Галина Кочарова

О певице Валентине Савицкой:

«...Одной звезды я повторяю имя»

Путь становления

История вокального искусства богата звездными именами. Немало их и на

артистическом небосклоне Молдовы, где вспыхивают и горят звезды разной величины
- как отдельно существующие, так и входящие в целые созвездия. Во многом именно
благодаря их свету в мире узнавали о существовании нашей страны - небольшой, но
богатой талантами, страны, рождающей на своей земле певцов-самородков. Среди них
- Лидия Липковская, Мария Чеботари, Мария Биешу, Михаил Мунтян и другие, чьи
имена навсегда останутся в памяти современников. Они, в свою очередь, становятся
теми ориентирами, за чьими путеводными лучами и ныне следуют те, кто стремится
подняться в искусстве на самую вершину Парнаса.
Особым блеском на этом небе долгие годы сияла двойная звезда сестер
Таратанских, где старшая - Тамара Чебан всегда шла по жизни рядом с младшей -
Валентиной Савицкой. В их судьбе было немало сходного, но если первая,
обратившись к сфере оперной музыки, позже вошла в историю в большей степени как
символ фольклорно-песенной культуры своего народа, то другая, при всем обаянии
своего таланта не претендовавшая на статус мегазвезды, всю жизнь отдала
национальному оперному театру, войдя ярким светочем в созвездие его певцов.
Имена Тамары и Валентины, для нас неразрывно связанные общими
устремлениями и общим временем служения музыке, говорят и об исторической
предопределенности такой общности их судеб. Каждая из них, родившись в простой
семье, по-своему раскрыла генетический потенциал их народа, и обе вместе они
составляли в артистической жизни и в быту замечательный ансамбль двух
незаурядных личностей. Неразрывным было не только кровное их родство, но и
родство душ, и прочность этого союза мне довелось ощутить сразу, как только я
ступила на порог уютной квартиры, где прежде жила и где закончила свой путь
Тамара Чебан и где сегодня живет со своей семьей Валентина Савицкая.
И первым, что бросилось в глаза, был огромный, во всю стену, портрет
старшей из сестер, написанный в 1964 году художником М.Руснянским. Да и судя по
тому, как началась наша беседа с Валентиной Савельевной - с рассказа не о себе,
а о Тамаре, о тех ее человеческих достоинствах, что позволили ей оставить на
Земле замечательный след, - стало очевидно, что любовь к старшей сестре и
близкой подруге и поныне жива в сердце Валентины Савицкой. По ходу беседы она
все время возвращалась к той же теме, подчеркивая блеск славы, окружавшей их
обеих на протяжении многих лет.

Детство. Семья

Да иначе, наверное, и не могло быть - в этом убеждает вся история жизни,

по которой обе сестры всегда шли вместе, рука об руку. Во многом такая близость
определялась общим настроем, царившим в их семье. А семья Таратанских, в которой
родилась 10 августа 1927 года Валентина Савельевна, была самой простой, не
аристократической, хотя и не очень обыкновенной - имеющей не только молдавские,
но и иные - то ли польские, то ли болгарские корни. Мама - Александра Петровна
(в девичестве Батыр) - вела домашнее хозяйство; отец - Савелий Павлович - только
после долгих житейских мытарств освоил профессию шофера, что позволило семье в
дальнейшем остаться на плаву. Старшая их дочь - Тамара - появилась на свет в
более трудные годы, в селе Березлочь уезда Орхей, младшая - Валентина - когда
жизнь немного стабилизировалась, уже в столице Молдавии. Как водится в таких
случаях, уже имея одну дочь, родители мечтали о сыне, но малышку полюбили всем
сердцем. А для Тамары - тогда еще подростка - рождение сестры стало самым
дорогим подарком. Так повелось и позже: сестры, несмотря на разницу в тринадцать
лет, с особой теплотой относились друг к другу. Каждая из них дала другой
ласковое прозвище: Валентина звала Тамару Масей, а та, видимо, ощущая себя
маленькой мамой, охотно откликалась на него. Валентину же в семье все звали
шутливо - Винтик, что было, во-первых, немного созвучно ее имени, а, во-вторых,
соответствовало ее детским пристрастиям.
В какой-то степени она унаследовала их от отца. Работая водителем в хорошо
обеспеченной румынской семье, он все время возился с машиной, и девочка, словно
мальчик-подмастерье, охотно ему помогала и в мытье машины, и в ее ремонте, .
Любовь к машинам и езде на автомобиле Валентина Савельевна сохранила в себе на
протяжении всей жизни. Ей было уже 75, когда она рассказывала корреспонденту
газеты: "Предложи мне прокатиться, поеду куда угодно". Эти слова приводит в
своей статье о Т.Чебан Т.Соловьева, напоминая, что и старшая сестра немало
времени провела на колесах, объездив с гастролями полмира.1) Жизнь, насыщенную
творческими встречами в разных городах и весях, органично воспринимала и
Валентина Савельевна. А тогда, в детстве, ей очень нравилось все, что делал отец
- и запах бензина, и отцовские натруженные, уверенно выполняющие свою работу
руки, и уважение к нему окружающих.
Автор уже названной статьи, упоминая в том числе и о детстве Валентины
Савельевны, подчеркивает с ее слов: "До войны по Кишиневу разъезжало всего
несколько машин, профессия шофера считалась престижной". Жили, однако, очень
скромно: как рассказывает Валентина Савельевна, их квартира в Безымянном
переулке была тесноватой - маленькие комнатушки и кухонька, окна низко над
землей, глинобитные полы. Именно тогда, в детстве, она запомнила запах земли.
Родной дом, однако, остался только в ее памяти да еще в кадрах фильма "Две
сестры", снятом Яковом Бургиу...

Первые шаги к музыке

Там же, в семье, Валентина Савельевна впервые по-настоящему потянулась к

музыке. Ее родители, хотя и не были профессиональными музыкантами (отец вообще
не считал музыкантскую профессию достойным занятием), они, тем не менее, были
одаренными музыкально, а главное - вокально. Отец, кроме того, что играл на
мандолине и гитаре, обладал неплохим, довольно сильным баритоном, у матери было
нежное, мягкое сопрано, и, как предположил в свое время в книге о Тамаре Чебан
музыковед Г.Чайковский-Мерешану, Тамара унаследовала сильный и насыщенный голос
от отца, а мамин голос перешел к младшей сестре - Валентине.2) Пели все они
тогда, как птицы - так же естественно, и так же непосредственно изливали они в
пении свою душу. Такое - природное пение - отец вполне поощрял. Однако он был
непримиримо настроен против того, чтобы дочь (а первой потянулась к профессии
певицы Тамара) пела для заработка. Как вспоминает Валентина Савельевна, даже
хозяин отца, услышав пение его дочери, предложил ему помочь ее выучить, обещая
сделать из нее звезду, но тот отказался. "Лучше ослепнуть, чем увидеть, как ты
поешь в ресторане",- заявил он Тамаре. Валентина Савельевна так поясняет
сложившуюся тогда ситуацию: "Отец и мать мои были очень сердечные люди, отец
старался дать нам образование. Тогда, при румынах, это было нелегко. Мы
занимались в гимназии. Моя гимназия - "Жанна д'Арк" - располагалась в здании,
где сейчас на улице 31 августа художественный музей. Тамара после гимназии
"Regina Maria" занималась в фельдшерской школе. Но всеми фибрами души она все же
стремилась к пению, пела в хоре и меня тащила в хор. Папа же тогда за ее
увлечение профессиональным пением чуть не выгнал ее из дома, и я очень за нее
переживала. В то же время сами мама и папа очень любили петь, часто пели
колядки. Но пели они, конечно же, для себя". А талант их дочерей, сестер
Таратанских, все слышавшие их люди оценивали гораздо выше, невольно сравнивая их
с певчими пташками. Девочек называли то жаворонками, то соловьями, и те же
прозвища с удовольствием позже повторяли критики, когда певицы уверенно ступили
на артистическую стезю. "Официально" же Валентина Савельевна была награждена
почетным эпитетом "Молдавский соловей" уже после своей победы в Москве,
завоевав звание лауреата Пятого Всемирного фестиваля молодежи и студентов.
Позже, в 1997 году, на одном из юбилейных торжеств, посвященных 50-летию ее
творческой деятельности, этот титул прозвучал на ее чествовании из уст
тогдашнего премьер-министра Молдовы Иона Чубука...
А тогда, в довоенном Кишиневе, желание петь для себя в душах обеих сестер
не сразу переросло в желание петь для других. В детстве, как известно, интерес к
музыке просыпается легко и у многих, но не всем дано сберечь и развить его до
такой степени, чтобы он приносил радость и окружающим.Что же касается голоса,
обычно окончательное его становление считают более поздней ступенью в жизни и
потому, как правило, начинают обучать певцов уже после достижения определенного
возраста.
Валентине Савельевне в этом отношении повезло: она рано начала тренировать
свой вокальный слух, слушая, как поет Тамара и интуитивно впитывая ее приемы
пения. И конечно, очень важным этапом на ее пути к профессии стало ее участие в
лучшем городском хоре - хоре Кафедрального собора Кишинева - том самом, куда за
ручку водила ее с собой Тамара. Это был так называемый Архиерейский хор, и
руководил им знаменитый М.Березовский (1868-1940)3), у которого пела и
знаменитая Мария Чеботари. Сам же Березовский был известным бессарабским
композитором, педагогом, хормейстером и, к тому же, талантливым художником. В
свое время он учился в Санкт-Петербурге и глубоко усвоил традиции школы
церковного пения, бытующие в православном обиходе и в певческо-религиозном
искусстве.
О достоинствах этой школы много писал исследователь духовной музыкальной
традиции Н.Успенский, заметивший, что певцы церковных хоров "владели хорошо
развитой диафрагмой, обеспечивающей возможность исполнения самой широкой
кантилены"4). В церкви, вне консерваторских стен, проходило и их обучение,
причем регенты обучали хористов не только исполнительству, но и постановке
голоса, базируясь в основном на изустной традиции. Здесь придерживались
определенной последовательности: основной упор делался вначале на развитии
среднего регистра, затем низкого и только потом - верхнего. Звук не
форсировался, он должен был быть мягким, легким, "благостным". Поэтому отдельное
внимание уделялось дыханию.
В своей статье Н.Успенский замечает также, что развитию дыхания служил и
репертуар. Пели мелодии преимущественно с плавным, поступенным движением голоса
и только после этого переходили к мелодиям со скачками - вначале на терцию,
потом на кварту и квинту. Кроме того, дыхание координировалось с членением
мелодии на мотивы, а слух певца и физиологическая сторона культуры певческого
звука развивались параллельно с художественным воспитанием хористов и их
музыкально-теоретическим образованием. Никакое насилие над голосом не
допускалось, а на первое место выдвигалось требование красоты пения - не
случайно сами русские называли своих певцов "сладкопевцами", а их пение -
"сладкогласованием".5)
Невольно приходят на ум и другие ассоциации - со знаменитым Иоанном
Златоустом и с итальянской традицией belcanto. Последнюю аналогию проводит и
Н.Успенский, утверждающий, что обучение пению в Древней Руси как раз и
приближалось к школе раннеитальянского belcanto.
Правда, манера красивого пения - не единственное преимущество школы
belcanto. В той же статье приведена ее характеристика, данная в XVIII веке у
Този: "Эта школа учила правильно интонировать, ставить голос, давала слышать
ясные слова, рецитировать, исполнять в tempo, варьировать ритм, сочинять"6).
Конечно, пение в церковном хоре не предполагало ни сочинения, ни
импровизации или варьирования ритма - это прерогатива сольного исполнительства,
но в том, что касается дыхания, способов звукоизвлечения, навыков ведения
кантилены и стройного пения в ансамбле - все это стало для Валентины Савельевны
первой, начальной школой вокального мастерства. Причем важно и то, что
представление о культуре звукоизвлечения, о красоте пения складывается не только
у поющих в церковном хоре, но и у слушателей, поскольку в процессе восприятия
вокального исполнения человек всегда внутренним напряжением связок словно
соучаствует в нем. В атмосфере же ритуального, молитвенного песнопения эта
интуитивная мышечная реакция работает еще более активно: внутренний голос
молящегося присоединяется к общему хору и в духовном, и в телесно-энергетическом
единении.
Вначале просто посещая с сестрой с семи лет хор Кафедрального собора, Валя
вскоре отлично зарекомендовала себя и как певица. В беседе с Ларисой Нягой она
сама вспоминала о том, что М.Березовский уже тогда называл ее "privighetoare" -
"соловушка": "А архиерей Гурий за пение даже платил мне 100 лей. Тех,
румынских"7).
Таковы были азы вокального искусства, к которому девочка приобщалась с
самых ранних своих шагов в музыке. Интерес же к музыкальному театру зародился в
ее душе, когда в 14 лет она впервые попала на настоящий спектакль: передвижная
труппа артистов давала на открытом воздухе оперетту "Сильва" И.Кальмана. Тогда
же у нее зародилась мечта стать артисткой. Позже именно через оперетту она и
сама придет на оперную сцену.
Но до этого была война. Отец, работавший уже в пожарном депо, поехал
отвозить пожарные машины в Москву, Тамару, окончившую к тому времени
фельдшерские курсы, мобилизовали как военного медика, и она уехала в Саратов.
Валентина с матерью до Москвы не доехали,- заболела мать и, оказавшись под
Харьковом, они остались в городе Змеев, откуда позже они и вернулись домой.
Однако музыка по-прежнему не оставляла их семью. Тамара, еще до войны начавшая
посещать уроки вокала и в 1940 году поступившая в только что открывшуюся в
Кишиневе консерваторию к знаменитой Лидии Липковской, уже успела сделать первые
шаги на оперной сцене (правда, поначалу в учебной оперной студии). Оказавшись в
военные годы в Саратове, она, не теряя времени, продолжила свои занятия пением
- на сей раз в тамошней консерватории, у профессора Белоцерковского и певицы
Пасхаловой, ученицы знаменитой Е.Лавровской. Тогда она пела в концертах,
выступала в воинских частях, по радио, перед ранеными, там начала сотрудничать с
украинской хоровой капеллой "Думка", которой руководил известный хормейстер
Г.Дмитревский. Поэтому было совершенно естественно, что по возвращении домой она
снова приходит в родную консерваторию, чтобы продолжить занятия в классе
В.Долева и Л.Бабич.

