ЛЮБОВЬ, ВОСХИЩЕНИЕ ИЛИ БЕЗОПАСНОСТЬ: Система гештальт-диагностики пограничных, нарциссических и

шизоидных адаптаций, которая фокусируется на том, что является фигурой для клиента

Элинор Гринберг
АННОТАЦИЯ
Гринберг предлагает систему гештальт-диагностики пограничных, нарциссических и шизоидных адаптаций, которая
фокусируется на том, что на постоянных основах становится фигурой для клиента во время взаимодействия с другими. Она
переосмысливает пограничные, нарциссические и шизоидные расстройства личности как относительно негибкие
организации поля организм / среда, которые создаются и пересоздаются в каждый момент на границе контакта
посредством формирования фигуры / фона. Она вводит концепцию «межличностного гештальта» (“Interpersonal Gestalt”
(IG)), чтобы описать процесс, с помощью которого люди выборочно уделяют внимание тем аспектам межличностного поля,
которые связаны с их глубочайшими межличностными желаниями и страхами. Гринберг предполагает, что теория поля
гештальт-терапии обеспечивает полезную и недостающую область взаимодействия между моделями развития младенцев,
теорией объектных отношений и тем, что можно наблюдать во время сеансов терапии. Затем она описывает, как различные
расстройства личности можно отличить друг от друга по характерному способу организации межличностного поля.
Если бы вас попросили быстро выбрать, что для вас важнее в ваших отношениях - любовь других, их восхищение или
чувство безопасности рядом с ними1, вы можете обнаружить, что вы предпочтете один конкретный пункт двум другим. Или
вам может показаться странным этот вопрос, потому что ни один из этих трех не особо важен для вас в отношениях, или все
три кажутся одинаково необходимыми. Но я обнаружила, что мои клиенты с расстройствами личности, особенно те, кого
обычно называют пограничным, нарциссическим или шизоидным, не испытывают затруднений с выбором2. Пограничный
клиент почти всегда выбирает любовь вместо восхищения или безопасности, нарциссический клиент предпочитает
восхищение всему остальному, а клиент-шизоид должен чувствовать себя в безопасности любой ценой, иначе он или она не
сможет оставаться эмоционально присутствующим, чтобы пожинать плоды любви или восхищения.

1 Я не хочу сказать, что любовь, восхищение и безопасность исчерпывают возможности того, чего можно желать от отношений. Эти
слова представляют собой сокращенный способ описания более сложных эмоций и желаний, о которых я подробнее расскажу позже в
этой статье. Тем не менее, я обнаружила, что у моих пограничных, нарциссических и шизоидных клиентов есть тенденция иметь
межличностные цели, которые обычно можно свести к одной из этих трех, и они склонны организовывать свою жизнь таким образом,
чтобы их желание любви, восхищения или безопасности формировало их межличностную жизнь фиксированными и предсказуемыми
способами.
2 Мне не очень нравятся термины «расстройство селф», «расстройство характера» или «расстройство личности». Я бы предпочла
депатологизировать наш язык и называть вышесказанное «адаптациями», потому что они возникают как творческие приспособления к
полю организма / среда. Однако в интересах общения с другими я сохранила часть общепринятой номенклатуры.

Межличностный гештальт
Я хочу сказать, что мы можем быстро и легко узнать довольно много о наших клиентах, просто наблюдая за тем, что
обычно является фигурой во время их взаимодействия с другими. Я рассматриваю эту привычную фигуру как
«межличностный гештальт» клиента. В самом общем смысле межличностный гештальт - это способ организации нашего
межличностного поля в любой момент: что становится для нас фигурой из множества межличностных возможностей, а что
становится фоном. Он включает в себя такие вещи, как роль, которую мы хотим играть во взаимодействии, как мы хотим,
чтобы другие видели и относились к нам, как мы ожидаем чувствовать себя во время взаимодействия и чего мы втайне
жаждем или боимся от другого человека.
Межличностный гештальт (МГ) следует тем же правилам, что и другие гештальт-формации. Наши интересы, потребности,
ожидания, физиология, культура, история и темперамент - все это влияет на то, что становится для нас фигурой. Мы склонны
замечать то, чего хотим, в чем нуждаемся или чего боимся. Таким образом, мы, вероятно, будем особенно отзывчивы на
межличностные сигналы, которые, кажется, обещают либо исполнение наших самых страстных желаний и
неудовлетворенных потребностей, либо те, которые вызывают наши самые глубокие межличностные страхи. Те из нас, кто в
прошлом пережил межличностные травмы, такие как брошенность, физическое насилие или унижение, как правило, очень
чувствительны к межличностным сигналам, которые вызывают страх, и мы можем снова получить такую же повторную
травму. Таким образом, тот, кто ассоциирует громкие голоса с ударами, будет иметь тенденцию организовывать свой
межличностный гештальт так, чтобы громкие голоса легко становились фигурой.
Эта концепция межличностного гештальта имеет некоторые области пересечения с концепцией теоретиков объектных
отношений внутренней единицы объектных отношений (internal object relations unit), состоящей из взгляда на себя и взгляда
на объект (другого человека), связанных характерным аффектом. Именно эта единица активируется во взаимодействии
клиента с терапевтом, что приводит к тому, что клиент видит себя и терапевта в искаженном виде. Это искажение обычно
называется «переносом» в случае невротиков или в случае расстройства личности - «отыгрывание переноса» 3 (Masterson,
1981).

