Издевательства и идзимэ в японских школах.

Публичные дебаты в Японии о школьных издевательствах.

С середины 1980-х годов школьным издевательствам уделяется большое
внимание как возникающей социальной проблеме в японском обществе.
Например, в 1986 году национальные газеты и популярные телешоу
представили отчеты и обсуждения девяти отдельных инцидентов, в которых
учащиеся, по сообщениям, покончили с собой в результате групповых
издевательств в школе. В некоторых случаях общественности были
представлены предсмертные записки студентов, в которых описывался их
мучительный крик о помощи. С начала 1980-х годов было опубликовано
множество статей, отчетов и книг, касающихся издевательств в школах.
Согласно Такатоку (1999), в период с 1985 по 1998 год было опубликовано
более 1200 статей и более 400 книг на эту тему.
Весьма драматичный и получивший широкую огласку случай школьных
издевательств произошел в 1986 году в средней школе, расположенной в
Токио: 13-летний ученик повесился, оставив отчаянную предсмертную
записку, в которой обвинял нескольких мальчиков в том, что они превратили
его жизнь в ад. В одном случае, когда он пришел в школу, то обнаружил, что
зачинщики издевательств поставили его стол перед классом и устроили
инсценировку похорон с возжиганием благовоний, его фотографией, цветами
и открыткой с соболезнованиями, которую подписали большинство его
одноклассников, некоторые другие мальчики вместе с его классным
руководитель и три других учителя. Этим поступком ему дали понять, что в
глазах его одноклассников и некоторых учителей он каким-то образом
потерпел неудачу как человек.
Этот случай демонстрирует – конечно, в крайней форме – некоторые
отличительные черты идзимэ. Пистолетов и ножей нет. Вместо этого идзимэ
в большинстве случаев является формой психологического запугивания или
террора, совершаемого одноклассниками и сверстниками в отношении
психически слабых детей или просто других жертв. В случае с этим 13-
летним мальчиком, несколько его учителей действительно участвовали в
издевательствах, хотя это скорее исключение. Когда его отец, после серии
предыдущих неприятных инцидентов с идзимэ, направленных против его
сына, связался с классным руководителем, полицией и родителями главного
хулигана, ему просто посоветовали, чтобы его сын сменил школу. Таким
образом, многие жертвы идзимэ чувствуют себя покинутыми своими
учителями, которые, так или иначе, могут просто посоветовать им “терпеть”.
Другие учителя и директора школ остаются в неведении об инцидентах с
идзимэ или склонны замалчивать их, чтобы защитить себя и репутацию
своей школы в глазах общественности и своего административного
начальства. Таким образом, идзимэ может быть включено в школьную
культуру и представлять не только отдельные действия группы учащихся.
Более того, идзимэ обычно принимает менее драматичные формы, чем это
было в случае, описанном ранее, такие как обзывательство, безжалостное
поддразнивание, избегание и другие формы социальной изоляции. Несмотря
на широкое общественное обсуждение в Японии школьных издевательств и
уклонения от занятий, следует иметь в виду, что японские школы остаются
гораздо более мирными местами группового взаимодействия и работы, чем
большинство американских школ. Уровень убийств в Японии, в том числе
среди подростков, остается одним из самых низких в любом промышленно
развитом обществе, хотя с 1995 года количество случаев насилия среди
несовершеннолетних и в школах растет (Министерство образования,
культуры, спорта, науки и технологии, 1999). Учащиеся не имеют доступа к
оружию, тяжелые наркотики очень редко встречаются в японских школах,
дисциплина в большинстве случаев остается строгой, школьные правила
обширны, а показатели отсеивания остаются относительно низкими по
сравнению с большинством других промышленно развитых стран. Учителя
хорошо подготовлены, им хорошо платят, имеют относительно высокий
статус, хотя в последние годы их положение стало более спорным. Студенты
проводят много часов вместе в рабочей обстановке. Таким образом, японское
общество стало чрезвычайно обеспокоено школьными издевательствами в
1980-х годах не потому, что японские школы были особенно жестокими по
своей природе, а именно потому, что более экстремальные случаи
издевательств выделялись в среде, ориентированной на достижение
результатов, высоко структурированной, конформистской, требовательной и
часто стрессовой.
На самом деле, издевательства начали расти тревожными темпами, даже
несмотря на то, что в начале 1980-х годов уровень насилия в школе в целом
снизился. С 1982 по 1986 год количество актов насилия в школах
сократилось с 4315 до 2801 инцидента, хотя в последние годы они
значительно возросли (Japan Times Online, 2001; Министерство образования,
культуры, спорта, науки и технологий, 1999, 2000). Издевательства в школах
были признаны учеными и другими лицами как отдельная категория
проблемного поведения, которую необходимо отличать от других видов