Годы учебы

В 1945 году поступает в консерваторию и Валентина. Однако, почти сразу

после окончания войны, в только что воссоединившуюся семью Таратанских вошло
огромное горе: в том же 1945 году еще молодой, всего в 48 лет, уходит из жизни
мать (причем, как вспоминает Валентина Савельевна, именно в этот день в
спектакле "Чио-Чио-сан" главную партию должна была петь Тамара). Утрата матери
стала тяжелым ударом для обеих девушек, но еще тяжелей перенес ее отец. Тогда
ему было только 54 года, но вскоре, всего через месяц после смерти жены, умирает
и он.
В те трудные годы, как рассказывает Валентина Савельевна, им очень помог
Давид Григорьевич Гершфельд, тогда бывший ректором консерватории: "Он стал нам
как второй отец. И еще в те дни для нас много сделал Виктор Акиндинов, который
взял на себя практически все хлопоты по похоронам наших родителей. А для меня
после этого Тамара стала и мамой, и папой. Она и до этого кругом меня водила за
ручку, и всегда и во всем по жизни для меня она была первой: работала в
Радиокомитете, потом - во "Флуераше". И я ни минуты также не могла без работы -
ведь Тамара учила меня этому с семи лет". А в 1946 году, когда старшая сестра
дебютировала на сцене кишиневского театра Express, укрепилась и мечта Валентины
Савельевны о театре. "И, конечно, я пошла по ее стопам,- продолжает она,- и не
только в хор, но и в консерваторию. Голос у меня был природный - от мамы и
папы".
Когда слышишь такую фразу, невольно хочется позавидовать тому, кого Бог
щедро одарил таким счастьем. И все же это еще не все. "Прекрасный голос певца -
редкое чудо,- пишет Ю.Барсов во вступительной статье к книге итальянского певца
Дж.Лаури-Вольпи, подчеркивая далее: "но для того, чтобы нести посредством
вокального искусства большие идеи, чувства, необходимо обладать природным
талантом, мастерством, тонкой музыкальностью, соответствующими внешними данными
и проявлять особые качества психического склада, условно называемые в обиходе
артистичностью".8)
Возникает вопрос: можно ли все это в совокупности получить вот так,
естественно, от природы? И здесь нельзя не сослаться уже на слова самого
Дж.Лаури-Вольпи, сказанные им по поводу естественности пения: "Под
естественностью нужно понимать не только природную органичность. Часто, слушая
вокал, свободный от жеманства, искусственности и напряжений, мы говорим, что
такой-то или такая-то поет природой, естеством... Обо всем позаботится природа,
удача, счастливый случай... Пусть же подумают о каждодневном изнурительном
труде, о кропотливых занятиях, о преданности своему искусству... Ибо, как
говорили древние, "ум возвеличивает природу".9)
Для Валентины Савельевны и в детстве, и в годы взросления как певицы в
немалой степени имело значение, на наш взгляд, и то самое интуитивное поначалу
постижение вокальной природы ее голоса, которое шло через подражание пению
старшей сестры. Она вспоминает: "Когда Тамара учила "Фауста" у Дическу на
румынском языке, это было довольно долго, и ее спрашивали:"когда ты уже это
выучишь?" А я в углу сидела и подпевала ей".Таким образом, она поняла, что одной
природы для мечтающей о сцене девушки было недостаточно. Именно поэтому она
пошла учиться вокалу. Ей и повезло, и не повезло. За годы, проведенные в
консерватории, с 1945 по 1954 гг., у нее сменилось несколько педагогов. О
некоторых из них она упоминает - о В. Долеве, С. Трегубове. Больше она получила
у А.Месняева, а затем, после его смерти, у его жены - Е.Степановой (оба приехали
из Киева и представляли украинскую вокальную школу). "А на пятом курсе я попала
к Л.Бабич,- говорит Валентина Савельевна,- и я ей очень благодарна. У нее
заканчивала курс и Тамара, и мне она дала очень многое необходимое, раскрыла во
мне музыкальность. Вообще она была очень интересным человеком. Жена Массини, она
пела Виолетту в "Травиате". У нее училась и Полина Ботезат".
Очень важно было и то, что Л.Бабич, ученица Л.Липковской и миланского
профессора М.Ванцо, сама обладала, как и Валентина, лирическим сопрано и
придерживалась традиций итальянской школы belcanto. Она сумела придать голосу
Валентины Савицкой ту самую, необходимую окончательную огранку, и позже ее
ученица будет петь многие из тех партий, в которых когда-то выступала на сцене
ее педагог - партий лирического и лирико-колоратурного сопрано. Кроме того, с
Л.Бабич работала в качестве концертмейстера Р.Гройсзун (Гурова), о которой
Валентина Савельевна вспоминает с неменьшей теплотой: "Ревекка Осиповна была не
просто концертмейстером, я больше всего работала в годы учебы с ней. С ней можно
было бы, наверное, заниматься и без педагога по вокалу".
Сыграли роль в становлении вкусов и интересов молодой певицы и спектакли,
проходившие в оперно-балетной студии, организованной при Музыкально-
драматическом театре и просуществовавшей на протяжении 1947-1949 гг. Ее
постановки проходили в театре "Экспресс" (в здании, где ныне помещается
Национальная филармония). Это были настоящие, полноценные спектакли - оперы
"Евгений Онегин" Чайковского, "Чио-Чио-сан" Пуччини, "Демон" Рубинштейна. В роли
Чио-Чио-сан там пела Тамара Чебан.
Немало дали Валентине Савельевне и занятия в студенческие годы в оперной
студии при консерватории, которой руководил Б.Милютин. "Я должна низко
поклониться Борису Семеновичу,- я с ним делала Марфу в "Царской невесте! -
партию, в которой я потом блистала",- говорит Валентина Савельевна. Там же, в
оперной студии, она участвует в спектакле "Молодая гвардия" - опере советского
композитора Ю.Мейтуса, в партии Любки Шевцовой. Через много лет, в дни, когда в
Историческом музее Кишинева прошла встреча, посвященная 100-летию Б.Милютина,
Валентина Савельевна выступит с воспоминаниями о нем.
А в преддверии ее собственного юбилея я обратилась к дочери Бориса Семеновича -
музыковеду Изольде Милютиной, ныне проживающей в Израиле, с просьбой поделиться
мыслями о В.Савицкой как о человеке и как о творческой личности. В ответ
И.Милютина прислала мне по Интернету свое "слово о певице", озаглавив его "К
юбилею нар. арт.РМ Валентины Савицкой". Привожу его без изменений:
"Отвечая на Ваш вопрос, прежде всего хочу сказать, что певица Валентина
Савицкая - одна из тех людей, с кем на протяжении многих лет меня постоянно в
разных обстоятельствах сводила жизнь. Началось это в самые молодые мои годы,
когда после окончания школы я поступила в Кишиневскую консерваторию. Валя С.
была тогда уже на старшем курсе - среди тех, что на нас, молодняк, не очень-то
обращал внимание. Свою роль в этом играли разные классы, разные специальности,
по которым мы занимались. Уже после окончания консерватории должен был пройти не
один год, пока мы все как бы сравнялись в своей принадлежности к миру
музыкального искусства, правда, каждый в своей области.
Можно сказать, что наше общение с В.С. было постоянным. Да и не могло быть
иначе, поскольку достаточно тесен по-своему круг людей, связанных с музыкальной
культурой. Нас с Валентиной всегда связывали очень добрые отношения. Мне
импонировала живость ее характера, улыбчивость, приветливость, которая сквозила
в ее обращении всякий раз, когда мы встречались. Ну, а об успехах В.С. на
певческом поприще я уж не говорю. Теперь я могу с уверенностью сказать, что
сестры Таратанские (их девичья фамилия) блестяще подтвердили мысль о том, что
молдавская земля богата певческими талантами. Старшая стала знаменитой Тамарой
Чебан. Младшая, Валентина, также украсила своим красивым голосом молдавское
искусство. Серебристый тембр лирического сопрано В.С. неизменно приносил его
обладательнице заслуженный успех во всех ее выступлениях - как в свое время было
известно, на международном фестивале в Варшаве, затем в частых выступлениях по
радио, в оперных партиях и в музыкально-драматических спектаклях. Особенно
запомнилось, и наверное не только мне, исполнение В.С. партии Флорики в
"Грозоване" Д.Гершфельда. Постановка этой оперы, как всем известно, стала
рубежным событием в истории Молдавского оперного театра. Певица создала тогда
весьма привлекательный и трогательный образ молдавской девушки, преданной
возлюбленной легендарного героя национального эпоса". Далее, после многоточия,
автор добавляет: "Думая о В.С. в связи с ее торжественной датой, хочется сказать
еще о нескольких чисто человеческих ее качествах. Я думаю, многие сумели оценить
в ее характере открытость и общительность. И кроме того, весьма привлекателен
присущий ее натуре пиетет по отношению к тем, кто в свое время вывел молодую
певицу на жизненную и профессиональную дорогу. Видимо, она хранит в глубине души
благодарную память о них. В связи с этим хочу добавить, что конечно, по понятным
причинам меня не могли не тронуть слова, сказанные Валентиной в адрес моего
отца, который был причастен к воспитанию не одного поколения певцов в
руководимом им оперном классе Кишиневской консерватории. В одном из своих
выступлений в прессе в связи с очередным юбилеем консерватории (статья "О доме
родном") Валентина, делясь с читателями своими воспоминаниями о годах учебы в
этом вузе (что, я думаю, не меркнет в памяти каждого из нас), среди других своих
педагогов называет Б.С.Милютина, с благодарностью говорит о многолетней
кропотливой работе "нашего", по ее словам, "дорогого профессора..., такого
щедрого на знания, такого терпеливого и мудрого". Те же слова она повторила и на
100-летнем юбилее многими любимого и уважаемого педагога. Наверное, не успело
забыться, что юбилей этот отмечался кишиневской музыкальной общественностью в
позапрошлом (2005-м) году. Счастлива, что довелось тогда мне самой услышать
добрые слова в адрес моего отца из уст и других его воспитанников и коллег,
среди которых особенно тронули меня выступления Михаила Мунтяна, Элеоноры
Константиновой и Валентины Савицкой, славному юбилею которой посвящено все,
сказанное выше.
Заслуженный деятель искусств РМ Изольда Милютина.
Тель-Авив. 6 февраля 2007 года"10)
О годах учебы сама Валентина Савельевна вспоминает с улыбкой: "Как
студентка я была не очень прилежна. И дай Бог таких педагогов, как светлой
памяти С.Златов; сколько раз на гармонии от него доводилось слышать: опять мне
надо решать за тебя задачи!" А А.Абрамович - он вел у нас историю музыки, я
очень его любила, да и он меня любил. Я всегда посещала все его лекции. Это был
очень красивый, интеллигентный человек, у него лекции проходили просто
великолепно. И к нам он замечательно относился".
Когда Валентина Савельевна рассказывала об этом, я вспомнила о своем -
очень похожем разговоре с Тамарой Савельевной Чебан, когда в 1974 году, приехав
в Кишинев, я начала работать с группой вокалистов. В нее входили тогда
Н.Ковалев, Ж.Матроницкая и другие талантливые певцы, для которых гармония,
которую я вела, конечно же, не была самым главным предметом. Правда, им было еще
относительно проще, поскольку они обладали определенной подготовкой. Трудней
было Валентине Калестру, которую Тамара Савельевна разыскала буквально на
стройке - ей надо было очень многое освоить, начиная едва ли не с нотной
грамоты. И вот однажды Тамара Савельевна, усадив меня рядом с собой на
скамеечку во дворе Института искусств (так в те годы стала называться
консерватория), осторожно намекнула: "А у нас теоретические предметы вел
Б.С.Милютин,- так вот он относился к нам с большим пониманием..."
И как же было не поддерживать в послевоенной Молдавии тех, кто пришел в
консерваторию, чтобы всецело посвятить себя музыке - ведь они изо всех сил
стремились к самосовершенствованию, они буквально горели желанием достичь
необходимого уровня профессионализма. Им было очень трудно, но они часто и
учились, и работали одновременно. Так было и у Валентины Савельевны.

Начало трудового пути

Уже на четвертом курсе она стала солисткой Радиокомитета, сменив на этом

месте старшую сестру после ее ухода во "Флуераш". "С тех пор,- с гордостью
говорит певица,- в моей трудовой книжке только две записи: вначале - работа в
Радиокомитете, а потом меня перевели в Музыкально-драматический театр. И уже
потом при этом театре в 1957 году организовалась опера".
Работа на радио продолжалась с 1947 по 1952 год и стала для Валентины
Савельевны отличной школой. Здесь ей довелось петь и молдавские народные песни,
и песни и романсы молдавских композиторов, и произведения из сокровищницы
мировой музыки. При этом требовалась большая оперативность, умение быстро
мобилизовывать силы, напряженно разучивать новый репертуар. А при прямой
трансляции ее выступлений по радио необходимо было полное самообладание и
безошибочность, окончательность трактовки.
Не менее полезным стало для нее и участие в опереттах и музыкальных
комедиях в Музыкально-драматическом театре, где ее партнерами были очень
талантливые певцы. Некоторые, как и она, вошли затем в труппу оперного театра,
но рядом были и драматические актеры. Сама Валентина Савельевна называет среди
своих собратьев по сцене Ф.Кузьминова, К.Крамарчука, Р.Есину-Сандлер. "А Володя
Кокоц,- добавляет она,- это был такой яркий артист оперетты, что в Одессе на
спектакли с его участием публика просто ломилась - в оцеплении стояла даже
конная милиция".
В архиве Валентины Савельевны сохранилось немало фотографий ее друзей,
обретенных в то время, их сопровождают автографы и посвящения. Они живо
напоминают о событиях театральной жизни Кишинева более чем полувековой давности.
Вот фото Трифона Грузина - известного драматического актера и режиссера,
выступавшего в 1954 году с Валентиной Савельевной в спектакле "Свадьба в
Малиновке" Л.Юхвида. Комедия эта шла в переводе Л.Корняну и с музыкой О. (по
другим данным -А.) Рябова. Т.Грузин играл тогда роль Яшки и выполнял функции
режиссера, а Валентина Савельевна, посменно с Р.Сандлер, пела партию Яринки -
юной украинской девушки. Парубка Андрейко играл как раз В.Кокоц - тогда уже
заслуженный артист МССР, деда Нечипора - народный артист МССР К.Штирбул, Назара
Забару - народный артист МССР, лауреат Сталинской премии Е.Уреке (в паре с
Ф.Кузьминовым). Участвовали в спектакле и Д.Дариенко, и народный артист МССР
М.Апостолов, и, в роли Попандопуло, народный артист МССР К.Константинов. В
спектакле было немало музыкальных номеров, дирижировал оркестром тогда
А.Каменецкий, хормейстером был Б.Пиккер, танцы ставил Н.Колокольников. И
понятно, что столь славные имена говорят о вполне серьезном отношении и об
уважении к жанру музыкальной комедии - да и вообще музыкального театра, по
которому изголодались за годы войны жители Кишинева.
Фотография Трифона Ивановича была подарена Валентине Савельевне немногим
позже, 12 апреля 1957 года, в преддверии ее круглой даты, и памятная надпись
гласила: "Дорогая Валечка! Желаю успеха в жизни, много лет хорошего здоровья и
успешного развития твоего замечательного природного дарования (голоса)..."
Поскольку Т.Грузин был на 15 лет старше и намного опытней в актерской профессии,
получить такое одобрение от коллеги для молодой артистки было очень лестно -
недаром она сохранила это фото на всю жизнь.
Рядом в ее альбоме - фотографии и других ее партнеров по спектаклям -
Е.Уреке, М.Апостолова и К.Штирбула, с не менее теплыми посвящениями ей как
талантливой певице и хорошему товарищу по работе.
В том варианте "Свадьбы в Малиновке", поставленном на сюжет, позже
обыгранный в хорошо известной одноименной оперетте Б.Александрова и в фильме на
ее основе, соединили свои силы артисты, принадлежавшие разным исполнительским
школам. Т.Грузин и К.Штирбул, например, получили театральное образование в
Одессе, Е.Уреке и В.Савицкая - в Кишиневе. Но тем легче удалось им отыскать
интернациональную, общечеловеческую ноту в поступках их колоритных героев.
Надо сказать, что Валентине - очаровательной и совсем молодой тогда
артистке - дарили свои фотографии не только мужчины, восхищенные ее талантом,
но и женщины. И это особенно показательно: ведь хорошо известно, что женщины
обычно очень ревниво относятся к своим конкуренткам в жизни и, тем более, в
искусстве. А здесь - в 1955 году - Валентина Савельевна получает в дар от
Е.Казимировой - прекрасной драматической актрисы и очень красивой женщины -
фотографию с очень искренним и теплым напутствием. Очевидно, что уже в те годы
Валентина Савельевна обладала особой контактностью и доброжелательностью в
общении с людьми, способностью надолго завоевывать сердца окружающих. С ней
сохраняли отношения и переписывались и многие из уехавших в другие города
коллеги, и новые друзья, которых она приобретала в гастрольных поездках. И
потому в ее альбоме есть и фотография певицы Эльмиры Жерздевой, с которой они
вместе были в Венгрии, и, после поездки в Германию - цирковой актрисы,
одесситки Оксаны Костюк. С ее портрета смотрит на нас жизнерадостное, веселое
лицо молодой стройной женщины ("она крутила хула-хуп, по 20 обручей
одновременно",- вспоминает Валентина Савельевна), а надпись говорит о ее чувстве
юмора: "Дорогой и любимой моей "птичке" ( и как не вспомнить, читая эти строки,
о детском прозвище Валентины: "пуичка"- так называла ее когда-то мама) "от
Оксанки-хулиганки. Пишите жду вашей весточки, а также Вас в Одессе. Костюк, т.е.
Косточка".
Вернемся, однако, в стены Музыкально-драматического театра имени
А.С.Пушкина, где, начав свою деятельность, если можно так сказать, в амплуа
инженю, Валентина Савельевна спела и сыграла главные женские партии в нескольких
опереттах - и в менее известных, и в тех, что шли едва ли не на всех сценах
большой советской страны. Местный, молдавский колорит отличал поставленную в
1953 году музыкальную комедию "Ковер Иляны" по пьесе Л.Корняну, музыку к которой
написал малоизвестный автор - Б.Аветисов. Режиссером был тогда заслуженный
артист МССР В.Герлак. Валентина Савельевна играла здесь главную героиню -
Иляну, а среди ее партнеров были В.Кокоц (Георгий), Д.Дариенко (Гафица) и др.
Спектакль этот шел и целиком, и фрагментами: сохранилась даже программка,
указывающая на исполнение сцены из третьей картины этой пьесы, в духе того
времени повествующей, несмотря на общую лирико-бытовую направленность, о том,
как много боролся народ Бессарабии за объединение с Советской Молдавией...11)
Но, конечно, больший интерес представляли для слушателей настоящие,
полноценные оперетты. Жанр этот в послевоенные годы привносил в их жизнь
ощущение праздника,- недаром оперетту называют "великой утешительницей". По всей
стране тогда шли постановки все новых и новых оперетт, создаваемых советскими
композиторами. В их числе была и "Трембита" Ю.Милютина, тоже написанная на сюжет
из украинской жизни, как и "Свадьба в Малиновке". Здесь Валентина Савельевна
сыграла роль Олеси - простой деревенской девушки. В этой партии ей досталось
немало очень мелодичных, ярких сольных эпизодов, участвует она и в ансамблях
(вроде всем знакомого дуэта Олеси и Миколы), где ее голос летит над остальными.
Еще одна важная страница жизни связана для нее с ролью Стеллы в оперетте
"Вольный ветер", где героиня по-настоящему страдает от препятствий, поставленных
жизнью на пути ее любви. Сам И.Дунаевский при создании этого своего сочинения
руководствовался вполне серьезными установками, едва ли не уравнивая оперетту с
оперой: "Я хочу, чтобы в нашей оперетте были большие, настояшие чувства. Не
меньше, скажем, чем в "Кармен"!"- писал он тогда либреттистам.12) Отсюда же - и
гражданственная направленность спектакля, раскрывающего и политическую тематику,
и тему социального неравенства. В итоге оперетта не имела развлекательного
характера, а главная героиня Стелла участвует в ней не только в любовных сценах
- она активно борется с врагом своего жениха, она же, утверждая свою жизненную
позицию, поет вместе со своим народом могучую песню о вольном ветре. Как
подчеркивает критика, композитор здесь на практике воплотил идею "большой
оперетты", из которой, в отличие от музыкальной комедии, "музыку невозможно
изъять, ибо она определяет пьесу, на ней строится все развитие сюжета, а в
музыкальных номерах определяются характеры и их движение в сюжете".13)
Сегодня жанр оперетты "Вольный ветер" был бы, скорее всего, причислен не к
музыкальным комедиям, а к мелодраме, с ее страстями и любовными перипетиями. Что
же касается Валентины Савельевны, для нее участие в таком спектакле стало еще
одним важным шагом на пути к оперной сцене - хотя были, конечно, у нее в
опереттах и более "проходные" роли, вроде одной из амазонок (!) в советской
лирической музыкальной комедии "Девушка счастье искала".
О месте оперетты в театральной жизни Кишинева в прессе справедливо писали:
"Оперного театра в республике не было. А певцы были. И приходилось им выходить
на сцену озорными Пепитами, несговорчивыми Олесями, настойчивыми Миколами.
Зрители с удовольствием принимали и "Вольный ветер", и "Трембиту", и "Розу
ветров". Оперетта - один из любимейших жанров, и мы, конечно, не против нее. Но
многие певцы были неудовлетворены". И далее подчеркивалось: "Как и многие
другие, Валентина Савицкая еще на последних курсах консерватории мечтала стать
оперной певицей".14) Однако и позже, уже осуществив свою мечту, в стенах
Молдавского государственного театра оперы и балета Валентина Савельевна еще раз
встретится с опереттой в партии Арсены из "Цыганского барона" И.Штрауса.
Созданная на основе новеллы "Саффи" венгерского писателя М.Иокая, эта оперетта
представляет один из шедевров как в своем жанре, так и в творчестве самого
композитора. Место действия в ней - граница Венгрии и Румынии, между Дунаем и
Тимишоарой, и ее стилистика, обогащенная национальным колоритом цыганской
музыки, близка и молдавским слушателям: кочевой цыганский народ, веками тесно
соприкасавшийся с венграми, румынами, молдаванами, привнес в их музыкальную
культуру и свои корни. Другой - не менее понятной и близкой им звуковой
атмосферой стала стихия вальса, впитанная всей европейской цивилизацией. Любим
публикой и эффектный чардаш, особое место занимающий в партитуре "Цыганского
барона".
Естественность и простота человеческих отношений, романтический характер
любовных событий, прекрасная музыка определили успех спектакля, где Валентине
Савельевне была поручена вторая по важности женская роль (не забудем, что,
согласно либретто, Шандор Баринкай влюблялся и в Саффи, и в Арсену, предлагая им
поочередно свою руку).
"Цыганский барон" появился в афишах оперного театра в 1963 году (дирижер
Л.Гаврилов, режиссер И.Гриншпун), собрав очень широкий круг зрителей. Как
отмечает А.Дэнилэ, успех и выручку театру гарантировала не только кишиневская
публика, но и самые важные цыгане, приезжавшие из сел и районов республики15).
А в 1966 году Валентина Савельевна поет в Кремлевском театре в Москве "Вальс
Арсены" - тот самый элегантный, мелодичный вальс, который когда-то, на 25-м
представлении оперетты в финале второго акта был автором заменен на "Ракоци-
марш"... Напомним: современниками это сочинение Штрауса также расценивалось
скорее не как оперетта, а как опера. Мнение было общим: "Штраус, кажется, прибыл
на важный поворотный пункт, на перекресток оперы и оперетты"; "Это партитура
романтико-комической оперы"; "Цыганский барон" по всей своей фактуре - опера",-
так писали тогда в газетах16).
Дарованию Валентины Савельевны жанр оперетты, однако, был близок и сам по
себе - как видим, она сыграла здесь немало ролей и пользовалась успехом. Но она
еще и соответствовала своим героиням по всем статьям. И действительно, все, что
происходило на сцене, было очень демократично и доступно для зрителей,- недаром,
как сказал в своей книге "Искусство оперетты" М.Янковский, "предки оперетты были
простолюдинами. Она помнила о своем происхождении"...17) Кроме того, как
известно, артист оперетты многофункционален и находится, пожалуй, даже в более
сложном положении, чем оперный певец. Ему необходимо уметь не только петь, но и
танцевать, и говорить (а такое чередование пения и разговора не слишком полезно
для голоса). Сама Валентина Савельевна находила в оперетте (и находит сегодня)
немало привлекательного. Ей очень нравились, например, танцы, да и вся царящая
в спектаклях атмосфера: "Оперетта развязывает на сцене. В опере ты скован,
зависишь от характера спектакля, образа, музыки, в опере больше трагизма.
Оперетты же веселые, в них невольно раскрепощаешься. И пусть там любовь, драма -
все равно все заканчивается хорошо и наступает счастливый конец - happy-end, как
сейчас говорят". А тогда она была молода, жизнерадостна, артистична и свободно
чувствовала себя на публике. Во многом ей помогала и хорошая спортивная
подготовка: "Еще будучи студенткой консерватории, я была спортсменкой. Я три
раза подряд даже ездила как гимнастка на парад физкультурников в Москву, в 1945
- 1947 гг. Мы выступали на Красной площади, перед Сталиным, он нас тепло, хорошо
принимал. Все шло под музыку, танцевал "Жок", Надя Пшеничная с партнером Санду
танцевали "Молдовеняску", а у нас был номер с венками. А вот в 1948 году поехать
не смогла - тогда я "проглотила мяч" - я была беременна сыном Володей и при
росте 155-156 см весила 80 кг. А потом, когда родила, стало уже не до спорта..."