3 Мастерсон проводит важное и полезное различие между «переносом» и «отыгрыванием переноса». По его словам, для переноса
требуются целостные объектные отношения, способность видеть себя и других как отдельных людей с хорошими и плохими качествами.
Эта способность позволяет клиенту более или менее реалистично видеть терапевта и терапевтическую ситуацию. Таким образом, клиент
может заметить, что у него или нее есть чувства и побуждения по отношению к терапевту, которые не соответствуют ситуации, и
заинтересоваться ими. Клиент также понимает, что эти чувства связаны в первую очередь с прошлыми событиями в его или ее жизни.
Напротив, клиенты, которые не имеют целостного ощущения себя и других, не могут реалистично смотреть на терапевта и
терапевтическую ситуацию. Вместо этого они проецируют свой прошлый опыт общения с лицом, осуществляющим уход на терапевта, не
осознавая, что они это делают. Затем они пытаются воспроизвести «старую» ситуацию с терапевтом и удивляются и злятся, когда терапевт
не играет той роли, на которую они рассчитывали. Мастерсон называет это «отыгрыванием переноса», потому что пока происходит
разыгрывание, внутренняя боль и прошлые разочарования клиента не осознаются, и поэтому с ними нельзя работать в терапии. Если
позволить этой экстернализации без осознания продолжаться, клиент не узнает ничего нового.

В терминах гештальт-терапии перенос «осуществляется» неосознанной реакцией клиента на те детали межличностной

ситуации, которые больше всего относятся к его или ее текущим эмоциональным потребностям или объектам постоянного
внимания. То есть перенос связан с формированием фигуры / фона.
Межличностный гештальт также согласуется с концепцией Даниэля Стерна о «RIG» (повторяющиеся взаимодействия,
которые обобщаются с течением времени): идея о том, что младенцы создают внутреннюю сводку взаимодействий на
основе своих повторных ранних опытов с матерью или другими основными попечителями, который затем служит основой
для их более поздних ожиданий относительно отношений (Stern, 1985).
Однако, в отличие от теоретиков объектных отношений или теоретиков развития, таких как Стерн, как гештальт-
терапевтов нас в основном интересует процесс того, как индивид создает свою реальность, собирая и выбирая нужное из
всей доступной информации, и мы в основном заинтересованы межличностными аспектами опыта индивида, которые
наблюдаются на границе контакта ( граница между организмом и окружающей средой.) Другими словами, нас больше
интересует, как индивид создает свою реальность в настоящем, и, как правило, меньше интересуют теоретические
рассуждения о ненаблюдаемых гипотетических конструкциях, таких как единицы объектных отношений или RIG.
Я думаю, что концепция межличностного гештальта, наблюдаемого во время сеанса, может стать полезным связующим
звеном между гештальт-терапией и теоретиками развития и объектных отношений. Сторонники развития выдвигают
гипотезу о том, как отношения кодируются в мозге на физиологическом уровне в детстве; теоретики объектных отношений
занимаются тем, как каждый человек организует и использует эти психофизиологические представления в своей взрослой
жизни, в то время как гештальт-терапия, с ее акцентом на том, как наблюдать и переживать то, что происходит в настоящий
момент, предлагает способ наблюдать, как эти психофизиологические представления внутренние карты вводятся в действие
в межличностном взаимодействии на момент за моментом - как RIG становится межличностным гештальтом.

Межличностный гештальт - это процесс

Концепция межличностного гештальта на самом деле представляет собой описание продолжающегося процесса,
который создается и пересоздается в каждый момент на границе контакта с помощью механизма формирования фигуры /
фона. То есть, когда мы сидим, смотрим и слушаем другого человека, определенные аспекты того, что мы видим, слышим,
обоняем и иным образом воспринимаем нашими органами чувств, становятся для нас фигурами, а другие отходят на задний
план в зависимости от наших потребностей и интересов в данный момент. Все это фильтруется через наш внутренний набор
усвоенных ожиданий о близких отношениях, закодированных в нашем мозгу (RIG Стерна). Это заставляет нас быть более
внимательными к сигналам в поле организм / среда, которые соответствуют нашим предположениям. Таким образом,
теоретически тот, кто обычно ожидает, что личные встречи будут удовлетворительными и приносящими удовлетворение,
также с большей вероятностью заметит межличностные сигналы, связанные с взаимными хорошими чувствами, чем тот, кто
ожидает, что его отвергнут.
Используя наши критерии гештальт-терапии для формирования «здорового» гештальта в качестве основы, мы можем
сказать, что межличностный гештальт является здоровым в той степени, в которой он не основан на нарушении на границе
контакта, таком как слияние, проекция, интроекция и ретрофлексия и что взаимодействие формирования фигуры и фона
характеризуется вниманием, концентрацией, интересом, заботой, возбуждением и милосердием (Perls, Hefferline and
Goodman, 1994). Это длинный способ сказать, что наш межличностный гештальт является здоровым в той степени, в которой
мы действительно способны полностью присутствовать с другим человеком и осознавать возможности момента.

Фиксированные в сравнении с гибкими гештальтами

Межличностный гештальт в случае клиентов с расстройствами личности является «фиксированным», а не «гибким». То
есть они организовывают все или большую часть своих отношений одним и тем же способом, вместо того, чтобы позволять
уникальным характеристикам каждого отношения и моменту за моментом потока взаимодействия определять, что является
фигурой и что является для них фоном. Предположительно, это связано с тем, что у них есть огромные неудовлетворенные
межличностные потребности из прошлого, которые требуют удовлетворения, и, следовательно, они постоянно организуют
межличностное поле с точки зрения того, что, кажется, предлагает им лучший шанс завершить незавершенную ситуацию.
Это согласуется с основным принципом гештальт-психологии, согласно которому незавершенное в прошлом требует
реализации в настоящем. (Perls, Hefferline, and Goodman, 1994). Более того, насущный характер их потребности мешает им
полностью присутствовать с другими и точно оценивать, кто они есть. Вместо этого они склонны проецировать на других
одну из ролей из своей старой незавершенной межличностной драмы, а затем часто неверно истолковывают реакцию
другого, потому что видят ее только с точки зрения своих собственных неудовлетворенных потребностей и страхов. Чем
сильнее их потребность не удовлетворена, тем больше у них шансов сформировать гештальт, основанный на неадекватной
информации.