школьного насилия. В 1994 году могущественное министерство образования,
науки, спорта и культуры (тогда называвшееся Монбуш? и теперь известный
под именем Монбукагакуше) сформировал Совет по исследованию
проблемного поведения детей и учащихся, чтобы решить проблему
школьных издевательств. Публичные заявления Совета по издевательствам, в
свою очередь, повысили осведомленность школ об этой проблеме и о том,
как с ней бороться. Совет внес множество предложений о том, как снизить
количество издевательств в школах в контексте семейной и общественной
жизни, функционирования школ, сотрудничества между полицией и
школами и так далее. В рекомендациях подчеркивается важность общения и
теплой атмосферы в семье, большая гибкость в оказании помощи жертвам
издевательств при смене классов и школ, большая открытость школ по
отношению к окружающему сообществу, улучшение навыков
консультирования учителей и важность больничных комнат в школах, где
жертвы могут открыть свои сердца другим. Некоторые из предложений
специально предназначены для открытия в противном случае плотно
“закрытых” классов, которые, как правило, функционируют как закрытые
группы, поощряющие более скрытые формы социальной манипуляции. Тем
не менее, школьные издевательства продолжают существовать как
общепризнанная социальная проблема. Кроме того, все большее число
страдающих учеников отказываются ходить в школу, поскольку они не могут
или не желают выживать в давящих условиях. У многих из них проявляются
психосоматические симптомы и страх подвергнуться издевательствам, в то
время как другие просто прогуливают занятия. В совокупности проблемы-
близнецы идзимэ (издевательства) и футукоу (отказ в посещении школы)
свидетельствуют о том, что японская система образования, контролируемая
бюрократией, частично утратила свой лоск. В 1996 году Министерство
образования и науки и Национальный институт исследований
образовательной политики в Токио провели международный симпозиум по
проблеме издевательств в школах. Различные сценарии школьных
издевательств обсуждались учеными из Норвегии, Великобритании,
Нидерландов, Австралии и Японии. До этого времени многие японцы
считали, что школьные издевательства – и особенно групповые
издевательства – представляют собой специфически японское проявление
напряженности в классе. Когда Оги (1997), например, подчеркивал, что “в
зарубежных странах существуют серьезные проблемы издевательств”, он
обычно получал следующий ответ: “Но это не так коварно или "темно", как в
японских случаях, не так ли?”
Такой аргумент, возможно, показался многим правдоподобным, потому
что они понимали концепцию групповых издевательств с точки зрения своих
несколько стереотипных представлений о японском обществе. На них
оказала влияние японская литература по общественным наукам, которая
традиционно подчеркивала коллективистский характер японского общества и
важность стремления к групповой гармонии (например, Райшауэр, 1988).
Более того, целая книжная индустрия под названием “Нихондзинрон”
(“Теория японцев”) утверждает, что японское общество и культура
уникальны и даже характеризуются таинственной "сущностью", которую
нельзя найти в других обществах. В этом контексте групповое
издевательство над несчастными жертвами в японских школах может быть
понято как темная сторона обычно более мягкого акцента на соответствии
индивида группе и интеграции в нее.
Учитывая коллективистский характер японского общества, группы часто
запугивают людей, которые отклоняются от явных или неявных социальных
стандартов и нарушают гармонию группы. Например, некоторые японские
газеты описали несколько жестоких и в высшей степени манипулятивных
случаев групповых издевательств в школах, в которых жертвы назывались
“микробами”, а другим членам классов запрещалось взаимодействовать с
ними. Однако японские социологи вскоре узнали, что норвежских жертв
школьных издевательств называют “бактериями” совершенно аналогичным
образом. Учитывая такие межкультурные параллели, конференции 1996 года
удалось продемонстрировать, что издевательства характерны не только для
японского общества, хотя культурные аспекты школьных издевательств
нуждаются в дальнейшем анализе. Сегодня многие японские учителя и
ученые понимают, что издевательства в школах - широко распространенное
международное явление. Кроме того, как прямое следствие конференции, в
Японии были внедрены различные образовательные программы по борьбе с
издевательствами других стран, таких как Норвегия и Швеция (например,
Морита, 1999).
В этой статье обсуждаются исследования школьных издевательств с кросс-
культурной точки зрения. Она включает обсуждение природы японских
классов, общие определения издевательств и идзимэ, отчеты о частоте и
характере школьных издевательств в Японии и выборочный обзор некоторых
межкультурных выводов о школьных издевательствах, дающих более
широкий взгляд на обсуждение проблемы в Японии.
Определение издевательств с точки зрения японцев.