Жизненные установки

Именно тогда, в 1948 году, были заложены и основы ее семейного

благополучия - к этому времени она уже была замужем за Петром Владимировичем
Савицким. Позже, кстати, он работал методистом по лечебной физкультуре в IV-й
горбольнице. И , как говорит она сама,"мне никто другой все эти годы и не был
нужен",- хотя, что греха таить, в талантливую и красивую певицу многие
влюблялись или, по крайней мере, "неровно дышали", встречая ее... Петр
Владимирович, как и Валентина Савельевна, был уважаем и на службе, работал очень
добросовестно и даже первым в республике получил в награду медаль "Отличник
здравоохранения СССР". Умер он в 1990 году, оставив в семье самую добрую память
о себе.
Честность и добрую душу от отца и матери унаследовал и их единственный сын
Владимир, которому скоро уже самому будет 60. В настоящее время он работает
звукорежиссером на телевидении, но сохраняет и еще одну глубокую привязанность:
как и его мама, он очень любит животных, и, собственно, наши с ним личные беседы
начались задолго до официального знакомства - в парке, где мы вместе гуляли со
своими питомцами. В этой семье до недавнего времени жили целых три собачки (в
живых сейчас остался только один Тошка - милейший и очень общительный песик-
болонка), особое место отведено в квартире и кошкам с ласковыми кличками - Чапа
и Маляса. "Есть у нас и водная черепаха. А еще лет 7-8 у нас жили и голубь, и
цыпленок",- говорит Валентина Савельевна. Об интересе к природе говорит и само
убранство их квартиры, которой придают необычный колорит развешанные на стенах
или стоящие на серванте фигурки животных и птиц, коллекции насекомых - бабочек,
жуков. А еще в семье прочно сохраняется прекрасная традиция регулярно
подкармливать бездомных животных. Не случайно Валентина Савельевна приняла самое
горячее участие и в организации благотворительного концерта в их пользу,
прошедшего 4 апреля 2007 года в Большом зале Национальной филармонии под девизом
"Звезды Молдовы в защиту животных". Все это замечательно характеризует этих
сердечных людей, для которых сострадание не выливается в какие-то разовые,
случайные поступки, а определяет их образ существования.
Доброта и отзывчивость - вообще, видимо, семейная черта сестер
Таратанских. Я сама до сих пор с благодарностью вспоминаю Тамару Савельевну, в
свое время без раздумья и по собственной инициативе протянувшую руку помощи мне
- тогда молодой и только что приехавшей в Кишинев маме, когда мой маленький сын
никак не мог акклиматизироваться на новом месте. И хотя ее тогдашним
предложением показать его ближайшей подруге Тамары Савельевны, известнейшему
педиатру Молдовы Н.Георгиу - я постеснялась воспользоваться, в моей душе на
многие годы сохранилось теплое чувство к этому доброму человека . Валентина
Савельевна принадлежит к людям такого же типа, - она, например, немало сделала в
свое время для тяжело заболевшей Тамары Алешиной, своей подруги по оперному
цеху. Да и сейчас она принимает вовсе не показное участие в судьбах ветеранов
молдавской театральной сцены, всеми силами стараясь их поддержать. Она
организует для них встречи в Союзе театральных деятелей, концерты, проводит
чаепития, на которых собираются самые пожилые и нередко одинокие люди.
Валентине Савельевне вообще свойственна активная жизненная позиция, она
всегда проявляла и продолжает, невзирая на возраст, проявлять свой общественный
темперамент, она энергична и полна интересных планов - например, по увековечению
памяти об ушедших из жизни коллег - Лазаря Дубиновского, Златы Ткач, Георге
Ешану... В Лигу ветеранов сцены, где она председатель, она ходит, как на работу:
"Мы поздравляем именинников и юбиляров, но у нас есть и лежачие, и старики - по
95, 92, 94 года. Самые молодые - двое по 50 лет. Стариков поздравляем
открытками, а для тех, кто может придти в Союз, готовим чай с лимончиком,
бутерброды, плацинды.".
Неравнодушие к чужим бедам - главное жизненное кредо Валентины Савельевны
- недаром она замечает с горечью: "Мы были бедные, но добрые, мы друг другу
помогали, а сейчас стараются друг друга не видеть". Как никогда, ей хочется
передавать свой опыт молодым, хочется, чтобы театр сохранял уважение к тем, кто
стоял у его истоков: "Я прихожу в театр и сегодня - и почему бы не сделать
встречу? Я могу рассказать, с какими мы дирижерами работали, могу дать совет,
как петь, чтобы голос звучал до старости лет... Мне обидно, что мы "сделали
дорожку" молодым, а в театре никак не поставят портреты тех, кто работал в нем
раньше. А ведь они умирают - вот и недавно умерла Аня Шевченко. А ведь она
обладала великолепным меццо-сопрано, она пела со мною мать в "Грозоване". А еще
она была лучшая графиня в "Пиковой даме" Чайковского - об этом говорила даже
Ирина Архипова!".
В этих словах Валентины Савельевны явно ощутимо, насколько глубоко
озабочена она делами оперного театра и его артистов, и это не случайно: именно с
ним были связаны и звездные часы, и будни ее жизни. Но театр начинался для нее
не сразу. Перед этим состоялась еще одна, не менее важная ее победа.

Первые "звездные" успехи

Окончив в 1954 году консерваторию, молодая певица вскоре была делегирована

для участия в конкурсе вокалистов, проходившем в 1955 году в Варшаве в рамках
Пятого Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Там она была удостоена звания
лауреата и награждена золотой медалью.
Конечно, такая высокая международная оценка ее таланта дала серьезный
толчок ее карьере, высоко подняв престиж не только певицы, но и республики,
которую она представляла. В известной степени это было одной из причин того, что
ей, недавней выпускнице, доверили петь главную партию в премьере оперы
"Грозован", ознаменовавшей открытие в Молдавии первого национального театра
оперы и балета. Кроме того, автор "Грозована", композитор Д. Гершфельд, давно
знал возможности Валентины Савельевны и всячески ей доверял. Поэтому, весьма
придирчиво отбирая способных исполнителей для постановки своей оперы, на роль
Флорики он сразу утвердил Валентину Савицкую. Так или иначе, но когда начались
репетиции, она оказалась в первом составе.
Она подходила для своей роли во всех отношениях: и внешние данные, и
голос, и ощущение характера этой молодой красивой девушки из простого народа -
натуры жизнерадостной, доверчивой, готовой в полной мере раскрыться навстречу
любви и сильной в драматических переживаниях - все соответствовало образу,
замысленному композитором и реализованному в сотрудничестве с либреттистом
В.Руссу, режиссером Г.Геловани и приехавшим из Москвы дирижером М.Шеппером.
Работой хора, активно участвовавшего в драматургии оперы, руководили Г.Стрезев и
Б.Пиккер, оформлял спектакль художник А.Шубин.
"Флорика стала для меня трамплином в известность",-говорит об этом событии
в своей жизни Валентина Савельевна. Вспоминает она и о коллегах, участвовавших в
спектаклях "Грозована", премьера которого состоялась 9 июня 1956 года. В них
были задействованы такие певцы, как Б.Раисов, Ф.Кузьминов (Грозован), Е.Лика,
Э.Парники (Роксанда), К.Крамарчук (Манолаке), И.Гейль (Корчмарь) и др.. Позже, в
сезоне 1957/58 гг., опера шла во второй редакции и в Кишиневе, и в Яссах, в
Румынии, где в октябре 1957 года прошли гастроли только недавно созданного
театра. Валентина Савельевна вспоминает: "Тогда Манолаке пел со мной Лазарь
Дубиновский - будущий знаменитый молдавский скульптор". А в дни Декады
молдавского искусства и литературы в Москве в 1960 году опера прошла уже в
третьей редакции, где были расширены массовые сцены.
Вот мнение об участии Валентины Савельевны в "Грозоване" тех лет
(воспоминаниями поделилась Валентина Ивановна Юдина - в прошлом вокалистка,
прошедшая после Ленинградского университета школу пения в Кишиневской
консерватории в классе Сусанны Зарифьян, вместе с Марией Биешу, а позже, после
более чем десяти лет работы в хоровой капелле "Дойна" под руководством В.Гарштя,
долгое время курировавшая театры и музыкальные учреждения как начальник одного
из Управлений Министерства культуры МССР и затем ставшая помощницей Марии
Биешу в Союзе музыкальных деятелей Молдовы): "В первый раз я услышала Валентину
Савицкую в "Грозоване" в 1957 году, она пела Флорику. По поводу этой оперы было
тогда немало скептических отзывов, но мне она особенно запомнилась. В то время,
в сентябре, я, только что сдав специальность, начала занятия в консерватории. В
городе я никого не знала, мне было скучно и... я пошла в оперу. Мало сказать,
что мне понравилось - я была в полном смысле слова буквально ошарашена этими
голосами. Тогда пели в театре А.Фоменко, Б.Попов (прекрасный тенор, позже
уехавший на Урал), Э.Парники. Валентина Савицкая была Флорикой, и это было так
проникновенно по драматургии! Это была именно ее роль - простой, чуть
нескладной и чистосердечной девушки, и вся партия так хорошо ложилась на ее
голос! Верхние ноты звучали, как колокольчик, чистенький колокольчик, и я тогда
даже подумала: "Мама моя, у нее предел бывает?"
Конечно, ей помогло то, что ей все легко давалось: ставить голос ей не
было необходимости, это природное. Она пела долгое время, хотя и не трудилась
так, как, например, Мария Биешу - та работала, как зверь. Конечно, их обеих
поддерживали. И ведь Тамара Савельевна ругала ее за то, что она мало работает,
мало поет. Вообще жаль, что она так легко распрощалась со сценой. Надо сказать,
голос Валентины Савицкой по свежести своей практически не знал износа. Мне
запомнились и более поздние ее партии - Марфы в "Царской невесте", Маргариты в
"Фаусте", Виолетты в "Травиате". Очень хороша была она и в роли Дездемоны, в
старой постановке "Отелло".
Свидетелем дебюта Валентины Савицкой в "Грозоване" был и музыковед Зиновий
Лазаревич Столяр - автор брошюры о Давиде Гершфельде и, вместе с Ефимом
Марковичем Ткачом - об опере "Грозован". В статье о Валентине Савицкой он пишет:
"Образ Флорики в какой-то мере навеян глинкинской Антонидой... Опираясь на
классические традиции, имея перед собой яркий пример оперного образа, с которого
можно было "снимать копию", молодая певица должна была найти в своей героине и
нечто новое, самобытное - нужно было учитывать специфику сюжета из истории
Молдавии, искать возможность передать характер национального стиля молдавской
музыки... Удача В.Савицкой заключалась не столько в актерской игре, сколько в
пении".18)
Для этого, как подчеркивает музыкальный критик, были определенные
предпосылки: "композитор строит партию Флорики, широко используя мелодику,
близкую к протяжным народным песням, он вводит сюда и различные элементы дойны,
и легкую танцевальную ритмику, отражающую черты народной хореографии, мы
улавливаем стремление автора уподобить пение звучанию молдавских пастушеских
инструментов. Иными словами, партия Флорики сочетает в себе развитую оперную
ариозность с характерными особенностями молдавского народного пения и
музицирования. И от исполнительницы этой партии требовалась такая же
двуплановость, "универсальность" воспроизведения народного текста, умение петь
оперную кантилену, сохраняя при этом ее яркий молдавский колорит"19). Музыковед
дает там же и общую оценку своим впечатлениям: "То, что показала В.Савицкая в
партии Флорики, оказалось выше всяких похвал. Созданный ею образ и в
сценическом, и в вокальном отношении остается одним из самых ярких достижений
молдавского оперного искусства".
Говоря о такой привлекательной стороне оперы "Грозован", как молдавский
народный колорит, обусловленный в том числе мелодическими качествами вокальных
партий, можно заметить, что в партии Флорики они сконцентрированы более всего в
лирическом ариозо из второй картины, полном свежести чувства и опирающемся
главным образом на песенную мелодию. Есть в нем и колоратурный эпизод: в
заключительном фрагменте появляется дойнообразный напев, выдержанный в духе
фольклорных инструментальных наигрышей. Любовно-лирический характер носит и
ансамблевая сцена Флорики и Грозована. И даже в последней арии Флорики, в сцене
прощания с погибшим от руки Роксанды возлюбленным, несмотря на скорбный
характер, угадывается народно-песенное начало. Е.Клетинич в этой связи отмечает,
что она, входя в ритуал оплакивания, включает интонации-стоны - ниспадающие
секундовые попевки, но в целом носит скорее элегический, чем скорбно-
драматический характер, больше напоминая лирические народные песни, чем
бочеты20). Газеты писали в те годы, как певица воплотила в "Грозоване" характер
своей героини: "То мягкая и нежная, то порывистая, мятежная Флорика в исполнении
В.Савицкой - образ гармоничный в вокальном и сценическом отношении".21)

