Ссылка на материал: https://ficbook.

net/readfic/6388189

Wish
Направленность: Слэш
Автор: Xelta (https://ficbook.net/authors/77899)
Беты (редакторы): yoaura (https://ficbook.net/authors/1318953)
Фэндом: Stray Kids
Пэйринг и персонажи: Хан Джисон/Ли Минхо, Со Чанбин/Ли Феликс
Рейтинг: PG-13
Размер: 6 страниц
Количество частей: 1
Статус: завершён
Метки: Ангст, Hurt/Comfort, AU, Соулмейты

Описание:
У Джисона в глазах светятся тысячи желаний, пока в один день одно чужое не
прожигает ядом кожу.

Публикация на других ресурсах:

Уточнять у автора/переводчика

Примечания:
Ау, в котором у соулмейтов в день совершеннолетия на запястьях друг друга
появляются сокровенные желания.
Часть 1

У Джисона в глазах светятся тысячи желаний, и с каждым днем этот

блеск становится все ярче. Джисон хочет себе мотоцикл, большой такой, чтобы
за секунду разгонялся до небес, а может и дальше. Он мечтает ехать на этом
мотоцикле, не задумываясь о четком маршруте, зная лишь точку отправления. А
пока впереди пустая трасса, скрывающая ожидаемое будущее за верхушками
деревьев, он хочет, как в самых заядлых американских фильмах поднять голову
к палящему солнцу и вообразить всего на мгновенье, что у него не руки —
крылья, взмахнув которыми он сможет и сам очутиться где угодно. Только
мотоцикл жаль становится, он ведь такой хороший.

Мечта из какого-нибудь бестселлера — это хорошо, думает Джисон, но все же не

главное. Настоящую свободу и неповторимые ощущения ему дает совершенно
другая вещь.

Музыка.

Парень не знает вещи важнее. За этим словом скрывается невообразимое

количество смыслов и подтекстов. В музыке он видит свое начало и конец, она
дает ему точку опоры, необходимый для легких кислород. Он нашел благодаря
ей близких и преданных друзей, но самое важное — самого себя. В испачканных
ручкой пальцах, в бессонных ночах, когда даже кофе не нужен, чтобы не
провалиться в сон, так как вдохновение затмевает остальные потребности и
мысли. В улыбках его команды, когда очередное уличное выступление прошло
на ура. Каждая минута, проведенная с музыкой, заставляет Джисона
чувствовать себя полноценным.

Неповторимые моменты, когда по виску до шеи скользят капли пота, а связки

напряжены до предела после самозабвенной читки; толпа на улице скандирует
их имена и просит продолжения. Чанбин и Чан смеются, несмотря на усталость,
одобрительно кивают и хлопают самого младшего по плечу, намекая, что
неплохо бы зачитать напоследок, ведь зрителям так это нравится. И Джисон
согласен, ему тоже безмерно нравится стоять на импровизированной уличной
сцене перед людьми, которые, затаив дыхание, ждут, когда его голос,
зачитывая заготовленную партию, порвет воздух своим безумием. Джисон
жаден до публики. Отдавая себе в этом отчет, он понимает, что мечтает о
большем. Перед его глазами стадионы, подпевающие в припевах песням,
которые он с ребятами положил на общий алтарь желаемого успеха и
собственной свободы.

Он уверен, что их старания с 3RACHA не исчезнут бесследно, а наоборот, когда-

нибудь достигнут невидимых вершин. Именно поэтому вне всяких сомнений
Джисон знает, что на запястье его родственной души в день его
совершеннолетия будет аккуратно выгравировано «я хочу стать знаменитым».
Ведь это его судьба, и парень совсем не против. Он готов подождать и славы, и
человека, предназначенного специально для него. В какой-то мере, это даже
приятно знать, что где-то в данный момент самый подходящий для тебя человек
думает о тебе, проживая еще один день, как и ты. Джисон уверен, что между
ними много общего, поэтому они сразу смогут сблизиться. Они ходят под одним
небом и дышат одним воздухом, пускай это сомнительные критерии для
сходства, но уже что-то, не так ли?

2/8
Джисон — воплощение уверенности в себе и умеренного оптимизма; неуловимая
юла, которой нужен всего один толчок, чтобы завестись и уже никогда не
остановиться. В его глазах тысячи надежд и стремлений, позволяющие
улыбаться даже в самое дождливое утро.