Соответствующее японское слово, обозначающее издевательства, - идзимэ.

Это термин, довольно часто используемый в повседневной речи как для
определенных школьных ситуаций, так и для других форм “моббинга” на
работе или где-либо еще. Согласно Кодзиэн, одному из надежных японских
словарей, японское слово идзимеру (глагол идзимэ) описывается как
“жестоко обращаться со слабым человеком (ами)”. В других словарях
используются такие переводы, как: “быть жестоким, дразнить, раздражать,
запугивать”. Прототип идзимэ включает в себя издевательства с целью
получения какого-то преимущества над другими, которые являются
инвалидами и подвергаются стигматизации с точки зрения их физических
характеристик, происхождения из социального класса, кроткого характера и
так далее. Прототипом идзимэ, особенно когда это слово применяется к
ситуациям с участием взрослых, может быть следующее. Если B запугивает
A на пути C, эта ситуация подразумевает, что a) путь C является коварным,
хотя, вероятно, и не противоречит явным правилам или законам, б) A в
некотором роде находится в невыгодном положении по сравнению с B. Этот
“ментальный” прототип идзимэ отличается от прототипа издевательств, при
которых физически превосходящий человек причиняет физическую боль
более слабому сверстнику (Морита, Соеда, Соеда & Таки, 1999; Таки, 2001).
Следует добавить, что термин "идзимэ" имеет тенденцию звучать
женственно для многих японцев, указывая на более косвенные стили
агрессии. К ним относятся стратегии, направленные на социальную
изоляцию человека, деструктивное поддразнивание человека,
распространение слухов и клеветы на жертв, перешептывание за спиной
человека, использование тонких намеков, группировка против человека и, в
целом, не очень нежные способы социального манипулирования и
запугивания. В американской литературе по психологии такие стратегии
часто называют реляционными, а не физической агрессией. Термин "идзимэ"
также используется для обозначения случаев дедовщины. Однако этот
термин не будет использоваться в случаях вымогательства денег, если
основная цель вымогательства носит финансовый характер, а не попытка
причинить жертве психологический вред. Более того, когда в начале 1980-х
годов частота случаев насилия в школах снизилась, термин "идзимэ" стал
использоваться в качестве обозначения нового и особого вида насилия в
школах. В те дни это слово употреблялось широко и расплывчато, но в ходе
дискуссий между учителями и учеными оно было уточнено и получило более
четкое определение, чтобы сосредоточить внимание на группе проблемных
форм поведения, отличающихся от других видов школьного насилия. В
результате этой научной дискуссии определенные характеристики идзиме
были непропорционально подчеркнуты в японской литературе о школьных
издевательствах. Например, японские исследователи, как правило,
сосредотачивают внимание на длительных издевательствах в группах одного
возраста, которые могут принимать особенно коварный характер. Мы
обсудили концепцию запугивания в том виде, в каком ее анализируют
различные исследователи. Однако у учащихся есть свои собственные
