Министерство образования и науки Российской Федерации

АМУРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Воронкова Евгения Андреевна

Юродство как транскультурный религиозный феномен

Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук

по специальности 09.00.14 – Философия религии и религиоведение

Научный руководитель:
доктор философских наук,
профессор А.П. Забияко

БЛАГОВЕЩЕНСК – 2011
1
 СОДЕРЖАНИЕ
Введение 4
Глава 1. Терминологический аппарат и история изучения вопроса 24
§1. Определение основных понятий и терминов, используемых в работе 24
§2. Отечественная традиция изучения юродства 27
2.1 Богословская интерпретация феномена юродства 28
2.2 Светские подходы к изучению юродства 35
§3. Юродство в работах зарубежных исследователей 47
Глава 2. Общая характеристика христианского юродства 51
§1. Византийское юродство 51
§2. Русское юродство 56
2.1 Юродство – русский национальный феномен? 56
2.2 Русское юродство в XI-XX вв. 59
2.3 Современное русское юродство (по материалам полевых исследований) 65
§3. Юродство в католической традиции 97
§4. Основные черты христианского юродства 101
Глава 3. Примеры, психологическая интерпретация и основные
черты юродства как транскультурного религиозного феномена 107
§1. Примеры юродства за пределами христианской традиции 108
1.1 Кинизм как античный вариант юродства 108
1.2 Примеры юродства в исламском мире 115
1.3 Юродство в китайской религиозной традиции 125
1.4 Шаманизм как пример архаичного юродства 135
§2. Психологическая интерпретация феномена юродства 143
2.1 Проблема психологической интерпретации феномена юродства 143
2.2 Трактовка феномена юродства в контексте классических теорий
психологии религии 145
§3. Основные черты юродства как транскультурного религиозного феномена 167
Заключение 172

2
Библиографический список 179
Приложение А. Стенограмма аудиозаписи беседы с Л.И. Борисовой
(6.10.2005 г.) 201
Приложение Б. Стенограмма аудиозаписи беседы с Д.И. Мешковым
(17.03.2006 – 19.03.2006 г.) 202
Приложение В. Стенограмма аудиозаписи беседы с Д.И. Мешковым
(26.06.2008 г.) 213
Приложение Г. Фотоматериалы полевых исследований в с. Грибовка
(26.06.2008 г.) 215

3
 Введение

«Юродство – исключительно русский феномен»; «юродство – русский

национальный тип святости»; «в юродстве таится разгадка души русского
народа». Подобные клише сегодня, как и полтора века назад, в огромном
количестве можно встретить на страницах отечественных изданий – книг, газет
и журналов, как популярно-житийных, так и научных. Не отстают и, в
некотором смысле, идут дальше зарубежные авторы – некоторые из них даже
называют юродство «центральным феноменом Русской православной церкви»1.
Между тем, всякому, кто заинтересуется историей этого явления, станет
ясно, что пресловутую «русскую душу» не стоит загонять в пусть и широкие,
но все-таки рамки юродства, а само юродство – ограничивать не менее
широкими русскими просторами. Делать этого не следует уже потому, что
зародилось юродство не в России, а в Византии, причем задолго до принятия
Русью христианства. Более того, утверждение о «византийской родине»
юродства правомерно только в том случае, если мы говорим о юродстве в
узком смысле – то есть как об особом типе христианской святости,
заключающемся в наложении подвижником на себя видимости безумия и
уподоблении Христу в его земных страданиях.
Если же рассматривать юродство более широко и понимать его как
особый феномен духовной культуры, который можно условно назвать «святым
безумием», то его исторические и географические рамки значительно
раздвинутся – в этом случае примеры юродства можно будет проследить в
самых разных культурных традициях: древнеегипетской и античной, иудейской
и мусульманской, западноевропейской, китайской, японской,
центральноазиатской и других.
В данной работе мы, опираясь на предшествующую исследовательскую
традицию и данные проведенных нами полевых исследований, попытаемся
определить сущность, содержание и основные характерные черты феномена

1
См.: Bodin P.-A. Language, Canonization and Holy Foolishness. Studies in Postsoviet Russian Culture and the
Orthodox Tradition. – Stockholm, 2009. – P. 191.
4
юродства, понимаемого нами в широком смысле: как транскультурный
религиозный феномен, т.е. феномен, имеющий метакультурный характер и не
ограниченный рамками христианства. Для этого мы вначале осветим историю
зарождения и развития юродства в христианской традиции и рассмотрим на
конкретном примере его современное состояние, а затем проследим примеры
юродства в различных мировых религиозных и культурно-философских
традициях – кинизме, исламе, даосизме, чань-буддизме, конфуцианстве и
шаманизме. Ввиду отсутствия специальных работ, посвященных проблеме
психологического содержания феномена юродства, мы также рассмотрим
феномен юродства в контексте классических теорий психологии религии и
очертим основной круг проблем, связанных с изучением его психологических
основ.
Актуальность темы исследования
Актуальность темы данной работы с точки зрения науки заключается в
важности понимания феномена юродства для выявления базовых
психологических и культурных характеристик крайних форм религиозности и в
недостаточной изученности феномена юродства в его широком смысле. Многие
аспекты феномена юродства остаются невыясненными, мнения ученых
расходятся даже по поводу основных характеристик юродства, вследствие чего
сама сущность этого явления остается непонятой до конца. Совершенно
неизученным остается вопрос о психологических основаниях феномена
юродства, критериях определения психического здоровья подвижников,
проявляющих черты юродства, причинах и социально-психологических
механизмах обращения личности к подобному типу поведения. Кроме того,
подавляющее большинство работ, посвященных юродству, опираются не на
полевые исследования, а на документальные источники (агиографическую
литературу, архивные данные), исключая таким образом из поля зрения
исследователя личность самого юродивого. Малоизученными (в особенности в
отечественной науке) являются современное состояние юродства, а также
вопрос о проявлении примеров юродства за пределами христианства,
5
свидетельствующих о том, что юродство является не только явлением
христианской культуры, но представляет собой транскультурный религиозный
феномен, явленный в различных мировых религиозных традициях. Наконец, ни
в отечественной, ни в зарубежной научной литературе не было издано
специального научного труда, в котором юродство рассматривалось бы
целостно: как религиозно-культурный феномен, представленный в различных
мировых традициях, в его историческом, психологическом, общекультурном
аспектах.
Степень исследованности проблемы
В большинстве из посвященных юродству исследований (как
отечественных авторов, так и зарубежных) рассматривается только так
называемое «классическое», т.е. православное юродство. Для удобства
рассмотрим основные работы о юродстве в хронологическом порядке.
Вплоть до второй половины XIX в., если не считать житийной и
околожитийной литературы, в отечественной исследовательской традиции не
было издано ни одного труда, специально посвященного юродству. В 60-х гг.
XIX в. выходят в свет и вызывают широкий общественный резонанс работы 2
И.Г. Прыжова, в которых юродство осмысливается с критической, подчеркнуто
светской позиции. Важные сведения исторического и источниковедческого
характера о юродстве приведены в труде известного отечественного историка
В.О. Ключевского «Древнерусские жития святых как исторический источник»3,
изданном в 1871 г.
В конце XIX – начале XX вв. увидел свет ряд видных работ по
классическому юродству, которые по большей части были написаны
православными авторами и носили апологетический характер. Среди них –
впервые изданная в 1898 г. работа священника Иоанна (Ковалевского)
«Юродство о Христе и Христа ради юродивые Восточной и Русской церкви.

2
«Двадцать шесть московских пророков, юродивых, дур и дураков» (1865), «Московские юродивые» (1861),
«Нечто о воронежских пустосвятах и юродивых» (1861), а также другие труды этого автора (см. подробнее в
п. 2.2 первой главы данной работы).
3
Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. – М.: Астрель, 2003. – 395 с.
6
Исторический очерк и жития сиих подвижников благочестия»4, являющаяся
первой и одной из самых удачных попыток детального, системного анализа
православного юродства в отечественной исследовательской традиции.
Огромное влияние этой работы заметно в труде священника Алексия
(Кузнецова), «Юродство и столпничество: Религиозно-психологическое,
моральное и социальное исследование»5, изданном в 1913 г. Кратким
перечислением русских юродивых ограничивается в своем труде «Святая Русь»
(1929 г.) русский историк Н.В. Тальберг6. Другой известный русский историк и
религиозный мыслитель – Г.П. Федотов – в своем труде «Святые Древней
Руси»7 (1931 г.) пытается выделить основные сущностные черты этого вида
подвижничества. На эту работу в основном опирается в своих рассуждениях о
юродстве иеромонах Иоанн (Кологривов) в труде «Очерки по истории русской
святости»8, изданном в Брюсселе в 1961 г.
В 1960-1990-х гг. появляется ряд светских критических статей о русском
юродстве, в которых юродивые выступают как люди с поврежденной психикой
либо мошенники, а традиция их почитания – как средство, используемое
Церковью для обмана народных масс, или же как способ выражения властям
народных чаяний. Сюда можно отнести работы И.У. Будовница (1964 г.),
А. Белова (1984 г.), В. Лаврова (1988 г.), А.И. Клибанова (1992 г.).9
Новую страницу в отечественной традиции исследования юродства
открыла работа «Смех как зрелище», написанная А.М. Панченко10 в качестве

4
Ковалевский И. Юродство о Христе и Христа ради юродивые Восточной и Русской церкви. Исторический
очерк и жития сиих подвижников благочестия. – М., 1902. – 183 с. (Исправленное и дополненное издание:
Подвиг юродства / Сост. свящ. Иоанн Ковалевский. – М.: Лепта, 2000. – 381 с.)
5
Кузнецов А. Юродство и столпничество: Религиозно-психологическое, моральное и социальное исследование.
– Спб., 1913; репринт М., 2000. – 232 с.
6
Тальберг Н. Святая Русь. – Париж, 1929. – Джорданвилль, 1964. – 25 с.
7
Федотов Г.П. Святые Древней Руси. – Спб.: Сатисъ, 2004. – 302 с.
8
Очерки по истории русской святости / Иеромонах Иоанн (Кологривов) – Брюссель: «Жизнь с Богом», 1961. –
С. 239-250.
9
Будовниц И.У. Юродивые Древней Руси // Вопросы истории религии и атеизма. – T.12. – 1964; Лавров В.
Юродивые, прорицатели и другие // Москва. – 1988. – №9. – С. 163-166; Белов А. Христа ради юродивые //
Наука и религия. – М., 1984. – №6.; Клибанов А.И. Юродство как феномен русской средневековой культуры //
Диспут. – 1992. – №1.
10
Панченко А.М. Смех как зрелище // Лихачев Д.С., Панченко А.М. «Смеховой мир» Древней Руси. – Л.: Наука,
1976. – 204 с. (Второе, дополненное издание: Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси.
– Л.: Наука, 1984.) См. также: Панченко А.М. Юродивые на Руси // Он же. О русской истории и культуре. –
СПб.: Азбука, 2000. – С. 392-407.
7
главы его совместной с Д.С. Лихачевым монографии «“Смеховой мир” Древней
Руси» (1976 г.). В ней автор подробно рассматривает смеховую природу
юродства и упоминает о некоторых культурных параллелях юродивых –
например, о ветхозаветных пророках и католических блаженных. Вскоре после
публикации этой книги вышла в свет статья11 Б.А. Успенского и Ю.М. Лотмана,
в которой авторы выражали свое несогласие с изложенной в ней концепцией
смеховой культуры Древней Руси. Б.А. Успенский в противовес смеховому
пониманию юродства выдвинул концепцию юродства как «дидактического
типа» антиповедения, изложенную в нескольких его работах12.
Позже издаются работы, в которых выявляются схожие с юродством
явления за пределами христианской культуры. В 1987 г. была опубликована
работа13 И.И. Семененко, в которой впервые14 в отечественной науке подробно
рассматривается пример юродства в китайской культуре. В частности, во
входящей в ее состав главе «Апология юродства» автор выявляет черты
юродства в поведении Конфуция.
Наиболее полный и обстоятельный анализ юродства как культурного
феномена представлен в монографиях современного отечественного
византиниста С.А. Иванова: «Византийское юродство»15 (1994 г.) и «Блаженные
похабы: Культурная история юродства»16 (2005 г.). Как и А.М. Панченко,
С.А. Иванов придерживается культурологического подхода к юродству, однако
трактует его не как феномен смеховой культуры, а скорее как литературное
явление, которое, по его мнению, могло возникнуть только на перекрестье
Востока и Запада – то есть в Византии. В первой работе С.А. Иванов выявляет
схожие с византийским юродством явления в Древнем Египте, иудаизме,

11
Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Новые аспекты изучения культуры Древней Руси // Вопросы литературы. –
1977. – № 3. – С. 148-167.
12
Успенский Б.А. Антиповедение в культуре Древней Руси // Проблемы изучения культурного наследия. – М.,
1985. – С. 326-336.
13
Семененко И.И. Афоризмы Конфуция. – М.: Издательство Московского университета, 1987. – 306 с.
14
Отметим, что эпитет «юродивый» по отношению к китайским «святым безумцам» также применяют
Б.Л. Рифтин, Л.С. Васильев, А.Д. Воскресенский, Л.Д. Позднеева. Подробнее об этом см. п. 1.3 третьей главы
данной работы.
15
Иванов С.А. Византийское юродство. – М.: Международные отношения, 1994. – 240 с.
16
Иванов С.А. Блаженные похабы. Культурная история юродства. – М.: Языки славянской культуры, 2005. –
448 с. Англ. перевод: Ivanov S.A. Holy Fools in Byzantium and Beyond. – Oxford: “Oxford University Press”, 2006.
8
исламе, католичестве и делает вывод, что их можно объяснить культурным
влиянием христианства. В монографии «Блаженные похабы», представляющей
собой расширенное издание «Византийского юродства», С.А. Иванов
корректирует свою позицию в отношении аналогов юродства в других
культурах: он признает между этими явлениями уже типологическое, а не
генетическое родство, но по-прежнему считает, что подлинное юродство
существовало только в православной традиции.
В послесловии к первой из вышеупомянутых работ С.А. Иванова,
написанном видным отечественным ученым Вяч. Вс. Ивановым17, указывается
на возможное генетическое (историческое) объяснение схожести «восточных
параллелей» и византийского юродства, а также акцентируется внимание на
«разительно сходном с юродством» поведении буддийских монахов, истоки
которого он усматривает в добуддийской Индии. По мнению Вяч. Вс. Иванова,
наибольший интерес для сравнения с византийским юродством представляет
чань-буддизм. Ученый упоминает о параллелях юродства в Западной Европе, в
Бразилии18, указывает на следы евразийского шаманизма в русском юродстве.
Таким образом, Вяч. Вс. Иванов вплотную подходит к нашей трактовке
юродства как транскультурного религиозного феномена, хотя и не говорит
напрямую о том, что во всех этих случаях мы имеем дело с одним и тем же
феноменом.
В 1997 г. выходит в свет работа Т.А. Недоспасовой «Русское юродство
XI-XVI вв.»19, в которой предпринимается попытка выявить сущность русского
юродства и особенности восприятия его окружающим миром, а также
реконструировать собирательный образ русского юродивого на основе
житийной литературы. Русскому юродству также посвящена одна глава в
работе А.В. Юдина «Русская народная духовная культура»20 (1999). Автор

17
Иванов Вяч. Вс. Загадка юродства (вместо послесловия) // Иванов С.А. Византийское юродство. – М.:
Международные отношения, 1994. – С. 221-224.
18
В частности, как отмечает ученый, в имеющей документальную основу книге Варгаса Льосы «Война конца света».
19
Недоспасова Т.А. Русское юродство XI-XVI вв. – М., 1997. – 128 с.
20
Юдин А.В. Русская народная духовная культура. – М.: Высшая Школа, 1999. – 334 с. Глава о юродивых носит
реферативный характер: автор рассуждает о юродстве, опираясь на идеи Б.А. Успенского, С.А. Иванова,
Г.П. Федотова и не выдвигает собственной концепции юродства.
9
рассуждает о юродстве, опираясь на идеи Б.А. Успенского, С.А. Иванова,
Г.П. Федотова и не выдвигает собственной концепции юродства.
В 2000-е гг. выходит в свет значительное количество изданий о юродстве
агиографического характера и апологетической направленности21. Особо стоит
отметить исследование православного богослова Ж.-К. Ларше об исцелении
психических болезней в восточной раннехристианской традиции22, в котором в
традиционно православном ключе анализируются причины юродства и условия
для его реализации.
В этот же период публикуется несколько научных работ,
рассматривающих отдельные аспекты юродства – это труды А.М. Молдована23,
Е.В. Митиной24, А.Д. Синявского25, О.В. Гладковой26, С.Е. Юркова27,
А.И. Гончарова28, И.В. Мотеюнайте29. В 2003 и 2006 гг. выходят в свет работы
А.Л. Юрганова30, в которых затрагивается тема юродства, рассматриваемого
автором с позиций исторической феноменологии31.
В 2006 г. под авторством отечественного религиоведа А.П. Забияко в
энциклопедическом словаре «Религиоведение» выходит статья «Юродивый», в
которой помимо прочего отмечается, что в религиоведении понятие

21
Русские юродивые и блаженные / Сост. Наталья Рубина и Андрей Северский. – Челябинск: Аркаим, 2003. – 360 с.;
Блаженные Санкт-Петербурга: От святой блаженной Ксении Петербургской до Любушки Сусанинcкой. –
СПб.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра; «Воскресение», 2007. – 448 с.; Рябинин Ю.В. Русское юродство. – М.:
РИПОЛ классик, 2007. – 384 с. и др.
22
Ларше Ж.-К. Исцеление психических болезней: Опыт христианского Востока первых веков. – М.: Изд-во
Сретенского монастыря, 2007. – 224 с.
23
Молдован А.М. «Житие Андрея Юродивого» в славянской письменности. – М.: «Азбуковник» (Институт
русского языка им. В.В. Виноградова РАН), 2000. – 760 с.
24
Митина Е.В. Категория мудрости в древнерусском религиозном сознании: диссертация ... кандидата
философских наук: 09.00.13 / Митина Елена Викторовна. – Москва, 2001. – 149 с.
25
Синявский А.Д. Иван-Дурак: Очерк русской народной веры. – М.: Аграф, 2001. – 464 с.
26
Гладкова О.В. Агиографический канон и «западная тема» в «Житии Исидора Твердислова, Ростовского
юродивого» // Древняя Русь. – 2001. – № 4. – С. 80-88.
27
Юрков С.Е. Православное юродство как антиповедение // Он же. Под знаком гротеска: антиповедение в
русской культуре (XI-начало ХХ вв.). – СПб., 2003. – С. 52-69.
28
Гончаров А.И. Энтелехия юродства в «Слове» Даниила Заточника // Вестник ВГУ. – 2004. – №1. – С. 92-101.
29
См.: Мотеюнайте И.В. Восприятие юродства русской литературой XIX-XX вв. – Псков, 2006. – 304 с. О
юродстве в русской литературе см. также: Забияко А.А. Юродство как форма литературного поведения //
Религиоведение. – 2008. – №2. – С. 160-177; Забияко А.А. Литературное кликушество: драма женской души и
форма этнорелигиозной идентификации // Религиоведение. – 2010. – №1. – С. 157-166.
30
Юрганов А.Л. Нелепое ничто или Над чем смеялись святые Древней Руси? // Каравашкин А.В., Юрганов А.Л.
Опыт исторической феноменологии. Трудный путь к очевидности. – М., 2003; Юрганов А.Л. Убить беса. Путь
от средневековья к Новому времени. – М.: РГГУ, 2006. – 433 с. (см. рецензии на эту работу А. Ранчина, А.Н.
Власова, М. Крома и др.).
31
Отметим, что данный метод вызвал ряд критических замечаний, в том числе со стороны такого авторитетного
исследователя юродства, как С.А. Иванов (см.: Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 21).
10
«юродивый» прилагается не только к христианским подвижникам, но также и к
представителям иных религиозных традиций, которые занимают особое
положение в своей религиозной группе и демонстрируют специфические
религиозно обусловленные признаки32. Таким образом, А.П. Забияко (впервые
в отечественной исследовательской традиции) напрямую трактует юродство в
широком смысле – как явление, представленное и за пределами христианской
культуры33.
Наконец, последней по времени опубликованной работой, специально
посвященной юродству34, является монография Н.Н. Ростовой «Человек
обратной перспективы: опыт философского осмысления феномена юродства
Христа ради»35. Данная работа представляет собой первое в отечественной
науке исследование феномена юродства с философских позиций (именно – с
позиций философской антропологии). Анализируя подходы предыдущих
исследователей юродства, Н.Н. Ростова отмечает их акцентирование внимания
исключительно на внешних факторах юродства при одновременном
пренебрежении внутренних мотивов, внутреннего мира самого юродивого.
Автор полагает, что основные причины юродства лежат внутри личности, а не
определяются внешними факторами. Н.Н. Ростовой юродивый толкуется в
терминах богословия иконы – как «человек обратной перспективы», а его
поведение – как «умозрение в поступках». Основываясь на эйдетическом
подходе, Н.Н. Ростова проводит рефлексивный анализ житий православных
юродивых, а также дает философскую оценку различным аспектам юродства, в
том числе в контексте теорий современной отечественной философской
32
Забияко А.П. Юродивый // Религиоведение. Энциклопедический словарь / Под ред. А.П. Забияко, А.Н.
Красникова, Е.С. Элбакян. – М.: Академический Проект, 2006. – 1256 с. Его же: Юродивый // Энциклопедия
религий. – М.: Академический Проект; Гаудеамус, 2008. – С. 1467. О выделяемых А.П. Забияко чертах
юродства см. подробнее в п. 2.2 первой главы данной работы.
33
Этой позиции придерживаемся и мы в своем исследовании юродства как транскультурного феномена.
34
Среди недавних работ хотелось бы также отметить статью П.В. Башарина о параллелях между суфизмом и
юродством: Башарин П.В. Выразить невыразимое (шатхи как модель парадоксального мышления) //
Религиоведение. – 2011. – №3. – С. 34-45.
35
См.: Ростова Н.Н. Человек обратной перспективы: опыт философского осмысления феномена юродства
Христа ради. – М.: Издательство Московского государственного индустриального университета (серия
«Современная русская философия»), 2008. – 140 с. (второе издание работы – 2010 г.). Соответствующее
диссертационное исследование: Ростова Н.Н. Человек обратной перспективы: философско-антропологическое
исследование феномена юродства Христа ради: диссертация ... кандидата философских наук: 09.00.13 / Ростова
Наталья Николаевна. – Москва, 2008. – 193 с.
11
антропологии. При этом Н.Н. Ростова придерживается мнения, что юродство
олицетворяет собой соборное начало и немыслимо вне христианской церкви.
Итак, в отечественной исследовательской традиции юродство почти во
всех случаях рассматривалось исключительно как вид христианского
подвижничества, причем, как правило, подчеркивалась принадлежность
юродства именно православию, в особенности – русскому.
Среди зарубежных исследований можно выделить работы, в которых
дается теологическое обоснование юродства36, рассматривается собственно
православное37 юродство в его византийском38 или русском39 вариантах,
почитание юродивых в современной России40, а также исследования о юродстве
в католичестве41 и других религиозных традициях (исламе42, шаманизме43,
индуизме44, религиях индейцев Северной Америки45и бенгальцев46, китайских

36
Thomas A. The Holy Fools: A Theological Enquiry (thesis) – University of Nottingham, 2009; Besancon Spencer A.
The Wise Fool (And The Foolish Wise) // Novum Testamentum. – V. 23. – №4. – 1981.
37
Hauptmann P. Die «Narren um Christi Willen» in der Ostkirche // Kirche im Osten. Bd. 2. 1959; Goraïnoff I. Les
fols en Christ dans la tradition orthodoxe. – Paris, 1983; Dagron G. L’homme sans honneur ou le saint scandaleux //
Annales E.S. C., 45e année. – 1990. – №4;
38
Challis N., Dewey H. Bizantine Models for Russia’s Literature of Divine Folly // Slavic and East European Journal.
V.22. – 1978; Kallistos of Diokleia. The Holy Fool as Prophet and Apostle // Sobornost’. – V. 6. – 1984; Rydèn L. The
Holy Fool // The Byzantine Saint / Ed. S. Hackel. – London, 1981; Kazhdan A., Sherry L.F. The Tale of a Happy Fool:
the Vita of St. Philaretos the Merciful (BHG. 1511z-1512b) // Byz. – V. 66. – 1996.
39
Behr-Sigel E. Les «Fous pour le Christ» et la «saintete laïque» dans l’ancienne Russie // Irenikon. – 1938. – № 15. –
P. 554-564; Behr-Sigel E. La folie en Christ dans la Russie Ancienne // Mille ans de Christianisme russe. 988-1988.
Actes du Colloque International de l’Université Paris – X. – Paris, 1989; Challis N., Dewey H. Divine Folly in Old
Kievlan Literature: the Tale of Isaac the Cave-Dweller // Slavic and East European Journal. – V.22. – 1978; Kobets S.
The Russian Paradigm of Iurodstvo and Its Genesis in Novgorod // Russian Literature. V. 48. 2000; Hieromoine Lev.
Une forme d’ascèse russe. La folie pour le Christ // Irènikon. – V. 2. – 1927; Pope R.W. Fools and Folly in Old Russia //
Slavic Review. – V. 39. – 1980.
40
Bodin P.-A. Language, Canonization and Holy Foolishness. Studies in Postsoviet Russian Culture and the Orthodox
Tradition. – Stockholm, 2009.
41
Gagliardi I. Giovanni Colombini e la «bridata de povari». Padre spirituali e figlie devote a Siena alla fine del
Trecendo // Annali dell’ Instituto storico italo-germanico in Trento. – V. 24. – 1988; Gagliardi I. Pazzi per Christo.
Sants follia e mistica della Groce in Italia central (secoli XIII-XIV). – Siena, 1997; Peck G.T. The Fool of God.
Jacopone di Todi. – Alabama, 1980; Luzzati Lagana F. Catechesi e spiritualitá nella vita di s. Nilo di Rossano: Donne,
ebrei e «santa follia» // Quaderni storici. N.S. – V. 93. – 1996. – №3.
42
Dols M.W. Majnun: The Madman in Medieval Islamic Society. Oxford, 1992; Hartmann R. As-Sulami’s Risalat al-
Malamatiya // Der Islam. Bd. 8. 1918; Meier F. Рец. на: Abu’l-Ila Afifi. Al-Malamatiyya. KAiro, 1945 \\ Oriens. V.I.
1948.
43
Thompson E. Russian Holly Fools and Shamanism // American Contribution to the VIII International Congress of
Slavists. Columbus, 1978; Thompson E. Understanding Russia. The Holly Fool in Russian Culture. – Lanham, 1987.
44
Ingalls D. Cynics and Pasupatas. The seeking of Dishonor // Harvard Theological Review. V. 55. 1962;
45
Parsons E.C., Beals R.L. Clowns of the Pueblo and Mayo-Yaqui Indians // American Anthropologicst. – New Series.
V, 36. 1934. – №4.
46
Morinis A. Sanctified madness: The God-intoxicated saints of Bengal // Social Science & Medicine. – Volume 21,
Issue 2, 1985, pp. 211-220.
12
религиях47, тибетском буддизме48), в том числе написанные в сравнительном
ключе49. В отдельные группы можно выделить работы, посвященные
проблемам истории безумия и соотношения мудрости и безумия,50 –
классическими работами в этой области являются «История безумия в
классическую эпоху» М.Фуко51 и «Безумие прежде и теперь» Ч. Ломброзо52.
Наконец, есть работы, в которых рассматривается соотношение юродства и
постмодернизма53. Среди трудов зарубежных исследователей мы не нашли
работ, которые бы давали комплексный анализ юродства как транскультурного
феномена54.
Как мы уже упоминали, мы придерживаемся позиции, намеченной
Вяч. Вс. Ивановым и четко обозначенной А.П. Забияко, и полагаем, что
юродство должно пониматься не только в узком (как вид христианского
подвижничества), но и в широком смысле, поскольку нам представляется
очевидной типологическая связь между многочисленными примерами
юродства, явленными в разных культурах. Наличие этих примеров, на наш
взгляд, позволяет говорить о юродстве если не как об универсальном, то как
минимум – о транскультурном феномене, т.е. феномене, выходящем за рамки
какой-либо одной культурной традиции. Мы считаем, что приблизиться к
пониманию сущности юродства, выявлению его характерных особенностей,

47
Strickmann M. Saintly Fools and Chinese Masters (Holy Fools) // Asia Major. 3rd Series. – 1994. – Vol. 7. – Part 1. –
Р. 35-57; Chen Hsiu-fen. Articulating «Chinese Madness»: A Review of the Modern Historiography of Madness in Pre-
Modern China // The 1st Annual Meeting, ASHM, IHP, Academia Sinica. – 2003. 4-8 November. – Department of
History, National Chengchi University.
48
Ardussi J., Epstein L. The Saintly Madman in Tibet // Himalayan Anthropology: The Indo-Tibetan Interface / James
F. Fischer. – The Hague, 1978.
49
Saward, John. Perfect Fools. Folly for Christ's Sake in Catholic and Orthodox Spirituality. – Oxford University Press,
1980. – 264 p.; Downing F.G. Cynics and Christian Origins. – Edinburgh, 1992; Kobets S. Foolishness in Christ: East
vs. West // Canadian-American Slavic Studies. V. 34. №3. 2000; Lazarova N. Holy Fools in an Age of Hesychasm: A
Comparison Between Byzantine and Bulgarioan Vitae // Scripta et E-scripta. V. 2. 2004; Feuerstein G. Holy Madness:
The Shock Tactics and Radical Teachings of Crazy-Wise Adepts, Holy Fools, and Rascal Gurus. – New York, 1990;
Feuerstein G. Holy Madness // Yoga Journal. – 1991. May-June. – Р. 69-70; Feuerstein G. Holy Madness: The Outer
Limits of Religion and Morality. – Paragon House, 1991.
50
Doran, John. The History of Court Fools. – 1858; Klapp O.E. The fool as a social type // The American Journal of
Sociology. – 1949. – Vol. 55. –N. 2; Otto, Beatrice K. Fools Are Everywhere: The Court Jester around the world. –
Cornell University Library, 2009. – 414 pp.; Screech M.A. Ecstasy and the Praise of Folly. – London, 1980.
51
Фуко М. История безумия в классическую эпоху. – СПб.: Унив. Книга; Рудомино, 1997.
52
Ломброзо Ч. Безумие прежде и теперь. – Одесса: Н. Лейненберг, 1897.
53
Phan P.C. The Wisdom of Holy Fools in Postmodernity // Theological Studies. V. 62. 2001.
54
Однако к этому приближается работа вышеупомянутая работа Георга Ферштейна «Святое безумие»
(Feuerstein G. Holy Madness…).
13
психологических основ и причин можно только исследуя феномен юродства
комплексно и в разных его проявлениях, т.е. в его транскультурном
измерении. В данной работе мы попытаемся теоретически и практически
обосновать эту точку зрения.
Объектом данной работы является феномен юродства.
Предметом работы является транскультурное измерение феномена
юродства.
Цель данной работы – осуществление целостной характеристики
юродства как транскультурного феномена.
В задачи данного исследования входит:
1) обосновать используемый в работе терминологический аппарат и, в
частности, применение термина «транскультурный» в отношении юродства;
2) рассмотреть и систематизировать существующие подходы к изучению
феномена юродства;
3) осветить историю зарождения и развития юродства в христианской
традиции, выявить его характерные черты;
4) рассмотреть современное состояние христианского юродства,
основываясь на материалах проведенных нами полевых исследований;
5) проследить примеры юродства в различных мировых религиозных и
культурных традициях – кинизме, исламе, китайских религиях и шаманизме;
6) определить круг вопросов, связанных с психологической
характеристикой юродства, а также осветить феномен юродства в контексте
классических теорий психологии религии;
7) выявить основные черты юродства как транскультурного религиозного
феномена.
Источниковая (эмпирическая) база исследования
К числу источников, использованных нами в ходе написания данного
исследования, относятся:
1) тексты Священного Писания и агиографическая литература (жития
византийских и русских юродивых);
14
 2) исторические источники («О жизни, учениях и изречениях
знаменитых философов» Диогена Лаэртия, «Повесть о боярыне Морозовой и о
трех исповедницах слово плачевное протопопа Аввакума»);
3) источники этнографического характера («Контроль над шаманом»
И.Е. Тугутова, «Двадцать шесть московских пророков, юродивых, дур и
дураков» И.Г. Прыжова, «Опыт исследования основ шаманства у тунгусов»
С.М. Широкогорова и др.);
4) переводы китайских классических текстов философско-религиозного
и исторического характера («Дао дэ цзин», «Чжуан-цзы», «Хуайнань-цзы»,
«Лунь юй», «То, что слышал о Центральном У» Гун Мин-чжи, «Хань шу. И
вэнь чжи» Бань Гу), а также японских источников дзэнской традиции («Десять
быков» Какуана, «Дверь без двери» Мумонкана и др.); классические суфийские
тексты;
5) труды классиков психологии религии: работы У. Джемса
(«Многообразие религиозного опыта»), З.Фрейда («Тотем и табу»,
«Недовольство культурой», «Остроумие и его отношение к
бессознательному»), К.-Г. Юнга («Душа и миф. Шесть архетипов», «Практика
психотерапии», «Психология бессознательного»), Э.Фромма («Догмат о
Христе», «Здоровое общество», «Мужчина и женщина»), К.Ясперса («Общая
психопатология»);
6) материалы проведенных автором полевых исследований
(стенограммы аудиозаписей интервью со старообрядцами с. Грибовка
Архаринского района Амурской области – юродивым-старообрядцем
Д.И. Мешковым, Л.И. Борисовой, Л. Веховой и др. – и полевые дневники за
2005-2008 гг.). Исследования проводились автором в 2005, 2006 и 2008 гг. в
старообрядческом селе Грибовка Архаринского района Амурской области. В
2005 и 2008 гг. исследования проводились автором совместно с Д.А. Пратыной
и В.С. Матющенко соответственно.
Методологические основы и методы исследования
В ходе работы над теоретической частью данного исследования, а также
15
при интерпретации эмпирических данных, полученных в результате полевых
исследований, автор следовал общенаучным принципам объективности,
системности, аргументированности и обоснованности выводов. Автор избегал
субъективных, внеисторических, политически или идеологически
конъюнктурных суждений. В целом методология диссертации имеет
комплексный характер. Автор руководствовался в своем исследовании
методологией сравнительного религиоведения (М. Элиаде, А.П. Забияко),
принципом культурного релятивизма Франца Боаса, теорией вызова и ответа
А. Тойнби, концепцией позитивно-функционального конфликта Льюиса
Козера, классическими теориями личности (З.Фрейда, Э.Фромма, К.-Г. Юнга,
К. Ясперса, У. Джемса), принципами сравнительной филологии,
феноменологии и герменевтики. В соответствии задачами, поставленными в
диссертационном исследовании, нами были использованы следующие методы:
метод исторической реконструкции, метод сравнительного анализа,
герменевтический метод, феноменологические методы (дескриптивизм,
феноменологическая редукция), метод наблюдения и метод интервью.
Новизна диссертационного исследования
1. Реконструирована история изучения феномена юродства в
отечественной исследовательской традиции, выявлены основные концепции и
подходы к пониманию феномена юродства.
2. Выдвинута и обоснована гипотеза о транскультурном характере
феномена юродства, объясняющая наличие за пределами христианской
культуры схожих с юродством религиозных феноменов, которые не могут быть
объяснены прямым или косвенным взаимовлиянием рассматриваемых культур.
3. Впервые в отечественной науке подробно рассмотрены параллели
между христианским юродством и кинизмом, выявлены их сходства и
различия.
4. Впервые дан систематический анализ примеров юродства в китайской
религиозно-культурной традиции.
5. Впервые в отечественной науке проанализированы сходства между
16
христианским юродством и шаманизмом.
6. Впервые произведена попытка объяснения феномена юродства в
контексте классических теорий психотерапии.
7. Впервые для изучения феномена юродства были привлечены
материалы полевых исследований, проведенных с использованием метода
наблюдения и интервью с современным юродивым и людьми, считающими его
юродивым.
8. Выделены характерные черты юродства как транскультурного
феномена, в том числе его основные и факультативные характеристики.
9. Автором предложено новое определение юродства, а также разработан
комплексный подход к пониманию этого феномена, объединяющий
теоретические достижения предыдущих исследователей юродства и результаты
проведенных автором теоретических и практических исследований.
Положения, выносимые на защиту
1. Все светские отечественные исследования, посвященные юродству (за
исключением подхода, представленного в работах А.П. Забияко,
Вяч. Вс. Иванова и автора данной работы), трактуют юродство как явление
исключительно христианской культуры. Кроме того, все они (за исключением
подхода Н.Н. Ростовой) в качестве доминирующих причин появления юродства
указывают внешние (социальные, культурные, экономические и пр.) факторы.
Представители зарубежной исследовательской традиции иногда рассматривают
юродство в компаративном ключе, т.е. сопоставляют христианское юродство с
аналогичными явлениями за пределами христианской культуры, однако также
не выявляют внутренних мотивов обращения к юродству.
2. За пределами не только православной традиции, но и христианской
культуры в целом (в исламе, китайских религиях, шаманизме и др.),
обнаруживаются религиозные явления, аналогичные христианскому юродству.
При этом сходства между ними и христианским юродством прослеживаются не
только на поверхностном, но и на глубинном уровне. Таким образом, юродство
проявляет себя не как явление исключительно христианской культуры, а как
17
транскультурный (т.е. не монокультурный) религиозный феномен.
3. Сходства между проявлениями юродства в различных культурах не
поддаются объяснению при помощи теорий прямого или опосредованного
взаимовлияния рассматриваемых культур. Для объяснения этих сходств, с
одной стороны, может быть использована концепция культурного релятивизма
Ф. Боаса, согласно которой одинаковые явления в неродственных культурах
при отсутствии фактов влияния зарождаются независимо друг от друга и могут
быть вызваны как схожими, так и различными причинами. С другой стороны,
возникновение этих явлений может быть связано с функционированием неких
общих, универсальных культурно-психологических механизмов.
4. Психологический аспект юродства до сих пор остается
малоизученным и требует дальнейшего исследования. Ни одна из
рассмотренных нами психологических теорий не дает нам полного и
адекватного психологического объяснения феноменов, схожих с юродством.
Наиболее состоятельной в указанном отношении концепцией, на наш взгляд,
является концепция К.-Г. Юнга, и, в частности, его учение об архетипах и
индивидуации как процессе самореализации личности. Многие
феноменологические черты сознательного юродства, рассматриваемые в
контексте теорий У.Джемса, З.Фрейда, К.-Г. Юнга, К.Ясперса и Э. Фромма,
свидетельствуют скорее о «нормальности» психики юродивого, чем о ее
«болезненности».
5. Юродство – сложное и многостороннее явление, возникающее на
перекрестье многих факторов, среди которых можно выделить индивидуально-
психологические (выявляемые при помощи различных теорий личности),
социальные (поддающиеся объяснению в терминах теорий социального
конфликта и других теорий социального развития); исторические, культурные и
философско-антропологические. Все эти факторы накладываются на живую
ткань конкретной культуры и постепенно формируют традиционные для
данного общества парадигму и хабитус юродства, оправдывая (легитимируя)
его и задавая условия для его дальнейшей ретрансляции путем создания
18
соответствующего фольклорного или литературного персонажа –
собирательного образа юродивого, выступающего в качестве образца для
подражания.
6. В феномене юродства можно выделить два основных
феноменологических слоя. Первый – это феномен самого юродивого как
парадоксального психотипа (основан на индивидуальной потребности
индивида в иррациональном мышлении и поведении). Здесь, на наш взгляд, при
изучении юродства (в частности, выяснения личностных причин обращения к
юродству, степени его осознанности, мировосприятия юродивого и т.д.)
следует руководствоваться в большей степени психологическими и
философско-антропологическими концепциями (например, объяснять юродство
через индивидуацию или стремление к свободе, к абсолютному – т.е. ничем не
обусловленному – состоянию). Второй слой – это феномен почитания
юродивого окружающими его людьми (основан на коллективной потребности в
воплощенных примерах иррационального мышления и поведения), для
понимания которого необходимо помимо социально-психологических
учитывать также исторические, культурные, экономические и иные факторы (в
таком случае, например, можно рассматривать юродство как своего рода
дестабилизатор культуры, индикатор стагнации общества или спусковой
механизм для запуска его обновления).
7. Проведенный нами анализ мировосприятия и поведения современного
юродивого-старообрядца показывает, что русское юродство в его классическом
православном варианте сохранилось и существует по сей день, что
свидетельствует о глубоких психологических и культурных корнях этого
явления. Кроме того, данные проведенных автором полевых исследований
свидетельствуют о том, что агрессивность, провокативность поведения и
эпатаж юродивого не являются центральными чертами юродства.
8. К основным характеристикам юродства как транскультурного явления
можно отнести следующие черты его носителей: 1) иррациональное,
«перевернутое» поведение («безумие»); 2) религиозный радикализм; 3) крайний
19
аскетизм; 4) религиозно-нравственный ригоризм; 5) нарушение социальных и
религиозных норм поведения (протест, в том числе «тихий»); 6) полное или
частичное выпадение из системы социальных отношений; 7) определенная
степень осознанности своих действий; 8) фиксированная интенциональность
мышления (постоянная устремленность к самосовершенствованию, единению с
некой абсолютной реальностью); 9) стремление уничтожить собственное Эго
(в православной трактовке – попрание гордости) с одновременным
противопоставлением себя окружающим по причине собственных претензий на
сверхзнание; 10) убежденность окружающих в особом статусе юродивого и его
доступе к «подлинной» реальности, трактовка ими его «безумного» поведения
как символически выраженной сверхмудрости. К факультативным
характеристикам юродства мы относим бродяжнический образ жизни, такие
крайние формы аскезы, как нагота, строгий пост, самоистязание и проч.,
буйство, провокативное поведение, идею спасения или просвещения
окружающих, неотступное следование избранному образу жизни, подражание
существующим образцам юродства.
Научно-практическая значимость исследования
1. Результаты диссертационного исследования могут иметь значение для
более глубокого понимания универсальных механизмов и важнейших
категорий религиозного сознания.
2. Различные аспекты диссертационного исследования могут быть
использованы также при разработке учебных курсов и учебных пособий по
религиоведению, регионоведению, истории, филологии, культурологии и ряду
других гуманитарных дисциплин.
3. Материалы проведенных автором полевых исследований, впервые
опубликованные в данной работе, могут представлять ценность с точки зрения
религиоведения, филологии, истории и других гуманитарных наук.
Апробация работы
Промежуточные результаты исследования были представлены на
следующих научных конференциях:
20
 1) международной научной конференции «Россия и Китай на
дальневосточных рубежах» (Благовещенск, 18-19 мая 2009 г.);
2) международной научной школе для молодежи «Россия и Китай
дальневосточных рубежах: от конфронтации к сотрудничеству» (Благовещенск,
сентябрь 2009 г.);
3) международной научной конференции «Русские и китайцы:
региональные проблемы этнокультурного взаимодействия» (Благовещенск 24–
25 мая 2010 г.);
4) VI всероссийской молодежной научно-практической конференции
«Человек. Религия. Культура», проводимой в рамках X Дальневосточных
образовательных чтений, посвященных памяти свв. Кирилла и Мефодия
(Владивосток, ДВГУ, 23-26 марта 2010 г.);
5) III всероссийской научно-богословской конференции «Актуальные
проблемы изучения истории и культуры православия», проводимой в рамках X
Дальневосточных образовательных чтений, посвященных памяти свв. Кирилла
и Мефодия (Владивосток, 17-21 мая 2010 г.);
6) международной научно-практической конференции «Россия и Китай:
социально-экономическое взаимодействие между странами и приграничными
регионами», посвященной Году китайского языка в России (г. Благовещенск, 9-
10 декабря 2010 г.);
7) всероссийской научной конференции «Восток Азии: проблемы
традиционной культуры» (Благовещенск – Хэйхэ, 8-10 июня 2011 г.);
8) российской научно-практической конференции «Религиоведение в
контексте дальневосточного фронтира», посвященной 10-летию научно-
теоретического журнала «Религиоведение» (Благовещенск, 21-25 сентября 2011 г.).
Основное содержание исследования отражено в следующих публикациях:
1. Воронкова Е.А. Юродство: взгляд изнутри (анализ мировосприятия
современного юродивого). Статья первая // Религиоведение. Научно-
теоретический журнал. – 2011. – №2. – С. 94-105 (публикация в журнале,
входящем в перечень изданий, рекомендуемых ВАК).
21
2. Воронкова Е.А. Амурский старообрядец Д.И. Мешков: штрихи к речевому
портрету // Языковой портрет Приамурья. Монография / Под ред.
Л.М. Шипановской. – Благовещенск: Издательство Амурского гос. ун-та,
2011. – С. 75-90. (глава в коллективной монографии).
3. Воронкова Е.А. «Святые безумцы» Поднебесной: общая характеристика
китайского юродства // Россия и Китай на дальневосточных рубежах.
Русские и китайцы: региональные проблемы этнокультурного
взаимодействия. Вып. 9. Сборник материалов международной научно-
практической конференции / Под ред. А.П. Забияко. – Благовещенск:
Амурский гос. ун-т, 2010. – С. 34-45.
4. Воронкова Е.А. Христианская этика и этический ригоризм: юродство как
религиозно-нравственный идеал русского народа // Религия. Культура.
Человек: сборник научных статей. Вып. V/VI. – Владивосток: Изд-во
Дальневост. федерал. ун-та, 2010. – С. 152-157.
5. Воронкова Е.А. Чань-буддизм как китайский вариант юродства // Россия и
Китай дальневосточных рубежах: от конфронтации к сотрудничеству.
Сборник материалов научной школы и международной научной
конференции / Под ред. А.П. Забияко и др. – Благовещенск: Амурский гос.
Ун-т, 2009. – Вып. 8. – С. 224-232.
6. Воронкова Е.А. Примеры юродства в даосизме // Россия и Китай
дальневосточных рубежах: от конфронтации к сотрудничеству. Сборник
материалов научной школы и международной научной конференции / Под
ред. А.П. Забияко. – Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2009. – Вып. 8. –
С. 380-387.
7. Ричард Нолл, Кунь Ши. Последний шаман орочонов северо-восточного
Китая (перевод с англ. Е.А. Воронковой) // Религиоведение. – 2009. – №2. –
С. 19-36 (публикация в журнале, входящем в перечень изданий,
рекомендуемых ВАК).
8. Лапин А.В., Воронкова Е.А. Категория религиозной веры в мировоззрении
Ф.М. Достоевского // Религиоведение. – 2006. – №2. – С. 94-101 (публикация
22
 в журнале, входящем в перечень изданий, рекомендуемых ВАК).
9. Воронкова Е.А., Пратына Д.А. Добровольное безумие как универсальный
культурно-исторический феномен: юродство и кинизм // Подготовка
специалистов социальной сферы. Студенческий выпуск. Сборник статей. –
Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2006. – С. 40-48.

23
 Глава 1. Терминологический аппарат и история изучения вопроса
§1. Определение основных понятий и терминов, используемых в
работе
Прежде чем приступать к рассмотрению феномена юродства как
транскультурного явления, необходимо прояснить, что мы подразумеваем под
основными понятиями и терминами, используемыми в данной работе.
Безусловно, начать нужно с самого понятия юродство. В соответствии с
христианской трактовкой, традиционно использующейся и в светской
литературе, юродство – это особый тип христианской святости,
заключающийся в наложении подвижником на себя видимости безумия и
уподоблении Христу в его земных страданиях55. Однако в данной работе мы
будем понимать юродство шире – как транскультурный религиозный феномен,
проявляющийся в иррациональном, провокативном, антисоциальном поведении
индивидуума, воспринимаемом окружающими как символически выраженное
послание о некой истинной, абсолютной реальности, противоположной
земному, человеческому миру56. В качестве синонима слова «юродство» в его
широком смысле в данной работе мы будем также употреблять выражение
«святое безумие», принятое в англоязычной научной литературе57.
Далее необходимо пояснить, что мы подразумеваем под термином
транскультурный и почему наш выбор остановился именно на нем.
Юродство как тип христианской святости изучен в научной литературе
достаточно подробно – в том числе в его богословском, историко-культурном,
философском аспектах58. Некоторые отечественные и многие зарубежные

55
С незначительными различиями данная формулировка используется при определении юродства практически
во всех словарях и энциклопедиях. См., например: Живов В.М. Святость. Краткий словарь агиографических
терминов. – М.: Гнозис, 1994. – С. 106-110.
56
Пока мы даем краткое определение юродства. К более подробной его характеристике, в том числе выявлению
основных черт данного феномена в его транскультурном измерении, мы перейдем в последней главе нашего
исследования.
57
См. англ. “holy madness”, “sacred madness”, “holy foolishness”, “craziness for God”, “divine folly”, “sanctified
madness” (для обозначения собственно христианского юродства используются термины “folly for Christ's sake”;
“foolishness for Christ”; ср. нем. “Narren um Christi Wille”; “närrischer Mensch”; фр. “les fols en Christ”, “fous pour
le Christ”, “la folie en Christ”; итал. “santa follia”). Аналогичным образом для слова «юродивый» в качестве
синонима мы будем употреблять слово «святой безумец». В обоих случаях мы не придаем описываемым
феноменам священный характер посредством слов «святой», «святое».
58
Подробнее об этом см. в следующем параграфе данной главы.
24
исследователи указывали на весьма схожие с юродством явления в религиозно-
культурных традициях, далеких от христианства – древнеегипетской,
исламской, центральноазиатской, китайской и других. Отсюда закономерно
возникает вопрос: является ли юродство исключительно христианским
явлением? По всей видимости, нет59. Тогда к какому классу религиозных
феноменов стоит отнести данное явление, каким термином обозначить
принадлежность юродства к разным, генетически не родственным культурам?
Здесь перед исследователем юродства возникает некоторая терминологическая
проблема.
Конечно, можно было бы с легкостью назвать юродство мировым или
универсальным феноменом и считать вопрос решенным. Однако, во-первых, мы
не обладаем доказательствами того, что юродство присутствует абсолютно во
всех культурах мира (для этого исследователю пришлось бы провести
неслыханное по масштабам исследование, невыполнимое с практической точки
зрения), а во-вторых, термин мировой в отношении религиозного феномена с
неизбежностью вызывает ассоциации с так называемыми «мировыми
религиями»60.
Нельзя в отношении феномена юродства употребить и широко
используемый сегодня термин поликультурный. Приставка поли- означает
«много» (от греч. πολύς – «многочисленный») и подчеркивает в данном случае
многообразие, взаимодействие различных культурных традиций в каком-либо
отдельно взятом пространстве или явлении61. Очевидно, что для определения
юродства как религиозного феномена, прослеживающегося в разных культурах,
этот термин не подходит: нас интересует не смешение культурных традиций в
феномене юродства62, а факт его широкого распространения. По этой же

59
Собственно, этот тезис мы и хотим аргументированно доказать в нашей работе.
60
Юродство, как мы покажем ниже, выходит за пределы всех наиболее распространенных классификаций
«мировых религий» – это становится очевидным уже на примере шаманизма.
61
Ср. определение приставки поли- в Большой советской энциклопедии: «Поли... (от греч. polýs – многий,
многочисленный, обширный), часть сложных слов, указывающая на множество, всесторонний охват или
разнообразный состав чего-либо». (Большая советская энциклопедия. Второе издание. Т. 33. – М., 1955. – С. 524.)
62
Что, возможно, тоже имеет место в отдельно взятых случаях юродства – например, смешении византийской
парадигмы юродства и дохристианского шаманского субстрата в русском юродстве (см., например:
Иванов Вяч. Вс. Загадка юродства… С. 223-224).
25
причине нам представляется нецелесообразным использование сходного
термина мультикультурный с приставкой мульти- (лат. multum – много).
Ввиду нашего понимания юродства как феномена, выходящего за пределы
христианской традиции, можно было бы использовать для его определения
термин метакультурный (от греч. μετά – после, за, между63). Однако этому
препятствует традиция употребления этой приставки – в частности, в словах
«метафизика», «метакритика», «метаистория» и т.д. – в которых ей придается
значение «над», «свыше». В отношении юродства такое «прибавочное» значение
видится нам неприемлемым64. Более того, понятие «метакультура» уже имеет
целый ряд далеких от нашей темы значений в разных теориях, начиная с
метафизически ориентированной культурологической концепции Даниила
Андреева и заканчивая современными трактовками этого термина как
нормативно-этической части «метацивилизации»65.
Латинским аналогом греческой приставки μετά является приставка trans-
(лат. – сквозь, через, за66), имеющая помимо значения «через, сквозь» также
значения «выход за пределы чего-либо», «следование за чем-либо»,
«расположение за пределами чего-либо»67. Как видим, прямое значение этой
приставки вполне приемлемо для определения феномена юродства и согласуется с
нашей целью – показать, что юродство выходит за пределы христианской
культуры и способно проявлять себя в других религиозно-культурных традициях.
Теперь рассмотрим примеры применения этой приставки к понятию культуры.
Термины «транскультура», «транскультурный», «транскультурация»
широко используются в современной отечественной науке68; в России
основным исследователем, разрабатывающим концепцию транскультуры,

63
БСЭ. Второе издание. Т. 27. – М., 1954. – С. 210.
64
Как и в случае с терминами «наднациональный», «надкультурный» и т.п. Еще менее пригодной видится нам
приставка «экстра-» (лат. extra – вне, над).
65
См. Метакультура // Яценко Н.Е. Толковый словарь обществоведческих терминов. – М.: Лань, 1999. – 524 с.
66
БСЭ. Второе издание. Т. 43. – М., 1956. – С. 115.
67
См.: Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова. – Т. 3. – М., 2000; Толковый словарь
русского языка / Под ред. С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой. – М., 1992; Большой толковый словарь русского
языка / Под ред. С.А. Кузнецова. – СПб.: Норинт, 1998 и др.
68
См., например: Высоцкая Н. Транскультура или культура в трансе? // Вопросы литературы. – 2004. – №2;
Тлостанова М.В. Постсоветская литература и эстетика транскультурации. – М.: УРСС, 2004 и др.
26
является М. Эпштейн69. В этой концепции, возникшей в 1980-х гг., под
транскультурой понимается новая, наднациональная культура, способная дать
человеку возможность выхода за рамки культуры собственной: «на основе
сложившихся национальных культур транскультура продолжает то движение,
которое было начато выходом человека из природы в культуру. Если культура
освобождает природного человека от материальных зависимостей, опосредуя
их символически, то транскультура освобождает культурного человека от
символических зависимостей его исходной, "врожденной" культуры»70. И хотя
М. Эпштейн и другие сторонники этой концепции имеют в виду культуру как
некую современную метареальность, все же их понятие транскультуры близко
к феномену юродства: ведь юродство тоже предполагает некое внекультурное
состояние, попрание принятых в конкретном обществе культурных норм и
ценностей. Отсюда – возможность использовать термин транскультурный в
отношении юродства в двух смыслах: как находящийся 1) вне культуры как
конкретной культурно-исторической традиции (в нашем случае – христианства)
и 2) вне культуры как совокупности обычаев, традиций и норм поведения.
Таким образом, именно термин транскультурный представляется нам наиболее
подходящим для определения юродства как феномена, проявляющего себя в
различных религиозно-культурных традициях.
Остальные ключевые понятия, приводимые в работе, используются нами
в их общепринятых значениях – так, как их использовали предыдущие
исследователи юродства.
§2. Отечественная традиция изучения юродства
Начиная с XIX в., феномен юродства становился предметом изучения в
исследовательских трудах как отечественных, так и зарубежных ученых.
Что касается отечественных исследований, посвященных юродству, то
можно сказать, что почти все они рассматривают юродство исключительно в

69
Эпштейн М. Новый вид свободы – транскультура // http://veer.info/59/epst_tra.html (23.09.2011); Эпштейн М.,
Бери Э. Транскультурные эксперименты: российская и американская модели творческой коммуникации. – Нью-
Йорк, 1999. Последняя работа вышла и на англ. яз.: Ellen Berry, Mikhail Epstein. Transcultural Experiments:
Russian and American Models of Creative Communication. New York: St. Martin's Press, 1999.
70
Эпштейн М. Новый вид свободы… – Там же.
27
его «классическом», православном варианте.
Основные отечественные исследования о юродстве можно разделить на
две категории: 1) работы, носящие богословский, апологетический характер и
рассматривающие юродство в традиционном христианском смысле – как
особый, сверхдолжный подвиг, заключающийся в сознательном наложении
подвижником на себя видимости безумия и добровольном принятии
поношений с целью попирания гордыни и спасения окружающих
(И. Ковалевский, А. Кузнецов и др.)71; 2) работы светских исследователей.
Начнем с богословской интерпретации феномена юродства в отечественной
исследовательской традиции.
2.1 Богословская интерпретация феномена юродства
Первые исследовательски-апологетические работы о юродстве в России
появляются во второй половине XIX в. Если не считать статей и небольших
изданий о юродстве72, первой значительной работой об этом типе
христианского подвижничества является работа священника Иоанна
(Ковалевского) «Юродство о Христе и Христа ради юродивые Восточной и
Русской церкви. Исторический очерк и жития сиих подвижников
благочестия»73, увидевшая свет в 1898 г. Данная работа представляет собой
одну из самых удачных попыток детального, системного анализа православного
юродства в отечественной исследовательской традиции. Несмотря на
значительный срок, прошедший с момента издания, и ярко выраженную

71
Заметим, что не все православные мыслители одобряли юродство – например, его не признавал
Е. Голубинский (см. Иванов С.А. Византийское юродство… С. 5). Однако большинство все же видят в
юродстве один из лучших и труднейших типов христианского подвижничества.
72
Например, см.: Сладкопевцев П.М. О святых юродивых Христа ради // Духовная беседа. – СПб., 1860;
Тихомиров Е. Юродивые Христа ради и их благотворная для общества деятельность // Душеполезное чтение. –
1884. – Сентябрь. – T.3. – С. 98-114; Митропольский Н. (протоиерей). Юродивая Домна Карповна. О подвиге
юродство вообще. – М.: Захаров, 1897. – 20 с.; Тареев М.М. Молитва. Пост. Христианское юродство /
Христианское мировоззрение // Основы христианства. Т.3. – Сергиев Посад, 1908. – 318 с.; Кузнецов И.И.
(протоиерей). Святые блаженные Василий и Иоанн, Христа ради Московские чудотворцы // Записки
Московского археологического института. – М., 1910. – Т. VIII; Экземплярский В. Христианское юродство и
христианская сила. К вопросу о смысле жизни. – Изд-е журнала «Христианская мысль». – Киев, 1916. – 56 с.;
Беленсон Е. О подвиге юродства // Путь. – 1927. – №8; Ильин И.А. Свобода духа в России. Простецы по природе
и юродивые во Христе // Собрание сочинений: В 10 Т. – Т. 6. Кн. 3. – M.: Русская книга, 1997. – 560 с.;
Скобцова Е. О юродивых // Вестник русского студенческого христианского движения. – Париж, 1930. – № 8-9.
73
Ковалевский И. Юродство о Христе и Христа ради юродивые Восточной и Русской церкви. Исторический
очерк и жития сиих подвижников благочестия. – М., 1902. – 183 с. (Исправленное и дополненное издание:
Подвиг юродства / Сост. свящ. Иоанн Ковалевский. – М.: Лепта, 2000. – 381 с.)
28
конфессиональную позицию, данная работа отличается глубиной исследования
и до сих пор является фундаментальным трудом в области исследования
православного юродства. Многие вопросы психологического, богословского,
философского, религиозно-этического характера, поставленные автором в этом
очерке, и сегодня остаются актуальными для изучения юродства.
Огромное влияние вышеуказанной работы Иоанна (Ковалевского) заметно
в труде другого православного автора, священника Алексия (Кузнецова),
«Юродство и столпничество: Религиозно-психологическое, моральное и
социальное исследование»74, изданном в 1913 г. В данной работе автор развивает
основные темы и вопросы, рассматривавшиеся И. Ковалевским, не добавляя к
ним каких-либо принципиально новых идей о сущности и специфике юродства.
Кратким перечислением русских юродивых ограничивается в своем труде
«Святая Русь» (1929 г.) русский историк Н.В. Тальберг75.
Другой известный русский историк и религиозный мыслитель –
Г.П. Федотов – в своем труде «Святые Древней Руси»76 (1931 г.) также
обращается к проблеме юродства. В главе, посвященной юродивым, он пытается
выделить основные сущностные черты этого вида подвижничества, давая
собственную оценку места и роли данного феномена в религиозной жизни
Древней Руси.
На указанную работу Г.П. Федотова в основном опирается в своих
рассуждениях о юродстве иеромонах Иоанн (Кологривов) в труде «Очерки по
истории русской святости»77, изданном в Брюсселе в 1961 г. Он рассматривает
юродство в том же ключе, что и предыдущие авторы, и дополняет их
свидетельства некоторыми фактами. Однако юродство в его работе не
рассматривается подробно – этой теме в его работе посвящено лишь несколько
страниц.