Пограничный межличностный гештальт

Люди с пограничным расстройством обычно страдали от той или иной формы эмоционального отказа или жестокого
обращения. Оставление не обязательно должно быть злонамеренным или умышленным, чтобы оказать негативное
влияние. Например, двухлетний ребенок может иметь больную, госпитализированную мать, которая недоступна и чья
внезапная и продолжительная потеря является травматической.
Не имея эмоциональной поддержки, необходимой для того, чтобы стать самостоятельными, зрелыми людьми и с
боязнью быть брошенными, пограничные клиенты остаются с множеством неудовлетворенных эмоциональных
потребностей и трудностями в жизни. Независимо от своего реального возраста, они, как правило, чувствуют себя по-детски
и неуместно, чтобы строить свою жизнь в соответствии со своими потребностями. Как и маленький ребенок, они обычно
очень импульсивны и эмоциональны. Их обычно привлекают люди, которые, как они думают, будут любить их и заботиться
о них. Затем они разыгрывают драмы сепарации-индивидуации, отмеченные цеплянием и дистанцированием, а также
сосредоточением внимания на интенсивных отношениях один на один (Greenberg, 1989).
В результате пограничные клиенты, как правило, замечают в межличностном поле только те детали, которые
соответствуют их желанию любви и заботы, или, поочередно, те детали, которые связаны с их страхом быть поглощенным
или брошенным. Они игнорируют и не осознают другие детали, которые могли бы дать им более точное восприятие
другого, потому что эмоционально значимы только те детали, которые касаются их неудовлетворенных потребностей в
любви и заботе. Эти детали становятся для них фигурой и побуждают проецировать роль любящего родителя или
преданного любовника на другого человека чаще, чем того требует реалии ситуации. Затем они обижаются и злятся, когда
другие действуют не в соответствии с их проекциями Этот отказ не приводит к тому, что они начинают видеть другого
человека более реалистично. Вместо этого они только меняют проекцию и замечают только те детали, которые
подтверждают их мнение о другом как о плохом родителе или отвергающем любовнике.
Хотя пограничные люди могут быть интеллектуально осведомлены о том, что другие могут иметь более объемное
существование, чем охватывается их проекциями, и что то, что они ищут в ситуации, как-то неуместно, они используют
защиту «расщепления» (чередование двух фиксированных межличностных гештальтов, которые разделяют противоречивые
аффективные состояния) и «отрицание» (отказ видеть очевидное, потому что это может вызвать у них эмоциональную боль),
чтобы помочь им оправдать свое поведение и не допустить его несоответствия. Как будто их жизнь - сценарий для двух
человек. Если они Джульетта, то, конечно, любой мужчина, который их привлекает, должен быть Ромео. Или, если они
ребенок, то, конечно, вы должны быть родителем. Вы можете быть только хорошим Ромео или плохим Ромео, хорошим или
плохим родителем. Другие возможности не кажутся им эмоционально реальными и малоинтересными.

Нарциссический межличностный гештальт

Сильно нарциссические люди не могут сами регулировать свою самооценку. Они нуждаются в одобрении других, чтобы
не впасть в депрессию ненависти к себе, характеризующуюся стыдом презрения за то, что они считают своими
непоправимыми недостатками. Это заставляет их тратить чрезмерное количество времени и энергии на попытки произвести
впечатление на других. Эта потребность во внешнем подтверждении своей самооценки приводит многих нарциссов к
чрезмерной зависимости от статусных символов как сигналов своей ценности и к переоценке близости с другими людьми,
имеющими высокий статус (Greenberg, 1996).
Эта постоянная внутренняя озабоченность статусом и признанием, в сочетании с их неспособностью убедить себя в
собственной значимости без постоянного восхищения других, приводит их к острой чувствительности к тем аспектам поля
организм / среда, которые связаны со статусом, восхищением и признание или, наоборот, те, которые касаются критики,
унижения и стыда. Таким образом, они часто действуют так, как будто все, кого они встречают, должны либо восхищаться
ими, либо стыдить их, как если бы это были единственно возможные и уместные ответы, которые мог бы дать другой. Из
всех богатых возможностей межличностного общения только те, которые предполагают восхищение, признание или
унижение, легко становятся фигурами для нарцисса. Вы либо их восхищенная аудитория, либо их критическая аудитория.
Нарциссам обычно не приходит в голову, что другие имеют независимое существование и собственную жизнь, которая не
имеет ничего общего с ними и их потребностью в подтверждении, потому что эти детали ситуации редко становятся для них
фигурами.

Шизоидный межличностный гештальт

Шизоидные люди постоянно оценивают других с точки зрения того, является ли другой потенциально опасным для их
хрупкого самосознания. Поведение других людей, которое они считают психологически подавляющим (например, когда
другой говорит громко и напористо, стоит слишком близко и приказывает им, не признавая их как личность), кажется
настолько опасным и разрушающим их самоощущение, что такое поведение является фигурой, вокруг которой шизоиды
обычно организуют свое межличностное поле. Каждое межличностный эпизод организован с учетом соображений
безопасности на переднем плане, а другие менее опасные особенности взаимодействия становятся фоном. Это не означает,
что люди с шизоидной адаптацией не сильно хотят любви или признания, просто в их иерархии потребностей
межличностная безопасность стоит на первом месте.

