ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ 1999 •№ 2

М.Л. КРАСНИКОВ

Феномен лжи в межличностном общении

Проблема лжи всегда занимала важное место в социальной жизни и сознании людей,
в философско-этических и религиозных учениях, в таких науках, как этика, логика,
психология. Тем не менее до сих пор она все еще недостаточно изучена. В первую
очередь это относится к рассмотрению лжи в качестве социально-психологического
феномена. Данное явление трактуется как "вымысел или извращение истины" (К. Ме-
литан), "сознательно неверное показание" (В. Штерн), "особый вид мышления" (А. Лу-
рия), "акт воздействия" (Г. Дюранден), "преднамеренное несоответствие между тем,
что человек заявил, и тем, в чем он действительно убежден, что он действительно
знает, считает и чувствует" (Л. Леви), "реализация намерения субъекта ввести
партнера в заблуждение" (В. Знаков). Практически только последнее из приведенных
определений, а также определение лжи в словаре, согласно которому под ложью
понимается "феномен общения, состоящий в намеренном искажении действительного
положения вещей" [1], непосредственно указывают на социально-психологическую
природу этого явления.
Дело в том, что традиционно ложь исследовалась с позиций общей, а не социальной
психологии. Это обусловило концентрацию внимания главным образом на анализе со-
знания и поведения лжеца и самой лжи как продукте и средстве деятельности
индивида. При этом ложь трактовалась как разовый акт психической деятельности
лжеца, зависящий в основном от его индивидуальных особенностей и сиюминутной
цели, а не от характера взаимоотношений, контекста и динамики общения с кон-
кретным партнером. Поэтому и задачи психологии виделись прежде всего в поисках
универсальных критериев различения лжи и внешне сходных с ней явлений добро-
совестного заблуждения (фантазирования, иронии и т.п.) и описании ее поведенческих
признаков, но не в системном изучении социально-психологических предпосылок, про-
явлений и последствий лжи в межличностном взаимодействии конкретных субъектов.
Разумеется, многие психологи упоминали о связи лжи с общением людей [2-8], однако
специальных исследований, нацеленных на ее изучение как феномена межличностного
общения, до последнего времени практически не проводилось [2,9,10].
Вместе с тем из повседневного опыта каждому человеку хорошо известно, что ложь
далеко не всегда сводится к одномоментному коммуникативному акту. Нередко ее
воздействие как на адресата, так и на самого лжеца имеет пролонгированный
характер. Причем это касается не только тех случаев, когда лжеца быстро разоб-
лачают и истина торжествует. Здесь сиюминутные и долговременные последствия лжи
очевидны - конфликт, разочарование в партнере, частичная или полная потеря
доверия к нему и т.п.
Более интересными представляются случаи, когда ложь, имеющая важное значение
для взаимных отношений конкретных субъектов, долго не обнаруживается. Выпасть
из общения связанных с ним лиц она просто так не может, поскольку введенный в
заблуждение индивид руководствуется отчасти ложным знанием о реальности, а сам
лжец вынужден постоянно помнить и подкреплять свою ложь, чтобы не оказаться
разоблаченным. Поэтому влияние лжи на субъекты общения, на процесс их

Красников Михаил Александрович - аспирант Института психологии РАН.

176
взаимодействия и динамику взаимоотношений несомненно. Однако в чем непосред-
ственно проявляется это влияние? От каких факторов оно зависит, каким психо-
логическим закономерностям подчиняется? К сожалению, эти и многие другие вопросы
пока еще не получили научно обоснованных ответов. А такие ответы были бы весьма
полезны для решения многих теоретических и сугубо практических задач (например
определения искренности либо неискренности делового партнера).
Как выяснилось в ходе анализа психологической литературы, несмотря на зна-
чимость вопроса о влиянии лжи на общение лжеца с адресатом дезинформирования,
данная проблема никем из психологов целенаправленно не изучалась. В этой связи
появилась идея провести теоретико-эмпирическое исследование обыденной лжи, нап-
равленное на изучение ее влияния на межличностное общение конкретных индивидов,
на характер и динамику развития их взаимоотношений, а также на поведение каждого
из них по ходу взаимодействия.
Исходной гипотезой стала идея о том, что ложь, возникающая в межличностном
общении, объективно выполняет функцию регулятора этого процесса. Она оказывает
специфическое влияние как на некоторые параметры общения (эмоциональный фон,
интенсивность и содержание общения и т.д.), так и на каждого из его участников,
вызывая изменения их поведения, представлений друг о друге и взаимоотношений.
При этом характер изменений зависит от позиции, занимаемой индивидом в общении
(субъект или объект дезинформирования), и его индивидуальных особенностей.
Основными методами проведенного исследования были: теоретический анализ
психологической литературы по проблеме лжи; социально-психологический анализ
случаев лжи, описанных в произведениях художественной, публицистической и ме-
муарной литературы; эксперимент, в котором создавалась обстановка пролонгирован-
ного "дезинформационного общения"; анкетный опрос участников реальных случаев
лжи (как лжецов, так и их партнеров).