74
Кузнецов А. Юродство и столпничество: Религиозно-психологическое, моральное и социальное исследование.
– Спб., 1913; репринт М., 2000. – 232 с.
75
Тальберг Н. Святая Русь. – Париж, 1929. – Джорданвилль, 1964. – 25 с.
76
Федотов Г.П. Святые Древней Руси. – Спб.: Сатисъ, 2004. – 302 с.
77
Очерки по истории русской святости / Иеромонах Иоанн (Кологривов) – Брюссель: «Жизнь с Богом», 1961.
– С. 239-250.
29
 По понятным причинам апологетических исследований юродства в
отечественной научной литературе не появлялось вплоть до 1990-х гг. Однако
уже в 2000-е гг. выходит в свет значительное количество изданий о юродстве
агиографического характера и апологетической направленности: книга
«Русские юродивые и блаженные» (2003 г.), составленная Н. Рубиной и А.
Северским78; сборник жизнеописаний юродивых северной столицы
«Блаженные Санкт-Петербурга: От святой блаженной Ксении Петербургской
до Любушки Сусанинcкой»79 (2007 г.); работа «Русское юродство»80 (2007 г.)
отечественного автора Ю.В. Рябинина и другие. Особо хочется отметить
исследование православного богослова Ж.-К. Ларше об исцелении психических
болезней в восточной раннехристианской традиции81, в котором производится
попытка разграничения юродивого, невежды, простеца и «невинного», а также
в традиционно православном ключе анализируются причины юродства и
условия для его реализации.
Все эти авторы в целом используют одни и те же аргументы для
объяснения и оправдания юродства, принятые в православной агиографической
традиции и обозначенные еще священником И.Ковалевским. Рассмотрим их
подробнее.
Согласно православной традиции, юродство есть самый тяжелый и
великий подвиг. Связано это с тем, что юродство читается прямым
подражанием Христу, и именно оно наиболее ярко показывает разницу между
Богом и миром, между «умом Христовым» (1 Кор., 2:16) и мирским разумом.
Часто мотивы юродства как добровольного безумия православные богословы
прослеживают в Библии. При этом обычно подчеркивается, что юродство, как и
любой другой вид подвижничества, в Писании «не предписывается, как нечто
обязательное для всех, а предлагается, как совет»82.

78
Русские юродивые и блаженные / Сост. Наталья Рубина и Андрей Северский. – Челябинск: Аркаим, 2003. – 360 с.
79
Блаженные Санкт-Петербурга: От святой блаженной Ксении Петербургской до Любушки Сусанинcкой. –
СПб.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра; «Воскресение», 2007. – 448 с.
80
Рябинин Ю.В. Русское юродство. – М.: РИПОЛ классик, 2007. – 384 с.
81
Ларше Ж.-К. Исцеление психических болезней: Опыт христианского Востока первых веков. – М.: Изд-во
Сретенского монастыря, 2007. – 224 с.
82
Ковалевский И. Юродство о Христе… С. 19
30
 Еще в Ветхом Завете утверждалось, что мирская мудрость не похожа на
мудрость Божественную. Так, в книге пророка Исайи читаем: «Я Господь,…
Который делает ничтожными знания лжепророков, и обнаруживает безумие
волшебников, мудрецов прогоняет назад, и знание их делает глупостью» (Ис.,
44:24-25). О том же повествуется в книге Иова: «Он [Господь] уловляет
мудрецов их же лукавством, и совет хитрых становится тщетным» (Иов, 5:3).
Больше всех порицаются те, которые считают себя мудрыми: «Горе тем,
которые мудры в своих глазах и разумны пред самим собою» (Ис., 5:21).
В Новом Завете также часто встречаются указания на то, что мудрость
Божья внеположна мирской мудрости. Полнее всего эта идея выражена в
первом послании Павла к Коринфянам83: «Мудрость же мы проповедуем между
совершенными, но мудрость не от века сего» (1Кор., 2:6); «Но мы приняли не
духа мира сего, а Духа от Бога, дабы знать дарованное нам от Бога» (1Кор.,
2:12). Соответственно, мирская мудрость «Это не есть мудрость, нисходящая
свыше, но земная, душевная, бесовская» (Иак., 3:15), «Ибо мудрость мира сего
есть безумие пред Богом» (1Кор., 3:19). Главное, чем грозит мирская мудрость
– превозношение и тщеславие, мешающее познанию Божественной мудрости:
«Ниспровергаем замыслы и всякое превозношение, восстающее против
познания Божия» (2 Кор., 10:5). Павел как бы предписывает видимое безумие,
т.е. подвиг юродства: «Никто не обольщай самого себя: если кто из вас думает
быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтоб быть мудрым» (1Кор., 3:18).
Так как земная, мирская мудрость мешает познанию Бога, само учение о
Боге выражается не в терминах мирской мудрости, поэтому Павел в послании
Коринфянам говорит: «Христос послал меня не крестить, а благовествовать, не
в премудрости слова, чтобы не упразднить креста Христова» (1Кор., 1:17). В
мирском смысле Павел решил не знать ничего, кроме Христа, т.е. он как бы

83
Именно на это послание чаще всего ссылаются как на библейское оправдание юродства. Однако виднейший
отечественный исследователь юродства С.А. Иванов подчеркивает, что это послание Павла (и, в частности,
обращенные к коринфянам слова «Мы безумны Христа ради, а вы мудры во Христе; мы немощны, а вы крепки;
вы в славе, а мы в бесчестии» (1Кор. 4:10), откуда и пошло выражение «юродивый Христа ради», носило
иронический характер и лишь по недоразумению (ошибочный перевод) позднее стало трактоваться буквально –
как призыв к глупости. См. Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 17-18.
31
отказался от земного разума: «Ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего,
кроме Иисуса Христа, и притом распятого» (1Кор., 2:2). Такая позиция весьма
схожа с позицией юродивых, надевающих на себя маску безумия; кроме того,
юродивые также избегают «мудрствования» в словах, предпочитая
символическую форму выражения своих мыслей – в особых поступках, притчах
и т.д. Отказ от ума – это способ, при помощи которого юродивые борются с
тщеславием, и тем самым приближаются к познанию Бога.
«Безумие» юродивых очень схоже с тем впечатлением, которое
производили на иудеев и римлян проповеди первых христиан: почитание
страдающего и распятого бога воспринималось как безумие, глупость: «А мы
проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, а для эллинов безумие»
(1 Кор., 1:23); «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас
спасаемых – сила Божья» (1Кор., 1:18).
В первом послании Павла к Коринфянам можно проследить идею об
избранничестве юродивых и их спасительной функции: «Ибо, когда мир своею
мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу
юродством проповеди спасти верующих» (1Кор., 1:21); «Ибо я думаю, что нам,
последним посланникам, Бог судил быть как бы приговоренными к смерти,
потому что мы сделались позорищем для мира, для Ангелов и человеков»
(1Кор., 4:9). Кроме того, избранность юродивых имеет целью обличение мира,
протест против заведенного порядка: «Бог избрал немудрое мира, чтобы
посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное»
(1Кор., 1:25); «И незнатное мира и уничиженное и ничего не значущее избрал
Бог, чтобы упразднить значущее» (1Кор., 1:28).
Противостояние ранних христиан миру, равно как и обличение мира
юродивыми, вызывало гонения и, как следствие, страдания, смиренное
перенесение которых сближало страждущих с Христом. В этом смиренном
страдании юродивые подражают Христу, как бы продолжая его крестный путь.
Многие элементы как внешнего облика, так и поведения юродивых также
имеют свои основания в Священном Писании. Так, нагота предписана в книге
32
пророка Исаии: «Содрогнитесь, беззаботные! Ужаснитесь, беспечные!
Сбросьте одежды, обнажитесь, и препояшьте чресла» (Ис. 32:11), босоножие –
в Исходе: «И сказал Бог Моисею: не подходи сюда; сними обувь твою с ног
твоих; ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» (Исх. 3:5).
Примечательно, что слова: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня,
ибо я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго мое
благо, и бремя мое легко» (Мф. 11:29-30) и «Я ношу язвы Господа Иисуса на
теле моем» (Гал. 6:17), были истолкованы как предписание носить вериги с
целью подражания Христу и претерпевания большего страдания.
Образ жизни юродивых вполне совпадает со словами из Нового Завета:
«Боже! Ты знаешь безумие мое, и грехи мои не сокрыты от Тебя…Ибо ради
Тебя несу я поношение, и бесчестием покрывают лице мое. Чужим стал я для
братьев моих и посторонним для сынов матери моей. Ибо ревность по доме
Твоем снедает меня, и злословия злословящих Тебя падают на меня. И плачу,
постясь душею моею; и это ставят в поношение мне. И возлагаю на себя вместо
одежды вретище, – и делаюсь для них притчею посмешищем» (Пс. 68:6-12),
«И был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете» (1Кор. 2:3).
При этом считается, что юродивые служат миру, благословляют его и
молятся за людей, как неоднократно отмечалось в житиях. Такое поведение
соответствует строкам из первого послания Павла к Коринфянам: «Даже
доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся, и трудимся,
работая своими руками. Злословят нас, мы благословляем; гонят нас, мы
терпим; хулят нас, мы молим; мы как сор для мира, как прах, всеми
попираемый доныне» (1Кор. 4:11-13), отвечая при этом учению Христа: «А Я
говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас,
благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас»
(Мф, 5:44).
В православии юродство признается особым видом подвижничества,
доступным только избранным, наделенным божественной благодатью:
«Юродство Христа ради представляет столь редкий, столь трудный и вместе с тем
33
столь высокий христианский подвиг, на который призываются Богом только
особенные избранники и избранницы, сильные телом и духом»84. Поэтому
юродство – это «благое иго евангельских советов, данных Богом лишь для
стремящихся к высшему совершенству»85. Апологеты юродства сравнивают
значение юродивых с той ролью, которую сыграли в христианской культуре
ветхозаветные пророки86.
Самая распространенная в православии трактовка юродства предполагает
его объяснение как формы борьбы с самолюбием. Если бы юродивый не совершал
странных и диких поступков, то это грозило бы «создать среди людей репутацию
святости и укрепить его самолюбие, развивая в нем гордость быть избранным
Божьей благодатью – самый опасный подводный камень при стремлении к
святости»87. С другой стороны, такое поведение направлено на то, чтобы указать
людям на их малодушие, напомнить им, что есть нечто такое, что они не могут
объяснить при помощи разума, в чем можно положиться только на Бога; т.е.
фактически, это та же борьба с самомнением, только теперь направленная вовне.
Добровольное безумие трактуется православными авторами как самая
«великая жертва» (сравниваемая с жертвой Христовой), поскольку разум – это
«лучшее украшение человеческой природы»88. Как отмечает Иоанн Ковалевский,
подобную жертву должны приносить все христиане, но обычно они делают это
внутренне, и только юродивые отваживаются делать это внешне89. При этом
отмечается, что уничижение и страдание ради Христа должно приносить
«услаждение»90. Иоанн Ковалевский отмечает, что, возможно, не все юродивые
осознавали, что они не сумасшедшие: это могло быть связано с тем, что за всю
жизнь они могли и не встретить человека, который бы их понял и поддержал его
подвиг91.

84
Ковалевский И. Юродство о Христе… С. 2.
85
Там же. – С. 20.
86
Там же. – С. 3; Кузнецов А. Юродство и столпничество… С. 9.
87
Очерки по истории русской святости… С. 239.
88
Ковалевский И. Юродство о Христе… С. 7.
89
Там же. – С. 32.
90
Там же. – С. 29.
91
Там же. – С. 18.
34
 Юродивые на основе Евангелий92 часто уподобляются Христу; их жизнь
является воплощением аскезы; их страдания связываются с крестным путем;
как и Христа, юродивых сравнивают с пеликаном, вскармливающим птенцов
собственной кровью93. Подлинно юродивые почитаются в православии
стяжателями «всех видов добродетели»94, поскольку, отвергаясь от общества и
его мирских целей, юродивые стремились «расширить круг деятельности для
Бога…жить и действовать единственно для Бога»95.
Таким образом, юродство в православной традиции считается одним из
самых тяжелых, так называемых «сверхдолжных» подвигов, духовные
основания которого, то есть отказ от мирской мудрости, самоуничижение в
целях смирения гордыни и прямое подражание Христу в Его земной жизни,
содержатся в Священном Писании и в идеале должны исполняться каждым
христианином.
2.2 Светские подходы к изучению юродства
Светские исследования юродства в отечественной традиции начались с
жесткой критики этого феномена религиозной жизни. В 60-х гг. XIX в. выходят
в свет и вызывают широкий общественный резонанс работы русского
публициста, историка и этнографа И.Г. Прыжова, в которых юродство
осмысливается с критической, подчеркнуто светской позиции. Сюда относится,
прежде всего, работа «Двадцать шесть московских пророков, юродивых, дур и
дураков»96 (1865 г.), а также его статьи и очерки, посвященные юродству и
близким ему явлениям русской культуры97. Юродство Прыжов считал

92
Мф. 11:19; Ин. 7:12; 8:48; Мк. 3:21 и др.
93
Панченко А.М. Смех как зрелище // Лихачев Д.С., Панченко А.М. «Смеховой мир» Древней Руси. – Л.: Наука,
1976. – С. 88.
94
Ковалевский И. Юродство о Христе… С. 53.
95
Там же. – С. 58.
96
Прыжов И.Г. Двадцать шесть московских пророков, юродивых, дур и дураков // Прыжов И.Г. Нищие и
юродивые на Руси. – СПб.: Авалонъ, Азбука-классика, 2008. – 256 с.
97
См., например: «Нечто о воронежских пустосвятах и юродивых» (1861), «Московские юродивые» (1861),
«Сказание о кончине и погребении московских юродивых Семена Митрича и Ивана Яковлевича» (1862),
«Русские кликуши» (1862), «Юродственное племя» (1862), «Углицкие юродивые и предсказатели» (1865) и др.
Особенно хотелось бы выделить его критическую статью «Иван Яковлевич, лжепророк» (1860), обличающую
известного юродивого Ивана Яковлевича Корейшу; примечательно, что сам И.Я. Корейша опубликовал
официальный протест против этой статьи, что само по себе уже является интересным фактом (см. Протест
Ивана Яковлевича на господина Прыжова за название его лже-пророком / Соч. Я Горицкого. – М.: Типография
Александра Селина, 1861. – 40 с.).
35
позорным явлением русской религиозной жизни, некой язвой на «здоровом
теле русского народа». В своей работе «Нищие на Святой Руси» И.Г. Прыжов
писал: «Как из уродов, на основании народных поверий, выходили юроды,
юродивые, так из калек – калики перехожие»98. Все же, несмотря на
чрезмерную критичность И.Г. Прыжова в отношении к юродивым и его явную
личную к ним неприязнь, его работы представляют значительную ценность для
современных исследователей юродства, поскольку в них представлены
обширные фактические сведения и исторические свидетельства о примерах
юродства, в особенности московского.
Важные, хотя и немногочисленные, сведения исторического и
источниковедческого характера о юродстве можно почерпнуть также из труда
известного отечественного историка В.О. Ключевского «Древнерусские жития
святых как исторический источник»99, изданного в 1871 г. Среди прочих
очевидных достоинств этой работы хочется подчеркнуть заслугу автора,
заключающуюся в постановке источниковедческой проблемы при изучении
русского юродства по материалам древнерусских житий: историк на
убедительных примерах показал, что древнерусская агиографическая
литература зачастую характеризуется шаблонностью и позднейшими
интерполяциями, а потому должна с осторожностью использоваться
исследователем в ходе исторических реконструкций.
В 1960-1990-х гг. появляется ряд светских критических статей о русском
юродстве, в которых юродивые выступают как люди с поврежденной психикой
либо мошенники, а традиция их почитания – как средство, используемое
Церковью для обмана народных масс, или же как способ выражения властям
народных чаяний. Сюда можно отнести работы И.У. Будовница (1964 г.),
А. Белова (1984 г.), В. Лаврова (1988 г.), А.И. Клибанова (1992 г.).100

98
Прыжов И.Г. Нищие на Святой Руси // Прыжов И.Г. Нищие и юродивые на Руси. – СПб.: Авалонъ, Азбука-
классика, 2008. – С. 34.
99
Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. – М.: Астрель, 2003. – 395 с.
100
Будовниц И.У. Юродивые Древней Руси // Вопросы истории религии и атеизма. – T.12. – 1964; Лавров В.
Юродивые, прорицатели и другие // Москва. – 1988. – №9. – С. 163-166; Белов А. Христа ради юродивые //
Наука и религия. – М., 1984. – №6.; Клибанов А.И. Юродство как феномен русской средневековой культуры //
Диспут. – 1992. – №1.
36
 Среди работ этого периода стоит выделить работу А.М. Панченко «Смех
как зрелище»101 (1976 г.), открывшую новую страницу в отечественной
традиции исследования юродства. В этой главе, которая входит в состав
коллективной монографии «“Смеховой мир” Древней Руси», написанной
автором совместно с другим представителем ленинградской школы
феноменологии культуры102 – Д.С. Лихачевым (позже соавтором стала и
Н.В. Понырко), – автор подробно рассматривает смеховую природу юродства,
подчеркивая его социальную значимость, элементы протеста, зрелищность и
парадоксальность. В данной работе широко представлены различные
исторические сведения, касающиеся юродства, а также дается достаточно
пространный культурологический анализ этого феномена. Также
А.М. Панченко упоминает о некоторых культурных параллелях юродивых –
например, о ветхозаветных пророках и католических блаженных.
Подход вышеназванных авторов к пониманию юродства в контексте
смеховой культуры вызвал полемику в научном мире103. В частности, вскоре
после публикации «“Смехового мира” Древней Руси» вышла в свет статья104
Б.А. Успенского и Ю.М. Лотмана, в которой авторы выражали свое несогласие
с концепцией смеховой культуры Древней Руси Д.С. Лихачева и
А.М. Панченко и настаивали на том, что смех в Древней Руси был направлен на
зрителя, был немыслим без публики105.

101
Панченко А.М. Смех как зрелище // Лихачев Д.С., Панченко А.М. «Смеховой мир» Древней Руси. – Л.: Наука,
1976. – 204 с. (Второе, дополненное издание: Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси.
– Л.: Наука, 1984.) См. также: Панченко А.М. Юродивые на Руси // Он же. О русской истории и культуре. –
СПб.: Азбука, 2000. – С. 392-407.
102
Название школы предложено С. Кибальником в статье «О методологии петербургской школы
“феноменологии культуры”» («Звезда». – 2008. – №2). Понятие «феноменология явлений культуры»
А.М. Панченко употребил в вышеназванной работе: «Хочу предупредить, что тому, кто интересуется историей
юродства, эта работа вряд ли понадобится. Это разделы из феноменологии юродства, попытка объяснить
некоторые черты этого явления, которые мне кажутся существенными: зрелищность юродства и элементы
протеста в нем». (Там же.)
103
Д.С. Лихачев и А.М. Панченко в целом являлись последователями М.М. Бахтина и стремились
спроецировать его концепцию смехового мира (точнее, западноевропейской карнавальной культуры) на
культуру Древней Руси, чтобы подчеркнуть специфику последней. Однако такая позиция виделась
неоправданной многим исследователям, считавшим, что к древнерусской культуре термины
западноевропейской смеховой культуры неприменимы в принципе. Так, этот подход критиковал известный
отечественный филолог С.С. Аверинцев (см. ниже).
104
Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Новые аспекты изучения культуры Древней Руси // Вопросы литературы. –
1977. – № 3. – С. 148-167.
105
В предисловии ко второму изданию своей книги о смехе в Древней Руси Д.С. Лихачев и А.М. Панченко в
37
 Б.А. Успенский в противовес смеховому пониманию юродства выдвинул
концепцию юродства как «дидактического типа» антиповедения, изложенную в
нескольких его работах. Ученый отмечает: «Поведение юродивого насквозь
проникнуто дидактическим содержанием и связано прежде всего с отрицанием
грешного мира – мира, где нарушен порядок. Отсюда именно оправданным
оказывается антиповедение – обратное, перевернутое поведение одновременно
приобщает к потустороннему миру и обличает неправду этого мира (как это
характерно и для гностиков, традицию которых, возможно, продолжают
юродивые)»106. Далее он пишет: «Характеризуясь индивидуальными связями с
Господом, юродивый как бы окружен сакральным микропространством, так
сказать, плацентой святости; отсюда становится возможным поведение,
которое с внешней точки зрения представляется кощунственным, но по
существу таковым не является [курсив мой. – Е.В.]. Именно внутренняя
святость юродивого и создает условия для антитетически противоположного
внешнего восприятия: то обстоятельство, что юродивый находится в
сакральном микропространстве, придает его поведению характер
перевернутости для постороннего наблюдателя, находящегося в грешном
мире… поведение юродивого превращает игру в реальность, демонстрируя
нереальный, показной характер внешнего окружения»107. Отметим, что

противовес этому тезису напишут: «Одно из положений Ю.М. Лотмана и Б.А. Успенского заключается в том,
что смех в Древней Руси был направлен не столько на себя самим смеющимся, сколько “работал на зрителя”.
Однако Иван Грозный, любивший пышные и торжественные церемонии, устраивал кромешные “празднества” в
Александровской слободе именно для себя и своих ближайших опричников. Именно он нуждался в них
психологически, стремясь доказать самому себе, что ему можно все – даже отказ от этого “всего”. Юродивый
своими чудачествами прежде всего убеждал самого себя в своем смирении. Смеховые представления юродивых
были “театром для себя”. Театром для самих участников представления были и “проводы масленицы” и другие
смеховые обычаи. В них не было зрителей – были только участники. Когда Грозный делил Россию на
опричнину и земщину, он делал всех участниками грандиозного действа и заботился не о зрителях, а
наслаждался безграничной властью сам – властью вплоть до отказа от власти.» (Лихачев Д.С., Панченко А.М.
Смех в Древней Руси… С. 3). Заметим, что данная полемика о необходимости «публики» для юродивого, по
сути, представляет собой спор о первичности или вторичности «внешних» факторов в юродстве. Б.А.
Успенский и Ю.М. Лотман полагали, что юродство всегда театрально, направлено вовне, уже потому, что оно
есть антиповедение; А.М. Панченко и Д.С. Лихачев, как видно из приведенной цитаты, отрицали обязательную
направленность юродства вовне, но все же они рассматривали действия юродивого как зрелище – «театр для
себя». Мы признаем ценность обоих подходов и считаем, что они хорошо характеризуют важные – внешние –
аспекты юродства, однако все же ни тот, ни другой, на наш взгляд, не дают исчерпывающей трактовки сути
юродства и не раскрывают внутренних, религиозно-психологических мотивов поведения юродивого.
106
Успенский Б.А. Антиповедение в культуре Древней Руси // Проблемы изучения культурного наследия. – М.,
1985. – С. 326-336.
107
Там же.
38
концепция антиповедения и сегодня является популярной среди исследователей
юродства и древнерусской культуры вообще108.
Критику в адрес смеховой концепции юродства, вытекающей из попыток
«примерить» западноевропейскую смеховую парадигму на русскую культуру, а
также в адрес сравнения православных юродивых с Франциском Ассизским и
другими западноевропейскими подвижниками высказывал и известный
отечественный филолог С.С. Аверинцев: «Конечно, и русская традиция знает
Святки, знает Маслену Неделю перед Великим Постом. Однако Православие не
испытало ничего похожего на францисканский переворот. “Смехотворство” и
поныне фигурирует в уставном каталоге грехов, в которых православный
должен приносить покаяние. Притом кажется, что русская аскетика выделяется
в этом отношении, если ее сравнить с остальным православным миром во
времени и пространстве. Для меня затруднительно согласиться с моим
уважаемым санкт-петербургским коллегой А. Панченко, в своей известной
работе отнесшим поведение русских юродивых во Христе по ведомству
“русского смеха”; если определенные действия и слова св. Франциска, ранних
францисканцев или того же Абрахама а Санта-Клара были направлены на то,
чтобы вызвать именно смех, так как смех был адекватной реакцией со стороны
присутствовавших, – весь сюжет поведения православного юродивого в том и
состоит, что лишь по прискорбному заблуждению и греховному безумию, в
меру помрачения нашего ума мы можем дерзнуть ему посмеяться. Мы смеемся,
когда должны были бы вздыхать, плакать и трепетать»109. Таким образом,
С.С. Аверинцев подчеркивал неправомерность интерпретации юродства в
контексте смеховой культуры.
Наиболее полный и обстоятельный анализ юродства как культурного
феномена представлен в монографиях современного отечественного
византиниста С.А. Иванова «Византийское юродство»110 (1994 г.) и

108
См., например: Юрков С.Е. Православное юродство как антиповедение // Он же. Под знаком гротеска:
антиповедение в русской культуре (XI-начало ХХ вв.). – СПб., 2003. – С. 52-69.
109
См.: Аверинцев С.С. Бахтин и русское отношение к смеху // От мифа к литературе: Сборник в честь 75-летия
Е. М. Мелетинского. – М., 1993. – С. 341-345.
110
Иванов С.А. Византийское юродство. – М.: Международные отношения, 1994. – 240 с.
39
«Блаженные похабы: Культурная история юродства»111 (2005 г.). Данный
исследователь так же, как и А.М. Панченко, придерживается
культурологического подхода к понимаю юродства, однако трактует его не как
явление смеховой культуры (полагая, что усмотрение сходств юродства с
реалиями европейской карнавальной культуры является неоправданным и
преувеличенным112), а скорее как литературное явление: общество в
определенный момент начинает нуждаться в персонажах, подобных юродивым,
поэтому оно создает их на страницах житийной литературы (тем самым задавая
парадигму юродства), откуда они потом перекочевывают в реальную жизнь,
опять-таки явленную нам только в житиях и других текстах. Для Иванова
юродивый – «не конкретный человек, а культурная функция»113.
Как отмечает С.А. Иванов, «Культура порождает юродство как жанр, но
жанр, в свою очередь, порождает юродство как институт»114. Согласно его
мнению, «… культура, в чьей смыслопорождающей толще вынашивается
понятие юродства, подмечает и наделяет смыслом лишь те черты безумного
поведения, которые ей концептуально подходят, и игнорирует все другие.
Каждое общество рекрутирует себе в прокуроры такого сумасшедшего,
который отвечает именно его неосознанным потребностям, именно его
невербализуемому чувству вины»115.
По мнению С.А. Иванова, юродивый – это «человек, который публично
симулирует сумасшествие, прикидывается дураком или шокирует окружающих
своей нарочитой разнузданностью. Но юродивым он считается только в том
случае, если за этой симуляцией ее свидетели усматривают не просто
душевное здоровье или сугубую нравственность, а еще и некую особую
мотивацию, отсылку к иной реальности. В контексте православной культуры
эта реальность – божественная, в контексте светской культуры Нового времени

111
Иванов С.А. Блаженные похабы. Культурная история юродства. – М.: Языки славянской культуры, 2005. –
448 с.
112
Иванов С.А. Византийское юродство… С. 80.
113
Там же. – С. 47
114
Иванов. С.А. Блаженные похабы… С. 373.
115
Там же.
40
– психологическая»116.
В работе «Византийское юродство» С.А. Иванов подробно освещает
историю возникновения и развития юродства в византийской культуре,
проводит параллели с примерами юродства в Древнем Египте, иудаизме,
исламе, католичестве и делает вывод, что юродство могло возникнуть только на
перекрестке Запада и Востока, т.е. в Византии, а схожие явления,
прослеживающиеся в других культурах (в терминах автора – западную и
восточную периферию юродства), можно объяснить культурным влиянием
христианства.
В послесловии к этой работе, написанном другим известным ученым –
Вяч. Вс. Ивановым117, указывается на возможное генетическое (историческое)
объяснение схожести «восточных параллелей» и византийского юродства, а
также акцентируется внимание на «разительно сходном с юродством»
поведении буддийских монахов, истоки которого он усматривает в
добуддийской Индии (как минимум – начала первого тысячелетия до нашей
эры), рассматриваемой им как, возможно, одна «из древнейших областей, где в
Евразии… зарождается подобный тип индивидуального религиозного
подвижничества»118.
По мнению Вяч. Вс. Иванова, наибольший интерес для сравнения с
византийским юродством представляет хронологически ему более близкий
китайский чань-буддизм (позже – японский дзен-буддизм). Вяч. Вс. Иванов
упоминает о параллелях юродства в Западной Европе (в фигуре Франциска
Ассизского, литературных и фольклорных персонажах), в новой истории
Бразилии119. Исходя из этимологии и раннего употребления славянского *u-
rodъ, он выдвигает предположение, что оно «могло иметь обрядовый или
мифологический смысл еще до византийского христианского влияния,

116
Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 9.
117
Иванов Вяч. Вс. Загадка юродства (вместо послесловия) // Иванов С.А. Византийское юродство. – М.:
Международные отношения, 1994. – С. 221-224.
118
Там же. – С. 221.
119
В частности, в имеющей документальную основу книге Варгаса Льосы «Война конца света», – указывает
Вяч. Вс. Иванов.
41
приведшего к переосмыслению этого термина». Далее он пишет: «Кажется
возможным, что институт необычных, ярко одаренных личностей, не
подвластных никому в обществе, мог, как и самый термин, иметь
дохристианское бытование у славян. Наиболее близкой аналогией могли бы
стать евразийские шаманы и шаманки… Следов евразийского шаманизма… у
русских юродивых едва ли не больше, чем продолжения юродства
византийского»120. Таким образом, Вяч. Вс. Иванов вплотную подходит к
нашей трактовке юродства как транскультурного религиозного феномена, хотя
и не говорит напрямую о том, что во всех этих случаях мы имеем дело с одним
и тем же феноменом.
Вторая посвященная юродству работа С.А. Иванова, «Блаженные
похабы», представляет собой переработанное и весьма расширенное издание
первой монографии. В ней автор более подробно останавливается на русском
юродстве, приводит новые примеры схожих с юродством явлений в
католичестве и исламе, а также корректирует свою позицию в отношении
аналогов юродства в других культурах: признает между этими явлениями
типологическое, а не генетическое родство (ввиду отсутствия свидетельств
прямого или косвенного влияния христианства на возникновение в них
юродства), но по-прежнему считает, что подлинное юродство существовало
только в православной традиции121.
В 1997 г. выходит в свет работа Т.А. Недоспасовой «Русское юродство
XI-XVI вв.»122, в которой предпринимается попытка выявления сущности
русского юродства и особенностей восприятия его окружающим миром. Автор
выделяет три формы юродства – юродство всех христиан, юродство
подвижников и юродство самих Христа ради юродивых, – и подробно
рассматривает русских юродивых XI-XVI вв. В заключение Т.А. Недоспасова

120
Там же. – С. 223-224.
121
Отметим, что во взглядах исследователя прослеживается эволюция – так, например, в телепередаче «Школа
злословия» за 27.09.2011 г. С.А. Иванов уже прямо отрицает генетические связи между византийским
юродством и исламским, а также высказывает предположение о возможных общих психологических причинах
возникновения феномена юродства в разных культурах.
122
Недоспасова Т.А. Русское юродство XI-XVI вв. – М., 1997. – 128 с.
42
приводит собирательный образ русского юродивого (составленный в
соответствии с житийной литературой), описывает особенности житий
юродивых и, говоря о роли юродивых в Древней Руси, делает вывод о том, что
«русское общество не могло не видеть в юродивых святых подвижников» в
силу особенностей русского менталитета.
В 1999 г. публикуется работа А.В. Юдина «Русская народная духовная
культура»123, содержащая главу «Русские юродивые». Глава о юродивых носит
реферативный характер: автор рассуждает о юродстве, опираясь на идеи
Б.А. Успенского, С.А. Иванова, Г.П. Федотова и не выдвигает собственной
концепции юродства.
В этом же году выходит в свет статья отечественного религиоведа
А.П. Забияко «Антиномии русского сознания: мудрость и безумие»124, в
которой проводится сравнительный анализ категорий мудрости и безумия на
основе обширного культурологического материала. В 2006 г. под его же
авторством в энциклопедическом словаре «Религиоведение» выходит статья
«Юродивый», в которой помимо прочего отмечается, что в религиоведении
понятие «юродивый» прилагается «не только к христианским подвижникам, но
также и к представителям иных религиозных традиций, которые занимают
особое положение в своей религиозной группе и демонстрируют такие
религиозно обусловленные признаки, как: а) безумие; б) претензии на особые
отношения с божествами, духами и особые сокровенные знания, которые
излагаются «темным» языком или символическими действиями (смех,
святотатственные поступки и т.п.); в) демонстративное пренебрежение
религиозными и социальными нормами, эпатаж»125. Таким образом,
А.П. Забияко (заметим – впервые в отечественной исследовательской
традиции) напрямую трактует юродство в широком смысле – как явление,

123
Юдин А.В. Русская народная духовная культура. – М.: Высшая Школа, 1999. – 334 с. Глава о юродивых
носит реферативный характер: автор рассуждает о юродстве, опираясь на идеи Б.А. Успенского, С.А. Иванова,
Г.П. Федотова и не выдвигает собственной концепции юродства.
124
Забияко А.П. Антиномии русского сознания: мудрость и безумие // Литературная учеба. – 1999. – №1,2,3. – С.139-157.
125
Забияко А.П. Юродивый // Религиоведение. Энциклопедический словарь / Под ред. А.П. Забияко, А.Н.
Красникова, Е.С. Элбакян. – М.: Академический Проект, 2006. – 1256 с. Его же: Юродивый // Энциклопедия
религий. – М.: Академический Проект; Гаудеамус, 2008. – С. 1467.
43
представленное и за пределами христианской культуры, – а также приводит
основные характеристики феномена юродства в соответствии с такой
трактовкой126.
В 2000-е гг. публикуется несколько научных работ, рассматривающих
отдельные аспекты юродства или конкретные проблемы, связанные с его
изучением – например, фундаментальное исследование жития Андрея
Юродивого, проведенное А.М. Молдованом127, диссертация Е.В. Митиной,
затрагивающая проблему соотношения категорий мудрости и безумия в
древнерусской культуре128, интересный с точки зрения культурных параллелей
русского юродства труд А.Д. Синявского «Иван-дурак: Очерк русской
народной веры»129, статья О.В. Гладковой, посвященная житию Исидора
Твердислова130, работа С.Е. Юркова о православном юродстве как
антиповедении131, статья А.И. Гончарова о «Слове» Даниила Заточника132, а
также монография И.В. Мотеюнайте о восприятии юродства русской
литературой XIX-XX вв.133 В 2003 г. вышла в свет работа А.Л. Юрганова
«Нелепое ничто или Над чем смеялись святые Древней Руси?»134, в 2006 г. – его

126
Этой позиции придерживаемся и мы в своем исследовании юродства как транскультурного феномена. См.:
Воронкова Е.А, Пратына Д.А. Добровольное безумие как универсальный культурно-исторический феномен:
юродство и кинизм // Подготовка специалистов социальной сферы. Студенческий выпуск. Сборник статей. –
Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2006. – С. 40-48; Воронкова Е.А. Примеры юродства в даосизме // Россия и
Китай на дальневосточных рубежах: от конфронтации к сотрудничеству. Вып. 8. Благовещенск, 2009. – С. 380-
387; Воронкова Е.А. «Святые безумцы Поднебесной»: общая характеристика китайского юродства // Россия и
Китай на дальневосточных рубежах. Русские и китайцы: региональные проблемы этнокультурного
взаимодействия. Вып. 9. Сборник материалов международной научно-практической конференции / Под ред.
А.П. Забияко. – Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2010. – С. 35-46; Воронкова Е.А. Чань-буддизм как
китайский вариант юродства // Россия и Китай на дальневосточных рубежах: от конфронтации к
сотрудничеству. Вып. 8. Благовещенск, 2009. – С. 224-231; Воронкова Е.А. Юродство: взгляд изнутри (анализ
мировосприятия современного юродивого). Статья первая // Религиоведение. – 2011. – №2. – С. 94-105.
127
Молдован А.М. «Житие Андрея Юродивого» в славянской письменности. – М.: «Азбуковник» (Институт
русского языка им. В.В. Виноградова РАН), 2000. – 760 с.
128
Митина Е.В. Категория мудрости в древнерусском религиозном сознании: диссертация ... кандидата
философских наук: 09.00.13 / Митина Елена Викторовна. – Москва, 2001. – 149 с.
129
Синявский А.Д. Иван-Дурак: Очерк русской народной веры. – М.: Аграф, 2001. – 464 с.
130
Гладкова О.В. Агиографический канон и «западная тема» в «Житии Исидора Твердислова, Ростовского
юродивого» // Древняя Русь. – 2001. – № 4. – С. 80-88.
131
Юрков С.Е. Православное юродство как антиповедение // Он же. Под знаком гротеска: антиповедение в
русской культуре (XI-начало ХХ вв.). – СПб., 2003. – С. 52-69.
132
Гончаров А.И. Энтелехия юродства в «Слове» Даниила Заточника // Вестник ВГУ. – 2004. – №1. – С. 92-101.
133
См.: Мотеюнайте И.В. Восприятие юродства русской литературой XIX-XX вв. – Псков, 2006. – 304 с. О
юродстве в русской литературе см. также: Забияко А.А. Юродство как форма литературного поведения //
Религиоведение. – 2008. – №2. – С. 160-177; Забияко А.А. Литературное кликушество: драма женской души и
форма этнорелигиозной идентификации // Религиоведение. – 2010. – №1. – С. 157-166.
134
Юрганов А.Л. Нелепое ничто или Над чем смеялись святые Древней Руси? // Каравашкин А.В., Юрганов А.Л.
Опыт исторической феноменологии. Трудный путь к очевидности. – М., 2003.
44
же труд «Убить беса. Путь от средневековья к Новому времени»135. В обеих
работах затрагивается тема юродства, рассматриваемого автором с позиций
исторической феноменологии136.
Наконец, последней по времени опубликованной работой, специально
посвященной юродству137, является монография Н.Н. Ростовой «Человек
обратной перспективы: опыт философского осмысления феномена юродства
Христа ради»138. Данная работа представляет собой первое в отечественной
науке исследование феномена юродства с философских позиций (именно – с
позиций философской антропологии).
Анализируя подходы предыдущих исследователей юродства, Н.Н.
Ростова отмечает их (в частности, сторонников «смехового» подхода, а также
тех, кто понимает юродство как антиповедение) акцентирование внимания
исключительно на внешних факторах юродства (эпатаж, служение миру,
дидактика, зрелищность, протест и т.п.) при одновременном пренебрежении
внутренних мотивов (например, стяжания святости), внутреннего мира самого
юродивого. В отличие от Б.А. Успенского, Ю.М. Лотмана, С.А. Иванова и др.,
Н.Н. Ростова считает, что основные причины юродства лежат внутри личности,
а не определяются внешними факторами – соответственно, юродивому вовсе не
нужна публика, перед которой он будет играть: юродивый всегда остается
юродивым, даже наедине с самим собой139.
Н.Н. Ростовой юродивый толкуется в терминах богословия иконы – как
135
Юрганов А.Л. Убить беса. Путь от средневековья к Новому времени. – М.: РГГУ, 2006. – 433 с. (см. рецензии
на эту работу А. Ранчина, А.Н. Власова, М. Крома и др.).
136
Отметим, что данный труд и используемый в нем метод вызвал ряд критических замечаний, в том числе со
стороны такого авторитетного исследователя юродства, как С.А. Иванов (см.: Иванов С.А. Блаженные
похабы… С. 21).
137
Среди недавних работ хотелось бы также отметить статью П.В. Башарина о параллелях между суфизмом и
юродством: Башарин П.В. Выразить невыразимое (шатхи как модель парадоксального мышления) //
Религиоведение. – 2011. – №3. – С. 34-45.
138
См.: Ростова Н.Н. Человек обратной перспективы: опыт философского осмысления феномена юродства
Христа ради. – М.: Издательство Московского государственного индустриального университета (серия
«Современная русская философия»), 2008. – 140 с. (второе издание работы – 2010 г.). Соответствующее
диссертационное исследование: Ростова Н.Н. Человек обратной перспективы: философско-антропологическое
исследование феномена юродства Христа ради: диссертация ... кандидата философских наук: 09.00.13 / Ростова
Наталья Николаевна. – Москва, 2008. – 193 с.
139
Н.Н. Ростова упоминает о борьбе в современной философской антропологии двух основных парадигм:
первая ведет свое начало от М.М. Бахтина и его последователей (в том числе А.М. Панченко и Д.С. Лихачева) и
ставит на первое место диалог в культуре, вторая исходит из доминирующей роли метафизического аутизма
(представители – Э. Брейлер, Ю.М. Бородай, Ф. Гиренок и др.). Себя Н.Н. Ростова относит ко второму подходу.
45
«человек обратной перспективы», а его поведение – как «умозрение в
поступках». Основываясь на эйдетическом подходе, Н.Н. Ростова проводит
рефлексивный анализ житий православных юродивых, а также дает
философскую оценку различным аспектам юродства, в том числе в контексте
теорий современной отечественной философской антропологии. Отметим, что
при этом Н.Н. Ростова придерживается мнения, что юродство олицетворяет
собой соборное начало и немыслимо вне христианской церкви.
Исходя из вышесказанного, светские подходы к исследованию юродства
можно разделить на несколько групп, в соответствии с разными подходами к
пониманию юродства: а) критические работы, рассматривающие юродивых как
мошенников либо умалишенных (И.Г. Прыжов, И.У. Будовниц и др.); б) работы
исторической направленности, рассматривающие юродство как конкретно-
историческое явление и посвященное отдельным аспектам его истории
(В.О. Ключевский, отчасти – С.А. Иванов и др.); в) работы, трактующие
юродство в контексте смеховой культуры (А.М. Панченко, Д.С. Лихачев,
отчасти С.А. Иванов и др.); г) работы, в которых юродство рассматривается как
антиповедение (Б.А. Успенский, С.Е. Юрков и др.); д) работы, трактующие
юродство с позиций концепции метафизического аутизма (Н.Н. Ростова); е)
работы, в которых юродство понимается как феномен, представленный в
различных культурах (Вяч. Вс. Иванов, А.П. Забияко и автор данного
исследования).
Итак, в отечественной исследовательской традиции юродство почти во
всех случаях рассматривалось исключительно как вид христианского
подвижничества, причем, как правило, подчеркивалась принадлежность
юродства именно православию, в особенности – русскому. Исключение
составляют лишь упоминания об аналогах юродства в других культурах
А.М. Панченко, Вяч.Вс. Иванова, А.П. Забияко, а также более детальное
рассмотрение этих аналогов в работах С.А. Иванова, который, несмотря на
сходства их с классическим юродством, все же юродством их не считает. Кроме
того, во всех перечисленных подходах, за исключением подхода Н.Н. Ростовой,
46
юродство трактуется как явление, обусловленное преимущественно внешними
(социальными, культурными, экономическими и пр.) факторами.
§3. Юродство в работах зарубежных исследователей
Не раз юродство становилось и предметом исследований, проводимых
зарубежными авторами. И хотя большая их часть связана с юродством в узком
смысле – то есть с собственно «юродством Христа ради», все же можно
встретить среди них и исследования, выполненные в сравнительном ключе и
рассматривающие юродство как пример широко распространенной
религиозной традиции «святого безумия». Проблема освещения этой темы в
зарубежной научной литературе стоит отдельного исследования, но здесь мы
ограничимся лишь краткой систематизацией зарубежных работ о юродстве.
Среди зарубежных исследований юродства можно выделить работы, в
которых дается теологическое обоснование юродства – например,
опубликованная в 2009 г. в Великобритании диссертация А. Томаса
«Юродивые: теологическое исследование»140, работа «Юродивый во Христе как
пророк и апостол»141 митрополита Каллиста Диоклийского, а также статья
«Мудрый безумец и безумная мудрость» исследовательницы А. Безансон
Спенсер142. Большинство зарубежных исследований посвящено православному
юродству – например, «“Юродство Христа ради” в Восточной Цервки»143
немецкого исследователя П. Гауптмана, «Юродивые во Христе в православной
традиции»144 Ирины Горайнофф и другие работы. В большинстве работ
рассматривается только православное145 юродство в его византийском146 или
русском147 вариантах: сюда относятся «Византийские модели в русской

140
Thomas A. The Holy Fools: A Theological Enquiry (thesis) – University of Nottingham, 2009.
141
Kallistos of Diokleia. The Holy Fool as Prophet and Apostle // Sobornost’. V. 6. 1984.
142
Besancon Spencer A. The Wise Fool (And The Foolish Wise) // Novum Testamentum. – V. 23. №4. – 1981
143
Hauptmann P. Die «Narren um Christi Willen» in der Ostkirche // Kirche im Osten. Bd. 2. 1959.
144
Goraïnoff I. Les fols en Christ dans la tradition orthodoxe. – Paris, 1983.
145
Dagron G. L’homme sans honneur ou le saint scandaleux // Annales E.S. C., 45e année. – 1990. №4;
146
Kazhdan A., Sherry L.F. The Tale of a Happy Fool: the Vita of St. Philaretos the Merciful (BHG. 1511z-1512b) //
Byz. V. 66. 1996.
147
Behr-Sigel E. Les «Fous pour le Christ» et la «saintete laïque» dans l’ancienne Russie // Irenikon. – 1938. – № 15. –
pp. 554-564; Behr-Sigel E. La folie en Christ dans la Russie Ancienne // Mille ans de Christianisme russe. 988-1988.
Actes du Colloque International de l’Université Paris –X. – Paris, 1989; Challis N., Dewey H. Divine Folly in Old
Kievlan Literature: the Tale of Isaac the Cave-Dweller // Slavic and East European Journal. V.22. – 1978; Kobets S.
47
литературе о юродивых»148 Н. Чаллиса и Г. Дьюи, «Юродивый» Л. Ридена149,
«Симеон Юродивый. Леонтьевское житие и позднеантичный город» Д.
Крюгера150, «Безумцы и безумие в Древней Руси» Р.В. Поупа151 и др.
Существуют публикации, в которых рассматриваются канонизация и почитание
юродивых в современной России – например, работа П.-А. Бодина «Язык,
канонизация и юродство. Исследование культуры постсоветской России и
православной традиции»152.
Есть у зарубежных авторов и работы, рассматривающие примеры
«святого безумия» за пределами православной традиции. В частности, это
исследования о Джованни Коломбини153, Джакопоне ди Тоди154 и других
юродивых-католиках155. Кроме того, существуют зарубежные исследования,
рассматривающие примеры юродства в других религиозных традициях: в
исламе (исследования М. Долса156, Р. Гартмана157, Ф. Мейера158и др.),
шаманизме («Понять Россию. Юродивые в русской культуре» американской
славистки Евы Томпсон159 и ее же статья «Русские юродивые и шаманизм» 160),
кинизме и индуизме (работы Д. Ингаллса161, Дж. Сэмюэля162, Ф.Г. Даунинга163),

The Russian Paradigm of Iurodstvo and Its Genesis in Novgorod // Russian Literature. – V. 48. – 2000; Hieromoine
Lev. Une forme d’ascèse russe. La folie pour le Christ // Irènikon. V. 2. – 1927.
148
Challis N., Dewey H. Bizantine Models for Russia’s Literature of Divine Folly // Slavic and East European Journal.
V.22. – 1978;
149
Rydèn L. The Holy Fool // The Byzantine Saint / Ed. S. Hackel. – London, 1981.
150
Krueger D. Symeon the Holy Fool. Leontius’ Life and the Late Antique City. – Berkeley, 1996.
151
Pope R.W. Fools and Folly in Old Russia // Slavic Review. V. 39. 1980 (рецензия на вышеупомянутую книгу
«Смех в Древней Руси»).
152
Bodin P.-A. Language, Canonization and Holy Foolishness. Studies in Postsoviet Russian Culture and the Orthodox
Tradition. – Stockholm, 2009.
153
Gagliardi I. Giovanni Colombini e la «bridata de povari». Padre spirituali e figlie devote a Siena alla fine del
Trecendo // Annali dell’ Instituto storico italo-germanico in Trento. V. 24. – 1988.
154
Peck G.T. The Fool of God. Jacopone di Todi. – Alabama, 1980.
155
Gagliardi I. Pazzi per Christo. Sants follia e mistica della Groce in Italia central (secoli XIII-XIV). – Siena, 1997;
Luzzati Lagana F. Catechesi e spiritualitá nella vita di s. Nilo di Rossano: Donne, ebrei e «santa follia» // Quaderni
storici. N.S.V. 93. 1996. №3; Saward, John. Perfect Fools. Folly for Christ's Sake in Catholic and Orthodox
Spirituality. – Oxford University Press, 1980. – 264 p.
156
Dols M.W. Majnun: The Madman in Medieval Islamic Society. Oxford, 1992; Meier F. Рец. на: Abu’l-Ila Afifi. Al-
Malamatiyya. KAiro, 1945 // Oriens. V.I. 1948. – pp. 366-422.
157
Hartmann R. As-Sulami’s Risalat al-Malamatiya // Der Islam. – Bd. 8. – 1918.
158
Meier F. Рец. на: Abu’l-Ila Afifi. Al-Malamatiyya. KAiro, 1945 // Oriens. – V.I. – 1948.
159
Thompson E. Understanding Russia. The Holly Fool in Russian Culture. – Lanham, 1987.
160
Thompson E. Russian Holly Fools and Shamanism // American Contribution to the VIII International Congress of
Slavists. Columbus, 1978.
161
Ingalls D. Cynics and Pasupatas. The seeking of Dishonor // Harvard Theological Review. V. 55. 1962.
Сопоставляя кинизм и пашупату, автор выводит оба течения из шаманизма (pp. 296-297).
162
Samuel G. The origions of Yoga and Tantra. Indic Religions to the thirteen’s century. – Cambridge University Press,
2008. – pp. 241-242.
48
хасидизме164, религиях индейцев Северной Америки165 и бенгальцев166,
китайских религиях167, тибетском буддизме168.
В отдельную группу можно выделить работы, посвященные истории
безумия и проблемам соотношения мудрости и безумия169 – классическими
работами в этой области являются «История безумия в классическую эпоху»
М.Фуко170 и «Безумие прежде и теперь» Ч. Ломброзо171. Наконец, есть работы,
в которых рассматривается современное измерение юродства – например,
соотношение юродства и постмодернизма172.
Как видим, часть из вышеперечисленных работ написана в
сравнительном ключе – в них сопоставляются примеры «святого безумия» в
разных культурах. К ним можно добавить те, в которых феномен «святого
безумия» рассматривается в контексте сравнения западного и восточного
христианства173 (как, например, в работах американской исследовательницы
Светланы Кобетс). В единичных случаях феномен «святого безумия» изучается
и на примерах сразу нескольких культур – в этом отношении необходимо
отметить важность исследований, проведенных известным немецко-канадским
индологом Георгом Ферштейном174, в особенности его дважды переизданной с

163
Downing F.G. Cynics and Christian Origins. – Edinburgh, 1992.
164
Alexander-Frirer T. The Pious Sinner. – Tubingen, 1991. – pp. 87-119; Green A. Tormented Master. – N.Y., 1981. –
pp. 68-69 (источники приводятся по изданию: Иванов С.А. Византийское юродство… С. 217).
165
Parsons E.C., Beals R.L. Clowns of the Pueblo and Mayo-Yaqui Indians // American Anthropologicst. – New Series.
V, 36. 1934. – №4.
166
Morinis A. Sanctified madness: The God-intoxicated saints of Bengal // Social Science & Medicine. Volume 21,
Issue 2, 1985, pp. 211-220.
167
Strickmann M. Saintly Fools and Chinese Masters (Holy Fools) // Asia Major. 3rd Series. – 1994. – Vol. 7. – Part 1. –
Р. 35-57; Chen Hsiu-fen. Articulating «Chinese Madness»: A Review of the Modern Historiography of Madness in Pre-
Modern China // The 1st Annual Meeting, ASHM, IHP, Academia Sinica. – 2003. 4-8 November. – Department of
History, National Chengchi University.
168
Ardussi J., Epstein L. The Saintly Madman in Tibet // Himalayan Anthropology: The Indo-Tibetan Interface / James
F. Fischer. – The Hague, 1978.
169
Doran, John. The History of Court Fools. – 1858; Klapp O.E. The fool as a social type // The American Journal of
Sociology. – 1949. – Vol. 55. –N. 2; Otto, Beatrice K. Fools Are Everywhere: The Court Jester around the world. –
Cornell University Library, 2009. – 414 pp.; Screech M.A. Ecstasy and the Praise of Folly. – London, 1980.
170
Фуко М. История безумия в классическую эпоху. – СПб.: Унив. Книга; Рудомино, 1997.
171
Ломброзо Ч. Безумие прежде и теперь. – Одесса: Н. Лейненберг, 1897.
172
Phan P.C. The Wisdom of Holy Fools in Postmodernity // Theological Studies. V. 62. 2001.
173
Kobets S. Foolishness in Christ: East vs. West // Canadian-American Slavic Studies. V. 34. №3. 2000; Lazarova N. Holy
Fools in an Age of Hesychasm: A Comparison Between Byzantine and Bulgarioan Vitae // Scripta et E-scripta. V. 2. – 2004.
174
Feuerstein G. Holy Madness // Yoga Journal. – 1991. May-June. – Р. 69-70.
49
1990 года книги «Святое безумие: внешние границы религии и морали»175 (к
сожалению, книга до сих пор не переведена на русский язык). В первой главе
данной работы (Часть 1. «Феномен»: Глава 1. «Безумная мудрость в действии:
духовные эксцентрики в различных религиозных традициях») Г. Ферштейн
рассматривает параллели между шутами, христианскими юродивыми,
суфийскими подвижниками и «иудейскими экстатистами». Во второй главе
(«Радикальные духовные эксцентрики Востока») он в этом же контексте
описывает юродивых Индии, Тибета, Китая (чань-буддизм) и Японии (дзен-
буддизм)176.
За исключением указанной работы Г. Ферштейна, мы не нашли ни одного
зарубежного исследования, в котором феномен «святого безумия»
рассматривался бы на примере такого разнообразия культур и где был бы
представлен комплексный анализ юродства как транскультурного феномена:
как правило, сравнительный анализ исследователей ограничивается
сопоставлением каких-либо двух религиозно-культурных традиций.
Большинство же исследователей либо рассматривают только христианское
юродство, либо изучают феномен «святого безумия» в контексте какой-либо
отдельно взятой культуры.
В целом можно заключить, что ни в отечественной, ни в зарубежной
литературе феномен юродства в его транскультурном измерении подробно
практически не рассматривался.

175
Feuerstein G. Holy Madness: The Shock Tactics and Radical Teachings of Crazy-Wise Adepts, Holy Fools, and
Rascal Gurus. – New York, 1990; Feuerstein G. Holy Madness: The Outer Limits of Religion and Morality. – Paragon
House, 1991 (исправленное и дополненное издание: Georg Feuerstein. Holy Madness: The Shock Tactics and
Radical Teachings of Crazy-Wise Adepts, Holy Fools and Rascal Gurus (Spirituality, Crazy-Wise Teachers, and
Enlightenment). – Hohm Press, 2006).
176
К сожалению, полнотекстовая версия этой книги нам недоступна (мы ознакомлены только с предисловием
автора и содержанием). Однако, исходя из того, что в книге на 320 страницах уместились 11 глав и 3
приложения, причем рассмотрению феномена юродства в различных культурах уделено всего две главы, можно
сделать вывод о том, что эта тема рассмотрена Г. Ферштейном не очень подробно. Остальные главы этой
работы, исходя из содержания, посвящены современным примерам «безумствующих гуру» (Алистеру Кроули,
Саи Бабе, Ошо и проч.), проблемам взаимоотношений гуру и ученика, духовным практикам, уничтожению Эго,
просветлению, проблемам соотношения безумия, святости, мудрости и морали.
50
 Глава 2. Общая характеристика христианского юродства

Чтобы проанализировать юродство как транскультурный феномен,

прежде нам представляется необходимым рассмотреть христианское юродство
– то есть юродство в его «классическом» виде – и выделить его основные
характеристики. Как известно, родиной христианского юродства как особого
вида подвижничества является Византия. С нее мы и начнем наш анализ.
§1. Византийское юродство
Необходимость изучения византийского юродства для понимания
сущности феномена христианского юродства в целом была подчеркнута еще
Г.П. Федотовым: «Именно греческие жития дают в своем богатом материале
ключ к пониманию юродства. Напрасно мы стали бы искать в русских житиях
разгадку подвига»177. Забегая вперед, отметим, что русские жития юродивых
часто являлись калькой с византийских агиографических источников, поэтому
понимание особенностей русского юродства требует вычленения из него
византийских мотивов.
Крупнейшим (и, фактически, единственным178) отечественным179
исследователем византийского юродства, несомненно, является отечественный
византинист С.А. Иванов, автор фундаментального труда «Византийское
юродство»180 и ряда других работ об этом нестандартном типе христианского
подвижничества181. Поскольку С.А. Иванов в своих книгах и статьях с

177
Федотов Г.П. Святые Древней Руси… С. 243.
178
Хотя стоит также отметить вклад в изучение византийского юродства его учителя А.П. Каждана – одного из
виднейших византинистов XX века. 1995 и др. См., например: Kazhdan A., Constable G. People and Power in
Byzantium. – Wash., 1982; Kazhdan A., Sherry L.F. The Tale of a Happy Fool: the Vita of St. Philaretos the Merciful
(BHG. 1511z-1512b) // Byz. V. 66. 1996. С.А. Иванов, будучи благодарным учеником А.П. Каждана, все же не
согласен с ним в ряде положений относительно византийского юродства: например, что оно являлось
протестом христианской культуры против сохранявшихся в империи языческих норм поведения (см.
Иванов С.А. Византийское юродство… С. 202).
179
Среди зарубежных работ о византийском юродстве можно выделить следующие: Hauptmann P. Die «Narren
um Christi Willen» in der Ostkirche // Kirche im Osten. Bd. 2. 1959; Challis N., Dewey H. Bizantine Models for
Russia’s Literature of Divine Folly // Slavic and East European Journal. V.22. – 1978; Rydèn L. The Holy Fool // The
Byzantine Saint / Ed. S. Hackel. – London, 1981; Goraïnoff I. Les fols en Christ dans la tradition orthodoxe. – Paris,
1983;
180
Иванов С.А. Византийское юродство. – М.: Международные отношения, 1994. – 240 с. См. также:
Иванов С.А. Византийское юродство между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики //
Византия между Западом и Востоком. – СПб.: «Алетейя», 1999.
181
См., например: Ivanov S.A. Holy Fool and Political Authorities in Byzantium and Russia // Резюме докладов
XVIII Международного конгресса византинистов. Сборник тезисов. – М., 1991; Он же. Юродство как феномен
религии и культуры // Синапс. – №2.– 1992; Он же. From “Secret Servants of God” to “Fools for Christ’s Sake” in
51
максимальной точностью изложил зарождение и развитие византийского
юродства, опираясь при этом на первоисточники на греческом языке и охватив
широчайший пласт зарубежной научной литературы по этой теме, мы
ограничимся здесь лишь кратким обзором истории византийского юродства,
опираясь в основном на его исследования.
Православное юродство воспринимается С.А. Ивановым как «конкретно-
исторический феномен»182. Исследователь подчеркивает, что юродство
изначально не являлось неотъемлемой частью христианства, поскольку в
раннем христианстве «священное безумие» осуждалось и воспринималось как
«нелепое шутовство»183. Однако, по его мнению, постепенно в византийской
культуре сформировалось представление о так называемых «тайных слугах
Господа», постепенно переросшее в парадигму юродства 184. Одной из
важнейших причин возникновения византийского юродства, по Иванову,
является «заиливание» христианской культуры, когда обычное подвижничество
уже казалось недостаточным для достижения святости185: так появляется
«неопрятная расхристанность»186 – юродство.
Предтечей византийских юродивых были общины исцелившихся
бесноватых, в V–VI вв. живших около церквей, построенных на мощах святых.
Образуя при церкви особую группу зависимых людей, бесноватые
периодически впадали в состояние одержимости, а в остальное время
выполняли различные работы в церковном хозяйстве и участвовали в
церковных процессиях, во время которых они выкриками и жестами обличали
власть имущих в грехах и неблагочестии187. Бес (демон), прорицающий через
бесноватого, в которого он вселился, «известен и в евангельской, и в античной

Byzantine Hagiography // The Holy Fool in Byzantium and Russia / Ed. I. Lunde. – Bergen: “University of Bergen”,
1995 и др.
182
Иванов С.А. Византийское юродство… С. 11.
183
Там же. – С. 22.
184
Там же. – С. 185.
185
Там же. – С. 94.
186
Там же. – С. 108.
187
Живов В.М. Рецензия на книгу С.А. Иванова «Византийское юродство между Западом и Востоком» // НТВ
[Офиц. сайт]. 2003. http://www.ntv.ru (10.11.2005).
52
традициях, так что и в этом отношении юродство оказывается их синтезом»188.
Византийское юродство как особый вид христианского подвижничества
зарождается в среде египетского монашества в IV веке, а окончательно
складывается к VI – VII вв. Так, около V в. Палладий в Лавсаике «рассказывает
о монахине в одном из египетских монастырей, которая делала вид, что она
безумна и одержима бесами, жила обособленно, выполняла всю грязную
работу»189. Позже Евагрий Схоластик в своей «Церковной истории» упоминает
об аскетах-травоядцах, которые вернулись из пустыни в мир, «но в миру
продолжали аскетический подвиг – ходили в одних набедренных повязках,
постились и притворялись безумными»190.
Само появление юродства связано с упадком духовности в IV веке – по
этой же причине выделилось монашество, затем анахоретство, старчество,
столпничество, исихазм и другие виды подвижничества. Несовместимое с
уставным монашеством, юродство явилось протестом против него: из пустыни
оно стало перемещаться в город, причем, чем оно было ближе к городу, тем
больше в нем проявлялись черты провокации и агрессии191. Кроме того,
юродство явилось протестом против любой рутины, институционализации и
секуляризации – это видно из периодов его развития (как в Византии, так и
позже на Руси).
По мнению С.А.Иванова, расцвет юродства в VI веке, ознаменованный
такой фигурой, как Симеон Эмесский192, можно трактовать как реакцию «на…
ощущение самодостаточности секулярного общества… если обычная святость
оставляла общество равнодушным, на первый план выдвигались аскетические
подвиги, которые это равнодушие преодолевали»193.