Пример из реальной жизни пограничного межличностного гештальта в действии

Покойная принцесса Великобритании Диана - хороший пример пограничной женщины, которая организует свой
межличностный мир вокруг фигуры любви. Хотя я не знала ее лично, схема ее истории настолько похожа на историю многих
моих пограничных клиентов, что мне удобно использовать ее для иллюстрации. Более нарциссичная женщина могла бы не
обращать внимания на неверность принца Чарльза, чтобы когда-нибудь стать королевой Англии, а шизоидная женщина не
сочла бы холодность королевской семьи такой разрушительной. Диана хотела тепла и любви и была готова рискнуть почти
всем, чтобы получить хотя бы их подобие, потому что без этого она не считала, что жизнь стоит того, чтобы жить. Когда
Чарльз проигнорировал ее, она нанесла себе увечья и попыталась покончить жизнь самоубийством или имела пагубные
отношения с неподходящими мужчинами. Когда она сказала народу Великобритании, что хочет быть их «Королевой
червей», она снова подтвердила, что самое главное для нее - это быть любимой и любить.
Согласно схеме, которую я предлагаю, межличностный гештальт Дианы был организован вокруг любви, а не восхищения
или безопасности. Называя себя «Королевой червей», она ясно заявляла, какой она видела себя и какой она хотела, чтобы
другие видели ее. Она была способна с огромной теплотой и состраданием относиться к страданиям других и постоянно
искала возможности дарить и получать любовь. Люди и ситуации, которые, казалось, предлагали эти возможности, были
для нее фигурами и отчетливо выделялись на фоне других возможных способов организации реальности.

ДИАГНОСТИКА
Концепция межличностного гештальта, наблюдаемого на границе контакта, дает как опытному, так и начинающему
терапевту простой способ быстро диагностировать у клиента «расстройство самости» и дифференцировать пограничную,
нарциссическую и шизоидную адаптации. Кроме того, это также помогает сориентировать терапевта на то, что я считаю
«более широким гештальтом»: подтекст эмоционально неудовлетворенных потребностей, лежащих в основе большинства
повседневных проблем, которые клиент обычно приносит на сеанс. Формируя эти неудовлетворенные потребности в
фигуру, терапевт может мыслить на нескольких уровнях и задавать себе такие вопросы, как: Как то, что я вижу сегодня на
сеансе, вписывается в более широкую картину того, как этот клиент ведет себя на работе, дома и со своими друзьями? Чего
мой клиент пытается добиться таким поведением? Что побудило моего клиента сделать именно эту потребность главной в
своей жизни?
Я знаю, что не каждый клиент точно попадает в ту или иную из этих категорий (пограничная, нарциссическая или
шизоидная адаптации), и что даже те клиенты, которые это делают, имеют другие проблемы в терапии, помимо
межличностных. Тем не менее, я обнаружила, что концепция межличностного гештальта - это полезный способ
сориентироваться во время сеанса в том, что происходит между мной и клиентом, и что эта концепция наиболее полезна
для тех клиентов, чьи прошлые неудовлетворенные межличностные потребности являются самыми неудовлетворенными.
Это клиенты, которые, скорее всего, разыграют свою межличностную драму с вами, их терапевтом, сильным и
убедительным образом заставят вас выполнить роль, которую они вам поручили, и будут разочарованы и сердиты, когда вы
автоматически не резонируете с их проекциями. .
Сказав это, позвольте мне привести вам примеры того, как можно заметить работу межличностного гештальта во время
сеанса:
Сценарий: К вам в офис заходит новая клиентка. Она садится рядом с вами и скручивается в кресле. Она называет вас по
званию и фамилии, но просит называть ее по имени, потому что она говорит, что так ей будет удобнее, даже если вы и она
примерно одного возраста. Без особых колебаний она начинает эмоционально рассказывать вам, что она думает о своей
жизни сейчас и почему она пришла к вам. Она говорит свободно и начинает плакать. Она оглядывается в поисках салфеток
и, не видя их, жалко смотрит на вас, пока вы не чувствуете себя обязанным предложить ей салфетки из своей личной
упаковки.
Возможно, мы еще не имеем четкого представления о том, что для нее фигура в этом взаимодействии, но мы уже знаем
из этого небольшого образца поведения, что, кажется, не является для нее актуальным. Вряд ли эта клиентка окажется
страдающей тяжелыми шизоидными трудностями. Большинство шизоидных индивидуумов используют защиту
дистанцирования и обособленности и, следовательно, имеют тенденцию быть гораздо более осторожными и скрытными в
начале терапии, в отличие от описываемой клиентки. Клиенты-шизоиды, поскольку межличностная безопасность для них
является фигурой, обычно выбирают место подальше от терапевта, когда есть выбор, где сесть, несколько более склонны
предпочитать более формально представляться и редко готовы показать себя уязвимым перед терапевтом, заплакав на
первом сеансе и показывая свои настоящие чувства. Они, как правило, скрытны или, по крайней мере, осторожны в
раскрытии себя и вряд ли будут столь же откровенно экспрессивными, как эта женщина.
Есть и другие подсказки относительно того, что является приоритетным для указанной выше клиентки. Она
предпочитает, чтобы ее называли по имени, в то время как она называет терапевта по его или ее званию и фамилии.
Поэтому маловероятно, что эта клиентка хочет, чтобы её терапия была отношениями между равными взрослыми. Это, в
сочетании с безмолвным обращением клиентки за салфетками, обычно указывает на предпочтение отношений, в которых
терапевт является зрелым, заботливым авторитетом, а клиент играет роль несчастного молодого человека, нуждающегося в
заботе и руководстве.
Другая вероятность состоит в том, что клиентка нарциссична и чувствует себя комфортно во время слез, потому что она
предполагает, что терапевт - это восхищенная аудитория, которая автоматически подтвердит ее точку зрения. В этом свете
она предпочитает использовать титул и фамилию терапевта, чтобы подчеркнуть, что человек, которого она выбрала,
является важным авторитетом.
Однако, когда вы спрашиваете себя, что вы чувствуете к этой клиентке, вы замечаете, что она вам нравится и хотите о ней
позаботиться. Что-то в ней заставляет вас чувствовать себя очень защищающим. Вы не чувствуете восхищения или желания
критиковать, вы чувствуете беспокойство и желание заботиться.
По мере того, как терапия будет разворачиваться на будущих сессиях, станет все более и более очевидным, какие
аспекты терапевтической ситуации обычно становятся для этого клиента фигурой, а какие остаются частью невидимого
фона. Однако эта первая встреча предполагает, что межличностный танец, который вы исполняете, организован вокруг
фигуры любви и заботы, а не восхищения или безопасности.

