***********************************************************************************

************
Another Way/Другой путь
https://ficbook.net/readfic/12352866
***********************************************************************************
************

Направленность: Гет
Автор: alexandra_emerson
Переводчик: nadyasimons (https://ficbook.net/authors/5151143)

Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Пэйринг и персонажи: Гермиона Грейнджер/Драко Малфой, Гарри Поттер/Джинни
Уизли, Теодор Нотт, Дафна Гринграсс, Блейз Забини
Рейтинг: NC-17

Размер: планируется Макси, написано 74 страницы

Кол-во частей: 4
Статус: в процессе
Метки: Хронофантастика, Романтика, Драма, ПостХог
Описание:
Что, если Гермиона и Драко решили не продолжать их временную линию? Смогли ли бы
они найти друг друга по-другому?

- Мы с тобой обретем счастливый конец, если не здесь и сейчас, тогда где-то еще.
Это должно быть правдой.
- Ты обещаешь? - спросил Драко, его голос был тонким и умоляющим.
- Я обещаю.

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Примечания:
Это сайд-стори к Вне времени/Timeless (https://ficbook.net/readfic/11172845 -
ссылка на работу другого переводчика). Те же персонажи, параллельная вселенная.

Примечание автора: Если вы не читали "Вне времени", не читайте эту историю! Не

только потому что она содержит огромные спойлеры к "Вне времени", а еще потому что
не будет смысла.
Если вы читали "Вне времени", но давненько, эта история начинается в 20-й главе о
прошлом Драко, после того, как он разговаривает со своим отцом, и в 45-й главе о
будущем Драко, когда он перемещается во времени — на случай, если вы захотите
просмотреть эти главы и освежить в памяти то, что происходит. Наслаждайтесь!

========== Часть 1 ==========

Комментарий к Часть 1
Ну что ж, всем привет. Это мой первый перевод, так что я буду рада всем отзывам
- с конструктивной критикой или без. Я большая поклонница автора этой истории, так
что, если все пройдет гладко с первым переводом, я возьмусь за следующие части
серии "Вне времени", они потрясающие и должны увидеть свет в
русскоязычной группе фанатов Драмионы.
Когда Земля начала вращаться всё быстрее и быстрее, мы поплыли вверх, крепко сцепив
руки, с грустными и растерянными глазами. Мы наблюдали, как наши лица становились
моложе, и понимали, что Земля вращается в обратном направлении, перемещая нас назад
во времени. Затем мы достигли точки, когда я больше не знал, кто ты, и я держал
руки незнакомца. Но я не отпускал. И ты тоже.
— Лэнг Лив

Время повествования: Ноябрь 2002 / Время Драко: Ноябрь 2002

— Диффиндо! — закричал Драко, направляя палочку на шторы в комнате. Они разорвались

пополам, но восстановились в следующую секунду. — Диффиндо! Диффиндо! — повторял
он, рассекая палочкой воздух и повторяя порезы, созданные заклинанием.

Шторы снова заштопались, как и было задумано. Всё в тренировочной комнате в

поместье Малфоев самовосстанавливалось при повреждении — в этом была её суть. Драко
в отчаянии выругался и закричал:

— Инсендио! — поджигая ткань. Он повторил заклинание для трех других комплектов

штор в комнате.

Он немного запыхался, но проигнорировал это и осмотрел комнату в поисках чего-

нибудь еще, что можно было бы уничтожить.

— Конфринго! — книжная полка в десяти футах взорвалась, и сверху посыпались обрывки

бумаги. Лучше, но все же недостаточно.

Драко заметил скульптуру в углу комнаты. Это был какой-то его предок, сейчас он не
помнил его имени, да и ему было все равно.
— Акцио бюст!

Как только бюст его давно умершего родственника оказался в нескольких футах над его
головой, он произнес:
— Бомбарда! — бюст взорвался на миллион крошечных кусочков. Он пригнулся, и его
засыпало камнями и пылью.

Драко стоял посреди комнаты, тяжело дыша. Шторы все еще горели, повсюду были
разбросаны обломки, но он уже видел, как осколки сползаются вместе, пытаясь
восстановиться и исправить нанесенный ущерб. И все же стеснение в груди, которое он
пытался игнорировать, не стало меньше с тех пор как он начал кидать проклятия. Ему
нужно больше.

Драко вспомнил о манекенах, хранившихся в шкафу в конце комнаты, и призвал одного

из них, чтобы тот стоял на расстоянии нескольких футов. Он крепко сжал палочку в
руке, поднял её и пробормотал:
— Круцио.

Как и ожидалось, ничего не произошло. Для сотворения этого заклинания требовалась

ненависть, а Драко уже много лет не прикасался к этой части его души. Но если
когда-то и было время обратиться к ней, то сейчас. Он снова сосредоточился на
манекене, вспоминая войну, вспоминая свои чувства, когда Темный Лорд прогуливался
по коридорам, в которых он вырос. Абсолютный ужас, который он испытывал на каждом
собрании Пожирателей Смерти. Эту ужасную змею. Наказания, многие из которых Драко
был вынужден осуществить.

— Круцио!

Манекен слегка вздрогнул, но кроме этого не было никаких других физических

признаков того, что заклинание было успешным. Но это поразило Драко, как разрыв
сердца. Это работало.

— Круцио! — повторил он. Он чувствовал, как темная магия наполняет его, словно
холодный туман, распространяющийся от желудка ко всем конечностям.

— Круцио!
Чудесное оцепенение начало нарастать. Это было ощущение, которое Драко пытался
воспроизвести с помощью огневиски и зелий вскоре после войны, но они не позволяли
так приблизиться к всепоглощающему ощущению небытия, которое давала темная магия.
Это было то, что он хотел почувствовать, когда аппарировал сюда из своей квартиры,
хотя и не позволял себе думать об этом. Он давным-давно пообещал себе, что никогда
больше не будет использовать темную магию, но это было раньше. Прежде чем он узнал.

— Круцио!

Рука с палочкой дрожала, и Драко чувствовал, как капли пота стекают на его глаза.
Манекен разрывался, наконец поддавшись силе заклинания. Если бы это был человек, он
бы сейчас кричал в сильнейшей агонии до пересохшего горла. Он бы корчился…

Драко опустил руку. Что он делает? Что бы сказала Гермиона, если бы увидела его
сейчас?

Гермиона.

Когда он наконец позволил себе подумать о её имени, откладывая это всю ночь, он
рухнул на пол, ноги подогнулись под его весом. Драко наклонился вперед, прижавшись
лбом к прохладному мрамору, и зарыдал.

Как только слёзы начали капать, он полностью потерял над ними контроль. В следующий
момент он так сильно плакал, что едва мог дышать. Каждый всхлип больно ударял его,
как волна, разбивающаяся о скалу. Когда он справлялся с одним, не было ни секунды
на восстановление, прежде чем у него вырывался новый.

Драко почувствовал руку на своей спине, затем едва расслышал бормотание «Фините
инкантатем» и звуки восстанавливающейся комнаты. Он был уверен, что выглядит крайне
жалко, сидя на полу и рыдая, как ребёнок, но ему было всё равно. Всё это уже не
имело значения.

Кто бы это ни был, он просто остался сидеть рядом с ним на полу, оставив вес своей
руки на его спине, как небольшое напоминание о том, что он не один, пока Малфой
продолжал плакать в холодный каменный пол.

Когда слёзы наконец закончились, Драко осторожно подтянулся и принял сидячее

положение. Он устал до костей и почувствовал себя плохо, когда последствия темной
магии начали распространяться по его телу. Он был весь в поту от напряжения,
вызванного сотворением такого количества мощных проклятий за такой короткий
промежуток времени, и когда холодный воздух в комнате окутал его, он задрожал.

Драко крепко обхватил себя руками, пытаясь справиться с дрожью, а затем медленно
повернулся на коленях лицом к своему спутнику. Это был его отец, который сидел на
земле (чего Драко никогда не видел), наблюдая за ним с выражением боли на лице.

— Отец, — Драко больше нечего было добавить. Что еще можно сказать после того, что
он рассказал ему той ночью? Люциус понимающе кивнул и твердо положил руку на плечо
сыну, словно пытаясь унять его дрожь, которую он больше не мог сдерживать.

— Финли, — в следующую секунду появился эльф, но Люциус не сводил глаз с Драко. —

Шоколад для Драко. И восстанавливающее зелье. Как только принесешь, наполни ему
теплую ванну.

Драко опустил голову и положил ее на плечо отца. Люциус обнял его, а он делал
долгие, неторопливые вдохи, чувствуя знакомый запах отца. Бергамот, чернила, дым от
трубки.
— Это несправедливо, — выдавил Драко.

Это было всё, что он смог сказать, но слово идеально отражало множество его чувств
прямо сейчас. Ирония была в том, что это было справедливо. Разве это не идеальное
наказание для того, кто был слишком труслив, чтобы чем-то пожертвовать на войне,
хоть и знал, что происходящее вокруг него было неправильным?

Гермиона и её друзья отказались от всего, чтобы бороться за добро, в то время как

Драко стоял в стороне, слишком боясь потерять свою семью, быть наказанным или
убитым, чтобы сделать что-то правильное по его мнению. Итак, разве не справедливо,
что теперь, чтобы сохранить свою жизнь, ему придётся отказаться от своего отца и
Гермионы — двух самых важных для него людей.

— Драко.

Голос отца был нехарактерно нежным, и грудь Драко болезненно сжалась. Он полагал,
что Люциус ненавидит Гермиону, и именно поэтому он был отстраненным, холодным и
отчаянно пытался разорвать эту временную петлю. Правда оказалась намного сложнее.
Драко должен был больше доверять отцу.

Отец постучал его по плечу, и Драко увидел, что эльф принес зелье и шоколад. Он
молча выпил зелье, которое протягивал ему отец, и сразу же почувствовал себя более
энергичным, но не лучше прежнего. Он не думал, что когда-нибудь почувствует себя
лучше.

— Это моя вина, Драко, не твоя.

Люциус провел рукой по его лицу, и Драко почувствовал кольцо на своей щеке. Это
кольцо носил глава семьи Малфоев. Теперь это его кольцо? Слёзы обожгли глаза, что
было удивительно. Он не думал, что в нём ещё остались слёзы.

— Я тот, кто позволил этим артефактам оставаться в доме, — сказал Люциус низким
голосом, пристально глядя на Драко. — Я тот, кто связал нас с Темным Лордом. Я тот,
кто настоял, чтобы мы сами разобрали эти предметы, чтобы снискать расположение
авроров, и я тот, кто должен умереть за все эти ошибки. Не ты. Ты должен жить,
Драко.

Драко посмотрел вниз, больше не в силах выдержать свирепый взгляд отца.

— Я не буду принуждать тебя, сынок. Я обещал, что больше никогда этого не сделаю.
Но, пожалуйста, умоляю тебя, выбери жизнь.

Время повествования: Ноябрь 2005 / Время Драко: Ноябрь 2002

На следующее утро Драко проснулся в своей старой спальне в поместье Малфоев.

Несмотря на то, что его голова была разбита после бессонной ночи, а его тело всё
ещё восстанавливалось после всей той тёмной магии, которую он сотворил, его сердце
было спокойно. Он знал, что должен был сделать. Он должен был пойти к Гермионе.

Это была единственная вещь в этой ситуации, которая была ясна Драко. Его мысли
метались по кругу, когда он задавался вопросом, как будущее, которое он видел с
Гермионой, возможно, учитывая то, что он узнал. Она знала. Каждый раз, когда он
видел её в будущем, она знала. Эта мысль невероятно разозлила его. Потому что это
означало, что она и её Драко решили позволить этой трагической временной линии
существовать. Почему?

Зачем им подвергать себя всей этой печали? Почему другой Драко позволил Гермионе
сделать это? Она не заслужила быть вдовой в свои двадцать. После всего, через что
она прошла, она заслуживала намного лучшего, чем жизнь, которую мог дать ей Драко.
По крайней мере, это объясняло весь плач, который он видел в их будущем. И слова,
которые она сказала во время его первого прыжка во времени, которые, как она,
должно быть, знала, были последними для её мужа: «Оно того стоило. Стоило всех
слёз, всех ссор, всей неизвестности. Всего этого. Я бы снова поступила так же».

Она столкнулась со смертью мужа — его смертью — и сказала, что прошла бы через это
снова. Как это было возможно? Как могло случиться, что этот момент вообще настал?
Это означало, что его будущее «я» добровольно отправилось в прошлое, зная, что это
убьет его. Это не похоже на то, что Драко когда-либо смог бы сделать.

Его сердце сильно забилось, словно соглашаясь. Даже его отец, который умрёт, если
Драко не вернётся, умолял его разорвать временную петлю, так почему же другой Драко
решил позволить ей существовать?

Он мог бы остановить это прямо перед последним прыжком, если бы хотел максимально
увеличить время, проведённое с Гермионой. Или он мог остановить это прямо сейчас и
положить конец этой трагедии, прежде чем всё станет ещё хуже. Было много вариантов,
и все они были ужасны, и Драко чувствовал себя более потерянным, чем когда-либо
прежде.

Он думал, что уже смирился со всеми этими путешествиями во времени, но в этом не

было никакого смысла. Временная линия больше не казалась непрерывной. Он с
нетерпением ждал времени, в котором находились будущие Драко и Гермиона, но он
никак не мог игнорировать то, что в итоге случится, если они достигнут этого.

Грудь Драко снова сдавило, и он почувствовал, как магия потрескивает на поверхности

его кожи. Он начал терять контроль. Малфой сделал глубокий, прерывистый вдох. Вот
почему он знал, что ему нужна Гермиона. Когда он чувствовал себя потерянным вот
так, она помогала найти смысл. И она была разумной, самой разумной из всех, кого он
знал. Она бы знала, что делать.

Драко долго собирался. Он знал, что ему нужно поговорить с Гермионой, это все ещё
казалось правильным, но это не означало, что он торопился начать разговор, который,
как он знал, будет очень болезненным. Драко уже собирался аппарировать в холл перед
её квартирой, когда его охватило знакомое чувство головокружения. Он громко
выругался. Словно путешествие во времени, которое должно было привести к смерти,
издевалось над ним.

Драко чуть не взорвал кровать, но в последнюю минуту воздержался. Эта комната не

чинилась сама собой, как тренировочная, и если он устроит взрыв сейчас, это будет
означать часы ненужной работы для домовых эльфов. С каких это пор он заботится о
домашних эльфах? Гермиона действительно изменила его, а они были вместе меньше
шести месяцев. Слёзы наворачивались на глаза при этой мысли. Блядь.

В следующее мгновение Драко снова появился в кабинете их дома в Лондоне. Он

прошёлся по дому в поисках Гермионы и нашёл её, читающей на диване в гостиной.

— Ты знаешь, не так ли? — отрезал он.

— Драко, присядь, пожалуйста, мы можем обсудить это.

Он проигнорировал её и начал ходить по комнате.

— Я не могу в это поверить. Мы никак не могли сделать такой выбор, — пробормотал он

себе под нос. — Нет… — Драко сделал паузу, чтобы проверить дату на своей палочке
(ноябрь 2005 года), а затем недоверчиво посмотрел на Гермиону. — Мы решили не
прерывать эту временную линию?
Гермиона выглядела сбитой с толку, такое выражение Драко редко видел на её лице.
Она знала, не так ли? Да, она должна знать. Казалось, её смутила не правда, которую
он знал, а его реакция. Но это была вполне разумная реакция для человека, который
только что узнал, что через несколько лет прыгнет в прошлое и умрёт.

Драко фыркнул и отвернулся от нее.

— Неважно. Я не могу сейчас с тобой разговаривать, — он бросился прочь и заперся в
гостевой комнате, разочарованный тем, что она не попыталась последовать за ним
туда. Он только что узнал о его смерти! Она должна его утешать! Что с ней не так?

Гермиона постучала в его дверь только на следующее утро. К тому времени он,
наконец, смог успокоиться и меньше злиться на неё. Она вот-вот потеряет мужа через
несколько месяцев, он должен постараться быть добрым. Но Драко всё ещё был на
грани, когда она вошла в комнату и спросила, не хочет ли он поговорить.

Он кивнул и сел на кровати. Как только она присоединилась к нему, он повернулся к

ней и сказал как можно ровнее:
— Итак, если я буду продолжать придерживаться этой временной линии, я умру.

Гермиона кивнула, и грудь Драко болезненно сжалась от покорного взгляда её глаз.

Где борьба, которую он привык там видеть? Что не так с этой будущей Гермионой? Он
глубоко вздохнул и указал на временную линию, написанную на стене. Она была
написана его рукой и перечисляла оставшиеся прыжки во временной петле.

— Полагаю, ты собираешься позволить ей продолжаться до самого последнего прыжка.

Тогда я возьму зелье, но… должно быть, это так тяжело наслаждаться нашим временем
вместе с осознанием того, что оно будет забыто. Не могу поверить, что мы сделали
такой выбор.

Гермиона молчала. Драко мог сказать, что она напряжённо думала, и хотел встряхнуть
её, но старался оставаться спокойным и терпеливым. Ей тоже тяжело, напомнил он
себе.
— Можешь объяснить мне? — настаивал он, когда она несколько секунд не произносила
ни слова.

Она вырвалась из своих мыслей.

— Что ты сказал?

Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоить нарастающий гнев.

— Можешь объяснить мне, почему мы выбрали этот путь? Почему мы решили остаться
вместе до конца, вместо того, чтобы остановить эту линию, как только я вернусь в
своё время?

— Ты хочешь покончить с этим?

Она снова выглядела растерянной. Что с ней не так? Конечно, он хотел покончить с
этим! Он отклонился от неё. Эта Гермиона вела себя так странно. Эта Гермиона была
неуверенной и сбитой с толку, а не той напористой, пылкой Гермионой, которую он
полюбил. Он в сотый раз страстно пожелал вернуться в своё время, к своей Гермионе,
но опять же, Драко мог бы получить от неё какую-то полезную информацию, если бы та
просто перестала смотреть вдаль и заговорила с ним.

Теперь Гермиона смотрела на Драко с обиженным выражением лица, и он сделал ещё один
глубокий вдох, прежде чем придвинуться ближе. Он использовал окклюменцию, чтобы
держать себя в руках, прежде чем снова заговорить.

— Я люблю тебя, правда, хотя я ещё не говорил тебе, но я не хочу умирать. И я не

могу себе представить, что выбираю альтернативу — продолжать эту временную линию и
делать вид, что ничего не закончится. Но, полагаю, когда я вернусь, ты переубедишь
меня. Я уверен, ты знаешь, что происходит и почему. Ты можешь объяснить это мне?

Она долго молчала, а потом наконец сказала:

— Мы не приняли это решение. По крайней мере, не так рано. Тебе нужно забыть,
Драко. Это единственный способ для нас быть счастливыми вместе.

— Забыть? — теперь Драко был сбит с толку.

— Я собираюсь наложить на тебя Обливиэйт во время этого прыжка, тогда, когда ты

вернёшься к своей Гермионе, ты не будешь помнить, что сказал тебе твой отец, —
объяснила она. Драко почувствовал, как желчь прилила ко рту, и усилил щиты
окклюменции, в то время как Гермиона остановилась, чтобы перевести дух. — У нас
будет прекрасная жизнь, и мы станем ближе, чем любой из нас когда-либо мог себе
представить. Но ничего из этого не произойдет, если ты не забудешь.

Драко отвел взгляд от неё и сосредоточился на дереве за окном. Что ж, они не знали,
как пришли к этому. Но что насчёт его отца, разве он не сказал бы ему ещё раз?
Драко вспомнил злобный взгляд Люциуса на Гермиону на заднем плане их свадебного
фото. Теперь он его понял. Возможно, он знал, что она наложила на него Обливиэйт.

Но, если отбросить на мгновение этот беспорядок, всё ещё оставался вопрос о том,
что Гермиона и Драко делали в это время. Он взглянул на временную линию на стене.
Они явно знали о его неминуемой смерти и до сих пор не решили разорвать временную
петлю.

— Как? — его голос дрогнул, и он сделал паузу, прежде чем начать снова. — Как ты
могла допустить это, зная, чем всё это закончится? Зная, что однажды ты проснёшься
в другой жизни, не помня того времени, которое мы провели вместе.

Гермиона положила одну руку на ногу Драко, дотрагиваясь другой до его щеки, чтобы
он оказался лицом к ней. Её глаза были полны слёз.

— Это не тот выбор, который мы сделали, Драко.

Драко потребовалось несколько мгновений, чтобы понять смысл её слов, но как только
он это сделал, правда ударила его, выбив из него весь воздух. Он вскочил и начал
ходить по комнате. Какого хрена?! Они решили позволить временной линии
продолжаться?! Они решили позволить ему умереть?!

— Нет! — воскликнул он, глядя на Гермиону со скрещенными руками. Его сердце так
сильно забилось, что Драко захотел сказать ему не волноваться, потому что он ни за
что так легко не примет свою смерть.

— Нет? — Гермиона снова была сбита с толку, а Драко уже тошнило, видя, как ей не по
себе. Это была не та ведьма, которую он знал. Гермиона, которую он знал, никогда не
применит к нему Обливиэйт, особенно после того, что случилось с её родителями. С
Гермионой действительно было что-то не так. Но Драко не мог заставить себя кричать
на неё или требовать, чтобы она подтвердила свою личность, настолько жалкой она
выглядела. Он вздохнул, прежде чем снова заговорить.

— Прости, Гермиона, но я не позволю тебе использовать Обливиэйт. Я вернусь в своё

время и поговорю об этом с моей Гермионой. И мы… посмотрим, что можно сделать, — он
отвел взгляд от неё и добавил про себя: «Мы определенно решим разорвать временную
петлю, вопрос только в том, когда».

Гермиона встала и взяла его за руки.

— Нет, послушай меня, Драко. Я знаю, что ты боишься, но ты принял другое решение.
Ты решил забыть, я точно знаю это, пожалуйста, просто послушай…
— Нет, Гермиона! — Драко огрызнулся, вырывая свои руки из её хватки. — Я озвучил
тебе решение. Мне жаль, что оно не соответствует тому, что вы придумали, но… может
быть, это все-таки не непрерывная временная линия.

— Нет, — недоверчиво прошептала Гермиона. Сердце Драко сжалось, когда он наконец

посмотрел на неё. Она выглядела совершенно разбитой, будто весь её мир рухнул. Что
ж, если её будущее зависело от того, позволит ли он ей наложить Обливиэйт прямо
сейчас, так оно и было.

Драко смотрел, как она обернулась и оглядела комнату. Её взгляд остановился на чём-
то позади него, и, прежде чем он понял, что происходит, она бросилась за его
палочкой. Он прыгнул за ней, но она успела первой, а в следующий момент наставила
на него его собственную палочку.

— Не делай этого, Гермиона. Я не хочу этого! — закричал он, глазами умоляя её

прислушаться к разуму. — Это несправедливо. Позволь мне вернуться в своё время и
принять это решение с моей Гермионой. Это правильно. Если ты сделаешь это, ты
лишишь меня свободы воли, и я никогда тебя не прощу.

Слёзы навернулись на глаза Гермионы, и её рука с палочкой начала трястись.

— Ты не будешь помнить, — прошептала она.

— Гермиона, нет. Пожалуйста, послушай меня, — он не мог поверить, что она это
делает. Неужели это действительно станет частью их истории? Гермиона использует
Обливиэйт против его воли? Узнает ли он когда-нибудь, что это произошло именно так,
или она попытается как-то это скрыть?

Драко наблюдал, как она дрогнула и слегка опустила руку, а затем уронила её. Она
наложила защитное заклинание как раз перед тем, как он прикоснулся к палочке. Драко
болезненно столкнулся с магическим барьером и потерял сознание.

*****************************************************************
Когда Драко проснулся, он лежал на кровати в гостевой спальне, а Гермиона сидела на
краю, настороженно глядя на него, а по её лицу беззвучно текли слёзы.
— Драко, я…

Драко заметил свою палочку на тумбочке и схватил её, прежде чем отодвинуться от
неё. Он начал сканировать свой разум, но потерянных воспоминаний не было. Она не
использовала Обливиэйт. Драко взмахнул своей палочкой, и через несколько секунд её
палочка влетела в комнату, и он схватил её в воздухе.