188
Там же.
189
Живов В.М. Святость… С. 107. С.А. Иванов полагает, что именно из истории об этой монахине родилась
знаменитая сказка о Золушке, позже литературно изложенная Шарлем Перро.
190
Живов В.М. Святость… С. 107.
191
Живов В.М. Рецензия на книгу С.А. Иванова «Византийское юродство… Там же.
192
См. работу о Симеоне и его агиографе Леонтии Д. Крюгера (Krueger D. Symeon the Holy Fool. Leontius’ Life
and the Late Antique City. – Berkeley, 1996) и опубликованную недавно работу нидерландского исследователя
Яна Хофстры: Hofstra, Jan. Leontius von Neapolis und Symeon der heilige Narr, ein Pastor als Hagiograph. –
Groningen, 2008. – 394 s.
193
Живов В.М. Рецензия на книгу С.А. Иванова «Византийское юродство… Там же.
53
 В VI в. юродство вырвалось за пределы монастырей, окончательно
оформилось. «Одновременно произошло и самосознание этого феномена»194, –
отмечает С.А. Иванов. По его мнению, уже к VII в. складываются все основные
черты юродства, остальные – это только их «адаптация и перепевы»195.
В конце VII – начале IX вв. юродство переживает кризис, во многом
связанный с наступлением на юродство со стороны церкви, пытающейся устранить
нерегламентированные формы аскезы. Так, канон Трулльского Собора (692г.)
гласил: «Всячески [следует] наказывать тех, кто притворяется бесноватым и
нарочно подражает ему в испорченности нравов. Пусть они будут подвергнуты тем
же строгостям и тяготам, как если бы бесновались по-настоящему»196. С.А. Иванов
в качестве факторов, повлиявших на кризис юродства, приводит также арабское
завоевание, сделавшее подвиг юродства на фоне всенародного мученичества как бы
излишним, и иконоборческое движение (по этой же причине)197. В это время, по
мнению исследователя, юродство «сдвинулось на запад и по онтологическим
причинам стало менее популярным».198
В середине IX в., «по мере того, как внутри Византии забывались
иконоборческие распри, а имперские армии теснили мусульман все дальше на
восток, юродство постепенно возвращало свои позиции»: Иванов называет это
«вторым изданием юродства»199 (отличающимся, кстати, большей смирностью
подвижников). Согласно житиям, в IX-X вв. на улицах Константинополя
юродствует ставший позднее весьма популярным на Руси Андрей Цареградский,
чье жизнеописание во многом повторяет мотивы жития Симеона Эфесского,
однако с менее выраженным эпатажем.
С XII в. юродство и исихазм развиваются вместе200, при этом в юродивом
усиливается функция пророка и медиума201. Однако одновременно с этим

194
Иванов С.А. Византийское юродство… С. 53.
195
Там же. – С. 76.
196
Там же. – С. 77.
197
Там же. – С. 77.
198
Там же. – С. 77.
199
Там же. – С. 83.
200
Там же. – С. 126.
201
Там же. – С. 123.
54
начинается общий упадок юродства – начиная с XI – XII вв., юродство
становится все более редким явлением, и во многом благодаря церковной
политике, хотя культ Симеона Эмесского и Андрея Цареградского оставался на
высоте202. Церковь пришла к компромиссу: признавая заслуги «классиков
юродства», она предостерегала от обращения в этот подвиг. Многие юродивые
отказывались от юродства Христа ради, само слово σαλός203, которым
обозначали юродивых, постепенно вышло из употребления.
В 1453 г., в связи с завоеванием Византии турками,204 византийское
юродство претерпевает свой последний кризис – в итоге оно трансформируется,
переходит в другое русло.205 Однако есть свидетельства того, что юродство все
же сохранилось на территории бывшей Византии – например, в Греции
юродивые встречались еще в XIX в., а на Афоне даже в середине XX в.206
Напоследок отметим особенности развития византийского юродства,
выделенные С.А. Ивановым. Прежде всего, византийское юродство (в отличие
от русского юродства) не проявило «ни малейшей политической
активности»207; оно было не чуждо еретических течений, став «своего рода
прививкой безопасной дозы ереси к «здоровому телу православия»208; в
Византии монастырское юродство срослось с бродяжническим юродством – от
этого, по Иванову, произошло «размывание юродской парадигмы»209. По мере
популяризации юродства оно «стало настолько стандартным стереотипом, что
окончательно утратило свой первоначальный смысл»210. Тем не менее,
юродство в Византии было «той отдушиной, тем пространством маневра, без
которого не может выстоять ни одна система».211

202
Живов В.М. Рецензия на книгу С.А. Иванова «Византийское юродство… Там же.
203
Об этимологии слова σαλός см.: Иванов С.А. Византийское юродство… С. 7.
204
Примечательно, что были примеры юродства среди христиан, перешедших в ислам, – например, юродивый
Александр Дервиш, мученически погибший при попытке вернуться в христианство (Иванов С.А. Блаженные
похабы… С. 227.)
205
Иванов С.А. Византийское юродство… С. 135.
206
Иванов С.А. Византийское юродство… С. 135; он же. Блаженные похабы… С. 228-229.
207
Иванов С.А. Византийское юродство… С. 113.
208
Там же. – С. 111.
209
Там же. – С. 128.
210
Там же. – С. 133.
211
Там же. – С. 111.
55
 §2. Русское юродство
Обычно русское юродство рассматривают как прямое продолжение
юродства византийского. Однако византийская культура была сильно непохожа
на древнерусскую, и, соответственно, различаются их типы юродства.212 Кроме
того, юродство на Руси получило гораздо более широкое распространение.
Зачастую этот факт вызывает суждения о том, что юродство является русским
национальным феноменом. Рассмотрим этот вопрос подробнее.
2.1 Юродство – русский национальный феномен?
Вместе с принятием христианства из Византии юродство пришло и на
Русь: однако сведений о том, как именно произошел этот переход, почти нет.213
Именно на Руси юродство развернулось, приобрело почти массовый
характер, стало весьма почитаемым церковью и народом: только
канонизированных юродивых на Руси насчитывается более тридцати (для
сравнения – в Византии всего шесть). Это дало повод многим исследователям
говорить о юродстве как об исключительно русском явлении, но, на наш взгляд,
эти выводы несколько поспешны.
Для того чтобы решить вопрос о «русской национальности» юродства,
необходимо выделить в нем черты, обязанные своим происхождением
византийской традиции, и те инновации, которые привнес в него перенос на
русскую почву, а затем сравнить их соотношение в русском юродстве.
Жития византийских юродивых пользовались большим успехом в
Древней Руси – особенно полюбился нашим предкам византийский подвижник
Андрей Цареградский (не зря в древнерусском переводе жития, относящемся к
концу XIV в., его называли не скифом (как в греческом оригинале), а
славянином214, а жители Новгорода даже считали его своим земляком215). Как
известно, именно на основании жития Андрея Юродивого в 60-х гг. XII в. на
Руси был установлен праздник Покрова Пресвятой Богородицы, по причине

212
Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 373.
213
Иванов С.А. Византийское юродство… С. 137.
214
См. Молдаван А.М. Житие Андрея Юродивого в славянской письменности…. С. 5.
215
Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 242.
56
чего оно стало непременной частью богослужения в русской церкви216.
Русского человека привлекал образ этого «надмирного» подвижника,
страдающего, терпящего побои, но остающегося верным своему подвигу,
провозглашающего «правду Христову», пророчествующего и творящего
чудеса. Образ греческого юродивого Андрея вызывал у древнерусских
христианских писателей благоговение, служил им примером для подражания,
поэтому неудивительно, что позже жития уже наших, русских подвижников
словно писались по шаблону с византийских: заимствовались и использовались
одни и те же образы и сравнения, юродивым приписывались одни и те же
качества и подвиги. Во многом это осложнило труд исследователей – личность
подвижника терялась за таким стандартизированным жизнеописанием.
Но можно выделить и явные отличия русского юродства от
византийского: его особенностью была направленность на достижение
социальной справедливости, т.е. его социальная функция. В наиболее
лучшем виде она проявилась в традиции обличения юродивыми царей.
Примечательно, что многие исследователи (например, Г.П. Федотов)
связывают высокое положение юродства в духовной культуре Древней Руси
с тем, что юродство со своим приходом на Русь попало ко времени
ослабления образа «святого князя» и заняло его место в религиозном
сознании – «юродивый стал преемником князя в социальном служении» 217.
Г.П. Федотов также отмечает, что святое попрание быта в русском юродстве
совпадает с торжеством бытового православия, потому юродивые
«восстанавливают нарушенное духовное равновесие»218.
Е.Н. Трубецкой, а затем и А.М. Панченко утверждали, что
особенностью русского юродства является также его родство с фольклорным
типом Иванушки-дурачка219, хотя здесь нельзя проводить знака тождества,

216
Там же.
217
См.: Федотов Г.П. Святые Древней Руси… С. 242.
218
Там же. – С. 242.
219
Очень интересные для понимая почитания юродства на Руси суждения о семантике образа Ивана-дурака в
русском народном сознании высказывает А.Д. Синявский. См.: Синявский А.Д. Иван-Дурак: Очерк русской
народной веры. – М.: Аграф, 2001. – С. 36-44.
57
так как «юродство навязывает себя миру, обличая его ложную мудрость,
тогда как Иванушка пассивен, а мир навязывает ему себя»220. Г.П. Федотов
полагал, что «Юродивый так же необходим для русской церкви, как
секуляризованное его отражение, Иван-дурак, – для русской сказки. Иван-
дурак, несомненно, отражает влияние св. юродивого, как Иван-царевич –
святого князя»221.
Интересные соображения о русском юродстве высказывает
С.А. Иванов. По его мнению, юродство на Руси (как и в Византии) пережило
два «издания»: первое, связанное с личностью Исаакия Печерского, было
копированием византийского юродства – это киевская, «южная» ветвь
русского юродства; второе зародилось независимо от греческих образцов на
русском севере (Новгород, Устюг) не ранее XIV в. и отличалось большей
провокативностью и антисоциальной направленностью 222. Таким образом,
С.А. Иванов допускает мысль о том, что юродство в его «втором издании»
зародилось в русской культуре независимо от византийской, то есть в
некотором смысле оно имеет собственно русские корни. Примечательно, что,
как считает американская славистка Ева Томпсон, именно на русском севере
(в особенности в Новгороде) долгое время поддерживались тесные контакты
русичей с финно-угорскими и сибирскими народами, чьи шаманские
традиции непосредственно повлияли на формирование специфических
традиций русского юродства223.
Часто предпринимаются попытки объяснения широкой распространенности
юродства на Руси спецификой менталитета русского народа, особенностями
«русской души» и т.д. Так, В.Н. Назаров связывает широкое распространение
юродства на Руси с тем, что «в феномене юродства с наибольшей силой выразились
существенные “архетипические” черты русского национального духа. Духовное
“кочевничество” и свобода, доходящая до анархического индивидуализма,

220
Живов В.М. Рецензия на книгу С.А. Иванова «Византийское юродство… Там же.
221
Федотов Г.П. Святые Древней Руси… С. 244.
222
Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 242-252.
223
Об этом подробнее см. в п. 1.4 третьей главы данной работы.
58
презрение к форме и ко всякой мере, жажда абсолютного во всем, ненависть к
общепринятым правилам и мещанскому духу получают в юродстве целостное
выражение»224. На наш взгляд, подобные заявления не совсем обоснованны, так как
в принципе дать научное обоснование такой категории, как «национальный дух»,
представляется маловероятным. Видимо, примерно такой же позиции
придерживается С.А. Иванов, который, задаваясь вопросом о причине столь
широкой популярности юродивых в России, ограничивается лишь осторожным
замечанием о том, что таковую «надо искать… в ориентации русской культуры на
Абсолют, скрывающийся за обманчивым фасадом реальности»225.
Таким образом, несмотря на то, что русское юродство наследовало юродству
византийскому и во многом опиралось на его каноны, оно обладает рядом черт,
привнесенных в него русской культурой, что позволяет многим исследователям
называть его русским национальным явлением.
2.2 Русское юродство в XI-XX вв.
Мнения исследователей по поводу того, кто был первым русским юродивым,
расходятся: одни называют таковым киевского юродивого Исаакия Печерского (ум.
1090 г.)226, другие – новгородца Прокопия Устюжского (ум. в 1303) 227
. И хотя
большинство исследователей придерживается первой позиции, отметим, что вторая
тоже не лишена смысла: как отмечает С.А. Иванов, Исаакий Печерский
представлял собой чистый пример византийского юродства и являлся
единственным киевским юродивым, то есть не положил начало традиции
южнорусского юродства. Собственно же русское «похабство», как мы уже
отмечали выше, формируется, по его мнению, на русском севере не ранее XIV века
и независимо от византийских образцов228.
Первые русские юродивые ориентировались, прежде всего, на пример

224
Назаров В.Н. Юродство. 2003. http://jurodstvo.upelsinka.com (11.11.2005).
225
Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 329. Забегая вперед, отметим, что именно стремлением обнаружить
«скрытую за фасадом» обыденной реальности абсолютную реальность заключается, на наш взгляд, причина
юродства – не только в русском, но и в транскультурном масштабе.
226
Живов В.М. Святость… С. 110; Забияко А.П. Юродивый // Энциклопедия религий… С. 1467 и др.
227
Федотов Г.П. Святые Древней Руси… С. 246. Кстати, в житиях Прокопий называется юродивым лишь с
XVII в. (см. Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 244). Примечательно, что в культе Прокопия Устюжского (а
позже и у Аркадия Вяземского) обнаруживаются черты языческого культа (Там же. – С. 256-257).
228
Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 242-252.
59
Андрея Цареградского, и жития их, во многом благодаря стараниям агиографов,
почти дословно повторяют эпизоды из жизни этого византийского юродивого. Но
постепенно юродивые все дальше отдалялись от византийского канона, русское
юродство приобретало все больше специфических черт, в нем все отчетливее стала
выделяться новая функция юродства – обличение власть имущих с целью служения
миру.
Наибольшего своего развития эта функция юродства проявилась в эпоху
его расцвета на Руси, который приходится на XIV – XVII вв., когда, по
выражению В.О. Ключевского, юродивый становится «ходячей мирской
совестью, живым образом обличения людских пороков»229. Юродство стало
восприниматься как полноправный путь святости, многие юродивые
почитаются еще при жизни, приобретают большую социальную значимость230.
Юродивых почитали даже цари: в царских палатах были устроены
специальные палаты для богомольцев, часто юродивые были приближенными и
личными советниками царя. Известно, что царь Алексей Михайлович из года в
год ходил к юродивому Зиновию231. В то же время юродивые были самыми
бесстрашными обличителями царей: по преданию, Никола Салос (XVI в.)
встретил царя Ивана «смелыми укоризнами и заклинаниями, бранью и
угрозами, называя его кровопийцею, пожирателем христианского мяса»232.
Согласно свидетельствам, «Царь содрогнулся от этих слов и просил его
молиться об избавлении его и прощении ему его жестоких замыслов»233. Тот же
мотив присутствует в легенде об обличении Ивана Грозного одним из самых
234
ярких московских юродивых – Василием Блаженным (XVI в.) . Именно в
поступках Василия Блаженного, на наш взгляд, лучше всего выразился общий
переход русского юродства в сферу служения миру в форме обличения.
В XV-XVII вв. юродивые в Москве были так многочисленны, что

229
Цит. по: История этических учений: учебник / под ред. А.А. Гусейнова. – М.: Гардарики, 2003. – С. 784.
230
Живов В.М. Святость… С. 110.
231
Панченко А.М. Смех как зрелище… С. 139.
232
Там же. – С. 148.
233
Там же.
234
Там же.
60
составляли особый класс, но церковь канонизировала лишь немногих.
Г.П. Федотов отмечает: «В эту эпоху юродство есть форма пророческого, в
древнееврейском смысле, служения, соединенная с крайней аскезой.
Специфически юродственное заключается лишь в посмеянии миру. Уже не мир
ругается над блаженным, но они ругаются над миром»235. Здесь мы наблюдаем
интересную трансформацию юродства, его «приспособление» к новым
условиям; протест в юродстве усиливался по мере того, как церковь все больше
становилась в подчинение государству. Русское юродство, как и византийское,
боролось с любой формализацией духовной жизни, с ее огосударствлением,
при этом оставаясь по сути своей крайне консервативным – это проявилось в
позиции юродивых к событиям Раскола, ознаменовавшего новую веху в
истории русской церкви, а вместе с ней и русского юродства.
Вторая половина XVII века, и, в частности, Раскол, ознаменовала поворот
в истории юродства. С этого времени начинается кризис этого подвига: против
него стала настроена не только церковь во главе с Никоном, но и государство.
Уже начиная со времени царствования Алексея Михайловича традиция
приближения юродивых к царям стала изживать себя, в царских палатах
больше не устраивались комнаты для богомольцев. Русские правители стали
обращать свои взоры на Европу, перенимать европейские манеры и
придворный этикет. В новую систему неуправляемые, дикие юродивые уже не
вписывались. При Софье Алексеевне юродивые уже могли подвергаться
телесным наказаниям за свои пророчества236. Еще строже стало отношение к
юродивым во времена Петра I, который был убежденным противником
юродства, видя в нем смесь бродяжничества и мошенничества237. Преследовала
юродивых и Анна Иоанновна: так, в 1737г. Синод приказал отыскивать, ловить
и «отсылать в светский суд при промемориях» разных «суеверцев», в том числе
«притворных юродцев и босых и с колтунами»238. Примечательно, что, если в

235
Федотов Г.П. Святые Древней Руси… С. 257.
236
Панченко А.М. Смех как зрелище… С. 141-143.
237
Белодуров Г. Юродство Христа ради // Азы православия. 2004. http://www.vernost.ru (10.11.2005).
238
Панченко А.М. Смех как зрелище… С. 144.
61
XVII в. юродивых губили за дерзкие речи, то в XVIII в. хватали уже за колтуны
и наготу, т.е. за сам юродский облик239. Власти прибегали к тайным арестам
юродивых, о чем свидетельствует именной указ императрицы Анны
Иоанновны от 26 ноября 1739 г.240. Но юродство было живучим; как только был
построен Петербург, они перебрались туда, стали ходить по церквям и
юродствовать там.
Что же касается церкви, то ее политика в отношении юродства мало чем
отличалась от государственной. Патриарх Никон, первоначально
благоволивший юродству241, позже круто изменил свое к нему отношение.
После Раскола, когда синодальная церковь отказалась признавать юродство и
начала гонения на него, оно сохранило верность древнерусской традиции –
большинство юродивых примкнуло к старообрядчеству. Юродство, как и
монашество, стало локализоваться на севере, юродивые прятались в пустынях и
старообрядческих селениях от гнета властей, преследовавших и тех, и других:
«Как в юродивых, так и в староверах власти не без оснований усматривали
нечто общее. Те и другие были помехой на пути европеизации, и эту помеху
надлежало устранить во что бы то ни стало. Чем решительнее становилась
Россия на европейский путь, тем сильнее становились гонения на юродивых»,
– отмечает А.М. Панченко.242 Подобные мысли высказывает и С.А. Иванов:
«Юродство, столько сильно не нравившееся грекам, уже по одному этому
подходило старообрядцам в качестве «хоругви», особенно учитывая его
популярность в широких массах. Но это же обстоятельство обрекло юродство
на маргинализацию в качестве формы протеста».243
По всей видимости, юродство и старообрядчество ассимилировались, в
связи с чем «юродивые распрощались с социальной отверженностью... исчезла
исключительность их протеста», т.к. функцию обличения взяло на себя

239
Там же. – С. 145.
240
Там же.
241
Это видно из его переписки с Алексеем Михайловичем (см. Панченко А.М. Смех как зрелище… с. 142), а
также из исторических свидетельств, согласно которым Никон держал при себе юродивого (Иванов С.А.
Блаженные похабы…).
242
Панченко А.М. Смех как зрелище… С. 150.
243
Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 313-314.
62
старообрядчество244. А.С. Лавров считает вполне естественным, что юродству
было гораздо легче сохраниться в среде старообрядцев, т.к. социальная среда
вокруг юродивых-старообрядцев была гораздо плотнее и не допускала их
«сдачи» властям, юродивый мог рассчитывать на поддержку общины245.
Таким образом, к XVIII веку юродство оказалось гонимым как со
стороны церкви, так и со стороны государства. Мнения исследователей по
поводу того, что затем стало с юродством, расходятся. Так, Г.П. Федотов
считает, что, «лишенное церковного признания и благословения с XVIII века,
русское юродство не могло не выродиться», оно спускается в народ и
претерпевает процесс вырождения246. А.М. Панченко полагает, что «все-таки
никакие указы, “именные” или синодальные, не были в состоянии искоренить
этот старинный феномен»247, а А.С. Лавров добавляет, что юродство в
дальнейшем окончательно ассимилировалось со старообрядчеством. Так или
иначе, в XIX в. юродивые все также пользуются популярностью у русского
народа – это, например, Ксения Петербуржская и Иван Яковлевич Корейша. И
все же наблюдается спад популярности юродивых в это время,
распространяется критическое к ним отношение. Во второй половине XIX в.
появляются обличающие юродивых того времени работы историка-самоучки
И.Г. Прыжова, которые произвели широкий резонанс в обществе. Все чаще к
юродивым относятся с недоверием, видя в них лжепророков и лентяев, хотя
одновременно их все же боятся и почитают. Особенно такое амбивалентное
отношение к юродивым проявилось в восприятии в народе личности Григория
Распутина, самого известного «лжеюродивого» XX в.
В некотором смысле XX век стал знаковым в истории юродства.
Постепенный спад преклонения перед юродивыми, начавшийся в период
гонений на юродство во времена Петра I, достиг своей кульминации именно в
XX веке – в частности, с приходом к власти большевиков. Отношение власти к

244
Панченко А.М. Смех как зрелище… С. 150.
245
Лавров А.С. Юродивые. Азы православия. 2004. http://www.vernost.ru (10.11.2005).
246
Федотов Г.П. Святые Древней Руси… С. 258.
247
Панченко А.М. Смех как зрелище… С. 152-153.
63
юродивым с начала двадцатых годов было однозначным: юродивых терпели,
пока они не становились народными любимцами; в последнем же случае их
«забирали», допрашивали, обвиняли в религиозной пропаганде и в лучшем
случае отправляли в больницы для умалишенных. Так, например, случилось с
юродивым Гришей, появившимся в двадцатые годы в Новодевичьем монастыре
и прожившим там десять лет, пока его не заключили в психиатрическую
клинику. Других юродивых сажали в тюрьмы – как, например, Христа ради
юродивую Алипию248. Подобных случаев было огромное множество.
В Советском Союзе речи о канонизации юродивых быть не могло –
слишком нестандартным и «антисоветским» было поведение юродивых,
слишком часто они «смущали» народ своими репликами о советских вождях. В
указанный исторический период социальная, обличительная функция
юродивых, столь ярко проявившаяся во времена правления Ивана III и Ивана
Грозного и обеспечившая им уважение даже со стороны обличаемых ими
царей, способствовала уничтожению этого религиозного феномена на
территории СССР.
Положение несколько изменилось в середине восьмидесятых годов, когда
Русская православная церковь довольно прочно укрепила свои позиции. В это
время все чаще начали появляться небольшие брошюрки о жизни святых, в том
числе и юродивых. Возобновился интерес к житиям таких юродивых, как
Ксения Петербуржская, Андрей Цареградский, Василий Блаженный. После
распада Советского Союза, когда стали доступными архивные дела НКВД,
стало известно о множестве уголовных дел, в которых фигурировали лица,
вполне попадающие под категорию юродивых. Многие из них были
причислены к новомученикам, часть была объявлена праведниками, некоторые
канонизированы. В девяностые годы было канонизировано восемь юродивых,
живших в основном на рубеже XIX-XX веков. Так, по выражению
С.А. Иванова, происходит историческое примирение РПЦ с юродством,

248
Колесникова В.С. Краткая энциклопедия православия. Путь к храму. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. –
С.155-157.
64
которое при этом принимает «приглаженный» вид249.
В настоящее время, если судить по количеству появляющихся новых
публикаций, как научных, так и православно ориентированных, интерес к
юродству все более возрастает. Ввиду расширившихся рамок религиозной
свободы, в современной России снова встречаются случаи юродства, или,
возможно, «юродствования». Зачастую эти случаи в значительной степени
отличаются от традиционного православного юродства – примером может
послужить современный питерский юродивый по прозвищу MC Покайся,
бродящий по улицам Санкт-Петербурга и привлекающий к себе внимание
распеванием рэп-проповедей250. Однако до сих пор встречается и так
называемое «классическое» православное юродство. Рассмотрим его на
конкретном примере.
2.1 Современное русское юродство (по материалам полевых
исследований)
Задача комплексного анализа феномена юродства осложняется тем
фактом, что изучаемый объект – то есть сами юродивые – почти всегда
остаются вне поля зрения исследователя. Причем данная трудность возникает
как при изучении «классического» юродства (т.е. юродства в его греко-русском
варианте), так и при «широкоформатном» подходе к данному феномену.
В первом случае исследователь сталкивается с целым рядом проблем,
среди коих одной из самых серьезных является фактическая невозможность
проведения детального анализа личности юродивого (в том числе его
мировоззрения, ценностных установок, мотиваций, степени осознанности при
выборе подвига юродства и т.д.) на основе агиографической литературы, в
подавляющем большинстве случаев являющейся единственным источником

249
Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 328.
250
MC Покайся примерно с 2008 г. широко известен в отечественной хип-хоп культуре и в Рунете. К примеру,
группа фанатов "МС Покайся" в социальной сети «Вконтакте» включает 97 человек, (см.:
http://vkontakte.ru/club10994922), а закрытая группа «МС Покайся а.к.а. Слава Богу (христианский рэп)» в этой
же сети – почти полторы тысячи человек (http://vkontakte.ru/club7965830). В Сети широко распространены
видеозаписи его уличных проповедей – например, они размещены на крупнейшем видеохостинге YouTube
(http://www.youtube.com/watch?v=T3w1KXro2KA и др.)
65
знания о конкретном «блаженном похабе»251. Шаблонность, обилие
стилистических и фактических клише, ненадежность приводимых в житиях
юродивых биографических данных, многочисленные «приукрашивания» и
«чудеса», внедряемые в текст агиографами и переписчиками житий,
неоднократно отмечались многими исследователями, начиная со знаменитого
русского историка В.О. Ключевского252. Что же касается неканонизированных
русских юродивых (которых было, несомненно, значительно больше, чем
удостоенных чести канонизации), то здесь желающий проникнуть в «тайны
юродской души» столкнется с почти полным отсутствием какой-либо
информации (исключение составляют лишь немногочисленные описания
юродивых ХХ в., по большей части сводящиеся лишь к описанию «чудес»,
творимых подвижниками).
Во втором случае исследователи, в лучших традициях феноменологии
пытаясь выявить сущностное «ядро» юродства на основе многочисленных его
примеров, явленных в различных религиозных культурах, также в основном
опираются на письменные источники, носящие вторичный характер
(жизнеописания, исторические свидетельства, предания и т.д.). В этом смысле
они тоже оказываются оторванными от реального объекта изучения, т.е. от
самой личности юродивого, его внутренней жизни, особенностей восприятия
им религиозных идей и окружающего мира, себя самого и собственного образа
жизни, порой так поражающего обывателей.
В данной работе мы попытаемся преодолеть трудности, связанные с
описанной выше «анонимностью» юродства и недостатком живого материала,

251
Исключение составляют произведения древнерусской литературы, написанные самими юродивыми – сюда
обычно относят «Житие протопопа Аввакума, им самим написанное», «Слово» Даниила Заточника, письма
галицкого юродивого Стефана Нечаева. По этому поводу см., например: Лоевская М.М. Трансформация
агиографического жанра в старообрядческих житиях XII в. // Вестник Московского университета. – Сер. 19,
Лингвистика и межкультурная коммуникация. – 2003. – N 1. – С. 112–120; Гончаров А.И. Энтелехия юродства в
«Слове» Даниила Заточника // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Филология.
Журналистика. – 2004. – №1. – С. 92–102.
252
См.: Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как агиографический источник / В.О. Ключевский. – М.: ООО
«Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2003. – 395 с.; Иванов С.А. Византиское юродство… // Там же;
Гладкова О.В. Агиографический канон и «западная тема» в «Житии Исидора Твердислова, Ростовского юродивого»
// Древняя Русь. –2001. – №4. – С. 81–88; Панченко А.М. Смех как зрелище… // Там же.
66
и, базируясь на проведенных нами полевых исследованиях253, попробуем дать
характеристику современного русского юродства на конкретном примере. Как
уже отмечалось выше, рассматриваемый нами пример можно отнести к
«классическому» (православному) типу юродства.
В основу исследования положены материалы проведенных в 2005-
2008 гг. интервью с современным юродивым – Дорофеем Ивановичем
Мешковым, жителем старообрядческого254 села Грибовка Архаринского района
Амурской области, а также материалы бесед с его односельчанами.
Рассмотрим биографию и образ жизни Дорофея Ивановича Мешкова.
Дорофей Иванович Мешков родился в семье старообрядцев-беспоповцев
в поселке Архара Амурской области 19 июня 1935 г. В семье их было четверо
детей – помимо него две старшие сестры и младший брат Иван. Вскоре после
его рождения семья переехала из Архары в с. Грибовка, где жила до 1953 г. В
это время Дорофей учился в школе; по свидетельствам односельчан и по его
собственному признанию, учился он хорошо, с желанием. Потом семья
вернулась в Архару – Дорофей к тому времени успел достичь совершеннолетия
и закончить семь классов. Продолжить образование он не смог, так как
одновременно работал.
Во время репрессий 1937 года отца Дорофея, Ивана Гавриловича
Мешкова, арестовали. Позже семье сообщили, что он умер от болезни, а перед
этим его якобы успели реабилитировать, хотя с семьей он так и не встретился.
По словам Дорофея, мать его никаким гонениям со стороны властей не
подвергалась, хотя его соседка и родственница, Лукерья Ульяновна Борисова,
утверждает обратное. Так, она говорит, что именно из-за гонений семья
253
Исследования проводились автором в 2005, 2006 и 2008 гг. в старообрядческом селе Грибовка Архаринского
района Амурской области. В 2005 и 2008 гг. исследования проводились автором совместно с Д.А. Пратыной и
В.С. Матющенко соответственно.
254
Село Грибовка изначально формировалась как поселение старообрядцев-беспоповцев. Тот факт, что
рассматриваемый нами пример юродства был обнаружен в старообрядческом селе, не является чем-то
необычным: как мы уже упоминали выше, по мнению многих исследователей, именно старообрядческая среда
в свое время помогла юродству как институту сохраниться во время гонений (направленных как против
юродства, так и против самого старообрядчества) в годы правления Петра I, Анны Иоанновны и других
самодержцев, а также, как видим, и в годы советской власти. По-видимому, именно тот факт, что изучаемый
нами юродивый жил (и живет) среди грибовских старообрядцев и вместе с ними прятался в годы репрессий в
амурских лесах, спас его от заключения в психиатрическую лечебницу или, того хуже, в тюрьму, что нередко
случалось с юродивыми после прихода к власти коммунистов.
67
Мешковых в 1960-м году была вынуждена уехать в таежное село Дыды, что
находилось в верхнем течении р. Архары, где они прожили 14 лет, работали на
пасеке. Сам Дорофей об этих гонениях ничего не говорит, а это место называет
Кундуром.
Когда семья вернулась в Грибовку, в поведении Дорофея односельчане-
старообрядцы начали замечать разные странности, отклонения от нормы, и
стали сравнивать его с юродивым: «Вот как: и дураком его не назовешь, и вот
делает всё… как всё равно уродливый [курсив здесь и далее мой. – Е.В.] какой-
то. А может, и óт Бога ему такое…»255, – говорит троюродная сестра Дорофея
Лукерья. По ее словам, в молодости за ним ничего странного не наблюдалось:
«Он когда молодой, ничего, нормальный был, а вот как старше стал…»256. Она
говорит, что как-то он с ней поделился и признался, что в то время, когда они
жили на пасеке, он очень боялся плавать через пороги на реке, и поэтому
«испортился». «Да, нормально у него все было, шофером в Архаре работал –
говорит Лукерья, – А потом что-то… Он говорил, что…они в бегах, вообще в
тайге жили в бегах… “плавал по речке, – говорит, – я и испортился… все
боялся, там водопады такие страшные… Едешь и думаешь: «проеду или не
проеду?»... Я, – говорит, – и испортился я, от этого”»257.
Есть и другая версия того, почему Дорофей стал вдруг «не от мира сего».
По свидетельству ряда респондентов, мать Дорофея долго поила его настойкой
из оленьих пантов, чтобы сына не забрали в армию: содержащееся в рогах
вещество, пантокрин, якобы способно вызывать умственные расстройства
(позже Дорофею была присвоена инвалидность, связанная именно с
психическим заболеванием). Если эта версия верна, то болезнь Дорофея не

255
Стенограмма беседы с Л.И. Борисовой (с. Грибовка Архаринского района Амурской области, сентябрь-
октябрь 2005 г.) // Личный архив Е.А. Воронковой. Примечательно, что здесь респондент применяет в
отношении Дорофея слово уродливый, изначально значившее «слабоумный, юродивый», но позже изменившее
свое значение – см. разделы «урод», «юродивый» в этимологическом словаре Макса Фасмера (Фасмер М.
Этимологический словарь русского языка: в 4 т. – Т.4 (Т–Ящур) / М. Фасмер; Пер. с нем. и доп. О.Н.Трубачева.
– 2-е изд., стер. – М.: Прогресс, 1987. – 864 с.). Ср., например: Паpфений Уpодивый – предполагаемый
псевдоним Ивана Грозного.
256
Стенограмма беседы с Л.И. Борисовой // Материалы полевых исследований в с. Грибовка Архаринского
района Амурской области, сентябрь-октябрь 2005 г. (личный архив Е.А. Воронковой).
257
Там же.
68
была внезапной и имела под собой вполне конкретные причины. Кроме того, в
таком случае, смещаются временные границы начала заболевания. Однако
данное свидетельство имеет косвенный характер и основывается, по всей
видимости, на слухах258.
В 1974 г. Дорофей с матерью вновь вернулись в Грибовку, где он работал
вначале трактористом, потом егерем и конюхом. Обе его сестры уехали – одна
в Комсомольск-на-Амуре, другая вместе с братом – в Архару. С братом у
Дорофея были очень хорошие отношения, и, несмотря на то, что Иван был
младше, Дорофей его уважал и слушался во всем. Когда Иван был еще жив, он,
видя состояние брата, привез к нему из Архары врача-психиатра. По словам
Лукерьи, Дорофей, увидев врача, убежал и спрятался в лесу, и они его полдня
искали, а потом еще полдня пытались убедить, что ничего плохого ему не
сделают. Нам не известен диагноз, который поставил этот врач Дорофею, но
известно, что именно он присвоил ему группу инвалидности в связи с
умственными отклонениями, и Дорофею была назначена пенсия по
инвалидности.
Первое время он жил вдвоем с матерью: в одном дворе, но в разных
домах. К матери он был очень привязан, и когда она умерла (примерно в
1991 г.), очень долго и сильно болел. Женат Дорофей никогда не был – говорит,
мать «жениться не дáла», – и отшучивается «сначала рано было, а потом
поздно»259. Детей у него нет. Позже он перебрался в дом матери, где живет и
сейчас.
Итак, страницы биографии Дорофея (а именно то, что девиантное
поведение стало замечаться за ним только в зрелом возрасте – в школе ведь он
учился хорошо) свидетельствуют о том, что оно не является симптомом
врожденного заболевания, а представляет собой результат особого пути
развития его сознания. Заметим, что, согласно житиям, признаваемые

258
В период призывного возраста (то есть с 1953 по 1960 гг.) Дорофей жил в Архаре, а не в Грибовке, и,
соответственно, жители села не могли наблюдать описываемые ими события непосредственно.
259
Стенограмма беседы с Д.И. Мешковым // Материалы полевых исследований в с. Грибовка Архаринского
района Амурской области, 17-19 марта 2006 г. (личный архив Е.А. Воронковой).
69
православной церковью юродивые, как правило, становились таковыми уже в
сознательном возрасте, и многие из них при этом были образованы260. Кроме
того, в жизни Дорофея четко прослеживается момент поворота к такому образу
жизни – это эпизод с преодолением порогов на реке и испытанным им при этом
страхом. Напомним, что стрессовые ситуации и пережитый в них страх не раз
становились толчком для склонения человека на путь юродивого (самые яркие
примеры – Андрей Юродивый и Ксения Петербуржская)261; иногда причиной
массового обращения в юродство становились стихийные бедствия, например
землетрясение262.
Образ жизни – это, наверное, один из самых важных критериев
определения юродства (наряду с соответствующей мотивацией и глубокой
религиозностью). Кроме того, в данном случае это тот самый признак, по
которому односельчане и люди, знакомые с Дорофеем Ивановичем, относят его
к «людям не от мира сего», а многие и попросту называют юродивым.
Первое, что бросается в глаза при встрече с Дорофеем – его внешний вид.
Ходит он, всегда сильно сгорбившись, почти в половину роста. У него
длинные, нестриженые, довольно редкие вьющиеся волосы с колтунами,
спускающиеся на плечи из-под очень старой, обветшалой панамы. По словам
Лукерьи, он никогда не дает стричь свои волосы; раньше еще позволял, и то
только самые кончики, ничем этого не объясняя. По старообрядческой
традиции, Дорофей никогда не брил бороду. Ходит он всегда в одной и той же
одежде, не снимая ее никогда, даже когда спит; зимой, когда совсем холодно,
надевает старую фуфайку, и всегда в одних и тех же сапогах, даже в жару.
Часто разговаривает сам с собой, когда ходит по улице или по своему двору,
сам про себя смеется. Может уйти в лес без еды и ходить там два или три дня,

260
Врожденные психические отклонения редко связывались с юродством – чаще таких называли
«блаженненькие», «божьи люди».
261
Так, об излюбленном юродивом русского народа, византийском Андрее Юродивом, известно, что он был
призван к подвигу юродства сразу после того, как был напуган демоном: «Однажды, стоя на молитве,
благочестивый Андрей смущен был демоном, и, в страхе сокрывшись на ложе, заснул» (Ковалевский И.
Юродство о Христе… // Там же. – С. 128). Ксения Петербуржская обратилась к подвигу юродства после смерти
любимого мужа.
262
См.: Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 75.
70
чем удивляет окружающих.
Двор его больше похож на свалку, чем на жилое место: повсюду
навалены горы разного мусора, иногда они выше человеческого роста –
картонные коробки, железки, старые ведра без днищ, хворост, кирпичи, гнилые
тряпки, консервные банки, битые бутылки, детали каких-то механизмов,
пластиковая тара и т.д. Мусор он носит в свой двор со всей округи. На вопрос о
том, зачем ему все это нужно, он ответил: «Да, пригодится»263.
Ограды вокруг двора, можно сказать, нет – последние опоры завалились,
видимо, очень давно. Из-за мусора в довольно просторном дворе осталась
только узкая тропинка к дому и к хлеву. Оба дома (тот, в котором он раньше
жил, и другой, в котором жила его мать) очень ветхие и полуразвалившиеся. В
том доме, в котором он живет сейчас, выбиты стекла в рамах, сильно протекает
крыша, дверь держится на одной петле, повсюду большие щели. Внутрь
Дорофей никого не пускает, но Лукерья была там несколько раз; по ее
описаниям, внутри ситуация такая же, как и снаружи, во дворе: везде до самого
потолка навалены кучи мусора (хворост, ведра, тряпки и т.д.), черные стены,
сгнивший пол – так, что и ходить там опасно, можно провалиться в подпол.
Совсем развалившаяся печка, возле которой навалена куча гнилого белья, на
которой он спит. Вот впечатления Лукерьи по этому поводу: «Да там вообще
страх Божий! Не знаю, зачем вы приехали… Там проходить негде, уже только
тропиночка есть, все позавалил хламьем – хворост там… и все это – в дом, в
дом, в дом… Спит он – вот там эти… гнилье это понакопилось, возле печки, и
тут же спит, возле печки. И не раздеется, и не разуется, вот так и спит»264.
Как истинный юродивый, Дорофей – бессребреник; он не стремится к
земному, материальному благополучию: «Сёдня тысяча рублей, завтра тысяча
рублей – я их ведь не проем все, зачем они мне?»; «Не голодный, не холодный,

263
Стенограмма беседы с Д.И. Мешковым // Материалы полевых исследований в с. Грибовка Архаринского
района Амурской области, сентябрь-октябрь 2005 г. (личный архив Е.А. Воронковой).
264
Стенограмма беседы с Л.И. Борисовой // Материалы полевых исследований в с. Грибовка Архаринского
района Амурской области, сентябрь-октябрь 2005 г. (личный архив Е.А. Воронковой).
71
не разутый, не раздетый – а больше что человеку надо?»265, – рассуждает он.
Довольствуясь самым необходимым для выживания минимумом земных благ,
Дорофей недоумевает по поводу стремления людей накопить богатства, т.к. оно
недолговечно: «А лишнее зачем? Чё, мне, говорю, ходить да смотреть на это
богатство? Лежит вот допустим, там сгнило, там мыши сожрали…»266.
Дорофей верит, что те материальные блага, от которых он сам отказался,
по принципу справедливости Бог распределит среди других людей: «А это
лишнее, говорю, пусть Бог разделит добрым людям, добрых людей очень
много»; «А зачем мне это, да пусть говорю, [Бог] другим людям распределит
это все – со всего мира, даже поговорка есть такая – «с миру по нитке – голому
рубашка»267. При этом Дорофей уповает на то, что для праведников в
посмертном существовании будет все и в большом количестве: «а там вовсе
невпроворот ничего будет, ни в чем ограничения не будет. Кто на праву
сторону [от Иисуса Христа будет поставлен – Е.В.].»268. «Буренкиного добра и
пчелкиного добра (меда) будет хоть купайся, кто на праву сторону, никакого
ограничения не будет... Я это никому не говорил [раньше – Е.В.] – будет
крупное то лакомство, и вкуснее, естественно. Сказано: “Прежде просите у
меня царства небесного, остальное все дастся вам”»269, – доверительно сообщил
нам Дорофей.
При этом Дорофей держит хозяйство270 – корову и двух телят; зимой с
пенсии покупает им сено, а летом сам их пасет, иногда круглые сутки – по
словам Лукерьи и других соседей, он может гулять со своими коровами всю
ночь до утра, а то и несколько дней кряду, и не отпускает их в общее стадо. На
вопрос, для чего он вообще держит коров (так как на мясо он их не пускает),
Дорофей ответил: «…молоко надо, я молоко люблю, я его во всяком виде… Эта

265
Стенограмма беседы с Д.И. Мешковым // Материалы полевых исследований в с. Грибовка Архаринского
района Амурской области, июль 2008 г. (личный архив Е.А. Воронковой).
266
Там же.
267
Там же.
268
Там же.
269
Там же.
270
Этот факт не столь уж выбивается из примеров классического юродства – известно, например, что
юродивый Никола Псковский тоже держал скот, причем также животные ходили у него по двору и он их не
употреблял в пищу (см. Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 271).
72
[корова – Е.В.], она уже старая, а вот когда телкой была, она без меня ни шагу
не ходила, в стаде она не будет ходить»271. При этом соседи напротив и сама
Лукерья сказали, что молоко у коровы давно перегорело, и он его покупает в
магазине, а всю эту живность держит, чтобы не было скучно. Лукерья
рассказывает: «…он любит молоко, я ему как-то притаскивала. В магазине
берет сухое молоко. Я говорю: «Дорофей, у тебя молока-то нету». – «А я,
говорит, покупаю». «А у кого ты покупаешь?». – «В магазине, говорит, сухое».
Ну а корова… так ему скучно… он говорит: «если мне ничего не держать, я
сойду с ума»… Когда попало: подоит – не подоит…и она сейчас ходит, она дает
ничего, молока нет. Просто так, лишь бы ему была канителица – попасет,
напоит их, загонит… Вот так. Зачем?! Продал бы их всех да и все. Вот скажешь
– ему не нравится»272.
Кроме того, Дорофей занимается земледелием, садит картофель, лук и
некоторые другие овощи. Как говорит Лукерья, раньше он хорошо разбирался в
этом, а потом забросил: «Он когда молодой, ничего, нормальный был, а вот как
старше стал… Так даже садил огород, даже меня учил: “Вот ты тыкву не сади
вот так вместе, две-три листвинки”. А вот щас – вот чё посадит, то кучей вот
так [разводит руками] взойдет, и он не прореживает. “Дорофей, ну ты чё не
прореживаешь, ничего же не будет у тебя!”. Картошка – рядом вот совсем
садит… Как вроде не стал понимать ничё».273 Семена Дорофей выписывает по
каталогу, через журнал по садоводству «Приусадебное хозяйство»; читает
районную газету, и, в отличие от других староверов, смотрит телевизор, хотя и
не часто (для этого он ходит к соседу). По свидетельству жительницы
Грибовки Людмилы Веховой, Дорофей почти всю пенсию тратит на то, что
выписывает всевозможные книги, журналы и газеты274, причем часто,

271
Стенограмма беседы с Д.И. Мешковым // Материалы полевых исследований в с. Грибовка Архаринского
района Амурской области, сентябрь-октябрь 2005 г. (личный архив Е.А. Воронковой).
272
Стенограмма беседы с Л.И. Борисовой // Материалы полевых исследований в с. Грибовка Архаринского
района Амурской области, сентябрь-октябрь 2005 г. (личный архив Е.А. Воронковой).
273
Там же.
274
Стенограмма беседы с Л. Веховой // Материалы полевых исследований в с. Грибовка Архаринского района
Амурской области, июль 2008 г. (личный архив Е.А. Воронковой).
73
отправляя платежи авансом по почте, попадается на уловки мошенников275. В
этом Дорофей усматривает последствия распада советской системы (о которой
в целом отзывается неплохо): «Щас Советский Союз развалили – щас стал
хамско-вымогательский союз»276.
Итак, внешний вид, условия жизни и поведение Дорофея Ивановича
Мешкова достаточно необычны и во многом схожи с поведением юродивых.
Так, для них характерна жизнь среди мусора – этим они, согласно трактовкам
православных авторов, словно уподобляются «отребью мира сего», следуя
Писанию: «мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне» (1Кор.
4:11-13). Тот факт, что у Дорофея нет постели и спит он на куче тряпья, тоже
является вполне каноничным – напомним, что одним из эпитетов византийских
юродивых было слово χαμαιευναι – «землепостельники»277. Нежелание Дорофея
стричься – также характерная черта юродивых; так, в Византии их называли οί
τών τριχών άνεπίστροφοί – «нечесы, космачи, гривачи»278. Что касается одежды
юродивого, то здесь никаких канонов нет: они могли ходить нагие (либо с
повязкой на чреслах), в рубахе, в шубе, в рванье, обвешавшись мешками и
тюками, с веригами или без, в чистой или грязной одежде, а могли и
равнодушно относиться к этому вопросу. Как отмечает современный
отечественный исследователь юродства Р.А. Наумов, «внешность юродивых
находится в тесной смысловой взаимосвязи с социальной и культурно-
исторической ситуацией, в которой в данный момент существует подвижник. С
изменением этой обстановки меняется и облик юродивого. Если примерно до
XVI века почти все юродивые ходили обнаженными и грязными, то затем они
надевают рубахи, шубы; обосновываясь в монастырях, носят чистое белье; а в
последнее время носят простую, бедную, но совершенно обычную одежду»279.
Таким образом, поведение и внешность Дорофея вполне вписывается в

275
Стенограмма беседы с Д.И. Мешковым // Материалы полевых исследований в с. Грибовка Архаринского
района Амурской области, июль 2008 г. (личный архив Е.А. Воронковой).
276
Там же.
277
См.: Меня раздело Евангелие // Наумов Р.А. Юродивые Христа ради // Верность. Воскресенское православное
братство [Официальный сайт]. http://www.vernost.ru/jurodivyj.htm (11.11.2005).
278
Там же.
279
Там же.
74
общепринятые представления о юродивых.
Проявляются черты юродства и в его взаимоотношениях с
окружающими людьми. Своим поведением Дорофей Иванович достаточно
сильно отличается от других старообрядцев, проживающих в селе Грибовка.
Многие информанты отмечали, что Дорофей живет особняком, сам по себе.
Интересно, что, прожив в небольшом поселке безвыездно уже более тридцати
лет, Дорофей почти не знает, кто где живет, что кажется невероятным для
деревенской жизни: «Так я здесь вообще не знаю – вот сколько тут живу, а
мало кого знаю, кто где живет»280, – признается он. Такая обособленность
обозначилась у него с детства: «Я и с малку никуда слишком не ходил – ходил
только, школьный друг у меня был, ходил к нему и все, а так больше никуда не
ходил»; «никого, никаких друзей я не водил домой»281.
Он редко общается с единоверцами, их молитвенные собрания,
проводимые обычно раз в неделю, он не посещает; иногда он только
присутствует на похоронах или на больших христианских праздниках. На
вопрос о том, посещает ли он эти собрания, Дорофей ответил: «А там не
собрание, какое сейчас там собрание, сейчас жизнь такая, какое собрание…А
так что…Ну, на Пасху я ходил, конечно»282. В таком ответе Дорофея
прослеживается его невысокое мнение о своих «единоверных». Во время
проведения последующих исследований на вопрос, соблюдают ли его
единоверцы-односельчане Божий Закон, он то признавал, что они все
соблюдают, то снова ругал их за отхождение от религиозных правил.
В основном критическое отношение Дорофея к единоверцам связано с его
неодобрением того, что многие из них не соблюдают «Божий Закон»
(например, едят растительное масло во время поста не только в субботу и
воскресенье, что действительно имеет место). Дорофей не признает внешней
религиозности и соблюдения односельчанами поста как пустой формальности:

280
Стенограмма беседы с Д.И. Мешковым // Материалы полевых исследований в с. Грибовка Архаринского
района Амурской области, 17-19 марта 2006 г. (личный архив Е.А. Воронковой).
281
Там же.
282
Там же.
75
«я слышал, что была жена у одного, а разговорились, она в магазине где-то
говорила, “Хм, – говорит про пост, – буду я поститься, при нем-то [муже –
Е.В.], – говорит, – я, конечно, буду, а без него, – говорит, – что я буду
поститься?”. Таких вот… бесы учат»283.
Дорофей также сетует о том, что осталось мало «верных христиан» (или
«братьев», как он их называет), что среди его единоверцев-односельчан нет
человека, «грамотного по вере», с которым Дорофей смог бы прояснить
некоторые вопросы вероучения. В то же время Дорофей активно общается со
староверами из других населенных пунктов, когда выдается такая возможность,
с интересом воспринимая их идеи в вопросах веры.
Дорофей расходится со своими единоверцами в том, что считает более
важным принципом для христианина любовь к людям и незлобивость, чем
внешние религиозные правила – например, правило не работать в воскресенье:
«А почему бы… (я на своих, на верующих говорил), если воскресенье да
праздник, то грех поработать, а если раздражить человека, чтоб ходил и
проклинал – это, говорю им, не грех?»284. Еще один пример: все старообрядцы в
Грибовке никогда не говорят слово «спасибо» (дабы не упоминать Бога всуе –
«Спаси Бог»), а употребляют только слово «благодарю», Дорофей же не
согласен с таким правилом: «это же не грех, это же великое благо – сказать
человеку “спасибо”. Сказано Богом: “Или, говорит, помыслил даже, или
поскорбел, или поплакал о ком, спасения ему пожелал, то и сам великую мзду
получишь”»285. Примечательно, что по этому поводу у Дорофея с
односельчанами были даже конфликты.
Кроме того, у Дорофея принципиально иная по сравнению с другими
старообрядцами Грибовки позиция в отношении радио и телевидения. В
большинстве домов грибовских старообрядцев есть радио, по которому они
обычно слушают только новости, телевизор же они вообще не смотрят.
Некоторые против и радио. Дорофей же полагает иначе: «Радио, телевидение, я

283
Там же.
284
Там же.
285
Там же.
76
считаю так… ничего там шибко такого богопротивного нет, там хорошее много
говорят… Я-то шибко не опровергаю телевидения, телевизеры эти, там и
хорошего много, и без телевизеров грешат, как сказать, еще хуже»286. Более
того, Дорофей смотрит православную телевизионную передачу «Слово
пастыря», что уж совсем выбивается из норм поведения старообрядцев-
беспоповцев: «Вот в субботу, прошлую, говорил этот, как его…пастырь287,
говорит, уже людей больше стало приходить, и поститься стало больше. Это
пользу он дает очень большую. И он такое, что против Бога, не говорит, что,
вот все время подтверждает, чтоб дружно были, чтоб не воровать, не
пьянствовать… Он это все хорошо говорил, я сколько слышал, он это все
говорит»288.
Из этого и предыдущих примеров видно, что Дорофей, подобно многим
юродивым, отдает предпочтение самой сущности, духу христианства, а не
внешним установлениям и обрядам. И если, к примеру, русские юродивые XVI-
XVII вв. забегали в церковь и обличали находящихся там людей в мнимой
набожности, то Дорофей укоряет своих единоверцев в формальной
религиозности. Примечательно, что делает он это вполне осознанно: «Вот все
время я их обскабливал, своих единоверных»289. Такое «обскабливание», как
известно, в классическом юродстве целью своей имело обострить «чувства и ум
единоверцев, чтобы они прозревшими очами попытались разглядеть сквозь
муть привычки “иной” мир»290.
Несмотря на все вышеперечисленные расхождения, другие староверы
с. Грибовка отзываются о Дорофее достаточно уважительно и говорят, что он
образованный и хорошо знает «Божественные книги» («еще лучше других все

286
Там же.
287
На тот момент ведущим телепередачи «Слово Пастыря» был нынешний патриарх Русской православной
церкви Кирилл.
288
Стенограмма беседы с Д.И. Мешковым (с. Грибовка Архаринского района Амурской области, 17-19 марта
2006 г.) // Личный архив Е.А. Воронковой.
289
Там же.
290
Жития святых, чтимых Православной Церковью / Сост. свят. Филарет, архиепископ Черниговский. – Изд.
Сретенского монастыря, 2000. – С. 151.
77
знает»291). С другой стороны, они воспринимают его образ жизни и поведение
как неадекватные и колеблются между выбором: стоит ли отнести его
отклонения к сфере заболевания или же признать это даром Божьим. «Дорофей,
он сам по себе… Значит, он хочет так жить, раз он так живет… Как уродливый,
ага… Я не знаю, почему он такой, но он давно такой»292, – отмечает единоверка
Дорофея Людмила Вехова. Даже сама Лукерья, которая, в силу своего родства
и соседства с Дорофеем больше других с ним общалась, говорила, как мы уже
упоминали выше: «Вот как: и дураком его не назовешь, и вот делает все… как
всё равно уродливый какой-то. А может, и óт Бога ему такое…»293.
Стоит отметить, что прежде в Грибовке люди никогда не видели других
юродивых – по словам старожилов, даже их старики никогда не упоминали об
этом294. Возможно, как раз этот факт затрудняет их выбор: им просто не с чем
сравнивать такое поведение Дорофея. Что же касается житий юродивых,
которые (как, допустим, житие Андрея Юродивого) имеют хождение среди
старообрядцев села Грибовка, то в них, помимо всяческих «странностей»
юродивых, говорится и об их «чудесах» и пророчествах, подтверждающих его
Божественное призвание. Как правило, все эти «чудеса» (видения, исцеления,
откровения и т.д.) являются шаблонными интерполяциями, но именно они
служат обычно главным аргументом в пользу Божественного происхождения
«болезни» юродивого. В нашем же случае, ввиду понятных причин, этот
фактор отсутствует.
Что касается остальных односельчан, то есть людей, не являющихся
старообрядцами, то в целом их отношение к Дорофею Ивановичу можно
оценить как положительное. Многие в селе называют его ласково – Дороня – и

291
Стенограмма беседы с Л. Веховой // Материалы полевых исследований в с. Грибовка Архаринского района
Амурской области, июль 2008 г. (личный архив Е.А. Воронковой).
292
Там же.
293
Стенограмма беседы с Л.И. Борисовой (с. Грибовка Архаринского района Амурской области, сентябрь-
октябрь 2005 г.) // Личный архив Е.А. Воронковой.
294
Примечательно, что на другом конце поселка живет еще один человек с нестандартной психикой, но при
этом его вызывающее поведение (прогулки со спущенными штанами по улицам села, странные выкрики,
необычная мимика) никем не воспринимается как юродство. Возможной причиной такого различия в
восприятии этих двух личностей является то, что только что упомянутый нами человек является таковым
вследствие родовой травмы, о чем известно всему селу. К тому же его сознание, по-видимому, совершенно не
содержит каких бы то ни было религиозных категорий.
78
относятся к нему с жалостью, как к больному. Никто из обычных односельчан
Дорофея не считает его юродивым. Простые жители села, которые когда-либо
работали вместе с Дорофеем, отмечают только его необычайное трудолюбие и
недюжинную физическую силу – так, по свидетельству В. Поздирка, однажды
Дорофей смог приподнять телегу, груженную большим стогом сена, чем поразил
окружающих. Сейчас от его былой силы мало что осталось, и его бессилие в
сочетании с его странностью делает его очень уязвимым. Так, по свидетельству
Лукерьи, около пяти лет назад группа подростков, находившихся в состоянии
наркотического опьянения, напала на Дорофея и избила его до полусмерти.
Впоследствии они были приговорены к лишению свободы, но в связи с другими
преступлениями, так как Дорофей не стал подавать на них в суд.
Интересны отношения Дорофея с детьми. Будучи сам похож на
«престарелого дитяти» (в поведении Дорофея много детских черт), он их
любит, всегда говорит о них с улыбкой. Они же его боятся, дразнят, разбивают
последние стекла в окнах, забираются в его дом и собирают во дворе
металлолом в отсутствие Дорофея. По словам Лукерьи, Дорофей ни разу не
выказал недовольства по этому поводу, сам он говорит, что дети ему не
пакостят и что он желает им только добра: «Я всем желаю то, что себе. Что им,
что себе желаю. На новой планете – правой стороны»295. При этом он не
считает детей невинными существами, вспоминая о том, что дети
расплачиваются за грехи родителей: «“Яко в беззаконии зачат есть, и во грехе
родимы мати моя” – есть такая молитва, Псалом 50-й. Родители грех творят, и
дети… Видела, может, я уже трех человек так видел, где-то даже в этом…такая
красивая девица, в журнале, и у ней, заметил, один палец так вот…нет, и на
этой, на правой руке, она видать сросшаяся…Да здесь еще, в Грибовке, видел
одну девушку, также у ней руки искалечены, вот. И одного этого мужчину
видел… смотришь, слезы потекут. И сказано Божьим Законом: «За

295
Стенограмма беседы с Д.И. Мешковым (с. Грибовка Архаринского района Амурской области, 17-19 марта
2006 г.) // Личный архив Е.А. Воронковой.
79
родительские грехи, говорит, за грехи родителей Бог детей наказывает»296.
Рассмотрим собственно религиозные представления Д.И. Мешкова.
Несмотря на то, что поведение Дорофея сильно отличается от поведения
других старообрядцев, проживающих в селе Грибовка, роль старообрядчества в
его религиозных представлениях огромна. Здесь присутствуют как две
характерные внешние черты старообрядчества в целом – двуперстие и «Исус»
как имя Христа, так и ярко выраженный антиклерикализм – признак
старообрядцев-беспоповцев, коими являются староверы села Грибовка, а также
ряд других старообрядческих представлений.
Говоря о двуперстии, Дорофей не смог толком объяснить, почему именно
оно является правильным: «Вот этого я не смогу доказать, объяснить, я читал,
забыл, давно»297. При этом он смог объяснить его значение: «Вот, это
правильный крест [снова показывает двуперстие и указывает на слегка
согнутый средний палец] – а это вот называется «Бог ради людей… он унизил
себя, вот, сшел на землю ради спасения людей», вот»298. Стоит отметить, что к
вопросу о двуперстии он относится достаточно серьезно, не считая его
формальностью.
Еще серьезнее он относится к вопросу об имени Христа. На вопрос о том,
как верно писать и говорить – «Исус» или «Иисус», он ответил: «Вот, вот, вот.
Как они пишут – это мне рассказывали и объясняли, это считается иной Бог.
Делают еще так: Исус – а у них два “И” – “Иисус” выходит, а где же тогда Бог,
выходит? Бог, выходит, другой? Из-за этого разница»299.
Как уже упоминалось, к РПЦ Дорофей относится лояльнее, чем другие
староверы, но все же во многих аспектах, в частности, в отношении поста, он с
ней не согласен: «А они по Божеству говорят хорошо. Да вот, вы, наверное,
видели по телевизору, я несколько раз уже слышал – «Слово пастыря». Он
говорит-то так все правильно, он только… они, если пост у них, не так,

296
Там же.
297
Стенограмма беседы с Д.И. Мешковым (с. Грибовка Архаринского района Амурской области, 17-19 марта
2006 г.) // Личный архив Е.А. Воронковой.
298
Там же.
299
Там же.
80
неправильно, масло растительное едят они, всё… а он сказал, по “Слову
Пастыря”: “у кого мясо есть, так ешьте, это независимо”. А Господом так
сказано, он не хочет, чтоб принудительно: “Выбирай, говорит, на произволение
– или царство небесное, или муку вечную и тьму кромешную”»300.
На вопрос, был ли он когда-нибудь в церкви, Дорофей ответил: «Вот я
там не был, мне там делать нечего, мне не положено… Я не видел, как они чего
делают, я только слышал, что они на коленках стоят, что рукой не так, и пост у
них не знаю как, не приходилось мне с ними разговаривать… Нечего там
делать, в этой церкви. Мне, допустим, нечего делать там. Там ничего такого
нет… пост так… и я, что нужно, я про себя сам знаю…так»301. По-видимому, он
не очень ясно представляет себе, чем еще отличаются церковные обряды от
старообрядческих: «А вот этим и отличается, отличается… Там я не знаю, как,
может, и все[м]. А у нас так принято, у нас на коленках не стоят. Есть такое, что
ложится на землю, и вот там – подрушник называется, такая вот… или
платочек там, где постилать на могилках там, подрушник… И вот сядь да
земные поклоны, там семнадцать поклонов земных… земные кладут, а в такие
дни, кроме поста, по-ихнему все. Есть еще, слышали может, их иноками
называют, так там у тех другое, у них еще строжее»302.
Как и все староверы, Дорофей отрицательно относится к патриарху
Никону и его последователям: «А такой есть еще один, Никон его звать было,
он тоже грех сотворил, так он взял (ему людям неудобно, наверное, все), так он
взял, голубей прикормил, в уши насыплет пшена, прикормил, и говорит: “Вот,
смотрите, какой я – даже голуби всегда на меня садятся” – и вот их называют
никониане, никониане»303.
К остальным вероисповеданиям Дорофей относится как к ложным,
противопоставляя их старой, «христианской ранешней вере»: «Это называется
православная кафолическая церковь, кафолическая церковь – это вот

300
Там же.
301
Там же.
302
Там же.
303
Там же.
81
христианская ранешняя вера, а это уже все попридумывали они. А их семьдесят
семь вер, вот… так сейчас церкви всякие, они же, люди, не понимают, они
думают – правда, и идут туда»304.
Стоит отметить, что Дорофей в отношении других старообрядцев села
Грибовка употребляет такие слова, как «мы», «свои», «мои единоверные», что
свидетельствует о том, что он не исключает себя из этой малой социальной
группы. Своих единоверцев он называет братьями и объясняет: «По вере, по
вере – брат называется; это вот единоверные называют – братья; братья, сестры.
Скажу, что верные христиане называются духовные, так ради... ради брата. Это
я такое слышал, не читал, но слышал»305.
Таким образом, старообрядческие представления играют большую роль в
религиозных представлениях Дорофея, что вовсе неудивительно, учитывая, что
круг его общения, начиная с семьи, был в основном старообрядческим. При
этом нужно не забывать, что он во многом расходится со своими единоверцами
– в образе жизни, отношении к РПЦ, представлениях о том, что является
подлинной религиозностью, а что – внешней обрядностью, отношении к
телевидению и радио и т.д.
Эсхатологические представления занимают важное место в религиозных
представлениях Дорофея – в ходе нашего первого, пилотного исследования
большую часть времени он говорил о конце света; значительная часть второй
беседы также была посвящена этой теме.
Примечательно, что конца света Дорофей ожидает в очень скором
времени – в пределах нескольких месяцев: «Вот Он придет, скоро, не знаю…
Вот вы грамотные тоже люди, сами знаете: не то, что год от года, так месяц от
месяца все хуже и хуже делается. Все это, все раньше отбирали у людей, а
сейчас все оставляют. Вот у меня кирпич [достает, показывает] – это был
детский сад, сейчас оно все пустует, все продают, все это… Ведь в Божьем
Писании… “Начаток с концом согласуется”. Церкви вот строят, так это, вот,

304
Там же.
305
Там же.
82
скоро конец будет, по Божьему Писанию»306.
Приближение конца света Дорофей видит в том, что жизнь на земле
становится все хуже и хуже, вода, воздух, лес портятся: «Всё, всё, лес гниет,
вот можете посмотреть лес; просто я еще такого раньше не видел, вон, штабеля
лежат – гнилой в середке, гнилой. Все гниет, все хуже, и хуже, и хуже»307.
Другой признак, по его мнению – быстрое течение времени, которое он
чувствует на себе: «Да. Что писано, то сбывается. А в последнее время, сейчас,
тоже это, наверное, знаете и замечаете, раньше слышал, раньше сеяли вручную
и серпами жали зерно, а скота сколько было – мама говорила, по пять коров
только дойных было, а от них телят сколько; а еще овец, свиней, лошадей, на
лошадях же пахали. Все успевали делать. Сейчас пошел в магазин – пойдешь
там, простоишь, простоишь, придешь – уже полдня все, и день кончился.
“Последнее, говорит (это я читал сам), последнее время будет идти, как вода
течет”… Все быстрее и быстрее идет»308. О приближении конца света, по
мнению Дорофея, свидетельствует и то, что люди становятся злыми: «В
последнее время, говорят, так сказано: “Будет царство на царство, язык на язык,
друг на друга, брат на брата, сын на отца, отец на сына, дочь на мать, мать на
дочь, тогда и, – говорит, – Господь придет”»309.
По словам Дорофея, конец света будет сопровождаться тем, что «Солнце
померкнет, звезды падут, а луна в кровь превратится. Там на луне – брат брата
порезал, там видели? Их видать прям… [Е.В. – Пятна?] Да, ясная луна когда,
брат брата зарезал когда, в кровь превратится»310. На вопрос, что будет
происходить с людьми, Дорофей ответил так: «С людьми? Они… всё, говорит
(так я слышал, даже читал), “всё будет происходить в мгновение ока”, планета
будет меняться, а люди будут в это время якобы в воздухе висеть, когда
планета будет меняться»311.