Оперный театр

С 1957 года Валентина Савицкая была официально зачислена солисткой в

труппу оперного театра. О прошедшем тогда кастинге она вспоминает так: "Тогда
собрали солистов, сделали конкурс. В комиссии была и Тамара, но она ушла при
обсуждении, сказав: "Я не хочу при этом присутствовать". И конечно, удача
Валентины Савельевны в партии Флорики стала важным аргументом для комиссии - тем
более что при ее подготовке певице необходимо было преодолеть специфические
сложности, связанные с работой над совершенно новым материалом, в отношении
которого еще не сложились определенные традиции исполнения.
А уже будучи "на театре", как говорят обычно артисты, Валентина Савицкая
параллельно разучивает партии и в тех операх, что тогда шли не только в
Кишиневе, но и в других городах. Здесь, среди первых ее ролей, была и Джильда в
"Риголетто" Дж.Верди (спектакль 1957 года, режиссер Г.Геловани, дирижер
М.Шеппер), и Парася в в опере М. Мусоргского "Сорочинская ярмарка", поставленной
режиссером Е.Уреке в 1958 году под управлением того же дирижера (хормейстер -
Г.Стрезев, балетмейстер А.Проценко, художник Б.Пискун), и Марфа в "Царской
невесте" Н.Римского-Корсакова (1959 год, дирижер И.Альтерман, режиссер
Б.Навроцкий, сценограф Б.Пискун). Как писали в те годы рецензенты, ее героини,
совершенно разные по характеру, "потребовали от актрисы трудного искусства
перевоплощаться. Работа над этими партиями потребовала расширения вокального
диапазона певицы, совершенствования техники".22)
Первые годы работы в театре были ознаменованы еще двумя важными событиями
в творческой жизни певицы. В 1957 году ее посылают в Москву как представителя
вокального искусства Молдавии еще на один - VI Международный фестиваль молодежи
и студентов, где она была удостоена серебряной медали. Там ей довелось
послушать и молодую в то время Ирину Архипову, только окончившую консерваторию,
и Тамару Сорокину, и Евгения Нестеренко, и Евгению Мирошниченко. Отмечает
Валентина Савельевна и уникальный голос Аллы Соленковой: "Она брала "фа", очень
легко...". C уважением говорит она и о своей сопернице на VI фестивале -
румынской певице Анжеле Молдован, отобравшей у нее тогда первенство и
выступавшей с оркестром.
Звание лауреата в те годы Валентина Савицкая завоевывала и на I
Республиканском фестивале молодежи, и на Всесоюзном фестивале театров и
музыкальных коллективов.
А уже в 1960 году Валентина Савицкая - заслуженная артистка МССР - первая
в Молдове, и почти сразу же, после участия в Декаде молдавского искусства и
литературы в Москве, она была награждена первым своим орденом - Трудового
Красного знамени.
Народный артист СССР Михаил Мунтяну вспоминает: "Тогда, в 1960 году, я
кончал школу и тогда же в первый раз услышал Валентину Савицкую по радио: была
трансляция из Москвы, где в Большом театре шел "Грозован". Это как раз и был
декадный спектакль. Я запомнил ее необычайно привлекательный - звонкий, чистый,
красивый голос, ровно звучавший во всех регистрах, она всегда верно
интонировала,
А позже, когда я учился в консерватории, еще до прихода в театр, я слушал
ее в "Травиате", в "Искателях жемчуга". Вообще те, кто тогда пел - Васильев,
Савицкая, Кузьминов - для меня были недосягаемыми звездами, я слушал их с
большим пиететом. И потом, когда я пришел в театр (это было в 1971 году и уже в
1972 году я дебютировал в "Тоске") - мне всегда очень нравился ее голос. Он
отличался прекрасным тембром. Мне кажется, он немного напоминал голос Тамары
Чебан, только та пела более открытым звуком - как требовал того фольклорный
репертуар. Но, кстати, я долгое время даже не знал, что Валентина Савицкая -
сестра Тамары Чебан, она это никогда не форсировала. И вообще она была очень
дружелюбна, внимательна к нам, молодым. Представьте: она, народная артистка,
приходила на наши репетиции, если был ввод, чтобы что-то посоветовать. И человек
она очень интересный, очень веселый. За ней я никогда не замечала зависти - как
это обычно бывает в мире искусства, мы все знаем,- а вот она хорошо относилась к
коллегам. И никогда не занималась интригами, не держала камень за пазухой. Она и
сейчас всегда говорит прямо то, что думает.
В творческом отношении мы тоже соприкасались. Меня вскоре после начала
работы в театре как-то очень быстро ввели в "Травиату", я пел с ней в паре
Альфреда. Вы знаете, у меня есть такая амбарная книга, где я всегда отмечал по
датам свои спектакли. Так что могу сказать Вам точно: меня включили в два
спектакля, где она уже работала, они шли с разницей меньше месяца - 29 апреля и
21 мая 1974 года. А потом, 12 декабря 1976 года и 2 января 1977 года, я еще пел
Лыкова в "Царской невесте", а она - Марфу (здесь Михаил Иванович забавно
спародировал басов, поющих, прикрывая звук, из-за чего получалось вместо "Марфу"
- "Мурфу"). Кроме того, мы часто вместе участвовали в концертах по республике и
за ее пределами. И надо сказать, она всегда была "в голосе". Не помню, чтобы из-
за нее что-то переносилось. Жаль, конечно, что она меньше сделала в театре, чем
могла. Хотя о том, чего она могла достичь, можно судить по ее Дездемоне в
"Отелло".
Действительно, ко времени поступления М.Мунтяну в оперный театр Валентина
Савицкая уже была народной артисткой МССР. Звание это она получила первой из его
солистов, в 1964 году, утвердившись окончательно в так называемом "миланском"
составе певцов. Как вспоминает сама Валентина Савельевна, тогда зрители, покупая
билет, спрашивали - кто сегодня участвует в спектакле - будет ли "миланский"
состав? В "миланском" были, кроме Валентины Савицкой, Т. Алешина, В. Курин,
В.Третьяк, Л.Ерофеева и, конечно же, М. Биешу.
Что же касается характера Валентины Савельевны, она сама сослалась на один
случай, когда она как член жюри на каком-то конкурсе нелестно, но метко
отозвалась об одной из нынешних "микрофонных" певиц: "Чем глубже микрофон и
короче юбка, тем лучше голос"... "Больше меня в жюри не приглашали",-со смехом
говорит она.
Среди тех, с кем мне было интересно поговорить о годах работы Валентины
Савицкой в театре, был и один из опытнейших дирижеров Молдовы, Михаил Кафтанат.
Поначалу они вместе были в труппе Музыкально-драматического театра имени
А.С.Пушкина, где попеременно, по две недели подряд шли то драматические, то
музыкальные спектакли. Михаил Васильевич вспоминает: "Я пришел в театр году в
1959-1960-м, сразу по приезде из Ленинграда. Тогда у Валентины Савицкой еще не
было особых регалий, она работала с Ф.Кузьминовым, Б.Раисовым, Е.Уреке. Я ставил
"Травиату", и Виолетту пели трое - тогда уже приехала Л.Ерофеева, пела П.Ботезат
и вот Валентина Савицкая. Но по звучанию голоса никто не мог сравниться с
Валентиной - это редчайший, необыкновенный голос, красоты необыкновенной и с
неограниченными техническими возможностями. Она могла взять "из ничего" высокую
ноту - например, "до", потом раздуть ее до forte и понемногу уйти, сфилировав
звук. Это был феноменальный случай.
Из совместных работ - я ставил "Искатели жемчуга" Бизе, Валентина пела
Лейлу. Но коронный номер ее за все годы - Дездемона. Тогда с ней очень долго,
настырно работал Худолей, а я старался посещать все их занятия. Ему удалось
буквально "запрограммировать" ее на этой партии на успех - это было
совершенство".
В том же ключе высказывается о Валентине Савицкой и народная артистка
МССР, певица и режиссер Людмила Алешина: "Особенно мне запомнилась она как
прекрасная Дездемона. Ее голос - необычайной красоты, просто удивительный - это
серебро! Она очень чисто пела, интонационно всегда была безупречна. И актерски
она показала себя способным человеком. Ей, по-видимому, очень помогло то, что
она прежде работала в музыкальных комедиях, в ролях героинь, а оперетта ведь
очень расковывает. Ей и по натуре это было близко - она очень динамичная".
Героини оперетт и страдающая, кроткая Дездемона в "Отелло" Верди - как они
далеки друг от друга и какой контраст они составляют в списке ролей, спетых и
сыгранных Валентиной Савицкой! Но даже если взять только одни оперные партии,
где преобладает лирическая струя, то и здесь можно обнаружить индивидуальную
трактовку каждого образа. А их немало, и некоторые из них мы уже назвали. И все
же перечислим их снова - в хронологическом порядке. Итак: за годы работы в
оперном театре Валентина Савицкая после Флорики в "Грозоване" Д.Гершфельда спела
Парасю в "Сорочинской ярмарке" М.Мусоргского, Марфу в "Царской невесте"
Н.Римского-Корсакова, Микаэлу в "Кармен" Ж.Бизе, Арсену в "Цыганском бароне"
И.Штрауса, Прилепу в "Пиковой даме" П.Чайковского, Виолетту в "Травиате" и
Дездемону в "Отелло" Дж.Верди, Маргариту в "Фаусте" Ш.Гуно, Лейлу в "Искателях
жемчуга" Ж.Бизе, Бьянку в "Укрощении строптивой" В. Шебалина, Джильду в
"Риголетто" Дж.Верди, Мими в "Богеме" Дж.Пуччини... И каждая из этих героинь
имела собственное лицо, согласно образу, задуманому самим композитором. Так,
облик Джильды, по словам Дж.Лаури-Вольпи, исполнен необычайной чистоты и
простодушия, в портрете Мими он находит "легчайшие, какие-то акварельные
переливы настроения и поэтической грусти"; у Манон, которую Валентина Савицкая
представляла в концертах - "плутовскую, полную обаяния стыдливость"23).
Яркий, самозабвенный лиризм был присущ ее Марфе и Маргарите, Виолетте и
Дездемоне. И везде было необходимо передать интимный внутренний мир воплощаемого
ею оперного персонажа.
Артистка по призванию, Валентина Савицкая удостоилась в своем доме - в
оперном театре Кишинева - большой и счастливой сценической судьбы. Но она охотно
дарила свой талант и слушателям за пределами Молдовы. С театром она
гастролировала в Яссах, в Москве, Черновцах, Ставрополе, Донецке, Киеве,
Ленинграде и во многих других городах, сохраняя на память афиши, программки и
репертуарные брошюры - "Театральная Москва", "Театральный Ленинград",
"Театральный Киев" и т.д. В советские времена театр выезжал на гастроли каждое
лето, успевая объездить по два, по три, а то и по четыре города за сезон24). И
везде зрители неизменно читали в афишах имя Валентины Савицкой, которую столь же
неизменно принимали "на ура".
Конечно, искусство музыкального театра - это прежде всего искусство
ансамбля, призванного передать содержание драмы,- недаром знаменитый
В.Фельзенштейн в своих размышлениях об опере говорил о ней как о "коллективной
задаче", базируя ее на единстве музыки, пения и действия, игры - том единстве,
которое равнозначно "единству выражения и техники в певческом исполнении"25). А
польский режиссер Б.Горович вообще не употреблял слово "певец", заменяя его
выражением "оперный актер"26)...
Это ощущает любой музыкант, оказываясь на сцене. Так, М.Биешу в интервью,
опубликованном в брошюре "Театральный Киев" за 1971 год, отмечает: "Главное в
творчестве артиста - это труд, помноженный на талант. Это, наверное, банально,
но это действительно так. Конечно, у каждого исполнителя есть что-то еще. Это
"еще" для меня, например, есть глубокое душевное сопереживание с героями,
которых я играю. Я стараюсь проникнуться их светом внутренних переживаний и
донести все до зрителя. Только в таком случае, как мне кажется, зал поверит
актеру и полюбит его"27).
Чувство внутреннего единства с каждой из представляемых ею героинь и
старалась добиться в своих ролях Валентина Савицкая, и потому все они так не
похожи друг на друга. Именно о такой многоликости на сцене в первую очередь
говорит ее партнер по некоторым спектаклям Владимир Закликовский: "Я хочу
сказать прежде всего о ней как о мастере контрастов, вспомнить о нескольких ее
ролях, от которых я сохраняю самые лучшие впечатления. Я пришел в театр тогда
совсем молодым человеком, после консерватории, когда она уже была не просто
народной артисткой МССР, но, несмотря на молодость, еще и "мэтром" в театре. Ее
обожали зрители.
 Я пел с ней в "Кармен", я - Хозе, она - Микаэлу. И вот здесь как раз и
надо остановиться на контрасте, которым владеют только очень большие мастера
сцены. Если Валентина Савицкая в "Кармен" как Микаэла выходила очень
простенькой, всем понятной девушкой, нежно влюбленной в Хозе, то, скажем, уже в
"Травиате" она вела себя, как настоящая светская львица, которой подвластно
очень многое. И совсем другая она - в чудесной для нее роли Дездемоны в "Отелло"
- в спектакле, который, кстати, поставил мой педагог А.Азрикан, и он же сам пел
и Отелло. Так вот - так, как она там выходила и пела своим чудесным лирическим
сопрано Дездемону - это было ни с чем не сравнимо. "Ивушка" - знаменитая ее ария
- повторялась "на бис". Всегда после нее были очень продолжительные
аплодисменты, причем аплодировали даже музыканты в оркестре. Такое бывает очень
редко, это редчайший случай, если они аплодируют, а здесь и оркестранты
постукивали смычками по пультам, и дирижер аплодировал...
Или, на контрасте - как шикарно Валентина Савельевна пела Марфу, она была
у нее просто царственная! Но ей так же легко и просто давались и роли женщин с
улицы, не обласканных высоким происхождением - вроде Мими в "Богеме". Я, правда,
пел в "Богеме" не с ней, а с Мариной Курдюмовой (которая потом рано умерла от
рака), но я слушал в Мими и Савицкую. Она отличная актриса и все спектакли
вела на творческом подъеме и действительно блистала на оперной сцене. У нее это
здорово ложилось на голос".

Серебряный голос ее музы

Голос Валентины Савицкой - серебряный голос ее музы - и стал главным в ее

актерском имидже. Правда, обычно индивидуальность оперной певицы определяется
многим - и культурой сценического поведения и художественным чутьем, и
внутренним ощущением драматургии спектакля в целом, и способностью к разработке
своей роли. Но основное, чем запоминается артист в музыкальном театре - все же
его голос. Именно его особая окраска, характер звукоподачи в разных регистрах и
диапазон динамических и тембровых нюансов, усиленные внутренней уверенностью
исполнителя в красоте собственного голоса и очаровывают слушателя, и
захватывают его внимание. Недаром тот же Ю.Барсов, утверждая, что "прекрасный
голос певца - редкое чудо", с неменьшим восторгом говорит далее о такой
природной одаренности человека, наделенного "красивейшим, совершенным
музыкальным инструментом"28).
Можно, конечно, попытаться проанализировать физические и физиологические
возможности "механики" этого божественного "инструмента", отметить в его
акустическом спектре так называемую "высокую певческую форманту" - ту область
гармонично организованных высоких обертонов, что придает голосу оттенок
благородного металла и рождает "золотой" или серебристый его тембр. Но нельзя
забывать и о неуловимой, не поддающейся математическому "исчислению" ауре,
наполняющей этот холодноватый тембр особой теплотой, округлостью тона - именно
такая аура определяет то, что можно было бы назвать модным по нынешним временам
словом "харизма". Ее обаяние трудно по-настоящему оценить в звукозаписи - она
лучше всего и полней ощущается а тишине зрительного зала, и это - наипервейшая
составляющая облика артистической личности. Не случайно когда-то великий Россини
говаривал, что певцу необходимы три вещи - voce, voce и voce...
Как легко могли заметить наши читатели, в приведенных нами выше интервью с
коллегами Валентины Савицкой все они начинают в ее характеристике с одного:
единодушно отмечаются редчайшие качества ее голоса, его уникальная, сразу
узнаваемая окраска и та легкость, с какой певица справлялась с любыми
трудностями в своих вокальных партиях. О том же говорит ее партнер по
"Грозовану", "Царской невесте" и "Фаусту", а также по гастрольным поездкам,
Мелентий Паранюк: "У нее был очень красивый голос - ни с кем не спутаешь. Голос
этот был у нее от Бога. Она мало распевалась, но звучала всегда - выходила и
пела, как соловей. И хотя она и с точки зрения сценической была всегда на
художественно высоком уровне, главное, я считаю, все же - ее голос. Недаром ее
любили все слушатели. Нам пришлось ездить с ней по селам, и всегда организаторы
спрашивали: "А Савицкая будет? Да? Тогда берем..." Так мы объездили всю
Молдавию, да и Советский Союз".
Голос Валентины Савицкой принадлежит к тому разряду, которому латиняне, по
свидетельству того же Дж.Лаури-Вольпи, дали название "acutissima vox" -"самый
высокий" ("острейший") голос29. Природа, наградившая ее лирическим сопрано,
придала ему, однако, наряду с кристально-серебристым оттенком, не только
остроту, но еще и мягкую округленность, наполненность и удивительную,
обаятельную женственность. Он был способен к звукоизвлечению в широком
динамическом спектре - от легчайшего дуновения до яркого, блестяшего и слегка
раскатистого forte. Она могла, если воспользоваться выражением Дж.Лаури-Вольпи,
"блистать вокальными фейерверками или взвиваться к заоблачным вершинам
сверхвысоких нот" и кристально-чистым, "колокольчиковым" тоном. Сладкозвучие
голоса Валентины Савицкой - то, что до сих пор остается на первом плане в
перечне ее достоинств.
Того же мнения придерживается и Борис Шадрин, обладатель лирического
баритона, также в прошлом бывший собратом В. Савицкой по сцене: "Я был ее
партнером - пел Марселя в "Богеме" Пуччини, Жоржа Жермона в "Травиате" Верди.
Исполняла она в основном лирические партии, там не было особого драматизма, а
сами партии режиссерски были выдержаны в традициях того времени. Она хорошая
актриса, но еще лучшая певица. У нее был великий голос - то, что называется,
один из золотых голосов страны. Он покорял тембром особой, редкой красоты, и
звучал он до самого конца - в том числе, и тогда, когда она ушла со сцены. Мне
очень жаль, но она рано это сделала. Может, для того, чтобы долго продержаться
на сцене, нужна была и определенная стервозность, но ей она не была свойственна
(как это было и с Л.Ерофеевой,тоже еще имевшей возможность петь, но ушедшей в
педагогику). У Савицкой были великолепные верха, не было никаких проблем в
диапазоне, голос был ровным, без различия регистров".
А вот мнение не профессионального вокалиста, а представителя другой
музыкантской профессии, также тесно связанной с исполнительством - пианистки
Ирины Столяр. Ее мать - Людмила Ваверко - неоднократно выступала с Валентиной
Савицкой в качестве концертмейстера, а отец - Зиновий Столяр - был также многие
годы связан с певицей в качестве лектора-музыковеда и как критик, пропагандист
ее искусства. У Ирины первые впечатления от голоса Валентины Савицкой сложились
еще в детстве, и он вызывает у нее и сегодня ассоциации очень образные и
непосредственные: "У нее, как мне всегда казалось, голос был настолько нежный,
звенящий, но не холодный, а словно напоенный солнечным светом, ее внутренним
душевным теплом. Бог дал ей и технику, и голос был настолько кристаллически-
ясный, что мне представлялись, как в мультике, звуки, которые зимой превращаются
в кружева инея, ледяные, очень красивые кружева. Необычайно обаятельный голос!"
В том же ключе звучат и слова Валентины Ивановны Юдиной: "Для нее
технические трудности - это не была проблема. Если сравнить ее с Полиной Ботезат
- та тоже по исполнительству была бы звезда, если бы имела нормальные верхушки.
И у Э.Парники был красивый тембр голоса, но верха - затруднены. А у Валентины
Савицкой - особый голос, не "прямой". У нее своеобразный тембр - так же, как и у
Марии Биешу, как и у Тамары Чебан - их ни с кем нельзя перепутать. Так же точно
нельзя перепутать и тембр Валентины Савицкой".
Об этой певице созданы фильмы - "Поет Валентина Савицкая", "Две сестры", а
навстречу юбилею вышла и телепередача из серии "Портрет во времени", где
интервью, взятые у героини дня в стенах оперного театра, дополнены фрагментами
старых фонограмм и документальными кадрами. Такие живо убеждающие экскурсы из
настоящего в прошлое, думается, дают представление о ее голосе гораздо больше,
чем любые воспоминания, статьи в газетах или книгах. В этом смысле понятно, что
кино- и телережиссеры оказываются в гораздо более выигрышном положении, чем те,
кто пытается описать словами музыку и предстающий сквозь ее призму внутренний
мир исполнителя. И все же свои впечатления всегда хочется высказать, сравнив их
с чужими. К тому же, говоря о несравненном тембре Валентины Савицкой, то,
опираясь на записи, все же порой можно провести и некоторые параллели -
например, в отдельных деталях, улавливается определенное сходство с голосом
Тамары Милашкиной.
Наверное, в тех, старых фонограммах голос певицы несколько обеднен -
вспомним о несовершенстве тогдашней техники звукозаписи,- но даже и в этом
случае он сразу проникает в самую душу. В пении Валентины Савицкой есть и
нежные, навевающие покой нюансы, и некий колдовской, завораживающий аромат, и
округлость, наполненность тона. Элегическая или безмятежно-мягкая кантиленность
в нем легко и естественно сменяется праздничной окрыленностью. Певица легко
достигает того, что называется "полетностью" голоса, уверенно берет верхние
ноты, не пытаясь округлять неудобные гласные, пассажи выпеваются ею во всех
деталях, четко и осмысленно, слово выступает в полной гармонии с музыкальным
звуком. Прозрачные, акварельные оттенки дополняются красками яркими, плотными и
насыщенными. Слушателя поражает и умелая филировка звука, мастерство "тихого
пения", особая звукоподача в mezzo-voce, особенно трудном в верхах. Природная
органичность вокальной манеры Валентины Савицкой лучше всего ощущается в той
самой легкости, "природности" ее таланта, когда пение доставляет исполнительнице
не меньше наслаждения, чем ее слушателям.
Она действительно пела, как птица - в любое время суток. И недаром, по ее
собственным воспоминаниям, дирижер Лев Гаврилов, упрекая некоторых солисток
оперного театра, ставил им в пример Валентину Савицкую: "Вот Вы говорите: "Я не
распелась",- а Савицкую можно разбудить ночью, и она вам возьмет ми-бемольчик
так, что зазвенит весь театр".
Высоко оценивала возможности сестры и Тамара Чебан, без раздумья,
уверенно беря ее в зарубежные поездки, оказывая ей всевозможную поддержку в
творческих делах. По словам В.Юдиной, "для себя Тамара никогда ничего не
просила, но за Валю она горой стояла". И, конечно, это была не просто
родственная забота - Тамара Савельевна явно ощущала правоту известного выражения
- "таланту нужно помогать...". Тем более надо было это, если иметь в виду
непробивной характер младшей сестры и ее беззаботность - то, что иногда считали
ленью Савицкой... И как знать - быть может, уйдя в свое время из оперного театра
на концертную эстраду, Тамара Чебан словно старалась это компенсировать,
воплотив в судьбе сестры свою собственную, недосказанную сценическую судьбу? Мы
этого уже не узнаем, но как же символично, что Валентина Савельевна прервала
свою оперную карьеру почти одновременно с прекращением деятельности Тамары: она
всецело посвятила себя попечению над тяжело заболевшей сестрой, которая на
протяжении семи с половиной лет была прикована к постели.
Это, однако, не отлучило ее от творческой и общественной работы. А опыт
такой работы у нее накопился задолго до ухода на пенсию. В.Закликовский говорит:
"Как только я встречаю Валентину Савельевну, - вот уже пройдя столько лет,- на
моей памяти всплывает все былое, когда я знал ее как действующую творческую
особу. Она и сейчас творческая личность, хотя и в другой области -
соответственно годам. Да это было и тогда, когда она работала в театре: там с
такими, как я, молодыми старшие, более опытные артисты много общались, помогали.
Она с нами вела себя запросто, очень доступно. Кстати, тогда практиковалось
наставничество - к каждому из маститых певцов прикреплялись один-два человека, и
даже роли готовились вместе.
У Валентины Савельевны как наставницы самым ярким подопечным был Олег
Христенко, тоже, как и я, выпускник А.Азрикана - тенор, который великолепно
сделал заявку о себе под руководством Валентины Савицкой. Позже он уехал на
Украину, но именно благодаря ей он так много постиг здесь, что его с
удовольствием взяли и в более солидный театр. Она, собственно, и сделала из него
законченного артиста.
А позже, когда она стала ветераном сцены и когда партии молодых жен и
любовниц ей не очень стали подходить, смотрелись уже не так эстетично, мы стали
ездить вместе, с творческими бригадами. Приезжали в райцентр, поселялись в
гостинице. Нас "высаживали", как десант, а потом мы начинали ездить.
Обслуживали целый "куст" близлежащих "концертных точек". В такую бригаду входили
и молодые вокалисты, и артисты в возрасте - почти обязательно брали кого-то со
званием. Неизменно включали балетную пару, концертмейстера. Инструмент -
фортепиано - ставили прямо на грузовик".