Гермиона ничего не заметила. Она подтянула ноги к груди и, рыдая в колени, медленно
раскачивалась взад и вперёд, напоминая Драко маленького ребенка. Некоторое время он
наблюдал за ней, всё ещё в ужасе от того, что она собиралась сделать, но он не мог
долго злиться на неё.

Возможно, она была не его Гермионой, но явно была опустошена. К тому же, если бы
она собиралась наложить Обливиэйт, то сделала бы это, пока он был без сознания.
Драко спрятал обе палочки в карман, затем подполз к ней через кровать, нежно
положив руку ей на спину.
— Ты в порядке, Гермиона. Все хорошо.

Она покачала головой и издала несколько сдавленных криков. Эти звуки ощущались как
нож в животе. Драко невольно вспомнил о других случаях, когда он видел, как она
ломалась вот так. Вся эта боль, причину которой он раньше не знал, была связана с
его смертью. Это было ещё одним доказательством того, что им нужно быстро разорвать
эту временную петлю, пока она ещё больше не привязалась к нему. Он должен был
спасти её от этой агонии.
— О, Гермиона, — выдохнул он, положив голову ей на плечо. — Ты не заслуживаешь
этого.

— Я не смогла, — сказала она сквозь слёзы. — Я должна была сделать это, но не

смогла.

— Я знаю, Гермиона, — сказал Драко, обвивая её руками и прижимая к своей груди. —

Ты поступила правильно. — Она переместилась и теперь плакала в его рубашку, девушка
покачала головой, но больше ничего не сказала.

Гермиона так и осталась сидеть, рыдая у него на груди, казалось, целую вечность.
Пока Драко сидел, обнимая её, его решимость покончить с этим, как только он
вернётся, утвердилась. Может быть, он даже не пойдёт к Гермионе. Может быть, он
пойдёт прямо к отцу и выпьет зелье. Нет. Он должен был объясниться с ней, и, если
быть честным, он хотел увидеть её в последний раз. Он хотел сказать ей, что любит
её, даже если она этого не вспомнит.

— Все будет хорошо, Гермиона. У тебя будет другая жизнь, в которой тебе не придётся
быть вдовой. В которой будет намного меньше слёз.

— Я хочу этой жизни, — ответила она удивительно сильным голосом.

Когда она посмотрела на Драко, он был ошеломлен выражением чистых эмоций в её

глазах.

— Я хочу тебя. Я хочу нас. Я хочу каждого момента, который мы разделили до сих пор,
и каждого момента, который нам ещё предстоит разделить. Это то, чего мы оба хотим,
Драко, и всё это не будет напрасно. Ты сделал меня лучшей версией себя, и когда ты
уйдешь, я буду помнить тебя каждый день. Я буду держать тебя в живых так долго, как
смогу, и мы…

— Но, Гермиона. Конечно, ты…

— Я беременна, Драко, — вмешалась она, положив руки по обе стороны его лица. — И
если ты остановишь эту линию, этот ребенок — наш ребенок — никогда не будет
существовать.

Время повествования: Ноябрь 2002 / Время Драко: Ноябрь 2002

Драко отправился в квартиру Гермионы, как только вернулся из будущего. Он постучал

в её входную дверь сильнее, чем собирался, и через мгновение она открыла, её глаза
были полны беспокойства.
— Драко? Ты в порядке?

Драко подхватил её на руки и вошёл в квартиру, захлопнув за собой дверь.

— О, Гермиона, — прошептал он ей в волосы. Он воздерживался от слёз все то время,
что был в будущем (поскольку Гермиона плакала достаточно за них обоих), но теперь
он чувствовал, что слёзы вот-вот снова прольются. Он сделал несколько прерывистых
вдохов, прижимая Гермиону к себе, пытаясь восстановить самообладание.

— Драко, ты меня пугаешь, — сказала Гермиона приглушённым голосом у его груди. —

Что случилось?

Драко понял, что слишком сильно сжал её, и расслабил мышцы, но не отпустил её. Он
не был готов отпустить. Но если он хочет остаться в живых, ему придётся. Несколько
слезинок брызнули из его глаз, и он зарылся лицом в её волосы. Чёрт, она пахла так
хорошо. Это было чертовски несправедливо. Когда он, наконец, обрел частичку мира и
счастья, её отняли у него.
— Драко? — Гермиона отстранила его за плечи. Когда она увидела, что он плачет, её
глаза расширились от тревоги. — Садись, — настаивала она, притягивая его к дивану.
— Скажи мне, что случилось, чтобы мы могли это исправить.

Драко только кивнул и сел рядом с ней, пытаясь понять, с чего начать. Он сделал
несколько попыток, чтобы мягче сформулировать это, а затем решил, что это не имеет
значения. Как бы он ни выразился, это не изменит правды.

— В конце временной петли я умираю. Вот почему после 2006 года нет прыжков. В
первый раз, когда я отправился в будущее, прошлый Драко вернулся и погиб, столкнув
отца с пути нескольких летящих осколков стекла. Так что, если я не прерву эту
временную петлю, я умру. А если я прерву её…

Остальное он не мог сказать, но в этом и не было необходимости. Она закончила за

него.
— Твой отец умрет.

Драко кивнул.
— Не только это.

Гермиона закрыла глаза, и Драко увидел, как по её щеке скатилась слеза.

— И мы больше не будем вместе, — закончила она.

Они сидели в тишине, глядя друг на друга в течение, казалось, часов, но, вероятно,
прошло всего пять минут. Когда Гермиона подняла руку, чтобы погладить Драко по
щеке, он тихо произнес:
— Я не хочу умирать, Гермиона. — Она печально кивнула. — И мой отец, он хочет,
чтобы я прервал петлю.

Гермиона снова кивнула и наклонилась вперед, прижавшись лбом к его.

— Тебе не нужно мне ничего объяснять, Драко. Я понимаю, что тебе нужно это сделать.

Драко вздохнул с облегчением, а затем впился в её губы своими. Они были такими
мягкими и тёплыми и идеально подходили ему. Как он должен был отказаться от неё?

Гермиона отодвинулась назад и грустно улыбнулась ему, нежно поглаживая его щеку
тыльной стороной ладони.
— Мне очень жаль, Драко, но… у меня тысяча вопросов. — Драко фыркнул, и она
вздрогнула. — Я знаю, я хуже всех, и…

— Нет, — оборвал он её. — Я понимаю, правда, и не против объяснить.

Драко накрыл её руку своей, затем потянул её к губам и поцеловал, прежде чем начать
длинное объяснение всего, что произошло с тех пор, как он разговаривал с отцом,
опустив только часть о тёмной магии, которую он использовал, и тот факт, что
Гермиона в будущем была беременна, и как она была близка к Обливиэйту против его
воли, но потеряла решимость в последний момент.

— Она сказала, что ты забыл? — спросила Гермиона, когда он закончил своё

объяснение.

— Она сказала, что я позволил ей стереть себе память, и что, когда я вернулся в
своё время, я не помнил разговор, который у меня был с моим отцом. И мы продолжили
эту линию в блаженном неведении.

— Она так это запомнила?

— Ага.
Гермиона нахмурилась, затем встала и начала ходить по комнате.
— Я не понимаю. Это не имеет смысла. Поскольку ты не согласился на Обливиэйт, вы
уже этим самым нарушили временную линию. Но в таком случае всё будущее тоже должно
быть нарушено, и мы не должны быть вместе прямо сейчас. Мы должны быть в какой-то
другой вселенной и делать чёрт знает что.

Желудок Драко перевернулся от этих слов. Он выбросил из головы мысли о других

вселенных и снова сосредоточился на Гермионе. В её глазах был тот уверенный огонь,
который он так любил. Тот самый, которого не было у Гермионы в будущем… пока она не
направила на него его палочку. Тогда она выглядела довольно уверенной. Он отогнал и
эту мысль и повернулся к Гермионе, которая остановилась перед ним.

Драко вздохнул, положив руки ей на талию, и притянул ближе к себе.

— Другая Гермиона была опустошена, когда я не согласился использовать Обливиэйт,

поскольку она была убеждена, что это означало конец жизни, которую она знала. Но
потом она сделала тот же вывод, что и ты. Она сказала, что то, что мы всё ещё были
там, означало, что мы могли восстановить события петли и у нас был весь этот план…
— Драко замолчал, вспомнив споры, которые у него были с будущей Гермионой.

Она использовала все тактики манипуляций, какие только могла, и даже не скрывала
этого, что произвело бы на Драко впечатление, если бы он не был так раздражен. Она
утверждала, что не просила его умереть, а просто принять решение позже. Драко
возразил, что он не глуп.

Он знал, что отсрочка этого решения вернёт его на линию времени, которая приведёт к
его смерти, линию времени, на которой она сейчас находилась.
— Временная линия, в которой мы находимся, Драко, — настойчиво сказала она. — Я
знаю, что часть тебя сомневается в том, чтобы разорвать эту петлю. Вот почему мы
всё ещё здесь.

Она утверждала, что её версия Драко выбрала это для себя, и что он должен уважать
это решение. Драко утверждал, что у него тоже есть право выбора. Они ходили взад и
вперед в течение нескольких часов, прежде чем, наконец, пришли к перемирию.

Они договорились, что Драко не будет принимать окончательных решений, пока не

поговорит с его Гермионой. Будущая Гермиона настояла, чтобы он рассказал ей всё, но
он сказал, что не расскажет ей о беременности. Она запнулась, и Драко понял, что
она на это и рассчитывала.

Они долго спорили, а потом наконец договорились. Он мог не упоминать беременность,

но он должен был сказать ей то, что она сказала ему во время первого прыжка.

Драко согласился, а затем сказал ей, что она явно проводит слишком много времени со
слизеринцами. Они рассмеялись, что было приятно после всех этих ссор, потом
договорились больше не говорить об этом и провели остаток времени там, смотря
телевизор. Но напряжение висело в воздухе между ними.

Драко покачал головой и снова сосредоточился на настоящем. Его Гермиона с тревогой

смотрела на него.
— Ты в порядке?

Он кивнул и крепче сжал её талию.

— Мне нужно тебе кое-что сказать. Это то, что будущая Гермиона заставила меня
пообещать сказать тебе.

— О. Хорошо. Что именно?

Он посадил её к себе на колени и обнял.
— То, что ты сказала мне во время моего первого прыжка во времени. Я должен
передать тебе то, что ты сказала, слово в слово.

— Ты помнишь?

Драко кивнул.
— Я пересматривал воспоминания с тех пор, но даже без этого я бы никогда не забыл.

Гермиона сцепила руки за его головой и начала играть с волосами на затылке.

— Хорошо. Скажи мне.

«Я люблю тебя, Драко, — начал он. — Я знаю, что ты понятия не имеешь, что
происходит, но я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя».

Он сделал паузу, чтобы перевести дух.

«Это того стоило. Все слезы, все ссоры, неопределенность. Все это. Я бы сделала все
это снова. Однажды ты спросил меня, кого я люблю больше всего».

Он снова остановился, и Гермиона кивнула ему, чтобы он продолжал.

«Всех. Я люблю тебя, независимо от времени, твоих воспоминаний. Мне даже все равно,
что происходит вокруг. Я люблю твою душу, Драко. Даже сейчас, когда я знаю, что ты
меня ненавидишь, и, может быть, даже считаешь меня омерзительной, но я все еще
люблю тебя, и я обещаю, что никогда не перестану».

Слёзы текли по лицу Гермионы, и Драко притянул её ближе к себе.

— Я оставил тебя там после этого. Я был сбит с толку и не знал, что происходит. Но,
к сведению, я не ненавидел тебя и не находил тебя омерзительной. Я просто был сбит
с толку.

— Это понятно. И ты сказал, что это был твой первый прыжок во времени? — Драко
кивнул. — Итак, я знала, что ты умрёшь в прошлом, когда я сказала все это. О, боже.
Мне так грустно за неё, но она — это я, и этого можно избежать, но она знала это, и
ей было все равно. Я просто… Я не понимаю.

— Я понимаю. Я действительно понимаю. Я точно знаю, что ты чувствуешь.

— Каков был ее план? — спросила Гермиона. — Ты сказал, что у неё есть план, как
вернуть всё в нужное русло, но чтобы это сработало, нам обоим нужно забыть, и
только один из нас может наложить Обливиэйт на другого.

— Тео.

— Нотт?

— Ага. По её словам, он самый надежный человек в нашей жизни. Она сказала найти
его, рассказать ему всё, и что он сделает это для нас без вопросов.

Гермиона недоверчиво покачала головой.

— Я впервые встретила Тео два дня назад, и он был груб со мной. Ты напомнил ей об
этом? Почему не Гарри?

— Поверь мне, я спрашивал о том же. Она настаивала на том, чтобы Тео был тем
человеком, к которому мы обратимся, даже в это время. Она сказала, что мы можем
пойти к Гарри в крайнем случае, но была уверена, что это не потребуется.

— Ха. Странно.
— Я знаю. Ты бы видела, как она говорила о нём, как смягчились её глаза. Я подумал,
что, может быть, у неё была интрижка с Тео.

— Я бы никогда так не поступила! — оскорблённо воскликнула Гермиона.

— Она сказала то же самое. Потом рассмеялась и сказала, что ты не в его вкусе, и

что в её время он встречается с пуффендуйцем, чего я не могу себе представить. Что
пуффендуец будет делать с кем-то таким угрюмым?

Гермиона пожала плечами и встала с его колен.

— Эта история с Тео не имеет смысла, но это другая тайна, которую мы можем
разгадать позже. Нам нужно решить дилемму временной петли прямо сейчас.

Она снова начала ходить по комнате, а Драко откинулся на спинку дивана и стал
изучать её. Он видел, как каждая новая мысль появлялась у неё в голове, и смотрел,
как она тщательно её обдумывает, а затем, в конце концов, отбрасывает. Он полагал,
что у неё были те же мысли, что и у него прошлой ночью.

Но в отличие от Драко, который все больше раздражался с каждым последующим тупиком,

Гермиона, казалось, становилась все более и более решительной. Когда он наблюдал за
ней, он вспомнил, что это была ведьма, у которой хватило смелости (и умения)
заставить своих родителей полностью забыть о ней, чтобы она могла защитить их во
время войны.

Она проникла в Министерство, столкнулась со змеей Темного Лорда, солгала Беллатрисе

под пытками, а затем, несколько недель спустя, выдала себя за Беллатрису, ограбив
Гринготтс и сбежав на драконе. Вся заслуга в победе в войне досталась Гарри
Поттеру, но Драко знал, что если бы на его стороне не было Гермионы Грейнджер, он
бы никогда не победил.

Его сердце сжалось, когда он смотрел на неё сейчас. Его выбрала эта замечательная
ведьма — испуганного, жалкого Драко Малфоя. Мог ли он заставить её сделать это
снова? Откуда он узнает, что нужно попробовать?

Она была слишком далеко. Драко снова нуждался в ней, поэтому он подошел к ней и
крепко обнял. Он почувствовал, как она слегка расслабилась в его руках.
— Я не знаю, Драко. Что бы ты ни выбрал, ты потеряешь что-то большое. И остается
ещё так много неизвестного.

Драко кивнул ей в волосы, когда она обвила его руками.

— Есть ли для нас другой путь? — спросил он. — Как ты думаешь, в какой-то другой
временной линии мы сможем снова найти друг друга?

Гермиона молчала, и когда он, наконец, откинулся назад, чтобы посмотреть на неё, в
её глазах стояли слёзы. Она пожала плечами в ответ.
— Статистически да, я думаю, что есть другой путь. Вероятно, сотни, даже тысячи.

— Но есть ещё сотня путей оказаться с Уизли и… Тео, судя по всему.

Она заставила себя рассмеяться.

— Да, я полагаю, — Гермиона вздохнула и положила руку ему на грудь, прямо на
сердце. — Это твое решение, Драко. Это твоя жизнь. Но, э-э-э… — Она замолчала и
посмотрела на свою руку, всё ещё лежавшую на его груди. — Если ты хочешь, чтобы я
забыла нас, если ты выберешь это, я сделаю это.

Драко приподнял её лицо за подбородок, чтобы видеть её глаза.

— Правда?
Она кивнула, когда несколько слезинок скатились по её лицу.
— Я не говорю, что ты должен это сделать. Я просто говорю, что поддержу тебя в
любом случае. Я знаю, что мы встречаемся не так давно, но я… я люблю тебя, Драко.

— Что? — выдохнул он.

— Я люблю тебя.

По выражению её глаз он понял, что она искренна, но не удержался от вопроса:

— Ты уверена? Ты говоришь это не потому, что тебе меня жаль?

— Я бы не стала этого делать.

— О, чёрт, — выругался он, затем прижался лбом к её лбу. — Я тоже тебя люблю. Я
долго думал об этом, ещё до всей этой драмы.

— Ты думал? — её слова щекотали губы Драко. Он положил руку ей на шею и решил

ответить на её вопрос долгим страстным поцелуем.

Драко скользнул рукой по её ягодицам и притянул к себе так, что она оказалась на
одном уровне с его телом, пока он ласкал её язык своим. Но этого было недостаточно.
Ему нужно было быть ближе к ней. Впервые с тех пор, как он узнал о своей смерти, он
почувствовал себя заземленным. Он должен был сделать это с самого начала, в ночь на
Хэллоуинском балу. Он должен был сказать ей, что любит её, а затем целоваться с ней
до потери сознания. Это было гораздо более очищающим, чем кидать проклятия в
тренировочной комнате.

Драко подошёл с Гермионой к стене, затем прижал её к ней спиной, продолжая

целовать, прижимаясь к ней своим телом. Теперь, когда ему не нужно было держать её,
он начал исследовать её тело руками. Он оставил одну руку, зарывшейся в её кудри, а
другой забрался под джемпер.

Её кожа была теплой и невозможно гладкой. Он медленно прошёлся по её талии, затем

просунул руку ей под лифчик и обхватил грудь.
— Это нормально? — прохрипел он, отстраняясь, чтобы отдышаться. Они и раньше делали
подобные вещи, но он всё ещё не был уверен, что Гермионе было комфортно.

— Нет, — сказала она, и Драко быстро вытащил руку. Но когда он отступил, она не
выглядела расстроенной. Гермиона ухмыльнулась и сняла джемпер, а потом и
бюстгальтер. — Так нормально.

Драко стоял и упивался её видом. Она была великолепна со своей идеальной круглой
грудью, длинными локонами, рассыпающимися по её плечам, с большими потемневшими от
желания глазами. Её губы, покрасневшие и опухшие от поцелуев, слегка скривились.
— Можешь вернуть руку, — её голос дрожал, и Драко мог сказать, что она нервничает,
вероятно, из-за того, что её так внимательно рассматривали, поэтому он оторвал от
неё взгляд и возобновил поцелуй.

Он снова обхватил грудь и провел большим пальцем по соску, наслаждаясь стонами,

срывавшимися с её губ. Когда он вцепился пальцами в пояс её джинсов, чтобы
притянуть её ближе к себе, она отстранилась и прошептала:
— Ты можешь их снять.

— Что?

Гермиона положила руку ему на щеку и сказала притворно серьезным тоном:

— Мы собираемся заняться сексом, Драко. Знаешь, тем, что ты хотел сделать с тех
пор, как мы встретились.
— Даже раньше, — быстро ответил он.

Она улыбнулась.

— Ты уверена? Или ты просто согласна на секс, потому что думаешь, что всё это
закончится.

— Тот факт, что это происходит, означает, что это не конец для нас. Пока нет.
Потому что, как только ты решишь прервать эту временную линию, она перестанет
существовать.

— Ох, — его лицо поникло, и он убрал от неё руки. — Я должен признаться. Я начал
использовать окклюменцию, чтобы отложить решение, ещё когда был в будущем, чтобы
быть уверенным, что увижу тебя до того, как всё это закончится. Как только я сброшу
свои щиты и позволю себе по-настоящему обдумать, что я собираюсь сделать, всё это
может закончиться через секунду.

— Ох, — прошептала она. Она, наконец, поняла, насколько он труслив. Что,

сталкиваясь с трудностями, он не встречал их лицом к лицу, как она, а прятался.

— Это меняет твое мнение? — осторожно спросил он.

Гермиона сцепила руки у него на шее и прижалась бедрами к его.

— Нет. Я хочу быть с тобой так долго, как только смогу.

Драко улыбнулся ей, снова поражаясь её красоте, тому, что она выбрала его из всех
впечатляющих волшебников в своей жизни, и тому, как она любила его. Она любила его,
невозможно, и он задавался вопросом, как он должен отпустить это. Он мог выяснить
это позже. Теперь пришло время показать ей, как сильно он её любит.

— Хорошо, — ответил он, прежде чем захватить её рот своим.

Комментарий к Часть 1
Примечание автора: Часть в "Вне времени", где Гермиона накладывает
Обливиэйт на Драко против его воли, была, безусловно, самой противоречивой в
истории. Поэтому, когда я редактировала историю, я подумала - а что, если бы она
этого не сделала? "Another Way/Другой путь" — ответ на этот вопрос.

========== Часть 2 ==========

Ты думаешь, что это происходит, когда перестаешь заботиться. Когда вся нежность и
тепло улетучиваются, и остается только холод, пустота и разрушение.Но ты никогда не
представлял, что будет так. С нашими руками, обнимающими друг друга, нашими
сердцами, полными любви, и ни одним из нас, кто захотел отпустить первым.
— Линг Лэв

Время повествования: Ноябрь 2002 / Время Драко: Ноябрь 2002

Когда через несколько минут они ввалились в спальню Гермионы, после того как Драко
снял с Гермионы джинсы, Живоглот дремал в центре кровати.
— Прости, Глотик, — сказала Гермиона, поднимая кота, — тебе нужно уйти.

Живоглот сердито посмотрел на Драко, медленно покидая комнату. Драко ухмыльнулся

ему в ответ, а затем высунул язык. Он услышал, как Гермиона откашлялась, и,
обернувшись, увидел, что она лежит на кровати в одних трусиках, приподнявшись на
локтях.

— Ты закончил? — поддразнила она.

Драко пинком закрыл дверь и забрался на кровать, расположившись на ней сверху.

— Ты великолепна, — прошептал он ей на ухо, затем прикусил мочку и начал целовать
её шею.

— Как так вышло, что я практически голая, а ты всё ещё одет? — спросила она, затаив
дыхание.

Драко приподнялся на локтях и ухмыльнулся ей.

— Очевидно, я выигрываю.

— Так это игра?

Драко только улыбнулся ей в ответ и начал целовать её шею и грудь, останавливаясь,

чтобы взять в рот один из сосков. Он слегка пососал его и про себя усмехнулся,
когда она откинула голову назад и простонала:
— Я думаю, что это я та, кто выигрывает.

Драко переместился к другой груди, просунув руку под её трусики. Сначала он просто
положил руку на лобок, время от времени слегка постукивая пальцами по её
промежности. Она была такой мокрой и уже готовой к нему, но он никуда не торопился.
Это могла быть его последняя ночь с ней, и Драко хотел растянуть её как можно
дольше.

Гермиона зарылась руками в его волосы, пока он продолжал посасывать её груди.

— Ты можешь снять их, — она задыхалась.

— Я знаю, — сказал он с ухмылкой. Когда он поднял на неё взгляд, Гермиона снова

приподнялась на локтях, наблюдая за ним, и желание читалось на её лице. Его член
дернулся при виде её, такой растерянной, а он ещё даже не начал. Он хотел
расслабить её, прежде чем полностью разрушить.

Драко сел и осторожно снял с неё трусики. Обнаженная, Гермиона поднялась и

расстегнула пуговицы на его рубашке. Затем она просунула руки в рукава и начала
стягивать их вниз по рукам. Драко напрягся.

Она должна была увидеть его метку впервые с тех пор, как они были вместе. Как она
отреагирует? Вернет ли она своё «я люблю тебя», сказанное раньше, когда вспомнит о
зле, частью которого он был? Гермиона остановилась, когда его рубашка была
наполовину спущена с его рук.

— Ты в порядке, Драко?

Он просто смотрел на неё, не находя слов. В её глазах мелькнуло осознание. Она

поняла. Конечно, она поняла. Гермиона посмотрела на его грудь и начала целовать
бесчисленные шрамы, бормоча «я люблю тебя» между каждым поцелуем.

Затем она стянула с него рубашку до конца и бросила её на пол. Она обхватила рукой
его метку, и Драко слегка вздрогнул, не потому, что это было больно или что-то в
этом роде, он просто встревожился при мысли о ней, о ком-то таком добром и чистом,
прикасающемуся к нему.