Как определить, что для вашего клиента в приоритете

Разные терапевты найдут способы определения того, что кажется актуальным для их клиентов, и что соответствуют их
уникальным способам организации их собственных полей организм / среда. Способы сделать это так же разнообразны, как
и способы проводить терапию. Все, что говорит или делает клиент, может дать вам эту информацию. Я хочу перечислить
несколько вещей, которые я считаю полезным отметить с точки зрения понимания того, что является фигурой для моего
клиента, чтобы вы подумали о том, что может сработать для вас. Нижеследующее не является исчерпывающим списком
того, что я делаю или, о чем думаю на сеансе.
 (1) ПРЕДЪЯВЛЕНИЕ ЗАПРОСА
Мне всегда интересно узнать, что побудило человека записаться на первую встречу. Я обнаружила, что обычно клиенты,
у которых обнаруживаются пограничные особенности, обычно обращаются к психотерапевту по иным причинам, чем
клиенты с нарциссическими или шизоидными особенностями.
Пограничный клиент обычно приходит, потому что (1) ушел кто-то, к кому они были привязаны, или (2) потому, что
он/она оказался в ситуации, которая требует от него/неё активного структурирования своей жизни и самостоятельного
поведения.
Например, очень часто можно увидеть молодых женщин, которые бросили колледж в конце первого года обучения,
потому что они не смогли достаточно организовать себя, чтобы ходить на занятия, делать домашнюю работу, правильно
питаться и следить за собой и за своей комнатой в общежитии. В течение года они набирают двадцать фунтов, все больше и
больше отстают в учебе и впадают в депрессию. Обычно их друзья и родственники обеспокоены и предлагают им сходить на
консультацию. Часто они записываются на первую терапевтическую встречу, потому что член семьи предложил это или
даже позвонил, чтобы сделать это за них.
Нарциссический клиент обычно приходит, потому что (1) он потерял какой-то источник валидирующей поддержки; (2) он
находится в ситуации, которая, как он опасается, приведет к тому, что его публично разоблачат как неидеального, или (3) он
страдает от нарциссической травмы, например, такой как старение или потеря денег, власти или красоты. Из-за отсутствия у
них обычного источника нарциссической энергии, отсутствия чувства собственной реальной внутренней ценности, которая
могла бы поддерживать их, они впадают в депрессию ненависти к себе и чувствуют себя униженными и в отчаянии.
Шизоидный клиент часто приходит, потому что (1) он стал настолько изолированным, что боится полностью оторваться
от человеческой расы, (2) он молод и начинает осознавать, что его проблемы, связанные с близостью и доверием, мешают
ему установить интимные отношения или близкую дружбы или (3) у него серьезные симптомы, которые мешают вести
нормальную жизнь. Как пример последнего, у одного из моих клиентов были такие серьезные социальные страхи, что он не
мог разговаривать в классе или просить что-либо для себя у других, потому что он еще не был уверен, что имеет право
желать чего-либо для себя. Другая чувствовала, что невидимая стена отделяет ее от других людей.

(2) ЧТО КЛИЕНТ ЗАМЕЧАЕТ В МОЕМ ОФИСЕ И ОБО МНЕ

Нарциссические клиенты
Люди с нарциссической адаптацией обычно обращают особое внимание на те аспекты моего офиса и меня, которые они
видят в качестве потенциальных индикаторов моего статуса: например, сколько у меня дипломов, район, в котором
находится мой офис, относительная роскошь моего офиса, мебель или моя одежда, сколько книг у меня на полках. Кроме
того, они остро чувствительны к моим мельчайшим невербальным реакциям на них, например, задерживаю ли я их взгляд
или отворачиваюсь, остаюсь неподвижной или ерзаю на стуле. Обычно они интерпретируют эти ответы как признаки моего
интереса или незаинтересованности в том, что они говорят, или как сигналы моего одобрения или неодобрения. Когда они
не комментируют открыто мои движения и то, что они их понимают, они все равно сигнализируют о своей
осведомленности, например, внезапно меняя тему, или внезапно становясь самокритичными, или своим резким гневным
уходом.
Нарциссические клиенты также склонны зацикливаться на тех аспектах терапии, которые кажутся им неудобными:
например, на времени их встречи со мной, как далеко им нужно ехать, сколько я с них беру денег или мои методы
выставления счетов.