Тема лжи в литературе

Критический анализ концептуальных подходов и результатов исследований но

проблемам лжи показал, что эти данные, будучи фрагментарными, несистематизи-
рованными и не всегда в должной мере теоретически и эмпирически обоснованными,
не дают удовлетворительного научного представления о психологической природе
этого явления. Индивидуально-психологический подход, в рамках которого были
проведены основные исследования лжи, на мой взгляд, вообще не позволяет этого
сделать, поскольку ложь неразрывно связана с межличностными отношениями и ее
изучение вне этой сферы имеет весьма ограниченную теоретическую и прикладную
ценность. Отсюда следует необходимость в принципиально ином методологическом
подходе.
Процесс дезинформации связан с взаимодействием конкретных субъектов, нахо-
дящихся в определенных социальных и межличностных взаимных отношениях, и
нередко возникает в связи с преодолением той или иной конфликтной ситуации.
Поэтому он, как и конфликт, должен изучаться системно - на социально-философском,
социологическом, социально-психологическом и индивидуально-психологическом уров-
нях. В свою очередь системный анализ лжи в межличностном общении может быть
обеспечен только тогда, когда ее изучение осуществляется:
- в конкретной ситуации общения;
- в контексте конкретных общественных и межличностных отношений взаимо-
действующих партнеров;
- в контексте их совместной и индивидуальных деятельностей;
- на уровне субъект-субъектного взаимодействия;
- в динамике развития их общения и взаимоотношений.
Социально-психологический подход к анализу конкретных эпизодов лжи, описанных
в психологической литературе, позволил выделить ряд причин и условий ее появления

177
в общении, некоторые типичные формы поведения лжеца и дезинформируемого, а
также в какой-то мере понять динамику развития их общения. Было установлено, что
исходный пункт лжи - отражение индивидом-дезинформатором действительного или
мнимого противоречия в его отношениях с партнером, актуальных для данной си-
туации. Причем характер этого противоречия таков, что его открытое разрешение
почему-либо невыгодно лжецу. Скрытое же преодоление данного противоречия за счет
дезинформирования увеличивает, по мнению лжеца, вероятность избежать нежела-
тельного или, напротив, добиться желательного для него результата во взаимодейст-
вии с данным партнером. Но порождение лжи зависит не только от осознания
индивидом ее субъективной необходимости или полезности. Важное значение имеют
также социальные, социально-психологические и иные условия непосредственного
общения с потенциальным объектом дезинформирования и поведение последнего в
данной ситуации. Известно, что в каких-то случаях оно стимулирует, а в каких-то -
препятствует возникновению лжи.
На этапе дезинформирования индивид пытается довести до партнера некоторую
ложную информацию и убедить в ее достоверности. При этом их общение приоб-
ретает двойственный характер: на фоне исходных взаимоотношений (дружеских,
нейтральных и т.п.) объективно возникают и начинают развиваться скрыто кон-
фликтные отношения, связанные со стремлением лжеца избежать разоблачения.
Следует отметить, что в качестве акта специфического взаимодействия индивидов
ложь входит составной частью в структуру всего их общения друг с другом. Вместе с
тем она может рассматриваться и как конкретный эпизод общения со всеми
присущими ему функциями. Поэтому очевидно, что наряду с "инструментальной"
функцией (как средства достижения цели в деятельности лжеца) лжи должны быть
присущи информационно-коммуникативная, регуляционно-коммуникативная и аффек-
тивно-коммуникативная функция [11].
Своеобразие этих функций в ситуации дезинформирования проявляется следующим
образом. Во-первых, лжец, целенаправленно сообщая партнеру ложные сведения, тем
самым запускает механизм циркуляции в данном общении ложной информации. Во-
вторых, дезинформируя партнера, индивид так или иначе влияет на его поведение,
которое в случае успешной реализации лжи начинает детерминироваться ложными
установками и ориентирами. Но и сам лжец вынужден корректировать свое поведение
под влиянием действий и ожиданий партнера, возникших у того на ложной основе. Все
это приводит к изменению характера их общения в целом. В-третьих, привнесенная во
взаимодействие индивидов ложь, безусловно, влияет на эмоциональную сторону их
отношений. Причем даже до раскрытия факта лжи эти изменения могут быть неодно-
значными (например вызванная "сладкой ложью" эйфория обманутого партнера может
сочетаться с переживанием чувства вины и страха разоблачения у самого лжеца).
Наибольшее значение для межличностного общения представляет, по-моему, регу-
ляционно-коммуникативная или регулятивная функция лжи. Индивид, осуществляя
намеренное дезинформирование своего партнера, пытается таким путем повлиять на
его поведение и добиться реализации своих конкретных целей. В частности, благодаря
введению партнера в заблуждение лжец может на какое-то время избежать кон-
фликта с ним или даже достичь повышения уровня общения и взаимоотношений с
данным субъектом. В случае, если ложь выявляется, характер ее влияния на пове-
дение и взаимодействие партнеров оказывается, как правило, иным: чаще всего
общение становится более или менее конфликтным, что сопровождается соответ-
ствующими изменениями в поведении и взаимоотношениях данных индивидов. Однако
это лишь одна сторона регулятивной функции лжи в межличностном общении. Другая
состоит в том, что ложь влияет на общение, оказывая прямое или косвенное
воздействие на самого лжеца. Это происходит в связи с тем, что, вводя в заблуждение
партнера, лжец ставится перед необходимостью избежать разоблачения, а это -
дополнительная, ранее не существовавшая для него задача (а также соответст-
вующая деятельность).