Она посмотрела ему в глаза и снова сказала:

— Я люблю тебя.

— Почему?

Она поцеловала уголок его рта.

— Потому что ты тот, кого я искала, — она переместилась, чтобы поцеловать с другой
стороны. — Ты человек, которого я ненавижу, но к которому необъяснимо тянет, — она
поцеловала его в щёку. — Человек, который сбивает меня с толку, — затем она
поцеловала его в челюсть. — Тот, кто заставляет меня подвергать сомнению всё, что,
как мне казалось, я знала.

Драко схватил её за подбородок и крепко поцеловал, переплетая свой язык с её

языком. Она положила руки ему на плечи и прижалась к нему ближе, пока они
исследовали рты друг друга.

— Я уверен, что это были мои слова, — сказал он, когда наконец отстранился глотнуть
воздуха.

Она грустно улыбнулась ему.

— Ты также сказал, что вселенная не может быть жестокой.

Слёзы защипали его глаза, и он посмотрел на комод за её спиной, вспоминая их

разговор в тот день.

— Я считаю, что я тот человек, которого ты ищешь.

— И с чего бы это? — язвительно спросила она, всё ещё не убежденная.
— Потому что ты та, кого искал я, и я не думаю, что вселенная настолько жестока.

Он так ошибался.

— Извини, я убиваю всё настроение, — сказала Гермиона, притягивая его лицо, чтобы
он снова посмотрел на неё. Она взглянула на его предплечье, прежде чем снова
заговорить. — Смысл был в том, чтобы просто сказать — тебе не нужно прятаться от
меня, Драко. Ты прячешься от всего мира, поэтому так много людей ненавидят тебя,
поскольку они не знают, каким милым ты можешь быть, — она посмотрела на него и
улыбнулась, — но тебе не нужно делать этого рядом со мной. По крайней мере, как бы
долго это ни длилось.

Несколько мгновений Драко сидел совершенно неподвижно, очарованный Гермионой и её

словами, затем толкнул её обратно на подушку и продолжил целовать, ещё агрессивнее,
чем раньше. В следующую минуту он уже был внутри неё, отказавшись от своего
предыдущего решения не торопиться. Он мог бы протянуть до следующего раунда, но
нуждался в ней прямо сейчас.

Они идеально подходили друг другу, что не было сюрпризом для него, а просто лишним
доказательством того, что из всех ведьм в мире именно она предназначалась ему.
Гермиона была его. Может быть, не навсегда, но прямо сейчас она принадлежала ему и
больше никому. Она знала о его прошлом и всё равно любила его. Она знала его
недостатки и всё равно любила его. Хотя он знал её совсем недолго, она знала его
лучше, чем кто-либо, и всё ещё хотела его. Он не мог насытиться этим чувством.

Драко начал целовать её шею, продолжая входить в неё. Гермиона обхватила его
ногами, упираясь пятками ему в спину, и двигала бедрами в такт его движениям. Черт,
она ощущалась так хорошо.

Каждый раз, когда он представлял себе секс с Гермионой, они были в захватывающей
позе: стояли у книжной полки в Министерском архиве или перед зеркалом у комода,
когда она смотрела, как он врезается в неё сзади. В душе или склонившись над
кухонной стойкой. Он никогда не представлял себе, что они занимаются нормальным
сексом в постели, но это было всё, что ему было нужно.

Драко потянулся к её руке и переплёл их пальцы, затем опустил другую руку, чтобы
погладить её между ног. Он смотрел, как она стонет, кусает губу и откидывает голову
на подушку, чувствуя приближение оргазма. Да, это было всё, что ему было нужно —
быть рядом с ней. Разделить этот момент с любимым человеком. Блядь. Теперь он был
нытиком. Жалкий, трусливый, растерянный, как грёбаный сопляк, который собирался
либо умереть, либо убить своего отца.
Гермиона издала еще один низкий, восхитительно звучащий стон, возвращая к себе
внимание Драко. Он снова уткнулся лицом в её шею, ускорив толчки, пытаясь наполнить
мысли ей, чтобы прогнать тьму.

Он сосредоточился на ощущении её мягких кудрей, на том, как чудесно она пахла, на

звуках, которые она издавала, когда стонала или, ещё лучше, произносила его имя.
Какой тесной и влажной она была вокруг его члена, какой нежной ощущалась её кожа на
его груди. Она была красивой, идеальной и его. Вся его. По крайней мере сейчас.

Позже той же ночью Драко лежал на Гермионе, слушая ровный стук её сердца и
чувствуя, как вздымается и опадает её грудь, пока она дремала под ним. Он думал,
как странно, что он знал её так хорошо и в то же время нет.

Он не знал её любимого цвета и не знал, каким она предпочитает чай. Он не знал её

любимые сладости или любимую книгу. Он не знал, каким было её детство или как
впервые проявилась её стихийная магия, хотя, если бы он захотел угадать, скорее
всего это было это связано с доставанием книги с высокой полки.

Драко не знал, что не дает ей спать по ночам, или её самые сокровенные желания. Но
он знал разницу между нахмуренными бровями, означающими то, что она усиленно
думает, и нахмуренными бровями, означающими, что она сердится. Он знал все её
улыбки и гордился тем, что мог создать их из ниоткуда, даже когда она чувствовала
себя подавленной.

Он знал, что, когда Гермиона находится в состоянии стресса, самый простой способ
помочь ей почувствовать себя лучше — составить план, а затем придерживаться его,
потому что чувство контроля над своим окружением успокаивало её. Он знал, что когда
она сердится на него, он сможет мгновенно поднять ей настроение, достав и прочитав
маггловскую книгу.

Он знал, что у неё отвратительный почерк, особенно когда приходило вдохновение,

потому что её рука не успевала за её невероятно быстрым мозгом, но, если бы он
следил за тем, чтобы у неё всегда было острое перо, её почерк был бы почти
разборчив.

Но больше всего этого — думал он, считая удары её сердца — он знал её сердце,
красивое, чистое и невероятно сильное. Независимо от того, какой выбор он сделает,
его время с ней сократится, и он никогда не узнает о ней всего, но, возможно,
одного знания этого было достаточно.

Через несколько минут Драко почувствовал, как изменился характер её дыхания, и

Гермиона начала проводить пальцами по его волосам.

— Извини, я не хотела засыпать, — пробормотала она. Он закрыл глаза и обнял её за

талию. Такой массаж головы казался божественным. Держать её так было божественно.
Просто быть здесь с ней было божественно. Драко вздохнул. Черт, она была идеальна.

— Тебе не нужно извиняться, — пробормотал он ей в живот. — Секс утомил тебя, я

понимаю, — он тоже устал, но был полон решимости бодрствовать как можно дольше, не
желая пропускать с ней ни минуты.

Гермиона ущипнула его за щёку.

— Да, да. Не нужно быть таким самодовольным.

Драко усмехнулся и повернул голову так, чтобы смотреть на неё снизу вверх.

— Какой твой любимый цвет?

Гермиона пошевелилась, подложив под голову вторую подушку, затем снова начала
гладить его волосы, прежде чем ответить.

— Золотой.

— Гриффиндорка.

Она улыбнулась.

— А какой у тебя любимый цвет? Зелёный?

— Неа. В детстве вокруг меня было слишком много зелени. Мне больше нравится синий.
Но не синий-синий, а тёмно-синий, как сапфировый.

Она ухмыльнулась.

— То есть, близкий к чёрному.

— Именно.

— Это странный выбор любимого цвета.

— Так же, как и золотой.

— Верно.

Они снова замолчали. Драко опёрся подбородком на руки, а она продолжала играть с
его волосами. Через некоторое время она сказала:

— Это несправедливо.

Она словно выдернула слова прямо из головы Драко.

— Знаю, — мягко сказал он.

— Я думала, что все закончилось, — продолжила она. — После войны я подумала, может
сейчас я обрету покой. Но это было не так. Во многих отношениях последствия были
такими же тяжелыми. Всё было не так, и я была так потеряна, — она опустила руку и
коснулась его щеки костяшками пальцев. — Тогда ты ворвался в мою жизнь и застал
меня врасплох. И я позволила себе надеяться. Так наивно. Между нами всё было так
просто, что я обманывала себя, думая, что с этого момента жизнь будет легкой. Я
забыла, что мир никогда не был легким или справедливым для меня. Я знала, что лучше
не питать надежд, но всё равно сделала это.

Сердце Драко разбилось из-за неё. Если кто и заслуживал счастливого конца, так это
Гермиона. Он переместился с её живота и лег на кровать рядом. Они повернулись на
бок лицом друг к другу, и Драко обнял её за талию.

— Мне так жаль, Гермиона, — прошептал он. — Я думаю, может быть, это моё наказание
за то, что я сделал на войне. Вернее, не сделал. Мне дали попробовать невероятное
счастье, только чтобы лишить его. — Драко притянул Гермиону ближе и нежно поцеловал
её в лоб. — Но ты не заслуживаешь того, чтобы быть втянутой в это. Вот почему мы не
можем позволить нашей временной линии продолжиться. Если это произойдет, ты
останешься вдовой с невыносимой болью. Я не хочу, чтобы тебе пришлось пройти через
это. Вот почему я не хочу слушать другую Гермиону.

Она кивнула и уткнулась головой ему в грудь. Драко притянул её ближе и почувствовал
на своей коже теплые слёзы. Он вздохнул и погладил её спину, пока она плакала. Он
чувствовал, как щиты его окклюменции начинают рушиться. Он устал и был уверен, что
решение принято. Он должен был покончить с этим сейчас, ради Гермионы, но он вложил
столько магии, сколько мог, чтобы сохранить щиты нетронутыми. Просто на немного
дольше.

— Я согласна, — Гермиона сказала через несколько мгновений.

— М-м-м?

Гермиона откинулась назад, и Драко увидел, что она перестала плакать, но глаза всё
ещё были влажными.

— Я согласна, — повторила она. — Ясно, какое сообщение Гермиона пыталась отправить

из будущего, и я понимаю его, она невероятно привязана к тебе — или к нему, я
думаю. И если бы мы были вместе ещё три года, я могу представить себя на её месте.
Но мы не там, сейчас. Мы любим друг друга, но мы не зависимы друг от друга. У нас
есть преимущество перспективы.

— О чем ты говоришь?

Гермиона издала долгий вздох.

— Я беру назад слова о том, что мир холоден и безрадостен, и нет никакой надежды.

— Уже передумала? — поддразнил он.

— Да. Мой разум прыгает с одного места на другое.

Он протянул руку и засунул локон ей за ухо.

— Мой тоже.

Гермиона наклонилась вперёд и поцеловала его в щёку, а затем откинулась на подушку.

— Окей, как я говорила, вселенная не жестокая, она просто глупая.

Драко выпустил смешок.

— Ладно…

— Мы сможем сделать это, Драко. Мы сможем найти дорогу друг к другу.

— Что ты имеешь в виду? В другом времени?

Она кивнула, и в её глазах снова появился решительный блеск.

— Я думала о том, как ты сказал ранее, что я была той, кого ты искал. Это именно
то, что чувствовала я. Как будто я потерялась, искала что-то, даже не осознавая
этого. И когда я нашла это — нашла тебя — это казалось жутко правильным. Я думаю,
вероятно, мы уже проходили через это раньше, в другое время.

— Что?

Гермиона схватила его за обе руки. Теперь она говорила быстро.

— Драко, послушай. Иногда всё чувствовалось странно знакомым, как дежавю. Возможно,
мы проходили через это ранее, в нескольких версиях. Начинали как незнакомцы, почти
враги, и боролись за наш путь друг к другу. Наш мир тесен, и мы так хорошо подходим
друг другу, что реально представить, что это происходит снова, но другим путем.

Драко хотел поверить ей, но потом вспомнил, как ужасно он вёл себя с ней вначале.
Да, он почувствовал нотки узнаваемости, и да, она почти сразу же привлекла его, но
он так упорно боролся с этими чувствами. Он не мог понять, как мог преодолеть своё
первоначальное отвращение к ней без прыжков во времени, заставивших его столкнуться
со своими чувствами.

— Я не знаю, — сказал он уклончиво.

— Ну, а я знаю. Ты должен довериться этому. И больше всего остального — тебе нужно
остаться в живых. Я говорила, что это твоё решение, и оно остается им. Я соглашусь
с тем, что ты решишь. Но я голосую за то, чтобы ты пошёл к отцу и взял это зелье.

Драко опустил взгляд. Его стены снова заколебались, и вскоре разум заставит его
принять это решение. Но он не был готов. Ему нужно было больше времени с ней.

— Я думаю, что ты забываешь, насколько ненавидела меня, — сказал он, смотря вниз на
их сцепленные ладони.

— Между ненавистью и любовью тонкая грань. Просто постарайся извиниться как можно
раньше, и если тебе нужно быть придурком, делай это на поверхностном уровне,
ничего, что могло бы ранить глубоко.

— Гермиона, я теряю контроль над окклюменцией, — настойчиво сказал Драко, его голос
дрожал. — Плюс, я ничего не запомню из всех этих инструкций.

— Запомнишь. Где-то глубоко в твоём сердце ты будешь помнить. И ты найдёшь меня, и

сначала мы будем ругаться, наверное, много, но потом поймём, как сильно мы любим
друг друга, и у нас будет ещё один шанс. Тот, который не закончится твоей
безвременной смертью.

Драко уже плакал. Он чувствовал, как его контроль ослабевает.

— Как ты можешь быть так уверена, Гермиона?

— Потому что мы предназначены друг для друга. Вот так это закончится. Мы с тобой
обретём счастливый конец, если не здесь и сейчас, тогда где-то ещё. Это должно быть
правдой.

— Ты обещаешь? — спросил Драко, его голос был высоким и умоляющим.

— Я обещаю.

Теперь у него раскалывалась голова. Он пытался собрать как можно больше сил из её
пристального взгляда, но был полностью истощён. У него была ещё минута, а может и
меньше, и он точно знал, какими должны быть его последние слова на случай, если это
конец.

— Я люблю тебя.

Она подарила ему захватывающую дух улыбку.

— Я тоже люблю тебя. Найди меня, Драко, и я обещаю влюбиться в тебя снова.

Она наклонилась, собираясь подарить ему последний поцелуй, когда стены его разума
наконец рухнули. Драко был вынужден задуматься о том, что он будет делать дальше.
Пойти к Тео и попросить наложить Обливиэйт на него и Гермиону, или пойти к его отцу
и взять зелье извлечения?

Ответ застыл в его мозгу как раз перед тем, как губы Гермионы коснулись его, и как
только это произошло, все потемнело.

***********************************************************Заметка от Рассказчика:

В этот момент Драко решил принять зелье извлечения и остановить скачки во времени.
Как только это решение было принято, временная линия, в которой он и Гермиона жили,
рухнула, поскольку у них не было возможности перейти из настоящего, в котором они
сейчас находились, в будущее, в которое Драко прыгал много раз.

Они больше не могли существовать как пара (и даже не успели закончить свой
последний поцелуй), но их души были полны решимости быть вместе. Они пролетели
сквозь пространственно-временной континуум, обосновавшись в новой временной линии,
где Драко закончил свои прыжки во времени до 2006 года и никогда не работал с
Гарри, чтобы отправиться в прошлое и спасти своего отца.

Драко и Гермиона снова стали незнакомцами, но глубоко в их сердцах жила тоска. Их

души помнили, что они потеряли, хотя их разум забыл. Они жаждали найти друг друга,
воссоединиться, и ни один из них не успокоился бы, пока они снова не будут вместе.

***********************************************************
Время повествования: Январь 2000 / Время Драко: Январь 2000
На улице усиливалась буря, сотрясая окна, но Драко почти ничего не замечал. Он
изучал маховик времени в своей руке, рассеянно поворачивая его, вспоминая последние
несколько лет. Он едва заметил бурю снаружи, полностью загипнотизированный
предметом, который держал.

Он только что прокрутил маховик к своему третий курсу и решил, что это был
безусловно один из его лучших годов. Он был популярен и уверен в себе, а Темный
Лорд всё ещё где-то прятался. Его отец не был на грани нервного срыва и…

Мысли его оборвались, когда он вспомнил своего отца. Он оглянулся и увидел, что
Люциус смотрит на него с любопытным выражением лица. Когда он увидел, что Драко
смотрит на него, Люциус спросил с оттенком веселья:
— Рассматриваешь путешествие во времени?

Драко покачал головой, но всё же спросил:

— С какой стороны прошлое?

Его отец прищурился, чтобы получше разглядеть объект, и начал говорить:

— С другой…

Прежде чем он успел закончить предложение, одновременно произошло несколько вещей.

Ветер, наконец, ворвался в окно, и некоторые тёмные артефакты сдуло со стола на
землю. Как только они коснулись деревянного пола, образовалась большая чёрная дыра,
заполненная звёздами, и Драко почувствовал такое давление, словно из комнаты
высосали весь воздух.

Все стёкла в гостиной разлетелись вдребезги, включая маховик времени в руке Драко.
Осколки маховика вонзились ему в ладонь, и он вздрогнул от боли, когда там появился
опасный порез. Драко инстинктивно отбросил маховик времени и упал на пол, едва
избежав большого осколка стекла, который кружился по комнате около дыры.

Он посмотрел на своего отца, который тоже лежал на полу и пытался схватить свою
палочку, которая была вне досягаемости. Драко открыл рот, чтобы позвать его, но не
успел издать ни звука, как вдруг исчез.

Время повествования: Март 2006 / Время Драко: Январь 2000

Драко снова появился в гостиной через несколько секунд, но всё было по-другому. Он
вскочил на ноги и поднял палочку, осматриваясь вокруг. Было устрашающе тихо,
недавняя буря ушла. Драко подошел к окну и выглянул наружу. Вид был тот же, что и
всегда, но сейчас была ночь. Всего минуту назад был полдень. Как это возможно? И
куда делась вся мебель?

Он обернулся и осветил комнату несколькими светящимися огнями. Он удостоверился,

что все предметы в комнате, вся мебель, украшения и портреты исчезли. А его отец,
где он? Их всех засосало в эту черную дыру, а он остался один?

Драко услышал шаги, приближающиеся к комнате, и плавающие огни исчезли. Его взгляд
метался по комнате, но вся мебель исчезла, и спрятаться было негде. Он наложил на
себя дезиллюминационное заклинание и прижался телом к одной из дальних стен.

Тот, кто приближался, подошёл к двери и тихо постучал. Драко молчал, не зная, был
ли человек по ту сторону двери другом или врагом. Вероятно, врагом, у него было
очень мало друзей. Он глубоко вздохнул в надежде, что человек пойдёт дальше, но
этого не произошло. Конечно, нет, Драко никогда так не везло.

Он увидел, как повернулась дверная ручка, и крепче сжал палочку. Человек вошёл и
повернулся налево, глядя прямо туда, где стоял Драко, как будто он вовсе не
прятался, и обезоружил его за секунду, легко поймав палочку в воздухе.

Драко застыл на месте. Как его нашли в темноте так быстро? Человек даже не
использовал проявляющие чары. Он прищурился, пытаясь разглядеть незнакомца, но он
был окутан тенями. Всё, что он мог сказать — это был высокий, стройный мужчина.
Драко услышал, как мужчина вздохнул, затем поднял палочку, и огни, которые Драко
заставил исчезнуть, снова появились. Затем он почувствовал, как мужчина снял
наложенное им дезиллюминационное заклинание.

Рот Драко приоткрылся, когда он уставился на ближайшую парящую сферу света. Это не
было обычным заклинанием. На самом деле он никогда раньше не видел, чтобы другой
волшебник использовал его. Он обнаружил его в старой книге в библиотеке Хогвартса
на втором курсе и сразу же влюбился в него, так как сфера излучала мягкий приятный
свет вместо сфокусированного резкого света люмоса, который обычно используют все.

Когда он оглянулся на нападавшего, его сердце остановилось в груди.

— Какого хрена.?

— Привет, Драко.

Это был он сам. Или, ну, кто-то, кто был удивительно похож на него. Драко покачал
головой и отступил назад к окну.

— Я знаю, это пугающе, — продолжил мужчина его собственным голосом. Мысли Драко
метались, пытаясь собрать воедино, как это связано с тем, что произошло в другой
гостиной с его отцом. Был ли это трюк одного из темных артефактов? Они все разом
рухнули на пол, кто знает, что за темная магия в них заключена? И если что-то из их
магии объединится, что ж, это будет катастрофа.

— Тебе не нужно бояться, — продолжил мужчина, медленно приближаясь к Драко.

— Если не хочешь меня напугать, прими обратно свою истинную форму, — возразил
Драко, а потом задумался, не будет ли другая форма ещё страшнее. Может быть, он был
каким-то ужасным существом или тёмным волшебником. Может быть, это был Тёмный Лорд,
каким-то образом воскресший из мёртвых. Драко вздрогнул.

— Я не тёмное существо и не Тёмный Лорд. Я верю, что он ушёл навсегда.

Блядь. Этот человек, кем бы он ни был, был легилиментом. Но как он сделал это
издалека? Даже Темному Лорду нужно было смотреть в глаза своим жертвам, чтобы
читать их мысли.

Драко подошёл к окну и уже не мог дальше отступать. Он прижался спиной к холодному
стеклу и ждал, когда нападавший сделает следующий шаг.
Самозванец Драко подошёл к нему ближе, держа обе палочки в руке. Драко
сосредоточился на них, чтобы увидеть следующую атаку, как только она произойдет, и
именно тогда он заметил кое-что, что его смутило.
— Ты скопировал мою палочку тоже? — это показалось уже слишком.

Другой Драко посмотрел на палочки в своей руке и слегка улыбнулся.

— Нет, — он вздохнул, а затем посмотрел на Драко с сочувствием в серых глазах. — Я

— это ты, через шесть лет в будущем.

— Да, конечно. Я не идиот.

Другой Драко фыркнул.

— Я понимаю, что это безумие, но я могу доказать. Смотри, — он протянул обе
палочки, чтобы Драко мог их ясно видеть, затем взял левую и наложил диагностическое
заклинание на другую палочку, поднеся результаты заклинания к Драко, чтобы он мог
их прочитать: боярышник, десять дюймов, волос единорога, небольшая гибкость.

Затем самозванец Драко взял другую палочку и применил то же заклинание к первой.

Результаты были такими же.

Драко скрестил руки.

— Умно, но ты мог бы добиться этого с помощью ловкости рук.

— Хорошо. Тогда задай вопрос, ответ на который знал бы только ты.

— Ты уже доказал, что ты легилимент. Ты прочитал мои мысли раньше.

— Или я просто вспомнил.

Драко усмехнулся.

— Если ты такой умный, ты сможешь придумать вопрос, который я не смог найти в твоём
разуме с помощью легилименции.

Драко сердито посмотрел на мужчину, затем вздохнул и начал думать. Он был прав.
Легилименцию можно было использовать для поиска воспоминаний и простых мыслей в
голове, но её нельзя было использовать для поиска сложных эмоций. Те, что жили
больше в сердце, чем в голове. Особенно, если эмоция не была связана напрямую с
какими-либо воспоминаниями.

Драко думал о вопросе, когда мужчина вмешался:

— Прежде чем ты задашь свой вопрос, мы можем уйти? Эта комната… — он резко
замолчал, и Драко увидел затравленное выражение в его глазах, которое поразило его
до глубины души. Он инстинктивно поднес руку к сердцу, задаваясь вопросом, что
здесь случилось, что сделало его таким грустным. Стоп. Это не ты, а просто
самозванец. Кого волнует, что он грустный? — Мне здесь не нравится, — закончил тот
и повернулся к двери, остановившись, как только достиг холла.

Драко вздохнул и пошёл за ним, зная, что у него не было другого выбора, кроме как
сделать то, что он сказал. Он последовал за другим Драко в маленькую гостиную двумя
комнатами дальше. Эта гостиная отличалась от той, что была в его время. Не делай
этого! Это не будущее. Этот человек лжет.

Что ж, неважно, что это место, оно было другим. Вся мебель была заменена, как и
шторы и картины на стене.

— Где мои родители? — спросил Драко, внезапно испугавшись за их безопасность. Во

всем доме было слишком тихо. Его отца, возможно, засосало в черную дыру, но его
мать в то время отсутствовала. Так что, возможно, она избежала катастрофы. Он
надеялся, что она в безопасности. Он надеялся, что они оба в безопасности.