Некоторые примеры из описанного выше

Один чрезвычайно нарциссичный мужчина сказал, что он не уверен, что он может быть моим клиентом, потому что он
думал, что мой нью-йоркский акцент звучит слишком по-простолюдински и поэтому будет смущать его, хотя он считал, что я
отличный терапевт. Другая клиентка чувствовала себя высокомерно по отношению ко мне, потому что литературное
качество журналов в моей приемной были ниже ее достоинства.
Одна женщина пристально смотрела на мое лицо на протяжении всего сеанса и меняла тему каждый раз, когда я
отворачивалась от ее взгляда. Другая обиделась, потому что я посмотрела на часы, а она решила, что это означает, что она
мне надоела.
Многие мои нарциссические клиенты начинают каждую сессию с целого ряда жалоб на то, как им было тяжело попасть
на сессию со мной: автобус или метро опаздывали, таксист был грубым, добраться сюда так дорого и так далее. Сначала это
меня озадачивало, потому что на самом деле мой офис удобно расположен рядом с несколькими автобусными
остановками и линиями метро, поблизости много парковок, и большинству людей добраться до него довольно легко.
Однако опыт научил меня, что эти клиенты делают это отчасти потому, что их так беспокоят повседневные вещи, и они не
знают, как восстановить свою невозмутимость самостоятельно и чувствуют себя слишком уязвимыми, чтобы открыто
признать свои трудности. Или они жалуются, потому что предпочитают не сосредотачиваться на том, насколько им нужна
терапия, потому что это подрывает их защитную грандиозность. Вместо этого они неосознанно перекручивают в своем уме
все так, будто они, приходя ко мне, каким-то образом делают мне одолжение, и поэтому я должна дать им признание за то,
что они так многим пожертвовали, чтобы попасть сюда для наших совместных сессий.
Они экстернализировали вину так, чтобы ни каким образом не сталкиваться со своими собственными трудностями. Что
касается формирования фигуры / фона, они плохо себя чувствуют, приходя ко мне, поэтому те аспекты нашего
межличностного поля, которые связаны с моей ценностью как потенциального козла отпущения или успокоительницы,
немедленно выходят на первый план.

Пограничные клиенты
 В отличие от вышесказанного, пограничные клиенты редко обращают внимание на вопросы статуса или мелкие детали
моего поведения. Когда они жалуются на то, как трудно добраться до моего офиса или на то, как много проблем они
испытывают с оплатой терапии, их внимание уделяется тому, насколько беспомощными и плохо подготовленными они себя
чувствуют, чтобы пробиться в этом мире, будучи взрослыми, а не обвиняют меня, чтобы чувствовать себя менее
ущербными. Обычно их жалобы - это плохо замаскированные попытки заставить меня позаботиться о них.
Один человек зашел так далеко, что предложил мне переехать в более дешевый район, чтобы я могла брать с него
меньшую плату, потому что тогда я буду платить меньше за аренду. Это казалось ему более разумным, чем поиск более
высокооплачиваемой работы или более усердный труд и повышение по службе. В конце концов, сказал он мне, я должна
была о нем заботиться, а не наоборот.
В целом, пограничные клиенты склонны замечать вещи в моем офисе и во мне, которые им обещают, что здесь о них
позаботятся, или, наоборот, те детали, которые, как им кажется, намекают на то, что они находятся в опасности того, чего
они больше всего боятся: поглощения или брошенности. Таким образом, они, вероятно, будут уделять больше внимания
уюту в комнате, чем стоимости мебели. Обычно те, кто первым делом обращают внимание на детали, связанные с заботой,
более полны надежд и менее эмоционально травмированы, чем те, кто первым замечает детали, относящиеся к
потенциальной потере.
Например, моя клиентка, которая неоднократно переживала неоднократное оставление матерью в очень раннем
возрасте, редко замечала что-либо, имеющее отношение к статусу или безопасности. То, что неоднократно становилось для
нее фигурой, были часы в моем офисе. Она часто смотрела на них во время сеанса, и она всегда прекращала говорить и
вставала, чтобы уйти, прежде чем я могла сказать ей, что ее время истекло. Позже она сказала мне, что для нее было бы
слишком эмоционально больно услышать, как я скажу, что она должна уйти.
Шизоидные клиенты обычно хорошо осведомлены о тех особенностях взаимоотношений клиент / терапевт, которые
связаны с их безопасностью и независимостью от терапевта. Фигурой является, насколько близко или далеко мы сидим друг
от друга, или даже то, как я на них смотрю.
Один клиент с серьезными шизоидными проблемами пожаловался, что я нарушила его пространство, глядя на него
слишком прямо. Когда я спросила, что мне следовало сделать, он посоветовал мне не смотреть дальше центральной точки
расстояния между нами. Все остальное казалось слишком навязчивым и угрожающим. Это не та вещь, которая обычно
становится фигурой для пограничных или нарциссических клиентов.
Другая клиентка рассказывала мне только о событиях, которые произошли по крайней мере за две недели до нашей
сессии. Она сказала, что, делая это, она чувствовала, что сохраняет контроль над своей жизнью, потому что я не могла
сказать ничего, что могло бы повлиять на то, что она решила делать.
В отличие от пограничных клиентов, которые обычно вполне счастливы, когда о них кто-то заботится, шизоидные
клиенты ревностно охраняют свою независимость, потому что они не чувствуют себя в безопасности, полагаясь ни на кого,
кроме себя. И в отличие от клиентов-нарциссов, они редко спорят о том, какая стоимость сессии или когда на когда
назначена встреча, потому что (1) они не хотят просить об одолжении, потому что это может поставить под угрозу их чувство
независимости и (2) они часто считают, что должны принять любые условия, установленные другим человеком, потому что
они не имеют права на собственные чувства (Klein, 1995). Когда они комментируют темы статуса, обычно это делается для
того, чтобы держать меня на безопасном эмоциональном расстоянии от них, а не потому, что они используют статус, чтобы
поддержать свою самооценку.