306
Там же.
307
Там же.
308
Там же.
309
Там же.
310
Там же.
311
Там же.
83
 Примечательно, что Дорофея, по его словам, всегда волновал вопрос о
том, что будет с животными во время конца света: «Вот это я не знаю, я все
думаю и хотел…грамотных людей нет, и так все думаю…вот думаю, останутся
все. Ничего не сгорит на этой планете, ничего. Сказано так Богом, написано,
говорит: “Бежит неизвестно куда, без вести, неизвестно куда, от дел
человеческих, эта планета”»312.
При этом Дорофей подчеркивает внезапность конца света: «Никто знать
не будет. И так сказано: “Приду аки тать в нощи”, или вор ночью. “Кого в чем
захвачу, того в том и осужду”. Сказано, там слышал, если кто его встретит
печально, только не за бутылкой, в пьяницу осудит. “Кого в чем захвачу, того в
том и осужду”. Если, слышал такое, Его встретит печально, тому все грехи
прощает, вот»313.
Представления Дорофея о Страшном суде, по нашему мнению, не вполне
стандартны даже для старообрядцев – по его мнению, когда Бог будет судить
людей, любую ложь или любое зло, причиненное кому-нибудь, он будет
расценивать как убийство: «И что я вам говорю, что и себе, это я отвечать буду,
если я что совру, Бог меня будет судить как убийцу. Там сказано Богом, в
Божьем Писании: “Человеку, если кто человеку зло сотворит, тот и человека
убивает”… Бог будет судить только так. Если я, допустим, по денежному…
соседу или кому сделаю зло или пожелаю, то Бог меня будет судить как
убийцу. Что я человеку горе сделаю, что я человека убиваю – Бог так это
засчитывает»314.
Согласно представлениям Дорофея, во время Суда Бог будет «ставить»
людей на две стороны новой планеты: на левой будут грешники, а на правой –
богоугодные люди: «Господом сказано: “Горе, говорит, будет тому, кто будет
поставлен на левую сторону, а на правую сторону – не вытерпит, говорит,
человек, чтобы не засмеяться от той радости”»315. Поэтому Дорофей говорит,

312
Там же.
313
Там же.
314
Там же.
315
Там же.
84
что всегда в молитвах просит для всех «на новой планете – правой стороны»316.
Все люди, даже еретики, по мнению Дорофея, спасутся, только не все
попадут в Царство Божие: «Спасутся, спасутся… Вот я говорил про еретиков –
еретики тоже спасутся, только они в Царство все не попадут. Сказано, я такое
слышал: “Еретики в Царстве Божием не наследят”, вот. А если крещеный в
веру, и добрые дела тоже, а если такой, что пьянки, да ворует, да грабит, то
такой не попадет туда. Над Богом…так говорит, тому, кто верующий да
отступит, кто эти дела все делает, то суд будет больше ему, чем еретику»317.
К сожалению, мы не можем выяснить источник эсхатологических
представлений Дорофея – вероятно, они носят синкретический характер и
заимствованы им из рассказов других старообрядцев и из тех «Божественных
книг», которые у него были (или есть). Сам Дорофей на вопрос о том, читал ли
он, к примеру, откровение Иоанна Богослова, ответил: «Это я не знаю, я таких
книг не встречал, я “Христовы страсти” встречал, как его казнили, как его все
предали, а таких я не читал»318. С одной стороны, он может просто не знать
названия тех книг Священного Писания, которые он читал – и тогда его
описание конца света («Солнце померкнет, звезды падут, а луна в кровь
превратится») можно было бы считать заимствованными из откровения Иоанна
Богослова: «и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь;
И звезды небесные пали на землю» (Отк. 6:12-13). С другой стороны, если бы
Дорофей прочитал эту книгу Священного писания по крайней мере до восьмой
главы, то для него решился бы вопрос о судьбе животных и планеты: «Первый
ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на
землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела…И умерла
третья часть одушевленных тварей, живущих в море» (Отк. 8:7-9). Вероятно,
Дорофей читал либо только часть этой книги, либо почерпнул указанные
эсхатологические идеи из других источников.
Согласно представлениям Дорофея, Бог предоставил человеку свободу

316
Там же.
317
Там же.
318
Там же.
85
выбора между адом и раем: «А Господом так сказано, он не хочет, чтоб
принудительно: “Выбирай, говорит, на произволение – или царство небесное,
или муку вечную и тьму кромешную”»319.
По мнению Дорофея, рай находится на земле: «А рай находится сейчас в
земной дали, в Африке, на реке Евфрате… И он находится, называется он
“земский рай”, земной»320. Представления Дорофея и рае не вполне
традиционны: он считает его настолько реальным, что подумывает о том, чтобы
написать письмо в телецентр «Останкино» с просьбой заказать телевизионный
сюжет о рае. Кроме того, его представления несут на себе отпечаток двоеверия.
Так, по его мнению, там обитает птица Алконост: «Живет там, сказано, птица
райская под названием Алконост. Когда она поет красиво, когда она, говорит,
спевается, сама про себя забывает. А кто услышит, как она поет, тот Богу душу
отдает, умирает»321. Согласно представлениям древних славян, Алконост –
мифическое создание, обитательница славянского рая – Ирия; «лик у нее
женский, тело же птичье, а голос сладок, как сама любовь»322. Считалось, что
услышавший пение Алконоста от восторга может забыть все на свете. Вне
всякого сомнения, данный мотив в рассказе Дорофея представляет собой
пример двоеверия, соединения славянских мифов с христианством.
Дорофей также описывает «дом царя Давыдова», который, по-видимому,
также находится в рае: «И еще есть, Дом царя Давыдова называется (и уже не
раз слышал то, что раньше говорили). Четыреста пятьдесят окон, и каждый
день открывается (это я давно слышал, только я не от единоверного, а от
другого слышал, их еретиками называют, что Богу не молится как мы,
еретиками называют) – тот говорит, два окна открываются поочередно, их
четыреста пятьдесят, два окна открываются, потом закрываются, на завтра
следующие два, и вот так ходят всё. Никого, говорит, из людей никого нет. И
вот хочешь посмотреть зайти туда, в этот дом, там охрана, стража стоит, не

319
Там же.
320
Там же.
321
Там же.
322
Грушко Е.А., Медведев Е.М. Русские легенды и предания. – М.: Изд-во Эксмо, 2006. – С. 14-15.
86
пустят тебя, если врешь, то не пустят тебя, они знают. Если врешь, то не пустят,
а если не врешь, то как зашел, говорят, то всё, оттуда не выходят. Шум-гам,
говорит, круглосуточно, и никого нет. Есть, говорит, такая полоса, или линия,
если, говорит, кого хочут избить, так на ту полосу забежал – всё, бросают. Я
говорю…с мамой разговаривал, я говорю: уже всё, бросают и уходят» 323.
Известный библейский сюжет об изгнании Адама и Евы из рая Дорофей
не ставит в вину женщинам, как это часто бывает. Примечательно, что он,
напротив, считает, что «женщин больше к Богу можно привести, чем
мужчин…Это я знаю, я вот говорил, приходилось, что я маме говорил, а она
мне говорила, что они мне [женщины] еще примером будут, приходилось мне
таких видеть людей. Они еще крепче, они, ну…доброе делают, вот такие люди,
и Бог приводит их ко спасению»324.
Описанные нами выше представления Дорофея о рае относятся к
«земскому раю», конкретному месту на земле. Сам же Бог, по мнению
Дорофея, обитает на седьмом небе, где находится Его Престол. Еще одно
представление – о «Царстве божием», – относится ко времени, последующему
за Страшным судом. Продолжая известный библейский мотив о богатом
человеке, верблюде и игольном ушке, Дорофей говорит о том, что богатые
могут спастись только посредством милостыни: «Вот что я скажу: если человек
с жадностью собирает имение, так, то он, сказано Божественным Законом,
горше пьяницы осудится. Пьянице, говорит, не на что пить, он отрезвляется, а
собирающий имение никогда не отрезвляется. Это Божьим Законом сказано,
вот. «Неудобно, говорит, верблюду во иглиное ухо пролезти, так и богатому в
Царство Небесное попасть». И так еще сказано: богатый спасается ради бедных
(ну, нищие называются), он дает нищему, он за него исполняет, за милостыню,
а милостыня его уже там… Ради, говорит, бедных, и богатые. Вот это сказано
Богом тоже»325. Милостыне Дорофей придает большое значение: «милостыню,

323
Стенограмма беседы с Д.И. Мешковым (с. Грибовка Архаринского района Амурской области, 17-19 марта
2006 г.) // Личный архив Е.А. Воронковой.
324
Там же.
325
Там же.
87
если, допустим, даст человек, если он неверующий такой, ему здесь Бог дает в
сто раз. Если, допустим, дал рубль, то он ему где-нибудь засчитает, сто рублей
он где-нибудь получит. А если кто-нибудь невидимо даст, так сказано: «одна
чтоб, правая, рука дала, левая не знала» – тайная милостыня считается, то оно
так сказано: «летит до самого седь… (вот видишь, небо? [показывает на небо]
Семь таких небес, и два века, что мы видим – сотая часть того, что есть)… и
летит эта милостыня до самого Престола сразу, до Божьего Престола, тайная.
Если дашь это. А если такие, кто верующий – ему здесь дается сто раз, и еще
там. Так сказано: «Радуйтесь, говорит, и веселитесь, яко мзда ваша много нá
небе»326.
Ад, согласно представлениям Дорофея, находится под землей, и в нем
обитают грешные души: «Ад, он находится под землей, так сказано. Там, скажу
еще, в этом…находятся грешные души, а которые праведные, ну христьяне,
которые все те, что находятся… Грешные еретические души, они находятся в
аде, в темноте, темно все время»327.
В ходе беседы Дорофей рассказал одну притчу, в которой повествуется о
том, как горько человеку в аду: «вот идет один богоугодный человек [???].
Видит – череп человека, заголовок, так написано: «Смерть грешника с горы
прилетает». Видит череп человека, он, говорит, его ткнул посохом, костылем
по-нашему: «О, человечек, кто есть еси и откуда?». А он ему отвечает: «Я,
говорит, был жрец, жрец, в то время, говорит, еретической церкви». И уже
потом …[???]…спрашивает его под конец: «А бывает ли вам в темноте,
говорит, отрада какая?». Он и говорит: «когда, говорит, христианы молятся за
своих, в пятницу вечером под субботу, тогда, говорит, и нам малый свет бывает
за их». А так, говорит, он спрашивает дальше, старец: «А хочешь, говорит,
покаяться, я, говорит, попрошу Господа, да воскресит тебя». А он, говорит,
спрашивает: «А скажи, говорит, мне, будет ли еще смерть?». – «Будет»,
говорит. «Тогда, говорит, не надо. Мне, говорит, еще и так горечь адская не

326
Там же.
327
Там же.
88
прошла». Семьдесят лет прошло, а горечь адская не прошла, вот»328.
Что касается ангелов и бесов, то, как считает Дорофей, и те, и другие –
бесплотны. На вопрос, где обитают ангелы – на небесах, с Богом, или в раю,
Дорофей ответил: «Вот этого я не скажу, но они везде»329. «Они [ангелы]
бесплотные. Они летают, я спрашивал. Только сдунешь, он уже там. Они
бесплотные»330. Ангелы помогают человеку, учат его добру. Бесы обитают не в
аду, а на земле, они витают возле человека и подстрекают его на дурные
поступки, но не вселяются в него: «Они не вселяются, они возле него, они,
сказано так, я слышал такое: человеку сорок лет, так возле него их сорок.
Смущают, если… то на убийство, или на воровство, или на грабеж там, или –
всяку пакость чтоб человек делал, учат их научают»331. Бороться с бесами
можно только молитвой и богоугодным поведением. Как считает Дорофей,
человек никак не может определить, что ему говорит ангел, а что – бес, поэтому
он должен всегда и во всем следовать «христианскому закону»332.
Интересно также рассмотреть соблюдение религиозных предписаний и
обрядов Дорофеем. Несмотря на то, что он не посещает общие молитвенные
собрания, он является одним из немногих старообрядцев в Грибовке, кто
неукоснительно соблюдает пост (в частности, он, в отличие от многих, не ест
растительного масла кроме как в субботу и воскресенье). Бывает, что он не ест
мяса, масла, рыбы даже не в пост. Кроме того, Дорофей, хотя и ведет
достаточно странный образ жизни, по свидетельству Лукерьи, всегда знает,
когда какой праздник, следит за календарем.
Остается неясным, соблюдает ли Дорофей запрет работать по
праздникам; с одной стороны, он вроде как ставит под сомнение необходимость
этого правила: «если воскресенье да праздник, я на своих, на верующих
говорил, если воскресенье да праздник, то грех поработать, а если раздражить

328
Там же.
329
Там же.
330
Там же.
331
Там же.
332
Там же.
89
человека, чтоб ходил и проклинал – это, говорю им, не грех?»333. С другой
стороны, он говорит, что Благовещение – «Праздник такой, что, говорит,
девица косы не плетет, птица гнезда не вьет, девица косы не плетет»334.
Что касается икон, Дорофей, по-видимому, не очень в них нуждается,
хотя и не отрицает: – «Была у меня маленькая, и есть еще Богородичная икона,
она деревянная, там, далеко стоит. Это была умершей хозяйки, так она стояла и
стоит. А так, у меня была маленькая, может, слышали, иконина – такие
маленькие, Николы-Чудотворца, его была. Утащили у меня, обворовали. А у
меня все ценное утащили, маму похоронили, так у меня все, все утащили»335.
При этом он признает, что молиться можно и без икон: «Можно
[уверенно]. На Восток. Можно. И притом, необязательно, говорил же вам,
необязательно стоять; мысленно даже»336. По-видимому, в особых случаях
Дорофей исполняет и полный ритуал – стелит специальное полотенце для
молитвы и т.д.: «А у нас так принято, у нас на коленках не стоят. Есть такое,
что ложится на землю, и вот там – подрушник называется, такая вот… или
платочек там, где постилать на могилках там, подрушник…[???]. И вот сядь да
земные поклоны, там семнадцать поклонов земных»337.
Жестких требований к молитве Дорофей не предъявляет – молиться, по
его мнению, можно «Хоть как, хоть с кем… Даже вот так, что я скажу: в любом
месте, в любое время, и не то, что говорить, или там стоять, так исполнять, а
даже мысленно. И, говорит, скажу еще, так сказано: «Прежде просите у Меня
Царства Небесного, остальное все дастся вам», вот»338.
Лукерья в беседе говорила о том, что Дорофей знает много молитв; сам
Дорофей на вопрос, какие он молитвы знает, ответил: «А какие там…оно есть в
уставчике, я тебе говорю, в уставчике какие, их исполняешь…[???]…. Исусову
молитву скажу: “Господи, Исусе, Сын Божий, помилуй меня, грешника” –

333
Там же.
334
Там же.
335
Там же.
336
Там же.
337
Там же.
338
Там же.
90
грешного или грешную, если женщина»339.
Дорофей упоминал о том, что спасти человека, даже если он не крещен в
веру, можно, если сорок раз в молитве упомянешь его имя. Кроме того,
Дорофей в ходе беседы признал, что часто молится «за всех», чтобы молитвой
спасти их: «А только то, что если Бога просить: “Помилуй их всех”, и все. Вот,
допустим, за весь мир, так не будешь говорить, что весь мир, а скажешь, вот,
допустим… Ну, скажу про себя, что, как Богом сказано, ну, я говорю, братьям,
людям…я говорю так, когда прошу за весь мир, так он же знает, начинаешь
когда: “Господи, помилуй весь мир, по Твоему Писанию, весь мир
человеческий, весь род человеческий, вот, по Твоему Писанию”. И начинаешь
тогда: “Господи, помилуй всех” – тогда не обязательно кланяться, бывает, что и
в это, оно в молитве кланяешься, так сколько поклонов, и начинаешь
перебирать, там пятьдесят поклонов, служба есть такая: “Господи, помилуй
всех, Господи, помилуй всех”. Богородице: “Богородице Дево радуйся,
обрадованная Мария, Господь с Тобою; благословенна Ты в женáх и
благословен плод чрева Твоего, яко родила еси Христа Спаса-Избáвителя,
душáм нашим”. Вот проговоришь, и опять: “Господи, помилуй, Господи,
помилуй”. А так – Исусову молитву… в любое время»340. Само содержание
обеих молитв совпадает с общепринятыми; только в молитве Богородице
вместо слова «обрадованная» употребляется «благословенная».
Дорофей, по-видимому, также соблюдает запрет не молиться за умерших
каждый день: «С пятницы на субботу, это в Великий Пост, а то каждый день
нельзя, за умерших нельзя молиться. Вот сегодня вечером только можно, да
завтра, ну, наверное, в воскресенье можно, до солнцезаката»341.
Таким образом, в целом Дорофей исполняет религиозные предписания и
обряды, но не всегда трактует их в общепринятом смысле. Иконы признает, но
не считает их необходимыми в молитве и духовной жизни. В молитве он делает
упор на «умную», или «Исусову молитву», которая отличается простотой и не

339
Там же.
340
Там же.
341
Там же.
91
требует выполнения каких-либо внешних действий (поклонов и т.д.). Наиболее
строго Дорофей соблюдает пост, считая это необходимым условием для
«верного христианина».
Известно, что многие юродивые имели пример для подражания – они
либо были учениками других юродивых, либо заимствовали определенные
схемы поведения из житий юродивых или из устных рассказов о них. В нашем
случае, как уже упоминалось выше, живой пример отсутствовал, изустные
предания – тоже, зато точно известно, что Дорофей хорошо знаком с житием
Андрея Юродивого и знает его почти дословно342. На вопрос, нравится ли ему
эта книга, Дорофей ответил положительно и прокомментировал: «Он Бога ради,
он у Бога просил, чтоб, чтобы уродливым был. Ну как сказать…он жил так…
Вот, скажу, как он жил. Он днем ходил, как… ну как сказать… как дураком
считают, а ночью он работал Богу, и ночью, и так может где… И деньги кто
даст ему, он бросал, бросает, и вроде чтоб не узнали его»343. Интересно, что в
2005 году, когда в Грибовку приехали филологи – студенты Амурского
государственного университета, которые после долгой беседы с ним оставили
ему деньги, сам Дорофей поступил так же, как и Андрей – не принял деньги,
побежал за ними и все вернул.
Дорофей почти дословно смог пересказать житие Андрея Юродивого: «А
он такой был… он у Бога был. Хорошим рабом был – раньше покупали рабов, –
хороший был, хозяйственный. А потом он взял, попросил у Господа, ради
Господа что-нибудь терпеть, что-нибудь такое…и был великий глас… А потом,
у него хозяин был. Так он увидел, что такое, везде пообъехал, чтобы вылечить
его. А потом ему сказали: “Нет, ничего, говорят, не получится, это ему óт
Бога”344. Семьдесят лет прожил…[???]… Полмесяца его… полмесяца зимой так
лежал, тело его, Господь приходит, Христос, и говорит: «Что, говорит, ты?» -
“Издыхаю”, говорит (ну, издыхаю – умираю, по-нашему), “Издыхаю”, говорит.

342
Заметим: многие из знаменитых юродивых, в том числе Андрей Цареградский, согласно их житиям,
подражали тем, о ком они прочли в книгах (см. Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 150).
343
Стенограмма беседы с Д.И. Мешковым (с. Грибовка Архаринского района Амурской области, 17-19 марта
2006 г.) // Личный архив Е.А. Воронковой.
344
Примечательно, что Лукерья в отношении Дорофея использует то же самое выражение: «óт Бога ему такое».
92
Вот полмесяца, две недели, лежал он, тело его в снегу зимой, а он у Господа
был там. Пришел оттуда, пришел оттуда…[???] встал и пошел»345.
Сравнив его пересказ с житием (в подробном переложении
И. Ковалевского), мы заметили, что Дорофей упустил из жития ряд эпизодов –
в основном это были описания чудес (видение с двумя ратями – светлой и
темной, видения демонов и ангелов, эпизод с «гробным татем», эпизод с
бесами, которые в образе эфиопов шли за Андреем, видение Богородицы). В
основном Дорофей в своем пересказе делал упор на биографические моменты и
на то, что Андрей принял на себя подвиг юродства ради Бога, терпел насмешки
и холод, за что и смог попасть к Богу. Возможно, такой упор на биографии и на
личном общении с Богом в рассказе Дорофея не случаен – по нашему мнению,
это означает, что для Дорофея именно эти моменты – то есть именно
индивидуальный, личностный характер юродства и непосредственный контакт
с Богом – более важны.
При этом Дорофей пересказал эпизод жития, в котором Андрей попадает
на небеса, к Богу, но не упомянул о том, что Андрей разговаривал с Господом и
«услышал из Его уст три слова, которых после никому не смог пересказать»346.
Примечательно, что в ходе проведения нашего первого исследования Дорофей
говорил о том, что каждого человека на небесах ждет подарок – причем он
знает какой, но об этом никому не скажет – люди сами узнают об этом, когда
попадут на небеса. В данном высказывании Дорофея, на наш взгляд,
проявляется его претензия на особые, доверительные отношения с Богом,
характерная для юродивых.
Стоит отметить, что, говоря об Андрее Юродивом, Дорофей никак не
выказал, что он сам как-то связан с подвигом юродства; даже при
непосредственном общении с ним это тоже неясно. Его речь достаточно
последовательна, он обладает хорошей памятью, несмотря на
семидесятилетний возраст, общителен и доброжелателен. Отсюда вопрос о его

345
Там же.
346
Ковалевский И. Юродство о Христе… С. 133.
93
умственных отклонениях, казалось бы, отпадает. В основном отклонения видны
в его образе жизни, поведении, отношениях с единоверцами и остальными
односельчанами. Здесь мы видим амбивалентность в поведении Дорофея,
которая, в апологетической православной литературе о юродстве
оправдывается словами Евагрия Схоластика: «Ибо как в них смешаны
противоположности, то благодать Божия, соединившая несмесимое, предметы
соединения снова разделяет так, что и жизнь и смерть, противоположности по
природе и действиям, обитают в них совместно… обе их жизни сплетены
между собою так, что пусть они вовсе оставили плоть, все продолжают жить и
сообщаются с живущими»347. По нашему мнению, эти две противоположности
– уход от мира и одновременная открытость миру, – присутствуют и в Дорофее,
что сближает его с раннехристианскими юродивыми.
Анализируя образ жизни и воззрения Дорофея Ивановича Мешкова, мы
пришли к следующим выводам:
- наиболее ярко сходство Дорофея с юродивыми проявляется в его образе
жизни: его внешний вид, условия жизни и поведение достаточно необычны и во
много схожи с поведением юродивых (жизнь среди мусора, отсутствие постели
и каких бы то ни было бытовых условий, нежелание стричь волосы и т.д.);
- страницы биографии, в частности, группа инвалидности, связанная с
психическим расстройством, также указывают на не вполне нормальное
функционирование его психики, что тоже, по всей видимости, характерно для
юродивых;
- в качестве причины указанных расстройств и отклонений можно
привести две версии: 1) употребление им сильнодействующего лекарственного
средства – пантокрина, которое при употреблении его в молодом возрасте и в
больших количествах вызывает умственные отклонения; 2) состояние сильного
страха, пережитое им во время прохождения через пороги на реке. Стоит
отметить, что первая версия требует дополнительного подтверждения, а вторая
является признанием самого Дорофея, а потому является для нас более

347
Там же. – С. 107-108.
94
предпочтительной. Кроме того, именно вторая версия сближает Дорофея с
юродивыми, поскольку переживание состояния сильного страха перед
обращением в юродство было характерно для многих известных юродивых;
- жизнь и воззрения Дорофея отличаются аскетизмом и глубокой
религиозностью, постоянным пребыванием в «ином мире»;
- проявленные Дорофеем в ходе беседы качества (доброжелательность,
способность логически мыслить, хорошая память, начитанность, знание
«Божественных книг» и др.), а также сведения о его успеваемости в школе
позволяют сделать вывод о том, что, несмотря на некоторые отклонения в
образе жизни и в поведении, Дорофей проявляет себя достаточно адекватно при
непосредственном общении с ним, а его умственные способности хорошо
развиты;
- характер отношений Дорофея с другими старообрядцами села Грибовка,
а именно: его отстраненность от них, непосещение общих молитвенных
собраний, нарушение принятых норм и особенно его желание приблизить своих
единоверцев к истинному, в его понимании, христианству (в чем видели свою
функцию юродивые) снова сближает его с таким видом подвижничества, как
юродство;
- то, что подобное поведение стало замечаться за Дорофеем в зрелом
возрасте, а также то, что его умственные способности в школе были расценены
выше средних, свидетельствуют о том, что оно не является проявлением
врожденного заболевания, а представляет собой результат особого пути
развития его сознания; отметим, что, как правило, юродивые становились
таковыми уже в сознательном возрасте, и многие из них при этом были
образованы;
- религиозные представления Дорофея пронизаны старообрядческими
идеями и носят на себе отпечаток двоеверия;
- важное место в религиозных представлениях Дорофея занимают
эсхатологические представления, убеждение в скором конце света;
- Дорофей придерживается не всех религиозных предписаний и обрядов,
95
хотя очень строго соблюдает пост; большее значение Дорофей придает не
внешней обрядности, а внутренней, подлинной религиозности.
В целом, несмотря на ряд специфических особенностей и деталей в
воззрениях и поведении Дорофея Ивановича Мешкова, являющихся
последствиями влияния современных факторов и социальной среды, в которой
он живет, мы считаем вполне правомерным и обоснованным соотнести
рассмотренный нами случай религиозности с феноменом юродства. Дорофей
Мешков своими внешностью, образом жизни, поведением сильно выделяется
как из старообрядческой среды села Грибовка, так и из среды других
односельчан. И те, и другие относятся к нему амбивалентно, со смесью
уважения, жалости и любопытства; старообрядцы с. Грибовка склонны
соотносить его поведение с юродством, данным «óт Бога». Сам Дорофей
признается, что в отношении единоверцев он видит свою функцию в том, чтобы
«обскабливать» их, т.е. приблизить их к истинно христианскому поведению,
что совпадает с той социальной функцией, которую брали на себя юродивые –
обличать мир, чтобы приблизить его к Христу. В отношении остальных
односельчан, т.е. тех, кто не является «духовными христианами», Дорофей
считает своим долгом молиться об их спасении, что тоже вполне совпадает с
классической моделью поведения юродивого.
Однако главные особенности образа жизни и поведения Дорофея,
сближающие его с юродивыми, – это отказ от общепринятых норм, системы
ценностей и благ цивилизации и полная сосредоточенность на своем
внутреннем, духовном мире. Это постоянное пребывание в другом,
мифологическом измерении («мире ином») и глубокая погруженность в
размышления над вопросами веры. Это религиозно-нравственный ригоризм,
т.е. стремление вести максимально добродетельную жизнь и посвящение всего
себя молитве и служению Богу. Это крайнее, порой доходящее до абсурда
самоотречение, презрение к радостям и ценностям земного мира, а также
полная преданность Богу, в которых, наверное, и заключается сущность
юродства. С другой стороны, исходя из результатов проведенных полевых
96
исследований, можно сказать, что агрессивность, провокативность поведения и
эпатаж юродивого не являются центральными чертами юродства.
На наш взгляд, именно эта крайность в следовании христианским
идеалам заставляет окружающих (даже столь богобоязненных старообрядцев,
которым юродство должно быть особенно близко) неоднозначно воспринимать
юродивых: эта черта одновременно и привлекает, и отпугивает их, ведь в глазах
«мира сего» она выглядит безумием, не подчиняется законам формальной
логики. Внутренняя же логика поведения юродивого почти всегда остается
скрытой от посторонних глаз.
Итак, мы рассмотрели краткую историю византийского и русского
юродства, а также пример современного русского юродивого. Однако
христианское юродство не ограничивается православной традицией –
встречается оно также и в католицизме.
§3. Юродство в католической традиции
Многие исследователи сходятся во мнении, что на католическом Западе
юродство в чистом виде отсутствовало. Так, Г.П. Федотов утверждает:
«Известно, что католический Запад не знал юродства»348. О том же говорит и
А.М. Панченко, хотя и приводит в качестве примера католического юродивого
Франциска Ассизского349. Многочисленные примеры схожего с юродством
поведения западных подвижников приводит в своих работах С.А. Иванов,
который, тем не менее, почти все эти случаи отличает от юродства350.
Все же, многие элементы юродского поведения встречаются в житиях
западных святых, в народных легендах, жизни отдельных личностей351.
Рассмотрим эти примеры подробнее.

348
Федотов Г.П. Святые Древней Руси… С. 252.
349
Панченко А.М. Смех как зрелище… С. 72.
350
Иванов С.А. Византийское юродство… С. 172-178; Он же. Блаженные похабы… С. 345-369.
351
Такого же мнения придерживались многие западные исследователи – например уже упоминаемые нами
И. Гаглиарди, Г.Т. Пек, Л. Луцатти, Д. Совард и др. См.: Gagliardi I. Giovanni Colombini e la «bridata de povari».
Padre spirituali e figlie devote a Siena alla fine del Trecendo // Annali dell’ Instituto storico italo-germanico in Trento.
V. 24. – 1988; Peck G.T. The Fool of God. Jacopone di Todi. – Alabama, 1980; Gagliardi I. Pazzi per Christo. Sants
follia e mistica della Groce in Italia central (secoli XIII-XIV). – Siena, 1997; Luzzati Lagana F. Catechesi e spiritualitá
nella vita di s. Nilo di Rossano: Donne, ebrei e «santa follia» // Quaderni storici. N.S.V. 93. 1996. №3; Saward, John.
Perfect Fools. Folly for Christ's Sake in Catholic and Orthodox Spirituality. – Oxford University Press, 1980. – 264 p.
97
 Элементы юродства обнаруживаются в западноевропейской смеховой
культуре. Так, А.М. Панченко проводит параллель между юродством и
европейским институтом шутов; шуты, как и юродивые, в форме шуток
обличали власти, им также приписывался дар пророчества и право
неприкосновенности (если не считать слабых побоев, которым они иногда
подвергались). Однако в случае института шутовства отсутствует необходимый
для юродства фактор – религиозная мотивация подвижника.
Что касается религиозно-мотивированных аналогов юродства в Западной
Европе и, в частности, собственно в католической традиции, то стоит отметить,
что многом наличие элементов юродства в католическом мире было обусловлено
влиянием Византии до разделения церквей. Как известно, греческие жития
переводились на латынь, среди них были и жития юродивых – так, к примеру,
«история первой византийской святой этого рода, Исидоры, была не только
переведена, но и подвергалась целому ряду художественных переработок, в
прозе и стихах, по-латыни и по-французски»352. В результате многие мотивы из
житий византийских юродивых были заимствованы западными авторами и
переосмыслены в житиях католических святых.
Одним из примеров близкого византийскому юродству подвижничества в
католичестве является жизнь Франциска Ассизского, заявлявшего, что
«Господь захотел, чтобы я был этаким новым дураком… в этом мире»353.
Наиболее ярко это проявляется в притче о совершенной радости, в заключении
которой он говорит другому монаху, что совершенная радость заключается в
терпеливом снесении побоев и унижения: «Превыше всех милостей и даров
духа святого, которые Христос уделил друзьям своим, одно – побеждать себя
самого и добровольно, из любви к Христу, переносить муки, обиды, поношения
и лишения. Ведь из всех других даров божиих мы ни одним не можем
похвалиться, ибо они не паши, но божии»354.
В жизнеописании Франциска Ассизского находим его слова, объясняющие

352
Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 333-353.
353
Там же.
354
Панченко А.М. Смех как зрелище… С. 89.
98
его поведение и понимание им своей высшей задачи в духе посланий Павла, на
которые опирались юродивые восточной церкви: «Хочешь знать, почему все
идут за мной? Потому что очи Бога Всевышнего не увидели среди грешников
более низкого, более недостойного, более грешного, чем я, и для свершения тех
чудесных деяний, которые он замыслил совершить, Он выбрал именно меня,
дабы смутилась знатность, величие, сила, красота и мудрость мира и дабы знали
люди, что всякая добродетель и всякое благо от Него, а не от твари»355.
C.А. Иванов отмечает, что практически единственный обнаруженный
чистый случай западного юродства – это житие св. Ульфии Девы (VIII в.),
которая «изображала помешательство рассудка… дабы хоть этим вызывающим
насмешки лицедейством… обезобразить по возможности свою красоту и
отвратить от себя тех, кто испытывал к ней плотское вожделение»356. Любопытно
при этом, что активное и провокационное поведение святой Ульфии агиограф
объясняет оборонительными мотивами, в духе зачаточных форм византийского
юродства. Кроме того, элементы юродства заметны в поведении такого святого,
как св. Ромуальд (X в.)357.
Достаточно близко подошел к юродству итальянский святой Джованни
Коломбини (1300-1367), который, «будучи выше всего преходящего, протянул
руку к вещам странным и необычным… которые подсказывал ему
действовавший внутри него дух»358.
Также можно охарактеризовать как близкое юродству житие Иоанна да
Део: святой жил в Гранаде: однажды он «сошел с ума», вырвал себе бороду,
волосы и брови; с прыжками и выкриками учинил погром в собственной хижине,
потом сорвал с себя одежду. С бессвязными криками бегал святой по городу,
преследуемый насмешками и градом камней. Он закапывался в кучу мусора,
опускал лицо в лужу, каялся во всех грехах, какие приходили ему на память.
Иоанна поместили в Королевскую больницу, где он стал протестовать против

355
Святой Франциск Ассизский. Жизнеописание // Подвижники. Избранные жизнеописания и труды. – Самара:
«Агни». – 1998. – 340 с.
356
Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 333-353.
357
Там же.
358
Там же.
99
издевательств над больными359.
С.А. Иванов подчеркивает, что католического «юродивого» отличает от
его восточных собратьев созидательная деятельность и социальный пафос: так,
Джованни Коломбини проповедовал (что не характерно для православного
юродства), Иоанна да Део протестовал против жестокого обращения с
больными в больнице, куда его поместили, и даже пытался создать госпиталь и
т.д. «Юродивый же по определению не может ничего создать в сфере
социального», – отмечает С.А. Иванов360.
Кроме того, как пишет С.А. Иванов, отличительным моментом в житиях
католических «юродивых» является мотив ухода из этого подвига, а не прихода
в него; к тому же, мотив, на основе которого католический подвижник начинает
юродствовать, чаще всего сводится к покаянию в собственных грехах, в то
время как в Византии мотивом было стремление к духовному совершенству.
В.Н. Назаров в качестве отличия западного юродства от восточного
приводит следующий аргумент: «юродивый» западноевропейского образца
ставит «аскетическое радование жизни» на место «аскетического попрания
тщеславия», а «рассмешение мира» – на место «посмеяния миру»361.
В.М. Живов и С.А. Иванов полагают, что все различия между западным и
восточным типами юродства обусловлены «различиями в понимании святости,
смирения, покаяния, социальных параметров аскезы»362.
Таким образом, юродство в его классической форме возникло в IV в.
Византии, где оно оформилось как особый тип христианского подвижничества
и откуда позже перешло на Русь вместе с ее христианизацией. Именно на Руси
юродство развернулось, приобрело почти массовый характер, стало весьма
почитаемым церковью и народом, что послужило поводом многим
исследователям называть юродство «русским национальным феноменом».
Однако, как было показано выше, примеры, весьма схожие с юродством,

359
Там же.
360
Там же.
361
Назаров В.Н. Юродство. 2003. http://jurodstvo.upelsinka.com (11.11.2005).
362
Живов В.М. Рецензия на книгу С.А. Иванова «Византийское юродство между Западом и Востоком» // НТВ
[Офиц. сайт]. 2003. http://www.ntv.ru (10.11.2005).
100
встречаются не только363 в православной, но и католической традиции. На
основании сравнения этих примеров можно выделить основные общие для
всего христианского юродства черты.
§4. Основные черты христианского юродства
В связи с различием в подходах к пониманию юродства, исследователи
выделяют разные черты христианского юродства в качестве основных, что
проявляется в определениях, даваемых ими этому феномену: так,
А.М. Панченко подчеркивает зрелищность и парадоксальность юродства,
А.С. Иванов – его «провокативность» и «странность», заключающуюся в
видимом попрании даже христианских добродетелей364, Г.П. Федотов –
пророчествования и служение миру, О.В. Гладкова – нравственную функцию
юродства и т.д.
Некоторые исследователи пытались классифицировать основные черты
юродства. В частности, Г.П. Федотов выделял в юродстве следующие черты:
1. Аскетическое попрание тщеславия (в этом смысле, отмечает Федотов,
юродство есть притворное безумие или безнравственность с целью поношения
от людей).
2. Выявление противоречия между глубокой христианской правдой и
поверхностным здравым смыслом и моральным законом с целью посмеяния
миру.
3. Служение миру в своеобразной проповеди, которая совершается не
словом и не делом, а силой Духа, духовной властью личности, нередко
облеченной пророчеством365.
Далее Г.П. Федотов отмечает, что «лишь первая и третья сторона
юродства являются подвигом, служением, трудничеством, имеют духовно-

363
Отметим, что черты юродства можно обнаружить даже в протестантизме – например, некоторые
исследователи находят их в русском баптизме (см. Прохоров К. «Монашествующие» и Христа ради юродивые в
русском баптизме. Часть 1. / Доклад на конференции Конференция «105 лет легализации русского баптизма»
(10 апреля 2011 г.) // Портал Credo.ru). Черты юродства можно проследить и в евангелической традиции США
(см. Frank Shaeffer. Crazy for God: How I Grew Up as One of the Elect, Helped Found the Religious Right, and Lived
to Take All (or Almost All) of It Back, 2007).
364
Такие качества, как смиренномудрие, отказ от тщеславия, послушание, согласно С.А. Иванову, не являются
монополией юродства – даже наоборот. (См.: Иванов С.А. Византийское юродство… С. 37.)
365
Федотов Г.П. Святые древней Руси… С. 244-245.
101
практический смысл. Вторая служит непосредственным выражением
религиозной потребности»366.
О.В. Гладкова выделяет следующие черты канонического юродства,
являющиеся, по ее мнению, одновременно необходимыми элементами аскезы:
- пренебрежение и отказ от обычного человеческого ума;
- наряду с этим способность видеть особые связи между явлениями и
предметами, не различаемые окружающими юродивого людьми, «особая
логика» юродивого, на самом деле связывающая мир «горний» и мир
«дольный»; дар прозорливости и пророчества;
- юродство и кощунство, «безобразия» юродивого («провокация», по
терминологии С.А. Иванова, «соблазн», по выражению В.М.Живова);
- побои и гонение от людей вследствие непонимания ими истинной
сущности происходящего, то есть вследствие «неразумия» людей;
- принципиальная публичность жизни и в то же время сокрытие подвига
до самой смерти;
- невидимость во время молитвы или «скрытая молитва»367.
Как уже было отмечено выше, исследователи выводят различные черты
христианского юродства, совпадение которых между собой часто обусловлено
личными мировоззренческими позициями. Попробуем суммировать
представления о юродстве и приведем обычно выделяемые исследователями
черты классического юродства в том порядке, который, на наш взгляд,
соответствует их степени важности:
Добровольное безумие – наиболее верный признак юродства, его
неотъемлемое качество, выражающее сущность юродства. Добровольное
безумие – основа внешней и внутренней жизни юродивого, основной метод,
применяемый им для достижения духовного совершенства. Для нас важно
безумие именно как результат волевого акта, в отличие от безумия
врожденного (т.е. природного юродства).

366
Там же. – С. 245.
367
Гладкова О.В. Указ. соч. – С. 86.
102
 Парадоксальность – на наш взгляд, именно парадоксальность юродства
является его основным свойством, его сущностью. Юродство сочетает в себе массу
противоречий: крайний индивидуализм и замкнутость подвижника сочетается в
нем с самоотверженным служением миру; беспрестанное поругание миру
сопровождается любовью к нему; юродивого считают святым – и при этом мучают
его; сам юродивый целью имеет не только свое спасение, но и спасение других
людей, причем путь к добродетели пролегает через полное отрицание добродетели.
В некотором смысле парадоксальность является для юродства самоцелью: она
притягивает внимание людей, заставляет их задуматься, отвлекает от мирской
суеты, выполняя, таким образом, цель юродства.
Добровольное страдание – это качество упоминается практически во всех
житиях канонических юродивых; часто страдание, переносимое подвижником
смиренно, безмолвно и даже «с высшим наслаждением», является результатом
провокации со стороны юродивого; целью добровольного страдания, с одной
стороны, является попрание гордыни и умерщвление плоти, а с другой –
уподобление Христу в Его Крестном пути.
Аскеза – это необходимое качество, свойство юродства, без которого оно
превратилось бы в светский нигилизм или гедонизм. Способность спокойно
переносить холод, обходиться без крова и еды, смирять плотские искушения
отличает настоящего юродивого от лжеюродивого. Причем, если всякий юродивый
должен быть аскетом, то не каждый аскет может быть юродивым.
Утаивание своей святости – основной мотив юродства. Христианскими
авторами утаивание юродивым своей святости объясняется его боязнью стать
популярным в народе и впасть в тщеславие. По нашему мнению, в данном случае
юродивым движет несколько иной мотив: он не столько боится впасть в тщеславие
(учитывая уровень его подвижничества, это становится не столь трудным), сколько
стремится остаться в положении юродивого. Ведь целью юродства является не
слава святого, а постоянное пребывание в страдании и унижении как уподобление
Христу: если же юродивый еще при жизни прослывет святым, то его перестанут
поносить и смысл его подвига будет утерян. Юродивый встает на путь юродства
103
для борьбы с самим собой, а не для снискания славы, поэтому стремится
опровергнуть всяческие домыслы о его святости.
Надмирность – юродивыми обычно считались люди, которые становились
однажды (или с детства были) «не от мира сего». Незаинтересованность целями
мира сего, возвышение над мирскими страстями, несоблюдение мирской этики и
этикета были основными задачами юродивых на их пути к духовному
совершенству – не зря в агиографической литературе юродивого часто сравнивают
с ангелом.
Одиночество – как правило, все юродивые были людьми одинокими, лишь
изредка в житиях упоминается о «друзьях» юродивого, которым он открывает
истинные мотивы своего поведения. Возможно, включение в жития подобных
эпизодов является нарративным ходом, имеющим целью толкование непонятных
моментов в поведении юродивого или оправдание его поведения.
Протест и антисоциальная направленность – облик юродивого, его образ
жизни и сам феномен юродства есть протест «законам мира сего», причем этот
протест может быть как активным – в форме обличений, поруганий, так и
пассивным – посредством одного своего существования, специфического образа
жизни.
Пророчества – для канонического образа юродивого дар прорицания
является, наряду с нетленностью мощей, одним из основных критериев
определения святости юродивого. Дар прорицания и прозорливость,
приписываемые многим юродивым, можно объяснить тем, что при смещении
системы ориентации, в частности, при отказе от мирской мудрости, юродивому
открываются другие стороны сознания, обостряется его интуиция, меняется
мировосприятие, а потому он видит все в ином свете, нежели обычные люди. Стоит
отметить, что часто прорицания юродивых носили эсхатологический характер.
Провокативность – провокация является одним из основных черт юродства,
но трактовать ее можно по-разному. С одной стороны, она, как и парадоксальность,
может рассматриваться как способ воздействия на окружающих с целью их
спасения. С другой стороны, провокативность юродивого направлена на получение
104
им побоев и унижений – в этом смысле она является способом личного спасения
путем преодоления страдания и борьбы с собственным тщеславием.
Зрелищность – качество, присущее юродству с «социальным уклоном», в
сочетании с провокативностью оно представляет собой служение миру.
Зрелищность юродства представляет собой нечто похожее на игру актера, на
маскарад или «комическую драму»; она предполагает ответную реакцию зрителей
и развивается по всем законам шоу.
Постоянная борьба – является ли пребывание в подвиге юродства неким
константным состоянием, достигнутым раз и навсегда, подобно просветлению, или
же оно является постоянной, динамичной внутренней борьбой? Многие примеры из
житий свидетельствуют о том, что юродивые (например, Симеон Эмесский и
протопоп Аввакум, в поведении которого также порой проявлялись черты
юродивого) испытывали искушения, но были примеры и полного безразличия к
мирским страстям. Исходя из этого, по нашему мнению, можно выделить
юродство как цель и юродство как состояние.
Служение миру – на наш взгляд, эта функция юродивых, особенно ярко (в
форме обличений) проявившаяся на Руси, изначально носила второстепенный
характер, лишь позже став агиографическим основанием подвига юродства. Так,
отказ от мирской мудрости, провокационное поведение юродивых часто трактуется
христианскими авторами как способ указать людям на их малодушие и удаленность
от «мира горнего». По нашему мнению, такое поведение носит скорее
индивидуалистичный характер и целью своей имеет не служение миру, а
собственное духовное совершенство, победу над своими греховными помыслами.
Двойная жизнь – как свидетельствует большинство житий, наедине с собой
юродивый не юродствует; он тайно молится по ночам, беседует с друзьями, если
таковые имеются, открывает им свою святость. Учитывая, что юродство не всегда
предполагает зрелищность (например, в случаях, когда юродство граничит с
сумасшествием или святостью), мы полагаем, что были юродивые, не ведущие
«двойной жизни».
Помимо уже названных черт, можно перечислить качества, которые, по
105
нашему мнению, второстепенны и спорны: это этикетность юродства, его
антиклерикализм, антирутинность (т.е. презрение ко всякому мещанству), близость
к народу, обличение властей, жестокость по отношению к нищим и
безнравственность, особенности языка и консерватизм в вопросах веры. Эти черты,
на наш взгляд, не являются неотъемлемыми качествами юродства и часто носят
ситуативный характер.
Мы привели здесь основные черты классического юродства,
характеризующие, на наш взгляд, его сущность и содержание. При выделении этих
черт упор ставился на особенностях юродства как феномена, а не на его
каноничности, поэтому черты эти в основном носят внутриличностный, а не
социальный характер. Кроме того, стоит отметить, что приведенные
характеристики юродства более соответствуют византийскому, а не русскому
юродству, так как в них почти игнорируется понимание юродства как социального
служения. Мы считаем это вполне закономерным, поскольку православная форма
юродства зародилась как раз в Византии и первоначально развивалась стихийно,
без влияния уже заданного канона, что, на наш взгляд, позволяет выделить в нем
юродство как чистый феноменологический тип.
Суммируя те особенности, которые были отмечены выше, можно дать
следующее определение классического (христианского) юродства: это особый вид
подвижничества, заключающийся в добровольном наложении на себя видимости
безумия с целью посмеяния миру и обличения властей, борьбы с собственной
гордостью и подражания Христу, проявления различия между мирским разумом и
«разумом Христовым» в форме крайней аскезы, провокативного поведения и
попрания принятых в обществе норм и ценностей.
Подчеркнем, что данное определение юродства применимо лишь к юродству
в его классическом понимании – то есть юродству, явленному в христианской
традиции, тогда как сам феномен юродства представляется нам гораздо более
широким явлением, примеры которого можно найти в различных мировых
религиозных традициях.