— Мы еще вернемся к этому, — сказал мужчина, опускаясь в ближайшее к камину кресло.

— Давай, задавай свой вопрос.

Драко сел на большое кресло напротив, и, глядя ему в глаза, спросил:

— Чего я боюсь больше всего?

Он ожидал, что этот Драко запнется, но, похоже, он ждал этого вопроса. Его губы
слегка приподнялись в улыбке, когда он сказал:
— Я сомневаюсь, что даже ты знаешь правильный ответ на этот вопрос, но я отвечу на
него. В конце концов, у меня есть преимущество знания прошлого.

Драко закатил глаза, а затем сосредоточился на камине, не желая давать этому

человеку, явно талантливому легилименту, каких-либо преимуществ.

— Хорошо, я думаю, мы начнем с поверхностного уровня. В детстве мы боялись павлинов

вокруг поместья. Потом, когда мы стали достаточно взрослыми, чтобы понять, как
глупо бояться бесполезных птиц без магии, особенно в доме, подобном этому, с таким
количеством реальных опасностей, которых нужно бояться, мы начали бояться волшебных
существ из той книги, которую мы нашли в библиотеке поместья, когда нам было около
восьми. Там, где были оборотни, банши и вампиры. Как только мы встретились с Сивым
летом после второго курса, страх перед оборотнями укрепился, что, честно говоря,
совершенно нормально. Наш боггарт был оборотнем в классе Люпина на третьем курсе,
и, чтобы сделать его забавным, с помощью заклинания Риддикулус мы удалили ему
волосы и клыки, сделав его похожим на слишком большого ребенка.

Самозванец сделал паузу, и Драко посмотрел на него, давая понять, что он не

впечатлен. На самом деле он был впечатлен. Хотя все эти мысли могли быть почерпнуты
из его воспоминаний, Драко никогда не сталкивался с легилиментами, столь искусными
в поиске информации, особенно без его ведома. Он всё это время был сосредоточен на
своем разуме и не чувствовал никаких вторжений.

— Продолжай, — сказал он скучающим тоном.

— Придурок, — пробормотал другой Драко, прежде чем продолжить свой ответ. — Наш
боггарт изменился, когда Темный Лорд пришел к власти и переехал сюда. Мы нашли
одного в заброшенной комнате в Восточном крыле летом после шестого курса, и он
выглядел точно так же, как Тёмный Лорд. Мы довольно быстро поняли, что это был
боггарт, но были слишком напуганы, чтобы использовать заклинание Риддикулус. Мать
избавилась от него. А теперь…

Его голос оборвался. Когда Драко посмотрел на него, он увидел, что тот смотрит на
свои руки, прокручивая простой серебряный обод на левой руке. Драко сердито
посмотрел на него, когда узнал в нём обручальное кольцо. Черт, это просто пиздец.
Когда мужчина снова посмотрел на Драко, выражение его лица было грустным и почти
извиняющимся.

Он вздохнул, прежде чем продолжить говорить.

— Чего ты боишься сейчас, Драко, так это одиночества. Ты видишь, как люди вокруг
тебя сходятся друг с другом: Дафна и Астория, Поттер и его стайка поклонников, даже
Блейз и Тео, и ты не понимаешь этого. Ты задаешься вопросом, не сломалось ли что-то
в тебе, что-то, что от тебя отталкивает людей. Или, может быть, все наоборот. Может
быть, это ты не умеешь любить как следует. Ты, конечно, любишь мать и отца, но
настоящая дружба и истинная любовь, то, что ты видел в книгах и стихах, о чем поют
песни, это никогда не имело смысла для тебя. Но ты знаешь, что это реально.
Посмотри на наших родителей, они любят друг друга, а ты, возможно, на это не
способен.

Драко почувствовал себя плохо и отвел от него взгляд. Он ошибается, конечно. Это
всего лишь доказательство того, что этот человек был самозванцем, и Драко должен
торжествовать, так как он доказал, что тот ошибался, но он чувствовал себя дерьмом.

— Ты способен на такую любовь, Драко, — настойчиво продолжил мужчина. — Однажды ты

полюбишь кого-то так сильно, что это причинит боль, но она полюбит тебя в ответ. Не
потому, что ты скрываешь свои плохие стороны, и не потому, что ты обманул ее — хотя
ты попытаешься сделать это. Она будет знать тёмные стороны тебя и всё равно любить
тебя. Ты не будешь вечно одинок.

Глаза Драко были влажными, что чертовски смущало, поэтому он отвернулся от этого
самозванца и сосредоточился на окне. Может быть, это было лишь частью магии этого
существа, способного вызывать глубокие эмоции у других людей. Он глубоко вздохнул,
затем сказал дрожащим голосом: — Ты ответил неправильно.

— Я знаю, — просто ответил он. — Ты думаешь, что твой самый большой страх — это то,
что ты недостаточно хорош. Что ты не тот, кем, по мнению отца, ты можешь быть, и
что ты позор для наследия Малфоев. И да, это твой страх, но не самый глубокий.

Драко встал и подошел к окну, из которого только что выглядывал. Он положил руки на
холодное стекло и опустил голову. Черт, все это казалось таким реальным. Но этого
не могло быть. Может, это действительно будущее? Он играл с маховиком времени.
Драко посмотрел на руку, которая была порезана. Она была покрыта коркой крови и все
еще слегка пульсировала от боли.

Другой Драко, тот, кто знал его до ужаса хорошо, встал за ним. Драко видел их
отражение в стекле. Тот держал одну из палочек для него. — Вперед. Проверь дату.

Драко вздохнул, затем взял палочку и произнес заклинание, чтобы проверить дату. 13
марта 2006 года.

Он попробовал еще раз и не удивился, когда результаты оказались такими же. Как
только он начал наконец верить в эту безумную теорию путешествий во времени, ему в
голову пришла другая идея. Возможно, все это происходило в его голове.

Это объяснило бы, как этот Драко так хорошо знал его, магию палочек ранее и это
заклинание здесь. И почему он выдумал эту историю о том, как нашел невероятную
жену. Все это было просто чем-то, что он вообразил. Темные артефакты могут сделать
свести с ума. Он слышал о волшебниках, которые прыгали насмерть, когда их мысли
были где-то в другом месте, думая, что они летят на метле или что-то в этом роде.

Он собирался поделиться этой теорией с другим Драко, надеясь, что произнесение этих
слов вслух каким-то образом разрушит чары, но прежде чем он успел что-то сказать,
другой мужчина положил руку ему на плечо и мягко сказал: — Можешь не говорить мне,
я знаю теорию, которая пришла тебе в голову. Это умно, но неправильно.

Драко фыркнул и отдернул руку. Что ж, теория все еще подходит, даже с таким
ответом.

— Я знаю, что ты мне не веришь, но это не имеет значения, ты поверишь. А пока мне
нужно тебе кое-что сказать, хорошо?

Драко усмехнулся и отдернул палочку, чтобы другой Драко не мог до нее дотянуться. —
Ладно.

— Пожалуйста, не прокляни меня, пока я говорю.

— Не буду ничего обещать.

Другой Драко пожал плечами. — Неважно, я знаю, что ты не станешь.

Он объяснял, как работают прыжки во времени. Как все началось, когда маховик
сломался у него в руке и несколько осколков предмета попали ему в кровь. Он
рассказал, как Драко будет возвращаться в свое время после каждого прыжка, пока там
будет еще одна часть маховика времени, чтобы удержать его. И почему ему было крайне
важно найти и сохранить оставшиеся части маховика времени, когда он прыгнет обратно
в прошлое, прежде чем кто-то другой избавится от них.

— Это, пожалуй, все, что я должен рассказать тебе сейчас, — закончил он. —
Остальное, в частности, как остановить прыжки во времени, тебе нужно выяснить
самостоятельно.

— Просто скажи мне, как это прекратить, — возразил Драко, страстно желая никогда
больше не встречаться с этой надоедливой версией себя (если это действительно был
он).

Другой мужчина фыркнул. — Поверь мне, я хочу. Это сэкономило бы мне часы
исследований, но моя жена… она говорит, что, если я попытаюсь срезать путь таким
образом, я сломаю временную линию.

— Что?

— Если я дам тебе ответы на все вопросы, ты никогда не будешь проводить все эти
исследования, и тогда я вообще не смогу узнать ответ. Это будет парадокс, и моя
жена опасается, что это сломает временную линию, отправив нас всех в альтернативную
вселенную, и мы, э-э… — он заколебался, и впервые за эту ночь он не казался
полностью уверенным в себе. — Мы этого не хотим, — сбивчиво закончил он.

Драко собирался надавить на него, но тут же напомнил себе, что все это нелепо и
было просто иллюзией, созданной его разумом.

— В любом случае, — продолжил другой мужчина, — записывай все свои прыжки во

времени, в частности, даты и время прибытия в будущее, и как долго это длится, и
таким образом я узнаю, что мне нужно быть здесь для тебя. В следующий раз, когда ты
прыгнешь в будущее, ты, наконец, поверишь в эту историю, и я дам тебе даты и время
прыжков на твоей стороне, чтобы ты знал, когда их ожидать.

Он сделал паузу и, казалось, ждал, пока Драко подтвердит его инструкции. Драко не
хотел удостоить болтовню этого психа даже кивком, поэтому остался совершенно
неподвижным. Мужчина вздохнул. — Аппарируй в эту комнату в свое время, когда
почувствуешь приближение прыжка, и я буду здесь, чтобы встретиться с тобой в
будущем. На самом деле, в один из таких случаев мать встретится с тобой, но я буду
встречаться с тобой в остальное время.

— Мать? Где она? Ты же говорил, что расскажешь мне о ней раньше, — неважно, это не
реально. Мама вернулась в реальность, и с ней все в порядке. Он попытался поверить
этому логичному аргументу, но это не помогло избавиться от страха, поднимающегося в
его груди. Он чувствовал, что что-то было не так, но не имел понятия, что это было,
и сможет ли он это исправить.

— Она в порядке. Она во Франции и забрала с собой большинство эльфов, поэтому здесь
так тихо. Мне нужно тебе кое-что сказать. — он протягивал письмо, на лицевой
стороне которого было нацарапано имя Драко.

— Что это? — спросил Драко, отказываясь прикасаться к письму.

— Возьми, и я тебе скажу, — сказал он, встряхивая конверт.

Дрочила.

Самозванец Драко ухмыльнулся. — Если это все происходит в твоей голове, то что
плохого в том, чтобы взять это письмо?

— Обычно магия, которую вы не можете понять, наиболее опасна, — ответил он, цитируя
своего отца.

Реакция другого Драко была немедленной и неожиданной. Он затаил дыхание, затем

прижал пальцы к глазам и наклонил голову. Драко с любопытством наблюдал за
мужчиной, когда тот делал глубокие, неторопливые вдохи. Драко слышал, как он шепчет
себе под нос. «…прозвучал так же, как он…блядь.»

Он переместил пальцы к переносице, и Драко увидел несколько слезинок, блестевших на

его нижних ресницах. Драко невольно вздрогнул. Несмотря на то, что этот человек не
был реальным, было тревожно видеть себя в такой очевидной боли. — Черт, — снова
выругался мужчина, затем снова посмотрел на Драко. — Я вспомнил, что чуть не
развалился на части, но не почему это произошло, — сказал он тихим голосом.

— Чуть не развалился? — сардонически ответил Драко.

Другой мужчина закатил глаза. — Чертов придурок. — он бросил письмо Драко, и Драко
инстинктивно поймал его.

Другая версия Драко самодовольно улыбнулась. — Что ж, ты не загорелся.

— Просто скажи мне, что это такое и почему это так чертовски важно, — рявкнул
Драко.

Мужчина, казалось, не обратил внимания на раздражение Драко и спокойно ответил. — Я

написал это. Я самый старший Драко, которого встретишь, и в какой-то момент тебе
будет трудно принять очень важное решение. Когда это произойдет, прочти это.
Конверт должен открыться не ранее 49-летия отца.

Драко посмотрел на конверт в своей руке. Он мог чувствовать магию на нем. Он

внутренне ухмыльнулся, размышляя о магии, необходимой для произнесения такого
заклинания. Он поймал этого человека на лжи. — Это невозможно, — сказал он
категорически. — Если бы это действительно было будущее, запечатывающие чары,
привязанные к этой конкретной дате, не сработали бы, так как 49-й день рождения
отца уже прошел.

— Моя жена зачаровала его, — гордо сказал мужчина. — Она заключила заклинание
блокировки времени в заклинание с отложенным высвобождением, так что оно не
сработает еще несколько часов, когда ты вернешься в прошлое.

— Что? — Драко снова посмотрел на записку. Он не знал, что такое возможно. Он снова
изучил свое имя, написанное незнакомыми каракулями. Был ли это почерк его так
называемой жены? Если так, то у нее был ужасный почерк. — Я не знал, что можно так
сделать, — признался он вполголоса. — Но если это правда, то я могу разрушить
заклинание до того, как оно сработает.

Другой мужчина только пожал плечами. — Ты можешь попробовать, и ты это сделаешь, но

заклинания моей жены безупречны.

Драко не верил, что эта женщина существует, но не мог не быть немного

заинтригованным. — Значит, она умнее тебя?
— Да.

— И это тебя не волнует?

— Нет.

Хм. Итак, в этом воображаемом мире его женой не была Астория или любая другая
ведьма, которую он когда-либо встречал. Как бы то ни было, это было не по-
настоящему.

— Она стройная? — спросил Драко, пытаясь вывести мужчину из себя, но тот только
рассмеялся.

— Да, она очень красивая, и, к сведению, она была бы чрезвычайно раздражена, если
бы узнала, что это первое, что ты спросил о ней.

— Я думал, ты сказал, что она полюбит меня вопреки моим недостаткам, — возразил
Драко.

— Она бы не удивилась, а просто разозлилась бы.

Они погрузились в неловкое молчание. Драко больше ничего не хотел слышать об этой
глупой выдуманной жене. Он хотел попытаться разрушить чары на письме, но не хотел
потерпеть неудачу перед этим мерзавцем и терпеть его самодовольный взгляд. Так что
Драко просто стоял в тишине и ждал, пока мужчине это наскучит, и он оставит его в
покое, чтобы Драко мог понять, как вернуться к реальности.

Другой Драко смотрел на часы с печальными глазами. Его челюсти были напряжены, и
Драко мог видеть, как он прикусил щеку изнутри, что он делал, когда нервничал. Он
подражал не только внешности Драко, но и его манерам. Это было еще одним
доказательством того, что все это происходило в голове Драко. Он положил письмо,
которое все еще держал во внутреннем кармане своей мантии, и подумал, будет ли оно
там, когда он проснется.

В этот момент мужчина повернулся к Драко и зажмурил глаза, прежде чем сказать: —
Мне нужно тебе кое-что сказать. У нас осталось немного времени, прежде чем ты
вернешься в свое время, и будет лучше, если ты услышишь это от меня.

Драко лишь пожал плечами, пытаясь скрыть свое волнение. Что бы этот человек ни
собирался сказать, это трогало его, теперь Драко мог видеть признаки окклюменции,
когда серые глаза мужчины стали совершенно пустыми.

— Время, из которого ты пришел в гостиную, со взрывом и черной дырой, — начал

мужчина безэмоциональным голосом.

Драко кивнул.

— Ты вовремя отпрыгнул от очень опасной ситуации, — он сделал паузу, чтобы бросить

Драко понимающий взгляд.

— Просто скажи то, что должен, — настаивал Драко.

Мужчина вздохнул, затем начал торопливо говорить. — Когда ты вернешься в свое

время, через пятнадцать минут дом будет кишеть аврорами, пытающимися сдержать ущерб
от артефактов. Мать только что прибыла, а отец… — голос самозванца Драко прервался,
и он отвел взгляд от Драко в окно позади него.

— Что с отцом? — спросил Драко, полностью поглощенный рассказом.

— Он будет в больнице Святого Мунго, — глаза другого Драко, полные слез, метнулись
назад, чтобы встретиться с глазами Драко. — Он умрет, Драко.

Драко сердито посмотрел на мужчину. — Чертовски хорошая попытка. И акт со слезами

был отличным штрихом. Но я знаю, что это не по-настоящему, и я знаю…

Драко прервало неожиданное ощущение аппарации. Другой Драко схватил его за руку и
аппарировал их прочь. Это было где-то рядом, потому что они появились менее чем
через секунду.

В комнате было совершенно темно, но как только другой Драко осветил её парящими
огнями, Драко узнал кабинет своего отца. Его первая мысль была о неправильном
запахе. Обычно комната пахла его отцом и свежим пергаментом, но теперь пахла просто
пылью. Он выбросил эту мысль из головы. Это была лишь часть иллюзии.

— Что это было, черт возьми? — выплюнул Драко. — Зачем ты привел меня сюда?

Мужчина вздохнул и указал Драко за спину. Драко замер. Он знал, что найдет на стене
позади себя. Это нереально, это нереально, это нереально, напевал он у себя в
голове, готовясь к иллюзии, которую он вот-вот увидит. Когда он обернулся и увидел
три стрелки на семейных часах, он вздохнул с облегчением. Но это было неправильно.
Что-то было не так.

Драко подошел ближе к часам. Его мать была в путешествии. Он сам в Малфой-мэноре. И
последняя рука с размытым названием была в новой позиции, которую он никогда раньше
не видел, Дом в Лондоне.

Эта рука принадлежала не его отцу, она была тонкая и изящная, как у его матери, так
что, вероятно, она принадлежала ведьме. Он закатил глаза, когда собрал все воедино.
Это была его так называемой жены. Но где была…

Драко заметил её, лежащую на поверхности стола под часами. Он шагнул вперед и взял
руку, которая раньше принадлежала его отцу. Именно тогда, когда он прочитал имя на
руке, Люциус Малфой, он понял, что это реальность.

Драко не понимал магии, стоящей за всем этим — возможно, это было путешествие во
времени, а может быть, он сходил с ума. Но факт, что его отца больше нет,
доказательство чего он сейчас держал в руке, был правдой, которую он мог
чувствовать глубоко внутри него.

Драко почувствовал твердую руку на своем плече, но не сводил головы с часовой

стрелки отца.

— Некоторое время все будет очень плохо, — хрипло начал другой Драко. — Просто
думаю об этом сейчас, и, черт, как будто я снова там. Но станет лучше. Туннель
темный и временами кажется бесконечным, но продолжай идти, и я обещаю, ты
справишься.

Драко оглянулся на мужчину и впервые за эту ночь почувствовал себя по-настоящему

испуганным. Мужчина плакал и на этот раз не пытался скрыть это. — Не закрывайся, —
продолжал он. — Ты захочешь закрыться, ты убедишь себя, что никто не понимает, что
ты особенный или даже что ты заслуживаешь своей боли и изоляции, но это неправда.
Одиночество — это выбор, Драко, который ты делал годами. Но в любой момент ты
можешь передумать.

Драко отвел взгляд от мужчины и сосредоточился на его руке, которая все еще лежала
на плече Драко. Он снова увидел обручальное кольцо и вспомнил кольцо своего отца.
Оно должно быть на другой руке этого Драко, но Драко видел, что правая рука мужчины
была без кольца. — Ты его не носишь, — мягко сказал он.

— Что?

— Кольцо отца. Если бы он действительно был мертв, ты был бы главой поместья, и ты

должен носить кольцо, чтобы магия сработала.

— О, да. — другой Драко полез в свою рубашку и вытащил цепочку, на которой было
кольцо его отца. — Я не мог носить его, — признался он, звуча немного смущенно. —
Это его кольцо, понимаешь? Оно всегда будет ощущаться как его, даже несмотря на то,
что оно был моим в течение многих лет.

Грудь Драко сжалась, и он оглянулся на предмет в своей руке. Это был трюк, не так
ли? Какой-то темный артефакт, должно быть, ударил его в той гостиной, и теперь он
был вынужден пережить свой худший страх. Он застрял в этом странном месте со
странной эмоциональной версией самого себя. Место, где мать уехала, а отец умер.

Но даже когда он думал об этом, Драко знал, что это не трюк. Все совпало: маховик
времени, который он держал в руках, хаос в гостиной, которого ему сейчас не
хватало, глубокое знание другого Драко о нем и боль, когда он говорил об их отце.
Отец умер, а Драко даже не успел попрощаться.

Драко закрыл глаза, затем почувствовал, как теплая слеза скатилась по его лицу и
упала на стрелку часов в раскрытой ладони.

========== Часть 3 ==========

Я чувствую разлом внутри –звук чего-то ломающегосяЯ знаю это чувство очень хорошоЯ
хочу исчезнутьВыжечь всю мою жизнь дотлаТакое уже былоЯ знаю, к чему всё идетЭто
единственный способЯ знаю как бытьНе осталось слов И ничего не происходит— Лэнг Лив
Время повествования: Январь 2000 / Время Драко: Январь 2000
— Где ты был? — Доулиш спросил в четвертый раз.

Драко пожал плечами. — Я говорил вам. Сколько бы вы раз ни спросили, мой ответ не
изменится.

— Да, да, ты мысленно перенесся в мир грёз. Это дерьмовое оправдание, и мы оба это
знаем. Ты не просто исчез из своего драгоценного поместья, оставив своего отца в
одиночку сражаться с этими артефактами... — желудок Драко перевернулся при мысли об
отце, и он поднял щиты окклюменции.

Драко подавил желание фыркнуть.

— Ты расскажешь мне, где ты его спрятал, куда пошел с ним и что делал.

— Я же сказал, — холодно ответил Драко, — портключа нет. Один из артефактов в

комнате, должно быть, коснулся меня во время взрыва и унес меня прочь. Это не было
похоже на рывок портключа. И появился я не в другой стране, а в другой версии
поместья, в каком-то другом измерении, которое не является частью этой реальности.

— И я сказал тебе, — Доулиш возразил, — что я видел, как ты снова появился прямо
передо мной, что означает, что не только твой разум исчез, но и твое тело тоже.
Куда. Ты. Отправлялся? — Доулиш стучал по столу с каждым словом, явно пытаясь
запугать Драко.

— Я не знаю. — Драко ответил спокойно, одновременно не чувствуя никакого

спокойствия вообще. За щитами окклюменции он был в беспорядке. Вернувшись оттуда,
где он был с тем другим Драко, он оказался посреди хаоса. Гостиная выглядела так,
словно гигант поднял ее и потряс. На южной стороне была большая дыра, из-за которой
были обнаружены другие повреждения в некоторых соседних комнатах, но прежде чем
Драко смог продолжить расследование, его задержали и доставили сюда, в офис
авторов.

Он снова сосредоточился на Доулише, который теперь расхаживал по комнате. — Знаешь,

что, по-моему, произошло, Малфой? — спросил он, когда увидел, что Драко смотрит на
него.

Драко пожал плечами.

— Я думаю, что ты аппарировал из этой комнаты, оставив своего отца, и

воспользовался хаосом, чтобы связаться с одним или двумя международными
корреспондентами. Возможно, вы с ним планировали все это - он создал отвлекающий
маневр, так что ты мог бы уехать из города, закрепить несколько незаконных сделок…

Доулиш остановился перед столом, затем положил ладони на поверхность, наклонившись

к Драко. — ...но хаоса, который создал твой отец, стало слишком много, — Долиш
продолжал злобно, — и твой отец попал в больницу Святого Мунго.

Челюсти Драко сжались, и он усилил окклюменцию в своем разуме.

— Я вижу окклюменцию за твоими глазами. Что ты скрываешь, мальчик?

Мой отец умирает. Я прячу слезы, ты, долбаный дрочила.

Руки Драко тряслись, и он соединил их под столом, чтобы удержать. В этот момент
дверь открылась, и вошел Поттер. Великолепно, как будто этот момент не мог быть еще
хуже, теперь Гарри Поттер будет здесь, когда Драко наконец потеряет самообладание.

Поттер говорил с Доулишем шепотом, затем Доулиш бросил последний взгляд на Драко,
прежде чем выбежать из комнаты для допросов, хлопнув за собой дверью. Поттер
вздохнул и сел в кресло перед Драко, слегка сдувшись.

Они смотрели друг на друга несколько неловких моментов, затем Поттер сказал: —
Думаю, я просто скажу это прямо. Твой отец вот-вот умрет. Раны, которые он получил
в вашем доме, слишком сильные для того, чтобы колдомедики могли их вылечить. Я... —
Поттер запнулся и отвел взгляд от Драко.