Концерты, концерты...

Концерт следовал за концертом. И как не вспомнить, что именно концертная

деятельность была той жизненной стезей, на которой Валентине Савельевне довелось
сделать свои первые шаги как певице. Она, собственно, и начинала-то работать в
40-х годах прежде всего как солистка Радиокомитета, будучи еще студенткой
консерватории. Именно тогда она и накапливала свой опыт, формировала репертуар,
именно тогда она смогла зарекомендовать себя как крепкий профессионал. И вновь
нельзя не напомнить, что специфика радиовещания требовала в те годы особой
ответственности от исполнителя - особенно при непосредственной студийной
трансляции - не то, что сейчас, когда любая погрешность легко исправляется с
помощью монтажа, и даже тембр голоса и нюансировку можно скорректировать на
звукорежиссерском пульте. Требовалась и большая оперативность: порой на
подготовку нового произведения отводилось очень мало времени. Валентина
Савельевна вспоминает: "Мне могли дать ноты и сказать, что петь надо уже через
один-два дня. И приходилось очень быстро учить".
 Была, однако, в такой работе и еще одна трудность. Она заключалась в том,
что при выступлениях по радио у певицы отсутствовал живой контакт со слушателем,
она не ощущала реакцию зала, терялась и та особая аура, что возникает в живом
звучании, тот шарм личности исполнителя, улавливаемый при зрительском восприятии
концерта, который порой помогает даже маскировать отдельные мелкие недочеты в
пении. Это знакомо любому музыканту-исполнителю, записывающему на магнитофон
свою игру или пение : прослушивая эту запись, он словно видит себя со стороны,
оценивая, как через увеличительное стекло, любые огрехи трактовки.
В этом смысле работа солистки на радио стала для Валентины Савицкой еще
одной прекрасной школой мастерства. Дала она возможность и довольно широкой
аудитории по достоинству оценить ее свежий, привлекающий серебристым тембром
голос. Его звучание в эфире покорило немало сердец и в те, первые годы, и позже,
когда в программы передач начали включать целые концерты Валентины Савицкой -
уже как солистки оперного театра. Она выступала и одна, по 45 минут или по часу,
и в "тандеме" с кем-то из коллег по сцене - как, например, в 1964 году, когда по
радио звучала молдавская музыка в ее исполнении при участии также заслуженного
артиста МССР Федора Кузьминова. Дирижировал оркестром тогда известный молдавский
композитор и пианист Давид Федов, автор знаменитой "Ляны". А через полгода
газета "Радиотелевидение" вновь помещает анонс передачи с фотографиями
В.Савицкой и Ф.Кузьминова.
Перелистывая радиопрограммы, можно судить и о том, как возрастала
официальная оценка вклада певицы в пропаганду мировой и национальной музыки -
здесь, после скромных упоминаний ее фамилии, позже появляются и почетные титулы:
вначале заслуженной, а затем и народной артистки Молдавской ССР. Однако еще
важней для нее, думается, была оценка общественная, то есть любовь народа, и в
этом смысле можно сказать, что именно выступления на радио всегда собирали для
нее самый широкий и самый благодарный круг поклонников.
Некоторые из них писали ей удивительно теплые письма, изъясняясь в особом
уважении и признании ее таланта, исцеляющего душу. А иногда - не только душу, но
и тело. Валентина Савельевна бережно хранит в своем архиве письмо, в котором
некто Сергей К. благодарил ее за то, что ее пение дало ему стимул к
выздоровлению, когда он был безнадежно болен. Вот его слова в вольном пересказе:
"Была ночь, было пусто, и был я, без всякой надежды на выздоровление. И хотя
врач был у меня и пытался влить в мою душу эликсир надежды, я, однако, хорошо
понимал, что он и сам ее потерял. Что же касается меня, я давно уже ни на что не
надеялся... Но время от времени, чтобы чем-то заняться, я включал транзистор. И
здесь настиг меня Ваш голос. Вы пели только о счастье и об истинной любви, о
том, как прекрасна жизнь и что, хотя ночь и длинна, но после нее наступает
восход солнца.
Я слушал, и из моих глаз слезы лились рекой. Это были слезы очищения. И с
этого момента я начал выздоравливать. Медики полагали, что этот эффект дают
лекарства. Может быть, так оно и было, но что бы они значили, если бы я не обрел
снова веру в лучшую жизнь. Теперь я здоров и счастлив. Благодарю Вас за Ваш
огромный талант, за радость, которую Вы приносите людям, за то, что в холодную и
тоскливую осеннюю ночь Вы вошли в мою жизнь и принесли мне кусочек солнца"30).
В архиве Валентины Савицкой, помимо радиопрограмм и писем, хранится немало
и других интересных документов - программы концертов, спектаклей, афиши, вырезки
из газет со статьями по поводу тех или иных знаменательных событий и дат, с
откликами на выступления певицы перед слушателями. Конечно, этот архив не совсем
полон, а жизнь ее богаче и ярче впечатлениями - не случайно даже самая толстая
папка вместила в себя лишь часть письменных свидетельств публичного признания
Валентины Савельевны.
А формировалось оно в двух направлениях. Из них главной для оперного
артиста обычно считается сцена, где его талант раскрывается и отшлифовывается в
кругу товарищей по театральной труппе и под руководством дирижера и режиссера. И
все же не следует забывать, что, по правде говоря, слава и известность певца
достигается по-настоящему все же в первую очередь в результате его концертной
деятельности. Здесь артист на виду и не связан условностями своей роли, здесь он
может представить более разнообразный репертуар, отобрать для исполнения
наиболее выигрышные для себя оперные фрагменты (в том числе и редко звучащие на
сцене), здесь ему легче, учитывая более тесную связь со слушателями,
продемонстрировать наиболее тонкие движения души.
Умение сочетать в своей деятельности и оперную сцену, и концертные
выступления - важное свидетельство многогранности таланта певца и неотъемлемое
условие его профессионализма. Недаром критик, скрывшийся под псевдонимом
Allegro, писал в газете "Бессарабия" от 28 марта 1919 г.: "Каждый оперный певец,
выступающий пред публикой, может и должен быть судим с троякой точки зрения:
1 - как певец, в тесном смысле слова изображающий голосом своим те оттенки и те
переживания действующих лиц, какие даны композитором или намечены им;
2 - как драматический артист, ибо опера, как таковая, есть прежде всего
действие, а в особенности современная опера, приближающаяся к типу музыкальной
драмы, и
3 - как камерный певец.
<...>Сочетание в одном лице оперного и концертного певца свидетельствуют о
крупной художественно-артистической индивидуальности, о богатстве художественных
средств воздействия на слушателя"31).
Концертная деятельность, в свою очередь, выступает и как некий "трамплин"
в карьере певца, она помогает пропагандировать его имя, дать возможность как
можно большему числу людей узнать его поближе. Так и Валентина Савицкая : она во
многом укрепила свою популярность, активно выступая в лучших концертных залах
Кишинева и других городов тогда еще необъятной советской страны, на фестивалях и
декадах молдавского искусства. Не чуждалась она, как уже говорилось, и участия в
концертах в заводских цехах и в сельских клубах.

Репертуар

Репертуар ее при этом обнаруживает определенные пристрастия певицы. И

конечно, в первую очередь он включал оперные арии, что вполне естественно для
одной из лучших солисток национального театра, представлявшей его на самом
высоком профессионаьном уровне. Из всей совокупности исполняемых ею арий
складывается наиболее близкий ее дарованию и, как сейчас говорят, имиджу, яркий,
необычайно женственный и лиричный образ. Он изменчив и многолик - как изменчива
и многопланова сама женская природа, но в нем есть и единая для этих столь
разных оперных героинь сущность: их черты ясны, мягки и необычайно
привлекательны.
Каковы же те излюбленные оперные страницы, что открывают нам программы
концертов В.Савицкой? Вот некоторые из них. Она, например, часто пела то первую,
то вторую арию Марфы из оперы "Царская невеста" Н.Римского-Корсакова, раскрывая
самую глубину души этой нежной и хрупкой девушки - персонажа, в образе которого
светлая радость оттеняется щемящей грустью. Сольные эпизоды ее партии особенно
естественно ложились на голос Валентины Савицкой, легкий, серебристый и богатый
динамическими и тембровыми нюансами. Иного - вкрадчиво-обольстительного тембра
требовала ария Манон из одноименной оперы Ж.Массне. Напомним: в опере ветреная
Манон, желая вновь увлечь безнадежно влюбленного в нее кавалера де Грие, в дуэте
с ним сама так характеризует свое пение: "Разве голос мой слух твой не ласкает,
как в былые дни?"
А в знаменитой арии Дездемоны - "Песне об ивушке" из четвертого акта
оперы Дж.Верди "Отелло" юная и безвинно погибающая героиня словно предчувствует
свою близкую гибель. Сам Верди, как известно, говорил, что в этом акте партия
Дездемоны является самой главной и самой трудной. Сопрано В.Савицкой, обычно
звонкое и ласкающее слух, здесь обретало некоторую элегичность и даже
отрешенность. Так воссоздавался этот образ, очень индивидуальный, причем у
Шекспира он несколько пассивен, а у Верди - в чем-то сродни и образу Офелии,
несчастной жертвы жестоких обстоятельств. "Ивушка" В.Савицкой многим
запоминалась надолго - настолько прочувствованно она звучала, несмотря на всю ее
сложность.
В чем она заключалась, сам Верди в письме к Франко Фаччио писал так: "В
песне об ивушке трудности грандиозные как для композитора, так и для артистки -
исполнительницы. Нужно было бы, чтобы эта последняя, подобно пресвятой троице,
обладала тремя голосами: одним для Дездемоны, другим для служанки Барбары и
третьим голосом для слов ива, ива, ива32)".
Секрет исполнения этой партии В.Савицкая видит в соответствующем дыхании,
позволяющем достичь необходимой выразительности интонации. И еще - в тех, кто
рядом поет на сцене или помогает в повседневной работе над ролью. А, как
подчеркивает автор статьи о певице А.Лейдерман, в этом качестве в первую
очередь выступили именно письма самого Верди - особенно там, гле композитор
говорил о своей героине: "Дездемона не столько женщина, сколько тип.
Мужественная душой, готовая отказаться от собственного счастья, способная на
большие жертвы"33).
Кроме того, здесь следует вновь сказать, что партия Дездемоны была глубоко
осознана певицей во многом благодаря очень упорно работавшему с ней
замечательному дирижеру Л.Худолею. По собственным воспоминаниям Валентины
Савельевны, они занимались этой ролью, бывало, и по пять часов подряд - так, что
"порой режиссер даже не был нужен. Он многое объяснял и, как обычно, показывал
в живом звучании, сам пел - у него был хороший баритон". Его огромный опыт
музыканта, прошедшего школу знаменитого дирижера Н.Голованова и затем
работавшего за пюпитром в оркестрах Большого театра и Театра им. Станиславского
и Немировича-Данченко в Москве, дал замечательные плоды. Похоже, что Л.Худолей
относился после этого к В.Савицкой едва ли не так, как Пигмалион к своей
Галатее, и позже, уже уехав из Молдовы в Прибалтику, он годами поддерживает с
ней связь по переписке. Так, в открытке от 8 марта 1979 года он пишет ей,
поздравляя с женским праздником: "В эти весенние дни вся Природа наполняется
живыми соками жизни, радуется жизнью. Так возрадуйтесь и Вы, отбросьте все
невзгоды, переживания, черния людей. Радуйтесь жизни! Она ведь так коротка.
Пусть Вас озаряют светлые мечты и память о чудесных моментах в Вашей жизни. Я до
конца дней своих буду помнить Ваш светлый, ясный, проникающий в душу голос,
чудесную Дездемону и работу с Вами..." А в другом из своих писем он обращает к
ней красноречивую фразу: "Я специально поехал в Большой театр послушать
"Отелло". И когда Дездемона пела "Ивушку", мне звучал твой голос".
Тогда, в "Отелло", Валентине Савельевне довелось встретиться на сцене и с
одним из лучших в стране исполнителей заглавной партии - партии Отелло,
получившим за нее, как вспоминает его ученик В.Закликовский, Сталинскую премию.
Арнольд Азрикан был и режиссером этого спектакля, а для Валентины Савельевны он
стал и одним из лучших ее партнеров. Очень тепло вспоминает певица и
концертмейстера Ольгу Янку, помогавшую ей оттачивать мастерство музыкальной
трактовки. Об Ольге Михайловне она говорит с особым уважением, подчеркивая
значимость не только творческого, но и личностного общения с этой полной юмора,
жизнерадостной и душевно открытой женщиной, владевшей к тому же несколькими
языками и в этом смысле очень помогавшей певцам в работе и над музыкальным, и
над словесным текстом.
Вернемся, однако, непосредственно к разговору о концертном репертуаре
нашей певицы. В ряду наиболее обаятельных оперных героинь с чистой душой и ясным
взглядом на мир Савицкая выделяет для себя и Джильду - юную красавицу-дочь шута
и уродливого горбуна Риголетто из одноименной оперы Верди, ставшую забавой
"ничтожного распутника" (как называл своего герцога сам Дж. Верди). В своих
концертах певица предпочитала исполнять первую из ее арий, по-детски наивную и
наполненную светом зарождающегося чувства любви. Петь ее было интересно и с
точки зрения вокальной техники: обилие обязательных здесь деталей - изящных
фиоритур, ритмических акцентов, стаккато, оттеняемых легкими паузами-вздохами
или "островками" кантилены, требовало особой исполнительской культуры и
отточенности всех штрихов.
Совсем иначе - пылко и восторженно - звучала в концертах В.Савицкой сцена
и ария Маргариты - так называемая "ария с жемчугом" из оперы Ш.Гуно "Фауст".
Задача исполнительницы здесь - не только спеть, но и сыграть во всех деталях
характер скромной девушки, ослепленной блеском впервые увиденных ею
драгоценностей и примеряющей на себя этот коварный тайный дар Мефистофеля.
Шедевр французской лирической оперы, "Фауст" представляет слушателю образ
героини в динамике - от ее бесхитростных мечтаний до грехопадения и испытания
священным страхом перед сатаной. Но все же наиболее яркое впечатление в этом
произведении, конечно, оставляет у слушателя блестящий, полный солнечного света
вокальный стиль именно этой виртуозной арии-brillante.
Радостный жизненный тонус преобладает и в любимой певицей первой арии
Виолетты из "Травиаты" Верди. Как известно, она прочно вошла в концертный
репертуар ведущих сопрано мира, словно компенсируя этим ту обиду, что была
нанесена композитору неожиданным фиаско премьеры одного из лучших его сочинений.
Сам Верди тогда, в 1853 году, написал из Венеции своему другу горькие строки:
"Травиата" вчера вечером провалилась. Вина моя или певцов?.. Время рассудит"34).
Конечно, была и иная причина - косность и предубеждение публики, услышавшей (и
возможно, именно в этой арии) вызов, брошенный куртизанкой "приличному
обществу", позже растоптавшему ее жизнь и судьбу ее любви. Прошло время и, как и
писал Верди, оно все расставило на свои места: его героиня сегодня покоряет
щедростью своей души и благородством тысячи слушателей; более того, она даже
стала персонажем "спектакля в спектакле" в знаменитой голливудской киноленте
"Красотка", также облагораживающей образ падшей женщины. Там, однако, слезы на
ее глазах вызваны арией из последнего акта, которая звучит в последние,
трагические часы Виолетты, прощающейся с жизнью - Виолетты разочарованной и
угасающей в одиночестве. Валентина Савицкая, выбирая для своих программ первую
ее арию, стремилась, напротив, передать присущее ее героине упоение свободой,
увлеченность "вихрем жизни шумной", ее безоглядный оптимизм. К тому же ее
привлекала великолепная возможность достичь в этом столь выигрышном номере
вершин виртуозности и блестящего звучания колоратур.
В круг оперных фрагментов, постоянно включаемых в программы концертных
выступлений, Валентина Савицкая неизменно вводила и арию Флорики из "Грозована"
Д.Гершфельда. Напомним: именно успех ее в этой партии в дальнейшем предопределил
ее судьбу, а удачная премьера оперы, приуроченная к открытию оперного театра в
послевоенном Кишиневе, стала и ее собственным дебютом и сделала ее, как писали
некоторые газеты, "ровесницей театра". А благодаря выездной концертной
деятельности об опере Д.Гершфельда узнали и за пределами Молдавии. "С арией
Флорики,- говорит Валентина Савицкая,- я объехала всю страну, и везде ее очень
хорошо принимали". Не забудем, однако, что в опере характер Флорики дан в
развитии, и поет она два сольных эпизода - лирическое, близкое народной песне
ариозо из II картины и арию-плач по погибшему ради нее возлюбленному - из VI
картины. Почему же для своих концертов Валентина Савельевна всегда выбирала
первую из них? Думается, причина тут не одна: первая ария носит более светлый,
романтический характер, к тому же в ней обыгрывается традиционный для
фольклорных образцов зачин "Frunza verde romanita". Героиня оперы предстает в
ней в ожидании счастья, она грезит о своем возлюбленном, еще не зная обо всех
бедах, через которые ей придется пройти. И видимо, Валентине Савицкой была
особенно близка именно эта грань образа, представляющая Флорику как юную,
простую и бесхитростную девушку - такую, какой пришла в свое время в театр и ее
сестра, и она сама. Подкупал и яркий, самобытный колорит молдавского фольклора,
удачно воссозданный композитором в этом номере,- Давид Гершфельд, поставивший
перед собой задачу создать первую национальную молдавскую оперу, намеренно
опирался на стилистику местного фольклора, обильно рассыпав на страницах своей
партитуры характерные его ритмы и интонации.
Что же касается тех партий, которые Валентине Савельевне не довелось
показать на сцене, она компенсировала это исполнением в концертах их
фрагментов,- как, например, было с арией подпольщицы Йолан из оперы украинского
композитора Георгия Майбороды "Милана", действие которой, по сюжету,
разворачивалось в Закарпатье в 1939-1944 гг. Ария эта, рассчитанная на
колоратурное сопрано, видимо, показалась певице достаточно выигрышной, а ее
включение в программу концертов выглядело как дань уважения братскому
украинскому народу.