106
 Глава 3. Примеры, психологическая интерпретация и основные
черты юродства как транскультурного религиозного феномена

Как уже отмечалось выше, явления, аналогичные юродству, наблюдаются

не только в христианстве, но и в других религиозных традициях. Так,
демонстративная близость монарха и юродивых, особенно характерная для
русского юродства, существовала еще в Древнем Египте – первый известный
нам шут, несомненно, обладающий некоторыми чертами юродства, жил при
фараоне Пепи I368.
Явление, весьма схожее с христианским юродством, можно найти и в
иудаизме; А.С. Иванов называет его «раввинистическим юродством»369.
Исследователь отмечает, что следы юродства можно обнаружить еще в
Палестинском Талмуде, поэтому есть основания считать, что упоминания о нем
являются более ранними, чем в христианстве. В древнейших еврейских
легендах о «тайных слугах Господа» встречается повествование о тайном
праведнике Пентакаке (в переводе с греческого – «пять несчастий»), чье
поведение очень напоминает будущих византийских юродивых, но, в отличие
от канонического юродивого, он не проявляет какой-либо агрессии по
отношению к миру370. Более близки к византийским юродивым легенды из
корпуса «Сэфер Хасидим» (XII – XIII вв.): в них уже появляется момент
самоуничижения и балансирования на грани греха371.
Кроме того, идеи юродства прослеживаются в античном мире (кинизм), в
индийской (буддизм, пашупата и др.) и в исламской культуре (маламатийя), в
китайских религиозных традициях (чань-буддизм, даосизм, конфуцианство), в
институте священных клоунов в культурах Африки372 и Северной Америки373, в
шаманизме и других религиозно-культурных традициях.
В данной главе, основываясь на сопоставлении примеров, почерпнутых
368
Панченко А.М. Смех как зрелище… С. 138.
369
Иванов С.А. Блаженные похабы…
370
Там же.
371
Там же.
372
См. Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 15.
373
Там же. См. также: Steward J.H. The Clown in Native North America. – New-York, London, 1991.
107
из различных религиозных традиций, с конкретными фактами из житий
юродивых и теми характерными чертами юродства, выделенными нами выше,
мы попытаемся показать, что черты, характерные для классического,
христианского юродства, обнаруживаются и во многих нехристианских
культурах.
§1. Примеры юродства за пределами христианской традиции
1.1 Кинизм как античный вариант юродства
О сходствах юродства и кинизма упоминали некоторые отечественные374 и
зарубежные375 исследователи, однако подробной сравнительной характеристики
юродства в научной литературе мы не нашли.
Кинизм, традиционно относимый к малым сократическим школам,
образовался в конце V в. до н.э. в Древней Греции. Согласно одной из версий о
возникновении названия кинической школы, она берет свое имя от греческого
«κυνικoς», что означает «собачий». Собачьей философией называли философию
киников, намекая на их упрощенный образ жизни и поведение. Киники и сами
отождествляли себя с собаками: основатель школы Антисфен называл себя
Обычным Псом и считал, что жить следует «подобно собаке», то есть, сочетая в
себе простоту жизни, следование собственной природе и презрение к
условностям376.
Примечательно, что собака – символ кинизма, – в культуре православной
Руси символизировала юродство, отчуждение, а в западноевропейской культуре
– унижение. Образ собаки часто встречается в житиях. Так, Симеон Эмесский377
однажды нашел дохлую собаку, «снял с себя веревочный пояс и, привязав его к
лапе, побежал, волоча собаку за собой, и вошел в город через ворота». Андрей
Цареградский, готовясь спать, всегда искал место, где лежали бродячие псы, и

374
Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 27-29; Панченко А.М. Смех как зрелище… С. 130-138; Аверинцев С.
Культура Византии. IV – первая половина VII вв. – М., 1984. – С. 288.
375
См.: Krueger D. Symeon the Holy Fool. Leontius’ Life and and the Late Antique City. – Berkeley, 1996; Largier N.
Diogenes der Kyniker… pp. 375-377.
376
Нахов И.М. Философия кинизма / отв. ред. д.ф.н. М.Ф. Овсянников. – М.: Наука, 1982. – С. 42.
377
Д. Крюгер отмечает, что житие Симеона Эмесского было написано Леонтием на основе как фантазия о
христианском Диогене: «Леонтий привлек Диогена, чтобы оправдать Симеона» См. Krueger D. Symeon the Holy
Fool… p. 105. (Цит по.: Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 106. Сам С.А. Иванов не согласен с такой точкой
зрения).
108
спал вместе с ними: «Пес со псы наспал ся еси», – говорил он утром378.
Помимо общего символа, киников и юродивых типологически связывает
сходный образ жизни. И те и другие старались максимально ограничить свои
потребности и желания, а также не занимались каким-либо постоянным трудом.
Намеренно отказавшись от какого-то ни было постоянного жилья, и киники и
юродивые считали своим домом весь мир. Зачастую юродивые находили
ночлег среди мусора, возможно, следуя строкам из первого послания Павла к
коринфянам: «мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне»
(1Кор. 4:11-13). Один из главных представителей кинизма, Диоген Синопский,
долгое время жил в выброшенной глиняной бочке, пифосе. Киники часто
останавливались на ночлег в храмах, не считая это святотатством, а многие
юродивые, как известно, жили на паперти.
Что касается внешнего облика, то и здесь между киниками и юродивыми
можно проследить определенное сходство. Известно, что многие из юродивых
обладали физическими недостатками, а Кратет был горбуном. И те, и другие с
пренебрежением относились к своей внешности, ходили в разорванных
одеждах, причем для юродивых было характерно специально рвать новую
одежду, которую дарили им люди, а Антисфен, например, выставлял напоказ
дыру в своем плаще379. Как правило, мнимо безумные ходили в одной и той же
одежде зимой и летом, или же, как Диоген, летом носил теплую одежду, а
зимой – летнюю.
Часто киники и юродивые ходили и вовсе нагие: Симеон Юродивый
ходил голым по базару, а юродивый-исихаст Савва Новый, удалившись от
спутников, «совлекшись всех одежд телесных, даже до покрывавшего тело
хитона ... так является на остров ... И вот начинает он обходить ... города и села
с непокрытой головой, босой и совершенно обнаженный»380. Диоген однажды
голый стоял под дождем, а проходящие мимо люди жалели его. Женщина-

378
Панченко А.М. Смех как зрелище… С. 130-138.
379
Диоген Лаэртий. О жизни учениях и изречениях знаменитых философов / Общая ред. и вступительная
статья А.Ф. Лосева. – М.: Мысль, 1979. – 620 с. (6:8)
380
Панченко А.М. Смех как зрелище… С. 92.
109
киник Гиппархия не стыдилась своей наготы и «не показала ни смущения, ни
женского стыда», когда Феодор, однажды, не нашедшись ничего ей возразить,
только разодрал на ней плащ381.
И юродивым Христа ради, и представителям кинической школы было
свойственно босоножие: Диоген Синопский «босыми ногами… ходил по
снегу», подобно многим русским юродивым.
Бесспорное сходство проявляется и в поведении «безумных Христа ради»
и представителей кинизма: прежде всего, оно театрально, исполнено жеста. Все
поступки, слова и юродивых, и киников имеют своей целью заинтриговать
зрителя, шокировать его. И те, и другие стремились как можно больше времени
находиться в публичные местах, на площадях, рынках. Так Диоген Синопский
совершал публично «и дела Деметры, и дела Афродиты»382. Подобные
поступки были довольно характерны для киников, которые всяческими
способами старались избавить себя от чувства стыда. Юродивые вели себя не
менее странно: юродивый «то… представлялся хромым, то бежал вприпрыжку,
то ползал на гузне своем, то подставлял спешащему подножку и валил его с
ног, то в новолуние глядел на небо, и падал, и дрыгал ногами»383.
Стремление к самоуничижению было одной из основных черт как
юродивых, так и киников: посредством унижения они боролись со своим
тщеславием – киники при этом достигали состояния гармонии, а юродивые
приближались тем самым к Богу. Так, приучая себя терпеть поношения, Кратет
часто заводил ссоры с блудницами. Диоген же, чтобы привыкнуть к отказам,
просил подаяния у статуй.
С другой стороны, поведение мнимых безумных зачастую было
жестоким. Ярким примером тому служит Василий Блаженный. Однажды
Василий умертвил одного из мошенников, накрыв его лисьей шубой – так он
наказал беднягу за обман. В другом эпизоде из жизни этого юродивого он
ослепляет смеющихся над ним девушек. Не менее жестоким выглядит поступок

381
Диоген Лаэртий. О жизни… 6:97
382
Там же… 6:69
383
Панченко А.М. Смех как зрелище… С. 82.
110
Симона Юрьевецкого, который, вместо того, чтобы помочь попу вытащить
застрявшую у него в горле кость, просто придушил его384. Жестокость же
киников в основном проявлялась в их довольно злобных высмеиваниях
людских пороков. Часто киники, как и юродивые, наказывали людей за какие-
либо поступки. Так Диоген однажды, «желая наказать человека, который,
уронив хлеб, постеснялся его поднять, привязал ему горшок на шею и поволок
через Керамик»385.
Но, несмотря на это, основным движущим мотивом в поведении
юродивых и киников является любовь к людям. В православии неоспоримым
считается, что юродивые совершают свой подвиг из любви к людям: «Ради
Христа и своих ближних они отрешались не только от мира,… но и от всего
лучшего, что есть в природе человека»386. Согласно Плутарху, киник Кратет
«врачевал души отверженных, униженных и оскорбленных. В любом доме,
нежданный и незваный, он был желанным и дорогим гостем. В народе его
прозвали «открывателем дверей» и «добрым демоном»387.
Характерной чертой и юродивых, и киников является постоянное
обличение ими «ложного мудрствования». Киники отрицали любую науку,
считая, что она только мешает истинному знанию. Однажды некий Гегесий
попросил Диогена почитать что-нибудь из его сочинений, на что Диоген
ответил ему: «Дурак ты, Гегесий, нарисованным фигам ты предпочитаешь
настоящие, а живого урока не замечаешь»388. У юродивых эта традиция
обусловлена словами Писания: «Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но
земная, душевная, бесовская» (Иак. 3:15), «Ибо мудрость мира сего есть
безумие пред Богом» (1Кор. 3:19). Главное, чем грозит мирская мудрость –
превозношение и тщеславие, мешающее познанию Божественной мудрости.
При этом и те, и другие зачастую были людьми достаточно
образованными. Киники оставили после себя довольно большое количество

384
Там же. – С. 125.
385
Диоген Лаэртий. О жизни… 6:35
386
Ковалевский И. Юродство о Христе… С. 2.
387
Нахов И.М. Философия кинизма… С. 66.
388
Диоген Лаэртий. О жизни… 6:48
111
сочинений, которые в большинстве своем не сохранились. Среди юродивых
известен своей образованностью Авраамий: оставив подвиг юродства, он взялся
за перо и начал работать над сборником «Христианоопасный щит веры»389.
Что же касается религии, то и для киников и для юродивых характерно
отрицательное отношение к храмовой обрядности и внешней религиозности.
Киники выражали сильную нетерпимость к традиционным культам, гаданиям,
жертвоприношениям, мистицизму, не признавали никакой святости за
изображениями богов и храмами. Диоген даже подарил в храм Асклепия
кулачного бойца, чтобы он подбегал и колотил тех, кто падает ниц перед богом.
Он же бросил в огонь статуэтку своего «святого» патрона Геракла и не считал
святотатством унести что-нибудь их храма. Тем не менее, киники не были
атеистами, они учили, что все наполнено Богом. Согласно Антисфену, «по
установленному обычаю существует много богов, но по природе один». И еще:
«Бога нельзя узреть глазами, и он ни на что не похож; поэтому никто не может
узнать его по изображению»390. Немаловажен тот факт, что своей философией
они, так или иначе, стремились уподобиться этому Богу, которого в какой-то
степени отождествляли с природой. Ограничивая свои потребности, они
«становились сродни богам, которым, как известно, свойственно не нуждаться
ни в чем»391.
Юродивые, хотя и часто жили на паперти, также не проявляли особого
уважения к церкви, даже наоборот. Они часто приходили в храм во время
службы и творили там всяческие бесчинства: так, однажды Симеон юродивый
принес на литургию в церковь орехи, гасил ими свечи и кидался в женщин;
кроме того, он не соблюдал (как и большинство юродивых) поста и
демонстративно ел мясо в Великий Пост392.
Интересно, что и юродивые, и киники избегали уважения и одобрения
общества, бежали от похвалы. Когда Антисфену сказали, что его многие

389
Панченко А.М. Смех как зрелище… С. 74.
390
Нахов И.М. Философия кинизма… С. 95.
391
Там же… С. 95.
392
Ковалевский И. Юродство о Христе… С. 3.
112
хвалят, то он спросил: «Что же я сделал дурного?»393. Юродивые стремились
всячески опровергнуть любое положительное мнение о себе, избегали
почитания их за святых.
И для юродивых, и для киников характерно пренебрежительное и даже
презрительное отношение ко всему бытовому, рутинному, стяжательному. Так,
киники призывали отказаться от материальных благ, богатства, славы,
удовольствия, то есть всего того, что киники называли «дымом», «чадом»394. По
словам Кратета, «не имея ни гроша за душой, не будешь желать ничего
большего, но станешь жить, довольствуясь тем, что есть, не стремясь к тому,
чего нет, вполне удовлетворенный действительностью»395.
Одним из основных принципов юродства и кинизма является отрицание
общества (мира) со всеми его законами и традициями. Безумие киников и
юродивых оборачивается безумием всего общества. Так, по словам Диогена,
большинство людей отстоит от сумасшествия на один только палец396.
Как киники, так и юродивые отрицали все социальные институты, в том
числе и институт семьи. Юродивые, становясь на путь этого подвига, уходили
от своих семей, отказывались признавать родных. Большинство киников также
отрицательно относились к браку. Антисфен видел только одну цель в браке –
воспроизводство рода, Диоген же брака вообще не признавал. Исключение
представляет собой брак Кратета и Гиппархии, которые оба вели кинический
образ жизни.
Также в юродстве и кинизме отрицается институт власти. Отношения
юродивых к власти можно назвать двойственным: с одной стороны, они
обличали власть, упрекали ее в жестокости по отношению к народу, с другой -
юродивые часто были приближенными царей (например, царя Алексея
Михайловича). Отношение киников к власти наиболее ярко проявляется в
эпизоде общения Диогена с Александром Македонским: желая поблагодарить

393
Диоген Лаэртий. О жизни… 6:8.
394
Нахов И.М. Философия кинизма… С. 123.
395
Кисиль В.Я. Галерея античных философов: В 2-х т.: Т.1 / В.Я. Кисиль, В.В. Рибери. – М.: ФАИР-ПРЕСС,
2002. – С. 516.
396
Диоген Лаэртий. О жизни… 6:35
113
Диогена за данный им совет, властитель спросил философа, чем он может для
него сделать. В ответ Диоген попросил не загораживать ему солнца 397. Надо
сказать, что киники демонстративно отказывались участвовать в органах
управления, магистратурах, критикуя эти институты.
Будучи сами «сором для мира сего», и юродивые, и киники часто
общались с представителями низших слоев населения – бродягами, ворами,
падшими женщинами. В житиях юродивых часто встречаются упоминания об
общении юродивых с продажными женщинами в целях воспитания в себе
воздержания и спасения заблудших душ этих женщин. Диогена и Антисфена
часто упрекали за то, что они посещают «непотребные места», водят
знакомства с проститутками, ворами и другими подонками, в ответ на что оба
отвечали приблизительно одно и то же: «И врачи общаются с больными, но не
боятся заразы»398.
Таким образом, во внешности, образе жизни и взглядах киников и
юродивых прослеживаются характерные сходные черты, но все же между ними
есть некоторые отличия. Одно из них проявляется в том, что юродивые, в
отличие от киников, часто говорили невнятно, а то и вовсе молчали. Отсутствие
подобной практики у киников можно объяснить тем, что вся античная традиция
была пронизана ораторским искусством, а также влиянием софистики. Кроме
того, киники негативно относились к пророчествам, которые, напротив, были
свойственны юродивым (стоит отметить, однако, что и юродивые, будучи
христианами, являлись противниками языческих прорицаний). В юродстве
практически отсутствуют мотивы дружбы, возведенной киниками в культ, хотя
и в юродстве, и в кинизме прослеживается элемент наставничества и
преемственности. Все эти различия обусловлены влиянием культурно-
исторической среды, и, на наш взгляд, не выражают феноменологических
различий между явлениями юродства и кинизма.
Одним из самых серьезных аргументов, выдвигаемых против

397
Там же… 6:93
398
Там же… 6:6
114
типологического сходства кинизма и юродства, является утверждение о том,
что добровольное безумие киников, которые не были христианами, преследует
иные цели, нежели безумство юродивых. Но, учитывая пантеизм киников,
можно сказать, что и те, и другие в кажущемся безумии находили путь к Богу:
киники – посредством единства с природой, а юродивые – через подражание
Христу.
Целью данного сравнения было показать не генетическое, а
феноменологическое родство таких явлений, как юродство и кинизм. Только в
этом смысле можно сказать, что «кинизм был одним из источников
христианского юродства»399. Кинизм, как и институт ветхозаветных пророков –
не предтеча юродивых, а его равноправный аналог, вернее, просто другая
форма проявления одного и того же феномена.
1.2 Примеры юродства в исламском мире
Черты юродства прослеживаются и в исламской культуре400, где, что
примечательно, можно обнаружить косвенные свидетельства заимствования401
ряда сюжетов из кинизма. Так, в исламском фольклоре широко распространен
характерный как для юродства, так и для кинизма мотив о безумце и царе.
В качестве примера можно привести Бахлула Даненди аль-Маджнуна,
мнимо безумного чудака, который жил и смешил народ во времена Харуна ар-
Рашида (который, согласно некоторым источникам, был его сводным братом),
согласно преданию, он был праведником, дервишем, учеником имама Джафари,
«воинствующим героем, готовым отдать свою жизнь за справедливость и
правду». Примечательно, что Бахлул имеет ряд поразительных сходств с
Диогеном. Так, в духе известного киника, Бахлул не обращает внимания на
399
Иванов С.А. Блаженные похабы…
400
Данный вопрос отчасти затрагивался С.А. Ивановым (указ. соч.), П.В. Башариным (указ. соч.) и
зарубежными исследователями: Dols M.W. Majnun: The Madman in Medieval Islamic Society. Oxford, 1992;
Hartmann R. As-Sulami’s Risalat al-Malamatiya // Der Islam. Bd. 8. 1918; Meier F. Рец. на: Abu’l-Ila Afifi. Al-
Malamatiyya. KAiro, 1945 // Oriens. V.I. 1948.
401
Вопрос о заимствованиях представляет для исследователей серьезную трудность. С.А. Иванов высказывал
предположение о заимствовании юродской парадигмы исламом у христианства (см. Иванов С.А. Византийское
юродство… С. 157), однако позже признал, что для этого отсутствуют доказательства (см. Иванов С.А.
Блаженные похабы… С. 331-332), поэтому можно говорить лишь о типологическом сходстве христианского и
исламского юродства. Были, однако, и случаи перехода христианских юродивых в ислам и обратно (Например,
Александр Дервиш – см. там же, с. 227. Иванов называет это «не столько религиозным, сколько
психологическим» юродством.), которые могли повлиять на дальнейшее развитие исламского юродства.
115
условности; однажды на вопрос, не стыдно ли ему есть на улице, он ответил:
«Ведь Бог не устыдился наслать на меня голод на улице – почему же я должен
стыдиться там есть?»402.
Как отмечает отечественный исследователь С.А. Иванов, первоначально
этот персонаж вообще не имеет имени и выступает просто как «сумасшедший
из ал-Куфы»; далее в одном из источников отмечается, что «лунатик Бахлул
встретил в Куфе [в 810 г. Харун ар-Рашида], наставил его в учении пророка и
отказался от предложенных денег»403. Это единственное хроникальное известие
о встрече Бахлула и халифа сопровождается многообразной фольклорной
традицией, весьма напоминающей вышеупомянутые взаимоотношения Диогена
и Александра Македонского – известен, например, сюжет про Бахлула, в
котором он, как и Диоген Синопский, просит правителя не загораживать ему
солнца404.
В одной из вариантов притчи об этой знаменательной встрече
повествуется, что однажды, во время торжественного отбытия халифа Харун
ар-Рашида из Куфы, люди вышли провожать его, и вместе с ними вышел и
Бахлул. Он сел возле мусорной свалки, играя с детьми, и увидев халифа, громко
позвал его и сказал: «О, правитель правоверных…. Айман ибн Набиль говорил
нам… что видел Пророка… едущего верхом на верблюде, и под ним было
ветхое, изношенное седло. Его не сопровождала ни музыка, ни гром барабанов.
Твоя скромность, о, правитель правоверных, лучше для тебя, чем твоя
гордость»405. Услышав слова Бахлула, Харун Рашид расплакался и предложил
Бахулу оплатить за него все долги, если таковые имеются. В ответ Бахлул
намекнул правителю правоверных о его прямых обязанностях – заботиться о
благополучии народа: «Долг долгом не возмещают, – сказал Бахлул. – Отдай
должное тому, кому ты сам должен, и рассчитайся сначала со своим долгом» 406.
Данная притча также очень напоминает беседы русских юродивых с царями –

402
Иванов С.А. Блаженные похабы…С. 334.
403
Там же…С. 334
404
Там же…С. 334
405
Суфийские рассказы // АССАЛАМ. – №22 (275). – ноябрь 2006. http://www.assalam.ru (30.11.2006).
406
Там же.
116
например, известный сюжет о встрече Василия Блаженного и Иваном Грозным,
и отражает социальный аспект деятельности исламского юродивого.
С именем Бахлула связывают еще одну притчу, также несущую в себе
явное сходство с эксцентричными воспитательными методами юродства
(напоминающие, кстати, и практику достижения просветления в чань-
буддизме). Согласно этой легенде, Бахлул однажды молча нанес сильную
пощечину одному молодому человеку в ответ на его вопросы об очертаниях
Бога, судьбе и дьяволе, разъяснив потом, как именно этот жест разом ответил
на все три вопроса407.
Бахлул – далеко не единственный персонаж мусульманского фольклора,
которого можно соотнести с явлением юродства. Так, в одной мусульманской
легенде повествуется о сумасшедшей пастушке Мимуне; согласно легенде,
однажды праведник Абдальвахид ибн-Сеид спросил у одного мудрого безумца,
кто будет его соседом в раю; тот ответил, что соседкой его будет Черная
Мимуна, живущая у Бану Ун-Тель, в Куфе. Праведник отправился в Куфу, где
ему сказали, что Черная Мимуна – это одна дурочка, пасущая овец неподалеку
от кладбища. «Он нашел ее погруженной в молитву. Стадо паслось совершенно
самостоятельно… овцы паслись вперемежку с волками, и волки не трогали
овец, а овцы не боялись волков... «Как же произошло, – спросил тогда ибн-
Сеид, – что волки так хорошо обращаются с овцами?» – «Я улучшила мои
отношения со Всевышним, – отвечала Мимуна, – и Всевышний улучшил
отношения овец и волков»408.
К области юродства можно отнести и предания об умалишенном
Самнуне: однажды Малик ибн Динар пришел в город Басра и встретил
Самнуна, которого люди называли маджнуном, т. е. умалишенным. «Люди
говорят, что ты умалишенный», – сказал ему в разговоре малик ибн Динар. На
что тот ответил: «О, Малик, и ты обманут тем, чем обмануты они. Люди
говорят, что я умалишенный, но это не так. Все же любовь ко Всевышнему

407
Ответ на три вопроса // Ингушетия.ru [Офиц. сайт] – 2007. http://www.ingushetiya.ru (15.09.2007).
408
Каффарель А. Черная Мимуна // Католический портал – 2002. http://www.catholic.ru (20.10.2002).
117
разместилась у меня в сердце и в крови, и я чрезмерной любовью к Нему
блуждаю»409.
Особое место в фольклоре всего исламского мира занимает фигура еще
одного мнимого безумного – Муллы Насреддина. Хотя образ этого персонажа
довольно секулярен и зачастую наделен далеко не святыми чертами (так,
Насреддин не гнушается воровства, обмана, хитрости), все же и в его
поведении можно проследить черты юродства: это и отрицательное отношение
к мирской или книжной мудрости, и театральность жестов, и стремление
раскрыть окружающим глаза на подлинные ценности, и презрение к нарочитой,
показной религиозности, и обличение властей, и явная эксцентричность
поведения, нестандартность поступков и мышления. Примером этих черт
Насреддина может служить фактически каждая притча об этом ярком
персонаже – например, в изложении известного автора-составителя суфийских
сборников девятнадцатого века И. Шаха410.
Юродство в мусульманском мире проявилось не только в фольклоре, но и
в агиографии: так, например, святые Ахмад б. Хидружа или ас-Сулами (X-XI
вв.), подобно христианским юродивым, скрывали свою святость. По мнению
известного исследователя М.Моле, в этом стремлении сокрыть собственную
святость «в эмбриональном виде выражена концепция невидимой иерархии
друзей Бога, сирийская идея об унижении (shitutha) как форме
избранничества»411. Наибольшее развитие эта концепция получила в
мистическом течении ислама – суфизме. Так, «уже самый ранний теоретик
суфизма Мухаммед б. Али Ал-Термези (умер в 907г.) разделяет друзей Бога на
две категории и к высшей относит тех, кто принимает осуждение – malama», а
известный историк суфизма ибн ал-Джавзи (XII в.) описал девятнадцать
«умных безумцев» древнейшей эпохи – в основном бродяг, живших в городах
Ирака, Сирии и Палестины412.

409
Суфийские рассказы // АССАЛАМ. – №22 (275). – ноябрь 2006. http://www.assalam.ru (30.11.2006).
410
Шах Идрис. Мудрость идиотов. Подвиги несравненного Муллы Насреддина // Нумен [Офиц. сайт]. 2006.
http://www.numen.ru (12.11.2007).
411
Иванов С.А. Блаженные похабы…С. 334
412
Там же…С. 334
118
 Стоит отметить, что большинство примеров «юродствования» в
исламской культуре связано, прежде всего, именно с суфизмом. «Юродские»
опыты исламского мистицизма обобщены Ибн ал-Араби в его трактате «Ал-
Футухат ал-Маккийа». Здесь можно упомянуть прославившегося своими
эксцентричными поступками и экстатическим поведением багдадского суфия X
века по имени Абу Бакр Дулаф б. Джахдар Аш-Шибли. История его жизни
довольно типична для юродивого: он происходил из знатной семью и занимал
высокий государственный пост; в сорокалетнем возрасте он оставил службу,
раздал свое состояние и стал учеником суфия Хайра ан-Нассаджа; в конце
жизни был признан сумасшедшим и помещен в приют для душевнобольных.
Ему принадлежит большое число «аллегорических намеков» (ишарат) и
«экстатических высказываний»; известна история о том, как в лечебнице его
посетили друзья, а он стал швырять в них кирпичи, чтобы показать тем самым,
что любовь к Богу не должна зависеть от того, как он с вами поступает:
«неискренен в любви к Нему тот, кто не наслаждается Его ударами!»413.
Примечателен также пример юродствования одной девушки-суфия –
некоей Тохфы (IX в.). Она рабыней и певицей, и любовь ее к Богу доходила до
того, что она не знала ни сна, ни пищи, а вместо этого денно и нощно лила
слезы и стенала о Господе; в результате хозяин отправил ее в приют для
душевнобольных, где она слагала стихи о своей любви к Богу: «Люди, я не
безумна, я опьянена. Мое сердце – всецелое осознание и ясность… Что для вас
добродетель, для меня – испорченность. Что для вас порча, для меня –
благоденствие»414.
Другой суфий так выразил сущность крайнего отречения от мира:
«Мирская жизнь подобна невесте: кто желает ее, причесывает ей волосы.
Отказывающийся же от нее, напротив, чернит ей лицо, растрепывает ей волосы
и разрывает ее одежды. Познавший занят исключительно Аллахом и не

413
Ас-Саррадж Абу Наср. Китаб ал-лума фи-т-тасаввуф (Самое блистательное в суфизме) // Хрестоматия по
исламу. 2006. http://teologia.ru (23.09.2007).
414
Нурбахш Д. Женщины-суфии // Суфизм [Офиц. сайт] – 2007. http://sufism.ru (16.09.2007).
119
обращает внимания на мирскую жизнь»415.
Видный представитель суфизма X в. Ибрахим б. Ахмад ал-Хаввас,
последовательно проводивший в жизнь принцип таввакул («упование на
Бога»), подолгу странствуя по пустыне без пищи и воды, провозгласил также
идею бедности как божественного дара и условия святости: «Бедность – плащ
благородства, одеяние посланников, рубаха праведников, венец
богобоязненных, украшение верующих, добыча познавших, цель ищущих…
она – удовлетворение Могущественного и дар, которым Он одаряет своих
друзей из числа благонравных. Бедность – девиз праведников и обычай
богобоязненных»416. Полный отказ от всего мирского проповедует и Абу Бакр
ал-Васити: «Если же ему [человеку] открываются истины… он покидает стезю
человеческую»417.
Суфий Абу Саид Ахмад б. Иса ал-Харраз (IX век) в своем труде «Китаб
ас-сирр» разработал такие важные понятия суфизма (опять же, сближающие его
с юродством) как фана («самоуничижение в Боге») и бака («пребывание в
Боге»). Фана, или самопогашение – высшая цель суфийского пути, достигаемая
через самоумаление.
Непосредственное отношение к элементам юродства в исламе имеют
также такие понятия суфийского духовного опыта как галабат (мистический
восторг) и любовь к Богу, которая должна сопровождаться, по выражению
Ибрахима ал-Хавваса, «уничтожением желаний и сжиганием всех
привязанностей и потребностей»418.
Однако в наиболее чистом виде юродство в исламской традиции
проявилось в одной из крайних школ суфизма – маламати (от «маламати», т.е.
«достойный осуждения, поношения»). Движение маламатийа возникло во
второй половине IX века в Хорасане, быстро распространившись по основным
провинциям Халифата. Основателем его считается Хамдун б. Ахмад Кассар,

415
Ас-Саррадж Абу Наср. Китаб ал-лума фи-т-тасаввуф… Там же.
416
Там же.
417
Там же.
418
Там же.
120
который сформулировал суть своего учения так: «порицание есть отказ от
благополучия»419. Согласно персидскому трактату XI века «Кашф фль-
Махджуб», написанном Али б. Усманом ал-Худжвири, «обвинения со стороны
людей – это пища друзей Бога, залог Божьего одобрения»420.
Как отмечает С.А. Иванов, сторонники этой доктрины доводили до
логического предела принцип суфизма «стань ненавистен, ищи унижения»421.
Ярким примером этому служит эпизод, приписываемый одному из
разработчиков доктрины маламатийа - Абу Йазиду Тайфуру ал-Бистами: когда
некий аскет спросил его, какого еще совершенства можно достигнуть после
тридцати лет поста и молитвы, тот посоветовал ему сбрить волосы и бороду,
одеться в войлок, взвалить на спину мешок орехов и пойти на базар, а еще
лучше в квартал, где его знают, и пообещать юношам по ореху за каждый удар,
который они на него обрушат422.
Сходство школы маламатийа с юродством отмечали многие
исследователи; так, Х. Риттер вскользь замечает, что «маламати» подобен
«тому типу христианских дураков, о которых писал Бенц», А. Баусани
сравнивает их почему-то со «славянскими юродивыми», а Р. Брунел – с
поздними западными «юродивыми» Филиппе Нери и Бенуа Лабром. С.А.
Иванов отмечает, что «самое разительное сходство наблюдается у
«маламатийа» с классическим византийским юродством»423.
Стремление к тому, чтобы быть порицаемыми, часто доводили маламати,
как и юродивых, до святотатства: так, один дервиш грозит Богу: «Я возьму
палку и перебью все светильники в Твоей мечети», а «Божий дурак» (араб.
muwallah) Али ал-Курди кидается яблоками в мечети Дамаска, точно так же,
как когда-то Симеон – орехами в церкви Эмеса424.
Примечательно, что, если юродивые в своем подвиге уподоблялись

419
Хисматулин А.А. Суфизм. – Спб.: «Петербургское Востоковедение», 1999. – С. 133.
420
Иванов С.А. Блаженные похабы…С. 334
421
Там же. – С. 335
422
Там же.
423
Там же. – С. 336
424
Там же. – С. 334-335.
121
Христу, то последователи маламатийа возводили свою традицию к самому
Мухаммеду, напоминая, что и Пророк, впервые выступив с проповедями, был
обвинен в общении с духами, лжепророчестве и сумасшествии, был гоним и
порицаем. Они ссылались также на Коран, где говорится, что Бог направляет к
людям тех, кто «не будут бояться порицания порицающих»425, полагая, что
Аллах, с одной стороны, хранит их от порицающей толпы, а с другой – от
славы, гордыни и самодовольства. Заметим, что именно смирение гордыни
являлось одним из важнейших мотивов вступления подвижника на путь
юродства.
Однако, как подчеркивает отечественный исследователь
А.А. Хисматулин, далеко не все последователи маламатийа были искренни в
своих намерениях. Автор делит приверженцев этой школы на три группы:
члены первой, так сказать, «умеренной», группы, ведут обыкновенный образ
жизни, при этом не допуская лицемерия и не боясь мнения окружающих; в
состав второй группы входят люди, оказавшиеся от почета и общественного
признания и начавшие заниматься деятельностью, вызывающей недоумение,
отвращение и порицание (в качестве примера тут выступает халиф Усман,
который взялся нести вязанку дров на голове в пику общественному мнению); к
третьей группе относятся люди, которые сознательно нарушали религиозные
заповеди и под маской «людей порицания» стремились к пусть дурной, но все-
таки славе426.
Эта проблема была осознана исламскими теологами довольно рано, равно
как и проблема введения окружающих во искушение и грех: «следует делать то,
что формально не является ни великим грехом (kabira), ни мелкой пакостью
(saghira), но чтобы люди тем не менее отвергли тебя»427. Как отмечает
С.А. Иванов, «при значительном сходстве мотивов, ислам гораздо четче
формулировал те проблемы, которые возникали в связи с юродством, чем

425
Хисматулин А.А. Суфизм… С. 134.
426
Там же. – С. 135-136.
427
Иванов С.А. Блаженные похабы…С. 337.
122
византийские богословы»428.
Как и в православии, в исламе этот скандальный вид аскезы сталкивался
со все возраставшим сопротивлением, все чаще звучали обвинения в
лжеюродстве с целью снискания славы, а само это подвижничество
становилось все более диким – вплоть до беспрепятственного насилия женщин.
Отчасти это было связано с появлением каландари – последователей новой,
радикальной ветви «маламатийа», возникшей, по мнению ряда
исследователей, под влиянием индийской аскетической традиции, а потому
малоизвестной западному исламу. По словам теоретика суфизма XI века ас-
Сухраварди, «маламати стремится скрывать свой образ жизни, в то время как
каландари ищет повода разрушить установленные обычаи»429. Каландари
«жили милостыней, избегали лицемерия, не участвовали в отправлении культа,
брились наголо и носили одежду вызывающего вида; на половые органы они
надевали железные кольца. Каландари утверждали, будто им все дозволено. Их
поведение имело столь антисоциальный характер, что светские власти часто
запрещали “каландарийа”»430.
Чем ближе к концу средневековья, тем более дикие формы принимало
исламское юродство. В XV в. посетивший Египет Перо Тафур писал о людях,
«которые бреют головы... и выглядят как сумасшедшие. Говорят, что они
делают это из святости... Некоторые носят рога, другие вымазываются в меду и
перьях, с третьих свешиваются светильники... Мавры выказывают им большое
почтение»431. «В османский период количество свидетельств подобного рода
резко возрастает: египетский судья Абд ал-Ваххаб-аш-Шарани составил
сборник биографий знаменитых «юродивых». Его герои пьют вино, курят
гашиш, целуют женщин и мальчиков и даже богохульствуют… Впрочем, сам
Аш-Шарани призывает восхищаться их святостью, но не следовать их
примеру»432. Особого размаха это явление достигло позднее: Лев Африканский,

428
Там же.
429
Там же. – С. 338.
430
Там же. – С. 337.
431
Там же. – С. 338.
432
Там же. – С. 338.
123
Проспер Альпин, Эдуард Лейн и другие путешественники с изумлением и
ужасом описывают, как «вали» (святые) творят любые непотребства, вплоть до
того, что беспрепятственно насилуют женщин. В XV в. мусульманские
«юродивые» появились в недавно завоеванном Константинополе, «как бы
символически заместив там юродивых настоящих», – пишет С.А. Иванов433.
Стоит отметить, что С.А. Иванов проводит четкое различие между
юродивыми и маламати: «главной чертой юродивого является
амбивалентность. Про него до самой смерти нельзя точно сказать, святой он
или хулиган. Лишь посмертные чудеса разрешают это сомнение.
Мусульманские же «святые хулиганы» были окружены всеобщим
благоговейным почтением при жизни»434.
Итак, в теологии и практике суфизма мы находим множество примеров,
сближающих его с юродством: это отказ от всего мирского, экстатичность и
эксцентричность поступков, проповедование бедности, абсолютная любовь к
Богу и упование на Него, попрание обыденного разума и т.д. Однако такие
черты юродства, как антисоциальная направленность, имморализм,
театральность жестов и поступков в традиционном суфизме практически не
наблюдаются.
С определенными оговорками можно сказать, что черты юродства (в
частности, его социальный аспект), проявляются в жизни и творчестве
знаменитого средневекового персидского поэта, ученого и философа Омара
Хайяма. В своих стихах Хайям, подобно юродивым, «протестовал против лжи,
лицемерия, несправедливости, критически относился к «ортодоксальному»
духовенству», представители которого обвиняли Хайяма в нарушении норм
шариата и вероотступничестве435. Кроме того, как известно, Омар Хайям был
приверженцем идей суфизма, в котором были развиты столь характерные для
юродства идеи пренебрежения мирским разумом.
Таким образом, в исламской традиции примеры юродства можно найти

433
Там же. – С. 338
434
Там же. – С. 338
435
Религиоведение. Энциклопедический словарь… С. 1137.
124
как в фольклорной традиции, так и на вероучительном уровне. Особенно
сходство с юродством обнаруживает традиция крайнего суфизма – в частности,
школы маламатийа и каландари.
1.3 Юродство в китайской религиозной традиции
Приступая к выявлению черт юродства в различных реалиях китайской
религиозно-культурной традиции, необходимо отметить, что ее
принципиальное отличие от христианского мировоззрения, безусловно, не дает
нам повода говорить о точных аналогах христианского юродства в Китае.
Однако можно проследить некоторые свойственные христианскому юродству
черты (мнимое безумие, презрение к мирской мудрости и учености,
асоциальность, экстравагантность поведения многих подвижников, социальный
протест, обличение властей и ряд других) во всех трех ветвях «сань цзяо» –
даосизме, чань-буддизме и даже в, казалось бы, столь далеком от юродства
конфуцианстве. Юродство как тип иррационального религиозного поведения,
на наш взгляд, глубоко укоренено в китайской культуре, прослеживаясь на
различных ее уровнях.
В отечественной научной литературе вопрос о примерах юродства в
Китае остается практически не изученным. Иногда исследователи китайской
культуры вскользь упоминают о наличии черт юродства у того или иного
китайского деятеля или мифического персонажа – так, например, эпитет
«юродивый» по отношению к описываемым ими личностям применяют
Б.Л. Рифтин, Л.С. Васильев, А.Д. Воскресенский, Л.Д. Позднеева436. Обычно
рассматривается более общая тема – проблема соотношения мудрости и
безумия в китайской традиционной культуре; к примеру, ей уделены
значительные отступления в работах В.В. Малявина, А.А. Маслова,
Д.Н. Воскресенского437. Выявлению черт юродства в личности Конфуция

436
См.: Рифтин Б.Л. Восемь бессмертных // Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. – М., 2003. – Т. 1. –
С. 247; Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае. – М., 2001; Чудаки, шуты и пройдохи Поднебесной:
Притчи и анекдоты / Сост. А.Д. Воскресенский. – М., 1999; Атеисты, материалисты, диалектики древнего
Китая: Ян Чжу, Лецзы, Чжуанцзы / Вступительная статья, перевод и комментарии Л.Д.Позднеевой. – М., 1967.
437
См.: Малявин В.В. Молния в сердце. Духовное пробуждение в китайской традиции. – М., 1997. – С. 8-53;
Он же. Мудрость «безумных речей». О духовном наследии Чжуан-цзы // Чжуан-цзы: Даосские каноны. – М.,
2004. – С. 5; Маслов А.А. Письмена на воде. Первые наставник Чань в Китае. – М., 2000; Он же. Укрощение
125
посвящена целая глава одной из работ И.И. Семененко438; ссылаясь на эту
главу, усматривал их и известный китаевед, переводчик и комментатор
«Исторических записок» Сыма Цяня Р.В. Вяткин439. Для понимания форм
социального протеста в древнем и традиционном Китае в их связи с явлениями,
близкими юродству, большой интерес представляет работа отечественного
исследователя С.В. Зинина, посвященная истории возникновения и развития в
Китае жанра яо – афористических песенок, выражающих народный протест и
содержащих различные пророчества440. Эта работа завершает небольшой
список основных трудов отечественных исследователей, которые, так или
иначе, касаются темы китайского юродства441.
Среди зарубежных авторов, исследующих феномен «святого безумия» в
китайской религиозной традиции, прежде других хотелось бы отметить
М. Стрикмана и, в особенности, его статью «Святые безумцы и китайские
мастера (юродивые)»442, а также две другие его работы – «Китайская
магическая медицина» и «Китайская поэзия и письменные пророчества в
Восточной Азии»443. Среди зарубежных авторов М. Стрикман наиболее
подробно рассматривает примеры китайского юродства, проводя параллели с

драконов: Духовный поиск и сакральный экстаз в Китае. – М., 2005; Он же. Лучшие притчи Дзэн: обычные
истории о людях необычайных. – М., 2009; Воскресенский Д.Н. Литературный мир средневекового Китая:
китайская классическая проза на байхуа: Собрание трудов. – М., 2006. – С. 249-259.
438
Семененко И.И. Афоризмы Конфуция. – М., 1987.
439
Сыма Цянь. Исторические записки («Шицзи»). – М., 1996. – Т. 7. – С. 330.
440
Зинин С.В. Протест и пророчество в традиционном Китае: жанр яо с древности до XVII в. н.э. – М., 1997.
441
Примечательно, что в уже упоминавшейся нами выше работе С.А. Иванова «Блаженные похабы», в которой
автор рассматривает проявления феномена «святого безумия» в различных культурах и религиозных
традициях, в числе многих других упоминается тибетское юродство (см.: Иванов С.А. Там же. – С. 341.), однако
в ней нет ни слова о юродстве в традиционном Китае. О юродстве в Тибете см.: Arguss J., Epstein L. The Saintly
Madman in Tibet // Himalayan Anthropology. The Indo-Tibetan Interface. – Paris, 1978. – Р. 27-338.
442
Strickmann M. Saintly Fools and Chinese Masters (Holy Fools) // Asia Major. 3rd Series. – 1994. – Vol. 7. – Part 1. –
Р. 35-57. Впервые статья была опубликована в издательстве Оксфордского университета в мае 1984 г., затем
переиздана в Университете Калифорнии в сентябре 1987 г. По свидетельству комментатора статьи
Стефана Р. Бокенкампа, ее изначальное авторское название, обозначенное в рукописи – «Holy Fools»
(«Юродивые»). Поскольку в тексте М. Стрикман обращается к примерам христианских юродивых (Св.
Симеона, Андрея Цареградского и др.), применяя укрепившийся за ними термин «holy fools» и по отношению к
китайским подвижникам, не остается сомнения в том, что данный автор видел явные параллели между
христианским и китайским юродством, относя их к одному классу явлений. Как отмечает Р. Бокенкамп, «куда
бы ни приводили [Стрикмана] его изыскания, он всегда стремился включить синологическое исследование в
диалог с другими отраслями гуманитарного знания <…>. Воодушевленный примерами, почерпнутыми из
исследований культур Индии и Греции, Стрикман вводит в оборот новую типологию [религиозной активности]
– the ‘Holy Fool’ – которая, как он умело показывает, может выдвинуть на первый план свет на новые, ранее
неисследованные особенности религиозной жизни Китая» (С. 54-55).
443
Strickmann M. Chinese Magical Medicine. – Stanford, Calif., 2002; Strickmann M. Chinese Poetry and The Written
Oracle in East Asia. – Stanford, 2005.
126
классическим христианским юродством. Тему китайского юродства и его
проявления в почитании «пророчествующих детей» рассматривает другой
зарубежный ученый, Э. Дэвис, в своем диссертационном исследовании
«Общество и сверхъестественное в сунском Китае»444. Ряд китайских юродивых
– последователей чань – упоминает немецкий исследователь Г. Ферштейн в
статье «Святое безумие», а также в монографии «Святое безумие: внешние
границы религии и морали»445.
Кроме того, в зарубежной (и, в особенности, китайской) научной
литературе представлены работы, посвященные в целом истории безумия в
Китае и отношению к нему самих китайцев – например, диссертация
китайского исследователя Сюфэнь Ченя «Медицина, общество и отношение к
безумию в имперском Китае»446, а также его статья «К вопросу о "китайском
безумии": обзор современной историографии безумия в традиционном Китае»,
представляющая собой переложение первой главы диссертации447. Для
изучения феномена юродства в контексте китайской культуры значительный
интерес представляют также работы Марты Ли Чу «Разум, тело и болезнь в
традиционной китайской медицине» и «Безумие в имперском Китае»448;
«Традиционные китайские верования и отношение к душевной болезни» Тень
Цзюкан449; «Сверхъестественное в дальневосточных представлениях о
душевной болезни» И. Вейт450. Достаточно широко представлены работы,
посвященные более общим вопросам: истории психиатрии в Китае,
традиционным китайским представлениям о соотношении тела и разума,
основным понятиям китайского языка, применяющимся по отношению к
444
Davis E.L. Society and The Supernatural in Sung China. University of California, – Berkeley, 1994. – P. 87-152.
445
Feuerstein G. Holy Madness // Yoga Journal. – 1991. – May-June. – Р. 69-70; Feuerstein. G. Holy Madness: The
Outer Limits of Religion and Morality. – Paragon House, 1991.
446
Chen Hsiu-fen. Medicine, society, and the making of madness in imperial China. Ph.D. thesis, School of Oriental
and African Studies, University of London. – U.K., 2003.
447
Chen Hsiu-fen. Articulating «Chinese Madness»: A Review of the Modern Historiography of Madness in Pre-
Modern China // The 1st Annual Meeting, ASHM, IHP, Academia Sinica. – 2003. – 4-8 November. – Department of
History, National Chengchi University.
448
Chiu M. Li. Mind, Body, and Illness in a Chinese Medical Tradition. PhD diss. – Harvard University, 1986. – Р. 25-
27; Chiu M. Li. Insanity in imperial China: A legal case study. – Harvard University, 1981. – Р. 76.
449
T’ien Ju-k’ang. Traditional Chinese beliefs and attitudes toward mental illness // Chinese Culture and Mental Health
/ Tseng, Wen-Shing & Wu, David Y. H. eds. – Orlando, 1985. – Р. 67-81.
450
Veith I. The Supernatural in Far Eastern Concepts of Mental Disease // Bulletin of the History of Medicine. – 1963. –
№ 37. – Mar-Apr. – Р. 139-158.
127
душевнобольным и т.д. Сюда можно отнести работу «Три тысячелетия
китайской психиатрии» Д.Д. Као451, «Тело и разум: взгляд из Китая» И.
Хидеми452, «Формирование китайской психиатрии в контексте политики и
здоровья общества» Линь Цун И453, а также «Концептуальную историю
психиатрических терминов в традиционной китайской медицине» А. Ханса454 и
другие работы.
В целом, несмотря на сравнительно длинный список перечисленных
выше работ, так или иначе связанных с изучением феномена «святого безумия»
в Китае, все же можно утверждать, что ни в отечественной, ни в зарубежной
литературе нет трудов, в которых бы последовательно и всесторонне
рассматривался «китайский вариант» юродства. Большинство указанных работ
касаются лишь общих вопросов (например, содержания понятий «безумие» и
«психическое здоровье» в китайской культуре) либо приводят отдельные
примеры китайского юродства. Также отсутствуют труды, в которых
проводился бы детальный сравнительный анализ китайского юродства и
юродства, представленного в других религиозно-культурных традициях.
Суммируя результаты и выводы вышеупомянутых работ и наших
собственных исследований, мы попытаемся выявить те основные уровни, на
которых проявляется в китайской культуре феномен «святого безумия», и дать
общую характеристику китайского юродства.
Можно выделить три уровня, на которых проявляется юродство в
китайской культуре – институциональный, народный и элитарный. Под
институциональным уровнем китайского юродства автор данной работы
понимает бытование элементов юродства в традиционных религиях Китая – в
частности, в их догматике, ритуалах и, в особенности, в монашеской среде.
Народный и элитарный уровень, соответственно, включают в себя примеры

451
Kao J.J. Three Millennia of Chinese Psychiatry, – New York, 1979. – P. 2.
452
Ishida Hidemi, Body and mind: the Chinese perspective // Levia Kohn ed. Taoist Meditation and Longevity
Techniques, Ann Arbor: Center for Chinese Studies, 1989. – Р. 41-71.
453
Lin Tsung Yi, The shaping of Chinese psychiatry in the context of politics and public health // Lin Tsung Yi &
Eisenberg eds., Mental Health Planning for One Billion People: A Chinese Perspective. – Р. 3-4.
454
Agren H. The Conceptual History of Psychiatric Terms in Traditional Chinese Medicine // Li Guohao et al. eds.,
Explorations in the History of Science and Technology in China, Shanghai, 1982. – P. 574.
128
юродства и близких ему явлений в среде простого китайского народа и
образованной элиты (интеллигенции).
На первом, институциональном, уровне примеры китайского юродства
можно проследить, прежде всего, в основных традиционных китайских
религиях. Ранее мы уже рассматривали примеры юродства в традиционном
китайском религиозном комплексе, выявляя черты «святого безумия» в чань-
буддизме и даосизме455. Не вдаваясь в подробности, отметим лишь некоторые
персоналии и общие особенности бытования юродства в указанных
религиозных системах.
Параллели между юродством и чань-буддизмом очевидны. Сходство
целого ряда чаньских подвижников с юродивыми бросается в глаза даже
неискушенному исследователю: чего стоят только Боддхидхарма с его
принципом «ничего святого»456, Ма-цзу, больно дергающий своего ученика
Байджана Хуайхая за нос, отчего тот вмиг постигает суть чань457, и бродячий
«безумец в монашеской рясе» Линь-цзи, пинающий под ребра своего
наставника458. Однако сходство между юродством и чань не ограничивается
примерами эксцентричного поведения чаньских монахов; оно лежит
значительно глубже. Как и юродство, учение и практика чань-буддизма
насквозь пропитаны идеей отрешения от обыденного, мирского разума, от
«мудрствования», привычных всем мыслей и их вербального выражения. Как и
юродство, чань исполнен театральности и жеста; система ценностей здесь
точно так же перевернута с ног на голову: высшей из них объявляется
освобождение от бремени ложного «я» и мнимых условностей, т.е. такое
состояние ума, которое со стороны простого обывателя будет выглядеть как
безумие. Эффект уничтожения собственного «я» в чань-буддизме, как и в
христианском юродстве, достигается путем деэстетизации собственного тела и

455
Воронкова Е.А. Чань-буддизм как китайский вариант юродства // Россия и Китай на дальневосточных
рубежах: от конфронтации к сотрудничеству. Вып. 8. Благовещенск, 2009. – С. 224-231; Воронкова Е.А.
Примеры юродства в даосизме // Там же. – С. 380-387.
456
Дюмулен Г. История дзен-буддизма. Индия и Китай. – СПб., 1994. – С. 102.
457
Там же. – С. 177.
458
Там же. – С. 198.
129
отказа от всех социальных связей. Социальный протест юродства реализуется в
чань-буддизме в форме коанов (букв. «вызов», «публичное оповещение») и
провокативного поведения. Именно в чань-буддизме, по сравнению с другими
ветвями «сань цзяо», наиболее четко проявляются типические черты юродства
в его классической форме.
Немало примеров юродства можно найти и в даосской традиции. Хотя
нам мало что известно о Лао-цзы459, считающемся основателем даосизма, а
также о другом крупнейшем даосском патриархе – «фантазере и балагуре»
Чжуан-цзы460, можно с известной долей уверенности говорить о том, что
основатели и носители этой религиозной традиции, как и христианские
юродивые, «во многом были "пограничными", в какой-то степени
"маргинальными" личностями»461. Маргинальность их сочеталась с социальным
протестом: ранние даосы, по сути, берут на себя функцию защитников народа,
столь успешно выполняемую на Руси юродивыми: «Не тесните его [народа]
жилища, не презирайте его жизни», – читаем мы в «Дао дэ цзин»462.
Оппозиционность доминирующим в обществе нравам, стремление ранних
даосов указать обществу новый путь, заключающийся в отказе от всего
наносного, лишнего – еще одна черта, сближающая даосизм с юродством.
Кроме того, одними из важнейших черт раннего даосизма являются идеи
нестяжательства и естественного существования, самоумаления и отказа от
собственного «я», а главное – уподобление безумия мудрости, запечатленное,
например, в классическом тексте «Хуайнань-цзы»463. Эти идеи нашли свое
отражение в мифологическом ореоле таких фигур, как «чуский безумец» Цзе
Юй, Лань Цай-хэ (один из так называемых «восьми бессмертных», широко
459
Выявление юродских черт в легендарном основателе даосизма имеет смысл как при условии, что он был
реальной исторической фигурой, так и в том случае, если он является мифическим персонажем, поскольку нас,
прежде всего, интересуют не только и не столько сами исторические личности – китайские юродивые, сколько
в целом феномен почитания «святого безумия» в Китае, окружения его ореолом мистики, приписывания ему
сверхъестественных свойств и статуса «сверхмудрости».
460
Малявин В.В. Мудрость «безумных речей». О духовном наследии Чжуан-цзы // Чжуан-цзы: Даосские
каноны. – М., 2004. – С. 5.
461
Торчинов Е.А. Даосизм. Опыт историко-религиоведческого описания // Библиотека Фонда содействия
развитию психической культуры (Киев) [Официальный сайт]. 2005. Режим доступа: http://www.psylib.org.ua
(дата обращения: 24.04.2007).
462
Дао дэ цзин. Книга пути и благодати. – М., 2002. – С. 56.
463
Подробнее: Воронкова Е.А. Примеры юродства в даосизме // Указ. изд. – С. 382.
130
почитаемых в народе), а также в образах знаменитого полумудреца-полушута
Дунфан Шо и поэта Лу Туна.
Примерно так можно очертить основные особенности юродства в
контексте чань-буддизма и даосизма. Как уже упоминалось выше, некоторые
исследователи – например, И.И. Семененко – усматривают черты юродства
даже в третьем компоненте «сань цзяо», т.е. в конфуцианстве464. Поскольку в
указанной работе этим автором задолго до нашего исследования был проведен
достаточно полный анализ юродских черт в личности самого Конфуция и его
учеников, останавливаться здесь на этой теме подробнее было бы излишним.
Перейдем ко второму, «народному» уровню китайского юродства.
Прежде всего, юродство здесь проявляется в широком почитании в среде
простым китайским народом ряда реальных исторических личностей и, в
большей степени, мифических персонажей.
Принято считать, что из трех ветвей «сань цзяо» именно даосизм,
несмотря на многие эзотерические черты своего учения о бессмертии (а
может быть, именно благодаря им), находился ближе всего к простому
китайскому народу, по праву называясь народной китайской религией.
Поэтому не удивительно, что этот уровень частично пересекается с
предыдущим, институциональным, а народные любимцы – китайские
юродивые – являются одновременно и даосскими святыми: так, например,
это можно наблюдать в почитании одного из «ба сянь» – Лань Цай-хэ 465. В
народе широко почитались и другие «безумные» персонажи даосских и
конфуцианских текстов – Цзе Юй, Счастливый Китаец, Юй-сянь466.
Последнего, согласно Гун Мин-чжи, прозвали «святой пьяница Линь»: народ
очень любил этого монаха, а «когда он пьянствовал в кабачке, кругом
неубывающей толпой стояли зеваки» 467. Этот пример является достаточно
показательным для китайской традиции, в которой представления о святости

464
См.: Семененко И.И. Указ. соч.
465
Подробнее: Воронкова Е.А. Примеры юродства в даосизме… С. 385-387.
466
Подробнее см. там же.
467
Гун Мин-чжи. То, что слышал о Центральном У // Нефритовая роса. Из китайских сборников бицзи X-
XIII вв. – СПб., 2000. – С. 149.
131
нормально сочетались с безумствами и винопитием 468.
Почитались в Китае и такие «безумствующие», которые, как и юродивые
на Руси, выступали защитниками народа перед правителем – к ним, прежде
всего, стоит причислить известного шута Дунфан Шо, жившего при дворе
императора У-ди, а также Ци-цзы, приближенного последнего чжоуского
правителя; но к придворным шутам мы вернемся позже, когда будем
рассматривать «элитарное» юродство. В самом же народе существовала особая
форма для реализации пророческих функций и выражения протеста народа
против угнетателей и несправедливости правителей. Речь идет о так
называемых яо – небольших афористических песенках пророческого
содержания, в которых зачастую обличались власть предержащие и
вскрывалась социальная несправедливость469. Яо – один из древнейших жанров
китайской поэзии, поджанр песен юэ фу. Являясь компонентом «культуры
знамений», яо считались проявлением воли Неба, выражающейся через «уста
народа» (минь коу). Яо пользовались огромной популярностью в народе,
поскольку их исполнителями считались одержимые духами гуй; к яо
прислушивались правители, считая их выражением «воли народа»,
«общественного мнения»; конфуцианские теоретики использовали яо (зачастую
фальсифицируя их) для обоснования легитимации власти императора, а даосы
видели в них доказательство идеи «космического резонанса» и концепции
«спонтанности» (цзы жань). Так, например, в классическом даосском каноне
«Тай пин цзин» можно найти основания для связи яо с народом: в указанной в
тексте классификационной схеме пять элементов, лежащих в основе всего
сущего, сопоставляются с пятью социальными группами, элемент металл
соответствует народу (минь), так что оскорбление металла (Ин-хо) могло
рассматриваться и как оскорбление народа, создающего в ответ сатирические
куплеты470.

468
См.: Маслов А.А. Китай: Укрощение драконов. Духовные поиски и сакральный экстаз. – М., 2003. – С. 222-227.
469
Подробнее о жанре яо: Лисевич И.С. Древняя китайская поэзия и народная песня (юэфу конца III в. до н.э. –
начала III в. н.э.). – М., 1969; Зинин С.В. Указ. соч.
470
Зинин С.В. Указ. соч. – С. 9-43.
132
 Яо делятся на два подвида – минь яо (социальные знамения) и тун яо
(природные знамения)471. Исполнителями последних обычно были маленькие
мальчики (тун цзы), или мальчики-шаманы (тун-у) – при этом считалось, что
не сами они сочиняют эти песенки, а пневма (дао) управляет ими472. С.В. Зинин,
который видит глубокие корни комплекса представлений о тун яо (и
впоследствии о яо в целом) в раннечжоуском «шаманистском субстрате»,
подчеркивает, что этот древний слой до сих пор способен продуцировать
стихотворные пророчества, и ссылается при этом на описания этнографов473.
Далее он отмечает: «В китайской культуре находит отражение свойственный
многим культурам комплекс, объединяющий (социально маргинальные) образы
ребенка, мудреца, пророка, поэта и безумца. Они часто образуют пары:
"ребенок-мудрец", "мудрец-безумец", "безумец-пророк", "пророк-поэт" и,
наконец, "поэт-ребенок"»474.
Отмеченные С.В. Зининым параллели и архетипические схемы,
связывающие бытовавшие в древнем Китае представления о мудрости и
безумии в их связи с «детским мышлением», рассматривались и в трудах
зарубежных авторов – например, Э.-Л. Дэвиса и М. Стрикмана475. Данный
вопрос представляется чрезвычайно важным для понимания как китайского
юродства, так и в целом юродства как феномена, и требует более детального
изучения.
Итак, на «народном» уровне китайское юродство проявляется в
почитании ряда фигур, по всем признакам подходящих под описание
юродивых, а также в древнейшей традиции исполнения пользовавшихся
особым пиететом песенок яо, носивших афористичный и зачастую
обличительный характер. Как же юродство проявлялось на «элитарном»
уровне, среди членов высшего китайского общества?
Отметим некоторые формы функционирования юродства в элитарных

471
Там же. – С. 42.
472
Там же.
473
Там же. – С. 44.
474
Там же. – С. 46.
475
Davis E.L. Op. cit. – Р. 87-153; Strickmann M. Chinese Magical Medicine. – Р. 226.
133
кругах Китая: прежде всего, китайское юродство проявляло себя в институте
придворного шутовства; также черты юродства наблюдаются у китайских
поэтов, писателей, каллиграфов и художников.
Из всех древнекитайских придворных шутов наиболее известен
полумудрец-полушут Дунфан Шо, живший при дворе императора У-ди476. В
«Исторических записках» известнейшего древнекитайского историка Сыма
Цяня477 встречается описание другого придворного, Ци-цзы478, жившего при
последнем правителе династии Инь (1174-1112 гг. до н.э.). Однажды ему
пришлось притвориться сумасшедшим, чтобы спастись от гнева правителя,
настигшего перед этим Би-ганя за его искренность и принципиальность:
«Разгневавшись, Чжоу[-синь] сказал: "Я слышал, что сердце мудреца имеет
семь отверстий". [Он] разрезал [грудь] Би-ганя, чтобы посмотреть его сердце.
Ци-цзы напугался, прикинулся сумасшедшим и стал изображать раба, но Чжоу
все же посадил его [в тюрьму]»479.
Отчетливо черты юродства прослеживаются в китайской литературе и
изобразительном искусстве480. Элементы юродства можно найти в жизни и
творчестве таких китайских поэтов, как Ли Бо, Цюй Юань и Лу Тун
(последнего иногда даже отождествляют с упоминавшимся выше юродивым
Цзе Юем); писателей Ли Чжи481 (особенно интересна в связи с изучением
китайского юродства его концепция «детского сердца») и Пу Сун-лина. Близки
к юродству деятельность каллиграфа Чжан Сюя482 и многих китайских
художников (в том числе – рисующих пальцами).
476
Подробнее о юродских чертах Дунфан Шо: Воронкова Е.А. Примеры юродства в даосизме... С. 385-387.
477
Сыма Цянь описывает и других «безумствующих» представителей элиты китайского общества, посвящая им
целую главу «Исторических записок» – «Хуацзи Лечжуань» («Жизнеописания комиков»). Здесь он описывает
жизнь уже упоминавшихся нами Цзе Юя, Дунфан Шо и Ци-цзи, а также поэта Цюй Юаня. См.: Сыма Цянь.
Исторические записки («Ши цзи»). – М., 1996. Сыма Цянь вообще любил все необычное. Об этом: Кроль Ю.Л.
О любви Сыма Цяня к необычному // Тринадцатая науч. конференция «Общество и государство в Китае». –
М., 1982. – Т. 1. – С. 74-84.
478
Ци-цзы, он же также Цзи-цзи, упоминается и в известной «Книге Перемен». См.: И-цзин: Книга Перемен. М.,
2006. – С. 186.
479
Сыма Цянь. Исторические записки («Ши цзи»). – М., 2001. – Т. 1. – С. 177-178.
480
Подробнее см.: Воскресенский Д.Н. «Странные люди» (цижэнь) и роль индивидуальности в китайской
литературе XVI-XVIII вв. // Труды межвузовской науч. конференции по истории литератур зарубежного
Востока. – М., 1970. – С. 241-249.
481
См.: Кобзев А.И. Ли Чжи // Духовная культура Китая: энциклопедия: В 5 т. – М., 2006. – Т. 1. – С. 10-315.
482
См.: Соколов-Ремизов С.Н. «Куанцао» – «дикая скоропись» Чжан Сюя // Сад одного цветка. – М., 1999. – С.
172-173.
134
 Эти и многие другие примеры юродства в китайской культуре еще раз
указывают нам на то, что юродство представляет собой не локальное явление,
ограниченное рамками русского или греческого православия. Оно является
практически универсальным религиозно-культурным феноменом,
обнаруживающим себя в самых разных формах и вариациях, сохраняя при этом
свои основные черты. Китайская культура также являет примеры религиозного
поведения, в которых, хотя они и обладают ярко выраженной китайской
спецификой, все же легко можно обнаружить черты юродства.
1.4 Шаманизм как пример архаичного юродства
Юродство и шаманизм как исторические явления, несомненно,
принадлежат к совершенно различным религиозным традициям и существенно
разнятся друг с другом – как в теоретическом, так и в практическом аспектах.
Однако феноменологически, на наш взгляд, эти явления очень схожи.
Поскольку в данной работе мы понимаем юродство не как конкретно-
историческое явление, имевшее место исключительно в восточной
христианской культуре, а как особый, транскультурный религиозный феномен,
широко распространенный за пределами православной традиции,
сопоставление таких различных на первый взгляд явлений представляется нам
правомерным.
На сходство юродства (в частности, русского) с шаманизмом указывает,
как мы уже отмечали выше, видный отечественный ученый Вяч. Вс. Иванов:
«Кажется возможным, что институт необычных, ярко одаренных личностей, не
подвластных никому в обществе, мог, как и самый термин [юрод. – Е.В.], иметь
дохристианское бытование у славян. Наиболее близкой аналогией могли бы
стать евразийские шаманы и шаманки… Следов евразийского шаманизма… у
русских юродивых едва ли не больше, чем продолжения юродства
византийского»483. Как видно из приведенной цитаты, Вяч. Вс. Иванов
упоминает даже о следах шаманизма в юродстве, т.е., по всей видимости, о

483
Иванов Вяч. Вс. Загадка юродства (вместо послесловия) // Иванов С.А. Византийское юродство. – М.:
Международные отношения, 1994. – С. 223-224.
135
генетической связи русского юродства со славянскими дохристианскими
шаманистическими воззрениями и практиками.
Сходство с шаманами русских юродивых Феодора и Николая
Новгородских подчеркивает англо-австралийский антрополог А.П. Элкин484,
сравнивающий их противоборство с шаманским состязанием. Причину этого
сходства он видит в том, что в русском средневековом обществе были сильны
старые языческие традиции, в связи с которыми «московиты почитали
юродивых, ведьм и колдунов больше, чем священников»485.
Этой же позиции придерживается американская славистка и специалист
по шаманизму Ева Томпсон: в статье «Русские юродивые и шаманизм»486
Е. Томпсон подчеркивает, что большинство русских юродивых были далеки от
православия в целом и Церкви в частности487, и что на юродивых было
спроецировано отношение к шаманам как управляющим сверхъестественными
силами – в противовес священникам, служащим им488. В этом отношении
интересны языческие черты культов юродивых Прокопия Устюжского (как
громовержца489) и Аркадия Вяземского как хтонического божества – повелителя
змей490, отмеченные С.А. Ивановым491. Оба эти культа церковь безуспешно
пыталась отменить.
Томпсон подчеркивает, что в российской науке тема взаимодействия
христианских и нехристианских (в частности, шаманских) элементов в русской
культуре является табуированной, и во многом благодаря Д.С. Лихачеву,
настаивавшему на отсутствии подобного смешения, это табу распространилось

484
Elkin A.P. Aboriginal Men of High Degree. – New York: St Martin’s Press, 1945, 1978. – P. 7-69 (в качестве
приложения отрывок этой работы опубликован в книге русско-американского исследователя шаманизма
А.А. Знаменского: Znamensky Andrey A. Shamanism: Critical Concepts in Sociology. – Routledge, 2004).
485
Там же.
486
Thompson E. Russian Holly Fools and Shamanism // American Contribution to the VIII International Congress of
Slavists. – Columbus, 1978.. См. также другую ее работу: Understanding Russia. The Holly Fool in Russian Culture.
– Lanham, 1987. – pp. 97-123. (Глава из этой книги под заголовком «Holy Foolishness and Shamanism» в качестве
приложения опубликована также в указанной книге А.А. Знаменского, с. 355-382.)
487
Thompson E. Holy Foolishness and Shamanism // Understanding Russia… p. 355.
488
Ibid. – p. 355.
489
Иногда три кочерги, обычно изображаемые в руках Прокопия на иконах, трактуют как символ молнии.
490
Змеи, как известно, часто выступают помощниками евразийских шаманов.
491
Иванов С.А. Блаженные похабы… С. 256-257.
136
и в западной науке492. В противовес Д.С. Лихачеву, она указывает на
генетическое родство русских юродивых с финно-угорскими и тюркскими
шаманами, высказывая предположение о возможном влиянии на славян
традиций тюркского и финского шаманизма: «Представляется разумным
признать возможность того, что, наряду с народным славянским язычеством,
контакты с тюркскими и финно-угорскими народами тоже сыграли свою роль в
сохранении шаманских традиций и в развитии юродства»493. Финно-угорские
народы, отмечает Томпсон, «решаманизировали» русских494, внеся, по
выражению Вяч. Вс. Иванова, элементы «мистического язычества» в русскую
религиозность. «Они вдохновили русских на культ юродивых, которые
пользовались духовным авторитетом без какой-либо церковной поддержки и
иногда даже вопреки заповедям официальной религии»495, – пишет Томпсон.
Контакты славян с восточносибирскими народами она возводит к XI в.,
подчеркивая интенсивность этих контактов у новгородцев496 и значимость
межэтнических браков для внедрения шаманских верований в славянскую
почву497.
«Престиж юродивых опирался на шаманистическую веру в возможность
прямого контакта со сверхъестественным»498, – утверждает Томпсон. В
доказательство своей правоты Томпсон приводит тот факт, что расцвет юродства
на Руси в XVI-XVII вв. совпал по времени с расцветом языческих суеверий499.
Но русское юродство находило поддержку и в другие времена: «На протяжении
всей российской истории существовала масса возможностей для проникновения
шаманских практик в русский религиозный культ, и русские использовали эти
возможности. В Киевской и Московской Руси некоторые миряне и монахи,
обладающие неуемной натурой, начинали имитировать поведение чародеев “в

492
Ibid, p. 362.
493
Thompson E. Holy Foolishness and Shamanism // Understanding Russia… p. 359.
494
Ibid, p. 363.
495
Ibid.
496
Заметим, что именно Новгород многие исследователи называют родиной специфического русского юродства.
497
Thompson E. Holy Foolishness and Shamanism // Understanding Russia… p. 362.
498
Ibid, p. 363.
499
Ibid, p. 363.
137
миру”»500 (начинали пророчествовать, вести себя как безумные, ходить в
странной одежде или вовсе голыми, носить вериги, которые позже стали
трактоваться как свидетельства покаяния, а изначально были аксессуарами
шаманского костюма), – считает исследовательница.
В заключение Е.Томпсон делает следующий вывод: «Институт юродства,
похоже, представлял собой способ сохранения языческих практик без полного
принятия шаманизма. Это был способ обойти церковные запреты и сохранять
старые традиции. Юродивый совершал те ритуалы, которые когда-то были
прерогативой шамана и знахаря, – но только не во имя языческих богов, а во имя
Христа»501.
Итак, сходства между юродством и шаманизмом усматривали как
отечественные, так и зарубежные исследователи. Рассмотрим эти сходства
подробнее.
Одним из наиболее очевидных сходств между юродивым и шаманом
является их внешний облик. Как известно, юродивые большое внимание
уделяли своему внешнему виду, используя его как средство воздействия на
окружающих, в связи с чем многие исследователи говорят о своеобразном
«костюме» юродивого502. В качестве такого костюма могут служить лохмотья,
символизирующие отказ юродивого от всех земных благ и напоминающие
окружающим об их суетности, нарочито подчеркнутая неряшливость и
нелепость одежд, различные предметы, привязанные к одежде или телу (самым
ярким примером, своеобразной «визитной карточкой» этого являются вериги),
а также нагота. «Костюм» юродивого является одним из главных его средств
посмеяния миру, немым свидетельством его отмежевания от мирской жизни и
ценностей.
В шаманизме костюм также играет огромную роль – изготовление
костюма является одним из центральных этапов становления шамана. Как и в

500
Ibid, p. 379.
501
Ibid, p. 379.
502
Об этом см. у А.М. Панченко (Панченко А.М. Смех как зрелище…). Эту тему поднимает и Е. Томпсон (см. в
Znamensky Andrey A. Shamanism… pp. 359), указывая на нежелание признавать это сходство советских ученых.
138
случае с юродивыми, костюм для шамана также является средством
осуществления своей деятельности, но при этом несет совершенно иную
смысловую нагрузку – если для юродивого его «костюм» является
своеобразным демонстрационным материалом, то для шамана он – вместилище
духов-помощников, реальная сила, без которой было бы немыслимо само
камлание503.
Стоит отметить, что, несмотря на различное семантическое и религиозное
значение внешнего облика юродивого и шамана, в обоих случаях он выполняет
одну и ту же функцию – выделяет его обладателя среди остальных
соплеменников, подчеркивая его особый религиозный статус.
Особый религиозный статус – еще одна черта, сближающая юродивого и
шамана. Примечательно, что религиозное почитание и страх соплеменников
перед юродивыми и шаманами парадоксально сочетались с возможностью
нанесения им телесных увечий и даже их убийства. Так, широко
представленный в агиографической литературе мотив «биений и пханий» по
отношению к юродивым можно обнаружить, к примеру, и в бурятском
шаманизме: если шаман «допускал искажения, то старики имели право наказать
его, привязав за девять березовых шестов»504, а те шаманы, которые считались
«плохими и вредными, наказывались обществом вплоть до смертной казни»505.
При этом шаман, и юродивый считались проводниками воли высших сил,
им приписывалась способность перемещаться в другие миры и уровни
мироздания: шаман мог посещать «верхний» и «нижний» миры, где общался с
духами, а юродивые, как утверждается в житиях, могли напрямую общаться с
Богом и еще при жизни побывать в раю – как это произошло, например, с
Андреем Цареградским506.