— У нас на тебя ничего нет, я уверен, что ты это знаешь, — продолжил он. — В этой
гостиной было слишком много всего, чтобы мы могли понять, какая магия унесла тебя
из страны на час. Я отпущу тебя, чтобы ты мог увидеть своего отца до того, как он…
Сейчас его состояние поддерживают, ждут тебя.

Драко только кивнул. Как только он увидел гостиную, он понял, что слова другого
Драко о смерти его отца были правдой. Слова Поттера были просто подтверждением
того, с чем он уже смирился, но слышать их все равно было больно. Ему казалось, что
в легкие вонзили нож, вызвав острую боль в груди и затруднив дыхание.

Дыхание Драко было поверхностным и быстрым, и ему пришлось сосредоточить всю свою
энергию на том, чтобы замедлить его. Он действительно не хотел разваливаться перед
Поттером. Не снова. Хотя он был почти уверен, что на этот раз Поттер не проклянет
его, если он начнет плакать, так что это уже что-то.

После того, как Драко обрел контроль над своим дыханием, он оглянулся на Поттера,
который с тревогой наблюдал за ним. — Ты можешь идти, — он повторил, — я забрал
дело у Доулиша, и я отпускаю тебя.

— Чего ты хочешь, Поттер? Очередную медаль?

Поттер проигнорировал его и встал, затем вытащил палочку Драко из кармана и
протянул ему. Драко взял палочку и встал из-за стола. Он не торопился смотреть, как
умирает его отец, но знал, что должен быть рядом с матерью, хотя понятия не имел,
как должен был ее утешить.

Поттер придержал дверь для Драко, и, когда тот прошел несколько шагов по коридору
(который, к счастью, был пуст), позвал его по имени.

Драко вздохнул и обернулся. — Тебе не нужно утешать меня или говорить, что
сожалеешь о моей утрате. Мы оба знаем, что это будет ложью.

— Я и не собирался этого говорить. Я просто хотел сказать, что ты можешь

использовать точку аппарации в конце зала, чтобы добраться до больницы быстрее.

— О, — сбивчиво ответил Драко. Затем, прежде чем он успел обдумать, что он говорит
или почему, он выпалил: — Я не нарочно оставил его сражаться со всеми этими
артефактами в одиночку. Я бы никогда этого не сделал. — Драко сделал еще один
глубокий вдох и вызывающе посмотрел на Поттера. Он не знал, что на него нашло, но
часть его нуждалась в том, чтобы кто-то другой понял.

Поттер кивнул. — Я верю тебе.

— Правда?

Поттер просто пожал плечами.

— Просто для справки, мне все равно.

Поттер закатил глаза. — Как угодно, Малфой. И я сожалею. Не из-за Люциуса. Он стал
причиной смерти моего крестного отца, и я так и не простил ему этого, но мне жаль
тебя. Никто не должен потерять родителя.

Чертов Поттер. Почему он должен быть таким чертовски искренним? На мгновение Драко
снова оказался в пабе, где больше года назад извинялся перед Поттером, а Поттер
смотрел на него тем сочувствующим взглядом, от которого Драко всегда тошнило.

Хватит тормозить. Ты нужен матери. Драко вздохнул, в последний раз кивнул Поттеру и
продолжил идти по коридору.

*********************************************************
Через несколько часов Драко и его мать вернулись из больницы Святого Мунго. Авроры
исчезли, как и все темные артефакты, а домашние эльфы уже начали устранять
повреждения. Когда Драко и его мать вошли в гостиную, Драко отпустил эльфов.

Как только комната опустела, его мать подошла прямо к тому месту, где несколько
часов назад работал его отец. Драко удивился, как она узнала, куда идти, а потом
заметил кровь на полу. Его желудок скрутило, но он не беспокоился о тошноте. Он уже
опорожнил свой желудок в больнице Святого Мунго, сразу после того, как медики
официально объявили его отца мертвым.

— Мама, — начал Драко хриплым голосом. Он откашлялся и начал снова. — Мама, я не

уходил нарочно. Я клянусь.

Нарцисса молча кивнула. До сих пор она не пролила и слезинки, но Драко знал ее
достаточно хорошо, чтобы понимать, что она рушится за своим фасадом. Он видел это
по тому, как ее плечи слегка опустились, и по тусклости ее глаз, которые сейчас
казались скорее серыми, чем голубыми.

— Он был бы рад, — сказала она голосом, лишенным всяких эмоций. Она подошла к тому
месту, где стоял Драко, и положила руку ему на плечо. Маска безразличия, которую
она носила весь день, немного соскользнула, и Драко увидел мерцание опустошения,
которое она чувствовала в ее глазах. Его грудь болезненно сжалась, а глаза
наполнились слезами.

— Он был бы рад, что тебя перенесло. Он бы не хотел, чтобы ты был там. Твой отец
хотел, чтобы ты был в безопасности, Драко.

Драко кивнул, не зная, что сказать. Он хотел утешить ее, но совершенно не знал, как
это сделать. — Мне очень жаль, мама, — только и смог выговорить он. Этого казалось
недостаточно.

— Я знаю, Драко. Это не твоя вина. — Она глубоко вздохнула, и Драко увидел, как она
изменила свое лицо и снова сделала его стоическим. — Как дела в офисе авроров?

— Все прошло нормально, — быстро сказал Драко, радуясь возможности успокоить ее. Он
схватил обе ее руки и успокаивающе сжал их. — Не беспокойся об аврорах, я
позабочусь о них. Я позабочусь обо всем, мама.

Она грустно улыбнулась ему, затем погладила его по щеке, прежде чем покинуть. Как
только она ушла, Драко наконец выпустил слезы, которые сдерживал весь день. Он
начал ходить по комнате, а теплые слезы текли по его лицу.

Осколки стекла и обломки хрустели под его ботинками, пока он ходил по комнате. Все
предметы в комнате, от мебели до портретов и книг на полке, были разорваны на
куски. Ничего не осталось целым. Это подходило под метафору, описывающую его жизнь.

Это не была захватывающая жизнь или что-то в этом роде, он все еще восстанавливался
после войны, и, если быть честным, он действительно чувствовал себя немного
одиноким, как сказал другой Драко, но у него была семья, он был свободен, и у него
были бесчисленные перспективы. В общем, это была хорошая жизнь. Но теперь, когда
отца не стало, все было разрушено. Ничто не выглядело так, как раньше, и Драко не
был уверен, что сможет снова собрать все воедино.

Драко еще несколько раз прошелся по комнате, затем вздохнул и повернулся к

коридору. Дойдя до дверного проема (у которого больше не было двери в раме), он
обернулся и посмотрел на груды щебня. Он вытащил палочку из кармана и пробормотал
Акцио кусочки маховика времени. Три маленьких кусочка стекла вылетели ему в руку из
одной из дальних куч. Драко сжал их в руке и слегка вздрогнул, когда осколки
вонзились в его кожу.

Другой Драко сказал ему найти эти части и сохранить их в безопасности, утверждая,
что если он этого не сделает, то потеряется во времени. Драко понятия не имел, было
ли все это правдой, но решил на всякий случай прислушаться к совету другого
волшебника, поскольку последнее, в чем Драко сейчас нуждался, было еще одно
осложнение.

Он запер их в сейфе, принял долгую ванну и лег спать. Если ему повезет, когда он
проснется, он снова окажется в другой реальности. Он даже не возражал бы проводить
время с этой другой версией себя. Драко предпочел бы оказаться где угодно, только
не там, где он сейчас.

*********************************************************
К сожалению, когда Драко проснулся на следующий день, он оказался в той же гнетущей
реальности, в которой заснул. И до конца недели он продолжал просыпаться и
обнаруживать себя в том же аду.

Он занялся выяснением логистики перехода на пост главы поместья вместо отца. У него
были встречи в Гринготтсе, чтобы перевести все семейные хранилища на его имя,
встречи с финансовыми менеджерами, чтобы пересмотреть их инвестиционные стратегии,
и встречи с главами всех советов, в которых работал Люциус, чтобы найти временных
заместителей, в то время как Драко решал, хочет ли он продолжать дела так, как его
отец.

Он откладывал это решение на потом. А пока он пытался позаботиться обо всех

краткосрочных деловых проблемах, решив максимально упростить это для своей матери.
Она сказала, что Люциусу ничего не нужно больше, чем безопасность Драко, что,
возможно, было правдой, но Драко был уверен, его отец также хотел, чтобы его жена
была счастлива. Тут-то и вмешался Драко. Теперь, когда Люциуса не стало, его работа
заключалась в том, чтобы заботиться о ней.

Она переживала смерть его отца так же, как и Драко, занимая себя чем-то. Она была
полна решимости отремонтировать комнаты, пострадавшие в аварии, как можно быстрее,
почти постоянно встречаясь с дизайнерами и строительной фирмой, которую наняла на
следующий день после смерти Люциуса. К концу недели стены и полы всех поврежденных
помещений были отремонтированы, осталось только украсить интерьер.

— Я не собираюсь украшать гостиную. Я оставлю ее пустой, — сказала Нарцисса, когда

они с Драко вышли на окраину поместья, где хоронили отца. Очевидно, их мысли
сходились. Драко только кивнул в ответ, думая о другой гостиной, в которой он
появился, и о том, что она была совершенно пуста.

— И как только домовые эльфы закончат перевозить твои вещи из Лондона, поместье
снова признает тебя своим жителем, и мы сможем завершить заклинание, чтобы передать
тебе право собственности.

Сердце Драко сжалось, а глаза защипало от слез, поэтому все, что ему удалось
выдавить из себя, — это тихое мычание. Нарцисса остановилась на дорожке и
повернулась лицом к Драко, положив руки на его руки.

— Я знаю, что это сложно, и что после того, как заклинание будет произнесено, это
будет считаться окончательным, но нам нужно защитить поместье. В его нынешнем виде
все защиты заморожены, и каждый может приходить и уходить, когда ему
заблагорассудится. Мы…

— Да, мама, — вмешался Драко. — Я понимаю. Мы закончим заклинание после… — он не

мог заставить себя произнести эти слова, поэтому просто склонил голову туда, где,
как он знал, их ждал гроб его отца. Он вздохнул и вытащил из-под рубашки отцовское
кольцо. Оно висело на цепочке: идея, которую он позаимствовал у другого Драко,
поскольку он не мог представить, что носит его на пальце и смотрит на него весь
день. — Я готов.

Она грустно улыбнулась ему, затем погладила его по щеке. — Еще несколько вещей, о
которых нужно позаботиться, Драко, а потом можешь сделать перерыв. Ты так много
работал.

И снова их мысли сошлись. Драко просто думал, что через несколько часов он будет в
своей комнате, и больше не будет вещей, требующих его внимания. Он мог выпить
бутылку огненного виски, лечь в постель и остаться там. Еще два задания (похороны и
заклятие), и он мог забыться.

Они продолжали идти в тишине, остановившись через несколько мгновений перед гробом,
который стоял рядом с большой ямой в земле, подготовленной домовыми эльфами ранее.
— Ты уверена, что он был бы согласен с этим? — спросил Драко, не сводя глаз с
гроба. — Только с нами?

Она схватила его за руку, но Драко продолжал смотреть вперед. Он видел краем глаза,
что она тоже была сосредоточена на гробу перед ними.
— Твой отец понял бы, что нам не нужно сейчас устраивать большие похороны. Что нам
не нужен целый день развлечений и пустых слов. Нам не нужны здесь люди, которые его
по-настоящему не любили, или даже которым он нравился, или которые просто хотели бы
засветиться на эксклюзивном мероприятии. Репортеры, которые комментировали бы, как
мы были одеты, вместо того, какой он был великий человек.

Драко посмотрел на нее, удивленный тем, что она так гадко отзывается об обществе,
активной частью которого была. Она посмотрела на него и закончила с легкой
ухмылкой: — Он был бы доволен только нашей компанией.

Драко прислонился к ней, и она обвила его рукой. Слава Мерлину, она была здесь. Он
не знал, что делал бы без нее. Драко посмотрел на небо и сморгнул слезы. Сегодня
было не по сезону ясно, что разочаровывало. Небо должно быть серым и дождливым,
чтобы отражать его чувства. Конечно, погода не сотрудничала. Ничто больше не шло
как надо.

Драко вздохнул и отошел от матери. — Ты хочешь что-то сказать, прежде чем я… ну, ты
понимаешь.

Она кивнула и снова посмотрела на гроб. Она подождала несколько мгновений, прежде
чем заговорить. — Я любила тебя, Люциус, все это время. Несмотря на мои ошибки в
начале, на твои ошибки ближе к концу и на наши общие между ними. Я любила тебя и в
хорошие времена, начиная с совместной жизни, воспитания Драко и…

Ее голос сорвался, и она опустила голову. Драко протянул ей носовой платок, и она
несколько раз промокнула глаза, прежде чем продолжить. — И теперь, когда тебя нет,
я постараюсь быть сильной, потому что знаю, что ты бы этого хотел. Но большая часть
меня с тобой, где бы ты ни был. Пожалуйста, сохрани её, и ты сможете вернуть её
мне, когда мы снова увидимся.

Грудная клетка Драко болезненно сжалась, когда его разум эхом отозвался о словах,
сказанных ему другой версией его самого на прошлой неделе. «Романтическая любовь…
это никогда не имело смысла. Но ты знаешь, что это реально. Посмотри на наших
родителей, они любят друг друга, а ты, возможно, на это не способен».

Драко усилил в своем разуме окклюменцию, чтобы избавиться от мыслей. Ему нужно было
держаться. Еще две вещи, о которых нужно позаботиться, и тогда он сможет отпустить
себя. Его мать теперь тихо плакала, и он подождал несколько минут, пока она
закончит, прежде чем заговорить. — Это было прекрасно, мама. Я не могу сказать
ничего столь красноречивого.

— Все в порядке, просто скажи то, что у тебя на сердце.

Драко кивнул и повернулся к гробу. — Я бы хотел, чтобы ты все еще был здесь, отец.
— после этих слов по его лицу начали течь слезы. Так сложно было держаться. — Я
не был готов к тому, что ты уйдешь, — продолжал он сквозь слезы, его голос был
напряженным, — и я беспокоюсь, что не смогу сделать это один.

Нарцисса обняла его, и Драко, склонив голову ей на плечо, заплакал. — Ты не один,

Драко, — сказала она, потирая его спину. Драко был рад, что она согласилась
отказаться от больших похорон. Если бы они сейчас были окружены людьми, он бы не
смог вот так рухнуть на нее, как маленький ребенок.

Она шептала ему на ухо заверения, но ее слова не уняли чувство пустоты в его груди.
Еще через несколько мгновений, когда Драко восстановил контроль, он выпрямился,
вытащил палочку из-под мантии и опустил гроб в землю. Как только он был на месте,
Драко и его мать вернулись в дом. Домовые эльфы придут зарыть могилу позже.
Когда они подошли к дорожке, Нарцисса толкнула руку Драко. — У тебя гость, — Драко
сердито посмотрел на фигуру в темной мантии, прислонившуюся к дереву в тридцати
футах вверх по тропе. Мать кивнула мужчине, затем Драко. — Я встречу тебя внутри,
чтобы мы могли позаботиться об этом заклинании.

— Я сейчас буду, — мрачно ответил он, все еще глядя на волшебника. Драко глубоко
вздохнул и затопал по дорожке, чтобы встретить Тео. — Я же сказал тебе не
приходить, — рявкнул он, добравшись до дерева.

Тео лишь пожал плечами. — Очевидно, я не послушал.

— Что это? Ты хочешь сблизиться, потому что у нас обоих теперь мертвые отцы? Мне
это не интересно. Мы не похожи друг на друга. Я уважал своего отца. Ты понятия не
имеешь, что... — внезапно он вспомнил о том, что сказал ему другой Драко. «Ты
убедишь себя, что никто не понимает, какой ты особенный».

— Я понял, ты особенный, — ответил Тео, словно читая его мысли. — Даже в горе ты
лучше всех нас. Наверное, я просто здесь для тебя.

— Почему? — Драко усмехнулся.

Тео снова пожал плечами. — Кто-то же должен. Твои лучшие друзья погибли на войне,
Блейз бы отпускал неуместные шутки, Астория и Дафна были бы слишком навязчивы, но
я, не знаю, и не думал, что я такой плохой вариант. Я могу просто стоять здесь тихо
и выглядеть угрюмо. Кроме того, мне нравился твой отец.

Драко был странно тронут словами Тео, но изо всех сил старался, чтобы это не
отразилось на его лице. — Отлично. Ты сделал свое дело, теперь иди.

На мгновение Тео выглядел обиженным, но быстро скрыл это. — Хорошо. Я пойду.

Пока Драко смотрел, как он уходит, слова другого Драко снова эхом отозвались в его
голове. "Одиночество — это выбор, Драко, который ты делал годами. Но в любой момент
ты можешь передумать".

Время повествования: Ноябрь 2000 / Время Драко: Февраль 2000

Несколько недель спустя Драко лежал на своей кровати, изучая трещины на потолке,
когда его охватило чувство сильного головокружения. Казалось, что комната кружится,
и ему пришлось закрыть глаза, чтобы не вырвать. Через несколько секунд он исчез, а
затем снова появился в кресле за письменным столом.

Драко вскочил со стула и начал ходить по комнате, слегка спотыкаясь. Он остановился

и поднес руку к голове. Он не мог понять, было ли у него головокружение от
внезапной транспортировки или от полбутылки огненного виски и различных зелий,
которые он выпил прошлой ночью.

Драко сделал еще один неуверенный шаг, и комната продолжала вращаться вокруг него.
Он схватился за ближайшую полку, чтобы не упасть. Проклятие. Он знал, что смешивать
зелья с алкоголем было плохой идеей. Это всегда заставляло его чувствовать
блаженное онемение, но оно исчезало через несколько часов, оставляя его чувствовать
себя более больным и опустошенным, чем раньше. Он не думал, что это будет
проблемой, так как он не собирался покидать дом сегодня, но у вселенной явно были
другие планы.

При этой мысли Драко медленно оглядел комнату, стараясь не двигать головой слишком
быстро. Выяснилось, что он не покинул дом. Он узнал в ней одну из самых маленьких
гостиных в поместье, которая, похоже, была превращена в кабинет. На столе были
разбросаны бумаги, но он знал, что если он пойдет их исследовать, у него просто
разболится голова.
Вместо этого он пересек комнату к окну и открыл его. Воздух был холодным, и,
казалось, сейчас было то же самое время дня, что и в его спальне, — середина утра.
Где он был? Был ли он в будущем? Если да, то где был другой Драко?

Он похлопал себя по телу, затем выругался, когда понял, что палочки при нем нет. Не
зная, чем заняться, он позвал домового эльфа. — Финли, — прошептал он, снова
опускаясь на стул позади стола.

В комнате появился маленький эльф. Его глаза расширились, как только он увидел
Драко, но он был профессионалом и быстро скрыл свое удивление. — Вы звали, хозяин
Драко?

— Я... да. — часть его не думала, что это сработает. — Э-э, мне нужно, эм… — Драко
замялся. Он не знал, что ему нужно, кроме того, чтобы кто-то рассказал ему, что,
черт возьми, происходит, и он сомневался, что Финли сможет это сделать.

— Зелья? — предложил эльф.

— Да, хорошая идея. Зелья. Э-э, восстанавливающее зелье и питательное зелье было бы
прекрасно, и антипохмельное зелье от Типпи, и...

— Эликсир для разума? — Финли добавил.

— Да. — Драко никогда не пробовал принимать эликсир для разума с похмелья, но это
была умная идея. Оно должно было рассеять туман в его мозгу и позволить ему
использовать окклюменцию, чтобы отогнать плохие мысли, пока он не найдет дорогу к
очередной бутылке огненного виски. Финли собирался уйти, но Драко поднял руку,
чтобы удержать его на месте.

— Пока ты не ушел, скажи мне, кто сейчас в доме?

— Только вы и ваша мать, сэр. Хозяйка Нарцисса работает в саду.

— Ладно, и когда ты говоришь, что я здесь, ты имеешь в виду только меня? — Драко
понимал, что это странный вопрос, но что-то промелькнуло в глазах Финли перед тем,
как тот ответил.

— Вас, сэр. Вы и есть настоящий хозяин Драко. Мы способны чувствовать наших хозяев,
сэр.

— Что ты подразумеваешь под "настоящим"? Почему бы мне им не быть?

Эльф попятился и начал нервно дергать себя за уши.

— Отвечай на вопрос, — приказал Драко.

— Вы выглядите не так, как час назад, когда я принес вам чай, — быстро ответил он,
— отличий множество. Но мы можем чувствовать наших хозяев, так что вы можете
казаться другим, но вы мой хозяин. Это не мое дело, сэр. Я знаю это.

Драко вздохнул. Все имело меньше смысла, чем когда он начал говорить с эльфом. Если
он был в будущем, как сказал другой Драко, то где был другой Драко? По словам
Финли, его не было в этом мире, что бы это ни значило, но звучало так, будто он был
здесь час назад.

Финли снова вышел из комнаты. — Прежде чем ты уйдешь, скажи мне сегодняшнее число,
Финли.
— Второе ноября 2000 года, сэр.

Драко нахмурился. Финли все еще застыл на месте, поэтому Драко отмахнулся от него.
Как только эльф ушел, Драко выругался. Был ли он на самом деле в будущем? Или ему
это показалось? Не было никакого способа узнать. Он откинулся на спинку стула и
закрыл глаза, ожидая, пока Финли принесет зелья.

Драко пытался придумать способ доказать, были ли это тщательно продуманные

галлюцинации или нет, когда Финли появился снова. Эльф разложил зелья на столе и
исчез как можно быстрее. Он явно боялся Драко, и Драко понимал его чувства - он
тоже боялся.

Он быстро выпил зелья и сразу почувствовал себя лучше. Его мысли были ясны, и он
чувствовал прилив энергии. Он знал, что это скоро пройдет, как это всегда бывает с
эффектами от зелий, но был рад возможности ходить по комнате, не спотыкаясь. Он
направился к двери, затем задержал руку на дверной ручке.

Он мог быть в комнате, которая выглядела как в поместье, и, возможно, он даже мог
вызвать домового эльфа, но это не означало, что это было реально. Магия может
действовать очень таинственным образом. И он был без палочки, поэтому должен был
оставаться начеку. Может быть, ему следует просто остаться здесь, пока он снова не
появится в своей реальности. Если он снова появится в своей реальности.

Как раз в этот момент раздался стук в дверь. Драко в тревоге отпрыгнул назад.
Дерьмо. Должно быть, это его мать, поскольку Финли сказал, что она была
единственным человеком в доме. Он лихорадочно огляделся, ища, где бы спрятаться. Он
не хотел, чтобы она видела его таким. Он был одет в ту же одежду, что и вчера, и
его волосы были в беспорядке. Он тщетно прочесывал ее пальцами.

Прежде чем он успел найти, где спрятаться, дверь со щелчком открылась. Драко
выпрямился и вздернул подбородок. Он мог выглядеть так, будто спал в мусорном баке,
но мог хотя бы держать правильную осанку.

Его мать вошла в комнату в своей садовой одежде. У нее было несколько потеков грязи
на подбородке и шее, а прядь волос выбилась из-под шиньона. Драко почувствовал
облегчение, увидев, что она выглядит немного неопрятной, но знал, что это ничто по
сравнению с тем, как он выглядел. Но если ее и удивила его оборванная внешность,
она прекрасно это скрывала.

— Драко, — ласково сказала она. Ее глаза сканировали его тело, и когда они снова
встретились с его глазами, они были печальны и полны слез. Драко пришлось
проглотить собственные слезы при виде ее очевидного разочарования в нем.

— Добро пожаловать в ноябрь, — сказала она в конце концов.

— Так ты знаешь?

Она кивнула.

Драко опустил голову, не в силах больше выдерживать ее взгляд. У него был миллион
вопросов, но он понятия не имел, с чего начать. Его первой задачей было проверить
ее личность, но она была настоящей, никто не мог подделать любовь, которую он видел
в ее глазах. Он мало что знал о том, что происходит, но мог разглядеть
единственного человека во всем мире, который любил его.

— У меня… эм… есть какие-нибудь встречи сегодня? Или другие дела? Я не уверен,
какой день недели…

Нарцисса покачала головой. — Сегодня четверг, но тебе не о чем беспокоиться. Ты

очистил свое расписание на следующие два дня.

