Монополия на истину и отсутствие суверенного Логоса

Государство ведет себя так, как будто обладает монополией на истину. Причем любое – и
даже в том случае, если оно само это всячески отрицает (в таком случае эта монополия
передается некоторой наднациональной структуре). В Средние века это признавалось
открыто и обозначалось специальным термином – auctoritas, что подразумевало
одновременно непререкаемый авторитет в области знаний и наличие силового
потенциала, достаточного для того, чтобы этот авторитет подкрепить.
Теперь применим этот же принцип, абсолютно верный по факту, который может как
признаваться, так и скрываться, к нашему государству. Вот тут становится не по себе. Если
у российского правящего класса есть монополия на истину, а он ведет себя так, как будто
есть, то это должно хотя бы в чем-то проявляться. То есть правящей элите вполне можно и
более того нужно задать настойчиво вопрос: что есть (по вашему) истину?
Увидите, что тут начнется…
Как-то сразу же станет очевидным, что власть что-то скрывает. И следующий шаг: станет
ясно, что она об этом вообще никогда не думала и не предпринимала ни малейших
усилий, чтобы эту истину (на которую у нее есть безусловная монополия, вытекающая из
самой природы власти) искать.
И вот тут мы приходим к объяснению целого ряда трудных моментов в современной
России. У России, действительно, есть определенная доля суверенитета, отвоеванного
Путиным после 90-х или основанного заново. Но этот суверенитет имеет технический,
ресурсный и материальный характер. На уровне истины – эпистемологии, идеи,
нормативных структур мышления – зияет огромная дыра. Совершенно очевидно, что у
современной России нет интеллектуального суверенитета, нет внятного суверенного
Логоса. А раз так, что всякий раз, когда надо принимать фундаментальное (а не
практические или техническое) решение, за основаниями обращаются к чему-то
внешнему – к той инстанции, которая претендует на обладание истиной в глобальном
масштабе. Отсюда часто возникающее ощущение, что в России с 90-х сохранились
нетронутыми институты внешнего управления и что по прежнему отчасти страна
управляется иными инстанциями, нежели собственно явленные структуры власти.
Наша власть обладает монополией на то, чего она не знает. И когда речь доходит до
истины, она обращается по этому вопросу к тем, кто настаивают, что эту истину знают – к
либералам и глобалистам. И хотя это случается не слишком часто ( в силу того, что
истиной у нас особенно никто не интересуется), но в определенных – критических случаях
– происходит именно это.