503
Широкогоров С.М. Опыт исследования основ шаманства у тунгусов // Международный институт Ноосферы
[Официальный сайт]. 2004. technofengshui@yahoo.com (12.12.2006).
504
Тугутов И.Е. Контроль над шаманом (из рукописи «Полевые этнографические записки 1964 года: Папка 3»)
// Центрально-азиатский шаманизм: философские, исторические, религиозные аспекты (материалы
международного научного симпозиума 20-26 июня, Улан-Удэ) / СО РАН БНЦ БИОН. – Улан-Удэ, 1996. – С. 19.
505
Михайлов Т.М. Шаманство у бурят и эвенков // Очерки истории культуры Бурятии. Т.1. / СО АН СССР. –
Улан-Удэ, Бурятское книжное издательство, 1972. – С. 104.
506
Житие святого Андрея, Христа ради юродивого // Библиотека Якова Кротова [Офиц. сайт]. 2005.
http://www.krotov.info (13.05.2005).
139
 Кроме того, и шаману, и юродивому свойственны пророческие
способности. Жития юродивых изобилуют описаниями примеров ясновидения
и пророчеств юродивых – собственно на способности «блаженных похабов»
предвидеть будущее и видеть то, что происходит на огромном расстоянии от
них, во многом основывалось благоговение перед ними народа. Как отмечает
М. Элиаде, «Видеть на расстоянии в тридцать верст» – это традиционная
формулировка сибирского шаманизма для обозначения ясновидения… У
эскимосов этот тип ясновидения – результат мистического опыта, называемого
"проблеск" или "озарение" (кауманек), без которого человек не может стать
шаманом»507.
Еще одной общей чертой шамана и юродивого является способность
входить в состояния, значительно раздвигающие пределы их физических
возможностей и смещающие болевой порог. Так, во время камлания шаманы
могли глотать угли и часами плясать в костюмах, вес которых достигал
нескольких десятков килограммов, а многие русские юродивые, как известно,
могли спать на снегу и повсюду таскать за собой тяжелые вериги. Традицию
ношения вериг и других железных приспособлений в виде колец, цепей и
головных уборов, носимых юродивыми, Е.Томпсон связывает с культом металла
у шаманистов-вотяков508, звон колокольчиков, навешиваемых на себя
юродивыми, она соотносит со звуками шаманского бубна509: оба инструмента, по
ее мнению, использовались для привлечения зрителей.
Самоистязание и терпимость к физической боли, столь свойственные
юродивым, были характерны и для шаманов: так, у сибинцев, «при болезнях,
трудно поддающихся лечению, шаманы нередко подвергают себя
истязаниям: обнаживши свое тело, они наносят себе удары копьем или мечом
по рукам или животу, заставляют других колоть их ножами, топчут босыми
ногами огонь, прикладывают к различным частям своего тела накаленное

507
Элиаде М. Шаманизм. Архаические техники экстаза // http://www.tns-counter.ru (25.03.2008).
508
Ibid, p. 362.
509
Ibid, p. 379.
140
докрасна железо и т.д.»510.
Подобные состояния достигались юродивыми и шаманами при помощи
особых психотехник, к числу которых можно отнести специфические
телодвижения и бессвязную, монотонную речь, переходящую в речитатив.
Навязчивые повторы, звуковая игра, аллитерации, анаграммы, опущения
ключевых слов, в целом производящие впечатление «священной невнятицы»
или «священной бессмыслицы», свойственны как юродивым, так и шаманам511.
«Безумства» юродивых в церквях и в людных местах, их прыжки и
ужимки, приплясывания, широко описанные в житиях, имеют явное сходство и
с бурятским шаманским танцем ёхор, и с у, шаманскими танцами Китая эпохи
Чжоу. Роль танца в шаманизме огромна – так, например, ранняя практика
сяней, бессмертных китайского пантеона, была связана с шаманскими танцами,
и не случайно в трактате «Чжуан-цзы» фигурирует написание иероглифа сянь,
состоящее из графем «человек» и «прыгать», а в «Ши Цзин» понятие сянь
трактуется также как «танцевать», «пританцовывать»512. Юродские «радения» и
«кружения», проводимые в XIX в. в домах состоятельных людей Санкт-
Петербурга (особенно желанными здесь были юродивые-хлысты) и сектантских
русских деревнях, а также специальные костюмы юродивых, одеваемые в таких
случаях, Е. Томпсон называет «имеющими бесспорное шаманское
происхождение»513.
Приведем несколько параллелей между юродством и шаманизмом,
отмеченных Е. Томпсон. По ее мнению, юродивых и шаманов сближает то, что
и те, и другие скорее ищут толпы, чем избегают ее – они скорее актеры, чем
тихие аскеты514. Часто бывают схожи и «чудеса» во время камлания шамана и
молитвы юродивого – например, чудо, произошедшее, по легенде, во время

510
Аниховский С.Э., Болотин Д.П., Забияко А.П., Пан Т.А. «Маньчжурский клин»: история, народы, религии /
под общ. ред. А.П. Забияко. – Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2005. – С.163-164.
511
Васильков Я.В. От шаманизма к йоге: что произошло в «осевой период»? // Материалы научного семинара
«Восток: философия, религия, культура» // Санкт-Петербургский государственный университет [Офиц. сайт].
2005. http://www.spbu.ru (27.10.2005).
512
Маслов А.А. Формирование традиции «сакрального экстаза» в Китае // Социально-гуманитарное и
политологическое образование [Офиц. сайт]. 2007. http://www.humanities.edu.ru (10.04.2008).
513
Thompson E. Holy Foolishness and Shamanism // Understanding Russia… p. 376.
514
Ibid, p. 379.
141
молитвы Василия Блаженного, когда из иконы раздавался голос и пламя
возникло в воздухе515. Наконец, и те, и другие близки к культу воронов. Шаманы
используют их как помощников, иногда сами обращаются в воронов; ворон
является важным персонажем русского фольклора. Встречается ворон и в
юродской агиографии. Так, Исаакий Печерский в житиях назван юродивым
именно потому, что он поймал ворона голыми руками по шутливому совету
одного монаха: «И ужаснулась братия, и начала его чтити» – гласит
Лаврентьевская летопись516. «Позднейшие комментаторы… восхваляли
юродство Исаакия как нечто, являющееся уже само по себе достижением, что
показывает, что религиозное сознание московитов вобрало в себя и шаманское, и
христианское представления о благочестии»517, – отмечает Томпсон.
Наконец, некоторые исследователи сравнивают шаманизм и другие
нехристианские формы «святого безумия» – так, в работах Д. Ингаллса518 и
Дж. Сэмюэля519 кинизм и пашупата возводятся именно к шаманизму.
Таким образом, несмотря на то, что шаманизм и юродство принадлежат
различным религиозным традициям, феноменологически они представляют
собой достаточно близкие явления, обнаруживая ряд общих черт и характерных
признаков. В связи с этим важными для изучения являются вопросы об общих
психологических основах таких явлений, как юродство и шаманизм, о
феномене «шаманской болезни» и его отношении к традиции юродства, о
психическом здоровье лиц, становящихся шаманами и юродивыми, о
социальных причинах возникновения подобных явлений, а также о
соотношении самих явлений шаманизма и юродства с культурологической
точки зрения. Типологические сходства между юродством и шаманизмом
свидетельствуют о том, что данные явления имеют общие глубокие корни и,
по-видимому, отображают различные проявления одного и того же феномена.

515
Ibid, p. 379.
516
Цит. по: Thompson E. Holy Foolishness and Shamanism // Understanding Russia… p. 376.
517
Ibid, p. 379.
518
Ingalls D. Cynics and Pasupatas. The seeking of Dishonor // Harvard Theological Review. V. 55. 1962;
519
Samuel G. The origions of Yoga and Tantra. Indic Religions to the thirteen’s century. – Cambridge University Press,
2008. – pp. 241-242.
142
В связи с этим, на наш взгляд, правомерно говорить о шаманизме как
архаичной форме юродства.
Итак, мы видим, что явления, схожие с юродством, присутствовали во
многих культурах: античной, иудейской, исламской, китайской и индуистской.
Несмотря на существенные различия, привносимые особенностями конкретной
культуры, в целом можно отметить поразительное сходство идей и целей этого
подвига в разных культурно-исторических условиях. Юродство предстает
перед нами как транскультурный религиозный феномен, выходящий за пределы
православной традиции и даже христианства в целом, что наводит на мысль о
глубоких религиозно-психологических корнях этого феномена. Попробуем
выявить основные психологические механизмы возникновения такого типа
религиозного поведения, как юродство.
§2. Психологическая интерпретация феномена юродства
2.1 Проблема психологической интерпретации феномена юродства
Юродство – одно из самых загадочных религиозно-психологических
явлений, встречающихся в мировой культуре. При этом оно до сих пор остается
практически не изученным с психологической точки зрения.
Проблема психологического изучения юродства, на наш взгляд, остается
до сих пор неразработанной в силу целого ряда причин. Во-первых, это
явление, в сущности, было малознакомо западным исследователям –
основоположникам психологии как науки. Те скудные упоминания о юродстве,
которые мы находим, например, у Уильяма Джемса, только подтверждают тот
факт, что юродство в нашем понимании не было подвергнуто хоть сколько-
нибудь серьезному анализу в западной психологии.
В середине XX века ситуация не изменилась: в трудах З.Фрейда, К.-
Г. Юнга, К. Ясперса, Э. Фромма мы не находим прямых упоминаний о
юродстве. Причины тому могут быть разными – от отсутствия интереса к
данному предмету (что маловероятно) до элементарного недостатка в
информации. Так или иначе, попытка трактовать интересующее нас явление в
контексте концепций указанных авторов сталкивается с серьезной проблемой
143
отсутствия в них вообще упоминаний о юродстве.
Что касается истории изучения юродства в отечественной психологии, то
здесь ситуация представляется нам не многим более утешительной. В
дореволюционной отечественной психологии проблема юродства практически
не затрагивалась520 (исключение составляет ученый и врач-психотерапевт
С.С. Корсаков и его школа). Это нетрудно объяснить: отечественная
психология сама еще не твердо стояла на ногах, труды российских психологов
во многом опирались на западные концепции, в которых юродство не являлось
предметом изучения.
В советской психологии юродство исследовалось П.Б. Ганнушкиным,
А.В. Снежневским, воспринимавшими юродство как чистую психопатологию, а
также В.А. Гиляровским, Т.И. Юдиным, дававшими более сдержанные оценки
этому явлению, но все же придерживавшихся господствовавшей в то время
психотерапевтической концепции. Не отличалась от них в этом смысле и
концепция психологии религии Д.М. Угриновича. Некоторый вклад в
понимание психологических основ юродства внес А.М. Панченко – он
рассматривал данное явление как прежде всего феномен смеховой культуры и
подчеркивал зрелищность юродства. Концепция А.М. Панченко может быть
рассмотрена только как трактовка юродства в контексте психологической
теории игры.
В постсоветский период еще не было издано работы, специально
посвященной психологической трактовке юродства521, хотя необходимость
этого подчеркивалась многими исследователями. Лучшая и наиболее глубокая
отечественная монография о юродстве – «Блаженные похабы» С.А. Иванова –
не затрагивает психологического аспекта юродства, концентрируясь на

520
Психологический аспект юродства, представленный в работах свящ. Иоанна Ковалевского и А.Кузнецова,
подан сквозь призму агиографической традиции и православного обоснования юродства, а потому
представляет для нас небольшой интерес.
521
Частично этой темы касается отечественная исследовательница Л.В. Янгулова, но скорее в историческом
аспекте этой проблемы. См.: Янгулова Л.В. Юродивые и умалишенные: генеалогия инкарцерации в России //
Библиотека Якова Кротова [Офиц. сайт]. 2005. http://www.krotov.info (13.05.2005); Янгулова Л.В.
Институционализация психиатрии в России: генеалогия практик освидетельствования и испытания "Безумия"
(Конец XVII – XIX вв.): Дис. ... канд. социол. наук: 22.00.04 Москва, 2004. – 195 с.
144
юродивом как культурном персонаже, а не как конкретной личности.
Попытки исследования психологического аспекта феномена юродства
неизбежно наталкиваются на проблему относительности таких важных для
понимания психологических основ юродства понятий, как психическое
здоровье и психическое заболевание. Психологическая интерпретация
феномена юродства будет неизменно зависеть от трактовки данных понятий.
Изучение феномена юродства, как и вообще изучение феноменов религиозной
жизни, осложняется также тем, что его толкование всегда будет зависеть от
личной философской или религиозной позиции автора, поэтому достижение в
этом вопросе «конечной истины» и общепринятого мнения нам не
представляется возможным.
Кроме того, само явление юродства является неоднозначным феноменом,
изучать который, на наш взгляд, следует применительно к каждому
конкретному случаю, причем желательно на «живом примере», так как научная
значимость и ценность агиографической литературы достаточно сомнительны.
Поскольку, как уже упоминалось выше, в психологической литературе
тема юродства практически не затрагивалась, для объяснения этого феномена
можно лишь попытаться истолковать его в контексте классических теорий
психологии религии. При этом нас будут интересовать, прежде всего,
психологические мотивы обращения к юродству, его психологические
механизмы, а также влияние юродского образа мысли на подвижника. Мы
остановимся лишь на некоторых из классических психологических концепций
религии – У. Джемса, К. Ясперса, З. Фрейда, Э. Фромма и К.-Г. Юнга.
2.2 Трактовка феномена юродства в контексте классических
теорий психологии религии
Джемс: юродство как часть многообразия религиозного опыта
Необходимо сразу отметить, что в трудах знаменитого американского
психолога и философа Уильяма Джемса напрямую почти не упоминается о
таком феномене, как юродство. Поэтому наш анализ будет основываться скорее
на общем анализе юродства как вида религиозного опыта, его прагматической
145
ценности, мотивации и механизме обращения к юродству с точки зрения
концепции Джемса о религиозном опыте.
В своей работе «Многообразие религиозного опыта», рассуждая о
вопросе приспособленности святых к реальной жизни, Джемс утверждает:
«Перенеся этот вопрос в сферу действительности, мы увидим, что здесь
каждый святой, смотря по обстоятельствам, бывает и хорошо, и плохо
приспособлен к ней. Иначе говоря, святость не представляет собой чего-то
абсолютного. И несомненно, что в том мире, в каком мы живем, человек,
ищущий только одной святости, обрекает себя на гибель. Если у него нет
достаточно широких горизонтов, он будет казаться нам жалким и почти
заслуживающим презрения»522. Далее он отмечает: «Известный всем тип
юродивого святого вызывает в нас какое-то отвращение»523. В данном суждении
Джемс подчеркивает необычайность такого крайнего проявления святости, как
юродство, и трудность его восприятия окружающими. Вместе с тем мы
полагаем, что сам Джемс считал, что юродство и схожие с ним явления
представляют собой проявления истинной, глубокой религиозности, яркие
формы многообразия религиозного опыта.
Мотивацию обращения к юродству и механизм его воздействия в
контексте концепции Джемса можно отчасти объяснить при помощи
периферической теории эмоций, или теории Джемса-Ланге, заключающейся в
утверждении, что не эмоции являются причинами поведения, а, наоборот,
поведение человека является причиной тех эмоций, которые он испытывает524.
В контексте этой теории можно сказать, что юродивый сознательно (во всяком
случае, по свидетельствам большинства житий) обрекает себя на муки от
холода, голода, избиений, чтобы вызвать тем самым у себя те эмоции и
переживания, которые испытывал Иисус, чтобы уподобиться Ему в Его земном
страдании, и тем самым приблизиться к Нему.

522
Джемс У. Многообразие религиозного опыта. – М.: Наука, 1993. – С. 293.
523
Там же.
524
Теория эмоций Джемса-Ланге // Психологос. Энциклопедия практической психологии.
http://www.psychologos.ru/Теория_эмоций_Джемса-Ланге (20.10.2011 г.)
146
 Сам механизм религиозного обращения подробно описан Джемсом 525 и
вполне подходит для юродства; отметим лишь, что обращение к юродству
могло быть как внезапным (например, вследствие психической травмы,
перенесенной будущим подвижником – примером тому могут послужить
истории обращения блаженной Ксении Петербуржской и ряда других
юродивых), так и постепенным (к примеру, вполне выношенное решение
Исидора Ростовского).
В научную парадигму Джемса укладывается такая характеристика
юродства, как непризнание каких-либо специальных религиозных институтов,
помещений, ситуаций и т.д., отрицание того, что вера может быть загнана в
пределы пространства (здания церкви) и времени (церковная служба): здесь
достаточно вспомнить известный эпизод с Симеоном Новым, который кидался
в народ орехами во время службы в церкви Эмеса526. Юродивые самим образом
своей жизни показывали, что не может быть какой-то особой ситуации для
проявления веры; она должна пронизывать все человеческое существование,
каждый поступок человека, каждый миг его жизни, потому что вера есть
постоянная обращенность взоров человека к Богу/иной реальности. Такое
воззрение на природу веры, на наш взгляд, соответствует положению Джемса о
том, что религиозное чувство не обладает специфической природой, а есть
лишь применение обычных чувств по отношению к религиозному объекту. Как
бы обосновывая поведение юродивых по отношению к институту церкви,
Джемс продолжает: «можно предположить, что нет и специфических
религиозных объектов и специфических религиозных действий»527.
Как известно, Джемс считал, что люди, по традиции придерживающиеся
религиозных обрядов своего народа, относятся к так называемому
«вульгарному типу верующего»528, противоположностью которого является тип
«гениев» в религиозной области, которые проявляют «полное реагирование

525
Джемс У. Многообразие религиозного опыта…
526
Иванов С.А. Византийское юродство…
527
Джемс У. Многообразие религиозного опыта. – М.: Наука, 1993. – С.38.
528
Там же. – С. 293.
528
Там же. – С.16
147
человека на жизнь»529. Переживания последних были главным объектом
изучения Джемса, кстати, признававшего, что эти «гении» часто проявляли
симптомы нервной неустойчивости530. К таким людям Джемс относил св. Павла,
мать Терезу, основателя секты квакеров Дж. Фоке, а также Франциска
Ассизского, которого можно назвать «католическим юродивым»531.
Обращаясь к характеристике религиозного опыта указанных личностей,
Джемс опровергает критику подобных состояний со стороны медицинского
материализма, истолковывающего их «как извращение полового инстинкта»532 и
сводящего «на ничто духовное значение великих личностей»533. Джемс
отмечает: «Медицинский материалист, как и всякий другой человек, убежден,
что некоторые состояния духа имеют над другими внутреннее преимущество…
он просто высказывает оценочное суждение»534.
Можно с достаточной уверенностью сказать, что Джемс не воспринимал
явления, схожие с юродством, как нечто аномальное или негативное,
нежелательное. По мнению Джемса, «нормальное сознание человека –
маленький остров посреди великого океана возможностей человеческой
психики, о границах которой мы не знаем ничего»535. Так, рассуждая о
психопатических корнях религиозных явлений, Джемс пишет: «Что касается
психопатического происхождения большинства религиозных явлений, то оно
не должно смущать нас: ведь это происхождение не мешало им издревле
считаться самым значительным видом человеческого опыта… Почти все мы в
конце концов имеем тот или иной органический недостаток, все мы в той или
иной степени болезненны… Не лежит ли в психической неустойчивости корень
той эмоциональной восприимчивости, которая составляет необходимое условие
нравственной чуткости?»536.

529
Джемс У. Многообразие религиозного опыта. – М.: Наука, 1993. – С. 293.
529
Там же. – С. 37
530
Там же. – С. 16
531
Там же. – С. 21
532
Там же. – С. 19.
533
Там же. – С. 21.
534
Там же. – С. 22.
535
Там же. – С. 47.
536
Там же. – С. 29.
148
 Если говорить о феномене юродства в связи с двумя типами религиозной
личности, данными Джемсом, – то есть в связи с его делением на единожды и
дважды рожденных, – то, на наш взгляд, здесь трудно отнести юродивых к
какому-то одному типу. Если признавать «природное», т.е. врожденное
юродство, его с определенными оговорками можно было бы отнести к типу
единожды рожденных; но нас интересует, прежде всего, именно сознательное
юродство. Поэтому в отношении указанных двух типов можно лишь сказать,
что среди юродивых могли встречаться представители обоих типов.
Наконец, если рассматривать такой тип святости, как юродство, с
позиций прагматизма У. Джемса, то ценность этого явления не будет вызывать
сомнений: «С социологической точки зрения душевные качества, называемые
святостью, необходимы для блага человечества»537.
Фрейд: невроз, юродство и табу
В ходе исследования мы не нашли в трудах Зигмунда Фрейда каких-либо
упоминаний об интересующем нас феномене. Тем не менее, основываясь на его
концепции, можно провести ряд параллелей между некоторыми психическими
явлениями (как их понимал Фрейд) и юродством.
Во-первых, в контексте теории Фрейда юродство как религиозный
феномен (как и религию в целом), можно рассматривать с одной стороны, как
невроз, а с другой – как способ ухода от невроза. Так, к признакам невроза
Фрейд причислял такие черты, как асоциальность индивида, нарушение его
социальных связей, абсолютная сосредоточенность на каком-либо одном
предмете и ряд других. Эти перечисленные качества вполне присущи
классическому образу юродивого (как, впрочем, религиозной личности
вообще), если исходить только из образа жизни подвижника, оставляя вне поля
зрения его мотивацию, волевые акты, духовный смысл действий (как бы,
вероятно, сделал это сам Фрейд). В таком смысле юродство есть невроз,
бегство от реальности, вызванное нежеланием подчиняться насильственному
характеру культурной среды. Здесь появление юродства (как невроза)

537
Там же. – С. 294
149
происходит по классической схеме Фрейда – как результат притеснения
желаний и побуждений, инстинктов индивида со стороны социума.
С другой стороны, сама культурная среда может рассматриваться как
изначально нездоровая: так, в заключение своей работы «Недовольство
культурой» Фрейд отмечает, что понятие невроза может быть в равной степени
применимо и к социуму, правда, что «касается терапии, то даже самый
приближенный к реальности анализ социального невроза ничем бы не помог –
кто располагает таким авторитетом, чтобы принудить массу лечиться?»538.
Тогда юродство предстает как протест личности против больного общества;
юродивый создает свой иллюзорный мир, всячески нарушает правила
«внешнего мира» – все это он делает из принципа удовольствия,
трансформированного в принцип избегания страдания. Пытаясь избежать
страдания и невроза как результата подчинения социуму, юродивый сам
создает другой, свой невроз, в котором ему легче живется. «Невроз заменяет в
наше время монастырь, в который обычно удалялись все те, которые
разочаровывались в жизни или которые чувствовали себя слишком слабыми
для жизни», – писал Фрейд539.
Тот факт, что юродивые обрекали себя на постоянные физические
страдания и стремились уничтожить свое «Я», свою личность, можно
попытаться объяснить, используя соответственно такие термины из теории
Фрейда, как мазохизм и инстинкт разрушения (стремление психики вернуться в
неорганическое состояние). Ввиду ограниченности объема работы мы не будет
останавливаться здесь подробно.
В свете знаменитой части теории Фрейда – его учения об Эдиповом
комплексе, – юродство может быть истолковано как явный, открытый протест
личности против Бога (т.е. образа Отца); непотребства, творимые юродивыми в

538
Фрейд З. Недовольство культурой // Фрейд З. Избранные сочинения. – М.: УМК «Психология», 2001. –
С. 356.
539
Фрейд З. О Психоанализе. Лекции. – Минск: Харвест, 2007. – С. 130. «То есть, согласно Фрейду, если есть
монастырь, тогда не нужен невроз, и наоборот, если случился невроз, не нужно идти в монастырь», –
комментирует эту цитату Н.Н. Ростова и опровергает ее примером Симеона Эмесского, ушедшего из
монастыря в пустыню (см. Ростова Н.Н. Человек обратной перспективы… С. 15).
150
церквях, можно рассматривать как агрессию ребенка, направленную против
отца, которому он желает досадить. Тогда то самоистязание, которым
занимались юродивые, может быть понято как следствие чувства вины и
самонаказание.
Образ юродивого может быть также истолкован в контексте фрейдовской
концепции табу. С одной стороны, юродивый постоянно нарушает табу, делая
это фактически смыслом своей жизни. С другой, стороны, юродивому присуща
очень важная черта табу – оно «одновременно и свято, и стоит превыше
обычного, так же как и опасное, и нечистое, и жуткое»540. Юродивого тоже чтят
как святого, но при этом все же брезгуют им и боятся его. Это объясняется
правилом: «Кто преступил табу, сам стал табу»541.
Смеховая сторона юродства, вернее, ее психическая подоплека, может
рассматриваться на примере работы Фрейда «Остроумие и его отношение к
бессознательному». В этой работе Фрейд отмечает, что «предпосылки
остроумия зачастую совсем не отличаются от предпосылок невротического
заболевания… остроумный человек – раздвоенная и предрасположенная к
невротическим заболеваниям личность»542. Здесь мы видим объединение им
двух феноменов – юмора и невроза, – в один, замечательным примером
которого и служит юродивый.
Таким образом, рассматривая юродство в контексте
психотерапевтической концепции Зигмунда Фрейда, можно прийти к выводу,
что данный феномен, с этой точки зрения, является бесспорным заболеванием,
а именно неврозом, причины и механизм развития которого можно достаточно
легко проследить в трудах указанного автора.
Юнг: юродство в свете аналитической психологии
Ввиду того, что психоаналитическая теория швейцарского психолога
К.-Г. Юнга отличается сложностью и многоплановостью, можно привести
целый ряд различных описанных им феноменов, на наш взгляд,

540
Фрейд З. Тотем и табу. – СПб.: Азбука-классика, 2005. – С. 44.
541
Там же. – С.41
542
Фрейд З. Остроумие и его отношение к бессознательному. – СПб.: Азбука-классика, 2005. – С.166-167.
151
субстанционально связанных с юродством.
Так, к примеру, такая важная характеристика юродства, как
двойственность, амбивалентность жизни юродивого, разительное отличие
«маски» юродивого от его истинного, скрытого от всех лика, прослеживается
уже в самой биографии Юнга. В автобиографических записках Юнг пишет:
«Где-то глубоко в себе я знал, что меня – двое. Один из нас был сыном моих
родителей, он ходил в школу и был менее умен, внимателен, трудолюбив,
искренен и чист, чем многие другие мальчики. Второй был взрослым –
фактически, уже старым, скептиком и маловером, далеким от мира людей, но
близким к природе, земле, солнцу, луне, погоде, всем живым существам. Но
ближе всего он был к ночи, к снам, ко всему, что взрастил в нем «Бог»543.
Также не были чужды Юнгу и столь свойственные юродивым
иррациональные побуждения и мотивы: исследователи отмечают, что
знаменитый швейцарский психолог был часто охвачен смятенными видениями,
образами, заставлявшими его усомниться в собственном здравом рассудке и
иногда напоминали симптомы психоза544. Вероятно, в связи с тем, что Юнг сам
переживал пограничные состояния и воспринимал психическое, физическое и
духовное здоровье человека как единое целое, он не признавал возможности
установления точного диагноза, ограничиваясь общими категориями психоза и
невроза. Поэтому мы не ставим перед собой задачу даже приблизительно
определить диагноз, который Юнг мог бы дать юродивому.
Юродство как индивидуация
В контексте собственно психоаналитической концепции Юнга, на наш
взгляд, можно привести несколько способов толкования юродства. Для
удобства мы разделим эти подходы на две группы – связанные соответственно
с личностным и коллективным аспектом этого религиозно-психологического
явления.
В свете психотерапевтической теории Юнга личностный,

543
Моаканин Р. Психология Юнга и тибетский буддизм: Западный и восточный пути к сердцу. – Томск,
«Водолей», 1993. – С. 30.
544
Там же. – С. 31.
152
индивидуальный аспект юродства – т.е. собственно мотивация и внутреннее
протекание психологических явлений, связанных с юродством, – может быть
связан с таким важным для понимания общей концепции автора понятием, как
индивидуация. Согласно Юнгу, индивидуация – это непрерывный процесс
становления, созревания и самореализации личности, конечной целью которого
является достижения состояния «самости».
Как отмечает В. Зеленский, согласно Юнгу процесс индивидуации
проходит в два этапа. Первый этап заключается «в посвящении, или инициации
во внешний мир и завершается формированием персоны, или структуры «Эго»,
т.е. такого склада личности, которая воспринимается самим носителем и
людьми, окружающими его, как подлинная и единственная личность, но
каковой, в сущности, она не является»545. Это естественная для каждой
личности стадия развития, на которой большинство людей остаются в течение
всей жизни. «Второй же этап есть посвящение в мир внутренний и является
процессом дифференциации и отчуждения (отмежевания) психологии
индивидуальной от психологии коллективной, иначе – процесс восамления»546.
Этот этап начинается с момента осознания личностью своей условности,
бутафоричности, зависимости от общественного мнения; он сопровождается
стремлением «скинуть маски», быть собой, избавиться от собственной
«псевдлоличности» и углубиться в бессознательные сферы.
На наш взгляд, личная мотивация юродивого (вне контекста его
социального служения, столь широко представленного в агиографической
литературе) непосредственно связана со вторым этапом индивидуации. Принимая
на себя подвиг юродства, подвижник как бы отказывается от всей своей прошлой
жизни, разрушает социальные связи, а главное, отрицает то, что составляет одно
из самых главных оснований личности – собственный разум. Другими словами, он
разрушает свою личность, понимаемую в данном случае как «Эго», «персона».
Подвиг юродства – это в своем роде крайняя форма индивидуации.

545
Юнг К.Г. Практика психотерапии. – М.: «АСТ»; СПб.: «Университетская книга», 1998. – С. 370.
546
Там же.
153
 С другой стороны, отличительной чертой юродства является принятие на
себя «маски безумия» – казалось бы, выдавание себя за кого-то другого должно
противоречить стремлению к «самости», характерному для индивидуации. На
наш взгляд, данное противоречие легко разрешается при рассмотрении
провокативного и гиперболизированного поведения юродивых как
своеобразного «метода от противного». Меняя маски, намерено выдавая себя за
безумного, осознанно (или полуосознанно) переходя границы дозволенного,
нормативного поведения, юродивый не дает себе закоснеть в обыденности, не
дает себе возможности свыкнуться с какой-либо стандартной социальной
ролью, ниспровергает значимость этих ролей и тем самым дает себе свободу
самопознании (которую, кстати, Юнг считал необходимым условием
достижения самости). Кроме того, обличая окружающих его христиан,
свыкшихся со своей ролью верующего, а потому забывших ее истинный смысл,
юродивый и других провоцирует к осознанию, индивидуации, отходу от
коллективной психологии к индивидуальной.
Примечательно, что, согласно Юнгу, «началу процесса индивидуации,
или восамления, предшествует кризис или момент отчаяния, переживания,
просветляющий сознание человека и направляющий его по этому пути»547. Это
отчаяние как раз и свидетельствует о том, что человек созрел для сложного
пути индивидуации и может к нему приступать. Здесь в качестве примера
можно привести жития некоторых русских юродивых, также приступивших к
подвигу юродства после тяжелых психических потрясений. Так, например,
известная русская юродивая Ксения Петербуржская подвязалась к юродству
после того, как осталась вдовой в двадцать шесть лет; другая блаженная Санкт-
Петербурга Анна Ивановна стала юродивой после того, как узнала об измене
жениха548, и т.д. К сожалению, исследование влияния обстоятельств жизни на
решение будущего подвижника стать юродивым осложнено фрагментарностью
и шаблонным характером большинства житий юродивых.

547
Там же. – С. 371.
548
Блаженные Санкт-Петербурга… С. 448.
154
 Юродство как архетип
Рассматривая юродство в контексте психологии религии Юнга,
невозможно не остановиться на таком важном понятии, как архетип. Часто
связывают этот термин исключительно с теорией К.Г. Юнга, лишая его, таким
образом, его универсального значения. Так, А.П. Забияко отмечает:
«Неправомерно… сводить термин архетип к юнгианству», «архетип – базисный
элемент религии, формирующий константные модели религиозного мышления
и поведения»549. Поэтому, интерпретируя феномен юродства через конкретный
архетип, представленный в концепции Юнга, мы при этом будем иметь в виду
архетипичность юродства вообще.
В работе «Душа и миф. Шесть архетипов» Юнг, среди прочих,
рассматривает архетип трикстера. Хотя Юнг, описывая следы этого архетипа в
культуре, не упоминает о собственно юродстве, на наш взгляд, образ трикстера
имеет непосредственное отношение к нашему предмету. Это становится
очевидным, если рассматривать юродство в контексте смеховой культуры, как
это сделали, например Д.С. Лихачев, А.М. Панченко и В.Н. Понырко работе
«Смех в Древней Руси». Так, Юнг пишет: «европейский аналог трикстера –
средневековый церковный карнавал с его перевернутым иерархическим
порядком… Кое-что из этого присуще средневековому описанию дьявола как
simia dei (обезьяны Бога), а также его характеристике в фольклоре как
«простака», которого все «дурачат» или «обманывают»550. Примечательно, что
ту же параллель между дьяволом и шутом проводит в своей работе А.М.
Панченко, добавляя к этому ряду и юродивого551.
В качестве другого примера проявления архетипа трикстера Юнг
приводит алхимический образ Меркурия: «например, его любовь к коварным
розыгрышам и злобным выходкам, способность менять облик, его
двойственная сущность – наполовину животная, наполовину божественная,

549
Забияко А.П. Категория святости: Сравнительное исследование лингворелигиозных традиций. – М.:
Московский учебник. – 2000, 1998. – С.124-125.
550
Юнг К.Г. Душа и миф. Шесть архетипов. – Мн.: Харвест, 2004. – С. 338.
551
Панченко А.М. Смех как зрелище… – С. 89.
155
стремление к мученичеству»552. Указанные характеристики имеют разительное
сходство с чертами юродивого – здесь можно привести в пример и
двойственность жизни юродивого, когда он днем ведет себя дико и безумно, а
ночью вполне разумно ведет беседы и смиренно молится Богу – как, например,
юродивый Федор, ученик протопопа Аввакума553; и святость, сочетающуюся с
животным, бесстыдным поведением. Несмотря на святость юродивых, их
розыгрыши также порой отличались жестокостью – это прослеживается,
например, в вышеупомянутом эпизоде из жития Василия Блаженного, когда он
таинственным образом умерщвляет одного мошенника, накинув на него лисью
шубу554.
В других проявлениях архетипа трикстера – образах шамана и лекаря –
прослеживается еще одна важная черта, сближающая их с юродивыми: «В
характере как шамана, так и лекаря имеется нечто от трикстера, ведь последний
тоже нередко позволяет по отношению к людям злые шутки, хотя позже
становится жертвой тех, кому навредил… тот, кто наносит раны, но
одновременно и получает их, является носителем исцеления, т.е. страдающий
забирает с собой страдания»555.Так и юродивый, провоцируя людей и затем
принимая от них «биения и пхания», вместе с тем принимает на себя их грехи и
страдания.
Юнг отмечает также особую, троичную природу трикстера: «Он – и
нечеловек, и сверхчеловек, и животное, и божественное существо, главное и
устрашающее свойство которого – его бессознательное… С одной стороны, ему
присущи сверхчеловеческие свойства, с другой – он гораздо ниже человека из-
за своей неразумности и бессознательности»556. Такая трактовка может
объяснить неоднозначное отношение окружающих к юродивым – веря в их
мистическую сущность, их боятся даже цари (как, например, Иван Грозный);
но, будучи почитаемы в народе, они тем не менее периодически подвергаются

552
Юнг К.Г. Душа и миф… – С. 338.
553
Панченко А.М. Смех как зрелище… – С. 83.
554
Подробнее см. с. 111.
555
Юнг К.Г. Душа и миф... – С. 338-339.
556
Там же. – С. 348.
156
избиениям – даже самые знаменитые из них, как Прокопий Устюжский и
Василий Блаженный.
Подчеркивая универсальность архетипа трикстера, Юнг пишет: «призрак
трикстера характерен для мифологии всех времен, появляясь в плутовских
рассказах, на карнавалах и пирушках, в магических ритуалах исцеления, в
религиозных страхах и восторгах человека»557. К этому списку, на наш взгляд,
можно смело добавить и юродство.
Согласно Юнгу, миф о трикстере – «отражение более раннего,
рудиментарного состояния сознания»558. Отмечая, что такие средневековые
проявления архетипа трикстера, как карнавал и зрелищность, исчезают в
современной культуре, Юнг делает следующий вывод: «трикстер, возможно,
представляет исчезающий уровень сознания, у которого остается все меньше
сил, чтобы выразить и утвердить себя»559. Если соотнести это положение с
юродством, то становится ясным, почему мы наблюдаем спад юродства в
России в XVIII-XX вв.
В заключение нашего анализа юродства в его связи с архетипом
трикстера в понимании К.Г. Юнга хотелось бы отметить еще один момент. Как
уже упоминалось выше, любой архетип (в том числе и архетип трикстера) в
понимании Юнга есть часть рудиментарного сознания, это как бы постепенно
растворяющиеся остатки темного прошлого человечества, дающие о себе знать
по большей части в бессознательных побуждениях. Но при этом Юнг
игнорировал архетип как потенцию, как общественный идеал. Так, А.П.
Забияко отмечает: «Юнг полагал, что актуализация архетипа есть обязательно
«шаг в прошлое», возвращение к архаическим качествам духовности.
Наверняка это так. Однако усиление архетипического может быть и проекцией
на будущее, ибо культурные архетипы выражают не только опыт прошлого, но
и чаяние будущего, мечту русского народа»560. Юродство, являясь самобытной

557
Там же. – С. 344.
558
Там же. – С. 344.
559
Там же. – С. 350.
560
Забияко А.П. Категория святости: Сравнительное исследование лингворелигиозных традиций. – М.:
Московский учебник. – 2000, 1998. – С. 132.
157
чертой русской духовности, было также для русского народа образцом
святости, примером духовной свободы и безграничной самоотдачи. В этом
смысле юродство – это действительно «мечта русского народа», «синтез самых
сокровенных стремлений русского народа»561.
Юродство в контексте теории Юнга нормальной и аномальной личности
Наверное, один из самых спорных вопросов в психологической
интерпретации юродства – вопрос о том, является ли юродивый нормальной
личностью в психическом отношении. Безусловно, нельзя категорично
утверждать ни того, что все юродивые были умалишенными, ни того, что все
они были нормальными. На наш взгляд, данный вопрос должен
рассматриваться индивидуально, в зависимости от конкретного случая.
Среди исследователей – как конфессиональных562, так и светских563, –
сложилось деление юродства на «природное» и «сознательное». Так как в
данной работе нас интересуют, прежде всего, мотивы обращения в юродство,
мы рассмотрим только юродство сознательное, классически представленное в
житиях.
Согласно современному исследователю С.А. Капустину, «нормальность и
аномальность личности в теории К. Юнга может быть охарактеризована с
помощью трех ее основных особенностей: степени интегрированности
сознательной и бессознательной психики; специфики сознательных установок
человека, от которой зависит то, как он решает объективно существующую в
его жизни проблему противоположностей; и степени свободы человека в
управлении собственным поведением и в организации своей жизни в целом»564.
В отношении первой характеристики личность юродивого может быть
признана нормальной, если будет рассмотрена как способ индивидуации,
результатом и целью которой как раз и является интеграция сознательного и
бессознательного в волевом акте, или самость. Можно предположить, что в

561
Очерки по истории русской святости… – С. 249.
562
Ковалевский И. Юродство о Христе…
563
Панченко А.М. Смех как зрелище…
564
Капустин С.А. Теории нормальной и аномальной личности в классических направлениях психотерапии:
проблема интерпретации. – М.: УМК «Психология», 2000. – С. 38.
158
процессе юродствования человек как бы получает доступ к коллективному
бессознательному, умеет правильно истолковывать его, что позволяет ему
пророчить грядущее, тонко подмечая его признаки в настоящем.
Второе свойство нормальной личности – способность осознать и
объединить реально существующие противоположности, – также свойственна
юродивым. Кто, как не юродивый, умеет сознательно сочетать в себе такие
крайности человеческого существования, как внешнее безумие и внутреннюю
«духовную мудрость»? В этом смысле юродивый даже «нормальнее» своих
современников. Так, Юнг пишет: «Одно из проклятий современного человека
заключается в том, что он страдает от расщепления собственной личности. И
это ни в коем случае не патологический симптом, а нормальный факт…
который можно наблюдать везде и в любое время… Это неприятное положение
является симптомом общей бессознательности, бесспорного общего наследия
всего человечества»565.
Третья характеристика психически нормальной личности – то есть ее
свобода и способность к индивидуации, – также вполне приложима к
юродивым. Юродивый самостоятелен в своем поведении, он волен идти, куда
хочет, делать то, что считает нужным. Положение юродивого позволяло ему
делать многое их того, чего бы не простили обычному человеку – особенно
это проявилось в склонности юродивых обличать власть имущих. Некоторые
исследователи, акцентирующие внимание на социальной функции юродивых,
– например, А.М. Панченко, – считают, что стремление к свободе слова было
главным мотивом обращения многих юродивых к этому виду
подвижничества.
Таким образом, рассматривая феномен юродства в контексте
психоаналитической концепции Юнга, мы пришли к следующим выводам. Во-
первых, на индивидуальном уровне юродство может быть истолковано как
особый способ индивидуации, осознания личностью себя как отдельной
сущности вне зависимости от общественного сознания. Во-вторых, на

565
Там же. – С. 38-39.
159
социокультурном уровне юродство может быть понято как типичное
проявление архетипа трикстера, что объясняет популярность и особое
отношение к юродивым со стороны народа. Наконец, в контексте теории
Юнга о нормальной и аномальной личности юродивый, при условии
сознательности обращения к подвигу юродства, предстает как вполне
нормальная личность: в отличие от окружающих его людей, односторонне
воспринимающих себя и окружающую действительность, он может
воспринимать сигналы коллективного бессознательного, достигая, таким
образом, цели человеческого развития – самости.
Ясперс: психопатология и религия
В работе известного немецкого философа и психиатра Карла Ясперса
«Общая психопатология» дан общий обзор проблемы изучения явлений,
которые, на наш взгляд, имеют непосредственное отношение к юродству.
Ясперс подробно рассматривает проблему условности и правомерности
вообще употребления терминов «болезнь» и «здоровье» в отношении
психического состояния человека: «просто утверждать о человеке, что он
психически «болен», – значит ничего не сказать: ведь понятие психической
болезни, в общем случае, может относиться в равной мере к идиоту и гению, и,
более того, к любому человеку»566. Согласно Ясперсу, нормальность – это
«легкая форма слабоумия», а болезнь – «атрибут самой жизни, преходящий
момент ее поступательного движения», без которого невозможно какое-либо
развитие567.
Для Ясперса способность к душевным заболеваниям есть показатель
духовности человека: «психически больным может сделаться только такой
человек, чей душевный мир отличается особой глубиной»568. Автор также
указывает на важность безумия как вообще символа человеческого в мировой
культуре, приводя в пример «Дон Кихота», «Идиота», «Гамлета» и утверждая
их особенный статус: «Неслучайно… весь мир признает за безумцами какую-то

566
Ясперс К. Общая психопатология. – М.: Практика, 1997. – С. 935.
567
Там же. – С. 936-937.
568
Там же. – С.939.
160
особую мудрость»569. Словно характеризуя юродство и особое отношение к
нему со стороны народа, Ясперс отмечает: «безумие вызывает у окружающих
не только ужас, но и благоговение… Страх и благоговение, повсеместно
испытываемые по отношению к некоторым формам психического заболевания,
не могут считаться всего лишь исторически преходящими суевериями; они
имеют более глубокий и устойчивый смысл»570. При этом Ясперс не полагает
истоки состояний, подобных юродству, в коллективном бессознательном, как
это сделал Юнг. Критикуя Юнга, Ясперс отмечает: «Гипотеза сама по себе
великолепна, но совершенно необоснованна; ее можно сколько угодно
испытывать на новом материале, но наших знаний от этого не прибавится»571.
Примечательно, что Ясперс указывает на социальную функцию
психических расстройств: «здоровый человек, держащий границы своей души
открытыми, исследует в психопатологических явлениях то, что он сам –
потенциально – собой представляет, или то чуждое и далекое, что становится
для него существенным как послание из-за этих границ»572. Такая трактовка, по
сути, выражает весь смысл юродства как социального служения: своим
примером юродивый показывает другим ограниченность их собственного
существования, напоминает о существовании другой, божественной
реальности.
Интересны рассуждения Ясперса о взаимосвязи психического
заболевания и духовной жизни человека: «Дух, как таковой, не может
заболеть… Однако носителем духа является наличное бытие. Болезни,
затрагивающие наличное бытие, влияют на реализацию духа, которая в итоге
может тормозиться, задерживаться, принимать искаженные формы, но может и
активизироваться, избирая для этого самые разные пути… дух по-своему
истолковывает аномальные психические феномены и трансформирует их»573.
Ясперс признает ограниченность психологии в вопросах духовной жизни,

569
Там же. – С. 938.
570
Там же. – С. 939.
571
Там же. – С. 885.
572
Там же. – С. 939.
573
Там же. – С. 871.
161
определяя ее возможности лишь некоторыми феноменами, в которых нашли
свое проявление некоторые аспекты духа574. Поэтому исследование Ясперса в
этом вопросе ограничивается анализом патографий (психопатологических
биографий), вопросами общего характера и проблемой взаимоотношения
психопатии и религии.
Отмечая значение «безумцев» в истории, Ясперс пишет: «Несомненно,
душевнобольные сыграли в истории существенную роль. Они пользовались
уважением как шаманы; им поклонялись, как святым; они внушали священный
трепет, как люди, через которых вещает Бог… Но другие люди того же типа
могли подвергаться осмеянию как «сумасшедшие», изгоняться из общества как
«одержимые», уничтожаться или оставаться незамеченными»575. Согласно
Ясперсу, диагноз, который может быть поставлен подобным религиозным
личностям, звучит как dementia praecox – «раннее слабоумие»576. При этом
Ясперс указывает: «нет никакого сомнения, что между болезнью и
глубочайшими возможностями человека, между безумием и мудростью
существует какая-то скрытая корреляция»577.
Примечательно, что некоторые рассуждения Ясперса об историко-
географическом аспекте психических расстройств могут служить объяснением
того, почему юродство в наиболее известной его форме было характерно
именно для России – согласно его теории, «изменения социальных и
исторических условий воздействуют на характер проявления психических
расстройств… Культурная среда, преобладающие воззрения и ценности важны
постольку, поскольку они способствуют развитию одних разновидностей
психических аномалий и предотвращают развитие других»578.
Иными словами, по мнению Ясперса, каждая конкретная культурная
среда порождает свойственные ей одной формы психических расстройств.
Кроме того, даже в пределах одной и той же культурной среды психическое

574
Там же. – С. 872.
575
Там же. – С. 874.
576
Там же.
577
Там же. – С. 875.
578
Там же. – С. 876-877.
162
заболевание с течением времени меняет свою форму: «Исследуя болезнь с
исторической точки зрения, мы видим, как меняется со временем ее картина –
притом, что в чисто медицинском аспекте болезнь остается той же»579. Для
каждой эпохи характерен свой тип болезни, так, например, «Истерия имела
немалое историческое значение для средних веков, но ее роль в современном
мире сходит на нет… Кульминационные формы наиболее драматичных
проявлений [истерии] – таких, как припадки, изменения сознания…
театральные выходки, – остались в прошлом»580.
Таким образом, исходя из психопатологической концепции К.Ясперса и
применяя ее к юродству, можно сказать, что оно является исторически
обусловленным видом психического расстройства, в котором, тем не менее,
заключается особая мудрость, обеспечившая его популярность и особое
отношение к его представителям во все исторические периоды и во всех
культурах. Являясь психопатологией, юродство в свете концепции Ясперса
одновременно предстает как необходимый элемент духовности человека.
Фромм: человек и больное общество
Как известно, теория немецко-американского психолога и философа
Эриха Фромма во многом базируется на концепции Зигмунда Фрейда, но, с
другой стороны, проявляет ряд существенных отличий от нее. В частности, она
больше ориентирована на социум, на культуру как фактор формирования
психики, а, следовательно, и неврозов.
Чтобы интерпретировать такой феномен, как юродство, в контексте
теории Фромма, прежде необходимо раскрыть его трактовку психического
здоровья. На наш взгляд, главный новаторский момент в учении Фромма о
сущности психического здоровья и болезни состоит в том, что он изменил сам
подход к их пониманию. Согласно Э. Фромму, «мерилом психического
здоровья является не индивидуальная приспособленность к данному
общественному строю, а некий общий критерий, действительный для всех

579
Там же. – С. 876.
580
Там же. – С. 878.
163
людей, – удовлетворительное решение проблемы человеческого
существования»581. Ставя вопрос таким образом, Фромм выходит на две более
общие проблемы: выяснение того, что есть человек, каково его предназначение;
сомнение в том, может ли само общество быть нормальным в психическом
отношении. Ввиду того, что первый момент относится к сфере
общефилософских рассуждений, мы не будем его рассматривать здесь
подробно. Второй же вопрос, по нашему мнению, может дать нам новое
понимание феномена юродства.
Свою концепцию Фромм называет позицией «нормативного гуманизма»,
противопоставляя ее позиции социологического релятивизма, утверждающего,
что «каждое общество нормально постольку, поскольку оно функционирует, и
что патологию можно определить только как недостаточную
приспособленность индивида к образу жизни его общества»582. Фромм,
напротив, полагает, что «возможно существование психически нездорового
общества»583, что ущербность как черта индивидуума может быть «возведена
обществом, в котором он живет, в ранг добродетели»584.
Культура создает неврозы, но она же предоставляет и средства
избавления от них. Фромм пишет: «существуют такие люди, которые
структурой своего характера, а, следовательно, и конфликтами, отличаются от
большинства других, поэтому средства, эффективные для большей части их
собратьев, не могут им помочь»585. В условиях «больного общества»
нормально, конструктивно ориентированная личность, т.е. тот, кто стремится к
пресловутым вечным ценностям и всесторонней самореализации, чувствует
себя ущербным и больным. В этом смысле юродивый как человек, для которого
духовные ценности представляются более важными, чем материальные
ценности, прославляемые в обществе, является более здоровым.

581
Фромм Э. Здоровое общество // Фромм Э. Мужчина и женщина. – М.: ООО «Издательство АСТ-ЛТД»,
1998. – С. 139.
582
Там же. – С. 137.
583
Там же. – С. 137.
584
Там же. – С. 140.
585
Там же. – С. 142.
164
 Важным качеством здоровой личности Фромм считает спонтанность, т.е.
«самопроизвольность, самодвижение, вызванное не внешними факторами, а
внутренними причинами»586, способность и возможность реализовывать лучшие
витальные побуждения души, невзирая на то, является ли это «приличным» или
«корректным». Юродивые, презирая общественные нормы, примером
утверждали безграничность человеческой способности реализовывать цель
подлинно человеческого существования.
Если учесть, что невроз, согласно Фромму, – это личная религия, то
юродство также может быть истолковано как личная форма религии, или
собственная система ориентации, без которой не может прожить ни одно
человеческое существо. Ценность конкретной системы ориентации, по
Фромму, заключается в том, способствует ли она личностному развитию,
реализует ли она экзистенциальные потребности человека. Юродство,
рассматриваемое как в его классическом варианте (с той мотивацией
подвижников, которая представлена в христианских житиях), так и за
пределами христианской культуры (в особенности в исламе и кинизме) также
направлено на развитие личности, ее независимость от общественных идеалов,
ее реализации в таком своеобразном виде служения людям.
Как известно, юродство является одним из самых ранних видов
христианского подвижничества, причем таким, которое целью своей ставит
буквальное исполнение заповедей, представленных в Новом Завете (например,
в посланиях Павла, на которые часто ссылаются агиографы юродивых) и
полное уподобление Христу в Его земной жизни. В этом смысле юродство
очень близко раннему христианству в целом.
Здесь можно выйти на проблему психоаналитического истолкования
юродства в контексте работы Э. Фромма «Догмат о Христе». В этой работе
Фромм, опираясь на учение Фрейда об Эдиповом комплексе и на
формационный подход Маркса, исследует психологические и социально-
экономические механизмы возникновения идеи о Христе. Психологическую

586
Фромм Э. Мужчина и женщина. – М.: ООО «Издательство АСТ-ЛТД», 1998. – С. 470.
165
причину огромной популярности этой идеи Фромм видит в том, что она
представляет собой «бунт» против Бога-Отца: «человек поднят до Бога; его
усыновляет Бог…перед нами старый миф о мятежном сыне, выражение
враждебных настроений к отцу… Христос был символом неосознанной
враждебности к Богу-Отцу, так как если человек мог стать Богом, то Тот
оказывался лишенным своего привилегированного положения»587. Если
вспомнить, что юродство – это именно уподобление Христу, то мотив Эдипова
комплекса в попытке истолкования юродства уже не будет казаться слишком
уж отвлеченной идеей.
Рассмотрев психологическое содержание феномена юродства, мы
пришли к следующим выводам:
- психологический аспект юродства до сих пор остается неосвещенным и
требует дальнейшего изучения;
- в классических теориях психотерапии юродство напрямую не
упоминается, поэтому изучение юродства в контексте данных теорий возможно
только путем сопоставления юродства со схожими с ним явлениями,
описываемыми в трудах представителей классической психотерапии;
- ни одна из рассматриваемых теорий не дает нам полного и адекватного
психологического объяснения феноменов, схожих с юродством;
- наиболее состоятельной в указанном отношении концепцией, на наш
взгляд, является концепция К.-Г. Юнга, и, в частности, его учение об архетипах и
индивидуации как процессе самореализации личности;
- многие черты сознательного юродства, рассматриваемые в контексте
теорий У.Джемса, З.Фрейда, К.-Г. Юнга, К.Ясперса и Э. Фромма,
свидетельствуют скорее о «нормальности» психики юродивого, чем о ее
«болезненности»;
- труды отечественных исследователей по большей части являются
односторонними и также не могут дать полной картины психологических
оснований юродства;

587
Фромм Э. Догмат о Христе. – М.: Олимп, ООО «Издательство АСТ-ЛТД», 1998. – С. 51.
166
 - психологическая интерпретация юродства в целом представляется нам
трудноосуществимой задачей, что связано, прежде всего, с тем, что такое важное
для понимания рассматриваемой нами проблемы понятие, как психическое
здоровье, является относительным в современной психологии. Кроме того, перед
исследователями встает проблема адекватности агиографической литературы как
исторического источника.
- на наш взгляд, вопрос о психологических основах юродства может быть
решен, с одной стороны, использованием практических методов исследования,
т.е. непосредственного наблюдения и анализа современного юродства (которое,
хотя и в несколько видоизмененной форме, но все же еще существует), а с
другой – сопоставлением фактов из житий юродивых с психологической
интерпретацией клинических случаев различных психических заболеваний.
§3. Основные черты юродства как транскультурного религиозного
феномена
Рассмотрев примеры юродства в различных религиозно-культурных
традициях и сравнив их между собой и, прежде всего, с классическим, т.е.
православным юродством, мы можем с уверенностью говорить о том, что
юродство не ограничивается рамками христианства, а представляет собой
транскультурный феномен.
Отсюда следует, что само понятие «юродство» можно и нужно
использовать в узком и широком смыслах. В применении к христианскому
юродству, как нам представляется, лучше употреблять классическую
формулировку – «юродство Христа ради» (соответственно, по отношению к
подвижнику – «юродивый Христа ради»). Когда же имеется в виду пример
«святого безумия», явленный за пределами христианской культуры, мы считаем
целесообразным употребление общего термина «юродство» (и, соответственно,
«юродивый»)588, или же «святое безумие» («святой безумец»).