(3) ЧТО Я ЧУВСТВУЮ ПО ОТНОШЕНИЮ КЛИЕНТУ

Часто я могу хорошо понять межличностный гештальт клиента, заметив, что я чувствую, когда нахожусь рядом с
клиентом (то, что обычно называется контрпереносом). Уделяя пристальное внимание тому, что становится для меня
эмоционально значимым из всех богатых возможностей межличностного поля, я обычно могу определить ключевые
особенности роли, которую назначает мне клиент. Ниже приведены некоторые из наиболее распространенных типичных
переживаний, которые появляются у меня в пограничном, нарциссическом и шизоидном межличностных гештальтах.
Пограничный: Я обнаруживаю, что хочу позаботиться о них, или, наоборот, меня раздражает или фрустрирует их
беспомощность. Обычно это означает, что клиент проецирует на меня роль либо заботливого опекуна (отсюда мое желание
заботиться о клиенте), либо вынужденного и злого опекуна (отсюда мои чувства разочарования и раздражения).
Нарцисс: Я боюсь высказывать мнение, отличное от мнения моего клиента, или у меня возникает ощущение, что я «иду
по лезвию бритвы» во время сеанса. Я не решаюсь придерживаться обычных правил, которые я ожидаю от других клиентов
(например, вовремя завершить сеанс или уведомить меня заранее перед отменой сеанса). Или вопросы неполноценности
или превосходства становятся для меня фигурами. Некоторые нарциссические личности описывают свою жизнь в таких
идеализированных терминах, что, слушая их, я обнаруживаю, что завидую тому, что у них есть. Я знаю, что, когда я начинаю
спрашивать себя, почему мои друзья не так лояльны, как их, мой супруг так не желанен, мои дети не как хорошо себя ведут
и так далее - я работаю с нарциссическим клиентом и резонирую с ожиданиями моего клиента, что я буду полностью
некритическая, восхищенная аудитория.
Шизоид: Я обеспокоена тем, чтобы мой клиент чувствовал себя в безопасности. Я очень внимательно отношусь к
каждому своему движению, которое потенциально может считаться угрожающим. Прежде чем я встаю, чтобы открыть окно
рядом с клиентом, я ловлю себя на том, что предупреждаю его или ее, что это то, что я собираюсь сделать. Или я внезапно
начинаю беспокоиться о том, что каким-то образом предам доверие клиента и причиню ему вред. По опыту я знаю, что,
когда такие вещи становятся для меня фигурами во время сеанса, я обычно улавливаю тонкие сигналы от моего клиента,
которые касаются его или ее характерных межличностных страхов.

Почему я даю клиенту четвертак?

 Джеймс Мастерсон, пишущий о расстройствах личности, иногда со смехом описывает, как он быстро диагностирует
клиента с помощью собственного контрпереноса. Он говорит, что, когда обнаруживает, что делает что-то крайне
нехарактерное для него, например, дает клиенту четвертак, чтобы тот мог позвонить, он спрашивает себя: "Почему я даю
клиенту четвертак?" Если он дал клиенту четвертак, потому что его стало жалко, то клиент - пограничник. Если он дал
клиенту четвертак, потому что боялся рассердить его, сказав «нет», тогда клиент - нарцисс. Если бы он чувствовал себя
очарованным - значит клиент психопат. И я бы добавила, если клиенту нужен четвертак, но он не просит, значит, клиент -
шизоид.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЕ УПРАЖНЕНИЯ
Проективные тесты, сны, фантазии и гештальт-эксперименты - все это связано с феноменами фигуры / фона и может
раскрыть то, что важно для клиента в межличностном плане. Возможно, вы уже знаете и используете те, которые могут
сработать для вас. Если нет, не стесняйтесь придумывать свои собственные или позаимствовать два, которые я описываю
ниже. Я узнала о них во время обучения гештальт-терапии в 1970-х годах.

Упражнение 1: «Найдите объект, который вас заинтересует».

Иногда я использую следующее экспериментальное упражнение на первом сеансе как способ познакомиться с новым
клиентом.
Я прошу своего нового клиента осмотреть мой офис и заметить что-то, что повторно привлекает его или ее взгляд. Это
может быть то, что ему или ей нравится, или что-то, что не нравится. Когда клиент указывает, что он или она сделал выбор, я
прошу клиента хорошенько взглянуть на объект, а затем описать его от первого лица, как если бы он или она была этим
объектом. После того, как они это сделают, я спрашиваю, подходит ли что-нибудь из того, что они сказали об объекте, их
реальной жизненной ситуации. Если они говорят, что ничего не подходит, я спрашиваю, чем они отличаются от этого
объекта.
Например, один клиент выбрал мои дипломы на стене. Затем он сказал: «Я - дипломы. Я показываю, насколько умен и
успешен этот терапевт. Я заставляю других ей завидовать и восхищаться ею». На вопрос, какое отношение к нему может
иметь его описание дипломов на стене, он сказал: «Я пришел к вам, потому что хочу, чтобы вы научили меня своему
секрету, как стать таким же успешным, как вы. Я завидую вам, потому что у вас есть то, чего хочу я». Как ясно из этого
примера, и это стало еще яснее на последующих сеансах, этот клиент был озабочен проблемами статуса, зависти и
восхищения, типично нарциссическими проблемами.
Другая клиентка заметила связанный вручную плед на спинке моего дивана, на котором она сидела, и сказала: Я
покрывало. Я теплое и мягкое. Я рядом с людьми, когда им нужно, чтобы их утешили». Эти слова оказались одновременно
описанием роли, которую моя клиентка обычно играла во взаимодействии, и того, как она сама хотела, чтобы к ней
относились

Упражнение 2: "Я вижу, я представляю"