Но однажды, когда сильный ливень за окном яростно обрушивается на город,

Джисон просыпается, чувствуя, что об его запястье жгучей болью разбивается
чье-то желание.

Он понимает, что произошло, только когда собственные слезы капают на

выведенную черным надпись на его руке, а чернила не размываются, наоборот,
проникают под кожу, оставляя след на всю жизнь. Джисону кажется, что вся
боль этого мира проникла в организм вместе с этими словами:

«Я хочу умереть»

***

Спустя полтора года в глазах Джисона сверкает множество желаний, но их чуть

меньше, чем тысяча. Ведь одно он уже упустил. С того момента, когда
откровение его родственной души появилось на запястье, Джисон ни разу не
чувствовал боли, являвшейся связью между ним и тем человеком. Единственное,
что давало не падать духом, это понимание: его предназначенный все же жив,
иначе бы надпись исчезла бесследно, словно ее никогда и не было. Значит, шанс
все еще есть, пускай совсем крошечный и беззащитный, коснись — разобьется,
но все же есть. И Джисон будет беречь его, сколько потребуется.

Мечта о сцене никуда не исчезла. Как и раньше музыка, срывая замки с

запертых дверей, ведет его в будущее через каждый новый день. Только его
совершеннолетие не так давно проходит, а Джисон так и не знает, что же
появилось на запястье его второй половинки. Ему кажется, что всемирная
известность — не самое сокровенное желание, есть что-то другое, скрытое
намного глубже, но он не может понять, что именно.

Джисон не замечает никаких явных изменений в себе, но зато вокруг их

предостаточно. Можно взять одного только Чанбина, который еще недавно
бурчал под нос, что крутые парни пьют только крепкий алкоголь, а черные вещи
придают брутальности, а сейчас вот улыбается как-то нежно, совсем по-
дурацки, и, надев, возможно, впервые с рождения нежно-голубой свитер,
покупает в магазине розовое игристое. Чан не успевает поднять с пола упавшую
челюсть, а Джисон только присвистывает и начинает догадываться о причинах,
толкнувших их сурового друга на такие изменения.

Все теории подтверждаются, когда вскоре Чанбин говорит:

— Я наконец-то встретил, — а потом уточняет, — его.

За взрывным тоном и вызовом, сверкающим на дне зрачков, Джисон чувствует

просьбу. Старшему необходимо одобрение, которое он правда боится не
получить, ведь за такое время команда стала семьей. А настоящая семья не
может вот так просто оттолкнуть родного человека только за то, что его
предназначенным оказался парень.

3/8
И Джисон с Чаном этого сделать тоже не могут и не хотят. Они лишь улыбаются
и шепчут:

— Показывай своего красавчика.

А на гневный взгляд и неодобрительный возглас добавляют:

— Да не уведем мы твою принцессу, нам еще своих на белом коне искать.

Тогда Чанбин успокаивается и отводит их на следующий день в незнакомую

танцевальную студию, откуда доносится ритмичная музыка и чьи-то возгласы.

Феликс и вправду оказывается настоящим красавчиком, но все-таки далеко не

принцессой. За высветленными прядями, веснушками на щеках и низким ростом
(подождите, Чанбин и вправду нашел человека ниже него?) скрывается
глубокий уверенный тембр голоса, да и пара ласковых слетают с языка, когда
кто-то из учеников вновь ошибается в связке.

Оказалось, Феликс одного возраста с Джисоном, но, учась одновременно в

университете на танцевальном отделении, он успевает преподавать для
небольшой группы ребят. Он любит вставать с первыми лучами солнца и
отправляться на пробежку, без ума от сахарной ваты и шоколадного
мороженого, хотя редко позволяет себе сладости, чтобы держать тело в форме.
Посмотрев на него один раз, сложно сказать, почему именно ему достался такой
человек, как Чанбин, который пьет исключительно американо, сторонясь сахара,
словно отравы, да и с постели раньше двух дня не сползает. Но приглядевшись,
во второй раз можно увидеть неподдельную улыбку и нежность, которую они
прячут за смущенными прикосновениями и скромными «Бинни, ты хорошо
сегодня покушал?»

Джисон даже завидует, он несказанно рад за друга, но черное едкое пятно в

глубине души, подобно чернилам на запястье, не дает вздохнуть полной грудью.
И все так бы и продолжалось, пока однажды Феликс не говорит, что позвал
одного знакомого на следующую встречу, которые стали довольно часто
происходить в последнее время.