588
Интересно, что в Византии слово σαλός изначально значило просто «глупый», «дурак» и не несло
религиозной нагрузки, поэтому для обособления юродивых как особого вида христианских подвижников
возникла необходимость пояснения δια Χριστόν – «Христа ради». Подобным образом в древнерусском языке
слово юродъ изначально применялось в отношении лиц, страдающих умственной (а до XV в. – и физической)
167
 Что же представляет из себя юродство в широком смысле этого слова?
Какие общие черты прослеживаются в примерах юродства, представленных в
разных рассмотренных нами религиозно-культурных традициях?
В начале нашей работы мы предложили такое определение юродства:
«юродство – это транскультурный религиозный феномен, проявляющийся в
иррациональном, провокативном, антисоциальном поведении индивидуума,
воспринимаемом окружающими как символически выраженное послание о
некой истинной, абсолютной реальности, противоположной земному,
человеческому миру». В этом определении, на наш взгляд, в краткой форме
выражена основная суть юродства в широком смысле этого слова. Рассмотрим
определение подробнее.
Во-первых, под юродством мы понимаем именно религиозный феномен,
т.е. особое явление религиозной жизни, тип религиозно обусловленного
поведения индивида или группы индивидов. Часто юродством называют формы
поведения, религиозно не обусловленные (эпатаж, самоуничижение из
корыстных или иных профанных соображений и т.д.) – однако, как это уже не
раз отмечалось в научной литературе, лучше обозначать такие явления не
юродством, а юродствованием.
Во-вторых, мы считаем юродство транскультурным феноменом,
представленным в различных религиозно-культурных традициях.
В-третьих, главной характерной чертой юродства мы считаем
иррациональность поведения юродивого. При этом религиозные мотивы,
формы и способы выражения этой иррациональности могут быть самыми
разными.
В-четвертых, поведение юродивого, вне зависимости от того, насколько
осознанно он это делает, провокативно и антисоциально. Под антисоциальным
поведением мы понимаем не агрессию в чистом виде, а нарушение или
игнорирование принятых в обществе норм поведения. Само по себе это уже

неполноценностью, и тоже требовало разъяснения «Христа ради». Так что такое использование термина не
противоречит христианской традиции.
168
будет являться провокацией.
В-пятых, поведение юродивого воспринимается окружающими как
символически выраженное послание о некой истинной, абсолютной
реальности, противоположной земному, человеческому миру. Эта часть
определения указывает на второй феноменологический слой юродства – сам
факт почитания юродивого, восприятие его поведения как особого послания,
выраженного символическим языком, причем а) это послание сообщает о
наличии или свойствах некой высшей, абсолютной реальности, претендующей
на исключительную истинность, и б) и выразить, и постичь это послание и
стоящую за ним абсолютную реальность можно только иррациональным
способом.
Из последнего пункта видно, что потребность в иррациональности
представлена в юродстве как на уровне практикующего его индивида, так и на
уровне наблюдающего за этой практикой социума. В обоих случаях юродство
выступает в качестве способа/механизма обновления религиозности,
своеобразной «перезагрузки» религиозно-мировоззренческой парадигмы,
обеспечивающей дальнейшее успешное ее функционирование. Оно позволяет
как самому юродивому, так и людям, его окружающим, выйти за пределы
обыденности, привычного миросозерцания, абстрагироваться от устоявшихся
штампов и условностей поведения, а главное – мышления. Без такого
периодического абстрагирования, «переворачивания» и «встряхивания»
культуры она обречена на стагнацию и, как следствие, деградацию. Именно эта
функция юродства, на наш взгляд, объясняет присутствие этого феномена в
самых различных культурах и в самые различные эпохи: если бы юродивого не
было, культура его бы обязательно придумала.
Итак, в феномене юродства можно выделить два основных
феноменологических слоя. Первый – это феномен самого юродивого как
парадоксального психотипа (основан на индивидуальной потребности
индивида в иррациональном мышлении и поведении). Здесь, на наш взгляд, при
изучении юродства (в частности, выяснения личностных причин обращения к
169
юродству, степени его осознанности, мировосприятия юродивого и т.д.)
следует руководствоваться в большей степени психологическими и
философско-антропологическими концепциями (например, объяснять юродство
через индивидуацию или стремление к свободе, к абсолютному, т.е. ничем не
обусловленному состоянию).
Второй слой – это феномен почитания юродивого окружающими его
людьми (основан на коллективной потребности в воплощенных примерах
иррационального мышления и поведения), для понимания которого
необходимо помимо социально-психологических учитывать также
исторические, культурные, экономические и иные факторы (в таком случае,
например, можно рассматривать юродство как своего рода дестабилизатор
культуры, индикатор стагнации общества или спусковой механизм для запуска
его обновления).
Исходя из рассмотренных примеров юродства, представленных в разных
культурах, нам представляется целесообразным выделить следующие основные
характеристики юродства как транскультурного явления (точнее –
практикующих его индивидов):
1) иррациональное, «перевернутое» поведение («безумие»);
2) религиозный радикализм;
3) крайний аскетизм;
4) религиозно-нравственный ригоризм;
5) нарушение социальных и религиозных норм поведения (протест, в том
числе «тихий»);
6) полное или частичное выпадение из системы социальных отношений;
7) определенная степень осознанности своих действий589;

589
Т.е. так называемое «природное», или неосознанное, юродство сюда не относится – юродивый должен хотя
бы отчасти осознавать свои действия и иметь для них мотивацию. С другой стороны, мы не являемся
сторонниками распространенного мнения, что юродивый непременно должен быть полностью психически
здоровой личностью и постоянно находиться в состоянии полной осознанности: подобная позиция,
подчеркивающая непременно мнимое «безумие» юродивых и их «нормальность», скорее характерна для
агиографов. С нашей точки зрения, само обращение подвижника к юродству уже говорит о нестандартности его
психики, его неординарном мышлении и, возможно, глубоких психических трансформациях его личности.
Кроме того, многолетний юродский образ жизни, состояние перманентного противопоставления себя миру и
170
 8) фиксированная интенциональность мышления (постоянная
устремленность к самосовершенствованию, единению с некой абсолютной
реальностью);
9) стремление уничтожить собственное Эго (в православной трактовке –
попрание гордости) с одновременным противопоставлением себя окружающим
по причине собственных претензий на сверхзнание;
10) убежденность окружающих в особом статусе юродивого и его
доступе к «подлинной» реальности, трактовка ими его «безумного» поведения
как символически выраженной сверхмудрости.
К факультативным характеристикам юродства как транскультурного
феномена мы относим бродяжнический образ жизни, такие крайние формы
аскезы, как нагота, строгий пост, самоистязание и проч., буйство,
провокативное поведение, идею спасения или просвещения окружающих,
неотступное следование избранному образу жизни, а также подражание
существующим образцам юродства.

отрицания человеческих благ, по нашему мнению, не может не сказываться на психике юродивого и, в

частности, осознании им своих действий.
171
 Заключение

Юродство – один из самых загадочных, неоднозначных и наименее

изученных религиозных феноменов. Несмотря на довольно внушительную
исследовательскую традицию, до сих пор остается открытым вопрос о
сущности юродства, его основных феноменологических характеристиках и
даже о сфере применения самого термина «юродство». Здесь мнения
исследователей порой кардинально расходятся.
Кто-то традиционно считает его специфическим явлением православной
(в особенности, русской православной) культуры, понимая его как особый тип
христианской святости, заключающийся в наложении подвижником на себя
видимости безумия и уподоблении Христу в его земных страданиях. Условно
этот подход можно назвать историческим, поскольку его представители
рассматривают юродство исключительно в его историческом контексте,
применяя сам этот термин в соответствии с исторически сложившейся
традицией.
Другие рассматривают юродство более широко, считая его особым
религиозным феноменом «святого безумия», встречающегося, помимо
христианской, во многих других религиозно-культурных традициях:
древнеегипетской и античной, иудейской и мусульманской,
западноевропейской, японской, китайской и т.д. Этот подход можно условно
назвать феноменологическим: его сторонники предпринимают попытки
выявить сущность, «ядро» юродства (единое при множестве внешних
оболочек), применяя при этом (намеренно или же нет – отдельный вопрос)
классические феноменологические методы – дескриптивный и сравнительный,
метод феноменологической редукции и проч.
Очевидно, что при таком разбросе мнений относительно содержания и
границ понятия «юродство» высказываются и совершенно разные точки зрения
на сущность и основные характерные черты данного феномена, выявление
которых позволило бы нам дать его комплексную характеристику.

172
 Задача комплексного анализа феномена юродства осложняется еще и тем
фактом, что изучаемый объект – то есть сами юродивые – почти всегда
остаются вне поля зрения исследователя. Причем данная трудность возникает
как при изучении «классического» юродства (т.е. юродства в его греко-русском
варианте), так и при «широкоформатном» подходе к данному феномену.
В первом случае исследователь сталкивается с целым рядом проблем,
среди коих одной из самых серьезных является фактическая невозможность
проведения детального анализа личности юродивого (в том числе его
мировоззрения, ценностных установок, мотиваций, степени осознанности при
выборе подвига юродства и т.д.) на основе агиографической литературы, в
подавляющем большинстве случаев являющейся единственным источником
знания о конкретном «блаженном похабе». Шаблонность, обилие
стилистических и фактических клише, ненадежность приводимых в житиях
юродивых биографических данных, многочисленные «приукрашивания» и
«чудеса», внедряемые в текст агиографами и переписчиками житий,
неоднократно отмечались многими исследователями, начиная со знаменитого
русского историка В.О. Ключевского. Что же касается неканонизированных
русских юродивых (которых было, несомненно, значительно больше, чем
удостоенных чести канонизации), то здесь желающий проникнуть в «тайны
юродской души» столкнется с почти полным отсутствием какой-либо
информации (исключение составляют лишь немногочисленные описания
юродивых ХХ в., по большей части сводящиеся лишь к описанию «чудес»,
творимых подвижниками).
Во втором случае исследователи, в лучших традициях феноменологии
пытаясь выявить сущностное «ядро» юродства на основе многочисленных его
примеров, явленных в различных религиозных культурах, также в основном
опираются на письменные источники, носящие вторичный характер
(жизнеописания, исторические свидетельства, предания и т.д.). В этом смысле
они тоже оказываются оторванными от реального объекта изучения, т.е. от
самой личности юродивого, его внутренней жизни, особенностей восприятия
173
им религиозных идей и окружающего мира, себя самого и собственного образа
жизни, порой так поражающего обывателей.
Вслед за Вяч. Вс. Ивановым, А.П. Забияко (предложившим трактовать
юродство в узком и широком смыслах) и другими сторонниками
феноменологического подхода, мы понимаем юродство как феномен,
выходящий за пределы христианства и встречающийся в различных
религиозно-культурных традициях. Для определения такого «широкого»
статуса феномена юродства мы предлагаем использовать по отношению к нему
термин транскультурный, который, на наш взгляд, наиболее точно выражает
его способность проявляться себя в разных культурах.
Культурные параллели юродства за пределами христианства так или
иначе затрагивались ранее в научных работах, по большей части
принадлежащих перу зарубежных исследователей. Так, православное юродство
сравнивали с католическим, христианское – с исламским, близкий юродству
кинизм сопоставляли с иррациональными течениями в индуизме и т.д. Однако
ни в отечественной, ни в зарубежной науке не было создано труда, в котором
юродство бы рассматривалось как целостный феномен – комплексно и с
привлечением примеров из разных религиозных культур. Поэтому мы
поставили перед собой следующую цель – дать целостную характеристику
юродства как транскультурного феномена и охарактеризовать примеры
юродства в различных мировых религиозных традициях. Мы надеемся, что нам
удалось достичь этой цели, решив поставленные перед нами задачи.
Прежде всего, мы рассмотрели существующие в науке (преимущественно
отечественной) подходы к изучению феномена юродства, изложив их в
хронологическом порядке; перечислили их основных представителей, выявили
их достоинства и недостатки.
Далее мы проследили историю зарождения и развития юродства в
христианской традиции (византийском и русском юродстве, а также
католичестве) и выявили его характерные черты, чтобы затем опираться на них

174
при сопоставлении христианского юродства с его аналогами в других
культурах.
Кроме того, мы рассмотрели современное состояние христианского
юродства, опираясь на данные проведенных нами полевых исследований, в
основу которых легли материалы интервью с современным юродивым-
старообрядцем Д.А. Мешковым. Таким образом, в данной работе мы
попытались преодолеть трудности, связанные с описанной выше
«анонимностью» юродства и недостатком живого материала и попробовали
представить анализ мировосприятия юродивого на конкретном примере. И хотя
рассматриваемый нами пример можно отнести к «классическому»
(православному) типу юродства, все же мы будем иметь в виду, что юродство
не ограничивается рамками православия и даже христианства в целом,
проявляя себя и во многих других культурах. Иными словами, здесь мы
рассмотрели лишь частичку сложной мозаики, называемой юродством.
Затем мы рассмотрели примеры юродства в различных мировых
религиозно-культурных традициях – кинизме, исламе, китайских религиях и
шаманизме. При этом мы старались выявить как внешние общие черты
исследуемых религиозных явлений, так и их внутреннее, глубокое сходство.
Ввиду того, что в отечественной и зарубежной науке остается
неизученным психологический аспект юродства, далее мы попытались
определить сущность юродства с точки зрения классических теорий
психотерапии. Для этого мы рассмотрели юродство в контексте концепций
У. Джемса, К. Ясперса, З. Фрейда, Э. Фромма и К.-Г. Юнга.
Наконец, основываясь на проведенных нами изысканиях, мы попытались
выявить сущность и основные характерные черты юродства как
транскультурного феномена.
В ходе данной работы мы пришли к следующим выводам:
- практически все отечественные исследования, посвященные юродству,
рассматривают его исключительно как тип христианской святости;
- за редким исключением в отечественных подходах к изучению
175
юродства на первый план выдвигается не личность самого юродивого, а
внешние факторы;
- юродство выходит не только за пределы православной традиции
(поскольку проявляет себя и в католичестве), но и за пределы христианской
культуры в целом, выступая в качестве транскультурного религиозного
феномена;
- исследуя античную традицию, можно проследить отчетливые параллели
между юродством и кинизмом, что позволяет говорить о феноменологическом
родстве этих явлений;
- в исламской традиции примеры юродства наиболее отчетливо
проявляются в теологии и практике крайних направлений суфизма (маламати,
каландари), а также в таких легендарных персонажах, как Бахлул Даненди аль-
Маджнун, Мимуна из Куфы, Самнун, Мулла Насреддин и др.;
- можно выделить три уровня, на которых обнаруживается юродство в
китайской культуре: институциональный, народный и элитарный; на первом
уровне черты юродства проявляются во всех трех ветвях «сань цзяо» – в
даосизме, чань-буддизме и конфуцианстве, причем как на уровне текстов, так и
на примерах отдельных личностей; на «народном» уровне китайское юродство
проявляется в широком почитании в среде простого китайского народа ряда
реальных исторических личностей и, в большей степени, мифических
персонажей, а также в фольклорном жанре яо; юродство в элитарных кругах
Китая проявляется в институте придворного шутовства, а также в творчестве и
поведении некоторых китайских поэтов, писателей, каллиграфов и художников;
- психологический аспект юродства до сих пор остается практически не
изученным; в классических теориях психотерапии юродство напрямую не
упоминается, поэтому изучение юродства в контексте данных теорий возможно
только путем сопоставления юродства со схожими с ним явлениями,
описываемыми в трудах представителей классической психотерапии; при этом
ни одна из рассматриваемых теорий не дает нам полного и адекватного
психологического объяснения феноменов, схожих с юродством, однако
176
наиболее состоятельной в указанном отношении концепцией, на наш взгляд,
является концепция К.-Г. Юнга, и, в частности, его учение об архетипах и
индивидуации как процессе самореализации личности; при этом многие
феноменологические черты сознательного юродства, рассматриваемые в
контексте теорий У.Джемса, З.Фрейда, К.-Г. Юнга, К.Ясперса и Э. Фромма,
свидетельствуют скорее о «нормальности» психики юродивого, чем о ее
«болезненности»;
- проведенный нами анализ мировосприятия и поведения современного
юродивого-старообрядца показывает, что юродство в его классическом,
христианском варианте не исчезло, а существует и по сей день. Это
свидетельствует о глубинных психологических и культурных корнях этого
явления;
- на возникновение и развитие юродства влияет множество факторов:
индивидуально-психологические, социальные, исторические, философско-
антропологические и т.д.; эти факторы взаимодействуют друг с другом и,
накладываясь на конкретную культуру, формируют подходящую для нее
парадигму юродства;
- в юродстве необходимо выделить два феноменологических слоя:
собственно поведение юродивого и факт его почитания в народе; оба эти слоя
характеризуются потребностью субъекта (юродивого или социума) в
иррациональности, необходимой для обновления и развития личной и
коллективной религиозности.
В ходе исследования нами было также предложено следующее
определение юродства: «юродство – это транскультурный религиозный
феномен, проявляющийся в иррациональном, провокативном, антисоциальном
поведении индивидуума, воспринимаемом окружающими как символически
выраженное послание о некой истинной, абсолютной реальности,
противоположной земному, человеческому миру». На наш взгляд, под это
определение подходят все примеры юродства, представленные в различных
религиозно-культурных традициях мира.
177
 В заключение отметим, что, на наш взгляд, суть юродства заключается в
радикальности и максимальной последовательности юродивого при следовании
религиозным предписаниям, точнее – в стремлении слиться с абсолютной
реальностью, или, если пользоваться христианскими терминами, «стяжать
святость». Поведение такого человека с необходимостью будет
рассматриваться окружающими как безумие, и в то же время вызывать у них
смутное ощущение, что он прав – что именно за его странным поведением
скрывается правда, что человеческий мир, который он с таким рвением
отвергает, – косный и ненастоящий. При этом все понимают, что далеко не
каждый способен вести подобный образ жизни, и потому полагают, что на
юродивом лежит какая-то особая благодать, нарастающая по мере увеличения в
нем иррациональности. Отсюда представление о безумии как высшем знании –
одна из базовых характеристик культуры – как традиционной, так и
современной.

178
 БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Источники:
1 Ас-Саррадж Абу Наср. Китаб ал-лума фи-т-тасаввуф (Самое блистательное
в суфизме) // Хрестоматия по исламу. 2006. http://teologia.ru (23.09.2007).
2 Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. – М.:
Российское библейское общество. – 2002. – 1240 с.
3 Божественный сумасброд. Жизнеописание и песни Друкпы Кюнле. – СПб.:
Издательство «Алмазный путь», 2000. – 232 с.
4 Гун Мин-чжи. То, что слышал о Центральном У // Нефритовая роса. Из
китайских сборников бицзи X-XIII веков. – Спб.: Азбука, 2000. – 190 с.
5 Дао дэ цзин. Книга пути и благодати. – М.: Изд-во Эксмо, 2002. – 400 с.
6 Диоген Лаэртий. О жизни учениях и изречениях знаменитых философов /
Общая ред. и вступительная статья А.Ф. Лосева. – М.: Мысль, 1979. – 620 с.
7 Джемс У. Многообразие религиозного опыта. – М.: Наука, 1993. – 406 с.
8 Житие святого Андрея, Христа ради юродивого // Библиотека Якова
Кротова [Офиц. сайт]. 2005. http://www.krotov.info (13.05.2005).
9 Житие Михаила Клопского, Христа ради юродивого // История литературы
Древней Руси (электронно-методический комплекс). 2002. http://link.link.ru
(23.04.2005).
10 Житие протопопа Аввакума (отрывки) / Подготовка текста А.Н. Робинсона //
Изборник: Повести Древней Руси / Сост. и примеч. Л. Дмитриева и Н. Понырко;
Вступит. Статья Д. Лихачева. – М.: Худож. лит., 1987. – С. 357-383.
11 Жития святых, чтимых Православной Церковью / Сост. свят. Филарет,
архиепископ Черниговский. – Изд. Сретенского монастыря, 2000. – 490 с.
12 И-цзин: Книга Перемен. – М.: Изд-во Эксмо; СПб.: Мидгард, 2006. – 640 с.
13 Инь Юнь. Короткие рассказы // Великая Стена [Офиц. сайт]. 2006.
http://china.worlds.ru (10.11.2005).
14 Какуан. Десять быков // Кости и плоть дзэн. – М.: Изд-во Эксмо, 2002. – 400 с.
15 Конфуций. Луньюй. Изречения. – М.: Изд-во Эксмо, 2006. – 464 с.

179
16 Кун, Цзе. Восемь последовательностей Люй Дунбиня. – Орел: ИНБИ, 2003. –
112 с.
17 Мумонкан. Дверь без двери // Кости и плоть дзэн. – М.: Изд-во Эксмо, 2002.
– 400 с.
18 Повесть о боярыне Морозовой и о трех исповедницах слово плачевное
протопопа Аввакума // Древлеправославие [Офиц. сайт]. 2007.
http://drevlepravoslavie.narod.ru (14.05.2008).
19 Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев. – Л.: Лениздат, 1986. – 543 с.
20 Россия первой половины XIX в. глазами иностранцев / Сост. Ю.А. Лимонов.
– Л.: Лениздат, 1991. – 719 с.
21 Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917-
1941. Документы и фотоматериалы. – М.: Библейско-богословский институт
св. апостола Андрея, 1996. – 352 с.
22 Святой Франциск Ассизский. Жизнеописание // Подвижники. Избранные
жизнеописания и труды. – Самара: «Агни». – 1998. – 340 с.
23 Святые лики. Уникальная коллекция виртуальных икон, собранная
иеромонахом Тихоном (Б.Л. Козушиным) – Т. 1, 2. (CD-диск)
24 Стенограмма аудиозаписи беседы с Д.И. Мешковым (17.03.2006 –
19.03.2006 г.).
25 Стенограмма аудиозаписи беседы с Д.И. Мешковым (26.06.2008 г.).
26 Стенограмма аудиозаписи беседы с Л.И. Борисовой (6.10.2005 г.).
27 Стенограмма аудиозаписи беседы с Л. Веховой (26.06.2008 г.).
28 Сто одна история дзэн // Кости и плоть дзэн. – М.: Изд-во Эксмо, 2002. –
400 с.
29 Сыма Цянь. Исторические записки («Ши цзи»). – М., 2001. – Т. 1. – С. 177-178.
30 Сыма Цянь. Исторические записки («Шицзи»). – М., 1996. – Т. 7. – С. 330.
31 Теттеки Тосуи. Железная флейта // Кости и плоть дзэн. – М.: Изд-во Эксмо,
2002. – 400 с.
32 Фрейд З. Недовольство культурой // Фрейд З. Избранные сочинения. – М.:
УМК «Психология», 2001. – 356 с.
180
33 Фрейд З. Остроумие и его отношение к бессознательному. – СПб.: Азбука-
классика, 2005. – 288с.
34 Фрейд З. Тотем и табу. – СПб.: Азбука-классика, 2005. – 256 с.
35 Фромм Э. Догмат о Христе. – М.: Олимп, ООО «Издательство АСТ-ЛТД»,
1998. – 416 с.
36 Фромм Э. Здоровое общество // Фромм Э. Мужчина и женщина. – М.: ООО
«Издательство АСТ-ЛТД», 1998. – 512 с.
37 Фромм Э. Мужчина и женщина. – М.: ООО «Издательство АСТ-ЛТД»,
1998. – 512 с.
38 Хань шу. И вэнь чжи (История [Ранней] Хань. Описание классических [книг
и прочей] литературы) / Сост. Бань Гу. Коммент. Янь Ши-гу. Шанхай:
Шанъу, 1955.
39 Хуайнань-цзы / Перевод Л.А. Померанцевой // Сайт «Джаганнат»
http://www.jagannath.ru/users_files/books/Huainan-tczy.txt (28.09.2011).
40 Чжуан-цзы: Даосские каноны /Перевод, вступит. статья, коммент. В.В.
Малявина. – М.: Астрель: АСТ, 2004. – 432 с.
41 Юнг К.Г. Душа и миф. Шесть архетипов. – Мн.: Харвест, 2004. – 400 с.
42 Юнг К.Г. Практика психотерапии. – М.: «АСТ»; СПб.: «Университетская
книга», 1998. – 416 с.
43 Юнг К.Г. Психология бессознательного. – М.: ООО «Изд-во АСТ-ЛТД»,
«Канон+», 1998. – 400 с.
44 Ясперс К. Общая психопатология. – М.: Практика, 1997. – 1054 с.

Литература:
45 Аверинцев С.С. Бахтин и русское отношение к смеху // От мифа к литературе:
Сборник в честь 75-летия Е. М. Мелетинского. – М., 1993. – С. 341-345.
46 Аверинцев С. Культура Византии. IV – первая половина VII вв. – М., 1984. –
С. 288.
47 Александровский Ю.А. Одержимый дьяволом – блаженный – больной.
Норма и безумие. Талант, творчество и психическое расстройство // Глазами
181
 психиатра / Ю. А. Александровский. – М., 1985. – С. 7-19, 83-93; 165-181.
48 Аниховский С.Э., Болотин Д.П., Забияко А.П., Пан Т.А. «Маньчжурский
клин»: история, народы, религии / под общ. ред. А.П. Забияко. –
Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2005. – 315 с.
49 Аргудяева Ю.В. Старообрядцы на Дальнем Востоке России / Отв. ред.
С.В. Чешко. – М., 2000. – 365 с.
50 Атеисты, материалисты, диалектики древнего Китая: Ян Чжу, Лецзы,
Чжуанцзы / вступит. статья, перевод и комментарии Л.Д. Позднеевой. – М.:
Наука, 1967. – 484 c.
51 Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура
средневековья и Ренессанса. – М.: Художественная литература, 1990. – 543с.
52 Башарин П.В. Выразить невыразимое (шатхи как модель парадоксального
мышления) // Религиоведение. – 2011. – №3. – С. 34-45.
53 Беленсон Е. О подвиге юродства // Путь. – 1927. – №8.
54 Белов А. Христа ради юродивые // Наука и религия. – 1984. – №6.
55 Белодуров Г. Юродство Христа ради // Азы православия. 2004.
http://www.vernost.ru (10.11.2005).
56 Боас Ф. Границы сравнительного метода в антропологии / Пер.
Ю.С. Терентьева // Антология исследований культуры. – СПб.: Университетская
книга, 1997. – Т.1. – С. 509-518.
57 Блаженные Санкт-Петербурга: От святой блаженной Ксении
Петербургской до Любушки Сусанинcкой. – СПб.: Свято-Троицкая Сергиева
Лавра; «Воскресение», 2007. – 448 с.
58 Большой толковый словарь русского языка / Сост. С.А. Кузнецов. – Спб.:
«Норинт», 1998. – 1536 с.
59 Бондаренко О.Ю. Антиномия «мудрость – безумие» в контркультуре США
1950-1960-х гг.: диссертация… кандидата культурологии: 24.00.001 /
Бондаренко Ольга Юрьевна; [Место защиты: Моск. гос. ун-т им. М.В.
Ломоносова]. – М., 2009. – 181 с.
60 Большая советская энциклопедия. Второе издание. Т. 33. – М., 1955. – С. 524;
182
 Т. 43. – М., 1956. – С. 115.
61 Будовниц И.У. Юродивые Древней Руси // Вопросы истории религии и
атеизма. Т.12. – М., 1964.
62 Бухарев И. Жития всех святых. – М.: Православный Свято-Тихоновский
гуманитарный университет, 2005. – 816 с.
63 Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае. – М.: Изд-во
«Восточная литература» РАН, 2001. – 488 с.
64 Васильков Я.В. От шаманизма к йоге: что произошло в «осевой период»? //
Материалы научного семинара «Восток: философия, религия, культура» //
Санкт-Петербургский государственный университет [Офиц. сайт]. 2005.
http://www.spbu.ru (27.10.2005).
65 Воронкова Е.А. Амурский старообрядец Д.И. Мешков: штрихи к речевому
портрету // Языковой портрет Приамурья. Монография / Под ред.
Л.М. Шипановской. – Благовещенск: Издательство Амурского гос. ун-та,
2011. – С. 75-90.
66 Воронкова Е.А., Пратына Д.А. Добровольное безумие как универсальный
культурно-исторический феномен: юродство и кинизм // Подготовка
специалистов социальной сферы. Студенческий выпуск. Сборник статей. –
Благовещенск: Амурский гос. ун-т, 2006. – С. 40-48.
67 Воронкова Е.А. Примеры юродства в даосизме // Россия и Китай на
дальневосточных рубежах: от конфронтации к сотрудничеству. Вып. 8.
Благовещенск, 2009. – С. 380-387.
68 Воронкова Е.А. «Святые безумцы Поднебесной»: общая характеристика
китайского юродства // Россия и Китай на дальневосточных рубежах.
Русские и китайцы: региональные проблемы этнокультурного
взаимодействия. Вып. 9. Сборник материалов международной научно-
практической конференции / Под ред. А.П. Забияко. – Благовещенск:
Амурский гос. ун-т, 2010. – С. 35-46.
69 Воронкова Е.А. Чань-буддизм как китайский вариант юродства // Россия и
Китай на дальневосточных рубежах: от конфронтации к сотрудничеству.
183
 Вып. 8. Благовещенск, 2009. – С. 224-231.
70 Воронкова Е.А. Юродство: взгляд изнутри (анализ мировосприятия
современного юродивого). Статья 1 // Религиоведение. – 2011. – №2. – С. 94-105.
71 Воскресенский Д.Н. Литературный мир средневекового Китая: китайская
классическая проза на байхуа: Собрание трудов. – М., 2006. – С. 249-259.
72 Воскресенский Д.Н. «Странные люди» (цижэнь) и роль индивидуальности в
китайской литературе XVI-XVIII вв. // Труды межвузовской науч. конференции
по истории литератур зарубежного Востока. – М., 1970. – С. 241-249.
73 Высоцкая Н. Транскультура или культура в трансе?// Вопросы литературы.
– 2004. – №2. – С. 15.
74 Гаврилов Д.А. Трикстер в период социо-культурных преобразований:
Диоген, Уленшпигель, Насреддин // Experimentum-2005. Сборник научных
статей философского ф-та МГУ / Под ред. Е.Н. Мощелкова. – М.:
Издательство «Социально-политическая мысль», 2006. – С. 166-178.
75 Ганнушкин П.Б. Клиника психопатий, их статика, динамика, систематика.
– Н.Новгород: Медкнига; Изд-во НГМД, 1998. – 128 с.
76 Гиляровский В.А. Учение о галлюцинациях. – М.: БИНОМ, Лаборатория
знаний, 2003. – 240 с.
77 Гладкова О.В. Агиографический канон и «западная тема» в «Житии Исидора
Твердислова, Ростовского юродивого» // Древняя Русь. – 2001. – №4. – С. 80-88.
78 Голубцов А.П. Из чтений по Церковной Археологии и Литургике //
«Типикон. Ру» [Официальный сайт]. 2005. http://www.coramdeo.ru
(13.04.2005).
79 Гончаров А.И. Энтелехия юродства в «Слове» Даниила Заточника //
Вестник ВГУ. – 2004. – №1. – С. 92-101.
80 Грушко Е.А., Медведев Е.М. Русские легенды и предания. – М.: Изд-во
Эксмо, 2006. – 672 с.
81 Давыдова Н.В. Царь Иван и Покровский храм: Читаем послания Ивана
Грозного и «Житие Василия Блаженного». – М.: МИРОС, 1994. – 192 с.
82 Дугин А.Г. Бытие и безумие // Философия Традиционализма. – М.:
184
 Арктогея-Центр, 2002. – 624 с.
83 Духовный опыт Китая /сост., пер. и коммент. В.В. Малявина. – М.:
Астрель: АСТ, 2006. – 397с.
84 Дюмулен Г. История Дзэн-буддизма. Индия и Китай. – Спб.: «Орис», 1994.
– 336 с.
85 Живов В.М. Рецензия на книгу А.С. Иванова «Византийское юродство
между Западом и Востоком» // НТВ [Офиц. сайт]. 2003. http://www.ntv.ru
(10.11.2005).
86 Живов В.М. Святость. Краткий словарь агиографических терминов. – М.:
«Гнозис», 1994. – 112 с.
87 Журавель О.Д. К изучению топики старообрядческой литературы:
ситуация «отшествие на безмолвие» // Культурное наследие средневековой
Руси в традициях Урало-Сибирского старообрядчества: Материалы
Всероссийской научной конференции Новосиб. гос. консерватория им. М. И.
Глинки. – Новосибирск, 1999. – С. 74-84.
88 Забияко А.А. Литературное кликушество: драма женской души и форма
этнорелигиозной идентификации // Религиоведение. – 2010. – №1. – С. 157-166.
89 Забияко А.А. Юродство как форма литературного поведения //
Религиоведение. – 2008. – №2. – С. 160-177.
90 Забияко А.П. Категория святости: Сравнительное исследование
лингворелигиозных традиций. – М.: Московский учебник. – 2000, 1998. – 207с.
91 Забияко А.П. Антиномии русского сознания: мудрость и безумие //
Литературная учеба. – 1999. – №1,2,3. – С.139-157.
92 Забияко А.П. Юродивый // Энциклопедия религий. – М., 2008. – С. 1467.
93 Зеньковский В.В. История русской философии // Философия от античности
до современности (CD-ROM). – М.: издательство «Директмедиа
Паблишинг», 2003.
94 Зеньковский С.А. Русское сарообрядчество. В двух томах / Сост. Г.М.
Прохоров. Общ. ред. В.В. Нехотина. – М.: Институт ДИ-ДИК, Квадрига,
2009. – 688 с.
185
95 Зинин С.В. Протест и пророчество в традиционном Китае: жанр яо с
древности до XVII в. н.э. – М., 1997. – 228 с.
96 Иванов Вяч. Вс. Загадка юродства (вместо послесловия) // Иванов С.А.
Византийское юродство. – М.: Международные отношения, 1994. – С. 221-224.
97 Иванов С.А. Блаженные похабы: Культурная история юродства. – М.:
Языки славянской культуры, 2005. – 448 с.
98 Иванов С.А. Византийское юродство. – М.: Междунар. отношения, 1994. –
240 с.
99 Иванов С.А. Византийское юродство между Западом и Востоком: Опыт
исторической характеристики (избранное) // НТВ [Офиц. сайт]. 2003.
http://www.ntv.ru (10.11.2005).
100 Иванов С.А. Житие Прокопия Вятского. Editio Princeps // Florilegium. К 60-
летию Б.Н. Флори. – М., 2000.
101 Ильин И.А. Свобода духа в России. Простецы по природе и юродивые во
Христе // Собрание сочинений в 10 тт. Т.6., Кн.3. – М.: Русская книга, 1997.
– 560 с.
102 История этических учений: учебник / под ред. А.А. Гусейнова. – М.:
Гардарики, 2003. – 911 с.
103 Капустин С.А. Теории нормальной и аномальной личности в классических
направлениях психотерапии: проблема интерпретации. – М.: УМК
«Психология», 2000. – 96 с.
104 Каффарель А. Черная Мимуна // Католический портал – 2002.
http://www.catholic.ru (20.10.2002).
105 Кибальник С. О методологии петербургской школы «феноменологии
культуры» // Звезда. – 2008. – №2.
106 Кисиль В.Я. Галерея античных философов: В 2-х т.: Т.1 / В.Я. Кисиль, В.В.
Рибери. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002. – 576 с.
107 Китайская философия. Энциклопедический словарь / Под ред.
М.Л.Титаренко. – М.: Мысль, 1994. – 574 с.
108 Клибанов И.А. Юродство как феномен русской средневековой культуры //
186
 Диспут. – 1992. – №1. (январь-май).
109 Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический
источник. – М.: Астрель, 2003. – 395 с.
110 Кобзев А.И. Ли Чжи // Духовная культура Китая: энциклопедия: В 5 т. –
М., 2006. – Т. 1. С. 10-315.
111 Ковалевский И. Юродство о Христе и Христа ради юродивые Восточной и
Русской церкви. Исторический очерк и жития сиих подвижников
благочестия. – М., 1902. – 183 с.
112 Колесникова В.С. Краткая энциклопедия православия. Путь к храму. – М.:
ЗАО Центрполиграф, 2004. – 589 с.
113 Корж А.А. О красоте духовной в аскезе юродства // Клуб практической
философии «Честь и свет» [Официальный сайт]. 2006.
http://www.chestisvet.ru (25.06.2006).
114 Корсаков С.С. Общая психопатология. – М.: БИНОМ. Лаборатория знаний,
2003. – 480 с.
115 Красников А.Н. Методология классического религиоведения. –
Благовещенск: Библиотека журнала «Религиоведение», 2004. – 148 с.
116 Кроль Ю.Л. О любви Сыма Цяня к необычному // Тринадцатая науч.
конференция «Общество и государство в Китае». – М., 1982. – Т. 1. – С. 74-84.
117 Кузнецов А. Юродство и столпничество: Религиозно-психологическое,
моральное и социальное исследование. – Спб., 1913; репринт М., 2000. – 232 с.
118 Кузнецов А. Святые блаженные Василий и Иоанн Христа ради юродивые
Московские. – М., 1910.
119 Лавров А.С. Колдовство и религия в России: 1700-1740 гг. – М.:
Древлехранилище, 2000 // Упельсинкина страница [Официальный сайт].
2003. http:// www.upelsinka.com (11.11.2005).
120 Лавров А.С. Юродивые. Азы православия. 2004. http://www.vernost.ru
(10.11.2005).
121 Лавров А.С. Юродство и «регулярное государство» (конец XVII – первая
половина XVIII в.) // ТОДРЛ. – Т.52. – 2001.
187
122 Лавров В. Юродивые, прорицатели и другие // Москва. – 1988. – №3. –
С. 163-166.
123 Ларше Ж.-К. Исцеление психических болезней: Опыт христианского
Востока первых веков. – М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2007. – 224 с.
124 Лисевич И.С. Древняя китайская поэзия и народная песня (юэфу конца III
в. до н.э. – начала III в. н.э.). – М., 1969.
125 Лихачев Д.С. Избранные работы в 3тт. Т.2 Великое наследие; Смех в
древней Руси. – Л.: Худож. лит., 1987. – 496 с.
126 Лоевская М.М. Трансформация агиографического жанра в старообрядческих
житиях XVII в. // Вестник Московского университета. – Сер. 19, Лингвистика и
межкультурная коммуникация. – 2003. – N 1. – С. 112–120.
127 Ломброзо Ч. Безумие прежде и теперь. – Одесса: Н. Лейненберг, 1897. – 43 с.
128 Ломброзо Ч. Гениальность и помешательство. Параллель между великими
людьми и помешанными / Перевод с итал. Е. Тетюшиновой. – СПб.: Издание
Ф. Павленкова, 1892. – 248 с.
129 Лотман Ю.М. Семиосфера. – СПб.: Искусство, 2001. – 704с.
130 Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Новые аспекты изучения культуры Древней
Руси // Вопросы литературы. – 1977. – № 3. – С. 148-167.
131 Любарский Я.Н. Царь-мим // Византия и Русь. – М., 1989.
132 Мазаев С.А. Гений и злодейство // Богослов.ру [Официальный сайт].
http://www.bogoslov.ru (3.04.2009 г.).
133 Маленьких С.И. Попытка юродства как одна из стратегий современной
культуры // Религия и нравственность в секулярном мире. Материалы научной
конференции. 28-30 ноября 2001 года. Санкт-Петербург. – СПб., 2001.
134 Малофеев Н.Н. Юродство о Христе // Спец. образование в России и за
рубежом. 2004. http://www.vernost.ru (10.11.2005).
135 Малявин В.В. Молния в сердце. Духовное пробуждение в китайской
традиции. – М., 1997. – С. 8-53.
136 Малявин В.В. Мудрость «безумных речей». О духовном наследии Чжуан-
цзы // Чжуан-цзы: Даосские каноны / Перевод, вступит. статья, коммент.
188
 В.В. Малявина. – М.: Астрель: АСТ, 2004. – 432 с.
137 Маслов А.А. Лучшие притчи Дзэн: обычные истории о людях
необычайных. – М., 2009.
138 Маслов А.А. Письмена на воде. Первые наставник Чань в Китае. – М., 2000.
139 Маслов А.А. Китай: Укрощение драконов. Духовные поиски и сакральный
экстаз. – М., 2003. – С. 222-227.
140 Маслов А.А. Формирование традиции «сакрального экстаза» в Китае //
Социально-гуманитарное и политологическое образование [Офиц. сайт].
2007. http://www.humanities.edu.ru (10.04.2008).
141 Мелехов Д.Е. Психиатрия и проблемы духовной жизни / Психиатрия и
актуальные проблемы духовной жизни. – М.: Свято-Филаретовская
московская высшая православно-христианская школа, 1997. – С. 5-62.
142 Меня раздело Евангелие // Юродивые Христа ради. [Религиоведческий
портал]. 2004. http://jurodstvo.upelsinka.com (11.11.2005).
143 Митина Е.В. Категория мудрости в древнерусском религиозном сознании:
диссертация ... кандидата философских наук: 09.00.13 / Митина Елена
Викторовна. – Москва, 2001. – 149 с.
144 Митропольский Н. Юродивая Домна Карповна. О подвиге юродства
вообще. – М.: Захаров, 1897. – 20 с.
145 Мифы народов мира: Энциклопедия. В 2 т. / Под ред. С.А. Токарева. – М.:
Большая Российская энциклопедия, 2003. – Т.1. – 671 с.
146 Михайлов Т.М. Шаманство у бурят и эвенков // Очерки истории культуры
Бурятии. Т.1. / СО АН СССР. – Улан-Удэ, Бурятское книжное издательство,
1972. – 490 с.
147 Михайлова Т.А. Ирландское предание о Суибне Безумном, или взгляд из
XII века в VII. – М.: Изд-во МГУ, 1999. – 424 с.
148 Моаканин Р. Психология Юнга и тибетский буддизм: Западный и
восточный пути к сердцу. – Томск, «Водолей», 1993. – 112 с.
149 Молдован А.М. «Житие Андрея Юродивого» в славянской письменности.
– М.: «Азбуковник» (Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН),
189
 2000. – 760 с.
150 Мотеюнайте И.В. Восприятие юродства русской литературой XIX-XX вв.
– Псков, 2006. – 304 с.
151 Мяло К.Г. Под знаменем бунта. – М., Молодая гвардия, 1985. – C. 121-122.
152 Назаров В.Н. Юродство. 2003. http://jurodstvo.upelsinka.com (11.11.2005).
153 Наумов Р.А. Юродивые Христа ради // Верность. Воскресенское
православное братство [Официальный сайт]. http://www.vernost.ru/jurodivyj.htm
(11.11.2005).
154 Нахов И.М. Философия кинизма / отв. ред. д.ф.н. М.Ф. Овсянников. – М.:
Наука, 1982. – 224 с.
155 Недоспасова Т.А. Русское юродство XI-XVI вв. – М., 1997. – 128 с.
156 Нурбахш Д. Женщины-суфии // Суфизм [Офиц. сайт] – 2007.
http://sufism.ru (16.09.2007).
157 Ответ на три вопроса // Ингушетия.ru [Офиц. сайт] – 2007.
http://www.ingushetiya.ru (15.09.2007).
158 Очерки по истории русской святости / Иеромонах Иоанн (Кологривов) –
Брюссель: «Жизнь с Богом», 1961. – 417 с.
159 Панченко А.М. Смех как зрелище // Лихачев Д.С., Панченко А.М.,
Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. – Л.: Наука, 1984. – С. 72-153.
160 Переломов Л.С. Конфуций. «Лунь юй». – М.: Восточная литература, 2001.
161 Подвиг юродства / Составитель священник Иоанн Ковалевский. – М.:
«Лепта», 2000. – 381 с.
162 Поспелов И. (протоиерей). Жизнь и чудеса блаженного Симона, Христа
ради юрьевецкого чудотворца. – М.: Издательство Православного Прихода
Казанской иконы Божией Матери в Ясенево, 2000. – 64 с.
163 Прохоров К. «Монашествующие» и Христа ради юродивые в русском
баптизме. Часть 1 / Доклад на конференции Конференция «105 лет легализации
русского баптизма» (10 апреля 2011 г.) // Портал Credo.ru (10.10.2011 г.).
164 Прыжов И.Г. 26 московских пророков, юродивых, дур и дураков.
Авторецензия // Прыжов И.Г. История нищенства, кабачества и кликушества
190
 на Руси. – М.: ТЕРРА, Книжная лавка, 1997. – 240 с.
165 Прыжов И.Г. Двадцать шесть московских пророков, юродивых, дур и
дураков // Прыжов И.Г. Нищие и юродивые на Руси. – СПб.: Авалонъ,
Азбука-классика, 2008. – 256 с.
166 Прыжов И.Г. Нищие и юродивые на Руси. – СПб.: Авалонъ, Азбука-
классика, 2008. – 256 с.
167 Прыжов И.Г. Нищие на Святой Руси // Прыжов И.Г. Нищие и юродивые на
Руси. – СПб.: Авалонъ, Азбука-классика, 2008. – С. 11-132.
168 Прыжов И.Г. История нищенства, кабачества и кликушества на Руси. – М.:
ТЕРРА, Книжная лавка, 1997. – 240 с.
169 Прыжов И.Г. Русские кликуши // Прыжов И.Г. История нищенства,
кабачества и кликушества на Руси. – М.: ТЕРРА, Книжная лавка, 1997. – 240 с.
170 Прыжов И.Г. Сказания о кончине и погребении московских юродивых. –
М., 1862.
171 Психоаналитические термины и понятия: Словарь / Под ред. Борнесса Э.
Мура и Бернарда Д. Фаина. – М.: Независимая фирма "Класс", 2000. – 304 с.
172 Религиоведение / Энциклопедический словарь. – М.:, Академический
проект, 2006. – 1256 с.
173 Рифтин Б.Л. Восемь бессмертных // Мифы народов мира: Энциклопедия: В
2 т. – М., 2003. – Т. 1. – С. 247.
174 Ростова Н.Н. Человек обратной перспективы: философско-
антропологическое исследование феномена юродства Христа ради:
диссертация... кандидата философских наук: 09.00.13 / Ростова Наталья
Николаевна.– Москва, 2008. – 193 с.:
175 Руднев В. П. Словарь культуры ХХ века. – М.: Аграф, 1997. – 384 с.
176 Русские юродивые и блаженные / Сост. Наталья Рубина и Андрей
Северский. – Челябинск: Аркаим, 2003. – 360 с.
177 Рябинин Ю.В. Русское юродство. – М.: РИПОЛ классик, 2007. – 384 с.
178 Святой Франциск Ассизский. Жизнеописание // Подвижники. Избранные
жизнеописания и труды. – Самара: «Агни». – 1998. – 340 с.
191
179 Семененко И.И. Афоризмы Конфуция. – М., 1987.
180 Синявский А.Д. Иван-Дурак: очерк русской народной веры. – М.: Аграф,
2001. – 464 с.
181 Сироткина И.Е. Гений и безумие: из истории идеи // Психологический
журнал. – 2000. – Т. 21, № 1. – С. 116-124.
182 Скобцова Е. О юродивых // Вестник русского студенческого
христианского движения. – Париж, 1930. – № 8-9.
183 Сладкопевцев П.М. О святых юродивых Христа ради // Духовная беседа. –
СПб., 1860.
184 Служевская И. Последний юродивый / Слово. – 1991. – №10.
185 Снеженевский А.В. Общая психопатология. Курс лекций. – М.: Медпресс-
информ, 2001. – 208 с.
186 Соколов-Ремизов С.Н. «Куанцао» – «дикая скоропись» Чжан Сюя // Сад
одного цветка. – М., 1999. – С. 172-173.
187 Суфийские рассказы // АССАЛАМ. – №22 (275). – ноябрь 2006.
http://www.assalam.ru (30.11.2006).
188 Тальберг Н. Святая Русь. – Париж, 1929. – Джорданвилль, 1964. – 25 с.
189 Тареев М.М. Молитва. Пост. Христианское юродство / Христианское
мировоззрение // Основы христианства. Т.3. – Сергиев Посад, 1908. – 318 с.
190 Тихомиров Е. Юродивые Христа ради и их благотворная для общества
деятельность // Душеполезное чтение. – 1884. – Сентябрь. – T.3. – С. 98-114.
191 Тлостанова М.В. Постсоветская литература и эстетика транскультурации. –
М.: УРСС., 2004. – С. 309.
192 Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова. – Т. 3. –
М., 2000. – С. 534.
193 Толковый словарь русского языка / Под ред. С.И. Ожегова и Н.Ю.
Шведовой. – М., 1992.
194 Толстой Н.И. Русское юродство как форма святости // Folclor, Sacrum,
Religio / Ed. J. Barminskiego, M. Jasinskiej-Wojtkowskiej. – Lublin, 1995.
195 Топоров В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Том 1.
192
 Первый век христианства на Руси. – М.: «Гнозис», 1995. – 875 с.
196 Торчинов Е.А. Даосизм. Опыт историко-религиоведческого описания //
Библиотека Фонда содействия развитию психической культуры (Киев)
[Официальный сайт]. 2005. Режим доступа: http://www.psylib.org.ua (дата
обращения: 24.04.2007).
197 Торчинов Е.А. Религии мира: опыт запредельного. Психотехника и
трансперсональные состояния // Библиотека Фонда содействия развитию
психической культуры (Киев) [Официальный сайт]. 2005. http://psylib.org.ua
(23.04.2007).
198 Торчинов Е.А. Религиозная доктрина даосизма: учение о бессмертии и
путях его обретения // Чжан Бо-дуань. Главы о прозрении истины (У чжэнь
пянь). – Спб.: «Петербургское Востоковедение», 1994. – 346 с.
199 Тугутов И.Е. Контроль над шаманом (из рукописи «Полевые
этнографические записки 1964 года: Папка 3») // Центрально-азиатский
шаманизм: философские, исторические, религиозные аспекты (материалы
международного научного симпозиума 20-26 июня, Улан-Удэ) / СО РАН
БНЦ БИОН. – Улан-Удэ, 1996. – 157 с.
200 Угринович Д.М. Психология и религия. – М.: Политиздат, 1986. – 352 с.
201 Успенский Б.А. Антиповедение в культуре Древней Руси // Проблемы
изучения культурного наследия. – М., 1985. – С. 326-336.
202 Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. – Т.4 (Т–Ящур)
/ М. Фасмер; Пер. с нем. и доп. О.Н.Трубачева. – 2-е изд., стер. – М.:
Прогресс, 1987. – 864 с.
203 Федотов Г.П. Святые Древней Руси. – СПб.: Сатисъ, 2004. – 302 с.
204 Филонов С.В. Социально-политическая проблематика «Даодэцзина» //
Врата в сокровенное. 2007. sfilonov@amursu.ru (20.05.2008).
205 Фуко М. История безумия в классическую эпоху / Перев. И. К. Стаф; Отв.
ред. В.П. Гайдамака. – СПб.: Университетская книга, 1997. – 576 с.
206 Хисматулин А.А. Суфизм. – СПб.: «Петербургское Востоковедение», 1999.
– 272 с.
193
207 Христианство. Энциклопедия в 3т. – Т.3. – С. 286-287.
208 Чудаки, шуты и пройдохи Поднебесной: Притчи и анекдоты / Пер. с кит.
А. Воскресенского. – М.: Издательство «Гудьял-Пресс», 1999. – 208 с.
209 Шах Идрис. Мудрость идиотов. Подвиги несравненного Муллы
Насреддина // Нумен [Офиц. сайт]. 2006. http://www.numen.ru (12.11.2007).
210 Широкогоров С.М. Опыт исследования основ шаманства у тунгусов //
Международный институт Ноосферы [Официальный сайт]. 2004.
technofengshui@yahoo.com (12.12.2006).
211 Шувалов А.В. Святые или больные? Юродство как психопатологический
феномен // Независимый психиатрический журнал. – 1995. – № 1. – С. 34-38.
212 Экземплярский В.И. Христианское юродство и христианская сила. К
вопросу о смысле жизни. – Киев: Изд-во журнала «Христианская мысль»,
1916. – 56 с.
213 Элиаде М. Шаманизм. Архаические техники экстаза // http://www.tns-
counter.ru
214 Эпштейн М., Бери Э. Транскультурные эксперименты: российская и
американская модели творческой коммуникации. – Нью-Йорк, 1999. – С. 97.
215 Эпштейн М. Говорить на языке всех культур // Наука и жизнь. – 1990. –
№1. – С. 100-103.
216 Эпштейн М. Новый вид свободы – транскультура //
http://veer.info/59/epst_tra.html (13.09.2011).
217 Эпштейн М.Н. Транскультура: между глобализмом и многокультурием /
М.Н Эпштейн // Проективный философский словарь: Новые термины и
понятия / Под ред. Г.Л. Тульчинского, М.Н. Эпштейна. – СПб.: Алетейя,
2003.
218 Юдин А.В. Русская народная духовная культура. – М.: Высшая Школа,
1999. – 334 с.
219 Юдин Т.И. Очерки истории отечественной психиатрии. – М.: Госмедиздат,
1951. – 480 с.
220 Юрганов А.Л. Нелепое ничто или над чем смеялись святые Древней Руси?
194
 // Каравашкин А.В., Юрганов А.Л. Опыт исторической феноменологии.
Трудный путь к очевидности. – М., 2003.
221 Юрганов А.Л. Убить беса. Путь от средневековья к Новому времени. – М.:
РГГУ, 2006. – 433 с.
222 Юрков С.Е. Антиповедение под знаком экстраординарности: масонство,
чудачество // Под знаком гротеска: антиповедение в русской культуре (XI-
начало ХХ вв.). – СПб., 2003. – С. 115-130.
223 Юрков С.Е. Православное юродство как антиповедение // Под знаком
гротеска: антиповедение в русской культуре (XI-начало ХХ вв.). – СПб.,
2003. – С. 52-69.
224 Янгулова Л.В. Институционализация психиатрии в России: генеалогия
практик освидетельствования и испытания «Безумия» (Конец XVII – XIX
вв.): Дис. ... канд. социол. наук: 22.00.04 Москва, 2004. – 195 с. РГБ ОД,
61:04-22/218
225 Янгулова Л.В. Юродивые и умалишенные: генеалогия инкарцерации в
России // Библиотека Якова Кротова [Офиц. сайт]. 2005.
http://www.krotov.info (13.05.2005).
226 Янчевская К.А. Юродство в русской литературе второй половины XIX в. :
Дис. ... канд. филол. наук : 10.01.01 : Барнаул, 2004. – 195 c.
227 Ярмахова Е.А. Лингвокультурный типаж «английский чудак» // Дис. ...
канд. фил. наук: 10.02.19 Волгоград, 2005. – 191 с.
228 Яценко Н.Е. Толковый словарь обществоведческих терминов. – М.: Лань,
1999. – 524 с.

229 Agren H. The Conceptual History of Psychiatric Terms in Traditional Chinese

Medicine // Li Guohao et al. eds., Explorations in the History of Science and
Technology in China. – Shanghai, 1982. – P. 574.
230 Alexander-Frizer T. The Pious Sinner. – Tübingen, 1991.
231 Argussi J., Epstein L. The Saintly Madman in Tibet // Himalayan Anthropology.
The Indo-Tibetan Interface. – Paris, 1978. – P. 27-338.
195
232 Bausani A. Note sul «Pazzo sacro» nell’ Islam // Studi e materiali di storia della
religioni. – V.29. – 1958.
233 Behr-Sigel E. Les «Fous pour le Christ» et la «saintete laïque» dans l’ancienne
Russie // Irenikon. – 1938. – №15. – P. 554-564.
234 Behr-Sigel E. La folie en Christ dans la Russie Ancienne // Mille ans de
Christianisme russe. 988-1988. Actes du Colloque International de l’Université
Paris –X. – Paris, 1989.
235 Bell D. The Sensibility in the 60s // The Cultural Contradictions of Capitalism. –
NY, 1996. – P. 120-146.
236 Besancon Spencer A. The Wise Fool (And The Foolish Wise) // Novum
Testamentum. – V. 23. – №4. – 1981.
237 Birnbaum H. The World of Laugher, Play and Carnival: Facets of the Sub- and
Counterculture in Old Rus // Birnbaum H. Aspects of the Slavic Middle Ages and
Slavic renaissance Culture. – New York, 1991.
238 Bodin P.-A. Language, Canonization and Holy Foolishness. Studies in Postsoviet
Russian Culture and the Orthodox Tradition. – Stockholm, 2009. – P. 191.
239 Brown P. Society and the Holy in Late Antiquity. – California Press, 1982. –
P. 103-152.
240 Challis N., Dewey H. Bizantine Models for Russia’s Literature of Divine Folly //
Slavic and East European Journal. – V.22. – 1978.
241 Challis N., Dewey H. Divine Folly in Old Kievlan Literature: the Tale of Isaac
the Cave-Dweller // Slavic and East European Journal. – V.22. – 1978.
242 Chen Hsiu-fen. Articulating «Chinese Madness»: A Review of the Modern
Historiography of Madness in Pre-Modern China // The 1st Annual Meeting,
ASHM, IHP, Academia Sinica. – 2003. – 4-8 November. – Department of
History, National Chengchi University.
243 Chen Hsiu-fen. Medicine, society, and the making of madness in imperial China.
Ph.D. thesis. –School of Oriental and African Studies, University of London. –
U.K., 2003.
244 Chiu M. Li. Insanity in imperial China: A legal case study. – Harvard University,
196
 1981. – Р. 76.
245 Chiu M. Li. Mind, Body, and Illness in a Chinese Medical Tradition. PhD diss. –
Harvard University, 1986. – Р. 25-27.
246 Lin Tsung Yi, The shaping of Chinese psychiatry in the context of politics and
public health // Lin Tsung Yi & Eisenberg eds., Mental Health Planning for One
Billion People: A Chinese Perspective. – Р. 3-4.
247 Dagron G. L’homme sans honneur ou le saint scandaleux // Annales E.S. C., 45e
année. – 1990. – №4.
248 Davis E.L. Society and The Supernatural in Sung China. – University of
California, Berkeley, 1994. – P. 87-152.
249 De Certeau M. Le silence de l’Absolu. Folles et fous de Dieu // Reserchers de
science religieuse. V.67. – 1979.
250 Dix K.S. Madness in Russia, 1775-1864: Official Attitudes and Institutions for
Its Care. – University of Los Angeles, PhD Diss. – 1972.
251 Dols M.W. Majnun: The Madman in Medieval Islamic Society. – Oxford, 1992.
252 Doran, John. The History of Court Fools. – London : Richard Bentley, 1858.
253 Downing F.G. Cynics and Christian Origins. – Edinburgh, 1992.
254 Epstein, Mikhail. Culture – Culturology – Transculture // Epstein, Mikhail. After
the Future: The Paradoxes of Postmodernism and Contemporary Russian Culture.
– Amherst: The University of Massachusetts Press, 1995. – P. 280-306.
255 Feuerstein G. Holy Madness // Yoga Journal. – 1991. May-June. – Р. 69-70.
256 Feuerstein G. Holy Madness: The Outer Limits of Religion and Morality. –
Paragon House, 1991.
257 Feuerstein G. Holy Madness: The Shock Tactics and Radical Teachings of
Crazy-Wise Adepts, Holy Fools, and Rascal Gurus. – New York, 1990.
258 Gagliardi I. Giovanni Colombini e la «bridata de povari». Padre spirituali e figlie
devote a Siena alla fine del Trecendo // Annali dell’ Instituto storico italo-
germanico in Trento. – V. 24. – 1988.
259 Gagliardi I. Pazzi per Christo. Sants follia e mistica della Groce in Italia central
(secoli XIII-XIV). – Siena, 1997.
197
260 Goraïnoff I. Les fols en Christ dans la tradition orthodoxe. – Paris, 1983.
261 Hartmann R. As-Sulami’s Risalat al-Malamatiya // Der Islam. – Bd. 8. – 1918.
262 Hauptmann P. Die «Narren um Christi Willen» in der Ostkirche // Kirche im
Osten. – Bd. 2. – 1959.
263 Hidemi, Ishida. Body and mind: the Chinese perspective // Levia Kohn ed. Taoist
Meditation and Longevity Techniques, Ann Arbor: Center for Chinese Studies. –
Р. 41-71.
264 Hieromoine Lev. Une forme d’ascèse russe. La folie pour le Christ // Irènikon. –
V. 2. – 1927.
265 Hofstra, Jan. Leontius von Neapolis und Symeon der heilige Narr, ein Pastor als
Hagiograph. – Groningen, 2008. – 394 s.
266 Holek F. Some Observations on the Motives and Purposes of Ascetism in Ancient
India // Asiatische Studien. – Bd. 23. – 1969.
267 Horden P. Responses of Posession and Insanity in the Earlier Byzantine World //
Social History of Medicine. – V. 7. – 1993.
268 Ingalls A. Cynics and Pasupatas. The seeking of Dishonor // Harvard Theological
Review. – V. 55. – 1962.
269 Kaiser W. Praisers of Folly. – Cambridge, 1963.
270 Kallistos of Diokleia. The Holy Fool as Prophet and Apostle // Sobornost’. –
V. 6. –1984.
271 Kao J.J. Three Millennia of Chinese Psychiatry. – New York, 1979. – P. 2.
272 Kazhdan A., Sherry L.F. The Tale of a Happy Fool: the Vita of St. Philaretos the
Merciful (BHG. 1511z-1512b) // Byz. – V. 66. – 1996.
273 Klapp O.E. The fool as a social type // The American Journal of Sociology. –
1949. – Vol. 55. – N. 2.
274 Kobets S. Foolishness in Christ: East vs. West // Canadian-American Slavic
Studies. – V. 34. – №3. – 2000.
275 Kobets S. The Russian Paradigm of Iurodstvo and Its Genesis in Novgorod //
Russian Literature. – V. 48. – 2000.
276 Krueger D. Symeon the Holy Fool. Leontius’ Life and the Late Antique City. –
198
 Berkeley, 1996.
277 Lazarova N. Holy Fools in an Age of Hesychasm: A Comparison Betwee
Byzantine and Bulgarioan Vitae // Scripta et E-scripta. – V. 2. – 2004.
278 Laharie M. La folie au Moyen Age (X-XIII sièle). – Paris, 1991.
279 Leclercq J. Le theme de la jonglerie chez S. Bernard et ses contemporaines //
Revue d’historire de la spiritualité. – V. 48. – 1972.
280 Lieu S. The Holy Men and Their Biographies in Early Byzantium and Medieval
China // Maistor. Classical, Byzantine and Renaissance Studies for R.Browning /
Ed. A. Moffatt. – Canberra, 1984.
281 Lipton, Lawrence. The Holy Barbarians. – NY: Messner, 1959. – 318 pp.
282 Luzzati Lagana F. Catechesi e spiritualitá nella vita di s. Nilo di Rossano: Donne,
ebrei e «santa follia» // Quaderni storici. N.S. – V. 93. – 1996. – №3.
283 Meier F. Рец. на: Abu’l-Ila Afifi. Al-MAlamatiyya. KAiro, 1945 // Oriens. V.I. –
1948.
284 Morinis, Alan. Sanctified madness: The God-intoxicated saints of Bengal //
Social Science & Medicine. Volume 21, Issue 2, 1985, pp. 211-220.
285 Otto, Beatrice K. Fools Are Everywhere: The Court Jester around the world. –
Cornell University Library, 2009. – 414 pp.
286 Parsons E.C., Beals R.L. Clowns of the Pueblo and Mayo-Yaqui Indians //
American Anthropologicst. New Series. – V, 36. – 1934. – №4.
287 Peck G.T. The Fool of God. Jacopone di Todi. – Alabama, 1980.
288 Phan P.C. The Wisdom of Holy Fools in Postmodernity // Theological Studies.
V. 62. – 2001.
289 Pope R.W. Fools and Folly in Old Russia // Slavic Review. – V. 39. – 1980.
290 Rousseau P. Eccentrics and Coenobites in the Late Roman East // Byzantinische
Forschungen. – Bd. 24. – 1997.
291 Rydèn L. The Holy Fool // The Byzantine Saint / Ed. S. Hackel. – London, 1981.
292 Saward, John. Perfect Fools. Folly for Christ's Sake in Catholic and Orthodox
Spirituality. – Oxford University Press, 1980. – 264 pp.
293 Screech M.A. Ecstasy and the Praise of Folly. – London, 1980.
199
294 Strickmann M. Chinese Magical Medicine. – Stanford, Calif., 2002.
295 Strickmann M. Chinese Poetry and The Written Oracle in East Asia. – Stanford,
2005.
296 Strickmann M. Saintly Fools and Chinese Masters (Holy Fools) // Asia Major. 3rd
Series. – 1994. – Vol. 7. – Part 1. – Р. 35-57.
297 T’ien Ju-k’ang. Traditional Chinese beliefs and attitudes toward mental illness //
Chinese Culture and Mental Health / Tseng, Wen-Shing & Wu, David Y. H. eds.
– Orlando, 1985. – Р. 67-81.
298 Thomas A. The Holy Fools: A Theological Enquiry (thesis) – University of
Nottingham, 2009.
299 Thompson E. Russian Holly Fools and Shamanism // American Contribution to
the VIII International Congress of Slavists. – Columbus, 1978.
300 Thompson E. Understanding Russia. The Holly Fool in Russian Culture. –
Lanham, 1987.
301 Veith I. The Supernatural in Far Eastern Concepts of Mental Disease // Bulletin
of the History of Medicine. – 1963. – № 37. Mar-Apr. – Р. 139-58.
302 Welsford, Enid. The Fool: His Social and Literary History. – London, “Faber &
Faber”, 1935. – 373 pp.