178
 Описанные русской художественной литературой конкретные случаи дезинформи-
рования в межличностном общении дают интересный материал для социально-
психологического анализа1. Такие описания можно найти и у Н. Гоголя, и у Л. Тол-
стого, и у А. Куприна, и у Д. Писарева, и у В. Ходасевича, и у других авторов,
Для иллюстрации сказанного остановимся на сюжете рассказа Куприна "Куст
сирени" [14] и его социально-психологической трактовке. Герой рассказа Алмазов са-
жает пятно на вычерченный им план местности. Дабы скрыть допущенную оплош-
ность, он превращает это пятно в изображение кустов, которые якобы растут на том
месте. Но профессор, проверяющий данный план, зная, что никаких кустов там нет,
упрекает Алмазова в недобросовестности. Последний настаивает на своем, ибо под
угрозой находится его репутация честного и добросовестного человека. Тогда
профессор предлагает выехать на следующий день на место и наглядно убедиться в
его правоте. Для Алмазова - это крах. Однако ему удается найти выход из сложив-
шейся ситуации. Он нанимает садовника и рабочих, которые высаживают в указанном
месте кусты сирени. Профессор вынужден признать правоту своего оппонента и
поверить в его ложный образ честного человека.
В рассказе Куприн дает достаточно яркую и довольно полную картину дезин-
формирования как процесса, глубоко пронизывающего сознание, поведение и общение
людей. Прежде всего его персонаж Алмазов осознает, что в лице профессора он
столкнулся с препятствием на пути к своей цели. По его мнению, профессор, будучи
педантом, не пропустит неряшливую работу. Причем это может вылиться в конфликт
с неприятными последствиями. И вот уже профессор воспринимается Алмазовым как
противник, способный нанести ему ущерб, а взаимодействие с ним как конфронтация.
Отсюда решение ввести его в заблуждение и тем самым избежать вероятного
конфликта. Однако первая попытка оказалась неудачной. Профессор не верит в лож-
ное сообщение Алмазова и настраивается на его разоблачение. Конфликтная
ситуация, которая, как казалось Алмазову, благодаря дезинформированию должна
была разрешиться, лишь усугубляется, поскольку наряду с вероятной ответствен-
ностью за небрежную работу на него ложится еще более вероятная и суровая
ответственность за обман. Теперь обратного пути для Алмазова нет, нужно бороться
до конца, идя на любые средства, препятствующие его разоблачению.
Одно из них - привести действительность в соответствие с ранее сделанным лож-
ным сообщением. Это удается. В результате ложность образа честного человека
остается нераскрытой, опасность непосредственного конфликта (по крайней мере
временно) преодолевается и достигается та цель (сдача работы), которая послужила
отправной точкой для лжи. В связи с этим профессор может снова восприниматься
Алмазовым не в качестве противника, а лишь в качестве компетентного специалиста.
Тем не менее отношения между ними не возвращаются к исходным. С одной
стороны, лжец оказался как бы прав, его межличностный статус соответственно
повысился, а введенный им в заблуждение партнер - как бы не прав, что привело к
снижению межличностного статуса последнего. С другой стороны, потенциальная
опасность раскрытия лжи и возникновения на данной основе конфликта все-таки
сохраняется. И здесь нужно отметить, что все эти новые для общения описываемых
партнеров обстоятельства также являются прямым результатом влияния на него
имевшей место лжи.
Обобщение приведенных выше теоретических положений и эмпирических фактов (в
том числе из художественной и публицистической литературы) позволяет развить и
уточнить представление о характере воздействия лжи на процесс межличностного
общения индивидов. В частности, выясняется, что под ее влиянием происходит изме-
нение ряда не только поведенческих, но и психологических характеристик как у
лжеца, так и у объекта дезинформирования, а также существенное изменение харак-
тера и содержания их взаимоотношений и общения. В качестве важнейшего изменения