Все могло бы сложиться иначе. Джисон мог остаться дома, сославшись на

утреннее недомогание, которое он внезапно ощутил перед самым выходом, он
мог повестись на предложение зависнуть где-нибудь от знакомого,
встретившегося случайно по дороге. Но всего этого не произошло, что-то тянуло
Джисона вперед, и он шел.

А когда, как вкопанный, он остановился на нужном месте, дыхание и осознание

реальности остановились вместе с ним. Потому что перед глазами пепельные,
немного вьющиеся на кончиках волосы, родинка на носу и пухлые губы,
внезапно скривившиеся от чего-то. Джисон смотрит, но не может насмотреться.
Он пытается запомнить все до мельчайших деталей, чтобы суметь запечатать
этот образ глубоко в сознании и хранить совсем рядом у сердца. Джисон не
успевает спросить ни имени, ни возраста, ни самого главного вопроса,
тяготящего его уже полтора года.

Почему?..

Незнакомец, который в следующую минуту должен был стать всем его миром,
4/8
срывается с места и убегает. Джисон несется за ним, не обращая внимания на
возгласы ребят, которые в полной растерянности наблюдают за развернувшейся
немой сценой.

Джисон не может найти себе место только от одной мысли, что встреча, которой
он целенаправленно не искал, но все еще продолжал надеяться, наконец-таки
произошла. Неважно, что его предназначенный сбежал раньше, чем Джисон
успел сказать собственное имя, ведь случилось столкновение литосферных
плит, способствующих целому цунами. Ему необходимо вновь увидеть его, дать
понять, что надпись на запястье ему не давала покоя полтора года. Все просто
не могло закончиться таким образом, потому что Джисон привык бороться за
идею и свои желания.

Узнав, в чем причина странного поведения друзей, Феликс на одном дыхании

диктует адрес человека, отказывающегося принимать реальность. Оказалось,
что его зовут Минхо, и в следующий момент Джисон уже не может себе
представить, что состарится с кем-то, чье имя будет другим. Ему было тяжело
воздержаться от расспросов о своем предназначенном, но время поджимает, и
мысль о том, что скоро он напрямую сможет задать все волнующие вопросы,
заставляет бежать еще сильнее, пока нужный дом не показывается на конце
улицы.

И если ему повезло чудом проскользнуть в подъезд с помощью одного из

местных жителей, то неудача ожидает его уже на финише. Дверь указанной
Феликсом квартиры никто не открывает, более того, перманентная тишина
указывает на отсутствие постояльцев в данный момент. Но Джисон не может
сдаться, только не после всего.

Упорство приносит свои плоды через час и четыре минуты (парень считал до
секунды), когда лифт открывается, и из него выходит Минхо.

Они смотрят друг на друга, глаза в глаза, и не смеют шелохнуться. Джисону

кажется, что воздух вокруг них превращается в огонь. Вместе с ним сгорает
тысяча обещаний и еще больше несказанных слов. Минхо резко дергается назад
и уже хочет повторить окончание их первого знакомства, но Джисон на этот раз
реагирует быстрее.

Когда пальцы смыкаются на плечах Минхо, не давая тому пошелохнуться,

Джисон чувствует, как тело его родственной души дрожит, словно от
смертельной лихорадки, причиной которой стал он сам.

— Почему ты убегаешь?

Минхо лишь всхлипывает и поднимает взгляд прямо на Джисона. Того будто

парализуют эти темные глаза, в которых отчаянье и безысходность утопают в
безграничной боли.

Джисон плохо помнит, что происходит дальше. В памяти отпечатываются лишь

собственные руки на лопатках предназначенного и касание чужих пальцев,
застывших на его щеках.

5/8
— не делай этого, прошу.
…твое желание теперь навсегда со мной, я отниму его у тебя, слышишь?
…все будет хорошо, кажется, я готов сделать для тебя все, что угодно.
— это сумасшествие?
— обычные люди называют это судьбой.

**

Джисон пытается дышать полной грудью и унять немного дрожащие руки.