200
 ПРИЛОЖЕНИЕ А
Стенограмма аудиозаписи беседы с Л.И. Борисовой (06.10.2005 г.)

В.: – Вы говорите, он может убежать и не разговаривать, если его спросить?

О.: – Ага, может, может и не разговаривать, а может, что и ответит, не знаю… Ну попробуй.
<…> Он когда молодой, ничего, нормальный был, а вот как старше стал… Так даже садил
огород, даже меня учил: «Вот ты тыкву не сади вот так вместе, две-три листвинки». А вот
щас – вот чё посадит, то кучей вот так [разводит руками] взойдет, и он не прореживает.
«Дорофей, ну ты чё не прореживаешь, ничего же не будет у тебя!». Картошка – рядом вот
совсем садит… Как вроде не стал понимать ничё. Подсолнухи – вот сколько подсолнухов
взойдет, так все и растут. Я говорю: «Всё заглушат у тебя, ничё не будет». Я как-то рву эти
подсолнухи с корнями, с картошки выдираю, потому что они… это… картошки не будет
возле подсолнухов. И это… а он говорит: «Во, как ты с ними расправляешься!» [смеется]. А
я ему хожу, понемногу выдергиваю.
В.: – С нами в автобусе ехала женщина, Мария Яковлевна, она сказала, что он держит коров,
а сам молоко не пьет, правда это?
О.: – Ага… Не, он любит молоко, я ему как-то притаскивала. В магазине берет сухое молоко.
Я говорю: «Дорофей, у тебя молока-то нету». – «А я, говорит, покупаю». «А у кого ты
покупаешь?». – «В магазине, говорит, сухое». Ну а корова… так ему скучно… он говорит:
«если мне ничего не держать, я сойду с ума».
В.: – То есть он просто корову не доил, и у нее молоко перегорело?
О.: – Да, да. Когда попало: подоит – не подоит…и она сейчас ходит, она дает ничего, молока
нет. Просто так, лишь бы ему была канителица – попасет, напоит их, загонит…Вот так.
Зачем?! Продал бы их всех да и все. Вот скажешь – ему не нравится.
В.: – А как он в этом доме живет? Холодно наверное, ни дверей нет нормальных, ни окон…
Как он зиму переживает?
О.: – Переживает как? Да там вообще страх Божий! Не знаю, зачем вы приехали… Там
проходить негде, уже только тропиночка есть, все позавалил хламьем – хворост там… и все
это – в дом, в дом, в дом… Спит он – вот там эти… гнилье это понакопилось, возле печки, и
тут же спит, возле печки. И не раздеется, и не разуётся, вот так и спит.
В.: – А зимой он как одевается? У него есть теплые вещи?
О.: – Ну, есть, он тёпло одевается. Хоть старое, но все равно он карлики оденет… фуфайку
такую одеёт.
В.: – А он как, так же молится, или нет?
О.: – Молится, ага. Молитвы знает он. И по такому он грамотный, читает книги
Божественные.
В.: – У него есть такие книги?
О.: – Есть, есть. И вот каждый праздник знает. Вот как: и дураком его не назовешь, и вот
делает все… как всё равно уродливый какой-то. А может, и óт Бога ему такое…
В.: – Вы не помните, как это резко так с ним произошло? Вроде нормально было, а потом…
О.: – Да, нормально у него все было, шофером в Архаре работал. А потом что-то… Он
говорил, что…они в бегах, вообще в тайге жили в бегах… «Плавал по речке, – говорит, – я и
испортился… все боялся, там водопады такие страшные… Едешь и думаешь: проеду или не
проеду?... Я, говорит, и испортился я, от этого. А потом мама мне жениться не дáла».
В.: – Так он ваш брат получается?
О.: – Он троюродный мне брат.
В.: – А есть у него еще родственники какие-нибудь?
О.: – Есть в Архаре сестра родная, ага. Потом в Благовещенске, ой, в Комсомольске где-то
живет сестра.

201
 ПРИЛОЖЕНИЕ Б
Стенограмма аудиозаписи беседы с Д.И. Мешковым (17.03.2006 - 19.03.2006 г.)

В.: – Расскажите, пожалуйста, о двуперстии, трехперстии, и почему нельзя тремя перстами

креститься?
О.: – А? Ааа, креститься… Вот [показывает двуперстие]. Это, вот. Вот этого-то я не могу
доказать… ууой, это, объяснить, я читал, забыл, давно. А вот здесь, вот так [показывает
трехперстие] щас обычно в Архаре эти черти молятся, они на коленках стоят еще, видели,
может? Это так не надо, неверно. Это называется православная кафолическая церковь,
кафолическая церковь – это вот христианская ранешняя вера, а это уже все попридумывали
они. А их семьдесят семь вер, вот.
В.: – Вы в тот раз говорили, что в трехперстии на ладони Сатана прячется?
О.: – Вот, это правильный крест [снова показывает двуперстие и указывает на слегка
согнутый средний палец] – а это вот называется «Бог ради людей… он унизил себя, вот,
сшел на землю ради спасения людей», вот. А здесь так сказано, в этой <…> правой я не
видел, правой показывали, там где-то в Архаре наших хоронили, пришла одна тетка: «А вы,
говорит, как молитесь – щепотью?», и показала не правой, а левой. «Вот здесь, говорит, и
скрывается сам Сатана, преисподний бес». А он такой, что, скажу вам, сказано Богом: «Если
бы Бог допускал, говорит, то на каждом шагу бы людей убивали». «Истинно (это слышал,
скажу), ради (такое я слышал), ради одного венца может Бог продержать (это я еще
маленький от людей слышал), сто лет веку продлить, ради одного венца».
В.: – Скажите, а православная, кафолическая церковь, помимо того, что они крестятся
неправильно, что еще они не так делают?
О.: – Вот я там не был, мне там делать нечего, мне не положено.
В.: – А сюда они не приезжали?
О.: – Нет, не приезжали. Я не видел, как они чего делают, я только слышал, что они на
коленках стоят, что рукой не так, и пост у них не знаю как, не приходилось мне с ними
разговаривать. А в православной вере, христьянская она называется тоже – христьянская,
щас нельзя есть ни рыбу, ни масло, вот только щас растительное масло можно будет, в
субботу и воскресенье. Одна, считается, одна-единственная суббота в году – это перед
Пасхой, Страстная Суббота называется, это Господа там мучили эти мучители, казнили его,
распяли, в среду был совет, в четверг там, а в субботу, или в воскресенье, в субботу, кажется,
его похоронили, в воскресенье он воскрес. И вот это единственная суббота считается постная
– в нее нельзя ни масло, ничего есть. А в эту вот сейчас, завтра, масло растительное едят,
только растительное, а рыбу нельзя.
В.: – Вы книги старые читаете?
О.: – Были у нас две книги, их увезли. Я не знаю, куда. Я болел, мама тоже болела, маму
похоронили, а это забрали – или невестка забрала, младший брат был, не знаю, куда их дели.
В.: – Чем отличаются православные, старые книги от их книг?
О.: – А вот этим и отличается, отличается… Там я не знаю, как, может, и все[м]. А у нас так
принято, у нас на коленках не стоят. Есть такое, что ложится на землю, и вот там -
подрушник называется, такая вот… или платочек там, где постилать на могилках там,
подрушник. <…> И вот сядь да земные поклоны, там семнадцать поклонов земных <…>
земные кладут, а в такие дни, кроме поста, по-ихнему все. Есть еще, слышали может, их
иноками называют, так там у тех другое, у них еще строжее. И вот сейчас, седьмого апреля,
<…> Спас Великий, спасение <…>. И что я вам говорю, что и себе, это я отвечать буду, если
я что совру, Бог меня будет судить как убийцу. Там сказано Богом, в Божьем Писании:
«Человеку, если кто человеку зло сотворит, тот и человека убивает».
В.: – То есть любое зло как убийство?
О.: – Бог будет судить только так. Если я, допустим, по денежному… соседу или кому
сделаю зло или пожелаю, то Бог меня будет судить как убийцу. Что я человеку горе сделаю,
202
что я человека убиваю – Бог так это зачитывает.
В.: – Расскажите, как верно: Исус или Иисус?
О.: – Вот, вот, вот. Как они пишут – это мне рассказывали и объясняли, это считается иной
Бог. Делают еще так: Исус – а у них два «И» – Иисус выходит, а где же тогда Бог выходит,
Бог, выходит, другой? Из-за этого разница. Там книги есть – и есть, где семь вселенских
соборов, где Арий-еретик, есть и, наверное, в Благовещенске есть может у кого-то, в
Ленинграде, в Эрмитаже, я читал, хранятся эти книги, много таких грамотных; ведь же когда
людей часто <…> сейчас ворачивают, все платят им, реабилитированным, а тогда издевались
и били, расстреливали и все, и книги эти отбирали и жгли, а часть в Эрмитаже, я читал, в
Ленинградском Эрмитаже они хранятся, их много книг можно [найти – Е.В.].
В.: – Лукерья говорила, вы читали житие Андрея Юродивого? Была книга?
О.: – Андрея Уродливого я читал.
В.: – Вам нравится эта книга?
О.: – [кивает] Он Бога ради, он у Бога просил, чтоб, чтобы уродливым был. Ну как
сказать…он жил так… Вот, скажу, как он жил. Он днем ходил, как… ну как сказать… как
дураком считают, а ночью он работал Богу, и ночью, и так может где… И деньги кто даст
ему, он бросал, бросает, и вроде чтоб не узнали его, вот он так, сейчас скажу…милостыню,
если, допустим, даст человек, если он неверующий такой, ему здесь Бог дает в сто раз. Если,
допустим, дал рубль, то он ему где-нибудь засчитает, сто рублей он где-нибудь получит. А
если кто-нибудь невидимо даст, так сказано: «одна чтоб, правая, рука дала, левая не знала» –
тайная милостыня считается, то оно так сказано: «летит до самого седь… (вот видишь, небо?
[показывает на небо] Семь таких небес, и два века, что мы видим – сотая часть того, что
есть)… и летит эта милостыня до самого Престола сразу, до Божьего Престола, тайная. Если
дашь это. А если такие, кто верующий – ему здесь дается сто раз, и еще там. Так сказано:
«Радуйтесь, говорит, и веселитесь, яко мзда ваша много нá небе». Вот Он придет, скоро, не
знаю… Вот вы грамотные тоже люди, сами знаете: не то, что год от года, так месяц от
месяца все хуже и хуже делается. Все это, все раньше отбирали у людей, а сейчас все
оставляют. Вот у меня кирпич [достает, показывает] – это был детский сад, сейчас оно все
пустует, все продают, все это… Ведь в Божьем Писании [сказано – Е.В.]: «Начаток с концом
согласуется». Церкви вот строят, так это, вот, скоро конец будет, по Божьему Писанию.
В.: – Какая книга Вам в Писании нравится? Может, откровение Иоанна Богослова, или еще
что-нибудь?
О.: – Это я не знаю, я таких книг не встречал, я «Христовы страсти» встречал, как его
казнили, как его все предали, а таких я не читал.
В.: – А книги пророков, Даниила, например?
О.: – Нет, не читал. Их много. И вот, Арий-еретик, я только слышал такое, он такой человек
был, что семьдесят книг на память знал, вот, и отступил. И сейчас когда придет Бог, то Он
будет спрашивать у него: «Где, говорит, ты <…> Один, и такое слышал, один был этим <…>
в секте <…> [убил?] (он называется священник), и один был в секте, сотворил грех, он сказал
(такой хороший был священник), а он сказал: «вот так, говорит, лягу под порог, сколько
месяцев полный приход, каждый, кто пойдет, чтоб пнул, подойдет, чтоб пнул». Лег,
последний пришел, и глас с небес, вот, с небес глас, что Бог простил ему грехи. А такой есть
еще один, Никон его звать было, он тоже грех сотворил, так он взял (ему людям неудобно,
наверное, все), так он взял, голубей прикормил, в уши насыплет пшена, прикормил, и
говорит: «Вот, смотрите, какой я – даже голуби всегда на меня садятся» – и вот их называют
никониане, никониане, вот – это обрел <…> спасения.
В.: – Это после Раскола, да?
О.: – Ага.
В.: – А вы таких, как Андрей Юродивый, не встречали? Может, среди староверов такие
были?
О.: – Нет, не встречал.
В.: – Может, старики рассказывали про таких?
203
О.: – Не встречал. А он такой был… он у Бога был. Хорошим рабом был – раньше покупали
рабов, – хороший был, хозяйственный. А потом он взял, попросил у Господа, ради Господа
что-нибудь терпеть, что-нибудь такое…и был великий глас… А потом, у него хозяин был.
Так он увидел, что такое, везде пообъехал, чтобы вылечить его. А потом ему сказали: «Нет,
ничего, говорят, не получится, это ему óт Бога». Семьдесят лет прожил <…> Полмесяца
его… полмесяца зимой так лежал, тело его, Господь приходит, Христос, и говорит: «Что,
говорит, ты?» - «Издыхаю», говорит (ну, издыхаю – умираю, по-нашему), «Издыхаю»,
говорит. Вот полмесяца, две недели, лежал он, тело его в снегу зимой, а он у Господа был
там. Пришел оттуда, пришел оттуда <…> встал и пошел.
В.: – А Ветхий Завет, Новый Завет читали?
О.: – Ой, не читал.
В.: – Дорофей Иванович, а животных всяких, птиц, жучков можно убивать или нет?
О.: – Их я не знаю, если они вредят… так и их не убьешь [смеется]. Так это, они сжирают, но
я их никогда не убивал. А так сказано, я это читал, вернее. Это больше тридцати лет прошло,
а брат это, где-то или читал – знает, на два года младше меня; как-то в бане мы мылись, он
спрашивает: «А ты медведя убивал?» – «Нет», говорю. «Ну и хорошо, что не убивал, - он
говорит, - так сказано: и никакую зверушку, и никакую птичку нельзя убивать, ничего; и
никакого зверька, бурундук там или что». Вот сейчас пушнину заготавливают, нельзя,
говорит, трогать, убивать нельзя. Вот <…> И везде есть сын Божий <…> Бог.
В.: – И вы сами не убивали никогда?
О.: – Нет, не убивал.
В.: – А коров вы держите для чего?
О.: – Ага. Знаешь, молоко надо, я молоко люблю, я его во всяком виде… Эта, она уже старая,
а вот когда телкой была, она без меня ни шагу не ходила, в стаде она не будет ходить; а эта
[показывает на телку] тоже в стадо… что-то поговорил я раз <…> это же не грех, это же
великое благо – сказать человеку «спасибо». Сказано Богом: «Или, говорит, помыслил даже,
или поскорбел, или поплакал о ком, спасения ему пожелал, то и сам великую мзду
получишь». Вот. С Богом, как сказать, Бог не обязывает, только на произволение, хочешь ты
за кого молиться, вот спасешь, это великое благо, будешь благ. И бог так делает, допустим,
ты заботишься о людях…сейчас, вот ты грамотная, сама знаешь, учатся там в Госсовет. Или
на министров там, или на кого не знаю чего. А у Бога так: ага, ты заработал, людям добро
сделал, он его сразу, раз тебя (вот, много я слышал, в книгах читал) – равно апостолам,
апостолы у него учились, двенадцать апостолов было у Христа; а это все: добро сделал, он
приравнивает их к апостолам, людям добро сделаю. Спасение [проповедь?] о людях
заботиться.
В.: – Как вы думаете, люди сейчас злые стали?
О.: – Да. В последнее время, говорят, так сказано: «Будет царство на царство, язык на язык,
друг на друга, брат на брата, сын на отца, отец на сына, дочь на мать, мать на дочь, тогда и,
говорит, Господь придет».
В.: – А объяснять им нужно, что они портятся, может, они не понимают, потому и злые
такие?
О.: – Которые не понимают, а которые не хóчут понимать. Дак тем <…> дак те <…> так
сейчас церкви всякие, они же, люди, не понимают, они думают – правда, и идут туда. А они
по Божеству говорят хорошо. Да вот, вы, наверное, видели по телевизору, я несколько раз
уже слышал – «Слово пастыря». Он говорит-то так все правильно, он только…они, если пост
у них, не так, неправильно, масло растительное едят они, всё... <…> а он сказал, по «Слову
Пастыря»: «у кого мясо есть, так ешьте, это независимо». А Господом так сказано, он не
хочет, чтоб принудительно: «Выбирай, говорит, на произволение – или царство небесное,
или муку вечную и тьму кромешную».
В.: – А где находится рай?
О.: – Вот рай, я хотел было, можно было и написать, там в Останкино, там телепункты,
почему они не закажут <…>. А рай находится сейчас в земной дали, в Африке, на реке
204
Евфрате. Живет там, сказано, птица райская под названием Алконост. Когда она поет
красиво, когда она, говорит, спевается, сама про себя забывает. А кто услышит, как она поет,
тот Богу душу отдает, умирает. И он находится, называется он «земский рай», земной. И еще
есть, Дом царя Давыдова называется (и уже не раз слышал то, что раньше говорили).
Четыреста пятьдесят окон, и каждый день открывается (это я давно слышал, только я не от
единоверного, а от другого слышал, их еретиками называют, что Богу не молится как мы,
еретиками называют) – тот говорит, два окна открываются поочередно, их четыреста
пятьдесят, два окна открываются, потом закрываются, на завтра следующие два, и вот так
ходят всё. Никого, говорит, из людей никого нет. И вот хочешь посмотреть зайти туда, в этот
дом, там охрана, стража стоит, не пустят тебя, если врешь, то не пустят тебя, они знают. Если
врешь, то не пустят, а если не врешь, то как зашел, говорят, то всё, оттуда не выходят. Шум-
гам, говорит, круглосуточно, и никого нет. Есть, говорит, такая полоса, или линия, если,
говорит, кого хочут избить, так на ту полосу забежал – всё, бросают. Я говорю…с мамой
разговаривал, я говорю: уже всё, бросают и уходят.
В.: – А ад где находится?
О.: – Ад, он находится под землей, так сказано. Там, скажу еще, в этом…находятся грешные
души, а которые праведные, ну христьяне, которые все те, что находятся <…>. Грешные
еретические души, они находятся в аде, в темноте, темно все время. Тогда, сказано так,
спрашивают, семьдесят лет прошло, и вот идет один богоугодный человек <…>. Видит –
череп человека, заголовок, так написано: «Смерть грешника с горы прилетает». Видит череп
человека, он, говорит, его ткнул посохом, костылем по-нашему: «О, человечек, кто есть еси и
откуда?». А он ему отвечает: «Я, говорит, был жрец, жрец, в то время, говорит, еретической
церкви. И уже потом <…> спрашивает его под конец: «А бывает ли вам в темноте, говорит,
отрада какая?». Он и говорит: «когда, говорит, христианы молятся за своих, в пятницу
вечером под субботу, тогда, говорит, и нам малый свет бывает за их». А так, говорит, он
спрашивает дальше, старец: «А хочешь, говорит, покаяться, я, говорит, попрошу Господа, да
воскресит тебя». А он, говорит, спрашивает: «А скажи, говорит, мне, будет ли еще смерть?».
– «Будет», говорит. «Тогда, говорит, не надо. Мне, говорит, еще и так горечь адская не
прошла». Семьдесят лет прошло, а горечь адская не прошла, вот. С пятницы на субботу, это
в Великий Пост, а то каждый день нельзя, за умерших нельзя молиться. Вот сегодня вечером
только можно, да завтра, ну, наверное, в воскресенье можно, до солнцезаката.
В.: – А ангелы есть?
О.: – Есть ангелы.
В.: – Какие они?
О.: – Они бесплотные. Они летают, я спрашивал. Только сдунешь, он уже там. Они
бесплотные.
В.: – А где они? С Богом, на небесах, или в раю?
О.: – Вот этого я не скажу, но они везде. Скажу, что так: если вот у нас на Руси, вот у нас
верующих много, то страной управляют там эти поставленные, сама знаешь, правительство
<…> если, говорит, политик… жгет, он этого не может, вот.
В.: – А черти в аду обитают?
О.: – Они здесь, на земле. Они тоже бесплотны.
В.: – Они могут в человека вселяться?
О.: – Они не вселяются, они возле него, они, сказано так, я слышал такое: человеку сорок
лет, так возле него их сорок. Смущают, если… то на убийство, или на воровство, или на
грабеж там, или – всяку пакость чтоб человек делал, учат их научают.
В.: – А бороться как?
О.: – А бороться вот только этим – молитвой. Как, говорит, от беся, говорит (есть такая
поговорка), молиться, и от него ничем; человек какое-нибудь горе сделает, а от него ничем
[смеется].
В.: – То есть от человека не спасешься, а от беса спасешься?
О.: – Ага.
205
В.: – А как узнать, что тебе бес говорит, а что, может быть, ангел говорит?
О.: – А никак.
В.: – А как лучше человеку удержаться от греха, когда он один живет, или когда он в семье
живет? От греха как лучше всего удержаться?
О.: – А как, если… как его и учат. Если он говорит все время правду, всё, и исполняет все
время Божий закон, вот его и ангелы научают на все доброе. А если такое, что и воровство, и
закон Божий нарушил, ну, допустим, есть такие, я слышал, что была жена у одного, а
разговорились, она в магазине где-то говорила, «Хм, - говорит про пост, - буду я поститься,
при нем-то, говорит, я конечно буду, а без него, говорит, что я буду поститься?». Таких вот,
говорит, бесы учат.
В.: – А вообще, кто к Богу ближе, женщины или мужчины?
О.: – Я такого мнения, что женщин больше к Богу можно привести, чем мужчин.
В.: – Почему?
О.: – Это я знаю, я вот говорил, приходилось, что я маме говорил, а она мне говорила, что
они мне [женщины] еще примером будут, приходилось мне таких видеть людей. Они еще
крепче, они, ну…доброе делают, вот такие люди, и Бог приводит их ко спасению.
В.: – А дети маленькие, наверное, ближе всего к Богу?
О.: – Дети маленькие? А вот если они и есть, правду делают, для детей заботятся, так и дети
такие хорошо. Поговорка есть такая: каки сами, такие и сани. Если родитель там против Бога
идет, да насмеивается – и дети такие же, или воруют там, грабят, а дети, они же видят.
В.: – А вас дети не обижают?
О.: – А у меня их не было и нет.
В.: – А соседские?
О.: – Нет. Я всем желаю то, что себе. Что им, что себе желаю. На новой планете – правой
стороны. Господом сказано: «Горе, говорит, будет тому, кто будет поставлен на левую
сторону, а на правую сторону – не вытерпит, говорит, человек, чтобы не засмеяться от той
радости».
В.: – Вы женаты никогда не были?
О.: – Нет.
В.: – А как думаете, труднее было бы с женой жить?
О.: – Никакого труда нет. Если, если…много зависит от самого. Вот как. Если я скажу, как
раньше, щас пресекают <…> так как раньше были, я видел, у нас соседки, их и судили, то
сойдутся, то разойдутся, все судом, а потом судья сказал: «Больше мы вас судить не будем,
разбирайтесь сами». А так, если, допустим, муж напился там, побои, вот, попали деньги,
пошел пропил, да гдеи же в семье будет так? А жена и дети, там, как сказать, на хлеб
недостаток, где же такой мир будет?
В.: – Расскажите про Адама и Еву, это же Ева ему плод дала?
О.: – Это я не знаю; это он заповедь нарушил такую. Ему Господь сказал: с фитового дерева,
вот отсюда бери, а с этого дерева не бери. А он это нарушил (он девятьсот лет жил), а когда
он это нарушил, его Господь за это выгнал из рая.
В.: – А Вы не считаете, что это Ева была виновата, она же ему плод дала? Ведь после этого
считают, что это женщины подстрекают мужчин на все дурное?
О.: – Вот этого я не знаю. Это я не слышал и не знаю ничего. Я только слышал, он нарушил
эту заповедь Божью, и Он его выгнал за это.
В.: – А когда конец света наступит?
О.: – А это никому не сказано. Никто знать не будет. И так сказано: «Приду аки тать в
нощи», или вор ночью. «Кого в чем захвачу, того в том и осужду». Сказано, там слышал,
если кто его встретит печально, только не за бутылкой, в пьяницу осудит. «Кого в чем
захвачу, того в том и осужду». Если, слышал такое, Его встретит печально, тому все грехи
прощает, вот.
В.: – Вы говорите, сейчас хуже все стало, люди злые стали, значит, скоро все будет?
О.: – Да. Что писано, то сбывается. А в последнее время, сейчас, тоже это, наверное, знаете и
206
замечаете, раньше слышал, раньше сеяли вручную и серпами жали зерно, а скота сколько
было – мама говорила, по пять коров только дойных было, а от них телят сколько; а еще
овец, свиней, лошадей, на лошадях же пахали. Все успевали делать. Сейчас пошел в магазин
– пойдешь там, простоишь, простоишь, придешь – уже полдня все, и день кончился.
«Последнее, говорит (это я читал сам), последнее время будет идти, как вода течет».
В.: – То есть быстрее время стало?
О.: – Ага. Все быстрее и быстрее идет.
В.: – А когда конец света придет, что будет?
О.: – Когда будет, и будет там всё…там, это…ну, как сказать. Солнце померкнет, звезды
падут, а луна в кровь превратится. Там на луне – брат брата порезал, там видели? Их видать
прям…
В.: – Пятна?
О.: – Да, ясная луна когда, брат брата зарезал когда, в кровь превратится.
В.: – А с людьми что будет?
О.: – С людьми? Они…всё, говорит (так я слышал, даже читал), всё будет происходить в
мгновение ока, планета будет меняться, а люди будут в это время якобы в воздухе висеть,
когда планета будет меняться.
В.: – А животные, они куда денутся?
О.: – Вот это я не знаю, я все думаю и хотел…грамотных людей нет, и так все думаю…вот
думаю, останутся все. Ничего не сгорит на этой планете, ничего. Сказано так Богом,
написано, говорит: «Бежит неизвестно куда, без вести, неизвестно куда, от дел человеческих,
эта планета».
В.: – А из людей спасутся только те, кто поверит?
О.: – Спасутся, спасутся… Вот я говорил про еретиков – еретики тоже спасутся, только они
в Царство все не попадут. Сказано, я такое слышал: «Еретики в Царстве Божием не
наследят», вот. А если крещеный в веру, и добрые дела тоже, а если такой, что пьянки, да
ворует, да грабит, то такой не попадет туда. Над Богом…так говорит, тому, кто верующий да
отступит, кто эти дела все делает, то суд будет больше ему, чем еретику.
В.: – А молиться можно только одному, или вместе тоже?
О.: – Хоть как, хоть с кем.
В.: – А молиться нужно по букве, обязательно точную молитву говорить?
О.: – Даже вот так, что я скажу: в любом месте, в любое время, и не то, что говорить, или
там стоять, так исполнять, а даже мысленно. И, говорит, скажу еще, так сказано: «Прежде
просите у Меня Царства Небесного, остальное все дастся вам», вот.
В.: – А вы какие молитвы знаете?
О.: – А какие там…оно есть в уставчике, я тебе говорю, в уставчике какие их исполняешь
<…> Исусову молитву скажу: «Господи, Исусе, Сын Божий, помилуй меня, грешника» –
грешного или грешную, если женщина.
В.: – А на собрания ходите с людьми старой веры?
О.: – А там не собрание, какое сейчас там собрание, сейчас жизнь такая, какое собрание…А
так что…Ну, на Пасху я ходил, конечно.
В.: – А помните, как при советской власти гоняли людей старой веры, вот книги сжигали, а
что еще?
О.: – А я…это было в семнадцатом году, вот все отбирали, в семнадцатом, в тридцать
седьмом году, потом моего батю садили тоже, а он отбыл, его отпустили, освободили, он по
своей болезни умер. В милиции бумага, у нас…мама говорила, у ней в милиции спрашивали:
«У вас чё брали?». А она говорит, ответила: «Ничего не брали», у нас ничего…И батю
освободили, а он по болезни умер; в милиции, говорит, и бумага висела, освобожден был.
В.: – А кроме отца, мать у Вас никуда не вызывали за веру?
О.: – Нет.
В.: – А Вы как к советской власти относитесь? Лучше было при ней жить, чем сейчас?
О.: – Как сказать… Порядок лучше был, вот. Сейчас у них… были при ней все шаблоны,
207
члены эти… почти ежедневно крутятся… порядок был тогда.
В.: – А в Бога-то не верили тогда, и детей учили, что Бога нет.
О.: – А они тоже в это верили. Как-то мама давно говорила, «Я, - говорит, - разговаривала
(ну, когда эти… бамовцами их называли, раньше когда строили, убегали, ну и ходили), Я, -
говорит, - сказала участковому, он, говорит, это, пришел, говорит, раз-раз, все посмотрел –
ну и ничего. А он сказал: «Ей Богу» (а такое слово нам нельзя говорить, «ей» можно
говорить, а «ей Богу» - нельзя говорить такое слово, употреблять христианину, вот), а он
сказал, говорит, так я его [спрашиваю]: «Как же, говорит, ты же Богу не веруешь». А он
сказал, говорит, так серьезно: «Кто тебе сказал», говорит». Мы же не знаем, у людей на душе
никто… в сердце ведает только один Бог, вот он все знает, что человек думает, вот.
В.: – А лучше все таки как – тем, кто вовсе не верит, или тем, кто верит, но ходит в
кафолическую церковь?
О.: – Нечего там делать, в этой церкви. Мне, допустим, нечего делать там. Там ничего
такого нет… пост так… и я, что нужно, я про себя сам знаю…так.
В.: – А как относитесь к радио, телевидению?
О.: – Радио, телевидение, я считаю так, мы уже говорили: ничего там шибко такого
богопротивного нет, там хорошее много говорят. А почему бы, я это тоже говорил, маме
говорил, приходилось такое, что я говорю, если воскресенье да праздник, я на своих, на
верующих говорил, если воскресенье да праздник, то грех поработать, а если раздражить
человека, чтоб ходил и проклинал - это, говорю им, не грех? Вот все время я их обскабливал,
своих единоверных. Я-то шибко не опровергаю телевидения, телевизеры эти, там и хорошего
много, и без телевизеров грешат, как сказать, еще хуже. А в телевизоре, вот сейчас, много я
замечаю, людям это…многие приходят. Вот в субботу, прошлую, говорил этот, как
его…пастырь, говорит, уже людей больше стало приходить, и постится стало больше. Это
пользу он дает очень большую. И он такое, что против Бога, не говорит, что, вот все время
подтверждает, чтоб дружно были, чтоб не воровать, не пьянствовать… Он это все хорошо
говорил, я сколько слышал, он это все говорит.
В.: – А войну помните?
О.: – Войну? Помню.
В.: – Тяжело было?
О.: – Ну мы… Я так говорю все время, и все говорят: во время войны было веселей, и люди
были дружнее гораздо, намного дружнее были люди. Чем сейчас. И все говорят.
В.: – А голод был?
О.: – Голод? Не-а. Мы не голодовали. Допустим, если что так не давали, дак у нас фасоль и
кукуруза, все такое, овощи, все было, мы не голодовали. И хлеб давали – иждивенцам по
двести грамм, карточная система тоже в магазине, а рабочим – по восемьсот грамм. Мама
моя, сколько работала на леспромхозе, все время стахановкой была, все время стахановкой
была.
В.: – От чего люди воюют? Отчего это, от бесов?
О.: – Это я слышал, это я читал. Бог вот эти войны допускает за грехи человека, за
человеческие грехи, вот.
В.: – Христос же говорил, возлюби ближнего своего?
О.: – А, правильно, сказано: «Люби ближнего своего, как сам себя». «Ненавиди брата своего
убийца есть». По вере, по вере – брат называется; это вот единоверные называют – братья;
братья, сестры. Скажу, что верные христиане называются духовные, так ради <…> ради
брата. Это я такое слышал, не читал, но слышал.
В.: – А как любить ближнего? Добрыми делами или добрыми мыслями о нем?
О.: – Добрые, ага, и если… Ну, вот я, допустим, не желал… У меня вот куры сливы все
уничтожили, я им никакой пакости не желаю, я только прошу у Бога, есть/если там
что…добро, прошу себе и, допустим, человек там на костылях, чтобы ноги исцелели, разве
это плохо что ли было бы человеку? А это, какое… я такого ничего никому не желаю, желаю
только наоборот, только доброе.
208
В.: – А вот Вы носите во двор коробки, доски, железо – это вы просто, чтоб не валялось, или
думаете, пригодится?
О.: – Да, пригодится. Коробки – я хотел сарай обшивать. Там [указывает на второй дом] и
внутри есть. А еще вот что я придумал, и говорил даже <…> – вот постелить, чтоб сорняков
не было, и вокруг слив, и куры бы тогда не пакостили мне, и сорняков не будет. Только они,
я читал даже, коробки, картон, говорит, гниет быстрее, два года и сгнивает, вот. А сейчас
есть пленка и рубероид, я для этого только их и ношу. Ну, бывает, что от кошек – у меня
кошка, так что покладешь, раз – сожрет все, а так в коробку поклал, хорошо. А эти сумочки
[?] я не люблю.
В.: – А такое: «Москва – третий Рим, слышали?
О.: – Не слышал…Только это вот слышал про Москву: это Богом хранимый царствующий
град Москва. Сколько вот было, никто не мог ее захватить. Богом хранимый. Немцы уже два
раза нападали, и Франция.
В.: – А греческую церковь признаете?
О.: – А Греция, сейчас скажу: этих, христиан, много, их и в Америке много. Может,
слышали, Лаврентий, река святого Лаврентия? Он в Америке жил. Везде их много. Вот что я
скажу, что везде. А они отчитываться не будут, что там вот я… раньше же люди везде жили.
Греция – это самая первая страна христианская, вот там вот книга есть, Максима Грека книга
есть; вот, теперь еще там есть, в Греции, они очень такие, как сказать, крепкие люди были по
вере, вот, в Греции. Много было, самая первая – в Греции.
В.: – А к патриархам как относитесь? Александрийскому, Антиохийскому,
Константинопольскому?
О.: – Вот патриарх он называется…я не знаю, в общем-то…Вот патриарх есть, еще там
эти…епископы… Я в этом деле не понимаю, я неграмотный. Это высший чин.
В.: – Вы думаете, что от Бога власть им дана?
О.: – Власть дана Богом, это я слышал. Ага. И сказано так, слышал: «дал бы, говорит, вам
еще для вас власть, но не обрящил (не нашел) за грехи людям». Вот, называли, все говорили:
«Вот, жесткая там власть кака» - это не от власти, это от Бога. Люди грешат, вот он
наказывает. И войны, говорит, это за грехи человеческие Бог допускает войны. Может
слышали там, по этому…я давно-давно читал, десятки лет прошли, на одном острове жили (в
«Сельской жизни» читал), жили…население было четырнадцать тысяч…сколько же лет
было, они же не приедут все сразу кочевать, столько тысяч – волной, говорит, морской их
как дало, говорит, так всех, вот.
В.: – Вы говорили, сейчас и воздух не тот, грязный, и вода…
О.: – Всё, всё, лес гниет, вот можете посмотреть лес; просто я еще такого раньше не видел,
вон, штабеля лежат – гнилой в середке, гнилой. Все гниет, все хуже, и хуже, и хуже.
В.: – А книги какие читаете?
О.: – У меня щас никаких нет.
В.: – Вы говорили, по садоводству есть у вас?
О.: – А, по садоводству. Это «Приусадебное хозяйство», сейчас я принесу [уходит].
<…>
О.: – …с кофем заправишь, хорошо, очень хорошо. Вкусно. И полезно, и вкусно.
В.: – Так Вы все разводите, и лук садите?
О.: – Все, когда возможность есть, все сажу. Раньше был у нас лук, кладушками давали, или
как его еще называли – «шавотка», по литературному, есть там в <…>. Мне присылали, по
восемь-десять, в диаметре, по восемь-десять штук в гнезде. Я еще туда не писал, мне каталог
прислали оттуда, в прошлом году заказывал в Китае, а нынче еще не заказывал, пришлют;
они наложенным платежом оттуда присылают. Очень хорошие сорта, там у них всяких – и
плодовые, и овощные.
В.: – А музыку любите?
О.: – Люблю! [обрадовался, смеется] Я маме говорю, говорю, не было у меня… я в
Хабаровске бы, я говорю, не было денег, надо было семьсот рублей…Мы учились там, а
209
один говорит товарищ: «Давай, говорит, семьсот рублей, я тебе найду учителя на баяниста,
тебя научат, месяц – и научат. У него, говорит, электробаян». Музыку я люблю [смеется].
В.: – А как относитесь к бабкам – гадалкам, знахаркам?
О.: – Гадают – это не нужно. Это нам противно. Скажу, это было двенадцать псалмов
раньше, их святые отцы прокляли и выбросили, вот, и за это, если к бабке пойдешь – грех,
нельзя!
В.: – А почему? Они там что, с бесами?
О.: – Нет, нет, не нужно. Они Богу противны.
В.: – А иконы есть у вас? Вы иконам поклоняетесь?
О.: – Была у меня маленькая, и есть еще Богородичная икона, она деревянная, там, далеко
стоит. Это была умершей хозяйки, так она стояла и стоит. А так, у меня была маленькая,
может, слышали? - иконина – такие маленькие, Николы-Чудотворца, его была. Утащили у
меня, обворовали. А у меня все ценное утащили, маму похоронили, так у меня все, все
утащили.
В.: – Вы с мамой в разных домах жили?
О.: – Ага. Я в том жил, она здесь жила. Я и после нее в том жил, а потом – надо дров много,
а там дверь двустворчатая, перекосилась там вся, и не откроешь ее; стал здесь жить.
В.: – А без икон можно молиться?
О.: – Можно [уверенно]. На Восток. Можно. И притом, необязательно, говорил же вам,
необязательно стоять; мысленно даже.
В.: – Вы в школе учились?
О.: – Учился, учился.
В.: – А сколько классов закончили?
О.: – Семь.
В.: – Учиться нравилось?
О.: – Нравилось. Я хорошо учился.
В.: – А почему не закончили?
О.: – А просто так получилось. Я работал тогда, в пятьдесят пятом году, я хлеб возил, я
работал до одиннадцати часов почти вечера, и мне уроки некогда было делать, и полмесяца я
промучился в вечерней школе, и я оставил.
В.: – Из Грибовки уезжали когда-нибудь?
О.: – Да, приходилось. Мы в Архаре жили семь лет – с пятьдесят третьего по шестидесятый.
А потом туда, на кордон, уезжали, там пасека была, на пасеке работали, в Кундуре.
В.: – А там долго жили?
О.: – Там мы четырнадцать лет прожили.
В.: – А у Вас день рождения когда?
О.: – По паспорту – 12 августа, а по Божьему Закону – 19-го (5-го или 6-го июня), или 19-го
июня, по-новому.
В.: – Это тридцать пятого года?
О.: – Ага.
В.: – А к праздникам нехристианским вы как относитесь?
О.: – Праздник, праздник и есть. Пьянствовать я не пьянствую, я только, вот зубов нет, дак
покупаю настойку, прижигать десны.
В.: – А раньше пили?
О.: – Нет.
В.: – Даже так, изредка если?
О.: – Изредка ее пить не запрещёно, ну, намутил так, когда брагу, или там пиво, или водки
берешь, а так ее не запрещёно. Сказано так…забыл… в положенные дни, вот, допустим,
завтра воскресенье, это Великим Постом, можно пить. Там сказано: рюмку, допустим, выпил
(чаша называется), ну чашу выпил, пить разрешено в славу Божию и в подобное время.
Когда разрешёно Богом. Когда, слышал я такое говорили, когда растительное масло можно
есть, в который день, в тот день можно и пить, выпивать. Но единственно умеренно, сказано
210
Богом так: «Первую чашу выпил в здравие, вторую – в веселие, третью – в сладость, а
четвертую – в безумие», все ограничено. А какое там, какое там, если он не знает, не то что
там говорить, так и на ногах не стоит – да где ж там что будет; а так разрешёно. В подобное
время, говорит, и во славу Божью.
В.: – А если человек богато живет, богатство мешает быть к Богу ближе, от богатства грех
идет?
О.: – Богатство? Вот что я скажу: если человек с жадностью собирает имение, так, то он,
сказано Божественным Законом, горше пьяницы осудится. Пьянице, говорит, не на что пить,
он отрезвляется, а собирающий имение никогда не отрезвляется. Это Божьим Законом
сказано, вот. «Неудобно, говорит, верблюду во иглиное ухо пролезти, так и богатому в
Царство Небесное попасть». И так еще сказано: богатый спасается ради бедных (ну, нищие
называются), он дает нищему, он за него исполняет, за милостыню, а милостыня его уже
там… Ради, говорит, бедных, и богатые. Вот это сказано Богом тоже.
В.: – Какой у человека главный долг в жизни?
О.: – А долг какой… Все такой же, житейский, всё. Скажу, что раньше – раньше же жили
тоже люди. Про одного сказано (он называется праведный Иов – Иов праведный), так
можешь себе представить, пятьсот…(ну, он, конечно, не во дворе, как у меня, вот, допустим,
раньше же села покупали, деревни там, всё), пятьсот стад коров было. А потом этот, как его,
говорил… черт (мне его, это слово, нельзя говорить, по Божьему Закону) спрашивает у Него,
у Бога: «Отдай, говорит, мне его, этого Иова (он называется праведный), отдай совсем мне
его». А Бог говорит: «Я, говорит, тело его отдам, а душу не отдам». И вот Он его допустил,
он у него все эти пятьсот стад коров уничтожил, и было у него семеро детей, и детей
всех…поумирали, жена умерла. Она ему говорила, та жена: «Ты бы ему болезнь
напустил».Кроме собак, он в пустыне был, кроме собак к нему никто не ходил <…>. Вот.
Она ему и говорит: «Ты бы уж просил у Бога смерти», а он ей и отвечает: «Безумная,
говорит, ты, когда, говорит, нам Бог давал, так мы радовались», вот. Она у него умерла
потом, жена, и вот он пробыл семь лет так: болел, в гноище, сказано, собаки только к нему
бегали. После этой болезни он оздоровел, все, и Бог дал ему, можешь себе представить, он
прожил 248 лет и шесть месяцев, Бог ему за это дал, вот. И скота у него стало тысячу стад, и
детей четырнадцать было. Так он и называется – Иов праведный.
В.: – А откуда зло в человеке?
О.: – Зло? А вот это напускают его [бесы], он Закон не выполняет, такое все, Божий Закон;
«ага, мол: если ты мне зло сделал, я тебе еще больше сделаю». Вот так и идет оно.
В.: – А когда рождается человек, у него душа чистая?
О.: – Нет [уверенно]. Как сказать…до этого есть. «Яко в беззаконии зачат есть, и во грехе
родимы мати моя» - есть такая молитва, Псалом 50-й. Родители грех творят, и дети…
Видела, может, я уже трех человек так видел, где-то даже в этом…такая красивая девица, в
журнале, и у ней, заметил, один палец так вот [показывает на руке] нет, и на этой, на правой
руке, она видать сросшаяся, не видать ее, там такая чашка с фруктами или с земляникой, и
так я посмотрел. Да здесь еще, в Грибовке, видел одну девушку, также у ней руки
искалечены, вот. И одного этого мужчину видел, там, возле почти приезжали, так не то,
что… - смотришь, слезы потекут. И сказано Божьим Законом: «За родительские грехи,
говорит, за грехи родителей Бог детей наказывает», вот.
В.: – Вы говорили, есть семь небес, а дальше, за ними, что?
О.: – Ничего. Не знаю я, это я не скажу. Господь на седьмом небе находится.
В.: – А слышали такое, что каждый человек сам за все в мире виноват?
О.: – Такое я не слышал, а такое я слышал, что жил человек, ну он и христианин, все,
богоугодный. У него было два сына. Раньше вино делали, ну и хранили его закопанным, в
земле, простояло оно у него двадцать пять лет. И отец, вынули это вино, раскупорили,
опробовал, как называют – продегустировал, и опьянел. Один сын промолчал, а второй его
укорил, что опьянел он. А он ему потом говорит: «Вот, говорит, от этого, что промолчал,
пойдет род честный, благородный, доброжелательный; а от тебя, говорит, пойдет развратный
211
род, пьяницы, табакурки…»
В.: – Это Ной был?
О.: – Нет, не знаю…не, не. «Пьяницы, табакурки, убийцы, воры». Это правильно, вот это
сами видите: этих хватает – ворюгов всех, вóров. Посмотришь в другой раз… в газетку
районную, так не то, что…аж страшно.
В.: – Так вы ходите сейчас смотреть телевизор?
О.: – А я каждый раз его не смотрю. Ну, приходится, так и захожу.
В.: – А куда ходите?
О.: – А вон, через двор, туда. Человек на костылях, он с костылями, Володя Масликов.
Простыл где-то, ему…ноги повредил. И он, вначале операцию ему делали, и я говорю: «Что
такое?». «Здесь у меня, говорит, аппарат такой, может сейчас пройдет». Я читал, аппарат уже
тысячи людей вылечил, лучи пускает, суставы лечит. Он на костылях ходит.
В.: – А болезни от чего у человека?
О.: – Болезни всякие, сказано так, от объедения всякие болезни приключаются. Через меру
если ест человек – все. Это Божьим Законом. И сказано так еще: чем больше мяса ест
человек, тем быстрей стареет.
В.: – А вы мясо едите?
О.: – Когда есть. Его не запрещено же никогда, только это в положенное время. Мясо, рыбу.
И еще так, такое слышал: если в неуставленное – как вот щас – ест рыбу, да за грех не
считает («рыба так не грех»), то он ест не рыбу, а мясо. Грех вменяется: что рыбу он ест, что
мясо ест. Это Божьим Законом сказано. Вот будет сейчас, седьмого апреля, будет это вот,
Благовещение – едят рыбу. Так сказано Божьим Законом: если в субботу и воскресенье, то
два раза в день, а если в такой день – то один раз. Праздник такой, что, говорит, девица косы
не плетет, птица гнезда не вьет, девица косы не плетет. Слышал я такое, что кукушка свила,
и, говорит, сейчас она кукует, и птенцов своих она не видит – их выращивают другие, что ли,
ее за это Бог наказал. Это я слышал такое, еще маленький был даже.
В.: – Сейчас люди старой веры здесь, в Грибовке, плохо соблюдают?
О.: – Соблюдают. Все соблюдают.
В.: – Мало их осталось?
О.: – Мало.
В.: – А остальным людям, кто не по старой вере, как им помочь, чтобы они тоже спаслись?
О.: – Не знаю, там их не уговоришь, никак. А только то, что если Бога просить: «Помилуй их
всех», и все. Вот, допустим, за весь мир, так не будешь говорить, что весь мир, а скажешь,
вот, допустим…Ну, скажу про себя, что, как Богом сказано, ну, я говорю, братьям, людям…я
говорю так, когда прошу за весь мир, так он же знает, начинаешь когда: «Господи, помилуй
весь мир, по Твоему Писанию, весь мир человеческий, весь род человеческий, вот, по
Твоему Писанию». И начинаешь тогда: «Господи, помилуй всех» - тогда не обязательно
кланяться, бывает, что и в это, оно в молитве кланяешься, так сколько поклонов, и
начинаешь перебирать, там пятьдесят поклонов: «Господи, помилуй всех». Богородице:
«Богородица, дело радуйся, образованная Мария, Господь с Тобою <…> сыновьям плод
чрева Твоего, яко родила еси Христа Спаса-Избавителя, душам нашим». Вот проговоришь, и
опять: «Господи, помилуй, Господи, помилуй». А так – Исусову молитву… в любое время.

212
 ПРИЛОЖЕНИЕ В
Стенограмма аудиозаписи беседы с Д.И. Мешковым (26.06.2008 г.)
(в сокращении)

В.: Как попали сюда староверы, в Грибовку?

О.: А я… Так, щас скажу. Раньше мы жили в Архаре, но мы, а мы с этого района не уезжали
вообще никуда. Мама родилася в Домикане, вот в этом же районе, вот, в Архаринском. А
потом они… дак как вот было, сталинщина эта, ну, людей забирали: деда, отца (?) [говорит
невнятно. – Е.В.] расстреляли, тогда всех – вон, я в «Сельской жизни» читал, так там, в
Москве этот… дак у вас этот… телевизер, так вы по телевизеру знаете… <…> как его…
«Слово пастыря» – вот, есть такое, после этой, «Гармошки». <…> Он590 этому, президенту
Путину говорил. Он говорит: «Сразу пять миллионов в Москве расстреляли», – говорит, вот.
А Путин ему отвечает: «Это, (говорит, и моего деда, говорит, расстреляли), а Путин ему
отвечает: «Это, – говорит, – невероятно», вот. Ну а потом уехали они <…> 20 километров
отсюда <…> колхоз «Быстрый ключ» назывался <…> а селение называлось Леконда. <…>
Там бабушка моя жила, а мы жили в Татакане. Родился-то я дальше, там, батя был
охотником, как старшие еще жили… в Татакане. А щас там никого нет591. Я там давно-давно
не был, 30 с лишним лет. Вот. А потом с Татакана переехали в Архару. В Архаре 7 лет
прóжили. А я там сначала у тетки жил, учился 2 года, в пятом-шестом классе, а потом, в
седьмом, мы переехали оттуда. А потом… жили… учился я… потом на пасеке работали в
этом же районе, в Кундуре. А потом с пасеки – здесь я работал, в Архаре. А потом на пасеку
опять же туда, отсюда <…> отсюда 50 километров с лишним. <…> там <…>14 лет прожили.
А потом, в семьдесят четвертом году я сюда попал, вот, и с семьдесят четвертого года я здесь
живу. <…>
В.: Вы когда приехали в Грибовку, здесь много было староверов?
О.: <…> А Нина Борисова еще щас наверно… я не знаю, она живая еще или нет… она уже
старенькая была… я ее как-то видел… да щас скажу… на Пасхе видел я ее, больше я их… а я
никуда не хожу, мне работы – вот так вот. Дак я здесь вообще не знаю – вот сколько тут
живу, мало кого знаю, кто где живет, вот. А так здесь не было почти никого, этих староверов.
<…>
В.: Скажите, их дети – они тоже староверы? Или они уже ушли от веры? Соблюдают посты?
О.: Не знаю, не это… так-то они соблюдают всё. Вот.
В.: А Ваши родители – они тоже были староверами? Все в семье Вашей были?
О.: Староверы, ага. Все. Дедушка был вот, и бабушка... все староверы были.
В.: А как они себя называли? Есть староверы часовенные там…
О.: Ааа, щас скажу: их 77 вер, вот. А это называется… я еще спросил, это символ веры нашей
<…> человек такой был, грамотный в этом деле <…> я специально спросил. Я говорю: «А
как у нашей веры символ?» Он говорит: «православная кафолическая, «фэ», «фэ»,
кафолическая, говорит. <…> Это называется – «избрáнная», вот. А то – это другие веры, эта
вера, они этим… староверы называют их… они… вот как молятся [показывает щепоть. –
Е.В.]. А эти вот, что в Архаре вот церковь строят (я спросил, были мы на пóхоронах… ну…
кого-то хоронили), была оттуда тетка <…> а как вы, говорит, молитесь, вы же, говорит,
щепотью? И не этой рукой, щепотью? Она ей сказала – да. Там, в этом, сказано: «там
скрывается сам сатана преисподний бес», в этой щепоти. Вот они называются, вот эти веры
спорили, вот. А это вот… большой [показывает на согнутый средний палец в двуперстии. –
Е.В.], – я уже забыл, как он называется, я читал – это Бог… это… унизил себя ради

590
Имеется в виду нынешний Патриарх Кирилл, который на момент данного интервью вел цикл телепередач
«Слово пастыря» (прим. Е.В.).
591
Видимо, имеется в виду, что в Татакане уже нет старообрядцев. Поселение Татакан (Отважненское сельское
поселение) основано в 1930 году. В 1998 г. проживало 119 жителей.
213
человеческого спасения, вот. Бог – Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух святые – всё в трех
ипостасях едино божество. Нераздельные. Вот называется она Троица, вот была неделю
назад, в Воскресение Троица, неразделимая Троица, вот. <…>
В.: Откуда родители Ваших родителей приехали в эти края?
О.: Они вот не знаю… Давно наверное <…> дедонька двеннадцатилетним приехал в Домикан, в этот
район… а откуда приехали – не знаю. Из России, наверное, Россия-то большая, называется всероссия,
всё <…> Здесь вот он жил, здесь и умер, в Домикане <…> дедонька мужикам говорил: «Смотрю, –
говорит, – я и удивляюсь. Мы, – говорит, – на быках <…> сохой больше вспахивали за день, чем вы
на таких лошадях плугом». <…> А я ответил, я говорю: «Раньше, наверное, после Потопа сразу, день
был не меньше как сейчас месяц». «Да еще, – говорит, – распрягём их да попасем», вот. А щас
попробуй, хотя бы я пьянствовал или чё – не хватает времени. Только туда-сюда в магазин сходишь,
только туда-сюда – уже полдня, уже и день прошел. Насчет… сказано, скажу: это я сам читал даже:
«последнее, – говорит, – время будет идти, как река тече». И всем, всё это, всё, что - вот видите, еще
пацаном был таким, вот черемуха? Ежегодно была, как грязь! Ни каждый год шибко сильно. А сейчас
вон, видишь, паутина, а то совсем нет. Это она гнила да вон упала, вот. И совсем ничего, таких
урожаев не стало ничего. Всё хуже и хуже, лес гниёт <…> гнилого очень много лесу. Всё, всё –
говорится, – век старится. Всё, как говорится: «век старится, седмерица кончится, придет осьмерица
будущего». А до Потопа все было лучше, рассказывают вон люди, и еще в книге <…> До потопа все
сильнее было развито как сейчас. Золото было – вот счас прииски делают, а раньше оно, до Потопа,
было кучами. Вот если найдет кто то – кучами просто золото было! <…> И вот строили
этот…называли… как его… столп – всем миром строили его от Потопа. Им это было – люди
говорили… книги же есть, спасались, что нужно… мы же не видим, а они всё… Это вот, вы же
слышали слово «черт», мне его нельзя говорить. « А пошел ты, – говорит, – к черту!». Вот они за это
вот, за гордость его Бог свергнул, 40 суток летели оттуда с небес, вот. Он мне сказал, Сатанаил был,
вот такой у них. В-общем, наша планета (вот эта, что живем) – это я считаю, брат слышал, кто-то
говорил – висит аки яйцо в воздухе. Вот. Сотая часть того, что есть! Вот называют их Сатурн там,
их… планеты там, Луна, всё… А Луна это – видели даже вот, ясная такая погода вот, вечером
смотришь – два человека? Это брат брата зарезал. Когда этот будет… конец, вот-вот он будет, как…
щас… сказано, щас скажу я вам. Как до Потопа было, как перед Потопом Ноевым было пьянство и
табакурство, так и сейчас, говорит, так и пред пришествием Христове будет пьянство и табакурство.
Сказано так: «кого в чем захвачу, того в том и осужду». И будет, все будем – взрослые все будем
тридцатилетнего возраста. А я спрашиваю – ответил один – я спрашиваю: «А как, – говорю, – а
ростом»?» «И ростом, – говорит, – все одинаковые будут». Кого – эти вот дети всякие, называют
инвалиды – это все óт Бога. «Ни один, – говорит, – волос человеческий не утеряется с головы без
божьего повеления». У кого (это мама еще говорила, она тоже слышала – книги-то есть тоже, Потоп
был, да всё же спаслись – вот, чё нужно – все спасли). Это мне рассказывали, кажется – ковчег, на
котором спасались, в Турции где-то стоит он. Вот. И говорит – это мне говорила знакомая, когда –
где-то пробоина была в ковчеге, а змей, говорит, приполз и хвостом заткнул ее, так и проплавали, а то
бы утонули, все по паре. Скажу вот – всякие говорят мамонты… Я всё говорю: они больше врут чем
говорят правду, никто ничё не знает. А они говорят там 30 миллионов лет. Всего от создания мира 6
тысяч лет! Вот, как это – человек, ангели, там... Мне знакомая сказала – нет, это, говорит,
понедельник ангельский день – Бог ангелов создал. Они бесплотные. А вот стоит – человек-человек,
бесплотный. А летают они как молния.

214
 ПРИЛОЖЕНИЕ Г
Фотоматериалы полевых исследований в с. Грибовка (26.06.2008 г.)

Фото 1. Дорофей Иванович Мешков. 26.06.2008 г. Автор фото – Евгения Воронкова.

Фото 2. Матющенко В.С. и Мешков Д.И. 26.06.2008 г. Автор фото – Евгения Воронкова.

215
 Фото 3. Часть двора Д.И. Мешкова. Автор фото: Евгения Воронкова.

Фото 4. Входная дверь в дом Д.И. Мешкова. Автор фото: Евгения Воронкова.

216