1
На правомерность такого рода анализа указывали Б. Ананьев, Б. Ломов, П. Шихирев и др. [ 11 - 13].
179
во взаимоотношениях можно назвать появление в них двойственности и скрытой до
момента разоблачения конфликтности. В свою очередь действие этих факторов иног-
да приводит к тому, что влияние лжи на процесс общения становится определяющим
для его дальнейшего развития. Одним из социально-психологических механизмов
подобного влияния является механизм "дезинформационного плена": лжец оказывается
иногда вынужденным ради сохранения своего ложного образа в глазах партнера
действовать вопреки своим истинным интересам.
Весьма наглядно данный механизм описан известным русским публицистом и
философом Писаревым. Вспоминая о своей университетской учебе, он приводит сле-
дующий эпизод. Однажды по совету профессора Писарев перевел с немецкого статью
философского содержания. Перевод был им выполнен механически, без должного
понимания переводимого, однако понравился профессору. И тот предложил сделать из
перевода извлечения. «От этого предложения меня, - вспоминает Писарев, - в жар
бросило. Этого только не доставало. Перевел - ничего не понял, а теперь извлекай из
того, чего не понимаешь. Что же я извлеку? А положение безвыходное. Сказать: "Не
хочу" — неловко, да и весь разговор не в таком тоне был веден. Признаться в том, что
переводил машинально, признаться публично при студентах! Ведь это значит -
дураком себя назвать. Нет, что будет, то будет!» [15, с. 81, 82]. Профессору было
сказано, что извлечение будет сделано, и Писарев действительно его сделал, потратив
на это очень много времени и сил2, но так ничего и не поняв из содержания статьи.
Хотя в изложенном эпизоде дезинформирование со стороны студента-переводчика
носило пассивный характер (т.е. он просто не развеял заблуждений второго участника
общения и дал им возможность закрепиться, почти не прибегая к ложным выска-
зываниям), тем не менее в психике партнера возник ложный образ "толкового"
студента, обусловивший затем "дезинформационный плен" последнего.