Это упражнение показывает, что становится для клиента приоритетным, а также помогает научить различать реальность
и проекцию. Это можно делать в индивидуальной терапии, как парное упражнение или в группе, где каждый участник
говорит по очереди.
Я прошу клиента посмотреть на меня и обратить внимание на то, что он на самом деле видит, а затем обратить внимание
на то, что он представляет обо мне на основании того, что видит. Все, что отвечает клиент, чрезвычайно информативно.
Например, одна женщина сказала, что видит мои добрые глаза. «Нет, - сказал я, - это то, что вы себе представляете. Что
вы на самом деле видите, что заставляет вас так думать?" Она была озадачена тем различием, которое я проводила, и,
очевидно, до сих пор не знала, что она склонна приписывать людям всевозможные заботливые качества на основании
очень небольшого количества доказательств. Я смоделировал для нее отличие, посмотрев на нее и сказав: «Я вижу, что у вас
аккуратно нанесенный макияж глаз и помада на губах». Я представляю, что ты очень заботишься о том, как ты для меня
выглядишь. Затем она сказала: «Я вижу, у тебя такие же карие глаза, как у моей матери. Я представляю, что ты будешь добра
ко мне, как моя мать."
Некоторым клиентам очень трудно выполнять любое из вышеперечисленных упражнений. Я не настаиваю, а просто
спрашиваю, что их беспокоит при выполнении упражнения. Их ответы так же информативны, как и упражнение.
Нарциссические клиенты часто боятся показаться глупыми перед другим человеком или злятся, что я прервала то, что
они хотели мне сказать. Это еще один способ указать мне как на роль в их межличностной драме, которую они назначили
мне (аудитории), так и на страхи, которые у них на переднем плане по поводу самих себя (выглядят менее чем идеально).
Клиенты-шизоиды иногда говорят, что они не умеют делать такие спонтанные вещи, что у них никогда не бывает
хороших идей или, будут выполнять упражнения механически или чрезмерно интеллектуально. Все это разные способы
справиться со своим страхом потери контроля или спонтанного раскрытия себя перед другим человеком. Или это
упражнение может стимулировать примитивные экзистенциальные страхи по поводу прекращения существования и
превращения в нечто другое.
Пограничные клиенты обычно достаточно спонтанны, чтобы выполнять эти упражнения и получать от них удовольствие,
если только они не в сильном регрессе или не злятся на меня.

РЕЗЮМЕ
Неудовлетворенные межличностные потребности прошлого приводят к тому, что люди с пограничной, нарциссической
или шизоидной адаптациями особенно отзывчивы к тем межличностным сигналам, которые, кажется, обещают
удовлетворение их неудовлетворенных потребностей, вызывают страх повторной травмы или позволяют им воспроизвести
свои излюбленные способы защиты от чувства боли. Поскольку эти межличностные гештальты фиксированы и повторяются,
их довольно легко наблюдать во время сеанса, обращая внимание на то, что обычно становится фигурой для клиента из
бесчисленных возможностей межличностного поля организм / окружающей среда.
Как правило, пограничные клиенты особенно чувствительны к тем сигналам, которые кажутся относящимися к передаче
и получению любви и заботы или, наоборот, ко всему, что стимулирует их страх поглощения или брошенности.
Нарциссические клиенты обычно замечают возможности восхищения или унижения, статусные символы и аспекты
взаимодействия, которые либо подтверждают, либо мешают их ощущению, что терапевт полностью сосредоточен на них и
полностью согласен с тем, что они говорят. Напротив, шизоидные клиенты организуют свои межличностные гештальты с
учетом соображений безопасности на переднем плане, и поэтому такие вопросы, как доверие, предсказуемость, а также
физическая и эмоциональная дистанция от других, становятся центром их внимания.
Концепция межличностного гештальта позволяет терапевту довольно быстро определять основные проблемы клиентов,
предсказывать, как они будут реагировать на интервенции, и понимать, каков их типичный подход к жизни. Она переводит
теоретические конструкции развития и объектных отношений во что-то здесь-и-сейчас полезное для гештальт-терапевтов.
Она также может помочь преодолеть разрыв, который, к сожалению, возник между гештальт-терапией и другими
современными психологическими теориями, давая нам возможность понять, как различные теории могут сочетаться друг с
другом и поддержать идеи друг друга.

Список литературы
Greenberg, E. (1989) “Healing the Borderline” in The Gestalt Journal, Vol. XII, No. 2, Fall.
Greenberg, E. (1996) “When Insight Hurts: Gestalt Therapy and the Narcissistically Vulnerable Client.” The British Gestalt Journal,
Vol. 5, No. 2.
Greenberg, E. (1998) “The Many Faces of Narcissism.” Paper given at the New Jersey Psychological Association’s April 25, 1998.
Klein, R. (1985) “The Self in Exile: A Developmental, Self and Object Relations Approach to the Schizoid Disorder of the Self,” in
Disorders of the Self: New Therapeutic Horizons—The Masterson Approach, (eds.) Masterson and Klein. NY: Bruner/Mazel.
Masterson, J. (1981). The Narcissistic and Borderline Disorders: An Integrated Developmental Approach. NY: Bruner/Mazel.
Perls, Hefferline and Goodman (1994). Gestalt Therapy: Excitement and Growth in the Human Personality. NY: The Gestalt
Journal Press.

Paper given at The 6th European Conference of Gestalt Therapy “Gestalt Therapy: Hermeneutics and Clinical” October 1998,
Palermo, Italy
Published in “Studies in Gestalt Therapy,” (ed. M. Spagnuolo Lobb) No.8, 1999, Ragusa-Siracusa-Italy.

Оригинал названия: LOVE, ADMIRATION, OR SAFETY: A System of Gestalt Diagnosis of Borderline, Narcissistic, and Schizoid
Adaptations that Focuses on What Is Figure for the Client

Перевод: Анастасия Плохих