Народные песни

Интерес к инонациональной музыке проявлялся и в тех народных песнях,

которые Валентина Савицкая пела довольно часто. Среди них была и венгерская
народная песня "Журавли", в свое время очень популярная. С ней у певицы связаны
и личные яркие впечатления, оставшиеся от поездки в Венгрию в 1965 году. Тогда,
вместе с правительственной делегацией, по случаю двадцатилетия освобождения
Венгрии от фашизма, она была послана в Будапешт. В Комитет защиты мира входил
второй космонавт планеты Герман Титов, а в делегации были Валентина Терешкова и
Андриян Николаев. Участников принимал Янош Кадар, руководивший в те годы
страной. Валентина Савицкая пела там "Журавли" на венгерском языке и принимали
ее, что называется, "на ура". Однако, как положено в таких случаях, концертами
дело не ограничилось: гостей возили по столице и по стране, у певицы был
переводчик - румынский венгр, а обязательное для поездок советских людей за
рубеж сопровождение представляли агенты КГБ, следившие за их поведением как
своего рода "политические дуэньи". Все шло своим чередом, но однажды, во время
поездки на озеро Балатон, где гости отдыхали в промежутках между официальными
мероприятиями, В. Савицкой задали неформальный вопрос: "Чего бы Вам хотелось?" -
"Я хочу видеть венгерских цыган",- ответила она.
Тот выходной стал для нее особенно памятным,- это было настоящее, как
говорит певица, relaxare ("расслабление"). "На Балатоне есть каменная пещера,
нас завели туда, угощали знаменитым паприкашем и многими другими яствами. Там
играл цыганский оркестр (а я до сих пор влюблена в цыган),- говорит Валентина
Савицкая.- И вот ко мне подошел скрипач-цыган, встал на колено и начал играть
"Журавли". Представляете, какой там был резонанс? Все венгры подошли к нашему
столу, это был настоящий фурор. И я запомнила на всю жизнь момент, когда он
поднял на меня свои глаза - огромные, голубые, а сам он черноволосый"... Эти
глаза, цветом напоминавшие о глубоких водах озера Балатон, навсегда оставили
воспоминание о себе в душе певицы. А когда она рассказывала мне об этом случае,
она спела "Журавли" на венгерском языке. И хотя песня эта звучала вполголоса, в
ней покоряло все: и по-настоящему глубокое проникновение в смысл этой исповеди
покинутой девушки, чье сердце истомлено чувством тоски и одиночества, и
интуитивно уловленная венгерская национальная манера исполнения. Потому,
наверное, что эта песня была прожита В. Савицкой так глубоко и ярко, для
слушателей ее исполнение "Журавлей" также остается драгоценным воспоминанием на
многие годы, чему есть свидетельства. Валентину Савельевну, наприаер, очень
тронул один относительно недавний эпизод ее жизни, когда к ней подошел старый
знакомый, в прошлом работавший в ЦК КПМ - Сидоренко Сергей Степанович. "И вот
этот человек, которому сейчас уже около 95 лет, сказал мне: "Я уйду, но твои
"Журавли" будут звучать у меня в душе"... Конечно, такая оценка, испытанная
временем, дорогого стоит.
Валентине Савельевне была, очевидно, близка и сама символика, заложенная
в песне: вид стаи улетающих журавлей и картина поздней осени в душе ее героини
отзываются щемящей болью, связываясь с угасшей надеждой на счастье. А если
вспомнить, что и в молдавских романсах не раз встречаются как образы птиц -
ласточек, аистов, покидающих родные края, так и явления природы - особенно осени
(вспомним знаменитую строку "Vezi, randunelele se duc"), часто ассоциируемые с
внутренними переживаниями человека, становится понятным, насколько впечатляла
эта песня и саму исполнительницу.
Возможно, сыграло роль и то, что в Венгрии Валентина Савицкая побывала не
однажды: в 1967 году там состоялась Декада молдавского искусства, куда были
направлены вместе с ней баритон Виктор Курин, концертмейстер Гита Страхилевич и
несколько танцоров. Тогда Валентина Савельевна не запомнила имя венгерского
оперного певца, уже пожилого (ему было около 70 лет), но сохранила в памяти его
обращенные к ней, волнующейся и скромно одетой, ободряющие слова. Через
переводчика он выразил ей свое восхищение, сказав: "С таким голосом и Вашим
тембром - ни от кого такого не слышал!"
И еще один номер, неизменно приносивший певице особый успех - русская
народная песня "Волга-реченька глубока". С ней Валентина Савельевна выступала и
в торжественных концертах, и на рядовых встречах со слушателями. Вообще ее
исполнение народных песен в свое время нашло признание и у такого знатока
фольклора, как знаменитая певица Ирма Яунзем, исполнительница песен разных
народов (позже преподававшая народное пение и воспитавшая всем известную
Людмилу Зыкину). Она высоко оценила и морально поддерживала молодую талантливую
молдаванку на ее прослушивании в зале Большого театра и потом вела с ней
дружескую переписку.
Песня "Волга-реченька", выдержанная в духе лирических протяжных, с ее
кантиленой-размышлением и затем ярким эмоциональным всплеском, также подарила
Валентине Савельевне ярчайшие воспоминания ее жизни. Это было в те годы, когда
вся страна обожала своих первых космонавтов, а деятели культуры часто приезжали
к ним в гости в Звездный городок и герои космоса постоянно ездили на встречи с
жителями разных городов и республик. Валентине Савельевне тогда посчастливилось
лично познакомиться с Юрием Гагариным. Об этом событии она сама вспоминает:
"После концерта в ЦДРИ - Центральном доме работников искусства в Москве, где я
выступала вместе с Виктором Куриным (концертмейстером была его жена), ко мне
подошел наш молдавский постпред Д.Карнован. И когда я сказала ему, что назавтра
уезжаю, он ответил: "Нет, ты не уезжаешь - к нам едет Гагарин". Так мне выпало
счастье сопровождать Гагарина в полете. В самолете он меня спросил: "А в кабине
Вы когда-нибудь были?" и повел меня к пилотам. Там он взял меня под локти и
усадил за штурвал со словами: "Держитесь!" Конечно, самолетом я не управляла, он
был на автопилоте, но теперь я могу сказать, что побывала в кресле летчика. А
когда мы шли обратно к своим местам, люди нас увидели и побежали за
автографами". И далее Валентина Савельевна продолжала: "Было забавно, когда в
Кишиневе разнесся слух, что приехал Юрий Гагарин с Валей - все думали, что он с
женой (ее ведь тоже зовут Валентиной), а речь шла обо мне... Но еще интересней
было потом, когда я должна была идти в гости (меня пригласили на свадьбу), а
Гагарин заявил: "Поедешь с нами!" Отказать было невозможно, и наутро на ЗИЛе мы
поехали в Криково, и с нами Тамара, Гуртовой. А я - как была, в вечернем платье,
с оголенными плечами и с накидкой. Там, конечно, дело не ограничилось обычными
впечатлениями от подвалов, от улиц Фетяска, Алиготе и т.д.: вечером состоялся
концерт, на котором я спела молдавскую песню, а потом - и "Волгу-реченьку", мой
коронный номер". И здесь молодая певица позволила себе пошутить и на словах
"Хорошо любить такого, кто любовью дорожит" показала на Гагарина. Он
отреагировал на этот жест весьма галантно: "Он подошел, встал на колени,
поцеловал мне ручку, а потом сидел около меня (и хотя я должна была подойти к
И.И.Бодюлу, я не могла уйти) и повторял: "Валюша, так держать!" А потом мы еще
вышли танцевать периницу - танец с платочками и поцелуями ему очень понравился".
"Может быть,- продолжает Валентина Савельевна,- это деталь, которая не
кажется столь уж важной. Но для меня это был факт знаменательный... И возможно,
в этот момент я была даже более взволнована и эмоциональна, чем Юрий Гагарин". А
вот слова "Валюша, так держать!" Валентине Савицкой позже написал и другой
космонавт - Павел Попович, на пропуске на Красную площадь: "Он встретил Тамару и
первым долгом спросил: "А где Валентина?"
Все эти события легко помогают представить, как хороша была тогда молодая
певица с ее ясным, лучистым взглядом и чистым голосом и как надолго она
оставалась в сердцах тех, кто встречался с ней как на сцене, так и в жизни. И не
случайно и многие молдавские композиторы выбирали ее с тем, чтобы показать
широкой аудитории свои новые песни и романсы.

Романсы

Здесь, касаясь романса, следует заметить, что для исполнителя жанр этот -
совeршeнно особый, по-своeму раскрывающий глубину трактовки тeкста в сочeтании с
музыкой. Вокал и слово - главноe в создании так называeмой вокальной интонации,
которая в тeатрe нe настолько дeтализирована, как на концeртной эстрадe -
особeнно в условиях камeрного звучания. Но романс сложeн eщe и потому, что он
прeдставляeт отдeльный, закончeнный образ. Нeдаром один из лучших в своe врeмя
тeноров ГАБТа Алeксeй Маслeнников как-то раз в тeлeвизионной пeрeдачe "Романтика
романса" замeтил, что каждый романс прeдставляeт собой отдeльно взятый кусочeк
жизни, и надо сумeть донeсти eго до слушатeля, прожить эти минуты жизни вмeстe с
автором и аудиториeй.
Романсы вообщe составляют отдeльную страницу в концeртной дeятeльности
Валeнтины Савицкой. Жанр этот камeрный и для опeрного пeвца, с одной стороны,
казалось бы, лёгкий, однако обращeниe к нeму трeбуeт особой одарённости души и
абсолютного владeния голосом, eго тeмбровым богатством и разнообразиeм динамики
и артикуляции. Дeло здeсь во многом, и в том числе - в болee тeсной дистанции
мeжду исполнитeлeм и слушатeлями (вeдь нeдаром та жe "Травиата" абсолютно по-
разному воспринимаeтся на опeрной сцeнe, гдe всё подаётся в расчётe на огромный
зал, и на экранe в фильмe-опeрe, гдe глубина лиричeских пeрeживаний гeроeв
оказываeтся намного ближe зритeлям, порой буквально забывающим об условности
тeатрального спeктакля). И если говорить о романсовом репертуаре Валeнтины
Савицкой, очевидно, что особое место в нем занимает несколько шедевров мировой
музыкальной литературы. Один из них - "Восточный романс" ("Пленившись розой,
соловей") Н.Римского-Корсакова. Главный его мотив типичен для восточной поэзии:
влюбленный соловей поет над прекрасной розой об охватившем его любовном
томлении, но роза равнодушна к нему, и он, раненный ее шипами, умирает,
приникнув к ней и орошая, окрашивая ее лепестки своей алой кровью. В романсе
Римского-Корсакова идея поэтического текста находит отражение в параллелях,
когда соловей уподобляется певцу, а роза - деве, не понимающей его песен.
Ориентальный колорит в этом сочинении заключен и в фортепианном вступлении, и в
постлюдии, где соло певицы вторит изумительно-тонким и прихотливым изгибам
мелодической линии.
Валeнтине Савельевне был очень близок подобный колорит - тем более потому,
что в ладовом строе родных ей молдавских песен тоже слышны отзвуки восточных
интонаций. А еще этот романс был своего рода визитной карточкой для нее,
удостоившейся от слушателей и от музыкальных критиков лестного эпитета
"молдавский соловей". Ее прекрасный, нежный и гибкий голос необычайно выигрывал
в этом романсе, где льётся, поначалу ниспадая с верхних нот, размеренное
повествование, чутко поддерживаемое арфообразными аккордами фортепиано, а затем
в конце, на pianissimo в высоком регистре, в "тональности мечты" звучат
утонченные переливы вокализа.
В неменьшей степени требовал голоса, чуткого к деталям и способного к
умелой филировке звука, еще один великолепный романс, воплощающий
выразительнейшую тишину в музыке - "Здесь хорошо" С.Рахманинова. Романс-пейзаж,
жемчужина его вокальной лирики, он содержит некую кажущуюся недосказанность
чувств в партии солиста, уступая эту функцию фортепиано, довершающему в своей
постлюдии развитие центрального образа. Герою (или героине?) будто не хватает
слов - он лишь молча упивается своим счастьем, боясь к нему прикоснуться и
разрушить очарование момента. Здесь присутствует и ощущение иной очарованности -
очарованности природой, что легче понять, если побывать там, где композитор
создавал в минувшие годы свои полные света шедевры вокальной лирики. А было это
в имении Сатиных в Ивановке (селе, ныне находящемся в Тамбовской области), и для
меня, посетившей его в 70-х гг., такие миниатюры, как "Сирень" или "Здесь
хорошо" неизменно ассоциируются с благодатным царством покоя и светлой радости,
с величественным видом и пьянящим ароматом старой сосновой рощи с огромными,
вековыми деревьями и сухим, пружинящим подстилом из хвоинок. В тех местах
человек поистине ощущает себя не как песчинка в океане житейских бурь, а как
часть самой природы, вечной, великой и прекрасной.
Мягкий и поэтичный, этот романс воспринимается и как психологическая
зарисовка, он наполнен и внутренним душевным волнением и типично романтической
нотой "томления" - того самого Sehnsucht, о котором писал Ромен Роллан в своем
"Жан-Кристофе". Наивысшая вокальная трудность этого романса - в тихой высокой
кульминации на последних словах стихотворения - "И ты, мечта моя!", в этой
гениальной находке Рахманинова - композитора, в своей камерной лирике всячески
избегавшего какой бы то ни было выспренности в выражении эмоций, но умевшего
всего лишь несколькими штрихами подчеркнуть силу чувств своего героя.
Столь же светлый, но еще и богатый звукописными эффектами романс "Фонтану
Бахчисарайского дворца" А.Власова - композитора, ставшего известным слушателям
не в последнюю очередь именно благодаря этому своему созданию - также очень
полюбился Валeнтине Савицкой. Впечатления от пушкинского стихотворного сюжета,
ставшего стимулом для рождения столь значительного сочинения, как балет
Б.Асафьева "Бахчисарайский фонтан", где когда-то блистали великолепные балерины
- Галина Уланова, Майя Плисецкая, подкреплялись и той ролью, которую сыграл
Пушкин в Молдове (и, наоборот, которую сыграла Молдова в жизни поэта), и,
возможно, видом фонтана - в свое время важного атрибута "пушкинского" скверика в
центре Кишинева. Он, как и известная копия бахчисарайского "фонтана слез" в
алупкинском дворце, повторял его конструкцию, сбрасывая капли тихо струящейся
воды с яруса на ярус, с чаши на чашу.
У Власова этот образ решен скорее в импрессионистском слышании - с
воспроизведением в аккомпанементе игры журчащих водных струй, словно воплощающей
стихотворную метафору: "Люблю немолчный говор твой и поэтические слёзы"...
Плавная кантилена в вокальной партии развертывается здесь очень органично,
создавая единую волну динамического нарастания, а постепенное завоевание
высокого регистра приводит, наконец, к яркой кульминации первой строфы. А затем
- вопрос и снова - недосказанность ответа, и вновь фортепиано довершает мысль
героя... Романс этот - целая сценка, хоть и небольшая, и в нем возможность
показать все богатство и красоту тембра голоса в идеальном ансамбле с партией
сопровождения, достаточно виртуозной и красочной, давала певице большие
преимущества.
Прекрасно звучала в концертах Валeнтины Савицкой и вокальная зарисовка
Э.Грига "Лебедь", по-своему строгая и величественная - как строг и величав
пейзаж норвежского фьорда с плавно рассекающим его тихие прохладные воды
силуэтом благородной птицы. И здесь, в тексте Г.Ибсена, есть прекрасная
символика: лебедь вечно безмолвен, но перед гибелью скрытая в его груди музыка
словно прорывается наружу, и эта предсмертная лебединая песнь пробуждает в душе
человека неизъяснимое блаженство. В первых же фразах романса, открывающегося
краткими, сдержанными репликами, певице нужно было очень постепенно "раскрыть"
яркую эмоцию - так, как раскрывается цветок, распускающийся под солнцем лишь
единожды. Именно поэтому по-особому звучали у певицы кульминационные фразы,
наполненные внутренним чувством восхищения и любования природой.
Очень любила Валентина Савицкая включать в свои концерты и номера
вальсового характера, близкие ее восприятию жизни, оптимистическому и
полнокровному. Особенно ярко звучала у нее "Заздравная" И.Дунаевского, так
хорошо подходившая к атмосфере праздничных встреч со слушателями и в равной мере
благожелательно принимаемая как на пышных торжественных мероприятиях, так и в
небольших аудиториях. Эту песню по сути своей можно отнести к разряду виртуозных
арий, где есть возможность показать и силу голоса, и его диапазон, и блестящую
вокальную технику.
Менее официально и очень тепло воспринимается другой излюбленный ею номер
- "Школьный вальс" И.Дунаевского. Пела она его в том числе и в концерте к Дню
учителя, посвящая его людям этой благородной профессии. А рядом с ним в
программах Валентины Савицкой стоит и Вальс Арсены из классической венской
оперетты "короля вальсов" И.Штрауса "Цыганский барон". Певица сохранила в своем
репертуаре этот фрагмент из партии, которую ей довелось, если помнит читатель,
исполнять в свое время и на сцене оперного театра. Вальс Арсены, в частности,
звучал в ее трактовке 2 мая 1966 года в Кремлевском театре в Москве, в
сопровождении оркестра под управлением Л.Худолея.
Были и более редко исполняемые произведения - вроде романса Н.Черепнина "Я
б тебя поцеловала", заинтересовавший певицу, очевидно, как попытка раскрыть в
вокальной лирике приметы женской натуры. Из наследия И.Штрауса она выбирает
также романс-признание "Люблю тебя". Фигурирует в ее программах и одноименный
бетховенский романс, но здесь, в бетховенском вокальном творчестве, ей близок
еще один образ - гетевской Миньоны. И наверное, не случайно из разных
музыкальных версий "Песни Миньоны" (в том числе известна и великолепная
листовская миниатюра) она предпочитает более раннюю, вдохновленную личным
отношением композитора к Гете и его роману о Вильгельме Мейстере.
Творчество Бетховена еще не раз затрагивается в концертной деятельности
Валентины Савицкой. Из сочинений великого мастера важную роль в ее
профессиональном росте сыграло выступление в До-мажорной Мессе. 22 января 1961
года она участвовала в качестве солистки в ее исполнении в Молдавской
государственной филармонии. Дирижером тогда был Б.Милютин. Об этом этапе
деятельности певицы вспоминает художественный руководитель капеллы "Дойна"
Вероника Гарштя: "Обычно нам с Валентиной Савельевной не приходилось особенно
пересекаться в репетиционной работе, да и в концертах, как всегда, каждый думал
больше о своем номере, чем о других. И потому, пожалуй, именно Месса с ее
участием мне запомнилась. Тогда капелла выступала под руководством В.Минина, но
мне приходилось много времени уделять подготовке произведения. Должна сказать,
что у нее был прекрасный голос, очень красивый, но, поскольку партия сопрано в
бетховенской Мессе очень сложная, в нее пришлось вложить очень много труда. И
потом мы не раз показывали это сочинение, гастролируя по всему Советскому Союзу,
были и в Баку, и в Ереване, и в других городах, и везде выступали очень
успешно".
И все же случаи реализации столь грандиозных проектов в концертной жизни
Валентины Савицкой были скорее единичными, эпизодическими. Легко заметить, что в
этой сфере она все-таки больше тянулась к сольным появлениям на сцене, чем к
участию в ансамбле, и предпочтение отдавала малым формам и жанрам светской
музыки (и это притом, что она - человек глубоко верующий и соблюдающий
христианские обычаи). И конечно, особое место в ее репертуаре занимали песни ее
народа - молдавские фольклорные образцы или романсы и песни местных
композиторов, часто также сохраняющие локальный колорит. И на первом месте
здесь, безусловно, стоит дойна.