Эмпирическое исследование
Непосредственное получение эмпирических данных осуществлялось в два этапа: на
первом проводился предварительный эксперимент, в котором участвовали 32 испы-
туемых (все мужчины), на втором - анкетный опрос, охвативший 135 испытуемых
(93 мужчин и 42 женщины). В ходе эксперимента было изучено 24 случая лжи в диа-
дическом общении, путем анкетного опроса - 135 случаев. В качестве дополнительных
методов исследования применялись наблюдение и беседа [16, 17].
Основная цель предварительного эксперимента состояла в определении конкретных
проявлений влияния лжи на процесс диадического общения. Эксперимент проводился в
естественной обстановке работы или учебы испытуемых по разработанной мною
методике. Она обеспечивала создание ситуаций дезинформационного общения спе-
циально подобранных пар в условиях, когда один из участников взаимодействия -
объект дезинформирования - ничего не знал о своей роли и задаче. При этом контроль
за процессом общения осуществлялся с помощью устных и письменных самоотчетов
испытуемых - "дезинформаторов", а также путем выборочного опроса объектов
дезинформирования.
Анализ результатов эксперимента показал, что дезинформационное общение инди-
видов нельзя сводить лишь к акту сообщения ложной информации. Оно имеет по
меньшей мере четыре этапа:
- подготовку к беседе с будущим объектом дезинформирования;
- беседу до сообщения ложной информации партнеру;
- собственно дезинформирование;
- этап дальнейшего общения (на последующих встречах) данных партнеров после
дезинформирования.
2
Воистину справедлива рекомендация американского практического психолога Д. Карнеги, гласящая:
"Создай человеку хорошую репутацию, и он сделает все, чтобы ее оправдать, если человек старается
оправдать даже такую репутацию, которая зиждется на ложной основе".
180
 Каждый из указанных этапов характеризуется своими психологическими особен-
ностями, ярко проявляющимися в психической деятельности и поведении лжеца. В
частности, ему приходится психологически настраиваться на введение в заблуждение
партнера, выбирать или создавать для дезинформации благоприятный момент в бе-
седе, управлять ходом беседы и т.п. При этом лжец испытывает повышенные эмо-
циональные переживания и другие психологические трудности. Все это обусловливает
возникновение различий в ходе и содержании "дезинформационной" и обычных (т.е.
без лжи) бесед данных партнеров в аналогичной ситуации.
В эксперименте были также получены эмпирические данные, подтверждающие все
основные положения относительно влияния лжи на общение, сформулированные в
результате теоретического анализа литературы. Это позволило осуществить разра-
ботку методики анкетного опроса по изучаемой проблеме и провести сам опрос.
Методика анкетного опроса была адаптирована для углубленного изучения со-
циально-психологических особенностей и механизмов влияния лжи на общение в
диадах. Один из вариантов анкеты предназначался для описания испытуемым кон-
кретного случая из своей жизни, когда ему пришлось вводить в заблуждение партнера
по общению. Второй вариант анкеты нацеливал респондента на изложение случая,
когда он был объектом дезинформирования со стороны своего партнера. Такой
двусторонний подход обеспечивал возможность выработки целостного, объективного
представления о лжи в диадическом общении и ее регулятивном влиянии на этот
процесс.
Количественный и качественный анализ результатов анкетирования подтвердил
правильность гипотезы о присущей лжи функции важного регулятора межличностного
общения. Было установлено, что роль этого фактора остается существенной и иногда
может значительно возрастать не только непосредственно в акте дезинформирования,
но и в продолжающемся после него общении партнеров. Во многих случаях даже
нераскрытая ложь серьезно трансформировала процесс общения и взаимоотношения
индивидов.
Эмпирическое исследование выявило конкретные изменения процесса общения и
взаимоотношений его участников под влиянием лжи. В частности, до момента
разоблачения лжеца в 49% изученных диад произошли определенные изменения
эмоционального фона3 и интенсивности общения4 партнеров. В том числе в 18% диад
имело место улучшение эмоционального фона и в 14% - увеличение интенсивности
общения (в основном в связи с "преодолением" за счет удачной лжи тех или иных
психологических барьеров и противоречий во взаимоотношениях партнеров). В 18%
диад эмоциональный фон ухудшился, а в 26% диад уменьшилась интенсивность об-
щения (главным образом в связи с поведением лжеца, который стал воспринимать
партнера в качестве соперника по скрыто конфликтному взаимодействию).
После разоблачения лжеца объектом дезинформирования в большинстве случаев
имело место значительное ухудшение эмоционального фона общения (вследствие
возникновения открытого конфликта между партнерами), а также снижение ин-
тенсивности общения вплоть до полного его прекращения. В то же время в отдельных
диадах наблюдалась противоположная картина: эмоциональный фон и интенсивность
общения в них претерпели позитивные изменения. Последнее объяснялось, как
правило, тем, что ложь сыграла исключительно положительную роль для сближения
данных партнеров и в силу этого потеряла негативный смысл для объекта