— Я собираюсь быть здесь следующие два дня?

— Это то, что ты сказал мне этим утром. — Драко рассеянно кивнул. Он предположил,
что его второе «я» помнило, что он был здесь два дня, а затем предупредил мать. Но
где был другой Драко? В последний раз, когда он был здесь, чтобы встретиться с ним,
хотя теперь, когда Драко подумал об этом, он упомянул один из случаев, когда его
встречала его мать. Блядь, это было так запутано.

— Итак, прыжки во времени, — начал Драко, стараясь говорить непринужденно, — я… эм…

это кажется чересчур.

— Мы справляемся с этим, — быстро сказала она.

Драко вздохнул с облегчением. Последнее, что ему было нужно, так это еще одна вещь,
о которой нужно беспокоиться. Он задавался вопросом, отразилось ли отчаяние на его
лице, потому что затем его мать сделала то, чего никогда раньше не делала
(поскольку все чистокровные были воспитаны, чтобы игнорировать неприятные стороны
жизни), и указала на гигантского гиппогрифа в комнате.

Она подняла руку к лицу Драко и убрала его волосы с глаз, прежде чем положить
ладонь на его щеку. — Я должна была сказать тебе об этом раньше, но, думаю, сейчас
у меня есть шанс вернуться в прошлое и исправить эту ошибку. — она сделала паузу, и
Драко приготовился к тому, что она собиралась сказать.

— Я знаю, что тебе больно, Драко. И я знаю, что ты не думаешь, что сможешь
справиться с болью, поэтому ты обращаешься к зельям, алкоголю и темной магии, но
они тебе не нужны. Ты сможешь пройти через это темное время в одиночку. Ты сильнее,
чем думаешь, и все станет лучше.

— Станет? — спросил он тихим детским голосом. — Сейчас уже лучше?

— Да, и будет улучшаться.

Драко не знал, что на это сказать, поэтому сменил тему. — Где другой Драко?

Она ухмыльнулась и отступила назад, убрав руку с его лица. — Лучше спроси, когда.

Время повествования: Февраль 2000 / Время Драко: Февраль 2000

Когда два дня спустя Драко вернулся в свое время, он снова появился в библиотеке,
сидя за столом напротив своей матери. Он подпрыгнул и чуть не упал со стула.

— Привет, Драко, — спокойно сказала она, — с возвращением.

— Я… эм… он сказал тебе?

— Да. Будущий «ты» рассказал мне о прыжках во времени и объяснил, что для нас важно
исследовать явления и выяснить, как их остановить. К сожалению, он не мог объяснить
все, что узнал, так как боялся, что это сломает временную линию.

Драко подумал, не говорил ли он ей также, что теория о разрыве временной линии была
выдумана его будущей женой из 2006 года. Он уронил голову на руки. Это было
слишком. Он взглянул на книгу, которую читал, и которая выглядела как старый
дневник. Слова были расплывчатыми, и когда он попытался сосредоточиться на них, в
голове у него протестующе сильно застучало. Драко закрыл глаза и сделал несколько
успокаивающих вдохов.

Ему нужно было выбраться отсюда. Ему нужно было добраться до своей комнаты и
сделать большой глоток огненного виски, но он никак не мог придумать хороший
предлог, чтобы оставить мать одну. Его мозг не работал так быстро, как обычно.
После того, как его мать настояла на том, чтобы Драко смог пережить боль смерти
отца полностью трезвым, он воздерживался от алкоголя все время, пока был в будущем,
не желая разочаровывать ее.

Проблема была в том, что он не мог заснуть без помощи алкоголя или зелий, поэтому
несколько часов не спал, прежде чем в конце концов сдался и отправился в
тренировочную комнату. Он выпустил столько темных заклинаний, сколько смог, не
пользуясь палочкой — а их было немного, — но это достаточно утомило его, так что
он, наконец, смог заснуть на несколько часов.

Он считал минуты до того, как вернется в свое время, так что он мог принять
успокаивающее зелье и несколько стопок виски, хотя он не ожидал, что снова появится
прямо перед своей матерью. Но эта версия Нарциссы не читала ему нотации. Вероятно,
она думала о том же, но еще шесть месяцев она не набралась бы смелости высказать
свои опасения.

Драко знал, что должен стараться быть сильнее ради нее, но это не пересилило его
жгучее желание снова оцепенеть. — Я не могу заняться этим прямо сейчас, мама, —
неуверенно сказал он. — В другом времени была середина ночи, так что я устал и,
вероятно, должен вздремнуть.

Нарцисса положила руку поверх его. Она посмотрела на него понимающим взглядом, но
не уличила его в очевидной лжи (поскольку, если бы он действительно исчез во сне,
он был бы в пижаме). — Хорошо. Я продолжу исследования. Присоединяйся ко мне, когда
будешь готовы.

*********************************************************
Прошла неделя, а Драко так и не присоединился к матери для исследования путешествий
во времени, но она продолжала работать без него. Каждый раз, когда он думал о ней
одной в библиотеке, исследуя его прыжки во времени в соответствии с его
инструкциями, его тошнило. Но он не мог этого сделать.

Он оправдывался, например, тем, что был занят заботой о поместье (он не был) и что
ему все еще нужно время, чтобы преодолеть начальные стадии горя (что было правдой,
но также было правдой и для его матери, и она как-то с этим справлялась).

Настоящая причина, по которой он избегал библиотеки, заключалась в том, что он был

презренным человеком и трусом. Драко просто не хотел проводить так много времени
наедине со своей матерью, опасаясь, что она поймет, как плохо он справлялся. Если
бы он держался на расстоянии, то, возможно, смог бы продлить иллюзию того, что он
справился со своим дерьмом. Он не хотел, чтобы его мать беспокоилась о нем, так как
у нее было собственное горе.

Сейчас Драко сидел в одной из небольших гостиных и играл в шахматы сам с собой. Он
гордился собой за то, что оделся сегодня. Он выглядел достаточно собранным, чтобы
появиться на публике, если бы у него вдруг появилось желание. Драко переворачивал
доску, собираясь сделать ход на черную сторону, когда Финли аппарировал в комнату.
— Ваши гости здесь, хозяин Драко.

Драко был уверен, что ослышался. То, как он это сформулировал, как будто Драко
ранее приглашал людей, было абсурдно. — Я... что?

Финли занервничал, но быстро скрыл это. — Мистер Забини, мистер Нотт и мисс
Гринграсс ждут вас. В гостиной, сэр.

— Нет. Отошли их. — Драко повернулся на стуле к шахматной доске. Когда он не сразу
услышал хлопок исчезновения Финли, он обернулся и увидел, что эльф дергает себя за
уши. Так поступали домашние эльфы, когда имели дело с противоречивыми приказами.

— Сэр, пожалуйста, если можно, — начал Финли, увидев, что Драко смотрит на него.
Теперь он трясся и дергал себя за уши более агрессивно.

— Хорошо. Выкладывай.

— Вы пригласили их, хозяин Драко.

— Нет, я этого не делал.

— Пожалуйста, извините меня, сэр, но вы делали. На прошлой неделе вы попросили

меня...

— На прошлой неделе?

— Да, сэр.

— Блядь! — выругался Драко. Финли сделал несколько шагов назад, явно опасаясь, что
Драко вот-вот выместит на нем свое раздражение. Но Драко уже целую вечность не
причинял вреда эльфу, с самых темных времен войны, и каждый раз, когда ему
напоминали об этом, он чувствовал укол вины, как сейчас.

Драко выбросил воспоминания из головы и сосредоточился на человеке, на которого он

был по-настоящему зол, на будущем Драко. Этот гребаный придурок пригласил к себе
своих друзей. Почему? Он должен знать, что сейчас чувствует Драко и что он не в
состоянии принимать других людей, особенно их.

— Оттуда видно свет, — сказал голос Дафны из холла. Сердце Драко упало. Он не видел
никого, кроме своей матери, уже несколько недель. В последний раз это было то
короткое общение с Тео после похорон его отца. С тех пор Дафна и Астория несколько
раз посылали ему сов, но он продолжал сжигать письма, прежде чем читать их.

Он раздумывал над аппарацией, но решил, что если он попытается сбежать сейчас,

Дафна воспримет это как личное оскорбление и заставит его заплатить за это позже.
Он может также столкнуться с ними и покончить со всем этим. Драко завершил
шахматную партию, отпустил Финли и приготовился к неизбежному натиску.

Драко стоял, прислонившись к столу, небрежно скрестив руки на груди, когда в дверях
появилась Дафна с суровым выражением лица. Она медленно вошла в комнату, бегая
глазами по лицу Драко. По выражению ее глаз он мог сказать, что она недовольна тем,
что увидела.

Тео и Блейз вошли следом за ней. Темные глаза Блейза метались по комнате, как будто
он проводил инвентаризацию, а Тео, как всегда, выглядел скучающим. Четверо из них
смотрели друг на друга несколько мгновений, затем Дафна нарушила молчание. — Ты
ужасно выглядишь, Драко.

По крайней мере, сегодня я принял душ, – мысленно ответил он, пожимая плечами в
ответ.

— Где напитки? — спросил Блейз, оглядывая комнату. — Позовем сюда эльфа?

— Нет, — отрезал Драко, — это недоразумение. Мы не будем тусоваться сегодня.

— Но мы уже здесь, — возразил Тео.

— Да, я вижу это, — сказал Драко сквозь стиснутые зубы. Он уже был раздражен. Он
никак не мог провести с ними целую ночь. — Я не готов к этому сегодня вечером. Так
что возвращайтесь в гостиную и идите домой через камин. Вы можете пойти выпить в
одном из заведений. И если вы хотите взять несколько бутылок ликера, не стесняйтесь
позвать Финли, когда будете уходить.

Он решительно повернулся лицом к окну, но не услышал, как кто-то из них двинулся,

чтобы оставить его позади. Гребаный ад. Его отец делал подобные вещи все время,
заставляя людей бежать одним лишь суровым взглядом, но Драко никогда не удавалось
привлечь к себе такое же внимание, как Люциусу. Слезы обожгли его глаза, когда он
вспомнил о своей утрате, и он быстро сморгнул их. Он не мог плакать прямо сейчас,
это было бы катастрофой.

Он услышал, как каблуки Дафны цокают по деревянному полу, затем почувствовал мягкую
руку на своей руке. — Мы здесь не для того, чтобы пить, мы здесь для тебя, Драко.

Драко повернулся, чтобы посмотреть на нее через плечо, и закатил глаза, наклонив
голову в сторону Блейза и Тео. — Правда? Поэтому вы двое здесь?

— Я здесь, потому что она сказала мне прийти, — сказал Блэйз, пожав плечами.

— И я здесь, потому что знал, что это тебя разозлит, — добавил Тео.

Драко насмешливо посмотрел на Дафну. — Не слушай их. Они шутят. Мы заботимся о

тебе, Драко. Правда. И мы беспокоились о тебе. Все мы, — закончила она, вызывающе
глядя на других волшебников.

— Серьезно, — вмешался Блейз, — мы не пьем?

— Судя по всему, Драко больше не нужно пить, — резко ответила Дафна, не сводя глаз
с Драко. Он уже собирался отступить от ее испытующего взгляда, когда она схватила
его за подбородок рукой. — Ты действительно выглядишь ужасно.

— Ты это сказала, — прорычал он, пытаясь сдержать свой гнев.

Она проигнорировала его и продолжала изучать его лицо. — Ты употребляешь

маггловские наркотики?

— Нет, — ответил Блейз позади нее. — У него нет никого, кто мог бы достать их,
кроме меня.

— Тогда почему у него такие глаза? — она спросила. — Они такие бледные, что кажутся
почти прозрачными. Огненное виски и зелья этого не сделают.

Драко уже собирался отчитать их за то, что они говорят о нем так, как будто его
здесь нет, когда Тео сказал: — Это из-за использования большого количества темной
магии.

Дафна уронила лицо Драко и ударила его по груди. — Драко!

— Ай!

— Ты обещал! Мы все обещали после войны, что никогда не будем использовать…

— Я помню, — отрезал Драко. Ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы не сжаться под
ее свирепым взглядом. Он снова почувствовал тошноту и пустоту, и ему нужно было
что-то, что угодно, чтобы прогнать это чувство.

— Астория сказала, что тебе лучше, — говорила Дафна больше себе, чем кому-либо
другому. — Она сказала, что ты хорошо выглядишь и хорошо говоришь, и я надеялась,
что после того, как мы…
— Астория? Где она? — спросил Драко.

— Она очень милая и все такое, но выпивать со своим бывшим через неделю после
расставания кажется чересчур даже для нее, — пробормотал Тео.

— Что? — его друзья озадаченно посмотрели на него, а затем Драко начал собирать их
по кусочкам. Другой Драко расстался с Асторией. Почему?

Ну, на самом деле, было нетрудно догадаться. Драко собирался порвать с ней уже
несколько недель, поскольку он был никчемным бойфрендом, а она заслуживала кого-то
намного лучше, чем волшебник, который был слишком труслив, чтобы даже читать ее
письма. Он просто изо всех сил пытался набраться смелости, чтобы сделать это (что
было иронично). Так что на самом деле этот другой Драко оказал ему услугу. Но он
все еще был зол на него.

Это было слишком. Пока Драко пытался разобраться в мотивах другого Драко, и сколько
тот сделал, просто потому что помнил о проделанном, по сравнению с тем, что
действительно хотел сделать, он начал чувствовать себя подавленным. Он заметил, что
его руки дрожат, и сжал кулаки, чтобы скрыть это от друзей.

Ему нужно было выпить. Не дружеский напиток, а полбутылки огненного виски с зельем
сна без сновидений. Идеальная смесь, которая поможет ему погрузиться в блаженное
забвение до конца ночи. — Вам всем нужно уйти, — объявил Драко, изо всех сил
пытаясь сохранить ровный голос.

— Нет, — быстро ответила Дафна.

Драко фыркнул и пронесся мимо нее. — Хорошо, тогда я уйду. — добравшись до зала, он
аппарировал в конюшни снаружи. Он начал ходить по заброшенному зданию, пытаясь
придумать место, где он мог бы спрятаться, пока они не покинут поместье. Он
отказался от своей квартиры в Лондоне, чтобы вернуться к своей матери, и теперь там
жил чертов Блейз, так что это был не вариант. Он не мог попасть в мир магглов,
потому что понятия не имел, как тот работает.

Он на мгновение подумал о Хогвартсе или даже о Хогсмиде, но у Драко не было там

друзей, и ему все равно не разрешалось покидать Англию, не сказав аврорам. Поэтому,
не зная, куда еще пойти, он сел на землю и подтянул колени к груди, надеясь, что
друзья не найдут его здесь.

— Финли.

Эльф появился в темной комнате, осветил вокруг себя несколько огней и повернулся к
Драко. — Вы звали, хозяин?

— Скажи мне, когда они уйдут. И сделай все возможное, чтобы они не нашли меня
здесь.

— Да, сэр. Это все, что вам нужно?

Драко кивнул.

Финли одарил его грустным, почти сочувствующим взглядом, прежде чем скрыться из
виду. Слезы, которые Драко сдерживал в гостиной, наконец начали капать. Посмотрите
на него, сидящего в грязи в холодной, пустой конюшне, вызывающего жалость у
домашнего эльфа. Не мог заснуть без помощи алкоголя и зелий, использовал темную
магию не потому, что чувствовал себя особенно злым, а потому, что вызванное ею
оцепенение приносило болезненное облегчение. Мог ли он опуститься еще ниже?
*********************************************************
Несколько дней спустя Драко был в гостиной с Поттером на одной из его встреч с
аврорами. Это была первая из них, которую Драко пришлось пережить без отца рядом с
ним, но он изо всех сил старался не думать об этом.

Сейчас говорил Поттер, а Драко его не слушал. Он смотрел в окно и любовался ясным
небом, задаваясь вопросом, не вызовет ли у него слишком сильную головную боль
полет. Он не летал целую вечность, опасаясь, что постоянное похмелье сделает полет
менее приятным.

— Малфой! Ты слушаешь меня?

— Нет, — рассеянно ответил он, не сводя глаз с облаков снаружи.

— Я хочу быть здесь не больше тебя, — отрезал Поттер. — Я просто заменяю Доулиша,
пока…

— Я знаю, Поттер, — протянул Драко. — Ты сказал мне это семь раз.

Поттер закатил глаза. — Хорошо. Тогда как насчет немного внимания здесь? Чем
быстрее мы ответим на эти вопросы, тем быстрее я смогу уйти.

Драко сердито посмотрел на Поттера. — Давай, — коротко сказал он. — Что такого
важного ты сказал?

Поттер снова закатил глаза и посмотрел на пергамент у себя на коленях. — Твой адрес
изменился, верно? Ты больше не живешь в Лондоне?

— Очевидно, — ответил Драко, указывая на комнату вокруг себя.

Поттер вздохнул и провел пером по пергаменту. — Хорошо. А как насчет поездок? Есть
ли планы на ближайшие три месяца?

Драко посмотрел на него пустым взглядом. О чем думал Поттер? Что Драко собирается в
отпуск? Так скоро после смерти отца? Насколько бесчувственным, по мнению Поттера,
он был?

— Я приму это как "нет", — пробормотал Поттер себе под нос. Потом было больше
писанины. Он прочитал список, покусывая кончик пера, затем отложил пергамент и перо
в сторону. — Хорошо. Мне нужно проверить твою палочку сейчас.

Драко вздохнул и отдал его. Он ненавидел, когда это делал Поттер. Он всегда
задавался вопросом, признает ли его палочка Поттера своим хозяином. Почему бы и
нет? Хозяин Бузинной палочки? Конечно, его палочка чувствовала это. Драко попытался
отогнать некомфортную мысль и сделать выражение лица ровным, наблюдая, как Поттер
проверяет все заклинания, которые его палочка сотворила за последние несколько
месяцев.

Поттер скривился в конце своей проверки, но Драко знал, что тот ничего не
обнаружил. Он не был настолько туп, чтобы использовать эту палочку в тренировочной
комнате.

— Ты пользуешься темной магией, — заключил Поттер, протягивая Драко его палочку.

— Заклинание ничего не показало. Я наблюдал за твоей проверкой.

— Ты не пользуешься темной магией своей палочкой, но я могу сказать это и без

заклинания. Я почувствовал её, как только подошел к тебе поближе, и я могу сказать
это по твоим глазам и дрожи рук.
Драко инстинктивно сжал кулаки. — Ты не понимаешь, о чем говоришь.

— Нет, я понимаю. — Поттер пристально посмотрел на Драко, и тот ответил ему таким
же пристальным взглядом. Если бы дело дошло до состязания в гляделки, он был почти
уверен, что выиграет. К сожалению, он не ожидал, что Поттер так просто это оставит.

Спустя несколько мгновений в молчании, Поттер сказал: — Я не собираюсь записывать

это в отчет.

Блядь. Возможно, это и правда было просто. Драко запнулся и опустил взгляд. Черт,
вот и ушла его победа в гляделки. — Во что ты играешь, Поттер? — ему что-то нужно?
Деньги? Вероятно, нет, он унаследовал состояние Блэков, когда они учились в
Хогвартсе, и Драко предположил, что Избранному хорошо платят.

Поттер посмотрел на него с любопытством. — Что? Просто... объясни. Зачем

возвращаться к ней? Ты же не зло.

Драко опять опустил взгляд. — Это не твое дело.

— Скажи мне, или я добавлю это в отчет.

Гребаный придурок.

— Ладно, — Драко вздохнул. — Ты когда-нибудь пользовался темной магией?

— Ты же знаешь, что да.

Драко фыркнул. Он на время забыл, что у него на груди несколько шрамов как
результат применения Поттером темной магии. — Ты помнишь, как это ощущалось? —
спросил Драко.

Поттер пожал плечами. — Не особо.

Драко смотрел в окно, когда ответил: — Темная магия приносит приятный, онемевший
эффект, блокируя все остальное.

Поттер долго молчал, и когда Драко наконец посмотрел на него, его зеленые глаза
были грустными и затравленными. Это был тревожный взгляд, который устрашающе
отражал чувства Драко, и его глаза неожиданно наполнились слезами.

— Что ж, тебе нужно найти какой-нибудь другой способ справиться, — внезапно сказал
Поттер, вставая на ноги и собирая бумаги. «Через три месяца Доулиш вернется сюда, и
он не будет таким снисходительным. Поверь, ты не захочешь в Азкабан, там нет
виски», — добавил он с ухмылкой.

— Пошел ты, Поттер.

— Как и ты, Малфой, — Поттер пересек комнату и, дойдя до дверного проема,

остановился. Драко несколько мгновений с любопытством наблюдал за ним, затем Поттер
повернулся к нему лицом с решительным выражением лица. — Я собираюсь кое-что
сказать. — объявил он.

— Смогу ли я остановить тебя?

— Нет.

Драко пожал плечами и махнул ему рукой, чтобы он продолжал, а затем скрестил руки
на груди.
Поттер нервничал, на что было забавно смотреть. — Хорошо, слушай. Я потерял много
людей на войне, как ты знаешь, но по какой-то причине их потери не трогали меня до
самого конца. Я думаю, это потому, что я никогда не думал, что переживу войну. Что
ж, во всяком случае… — Он сделал паузу, чтобы вздохнуть. — Мне пришлось смириться с
этим, и я думаю, что это могло бы помочь тебе, поэтому я собираюсь сказать это.

— Просто скажи это, Поттер. Или даже лучше, уйди и...

— Заткнись. — Поттер вздохнул снова. — Ты думаешь, что есть путь, по которому идет
твоя жизнь. По которому должна идти. Для меня это был путь, где оба моих родителя
рядом, мой крестный отец жив, я могу увидеть Дамблдора и поговорить о чем-то помимо
Волдеморта, у меня есть крестник, который не сирота... Все эти люди, которых я
потерял, были важными частями в моей жизни. И ты начинаешь думать, что это
единственный путь к счастью, понимаешь?

— Нет, — быстро сказал Драко. Но он солгал. Драко в точности понимал, о чем говорил
Поттер.

Поттер закатил глаза. — В любом случае, дело в том, что есть путь к счастью со
всеми людьми, которых ты любишь, и ты убеждаешь себя, что это единственный способ
добраться туда. Но это не так. Есть еще один маршрут, которым ты можешь
воспользоваться. Это не так быстро и легко, и, вероятно, в нем много поворотов, но
есть и другие способы быть счастливым, даже без людей, которых ты потерял. Путь с
ними был, конечно, предпочтительным, но не единственным. Есть и другой.

Поттер замолчал, и в комнате на несколько мгновений воцарилась тишина, пока два

волшебника смотрели друг на друга.

— Это всё? — спросил Драко ровным голосом. Он направил всю свою энергию на
поддержание ясности ума с помощью окклюменции, так как слова Поттера пробудили в
нем поток эмоций, и он отчаянно пытался сдержать их выражение на своем лице.

— Ага, — сказал Поттер, легко ударив кулаком в дверной косяк. — И постарайся

держаться подальше от моего офиса. Я не хочу снова видеть твою хорьковую морду лица
раньше, чем необходимо.

Драко хотел возразить, но не был уверен, что сможет произнести эти слова без
надрыва голоса, поэтому промолчал. Поттер кивнул ему, прежде чем наконец покинуть
комнату.

*********************************************************
Драко некоторое время сидел на месте, стараясь взять эмоции под контроль, пока
слова Поттера отдавались эхом в его голове. "Путь с ними был, конечно,
предпочтительным, но не единственным. Есть и другой путь."

Гребаный ад. Кто бы мог подумать, что из всех людей в его жизни именно Поттер
появится и скажет именно те слова, которые Драко должен был услышать?

"Ты думаешь, что есть путь, по которому идет твоя жизнь. По которому должна идти. И
ты начинаешь думать, что это единственный путь к счастью."

— Но он не единственный, — закончил Драко вслух, пробуя слова на языке. — Есть и

другой путь.

Он сделал еще несколько глубоких вдохов, затем встал и пошел к другой стороне дома;
вновь обретенная надежда растекалась по его телу. Впервые за несколько недель ему
захотелось сделать что-то большее, чем просто сидеть в кресле и думать о том, как
все ужасно.
Он понятия не имел, как долго это продлится, и точно знал, что он хотел сделать,
прежде чем прилив энергии исчезнет. Добравшись до места назначения, он постучал в
дверь и вошел после того, как услышал голос своей матери с другой стороны.