представления об издевательствах или идзимэ, которые, в свою очередь,
будут влиять на их поведение, а также на их понимание поведения других
людей в школе. Кроме того, концепции студентов содержат много
двусмысленностей. В этой связи Совет по исследованию проблемного
поведения детей и учащихся (1996) сообщил, что около 60% учащихся,
начиная со второго класса начальной школы и заканчивая второкурсниками
средней школы, указали, что им трудно отличить ситуации издевательства от
шуток. Очевидно, что существует серая зона, варьирующаяся от шуток,
предназначенных для того, чтобы всем было легко наслаждаться, до шуток,
неявно унижающих кого-то, до шуток, направленных на то, чтобы унизить
жертву и превратить ее в объект будущих шуток и группового презрения.
Оги (1997) исследовал концепцию издевательств, которым подверглись 282
ученика младших классов средней школы в Токио. В этом контексте он
представил тридцать пунктов, описывающих действия или ситуации в школе,
и спросил, является ли каждое действие или ситуация “издевательством” или
“не издевательством, а просто шуткой”. В ответ только четыре
поведенческих элемента были определены как “издевательства” более чем
75% респондентов: другие члены класса не разговаривали с ним/ней на этой
неделе, даже если он/она поздоровался/ась с ними (91,1%); пишут "Падай
замертво", "Идиот" или "Убирайся вон" ему/ей в тетради" (89,7%);
выкрикивают в его/ее адрес такие слова, как “микроб”, “экзема” и так далее
(83,0%); срывают с него/нее одежду или пристают к нему/ней (75,9%).
Напротив, только 5% студентов расценили “споры, которые переросли в
драку на кулаках” как “издевательства”. Эти результаты свидетельствуют о
том, что студенты, по-видимому, разделяют по крайней мере несколько
основных концепций издевательств, связанных с социальной изоляцией и
унижением жертвы, но они также указывают на разногласия по таким
пунктам действия, как “Ходить в туалет с ней/ним, даже если я не хочу
идти”, “Носить его/ее спортивный костюм без разрешения” и т.д. Эти
разногласия частично зависят от двусмысленности описываемых действий и
ситуаций. Например, пункт “Все ученики класса насмехаются над ним/ней,
когда учитель назначает его/ее” [на руководящую должность в классе] был
идентифицирован только 36,2% как издевательство, 38,7% пришли к выводу,
что это не издевательство, и 23% ответили на этот вопрос “не знаю”. Часто
неясно, придерживаются ли учащиеся разных концепций издевательств или
существует двусмысленность или недостаточность информации о
представленных ситуациях. Вполне вероятно, что, по крайней мере, в
некоторых исследовательских ситуациях отвечающим студентам требовалась
дополнительная информация об изображенной ситуации, например, о том,
что чувствовали по этому поводу главные герои. Нечеткие контуры
концепции идзимэ затрудняют для социологов проведение надежных и
обоснованных исследований природы и частоты издевательств и моббинга в
японских школах и сравнение результатов их исследований с результатами
исследований, проведенных в других обществах и культурах.
　　　　　　　Опрос по отслеживанию издевательств.