дезинформирования.
Эмпирически были выделены также те изменения, которые происходили по ходу
дезинформационного общения с каждым из его участников. Для лжеца это были:
3
Под эмоциональным фоном общения понималась характеристика эмоциональной стороны диадического
общения индивидов, отражавшая их преобладающие эмоциональные отношения друг с другом (отношения
симпатии, любви, дружбы, безразличия, антипатии и т.п.).
4
Под интенсивностью общения понималась обобщенная характеристика частоты и продолжительности
встреч партнеров по дезинформационному общению.
181
приобретение и выполнение в общении дополнительной межличностной роли "де-
зинформатора", связанной со специфическими действиями; изменение его установок и
представлений относительно партнера (объекта дезинформирования) и ситуации
общения с ним с точки зрения опасности раскрытия факта лжи; появление в его
деятельности новой цели - избежать своего разоблачения - и совершения действий по
ее достижению (избегание общения, изменение его содержания, отвлечение внимания
партнера, перехват и удерживание инициативы, специальная подготовка к встречам и
т.п.). Для объекта дезинформирования были характерны иные изменения: возникно-
вение у него искаженного отражения реальности - фактов, составляющих содержа-
ние ложного сообщения, и личности партнера по общению (лжеца) - и неадекватного
поведения на этой основе: переосмысление и переоценка (как правило, в негативную
сторону) своего отношения к дезинформатору после раскрытия его лжи, развитие
недоверия к нему, к его высказываниям и действиям не только в ходе настоящего и
будущего общения, но и в прошлом; сдвиги в поведении - от прекращения общения с
выявленным лжецом до углубления и интенсификации общения с ним - в зависимости
от характера сложившихся к моменту разоблачения взаимоотношений партнеров.
На основе полученных данных эмпирически подтверждено существование одного из
социально-психологических механизмов влияния лжи на диадическое общение, наз-
ванного мною "дезинформационный плен". Как в ходе эксперимента, так и в резуль-
тате анкетирования отчетливо проявилось то, что ложная информация и ложный
Я-образ индивида-дезинформатора, возникшие в диадическом общении, становятся на
каком-то этапе дальнейшего взаимодействия партнеров детерминантами поведения
самого дезинформатора. Он оказывается вынужденным учитывать и подкреплять
ложный Я-образ реальными действиями, осуществляемыми подчас вопреки собствен-
ным интересам, намерениям, целям.
Выделены три основные формы реализации данного психологического феномена.
Первая заключается в том, что лжец идет на прекращение общения с партнером.
Вторая форма связана с "подгонкой" лжецом реальности под те ложные представ-
ления, которые он создал у партнера по общению. Третья форма — продолжающееся
дезинформирование партнера.
Анализ полученных результатов показал также наличие определенной зависимости
поведения дезинформаторов от их пола. Лжецы-мужчины, как правило, действуют в
дезинформационном общении более осторожно, рационально и спокойно, чем лжецы-
женщины. Мужчины чаще осуществляют специальную подготовку к дезинформи-
рованию, продумывая программу и план действий, возможные обходные и отходные
пути и т.д. Они в большей степени ориентированы на учет реакции дезинформи-
руемого партнера, на целенаправленное управление как его, так и своим поведением.
Лжецы-женщины склонны действовать более спонтанно и эмоционально, чем муж-
чины. Им присуще большее вживание в создаваемый ложный образ и более "вдох-
новенная" импровизация в его рамках.
Специфика влияния лжи на объекты дезинформирования - мужчин и объекты
дезинформирования — женщин проявляется главным образом в процессе обнаружения
ими неискренности партнера по общению и реакции на этот факт. В качестве
наиболее значимых признаков лжи для мужчин выступает информационно-логическое
содержание ложного сообщения, последующих высказываний и действий лжеца в
русле данной тематики. Для женщин более информативными являются поведенческие
и эмоциональные проявления лжеца, а также противоречия между его вербальным и
невербальным поведением. Кроме того, женщины склонны менее критично и вместе с
тем более эмоционально, чем мужчины, относиться к проявившимся в действиях и
высказываниях партнера признакам дезинформирования. В одних случаях женщины
игнорируют даже очевидные признаки лжи, в других - готовы воспринимать свои по-
дозрения в качестве не требующих проверки доказательств неискренности и иных
негативных качеств партнера по общению. При этом чем лучше межличностные
отношения с партнером, тем вероятнее игнорирование признаков лжи. У мужчин
182
стремление "узнать правду" часто имеет место и при очень тесных взаимоотношениях
с партнером-лжецом.
Реакции на установленный факт лжи у мужчин и женщин также несколько раз-
личаются. Первые с большей подозрительностью анализируют не только данный кон-
кретный случай, но и предшествующую "историю" их общения с лжецом. С большим
предубеждением они относятся к данному партнеру и в дальнейшем общении, если оно
имеет место. В отличие от мужчин женщины сравнительно быстрее преодолевают
свои негативные эмоции к лжецу, если общий характер взаимоотношений с ним
остается позитивным.