Раньше парень всегда мог смело похвастаться своей стрессоустойчивостью, но
только не в данную минуту. Не в тот момент, когда солнце садится за горизонт,
а на часах без четырех минут восемь. Ведь скоро кое-что определенно должно
случиться. В голову Джисону лезут сцены из сопливых клишированных дорам, и
он даже не пытается поставить поток мыслей на блокировку. Ведь как бы ни
был зауряден и банален сюжет, если в конце у героев долго и счастливо, то к
чему ненужная драма? Джисон надеется, что через четыре минуты его
собственная превратится из арт-хауса, созданного для того, чтобы никто не
понимал, но все равно говорил «красиво», в самую розовую мелодраму на
планете.

Он не знал, что зависимость появляется так быстро, не ожидал, что недели

переписок через ка-ток, где один ставит после каждого предложения точки, а
другой восклицательные знаки, хватит для цветов, распустившихся у него в
легких.

— Хен, сегодня зрителям снова понравилось наше выступление, они кричали

наши имена, и тогда мне казалось, что для меня нет ничего невозможного.
Чанбин говорит, что, когда я на сцене, окружающие люди становятся
счастливее.
— Я правда рад за тебя.
— Хен! Ты просто обязан увидеть это вживую, иначе я не смогу больше
выступать.
— Но до этого же всегда делал это.
— А теперь совершенно не смогу. Без тебя.

Джисон закусывает губу и надеется, что Минхо не думает о нем, как об

очередном самонадеянном неудачнике. Младшему кажется, что он готов
отказаться от своих амбиций, если результат поможет хоть как-то изменить
реальность, застывшую на его запястье.

— ты сейчас занят?
— да, прости
— ты уже два дня игнорируешь мои сообщения
— я просто не могу
— я скучаю. слышишь?
Протяжные гудки, и совершенная пустота в голове, грозящаяся болезненным
вдохновением, что так любит резать по ребрам сомнениями каждую ночь.
Пока ровно через четыре минуты приложение не оповещает об одном входящем.

«завтра у танцевальной студии. ровно в восемь».

Но ровно восемь проходит, и наступает ровно половина девятого, а там внезапно

6/8
и ровно десять. Джисон чувствует, как глаза краснеют, а ресницы дрожат,
грозясь заставить их обладателя оправдываться: «это всего лишь дорожки
дождя на моих щеках».

Джисон находит множество отговорок, но ни одного оправдания. Блеск в его

глазах колышется, как слабый огонек свечи на ветру, и надежда ускользает из-
под пальцев с каждой минутой.

Чужая ладонь сжимает его руку слишком внезапно и с такой силой, что на коже
остаются следы-полумесяцы от ногтей. Джисон поворачивает голову на звук, но
в следующее мгновение он чувствует, как губы Минхо касаются его
собственных. Старший отстраняется почти сразу же, и Джисон наконец может
разглядеть его потрепанный вид и разбитую каким-то острым предметом скулу.

— Хен, это…

— Я облажался, прости, — уголки губ Минхо немного приподнимаются вверх,

намереваясь показать, что все в порядке, и прерванный им же вопрос задавать
вовсе не нужно. — Тебе не следует об этом переживать.

— Но я буду это делать, и мне даже не нужно твое разрешение. Я не знаю

причин, возможно, уже никогда не узнаю, но мне все равно!

Джисон чувствует, как в нем закипает злость, роднясь вместе с невероятным

желанием обнять стоящего перед ним человека. Ему хочется кричать, что он его
никогда уже не отпустит, что его сил хватит защитить от всего мира, что ему
плевать на эти слова, отпечатавшиеся черным на подкорке сознания. Вместо
этого говорит:

— Я тебе не позволю.

Говорит:

— Забудь об этом желании.

Губами прижимается к чужим, и совсем бережно проводя языком по контуру,

шепчет на выдохе:

— Мы придумаем тебе новое.

Но старший качает едва головой и уверяет, что нужды в этом теперь совсем нет.
Его новое желание стоит прямо перед ним, и пускай оно не будет запечатано на
его руках, оно останется в вечности.

Джисон не верит услышанному, боится спугнуть наваждение. Поэтому, ища

опоры, тянет ладони Минхо на себя и видит на приоткрывшемся участке руки то
самое сокровенное и вечное, что светится всеми надеждами мира на
переплетении синеватых вен под кожей.

«Я хочу спасти тебя»

Оставляя нежные поцелуи на щеках и кончиках ресниц, Минхо чувствует, как

младший сжимает его в своих объятиях. Подняв на секунду взгляд, в глазах
7/8
напротив он видит блеск и тысячи желаний. Ему кажется, что на дне его
собственных зрачков узорами расцветают огни.

8/8