Она сидела в библиотеке за одним из больших столов, окруженная книгами. — Тебе

нужно что-то, Драко?

Драко показал головой и сел рядом с ней. — Я хочу помочь. Где мне начать?

Его мать улыбнулась и опустила книгу, которую читала. Она потянулась через стол и
взяла его руку, мягко сжав ее. — Начни с рассказа о том, что ты знаешь. Потому что
я чувствую себя так, будто бросаюсь заклинаниями в темноте.

— Другой Драко не...?

— Он не решался сообщить мне слишком много подробностей. Так что, если ты хочешь
помочь, ты можешь рассказать мне все, что знаешь, и я расскажу тебе все, что я
изучила, и затем мы соберем все воедино.

Драко кивнул. — Конечно. И...эм... мне жаль, что у меня заняло так много времени
присоединиться к тебе.

— Это не важно. Сейчас ты здесь.

Она слегка улыбнулась ему, и Драко заметил, что улыбка не дошла до ее глаз. Ее
глаза не были такими яркими, как он помнил, с тех пор, как умер его отец, и он
задавался вопросом, увидит ли он когда-нибудь их снова такими, как прежде.

— Мама? — начал он неуверенно.

Она хмыкнула.

— Как ты думаешь, мы сможем быть счастливы? Без него?

Она опустила взгляд на стол, и Драко мог сказать, что она усердно размышляет. — Да,
— в конце концов сказала она. — Будет тяжело, безусловно, но я думаю, что мы
справимся. Мы оба намного сильнее, чем нам кажется.

Драко улыбнулся.

— Да, ты определенно сильнее.

— Ты тоже, Драко. Вот увидишь.

========== Часть 4 ==========

Грядут вещи, которые ты даже не можешь себе представить. Если бы ты знал, что они
собой представляют, ты бы простил эту единственную катастрофу, из-за которой твоя
жизнь резко остановилась. Мир снова повернется к тебе, и, когда это произойдет, он
приведет тебя куда угодно. Мне пора идти, но я люблю тебя. Я должен покинуть тебя,
но я всегда буду с тобой. Однажды ты встретишь меня здесь, и я скажу тебе это, я
скажу тебе, что мы сделали это.— Линг Лэв
Время повествования: Март 2000 / Время Драко: Март 2000
— Я чувствую себя так, как будто я снова в Хогвартсе, готовлюсь к ЖАБА, — объявила
Нарцисса, отодвигаясь от стола и вытягивая руки над головой.

Драко слегка вздрогнул, когда посмотрел на нее, все еще не привыкший видеть свою
мать в обычной одежде. На ней были брюки с простым джемпером, и хотя ее одежда,
вероятно, все еще была от известных дизайнеров и была дороже, чем торжественная
одежда большинства других ведьм, это было необычно непринужденно для Нарциссы,
которая всегда носила платье, если только не работала в саду.

— Хотел бы я сдать свои ЖАБА, — признался Драко, закрывая книгу, которую читал. Он
схватил со стола лакричную палочку и откусил кусочек от верхушки. Это была еще одна
аномалия, его мать никогда не ела сладостей, но предложила их на прошлой неделе,
сказав, что у нее всегда была куча шоколадных лягушек и бобов Берти Боттс, когда
она училась в школе.

Эти последние несколько недель исследования путешествий во времени с его матерью

оказались неожиданно веселыми. Он слышал множество историй о ее школьных днях,
включая реальную историю о том, как она и его отец сошлись, когда она заставила его
расстаться с его нынешней девушкой («Она не смогла бы справиться с Малфоем, в любом
случае. Я сделала ей одолжение».)

Драко узнал, какие ЖАБА она сдавала (он был удивлен, что никогда не знал), что она
обнаружила Выручай-комнату и часто посещала ее (точно так же, как Драко), и что она
летала (кое-что, что Драко не мог представить), но остановилась из-за неприятного
падения на пятом курсе, которое навсегда отвадило ее от занятий, а также было
причиной иногда ноющего запястья.

Драко нравилось смотреть, как его мать расслабляется, и он догадывался, что,

поскольку она потеряла единственного человека в мире, вокруг которого обычно теряла
бдительность, теперь она использовала Драко для этого. Он был счастлив помочь и был
просто рад, что ее глаза больше не были красными и опухшими от слез. Им все еще
было грустно, и Драко думал, что боль никогда не уйдет.

Ему тоже стало лучше. Он перестал использовать темную магию, прежде всего, чтобы
избежать конфликта с Доулишем. Он также перестал пить в течение дня. Драко по-
прежнему пил виски или зелья по ночам, чтобы помочь себе заснуть (привычка, от
которой он медленно пытался избавиться), но, по крайней мере, он больше не смешивал
их вместе.

Результатом стало много боли, так как он был вынужден сталкиваться с мрачными
мыслями весь день, но его мать и другой Драко (который, как он наконец понял, был
реальным, а не тщательно продуманной иллюзией) пообещали, что все наладится. В
итоге, Драко просто пытался выжить каждый день в надежде, что однажды он поймет,
что они были правы и что его жизнь, наконец, стала управляемой.

— Я разочарована, что ты не сдал их тоже, — сказала его мать в ответ на его

предыдущий комментарий. — Особенно с учетом того, как усердно ты работал в ранние
годы. Но я понимаю, почему ты не вернулся на восьмой курс. Это было неподходящее
время.

Она вытряхнула на руку несколько бобов со всевозможными вкусами и начала их

просеивать. Его мать была единственной известной ему ведьмой, которой нравилась эта
сладость. Обычно только волшебники рисковали съесть их. — Возможно, ты мог бы
сделать это позже, — продолжила она после того, как наконец нашла боб, — если это
важно для тебя. МакГонагалл разослала открытое приглашение всем, кто хочет жить в
замке и готовиться к ЖАБА.

Она положила в рот красную фасоль и улыбнулась. — Отлично, это вишня. Я боялась,
что попадётся кровь.

Драко покачал головой и издал небольшой смешок. — Я не знаю, почему ты возишься с

ними, когда ты можешь есть сладости, которые точно будут вкусными каждый раз, но у
нас уже был этот спор, поэтому не будем возвращаться к нему. И о Хогвартсе... нет,
я не думаю, что вернусь. Я, вероятно, не буду готов еще несколько лет, и я не хочу
быть тридцатилетним студентом.

— Ну, мне далеко за сорок, и запала еще много, — заявила она, указывая на книги
вокруг себя.

— Правда? Поэтому мы добились такого большого прогресса? — Драко поддразнил ее, а

затем прикусил язык, задаваясь вопросом, не собирается ли она отругать его за
дерзость.

Она лишь усмехнулась и сунула в рот еще один боб, на этот раз не глядя. Драко
инстинктивно вздрогнул, но это не казалось чем-то неприятным. Он мог сказать по
отсутствующему взгляду в ее глазах, что она вернулась в свои воспоминания. Он еще
раз откусил свою лакричную палочку, затем Нарцисса повернулась к нему и спросила: —
Есть ли еще изображение банши в гостиной, слева от…

— Третьего фонаря? Да. А что?

— Твой отец вырезал его.

— Правда?

Она ухмыльнулась. — Это было связано с песней, которую мы безостановочно пели в

школе, об идеальной слизеринской ведьме. Я забыла мелодию, но слова были примерно
такими: она была правильной, красивой и очень остроумной.

— Доброй и благодетельной, главой трех комитетов, — Драко продолжил, напевая мотив.

— Ты знаешь эту песню.

— Да, но она довольно похабная. — следующие стихи продолжают описывать, как ведьма,
которая идеальна на публике, дика в постели и кричит, как банши, а затем вытворяет
всевозможные другие шалости, не подобающие настоящей чистокровной ведьме.

— Я написала её, — сказала его мать, без единого намека на стыд.

Глаза Драко расширились от шока. — Мама! Это очень неуместно. Это было про кого-то,
кого ты знала? — пожалуйста, не говори «про меня», — добавил он про себя.

— Конечно, нет. Это была просто дурацкая песенка. Одна из тех вещей, на которые ты
отвлекался, когда должен был учиться. Как, например, таскать выпивку из Хогсмида
или создавать проблемы с Пивзом.

— С Пивзом? — Драко снова покачал головой. — Не уверен, что хотел знать все это о
тебе.

— Как будто ты был идеальным учеником, — усмехнулась она.

— Я был старостой, — сказал он оскорбленно. — А ты видела мои письма, ты знаешь,

чем я занимался в Хогвартсе.

— Верно, — ответила она, и ее глаза озорно подмигнули, как и у Драко. — Я уверена,

что ты включил в свои письма все самое важное.

Драко уклонился от невысказанного вопроса. — Странно слышать эти истории. Вы с

отцом казались такими правильными.

— У Люциуса было аморальное чувство юмора.

— У меня тоже. Жаль, что вы двое скрывали это от меня.

Она протянула руку и положила руку на его руку. — Я знаю. Мы как раз подходили к
той части воспитания, когда можно перестать пытаться подавать хороший пример и
подружиться со своими детьми. Потерять отца прямо сейчас, это было неподходящее
время. Я думаю, вы двое были на пороге... я не знаю... чего-то.

— Да, — грустно сказал Драко, глядя на стол.

Именно тогда его охватило чувство сильного головокружения. — Черт, то есть, извини,
мама.

Глаза его матери расширились, и она убрала свою руку с его руки, которая, как
заметил Драко, то мелькала, то исчезала. — В чем дело? — спросила она, роняя бобы,
которые все еще держала в руках, и приближаясь к нему.

— Вот что я происходит, когда собираюсь прыгнуть во времени, — объяснил Драко.

Ее глаза расширились еще больше. — О, хорошо. Ну, помнишь, о чем мы говорили?

— Конечно. — Драко схватил палочку со стола и сунул ее в карман. — Пожелай мне

удачи.

— Уда...

В следующее мгновение он скрылся из виду.

Время повествования: Февраль 2006 / Время Драко: Март 2000

Когда Драко снова появился в библиотеке, комната выглядела по-другому. Мебель была
немного переставлена: большой стол, за которым он и его мать работали, был
отодвинут в сторону, а снаружи была ночь. Когда Драко выглянул в окно, он увидел,
как начали падать несколько снежинок.

— Добро пожаловать в будущее. — Драко подпрыгнул, затем обернулся и увидел другую

версию себя, сидящую в одном из плюшевых кресел. Другой Драко закрыл книгу, которую
читал, и положил ее на стол, затем пересек комнату и протянул руку в знак
приветствия.

Драко взял его и обнаружил, как неловко пожимать собственную руку. — Привет. Э-э...
какое сегодня число?

— Значит, на этот раз ты мне веришь? — язвительно спросил другой волшебник. — Ты

уверен, что это не плод твоего воображения?

— Не будь придурком, — проворчал Драко.

Другой Драко улыбнулся, затем повернулся к ближайшему столу и вытащил пергамент. Он

посмотрел на часы, затем написал строчку и передал их Драко. Драко посмотрел вниз и
увидел, что написал дату и время. 12 февраля 2006 года, 19:13.

— Добавь это в свой журнал, хорошо? Это поможет мне.

Драко кивнул.

Другой мужчина полез в карман и вытащил сложенный лист пергамента. — А это тебе
поможет, — сказал он, протягивая бумагу Драко.
Драко взял сложенный пергамент и открыл его, чтобы увидеть список дат и времени. Он
догадался, что это даты, когда он совершит прыжок во времени в будущее. Следующий
был только в мае, так что у него будет небольшой перерыв. Потом после этого было
еще всего четыре, закончившихся в октябре этого года.

— Итак, я придумаю, как остановить это в октябре?

— Раньше, но ты должен продолжать это как минимум до ноября.

— Почему?

— Ты уже забыл, что случилось в ноябре?

— Нет, конечно, нет. Я прыгнул, и ноябрьский Драко заменил меня в свое время, чего
ты не делаешь. Почему? — Драко сунул пергамент обратно в карман и скрестил руки на
груди, вспоминая план, который он составил с матерью, чтобы вытянуть из этого Драко
как можно больше информации, как только он увидит его снова.

— Я не могу сказать, — ответил другой мужчина. — Ты поймешь это, и скоро. Это не

так сложно, вы двое просто слишком все усложняете.

— Отлично. Почему я должен продолжать это до тех пор, пока не произойдет скачок во
времени в ноябре? По крайней мере, скажи мне это.

Другой мужчина ухмыльнулся. — Я знаю, что у тебя есть план обманом заставить меня
дать тебе информацию об этом путешествии во времени. Я помню этот план, и я также
помню, что скажу тебе только то, что собираюсь сказать, ни больше, ни меньше, — он
остановился, чтобы вздохнуть. — Гораздо лучше быть на этом конце прыжков.

Драко закатил глаза, глядя на самодовольное выражение своего старшего «я». Он

действительно так выглядел? Удивительно, как его не проклинали чаще. — Тебе когда-
нибудь говорили, что ты придурок?

Другой Драко внутренне улыбнулся, словно наслаждаясь какой-то секретной шуткой, и

проигнорировал вопрос. — Ноябрьский прыжок теперь стал частью твоего прошлого, —
объяснил он. — Если ты изменишь его, эта временная линия сломается, и вся твоя
жизнь изменится.

— Это действительно так плохо? — пробормотал Драко.

— Да! — сказал другой мужчина с неожиданной силой.

— Хорошо, — ответил Драко, подняв руки в знак капитуляции.

— Очень важно, чтобы ты ничего не менял.

— Правильно, понял. Ничего не меняй.

Другой Драко еще несколько мгновений смотрел на него, прежде чем, наконец,
расслабиться.

— Так что, она хороша? — спросил Драко. — Жизнь, которой ты живешь сейчас. Ты,
кажется, яростно ее защищаешь.

Губы другого Драко приподнялись, и он начал рассеянно играть своим обручальным

кольцом. — Всё хорошо. Действительно хорошо.

— Ты женат, — настаивал Драко.

— Да. Ты узнал это во время своего первого прыжка.

— И вы здесь не живете, — добавил Драко, вспомнив, как стрелка его будущей жены на
семейных часах находилась на новой позиции под названием Дом в Лондоне.

— Нет, мы здесь не живем.

Драко нахмурился. — Как ты до сих пор можешь быть главой поместья?

— Моя жена изменила обереги, обманом заставив их думать, что я все еще живу здесь.

— Что?!

— Я же говорил тебе, что она впечатляет.

Драко знал, что эта загадочная ведьма была могущественна. Он с треском провалился,
пытаясь сломать её печать на письме, отданном ему другим Драко во время первого
прыжка во времени. Но изменить древнюю магию, вроде той, что защищала поместье,
было совсем другое дело.

— Сколько времени это заняло у нее?

— Она исследовала обереги в течение целого года. В течение этого времени я приезжал
туда и обратно, проводя здесь по крайней мере две ночи в неделю. Мы обнаружили, что
это минимальное количество времени, на которое мне нужно было оставаться, чтобы дом
признал меня как жителя.

— Должно быть, она действительно не хотела здесь жить, — пробормотал Драко себе под
нос.

— Нет, она ненавидит этот дом, — подтвердил он, но не выглядел обиженным.

— Почему ты просто не объяснил, что жить здесь было частью ее долга как хозяйки
поместья?

— Потому что я предпочитаю, чтобы мои конечности были прикреплены к телу, — ответил
он без намека на иронию.

Драко покачал головой. Какая чистокровная ведьма откажется жить в поместье Малфоев?
Он понимал, что некоторые из них колеблются, учитывая то, что здесь происходило во
время войны, но он не видел, чтобы кто-то прямо отказывался.

— Ты не собираешься сказать мне, кто это, не так ли?

— Нет.

— Я её знаю?

— Знаешь ли ты её...? — повторил другой Драко, выглядя так, словно пытался решить,
стоит ли ему отвечать на вопрос. Или, скорее, пытаясь вспомнить, ответил ли он на
вопрос. — Нет, ты её совсем не знаешь, — наконец закончил он, звуча так, словно
тщательно подбирал слова.

— И что такой невероятный человек делает рядом с тобой? — поддразнил Драко.

Но другой мужчина не улыбался. Он просто кивнул и серьезно сказал: — Я задаю себе

этот вопрос каждый день.

Несколько мгновений они молчали, и наконец Драко нарушил тишину. — Я рад, что всё
так обернулось. Я, э-э, не могу этого увидеть с того места, где я сейчас.

Другой Драко прикусил внутреннюю часть щеки и грустно кивнул. — Я понимаю. И я

хотел бы сказать тебе, что ты был близок, но на самом деле это не так. Просто будь
терпелив — это все, что тебе нужно делать сейчас. Я обещаю, что все наладится.

— Когда?

Другой Драко опустил взгляд.

— Когда-нибудь в будущем.

— Это крайне бесполезный ответ.

Он оглянулся и улыбнулся Драко. — Я знаю. Ладно, мы должны присесть, потому что мне
нужно сказать тебе кое-что неприятное.

— Более неприятное, чем тот факт, что мне ещё долго ждать всего хорошего? — спросил
Драко, следуя за другим волшебником к группе стульев в конце комнаты.

— Да, это еще более неприятное, — ответил другой волшебник, опускаясь в кресло, на
котором он сидел, когда Драко впервые появился. Драко изучал на столе книгу,
которую тот читал, но не узнал автора.

— Прежде всего, тебе нужно наладить отношения с Дафной, — начал старший Драко. — Я
знаю, что тебе больно, но ей действительно не помешал бы друг. Вы оба могли бы
помочь друг другу.

— Что с ней? Она в порядке?

— Спроси её, — ответил он, пожав плечами.

— Хорошо… это оно? Было не так уж плохо.

— Нет, не оно. Нам нужно поговорить о Поттере.

Желудок Драко перевернулся. — О, отлично, мой любимый человек, — простонал он. Ему
хотелось бы забыть об этом придурке в очках, но его дурацкая речь о другом пути
крутилась в голове Драко с тех пор, как он в последний раз видел Чудо-мальчика.

— Если тебе от этого станет лучше — идея другого пути не была его, — сказал другой
Драко, угадывая мысли Драко. — Кто-то другой сказал ему это.

— Это действительно заставляет меня чувствовать себя лучше. Чья это была идея?

— Узнаешь.

— Ненавижу то, как ты держишь меня в неведении, — огрызнулся Драко.

— Я знаю. В любом случае, помнишь, почему Доулиш был так зол во время твоего
первого прыжка во времени?

— Ага, — фыркнул Драко, — он был убежден, что я… чёрт возьми! — его осенило. В свое
время он исчез с карты в офисе авроров. Этого не произошло, когда он переключился
на ноябрьского Драко, но с этим Драко он был бы вне карты, как и во время своего
первого прыжка.

Черт, после всей той энергии, которую он посвятил тому, чтобы избегать тёмной магии
в последние несколько недель, его поймают, потому что он включил грёбаную тревогу.
Он должен был подумать о том, чтобы зарегистрировать какое-нибудь путешествие в
аврорате, но он не знал, когда снова собирается отправиться в путь. Доулиш,
вероятно, сейчас был в поместье, допрашивая его мать. Блядь.

— Почему ты не сказал мне об этом раньше? — отрезал Драко. Они говорили о какой-то
загадочной жене, когда могли обсуждать важные дела, как это.

— Ты ничего не сможешь сделать, пока не вернешься. Мама будет в порядке.

— Я полагаю, в этой части появляется Поттер?

— Да. Ты должен рассказать ему о своих прыжках во времени.

— Ты сошел с ума?!

— Только так он согласится помочь тебе, и поверь мне, тебе нужна его помощь.

— Ты прав, — проворчал Драко, скрестив руки на груди. — Я ненавижу это. Кроме того,
он ни за что не поверит мне.

— Сначала нет, но ты расскажешь ему кое-что о его будущем, и это убедит его в твоей
искренности.

— Что именно?

— Это я и собираюсь тебе рассказать. Готов?

Драко сделал паузу, чтобы подумать. Чёртов Поттер. Почему все опять возвращалось к
нему? — Неужели нет других вариантов, кроме Поттера?

— Возможно, но в моей временной линии, где я счастлив и у меня прекрасная жена, я

иду к Поттеру, поэтому я предлагаю тебе поступить так же.

— Хорошо, — смиренно сказал Драко. — Скажи мне, что мне нужно ему сказать.

Время повествования: Март 2000 / Время Драко: Март 2000

Через три дня после того, как Драко вернулся в свое время, его увезли в аврорат,
допросили, а затем сообщили, что Доулиш начинает официальное расследование его
необъяснимого исчезновения, Драко стоял на пороге возле дома номер 12 площади
Гриммо, пытаясь набраться смелости, чтобы постучать.

Он простоял там целых десять минут, когда дверь неожиданно открылась. Глаза Драко
расширились, и он начал паниковать, но его ноги, казалось, прилипли к земле.
Грейнджер была с другой стороны и что-то говорила через плечо.

Так как она не смотрела, куда идет, то наткнулась прямо на Драко, а затем рухнула
на землю. Её сумка и стопка писем, которые она держала в руках, выпали из ее рук и
рассыпались по порогу вокруг них.

В обычных обстоятельствах Драко потянулся бы, чтобы схватить ее, не давая ей

упасть, но он застыл на месте, смущенный тем, что его обнаружили у дома Поттера.
Судя по хмурому лицу Грейнджер, она подумала, что он позволил ей упасть нарочно.

Драко протянул ей руку и прошипел: — Вставай, — опасаясь, что Поттер в любой момент
подойдет и обвинит Драко в том, что он толкнул одного из своих драгоценных друзей
на землю. Сегодня ему нужно, чтобы Поттер был в хорошем настроении.
Грейнджер ворчала по поводу слизеринских статуй, но осеклась, увидев его протянутую
руку. Её глаза комично расширились, и она отвернулась от него. Шутка о том,
предпочитают ли грязнокровки, подобные ей, сидеть в грязи, промелькнула в голове
Драко, но он знал, что лучше не озвучивать ее. Черт, он не должен был даже думать
об этом. Что с ним не так? Вот что случалось, когда он был в стрессе — прежние
мысли возвращались.

Драко вздохнул и потряс рукой в воздухе. Она смотрела на него еще несколько секунд,
затем фыркнула и схватила его. Как только они соприкоснулись, мир остановился.
Тепло от её руки, казалось, просачивалось в Драко, согревая его там, где их кожа
соприкасалась, а затем медленно распространялось по всему телу. Звуки улицы
исчезли, и единственное, что Драко мог слышать, это стук своего сердца в груди и
тихое дыхание Грейнджер.

Его глаза были прикованы к ней, и он впервые заметил, что ее радужки были не
грязно-коричневыми, как он думал, а приятного шоколадного цвета с поразительными
золотыми крапинками. В глубине его сознания зазвенели тревожные звоночки, и он
попытался отвести взгляд, но не смог. Он был в ловушке; полностью очарован этой
ведьмой.

При этой мысли его мозг снова включился, и он почувствовал, как окклюменция накрыла
его разум, что позволило ему отогнать мысли о Грейнджер (которые полностью
захватили его). Теперь, когда Драко снова ясно мыслил, его мысли начали метаться,
пытаясь понять, что здесь происходит. Он бы заподозрил какое-то заклинание
(Грейнджер определенно была способна на подобные вещи), но она казалась так же
поглощенной им, как и он ею.

Хотя, в отличие от Драко, у Грейнджер не было окклюменции, чтобы очистить разум.

Она застыла на месте, продолжая сжимать его руку и странно смотреть на него, словно
он был каким-то редким волшебным существом. Драко уже собирался вырвать свою руку
из ее, когда позади нее в коридоре появился Поттер.

— Гермиона? Почему ты держишься за руки с Малфоем?

Казалось, это вывело Грейнджер из транса. Она резко отдернула руку и снова
нахмурилась. С таким выражением лица она была куда менее красивой.

Она и так не красивая, хмурая или нет. Что с тобой не так?!

— Наверное, ты хочешь её помыть, — усмехнулась она, глядя на его руку, которую он

все еще держал. Он положил его обратно на свою сторону.

— Это именно то, о чем я подумал. Ты легиллимент? — Драко машинально ответил, но

тут же пожалел об этом. Черт, он думал не об этом, а теперь он ещё и оскорбил
подругу Поттера прямо у него на глазах, как раз перед тем, как попросить его об
огромной услуге. Блядь.