* * *

Проведенный анализ позволяет сделать следующие выводы.

1. Проявление лжи в межличностном общении имеет ряд стадий.
На первой один из субъектов общения решает использовать дезинформирование
партнера в качестве средства достижения своей цели и психологически готовиться к
реализации лжи. Последняя выступает, таким образом, в качестве фактора дея-
тельности потенциального лжеца.
На второй стадии ложь непосредственно реализуется в общении, вызывая в нем ряд
специфических изменений. Важнейшее из них - возникновение скрытых конфликтных
отношений между партнерами на фоне их исходных, открыто реализуемых в общении
взаимоотношений. Ложь действует здесь как объективный, но не осознаваемый
адресатом дезинформирования фактор общения.
На третьей стадии, которая имеет место только в связи с обнаружением факта
дезинформирования ее объектом, скрытый конфликт либо приобретает открытую
форму, либо тем или иным образом снимается. Здесь ложь — объективный и субъек-
тивный фактор, в той или иной мере детерминирующий последующее общение данных
партнеров.
2. Под влиянием лжи в диадическом общении происходят определенные изменения
некоторых социально-психологических параметров общения, в частности:
-с появлением в общении индивидов лжи на их прежние отношения (дружеские,
товарищеские и т.п.) накладывается новый вид отношений, скрыто конфликтных по
своему существу. В результате участники общения объективно становятся в оп-
ределенной мере соперниками. В силу этого (и относительно независимо от раскрытия
или нераскрытия факта дезинформирования) взаимоотношения индивидов в боль-
шинстве случаев ухудшаются либо иногда, наоборот, улучшаются до такой степени,
что имевшая место ложь утрачивает для партнеров свой негативный смысл;
- изменяется эмоциональный фон общения. Еще до разоблачения лжеца оно
объективно становится в одних диадах менее доброжелательным, более поверх-
ностным, а в других - более доброжелательным и более глубоким. Еще контрастнее
эта тенденция становится в связи с разоблачением лжеца. В этом случае общение
приобретает, как правило, открыто конфликтный характер и лишь в немногих диадах
эмоциональный фон улучшается;
- изменяется степень интенсивности общения. Преобладающая тенденция после де-
зинформирования - уменьшение частоты и продолжительности встреч партнеров.
Противоположная тенденция - увеличение интенсивности общения - проявляется,
главным образом, в случаях отхода партнеров от темы лжи. В связи с разоблачением
лжеца указанные тенденции усиливаются.
3. Ложь существенно влияет на психическую деятельность и поведение самого
лжеца:
- становится двойственной его ролевая деятельность. Он начинает выполнять в
общении наряду с прежней ролью (друга, товарища, коллеги и т.п.) новую - роль
"дезинформатора", что во многих случаях вызывает у него внутренний ролевой
конфликт;

