - e5 c7 - c6
Можно было и Фc8.
9. c4 : d5 ...
Слишком поспешно развязывая противнику руки. Интересные варианты
получаются при 9. e4; напр.: Кbd7 10. ed cd 11. cd К:e5 12. d6! Кc6!, но не
12. ... С:g2 13. de Ф:e7 14. de С:f1 15. ef Ф:f6 16. Ф:f1 с некоторым
преимуществом для белых.
9. ... c6 : d5
10. Сc1 - f4 ...

10. ... a7 - a6!!

 Ход, исключительно продиктованный моим пониманием элемента «открытая
линия»: укрепляется положение грядущего форпоста коня на c4, — ибо черные
подготовляют b6-b5 плюс Кb8-c6-a5-c4 согласно моей системе.
11. Лa1 - c1 b6 - b5
12. Фd1 - b3 Кb8 - c6
13. Кe5 : c6 ...
Стоит темпа. Возможно было 13. К:b5 К:e5 14. Кc3 с осложнениями.
13. ... Сb7 : c6
14. h2 - h3 ...
Следовало ходом 14. Кe4 играть на уравнение.
14. ... Фd8 - d7
15. Крg1 - h2 Кf6 - h5
Первоначальный план мой состоял в маневре Фb7 плюс Кf6-d7-b6-c4. (Игра по
линии «c»!) Однако сделанный ход сильнее,
16. Сf4 - d2 f7 - f5
17. Фb3 - d1 b5 - b4
18. Кc3 - b1 Сc6 - b5
19. Лf1 - g1 ...
С намерением сыграть 7. e4.
19. ... Сe7 - d6!
Подготовляя комбинационно-позиционную жертву фигуры.
20. e2 - e4 f5 : e4!
21. Фd1 : h5 Лf8 : f2
Вторая горизонталь плюс две пешки плюс скомканное положение белых фигур, —
все это вместе взятое является достаточной компенсацией за пожертвованную фигуру.
22. Фh5 - g5 Лa8 - f8
23. Крh2 - h1 Лf8 - f5
24. Фg5 - e3 Сb5 - d3
25. Лc1 - e1 ...

Черные почти запатовали своего противника. Теперь им осталось только сделать

одно последние усилие, и белые окажутся в положении цугцванга.
 25. ... h7 - h6!
Сдался.
У белых нет ходов! Если напр. 26. Крh2, то Л5f3, и то же самое при 26. g4.