Эта ведьма морочила ему голову. Ее явно окружала какая-то странная магия —
возможно, обратное любовное заклинание. Драко нужно было отойти от неё как можно
дальше, чтобы снова ясно мыслить.

Она все еще насмехалась над ним. — Отвали, Малфой. И вообще, что ты здесь делаешь?
Пытаешься подкупить Гарри, чтобы тот прекратил расследование? Потому что это не
сработает.

— Она права, это не сработает, — вмешался Поттер. Он собрал своей палочкой письма,
которые Грейнджер уронила ранее.
— Мне нужно поговорить с тобой наедине, — сказал Драко Поттеру. Он увидел, как
Поттер взглянул на Грейнджер.

— Не повредит его выслушать, — сказала она в ответ на невысказанный вопрос Поттера.

Драко не сводил глаз с Поттера, все еще слишком потрясенного своим недавним
общением с Грейнджер, чтобы снова смотреть на нее.

— Я думаю, что Поттер сможет вести простой разговор без посредника, — ответил он,
по-прежнему отводя от нее взгляд. — Или я ошибаюсь? У вас все ещё есть эта
созависимость?

— Это называется дружба, — отрезал Поттер, — понятие, которое, как я знаю, тебе
чуждо. И я предполагаю, что ты собираешься попросить об одолжении, так что, может
быть, тебе следует перестать раздражать одного из моих лучших друзей?

Драко нахмурился, но промолчал. Он мог сказать, что Поттеру любопытно, и он, по

крайней мере, впустил бы его внутрь и выслушал, пока Драко не сделал ничего, что
могло бы его разозлить.

Поттер вручил Грейнджер письма и попрощался с ней. — Ладно, думаю, увидимся завтра
в Норе. Пока, Гарри. Малфой, — добавила она в конце, в ее голосе звучало презрение.

Драко видел, как она хмуро смотрит на него издалека, но все же отвёл от нее глаза.
Только когда он услышал звук ее шагов позади себя, за которым последовал мягкий
треск Аппарации, он выдохнул, затаив дыхание. Он понятия не имел, что это было, но
сейчас он не мог думать об этом. Он должен был сосредоточиться на поставленной
задаче.

Поттер склонил голову в сторону холла, и Драко последовал за ним в очень тёмный и
грязный дом. Он был удивлен, что Поттер не сделал ремонт, добавив красный и золотой
цвета везде, где только мог. В поместье было похожее ощущение холода в воздухе,
которое всегда присутствовало в местах с темной магией, но, по крайней мере, оно
было красивым и элегантным. Этот дом был откровенно депрессивным.

Драко стряхнул с себя эти мысли и сел на кресло, указанное Поттером. Он был здесь
не для того, чтобы давать Избранному советы по декору.

— Почему ты здесь? — спросил Поттер, опускаясь в кресло напротив Драко.

Драко сразу же начал свой рассказ, зная, что если он забуксует, то будет сложнее
все выплеснуть. Он рассказал о трёх прыжках во времени и обо всем, что он и его
мать узнали о магии маховиков времени.

— Вот куда ты уходишь? В будущее? — спросил Поттер, когда Драко закончил говорить.

Драко кивнул.

Поттер вздохнул и откинулся на спинку кресла, глядя в потолок, и сказал: — Я

понимаю, что у вас с Доулишем не всё в порядке, и что тебе, вероятно, не нужно
полномасштабное расследование прямо сейчас, но надо было подумать об этом до того,
как ты уехал из страны.

— Я не уезжал из страны, — ответил Драко, стараясь говорить ровно. — Я отправился в

2006 год.

— А? 2006? Ты не назвал точный год до этого. Теперь я определенно тебе верю, —

саркастически сказал Поттер.

Драко сердито посмотрел на него. — Я знаю, вы все убеждены, что у меня в доме есть
незаконный портключ, но это не так. Ваши авроры обыскивали поместье бесчисленное
количество раз и ничего не нашли.

— Я знаю, что в таких домах, как твой, есть тайники и комнаты, которые открываются
только для главы поместья и тому подобное. Я не идиот.

— Ты успешно притворялся.

Поттер встал и указал на холл. — Хорошо. Я думаю, мы закончили.

— Нет, подожди, — быстро сказал Драко, ещё сильнее углубляясь в кресле. — Я могу
рассказать тебе о твоем будущем. Как насчет этого?

Поттер закатил глаза и одарил его взглядом, говорящим «оно должно быть хорошим». Но
он не возражал, поэтому Драко продолжил говорить.

— Ты женишься на Уизли. На девушке, а не на твоей настоящей любви.

Поттер закатил глаза и проигнорировал насмешку. — Я женюсь на своей нынешней

девушке. Очень информативно.

Драко вздохнул. — Я знаю больше.

— Надеюсь, — отрезал Поттер.

Драко сделал еще один глубокий вдох. — Вы поженитесь 1 сентября, в ваш любимый день
в году, в секретном месте. На самом деле вы зайдете так далеко, что снимете в
аренду фальшивое место и наймёте нескольких актеров, чтобы они оставались там в
день вашей свадьбы. И всё для того, чтобы отослать репортеров подальше от места
вашей настоящей свадьбы, о котором любой, кто вас знает, мог бы догадаться за пять
секунд.

— И что это за место?

— Очевидно, ваша драгоценная Нора. — Даже Драко смог догадаться об этом и был
удивлен, когда Драко из будущего сказал ему, что уловка сработала и что на свадьбе
Поттера (на которой Драко неожиданно присутствовал) не было нежелательных гостей.

— Продолжай, — потребовал Поттер, откинувшись на спинку кресла напротив Драко.

— В 2006 году у вас двое сыновей: Джеймс, которому два года, и Альбус,
новорожденный. Судя по всему, Джеймс — это абсолютная катастрофа, он сводит вас с
женой с ума, поскольку он, кажется, всегда исследует новые способы подвергнуть себя
опасности. Альбус, с другой стороны, спокоен и серьёзен, и удивительно похож на
тебя.

Поттер смотрел куда-то вдаль. Когда Драко замолчал, он посмотрел прямо на Драко,
пристально глядя на него. — Ещё.

— Ты живешь в этом доме и всё ещё работаешь в аврорате. На самом деле ты станешь
начальником, сменив Робардса, когда он уйдет на пенсию летом 2005 года. Ты
ненавидишь эту работу, так как там намного больше совещаний и бумажной работы и
гораздо меньше работы в полях, но твоей жене она нравится, так как это безопаснее.
У нее есть план вернуться к работе, когда вы закончите рожать детей. Она надеется
попасть в колонку о квиддиче, поэтому пишет статьи на стороне, поскольку она в
теме. То есть, когда она не пытается выспаться или удержать твоего старшего сына от
самоубийства.

— Стоп.
Драко согласился, так как ему больше нечего было сказать. Это всё, что другой Драко
рассказал ему о жизни Поттера.

— Я не… я не понимаю, — мягко сказал Поттер. Драко увидел, что его руки, как и
голос, дрожат.

— Ты хочешь, чтобы я все это повторил?

Поттер покачал головой и посмотрел на свои руки на коленях. Драко терпеливо ждал,
пока он восстановит самообладание, полагая, что если бы ему так много рассказали о
его будущем, он был бы так же потрясен.

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Поттер через некоторое время.

— Будущий «я» сказал мне, — ответил Драко, но он знал, что это не то, о чем Поттер
хотел спросить.

— Откуда он знает? — пояснил Поттер.

Драко молчал. Эта часть была смущающей.

— Это больше информации, чем когда-либо печаталось в газетах. Откуда он узнал? —

повторил Поттер.

Драко опустил взгляд и посмотрел на свои колени. — По всей видимости, мы друзья.

Поттер усмехнулся. — Мы, друзья? В это труднее поверить, чем в путешествия во

времени.

Драко фыркнул. — Я знаю. Я сказал то же самое.

— Как мы станем друзьями?

— Другой Драко не сказал. Я предполагаю, что ты закроешь это расследование,

возьмешься за мое дело, и, я не знаю, что-то пойдет дальше.

После нескольких мгновений молчания Драко поднял голову, чтобы посмотреть, что
делает Поттер. Он смотрел в огонь позади Драко. Драко мог видеть пламя, танцующее в
его глазах, которые выглядели влажными. Он снова посмотрел на свои руки, внезапно
почувствовав себя очень некомфортно. — Не думаю, что когда-нибудь смогу правильно
выразить, как много для меня значит услышать все это. Спасибо, Малфой.

Драко лишь кивнул, чувствуя себя неловко.

— Но если я узнаю, что это уловка, — продолжил Поттер уже резким тоном, — я сам
отведу тебя в Азкабан.

Драко наконец оглянулся на Поттера и с облегчением обнаружил, что тот выглядит как
обычно, все следы слез исчезли. — Это не уловка, Поттер. Даю слово.

Поттер кивнул и снова сосредоточился на огне. Драко услышал, как он бормочет себе
под нос «друзья с Малфоем», наблюдая за пламенем.

— Что скажешь? — спросил Драко, желая уйти прямо сейчас. — Ты можешь помочь?

— Да, я могу помочь.

— Ты поможешь?
— Я уже помогаю, не так ли? Вот так и возникнет эта невозможная дружба, верно?
Думаю, у меня нет выбора.

Желудок Драко перевернулся. Это была часть путешествия во времени, которую он

ненавидел больше всего. До сих пор его не заставляли принимать какие-либо решения,
которые он не хотел принимать, но кто знал, что последует дальше? Старший Драко был
так настойчив в том, чтобы ничего не менять, но мог ли он это сделать?

Конечно! — прокричал голос из глубины его разума. Но, честно говоря, он не был так
уверен, и он ненавидел это.

— Тебе нужно сделать выбор, — резко сказал Драко. Он мог сказать, что Поттер был
удивлен внезапной резкостью его тона. — Не помогай мне, потому что думаешь, что
должен это сделать. Никто не должен терять свободу воли.

Поттер откинулся на спинку кресла и несколько мгновений смотрел на Драко. Затем он

наклонился вперед, протягивая руку. — Поверь мне, Малфой. Я согласен с этим больше,
чем кто-либо другой. Я помогу тебе.

Драко смотрел на протянутую руку несколько мгновений, затем пожал её. Грёбаный ад.
Что бы сказал его отец, если бы увидел Драко сейчас?

*****************************************************
Несколько дней спустя Драко шел по поместью Гринграсс, стараясь как можно тише
пройти в комнату Дафны. Он знал, что Астории не было дома, так как был четверг и
она всегда ходила ужинать со своими друзьями из Хогвартса. Но её родители,
вероятно, всё ещё были здесь, и Драко не хотел с ними разговаривать.

Ему нужно было приберечь всю свою энергию «общения с людьми» для Дафны. Он
воспринял это как хороший знак, что никто не закрыл каминную связь между поместьем
Малфоев и поместьем Гринграсс, и надеялся, что ему повезёт.

Когда он добрался до комнаты Дафны, она была пуста. Он почти повернулся, чтобы
пойти домой, когда заметил на туалетном столике золотой медальон, который она
всегда носила. Если медальон был здесь, значит, Дафна должна быть где-то рядом. Он
знал, что если откроет его, то найдет фотографию её семьи с отдыха в Исландии летом
перед третьим курсом.

По словам Дафны, это был последний раз, когда её семья была вместе и счастлива, как
раз перед тем, как её родители начали спать в разных спальнях. Драко вздохнул. Он
знал, что был единственным человеком в курсе этого. Обычно он был единственным
человеком, которому доверяла Дафна, кроме Астории, и посмотрите, как он отнёсся к
ней в ответ. Он не должен был отталкивать её.

Он достал палочку из-под мантии и применил заклинание Гоменум ревелио. Он увидел

две фигуры на другом конце дома (которые предположительно были ее родителями),
несколько домовых эльфов, но не Дафну. Он уже собирался убрать свою палочку, когда
ему пришло в голову направить палочку вверх. Вот она, на крыше. Он почти забыл о её
одержимости лежать на крышах.

Драко заметил, что окно было приоткрыто. Он пробрался и вышел на кусок крыши прямо
под её окном, затем взобрался на то место, где он видел её фигуру из заклинания.
Она отметила его появление легким взмахом руки, но больше ничего не сказала, глядя
на звёзды. Драко трансфигурировал подушку, похожую на ту, что была у неё, и лёг
рядом с ней.

— Вечер четверга? — спросила Дафна, когда он занял свое место.

— Да, я трус. Ты знаешь это.

Драко повернул голову и увидел, что она слегка ухмыляется. — Скажи мне кое-что,
Дафна. Чем тебе нравятся крыши?

Она слегка нахмурилась, а затем повернулась, чтобы посмотреть на него. Он видел

следы от слез на ее лице, но она не плакала. — Я люблю не крыши, а звезды,
придурок.

— Хорошо, тогда объясни свое увлечение звездами. И после этого назови мне своё
любимое созвездие, и лучше это будет Дракон.

— Ты знаешь, что мое любимое созвездие - Скорпион.

— Правильно, имя моего будущего сына.

Она улыбнулась. — Это было бы хорошее имя. Я так завидую, что в моей семье нет
традиции с созвездиями, как у вас.

— Почему он тебе нравится? Я знаю, это потому, что он убил Ориона, которого ты
ненавидишь, хотя я забыл почему.

— Орион был отвратительным охотником и утверждал, что собирается убить всех

животных на земле. Поэтому Артемида послала скорпиона, чтобы убить его. Мне всегда
нравилась мысль, что его так основательно поставили на место. А когда заходит
созвездие Ориона, на другом конце неба появляется созвездие Скорпиона. Мне это тоже
понравилось.

— Вот почему ты так любишь звёзды? Из-за историй о созвездиях?

— Нет.

— Тогда скажи, почему.

— Это приказ? — спросила она язвительно.

Драко вздохнул и снова повернул к ней голову. — Конечно, нет.

Дафна помолчала несколько мгновений, а затем, наконец, сказала: — Мне нравится,

какое большое небо. Как я могла бы посвятить свою жизнь подсчёту звёзд и никогда не
закончить. Мне нравится, какой маленькой небо заставляет меня чувствовать себя. Все
мои проблемы и заботы, они тоже становятся маленькими. Я могу выйти сюда и
потеряться в звёздах, и — не знаю — мне это нравится.

Между ними воцарилась тишина, и теперь Драко знал, что настала его очередь
говорить, но он никак не мог решить, с чего начать. В конце концов он остановился
на: — Моя стрелка на семейных часах находится в положении Потерян. Знала ли ты, что
это метафора?

— Да. Рука моей матери провела там много времени.

Драко хмыкнул. — Мне не нравится чувство потерянности. Конечно, не настолько, чтобы

начать искать себя. И, честно говоря, от мысли о том, насколько я мал по сравнению
с бесчисленными звёздами и таинственными силами вселенной, меня тошнит.

Драко повернулся на бок лицом к Дафне. — Я должен тебе кое-что сказать. Что-то
безумное.

Дафна повернулась к нему лицом. — Хорошо.

Он схватил её за руку для поддержки, затем посмотрел на их сцепленные руки,
рассказывая свою историю, рассказывая ей всё, от своего первого прыжка до встречи с
Поттером несколько дней назад.

Когда он закончил, он медленно поднял глаза, чтобы встретиться с ней, беспокоясь о

том, что он там найдет. Ее бледно-зеленые глаза были полны беспокойства, и все, что
она сказала, было: — Черт, Драко. Звучит ужасно.

В ее выражении лица не было и намека на сомнение, и Драко вздохнул с облегчением. —

Ты веришь мне?

Она пожала плечами. — Зачем бы тебе лгать об этом?

Он просто улыбнулся.

— Значит, ты не расставался с Асторией?

— Это был ноябрьский Драко. Я даже не знаю, о чем они говорили. А ты?

Она кивнула.

— Ты можешь мне сказать? Таким образом, когда я доберусь до ноября, я смогу

рассказать Астории. Тогда она сможет рассказать тебе, и ты расскажешь мне прямо
сейчас.

Дафна выругалась себе под нос.

Драко снова улыбнулся и крепче сжал ее руки. — Поверь мне, я понимаю. Это
действительно пиздец.

— Кроме шуток. Ладно, ты пригласил Асторию на ужин в её любимый ресторан

"Серебряный кубок", а потом объяснил, что сразу после смерти твоего отца, когда она
просила тебя довериться ей и рассказать ей о своих чувствах, ты не мог — не то
чтобы ты не знал, что ты чувствуешь или как выразить это словами — ты просто не мог
сказать ей об этом.
И тогда ты понял, что она не для тебя, потому что тебе нужна жена, которой ты
можешь всё рассказать. И тогда ты закончил речь с кучей причин, почему ты был для
неё мусором и что она заслуживает гораздо большего.

— Ха, — сказал Драко, когда она закончила свое объяснение. — Как она?

— Она в порядке. Она только начала влюбляться в тебя, так что хорошо, что ты
закончил с этим раньше.

Драко вздохнул и вернулся на спину, отпустив при этом руку Дафны. Она осталась на
боку, лицом к нему. Он мог видеть ее издалека, но не сводил глаз с неба.

— Драко?

— Да?

— Твой отец... — начала она, затем оборвала себя. — Я знаю, что ты переживал после
его смерти, но это было из-за него или из-за прыжков во времени?

— Из-за него, — быстро сказал Драко.

— Почему? Я имею в виду, не то чтобы я бесчувственная или что-то в этом роде, но он

тебе даже не нравился.
— Да, — вздохнул Драко, — знаю. Он мне не нравился, но я любил его. — он долго
молчал, и Дафна терпеливо лежала, ожидая, что он продолжит говорить.

— Я винил его из-за войны. Но… я не знаю, было ли это справедливо. Я не знал,
почему он не поступил так, как твои родители, и просто финансировал дело, не
ввязываясь в самое сердце зла. Но опять же, он присоединился, когда был молодым,
как и я, а в начале я тоже рвался, помнишь?

Драко краем глаза заметил ее кивок. — Я не знаю. Все с ним просто кажется
незавершённым. Неделю назад моя мама сказала, что думала, что мы находимся на
пороге чего-то — я думаю, это было исцеление. Я начал видеть в нём нормального
человека с недостатками, а не кумира, которым я считал его в детстве. А потом это
отняли, прежде чем мы смогли снять напряжение между нами, и я ненавижу это.
И сразу за этим на меня свалились все его обязанности. Их так много, всего, что он
делал, и я не чувствую себя готовым ни к чему из этого. Я думал, что у меня гораздо
больше времени, чтобы понять, кто я такой, что хотел сделать, но теперь всё решено
за меня. Затем добавь прыжки во времени, и я... ну, я был немного ошеломлен.

— Это слишком много.

Драко улыбнулся. Он почувствовал себя легче, сказав все, что думал, как будто
только что сбросил тяжелый плащ. Он должен был прийти к Дафне раньше.

— Мне пришла в голову мысль, — объявила она.

Драко снова повернулся к ней лицом. — Какая?

— Ты расстался с Асторией, потому что не мог заставить себя довериться ей. Но ты

только что рассказал всё мне.

— Ты права, — задумчиво сказал Драко, затем снова схватил ее за руку. — Давай

поженимся.

— Заманчиво, правда, — поддразнила она. — Брак без любви. По крайней мере, я бы

точно знала, как себя вести, поскольку мои родители подают отличный пример, но я не
буду. Я не хочу расстраивать другую твою жену, она звучит пугающе.

Драко надулся. — Я уже имею дело с умершим отцом, теперь отвергнутое предложение
руки и сердца. Как я буду жить?

— Просто напомни себе, что могло быть и хуже. Ты мог бы быть…

— Тео, — закончил он за неё.

— Именно, — она ухмыльнулась.

Драко рассмеялся и снова лег на спину. — Почему мы так жестоки с ним?

— Я не знаю, как всё началось. Он знает, что это шутка.

— Он появился на похоронах моего отца.

Дафна кивнула, и Драко понял, что для неё это не новость. — Он беспокоится о тебе.
Я не знаю почему, поскольку Тео ничего не волнует, но, не знаю, скорее всего, он
расстроен, что ты расстроен.

— Вы все еще встречаетесь по вторникам за выпивкой в Нотт-Мэноре?

— Да. Оказывается, мы можем обойтись и без великого Драко Малфоя, — сухо ответила
она.

— Что произойдет, если я объявлюсь на следующей неделе?

Дафна пожала плечами. — Мы бы все вели себя как настоящие слизеринцы и делали вид,
что ничего не произошло.

Драко издал небольшой смешок. Вероятно, она была права. Он взял ее руку и соединил
их пальцы вместе. — Прости меня, Дафна.

— Я прощаю тебя. У тебя много всего происходит.

— Ты скажешь мне, почему ты плакала, прежде чем я пришел сюда?

— Да. Но не сейчас. Мои маленькие проблемы не могут конкурировать с твоими. Так что
спасибо, что напомнил мне, насколько всё хуже могло бы быть для меня.

— Да. Но, по всей видимости, если я доживу до 2006 года, все будет лучше.

— Ты знаешь что-нибудь о том, чем я занимаюсь в 2006 году?

Драко покачал головой.

— Я не хочу знать ничего, кроме хорошего, разумеется.

Драко улыбнулся. — Я посмотрю, что могу сделать.

*****************************************************
На следующее утро, за завтраком, Драко получил письмо от Совета Священных Двадцати
Восьми, в котором сообщалось, что их нынешний представитель Министерства уходит в
отставку и что он, как нынешний глава семьи Малфоев, должен занять эту должность.

— Блядь, — выругался Драко, затем посмотрел на мать и нахмурился. — Прости, мама.

— Что там? — спросила она, настороженно глядя на письмо.

— Ничего страшного, просто еще одна вещь, которая добавляется в копилку дел. — он
подкинул ей письмо через стол.

Она нахмурилась, прочитав это, а когда закончила, сказала Драко: — Арти всегда
ненавидел твоего отца. Вероятно, он ждал, пока Люциус уйдет с дороги, прежде чем
уволиться, зная, что теперь наша семья будет служить следующей.

— Ага, — ответил Драко. Он знал историю между своим отцом и Арти Булстроудом, а
также знал, как сильно его отец жаждал этой должности. Люциус пытался найти
компромат на Булстроуда, чтобы убедить его уйти в отставку.

Быть связующим звеном между Священными Двадцатью Восьмью и Министерством было

могущественной позицией. Этот человек говорил от имени всей фракции чистокровных по
каждому новому закону. И было общеизвестно, что ничто не утверждается Старейшинами
без одобрения Священных Двадцати Восьми.

Но Драко это не волновало. Он был готов передать должность следующей семье в

очереди. — Ты знаешь, кто следующий в очереди? — спросил он у матери.

— Лестрейнджи.
— Но у них никого нет. Так что это перейдет к следующему… — Драко замолчал, увидев,
что его мать качает головой.

— Он может служить в тюрьме?

Она кивнула. — Да, Рабастан может. А во Франции есть дальние родственники. Они,
правда, мерзкие, и не знают, как это делается в Британии.

Драко содрогнулся при мысли о том, что такой безумец, как Рабастан, имеет право
одобрять или отклонять каждый новый закон, написанный Министерством в течение
следующих нескольких лет.

— Твой отец был рад, что следующей ротацией стала наша семья, поскольку мы
способные. У него был план, как только он вступит в должность, работать с
Министерством и советом, чтобы пересмотреть правила, касающиеся того, кто может
служить связным. В частности, добавляя ограничения в отношении любого, кто служит в
заключении, и такие, как необходимость прожить в Великобритании не менее пяти лет,
прежде чем браться за эту роль.

— То есть, мне нужно заняться этим?

— Они не допускают женщин, иначе я бы взялась. Может быть, это ещё одна вещь,
которую ты можешь попытаться изменить.

Драко вздохнул. — Каковы временные обязательства? Ты знаешь?

— Я полагаю, что ты просто посещаешь Министерство один или два дня в неделю и
встречаешься с их связным. Я виделась с ним несколько раз, с Августом
Фицджеральдом. Он очень амбициозный человек в свои тридцать. Чистокровный
подражатель, ну, ты знаешь этот тип. Работать с ним не так уж и плохо, и ты многому
научишься. Я думаю, это будет полезно для тебя.

— Значит, я буду ходить в Министерство? — великолепно. Как раз тогда, когда он

думал, что хуже уже быть не может, теперь ему приходилось регулярно появляться в
месте, полном презирающих его людей.

— Ты сильнее, чем думаешь, Драко.

Комментарий к Часть 4
Буду рада отзывам!