Национальный институт исследований политики в области образования

проводил «Исследование последствий травли» в течение шести лет с 1998 по
2003 год. Цель состояла в том, чтобы выяснить ситуацию и механизм
возникновения насилия посредством точечных наблюдений. Метод
проводился дважды в год, всего 12 раз, с помощью самостоятельных
опросов, позволяющих отслеживать изменения личности. Объектами опроса
были все учащиеся начальной школы с 4-го по 3-й класс младшей средней
школы, обучающиеся во всех государственных начальных и неполных
средних школах города А в столичном регионе (около 800-900 учащихся в
каждом учебном году). Содержание опроса включает в себя ощущение
адаптации и стресса, связанных со школьной жизнью, включая наличие
опыта издевательств и виктимизации.
Наиболее важным из выводов, полученных в этом исследовании, является
то, что оно предоставляет данные, подтверждающие "Чрезвычайное
обращение" министра образования (1996-1.30), в котором говорилось, что
"серьезные издевательства могут иметь место в любой школе, в любом
классе и у любого ребенка". Хотя обычно кажется, что только дети с
некоторыми проблемами подвергаются издевательствам и травмам, на самом
деле исследование показало совершенно другое.
Если взять пример наиболее типичных форм буллинга -
«изолированность, игнорирование и злословие», то в 12 опросах от 4,4% до
6,6% мальчиков начальной школы сталкивались с буллингом «один или два
раза в неделю» , у девочек - от 5,9% до 8,3%. Около 5-6% у мальчиков и 7-8%
у девочек. Аналогичным образом, в средней школе у мальчиков от 6,2% до
8,0%, у девочек от 7,0% до 10,3%, у мальчиков обычно от 5 до 7% и у
девочек от 7 до 10%. Однако, несмотря на то, что каждый год наблюдается
аналогичный показатель, это не означает, что есть «какие-то особенные
дети», которые каждый год вызывают проблемы. Дети, которые участвуют в
этих действиях, каждый раз значительно меняются, и проблема возникает не
из-за одних и тех же детей. На рисунках 5-14 показаны результаты подсчета
количества повторений насилия учащимся 4-го класса в 1998 году за три года
вплоть до 6-го класса. Рисунки 5-15 представляют собой аналогичные
результаты сбора в средней школе с первого по третий класс. Менее 1%
детей совершали правонарушения пять-шесть раз в течение шести опросов за
этот период, что указывает на то, что большинство были детьми,
совершившими правонарушение только один раз.
Кроме того, результаты, которые были собраны по всем опытам, включая
нечастых правонарушителей, показали, что количество детей, имевших хотя
бы один случай насилия за три года, превышало 80% на начальном уровне и
более трех четвертей на среднем уровне. Кстати, почти такие же результаты
были показаны по нанесенному ущербу. То же самое можно сказать и о
других видах издевательств. Другими словами, можно сказать, что идзимэ
ясно показан как акт, который каждый может как совершить, так и стать его
жертвой.

Точка зрения жертв издевательств.

Раздел 1: значимость опроса.
Есть люди, которые физически и морально пострадали от издевательств.
Некоторые люди выбирают самоубийство, чтобы избежать боли.
Говорят, что издевательства имеют трехуровневую структуру: преступник,
жертва и сторонний наблюдатель. Чего они хотят и что им делать? Нам
нужно узнать.
Раздел 2: к самоубийству.
Как решить проблему? Проще говоря, есть способ проконсультироваться с
третьей стороной. Однако большинство людей, которых вынудили покончить
жизнь самоубийством, никому не рассказали об издевательствах и погасили
драгоценный свет своей жизни. Почему ты не можешь сказать правду об
издевательствах? Кроме того, почему бы не сказать? Чего ждет жертва? Я
думаю, что там скрыты три ключевых слова.
1.Влияние семьи.
Я хочу быть хорошим ребенком, который не хочет разрушать идею
счастливой семьи, не хочет беспокоить свою мать. Я думаю, есть такие
мысли. На первый взгляд может показаться, что они хорошие дети, но на
самом деле <они>, которые так думают, «созданы» семейной обстановкой.

2. Фигура матери.
В случае матери, которая, по-видимому, распространяет недовольство на
окружающих ее людей, ребенок чувствует беспомощность матери.
Одновременно с беспокойством о том, что она не будет защищена, слабая
мать будет нести бремя неспособности защитить себя. Это развивает у
ребенка мышление типа «твоя мать расстроится, если узнает, что над тобой
издеваются».
3. Сердце ребенка.
Дети чувствительны к тому, чего хотят их родители. И
стремятся оправдать их ожидания. Однако
соответствовать ожиданиям родителей означает
следовать инструкциям, быть послушным и не бунтовать.
Ребенок с хорошими манерами разыгрывает "хорошего
ребенка" перед своими родителями, а в остальном он
снимает стресс по-своему. Но ребенок, который слишком
послушен, не сможет сопротивляться не только
родителям, но и никому другому. Если вы поступаете так,
то стратегия "наставление → послушание → хороший
ребенок", которую вы выстраивали до сих пор, рухнет.
Тебя нельзя любить, если ты не будешь хорошим
ребенком. Интересно, есть ли у детей такие мысли?