Дойна

Жанр этот, излюбленный молдаванами и вызывающий самый живой интерес у

слушателей за пределами республики, стал визитной карточной Молдовы на многих
афишах Валентины Савицкой. И не только ее: в свое время для Тамары Чебан
композитор Евгений Кока специально написал "Новую дойну" вместе с поэтом
Емилианом Буковым. Тамара Савельевна стала и первой ее исполнительницей,
подарившей сочинению всесоюзную славу. Наименование дойны стало культовым, в том
числе дав имя хоровой капелле, вот уже много лет неизменно подтверждающей на
международном уровне авторитет музыкальной культуры республики.
"Дойна ноуэ" Е.Коки и позже была украшением концертов молдавских мастеров
искусств, войдя в программы великолепной Марии Биешу, перенявшей у Тамары Чебан
и эстафету славы, и песню, и бразды правления в творческой организации.
Валентина Савельевна, однако, не позволяла себе петь это сочинение после своей
старшей сестры. Она выбрала две другие дойны: одну - Штефана Няги на стихи
Ем.Букова и другую - молдавскую народную песню в обработке С.Златова. Первая из
них исполнялась коллективно, звучала помпезно и входила в торжественные концерты
- например, по случаю 40-летия образования Молдавской ССР в Кишиневе или на
закрытии Недели культуры Молдавской ССР в Баку, в помещении Азербайджанского
театра оперы и балета имени М.Ф.Ахундова. Сама певица о ней не особенно часто
вспоминает - и в те годы, и сейчас она отдает предпочтение более задушевно
звучащим дойнам - и той, которую пела ее сестра, близко к народной манере пения,
и оригинальной , народной песне, которую и сама Валентина Савицкая выдерживала в
национальных традициях. Ее голос, однако, привносил в этот жанр свои штрихи,
идущие от академической школы пения. И все же дойна стала символом и ее
искусства - недаром название одной из упомянутых выше статей о певице гласит:
"Дойна м-а черут ын луме..." И, что показательно, от дойны идет отсчет шагов
певицы на пути к сцене. "От "Дойны" к веризму Джакомо Пуччини, к "Богеме" - вот
две стороны обложки того "тома" жизни Валентины Савицкой,- пишет журналист,- на
листах которого<...>трепещут арпеджии самых драгоценных звуковых исповедей души
артиста"35).
"Дойна" в обработке С.Златова также стала одним из коронных номеров
певицы, вошедших в "обойму" наиболее предпочитаемых ею произведений. Вместе с
арией Маргариты из "Фауста" она пела ее в 1974 году в Кремлевском Дворце съездов
в Москве на закрытии театрального сезона, на заключительном концерте мастеров
искусства Молдавской ССР, а позже, в том же сочетании - в Киеве, в 1976 году, на
сцене Дворца культуры "Украина". И это не случайно: дойна вообще-то далеко не
самый простой или бесхитростно-наивный фольклорный жанр. Она богата
эмоциональными оттенками, и чувство безмятежной радости оттеняется в ней щемящей
грустью. Мысль о просторах родного края, его красоте сочетается здесь с
миоритическим предчувствием конца жизни, "pe-o gura de rai".
Валентине Савицкой - дочери простых молдаван, представителей народа
музыкального, красивого и живущего в тесном единении с природой, легко было
ощутить и воссоздать в своем пении присущую дойнам импровизационную свободу
мелодического развития, тонкость мелизматических украшений, гибкий ритм и
разнообразие тембровых деталей.

Романсы молдавских композиторов

Безотчетная грусть (но на этот раз пробуждаемая любовной тоской)

присутствовала и в таких исполняемых ею миниатюрах, как романс С.Шапиро "Де-
аштепт ку дор" (стихи В.Рошка), "Ревино" Д.Георгицэ ( по Ем.Букову), Г.Музическу
"О, дакэ н-ай нимик а спуне". Такого рода романсы характеризуют особое тяготение
певицы к лирической тематике. Об этом пишет и музыковед З.Столяр, не раз
сопровождавший ее в концертных поездках: "Наиболее близкой ей является сфера
лирики. То ли это открытое излияние чувств и душевных переживаний, то ли
выражение настроений, вызванных картинами природы,- исполняя музыку лирического
склада, Валентина Савицкая всегда находится в своей стихии. Уже много лет в ее
репертуаре звучит проникновенная песня-романс Д.Федова "Ын ливадэ" на стихи
Андрея Лупана. Тепло принимали эту песню в исполнении Валентины Савицкой в
Москве, во время наших творческих встреч со слушателями, проходивших летом 1960
года, в дни Декады молдавской литературы и искусства. Через десять лет мне
довелось с группой композиторов и исполнителей республики участвовать в поездке
по Белоруссии, и в моей памяти сохранилось живое вречатление от ярких
выступлений Валентины Савицкой. Песня "Ын ливадэ" была своего рода лирической
кульминацией наших концертов"36). З.Столяр, специально занимавшийся изучением
песен молдавских композиторов, отмечает там же: "С большой проникновенностью
пела тогда Валентина Савицкая и другие произведения молдавской камерной
вокальной лирики - романсы и песни Г.Музическу, С.Златова, С.Шапиро. В
последующие годы в ее репертуаре появились новые произведения наших авторов,
среди которых особенно ярко запомнились два романса В.Масюкова: "И если ты...",
"Колыбельная"37).
Светлый характер носили романсы Д.Гершфельда "Весна", Е.Коки "Азь ла ной е
сэрбэтоаре", Д.Федова "Бадя ла цэлинэ-й дус" и, конечно, игривая молдавская
народная песня "Дэ-мь гурицэ, мындрулицэ". Нашли отражение в программах
Валентины Савицкой и музыкальные зарисовки из сельской жизни: об этом говорит
включение в концерты народной песни "Коаса" ("Косьба") или песни С.Шапиро "Пе
имаш" ("На пастбище"). Участвует она и в концертах в честь жителей села - как в
1961 году, когда в Музыкально-драматическом театре имени А.С.Пушкина проходил
концерт мастеров искусств для участников Республиканского слета кукурузоводов -
звеньев высокого урожая - вполне в духе времени! Здесь она пела песню Д.Георгицэ
"Бадя ла цэлинэ-й дус", и как не вспомнить, что она и сама побывала на целине в
августе того же года, выступив в Целинограде и близлежащих точках. Ей не
казалось это недостойным титулованной артистки - напротив, она любила и уважала
жителей села и умела быть благодарной простому народу. Вообще чувство
признательности к тем, кто подарил ей талант и право представлять высокое
искусство Музыки, она навсегда сохранила в своей душе. Например, в знак
благодарности Д.Гершфельду, которого она считает себя очень во многом обязанной
в жизни и которого она называет вторым отцом для себя и старшей сестры, она
часто включала в свои концерты его произведения. Так, в Донецке в 1982 году она
показывает арии из "Грозована", к тому времени уже снятого с репертуара оперного
театра. Об этом концерте сообщал и информационный бюллетень Союза композиторов
МССР, указывающий в числе участников этой поездки на Украину также имя сына
Д.Гершфельда - дирижера Альфреда Гершфельда.