183
 - изменяются его установки и представления: он начинает воспринимать введенного
в заблуждение партнера и ситуацию общения с ним с точки зрения возможной
опасности разоблачения. И в целом образ объекта дезинформирования приобретает,
как правило, менее позитивную или более негативную окраску;
— в деятельности лжеца, связанной с данным общением, возникает новая цель - не
допустить разоблачения. Ради нее предпринимаются определенные действия (избе-
гание общения, изменение его содержания, контроль за поведением партнера, пере-
хват инициативы в беседе, специальная подготовка к встречам и т.п.).
4. Под влиянием лжи происходят определенные изменения в психической дея-
тельности и поведении объекта дезинформирования:
— в его установки и представления включаются элементы искаженного отражения
реальности — факты, составляющие содержание лжи и личности лжеца. Эти искажения
ложатся в основу как последующего восприятия реальности, так и поведения, в том
числе по отношению к лжецу;
- обнаружение лжи приводит к переоценке объектом как собственно ложного
сообщения, так и других вполне достоверных сообщений партнера-лжеца, а также к
переоценке личности последнего. Факт использования партнером лжи оценивается как
действие, в большинстве случаев неоправданное и несопоставимое по негативным
последствиям для межличностных взаимоотношений с полученной лжецом ситуативной
выгодой.
5. Один из механизмов влияния лжи на общение и его участников - феномен
"дезинформационного плена". Лжецу необходимо постоянно учитывать и периодически
подкреплять своим поведением созданное им ложное представление о себе самом. Эта
тенденция усиливается благодаря реакциям, действиям и ожиданиям объекта дезин-
формирования. В результате складывается ситуация, когда сам лжец становится в
определенной мере "пленником" собственной лжи и своего "ложного образа", т.е.
иногда он оказывается вынужден действовать вопреки своим интересам, намерениям,
целям, входя в конфликт с индивидуальными особенностями ради сохранения "ложного
образа".
6. Важным фактором, определяющим поведение участников дезинформационного
общения, является принадлежность к тому или иному полу. Поведение лжецов-мужчин
характеризуется в целом большей рациональностью, последовательностью и осто-
рожностью, чем поведение лжецов-женщин, которому чаще присущи большая им-
пульсивность, эмоциональность и решительность. Вместе с тем объекты дезинфор-
мирования - мужчины сравнительно более подозрительны, критичны и менее эмоцио-
нальны, чем объекты-женщины. В то же время объекты-мужчины несколько
категоричнее в своих оценках разоблаченного лжеца и больше склонны к распро-
странению недоверия на другие сферы и периоды общения с ним.
Представляется, что результаты проведенного исследования в какой-то мере
дополняют и уточняют знания о психологической природе лжи и взаимосвязанных с
ней социально-психологических феноменах - межличностном общении, конфликте и
т.д. Выявленные особенности и тенденции дезинформационного общения могут иметь
(и отчасти уже имеют) не только теоретическое, но и прикладное значение. В
частности, уже сейчас есть все основания говорить о социально-психологических
признаках поведения лжеца (например, изменении стиля его общения), учет которых
способствует выявлению лжи в различных ситуациях межличностного взаимодействия
людей.
Нельзя не отметить и некоторого нравственного значения вывода о существовании
механизма "дезинформационного плена". Это теоретически и эмпирически аргумен-
тированное положение дает научное обоснование в общем-то известному в повсе-
дневной жизни феномену, состоящему в том, что нередко человек, едва начав лгать,
загоняет себя в прокрустово ложе жесточайших самоограничений и вынужденных
реакций и тем самым наносит немалый ущерб своей деятельности и себе самому как
личности. Причем независимо от того, разоблачил его партнер по общению или нет.

184
 Несмотря на ряд интересных факторов и тенденций, выявленных в ходе анализа
теоретического и эмпирического материала по проблеме лжи, следует еще раз
подчеркнуть, что проведенное исследование было изначально нацелено на изучение
лишь одного из аспектов рассматриваемого явления. Поэтому за рамками изучения
остались такие проблемы, как взаимосвязи данного феномена с личностными ка-
чествами, мотивами и целями взаимодействующих субъектов, особенности лжи в
межличностном общении в разных сферах и типичных ситуациях профессиональной
деятельности людей, классификация и значение основных функций дезинформирования
и ряд других. Все они заслуживают самого серьезного внимания и должны стать
предметом дальнейшего социально-психологического анализа лжи в межличностном
общении.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Психология. Словарь. М., 1990. С. 494.
2. Дубровский Д.И. Обман. Философско-психологический анализ. М., 1994.
3. Знаков В.В. Индивидуальные различия понимания обмана в малом бизнесе //
Психологический журнал. 1994. Т. 15. № 6.
4. Дюпра Ж. Ложь. Саратов, 1905.
5. Мелитан К. Психология лжи. М., 1903.
6. Экман П. Почему дети лгут. М., 1993.
7. Durandin G. Le fondements du mensonge. Paris, 1970.
8. Леви Л. Лъжата. София, 1975.
9. Знаков В.В. Правда и ложь в сознании русского народа и современной психологии
понимания. М., 1993.
10. Симоненко СИ. Психологические основания оценки ложных и правдивых сообщений.
Автореф. дис. М., 1988.
11. Ломов Б.Ф. Проблема общения в психологии. М., 1981.
12. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л., 1969.
13. Шихирев П.Н. Современная социальная психология в Западной Европе. М, 1985.
14. Куприн A.M. Собрание сочинений. В 9 т. Т. 1. М., 1970.
15. Писарев Д.И. Избранные педагогические сочинения. М., 1984.
16. Красников М.А. Социально-психологическое исследование дезинформации в процессе
межличностного общения // Актуальные проблемы социальной психологии. Ч. I. Кострома,
1986.
17. Красников М.А. Влияние дезинформации на межличностные отношения. Автореф.
дис. М., 1998.

© М. Красников, 1999

185