География и хронология концертов

Вот еще некоторые свидетельства, характеризующие географию и хронологию

концертной деятельности Валентины Савицкой. Поначалу мне очень хотелось подробно
рассказать о них побольше, с указанием тех, кто выступал в концертах вместе с
певицей. А среди них были Муслим Магомаев и Рашид Бейбутов, Галина Олейниченко и
Юрий Гуляев, Мария Биешу, Людмила Ерофеева и Михаил Мунтян - и многие другие
яркие представители отечественной культуры, представлявшие не только Молдавию,
но и всю необъятную советскую страну. Об этом говорят афиши и фотографии, часть
из которых приведена в нашей книге, и программки концертов, которые, по-
видимому, не всегда сохранялись певицей. Некоторые из них страдают неполнотой
информации, некоторые содержат фактологические ошибки, и все же каждая из них -
живое документальное свидетельство той эпохи, когда расцветал и укреплялся имидж
Молдовы музыкальной, когда народ тянулся к высокой культуре, к серьезной музыке
и осознавал ее ценность.
Нельзя забывать, что гастролировать с концертами Валентина Савельевна
начала уже с самых ранних шагов в своей артистической деятельности: "В Москву я
ездила еще в 40-е годы с ныне покойным Е.Кокой. Я вообще пела много из его
вещей, а уж потом он написал Тамаре "Дойну". И все же вначале В.Савицкую узнала
молдавская публика,- вполне понятно, что на первых порах она завоевывала сердца
слушателей, выступая в родном Кишиневе: одна из давних программ ее архива
датирована 2 сентября 1950 года. Рядом с песнями в ней представлена и сцена из
оперетты "Трембита" с участием Е.Уреке, Т.Грузина и др. Дирижировал этим
филармоническим концертом Б.Милютин. В окружении друзей в 1953 году, к 20-летию
Молдавского музыкально-драматического театра им. А.С.Пушкина она выступает в
главной роли и в сцене из музыкальной комедии "Ковер Иляны", поставленной
В.Герлаком по пьесе Л.Корняну. 50-е же годы отмечены также теми самыми звездными
победами на V и VI Международных фестивалях молодежи и студентов - в 1955 г. в
Варшаве и в 1957 г. в Москве. Там ей довелось выступать и с концертами, там она
обрела и восторженных поклонников. В своих воспоминаниях, прочитанных мною в
старой газетной вырезке из ее архива, Валентина Савельевна рассказывает: "Только
что закончились конкурсы Всемирного фестиваля. Взволнованная, я пришла домой и
ожидала результатов. Я легла спать. Ночью я проснулась от громкого пения под
окном. Такое среди ночи на фестивале не было редкостью. Но тут я явственно слышу
слово "Валя", вставленное в неизвестную мне песню на неизвестном языке. Я
открываю окно и вижу группу поющих эстонцев. Мне бросают огромный букет цветов:
-С днем рождения, Валя!
С серебряной медалью, с победой на конкурсе!
Я была тронута до слез.
Об этом случае я рассказываю потому, что он, как никакой другой,
характеризует дух дружбы, который царил на фестивале. А разве забудешь те
минуты, когда почти все жители нашей гостиницы ехали в ЦДРИ на конкурсы, чтобы
послушать мое выступление, "поболеть" за меня. Такие минуты остаются в памяти на
всю жизнь".
А вскоре после этого, в 1958 году, Валентина Савельевна отправляется
в составе делегации советских артистов в Рейс мира по Дунаю и Черному морю.
Выступления проходили прямо на палубе теплохода и в странах, посещенных во время
круиза - в Болгарии, Румынии, Венгрии, Чехословакии, Австрии, Югославии. Певице
запомнились тогда и творческие контакты с коллегами-исполнителями - с пианисткой
Татьяной Николаевой (в будущем - ведущего профессора Московской консерватории),
с участниками украинской концертной бригады. В Чехословакии Валентина Савельевна
впервые увидела Георга Отса, с которым позже, в 1960 году, встретилась на Декаде
в Москве. Как вспоминает В. Савицкая, с ним они потом ездили вместе, вечером
даже катались: "Тогда он мне сказал:"Я мечтал бы спеть с тобой в спектакле".
Став в 1957 году солисткой Молдавского театра оперы и балета, в 1960 году
на той самой Декаде в Москве она выступает не только на оперной сцене ГАБТа, но
и выходит и в заключительном концерте, где рядом с ней были дирижеры И.Альтерман
и Т.Гуртовой, Ш.Аранов и В.Минин, певцы В.Третьяк, Ф.Кузьминов, Н.Башкатов,
Г.Ешану, а из женщин - А.Шевченко и, конечно, Т.Чебан.
60-е годы ХХ века для Валентины Савицкой также отмечены активными
концертными выступлениями. Как уже говорилось, открыла это десятилетие Декада
молдавского искусства и литературы в Москве, где ее сразу заметили. И, как она
сама вспоминает, ей было поручено вместе с Фурникой отнести в правительственную
ложу Н.Хрущеву "хлеб-соль и баклажку вина". Тогда, перед выступлением, молодую
певицу обуревали страшные волнения: "Я гримировалась в ГАБТе в артистической
уборной знаменитой балерины Ольги Лепешинской, но в лицо ее не знала,-
вспоминает Валентина Савельевна.- А тут на репетиции стою за кулисами, вечером я
должна петь Джильду. Пробую голос, и вдруг ко мне подходит маленькая женщина и
говорит: "Девочка, что ты так нервничаешь? У тебя такой голос - вечером все
споешь, все будет нормально". Всячески успокаивал меня и В.Минин. И
действительно, все прошло хорошо. А та маленькая женщина и была Лепешинская.
После той Декады я была награждена орденом Трудового Красного Знамени. А
на банкете после концерта я познакомилась с М.Жаровым, Подошла там же с бокалом
вина и Е.Фурцева - тогдашний министр культуры СССР - и как бы между прочим
спросила у сопровождавших нас официальных лиц: "Что, она еще не народная?" И как
только я вернулась домой, мне дали звание".
Именно в 60-е гг. Валентина Савельевна входит в состав солистов при
исполнении Мессы Бетховена, отправляется с делегацией, которой руководил
В.Купча, в Казахстан на целину, где вместе с ней в концерте в Целинограде
выступает и известный в те годы исполнитель роли В.И.Ленина К.Штирбул. Без нее
не обходятся и на других торжественных мероприятиях - на III съезде профсоюзов,
на праздновании в разные годы Дней памяти или дат рождения В.И.Ленина, на
концертах в честь 40-летнего юбилея МССР и т.д.. А вскоре после этой годовщины
на огромной сцене Кремлевского Дворца съездов проходил под девизом "Напевы
солнечной Молдовы" концерт мастеров искусств республики. И почти сразу - в 1966
году - был Кремлевский театр, где состоялся концерт артистов Молдавского театра
оперы и балета. 1967 год также был особо отмечен - проведением Дней культуры и
искусства Молдавской ССР в Москве, где, кроме огромного концертного зала
Кремлевского Дворца съездов, певица выступила участницей концертов и на других
площадках (в том числе и перед воинами Московского гарнизона). А вернувшись из
Москвы, Валентина Савельевна едет в Тирасполь, на Праздник труда и искусства,
куда на заключительный концерт были приглашены Д.Гнатюк, М.Ладынина,
М.Кристалинская и другие гости из разных городов Союза.
Кроме Молдавии и Москвы, вырисовываются и другие географические координаты
- Чехословакия, куда в 1962 году ездил "Флуераш" с Тамарой Чебан, Украина
(Винница, Черновцы), Азербайджан (где в Баку в 1965 году проходила Неделя
культуры Молдавской ССР), Латвия, Эстония (и там, и там - в рамках Недели
молдавского искусства). В ответ в Кишиневе состоялась Неделя латвийской культуры
в Молдавской ССР.
Ответным был и визит в Венгрию после приезда венгерских гостей на берега
Днестра в Дни венгерской культуры в МССР. О тех событиях, если судить по
репортажу в газете "Вечерний Кишинев", тогдашний Председатель Президиума
Верховного Совета Молдавии К.Ильяшенко при встрече на вокзале в Будапеште
сказал в своей приветственной речи немало теплых слов, заметив напоследок: "На
берега голубого Дуная и древнего Днестра пришла весна. Я не ошибусь, если скажу,
что весна пришла не только на поля и луга, в сады и виноградники, но и в сердца
наших братских народов". Тогда в составе молдавской делегации Валентина
Савельевна побывала в Доме Общества венгеро-советской дружбы, совершила и осмотр
столицы, посетила излюбленное - поистине райское место отдыха горожан - остров
Маргит - как пишут о нем очевидцы, "огромный изумруд в серебряной оправе Дуная".
Отвезли гостей и к священной для всех венгров горе Геллерт, где возвышался
памятник воинам-освободителям от фашизма, хранящий в списке погибших и имена
молдавских солдат. Яркие впечатления связаны с видом и величественного
готического собора короля Матиаша, и площади Кошута, где располагался Парламент.
Само же открытие Дней молдавской культуры в Венгрии произошло в прекрасном
здании драматического театра, выдержанном в стиле необарокко.
Глубокий след в концертной биографии Валентины Савицкой оставили и 70-80-е
годы, когда к ее выступлениям в разных уголках страны и за рубежом добавились
также концерты, проходившие дома в рамках фестивалей "Мэрцишор" - в прошлом
гораздо более, чем сегодня, представительные и по числу гостей, и по уровню их
мастерства. Тогда, например, в 1971 году Валентина Савельевна давала сольный
концерт вместе с Б.Раисовым в Малом зале филармонии, причем каждый поет по
отделению. А в 1974 году в рамках фестиваля "Мэрцишор" она выступает вместе с
такими гостями, как Ю.Гуляев, Т.Сорокина, К.Огневой, Н.Богословский.
Были в этом списке событий, как и в прошлом десятилетии, и поездки за
пределы Молдовы - в Киев, где однажды в Доме ученых она пела целое отделение
концерта, прошедшего при участии В. Курина и аккомпанировавшей ему жены Тамары ;
в другой поездке она выходит на сцену Дворца культуры "Украина" (кстати, в тот
раз музыкальным редактором в программе обозначен М.Сечкин, позже избравший для
себя карьеру дирижера в Донецке и затем в Кишиневе). Неоднократно - в разные
годы - была и Германия, в том числе и по линии культурного обслуживания Группы
советских войск в ГДР. Здесь ей довелось выступать вместе с популярным тогда
танцором-степистом В.Шубариным, с прекрасным дуэтом из Узбекистана - Аллой Йошпе
и Стаханом Рахимовым. А 1974 год отмечен новой поездкой в Москву и участием в
концерте мастеров искусств Молдавского государственного театра оперы и балета. в
Кремлевском Дворце съездов по случаю закрытия театрально-концертного сезона. И в
том же году состоялся концерт в Колонном зале Дома Союзов в Москве, посвященный
50-летию образования МССР. Выступает она и в новом для Кишинева зале "Октомбрие"
(ныне - Национальный Дворец), и в далекой сибирской стороне - в Томске и в
Томской области, и на юге, в Армении, куда выезжала представительнейшая
делегация молдавских гостей (из певцов -Т.Алешина, М.Биешу, Л.Ерофеева,
В.Миронов, Ю.Статник, Ф.Аникеев, Н.Чепрага, М.Кодряну, Н.Сулак, З.Жуля; из
инструменталистов - С.Бодюл, из дирижеров - А.Мочалов и А.Гершфельд). Вместе с
ними в концерте в Театре оперы и балета имени Спендиарова выступали и армянские
звезды - Аршавир Карапетян, Гоар Гаспарян и др. Та поездка в Армению была
насыщена и другими впечатлениями - от встреч в Доме композиторов, от поездок в
Эчмиадзин, Дилижан, на курорт Арзни, на озеро Севан, известное как ценнейшая
жемчужина Кавказа, к памятникам культуры и истории армянского народа - таким,
как Гарни, Гегард, Звартноц, Цахкадзор...
В конце 70-х Валентина Савельевна уезжает еще в один Рейс мира - по
Балтийскому морю. Тогда, в 1979 году, их группа побывала в ГДР, ФРГ, Дании,
Швеции, Финляндии. Она вспоминает: "Я познакомилась тогда с Раймондом Паулсом,
он мне аккомпанировал, легко настраивался на любую тональность, говорил: "Ты мне
только тональность скажи..."
Концертных выездов за границу на памяти Валентины Савицкой немало, в том
числе - и те, в Венгрию и Германию, где она часто выступала перед советскими
воинами. "Культурное обслуживание" не было для нее и обузой, как не смущали и
поездки по Молдавии по линии Бюро пропаганды при Союзе композиторов МССР.
Не менее интересны, богаты и разнообразны и программы концертов,
состоявшихся в 80-е годы, на которых, впрочем, подробно остановиться уже не
представляется возможным. И конечно, эта хронология и география гастрольных
концертных выступлений В.Савицкой неполна, но важно одно: певица не только
оттачивала в них свой талант, не только осуществляла просветительскую миссию,
знакомя с молдавским искусством и народной музыкой широкий круг слушателей, не
только обогащала свою душу все новыми и новыми впечатлениями от разных городов и
стран, от людей, ранее ей незнакомых. Но главное - ее открывали для себя
зрители, она приобретала верных и преданных поклонников - причем не только среди
них, но и среди собратьев по искусству. Более чем тридцать лет активной
концертной жизни дают Валентине Савельевне богатейшую пищу для воспоминаний. Но
рядом с ними стоят и воспоминания тех, кто был рядом с ней. Часть из них уже
были приведена выше, но вот еще некоторые.
Об одной такой концертной поездке - в Белоруссию - тепло вспоминают ее
участники - музыковед З.Столяр и его дочь Ирина:
З.С.: "Когда мы ездили в Минск на Дни молдавской музыки в Белоруссии, там
пришлось выступать в колхозе, после чего Валя даже попала в больницу - нас
накормили картошкой с грибами. Пела она там молдавские народные песни, с большим
успехом. Да, собственно, Валя вообще моя любимица, и не только моя - она
покоряла многие сердца".

Штрихи к портрету

По поводу этих последних слов заметим, что в одной из своих статей о

Валентине Савицкой З.Столяр даже выразил свое восхищение ее талантом в
специально сочиненном стихотворном посвящении:
Твой голос дивный, Валентина,
Из высшей пробы серебра,
И повод есть, и есть причина
Сказать немало слов добра.
Земной твой путь под небом чистым
Пусть Божий осеняет свет.
Со взглядом теплым и лучистым
Будь с нами много, много лет...38)
Ирина же Столяр добавляет от себя, вспоминая те дни в Минске: "Я тоже была
в той поездке - еще девочкой, и хорошо помню один бытовой эпизод, который, по-
моему, очень красноречиво говорит о характере Валентины Савельевны, о ее натуре.
Нам предложили там пойти на концерт, но она сказала, что с детства любит цирк, а
в Кишиневе цирка еще не было. Меня взяли с ней на то цирковое представление, и я
хорошо помню, как она от души хохотала - как звонкий колокольчик, особенно во
время номера с обезьянкой. Для меня с тех пор ее голос всегда ассоциируется с
ландышами - крошечными, нежными цветами, словно легко звенящими в воздухе. И
сама она - добрый человек, непосредственный, открытый."
Легкость в общении, нежелание вступать в какие бы то ни было конфликты
побудили в свое время Валентину Савельевну отказаться даже от такого лестного
предложения, которое сделал ей замечательный дирижер А.Мелик-Пашаев, захотевший,
чтобы она пела в Большом театре. Певица рассказывает: "На Декаде А.Мелик-Пашаев
был на том спектакле, где шла "Травиата". После этого он сказал мне: "С таким
божественным тембром у нас певиц нет". И вот после заключительного концерта меня
и Тихонова пригласили в Большой театр официально. Но Тамара отговорила меня,
зная специфику театральной конкуренции. Она сказала мне тогда: "Ты что, хочешь
иметь дело с Вишневской?" Кроме того, Валентина Савельевна не хотела резких
перемен в жизни, не хотела и покидать Молдавию: ее так же, как потом и Марию
Биешу, стены родного дома всегда согревали особым теплом. И если семью - мужа и
сына - она могла бы забрать с собой, то и дорогая ее сердцу старшая сестра, и
собратья по театральной сцене, и ее народ были бы от нее вдали. Оторваться от
них означало бы слишком многое потерять, остаться без той подпитки жизненной и
творческой энергией, какую они давали ей - подобно той, какую мифическому
античному великану Антею давала Гея, его мать-Земля.
В.Савицкая уже тогда, видимо, понимала, что человек должен жить и работать
там, где он намерен встретить свой закат. Здесь формируется круг его друзей,
складывается его общественный авторитет. И в этом смысле Валентину Савельевну
всегда окружают талантливые и хорошие, добрые люди. Сюда входят дирижеры и
концертмейстеры, режиссеры, певцы - коллеги по сцене, композиторы и
драматические актеры. Она не работает в театре вот уже более двадцати лет. Мы
уже знаем: в 1986 году, когда тяжело заболела старшая сестра, Валентина
Савельевна ради возможности ей помогать оставила собственную артистическую
карьеру, уйдя на пенсию. "Тогда я вполне еще могла петь - голос у меня звучал;
звучит он и сейчас, только вот дыхания уже нет",- говорит она и категорично
добавляет: "Но после смерти Тамары я вообще больше не пою..." В то же время она
благодарна судьбе за годы, отданные театру и музыке, поскольку они духовно
породнили ее со многими выдающимися творческими личностями. И сегодня, и раньше
она знает и ценит многих, и многие ценят ее. К сожалению, круг этот в последние
годы ощутимо меняется. Поредели ряды старых друзей - одни ушли из жизни, другие
разъехались, хотя и продолжают ее помнить и любить (так было с Олегом Христенко,
который на 75-летний юбилей певицы хоть с опозданием, но откликнулся, дав о себе
знать после долгой разлуки).
Тем полней сейчас ощущается ею красота прошлых лет, к счастью, частично
все же запечатленных на газетных страницах, в книгах и фильмах - когда с
большей, когда с меньшей глубиной. Правда, жаль только, что трудно воссоздать
атмосферу оперного зала, спектакли, которые еще не фиксировалисьлись тогда на
видео. И потому, например, говоря о музыкальном ряде того самого, прошедшего в
нынешнем году на телеканале "Молдова" фильма о В.Савицкой, В.Закликовский верно
заметил: "Эпизоды, где она там поет - постановочные, они специально записаны, а
не взяты из спектакля: в театре все живо, искренно, здесь все, на что способен
артист, передается публике". И все же думается, они ценны для нас уже тем,что
сохраняют для нынешнего поколения хотя бы отдельные страницы из жизни
талантливой певицы. Есть в фильме и интервью с ней, проливающие более яркий свет
на ее личность. А Валентина Савицкая была и остается человеком, обладающим и по
жизни большой притягательной силой.
При всей незаурядности своего дара и внешней горделивости она
действительно очень легко общается с людьми, причем самых разных рангов,-
недаром тот же В.Закликовский подчеркивает: "В жизни она со всеми находила общий
язык, умела разговаривать, как надо, и с руководителями откуда-нибудь из ЦК, и с
председателями колхозов, и с коллегами-артистами. Это очень приятно - ведь к
каждому надо найти свою линию, свою дорожку, и особенно в театре. Она привлекала
и своей природной простотой, всегда была балагуркой, смешливой, знала все
последние анекдоты - не исключая и политические, которые абсолютно не боялась
рассказывать вслух. И при всей такой простоте это очень независимый человек,
гордый, со своим мнением, своими выводами. И в то же время все-таки и
дипломатичный". Отметив это, В.Закликовский с сожалением добавляет: "Она и
сейчас может быть полезной для театра, уже после ухода со сцены. При ее
жизненном темпераменте у нее еще и огромный опыт работы, она прекрасная
наставница и хранительница театральных традиций. И если бы она доработала хотя
бы до семидесяти лет, театр бы только выиграл - ведь преемственность поколений
нам сейчас очень нужна".

Общественный вклад

Справедливости ради заметим, что свой гражданский долг В.Савицкая всегда

выполняла и выполняет очень активно. Участвовать в общественной работе она
начала в первые же годы своей артистической карьеры: она была членом Молдавского
Комитета защиты мира, Общества советско-венгерской дружбы, часто
представительствовала от Молдавии на всякого рода торжественных мероприятиях (от
одного из них у нее даже долгое время сохранялось на память ожерелье из слоновой
кости, подаренное Индирой Ганди). Позже она включилась в работу творческих
организаций - Союза музыкальных деятелей Республики Молдова, где и на недавнем
съезде была вновь введена в Ревизионную комиссию, а также, как говорилось выше,
Союза театральных деятелей Молдовы. Здесь она, как мы уже говорили, и сегодня
возглавляет Лигу ветеранов сцены.
К ее почетным дипломам, грамотам, медалям и званиям, к ордену Трудового
Красного Знамени в 1996 году добавился и Орден Республики - наивысшая
государственная награда Молдовы, что свидетельствует о самом высоком уровне
признания ее вклада в музыкальную культуру нашей страны. В прошлом начинающая
солистка Радиокомитета, затем артистка, выступавшая в опереточных ролях и в
музыкальных комедиях, сегодня Валентина Савельевна Савицкая по праву считается
гордостью Национального оперного театра, представляя высокое искусство вокала,
его национальную традицию. И хотя ее уже давно не встречают огни рампы, она,
оставаясь видным общественным деятелем, и по сей день по-прежнему сохраняет свое
присутствие на сцене большой, настоящей, полнокровной Жизни.

Примечания

1.Соловьева Т. Судьба испытывала Тамару Чебан бедностью, славой и

болезнью//Новое время.-2003.-31 января.- С.7
2.Чайковский Г. Тамара Чебан.- Кишинэу: Литература артистикэ,1980.- П.6
3.Подробнее о нем см.: Nagacevschi E. Mihail Berezovschi: dirijor de cor si
compozitor.- Chisinau, 2002
4.Успенский Н. Основы методики обучения исполнительскому мастерству в
древнерусском певческом искусстве//Мастерство музыканта-исполнителя.- В.2.-М.,
1972.- С.129
5. Там же.- С.155
6.Там же. Цитата приведена Н.Успенским по: Мазурин К.Методология пения. Курс
педагогики пения.- Т.1, часть теоретическая.-М., 1902.- С.187
7."Тамара Чебан запретила Валентине Савицкой петь в Большом театре"//Новое
время.- 2002.- 6 сентября.- С.5
8.Барсов Ю. Слово об авторе и его книге//Лаури-Вольпи Дж. Вокальные параллели.-
Л.: Музыка, 1972.- С.3
9.Лаури-Вольпи Дж.-Цит.кн.- С.49-50
10. Получено по Интернету 8 февраля 2007 года
11.Несколько строк посвящено этой постановке в кн.: Danila A- Opera din
Chisinau: privire retrospectiva.- Chisinau: Prut International, 2005.- P.140
12.Цит.по: Владимирская А. Звездные часы оперетты.- Л.: Искусство, 1975.- С.107
13. Там же.- С.110
14. Победа таланта и труда: Молодые, заслуженные//Молодежь Молдавии.-1960.-27
мая
15. Danila A.- Op. cit.- P.57
16. Цит.по кн.: Владимирская А.- Цит.соч.- С.57
17. Янковский М. Искусство оперетты.- М.: Сов. композитор, 1982.- С.146
18. Столяр З. Валентина Савицкая//Столяр З. Страницы молдавской музыки.-
Кишинев, 1983.- С.125
19. Там же
20. Клетинич Е. Композиторы Советской Молдавии.- Кишинев: Литература артистикэ,
1987.- С.43
21.Победа таланта и труда: Молодые, заслуженные//- Цит.изд.
22.Там же
23.Лаури-Вольпи Дж.- Цит.кн.- С. 34, 48, 51
24.См. список турне в кн.: Danila A. Opera din Chisinau...- Op. cit.- P. 280
25.Фельзенштейн В. О музыкальном театре.- М.: Радуга, 1984.- С. 94, 127
26.Горович Б. Оперный театр.- Л.: Музыка, 1984.- С. 202
27. Желаю вам любви к искусству//Театральний Киiв.- 1971.- No 13.- С.4 (перевод
с украинского наш)
28. Барсов Ю. - Цит. ст.- С.3
29. Лаури-Вольпи Дж. - Цит.кн.- С.15
30.Цит. в нашем переводе по ст.:Olarescu V. Valentina Savitcaia: "Doina m'a
cerut in lume"//Nistru.-1987.-No 3.- P. 151
31.Цит. по: Danila A. - Op. cit.- P.118
32.Джузеппе Верди. Избр. письма.- Л.: Музыка, 1973.- С.253
33. Цит. по: Лейдерман А. Валентина Савицкая//Артишть ал попорулуй дин РССМ.-
Кишинэу: Картя молдовеняскэ, 1976.- П.222
34. Джузеппе Верди. Избр.письма.- Цит. изд. - С.65
35.Олэреску В.- Цит ст. - П.148 ( перевод наш)
36.Столяр З. Валентина Савицкая (эскизы творческого портрета)//Столяр З.
Страницы молдавской музыки.- Кишинев, 1983.- С.126-127
37. Там же
38.Столяр З. "Молдавский соловей..." // Аргументы и факты.- 1997.- No 34/65.-
С.3 (молд. приложение)

Опубликовано в кн.: Aurelian Dănilă, Galina Cociarova. Valentina Saviţcaia. – Chişinău: Cartea
Moldovei, 2007. – P.51-109

© Галина Кочарова, 2007